Покровская Ольга Владимировна : другие произведения.

Здравствуй, я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Журнал "Октябрь", номер 11, 2013
   Copyright Ольга Покровская 2013
  
  Утро для Валерия и Алексея, владельцев торговых точек, началось в четыре часа, по звуку будильника. Они везли на Алексеевой машине товар с московского оптового склада в родной Ульяновск и остановились на ночь в небольшом городке на квартире у знакомого, Николая - водителя автобазы. При звуках побудки Николаева жена Инна, как солдат в казарме, вскочила, накинула халат и побежала управлять домом, а гости сонно заворочались на полу, где спали вповалку на своей путевой спецодежде - армейских бушлатах. Николай тоже заворочался: ему скоро было на работу.
  
  - Машу, Машу будить надо, - напомнил Валерий.
  
  Вместе с товаром он вез к себе двоюродную племянницу Машу. Ее мать ложилась в больницу - похоже, что надолго, - и бабка, которой не хватало сил и на уход за дочерью, и на десятилетнюю внучку, умоляла забрать ребенка хотя бы на несколько месяцев.
  
  - Инна! - позвал Николай. - Поднимай Марию, только тихо.
  
  Завозились и во второй комнате - в детской, где спали две Николаевы дочки, Лера и Настя. Появились в коридоре всколоченные длинноволосые головки, зашлепали к туалету детские ножки, и в конце концов Инна извлекла наспех одетую Машу. У Маши на лице всю дорогу стыло тревожное плаксивое выражение, но она испуганно помалкивала. С косами не надо было возиться, ее для удобства остригли под мальчика, и она постоянно трогала затылок.
  
  - Маша! - окликнул двоюродный дядя негромко. - Не забудь чего-нибудь опять, проверь...
  
  Накануне, уезжая из дома, Маша долго собиралась, куксилась, забывала какие-то дорогие ей мелочи, и Валерию не хотелось повторения капризов - они торопились.
  
  - Садитесь, я яичницу приготовила, - велела Инна.
  
  Она поставила на стол большую сковородку, разлила по кружкам кипяток из чайника и рассовала чайные пакетики на нитках, а в Машину кружку насыпала растворимого какао. Гости столпились на крошечной кухне.
  
  - Кушай, кушай, - сказал Валерий, заметив, как племянница отстраненно ковыряется в тарелке, но ни куска не подносит ко рту, только морщится. - На трассе останавливаться не будем, прямиком поедем.
  
  - Не надо, не останавливайтесь, - подтвердил Николай. - А самое главное - попутчиков не берите. И бензина если будут просить - езжайте мимо.
  
  - Бензина у самих немного, - сказал Алексей.
  
  - Вот-вот. Впереди ни одной хорошей заправки на сто километров. Везде бодяжат.
  
  - Поедем прямиком, - кивнул Валерий, - если менты не тормознут, конечно.
  
  - Менты особо трясти не должны: груз у вас в багажнике, не видно, в машине ребенок. Они фуры трясут...
  
  - И я думаю, - согласился Алексей. - Может, нам Машуню всегда возить?
  
  Он улыбнулся, стараясь приободрить девочку, но она опустила глаза и сморщилась сильнее.
  
  - Всякие случаи были, - продолжал Николай. - У Шульгина, на трассе, на точке. Там кафе, недавно один мужик с местными поцапался, выехал к Морозовску и пропал. С концами. Искали, в розыск объявляли - без толку.
  
  - А машина?
  
  - Я же говорю, с концами. Что машина? На двадцатом километре карьеры - танковую армию похоронить можно, и сто лет не найдут. И искать не будут.
  
  - Пропади оно, Шульгино, - сказал Алексей, поеживаясь от холода. - В этой тошниловке не останавливаемся, хоть озолоти. Чебуреки с крысами... грязища...
  
  - Маша! - воскликнул Валерий раздраженно, обнаружив, что перед племянницей еще стоит полная тарелка. - Ну ты ешь, что ли!
  
  Маша вздрогнула и испуганно принялась набивать рот, как хомяк.
  
  - В самом деле, и попутных не сажайте, - посоветовала Инна. - Все наши прямиком ездят, без остановки. Даже если авария - позвонили, ГАИ вызвали и дальше поехали. Сейчас у всех телефоны. Мало ли какая подстава... народ изобретательный. Тем более вы с девочкой, места свободного у вас нет.
  
  - Зна-аем, - протянул Алексей.
  
  В окнах светлело, рассвело, но солнце еще не встало. Небо окрашивалось розовым, обещая холодный день. Друзья поели и стали подгонять Машу.
  
  - Соберись, - строго приказал дядя. - Ничего не забыла? Проверь. Что у тебя, что ты вчера искала? Взяла?
  
  Маша прижимала к груди аляповатую пластмассовую сумочку и блокнотик с сердечками на обложке - прощальные дешевые бабушкины гостинцы.
  
  - Взяла, - пробормотала она.
  
  - Ну, тогда сели на дорожку, - предложила Инна.
  
  Путешественники, сопровождаемые Николаем, вышли из подъезда пятиэтажки и направились к "ракушке", в которую с вечера загнали машину, чтобы, обнаружив незнакомое транспортное средство с ульяновскими номерами, местные хулиганы не взломали бы двери и не украли товар.
  
  - Твоя-то где? - Алексей поискал глазами Николаев автомобиль.
  
  - Отогнал на другую улицу. А то сосед, - Николай указал на спящие окна первого этажа, - увидит, поймет, что ракушка занята, что я ее утром открывать буду, колеса по злобе проколет.
  
  - Что он у тебя, псих? - удивился Алексей.
  
  - Да больной. Спит плохо. Ракушка скрежещет, когда открывают. Ну скрежещет. А что я могу сделать? Мешает - пусть квартиру в элитном комплексе покупает и живет спокойно. А здесь мы все друг другу мешаем...
  
  - Поговорил бы с ним, - предложил Валерий.
  
  - Говорил уже. Приложил его как-то в подъезде от души. Он с заявлением даже пошел. - Николай усмехнулся. - Только, слава богу, от маразма время перепутал - написал то, когда я груз получал, за накладные расписывался, вся база видела, и в документах время стоит. Я его теперь чуть что: за клевету привлеку. Он помалкивает. Но шины проколоть может...
  
  - Маша! - позвал Валерий девочку, которая стояла под козырьком подъезда и тряслась как овечий хвост. - Что, холодно?
  
  - Ничего, - утешил Алексей. - Сейчас в машину сядем, натопим, тепло будет.
  
  Николай снял замки с "ракушки" и откинул крышу. Крыша действительно подалась с громким скрежетом и потом, на излете, бухнула об асфальт. Эхо разнеслось по безлюдному району.
  
  - Счастливого пути, - пожелал Николай напоследок.
  
  Машина быстро проехала два квартала пятиэтажек, ряд деревенских домиков вдоль главной улицы, и позади остался указатель с перечеркнутым названием населенного пункта. Потянулись поля, пересеченные рядами лесополос. Алексей включил печку, сделалось тепло.
  
  - Похоже, дождя не будет, - проговорил он, глядя на стальное бесцветное небо над верхушками деревьев. - Хорошо бы.
  
  - Маша! - Валерий посмотрел на девочку, которая скорчилась на заднем сиденье. - Может, поспишь? Ложись, ноги вытяни - туфли сними только.
  
  - Не хочу, - заканючила Маша.
  
  - Ладно, ладно, - отмахнулся Валерий поспешно, опасаясь детской истерики. - Дело твое.
  
  - Да, девчонки, - проговорил Алексей, вздохнув. - Что делать с ними. Что маленькие, что большие... - Он в сердцах нажал на газ.
  
  - Все в порядке будет с твоей Санькой, - уверил Валерий друга, зная, что тот беспокоится за дочь.
  
  - Поживем - увидим. Что она нашла в этом охламоне? Я его без пива на улице не видел. Присосется к банке... ну что из него выйдет? Мамаша психованная. И главное, я не понимаю, как у них теперь заведено: не успели познакомиться - уже живут вместе. Так принято, понимаешь? Все делают.
  
  - Все, - пробурчал Валерий. - Может, лучше, чем разводиться потом?
  
  - Да что! И так половина подружек - уже разведенки. Брошенки. Им только жизнь начинать, а они уже перебитые, перепорченные, испохабленные... Нет, знаешь, я бы законодательно разводы запретил. Вообще. Как раньше.
  
  - Совсем жениться не станут, - возразил Валерий. - Или это... поубивают друг друга к чертовой матери.
  
  - И так убивают. Что, случаев нет? Может, хоть думать станут головами. А то жалко ведь, сил нет. Помню, Санькино двенадцатилетие отмечали, девчонок назвали, все пришли в платьицах, красивые, с бантами, смотришь - и тепло на душе становится. Такие хорошие! А тетка посмотрела - и в слезы. Я говорю: ты чего? А она: через десять лет половина будут матери-одиночки... Как в воду глядела - и десяти лет не прошло. Им бы, клушам, дома сидеть, пироги печь. А они, как собаки голодные, поджарые, бегают: жить надо, детей кормить надо, денег нет... Может, взаперти их держать? Как в Средней Азии. Потом пинком замуж - и опять под замок? Не знаю... Мужья-то еще нищие, голодранцы. Вот мы с тобой - крутимся, крутимся... а тоже не бог весть.
  
  - Мы-то еще поборемся, - возразил Валерий.
  
  - Поборемся... Было бы для кого, для чего. Марья! - окликнул Алексей. - Ты не спишь?
  
  - Нет.
  
  - Согрелась?
  
  - Да.
  
  - Тогда мотай на ус. Умной будь. Без ума сейчас не прожить. Поняла?
  
  - Да.
  
  - Оставь, - махнул рукой Валерий. - Оставь в покое.
  
  Он замолчал, и стало понятно, что он думает про Машину мать, Аллу. Алексей тоже замолчал: про Аллу избегали говорить всю дорогу.
  
  Солнце стало бить в уголок глаза. Проехали страшное Шульгино, где на пустой площадке перед спящим кафе стояла одинокая фура и валялось много мусора. Потом проехали пост ГИБДД, и дорога пошла лесом. Встречных машин было немного, попутных не было совсем, так что Алексею не приходилось даже обгонять. В одном месте попался неторопливый трактор, отрясающий грязь с колес, повилял по шоссе километра два и съехал в бурьян.
  
  - Вон. - Валерий показал на человека, идущего по обочине. - Грибы здесь сейчас, раз грибники.
  
  - Какие грибники, корзины нет, - возразил Алексей.
  
  Они нагнали щуплую фигурку в армейской плащ-палатке, перегнали, Валерий обернулся и воскликнул:
  
  - Вот те на! Это бабушка. Ранняя пташка.
  
  - Да. - Алексей заглянул в зеркало заднего вида. - Не сшибли бы, идет больно смело.
  
  Старушка двигалась по обочине сонаправленного движения - как предписывалось правилами, но противоречило здравому смыслу, да никогда правила и не исполнялись в деревенской глуши: нормальные люди не хотели быть сшибленными лихачами и поэтому ходили по обочине встречного движения, а при появлении автомобилей прятались далеко в канаве.
  
  Машина свернула за поворот, и старушка пропала из виду.
  
  - Подвезти бы ее, - сказал Алексей. - А то неудобно.
  
  - Может, ей не надо, - возразил Валерий. - Ходит по лесу, грибы собирает, вышла на шоссе, сейчас опять в лес пойдет.
  
  - Ну, спросить надо было. Остановиться и спросить.
  
  - Помнишь, чего Коля говорил? - сказал Валерий. - И бандиты здесь, и машины пропадают.
  
  - То бандиты, а то бабуля! Вон, идет-то еле-еле.
  
  - На дороге может быть бабуля, - возразил здравомыслящий Валерий, - а в кустах шайка внуков с обрезами.
  
  - Что ты! Она машину не останавливала, видишь. Идет себе и идет. Неудобно.
  
  Они проехали немного, Алексей еще посмотрел в зеркало заднего вида и добавил:
  
  - И никто не едет. Взял бы кто... Нет, неудобно... - Еще через пять минут он сделал вывод: - Нет, надо взять.
  
  - Ты что? - возмутился Валерий. - Спешим же!
  
  - Ну что - спешим? Пять минут лишних. У самого мать старенькая.
  
  Он решительно крутанул руль, поманеврировал на узком пустынном шоссе и поехал обратно.
  
  - Наверное, в лес ушла, - иронично сказал Валерий. - Увидишь.
  
  Повернули за поворот. Старушка в плащ-палатке отрешенно ковыляла прежним курсом, не поднимая головы и не замечая проходящий транспорт.
  
  - Вот, - сказал Алексей, проезжая мимо. - Куда ей деться с подводной лодки...
  
  Машина еще раз развернулась, нагнала старушку, остановилась, и Валерий открыл дверцу.
  
  - Бабуль, подвезти? - спросил он, высовываясь. - Далеко вам?
  
  - А? - Старушка напугалась и отшатнулась. - В Морозовск, милые...
  
  - Садитесь, бабуль. Садитесь, садитесь.
  
  Валерий вылез, посадил старушку на переднее сиденье, а сам полез на заднее.
  
  - Не спишь, Маш? Я к тебе тогда. Бабушку подвезти надо.
  
  Маша послушно подвинулась к двери и хотела привычно уставиться в окно, но что-то пошло не так. Валерий заметил, что появление старушки ее напугало. Даже не напугало, а поразило. Она забилась в угол, вжалась в сиденье и смотрела на старушку с ужасом, точно не верила глазам. Валерий покосился: он не мог понять, в чем дело. Старушка была обыкновенная, седая, морщинистая, в платочке, с клеенчатой сумкой и в стоптанных ботах. Валерий принюхался - может, пахнет как от неухоженных стариков? Но нет, только легкий дух затхлости, тлена, нестиранной одежды...
  
  - Далековато, бабуль, - заметил Алексей, трогаясь. - Что, всю дорогу пешком?
  
  - Пешком, - согласилась старушка охотно. - Пешком. Может, от Говорова автобус пойдет.
  
  - Ничего, нам все равно через Морозовск ехать, довезем.
  
  - Спасибо, милые.
  
  - В собес, бабуль? - спросил сзади Валерий. - В собес, говорю?
  
  - А? Нет, сынки. В церковь. На службу...
  
  - Что ж у вас, - хмыкнул Алексей, - церкви нету? Сейчас, по-моему, в каждой деревне церковь.
  
  - Нету, милые. У нас нету. В Быкове, - старушка вытерла рот углом платка, - в Быкове открывать хотели. Но там армяне заправляют. Им не надо...
  
  - Армяне? - спросил Валерий. - Разве армяне не православные?
  
  - Не знаю, милые. Может, и не армяне. Народу всякого много. Не поймешь. Так не открыли. Ходим в Морозовск, к отцу Иоанну.
  
  - Много вас? - спросил Алексей. - Много народу в деревне?
  
  - Нет, немного. Никого не осталось. Так, старики доживают. Вот поселились эти - как сейчас называется? - фермеры. Но им дом сожгли.
  
  - Ого! - прокомментировал Валерий. - Видимо, сильно они кого-то разозлили.
  
  - Да мы знаем, кто спалил. Это Пашка. У него огнемет есть.
  
  - Что-что? - переспросил Алексей. - Огнемет? У вас гнездо террористов какое-то, бабуль, а не деревня.
  
  - Может, не огнемет. Не знаю, как называется.
  
  - Канистра с бензином, - подсказал Валерий.
  
  - Посадили? - спросил Алексей.
  
  - Что?
  
  - Посадили, говорю, огнеметчика-то вашего?
  
  - Не-ет... Его, может, фермеры убьют. А посадить его не могут. Чтобы его посадить, надо умнее его быть. А следователь приезжал - дурак дураком.
  
  - Сильно умный Пашка-то?
  
  - Умный, что есть, то есть. И хитрый, собака. Хитрющий... Его в психбольнице научили. Он к Сергеичеву сараю проволочку привязал и в грозу ею в небо стрелял из какой-то пукалки. Хотел молнию поймать.
  
  - Поймал?
  
  - Поймал, дурное дело нехитрое. Самого чуть не убило... ну и сарай.
  
  - Понятно, - пробормотал Валерий. - Контингент...
  
  - Что?
  
  - Контингент, говорю. У самого продавцы такие же умельцы. Как справиться, не знаю.
  
  - Что? У нас продавцов нет. Давно нет. Только в Быково лавка приезжает...
  
  Наконец Алексей ткнулся в хвост нескольким фурам. Пока объезжали их по узкому шоссе, проехали Говорово. Старушка разложила на коленях сумку, стала что-то искать. Немного постояли на железнодорожном переезде, потом потянулись редкие домики, обозначавшие близость Морозовска.
  
  - Что в плаще-то, бабуль? - спросил Алексей. - Дождя не обещали.
  
  - Что?
  
  - Дождя, говорю, не будет! Плащ зачем?
  
  Старушка дрожащими руками вытерла снова рот, потом глаза:
  
  - Одежка у меня плохая, милые. Совестно.
  
  Алексей промолчал, а старушка продолжала:
  
  - Сын пьет, все пропивает, до копейки. Душу пропил. Третья жена прогнала: тверезым не видела. А как не прогнать? Кому такой нужен? Дерется...
  
  - Один сын-то?
  
  - Что?
  
  - Сын, говорю, один?
  
  - Один, милые. Дочка в девяносто восьмом умерла. От рака.
  
  - Да, - протянул Алексей глубокомысленно. - Беда.
  
  - Беда, милые, беда. Что говорить... Гриша мне, как в город идти, плащ дает. Если не дождь. Гриша - пастух. Беда... беда.
  
  Мимо пролетел одиноко стоящий посреди поля указатель населенного пункта - начинался Морозовск.
  
  - Куда подвезти, бабуль? - спросил Алексей. - Где ваш отец Иоанн?
  
  Старушка оживилась:
  
  - За универмагом направо, к станции. Вон кладбище наше, церковь... Дай вам бог, милые.
  
  - Ладно, бабуль, - проговорил Алексей. - Спасибо на добром слове.
  
  Он затормозил на углу, у кладбищенской ограды, и, пока старушка вылезала из машины, пошарил в нагрудном кармане.
  
  - Бабуль, - позвал он негромко, протягивая две сотенные бумажки. - Возьмите... пригодится.
  
  Старушка испуганно замотала головой, замахала руками, словно ее заставляли делать что-то тяжелое и обременительное, и запричитала:
  
  - Ни-ни-ни! Ни в коем... ни-ни! Спаси господь, я не нищая, силы еще есть. И картошку сажаю, с протянутой рукой не стою... Нет, милые, помогай вам бог, не возьму.
  
  Алексей смутился, а старушка подобрала длинный плащ и проворно скрылась за оградой. Алексей пожал плечами:
  
  - Было бы предложено, - и обратился к Валерию: - Пересядешь?
  
  - Сейчас, - отозвался тот. - Что-то Машуня расстроилась. Устала?
  
  - Не выспалась, - предположил Алексей и посмотрел в зеркало. - Что случилось, Маш? Может, в туалет хочешь? Скажи, не стесняйся. Чего стесняться? У меня дочка, как ты, только постарше.
  
  Но Маша мотала головой и глотала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
  
  - Маша! - испугался Валерий. - Ты чего?
  
  - Это я, - сказала Маша, тыкая пальцем в сторону, где скрылась старушка.
  
  - Что такое? В каком смысле?
  
  - Это я, - пояснила Маша. - Это я, только старая.
  
  Алексей выразительно крякнул и тронул машину.
  
  - Устала, - проговорил он. - Нервы. А что хочешь? Все еще впереди... самое интересное. Приготовься.
  
  Валерий уныло кивнул:
  
  - Вижу, - и повернулся к Маше. - Мы все будем старыми. Кому повезет...
  
  - Нет, это я, я. Я узнала. Как в зеркало. Только старая. - И Маша принялась всхлипывать и вытирать слезы.
  
  - Ма-ша, - проговорил Алексей терпеливо. - Зеркало - это чушь. Зеркалу даже верить нельзя. Вот дядя Валера подтвердит - у самого наверняка бывали случаи, - когда встаешь, в зеркало смотришь - и зеркалу не веришь. И понимаешь, что этот кошмарный дядя в зеркале - не ты. Бывает, Маш.
  
  - Раньше сказки нормальные детям читали, - пробурчал Валерий. - А теперь телевизор смотрят. Я на неделе включаю: сидят какие-то хмыри, якобы академики-профессора, и с серьезным видом говорят, что Гитлер скрылся в Антарктиде через Тибет и на Луну улетел. И сидят-то не в смирительных рубашках, не связанные, а с понтами, пальцы веером - будто так и надо. Потом удивляемся, что детишки с ума сходят.
  
  - Потерпи, Маш, - добавил Алексей. - Я понимаю, дорога длинная. Если бы на поезде везти, было б проще.
  
  Они петляли по улочкам спящего чистого городка, где начинали появляться редкие прохожие и одинокие автомобили. У выезда на трассу им встретился напоследок диковинный гражданин в майке, обвислых трениках и тапочках на босу ногу. Гражданин выгуливал собаку. Потом выехали на шоссе. Маша тихонько поскуливала на заднем сиденье.
  
  - Деньги-то, - попенял Валерий, - не надо было давать. Надо было в сумку ей тихонько запихнуть.
  
  - Она, старая ворона, и не найдет. Сынок-алкоголик раньше отыщет и счастлив будет.
  
  Вдруг Валерий поерзал:
  
  - На чем я сижу? - Он сунул руку, проверил кресло и с удивлением вытащил грязную мятую книжицу. - Это что у нас... это что? - спросил он у Алексея.
  
  - Не знаю, - ответил тот, пожимая плечами. - Посмотри.
  
  Валерий брезгливо заглянул в страницы:
  
  - Вот здрасьте! Бабуля паспорт выронила.
  
  - Паспорт? Как она умудрилась?
  
  - Не знаю. В бауле-то своем копалась.
  
  - Тьфу!
  
  Алексей свернул на обочину и остановился. Тяжело вздохнул и уронил руки. Посмотрел на часы. Шоссе начинало оживать.
  
  - Ну что? - спросил он убито. - Куда теперь?
  
  - Не знаю.
  
  - Ворона старая! Куда его девать?
  
  Валерий подумал:
  
  - Лучше к милиции подкинуть.
  
  - А где тут милиция? Знаешь?
  
  - Наверное, где администрация. Где бывший райком партии.
  
  - Не факт. - Алексей стал разворачивать машину. - Что ж, поехали искать. Когда ее не надо, она на каждом шагу, а как надо, днем с огнем не найдешь.
  
  Вернулись и въехали в город.
  
  - Точно бабулин-то? - спросил Алексей. - Проверь. Может, он с незапамятных времен валяется.
  
  Валерий пригляделся к страницам, мятым, потертым и многократно залитым водой.
  
  - Хранят черт знает где... он, такой, вообще недействительный. Задницу им вытирали. Зачем его возвращаем? Прочесть невозможно. Год рождения оборван. Ох, елки! - И он замолчал.
  
  - Что? - спросил Алексей подозрительно.
  
  Валерий почему-то оглянулся на Машу:
  
  - Ничего... потом.
  
  Они приехали на главную площадь городка, где перед зданием администрации был разбит аккуратный сквер, высился стандартный памятник Ленину, а невдалеке дремала дежурная машина с двумя милиционерами. Рядом на лавочке сидел худой азиатский человек, ничего не делал, но являл с патрулем какое-то единство, непонятное стороннему наблюдателю.
  
  Алексей остановился. Огромные, как динозавры, служители закона находились в полуготовности: один, откинувшись на подголовник, спал за рулем, а второй бодрствовал вполглаза.
  
  - Товарищ сержант, - обратился Алексей, высовываясь из окна. - Как к отделению милиции проехать?
  
  Сержант коротким профессиональным взглядом объял возникшее перед ним явление, разъял на детали, сделал выводы, и в глазах у него зажегся интерес.
  
  - Что? Сдаваться едем? Явку с повинной писать?
  
  - Только не говори, что нашли чего-то, - прошептал Валерий. - Потом не отмажемся. Скажи, потеряли.
  
  - Знаю, - шепотом ответил Алексей. - Барсетку потеряли, может, нашел кто-нибудь?
  
  - Деньги, документы?
  
  - Денег немного. Кошелек, пропуск на работу, в гараж. Жалко. Мы бы заявление написали.
  
  Сержант потерял интерес к разговору, зато азиатский человек потянулся и начал прислушиваться.
  
  - Так чего, - протянул сержант недовольно. - У нас не бюро находок. Факт преступления не зафиксирован? Нет. И не ездите.
  
  - А где бюро находок?
  
  - Где у нас бюро находок? - спросил сержант у напарника.
  
  Тот, не открывая глаз, пробасил:
  
  - Нету.
  
  - Вот видите. - Сержант подумал и пихнул напарника в необъятный бок. - А на вокзале? Серег! На вокзале вроде собирают барахло всякое, которое в поездах оставляют?
  
  - Ну. - Серега томно пошевелился. - В автопарке что-то вроде. В супермаркете тоже - мне Верка показывала - ящик есть. Перчатки да зонтики. Хоть торгуй. Только все перчатки по одной. Хоть бы парами теряли.
  
  - Мы не были в супермаркете, - возразил Алексей.
  
  Сержант повел могучими плечами:
  
  - Тогда не судьба. - Он скосился на номер машины. - Хотите, адрес оставьте. Найдет кто, перешлем. А заявлений нам не нужно.
  
  - Не нужно, - подтвердил напарник.
  
  - Ладно, - сказал Алексей, поднимая стекло на дверце. - Не нужно, так не нужно.
  
  Он поехал к главной улице, переходящей за городом в трассу.
  
  - Не судьба, так не судьба, - сказал он Валерию, который сумрачно молчал. - Значит, бабуле не повезло. А что ты хотел сказать?
  
  - Ладно, - буркнул Валерий. - Потом.
  
  - Ну поехали, и так время теряем.
  
  Однако не успели они выехать за город, он снова принялся разворачиваться.
  
  - Ты что? - вскинулся Валерий.
  
  - Что ж мы дурные? Батюшке надо паспорт-то оставить! Она в церковь шла. Батюшка и отдаст. Или староста церковный... Наверняка ее знают.
  
  Поколесив по миниатюрным улицам и пару раз попав в тупики между бревенчатыми домами, друзья выехали к углу кладбища и вскоре обнаружили церковь.
  
  - Идем, - позвал Алексей. - Ты человек церковный, знаешь, что к чему. Марию только закрой наглухо.
  
  - Маша, - обратился Валерий к девочке, которая успела опухнуть от тихих слез и немного успокоиться. - Мы тебя закроем, поняла? В машине. Скоро придем. Сейчас придем. И ты никому не открывай, поняла? Кто бы ни просил.
  
  Маша выглядела так измученно и жалко, что ему стало неловко за проволочки в пути.
  
  - Пять минут, Машунь. - Он старался успокоить Машу как мог. - Понимаешь, не может бабушка без паспорта, без паспорта ни один человек не может, это документ. Отдадим и вернемся. И не думай ни о чем, хорошо? Что ты такую мордашку скорчила?
  
  - Это я, - выдавила Маша. - Эта бабушка - это я... потом я буду.
  
  Валерий с досадой махнул рукой:
  
  - Что ж ты, ей-богу!
  
  Он нагнал Алексея:
  
  - Слушай, давай быстрее. Совершенно девчонка не в себе. Как ее успокаивать? У тебя в аптечке есть что-нибудь?
  
  - Йод, жгут, анальгин. Согласно правилам. Перекись водорода.
  
  - Вот-вот. Аптечка называется!
  
  - Так мне не нужно. Родные куда смотрели, когда собирали? Надо было подумать. Она все талдычит, что бабуля - это она?
  
  - Понимаешь, - тихо сказал Валерий, - она не выдумывает.
  
  - То есть? - Алексей остановился на пороге церкви, пропустив женщину, окутанную газовым шарфом.
  
  - Знаешь, что в паспорте написано? Как зовут бабулю? Синицына Мария Дмитриевна.
  
  - И что? - не понял Алексей.
  
  - То, что это Машка и есть. Она Синицына Мария Дмитриевна. Зовут ее так. У нее же фамилия по отцу, а он - Синицын.
  
  Алексей вытаращил глаза.
  
  - А год рождения? - спросил он с азартом, как будто проверял лотерейную таблицу и совпала серия билета. - Место рождения?
  
  - Не прочесть. Оторвано, потерто... Говорю же, паспортом только пол не мыли.
  
  Алексей подумал.
  
  - Покажи, - потребовал он после паузы.
  
  Оба напряженно принялись разглядывать засаленные, грязные страницы.
  
  - А правда, - протянул Алексей, глядя на фотографию. - Бабуля чем-то на Машку похожа, что-то есть.
  
  Валерий с досадой ткнул его пальцем в затылок:
  
  - Соображай! Теперь ты будешь твердить.
  
  - Нет, точно. Разрез глаз, смотри, лоб...
  
  - Короче, хватит, надоело! - прервал его Валерий, решительно захлопывая паспорт. - Массовое помешательство. Отдали и поехали.
  
  Они поднялись по старым ступеням и вошли в темную гулкую церковь, где тихо, как тени, роились в глубине немногочисленные прихожане. У входа сидела сутулая свечница и перебирала записки.
  
  - Отец Иоанн здесь? - негромко спросил Валерий, снимая кепку и наклоняясь к уху свечницы. - Отец Иоанн нам срочно нужен.
  
  - Срочно, - подтвердил Алексей, перекрестившись.
  
  Свечница закрыла ящик, скользнула куда-то, и через несколько минут появился отец Иоанн - неожиданно молодой, с бодрыми глазами и пушистой жидкой бородой.
  
  - Благословите, батюшка, - обратился к отцу Иоанну Валерий, который ходил в церковь вместе с женой и скорее бы избежал ошибки в разговоре. Алексей, который был далек от религии, молча стоял рядом. - Нам бы Синицыну Марию Дмитриевну. Где ее можно найти?
  
  - На погосте, - ответил батюшка невозмутимо и внимательно осмотрел собеседников. - Вы родственники?
  
  - Нет, - сказал Валерий. - Мы паспорт подобрали... на дороге. Паспорт хотели передать.
  
  Батюшка изумленно поднял брови, принял паспорт, полистал и спросил у вернувшейся свечницы:
  
  - Что же ей, свидетельство о смерти без паспорта выписали?
  
  Свечница не ответила, но батюшка и не ждал ответа.
  
  - Может, она теряла, - продолжал рассуждать он сам с собой. - Неудивительно...
  
  - А... - не понял Валерий, - она где? Она что?
  
  - На погосте же, говорю, на погосте. В позапрошлом похоронили? - Он снова обратился к свечнице, снова остался без ответа и подтвердил: - В позапрошлом августе.
  
  - Она? - не понял Валерий.
  
  Батюшка послушно присмотрелся к фотографии:
  
  - Она, кто же еще. Убиенная.
  
  Алексей шумно вздохнул у Валерия за спиной.
  
  - Извините, - проговорил Валерий и понизил голос почти до шепота, - а почему убиенная?
  
  Батюшка помрачнел.
  
  - Топором зарубили, - объяснил он неохотно.
  
  - Нашли кто?
  
  Батюшка помолчал:
  
  - Подозревали сына. Но не признался. Говорил, мол, я в тот день в соседнем селе на свадьбе пьяный валялся, у меня пятьдесят свидетелей.
  
  - Поверили? - удивился Валерий.
  
  - Может, и не поверили бы... только верить уже некому. Он через неделю химии какой-то опился и умер.
  
  - Извините, батюшка, - пробормотал Валерий.
  
  - Не за что. - Батюшка нахмурился. - Вы точно не родственники?
  
  Валерий отшатнулся:
  
  - Не, нет-нет. И не похожи, как видите.
  
  Друзья пулей вылетели из церкви и, остановившись перед входом, некоторое время затравленно озирались по сторонам. Алексей потер затылок.
  
  - Да, - проговорил он. - Ну что? Поехали?
  
  - Поехали, - очнулся Валерий. - Давай.
  
  Они быстро вернулись к машине. Валерий с опаской посмотрел на заднее сиденье, готовясь утешать девочку, но Маша, утомившись, спала, прислонившись к окну и прижимая к груди пластмассовую сумочку.
  
  - Ладно, - проговорил он негромко. - Но только чтобы, - он выразительно посмотрел на Алексея, - никаких остановок больше! И не брать ни сирых, ни убогих.
  
  Алексей сделал виноватую гримасу и завел машину. Долгое время ехали молча, не разговаривали - обоим было не по себе, и Валерий иногда проверял, спит ли Маша, и на его лице отражалось сочувствие.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"