- "Причесали" мы лес с двух сторон, кого-то, наверное, побили и вот теперь нужно выждать. Если у особистов была рация, то в ближайшее время здесь будет много народу - на земле, и довольно опасно - в небе.
- В каком смысле?
- Звено истребителей пришлют, и будут охотиться за нами. Поэтому ты займешься разведкой, а мы будем переносить лагерь. Если готов, сразу и вылетай.
В лес уже перенесли газогенераторную электростанцию, но еще не запускали - ждали Морозова.
Капитан с ходу подключился к работе.
- Для экономии места, - сказал он, - придется вагончики ставить в два ряда - один на два нижних. В дальнейшем - будем использовать палаточный лагерь - палатки легко разворачиваются и снимаются.
- "Окно" чужого времени закроется, и будем переносить все обратно? - спросил Котов.
Александр отрицательно мотнул головой.
- Лагерь придется развернуть в другом месте, я еще не решил - в каком.
Провозились до ночи и едва успели поднять в воздух последнюю "связку" платформ, как на месте бывшего лагеря появились железнодорожные пути.
С востока, к месту схватки, прокралась мотодрезина, притормозила и в нее - на ходу - стали забираться люди. Набрав ход, она понеслась к городу.
- Не нравится мне это, - сказал Морозов. - Близко от лагеря. Начнут шарить и сразу наткнутся. Надо отвлечь розыскников.
- Как и куда? - спросил Валера.
- К городу, конечно, - ответил Морозов, - а вот как...
- Прожектора поставить на платформы и вывести на болото, - предложил Котов. - Можно с двух сторон.
- Дельная мысль, - прокомментировал Плавчий. - Это кого угодно поставит в тупик.
- С прожекторами хорошо придумано, - ответил Морозов, - только провозимся и не успеем. Предлагаю прожектора установить на вертолеты.
Екатерина вернулась домой в плохом настроении. Муж хотел съехидничать по поводу неудачной встречи любовников, но увидев злые ее глаза, отступился.
- Лолка еще спит, - сообщил он. - А Саша улетел по срочному делу.
Катерина по привычке повернула к спальне, но потом спохватилась и прошла в комнату дочери.
- Не стало мне места в этом доме, - с отчаянием сказала она. - Лолка так и поселится в нашей спальне.
Муж оказался рядом, обнял.
- Ну, что ты, Катя! - прошептал он, целуя ее в шею. - Все будет хорошо. Дочка после болезни не может быть одна, нужно время придти в себя. Пока побудет с тобой. А я... здесь устроюсь, на временной лежанке.
Она усмехнулась.
- Обнимаешь меня и еще какую-то... чужую. Мне должно быть противно, что делю тебя с бабой, а я спокойна. Сама себе удивляюсь.
- А у меня никого нет.
Она обернулась и увидела его глаза - черные, блестящие - по ним она никогда не могла ничего прочитать.
- Это ложь!
- А вдруг - правда?
- Вдруг... ты сам, что ли, не уверен?
- Наверное. Может, ты уверена, Катя? Подумай.
- Не путай меня!
Она посмотрела на мужа суровым и строгим взглядом.
- Секунду ты была настоящая, - прошептал он, поправляя ей локон у виска. - Спасибо. Я увидел все, что нужно для любви, счастья вдвоем, близости.
- И снова ложь!
- Кажется, говорю чистую правду, а все равно нет доверия.
Геликоптер Плавчего завис над дорогой. За ним - метрах в трехстах - кружил вертолет Морозова в полной готовности дать "дальний свет". Остальные вертолеты висели над лесом, готовые вступить в световую схватку.
- Эшелон! - воскликнул Котов. - Похоже, воинский - с востока. Что будем делать?
- Обычный - пропустим, - ответил Морозов, - если тот, кто по нашу душу...
Эшелон замедлил ход и остановился рядом с местом недавнего боя. Двери теплушек отъехали в сторону, и на насыпь спустилось десятка два автоматчиков.
- Уходи, Плавчий! - приказал Морозов. - Спасибо за подсказку. Сейчас я им выдам...
На болото, рядом с эшелоном, лег луч с вертолета Морозова. И понеслись точки, тире и снова точки... "Капитан СМЕРШ Морозов сообщает: перестрелка около леса - отвлекающий маневр. Четыре группы диверсантов заходят к мосту с двух сторон. Требуется помощь"
Состав сбавил ход, из теплушек полезли еще солдаты, спрыгнули несколько проводников с собаками.
Паровоз дал протяжный гудок, и пошел на запад, все увеличивая и увеличивая ход.
- Ах, вот так? - Морозов усмехнулся. - Тогда поиграем в кошки-мышки...
Сокольский раздраженно расхаживал по кабинету начальника базы. Воленко сидел за столом и благодушно внимал тирадам полковника разведки.
- Я так не привык, Семен Игнатьевич! - сказал Сокольский. - Ждать и догонять. Информация должна быть под рукой и все варианты просчитаны. А что имеем? Шпион молчит и Морозов занят какими-то своими делами. Кто кого ведет - мы их или они нас?
- Что вы предлагаете?
- Львова, конечно, не трогать. Морозова, вызвать и допросить: какой объект был доставлен в поселок, откуда взялась мина с документом внутри и, наконец, какое дело сорвало больного с постели?
- Вам это обязательно знать?
- А вам не нужно, товарищ полковник? - парировал Сокольский. - Мальчишка явно издевается, а вы терпите. Моя бы воля...
- Поскандалили бы, поругались, отвели душу, все. А дело не сдвинулось бы, ни на йоту! Морозова не знаете? Знаете, товарищ полковник, и очень хорошо. Он вас ни разу еще не посылал... так, откровенно? Будете наседать - пошлет, далеко-далеко.
Лицо полковника оперативной разведки пошло пятнами.
- Любимчика заимели? - спросил он, опускаясь на диван. - Рассчитываете на его благоволение при продвижении по службе?
Воленко выразительно покрутил пальцем у виска.
Полковник разведки побагровел.
- Оперативная разведка, - сказал Воленко. - Достижения за последний год. Какие достижения, если дел-то никаких нет? Я должен был вашу должность сократить - за ненадобностью. Москва бы меня поддержала.
Начальник базы откашлялся.
- Без морозовских находок у нас тишь да гладь. Никто не ворует наши секреты по причине не желания что-либо воровать или, скорее, по малозначимости этих самых секретов. Наслаждайтесь покоем, Сокольский! Тревога вам только снится.
Он пожевал губами.
- Так нет же. Полковник оперативной разведки торопит события. Ситуация еще не сложилась, чтобы появились данные, хоть по Львову, хоть по Морозову.
- Сгущаете краски, Семен Игнатьевич!
- Вот так, Сокольский? Ни больше, ни меньше? Морозов, когда его сильно жали, не раз и не два угрожал, что нынешних начальников сменит на московских. И это произойдет, не сумею я вас обуздать. Я-то останусь - будьте уверены, а вашу должность придется сократить, самих вас - с понижением - отправить куда-нибудь... с глаз долой!
Сокольский слушал отповедь красный, потный, злой.
- Сидите тихо, Виктор Анатольевич, и гроза обойдет вас стороной. Берите пример с меня: я смиренно жду результатов и обязательно дождусь.
Виталий еле успокоил жену.
- Сейчас все устроим, - сказал он. - За Лолкой присмотрит Ната, да и за отцом - тоже. А мы с тобой - вернемся в прежнее наше пристанище. Уверен - оно еще пустое, никто не занял.
- Зачем мы туда пойдем?
Он погладил ее по бедру.
- Побудем наедине - ты же хочешь?..
Катерина поморщилась.
- Там уже нежилым пахнет, и посторонние... мы переехали и опять вернулись. Увидят и все поймут.
Виталий улыбнулся.
- Если бы ты была с любовником - да, поняли бы, а с мужем - еще не факт.
- Я не пойду.
- Можно в мотеле или в гостинице.
- На чужих кроватях? - с отвращением спросила она. - Я брезгую. Лучше дома.
- Как хочешь. Можно здесь, в этой комнате, на надувном матрасе.
- Поставишь сюда кроватку Лолки, перенесешь ее, и мы устроимся в нашей спальне.
Он внимательно посмотрел на жену - ни тени смущения - спокойный, открытый взгляд.
- Лолка после болезни... будет здесь одна, проснется - никого...
Катерина едва заметно пожала плечами.
- Хорошо, перенесем сюда ребенка, только и я останусь - лягу на полу. Ты уж, как-нибудь, потерпишь, правда?
Жена закусила губу.
Морозов сообщил разведчикам, что оборудование и вагончики должны быть перемещены за пределы чужого времени, на юго-восток.
- Там широкая просека, все можно разместить. С утра, вертолетами, все должно быть доставлено на базу разведки. Вертолетчиков к "окну" не подпускать, заводить к грузам с безопасной стороны.
- Будут они нас слушать, - возразил Котов. - Где хотят, там и летают.
- Надо убедить, - сказал Морозов. - Допустим, зона излучения. Попав в нее, пилот теряет сознание, аккумуляторы быстро разряжаются.
- Здорово! Так и скажем.
- Всю ночь придется работать, ребята, - сказал Морозов. - А я на геликоптере буду любопытных водить. За нос.
- Сусанин, - хохотнул Плавчий. - Один полетишь?
- Тарасюка возьму в помощь. С ручным пулеметом. Гранат у нас почти нет - жалко. На взрывы всегда больше внимания.
- Фашисты где-то шастают, - предупредил Плавчий. - И войсковая разведка тоже не будет зря времени терять. Остальные побоятся в темноте - болота кругом.
- Сложная будет игра, - согласился капитан. - В мои планы не входит убивать, ранить или калечить солдат.
Адъютант явился к начальнику базы.
- Товарищ полковник! К вам на прием просится армейский капитан. Ведет себя подозрительно, на вопросы не отвечает, форма и погоны летчика - что ему нужно на базе разведки?
- Пригласите.
В кабинет вошел мужчина средних лет в форме капитана военно-воздушных сил. Он покосился на адъютанта, застывшего у двери, и Воленко сказал:
- Вы свободны, Львов!
Капитан предъявил жетон, и офицеры обменялись паролями. Воленко задействовал защиту от подслушивания, и они прошли к карте.
- На комплексе "Звезда" - плановые работы, - сказал капитан. - Возможны флуктуации.
- Простите, не понял, - сказал Воленко.
- Нестабильность, - пояснил капитан. - Поэтому рекомендую работы на СПУРе в районе комплекса временно прекратить, людей вывести. На других участках работу можно продолжать в прежнем режиме.
Капитан показал, где возможны флуктуации.
- Укрепленный район достаточно протяженный объект, - заметил он, - так что есть возможность сконцентрировать силы на одних участках, так сказать, в ущерб другим. Прикажите выставить оцепление района под любым предлогом. С воздуха зону прикроют воздушные силы.
- Чаю? - предложил начальник базы. - Только что заварен. И рюмочку согревающего напитка - на улице прохладно.
- Не откажусь, - улыбнулся капитан.
Виталий принес детали детской кровати и принялся за сборку. Жена стояла у двери.
- Матрас где-то был, - сказал он, прикручивая ножки. - Я поискал и не нашел. Поможешь?
- Ты не ответил мне точно, - сказала жена. - Где ты будешь спать - здесь или в спальне?
- Рядом с дочкой. И ты могла...
- Я не могу при посторонних.
- Глупости ты говоришь, Катя! Твои непременные условия - полная тишина, птички не поют, мышки не шуршат, постель ровная, аккуратно застелена, свет почти погашен, шампанское...
- Будет на столе, - обронила Катерина.
- ... у меня вот где! - он провел пальцем по горлу. - Я хочу нормальных отношений, без показухи. Чтобы было удобно, свободно. Чувствовать себя не на выставке, которую ты раз от раза устраиваешь, а...
- Не понимаю, чего ты хочешь.
Виталий собрал кровать, установил и пошел за матрасом. Екатерина последовала за ним.
- Странно, что ты пошла за меня, - сказал он, роясь в шкафу. - Надо было найти такого же, как ты.
Екатерина улыбнулась.
- Я не хочу поступать по-твоему, не из принципа, а просто потому, что это против моих правил.
Она усмехнулась.
Виталий нашел-таки матрас в чехле и вытащил его в коридор.
- Хоть бы раз ты сделала так, как тебе предлагают, и увидела результат. Какая-то патология взаимоотношений - другого слова не подберу. Короче - или приходишь сюда, или вообще не приходишь! Надоело переливать из пустого в порожнее.
- Не прихожу, - ответила она.
- Вот и хорошо. Хоть высплюсь...
Морозов прилетел на знакомое место - на путях, где слышались голоса.
Тарасюк выпустил его и собаку и отлетел в сторону.
Морозов прошелся по шпалам, прислушиваясь и вглядываясь в темноту, но ничего не увидел и не услышал.
Он присел около лайки и зашептал ей в ухо:
- С поводка я тебя не спускаю, потому что где-то рядом чужие собаки. Их много, а ты одна.
Найда лизнула ему ладонь.
- Мне нужно послушать, о чем говорят в штабе операции по поимке диверсантов. Ты можешь найти место, где я когда-то стоял? Поищи, пожалуйста.
Он снял автомат с предохранителя.
- Конечно, за конфету.
Лайка не двигалась.
- Ну, что еще? - спросил капитан. - Я жду.
Собака открыла пасть и вывалила язык.
- Две конфеты?! - воскликнул капитан, но тут же сбавил тон. - Это грабеж, собака! Я понимаю, в боевых условиях, но здесь...
Найда оскалилась.
- Если хочешь знать, я тоже человек принципиальный и конфетами не разбрасываюсь. Твоя маленькая помощь стоит одной "Взлетной". Это справедливая цена. Не хочешь? Так и скажи. И нечего тут вставать в позу.
Лайка улыбалась.
- Вольному - воля, - сказал Морозов. - Сам пойду - на голос. Но тогда уже извини - награда моя.
Он достал фонарик, отрегулировал луч и включил.
По месту - где-то тут, подумал он. Ощущение такое, что совсем рядом...
Он прошелся туда-сюда, отпуская поводок на максимальную длину и прислушиваясь.
Он кружил и кружил по насыпи, перешагивая через рельсы, как неожиданно услышал конец фразы:
- ... не из СМЕРШа, а шпион и диверсант! - заявил молодой голос. - Мы смотрели в картотеке - не было такого ни сейчас, ни раньше...
- Центральный аппарат, - заявил Морозов уверенно и громко. - Москва. Проверка работы. У вас диверсанты - считай - каждый день к железке выходят, а вы мышей не ловите!
- Это кто сейчас сказал? - негромко спросил кто-то. - Откуда голос? Лейтенант, выйди в коридор, проверь.
- Неужели Васильев, решил подшутить? Он у меня на гауптвахте насидится!
- Васильев у моста, - возразил другой голос. - Я приказал ему и всему составу оставаться до особого распоряжения.
- Все это вздор! - нетерпеливо перебил Морозов. - На вашем участке - проверка новой техники и проверка эта - боем. Кроме того - голосовая связь на дальние расстояния по принципу "слуховая труба".
Наступила тишина.
Неужели слуховая труба заработала?! - мысленно воскликнул Морозов. Связь с прошлым - это высший класс!
- Шифр операции - "Воздух!!!" - продолжил Морозов. - Старший по званию обязан взять с каждого из присутствующих подписку о неразглашении всего того, что он увидел или услышал. Никто не имеет право требовать подробностей испытания техники, оружия и связи. Повторяю - никто, кроме Верховного главнокомандующего... товарища Сталина.
Капитан подмигнул собаке, достал конфету и развернул обертку. Лайка подошла ближе.
Стало немного светлее.
- Конец связи, - резюмировал Морозов, засовывая конфету в рот. - Ценные указания даны, ответственность обозначена.
Невдалеке громыхнул пулемет, и трассирующие пули прошли над головой.
Морозов рванул автомат с плеча и плашмя упал на шпалы.
Виталий поднял дочку на руки и понес к двери.
- Я не стану спать с тобой на этом грязном матрасе! Отнесешь Лолку и вернешься. Душ отнимет много времени, поэтому воспользуешься салфетками.
- Папа, - прошептала Лолка во сне.
- Слышишь - "папа". Ребенок неосознанно понимает, кто ему ближе. Мама у нас отрезанный ломоть.
- Лолка что-то бормочет во сне, и ты уже решил...
- Это ты бормочешь - наяву, но я действительно решил.
В коридоре он столкнулся с Наташей. Девушка была чем-то напугана.
- Что случилось, Наташа? - спросил он. - На вас лица нет.
- В спальне, - сказала Ната, кутаясь в халат. - Ледяной холод и ветер.
- Окно открылось?
- Хуже. Я думала, что мне все это снится, а сейчас вижу - все так и есть!
Виталий оглядел девушку - испуг ее был натурален.
- Я вот решил Лолку перенести в ее комнату, - сказал он.
- Не нужно, - ответила Ната. - Пока. Посмотрите, что у меня в комнате и решите, как нам всем быть.
Виталий задрал бровь.
- Крепкая веревка и мощный фонарь. И вам нельзя там одному - воронка меняет направление движения воздуха: сейчас он стремится наружу, а через некоторое время изменит направление.
Катерина смотрела на нее с удивлением.
- Воронка? - переспросил Виталий. - В комнате? Вы что-то путаете.
Наташа посмотрела на него и насупилась.
- Сон мне снился такой - несколько ночей подряд.
- Под вашей комнатой - гостиная. Я недавно там был - все в порядке.
- Во сне я даже выбегала в сад, чтобы взглянуть на крышу, - не слушая его, сказала девушка. - В этой комнате - проход в чужой мир!
Морозов развернулся и понес дочку обратно, Ната пошла следом.
- Холод... как же вы его не почувствовали?
- Во сне все не так, Виталий Валентинович! Вы подойдите к двери - через щели дует ужасный ветер!
Морозов вытащил визифон и набрал номер Плавчего.
- Что у вас? - спросил он. - Работа к концу?
- Транссиб на нашем участке опять исчез, - ответил Валера. - Все равно летаем скрытно, как будто он есть. Много мы всего натащили в лагерь, надо бы поменьше. Что у тебя?
- Обстреляли из пулемета - трассирующими. Пришлось залечь.
- Это где?
- На путях в том самом месте, где голоса. Был разговор и я успел ухватить лишь концовку. Никто ничего не понимает, стараются мыслить реально.
- Почти ничего. Все и так ясно. Зачем держать в лесу и около болот значительные силы, если диверсанты, в лучшем случае, подорвут пути. У железнодорожников наготове ремонтный поезд и все будет восстановлено в кратчайшие сроки. Иное дело - мост. Уничтожь его и Транссиб встанет. Есть, конечно, объездной путь, но пропускная способность объезда - мала...
- Перетащим мы все на просеку и дальше? - спросил Плавчий. - Надоело уже тут торчать.
- Нужно поставить маячки на границе времен - для контроля. У нас их нет, только на базе. Закажи вертолетчикам.
- Как ты думаешь, когда всему этому конец?
- Наверное, скоро, если ваш участок восстановился в прежнем виде.
- Тарасюк тебя подберет и продолжишь? В смысле водить?
- Пошли они к черту! - эмоционально ответил капитан. - Устал, голова кружится. Рано я поднялся. Хочу поспать на нормальной кровати, а не в гамаке и не в вертолете.
- В кровати, с женой под боком, - засмеялся Плавчий.
Виталий накинул куртку и пошел вон из дома. На улице было довольно тепло, легкий ветерок гнал по асфальту желтые листья. Он вгляделся в окна - все, как обычно - закрыты.
Что это Наташе пришло в голову, что в комнате ветер и холод? Даже если и была щель на улицу, то в комнате было бы чуть прохладнее, чем обычно.
Он вошел в дом. И обратил внимание на потолок гостиной. Прямоугольное пятно как будто с легкой изморозью.
Он нашел на кухне стремянку, поставил и взобрался под потолок. Глаза его не обманули - изморозь. Как будто пол промерз в этом месте. Он приложил руку и отдернул - потолок был ощутимо холодным.
Значит, не выдумка, подумал он. Что она еще говорила - другой мир? Невероятно, но...
Виталий убрал лестницу и пошел наверх. Если подтвердится хотя бы часть ее предположений, нужно немедленно уходить из дома. Куда? Дом и участок напротив. Где в ангаре стоит фашистский летательный аппарат.
Стена комнаты была холодной, а дверь - прямо ледяной! Открыть ее не удалось.
Виталий прошел к отцу.
Тот отдыхал, лежа на кровати.
- Такое дело, отец, - без предисловия начал сын и рассказал все, что слышал от Степановой и свои исследования.
- Не знаю, что это может быть, - сказал он, - но считаю, что нам нужно переселиться в резервное жилище. Дом напротив - пустой - никакой мебели, но у нас есть шезлонги, надувные матрасы, легкие столики, теплые одеяла. Совсем переселяться не стоит, но если захочешь и там работать, придется взять кое-что и всего того, что под рукой...
- Ты шутишь! - отец вскочил. - Мои труды, черновики - столько всего!..
- Тогда пойдем, - предложил Виталий. - Сам оценишь масштабы надвигающейся катастрофы.
- Звони Саше! - воскликнул Валентин Николаевич. - Он должен знать обо всем.
Александр принял звонок там же, где его обстреляли - на железнодорожных путях. Геликоптер Тарасюка отгоняли плотным огнем из пулеметов и противотанковых ружей. Звонки до Плавчего почему-то не доходили.
Капитан выслушал спокойный рассказ отца и сказал:
- Мы почти закончили, но я попал в неприятное положение. Пытаюсь выбраться, но пока не получается. Дом напротив, конечно, выход, но ты не забывай, что и аппарат, и летчик, и все остальное, как раз и может быть повинны в ситуации, которая складывается.
- Я об этом думал, - ответил отец. - У тебя больше информации и когда сам появишься, наверное, что-то поймешь. Мы только наблюдатели того, что происходит в доме, а ты непосредственный участник многих событий.
- Понял тебя. Постараюсь быстрее закончить дела.
Громада бронепоезда бесшумно подошла со стороны города, так что всякое сопротивление было бесполезно.
Морозов поднялся и под прицелом автоматчиков, был обыскан, лишился оружия и портупеи. В руки особистов перекочевали визифон, пистолет с запасными обоймами. Лейтенанты наспех осмотрели автомат и пистолет неизвестных конструкций.
- Форма странная, - сказал капитан госбезопасности. - Фашисты так не одеваются, а наши и тем более. Может, англичанин или американец? С одного из самолетов, которые часто тут летают с востока на запад? Давайте его внутрь, там разберемся.
Морозов поднялся по железной лестнице в бронированный вагон, его провели по узкому коридору к одному из купе и завели внутрь.
Это была довольно просторная освещенная комната, в центре которой стоял массивный стол, вделанный в пол, металлические стулья по периметру и железная табуретка, на которую Морозова и усадили. У двери встал лейтенант с автоматом наготове.
- Руки держи на столе, - предупредил капитан. - Дернешься, получишь прикладом по хребту!
Разведчик положил руки на стол и сказал:
- Собаку приведите. Без нее ни на какие вопросы я отвечать не буду!
- Ах ты, сука! - стоявший позади него лейтенант замахнулся.