Аннотация: рассказ из цикла "Истории города Еннска"
ДА БУДЕТ НЕФТЬ!
Морда у него была усталая и чумазая, как у шахтёра, только что выползшего из забоя, израненные крылья давно потеряли свою былую привлекательность, а голос хрипел как из старого динамика в деревенском клубе.
- Не надо на меня так смотреть, не надо, - скрипуче произнёс он, - доживи до моих лет, побегай с моё, ещё не так скрутит...
- Да нет, я ничего, - выдавил из себя Артём. - Просто интересно у вас тут всё устроено... Вы все такие разноцветные, дороги серые, но видны очень чётко, а всё остальное: дома, люди, деревья, штришками да пунктирчиками отмечены.
- Молодой человек, - он ухмыльнулся, - сами-то подумали, что сказали? Ну зачем нам вглядываться в ваши дома, деревья, и уж тем более, в вас. То, что нам надо видеть, мы видим прекрасно, а то, что не надо - на то мы просто не тратим энергию.
Артём ещё раз огляделся: мир и вправду показался ему продуманным до мелочей. И в этом даже была своя изящность. Мимо проходили штришки, чёрточки обозначали деревья, правильные прямоугольники домов, будто бы из учебника по геометрии, обрамляли ДОРОГУ. А она светилась слабым серо-металлическим светом и казалась безмятежной рекой в лунном сиянии. По ней во всей "боевой раскраске" сновали туда-сюда аборигены.
- А светофоры как вы различаете? Они же тоже у вас...
- Белый, серый и чёрный, - хрипло перебил Артёма Москвичонок. - Мы в отличие от "i", никогда не путаем цвета светофоров.
- Почему же тогда столько наездов?
- Сами под колёса бросаетесь! Мне один Запорожец рассказывал: дошло до того, что уже задом наперёд ходите! Бедолагу, ну я имею в виду, конечно, Запорожца, а не вашего "i", потом три дня в ВЕЛИКОЙ ПРОБКЕ откачивали. А он рыдал горючим маслом и всё приговаривал: "Хочу вступить в секту "Идущих назад", хочу вступить в секту "Идущих назад". А куда ему? У него задний ход уже лет двадцать, как не работает... Ну ладно, бывай! Поехал я...
Артём посмотрел вслед уезжающему Москвичонку и побрёл дальше, шарахаясь от чёрно-серых контуров, набросанных рукой полоумного художника. Стайка едва заметных точек вспорхнула прямо из-под ног Коренкова, и он догадался, что это были голуби. Рядышком оказался объёмный диез - газетный ларёк - и Артём, подойдя к нему и заглянув в глубину чёрного малевического квадратика, спросил у продавщицы, которая, действительно, напоминала "i": "У вас журнал "Разрулёж" есть?" Ответа он не услышал, хотя "i" дрогнула и заметалась в недрах диеза. Артём пожал плечами и пошёл дальше. Но тут в соседнем ПЕРЕУЛКЕ он увидел странную картину. ДОРОГА была перекрыта чванливым Жигулём в милицейской форме. В глубине дворов суетились медицинский УАЗик и спасательский ГАЗ-69. Ещё пара-другая простых зевак стояли у обочины и глазели на разбитую Тойоту, лбом вмазавшуюся в длинную чёрточку фонарного столба. Вокруг места трагедии сновали многочисленные "i".
Артём подошёл поближе и прислушался к разговору явно нерастаможенного Ниссана и молоденькой, но уже побывавшей в руках костоправа, Волги:
- Заказали? - спросил Ниссан.
- Сама, - вздохнула Волга. - Истосковалась, бедняжка, по левостороннему движению вот и... Тяжело некоторым так круто жизнь-то менять...
- А я думаю, что всё это - ерунда! - грубо заявил Нисан. - Ерунда и выхлопные газы! Что там, что здесь - ДОРОГА везде одна. А с какой стороны ты мчишься - разницы нет. ДА БУДЕТ НЕФТЬ!
- ДА БУДЕТ НЕФТЬ! - попрощалась Волга, и они, не торопясь, вырулив из ПЕРЕУЛКА на ДОРОГУ, помчались в разные стороны.
Артём ещё пару минут понаблюдал за тем, как "i" копошатся вокруг суицидницы Тойоты, и пошёл дальше, раздумывая, сумел ли бы он сам растаможить свою жизнь, если бы не...
- Куда прёшь, "i" непечатное?!!! - Артём от неожиданности шарахнулся в сторону и прямо перед ним затормозил чёрный лоснящийся Мерседес с тонированными стёклами и с фиолетовой мигалкой на голове. Из его чрева не торопясь, вылезли три жирных "i" и направились в сторону нагромождений цилиндров с наброшенными на них конусами. "Это, наверное, церковь" - подумал Коренков.
- Глупее церквей "i" ничего не придумали, - презрительно произнёс Мерседес, пикнув замкнувшимися дверями. - У нас всё гораздо логичнее.
- А как это у вас? - поинтересовался Артём.
- СВЯТОЙ ТЕХОСМОТР! Слыхал о таком?
- Н-нет...
- "i" всё бегают по церквям, молятся, пытаются чёрточки свои спасти, а у нас тело и душа едины. СВЯТОЙ ТЕХОСМОТР очищает раз в год и от кармы ДОРОГИ и от вас, дураков.
- Я вот чего никак не пойму, - задумчиво сказал Артём. - Если вы все такие крутые, почему же люди тогда вас имеют?
- "i" нас имеют?! - взорвался Мерседес. - Это мы имеем "i"! Ты видел хоть одного из нас внутри "i"?
Артём представил себе это жуткое зрелище и содрогнулся, а Мерседес, уязвлённый Коренковским вопросом, продолжал возмущаться:
- Они нас имеют! Чтоб мне ездить без проблескового маячка! Да знаешь ли ты, что души "i", внутри нас, тут же растворяются, как рафинад в чашке чая! Мы уже полтора века сидим за рулём вашей с позволения сказать цивилизации! Мы - вершина всего!
В эту минуту Мерседес снова смачно пикнул, три "i" растворили свои быстро прошедшие техосмотр души в его кожаном нутре, и он рванул куда-то в сторону набережной. Общение с крутым Мерседесом нисколько не прояснило ситуацию, скорее даже, наоборот - у Артёма возникло множество вопросов. Почему они нами управляют? Почему души людей в них растворяются? И вообще, откуда они взялись?
Уже на АВТОСТОЯНКЕ возле схематичного супермаркета среди блатных Фордов Фокусов, Джипов, Шевроле и прочих "хозяев" ДОРОГИ, он увидел одиноко стоящую серенькую "копейку". Жигулёнок сохранился очень даже прилично, может быть благодаря ежегодному СВЯТОМУ ТЕХОСМОТРУ, а может просто, большую часть своей жизни провёл в ГАРАЖЕ. Артём решил, что уж он-то не станет корчить из себя сорокатонного БелАЗа и, может, даже что-то поведает о мироустройстве этой техногенной цивилизации.
- ДА БУДЕТ НЕФТЬ! - стесняясь с непривычки, скромно поздоровался Артём.
- Будет, будет! Будь она неладна, - отозвался Жигулёнок.
- А что случилось? - с нарочитым интересом спросил Коренков.
- Разбодяживают весь БЕНЗИН, - вздохнул собеседник. - На БЕНЗОЗАПРАВКУ страшно заезжать! Чем там тебя напоят? ВАЗ его знает, будь он неладен...
- А вы, вроде бы, с виду хорошо выглядите...
- Это я только с виду... Внутри сгнило уже всё.
- Простите, - решился Артём. - А вы не могли бы мне немного рассказать о вашем мире?
- А ты что, - хмуро поинтересовался Жигуль, - БЕНЗИНОМ, что ли обдышался?
- БЕНЗИНОМ? - переспросил Артём. - А почему БЕНЗИНОМ?
- Так это только токсикоманы, которые БЕНЗИНОМ удышиваются по бампер, могут наш мир видеть.
- Нет, я так, - сказал Артём, и тут у него мелькнула мысль: "А как я?"
- Ну что тебе рассказать? - Жигулёнок снова тяжело вздохнул. - Все орут кругом: ДОРОГА - смысл жизни! ДОРОГА - смысл жизни! Да похерили они уже давно весь смысл жизни! Ямочный ремонт уже десять лет не проводят, разметка стёрлась давно, дорожные знаки повыдёргивали да на цветной металл сдали. А самое мерзкое - это лежачие полицейские. Все кишки уже перемолотили. И теперь мне никакой СВЯТОЙ ТЕХОСМОТР не поможет...
- А кто они-то?
- Да вон, - взмахнул дворником Жигулёнок, указывая на стоящую рядом толпу иномарок, - те... Хозяева ДОРОГИ! Олигархи ПЕРЕКРЁСТКОВ! Принесут жертву РАЗДЕЛИТЕЛЬНОЙ ПОЛОСЕ и творят что хотят! ВЕЛИКИЕ ПРОБКИ - это тоже их рук дело! Ты думаешь, они появляются из-за того, что нас так много стало? Нет! Они их нарочно создают! Чтобы "i" знали своё место!
- А как вы имеете своего "i"?
- А, - Жигулёнок махнул дворником, - у моего "i" давно уже точка скатилась. Его просто трясёт, если он день во мне не побудет! Его иметь неинтересно... Вот был бы я автобусом! Столько впечатлений за день, столько новых "i"! Кстати, ты не хотел бы в меня залезть? Ты бы так растворился во мне! У-у-ух!
"Это мысль, - подумал Артём. - Раствориться бы в ком-нибудь так, чтобы себя потерять" Он обошёл Жигулёнка и попытался открыть водительскую дверку...
- Ты куда лезешь, гадёныш? Ты куда лезешь? Ты чё, совсем оху...ел?!
Этот крик взорвал серый техногенный мир на миллиарды искрящихся точек. Перед глазами возник мир реальный и при этом не менее стрёмный, чем иллюзорный.
От супермаркета к Жигулёнку, возле которого стоял Артём, нёсся толстый бородатый мужичок и орал во всё горло:
- На минуту нельзя отойти!!! Всё спизд...ят, наркоманы ебуч...ие!!!
Хозяин Жигулёнка уже был рядом с Артёмом.
- Вы "i" этой "копейки"? - спросил Коренков, ещё не до конца стряхнув с себя остатки видения.
- Да, я, - мужик слегка опешил. - А ты кто такой?
- Я местный заведующий автостоянкой, - неожиданно сам для себя ответил Артём. - Проверяю, хорошо ли заперты дверцы машины. Вот моё удостоверение.
Он залез во внутренний карман, достал удостоверение видеооператора и распахнул красные корочки перед автолюбителем.
- Заперты, заперты, нечего здесь проверять...- мужик явно стал успокаиваться.
- Ну и хорошо! Да будет нефть! - сказал Коренков очумевшему автовладельцу и пошёл к магазину.
В супермаркете он долго бродил по торговым залам, усиленно вспоминая, что же просила купить супруга.
Ксюша приехала в среду, измотанная дорогой и закупочными впечатлениями, и сразу же завалилась спать. Четвёртые сутки в депривации сна Артём провёл без лишних подозрительных вопросов и глупых ответов. Но в ночь с пятницы на субботу жена, забравшись в кровать и не обнаружив через полчасика рядом с собой своего благоверного, забила тревогу. Она кинулась его искать, всерьёз испугавшись, что Артём куда-то ушёл. Приступы ревности у неё бывали нередко, но вынужденная двухнедельная отлучка возвела эту её далеко не самую лучшую черту характера в степень.
Ещё в прошлую ночь депривации Артём нашёл себе лекарство от сна. В юности он обожал кромсать фотографии из старых цветных журналов и делать весёлые коллажи, соединяя в творческом беспорядке различные части тела, предметы и надписи. За этим адюльтером и застала его в зале супруга. Артём с трудом убедил Ксюшу, что выспался на работе, но она ещё часа два приставала, предлагала выпить валерьянки, или снотворного, и всячески пыталась затянуть его в мягкую тёплую постель. Коренков понимал, что если он ляжет, то вырубится мгновенно, а бросать столь удачно начавшийся эксперимент ему не хотелось. В конце концов, жена уснула, и он за ночь создал ещё один шедевр депривационной аппликации. Из лимузина выглядывали две бычьи головы с сигарами в зубах и табличками на рогах. У одного было написано: "ДОИ, ДОИ ДОЯРКА", у другого: "БЕЛОГО БЫЧКА". Над машиной в небе облака опутывал паутиной жирный паук, похожий на чёрное солнце. Между двумя картинками шла надпись: "НАШЕ ВСЁ - В ПАУТИНЕ!". При этом корявая буква "а" в слове "паутине" была перевёрнута вверх ногами.
Утром после бессонной ночи Артём позавтракал и для того, чтобы немного проветриться, вызвался сходить в магазин. По дороге он и забрёл случайно в МИР СВЯТОГО ТЕХОСМОТРА И РАЗДЕЛИТЕЛЬНОЙ ПОЛОСЫ...
Коренков уже полчаса топтался по супермаркету и начал даже ловить на себе косые взгляды охранников. Самое ужасное было в том, что он никак не мог вспомнить, что же его просила купить супруга. Слегка поразмыслив, он решил исходить из обычной энергосберегающей логики машин. Предположение, что это что-то из продуктов, Коренков отмёл сразу - идти в супермаркет за ними не было смысла, прямо у дома - продуктовый магазинчик. Значит, Ксюша просила что-то купить из мыльно-рыльного арсенала. "И, возможно, и даже наверняка, - думал Артём, прогуливаясь вдоль прилавков, - это туалетная бумага".
Вернувшись домой, он с удивлением выяснил, что туалетная бумага была не нужна.
- А хлеба ты не купил? - с удивлением спросила супруга, принимая восьмой рулон туалетной бумаги.
- А что, хлеба было надо?
Артём провёл рукой по двухдневной щетине и вспомнил, почему он оказался перед супермаркетом - просто хотел купить станки для бритья. А Ксюша, действительно, просила хлеба.
- Ты бы поспал, Коренков, - сказала Ксюша с изрядной долей сарказма в голосе.
- Я сейчас, мигом...
- Давай быстрее, я уже борщ разогрела.
Артём кубарем выкатился из подъезда и, стараясь не вглядываться в стоявшие около дома машины, сгонял в магазинчик за хлебом.
- ...Тебе ещё положить? - Ксюша поднялась из-за стола. - Давай, доедим - тут две ложки осталось - ни туда и не сюда...
- Ну, давай - уболтала, красноречивая, - Артём уже наелся, но борщец был на объедение вкусным. Свежие овощи - картошка, капуста, свекла, помидоры, всё с дачи, всё выращено своими руками - удержаться от добавки не представлялось возможным...
- У меня на тебя, как у собак Павлова - безусловный рефлекс, - пошутил он. - Как увижу тебя - сразу кушать хочется...
- А причём здесь собака Павлова? - Ксюша, похоже, юмор не оценила. - Давай без собак обойдёмся!
- Всё проехали, - Коренков и сам понял, что брякнул что-то не то, а супруга уже ставила перед ним почти полную тарелку...
- И это у тебя две ложки, называется?
- Ешь, Коренков, ешь!
- Ну, куда столько - я не съем...
- Там еще немного осталось, если захочешь, - заботливо сказала жена.
"Юмор" у нее был свой, провокационный и непредсказуемый. "Две ложки" они и в Африке - "две ложки", - подумал Артём, - какого, спрашивается, наваливать полную тарелку?"
- Ешь, давай, ешь, вон, худющий, какой! - Ксюша села на табуретку напротив, и уставилась на супруга, подперев рукой щёку. - Приятный аппетит!
Коренков положил в тарелку майонеза, поперчил, и попытался отыскать в желудке место для ещё одной тарелки борща. Аппетит приятно расшаркался, попрощался и исчез. Есть расхотелось совершенно.
- Я не буду больше, - сказал Артём, отодвигая тарелку, - спасибо...
Он посмотрел в окно - на улице начал накрапывать хмурый заунывный дождь.
- Вам спасибо, - мрачно произнесла Ксюша, - я готовила, наливала, подогревала... А он "Спасибо"... Ты мне лучше скажи, куда ты по ночам ходишь?
- Никуда я не хожу, - ответил Артём.
- Нашёл кого-нибудь? Скажи честно: "Нашёл". Я не обижусь... Мне только правда нужна!
- Брось ерунду говорить, никого я не нашёл. Просто не спится по ночам - на работе дрыхну...
- Тогда откуда эти лотосы?
- Я же тебе рассказывал, ездили в деревню, снимали лотосоводов, и мне один китаец банку подарил...
- Почему ты тогда их не ешь?
- Не хочу...
- Тогда выброси!
- Они что тебе мешают? Наступит голодная зима, и не только лотосы съедим!
Ксюша нагревалась быстрее, чем утюг, опаливший ковёр в детской. С минуту она молчала, поджав губы и продумывая обвинительную речь обревнившейся женщины. Затем она встала, подошла к мойке, глаза её слегка увлажнились, и понеслось:
- Я мотаюсь как проклятая по всяким Казахстанам. Только и думаю, как нам за эту трёхкомнатную заплатить. А он? Лотосы кушает, по ночам картинки клеит, в телескоп на звёздочки глядит, по бабам бегает! Ты думаешь, я не вижу? Ты за этот месяц все нервы у меня вымотал! Почему ты молчишь? Стыд глаза режет?
- Слушай, давай заканчивай, я же тебе сказал - у меня на работе проблемы...
- На работе проблемы? Вот ты и попался! Сам говоришь - сплю целыми днями на работе... Какие проблемы? Это только я глаз не смыкая вкалываю! Хоть бы ребёнка постыдился!
Это уже было слишком. Артём молча встал из-за стола и пошёл в зал.
Бессонная ночь и её жуткое порождение - техногенная цивилизация, плюс супружеская жизнь и её не менее жуткий спутник - ревность совсем вымотали его в это субботнее утро. Надо было как-то отвлечься, и Артём не придумал ничего лучшего, как включить телевизор.
Дома он в "дорогой чёрный ящик" почти никогда не глядел - хватало на студии. Вряд ли токарь потащит с работы токарный станок, а гинеколог - гинекологическое кресло. При этом, все телепередачи Артём инстинктивно отсматривал чисто с видеооператорской точки зрения: ракурс съёмки, планы - общий, средний, крупный, панорама, отъезд - наезд, а вот здесь - оппаньки - накосячили...
Воспринимать иначе было практически невозможно. К тому же не понаслышке зная "волшебный мир телевидения" - мир иллюзий, обмана и сплошного надувательства наивного телезрителя - он не верил ничему. За каждым словом, произнесённым с экрана, стоял телесуфлёр, за каждым кадром - толпа звукорежиссёров, осветителей, видеооператоров, монтажёров, редакторов...
Заведовали дистанционным пультом в квартире Коренковых дамы, но дочурка была всё ещё у тёщи, а идти на кухню и спрашивать у супруги, где "переключатель", Артём не захотел - "утюгу надо бы остыть". Коренков уже собрался было пощёлкать кнопками на панели телевизора, но пульт неожиданно сам бросился в глаза. Он лежал в серванте среди склянок с одеколонами, россыпей дешёвой бижутерии, каких-то статуэток, купидончиков и прочего мелкого барахла, который Ксюха, как сорока, постоянно тащила в дом. Вместе с дистанционным пультом, рука сама собой извлекла из серванта и старый потрёпанный альбом со школьными фотографиями...
- ... ский физик Поль Дирак высказал гипотезу о существовании антиматерии - зеркального отражения материи, частицы которого имеют противоположный заряд... - по телевизору как всегда ничего интересного не было. Коренков поперещёлкивал телеканалы, и снова вернулся на "Жизнь и наука". Ученый муж в притемнённых очках гнусаво рассказывал что-то об антиматерии, и время от времени его монолог перекрывался видеорядом каких-то экспериментов.
- Открытие позитрона блестяще подтвердило теорию Дирака. Открытие других античастиц последовали одно за другим. Удалось получать и единичные ядра "антиэлементов". Неподалеку от Москвы в городе Протвино были получены отдельные ядра антигелия и антитрития. Следующий шаг вперёд был сделан учёными в две тысячи втором году на ускорителе Европейского Центра ядерных исследований близ Женевы. Было получено пятьдесят тысяч атомов антиводорода! Упрощённо можно описать ход эксперимента так: в магнитные ловушки отлавливались отдельные позитроны и антипротоны. Скорость античастиц в ловушках замедлялась от одной десятой скорости света до нескольких миллионных. В третьей ловушке позитроны и антипротоны смешивались, получались атомы антиводорода. Вылетая из ловушки, они попадали на детектор, где сталкивались с "нормальной" материей и аннигилировали, испуская фотоны...
... Жена на цыпочках прошла мимо в детскую.
"На фронте без перемен, - подумал Артём, перелистывая фотоальбом. - Опять "мыльная опера", не хватает только закадровых рыданий..."
Гербарий пожелтевших снимков, облетевших с Коренковской юности, словно листочки с осеннего дерева, всколыхнул память, и время понеслось вспять...
...Шестой "Б", школа N38... Грымза еще моложавая, посередине, как мамаша вокруг нерадивых детишек... А вот уже десятый - и Нина Леонтьевна уже совсем постаревшая, всего-то за каких-то четыре года: "Да-а-а, много мы из неё кровушки попили..." Артём не сразу нашёл себя среди одноклассников, а когда отыскал - не узнал. Кореш, Корешок - погоняло в школе, да и потом... Чернявый, глаза глупые-глупые, лёгкий пушок над губой... "Как годы меняют людей - только и осталось - рост да тёмный волос, а лет через двадцать, ни того, ни другого не останется..."
- ... значит, антивещество может существовать в больших количествах! По современным теориям в момент возникновения Вселенной было одинаковое количество вещества и антивещества, но ныне в нашей Вселенной присутствует только вещество, антивещество получено лабораторно. Почему же вещество и антивещество не аннигилировали, как это наблюдалось во время эксперимента? На этот вопрос пока нет ответа. Возможно, это объясняется отличием вещества от антивещества, то есть они не полностью симметричны...
... Гера Кейбель - вылитый еврей, маленький, худенький, чёрненький... глаза как пуговицы. Хотя он говорил, что и не еврей вовсе - немец. Умница, интеллектуал, родители - ученые, профессора, всё по загранкомандировкам. Вовка Громов - Сифон, балбес белобрысый, одно слово - спортсмен, лыжник. Его мать в школе поварихой была, заведующая столовой, учителей подкармливала, подмасливала, и Громов катался, как сыр в масле, на своих лыжах по соревнованиям. Андрюха Касаткин - Косой, парнишка не глупый, но что-то там, в семье у него не ладилось - родители, то сводились, то опять разводились, какой-то внутренний надлом, нервный он был какой-то, еле-еле дотянул десять классов...
- ... и по законам симметрии в момент Большого Взрыва должно было образоваться равное количество частиц и античастиц. А вот что стало с антиматерией дальше? По логике оба вида материи, едва успев образоваться, должны были тут же аннигилировать, однако на наше счастье, такого не произошло. Тогда возникает естественный вопрос: куда же эта антиматерия исчезла? Чтобы хоть как-то выйти из этой щекотливой ситуации, серьёзные астрофизики вынуждены были допустить самые фантастические гипотезы: например, что антиматерия обладает антигравитацией, а заодно и существует в антивремени. Тогда о возможности их взаимодействия можно не беспокоиться...
... Лунара Асымбекова... Заводная Лу... Артём вспомнил вдруг, как Грымза делала ей внушение по поводу слишком уж короткой для комсомолки юбки, слишком распущенных волос и подведённых химическим карандашом чёрных выразительных глаз. Лунара слушала, краснела, но на следующий день приходила точно так же. Наверно все парни в классе были в неё влюблены... А она любила Артёма... Пожалуй, это был самый счастливый год. Казалось, что впереди лишь одна на двоих взрослая жизнь и куча ребятишек. И между ними не было ни богов, ни традиций, ни родителей...
- Коренков! Слышь, Коренков! - супруга пришла мириться. - Ну! Извини меня... Я больше не буду...
"Детский сад, ясельная группа, - подумал Артём, захлопнув альбом перед любопытным носом супруги, - больше не буду..."
- Не обижаешься на меня?
- Нет, не обижаюсь... С чего ты взяла?
Ксюша забрала у Артёма альбом, подошла к серванту, и засунула его на место. Потом она извлекла две маленькие китайские вазочки, которые Артём купил давным-давно, ещё до свадьбы, в прошлой жизни, и поставила их на самый верх серванта.
- Ну и что ты делаешь? Они же хрупкие, - сказал Коренков. - Эти вазы накапливают богатство и благоприятную для семьи энергию ЦИ...
- Чего-то немного они накопили богатства, - улыбаясь, ответила супруга. - Вот, примета такая: если одна из этих вазочек упадёт и разобьётся, значит, кто-то из нас двоих умрёт!
- И зачем ты их поставила так высоко?
- Уж если одна упадёт, то чтоб разбилась бы наверняка, а то так неинтересно - упала, и не разбилась...
- Посуда, вообще-то к счастью бьётся... - произнёс Артём и подумал: "Ещё одна пациентка для дяди Юры..."
- Слушай, а может, вместе торговать начнём? - Ксюша не обратила внимания на реплику супруга. - Денег заработаем, кафель наклеим в ванной. Я видела такой розовенький...
- Посмотрим, посмотрим, - Артём пощёлкал каналы, а Ксюша подсела поближе и, обвив его за шею, чмокнула в щёку.
- Ну что ты делаешь-то? - шутливо возмутился Артём, размазывая след от губной помады.
- Пусть все знают - как я тебя люблю!
Ксюша взяла ладонями Коренковское лицо, повернула его к себе, взглянула томно прямо в глубину Артёмовской души, и нежно прошептала:
- Там ещё чуть-чуть борщика осталось, доешь, может быть? Выкидывать жалко...
- По моему, у тебя совсем точка скатилась... Борщик ей, видите ли жалко, а лотосы - нет.
- Коренков, бросай дуться, - настроение Ксюши менялось как осенняя погода, - я же пошутила...
- Чувство юмора у нас с тобой разное, - подытожил Артём.
- Нормальное у нас с тобой чувство юмора. Я вот вчера у одной прорицательницы была, вот у неё чувство юмора - с ума сойти!
- Где ты её откопала?
- Нигде я её не откапывала, - Ксюша встала, подошла к журнальному столику, порылась среди лежавших там газет, достала "Енинградскую правду", открыла на нужной странице и сунула мужу:
- Вот, читай!
Артём пробежал глазами по маленькой заметке: обычная лабуда. "Господь наградил её небывалой силы энергией, которой она снимает порчу, исцеляет все заболевания, решает проблемы в семье, изготовляет талисманы. Парапсихолог, магистр магии, ясновидящая Фаина живёт только ради вас"...
Ксюшу распирало желание поделиться своими впечатлениями, и она не дожидалась вопросов:
- Нашла я, значит, квартиру, спрашиваю, здесь живёт ясновидящая Фаина? А она такая стоит: волосы длинные огненно-рыжие, чёрное платье до пят, только кулон один светится. Странный такой кулон, как будто в нём внутри глаз. Пригласила она меня в квартиру, а там всё такое таинственное и необычное ...
Артём краем уха слушал супругу, краем глаза смотрел телевизор и всё думал: "Сожрать что ли эти лотосы? А то ведь выкинет, придурошная..."
Ксюша всё распалялась, изображая в лицах то себя, то прорицательницу:
- Завела она меня в среднюю комнату. Мне даже сначала показалось, что окон там совсем нету - такой мрак стоял, а свет откуда-то лился снизу, от полу. На огромном столе стоял большой хрустальный камень, который переливался всеми цветами радуги. Фаина посмотрела на него, он сделался тёмно-фиолетовым, она и говорит, мол, много на мне негативной энергии. А потом всё-всё рассказала про мою жизнь. И про тебя тоже. "Все ваши проблемы, от того, что муж часто в стекло смотрит". Вот! Я сначала думала - видеокамера, а потом меня осенило: это же телескоп! А про работу всё точно сказала: там, говорит, энергетические вампиры были, и они до сих пор из меня силы вытягивают. А чтобы избавиться от этого, надо заблокировать геопатогенную зону. И знаешь, что она мне сказала? Ну как её можно заблокировать?
- Как? - безо всякого интереса спросил Артём.
- Она сказала, что надо поджечь крышу банно-прачечного комбината! Вот юморок!
- Ну и что, ты подожгла?
- Ты издеваешься, Коренков? Я что - совсем дура?
- Я этого не говорил, - произнёс Артём и подумал: "Конченная дура". - И сколько ты заплатила этой оракуле за то, чтобы она тебе посоветовала поджечь банно-прачечный комбинат?
- Да совсем немного, всего триста пятьдесят рублей...
- Из воздуха люди деньги делают...
- А ты знаешь, сколько она мне ещё всякого напредсказывала? Во-первых, следующим летом, мы ни в какой Томск не поедем, а поедем отдыхать в Ялту, во-вторых...
- Тихо! - оборвал жену Артём, схватил пульт и начал лихорадочно давить кнопку громкости телевизора.
То, что он увидел на экране - было подобно утреннему видению про цивилизацию машин. Этого не могло быть, но это было. По телевизору показывали Лунару Асымбекову. Она сидела в полумраке какого-то ночного клуба, держала в руках высокий стакан с коктейлем и внимательно слушала выступление рок-группы. Вид у неё был какой-то затрапезный: попиленные джинсики, невзрачный свитерок, а роскошные волосы собраны на затылке и спрятаны в каштановый хвост. Через пару секунд, когда на экране снова возникли дёргающиеся на сцене парни в капюшонах, Артём уже не был однозначно уверен, что показали именно Лунару. Никаких комментариев за кадром при этом не было, и только дико ревели простуженные гитары, и хрипло повторял вокалист припев какой-то мрачной тягучей песни: "Ангелы наши всё ещё машут крылышками после драки, всё ещё ищут на пепелище воздушные замки. Хиросима, имя твоё Хиросима! Нагасаки, имя моё Нагасаки!"
Ксюша, кажется, не успела заметить Лунару, но на экране снова замаячили какие-то девчушки, и она по-своему оценила такую буйную реакцию Артёма:
- Ты совсем со мной разговаривать не хочешь? - холодным тоном поинтересовалась она.
- Я просто знакомого увидел, - отнекиваться было бесполезно - сам виноват. - Он в этой группе играет...
- Ты значит, у нас будешь Нагасаки, а я кто? Хиросима? И кто эти девки?! Это твои знакомые?! Да?! Крылышками машут?! Да?! Ищут на пепелище воздушные замки?! Да?!
Ксюша оскорблённо посмотрела на мужа и помчалась на кухню, видимо, готовить очередной обвинительный монолог.
"Хорошо, что хоть Лунару не заметила... - подумал Артём, бессмысленно вертя в руках пульт. - Неужели она нашлась? Но ведь этого быть не может, потому что не может быть никогда".
Он с нетерпением дождался конца передачи и выяснил, что съёмки проходили в клубе "Луноход" и снимали сюжет коллеги из ТВЕНа про группу "Капюшоны" примерно две недели назад. "Надо будет сходить к ТВЕНщикам, - решил Коренков, - попросить исходник и просмотреть запись внимательно. А вдруг она? Вообще-то, надо бросать эту депривацию, а то ни в какие ворота уже не лезет..."
- Короче так, Коренков! - Ксюша укоризненно нарисовалась в дверном проёме. - Или ты мне рассказываешь всё, чем ты тут занимался эти две недели, или я уезжаю к маме...
- Да езжай ты хоть к чёртовой бабушке, - тихо сказал Артём.
- Ты! Мою маму!? Назвал!? Чёртовой бабушкой!?
Коренков молча встал с дивана, подошёл к супруге, взял её за плечи и отодвинул с прохода.
- Не прикасайся ко мне! - заверещала Ксюша.
Артём так же молча вышел в прихожую, оделся, и, сказав на прощание жене: "До новых встреч в эфире!", выбежал из квартиры.
На улице лил угрюмый дождик, миллионы серых холодных капель при соприкосновении с землёй сливались в чёрные кляксы луж. Кутаясь в серые плащи и куртки кругом сновали мрачные люди, скрывающие свои точки под кругами зонтов. Артёму вдруг показалось, что он снова попал в иллюзорный техномир. Дождевая завеса размыла цвета, и всё вокруг стало чёрно-грязно-серое.
"Ну на фиг, даже зонтика не взял из-за этой дуры, - думал Артём, подбегая к остановке. - Куда пойти? Видеть никого не охота... К дяде Юре? Нет, туда я больше не ходок... К Моисеичу? Его днём с огнём не сыщешь... К Ли? Та же история... Водки взять, да к Громову забуриться? В этой депривации не то что водка - пива бутылка вырубит насмерть. Хватает с меня утренних развлечений... Ещё хорошо отделался... Хотя, постой... А что он, там, этот Жигулёнок про автобусы затирал? Раствориться что ли надо? Попробовать можно - посмотрим, что получится..."
И тут мимо остановки, рассекая лужи, промчался тот самый Жигулёнок. Артём никогда бы его не узнал, если бы не бородатый колхозник - тот самый мужичок, от которого он так удачно сумел отделаться на автостоянке. "Это - знак", - подумал Коренков и сел в первый же подошедший автобус, благо проездной, который всем сотрудникам выдавали на МИРТВ, оказался в кармане куртки.
Автобусная одиссея видеооператора была не менее продолжительна, чем у отважных итакийцев. Он пересёк Еннск с юга на север и с запада на восток. Побывал на самых окраинах Промышленного района, зачем-то съездил в аэропорт Шипуново, и собрался было добраться до еннского водохранилища, но вовремя остановился - за окном уже было темно, дождь хлестал ещё сильнее, а раствориться в общественном транспорте так и не удалось. Мысли наползали друг на друга, корячились, Коренков отпинывал одну за другой, но тут же ползли новые, ещё более кромешные. И если бы не какой-то бомжеватого вида мужичонка в красной шапочке-гандончике, который только что залез в автобус и сел рядом, Артём и впрямь додумался бы до того, что автобусы его имеют по полному маршруту.
- А ты залазишь уже в третий мой кондоминимум на колёсах, - противным голоском сообщил бомжик. Лицо его, с какими-то мелкими, мышиными чертами вызывало невероятное отвращение. К тому же несло от него перегаром, с курточки капала дождевая вода, и Коренков отодвинулся поближе к окну, чтобы не соприкасаться с мокрым попутчиком.
- Тебе жалко, что ли? - буркнул Артём. - И почему, собственно, твой?
- Живу я здесь. У меня и прописка имеется...
- Слышь, мужик, отстань... - Коренков совершенно не хотел разговаривать с автобусным бродяжкой.
Старенький Рено нырнул в тоннель под железнодорожными путями и выехал уже на противоположной стороне рядом с центром Еннска. Вдоль улицы неслись старинные пятиэтажки со светящимися окнами. Коренков даже не особо напрягаясь, заметил, как в какое-то мгновенье огни вздрогнули и из неразберихи стали составляться слова.
Артём достал блокнот и карандаш и лихорадочно начал записывать. А над ухом всё бубнил и бубнил бомжик, неся такую околесицу, по сравнению с которой текст, появляющийся в блокноте, был гениальным произведением.
- Ты готовься, готовься... Второе рождение не бывает простым... К нему надо подготовиться. Сублимация, понимаешь, сублимация... Поменять минус на плюс, отрицательную энергию на положительную... Магнетизм... В процессе бытия притяжение неадекватных ситуаций, то есть физических травм, да и психических тоже, происходит в результате расцвета отрицательной энергии... Короче, дошли до ручки избушки на курьих ножках в государстве картофельных мандаринов... Дерелаксация войны... Эвакуируемся с вечерним дерьмом... Шесть миллиардов вирусов! Молитва - самая наивная попытка делать рекомендации Богу... Молитесь - проецируйте свою глупость на небо! Три друга, три врага, три живые оживляют, три - убивают, а Бог - Король верный - господствует над всеми...Человек может существовать без присутствия Нешамы... А когда откроется последняя чакра? Адмиральский час у нас идёт уже второй век... Всё что ни делается - всё к лучшему! Тёма ибн Эдя - гуру секты анонимных алкоголиков! Губернаторская дочка не забыла девичью фамилию... Организм - самая послушная часть человека, только человек об этом не помнит. Криптоменсия - вот выход! Криптоменсия...
- Слушай, мужик, достал уже, - Артём старался не обращать внимания на бредовую болтовню бомжа. - Смотри, вон кондукторша идёт...
- Платить будем!? - спросила угрюмая объёмная тётка с кожаной сумкой на шее.
- Это... Я сейчас, - сказал бомж и начал шарить в карманах в поисках то ли денег, то ли проездного. - А сколько по сегодняшнему курсу?
- Семь рублей, - невозмутимо ответила кондукторша.
- У меня семи нет... Вот, только тридцать копеек...
- Выметайся отсюда!
- Да я только одну остановочку... Погреюсь и выйду...
Автобус остановился, дверь в салон нехотя распахнулась, и на пороге появился моложавый белобрысый водитель.
- Расселся тут! - заорала кондукторша, обращаясь к напарнику. - Ни льготного проездного, ни денег! Не хочешь платить - выметайся из автобуса!
- Я сам не местный, - жалобно произнес бомжик неприятным скрипучим голосом, обращаясь к водителю, как к оплоту последней надежды, - я просто погреться залез. Дождь...
- Ну ты чё?! Мужик! Не понял? - водитель не намерен был идти на компромисс. - Пошёл на хер отсюда!
Бомжик проворно подскочил с сиденья, подхватил свою котомку и бросился из салона. Водитель вышел следом, сел в кабину и автобус двинулся дальше.
На 202-м Артём доехал до автопарка, добрёл до железнодорожного вокзала, сел на маршрутку до Общагостана и продолжил свою одиссею, рассматривая сквозь запотевшее стекло ГАЗельки окна близлежащих домов. Домой он вернулся далеко за полночь, и, своим ключом открыв дверь, бесшумно проскользнул в квартиру. Супруга спала или делала вид, что спала. Артём разулся, снял промокшую насквозь куртку, и в мокрых носках прошлёпал на кухню, оставляя за собой сырые следы. Налив из заварника холодного чая, Коренков сел за стол, достал блокнотик и прочитал очередное послание:
"...ВНОВЬ ТУП. ЕМ ИЗ ВЕНЫ НЕБЕС, И В РУТИНЕ ВЗМОК. ЖЕНСКИМИ ХРАПАМИ - ЧТО МИРАЖ - СОН КОДА"
"Вновь я туп, - подумал Артём, дочитав фразу до конца, - вновь я туп. Что верно - то верно. И в рутине взмок, и женскими храпами сыт по горло, и миражей насмотрелся сегодня вдоволь..."