Жить в Хакасии и не побывать в Ергаках, - это же непростительное упущение. Поэтому решив, что тянуть больше нельзя, отправились вместе с туристической группой в Ергаки в самом конце июня. Интерес подогревали рассказы туристов, в которых реальность переплеталась с мистикой. В общем, жгучее любопытство разыгралось к природному парку Ергаки, который от Абакана всего в двухстах километрах.
Небольшой группой мы сели в микрик, в надежде, что в дороге компенсируем недосып из-за раннего вставания. Вместе с нами в путешествие отправились две девушки и парень, весело переговаривающиеся. Почти всю дорогу девчонки болтали, особенно светловолосая голубоглазая девушка в белой футболке. Судя по разговору, она вчера прилетела из Москвы к подруге, а сегодня они уже едут в Ергаки. Даша - так завали нашу попутчицу, а ее друзей - Игорь и Юля.
Микрик сбавил скорость, поднимаясь все выше по серпантинной дороге, петляющей среди высоких гор. С каждой "петлей" обнажалась новая пропасть, от которой дорогу отделяло не высокое ограждение.
Даша то вдруг "прилипала" взглядом к раскинувшейся поляне в жарках, по соседству с которой огромным куском лежал не растаявший снег, то с испугом смотрела вниз, восхищаясь и замирая от страха высоты.
- Да ладно, Дашка, расслабься, - смеялась подружка, - ты только что с неба спустилась, там высота девять тысяч над землей, а тут всего-то несколько сотен метров.
- Ну, да, с неба, так я же на самолете, - отвечала девушка.
Став с подругой невольными свидетелями их разговора, мы удивились этой девочке-москвичке, так искренне восхищающейся Западными Саянами.
- А Снежный человек здесь есть? - на полном серьезе спрашивала она.
- Нет, здесь только медведи, - ответил ей парень.
Даша без капли наигранности пугливо посмотрела в окно. - Да они далеко, здесь столько туристов, что медведи разбежались, - смеясь, сказал Игорь.
Через четыре часа мы были на месте. От долгой дороги показалось, что ноги и руки плохо слушаются. Выйдя из автобуса, размяли затекшее тело, оглядываясь вокруг и пытаясь привыкнуть к другой реальности. Горы, то покрытые изумрудной тайгой, то оголенные до самых камней, поляны с разноцветьем и сочной зеленой травой, - все бросалось в глаза и совершенно отличалось от привычных нашему взгляду городских ландшафтов. Надо было видеть, как разглядывала Даша всю эту залитую солнцем красоту, покрытую куполом синего неба с белыми облаками. По сравнению со средней полосой России для нее это место, наверное, как другая планета.
Мне вдруг подумалось: пожалуй, это не очень хорошо, а может быть даже неприлично, следить за эмоциями другого человека, невольно становясь свидетелем чужого разговора. Но мы одна группа, а эта девочка, которая живет за четыре тысячи километров отсюда и так неподдельно радуется каждой травинке, притягивала наше внимание.
Уже там, на месте, нас встретил инструктор - молодой мужчина среднего роста с азиатским типом лица. Его имя Тагир прозвучало для нас также загадочно, как название горного хребта в Западных Саянах - Ергак-Таргак-Тайга.
Мы пополнили наши "тощие" рюкзаки дополнительной поклажей и отправились в поход по тропинке - ровной и совершенно безобидной, на первый взгляд. Но вскоре появились ручьи, разлившиеся от таявшего снега. В конце июня таяние снегов еще не закончилось, и самое время для многочисленных ручейков, пробивающих себе путь по склонам, похожим на альпийские луга. Кто-то предусмотрительно переобулся в резиновые сапоги, кто-то разулся и пошлепал по ледяной воде, осторожно наступая на камни.
Даша села на траву и стала снимать кроссовки. Тагир помог переправиться всем участникам похода, потом подошел к девушке и предложил перенести ее через ручей. Он легко поднял ее своими сильными руками.
- Похоже, между ними симпатия, - шепнула мне подруга Наташа, - интересно наблюдать за ними.
Я тоже залюбовалась этой трогательной картиной на фоне синих гор и цветущих полян. Жарки просто "полыхали" своим оранжевым цветом. Их еще называют купальницами, но мы с детства привыкли звать жарками. Мягкая трава ложилась под ногами, ступать было легко и идти тоже первое время было легко, несмотря на приличный груз на наших плечах.
Потом мы с трудом пробирались по камням - огромным глыбам, "обтесанным" ветром и солнцем.
- И кто их тут раскидал? - запыхавшись, спросила Даша, карабкаясь впереди нас.
Кто-то рассмеялся, назвав удачной шуткой, наш проводник Тагир остановился и на полном серьезе сказал: - Хозяин разбросал, это его игрушки - камни-кубики.
Мы тоже огляделись вокруг: ощущение, что камни-великаны кто-то неведомый и в самом деле специально набросал в одном месте.
- Хозяин?! А где он и кто он? - не унималась Даша.
- Скоро увидишь, - ответил Тагир.
Речь, конечно же, шла о Спящем Саяне - горной гряде, напоминающей спящего великана. О существовании удивительного места мы знали, и только для Даши Спящий Саян стал настоящим открытием. Она была из тех, неподготовленных туристов, которые не заглядывают предварительно в интернет, не изучает отзывы "бывалых", она все видит на этой территории с причудливыми горными массивами впервые.
- Он же как человек, - удивляется она, - вот голова и длинные волосы а это нос, подбородок, вот руки, туловище, - Даша от восхищения почти перешла на шепот.
- А я тебе что говорила, - отвечает подружка Юля, - правда же классное место.
Поднявшись на вершину из последних сил, задыхаясь и удивляясь, почему не подчиняются ноги, надышавшись чистым, свободным даже от малейших вредных примесей, воздухом, прокашлявшись, мы, наконец, оказались у Висячего камня. Даже находясь поблизости, не могли понять, на чем же он держится. Какая сила притягивает его к скале, удерживая в одном и том же положении веками.
Подъем показался нам не таким изматывающим, как спуск с горы, ноги дрожали от напряжения, когда спускались по узкой тропинке, успевая взглянуть на идущего впереди Тагира, - не отстаем ли. Облегченно вздохнули, когда вышли на ровную поверхность и выбрали место для палаток. Устроившись у костра, блаженно вытянули уставшие ноги, наслаждаясь отдыхом. Камень снизу казался уже не такой огромной глыбой, а совсем маленьким, едва сцепляющимся со скалой, почти парящим в воздухе. И Спящий Саян, действительно, "лежал" поблизости, словно стерег свою игрушку - свой камень.
Даша смотрела на огонь, как зачарованная; напротив присел Тагир, подбрасывая сухие дрова в костер. Небо покрылось облаками и лунный свет, почти не попадал на землю. Девушка обернулась, посмотрев туда, где в темноте черным огромным пятном осталась гора и висячий камень. Мы спустились оттуда несколько часов назад, и расположились здесь, у озера, в окружении плотного кольца гор.
Всего одна ночь в Ергаках, и спать почему-то не хотелось.
- А медведи могут сюда прийти? - посмотрев по сторонам, спросила Даша.
Тагир подбросил сухих дров в костер.
- Ну, вообще-то если не звать, то не придет.
- Как это? А разве его зовут?
- Не специально, конечно, но могут и звать. Например, если оставить еду у палатки, или фантики от конфет разбросать по парку, то может и прийти, если голодным будет.
- А что же ему еды не хватает?
- Запросто. Тут один год в тувинской тайге неурожай был, так косолапые за пропитанием даже сюда приходили. Ну и был тут несчастный случай, - не хочу тебе рассказывать.
Даша поежилась. - Да ты не бойся, - успокоил Тагир, - в этом году вообще к туристам ни один мишка не выходил, да и не одна ты, есть, кому защитить.
- Интересно, посмотришь вокруг - такая большая территория, а называется парком.
- А ты представляла, что парк - это как в Москве или в другом городе, где можно на карусели кататься, мороженое купить? Нет, здесь природный парк, - сказал Тагир, - почти три с половиной тысячи квадратных километров. За один день здесь все не обойдешь. Сегодня ты увидела Спящего Саяна и Висячий камень, а есть еще Каменный город, есть пик Птица, - да много чего есть в этом месте Западных Саян. Но об этом завтра, а сейчас тебе отдыхать надо, все-таки перелет, дорога, да еще пешком почти семь километров.
Даша посмотрела в сторону палатки, вспомнила про медведя, снова поежилась. - Что-то не хочется спать, - сказала она. А может быть ты еще что-нибудь знаешь про Спящего Саяна или про Каменный город? И вообще разве был такой город в этом месте? - блики костра отразились на ее лице.
Наташа, моя подруга, уже почти дремала, когда Тагир тихо и как-то проникновенно начал рассказывать историю Каменного города. Было слышно только потрескивание дров в костре, и его голос "разрезал" темноту, и мы отчетливо слышали каждое слово.
- Много веков назад в этом месте был настоящий древний город, - немногочисленный, но очень дружный. Люди знали друг друга, были улыбчивыми и счастливыми. Они охотились в тайге, добывая столько, сколько нужно для жизни. И жила в этом городе очень красивая девушка. И очень добрая. На рассвете птицы приветствовали ее своим пением, - для них она была любимицей, доброй и щедрой. Девушка выносила птицам еду, и они, не боясь, садились на ее ладони. Даже вода в ручьях любовалась девушкой и в их журчании, если прислушаться, можно было услышать имя Оя, - именно так звали красавицу.
В этом же городе жили два отважных богатыря - Кулумыс и Змеинго. Оба молодые, сильные, с горящим взглядом, с жаждой к подвигам. Часто они выходили за ворота города и мерялись силой в окружении других воинов. И надо было так случиться, что оба влюбились в Ою. Провожали ее жадным взглядом, любуясь тонким станом, спадающими на плечи черными косами.
Голос Тагира звучал все глуше, подружка моя Наташа, похоже, уже почти уснула, а я, борясь со сном, хотела дослушать историю до конца, хотя с каждой минутой чувствовала, что стирается грань между реальностью и легендой.
- Оя, - крикнул Кулумыс, - догнав девушку и взяв за руку.
Она стыдливо опустила глаза. - Кулумыс, нельзя нам чувства свои показывать, - люди не поймут.
- Пусть люди радуются нашей любви, все уже знают, что скоро ты станешь моей женой. Рада ли ты, Оя?
- Нет у меня другого жениха и никогда не будет. Ты - единственной для меня.
- О, боги, вы слышали? Она любит меня, как и я ее. Слава богам, подарившим мне такую любовь.
Кулумыс и Оя стояли у ручья, вода в котором была чистейшей, как слеза. Но они подумать не могли, что за ними следят другие глаза, - завистливые и злые. Это был Змеинго. Долгое время ему не удавалось победить богатыря Кулумыса, и тогда он решил обойти его в любви, загоревшись взять в жены Ою - самую прекрасную девушку в городе.
Он караулил ее ранним утром, когда она выходила покормить птиц. И птицы тревожно летали над ней, щебетали, словно предупреждая о чем-то опасном. Оя всякий раз избегала Змеинго, и сердце подсказывало, что недобрый это богатырь, хоть и сильный, но не добрый.
Соперничество двух богатырей стало настолько явным, что уже все в городе заметили их неприязнь, дружба исчезла, как будто смытая рекой галька.
Какие бы подарки не предлагал Змеинго, какие бы сладкие слова не говорил, Оя была неприступной, - ее сердце принадлежало Кулумысу.
- Скоро наша свадьба, - говорил он невесте, касаясь ее руки, - осталось совсем немного.
И Оя, счастливая, улыбалась, положив голову на грудь любимому.
И свадьба могла состояться уже скоро, если бы не враги, подступившие к маленькому городу вплотную. Но отважные жители дали такой отпор, что вражеские воины отчаялись взять город приступом. Здесь нужна была хитрость, какой-то случай. И пока они ломали голову, как взять город, подмога сама пришла к ним. Это был Змеинго, - единственный, кто решил предать жителей своего города; он пообещал ночью открыть ворота, чтобы вражеское войско могло спокойно войти и убить стражу. Единственной наградой, которую он запросил, была Оя.
- Забудем, наши распри, - сказал Кулумыс своему другу Змеиного, которого все же считал другом, несмотря на соперничество. - У нас общая беда, и нам с тобой предстоит биться, не жалея себя, ведь за нашими спинами женщины, старики, дети.
- Не беспокойся, друг, я всегда рядом, мы будем сражаться плечом к плечу, - сказал Змеинго, попытавшись улыбнуться.
В этот же день Оя прибежала к Кулумысу и, тревожно глядя ему в глаза, сказала: - Не надо ждать свадьбы, пойдем к старейшинам, пусть они дадут согласие, чтобы мы стали мужем и женой.
Кулумыс подхватил девушку на руки, закружив ее среди цветущей поляны, потом вскочил в седло, посадив рядом Ою, и помчался вместе с ней.
И им дали согласие и пообещали, сказав, что нужно дождаться утра следующего дня, когда солнце начнет подниматься, когда рассеется туман, - только тогда обряд будет настоящим.
- Всего одна ночь, Оя, - шептал ей Кулумыс, и мы навечно будем вместе.
- Мы всегда будем вместе, - сказала Оя, обнимая его.
Ночь опустилась на город, стража заметила, что враги отошли, не решаясь нападать. И появилась надежда, что город будет спасен.
- Ляг, поспи, друг, - сказал Змеинго, - ты не спал несколько ночей, охраняя город и сражаясь за него. Наберись сил, они тебе понадобятся завтра.
Кулумыс почувствовал навалившуюся усталость и прилег прямо на траву, не подозревая о предательстве Змеинго.
Ночью, когда город спал, а стража, всматриваясь в темноту, не увидела ничего подозрительного, Змеинго открыл ворота и пропустил несколько вражеских воинов. Стража была захвачена врасплох и первой пала на месте боя. Самоотверженные воины навечно превратились в каменные изваяния, и так и остались гордо смотрящими вперед, но не сдавшимися. Кулумыс вместе с другими богатырями буквально вонзился в самую гущу сражения, которое велось уже на территории города.
К утру все защитники города погибли. Остались только самые беззащитные его жители: женщины и дети. И только Змеинго, сверкая злобным взглядом, горделиво смотрел на своих горожан, чувствуя себя победителем.
Он пришел к Ое, в надежде, что она согласится выйти замуж за победителя. Но Оя презрительно взглянула на Змеинго и поднялась в самую высокую башню в городе, и заперлась там. - Тебе некуда отсюда идти, только в мой дом и стать моей женой, - сказал ей Змеинго.
Здесь, в башне, девушка дала волю слезам, чистым, искренним слезам, оплакивая город, своего любимого и их несостоявшуюся свадьбу. Она не представляла жизни без Кулумыса, и помнила, как обещала быть навечно с ним.
- О боги, - взмолилась она, - позвольте мне выйти отсюда свободной, хоть ручейком, хоть рекой, но чтобы не быть рядом с ненавистным Змеинго.
И боги вняли ее мольбам. Слезы Ои тонким ручейком побежали из башни, постепенно превращаясь в озеро, а потом и в реку. И в башне уже не было Ои, а среди гор появилась речка Оя. И города тоже не стало, - он окаменел от горя.
Змеинго от злости почернел и превратился в одинокий камень, который люди обходили стороной. Вскоре и враги, разграбив город, покинули его.
Боги, увидев, что некогда прекрасный край разорен, а лучшие воины погибли, рассердились и решили отправить сюда великана Саяна, чтобы он был хозяином этих мест, следил за порядком и чтобы никогда не было здесь предательства и слез.
Почти наравне с горами, великан Саян, добрый и сильный, осматривал свои владения, не допуская распрей и обид. Его помощником был зоркий, могучий орел, летавший над землей и наблюдая за всем, что происходит. Потом он садился на плечо Саяну и рассказывал, что видели его зоркие глаза.
Шло время и Саян начал стареть, а место, за которым его поставили смотреть, становилось все прекраснее: причудливые горы, поляны цветов, ручьи и озера. И только каменный город напоминал о разыгравшейся здесь трагедии, в которой были и любовь, и предательство и подвиг.
- Столь прекрасна эта земля, - восхищался великан Саян, - так пусть же она вечно радует всех, кто сюда придет, даже через много веков. Пусть люди наслаждаются ее красотой и возвращаются сюда и пусть помнят, какой сильной была здесь любовь Кулумыса и Ои. А мне уже пора. Боги, отпустите меня на покой, пусть будет у меня преемник.
Но богам так понравился Саян, настоящий хозяин тайги, хранитель этих мест, что не нашлось другого великана. И тогда Саян лег отдохнуть в своих любимых Ергаках, вытянувшись во весь рост у Висячего камня, который он сам туда и положил, и уснул. Уснул крепким богатырским сном, - и теперь он для всех Спящий Саян. Его верный помощник и друг, постаревший орел, тоже присел на возвышенности, оглядывая свою территорию, - так и остался там, превратившись в камень.
Я открыла глаза, Наташка сопела рядом, наверняка пропустив историю про Каменный город и Спящего Саяна. Уже забрезжил рассвет. Костер почти потух. Послышалось всхлипывание: Даша сидела напротив Тагира, накинув на плечи ветровку, - девушка плакала.
- Ну-уу, так мы не договаривались, - сказал Тагир, - слезы ни к чему. Это всего лишь легенда.
- Ты, знаешь, я их наяву видела, - сказала девушка, - ты рассказывал, а я все представляла. Жаль, что Кулумыс и Оя не поженились. А правда, есть такая река Оя?!
- Правда, - посмотри на карту и сама убедишься. А еще есть Ойское озеро, - то самое озеро слез, наплаканное девушкой Оей. Оттуда и бежит река и впадает в Енисей.
Знаешь, несмотря на печальный конец, эта история светлая, - сказала Даша, - потому что она о любви. И потому что в Ергаки невозможно не влюбиться.
- Ну, вот, будешь у себя в Москве вспоминать поездку в Ергаки.
- И тебя буду вспоминать. Ты знаешь, мне никогда вот так всю ночь не рассказывали таких историй. Честно скажу, я попросила тебя рассказать, только потому, что побоялась лечь спать, - подумала, что медведь нападет.
Тагир тихо засмеялся. - Нужно отдохнуть, завтра мы поедем в Каменный город.
___________________
Я, конечно, не выспалась в ту ночь в Ергаках, а на следующий день у нас было еще одно путешествие. Теперь уже в каменный город. И то, о чем так красочно рассказывал Тагир, я увидела воочию. Есть там каменный конь богатыря Кулумыса, светлица Ои, в которой она проливала слезы, и есть там стража, первая встретившая врагов.
Уставшие, с мозолями на ногах от долгой ходьбы, мы добрались наконец до турбазы, где нас ждал микроавтобус.
Тагир оставался, здесь, поджидая следующую группу. Он стоял рядом с Дашей, и мне показалось, что сожалеет о ее отъезде.
- Мне кажется, сказала я Наташе, у них должно быть продолжение.
- Да, но она так далеко живет, а он местный.
- Все зависит от них. Встретятся они еще раз или нет, но эту встречу в Ергаках точно не забудут.
- Не знала, что в Красноярском крае есть такая загадочная территория. А что значит Ергаки? - поинтересовалась Даша. - Я же об этом всю дорогу хотела спросить, и только сейчас вспомнила.
- Ергаки - это пальцы. Так с тувинского переводится, - ответил Тагир. - Посмотри, как вершины устремляются своими пиками в небо, - отсюда и название.
Автобус тронулся, и мы задумчиво провожали взглядом наши таинственные Ергаки. Да, я знала, что здесь когда-то сошел ледник, переломав, перетерев эту местность и преобразив ее. Но глядя на причудливые формы, на застывшие каменные изваяния, верить хочется почему-то в легенду.