Пирогов-Котятницкий Алексей Викторович : другие произведения.

Дионискины рассказы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полуфантастический рассказ

  1.
  
  Вслед за Каллиопой из кабинета вышла Эвтерпа.
  
  - Скажи, Аполлон, почему ты предложил Эвтерпу? Она мне кажется абсолютно неподготовленной к такому ответственному участку, как лирическая поэзия, - Зевс, он же Патрон, откинулся в кресле и начал раскуривать трубку.
  
  - А, по-моему, то, что надо. Я еще раз в этом убедился. Сейчас поясню. Эвтерпа очень тонкая натура. Вы заметили, как она держалась? Постоянно краснела, стеснялась... ну просто само очарование и воплощение кротости. А какая стать! Эта взрослая и опытная девушка похожа на веселого подростка! Миниатюрна, улыбчива...
  
  - Раз улыбчива, то надо ей комедию поручить. У тебя с ней что-то было? - Патрон погладил пышную бороду, - так и скажи "протеже", а то кротость...очарование....
  
  - Давайте о деле, мой господин, - Аполлон посерьезнел, - Я все-таки настаиваю на ее кандидатуре.
  
  Зевс же наоборот, повеселел. Попыхивая новой вересковой трубкой, он встал и начал прохаживаться вокруг овального стола, - Ладно, извини... очарование, так очарование... давай теперь про Каллиопу. Что думаешь? Мне кажется, тут твой выбор абсолютно верный... какие у нее все-таки выраженные ягодичные мышцы...
  
  - Каллиопа безусловно хороша для этой должности. Одно лицо чего стоит! Строгий профиль, очки в тонкой оправе... брови. Контрастная блондинка с крепкими формами как никто иной подходит на эпос. Да еще и умна, ну, как все боги второго этажа Олимпа.
  
  Патрон остановился. Голос металлизировался, воздух наэлектризовался. Запахло электрическими разрядами.
  
  - Ты так говоришь потому, что сидишь на третьем? Смотри, Аполлон, я тебя враз подрихтую, если о коллегах плохо отзываться будешь! Их подбираю я, а значит, мне и критиковать! Давай зови следующую! Кто там у нас? Талия!
  
  - Она же Фалия..... - Аполлон подошел к серванту и открыл бар, - Патрон, коньяк будете? "Спарапет", армянский, 40 лет...
  
  2.
  
  - Чудесный эксземпляр! - Патрон прямо искрился от счастья, - Талия просто великолепна! Ей и комедию, и трагедию поручить можно! Очень у нее острый язык! Ты, кстати, уже провел совещание с сатирами?
  
  - Зачем мне сатиры? Талия подходит, это и так ясно. Все сатиры на нее молятся. Она ведь не только Талия, она ведь еще и Фалия, - Аполлон улыбнулся, - она любого сатира заставит почувствовать себя тельцом, спасающим Европу. Не сомневаюсь, что она себя покажет... ох, как покажет.
  
  - Да.... а глаза у нее... ууух! - Патрон отхлебнул из хрустального бокала, - Хм... хороший коньяк, однако... Арес подарил?
  
  - Нет, Арес не по этой части... он мечи дарит. Ну что, утверждаем?
  
  - Однозначно! А что, Арес мечи, говоришь, дарит? И, поди, хорошие? Так вроде ж Марс у нас мечами ведает?
  
  Аполлон с легкой иронией взглянул на Патрона, - "А еще ругает меня за второй этаж. Сам-то совсем запутался, как кого звать-величать и кто за что отвечает", - подумал он и аккуратно промолвил:
  
  - Ну, Вам-то, вроде, незачем,... А то могу замолвить словечко.
  
  - Не утруждай себя, я сам поговорю с ним. Давай, колись, кто из девчонок по его протекции идет?
  
  - О его симпатиях говорить не буду, скажу лишь, что мне и следующая муза очень нравится... очень.
  
  - Ладно, сам догадаюсь.... Ну-ка, плесни мне еще "Спарапету"!
  
  3.
  
  - Ну, ты меня удивил... я просто отказываюсь тебя понимать! Почему ты хочешь поручить такой жизнерадостной девушке трагедию? Ей впору заняться лирикой и любовью! Объясни уж мне старику, какой витиеватой мыслью прокладывался путь к этому странному решению...
  
  - Извольте, Патрон... Мельпомена девушка роковая. Она умна, быстра, легка. Ее взгляды на жизнь очень гибки, ее походка воздушна, а тело пленительно. К тому же у нее очень серьезные рекомендации...
  
  - Ну а трагедия-то тут причем??? Кстати, кто рекомендовал?
  
  - Гефест, - Аполлон сказал и осекся. Зевс нахмурился, но промолчал, - еще Дионис прислал чудесную характеристику, Гелиос был не против... Посейдон ходатайствовал...
  
  - Ну, Дионис всех любит, ты еще мне про Эроса скажи, а вот Гелиос и Посейдон...ну и все же, причем же тут трагедия?
  
  - Дело в том, что трагедию постигают те, кого она отвергает сердцем. Стало быть, ей, как никому другому видны чужие переживания, да и к тому же она огненно-рыжая, как вы заметили...
  
  - Да, я как раз об этом тоже подумал... хорошо, убедил, утверждаю!
  
  4.
  
  Терпсихора и Полигимния подняли настроение на весь оставшийся день. Аполлон даже немного позавидовал жизнерадостности девушек.
  А ведь когда они втроем частенько обедали недалеко от его конторы, он любил их "щебетание" и ловил завистливые взгляды рестораторов. Ну, теперь им придется работать вместе, так что о легких беседах можно было забыть. Патрон после демонстрационных танцев вообще перестал хмуриться, а только вздыхал.
  
  - А где этих-то нашел, а, дружище Аполлон? - Зевс жевал мундштук.
  - Вы знаете, что такое стриптиз, Патрон? - Аполлон ответил вопросом на вопрос.
  - Откуда мне? Это все у вас, молодых, какие-то неведомые забавы... Это морские прогулки, кажется... или нет... то ведь "круиз", вроде... да?
  
  Аполлон не ответил.
  - У нас на очереди Урания и Клио, уже поздно, может, в понедельник с ними побеседуем?
  
  - Да ладно уж, отстреляемся сегодня, зови, давай.
  
  * * *
  
  За стол уселись две шикарные девушки. Клио высокая стройная брюнетка, откинув густую прядь иссиня-чёрных, как воронье крыло волос, красиво улыбнулась, блеснув двумя рядами белых и ровных зубов. Аполлон заворожено смотрел в ее черные угольные глаза. "Загадка, а не женщина", - думал он.
  Патрон же рассматривал Уранию. Темно-каштановые волосы, выразительные серо-зеленые глаза, прекрасное телосложение... Особое внимание его привлекла грудь музы.
  Когда Урания заходила в комнату, одна и та же мысль промчалась в мозгах обоих начальников: "Интересно, а грудь настоящая или она что-то туда подложила?", но они были очень тактичными мужчинами и вопросов на этот счет задавать не стали. Каждый решил озаботиться выяснением после...
  
  ...Когда девушки удалились, мужчины еще некоторое время молчали.
  
  - Что думаешь? - Патрон посмотрел на Аполлона. Тот задумчиво почесал переносицу.
  
  - Я считаю, кандидатуры подходят. Обе работящи, обе внимательны и усидчивы. Обе дотошны, а это в их новой работе весьма ценное качество. Опять же, любовных утех умело избегают...
  
  При этих словах Зевс приподнял бровь, - Избегают, говоришь? Хм... это, наверное, хорошо. Ну что ж, я думаю, дадим им испытательный срок, а потом посмотрим. Ладно, до понедельника! Хороших тебе выходных, - с этими словами Зевс удалился. В комнате висел приятный запах датского табака.
  
  Спустя минуту в кабинет, звеня доспехами, вбежал Арес.
  
  - Не волнуйся, её утвердили, - Аполлон наливал в бокал коньяк, - Ты выпьешь?
  - Мне бы чаю, - Арес снял шлем и опустился в кресло, - если нет у тебя, я схожу, возьму в колеснице.
  - Ты, надеюсь, не у парадного входа запарковался?
  - За углом! Совсем за дурака держишь? Она ж черная! А у тебя тут все белое...
  
  5
  Консул Гай Публий стоял на холме и наблюдал за движением своего легиона. Начальники когорт, военные трибуны стояли за его спиной, поодаль в конном порядке ожидали приказаний преторианские всадники, направленные в поход лично Цезарем.
  "Великая честь, иметь за спиной таких воинов... пропади они пропадом, надзиратели проклятые", - подумал Публий.
  VIII легион "АвгУста" двигался как огромная толстая змея по дороге между холмами, поблескивая металлическими чешуйкам на солнце. Четыре когорты, ровными квадратами центурий, шли неторопливо покачиваясь и напевая строевые песни.
  К Консулу подошел главный военный трибун Квинт Сервий.
  - Мой господин, до воссоединения с "Германикой" мы еще пройдем Бононию. Осмелюсь напомнить, что это последнее место, где можно приобрести качественное оливковое масло.
  - Ты прав, друг Сервий... это последний город. Не забудь взять мне большую амфору.
  
  Консул положил руку на плечо трибуна:
  
  - Кто знает, чем закончится этот поход, а амфоры мне хватит надолго. На дорогу до Аквитании точно. Воссоединимся с "Германикой" и дальше на север воевать... хотя, знаешь, возьми мне, пожалуй, две амфоры. Ведь нужно подумать и об обратном пути...
  
  Трибун улыбнулся, его всегда восхищал оптимизм Консула...
  
  ***
  Консул и трибун стояли у большого могильного камня.
  "Гай Валерий Крисп, легионер LEGIO VIII AUGUSTA, родом из Берты в Македонии, принадлежал к трибе Мenenia. Прослужил в римской армии 21 год и умер в возрасте 40 лет", - гласила скромная надпись.
  - А знаешь, отчего умер этот достойный воин?
  - Просветите меня, господин. Я полагаю, что это произошло в очередном походе на земли германцев?
  - Совершенно верно, трибун, совершенно верно. Его душа не вынесла того великого позора, который принесло ему его тело.
  - Очень поэтично. Несомненно, подвиг героя будет или уже воспет местными поэтами.
  Бровь Консула поползла вверх, а краешки губ тронула улыбка.
  - Когда Цезарь осматривал лучшие когорты LEGIO VIII AUGUSTA, этот воин не удержался и звучно выпустил зловонного духа, когда император был рядом. Душа вышла из его тела следом...
  "Слава Великому Клавдию, теперь это можно делать даже на пиршествах", - подумал трибун.
  
  
  6
  На город опустилось июньское марево, редкое для этого времени года. Аргенторат жил в ожидании дождя, но чистое синее небо не давало никаких шансов изнывающей от жажды хвойной растительности. Горячий ветерок теребил плащи преторианцев, стоявших в тени близ мраморной беседки.
  
  - Ну что ж, мой господин, долгий период мира закончился. Несмотря на наши победы аллеманы все-таки захватили Агри Декуматес. Впереди большая война.
  - А ты и рад, - Консул грустно улыбнулся, - благодари бога, что остался жив и смог сберечь себя для новых битв. Император призывает нас выступить в составе мобильной армии против германцев на Рейне и Дунае. Я отправляю пять когорт, и руководить ими будешь ты.
  - Почту за честь.
  - Я слышал, ты обзавелся семьей?
  
  Консул и трибун вышли за пределы территории дома и медленно двинулись по Виа Принсипалис в сторону Виа Претория.
  
  - Не совсем так, я не женат, но у меня уже родился второй сын, - трибун улыбнулся.
  - Мальчики рождаются к войне... Если что-то случится, ты знай, о семье позаботятся. Твою жену, кажется, зовут Ксантипией?
  - Нет, мой господин. Я помню, что говорил Вам много добрых слов о ней, но его мать другая женщина.
  - Мать твоего ребенка довольна?
  - Она никогда не будет довольна. Ей трудно мириться с тем, что я воин и вряд ли умру своей смертью.
  - Как говорил Цицерон, "глупость, даже достигнув того, чего жаждала, никогда не бывает довольной". Она глупа?
  - Нет, она просто любит меня больше, чем я ее. Вы часто цитируете Цицерона.
  - Ну да... часто. Он весьма умен...
  Такое часто происходит - это я уже про вашу любовь, хотя все женщины, по мнению мужчин глупы. У них другой мозг. В любом случае я обещаю тебе заботу о ней и детях в твое отсутствие. Кстати, имя первого сына Спириус весьма необычно. Древнее значение его имени можно трактовать как "внебрачный". Можно ли считать это совпадением?
  
  Мужчины остановились, в глазах трибуна читалось неприкрытое удивление.
  
  - Знаешь, друг Сервий, как мне думается, в жизни совпадений никогда не бывает, - Консул был весьма доволен собственной проницательностью, - ну что же, пришла пора насладиться яствами, которые приготовил мой повар!
  
  "Трапеза"
  
  - Приходится себя сдерживать, - сказал Консул, отломив сочную ягнячью ножку, - зрелость пришла, на пороге старость.
  - К чему эти ламентации, мой господин, я вас не узнаю, - трибун налил в чаши вино, - возможна ли в жизни радость, когда понимаешь, что тебя ожидает скорая смерть?
  - Эти слова принадлежат Великому Марку Туллию Цицерону, - Консул стал активнее поглощать пищу.
  - Пусть так, это ведь чистая правда.
  - Он еще говорил, что главная склонность человека направлена на то, что соответствует природе, видимо в данный момент моей жизни, главное склонностью является желание вкусно поесть.
  - Для меня война и женщины, безусловно, предпочтительнее, - трибун уже немного выпил и стал менее бдителен в беседе.
  - Война для меня, это работа. Моя жизнь не нужна даже мне самому настолько, насколько она нужна Риму. Значит, мне нельзя умереть, а раз так, я не могу насладиться радостью схватки, могу лишь вкусить удовлетворение победой. Ну и плюс ко всему я уже староват для рукопашной. А женщины... Ты знаешь, друг Сервий, это совсем другая тема. Ее мы обсудим потом. Впредь никогда не смешивай женщин с поглощением пищи, это мой тебе совет...
  
  7
  - Привет, - Арес вошел в кабинет, постукивая об пол мечом, - чего приуныл?
  Аполлон отхлебнул кофе и открыл крокодиловый портсигар.
  Наступали холода, и даже на Олимпе чувствовалось, что лето ушло. Синь была еще более прозрачной, а облака обдавали ноги, обутые в кожаные сандалии, уже совсем не летней прохладой.
  - Поклон тебе, Арес. Забот много, дела не дают покоя, и чувствуется, что год прошел, а ничего нового так и не смогли мы сделать для людей, - Аполлон закурил.
  - Что люди? Так ли много ты ими занимаешься?
  - А разве не проводишь ты большую часть времени с ними? Давай еще поспорим, кто из нас тщательнее разбирает людские проблемы...
  - Знаешь, дружище Аполлон, что меня тревожит? - Арес открыл шкаф и тщательно осмотрел содержимое полок, - у тебя, кстати, чай есть?
  - Нет, только кофе и коньяк. Так что тебя тревожит?
  - Каждый из нас занимается людьми и проводит большую часть времени с ними. Каждый из нас разгребает кучи людских проблем, живет их заботами, их радостями и печалями. Мы совсем забываем друг о друге. Мы мало общаемся, а если и общаемся, то делаем это поверхностно. Мы пытаемся дружить, любить, гулять и веселиться, но все это как-то временно, что ли. В конце концов, все равно возвращаемся к вверенным нам людям и там по-настоящему живем.
  - Ну и в чем проблема? - Аполлон рассеянно смотрел на небеса. Высоко над головой висели клубы облаков под кабинетом Зевса. - Что-то начальник уже месяц носа не кажет, заболел чтоль...
  - Проблема в том, дорогой мой друг, что у меня, в отличие от тебя, слишком часто меняются люди, слишком большая текучесть кадров. Я не успеваю сосредоточиться на них... слишком мало у меня постоянных поданных. Очень хочется полноценно жить в нашей компании, но не получается, ибо все мы заняты вверенными людишками. Ты вообще понимаешь, о чем я?
  
  Аполлон неторопливо поднялся и подошел к Аресу.
  - Вот оно что... Я тебя понимаю, но, боюсь, с этим ничего не поделаешь. Боги живут среди людей, но прячутся и отдыхают от них здесь. Отдых и жизнь. Боги не хотят смешивать эти понятия.
  
  Аполлон затушил окурок и подошел к селектору.
  - Интересно, чем там заняты наши музы...
  
  8
  
  Оливковые деревья нежно шелестели своей серебристой листвой.
  Марк Туллий Цицерон сидел на террасе и наблюдал за ласточками. Помощник сидел рядом, готовый записать очередную мысль или изречение хозяина. Эти записи были чрезвычайно важны, так как постоянно использовались их автором в своих речах и публичных выступлениях. Цицерон как раз собирался принять участие в одном бракоразводном процессе, потому все мысли в его голове были только о женщинах. Он размышлял об их психологии, поведении и логике...
  - Женщина раскаивается в любовных грехах своих, это подтверждает лишь ее неспособность жить с этим мужчиной. Удивительно, но человек часто сам себе злейший враг, - пафосно изрек Цицерон, глядя в небо. Потом повернулся к помощнику, - Первую фразу не записывай... это все-таки спорный факт. А вторую запиши!
  
  9
  Аполлон был опечален, хотя усиленно пытался изобразить гнев:
  - Ну что же это такое?! Почему все разбежались? Что тут вообще происходит?
  - Право, не надо так убиваться, - Дионис заговорил первым, - я сейчас все объясню...
  - Да что тут объяснять! - Арес по-хозяйски бухнулся в кресло Аполлона, - распустились они у тебя совсем, или уже нечем заинтересовать тебе их.... Чай, кстати, есть?
  - Какой чааай!!!!??????
  - Значит так, - Дионис продолжал, как ни в чем не бывало, - Урания беременна, Мельпомена захворала, танцовщицы в отпуске, муж Талии разведал ее божественное происхождение, разбираются сейчас, Гермес уехал на вверенные территории, Патрон тоже на Земле, решает проблемы...
  - Патрон уехал, и все разбежались! - Аполлон чуть не плакал.
  - Клио на месте, Эрато тоже где-то тут - вставил Арес - успокойся вообще и не ной!
  - Сам ты Ной!
  Аполлон вышел на воздух, Дионис и Арес вышли следом.
  - Потеплело, похоже,... бабье лето начинается долгожданное, - Аполлон вдохнул осенний небесный воздух.
  - Вот именно бабье! А мы еще не наливали, - глаза Диониса хитро блеснули. - Ну что едем? Арес с транспортом!
  
  10
  Консул Пинарий Клеменс и Главный военный трибун Квинт Сервий стояли на веранде. В саду было достаточно холодно, в открытых медных чашах тлели угли.
  
  - Его надо наказать, причем очень жестоко, но как? Родственные связи с Прокуратором позволяют ему вести себя абсолютно безнаказанно! А ты ведь знаешь о том, кем приходится Прокуратор двоюродному брату сестры Цезаря? - последние слова Консул проговорил, понизив голос. Его правая бровь непроизвольно поползла вверх. Трибун многозначительно кивнул. Консул протянул руки к горячему очагу, - Все мои предупреждения и требования действуют только, пока он стоит передо мной, а затем опять продолжает творить свои безобразия... так недалеко и до волнений... Позор! Уже весь город знает о том, что я не могу обуздать своего подчиненного! С каким же удовольствием я бы раздавил этого мерзавца...
  
  
  - Поручите это дело мне, мой господин, - глаза трибуна хищно сверкнули.
  - Друг Сервий, ты же знаешь, что закон для меня превыше всего, - Консул неуверенно посмотрел на трибуна, который всегда славился тем, что в одном лице любил совмещать судью и палача, - ну что ж, займись им. Ты ведь знаешь о ком я?
  - О командире бенефициариев легате Луции Клементе, который месяц назад установил колонну Юпитеру.
  - Эх, если бы ты знал, как он добыл деньги на ее строительство...
  - Для меня достаточно Ваших знаний, мой господин.
  
  * * *
  
  - Я уже похоронил свой титул и карьеру, когда узнал о том, что Луций был жестоко избит, а его жилище превращено в прах. Но когда он подал на меня жалобу преторианцам, я стал думать о вечном. И все это благодаря тебе, мой друг! - переживший многое Консул просто источал ярость, - насколько мне известно, он просил допустить его к смотру охранной центурии. Луций был уверен, что нападавшие были переодетыми легионерами, и надеялся опознать их при свидетелях. Объясни мне, каким магическим образом все так тихо разрешилось?
  
  - Он опознал нападавших чуть раньше, мой господин, когда только подавал свою жалобу.
  - Любопытно. Ну мне достаточно своих знаний на этот счет, благодарю тебя.
  
  
  11
  Антония
  
  
  - Ну что она может ему дать? Ни-че-го! Она уже стара, она не так красива, как я, она не может напоить его страстью, не может заставить петь райской птицей и летать ласточкой! Он живет с ней, но приходит ко мне... Он просто жалеет ее старость!
  - Остановись, глупая женщина!
  - Марк! Разве я не права?
  
  Цицерон с интересом смотрел на молодую красивую женщину, которая просто истекала злостью.
  Солнце садилось, и на веранде уже началась причудливая игра света и тени.
  
  - Послушай, Антония, может быть не все так однозначно? Прежде всего, мой тебе совет, наберись терпения и жди. Ты должна понимать, что для мужчины любовь важней скандала, - за спиной Цицерона заскрипело перо помощника. Марк приосанился, и уже начал было входить в роль, как вдруг девушка вплотную подошла к нему и, глядя глаза в глаза, томно произнесла:
  - Не петляй. Твои слова витиеватей любой лозы. Ты сейчас чувствуешь тепло моего тела... твои щеки уже розовеют, еще немного и ты меня захочешь... так ответь же мне, наконец, ЧТО ОНА МОЖЕТ ЕМУ ДАТЬ?
  
  Мужчина отступил на шаг...
  - Она ничего не может ему больше дать, потому что она ему уже все дала. Она стала его частью. И вообще, пожалей других, а не только себя! Известно, что сопереживание и глубокое изучение чужих проблем всегда приводит к снижению груза собственных...
  
  Цицерон отметил, как чудесно солнечный луч коснулся кончиков ресниц красавицы Антонии и блеснул в наворачивающейся слезе...
  
  
  12
  
  Разговор Консула Пинария Клеменса с главным военным трибуном Квинтом Сервием.
  (Аргенторат, лето 379 года н.э)
  
  - Я предчувствую скорый конец Империи. Это произойдет не завтра... и даже не через год-два, но это обязательно произойдет в обозримом будущем. Нам, трибун, возможно даже суждено это увидеть.
  - Мой Господин, то, что Вы говорите это абсурд! Рим, это навсегда.
  - Ты, верно, думаешь, что я сошел с ума. Я поясню свою мысль. Мы наблюдаем расцвет Империи, Рим силен, как никогда ранее, но он стареет, а значит не за горами то время, когда он распадется на части, и эти части уже нельзя будет собрать. Ты ведь знаешь, как погиб Гай Юлий Цезарь? Ему тогда было 56 лет. Он был настолько мудр и опытен, что я едва ли поверю в то, что его убили заговорщики.
  - Я не понимаю...
  - Он разрешил им себя убить. И знаешь, зачем он это сделал? Он ушел из жизни героем, он покинул Рим на пике славы, такое не под силу обычным смертным. Стоячая вода гниет, как известно. Его старость могла бы разрушить государство, ведь никто не смел противостоять его мудрости и силе духа. Элита была увлечена женщинами и прожиганием своего богатства. Цезарь своим уходом заставил ее вскипеть, заставил ее избрать себе нового властителя, заставил ее выжать из себя свежие соки для растущего государства.
  Рим не сможет поступить, как Цезарь, он не сможет позволить себя убить, а потому он просто состарится и умрет.
  - Если я Вас правильно понял, то всему виной женщины и золото?
  - Женщина это жизнь, это свежая кровь, которая заставляет мужчину расти, крепнуть и развиваться. Но чем быстрее бежит кровь в жилах, тем вернее ускоряется рост и развитие, тем сильнее износ и тем скорее смерть. Женщина своей силой заставляет нас, мужчин, добиваться успехов, ведёт нас к достатку и власти. Но она же успокаивает нас, уводит к семье, заставляет вместе с ней вкушать все плоды нашего успеха, а это уже начало заката. Подвигнуть мужчину на воистину великий успех может только женщина, и только женщине по силам его остановить. Но, не в женщине дело. Дело в утере ума...стратегического ума, если ты понимаешь, о чем я.
  - И золото ни при чем?
  
  13
  Новый проект Ареса
  
  Аполлон и Гефест редко виделись. Наговорившись вволю о делах земных и обменявшись всеми новостями и сплетнями, они досиживали день в кабинете у Аполлона за крепким черным чаем.
  
  - Молодец, что заехал, по сто лет мы с тобой не видимся... все на Земле, да на Земле... Олимп совсем стал забывать.
  - Ну-у-у, друг Аполлон, ты ж понимаешь, все работа проклятая, туда-сюда мотаюсь... Дел невпроворот! Сегодня опять... вечерней лошадью. Ты, чего листаешь-то?
  
  Перед Аполлоном лежал томик басен Эзопа.
  
  - Вот послушай, какой наш Патрон строгий, - Аполлон потянулся за портсигаром.
  
  Зевс создал человека. Сначала было тело, потом настал черед чувств. Чувств было очень много, тут горе и радость, любовь и ревность, верность и ветреность... всех и не перечислить. Зевс приказал им зайти в человека через рот. Чувства создали целую очередь и долго толпились, прежде чем все смогли зайти... Но вот незадача, не хватило места всего лишь одному чувству. Звали его Стыд. Стыд скромно сидел в сторонке, пока зоркое око Зевса не приметило его.
  - Почему ты еще тут?
  - Там нет больше места, я не могу залезть...
  - Что значит, не могу! Надо! - Зевс пытливо осмотрел тело человека, заглянул в рот и поморщился, - да-а-а... действительно нет, просто под завязку набились. Тогда вот что, полезай-ка туда через зад!
  - Что!? - Стыд широко раскрыл глаза, - ты в своем ли уме, Громовержец?
  - Будешь дерзить, почувствуешь на себе силу моего прозвища!!! Полезай, тебе говорят!
  
  Зевс был непреклонен и пообещал Стыду, что пытки ждут его долгие и мучительные, если ослушается. Стыд сдался, но перед погружением все-таки изрек:
  
  - Я-то залезу, но знай, Владыка Зевс, если кто-нибудь или что-нибудь... когда-нибудь сюда вслед за мною зайдет, я в ту же секунду выйду на свободу!
  
  В кабинет аршинными шагами вошел Арес:
  - Привет, вы все тут про педерастов читаете!
  - Что!!?? - Гефест вскочил, в руках как по волшебству появился молот.
  - Да успокойся, путешественник... я сейчас к Патрону, потом к вам забегу. Хочу ему показать свой новый проект. Дождитесь меня, приду, все расскажу!
  ***
  Разгоряченный Арес быстрыми шагами вошел в кабинет Аполлона
  - Утвердил!
  - Что утвердил?
  - Мой новый проект, "Пунические войны" называется, хочешь взглянуть? - Арес уже разворачивал огромные листы с картами Римской империи и всего Средиземноморья.
  - Войну никак затеял!?
  - Ага, подпись получил, отмашку дал... тааакой уже там театр! Такие там уже действия!
  
  В дверной проем аккуратно просунулась голова Диониса, потом появилась его рука с бокалом вина.
  - Заходи, любопытный, третьим будешь! - Арес прикурил сигарету, - и дверь прикрой.
  
  * * *
  
  Аполлон и Дионис стояли на высоком холме, откуда даже были видны бедные деревушки-пригороды Замы. Арес яростно размахивал руками, что-то объясняя своим коллегам. Стоял теплый день 19 октября 202 года до новой эры.
  
  * * *
  
  Публий Корнелий Сципион в сопровождении старших чинов занял позицию между двумя оврагами на небольшой возвышенности. Отсюда было хорошо видно, как легионы будто огромные мохнатые насекомые выползали на равнину, выбранную для предстоящего сражения.
  
  - Поставь своих нумидийцев на правом фланге, Масинисса, а мои италийские алы будут на левом. Не думаю, что это станет сюрпризом для Ганнибала, но все же постараемся его удивить, - Сципион пристально смотрел в глаза царю нумидийцев, - слонов у него всего восемь и пойдут они наверняка в центр, так что ты не встретишься с ними, не бойся.
  Масинисса улыбнулся.
  
  - Пока слоны дойдут, мой господин, я уже успею дважды доскакать до горизонта и вернуться назад.
  
  - Перегруппировку надо совершить во время движения... и вот что, ты не увлекайся, помни о том, что сам сказал - не забудь вернуться! - Сципион впервые за несколько дней улыбался.
  
  
  В это время огромные людские массы, разобранные по центуриям, уложенные в когорты и манипулы, сшитые в легионы и окаймленные кавалерийскими крыльями-алами ползли, щетинясь навстречу неизвестности. Также неторопливо приближалась и занимала позиции армия карфагенян.
  
  * * *
  
  - Как красиво поблескивают римские порядки, все-таки восход солнца всегда придает особый колорит сражению, - Аполлон заворожено смотрел на римлян.
  - На кого ставишь?
  - Я на Карфаген, у них слоны есть, - Дионис откупорил новую бутылочку "розé".
  - А я на римлян, вон они, какие красивые, - Аполлон не мог оторвать взгляд от стройных римских шеренг и красных плащей начальников.
  - Тогда я тоже на Ганнибала, - Арес достал термос с зеленым чаем.
  
  Уже слышалась тяжелая поступь, лязг железа и звуки боевых горнов.
  
  * * *
  
  Ганнибал начал первым... Легкая кавалерия с флангов и слоны в центре ударили трезубцем в стройные римские ряды. Но римляне, будто ждали этого, встречные полчища нумидийцев и италийцев по флангам очень быстро захлестнули карфагенян, опрокинули авангард и обратили в бегство нападавших... трезубец превратился в копье, с наконечником из восьми слонов, которое плотно воткнулось в центральные когорты, которые уже начинали прогибаться. Кавалерия римлян настолько увлеклась атакой, что ее практически не было видно в клубах поднятой пыли.
  Сципион нервничал, имея великолепное зрение, он понимал, что конница ушла слишком... слишком далеко. - Проклятье! Если этот недоумок не успеет вернуться, нас ждут большие неприятности!
  
  * * *
  
  - Смотри, наши начали атаковать в центре! - Дионис схватил Ареса за плечо, - сейчас они расколют римлян, как земляной орех!
  - Ээээ, брось! Вон легкая пехота уже прячется между манипул! Я думаю, первая линия сдержит удар! Смотрите, как они разогнали ваших цыплят, бегут они, как тараканы из подвала! - Аполлон тоже поддался азарту, - Дава-а-а-а-ай!!!
  
  Между тем, разбегающаяся первая линия карфагенской армии обнажила вторую, хорошо вооруженную и дисциплинированную колючую гусеницу-фалангу карфагенских и македонских копьеносцев, которая нанесла сильнейший удар по римской пехоте. Порядки римлян дрогнули и прекратили движение.
  
  - Ну, теперь держись, Аполлоша! Кстати, что ты ставил? Как обычно, бочонок беленького? - Арес подпрыгивал от удовольствия, - смотри, Ганнибал уже начал обход с флангов! А третья линия одни ветераны! Порвут, как Геракл медузу!
  - Медузу не Геракл рвал...
  
  
  * * *
  
  - Вторая и третья линия - на фланги! Принципы и ветераны.
  После этих слов Сципиона, большинство окружавших его офицеров, кто конным, а кто и пешим, устремились вниз с холма исполнять приказ и очень скоро на равнине началось настоящее противостояние, неподвижное и кровопролитное, предсказать исход которого уже никто бы не взялся.
  
  * * *
  
  - Даааа, - Арес отхлебнул чай, - теперь уже не интересно... теперь кто первый устанет, как говорится.
  
  Но Аполлон вдруг подумал о нумидийцах.
  
  - А где Масинисса?
  - Вспомнишь дурака, он и появится, - Арес сплюнул сквозь зубы, - Все, Дио, с нас две бочки этому музолюбу!
  
  По горизонту плыло быстро увеличивающееся облако пыли. Это возвращалась римская и нумидийская кавалерия.
  
  * * *
  
  После удара в тыл карфагенянам исход сражения был решен. До поздней ночи продолжалось истребление армии Ганнибала, который сам, судя по всему, бежал.
  
  14
  Зевс раскурил трубку и вышел на веранду. Клубы белых облаков ласкали стопы сквозь ремешки сандалий, солнце припекало. На веранде кроме Патрона скромно сидели Аполлон и Арес. Арес снял все доспехи с железными частями и аккуратно сложил их на плетеном кресле-качалке. В кружках дымился зеленый чай.
  
  - Ну что, ребята, как работается? - Зевс начал прогуливаться по веранде взад вперед.
  - Все под контролем, Патрон, - сказал Бог войны.
  - Как там дела у твоих подопечных, дорогой Арес? Ты, я смотрю, доспехи снял?
  - Так ведь жарко, - Арес непроизвольно надел шлем, - на подотчетных территориях все хорошо, скоро уже война.
  - Даааа... странные эти существа, люди, - Зевс задумчиво почесал затылок, - не то, что мы, боги. Никогда не знаешь, чего от этих смертных ожидать. Вот давеча пастух один просил меня найти вора, что украл его теленка. Даже пообещал козленка в жертву мне принести. Знает наверное, что люблю козленка-гриль, пришлось помочь. Так этот дурной пастух, увидев в роще, что его теленка пожирает лев, опять кинул ко мне руки свои, мол, обещал я тебе в жертву козленка, если вор отыщется, теперь обещаю вола, если смогу от вора спастись! Каков? Я всегда говорю, не ищи то, чего уж нет, а то не будешь знать, как избавиться от того, что нашел! Неудачник, одно слово!
  
  Аполлон с Аресом улыбались.
  - Ну что, принес вола в жертву-то?
  - Не знаю, может и принес... а может и нет. Я дожидаться не стал, в главк поехал, на совещание.
  
  - У меня тут тоже случай был забавный, - Арес отхлебнул из походной алюминиевой кружки, - один умник земной решил со мной дружбу водить, хороший такой паренек, умный. Ну, думаю, давай, посмотрю на тебя. Так что вы думаете? Вот холодно было, помните, морозы были?
  
  - Не помним, - Аполлон вставил первое слово.
  
  - Ну не важно, - Арес продолжал, - так вот этот ухарь на руки себе толи дует, толи дышит. Я спрашиваю, зачем? Говорит, что так согревает он ладони свои. Сели обедать, еда горячая, он к губам подносит и опять дует. Я опять с вопросом, какого ляда? Он - охлаждаю кушанье, горячо, мол, слишком!!!!
  - Ну и что? - Аполлон достал сигарету, Зевс молча попыхивал трубкой...
  - Как что? Не быть нам друзьями, если из одних и тех же губ идет и тепло, и холод!
  - С людями надо помягше, и на вопросы смотреть ширше!
  
  15
  На лужайке у дома сидели два человека. Слуга стоял поодаль и внимательно следил за движениями своего господина, Консула Пинария Клеменса. В саду было уже прохладно, лето закончилось, но синее небо и солнце все еще радовались миру.
  
  - Скажи, трибун, что больше всего тебе нравится в женщине?
  - На этот вопрос, мой господин, трудно ответить сразу. Позвольте, я уточню, что я больше всего люблю в женщине или что я больше всего ценю в ней?
  - Ты мудрый воин, меня радует наше общение. Ответь сначала, что любишь.
  - Больше всего в женщине я люблю красивую чувственную грудь с темнеющими ореолами вокруг крупных сосков, напоминающих оливы, - глаза военного трибуна заблестели.
  - Теперь скажи, что ценишь более всего, - Консул улыбался.
  - Ценю наслаждение общением, радостью видеть удивительное творение богов, которые в одном человеке совместили шикарное похотливое тело и глубокую красивую душу. Ее удивительные зеленые глаза могут поглотить все сторонние мысли и сердечные тяготы, развеять неприятности и просветлить рассудок. Ее темные густые каштановые волосы примут руки, и живительная энергия быстро наполнит мое усталое тело.
  - Как зовут ее? - Консул смотрел, как ласточки кувыркались в воздухе.
  - Ее имя Ксантипия.
  
  * * *
  
  "Долгая дорога в термы"
  
  
  Холодная зима была позади. Снега сошли, и окрестности Аргентората преобразились. Распускающиеся деревья привлекали птиц и томно вздыхающих дев. Ручьи несли чистые талые воды из предгорий, давая жизнь росткам новой весны...
  Консул Пинарий Клеменс, сопровождаемый своим верным советником Квинтом Сервием прогуливались по мощеной дорожке в парке вдоль городской стены. Преторианцы, следовавшие на отдалении, отвлеклись на женское щебетание у беседки и изрядно отстали от начальников.
  - Мой господин, я прошу Вас больше не брать меня на оргии в дом Сенатора.
  - Тебе не понравилось? Сенатор Клавдий Люциус самых лучших женщин всегда предлагает своим гостям...
  - Оно и видно... Претензий к ним нет и к вину тоже. Я просто не могу видеть его наглую любовницу. Меня откровенно тошнит. Вы же понимаете, еще несколько таких мероприятий и я не сдержусь.
  - Надо сохранять спокойствие, мой друг, - Консул улыбнулся и, оглянувшись на преторианцев, которые уже беззаботно болтали с легко одетыми девушками, понизил голос, - я полагаю, недолго осталось ждать. Для людей уровня Сенатора ТАКАЯ любовница это общественная смерть. Высшие властители считают, что если мужчина не может обуздать свою пассию, то ему не место среди сильных... Как говорил Великий Цицерон, глупость, даже достигнув того, чего она жаждала, никогда не бывает довольной. Кстати, почему это тебя беспокоит? Ты переживаешь за Сенатора?
  - Откровенно сказать, очень переживаю. Этот человек мог бы стать Наместником Рима во всех юго-западных германских землях.
  - Тут уже ничего нельзя поделать. Видишь ли, любовницы и наложницы, как правило, не всегда также умны, как жены. Почему-то многие из них стремятся занять место жен, при этом, не понимая, что это будет уже совсем другое для них место...
  Консул остановился, навстречу мужчинам, как ладья аргонавтов плыла удивительной красоты женщина.
  - Когда чего-то сильно желаешь, надо хотя бы приблизительно знать, что получишь. В отличие от мужчин, женщины никогда не знают, чего хотят, - произнес он чуть громче обычного, провожая взглядом красавицу, а затем тихим голосом, - Ну что, Сервий, будем учить наших женщин тому, чему не может их научить Сенатор?
  
  
  
  16
  Зевс выглядел немного обескураженным.
  Аполлон тоскливо смотрел в стену. Он очень устал и думал только об одном, об отдыхе.
  Мозг его рождал светлые земные образы... заснеженный лес, который начинался уже на отметке тысяча метров на Олимпе, небольшой домик, очаг, лай соседской собаки, детский смех.
  
  - Ну что, я тебе тут приготовил еще несколько командировок, но ты не огорчайся, наступит Новый год и отдохнешь...
  Аполлон перевел взгляд полный вселенской тоски на Патрона, который, в свою очередь, игриво улыбался.
  - Я тебе все расскажу, а в канцелярии возьми план поездок.
  - По Вашему поведению, Патрон, и манере речи могу судить, что у Вас есть еще сюрпризы, - Аполлон достал сигарету и без предупреждения закурил.
  - Да-а-а... Очень удивляют меня люди в последнее время, очень! А ты все мечтаешь отправиться к ним. Вот послушай-ка... - Зевс встал с кресла и начал медленно прохаживаться по своему кабинету, - третьего дня ко мне поступило прошение от одного смертного о том, чтобы окончательно принять его в мир безвременно почивших. Аргументировал он это следующим образом:
  1. Жена ушла к другому
  2. Дети забыли отца
  3. Дом сгорел, его подожгли завистливые соседи и теперь он ютится в землянке
  4. Каждый день он ходит в заснеженный лес за хворостом (живет, кстати, совсем неподалеку, на тысячной отметке Олимпа).
  5. Три дня не ел, от голода потерял все силы и не может дотащить вязанку до жилища и обогреть его, жилище, в смысле...
  
  Жалоба поступила как раз тогда, когда он был в лесу. Встал на четвереньки и начал взывать к богам, ко мне, значит... Забери меня, мол, не могу больше.
  Я, как водится, вошел в положение, отправил к нему Смерть. Косу с собой попросил не брать, чтоб не шибко пугался, ну и лицо попросил попроще сделать, чтоб приятно было отправиться в мир иной.
  И что ты думаешь? Пришла к нему Смерть, по плечику похлопала, дескать, пора, брат! А он ее спрашивает, ты кто? Та отвечает. А чего пришла-то? Та говорит, звал же, вроде? НЕТ, не звал, говорит... Ну как не звал-то? Ты ж сам просил, вот и постановление богов о трансфере имеется...
  
  Точно, было дело, говорит, действительно звал... да...
  Ну?
  Вязанка тяжелая, помоги до дома дотащить!
  
  Каков баклажан, а?
  
  Аполлон участливо кивнул:
  - "Ешь - потей, работай - зябни", как говорится!
  - Не понял.
  - Ну, то есть, я хотел сказать "имея не ценишь, а потерявши плачешь"... только наоборот.
  
  17
  
  Парк. Ручей.
  
  
  Весна наполняла мир как густое терпкое вино кубок, не оставляя ни единого пузырька воздуха. Зацвели плодовые деревья, воздух был чист и прозрачен, как слеза младенца.
  Ручей в небольшом парке близ городской стены журчал весело и задорно, будто призывая побежать рядом с ним вслед за уносящимся зеленым облачком мха, случайно попавшим в водный поток.
  Консул замер, слушая пение птиц, трибун стоял поодаль, разговаривая с преторианской охраной. Заметив, что Пинарий Клеменс остановился, приблизился и встал рядом.
  - И снова весна пришла, слава богам, открылись дороги, город оживает, - трибун прикоснулся рукой к цветущему вишневому дереву.
  
  - Удивительная штука! Мир так устроен, что она обязательно приходит! Всегда... а ждешь с нетерпением ее и так радостно встречаешь, словно она первая или последняя. Весна - это красивая, добрая и ласковая женщина. Ее всегда ждут, всегда любят, потому что она дает новую жизнь и воскрешает воспоминания... Весной хорошо рождаться, умирать. Начинать новую жизнь.
  
  ***
  Утром посыльный принес весть о том, что Консул Пинарий Клеменс умер во сне в возрасте 62 лет.
  
  18
  Патрон задумчиво курил трубку. В кабинете кроме начальника присутствовали Аполлон, Арес и Дионис. Мужчины молча пили армянский коньяк.
  - Я вот что думаю, джентльмены, - Зевс нарушил тишь, - надо нам с вами подумать о будущем. Я был в главке и доложу вам, положение наше не самое хорошее. Вы помните давнишний документ о двойном наименовании?
  - Конечно, Патрон, мы помним, что у нас с тех пор двойные имена... одни для греков, другие для римлян, - отрапортовал Аполлон.
  - Вот то-то и оно! Вот в этом-то и проблема! Вот с этого-то все и началось!
  
  Аполлон взялся за кончик носа, он так делал всегда, когда назревало что-то очень важное. Дионис не меняя позы, перевел взгляд с бокала коньяка на Зевса. Арес не шелохнулся. Взгляд его скользил по кромке клубящихся за окном облаков.
  
  - Все меньше и меньше людей верят в богов Олимпа. Там, - Зевс поднял палец вверх, - мне недвусмысленно намекнули, что скоро придет эра новых богов и новых религий.
  
  Слова эти будто встряхнули присутствующих...
  - И что же теперь делать? - Дионис уже стоял с бокалом коньяка наперевес.
  - Патрон, мы их всех взорвем! Если хоть одна сволочь!!! Да я... - Арес схватил меч и сделал движение к двери, Аполлон аккуратно придержал его за плечо и сдавленно произнес:
  - Мы ждем Ваших указаний, Патрон.
  
  Зевс нажал кнопку селектора:
  - Зайди, - сказал он сухо. Дверь мгновенно распахнулась и в комнату торопливо вошла юная голубоглазая дева. В руках у нее была книга.
  - Что читаем?
  - Это Габриэль Гарсия Маркес, "Сто лет одиночества"
  - Принеси-ка нам три кофе, Аресу чая черного... Сто лет одиночества, значит...
  
  Девушка упорхнула.
  
  - Вот что я вам скажу, дети мои! Все ваши вопросы я уже там задал. Ответ, который получил, звучит приблизительно так: "Если не хотите прожить тысячу лет в одиночестве, то, после того, как умрет последний верующий в вас, готовьте заявления на перевод из богов в люди и отправляйтесь на Землю. Ну а уж сколько кто там протянет, зависит от здоровья и поведения". Вот так!
  
  19
  
  Император Юлиан
  
  - Чтобы взять женщину, необходимы молниеносные действия. Мужчина должен быстро завоевать ее расположение, продемонстрировать душевный напор и натиск самца. Нужно полностью раскрыться, насколько позволяет отпущенное на это время, нужно дать волю красноречию, показать свои лучшие качества, силу и великодушие, необузданность и потенциальную верность.
  Если женщина сможет устоять после этой атаки и не покориться, в силу вступает кардинально иная тактика. Необходимо закрепиться на достигнутом рубеже, создать крепкую почву и все необходимые условия для достаточно длительных отношений. Встречи, разговоры и чувство юмора сделают свое дело, общение можно будет перевести в несколько иную плоскость, хотя на время предстоит забыть о похоти. Длительное и успешное общение даст ключ к полному завоеванию ее сердца. Ну а уж дальше можно думать о чем-то другом и намечать новые цели, - Император Юлиан обвел взглядом группу офицеров и советников. Ветер шумел в сводах походного шатра, слышны были окрики центурионов и шум обоза. С холма хорошо были видны поблескивающие в лучах восходящего солнца "гусеницы" двигающихся легионов, параллельно плыли отряды кавалеристов на марше.
  Император вернулся в шатер и склонился над картой, - Ну что ж, с этим городом мы поступим как с женщиной. Четыре алы выйдут с северных холмов, две зайдут с моря, чтобы отрезать порт. Две когорты VIII легиона подойдут на день позже и начнут готовить лагерь для катапульт на северных холмах, четыре когорты VIII и X легионов выйдут к морю. Остальные подойдут только на следующий день. Если кавалерия не возьмет город до прихода основных сил, то начнем осаду...
  
  20
  Аполлон стоял у окна и разглядывал свою свежевыбритую физиономию...
  А за окном чистое синее небо, солнце и белые облака.
  Ни стихи не сочиняются, ни проза... Все, теперь точно все.
  
  Аполлон подошел к селектору и нажал на клавишу. Ответил веселый голос.
  - Ку-ку!
  - Эрато, загляни ко мне, милая...
  - Иду, шеф!
  
  Через минуту в дверь вместо стука как будто поскреблись. Эрато была в легком греческом платье нежного фисташкового цвета, бодра и как-то особенно хороша собой. Концы ее темных прямых волос были заброшены за обнаженные плечи, а из под длинных ресниц искрились задором серые глаза.
  
  - Ты сегодня в длинном.
  - Понедельник - день тяжелый!
  - Присаживайся... чай, кофе?
  - Чай... зеленый, с мятой или жасмином... и непременно что-нибудь к нему, желательно с шоколадом. Кстати, что ты используешь после бритья? Запах чудесный!
  
  Аполлон налил чай и поставил на стол блюдце с кусочком трюфельного торта.
  
  - У тебя цвет глаз меняется? Мне казалось он был светлее.
  - Просто в комнате темновато, если открыть жалюзи, ты сможешь почувствовать разницу, - Эрато одарила шефа улыбкой.
  
  Жалюзи защелкали и потихоньку пустили в комнату поток солнечных лучей. Стало очень светло.
  
  - Тебе не режет глаза?
  - Пока нет, - Эрато пила чай.
  
  Аполлон сел напротив, чтобы хорошо рассмотреть волшебное изменение цвета глаз девушки.
  
  - Действительно...вокруг зрачка появились золотые солнышки, - сказал он задумчиво.
  - Какое у Вас все-таки ко мне дело?
  - Дело? ... А дел никаких особых нет... Умер последний верующий, Эрато.
  - Очень жаль.
  
  Когда Эрато вышла, Аполлон взял нож и стал выцарапывать им на глянце лакированного стола надпись:
  
  Затменья двух солнц
  В глазах твоих вижу.
  Лишь черные диски
  Пульсируют нежно...
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"