Уткнувшись в берег острым носом, застыл скоростной катер, на ближайшей скамейке недвижно сидела фигура в длинном плаще с капюшоном. Незнакомец пошевелился, обнажил голову. Это был Дягилев.
Александр соскочил с велосипеда.
- Не было информации и можно было только гадать, что делать отряду, - произнес Морозов. - Сейчас ее много и тем более не понятно, чем мы там будем заниматься...
- Садиться не будешь? - спросил Дягилев. - Тогда погуляем...
- Ты, наверное, знаешь про места, где имеется выход энергии из-под земли - их еще называют аномальными зонами? Отрицательная энергия вредна для живых организмов, вызывает агрессию и жестокость - люди обходят такие места стороной. А вот объекты фашистской Германии, наоборот, располагались поблизости от таких зон. Кенигсберг - не исключение.
Он помолчал.
- В вашем задании две части - разведка и последующее уничтожение двух убежищ подводных лодок на побережье. Там уже давным-давно все демонтировано и остались только железобетонные конструкции. Вторая часть задания - нужно найти спуск в лабиринт, а затем пройти его до выхода. Эти ходы в земле пересекают аномальную зону, которая расположена очень глубоко.
Дягилев подобрал камешек и, размахнувшись, забросил в реку.
- Специалист по таким зонам у нас Васильев. На кой черт ему это надо - непонятно, но методы у него бесчеловечные. Представляешь, правдами и неправдами загоняет туда людей, а потом берет на заметку самых стойких.
- Так можно отказаться, да и все! - воскликнул Александр. - Если ты чувствуешь, что опасно.
- Отказаться... - повторил Дягилев, поднимая голову. - Луна должна быть, а диска не видно.
Он поглядел на Морозова.
- Был у нас такой Николай Супрун. Отличный парень, смелый, удачливый... Васильеву отказал и группу в зону не повел. Где он теперь - никто не знает. Исчез и жена его тоже... я справки наводил - ничего. Может, он в стране какой-нибудь другой, а может...
Он почесал бровь.
- Ты зря, Сашка, с Васильевым задираешься, он смеется, улыбается, а потом, гляди...
- А что там, в зонах этих? - спросил Морозов.
- Я там не был, - обронил Дягилев. - Можно предположить, что пропавшие музейные коллекции там и спрятаны. Надежней и места нет. Только зачем это Васильеву? Руку ему пожмут, слова хорошие скажут и все.
- Молодильные яблоки, живая вода и сапоги-скороходы?
- Соображаешь, Морозов!
Александр поглядел на него.
- А почему я тебе должен верить, дядя Сережа? Может, ты меня о яме впереди предупреждаешь, а при случае в пропасть столкнешь?! Сам-то ты за кого или против кого?
- Не простой ты, Морозов! Сколько работаю с тобой, столько и удивляюсь! Мы сейчас ни за кого, но давление на нас страшное! Ждем второй силы, которая Васильеву противовес. Посмотрим, кто кого одолеет, и к победителю с поклонами. Может, это ты и будешь...
- Кто-то едет, - сказал Дягилев. - Не нужно, чтобы нас видели.
Александр сел на велосипед и выехал на дорогу. Он был уверен, что это Снежка и не ошибся. Сзади послышался сдержанный рокот двигателей и плеск воды.
Выражение лица ее было настороженно-подозрительное.
- Я же тебе объяснил - встреча деловая.
- Пожалуйста, встречайся, - ответила она. - Только если я вас поймаю, не обижайтесь!
- Лови! - крикнул он и нажал на педали. Она развернула велосипед и бросилась вдогонку. Два километра до поселка они мчались рядом, и одновременно влетели в гараж.
Александр лихо затормозил, соскочил и бросился к лестнице, ведущей наверх. Снежка не отставала. Они вбежали в свою комнату и остановились.
- Все равно я тебя поймала! - объявила она. - И что с тобой теперь делать?
- Влюбись! - просто ответил он.
Эту ночь они ласкали друг друга без стеснения и заснули под утро.
Проснулись, когда мать постучала им в дверь. По тому, как ярко светило солнце в щели между шторами, было около полудня.
- Сегодня мне нужно побывать на острове, в филиале и решить вопрос с танцем, - сказал он. - Ты со мной?
- Ты же хочешь, чтобы я занималась Клубом, - ответила Снежана, улыбаясь. - Вот я туда и поеду.
У нее было хорошее настроение.
Еще до завтрака Александр связался с Ильей. Новый командир ЭПРОНа был растерян, смотрел виновато.
- Вид у тебя неважный, - заметил Александр. - Что случилось?
- Главный эколог Новосибирска запретил работу на электростанции. Мол, загрязняем окружающую среду.
- Дядя Сережа, привет! На остров нужно тебе прилететь, со мной встретиться.
- Здравствуй! Я сегодня не в том настроении, пропади оно все пропадом!
- Что ты раньше времени помираешь-то?! - заметил Морозов. - Это мне нужно опасаться, основной удар на меня. Ты ведь не все мне рассказал, а должен - до последней мелочи! Как же это будет выглядеть, если ты знал и не предупредил?..
- А если ты с Васильевым заодно, тогда мне не жить!
- Чего же ты вчера мне тайны выдавал? За это Васильев тебя, как жука, на булавку наколет.
- Словечки у тебя, Сашка! Я глаза закрою, по разговору - мужик сорокалетний с большим опытом, открою - мальчишка передо мной! Ты в кого такой уродился, а? В родственника своего, звездолетчика?
- Я тебе на острове объясню, в кого! Что б непременно был, понятно?!
Морозов решил посмотреть, как трудится эколог и подключил большой экран.
Семен Васильевич Горовец был мужчина представительный, невысокого роста, но широк в плечах, силен, по происхождению не из дворян, на земле стоял крепко, основательно. Любил природу, цветы и свежий воздух. В кабинете он как раз заботливо поливал астры в зимнем саду. Его плотная фигура в белом костюме склонилась над вазой.
Александр представился сотрудником новосибирского филиала.
- Семен Васильевич, вы запретили использовать газогенераторную электростанцию на тренировочной базе ЭПРОН-Обь и там все остановилось. Спуски под воду невозможны без освещения дна реки, а также без понтонов, которые работают на аккумуляторах. В Новосибирске не достаточно энергии - это общая проблема. Сторонники подачи энергии от солнечных батарей, так и не договорились с коллегами, отстаивающими идею ядерных электростанций на орбите Луны. Потребители энергии оказались в странном положении. Отряд специально попросил разрешения на работу мобильной электростанции. Все необходимые фильтры установлены.
Горовец отложил лейку, прошел в кабинет, уселся за свой основательный двухтумбовый стол, пригладил пшеничные усы и сказал:
- Двигатели внутреннего сгорания запрещены повсеместно! О чем может быть разговор?..
- Там семьдесят мальчишек и девчонок просят объяснить, что им теперь делать. График очистки дна Оби срывается. Вы просто запретили, а должны были предложить иные варианты.
- Какие-то мальчишки, какие-то девчонки! - возмутился Горовец. - В экологии нет легких решений. Сейчас на первом месте здоровье нации, что, я должен им это объяснять?
- И одна установка серьезно подорвет здоровье многих людей? Она на острове, вдали от жилья...
- Я сейчас связь отключу, шутник! Ты забыл, с кем разговариваешь?!
- Ребята настроены решительно! - заявил Морозов. - Они готовы обратиться в прессу и региональную инспекцию по Западной Сибири. Вы должны отговорить их от этих шагов.
Горовец начал соображать, что чистое небо над его головой затягивают тучи.
- Вот же молодежь неуемная! - воскликнул он. - Купались бы и загорали на пляже - нет, лезут под воду! Там же на дне, черт знает что!
- Да, без освещения никак нельзя.
- А вы что, в филиале своем, думаете? - спросил Горовец. - С вас же тоже спросят, если что случится...
- Закрыть пытаемся ЭПРОН этот. Пусть водолазы работают, службы специальные. Помогите и вы лично...
- Когда нужно быть? - спросил Горовец. - У меня еще сегодня дела. И он бросил невольный взгляд на цветы за окном.
- Сейчас прилетайте, все и решим раз и навсегда.
Ну, дядя, держись! - подумал Морозов. - Расскажешь там о здоровье нации, купаниях и пляже. О цветах расскажешь...
В палатке стояли четыре шезлонга. На одном из них, не доставая ногами до пола, сидел начальник отряда Микульский Илья. Рядом с ним, расположился, нога на ногу, Дягилев. Напротив них сели Горовец и Морозов.
- Предлагаю решить все здесь, без привлечения общественности, - предложил Морозов. - Вы, Семен Васильевич, отменяете свое неумное указание, а мы считаем это досадным недоразумением.
Горовец выпучил глаза.
- Да ты мне совсем другое говорил! - воскликнул он. - Я тебя послушался, прилетел и вдруг, оказывается, что меня заставить хотят - я немедленно улетаю!
- Я вас не отпускал, - заявил Морозов. - То, что я вам говорил, было розыгрышем, а вы на него клюнули, показали себя в неприглядном виде.
- Кто этот дерзкий мальчишка? - закричал Горовец. - Дягилев, ты чего молчишь?
- Он имеет право, пусть и говорит, - ответил Дягилев. - Ты послушай, Сёма, тебя это касается в первую очередь!
- Я не представился, - сказал Морозов. - Член Объединенной дирекции, заместитель директора филиала Морозов Александр Витальевич. Все ваши возражения я уже слышал, они перечеркивают работу по очистке акватории Оби. Своим решением вы наносите вред именно экологии. Прошу еще раз подумать и решить правильно.
- Нечего мне думать, - пробурчал эколог. - Я своих решений не отменяю.
- На основании пункта восьмидесятого Устава Объединенной дирекции, ваше решение отменено мною. Как необоснованное. Вы отстраняетесь от должности, и будете давать отчет о своей деятельности на посту эколога на специальной коллегии, в Москве. Из кабинета заберете личные вещи. Носители информации будут изъяты, кабинет опечатан.
Горовца словно кувалдой ударили - он весь съежился и как-то даже уменьшился в объеме.
- Пошли, Илюха, установку запускать! - предложил Морозов.
Микульский с трудом выбрался из шезлонга.
- Почему ты меня так называешь? - возмутился он, выйдя из палатки. - Нужно уважительно - Илья Михайлович. Я ведь командир ЭПРОНа, как-никак!
- Тебя по носу щелкнули, ты и заплакал, командир! - захохотал Морозов.
Их обступили ребята.
- Он сказал: "Поехали!" и взмахнул рукой! - продекламировал Морозов.
- Кто сказал? Что сказал? - загалдели ребята.
- Илюха Михалыч так отчитал эколога, что тот сразу запрет свой и отменил. Включайте установку, ребята!
Ребята прокричали "Ура!"
Тем временем в палатке шел совсем другой разговор. Горовец жаловался на судьбу и происки врагов, а Дягилев его вразумлял.
- Мы с тобой, Сёма, простые люди, а мальчишка этот - в членах дирекции ходит. Заслуги у него - о-го-го! Его сам Васильев на примете держит! Чего ты уперся в эту электростанцию? Такая мелочь, а ты раздул проблему до вселенских масштабов. Теперь дадут тебе под копчик, и улетишь в какой-нибудь городишко на бывшие торфоразработки экологию в жизнь воплощать.
- Кто же знал! - заныл Горовец.
- Надо было знать, Сёма! У меня бы спросил...
- Что же теперь делать?
- В столице сановники и руки тебе для поцелуя не подадут! Они там боги в своих чертогах, а кто ты? Сейчас твою подноготную разберут от начала и до конца, что было хорошего - не заметят, а вот проступки... под сильным увеличительным стеклом изучат.
- Чего делать - говори!
- На брюхе ползать, ботинки лаковые целовать! Вопить, что радел за государство родное, за честь и славу его, маленько перестарался в усердии, не велите казнить, велите миловать!
Горовец улыбнулся, но улыбка вышла кривая.
- Чего ржешь-то! - обиделся он. - Все так и было.
- Вот так и скажешь, слово в слово!
Горовец убрался восвояси, ребята собрались около электростанции, можно и поговорить без свидетелей.
- Оружие вам приготовили необычное, - сказал Дягилев, расстегивая рубашку. - Катапульта, складная такая, из современных материалов. Чтобы пружину взвести, три человека нужно, зато камень трехкилограммовый на двести метров летит! Вместо камня можно и мину с взрывателем ударного действия вложить... Пращи дадут и обучат камни ими кидать. Вещь простая, но в иных случаях просто незаменимая. Арбалеты будут и пистолеты двадцатизарядные, как у спецназа...
- Праща и пистолет, - задумчиво сказал Морозов. - На кой черт праща-то?
- Психологически легче камнем башку чью-нибудь пробить, нежели выстрелить!..
- Пожалуй, - согласился Александр. - А куда столько всего - людей и оружия. Маленькая война намечается?
- Может, и не маленькая - я не знаю. Васильев в курсе, у него и спроси...
Александр принес легкий раскладной столик, графины с соками, лед, бокалы.
- Ты о другом подумай, - Дягилев вздохнул. - Васильев своих людей в отряд сунет и это твоя беда.
- Ну и сунет! - отмахнулся Морозов. - Мне-то что...
- Я по другим делам знаю, на что эти люди способны. На многое они идут по приказу. Если тебе прикажут, а ты, Сашка, заартачишься, пару твоих друзей запросто могут убить!
Морозов побледнел. Все веселье легкой победы над экологом улетучилось.
- Я не шучу - были уже такие случаи, - сказал Дягилев, отхлебывая из бокала.
- И что мне делать?
- Выявить их и сразу удалить. Чтобы был здоровый организм - отряд твой.
- Удалить, это значит убить?
- В крайнем случае - да, а так ногу он сломает или руку повредит... как-то так...
- Может, мне лучше в мусорщики податься? Я ведь мирный человек.
- Был мирный, - жестко ответил Дягилев. - Все уже изменилось. В этом мусоре тебя и похоронят - слишком многое ты уже узнал или догадался. И семью твою не пощадят!
Он отпил из бокала и вытянул ноги.
- Не получится... остаться в стороне, Морозов! - сказал он. - У тебя в родне военный, значит во всех вас, по мужской линии, этот стержень заложен. Эта твердость, собранность и понимание, кто друг, а кто враг.
- Значит, опять война, - печально сказал Александр. - В природе человека это заложено, что ли?
- Это твоя маленькая война, Сашка! Ты должен показать врагам, что лучше бы они тронули кого-нибудь другого... у тебя внешность обманчивая, поведение чисто гражданское, добрый и заботливый парень.
Он похлопал Морозова по руке.
- ... но я-то вижу в тебе пружину сжатую - как в той катапульте...
- Значит, военных тянет к военным действиям?
- Это аксиома.
- А детей военных, внуков и правнуков?
- Не всех, - Дягилев подмигнул. - Как там раньше говорили: "Омыть руки в крови врага"
- Ой, дядя Сережа! - воскликнул Морозов. - Ты так легко об этом говоришь!..
- Я-то, как раз мирный человек, - ответил Дягилев. - Меня легко заставить, а откажусь, легко и убить. Ты, Сашка, совсем другое дело!
Помолчали.
- Что еще ты хочешь мне сказать? - спросил Морозов.
Дягилев смотрел на него без улыбки.
- Главное нужно сказать, но я почему-то не решаюсь...
- Это твое главное я уже и так понял, - ответил Морозов. - Вся эта заваруха, из-за меня ведь, так? Мои какие-то свойства в зоне нужно проверить. Думаю, Васильева интересует, смогу ли я войти и выйти из очага...
Дягилев даже привстал от волнения.
- Должны быть какие-то внешние признаки этого моего умения...
- Там темнота кромешная! И если будут светиться кости... весь скелет...
- Значит, большая охрана этой зоны, - сказал Морозов. - Будут наверху нас ждать, железобетоном прикрыты запасные выходы из лабиринта, так?
Дягилев поспешно сел.
- Логично рассуждаешь...
- Зачем же мне всю группу туда вести? Я один пойду.
- А может быть, ты свои свойства другим умеешь передавать? - заметил Дягилев. - Как это проверить, если группу в лабиринт не вести?
- Да ну!..
- А все-таки - как это проверить? Васильев предусмотрительный тип, он ошибок почти не делает. И сможешь ли там один, а? Так, хоть кто-нибудь да поможет...
- Все сказал? - спросил Морозов. - Ничего не забыл?
- Ты должен понимать, что в таких делах все быстро меняется: одно уходит, приходит другое, но вот это главное будет при любом раскладе.
Морозов кивнул.
- Тебя через реку перевезти? - спросил Дягилев. - У меня катер.
- К пристани доставь...
В пункте проката Александр взял трехколесный велосипед и влился в общую массу велосипедистов, двигающуюся по проспекту. Очень скоро он свернул на параллельную улицу, и покатил, разглядывая дома, магазины, жителей.
Всюду была мирная жизнь, а он думал о своей маленькой войне.
Знать бы все раньше, может, и не случилось бы всего, подумал он. Какие-то свойства неизведанные, кому они только нужны... Нормальные люди зоны эти стороной обходят, такие, как Васильев, наоборот, лезут туда и других тянут...
Он огляделся.
Пятнадцать кировоградцев мне доверились, а что я могу? К пропасти их вести и вместе с ними погибнуть? Глупо. Нужно ребят спасти - весь отряд, а самому... в лабиринте сгинуть? Васильева за глотку нужно взять - вот верное решение. Чтобы он меня боялся! Это идеальный вариант, почти несбыточный, но попробовать можно...
Он увидел нужный дом и подъехал к центральному входу.