|
|
||
Опубликовано в интернет-журнале "Заметки по еврейской истории" N 38 за январь 2004-го
и её окрестности
Вообще говоря, я сначала прочитал ее воспоминания
в одном из перестроечных номеров "Юности". Сюжет там был неслабый даже по
тем информационно-изобильным временам. Вот живет-учится в хорошей московской
школе комсомолка-отличница, стенгазету выпускает, а папа у нее возьми и
окажись врачом-убийцей. Собственно, не совсем уж убийцей, поскольку патологоанатом
даже и в Кремлевке никого убить не может. Но вместе со своими сионистскими
дружками лелеял, оказывается, коварные умыслы против вождей. В общем, девочке,
пока папа домой не вернулся, пришлось не совсем легко, о чем она хорошим
языком и рассказала спустя треть века. Одним словом, запомнилось. Еше я
обратил внимание, что она служит доктором наук в Химфизике. Я одно время
до Северов работал в Институте Органической химии, а это совсем недалеко,
через Ленинский проспект перейти. Я и переходил иногда, бывал у них в институте.
Но с ней знаком не был. Фамилия, конечно, на слуху, но для семеновской Химфизики
сразу шла ассоциация с ее однофамильцем, человеком уже совсем запредельной
биографии, где были, кроме прочего, не полученные из-за негибкости позвоночника
Золотая Звезда Героя и Нобелевская медаль открывателя химического мутагенеза.
Согласитесь, чтобы и то, и другое ... не совсем часто бывает.
Но ее имя я вот только и узнал из того номера "Юности".
Запомнил, однако. А тут сидим, пьем чай у нашего приятеля Феликса Романыча.
Я как-то про него немного рассказывал,
как он пытался хантов и манси от вымирания спасти
- евреям всегда больше всех надо - и за решетку угодил. Но к этому времени
дело уже прекращено по отсутствию состава преступления, Феликс снова дома
и, разумеется, активно болеет душой за Перестройку. Вот что-то на эту тему
мы с ним и еще с парочкой наших друзей и обсуждаем. Звонок. Открывает Фелик
дверь, а там наша общая приятельница, очаровательная кустодиевская девушка Наташа, местная
боевая и очень прогрессивная журналистка. А с ней какая-то хрупкая дама, скажем
прямо, не совсем нижневартовского вида. Вот эта она и была, как позже выяснилось,
та самая бывшая отличница-активистка из Москвы 1953 года. Как выяснилось
из рассказа обеих Наташ, московской и северной, познакомились они на какой-то
деловой игре, что тогда было в новинку и сильно в моде. И сразу задружили,
так что аборигенка немедленно поволокла приезжую туда, где можно выпить
рюмочку и пожужжать о жизни. Собственно, москвичка приехала с какими-то
лекциями по линии Общества "Знание" - был, кто не помнит, в советские времена
такой способ подзаработать для нашей небогатой профессуры. И попала с момента
приезда в окружение местного начальства, с кем-то ее, видимо спутавшего,
не исключено, что и с Инкогнито из Столицы. За три дня, по словам Натальи
Яковлевны, все они ей смертельно надоели. Язычок у приезжей оказался достаточно
острым, мы, все, во всяком случае, были покорены. Общий восторг вызвал рассказ
о том, как ее водили по недавно созданному институту "Нижневартовск НИПИ
Нефть" и вдруг тамошний замдиректора, хорошо нам всем знакомый геолог Саша
В., схватил гостью за руку и втащил ее в какую-то пустую комнату.
- Понимаете, я сразу решила, что он собрался
меня насиловать, и хотела принять изящную позу для самообороны, а он смотрит
в упор и спрашивает: "Скажите, разве можно в таких условиях работать?" Ну,
что я ему могла на это ответить?
Не хочется хвалиться, но в нашей компании она,
как казалось, немного отошла от общения с городским эстеблишментом.
А то, судя по всему, так и решила, что в нашем городе кроме буровых вышек
и начальников больше ничего нету. Народ мы все довольно бойкий, только и
успеваешь влезть со своим сообщением, если кто-то, зазевавшись, на секунду
площадку освободил, но все это в стиле 60-х, без надувания щек. Хотя, конечно,
перед такой яркой собеседницей ударить мордой в грязь никак не хочется.
Тем более, нашлись общие знакомые, Дулов, например, Александр Андреевич,
Никитин Сергей, Вадим Егоров, она бардов любительница, а я в лаборатории
дверь в дверь с Дуловым работал. Потом гостья на какое-то время переключилась
в слушатели, сели они с нижневартовской Наташкой в уголочке, попивают феликов
коньячок, слушают и что-то такое свое, девичье между собой воркуют. Вдруг
москвичка наше токованье прервала и говорит:
- Мальчики! Если бы я была художником ... Ярошенко
...
Согласитесь, неожиданный поворот и фамилия живописца
тоже! Мы все к Наталье Яковлевне обернулись на этих словах.
- Я бы написала о вас картину ... и назвала
бы её "Всюду жизнь!"
Это у нее, значит, Нижневартовск такие вызывает
ассоциации.
Помните картину-то? С арестантским вагоном и голубями. Да-а, думаю, действительно,
нестандартная дама.
Больше она в наши края, кажется, не приезжала,
но с нижневартовской тезкой завязалась у них дружба с перепиской и со взаимным
доставанием всякого дефицита. Ну, а для транспортировки, в качестве фельд-егеря
- я. Мне в это время часто приходилось в министерство ездить, либо через
Москву в Краснодар, в головной мой институт. Что очень меня устраивало,
поскольку жена с сыном уже вернулись на Большую Землю, в Москву. Ну вот,
две подруги меня почтовым голубем и определили. Так что я быстро освоил
дорогу на "Сокол", да и она у нас в Строгино пару раз побывала, очень понравилась
моей Лине, та до сих пор ее с удовольствием вспоминает. Но некий ветерок
неожиданности, непредсказуемости всегда веял около нее. Вот прихожу я однажды
к ней вечером.
- Скажите, Сережа, Вы можете мне помочь?
- Конечно, Наташа, чем смогу.
- Помогите мне отнести этот аквариум на первый
этаж.
А квартиру на первом этаже я уже хорошо знал с
Натальиной подачи. Когда я туда в первый раз попал, так кроме своего имени
и выговорить ничего не смог, что, вообще говоря, для меня не характерно.
Тогда вдруг оказалось, что спичек нет и Наталья Яковлевна вместе со мной
отправилась за огоньком "к Юлику" на первый этаж. Ну, к Юлику, так к Юлику.
Когда спустились: оказался Даниель - его портреты тогда уж стали появляться
в прессе, внешность очень характерная, не узнать трудно. Так что и я сподобился
познакомиться с одним из героев знаменитого "писательского процесса" 66-го
года. Но, правда, вскоре он и умер. Так что аквариум я должен нести в квартиру
его вдовы - тоже известной дамы, Ирины Уваровой. Аквариум, кстати, оказался
тяжелый, как слон. Неудивительно, хоть и без воды, но с целой горой камней
на донушке. Я и поинтересуйся на втором марше:
- Что, - мол, - за камни?
- Тут, понимаете, Сергей, из Парижа Мария Васильевна Розанова
приехала, у нее сегодня было выступление на Первой программе. Дискуссия
с Куняевым. И сейчас у нее болит голова.
Я что-то такое высказался, что-де "в подборе
собеседников надо быть побрезгливее, но конечно, Марии Васильевне можно
посочувствовать". Заинтересовало меня другое.
- А причем здесь аквариум? Не будет же Розанова
туда голову засовывать? И в любом случае - зачем аквариум с камнями, можно
ведь череп поцарапать?
Совсем, смотрю, моя собеседница смутилась:
- Понимаете, это не просто камни, это сердолики
из Коктебеля. Они электризуют воздух, и голова у нее пройдет.
- Наталья Яковлевна! Вы же доктор химических
наук!! Неужели Вам!!! нужно объяснять, что никакие сердолики ничего тут
ионизировать не могут. Стыдно профессионалу обманывать наивных диссидентов-гуманитариев.
Я от обалдения остановился посреди лестничного
марша, прижимаю аквариум к груди и на Наташу смотрю, как протопоп Аввакум
на Мэрилин Монро. А она мне объясняет:
- Вот Вы, Сережа, химик, хотя бы по образованию.
Вы знаете, что сердолики не могут электризовать воздух и помогать от головной
боли. И Вам они не помогут. А Марья Васильна - филолог. Она ничего такого не знает,
и вообще по химии помнит только, что Менделеев был тестем Блока. И ей эти
сердолики помогут!
Ну, действительно, с верующими спорить трудно,
многократно раз убеждался. Так что донес я аквариум до нижней квартиры,
увидел Розанову. Была она крайне возбуждена, на голове у нее было накручено
махровое полотенце - так что в итоге она несколько походила на Ясира Арафата.
Ну, я поздоровался, отдал аквариум и ушел домой, по дороге размышляя о причудах
образованности и о том, что М.В. придется, видимо, снять полотенечко - иначе
голова в аквариум не пройдет. Узковат.
Моей жене так больше всего запомнился натальин
рассказ о первом путешествии в Штаты. Едет, будто бы, она в трэйне "Эй"
нью-йоркского сабвея, читает газетку "Нью Йорк Таймс". Приоделась для поездки
за океан - костюмчик английский, туфельки итальянские. А дама напротив ее
спрашивает :
- Вы давно из Союза эмигрировали?
"Что ж такое? - думает Наталья, - Костюмчик
на мне английский, туфельки итальянские, читаю "New York Times" с листа.
А сразу вычислили".
- Я, - говорит, - вообще не эмигрировала,
я в гостях по приглашению. А-а ... как Вы решили, что я из Союза?
- А по зубам. Зубы золотые. А здесь такие носят
только эмигранты из Союза, пока на керамику не заработают.
Ну, это, конечно, еще нужно было слышать ее интонации
при рассказе.
Сейчас-то она, действительно, в Штатах живет,
думаю, что уж и гражданство давно получила. Знаю, что работает профессором
в Университете Юты, печатается, патенты получает. Но видеть не видел уже
очень давно. Как-то она в Чикаго приезжала, хотели мы с женой подъехать
в местный русский книжный магазин, где она должна была быть. Но оказалось,
что хозяин магазина все перепутал, так мы с ней и не встретились. Можно
было бы послать, как Вероника Долина поет, "поцелуй по Интернету", тем более,
что и адрес я знаю. Заодно привет из Нижневартовска передать. Но я по-другому
попробую. Вот этот рассказик здесь помещу, авось прочитает, да откликнется.
Тем более, здесь ее сестра печаталась, наверняка, и она смотрит когда-никогда.
Вы будете смеяться, наверное. Она нашлась и в августе, когда мы с внуками поедем в Юту, я рассчитываю с ней встретиться.
|