ВЛАДИМИР ПЯТКИН

ЛОВУШКА ДЛЯ ГОЛОВАСТИКОВ

История, которую я хочу рассказать, давно уже стала превращаться в какую-то небылицу. К этому многие приложили руку. Кто-то из кожи вон лезет - поугодничать перед особами, облеченными властью, кто-то жить не может, чтоб не подвести события под какие-то догмы, у кого-то просто язык чешется. И, смотрю я, чем дальше - тем больше и больше вранья. Даже биографы Короля в стороне не остаются. Мне это уже надоело. Расскажу-ка я лучше сам, - как погиб Владыка Обитаемого Мира - Владыка Суммерона, и как уцелел (не без моего нечаянного и в высшей степени корыстного содействия) Принц Ричард - Наследник Трона.

Конечно, в деле писательском я не искусен, не знаю - получится ли, да и времени вон, сколько прошло, подробности кое-какие мелкие уже стерлись из моей памяти. Но, ведь за перо я берусь не для того, чтоб, как говорится, покрыться писательскими лаврами. У меня, повторяю, другая цель.

Ну что ж... Если вы готовы слушать, устраивайтесь - вот вам эта история из первых рук.

1

Начну, пожалуй, вот с чего (без предисловия, вижу, не обойтись), - опишу в двух словах, как угодил я на Беллену.

Сейчас - да, сейчас трудно найти человека, который хоть бы краем уха не слышал о Беллене. А тридцать лет назад, до того, как там убили Владыку Суммерона, - кто о ней знал? Только контрактники, да те, кому по роду службы полагалось. Тогда всего-то два десятка лет минуло, как дукорты открылись, земель новых - тьма была, так что, подумаешь, - Беллена какая-то...

И правду о ссыльных тогда мало кто знал. На Землю они не возвращались, ссылали ведь пожизненно, а кто был в курсе, - контрактники, законники, - на эту тему не особенно распространялись. Слухи какие-то ходили, так ведь то слухи, всему верить... И потом, воспринималось это как-то... нормально, что ли. Типа: "кто заслужил - тот и получил". А дело, между тем (уже потом, на Беллене я узнал), обстояло так: надо было как-то осваивать новые земли, заселять их. А кем? Добровольцев не хватало, да и хватить не могло, - это ж какая масса народа нужна была. Нанимать кого-то тоже, попробуй-ка, замани еще - хлопотно и дорого. Да они, к тому же, только контракт закончится, - на Землю отваливали, желающих остаться почти не было. Ну, а тех, кто с законом не поладил, на Земле всегда хватало. Кто-то подсказал, наверное, законы еще подправили, и - пошло-поехало. Да так, что когда и меня коснулось, - "пожизненно" вешали уже на всех подряд. Уже неважно было, - убил ты кого-то, или только банку задолжал. Если уж кто попадался, разговор был короткий. Вернее даже, и разговора не было, - забирают у тебя карточку планетарной принадлежности и все, вперед: прививки, десенизация... И никуда не денешься. Без карточки ты кто? Ни крыши над головой, ни связи, ни еды, - ничего. А без сенов, так и вообще... Кто не испытал, вряд ли и поймет. А ощущение, оказывается, жуткое, - как голый, ни к чему доступа нет, свет и тот не включишь, не говоря уж о связи или элементарной гигиене... Надежнее всяких наручников.

Помню, за полчаса, пока нас перебрасывали, всю свою жизнь вспомнил, как перед смертью. Еще бы - тащат тебя аж на границу Суммерона, навечно. Что там ждет - неизвестно, никаких тебе "напутствий". Ясно только, что ничего хорошего не предвидится. Все слухи тогда и припомнил. А когда на место прибыли, оказалось, что слухи - фигня, все гораздо хреновее. Вот так-то...

О том, как нас Беллена приняла, думаю, тоже пару слов сказать надо, - тем, кто с Земли никогда не вылетал, это полезно быть может, да и дальнейшее вам понятнее будет.

...Выгрузили нас, десять душ новоперемещенных, скомандовали стоять смирно, ждать. Сбились мы возле бота, оглядываемся. Да в сумерках, и небо обложено, дождь накрапывает, - не много разглядишь. Запах, - будто кто бочку с цветочным ароматизатором опрокинул, аж тошно. Встречающих - никого. Впереди долгий барак одноэтажный - черный, бревенчатый. За ним десятка два таких же срубов. И только на самой окраине что-то, отдаленно на жилье похожее - трехэтажная постройка из серого камня. А дальше - лес темной стеной. Жуть, короче, только тварей каких-нибудь не хватает.

С полчаса нас продержали, - пока бот не снялся. Только тогда из барака показалось что-то человекообразное - опухшее, борода клочьями. Постояло оно на пороге, - не поймешь, то ли разбудили его только что, то ли он с бодуна. Зевнул он, передернулся зябко, бросил нам: "Свободны", и - хлопнул дверью.

"Свободны"? На лицах у всех сразу одна мысль: "Это как? Куда нам теперь?" А что - "куда"? "Свободны", значит, процедуры закончены. Значит: "устраивайтесь, как можете". Поглядел я на лес, - ну какой тут выбор, дорога одна - в какой-нибудь из бараков, куда пустят. Так что, нечего мокнуть...

...Два дня вместе с другими "сосланцами" я околачивался в этом поселке. Оказалось, то был не просто поселок, а, черт возьми, - "столица". Все как полагается, - и Наместник Королевский, и большинство жителей - вольнонаемные. Эти сторонились нас, смотрели как на низшую касту. Кормили там, правда, даром. И то хорошо. Пища хоть и не очень съедобная, - зелень какая-то местная, мясо, извиняюсь, натурального происхождения - но, даром же.

Потом мы разбрелись - кто куда. Кто-то осел в "столице", рядом с дармовой кормушкой. Кто-то в других поселках - подальше от Наместника и косых взглядов. Некоторые подались еще дальше, и я в том числе, - как было не податься, - наслушался про реки с золотыми берегами, про алмазные россыпи.

Впрочем, далеко ходить не пришлось. У первой же речки я убедился, что рассказчики не врали. Самородки, камешки - действительно, все это было. Как во сне. Только не ленись, подбирай, по карманам распихивай.

На обратном пути набрел я на поселок над речкой. Обрадовался, дурак, думал: ну, сейчас я им выложу свои богатства. Оказалось - зря надрывался, тащил (мог бы и сразу догадаться, раз все даром валяется). Отдал все в кабаке за миску супа, за ночлег.

На следующий день кабачник, между прочим так, поинтересовался, - типа, куда я направляюсь. Что я мог сказать? Тогда он прямым текстом, - мол, зима на носу, скоро дожди начнутся, оставайся, если хочешь, работы в поселке хватает. "Тут ведь что, - граница. Земля только старье, да ерунду всякую, по мелочи, подбрасывает. Выкручиваемся, как можем. Кто овощами, зеленью занимается. Рыбаки есть. В речке тут кое-что съедобное водится. Охотники..."

Я, понятное дело, ничего такого в реальности не пробовал, - откуда на Земле "рыбаки-охотники". Понятно, - представилось мне черти что, типа мужики с копьями наперевес. Говорю: "Рыбаком, что ль заделаться..." "Это тут каждый второй. С охотниками вот - беда... Есть двое, да толку от них". "И как тут охотятся? С дубинами?" "Ну почему. Ты сходи к заведующему. Качар - нормальный мужик, поговори. Ему сейчас человек позарез нужен".

Что-то он недоговаривал, это я почувствовал, но что, - понял я позже. А тогда... Подумал - старательством не проживешь, уже ясно. Что ж, разузнать можно, как-то ж они тут "добывают" это мясо. В конце концов, тут не Земля, тут свои приколы, и надо как-то втягиваться, если жить хочу.

Качар действительно оказался "нормальным мужиком", и без заскоков. И внешности самой простецкой - невысокого роста, борода черная, разбойничья, глаза навыкате. Я представился: "Питер Линн. Пожизненно..." Посмотрел он на меня: "Раньше они "свежаком" занимались... Ладно, расслабься, пожизненно здесь все, и все по этой статье. Как там Земля-то?" Разговорились. В общем, поболтали мы с ним, он все больше про Землю расспрашивал: "Я восемь лет здесь уже...", потом объяснил, что мне предстоит делать: "Тут у нас "отгонялки" стоят... Ну, - импульсные такие, знаешь? Это чтоб зверье по огородам не шастало, в поселок не перло. Дальше тоже - крупняк уже выбили. Так что ходить придется далеко. Когда подстрелишь что-то стоящее - вызываешь бот. Ребята из службы прилетят, заберут. Если нужно вернуться срочно, - непогода, зверь ранил - тоже вызываешь... Так что - подумай". Я сказал: "Чего думать, попробовать надо, тогда и видно будет".

Ответ ему, по-моему, понравился. Он достал из-под лавки деревянный ящик, разложил на столе как какие-то необыкновенные драгоценности: нож в засаленных кожаных ножнах, аптечку стандартную и, еще, какую-то плоскую коробочку:

- Забирай. Твое теперь... Сейчас сходим к управляющему - побеседуете, если все нормально - "пропишет", выдаст "Бычка". "БэПы" - знаешь? Старье, конечно, но для охоты самый раз, - бесшумные. И, главное - ребенок справится, только целься.

- Не боятся?

- Чего?

- Оружие давать.

- Ну, повыкобеливаешься, а дальше что? Только если жить надоело...

- Ну, да, - сказал я, потом глянул на коробочку: - А это что?

- Типа: связь держать со мной.

- Это что-то допотопное. Мм?

- Батареек пока хватает, - сказал он как-то уклончиво. А что это за "батарейки", для чего, и на сколько их хватает, я переспрашивать не стал, решил: со временем и сам разберусь.

Вот так я и зацепился в этом поселке. Стал (в дурном сне мне присниться не могло!) - охотником.

...Должен сказать (позвольте уж в этом месте душу отвести, другого случая не представится), - первый год был для меня не просто трудным. Во-первых, потому что пришлось забывать земные рефлексы. А отвыкалось, да, - и долго, и мучительно. Рефлексы, без которых на Земле жить было невозможно, которые с детства отрабатывались, здесь не просто лишними оказались. Они наказанием стали, - системы обеспечения не было, не кем было распоряжаться. Например, вместо того чтоб стоять идиотом на пороге, стараясь, чтоб свет включился (старожилы, понятно, не упускали такого повода, чтоб повеселиться), здесь нужно было сделать нечто другое, - найти коптилку и поджечь в ней фитилек. Или заставить сделать это кого-то другого. Но для этого ведь другие рефлексы нужны! И так во всем. Вообще, что касается моего тела, я еще на Земле, в первый же день, как лишился сенов, сделал несколько шокирующих открытий (гигиенические подробности здесь опущу). На Беллене "открытия" лавиной пошли. Ничего удивительного, что клял я тогда, на чем свет стоит: что вляпался так, что вообще угораздило меня в такое блядское время родиться: "новые земли", "освоение"... Мне тогда, зачастую, хотелось по-собачьи просто на луну повыть. Но луны там - не было...

Два долгих года пристраивался я к новой жизни, - к пище, к быту местному. Быт тамошний - нечто особенное, сплошная убогость, на Земле его не с чем сравнивать. Поэтому описывать его подробно я здесь не стану, знаю уже по опыту, что бессмысленно, - для людей, привыкших к цивилизации, все будет пустым звуком. Земляне (кто контрактником не побывал) в суть той жизни просто не врубаются, вообще не понимают, зачем там все руками, как в древности, делать надо: и пищу готовить, и стирать, и, опять же, - заготовки дров бесконечные. Да что там, попробуй-ка, объясни, что это не мода такая местная и не обычай - обувь носить пока совсем не развалится, бородатыми ходить, и бороды - ножами ровнять!

С работой у меня тоже сначала не ладилось. Неприятности просто преследовали: дорогу сколько раз терял, блудил потом сутками. В болоте однажды чуть не утонул. С охотниками из соседних поселков спор периодически возникал из-за "угодий". Потом ведь еще и зверье за зоной покрытия всякое попадалось, не только травоядное. С ними, правда, проблемы возникали только когда сам напросишься, но "свежак"-то, он не может не напроситься! И еще дрянь всякая безымянная насекомовидная, которой там было вдосталь, тоже, так иногда доставала, что только бегством в зону и спасался.

Короче, несколько раз собирался я послать все к чертовой матери, взяться за что-нибудь другое, поспокойнее, побезопаснее (вот когда до меня дошло, чего кабачник недоговаривал!), но, сколько я ни присматривался... Со стороны глядишь, вроде нормально, а попробуешь - к черту! - вовсе не мое...

Через пару лет, однако, полегче стало. Опыт кой-какой поднакопился, появились сугубо охотничьи навыки. Местность я изучил, повадки некоторые звериные. К тому же, как выяснилось, прощание с земными рефлексами у меня прошло скорее и спокойнее, чем у многих других. Не могу сказать, в чем тут было дело, наверно, предков благодарить надо. А может и я упертый (впрочем, распрощался я с ними без радости - остались базовые рефлексы, почти животные, чему ж тут радоваться).

Потом, к концу пятого года, мне еще выделили отдельный угол в новом бараке. Комнатка игрушечная, но - свой угол все-таки, хоть отоспаться можно, никто не орет над головой. Это Качар слово замолвил: "Он толковый охотник, вон он, уже сколько тянет..." В благодарность я принес ему интересный самородок - в виде летящей птицы. Такие изредка попадались, за оригинальность их ценили. Вообще, если что-то этакое встречалось, я вечно с собой прихватывал - поднимешь, залюбуешься, выкинуть уже рука не поднимается, вот и суешь в рюкзак. А там - подержу на столе в качестве безделушки, потом, когда надоест - я его под лавку, или подарю кому-нибудь. Или, чаще - за окно. Пусть - кто из детворы найдет, тому игрушка.

...Вот так я и протянул в той дыре пять полных лет. Зимой там - сущее наказание было, тоска, безнадега полнейшая. Единственное развлечение оставалось - кабак: девчонки местные, да самогон "фирменный", из брызжихи. Да разговоры. Все про Землю, про то, как кому-то сбежать удалось. Все одно и то же. У меня эти разговоры тошноту вызывали. Ну, посудите сами: куда бежать? как?! Без большого бота этого не сделаешь, да и где его взять-то? А если и "возьмешь", - что дальше? На Земле, или в другом месте Обитаемого Мира, церемониться не станут, встретят со всеми "почестями". Пиратствовать? Отследят и выловят моментально... Лететь не на Землю, а дальше - за границы? Это - не смешно даже. Вне трасс, которые поддерживает Трон, вне дукортов, - скорость не та, считай, сам себя в гроб загнал... А они - на полном серьезе. Пару раз у меня даже до драк доходило...

Только весной да летом чуть иначе мне было. Уйдешь недалеко куда-нибудь на пару дней, побродишь, ночь у костра проведешь, - глядишь, вроде полегчало. Заодно и подстрелишь что-нибудь, - чтоб не с пустыми руками возвращаться, да "льготы" оправдать...

2

...Ну вот, - теперь, кажется, вы немного представляете тамошнюю жизнь, теперь можно начать и по сути. Так что, - начнем.

Хорошо помню, - накануне я вернулся в поселок раньше, чем намечал. Хочешь - не хочешь, а надо было возвращаться, - пока выслеживал пластунов в оврагах за Красной протокой, попал под ливень, промок до нитки. Не оставаться же под открытым небом ночевать, - осень уже начиналась. Одного пластуна я только и подстрелил тогда.

Хорошо, бот не пришлось ждать долго, - свободны были. В поселке я пластуну укоротил хвост, - это законная доля охотника считалась, к тому же, деликатес местный. Потом заскочил к себе, переоделся в сухое и, не долго думая, с добычей, - в кабак, отогреваться.

Как всегда в такую пору - вечер, работы окончены, куда еще живому человеку податься, - в кабаке было людно.

У стойки два рыбака, изрядно уже захмелевших, упершись лбами, пытались петь вполголоса. Я их слегка "пододвинул".

- Подвалило? - расплылся кабачник, когда я разложил перед ним мясо.

Еще бы ему не расплыться, - кто угодно расплывется, когда ему такой кусок подкидывают.

- Дождь помешал. Там еще пара была.

- У нас тоже лило. - Он пододвинул мне деревянную кружку: - Мм?

- Покрепче.

Пока он, кряхтя, доставал из-под стойки нужную бутыль и наливал, я стал соображать, с кем провести вечер. Женщин в кабаке было немного. За последним столиком в углу трое сидели, секретничали о чем-то. Темно там у них в углу было, лиц не видно, но я знал, кто там может быть, они же частенько к нам в поселок наведывались - развлечься, ужин заработать. И еще возле окна две местных сидели, спинами ко мне. И с ними несколько незнакомых типов - безбородые...

- Как тут? - сказал я кабачнику между прочим.

Он пожал плечами.

- А это? - кивнул я на безбородых.

- А, - это... В обед притопали. Свежак.

- Старатели?

- Кажется, совсем свежие. Не пробовали еще. Глянь - поесть взяли, а не того... Брезгают. - Он хмыкнул и пододвинул мне кружку, налитую до краев.

- "Свежак"... - я приложился к кружке, отполовинил, занюхал рукавом: - Ты вот что... борода, - состряпай мне жаркое. И это... из девочек кто у тебя сегодня?

Он отстранился от стойки, махнул девчатам, что сидели в углу. Одна из них поднялась без слов. Я ее сразу узнал. Это была Лаиз. В меру полненькая шатеночка с детским невинным личиком, из тех, что всегда, во всякие века, нравятся мужикам. Обитала она в соседнем поселке, у нас не часто появлялась. Но я с ней уже был знаком. Несколько раз она уже "отогревала" меня, - и каждый раз это было здорово. Я подмигнул кабачнику.

Лаиз подошла, прижалась бедром, мурлыкнула: "Привет..." - эдакий игривый, пушистый котенок, которого сразу хочется притиснуть, погладить по спинке...

Из двери, ведущей на кухню, выглянул Стручок - поваренок. Борода подозвал его, стал растолковывать, что делать с моей добычей.

И вот тут-то у меня, в кармане куртки, запищал телефон. "Прижатие" сразу стало не игривым, а почтительным. И Борода тоже примолк, замер со вниманием - как же, телефон, "цивилизация".

Я крепче обнял девчонку, достал телефон:

- Да?

- Ты в кабаке? - сказал Качар и, не дожидаясь ответа, бросил: - Поднимись. Дело есть.

"Дело"?

- Угу. Только "заправлюсь" сначала.

- Потом. Успеешь, - сказал он и - отключился.

Я озадаченно поглядел на телефон. Лаиз снизу вверх озадаченно посмотрела на меня.

Я взял ее за подбородок:

- Качар - последняя сволочь.

Она отстранила мою руку:

- Подождать тебя?

Я положил на стойку две кредитки, - как знать, может это ненадолго, - пусть подождет. Она тут же, чтоб не заметил кабачник, накрыла кредитки ладошкой. Хитрюга... Я одним духом допил кружку и - что было делать, - пошел к Качару.

Кабинет его - тесный пенал, в котором с трудом умещались грубо сколоченный стол, пара стульев и лавка у входа, - был в этом же бараке, на втором этаже. Когда я заглянул в дверь, Качар оторвался от телефонного разговора - судя по лицу, жутко важного, и кивнул мне на стул. Похож он был на встревоженную ворону.

Я не стал рассаживаться, прикрыл дверь, подпер плечом косяк:

- Привет.

Он как-то испуганно глянул на меня, забормотал в телефон что-то типа: "Да-да, конечно, да, - все будет...", потом бросил его на стол, нахохлился, и - каркнул в мою сторону:

- Король...

- Ну? - потребовал я продолжения объяснений.

- САМ! - он ткнул указательным пальцем в потолок.

- ??? - я тоже ткнул в потолок.

- Угу. Наместник вот - всех обзванивает, чтоб готовы были.

- "Готовы"... - кивнул я. - Ну?

- На случай, если заглянут.

Он с тоской посмотрел на меня.

- Слушай, - сказал я, - давай без этих намеков. Я голодный как черт. И там ждет меня, - ты знаешь, полненькая такая с Вырубок. Мм?

- А я чего говорю: Король со свитой должен прилететь. Завтра. К нам в поселок могут заглянуть. - И его взгляд добавил: "Тебе что, этого мало?"

Король? Владыка Суммерона? К нам в поселок? Издевается он, что ли?

Я поднял руки:

- Все, понял! Этот красавец завтра заявится, и - прямиком к нам! Он там, на Земле, спать, наверно, уже не может. Все представляет, какой он - поселок наш. "Заглянет", - точно.

Качар уставился на меня, сидел так минуту, соображая, потом дернул плечом:

- Не нашего ума это, знаешь... В общем, так, - управляющий хочет, чтоб все было по высшему разряду. Понимаешь, что от тебя требуется?

Ох, как не понравился мне этот вопрос! Почудилось вдруг, будто не в кабинете я, а посреди болота какого-то. На махонькой кочке. А вокруг - тина сплошным ковром. И кто-то там, под ней, шевелится... Лениво так, ворочается. Знает, что торопиться незачем, - деваться-то мне все равно некуда.

На всякий случай я пожал плечами. Может он шутит? Но он кивнул и сказал:

- Мясо нужно, Пит.

- Мясо-мясо... Ну да... Отравить его хочет? Думает этого урода беззубого тем же, чем и нас, кормить?

Качар не принял моего тона, сказал раздраженно:

- У него еще свита есть, охрана. Может, им экзотики захочется. А может... Из местных кто-то же будет его сопровождать?

Логично, да. Значит, что же, действительно, Король со свитой ожидается?

- Сопровождать, наверно, кто-то должен... - мне ничего не оставалось, как согласиться. - Ну, а я-то причем?

- Мясо нужно, - выговорил он уже тверже, начав при этом явно проявлять нетерпение. - Мя-со... Свежее нужно, сам понимаешь. - Он шмыгнул глазами в окно и забарабанил пальцами по столу. - Нужно к утру. Последний срок - к обеду. И хотя бы полтонны.

"К утру? Полтонны?!" Ох, и здоровенная же тварь там, - под тиной.

Я посмотрел Качару в глаза:

- Ты что, хочешь, что бы - я?

- Угу.

- Теперь понятно... Дошло. Только... Слушай, я пять дней по дебрям, - за Красной ты же знаешь как. И промок. Отправь кого-нибудь другого. Ботом, быстренько...

Его пальцы зависли над столом, сжались в кулак:

- Уговорил. Сбегай, еще бот уговори.

- В смысле?

- Не взлетает он.

Эта тварь там, под тиной, оказывается, не только огромная и опасная, она еще и наглая. И она точно знает, что мне никуда не деться.

- Обслуга смотрела? За мной летали - час назад всего. И все нормально было.

- Что - обслуга... Только руками разводят. Может, всю ночь провозятся. - Он вздохнул обреченно и вдруг посмотрел на меня с тоской: - Пит, притащи чего-нибудь, а? Ты же понимаешь - сам и все такое.

Тина передо мной внезапно расступилась... Ну, - что тут скажешь? Еще он бы мог добавить: "Я в долгу не останусь", но про это я и сам знал. Как было отказать? Он-то меня не раз выручал, если со мной что-то случалось, мигом бот посылал, главное тут было - дозвониться. Теперь, значит, - моя очередь выручать.

Я отвел взгляд, - приятно разве смотреть, как тебя заглатывают, - и сказал:

- Ладно... Бот-то починят? Не на себе же волочить?

Он живо кивнул:

- Само собой. Спать им не дам. - И расплылся от облегчения: - Я знал, - ты придумаешь что-нибудь.

Я не смог сдержать кривой ухмылки и - пхнул задом дверь. "Придумаешь..."

Спускался я, стараясь не думать о Лаиз. А она - таки дожидалась, там же, у стойки. Увидела меня, как я спускаюсь, махнула рукой, но я сделал вид, что не замечаю, подался прямиком к выходу, - нужно было и снаряжение переглянуть, и правый ботинок, которому надоели мои "походы", подремонтировать, и еще - хоть немного поспать.

Полноценный отдых откладывался на сутки. Когда я шел к себе в барак, то думать мог только одно: "Черт бы побрал их всех - и управляющего, и Короля этого, и Наместника. И Качара тоже..."

3

Вот так все и началось. Ни появлению безбородых молодцов у нас в поселке, ни поломке бота, - вещи самой по себе чрезвычайной и необыкновенной, - я тогда не придал должного значения. Вернее, придал, но ровно настолько, насколько оно меня тогда касалось. Только позже, когда коснулось оно меня всерьез, когда уже решался вопрос о жизни и смерти, я вспомнил о них, и поставил эти два кусочка мозаики на их родное место...

...Выспаться толком у меня, естественно, не получилось. Поднялся я задолго до рассвета, наскоро перекусил остатками ужина, - Борода вечером позаботился, чтоб Стручок притащил ужин мне в барак.

Настроение было паршивое. Отчасти и потому, что предстоящее не воодушевляло. "Придумаешь..." То, что требовалось, найти можно было быстро, и без особых трудностей, но - только в "зоопарке". Была такая долина зеленая в трех часах ходьбы на восток от поселка. Со всех сторон ее замыкали скалы - крутые, местами отвесные, - как естественный забор. Разного зверья, мелкого и крупного, там еще хватало, потому что никто их не трогал, жили они, словно человек на этой планете еще не появился. А почему их не трогали, - сейчас расскажу.

"Зоопарк" вообще - интересное было место. На первый взгляд ничего особенного, долина как долина: купы деревьев высоких, с раздвоенными верхушками. Ручьи. Небольшое озеро в центре. В северной части долины - леса мало, все больше кустарник и разная, типа травы, растительность - где в рост человека, где в пояс. Все как обычно. Но это только на первый взгляд. В скальной породе были там вкрапления каких-то удивительных кристаллов. Днем - булыжник булыжником, рядом пройдешь, внимания не обратишь, а на восходе и на закате они оживали, мерцать начинали, и тогда казалось, что по склонам, как вода, течет голубой свет. Два раза я видел это своими глазами, - ничего не скажешь, - загляденье, волшебство. Да все, кто побывал там, соглашались в один голос, - сказочное зрелище. Потому, наверное, и сложилось так, само собой как-то, - ничего там не трогать, не охотиться, только любоваться, - такой себе девственный кусочек планеты, райский уголок под боком, пусть уж будет...

Я тоже никогда еще там не охотился. Тоже - только любовался. Но теперь-то, - времени в обрез, и бот так кстати накрылся. И никуда не денешься - "САМ" прилетает, Качара подставлять нельзя.

...Я вышел, когда в поселке все еще спали. Добираться до места ногами, это вам не на боте слетать. Сначала дорога еще ничего, нахоженная: огородами, потом мимо кладбища и - в просеку. Но дальше - через лес до самых скал, а там... До гребня нужно подниматься по каменистому осыпающемуся склону, заросшему колючками, - метров двести, а потом, чтоб спуститься - больше трехсот по крутой тропке. Если тропы не знаешь - шею свернуть запросто. Всю дорогу меня долбила только одна мысль: "Черт бы побрал этого урода. Не сидится ему..."

...Когда я вскарабкался на гребень, часы показывали уже семь утра. Скалы, окружающие долину, - уже вовсю переливались голубыми волнами. Волны эти, мерцая, катились вниз, в туман и, если б не верхушки деревьев, кое-где торчащие над туманом, могло б показаться, что у ног лежит огромное, подсвеченное для какого-то вселенского шоу озеро, в которое отовсюду - водопадами, потоками, реками, - сбегается вода.

Был самый разгар светопреставления. Я залюбовался, было, но тут же себя одернул, - время подгоняло.

...Когда я спустился в долину, туман местами уже основательно поредел. В лесу его почти не было. В кронах деревьев, пронизанных зеленым светом, уже вовсю зудела вездесущая синемоль. Радовались они новому дню - от всей души. Не в пример мне. Им вторили шнырявшие по стволам вертунчики, тоже схожие на каких-то неправильных бабочек - посвистывали, поддакивали на разные голоса. Это была верная примета - значит, день обещал быть безоблачным и теплым. Осень все-таки расщедрилась напоследок. Хоть что-то...

На окраине леса я отыскал знакомый ручей. Освежился, посидел минутку, прислушиваясь к шорохам в кустах, приглядываясь к следам на глинистом бережке. Следов там было достаточно, нашлось даже несколько незнакомых, и в другое время я, наверно, отправился б, чтоб посмотреть на того, кто их оставил, но теперь мне было не до этого.

Собравшись с силами, я поднялся и потащился вниз по течению и прошел, наверное, с полмили, прежде чем наткнулся на то, что искал. Там, где ручей, прежде чем забраться в лес, делал резкий поворот, - открывался истоптанный зверями пологий заболоченный берег.

Следов там оказалось много, и разных, и среди них ясно выделялись большие трехпалые - те, что я искал.

Я остановился. Да, точно, - недавно здесь проходили дейнотерии. Небольшое стадо, - самец, несколько самок и с ними два детеныша. Самец меня и интересовал. И вес у него подходящий, и сам он - красота. На лбу - три прямых рога. Из пасти, пиками, - короткие бивни. На нижней челюсти и ото лба по хребту - костистые наросты с долгой жесткой щетиной. Я почему-то подумал: Качар наверняка отдаст такой трофей управляющему, управляющий - Наместнику, ну и так далее, - по восходящей. И улетит этот "сувенир инопланетный", в конце концов, на Землю, станет пыльным украшением какого-нибудь зала в королевских палатах, если этот урод действительно прилетит.

...След повел меня лесом - до заболоченного участка, где еще стелился туман - уже не цветной, а серый и холодный. Потом по зарослям с лохмотьями синего мха на ветках, и, наконец, вывел меня, злого и совсем промокшего от росы, на прогалину, за которой, в сотне метров, открывалось большое пастбище. Там-то я и увидел того, за кем пришел.

Самец - массивное, ладно сложенное животное, млел на солнце, лениво пожевывая пук травы. Ближе ко мне, пять самок и два безрогих еще, пузатых дейтереныша, ощипывали листья с молодых кустов. Дальше, у самых скал, пасся целый табун гладкокожих рогачей, - проворных тварей, которых я терпеть не мог за их привычку впадать в панику по малейшему поводу. За ними маячила еще одна, поменьше, семья дейнотериев.

Я невольно залюбовался. Деи - животные мощные, важные. Когда-то (я уже не застал, старожилы рассказывали) похожий вид, только покрупнее, встречался в окрестностях нашего поселка. Любили они забредать на огороды. Тогда их и выбили (и то сказать, - грех не воспользоваться, если гора мяса сама напрашивается).

Я выбрал в кустах удобную позицию. Голову дея лучше оставить неповрежденной, значит, стрелять надо в сердце. Главное - точность. Толстая броня и массивные кости - не помеха, заряд "БэПа" прожжет их легко...

Я устроился, взял дейнотерия на прицел. Мне оставалось только спустить курок. "О-о, Пит! То, что нужно! Я знал, ты - найдешь!"

И тут...

Самец резко вдруг вскинул голову. Так и замер с недожеванным пучком травы. Облако потревоженных "зудней" закурилось над ним. В ту же секунду и все остальные животные, которые были в поле моего зрения, - самки и детеныши моего дея, рогачи вдалеке, - как по команде бросили щипать траву, подняли морды и тоже замерли. И даже "насекомые", которые до этого оглашали воздух треском, писком и жужжанием, - смолкли.

Я от неожиданности дышать перестал. Замер, пытаясь сообразить, что случилось, - ведь людей они тут не боялись и на меня среагировать так не могли... И тут, странное дело, я тоже почувствовал что-то, - непонятное что-то, тревогу какую-то. Она повисла в воздухе - беспричинная, но вполне реальная.

Вдруг самец захрапел прерывисто, словно увидел что-то опасное совсем близко.

С противоположных краев пастбища в тон ему ответили другие самцы. Самки беспокойно затоптались на месте, вздрагивая, тряся мордами. А потом, - все сразу, отрывисто и противно, закричали рогачи, и вот тогда - все, что было на пастбище живого, все враз сорвалось, так что земля гулом пошла, и ринулось, да не куда-нибудь, а в мою сторону. Показалось - прямо на меня...

Конечно, я вполне мог бы успеть выстрелить, и не раз. Но мне уже было не до того. Я даже забыл, для чего я там, потому что в голове у меня, вытеснив все другие, заколотилась одна-единственная мысль: "Убирайся!". Совершенно отчетливая и недвусмысленная, чья-то чужая мысль: "Убирайся!"

Убираться?! Да даже если б я и захотел теперь это сделать, у меня уже ничего не получилось бы. Слева от меня - деи ломились кустами к лесу, словно обезумели. Стоял бы я там, - все... Следом, в просеку, которую те проделали, валом ввалились рогачи. Тут же и разное мелкое зверье волной налетело на кусты, где был я, и прокатило, да так, - чуть с ног не сбили, увернуться было невозможно. А пастбище как будто туман накрыл - "насекомые" и мелкие летуны тоже разлетались кто куда.

Еще немного, и я тоже рванул бы с ними заодно - не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от этого места, но тут... Веление "убирайся!" вдруг пропало. Словно его и не было никогда.

И сразу в лесу перестали трещать ветки, оборвались крики перепуганного зверья.

Ничего подобного я еще никогда не видел и не испытывал. Я застыл столбом.

...Первыми опомнились "насекомые", которые не успели убраться с пастбища. Застрекотали поодиночке, несмело, потом вдруг затрещали хором - громко, гораздо громче, чем обычно.

Какое-то время я стоял, пытался понять - что все это могло означать. А потом меня накрыла тень. Я невольно сжался, поднял глаза, и - сразу все объяснилось, потому что в небе плыли, понемногу спускаясь, два белых, больших дукортовских бота.

Белые боты - это...

- Прилете-ели... - вырвалось у меня и я тут же, инстинктивно, присел.

Через несколько мгновений я уже мог различить знак Королевской Охраны на боку одного из них. У другого над входным люком сиял знак Короны.

Боты остановились над пастбищем, зависли. От них, нагибая траву, невидимая волна разбежалась во все стороны и остановилась, чуть не доставая зарослей, в которых был я.

Я перевел дух, - слава богу, они "накрылись" гравитационным куполом, значит, их биолокаторы меня не видят. Я медленно, стараясь не делать резких движений, опустился на землю и притаился - не залетели же они надолго, постоят, да и полетят себе дальше... А пока лучше не высовываться - у них есть еще система визуальной идентификации.

Открылся входной люк в боте охраны. Выбежали десять солдат - белая облегающая форма, белые непрозрачные шлемы. Рассредоточились вокруг ботов кольцом, с дейчерами наизготовку, застыли, - не люди, а статуи, даже головами не поводят, но только высунься, попробуй, - распылят тут же, у них вся округа перед глазами, сканируется.

Я уткнулся лицом в прелые листья. А когда снова собрался с духом, выглянул, - из бота, на борту которого сияла Корона, как раз выходило высокое сухопарое существо.

Человеческого в нем было мало. Голова как яйцо - с огромной безволосой черепной коробкой, с острым, заметно выдающимся подбородком. Глаза - даже для такой головы несоразмерно большие. Рот - тонкой щелочкой. Маленький приплюснутый нос. И на левой скуле - известная на весь Суммерон татуировка.

"Черт возьми, прилетел таки!"

Да, ошибиться было невозможно, - это был он, единовластный Правитель Суммерона. На нем был белый облегающий комбинезон. Голову его обхватывал молочно-белый с перламутровым блеском обруч.

Никогда еще я не видел Короля вживую. Да еще и так близко.

Он сделал глубокий вдох, постоял, щурясь на солнце, улыбаясь чему-то беззубым ртом, потом неторопливо стал сходить по короткому трапу. Следом за ним показалось другое существо. Ростом поменьше. Ребенок, - мальчишка лет десяти, - тело тонкое, такой же уродливый, глазастый, лысый. Настоящий головастик.

Головастик этот догнал Короля, ухватил за руку - ручка сухая, длинная, - сказал что-то... С такого расстояния слов было не разобрать, но и по виду его было понятно - он в диком восторге.

Король склонился к нему, спросил что-то. Потом выпрямился, размахнул руками и стал что-то объяснять. Ни дать, ни взять - Правитель Мира, представляющий свои владения.

Мальчишка, изредка кивая, слушал. Лицо его при этом светилось совершенно детским восторгом.

"Идиллия, черт возьми! С нами-то не так... Черт, и не расскажешь в поселке. Кто поверит, что я их видел так близко..."

Мальчишку заинтересовало что-то в траве, он остановился вдруг, нагнулся, и...

Именно в этот момент и произошло то, что перевернуло и мою жизнь, и жизни многих других людей.

Что-то мелькнуло в траве - шагах в двадцати от Королевского бота. Одновременно у Короля вдруг исчезла вся верхняя часть головы - до самого рта. Сразу и в животе открылась сквозная дыра. Туловище Короля тут же переломилось, - верхняя, почти полностью отсеченная часть, потащила за собой нижнюю, и повалилось все это в траву бесформенной массой.

Головастик, согнувшись, дернулся как-то неестественно, с вывертом, и тоже упал.

Донесся резкий негромкий звук - словно лопнула струна (дэйчер?!). Следом - детский вопль.

Шестеро, в темных одеждах (откуда они взялись?!), - лупят по охране. Из дэйчеров.

Охрана - в ответ, но многие из них валятся, даже не успевая выстрелить.

...Это длилось всего несколько секунд. А дальше... Эхо еще вторило рвущимся струнам, когда я увидел такое, что глаза мои чуть не вылезли из орбит.

Вместо того чтобы убить последнего, оставшегося в живых "темного", двое охранников, выживших каким-то чудом, - опустили дэйчеры! А "темный" медленно пошел к ним. Остановился в трех шагах и стал с недовольным видом рассматривать что-то в траве. Потом он выругался, направил дэйчер вниз и - выстрелил. Понятно, - чтоб добить того, кто там валялся. Но, что-то у него не получилось, - он со злостью швырнул оружием о землю.

Он заговорил о чем-то, - охранники отвечали ему на повышенных тонах, огрызаясь. Потом один охранник отправился собирать разбросанное оружие, а его напарник вместе с "темным" подняли за руки-ноги останки Короля и поволокли в Королевский бот, спотыкаясь и раздраженно переговариваясь, потому что нести развороченное тело было им совсем непросто.

...Минут двадцать потом никто не показывался. Я лежал, скованный ужасом, слабо понимая, что происходит, и что будет дальше. Наконец все трое снова появились, окружили место, где по-прежнему валялось что-то, интересовавшее их. Уставились. Потом "темный" махнул рукой, типа: "хрен с ним", они заговорили быстро и со смехом, и - пошли к ботам.

Люки за ними сразу же закрылись. Ветер, сжимающимся кольцом пробежал по пастбищу. Боты оторвались от земли, быстро воспарили и - ушли в серое бездонное небо, в мгновение ока скрывшись из виду.

4

Вот так это было...

Понятно, - первое, что мне захотелось сделать, когда они исчезли, - немедленно оказаться где-нибудь подальше от этого места. Лучше всего на другом краю Обитаемого Мира. Испариться до того, как появятся люди в синей форме - из Армады. С ними-то вообще лучше было не встречаться. А уж в такой ситуации - тем более. Еще бы - убили Владыку Суммерона и с ним - Наследника Трона! Любое, малейшее подозрение в причастности, и все, - ты труп.

Я не знал, куда улетели убийцы. По направлению полета похоже было, что они вообще покинули планету. Значит, их возвращения почти можно было не опасаться. Но сообщение о нападении, наверняка, автоматически должно было быть передано на Землю. И там, я понимал, - долго собираться не станут.

"Значит так, - прикинул я, - пока сообщение доберется до Земли, пока оттуда прилетят, - в моем распоряжении что-то около двух часов. Не много. Но, если потороплюсь, - достаточно, чтоб успеть выбраться и затеряться где-нибудь по ту сторону скал. И все: меня здесь не было, я ничего не видел".

Я привстал, лихорадочно соображая как лучше бежать к скалам - лесом или напрямую через пастбище.

И вдруг странный звук заставил меня прислушаться. Показалось - на пастбище стонал рогач. Тонко и жалобно. "Затоптали беднягу..." - мелькнуло у меня невольное сочувствие. Я глянул в сторону леса - быстро там не побежишь, зато сверху - незаметен буду, кроны прикроют, если что.

С пастбища снова донесся жалобный стон.

Я - замер.

Нет. Это не рогач - рогачи так не стонут... Это... Неожиданная догадка пронзила меня. ...Головастик?! Не может быть... Ведь он... Он что, - жив?! Его не убили?!

Я просто остолбенел от этого открытия. А мысли вдруг завертелись как бешенные: "Это он. Он. Кто же еще. Вот что они разглядывали. "Темный" хотел добить его... А он живой, - значит, у них не получилось. И с собой не забрали. Почему они его бросили? Что там? Надо глянуть. Надо обязательно глянуть, что там..."

Я и сам не заметил, как стал пробираться кустами на звук. Мысль о бегстве исчезла. Испарилась. Совсем другая мысль - сумасшедшая, не спросясь, запрыгала, заплясала в моем мозгу. Запело-забормотало во мне: "Земля, Земля, Земля..."

Ну да, - Земля, - разумеется. "...Только бы рана не смертельная была! Если мне удастся чем-то помочь ему... Армада прилетит, - объясняться, конечно, придется, но это уже совсем другое, - с таким козырем на руках. А потом..."

Что мне мгновенно вырисовалось насчет "потом", - думаю, объяснять не надо. Если б не оно, - все было б по-другому. Наследник-то - главный свидетель того, что произошло. Если б что-то получилось - в смысле как-то помочь ему, - мне можно было б на кое-что рассчитывать. Например, - решилось бы что-то со ссылкой моей, пожизненной. "Я - гляну. Это всего минута. Если нет, если сделать ничего нельзя, тогда я, конечно, - ноги в руки и - через пастбище. Но если рана не смертельная... Такого шанса у меня больше не будет..."

...В траве, неподалеку от посадочного места, лежали трупы - серые обескровленные лица, огромные сквозные дыры в телах, обычная для ссыльных одежда, все безбородые. Одно из лиц показалось мне знакомым (где я его видел?). Чуть дальше - гипсовыми поверженными статуями белели трупы охранников. И - в центре широкого круга пригнутой травы, скрючившись, лежал сам головастик. Я присмотрелся - он уже не стонал, но был еще жив, он дышал.

"Гравитационная линза... Маленькая... Вот оно что. Конечно, - линзу и дэйчер не берет".

Я стал над мальчишкой. Вблизи он оказался еще большим уродом, - серый, безжизненный цвет лица; руки-ноги тонюсенькие, будто лапки паучьи; тощий, словно его никогда досыта не кормили. Глаза у него были закрыты. Ноги подтянуты к животу. Левая ручка болезненно согнута, прижата к боку, из-под нее обильно сочилась кровь - белый костюм был весь измазан.

Вот такой, беспомощный, раненый, этот уродец должен был бы вызвать сострадание. Ну и - ребенок все-таки. Но, должен сказать, - я не прочувствовался. И это, думаю, нельзя поставить мне в вину...

Тень упала ему на лицо. Веки дрогнули. Он мучительно скосил на меня взгляд - даже такое слабое движение, очевидно, причинило ему ужасную боль, по лицу его пробежала судорога, и он снова закрыл глаза.

Я вдруг почувствовал, что времени у меня в обрез, - если не сделаю что-то в ближайшие несколько минут, он умрет. От шока или потери крови. Только не это! В рюкзаке у меня была аптечка - с некоторых пор без нее я на охоту не отправлялся. Жизнь научила. Там имелось все, что могло пригодиться в подобной ситуации. Герметики, анестезирующий аэрозоль, обезболивающее для инъекций.

Я тихонько окликнул:

- Э-э?

Его веки дрогнули, он напрягся. Я опустился на колени, чтобы ему было легче разглядеть меня:

- Как тебя там... Я видел все. Я могу помочь тебе. Не бойся. Эти - улетели уже. Тебе нужно остановить кровь и обработать рану. У меня для этого все есть. Все, что нужно. Только линзу - убери.

Я увидел - он прислушивается к моему голосу.

- Если тебе не помочь - умрешь, - продолжал я уговаривать. - Это глупо. Согласен? Я - здешний, из местных. Не надо меня бояться. Я помогу.

"Ух, как я хочу тебе помочь! Никогда в жизни я еще не хотел так помочь кому-то".

Он посмотрел на меня - блюдца прозрачных серых глаз были стеклянными от боли.

Я не знал, что еще можно сказать ему, чтоб он мне поверил. Но больше, слава богу, ничего и не потребовалось. Его правая рука (какой хороший ребенок!) слабо дрогнула, потянулась к поясу. Тонкие пальцы что-то нащупали на нем и - трава, согнутая линзой, стала нехотя распрямляться.

- Вот и хорошо. Умница, - сказал я, впрочем, уже не столько ему, сколько себе самому - его голова ткнулась в траву. Он, похоже, потерял сознание.

"Видать, здорово у него болит, раз он решился... Вовремя я подоспел. Очень вовремя..."

Я склонился над ним, чтоб рассмотреть, куда он ранен, но тут дыхнуло от него чем-то сладким, тошнотворным, да так, что я невольно отпрянул. "Это еще что..." Я подавил тошноту и, стараясь не дышать глубоко, потянулся, приподнял осторожно его левую руку.

На боку, чуть ниже подмышки, в его облегающем костюме зияла округлая дыра, размером с мою ладонь, и в ней видно было, что часть мягких тканей словно вырезана чем-то. Мне показалось даже, что в одном месте проступает кость. Рана была не смертельная, но, что и говорить, - серьезная. Из нее, пульсируя в такт слабому биению сердца, и текла кровь... Никаких других ран на его теле заметно не было. Очевидно, мальчишку вскользь зацепил заряд, убивший Короля. Это, скорее всего, его и спасло, - когда выстрелили в него самого, - он уже падал и заряд прошел мимо...

- Легко ты отделался, парень, - сказал я вслух. - Угу...

Не долго думая, я вытащил аптечку, приготовил все необходимое и обработал рану. Потом сделал ему несколько инъекций, - в запястье, в шею. Закончив, отсел подальше, потому что меня от него уже по-настоящему мутить стало.

Отдышавшись, я поглядел на дело рук своих и вздохнул удовлетворенно, - смерть от раны головастику больше не грозила. Значит, - с этим было все, одно дело сделано. И теперь нужно было собраться с мыслями. Потому что через несколько часов предстояло мне объясниться с теми, кто примчится с Земли - разбираться в том, что сталось.

"Ну что ж, - сказал я себе, - я готов, я честно отвечу на все ваши вопросы. А вы мне..."

Небо надо мной было чистое, безоблачное. Высоко и неподвижно, парили в нем черными крестиками два падальщика. Если б не они - красивое осеннее небо. На земное немного похоже - глубокое, голубовато-серое. До этого меня как-то не трогала эта схожесть. Оно и понятно, - кто же своей тюрьмой любуется. Но теперь я посмотрел на него другими глазами, представил, что этого я никогда больше не увижу, что может быть уже завтра я буду на Земле!

Почему я так тогда решил, - не знаю, но это придало мне такой какой-то бесшабашной уверенности, что я даже вслух сказал:

- Ну! Что? Долго ждать еще? Летите вы там, в конце концов, или нет?

Знал бы я, что меня ожидает дальше, не стал бы я так торопиться, так говорить...

Потом я поднялся, огляделся.

Неподалеку два трупа белели в смятой траве. Охранники... "Насекомые" уже слетались, подбирались на запах крови, с каждой минутой их становилось все больше. Сам не знаю, почему захотелось взглянуть на трупы, зачем я пошел к ним - возможно, взгляд зацепился, машинально отметил нечто странное, пока еще неосознаваемое.

И, чем ближе я к ним подходил, тем сильнее нарастало во мне ощущение тревоги. А когда понял, в чем дело, что было ее причиной, - сгоряча полез, было, за телефоном - связаться с поселком, вызвать бот, но тут же отбросил эту идею как совершенно идиотскую, и кинулся назад, к головастику.

"Бычка" - на шею. Рюкзак...

Я взвалил головастика на плечи и со всей возможной скоростью трусцой припустил к лесу, потому что королевского отпрыска, это чудом доставшееся мне вонючее сокровище, - нужно было спасать.

5

Посудите сами, - Короля убили люди, которые были одеты как обычные ссыльные. Но вооружены-то они были - дэйчерами! А откуда на Беллене дэйчеры?! Ведь это оружие телохранителей Короля. Как - обычные люди, без нужных сенов в мозгах, тем более, ссыльные, могли бы обращаться с ними?

И, самое главное, - засада эта не могла быть случайной! Тот, кто ее устроил, должен был знать, что Король появится именно здесь и именно в это время. И не просто "здесь", а с точностью до десятка метров! Либо, что еще вероятнее, - боты сели именно там, где их уже поджидали. И садил тот, кто обо всем знал. Иначе и не объяснишь, почему охранные системы ботов не среагировали на людей, которые прятались в траве, - системы-то нужно было как-то блокировать, чтобы заставить их промолчать. Тут все понятно, - два телохранителя действовали заодно с убийцами. Сам видел.

...Я бежал и думал о том, как нагло, спокойно и самоуверенно они все проделали. И веселье это их - перед отлетом... Было в нем что-то непонятное. И зловещее. Меня подгоняло странное чувство, что кто-то из них может вернуться. Вместе с Армадой. Вполне. А застать головастика живым - в их планы наверняка не входит. Еще и я тут - "спаситель"... Если б не я, - он просто истек бы кровью. Или его убил бы шок. Впрочем, нет, - я для них не проблема. Изолируют, засунут в мозги какую-нибудь гадость, и стану я абсолютно чистосердечно рассказывать, как запланировал и осуществил убийство Короля. И со слезами на глазах выпрашивать для себя высшую меру как искупление за содеянное.

Об этом лучше было не думать.

Но и бросить мальчишку, - я ведь тоже не мог. Да что там говорить, - я не бросил бы его ни за что! Риск? Ну да, конечно. Но ведь такой шанс! Ведь этот вонючка (тяжелый, зараза!) - это был мой пропуск на Землю! Мой единственный, мой неповторимый шанс! Всего-то и нужно было (легко сказать - "всего-то"!) спрятать его, - а в скалах на перевале я знал подходящую расщелину, - и отдать тому, кому можно будет довериться. Главное и самое трудное тут было - добраться до перевала до их прилета. А потом - не суетиться. Выждать, присмотреться к тем, кто прилетит, и только тогда уж отдать Наследника Трона. Отдать целехонького в надежные руки.

Задачка, да.

...Я представления не имел, как доберусь до перевала с такой ношей. А между тем, убираться нужно было как можно скорее, - я знал, что когда Армада кинется искать Наследника, в "зоопарке" всего через полчаса будет отслежено и идентифицировано каждое живое существо.

...По лесу я продирался минут тридцать - под ноги все лезли сухие ветки, корни. Думал, - выберусь на открытое пространство - легче станет, да не тут-то было. И солнце вдруг припекать стало, забыло, наверное, что осень стоит, и работы прибавилось, - теперь не только под ноги надо было смотреть, но и за небом следить.

Пот заливал глаза. Дышать совсем уже было нечем, - в лесу у меня еще хватало сил отворачиваться, чтоб меньше чувствовался запах головастика, но теперь мне уже было не до того, а несло от него - будь здоров, и с каждой минутой все больше.

Кое-как я все-таки дотащился до скал и стал мало-помалу взбираться.

- Сколько же ты весишь, урод? - пыхтел я, карабкаясь по тропе. - Тощий как щепка, а... Может это голова твоя - неподъемная такая, а? ..."Прогулялся", да? "Полюбовался" владениями? ...Это еще ничего. Тебе повезло. Вот папаше твоему - не повезло... Уф-ф. Вытащу я тебя, вытащу. Если только вниз не скувыркнемся! ...Тебе-то сейчас все равно, а мне - не хочется... И вообще - не надо. Я, чтоб ты знал, - домой еще хочу попасть. Кто хочет, - пусть остается. А я - не хочу. Ты же - поможешь? Мм? Помо-ожешь! Даром я, что ли, надрываюсь... Нечего мне тут делать... Уф-ф! Далеко-то еще как, ч-черт... Ты вот поразвлечься прилетел, полюбоваться. Тут да, - даром Белленой не назвали бы... Только, тут - не любуются, тут - живут. А знаешь, как оно, - жить тут, в дерьме этом... Нет, я не жалеюсь. Я понимаю - время такое: "Суммерон", границы... Опять же - вроде, как бы по закону меня сюда. Только... Какая сволочь это придумала!? Когда вернусь, и меня станут... спрашивать, как оно - тут... Слышь, ты, жук смердячий, ну ладно - я, или там еще кто, я в жизни хоть что-то нормальное видел, а дети, которые здесь? Что они видели? У девчат куклы - тряпочные... - я тряхнул плечом, поправляя головастика. - Как тебе это? Ничего другого у них нет. И не будет... Вот тебе и все "освоение". Весь "Суммерон" ваш хренов...

Я замолчал - дальше пошло круче, сил теперь хватало только на то, чтобы взбираться.

...Добравшись до небольшой площадки между отвесной скалой и валуном, который чудом держался над пропастью, я позволил себе остановиться, перевести дыхание. А до перевала было еще далеко - еще добрая сотня метров.

Я привалился щекой к прохладному камню, взглянул на небо в очередной раз и... В момент до меня вдруг дошло, с каким указательным знаком на плечах я удирал все это время!

ИДИОТ! Ну, идиот же!!! Ведь на мальчишке костюм - такой белый, что его и с Земли, наверное, видно!

Я повалился на колени, скинул головастика (осторожно, камни!). Выдернул из рюкзака охотничий плащ - серый от старости, тряхнул его, расправляя, и закрыл мальчишку.

Вот идиот, это ж надо! Я глянул на часы. Они показывали уже почти одиннадцать утра. Время, отпущенное мне для бегства, - закончилось. Теперь боты могли появиться в любой момент. Теперь лучше всего было бы мгновенно оказаться наверху, в расщелине.

Я взвалил закутанного в плащ головастика и, подгоняя себя: "Давай, Пит, давай, ты сможешь! Ну!? Хоть чуть-чуть еще! Или ты хочешь гнить тут до конца жизни!?", - полез дальше.

Но не сделал я и десяти шагов. С неба, с таким пронзительным шелестом, что душа ушла в пятки, посыпались боты.

Я пал на колени и, на ходу раздергивая полы плаща, забился со своей ношей под ближайшую глыбу. Пока сыпались боты - лежал не дыша, стараясь втянуть голову и ноги под плащ, как черепаха под панцирь, и молился, чтобы плащ не сорвало порывом ветра.

...Тишина наступила внезапно. Я приподнял край плаща, осторожно подался вперед, - нужно же было посмотреть, что происходит внизу.

Десять ботов стального цвета - армейские, и один белый, стояли там, где два часа назад был убит Король. Больше сотни солдат, похожих на черных муравьев, выстраивались вокруг ботов живым кольцом. Гравитационный купол покрывал почти все пастбище.

Из белого бота вышли пять человек - трое в белой, двое в ярко-синей форме. Переговариваясь, они стали разглядывать трупы. Это заняло у них минут десять. Потом они собрались там, где должен был бы лежать Наследник.

Мне сразу показалось это странным... Я-то ожидал, что именно с этого места они и начнут свой "осмотр"! Что это могло означать, - такая их уверенная неторопливость, такое пренебрежение судьбой Наследника?

Один из "синих" подозвал несколько солдат, указал им на трупы, отдавая какое-то приказание. А "белые" постояли, обсуждая что-то, и - пошли в свой бот.

Минут через пять они взлетели. Бот завис метрах в ста над пастбищем - на полпути между долиной и местом, где притаился я. Означало это - они собрались отследить в "зоопарке" все живое.

...Бот парил чуть ли не целый час. Потом двинулся по кругу, держась скал. И, облетев всю долину, вернулся на прежнее место. Судя по всему, им и в голову не пришло искать головастика там, куда я его затащил. Иначе они не летали бы подо мной. Поднялись бы гораздо выше. Конечно, - не могли они знать, что в скалах есть тропа. Тем более - где она находится. Исходили, скорее всего, из того, что мальчишка - раненый и обессиленный - не мог уйти далеко, не говоря уж о том, чтоб в горы подняться. Но в долине-то его не было! Чем они могли объяснить это? Только тем, что кто-то из местных залетел сюда по каким-то своим делам, ненароком наткнулся на Наследника и - забрал его с собой. Логично? Да.

Я глянул на мальчишку. Он по-прежнему был без сознания. Дышал чуть слышно. Губы были синие. Вокруг глаз и тонкого носа проступили подозрительные темные пятна...

Тут оглушительный шелест над самой головой заставил меня сжаться и ткнуться носом в камни. Он оглушил меня, но тут же и ушел, резко затихая, - за перевал.

Я чуть-чуть поднял голову, - остальные боты, один за другим, тоже снимались с места.

Через секунду они вдруг разом прыснули в разных направлениях, - ни дать, ни взять - свора псов, рванувших за ускользнувшей добычей. На пастбище в одно мгновение стало пусто.

И тогда я, вслух, от всей души, выругался. Понятно было, что теперь начнется нечто невообразимое. И продолжаться это будет, пока они не наткнутся на какой-нибудь след. Сначала поселки... Потом - старатели и охотники... Сколько мне удастся скрывать головастика? Максимум - сутки. Значит, - сказал я себе, - времени терять нельзя.

6

Я опять замотал мальчишку в плащ, взвалил на плечи и снова стал карабкаться вверх.

"Головастик, ты ведь не откажешь Питеру Линну в маленькой просьбе... Ну, что ж ты, зараза, тяжелый-то такой, а!? Надорвусь я тут с тобой... Свалимся. Чего хочу? А как вы думаете? По-моему, я это заслужил. Разве нет? Что вы говорите? Счет в банке? Это кстати. Нет, не откажусь. Еще, если ваша милость (или как там тебя) позволит, - у меня тут, в бараке, кое-что. Так, мелочь, - парочка самородков. Не возвращаться же, после всего, без сувениров даже..."

...Сил почти не оставалось, когда я добрался до расщелины. Я ввалился туда и рухнул - аккуратно снять мальчишку не получилось, таки стукнул его головой о камни. Но он никак не отреагировал. Я даже струхнул - не умер ли? Я наклонился, прислушался... Но он, слава богу, дышал. Лицо, правда, было смертельно бледным. Потеря крови, да. "Но и порода тоже, - постарался я успокоить себя. - У них там, в королевском роду, румянцем никто не блещет..."

Я подстелил плащ, уложил на него свое "сокровище" и прикрыл полой. Потом достал аптечку. Еще несколько инъекций не помешают - еще обезболивающее, и еще успокаивающее. Пока буду отсутствовать, неизвестно ведь сколько, - часов шесть, как минимум, - значит, головастик должен лежать тихо, не стонать, не двигаться. Конечно, в укрытии этом тесно было, и холодно. Зато, - со всех сторон закрывали скалы. Над головой нависала каменная плита. Так что можно было не беспокоиться, что биолокаторы засекут. Обнаружить его там визуально тоже было бы не так-то просто.

Управившись, я поднял рюкзак, оружие:

- Все, лежи тут, не рыпайся. И не вздумай помереть... Короче, - отдыхай. А я еще побегаю немного.

Не теряя времени, я побежал (если это можно было назвать бегом) к тропе.

...Спускаться оказалось непросто, - ноги подкашивались. И следил не столько за тропой, сколько косился на небо. Это, конечно, смысла не имело - если бы сверху кто-то вдруг появился, деваться мне б все равно было некуда, - вот он я, как на ладони, бери меня. Лучше уж (будь что будет!) под ноги смотреть, а то недолго и сорваться, что, собственно говоря, и произошло, - в одном месте я таки оступился, метров двадцать проехал на спине по каменному склону, и, если бы не куст какой-то - сорвался б совсем. Убиться - не убился бы, но покалечился бы точно...

Это меня здорово охладило. Дальше я спускался, уже не сводя глаз с тропы, и до подножия, где начинался лес, добрался я все же благополучно.

По лесу я сделал большой крюк - потратил лишних пятнадцать минут, чтоб выйти к огородам с юга. Маневр был нехитрый, конечно. Но, попадись случайный встречный или эти, - "с реки я иду, нет, ничего не подстрелил, да, - зверья теперь мало..."

Ни с кем, однако, по пути я не столкнулся. И на огородах тоже не было ни живой души. Сначала меня это обрадовало - меньше глаз посторонних, но, когда уж подходил к поселку, стало казаться подозрительным. Куда все подевались? На дороге всегда ведь с кем-нибудь встретишься, а тут - никого, даже детей с хворостом.

...В поселке было так тихо и пустынно, что я, не решаясь идти дальше, невольно остановился возле крайнего барака. Скрытая угроза почувствовалась мне в этой тишине.

И лишь постояв несколько минут, я смог заставить себя двинуться дальше.

Я миновал уже первые бараки, когда расслышал приглушенные голоса где-то в центре поселка. Настороженно, - мало ли что там может быть, - я пошел на этот звук, и лишь когда понял, что голоса доносятся из дверей кабака, - немного ускорил шаг. А после того, как смог разглядеть, что в открытых дверях курят, негромко переговариваясь, местные рыбаки, - Крючок с сыном, - зашагал увереннее.

Я подошел, вытер рукавом пот со лба:

- Привет...

- Привет... - кивнули они согласно. Крючок окинул меня сочувственно, вяло констатировал: - С охоты? Впустую?

- Угу. Впустую... А где все? Что тут у вас?

Они махнули одновременно куда-то в глубь помещения, посторонились, пропуская. Я вошел.

Там было настоящее столпотворение. Похоже, в кабаке находились все обитатели нашего поселка. Они чего-то ожидали, пристроившись, кто где сумел, - на стульях, на подоконниках, на лестнице. И дети были тут же - притихшие, они испуганно жались ко взрослым.

Я протиснулся к лестнице, поднялся на второй этаж.

К Качару я стучать не стал, вошел без предупреждения. Он был в своем кабинете один. Стоял возле окна - высматривал что-то в небе над лесом за поселком. Глянул на меня через плечо и - снова уставился в окно.

Я скинул снаряжение на пол, опустился на рыпнувшую лавку, сказал, стараясь не выказать излишней заинтересованности:

- Это что у вас тут?

Он ответил, но не сразу:

- Подстрелил?

Голос у него был бесцветный, заметно было, что результат моей охоты его мало интересует. Я и ответил в тон:

- Подстрелил.

Он повернулся ко мне, сказал вполголоса, с плохо скрытым страхом:

- А черт его знает... С самого утра тут сидим. Наместник позвонил управляющему: из поселка чтоб никто ни шагу. Потом эти прилетели. Связь вырубили. Бот забрали. Велели всем собраться и - никуда. Ждать... Ты звонил?

"Связь вырубили"? Это кстати.

- Звонил, - соврал я с готовностью. - Думал, вы уже вымерли тут. А кто прилетел-то?

Качар посмотрел на меня и, перед тем как снова уставиться в окно, бросил:

- Каратели.

Я даже опешил. По-настоящему.

- Каратели?

- Угу...

- Чего им здесь надо?

Он, в ответ, чуть заметно повел плечом. Потом сказал:

- Сканировали. Ищут кого-то...

- Чего тут искать? - сказал я. Получилось довольно искренне.

- Может, сбежать кто-то пробовал.

- Сбежа-ать?!

Он промолчал.

- И где ж они?

- Пошпарили куда-то. К соседям наверное. - Он оторвался от окна, сел за стол. - Ты вот что... Никуда не отходи пока что. Велено - никому не расходиться.

- Куда? Налазился уж, хватит, - сказал я, распрямляя ноги, и добавил: - Только перекусить не мешало б. Голодный как черт.

- Угу... Поешь и - сюда давай.

Я тяжело поднялся с лавки. Уточнять, - зачем я ему, - я не стал. Мало ли, - может, просто, ему так спокойнее.

...Кабак сдавленно и тревожно молчал.

Я пробился к стойке. Сказал принести жареного мяса с овощами. Есть пришлось тут же, стоя, - все столы и лавки были заняты. Справа от меня чадил вонючим заменителем табака Фазид - неразговорчивый крестьянин с седой бородкой, заплетенной в косичку. Слева, с некоторой завистью наблюдал за тем как я ем, Олтой - старикашка, бывший в нашем поселке мусорщиком.

Я повернулся к нему:

- Хочешь? - и когда он с готовностью кивнул, окликнул кабачника. - Ему тоже.

- С охоты? - сказал Олтой, пристраиваясь поближе.

- Угу...

- А у нас каратели были, - выложил он сходу. Это он всегда любил - новостями поделиться.

- Я уже знаю. Что, думаешь, - вернутся?

- Упаси нас Господь... - склонился он над деревянной миской, которую поставил перед ним поваренок.

- Какого черта им тут надо было? - бросил я и сам удивился, насколько искренне это прозвучало.

Олтой потянулся ко мне и дыхнул в самое ухо:

- Что-то случилось с Королем.

Он отодвинулся, желая разглядеть мою реакцию, поджал многозначительно губы и кивнул.

- С чего ты взял? - сказал я, опешив от такого его откровения.

- Поживешь с мое... - проговорил он, довольный впечатлением, которое произвел, обхватил миску и стал с аппетитом уплетать гарнир. - Мм... Должны были - Сам со свитой... А прилетели эти...

- Да ну тебя, - отмахнулся я. - Выдумаешь тоже.

- Я знаю, что говорю, - глянул он на меня с обидой.

- Откуда ты можешь знать такое? Меньше бы болтал. А то голову оторвут, - от всей души посоветовал я.

- Если это правда, - всем поотрывают.

Я придвинулся к нему и сказал:

- Это все твои выдумки. Прикуси язык и не пугай людей. Видишь - им и так страшно.

Он сжался, отвел взгляд и склонился над миской.

Я тоже принялся за еду. Аппетита, однако, по вполне понятной причине, не было, я с трудом осилил половину, остальное пододвинул старику:

- На, доешь. Не лезет что-то, - устал как собака. Слушай, - они о чем-то расспрашивали?

Он перестал жевать, поднял на меня глаза, и тут же, как будто хотел спрятаться от чего-то, опустил их:

- Не-а. Висели тут целый час. Говорят - просвечивали.

- Ну, ладно, - пожал я его плечо, - ешь. Наедайся. Пойду, - Качар ждет.

...Качар сидел, придвинув стул к окну. Только взглянул на меня, когда я вошел, но ничего не сказал.

Я устроился на лавке - положил рюкзак под голову, лег, закрыл глаза.

Мне совсем не понравилось, как ведут себя каратели. И почему, собственно говоря, - каратели? Вдруг, ни с того, ни с сего - каратели? А где же Армада, где следственная комиссия? Что это может означать?

Торопливо они как-то разлетелись... Думают, наверное, случайно где-нибудь наткнутся на мальчишку.

Как он там? Скоро вечер, там, наверху, холодно будет. Впрочем, - не замерзнет. Костюмчик у него, - что надо. Терморегуляция наверняка предусмотрена... И где же эти? Я не могу ждать долго. Через несколько часов он очнется. Кто знает, что ему взбредет в голову... Хм, связь вырубили, бот - забрали...

...Наверное, я задремал.

Подскочил я оттого, что с улицы донесся характерный шум - опускался бот. За окном уже смеркалось.

Качар что-то пробормотал.

- Они? - сказал я.

- Управляющий.

- Один?

- Один.

Я поднялся, сел.

Минуту спустя в кабинет вкатился полноватый коротышка. Окинул нас недобрым взглядом, рухнул на лавку рядом со мной. Посидел с закрытыми глазами, опершись затылком о стену. Пробормотал - сипло, в потолок, - Качару:

- Спустись, скажи - могут разойтись. Завтра, в шесть утра, - все опять сюда. Прибудет Следственная Комиссия. И чтоб никто не подумал удирать. Им же хуже будет.

- Что-то... произошло? - выдавил Качар.

Управляющий, глядя на него в упор, сказал, - так, словно зачитал себе и всему поселку смертный приговор:

- Произошло. Король и наследный Принц - убиты. Здесь где-то. У нас. Подозревают, что покушение организовал клон Принца. Недавно он сбежал с Земли. Скорее всего, он еще где-то здесь. Где-то прячется. Еще подозревают, что кто-то из местных с ним заодно.

И у Качара, и у меня - отвисли челюсти.

В полутумане каком-то я потянулся за своими вещами. Управляющий глянул на меня предостерегающе, потом на Качара:

- Оружие все сдали?

- Кто в поселке - все.

- У этого тоже забери.

Управляющий махнул мне рукой - мол, иди, иди уже.

Я поднял рюкзак и, будто во сне, вышел вон.

7

Головастик, которого я спрятал в расщелине - не настоящий?! Клон?! Двойник Принца? Злодей-убийца?

Как я мог поверить в это? Ведь я видел все своими глазами. Там, в "зоопарке", не было никакого двойника! Ладно - я, но Король-то не мог ошибаться, он знал, что рядом с ним настоящий мальчишка. Между ними были настоящие чувства. Это - не могло быть игрой.

Конечно, мои личные впечатления - не довод. Не довод и то, что головастика хотели убить, - клона, понятно, так и использовали бы - до конца. Но раз они так уверенно говорят, что Принц убит, значит, у них есть труп. Там, на Земле - есть труп Наследника. И если здесь - настоящий Принц (а я в этом не сомневался!), то там может быть только труп клона. Значит, клон этот сейчас играет свою последнюю роль. Одну из ролей, для которых и создаются клоны. А Принцу теперь предстоит играть роль двойника-убийцы. Загнанного в угол.

Э-э, да ведь теперь понятно, почему они так легко бросили его! Убить не получилось, так что ж делать, - бросили, мол: и сам умрет, а труп мы и на Земле приготовим. А не умрет, так это еще и веселее (господи, это как же они его ненавидят!), тогда таким вот путем, - с издевкой! - мол: никуда от нас не денешься, только еще и набегаешься перед смертью, поохотимся. То-то они развеселились так перед отлетом...

Неплохо. Беспроигрышный вариант - для того, кто это затеял.

А для меня? Мне-то, что было делать? Получалось, что я - "пособник и укрыватель"?

Черт бы их всех побрал! Как я докажу, что головастик, спрятанный в горах - настоящий?! Боже мой, да кто меня спрашивать-то станет?! Утром, когда просветят мозги, - "Ах, ты еще и видел все?!" Пристрелят, точно. И разбираться не станут - кто такой, чего, зачем. Для чего им разбираться? Раз уж затеяна такая игра, - у них найдутся "объяснения". И про меня все всем "объяснят". Типа: "Питер Линн? Да кто ж его не знает?! У-у, эт-то такой подонок!"

Раскатал губу - "Земля, счет в банке". Конец мне. Все. Точка.

Я не зажигал коптилку. Сидел в своем углу - руки на столе, взгляд - в темноту. Думал. Обо всем вышесказанном. И еще о том, что жизнь моя оказалась такой бестолковой и короткой. Крайне короткой. И если я ничего не придумаю, то завтра же, как только вернутся эти, она и закончится.

...Барак постепенно угомонился.

Да, нужно было что-то делать. И немедленно. Но - что?! Что я мог сделать? Головастика - мой пропуск в свободный мир, - кому теперь было предъявлять? Пропуск этот теперь был объявлен фальшивым! Где было искать того, кто поверил бы, что он - настоящий? Может быть, кто-то такой и нашелся б, но - только не на Беллене.

"И ему, отпрыску королевскому, дорога на Землю теперь тоже закрыта... Если только он не знает какого-нибудь обходного маневра. Но что он может знать такое..."

Вот такой сумбур царил в моей голове. И все-таки, слабая надежда неожиданно шевельнулась в моей душе. А действительно, почему бы и нет? В жизни ведь всякое случается, тем более в жизни правителей. В конце концов, не дураки же они! Должны, просто обязаны они сами и особенно те, кто отвечает за их безопасность, предусмотреть возможность подобного рода событий - если уж не покушение, так несчастье какое-нибудь. Ведь со всяким случиться может, от этого никто не застрахован! Значит, может он знать что-то, предусмотренное для таких случаев? Или они на его линзу гравитационную все надежды возлагали? Если так, то они - последние идиоты.

Чем дольше я сидел и обмозговывал эту идею, тем больше я уверялся, что головастик что-то такое должен знать. И, в конце концов, я сказал себе: "Все, хватит мозги парить. Он - единственный, кто может посоветовать или сделать хоть что-то, чтобы я выбрался из этой ловушки. Из ловушки, в которую угодил заодно с ним. А если нет, тогда я... Н-да... Земли мне тогда, конечно, - больше не видать. Тогда мне ничего не останется, кроме, как бросить его - лучше всего где-нибудь на видном месте (так ему и надо, если они такие придурки самоуверенные!), и попробовать зарыться куда-нибудь (хоть бы и в землю). Отсижусь как-нибудь, пока эти не успокоятся и не уберутся к чертям... И тогда, что ж тогда поделаешь, - стану доживать свой век на этой гребаной планетке..."

Я нащупал куртку, висевшую на стене. Так же нащупал рюкзак на лавке. "Фонарик и веревка - в рюкзаке. Нож - на поясе. Нож - это хорошо. Хоть что-то... Телефон... Телефон лучше бросить".

Я открыл окно. Выходить из барака через двери было небезопасно: кто-то случайный может увидеть, спрашивать, возможно, ничего и не будет, и доносить тоже, но завтра сразу станет известно, что я - ушел, и тогда все они кинутся искать одного меня.

Поселок спал. А если не спал, то затаился. Наверное, это точнее. Окна светились только в доме управляющего. Я медленно, стараясь не оглядываться, отошел от барака, стал, готовый, в случае чего отбросить рюкзак и ответить, что вышел по нужде. Было уже совсем темно. Я постоял, ожидая окрика. Но все было тихо. Наконец я решился и, точно крыса, бросился прочь от поселка.

Я бежал напрямую к скалам. Запутывать следы, тратить бесценное время на какие-то маневры, уже не имело смысла. Я несся по лесу так, как и днем-то не рискнул бы бегать. Зацепившись о корни или сухие ветки и зарывшись носом в землю, вскакивал тут же, и летел сломя голову дальше.

Остановился - перевести дыхание, только тогда, когда уже немного поднялся по склону горы. Оглянулся и - онемел. То, что увидел, было красиво - жуткой какой-то красотой. Далеко, левее Вырубок, - там, где должны были находиться два других поселка, - стояли, упираясь в небо острыми вершинами, белые пирамиды света. Что-то, - боты карателей, конечно, что же еще, - зависнув в небе, освещали эти поселки слепящим светом. А еще дальше, почти у самого горизонта, мерцали три красных пятна, похожие на дотлевающие костры.

Сердце у меня остановилось: "Ни фига себе... Это что же? Это и есть - "следственная комиссия"? Что-то уж чересчур круто они взялись!"

Это зрелище меня так подстегнуло, что оставшуюся часть пути я прошел на одном дыхании - ни разу даже не оступился.

...Еще на подходе к расщелине я, по специфическому, заметно ослабшему, но все же чувствительному запаху, понял, что головастик на месте.

Я включил фонарик на минимальном освещении. Мальчишка спал. В том самом положении, в каком я его оставил, - голова склонена на бок, беззубый рот приоткрыт. Запах, который душил меня раньше, теперь действительно был терпимее. Я поднял плащ, вгляделся в лицо. Лекарства и покой сделали свое дело. На щеках головастика даже румянец пробился. С раной у него тоже все было в порядке - вокруг аэрозольной нашлепки было чисто, никаких подтеков.

Я не стал терять времени - затормошил его, захлопал по щекам: "Просыпайся! Ну, - просыпайся же!"

Постепенно он очнулся, открыл глаза. Я дождался, когда в них появится осмысленное выражение, спросил: "Ты помнишь, кто я?" Он слабо кивнул. "Ну, так слушай, - сказал я, - дело дрянь..."

Я выложил ему все. От начала и до конца. И, заодно, поделился соображениями о том, что грозит ему, мне и, похоже, вообще всем, кто находится на этой планете.

Головастик слушал меня молча, - он помаленьку, но очень уж медленно, приходил в себя. А когда я закончил, он, скривившись, скосил глаза на свою рану, и - слезы покатились по его щекам.

- Болит? - сказал я, постаравшись придать голосу сочувствие.

В ответ он невнятно прохлюпал сквозь слезы - голос у него оказался глухой какой-то, не по возрасту басовитый, совсем не тот, каким он стонал там, на пастбище:

- Это я... я уговорил его - прилететь сюда.

- Да? - сказал я. В его словах был какой-то смысл, что-то важное, но, разбираться в этом сейчас, у меня не было времени. - А рана - как?

- Это я... - начал он снова.

- Хватит скулить! - оборвал я его, теряя терпение. - Нам нужно испариться отсюда. И побыстрей!

Он действительно перестал вдруг скулить - лицо его побелело, он даже сделал попытку приподняться:

- Ты - кто? - спросил он так, будто ничего из того, что я говорил, он не слыхал.

- Я-то? Питер Линн. Ссыльный. Можно - Пит.

Он вытаращился на меня, потом аж выгнулся и выкрикнул:

- Бесправный! Я - Принц Ричард!

Нашел время, вонючка, выяснять, кто из нас кто.

- Да что ты говоришь?! - всплеснул я руками. - Принц? Настоящий?! Вот это да! А мне сказали, что настоящего Принца убили. Что труп его - на Земле. И через пару дней - похороны... Мм? Я-то знаю, что ты - настоящий. А другие? Для всех ты теперь клон. Клон-убийца. За тобой охотятся. Найдут - убьют.

По мере того, как я говорил это, его глаза-блюдца расширялись, расширялись, и, в конце концов, он замотал головой и прогудел, перебивая меня:

- Меня невозможно убить. У меня есть линза.

- Линза? Ну да, конечно. Только имей в виду, - если захотят избавиться от тебя по-настоящему, - она не поможет. Разнесут планету - и все. Будешь носиться там - в космосе. Прилепишься к какому-нибудь обломку со своей линзой. И я неподалеку, - глазами наружу.

- Я - Принц... - сказал он. Уже не так уверенно.

- За это тебя и прихлопнут.

Этот довод его добил, он, не мигая, уставился на меня. Я присел подле него, - стал ждать, что он скажет теперь, когда я привел его чувства в соответствие с реальностью. Все теперь зависело от него. "Не может быть, чтобы он ничего не придумал..."

Он действительно вдруг зашевелился, полез правой рукой за ворот костюма. Пошарил там и, наконец, вытащил круглый медальон на короткой массивной цепочке из квадратных звеньев. Я даже вперед подался: "Что у него там? Портрет чей-то? ...Опять?!"

Он скосил глаза, попробовал рассмотреть что-то на медальоне, но цепочка оказалась слишком короткой для этого. Тогда он нащупал на ней замок, расстегнул и потребовал:

- Дай свет.

Я повернул фонарик. Головастик прищурился, разбирая какие-то знаки на медальоне. Закончив, несколько раз сильно сжал его пальцами и поднес к уху. Потом опустил голову на камни, сказал чуть слышно, - устало и безразлично:

- Можешь уходить.

"Уходить"!? И это - все?! Все, на что я мог рассчитывать после того, что я для него сделал?!

В другой обстановке я немедленно среагировал бы на это неблагодарное "можешь уходить" как следовало, но тогда меня обеспокоило больше другое. Я взглядом показал на медальон:

- Это что?

- Можешь идти, - повторил он. - Меня заберут.

- И? - потребовал я продолжения.

- Что?

- Кто прилетит?!

- Тебе это знать не обязательно.

- Ты уверен, что им можно доверять?

Он, словно я сказал какую-то очевидную глупость, которая вовсе не требовала ответа, отвернулся и закрыл глаза.

Минуту я сидел, уставившись на цепочку, которая свешивалась из его кулака. Прислушивался к уже знакомо нарастающему предчувствию опасности. А потом я потянулся, осторожно взялся за цепочку и - рванул ее. Головастик вскрикнул, но - я уже отскочил с добычей, зажатой в поднятой руке.

- Что ты делаешь!?

- Спокойно! - сказал я, понизив голос. - Спокойно.

- Дай! - настойчиво потянулся он ко мне.

- Да тише ты, "принц"! Не ори, - услышат. Эхо тут, знаешь какое... Вот что я тебе скажу. Эту штуковину я сейчас закину куда-нибудь подальше. Если прилетит тот, кого ты ждешь, - окликнем. Если кто-то другой... Ты понимаешь, о чем я? Подумай своей башкой, она у тебя большая, мозги там должны быть. Ну, - спокойно. Я - прав.

Я не стал ждать, пока он окончательно поймет, что к чему. Подобрался к краю пропасти, размахнулся и - зашвырнул медальон в черную бездну.

8

Когда я возвратился, головастик, сверкнув на меня "блюдцами", выговорил:

- Помоги встать.

- Чего надумал? Лежи.

- Я ничего не увижу отсюда!

Он был прав.

Я устроил его на краю обрыва - под обломком скалы. Потом лег рядом - вплотную, но так, чтобы дух его меньше меня донимал. Потом расправил плащ, - в надежде, что среди камней, в темноте, эта примитивная маскировка сработает и на этот раз. О том, что произойдет, если действительно прилетит не тот, на кого он так уповал, я старался не думать. Дураку понятно - нянчиться с нами не станут. Я понимал, что в этом случае нам, и мне особенно, уже вряд ли что-то поможет. Если это будут не те, кого он ждет, и они засекут нас, - какое-то время он, со своей линзой, еще продержится... А что сделают со мной, - я представлял себе очень отчетливо.

- Слушай, - сказал я, подвертывая полы плаща, - чего вас принесло сюда?

Он пробормотал - так, чтобы я отвязался:

- Посмотреть хотели. Красивая планета. И животные есть.

По-моему, он сказал правду. "Красивая"... Вон их, сколько по всему Суммерону - и все "красивые". И что-то живое - на всех есть.

- Природу любишь... Ну да.

- А что? Это противоестественно? - сказал он с каким-то глухим неожиданным вызовом.

- Ну почему... Нормально. Я тоже со зверьем тут всяким... - Он глянул на меня и я уточнил: - Охотник я.

- Охотник? Ты... - Его голос вдруг надломился: - Ты их убиваешь - животных?

- Надо же кушать что-то.

- Живо-отных?

По-моему, мои слова вызвали у него шок.

И это для него я должен был добыть мяса?

- Здесь так, - сказал я примирительно, - чего добудешь, то и есть будешь.

Он дернулся, силясь отодвинуться от меня, но деваться ему было некуда - скала мешала.

Я шикнул на него:

- Ляж. Не дергайся.

Мы пролежали минуту молча, он, видимо, понемногу остыл, потому что вдруг проронил:

- Дикость.

Я сначала не понял о чем он, а потом до меня дошло. "Дикость"! Во как! Прямо в точку попал. Ходят тут, понимаешь, эти, живое мясо для них - пища. Как их еще земля носит, кровопивцев таких... Ну да, ему-то какая нужда натуральное грызть. Да что он вообще об этом знает?

Я еле сдержался, чтоб не наговорить ему чего-нибудь. Но, наговорить - было б лишнее. Не к месту и не ко времени. И, потом, - дите он еще. Вот вырастет, может и поймет чего-нибудь. Хотя...

- Как себя чувствуешь? - сказал я, беря себя в руки.

- Нормально, - бросил он.

- Рана - беспокоит?

- Потерплю.

"Ишь ты, герой, - "потерплю"... Ну, - терпи..."

- Есть не хочешь? - предложил я, и тут же пожалел об этом, потому что он опять вздрогнул. - Ну, чего ты дерганый такой... Лепешка у меня есть. Вода...

- Я не ем такого.

- И воды не хочешь?

- Нет, - отказал он поспешно.

Какое-то время мы лежали молча, он думал о чем-то своем, отвернувшись от меня, я приглядывался к небу, думал о том, что произошло. Тут все было для меня непонятно. Ясно было только, что там, на Земле, на самом "верху власти", что-то сломалось. Кто-то решил там что-то переделать.

- Как думаешь, - кто это мог вам устроить? - сказал я, так ничего и не придумав.

Головастик дернул плечом.

- А того, кто стрелял в тебя еще раз - потом, когда ты уже в линзе был, - знаешь?

Он помолчал, потом все же сказал, - не оборачиваясь, тихо, и как-то "в землю":

- Я ничего не помню.

Я вдруг ясно почувствовал, что он должен был ощущать тогда, - раненый, рядом с бесформенной купой окровавленного мяса, которая была недавно его отцом. И потом, когда отца волочили в бот, лиц он, возможно, тоже не видел, он наверняка пытался зажмуриться, или уткнуться в землю, но не мог - вид останков его гипнотизировал.

- Да уж, - вздохнул я. - Извини. Просто подумал: может, ты знаешь, чьи это были люди, кто теперь станет Королем.

- Я буду... - сказал он и - осекся.

Ну, что с него взять - ребенок. Естественно, он не в курсе дворцовых дрязг.

- А кроме тебя?

Головастик замер, потом пошевелился, повернулся ко мне нехотя:

- У сестры есть ребенок... Но... ему только шесть месяцев. И он - полукровка.

Я насторожился. "Полукровка"... Это уже кое-что. В королевском роду, и вдруг - полукровка? Это как же ей позволили? А как же - "чистота линии"? Вряд ли у них это не имеет значения.

- Значит - сестра, - сказал я.

- Она - женщина. Ей нельзя.

- Правила могут меняться. Приходят новые игроки, со своей игрой, устанавливают новые правила. Кроме них этих правил никто не знает. И это их козырь.

Он подумал, мотнул головой:

- Трон не будет с ней работать - у женщин нет нужных гормонов.

- Да? И что?

- Дукорты закроются, - сказал он, как нечто само собой разумеющееся.

- Ну и что?

Он поглядел на меня как на... В общем, если до этого я был для него только "дикий", то теперь оказался еще и тупоголовый, - то есть, ну, стопроцентно первобытный человек.

- Нет, - поспешил я исправиться, - я понимаю - если дукорты исчезнут, то и Суммерону - хана. Просто... Эти детали технические - я в них не силен... И потом... Ладно, - проехали.

Спрашивать о том, кто отец "полукровки" и о его правах на Трон, очевидно, смысла вообще не имело. Раз уж сестре родной нельзя, - "дукорты закроются", то, что о нем-то говорить? И все же, интересно было б узнать, - сестре этой все равно или нет, что "дукорты закроются"? Вряд ли. Она же королевских кровей, без Суммерона, без Трона власть их рода, ее власть, потеряет смысл. Ни для кого не тайна, что даже существование их, физическое существование, как-то связано с Троном... Или существование Трона с их... Тут сам черт не разберет, как они взаимосвязаны! И люди - те, которых они успели вытолкать на освоение, - что будет с ними? И земли новые... Клубочек, да.

А может и не закроются дукорты эти чертовы, кто знает, кто может сказать?

- Ну и как вы с сестрой, - отношения нормальные? - сказал я, пытаясь нащупать хоть что-то.

- Она старше...

Вонючка хотел еще что-то добавить, судя по паузе, - не очень лестное для его сестры, но не успел, - большая часть долины под нами вдруг осветилась, словно над ней включили лампу.

Я вскинул голову - с неба, с нарастающим шумом, опускался источник света. Я тут же дернул плащ, закрывая наши головы, и придавил мальчишку к земле, чтоб не рыпался.

Прошумело мимо - вниз, в долину.

"Пронесло. Не заметили! Правильно, - чего к скалам присматриваться, медальон там, - внизу".

Я осторожно приподнял край плаща. На неестественно ярко освещенном пастбище бледным пятном выделялся большой бот. Стадо дейнотериев, потревоженных внезапным вторжением, сонно оглядываясь, трусило к лесу. Головастик, как и я - вытянул шею, глянул вниз.

Из бота показались трое - в белом, в шлемах, в руках - дэйчеры. Выскочили и сразу побежали за дейнотериями.

...Минут десять они силились догнать животных. Им надо было б подбираться тихо и незаметно, - был бы результат, но вместо этого они тупо гонялись за стадом. Дейнотерии же сначала пытались укрыться в зарослях под лесом, но, поняв, что их и там не оставят в покое, снова выбежали на пастбище...

Происходящее было странно и непонятно. Даже мысль промелькнула - те ли это, кого мы ждали. Я подумал: может "комиссия" решила развлечься ночными догонялками за местными животными? Но, мало-помалу я понял, в чем дело: стадо постепенно редело, - самки и детеныши, выбившиеся из сил, отбегали в сторону, останавливались, но преследователей они не интересовали.

- Что они делают? - изумленно вдруг проронил головастик.

- Что делают? - сказал я. - Догоняют твой медальон, - точно.

- Сальтэм!?

- "Сальтэм"? Ну да, его. Видишь, какие у самца рога? Наверное, он ему на голову попал, зацепился как-то. Или дей его съел. Случайно, с травой. Если съел, - могут подумать, что вместе с тобой. Они же не знают, что зверь - травоядный. Представляешь?

- Представляю...

Самец вдруг, на ходу, развернулся, остановился, тяжело поводя боками. Две самки, бежавшие с ним рядом, протрусили чуть дальше и - тоже остановились. Тогда дей пригнул голову, и - пошел навстречу надоедливым двуногим.

Один из преследователей, не долго думая, на бегу, вскинул дэйчер и - дейнотерий тут же, словно под ним выбило опору, грузно рухнул на правую переднюю ногу, зарывшись бивнями в землю.

Звук лопнувшей струны и гневный рев прокатились одновременным эхом.

Головастика затрусило, он вцепился мне в руку, - скорее всего, ничего такого он никогда еще не видел. "Ну, так смотри! Смотри! - чуть не вырвалось у меня, - "Дикость" ты моя непорочная...", но я удержался, и правильно сделал, он и так был близок к истерике. Я пригнул его голову, прижал лицом к своей груди...

Дейнотерий бился в судорогах, вырывая бивнями комья земли с травой. "Белые" окружили его. Звякнул еще один выстрел - на этот раз в загривок. Зверь дернулся, потом еще несколько раз - с долгим и мучительным предсмертным потягом ног, и - обмяк.

"Белые" подошли к нему ближе. Некоторое время они стояли, разглядывали дея. Потом один потянулся, снял что-то с головы животного, - медальон, конечно, что же еще. Покрутил его в руках, раздумывая о чем-то, спутникам своим даже не показал... Наконец он отшвырнул его, что-то сказал, и все они немедленно направились к боту.

- Ну? - подтолкнул я головастика локтем. - Что делаем?

Он посмотрел на меня глазами, полными ужаса. Его трусило.

- Что? - сказал я. - Что-то не так?

Он отвернулся.

- Решай же скорее! Они сейчас улетят. Ну! Это те, кого ты ожидал? - Я схватил его за подбородок и повернул лицом к себе. - Это те, или нет?!

Он крутнул головой, высвобождаясь:

- Нет.

- Че-о-орт! - только и смог сказать я.

Белые фигурки нырнули в бот. Свет над пастбищем погас, оставив вокруг непроницаемую тьму. Бот оторвался от земли, стал подниматься. Я сжался, не в силах отвести глаз от светившейся на его борту эмблемы Королевской Охраны. "Все... - мелькнуло у меня. - Теперь - все. Сейчас они засекут нас".

Им действительно ничего не стоило обнаружить нас. Но нет, - бот медленно проплыл вверх... Я как загипнотизированный смотрел на него, как он поднимается, - не с обычной скоростью, а нехотя как-то, - а вокруг тем временем стало твориться что-то странное. Воздух зашевелился. Не как при ветре, а снизу. И - толчками. Парными. С каждым разом усиливаясь. Одновременно снизу, - из долины, - донесся рев и крики животных.

Бот забрался довольно высоко, на несколько километров, и там почему-то завис. Только я успел осмыслить это, - мне вдруг заложило уши. В голове помутилось, стало казаться, что очертания скал размылись.... Сразу за тем пыль и мелкие камешки вокруг зашевелились, поплыли вверх. За ними - камешки покрупнее. Да я и сам, - показалось, - еще немного и воспарю вместе с ними. Подступила тошнота..

Предчувствуя, что нас ожидает что-то страшное, я ухватился за плащ. Головастик судорожно вцепился за меня. Я взглянул на него, наши глаза встретились, и нас тут же приподняло, потащило вверх - вместе с камнями, под крики и суматошный шум крыльев появившейся откуда-то синемоли, под нарастающий снизу гул.

Гул этот все рос и рос, заполоняя мою голову, а потом вдруг, разом, сник, оставив после себя только пронзительный звон. Нас на долю секунды что-то задержало в подвешенном состоянии. А потом - мир лопнул. Под нами, вокруг нас - разломались, раскрошились, обрушились скалы. Невидимый кто-то разжал пальцы, и мы - ухнули в бездну.

9

Сколько летели - не знаю. Казалось - вечность... Потом еще долго, бесконечно долго все вокруг танцевало и ходило ходуном - под стоны и зубовный скрежет невидимых каменных великанов.

Нас спасла линза. Мы были в ней как мыши в норе, - сидели, вцепившись друг в друга, скорчившись, втягивая головы. И у головастика, и у меня шла носом кровь. В ушах звенело. У меня голова готова была лопнуть. Я каждую секунду ожидал конца.

...Но понемногу все успокоилось. И гром ослаб, и тряска. И пыль, оказавшаяся в линзе, не дававшая нам дышать, - стала оседать.

Когда грохот и толчки стихли, хватка головастика ослабла. Он отпустил рукав моей куртки, но не отстранился, и из рук моих не выбрался, остался сидеть прижавшись, как прижимался бы на его месте, наверное, любой ребенок.

Он заговорил первым.

- Успел, - сказал он. Голос его прозвучал глухо, как в гробу.

- Это хорошо, что успел, - сказал я, отпуская его. - Еще немного и...

- Нельзя было заранее включать. Ее засекли б... - Он поднял голову: - Мы умрем теперь?

Что я мог сказать ему?

Я вытащил фонарик и осветил нашу пещерку. Слева - виднелся излом большой плиты, упиравшейся в линзу. Впереди и справа - ребра крупных глыб. Сверху... Над нами висел серый свод из пыли и каменной крошки, покрывавшей купол линзы, - как опрокинутая тяжелая чаша.

- Не видно ни черта... - сказал я, ткнув фонариком в купол. - Поглядеть бы - что там, над нами...

Головастик посмотрел на меня.

- Мы были на самом верху... - пояснил я. - Может, как-то можно выбраться...

Головастик уставился на свод и, не сказав ни слова, - тронул пояс. Линза вдруг завибрировала - каменная крошка стала съезжать со свода, пыль потекла по бокам линзы.

Сначала я равнодушно наблюдал, как очищается купол, как проявляются, уходя вверх, ребра больших и малых плит, упиравшихся в линзу. Но, когда стало возможно четко разглядеть то, что было у нас над головами, - я сказал:

- Смотри, - какие эти плиты большие... И по-моему, их не мы держим. Как думаешь, - что если линзу убрать?

- Нас раздавит.

Кто знает, - какие-то камни действительно могли рухнуть нам на головы, тут он был прав.

- А понемногу нельзя сжимать линзу?

Он кивнул.

- Давай? Поглядим, что получится.

Головастик снова тронул пояс, и тут же каменный исполин, маявшийся зубной болью, снова ожил, застонал, так что мороз прошел до самых костей.

Но, - плиты дрогнули, осыпаясь крошкой, и - остановились. Нет, все же не понять было, что их остановило, - линза, или что-то другое. Я выключил фонарик, уставился на купол. И, когда глаза привыкли к темноте, показалось, что слева сверху пробивается сумеречный свет.

- Ты видишь? - снова включил я фонарик. - Давай еще.

- Все. Больше нельзя.

- Ну и убирай ее к чертовой матери.

Он замотал головой.

- Что такое?

- Раздавит...

- Думаешь, я не боюсь?

Головастик снова замотал головой, вцепился в меня еще крепче.

Я взял его за подбородок, сказал как можно увереннее:

- Смотри, - там свет. Значит, мы не глубоко. Так что, - давай, смелее. Ты же будущий Король! - и добавил уже мягче: - Все будет хорошо. Мы выберемся. Я чувствую.

На самом деле ничего такого я не чувствовал. Я прекрасно понимал, чем это может закончиться. И хорошо если - сразу насмерть... Но сидеть в этой могиле и дальше, - мне было просто жутко. Да и ясно было, что если не сейчас, то через день-два, - когда измучат голод и жажда, - мы все равно рискнем убрать линзу.

Головастик опустил глаза, помедлил минуту, и - вдруг решился, потянулся к поясу.

- Погоди. - Я снял куртку, свернул ее и прикрыл ему голову. - Придерживай. На всякий случай.

Он поднял на меня глаза, спросил неожиданно:

- А ты?

- Я - плащ сверну.

Он подождал, пока я приготовлюсь, прижался ко мне теснее, тогда зажмурился и - его левая рука легла на пояс.

Заскрежетало, загрохотало. Камни посыпались, больно и страшно застучали по рукам, которыми держал плащ над головой, по спине, и... - больше ничего страшного не произошло.

Головастик закашлялся.

Я растянул ворот футболки, засунул туда нос, чтоб не дышать пылью:

- Живой?

- Руку оцарапало.

- Это не смертельно. Хорошо, давай - глянем, что получилось.

Я посветил фонариком. Слева между плитами открывалась щель, ведущая наверх. Вверху она, - видно было, - расширялась, достаточно, чтоб туда можно было попробовать пролезть. От поверхности нас отделяло совсем небольшое расстояние - может, в два моих роста, может, чуть больше - на глаз трудно было определить. Виден был даже кусочек неба с уже поблекшими звездами. Можно сказать, - нам сказочно повезло.

Я достал из рюкзака веревку, намертво обвязал одним концом головастика за талию, другим - себя, и, - "держи фонарик, подсвечивай, если застряну - будешь тащить, помогать", - полез в расщелину.

...Пролез я не без труда, и не сразу, но, все же - пролез. Когда выбрался, - высовываться сразу не стал, - мало ли что. С минуту прислушивался, присматривался (ну точно - мышь из норы!). Но, все было тихо. Только какой-то скрипун, непонятно как уцелевший, орал вдалеке пронзительно и безнадежно - один на всю округу, один на весь мир.

Уже серело. В холодном сумраке смутно вырисовывалась ломаная линия холмов - того, что осталось от скал. Обломками была завалена почти вся долина. Только ближе к центру этой гигантской воронки - обломков почти не было. Но и там творилось бог знает что, - сплошь наваленные, разбитые в щепь деревья. И над всем этим хаосом стоял едкий какой-то, удушливый запах.

Вот так, - точечный гравитационный удар, одиночный, слабенький, и все, - этого оказалось достаточно. "Зоопарка", райского уголка, больше не было.

Я дернул веревку. Головастик подергал в ответ, и я стал поднимать его на свет божий.

Он старался, как мог. Как-то упирался ногами, пытался подтягиваться, но все равно, - куда ему с одной-то рукой, пришлось мне поднатужиться. А ближе к поверхности, когда я уже мог дотянуться до него, он вдруг застрял, да так крепко, что ничего мне не оставалось, как подхватить его за шиворот, и, не обращая внимания на его "ойки", вытаскивать уже без всяких церемоний.

Когда мы, наконец, опустились на камни, я не удержался, бросил задыхаясь:

- Фигня у вас там какая-то творится, парень. Правильно я сделал, что сальтэм твой выкинул.

Он промолчал. А мне его комментарии и не нужны были.

...Пока он переводил дух, я высмотрел неподалеку большую плиту, нависающую над склоном:

- Давай туда. Только осторожно. Под ноги смотри - переломать можно.

С трудом пробрались, забились в укрытие.

- Ну, - сказал я, когда немного отдышались, - видишь, - выбрались. А ты не верил. Теперь давай, - что дальше?

Он пробормотал, уставившись на меня:

- Я должен попасть на Землю. Нужен бот.

- И где его взять?

- Ты можешь угнать?

- Я что, по-твоему, - фокусник? К ним и близко не подберешься, - угнать. А даже и подберешься - что дальше? Чего смотришь? Я не супермен - с карателями сражаться.

Он помрачнел, опустил голову.

- Тогда остается только... - начал он подавленно.

- Ну?

- Включу линзу и... Пусть прилетают. Расскажу, как все было.

Это что же - все? Приплыли?!

- Сдаться хочешь... - вытаращился я на него от неожиданности. - Ну, - давай. Они только того и ждут.

- Мне надо на Землю!

- Понимаешь, парень, - с тобой разговаривать не будут. Думаешь - на Землю переправят? Для них ты - кто? КЛОН! У них - приказ: "Найти и уничтожить"! Тому, кто это устроил, ты живой не нужен! Сдаться... Если уж сдаваться, то не этим. Не для того они здесь, чтоб говорить с нами.

- А кому?

- Тебе лучше знать.

Он замолчал, отвернулся.

Я тем более не знал, что теперь делать. А небо между тем светлело - нехотя, будто по принуждению, точно не желало озарять хаос, оставшийся от "зоопарка". Скрипун, навевая своим отчаянием нехорошие мысли, по-прежнему надрывался, - теперь где-то рядом.

"Ну вот, Питер, и последний восход в твоей жизни. Так ты его себе не представлял, - в компании с королевским отпрыском... Все, хватит, - пора "делать ноги". Он - хочет сдаться... Хорошо, хоть предупредил! И что с нами сделают? Снова завалят? Ну, уж нет. В следующий раз нам не выкарабкаться... Скажи ему, что по нужде надо, и - вперед. Больше тут ничего не сделать. А он, если хочет, пусть сдается. Может, ему и повезет..."

Меня вдруг облило холодным потом. "Ноги"!? Какие - "ноги"!? Если головастика возьмут, - про меня сразу станет известно! И что? Куда тогда прятаться?! Меня - и из-под земли достанут!

Первые лучи восходящего солнца, корчась, легли на завалы камней.

- Звезда, - сказал головастик чуть слышно. По тону его было ясно, что дело - дрянь, ничего он не придумал.

- Да уж, - солнце уже всходит, а мы...

"Что же делать-то, а? Сколько еще карателям нужно, чтобы вычислить, наконец, того единственного, кто замешан в этом деле, - меня то есть? Сутки? Вряд ли. Несколько часов - вернее. В поселке меня уже наверняка хватились. И доложили, куда следует. В конце концов они поймут, что далеко я и не уходил. Что я здесь. Прочешут, просканируют окрестности. Потом обложат так, что и не высунешься, измором возьмут..."

Головастик сказал грустно:

- Вы и здесь так называете - "солнце"?

Я не понял, о чем он, посмотрел на него.

Он отвернулся, проронил задумчиво, - скорее мысли вслух, чем мне:

- Почему везде так? Куда не полетишь, - на карте одно, а прилетаешь - "солнце"? Даже на Альгере - в пол неба и голубое, а все равно - "солнце".

Далось оно ему!

- Светит, греет, значит - "солнце", - сказал я.

- А ты бывал на Альгере?

- Чего я там не видел...

- Там здорово... Там для меня дворец заканчивают, - с Троном.

"Дворец... С Троном..." Ну что тут скажешь...

И вдруг, как-то неожиданно и ярко, вдруг вспомянулось мне, как я, еще малолетка, вместе с пацанами с нашего триста семнадцатого уровня "этажерки", высматриваю на бледном ночном небосводе стеклянистые тени открывавшихся тогда дукортов. Игра была тогда такая. И как злюсь я оттого, что на небе, подсвеченном городской иллюминацией, их так трудно разглядеть... Я, за все время, пока они открывались, разглядел следы только трех дукортов, - меньше всех. Да уж, - фортуна меня с детства не баловала...

Впрочем, как оказалось, - она нас всех поимела... Ведь это смешно просто! Как легко нас тогда оболванили. Поманили сияющим будущим, доступностью Вселенной, и все, - кто-то пошел, а кто и побежал даже. Будто опьянели, ослепли все. "...Суммерон - будущее человечества! Великое будущее! Со временем все планеты земного типа будут заселены людьми..." И что? Вот оно, - будущее это. Как ожили глаза отца, уставшего от безработицы, когда он одним из первых получил карточку контрактника! А потом было - совершенно потухшие глаза матери... Все это оказалось ловушкой. Причем, не только мы, "дикие", попались, но, похоже, даже и сами эти уроды. Они собираются запустить еще один Трон? Теперь на какой-то там Альгере. И где это? На каком краю Суммерона?

- Странные вы... - сказал я. - Вообще, все это странно...

- Что?

- Это ж, - опять границы расширятся?

Он не понял о чем я, сказал печально, по-детски откровенно:

- Здорово было б, правда?

Вот так - ни больше, ни меньше.

- А зачем?

- "Зачем"?

По-видимому, он не ожидал такого вопроса. Такой вопрос для него, похоже, вообще не существовал. Суммерон был их религией. Без него их существование лишилось бы какого-то, одним им известного, "высшего" смысла.

- Отец говорил, что с той стороны ожидается большое Расширение.

Я посмотрел в его огромные, по-детски невинно чистые глаза:

- М-да. "Расширение". Новые земли. Еще сотни, тысячи новых земель... Скажи ты мне, - зачем они? Мне, например, и Земли хватало. А теперь, где она - Земля? Только во сне ее и вижу. И жизнь нормальную... Кем вы их заселять будете? Вам и так людей не хватает! Ну? Расширятся границы еще - и кому это надо? Зачем людям Альгера эта твоя?

Он пробормотал как-то обиженно:

- Там всем нравится - там красиво...

Тоже мне, нашел довод... Но, слава богу, хоть не стал изрекать лозунги какие-нибудь.

- Здесь тоже, - "всем нравилось", - ткнул я пальцем в то, что осталось от "райской долины". - Как раз в это время, утром... Здесь все светилось. Свет голубой, волнами, как вода, со скал в долину...

- Я видел снимки.

- Снимки, говоришь? Ну да, теперь только и осталось - снимки. Это - видеть надо было. Сидеть на скалах и любоваться. А теперь на, - полюбуйся. Снимки...

Он погрустнел и неловко улыбнулся:

- Так нельзя, - я знаю... - и вдруг в его глазах блеснуло что-то хитрое, он сказал, защищаясь: - Вот видишь, и тебе здесь тоже что-то нравилось...

Я отрезал:

- Слишком дорогое удовольствие.

Он задумался, потом сказал, словно хотел поделиться неожиданной, важной догадкой:

- А ты не похож на преступника.

- И что?

- Совсем не похож. За что тебя выслали?

Я сделал страшное лицо:

- Убивец я.

- Нет, - тряхнул он головой. - Ты не такой.

- Думаешь? Ладно, - отмахнулся я, - какая разница.

- Я хочу знать.

- А тебе что, - не говорили? Здесь только должники. Те, кто банкам должен. С другими статьями - на других землях... - Я усмехнулся: - Но тех, говорят, не так много.

Его глаза широко раскрылись, он замешался, потом сказал:

- А ты, - ты много должен?

- Для меня - да.

- За что?

Ну - чистый ребенок! Что ж ты прицепился-то? Что тебе - моя жизнь?

- Небольшую такую квартирку присмотрел себе. Думал, - семью заведу, детишек побольше и все такое...

Да, я, когда оформлял кредит, в самом деле, думал, что с банком удастся рассчитаться, - за счет будущих детей. За каждого ребенка родителям полагалось тогда частичное погашение кредита. Но, - не сложилось у меня с семейной жизнью, а проценты пошли, да такие, что...

Он хотел еще что-то спросить, но тут вдруг шальная мысль пришла мне в голову. И от того, что она предполагала попробовать, - ведь просто-то как! - "это - видеть надо!", - сердце мое бешено заколотилось, и я обронил изумленно:

- О, черт возьми...

Головастик уставился на меня.

- Послушай, - сказал я, - если устройство, которое делает эту твою линзу, отнести на какое-то расстояние, - ты сможешь включить её?

Он почувствовал, что я что-то придумал, сказал настороженно:

- Ты имеешь в виду пояс?

- Это он делает линзу, да?

- Он...

- А как это все работает?

- Команда дается отсюда, - он тронул левый висок. - Здесь чип... Отключается - на поясе.

- На расстоянии это работает?

- Зачем?

- Понимаешь, если эта штуковина сработает на расстоянии, мы можем рискнуть. Используем ее как приманку. Может, нам повезет, и мы проберемся в бот.

Головастик неуверенно качнул головой:

- Не знаю. На расстоянии... А если сработает - как отключу? Пояс будет внутри линзы. Значит, я останусь без защиты.

- Можно попробовать так: я его возьму, и ты включишь.

- Ты не сможешь отключить.

- Почему?

- На вас... на людях это не работает.

- Защита стоит, что ли?

- Нет, он так устроен. У вас нет нужных гормонов. И еще что-то, - не помню.

- Значит - проверить не удастся?

Он помотал головой.

- Хреново, - сказал я.

Действительно - плохо. А впрочем, испытывать его - тоже было бы небезопасно. Могли бы засечь.

- Ну что ж, - сказал я. - Придется так пробовать - без испытаний. Раздевайся.

- Что? - не понял он.

- Раздевайся и побыстрее.

- Зачем?

- Я же говорю - сделаем приманку.

- Но я останусь без защиты!

- Без защиты, - эхом повторил я. - И у нас будет только одна попытка. Но это - шанс. Нужно рискнуть. В худшем случае - умрем чуть раньше.

Головастик на мгновение задумался и - все-таки решительности ему было не занимать, - стал снимать пояс.

- Нет-нет! - остановил я его. - Весь костюм.

- Весь?!

- Да. Они должны увидеть в линзе тебя - мы из него чучело сделаем.

Он уставился на меня:

- Но... Холодно!

- На тебе что, - больше нет ничего?

Он помотал головой:

- Белье...

- Ладно, рубашку скину, оденешь. Что делать, придется потерпеть...

Я помог ему - растянул ворот, стащили костюм вместе, осторожно, стараясь не зацепить его рану.

Головастик остался в коротких белых шортах и футболке с огромными черными пятнами высохшей крови. Тощий он оказался - просто жуть. Аэрозольная нашлепка на ране держалась хорошо, подтеков не было, но припухло у него вокруг раны, - руку он держал, чуть отстранив, чтоб не касаться бока. Мне это не понравилось. Ему нужен был настоящий врач. И чем скорее, тем лучше.

- Болит?

- Нет...

- Не ври только. Давай-ка, на всякий случай, я тебе обезболивающее сделаю?

Он повел плечом, мол: делай, если считаешь нужным.

Я залез в рюкзак, достал аптечку. Открыл ее и... Ч-черт! Я же забыл обновить ее! У меня в столе лежат две новых, - там полный комплект, а в этой... В этой обезболивающего больше не было, я полностью израсходовал его в прошлый раз.

Я молча закрыл аптечку, сунул ее назад:

- Нет, не будем... Ты и так большую дозу принял.

Я скинул рубашку, помог ему одеться. Сам остался в футболке и штанах. Потом поднял его костюм:

- Ну, что, - давай набивать. У нас есть плащ и куртка. Голову сделаем из рюкзака. По-моему, они должны на это клюнуть. Главное - чтобы линза включилась.

...Через десять минут все было готово - дело-то было нехитрое. Конечно, с близкого расстояния любой понял бы, что его дурят. Но издали, чучело, которое я сотворил, должно было очень походить на человека. И биолокатор им не поможет. Внутрь линзы с его помощью не заглянешь, не проверишь.

Самым трудным, в том, что я задумал, оказалось выбрать подходящее место. Минут двадцать я разглядывал заваленную камнями низину. Прикидывал и так, и этак. Наконец решился и потащил чучело вниз - к огромному обломку скалы. Недалеко от него была более-менее ровная площадка - место, пригодное для посадки бота.

Нет, я не был уверен абсолютно, что мой план сработает. Слишком много "если". Во-первых, конечно же, - линза должна включиться. Потом, - бот должен опуститься не слишком далеко от места, где мы спрячемся, иначе я, а головастик тем более! - мы просто не успеем добежать. Но и раздавить он нас тоже не должен! И - каратели... Если часть их останется в боте - нам конец. Одного, даже вооруженного, я еще могу попробовать осилить, но не более. И еще, - если прилетит не один бот, а сразу несколько, - нам опять же ничего не светит. В таком случае и высовываться будет бессмысленно.

Комментарии, как говорится, - излишни.

...Мы уложили "принца" под обломок скалы, так, чтоб было похоже - он упал, ударился головой. Для большей достоверности я придавил его "голову" небольшой плитой. Потом на краю площадки, где по моим расчетам мог опуститься бот, я уложил дрожащего головастика между двумя глыбами, соорудил сверху перекрытие из плоских плит.

Когда закончил, - втиснулся в эту пещерку сам и закрыл вход небольшой плитой, оставив для обзора узкую щелочку.

"Тесновато. Выскочить мгновенно вряд ли удастся - потолок получился низкий, будет сковывать движения..."

Я закрыл глаза и приказал себе успокоиться - нервы были на пределе.

- Все будет хорошо, - прошептал вдруг головастик.

Я оглянулся. В его глазах бегали шаловливые огоньки. Мне это не понравилось, но - что с него взять. Только тот, кто, как я, например, работает на смерть, способен отдавать себе отчет в ее неизменном присутствии. Ничего странного, что его сейчас занимало только то, что карателей можно надуть вот так, как детей, - подсунув им чучело.

- Как ты? - сказал я. - Бежать сможешь?

- Да, - уверенно кивнул он, сдерживая дрожь. Его уже здорово трусило от холода...

"Да"... Хотел бы я верить, что так легко тебе это дастся..."

- Если я добегу, а ты не сможешь, - крышка нам обоим. И мне, и тебе. Чувствуешь, да? Бежать нужно будет изо всех сил. О боли постарайся забыть.

- Постараюсь.

- И вообще, - постарайся все делать быстро. Если скажу что-то сделать, - просто сделай. Не думай, для чего и зачем.

- Да, - сказал он и добавил торопливо: - Я буду делать все, как скажешь.

Все-таки приятно, когда твои требования принимаются без комментариев и условий.

- Мы должны их опередить, - объяснил я.

В его глазах вспыхнули огоньки:

- Завтра я их всех уволю за глупость...

Он прыснул смехом и тут же прикрыл рот рукой. Ребенок, - что с него возьмешь.

- Это - не "глупость", - сказал я, вынимая нож. - На их месте я делал бы то же самое.

Он оторопело уставился на широкий, матово блестящий клинок и сразу перестал смеяться. Так-то было лучше.

- Ну что, - сказал я, - ты готов? Хорошо. Тогда - давай.

10

Сколько времени может понадобиться им, чтобы засечь всплеск гравитационного напряжения, понять, что это означает и долететь? Первым, конечно, прилетит тот, кто окажется ближе. Остальные подтянутся чуть позже. Через сколько? Через минуту? Две? Несколько секунд? Пока они сообразят, что к чему, - я должен быть уже в боте, иначе...

Да включилась ли она?! Как это проверить?! Уже пятнадцать минут прошло. А если включилась - где они?! Собираются стаей? Советуются? Типа: "Что там может быть, ладно, пошли кого-нибудь, пусть посмотрят на месте..." Нет, тянуть они не будут. Летят они, летят. Просто очень далеко все, поэтому и так долго. Если, конечно, линза включилась...

ЕСТЬ!!!

Бот не спланировал, - он буквально свалился с неба на землю. Чуть левее, и ближе к нам, чем я рассчитывал.

Один!

Я приник к обзорной щели, - где остальные?!

Серый входной люк отвалился, из бота посыпались солдаты в чёрной форме. Словно черти из ада. Десятка два.

Где остальные?!

Солдаты, сноровисто перепрыгивая камни, стадом пронеслись мимо - к приманке.

Люк - открыт! В нём - никого. Чернота.

Плиту - в сторону!

Выскользнул одним рывком - как пластун из норы.

Не оглядываться! Они ещё бегут к чучелу! К черту солдат! Небо - тоже! Люк!!! До него метров двадцать. Я буду там, когда солдаты ещё не добегут до чучела!

Камень! Влево! Прыжок! Камень! Ещё! Ну?!

Люк!!!

Я влетел в черноту люка и тут же врезался плечом в переборку.

Замок! Замок!!!

На ходу рванул замок, запирающий шлюз центрального отсека, вдавил до упора и нырнул в открывшийся проём.

За пультом - оператор. Больше - никого!

В тот же момент, где-то в другом мире взвыла сирена - о том, что на борту находится посторонний объект. Люк с лязгом захлопнулся.

Головастик! Он - ТАМ!

Прыжок - на оператора, остолбеневшего в полуобороте к дверям. Его - за затылок, лицом в командный пульт. Нож - к уху:

- Вход! ВХОД!!!

Рука оператора поползла по клавишам, нервно нащупала нужный - тут же оглушительно взревела сирена в распахнувшемся люке. Головастик ввалился. Люк захлопнулся.

Ошалевшего оператора - рывком вон из кресла:

- Сюда!

Головастик вбежал в отсек, придерживая левую руку за локоть, - ртом хватает воздух, глаза выпучены, на лбу и левом колене свежие ссадины.

Я бросил ему сорванные с оператора наушники. Он замотал головой, показывая, что они ему не нужны, и упал в кресло. Тонкие его пальцы пробежали по клавишам и...

0-ох!

Меня сбило с ног, придавило к полу, потом швырнуло под потолок и - снова об пол, - чуть не расплющило... Колено!!!

Я с трудом оторвал голову от пола и глянул на головастика. Его вдавило в кресло.

Он заметил мой взгляд, выговорил, преодолевая нарастающую тяжесть:

- Взле-ете-ели...

- Мо-оло-одец... Ри-ич, - выговорил я.

Внезапно перегрузка исчезла.

Я кое-как, на четвереньках, дополз до переборки, сел, прислонившись к ней. Оператор, лежавший посреди отсека, застонал и тоже пополз к переборке - ему здорово досталось от такого взлета, - левый глаз разбит, из носа - кровь. Впрочем, кровь опять хлынула носом и у меня, и у головастика.

Головастик искоса взглянул на нас, размазал кровь рукавом, и снова занялся пультом.

Нет. Уже не "головастик", нет. Теперь в операторском кресле сидело существо, неотделимое от желания, умения и возможности повелевать. Взгляд его стал сосредоточенным и властным, даже осанка изменилась. И кровь только придавала его лицу властности, мужества и решительности.

Я дотянулся до оператора, взял его за ворот комбинезона и повернул к себе:

- Это - не клон! Видишь?! Это - Принц. Настоящий! Вам приказали убить его? Кто?! Говори, ну!

Принц покосился на меня, сказал в полголоса:

- Оставь его. На борту есть всё, что он может знать.

- Ублюдки, - оттолкнул я съежившегося оператора. - Даже охраны не оставили. Знали, что с беззащитным связались. С мальчишкой.

Я достал из кармана верёвку, связал оператору руки за спиной. Он не сопротивлялся. То ли уже понял, в какую историю влип (а может - знал об этом с самого начала), то ли его очень уж здорово грохнуло во время взлета.

- Как у нас дела? - спросил я Ричарда, связывая оператору ноги - смирный-то он смирный, но кто знает, что ему может взбрести в голову...

- Через минуту будет переход, двадцать две минуты полёт. И ещё пять минут на приближение.

- А эти? - кивнул я на пол. - За нами кто-то есть?

- Девять ботов. На разной дистанции. От ближнего мы в двух минутах.

- Далеко... - сказал я. - Это хорошо. Не достанут.

- Приготовься. Переход - семнадцать секунд.

- Представляешь себе их морды? - сказал я.

Он хмыкнул, кивнул.

Переход? Ерунда. По сравнению с тем, как он взлетел - сущий пустяк.

Я упёрся спиной в перегородку. Свет тут же померк. Стал багровым. Потом - изумрудным. Вместе с чуть заметной вибрацией возникла перегрузка и сильное головокружение. Я машинально отсчитал семнадцать секунд. Немного ошибся - нормальный свет зажёгся на шестнадцатой.

Все. Мы в дукорте... Через двадцать минут он выплюнет нас где-то неподалеку от Земли, а дальше... Что - "дальше"? На границе нас встретят и к Земле не пропустят. Там уже наверняка знают, что бот угнали.

Ричард повернулся ко мне, будто услышал, о чём я подумал.

- Что думаешь делать? - сказал я вслух.

- Нужно поговорить с ними. Идёт постоянный пеленг.

- Они молчат?

- Молчат.

- Ну, и что ты им скажешь?

- Пусть идентифицируют клона. Таких чипов как у меня, - он постучал пальцем по лбу, - у него не может быть. Не понимаю, почему они сами не сделали этого.

- Они не могут, - слабо подал вдруг голос оператор.

Мы повернулись к нему.

- У него нет головы. Как у Короля, - сказал он.

Мы с Ричардом посмотрели друг на друга, - ничего себе новость!

- Все равно... - сказал Рич, - я попробую... Если у них нет головы клона - будет моя. А если сяду на Трон - ничего больше не потребуется доказывать. Клонов он не воспринимает.

- Да, - согласился я. - Только вот не знаю, - захотят ли они проводить эту идентификацию.

Ричард положил руки на клавиатуру, набрал в грудь воздуха и отчётливо, громко произнёс:

- Говорит Принц Ричард. Я требую связи с Королевским Советом. - Подождал немного и снова произнёс: - Я - Принц Ричард. Я требую связи с Королевским Советом!

- Молчат? - сказал я.

Он кивнул, уставился в пульт, напряжённо прислушиваясь, мрачнея.

Вдруг - оживился, заговорил:

- Нет, сейчас я никак не могу доказать, но если вы согласитесь... Чем я могу угрожать?... Нет. Считаю, - Совет обязан провести идентификацию. Я приказываю вам! Как еще можно определить, кто из нас клон?! Да, - я хочу передать свою жизнь в руки Совета. Кому это может угрожать? Никому, кроме меня...

Он замолчал, выслушивая ответ, потом повернулся ко мне, и - устало улыбнулся.

- Ну, что? - осторожно спросил я.

- Нас встретит конвой. Нужно будет выполнять всё, что они прикажут.

- Никаких проблем, - кивнул я. - Сделаем всё, что потребуют.

Ричард кивнул тоже и вернулся к пульту - бот уже переходил в режим контакта с границей приближения.

Делать мне было больше нечего. Все, что зависело от меня, - я сделал. Теперь от меня требовалось только набраться терпения и ждать результата.

Я - уставился в потолок и попробовал успокоиться, сосредоточиться на том, что будет, когда мы окажемся на месте и в безопасности. Что ж, до этого момента осталось немного. Еще несколько часов - и наши злоключения закончатся. А на Земле, когда Ричарда идентифицируют, - все окончательно станет на свои места. Судимость с меня снимут. Иначе и быть не может. После того, что я сделал для Принца, мою ссылку отменят, - он посодействует, ясно как день. А потом... Потом... На Земле-то меня никто не дожидается, сюрприза ни для кого не будет. Некому меня там встречать. Дома у меня нет, родных тоже - никого, и семьей обзавестись не успел. Для приятелей бывших и знакомых - я просто как бы умер... И все остальное, - жилье, работа, - тоже придется начинать заново. Заново... Ну что ж, теперь это будет нетрудно. И работу хорошую подыщу, и квартиру куплю где-нибудь на чистом, удобном уровне, и семьей обзаведусь. И тогда - Никогда! Ни под каким предлогом! С земли больше ни шагу! Пусть кто хочет, - летит на все эти чертовы Границы! А я - сыт по горло!

...Мы вышли на границу приближения рядом с орбитой Венеры. Ричард сразу же включил все опознавательные знаки и остановил бот.

- Конвой уже здесь, - сказал он, кивнув на экран внешнего наблюдения.

Я встал, подошёл к экрану. На незначительном от нас расстоянии виднелся рой армейских ботов, сосредоточенных боевой полусферой.

- Теперь будем ждать представителей Совета.

...Ждать пришлось долго. Мы сидели, тревожно вглядываясь в экран, молчали. Оператор постанывал, лежа на боку. Лицо у него стало сизым, распухло, из носа, не переставая, шла кровь, глаз совсем заплыл.

Наконец, со стороны Земли показались три белых бота. На подходе они сбросили скорость. Приблизились осторожно. Двое - стали по бокам. Один - пришвартовался...

Ричард открыл шлюз, потом дверь в наш отсек.

Вошли солдаты. Десять человек - в белой форме, непрозрачные шлемы, дэйчеры наизготовку. Стали у входа и вдоль стены. Двое подошли ближе. Просканировали нас, ощупали - предупредительно, деловито, молча. Нож у меня забрали. Оператора - подхватили и вынесли.

Когда эта суета закончилась, - в отсек вошли ещё три человека. Тоже в белой форме, но без шлемов, - лица открытые. Один из них - со знаком Королевской охраны на груди, - держал наизготове активированный дэйчер. У других, - со знаками членов Королевского Совета, - оружия не было.

Этот, из Королевской охраны, - пожилой человек с острым взглядом и армейской статью, - подошёл, остановился в трёх шагах от нас. Что-то неуловимо знакомое почудилось мне в его походке и фигуре...

Некоторое время он разглядывал нас с холодным интересом, словно каких-то диковинных зверей, наконец-то посаженных в клетку, потом сухо спросил, кивнув на меня:

- Ты кто?

Ричард взял меня за руку - пальцы у него были холодными, напряжёнными:

- Он спас меня. Это Питер Линн. Ссыльный.

Пожилой смерил меня оценивающе, и повел дэйчером, приказывая Ричарду:

- Отойди.

"Нас разъединят!"

- Я хочу быть с ним... - сказал Ричард.

- До решения Совета вы оба - подозреваемые в убийстве Короля и Наследника, - заговорил он официальным тоном. - Вы должны быть взяты под стражу и доставлены в распоряжение Совета.

- Разве мы не можем быть вместе? - сказал Ричард, подавшись вперед.

Пожилой ткнул в него дэйчером:

- Стоять. - И приказал мне: - А ты - вперед.

Да, - его требование было обоснованным...

Но, - мне совсем не понравилось, как он сказал это. А ещё больше не понравилось, как он смотрел на Ричарда. Нет, этот человек не сомневался в том, кто стоит перед ним. Он знал, что перед ним - не клон!

Ричард стиснул мою руку и попятился.

- Да пусть... - заговорил вдруг один из членов Совета.

- Доставлю на Землю, сдам, тогда и будете с ними делать все, что посчитаете нужным! Все, что захотите! - оборвал его пожилой. - А пока что попрошу не давать мне советов.

В следующий момент он поднял дэйчер на Ричарда:

- В сторону!

Сам не знаю почему, - я дёрнулся, закрывая собой головастика...

Ждал пожилой этого, или у него реакция такая оказалась, или нервы у него сдали, - но тут же звякнула струна...

Боли не было. Сильный удар в плечо оттолкнул меня назад, так что я повалился, сбивая с ног принца.

В серых глазах пожилого я увидел ненависть, успел увидеть, как хищно и неотвратимо дуло дэйчера ищет принца, подмятого мной, до меня донеслось, как где-то - далеко, - закричали истошно на разные голоса: "Стой!", "За Короля!", "Взять его!" и как где-то оборвалась ещё одна струна. Оборвалась громко и злобно, но, - уже где-то совсем в другом мире.

11

...Промельк синего бездонного неба с редкими клочками облаков... Стерильно-белый высокий потолок...

Знакомый детский голос:

- Быстрее! Быстрее!

Белесое пятно - во всё поле зрения:

- Рука тоже здесь? Добро.

- Головой ответите!

Белесое пятно смещается в сторону:

- Быстрее. Он теряет силы... - и тут же уверенно: - У него несложное ранение, мой Принц. Видите, - плечевой сустав, рёбра, мягкие ткани. Это - мелочи. Регенерируем. Главное - голова цела. Не беспокойтесь. Положитесь на меня. Через три часа будет как новенький.

Ничего больше нет. Только волнами раскатывающаяся боль в правой половине груди. Волны накрывают с головой, тянут в бездонную муть, нечем дышать - нет воздуха, он слишком густой...

Голос слабеет, торопит, удаляясь:

- Снимайте с него эти тряпки. Быстрее, - у него судороги. Всё, довольно, - не успеем. Отключайте.

Боли больше нет. Только муть. В ней растворяюсь. И вдруг оказываюсь - такой маленький я в моём таком огромном теле. В бесконечном теле, которое содрогается, конвульсирует и все растет, растет...

Это я уменьшаюсь, или оно увеличивается? Когда это кончится? Это должно когда-то кончиться! Его невозможно остановить. Оно распухает, раздаётся в стороны - до бесконечности, я становлюсь меньше, но я всё там же - в центре себя, и с каждым разом всё неделимее...

Вдруг - увеличиваюсь сам, заполняя тело.

Свет!

И знакомый голос - буднично:

- Сообщите Принцу - готов.

"Готов? Что это значит? О ком это?"

Открывать глаза не хочется. Сказочное ощущение комфорта и покоя. Ощущение, что закончилось что-то ужасное и - уже не вернется.

Даже не страшно попробовать шевельнуть правой рукой. Правой рукой? Что-то с ней было...

Я вдруг вспоминаю все: выстрел, крики, хищный торопливый взгляд пожилого... Да, рука на месте, я ее чувствую. Вот - послушно отзывается движением. Если кончиками пальцев надавить на ложе, - в них начинает пульсировать кровь...

Осторожный голос Ричарда откуда-то справа:

- Он... он - спит?

- Нет. Он нас слышит. Уже проверил тело.

- У него - все в порядке?

- Лучше не бывает! Все восстановлено. И еще кое-что подкорректировал, чтоб потом в болезнь не перешло. Похоже, у него в последнее время психика была перегружена.

- С ним... можно говорить?

- Да, мой Принц, конечно. Да, по-моему, он хочет этого.

Я - хочу? Да... Но откуда ему это известно?

- Пит? - осторожно окликает меня Ричард. - Питер?

Я улыбаюсь во всю ширь, открываю глаза и поворачиваюсь к нему:

- Мой Принц?

Его глаза-блюдца сияют, он с благодарностью смотрит на того, кто находится за моей спиной и осторожно сжимает мою руку:

- Как ты?

- "Лучше не бывает".

- Это хорошо. - Ричард замолчал, улыбаясь, глядя мне в глаза, потом сказал: - Знаешь - мы уже на Земле. И тебе сделали регенерацию.

- Я уже понял, - кивнул я. - А ты - как?

Он поднял левую руку, покрутил ею:

- Все нормально.

Голос из-за спины:

- Все, у него полная норма. Можете забирать. За сенсами - завтра с утра.

Ричард глянул на меня:

- Если хочешь, можешь вставать.

Я осторожно приподнялся, сел на ложе. Пошевелил руками, ногами - движение доставило удовольствие. Голова была ясной. Даже мысли показались какими-то другими - более четкими, без той лихорадочной загнанности, к которой успел привыкнуть за последние сутки.

- Ну, как ты? - сказал Ричард.

- Отлично отремонтировали. Только... Как же я без сенсов? Хоть бы старые вернули.

- Прежние не хранятся, - раздался за спиной все тот же голос, - не предусмотрено. Ничего, сделаем новые. Не переживайте, это хоть и первый случай в моей практике - изготовить и оптимизировать сенсы для взрослого, но, уверен, - все сделаем в лучшем виде.

Я обернулся, - со стены на меня смотрел упитанный, абсолютно лысый человек лет пятидесяти. Я поклонился ему, он улыбнулся и развел руками, дескать, - чего там, не стоит благодарности, что можем, то можем...

Ричард протянул мне прозрачный пластиковый пакет:

- На, - оденься.

Я взял пакет, вытрусил его содержимое на кушетку. Там оказалось... О-о! Белая форма?!

- Я теперь что, - "приближённый ко двору"? - сказал я, пробуя на ощупь белую ткань.

- Пока приготовят сенсы, тебе лучше быть со мной. Поживешь пока что здесь. А потом... - он бросил на меня короткий тревожный взгляд: - У тебя какие-то планы?

- Я все еще ссыльный?

- Нет. Я велел Совету восстановить твои права.

- Это справедливо. Мм?

Ричард кивнул:

- И пенсию тебе назначили - о средствах теперь можешь не беспокоиться.

Восстановили! Даже пенсию назначили. Есть еще на свете справедливость, - так-то. Ну что ж... Значит ссылка, Беллена, полупервобытное существование - все в прошлом. Это все теперь можно забыть, - как сон, долгий и муторный сон. А насчет "пожить здесь", что ж, - с этим можно согласиться. Торопиться мне пока что некуда. Сенсы сделают, - видно будет. А пока что - я жив, я на Земле, и это главное.

Я был в таком состоянии, что готов был запеть.

- Как его надевать? - сказал я, разглядывая костюм. - Это не одежда, это скафандр какой-то. Как в нем в туалет ходить?!

Ричард просиял:

- Там есть замки. Все просто. Привыкнешь.

Я всунул ноги в ворот, натянул костюм. И сразу же появилось ощущение отделённости от опасности, скопившейся вовне... Странное чувство.

- Я буду твоим телохранителем? - спросил я.

- Телохранители у меня есть.

- Тогда зачем нужно, чтобы я себя так чувствовал?

- Чтоб не расслаблялся. - Он оглядел меня, кивнул: - Тебе идёт. Ну что, - пойдём? Покажу, где жить будешь.

- Давай, - согласился я. - Заодно и в порядок себя приведу, бороду эту сбрею.

- Ты хочешь сбрить бороду?!

- На! Я же теперь могу побриться по-человечески? Мм?

- Я думал - ты всегда с ней...

- Нет, не всегда. Только последние пять лет.

Мы вышли из медицинского блока.

- Сюда, - налево. Лифтом ближе.

"Чтоб не расслаблялся..." Еще не все? Нам еще что-то угрожает?!

- Нашли? - сказал я, когда лифт тронулся.

Он сразу понял, о чем я.

- Не совсем. Троих определили - два рядовых охранника и начальник Королевской охраны... Это тот, - что чуть не убил тебя... - Ричард посмотрел на меня задумчиво: - Зачем ты это сделал?

- Что?

- Там, в боте...

- Зачем? - пожал я плечами. - Сам не знаю... Как-то почувствовал вдруг - он знает, что ты не клон. Нас разъединили бы. И тогда... Не уверен, что мы долетели бы до Земли. Ты - точно не долетел бы. А я... Сделать из меня "пособника клона", - раз плюнуть.

- Он мог убить тебя.

- "Мог"? Убил! Но - ведь обошлось?

- "Обошлось..." - передразнил он меня.

- Ладно, - махнул я рукой, - такие вещи не контролируются. Думать было некогда. Инстинкт какой-то сработал. ...Значит, ты говоришь, это он все организовывал, - начальник охраны?

- Да. Неизвестно только, кто ему приказал. Его... Там, в боте... И мозг задет - не сканируется.

- Опять - мозг... Это не проверяли? Может специально - так?

- Охранники - чистые. Действовали по инструкции. На поражение.

- Менять их надо, инструкции эти. Сейчас бы знали, все, что надо. Да уж, думал, расслабиться можно, оказывается - рано.

Лифт остановился. Мы вышли.

Сразу показалось, что попали в лес - кругом были причудливые деревья, лианы, кусты, цветы - явно неземные. И запахи, резко и неожиданно напомнившие о Беллене...

- Нравится? - пытливо взглянул на меня Ричард. Я кивнул машинально. - Это мой сад. С Беллены тоже хотел привезти что-нибудь... - Он запнулся, потом махнул рукой: - Там, дальше, - мой зверинец. Можно пройти садом.

Я замедлил шаг. Остановился. Принц остановился тоже, взглядом спросил: "Что?"

- Рич, - сказал я, - а кто вам посоветовал слетать на Беллену? И вообще - как это было?

Странно, - почему я не догадался спросить об этом раньше?

- Как было? - переспросил он растерянно. - Я увидел снимки, показал отцу. Он тоже еще не бывал на Беллене. Ему понравилось. И он согласился слетать туда со мной - мы иногда так путешествовали, когда он свободен был.

- Там, на снимках, был "зоопарк"? Место, - где ...на вас напали?

- Это место мне тогда понравилось больше всего.

Я посмотрел на него:

- И кто тебе дал снимки?

Ричард вздрогнул, его лицо побелело, и он чуть слышно сказал:

- Агната. Сестра.

Он постоял, не сводя с меня глаз, потом спросил:

- Это - она?

- Не спеши. Возможно - не она.

Ричард кивнул и пошел по дорожке - молча, приунывший, скользя рукой по листьям растений. Я побрел за ним. Сделанное открытие не доставило мне оптимизма. Если все затеяла его сестра, - она найдет способ довести начатое до конца, устроит Ричарду еще одну ловушку. А потом - и со мной тоже разделается.

Наверное, мы подумали об этом одновременно. Ричард остановился, оглянулся:

- Знаешь, это будет до коронации. Потом, когда я стану Королем... им будет труднее.

Он был прав.

- А когда коронация?

- Послезавтра - похороны. Потом, через десять дней, меня коронуют. Дольше ждать нельзя, - Трону требуется обновление, нужен Король. Знаешь... Его уже обрядили,- он вдруг опустил голову, голос дрогнул. - Но я еще не ходил... к нему...

Бедный, маленький головастик... Он был похож в эту минуту на несчастного щенка, который остался без хозяина. И, с тех пор, как нас свела судьба, мне впервые стало по-настоящему, по-человечески жаль его. Может быть, потому что примерно в таком же возрасте я пережил нечто подобное...

- Где он сейчас?

- Там, - Ричард кивнул куда-то вниз.

- Пойдем вместе, - сказал я. - Если хочешь. Вдвоем - легче.

Он посмотрел на меня с благодарностью и кивнул.

Мы пошли назад к лифту.

Когда лифт стал спускаться, головастик, глядя в сторону, тихо сказал:

- Знаешь... Я хочу, чтоб ты остался. Насовсем.

Вниз, вниз, вниз... "Насовсем" - это уже слишком серьезно.

- Давай, поговорим об этом чуть позже? - сказал я.

- Почему? Ты не хочешь остаться?

- Ну... Если настаиваешь...

- Я не могу приказать тебе.

- Тогда давай отложим этот разговор.

- А если я все-таки прикажу?

- Тогда у тебя станет еще одним наставником больше. Но тебе ведь не этого хочется. Не наставника. Я знаю. Я прошел через это.

- Ты?

- Да.

- Расскажи.

- Тут и рассказывать нечего. Суммерон забрал отца. Потом мать не выдержала. Нервы сдали. Потом Суммерон и до меня добрался, хотел заглотнуть...

Лифт остановился. Головастик, понуро уставившись в пол, сказал:

- Если ты уйдешь, я останусь один.

Я взял его за подбородок, приподнял голову:

- Пока я здесь, - товарищ у тебя есть. В жизни это уже много. Пойдем, - там тебя ждет отец.

Мы вышли в длинный гулкий коридор со стенами из желтого с зелеными прожилками холодного камня. В конце коридора были прикрытые высокие двери. Перед ними стояли два охранника в траурном параде - белая форма, черные с широкой золотой каймой ленты через плечо.

Охранники вытянулись, отдавая честь Ричарду. Двери отворились с величественной и печальной неторопливостью.

Ричард все-таки шагнул первым.

Я последовал за ним и оказался в огромном зале. Стены его и светящиеся строгие колонны из красных монокристаллов, поднимались, уходили, теряя очертания, казалось, в глубокое ночное небо. А там мерцали незнакомые мне созвездия. И среди них, в самом центре, - светилось одно, довольно странное, похожее на цветок с призрачными, как паутина, длинными прямыми лепестками.

Перед нами возвышались два постамента из черного полупрозрачного камня, оплетенные гирляндами желтых цветов. На каждом - серебром светилась надпись: "Я оставляю здесь все, что принес. Забираю все, что могу унести".

Ричард замедлил шаг, опустил голову и побрел вдоль правой стены зала. У входа в боковое помещение вдруг заробел, остановился, пропуская меня вперед.

Я вошел. В небольшой зале стояли по правую руку два саркофага с прозрачными крышками. Один из них был пуст. В другом - в золотых одеждах, руки скрещены на груди, - лежал Король.

Не узнать его было невозможно...

Возле этого саркофага, спиной к нам, - стояла женщина в темно-зеленой, длинной, до пят, накидке. Слева, у стены, - два похожих на гномов старика в тяжелых зеленых тогах, сосредоточенно колдовали над маленьким телом, лежащим на длинном столе. Клона обряжают, - понял я.

Ричард вошел, остановился рядом с женщиной, склонил голову перед саркофагом с Королем. Я стал за его спиной.

Реставраторы поработали на славу, - вряд ли кто-нибудь смог бы определить, где именно была повреждена голова Короля. И лицу его было придано выражение покойного величия.

Женщина оглянулась на Ричарда, потом, - мельком, - бросила взгляд на меня.

Глаза у нее были такие же огромные и серые, как у Ричарда, только темнее. Такой же у нее был маленький, упрямый рот. Единственное существенное отличие между ними, которое сразу бросилось в глаза, и, должен признаться, произвело на меня совершенно неприятное, отталкивающее впечатление, - у нее были волосы. Длинные, вьющиеся. Черные. И бледное лицо ее, в обрамлении этих черных локонов, выглядело лицом покойника.

- Агната, это - Питер Линн, - приглушенно сказал Ричард. - Мой спаситель и друг.

Что-то промелькнуло в ее глазах. Холодное, отталкивающее. И губы дрогнули - брезгливо-высокомерно.

Я поклонился ей. В ответ она едва заметно повела головой и снова отвернулась к саркофагу.

"Плевать мне на твое высокомерие...", - подумал я, но в то же время украдкой покосился на дверь, - мне нестерпимо захотелось немедленно убраться, чтоб не находиться с ней рядом.

- Ричард, - тихонько окликнул я принца, - можно взглянуть на двойника?

Не оборачиваясь, он кивнул.

Я отошел к столу, на котором лежал клон, и бесцельно, безо всякого интереса, только для того, чтобы дождаться, пока Ричард попрощается с отцом, стал наблюдать за тем, как церемонно старики обряжают уродца, - они уже заканчивали свою работу.

Да, реставраторам нужно было отдать должное, они не только над Королем потрудились - голова клона была целехонька, на ней нельзя было увидеть никаких следов повреждений. В целом же клон был точной копией Ричарда. Теперь - копией неживой.

Подошел принц, стал за моей спиной.

- Его тоже звали Ричардом? - сказал я.

- Не знаю.

- Он и впрямь очень похож...- повернулся я к нему.

- Клон... - Ричард глянул на меня умоляюще: - Пойдем?

- Пойдем, - охотно согласился я.

Я уже разворачивался к выходу, но тут... Краем глаза я увидел, как один из стариков аккуратно поправил что-то на шее клона. Я повернулся и - так и застыл, не веря своим глазам. Из-под ворота платья двойника теперь выглядывала цепочка.

Цепочка... Не узнать ее было невозможно. Точно на такой же у Ричарда был медальон.

Неведомая сила потащила меня к столу, - гномы остановились, недоуменно глядя на меня, но я, не обращая внимания на их испуганные протестующие взгляды, потянул цепочку, и... Я тут же почувствовал, что на ней что-то есть. Нет, спроси меня кто-нибудь, зачем я это делаю, я ничего не смог бы объяснить. Но чувство было такое, будто я в самый последний момент схватил за хвост змею, которая пытается скрыться в своей норе.

Медальон... Да, на цепочке оказался медальон. Точно такой же, какой был у Ричарда.

- Рич, - тихонько окликнул я принца. - Погоди минуту.

Ричард оглянулся - в глазах его было непонимание.

- Рич, у клона тоже был прибор? Вот такой, - показал я ему медальон.

...Гробовая тишина была мне ответом...

Несколько бесконечных мгновений Ричард стоял и смотрел на медальон, а потом, не сводя с него глаз, подошёл ближе.

- Нет, у него не было. Их всего было... - сказал он нетвердым голосом. - У меня, у отца и Агнаты. Это очень дорогая вещь...

- Ты не заметил случайно, - на отце твоем он есть сейчас?

- Есть...

- А твой на Беллене остался, - сказал я еще тише, стараясь не глянуть в сторону, где стояла его сестра. - Помнишь? Откуда же этот взялся у клона?

Агната, услышав, как мы переговариваемся, таки оглянулась и, увидев в руках у меня сальтэм, - застыла у саркофага. Мне вдруг показалось, что волосы ее шевелятся...

Ричард побелел, окинул помутневшим взглядом стариков, замерших в растерянности, потом повернулся, прошептал чуть слышно, обращаясь к сестре:

- У тебя есть сальтэм?

Ей бы рассмеяться нам в лицо, или просто проигнорировать вопрос, уйти... Но нет, она медленно подошла к нам, остановилась в двух шагах. Улыбнулась одними губами. Не проронив ни слова, развела полы накидки.

На ее груди, в глубоком вырезе коричневого платья, вспыхнуло дорогим отраженным светом вычурное колье.

- Это - ты... Это ты... - выговорил Ричард пораженно.

Страшная своей неестественной бледностью и совершенно неестественной, деревянной улыбкой, Агната потянулась рукой к Ричарду, к его груди, - так, будто хотела вытянуть из него сердце, и прошипела:

- Как же я ненавижу тебя, убож-жество.

Ричард попятился ко мне - он был перепуган насмерть.

- Если бы... не этот, не твой этот... - она ударила меня взглядом и тут же ее лицо исказила гримаса брезгливого презрения: - Посмотри, ну посмотри на себя. Полное убожество... И этот червяк претендует быть Владыкой Суммерона?

Я, на всякий случай, за руку, притянул головастика и шагнул вперед, заслоняя его:

- Он будет достойным Королём.

- Он? - Она набрала в грудь воздуха и глухо выговорила: - Он никогда не будет Королем. Он - недостоин.

Она сказала это так, что стало ясно - она никогда не изменит своему намерению. И сделает все, чтобы добиться своего. Любыми средствами.

- Ты уже убила. Отца! - вырвалось у меня.

- Отца? - Она с удивлением глянула на меня, будто это не я сказал, а заговорила какая-то каменная статуя. - Ты? - Ее лицо дрогнуло, поплыло мне навстречу: - А что ты знаешь об этом? Он сам убил себя. Сам! Вот здесь, - она коснулась своей груди. - Задолго до того, как умер. "Принцу нужно то, наследник хочет этого..." Наследник, х-х... Всё - ему. Только ему. Он - "мужчина". А чем я хуже этого - любителя природы?! Тем, что я - женщина? - презрительная ухмылка исказила ее лицо: - Да, я - женщина. И поэтому я - умнее...

- Но ты не можешь наследовать Трон! - глухо вскрикнул Ричард, словно все еще хотел что-то втолковать ей.

- Трон? Трон, ха! А зачем он - мне?! И моему сыну - зачем? Мой сын и без него будет сильным Владыкой. Будет!

В её руке вдруг что-то блеснуло...

Последовал выпад - в сторону Ричарда. Резко. Неожиданно.

Я едва успел перехватить этот выпад - уже в последний момент поймал её жилистое запястье, дёрнул вперед и книзу. Агната не устояла на ногах, повалилась на пол - лицом вниз. Я тут же навалился сверху, стараясь прижать ее.

Она, извиваясь, словно взбесившаяся змея, ухитрилась таки вывернуться, и вдруг - укусила меня за руку. И тогда я, потеряв всякое терпение, оглушил её - кулаком.

Шипение и нечленораздельные вопли прекратились.

Она обмякла.

В ту же секунду в зал влетела охрана. Они, было, бросились ко мне, но Ричард остановил их повелительным окриком, велел убираться. С дисциплиной у них все было в порядке, - они тут же, молча, повиновались. Выходили они, недоуменно оглядываясь на меня, и валяющуюся на полу принцессу.

Я поднялся, осмотрел руку. На ней красовался глубокий красный след - не от зубов, от дёсен ее... Помню, как меня это тогда поразило. Да что там "поразило", - потрясло! - так, что и до сих пор не могу забыть ощущения гадливости, которое тогда испытал.

Я стал растирать место укуса, будто это могло помочь быстрее исчезнуть следам...

Это ощущение гадливости невозможно забыть, я живу с ним всю жизнь. А со временем к нему добавилось еще и кое-что другое, - недоумение. И действительно, как же так: зубов-то у нее не было, как и у всех в их роду, а инстинкт, - звериный (ведь звериный же!) инстинкт, чтоб использовать их, уже несуществующие, - оказалось, у нее все еще сохранялся. Вот и попробуй-ка, пойми, - зачем в человеке существуют одновременно такие несовместимые вещи...

--------

Вот так это всё и было.

Дальнейшие события вы все хорошо знаете. Ричард стал Королем. Агната... Через две недели после коронации ее нашли в собственной спальне. Она и ее полугодовалый сын были мертвы. Разговоры тогда ходили всякие. Кое-кто и на Ричарда кивал. Но, я-то знаю, - он никогда не пошел бы на такое.

Возможно (я говорю, - возможно!), тут не обошлось без Королевского Совета. Но я - и тогда думал, и теперь склоняюсь к тому, что Агнату убили не люди, а чувства. Чувства, которые убивали всегда и всех, кого захватывали: месть и зависть. А ещё - не смогла она вынести того, что Ричард не стал сводить счеты, только закрыл ее в апартаментах, ограничив свободу.

Что же касается меня, - я недолго пробыл во дворце. Затосковал по открытому небу над головой. Ричард, правда, не хотел отпускать, но я настоял и он уступил, взял только слово, что мы еще встретимся.

На том мы и расстались.

Теперь мой рассказ закончен. Но, прежде чем поставить точку, я хочу сказать еще вот что: да, если б выиграла Агната, - история пошла бы по-другому. Трон перестал бы работать, закрылись бы дукорты. Суммерон развалился бы. Соответственно, да, - закончились бы ссылки. И многие вздохнули бы с облегчением. Я знаю... Я был бы первым в их рядах. Но... проклятий в свой адрес - мол, сам-то выбрался, - я не принимаю... Я не раз заводил эту тему с Ричардом, и не моя вина, что ссылок так и не уменьшилось, что жизнь ссыльных, как была, так и осталась убогой. Не в моих силах было что-либо изменить, да и Ричард тут тоже находился в каком-то странном, зависимом от непонятных мне технических обстоятельств, положении. И еще: подумайте, что тогда было бы с контрактниками, с их близкими? Это - не в оправдание. Какие оправдания, - это реальность, которой нужно честно смотреть в глаза.