Аннотация: Каждые сорок девять лет над Долиной и Городком идёт дождь, бесконечный и изматывающий. По преданиям, останавливает его жертва, принесённый Хозяином Дождя. И кое-какие факты подтверждают предания.
Мертвячий дождь пошёл, как и положено, на сорок девятый год после предыдущего. Серые тучи затянули небо над узкой долиной меж невысоких гор, и на городок полился дождик. Не слишком сильный, не слишком слабый - вполне обычный монотонный дождь, поначалу никого не настороживший. Но через три-четыре дня многие начали понимать, а через две недели непрерывного ненастья даже до самых тугодумных обитателей нашего городишки дошло - это Он. Вместе с пониманием пришёл и страх. Ведь недаром дождь звали Мертвячим, или Смертным, кому как больше нравилось, или кого как больше пугало. Каждый местный житель знал - из слухов, преданий, страшилок, назовите как угодно - этот бесконечный дождь способна прекратить только чья-то смерть, жертва, принесённая Хозяином Дождя. Однако, никто не знал, кто - и в какой момент - окажется жертвой, а кто - воплощением Хозяина. Просто в какую-то ночь бесследно исчезали двое из жителей города, а следующим утром тучи уступали место солнцу. Почему двое? Ну с жертвой ясно, скорее всего, тело исчезало в Каменной Глотке - скальной трещине, через которую в эти дни из долины уходили излишки дождевой воды, довольно бурным потоком изливаясь куда-то в подгорные провалы. Некоторые фантазёры даже утверждали, будто находили подозрительные следы в пещерке, расположенной у начала Каменной Глотки, и именуемой, естественно, Каменной Пастью. Врали. А вот судьбу Хозяина предания не проясняли. Да и мало кто хотел об этом задуматься.
А дождь всё лил. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем падающие с неба капли размывали осыпи у скальных стен, размывали городские улицы, размывали измученные страхом души горожан. Кому, как не мне, священнику городской церкви, положено знать об этом. Я устал, устал от исповедей отчаявшихся, от похорон инфарктников и самоубийц - благо ещё, не все инфаркты и попытки суицида закончились летально. Но сегодня, я чувствовал, что-то должно было произойти.
Именно предчувствие мотивировало меня максимально растянуть ежевечернюю прогулку. Да, именно прогулку, и именно ежевечернюю. Ненастье ненастьем, а сидеть всё время взаперти - не дело. Поэтому - джинсы, фланелевая рубаха, резиновые сапоги, дождевик, и вперёд. И здоровью не во вред, и можно многое увидеть-услышать. Впрочем, сегодняшние ожидания уже казались мне напрасными. Сумерки изрядно сгустились, и "променад" явно следовало завершать, когда я услышал голос одной из своих прихожанок. Она звала свою дочь. "Алиса, лет четырнадцать-пятнадцать" - вспомнил я. Раздражение и страх в женском голосе не обещали запропавшей "непутёвой девчонке" ничего хорошего по возвращении, а меня подтолкнули к действию. Конечно, это могла быть "ложная тревога", но предчувствия... предчувствия никуда не девались. Следовало проверить, а значит ничего не осталось, как отправиться по знакомому, заранее изученному маршруту. Я и отправился.
Сначала к Каменной Пасти, это километра полтора, потом налево, мимо Двуглавой скалы, мелких пещерок в скалистом склоне, ещё почти столько же, к Тупиковому провалу... Зачем я повторял про себя давно выученный, хоженый ещё до дождя маршрут? Не знаю. От волнения? Или от страха. Скорее, от всего понемногу. Ведь почти наверняка приближалось то, ради чего я уже несколько лет торчу в этом Богом забытом городишке. Потому и лезут в голову слова и схемы из Наставления - инструкции, оставленной мне многочисленными предшественниками. Но что это? Преодолев почти бегом полтора километра каменистой тропы, я вынужден был резко остановиться, увидев кое-что, не соответствующее инструкциям и наставлениям - слабый отблеск света из пресловутой Пасти. Укрывшись в густой тени, не отрывая взгляда от озадачившего меня света, я лихорадочно перебирал в голове варианты действий, не решаясь ни на какое. Почему здесь? Неужели таки ложная тревога? Или я просто теряю время, слишком доверившись опыту предшественников?
Не могу сказать, сколько простояв вот так, в темноте и шорохе дождя, сжигая адреналином нервы, я всё же решился пойти и узнать, что там за свет. Однако не успел. Из большой тени близ Каменной Пасти выскользнула тень поменьше. И направилась в пещеру. На какое-то время свет стал ярче, затем погас, а тень, выйдя из Пасти, ушла в сторону Двуглавой скалы. Ловушка, ну надо же. Выждав для надёжности минут двадцать, заодно уняв сердцебиение и упорядочив мысли, я отправился вслед за Хозяином Дождя. Теперь у меня не было никаких сомнений.
Памятуя о почти сработавшей ловушке, я не спешил, осторожничая, стараясь держаться в тени и не шуметь понапрасну. Шум дождя уже вошёл в привычку, и тишина, которую я опасался нарушить, казалась абсолютной. Впрочем, несмотря на осторожность, я довольно быстро добрался до цели похода. Вот он, Тупиковый Провал. Собственно, провал - слишком громкое название для неширокой (метров двенадцать-пятнадцать) и неглубокой (метра четыре) трещины с крутыми, даже отвесными склонами. Противоположной склон трещины переходил в отвесную же скальную стену, довольно высокую, и с виду вполне монолитную. Но только с виду, я-то знал. По дну провала в обычное время бежал ручей, теряющийся где-то под другой стенкой, стоящей под углом к нужной мне. Это место местные именовали Углом, или Тупиком. А провал, соответственно, Тупиковым. Сейчас, после многомесячного притока воды, провал выглядел как река, или, скорее, пруд - течения практически не было. Подземный сток не справлялся с таким объемом воды, и способен был лишь поддерживать её уровень. Чем, несомненно, воспользовался Хозяин Дождя, и намеревался воспользоваться я сам.
Не хотелось пользоваться светом, но другого выхода я не видел - необходимо было осмотреть подход к воде и приметный треугольный выступ в противоположном склоне, являющийся моей целью. Что я и сделал, насколько позволял узкий луч маленького карманного фонарика. Ещё я потрогал воду - холодновата, видно лето в этом году не задалось. Криво усмехнувшись собственной шутке, я принялся быстро раздеваться и укладывать вещи в дождевик. Увязав условно непромокаемый узел, осталось только спуститься в воду и перебраться с вещами на ту сторону, к выступу, за которым спряталась узкая щель прохода.
Щель действительно оказалась щелью - ещё более тёмной, чем окружающая действительность, и узкой, с полметра шириной. Кое-как одевшись в этой тесноте, я оставил дождевик у входа, зато извлёк из потайного кармана складной нож-бабочку. Хмыкнув про себя (хорош священник, с ножом наизготовку), осторожно двинулся по узкому ходу. Предстояло пройти около полусотни шагов, до места, обозначенного на схеме как "Колодезное расширение" - там, в довольно большой нише с одной стороны прохода, в полу имелось нечто вроде неправильно круглой шахты, достаточно широкой и, видимо, глубокой. Ещё там, вполне вероятно, меня могла ждать засада, памятуя о ловушке... впрочем, это я уже говорил. После расширения проход снова сужается и плавно изгибается влево, а шагов через двадцать заканчивается в более или менее просторной пещере. Туда-то мне и надо. Тем временем, продвинувшись на дюжину-полторы шагов, я достаточно освоился и стал двигаться смелее. До тех пор, пока не почувствовал, что раздавил что-то более мягкое, чем камни. В тишине пещеры мне показалось, что я слышу какой-то мерзкий хруст. С силой сжав зубы, я всё же удержался от того, чтобы заорать в голос. Пришлось замереть на несколько десятков секунд, успокоить дыхание и пульс. Носком сапога я попытался нащупать, что попало мне под ногу. Похоже на тушку мелкого животного. Крыса? Пожалуй. Рядом оказалась ещё одна тушка, в линию с первой. Это как понимать? Осторожно ощупывая тропу перед собой, я прокрался ещё на несколько шагов. И обнаружил ещё пару дохлых крыс, перегораживающих тропу. Сколько их ещё впереди? И зачем? Что-то вроде сигнализации? Вообще-то мёртвые крысы не могли причинить мне вреда, и не следовало бы обращать на них внимание. Но очень уж гадко хлюпнула под сапогом самая первая тушка. Я не смог преодолеть свою брезгливость, а потому продвигался вперёд, почти всё своё внимание фокусируя на обнаружении мерзких препятствий, расположенных, кстати, на совершенно произвольном расстоянии друг от друга.
Сосредоточившись на поиске крыс, я, конечно же, прозевал момент, когда достиг расширения. Но, вероятно, моя напряжённая сосредоточенность меня и спасла, позволив расслышать негромкий и короткий, но совершенно посторонний звук. Смешок. В кромешной темноте. Кажется, я даже сумел различить в нём нотку безумия. Но испугаться не успел, бросившись вперёд и одновременно пригибаясь. И вовремя, чуть позади, и чуть выше меня в стену врезался немалый обломок, забрызгал каменной крошкой. А ещё через пару мгновений, на меня обрушился сам Хозяин Дождя. Мой нож сразу оказался выбит из руки, я едва сумел развернуться лицом к лицу со своим врагом. Но, оступившись, сразу же упал на спину. Удар о камни оказался болезненным, но куда хуже было то, что мой противник очутился сверху, чем и не преминул воспользоваться, сразу вцепившись мне в горло. Тщетно попытавшись оторвать от горла душащие цепкие пальцы, я задёргался, зашарил вокруг себя руками... Уже почти теряя сознание, нащупал какой-то достаточно крупный кусок скальной породы. И ударил, сколько оставалось сил, куда-то, где должна была находиться его голова. И ещё раз. И ещё, ещё, ещё - пока не почувствовал, что снова могу дышать.
Не знаю, сколько я пролежал, приходя в себя. Но, в конце концов, не без труда поднялся, отыскал в кармане фонарик и попробовал включить. К моему огромному облегчению, это удалось. Разглядел наполовину залитое кровью лицо мёртвеца. Оно показалось мне смутно знакомым, что и неудивительно, в нашем-то мелком городишке. Подсвечивая себе под ноги, подтащил тело за одежду к колодцу и спихнул его вниз. Уф, считай, полдела сделано. Мысленно поблагодарив Гелиоса, Ра, Дажьбога и прочих, я отыскал свой нож и побрёл в сторону большой пещеры.
Пещера оказалась действительно довольно велика, стоящий на большом, с плоской поверхностью, валуне керосиновый фонарь освещал её не полностью. На этом же валуне лежали верёвка, нож, какое-то самодельное шило, несколько свечей. Я хмыкнул. Негусто. Перевёл взгляд на сидящую у стены связанную девушку. Синяк на пол-лица, но взгляд уже не испуганный, узнала. "Святой отец? Это был Хозяин Дождя?" Я киваю. "А как же...дождь?" Любопытная. Ну что ж. Можно и объяснить. "Ему нужна была жертва, чтобы длился дождь. А мне нужно...другое." Я грустно улыбаюсь и заглядываю в расширившиеся глаза всё понявшей девчонки. Впереди трудная ночь.