- А чего же, Ромаха, тебя не любить: ты и статью и лицом удался, и работник ты вон какой, и мать-отец твои люди хорошие, ну, а то, что ты маленько курносый да с головы вроде бы рыжий - ну это ничего, бывает. Чего же тебя не любить?
- А почему не цалуешь? Не даёшь?
- И хто ж тебе даёт-то? Верка что ли?
- Ну... Верка... А што?
- Вот и цалуйся со своею Веркою!
- Не-е-е! Я с тобой хочу!
- А охальничать не будешь?
- Не-е -е...
- Ну, вот тебе...!
- Ох ты-ы! Аж в глазах комарики залетали!
- Я ошшо и не так могу - вот тебе!
- Ух ты-ы-ы-ы...! Уф-ф! Это и где же ты так наловчилась?
- Учителя были...
- Ты мне энто брось! Осерчаю я!
- Ладно, хватит с тебя. А если что - женишся?
- Конешное дело - женюсь. А как же? Я уже и батьке сказал, что женюсь на тебе.
- А он чего?
- "Женись" - говорит. Они ж с твоим отцом друзьяки. "Женись" - говорит.
- Тогда - ладно. Куды же от тебя денешся!? Пошли в нашу повальню... Ой, темно же здеся. Ложись вон там. Я - щас...
- Ну. Чего же ты? Иди уже!
- Да погоди ты, отстань. Вот очкур никак не развяжу... Ну, всё. Где ты тут? Поцалуй сначала.
- Варь-к, а Варь-к! А чего это новый миьтон участковый возле тебя ошивается?
- А хто его знает. Тоже, видать ему охота стала. Да чего ты со всякими разговорами - после этого целоваться надо-ть.
- А ты откуда знаешь?
- Верка сказывала, да и Зинка тоже.
- Не умею я... Ну, ладно - давай...
- Ну, не умеешь. Так уж не умеешь! Учись! Гляди. Как надо-ть...
- И на мртрцикле ты с ним не езди.
- С кем?
- С мильтоном.
- Ты пока что мне не муж - и не указывай.
- У меня не забалуешь!
- Да уж знаем. А на мотоцикле ездить всё одно буду - пускай Верка с Зинкой обзавидуются.
- Ну гляди. Но чтоб без этого! Давай ещё раз...
- Прошу говорить мне только правду - это в ваших интересах.
- Я государство никогда не обманывал - всю правду скажу.
- Расскажите подробно, как вы убили Георгия Сергеевича Толстоногова, вашего участкового: где, когда, почему, за что?
- Не убивал я его - я вдарил его только раз, а он утоп.
- Ну, вот это и расскажите. Только подробно.
- Ну, он как прибыл к нам, этот участковый, сразу стал на мою Варьку шибко глядеть. Варька она девка видная, и другие на неё глядели, да я быстро всех отвадил - у меня не забалуешь. Ну, и была Варька, стало быть, моя. Ничего такого у нас с ней не было - если мне надо было, я находил по деревне: где давалку, где вдову какую-нито завалящую. А Варьку - не, не трогал. Да и не давала она. А мильтон энтот, т.е. Жорка всё ближее к Варьке, всё ближее: то вечером провожает, то на мотоцикле прокатит, то за руку держит. А Варька вроде как рада. Ну я осерчал: с Варькой поговорил, с ним погутарил . Вроде - всё ладом.
Ну, тут договорились мы с Варькой, что жениться будем - она на ферме, я за трактором, родичи наши не бедные, всё есть - чего не жениться! Ну, и обделали мы с Варькой это дело - что ждать сельсовета да свадьбы, раз любовь есть - святое дело...
А тут сговорились деды наши, Варткин батя с моим отцом на рыбалку на Зюрентай съездить. Рыба там не особая - щука в основном да окунь. Ну, думаем: ухи похлебаем, на берегу поваляемся, всё разнообразие. Варькин батя в совхозе водилой служит, ГАЗик у него. Погрузились. Поехали. Зюрентай не далеко, вёрст 12-15. Поехали, приехали, сгрузились, раскинулись и тут - тук-тук: мотоцикл подкатил - Жорка-мильтон нарисовался. Да так это храбро к нам идёт, бутылка у него в руке поблескивает.
- Здорово - говорит - рыбаки! Принимайте гостя, как договаривались.
Бутылку на стол - его мол доля. Я бы его попёр, но батя мой строго так на меня глянул, ну я и промолчал. За стол угнездились все. Ну, не стол, а клеёнку на траву простелили, и всё на неё выставили, что было. Я-то не пью, мне и не наливали, а все выпили и бабы тоже. И Варька,гляжу, пьёт - выпила маленько.
То да сё - запросились девки купаться. Ушли. Я и не заметил, как Жорка-мильтон куда-то делся. Покрутил головой туда-сюда - нету. Ну - ладно. Вдруг крик такой - Варька кричит, да жалобно так-то: - Рома-а-а! А потом снова: - Рома-а-а!! Я подскочил да к озеру, а там не далеко от берега Жорка облапил Варьку и губами к ней тянется. И осерчал-то я не сильно - просто вижу: непорядок. Забежал я,значит в воду прямо в штанах, схватил его за патлы, отдёрнул от Варьки и вдарил несильно вот сюда вот, снизу головы.
- В челюсть?
-Ну, значит - в челюсть. Он в воду упал. Я тем временем Варьку из воды вызволил на берег, глянул туда-сюда: а где же Жорка? Из воды он не выходил - так где же он? Неужто утоп! Пошёл искать и - точно: лежит он на дне. Вынул я его, вынес, а он синий весь. Мужики от столо сюда бегут, Варька орёт благим матом, бабы галдят. Давай мы Жорку качать. Качали-качали, по-всякому качали, вода из него горлом выбежала, а он всё одно помер. Собрались мы да поехали обратно, приехали в Дубровку, в милицию утопленника сдали, там меня и за решётку посадили. А дальше вы всё сами знаете.
- Один раз ударил?
- Чиво?
- Сколько раз ты его бил? Один раз?
- Один раз. Я при случае боле одного раза не бью. И на кулачках так. Хоть кого спросите.
- Что же, Рома, оно будет-то?
- Государство оно знает.
- Неужто посадят тебя?
- Всё могёт быть.
- А я как же?
- Тебе видней. Посадят - жди меня. А то - замуж иди.
- Шибко уж не добрый ты ко мне сейчас. Пожалел бы...
- И то - жалею. Отца-матерю так не жалко, как тебя.
- Свидание окончено!
- Пошёл я...
- Ты пирожки-то кушай!
- У нас тут найдутся, кому их покушать.
- Признаёте ли вы себя виновным, подсудимый?
- Ну-у... Я его вдарил - он утоп. Выходит - виноватый я.
- Оглашается приговор: "За неумышленное убийство гражданина Толстоногова приговорить гражданина Семака к 5-ти годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии общего режима. Суд учёл положительную характеристику с места работы подсудимого, его чистосердечное признание в содеянном и то, что он впервые привлекается к уголовной ответственности. Подсудимый, вам понятен приговор?
- Чего же тут не понять? Государство оно и есть государство.