Аннотация: Совсем короткий рассказ о молодом Севере. События происходят где-то между "Ночью невесты" и "Брешью".
Я шагал по центру Стакрэнда, временами морщась от запаха нечистот, забивающего ароматы липового цвета, сдобной выпечки и свежей хмеры. На улицах было немноголюдно: весть о приходе Вечного путника, передаваемая пугливым шепотом, уже облетела Срединный город. Редкие прохожие при виде розы ветров на моей щеке шарахались в стороны и вжимались в каменные стены, стараясь оказаться как можно дальше от Одинокого. Плевать я хотел на это. Все помыслы занимала предстоящая всего через пару дней встреча с Лирной. Спустя долгие луны скитаний я шел домой. В город завернул лишь затем, чтобы купить подарки моей звездоокой. И нашему малышу. Я пощупал рукой драгоценное письмо с известием о рождении сына, хранившееся у сердца, и не смог сдержать счастливой улыбки. Скоро я их увижу! Пусть ненадолго, пусть вскоре придется снова уйти... но я их увижу!
- Север? - я вздрогнул, услышав знакомый голос, и оглянулся.
- Здравствуй, Север. Ты помнишь меня?
Я помнил... Она совсем не изменилась за прошедшие девять весен. Все такая же юная, свежая, как росистое утро. Женщина-ребенок. Вечноцветущая.
... Впервые я попал в Стакрэнд, когда мне было четырнадцать, спустя несколько лун после принятия Клейма одиночества. Полный кошелек оттягивал пояс, но за целый день я не купил и половины того, что мне требовалось. Получив у таинника первое в жизни жалованье, бродил по городу, низко опустив голову, но слишком короткие волосы все равно не скрывали клейма. Повсюду натыкался на полные страха взгляды, как на стены, и не осмеливался спросить дорогу у торопившихся убраться с моего пути прохожих. Торговцы, в лавки которых я заглядывал, покрывались потом, заикались и спешили вывалить все товары на прилавки, готовые отдать их бесплатно, лишь бы скорее избавиться от моего присутствия. Люди не смели отказать в просьбе Вечному путнику - и ненавидели меня. Я чувствовал это нутром, ощущал кожей - и платил не скупясь и не торгуясь, наивно надеясь что-то изменить. Потратил половину годового жалования на самые обычные сапоги и куртку, легко отдал полновесный солден за кружку воды и тарелку жидкой похлебки... Плутая по незнакомым улицам, оказался у Дома цветов и долго стоял под окнами, не решаясь войти.
Крон, мой предшественник, часто наведывался в Школу и много рассказывал о мире за ее стенами. Он презрительно кривился при любом упоминании чуда любви, зато бесстыдно живописал подробности общения с обитательницами 'Цветников'. И мне, юнцу, терзаемому любопытством и смутными желаниями, конечно, хотелось побывать в подобном заведении. Но теперь, видя, что горожане сторонятся меня точно так же, как и безграмотные крестьяне, с горечью осознал: Одинокому не будут рады нигде. Я уже собирался уходить, чтобы до темноты покинуть город и устроиться на ночлег в лесу или в поле. Где угодно, лишь бы подальше от людских глаз.
- Здравствуй, путник, - услышав мелодичный голос за спиной, обернулся.
В двух шагах стояла девушка в простеньком полотняном платьице. И улыбалась. Никогда прежде мне не доводилось видеть подобной красоты. Совсем юная, моя ровесница, она была подобна хрупкому цветку. В распущенных светлых, почти белых, волосах играло солнце, как блики на воде; по-детски чистое личико с большими голубыми глазами и чуть курносым носиком словно светилось изнутри... И ее улыбка - потрясающая, обаятельная, теплая улыбка была адресована мне. Несмотря на Клеймо.
- Не желаешь ли провести со мной время? - она слегка отодвинула ворот, демонстрируя правую ключицу. У нее тоже было клеймо: цветок лотоса. Знак продающих тело. Вечноцветущих.
- Почему? - спросил я, вглядываясь в ее лицо, но не находя на нем признаков страха. - Почему ты подошла ко мне?
- Ты мне понравился, - просто сказала она и, не дожидаясь ответа, взяла меня за руку.
Вопреки моим ожиданиям, девушка повела меня не в Дом цветов, а к трактиру неподалеку. Толстый трактирщик в мятом переднике весь затрясся, едва мы переступили порог, и так побледнел, что, казалось, рухнет в обморок. Но что мне было до него, когда теплая ладошка сжимала мои пальцы?
Она была очень искусна. Опытна. Но я не понимал этого - просто был счастлив. 'Шаэнн...' Задыхаясь от восторга и нежности, шептал ее имя, упивался запахом ее волос, сладостью тела. Мальчишка, мнящий себя мужчиной, я вообразил, что влюблен. Потому что впервые познал женщину. Потому что она была прекрасна. Потому что она мне улыбалась.
Ночью я проснулся в постели один, подушка Шаэнн уже остыла. Ее замшевые башмачки стояли у кровати, плетеный пояс висел на спинке стула, но самой Вечноцветущей в комнате не было. Я нашел ее на лестнице. Девушка спала, прислонившись к стене и трогательно обнимая обтянутые подолом колени. Роскошные волосы, рассыпавшиеся по плечам и грязным ступеням, в свете свечи были как расплавленное золото.
- Шаэнн? - я присел рядом и нежно поправил прядку, упавшую ей на лицо. - Что случилось?
Она сонно улыбнулась, прижав ладошкой мою руку к своей щеке, медленно открыла глаза... и со сдавленным криком отшатнулась.
- Ты боишься меня? Думаешь, я пью твою жизнь? - догадался я. - Глупая... - поставил подсвечник на ступеньку, привлек ее к себе, обнял за плечи.
Я рассказывал о силе любви, побеждающей Дар, цитировал строки из Книги дорог... Глупо было верить, что первая же встреченная девушка окажется той самой - единственной, кто сможет остаться со мной навсегда. Но я был зеленым юнцом, уставшим от одиночества. И очень хотел верить. Ремесло Шаэнн меня не смущало: тех, кто сам выбирает судьбу, не клеймят, как скот. Но ее жизнь, в отличие от моей, можно было исправить. Казалось, все так легко решить, надо всего лишь рассказать, объяснить.
- Прости, - прошептала она, когда я замолчал. - Прости, я не смогу любить тебя. Я уже... я...
- Зачем тогда ты пришла? - я отстранился, посмотрел ей в глаза. - Тебя заставили... быть со мной?
- Нет, - Шаэнн опустила взгляд. - Я сама. Люди говорят, ты очень щедр...
- Тебе так сильно нужны деньги?
- Не мне... - она запнулась. - Один человек - очень, очень хороший человек - в беде, - она решилась поднять на меня глаза, в них стояли слезы. - Он продал себя на галеру. Чтобы выкупить меня из Дома. Если через два дня... если я не успею, его увезут - далеко, к морю, - и мы больше не увидимся.
- Ты любишь его, - я все понял.
Первое настоящее разочарование - это очень больно. Ничто не ранит сильнее, чем осколки разбитой надежды. Даже такой - наивной, несбыточной. Глупой.
Я дал ей денег - больше, чем требовалось. Отдал все до последнего солдена и ушел не прощаясь...
Теперь Вечноцветущая стояла передо мной - ничуть не повзрослевшая, точь-в-точь такая, как тогда, лишь одета иначе: платье из дорогого шелка, драгоценные каменья в волосах... Но воспоминания о былом не вызывали сожалений. Останься она со мной - и я никогда не встретил бы свою Лирну, мое звездоокое чудо.
- Здравствуй, Шаэнн. Ты снова подошла к Одинокому?
- Я больше не боюсь тебя, Север, - она усмехнулась. - Твой дар ведь не тянет жизнь сразу.
- Раньше ты этого не знала...
- Обществу, в котором я теперь вращаюсь, известно о вас больше, чем простолюдинам. А где есть знание - нет места предрассудкам, - я мог поспорить, но не стал. - Ты злишься на меня?
Я улыбнулся:
- Нет, Шаэнн. Я тебе благодарен, - она удивленно приподняла искусно подведенную бровь, и я пояснил: - Ты научила меня, что любовь сильнее страха смерти.
Она перевела взгляд на мое предплечье, провела изящным пальчиком по орнаменту брачного браслета.
- Ты все-таки нашел ее... Я рада за тебя.
- А ты? - на ее руках браслетов не было. - Успела тогда?
- Успела. Спасибо, ты очень помог, - она грустно улыбнулась. - У него все хорошо, недавно женился...
- Мне жаль, - искренне сказал я.
- Не надо, все правильно. Знаешь, почему нас зовут Вечноцветущими?
- Вы не стареете.
- Да. Всю жизнь цветем - но не плодоносим... Пустоцветы, - с горечью сказала Шаэнн. - А она родит ему ребенка.
Мне было жаль ее - прекрасную, вечно молодую, судя по всему - богатую... Мы тепло попрощались, как старые друзья - по крайней мере, мне казалось, что друзья прощаются именно так. Возможно, когда-нибудь встретимся. Прежде чем скрыться за углом, Шаэнн обернулась:
- Запомни еще кое-что, Север: даже настоящая любовь иногда заканчивается.
Я с улыбкой покачал головой. 'Этого не может быть, Шаэнн. Настоящая любовь - вечна. Надеюсь, ты это поймешь'.