- Если читать Евангелие, Николай Петрович, то можно узнать, что равноапостольная Мария Магдалина родилась в Сирии в городе Магдале, потому и прозвали её Магдалиной. Однажды в их город приходил Иисус, который при встрече с ней вылечил её от болезней и бесов. С тех пор Мария покинула свой родной кров и вместе с другими женщинами сопровождала Иисуса и его учеников по разным городам и селениям, служа им имением своим и проповедуя вместе с ними Царство Небесное.
Однако до сих пор сплошь и рядом встречаются люди, которые пытаются исказить истинный образ Марии Магдалины. Одни отождествляют её с Марией, сестрой Лазаря, но последняя, как написано в Евангелии, была родом не из Магдалы, а из Вифании, то есть это была совершенно другая женщина.
Некоторые пытаются утверждать о том, что до встречи с Иисусом Мария Магдалина была очень распущенной и развратной женщиной, и лишь после встречи с Ним она одумалась и стала святой. Однако ни в одном Евангелии о её былой распущенности и разврате нет ни единого слова. Вы слышите? Нет ни единого! Поэтому негоже приписывать ей то, чего никогда не было.
Третьи, ссылаясь на Талмуд, почему-то пытаются отождествлять Марию Магдалину с Мириам, женой некоего законника Паппоса, добавляя при этом, что Мириам с удовольствием изменяла своему скучному мужу, часто делила ложе с неким Пандирой, римским солдатом, и родила от него сына по имени Бен Стада. Этот сын, когда вырос, был склонен к чёрной магии. Однако если верить тому же Талмуду, то Паппос, муж Мириам, был убит римскими воинами примерно через сто лет после распятия Христа. Поэтому Мария Магдалина по возрасту никак не могла быть женой Паппоса и тем более забеременеть в то время на стороне.
Но и это ещё не всё. Есть такие лихие историки, которые утверждают, что Бен Стада, сын Мириам, и Иисус, сын девы Марии, - это одно и то же лицо. Если верить этим диким фантазиям, то получается чушь несусветная. Во-первых, якобы не Богородица, а проститутка Мириам является настоящей матерью Иисуса. Во-вторых, мать Иисуса якобы была женой не плотника Иосифа, а законника Паппоса. В третьих, Богоматерь Мария якобы изменяла своему мужу и родила Иисуса не от Бога, а от своего любовника, имя которому Пандира. И всё это произошло через сто лет после распятия Христа?! Тем не менее, некоторые иудеи, любители бросить камень в огород христиан, продолжают смаковать эту чушь до сих пор и выдавать её за искомую истину. Дальше, как говорится, уже некуда. Можно, конечно, придумать ещё что-нибудь эдакое, более скандальное, например, что Мария была агентом КГБ, инопланетянкой, спустившейся на землю в НЛО, или просто ведьмой, но так и хочется сказать:
- Люди одумайтесь! Окиньте взглядом всю известную реальную судьбу Марии Магдалины, попробуйте понять её и увидеть её такой, какой она была на самом деле. Ведь Мария Магдалина - это совсем не та женщина, образ которой навязывается вам от случая к случаю, ради очередной сенсации. Она - совсем другой человек, её жизнь по-своему очень интересна и примечательна. И чтобы привлечь ваше внимание к ней, совсем не требуется ничего выдумывать. Наоборот, нужно отбросить все выдумки и оставить одну лишь правду. Ведь Мария Магдалина была очень незаурядным человеком, прожившим свою собственную непростую жизнь.
- Какую же? - спросил Николай Петрович.
- После исчезновения Иисуса она нигде не находила себе места. Любовь гнала её на поиски следов ускользнувшего Иисуса то по одной дороге, то по другой. Мария представляла себе, что вот за тем поворотом повстречает Его, и они снова будут вместе. Такая игра воображения позволяла ей сквозь непрестанные слёзы находить в самой себе силы, чтобы идти всё дальше и дальше вперёд, только вперёд, несмотря на смертельную усталость в ногах и тупую боль сердца, когда уже казалось, что нет никаких сил продолжать движение, что вот сейчас она упадёт и больше уже никогда не встанет.
Много троп она исходила, много городов, селений прошла, пока не дошла, наконец, до Рима. Ведь все пути, все дороги вели тогда в этот город, столицу мира. Рим поразил её
своим богатством, величием своих дворцов и храмов. Долго она плутала по его улицам и площадям, пока, наконец, не встретилась с одной очень красивой знатной молодой дамой и не обратилась к ней за помощью. Та внимательно выслушала Марию и согласилась ей помочь. Она, как и Мария, тоже любила, и хорошо представляла, что значит потерять своего возлюбленного. Вместе они и направились к императору. У входа во дворец дама назвала своё имя охранникам. Так Мария Магдалина узнала, что перед ней Поппея Сабина. Её отец - Гай Поппей Сабин - в то время был наместником в Ахайе, так тогда называли Грецию, а до этого был консулом в Риме, воевал с фракийцами и за победу над ними по решению сената был награждён самой высокой наградой - триумфальным шествием по улицам Вечного города.
Император Тиберий Клавдий Нерон, после усыновления Августом называвший себя Тиберием Цезарем Августом, по просьбе Сабины принял её вместе с Марией. Это был человек со многими хорошими и многими плохими качествами, и, когда он проявлял хорошие, то казалось, что в нём нет ничего плохого, и наоборот, когда он проявлял плохие качества, то казалось, что в нём нет ничего хорошего. Говорят, что в этом виноваты звёзды.
На этот раз император был сама любезность: ведь красавица Сабина была дочерью одного из его лучших полководцев. Она, пользуясь своим личным знакомством с Тиберием, представила ему Марию. Та после нескольких вступительных слов передала императору письменную жалобу на прокуратора Понтия Пилата. По её словам, он очень несправедливо отнёсся к её учителю Иисусу. Со словами: "Христос воскрес!" Мария также вручила императору красное яйцо, как символ страданий и воскресения Иисуса. Тиберий осторожно положил яйцо на стол, внимательно прочитал жалобу Марии, потом некоторое время расспрашивал её об Иисусе, о его последователях, а Мария отвечала.
Вопросы императора были не простые. Он спрашивал Марию о тиэстовских вечерях, на которых христиане якобы совершают ритуальные убийства своих собственных детей, пьют их кровь. Заводил Тиберий с ней речь и об эдиповских смешениях христиан на вечерах любви, когда они якобы ложились спать под одним одеялом и совокуплялись кто с кем попало, а также о других страшных грехах, совершаемых христианами, слухи о которых распространялись тогда в Риме. Мария с нескрываемым волнением и горячностью отвечала на все вопросы императора и отвергала его ложные обвинения. Сабина сидела рядом с ней и поддерживала Марию.
После окончания беседы с двумя молодыми женщинами император Тиберий проводил их до дверей, а потом вернулся к своему креслу, опустился в него и задумался. То, что он услышал от Марии и то, что до этого он прочёл в донесении Понтия Пилата об Иисусе, настроило его, как непосредственного преемника божественного Августа и вершителя судеб огромной Римской империи, принять окончательное решение о внесении Иисуса в пантеон богов Рима. Своё решение он объяснял тем, что в римском пантеоне уже собраны национальные боги всех покорённых народов, за исключением Иеговы, но и то лишь потому, что евреи не позволяли помещать Его изображение в храмах. Подобная умиротворительная политика Рима по отношению к покорённым народам позволяла Тиберию надеяться на обеспечение спокойствия и порядка на всей территории империи. После пространной беседы с Марией Магдалиной и Сабиной император пришёл к выводу о том, что Иисус тоже достоин того, чтобы быть внесённым в пантеон богов. Поэтому Тиберий взял бумагу и стал писать в сенат письмо. В нём были и такие строки:
"В это время жил Иисус, муж мудрый, если только не мало будет назвать Его мужем. Ибо Он совершал чудные дела; был учителем человеков, с удовольствием приемлющих истину, и приобрёл Себе множество последователей, как из Иудеев, так и из язычников, - Это был Христос. И хотя Пилат по доносу Иудейских старейшин осудил Его на смерть, однако последователи не оставили прежней к Нему любви. В третий день Он явился перед ними опять живым, согласно предсказаниям Божественных пророков, предрекавших о сём, так и о других многочисленных чудесах его. Названное по имени Его общество Христиан существует ещё доныне. На том основании предлагаю сенату рассмотреть вопрос о включении Иисуса в число почитаемых богов Римской империи".
В ожидании ответа императора и сената Мария Магдалина провела несколько дней в обществе Сабины и даже побывала в её доме. Это была роскошная усадьба с изысканными предметами быта, великолепными полами, изящными росписями стен, красивой резной мебелью. Сразу после входа, обозначенного двумя колоннами с коринфскими капителями, Сабина провела Марию в просторный атрий. Так называлось центральное помещение дома на первом этаже с семейным очагом, изображениями богов и посмертных масок предков. Посредине атрия прямо на полу располагался небольшой мраморный бассейн. В нём росли зелёные водоросли и плавали золотые рыбки. Непосредственно над бассейном располагался комплювий. Так называлось открытое пространство в крыше, формами похожее на бассейн. Комплювий был украшен рельефными узорами из пальмовых листьев и сточными желобами в виде дельфиньих голов. Во время проходившего днём дождя Сабина и Мария сидели возле него, беседовали и любовались потоками чистых дождевых струй, которые стекали с крыши прямо в бассейн. Общую картину водной стихии во время дождя дополняли изображения на стенах атрия фигур плывущих по реке на лодках пигмеев и рядом с ними торчащие головы крокодилов.
В одном из углов большого зала Мария разглядела ларарий. Так называлась ниша в стене со статуэтками богов и миниатюрной моделью храма. Сабина иногда подходила туда и молча молилась. Верно, она молилась о своём любимом, которого после беседы с Марией боялась теперь потерять.
После окончания дождя женщины поднялись с кресел, и Сабина повела Марию по каменной винтовой лестнице на второй этаж. Здесь, на больших панно она показала ей сцены Троянской войны: смерть Лаокоона, изображение Троянского коня, пленение красавицы Елены и предсказательницы Кассандры, последние мгновения жизни царя Приама. Когда Мария рассмотрела все эти панно, Сабина прочитала ей несколько строк из "Илиады" Гомера и "Энеиды" Вергилия.
По красивому мозаичному полу, на котором были изображены сцены из жизни египтян, они прошли затем в просторный кабинет хозяина дома, потом в большую гостиную и столовую. На одной из стен в столовой Сабина показала Марии изображения двух древнегреческих поэтов - Менандра и Еврипида. Мария ничего о них не знала, поэтому Сабина объяснила, почему портреты именно этих поэтов оказались в столовой. Менандр - как автор лучших комедий, а Еврипид - как лучший драматург. Потом Сабина предложила Марии в один из дней её пребывания в Риме посетить театр, который располагался совсем рядом, но Мария категорически отказалась.
Из столовой женщины перешли в перистиль - внутренний дворик с небольшим фонтаном, портиками и дорическими колоннами, соединёнными между собой внизу невысокими расписными перегородками, на которых среди трав были изображены цапли, сцены охоты и фантастические сады, являющиеся продолжением настоящего сада. Все помещения, примыкающие к перистилю, отличались особой роскошью отделки. Одна из комнат была разрисована побегами винограда, парящими золотыми купидонами, сказочными кентаврами и лапифами. В одном из углов перистиля Мария увидела ещё один ларарий с алтарём из каменной кладки и нишей в стене под аркой, в которой располагались бюсты почивших предков. Сабина иногда тоже подходила туда и кланялась этим предкам, что-то шепча им своими губами.
После небольшой трапезы под открытым небом молодые женщины направились в помещение с горячими ваннами, где они долго плескались в прозрачной воде. Сидя в ванной, Мария не могла не заметить, что пол в кальдарии был украшен мозаикой, изображающей какое-то растение с сидящей на нём птицей в окружении рыб, дельфинов и других морских животных. И будто она уже не Мария, а морская богиня.
После приёма горячих ванн Сабина вместе с Марией перешла в помещение для массажа. Пол там был украшен мозаикой с изображением обнажённого слуги, несущего какие-то коробочки и принадлежности для массажа. Служанки долго и тщательно массировали тела женщин, смазывая их разными мазями и благовониями.
После недолгого отдыха Мария познакомилась с Паулиной - сестрой Сабины, которая приехала навестить сестру вместе со своим супругом Луцием Аннеем Сенекой, молодым поэтом и писателем. После знакомства прибывшие стали расспрашивать Марию о цели её визита в Рим к императору, об Иисусе, его учении. Мария подробно отвечала на их вопросы, рассказала им о многих подробностях из жизни Иисуса и его учеников. Беседа с Марией очень заинтересовала молодого Сенеку, и он провёл с ней весь вечер. Особенно глубоко запали ему в душу искренние слова Марии о своём возлюбленном Учителе, и он тут же написал стихотворение, посвящённое Христу, под названием "К лучшему другу":
Крисп, ты - сила моя и спасенье, скользящего в бездну,
Крисп, украшение ты форума древнего; власть,
Крисп, ты являл, лишь желая скорее помочь человеку,
Берегом был и землёй ты в катастрофе моей.
Мне ты - единая честь и оплот в опасностях верный,
Ныне для скорбной души ты - утешенье одно.
Крисп, ты прекрасная вера и милая пылкая доблесть;
Сердце всегда у тебя мёдом Кекропа полно.
Красноречивому деду, отцу ты великая слава,
Кто б ни лишился тебя, станет изгнанником он:
В неумолимой земле я распластан, придавленный к скалам, -
Сердце ж с тобой, и его не оторвать от тебя.
Эти стихи глубоко тронули Марию, она даже разрыдалась, услышав его последние строчки. Хотя Сенека изменил в стихах имя Христа на имя Криспа, Мария высказала ему искренние слова благодарности за то, что тому удалось точно понять её чувства к своему Учителю и выразить это верным поэтическим словом. А тот после прощания с Марией ещё долго ходил по улицам Рима и думал о том, что услышал сегодня. Его и раньше волновали эти вопросы: что есть человек? что есть добро и зло? счастье и несчастье? жизнь и смерть? Насколько он мог понять со слов Марии, Иисус оказался очень близок ему по духу.
Человек действительно есть самая первая святыня для цивилизованного общества! Не богатство, не власть, не положение в обществе, а человек сам по себе! Какой он по чистоте своей души? Каков он по силе своего духа? В этом я первый приверженец Христа!
Правильно ли мы живём? Ведь все мы грешны! Мы грешим каждый день: и в поступках, и в словах и в мыслях! Как очистить свою душу от греха?
Тут я согласен с Марией. Очищение души человека должно начинаться с покаяния! Человек вначале должен осознать свой грех и покаяться, причём покаяться публично. Без этого первого шага невозможно дальнейшее его совершенство.
Однако одного покаяния, даже публичного, недостаточно для очищения души. Можно ведь грешить и каяться, каяться и снова грешить. И так бесконечно. Выход нужно искать в исправлении своих собственных поступков, слов и даже мыслей. Всё начинается с дурных мыслей. Их и надо исправлять в первую очередь!
Исправление самого себя, особенно своих собственных поступков, невозможно без мужества! Многие видят свои грехи, понимают свою греховность, каются, но не находят в себе сил, чтобы исправиться. Не хватает духа!
Дух, духовность. Их можно и нужно тренировать, как и характер, волю! Небо посылает несчастья на наши головы не случайно. Боги всё видят и не прощают нам наших прегрешений. Через преодоление несчастий может происходить укрепление духа человека, следовательно, Небо помогает нам, и только таким способом!
Несчастье есть повод для проявления добродетели. Как наказание Неба, несчастье призвано сделать человека человечнее, благороднее. Если минует наказание меня - достанется моим близким, детям, внукам. А сила духа человека, проявленная в несчастье, то есть в наказании, одухотворяет его, обожествляет, ставит в один ряд с богами.
Человеку в течение своей жизни необходимо понемногу освобождаться от многих уз, связывающих его с земной жизнью. Наша земная жизнь несовершенна! Мы едим, пьём, убиваем для того, чтобы снова пить и есть. Разве боги породили нас для того, чтобы мы пожирали друг друга? Они породили нас для чего-то более важного, более возвышенного!
Из жизни на небо должна уходить исправленная душа, удовлетворённая и облагороженная. День смерти - это день рождения вечности, то есть бессмертия!
Через несколько дней состоялось собрание сената, на котором было решено обсудить послание императора. Одним из выступавших в сенате был и молодой Сенека. Он горячо поддержал предложение императора Тиберия. Но после долгих дебатов сенат всё же проголосовал против внесения Иисуса в пантеон богов Римской империи. Чашу весов склонил тогда довод о том, что сенат ещё не до конца исследовал дела прокуратора Понтия Пилата об осуждении Иисуса и надо повременить. Кроме того, внесение в пантеон богов Иисуса наряду с Иеговой могло бы осложнить отношения Рима с иудеями, численность которых намного превышала число поклонников Иисуса, а этого осложнения большинство собравшихся допустить никак не хотело.
Выйдя в тот день из здания сената, расстроенный Сенека тут же сочинил ещё одно стихотворение, посвящённое Иисусу и Марии:
"Дружбы царей избегай", - поучал ты в речении кратком:
Эта большая беда всё же была не одной.
Дружбы ещё избегай, что блистает чрезмерным величьем,
И сторонись от всего, что восхваляют за блеск!
Так и могучих владык, прославляемых громкой молвою,
Знатных домов, что тяжки происхожденьем своим,
Ты избегай; безопасный, их чти издалёка, и парус
Свой убери: к берегам пусть тебя лодка несёт.
Пусть на равнине фортуна твоя пребывает и с равным
Знайся всегда: с высоты грозный несётся обвал!
Нехорошо, если с малым великое рядом: в покое
Давит оно, а упав, в пропасть влечёт за собой".
Не знал Сенека, что от тогдашней проволочки сената, в конечном итоге, Иисус только выиграл. Через годы он всё равно взойдёт на римский форум, но уже совсем иным путём, навсегда вытеснив из Рима всех остальных богов.
***
- Уважаемый, Роберт Иванович, но я никогда не слышал, что Сенека был христианином!
- А он, Николай Петрович, и не был христианином в нашем понимании этого слова, но встреча его с Марией Магдалиной, общение с ней оказало на него очень сильное влияние. Ведь христианский тон в сочинениях Сенеки всегда вызывал удивление. Даже отцы церкви признавали, что он часто очень близко подходил к познанию истины. В этом смысле выражались такие святые отцы, как Тертуллиан, Лактанций и Августин, а Иероним даже причислял Сенеку к христианским святым. В наше время Бруно Бауэр писал, например, о том, что Сенека должен быть причислен к отцам христианства.
- И всё это произошло в результате его встречи с Марией Магдалиной?
- Безусловно! В этом её величие и значение. Её искренняя любовь к Иисусу и преданность его учению оказала такое сильное влияние на молодого Сенеку, что он вскоре стал популярным писателем и оратором. Но Рим - есть Рим. Не всем патрициям Рима понравились необычные выступления Сенеки. Против него был организован заговор, его незаслуженно обвинили в прелюбодеянии и отправили в ссылку на остров Корсику. Находясь в ссылке, Сенека не терял расположения духа и даже писал такие строки: "Пусть мы проедем из конца в конец любые земли - нигде в мире мы не найдём чужой нам страны: отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу". На этом же острове написал Сенека и философский трактат "О краткости жизни". Он посвятил его философии, которая, по его мнению, одна ведёт к истинному благу. Выполнение служебного долга не приносит ничего, кроме тревог и волнений, только лишает человека возможности обратить внимание на самого себя, на своё самовоспитание, на своё совершенство. Философия же может направить нас на путь истинный.
- Как долго Сенека находился в ссылке?
- Целых семь лет. Лишь только когда императрице Агриппине понадобился наставник для её сына, она, помня незаурядные способности Сенеки, добилась возвращения его из ссылки, и при первом же появлении Сенеки в Риме предложила ему стать наставником Нерона. Так что возвращение стало для него чуть ли не триумфальным. Откликаясь на просьбу Агриппины, Сенека полагал, что справедливый, разумный царь может быть залогом благоденствия государства, поэтому рьяно взялся за дело воспитания Нерона, пытался вложить в него всю свою душу. Однако то, что годится для простых смертных, не годится для Цезарей. Борьба за императорскую власть в Риме приводила к таким неожиданным поворотам, что диву даёшься. В результате Нерон после вступления на престол дошёл даже до того, что убил собственную мать. Сенеке после этого пришлось покинуть Нерона, оставив ему все свои богатства. Уединившись вместе с Паулиной Поппеей в Кампании, Сенека занялся поэзией и философией, написал несколько трагедий и философских трактатов. Среди его трагедий можно назвать "Медею", "Эдипа", "Фиесту", "Федру". Названия его философских трактатов говорят сами за себя: "О милосердии", "О благодеяниях", "О душевном покое", "О гневе", "О счастливой жизни", "О благодарениях", "Нравственные письма к Луцилию". Словно писал их не римский патриций, а ученик Иисуса, продолжатель его дела, апостол. Советую вам, Николай Петрович, обязательно прочитать эти трактаты. Они многого стоят. Иисус словно водил рукой Сенеки. Будь моя воля, я включил бы их в Святое Писание. Чего стоят, например, такие его слова: "Неправильно, мой Луцилий, искать друга на форуме или в курии; если ты будешь внимательно наблюдать, найдёшь его и дома. Он раб! Но, может быть душой он свободен. Он раб! Разве это ему может повредить? Покажи же, кто не раб. Один - раб наслаждений, другой - скупости, третий - честолюбия, и все - рабы страха. Наиболее постыдно рабство добровольное". Как будто эти строки писал не Сенека, а сам Христос!
***
После того, как сенат ответил отказом на предложение императора Тиберия, Мария Магдалина поняла, что ждать ей в Риме больше нечего, и она решила отправиться в обратный путь. Сабина и Паулина снабдили её письмами к своему отцу и проводили в дорогу. Мария поблагодарила их за участие и заботу, обняла на прощанье и отправилась в дальний путь.
Через много дней, добравшись до Коринфа, столицы Ахайи, Мария направилась прямо ко дворцу наместника. Через охранников она передала ему письма Сабины и Паулины. Стареющий Гай Поппей Сабин, прочитав эти письма дочерей, принял Марию и долго беседовал с ней. В беседе принимал участие и его сын Леонтий. Мария рассказала им о своём пребывании в Риме, о посещении императора Тиберия, о том, как он отнёсся к её заявлению, как написал письмо в сенат в поддержку Иисуса. Эти слова Марии о Тиберии Гай Поппей выслушал с живым участием, так как был очень предан императору и всегда поддерживал его во всех благих начинаниях.
Потом Мария стала рассказывать о слушании дела в римском сенате, о страстном выступлении на нём молодого Сенеки. Леонтий, как близкий родственник, очень хорошо знал Сенеку, часто встречался с ним, любил его стихи и потому ловил каждое слово Марии о нём.
После этого Мария горячо и страстно рассказала Гаю Поппею и его сыну всё, что знала об Иисусе, его проповедях, о его распятии и воскрешении. Отец и сын внимательно, с большим интересом слушали Марию и заразились её верой во Христа, а Леонтий даже совершил обряд крещения, в котором Мария Магдалина участвовала как его крёстная мать.
После расставания с Гаем Поппеем и его сыном Леонтием Мария Магдалина отправилась из Коринфа ещё дальше на восток, в Македонию, а через неё в Малую Азию, где прошла пешком всю Троаду и добралась, наконец, до Эфеса. Этот город в Римской империи считался одним из центров жречества, поэтому Мария в нём и остановилась.
В Эфесе она также, не жалея себя, продолжала проповедовать учение Иисуса, но вскоре силы её совсем иссякли, она заболела и слегла. Хотя тело её обессилело, но душа была полна стремления воссоединиться с Иисусом. Через некоторое время её желание исполнилось, и Мария оставила этот мир. Братья во Христе тихо погребли её с миром и особым почитанием. Никто не знал тогда, что через несколько веков по приказу Льва Мудрого, императора Византии, мощи Марии Магдалины торжественно перенесут из скромного Эфеса в блистательный Константинополь, официально носящий тогда звание второго Рима, а малую часть её мощей доставят на святую землю в Иерусалим и в греческий Афон.
- А имела ли Мария Магдалина, какое-либо отношение к Туринской плащанице Иисуса?
- Об этом, Николай Петрович, я скажу вам подробно немного погодя.
***
Император Нерон искал любого повода, чтобы расправиться с любимцем Рима Сенекой. Вскоре такой повод ему представился. Некто Натал назвал имя Сенеки при допросе по делу заговорщика Пизона. Хотя Сенека давно уже был болен и лежал в постели, Нерон всё равно послал к нему трибуна преторианской когорты Гавия Сильвана с требованием возвестить Сенеке смерть. Однако Сильван не решился сделать это. Он не мог смотреть в глаза Сенеке и произносить слова беспощадного приговора, поэтому послал вместо себя одного из своих центурионов. Выслушав этого центуриона и сохраняя спокойствие духа, Сенека велел принести своё завещание. Центурион категорически воспрепятствовал этому. Тогда Сенека, обернувшись к своим друзьям, которые были у него в гостях, взволнованно воскликнул:
- Раз меня лишили возможности отблагодарить вас подобающим образом, то завещаю вам то, что остаётся единственным, но зато самым драгоценным из моих достояний, а именно образ жизни, которого я держался, и если вы будете помнить о нём, то заслужите добрую славу, и это вознаградит вас за верность.
Сенека старался удержать своих друзей от слёз то разговором, то прямым призывом к твёрдости, спрашивая:
- Где же предписания мудрости, где выработанная в размышлениях стольких лет стойкость в бедствиях? Кому неизвестна кровожадность Нерона? После убийства матери и брата ему только и остаётся, что умертвить воспитателя и наставника.
Высказав это, Сенека обнял свою жену и, немного смягчившись по сравнению с проявленной перед этим неколебимостью, стал просить её:
- Дорогая Паулина! Не предавайся вечной скорби, но в созерцании моей прожитой добродетельно жизни постарайся найти достойное утешение, которое облегчит тебе тоску обо мне.
Но Паулина, вспомнив про Иисуса и Марию Магдалину, возразила ему:
- Я обрекаю себя смерти вместе с тобой, и требую, чтобы меня поразила чужая рука.
На это Сенека, не препятствуя ей прославить себя кончиной и побуждаемый к тому же любовью, ибо страшился оставить ту, к которой питал редкостную привязанность, беззащитную перед обидами, ответил:
- Я указал на то, что могло бы примирить тебя с жизнью, но ты предпочитаешь благородную смерть. Не стану завидовать возвышенности твоего деяния. Пусть мы с равным мужеством и равною твёрдостью расстанемся с жизнью, но в твоём конце больше величия.
После этого они одновременно вскрыли себе вены на руках. Но так как из старческого и ослабленного скудным питанием тела Сенеки кровь еле текла, он надрезал себе также жилы на голенях и под коленями. Изнурённый жестокой болью, он, чтобы своими страданиями не сломить духа жены и, наблюдая её мучения, самому не утратить стойкости, посоветовал Паулине удалиться в другой покой. И так как даже в последние мгновения его не покинуло красноречие, он вызвал писцов и начал диктовать им свои мысли.
После того, как он высказал всё, что хотел высказать в самые последние минуты своей жизни, и, тяготясь тем, что смерть медлит с приходом, попросил врачевателя Стация Аннея применить заранее припасённый яд, которым афиняне умерщвляют осуждённых к смерти. Стаций принёс необходимый яд, Сенека его принял, но опять тщетно. Его члены уже похолодели, и тело стало невосприимчивым к действию яда. Тогда, чтобы разогреть члены, Сенеку погрузили в бассейн с тёплой водой. Он обрызгал ею стоящих вблизи рабов со словами:
- Этой влагой я совершаю возлияние Юпитеру Освободителю!
Произнести имя Иисуса Освободителя он тогда ещё не мог. Из бассейна Сенеку перенесли в жаркую баню, и только там он, наконец, испустил дух. Его тело тут же вынесли во двор и сожгли без торжественных погребальных обрядов. Он сам распорядился об этом в своём завещании, подумав о своём смертном часе ещё в те дни, когда владел огромным богатством и был всемогущ. После кончины Сенеки в Риме долго распространялись слухи о том, что заговорщики во главе с Пизоном хотели не только убить Нерона, но и вручить Сенеке верховную власть ввиду его прославленных добродетелей.
Между тем жена Сенеки Паулина Поппея лежала в своём покое, истекая кровью, уже без сознания. Центурион приказал рабам и вольноотпущенникам, проживавшим в доме Сенеки, немедленно перевязать ей раны на руках и остановить кровотечение, что они и сделали. Жизнь Паулины была спасена, но что для неё значила эта жизнь без любимого мужа, без Сенеки. Это была лишь тень жизни. Лицо и тело её теперь отличались той мертвенной бледностью, которая говорила о невозместимой потере жизненной силы. Паулина только несколько лет прожила после Сенеки, с похвальным постоянством чтя его память.
Одновременно с ней закончила свой жизненный путь и Поппея Сабина, но не сестра Паулины, та в результате заговора погибла ещё раньше, а племянница, внучка Гая Поппея. Причиною её смерти был всё тот же Нерон, её муж, который в припадке внезапной ярости ударил беременную Сабину ногой. Говорят, что она, как и её мать Сабина, помня задушевные беседы с Марией Магдалиной, всегда была и оставалась христианской прозелиткой, то есть горячим приверженцем христианства, и поэтому защищала христиан от гонений. Вот и её тело не сожгли на костре, как это было в обычае римлян, а по обыкновению восточных царей пропитали благовониями и бальзамировали, после чего перенесли в гробницу Юлиев.
***
- Роберт Иванович! Мне не раз приходилось читать строки о том, что Поппея Сабина Старшая и её дочь, жена Нерона, стали христианскими прозелитками не благодаря Марии Магдалине, а по той простой причине, что они были еврейками.
- Да, Николай Петрович, некоторые историки действительно утверждают это, но в качестве доказательств не могут привести ни одного исторического факта. В то же время их отец и дед Поппей Сабин, знаменитый полководец Рима, происходил из племени сабинов, которое никакого отношения к евреям, конечно же, не имеет. Это бывшее спартанское племя. Ещё во времена Ликурга оно покинуло Спарту и отправилось в Италию.
- Понятно! Но почему их дочери стали именно христианскими прозелитками?
- Ответ может быть только один: Мария Магдалина, её влияние! Других объяснений быть не может.
- А что произошло в Риме после того, как погибли Сенека, его жена Паулина, старшая и младшая Поппея?
- В отсутствие младшей Поппеи Нерон устроил страшное гонение на христиан, которых незаслуженно обвинил в поджоге Рима. Их умерщвление сопровождалось самыми жестокими издевательствами. Их облачали в шкуры диких зверей и отдавали на растерзание охотничьим собакам. Их распинали на крестах. Их поджигали в огне. Причём делали это с наступлением темноты ради ночного освещения. Из всего этого Нерон устроил публичные развлечения, предоставив для них свои сады. Тогда же он дал и представление в цирке, во время которого участвовал в состязании колесниц, запряжённых несчастными христианами, и нещадно погонял их кнутом. Так сложно христианство прокладывало себе путь в Вечный город, в Рим.