Жизнь ― штука полосатая, это знают все. Только никто не может сказать, как широка наступившая черная или белая полоса. Когда придет конец испытаниям. Или сколь долгим будет период благополучия. Зато каждому известно: светлый промежуток в жизни иногда оказывается до обидного мал...
Лето прошло, и я выбралась из широкой черной полосы семейных неурядиц и болезни. Наступила осень, а вместе с ней ― время радости и покоя. Но только-только мне удалось восстановить силы и взбодриться, как снова грянул гром. Теперь гроза разразилась над моими финансами.
Именно тогда, в пору листопада, мне стало ясно, что я оказалась жертвой крупной финансовой аферы. И потеряла немало денег...
Но ― стоп! Я употребила неправильные слова ― "жертва" и "потеряла"! С той поры прошло тринадцать лет. Все эти годы я неотступно преследовала мошенника. И продолжаю это делать. На него заведено несколько уголовных дел. Он объявлен в федеральный и международный розыск. Он скрывался в Испании, но моими стараниями был арестован сотрудниками Интерпола и две недели провел в заключении. Пока ему везет, он избежал экстрадиции в Россию и суда. Но я не оставлю его в покое. Как говорится, не на ту напал. Он будет сидеть в тюрьме и вернет мне мои деньги!
Теперь я назову имя этого человека. Андрей Юрьевич Хамидулин. В России последние десять лет он известен любителям фантастики как писатель Андрей Круз. Аферист претерпел удивительную метаморфозу: отошел от дел и стал писать книжки! Считается, что из-под его пера вышло около двадцати романов.
Возможно ли такое?..
Я хочу развернуто ответить на этот вопрос: он принципиальный. Однажды я задала его себе как филолог, автор научно-популярных книг и статей, как создатель "Аляски". И пришла к следующим выводам.
Человек, который обманул меня тринадцать лет назад, не может творить в литературе. Грамотное, точное, образное самовыражение в слове доступно только людям совершенно определенной внутренней организации. Литературное творчество ― это состояние. И войти в него дано лишь тем, кто такой организацией обладает. А она исключает человеческую нечистоту. Во всяком случае, в тех ее проявлениях, что несут людям зло.
Писательская стезя не для Хамидулиных. Не для ловких плутов, жадных до чужих денег. Можно украсть, ограбить, наврать с три короба и после этого заняться каким-нибудь более приятным делом. Чем угодно. Но только не литературным творчеством. "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне" (Мф. 6:24).
Писательский имидж Хамидулина ― мыльный пузырь. Как он надувался и зачем понадобился, я догадываюсь. И расскажу об этом позже.
Но ― к делу. Я собираюсь написать о наглом, безжалостном обмане и моей борьбе за то, чтобы справедливое возмездие настигло преступника. Эта глава выйдет непохожей на все остальные. Она нарушит принцип хронологической последовательности моей автобиографии. В ней я охвачу повествованием уже описанное в трилогии "прошлое" и еще не тронутое "будущее". В ней я отдам предпочтение сухому изложению фактов в ущерб художественности моего рассказа.
Мне не хотелось бы так делать. Но...
Благодаря этому, я смогу представить читателю яркие примеры человеческой низости. Показать, насколько равнодушно-жестокой бывает ложь, творимая ради наживы. Насколько изворотливо лукавое бесчестье. И какое великое упорство требуется для того, чтобы его одолеть.
"Никто пускай не сетует на низость: она могуча, что бы кто ни говорил" ― Гете был прав. Но никогда не стоит забывать и русскую поговорку: "Противник силен, пока не повален"!
Итак...
***
Это случилось вскоре после того, как родилась Даша. Моя семья вернулась с дачи в Москву, на Малую Никитскую. И мы увидели: возле торца нашего дома появилась большая огороженная стройплощадка. На ней рычал экскаватор, суетились рабочие. По всему было видно: идет подготовка для закладки внушительного фундамента. А значит, начиналась большая и долгая стройка.
Приятного в этом было мало. Шум, грязь, опасная зона... Я поговорила с соседями, навела справки в управе и узнала следующее.
Некая инвестиционная компания-застройщик ООО "Обучение, наука, производство" ("ОНП") получила разрешение на строительство нового жилого дома на Малой Никитской. Оно было долевым. Любой желающий мог стать в нем соинвестором ООО "ОНП". То есть вложить в дело довольно большую сумму денег и по завершении работ получить в собственность квартиру в новостройке. Для этого нужно было заключить с компанией инвестиционный контракт "О долевом участии..." и выполнить оговоренные в нем финансовые обязательства дольщика. Офис застройщика находился совсем недалеко: на Большой Никитской, во дворе театра имени Маяковского.
― Дом встанет впритык к вашему, торец к торцу, ― разъяснял мне по телефону заместитель главы управы по вопросам благоустройства и строительства. ― Точно такое же здание: кирпичное, семиэтажное, с похожим оформлением фасада. Так что, ― успокаивающим тоном завершил он, ― облик исторической застройки улицы не будет искажен!
― Облик? Ну да... ― сказала я. ― А сколько времени нам придется терпеть эту стройку?
― Дом должны сдать в эксплуатацию через три года.
― Малоутешительно! ― вырвалось у меня.
― Зато вы можете стать дольщиком и получить в нем квартиру по цене намного ниже рыночной!
Я стала задумываться о столь привлекательной перспективе.
― Надувают людей эти инвесторы! ― говорили соседи. ― Отдашь им деньги, а они заморозят стройку и сбегут!
У них были основания для таких слов. Именно в то время по стране прокатилась первая волна скандалов вокруг "обманутых дольщиков".
Я не разделяла скептическое недоверие соседей: инвестор инвестору рознь. Поглядывала в сторону стройплощадки и думала: "Моя квартира находится на втором этаже. В новом доме можно купить аналогичную. Тоже на втором этаже! Такую, чтобы она соседствовала с моей через две стены! Тогда я смогу сделать между зданиями проход и объединю две квартиры в одну! Она будет в два раза больше, чем каждая по отдельности!"
План был хорош. После рождения Даши мне не раз приходила мысль об увеличении жилой площади для моей семьи. Я даже присмотрела выставленную на продажу многокомнатную квартиру в сталинском доме на Патриарших прудах. Но очень уж мне не хотелось уезжать с родной улицы. Здесь я провела детство и юность. Вид из окна моей комнаты был тот же, что и много лет назад: милые сердцу храм Большого Вознесения, высокий старый тополь возле него, памятник Алексею Толстому...
С другой стороны, соседи были правы. Долевое участие в строительстве ― дело рискованное. Следовало держать ушки на макушке.
― Надо бы с руководством инвестиционной компании познакомиться, ― как-то сказала я соседям.
― Это еще зачем? ― удивились они.
― Лицензию посмотреть, проектную документацию, поэтажный план здания... ― стала перечислять я, вспоминая строительство усадьбы в Ромашково. ― Узнать, чем дышат. Может, действительно, обманщики. ― И подлила масла в огонь: одной в офис застройщика идти не хотелось. ― Тогда нужно во все колокола бить! Нам недострой возле дома ни к чему!
― Да ладно! ― отмахнулись соседи. ― Делать тебе нечего? Если что не так, власти разберутся!
― А я все-таки схожу...
Но мое знакомство с руководством ООО "ОНП" произошло не так, как я планировала. К тому времени рабочие залили фундамент будущего здания. После этого во многих квартирах нашего дома, в том числе и моей, на стене одной из комнат появилась ломаная щель. Она шла от пола до потолка и выглядела страшновато.
Жильцы переполошились. Стали собираться на лестничных площадках.
― Несущая стена треснула! ― кричали они. ― Дом рушится! Это из-за стройки!
Сбили инициативную группу. Стали звонить в ЖЭК (тогда еще в Москве были жилищно-эксплуатационные конторы), в офис инвестора, в подрядную организацию. И своего добились: перепугали всех, кто мало-мальски был причастен к строительству. К нашему дому прикатила комиссия из управы. По стройке забегали геодезисты с теодолитами. Рабочие стали рыть у нас под окнами исследовательские шурфы. А через три дня все жильцы аварийного дома были приглашены в зал заседаний управы для объяснений с застройщиком и подрядчиком.
Я немного опоздала на собрание. И, когда вошла в зал, увидела: прения уже начались и были бурными. От наскоков моих возмущенных соседей отбивался какой-то высокий мужчина с сытым губастым лицом.
― Да не волнуйтесь вы так! ― выставлял он перед собой раскрытые ладони. ― Зданию ничто не угрожает! Проведены соответствующие работы! Ничего страшного не происходит! Мы даем гарантию вашей безопасности. Наша организация имеет огромный опыт! Десять лет на стройках Москвы! Вот ― вы можете ознакомиться с учредительными документами!..
Ни манерами, ни внешним видом он не походил ни на чиновника, ни на сотрудника какой-либо компании. Одет был так, будто собрался на дискотеку, ― в джинсовый костюм. Укороченная курточка подчеркивала недостаток его фигуры: слишком узкие плечи для довольно плотного телосложения. Говорил он не по существу, зато очень уверенно. И всем своим видом показывал: все идет как надо. Чувствовалось, что этот человек умеет "нагнать волну", убедить аудиторию в чем угодно. И при этом не смутиться ни волнением зала, ни эмоциональными выкриками с мест. Его толстые губы растягивала легкомысленная полуулыбка. Про таких говорят: "Плюй в глаза ― все божья роса!"
― Это кто? ― присела я рядом с соседкой по этажу.
― Генеральный директор и учредитель этой... Ну, застройщик, в общем! ― ответила она. ― Андрей Хамидулин.
― А с ним кто?
За длинным столом, возле которого стоял застройщик, сидели лицом к залу еще два человека. Сухощавый, строго одетый старик и пожилой брюхач с глазами печального еврея. Засаленные плечи его бесформенного пиджака были обсыпаны перхотью.
― Не знаю! ― отмахнулась соседка. ― Я тоже опоздала!
― А теперь послушайте моего отца! ― добродушно призвал Хамидулин. ― Он взял на себя руководство ликвидацией аварии! ― И повернулся к сухощавому старику. Тот поднялся, обвел требовательным взглядом зал и холодно представился:
― Юрий Михайлович Хамидулин.
― Ага, семейный бизнес у них, значит! ― оценила соседка. ― Слушай, да он двойной тезка Лужкова!
Как потом оказалось, Юрий Михайлович очень близко знал тогдашнего мэра столицы. Имел богатые связи в Правительстве Москвы. Он не числился ни в руководстве, ни в учредителях компании своего сына. Но, по существу, выступал инициатором и гарантом успеха любых предприятий ООО "ОНП". Андрей Хамидулин был у него на подхвате, хоть и занимал должность генерального директора. Этот сорокалетний недоросль являл собой типичного мажора, беспечного сынка богатого папеньки. Он играл в брутального мужчину: ходил в джинсовых или кожаных костюмах, по Москве передвигался исключительно на мощном супербайке "Honda", коллекционировал оружие и занимался спортивными единоборствами.
Хамидулин-старший заговорил лаконично и веско:
― Срочно проведены дополнительные инженерные изыскания... Геодезические работы... Небольшая усадка фундамента... Риска не представляет... С отчетом можете ознакомиться прямо сейчас... Ремонт поврежденных стен в квартирах будет проведен подрядчиком за его счет...
Юрий Михайлович произвел на меня впечатление человека, слову которого можно верить. Да и сын его не вызывал тревоги. "Нормальный малый, ― думала я. ― Хотя, похоже, со странностями. Но ведет себя прилично. И бог с ним. Очевидно, что он ничего не решает, а делами заправляет его надежный папаша".
Последним выступил брюхатый человек с перхотью на плечах. Он оказался руководителем строительной компании-подрядчика. И был чрезвычайно краток.
― Илья Моисеевич Островкин, ― процедил он сквозь зубы и брезгливо отвернул от зала носатое лицо с темными навыкате глазами. Потом неохотно выдавил из себя: ― Как обещал Юрий Михайлович, ремонт в ваших квартирах мы сделаем. ― Сморщился, пошевелил седым ежиком на голове и с отвращением добавил: ― Бесплатно...
Я поняла причину его омерзительного настроения. Застройщик возложил всю вину за аварию в нашем доме на подрядчика и не захотел разделить с ним бремя расходов на бесплатный ремонт. Ну, во-первых, это было логично, а во-вторых, работодатель перед наемником всегда прав, хозяин ― барин!
После собрания я бегло переговорила с обоими Хамидулиными, обменялась с ними визитками. Заглянула в учредительные документы их ООО, они были в порядке. Мысль об инвестировании квартиры на втором этаже строящегося дома не оставляла меня.
"Торопиться с решением, конечно, не стоит, ― думала я по дороге домой. ― Пусть выполнят свои сегодняшние обещания. И если дальше все пойдет хорошо, тогда можно будет и подумать о выкупе доли!"
***
В течение последующих двух месяцев рабочие Островкина сделали ремонт во всех квартирах, где были трещины. Жильцы нашего дома остались довольны. За это время мне несколько раз звонил Андрей Хамидулин. Спрашивал о претензиях к строителям. И, конечно, предлагал стать соинвестором своей компании. Я заходила к нему в офис, изучала договор о долевом участии, смотрела поэтажный план.
― А я могу выбрать конкретную квартиру? ― спрашивала я. ― Мне нужна вот эта, на втором этаже!
― Можешь! Заключай договор и выбирай! ― охотно отвечал Хамидулин. Мы с ним довольно быстро перешли на "ты". ― А если хочешь, закажи Островкину сделать в ней другую планировку! В пределах проектных допущений, конечно. Имеешь право как инвестор! Где ты еще такие возможности получишь, а?!
Мотивировать он умел.
До поры я медлила: присматривалась и наводила справки. Строительство шло полным ходом. Сроки его окончания значились в планах управы. К тому же выяснилось: дольщиков для Хамидулиных ищет крупнейшее в Москве агентство элитной недвижимости "Penny lane realty". Оно дорожило своей репутацией и не стало бы связываться с мошенниками...
В конце концов я решилась и подписала договор. Передавая Андрею Хамидулину кругленькую сумму своего инвестиционного взноса, проворчала:
― Воздух покупаю!..
― Через два с половиной года этот воздух превратится в хоромы! ― весело обещал застройщик.
И не обманул! В назначенный срок дом был возведен, и в моей новой квартире строители приступили к отделочным работам.
― Почти все сделано! ― говорил Хамидулин. ― Скоро можно готовиться к сдаче в эксплуатацию. Муторное дело, скажу я тебе! Комиссии, утверждения... На полгода растянется!
Я стала думать о воплощении моего плана объединения двух квартир в одну. Нужно было получить разрешение на то, чтобы сделать проход между зданиями. Меня вдруг одолели сомнения: удастся ли? А если запретят?
― С согласованием в инстанциях проблем не будет! ― успокоил меня Хамидулин. ― Если что, отца подключим. Юрий Михайлович все может!
"Кого он имеет в виду? ― подумала я. ― Папу, вхожего в кабинет мэра, или самого Лужкова?"
― Ты только деньги на взятки приготовь!
Недаром говорят, что во времена Лужкова уровень коррупции в столице достиг невероятных размеров...
И все-таки намеченный план сорвался. О моих замыслах узнали соседи и встали за свой дом горой. Звонили по телефону и в дверь, приходили в гости поодиночке и группами.
― Ты что, Ольга, с ума сошла? ― округляли они глаза. ― Дырищу в несущей стене собралась делать! Ты нам дом обрушишь! Он и так на ладан дышит! Забыла, как у него фундамент поехал?! Как трещины по квартирам пошли?!
Стало ясно: если сделаю по-своему, меня со свету сживут! Но я хотела иметь одно большое жилье, а не два поменьше и в разных домах! Получалось, что новую квартиру следовало продавать. И снова пытаться найти подходящую, хоть на тех же Патриарших прудах...
Я приуныла. Но, делать нечего, через Андрея Хамидулина обратилась за помощью в "Penny lane realty".
― До ввода дома в эксплуатацию вы не считаетесь собственником квартиры и не можете ее продавать, ― проконсультировали меня риелторы. ― Зато можете уступить свои права инвестора другому человеку. Для этого нужно переписать на него ваш договор о долевом участии. Естественно, за деньги. Фактически, это та же самая продажа! Мы вам поможем. Желающих жить в элитном доме на Малой Никитской предостаточно!
― Это верно! ― подтвердил Хамидулин. ― Покупатели найдутся! Продавай долю по рыночной цене своей квартиры! Получишь в два раза больше, чем вложила!
Я так и поступила, хотя считала, что он ошибается. Права дольщика ― не право собственности, покупатели должны жестко торговаться. Каково же было мое удивление, когда уже через неделю сделка состоялась! И я получила именно те деньги, о которых говорил Хамидулин!
― Ничего себе вложение! ― смеялся он, поздравляя меня с удачей. ― Стопроцентная прибыль за год! В каком банке тебе дадут такие проценты?!
В тот день Андрей Хамидулин и его отец завоевали мое абсолютное доверие. Их компания-инвестор не обманула дольщиков, выполнила все свои обещания. Свидетельством тому были только что полученные мною деньги. Теперь я не подвергала деятельность ООО "ОНП" никаким сомнениям.
И немедленно была втянута в тщательно подготовленную аферу.
***
― Увеличить жилплощадь тебе не удалось. Что теперь делать будешь? ― спросил Хамидулин.
― Не знаю пока. Уезжать отсюда не хочется. А рядом большие квартиры не продаются. Ну, подожду, когда появятся...
― Не надо ждать! Я буду строить дом в Гранатном переулке, предлагаю тебе стать дольщицей! Через два года получишь фешенебельную квартиру, вдвое больше твоей! Как ты хотела! Деньги на инвестиционный взнос у тебя есть, только что на продаже выручила! Как раз хватит!
Гранатный переулок тянулся параллельно Малой Никитской. Новостройка должна была встать в ста метрах от моего дома. Отличное место!
― Это будет современное элитное здание! ― вдохновенно говорил Андрей Хамидулин. ― Круглое в поперечном сечении! Кирпичный семиэтажный дом-башня с подземным паркингом! На каждом этаже ― одна круговая квартира площадью 300 квадратных метров с окнами на все стороны света! Хочешь такую?
Конечно, я хотела! И не сомневалась в том, что ООО "ОНП" организует и финансирует строительство. В течение трех лет я была свидетелем успешной работы компании.
― Тогда завтра приноси деньги! Составим договор о твоем долевом участии, и тебе останется только ждать новоселья!
На следующий день Андрей Хамидулин укладывал в сейф плотные пачки моих долларов. А я держала в руках его расписку в получении денег и подписанный им договор. В нем значилось, что Платонова О.Н выполнила свои финансовые обязательства перед компанией-застройщиком полностью. ООО "ОНП" должно предоставить ей квартиру в строящемся жилом доме по адресу: г. Москва, Гранатный переулок, стр. 3, вл. 2.
Я наблюдала, как ловко управляется Андрей Хамидулин с зелеными пачками, и думала: "Слишком все быстро и просто..." И вдруг осознала, насколько легкомысленной была в своем безоглядном доверии к застройщику! Я же не видела в глаза ни одного документа, относящегося к предстоящим работам!
― Подожди, Андрей! ― резко сказала я. ― Покажи-ка мне проектную документацию! Или хотя бы права на земельный участок и разрешение на строительство!
Хамидулин медленно повернулся ко мне и растянул толстые губы в обиженной улыбке:
― Ты что, Оль? Не доверяешь мне? Документы в работе! Подготавливаются, утверждаются! Не волнуйся! Мы же свои люди! Разве я тебя обманывал? Все бумаги скоро будут!
Нет, до сих пор он меня не обманывал. Я не знала, что сказать. Но отдавать деньги за будущую квартиру, которая не значилась ни в одном официальном документе, не хотелось.
― Вот когда будут, тогда и совершим сделку! ― решила я. ― Ты же без них не имеешь права привлекать инвестиции! О чем мы говорим?
Хамидулин неуверенно оглянулся на сейф, набитый долларами. И вдруг хлопнул ладонью по столу:
― Ладно! Если ты сомневаешься, сделаем вот что! Я тоже, как и ты, соинвестор строительства дома на Малой Никитской. В договоре выступаю как физическое лицо, моя доля выплачена полностью, я имею право на владение пентхаусом. Как сдадим дом, буду жить там с семьей. В качестве обеспечения своих обязательств перед тобой я уступлю инвестиционные права на этот пентхаус тебе. Как ты вчера уступила права на новую квартиру своим покупателям. Прямо сейчас и составим договор. Так пойдет?
Это было интересное предложение. Если бы дело в Гранатном переулке не выгорело, то я с таким договором могла оформить пентхаус в собственность и компенсировать свои денежные потери.
― А когда строительство закончится, я должна вернуть инвестиционные права тебе... ― домыслила я то, что Хамидулин не сказал.
― Ну да!
― А ты не боишься? Ведь я могу их не вернуть и оформить пентхаус на себя!
― Оля, мы друг друга три года знаем! ― с укоризной сказал он. Мне стало стыдно: "Действительно! Что за глупые мысли в голову лезут?.."
Из офиса Андрея Хамидулина я уходила без денег, но с двумя правоустанавливающими документами. Они были оформлены по всем правилам и подписаны им в качестве генерального директора и, соответственно, официального представителя юридического лица ООО "ОНП". Согласно этим договорам, я выполнила финансовые обязательства дольщика перед компанией-застройщиком при строительстве двух жилых домов. А следовательно, имела право оформить пентхаус на Малой Никитской улице и квартиру в Гранатном переулке в собственность после сдачи зданий в эксплуатацию.
Я была довольна: дело сделано, его благоприятный исход обеспечен при любом развитии событий. Как говорил Хамидулин, оставалось только ждать новоселья!
Как бы не так...
***
Прошел год. Строительство "современной элитной постройки" в Гранатном переулке все никак не начиналось. Я постоянно звонила Хамидулину.
― До сих пор не можем утвердить документы, представляешь?! Жильцы окрестных домов восстали, из управы с петициями не вылезают! ― возмущался он. ― Но мы бодаемся! Все получится, потерпи немного!
Прошел еще год. Ситуация не изменилась. Я периодически тревожила Хамидулина телефонными звонками. Он подолгу рассказывал мне о трудностях получения разрешения на строительство. Удивительно, но я верила ему! И продолжала ждать, когда дело сдвинется с мертвой точки.
И вдруг в один прекрасный день я получила повестку из Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета (СК) РФ при прокуратуре города Москвы. Меня вызывали как свидетеля "по уголовному делу Љ 324607, возбужденному в отношении Хамидулина Андрея Юрьевича по ст. 159 ч. 3 УК РФ".
Генеральный директор ООО "ОНП" являлся подозреваемым в мошенничестве с использованием должностных полномочий...
Следователь рассказал мне, что в прокуратуру поступили заявления от трех человек. Все они являлись соинвесторами ООО "ОНП" в строительстве дома в Гранатном переулке. Заключили договора дольщиков с Андреем Хамидулиным и выплатили ему в общей сложности около двух миллионов долларов наличными. Теперь же обвиняли генерального директора компании-застройщика в мошенничестве и желали вернуть свои деньги. Обещанным домом-то даже и не пахло!
― Мы возбудили дело и теперь вызываем в качестве свидетелей всех дольщиков этого несостоявшегося строительства, ― сказал следователь. ― Вы одна из них. У вас есть претензии к подозреваемому?
Я все еще верила Хамидулину. Не знаю, как он разговаривал с остальными дольщиками, но мне клялся, что дом будет построен! "И даже если он действительно аферист, ― думала я, ― то у меня есть инвестиционные права на его пентхаус! Подожду немного и, если ничего не изменится, оформлю эту жилплощадь в собственность!"
И написала в объяснении следователю, что претензий к генеральному директору ООО "ОНП" не имею.
Это было ошибкой. Хамидулин перестал отвечать на звонки. Время шло, моя тревога усиливалась. Я пошла в офис компании. Там сидел его отец, Юрий Михайлович, и рылся в каких-то бумагах. Он посмотрел сквозь меня и сделал вид, что не узнал.
― Вы по какому вопросу? ― холодно спросил он.
― Мне нужен ваш сын, ― так же холодно ответила я.
Отец Хамидулина скривил тонкие сухие губы:
― Здесь, как видите, его нет! Сейчас он в Испании.
"Сбежал!" ― мелькнула мысль. Спрашивать, когда Хамидулин-младший вернется, не имело смысла.
― Вы знаете, что он скрывается от дольщиков? ― требовательно спросила я. ― Кто будет отвечать по его долговым обязательствам? Может быть, вы?
Юрий Михайлович нервически дернулся:
― Еще чего не хватало! Я не имею к бизнесу сына никакого отношения!
"Почему же ты сидишь в его офисе и роешься в документах, как жук в навозе? ― зло подумала я. ― Не иначе, заметаешь следы своего участия!"
― Но вы помогали ему вести дела!
― Иногда! Ясно вам? Иногда! ― раздраженно выкрикнул Юрий Михайлович. ― В трудных ситуациях! Но не более того!
― Так что же вы ему не помогли с Гранатным переулком? Вот где трудная ситуация! ― возмутилась я.
Отец Хамидулина снова стал смотреть сквозь меня.
― Кто вы такая? Я не обязан вам отвечать. Разговор окончен.
Я молча развернулась и, хлопнув дверью, вышла из офиса. Во мне клокотало бешенство: "Хватит ждать! Пора действовать!"
***
Через несколько дней я подала заявление в Пресненский районный суд города Москвы. Просила рассмотреть вопрос об оформлении пентхауса в новостройке на Малой Никитской улице в мою собственность. К заявлению приложила договор о долевом участии, согласно которому имела инвестиционные права на это жилье.
Через некоторое время в ходе судебного разбирательства выяснилось следующее. Андрей Хамидулин после ввода дома в эксплуатацию оформил пентхаус в собственность на свое имя.
― Как он смог это сделать?! ― изумлялась я. ― Если уступил мне свои инвестиционные права!
― На основании договора о своем долевом участии в строительстве! ― был ответ. ― Сначала Хамидулин в качестве физического лица переписал свой договор дольщика на ваше имя. А потом, как генеральный директор ООО "ОНП", оформил новый договор о долевом участии в строительстве пентхауса на себя, поставил свою подпись и печать возглавляемой им компании! При этом не забыл указать, что финансовые обязательства дольщика перед ООО "ОНП" им полностью выполнены!
Дальше ― больше! Я узнала, что Хамидулин с помощью группы риелторов в течение двух лет фиктивно перепродал пентхаус четыре раза. А в пятый раз нашел реального покупателя, совершил сделку и получил деньги.
В результате я услышала от судьи приблизительно такую речь:
― Действия гражданина Хамидулина по вступлению в права собственности на пентхаус незаконны и классифицируются по статье 159 Уголовного кодекса, часть 3 как мошенничество с использованием служебного положения. Также он не имел права и продавать это жилое помещение. Но суд вынужден признать: настоящий владелец пентхауса введен неоднократными перепродажами данного объекта недвижимости в заблуждение и является "добросовестным покупателем". Поэтому решено Платоновой Ольге Николаевне в иске отказать.
Вот так! Я в полной мере оценила, как хитроумно вел Андрей Хамидулин свою игру. Он оказался опытным аферистом! И деньги от меня получил, и пентхаус свой продал, и еще как минимум трех дольщиков на два миллиона долларов нагрел! А теперь в Испании загорает!
― Ах ты дрянь! ― шептала я, выходя из здания Пресненского суда. ― Неужели думаешь, что будешь спокойно жить?!
Через несколько дней я обратилась в следственную часть (СЧ) Следственного управления (СУ) при УВД ЦАО города Москвы с сообщением о преступлении. Против Андрея Хамидулина было возбуждено уголовное дело Љ26596. Позже по моему ходатайству его объединили в одно производство с делом Љ 324607, которое раньше велось ГСУ.
Так я начала преследование злодея.
***
Уголовный процесс ― долгая история. Я не уставала сотрудничать со следствием, внимательно наблюдала за действиями причастных к делу уполномоченных лиц. Обзавелась знакомыми в ГСУ, прокуратуре, УВД ЦАО. И через некоторое время поняла: дело намеренно тормозится. На мои запросы и ходатайства следователь отвечал краткими отписками: "Не считаю возможным...", "Нет оснований для того, чтобы предпринять..." и так далее.
Я решила докопаться до причины. И узнала от одного из своих новых знакомых в УВД: отец Хамидулина стал частым гостем в СЧ СУ.
― Скорее всего, заносит взятки и тормозит следствие, ― сказал мой инсайдер.
― Что же делать?
― Он может купить одного следователя, второго, но не всю систему! Строчи жалобу начальнику Следственного управления. Не поможет ― в прокуратуру. А если и там будут ставить палки в колеса, подавай в суд!
Я стала действовать так, как он сказал. Сотрудники СЧ СУ, имеющие отношение к делу Хамидулина, потеряли покой. Мои заявления и обращения к ним, а также жалобы на их плохую работу в вышестоящие инстанции составили толстую папку. Следователи увольнялись, приходили новые и... продолжали вести дело спустя рукава. Юрий Михайлович, по всей видимости, платил им бесперебойно. Но терпения мне было не занимать. И в конце концов я своего добилась: работа в СЧ пошла как надо. Меня признали потерпевшей и гражданским истцом. Через некоторое время было удовлетворено мое ходатайство о наложении ареста на имущество Хамидулина.
Юрий Михайлович немедленно об этом узнал.
― Послушайте, Ольга Николаевна, прекратите преследовать моего сына! Откажитесь от претензий к нему! ― просил он меня по телефону. ― У Андрея в Химках коттедж, а в Солнцево ― несколько участков земли. Он отдаст их вам, только напишите ходатайство о снятии с них ареста! Вы увидите, что это достаточная компенсация ваших потерь.
― Даже если я откажусь от претензий, уголовное дело не закроют, ― сочла я необходимым дать Юрию Михайловичу юридическую справку. ― Ваш сын теперь преступник не только для меня, но и для государства.
― Уж это я как-нибудь улажу! ― проворчал он в ответ.
Предложение Юрия Михайловича мне понравилось. На следующий день он радостно известил меня:
― Все упростилось! Дима, свояк Андрея, захотел купить у него коттедж и землю. Он бизнесмен, человек обеспеченный. Деньги в размере ваших убытков он в тот же день отдаст вам! Согласны?
Я согласилась. Познакомилась с мужем сестры супруги Хамидулина Дмитрием, видным самодовольным мужчиной. Договорилась с ним о порядке передачи денег. Естественно, в обмен на мое заявление об отказе от претензий к его свояку. Казалось, долгая и нудная тяжба с Хамидулиным подходит к концу. Но за день до сделки Дмитрий позвонил:
― Андрей не хочет отдавать вам деньги. Он на вас зол. Я пытался его уговорить − бесполезно! Но и мне нет большой надобности в его коттедже и участках. Хотел помочь родне, а раз так... В общем, сделки не будет!
"Тьфу на вас!" ― подумала я. И стала звонить следователю.
Я продолжала подталкивать сотрудников СЧ СУ. Каждую неделю, месяц за месяцем напоминала: преступник на свободе и не собирается отвечать за свои злодеяния!
Через год УВД ЦАО города Москвы объявило Хамидулина в федеральный розыск. Он был поручен сотрудникам оперативно-розыскной части (ОРЧ) Љ5 службы криминальной милиции (СКМ) того же столичного округа.
Их усилия, естественно, ни к чему не привели.
― Хамидулин скрывается в Испании! ― убеждала я оперов. ― Ищите его за границей!
― Пока не удостоверимся, что в России его нет, не имеем права, ― отвечали мне. ― Ждите!
Еще через год они все-таки объявили Хамидулина в международный розыск.
Шло время. Следователь вынес постановление о привлечении Хамидулина А.Ю. в качестве обвиняемого по статье 159 Уголовного кодекса, часть 3.
Но обвиняемого найти не могли...
***
Я всегда знала: если дело идет туго, нужно упорствовать, не отпускать вожжи. А главное, менять точки давления. Андрей Хамидулин в Москве был прописан на улице Удальцова. Территориально она относилась к юрисдикции Никулинского районного суда. Я подала туда заявление о взыскании с афериста денежных средств, которые он отобрал у меня обманным путем. Суд удовлетворил мой иск. В качестве обеспечения исполнения своего решения он арестовал имущество Хамидулина ― тот самый коттедж в Химках и участки земли в Солнцево, которые предлагал мне Юрий Михайлович. Это был уже второй арест, наложенный на собственность несчастного мошенника! Смешно!
"Арестовать бы его самого! ― думала я. ― Но пока стоит заняться тем, что ему принадлежит!" И с решением суда на руках пошла в службу судебных приставов. Они должны были описать имущество Хамидулина. Оно подлежало продаже для возмещения мне денежного ущерба.
К тому времени я наняла себе в помощь адвоката ― молодую женщину-юриста Валентину Дублину, имеющую хорошие рекомендации от своих клиентов. Она поехала в Химки вместе с судебными приставами. Оказалось, что в коттедже Хамидулина проживает брат его жены, некий Давид Косашвили.
― Зачем описывать?! Почему продавать?! ― всполошился он, рассказывала потом Валентина. ― Дайте телефон этой женщины, Платоновой! Мне надо с ней встретиться! Мы договоримся!
― Я дала ваш номер, он будет звонить! ― уведомила меня адвокат.
Я и Дублина встретились с Косашвили в кафе недалеко от Останкинского телецентра. Жена Андрея Хамидулина Манана была грузинкой. Поэтому и его шурин оказался невысоким курчавым грузином. К моему удивлению, он обладал певучим голосом и женственными манерами. Двигался плавно, говорил мягко, при этом вытягивал губы в трубочку, как бы призывая собеседника к поцелую. Он пришел в сопровождении двух невзрачных, но вертких мужчин с лисьими лицами. Они здорово походили друг на друга, и даже имена у них были одинаковые. Тот, что пониже ростом, Александр Селиванов, назвал себя адвокатом Хамидулина. Другой, Александр Макарченко, представился как "юридический консультант" Косашвили.
― Численное превосходство у противника! ― шутливо оценила расклад сил Дублина.
Адвокатский тандем под предводительством женственного грузина предложил мне заключить с Хамидулиным мировое соглашение. По нему обвиняемый в счет долга обязывался отдать мне только коттедж. А от земельных участков в Солнцево я должна была отказаться.
― В противном случае в дело вступит супруга моего клиента! ― пригрозил Селиванов. ― Коттедж и земля ― совместно нажитое в браке имущество. Манана Хамидулина имеет право на его половину. Вы не получите компенсацию в полном объеме!
Я посмотрела на Валентину. Та кивнула: доводы были резонными.
― К тому же, ― вступил в разговор Макарченко, ― Хамидулин задолжал моему клиенту, ― он посмотрел на Косашвили, ― намного больше денег, чем вам. Мы подали иск в Хорошевский районный суд. На основании вот этих документов.
Он выложил из кейса на стол договор займа и расписку Хамидулина в получении от своего шурина большой суммы наличных.
― Этого еще не хватало! ― воскликнула Дублина и погрузилась в изучение бумаг.
― Иск удовлетворен, на имущество должника наложен арест. Поэтому вам будет затруднительно получить даже то, что останется от него после тяжбы с Мананой!
Я растерялась. Мой адвокат оторвалась от документов и теперь внимательно смотрела на Макарченко.
― О каком же мировом соглашении с Хамидулиным вы говорите? ― спросила она. ― Если его имущество рвут на части оба истца!
Давид Косашвили мелодично засмеялся и мягко произнес:
― Все можно уладить! Я Андрею не чужой, пусть он мне отдаст только земельные участки, а Ольге Николаевне, ― он бросил на меня ласковый взгляд, ― достанется коттедж! Я перепишу исковое заявление, соглашусь простить ему часть долга. Знаю, как он хочет закрыть все эти судебные дела!
― Если вы пойдете на мировую, вам не страшны ни иск Мананы, ни иск Давида! ― вставил свое слово Селиванов.
― И даже очень кстати, что Хорошевский суд наложил на имущество Андрея арест! ― бодро высказался Макарченко. ― А то ваши приставы из Никулинского суда под шумок продадут все по дешевке!
― Что-то я о таком никогда не слышала! ― скептически улыбнулась Дублина.
― К тому же имущество Хамидулина арестовано еще и Таганским судом! ― подхватила я.
― Тогда после заключения мирового соглашения нам нужно все аресты снять! ― воскликнул Макарченко. ― Чтобы можно было передать коттедж вам, а участки ― Давиду!
― Но суд может отказать в заключении такого соглашения, ― заметила мой адвокат. ― Его условия выходят за рамки предмета спора. Речь идет о возврате денег, а не объектов недвижимости.
― Не факт, что откажет! ― возразил Макарченко. ― В большинстве случаев суд идет навстречу истцу. Кому нужны незакрытые дела!
Я приняла предложение Косашвили и его юристов. Они обещали составить мировое соглашение, в котором Хамидулин подтвердит, что в счет долга отдаст мне коттедж. Селиванов сказал, что для получения на нем подписи своего клиента он отправит документ в Грузию нарочным.
― В Грузию? ― удивилась я. ― А Хамидулин-старший говорил, что сын в Испании! ― И вопросительно посмотрела на Косашвили.
― Нет-нет, ему не все известно! ― опустил тот глаза, и я сразу поняла, что он лжет. Слабая надежда на то, что мне удастся точно узнать, где искать Хамидулина, испарилась.
― Кстати, Давид, а как поживает за границей ваш зять? ― спросила я. ― В бегах, наверное, несладко?
Косашвили вытянул губы в трубочку и нежно улыбнулся:
― Ах, Ольга, вы не правы! Андрей вынужден скрываться, но живет в Грузии счастливо, с женой и детьми! У него открылся литературный талант, ― продолжал он. ― Представляете? Он пишет фантастические романы! Его книги издаются в России, и он стал у нас популярным писателем! Андрей Круз ― слышали? Это псевдоним моего зятя! Посмотрите в Интернете, узнаете о нем много нового! Он общается со своими поклонниками в соцсетях, дает интервью журналистам...
― И не боится, что его вычислит Интерпол? Он же в международном розыске!
― Его невозможно вычислить! Он умеет скрывать местоположение своего компьютера!
По дороге домой я размышляла о том, что рассказал мне Косашвили. И не могла поверить в его слова. Хамидулин ― писатель?! Этот фанат кожаных курток, мотоциклов и автоматов с пистолетами? Этот болтливый лгун и аферист? Он литератор?! Бред!
В свободную минуту я подсела к компьютеру, зашла в Интернет и довольно быстро обнаружила в нем книги Андрея Круза. Он писал так называемую "боевую фантастику". Война героев с ходячими мертвецами, зомби и монстрами, смертельно опасные приключения в параллельных мирах, стрельба, драки, погони... Что характерно, его романы изобиловали подробными описаниями различного оружия и спецсредств, а также боевой амуниции.
Стиль у Круза был выверенный, ладный, жесткий, с точно расставленными смысловыми акцентами. Работал он профессионально...
Хамидулин так писать не мог. Я знала его, общалась с ним, внимала его многословным речам. Никогда он не мыслил четко, логично. Никогда не удивлял оригинальными идеями. Никогда не говорил интересно: так, чтобы хотелось слушать. Писатель может быть молчалив или болтлив, неважно. Но никогда не одарит вас сумбурными банальностями. Для этого у него слишком сложно устроены мозги. Хамидулин никак не мог быть Крузом!
Я задумалась. В чем же здесь дело? С читателями общается один человек, а книги пишет, получается, другой... "Вместо Хамидулина работает "литературный негр"! ― осенило меня. ― Нанятый автор! А может быть, и не один!" Я знала, что крупные издательства частенько подряжали литераторов для создания произведений под именем какого-нибудь популярного писателя. Их называли "неграми", работали они за умеренное вознаграждение. Такая практика себя оправдывала. Книги под известным "брендом" хорошо раскупались.
Что-то вроде этого сделал для себя и Андрей Хамидулин. Но не для того, чтобы увеличить прибыль, которую приносило ему громкое имя. А для того, чтобы это имя создать! Думаю, он нанял команду литераторов. Профессионалы писали для него книги, а продвижение их произведений на российский рынок он взял, по всей видимости, на себя! Насколько я знала Хамидулина, ему нравилась работа менеджера, и делать ее он умел хорошо.
Эта картина показалась мне правдивой. Хамидулин был человек амбициозный, самолюбивый и деятельный. Ему претило бездельничать за границей на ворованные деньги. С другой стороны, любовь к играм в брутального мужчину, знатока мотоциклов, оружия и рукопашного боя не давала ему покоя. Он хотел уделять образу "крутого Андрея" как можно больше внимания. И решил воплотить его в книгах! Так он убил одним выстрелом двух зайцев: и дело себе нашел, и душу успокоил!
К тому же он был общительный малый, а теперь получил возможность болтать в Интернете с фанатами "миров Круза" сколько душе угодно!
Я подозревала, что он преследовал и еще одну цель. Вдруг найдет его Интерпол и отправит в Россию, под суд? Приступят к нему обвинители, ан глядь ― злодей-то давно исправился, книжки пишет, соотечественников развлекает! Как здесь не вспомнить кота Бегемота из "Мастера и Маргариты": "Не шалю, никого не трогаю, починяю примус..."!
"Он имеет право делать что хочет! ― думала я, выключая компьютер. ― Продолжать врать, выдавать себя за писателя, умничать в соцсетях и при этом скрываться от правосудия! Только пусть возместит мои убытки и даст возможность забыть о нем навсегда!"
Селиванову привезли "из Грузии" мировое соглашение за подписью Хамидулина. Я представила его в Никулинский суд. Для этого мне пришлось ходатайствовать о восстановлении рассмотрения уже выигранного мною дела и об участии в нем Селиванова и Макарченко.
В суде все произошло так, как и полагала Дублина. Нам было отказано в утверждении мирового соглашения.
Это дело стало началом бесчестной игры, которую развязала вокруг меня шайка плутов.
***
― Надо же, не получилось! ― досадливо морщился Макарченко после судебного заседания. Селиванов с сокрушенным видом качал головой. ― Но вы же, Ольга Николаевна, хотите получить коттедж? Тогда давайте обойдемся без участия органов правосудия! Составим договор купли-продажи дома между вами и Хамидулиным. Если Андрей пошел на мировую, то и на это согласится! Вы купите коттедж по фиктивной цене, и он перейдет...
― Для этого Ольга должна отозвать уже удовлетворенный судом иск! ― перебила его Дублина и настороженно посмотрела на меня.
― И не только! ― назидательным тоном сказал Селиванов. ― Она должна ходатайствовать о снятии всех арестов с имущества моего клиента! Иначе нам откажут в регистрации договора!
― Не много ли вы от нас хотите?! ― возмутилась Валентина.
― А что в этом такого? ― сделал удивленную мину и пришел на помощь товарищу Макарченко. ― Чего вы боитесь? Мы составим договор, отправим его на подпись Хамидулину. Перед судебным заседанием документ будет у вас на руках! Его останется только зарегистрировать в Химкинском отделе Росреестра, и коттедж ваш! Но перед этим, как правильно говорит мой коллега, нужно снять аресты во всех судах. В Никулинском это произойдет автоматически. Для того, чтобы сняли в Таганском, вы поговорите со следователем. А в Хорошевский суд мы уже подали ходатайство от имени Давида!
И он протянул мне копию заявления Косашвили "об отмене мер обеспечительного характера", то есть о снятии ареста с имущества Хамидулина. На нем стоял штамп канцелярии Хорошевского районного суда. Документу, как полагается, был присвоен входящий номер.
По выражению лица Дублиной я поняла, что ей все это очень не нравится. Она с неприязнью отчеканила:
― Регистрационная палата в отсутствие продавца государственную регистрацию прав не производит!
― К тому же, ― вспомнила я, ― Хамидулину уже исполнилось 45 лет! Его паспорт подлежит замене. А новый он получить не может! Со старыми паспортными данными договор недействителен!
― Стоп-стоп! ― замахал руками Макарченко. ― Что вы паникуете? Все это разрешимо! Да, Хамидулин не может подписывать договор. Он, кстати, давно получил новое гражданство на родине жены, в Грузии! Но в суде достоверность его паспортных данных проверять не будут! А в Химкинском Росреестре у нас с Александром, ― он кивнул на Селиванова, ― хорошие знакомые! Регистрацию по старому паспорту Хамидулина мы обеспечим. А вот чтобы она прошла в отсутствие продавца, вы, Ольга, должны подать в Химкинский городской суд иск к Хамидулину с жалобой на то, что он не является в регистрационную палату. Александр же выступит как представитель Андрея и попросит от его имени удовлетворить ваш иск. Если так сделаем, все получится!
― Вы должны будете представить от Хамидулина доверенность на ведение его дел, ― повернулась Дублина к Селиванову.
― Говорю еще раз! ― снова энергично заступился за коллегу Макарченко. ― Для непонятливых! В суде на это не смотрят!
Вечером мы с Валентиной обсуждали предложение юристов. Я склонялась к тому, чтобы его принять.
― Я бы этого не делала! ― возражала мой адвокат. ― Посудите сами. Они действуют в обход закона! Договор купли-продажи регистрируется по старым паспортным данным! Свидетельствование в суде производится по фальшивой доверенности! А на кону ваша собственность! Не забывайте: они защищают интересы Хамидулина. Что им стоит впоследствии опротестовать договор на основании того, что он заключен продавцом с недействительным паспортом!
― Но мне хочется им верить! ― возражала я. ― Посмотри, они идут навстречу, ищут выход! И делают это искренне! Хамидулин собирается решить вопрос миром, ему надоели тяжбы! Никто не будет ничего опротестовывать!
― А я в этом сомневаюсь! ― настаивала на своем Валентина. ― Не забывайте, у них есть на руках два козыря: договор займа у Косашвили и права жены Хамидулина на совместно приобретенное в браке имущество! Вы откажетесь от иска, тут они и пустят их в ход! При этом я уверена: договор займа они составили задним числом. Он подложный! Им нужно было завести дело в Хорошевском суде, чтобы арестовать имущество Хамидулина и не допустить передачи прав вам!
― Но они сказали, Косашвили перепишет исковое заявление! А Манана не будет заявлять о своих правах, если мы решим дело миром!
― Мало ли, что они говорят! Нет ни одного документа, подтверждающего их слова! Не отказывайтесь от иска! Так вы имеете шанс получить хотя бы часть потерянных денег!
― Нет, Валя! ― резко сказала я. ― Людям нужно верить! Не все в жизни решают подписи на бумажках!
― Ну, как знаете. Я вас предупредила.
Мой адвокат при всей своей прозорливости даже не могла предполагать, какой решительный и мощный удар готовят наши противники. Какими изощренными подлецами они окажутся...
***
Я отозвала свой иск в Никулинском районном суде. Как и обещал Макарченко, к тому времени у меня на руках был договор купли-продажи коттеджа в Химках, подписанный лично Хамидулиным. Правда, перед тем, как его отдать, Селиванов подсунул мне странный документ ― некое "Соглашение к договору...". В нем было три пункта, в каждом из которых описывались ничего не значащие для проведения сделки условия. Я внимательно ознакомилась с документом и протянула его Валентине:
― Посмотри, можно такое подписывать?
Мой адвокат не нашла в соглашении ничего подозрительного. Как, впрочем, и ничего существенного. Сказала:
― Не знаю, зачем им это нужно. Но подвоха я здесь не вижу. Можете заверить.
Мы обе не обратили внимания на то, что довольно обширная пустая часть листа между третьим пунктом и подписями сторон не перечеркнута линией в виде буквы Z. Эту линию обычно наносят, чтобы в документ нельзя было вписать или впечатать дополнительный текст после того, как контрагенты его заверили...
После судебного заседания Селиванов и Макарченко напомнили мне: