Надя Энверова была нашей ровестницей, т.е. тоже была фехтовальным перестарком. В фехтовании тех лет было засилье молодых. Уже прошло время, когда считалось что мастерство в фехтовании приходит не только с годами, а даже с очень зрелыми и перезрелыми годами. Были такие венгры: Ковач, Карпати и Сабо, выигрывавшие Олимпиады в возрасте далеко за 40. Советский фехтовавльщик Яков Рыльский тожесделался чемпионом мира в весьма солидном возрасте. И Юрий Ракитин, и Василий Сидяков, и Ахмет Гарибов были в зените славы, именно будучи далеко за 30. Но это были высшие фехтовальные эшелоны. А я , Вадюша
Полянский и некоторые наши товариши не были в высших эшелонах, а продолжали фехтовать и выступать на соревнованиях, когда нас сильно подпёрли молодые, когда они выигрывали турниры и чемпионаты, оставляя нас за чертой. Тем не менее нам хотелось выглядеть, мы много тренировались и иной раз показывали молодым, где раки зимуют. Вот таким вот перестарком в этом ,вобщем-то молодёжном виде спорта, была и Надя Энверова . Нас собрали из разных городов Казахстана для поездки в Орджоникидзе ( теперешний Владикавказ) на профсоюзные соревнования. Около половины команды было ребят и девушек в возрасте к 30 годам - вот к 40 годам не было никого. Зато вторая половина была представлена совсем юной молодёжью - техничной, быстрой, честолюбивой и азартной.
Жила наша сборная в гостинице "Спорт" т.е. прямо на стадионе "Кайрат". Тренировались мы дважды в день: утром в маленьком зале на стадионе, а на вечернюю тренировку мы ехали в спортзал пединститута. За нашей дисциплиной никто особенно-то не следил, и некоторые, и сарые и молодые. считали за благо прогулять, не придти на тренировку, а потом что-нибудь наврать. Вечером приходили почти всегда почти все, т.к. вечером вёл тренировку сам главный тренер республики Ясаков Герман Васильевич. А утром приходили не все, и далеко не все.
Надя Энверова не пропустила ни одну тренировку ни утром ни вечером. Тренировалась она самозабвенно. Была Надя высокого роста, широкоплечая , худощавая, с едва заметными женскими признаками. Она была татарка, но внешне была похлжа скорее на черкешенку, грузинку или осетинку. Надя редко улыбалась, скорее - совсем не улыбалась. Но и мрачной не выглядела, всегда была деловита и сосредоточена. Она никогда не балагурила со своими товарками по команде и тем не менее со своими несчастьями девушки шли к ней. А мы всегда знали, что в случае чего деньжат можно перехватить именно у Нади.
Надя была страшно суеверная. Когда нам перед соревнованиями выдали красивую форму, и мы все с радостью всё это сразу натянули, Надя продолжала надевать свой дешёвенький хлопчатобумажный костюмчик и старенькие синие кеды. Она всегда становилась на дорожку слева от судьи и ни за что не соглашалась соединиться справа. Даже если левая сторона была занята , она терпеливо ожидала когда левая сторона освободится и отстаивала своё право фехтовать именно слева от судьи. Разумеется она допускала такие вольности только в тренировочных боях.
Фехтовала Надя яростно и самозабвенно, постоянно атакуя и коментируя нанесённые уколы победным кличем.
Бог не обидел её храбростью. Как-то, когда мы ехали на вечернюю тренировку , Надя заметила как воришка рылся в кармане пожилой женщины. Она пробралась сквозь людей к месту событий, переложила свою "бандуру" в левую руку и правой дала вору такую затрещину что у того голова мотнулась и фуражка слетела. Надя отобрала у него кошелёк, который вор успел вытащить, потребовала остановить трамвай и вытолкала его на улицу. У Германа Васильевича был страхоподобный пёс- боксёр по имени Мулат. Собака была уникальна - она весила 48 килограммов. Герман Васильевич приезжал на тренировку на мотоцикле с каляской, оставлял мотоцикл перед крыльцом ,а в коляске мотоцикла сидел Мулат. Он был сторож. Мы старались побыстрее промелькнуть мимо этого страшилища, а он провожал нас глухим утробным рыком. Только Надя осмеливалась задержаться возле мотоцикла и погладить собаку по голове. Эта выходка не прибавляла уважения к Наде, а скорее настораживала нас по отношению к ней.
Подошли отборочные прикидки, я пробрался в команду , устроившись третьим, Вадюша Полянский (мы с ним были из одного города) тоже был третьим , а Надя выиграла все бои, причём фехтовала и слева и справа от судьи - с суевериями не приходилось считаться.
Наступил день отъеза т.е. день отлёта. Нам предтсояло лететь из Алма-Аты в Минеральные Воды, т.е. практически через всю страну с востока на запад. Мы уже садились в самолёт, когда все, как по заказу, начали пугать Надю всякими приметами и небылицами. В прочем, она сама на это напросилась.
- Какое сегодня число?- спросила она.
- 13 февраля.- ответил кто-то.
- 13-е? Как 13-е? Мы же брали билеты на 14-е! Я и маме так сообщила. Я не хочу лететь 13-го! Это безобразие! Герман Васильевич! Я уйду! Я не полечу! Я поездом приеду, время до соревнований есть!
Кое как уговорили Надю не паниковать.
- И год ныньче високосный... - пробормотал кто-то.
Надя чуть не выпрыгнула из самолёта.
Расселись, пристегнулись, полетели.
- А вообще-то эти самолёты ИЛ-18 очень часто разбиваются. Вот в пршлом году.... - начал было наш самый старый (и по идее самый умный) саблист Ефим Стрый.
- Вот как дам сейчас тебе прямо по башке! - обернулась к нему Надя и замахнулась на провокатора сумочкой, которую держала до этого в руках.
- А ну прекратить болтовню непотребную! - рявкнул на своих подопечных Герман Васильевич.- Затюкали девку!
Все заткнулись.
После этой агрессивной Надиной вспышки у меня, как ни странно, почувсвовалось к ней уважение.
Самолёт стал снижаться, он влетел в сплошную пелену плотных облаков, ничего стало не видно.
- Вот самая подходящая обстановка , чтобы разбиться. - никак не мог успокоиться Стрый.
- Нет худа без добра. - глубокомысленно ответила ему Надя.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался Ефим.
- То что ещё одним дураком будет меньше. - отпарировало Надя.
- Это ты про меня что ли? - Ефим был озадачен Надиной хладнокровной рассудительностью.
- М-г-м.... - отвечала ему Надя.
До Орджоникидзе доехали на автобусе. Места, конечно, там чудные, это я знаю, т.к. долго жил в Черкесске недолеко от Пятигорска, но была отвратительная погода: зима, туман, сырость, холодно. В Орджоникидзе нас поселили в гостинице " Терек", нам с Вадюшей дали двухместный номер, и мы расположились прекрасно. До соревнований оставалось ещё некоторое время, и мы приступили к тренировкам. Надя сразу же повела себя, как дома - становилась только на левую сторону дорожки, не носила выданный нам красивый спортивный костюм, никогда не обедала вместе со всеми и ежедневно перед сном купалась в душе.
Мы между тем старались с удовольствием провести время в этом северокавказском городе. Этот город обладал особенностью, которую мы с Вадюшей открыли: здесь были очень красивые женщины. Это я обнаружил ещё в гостинице - персонал (а в гостиницах персонал всегда женский) представлял собой яркий букет красавиц. Это были молодые и молоденькие пожилые и женщины средних лет, но все они были наделены этакой кавказской красотой - высокие, стройые, черноглазые с тонкими трепетными носами, с яркими крупными губами (впрочем губы у них были наверное подкрашены) - прями как наша Надя! Своими наблюдениями я поделился с Вадимом. Он согласился со мной но констатировал:
- Наша Надька ещё и лучше!
И я с ним согласился.
Мы сидели на скамье в маленьком скверике, грелись на солнышке, было приятно и ели мороженое. Вертели головами в разные стороны.
- Смотри, во красавица двинет прямо на нас! - толкнул меня в бок Вадим.
Я повернул голову - да действительно по аллее не шла, а плыла очень, ну очень красивая девушка, помахивая обыкновеннам школьным портфелем. Мы зачарованно воззрились на неё, девушка, проходя мимо, показала нам язык.
- А вон ещё! - Вадим показал в глубину аллеи. Там шли ещё две красавицы.
- А вон ещё, смотри сколько их! Это в пединституте закончились занятия, и студентки шли по домам.
Такого явления я в других городах не встречал.
К вечеру на улицах появилось, и в очень большом количестве, мужское население. На удивление все были одинаково одеты - чёрное пальто с белым шарфом чёрная огромная кепка, которую в русских городах называют "аэродром", и обязательно обувь с галошами. Вот галоши-то им зачем? На улицах асфальт, везде сухо, а они в галошах. Если добавить, что все эти мужчины были чернобровые и черноусые, то появлялось впечатление, что все они из вороньего племени. Мужчины сидели в скверах, в кафе, курили и разговаривали. Выпивающих мужчин я не увидел.
Здесь в Орджоникидзе жила моя знакомая по институту Эля Пахуридзе. Я помнил её адрес и розыскал дом N6 на Терской улице. Эля была мне рада, я был тоже рад встрече с ней. Она успела побывать замужем, фамилия её стала Каспарян. Муж почему-то быстро умер, и она жила с родителями и с маленькой дочкой. Мы поговорили, повспоминали и договорились сходить в театр. От этого театра помню только очень мудрёное название постановки - "Веер леди Уиндермир". После театра погуляли по центральной улице, повстречали ребят из нашей команды, которые с одобрительным любопытством оглядели нас. Надо сказать, что Эля была, хоть и не осетинка, но тоже красавица на весь наш институт. Уж такие они - эти кавказские женщины!
А наши фехтовальнае дела продолжали развиваться.
Ещё одну утку для Нади запустили наши неугомонные девчата: распустили слух, что для женщин- участниц соревнований будет сделана специальная проверка и что тех, кто ещё не расстался со своей девственностью, к соревнованиям не допустят. Надю этот слух сразил. Она помчалась к тренеру и поделилась своей бедой.
- Что делать, Герман Васильевич? Ведь ни в Москве, ни во Львове такой проверки не было! Я не знала! Я бы не поехала сюда! Что мне теперь делать?
- Я не смогу тебе помочь, Надя: я же приеха л сюда с женой, с Милой, а ты её знаешь... Ты обратись к ребятам, они, возможно, помогут.
До Нади дошло, что её снова разыгрывают и на этот раз очень жестоко.
- Вы, Герман Васильевич, тоже дурак, как и эти охломоны. Не ожидала зтого я от Вас!
Отсоревновалась Надя блестяще. Она, как леопард, насилась по дорожке и выигрывала бой за боем. Она вошла в финальную восьмёрку и устроилась в итоге на 4-ом месте. Из всей нашей команды её результат был наилучший.
Но на этом её успехи не закончились.
Шла наша Надя по корридору в гостинице и вдруг увидела нечто из ряда вон выходящее: по корридору быстро пробежал совсем голый человек, который забежал в какую-то дверь. Надя решила, что это вопиющий непорядок, что среди бела дня голые мужики бегают у честных людей на виду (Надя успела разглядеть, что это был мужчина). Дверь, где скрылся голый, вела в мужской туалет. Надя нисколько не была смущена этим и решительно вошла.
- Эй кто здесь? - позвала она. -Что за безобразие7 А ну выходи!
В кабинке кто-то зашевелился и завздыхал.
- Кто здесь?- повторила Надя. Выходи! Сейчас администратора позову! Или милицию!
- Не надо милицию. - простонал из кабинки мужской голос. - Я не могу выйти. Помогите мне - пртнесите что-нибудь одеть. Я раздетый здесь.
- Кто вас раздел? - изумилась Надя. -Что вам принести7
- Не знаю. Какие-нибудь штаны...
Надя быстро принесла свой хлопчатобумажный костюм.
- Нате , надевайте!
- А Вы уйдите.
Надя вышла. Из туалета вышел высокий, широкогрудый, черноволосый, немного лысоватый мужчина. Это был совсем не мальчишка, а вполне взрослый мужчина. Надя с любопытством уставилась на него.
-Что, удивляетесь? Объяснений ждёте? - голос мученика был мягкий и приятный и очень гармонировал с его добопорядочной внешностью.
- Не обязательно. Если Вам трудно вспоминать прошлое - не говорите ничего.
- Я Вам расскажу Я к Вам проникся.
И он рассказал. Он был и з команды Узбекистана, звали его Леонид Лукьянов. Он был из верхнего эшелона рапиристов, которые подпирают "сборников" и являются постоянным резервом для сборной страны. Некоторые из "сборников" были "клиентами" у Лукьянова. Например, он всегда выигрывал у неоднократного чемпиона мира Марка Миркина. Он и на этих соревнованиях был вторым. Особенности его характера позволяли его товарищам по соревнованиям и сборам измываться над ним. Над ним вечно зло шутили. На этот раз Лукьянов проиграл себя Миркину "на раба". Это означало, что в результате проигрыша в карты он становился "рабом" выигравшего, и им могли помыкать как угодно. Его посылали в столовую занимать хорошие места, он обслуживал своего "хозяина" и его друзей и в столовой и везде. Потом его послали в аптечный киоск купить полную шляпу презервативов и чтобы он их пронёс по улице. Леонид попробовал отыграться, но не смог и взмолился простить его. Его обещали простить, если он в абсолютно голом виде придёт в комнату к девушкам-латышкам и попросит у них ножницы. Лукьянов согласился , но у видев в корридоре идущую навстречу Надю, бросился в подвернувшийся туалет. Он был в такой панике, что и в женский туалет так же забежал бы. Остальное Наде было известно.
- Какая мерзость! - возмутилассь Надя. - И это члены сборной команды Советского Союза! Да вас надо всех в тюрьму посадить на 15 суток! А Вы , Лёня, разгильдяй и тряпка! Надо мной тоже вон хотели пошутить, так я как дала одному сумочкой по башке. Где ваша комната? Идёмте!
- Может быть не надо...- пролепетал мастер спорта международного класса Лукьянов.- Давайте в другой раз...
- Нет надо! Другого раза не будет - мы завтра уезжаем. Идёмте!
Надя решительно вошла в комнату "сборников". За ней следовал Лукьянов.
- Вот что! - начала Надя. -Мне Лёня всё рассказал. Вы не люди а свиньи и фашисты! И чтобы я об этом вашем "рабстве" больше не слыхала! И Лукьянова больше не трогайте. Со мной дело иметь будете! Я вам устрою козью морду и рыбий хвост! Лёня, как нормальный мужчина, конечно, может с вами в карты сыграть, может быть и проиграет, но, повторяю, чтобы никаких рабов. А Вы, Лёня, если сильно проиграете, можете обратиться ко мне, я дам Вам в долг...
- И на том спасибо... - пробурчал ошеломлённый чемпион мира Миркин.
Всё это произошло утром. Вечером этого же дня Надя вошла в номер к тренеру.
- Герман Васильевич , переделайте пожалуйста мой билет на Ташкент. Я выхожу замуж за Лёню Лукьянова и еду с ним!