Банг!!! И тут же уши резнул вопль стрелка-радиста.
- Горим!
Пашка Портнов был опытным механиком-водителем, и горел в танке уже не первый раз. Его первый Т-26 был подбит под Луцком еще в июне сорок первого. Тогда снаряд попал в башню, командир и наводчик погибли, а он успел выскочить, прежде чем танк загорелся от второго попадания. После этого Пашка еще два месяца воевал в пехоте, пока уцелевших танкистов не изъяли, и не вывезли в тыл. В Сталинграде он прошел переобучение на Т-34 и отбыл на фронт вместе с новым экипажем и новеньким танком.
Эта тридцатьчетверка сгорела под Москвой. Попадание пришлось в моторно-трансмиссионное отделение и все успели выскочить, даже стрелок-радист, которому из танка выбираться дольше всех. Вторую тридцатьчетверку пришлось бросить под Изюмом, когда закончилось горючее и выходить из наметившегося окружения пешком. Еле успели выскочить. Дальше было очередное переформирование и новый танк, четвертый по счету.
Люк уже был приоткрыт. Пашка не закрывал люк даже в бою - в смотровой прибор ни черта не видно, а так и обзор какой-никакой есть, и выскочить из танка можно быстрее. Обдирая локти и ушибив колено, он выскользнул из танка, скатился по броне и тут же рванул от танка. Т-26 ни в какое сравнение не шел с Т-34, но боезапас у него не детонировал, а развороченные, обугленные тридцатьчетверки с сорванными башнями Пашка видел неоднократно. Споткнувшись, механик-водитель полетел на дно оврага, на краю которого замер горящий танк.
Тишина. Придя в себя от падения, Пашка удивился тишине. Не гремела канонада, не ревели танковые моторы, не рвали тишину пулеметные очереди и винтовочная трескотня. Даже, если бы наши отошли, то фронт все равно было слышно, а тут мертвая тишина. Пашка поднялся по склону и замер - танка не было. Вроде, место то самое, а даже следов гусениц не осталось.
- Чертовщина какая-то.
На данное замечание никто не ответил, не было вокруг ни одной живой души. Осмотревшись, младший сержант Портнов увидел в полукилометре, на возвышенности, какие-то строения. Толи хутор, то ли просто пара сараев. Решив, что там могут быть люди, он двинул туда, может, там есть люди. Свои или фрицы, но хоть немного прояснится обстановка.
К сараям Пашка подбирался осторожно, но, как оказалось, зря - сараи были пустыми. Да и не сараи, а какая-то сплошная бутафория - стены, крыши, маленькие окна без рам. И все, стерильная чистота, даже соломинки или другого какого мусора не было. Обследовав последнее строение Портнов, уже не таясь, сделал шаг наружу и замер - прямо к нему шел человек.
Незнакомец явно заметил Пашку намного раньше, уж больно уверенно и целенаправленно он направлялся к нему. Одет он был в незнакомый комбинезон, голова ничем не покрыта. Оружия у Портнова не было, наганов и ТТ не хватало, а положенный по экипажу ППШ остался в боевом отделении. Камень, палку, Пашка огляделся в поисках хоть какого-нибудь заменителя, но и двор был также стерильно пуст, как и сараи.
Мужчина, лет двадцати пяти, блондин. Где-то на полголовы выше и явно здоровее. Незнакомец подошел метров на пять и остановился.
- Привет.
- Привет, - ответил Пашка. - А ты кто?
- Капрал Ричард Эштон. Наводчик танка эм четыре.
- Англичанин?
- Американец.
Союзник, стало быть.
- Механик-водитель танка тэ тридцать четыре младший сержант Портнов, - представился Пашка и, подумав, добавил, - Павел. А где мы находимся?
- По дороге объясню, - ответил союзник. - Пойдем отсюда, здесь опасно.
- Это почему? - заинтересовался Портнов, уже направляясь за Ричардом.
- Скоро сам все увидишь. Я прячусь на той горке, туда никто не суется.
У Пашки была масса вопросов, которые он хотел задать этому свалившемуся невесть откуда союзнику, да еще подозрительно чисто, без всякого акцента, говорящему на русском языке. Но спросить он не успел. Капрал Эштон замер прислушиваясь.
- Кажется, начинается. Бежим!
Портнов рванул за капралом без лишних вопросов. Когда человек выдает такой рывок с места, то он либо за кем-то бежит, либо убегает от кого-то очень страшного. До горки капрала Эштона оказалось недалеко, метров четыреста. Вскарабкавшись на возвышенность, Пашка даже не запыхался. Ричард ткнул указательным пальцем в направлении, откуда они прибежали.
- Смотри.
Посредине проплешины стояла высокая мачта с синим флагом, а вокруг нее... Таких монстров Портнов еще не видел. Огромные и маленькие, серые, коричневые, зеленые всех оттенков, пятнистые и полосатые. Полтора десятка танков и самоходок неподвижно стояли вокруг мачты. Длинные стволы невероятного калибра, увенчанные набалдашниками дульных тормозов, широченные гусеницы. О толщине брони и мощности двигателей этих мастодонтов и помыслить страшно. Опытный Пашкин глаз выделил тридцатьчетверку, почти спрятавшуюся за одним из монстров. На их фоне, танк, казавшийся грозным в августе сорок второго, выглядел... Короче, соваться на нем против таких гигантов было безумием.
- Сейчас начнется, - донесся до Портнова голос Ричарда.
Танки вдруг взревели двигателями, зашевелили стволами орудий и поползли. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Впрочем, скорость у монстров оказалась невелика, малыши двигались намного быстрее. Откуда-то с другой стороны показались силуэты других танков и началось...
С горки открывался великолепный обзор. Танки и самоходки гонялись друг за другом, устраивали засады, атаковали и отходили. Ревели дизели, грохали орудия, с гулом пролетали трассеры, тут и там поднимались в небо столбы дыма от горящей бронетехники. Сараи на горке раскатали в щепки - уж больно удобная там была позиция. Пашка заметил, что монструозные танки выдерживали по нескольку попаданий без особого ущерба, а потом вдруг превращались в пылающие развалины. И еще, танк с разбитой гусеницей обретал возможность двигаться буквально через несколько секунд без всякого видимого ремонта.
Внезапно все замерло.
- Сейчас случится это, - предупредил капрал.
Пашкино зрение вдруг померкло, а когда оно восстановилось, никаких танков в округе уже не было. На горке стояли абсолютно целые сараи.
- И часто тут такое бывает?
- Когда как. Может через несколько минут повториться, а может несколько часов никого не быть. Хотя, похоже, времени здесь нет. Здесь все время день, не бывает зимы, не идет дождь, даже температура не меняется. И солнца тоже нет.
Пашка задрал голову. Действительно, светло-серая пелена, сквозь которую на землю проникал свет. Спрашивать давно ли здесь находится капрал, похоже, было бессмысленно.
- А что ты здесь ешь?
- Ничего. Здесь нечего есть, но и голода тоже нет. И пить не хочется, хотя вода есть, только странная какая-то, в ней невозможно намокнуть. Мы находимся на пятачке площадью где-то в половину квадратной мили, а дальше - серая мгла. Пересечь границу невозможно. Ты - первый человек, которого я здесь встретил. Я не знаю русского, но ты меня прекрасно понимаешь. Как - не знаю. Экипажи никогда не покидают танков, нас они не видят и не слышат. Я несколько раз пытался до них достучаться - бесполезно.
Пашка переварил обрушившуюся на него информацию и задал только один вопрос.
- А ты не знаешь, почему и зачем мы оказались здесь?