Мама просила бросить курить и плакала. Теперь плакала она целыми днями, что угнетало его еще больше.
Какой смысл бросать курить, если он все равно сдохнет.
Узнав об этом, он бросил институт. Повестки из военкомата складывал на тумбочку, где их скопилась уже целая стопка. Ему было просто все равно.
Чаще всего он спал до обеда, а потом бродил по улицам глазея на витрины и страдал.
Он почти перестал смотреть на себя в зеркало, потому что, видя свое отражения он начинал судорожно прикидывать - а сколько еще осталось?.. Год? Больше? Или меньше?..
У него не осталось друзей. Он сам их прогнал от себя. Не отвечал на звонки, не пускал домой. Просто за то, что они сочувствовали. Советовали отвлечься, заняться чем-нибудь. А он не мог их видеть и не переносил их сопливую жалость. Они-то все будут жить. У них еще будут годы и десятилетия, рассветы и закаты, они смогут радоваться и огорчаться, дышать, ходить. У него этого ничего не будет. Он умрет.
Шли смски. Километрами. От Аньки.
Чаще всего он их стирал, не читая. Еще одна...
Анька оказалась упертой сволочью. Она часами протирала штаны на ступеньках возле его закрытой дверью. Однажды его мать впустила ее, не выдержав ее бемолвной настойчивости.
Не здороваясь с ней (а ведь та могла стать ее свекровью - чисто теоретически!), Анька кинулась в его комнату, размазывая слезы и сопли по красивому личику и пржде чем он успел увернуться, накинулась и прижала к себе.
Вова промычал что-то, отдаленно напоминающее приветствие и попытался вырваться из ее цепких объятий.
Сквозь рыдания Анька шептала клятвы, обещания, уверяла в своей вечной любви и верности.
Вова оттолкнул ее от себя и спросил:
- И че ты приперлась?
Анька непонимающе хлопнула длинными ресницами и понесла полнейшую чушь про то, как она хочет он него детей.
- Какие дети? Ты что, совсем конченная? - Обозлился он. - Вали отсюда, дура!
- Вовочка! - Вскричала Анька и опять прильнула к нему.
Володя встал с кровати и потащил за собой упирающуюся Аньку, которая висла на нем и пыталась поцеловать. И выла, выла...
Дотащив ее до прихожей, Вова начал открывать дверь. Это давалось ему с трудом, Анька висла у него руках, уговаривая не выгонять ее.
- Фиг! - Злобно ответил он, упираясь. - Жизнь - это не розовые сказки, к которым ты так привыкла.
Силы были не равны. Дверь наконец-то поддалась и Вова вытолкнул Аньку в подъезд и поспешил закрылся.
- И больше чтобы я тебя не видел! - Крикнул он напоследок.
Набрав в холодильнике всякой чуши (мать старалась кормить его получше), он вернулся в комнату и плюхнулся на кровать. Выключил телефон.
С фотографии на телевизоре ему улыбалась белокурая красавица. С обратной стороны на рамке было написано "Моему любимому Солнышку" Аниной рукой.
Вова вскочил, схватил фотографию и швырнул об стену. На шум испуганно заглянула мама.
- Вова? Что-то случилось?
- Господи! Ну хотя бы ты съеби отсюда! - Отчаянно закричал он.
Мать ушла, а он рухнул на пол, обхватив голову руками и беззвучно зарыдал.
Сквозь разбитое стекло ему все так же улыбалась глянцевая Аня - "Мисс Новороссийск 2006". Ему, одинокому и озлобленному ВИЧ-инфицированному.
Вскоре ему захотелось убить проститутку.
Но не просто какую-то там (хотя все они суки), а именно ту, которая его заразила.
Он стал разговаривать сам с собой. Шататься из угла в угол, бормоча себе под нос: "Убью. Убью, мразь." Даже не орал на маму, которая время от времени осторожно заглядывала в комнату. Просто не обращал внимания. Не замечал.
Мать испугалась, позвонила психологу. Психолог сказала, что это - обычное состояние ВИЧ-инфицированных и отсоединилась. Психологу было все равно, потому что она будет жить, а он умрет.
Проститутку он не покупал. Он даже не знал, что она проститутка. Она просто клеилась к нему на дискотеке (понравился), ну он и воспользовался ситуацией. Это уже потом, наутро, ему сказали, что она "снимается" около гостиницы.
Анька ничего не узнала, и Вова благополучно забыл этот эпизод.
Зимой он собирался ехать в Германию. Посылали его и еще троих студентов - из пятисот человек!
Был готов загранпаспорт. До отъезда оставалось четыре дня. Эти четыре дня он, проклиная все на свете, бегал по врачам, проходя медосмотр.
А потом был анализ крови. За результатами и последней подписью в справке он пришел, уже витая мыслями в Германии.
Безразличная медсестра долго искала его фамилию.
- Гепатит - отрицательный, ВИЧ - положительный.
- Что? - Ошарашенно уставился он на медсестру.
- У вас ВИЧ. Повторный анализ - 14 кабинет. Забирайте свои бумажки, что вы встали!
Медсетсра была еще молода и чем-то похожа на ту самую проститутку. Вова почувствовал сильнейшее желание сомкнуть пальцы на хрупкой бледной шее и задушить женщину к чертям собачьм.
- Надо было и ее тоже убить... - Прошептал Вова, вспоминая медсестру.
Однажды он не выдержал.
Часы равнодешно показывали 23.43, когда он взял с кухни тесак для разделки мяса и заткнул за пояс джинсов, накрыв свитером. Самому бы не порезаться.
Еще он забрал мамину денежную заначку на черный день. Прятать деньги в банке с крупой - это нелепо. Он нервно улыбнулся.
Скоро все будет хорошо. Не будет страха. Не будет одиночества. Будет только вечный покой. Покой.
- Куда ты идешь на ночь глядя? - С тревогой спросила мама.
- С Анькой встретиться надо. - Ответил он первое, что пришло на ум.
- Да?
Вова с трудом подавил в себе желание нахамить. Вышел молча.
По пути он купил пива и чипсов. Дошел пешком до парка, присел на лавочку, наслаждаясь ночной тишиной. Пил пиво, не спеша обдумывал подробности предстоящего преступления.
Зазвонил телефон. Какого хрена он его взял? И почему не выключил?
Звонила Анька.
- Да! - Рявкнул он.
- Вовочка! - Послышался Анин счастливый голос. - Звонила твоя мама, говорила, что ты хочешь со мной встретиться...
Вова почувствовал ненависть к матери. Блин. Сейчас Анька начнет ей звонить, они вместе начнут его искать. Времени будет совсем немного. Блядь.
Внезапно его посетила смутная, но очень удачная мысль.
- Ага... Это, Ань... Машину дашь?
- А... - Аня задумалась. Несколько секунд Вова пережидал ее напряженное сопение. - Хорошо. Хорошо, ты где?
- Я в парке. На той лавочке, где мы обычно сидели, помнишь? - Соврал Вова.
- Я... я помню, конечно! Я собираюсь... Нет, прямо сейчас и поеду. Я буду скоро. Совсем скоро. Ты меня подождешь? Ты подождешь?
- Подожду.
- Хорошо. Да. Жди, малыш. Я уже скоро.
- Хорошо, Анюта, давай скорее.
- Все, ладно. Я тебя люблю. Жди!
Вова вздохнул и положил трубку. Допил пиво и выбросил пустую банку в кусты. Пошел искать ту самую лавочку - Анькину любимую.
Анька и правда приехала быстро. Выскочила из машины и накинулась на него, обливаясь слезами.
- Малыш, все будет хорошо.
- Правда? - Жалобно спросила Аня.
- Правда. Я передумал.
- Я тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю, Анют. Но сейчас мне надо съездить по делам. Я ненадолго.
- Можно я с тобой?
- Нет, Анюта, я один. - Видя, как подружка колеблется, он добавил. - Я вернусь и мы погуляем. Я быстро.
- Погуляем?
- Да, да, зайка. Давай ключи.
Аня протянула к нему свою маленькую теплую ладошку. Он взял ее ругу в свои ладони. Забрал ключи.
Тут он заметил, что Аня дрожит от холода в одной очень дорогой, но тоненькой рубашке.
- Ты чего ж не оделась?
- Так я... Чтобы быстрее...
- На. - Он снял куртку и накинул ее на плечи.
- А ты?
- Я же на машине. Не замерзну.
- Ты быстро? - Жалобно переспросила Аня.
- Быстро.
- Тогда я тебя здесь подожду.
- Ладно. Все будет хорошо. ...Ань, некогда, потом поцелуешь.
Он сел в машину. Через несколько минут парк остался далеко позади.
Он остановил машину возле гостиницы. Выжидал. Высматривал.
Позвонил Ане и сказал, что будет через двадцать минут. Сказал бы больше - вызвал бы подозрения.
У него было чуть больше двадцати минут. Минут, может быть, сорок. Потом Анька поднимет панику, позвонит папочке. На первом же посту его остановят.
Наконец, он ее заметил.
Она покрасила волосы в черный цвет. И одета была по сезону. Но тем не менее, он сразу же ее узнал.
Он глубоко вздохнул и вышел из машины.
- Сколько? - Спросил он у нее.
Проститука усмехнулась, окинув его взглядом.
- Тебе не хватит.
- Хватит.
Та вскинула бровь и назвала цену. Вова оставался спокоен. Столько у него было.
- Это кому платить? Тебе или...
- Или. Жанна!
От стайки разодетых и разукрашеных девиц отделилась одна - ненамного старше, но одетая гораздо скромнее. Подошла к Вове, забрала доллары, которые тут же исчезли - Вова так и не понял, куда она их положила.
- Ну и куда пойдем? Только не говори, что...
- В машину садись.
- Это уже другой разговор! - Обрадовалась девушка.
Усевшись, она стала с восхищением осматривать дорогие сиденья. Вова усмехнулся - Анин отец говна не держит.
- Круто! - Искренне сказала проститутка. - Меня кстати зовут Таня, а тебя?
- Не твое дело.
- Ну и не надо. - Обиделась она, Таня.
Вова, не смущаясь, рассматривал ее. Небольшого роста, темноволосая. И вполовину не такая красивая, как Аня. Только ямочки на щеках, как у ребенка, прикольные.
Она перехватила его взгляд, заулыбалась. Расстегнула светлую дубленку.
- Можно и в машине. Ты как?
- А домой ты не ездишь?
- Только если ты заплатишь еще столько же.
- Ладно.
- Ну тогда поехали.
Вова завел машину. Кинул взгляд на часы. Через десять минут Анька начнет волноваться. Ну, через пятнадцать. Надо скорее выезжать из города.
Он уже почти проехал Мефодиевку, когда выключил телефон.
Двадцать минут прошло. Посты он все проехал. Через пару километров начнется лес.
- А ты меня не помнишь? - Спросил он наконец.
- Тебя? - Таня посмотрела на него внимательно. - Да нет. Ты что, меня уже снимал?
Вова промолчал.
Проститутка еще раз пристально на него посмотрела и отвернулась. Выглянула в окно.
- А куда мы едем? - Встревоженно спросила она.
- Дома свет горит, значит жена уже пришла.
- А ты женатый, значит. Так куда мы?
- Да в лес сходим.
- А че не в машине?
- Жена догадается.
Вова съехал на обочину и остановился. Вышел из машины.
Таня тоже вылезла и поморщилась от холода.
- Тогда тебе это будет стоить дороже.
- Ладно. - Улыбнулся Вова. - Пошли.
Он взял ее под руку, помогая идти. По пути он прикидывал, как бы с ней разделаться.
Они углубились в лес метров на сто, как девушка вдруг остановилась.
- Ты не женат! - Хрипло и испуганно сказала она. - У тебя кольца нет.
- И что?
- Ты не женат!
- Ну, не женат. Все, пришли. Давай здесь.
- Нет. Я хочу обратно.
Таня поптылась вырваться, но он крепко схватил ее за руку.
- Ты чего? Я не хочу! Пусти!
Вова отпустил ее и тут же изо всех сил ударил в лицо.
Девушка слабо вскрикнула и отшатнулась.
- За что?
Он ударил ее еще раз, и девушка чуть не упала. Развернулась, побежала. Он догнал ее без труда. На шпильках особо не побегаешь.
- Не надо! -Закричала она, когда он настиг ее.
Больше он не сказал ее не слова, просто молча избивал ее, получая от этого ни с чем не сравнимое звериное удовольствие. Когда девушка прекратила попытки вырваться и убежать, он достал тесак. Сколько ран он ей нанес, Вова не помнил. Все смешалось в сполшной кроваво-красный вихрь. Крики девушки и монотонный вой деревьев, раскачиваемых ветром слились воедино, образуя жуткую мелодию.
Слолько времени прошло, он тоже не помнил. Телефон остался в машине.
Тучи расступились, открывая бледную луну. Ее свет, как прожектором, выхватил из темноты изувеченное молодое тело. Снег подтаял там, кула натекло больше всего крови.
Вова сел рядом с телом и закурил.
На вид ей было не больше шестнадцати лет. Совсем еще девчонка.
- Зачем я это сделал?
Тишина.
Ведь рядом не было никого, кто бы мог ответить. Даже сам Вова не знал ответа на свой вопрос.
Он уже не чувствовал ни капли ненависти к этой девочке. Более того - он понял, что хочет жить дальше. Ведь многие люди со СПИДом живут десятилетиями.
Ему стало стыдно перед матерью.
А еще он захотел обнять Аню и извиниться.
Извиниться на самом деле.
Но ничего этого не будет.
На этот раз - точно ничего не будет.
Он поднял тесак, весь в кровавых потеках, которые в сумерках казались совсем черными. Зажмурился. Рубанул по левому запястью и охнул от боли. Посмотрел. Резаная рана, даже кость повредил. Зрелище не из приятных.
Он лег на снег и смотрел в небо. Луна выглядела как чей-то огромный желтый глаз.
Рука онемела быстро. Уже не было холодно и больше всего хотелось спать.
Вскоре луна перестала вообще как-либо выглядеть.
Вова закрыл глаза.
- А машина откуда у него была?
- Подруга дала.
- Вот дура! Ее же за соучастие...
- Нифига. У нее папа крутой какой-то. И она тут ни при чем.
- Кто знает?
- Она сюда тоже приходила, в истерике билась. "Неправда, - кричит, - он не мог умереть! Вы все врете!"
- Ой, неделю поплачет и забудет как страшный сон. А девчонку убитую жалко. Совсем молодая еще. А этот урод что?
- Мать приходила тело забирать. Вот кого действительно жалко! Так плакала. Говорила, вроде у него СПИД был. Ты не знаешь, проверял кто?
- Да запрос отправляли. Не было ВИЧ у него. Там анализы его перепутали с анализами нарка какого-то.
- Блин, ну и работают они там. Вообще нихера не делают.
Обеденный перерыв закончился. Врачи убрали чашки на место, в тумбочку и пошли работать.