I
На горе за темным лесом
жил да был Горыныч-Змей.
Дом - пещера под навесом
огромаднейших камней.
Уж таков обычай древний -
коли Змей - твори, что хошь:
на ближайшие деревни
наводил Горыныч дрожь.
Поздно вечером с разбоя
возвращался, а потом:
либо - в кости сам с собою,
либо - книга перед сном.
Как-то раз, когда темнеет,
что о строчку ломишь взор,
завязался среди Змея
трехголовый разговор:
- Вот намедни что наделал:
cжег амбар, задрал быка,
Сдуру или беспредела
щук ловил на рыбака?
- И доколе, право слово,
православным докучать?
- Так на счет чего лихого -
с давних пор на мне печать.
- Эту злобоперспективу
лучше бросить.
- Ни к чему
быть занозой коллективу.
- Ох, не в радость самому.
Сокрушался трехголовый:
- Без друзей
который год.
- Но теперь уж
все - по новой.
- С понедельника -
в народ.
II
По весне по божьей воле
ветер жаворонков нес.
Выходили бабы в поле
сеять просо да овес.
Глядь, один-то - не порхает,
а парит...
Да все видней...
- Вот те раз -
несет лихая.
Бей тревогу.
Бабы, Змей!
- Дуй в село.
- Спасайся!
- В россыпь!
- Что стоишь, разинув рот?
А не то - как звать не спросит -
недожаривши сожрет.
- Затворяйте ставни, двери.
- Укрывайся кто куда.
Энтот гость - одни потери -
ой ты, горюшко-беда.
Над округой пыль клубится,
в небо крестится народ -
то садится нехристь-птица
к бабе Дуне в огород.
III
Кто - за кума,
кто - за камень.
А Горыныч -
сам не свой -
чинно вертит головами -
лицезрит народ честной.
Да и молвит:
- Слушай, братцы.
Изо всех, поверьте, сил
я собрался исправляться -
жить по совести решил.
Мужики глядят на Змея:
- Интересные дела...
Как же этака идея
к окаянному пришла?
- Невозможно без общенья -
что без речки жить лещу.
Заслужить хочу прощенье,
а ущерб я - возмещу.
Сдюжу всякую задачу,
проявлю на пашне прыть.
А еще - могу рыбачить
или почту разносить.
- Змей, окстись, какая почта? -
ошалел сердешный люд.
Издеваешься-ль нарочно?
Тут - без грамоты живут.
- Время тьмы и произвола
будет в прошлом.
К сентябрю
сообща откроем школу.
Обучу вас букварю.
Тут вперед пробрался Ванька:
- Твой букварь нам - не нужон!
На заблудшего-то глянь-ка -
обучать собрался он.
Ты, вражина, на дебаты
завлекать нас
не спеши.
Люди! - все на супостата!
Наподдай-ка от души.
Полдеревни похватало
грабли-вилы - и вперед.
Канителить - не пристало -
силой мериться черед.
Жаль, добром не получилось,
злобой тоже - вся ушла.
- Погоди! Сдаюсь на милость!
Сшибли с ног - табак дела.
- На, отведай редьки с хреном
и не суйся к нашим впредь.
Вон Авдотья мчит с поленом -
чай Горыныча пригреть?
Морды - мяты, шеи - в мыле,
только ругань бреет высь.
Чуть до смерти не забили.
Подустали - разошлись.
- Баба Дуня, бог с тобою,
и куда в твои лета? -
напоследок -
в дых ногою.
Ох, святая простота.
IV
Сумрак теплый и ползучий
пережевывал золу.
Вышел месяц из-за тучи
на прогулку по селу.
Обогнул хлева и хаты,
зацепился за чердак.
А у Змея
крылья - вата,
настроенье - полный мрак.
- Уж могли бы и дослушать.
Ты - с добром, тебе - пинка.
Пострадавший сел под грушей,
трет помятые бока.
Кто-то сзади.
Змей опешил,
точно крал мешок овса.
Глядь - не мышь, не сыч, не Леший -
дева - русая коса.
- Вышло... право неудобно.
Не серчай.
- Да ладно, вздор.
- А народ у нас -
не злобный,
на расправу только
скор.
- Прогоняют -
вот где кара:
тут - и шкура не мила.
- Слушай, я тебе отвара
для припарок принесла.
А нельзя ли, - просит тихо, -
поподробней про букварь?
- М-да-а-а, припаривали лихо -
не сломали инвентарь?
- Дал бы грамоту на пробу
чем лопух рубить с плеча.
- Звать-то как тебя, зазноба?
- Василисой величат.
- Хоть водой - хоть медом вымочь -
помираю - все одно.
- А вот
выучусь, Горыныч,
напишу тебе письмо.
Змей вскочил - здоров от счастья:
- Помогу - без дураков!
Живо девушку сгробастал,
на крыло - и был таков.
V
С той поры в селе спокойно -
ни налетов нет, ни драк.
Только ворон с колокольни
прокричал:
- Иван - ду-р-р-ак.
Гостья - рада,
Змей - не тужит,
баба Дуня - молодец,
потому что - мир и дружба!
Тут и сказочке конец.