Вечером, в одном из самых мрачных зданий, расположенных недалеко от Собора Святого Петра, в небольшом кабинете на втором этаже собрались несколько человек в чёрных костюмах и чёрных очках. Они молча расселись за круглым столом, в центре которого был установлен небольшой магнитофон, и начали внимательно прослушивать магнитофонные ленты, которые им только что принесли. Во время прослушивания одной из лент собравшиеся господа несколько раз вскакивали и, размахивая руками, бурно выражали своё негодование. После завершения прослушивания один из присутствующих мужчин строго спросил всех остальных:
- Ну, что будем делать с этими "мудрецами"?
- Я думаю, в покое их оставлять нельзя! - ответил один из тех, кто сидел рядом, - Они заслуживают самого серьёзного порицания с нашей стороны!
- Какого именно?
- Если не смерти, то увечья! Ведь сегодня это самые заклятые наши враги! Они осмелились посягнуть на все наши святыни! Мы ни в коей мере не можем допустить, чтобы их мысли и высказывания дошли до рядовых христиан Италии!
- Давайте договоримся так: убивать мы их пока не будем, но отбить у них на всю жизнь охоту так свободно разглагольствовать по поводу Христа, Девы Марии и Папы мы обязаны. В этом деле мы никому не должны давать спуску. Тем более здесь, в Риме!
- Хорошо!
- Кому поручим эту важную миссию?
- Я, думаю, надо поручить эту миссию нашему Квазимодо. Он имеет богатый опыт в выполнении подобных поручений.
- Значит, так тому и быть! Пусть приведёт наш приговор в исполнение! Зовите сюда Квазимодо!
Вскоре в комнату привели некоего страшного человека. Хотя лицо его было самым обыкновенным, но выражало оно саму свирепость. Казалось, что этот человек, как хорошо дрессированная овчарка, готов на всё. Надо только подать ему команду "Фас!" И эта команда была ему в этот вечер дана. После чего он тут же исчез и отправился исполнять важное поручение.
***
Витторио и Судин возвращались в свой отель после очередной вечерней прогулки по Риму. Они шли на этот раз по одной из маленьких улиц и опять увлечённо беседовали друг с другом о борьбе, развернувшейся на симпозиуме, совершенно не обращая никакого внимания на редких прохожих. Вдруг кто-то из проходящих мимо обогнал их, обернулся, пронзая их своим внимательным взглядом, и неожиданно быстро полоснул обоих чем-то очень острым прямо по лицам. Наверное, это была бритва. Судин тут же согнулся от острой боли, схватившись обеими руками за голову, а Витторио сразу же обмяк и повалился боком прямо на тротуар, сильно истекая кровью. У него было повреждено не только лицо, но даже шея. Глубокая рана на ней как раз пересекала то место, где проходила сонная артерия.
- Что с вами? - спросила согнувшегося Судина одна женщина, которая через некоторое время проходила мимо него, - Могу ли я вам чем-то помочь?
- Кто-то только что ранил мои лицо каким-то острым предметом, - ответил Судин, продолжая прижимать свои ладони к лицу, - я ничего не вижу и не могу сделать ни шага без посторонней помощи. А что с моим другом?
Женщина заглянула за спину Судина и увидела невдалеке от него лежащего прямо на земле человека.
- Вы говорите о мужчине, который лежит рядом с вами?
- Да!
- Он лежит весь в крови без признаков жизни.
- Надо срочно вызвать сюда полицию и "Скорую помощь". К сожалению, я сам сейчас не могу этого сделать. Проводите меня, пожалуйста, до ближайшей аптеки!
- Хорошо! - ответила женщина - Я вам помогу! - и взяла Судина за локоть. - Аптека здесь, недалеко, всего в нескольких шагах.
И они пошли по тротуару. Высорослый Судин двигался очень осторожно, медленно переступая ногами, так как кровь заливала его глаза, и он ничего не видел перед собой. Вскоре они вместе с неизвестной женщиной подошли к какой-то аптеке и вошли в неё. Судин, продолжая сжимать лицо руками, тут же попросил у аптекаря бинт и пластырь.
Аптекарь, осмотрев лицо Судина сквозь прижатые пальцы, сказал:
- Бинт и пластырь тут не помогут! Вам надо срочно накладывать на лицо швы!
- Тогда вызовите, пожалуйста, "Скорую помощь". Сам я не смогу добраться до клиники.
Пока Судин ждал приезда "Скорой помоши", аптекарь и незнакомка усадили его на стул и пытались разными способами остановить на его лице кровь. Для этого им пришлось забинтовать почти всю его голову, оставив лишь узкие щели для глаз и рта. После этого Судин смог, наконец, увидеть своих спасителей и разглядеть их лица. Как оказалось, аптекарем был какой-то невысокого роста черноволосый кудрявый южанин, а незнакомкой - высокая русоволосая сероглазая северянка, скорее похожая на жительницу России, чем Италии.
Поблагодарив их за оказанную помощь и расплатившись с аптекарем, Судин тут же бросился обратно на улицу, чтобы оказать помощь Витторио.
- Куда же вы? - закричала женщина, - Подождите!
И она бросилась из аптеки вслед за Судином. Вскоре они вместе подошли туда, где в одиночестве, раскинув руки в стороны, прямо на тротуаре лежал Витторио. Судин склонился над несчастным Витторио и стал звать его по имени, но тот лежал в луже крови и молчал. Тело его уже совсем остыло. Судин горько заплакал над телом друга и стал казнить себя за произошедшее:
- Это всё из-за меня, из-за моих назойливых расспросов и разговоров! А ведь ты, милый Витторио, предупреждал меня о том, что нам надо быть осторожнее! Я не послушал тебя, увлёкся, и вот расплата!
В это время незнакомка пыталась всячески успокоить Судина и вернуть ему присутствие духа, хотя сделать это было очень трудно. Ведь Судин любил Витторио - этого весьма сдержанного итальянца неизвестного происхождения - и теперь вот навсегда лишился своего друга.
Вскоре к месту происшествия приехала полиция и машина "Скорой помощи". Вначале полицейские внимательно осмотрели тело Витторио и отправили его в морг для проведения судебно-медицинской экспертизы. Потом они взяли свидетельские показания у Судина, а затем и у той женщины, которая оказалась случайной прохожей на месте преступления. После того, как полицейские записали все показания и адреса опрашиваемых, Судина усадили на "Скорую помощь" и отправили в ближайшую клинику. Там его быстро уложили на каталку и повезли в операционную.
На следующий день после операции Судин опять весь забинтованный лежал на больничной койке и обдумывал создавшееся положение. Он сам, конечно, выздоровеет, но ему очень горестно было сознавать, что милого Витторио уже никогда не будет рядом с ним, что не с кем будет больше откровенно делиться всеми своими соображениями, не с кем будет больше обсуждать самые злободневные темы. А всему виной - этот далеко не простой Рим, диктующий всему христианскому миру самые строгие правила поведения, нарушение которых грозит даже смертью.