Это был парень чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, с лошадиным лицом, с узко поставленными мутносерыми глазами, волосы рыжевато-тёмные торчали вихрами по всей голове, был вид постоянной непричёсанности. Впервые я увидел его на республиканских соревнованиях по фехтованию. Я выступал за команду Кустанайской области, фехтовал на сабле. А он выступал за Кокчетав. Звали его Николай Зорин. Фехтовал он примитивно, но с большим желанием, так все мы фехтовали - приехавшие в столицу Казахстана из провинции. Я не был знаком с ним тогда.
Осмысленно стал я тренироваться уже в перезрелом для фехтования возрасте, когда к нам в город приехал квалифицированный тренер Сергей Польский. Мы провели несколько городских и областных соревнований, где я выглядел более-менее неплохо. Мы с Сергеем ездили на Кубок Республики, где я выступал уже на шпаге и выбыл из соревнований после первого же боя. Сергей фехтовал чуть получше, но тоже быстро выбыл.
По инициативе тогдашнего руководителя СССР тов. Хрущёва Н.С. в Казахстане произошло объединение областей в края, и так наравне с Южным, Западным, Северо=Восточным Краями образовался и Целинный Край во главе с городом Целиноградом, который раньше был Акмолинском. В этот Край входила и Кокчетавская область.
Значит на последующих фехтовальных соревнованиях мне предстояло встречаться с Николаем Зориным. Не сразу у нас возникли тёплые и дружеские отношения. Он, будучи активным и предприимчивым, не обременял себя взаимоотношениями с теми, у кого нечего было взять и нечем поживиться. С Сергеем Польским можно было хотя бы выпить нахаляву, т.к. Сергей организовывал соревнования, арендовал зал, платил за судейство, т.е. обдадал какими-то минимальными средствами. А с меня взять было абсолютно нечего. Дважды мы с Колей Зориным встречались на шпагах и оба раза выигрывал я - я был быстрее, более восприимчив к технике, мог рассуждать во временные диапазоны боя. Коля был туповат в этом отношении.
Однажды на республиканские соревнования были приглашены наши северные соседи- фехтовальщики из Омска. Представителем у них была Фатима Ахметовна Диниева. Колька в неё сразу влюбился! А она - в него! Всю обратную дорогу Николай лежал на верхней полке и страдал. Он страдал яростно и вызывающе - вздыхал, стонал, постоянно просил пить и всё время разглядывал фотографию Фатимы. Фатиму я видел раза два - высокая, стройная, черноволосая, с низким лбом, с узко поставленными чёрными, как угли, глазами, с большой нижней челюстью, с резким, визгливым голосом. Меня она не замечала, взглядом игнорировала, к Сергею относилась снисходительно, а в Кольку впилась губами, зубами и ногтями.
Как я уже сказал, она была представителем омской команды, т.е. у неё имелись какие-никакие деньги. На этот раз, будучи близким товарищем Сергея Польского (а Сергей был собутыльником Николая), я попал в круг выпивох, которые пропивали спорткомитетовские деньги.
Фатима с Николаем быстро поженились и стали зашибать на ниве фехтования.
Колька образования кроме 8 классов не имел никакого, а Фатима была врач, он работал каким-то инструктором в спорткомитете, а она принимала больных в поликлинике. У них была 2-х комнатная квартира. Жили они в Кокчетаве
Состоялись очередные краевые соревнования. Снова Фатима была представителем от Кокчетава, снова я выиграл у Николая, снова они в гостинице все напились. Так вышло, что я , хоть и был на эту пьянку зван, но во время придти не смог и пришёл достаточно поздно. Войдя в гостиничный номер, который мне назвали, я воззрился на невообразимую картину: на первом плане, т.е. на первой от двери кровати возлежали двое - Фатима, раскинув свои красивые.голые ноги и Сергей, который между этих ног устроился и очень энергично двигался. На других кроватях тоже валялись парами, валялся и Колька, который возлежал в обнимку с Равилёй Ишимовой. Все пыхтели, сопели, потели.Я вылетел из комнаты пробкой. Оказывается они по-запарке забыли запереть дверь на ключ.
Соревнования на другой день продолжались, все ходили мимо друг друга весьма чинно (и не вздумаешь, что с ними вчера после пьянки было).
Это было где-то в апреле, а в июле состоялись ещё одни республиканские соревнования. На этот раз от Целинного края представителем поехал Николай Зорин, а его жена Фатима выступала в роли врача команды (и такую должность для неё раскопали).
Я выступал очень успешно - из 16 боёв, выпавших на мою долю, я выиграл 13. В пьяных оргиях (а их было две) я участия не принимал, хотя меня на них приглашала сама Фатима, глядя проникновенно мне в глаза. Здесь виртуозом в приобретении чужого добра проявил себя Колька. На эти оргии надо было брать где-то деньги. Он телеграфировал в Целиноград в спорткомитет с требованием выслать некоторую (не малую) сумму, мотивируя свою просьбу следующим образом:
1) На время сборов он вынужден был нанять 2-х тренеров, чтобы давать индивидуальные уроки членам команды.
2) Он вынужден купить новое оружие, т.к. его оружие всё изломалось (на это были составлены соответствующие акты, а для отчёта из республиканских кладовых за бутылку был взят хранившийся там фехтовальный хлам).
3)Ребята-студенты члены нашей краевой команды написали доверенности на имя Николая Зорина в том, что они доверяют получение своей зарплаты (какой там зарплты!!), которая была сохранена спорткомитетом. Деньги эти Николай получил, их благополучно пропили, а отчётных документов хватило на то, чтобы по приезде он отчитался с наваром в 800 рублей - это цена мотоцикла "Урал" по тем временам. Хорошо хоть, что команда края выступила очень успешно: мы заняли третье место после Алма-Аты и Караганды.
Это дело полагалось обмыть.Перед тем, как разъехаться из Целинограда по своим городам, мы собрались в ресторане "Боровое". Мы - это Колька с Фатимой, Сергей, Славка Рабинович и я. Николай сделал грандиозный заказ: водку в те времена мы не пили - только коньяк, на столе была икра, балык, ветчина, сыр и огромные, дымящиеся ароматом
отбивные. Начали гулять. Играла музыкка, стали танцевать, я пригласил Фатиму, танцевала она блестяще. Я тоже в институте на конкурсах получал призы за исполнение танго, бостона и линды.
- Что-то ты, Вадик сторонишся нас - проворковало Фатима.
- Да я, знаешь ли, из второго эшелона.
- А мы с Колей считаем, что ты смог бы ехать в нашем поезде. Особенно я так думаю.
Фатима прижималась ко мне своей небольшой, но упругой грудью. Её бёдра пытались взволновать меня и небезуспешно - мне стало жарко. Мы сели. Теперь я сидел между Николаем и Фатимой, он обнимал меня рукой за плечи, а она массировала мне ногу своей коленкой.
- Вадик - шепелявил пьяный Колька - давай дружить. Проси у меня, что хочешь. Хочешь в сборную Казахстана? Могу! Ты думаешь, что они там в сборной что-нибудь могут? Фиг!! Я всё могу! Все они у меня вот где - и он показал свой небольшой крепкий кулак, покрытый рыжеватым волосом. - Любого могу из команды исключить, а тебя включить. Хочешь? Вот Фатюша хочет, а раз она хочет - всё так и будет. Готовься ехать за сборную в Москву!
Между прочим потом, через 2 недели я получил вызов в Алма-Ату, где я был включён в сборную Казахстана (но я-таки выиграл 2 прикидки и включился в команду вполне законно), а затем участвовал в первенстве страны. Не знаю - Николай или Фатима мне в этом посодействовали, но это было потом.
А сейчас гулянка продолжалась.
Мы с Фатимой снова танцевали. Теперь и она была основательно пьяна, а Николай, набычившись уставился на нас стеклянно-прозрачными глазами. Вдруг он вскочил, выхватил из кармана стартовый пистолет и ба-бахнул в потолок.
- Прекрати-и-ть!! - заорал он, подбегая к нам. Он отшвырнул в сторону меня, схватил Фатиму за руку и поволок к столу. Она вырвалась.
- Подонок! - взвизгнула Фотима в лицо Кольке - Денег нахватал и власть заимел? Так думаешь? А х.. в зубы ты не хотел? С кем хочу, с тем и буду! И тебя не забуду! Она была уже трезва и захохотала зло и вызывающе.
Вошла милиция. Пистолет у Кольки отобрали, руки скрутили и повели. Фатима шла следом прямая и решительная, роясь в своей сумочке - видимо розыскивая памаду и зеркало.
Николай благополучно открутился от претензий милиции (Фатима успела кому-то позвонить), у него даже деньги не отобрали, изъяли только пистолет.
На второй день нас троих провожали в Кустанай эти двое. Фатима была печальна и молчалива, а Николай снова клялся мне в своей дружбе.
Прошёл год, два, может быть три. Мы с Сергеем продолжали фехтовать в домашних условиях, иногда получали персональные приглашения на турниры в Алма-Ату, Ташкент и Душанбе - варились, так сказать в своём среднеазиатском соку. Мне было уже за 30, но фехтовал я по-прежнему уверенно и надёжно.
И вот снова состоялись республиканские соревнования - на этот раз это было первенство общества "Енбек", и проводились они в Кокчетаве. Из Кустаная выехала команда, я был в её составе. Сергей к этому времени уже от нас куда-то уехал.
Мы с Николаем встретились тепло и даже горячо, снова был ресторан, снова была Фатима, снова мы с ней танцевали. Николай приглашал меня к себе домой, назвал свой адрес. Я снова фехтовал на сабле, пробился в финал, а в финале был пятым.
Николай в это время заворачивал в Кокчетаве всем фехтованием, ребята в его секции были очень даже приличные, один из них в сабле был вторым.
Николай за эти годы как-то исхитрился получить диплом - закончил пединститут по специальности география. У них с Фатимой была уже 3-комнатная квартира и машина "Волга".
На соревнованиях Николай в полупьяном состоянии фехтовал рапиру, а в основном занимался судейством. Он был организатором этих соревнований и главным судьёй. На соревнованиях мы с Николаем не особенно-то стыковались, каждый был занят своим делом.
Адрес Николая я запомнил и как-то сказал ему, что приду к нему вечером. Он как-то сдержанно кивнул головой.
Дверь мне открыла Фатима. Одета она была весьма странно: в домашних тапочках, в шортах и в жёлтой футболке, на спине которой красовалась цифра 6. В таком одеянии гостей не ждут. Видимо о моём приходе она не знала. Мы прошли на кухню, Фатима готовила пельмени, Николая дома не было.
- Выпьешь? - Фатима вынула початую бутылку водки.
Я сказал, что предупредил Николая о своём посещении.
- И что он сказал?
- Ничего не сказал. Кивнул головой.
- Мы с ним не живйм - сказалаФатима . Нет мы с ним не разведены, но приходит он сюда очень редко. Не знаю, где он и ночует. Сейчас, во время соревнований, наверное, ночует в гостинице.
- Он придёт домой?
- Видимо, нет. Будем с тобой вдвоём гулять, водка есть, пельмени есть у меня ещё шампанское есть.
- Я пойду домой....
- Ну, так уж и домой! Подожди, покушаем и пойдёшь....
Она постелила мне в спальне, а под утро пришла и нырнула ко мне под одеяло.
Утром она была по-деловому сосредоточенная, сказала, что сегодня выходная и что ей надо повидать Николая, поэтому она пойдёт со мной в спортзал. Меня это не обрадовало.
- Мы с Николаем не живём уже год. Два года назад он был осуждён за растление малолетних Я его посадила. Но он через год вернулся, и с той поры мы с ним не живём. А в ресторан он меня взял, чтобы создать видимость семьи.
В спортзале Фатима вызвала Николая в корридор, и они о чём-то долго разговаривали. Я был, понятно, обеспокоен и пару раз промелькнул "невзначай" мимо них и заметил, что разговор у них был напряжённый, нешуточный. После того, как Николай снова оказался в зале (а Фатима, видимо, ушла), он разговаривал со мной резко, грубо, враждебно. До конца соревнований мы с ним уже не общались. Я почувствовал, что в разговоре между ними фигурировал и я.
Прошло много лет. Я уехал из Казахстана на Урал, оттуда в Узбекистан, занимался только утренней физзарядкой, фехтование оставил, много работал, отдавая все силы производству. Мне было уже к пятидесяти, и вот я получил командировку в Барнаул и в Рудный , ехать надо было через Кокчетав - здесь была у меня пересадка.
Между прочим в Кокчетаве на улице Пушкинской около 50 лет назад я родился. Обуреваемый такой вот настольгией, я свернул с главной улицы (не помню её наэвание) куда-то в сторону, где по моему представлению должна была бы быть улица Пушкинская. Абсолютно правильно - улица Пушкинская была, только это была не улица а огрызок улицы - несколько ерундовых домишек вдоль загаженного мусором и дохлыми крысами в перемежку с дохлыми кошками переулочка. Здесь уже точно никогда не ездил никакой транспорт, только пешеходы могли пробираться между покосившимися заборами и мусорной траншеей. Это и была улица Пушкинская.
Налюбовавшись на географическую точку моего рождения, я вернулся на главную улицу, названия которой я не запомнил. Идти было некуда, и я побрёл на вокзал. Вдруг возле меня резко затормозил автомобиль - из числа "крутых".
- Эй ты, кент! Подойди сюда, не бойся!
Я всмотрелся - нет этого человека, который меня окликнул, я не знал и нигде не видел никогда. Почему не подойти? Я подошёл. Открылась дверь машины, и на тротуар вышел постаревший и поседевший Николай Зорин. Он был на год моложе меня, а выглядел лет на 10 старше.
- Садись, Вадик, проедемся! - прохрипел он. Он и раньше имел хриплый голос, а теперь вообще не говорил, а рычал.
- Здорово, Коля! Да нет, Мне на вокзал надо, у меня поезд скоро. Я весь сжался - добром эта встреча не пахла.
- Садись, садись, дело есть, успеешь на свой поезд.
Из машины вышли ещё два амбала. Надо было садиться. В машине нас стало пятеро.
- Давай на Северную! - скомандовал Николай водителю.
-Да тут недалеко. Мы же с тобой друзья? Ну и не бойся ничего.
- Я и не боюсь.
- Ну и правильно....
Машина, вильнув несколько раз по улицам и переулкам, остановидась возле обычной девятиэтажки. Водитель вместе с одним амбалом вышли из машина и вошли в подъезд. Николай набрал номер по сотовому.
- Быстро подъезжай на Северную! - прохрипел он.
Постояли минут 10. Подъехал старенький "Жигуль".
Из подъезда вышли трое, т.е не просто вышли, а двое буквально тащили третьего.Я успел разглядеть, что этот третий - женщина. И теперь я понял, что эта женщина была Фатима. Она не кричала, но отбивалась яростно. Её втолкнули в "Жигуль", с нею сел один амбал, водитель подбежал к джипу. И все поехали.
Николай молчал и я молчал. Выехали за город. Дело "пахло керосином". Проехали за городом километра два.
- Пока то да сё, давай поговорим - сказал Николай - Скажи, Вадик, тогда в семидесятом, когда ты ночевал у нас,.т.е. в нашей квартире, было у тебя с Фатюшей что-нибудь?
- Что ты, Коля, с полки упал! Да ни в коем случае!! Ничего не было. Выпили водки, съели пельмени, я хотел уйти, но Фотима не пустила меня ночью, постелила мне на диване. А утром пошла почему-то со мной в спортзал. Ничего у нас с ней не было. Ты её Спрашивал? - Спрашивал. Её не поймёшь: то говорит, что ты ей очень понравился, то, что у вас с ней ничего не было. Мы с ней не живём. Всё у нас врозь: у меня другая баба, у неё другой мужик. Но не могу я без этой правды существовать! Мне правда нужна! Не верю я тебе, врёшь ты! Не такая Фотька, чтобы без "этого" мужика из дома выпустить. Да и юлит она, намекает, посмеивается. Говори - спали вы с ней тогда или нет? Я ведь не шучу, ты, я думаю, уже понял.
- Да понял я, понял. Ничего, Коля, не было. Говорю тебе - ничего.
- Скажи лучше честно. Всё равно я из вас сейчас правду выбью. Говори - худо тебе будет.
- Не было ничего.
- Ну, гляди. Тебе видней.
"Жигуль" метнулся с дороги вправо на заснеженный просёлок, джип повернул за ним. Свернули вправо ещё раз и остановились среди берёз.
- Выходи!
Я вышел. Из "Жигуля" вышли трое и Фатима. Снега было вокруг почти по колено.
Все собрались возле Николая. Сейчас я разглядел Фатиму: за эти годы она стала красивой, чего в молодости, по-моему, не было. Волосы,видимо она их красила, сейчас были растрёпаны, но видно было, что они ухожены. Лицо не было таким резким, как раньше. Она была в пальто, а из-под пальто виден был только домашний халат, была она без колготок, даже сапоги были не застёгнуты.
- Говори, Фотя, спали вы с Вадиком тогда или нет? Говори прямо. Не крути.
- Нечего мне крутить, не было ничего. - произнесла явно испуганная и злая Фатима.
- Ну, слово я твоё знаю, ты правды ещё никогда не говорила. Говори честно, а то сейчас вот здесь, на снегу, ноги раздвинешь!
- Ты, импотент паршивый, нашёл чем пугать! Сам не можешь, так под дружков своих меня кладёшь, зрелищем наслаждаться будешь?
- Ах ты сука! - Николай грохнул кулаком Фатиму в челюсть. Фатима упала, но не переставала визжать, бросая ему в лицо недвусмысленные оскорбления. Казалось, она не оценивала всю трагичность ситуации и нарочно нагнетала обстановку. Николай ударил её ботинком в лицо.
- Не было ничего! - орала Фатима.
- Сделайте ей, чтобы она каракули до конца жизни писала.
Один из амбалов подошёл к Николаю:
- Может не надо, Коля? Не надо бы....
- Что я сказал!! - рявкнул Зорин.
Двое поволокли Фатиму в сторону, третий подошёл к "Жигулёнку" и вынул из багажника монтировку. Вытянув на торчащем из снега пне руку Фатимы, этот третий дважды с ужасающим хрясским звуком ударил её монтировкой по пальцам. Визг Фатимы был страшен, казалось, весь мир состоял из этого визга. Визг умолк. Фатима патеряла сознание. Все стояли бледные. У одного тряслась челюсть. Николай был бледен.
- Видел? Говори!
- Зря ты так, Коля. Не было ничего у нас.
- Ты гляди! Видишь - я до точки дошёл, я не остановлюсь.- голос его дрожал и срывался.
- Не было!
- Тогда гляди дальше - давайте ей вторую руку....
двое подошли к лежащей Фатиме. Она что-то говорила, они склонились над ней.
- Николай, она говорит, что спали они вместе в ту ночь.
- Волоките её сюда! Так, было или нет? Говори, Фотя!
- Было - прошелестело из серых губ Фатимы.
- И понравилось тебе?
- Понравилось....
- Лучше, чем я?
- Лучше....
- Слыхал? - обернулся Зорин ко мне. - Что скажешь?
- Не было ничего. - голова моя гудела, я ничего не соображал. я отупел, и наступила полная апатия.
- Подумай.
- Нечего думать, не было ничего.
- Вадик, - застоналаФатима - пусть он подавится, скажи ему, что было у нас с тобой. Было, было, было!!! Не с тобой же,козлом вонючим, мне спать! Вадик признайся! Изувечит он меня, а тебя убьёт, знаю я этого гада, весь Кокчетав его знает.
- Скажешь? - прошептал Николай. Было видно, что он тоже перестал что-либо чувствовать. - говори! Я уже не сержусь. Но говорить я тебя заставлю. Ну!?
- Не было!
Боль брызнула бело-голубым огнём у меня в глазах - амбал хлестнул меня монтировкой по переносице.
- Было?
- Нет.
- Давайте его ....
С меня стащили пальто и на том же окровавленном пеньке ударами монтировки переломили на руках оба предплечья.
Я ничего не мог говорить, всё моё существо превратилось в огненную боль. Мне влили в рот полбутылки водки.
- Отошёл? Ну? Было?
- Не было.
- Ладно! Понятно!!
Лицо Николая закаменело. Он молчал. Казалось, он забыл обо всех, кто тут находился. - Грохнуть бы тебя надо.... - он снова замолчал. Потом как-то встрепенулся:
- Давайте обоих в джип, везите в больницу! Быстро! - и Николай побрёл по снегу между берёзами вглубь леса.
- Коля, перестань! Шостка, останови его!! - один из амбалов бросился за Зориным.
- Стой, Коля, стой, не делай этого!
Сухо, будто сухой сучёк на морозе треснул короткий выстрел. Николай ещё шагнул два шага и повалился ничком в снег.