Хольбейн Вольфганг : другие произведения.

Индиана Джонс и корабль богов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  
  
  
  Вольфганг Хольбейн
  Индиана Джонс и корабль богов
  
  
  Северная Атлантика 84 ® 47 с.ш. Широта, 75 ® 30 западной долготы
  
  
  
  23 сентября 1938 г.
  
  Белый & # 223;. Насколько хватало глаз, этот белый был единственное, что он видел. Начиная с тонкой линии арктической ледяной массы, как бы нарисованной линейкой на горизонте, & # 252; над небом, которое покрыто низко висящими луковичными белыми облаками & # 252; до моря, которое был покрыт паковым льдом, словно огромной мерцающей броней; головоломка, состоящая из миллионов и миллионов осколков разного размера, формы и толщины, которые, тем не менее, были столь же опасны, как единая компактная масса.
  
  «Возможно, даже более опасно», - подумал Мортон, кладя бинокль и проводя рукой в ​​толстой перчатке по глазам. В случае компактного массива суши риск & # 223; вы случайно въехали в него и через полмили или даже пять миль обнаружили, что & # 223; вы застряли и могли быть раздавлены или заморожены до смерти только паковым льдом.
  
  Мортон снова надел бинокль, но увиденное ему понравилось даже меньше, чем десять секунд назад. Этот паковый лед, покрывавший море, как расколотый панцирь гигантской белой черепахи, был единственной ловушкой, а вот этот огромный кусок ...
  
  Не в первый раз с тех пор, как Мортон покинул свою комфортабельно отапливаемую капитанскую каюту, чтобы забраться на покрытую льдом ветреную переднюю палубу «ПОСЕЙДОНА», бинокль на несколько мгновений остановился у плавучего ледяного острова. Мортон видел много плавающих айсбергов, и среди них были гиганты, которые были в пять раз больше. были такие. И все же: что-то в этой горе было другим.
  
  Мортон не мог описать словами, что его пугало в этом айсберге - или что его восхищало?
  
  Он был великаном, добрых три мили в диаметре и четверть мили в высоту. А это, в свою очередь, означало, - подумал Мортон, - что & # 223; Еще две мили этого гиганта скрылись под поверхностью воды. Вероятно, клубок острых ледяных игл и лезвий с острыми краями просто ждал, когда такой дурак, как он, вскроет корпус своего корабля, а затем раздавит и измельчит то, что от него осталось.
  
  Мортон был занят придумыванием восьмого или девятого способов смерти, когда голос его первого офицера проник в его разум.
  
  "Сэр?"
  
  Мортон оставил & # 223; Стекло снова упало, и он посмотрел на О'Шогнесси, который стоял на узкой галерее перед мостом. Несмотря на холод, который все еще был холодным, он мог носить только свою белую офицерскую куртку; llt. Белый & # 223;. Мортон начал цвет белый & # 223; постепенно ненавидеть. К тому же О'Шогнесси был сумасшедшим.
  
  «Езжайте вперед», - крикнул О'Шогнесси, когда Мортон не предпринял никаких шагов, чтобы ответить. Его протянутая рука была направлена ​​вперед, к носу и немного вправо.
  
  Мортон снова надел бинокль и посмотрел в указанном направлении. Тем не менее, потребовалось мгновение, прежде чем он обнаружил то, что О'Шогнесси, очевидно, видел намного раньше со своего наблюдательного поста на мосту: узкий зазубренный проход между плавающими глыбами, похожий на серебряную молнию, который расколол белый резервуар над водой. море и, несмотря на кажущуюся произвольность движения вперед и назад, почти по прямой линии указывал на плавучий ледяной остров.
  
  Капитан Мортон долго, очень долго смотрел на проход в паковых льдах, который, очевидно, появился из ниоткуда. По крайней мере, в одном месте это было похоже на все, что он здесь видел: ему это не понравилось. Как капитан исследовательского судна, которое не впервые выходило в ледяные северные моря, Мортон имел некоторый опыт работы с паковыми льдами. Хотя проход казался достаточно широким, чтобы пропустить три корабля размером с ПОСЕЙДОН, он знал, насколько обманчивой может быть эта картина. Эти узкие, казалось бы, ниоткуда ямы во льду могли исчезнуть так же быстро, как и появились. И такие обманчиво и хрупкие на вид комья на самом деле были достаточно массивными, чтобы за несколько мгновений сокрушить такой корабль, как «Посейдон».
  
  "Сэр?"
  
  И снова голос О'Шогнесси внезапно вытащил его из мрачных размышлений в реальность. Мортон оставил & # 223; Опусти бинокль, развернулся и храбро пополз обратно к узкой железной лестнице, ведущей на мост. Пальцами, которые были жесткими и болезненными от холода, несмотря на мягкие перчатки, он схватился за ржавые перекладины и взобрался на них.
  
  О'Шогнесси открыл дверь на мостик, отступил в сторону, чтобы пропустить его, затем без спешки последовал за ним. В своей белой офицерской форме он выглядел почти нелепо, но в Мортоне это зрелище вызывало больше раздражения. Злой, иррациональный, беспочвенный вид, о котором он даже не подозревал, и это на мгновение смутило его. Но вместо того, чтобы сказать что-то, что ему, вероятно, будет жаль в тот же момент, он повернулся, попытался зубами стянуть перчатки со своих замороженных пальцев и снова увидел О'Шогнесси, который стоял снаружи на галерее, одетый только в тонкую одежду. льняные брюки и летняя куртка, как будто на улице летняя температура, а не двадцать или двадцать пять минус градусов. Это зрелище снова наполнило его гневом. Почему этот клин не замерз?
  
  О'Шогнесси, по крайней мере, казалось, чувствовал, что происходит в его капитане, потому что его улыбка внезапно стала немного неуверенной. Он закрыл за собой дверь, молча подошел к маленькой полке рядом с панелью управления и пошел & # 223; Кофе из битой жестяной банки в еще более потрепанную жестяную чашку. Мортон потянулся к нему, обжег пальцы, губы и язык один за другим о горячий напиток и поставил чашку на место с болезненной улыбкой, но не пил. Не потому, что & # 223; у него было ощущение, что он что-то упустил - если на борту и было что-нибудь, что ему нравилось даже меньше, чем О'Шогнесси, так это кофе О'Шогнесси .
  
  «Ваши приказы, сэр?» - спросил О'Шогнесси.
  
  И на этот раз Мортон ответил не сразу, а быстро повернулся и несколько секунд смотрел в затуманенное окно рулевой рубки на север, где проход в паковых льдах еще больше расширился. «Это было похоже на приглашение», - подумал он. И почему-то эта мысль беспокоила его больше, чем вид покрытого льдом океана и плавучего острова.
  
  О'Шогнесси сделал жест, и шум снова напомнил Мортону, что он он был капитаном этого корабля, и его первый помощник ждал приказов.
  
  «Остановите машины», - приказал он.
  
  «Уже сделано, сэр», - ответил О'Шогнесси. Это прозвучало почти извиняющимся тоном.
  
  Мортон дал ему сердитый взгляд , и в то же время тайно задавался вопросом, был ли его гнев действительно O'Shaugnessy или нет , а самому себе и вообще:. Не было ли это возможно , больше бояться .
  
  Капитан Мортон плыл на «ПОСЕЙДОНЕ» одиннадцать лет. И за это время он совершил действительно рискованные путешествия . Не было причин для страха. Паковый лед перед ними был опасен, но «Посейдон» был хорошим кораблем, у него была хорошая команда, а Мортон был хорошим капитаном. И все же у него было твердое чувство, что & # 252; что & # 223; лучше бы сюда не приходить.
  
  Может, это и делало его таким неуверенным. Капитан Мортон был человеком, который обеими ногами твердо стоял на земле и в принципе верил только в то, что видел своими глазами. Он никогда не испытывал особых переживаний или даже предчувствий, но в течение двух дней ... С того момента, как радист ПОСЕЙДОНА получил изуродованный призыв о помощи, они изменили курс и поехали домой почти в обратном направлении, это бесформенный страх преследовал его, это подозрение, что & # 223; что-то случится. Поскольку & # 223; для него, его команды и корабля было бы лучше, лучше проигнорировать это высказывание и отправиться прямо в Бостон.
  
  Но, к сожалению, морское право очень мало заботилось о предчувствиях, и капитан Мортон не хотел терять свой капитанский патент или даже попадать в тюрьму, потому что у него не было интуиции, он проигнорировал заклинание SOS человека, терпящего бедствие в море. Кроме того, он никогда бы никого не подвел по какой бы то ни было причине.
  
  О'Шогнесси жестикулировал в третий раз, искусно и немного громче, чем раньше. И Мортон прогнал эти мысли и указал на проход во льду: «Давай».
  
  Сумасшедший или нет, О'Шогнесси был хорошим человеком. В то время как Мортон продолжает смотреть как завороженный на мерцающий белый свет. Прежде чем выглядела носовая часть «ПОСЕЙДОНА», он отдал приказ в машинное отделение и сел за штурвал. Медленно, с глупой медлительностью всех больших кораблей, лук развернулся и выровнялся, как стрела, прямо на зазубренную серебряную молнию во льду. Два тяжелых дизельных двигателя в глубине корпуса «ПОСЕЙДОНА» запустились с их обычных глухих ударов, в то время как корабль лишь постепенно набирал скорость и направлялся к плавающей ледяной массе.
  
  Мортон даже не был уверен, что они попали туда вовремя. Прошло три дня с тех пор, как они подобрали заклинание - и искалечили и, очевидно, отказались от кого-то, кто мало знал о азбуке Морзе - и учитывая погодные условия, которые продолжались последние два дня, управляли этой областью. , то маловероятно, что & # 223; там - кто-то вообще был жив. «Возможно, они сделали этот шестидневный обход, чтобы соскрести лед с нескольких замороженных трупов», - подумал Мортон. А потом он поймал себя на мысли, что действительно напугал его: что & # 223; в конце концов, это может быть лучше всего.
  
  Одним рывком он повернулся и сел за штурвал рядом с О'Шогнесси. Первый офицер вопросительно посмотрел на него и поднял руки с большого деревянного руля, но Мортон только покачал головой. Он был сбит с толку, сбит с толку. И это был вовсе не вид этого парящего ледяного гиганта. Это было…
  
  Нет, Мортон просто не знал, что это было. Он был раздражителен, и он был даже не единственным на борту, кто так себя чувствовал. За исключением О'Шогнесси, которого, вероятно, не расстроило бы появление из океана шестнадцатирукого гигантского осьминога, вся команда нервничала. Настроение на борту было раздражительным, почти агрессивным, которое становилось все хуже и хуже за последние два дня. До сих пор Мортон просто & # 252; приписывал это & ​​# 252; потому что & # 223; экипаж в конце их привязи - в конце концов, POSEIDON был в открытом море уже семь с половиной месяцев - и совсем не обрадовался недавнему прерыванию пути домой, особенно после Рождества перед T & # 252; г, и у многих из них были семьи. Но это было не так. Что-то было в этой горе наверху. Что-то в этом белом гиганте, плывущем как причудливый сверкающий бог в море. Это его напугало.
  
  «Вы действительно думаете, что & # 223; мы найдем там выживших? - спросил О'Шогнесси.
  
  Мортон только пожал плечами, не отрывая глаз от окна. Это было именно то, о чем он думал с самого раннего утра, когда они впервые увидели айсберг. Каким бы запутанным ни был призыв о помощи, информация о местоположении была ясной. Мортон пять раз сравнивал их со своими картами. Он подумал о размере этого айсберга, постоянных течениях в этих водах и скорости ветра, которая почти не менялась в течение нескольких дней, тогда три дня назад кусок дрейфующего льда, должно быть, был точно в той точке, откуда поступил сигнал SOS. .
  
  Но как на земле был кто собирается встать там ? Они обошли плавучий ледник на две трети с тех пор, как впервые увидели его, и, по крайней мере, две трети его склоны были гладкими, как стекло, и почти вертикальными. «Любой, кто хочет туда подняться, должен иметь крылья или присоски, как у мухи», - подумал он.
  
  «Посмотрим, - ответил он с задержкой на вопрос О'Шонесси, - может быть, есть возможность подойти по спине».
  
  Как обычно, О'Шогнесси вообще не ответил, но Мортон едва почувствовал, как он пожал плечами.
  
  ПОСЕЙДОН медленно приблизился к айсбергу. И чем ближе они подходили к парящему гиганту, тем сильнее он боялся капитана Мортона.
  
  И он все еще не знал почему.
  
  Там был способ подняться на поверхность ледяного острова. И капитану Мортону это показалось слишком привлекательным: девять десятых плавучего айсберга состояли из гладких белых стен, непроходимых, как зеркало, и в десять раз выше, чем у ПОСЕЙДОНА, но сзади - им приходилось обходить почти все горы, чтобы увидеть это вообще - там была естественная гавань, узкая треугольная пропасть, которая, казалось, была врезана в гору, словно огромным топором, и где непроходимые скалы превратились в плоский, манящий пляж. И прямо на этом ледяном пляже, в двух шагах от воды, стояла палатка.
  
  Двигатели «ПОСЕЙДОНА» не работали, и Мортон больше не был один на палубе полубака. Все, чья работа так или иначе позволяла, подошли искать потерпевших кораблекрушение, а на другой стороне корабля, под руководством О'Шогнесси, было три или четыре человека, занятых очисткой единственной шлюпки Посейдона. .
  
  Судно было явно слишком большим, чтобы пришвартоваться прямо к айсбергу. Посейдон даже не был особенно глубоким, а вода здесь, с подветренной стороны плавучего ледника, была настолько прозрачной, что & # 223; риск столкновения с препятствием, спрятанным под поверхностью, практически не был. Даже в этом случае Мортон чувствовал бы себя намного комфортнее, если бы «ПОСЕЙДОН» находился в пяти милях от плавучего острова, а не в пятистах ярдах . Внезапный шторм, с которым всегда приходилось считаться в этих широтах, крохотное изменение течения, по которому плывущая гора следовала, и он дул. Вы на собственном опыте испытаете, что значит быть протараненным миллионами тонн замерзшей воды.
  
  В который раз за день капитан Мортон взял бинокль и посмотрел в него. Результат по-прежнему неутешительный: ледяной пляж опустел.
  
  Рваные остатки палатки поднимались на отражающую, почти круглую поверхность льда, рядом с ними лежала коллекция коробок, небрежно брошенная одежда и оборудование; stungsstütz &cken и что-то, что, по мнению Мортона, было импровизированной радиоантенной. Но никаких следов жизни не было видно.
  
  «В конце концов, они, наверное, пришли напрасно», - подумал он. И не обязательно, что & # 223; он сожалел об этом; Совсем наоборот. Просто идея, что & # 223; что-то, что было на этом айсберге, проникло на его корабль, оставив & # 223; заставить его вздрогнуть.
  
  Что-то зловещее и жуткое окружило парящего гиганта. И что бы то ни было или кто бы ни коснулся его, должно было принести с собой это зло, как ползучий яд, заразивший его.
  
  Мортон нахмурился, сбитый с толку своими мыслями, положил бинокль обратно и огляделся. Похоже, он был не единственным на борту, кто не совсем прав в своих чувствах. На лицах большинства мужчин, помимо любопытства, которого можно было ожидать в подобной ситуации, был тот же фактически иррациональный дискомфорт, который он тоже испытывал, и ...
  
  Да, подумал он, страх.
  
  Это не было воображением. Каждый человек на борту испытывал такой же необоснованный страх, как и он сам. И если это так, подумал Мортон, это могло означать только одно: там & # 223; страх не был столь беспочвенным, как он пытался убедить себя до сих пор. Может быть, там действительно что-то было, и возможно, призыв о помощи, который привел сюда ПОСЕЙДОНА, имел совершенно другую причину, чем предполагалось ранее.
  
  У капитана Мортона не было возможности продолжить эту мысль, потому что в этот момент позади него послышались голоса. Возбужденные, гневные голоса. И когда он обернулся, то увидел, что & # 223; внимание мужчин переключилось с ледяного пляжа на точку чуть ниже моста. Видимо, там разгорелся жаркий спор.
  
  Он поспешил. Голоса становились громче, и, не дойдя до двух мужчин, он узнал их: это был машинист Мейерс и повар Пуларски. Мортон приспособился к неудобной ситуации. Мейерс и Пуларски. Это будет & # 228; не в первый раз & # 223; ему пришлось вмешаться в спор между двумя, и не в первый раз, когда & # 223; одному из двоих - или обоим - пришлось провести несколько дней в лазарете, потому что они начали свой спор со слов, а закончили словами. Если бы они оба не были настоящими гениями, Мейерс за своими машинами и Пуларски перед своими горшками, Мортон давно бы разлучился с одним из них.
  
  Мортон не продвигался так быстро, как ему хотелось, потому что мужчины прижались так близко к двум аргументам, что & # 223; пройти было почти невозможно. Ему пришлось почти с силой оттолкнуть двух или трех мужчин, прежде чем он наконец смог разорвать круг любопытных людей.
  
  ... как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пуларски вытаскивает из-под меховой куртки кухонный нож с острым концом. Его лицо было красным не только от холода, но и от гнева, а глаза блестели от убийственной похоти.
  
  «Пуларски! Вы сошли с ума !! "
  
  Мортон выиграл & # 223; не говорил мягко, но Пуларски даже не ответил. Со звуком, который больше походил на рычание разъяренной собаки, чем на человеческий голос, он поднял нож и напал на своего противника.
  
  И хотя он должен был предвидеть это движение, Мортон был полностью этим удивлен. Он просто стоял там, как будто парализованный, неспособный сформировать ясную мысль или даже вмешаться. Хотя Пуларски и Мейерс, как известно, ненавидели друг друга, их враждебность никогда не заходила так далеко, чтобы & # 223; один попытался бы ранить или даже убить другого .
  
  Но это было даже не то, что капитан Мортон просто парализовал на секунды.
  
  Это было выражение лица Пуларски. Блеск в его глазах, который можно было описать только как чистая жажда убийства, и решимость на его лице, которое внезапно стало больше похоже на дикое животное, чем на человека.
  
  «Пуларски!» - снова закричал Мортон, на этот раз с полным усилием голоса . "Положи нож!"
  
  Фактически, Пуларски колебался на мгновение - но только на мгновение. Он оставил & # 223; услышав этот ужасный рычащий звук снова, схватил кухонный нож обеими руками и с криком бросился вперед. Мортон тоже переехал, но он знал, что & # 223; он опоздает.
  
  Мейерс закричал, в последний момент увернулся от упавшего ножа и неуклюже сделал несколько шагов, пока не ударился о мост. С сердитым шипением Пуларски развернулся, второй раз поднял нож - и внезапно рухнул на колени.
  
  Позади него появилась похожая на человека фигура, полностью одетая в белое полотно. О'Шогнесси. И в отличие от своего капитана, первый офицер не терял ни секунды, глядя на Пуласки с недоверием или выкрикивая ему приказы. Он также не пытался отобрать у него пистолет, хотя его голова была выше и почти на три фунта тяжелее, чем повар, но без дальнейших церемоний ударил Пуласки сжатыми ногами в шею и в то же время так сильно ударил его ногой в шею. задняя часть колен, которая & # 223; повар просто бросился вперед. Нож с грохотом ударился о перила и исчез за бортом.
  
  Но это еще не конец. О'Шогнесси был настоящим мужчиной, и он нанес удар, как Мортон видел, но Пуларски сражался с силой сумасшедшего. Он пролежал там всего секунду, затем - головокружение, но ничего, кроме бездействия - он приподнялся, покачал головой, как побитый бык, и развернулся, чтобы наброситься на только что появившегося противника. Очевидно, он был в таком состоянии, когда ему было все равно, на кого он нападал.
  
  Но О'Шогнесси ушел & # 223; у него нет шансов.
  
  Он уклонился от стремительной атаки повара почти изящным движением, внезапно вытянул левую ногу и изо всех сил бросил Пуларски локтем между лопаток, когда последнее было ожидаемо. споткнулся. Мортону показалось, что он слышит, как трескается позвоночник повара, и рев Пуларски превратился в мучительный вздох, когда он упал на колени во второй раз за несколько мгновений, и тщетно пытался удержать равновесие.
  
  А потом О'Шогнесси сделал то, что Мортон понял даже меньше, чем нападение Пуларски на машиниста. Бой явно закончился. Пуларски упал на колени и едва смог встать. Его глаза были пустыми. Но это не помешало О'Шогнесси прыгнуть за ним, жестоко залезть в его волосы левой рукой и повернуть голову. Его кулак с ужасающей силой ударил Пуларски в лицо и покинул его. распахнул нижнюю губу. Пуларски закричал, упал и выскочил. Защитно закиньте руки перед лицом, но О'Шогнесси не остановился даже сейчас. Грубая нога & # 223; пнула & # 223; Носовая кость Пуларски сломалась, и второй стоил бы ему как минимум нескольких зубов, если бы он не сломал себе шею, Мортон не смог бы окончательно преодолеть ступор в этот момент, и его первый офицер гневным движением отступил.
  
  «О'Шогнесси!» - крикнул он, - «Ты сошел с ума?»
  
  О'Шогнесси шлепнул Мортона по руке и рванул прочь. проиграть. И на мгновение, крошечный момент, но ясно, Мортон увидел тот же сумасшедший блеск в своих глазах, который он видел у Пуларскис несколько секунд назад.
  
  "О'Шогнесси!"
  
  Пламя во взгляде О'Шогнесси погасло. Первый офицер смотрел на капитана Мортона три или четыре секунды, и все, что он теперь видел, было замешательством. Затем это выражение сменилось безграничным ужасом.
  
  «О'Шогнесси!» - снова сказал Мортон, все еще резко и властным тоном, но уже не громко. «Что с тобой?»
  
  «Я ...» О'Шогнесси в замешательстве почти беспомощно поднял руки, и ужас в его взгляде превратился в нечто похожее на ужас. Затем, так же быстро, как он вышел из себя, он снова нашел ее.
  
  «Я ... мне очень жаль, сэр», - сказал он. Его голос был теперь таким же холодным и невыразительным, как привык Мортон.
  
  Капитан Мортон секунду смотрел на своего первого помощника, одновременно шокированный и потрясенный, затем он резко повернулся и отпустил. Присядьте рядом с Пуларски. Повар тихо застонал. Его лицо было залито кровью, а руки неудержимо дергались.
  
  Он был в сознании, но когда Мортон двигал пальцами справа налево перед его глазами, они не следовали за этим движением, а продолжали смотреть в пространство.
  
  «Он тяжело ранен», - обеспокоенно сказал Мортон. Он встал и указал на двух мужчин наугад: «Отведите его в его каюту. И звонит доктору Поли. Он должен позаботиться о нем ".
  
  Двое мужчин безоговорочно повиновались, но Мортон заметил, что & # 223; они обращались с Пуларски с гораздо меньшей осторожностью, чем следовало бы. Но он не сказал ни слова, а вместо этого сердито указал один за другим на Мейерса и О'Шогнесси: «Пойдем со мной!»
  
  Взгляд О'Шогнесси, как всегда, оставался нейтральным, но Мейерс смотрел на него почти вызывающе, и на мгновение капитан Мортон всерьез ожидал, что & # 223; машинист просто нарушит его приказ. Затем опасный момент прошел, и Мейерс опустил голову и последовал за ним и О'Шогнесси, как побитая собака.
  
  Они поднялись на мост. Мортон жестом приказал О'Шогнесси закрыть дверь, подождал, пока он это сделает, а затем подошел к окну. Его взгляд скользнул по носу «ПОСЕЙДОНА».
  
  Экипаж снова разошелся, и большинство людей вернулись на свои места у перил, хотя больше десяти минут назад там не на что было смотреть. Ледяной пляж все еще был пуст, и если бы Мортон ушел, так было бы еще сто лет. Теперь он почти надеялся, что & # 223; они там ничего не нашли.
  
  «Итак?» - начал он, - «Что случилось?»
  
  Вопрос был о Мейерсе. И он мог сказать по отражению в окне, что & # 223; помощник беспокойно двинулся. Но он не ответил.
  
  Мортону внезапно пришлось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не ездить и не кричать на Мейерса или просто схватить его за воротник и встряхнуть, пока он не ответит. Он медленно повернулся, пронзительно посмотрел на товарища по машине и снова спросил: «Что происходит?»
  
  Мейерс сжал губы. На мгновение его взгляд снова вызывающе вспыхнул, и на этот раз он был немного ближе к точке, в которой он больше не будет подчиняться Мортону. Но еще не достаточно. Это был капитан Мортон, который выиграл тихую дуэль, потому что еще через секунду Мейерс опустил глаза и начал тревожно топать ногами. «Понятия не имею», - пробормотал он.
  
  « Я не знаю!» - сам Мортон был потрясен, когда услышал дрожь в своем голосе. Он не сразу продолжил, а медленно мысленно сосчитал до десяти и заставил себя замолчать.
  
  Он снова сказал: «Не думай, что я дурак, чувак! Что происходило? Даже Пуларски не нападает на тебя с ножом без причины! "
  
  Мейерс вызывающе надул губы: «Очевидно, что да, - ответил он. - В любом случае, я понятия не имею, что на него нашло».
  
  «Итак?» - внезапно голос Мортона стал очень холодным. Он был популярен среди мужчин; капитан, который лишь изредка проявлял свой авторитет - и когда, то только в хорошо продуманные моменты - но он знал, что & # 223; На этот раз ему пришлось показать невзгоды. В этой ситуации было что-то особенное, отличное от любой другой, с которой он когда-либо сталкивался.
  
  «Итак, - сказал он снова, - значит, вы не знаете, что происходит. Тогда я дам вам возможность подумать об этом. Иди в свою каюту и жди меня там. Вы арестованы. "
  
  Глаза Мейера сузились. В нем что-то мелькнуло, что-то напугало Мортона. Это был не просто гнев. Не только гнев человека, который чувствовал, что с ним обращаются несправедливо - это была ненависть. Чистый, бурлящий, трудноуправляемый Ха &.
  
  «Уходи отсюда!» - резко сказал Мортон.
  
  «Почему?» - возразил Мейерс. «У меня ничего нет…»
  
  «Я хочу, чтобы ты пошел в свою каюту», - прервал его Мортон. "На месте!"
  
  На этот раз он действительно закричал. Краем глаза он увидел, как вздрогнул О'Шогнесси, но резкий тон помог: Мейерс задержал взгляд всего полсекунды, затем повернулся на каблуках и вылетел из кабины управления, при этом дверь распахнула его. так яростно позади нее, что & # 223; стекло звякнуло.
  
  Мортон облегченно вздохнул.
  
  «Могу я перезвонить ему, сэр?» - спросил О'Шогнесси.
  
  "Зачем?"
  
  О'Шогнесси указал на дверь: «Ты собираешься с этим мириться?»
  
  «Нет, - грубо ответил Мортон, - но я уточню это позже. С ним. И в одиночестве. Ситуация достаточно плоха и без этого & # 223; мы искусственно обыгрываем каждую мелочь. Вы не согласны? "
  
  О'Шогнесси молча пожал плечами и отвернулся.
  
  «Что с тобой?» - спросил Мортон. Кивнув головой, он кивнул в сторону носовой палубы: «Вы совсем потеряли рассудок?»
  
  О'Шогнесси вопросительно посмотрел на него: «Сэр?»
  
  «Ты очень хорошо знаешь, о чем я, О'Шогнесси», - ответил Мортон, и на этот раз он даже не потрудился сдержать гневную дрожь в своем голосе.
  
  «Что на тебя нашло, когда ты так атаковал Пуларски? Вы хотели его убить? "
  
  «У него был нож, сэр, - ответил О'Шогнесси. - Что мне делать?»
  
  Мортон крикнул: «Убери у него пистолет, черт возьми, но не убивай его!» - крикнул Мортон. Если бы я не сдерживал тебя, ты сломал бы все кости в его теле! "
  
  «Он собирался убить Мейерса», - вставил О'Шогнесси.
  
  «Да, - мрачно сказал Мортон, - а ты - его».
  
  «Сэр!» - возразил О'Шогнесси. «Я думаю, что это ...»
  
  «Что вы думаете, мистер О'Шогнесси», - сердито прервал его Мортон, подчеркнув, что мистер… это было почти оскорбление », - меня пока мало интересует. Черт, ты знаешь не хуже меня, потому что & # 223; настроение на борту достигло точки кипения. Мужчины на привязи. Ты хочешь домой. Вы раздражительны. Как вы думаете, что произойдет, если мы, как офицеры, больше не будем контролировать себя? "
  
  О'Шогнесси молчал, но именно это молчание приводило Мортона в ярость: «Еще один такой крушение, мистер О'Шогнесси, - сказал он, - и вам предстоит суд на море. Они это поняли? "
  
  О'Шогнесси по-прежнему ничего не сказал, но кивнул.
  
  "Тогда это хорошо. Мортон повернулся, вернулся к окну и почти минуту смотрел в окно. Толпа на палубе немного рассеялась, но ему показалось, что он почти видит напряжение между людьми.
  
  Он беспомощно покачал головой. Он сказал больше себе, чем О'Шогнесси: «Что здесь происходит?»
  
  О'Шогнесси ответил: «Мы все слишком долго отсутствовали, сэр». Семи месяцев достаточно. Мужчины хотят домой ".
  
  "Нет. "Мортон снова покачал головой." Это не то ".
  
  Его взгляд искал айсберг, который был белым. и гигантски возвышался над ПОСЕЙДОНОМ и, казалось, раздавил корабль своей голой шеей. «Это эта гора, - сказал он. - В этом что-то есть. Я чувствую это. "
  
  Он повернулся к О'Шогнесси и посмотрел на своего первого офицера, но лицо О'Шогнесси было снова таким же пустым, как всегда, и, наконец, Мортон глубоко вздохнул и одним слабым движением вылез из своего места у окна.
  
  «Шлюпка готова?» - спросил он.
  
  "Да сэр."
  
  "Тогда вперед."
  
  Влажные шлейфы поднимались из воды и лежали на коже, как ледяное стекло, а пыхтение небольшого подвесного двигателя казалось странным образом теряющимся в белой бесконечности, сквозь которую скользила шлюпка.
  
  Глаза Мортона болят. Несмотря на то, что он был в солнечных очках, свет, отраженный ото льда, все еще был таким ярким, что & # 223; от этого у него на глазах выступили слезы, а руки, державшие весло, онемели от холода, несмотря на толстые перчатки.
  
  "Вон там!"
  
  Рука Полсена указала налево, примерно в трех шагах к западу от палатки: «Я думаю, здесь есть следы. «
  
  Мортон пристально посмотрел в указанном направлении, но ничего не смог сделать, кроме блестящего, ослепительно белого цвета. ничего не увидел и наконец снял солнцезащитные очки. Свет стал еще ярче и оставил & # 223; его глаза стали еще сильнее, но он по-прежнему ничего не видел. Несмотря на это, он немного скорректировал курс лодки, так что & # 223; Теперь проведите их по прямой к точке, которую указал Паулсен. Когда они были еще в пятидесяти ярдах от айсберга, он выключил дроссель, немного поколебался и, наконец, полностью выключил двигатель.
  
  После того, как пыхтение дизельного двигателя прекратилось, стало почти устрашающе тихо. Шлюпка замедлила ход, но все еще целенаправленно скользила к плоскому ледяному пляжу и через несколько мгновений добралась до него. Его туловище царапало лед, лежавший чуть ниже поверхности воды, и толкал & # 223; столкнулся с более крупным скрытым препятствием и снова вздрогнул, прежде чем лодка полностью остановилась.
  
  Мортон подавил проклятие. Он был не прав. Лодка не выскользнула на берег, как он намеревался, но остановилась в добрых десяти ярдах от него. В этот момент глубина моря была примерно по колено, но вам все равно придется переходить вброд через ледяную воду и при температуре, которая почти заставляет слезы замерзать на вашем лице ». Но снова запустить двигатель и прогнать лодку последние несколько метров по берегу означало бы признать свою ошибку перед мужчинами, а в данный момент он почему-то ненавидел это. Капитан Мортон обычно не относился к числу тех начальников, которые считали себя непогрешимыми, и уж тем более не из тех, кто просил своих мужей оказать им доверие, а именно, чтобы оно было таким. Но что здесь было нормальным?
  
  Он встал, подал знак Полсену и двум другим мужчинам, которые его сопровождали, сделать то же самое, и снова оглянулся на ПОСЕЙДОНА.
  
  Корабль выглядел ... не к месту. Как будто этот ледяной, безмолвный гигант, которого изгнали сюда из холодных северных морей, был частью другого мира, в котором не было места людям и их техническим достижениям.
  
  Эта мысль озадачила Мортона. Это был второй раз, когда & # 223; Такие странные мысли пронеслись в его голове, и это было действительно необычно, потому что капитан Мортон не был из тех людей, которые склонны философствовать, и уж точно не в такой ситуации. В противном случае он никогда бы не стал капитаном такого исследовательского судна, как «ПОСЕЙДОН».
  
  Ему стало известно о том, что & # 223; Полсен и двое других уставились на него, прогнали его мысли, сердито пожав плечами, и прыгнули за борт, не колеблясь ни секунды.
  
  Вода была не просто ледяной, как он ожидал, - она ​​была изнурительной. Хотя он был одет, как и все остальные, в резиновые сапоги и непромокаемые штаны, холод почти мгновенно просачивался через его одежду и касался его кожи, как красное железо. Мортон би & # 223; сомкнув зубы, чтобы подавить стон, искал, чтобы прочно держаться на гладкой поверхности льда, и в то же время схватился за свернутую веревку, лежавшую в носовой части шлюпки. Не дожидаясь Полсена или двух других, он пошел вброд к пляжу, таща за собой веревку. Лодка двигалась неохотно. Это было труднее, чем он ожидал, намного труднее, и когда он повернулся, он увидел, почему это так: только Паульсен последовал его примеру и перебрался вброд, двое других неподвижно стояли на носу маленькой шлюпки и нерешительно смотрели вслед. он и его помощник.
  
  Обычно этот инцидент только разозлил бы Мортона больше всего. Теперь вид двух неподвижных матросов наполнил его гневом, гневом, подобным тому, который он видел у Пуларскиса и, на короткое время, даже в глазах О'Шогнесси. Он должен был сдерживать себя изо всех сил, чтобы не выстрелить в них двоих, не уронить веревку и бежать назад, чтобы ударить их голыми руками, схватить и вытащить ее из лодки. Он…
  
  Мортон был вынужден сделать глубокий, спокойный вдох, закрыл & # 223; глазками и насчитал до пяти. Что с ним случилось?
  
  Вместо вспышки гнева, которую - по крайней мере, судя по его взгляду - ожидал Полсен, он молча повернулся, крепче схватился за веревку и потащил лодку с двумя пассажирами по берегу в одиночестве, пока не убедился, что там & # 223 ; его нельзя было поймать волной и смыть. Только тогда & # 223; Он сбросил веревку, повернулся и пошел обратно к ватерлинии. Двое моряков вызывающе уставились на него, не произнесли ни слова, а Мортон был слишком многословен. сам каждый комментарий и просто повторял свой приглашающий жест.
  
  На этот раз двое отреагировали немедленно. Стентон поднял веревку и зацепил лед за крюк, а Коулман Полсен и он сам присоединились к нему. Между прочим, следов, которые Полсен, как утверждал Полсен, обнаружил в воде, не было видно, но Мортон напрасно подумал об этом. Чем ближе они подходили к палатке, тем меньше он верил, что & # 223; они & # 220; найдут выживших.
  
  Судя по внешнему виду, он должен был здесь находиться очень долго. Решетки были изогнуты, погнуты и сломаны в двух местах, и повсюду были небрежно брошенные предметы оборудования: рваная одежда, кусок синего спального мешка темно-синего цвета, пустые жестяные банки, порванная навигационная карта. Теперь, когда они подошли ближе, Мортон увидел, что & # 223; странное сооружение рядом с ним на самом деле было импровизированной радиоантенной. Кто-то собрал штатив из нескольких столбов палатки и витого провода, наверху которого была прикреплена антенна переносного радиоустройства, которая, очевидно, была сломана силой. Не было никаких следов самого устройства, как в случае с обитателем этой палатки. Пляж был таким гладким, как будто его тщательно отполировали.
  
  Тем не менее, Мортон двинулся с «первой осторожностью», когда подошел к палатке дальше. Это был не первый раз & # 223; он подобрал потерпевшего кораблекрушение человека, который ждал спасения несколько дней или даже недель. Такие люди иногда были непредсказуемыми. Голод, страх и отчаяние иногда заставляют человека забыть, потому что существует & # 223; пришедшие были не его врагами, а его спасателями.
  
  Но палатка была пуста. Его интерьер представлял собой еще более хаотичное зрелище, чем земля вокруг него: то, что когда-то было палаточным помещением, теперь состояло только из обломков. Кто-то приложил усилия, чтобы разбить, разорвать, разрезать и рубить все, но на самом деле все . Разорванные навигационные карты, изодранные книги, покроя одежды и разорванный наполнитель спального мешка образовали настоящий шум, в котором поначалу не были заметны темные, изможденно засохшие пятна.
  
  И Мортон не заметил ее, пока не увидел нож.
  
  Это был действительно впечатляющий нож. Лезвие было добрых восемь дюймов в длину, заостренное с одной стороны, как бритва, и зазубренное, как пила, с другой. Это было почти на полпути к полу палатки, сделанному изо льда; другая половина и часть ручки были снова и снова залиты кровью. Мортон попытался представить себе силу, необходимую, чтобы вонзить нож так глубоко в лед, но его воображение было недостаточным.
  
  «Великий Бог», - пробормотал Полсен позади него, - «Что здесь произошло?»
  
  Мортон просто молча пожал плечами. Ему было неудобно, потому что & # 223; Полсен и двое других увидели нож и пятна крови. Мужчины не были дураками. Они так же мало, как и он, знали, что здесь произошло, но они ясно видели, что & # 223; здесь что-то случилось. И они достаточно нервничали.
  
  «Я знаю & # 223; это не так, - сказал он, выпрямляясь. - Тем не менее - будь осторожен.
  
  Он сделал шаг в сторону, чтобы было видно его очертание. поднялся более отчетливо из белого льда, и его можно было увидеть на борту «ПОСЕЙДОНА», поднял обе руки и помахал кораблю. Мгновение спустя одна из крошечных фигурок на баке ответила тем же жестом.
  
  «Хорошо, - сказал Мортон, - Колман, оставайся здесь и оставайся на связи с кораблем. Паульсен, Стентон и вы идете! "
  
  «Куда?» - спросил Полсен.
  
  Мортон не ответил. Он многое бы дал, чтобы узнать ответ на этот вопрос. С одной стороны, айсберг был настолько неприветливым и враждебным, что & # 223; ему казалось немыслимым, что & # 223; любой мог выжить в этой среде больше одного-двух дней. А с другой стороны, он был большим & # 223; достаточно, чтобы спрятать целую армию. Если они не могли найти человека, отказавшегося от призыва о помощи, - или его тело - сразу же, все, что они могли сделать, - это обыскать весь этот проклятый парящий блок метр за метром. И это было бы работой в течение нескольких дней, если не недель, при нормальных обстоятельствах. При напряженной атмосфере, царившей на борту «ПОСЕЙДОНА», холода и курса, по которому шел плавучий айсберг, это было просто невозможно. Но Мортон также знал, что & # 223; Если вы зададите ему вопросы, он должен просто оставить все как есть, собрав остатки палатки и радиосистему и снова уедя. Очень неудобные вопросы, на которые у него не было ответа.
  
  «Кажется, там есть место, куда можно подняться», - сказал Стентон, показывая на запад. Мортон прикрыл глаза рукой и посмотрел в указанном направлении. И здесь ледяные стены горы образовывали высокую, почти непроходимую стену, окружавшую ледяной пляж с трех сторон. Но Стентон был прав: узкая треугольная пропасть, почти как перевал, вела на вершину горы. Добраться туда было бы головокружительным подъемом, но это все еще было возможно. «Хорошо, - вздохнул Мортон. - Мы можем попробовать».
  
  Им потребовалось десять минут, чтобы добраться до пропасти, потому что земля поднималась все круче и круче и была гладкой, как стекло, так что & # 223; Несмотря на ребристую подошву резиновых сапог, они не раз поскользнулись и немного соскользнули назад. И, если смотреть с близкого расстояния, восхождение по льду было не таким привлекательным, как на расстоянии.
  
  «Невозможно, - уверенно сказал Полсен, - никто не сможет подняться туда».
  
  Стентон утвердительно кивнул. Мортон молчал. Полсен знал это не хуже себя & # 223; туда вполне можно было попасть. И он, должно быть, видел следы так же хорошо, как и сам. Следы тяжелых ботинок с грубой подошвой и небольшие зазубренные дыры, в которых кто-то ударил крюком по льду, а затем снова удалил их.
  
  Не говоря ни слова, Мортон осмелился сделать шаг, затем еще один, а затем еще один, опираясь обеими руками на почти вертикальные стены пропасти, чтобы хоть как-то двинуться к месту. Только тогда он заметил, что & # 223; двое других не последовали за ним. Он сердито остановился и обернулся: «Чего ты ждешь?»
  
  Полсен помедлил секунду, прежде чем последовать за ним. Стентон не сдвинулся с места.
  
  Снова Мортон почувствовал эту внезапную, внезапную ярость, которую он едва мог контролировать. «А что насчет вас, матрос?» - резко спросил он.
  
  «Я не пойду туда», - ответил Стентон.
  
  "Что, простите?"
  
  Стентон вызывающе поджал губы и избегал его взгляда. Но он не двинулся с места. «Я не пойду туда, - повторил он. - Это самоубийство. Я не хочу ломать себе шею ".
  
  Мортон проглотил гневный ответ, который был у него на губах.
  
  - Хорошо, - холодно сказал он, - тогда оставайся на месте, моряк. Но об этом поговорим позже. "Он кивнул в сторону ПОСЕЙДОНА." На борту ".
  
  Стентон упрямо сказал: «Я в порядке. Все же лучше, чем умереть здесь со сломанными костями».
  
  Мортон резко и громко вдохнул, но на этот раз он снова не стал кричать на Стентона, вместо этого резко повернулся и пошел дальше. Гнев этот горячий & # 223; и почти непобедимо бурлящий внутри, помог ему без заминки пройти первые десять, пятнадцать метров подъема. Но путь становился все круче и круче, и они с Полсеном не прошли даже половины пути, потому что дальше просто не могло идти. Если только они не передвигались на четвереньках и не проползали остаток пути.
  
  Тяжело дыша, он остановился, попытался держаться левой рукой за стену и повернулся к Полсену: «В этом нет никакого смысла. Стентон прав. Это самоубийство - подниматься сюда без соответствующего снаряжения ».
  
  Он задумался на мгновение, затем снова указал на ПОСЕЙДОН, который теперь казался милями отсюда.
  
  «Возьми Стентона и отнеси его обратно на корабль, - сказал он. - Пусть О'Шогнесси позаботится о нем. А потом вернулся с другим мужчиной, веревками и крючками. И поторопись. Не хочется, дольше, чем нужно - «
  
  Краем глаза он заметил движение, но крик ужаса прозвучал слишком поздно. Кусок льда размером с детскую голову полетел, как ракета & # 223; в сторону Полсена, промазал на волосок и ударил его по плечу с ужасающей силой. На Пол-сен была такая же толстая куртка с меховой подкладкой, что & # 223; кусок льда не причинил ему вреда. Но сила удара была велика & # 223; достаточно, чтобы сбросить его и без того неуверенное равновесие. Он закричал, дико размахивал руками и упал назад. Его руки отчаянно искали поддержки, но на зеркально-гладком полу у него не было шансов. Крича и становясь все быстрее и быстрее, он соскользнул обратно по тому пути, по которому они пытались подняться, натолкнулся на препятствие где-то на полпути и перевернулся три или четыре - пять раз подряд, прежде чем он превратился в живой пол & # 223; вылетел на ледяной пляж и с головокружительной скоростью приблизился к воде. Мортон увидел, как Стентон и Коулман внезапно двинулись и побежали к нему, но, конечно, они пришли слишком поздно. Полсен беспомощно проскользнул мимо них, все еще крича о помощи, и погрузился в воду. Отчаянным движением он выпрямился и сделал единственный, шатающийся шаг. Затем он остановился, снова рухнул на колени в замедленном движении и упал во второй раз. И на этот раз он остался на месте, хотя его лицо было под водой.
  
  «Вытащите его!» - крикнул Мортон так громко, как только мог. В то же время он сбежал.
  
  Как и раньше Полсен, он тоже почти мгновенно потерял равновесие на зеркально гладком полу. Но он был к этому готов; Он беспомощно проскользнул обратно через узкую щель, как напарник, но каким-то образом сумел добиться цели, его скорость была не такой уж большой & # 223; пусть потому что & # 223; получил травму или полностью потерял контроль над собой.
  
  Достигнув дна, он осторожно выпрямился, конечно же, потерял равновесие и снова упал на колени. Но потом он наконец встал и побежал к пляжу.
  
  Стентон и Коулман добрались до Полсена и вытащили его из воды, когда он подошел к ним. Полсен был в сознании, но его глаза были широко раскрыты и неподвижны, и он так сильно трясся, что & # 223; Стен-тону пришлось держаться за руки. Его губы шевелились. Он пытался что-то сказать, но беспомощно хныкал. Его борода и волосы поседели на глазах у мужчин, потому что вода в ледяном воздухе почти мгновенно замерзла. Его одежда потрескивала, как жесткая бумага, когда Мортон дотронулся до него.
  
  «Быстро!» - приказал Мортон. «Снимай с него мокрую одежду!» Пока два моряка начали сдирать с Полсена его полностью промокшую одежду, Мортон побежал обратно в палатку, схватил первые увиденные клочки ткани и одежды и вытащил их. рваный спальный мешок из беспорядка. Он отнес все обратно Полсену, помог двум другим полностью раздеть помощника и использовал окровавленные остатки рубашки, чтобы вытереть руки и плечи Полсена насухо. Стентон и Коулман сделали то же самое. Полсен застонал. Очевидно, прикосновение причинило ему боль. Он слабо попытался отвести ее руки в сторону, но у него едва хватило сил поднять руки. Его лицо было бледным, как у мертвеца, а губы приобрели темно-синий, почти черный оттенок.
  
  «Стентон!» - приказал Мортон. «Развяжите лодку, быстро! Колеман, помоги мне! "
  
  Пока Стентон начал тянуть за веревку летающими пальцами, Мортон и Коулман завернули трясущегося товарища в порванный спальный мешок. Затем они подняли его вместе и отнесли в лодку. Мортон завел двигатель и показал Коулману властный жест.
  
  «Верни его, быстро, - сказал он, - а потом возвращайся. Расскажи О'Шогнесси, что здесь произошло. Он должен послать трех-четырех человек с соответствующим снаряжением. И они должны принести оружие ».
  
  Коулман удивленно поднял глаза и уставился на него, и Стентон тоже дернул назад голову.
  
  «Пушки?» - спросил Коулман.
  
  Мортон прорычал: «Теперь ты за рулем! У нас нет времени терять! "
  
  Он прыгнул обратно на пляж. Он и Стентон затолкали лодку достаточно далеко в воду, чтобы ее очистить, и Коулман позволил & # 223; Заведи двигатель. В фонтане плещущейся воды маленькая лодка развернулась почти на месте и помчалась обратно к ПОСЕЙДОНУ. Он очень быстро сжался и приблизился к ожидающему кораблю. Коулман достал последний паровозик.
  
  Тем не менее у Мортона было ощущение, что & # 223; время шло черепашьим шагом. Каждая секунда была важна, возможно, жизненно важна для Полсена. Он знал, что & # 223; помощник не мог серьезно пораниться при падении, но падение в воду при такой температуре могло быть смертельным. Даже если Коулману удалось вовремя посадить его на борт «ПОСЕЙДОНА», нельзя было сказать, что & # 223; он также & # 252; выжил & # 252; Айсберг унес свою первую жертву.
  
  «Оружие?» - снова спросил Стентон.
  
  Мортон повернулся и посмотрел на трещину во льду, прежде чем ответить.
  
  «Да, оружие, - сказал он. - Знаешь, Стентон, может ты раньше не ошибался».
  
  «Итак?» - матрос подозрительно посмотрел на него. «Что ты имеешь в виду?»
  
  Мортон с мрачным выражением лица указал на расселину. «Подняться туда было бы самоубийством», - ответил он. «Этот кусок льда не упал сам по себе, - сказал он. - Его кто-то бросил».
  
  Прошло почти полчаса, прежде чем лодка вернулась. Колемана больше не было на борту, но вместо этого маленький корабль доставил на берег более дюжины человек, вооруженных веревками, кошками и винтовками - и О'Шогнесси услышал № 246; Chstpers & # 246; который Мортон заметил с легким видом. чувство досады.
  
  И как бы & # 228; все переполнилось & # 223; теперь природа сговорилась против них, погода стала меняться: с запада по небу катились по небу, изолированные и, по всей видимости, медленно тучные образования. Но Мортон видел & # 252; достаточно штормов на море, чтобы знать, что & # 223; за этими первыми облаками вскоре последует массивная стена, и там & # 223; их движения казались медленными только из-за большого расстояния. Не позднее чем через час или два вы испытаете полномасштабный шторм на полярном море. Ветер уже поднялся. И Мортон сделает все, что в его силах, чтобы их больше здесь не было.
  
  Он прогнал эту мысль. Он нетерпеливо подошел к лодке и поехал к О'Шогнесси еще до того, как О'Шогнесси поднялся на ногу. поставил на лед: «Зачем ты идешь со мной? Я дал тебе команду ПОСЕЙДОНА ".
  
  Губы О'Шогнесси сжались в тонкую сердитую линию. Но его голос был как никогда сдержанным, когда он ответил: «Стивенс командует. Я думаю, он может позаботиться о корабле не хуже меня, когда он стоит на якоре без рейса ".
  
  Мортон недоверчиво уставился на своего первого офицера. О'Шогнесси говорил очень спокойно, но то , что он сказал, заставило его снова взглянуть в лицо. Но он держал себя в руках. С чисто логической точки зрения О'Шогнесси был прав. Поскольку & # 223; Однако то, что он сделал, было подозрительно близко к прямому неповиновению приказу, как они позже выяснят. Не сейчас и особенно не здесь.
  
  С трудом он спросил: «Как Паулсен?»
  
  О'Шогнесси пожал плечами: «Он жив. Доктор Поли заботится о нем, но это выглядит не очень хорошо. "Он смотрел на Мортона в течение секунды, затем кивнул на пистолеты в руках мужчин." Для чего это оружие? "
  
  На этот раз Мортону потребовалось время, чтобы ответить: «Это не было случайностью».
  
  "Что не было случайностью?"
  
  «Полсен не просто разбился».
  
  "Я знаю. О'Шогнесси кивнул: «В него ударила осколок льда».
  
  «Да, - сказал Мортон Дестер, - но не просто так, понимаете. Кто-то бросил эту штуку ".
  
  «Брошенный?» Сомнение в голосе О'Шогнесси нельзя было «проигнорировать».
  
  «Целенаправленно, - добавил Мортон. - Я знаю. не то, кого он хотел встретить, будь то Стентон или я - но эта штука определенно не отпала сама по себе. «Он колебался на мгновение.« И есть еще кое-что », - сказал он. В нескольких коротких словах, в которых он старался оставаться как можно более точным, он рассказал своему первому офицеру о разрушенной палатке и окровавленном ноже, который он нашел в ней.
  
  О'Шогнесси тоже долго молчал после того, как Мортон закончил говорить. Его глаза сузились, когда они увидели острый, как бритва, край ледяного плато в шестьсот футов. Обыщите их. На его лице было очень встревоженное выражение: «Вы думаете, что & # 223; это один из & # 220; выживших? "
  
  Мортон кивнул: «Возможно, - сказал он, - это будет не первый раз, когда вы & # 223; человек теряет рассудок, если слишком долго ждет спасения ".
  
  "Есть ли что-нибудь в палатке, что нам поможет?"
  
  Мортон покачал головой. Кто-то приложил огромные усилия, чтобы сократить все сладкое и короткое ".
  
  "А теперь ты хочешь пойти туда?"
  
  «Если только вы не дадите мне вескую причину не делать этого», - сказал он. О'Шогнесси хотел возразить, но Мортон прервал его быстро и на повышенных тонах: «Черт возьми, О'Шогнесси, меня это волнует не больше, чем тебя. Но совершенно независимо от этого, поскольку & # 223; мы обязаны ответить на этот призыв о помощи - я бы никогда не бросил здесь человека. Однако, если вы не согласны, - недобро добавил он, - не стесняйтесь говорить об этом. Затем я внесу его в журнал, как только мы вернемся на борт ".
  
  На секунду он был почти уверен, что & # 223; О'Шогнесси снова не согласился бы. На мосту все было как раньше: О'Шогнесси не сказал ни слова, но их глаза боролись в короткой безмолвной дуэли, которую Мортон выиграл сейчас - но, может быть, в последний раз. Затем первый офицер рывком развернулся, сунул руки в карманы своей меховой куртки и подошел к разрушенной палатке. Мортон устоял перед соблазном последовать за ним и противостоять ему. Это была не только вина О'Шогнесси, может быть, вообще не его вина. Здесь что-то происходило. Что-то, что пугало его все больше и больше с каждой секундой.
  
  Он поманил моряка и позволил & # 223; дай себе винтовку. В отличие от обычного & # 252; вес оружия не внушал ему чувства защищенности, а, скорее, имел противоположный эффект. «Ситуация была абсурдной», - подумал он, когда повернулся один раз вокруг своей оси и посмотрел на полдюжины в зубы вооруженным морякам, совершившим «Принесение лодки». Они проехали сюда несколько сотен миль, чтобы ответить на зов о помощи, но сейчас они больше походили на людей, идущих на войну. И хотя никто из мужчин не произнес ни слова, он полагал, что чувствует раздражительное настроение.
  
  О'Шогнесси вернулся. Он избегал взгляда, но остановил двоих мужчин, чтобы унести разрушенную палатку и остатки радиосистемы в лодку, и не заставил их бросить ни малейшую мелочь. Мортон добавил плюс к длинному списку минусов, которые он думал об О'Шогнесси: если они не смогут найти человека, который отказался от призыва о помощи, им понадобятся проклятые доказательства, которые они смогут получить.
  
  Он и О'Шогнесси первыми приблизились к трещине во льду во второй раз. По приказу Мортона один из мужчин остался у подножия. назад, чтобы следить за краем плато и своевременно предупреждать вас в случае нападения. Или прикрыть их, в зависимости от обстоятельств.
  
  Но эта мера предосторожности оказалась лишней: восхождение было таким же трудным, как и раньше, когда он пробовал его вместе с Пол-сеном и Стентоном, даже немного сложнее. Ветер становился все более ледяным и рвал их одежду невидимыми когтями. Кроме того, & # 223; они почти ничего не могли видеть, потому что шторм «закончился» сделал их «переполнением». также градом микроскопических осколков льда и замерзшего снега, иголками иголивших в глаза мужчинам. И в этот раз тоже не обошлось без падений, трещин и синяков, но больше не лилось кусков льда с неба, и на них не нападали никаким другим способом. По прошествии добрых двадцати минут, которые Мортону показалось двадцатью часами, они достигли конца пропасти, а вместе с ней и плато.
  
  Ветер набросился на них, как хищник, который только и ждал & # 223; они рискнули выйти из своего укрытия и затем атаковали их изо всех сил. Поначалу Мортон вообще ничего не видел, потому что яркий свет солнца, который был разбит льдом и отброшен назад бесчисленное количество раз, был здесь гораздо ярче, чем внизу. Не было ни теней, ни сопротивления, ни ударов, ни за что бы держаться за глаза. Только этот беспощадный, холодный свет и вой шторма.
  
  Его глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к мучительной яркости, которая & # 223; он мог видеть свое окружение более или менее ясно.
  
  То, что выглядело как идеально горизонтальная плоскость с борта POSEIDON, а также с ледяного пляжа, теперь превратилось в неприятно крутой склон, который, несомненно, простирался на две, если не на три мили, прежде чем он обломился и перешагнул через вертикальную стену, которая погрузился в море на другом конце айсберга. Слева было несколько высоких причудливых форм, сделанных из сверкающего льда, которые были похожи на заколдованные замки, а вдалеке их разделяла огромная зазубренная трещина. поверхность айсберга, но самая большая часть плавучего острова представляла собой не что иное, как мерцающую плиту, каждый шаг на которой должен был превращаться в опасное для жизни приключение. Мортон обеспокоенно посмотрел на небо, затем снова на лед. Одна ошибка - и его жизнь будет с горкой в ​​три мили и пятьсот футов. конец глубокого падения в ледяные воды Северной Атлантики.
  
  "Вы что-нибудь видите?"
  
  Мортон повернулся, покачал головой и с ликованием наблюдал, как О'Шогнесси фыркнул за край плато и побледнел от шока, когда увидел то, что лежало перед ними.
  
  «Нет, - сказал он. - Если бы я не & # 252; & # 223; я бы присягнул каждой клятве, потому что & # 223; здесь никого нет ".
  
  О'Шогнесси не ответил, а использовал оставшееся дыхание, чтобы выбраться из бреши и освободить место для следующего человека. Когда он выпрямился и подошел к Мортону, он сделал это очень осторожно, с неуклюжими, почти глупо выглядящими крошечными шажками и под углом против все более сильной бушующей бури. «Его обычное самоконтроль и безопасность сильно пошатнулись при виде рокового катка перед ними», - подумал Мортон, не без очередного намека на ликование.
  
  Они подождали, пока другие мужчины пробились к ним, затем Мортон указал стволом своей винтовки на зазубренную ледяную формацию слева. «Если кто-то здесь, то там, - сказал он. - Двое мужчин остаются здесь и обеспечить наше отступление. О'Шогнесси и другие идут со мной ».
  
  Начали очень осторожно. Расстояние было всего около ста метров, но на преодоление у них уходило добрых десять минут, потому что каждый невнимательный шаг мог оказаться последним. Кроме того, & # 223; шторм усилился, словно чтобы кричать на них таким образом, что & # 223; им здесь нечего делать. Это было царство холода, тишины; Людям здесь нечего делать. Капитан Мортон был непреклонен & # 252; убежден, что & # 223; это было так. А поскольку & # 223; им придется заплатить за свое несанкционированное проникновение в этот ледяной белый мир.
  
  И он был прав.
  
  Пещера была гигантской. Мортон оценил ее диаметр в добрые полторы-две мили, а ее потолок, покрытый клубком сталактитов толщиной с человеческий рост, составлял добрых пятьдесят футов. & # 252; Над их головами. Кое-где сквозь лед пробивался тусклый свет, и в двух-трех местах он даже видел тонкие зазубренные линии серого и синего цвета, консольный потолок треснул, а там, где он еще не был расколот, не особо толстый. «Больше не такой уж толстый » , - с тревогой подумал Мортон. Это показалось ему нелепым, но зрелище, которое О'Шогнесси и он видели, когда они вошли в пещеру, оставило & # 223; только один вывод в: Вся эта проклятая гора растаяла! Здесь было тепло; слишком тепло, когда он думал о том, как холодно на улице и какие относительно тонкие стены позади них. Это было просто смешно: любой студент-физик первого семестра мог бы объяснить им, почему это невозможно, но это все равно так - айсберг начал таять изнутри. Непрерывный шелест, шепот и шепот заполнили огромную полость, которая, должно быть, составляла большую часть плавающего айсберга, а лица Мортона и О'Шогнесси были влажными от постоянной дождевой воды, которая затмила их с тех пор, как они вошли в пещеру.
  
  Капитан Мортон осторожно наклонился вперед, по крайней мере, в десятый раз за последние десять минут. Зрелище не утратило своего устрашающего очарования: прямо перед его ногами внезапно обломился узкий выступ. Позади него была пропасть глубиной в добрую милю.
  
  А это было совершенно невозможно.
  
  Но это было так: почти на милю ниже Мортонса и О'Шаугнесси UNHAPPY # 228; сверкало огромное озеро на дне Эйшехле, озеро, которое на три четверти мили ниже уровня моря. . И то, что на нем плавало, было даже более невозможным, чем это озеро под водой.
  
  «Но этого ... этого не существует!» - голос О'Шогнесси был тонким и дрожащим, и они перебрасывали стены и клубок мерцающих ледяных игл над своими головами, много раз ломая их, и возвращались в виде жутко искаженного эха. В ушах Мортона этот звук звучал почти как насмешка.
  
  Он не ответил. Теперь не больше, чем в первые три или четыре раза, когда О'Шогнесси сказал то же самое. Он просто продолжал смотреть вниз, глядя на тварь внизу, сомневаясь в своем здравом уме.
  
  «Мы должны достать остальных», - сказал О'Шогнесси.
  
  Мортон рассеянно кивнул. Он не мог оторвать глаз от существа, плывущего по озеру. «Вы… принесли с собой фотоаппарат?» - спросил он, медленно, не глядя на О ». Повернись, Шаугнесси.
  
  «Не я, - ответил первый офицер, - но я взял с собой Уэста, и, думаю, у него с собой телефон».
  
  Уэст был машинистом на «Посейдоне» и, кстати, еще и фотографом-любителем. И на борту корабля не было никого, кто бы еще не действовал им на нервы своей манией видеть все и каждого. Теперь Мортон молился, чтобы & # 223; у него был с собой телефон. Никто не поверит им, когда они будут говорить об этом , не имея никаких доказательств.
  
  - Позовите его, - сказал он, - и приведите и других мужчин. Хочу там & # 223; они это видят. Все."
  
  Он услышал, как О'Шогнесси повернулся и исчез, и ушел. осторожно опуститесь на колени. Он был так очарован этим зрелищем, что & # 223; он даже не осознавал опасности, в которой находился. И даже если бы он это сделал, он, вероятно, все равно не обратил бы на это внимания. Они только случайно нашли вход внутрь полого айсберга. Это была узкая, даже не высотой в голову, щель, скрытая между бесчисленным множеством других щелей и щелей, так что & # 223; они, вероятно, просто прошли бы мимо него, даже не заметив этого, если бы случайный луч света не упал на сверкающие ледяные скульптуры здесь и не привлек внимание О'Шогнесси. Короткий коридор, который они сделали, наклонившись и даже ползая какое-то время на четвереньках, заканчивался уступом льда шириной всего полметра, который находился прямо под потолком гигантской пещеры вдоль стены. Почти слишком однородный и идеальный по форме, чтобы иметь естественное происхождение.
  
  Где-то что-то загрохотало. Мортон проигнорировал звук в самый первый момент, но он повторился через несколько секунд, и на этот раз он казался ему ближе; почти в тот же момент он услышал характерный шорох и скрежет, лишь на небольшом расстоянии позади себя. Пораженный, он выпрямился и повернул голову.
  
  Это движение спасло ему жизнь. Там, где только что было его лицо, что-то огромное, сияющее серебристым, свистнуло, рассекло воздух и вонзилось в лед почти по рукам и ногам.
  
  Мортон в одно и то же время бросился из стороны в сторону и полностью потерял равновесие из-за поспешного движения. Он беспомощно упал назад, врезался в стену ледяной пещеры и отчаянно потянулся, когда почувствовал, что теряет равновесие и начинает скользить к пропасти. Под его ногами внезапно возникла пустота, затем его икры свисали, и, наконец, его бедра были свободны в воздухе, и он безжалостно почувствовал гравитацию после того, как схватил его и попытался затащить в бездну. Инстинктивно он схватил его и ухватился за следующее, что нашли его руки.
  
  Это было что-то твердое, большое, с острыми как бритва краями, которые легко прорезали перчатки и глубоко врезались в его пальцы. Мортон закричал от боли, инстинктивно ослабил хватку и тут же схватил ее снова, когда почувствовал, что начинает скользить дальше.
  
  Раздалось гневное рычание. Огромная тень выросла над Мортоном, затем что-то ударило его в бок с невообразимой силой, выбило воздух из его легких, прогнало болезненный крик боли над его губами и, по крайней мере, сломало ему два ребра.
  
  И все же именно эта боль вернула его к реальности. Не обращая внимания на ужасную боль в руках, он продолжал копать лезвие огромного обоюдоострого топора, застрявшего во льду рядом с ним. В то же время с отчаянным усилием он перевернул свое тело так, что & # 223; его ноги больше не болтались над бездной. Одним судорожным движением он поднялся на выступ. Только тогда он нашел время, чтобы повернуть голову и взглянуть на зловещего нападавшего.
  
  И то, что он увидел, было настолько фантастическим, что & # 223; На мгновение он не только забыл о боли в руках, но даже забыл об острой опасности для своей жизни, в которой он оказался: «над ним стоял викинг.
  
  Мужчина был великаном, точно ростом шесть с половиной футов. Размер и плечи, за которыми игриво спрятался даже О'Шогнесси. Его тело было почти полностью покрыто черным лохматым мехом, а грудь была скрыта за ржавой кольчугой. На голове у него был огромный кожаный шлем, из которого росли два огромных изогнутых рога. Его лицо было грязным, искривленным и бородатым, и огонь безумия мерцал в его глазах.
  
  Мортон отреагировал не задумываясь: «Викинг ушел» & # 223; Услышав это рычание, снова почти животный звук, он оставил попытки вытащить топор изо льда и вместо этого полез под пальто, чтобы вытащить ржавый длинный кинжал. Мортон ри & # 223; как молния коленями к телу и толкнул & # 223; Ставьте ноги в тело нападающего изо всех сил.
  
  Гневное рычание викинга превратилось в приглушенный вой, когда он отшатнулся назад и прислонился к стене. Удар был настолько сильным, что & # 223; он снова сделал шаг вперед и на мгновение, казалось, парил над краем уступа, бешено размахивая руками.
  
  Мортон не стал ждать, чтобы увидеть, окажет ли он ему услугу наклониться или восстановить равновесие, но воспользовался единственным шансом, который у него был. У него не было особого опыта работы с лунатиками, но у него также не было особого желания выяснять, действительно ли они так сильны, как предполагалось. С удивительной скоростью и силой он вскочил на ноги, развернулся и одним прыжком оказался в туннеле, ведущем из пещеры - услышал.
  
  Он прошел две трети пути, когда услышал позади себя яркие осколки льда и сразу после этого гневный рев. Взгляд через плечо показал ему, что & # 223; Викинг не разбился, но забрал свое оружие и помчался за ним.
  
  Прицел левый & # 223; Мортон снова ускорил темп. Как можно быстрее он пробежал через узкую щель, споткнулся и проскочил последние пять или шесть шагов к О'Шогнесси и мужчинам с дико размахивающими руками, прежде чем наконец уйти; часто терял равновесие и падал.
  
  О'Шогнесси хотел помочь ему встать на ноги, но затем застыл посреди движения, когда увидел порезанные руки и широкий неровный след крови, который Мортон оставил позади себя.
  
  Он не закончил говорить, и Мортон тоже не успел ответить, потому что в этот момент животный рев снова раздался позади них, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что это за зрелище был Человек-бот; выражение лица О'Шогнесси сказало ему достаточно.
  
  Он поспешно встал на четвереньки и развернулся.
  
  Викинг был всего в нескольких шагах от него, и в воющий шторм и метель наверху он выглядел еще более странным и угрожающим, чем в полумраке пещеры. Он потерял свой шлем, поэтому здесь & # 223; Мортон видел, что & # 223; его волосы были длинными, спутанными и покрытыми грязью, как и его лицо. Его голые предплечья и руки были покрыты бесчисленными маленькими ранами и воспаленными царапинами - но это никоим образом не мешало ему держать огромный боевой топор высоко над головой, чтобы он качнулся и поднялся с пронзительным ревом.
  
  - крикнул Мортон.
  
  Но никто из мужчин не отреагировал. Это зрелище, казалось, парализовало ее. Все уставились на приближающегося гиганта.
  
  Все, кроме О'Шогнесси. Первый офицер ПОСЕЙДОНА был единственным, кто преодолел свое «удивление»; и он совершил самую большую и последнюю ошибку в своей жизни. Не обращая внимания на выражение лица сумасшедшего и пистолет в его руках, он поднял руку и повернулся к нему.
  
  «Успокойся, - сказал он. - Мы не ...»
  
  Боевой топор совершил молниеносное вращение, затем левая рука О'Шогнесси внезапно исчезла, и выражение неуверенности на его лице сменилось безграничным удивлением. Секунду он просто стоял там, глядя на кровоточащую культю, как будто не понимал, что видит. Затем он начал спотыкаться, очень медленно рухнул на колени и упал вперед. И все без единого звука.
  
  Мортон оставил & # 223; упал в сторону, когда одержимые бросились вверх. Во второй раз за несколько минут боевой топор промахнулся мимо него на волосок, но на этот раз он был готов: хотя сам был ранен и почти обезумел от страха, он перевернулся, споткнулся о викинга и схватил его обеими руками; рукоять топора, когда викинг действительно споткнулся.
  
  Ему не удалось вырвать пистолет у сумасшедшего, но, по крайней мере, ему удалось сразить его и удержать на несколько секунд. Затем дернутое колено викинга вонзилось ему в бок, а сломанные ребра превратили все его тело в пылающее море боли. Он кричал и пусть & # 223; избавиться от разъяренного гиганта.
  
  Капитан Мортон, должно быть, потерял сознание на несколько мгновений, потому что следующее, что он заметил, был целый узел переплетенных тел и конечностей, борющихся друг с другом немного рядом с ним. Слышны были крики и рев, а в промежутках - хлопанье ударов.
  
  Мортон в оцепенении перевернулся, прижал руку к пульсирующему боку и попытался отогнать красную вуаль, колыхавшуюся перед его глазами. Мужчины, наконец, преодолели паралич и напали на нападавшего. Но что-то было не так. Хотя четверо против одного, им, похоже, было очень трудно удержать этого человека. И люди, которых выбрал О'Шогнесси, были совсем не слабаками.
  
  "О'Шогнесси!"
  
  Мортон забыл & # 223; На мгновение сумасшедший подполз на четвереньках к своему раненому первому офицеру.
  
  О'Шогнесси не двинулся с места. Он лежал в огромной, быстро растущей луже крови, дымящейся на морозном воздухе; в его широко открытых глазах и на застывшем лице все еще не было ни малейшего следа боли, а скорее было совершенно ошеломленное изумление.
  
  Он умер.
  
  Мортон закрыт & # 223; глаза, стиснув ноги от беспомощного гнева, почти минуту сидел неподвижно с дрожащими руками перед трупом своего первого офицера. Ему никогда не нравился О'Шогнесси, и он никогда не скрывал этого; ни О'Шогнесси, ни команде. Но это было так бессмысленно, так совершенно «излишне» и глупо. Он просто не понимал, что О'Шогнесси думал о противостоянии безоружному безумцу.
  
  Внезапно его охватил гнев; бушующий, раскаленный гнев, которому нечем было противостоять. Он собирался убить того парня, того сумасшедшего, который пытался убить его; который убил О'Шогнесси и, возможно, также имел на своей совести Полсена.
  
  Он вскочил, побежал туда, где люди все еще боролись с сумасшедшим, и поднял винтовку, которую уронил один из Мюннера. Его руки нащупали спусковой крючок, но он едва мог пошевелить пальцами. В порезах пульсировала пульсирующая боль, металл ружья залился кровью. Он поскользнулся, случайно коснулся спускового крючка и отшатнулся под отдачей ружья, когда раздался выстрел. l & # 246; ste.
  
  Пуля вонзилась в лед рядом с одним из матросов на расстояние ладони и обрушила на них град осколков.
  
  Несмотря на шторм, выстрел прозвучал эхом. невероятно громкий и искаженный над ледяным плато. И это произвело эффект, которого Мортон не ожидал: на мгновение все - и сумасшедший, и люди, пытавшиеся с ним бороться - застыли в неподвижности. И в тот же момент Мортон снова пришел в себя.
  
  Он оставил & # 223; потопив ружье, тотчас снова поднял его и нацелил дуло в бородатое лицо викинга. Но его пальцы больше не дрожали. И он знал & # 223; что & # 223; он не стрелял. Нет, если мужчина не заставил его это сделать.
  
  Он приказал: «Будьте осторожны!»
  
  Четверо матросов «ПОСЕЙДОНА» быстро двинулись в сторону, чтобы дать ему чистое поле огня, и взгляд сумасшедшего впился ему в глаза.
  
  И внезапно Мортон перестал быть уверенным, действительно ли викинг сумасшедший. Что-то было в его глазах; блеск, заставивший Мортона вздрогнуть, но это не было безумием.
  
  Это было…
  
  ... то же самое, что он чувствовал. Та же жестокая ярость; этот почти неуправляемый, бурлящий Ха & # 223 ;; желание убить, причинить боль, схватить что-то и разбить, не важно что и кто ...
  
  На этот раз Мортону потребовалось все силы, чтобы снова подавить гнев и сосредоточиться на своей задаче. Он был ответственен за этих людей здесь. Для вас и ваших товарищей по ПОСЕЙДОНУ. Он должен был сохранять ясную голову.
  
  «Вставай!» - приказал он снова.
  
  Он не был уверен, что этот человек действительно понял, что он говорит, но сумасшедший или нет - он, по крайней мере, вроде бы знал, что такое пистолет. Медленно, небольшими рывками он приподнялся и уставился на Мортона.
  
  Мортон заметил блеск в его глазах на долю секунды, прежде чем сумасшедший прыгнул на него; но снова его движения были с такой фантастической, почти сверхчеловеческой скоростью, что & # 223; Реакция Мортона пришла слишком поздно. Не обращая внимания на оружие, которое угрожающе нацеливалось на него, он бросился с раскинутыми руками, ri & # 223; Мортон поднялся с ног и похоронил его при падении.
  
  А шо & # 223; решено. Мортон почувствовал, как белая светящаяся проволока коснулась его бедра, когда пуля оставила дымящийся след через его штаны, а кожа под ними и вонзилась в талию нападавшего. Викинг заревел от боли, приподнялся и снова бросился на Мортона изо всех сил. Его ноги с ужасной силой ударили Мортона по лицу, сломав щеку и нижнюю губу и снова доведя его до грани потери сознания.
  
  Он почти не заметил, как матросы снова бросились на сумасшедшего и утащили его.
  
  Им это вряд ли удалось. Даже с четырьмя из них их сила вряд ли была равна силе викингов. Мужчина дрался как берсерк. Хотя два моряка вцепились в каждую из его рук и изо всех сил тянули его назад, ему удалось оторвать руку и снова ударить Мортона. Он промахнулся, но импульс собственного движения ри & # 223; ему вперед и пусть & # 223; даже мужчины, которые пытались удержать его, пошатнулись. Один из моряков упал. Второй нашел равновесие гротескным шагом, но на секунду отвлекся, так что & # 223; Викингам приходилось иметь дело только с двумя противниками. С пронзительным криком ри & # 223; он также отпустил другую руку и ударил одного из мужчин & # 223; перед грудью, из-за чего он откинулся на несколько метров назад и, наконец, упал, и схватил последнего матроса обеими руками за лацкан его куртки и пояса. Почти игривый ри & # 223; он поднял ее, две-три секунды держал за голову и отбросил в метре. Матрос пролетел по воздуху, со страшной силой ударился о твердый, как сталь, лед и тут же потерял равновесие на наклонной поверхности. Крича от страха, дико гребя руками и ногами и становясь все быстрее и быстрее, он скользнул по льду и, наконец, исчез в расщелине.
  
  Трое оставшихся моряков в ужасе отступили перед разъяренным гигантом. Великан был ранен. Мортон увидел, что & # 223; его пуля разорвала огромную кровоточащую рану на правом бедре, но он, похоже, совсем этого не чувствовал. Его движения были такими же быстрыми и мощными, как и раньше. Вспышка в его взгляде возникла не от боли, а от ненависти, слепой, яростной ненависти.
  
  Мортон увидел, как один из мужчин поднял винтовку и прицелился в берсерка. «Нет!» - закричал он. «Не стреляйте! Я хочу его живым! "
  
  Но у моряка не было возможности нажать на курок. С движением настолько быстрым и мощным, что & # 223; Мортон еле следил за ними глазами, викинг прыгнул вперед, ри & # 223; винтовку из руки мужчины и почти одновременно ударил его кулаком по лицу. Матрос отшатнулся, упал на колени и, хныкая, лежал, прижав руки к лицу.
  
  Викинг развернулся. Его лицо пылало гневом.
  
  Его руки были полуоткрытыми когтями, ожидая, чтобы схватить и разорвать следующую жертву, и пенистая слюна текла из уголка его рта.
  
  А шо & # 223; разбился. Викинг застыл на полпути, опустил взгляд и с почти изумленным выражением лица посмотрел на темно-красное, быстро растущее пятно, образующееся на его кольчужной рубашке. Затем он снова поднял руки и сделал еще один шаг. Похоже, он даже не почувствовал травмы.
  
  Мортон крикнул почти в отчаянии: «Не стреляйте, я сказал!» Но было уже поздно. Второй моряк тоже взял ружье и нацелился на «Викинга». И он, и его товарищ почти одновременно нажали на курок.
  
  И они оба встретились.
  
  
  Где-то на Аляске
  
  
  
  9 марта 1939 г.
  
  С расстояния четырех миль и высоты в полторы над уровнем моря Сент-Клер на самом деле выглядел не как город, а скорее как скопление черно-коричневого мусора, которое, не соблюдая четкого порядка, было разбросано по грязному снегу. через равнину. И не более того.
  
  Мортон никогда раньше не был в этом городе, но пилот гидросамолета, сбросивший их за двенадцать миль отсюда, рассказал им о Сент-Клэр достаточно, чтобы дать ему приблизительную цифру 228; чтобы дать вам представление о том, чего ожидать: две или три дюжины. Ветхие деревянные хижины, которые не просто выглядели так, как будто они были со времен Юконской золотой лихорадки & # 228; 252; остались, но на самом деле были, и чуть меньше сотни авантюрных персонажей, которые соответствовали этому месту по внешнему виду и характеру. А чего лучше избегать не только ночью, но и днем.
  
  Однако то, что Мортон наблюдал в бинокль за последние пять минут, было не сотней, а определенно в три раза больше фигур в плотных масках, которые слонялись вокруг и вокруг Сент-Клер, не проявляя заметной активности. но тем не менее очень активный. И собак. Сотни, если не тысячи, собак, чьи удары ветер разносил за пять миль.
  
  Мортон покинул & # 223; бинокль тонет и после недолгого колебания передал их своему товарищу. Мужчина был примерно своего роста и роста, и даже их лица были немного похожи, но доктор Браунинг был на добрых двадцать лет старше Мортона, и его кожа была не цвета моряка, загорелого ветром и погодой, а бледного, слегка болезненного цвета лица ученого, составлявшего девяносто пять процентов его кожи. поцарапанный стол в пыльном институте.
  
  И было ясно, что & # 223; он чувствовал себя по крайней мере так же неудобно в своей коже и в этой среде, как и Мортон, если не больше.
  
  Капитан Мортон использовал время, которое потребовалось Браунингу, чтобы наделить бинокль и посмотреть на Сент-Клер, а также на толпу людей и собак в нем, чтобы присесть и проверить крепления беговых лыж. Не потому, что & # 223; это было бы необходимо но Мортон был основательным человеком. Последний отрезок пути, который им предстоял, казался безобидным, но он знал, насколько такое первое впечатление может быть обманчивым.
  
  Если бы воспоминание не было таким болезненным, Мортон улыбнулся бы сходству внешних обстоятельств. Прошло три месяца, а до них были тысячи морских миль. И все же ему напомнили только момент, когда они впервые подошли к плавучему ледяному острову. Теперь перед ними также лежал белый вход и задача, о которой они в лучшем случае могли догадываться, чем это может закончиться. И теперь у него тоже возникло твердое ощущение, что & # 252; что & # 223; следующие несколько часов не прошли бы и вполовину так гладко, как ему хотелось бы.
  
  "Уф", - сказал Браунинг, уходя из & # 223; бинокль тонет.
  
  Мортон посмотрел на него.
  
  «А вы уверены, что & # 223; мы, доктор Найти там Джонса? - с сомнением спросил он.
  
  Браунинг пожал плечами: «Судя по всему, что я слышал, он участвует в этой гонке», - ответил он.
  
  «Но это не значит, что & # 223; он абсолютно там. Он кивнул в сторону долины, и Мортон взял бинокль, прежде чем продолжить. Всего за два дня, когда они были вместе, Браунинг потерял компас, две карты, снежные очки, пару перчаток, спальный мешок и множество других вещей. Ученый, возможно, был одним из самых умных, определенно одним из самых умных. но, безусловно, самый неряшливый человек, которого когда-либо встречал Мортон.
  
  - Что это значит? - спросил Мортон. - Это не значит, что он обязательно там тоже? "
  
  Браунинг ответил: «Гонка идет на тысячу с половиной миль», - сказал Браунинг. Это в значительной степени на полпути, и если бы только половина того, что я сказал о докторе Джонс, тогда ему не следует тратить слишком много времени на отдых. Может, его еще нет. Или снова ушел ".
  
  Мортон в замешательстве молчал. Его взгляд снова на мгновение скользнул по скоплению кривых коттеджей на берегу замерзшей реки, и выражение его лица стало немного печальнее. Наконец он глубоко вздохнул. «Хорошо, - сказал он. - Давайте попробуем удачу. Чем раньше мы выберемся отсюда, тем лучше. «Они уехали.
  
  Ни Мортон, ни доктор. Браунинг были опытными лыжниками, поэтому здесь & # 223; они продвигались медленно, тем более что склон оказался таким обманчивым, как и опасался Мортон. Под кажущимся гладким снежным покровом было скрыто множество камней и кустов, за которые их лыжи цеплялись, так что & # 223; они оба несколько раз разбивались, и это было маленькое чудо, что & # 223; никто из них не поранился. Но в любом случае это было чудом, подумал Мортон, что & # 223; они зашли так далеко во-первых. Те последние двенадцать миль, которые они проехали на лыжах, не были запланированы. По общему признанию, они с самого начала знали, что & # 223; гидросамолет не смог бы приземлиться на этом замерзшем притоке Юкона, но на самом деле упряжка на собачьих упряжках должна была ждать, пока они отвезут их в Сен-Клер.
  
  Но кинолог решил без лишних слов принять участие в гонке хаски, за приготовлениями которых они наблюдали с холма. И все тирады и крики Браунинга ни к чему хорошему не привели. Вы были здесь, на Аляске. По-прежнему в той части Аляски, которая могла быть с таким же успехом из прошлого века, а также из-за положения и влияния Браунинга. стоили примерно столько же, сколько патент капитана Мортона: совсем ничего. Браунингу следовало бы отказаться от нескольких телеграмм и услышать мнение некоторых людей, но он бы мало этим воспользовался. У них просто не было времени дождаться саней или другого транспорта. Если вы Dr. Пропустил здесь Джонса, значит, & # 223; Они потеряли по крайней мере неделю, может быть, две или три, если погода изменится или случится что-то неожиданное, чего всегда следовало ожидать в таком районе. И каждый прошедший день был безвозвратно утерян; Времени у них просто не было.
  
  Поэтому они решили преодолеть последние двенадцать миль на единственном транспортном средстве, которое имело смысл в подобной местности, кроме собачьей упряжки или снегоступов: на лыжах. Браунинг на самом деле держался на удивление хорошо, но за последний час ему становилось все труднее не показывать свое истощение.
  
  Мортон беспокоился за него. Правительственный комиссар был на грани отказа. Когда они доберутся до Сент-Клэр и доктора Ф. Джонс нашла его не сразу, тогда так или иначе ее задание провалилось. Ни он, ни Браунинг не могли и не хотели искать ни одного человека в занесенных снегом лесах Аляски.
  
  Он прогнал эту мысль и поехал немного медленнее. У Браунинга случился рецидив. Местность становилась все более непроходимой. Все больше и больше камней, кустов и корней мертвых деревьев вырастали из снежного покрова, и теперь не было глубины, так что & # 223; они должны двигаться вперед со своими лыжными трассами.
  
  Браунинг остановился и тяжело дышал. Несмотря на холод, его лицо было покрыто потом. «Боже мой», - сказал он, затаив дыхание. Я больше никогда в жизни не ступлю & # 223; Я поставлю на эти дьявольские штуки ".
  
  Мортон согласно кивнул. Он сам дал такую ​​же клятву три часа назад, хотя бы для себя. Но он прекрасно понимал чувства Браунинга. Теперь он считал, что чувствует, как себя чувствует сухопутный болван, впервые в своей жизни ступивший на корабль и сразу попавший в шторм с силой ветра двенадцать баллов. Капитан Мортон никогда в жизни не болел морской болезнью, даже во время своего первого путешествия. Но, несмотря на все невзгоды, он заметил, что & # 223; можно было заболеть лыжами .
  
  «Это недалеко, - сказал он, - полторы мили, может быть, две».
  
  Браунинг устало посмотрел на город и прищурился. При близком рассмотрении Сент-Клер выглядел даже менее уверенно, чем с вершины холма. Теперь можно было слышать нытье и вой собак непрерывно.
  
  "Как мы переберемся через реку?"
  
  Мортон только пожал плечами. Река & # 223; замерзла, и ледяной покров был определенно достаточно твердым, чтобы удержать ее. В конце концов, он был достаточно массивным, чтобы выдержать две или три дюжины упряжки хаски, которые в данный момент на нем прыгали. Но он также понимал, почему Браунинг задал этот вопрос. Берег реки, всего в миле отсюда, был усыпан множеством скал высотой с голову. Восхождение на него будет трудным и трудоемким.
  
  Некоторое время он оглядывался, затем указал на точку примерно в четверти мили от их прямого курса на Сен-Клер. «Кажется, там брешь», - сказал он. чем ломать рукава об этих камнях. Браунинг скривился, но ничего не сказал, просто покорно кивнул и поехал дальше.
  
  Ветер, который раньше обдувал их лица льдом, оставил & # 223; сейчас после. И вместе с этим вой собак и ропот толпы за рекой стали тише. К тому времени, как они достигли щели между скалами, было почти полностью тихо.
  
  Мортон остановился и подозрительно посмотрел на реку. из. Ледяной покров оказался таким массивным, как он думал; нет проблем, прямо через реку идти. И хотя это было не так давно & # 223; он поклялся никогда больше не ступать на землю. Делая ставку на что-нибудь даже похожее на лед, он почти с облегчением слез с этих чертовых лыж. С облегчением вздохнув, он прислонил лыжный пистолет к камню и опустил его. Неловко рухнул на пол и стал теребить липкими пальцами широкие пряжки кожаного переплета.
  
  «Эй!» - сказал Браунинг.
  
  Мортон поднял глаза: «Что это?»
  
  Браунинг нахмурился, показывая на реку: «Что-то происходит».
  
  Взгляд Мортона проследил за жестом руки Браунинга. Действительно, что-то изменилось в Сент-Клэр, но прошло мгновение, прежде чем он понял, что это было. Что-то в ритме непрекращающегося движения людей туда и обратно изменилось. Многие остановились, некоторые подняли руки и помахали. Мортон слышал крики, но не понимал слов. Но это звучало как-то ... тревожно. Мортон не мог сказать почему - но ему не понравилось то, что он увидел.
  
  «Похоже, они видели нас», - сказал Браунинг. Он слабо улыбнулся: «Может, нам пришлют сани».
  
  Мортон молчал. У него не было хорошего предчувствия. Крики и жесты были явно для них, но он был совсем не так уверен, как Браунинг, потому что & # 223; это было просто приветствие.
  
  Он смущенно огляделся. Камни, между которыми они остановились, были огромны и покрыты расколотыми панцирями тонкого льда. Ничего не было слышно. Никаких признаков опасности, в которую они случайно столкнулись. Может, он просто вымотался и уже нервничал.
  
  «Возможно», - ответил он с опозданием. Он встал и помог Браунингу избавиться от лыж. Он продолжал смотреть на Сент-Клер. На другом берегу реки собиралось все больше и больше людей, и фактически к ним приближались три собачьи упряжки. Вы доберетесь туда за несколько минут. Река & # 223; был шире, чем казалось издалека.
  
  «Мы собираемся встретиться с ними?» - спросил Браунинг.
  
  Мортон задумался на очень короткое мгновение, затем покачал головой. «Нет, - сказал он. - Нам лучше подождать здесь. Тебе нужно всего несколько минут ".
  
  Но это только половина дела. Он внезапно был & # 246; уверен, что & # 223; что-то пошло не так. И он научился прислушиваться к своему внутреннему голосу. В последний раз, когда он прислушался к ее предупреждению, это чуть не стоило ему жизни. Может быть, впереди них было тонкое пятно во льду, или была какая-то другая опасность, о которой они не знали.
  
  Капитан Мортон довольно близко подошел к истине с этим предположением; но опасность исходила не от реки & # 223; прочь, и это было не перед ними, а за ними. И он был не белый, а черный, больше восьми футов. большой, добрых восемьсот фунтов и состоял только из мускулов, когтей, зубов - и голода. Несмотря на свои огромные размеры, Медведь Кадьяк двигался с молчаливой элегантностью балерины. Его шаги производили лишь едва заметный хруст снега, который заглушался звуками задыхающегося дыхания Мортона и Браунинга. Животное инстинктивно двигалось так, что & # 223; даже его тень не могла предупредить двоих мужчин. Если бы Мортон не повернулся случайно, смерть обрушилась бы на двух мужчин совершенно внезапно.
  
  Тем не менее, им удалось ускользнуть от него только на волосок. Взгляд Мортона и гигантского медведя Кадьяка на секунду встретились, и как только человек осознал страшную опасность, в которой он находился, животное осознало, что & # 223; жертва, которая уже считалась безопасной, была предупреждена. С гневным рычанием и скоростью, которую невозможно было ожидать от существа такого размера и размера, он взорвался.
  
  Мортон, не теряя времени, выкрикнул предупреждение Браунингу, а просто схватил агента правительства за шиворот и вытащил его на лед замерзшей реки - в единственном направлении, в котором они могли идти.
  
  Практически сразу они потеряли контроль над зеркально-гладкой поверхностью. Браунинг споткнулся, полсекунды тщетно пытался удержать равновесие и упал, сбив с толку Мортона. Буквально в пяти метрах позади них из-под камней высунулся медведь Кадьяк и с агрессивным рычанием выпрямился.
  
  Но и со льдом у хищника были определенные трудности. Он споткнулся, угрожал упасть и пустил & # 223; поспешно опуститься на четвереньки - сразу продолжить штурм.
  
  Мортон вскочил, ри & # 223; Браунинг встал с ним и толкнул его, сразу же повалив на землю. В то же время он бросился в противоположном направлении.
  
  Медведь несся вперед, словно живая лавина кожи и мускулов. На мгновение он, казалось, не решился, на кого из двух жертв опереться; но когда он принял решение, было уже поздно. Его собственная инерция толкала его по гладкой поверхности. Его когти прорезали во льду борозды глубиной до пальцев. Ему не удалось в достаточной степени скорректировать свой курс. Он неуверенно скользнул между двумя мужчинами и проскользнул добрые пятнадцать, двадцать метров дальше, прежде чем, наконец, неуклюже и сердито, его передние лапы после воображаемого удара другого противника остановились.
  
  Мортон снова встал. Они выиграли несколько секунд, но не более того. Он поспешно вырвал перчатку из правой руки зубами, полез в карман и вытащил маленький пистолет. Это было крошечное оружие, совершенно нелепое против этого Коло & # 223; мяса и голода, который уже нарастал снова. И Мортон вовсе не был уверен, сможет ли он убить им животное или даже серьезно поранить его. Но, может быть, этого будет достаточно, чтобы хотя бы пустить его в бега.
  
  Краем глаза он заметил, что Браунинг встал и замер со скоростью медведя.
  
  "Оставаться в постели! - крикнул Мортон. При этом он схватил оружие обеими руками, раздвинул ноги, чтобы более безопасно прицелиться, и прицелился в медведя. Чудовище было восемь метров, потом шесть, четыре ...
  
  ... и вдруг & # 246; вдруг & # 223; что-то черно-белое «коричневое» со скоростью экспресса между Мортоном и Медведем »по льду.
  
  Мортон с криком ужаса пришел в норму и ринулся. автоматически поднимите пистолет. А шо & # 223; решено. Удар казался странно тонким и терялся на холодном чистом воздухе, а отдача - & # 223; ложь & # 223; Капитан Мортон наконец потерял равновесие на гладком, как зеркало, льду. Он упал, молниеносно перевернулся и попытался направить пистолет на медведя.
  
  Но огромное животное тоже остановилось, хотя, очевидно, скорее от удивления, чем от ужаса. Его огромный лохматый череп нерешительно раскачивался взад и вперед, и взгляд огромных глаз, в которых блестел сбивающий с толку овраг, ощущал попеременно Мортона, Браунинга и недавно появившегося противника.
  
  Мортон тоже повернул голову. Только теперь он понял, что заставило его и доктора Хейлса. Браунинг спас - по крайней мере, на данный момент - от уродливого конца в животе этого огромного медведя: упряжку на собачьих упряжках. Но это была не просто команда. Мортон мало что знал о собаках, и уж тем более о ездовых собаках, но даже он знал, что & # 223; белоснежный хаски должен был быть чем-то особенным. А перед плоскими нартами, целиком сделанными из луба и ивовых прутьев, запрягли восемь белых ездовых собак. И такими же необычными, как животные и ощущение, что они тащатся за собой, были два человека на санях.
  
  Мортон вряд ли мог представить себе больший контраст, чем эти двое. Один был великаном; Коло & # 223; такого роста и ширины плеч, что & # 223; он уже выглядел почти деформированным, с черными коротко остриженными волосами, блестящими, как будто они были смазаны жиром, и наполовину монгольскими, наполовину индийскими чертами лица эскимоса. Другой был человеком нормального роста, но рядом с эскимосом он выглядел как карлик. И все же было что-то в нем, что почти сразу привлекло внимание Мортона. Даже если он не мог сразу сказать почему. Несмотря на близкую холодность, мужчина был одет только в брюки цвета хаки и кожаную куртку до бедер с потрепанными краями, стянутую широким ремнем. На голове сидел & # 223; коричневая шляпа, которая выглядела так, как будто она уже объехала земной шар со своим владельцем не менее трех раз.
  
  Но не его одежда заставила Мортона на мгновение забыть об опасности, в которой он находился, а что-то в самом человеке. Он был одним из тех людей, которых нужно было увидеть только один раз, чтобы никогда не забыть.
  
  Глубокое рычание напомнило Мортону, что & # 223; Вид человека в фетровой шляпе и его возбужденного спутника мог быть не только самым удивительным, но и последним, что он видел в своей жизни. Он поспешно встал, снова схватил пистолет обеими руками и быстро отступил на несколько шагов по льду, пока не достиг берега реки и не нашел твердую опору. Затем он поднял ружье, держал его в вытянутых руках и осторожно прицелился. Ко-диакбир был гигантом даже для существа в своем роде. Если бы у него был шанс серьезно ранить его этим игрушечным пистолетом, то только если бы он выстрелил в него очень точно, и то с первого выстрела.
  
  "Нет!"
  
  Мортон и медведь одновременно замерли посреди движения, и оба выглядели одинаково раздраженными в том направлении, откуда раздался крик. Собачьи упряжки развернулись и теперь снова мчались к медведю, постепенно теряя скорость. Мортон с недоверием наблюдал, как человек в фетровой шляпе передал поводья собачьей упряжи эскимосу, схватился за бок и едва не успел пяти метров от гигантского медведя, выпрыгнувшего из нарт, хотя команда все еще двигалась в быстром темпе. . И он двигался так уверенно, как будто под его ногами не было замерзшей поверхности реки, гладкой, как мягкое мыло.
  
  Берин посмотрел на крошечного человека перед ним с замешательством, что Мортон не поверил бы животному до этого момента. Затем он покачал головой, как ворчливый старик, рассерженный детской шуткой, и встал на задние лапы. Хотя он даже не потрудился выпрямиться в полный рост, теперь он увеличил фигуру перед собой вдвое.
  
  Удивительно, но этот человек не выглядел особенно впечатленным. Напротив. Хотя он остановился, он не сделал ни малейшего движения, чтобы убежать или даже отступить от медведя, что заставило медведя снова остановиться. Существо размером с этого медведя Кадьяка должно было бы привыкнуть к тому, чтобы быть на самом деле все, что имело ноги и могло чувствовать страх, бежало от него.
  
  Мужчина не отступил. Когда медведь воинственно раскинул руки и сделал неуклюжий шаг в его сторону, человек просто немного раздвинул ноги и поднял правую руку, которую ранее опускал к поясу. Теперь Мортон увидел, что & # 223; на самом деле она держала пистолет, но совершенно не тот, который он ожидал. Сначала он держал свернутую коричневую веревку для лассо, затем рука мужчины совершила молниеносное, еле заметное движение. Шкив превратился в подергивающуюся плетеную кожаную змею, которая ударила медведя по морде с хлестким ударом.
  
  Результат был ошеломляющим: удар вряд ли был достаточно сильным, чтобы по-настоящему повредить такое гигантское животное; не говоря уже о том, чтобы причинить ему боль. Тем не менее медведь с кувырком отшатнулся и ударил лапами по воздуху.
  
  Хлыст треснул второй раз, и на этот раз узел на конце задел кончик носа медведя Кадьяка.
  
  Коричневый великан зарычал от боли и гнева, втянул голову в плечи и дернул. лапы перед лицом с удивительно человечным жестом. Он зарычал, оскалил зубы, как нападающая собака, и два или три раза ударил лапами в том направлении, откуда произошла атака, но не двинулся с места.
  
  Теперь человек начал танцевать вверх и вниз перед медведем, и (Мортон почти сомневался в его здравом уме, но он сделал именно это) он сказал медведю: Мортон мог это сделать Не понимал слов, но ему казалось, что он слышал смех.
  
  Свободная левая рука мужчины делала размахивающие, размахивающие движения.
  
  Медведь крякнул, внезапно выпрямившись в полный рост, и хлыст ударил его в лицо в третий раз, на этот раз сильнее.
  
  Но в какой-то момент, подумал Мортон, «даже в животном инстинкте зверя возобладает знание, что & # 223; хлыст причинил ему боль, но не смог. Он поднял пистолет, тщательно прицелился и стал ждать, пока он подойдет. человек с кнутом отошел в сторону, чтобы дать ему чистое поле для огня.
  
  Огромная лапа положила ему на руки и без видимого усилия толкнула их вниз. Мортон поморщился, обернулся и посмотрел на широкое, блестящее эскимосское лицо, поднявшееся с добрых семи футов. Он посмотрел на него сверху вниз.
  
  «Что это должно значить?» - сердито спросил он. Он попытался высвободить руки, но они были крепко зажаты, словно в тисках. Рукоять эскимоса была как сталь.
  
  «Отпусти меня!» - потребовал он.
  
  Гигант с невыразительным лицом покачал головой: «Пистолет не нужен, - сказал он.
  
  Мортон секунду смотрел на него с недоверием, затем бросил и без того безнадежные попытки оторвать ему руки, а вместе с ними и ружье, и снова посмотрел на медведя и Человека с кнутом.
  
  И казалось, что эскимос на самом деле был прав: даже сейчас, когда он это увидел, Мортон не поверил этому - но огромный зверь на самом деле медленно отступал от человека; ск! Хлыст щелкнул еще два-три раза, но медведя больше не попал, а просто свистнул по воздуху у его морды. Каждый раз животное раздраженно рычало и по очереди било лапами, но, конечно, не било. А потом случилось невероятное; по крайней мере, для Мортона. С последним, теперь почти вызывающим рычанием я ушел Медведь снова встал на четвереньки, мгновение почти укоризненно смотрел на своего крохотного человеческого противника - и поплелся прочь!
  
  У Мортона отвисла нижняя челюсть: «Но это ...»
  
  Впервые что-то вроде человеческих эмоций распространилось по лицу эскимосского гиганта; он улыбнулся: «Пистолет не нужен. Т & # 246; редко необходимо ".
  
  И с этим & # 223; он избавился от рук Мортона и, не сказав больше ни слова, повернулся, чтобы вернуться к собачьей упряжке.
  
  Мортон в замешательстве смотрел ему вслед. Потом он тоже повернулся и поспешил к доктору. Браунинг, который следил за этой сценой с таким же недоумением и удивлением, как и он сам.
  
  «С тобой все в порядке?» - спросил он.
  
  Браунинг кивнул. О движении можно было почти только догадываться, и выражение его взгляда дало Мортону понять, что & # 223; ученый чуть не потерял сознание.
  
  «Нам ничего не угрожает», - сказал он.
  
  «Да, - добавил голос позади него, - но только если ты немного поторопишься, чтобы выбраться отсюда».
  
  Когда Мортон повернулся, он посмотрел в лицо ее спасителю. Это было сильное, очень характерное лицо; немного запущенный, как если бы он не контактировал с бритвой или водой с мылом в течение двух или трех дней; но с открытыми сочувствующими чертами лица и настороженными глазами, которые, казалось, не соответствовали лицу авантюриста, который должен был быть этим человеком. На мгновение его взгляд скользнул с Мортона на Браунинга и обратно, и выражение его лица колебалось где-то между насмешкой и нежным упреком.
  
  «Вы не очень хорошо знаете пустыню, не так ли?» - спросил он.
  
  Мортон автоматически покачал головой. Мы - "
  
  «Вы можете сказать, - прервал незнакомец, - вы действительно не похожи на дураков. Вас не удивило, что & # 223; никто не смеет идти по эту сторону реки? "
  
  Мортон снова покачал головой: «Нет», - признался он.
  
  Тонкая насмешливая улыбка появилась на губах собеседника. «Ты должен в будущем, - сказал он. - По крайней мере, если ты планируешь остаться дома», остаться в этой области и «пережить это».
  
  Мортон защищался: «Кто мог рассчитывать на такое?» «Я думал, что медведи впадают в спячку в это время года».
  
  "Обычно да. Но когда несколько сотен новичков топчут возле своих пещер, они просыпаются. «Улыбка собеседника стала шире.« А потом большую часть времени он в плохом настроении ».
  
  «Мы это заметили», - ответил Мортон.
  
  «Хорошо, - сказал незнакомец. - Тогда проследите, чтобы & # 223; Вы не забудете это в ближайшее время. И вам лучше увидеть, что & # 223; Вы уходите с этой стороны реки. «Он сделал движение к Сент-Клер.« Там определенно менее опасно ».
  
  Он кивнул на прощание Мортону и Браунингу, повернулся и быстро пошел к собачьей упряжке.
  
  «Эй!» - воскликнул Мортон.
  
  Незнакомец остановился. Теперь на его лице был легкий след неудовольствия: «Да?»
  
  «Я еще не поблагодарил вас», - сказал Мортон.
  
  «В этом тоже нет необходимости. Спасибо, что исчезли. Я прервал игру в покер из-за тебя - и у меня была чертовски хорошая рука. «Он пошел дальше, забрался на сани за рога эскимосов и толкнул & # 223; дать пронзительный свисток. Без там & # 223; Если один из двоих только коснулся ворот, команда начинала двигаться, образовывала плотный полукруг и, становясь все быстрее и быстрее, мчалась к городу на другом берегу реки.
  
  Мортон смотрел, как он уходит, пока он не исчез в толпе, собравшейся на окраине Сент-Клер. Только тогда ri & # 223; он изо всех сил пытался оторваться от взгляда и снова повернулся к Браунингу.
  
  Лицо правительственного чиновника по-прежнему оставалось таким же раздраженным. Но Мортон также чувствовал себя очень беспомощным. То, что они только что увидели, было настолько невероятным, что & # 223; он даже больше не боялся. Одинокий человек с кнутом против самого большого и опасного хищника на планете - это было ... невообразимо.
  
  «Кто ... это был?» - неуверенно спросил Мортон.
  
  Браунинг посмотрел на него. Его голос слегка дрожал, и выражение в нем было чем-то вроде благоговения. Индиана Джонс. "
  
  При близком рассмотрении Сент-Клер выглядела даже менее надежно, чем на расстоянии, но она была грязнее и громче - намного грязнее и намного громче.
  
  Крошечный городок на притоке Юкона нельзя было найти ни на одной карте, но, похоже, это не было препятствием на пути к этому & # 223; здесь встретились все авантюристы, сумасшедшие и захудалые персонажи с радиуса не менее пяти тысяч миль. «О да, - подумал Мортон, - и каждая ездовая собака должна быть в этом мире».
  
  Он никогда не видел сразу столько собак. Он давно исправил свою первую оценку, сделанную с горы, немного вверх, и сделал это второй и третий раз, пока гулял рядом с Браунингом по единственной улице в деревне. Собаки были & # 252; везде: на деревянных тротуарах, на верандах, в дверях, в окнах; даже на некоторых плоских крышах он видел лохматые черно-белые и коричневые четвероногие фигуры. Только, конечно, он не смог найти белую команду, которую они искали.
  
  «Какого черта можно выиграть в этой гонке?» - спросил он.
  
  «Ничего», - ответил Браунинг.
  
  "Ничего такого?"
  
  Браунинг покачал головой: «Никакой материальной награды, если вы это имеете в виду, - сказал он. - Дело не в том, чтобы что-то брать, понимаете? Важна только победа. И для большинства из них даже это не так ».
  
  «О, - сварливо прорычал Мортон, - я понимаю, олимпийская идея».
  
  "Совершенно верно. Браунинг утвердительно кивнул: «Все дело в том, чтобы быть там».
  
  «А для Dr. Джонс? "
  
  На этот раз Браунинг на мгновение заколебался: «Я знаю. это не так, - признал он. Джонс не лично, но, судя по тому, что я слышал от него, ему, вероятно, все равно, выиграет он или окажется на последнем месте. Все дело в приключениях ".
  
  Мортон не ответил. После того, что произошло полчаса назад на другом берегу реки, его личные приключения на следующие двадцать пять лет казались удовлетворенными. Не говоря уже о том, что & # 223; Казалось, что идти по этому городу в одиночестве, вооружившись только одним пистолетом, казалось достаточно авантюрным. Капитан Мортон обычно не был из тех, кто обращал внимание на внешность, но если бы он мог немного положиться на свои знания о человеческой природе, это были не только все здесь, в Saint Claire Adventurers, но и все головорезы, мошенники, негодяи, разбойники с большой дороги. , карточные шулеры и уличные люди со всего североамериканского континента собрались вместе. Он лелеял Синг-Синг около трех-четырех тысяч лет. Если бы это было только на его усмотрение, то, по крайней мере, он осмелился бы прийти сюда в сопровождении полностью вооруженной роты морских пехотинцев; И даже это только после того, как он в течение получаса прикрывал Сент-Клер залпами орудий линейного крейсера.
  
  Мортон больше не был уверен, что & # 223; Было хорошей идеей сменить компанию медведя Кадьяка на одетых в мех фигурок, населявших улицы города.
  
  "Мы должны найти кого-нибудь, кто будет назван в честь доктора Фрэнсиса. Спросите Джонса, - сказал он. - Бессмысленно просто гулять здесь и ждать & # 223; мы спотыкаемся о него ".
  
  «Но мы не обязаны, - ответил Браунинг. - Джонс говорил об игре в покер. Ты помнишь?"
  
  Мортон сердито кивнул. Его взгляд встретился с бородатым гигантом, который прислонился ко входу в хижину, скрестив руки на груди и чье лицо выглядело так, как будто он ранее зарабатывал себе на жизнь спарринг-партнером Кинг-Конга. Он быстро отвернулся.
  
  "А также?"
  
  «Игры в покер редко проводятся под открытым небом, - продолжил Браунинг с нежной насмешкой. - И уж точно не в такую ​​погоду. Так что нам просто нужно пойти в гостиницу. Я уверен, что & # 223; мы, доктор Джонс найдет там ".
  
  На этот раз Мортон вообще не ответил. То, что Браунинг в припадке безумия назвал трактиром, было кривым местом с небрежно начертанной надписью над дверью, гласящей, что это салон. Судя по скоплению диких фигур перед его дверью и звяканью шума и стаканов внутри него, он должен был затмить каждый порт, который узнал Мортон. И он много знал.
  
  Он попал в яблочко своей догадкой. Салон салона оказался не таким плохим, как он ожидал, - даже хуже. Сначала он был почти слеп, когда они вошли в дверь, потому что здесь было почти темно. Окна не было, только одна тихая керосиновая лампа, свисавшая так близко к потолку, что & # 223; Мортон невольно задумался, почему вся лачуга не сгорела пятьдесят лет назад. Потом глаза привыкли к тусклому свету, и он получил ответ на свой вопрос: здесь просто не было места для огня. Снаружи здание выглядело так, как будто в нем было место для троих, с большим желанием для сорока человек, но это должно было быть. который состоял только из деревянной доски, положенной на две фута. Воздух был густым, чтобы разрезать. Пахло пивом, спиртным, дымом и потом, и шум был почти неописуемым.
  
  "Вы видите доктора? Джонс где-нибудь? - крикнул он Браунингу сквозь шум.
  
  Ученый вставал на цыпочки, чтобы смотреть поверх голов. И Мортон тоже прищурился, глядя на завесу дыма, Ру & # 223; и проникнуть в человеческое зло. К ним обратились несколько лиц - они встретили любопытные взгляды. Кто-то засмеялся, кто-то ухмыльнулся, а кто-то с большим мастерством имитировал рычание медведя. Настроение Мортона упало на несколько градусов, хотя несколько минут назад он и не думал, что это возможно. По-видимому, история ее прибытия в Сент-Клер уже разошлась.
  
  "Вон там!"
  
  Браунинг коснулся его руки и указал другой рукой в ​​дальний угол комнаты. За круглым столом сидело семь или восемь человек, один из которых возвышался над остальными почти на две головы. Великан отвернулся от них так, что & # 223; они не могли видеть его лица, но Мортон был уверен, что & # 223; в радиусе десяти тысяч миль не было другого человека с таким ростом и угольно-черными волосами. Затем, еще через несколько секунд, он также заметил доктора Фрэнсиса. Джонс. Он сел & # 223; на другой стороне стола и задвинул коричневую фетровую шляпу так далеко, что & # 223; был виден только его подбородок. В левой руке он держал лист грязных игральных карт. Другим он почесал белую ездовую собаку, которая сидела рядом с ним. и его голова на коленях & # 223; заложил.
  
  «Может, нам стоит подождать, пока они закончат свою игру в покер», - предложил он.
  
  Браунинг улыбнулся: Не Джонс, Мортон, - сказал он.
  
  «Это может занять всю ночь или две - это всегда зависит от того, выигрывает он или проигрывает».
  
  Мортон молчал. Внезапно ему больше не хотелось этого, доктор. Джонс - вообще лучше узнать.
  
  «Что это?» - насмешливо спросил Браунинг. И я думал, ты пришел с тобой, чтобы защитить меня ».
  
  Мортон начал резко отвечать, но Браунинг перестал слушать, вместо этого начал протискиваться сквозь толпу руками и локтями, и Мортону пришлось последовать за ним, чтобы посмотреть, хочет он этого или нет.
  
  Когда они наконец подошли к столу, за которым сидели Джонс и эскимос, он стал богаче благодаря нескольким синякам и синякам и знанию около сотни поверхностей на дюжине разных языков.
  
  Двое игроков подняли глаза и быстро и внимательно посмотрели на Браунинга и на него, эскимос тоже взглянул на них, но затем снова сосредоточился на своих игральных картах. Джонс, казалось, даже не заметил.
  
  «Доктор Джонс? "
  
  Джонс не отреагировал, но продолжал завороженно смотреть на лист бумаги в своей руке, а другой почесал эскимосской собаке шею.
  
  «Доктор Джонс !! "
  
  Мортон не говорил тихо. За исключением самих эскимосов и Индианы Джонса, все игроки смотрели на него снизу вверх, некоторые были озадачены, некоторые явно рассержены, но никто ничего не сказал. Мортон гневно нахмурился и начал рычать, но Браунинг быстро прикоснулся к его руке и сделал обнадеживающий жест, поэтому он замолчал.
  
  Это было давно. Минута, вторая, третья - наконец один из игроков выложил на стол свои карты: пара семерок и туз. Двое других игроков, пожав плечами, бросили газету, в то время как эскимос доктор Др. Джонс и двое других игроков в покер не двинулись с места, но продолжали смотреть на свои карты. Снова прошли минуты, затем разыгрался еще один мужчина - на этот раз аншлаг. Эскимос и последний игрок в покер также выбыли из игры.
  
  Индиана Джонс медленно поднял глаза, перестал чесать собаку и свободной рукой сдвинул шляпу. Торжествующая ухмылка & # 252; закрыла его лицо и оставила & # 223; он внезапно выглядит как образ двенадцатилетнего мальчика, которому удалось в особенно хитроумном трюке. Неловкими, почти неловкими движениями он начал раскладывать свои карты на столе перед собой.
  
  - Сказал он.– Похоже, я выиграл, друзья. Горшок мой ".
  
  Никто не согласился. И глаза Мортона расширились. в изумлении, когда Индиана Джонс наклонился и обеими руками размазал горшок, который состоял всего из двух-трех сотен спичек!
  
  «Доктор Джонс, нам нужно поговорить с вами, - сказал Браунинг.
  
  Он говорил гораздо тише, чем Мортон до него. Тем не менее Индиана Джонс ответил. На несколько секунд он бросил на ученого пронзительный взгляд, и взгляд, который он на него бросил, был не совсем дружелюбным. Скорее оценивая, и Джонс старался не скрывать того факта, что & # 223; это нарушение было ему неприятно. Но потом он пожал плечами, вздохнул и позволил & # 223; Откиньтесь на спинку стула.
  
  «Почему бы и нет, - сказал он. Обращаясь к остальным и слегка повысив голос, он добавил: «Что вы думаете о небольшом перерыве, мальчики? В любом случае я достаточно выиграл ".
  
  За исключением эскимоса, игроки поднимались один за другим и исчезали в толпе людей в салуне. Джонс, кивнув головой, указал на два освобожденных стула и продолжил складывать выигранные матчи перед собой четырьмя копытами одинакового размера.
  
  «Доктор Джонс, нам ... нужно поговорить с тобой, - снова начал Браунинг, когда они сели.
  
  Джонс не ответил. Он поднял руку и сделал жест в сторону стойки.
  
  Гнев Мортона продолжал расти, но Браунинг бросил на него еще один предупреждающий взгляд и продолжил осторожно, с почти преувеличенными словами и соответствующим жестом, на Мортона. «Это капитан Мортон, я доктор. Браунинг от - "
  
  «Я знаю, кто ты», - сказал Джонс, не поднимая глаз.
  
  "Ты знаешь меня?"
  
  «Кто знает Dr. Сказал Джонс. Он слабо улыбнулся: «Ты снова в пути и ищешь добровольцев для самоубийственной миссии?»
  
  Этот вопрос, казалось, смутил Браунинга, потому что ему потребовалось некоторое время, прежде чем он ответил: «Нет, но для компании, которая ...»
  
  «... Мне все равно, - прервал его Джонс. Тихо, почти дружелюбным тоном, но при этом так решительно, что & # 223; Браунинг снова замолчал; и на этот раз почти на минуту. Взгляд, которым он одарил Мортона при этом, был почти вызывающим. Где-то в другом конце бара двое мужчин начали спорить. Мортон поднял глаза, но не увидел ничего, кроме стены с широкими покрытыми мехом спинами.
  
  «Возможно, ты сначала послушаешь то, что я хочу от тебя», - наконец сказал Браунинг.
  
  Джонс закончил разбирать спички, несколько секунд внимательно посмотрел на четыре одинаковых по размеру, педантично выровненных стопки и подтолкнул их. затем щелкни по ней указательным пальцем. «Никакого интереса», - сказал он.
  
  Толстый официант, который после пота & # 223; нюхал старый свиной жир, подошел к ее столу, поставил перед Джонсом керамическую кружку и четыре стакана, такие же грязные, как его пальцы, и ушел. Джонс идет & # 223; Наполнив два стакана, один передал эскимосу и вопросительно посмотрел на Браунинга. Ученый поспешно покачал головой. Мортон кивнул, когда Джонс тоже посмотрел на него. Он не испытывал жажды, и от вида стакана у него чуть не перевернулось животе, но он понял, что & # 223; иногда мелочи помогали завоевать чье-то доверие. И было важно, чтобы & # 223; они убедили Джонса пойти с ними.
  
  Через пять секунд он пожалел о своем решении & # 223; горький, потому что все, что было в кувшине, он чувствовал каждую каплю, которая стекала по его горлу и оставляла горящий след во рту. Он тщетно пытался подавить кашель, героически отбрасывал остаток рта и торопливо положил ладонь на стакан, когда Джонс собирался долить его. Радостная ухмылка на лице оппонента не ускользнула от него.
  
  «Что это?» - спросил он, тяжело дыша. «Серная кислота?»
  
  Вместо ответа Джонс потянулся к своему стакану, осушил его залпом и сразу налил себе. Мортон сменил тему.
  
  «Доктор Джонс, - медленно начал он. Мы с Браунингом прошли долгий путь, чтобы поговорить с вами. Вы должны хотя бы послушать то, что он вам скажет ".
  
  «А я, - ответил Джонс, - прошел еще более длинный путь, чтобы принять участие в этой гонке. И у меня за плечами почти шесть месяцев подготовки и тренировок. Что дает вам представление о том, что & # 223; Я мог бы отказаться от всего этого? Просто чтобы принять участие в каком-то безумном предприятии? "
  
  «Как насчет таких слов, как верность, любовь к отечеству и чувство долга?» - предложил Мортон. Джонс поднял глаза и теперь действительно рассмеялся. «Вы, кажется, сбиваете меня с толку, капитан Мортон, - сказал он. - Я профессор архитектуры, а не служащий военно-морского флота, армии или секретной службы».
  
  «Но вы же гражданин Америки, не так ли?» - ответил Мортон.
  
  «Пожалуйста, капитан!» - голос Браунинга был почти паническим. Он пришел в себя, все-таки потянулся за рюмкой, но покачал головой, когда Джонс хотел наполнить ее, и просто повернул ее в руках. Когда он снова заговорил, Мортон точно почувствовал, что & # 223; он тщательно обдумывал каждое слово.
  
  "Я много слышал о вас, доктор. Джонс, - начал он. - Некоторые из них показались мне невероятными, и я буду честен с вами - многие из них мне не нравились. Но поскольку & # 223; Если бы вы были & # 228; справедливы, & # 246 ;, о вас не говорят ".
  
  "Несправедливый?"
  
  Браунинг не ответил сразу, потому что спор, шум которого становился все более и более громким в последние несколько минут, внезапно перерос в бунт, который зрители встретили гудком. Мортон по-прежнему ничего не видел, кроме толпы людей, которая становилась все плотнее и плотнее, но внезапно стул пролетел над головами публики, сопровождаемый целым хором пронзительных свистков. Крики. Индиана Джонс почти спокойно повернул верхнюю часть тела в сторону. Он даже не моргнул, когда стул врезался в стену прямо за ним и разбился.
  
  «Несправедливо?» - снова спросил он спокойно, как будто ничего не произошло.
  
  «Было бы нечестно даже не дать двум мужчинам, которые объехали полмира, поговорить с вами, возможность сделать это».
  
  Мортону было трудно сосредоточиться. Крик позади них стал громче; центр суеты, казалось, приближался к их столу. Но Джонс даже не заметил. Мортон тщетно пытался найти ответ на вопрос, действительно ли Джонс был таким хладнокровным или просто делал вид, что сбивает с толку Браунинга и его.
  
  Джонс мягко рассмеялся: «А я думал, ты проехал полмира, чтобы тебя съел медведь».
  
  «Спасибо, - прорычал Мортон, - это именно то, что мне сейчас нужно».
  
  Джонс продолжал улыбаться, но его взгляд наказал эту улыбку.
  
  «Пожалуйста, господа!» - почти умолял голос Браунинга. Он откашлялся и несколько секунд с трудом дышал, прежде чем снова повернуться к Джонсу: «Я уверен, что там & # 223; Вы пойдете с нами, как только услышите то, что я хочу сказать ".
  
  Позади них раздался пронзительный крик. Стена людей раздвинулась, и вдруг в воздухе пролетела фигура. Мортон напрягся в ожидании удара, но его так и не случилось. Даже не глядя, эскимос поднял руку и поймал человека в полете. Он подержал ее на мгновение - а затем доктор. Джонс почти незаметно. Эскимос пожал плечами, ухмыльнулся и отбросил человека в том направлении, откуда он пришел.
  
  "Сопровождение где?"
  
  Мортон в замешательстве ответил: - В районе, который вам понравится. - Это не сильно отличается от здесь. Во всяком случае, так же холодно и медведей нет. "Джонс слегка улыбнулся." На Южный полюс? "
  
  «В обратном направлении, - ответил Браунинг, заменяя Мортона. - Тебе нравится ходить в море?»
  
  "Это зависит. Джонс пожал плечами и налил себе третий стакан неразбавленной серной кислоты, которая должна быть в кувшине. Он владел & # 223; дерзость бросить его вниз, не изменив лица. Горло Мортона все еще онемело. Позади них продолжался радостный гул.
  
  «Куда ты идешь?» - спросил Джонс.
  
  «Я не могу сказать вам сейчас, - сказал Браунинг.
  
  Джонс моргнул: «И вы, наверное, тоже не можете сказать мне, о чем идет речь», - сказал он.
  
  "Верно", - ответил Браунинг.
  
  Улыбка Джонса теперь выглядела немного болезненной. «И я полагаю, что & # 223; это вопрос первостепенной важности, не так ли? На кону благополучие и горе страны, и, вероятно, жизни миллионов людей. «Насмешка в его голосе была обидной, и так должно быть. Браунинг слегка поморщился и выглядел немного встревоженным. Но он быстро снова взял себя в руки. Мортон снова задумался, кто этот доктор. Браунинг действительно был. Ученый был представлен ему только как представитель правительства США, без каких-либо & # 223; можно было бы даже сделать ошибку, объяснив Мортону научную дисциплину, в которой он получил докторскую степень. До сих пор он автоматически предполагал, что & # 223; это должен был быть ученый, но, возможно, это предположение было не совсем верным.
  
  «Мне нужно & # 223; Вы разочаровали, доктор. Джонс, - ответил Браунинг. - Ничего подобного. Но это то, что представляет величайший научный интерес ».
  
  "Восьмое чудо света, а?"
  
  "Возможно. "Браунинг улыбнулся. Он сделал небольшую, точно рассчитанную паузу: «В любом случае, это определенно самое интересное археологическое открытие, сделанное за последние сто лет».
  
  Это промелькнуло в глазах Индианы Джонса. Он изо всех сил старался не проявлять свой интерес слишком явно. Но Мортон знал, что & # 223; он проглотил ребенка. Похоже, ученый точно знал, как обращаться с людьми. Он произвел на него впечатление беспомощного, слегка идиота-профессора, который, казалось, едва смог пережить опасное путешествие сюда, на Юкон - но, возможно, это был просто театр.
  
  «Какое открытие это должно быть?» - спросил Джонс, когда Браунинг ничего не сказал.
  
  Браунинг указал на Мортона: «Мистер Мортон может рассказать вам подробности здесь. Он является капитаном исследовательского судна POSEIDON, которое было заказано правительством США в полярном регионе в прошлом году ».
  
  «И что ты обнаружил?» - притворился шутливым Индиана Джонс, но ему все труднее и труднее было скрыть свой интерес. «Следы йети на Северном полюсе? Или чудовище Лох-Несс расплылось? "
  
  Браунинг сказал почти поспешно: «Мы не можем рассказать вам, о чем идет речь. Только одно: вы определенно не пожалеете, что поедете с нами. «Он колебался на мгновение». А затем & # 223; мы нуждаемся в вас. "
  
  "Нуждаться? Зачем?"
  
  «Это научная экспедиция, как я уже сказал, - ответил Браунинг. - Мы собрали команду почти вместе, но нам все еще не хватает археолога, а вы ...»
  
  «... единственный, кто достаточно сумасшедший, чтобы принять участие в такой экспедиции?» - предположил Джонс.
  
  «... самый компетентный человек в этой области», - продолжал Браунинг, не впечатленный.
  
  «Это немного худовато, тебе не кажется?» - спросил Джонс. Браунинг хотел было ответить, но Джонс поднял руку и продолжил: «Я имею в виду, что вы пришли сюда, сделав много таинственных намеков, и всерьез ожидаете, что я & # 223; Я сразу оставляю все на месте - даже не зная, куда идти? Или почему? "
  
  Браунинг взглянул на Мортона и кивнул. У них было достаточно времени, чтобы поговорить о том, что они сказали доктору. Джонс мог и не мог сказать. У Мортона были очень подробные инструкции о том, сколько разглашать.
  
  «В вашей области просто не хватает способных ученых, доктор. Джонс, - сказал он. - Не для того, что мы задумали.
  
  "И что это?"
  
  «Это может быть опасно, - уклончиво ответил Мортон. - Не опасно, но утомительно. Слишком утомительно для большинства ученых ".
  
  «Не для археологов, - ответил Джонс. - Они привыкли ползать по древним руинам и лазить по горам».
  
  «Также на льду?» - спросил Мортон, - «какие в открытом море?»
  
  Левая бровь Индианы Джонса приподнялась. Он ничего не сказал.
  
  И Мортон заговорил. Он рассказал Джонсу о последнем рейсе «ПОСЕЙДОНА», о полученном ими радиосообщении и о том, что & # 223; на плавучем ледяном острове действительно был выживший. Не больше. Но он ловко вплетал в свое повествование несколько намеков, из которых ясно вытекало, что & # 223; на этом острове было больше, чем просто выжившие после кораблекрушения. Он хорошо говорил в течение пяти минут и сумел рассказать о произведении искусства, фактически ничего не сказав. Но, по крайней мере, ему удалось получить доктора. Чтобы еще больше возбудить любопытство Джонса: «Это все, что я могу и могу сказать вам прямо сейчас, доктор. Джонс, «закрыто & # 223; он ". Но я даю вам честное слово, что & # 223; Доктор Браунинг не стал преувеличивать слог & # 252; То, что я увидел на этой горе ... невообразимо ».
  
  «А вы не можете мне сказать, что это было? Небольшой намек? "
  
  Мортон покачал головой, и Браунинг сказал: «Нет, здесь слишком много ушей, чтобы слушать. Но я даю вам слово как ученый и коллега, что & # 223; Вы не пожалеете об этом ".
  
  Джонс подумал некоторое время, затем нерешительно и с выражением лица, ясно показывающим дихотомию, в которой он все еще находился, ответил: «Ну, я вам верю».
  
  «Это значит, что ты идешь со мной?»
  
  «Когда это закончится, да».
  
  "Что ты имеешь в виду, когда все закончится?"
  
  Джонс махнул рукой: «Гонка».
  
  Браунинг обменялся удивленным взглядом с Мортоном: «Вы имеете в виду собачьи бега?»
  
  «Хриплая гонка,» поправила Джонс его, «и это не просто гонка, это гонка.»
  
  «Но у нас не так много ...» - начал Браунинг, но его немедленно прервал Джонс тоном, исключающим любые противоречия с самого начала. «Мы с Куинном шесть месяцев тренировались, чтобы принять участие в этой гонке, доктор. Браунинг. На поиск и дрессировку собак у меня ушло четыре месяца в одиночку. Мы были в пути девять дней, и пока у нас все хорошо. Я не собираюсь отказываться от всего этого только потому, что вы пришли и сказали мне & # 228; that & # 223; Вы хотите мне что-то сказать, но вам не разрешено ".
  
  Браунинг выглядел разочарованным & # 228; но он, похоже, заметил, что & # 223; он добился всего, что мог.
  
  "Хорошо, - неохотно сказал он. - И как вы думаете, сколько времени это займет?"
  
  Джонс пожал плечами: «Пять дней, шесть, может, десять - плюс обратный путь».
  
  Доктор Браунинг внезапно выглядел очень разочарованным, но он не стал спорить даже сейчас. «Хорошо, - сказал он со вздохом. - Тогда, скажем, всего две недели. Тебя бы это устроило? "
  
  «Этого должно быть достаточно, если ничего не помешает».
  
  «Что вы имеете в виду?» - спросил Мортон.
  
  Джонс бросил на него почти презрительный взгляд: «Ты здесь впервые, не так ли?»
  
  Мортон кивнул.
  
  «Ну, кое-что из того, что могло произойти, - решительно ответил Джонс, - вы видели себя полчаса назад. Но в такой стране возможно все. Я предлагаю вам взять хорошего доктора и попытаться доставить его домой целым и невредимым, и я свяжусь с вами, как только это закончится. О да, - добавил он. - И есть еще кое-что.
  
  «Что?» - подозрительно спросил Мортон.
  
  Джонс поднял руку и указал на эскимоса с другой стороны стола, затем на собаку, голова которой все еще лежала у него на коленях. «Куинн и мои друзья пойдут со мной», - сказал он.
  
  "Куинн?"
  
  Джонс улыбнулся: «Могу я вас представить?» Джонс указал на эскимоса вторым преувеличенным жестом. «Мой друг Куинн, также известный как Майти Куинн. Он лучший хендлер, которого вы можете найти. И, кстати, две трети своей жизни он провел на льду. Вы сказали, что & # 223; это айсберг, не так ли? "
  
  Мортон кивнул. Он немного беспомощно посмотрел на возбужденного эскимоса, который нахально ответил на его взгляд: «Да, - сказал он, - просто ...»
  
  "Он заслуживает доверия, - сказал Джонс. - Что бы мы там ни нашли, он ни с кем не скажет ни слова, я даю вам слово".
  
  Мортон на мгновение задумался. Может быть, предложение Индианы Джонса было не таким уж и глупым. Если и есть кто-нибудь, кто знает об айсбергах, то это точно. эскимос.
  
  «Но зачем собаки?» - спросил он.
  
  «Это легко, - ответил Джонс, - Куинн никуда не денется без своей команды, а я никуда не пойду без Куинн». Так что все мы - или никто ".
  
  Мортон и Браунинг какое-то время молчали, но, конечно, в конце концов согласились.
  
  
  Нью-Йорк Хилтон Отель
  
  
  
  26 марта 1939 г.
  
  Даже по прошествии добрых шести месяцев Мортону все еще было трудно уверенно встретиться с ван Хеслингом. Конечно - внешние обстоятельства были другими: вы больше не были на айсберге на краю света, а в одном из самых дорогих и элегантных отелей города, а самого ван Хеслинга нельзя было узнать. как человек, который убил О'Шогнесси и второго члена экипажа и серьезно ранил самого Мортона и двух других.
  
  Немецкий ученый больше не носил покрытую льдом медвежью шкуру, на его голове не было ручного шлема, а руки играли с карандашом, которым он рисовал бессмысленные узоры и волнистые линии на листе бумаги вместо двойного. холодный топор викингов.
  
  И он был уже не мертвецом, а человеческим останком.
  
  За месяцы, прошедшие с тех пор, как он и Мортон в последний раз виделись, он выздоровел. Его лицо больше не было похоже на лицо мертвого человека, которого забыли похоронить; мерцание в его глазах все еще было мерцанием сумасшедшего, но это больше не было результатом всепоглощающей жажды убийства; и он даже немного поправился.
  
  Но он все еще был хорошо отделен от человека, который напал и чуть не убил капитана Мортона в пещере на Одинсленде. Весом пятьдесят фунтов и, по крайней мере, на вид, столько же лет жизни. С другой стороны, подумал Мортон, это чудо, что & # 223; ван Хеслинг вообще был жив. Он взял его на борт «ПОСЕЙДОНА», и доктор Дж. Поли действительно сделал все возможное, чтобы хоть как-то сохранить ему жизнь, пока они не добрались до Бостона и хорошо оборудованной больницы. Уже есть & # 223; То, что он пережил эту поездку, само по себе было невозможным, что он мог признать только из-за своего абсолютного сверхчеловеческого телосложения и Доктора. Поллис & # 228; медицинские навыки & # 246; должное. Но никто - включая Мортона и врачей бостонской больницы, которые приветствовали ван Хеслинга, - не отдал бы лисичку за жизнь сумасшедшего.
  
  Тем не менее, ему каким-то образом удалось остаться в живых.
  
  Но это было все.
  
  За последние шесть месяцев он, казалось, состарился на десятилетия, а тридцатипятилетний мускулистый гигант, которого они спасли из Одинсленда, был древним дрожащим стариком с белоснежными волосами и впалым лицом, который мог только двигаться с трудом. Три пули, которые доктор Поли, вырезанный из его тела, не затронул жизненно важные органы, но он потерял тонну крови. Пуля Мортона раздробила его левую руку, так что & # 223; он волочил ногу и мог ходить только с болью.
  
  Но хуже травм, полученных его телом, были раны его разума. Он редко говорил, а когда говорил, это было в основном бессвязное, запутанное, иногда на иностранном языке, которое могло состоять только из заикающихся звуков, иногда по-инфантильной манере четырехлетнего ребенка, который только учился говорить. Но между ними всегда были короткие, ясные моменты, и именно те несколько драгоценных минут, в которые он мог думать и говорить - и ясно помнить - то, ради чего он здесь.
  
  "Если вы доктор Ван Хеслинг смотрел достаточно долго, тогда, может быть, ты скажешь мне, что мы здесь делаем, - голос пронзил его разум.
  
  Мортон ри & # 223; изо всех сил пытается убежать от вида несчастной фигуры, сидящей по другую сторону стола. нарисовал круги и шаткие прямоугольные узоры на листе бумаги и повернулся к доктору. Розенфельд тоже.
  
  Зрелище было таким же приятным, как и у сумасшедшего ученого, устрашающим: доктор. Розенфельд была молодой, стройной, с черными как смоль волосами, коротко остриженными и источавшими непринужденную, естественную свежесть, из-за чего ее недооценивали во всех отношениях. Несмотря на то, что ей почти двадцать шесть лет, доктор. Мейбл Розенфельд, несомненно, является одним из специалистов в своей области неврологии. Но она выглядела так, будто только что окончила среднюю школу, и она не сделала ни малейшего усилия, чтобы изменить это впечатление, напротив. Мортон подозревал, что & # 223; втайне она любила, когда ее недооценивали, и тщательно работала над своим имиджем.
  
  К сожалению, он ей не нравился. И она не скрывала этого отвращения.
  
  Мортон на мгновение уставился на проливной дождь за окном, прежде чем ответить: «Я должен. Пожалуйста, проявите терпение, доктор. Розенфельд, - сказал он.
  
  Выражение неудовольствия на лице Мейбл Розенфельд стало еще глубже.
  
  «Вы уже давно этим занимаетесь, мистер Мортон, - сказала она, - если быть точным, с тех пор, как мы приехали сюда. И это было вчера, - многозначительно добавила она.
  
  Мортон вздохнул: «Я знаю, - признал он, - но наша компания имеет огромное значение, поверьте мне. Я не могу рассказать вам подробностей. Еще нет. А я даже не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Я знаю & # 223; только немного больше, чем ты ".
  
  Какая гладкая была длина. Но Браунинг нарисовал для него самыми мрачными красками все, что могло случиться с ним и его карьерой капитана, если бы он сказал хоть слово. И Мортон не считал комиссара правительства человеком, который делал пустые угрозы.
  
  Тем не менее Мортону было неудобно с доктором. Веря Розенфельду. И что она скажет, когда узнает, что & # 223; Хотя ее возлюбленная, но не она сама, покидала этот отель с остальными, он даже не осмелился представиться.
  
  Он прогнал эту мысль и встал, бросив на ван Хеслинга еще один нервный взгляд, который доктор Розенфельд, конечно, этого не упустил.
  
  «Можешь оставить меня с ним наедине, - насмешливо сказала она, - он ничего не делает».
  
  Мортон не стал спорить, но многозначительно посмотрел на свою левую руку. Безымянный, средний и мизинец пальцы оставались неподвижными; сувенир от его первой встречи с ван Хеслингом.
  
  «Я знаю, что вы собираетесь сказать», - сказал д-р. Розенфельд прервал его, прежде чем он смог ответить: «Но все кончено. Тогда он был не в своем уме ".
  
  Мортон посмотрел на Ван Хеслинга долгим оценивающим взглядом: «Он тоже, кажется, не таков», - осторожно сказал он.
  
  "Это верно. «Голос Мейбл Розенфельд теперь звучал намного круче, чем раньше, и Мортон понял, что & # 223; он случайно обидел ее. Когда он посмотрел на них двоих - на нее и на сумасшедшего немца - эта мысль показалась ему совершенно абсурдной, но, должно быть, & # 223; так, что & # 223; что-то в беспомощной, неуклюжей манере Ван Хеслинга пробудило в ней материнские инстинкты. Во всяком случае, его предупредили: когда дело дошло до Ван Хеслинга, доктор. Розенфельд мало чем отличался от большой кошки, защищающей своих детенышей. И у него были чертовски острые когти.
  
  «Что бы ты ни имел в виду, - сказал он, поворачиваясь к двери, - если ты ищешь меня или что-нибудь понадобится, я буду в вестибюле».
  
  Он подошел к двери, трижды постучал и подождал, пока охранник на другой стороне коридора откроет дверь по согласованному сигналу. Люкс на верхнем этаже нью-йоркского Хилтона, вероятно, стоил больше недели, чем он заработал за полгода, но это не изменило этого, потому что в тот момент она была тюрьмой. Первоначально удобная тюрьма, но тем не менее тюрьма.
  
  Не в первый раз он задавался вопросом, что такого безмерно важного в том, что он обнаружил в пещере на Одинсленде, с тех пор как & # 223; люди в этой компании доставляли друг другу такие неприятности. И, как и прежде, и на этот раз он не нашел ответа.
  
  Мортон вошел в лифт, рассеянно кивнул мальчику и указал на пол. Мальчик был вовсе не лифтером, а секретным агентом правительства США, который только заставил себя надеть красно-желтую фэнтезийную форму; Остальные гости на этом этаже Hilton тоже не были настоящими гостями. Браунинг собрал армию, чтобы все прикрыть.
  
  Лифт без остановки поднимался на первый этаж & # 223; через, и Мортон ушел каюта и вышла в вестибюль. Его взгляд автоматически скользнул по совокупности маленьких столиков, диванов-кроватей и кресел, которые были только в кажущейся хаотичной расстановке в большой комнате, пока он не получил похвалу от Людольфа и двух Д'228; пил. nen за столиком прямо у двери. Четверо мужчин прекрасно ладили, учитывая противостоящие идеологические лагеря, из которых они вышли - но какого черта им всегда приходилось вести беседы здесь, внизу? У них был доступный целый этаж Хилтона. Полный: с более чем дюжиной комнат, конференц-залом и собственным баром. Браунинг пришел бы в ярость, если бы увидел ее здесь.
  
  Мортон автоматически направился к четырем мужчинам, затем на полпути повернулся и подошел к стойке регистрации: «Любое сообщение от…»
  
  «Нет, сэр», - прервала регистратор, прежде чем он успел закончить предложение. Джонс не звонил. Но доктор Просмотр я & # 228; & # 223; не нацелен на вас, потому что & # 223; он пошел на вокзал искать его ".
  
  Он смотрел на Мортона еще мгновение, затем снова повернулся к женщине, с которой говорил до того, как Мортон вмешался. «Мне очень жаль, мадам, но менеджер настаивает, потому что & # 223; В будущем ты будешь держать Кассиопею на поводке ".
  
  Мортон ненадолго перевел взгляд, снова отвернулся и снова обернулся. Женщину, которая стояла рядом с ним и смотрела на секретаршу глазами, потемневшими от гнева, можно было, с наилучшей волей, описать как не более чем фальсифицированную надзирательницу: ее платье, должно быть, было таким же дорогим, сколь и безвкусным. а на ее заколотых волосах была шляпа размером с колесо телеги, которое яростно покачивалось при каждом произнесенном ею слове. Ее лицо было так густо накрашено, что & # 223; ее возраст было невозможно угадать, но Мортон подозревал, что это было она оставила свои пятьдесят на какое-то время. На руках она несла белую сиамскую кошку, которая смотрела на приемную с той неописуемой надменностью, на которую способны только животные этой породы.
  
  «Вы, должно быть, совсем сошли с ума», - с отвращением сказала надзирательница. «Я должна привязать Кассиопею? Мой добрый человек - Кассиопея - кошка, а не бешеная овчарка! »
  
  Кассиопея согласно зашипела и показала секретарше два ряда маленьких, как иголка, рядов.
  
  Что, однако, не произвело на него видимого впечатления. Выражение его лица тоже не изменилось; по-прежнему была непоколебимая доброта, на которую способны только налоговые инспекторы и клерки в дорогих ресторанах, но его голос был очень твердым, когда он ответил: «Я действительно отвратителен. Восточный, мадам, но распоряжения управляющего были ясны».
  
  «Что это за гостиница, куда нельзя даже кошку привести?» - жаловалась толстая женщина. - «Ты притворяешься, что у Кассиопеи есть крысы. Ude!»
  
  "Конечно, нет, мадам", - ответили секретарша и мама. кот и его хозяин взглядом, который напомнил Мортону ведьму из «Гензель и Гретель». »Вы можете привести столько домашних животных, сколько захотите. Но персонал жалуется, и другие гости тоже недовольны. Только вчера она забежала на кухню и схватила полтора фунта лосося и ...
  
  «Вероятно, она охотилась на крыс и мышей, - многозначительно сказал толстяк. - Может, тебе стоит содержать свою кухню в чистоте».
  
  «... когда повар попытался поймать ее, она укусила его и двух других мужчин, - продолжила администратор, не впечатленная. - Я убит горем, но вы должны привязать животное или выбраться из отеля».
  
  «Я буду жаловаться!» - объявила надзирательница. «Завтра вы прочтете в газете, как обращаться с гостями в отеле« Хилтон »!» - она ​​схватила Кассиопею, рывком отвернулась и пошла прочь.
  
  Мортон радостно улыбнулся, когда он повернулся к клерку на стойке регистрации: «Может, Касси стоит найти себе маленького товарища по играм, - предложил он. - Взрослого волкодава, например, или добермана». У вас есть такие гости? «
  
  «Иногда, сэр, - вздохнула администратор. - Многие гости приносят с собой своих собак или кошек, а однажды мы даже…»
  
  Капитан Мортон так и не узнал, какие домашние животные, кроме собак и кошек, уже останавливались в отеле Хилтон, потому что в этот момент открылась большая двустворчатая входная дверь; ее грубо толкнули, и в проеме появилась яростно жестикулирующая и кричащая страница. , за которым последовало именно то, что Мортон только что предложил в качестве товарища по играм для Кассиопеи: взрослую дикую собаку, точнее: их восемь.
  
  Они были зажаты ремнями безопасности, сделанными из широких кожаных ремней, от которых звенело бесчисленное количество маленьких цыплят, и они тащили за собой собачьи упряжки, которые Мортон и доктор Последний раз Браунинга видели две недели назад на притоке Юкона! И точно так же, как и там, его поддерживал семифутовый & # 223; большой эскимос и мужчина в коричневой кожаной куртке и фетровой шляпе!
  
  Нижняя челюсть портье отвисла настолько, что & # 223; Мортон почти потянулся, чтобы поймать его, и его глаза вылезли из их пещер. На его лице появилось выражение крайнего недоумения.
  
  А потом все произошло невероятно быстро:
  
  Пока взоры присутствующих обратились на упряжку, толстая женщина остановилась посреди своего шага и с любопытством обернулась. Кассиопея поразила & # 223; испуганно вскрикнул, прыгнул на пять футов высокий приговор из рук ее владелицы - использовать их как трамплин с вытянутыми когтями и оставить глубокие кровавые рубцы на коже & # 223; - и помчалась, как белая молния, с широко расставленными ушами и поднятым хвостом через холл и поднялась по широкой лестнице на второй этаж.
  
  И ездовые собаки сошли с ума.
  
  Восемь животных отстрелялись одновременно и с такой скоростью, что & # 223; Куинн и доктор Джонс буквально катапультировался из саней и упал на землю - Куинн прямо в объятия незадачливого швейцара, который тщетно пытался помешать команде войти в отель, пока Джонс был в воздухе & # 228; 252; перевернулся и приземлился в цветочный горшок с падубом, который разбился от его удара.
  
  Но пока на это никто не обращал внимания.
  
  Кассиопея достигла лестницы и подпрыгивала по два или три за раз, но собачья упряжка шла ей по пятам. Восемь эскимосских собак промчались через вестибюль Хилтона под громкий вой, лай и лай, небрежно над столами, стульями, гостями и персоналом отеля. Толпы, вставшие у них на пути, бросились вверх по лестнице. Сани без вожака следовали за ними, бешено прыгая вверх и вниз.
  
  Кассиопея тем временем достигла верхней ступеньки и повернула налево в поисках своего спасения в одном из коридоров, но собачья упряжка шла ей по пятам. Звон, вой и лай стали тише, но теперь начался хор человеческих криков и непрерывный звон и лязг.
  
  Куинн наконец освободился от хватки носильщика и поднялся на ноги. Крича собакам на своем родном языке, он помчался за командой, нанеся не меньше ущерба, чем животные перед ним. Сотрудник отеля, который пытался встать у них на пути, похоже, в последний момент понял, что & # 223; Было совершенно безнадежно пытаться остановить эту человеческую лавину чем-то меньшим, чем корабельная пушка, и он быстро прыгнул в безопасное место.
  
  Любовница Кассиопеи была немного менее расчетливой.
  
  «О, чудовище!» - закричала она, обвиняюще размахивая окровавленными, поцарапанными руками.
  
  Ее грудь дрожала от гнева, она бросилась на Куинна и вцепилась в рукав его шубы.
  
  Эскимос, казалось, даже не заметил ее, потому что он просто продолжал бежать, и толстяк был сорван с ее ног и волочен на семь или восемь метров, прежде чем она, наконец, догадалась отпустить, и Земля грубо ушла.
  
  Куинн помчался дальше, случайно разбил другой стол и исчез с огромными сиденьями, продолжая громко рычать на лестнице.
  
  Доктор Джонс освободился от обломков цветочного горшка и как раз вытаскивал последние листья падуба из своей одежды, когда Мортон повернулся к нему. Когда он узнал его, на его лице промелькнула мимолетная улыбка.
  
  «Привет, - бодро сказал Джонс, - жаль тебя видеть». Мы опаздываем, но движение в Нью-Йорке стало хуже с тех пор, как я был здесь последний раз ».
  
  Мортону пришлось изо всех сил сдерживать себя, чтобы просто не выпалить. Голос Куинна и звенящие собаки по-прежнему доносились с первого этажа, и волнение, сопровождавшее его, только усилилось. Он разрывался между ужасом и растущим желанием просто громко рассмеяться. И насмешливый блеск в глазах Индианы Джонса дал ему понять, что & # 223; дела обстоят не иначе. На мгновение & # 252; он всерьез задумался, действительно ли доктор? Индиана Джонс действительно был таким же хладнокровным.
  
  "Сэр!"
  
  На самом деле это был не голос, а лишь приглушенное дрожащее карканье, заставившее Джонс и Мортон одновременно взглянуть вверх.
  
  Лицо клерка на стойке регистрации было бледным, как мел, когда его взгляд неустойчиво переводился с Индианы Джонса на лестницу. Он выглядел так, будто его вот-вот ударит. От его почти непоколебимого спокойствия и самообладания не осталось и следа. Его руки вцепились в край стойки регистрации с такой силой, что & # 223; Мортон не удивился бы, если бы кровь хлынула из-под его пальцев, и было что-то в его глазах, что напомнило ему взгляд ван Хеслинга, когда он впервые встретился с ним.
  
  «Сэр!» - снова захныкала регистратор.
  
  «Меня зовут Джонс, - прервал его Джонс. Индиана Джонс. На мое имя зарезервирован номер, если я не ошибаюсь. "
  
  С самой дружелюбной улыбкой он прошел мимо Мортона к стойке, залез в пиджак и вытащил бумажник.
  
  «Знаете, я немного волновался. Мой друг и я не были уверены, разрешено ли проживание с домашними животными в отеле Hilton. Но, как я вижу, вы тоже терпите кошек. Наши собаки, конечно, не будут проблемой ".
  
  Мортон, наконец, больше не мог себя контролировать. Он резко повернулся, сжал руки в ноги и укусил. яростно на языке, по крайней мере, чтобы не смеяться вслух. Он слышал, как портье тяжело дышит и бормочет бессмысленные слова.
  
  Когда Джонс дружелюбным тоном попросил у него авторучку, чтобы заполнить регистрационную форму для себя и Куинна, мужчина потерял сознание.
  
  «Правильно ли я предполагаю, что & # 223; То, что вы сделали для себя внизу в вестибюле, - это то, что вы подразумеваете под осмотрительностью ? "
  
  Голос Браунинга все еще дрожал от гнева, Мортон не мог припомнить, чтобы он видел в остальном спокойного и неприметного ученого таким расстроенным, как в последние полчаса. Браунинг прибыл в «Хилтон» вскоре после Джонса и Куинна - почти одновременно с полицейскими, которых менеджер вызвал, чтобы выбросить Джонса, эскимосов и их сани из отеля. Браунинг говорил на истинных ангельских языках, но ни его убеждения, ни его удостоверение личности, удостоверяющее его как представителя правительства США, не помешали менеджеру Hilton настоять на том, чтобы & # 223; он и (исходная цитата) вся банда покинули отель на месте и не появлялись снова, пока оболочка не замерзла.
  
  В конце концов Браунинг снял трубку и набрал номер. Мортон не узнал, кому он звонил, но Браунинг через несколько секунд передал телефон менеджеру, и на лице этого человека исчезла последняя капля краски. После этого двое полицейских исчезли, не сказав больше ни слова, а управляющий отеля и его все еще бледный администратор бросили последний ледяной взгляд на доктора. Браунинг отказался.
  
  С тех пор прошло тридцать минут.
  
  Браунинг использовал двадцать из них, чтобы подавить свой гнев на доктора Х. Джонс, эскимосы и их четвероногие товарищи проветривают воздух и лично следят за этим. собачья упряжка переведена из отеля в безопасное место. А оставшиеся десять должны переместить Мортона, Индиану Джонса, двух немцев и двух датских ученых обратно сюда, на верхний этаж «Хилтона».
  
  Теперь они сидели в президентском номере отеля Hilton, и то, что там был & # 223; они еще не были завершены - половина небольшой частной армии Браунинга четверть часа искала Бейтса, но не нашла его - гнев Браунинга усилился.
  
  "Пожалуйста, успокойтесь, доктор. - Браунинг, - почти весело сказала Индиана Джонс. Он улыбался в одном из драгоценных кресел Louis Seize, положил сапоги на маленький стеклянный столик, который угрожающе стонал под их весом, и не прилагал особых усилий, чтобы признать свою злобную ликовую шкуру. «Ничего не произошло. И я заплачу за ущерб ».
  
  "Повреждать! Повреждение! » Браунинг замахал руками в воздухе, как будто ударил воображаемого врага.« Ты не понимаешь, о чем говоришь, чувак! Я подумал, что после нашего разговора на Аляске «даже вы бы поняли, что» то, что мы здесь делаем, должно держаться в секрете ".
  
  «Не так ли?» - невинно спросил Джонс.
  
  «Больше нет, после твоего маленького трюка!» - воскликнул Браунинг. Его лицо покраснело, и в горле начала пульсировать вена. Его внешний вид внезапно стал напоминать администратор за секунду до того, как он потерял сознание.
  
  Раздался стук. Браунинг обернулся, как будто его ужалил тарантул, и крикнул: «Входите!»
  
  В комнату вошел худощавый темноволосый мужчина в джинсах и синей стеганой куртке. «Бейтс!» - отрезал Браунинг.
  
  Бейтс раздраженно взглянул на него, пожал плечами и бросил дверь в замок позади себя. Браунинг дико уставился на него, и Мортон преувеличенно и поспешно очистил себя, прежде чем он смог снова взорваться и вылить свой гнев на морского летчика.
  
  «Может быть, - осторожно сказал он, - мы начнем сейчас. Мы закончили ".
  
  Браунинг сердито посмотрел на него, но, к удивлению Мортона, больше ничего не сказал, просто кивнул и ушел: упасть в кресло. Мортон подождал, пока Бейтс тоже не сядет, затем снова очистился и огляделся.
  
  «Большинство из нас уже познакомились за последние два дня», - начал он. Он указал на Джонса: «Джентльмены, могу ли я сказать вам, что доктор? Индиана Джонс может представить? "
  
  Фон Людольф и его помощник с крысиным лицом жестко кивнули, в то время как две дюны не пытались подавить радость, с которой их встретила внешность Джонса. Мортон увидел опасный блеск в глазах Браунинга и поспешил продолжить представление:
  
  «Это майор фон Людольф и его помощник герр Лобен, - сказал он Джонсу. Он указал на две дюны: «Профессор Эриксон и доктор. Бальдурсон. В какой-то степени ваши коллеги, д-р. Джонс ".
  
  «Коллеги?» - Джонс впервые посмотрел на двух ученых с чем-то вроде интереса.
  
  «Вас прислали сюда из Датской академии наук в Копенгагене, - сказал Мортон. - Вы скоро узнаете почему. Он указал на Бейтса: «Мистер Бейтс - наш пилот».
  
  «Пилот?» Джонс нахмурился. «Я думал, мы собираемся в круиз».
  
  «Кроме того, - уклончиво ответил Мортон, - но возможно, что & # 223; мы ... должны пройти часть пути в воздухе ".
  
  Джонс ничего не сказал, но эта фраза - и особенно крохотная, но заметная неуверенность в словах Мортона -, казалось, привлекла его внимание, потому что он посмотрел на Мортона с удивлением на мгновение, прежде чем повернуться к Браунингу: «Хорошо, - сказал он. что мы прошли формальности и находимся среди нас, может быть, вы сможете прекратить секретность ». Какую экспедицию вы планируете? «
  
  Браунинг немного успокоился, а Мортон Джонс представил остальных участников экспедиции. Его голос больше не дрожал от гнева, но взгляд, который он бросил на Джонса, был далеко не дружелюбным: «Мы еще не знаем точно, куда он идет», - признал он.
  
  «Прошу прощения?» Джонс удивленно приподнял брови.
  
  «К сожалению, это правда, - сказал Мортон для Браунинга. - Вот почему доктора Эриксон и Бальдурсон с нами. "Он указал на две дюны, которые прокомментировали его слова с одобрением." Видите ли, когда мы, Odinsland ... "
  
  «Odinsland!»
  
  Мортон слабо улыбнулся. «Я взял на себя смелость назвать айсберг вот так, - сказал он. - Какое-то имя должно быть & # 223; у него было. И из того, что мы там увидели, мне это показалось подходящим. «Он прочистил горло, бросил на Браунинга быстрый, почти извиняющийся взгляд, и продолжил:« Так что после того, как мы покинули Odinsland, конечно, он не остался там просто так. Мы произвели определенные расчеты, но особенно в этой части моря нам неизвестны точные условия течения. При этом, поскольку & # 223; айсберг такого размера иногда ведет себя действительно непредсказуемым образом. Возможно, & # 223; он снова ушел в море, но также может быть, что & # 223; он приближается к Гренландии ".
  
  Джонс кивнул: «Понятно. И, таким образом, суверенные воды Дании ".
  
  "Да. Но это не единственная причина, по которой ваши коллеги с нами. Мортон поймал предостерегающий взгляд Браунинга и несколько раз откашлялся, чтобы выиграть немного времени.
  
  «А господа Адмиреле?» - поздно спросил Джонс, взглянув на двух немцев.
  
  «Майор, - холодно поправил Людольф. - Майор в порядке, доктор. Джонс ".
  
  «Мы нашли человека на Одинсленде, - быстро сказал Мортон. - Очевидно, выживший после кораблекрушения. Он гражданин Германии. Он был участником научной экспедиции, пропавшей без вести девять месяцев назад к северу от Гренландии ".
  
  «О чем это было?» - спросил Джонс.
  
  - Мы не знаем, - признал Мортон. Джонс вопросительно посмотрел на Людольфа, но майор только холодно улыбнулся и промолчал.
  
  «Доктор ван Хеслинг и другие отправились исследовать условия потока в Арктическом море, - сказал Браунинг в тот момент. - Но мы считаем, что & # 223; они нашли нечто совершенно иное ».
  
  «Так же, как ты?» - спросил Джонс Мортону.
  
  - О нет, - поспешно сказал Мортон - немного слишком поспешно, как он сам заметил. ван Хеслинг нашел остатки своей палатки, радиосистему и кое-что… - Он на мгновение колебался. - Артефакты.
  
  «Артефакты?» - повторил Джонс, нахмурившись. «Что именно вы имеете в виду?»
  
  «Если бы мы знали это, вы бы нам не понадобились», - грубо сказал Браунинг.
  
  Джонс секунду укоризненно посмотрел на него, но не ответил, вместо этого повернувшись к двум немцам: «Могу я спросить, какую роль вы играете в этой экспедиции?»
  
  «Можно, - холодно ответил фон Людольф. - Как вы знаете, профессор ван Хеслинг был в дороге от имени Германского рейха. С чисто научной, мирной миссией. Но он был не один. Германский рейх заботится о своих гражданах. Если еще остались следы других вещей, мы хотели бы их найти ».
  
  «Правительство Рейха в Берлине попросило нас установить личность доктора ван Хеслингс, - сказал Браунинг. - И, конечно, мы согласились на вашу просьбу, чтобы майор Лобен и майор фон Людольф приняли участие в запланированной экспедиции.
  
  Поскольку & # 223; это не совсем так, должно быть ясно для всех в комнате. Но и Индиана Джонс об этом умалчивает. Отношения между правительством США и режимом Германии долгие годы были отнюдь не хорошими; но по крайней мере один старался не отставать от приличия. «Вероятно, - подумал Джонс, - клиентам Браунинга это совсем не нравилось». Немцы узнали о планируемой экспедиции. Но ваш запрос об отказе от участия будет равносилен гладкой надписи. И это было то, о чем в данный момент никто не заботился. Ситуация в Европе была похожа на пороховую бочку с почти сгоревшим запалом. Пришлось принять определенные меры предосторожности.
  
  Но присутствие двух немцев открыло Джонсу еще больше: потому что & # 223; В конце концов, эта экспедиция должна была быть совсем не рутинной. Поскольку & # 223; он уже неоднократно сталкивался с Великой Германской империей и ее приспешниками, даже Браунинг должен быть известен. Если он все равно настаивал на своем участии, то потому, что это было важно .
  
  Наконец, Джонс очистился во все более неловкой тишине и спросил: «Когда мы собираемся уезжать?»
  
  «Сегодня, - ответил Браунинг, - мы на пару часов отстаем от графика. Собственно, наш отъезд планировался до восхода солнца. Все готово ».
  
  Джонс проигнорировал обвинение, связанное с этими словами. Он встал. «Если так, пожалуйста, извините меня, джентльмены, - сказал он. - У меня есть несколько дел, прежде чем мы ...»
  
  «Нет, - сказал Браунинг. - Все настроено. Через полчаса нас заберет машина ".
  
  «Этого достаточно, - сказал Джонс.
  
  Но Браунинг покачал головой: «Я должен & # 223; настаивают на том, чтобы & # 223; никто из присутствующих не покинет эту комнату до того, как мы уйдем, - подчеркнул он. - Мы уже привлекли слишком много внимания ».
  
  Джонс уставился на него: «Что на самом деле на этом айсберге?» - прямо спросил он. - «Философский камень?»
  
  «Мы не знаем», - неслыханно ответил Браунинг. Но мне не хочется, чтобы меня осаждала целая стая любопытных журналистов и авантюристов. Может быть, вы?"
  
  Теперь ему даже не хотелось больше лгать убедительно. И Джонс больше не пытался скрыть свой гнев. "Вы знаете, доктор. Браунинг, - медленно сказал он, - я больше не верю, что & # 223; было хорошей идеей сказать «да». Думаю, будет лучше, если мы с Куинн ... "
  
  Из коридора в комнату раздался пронзительный крик, и Джонс замолчал на полуслове. Затем он развернулся и был в двух или трех шагах от двери. Мортон и остальные последовали за ним.
  
  Когда они выбежали в коридор, снова раздался пронзительный крик; Почти в ту же секунду дверь в комнату ван Хеслинга распахнулась, и доктор. Розенфельд выбежал.
  
  «Помогите!» - крикнула она . "Приходите быстрей!"
  
  Индиана Джонс промчался мимо нее, полностью взорвал дверь в комнату плечом и резко остановился.
  
  Комната была пуста. Но это было видение полного разрушения. Почти все комары были опрокинуты и разбиты, занавески порваны, а обивка порвана. На полу лежали битые стекла и посуда, одна из створок была открыта. Окна были выбиты. В углу под окном лежала кривая, стонущая фигура. Человек, которого Браунинг поставил за дверь.
  
  «Что случилось?» - крикнул Джонс.
  
  «Ван Хеслинг!» - ответил доктор. Розенфельд. ​​"Он ..."
  
  Джонс больше не слушал, но бросился к окну и высунулся наружу. С колотящимся сердцем он смотрел в глубину, ожидая увидеть разбитое тело ван Хеслинга двадцатью пятью этажами ниже. Но на улице перед отелем «Хилтон» двигался только нормальный транспортный поток. Никакой толпы. Без визга шин. Никаких криков.
  
  "Там!"
  
  Доктор Розенфельд поспешно шагнул рядом с ним и указал вправо: «Смотри!»
  
  Взгляд Индианы проследил за движением - а затем ri & # 223; его глаза открываются от удивления: Ван Хеслинг не нырял в глубину, как д-р. Розенфельд, очевидно, согласился. Фактически, он был все еще жив и здоров - но Джонс не был уверен, как долго это продлится ...
  
  Как и в большинстве больших зданий в этой части города, под окнами отеля «Хилтон» был широкий каменный выступ, который проходил вокруг дома на каждом этаже. Когда разбитое тело Индианы ван Хеслинга не было замечено на улице, он втайне ожидал увидеть сумасшедшего ученого где-нибудь на этом выступе. Чего он не ожидал, так это увидеть его стоящим в двадцати шагах от себя, его лицо и руки подняты к небу, почти счастливый луч на его зубах и правая ступня. размещен на флагштоке, который торчал из фасада отеля Hilton.
  
  "О Боже мой!"
  
  Индиана Джонс вздрогнул и в то же время предупредительно поднял руку, не оборачиваясь и не сводя глаз с сумасшедшего ни на секунду. Доктор Розенфельд снова закричал: «Боже мой!» А потом попытался оттащить его от окна.
  
  «Не делай этого!» - грубо сказала Индиана и потрясла ее, оказавшись немного более жестоким, чем предполагалось на самом деле, потому что доктор Испуганный крик Розенфельда перерос в гнев, и он услышал, как она отшатнулась и была кем-то поймана.
  
  «О чем вы думаете!» Dr. Розенфельд снова попытался оттащить его от окна, но на этот раз Индиане даже не пришлось беспокоиться о том, чтобы соскользнуть с руки - кто-то (предположительно Мортон) с легкостью схватил молодого невролога и оттащил ее, так что ... Индиане пришлось иметь дело по крайней мере с одним сумасшедшим.
  
  Этого, кстати, на тот момент ему было вполне достаточно.
  
  Ван Хеслинг поднял руки еще выше и теперь стоял в гротескной молитвенной позе: обе ладони были вытянуты и обращены к небу, куда бы он ни смотрел.
  
  Индиана на мгновение посмотрела в том же направлении и увидела то, что, очевидно, так заинтриговало сумасшедшего: дождь утих, пока они разговаривали с Браунингом, и небо над Нью-Йорком простиралось теперь огромной радугой, сияющей яркими цветами.
  
  «Бифр-ст!», - запинался ван Хеслинг. «Бифр-ст!» - это одно слово снова и снова.
  
  «Теперь он совершенно не в своем уме», - сказал голос позади него, который он определил как Браунинги.
  
  «Может быть, и нет», - проворчала Индиана. Осторожно поставил одну ногу & # 223; на выступе перед окном, искал надежное удержание рамы обеими руками и вылез полностью.
  
  Конечно, ван Хеслинг не избежал движения; Он ненадолго перевел взгляд и посмотрел на Индиану, но счастливая улыбка осталась на его лице. - Бифр, - сказал он снова.
  
  Индиана Джонс сделал шаг и снова остановился. Правой рукой он попытался крепко ухватиться за грубый фасад отеля из песчаника, а левая рука вытянулась, как канатоходец, чтобы удержать равновесие. Он нервничал. Карниз был в основном достаточно широк, чтобы по нему было удобно ходить, но на протяжении двадцати пяти этажей слева не было ничего; адское долгое падение - не говоря уже о ударе. А перед ним стоял безумец, который, очевидно, вообразил, что нашел сказочный радужный мост в стране нордических богов. Потому что именно в этот момент ван Хеслинг снова поднял глаза, уставился на радугу счастливых глаз - и тоже ступил второй ногой & # 223; на флагштоке.
  
  Индиана замерла.
  
  То, что он увидел, было просто невозможно! Ван Хеслинг стоял совершенно свободно, поставив обе ноги на крепкий для рук флагшток, который тоже поднимался в небо под углом добрых три градуса, и он даже не приложил усилий, чтобы вытянуть руки, чтобы сохранить равновесие. Тем не менее, он не дрогнул.
  
  «Стой, где стоишь!» - крикнула Индиана и добавила: «Пожалуйста!»
  
  Сам он этого не ожидал, но ван Хеслинг отреагировал на его голос. Так же естественно, как если бы он находился на ровной поверхности, он повернул к себе не только голову, но и всю верхнюю часть тела, улыбнулся широкой детской улыбкой. 252; Счастливая улыбка и указал правой рукой к небу ». Смотри, - сказал он, - это Бифр-стрит. Наконец-то я могу пойти домой "
  
  И с этим он сделал еще один шаг на флагштоке.
  
  И Индиана Джонс побежал.
  
  Ставил все на одну карту. Очевидно, что на стороне Ван Хеслинга было пресловутое счастье детей и дураков, но он также имел определенные законы природы против него. Один из них, называемый гравитацией, был открыт добрых триста лет назад неким англичанином по имени Ньютон, утверждая, что это было добрых триста лет назад. Двухметровый коренастый мужчина, босиком стоявший на отполированном флагштоке на высоте двадцати пяти этажей над землей, не мог долго стоять там.
  
  Ван Хеслинг снова поднял другую руку к небу, и это новое движение было слишком сильным: словно в замедленном кадре Индиана увидела, что & # 223; правая нога ван Хеслинга & # 223; выскользнул из его и без того ненадежной хватки, и его тело наклонилось в сторону, и за ту же долю секунды собственная рука Индианы двинулась почти инстинктивно и сняла кнут с его пояса.
  
  Казалось, все происходило одновременно, с фантастической скоростью, и все же как будто время остановилось: Ван Хеслинг окончательно потерял равновесие и начал наклоняться в сторону, как будто в гротескном поклоне, в то время как его протянутые руки все еще пытались схватить Радуга; и Индиана взмахнула кнутом одним длинным мощным ударом, так что & # 223; кожаный шнур со свистом вылетел из протянутых рук ван Хеслинга на расстоянии вытянутой ладони, и его конец намотался на флагшток.
  
  Он прыгнул - за долю секунды до того, как ван Хеслинг окончательно погрузился в пучину.
  
  Держась за кнут левой рукой и изо всех сил, он развернулся по удлиненной дуге от фасада «Хилтона», вытянул свободную правую руку - и поймал кувыркающееся тело ученого!
  
  Казалось, толчок вырвал его руку из плеча. Он закричал от боли, шока и паники, когда понял, что он только что сделал (или пытался сделать ), и почувствовал, как плетеная полоса хлыста растянулась под удвоенным весом, как перетянутая резина. Еще две-три секунды - и хлыст либо оторвется, либо оторвется от флагштока!
  
  Это превратилось в гонку на время, и на этот раз он действительно только выиграл ее, в лучшем случае по очкам. Он и Ван Хеслинг двигались, как вес «негабаритного» маятника на конце хлыста, на короткое, но ужасающее мгновение, казалось, будто бы прямо из ниоткуда, а затем подошли к фасаду, быстрее и быстрее. И Индиана що & # 223; в голове пришла мысль, что & # 223; Хильтон был построен из довольно прочного камня. А поскольку & # 223; если они ударили его с такой скоростью, вероятно, не нужно было беспокоиться о втором, даже более сильном ударе через несколько секунд и на несколько десятков метров глубже ...
  
  Но немецкие боги ван Хеслинга, похоже, не спешили приглашать своего ученика и его несколько нетерпеливого спасителя в Валгаллу. Вместо массивной стены из песчаника Хилтона Индиана внезапно увидела большое, состоящее из двух частей окно, стремительно приближающееся к нему, отчаянно и совершенно беспомощно пыталась изменить его курс в конце качания хлыста, одновременно изменяя курс. # 252; Ученые любили давить и держаться за себя, а также тянуть за ноги, чтобы хотя бы частично поглотить ожидаемый удар.
  
  Две из этих трех попыток увенчались успехом: он не потерял хватку на кнуте и не потерял свою извивающуюся ношу - но он явно проиграл дуэль с окном. Вместо того, чтобы ударить оконную створку посередине и элегантно распахнуть ее, чтобы & # 223; он и он могли бы попасть внутрь отеля художественным прыжком, ван Хеслинг, и он разбил стекло с ужасным лязгом и грохотом и в конечном итоге оказался под градом битого стекла в комнате внизу.
  
  Удар был настолько сильным, что & # 223; У Индианы было ощущение, что каждая кость в его теле сломана. Беспомощный, но все еще сжимающий талию ван Хеслинга изо всех сил, он четыре, пять, шесть раз подряд перекатился по толстому ковру, по пути к двери раздавился к маленькому столику, стулу и тележке для чая, на которой лежал В номере был размещен бар, и слышался рев ван Хеслинга.
  
  Сто & # 223; против двери почти потерял сознание. В течение нескольких секунд он видел только цветные круги и звезды, и все силы покидали его тело. Он оставил & # 223; Ван Хеслинг, наконец, пошел, инстинктивно отступив в сторону, когда почувствовал, как сумасшедший поднялся и тут же снова рухнул, и пролежал так несколько секунд, чтобы снова отдышаться.
  
  Когда он открыл глаза, он увидел зрелище, над которым он, вероятно, посмеялся бы, если бы у него была на это сила: комната не была пустой. «Пожилая пара сидела». на диване-кровати и уставился на ван Хеслинга и его, ошеломленные и широко раскрытые глаза. Они оба все еще держали в руках кофейные чашки, из которых пили, но блюдца и подходящие блюда, включая стол, на котором он должен был стоять, исчезли. Индиана смутно вспомнил ужасный лязг, грохот и сильный удар по бедру, и только в этот момент он почувствовал, что & # 223; он лежал в чем-то теплом и липком.
  
  Он неуверенно встал, посмотрел на себя и заметил, что & # 223; он остановился в темном дымящемся бассейне. Его штаны были пропитаны той же жидкостью от колен до пояса. Индиана наклонилась, опустила указательный палец в лужу и тщательно попробовала. Затем он одобрительно скривился и покачал головой.
  
  «Кофе чуть теплый, - сказал он, сжимая левой рукой, поднимая с пола стонущий фургон Хеслинга, а другой уже стоял на дверной ручке. - Тебе следует пожаловаться в службу обслуживания номеров. С той суммой, которую вы должны заплатить за ночлег здесь, вы имеете право на горячий кофе ".
  
  Глаза старика стали такими большими & # 223; что & # 223; Индиана не удивился бы, если бы они выпали в следующий момент, когда у его жены отвисла челюсть, и она уронила чашку с кофе.
  
  Он крепче схватил Ван Хеслинга за воротник и потащил в холл. Грубая тяга & # 223; он проводил ученого перед собой к дверям лифта, но не успел преодолеть даже и половины расстояния, когда ван Хеслинг внезапно остановился и с гневным звуком отряхнул руку.
  
  «Что случилось?» - спросил он. Он выглядел сбитым с толку, как если бы он просыпался от глубокого сна, и не совсем уверен, действительно ли он испытал или видел во сне то, что вспомнил. Две или три секунды он просто смотрел на Индиану, а затем в его затуманенных глазах вспыхнул гнев, который невольно заставил Индиану Джонса отступить на шаг.
  
  Ни секунды не раньше.
  
  Ван Хеслинг взревел, сжал свои огромные руки в еще более крупные ступни и выстрелил в & # 223; удар в направлении Индианы, который закончил бы бой еще до того, как он действительно начался. «Собака!» - закричал он. «Что ты наделал? Я видела Бифрівку! Один! Для меня была открыта дорога в Валгаллу! "
  
  Индиана Джонс оказался в безопасности, сделав второй очень поспешный прыжок назад, когда сумасшедший начал бешено колотить его, но не смог избежать всех ударов. Огромные ноги Ван Хеслинга ударили его два или три раза по голове и плечам, и хотя они в основном касались его, этого прикосновения было достаточно, чтобы точки, круги и звезды мерцали перед его глазами. Как будто с бесконечного расстояния он зафиксировал, что & # 223; Двери лифта открылись, и в коридор убежало около полдюжины человек. Кто-то начал кричать. «Повсюду по коридору распахивались двери, на них смотрели любопытные лица или поспешно отступали, увидев происходящее. Фигура в сером костюме и с коротко остриженными темными волосами подбежала к ван Хеслингу, упала ему на руку и попыталась оттащить его назад - в то время как Джонс принял еще один удар разбушевавшегося великана, шатаясь по стене.
  
  Ван Хеслинг встряхнул доктора. Розенфельд сделал движение, которое, вероятно, даже не заметил сам, но заставил молодого ученого споткнуться через коридор. «Один!» - закричал сумасшедший.
  
  И он, казалось, имел в виду именно то, что сказал, потому что внезапно потерял всякий интерес к Индиане Джонсу и остальным. Вместо этого он развернулся на месте и пробежал два или три огромных шага назад к двери комнаты, из которой они только что вышли. Вотан! Я иду."
  
  «Ради бога - остановите его!» - воскликнул доктор. Поле роз.
  
  Индиана Джонс последовал за ним, схватил его за руку и попытался обернуть. С таким же успехом он мог попытаться схватить бегущую лошадь голыми руками. Ван Хеслинг не только сражался в полную силу своего тела, похожего на жимолость, он также развил нечеловеческую силу сумасшедшего: трясясь без видимого усилия, он вылетел из Индианы, повернулся к нему с почти звериным рычанием и нанес удар.
  
  Не движение, а мерцание в его глазах предупредило Джонса - и, вероятно, спасло ему жизнь.
  
  В самый последний момент он пригнулся и одновременно повернулся боком. Кулак Ван Хеслинга так чуть не попал в лицо, что & # 223; он почувствовал сквозняк, ударил дверь и разбил ее, как тонкую фанеру. Влияние удара было настолько велико, что & # 223; сумасшедшего толкнули вперед, и внезапно вся его рука до плеча исчезла в дыре, которую он сам проделал в двери.
  
  Индиана отступил на полшага, заблокировал удар, который ван Хеслинг неуклюже целился ему в лицо левой рукой, предплечьем - и ударил себя изо всех сил.
  
  Он вложил в этот удар все силы, которые у него еще оставались, потому что он знал, что & # 223; у него не будет возможности для второго: Ван Хеслинг продолжал бушевать, а затем & # 223; его рука все еще была прижата к плечу в двери, не слишком его беспокоила. Он был на грани того, чтобы просто вытащить всю дверь из ряда вон выходящего.
  
  Индиана Джонс не был слабаком. Тоже было белым Боже, не в первый раз с & # 223; ему приходилось защищаться ногами. И все же в ту долю секунды он поклялся, что & # 223; это будет в последний раз.
  
  Это было похоже на удар по стали. Подбородок Ван Хеслинга должен был быть из твердого чугуна под щетиной.
  
  Острая, онемевшая боль пронзила кулак Индианы и хромала его рука до плеча. Он отшатнулся, схватив правую руку левой рукой и глядя на свои суставы, которые уже начали опухать.
  
  Ван Хеслинг, похоже, даже не почувствовал удара. Он просто стоял и смотрел на Индиану Джонса сузившимися глазами, сверкающими жестоким гневом, и протянул ему левую руку. Его правое плечо все еще оставалось в двери, но он тем временем полностью вырвал его из рамы, так что & # 223; он просто потащил ее за собой. Он сделал шаг, открыл рот, пробормотал: «Один!» И неловко упал вперед. Индиане Джонсу пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы снова выбраться из безопасного места, на этот раз, чтобы его не ударила порванная дверь, которую забросил вместе с ним ван Хеслинг.
  
  "О Боже мой! Бедный человек! "
  
  Доктор Розенфельд подошел к Индиане с распростертыми руками и широко раскрытыми от ужаса глазами. Индиана кивнул, поморщился и жалобно посмотрел на свою все более опухшую правую руку. «Вы можете сказать это вслух», - простонал он.
  
  Доктор Розенфельд просто пробежал мимо него, опустился на колени рядом с ван Хеслингом и попытался с ворчанием перевернуть его на спину.
  
  «Бедный парень, - сказала она, - ты самый бедный. Что он с тобой сделал? В ее глазах вспыхнула жажда убийства, когда она подняла глаза и уставилась на Индиану.
  
  «Ты чудовище!» - укоризненно прошипела она, - «Как ты мог так обращаться с этим бедным больным человеком?»
  
  Индиана открыла рот, посмотрела на нее и снова закрыла его. Он был ... ошеломлен. Его правая рука пульсировала, как будто вот-вот разорвется на части, и он мог сказать, что ему повезло, что & # 223; он все еще держал голову на плечах.
  
  «Вы ... вы, монстры!» - воскликнул доктор. Розенфельд: "Как ты мог?"
  
  Индиана достаточно восстановила самообладание, чтобы ответить, но тем временем другие тоже бросились к нему. Хвала и фон Людольф просто стояли и смотрели каменными лицами на доктора. Розенфельд и бессознательное вниз, в то время как две Дюны и Бейтс пытались помочь молодому доктору разбудить ван Хеслинга на спине; Изена и освободить его руку от разбитой двери. Браунинг остановился в дюжине шагов от него, хмуро глядя на происходящее, в то время как Мор-тон медленно шагал рядом с Индианой, явно изо всех сил стараясь не рассмеяться - что тоже не совсем улучшило настроение Индианы.
  
  «Это возмутительно!» - сказал доктор. Розенфельд: «Я никогда не видел ничего подобного. Мужчина болен. Разве вы этого не видели? "
  
  «Да, - сердито ответила Индиана, - и очень больна. Очевидно, он воображает себя птицей или художником по канату. К сожалению, он ни то, ни другое ".
  
  Доктор Розенфельд уставился на него и ничего не сказал.
  
  Возможно, именно это молчание еще больше взбесило Индиану. Он обвиняюще протянул руку, которая теперь стала красно-синей, и сказал: «Черт возьми, дорогая - на случай, если ты ее пропустишь: я только что спас жизнь твоему двухсотлетнему ребенку!» И почти моя шея, и, скорее всего, действительно сломала руку ».
  
  «Вы чуть не разбили ему голову», - ответил доктор. Розенфельд раздражен: «Разве вы не видите, что & # 223; этот человек болен? Как ты мог быть с ним так груб? Он просто хотел вернуться домой к своим богам ".
  
  Индиана прорычал: «Я заметил!» «Но я не особо хотел составлять ему компанию. Я не очень думаю о Бифре. «Он сжал кулак, хотя это движение почти вызвало слезы боли на его глазах, и добавил:« Если вообще, я буду держать его больше молотом Тора ».
  
  Мортон усмехнулся, и на лице Бейтса тоже появилась ухмылка, в то время как доктор Розенфельд, наверное, окончательно принял решение & # 223; пришел потому что & # 223; не было смысла больше спорить с Джонсом. Рывком она повернулась к своей возлюбленной.
  
  Мортон тронул Индиану за плечо: «Давай, - сказал он. - На данный момент мы больше не можем доставить». Вы сделали, что могли ».
  
  «Да!» - сказал доктор. Розенфельд, так тихо, что & # 223; остальным & # 246; пришлось & # 223; услышать это, не будучи уверенным, что & # 223; поэтому если они. "Вы действительно можете сказать это".
  
  Единственное, что оставалось сделать до навязчивой прессы, - это бежать из отеля. Никто из участников не имел ни малейшего представления о том, как журналистам удалось так быстро узнать о том, что произошло в Хилтоне, но когда Индиана, Мортон и Бейтс вышли из лифта на первом этаже менее чем через десять минут & # 223 ; вышли выпить в баре отеля после ужаса, их встретил не только очень разгневанный менеджер, но и целая стая журналистов, вооруженных стенограммами и фотоаппаратами. Они очень поспешно вошли в лифт и даже сумели закрыть двери (после того, как Бейтс ударил по нахальным пальцам два или три раза, они попытались встать между ними), но человек, взбегающий по лестнице, всегда быстрее, чем лифт - особенно если репортер охотится за историей. Обратная дорога на верхний этаж «Хилтона», арендуемого Браунингом и герметично закрытого его людьми, стала шуткой; хотя Индиана не знала точно, как они выжили после него.
  
  Комментарий Браунинга о случившемся занял следующие десять минут.
  
  И снова через десять минут вся группа - включая доктора. Розенфельд, который тем временем снова посмотрел на это, но все еще был очень ошеломлен - ван Хеслинг, как слишком большой & # 223; Вынесли ребенка за руку и поприветствовали Индиану Джонса взглядами, которые за секунду превратили бы айсберг в облако пара - на грязном, с кружками. Задний двор Хилтона забит тоннами и переполненными контейнерами для белья, которых нет. платный гость отеля еще не видел. Крыса завизжала, когда Индиана вышла за дверь, и крышка огромного мусорного ведра внезапно взлетела, и грязная сутулая фигура выскочила и убежала.
  
  Индиана нахмурилась, оставив & # 223; его взгляд на мгновение на доктора Розенфельд и ее спутник задержались, а затем пробормотали: «Прекрасно».
  
  «Что вы имеете в виду?» - спросил Мортон, идущий рядом с ним. Индиана усмехнулся, пожал плечами и вопросительно посмотрел на Браунинга.
  
  Правительственный чиновник впился в него взглядом, делая вид, что не понимает, что Индиана от него хочет. Индиана сделала бы сейчас многое, чтобы прочитать мысли Браунинга.
  
  Его радостные размышления были прерваны, когда приблизился гул двигателя. Все обернулись, и не только Индиана удивленно нахмурилась, когда во двор ворвался огромный выкрашенный в белый цвет фургон с этикеткой для стирки.
  
  Браунинг поднял руку, машина резко повернула и остановилась прямо перед правительственным уполномоченным. Дверь распахнулась, и молодой человек в белой одежде уборщицы выскочил, обошел машину и открыл две большие двери 228; Complete Doors. Позади него был не салон автовоза, а двойной ряд мягких, вполне удобных на вид многоместных сидений, между которыми даже узкий стол был прикручен к полу машины.
  
  Браунинг жестом наполовину приглашающим, наполовину повелительным, но в высшей степени нетерпеливым жестом указал на дверь, но ни Джонс, ни кто-либо другой не двинулся с места.
  
  «Это новые правительственные машины для гостей?» - поздно спросил Джонс, что принесло ему еще один пропитанный ядом взгляд Браунинга. Но он больше не колебался, вместо этого он подпрыгнул в машину и отпустил ее. упасть на одну из скамеек. Фон Людольф и его помощник, а также Бейтс последовали за ними, в то время как две дюны колебались.
  
  Браунинг подошел к ним и начал тихо с ними разговаривать, а Мортон помог доктору. Розенфельд, также затащивший фургона Хеслинга в грузовой фургон, что оказалось совсем не так просто. Ученый больше не оказывал сопротивления, но и не делал ничего, чтобы им помочь. Что привело к несколько гротескной ситуации: ни доктор Розенфельд и Мортон были достаточно сильны, чтобы просто поднять клаксон в машину, и когда Мортон, наконец, вскочил в машину и начал тянуть ван Хеслинга за руку, это дало ему такой злобный взгляд Невролог с & # 223; он немедленно прекратил попытку. Джонс счастливо усмехнулся про себя, посмотрел на свою опухшую руку и отвернулся.
  
  Но в конце концов последний оказался в машине. Браунинг закрыт & # 223; двери, возились в темноте с полминуты, бормоча себе под нос, а потом под потолком загорелась лампочка. Почти одновременно с этим завелся двигатель, и машина загрохотала и задрожала.
  
  «Куда мы идем?» - спросил доктор. Поле роз.
  
  Браунинг сделал вид, что не слышит вопроса, и Индиана, ухмыляясь, сказала: «Почему бы тебе просто не посмотреть в окно?»
  
  Доктор Розенфельд молчал, Бейтс и Мортон ухмылялись, а ван Хес-линг делал то, что делал всегда, когда не пытался идти по радугам: тупо улыбался, в то время как лица двух немцев оставались неподвижными, а двое датчан явно не двигались. понять, о чем это было. Браунинг бросил на Индиану еще один сердитый взгляд и зарычал что-то скрытное, что никто из них не понял.
  
  «В машине нет окон», - сказала Индиана.
  
  Браунинг молчал.
  
  «Только если он не требует слишком многого, - продолжала Индиана, - можно ли вам спросить, о чем все это?» теперь у него больше не было возможности притвориться, что он ничего не слышал.
  
  «К сожалению, у нас не было много времени, чтобы найти более удобное средство передвижения», - сердито сказал Браунинг и добавил: «Что вас не совсем беспокоит, доктор. Джонс ".
  
  Джонс улыбнулся: «Эта машина не выглядит импровизированной», - сказал он. Браунинг беспокойно расхаживал по своему сиденью, явно подыскивая слова.
  
  - дружелюбно предложил Джонс. вы можете нас видеть - или по какой-то причине мы не должны знать, куда нас везут ".
  
  «Вздор», - пробормотал Браунинг, решительно слишком быстро и слишком «уверенно, чтобы быть действительно» убедительным.
  
  «Доктор Джонс прав, - сказал фон Людольф своим неприятным, назойливым голосом. - Это не совсем то, что я себе представлял, когда готовился к научной экспедиции. Браунинг ".
  
  Браунинг внезапно стал похож на мышь, загнанную в угол дюжиной кошек. Он нервно схватил свои очки, какое-то время толкал их взад и вперед на носу, положил их, сложил и снова надел. «Это ... & # 228; гм ... правильно, - признался он . »Мне нужно & # 223; Также от имени моего правительства приношу свои извинения еще раз за ... & # 228; хм ... «Он полностью начал заикаться, потерял нить и спасся в ужасно неудачной улыбке.
  
  «Это была действительно изнурительная информация», - холодно заявил Людольф.
  
  «Вы должны понять мистера Браунинга», - сказал Джонс вместо Браунинга. не то, кем или кем он тебя представлял, но у него определенная ... репутация. "
  
  Он подчеркнул слово репутация так, чтобы & # 223; Людольф не только в замешательстве взглянул на него, но и Бейтс нахмурился, и две дюны внезапно превратились в белую рубку.
  
  «Заткнись, Джонс», - грубо пробурчал Браунинг.
  
  Чего, конечно же, Джонс не делал. Вместо этого он продолжил, махнув рукой правительственному уполномоченному: «Вы знаете, если бы доктор. Браунинг не претерпел чудесных изменений и не начал совершенно новую жизнь, тогда мы можем сказать, что нам повезло, если половина из нас сделала эту экспедицию живой - сопротивляется. Разве это не так, доктор? - добавил он с дружелюбной улыбкой в ​​сторону Браунинга.
  
  Губы Браунинга сжались в тонкую бескровную линию, а его глаза метали невидимые молнии в направлении Индианы. «Ерунда, - снова проворчал он. не знаю, почему вы так агрессивны, доктор. Джонс, и распространять подобные вещи, но это все полная чушь ".
  
  «Тем не менее, - сказал Людольф, не впечатленный и все тем же голосом, как если бы он читал прогноз погоды трехнедельной давности, - было бы неплохо, если бы вы сейчас сказали нам, куда нас приведут».
  
  «Я не могу ... не могу, - мучительно сказал Браунинг. - Еще нет. Вы все узнаете, как только придет время. И даю вам честное слово, что & # 223; Вы ни в опасности, ни в каких-либо других неприятностях ».
  
  Выражение лица Людольфа не было видно, удовлетворен ли он этим объяснением или нет, но он больше ничего не сказал, вместо этого снова откинулся назад и застыл на статуе немецкого офицера.
  
  И остальные теперь тоже молчали. Более того, то , что сказал Браунинг, было правильным , поскольку он сказал, что у каждого свои - и, вероятно, д'Стерена - & # 252; соображения & # 252; начало автомобильного путешествия.
  
  В частности, Индиана «внезапно» перестала быть безопасной, потому что « Было действительно хорошей идеей уступить настоянию Мортона на Аляске. Но в основном он этого не делал. В конечном итоге принять участие в этой экспедиции его не побудили ни призывы Браунинга, ни его преданность стране, ни перспектива великого научного открытия.
  
  Индиана Джонс был ученым насквозь, но он был в большей степени авантюристом. Возможно, ушел один из последних авантюристов. Он не начал изучать археологию и получил высшее образование с лучшей оценкой за свой год, потому что интересовался археологией . Конечно, это тоже - но больше, гораздо больше его интересовали приключения, которые сопровождали его. Происходили ли они на самом деле или только в его воображении, на самом деле это не имело значения. Для него ар & # 228; ология никогда не была чем-то сухим, ни на месте, ни в его пыльном кабинете в университете. Еще в детстве он ползал по горам своего дома в поисках остатков древней индийской культуры и наследия конкистадоров и в процессе сделал некоторые открытия, которыми мог бы гордиться более опытный ученый. Еще в детстве он был очарован всем, что пережило века или даже тысячелетия и осталось свидетельством исчезнувших культур.
  
  И до сих пор он сохранил часть этого детского удивления. Это, безусловно, одна из причин, по которой Dr. Индиана Джонс был явно самым популярным профессором в своем университете, но не всем. Что-то было вокруг этого человека. Харизма, которую трудно выразить словами, но которую может почувствовать каждый, кто только видел его. Даже если он стоял за столом в лекционном зале университета в тонких очках и сшитом на заказ костюме или в лаборатории с белым халатом и мастерством и терпением, как двухтысячелетние керамические изделия хирурга, он все равно было что-то от авантюриста, романтика, который, возможно, все еще нес в себе следы новаторского духа, который царил в этой стране. Сделал. И это была настоящая причина, по которой он, наконец, согласился принять участие в экспедиции в Одинсленд: приключение.
  
  На данный момент, однако, это приключение заключалось только в том, чтобы пообщаться с группой людей, большинство из которых он был незнакомцем, только один действительно сочувствующий и один совершенно несимпатичный Over & # 228; te street & # 223; быть запертым в мучительной машине и быть доставленным в ранее неизвестный пункт назначения.
  
  Так и оставалось в течение следующих двадцати минут. Никто не говорил, но настроение в машине упорно продолжало падать; только ухмылка ван Хеслинга осталась прежней.
  
  Но наконец машина притормозила. Шумы, отличные от городских, проникли в металлический лист камуфляжной конструкции, и, наконец, двигатель заглох с последним ворчанием. Затем к машине подошли шаги, и две задние двери распахнулись.
  
  Индиана моргнула от необычно яркого солнечного света. Сначала он видел только тени, но по крайней мере понял, что & # 223; это был уже не молодой человек в белом костюме, а два высоких человека в темно-синей парадной форме военно-морского флота. Краем глаза он увидел, как Людольф и его помощник обменялись удивленными взглядами, и даже Мортон слегка вздрогнул.
  
  Его глаза привыкли к яркости, когда он выпрыгнул из машины. Они были расположены в гавани, не в шумной части гавани, доступной для посетителей, пассажиров и любопытных, а в узком боковом рукаве, в котором находилось всего несколько кораблей, самое большое из которых было самым большим. двухмачтовая яхта. И было слишком тихо даже для этой части гавани Нью-Йорка.
  
  Индиана подозревала, что & # 246; это & ​​# 223; двое морских пехотинцев были не одни. Вероятно, весь бассейн был оцеплен, чтобы никто не наблюдал за машиной и ее пассажирами.
  
  Он собирался обратиться к Браунингу с вопросом, но правительственный агент сделал властный жест и нетерпеливо поманил остальных выйти из машины для стирки. За исключением ван Хеслинга и его спутника, все послушно следовали за ним, но доктор Розенфельд не собирался выходить из машины.
  
  «Теперь я наконец-то хочу знать, куда мы идем, - твердо сказала она. - До этого я не буду слышать с места».
  
  Браунинг закатил глаза. На очень короткий миг он, казалось, был близок к одному из своих ужасных приступов гнева, и Индиана не удивилась бы, если бы он отдал приказ двум морским пехотинцам.228; tte просто перетащить невролога и ее пациента из машины силой. Но потом он передумал, снова сел в машину и несколько мгновений приглушенным голосом разговаривал с доктором. Розенфельд а. Ни Джонс, ни остальные не могли понять, что он говорил, но Индиана увидела доктора. Глаза Розенфельд расширились от удивления, и она бросила быстрый недоверчивый взгляд на двухмачтовую яхту, стоявшую на набережной позади них.
  
  Индиана тоже повернулась и более внимательно посмотрела на корабль. Каким-то образом он узнал его, хотя был совершенно уверен, что никогда раньше не видел. Это был относительно небольшой, но очень красивый корабль с особым чутьем, хотя он ни по размеру, ни по оснащению не отличался от любого другого корабля этого класса. И еще - кое-что ...
  
  «Давайте, джентльмены».
  
  Браунинг, наконец, сделал это, доктор. Уговорить Розенфельд выйти из машины и теперь поспешно идти впереди нее к яхте. Двое морских пехотинцев окружили Ван Хеслинг; очень незаметно, но и очень умело. Если сумасшедший снова получит одну из своих атак, они одолеют и удержат его в считанные секунды.
  
  Они вошли в корабль по узкому трапу. Индиана снова с любопытством огляделась. Теперь, когда он был на борту, яхта казалась еще меньше, чем раньше - и даже более знакомой. Он не думал, что & # 223; у нее было более семи или восьми членов экипажа.
  
  И если бы все они остались на борту этого корабля и плыли на нем, то он, вероятно, был бы даже «переполнен».
  
  Вам следует. Браунинг и два морских офицера осторожно, но решительно направили их под палубу, где для них уже было приготовлено несколько кают: одна для похвалы и Людольфом, а также две дюны, другая для Бейтса, Мортона, Браунинга и, очевидно, Индианы тоже. потому что в нем также было четыре кровати и койка немного меньшего размера для ван Хеслинга и его «детских».
  
  Когда они вошли в каюты, Индиана услышал, как завелся двигатель яхты, и почувствовал, как палуба начала дрожать под его ногами. Очевидно, они ушли. Браунинг не терял времени зря.
  
  "Доктор Джонс?"
  
  Что-то в голосе Браунинга его раздражало. Индиана повернулась и вопросительно посмотрела на правительственного чиновника. Внезапно Браунинг больше не казался враждебным, а немного нервничал. И извиняющаяся улыбка, которую он изобразил на лице, не была неправильной даже на сто процентов - самое большее девяносто девять процентов.
  
  «Да?» - спросила Индиана.
  
  Браунинг сделал приглашающий жест и поднял вторую руку в тот момент, когда Мортон и Бейтс собирались подняться с койки, на которой они только что сели. Он покачал головой, но это относилось только к двум другим: «Пожалуйста, следуйте за мной», - сказал он, обращаясь к Индиане.
  
  Индиана повиновалась, немного сбитая с толку, но также и встревоженная.
  
  Если и было что-нибудь, доктор. Браунинг мог заставить его нервничать, тогда это должно было быть что-то особенное.
  
  Они вышли из каюты, прошли по коридору, который составлял всего полдюжины шагов, и вошли в кают-компанию. Внутри тоже все соответствовало тому внешнему впечатлению, которое оставила яхта: достойно, солидно, с утонченной роскошью, на которую почти только намекали, но тем не менее отчетливо заметной.
  
  «Что это здесь?» - спросил он.
  
  Браунинг сердито нахмурился.– Корабль, - мягко сказал он.
  
  «Я могу убедиться, - тем же тоном ответила Индиана. - Я не имею в виду, что это такое, но то, что мы ...»
  
  «Я не просил вас здесь обсуждать с вами корабли, - прервал Браунинг, теперь снова в своей обычной грубой манере. - Пожалуйста, послушайте меня, доктор Джонс. У нас не так много времени, и это может быть последний раз & # 223; мы можем поговорить друг с другом наедине ".
  
  Серьезность, которая внезапно вернулась в его голос, оставила & # 223; Индиана сядьте и обратите внимание. Он кивнул: «Значит, это больше, чем дрейфующий айсберг и несколько кусков паруса« Викинга ». Я прав?"
  
  «Боюсь, - сказал Браунинг, - но, чтобы предупредить ваш следующий вопрос, мы действительно не знаем, о чем он на самом деле. Все, что у нас есть, - это свидетельство сумасшедшего и несколько догадок ".
  
  «А что насчет них?» - спросила Индиана. Браунинг беспомощно пожал плечами.
  
  «Я даже не могу об этом говорить, - сказал он. - Это слишком безумно, чтобы быть там. даже вы бы поверили этому ".
  
  Indiana verzog das Gesicht zu einer säuerlichen Grimasse.»Vielen Dank für das Kompliment«, erwiderte er.»Aber wenn Sie mir schon von sich aus nichts erzählen, dann darf ich vielleicht ein paar Задавать вопросы?"
  
  Браунинг все еще смотрел на него.
  
  Индиана указал на закрытую дверь. «Эти два немца, - сказал он. - Почему они на самом деле здесь? Но не только потому, что ван Хеслинг оказался участником немецкой исследовательской экспедиции ».
  
  Его предположение было правильным, как показало выражение лица Браунинга. Но и правительственный комиссар ответил не сразу, а смущенно посмотрел в землю и начал чесать ногами.
  
  «Это не так просто объяснить», - наконец начал он через некоторое время очень мучительным тоном.
  
  «Я терпеливый слушатель, - сказала Индиана, - а иногда даже кое-что понимаю. Вы знаете?"
  
  Позади него раздался низкий насмешливый смех.
  
  Индиана обернулась, пораженная - и недоверчиво вздохнула.
  
  "Но это ...!"
  
  «Именно этот, - ответил стройный мужчина, внезапно появившийся из ниоткуда позади него. - Это он».
  
  Он улыбнулся, быстро прошел мимо Индианы и Браунинга и взял бутылку и три стакана с полки бара, вмонтированного в стену рядом с дверью. «Я полагаю:« Вы все еще пьете виски, доктор Джонс? »- спросил он, уже подбрасывая лед из холодильника в стаканы и подняв их двумя пальцами. Затем он повернулся, балансируя все три стакана в одной руке, протянул один Браунингу, а второй Индиане, которая с удивлением взяла его. Третий он оставил себе, отпил, сказал: «Ура» и сделал второй, гораздо больший глоток.
  
  Индиана все еще смотрела в недоумении. Он очень хорошо понимал, что & # 223; единственной целью предложенного напитка было сломать лед между ними и дать ему возможность ознакомиться с внезапно и полностью изменившейся ситуацией. Но если ему редко было трудно приспособиться к чему-то новому, то на этот раз оно было у него. Он ожидал всего, но не этого.
  
  «К сожалению, доктор Браунинг прав насчет того, что он только что сказал вам, доктор Джонс», - сказал мужчина после того, как Индиана продолжала смотреть на него целую минуту, почти забыв дышать.
  
  «То, что он и мистер Мортон рассказали вам в Сент-Клэр, - это почти все, что мы знаем об этом айсберге. Не совсем, но почти. Все остальное - догадки ... И немного опасений ".
  
  Индиана Джонс не пропустил паузу перед последними словами, и теперь к нему приходило самообладание. По крайней мере, достаточно далеко, чтобы можно было заикаться: «Мистер президент ...»
  
  Президент Соединенных Штатов кивнул, как будто это имя ему льстило, сделал еще один глоток из своего стакана для виски, осушил его и с удовольствием вытер губы кончиком языка.
  
  «К сожалению, доктор Браунинг был прав насчет другого своего замечания», - продолжил он. у нас совсем нет времени. Меня здесь вообще не должно быть, и официально меня тоже нет, если вы понимаете? "
  
  Индиана кивнула. Он не понял ни слова.
  
  «Короче говоря, - продолжил президент, - ситуация такова: мы почти уверены, что есть Экспедиция, в которой принимал участие доктор ван Хеслинг, была направлена ​​не только на научное любопытство. У нас даже есть доказательства того, что & # 223; На борту находились несколько офицеров СС и группа ученых, лояльных режиму, а также несколько инженеров и физиков. Не спрашивайте меня, почему и откуда мы взяли эту информацию. Но это так ».
  
  "Но ван Хеслинг ..."
  
  «Я знаю, кто такой доктор ван Хеслинг», - прервал президент с мягкой, но укоризненной улыбкой.
  
  «Я знаю, что & # 223; Вы с доктором Браунингом не дружите, но, поверьте, он один из самых талантливых людей в своей области в нашей стране. Информация, которая исходит от него, верна ".
  
  Индиана Джонс тоже в этом не сомневался. Он просто думал, что Браунинг идиот. Это все.
  
  Внезапно президент улыбнулся, как будто прочитал его мысли.
  
  «Я бы много отдал, чтобы немцы не вмешивались в это дело. Поверьте, доктор Джонс. Но, к сожалению, это не сработало. Капитан Мортон сообщил об инциденте по радио, что было его обязанностью, и мы также знаем из надежного источника, что & # 223; радио перехватили немцы. Вы знаете напряженную ситуацию, которая сейчас царит между гитлеровской Германией и Соединенными Штатами Америки. По политическим и экономическим причинам мы не можем позволить себе обидеть немцев, и было бы более чем оскорблением не участвовать в экспедиции, которая официально служит цели выяснения судьбы пропавшего немецкого исследовательского корабля. "
  
  «А неофициально?» - спросила Индиана.
  
  Улыбка президента превратилась в ухмылку , которая была напоминает , что школьник , который удался особенно хорошая шутка «То же самое,» он улыбнулся «Выяснить , что случилось с кораблем -.. И именно поэтому он был на самом деле торчать там . "
  
  «Понятно, - сказала Индиана. - Вы боитесь, что & # 223; немцы планируют там какой-то беспорядок ".
  
  «Мы не знаем, - сказал Браунинг вместо президента. - Но мы знаем, что & # 223; Немецкие спецслужбы были полностью поражены, когда узнали, что & # 223; ван Хеслинг все еще жив ".
  
  «На самом деле нам стоило всех мыслимых усилий, чтобы получить согласие немцев на то, чтобы« провести эту экспедицию вообще ».
  
  «Я не понимаю», - призналась Индиана.
  
  «Это очень просто, - сказал президент. - Конечно, вы не можете помешать нам отправить экспедицию в Антарктиду».
  
  «Арктика», - поправил Джонс, - «Простите меня, господин президент - она ​​называется« Арктика ». Он указал указательным пальцем на землю.« Антарктида находится на другой стороне ».
  
  Браунинг хватал ртом воздух, как рыба из воды, но глаза президента снова вспыхнули весельем. «От меня и на Марс тоже», - сказал он с улыбкой. Как я уже сказал: вы не можете помешать нам отправить экспедицию неизвестно куда. Но они вполне могли помешать нам взять с собой немецкого ученого ».
  
  «Ван Хеслинг?» - предположил Джонс.
  
  Президент кивнул: «Да. Если то, что мы подозреваем, правда, то все это не имеет смысла без его компании ".
  
  «А в чем вы подозреваете?» - снова спросил Джонс.
  
  «Единственное, что действительно интересует немцев», - сказал Браунинг дестер.
  
  "Квашеная капуста?"
  
  Браунинг стал не только бледным, но и позеленевшим, и президент от души рассмеялся. «Пушки», - усмехнулся он, успокоившись. мы могли бы это сделать на основании немногочисленных доступных нам данных. Все говорит за & # 252; за & # 223; этот корабль шел в поисках чего-нибудь, что вермахт мог бы использовать в качестве оружия. Понятия не имею, что это могло быть. Никто не имеет ни малейшего понятия - но так должно быть. чертовски важно. Вы прислали лучшие головы в своей стране ».
  
  «И никто не вернулся».
  
  «Никто не вернулся, - подтвердил президент, - кроме ван Хеслинга. И как только Гитлер получил известие о том, что он выжил, он уже отправил около половины своего северного флота. Воды вокруг Греции в настоящее время кишат немецкими кораблями и подводными лодками, которые & # 223; рыба, скорее всего, эмигрирует ".
  
  Индиана на мгновение задумался: «В этих обстоятельствах, - сказал он, - мне кажется более странным, что & # 223; мы проводим эту экспедицию. В конце концов, мы совсем не друзья ".
  
  «Но и врагов нет, - добавляет президент. - По крайней мере, официально - пока нет. К тому же у вас нет другого выбора. Видите ли, доктор Джонс, у нас есть курс на этот айсберг ... "
  
  - Одинсленд, - вставил Браунинг. Президент благодарно кивнул: «Итак, мы экстраполировали вероятный курс Одинсланда. Конечно, это только оценки, но если наши расчеты хотя бы приблизительно верны, тогда айсберг должен находиться в районе моря в тот момент, который подходит как для «Абсолютно недоступен» выше, так и для подводных кораблей. По крайней мере, до следующей весны. На данный момент мы единственные, у кого есть транспорт, чтобы добраться туда. И быстро добавляйте то, что должно быть важным по какой-либо причине ».
  
  "И поэтому - "
  
  « Гитлер заявил о своей готовности принять предложение о помощи от правительства Соединенных Штатов Америки, - насмешливо сказал президент. - Да».
  
  Индиана на мгновение задумалась. Это еще не все. Президент что-то от него утаил. Он был прекрасным актером (для такой работы нужно было подходить к нему), но Браунинг недостаточно хорошо себя контролировал. Его лицо, как всегда, оставалось невыразительным и недружелюбным, но взгляд выдавал это & ​​# 223; было больше. Что-то важное. Но так же ясно он чувствовал, что & # 223; в любом случае он не получит ответа ни на один из вопросов, которые он теперь может задать.
  
  «Итак, вы хотите & # 223; Я буду приглядывать за этими двумя немцами, - сказал он наконец.
  
  Президент покачал головой. Не бойся. Нет, мы хотим от вас вот что: мы попросили вас принять участие в этой экспедиции, потому что у вас есть ... ну, скажем так: определенная репутация. Как ты знаешь лучше меня. И вы, несомненно, один из самых талантливых наших археологов. Если вы можете найти на этом айсберге что-нибудь, подтверждающее наши догадки, постарайтесь обезопасить это для нас. А если это невозможно, то уничтожьте. Независимо от того, что это такое ".
  
  Индиана в замешательстве посмотрела на президента. Он попытался улыбнуться, но это было долгое время. «Я правильно вас понял?» - заверил он себя. «Ты хочешь этого?» Я ищу то, чего мы даже не знаем, и возьму с собой или уничтожу, что бы я ни нашел - когда мы что-то находим ».
  
  Президент кивнул: «Я знаю, это звучит безумно, но именно этого я хочу от вас, доктор Джонс».
  
  «Да, - признала Индиана с болезненной улыбкой. - Это звучит безумно».
  
  Лицо Браунинга снова постепенно покраснело. «Джонс, - тяжело прошипел он. Она - "
  
  «Но оставьте его в покое, доктор, - сказал президент с улыбкой. - Хорошо иметь перед собой человека, который не только приседает, но и высказывает свое мнение. На такой должности, как моя, вы редко встретите людей, которые все еще осмеливаются высказывать свое мнение. «Он тихо засмеялся, снова наполнил свой стакан огромной порцией виски и почти укоризненно посмотрел на стакан в руке Индианы, к которому раньше даже не прикасался.
  
  «Что ж, доктор Джонс, - сказал он через некоторое время, - я знаю, что не очень честно просить вас принять такое решение за одну минуту, но, боюсь, у меня нет другого выбора». Вы сделаете то, о чем я прошу? "
  
  «Есть ли у меня выбор?» - спросила Индиана.
  
  Внезапно взгляд его противника казался почти оскорбленным. «Вы можете делать все, что хотите, доктор Джонс, - ответил он. - Я серьезно. Если вы откажетесь, я немедленно пришварю корабль и отвезу вас обратно в ваш университет. Так?"
  
  Индиана ответила почти через минуту. Но затем он кивнул: «Почему бы и нет?» - спросил он.
  
  Корабль шел вверх по реке добрый час. И Индиана большую часть этого времени проводил, лежа на спине на койке и глядя в потолок хижины. Мортон и Батес сразу же задали ему вопросы & # 252; едва там & # 223; он вернулся в каюту, но не ответил ни на один из них, да, даже не ответил, так что там & # 223; В конце концов они сдались и улеглись в свои кровати, откуда смотрели на него со смесью гнева и беспокойства.
  
  Индиана даже не зарегистрировала это. Разговор с президентом расстроил его больше, чем он хотел признаться самому себе. Как и в случае с Браунингом раньше, дело было не столько в том, что он сказал, сколько в том, что он слышал между своими словами. Если хотя бы половина того, чего он боялся, была правдой, то это было больше, чем приключение. Больше, чем экскурс в прошлое, которое он уже преодолевал несколько раз. Возможно, он и другие ничего не подозревающие участники их маленькой экспедиции давно стали ключевыми фигурами в борьбе двух могучих гигантов, в которой все шло о власти над всем миром.
  
  Но он просто не мог представить, что немцы нашли бы там в ледяных водах Северного моря, особенно на айсберге, который тысячелетиями кружил над морем.
  
  И еще меньше он понимал, что должен был делать в этой экспедиции как археолог. Его область знаний - это затонувшие культуры и то, что они оставили. Но в Гренландии или даже в Арктике никогда не было культуры, за исключением нескольких поселений викингов, просуществовавших всего несколько лет, и, возможно, нескольких эскимосов, которые все еще жили так же, как и до двухсот тысяч лет. Что, черт возьми, было там наверху, что немцы могли использовать в качестве оружия?
  
  Конечно, Индиана был археологом, а не физиком, и он не мог исключить, что существует & # 223; В безлюдных регионах полярного региона происходили физические явления, которые ученый с богатым воображением мог использовать в своих целях. Но какую роль он должен в этом сыграть?
  
  Почти все время, пока президентская яхта продвигалась вверх по Гудзону, Индиана обдумывала эти и подобные вопросы, даже не зная ни малейшего ответа. Но он расспросит об этом Браунинга. Он принял решение. Даже сегодня. И он больше не допустит уклонений. Он почти пожалел, что не настоял на ответе, даже из-за риска не получить его и затем быть исключенным из экспедиции. Но это была теория. На практике он столкнулся не с кем угодно, а с президентом Соединенных Штатов Америки. Не просто одним из самых влиятельных людей в мире, но и главой правительства своей родной страны. А может быть, в нем все-таки было что-то вроде патриотизма, в большей степени, чем он раньше себя знал. А может, он был просто трусом.
  
  Наконец лодка снова пришвартовалась, но не в гавани, а на узкой, явно новенькой деревянной пристани, уходящей далеко в реку. высовывались в нее и, наверное, специально по этому поводу & # 223; и в тот день был построен. Они покинули корабль и снова перешли на автомобили - на этот раз не в переоборудованную прачечную, а в три открытых лимузина, в которых водили морские пехотинцы. Они грохотали четверть часа по изношенным грунтовым дорогам, прежде чем выбрались на более развитую дорогу, пересекли небольшой город и наконец подошли к скоплению огромных залов из гофрированного железа и меньших, но все же огромных зданий, сгруппированных вокруг почти гигантское бетонное поле.
  
  И снова у Индианы появилось ощущение, что он действительно должен знать, где он находится - но осознание этого пришло только тогда, когда Бейтс втянул в себя удивленный вздох рядом с ним, и единственное слово проскользнуло к нему самому.
  
  Лейкхерст!
  
  Индиана выпрямилась в сиденье лимузина, пораженная. Это был аэропорт, но не просто аэропорт. Индиана прекрасно понимала ужас и едва скрываемый ужас в голосе Бейтса. Лейкхерст был портом дирижаблей в Соединенных Штатах, тем самым Лейкхерстом, где всего несколько лет назад взорвался «Гинденбург», убив бесчисленное количество людей. С тех пор о безмолвных небесных гигантах стало тихо, даже если вы все еще могли видеть их время от времени. Но Индиана никогда не мечтала однажды сесть на борт одной из этих гигантских летающих сигар. Он также не мог сказать, что & # 223; он был слишком увлечен этим.
  
  Затем он вспомнил слова президента: «... единственные, у кого сейчас есть необходимые транспортные средства».
  
  В нем зародилось дурное, очень дурное предчувствие. И это стало несомненным, когда фургоны миновали большие сетчатые ворота и, не останавливаясь, катились в огромный зал, пятьдесят ярдов высотой и определенно полмили длиной, чьи двухчастные ворота распахивались, когда они приближались к нему.
  
  «Что это здесь?» - нервно спросил Мортон.
  
  «Лейкхерст», - ответил Бейтс. Удивленный, он добавил: «Вы никогда об этом не слышали?»
  
  «Конечно белые & # 223; я, что такое Лейкхерст, - ответил Мортон слегка раздраженным тоном. Он указал на гигантский зал протянутой рукой: «Интересно, что это там?»
  
  "Ангар, - ответил Бейтс. - Если быть точным, ангар дирижабля".
  
  Мортон побледнел & # 223; "Вы имеете в виду, потому что & # 223; мы ... потому что & # 223; мы собираемся летать с одной из этих штуковин? "
  
  Бейтс пожал плечами и ничего не сказал. Индиана Джонс кивнул и сказал: «Да».
  
  «Откуда вы знаете?» - спросил Мортон.
  
  Индиана Джонс улыбнулся: «Кто-то сказал мне», - ответил он.
  
  "И кто? Браунинг? "
  
  Индиана покачала головой. Президент Соединенных Штатов ".
  
  Мортон сердито посмотрел на него и ничего не сказал, в то время как Батас внезапно с трудом сдержал смех. Иногда действительно было проще всего сказать правду. Особенно когда можно было быть уверенным, что & # 223; все равно тебе никто не поверил.
  
  Машины замедлили ход и выстроились в очередь, чтобы проехать через ворота. Внутри зал был даже более гигантским, чем предполагал его внешний вид. Однако на данный момент можно было увидеть не так уж много их истинных размеров, потому что самая большая часть существующего пространства была занята гигантским серебристо-серым чем-то, что держалось под потолком Зала. Бейтс наткнулся на & # 223; благодарный свист сквозь зубы, в то время как Мортон снова и на этот раз явно втянул воздух.
  
  Индиана тоже недоверчиво посмотрела на дирижабль. Это был не первый дирижабль, который он увидел. Но он был самым большим. Здесь было сложно проводить какие-либо сравнения, потому что огромный зал оставил & # 223; дирижабль, в свою очередь, кажется меньше, чем был на самом деле - но даже легендарный Гинденбург, должно быть, был карликом по сравнению с этим гигантом. Индиана осознал его истинные размеры только тогда, когда они приблизились к гондоле, висящей под мерцающим корпусом сигарообразной формы, и он увидел, как две машины перед ним внезапно стали казаться крошечными.
  
  Они вышли. Бейтс, не сказав ни слова, ушел в направлении гондолы дирижабля и почти сразу же начал разговор с одним из стоявших вокруг моряков, в то время как Мортон все еще был явно ошеломлен от удивления и откинул голову назад, чтобы посмотреть в глаза парящему гигантскому взгляду, нависшему над ними. .
  
  Индиана тоже подняла глаза - и через секунду пожалела об этом. На его вкус было чертовски неприятно видеть структуру размером с трехэтажный небоскреб, которая парила над головой, по-видимому, просто ожидая, чтобы упасть и раздавить крошечных людей внизу. Конечно, он знал, что & # 223; этого не могло случиться; да даже м & # 246; походил был. Но это было в нем логической частью, сказавшей это. Помимо этой маленькой и на данный момент довольно беспомощной части, был еще более крупный, нелогичный Индиана Джонс, который сказал ему, что & # 223; эта штука там просто не держалась в воздухе, могла и каждую секунду треснуть, как гора, до земли и в Китай пробить му'те.
  
  «& # 220; удивлен?«
  
  Озорной звук этого слова сказал бы ему, кому принадлежит голос, даже если бы он не узнал его. Но, по крайней мере, так у него была возможность недружелюбно улыбнуться, прежде чем он повернулся, чтобы Браунинг не увидел, что он на самом деле чувствует.
  
  «Немного, - признал он, - хотя я должен был подумать о чем-то подобном после нашего ... разговора».
  
  «Да, - невозмутимо ответил Браунинг, - и теперь вы понимаете, почему я не смог никому сказать, куда мы на самом деле идем».
  
  «Почему?» Индиана кивнула на дирижабль. «Вы боялись, что & # 223; половина вашей экспедиции спрыгивает и отказывается летать на этой штуке? "
  
  «Но почему?» - с прекрасно исполненным удивлением ответил Браунинг.
  
  «Тогда почему?» - спросила Индиана.
  
  «Потому что это не обязательно для всех, - ответил Браунинг. - Это экспериментальная модель. На самом деле это совершенно секретный проект ВМФ, о котором пока знали только те, кто непосредственно участвовал, и горстка тех, кто появился ».
  
  «И два немецких офицера вермахта на десять минут», - добавила Индиана Джонс с радостной ухмылкой.
  
  Браунинг внезапно скривился, как будто он внезапно укусил луковицу. «Да, - печально признался он. - Я так думаю».
  
  «Так как же вы справляетесь с этой проблемой?» - спросила Индиана. «Ваш проверенный метод? Вы собираетесь выбросить их за борт где-нибудь за Атлантикой? "
  
  В глазах Браунинга вспыхнула вспышка света, но он ничего не сказал. гневный ответ, который явно вертелся на кончике его языка. «Я выразил свое беспокойство по этому поводу, - сказал он просто. - Но мы разберемся с проблемой. наша экспедиция завершена ".
  
  «Если вам нужна помощь, - смертельно серьезно предложила Индиана Джонс, - тогда свяжитесь с нами. Я могу рассказать вам, как вырыть могилу, которую не находили уже две тысячи лет ".
  
  Браунинг уставился на него, громко стиснул зубы и повернулся на каблуках, чтобы в гневе топтать прочь.
  
  «Почему ты такой враждебный?» - спросил Мортон.
  
  Индиана на мгновение заколебалась. «Это старая история, - сказал он тогда. - И длинная. Может быть, я скажу тебе однажды, но не сейчас ».
  
  Чтобы избежать дальнейших надоедливых вопросов, он отвернулся от Мортона и подошел к гондоле дирижабля. Чем ближе он подходил, тем больше казалось ему. Дверь, достаточно широкая, чтобы пропустить трех мужчин, казалась крошечной на мерцающем боку, а окна были не более чем булавочными уколами в алюминиевой обшивке. Его шаги замедлялись по мере приближения к дирижаблю, и он был не единственным, кто чувствовал себя так. Две дюны и Dr. Розенфельд и ее возлюбленная явно не хотели ступать на широкую металлическую лестницу, которая вела наверх. Только хвала и фон Людольф шагнули мимо них гусиным шагом и поднялись по ступеням, как будто это было для них самым естественным явлением на свете.
  
  Индиана тоже одолел себя и хотел войти в дирижабль, но затем снова остановился, когда позади него послышались голоса, которые он позвал Доктора. Опознал Розенфельдов и Браунингов, между которыми явно возник спор.
  
  С любопытством и смесью радости и тревоги он повернулся и увидел, что Браунинг яростно жестикулирует на невролога, то есть то с ней, то с ван Хеслингом. Доктор Розенфельд, со своей стороны, тоже жестикулировала - и она поочередно указывала на ван Хеслинга и Индиану Джонса.
  
  Индиана медленно подошла к ним двоим и остановилась, когда Браунинг поднял голову и сердито посмотрел на него. есть небольшие ... разногласия между вами двумя. "
  
  Розенфельд бросил на него пропитанный ядом взгляд, в то время как Браунинг сердито стиснул руки и, из-за отсутствия лица, чтобы ударить ее, врезался в свои руки.
  
  «Верно, - сердито сказал он, - и это полностью твоя вина».
  
  «О, - сказала Индиана Джонс.
  
  «О да», - раздраженно прошипел Браунинг. Он обвиняюще указал на доктора. Розенфельд: «Доктор Розенфельд отказывается позволить своему пациенту поехать с нами».
  
  «Пока вы с нами», - добавил д-р. Розенфельд добавил.
  
  В качестве меры предосторожности Индиана ничего не сказала, только вопросительно посмотрела на Браунинга. Правительственный комиссар снова обратился к неврологу, и на этот раз явно попытался сделать это с хорошей стороны. «Пожалуйста, будьте благоразумны, доктор Розенфельд, - сказал он. - Мы должны взять с собой доктора ван Хеслинга. Вы должны это увидеть ».
  
  «Мне нужно & # 223; "Вообще ничего", - ответил доктор. Розенфельд указал: «Единственное, что я делаю. Мю, - это чтобы больной беспокоился о моих пациентах - и все это слишком оправдано, пока этот грубый человек находится в его больнице». "
  
  Под грубым человеком она, очевидно, имела в виду Индиану Джонса, который, нахмурившись, без комментариев заметил эти слова.
  
  Браунинг вздохнул. «Я понимаю ваше беспокойство, доктор, - сказал он. - Но я даю вам слово, что там & # 223; Я сам позабочусь о докторе ван Хеслинге ".
  
  «Как сегодня утром в отеле?» - спросил доктор. Поле роз.
  
  Браунинг закатил глаза, но не мог перестать говорить, потому что доктор Х. Розенфельд продолжал более громким, возбужденным тоном - и яростно жестикулировал в сторону Индианы. - Мистер Браунинг, - сказал доктор. Розенфельд, подчеркивая Мистер так, что & # 223; он был близок к тому, чтобы быть оскорбленным ». Я хочу прояснить одну вещь раз и навсегда: профессор ван Хеслинг - мой пациент. Мужчина болен, даже вы должны это понимать. И только я несу за него ответственность! Я знаю & # 223; да, не то, что ты задумал или куда ты собираешься с этой штукой, - она ​​указала на огромный дирижабль, - но без них ты никуда не уведешь моего пациента. Я буду сопровождать его! "
  
  Браунинг в замешательстве моргнул. На мгновение он выглядел таким растерянным и беспомощным, что & # 223; ему почти стало жаль Индиану; но только почти. Затем он покачал головой, сделал полшага назад и вперед и ma & # 223; Доктор Розенфельд с долгим, нарочито оценивающим взглядом. «Мое дорогое дитя, - начал он. - Я так не думаю». - «
  
  «Я не твое дорогое дитя!» - прервал его доктор. Розенфельд резко: «И мне все равно, что вы думаете, мистер Браунинг. Без меня профессор ван Хеслинг никуда не поедет. И я тоже не думаю, что & # 223; он идет со мной, куда вы хотите его взять ».
  
  Индиана ухмыльнулся, скрестил руки на груди и дал Браунингу ликование, которое Браунинг не упустил, потому что воинственный огонь в его глазах только усилился. Переоцените свою силу, доктор Розенфельд, - сказал он.
  
  Ответил д-р. Розенфельд указал.
  
  Браунинг кивнул. Индиана видела, как трудно ему хотя бы сохранять видимость вежливости, но в тот момент вокруг было слишком много ушей, чтобы быть там. он мог споткнуться в своей обычной вспыльчивой манере. Доктор Розенфельд говорила совсем не тихо, и, хотя в огромном зале царила большая активность и удивительный шум, все больше и больше взглядов обращалось на нее и невысокого представителя правительства.
  
  "Это вопрос огромной важности, - сказал Браунинг. - Чтобы быть точным, я действую по прямому указанию президента Соединенных Штатов Америки".
  
  «Я забочусь о Императоре Китая!» - воскликнул доктор. Розенфельд, неслыханно: «Вы знаете, мистер Браунинг, мне все равно, что вы делаете или кто вы. Единственное, что меня волнует, - это благополучие моего пациента. «
  
  Глаза Браунинга сузились: «Я могу доставить тебе много неприятностей», - пригрозил он.
  
  Вероятно, он не мог совершить большей ошибки. Доктор Лицо Розенфельда словно окаменело. Она просто смотрела на Браунинга две или три секунды, а затем сказала: «На самом деле, я тебе верю. Но вы знаете, мистер Браунинг, я мог бы доставить вам больше неприятностей ».
  
  "Я сомневаюсь. Она - "
  
  Индиана перестала слушать. Он знал, насколько безжалостным и стойким может быть Браунинг. Но казалось, что он нашел соперника в этой хрупкой, такой хрупкой на вид молодой женщине, которая была ему под стать. И Индиана была уверена, что & # 252; что & # 223; спор между Браунингом и доктором Розенфельд был только первым в длинной очереди, которую он увидел; хотел он того или нет. Вместо того чтобы слушать дуэль между ними, он повернулся и сделал несколько шагов в ангар. За те несколько минут, что они были здесь, наземный экипаж почти полностью завершил подготовку к взлету; еще одно доказательство его гипотезы о том, что & # 223; Вся эта акция готовилась давно. И он все еще не знал, о чем это было.
  
  Его взгляд скользнул по огромному серебристому корпусу дирижабля. Он никогда в жизни не пилотировал дирижабль, и эти гигантские летающие сигары его мало интересовали. Но даже он понимал, что & # 223; этот корабль был особенным. Он имел обычную форму сигары, но был почти вдвое длиннее любого другого дирижабля, который он когда-либо видел. А гондола, которая крепилась под фюзеляжем, была в несколько раз больше обычных пассажирских салонов других дирижаблей. В этом дирижабле было еще кое-что странное: в корпусе дирижабля было также большое количество круглых иллюминаторов, которые указывали на то, что & # 223; корабль мог перевозить гораздо больше пассажиров, чем обычно мог бы дирижабль. И ничто из увиденного ему не понравилось. Этот корабль, вся морская пехота, заполнившая ангар, почти истерическая секретность Браунинга - все это заставляло его чувствовать себя неуютно.
  
  У него был хороший кусок Браунинга и Доктора. Розенфельд удалился, когда возбужденный лай собаки достиг его уха. Индиана остановилась, повернулась и смущенно посмотрела налево и направо, не увидев животного. Потом аплодисменты повторились, и на этот раз он понял, что это пришло сверху .
  
  - Он удивленно поднял глаза. В дверях пассажирской гондолы появилась огромная фигура, закутанная в шубу, и помахала ему рукой. А рядом с ней извивалась белая меховая повязка, которая явно не чувствовала себя комфортно в этой воздушной руке, потому что хлопки эскимосской собаки всегда были нервными.
  
  Индиана подняла руку, помахала Куинну и его четвероногому товарищу и взглянула на доктора. Над Розенфельдом и Браунингом, которые все еще спорили. Теперь он был слишком далеко, чтобы понимать слова, но жесты Браунинга стали более беспокойными и возбужденными, когда доктор. Розенфельд казался спокойнее и решительнее до такой же степени, что вышел из себя.
  
  И что-то было не так.
  
  Прошло несколько секунд, прежде чем Индиана осознал, что его беспокоило при виде этих двоих: не то, что было там, а что-то, чего не хватало.
  
  Профессор ван Хеслинг.
  
  Пораженный, он обернулся, поспешно посмотрел направо и налево - и просто увидел тень огромной хромой фигуры, выскользнувшей из открытой двери ангара.
  
  «Доктор Розенфельд!» - закричал он, - «Ваш гигантский ребенок сбежал!»
  
  В то же время он сбежал.
  
  Ван Хеслинг пострадал из-за травмы, но у него была значительная фору, и теперь он развивал темп и ловкость, которых от него вряд ли можно было ожидать. К тому времени, когда Индиана добралась до ворот, ван Хеслинг уже имел значительное преимущество. И Индиана вздрогнул и прошипел проклятие, когда увидел, к чему стремился сумасшедший ученый!
  
  Менее чем в пятидесяти шагах от ворот ангара возвышалась огромная металлическая конструкция, наверняка от трех до сорока метров высотой; одна из посадочных мачт, к которым были пришвартованы цеппелины. И после всего, что Индиана испытала с ван Хеслингом, действительно не потребовалось много воображения, чтобы представить, что этот сумасшедший там делал!
  
  «Ван Хеслинг!» - закричал Джонс.
  
  Этого ван Хеслинг, конечно же, не делал. Напротив: он повернул голову на бегу, увидел преследователя и еще больше ускорил шаг. Индиана тоже побежала быстрее, но понял, что & # 223; он опоздает. Ван Хеслинг находился не более чем в десяти метрах от посадочной мачты, и, несмотря на его физический недостаток, его отрыв был большим & # 223; достаточно, чтобы & # 223; он мог добраться до него и начать восхождение задолго до того, как Индиана его догнала.
  
  «Ван Хеслинг!» - снова закричала Индиана, - «Черт возьми, стой! Это не путь в Валгаллу! "
  
  При этих словах он почувствовал себя довольно нелепо, но идея залезть за сумасшедшим и пахать его в десяти-трех метрах от проволочного каркаса понравилась ему гораздо меньше. Поэтому он удвоил свои усилия, побежал за немцем так быстро, как только мог - споткнулся и упал вдоль.
  
  Когда он снова выпрямился, ван Хеслинг был почти на посадочной мачте.
  
  «О нет, - сказала Индиана. - Только не снова».
  
  Белая молния пронеслась мимо него, выстрелив в & # 223; Подойдя к ван Хеслингу, наткнулся на & # 223; издал пронзительный хлопок и без лишних слов сбил его с ног. Ван Хеслинг закричал, упал на землю и дернулся. Руки перед его лицом, когда хаски зарычал и начал новую атаку. «Помогите!» - закричал он. «Так что помоги мне!»
  
  Хаски немного попятился, угрожающе оскалил зубы, толкнул & # 223; издал низкий яростный рык, но больше не пытался наброситься на сумасшедшего. Но когда ван Хеслинг попытался встать на колени и локти, он прыгнул вперед и угрожающе показал ему пугающую область. Ван Хеслинг завизжал, как будто собака действительно укусила, пригнулся на полу и, всхлипнув, спрятал лицо между руками.
  
  «Фенрис! Назад! "
  
  Рядом с Индианой Джонсом появилась гигантская фигура Куинна. Хаски заколебался. На несколько секунд его взгляд метался между Ван Хеслингом и его хозяином, затем Куинн снова крикнул: «Фенрис! Вон! »И животное послушно попятилось от своей жертвы. Куинн протянул руку и похлопал собаку между ушами, а Фенрис поднял глаза и зааплодировал своему хозяину.
  
  «Молодец, мальчик», - сказал Куинн.
  
  Индиана Джонс поморщилась и приподнялась, а доктор Клэр. Розенфельд отреагировал именно так, как он ожидал. Она вообще ничего не сказала, но сделала два шага рядом с возлюбленной и ушла от нее. опустись на колени. Зрелище было почти нелепым: Ван Хеслинг должен был весить почти вдвое больше, чем она, а в вертикальном положении он был почти на полметра выше. Тем не менее, Dr. Розенфельд обнял его, как ребенка, и начал раскачивать его торс, в то время как она напевала ему в ухо мягкими успокаивающими звуками.
  
  Индиана Джонс покачал головой, встал и начал счищать грязь со штанов и куртки: «Поздравляю», - сказал он Куинну. Прямо рядом со мной ".
  
  Куинн посмотрел на него очень смущенно, ведь он ничего не знал о том, что произошло в отеле. Потом он просто пожал плечами, развернулся на месте и вернулся в ангар. Фенрис несся рядом с ним, как на коленях. Это было почти повторение сцены из «Хилтона». Розенфельд, Бейтс и двое Дененов снова попытались поймать ван Хеслинга, в то время как Браунинг стоял рядом с лицом, не поддающимся описанию, а Мортон улыбался действительно открыто и злобно.
  
  А поскольку Индиана Джонс догадывался о том, что приближается, он предпочел не вмешиваться, а вместо этого вернуться к дирижаблю.
  
  По крайней мере, он этого хотел.
  
  Браунинг сдерживал его.
  
  «Было ли это абсолютно необходимо?» - спросил он.
  
  "Какие?"
  
  Браунинг поморщился: «Вы очень хорошо знаете, о чем я говорю, Джонс, - сказал он. - Я сказал вам, что нет». Я согласен только с тем, что & # 223; Ваш друг и собаки будут сопровождать нас, если он не причинит нам никаких хлопот ".
  
  «Трудность?» - ахнула Индиана. «Я думаю, вы что-то путаете, доктор!» - он обвиняюще указал на Ван Хеслинга. «Этот парень не ускользнул от меня. Но вы, очевидно, имели дело с этим Уокером, вместо того чтобы заботиться о нем ".
  
  Браунинг начал резко отвечать, но так и не успел ответить, потому что в этот момент доктор Розенфельд резко вскочил и бросился к нему с опущенной головой и воинственными плечами. На мгновение это действительно напомнило ему пешехода, как только что назвала его Индиана.
  
  «Доктор Браунинг! - пронзительно начала она. - Достаточно! Я прошу, чтобы & # 223; мы с пациентом вернемся на месте! "
  
  Браунинг закатил глаза, но, к удивлению Индианы, его голос был очень спокойным, когда он ответил: «Извините, доктор Розенфельд, но это просто не работает. Профессор ван Хеслинг должен & # 223; сопровождать нас, или вся эта экспедиция будет бессмысленной ».
  
  «Тогда я тоже пойду с тобой!» - сказал доктор. Розенфельд определенно.
  
  «Это тоже не работает, - сказал Браунинг. - Мы уже ...»
  
  «Меня не волнует, что мы обсуждали пять минут назад», - сказал д-р. Розенфельда в слово. Она обвиняюще указала на Индиану, затем в сторону, в которой скрылись Куинн и собака. «Сначала дайте этому грубому осколку уронить моего пациента, а затем собака нападет и на него! Думаю, на день хватит! "
  
  «Вы бы предпочли, чтобы мы смотрели, как он взбирается туда и ломает себе шею?» - спросила Индиана, взмахнув рукой на посадочной шесте. Доктор Розенфельд без дальнейших церемоний проигнорировал его. «Я оставляю выбор за вами, мистер Браунинг, - сказала она, - внезапно снова совершенно прохладно. - Либо я сопровождаю профессора ван Хеслинга, либо он меня сопровождает !»
  
  Браунинг спокойно смотрел на нее в течение трех или четырех секунд, а затем сказал тихим голосом: «Я мог бы арестовать вас на месте, вы понимаете?»
  
  Доктор Розенфельд кивнул: «Совершенно ясно. Но я даю вам слово, что & # 223; эта статья будет в каждой газете страны самое позднее через двадцать четыре часа ".
  
  Браунинг побледнел: «Не смей! Это было бы государственной изменой ".
  
  «Что за чушь!» - сказал доктор. Розенфельд: «В этой стране есть что-то, что называется свободой прессы, Браунинг. Даже если я почти предполагаю, что & # 223; Вы никогда не слышали об этом термине. Но я думаю, что все те журналисты и репортеры, которые гнались за нами в отеле «Хилтон», жадно бросились бы за этой историей. То, что они делают, не в моих руках ".
  
  Браунинг уставился на нее. Его челюсти сжались, а короткие короткие пальцы сомкнулись на ступнях в беспомощном гневе. Но Индиана знала, что & # 223; он проиграл. Доктор Розенфельд не был из тех людей, которые высказывали пустые угрозы. И Браунинг, должно быть, осознал это так же хорошо, как и он.
  
  «Это шантаж», - сказал он наконец.
  
  "Называйте это как хотите", - ответил доктор. Розенфельд: «Но вы решаете. Я и доктор ван Хеслинг, или никто из нас ".
  
  Снова прошли секунды, а Браунинг просто смотрел на нее. Но в конце концов он кивнул. Какой у него был выбор?
  
  Пассажирская гондола дирижабля была даже больше, чем казалось снаружи. Поднявшись по качающейся металлической лестнице наверх, Индиана внезапно оказался в просторной, но очень редко обставленной комнате, которая была лишь одной из многих. Помимо Куинна и всех других участников экспедиции, которых он уже встречал в «Хилтоне», на борту было еще множество мужчин в синей морской форме. И хотя ни у кого из них не было оружия, Индиана с первого взгляда узнала в них то, кем они были на самом деле: не техниками или летными экипажами, а солдатами. Очень особенный вид солдат. Ни один из них не сказал ничего предательского, ни один из них не сделал четких жестов или даже намеков. Но Индиана Джонс встречал таких, как они, несколько раз слишком часто, чтобы не узнавать их сразу. Мужчины были членами элитного отряда, отобранных крутых людей, которые ничего не боялись и были готовы пройти через ад. Что, черт возьми, нашел Мортон на Одинсленде?
  
  Нервный лай собак поразил его, когда он открыл дверцу наверху узкой лестницы, которая вела из гондолы внутрь самого фюзеляжа дирижабля, и пролезла через нее. Индиана на мгновение поколебался, чтобы дать его глазам возможность привыкнуть к полумраку, царившему здесь, затем он поднялся дальше, оставив & # 223; закрыл за собой заслонку и огляделся. Он находился в огромной, казалось бы, бесконечной комнате. Газовые камеры дирижабля, соединенные широкими металлическими переходами, простирались над ним, между которыми простирался целый клубок проходов, узких железных лестниц и переходов. Но внутренняя часть дирижабля не состояла исключительно из камер, заполненных газом. Справа и слева от узкого пешеходного мостика с хрупкими железными перилами, на которые вела лестница, были большие каюты, явно построенные позже. Света было недостаточно, чтобы увидеть весь гигантский цеппелин, но, по оценкам Индианы, там был & # 223; таких сараев должно было быть от десяти до пятнадцати; и это с каждой стороны.
  
  Собачий лай доносился из одного из таких строений. Индиана подошел к нему, открыл дверь, не постучав, и хрипло поднял руку, когда заметил Куинна посреди нервной стаи собак.
  
  Эскимос ответил на приветствие & # 223; скудный. Куинн никогда не был многословным человеком, и теперь он молчал, пока Индиана, пробираясь сквозь нагромождение беспокойно шагающих собак, не присела на пол рядом с ним. Такой большой Сарай был - по оценкам Индианы, его длина составляла не менее двадцати метров - но здесь было почти угнетающе. Помимо Куинна и его собак, здесь были размещены две нарты и большое количество свертков, обернутых холстом. Очевидно, они содержали полный комплект полярного оборудования: Индиана узнала добрую дюжину свернутых палаток, несколько газовых плит и обогревателей с большим количеством связанных бутылок, полную портативную радиосистему и целые поддоны, полные сыра; Ему было интересно, что было в других боксах и почему Куинн должен был делить это место со своими собаками.
  
  «Что ты думаешь обо всем этом, мой друг?» - спросил он.
  
  Куинн пожал плечами, неторопливо повернул голову и поднял глаза с высоты своих семи футов. Вниз, в Индиане. «Ничего», - сказал он в своей обычной румяной манере.
  
  Индиана улыбнулась. Куинн иногда выражался слишком резко - даже на свой вкус - но на этот раз его ответ был довольно близок к правде. Индиана также сожалела, что не выбросила Браунинга из ниоткуда в тот день в Сент-Клере. Он подозревал, что & # 223; Чего ожидать от дрейфующего айсберга, должно было быть действительно важным. Самое позднее после разговора с президентом он знал, что & # 223; На этот раз речь шла не о каком-то случайном приключении, а о чем-то, от чего, возможно, зависело благополучие и горе всей страны. И все же ему было бы удобнее, если бы его не было. Казалось, что вся эта компания с самого начала находилась под плохой звездой. Все началось с & # 223; его поставил доктор Браунинг, человек, который не только имел плохую репутацию, но и был, так сказать, олицетворением этого термина. Джонс никогда раньше не встречался с ним лично, но он слышал о нем достаточно, чтобы знать, что & # 223; он ходил по трупам не только образно, но и буквально. Это продолжалось с безумным ван Хеслингом, в отношении которого Индиана подозревала, что & # 223; сколько бы неприятных сюрпризов он ни причинил вам, и его не безумному, а, скорее, истерическому надзирателю, который, конечно, тоже был бы за то или иное изменение.228; пока плавание было удачным. И, наконец, эти два немецких солдата: двое мужчин, которые даже не удосужились скрыть, кто они на самом деле. А именно люди, работавшие на СС или даже на гестапо. Что, черт возьми, было к северу от Гренландии?
  
  Легкая дрожь пробежала по корпусу дирижабля, и собаки занервничали еще больше. Некоторые из них начали пронзительно и испуганно выть, другие прижались к Куинну и Индиане для защиты, а Фенрис, вожак стаи, оскалился и начал низко и угрожающе рычать. Куинн протянул руку, коснулся его между ушами и начал бормотать успокаивающие слова на своем родном языке. Хаски сразу успокоился. Он перестал рычать, но все еще был напуган; его шея была взлохмачена, а уши приплюснуты.
  
  Земля снова задрожала, и на этот раз Индиане показалось, что она почувствовала легкое скольжение. Он снова встал, поспешно развел руками, чтобы восстановить равновесие, когда другой, на этот раз более сильный толчок пробежал по полу, и он сделал нетвердые, неуклюжие шаги к одному из иллюминаторов.
  
  Огромный дирижабль тронулся. Он мягко, почти величественно выскользнул из огромного ангара, и Индиана подняла защитную руку перед глазами, когда полумрак огромного актового зала внезапно уступил место яркому дневному свету. Он мог видеть крошечные фигурки далеко внизу; Десятки, если не сотни крошечных фигурок, извивающихся, как муравьи, на концах бесчисленных веревок, на которых висел корабль. Судя по их количеству, дирижабль должен был обладать огромной плавучестью. Что снова удивило Индиану, когда он подумал, что & # 223; почти треть внутреннего пространства занимали не газовые камеры, а навесы, которые впоследствии были построены.
  
  Он повернулся к Куинну: «Думаю, я спущусь и посмотрю, как взлетает с кафедры», - сказал он.
  
  Куинн покачал головой: «Собаки беспокоятся», - ответил он.
  
  Индиана с сожалением пожал плечами и осторожно двинулся назад через переполненный трюм. Его открыли снаружи, незадолго до того, как он добрался до него, и один из морских пехотинцев заглянул внутрь. - Доктор Джонс?
  
  Индиана кивнула.
  
  «Полковник Лестрейд хочет поговорить с вами, - сказал солдат.
  
  «Кто, черт возьми, это снова?» - спросила Индиана.
  
  Мимолетная улыбка мелькнула на угловатых зубах морского пехотинца: «Капитан Косого», - ответил он . Объясняющим жестом он добавил: «Этот дирижабль».
  
  «Какое красивое имя. Индиана поморщилась, кивнула на прощание Куинну и последовала за солдатом в главную гондолу дирижабля.
  
  Салон, который раньше казался ему огромным, словно сжался. Индиана оценила & # 228; что там & # 223; Добрые четыре или пять дюжин одетых в синее «членов экипажа» развалились на простых фанерных сиденьях - небольшая армия, которую, очевидно, не только он узнал тем, чем она была на самом деле. Мортон и две дюны стояли рядом с дверью и производили довольно потерянное впечатление, в то время как два немецких солдата отошли от своих соперников настолько далеко, насколько это было возможно - это вообще было возможно. Индиана слабо улыбнулся, когда увидел мрачное выражение лица Людольфа. Майор выглядел как солдат, готовящийся к последнему противостоянию превосходящей силе. Ван Хеслинга и его защитника нигде не было.
  
  Сопровождавший его солдат указал на дверь в дальнем конце салона. Индиана быстрыми шагами последовала за ним, хотя ему все труднее было угнаться за этим человеком, потому что земля теперь тряслась и тряслась все сильнее и сильнее. Очевидно, дирижабль уже стартовал или, по крайней мере, находился в начальной фазе. И это тоже сильно смущало Индиану: даже с ограниченным опытом, который он имел в обращении с дирижаблями, он & # 223; знал, что & # 223; эти воздушные гиганты двигались с бесшумной элегантностью, не раскачиваясь и не раскачиваясь, как лодка в открытом море.
  
  Мортон закрыт & # 223; встречайте их, когда они проходили через дверь в передней части пассажирского салона. Они пересекли короткий коридор, спустились по винтовой лестнице и оказались в диспетчерской дирижабля.
  
  Индиана в изумлении огляделась. Он не был уверен, чего сам ожидал - возможно, что-то, что напоминало рулевую рубку корабля или панель управления самолета. Но это было не так. Он увидел каюту на две трети, окруженную стеклом, что давало капитану почти неограниченный круговой обзор, и очень сложную на вид панель управления, на которой бесчисленные шкалы, индикаторы и шкалы разного цвета мигали и мигали. Плюс руль, действительно похожий на корабль, только чуть меньше.
  
  Перед рулем стояла высокая стройная фигура. Мужчина с потрепанными седыми волосами и острым лицом. У него были настороженные, очень ясные глаза, но вокруг его рта было мрачное выражение, и его поведение казалось немного более напряженным, чем ситуация казалась подходящей. Он, должно быть, видел Индиану, потому что ее форма отражалась в оконном стекле перед ним, а шаги по металлической лестнице были совсем не тихими. Тем не менее, прошла почти минута, прежде чем он повернулся к нему и посмотрел на него долгим, не особенно дружелюбным взглядом.
  
  «Полковник Лестрейд, я так понимаю, - сказала Индиана.
  
  Снова прошли секунды, затем мужчина кивнул: «А вы доктор Индиана Джонс. Знаменитый Индиана Джонс ».
  
  «Ты хотел меня видеть?» Индиана намеренно проигнорировала вопрос. Он просто решил не любить Лестрейда.
  
  Лестрейд поднял руку и указал на точку позади Индианы, и когда он повернулся, он увидел Браунинга, который прислонился к задней части кабины, скрестив руки на груди, делая вид, что наблюдает за подготовкой к старту. Дирижабль все еще висел на тросах, но уже постепенно набирал высоту.
  
  «Доктор Браунинг сказал мне, что & # 223; Ты правильный человек ".
  
  «Правильный мужчина?»
  
  Лицо Лестрейда потемнело: «Дело в этих собаках, - сказал он. - И туземцах».
  
  Индиана нахмурился, но промолчал.
  
  - Короче говоря, - продолжал Лестрейд, когда Индиана не оказал ему никакого любезного ответа: - Я и я был против этого & # 223; эти животные на борту моего корабля. Но мне сказали, что & # 223; Вы поставили условие взять их с собой. Таким образом, вы также убедитесь, что & # 223; они не доставляют хлопот ».
  
  Индиана по-прежнему ничего не сказала. Он просто холодно посмотрел на Лестрейда, и несколько секунд капитан дирижабля отвечал ему тем же взглядом. Затем он сказал: «Я так понимаю, мы поладили».
  
  "Вовсе нет," ответила Индиана. Лестрейд нахмурился еще больше.
  
  «Тогда вам нужно & # 223; Я буду яснее, - сказал он. Он сделал размашистый жест, охвативший весь дирижабль: «Я несу ответственность за этот аппарат и его экипаж. Я слышал, что & # 223; одна из ваших собак уже напала на человека. Так что вы позаботитесь о том, чтобы & # 223; животные не покидают своих ночевок на протяжении всего пути ".
  
  Индиана мысленно посчитал до десяти, прежде чем ответить: «Я думаю, вы что-то путаете, мой дорогой полковник. Меня ни в коем случае не беспокоило участие в этом странном предприятии. И если бы я знал заранее, что & # 223; мы собираемся поехать с этой летающей сигарой, я бы, наверное, категорически отказался ».
  
  Лестрейд прервал его: «Джонс, вы здесь, на борту дирижабля ВМС США, и ...»
  
  «Это ваше мнение, полковник, - прервал Джонс. - Если вы хотите услышать мое, это не что иное, как летающий сумасшедший дом, а это, - он указал на Браунинга, - главный сумасшедший. И мой друг Куинн, которого вы называете уроженцем, и я не находимся на флоте или в какой-либо части армии. А если вас это не устраивает, сядьте на этот летающий автобус до следующей остановки и позвольте нам сойти ».
  
  Лестрейд начал резко отвечать, но Браунинг опередил его: «Пожалуйста, джентльмены, - сказал он. - Не начинайте путешествие с ошибки». Я уверен, что & # 223; Доктор Джонс и мистер Куинн позаботятся о животных. Он бросил на Индиану почти умоляющий взгляд, который на самом деле помешал Индиане дать Лестрейду ответ, который он хотел, и продолжил: «Полковник Лестрейд в основном просто приглашал вас сюда». Чтобы сообщить вам, что & # 223; мы должны избежать шторма. Это могло стать довольно беспокойным. Поэтому ЭТО может быть лучше, если вы предупредите своего собеседника. Я знаю & # 223; не то, как собаки реагируют, если что-то становится беспокойным ".
  
  «Наверное, не так зол, как я, если это будет продолжаться», - пробормотала Индиана. Но так тихо, что & # 223; только Браунинг мог понять слова, но не Лестрейд. Он снова повернулся к морскому офицеру: «Мы постараемся успокоить животных», - с трудом сказал он. После небольшой паузы и повернувшись к Браунингу, он добавил: «Что-нибудь еще?»
  
  Браунинг почти поспешно покачал головой. На данный момент это все. Спасибо, доктор Джонс ".
  
  Если у Индианы & # 252; были какие-либо сомнения, что & # 223; его визит в диспетчерскую был призван служить цели, совершенно отличной от того, что утверждал Лестрейд, - именно реакция Браунинга окончательно убедила его.
  
  «И еще кое-что», - сказал Лестрейд, повернувшись и собираясь покинуть рубку.
  
  Индиана остановилась на нижней ступеньке лестницы, намеренно достаточно небрежно, чтобы не повернуться к Лестрейду. «Да?» - спросил он.
  
  «Я & # 246; не хочу & # 223; животные или этот туземец свободно бродят на моем корабле, - подчеркнул Лестрейд. - И уж точно не в погрузчике ».
  
  Индиана проглотил гневный ответ, который крутился у него на языке, просто резко кивнул и ушел: & # 223; опять рулевая рубка. И, пожалуй, больше всего его раздражало то, что & # 223; за ним не было двери, которую можно было бы захлопнуть.
  
  Лестрейд ни в коем случае не преувеличивал. В течение следующих трех минут дирижабль постепенно набирал высоту и отступал от Лейкхерста, и по мере того, как земля под ним сжималась, погода ухудшалась. После того, как « Диагон» достиг высоты полета и повернул тупой нос на север, четыре огромных гребных винта дирижабля начали пульсировать, и неторопливый дрейф « Диагон» превратился в быстрое, не бесшумное, а плавное скольжение.
  
  Но ненадолго.
  
  Небо, которое было ярким, почти неестественно синим до и во время взлета над Лейкхерстом, начало все больше темнеть, и через некоторое время первые тяжелые капли дождя упали на серебряные бока дирижабля.
  
  После спора с Лестрейдом Индиана вернулась к Куинну и собакам в ярости, но в конце концов покинула трюм по настоянию Куинна, чтобы вернуться к остальным. К своему удивлению, Куинн не отреагировал на слова Лестрейда и вполовину так возмущен, как ожидал, а только мягко улыбнулся и объяснил, что «& # 223; в любом случае он не планировал оставлять своих животных одних.
  
  Когда Индиана вернулась, большая пассажирская кабина опустела. Экипаж, который полностью собрался здесь только во время взлета, распределился по различным каютам и помещениям большой гондолы, и, к его облегчению, доктор Розенфельд и ван Хеслинг всегда находились там, но все еще отсутствовали. Два немца с мрачными лицами сидели за столом в первом углу комнаты, а Мортон и Браунинг стояли у двери в кабину управления и тихо разговаривали.
  
  Индиана нерешительно огляделась, заметила Бейтса и двух датских исследователей за столом у одного из больших окон и осторожно балансировала над ними. Земля снова начала дрожать. А иногда весь дирижабль вздрагивал, как от резких, эхом ударов молота. Рев двигателей уже не был таким спокойным, как раньше. Судя по всему, их начинала настигать буря.
  
  Он сел, нежно кивнул Бальдурсону и Эриксону и стал ждать & # 223; Один из двоих открыл разговор. Но две дюны просто смотрели на него. Наконец Балдурсон перевел взгляд и пристально посмотрел в окно, как будто было что-то более интересное, чем белые облака внизу и черные облака вверху. В то время как Эриксон начал рыться в каких-то бумагах, которые он разложил на столе перед собой.
  
  Бейтс усмехнулся, многозначительно посмотрел на молчаливых коллег-исследователей из Индианы и сказал: «Я слышал, вы уже встретили нашего прекрасного командира».
  
  Индиана поморщилась: «Если вы имеете в виду полковника Лестрейда, то да».
  
  Ухмылка Бейтса стала шире: «Не волнуйся, - посоветовал он. - Лестрейд известен как подсвечник. Но он также один из лучших проклятых пилотов, которых когда-либо имел во флоте ".
  
  «Это должно & # 223; он тоже «прорычал Индиан» . В противном случае он бы , вероятно , никогда не перебрался в уборной с по характеру ".
  
  Бейтс улыбнулся еще шире, полез в карман потрепанной летной куртки и вытащил серебряный портсигар и маленькую книжку с шутками. Он открыл банку, протянул ее Джонсу и пожал плечами, просто покачав головой. Он сам взял сигарету, сунул банку обратно в карман и открыл спичечный коробок. Индиана удивленно моргнул, когда увидел на спичечной коробке слово « Гинденбург» .
  
  «Это ... шутка?» - спросил он.
  
  Бейтс кивнул. чиркнул спичкой и затянулся сигаретой, прежде чем ответить: «Да. Но не от меня. Эти вещи валяются здесь & # 252; везде ".
  
  Вдруг Джонс тоже усмехнулся: «Похоже, я не единственный, кому не нравится наш шофер».
  
  «Определенно нет, - признал Бейтс. Затем он внезапно стал серьезным. «Однако я был бы осторожен с такими шутками. Я знаю & # 223; да, не кто придумал эту идею, но вы должны быть осторожны с чем-то вроде этого. У Лестрейда на него сильная аллергия. Однажды он потерял дирижабль ".
  
  "О," сказала Индиана.
  
  «Это не его вина, - сказал Бейтс. - Насколько мне известно, загорелся один из двигателей, и у него был выбор: попытаться совершить аварийную посадку и рискнуть, что эта штука взорвется над пригородом из Лос-Анджелеса, или вывести его в море и рискнуть жизнью всей команды ".
  
  "И что он сделал?"
  
  Бейтс ответил: «Я думаю, что он и его первый помощник были единственными, кто выжил после взрыва», - ответил Бейтс. И только случайно. Тогда он поклялся никогда больше не командовать дирижаблем ».
  
  Индиана какое-то время молчала. То, что Бейтс только что сказал ему, Лестрейд не сделало его более симпатичным, но многое объяснило.
  
  "И почему он делает это снова сейчас?"
  
  Бейтс пожал плечами: «Наверное, потому, что он единственный, кто может с этим справиться. «Он вынул сигарету изо рта и показал светящейся точкой на размахивающий жест, охвативший весь дирижабль.« Он единственный, кто имел опыт общения с этим монстром ».
  
  «Это особенный корабль, не так ли?» - спросил Джонс.
  
  Бейтс кивнул: «Даже разовый, - ответил он. - Прототип. Совершенно новое строительство. Его построили два-три года назад ВМФ, фактически первый во всем флоте. И самый современный из современных. Насколько мне известно, он должен быть в состоянии перевозить до трехсот человек и несколько тонн полезного груза ".
  
  «Должен?» - спросила Индиана.
  
  Бейтс колебался. «Скорее всего, может, - сказал он. - Но это осталось с этой первой моделью. И еще несколько дней назад он также был законсервирован ".
  
  Индиана демонстративно огляделась: «Что говорит против постройки большего количества кораблей этого типа?»
  
  "Цена", - ответил Бейтс.
  
  Индиана вопросительно посмотрела на него.
  
  «Эти штуки слишком большие & # 223; и слишком уязвим, - продолжил Бейтс понизившимся голосом и внезапно очень серьезно. - Единственный меткий выстрел. из маленькой пушки, и ... "он ударил сжатым кулаком левой открытой ладонью, " бум! "
  
  "Вы много знаете об этих вещах, - сказала Индиана. - Я имею в виду, если это секретный исследовательский проект ..."
  
  Внезапно Бейтс снова усмехнулся: «Это военный корабль, - напомнил он ему. - И я в той же группе, помнишь?»
  
  Эриксон оторвался от своих бумаг, перевел взгляд с Бейтса на Индиану и обратно, затем вернулся к чтению.
  
  «Если вы так много знаете, вы, вероятно, знаете, куда мы идем», - сказал Джонс.
  
  «За рулем, - с улыбкой поправил Бейтс, - когда речь идет о дирижабле, говорят о вождении».
  
  Индиана раздраженно ответила: «Но постепенно этой секретности мне становится достаточно».
  
  «Я тоже, - признал Бейтс, - но, поверьте, я знаю. не больше, чем вы. Никто на борту не знает некоторые."
  
  За окнами тучи сгущались еще сильнее. Справа и над Драконом возвышались огромные черные строения, в которых то и дело зловеще светилось. И еще усилилась дрожь и трепет земли. Первоначально устойчивый грохот пропеллерных двигателей превратился в грохот, болезненный и в какой-то мере угрожающий шум, и теперь дождь бил по окнам так сильно, что & # 223; внешний мир казался скрытым за серой пеленой. Затем ударил первый настоящий шторм & # 246; дирижабль, и не только Индиана, цеплялся за край стола, который был прикручен к полу, в то время как весь дирижабль лежал на боку медленным, но невероятно мощным движением, а затем снова выпрямился так же удобно. Где-то с лязгом разбилось стекло.
  
  «Это ... становится хуже?» - спросила Индиана с болезненной улыбкой.
  
  Бейтс кивнул и затянулся сигаретой. Похоже, он был единственным на борту, кто не чувствовал беспокойства. «Гарантированно, - сказал он. - Но не очень долго. Не бойся."
  
  Индиана смотрела в окно с нарастающей тревогой. Он был уверен, что & # 223; это было только воображение, но в тот момент & # 228; он дал бы священную клятву, что & # 223; с тех пор, как он в последний раз выглянул, облачный фронт уже появился заметно. «Разве мы не можем избежать этого шторма?»
  
  «Это именно то, что мы делаем, - ответил Бейтс. - В любом случае, худшее».
  
  «Худшее?» Индиане пришлось сдержать себя, чтобы избежать истерических ноток в голосе. Похоже, ему это не удалось, потому что Бейтс теперь прямо усмехнулся. «Вы не можете сравнивать дирижабль с самолетом, доктор Джонс, - сказал он. - Дракон быстр, но и быстрый дирижабль все еще медленный. Мы не можем улететь от бури. Я подозреваю, что & # 223; Лестрейд попытается преодолеть облака. Но его предгорья, вероятно, достанут нас ".
  
  Словно в подтверждение своих слов, Дракон в этот момент содрогнулся от очередного мощного удара бури, потрясшей весь ад. Дирижабль раскачивался в мягком ритме взад и вперед, как будто хотел привлечь должное внимание ко второй половине слова «дирижабль». Чувство тошноты начало распространяться по животу Индианы Джонса.
  
  «Тебе следует пойти в свою каюту и лечь», - посоветовал Бейтс.
  
  «О, - кротко сказала Индиана, - ты можешь сказать от меня?»
  
  Вместо того чтобы ответить немедленно, Бейтс несколько раз указал на двух немцев. От Людольфа са & # 223; там с каменным лицом и глядя в окно, но похвалы были достаточно бледными. стали. Кожа вокруг его рта имела очень легкий оттенок зеленого, и он непрерывно глотал.
  
  «Вы их там видите?» - спросил Бейтс. Индиана кивнула, и морской летчик добавил почти весело: «Майор кажется вам жизнью, доктор Джонс».
  
  Индиана отчаянно улыбнулся, попытался встать и грубо упал на свое сиденье, когда Дракон снова лег на бок в тот самый момент.
  
  «Может быть, ты прав, - признал он, - мне действительно стоит пойти в свою каюту и немного отдохнуть. «И надеюсь, что & # 223; - хуже не становится, - задумчиво добавил он.
  
  Но стало еще хуже.
  
  Намного хуже.
  
  Индиана Джонс не помнил, сколько времени прошло после этого. Позже он узнал от Бейтса, что & # 223; Лестрейду действительно удалось избежать шторма, так что & # 223; Дракона только он задел. Но ему казалось, что огромный дирижабль погружается прямо в самое сердце смерча. Дрожь и дрожь земли превратились в непрерывные толчки и топанья, а также легкий дискомфорт, который & # 223; распространился в желудке, такая «тошнота, что» Через четверть часа он очутился в своей постели и почти захотел умереть на месте, только чтобы его наконец спасти. Он никогда не страдал морской болезнью или воздушной болезнью, но это было слишком даже для него. Он почти не помнил, что & # 223; Бейтс вернулся к нему через некоторое время и заговорил с ним. Он был просто болен. Как никогда плохо в жизни и редко после. Он качался взад и вперед на узкой койке, попеременно борясь с тошнотой, головокружением или с обоими, и только медленно приходил в сознание; чтобы вернуться, когда кто-то поднес к его губам кружку и нежно заставил его проглотить ее содержимое.
  
  Его живот вздрогнул. Жидкость, которую в него налили, имела ужасный вкус, и ему потребовались все силы, чтобы не рвать.
  
  Но это помогло.
  
  Индиана пережила еще одну ужасную, мучительную минуту, но урчание в его теле постепенно прекратилось, и головокружение между висками также утихло, если не исчезло полностью. В конце концов, он больше не воспринимал свое окружение как смесь цветов и форм, переходящих друг в друга, когда в следующий раз открыл глаза.
  
  Несмотря на это, он изо всех сил пытался определить лицо, склонившееся над ним: узкое бледное лицо в обрамлении коротко остриженных темных волос, в глазах которого он видел глаза со смесью насмешки, веселья и искренней жалости.
  
  "Она…?"
  
  Доктор Розенфельд кивнула, когда в ее глазах усилился притворный блеск: «Вы ждали кого-то еще? Я единственный врач на борту ".
  
  «На самом деле ... нет», - смущенно призналась Индиана. Он попытался приподняться на локтях, но доктор. Розенфельд с нежной силой оттолкнул его и покачал головой.
  
  «Не делай этого, - предупредила она. - То, что я тебе дала, работает только против худших недугов».
  
  «Я ... я думал, что ты водопроводчик мозгов», - сказал Джонс.
  
  Доктор Розенфельд улыбнулся: «Это тоже можно так называть. Но я также изучал немного общей медицины. В любом случае, достаточно, чтобы помочь тебе в худшем ».
  
  "Это хорошо", медленно сказала Индиана. Во рту был горький привкус, и ему приходилось постоянно глотать. Даже это мимолетное движение снова разбило его желудок. Вы все равно обо мне позаботились, - сказал он.
  
  Между глазами Мейбл Розенфельд виднелась крутая глубоко скрытая складка.
  
  Индиана неуверенно улыбнулась: «Я думала, ты ...»
  
  "... я не нравлюсь?" Розенфельд закончил предложение.
  
  Индиана пожал плечами, предпочитая не отвечать.
  
  «Это & # 228; не меняет того факта, что & # 223; Вы больны, - подчеркнул доктор Розенфельд. ​​- А я врач. Я не лечу пациентов на почве симпатии или антипатии ».
  
  Индиана поспешно сказала: «Я не хотела этого говорить. Просто ...» Он замолчал, смущенный. Очевидно, буря затронула не только его желудок, но и разум. Он начал говорить чушь.
  
  Доктор Розенфельд долго молча смотрела на него с непонятным выражением лица, потом она наклонилась и взяла с пола небольшую черную докторскую сумку. Она открыла его, сунула руку и вытащила стеклянный флакон, из которого вылила три крошечных белых таблетки на ладонь.
  
  - Я кое-что оставлю для вас на случай, если дискомфорт усугубится, - сказала она. - Но будьте осторожны с этим. Это довольно сильное успокаивающее средство. Принимайте только по одному, если вообще принимайте ".
  
  Индиана с благодарностью кивнула и взяла три таблетки у доктора. Розенфельда и тут же проглотил одну, отчего невролог снова неодобрительно нахмурился. Но она воздержалась от комментариев, снова закрыла сумку и встала. Хотя земля все еще сильно тряслась, и вся кабина, включая дирижабль, вращалась вокруг Индианы Джонса, она стояла совершенно неподвижно: «Могу я оставить тебя в покое?»
  
  Индиана слабо кивнула. Доктор Розенфельд немного поколебался, затем повернулся и пошел к двери, но Индиана перезвонила ей еще раз.
  
  "Доктор Розенфельд?"
  
  Она остановилась, повернулась и вопросительно посмотрела на него.
  
  «Прошу прощения за это утро, - сказала Индиана, - я имею в виду бизнес Hilton».
  
  Доктор Розенфельд улыбнулся. И впервые с тех пор, как Индиана встретил ее, эта улыбка показалась ему настоящей, а не действующей и не злой.
  
  «Все в порядке, - сказала она, - я тоже отреагировала немного чрезмерно. Я бы сказал, что мы в расчете. Вы согласны? "
  
  
  Где-то в Канаде
  
  
  
  27 марта 1939 г.
  
  Шторм бушевал всю ночь. Лестрейду удалось уберечь Дракона от худшего, но дирижабль - и его команда - все равно тряслись часами, а Индиана провела худшие семь или восемь часов своей жизни. В отличие от Dr. По совету Розенфельда, он также принял две оставшиеся таблетки и, по крайней мере, в течение последних часов ночи впал в беспокойное состояние кошмаров и приступов тошноты.Красный сон, от которого он проснулся с лихорадкой во лбу и сильной головной болью. Точнее: разбудили.
  
  Его разбудил Бейтс. Привычный фальшивый блеск исчез с его глаз, и выражение в них было теперь таким же встревоженным, как и у доктора. Глаза Розенфельда, когда он смотрел на Индиану.
  
  «Что это?» - невнятно пробормотала Индиана и попыталась оттолкнуть руку, которая безжалостно трясла его плечо.
  
  «Ну, во-первых, девять утра, так что уже давно пора вставать, - ответил Бейтс. - А во-вторых, вас ждет доктор Браунинг».
  
  Индиана, наконец, оставила попытки защитить себя от страданий и изо всех сил пыталась встать с постели.
  
  «Ты чувствуешь себя способным сделать это?» - спросил Бейтс.
  
  Индиана fühlte вообще не умеет ни на что, ни на что другое. Но мысль о Браунинге - и особенно о Лестрейде! - признать, что & # 223; Мало того, что он пережевал его, но и плохо, как никогда прежде в его жизни, вызвал в нем неповиновение. Очень осторожно, чтобы не спровоцировать новый приступ головокружения в голове, он полностью выпрямился, вслепую нащупал путь к маленькой раковине, которая была привинчена к стене рядом с его кроватью, и пошел & # 223; Вода в.
  
  Это помогло. Когда он полил лицо и шею ледяной водой, ему показалось, что он замерз, но голова немного прояснилась. И когда через несколько секунд он выпрямился, он впервые заметил, что & # 223; земля больше не двигалась под его ногами. Кажущиеся покачивания и повороты корабля исходили из его головы.
  
  «Шторм уже накануне?» - спросил он.
  
  Бейтс кивнул и ответил: «В течение нескольких часов». Его голос приобрел обеспокоенный тон: «Вы плохо выглядели, доктор Джонс».
  
  «Я тоже плохо себя чувствую», - ответила Индиана.
  
  «Если ты чувствуешь, как выглядишь, ты должен - Вы в ужасном положении, - сухо сказал Бейтс.
  
  Индиана бросила на него злобный взгляд, вслепую нащупала полотенце и трижды дотянулась до него, прежде чем Бейтс снял работу с его рук и протянул ему полотенце.
  
  Но холодная вода, казалось, творила чудеса. Он все еще чувствовал головокружение - вероятно, это было больше связано с доктором. Таблетки Розенфельда как нечто иное - но его голова заметно прояснилась, когда он вышел из кабины позади Бейтса & # 223; и проследовал за самолетом в зал «Дракона».
  
  Он был не единственным, кого цитировал Браунинг. Помимо двух дюн, Лобена, фон Людольфа и Мортона также присутствовали Лестрейд и два других офицера Дракона, которые все еще были неизвестны Индиане.
  
  И все посмотрели на Индиану так, что он понял, что & # 223; Слова Бейтса отнюдь не были преувеличением.
  
  Индиана отчаянно улыбнулась, небольшими, нетвердыми шагами двинулась к столу, где проходило специальное собрание Браунинга , и остановилась перед одним из больших окон, чтобы выглянуть наружу. Небо снова приобрело этот яркий ярко-синий оттенок, и больше не было видно ни малейшего следа темных грозовых облаков. Под ними, бесконечно глубоко под ними, казалось, тянулся сбивающий с толку белый узор. и зеленый и коричневый, в котором то тут, то там блестела серебряная лента реки.
  
  «Где мы?» - спросила Индиана.
  
  «О Канаде», - ответил Браунинг. Его голос звучал нетерпеливо. Он был единственным, кто еще не сел, но стоял во главе длинного стола и явно с нетерпением ждал & # 223; Индиана тоже села.
  
  «И если вы любезно попросите королеву сесть сейчас, доктор Джонс, - продолжал он, - тогда, может быть, мы наконец сможем начать. После того, как мы все ждали & # 223; Вы спали », - многозначительно добавил он.
  
  Джонс бросил на него самый сердитый взгляд, какой только мог в данный момент - чего не могло быть очень - и медленно, неторопливо подошел к столу и сел. Бейтс ушел & # 223; упасть в свободное кресло рядом с ним, и Браунинг, наконец, сел.
  
  Он преувеличивал: «Теперь, когда собрались все участники нашей экспедиции ...» - начал он.
  
  «Не все из них», - прервала Индиана. Браунинг поднял глаза. Он выглядел более чем немного раздраженным, но все же держал себя в руках. «Что ты имеешь в виду?» - спросил он.
  
  Индиана демонстративно огляделась, прежде чем ответить: «Профессор ван Хеслинг пропал. И доктор Розенфельд ".
  
  Браунинг наморщил лоб, сжал губы в тонкую сердитую линию и громко вздохнул. нам нужна компания сумасшедшего и его няня ».
  
  «Я не согласен, - сказала Индиана. На мгновение перед его внутренним взором предстало лицо Мейбл Розенфельд, каким он видел его прошлой ночью, взволнованное и с мимолетной, но настоящей улыбкой. На самом деле он упомянул ван Хеслинга только для того, чтобы рассердить Браунинга, но внезапно у него возникло ощущение, что это доктор Хеслинг. Розенфельда виноват, если он настаивал на вашем участии в этом разговоре. «В конце концов, вы сами достаточно часто подчеркивали, насколько важно, чтобы & # 223; Ван Хеслинг нас сопровождает », - добавил он.
  
  Браунинг впился в него взглядом, но в этот момент Индиана получила помощь из неожиданного источника: «Я думаю, что доктор Джонс совершенно прав», - сказал Мортон.
  
  Глаза Браунинга сердито вспыхнули: «Почему?» - рявкнул он.
  
  «Что ж, что касается ван Хеслинга, ответ должен быть очевиден», - ответил Мортон. даже лучше, потому что & # 223; он не совсем в здравом уме. Но так мало он может нам сказать: он единственный, кому мы вообще что- то можем сказать. А доктор Розенфельд ... »Он пожал плечами и сделал паузу для искусства.« Она вряд ли согласится с тем, что & # 223; мы допрашиваем их пациентов без них она там. "
  
  «Что за чушь, - сказал Браунинг.
  
  Людольф громко очистился. Все внимание было приковано к нему.
  
  «Да?» - спросил Браунинг.
  
  «Если я правильно понял доктора Джонса и мистера Мортона, - задумчиво начал немецкий майор, - то вы предлагаете & # 223; этот j & # 252; ... этот & # 196; доктор участвует в нашей экспедиции как активный участник ".
  
  Индиана посмотрела на него с едва скрываемым гневом. Ни он, ни кто-либо другой из присутствующих не упустили из виду то, что на самом деле хотел сказать Людольф.
  
  «И?» - спросил он, скрываясь. «Что говорит против этого?»
  
  Фон Людольф уставился на него почти с отвращением. «Довольно много!» - ответил он. «Например, тот факт, что & # 223; она - "
  
  «Есть ли еврейское имя?» - перебил Мортон.
  
  Людольф сердито посмотрел на него через стол, но не ответил, и что-то в взгляде Браунинга, казалось, замерзло. Но прошло мгновение, прежде чем Индиана осознала, что & # 223; На этот раз на этот раз они были на одной стороне, потому что внезапно и совершенно неожиданно Браунинг сказал: «Я думаю, что доктор Джонс прав. Нам понадобится профессор ван Хеслинг. И доктор Розенфельд тоже. Нравится нам это или нет ".
  
  «Если вы сделаете это, - ледяным тоном сказал фон Людольф, - я откажусь от дальнейшего участия в этой экспедиции».
  
  Браунинг только пожал плечами: «Все зависит от вас, майор. У нас мало времени, но я уверен, что & # 223; Полковник Лестрейд делает небольшой крюк, чтобы высадить вас в Анкоридже. Оттуда вы всегда можете сесть на самолет, который доставит вас обратно в Нью-Йорк ».
  
  Фон Людольф уставился на него, снова сжал ноги в молчаливом гневе и больше ничего не сказал.
  
  Долгие мгновения воцарилась полная тишина. Наконец, Браунинг повернулся к Бейтсу и сделал приглашающий жест: «Пожалуйста, будьте так добры, позвольте профессору ван Хеслингу и доктору Розенфельду. Я буду ждать так долго ".
  
  Бейтс встал и ушел, не сказав ни слова, и снова наступило неловкое, почти агрессивное молчание. Браунинг и фон Людольф вели тихие глазные дуэли, в то время как две дюны, казалось, снова развеселились. Выражение лица полковника Лестрейда оставалось неясным.
  
  Прошло всего несколько минут, прежде чем вернулся Бейтс в сопровождении немецкого ученого и доктора Розенфельда. Невролог произвела раздраженное, но в то же время довольно воинственное впечатление: как и накануне, она вела ван Хеслинга, как слишком большого человека. ребенка за руку рядом с ним, и как вчера & # 223; ее безумный гигант должен быть послушным. Доктор Розенфельд усадил его на пустой стул, сел рядом с ним и вопросительно посмотрел на Браунинга.
  
  «Что ж, - снова начал правительственный комиссар, - теперь, когда мы все здесь, может быть, я смогу начать. В общем, вы все были проинформированы о цели этого полета ».
  
  «Не я», - сказал доктор. Поле роз.
  
  Браунинг проигнорировал ее, наклонился вперед и открыл тонкий портфель, лежавший на столе перед ним. Он взял у нее несколько тщательно написанных документов и ряд больших черно-белых фотографий, которые намеренно сохранил, потому что & # 223; никто из присутствующих не мог видеть, что было на нем.
  
  «Как уже сказал вам капитан Мортон, - начал он, - во время своего последнего плавания возле Гренландии он наткнулся на плавучий айсберг вместе со своим кораблем; en. Мы назвали этот айсберг Odinsland. И неспроста. Он сделал короткую, хорошо продуманную паузу, затем открыл одну из фотографий.
  
  Не только Индиана с любопытством наклонилась вперед. Снимок явно был снят любителем: не очень резкий и сделанный с неправильной выдержкой, так что & # 223; очертания ледяного острова казались слегка размытыми. И все же то, что он показал, было впечатляющим. Фотография явно была сделана на борту корабля, потому что по нижнему краю виднелся кусок перил. Море было покрыто льдинами, а всю заднюю половину фотографии занимал поистине огромный дрейфующий айсберг: Odinsland.
  
  «Боже мой!» - прошептал Бейтс. «Эта штука гигантская».
  
  «Около трех миль в диаметре, - сказал Мортон, - и на высоте почти четверть мили. По крайней мере, таким он был, когда мы его видели в последний раз ».
  
  «Что ты имеешь в виду, - спросила Индиана, - был?»
  
  Браунинг бросил на Мортона быстрый, но определенно предупреждающий взгляд, и ответил вместо него: «Если гора сохранила свой курс, то теперь она должна уйти достаточно далеко на юг, чтобы растаять».
  
  "Ерунда!"
  
  Все взгляды обратились на Эриксона. Насколько помнила Индиана, это был первый раз & # 223; он вообще слышал разговоры дюн.
  
  «Айсберги не просто тают, - продолжал Эриксон, - даже если они дрейфуют дальше на юг. До такого Коло & # 223; тает, - он указал пальцем на гигантский айсберг на фотографии, - на это уходят месяцы, если не годы. Ты хоть представляешь, сколько льда в такой горе? "
  
  Улыбка Мортона внезапно показалась немного болезненной. «Да, - сказал он. - По крайней мере, обычно».
  
  Эриксон смущенно посмотрел на него, и Браунинг поднял руку в знак одобрения: «Возможно, самое простое, что можно сделать, - сказал он, - это если вы позволите капитану Мортону и мне сначала доложить, а потом мы пойдем обсуждать». "
  
  Эриксон перестал спорить, но выражение его лица ясно дало понять, что он думает о словах Браунинга: ничего.
  
  «Мне нужно & # 223; чуть дальше, - начал Браунинг. - Как я уже сказал, почти ровно девять месяцев назад немецкий Вермахт направил исследовательский корабль в арктические воды, чтобы проверить текущие и погодные условия. Семь с половиной месяцев назад этот корабль бесследно пропал без вести & # 223; был принят даже единственный вызов службы экстренной помощи. Судьба этой экспедиции до сих пор не выяснена. Но корабль или хотя бы спасательная шлюпка должны & # 223; пересек курс Odinsland. Даже если это, - он бросил быстрый предупреждающий взгляд на двух немцев, на что Лудольф ответил ледяным тоном, - на самом деле невозможно, учитывая курс, который должен был принять айсберг. И тот, который управлял исследовательским кораблем ".
  
  Фон Людольф продолжал смотреть в пространство и молчал.
  
  «В любом случае, - продолжал Браунинг, - профессор ван Хеслинг и несколько других« выживших после кораблекрушения »- если таковое было - достигли Одинсленда. Судя по всему, им удалось выжить там несколько месяцев. Откуда вы знаете никто. Во всяком случае, 20 декабря прошлого года радист POSEIDON перехватил искаженный сигнал SOS, который в итоге привел корабль в Odinsland. Капитан Мортон и команда спасателей ступили на айсберг, но поначалу не нашли выживших. Просто полностью разрушенная палатка и остатки радиосистемы ».
  
  Он взял вторую фотографию из кучи и оставил & # 223; пройтись по нему. На снимке были видны последние остатки лагеря, с которыми столкнулись Мортон и моряки.
  
  Браунинг терпеливо ждал, пока все спокойно изучат фотографию, прежде чем продолжить ». Затем капитан Мортон, его первый помощник и спасательная экспедиция исследовали айсберг. И, как вы все знаете, они нашли выжившего. Профессор ван Хеслинг. Но они нашли кое-что еще ".
  
  На этот раз драматическая пауза, которую он взял, длилась немного дольше. И он не мог устоять перед соблазном медленно вытащить следующие три фотографии из стопки и разложить их перед собой задом вверх, как игрок в покер с фулл-хаусом, который любит откладывать момент, когда он это обнаруживает ». Очевидно, профессор ван Хеслинг не выжил с теми немногими припасами, которые находились на борту спасательной шлюпки. Капитан Мортон нашел его в пещере внутри айсберга ".
  
  «И, я полагаю, он нашел кое-что еще, - сказал Индиана Джонс. Театральная манера поведения Браунинга начинала действовать ему на нервы. И не только он, как было ясно по взглядам остальных.
  
  Браунинг кивнул: «Верно. Но прежде чем я покажу вам, что они нашли, я хочу прояснить одну вещь: капитану Мортону мы полностью доверяем. Он целостный человек насквозь, и его команда безупречна; в конце концов, это не банановый пароход, а исследовательское судно, которое шло по поручению правительства США ".
  
  «Так что же тебе понравилось?» - нетерпеливо спросил Эриксон.
  
  "Вот этот."
  
  Мортон перевернул три картинки и передал их дюнам. Эриксон взял его, обмахнул одной рукой - и дернул. изумил глаза. Также его коллега Бальдурсон, сидевший рядом с ним & # 223; и с любопытством наклонился вперед, чтобы посмотреть через плечо, ткнул & # 223; издал удивленный звук, секунду недоверчиво уставился на Браунинга, а затем на Мортона, а затем начал торопливо говорить на своем родном языке со своим коллегой, жестко показывая на фотографии.
  
  Им потребовалось время, чтобы успокоиться настолько, что & # 223; они передали по крайней мере две из трех картинок остальным. И то, что Индиана увидела на фотографии, которая наконец дошла до него, оставила & # 223; недоверчивое возбуждение двух дюн понимает его.
  
  Качество изображения было намного лучше, чем тот первый Браунинг, который ему показал. Фотография была острой, как бритва, и на ней была изображена поистине гигантская ледяная пещера. Диаметр было трудно оценить, так как не было эталона, но если цифры, которые Мортон дал ранее, были правильными, то это, должно быть, была большая часть внутренней части Одинсленда. И на самом деле это была не настоящая пещера, а огромная, почти идеально круглая шахта, спускавшаяся до морского дна. На его дне было видно огромное круглое озеро, а на этом озере ...
  
  «Это невозможно!» - убежденно воскликнул Эриксон. Браунинг молчал.
  
  Сначала Индиана Джонс был склонен безоговорочно согласиться с Дененом. Потому что то, что он увидел, возможно, не было невозможным, но все же настолько фантастическим, что & # 223; В это было трудно поверить: на краю могучего озера, добрая треть которого все еще была покрыта льдом стены пещеры, стоял корабль. Не просто корабль. Это был большой корабль, очевидно построенный полностью из дерева, с широким выступающим корпусом, низкими перилами, за которыми выстроились круглые ярко раскрашенные щиты с множеством тонких весел, торчащих между ними, и сильно задираемый вверх нос. заканчивался вырезанной головой дракона. Единственный парус, безвольно свисавший с высокой мачты, был полосатым красно-зеленым, а вместо обычной палубы или кормы была только низкая палатка, тоже в красно-зеленую полоску, которая покрывала всю занимаемую заднюю треть корабля.
  
  Без сомнения, это была лодка викингов.
  
  «Невозможно», - снова пробормотал Эриксон.
  
  «Это именно то, что мы думали, - сказал Браунинг. - Честно говоря, в самом начале мы считали это плохой шуткой, несмотря на репутацию, которой пользуются капитан Мортон и его команда. Но есть несколько моментов, которые категорически против этого ».
  
  Эриксон подбросил фотографию почти с отвращением и посмотрел то на Мортона, то на Браунинга со смесью замешательства и откровенной враждебности. И который?"
  
  Браунинг не ответил, просто махнул словом Мортону.
  
  «Во-первых, - спокойно сказал Мортон, - что & # 223; Я сам был там в этой пещере и видел корабль. С другой стороны, тот факт, что & # 223; Кроме меня корабль видели мой первый помощник и около двадцати членов экипажа. В-третьих, фотография, которую вы сейчас держите в своих руках, доктор Эриксон. И в-четвертых, профессор ван Хеслинг. «Он взглянул на немецкого ученого через стол, и тот ответил в своей обычной манере: глупой ухмылкой. Индиана заметила, что & # 223; никто не показывал ван Хеслингу фотографии, да, потому что & # 223; Были приняты меры к тому, чтобы & # 223; он не видел фотографий.
  
  «При всем уважении, - сказал Эриксон, - но мой уважаемый коллега ван Хеслинг, как мне кажется, в настоящий момент едва ли может сделать достоверное заявление».
  
  Мортон кивнул. Он выглядел нервным, но Индиана была уверена, что & # 252; чувствовала, что & # 223; это было не потому, что & # 223; он боялся, например, что ему нельзя поверить. Скорее, это было воспоминание о том, что он видел - или испытал - на Odinsland.
  
  «Это тоже правильно, - сказал Мортон. - Но когда мы нашли профессора ван Хеслинга ...» Он громко дрожал, и на его лице на мгновение промелькнуло выражение боли. «... он был в этой пещере. И он должен & # 223; очевидно также, что он был на корабле, потому что он был одет в типичную одежду викинга. Шуба, кольчуга, меч, шлем - все это вы можете увидеть вживую, если захотите. Вы на борту «Дракона». "
  
  «Мы будем», - мрачно прорычал Эриксон, - «Даю слово».
  
  «И мы хотели бы поговорить с одним из других коллег, - добавил Балдурсон. - Например, где ваш первый офицер? Почему его здесь нет? "
  
  - О'Шогнесси, - тихо сказал Мортон, - к сожалению, он больше ничего не сможет вам сказать. Его убил профессор ван Хеслинг ».
  
  На мгновение по столу воцарилась смущенная тишина. Наконец Браунинг очистился и пригласил Мортона взглянуть на него, и капитан продолжил, теперь уже более спокойно: «Я понимаю ваши сомнения, джентльмены, но я даю вам слово, что & # 223; мы нашли именно то, что вы видите на этих фотографиях, внутри горы ».
  
  «Но это совершенно невозможно!» - воскликнул Балдурсон. Он указал на фотографию почти сердитым жестом: «Либо эта фотография просто и просто подделана, либо кто-то пошутил».
  
  «Это будет самая тщательно продуманная плохая шутка, о которой я когда-либо слышал», - сказал Бейтс.
  
  Балдурсон искоса взглянул на него и продолжил уверенным кивком: «Может быть. Но я могу сразу показать вам полдюжины не совсем правильных деталей об этой лодке. На первый взгляд это может показаться кораблем викингов, но это не так ".
  
  «Мы тоже это понимаем», - сказал Браунинг. Он почти виновато улыбнулся в сторону Балдурсона: «У нас тоже есть специалисты, понимаете? Но настоящий или нет - этот корабль здесь. И если есть хоть малейший шанс, что & # 223; Если это настоящая лодка викингов примерно пятисот или даже тысячи лет нашей эры, то это самая важная находка с момента повторного открытия Трои ».
  
  И это именно то, чем не было. Индиана почувствовала это. Эриксон и Бальдур-сын должны знать, а остальные смотрели на Браунинга скорее подозрительно, чем растерянно. Индиана в тот момент даже не сомневалась в подлинности этого корабля; но он так же ясно, как и другие, чувствовал, что & # 223; должно было быть больше. Настоящий корабль викингов, конечно, стал бы археологической сенсацией. На самом деле огромная сенсация. Но ничто из этого не оправдало бы этих усилий. И было кое-что еще, о чем знали только он и Браунинг: все корабли викингов в мире вместе вряд ли были бы достаточной причиной для того, чтобы президент Соединенных Штатов Америки послал своих лучших людей, до сих пор строго секретный испытательный корабль Военно-морской флот США и доктор Браунинг, его помощник в особых случаях, совершают кругосветное путешествие. Не говоря уже об Индиане Джонсе и других.
  
  «Я так не думаю, - настаивал Эриксон. - С этим что-то не так».
  
  «И это именно то, что мы здесь, чтобы узнать», - сказал Браунинг.
  
  «Тогда почему вся эта секретность?» - спросил Бальдурсон.
  
  Браунинг лишь слегка поморщился, но это & ​​# 228; не изменило этого, потому что & # 223; Индиана Джонс зарегистрировал это. «Что ж, - медленно начал он. - Вы можете себе представить, какое ощущение такое открытие вызовет в профессиональном мире. И, к сожалению, не только в профессиональном мире. Мне нужно & # 223; Если бы мы не рассказали вам, что произошло, мы бы преждевременно предали гласности открытие капитана Мортона. Не только все ученые в мире, но и все авантюристы, искатели сокровищ и сумасшедшие отправились бы в Гренландию. И не говоря уже о том, что & # 223; если бы это судно было обнаружено неквалифицированной командой и если бы он вырвался изо льда, повреждения нельзя было бы предвидеть, вода там была бы опасна даже для них. Такие опытные моряки, как капитан Мортон или капитан исследовательское судно, на котором находился профессор ван Хеслинг. Хотели бы вы взять на себя ответственность за десятки, если не сотни, человеческих жизней, которым может угрожать опасность в этом процессе? "
  
  Эриксон не ответил, но теперь фон Людольф схватил фотографию и задумчиво повернул ее в руках. Наконец он взглянул на Мортона: «Я оставлю это в стороне, мой дорогой капитан, - сказал он, - настоящая ли эта фотография, фальшивка или просто фальшивка». Шутка - это то, в кого вы втянуты. Но я полагаю, что & # 223; Позже вы тщательно исследовали этот айсберг ».
  
  Мортон молчал. Но внезапно на его лице появилось выражение озабоченности.
  
  «Разве это не так?» - констатировал фон Людольф.
  
  Мортон какое-то время шевелился, затем покачал головой: «Нет, - признался он, - больше не было возможности».
  
  Фон Людольф отложил фотографию и уставился на капитана: «Прошу прощения?»
  
  «Мы взяли профессора ван Хеслинга на борт« ПОСЕЙДОНА »и сразу же снова отправились на запад», - сказал Мортон.
  
  «Не ища больше« выживших »?» - возмущенно спросил Людольф.
  
  «Это было невозможно», - сказал Браунинг Мортону.
  
  Фон Людольф резко повернул голову и ледяным взглядом посмотрел на него: «Что ты имеешь в виду?»
  
  «Вы должны понять ситуацию, в которой мы оказались, - сказал Мортон. - Профессор ван Хеслинг убил не только моего первого офицера, но и еще одного члена экипажа. Вдобавок назревала буря. Я не мог больше рисковать оставлять корабль возле этого айсберга ».
  
  «И вы просто оставили оставшихся в живых на произвол судьбы?» - возмутился Людольф.
  
  Мортон защищался: «У меня не было выбора. Я отвечал за свой корабль и свою команду».
  
  «Это ... невероятно!» - сказал фон Людольф. Он сердито указал на вторую фотографию, на которой была запечатлена палатка и сломанный панк-комплекс: «Ван Хеслинг определенно был не один на этой горе. Вы просто оставили мужчин на произвол судьбы! "
  
  «Пожалуйста, - умоляюще сказал Браунинг. - Даю вам слово, герр майор, потому что & # 223; мы также тщательно проверили этот аспект. Как бы то ни было, капитану Мортону ничего не оставалось, кроме как спасти свой корабль от опасности. Если бы в этом были какие-то сомнения, то его бы сейчас здесь не было, и ему пришлось бы отвечать в морском суде ".
  
  «Жульничество! - возразил фон Людольф. - Этот человек был простым и трусливым!»
  
  «Довольно!» - вмешался Лестрейд. Он даже не говорил очень громко, но его голос был достаточно резким, чтобы & # 223; даже Людольф на мгновение замолчал и просто смотрел на него растерянно и немного неуверенно. Затем он воинственно поджал губы и наклонился вперед, но и на этот раз Лестрейд опередил его:
  
  «Капитан Мортон - член ВМС США, майор, - холодно сказал он. один из наших офицеров оскорблен в моем присутствии ".
  
  "Офицер! Мужчина не офицер. Он просто сумасшедший. Или читер! "
  
  Лестрейд начал сердито отвечать, но Браунинг снова прервал его, очевидно, наконец осознав, что & # 223; вся ситуация угрожала выскользнуть из его рук. «Пожалуйста, господа, - крикнул он. - Я вас умоляю! Я понимаю, что & # 223; Вы все были так или иначе удивлены тем, что я вам только что сказал. Но я даю вам честное слово, что & # 223; мы ничего от вас не скрывали и не добавляли ».
  
  «Более того, - добавил Мортон, - через несколько дней у всех будет возможность увидеть корабль своими глазами».
  
  От Людольфа больше ничего не сказал, но взгляды, с которыми он говорил, говорили о многом. Двое датчан сложили головы вместе и тихо и, очевидно, очень взволнованно разговаривали на своем родном языке, при этом они неоднократно указывали на фотографии Одинсланда и корабля викингов, заключенные в нем.
  
  В конце концов, именно Индиана Джонс нарушил все более неловкое молчание: «Может быть, вы поможете нам, профессор?» - сказал он ван Хеслингу. Он посмотрел на немецкого ученого, но вопрос был больше о докторе Ф. Розенфельд, и это она ответила.
  
  «Я так не думаю & # 223; Это хорошая идея, - сказала она. - Так же, как я не думаю, что возвращать профессора ван Хеслинга к этому айсбергу - хорошая идея. Она укоризненно посмотрела на Браунинга: «Вы должны были сказать мне, куда идет это путешествие, доктор Браунинг».
  
  «Я точно не просил вас поехать с нами», - недоброжелательно сказал Браунинг.
  
  «Верно, - ответил доктор Розенфельд, - а если бы вы это сделали, то я бы отказался. Как вы думаете, что произойдет, если профессора ван Хеслинга вернут на место, которое вызвало его болезнь? "
  
  «Тот знает & # 223; Нет, - спокойно признал Браунинг. - Но ведь у нас ведь есть специалист по таким случаям, не так ли?
  
  Доктор Розенфельд ядовито взглянул на него.
  
  «Если не профессор ван Хеслинг, - сказала Индиана, - то, может быть, офицеры смогут нам помочь. «Он повернулся к Лобену и фон Людольфу и сделал быстрый объяснительный жест на Ван Хеслинга.« Какова была цель экспедиции, в которой на самом деле участвовал несчастный профессор? »
  
  Фон Людольф холодно посмотрел на него. За прошедшие несколько мгновений он восстановил свое обычное самоконтроль. «На этот вопрос уже был дан ответ несколько раз, - холодно ответил он. - Это было чисто научное мероприятие. Корабль должен был исследовать течения в Арктическом море ».
  
  «Возможно, - сказал Бейтс, - чтобы ваши подводные лодки могли лучше там ориентироваться».
  
  Если в этих словах была попытка выманить немецкого майора из резерва, он потерпел неудачу. Людольф даже не удосужился взглянуть на морского летчика, но продолжил в Индиане: «Я знаю вашу репутацию, доктор Джонс, и я знаю это». Вы не обязательно сочувствуете Германскому Рейху. Но что бы вы ни пытались сделать в этом бизнесе, это неправильно. Просто тот факт, что & # 223; наше правительство согласилось позволить Соединенным Штатам участвовать в этой спасательной операции, чтобы доказать вам, что & # 223; нам нечего скрывать ".
  
  «Участвовать?» - недоверчиво повторила Индиана. Он рассмеялся без малейшего намека на юмор: «Вполне может быть, что & # 223; Я ошибаюсь, - сказал он. - Но мне кажется, что мы договорились взять вас с собой , майор.
  
  «Расщепить волосы!» - ответил фон Людольф. «В конце концов, именно гражданин Германии первым ступил на айсберг, который ваш несколько & # 252; ретивый коллега окрестил Одинсландом. Строго говоря, этот остров находится на территории Германии ».
  
  «Я думала, что колониальные времена закончились», - весело усмехнулась Индиана.
  
  «Я запрещаю вашу дерзость!» - прошипел фон Людольф. Он повернулся к Браунингу. Я действительно терплю это как гость на этом корабле? "
  
  Браунинг несколько секунд грустно смотрел на Индиану Джонса, прежде чем покачать головой: «Нет, майор, вам не обязательно», - ответил он. - Но, с другой стороны, вы также должны понимать доктора Джонса. В конце концов, нам может помочь даже самая крохотная информация ".
  
  «Вы получили полное досье на пропавшую экспедицию профессора ван Хеслинга от правительства Рейха в Берлине!» - сказал фон Людольф. Гневным движением он встал, и его помощник тоже: «Но я вижу, что продолжать нет никакого смысла».
  
  Браунинг успокаивающе поднял руку: - Майор ...
  
  «Если вы больше не верите честному слову немецкого офицера, - продолжал фон Людольф неприветливо и ледяным тоном, - то я спрашиваю себя, имеет ли это еще какой-то смысл». мы участвуем в этой компании. «С этими словами он снял шляпу со стола, рваным движением надел ее и ушел & # 223; в сопровождении своего помощника хвалят салон.
  
  Индиана Джонс нахмурился ему вслед. Теперь он был уверен, что & # 223; Мортон и Браунинг были не единственными, кто что-то от него утаивал. Очевидно, все участники этой экспедиции что-то скрывали от других. И так же он был уверен, что & # 223; Это был не последний раз его столкновения с двумя офицерами Вермахта.
  
  И в этом он тоже должен быть прав.
  
  Следующей ночью Индиана тоже плохо спала. Погода больше не испортилась, так что & # 223; полет шел своим обычным тихим ходом, но спор с утра продолжался весь день. Настроение на борту было удрученным и в то же время раздражительным, в котором все, казалось, просто ждали & # 223; кто-то сказал или сделал что-то, что им не понравилось. Даже Бейтс, с которым Индиана считал, что у них пока самые лучшие отношения, казалось, избегал его.
  
  Так что большую часть дня он провел в трюме, где были размещены Куинн и собаки. Каждый из них уже получил от Браунинга набор фотографий, которые он показал им тем утром, и копию нескольких существовавших письменных отчетов о приключениях Мортона на Одинсленде. И, конечно же, Индиана Джонс также присмотрелась к тем немногим вещам, которые Мортон привез оттуда. Но хотя они, несомненно, были подлинными и столь же несомненно очень старыми, в них не было ничего особенного: пальто, сапоги из грубой кожи, ржавая кольчуга и германский меч с рукоятью вместе с массивным Hürnerhelm. Типичная одежда высокопоставленного викинга. Не меньше, но не больше. Индиана и двое датчан внимательно осмотрели вещи, которые Браунинг охотно показал им, и почти час говорили о них в магазине. Но все трое пришли к выводу, что & # 223; что & # 223; Хотя эти находки были поразительными, они ни в коем случае не были доказательством утверждений Мортона. Всего лишь фото. Эриксон больше не сомневался в подлинности изображений так сильно, как ранним утром, но он указал Индиане на целый ряд особенностей этой лодки, которые явно не соответствовали & # 252; 252; согласились с тем, что ранее считалось известным о лодках викингов.
  
  В общем, разговор в то утро не принес ничего, кроме полноценного аргумента; никаких объяснений, просто бесчисленное множество новых вопросов. И не только в Индиане Джонсе возникло ощущение того, что он приступил к чему-то, что может закончиться совсем иначе, чем это выглядело сейчас.
  
  В ту ночь он плохо спал, хотя в свою хижину он не заходил еще долго после захода солнца и до этого пил четыре двойных виски в маленьком, но хорошо укомплектованном баре Дракона, чтобы почти успокоить свой отвратительный желудок и успокоиться. продвигать. Доктор Розенфельд наотрез отказалась дать ему несколько своих чудодейственных пилюль. И она уже подавила все попытки завязать с ней разговор. Даже если она придумала утром, чтобы не показать это слишком ясно, теперь она была очень раздосадована, узнав настоящий пункт назначения своей поездки.
  
  И Индиана даже понимал ее: он не был психологом, но даже он знал, что & # 223; Реакцию ван Хеслинга, когда он вернулся в Одинсленд и, возможно, действительно увидел там этот корабль, просто невозможно было предвидеть. Возможно, что & # 223; это могло быть полезным потрясением, необходимым его разуму, чтобы восстановить равновесие. Но вполне возможно, что & # 223; воспоминания о том, что он пережил за месяцы на льду, полностью сокрушили бы его.
  
  Поэтому неудивительно, что & # 223; Индиана - задолго до полуночи, но гораздо дольше до восхода солнца - вздрогнула от беспокойного сна, мучимого кошмарами. Он все еще был усталым, и его желудок снова почувствовал дискомфорт. Земля внизу мягко покачивалась вверх и вниз. Ночью погода, казалось, снова испортилась. Некоторое время он беспокойно катался на своей узкой кровати, затем он увидел, что & # 223; он не мог снова заснуть и встал.
  
  Он оставил & # 223; кабина. На борту корабля было очень тихо. Тихо, словно с очень-очень большого расстояния, он услышал вой ветра, дергавший корпус дирижабля, и даже постоянное гудение и грохот винтовых двигателей, казалось, стало тише. Но свет шел из гостиной, и когда он подошел к двери, он услышал приглушенные голоса. Он вошел в комнату и узнал Бейтса и Мортона, которые сидели и разговаривали за маленьким столиком рядом с одним из больших окон. Мортон повернулся к нему спиной, но Бейтс поднял глаза, на мгновение удивленно нахмурился, а затем махнул ему рукой.
  
  «Вы тоже не можете спать, правда?» - спросил он, когда Индиана села с ними. Индиана покачала головой, мимолетно кивнула Мортону и только потом сказала: «Нет. Боюсь, что авиация не обязательно является моей профессией ».
  
  «Я тоже», - сказал Мортон с болью.
  
  Индиана вопросительно посмотрел на него и & # 252; удивился, а Мортон & # 252; добавил: & # 228; "Я знаю & # 223; что & # 223; это звучит смешно. В конце концов, я был моряком и за всю свою жизнь не болел морской болезнью. Но на борту этого летающего монстра я начинаю понимать, через что, должно быть, пришлось пройти некоторым людям на моем корабле ".
  
  Индиана мягко рассмеялась и неодобрительно покачала головой, когда Бейтс предложил ему сигарету. Он задумчиво выглянул в окно. Снаружи была глухая ночь, и небо снова затянуло облаками, так что & # 223; даже звезд больше не было видно. Но глубоко, очень глубоко под кораблем он увидел слабый блеск. Они были над открытым морем. Очевидно, Дракон повернулся ночью и направился на север, к морю.
  
  "Сколько времени это займет у нас?"
  
  Бейтс пожал плечами. «Вы не можете сказать это точно, - ответил Мортон. - Может, два или три дня, а может, и неделя. Это зависит от того, насколько далеко ушла гора и сможем ли мы найти ее сразу или нет ".
  
  «Прекрасные перспективы», - проворчала Индиана.
  
  Мортон улыбнулся: «Если вам повезет, это займет всего несколько дней», - сказал он.
  
  «Да, а если нет, то мы готовы несколько месяцев», - добавила Индиана. Мортон вопросительно посмотрел на него, и Бейтс тоже нахмурился.
  
  Индиана махнул рукой в ​​сторону потолка: «Я был пару раз, - сказал он. - Куинн и собаки в кладовках, вы знаете. И меня поразило, что & # 223; этот корабль полон припасов ".
  
  Бейтс & # 252; не удивился ». По крайней мере, может быть, что & # 223; мы должны оставаться на этом айсберге надолго, - сказал он. - Если этот корабль действительно там ...
  
  «Вот и все», - серьезно сказал Мортон. Он внимательно наблюдал за Бейтсом и Индианой, пока они произносили эти слова.
  
  «Никто не сомневается, что & # 223; Вы видели это, - поспешно поправила Индиана. - Но это ... - Он тщетно подбирал слова на мгновение и, наконец, спасся смущенной улыбкой. верить в такое. Я видел много удивительного, но ничего подобного не видел ».
  
  Мортон кивнул. Он слабо улыбнулся, но тоже выглядел обиженным, и Индиана могла это понять. «Поверьте мне, доктор Джонс, - ответил он. - Я чувствовал то же самое. Но клянусь всем, что для меня свято, что & # 223; Я видел этот корабль. Это там."
  
  «Вы были на борту?» - спросила Индиана.
  
  Мортон покачал головой: «К сожалению, нет. Подойти было невозможно. Кроме того, у нас были другие проблемы ».
  
  "Ван Хеслинг?"
  
  Мортон кивнул. Тень пробежала по его лицу.
  
  «Что вы имеете в виду?» - спросил Джонс.
  
  Мортон ответил не сразу. И когда он это сделал, в его глазах появилось странное выражение. Он смотрел на Индиану, но в то же время это было похоже на то, что он увидел что-то совершенно другое. И что бы эти слова ни напомнили ему, это должно быть очень неприятное, горькое воспоминание. «Что-то ... было там, - сказал он. - Я знаю, это звучит безумно, но Я просто это почувствовал. Что-то ... что-то окружает эту гору ".
  
  "Что-то плохое?"
  
  Мортон нервно улыбнулся: «Я знаю, как это должно звучать для ваших ушей, - доктор Джонс. В конце концов, вы же ученый. Но я не могу описать это иначе. И так было со всеми на борту. Вы можете спросить любого мужчину в ПОСЕЙДОНЕ: вы все это почувствовали. Этот плавучий айсберг - плохое место ".
  
  «Он должен & # 223; - сочувственно сказал Бейтс.
  
  Мортон снова кивнул. Он поднял левую руку, и только тогда Индиана осознала, что & # 223; три его пальца были жесткими. «Небольшой сувенир с моей последней встречи с Одинслендом, - сказал Мортон. - И мне все равно повезло. Мой первый помощник и трое членов экипажа мертвы ".
  
  Индиана и Бейтс тоже ждали & # 223; он продолжал, но Мортон нет. Вместо этого он внезапно встал, на секунду уставился в окно на ночь, а затем попрощался, пробормотав несколько слов. Индиана задумчиво наблюдала, как он выходит из комнаты.
  
  «Мне любопытно, что мы на самом деле там найдем», - сказал Батес, когда они остались одни.
  
  Индиана вопросительно посмотрела на него.
  
  «Я не собирался говорить этого, когда был Мортон», - продолжил Батес. Он внезапно заговорил & # 246; тише, и сделал это только после того, как быстро убедился, что & # 252; это & ​​# 223; они действительно были одни. »Но я был в одном из тех погрузчиков, о которых вы упомянули. В некоторых из них действительно есть припасы ».
  
  «А в других?» - спросила Индиана.
  
  И снова Бейтс на мгновение поколебался, прежде чем ответить. - Пушки, - наконец сказал он. Индиане не стоит удивляться всему, что произошло до сих пор. Но все равно это был он. «Оружие?» - недоверчиво повторил он.
  
  Бейтс кивнул и провел тыльной стороной ладони по подбородку: «Дракон так далеко забит оружием, - сказал он. - И так называемая команда Лестрейда тоже не экипаж. Я знаю & # 223; да, не то, что Браунинг на самом деле думает найти на этом айсберге, но он должен & # 223; чертовски уважаю его ".
  
  «Оружие?» - снова повторила Индиана.
  
  «Сто процентов», - ответил Бейтс. И вдруг он снова усмехнулся: «Ты хочешь ее увидеть?»
  
  Индиана заколебалась. Он верил Бейтсу. У морского летчика не было никаких оснований его надевать, и в то же время он не хотел ничего, кроме как убедить себя собственными глазами в том, что Бейтс сказал правду. Но опять же, было то, что сказал ему президент. Возможно, пора было признать, что & # 223; он еще не полностью осознал серьезность этих слов.
  
  Тем не менее…
  
  Он поднял глаза и посмотрел на Бейтса: «Почему бы и нет?»
  
  Они встали, вышли из гостиной и поднялись по узкой железной лестнице наверх. Бейтс жестом велел ему замолчать и внимательно осмотрелся во всех направлениях, прежде чем открыть люк, ведущий внутрь самого фюзеляжа. Индиана знала, что & # 223; его осторожность была слишком оправданной. При том раздражительном настроении, которое все равно царило на борту, Лестрейду, Бейтсу и ему было бы неплохо запереться до конца их плавания, если они дадут ему хотя бы надуманный предлог для доставки. С другой стороны, риск того, что & # 223; они были обнаружены. Была середина ночи, и даже если бы кто-то наблюдал за ними, они все равно могли сказать, что & # 223; они хотели пойти к Куинну и собакам.
  
  Наклонившись, он пролез через узкий люк позади Бейтса, налево. они скользят назад за вами - и замерзают.
  
  Ты был не один.
  
  Вокруг нее была почти полная темнота, к которой ее глаза только привыкали, и единственное, что он слышал, - это приглушенное дыхание его и Бейтса. И все же он чувствовал, что & # 223; кто-то еще был здесь. Очень близко.
  
  «Что у тебя есть?» - шепотом спросил Бейтс.
  
  Индиана поспешно подняла руку и отмахнулась - что было бессмысленно в темноте, - но Бейтс, казалось, почувствовал это движение и замолчал.
  
  Индиана внимательно слушала. Сначала он больше ничего не слышал, но потом ему показалось, что он услышал легкий шум в темноте слева от себя. Осторожно повернул голову, закрыл & # 223; глаза, медленно считал в уме до десяти, а затем снова приподнял веки. По крайней мере, теперь он видел очертания.
  
  В темноте корабль выглядел еще больше и жутче, чем при дневном свете. Огромный летающий зал, в котором сгрудились бесформенные очертания и тени, и концы которого нельзя было разглядеть ни в одном направлении. Прямо перед собой он увидел пригнувшуюся тень Бейтса, который, как и он, застыл в середине движения и, очевидно, тоже прислушивался, а за ним - контур, который здесь вообще не принадлежал.
  
  "Осторожность!"
  
  Его предупреждение было не вторым ранним. Тень позади Бейтса внезапно проснулась для тихого, но ужасающе быстрого движения, и сразу после этого Индиана услышала глухой хлопающий хлопок, за которым последовали стоны Бейтса и второй, чуть более громкий грохот, когда военно-морской летчик упал на землю.
  
  Индиана столкнулась с & # 223; Изо всех сил он прыгнул на невидимого нападающего с протянутыми руками. Но он недооценил этого человека. Другой, казалось, ожидал его движения, потому что в последний момент он отошел в сторону, молниеносно вытянул ногу и ударил Индиану мощным кулаком в шею, отчего тот упал на землю прямо рядом с Бейтсом. 223 ;.
  
  Сразу же он снова встал, защитно положил левую руку перед лицом и сжал вторую руку в кулак, в то время как он дико огляделся на нападавшего. Но человек не стал использовать свое мгновенное преимущество, вместо этого исчезнув в темноте далеко идущими шагами. Через несколько мгновений Индиана больше не могла его видеть, но его шаги громко грохотали на узкой тропинке.
  
  Джонс развернулся, пустился в погоню, затем остановился на полпути, чтобы наклониться к Бейтсу: «Ты в порядке?» - спросил он.
  
  Бейтс тихо застонал, встал на колени и руки и покачал головой. «Этот парень бьет, как вол, - сказал он. - Но все в порядке. Хватай парня! "
  
  Индиана заколебался, но, наконец, кивнул: «Позовите остальных!» - сказал он. Затем он развернулся и бросился за мужчиной.
  
  Индиана шла по пятам за тенями, но другой должен был либо иметь ориентацию летучей мыши, либо просто лучше ориентироваться, потому что они знали об этом. Пока Индиана снова и снова спотыкалась о препятствиях, возникающих из темноты, другой двигался с почти танцевальной легкостью. Его лидерство росло. Индиана не совсем понимала, куда он идет - дирижабль был большим, но даже самая большая комната где-то закончилась.
  
  А потом мужчина внезапно исчез.
  
  Индиана споткнулся еще на несколько шагов, прежде чем он остановился в удивлении и озадаченно огляделся. Он был почти на носу Дракона. Перед ним, всего в десяти шагах от него, трап заканчивался металлическими перилами, которые были лишь наполовину высотой, а за ними не было ничего, кроме тонкого металлического каркаса дирижабля и серебряной оболочки, которая возвышалась над ним. чрезмерно напряженный.
  
  Но это было невозможно! Парень не мог раствориться в воздухе.
  
  "Джонс! & # 220; Над тобой! «
  
  Голова Индианы резко отлетела назад - и действительно: фигура была уже на добрых пять или шесть метров над ним. Как гигантский четвероногий паук, она умело и почти бесшумно карабкалась по тонкой металлической лестнице, ведущей к верхним частям Дракона.
  
  Индиана немедленно начала погоню. Но и на этот раз другой был быстрее. Индиана карабкался так быстро, как только мог, и не раз он подозревал тонкие ростки в темноте больше, чем видел их на самом деле. Тем не менее, второй все дальше и дальше удалялся от него, а Индиана едва поднялась на полпути по лестнице, когда фигура над ним исчезла. Спустя несколько мгновений он услышал поспешные шаги по металлу второго, даже более узкого подиума, тянувшегося над ним.
  
  Ледяной ветерок ударил его, когда через несколько мгновений он, фыркнув, выбрался на причал. Он увидел тень теперь примерно в трех, если не в сорока шагах перед собой, сгорбленную массивную фигуру, которая удалялась от него далеко вперед. Но даже при том, что теперь он был намного дальше, он все еще мог видеть его более ясно, потому что его фигура выделялась как резко очерченная тень на сером отблеске, внезапно заполнившем корабль.
  
  Ад! scho & # 223; это Индиана в моей голове. Кто-то проделал дыру в корпусе дирижабля!
  
  «Стой!» - крикнула Индиана. Конечно, фигура и сейчас на это не отреагировала, но, по крайней мере, она посмотрела на него посреди бега и мельком взглянула на него. Свет был слишком плох для & # 223; он мог видеть ее лицо, но, по крайней мере, он видел, что & # 223; из экипажа никого не было. На мужчине была не синяя военно-морская форма, а простой темный костюм, который он, очевидно, надел только по одной причине: чтобы иметь возможность спрятаться здесь в темноте. И Индиана увидела кое-что еще: в его правой руке блеснуло серебро - нож!
  
  Индиана крикнула: «Стой, черт возьми! У тебя нет шансов!»
  
  Другой, похоже, придерживался несколько иного мнения. Вместо того, чтобы сдаться, он еще больше ускорил шаг и быстро приблизился к большой потрепанной дыре, зиявшей в боковой стене Дракона.
  
  Ледяной ветер сильнее ударил Индиану по лицу. Вместе с ним завеса дождя попадала внутрь дирижабля, делая гладкий металл под его ногами еще более сонным и небезопасным. Ему вообще было трудно удержаться на ногах, в то время как другой несся впереди с почти наглой уверенностью.
  
  Он увидел ловушку за долю секунды до того, как смог войти в нее.
  
  Этот человек был не один. Он внезапно остановился и повернулся, и в тот же момент Индиана увидела вторую приземистую тень, появившуюся позади него, как будто из ниоткуда. И третья темная фигура, сидящая на полу между ними. Тихий стон достиг его уха.
  
  Индиана тоже остановился, снял хлыст с пояса и инстинктивно бросился в сторону, когда одна из теней сделала движение, и он поймал мимолетную вспышку металла.
  
  Нож пролетел мимо него на волосок и врезался в причал где-то далеко позади него. Но это внезапное движение вывело Индиану из равновесия. Его бедро сильно и болезненно ударилось о железный гель моста, он почувствовал, что его равновесие угрожает потерять его, и инстинктивно вытянул руки, когда упал назад. Его руки с отчаянной силой сжимали тонкую металлическую трубку.
  
  Он увидел, как одна из темных фигур начала приближаться к нему, пыталась подтянуться и почти потеряла равновесие в процессе.
  
  Его болтающиеся ноги задевали что-то мягкое, податливое. Индиана посмотрел вниз и увидел, что & # 223; он висел точно над одной из огромных газовых камер дирижабля. Он имел форму выпуклого шара диаметром около пятнадцати метров, и даже если бы его поверхность была достаточно устойчивой, чтобы выдержать его вес - в чем он сомневался - он не мог удержаться ни за что. Если он потеряет хватку на перилах, он неизбежно соскользнет с этого гигантского воздушного шара и сломает себе шею в пятнадцати метрах ниже.
  
  Теперь внизу послышались крики. Многочисленные торопливые шаги грохотали по металлу трапа, и когда он повернул взгляд, то увидел горбатую черноволосую фигуру с ловкостью обезьяны, поднимающейся по лестнице. Куинн. Но как бы быстро ни был эскимос, было бы поздно. Нападавший почти добрался до него, и даже если бы у него больше не было ножа, два или три смелых удара кулаком по пальцу Индианы послужили бы той же цели, что и лезвие. В очередной раз он изо всех сил попытался подтянуть колени к телу и хотя бы поставить одну ногу на доску, затем ужасный удар ударил его по левой руке и хромал изнутри по руке. Каждое чувство ускользало из его пальцев. Ему приходилось беспомощно наблюдать, как его рука выскользнула из хватки, и в течение нескольких ужасных секунд он висел одной рукой над бездной. Он тщетно пытался сжать левую, покрытую синяками руку в кулак и ударить им нападавшего. И в этот момент мужчина поднял обе ноги вместе, чтобы они упали ему на правую руку.
  
  Индиана поместила все это на одну карту. Он подтянул оба колена к своему телу, уперся ногами в край узкого трапа - и толкнул. назад изо всех сил.
  
  В течение, казалось бы, бесконечной секунды, казалось, что он висит в невесомости над небытием. Затем он ударил что-то мягкое, очень податливое, инстинктивно перебросив, и протянул руки, чтобы найти что-то, за что можно держаться.
  
  Поверхность гелиевого шара оказалась даже более гладкой, чем он ожидал. Он почувствовал, как начал скользить в глубину, отчаянно сжимал пальцы - и случилось чудо: падение превратилось в медленное скольжение, и за другой, испуганной Секундой он остановился.
  
  На подиуме над ним раздалось разочарованное рычание. Индиана осторожно подняла голову, моргнула, увидев огромную фигуру, которую даже сейчас он мог видеть только как черную тень, и заметил, что & # 223; он лежал в мягком углублении, которое толкнуло его собственным весом на поверхность огромного воздушного мешка. И как будто чудом материал выдержал нагрузку.
  
  Он начал осторожно двигаться. Ничего страшного, если он двигается только миллиметр за миллиметром и пытается распределить свой вес как можно более равномерно, даже если тонкая земля под ним угрожающе начинает раскачиваться. Мягко прижимаясь к поверхности подушки безопасности и продвигаясь вперед только кончиками пальцев рук и ног, он попытался подползти назад, чтобы полностью залезть на вершину огромного баллона с газом, чтобы прибыть.
  
  И это, наверное, даже сработало бы, если бы не мужчина на подиуме.
  
  Индиана была слишком занята выживанием, чтобы уделить нападавшему должное внимание. Но по крайней мере он зарегистрировал это & ​​# 223; Куинн достиг конца лестницы на другой стороне коридора и угрожающе встал во весь рост с расстояния более двух метров. Тень на доске отступила на несколько шагов, остановилась и вытащила нож.
  
  Но не атаковать Куинн с его помощью. Вместо этого он отскочил назад, на долю секунды поколебался - и изо всех сил швырнул его в Индиану Джонса!
  
  Индиана уклонился, как мог, чтобы избежать лезвия. На этот раз нож промахнулся мимо него на добрых три фута, но он слишком поздно понял, что & # 223; мужчина даже не целился в него .
  
  Тяжелый кинжал без видимого сопротивления пробил тонкий лист, на котором лежал, и исчез в глубине.
  
  На мгновение Индиана недоверчиво уставился на крохотную дырочку, едва растянутую руками, которую кинжал проделал в покрытом полотне, и внезапно из глубины его лица зашипел зловонный газ.
  
  Индиана Джонс испуганно глубоко вздохнул и тут же согнулся в приступе удушья, когда гелий ворвался в его легкие вместо кислорода.
  
  Поспешное движение налево & # 223; Ри & # 223; еще больше растут в ткани под ним. Раздался отвратительный рвущий звук, похожий на лезвие ножа в шелке, и Индиана немедленно почувствовала, что все отступило под ним, опускаясь почти медленным движением - и затем под ним больше не было ничего.
  
  Он беспомощно упал в глубину. Одна секунда, две - и он ударил во что-то, что мягко зацепило его тело, например, «негабаритный» батут, и отскочило еще два или три раза », прежде чем он наконец остановился.
  
  Инстинктивно он затаил дыхание, и это, вероятно, спасло ему жизнь. Он поспешно сел, тут же снова потерял равновесие, потому что и здесь пол прогнулся под ним, как поролон, и в отчаянии огляделся. Его окружала абсолютная чернота. The Ri & # 223; в верхней части огромного воздушного шара, через который он упал, казалось бесконечно далеким. И он был. Даже если и был способ добраться туда, ему просто не хватило времени.
  
  Он развернулся, дико уставился в темноту и попытался изо всех сил успокоить хаос в своем разуме. У него были только секунды. Его легкие уже горели, как будто их вылечили кислотой, и онемение, ощущение отдаленности начало распространяться по его голове. И еще несколько мгновений, и ему придется дышать . Газ, которым была заполнена камера, не был ядовитым, но и не поддерживал жизнь, и он подавился им так же, как если бы это был цианистый газ. Только не так быстро.
  
  Его мысли метались. Его руки нащупали одежду, ища что-нибудь, чтобы порвать или разрезать тонкую ткань, но ничего не нашел. Он бросил кнут наверх, и, поскольку они находились здесь, на борту - предположительно - только пилотируемого воздушного корабля с союзниками, у него не было причин брать с собой какое-либо оружие.
  
  Стук в груди усилился. Его легкие кричали о кислороде, и он задавался вопросом, как долго он сможет продержаться. Он должен был убираться отсюда! Неважно как.
  
  Его пальцы скользнули по чему-то твердому. Пряжка ремня!
  
  Торопливыми движениями & # 246; Индиана Джонс расстегнул пояс, ri & # 223; без лишних слов, включая петли, которые обычно держали его на брюках, и вонзил тупой металлический острие пряжки изо всех сил в тонкий материал внизу.
  
  Раздалось шипение, и под его пальцами появилась крошечная дырочка. Индиана ри & # 223; и дернул пряжку ремня с отчаянной силой, попытался протащить ее, как нож, сквозь жесткий материал гелиевого мешка и все яснее и яснее понимал, что & # 223; он бы этого не сделал. Он больше не мог думать. Его легкие болели, как будто они были заполнены белой лавой, и его сила покинула его. уже сильный после. Он упал в сторону, схватился еще раз обеими руками и, наконец, сумел так расширить отверстие, что он мог вставить в него обе руки.
  
  Все вокруг него начало расплываться. Боль в легких и биение собственного пульса за висками исчезли, и внезапно он почувствовал себя легким, почти невесомым. Под ним был бледный крошечный свет, в котором вспыхивали красные молнии, и его руки теребили его. Он наклонился вперед, из последних сил пополз к этому крошечному пятнышку, прижался к нему лицом ...
  
  - и тогда он мог дышать.
  
  Его легкие наполнились сладким, восхитительным кислородом. Он с жадностью втянул ее так глубоко, как только мог, закрыл & # 223; глаза и в течение следующих двух или трех минут ничего не делал, кроме вдоха.
  
  Его учащенное сердцебиение постепенно успокоилось. Его легкие больше не болели, но все более сильное чувство головокружения начало распространяться по его голове. Словно сквозь дрейфующий серый туман он увидел, что & # 223; Внизу появились фигуры - фигуры в синей униформе и белых темно-синий плащ, один из них в серой форме, украшенной черными и золотыми косами, что выглядело как-то неуместно. Крики наполнили дирижабль и топот бесчисленных торопливых шагов.
  
  Вдруг одна из фигур остановилась, подняла голову и посмотрела прямо на него. Это был Лестрейд. Его глаза расширились от недоверия, когда он увидел лицо Индианы Джонса в разрезанной оболочке бензобака. «Что, черт возьми, ты там делаешь?» - крикнул он.
  
  «Я пытаюсь остаться в живых», - медленно ответила Индиана Джонс. Его голос звучал нелепо: пронзительный и скрипучий, искаженный гелием, наполнившим его легкие. Он сделал еще один глубокий вдох, выпрямился и потянул изо всех сил. Тонкий материал разорвался теперь, как бумага, и внезапно Индиана снова и снова теряла равновесие в последние несколько минут, просто смогла за что-то зацепиться, чтобы хотя бы не нырнуть с головой в глубину, и приземлилась неуклюже всего в метре от ног Лестрейда. Над ним постепенно начал терять форму бензобак. Гелий теперь струился все быстрее и быстрее из обеих трещин в открытый воздух, а огромный выпуклый шар представлял собой длинный мешок, который был только половину размера и выглядел как сморщенная коричневая гигантская дыня.
  
  Лестрейд недоверчиво посмотрел то на Индиану Джонса, то на просевший бензобак, а затем обратно: «Что… что ты сделал?» - спросил он. Его голос был просто ужасным карканьем. Поскольку & # 223; Если бы кто-то осмелился захватить его корабль, это было бы для него богохульством.
  
  Индиана изо всех сил пыталась встать, покачала головой два или три раза, чтобы избавиться от сонливости, и снова сказала: «Я пыталась выжить, мой дорогой полковник. Кто-то был достаточно любезен, чтобы выделить мне одноместный номер на оставшуюся часть поездки. "Он указал указательным пальцем." В ту штуку ".
  
  Глаза Лестрейда чуть не вылезли из пещер.– Ты ... ты ... - пробормотал он.
  
  Индиана больше не слушала. Головокружение усиливалось, во рту начал распространяться неприятный гнилостный привкус. Очевидно, газ, удерживающий Дракона в воздухе, не был таким безобидным, как обычно утверждалось. Он хотел сделать шаг, почувствовал, как его колени ослабли, и инстинктивно потянулся к первому, что нашли его руки: к ленте на левой груди мундира Лестрейда, которая оборвалась под его весом.
  
  Индиана пошатнулась. Он тщетно пытался найти поддержку и сделал последний кропотливый шаг. Все кружилось у него в голове, и мысли начинали путаться.
  
  Пытаясь пройти мимо Лестрейда, он упал вдоль - и на этот раз через свои брюки, которые без пояса соскользнули и доходили до его колен; Чел поскользнулся.
  
  Но больше он этого не замечал.
  
  Он проснулся с самой сильной головной болью в своей жизни. Во рту был привкус, как будто он пытался съесть саван своего деда на завтрак, и это чувство расползлось по его конечностям. Ошеломление широкое, почти граничащее с болью. Он моргнул и застонал, когда яркий невыносимый свет ударил его в глаза, и снова поспешно опустил веки.
  
  «Я думаю, он приходит в себя».
  
  Голос казался смутно знакомым, но он все еще был слишком ошеломлен, чтобы его классифицировать. Гораздо более осторожно, чем в первый раз, он снова поднял веки, и на этот раз он мог видеть.
  
  Его больше не было внутри дирижабля, он лежал на койке в собственной каюте. Полковник Лестрейд, Браунинг и Бейтс стояли вокруг него с встревоженными лицами, а доктор Билл. Розенфельд сказал: & # 223; на краю кушетки и только что выключил тонкий фонарик, который светил ему в глаза. Когда она встретилась с ним взглядом, она слабо улыбнулась и спросила: «Как ты себя чувствуешь?»
  
  "Вы хотите честный ответ?"
  
  Доктор Улыбка Розенфельд стала более дружелюбной, когда она покачала головой: «Не пытайся вставать», - сказала она. Обращаясь к Лестрейду и остальным, она сказала: «Кажется, он довольно хорошо с этим справился. Я не думаю, что там & # 223; У него серьезные травмы. Но я не врач », - добавила она.
  
  Индиана Джонс проигнорировал совет доктора Розенфельда и приподнялся на локтях, о чем он пожалел почти в ту же секунду, потому что головокружение в его голове ожило и распространилось по животу - тошнота теплой липкой волной.
  
  «Что случилось?» - медленно спросил он. Ему было трудно говорить. То, что вырвалось из его рта, больше не было тем глупым голосом Микки Мауса, но его гортань и губы все еще онемели, и он испытывал неописуемую жажду.
  
  «Я думал, ты сможешь нам это сказать. «Лестрейд глазами указал доктору Розенфельду, что & # 223; должен встать, подождать, пока она послушается, и пусть & # 223; затем села на край кровати Индианы вместо нее: «Что там происходило?»
  
  «Я знаю & # 223; Это не так, - честно ответила Индиана & # 228; & # 223; - Кто-то напал на Бейтса и меня, когда мы подходили. Он взглянул на морского летчика в поисках помощи, но Бейтс только кивнул и ничего не сказал.
  
  Лестрейд поочередно смотрел на него и Бейтса враждебными взглядами. «Мы уже знаем это, - ответил он. - Что ты вообще там делал наверху?»
  
  Бейтс слегка поморщился, и Индиана поняла, что & # 223; он не сказал капитану «Дракона» всю правду. «Мы хотели увидеть Куинна и собак, - солгал он. - Я не мог спать, а Бейтс любит животных не меньше меня».
  
  Взгляд Лестрейда очень ясно дал ему понять, что он думает об этом ответе, но он не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он спросил: «Вы могли бы узнать одного из парней?»
  
  "Нет. Индиана с сожалением покачала головой - и очень осторожно - и попыталась скинуть ноги с кровати. Поскольку & # 223; он более или менее столкнул Лестрейда с края своей кровати с непреднамеренным, но ни в коем случае не досадным побочным эффектом. «Я думал, что она у тебя», - продолжил он, выпрямившись.
  
  Лицо Лестрейда потемнело: «Нет, - ответил он, - мы были заняты, чтобы не допустить крушения корабля и доставить вас с Мортоном сюда».
  
  «Мортон?» Индиана в замешательстве подняла голову.
  
  «Кто-то пытался убить его, - тихо и серьезно признался Браунинг. - И он бы добился успеха, если бы не вы и Бейтс».
  
  «Кто-нибудь?» - спросила Индиана Джонс.
  
  «Ты сбежал, - нежно сказал Браунинг. - Но я могу догадаться, кто это был. "Он сделал побуждающий жест и посмотрел сначала на доктора Розенфельда, затем на Индиану." Вы чувствуете, что можете встать? "
  
  Индиана совершенно не мог сделать что-то плохое , но он все равно кивнул, с благодарностью схватил протянутую руку Бейтса и осторожно встал.
  
  Они вышли из будки. Хотя все еще должна была быть глухая ночь, на «Драконе» сейчас было много активности. Повсюду были слышны шаги, голоса и звуки спешащих туда-сюда людей. Рев двигателей также изменился: теперь он звучал мощнее, глубже, и Индиана поняла, что & # 223; он сам не только чуть не погиб, но и полковник Лестрейд чуть не потерял контроль над своим драгоценным кораблем.
  
  Они вошли в гостиную. Он был ярко освещен, и около двадцати солдат - на этот раз полностью вооруженных винтовками, штыками и пистолетными ремнями - стояли небольшими группами между столами. Он нашел Мортона за тем же столом, за которым они с Бейтсом сидели два часа назад. Капитан & # 228; n sa & # 223; наклонился и подпер голову руками; На лбу у него сияла белая повязка, на правой стороне которого виднелось красивое темное пятно. Рядом с ним сидели двое датских исследователей. За другим столиком, совсем недалеко от них, сидели Лобен и фон Людольф, как всегда, с каменными лицами и, несмотря на поздний час, в идеально подогнанной форме. И солдаты, окружавшие их стол, стояли там не случайно , Индиана Джонс понял это в тот момент, когда увидел их.
  
  Он зашагал немного быстрее, наклонился и тронул Мортона за плечо. Капитан поднял глаза. Он моргнул. Его глаза были тусклыми, и, казалось, прошло некоторое время, прежде чем он вообще узнал Индиану. Затем он выдавил слабую улыбку: «Доктор Джонс», - сказал он.
  
  «Как дела?» - обеспокоенно спросила Индиана. Улыбка Мортона стала немного более болезненной: «Я все еще жив, если ты это имеешь в виду. Но я должен благодарить только тебя за это. Если бы ты не пришел ... "
  
  Индиана сказала: «Это была просто случайность. Что случилось?»
  
  Он пододвинул стул и сел, когда Мортон пожал плечами: «Я знаю. это не так, - с сожалением признал он. - Я пошел в свою каюту после того, как мы поговорили друг с другом, и с тех пор ...
  
  Он заколебался: «Я понятия не имею, что случилось», - наконец сказал он.
  
  «Мне нужно & # 223; наверное получил удар по голове. Как бы то ни было, когда я проснулся, я был там, на пристани, и один из двух парней как раз собирался проделать ножом дыру в моем чемодане ».
  
  «Но зачем?» - подумал Эриксон.
  
  «Конечно, не потому, что он был теплым, - сердито прорычал Лестрейд. - Я полагаю, они вдвоем хотели выбросить капитана Мортона за борт».
  
  «И для этого они проделали дыру в раковине?» - с сомнением спросила Индиана.
  
  "Вы знаете лучшее объяснение?"
  
  «Нет, - признала Индиана, - но и твоя мне тоже не нравится».
  
  Он снова повернулся к Мортону: «Ты узнал ее?»
  
  Мортон снова покачал головой. «Я ничего не заметил, - сказал он. - Эти двое, должно быть, ждали меня. Я знаю & # 223; действительно не то, кем это был. "
  
  «У кого, черт возьми, должна быть причина убивать тебя?» - спросила Индиана.
  
  Капитан Мортон ответил не сразу, но и не он был единственным, кто поднял глаза и посмотрел на двух немцев, сидевших в нескольких столах от них, и на небольшую группу, полную вопиющих свадеб.
  
  «Вы не это имеете в виду», - сомневалась Индиана. Вероятно, он был последним на борту, кто назвал бы двух немецких офицеров вермахта своими друзьями; но он не доверял им убийство . Особенно, когда это было так бессмысленно и очевидно.
  
  Но потом кое-что ему пришло в голову. Что-то он видел и сразу забыл, но внезапно вспомнил.
  
  «Что ты на меня так смотришь?» - спросил фон Людольф. Его голос был таким же холодным и безмятежным, как всегда, но в глазах было что-то агрессивное.
  
  «О, это ... ничего, - сказал Браунинг. - Просто ...»
  
  Он подыскивал слова на мгновение, слабо и фальшиво улыбнулся и громко очистил себя. К тому времени, как он заговорил, его голос приобрел официальный тон: «Просто ... кто-то пытался убить капитана Мортона».
  
  Фон Людольф сердито кивнул: «И, конечно, вы сразу же заподозрили нас, - сказал он. - Почему? Есть ли какие-либо доказательства против нас, или это просто тот факт, что & # 223; мы единственные немцы на борту? "
  
  «Вы были там наверху», - ответила Индиана Браунингу.
  
  "А также? - Там были почти все, - ответил фон Людольф. Он посмотрел на Индиану холодным, блестящим взглядом змеи, ищущей место, чтобы укусить: «Мы услышали крики и подбежали, чтобы посмотреть, что происходит. И помочь ».
  
  «Кто-нибудь видел, как вы это делаете?» - спросил Браунинг.
  
  Фон Людольф невесело рассмеялся: «Например, доктор Джонс, - ответил он, - вместе с тремя дюжинами человек из вашей команды, мистер Браунинг».
  
  Браунинг проигнорировал насмешку в голосе фон Людольфа и покачал головой. «Я не это имел в виду, герр майор, - сказал он. - Я имею в виду, кто-нибудь видел, как вы поднимались по лестнице - после того, как услышали крики доктора Джонса?»
  
  Немец пожал плечами. Я не знаю, - сказал он. - Но я так думаю. Почему бы тебе просто не спросить мужчин, которые были с тобой? "
  
  «Мы сделаем это, - заверил Браунинг. - Мы определенно будем».
  
  «Я устал от этого, - отрезал фон Людольф. - Какие у нас с майором Лобеном причины должны быть для того, чтобы убить капитана Мортона? И таким глупым способом? "
  
  «Тот знает & # 223; Я не знаю, - ответил Браунинг. - Для меня это так же мало смысла, как и для всех присутствующих. Даже при условии, что это может быть причиной того, что Капитан Мортон выбрал это, так что я могу сразу придумать приблизительные методы поиска. , этот unauff & # 228 ЗРЕЛЫЙ и безопаснее сделать, чем сбить его, пронести через корабль и прорезать дыру в раковине, а затем бросить в море ».
  
  В глазах фон Людольфа вспыхнула вспышка света. Браунингу наконец удалось поколебать уверенность в себе. И это, вероятно, действительно вызвало бы спор между двумя мужчинами, если бы не тот момент, когда дверь была взорвана, и один из морских пехотинцев ворвался внутрь. Быстрым шагом через & # 223; Он открыл комнату, наклонился к Браунингу и что-то прошептал ему на ухо. Браунинг поднял глаза, вопросительно посмотрел на мужчину и рывком встал.
  
  «Что случилось?» - спросила Индиана.
  
  «Я знаю & # 223; еще нет, - ответил Браунинг. - Но мы послали туда пару человек искать улики. Похоже, ты что-то нашел ".
  
  Огромный зал полностью изменился с тех пор, как Индиана была здесь в последний раз. Лучи света бесчисленных мощных ручных фонарей прорезали тьму, и повсюду суетились ищущие фигуры. Корабль перекликался с голосами людей, которые, очевидно, не упустили ни одного угла в поисках убийц или каких-либо следов, которые они могли оставить. Даже дверь в трюм, где держали собак, была открыта и охранялась вооруженным моряком. Позади него Индиана могла слышать возбужденное рычание и хныканье собак, а также голос Куинна, бормочущий успокаивающие слова, вероятно, чтобы животные не бросились к людям, обыскивающим их жилье.
  
  Лестрейд указал на подиум, где Индиана боролась с двумя тенями. Очень быстро и без лишних слов они последовали за человеком, который что-то шепнул Браунингу.
  
  Перед узкой лестницей, ведущей наверх, на мгновение возникла небольшая толчка. Индиана отступила назад, пропуская Браунинга, Бейтса и остальных. Сам он не очень хотел возвращаться туда.
  
  Его глаза бросили взгляд на огромный, теперь уже безвольный бензобак, в котором он почти кончил с таким неприятным запахом.
  
  «Ущерб очень велик?» - спросил он Лестрейда, который изучал потрепанный резервуар, как будто прощался с мертвым сыном.
  
  Лестрейд пожал плечами и покачал головой: «Если вы имеете в виду, мешает ли это нам достичь нашей цели: нет, - ответил он. - Но мы больше не целы, так быстро». И мы должны быть осторожны, если попадем в шторм ».
  
  «Но корабль ведь не разбивается?» - спросила Индиана.
  
  Лестрейд скривился: «Всего у Дракона восемь баллонов с гелием, - сказал он. - И он все равно летал бы, если бы только два из них были газовыми. Даже с одним мы смогли справиться с аварийной посадкой. Но это могло & # 246; повлиять на нашу маневренность ".
  
  Казалось, он хотел сказать больше, но внезапно остановился и, нахмурившись, пошел назад, пока не оказался прямо под провисшим гигантским мешком. Гребень, который Индиана Джонс выбрался наружу, зиял, словно огромная истертая рана, прямо над его головой. Но не это привлекло его внимание. Вдруг он упал, ощупал ткань серебристого цвета и, казалось, что-то нашел. Индиана не могла понять, что это было, но Лестрейд просунул руку в трещину, на мгновение осмотрел внутреннюю часть разрушенного танка, затем вынул что-то, на секунду нахмурился, а затем взял его с собой. быстрое перемещение в кармане - исчезло.
  
  «Что ты нашел?» - с любопытством спросила Индиана, когда вернулся Лестрейд.
  
  Полковник не ответил, но молча прошел мимо него и стал подниматься по железной лестнице. Индиана сердито посмотрел ему вслед и последним поднялся наверх.
  
  Узкая лестница начала стонать и раскачиваться под ее весом, когда Индиана Джонс, полковник Лестрейд, две Дюны, Бейтс, Мортон, Браунинг и солдат, поднявший их, приблизились к зияющей дыре в корпусе корабля. Узкий коридор не рассчитан на такие нагрузки. И собственный опыт Индианы с этим кораблем был не из тех, которые заставили его слишком сильно поверить в его прочность.
  
  "Вот, сэр. «Солдат поднял фонарь и пустил & # 223; Проведите луч, как указатель, по краям отверстия. Прямо рядом с зияющей раной на торсе Дракона кто-то нарисовал что-то на стене шаткими буквами размером десять сантиметров.
  
  «Один!» - пробормотал Лестрейд.
  
  Индиана Джонс в замешательстве поднял глаза: «Что ты сказал?»
  
  «Один!» - повторил Лестрейд, указывая рукой на начертанные буквы, - «Там написано».
  
  Он сделал шаг ближе, и Индиана наклонилась вперед, одновременно с любопытством и беспокойством. Лестрейд нерешительно протянул руку, коснулся пальцем одной из букв и осторожно поднес ее к губам. Он побледнел, когда тщательно попробовал ее на вкус: «Это ... кровь!» - пробормотал он в шоке.
  
  «Но что, черт возьми, это означает?» - запинаясь, смущенно пробормотал Мортон, - «В этом нет никакого смысла!»
  
  Внезапно Индиана вздрогнул, его глаза расширились. «Да, - сказал он. - В этом есть большой смысл!»
  
  И с этими словами он развернулся на месте и ринулся обратно через качающийся мост так быстро, как только мог. Лестрейд и Браунинг наблюдали за ним в беде, но, по крайней мере, Бейтс - и еще через секунду Мортон - казалось, поняли, о чем он говорит, потому что они быстро последовали за ним.
  
  Индиана спрыгнула с доски, добралась до лестницы и спустилась вниз. Грубая тяга & # 223; Он отставил солдата, который не расчистил себе путь достаточно быстро, побежал к люку и прыгнул, всегда делая два или три шага за раз, обратно в пассажирскую гондолу Дракона.
  
  Позади него он услышал зов Мортона, а затем Лестрейда, но проигнорировал его, наоборот, он побежал еще быстрее, пока не добрался до хижины ван Хеслинга.
  
  Он был заперт. Индиана, не теряя времени, искала ключ, а просто взорвала тонкую фанеру плечом, споткнулась в крохотную комнату и вслепую нащупала выключатель.
  
  Кабина была полностью разрушена. То, что Индиана увидела, когда под потолком вспыхнула лампочка, было настолько разрушительным, что казалось. он просто постоял там секунду и огляделся: все, но также и все в этой комнате было перевернуто, сломано, разорвано, разорвано или иным образом разрушено. Даже подушка и постельное белье были разорваны на части, так что & # 223; белые пуховые перья покрывали хаос снегом. На стене рядом с дверью красной краской был замазан крест, верхняя короткая часть которого была неполной.
  
  Позади него Мортон и Бейтс вошли в каюту и остановились так же ошеломленные, как и он сам. Затем приблизились поспешные шаги, и Лестрейд и тяжело задыхающийся доктор Браунинг попытались протиснуться мимо Индианы и двух других в крошечную камеру.
  
  - в ужасе воскликнул Браунинг. - Что здесь произошло?
  
  Индиана не смогла ответить сразу, потому что в этот момент между мужчинами протиснулась стройная черноволосая фигура и с подавленным криком остановилась под дверью.
  
  Лицо доктора Розенфельд поблекло, и ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела состояние каюты ван Хеслинга. Пораженная, она зажала рот рукой, некоторое время недоверчиво смотрела на Индиану, а затем беспомощно повернулась вокруг своей оси: «Где ... он?»
  
  Индиана не ответила. Но перед его мысленным взором ожил образ истерзанной дыры, которую кто-то проделал снаружи Дракона, и дрожащее слово, написанное кровью на стене.
  
  «Ван Хеслинг?» - пробормотал Мортон. Он почти беспомощно посмотрел на Индиану: «Ты ... ты думаешь, что & # 223; именно ван Хеслинг ... "
  
  Индиана мрачно покачала головой. «Нет, - убежденно сказал он. - Это не ван Хеслинг».
  
  «Не думаю, что вы кого-нибудь узнали?» - подозрительно спросил Лестрейд.
  
  «Но я совершенно уверен, что & # 223; это был не он. Кроме того, он был не один. Там было двое мужчин, - вспоминал он.
  
  «Что… все это означает?» - заикался доктор Розенфельд в замешательстве, - «Где профессор ван Хеслинг? И что…"
  
  Индиана избегала ее взгляда, помолчала секунду, затем снова повернулась к Мортону и Лестрейду: «Я знаю. не то, что на самом деле произошло, - сказал он. - Но я могу сказать вам, чему верить . "Он поднял руку и указал на разрушенную комнату." Кто-то хотел создать впечатление, что & # 223; Профессор ван Хеслинг сошел с ума и одолел капитана Мортона только для того, чтобы поднять его наверх и выбросить за борт ".
  
  - В этом есть смысл, - задумчиво сказал Лестрейд, - мы нашли капитанское место Мортона наверху. И на нем были пятна крови ".
  
  «И?» - спросил Бейтс. «У Мортона была красивая рана на лбу».
  
  - Но здесь его этому научили, - мрачно сказал Лестрейд, - в каюте ван Хеслинга, мистер Бейтс. "Он покачал головой." Нет, я боюсь, что доктор Джонс абсолютно прав. Профессор ван Хеслинг не сбил Мортона с ног и не поднял его туда. Но кто-то хотел & # 223; мы верим что. И я даже думаю, что знаю кто ».
  
  «Кто?» - спросили Индиана, Браунинг и доктор Розенфельд как бы из одних уст.
  
  Но Лестрейд не ответил, а вместо этого развернулся на месте и большими шагами вернулся в гостиную.
  
  Два немецких офицера сидели без изменений. Фон Людольф энергично разговаривал с Лобеном, который смотрел в окно с каменным лицом, но прервался на середине слова, когда Лестрейд, за которым следили Индиана и остальные, ворвался в комнату.
  
  Лестрейд встал перед двумя немецкими майорами и проницательно посмотрел на фон Людольфа и Лобена, прежде чем он спросил бесстрастным голосом: «Майор фон Людольф, могу я попросить вас показать мне свой нож?»
  
  Фон Людольф какое-то время смотрел на полковника с неподдельным удивлением, но затем пожал плечами и схватился за пояс. Он нахмурился. Смущенный, он опустил взгляд, посмотрел на себя и сказал: «Его там нет».
  
  «Я был бы удивлен», - мрачно сказал Лестрейд. С этими словами он полез в карман и вытащил массивный нож длиной три дюйма с темно-зеленой ручкой, который он так сильно ударил по столу на глазах у двух немцев, что & # 223; Хвала поражена.
  
  «Я так понимаю, это твой нож», - крикнул он.
  
  Фон Людольф взял нож, два или три раза повернул его в руке и, наконец, пожал плечами: «Это обычный нож Вермахта, - сказал он. - Это часть моей униформы. Что-то говорит против того, что & # 223; я несу его на борту? "
  
  «Нет, - ответил Лестрейд, - пока вы держите его за поясом, не делайте этого».
  
  «Где ты это нашел?» - спросил фон Людольф.
  
  «Пожалуйста, герр майор, избавьте себя и нас от этой позорной суеты. Ты лучше меня знаешь, где я нашел этот нож ".
  
  «Нет, я это знаю. Я не знаю, - ответил фон Людольф.
  
  Лестрейд вздохнул. «Он обвиняюще указал на нож.» Это пистолет, который кто-то бросил в доктора Джонса. Я нашел его в разрушенном бензобаке, в который он врезался ».
  
  Фон Людольф внезапно выглядел очень беспомощным. «Но он не выглядел виноватым», - подумала Индиана. Испуганный, да, и совершенно удивленный - но не как человек, который почему-то чувствует себя пойманным.
  
  «Клянусь, я понятия не имею, как этот нож попадает туда», - сказал он. украли у меня ".
  
  Лестрейд даже не удосужился ответить. Он сделал два шага назад, дал двум солдатам позади себя соответствующий знак и сказал: «Майор фон Людольф, майор Лобен, я объявлю вас арестованным». Пожалуйста, передайте свое оружие моим людям ".
  
  «Арестован?» - прохрипел потрясенный Людольф. - «Но почему, ради бога?»
  
  Лестрейд надул губы: «Почему? Ну, за попытку убийства доктора Индианы Джонса и мистера Бейтса, за попытку убийства капитана Мортона и, скорее всего, за законченное убийство профессора ван Хеслинга ».
  
  
  Где-то за Атлантикой
  
  
  
  29 марта 1939 г.
  
  Потребовалось два дня, чтобы волнение на борту успокоилось настолько, что & # 223; хоть что-то вроде нормальной жизни вернулось. Если жизнь на дирижабле на расстоянии десяти тысяч футов & # 246; он подходил к столбу, мог быть нормальным в любом виде, назывался & # 223; Индиана Джонс не хранил свои сомнения относительно вины Лудольфа и Хвала в убийстве при себе, а сначала выразил их Браунингу, а затем Лестрейду. Но, конечно, они оба остались глухи; даже если по крайней мере Браунинг не казался столь же твердо убежденным в виновности офицеров вермахта, как Лестрейд. Но он прямо объяснил Индиане, что & # 223; Хотя он был командиром экспедиции в Одинсленд, Лестрейд был капитаном этого корабля, и даже ему приходилось выполнять его приказы, пока они не достигли плавучего айсберга. Между прочим, он пообещал Индиане позаботиться о том, чтобы & # 223; с двумя немцами будут обращаться со всей должной осторожностью, и позже они будут преданы справедливому судебному разбирательству & # 223; разрешили защищаться.
  
  Не потому, что & # 223; Это действительно успокаивало Индиану - он не любил этих двух немцев так же сильно, как Браунинг или Лестрейд, - но он также обладал острым чувством справедливости. Он тайно решил присматривать за ними, и особенно за Лестрейдом, пока они были на борту этого корабля.
  
  Как обычно, большую часть следующих двух дней он провел с Куинном и собаками, а остальное время в более или менее безуспешных попытках утешить доктора Розенфельда, который сам выдвинул серьезные обвинения. Однако все его заверения и Мортона использовали тот факт, что & # 223; Она абсолютно не виновата в смерти возлюбленного, да и вообще ничего. Она с самого начала была против этой поездки и несла ответственность за ван Хеслинга, который, несмотря на свой возраст и силу, был беспомощным, как ребенок. И никакая сила в мире не смогла & # 252; убедить их, что & # 223; она не была даже частично виновата в его смерти, в которой, кстати, больше не было никаких сомнений. На следующее утро после неудачного покушения на Мортона люди Лестры обыскали Дракона от одного конца до другого, даже более тщательно, чем ночью. От них не могло ускользнуть ничто больше, чем мышь. Но ван Хеслинга просто не было.
  
  И люди сделали кое-что еще: полдня корабль грохотал от молотков и пил, и когда Индиана поднялась наверх, чтобы навестить Куинна, у него была обнаружена трехметровая фанерная стена, преграждавшая путь внутрь. интерьер дирижабля. Достаточно его надежды на то, что & # 223; Лестрейд поверил ему в ответ, который он дал ему, когда его спросили, что он там ищет.
  
  Это был вечер четвертого дня ее путешествия, которое теперь привело ее все дальше на северо-восток. Индиана са & # 223; с Бейтсом и Мортоном в гостиной, когда дверь внезапно распахнулась и вошел Куинн. Как обычно, он не сказал ни слова, но Индиана знала гигантского эскимоса достаточно хорошо, чтобы сразу почувствовать, что существует & # 223; что-то с ним было не так.
  
  С легкой улыбкой он извинился перед Бейтсом и капитаном и поспешил к Куинну: «Что случилось?»
  
  Куинн молча повернулся и отступил в дверь. Индиана последовала за ним, но Куинн продолжал идти, и когда он попытался схватить его за руку, он просто убрал руку и бесшумно двинулся вверх по лестнице.
  
  Только когда они достигли трюма с хаски и полярным снаряжением, эскимосы нарушили тишину. С мрачным выражением лица он наклонился, поднял что-то с пола и протянул Индиане: «Смотри», - сказал он.
  
  Индиана в замешательстве приняла предмет, который ему протянул эскимос. Это был кусок пергаментной бумаги, в который кто-то завернул несколько костей и куски мяса. «И?» - спросил он. «Это собачий корм, не так ли?»
  
  «Кто-то отравил его!» - сказал Куинн.
  
  «Отравлен!» Индиана с сомнением посмотрела на эскимоса. «Ты уверен?»
  
  Куинн мрачно кивнул: «Собаки его не едят, - сказал он.
  
  Индиана поднесла к лицу сверток с мясом и осторожно его понюхала. Для него это пахло расколотыми костями и мясными отходами. Не совсем приятно, но и не ядовито. Тем не менее, он не сомневался в словах Куинна. Эскимосы не раз доказывали, что & # 223; у него были чувства намного острее, чем у индейцев и большинства других людей. Он просто не понимал, зачем кому-то травить собак.
  
  «Может быть ... это была ошибка?» - неуверенно сказал он.
  
  Куинн сердито рассмеялся. «Без ошибок! - убежденно сказал он. - Я вышел, всего на несколько минут, а когда вернулся, мясо было там. Кто-то подождал, пока я уйду, и принес его ".
  
  «Я не понимаю», - правдиво пробормотала Индиана. «Кто должен это делать?»
  
  «Тот, кто там не хочет & # 223; Мы приближаемся, - предположил Куинн. Он сжал ноги: «Если я поймаю этого парня, я убью его ».
  
  Индиана засмеялась, но очень тихо и не очень искренне. Слова Куинна не были пустыми угрозами, он это знал. Эскимосы любили своих собак, как своих детей. Если кто-то пытался причинить им вред, они играли со своей жизнью.
  
  - С этого момента я останусь здесь, - сказал Куинн. кроме случаев, когда сюда никого не пускают. Я не терплю & # 223; кто-то подходит к собакам ".
  
  Индиана знала, насколько бессмысленно пытаться противоречить эскимосам. Он снова осторожно завернул сверток, сунул его под мышку и подошел к двери: «Я расскажу Лестрейду, что здесь произошло», - сказал он именно потому, что «потому что». сюда никто не подходит ".
  
  Он вернулся в пассажирский отсек «Дракона», стремительно пробежал мимо Мортона и Бейтса, которые озадаченно посмотрели на него, и ринулся. дверь в рубку.
  
  Он остановился на верхней ступеньке винтовой лестницы, ведущей к Refugi-um Лестрейда. Капитана в рубке не было. Он услышал свой голос из двери, перед которой он только что «ворвался». Индиана повернулся, потянулся к ручке - и заколебался.
  
  Голос Лестрейда был высоким и очень взволнованным. Казалось, он вот-вот закричит. И это было то, чего Индиана не знала о самоуверенном и, по крайней мере, внешне контролируемом полковнике & # 252; С любопытством он подошел ближе и приложил ухо к тонкой фанере.
  
  «... и еще один такой проступок, мистер Питерс, - услышал он через дверь голос Лестрейда, - и вы можете провести остаток поездки в камере предварительного заключения. Я ясно выразился? "
  
  - Да, сэр, - ответил кроткий голос, - но я только что спросил капитана этого парохода о прогнозе погоды. Я думал, что это для тебя ".
  
  «Вы здесь не для того , чтобы думать, матрос! - крикнул Лестрейд. - Просто чтобы выполнять свою работу и подчиняться приказам. Я приказал абсолютную тишину, и когда я говорю абсолютную тишину, я имею в виду абсолютную тишину! "
  
  Индиана наслушалась. Он решительно открыл дверь и вошел в каюту.
  
  Как он уже догадывался по услышанным им словам, это была радиобудка Дракона; крохотная комната, очевидно забитая до отказа техническим и радиооборудованием, в которой едва хватало места для крошечного столика и стула, на котором сидел радист, который в тот момент выглядел довольно деморализованным, и смотрел на Лестрейда с испуганным взглядом стоял перед ним с ярко-красным лицом и стиснул ноги, как будто мог только сдержать себя, чтобы не бросаться на него. Когда вошел Индиана, Лестрейд сердито обернулся, его глаза потемнели еще больше, когда он узнал Индиану.
  
  «Что вы здесь ищете?» - рявкнул он, - «Эта часть корабля закрыта для пассажиров».
  
  «Это в новинку для меня, - спокойно ответила Индиана. - И, кроме того, до сих пор я даже не знал, что & # 223; Я числяюсь среди пассажиров ".
  
  Лестрейд начал сердито отвечать, но в последний момент передумал. «Тогда ты знаешь, - с трудом прошипел он. - Так - что ты здесь делаешь?»
  
  Индиана подняла пакет с отравленным мясом: «Кто-то дал это собакам», - сказал он.
  
  Лестрейд развернул газету, взглянул на содержимое пакета и пожал плечами. «И?» - спросил он. «Это мясо. Собаки едят мясо, не так ли? "
  
  «Конечно, - сказала Индиана, - просто не нравится, когда его отравляют».
  
  «Отравлен?» Лестрейд недоверчиво посмотрел на него. «Кто это сказал?»
  
  «Куинн», - ответила Индиана.
  
  «Откуда он знает?» - спросил Лестрейд. - «Одна из собак умерла?»
  
  "Нет. Слава богу, животные были достаточно умны, чтобы не есть ничего из этого ".
  
  Лестрейд нахмурился, второй раз посмотрел на сверток с мясом, на этот раз гораздо внимательнее, и, наконец, снова пожал плечами: «Но кто собирался травить собак?» - спросил он.
  
  «Тот знает & # 223; Ты мне больше не нравишься , - грубо ответила Индиана. - Единственное, что я знаю наверняка, - это кто это не был ».
  
  «А кто?» - в ожидании спросил Лестрейд.
  
  «Два ваших пленника, - сказала Индиана, - майор фон Людольф и майор Лобен».
  
  Глаза Лестрейда сузились: «Что ты имеешь в виду?»
  
  Индиана перевернул пакет и улыбнулся: «Ничего особенного, - ответил он. - Но я думаю, что если вы немного подумаете, то разберетесь в этом сами».
  
  Он оставил & # 223; радио кабина. Лестрейд последовал за ним, закрыл & # 223; дверь позади него и быстро огляделся налево и направо, как будто пытаясь убедить себя, что существует & # 223; они действительно были одни в коротком коридоре.
  
  «Вы уверены, что есть & # 223; мясо отравлено? - прошептал он.
  
  Индиана уверенно кивнула: «На сто процентов. Если Куинн говорит, что он отравлен, значит , он отравлен ".
  
  «Куинн! Что ты знаешь? этот дикарь уже? "
  
  Индиана проглотил «гневный ответ» на кончике языка и протянул сверток Лестрейду. Куинн ошибается, почему бы тебе не принести это на кухню и не дать приготовиться? - сердито прошипел он.
  
  «Но кто будет заинтересован в убийстве животных?» - спросил Лестрейд. Он выглядел одновременно злым и беспомощным.
  
  Индиана пожал плечами: «Вероятно, тот, кто убил Ван Хеслинга и пытался убить капитана Мортона», - сказал он.
  
  «Но эти два офицера заперты, - возразил Лестрейд. - Двое моих лучших людей охраняют их круглосуточно».
  
  «Совершенно верно, - сказала Индиана, - и даже вы должны понимать, что это значит».
  
  "Вы имеете в виду ... на борту есть еще один предатель?"
  
  «Либо это, - ответила Индиана, - либо вы поймали не ту, полковник».
  
  Несколько секунд он наслаждался болезненным выражением лица Лестрейда, затем с дружеской улыбкой вложил пакет с мясом в руку, развернулся и вернулся в гостиную.
  
  Он хотел вернуться к Куинну и собакам, но когда он прошел мимо стола, за которым сидел Бейтс с двумя дюнами и доктором Розенфельдом, молодой невролог поднял глаза и посмотрел ему в лицо.
  
  Индиана остановилась. До этого ему было непонятно & # 223; вы могли так ясно видеть его настроение. Но краткий разговор с Лестрейдом сделал его более нежным, чем он был готов признать. Он покачал головой и сказал: «Да».
  
  Доктор Розенфельд слабо улыбнулся и указал на свободное место рядом с ней: «Почему бы вам не сесть с нами и не поговорить?» - спросила она.
  
  «Я не хочу беспокоить тебя своими проблемами», - ответила Индиана, но все равно села.
  
  Доктор Розенфельд вздохнул: «Вы не мешаете нам, доктор Джонс, - сказала она. - Любая перемена лучше, чем ничего». Если этот полет продлится дольше, я умру от скуки ».
  
  «Что это было?» - спросил Бейтс. Двое датчан тоже посмотрели на него с любопытством, но, как обычно, молчали. Индиана снисходительно махнул рукой: «Как обычно. Я попытался разумно поговорить с Лестрейдом. Но это была потерянная любовь ".
  
  «Разумно?» - преувеличенно нахмурился доктор Розенфельд. ​​«Боюсь, мой дорогой доктор Джонс, что слова« разумный »и« Лестрейд »исключают друг друга».
  
  Бейтс мягко рассмеялся, и на лице Эриксона промелькнула слабая улыбка, когда Бальдурсон упорно смотрел мимо них в окно.
  
  «Итак?» - снова спросил Бейтс.
  
  «Кто-то пытался убить собак Куинна».
  
  Глаза Бейтса расширились в недоумении, и доктор Розенфельд посмотрел на него скорее сбитым с толку, чем испуганным. «Собаки?» - спросил Эриксон.
  
  «Кто-то принес им отравленное мясо, - подтвердила Индиана. - Но животные были достаточно умны, чтобы не слушать».
  
  "Но это совершенно бессмысленно, - воскликнул доктор Розенфельд. ​​- Собаки никому не причинили вреда!"
  
  Индиана глубоко вздохнул. «Я знаю, - сказал он. - Но, похоже, кто-то не будет возражать против того, чтобы & # 223; мы достигнем пункта назначения нашего путешествия ".
  
  «И поэтому он травит собак? - с сомнением спросил доктор Розенфельд. ​​- Я не понимаю».
  
  «Я тоже, - признала Индиана. - Если этот айсберг выглядит так, как нам описал Мортон - а это видно на фотографиях, - нам в любом случае не понадобится упряжка на санях».
  
  "Может быть, это так", - сказал Эриксон.
  
  Все взгляды обратились на дюну. «Почему?» - спросил Бейтс.
  
  Эриксон посмотрел на них одного за другим, наклонился под столом и вытащил портфель, набитый картами, книгами и тщательно написанными бумагами. Он вытащил фотографию Одинсленда, которую дал ему Браунинг, вместе с многослойной, очевидно, очень старой картой, показывающей северное побережье Гренландии и прилегающее море. Индиана немного наклонилась вперед и увидела, что & # 223; ряд пунктирных линий и маленьких заштрихованных кружков были нарисованы красными чернилами на море. Над ним были слова, написанные крошечным, острым как бритва почерком, но написанные на языке, который он не мог прочитать. Наверное, датский.
  
  «Видите ли, - начал Эриксон, - я не метеоролог, но я немного разбираюсь в мореплавании, как и большинство дюн. «Он слабо улыбнулся. Его указательный палец указал на один из заштрихованных кругов и провел пунктирную линию, соединяющую его с другим. «Это именно то место, где Посейдон поразил Одинсланд», - сказал он. течение, преобладающее в этом районе озера. Но за последние шесть месяцев было несколько сильных штормов. Никто не знает именно там, где гора. Но по крайней мере возможно, что & # 223; он снова приблизился к Гренландии. Возможно даже, что & # 223; он где-то ударился о берег ".
  
  «Опять?» - спросила Индиана. Эриксон кивнул.
  
  «Вы внимательный слушатель, доктор Джонс, - одобрительно сказал он. - Да, я сказал: еще раз. И это не было случайностью ".
  
  «Вы имеете в виду, что он был там раньше?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  «Мы с доктором Балдурсоном даже уверены, что & # 223; «Этот айсберг - кусок континентального зеленого льда», - ответил Эриксон.
  
  Эриксон снова свернул карточку и вместо этого вытащил из портфеля несколько больших, по-видимому, очень старых черно-белых фотографий, на всех из которых не было ничего, кроме айсбергов, точнее: огромной, почти бесконечной массы льда, подножия которой & # 223; море поднялось. Крошечная белая полоса, где буруны превратились в пену, подчеркивала огромные размеры этого ледяного берега.
  
  «Это Гренландия?» - спросила Индиана.
  
  Эриксон кивнул с легкой улыбкой: «Я вижу, что вы знаете о Гренландии столько же, сколько большинство - или так мало, - сказал он. - На этих фотографиях действительно изображено северное побережье Гренландии. По большей части, он состоит из ничего, кроме льда, некоторые из которых на много миль уходят в море. И части этого побережья часто отламываются и уносятся прочь ».
  
  "Вы имеете в виду, как в Арктике?"
  
  «Такой большой & # 223; Это не разница, - кивнул Эриксон. - Арктические ледники тают чаще, если это то, что вы подразумеваете под своим вопросом, но в принципе это то же самое, да.
  
  «А теперь вы подозреваете, что & # 223; Один или две тысячи лет назад Одинсланд был частью великого побережья, - сказал доктор Розенфельд.
  
  «Скорее, пять или шесть лет назад», - поправил Эриксон.
  
  "А что приводит вас к такому предположению?"
  
  Эриксон откинулся назад и положил руки на стол: «Подумайте о логике, - сказал он. - И немного опыта в таких вещах». Видите ли, доктор Джонс, айсберги такого размера не плывут по океанам десятилетиями или столетиями. Их отгоняют на юг и тают, либо они ударяются о берег или другой ледяной массив и разбиваются. Эта гора не могла продержаться очень долго. И есть только два места, откуда он может прийти. Из Арктики или из Гренландии ».
  
  «Что говорит против Арктики? - спросил Бейтс. - В конце концов, это древний корабль».
  
  «Если он существует», - добавил Эриксон.
  
  Бейтс хотел возразить, но датский ученый быстро поднял руку и продолжил: «Мы с коллегой долго обсуждали это, мистер Бейтс. Мы по-прежнему настроены скептически. С другой стороны - мы здесь, и через несколько дней посмотрим, настоящие фотографии или умные фальшивки; Так что было бы бессмысленно, если бы мы хотели сейчас спорить. Но если предположить, что корабль настоящий - тогда велика вероятность, что & # 252; r это & ​​# 223; он исходит из гренландских льдов, а не из арктических ».
  
  «Были ли викинги в Гренландии?» - спросил Бейтс.
  
  «Они были почти везде», - ответила Индиана вместо Эриксона. они открыли Америку примерно за пятьсот лет до Колумба ».
  
  Бейтс посмотрел на него с большим сомнением, но доктор Эриксон вскочил на своего американского коллегу с одобрительным кивком. «Верно, - сказал он. - Как сказал доктор Джонс, это всего лишь теория. Но об этом можно много сказать, и я тоже один из тех, кто верит в эту теорию. С другой стороны, колония викингов в Гренландии - это совсем не теория. Их существование было научно доказано ".
  
  «Викинги колонизировали Гренландию?» - все еще сомневаясь, спросил Бейтс.
  
  «Колонизированный - не обязательно подходящее слово, - сказал Эрик-сон. - Гренландия - жесткая страна. Возможно, самый упорный человек, который когда-либо устраивался. Даже сегодня жизнь там возможна только с огромными техническими и материальными затратами. В средние века, когда люди наталкивались на этот новый континент в своих путешествиях и гуляли по нему. Пытался разобраться, надо & # 223; было бы намного хуже. Тем не менее они основали несколько городов и жили на южном побережье не менее века ».
  
  «А потом?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  На этот раз Эриксон ответил не сразу. Он задумчиво посмотрел на молодого нервного врача, наконец пожал плечами и посмотрел в окно на спокойное море: «Никто не знает, что случилось. И, наверное, никто не узнает после всего этого, - ответил он. - Но дело в том, что & # 223; они просто исчезли весной. Все."
  
  "Исчез? Вы имеете в виду умерли. «Замороженные, или голодные, или погибшие от эпидемии», - сказал доктор Розенфельд.
  
  Эриксон покачал головой. Просто исчез. Мы мало что знаем о том времени, доктор Розенфельд. Мало что было записано. Как вы знаете, тогда большинство вещей передавалось устно. Но в этом все "традиции" сходятся во мнении: в то время зимой не удавалось добраться до самого большого берега. Воздушные змеи Viking были отличными сооружениями для своего времени, но вряд ли они выдержали бы шторм на северном море. В зимние месяцы колонии оставляли на произвол судьбы, а порты все равно были в основном заморожены. Но корабли приходили из дома каждую весну. Этой весной город оказался безлюдным. Дома не пострадали. Ничего не пропало. Даже корабли лежали нетронутыми в гавани, некоторые из них все еще были полностью загружены. Но от жителей не было и следа. И не было никаких признаков борьбы. Никто так и не узнал, куда они пошли ».
  
  «Но есть легенда», - добавила Индиана Джонс.
  
  Он не был уверен, но на мгновение ему показалось, что он увидел что-то вроде вспышки ужаса в глазах Эриксона. Затем Дени снова взял на себя управление.
  
  Он нерешительно кивнул: «Конечно, есть. Подобное мероприятие должно & # 223; чрезвычайно стимулировали воображение людей, особенно в то время, когда люди верили в силу богов и демонов даже больше, чем мы сегодня ».
  
  «Что это за легенда?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  Эриксон улыбнулся: «Ничего, кроме сказки, - сказал он. - Говорят, что сам Один прибыл со своим драконьим кораблем, чтобы привести жителей Нового Мира домой к богам».
  
  По той причине, что Индиана не понимал самого себя, эти слова заставили его вздрогнуть. И он был не единственным, кто так думал. Доктор Розенфельд также явно обеспокоился дюной, и смущенное, неуверенное выражение появилось даже на лице Бейтса.
  
  «Это просто сказка, - заверил ее Эриксон. - Но кто знает? - Возможно, мы найдем ответ на вопрос, что же на самом деле тогда произошло на этом корабле. Если он существует ".
  
  
  В ста милях от побережья Гренландии
  
  
  
  1 апреля 1939 г.
  
  Десять тысяч футов & # 223; под дирижаблем море простиралось так далеко, как мог видеть глаз. Небо было безоблачным и ясным, и в зените его сияло солнце, заставлявшее забыть о ледяных температурах, царивших на улице. Где-то далеко, далеко на востоке, пока еще не видно, но почти только можно догадаться, была тонкая белая линия: западное побережье Гренландии, на которое она теперь обращена. И с учетом того, где сейчас должен находиться Одинсленд, расчеты, сделанные Браунингом, должны быть верными.
  
  Они этого не сделали.
  
  Браунинг еще не был готов признать это, и Лестрейд ответил на единственный вопрос Индианы в этом направлении таким ледяным взглядом, что & # 223; никто из других не ответил, но в основном все в рулевой рубке знали, что & # 223; нужно было подготовиться к долгим поискам.
  
  Вы не должны были разочаровываться. Всем было ясно, что & # 223; Так называемые расчеты Браунинга на самом деле были скорее предположениями . А поскольку & # 223; если бы он уже граничил с чудом, они бы нашли плавучий ледяной остров в пределах пятисот миль от предполагаемой точки. Тем не менее, не только Браунинг казался разочарованным. На лице капитана Мортона было упорное, почти злое выражение, а Бейтс выглядел так, будто его только что приговорили к шести месяцам тюремного заключения.
  
  Вероятно, он тоже так чувствовал. И не только он.
  
  За последние два дня ситуация на борту стала почти невыносимой. Больше ничего не произошло - если на борту был предатель и нападение на ха-ки было не просто актом сумасшедшего, последние два дня он молчал, а дирижаблем, таким большим & # 223; и комфортабельно обставленный, он, несмотря ни на что, был маленьким. Пространство было примерно таким же, как на борту подводной лодки, а экипаж и пассажиры были так же подвержены клаустрофобии. За последние два дня между членами экипажа произошло несколько громких споров, и однажды, только в последний момент, Лестрейду удалось предотвратить драку между солдатом и одним из его офицеров. А потом была - и это, пожалуй, самое худшее - атмосфера Митрауэна, которая охватила весь корабль и его команду. Почему-то все здесь не доверяли никому, и строгий запрет на радио, который Лестрейд ввел четыре дня назад и не отменял с тех пор, не улучшил ситуацию. До сих пор он упорно отказывался объяснять свой приказ. И Браунинг, который был, пожалуй, единственным на борту, кто кроме Лестрейда знал, в чем заключалась цель этой чрезмерной секретности, был столь же упрям ​​и уступил в этом отношении Индианасу. # 252; задавал вопросы с удивительной ловкостью.
  
  Даже Индиана чувствовала раздражение и нервозность. И даже вопреки своему здравому смыслу он был & # 228; разочарован тем, что & # 223; они не сразу нашли айсберг.
  
  «Итак?» Бейтс, который стоял у окна между Мортоном и Браунингом и последние десять минут смотрел на улицу, вопросительно посмотрел на Лестрейда. «Что нам теперь делать?»
  
  «Мы начнем с того, для чего пришли сюда, - недоброжелательно ответил Лестрейд. - Мы ищем эту гору».
  
  Бейтс скривился: «А что, если я могу спросить?»
  
  «Есть еще два или три места, где он мог бы быть», - ответил Браунинг вместо Лестрейда. «Если мы не можем найти его там, то мы должны обвести круг. Вы знаете это: вы ищете отправную точку и ищите все увеличивающиеся спирали ».
  
  Бейтс ахнул: «Но это может занять несколько недель!»
  
  Браунинг ненадлежащим образом кивнул: «Может, месяцы», - сказал он.
  
  «Но это будет не считать , что долго.»
  
  Все удивленно подняли глаза и посмотрели на Мортона, который произнес эти слова. Он тоже стоял у окна и смотрел вниз, но, поскольку все внимание было сосредоточено на океане последние полчаса, никто не обращал на него особого внимания. А Индиану заметили только сейчас, когда & # 223; выражение лица Мортона было таким же разочарованным и горьким, как и на других, но с тех пор, как & # 223; в его поездах было что-то еще. Он не знал, что именно, но это его напугало.
  
  «Что вы имеете в виду?» - спросил он.
  
  Мортон несчастно пожал плечами и молчал почти полминуты: «Гора не далеко», - мягко сказал он.
  
  «Откуда ты знаешь?» - рявкнул Лестрейд.
  
  Снова прошли секунды, прежде чем Мортон ответил: «Мы очень близки. Я чувствую это. "
  
  Браунинг и Индиана очень внимательно посмотрели на него, в то время как Лестрейд нахмурился еще сильнее: «Что ты имеешь в виду, ты это чувствуешь? У тебя есть второе лицо, что ли? "
  
  Насмешка, закончившаяся его словами, срикошетила от Мортона, если он хотя бы заметил это. Он только еще раз сказал: «Мы очень близки с ним».
  
  «Тогда почему бы тебе не сказать нам, где именно мы можем его найти?» - саркастически спросил Лестрейд.
  
  - резко прошипел Браунинг, обращаясь к полковнику. Затем он повернулся к Мортону: «Пожалуйста, объясните свои слова, капитан», - сказал он.
  
  Мортон с несчастным видом посмотрел на него, пожал плечами и беспомощно развел руками: «Я знаю & # 223; просто сделай это », - сказал он.
  
  "Это ... немного", - ответил Браунинг. Но это прозвучало скорее разочарованно, чем насмешливо. И еще через секунду он снова повернулся к полковнику: «Хорошо, полковник, - сказал он. - Тогда летите ко второй точке поиска на вашей карте. Вы знаете курс ".
  
  Когда они вернулись в гостиную, Индиана не заметила одного из морских пехотинцев и случайно ударилась его плечом. Он споткнулся, полуобернулся в промежности, одарил мужчину извиняющейся улыбкой и хотел извиниться - но вместо этого он просто посмотрел на него в замешательстве, когда увидел разгневанного, почти преследуемого человека.223; заметил удовлетворенный взгляд, который был у этого человека. давая ему. Он ничего не сказал, и солдат остановился всего на секунду и уставился на него, но Индиана заметила, что & # 223; его руки сомкнулись у ног, и он сердито стиснул челюсти. Он выглядел так, будто просто сдерживался, просто бросился на него и сбил с ног за эту небольшую оплошность.
  
  Когда солдат наконец пошел дальше и Индиана снова обернулся, он встретился взглядом с Мортоном. И вдруг он понял, что означало выражение этого лица, которое так его раздражало: это был страх.
  
  «Что у вас есть?» - спросил он.
  
  «Этот ... человек», - запинаясь, пробормотал Мортон.
  
  Индиана следила за тем, как солдат вышел из комнаты быстрыми шагами и сердитыми плечами. «Он был немного рассержен», - сказал он.
  
  Мортон покачал головой: «Дело не в этом, - мягко сказал он.
  
  «Что?» - спросила Индиана. Он быстро, почти встревоженный, огляделся, взял Мортона за руку и затащил в угол, где они находились достаточно далеко от остальных, так что & # 223; они не могли слышать их слов. «Что вы имели в виду, капитан?» - спросил он. «Что опять происходит?»
  
  Мортон попытался убрать руку, но Индиана держалась крепко: «Я наблюдал за вами в рулевой рубке раньше, капитан, - сказал он. - Вы что-то скрываете от нас».
  
  «Это как ... как тогда, - запинаясь, прошептал Мортон. - На ПОСЕЙДОНЕ. Было то же самое ».
  
  "Что было таким же?"
  
  Индиана в изумлении обернулась. Доктор Розенфельд так тихо шел за ним, что & # 223; он не слышал ее шагов. «Ничего, - быстро сказал он. - Ничего».
  
  Доктор Розенфельд нахмурился и сказал: он сердито посмотрел на него с головы до ног. «Насколько глупым вы меня считаете, доктор Джонс?» - многозначительно спросила она. «Капитан Мортон бледен, как мертвец, а вы выглядите как олицетворение угрызений совести. "Она повернулась к Мортону." Итак? "
  
  «Это ... то же самое, что и на« ПОСЕЙДОНЕ », - снова сказал Мортон. Он снова обрел самообладание, но продолжал нервничать: «В этой горе что-то есть. Я чувствую это. Я чувствую его близость. Я знаю, это звучит нелепо, но именно так оно и есть ".
  
  «Я не смеюсь», - серьезно ответила Индиана.
  
  «Что вы имеете в виду: что-то на этой горе?» - спросил доктор Розенфельд. Она также выглядела очень серьезной и скорее встревоженной, чем подозрительной.
  
  Мортон беспомощно пожал плечами: «Это похоже на яд, который закрадывается в наши умы, - сказал он. - То же самое было и с ПОСЕЙДОНОМ. Экипаж был раздражительным и нервным, и чем ближе мы подходили к горе, тем хуже становилось. Был почти мертвец. Даже мой первый офицер вышел из себя и ударил одного из мужчин ".
  
  «Может быть, мужчины просто нервничали», - сказала Индиана. чертовски утомительно ".
  
  Мортон кивнул и покачал головой почти таким же движением.
  
  «Дело было не в этом, - уверенно сказал он, - а в этой горе. И это тоже начинается здесь. Разве ты этого не чувствуешь? "
  
  Конечно, Индиана это почувствовала. Так же ясно, как Мортон, доктор Розенфельд и все остальные на борту. В течение последних двух дней настроение на борту становилось все хуже и хуже. Но, конечно, он винил в этом тесноту, напряжение в пути или ощущение предателя на борту - что-то еще. «Наверное, прямо как Мортон», - подумал он, впервые приближаясь к Одинсленду.
  
  «Что-то не хочет & # 223; Мы собираемся подняться на эту гору, - сказал Мортон. - И нам тоже лучше этого не делать ».
  
  «Вздор, - сказал доктор Розенфельд. Но ее голос звучал совсем не убедительно. И взгляд, которым она одарила Мортона, а затем Индиану, нервничала. Очень нервный.
  
  Мортон ушел, не сказав больше ни слова, и Индиана с беспокойством посмотрела ему вслед.
  
  «Вы думаете, что & # 223; сможет ли он пройти через это? "
  
  «Капитан Мортон?» - пожал плечами доктор Розенфельд. ​​- «Что вы имеете в виду? Вы боитесь, что он выйдет из себя? "
  
  «Он не выглядел очень контролируемым», - сказала Индиана.
  
  «Он сильный человек», - заверил его доктор Розенфельд.
  
  «Так был доктор ван Хеслинг», - сказала Индиана.
  
  Он почти сразу пожалел об этих словах, потому что при упоминании немецкого ученого доктор Розенфельд заметно вздрогнул. Секунду она смотрела на него, пораженная и очень несчастная, потом резко отвернулась и подошла к окну.
  
  Индиана на мгновение заколебалась, прежде чем последовать за ней. «Извини, - пробормотал он. - Это было бестактно с моей стороны. Я не хотел напоминать вам об этом ".
  
  «Не нужно извиняться, доктор Джонс, - ответил доктор Розенфельд, не глядя на него. Ее пристальный взгляд продолжал смотреть в окно, но ее пальцы беспокойно играли друг с другом.
  
  «Это не твоя вина», - мягко сказала Индиана.
  
  «Да, - сказал доктор Розенфельд, - вот и все».
  
  «Вздор!» - ответила Индиана, теперь уже немного более жестко, - «Ты ничего не мог сделать».
  
  «Я лежал в каюте по соседству и спал, пока его убили», - кричал доктор Розенфельд. Голос ее дрожал.
  
  «Радуйся тебе & # 223; Ты не проснулся, - сказала Индиана. - Тебя, наверное, тоже убили бы.
  
  «Это все еще моя вина, - настаивал доктор Розенфельд. ​​- Я должен был знать лучше. Я никогда не должен был соглашаться с & # 252; этим & # 223; ван Хеслинг идет ".
  
  Индиана сказала: «У вас не было другого выбора. Поверьте мне, доктор Розенфельд. Он протянул руку и заколебался, затем взял ее за руку. На мгновение доктор Розенфельд напрягся, но она не пыталась убрать пальцы, а повернулась и посмотрела ему в лицо.
  
  «Ты ничего не мог сделать, - повторила Индиана. - Я знаю Браунинга. Как только он нацелился на что-то, он тоже это выполняет. И ничто и никто в мире не может его остановить. Ни я, ни Мортон - и уж точно не ты ".
  
  Мейбл Розенфельд болезненно улыбнулась: «Вы хотите меня утешить, не так ли?»
  
  «Конечно, - признала Индиана, - и это тоже. Но это все еще правда. Возможно, - добавил он, и на самом деле просто чтобы отвлечь доктора Розенфельда и поговорить о чем-то другом, кроме ван Хеслинга, - нам следует думать о будущем, а не о том, что происходит и что уже не может быть изменено. Я был бы рад, если бы вы присмотрели за капитаном Мортоном ".
  
  Доктор Розенфельд решительно покачал головой. «Он не более и не менее истеричен, чем любой человек на борту, - убежденно сказала она. - Поверьте мне, у меня есть некоторый опыт в подобных вещах. «Она слабо улыбнулась, но Индиана оставалась серьезной.
  
  «У каждого есть свои пределы, - сказал он. - Мне интересно, что случилось на этой горе, что так его пугает».
  
  «Он потерял пару своих людей, - ответил доктор Розенфельд. ​​- И сам был серьезно ранен».
  
  Индиана снова покачала головой. «Дело не только в этом, - настаивал он. - Вы видели его, не так ли? Он был наполовину обезумел от страха. А профессор ван Хеслинг полностью потерял рассудок ».
  
  «Ван Хеслинг был на этом айсберге неделями, - поправил доктор Розенфельд. ​​- Может, даже месяцами. Когда Мортон нашел его, он был скорее мертв, чем жив ".
  
  «Мы должны перестать сводить себя с ума, прежде чем доберемся до цели», - твердо заявила Индиана. Вдруг у него возникла идея.
  
  «Я пойду к Куинну и собакам, чтобы составить им компанию, - сказал он. - Разве ты не хочешь пойти со мной?»
  
  Доктор Розенфельд заколебался.
  
  Индиана поспешно сказала: «Собаки мирные. Они никому не вредят. И Куинн тоже. "
  
  Доктор Розенфельд секунду колебался, но затем она кивнула: «Почему бы и нет?» - спросила она.
  
  Они вышли из холла и поднялись по лестнице. Здесь, как всегда, было темно и похолодало: ее дыхание показалось белым паром перед их лицами, а кончики пальцев Индианы начали покалывать от холода. Он вздрогнул - и в то же время почувствовал себя немного виноватым. Он почти не приходил сюда последние два дня. Он должен был сделать это гораздо раньше. Может быть, тогда он заметил бы, как холодно здесь стало. Куинн и его животные, должно быть, были наполовину заморожены до смерти.
  
  Эта мысль снова напомнила ему о явном приказе Лестрейда, что & # 223; не только животные, но и Куинн должны были провести поездку в погрузчиках. И о том, как унизительно полковник отзывался об эскимосах. И это наполнило его глубокой ненавистью к командиру Дракона.
  
  Это чувство его раздражало. У него были все основания сердиться, даже сердиться на Лестру-де, но то, что он чувствовал в данный момент, было ... почти что-то вроде ненависти. Что-то, что напомнило ему взгляд на моряка, в которого он случайно наткнулся внизу.
  
  Солдат в меховой куртке и перчатках стоял перед дверью квартиры Куинна. Мужчина подозрительно посмотрел на доктора Розенфельда и на него, но молча отошел в сторону, когда Индиана сделала соответствующее движение.
  
  Постучал Индиана - Куинн настоял на том, чтобы & # 223; он ответил стуком, потому что никого, кроме него, не подпускал к своим животным - и через несколько мгновений он услышал тяжелые шаги двери № 228; herten. В замке остался ключ. повернулся, и затем тонкая дверь распахнулась внутрь. В проеме показалась могучая фигура Куинна, закутанная в толстую шубу.
  
  И у них была бы вторая, гораздо меньшая и лохматая фигура, которая молниеносным движением пронесла Куинн по ногам и чуть не сбила с ног доктора Розенфельда, не отскочив в сторону достаточно быстро.
  
  «Фенрис!» - крикнул Куинн, преследуя собаку. Животное поймало молниеносный крючок, так что & # 223; Руки Куинн ничего не схватили и побежали прямо к солдату. «Эй!» - закричал мужчина. «Стой!» Он наклонился вперед, протянул руки - и с криком потянул ее назад, когда хриплый щелкнул его пальцами. яростное рычание. Его правая перчатка стала красной.
  
  Мужчина задохнулся от боли, отступил на шаг и засунул раненую руку себе под мышку.
  
  «Проклятый ублюдок!» - закричал он, отскочил назад и нанес хаски мощным пинком в бок, в результате чего животное с пронзительным воплем врезалось в стену. W & # 252 ;tend ri & # 223; солдат снял пистолет с плеча и толкнул & # 223; вперед, чтобы проткнуть животное прикрепленным штыком.
  
  Он не успел закончить движение, потому что Куинн внезапно оказался над ним, ри & # 223; Он взял винтовку из руки левой рукой и схватил его за грудь правой рукой, чтобы поднять его, как ребенка. Солдат зарычал от гнева и боли, ударил себя ногой по лицу и обеими ногами ударил Куинн по лицу. Он ударил, но черноволосый гигант, казалось, даже не почувствовал ударов. Он тряс солдата, как мокрую собаку, пусть & # 223; внезапно упал и сжал кулак, когда мужчина рухнул перед ним.
  
  "Куинн!"
  
  Крик Индианы ушел & # 223; заморозить эскимосов. Некоторое время он стоял неподвижно и угрожающе склонился над солдатом, затем он отступил, расслабился и молниеносным движением поехал, чтобы позаботиться о своей собаке.
  
  Индиана опустилась на колени рядом с солдатом и протянула руки: «С тобой все в порядке?» - спросил он.
  
  Реакция солдата оказалась не такой, как он ожидал: мужчина молниеносным движением выпрямился, отбросил протянутые руки Индианы в сторону и сердито посмотрел на него. Затем он поморщился, поднял правую руку и попытался стянуть перчатку зубами.
  
  «Подождите, - позвал доктор Розенфельд, - я вам помогу».
  
  Фактически, мужчина больше не протестовал, когда доктор Розенфельд присел рядом с ним, осторожно взял его за руку и острыми пальцами стянул с него перчатку. Индиана зарегистрировалась с облегчением, что & # 223; он не был ранен так сильно, как казалось на первый взгляд. Толстая меховая перчатка предотвратила худшее. Рука сильно кровоточила, но это была всего лишь рана на теле. Он задавался вопросом, знает ли этот человек вообще, как ему повезло. Хаски Куинна были чрезвычайно сильными животными. И Фенрис, лидер стаи, обычно легко мог оторвать руку человека.
  
  «Выглядит хуже, чем есть на самом деле, - успокаивающе пробормотал доктор Розенфельд. ​​- Но рана должна быть. присоединиться. Подожди, я кое-что получу. "
  
  Солдат смотрел сначала на нее, затем продолжал пристально смотреть на нее и очень насмехался над Индианой Джонсом, эскимосом и рифой. его рука, наконец, сжалась с рывком. «Это все твоя вина!» - сказал он. «Ты и этот ... дикарь со своими зверями!»
  
  Индиана бросила на Куинн быстрый озабоченный взгляд. Но если эскимос и слышал слова & # 252 ;, он на них не отреагировал. Он встал на колени рядом со своей собакой, обнял ее, как больного ребенка, и успокаивающе похлопал по голове. Насколько Индиана могла судить, животное не выглядело серьезно пострадавшим - и все же ... Что-то с ним было не так. Губы Фенриса были подняты, и внушающая благоговение Геби & # 223; угрожающе обнаженный. Бока его дрожали от возбуждения, изо рта текла слюна.
  
  «Что насчет него?» - спросила Индиана.
  
  «Я знаю & # 223; это не так, - ответил Куинн. Он бросил еще один сердитый взгляд на солдата, но, похоже, тоже почувствовал, что & # 223; Фенриса трясло не только из-за удара. Собака и раньше была возбуждена, и, во всяком случае: Индиана не могла вспомнить этого & # 223; одна из хаски за все время нахождения на борту хоть раз пыталась сбежать.
  
  «Неужели & # 223; он что-нибудь нюхает? - спросил он.
  
  Куинн только пожал плечами и продолжил гладить собаку и шептать ему на ухо успокаивающие слова, а Индиана повернулась к солдату, который теперь выпрямился.
  
  «Что за этой дверью?» - спросил он, взмахнув рукой на фанерную стену, которую позже втянули и закрыли коридор перед ним.
  
  Солдат нахмурился: «Я знаю. нет, - недоброжелательно сказал он. - И это не мое дело. Только полковник Лестрейд и доктор Браунинг могут пройти через эту дверь ".
  
  «И убить любого, кто попытается, прямо здесь, не так ли?» - саркастически усмехнулась Индиана.
  
  Солдат молчал, но его взгляд давал понять, что & # 223; Его приказ может быть не таким, но прямо сейчас он может пожелать, чтобы Индиана попыталась его выполнить.
  
  Кстати, именно это он и собирался сделать ». Я уверен, что & # 223; собака что-то прогремела, - сказал он. - Давайте откроем дверь.
  
  «Я не могу этого сделать, - кричал солдат. - И даже если бы я хотел - я не могу этого сделать».
  
  Индиана подошла к двери и тряхнула ручкой. Он не выглядел особенно устойчивым, но был заблокирован.
  
  "Отпусти меня."
  
  Индиана в изумлении отступила в сторону, когда доктор Розенфельд прошел мимо него, замок & # 223; коротко и почти снисходительно посмотрела, а затем полезла в карман куртки. Она вытащила шпильку, несколько раз согнула ее быстрыми умелыми движениями и вставила в замок. Не прошло и секунды, как раздался яркий металлический щелчок - и дверь немного распахнулась внутрь.
  
  «Что ты делаешь?» - сердито закричал солдат.
  
  Индиана проигнорировал его: «Как ты это сделал?» - спросил он.
  
  «Когда-то я был грабителем», - озорно ответил доктор Розенфельд. Индиана нахмурилась и добавила более серьезным тоном: «Нет, не волнуйтесь. Мой отец был слесарем. Это так просто Он показал мне, как открыть большинство замков. Это очень просто, если ты знаешь как ».
  
  «Держитесь подальше от двери!» - снова сказал солдат позади них, теперь еще громче.
  
  Индиана повернулся и увидел вспышку гнева в его глазах. Затем он услышал темное угрожающее рычание, и он, и солдат почти одновременно отвлеклись от нас и посмотрели на хаски, выпрямившуюся на руках Куинна, с большими ушами и оскаленными зубами, на которых зарычал Тьер.
  
  Индиана сказала: «У него что-то есть. Разве ты не видишь этого, чувак?»
  
  «Меня не волнует, чем пахнет этот цветущий скот или нет, - взволнованно ответил солдат. - У меня есть свои приказы, и они там… никому не разрешено открывать эту дверь ".
  
  «Тогда сходи к Лестрейду, если хочешь, и пожалуйся на нас, - сердито ответила Индиана. - В любом случае, я посмотрю, что здесь происходит».
  
  Он действительно попытался, но он даже не переступил порог двери, когда солдат уже был позади него и ринулся. примерно через плечо.
  
  Индиана отбросил его руку и впился в него взглядом: «Прикоснись ко мне снова!» - рявкнул он.
  
  Он остановился, сбитый с толку. На мгновение его поразила его реакция, этот внезапный, почти неконтролируемый гнев, с которым он даже не был знаком. Тщательно контролируемым голосом он продолжил: «Будь разумным, чувак. Вы сами видите, что & # 223; Что-то здесь не так. Я знаю этих собак! Вы не поднимаете такой шум без причины ".
  
  Солдат на мгновение казался раздраженным. Сбитый с толку, он перевел взгляд с Куинна на собаку, затем снова на Индиану и обратно на белого хаски, который теперь вёл себя так дико, что & # 223; даже Куинн, казалось, имел все, что нужно, чтобы удержать его. Наконец он неохотно кивнул.
  
  «Очень хорошо, - сказал он. Но держи от меня этого ублюдка. Если он подойдет ко мне слишком близко, я «выстрелю его» через кучу ».
  
  Индиана не ответила в качестве меры предосторожности, в то время как Куинн бросил на солдата убийственный взгляд, но Фенрис схватился за воротник и повел его за собой.
  
  Прижавшись носом к земле и тяжело принюхиваясь, собака побежала впереди них и, наконец, остановилась перед одной из грузовых кабин. Он столкнулся с & # 223; слабый всхлип и стал царапать дверь лапой.
  
  Индиана повернулась к солдату: «У тебя есть ключ?»
  
  «Нет, - ответил мужчина, - ключи есть только у самого капитана Лестрейда и…»
  
  -… и Браунинг, я знаю, - раздраженно перебил Джонс. С вопросительным взглядом он повернулся к доктору Розенфельду: «Вы еще раз испытаете удачу?»
  
  Доктор Розенфельд колебался: «Я знаю. не то, хорошо ли это ".
  
  «Полковник Лестрейд закроет вас на месте, если узнает, - сказал охранник. Он казался нервным. И он выглядел так, как будто он давно сожалел о своем решении впустить Индиану. «И меня тоже».
  
  «Он должен & # 223; Не узнал, - заверила его Индиана. - Если мы ничего не найдем, он не услышит ни слова. Я обещаю вам, что. И если он это сделает, он будет вам благодарен ».
  
  Солдат выглядел не очень убежденным, но больше не возражал, когда доктор Розенфельд снова взяла ее переделанную заколку для бобби и повозилась с дверью. На этот раз потребовалось больше времени, но в конце концов он тоже выбрался из этого замка. яркий щелчок, и доктор Розенфельд отступил, приглашая взмахнув рукой.
  
  За дверью было темно - но не идеально. На мгновение Индиана увидела свет - узкую полоску света, словно нарисованную линейкой, которая расплавилась и погасла в тот момент, когда он открыл дверь. Раздался приглушенный шум; как хлопанье дверью, только с большей силой.
  
  Фенрис ударил & # 223; издал угрожающий рык и взъерошил мех на шее, и Индиана автоматически нащупал в кармане пиджака спички.
  
  «Ты что, сошел с ума?» Солдат взял его за руку и так грубо отшлепал ее, что & # 223; спичечный коробок улетел. Его лицо побледнело от ужаса: «Ты собираешься взорвать нас?»
  
  Индиана на секунду уставился на него, прежде чем он даже понял, что имел в виду солдат. «О, - кротко пробормотал он. - Извини».
  
  Солдат достал из-под куртки фонарик и включил его. Бледный, дрожащий луч света упал мимо Индианы, Куинна и собаки во внутреннюю часть комнаты, когда он включил лампу.
  
  - Подождите, - сказал он. быть где-нибудь светлым. Я видел, как они прокладывали кабели ".
  
  Он прошел мимо Индианы в трюм, какое-то время поработал в темноте - а потом под потолком засветилось полдюжины лампочек.
  
  И Индиана затаил дыхание от удивления, когда увидел, что было в комнате.
  
  Большую часть доступного пространства занимал тщательно сваренный металлический каркас, в котором находилось полдюжины металлических цилиндров толщиной почти в метры и в шесть раз длиннее. Их передние концы были окрашены в огненно-красный цвет, а задние, более тонкие, имели три треугольных плавника в форме стрел.
  
  Мэйбл хотела что-то сказать, но в этот момент они услышали звук: звук, который здесь совершенно не принадлежал. Это было почти похоже на шаги, но они исходили снизу - только потому, что & # 223; под ее ногами было тело дракона и ничего больше.
  
  Сбитый с толку Индиана огляделся и только сейчас вспомнил тонкую полосу света, которую, как ему казалось, он заметил. И теперь он увидел, откуда оно взялось. Посередине комнаты была огромная, состоящая из двух частей откидная створка, которую, по-видимому, мог открыть сложный механизм, состоящий из шестерен, стержней и цепей ...
  
  Он показал Мэйбл, что & # 223; она должна была остаться, осторожно пошла дальше - и остановилась в ужасе посреди своего шага, когда земля начала стонать под ним.
  
  Люк не запирался. Если бы он наступил на нее всем своим телом, то, наверное, просто упал бы на глубину ...
  
  Спешно уехал & # 223; он упал на колени, снял хлыст с пояса и обернул концом его левую руку. Затем он передал ручку Куинну и резко приказал: «Подожди!».
  
  Куинн повиновался, и солдат больше не возражал, просто смотрел на него с изумлением, когда он осторожно наклонился вперед и положил растопыренные пальцы правой руки на откидную створку.
  
  Как он и предполагал: дверь была закрыта, но не заперта. Ему даже не пришлось изо всех сил толкать одну половину вниз.
  
  Ледяной ветер ударил его в лицо, и, хотя он находился на безопасном месте, держась коленями и держась за хлыст, сначала у него закружилась голова. Под ним не было ничего, кроме моря, очевидно, на много миль отсюда.
  
  «Что ... ты там делаешь?» - нервно спросил солдат.
  
  Индиана не ответила, но продолжала наклоняться вперед.
  
  И то, что он увидел & # 252;, больше его даже не удивило - но осталось & # 223; Тем не менее он в изумлении открыл глаза.
  
  Кто-то был здесь. Кого-то, кого она явно побеспокоила и который сбежал в спешке, по тропе, которая даже заставила Индиану Джонса ледяной дрожь: Под Драконом, только неплотно прикрепленным к люку и несколькими проводами, протянутыми через туловище, болталась веревочная лестница. Злоумышленник, должно быть, отнесся к этому как к артисту на трапеции ...
  
  «Черт возьми, в чем дело?» - спросил солдат позади него.
  
  Индиана выпрямился и посмотрел на него: «Кто-то был здесь, - сказал он. - Прямо перед нами. Мы только что скучали по нему ".
  
  «Вздор! - убежденно сказал солдат. - Как он мог сюда попасть?»
  
  Индиана отступила от люка и призывно махнула рукой: «Убедитесь сами».
  
  Мужчина колебался. Он побледнел и даже в первый момент сделал еще один шаг назад, но затем демонстративно поджал губы, положил винтовку на пол и схватил хлыст, который Куинн ему протягивал.
  
  Он был еще бледнее, когда через несколько мгновений выпрямился и уставился на Индиану. «Это ... невероятно, - пробормотал он. - Я вижу это, но я ... я просто не верю в это».
  
  Индиана угрюмо сказала: «Тебе лучше сделать это. И когда ты примешь решение, ты можешь спуститься вниз и забрать Лестрейда». Я думаю, это должно его заинтересовать ".
  
  Мужчина ушел удерживают так быстро, что & # 223; это уже напоминало побег. Индиана и Куинн объединили свои силы, чтобы снова закрыть люк в полу, и на этот раз Индиана была убеждена, что & # 223; он был действительно заперт. Только тогда он осмелился сделать глубокий вдох и вернуться к доктору. Оборачиваясь к Розенфельду: «Что ... что это, ради бога, это?» - спросила она в недоумении.
  
  - Я думаю, - сказал он, - вот почему никому сюда не разрешается. Настоящая причина нашей поездки. Вы помните, что Бейтс сказал о Драконе? Поскольку & # 223; она была испытательным кораблем? Прототип, который так и не пошел в серийное производство? "
  
  «Конечно», - ответил доктор Розенфельд.
  
  Индиана сказала: «Теперь вы знаете, почему.« Дракон »- не исследовательское судно. Ее никогда не было. Она бомбардировщик. "Он обвиняюще указал на огромные цилиндры в металлическом каркасе позади них." Это торпеды! "
  
  Лестрейд прибыл всего за несколько минут. И он был не один: с ним были д-р. Браунинг, Мортон, а также Бейтс. И четыре вооруженных солдата, которые словно случайно образовали идеальный полукруг вокруг Индианы, доктор. Розенфельд и эскимосы образовались.
  
  Лестрейд покинул & # 223; Индиана даже не успела заговорить, но тут же закричала: «Кто, черт возьми, позволил тебе пройти в эту часть корабля ?!»
  
  «Никто, - ответила Индиана, - но ...»
  
  Лестрейд не слушал, но сердито подошел к охраннику, стоявшему перед дверью Куинна: ​​«А вы, лейтенант, готовитесь к военному трибуналу! У них был строжайший приказ никого не впускать! "
  
  «Он тоже», - спокойно сказала Индиана.
  
  Сначала он почти поверил, что & # 223; Лестрейд даже сейчас не отвечал на его слова, но затем полковник медленно повернулся и впился в него взглядом. Его лицо было не только злым, но и почти полным.
  
  «Я открыл дверь, - сказала Индиана. - Между прочим, против его воли».
  
  "Тогда он должен был остановить тебя!"
  
  «И как?» - с ухмылкой спросила Индиана. Розенфельд и, может быть, пристрелить меня? "
  
  «Какого черта ты вообще здесь делал?» - огрызнулся Лестрейд.
  
  "Вообще ничего", - ответил доктор. Розенфельд: «Нам нужен был доктор. Посетите друга Джонса и собак. Но одно из животных убежало и начало чесаться и лаять в дверь. Она указала на Фенриса, который сел рядом с ногами Куинна и с подозрением глядел на Лестрейда и сопровождающих его солдат.
  
  «Вы должны быть рады, что & # 223; собака была так насторожена, - сказала Индиана прежде, чем Лестрейд снова смог споткнуться. - Здесь кто-то был. И без животного мы бы никогда этого не заметили ».
  
  «Об этом совершенно не может быть и речи!» - заявил Лестрейд. "
  
  «Этот человек ни в чем не виноват», - настаивала Индиана. Охранник бросил на него быстрый, благодарный взгляд, что Лестрейд никоим образом не сбежал, и Индиана поспешила объяснить, как неизвестный злоумышленник проник в торпедную комнату и вышел из нее. Лестрейд молча слушал, но выражение, распространившееся по его лицу, очень ясно показало, что он думает о замечаниях Индианы.
  
  «Это невозможно!» - заявил он, когда Индиана закончила репортаж. «То, что вы говорите, совершенно невозможно».
  
  «Или, может быть, нет, - сказал Браунинг. Лестрейд сердито посмотрел на него, но правительственный чиновник твердо продолжил: «Действительно опытный человек может это сделать. Обязательным условием было бы то, что & # 223; у него нервы, как проволочные тросы ".
  
  «Да, - прорычал Лестрейд. - Или может летать!»
  
  «Что с вами, полковник?» - спросила Индиана. «Вы боитесь признать, что & # 223; есть ли на борту предатель? Или, может быть, вы просто не хотите признавать, что & # 223; Вы ошибались насчет двух немцев? "
  
  «Что ты имеешь в виду?» - прошипел Лестрейд.
  
  Индиана улыбнулся и улыбнулся: «Ну, майор фон Людольф и Лобен, очевидно, все еще сидят в своей каюте. Вряд ли это мог быть ты ".
  
  «И я положил руку в огонь за свою команду, - сердито сказал Лестрейд. - За каждого человека».
  
  «Что ж, тогда остается только один вариант, - насмешливо усмехнулась Индиана. - Тогда тебе нужно & # 223; это, должно быть, был один из нас. Или у нас на борту безбилетный пассажир ".
  
  «Что все это здесь означает?» - спросил д-р. Розенфельда, прежде чем Лестрейд смог ответить и, таким образом, вероятно, полностью начал спор.
  
  Голова Лестрейда сердито дернулась. Его глаза вспыхнули, когда он уставился на темноволосого невролога: «Это не твое дело!»
  
  «Я верю, что & # 223; Это наше дело, - сказала Индиана. - Вы знаете, - он указал на Браунинга, - доктор Браунинг и капитан Мортон убедили меня отправиться с научной миссией . Если я внезапно найду на борту достаточно оружия, чтобы начать с ним Вторую мировую войну, тогда я начну задавать себе пару вопросов ».
  
  Лестрейд упорно молчал и смотрел на него.
  
  Индиана повернулась к Браунингу: «И что? И не возвращайся ко мне с какими-либо оправданиями, вроде вопросов о национальной безопасности или таинственных намеков. Я наконец-то хочу узнать правду сейчас. Что все это здесь означает? "
  
  Браунинг на мгновение осмотрелся, затем бросил почти снисходительный взгляд в сторону Лестрейда и вздохнул: «Хорошо, я думаю, ты имеешь право знать. Но не здесь. Предлагаю спуститься вниз и перенести собеседование в каюту полковника Лестрейда. Это, пожалуй, единственная комната на борту, где нас действительно никто не беспокоит ".
  
  Взгляд Лестрейда потемнел еще больше, но он больше не возражал, а резким движением развернулся, пошел к выходу - и внезапно остановился.
  
  Индиана и остальные тоже встревоженно подняли глаза. Без там & # 223; Если кто-то из них уже заметил, Фенрис поднялся со своего места у ног Куинна и подошел к одной из торпедных стоек. Теперь он тянул, рычал и яростно царапал передними лапами кусок брезента, который, по-видимому, оставался лежать под ним. Из-под брезента появился тяжелый черный металлический ящик, на передней части которого горели несколько красных и зеленых огней, а на нем была шкала, разделенная на множество сегментов. Кабель размером с большой палец вывернулся из коробки и исчез в просверленной дыре в полу.
  
  «Что это?» - встревоженно спросил Браунинг. Лестрейд не ответил, просто защитился рукой, протянул другую руку и попытался оттащить собаку назад. Фенрис угрожающе зарычал и показал ему зубы, пока Куинн не утащил хаски за воротник.
  
  Лестрейд полностью стянул брезент, и теперь каждый из них узнал, что нашла собака:
  
  Это было радиоустройство.
  
  Бейтс наткнулся на & # 223; полугромкий, благодарный свист сквозь зубы, и выражение лица Браунинга превратилось из испуга в чистый шок.
  
  Индиана сказала: «Может, теперь вы мне поверите, полковник. Или вы все еще думаете, что эта штука возникла из какой-то несбыточной мечты? "
  
  Лестрейд не ответил. Для этого & # 252; r & # 223; теперь доктор Розенфельд опустился рядом с Индианой и полковником и по очереди смотрел на них и на мигающую коробку под полкой. «Что это?» - спросила она.
  
  «Радио, - ответила Индиана Джонс дестер. - Но это совершенно особый тип радио. Устройство слежения, если быть точным ".
  
  Через полчаса все они собрались в частной каюте Лестрейда. Каюта была больше, чем любая другая на борту «Дракона», но все же была маленькой и явно переполненной шестью людьми.
  
  Несмотря на явную просьбу Индианы, Лестрейд еще не освободил двух немецких офицеров; но, по крайней мере, Индиане удалось получить & # 223; также Куинн и доктор. Розенфельд допустили к участию во встрече. Если он считал репутацию, которая предшествовала полковнику Лестре-де, то на самом деле это было больше, чем он ожидал.
  
  Но жуткое напряжение не оставило своего следа и на Лестрейде. Он также выглядел нервным, он также выглядел нервным и расстроенным, и он тоже потерял большую часть своего спокойствия и уверенности в себе. Но почему в немалой степени? устройство слежения внесло свой вклад - и теперь уже несомненный факт, что & # 223; Помимо Людольфа и Лобена, на борту был как минимум еще один немецкий шпион.
  
  «Итак, - начала Индиана, когда Лестрейд даже через несколько минут не предпринял никаких шагов, чтобы открыть звонок по собственному желанию, - я думаю, что & # 223; время вашей секретности определенно прошло, полковник. Мы ожидаем объяснения ".
  
  Взгляд Лестрейда неуверенно блуждал между ним и доктором. Розенфельд, Куинн и Браунинг туда и обратно. Он ничего не сказал, но выражение его лица очень ясно показало, что он думает о присутствии гражданских в комнате.
  
  «Пожалуйста, полковник, - сказал Браунинг. Джонс прав. Мы должны рассказать ему и остальным, почему мы на самом деле здесь ».
  
  - Мне это не нравится, - сказал Лестрейд. Он указал на Розенфельда и Куинна: ​​«Эти двое - штатские, и…»
  
  «… и это явно военный корабль, - резко прервала его Индиана. - Я знаю». Но нам никто не сказал, что & # 223; это то, что. Если бы это было сделано, нас бы здесь не было. «Он огляделся в поисках одобрения и заслужил кивок, к своему удивлению не только от Куинн, но и от доктора. Розенфельда и Мортона, но также и от Бейтса.
  
  «Этот корабль полон оружия. И теперь мы наконец хотим знать, почему ».
  
  «Это могло быть потому, что & # 223; мы ... - Лестрейд заколебался и неуверенно, почти умоляюще посмотрел в сторону Браунинга, который избегал его взгляда, - ... вот & # 223; мы должны дать отпор, - наконец сказал он.
  
  Сказал д-р. Розенфельд категорически. »Против кого? Насколько мне известно, США на данный момент не воюют ни с одной страной. Я насчитал восемь торпед только в этой комнате и ничего о них не понимаю, но держу пари, что & # 223; каждый большой & # 223; достаточно, чтобы потопить линейный крейсер. И еще я делаю все ставки, потому что & # 223; остальные грузовые трюмы, которые вы так тщательно запирали от нас, полковник, пока они не были забиты под крышей оружием ».
  
  Взгляд Лестрейда доказал, что & # 223; в своем предположении она подошла довольно близко к истине. Но он все еще молчал. И, наконец, не он, а Браунинг нарушил молчание: «Вы правы, доктор. Розенфельд, - сказал он. - В погрузчиках есть оружие.
  
  Он быстро и обнадеживающе поднял руку, когда доктор. Розенфельд хотел начать и продолжал: «И вы тоже правы, доктор. Джонс. Дракон - это не исследовательский корабль, а военный корабль. Возможно, единственный дирижабль, когда-либо построенный для военных целей, но, безусловно, лучший ».
  
  Индиана подумал о разговоре, который он вел на маленькой яхте на Гудзоне, и проглотил гневный ответ, который крутился у него на языке. Как можно спокойнее он сказал: «И мы идем не только к выяснению судьбы товарищей профессора ван Хеслинга».
  
  Браунинг грустно кивнул: «Не только, - признал он . - Если честно, это даже не главная причина нашей поездки».
  
  - спросила Индиана. «И какую роль мы в этом играем ?» Он указал на Мейбл Розенфельд, Куинн и себя.
  
  Теперь это был Лестрейд, который на мгновение возился. «Это ... не так просто объяснить, - наконец сказал он. - Но я попробую. Все вы, включая вас, доктор. Розенфельд, и я думаю, что даже вы, мистер Куинн, знаете текущую политическую ситуацию. Европа превратилась в порошок f & # 223; и на данный момент самым сильным человеком является, к сожалению, сумасшедший, который любит играть со спичками. Вы помните, что за ... - поспешно поправил он себя, - ... что наш клиент сказал вам перед началом поездки? У нас есть очень надежные свидетельства того, что & # 223; Гитлеровская Германия планирует нападение на одну из соседних стран. И, скорее всего, так и не останется. Не хочу вас вводить в заблуждение: Соединенные Штаты Америки всерьез ожидают, что & # 223; в этом году в Европе разразится война ».
  
  «И какое отношение все это имеет к нам?» - спросил д-р. Поле роз.
  
  «Я очень боюсь, - грустно сказал Браунинг. Розенфельд, после того как мы нашли профессора ван Хеслинга, мы, естественно, задались вопросом, что корабль делал в этой части океана. Мы провели небольшое исследование, и то, что мы обнаружили, было более чем тревожным. Этот корабль был совершенно уверен. не на пути к исследованию климата в полярном море ».
  
  «Вы, наконец, остановите кошку, крадущуюся по горячей мякоти, - сказала Индиана. - Что вы узнали?»
  
  «Немцы строят ракетную базу в полярном море», - сказал & # 223; Появился Лестрейд.
  
  На несколько секунд в маленькой каюте воцарилась ошеломляющая тишина. Не только Индиана недоверчиво посмотрела на полковника. Только Браунинг не выглядел ни удивленным, ни испуганным, но все же более подавленным, чем раньше. Когда Индиана повернул голову и вопросительно посмотрел на него, он кивнул.
  
  «Я боюсь, что полковник Лестрейд прав, - сказал он. - Все указывает на это. Экипаж корабля, гости, у которых он был на борту, его курс, определенные ... транспорты, которые без проблем покинули Куксхафен и Гамбург в течение прошлого года. мы смогли понять это до сих пор. «Он развел руками в беспомощном жесте». Из надежного источника мы знаем, что & # 223; Немцы уже некоторое время работают над созданием управляемых ракетных снарядов, способных разрушать города или портовые сооружения на больших расстояниях. Есть небольшая группа, состоящая только из способных ученых, вокруг одного доктора. Вернер фон Браун, который намного опережает нас в этой области ».
  
  «Но зачем им строить эту базу в Северном Ледовитом океане?» - недоверчиво спросила Индиана.
  
  Браунинг вздохнул: «На то есть несколько причин. С одной стороны, этот морской район практически недоступен даже для современных кораблей. Это идеально подходит для того, чтобы держать компанию в секрете. Даже если бы мы захотели, нам было бы чертовски сложно провести туда шпиона. А с другой стороны… »На этот раз он колебался дольше, и не только Индиана заметила, как трудно ему продолжать говорить.
  
  «Если в Европе вспыхнет война, - сказал он наконец, - то & # 223; Рано или поздно в это будут вовлечены и Соединенные Штаты ".
  
  «Почему?» - спросил доктор. Розенфельд и Бейтс словно из одного рта.
  
  «Вы действительно думаете, что & # 223; Соединенные Штаты Америки будут стоять в стороне и смотреть, как сумасшедший втягивает весь мир под гвоздь? - спросил Лестрейд вместо Браунинга.
  
  Индиана нерешительно кивнула: «Думаю, я понимаю. Они опасаются, что эта база и ракеты, которые будут построены и развернуты на ней, могут представлять прямую угрозу для Соединенных Штатов ».
  
  "Это ... чудовищно!" Поле роз.
  
  Браунинг согласно кивнул, пока не понял, что & # 223; ее слова имели совершенно иное значение, чем он предполагал.
  
  «Вы пожалеете об этом!» - пообещал доктор. Розенфельд расстроен: «У вас есть доктор. Джонс, я и смертельно больной человек, взятый в эту поездку, хотя вы очень хорошо знали, что & # 223; она просто оправдание для ... ", она отчаянно искала слова и не могла их найти," а ... а ... это частная война ", - сказала & # 223; она наконец появилась.
  
  "Теперь вы поступаете со мной несправедливо, доктор. Розенфельд, - спокойно сказал Браунинг. - Все, что мы рассказывали вам об Odinsland и то, что Мортон нашел на нем, правда. Есть эта гора и есть этот корабль викингов. Фотографии настоящие, даю вам честное слово ».
  
  «Но мы здесь не из-за них», - ответил доктор. Розенфельд расстроен.
  
  «Да, - сказал Браунинг, - мы действительно ищем Одинсленд. И мы будем Dr. Джонс, его напарник и группа исследователей во главе с двумя датскими учеными также прибывают туда ».
  
  «И, конечно, два немецких офицера тоже», - предложила Индиана.
  
  Браунинг слабо улыбнулся: «Конечно», - сказал он.
  
  «А Дракон?» - спросила Индиана.
  
  «Мы идем, - ответил Лестрейд, - отсюда даже день пути до того места, где предположительно находится ракетная база. Мы вернемся через сорок восемь часов ".
  
  «Или - совсем нет».
  
  Лестрейд снисходительно махнул рукой: - Теперь вы переоцениваете немцев, доктор. Джонс, - сказал он. - Поверьте, вы видели лишь часть того, что действительно есть на борту «Дракона». Если бы захотели, мы могли бы взять на себя весь флот. И на нашей стороне преимущество - сюрприз. Вы даже не подозреваете, что & # 223; мы идем."
  
  Доктор Глаза Розенфельд сузились, когда она посмотрела на полковника. «Минуточку, - позвала она. - Я правильно вас понимаю, не так ли? Вы собираетесь найти и уничтожить эту базу? "
  
  Лестрейд холодно посмотрел на нее и кивнул.
  
  «Это было бы актом войны», - сказала Индиана.
  
  «Это зависит от интерпретации», - сказал Лестрейд. «Если эта основа действительно существует и если немцы будут делать то, что мы подозреваем, то само их существование является почти объявлением войны. его существование. Официально такой основы не существует. Он не может публично жаловаться на то, что мы уничтожаем то, чье существование он отрицает под присягой ».
  
  «В случае, если вы их уничтожите», - сказала Индиана. На этот раз Лестрейду не удалось полностью скрыть свой гнев, но Индиана невозмутимо продолжила: «Вы когда-нибудь задумывались об этом, мой дорогой полковник, что насчет нас и тех людей, которые будут сопровождать нас? Я имею в виду, в том случае, если & # 223; Не возвращайся ".
  
  «Мы вернемся», - убежденно возразил Лестрейд. И он сделал это тоном, который заставил Индиану понять, насколько бессмысленно дальнейшие слова в этом направлении.
  
  «Я не собираюсь принимать участие!» - воскликнул доктор. Розенфельд ». Я требую, чтобы & # 223; Вы меняете курс на месте, и Dr. Сбросьте нас с Джонсом на берег ".
  
  Лестрейд даже не удосужился ответить. Браунинг только покачал головой: «Как бы мне ни жаль, доктор. Розенфельд, - сказал он, - но это не работает. Не после того, что мы там обнаружили ».
  
  «Я не думаю о том, чтобы оставаться на борту дирижабля, который хочет убить бесчисленное количество невинных людей», - сказал доктор. Поле роз.
  
  «Я принимаю и уважаю такое отношение, д-р. Розенфельд, - грустно ответил Браунинг. - Тем не менее: мы не можем изменить курс. После того, как мы нашли это радиоустройство, мы должны предположить, что & # 223; нашу компанию предали ".
  
  «Тогда это все равно стало бессмысленным», - сказал д-р. Поле роз.
  
  «Напротив, Dr. Розенфельд, - ответил Браунинг.
  
  «Это устройство слежения было, возможно, последним доказательством, в котором мы нуждались. Зачем немцам - или кому-либо еще - прилагать усилия, чтобы тайно пронести с нами шпиона и следовать нашим курсом, используя радиоустройство, когда там нет ничего, что мы могли бы обнаружить, не могли бы вы? "
  
  «Но вас предупредили, - сказала Индиана. - Если эта база действительно существует, вас тепло встретят».
  
  Лестрейд презрительно рассмеялся: «Предупрежден он или нет, но у них просто нет времени подготовиться к нам, - сказал он. Джонс, Дракон - единственное транспортное средство в этом огромном мире, которое может добраться до базы за двадцать четыре часа. Даже если немцев предупредили и попросили о помощи, они никак не смогут прибыть вовремя. Но это изменится, если мы повернемся сейчас и выберем обходной путь на два или три дня. "Он решительно покачал головой и махнул рукой." Так и останется - мы посадим вас и всех, кто пожелает, на этот айсберг, если мы его найдем, а затем полетим дальше ".
  
  «Это означает, что вы оставляете нас на произвол судьбы?» - спросил д-р. Розенфельд ошеломлен: «Если что-то идет на пользу тебе и кораблю, мы тоже потеряны».
  
  «Вовсе нет, - ответил Браунинг, - мы предоставим вам достаточно продуктов и всего, что вам нужно, чтобы доставить вас туда на несколько месяцев, если потребуется. Но ждать так долго не придется. Два полярных корабля ВМС США ушли одновременно с «Драконом». В ваше оборудование, конечно же, входит и радио. Если Дракон не вернется в оговоренный срок, вы можете позвать на помощь. Затем вас заберут в течение трех или четырех дней ".
  
  Доктор Розенфельд снова хотел возразить, но в этот момент дверь в каюту Лестрейда была распахнута, и влетел совершенно обезумевший моряк. Лестрейд обернулся и огрызнулся мужчине: «О чем ты думаешь? Я сказал, что & # 223; - «
  
  «Гора, сэр!» - перебил солдат. Он, должно быть, сбежал, потому что его дыхание было учащенным, он вообще не мог говорить: «Мы нашли айсберг!»
  
  С высоты пяти или шести тысяч футов и с расстояния примерно пятнадцати миль Одинсленд не выглядел ни гигантским, ни каким-либо впечатляющим. Но это, несомненно, был айсберг, который они видели на фотографиях: перспектива была неправильной, а на черно-белой фотографии, которая также была сделана против солнца, она была гораздо более угрожающей и более стерильной. Даже в этом случае не было никаких сомнений в том, что & # 223; движущейся белой точкой глубоко под ними был желанный ледяной остров. Форма была правильной, и Индиане достаточно было посмотреть в лицо Мортону, чтобы развеять последние сомнения. Капитан «ПОСЕЙДОНА» был бледен от шока. Его руки очень слабо дрожали, он зажал нижнюю губу между зубами и жевал ее, даже не осознавая этого. Его глаза были большими & # 223; и выглядела почти стеклянной. Если Индиана когда-либо и видела кого-то напуганным, то в тот момент это был Мортон.
  
  «Мне это не нравится», - пробормотал Лестрейд рядом с ним.
  
  «Что?» Индиана удивленно подняла глаза: «Мы нашли его быстрее, чем вы ожидали, не так ли? И я думаю, что & # 223; он большой & # 223; достаточно, чтобы можно было с комфортом надеть его ".
  
  Лестрейд покачал головой, поднял руку и указал на север, но не на гору, а на горизонт, точнее, на точку на ширине ладони над ней: «Я имею в виду не эту проклятую льдину, а ту».
  
  Взгляд Индианы проследил за его жестом, и Индиана не единственная вздрогнула, когда понял, что это волновало полковника Лестрейда:
  
  На севере, может быть, в сотне, может быть, всего в двадцати или трех милях от них огромные черные облака сгрудились темным фронтом. Время от времени Индиане Джонсу казалось, что он видит что-то вспыхивающее внутри этой огромной массы; может быть, вспышка молнии, может быть, просто мерцание миллиардов и миллиардов крошечных кристаллов льда, ожидающих в облаках, чтобы упасть на корабль и превратить его в пыль.
  
  Браунинг задался вопросом: «Откуда взялась эта буря?» «Последние три дня у нас была прекрасная погода».
  
  «Это вообще ничего не значит в этой части моря, - прорычал Лестрейд. - Шторм надвигается здесь быстрее, чем вы можете произнести свое имя по буквам».
  
  «Это точно то же самое», - прошептал Мортон.
  
  «Что такое же?» Индиана обменялась встревоженным взглядом с доктором Розенфельдом, прежде чем повернуться к Мортону.
  
  Капитан «ПОСЕЙДОНА» не смотрел на него, но продолжал смотреть на формирование черного облака на севере. «Погода была совершенно спокойной, - прошептал он. - Пока мы не подошли к горе. 228; herten. Надвигалась буря. И команда нервничала все больше и больше. Внезапно он развернулся и повернулся к Лестрейду высоким взволнованным голосом.
  
  «Включите, полковник, - взволнованно воскликнул он, - умоляю вас! Тебе ... тебе нельзя приближаться. Мы все умрем!"
  
  Лестрейд посмотрел на него со смесью замешательства и снисходительности: «Ты сумасшедший», - сказал он.
  
  Мортон почти истерически покачал головой: «Мы все погибнем!» - сказал он. Может, еще не поздно! »
  
  Он протянул руки, как будто хотел схватить Лестрейда за лацканы, но полковник сердито хлопнул его руками в сторону и крикнул на него:
  
  «Ты ненормальный, мужик! Выходи из рулевой рубки сейчас же! "
  
  «Но разве вы не понимаете!?» - голос Мортона был теперь высоким, угрожая перевернуться. «Это та гора! Он проклят! Я знаю & # 223; Это!"
  
  Лицо Лестрейда начало темнеть от гнева, и доктор Розенфельд поспешно встал между ним и Мортоном, прежде чем ситуация могла окончательно сорваться. «Пожалуйста, капитан Мортон, - умоляюще сказала она. - Успокойтесь».
  
  Но Мортон не успокоился; Напротив - он начал дрожать все сильнее и сильнее, то и дело смотрел на Лестрейда, айсберг и на облако и судорожно боролся, но тщетно подбирал слова.
  
  «Вытащите этого парня!» - потребовал Лестрейд.
  
  Доктор Розенфельд попытался начать, но Индиана поняла, насколько бессмысленно дальнейшее слово. Он быстро отошел от капитана, положил руку ему на плечи и осторожно повел к лестнице. Мортон какое-то время пытался сопротивляться, но Индиана усилил давление на его руку, и тогда он почти почувствовал, как вся сила уходит из тела Мортона. Плечи капитана опустились вперёд, и выражение возбуждения на его лице сменилось тупым, испуганным смирением. Он перестал сопротивляться, когда Индиана осторожно повела его вверх по лестнице из кабины управления. Доктор Розенфельд последовал за ними, а остальные остались с Лестрейдом.
  
  Мортон хотел остановиться на вершине, но Индиана только покачала головой и подтолкнула ее, и на этот раз он тоже ушел. с капитаном это произошло без противоречия. Только когда они пересекли холл и добрались до его каюты, он снова нарушил тишину.
  
  «Вы должны поговорить с вами, доктор Джонс!» - сказал он. Его голос дрожал. Он был наполовину обезумел от страха. «Пожалуйста, - повторил он снова. - Я знаю, что & # 223; они тебя слушают. Вы не должны приземляться на эту гору ".
  
  Индиана с нежной силой толкнул его на кушетку и посмотрел на доктора Розенфельда. Она молчала, но ее взгляд отвечал на невысказанный вопрос, а затем она полезла в карман куртки и вытащила небольшую стеклянную бутылку, из которой вылила на ладонь две крошечные круглые таблетки. протянула руку Мортону: «Возьми это. Это тебя успокоит».
  
  Мортон смотрел на таблетки, не поднимая пальца. Затем его голова дернулась назад: «Ты думаешь, я сумасшедший, не так ли?» - спросил он.
  
  Доктор Розенфельд покачал головой и мягко улыбнулся: «Вовсе нет, капитан, - ответила она. - Это просто легкое успокаивающее средство. Вы рады. "
  
  Мортон ответил: «Не зря!» «Я знаю, что & # 223; Ты считаешь меня сумасшедшим. Признаюсь, это тоже звучит безумно. Но это так. Ни один из нас не уйдет живым, если приземлится на этот кровавый кусок льда! "
  
  Затем после недолгого колебания он схватил две таблетки и проглотил их.
  
  «Так вы думаете, что & # 223; может быть опасно, если мы приземлимся на Odinsland? - спросила Индиана.
  
  Мортон не ответил, но и не ответил. Индиана только что почувствовала, что & # 223; он был прав. Что-то ... казалось, исходило из этого айсберга. Что-то настолько сильное, что & # 223; он чувствовал это там, в рулевой рубке, несмотря на огромное расстояние, отделявшее ее от него. Что-то случилось с ним, со всеми. Из всех людей на борту, возможно, он был единственным, кто & # 223; знал, что & # 223; в мире были вещи, которые логика и здравый смысл не могли объяснить, но это было ... нечто совершенно иное. Казалось, что все они начали меняться неудобным, жутким образом. Он подумал о странных мыслях и чувствах, которые пробудил в нем вид надвигающейся бури. Мысли, которые почему-то ... не казались его собственными. Он отказался от этой идеи.
  
  «Это в точности как на ПОСЕЙДОНЕ, - тихо пробормотал Мортон. - Это начинается снова».
  
  «Боюсь, этого мало, чтобы убедить полковника Лестрейда», - сказала Индиана.
  
  Мортон посмотрел на него: «Я знаю, - сказал он. - Но это так. Мы ... мы все погибнем ".
  
  Индиана пообещала: «Я снова поговорю с Лестрейдом». Я так не думаю. он меня послушает, но я, по крайней мере, постараюсь ".
  
  Мортон благодарно кивнул, и Индиана и доктор Розенфельд вышли из каюты.
  
  «Что ты думаешь?» - спросила Индиана. «Он просто сошел с ума или…»
  
  «Этот человек напуган, - убежденно ответил доктор Розенфельд. ​​- Он почти обезумел от страха».
  
  «Я тоже это заметил, - возмущенно сказала Индиана. - Мне просто интересно, есть ли у него на то причина».
  
  «Не существует такой вещи, как страх без причины, - ответил доктор Розенфельд. ​​- Не имеет значения, воображаемая или реальная опасность, которой мы боимся, понимаете?» Она подняла руку и постучала по ней указателем. средние пальцы Лоб «Все это происходит здесь наверху».
  
  «Действительно утомительная информация, - разочарованно сказала Индиана.
  
  «Вам нужно мое мнение как ученого, не так ли?» - многозначительно ответил доктор Розенфельд. Потом она стала очень серьезной без каких-либо переходов. «Однако, если вам интересно мое личное мнение ...»
  
  «Конечно, я», - ответила Индиана.
  
  Доктор Розенфельд на мгновение задумался: «Я знаю & # 223; не так, как я бы это сказала, - неловко начала она. - Но я ...
  
  "Да?"
  
  «Я тоже чувствую себя ... странно, - призналась она после очередного отсчета. - Что-то в этой горе меня пугает».
  
  И Индиана Джонс тоже. Казалось, что сначала потребовались слова доктора Розенфельда, чтобы признаться в этом самому себе, но он чувствовал это все время: этот гигантский плавучий остров льда напугал и его. На самом деле ужасный страх.
  
  Более поспешно, чем ему хотелось бы, он повернулся и указал на лук Дракона. «Давайте, доктор Розенфельд, - сказал он. - Давайте посмотрим, прав ли он».
  
  Когда они пересекали холл, они встретили двух немецких офицеров. Фон Людольф и Лобен стояли у одного из смотровых окон и разговаривали с Эриксоном, который смотрел на крошечное белое пятно в море. Услышав звук двери, фон Людольф на мгновение поднял голову, жестом извинился перед Эриксоном и подошел к Индиане и доктору Розенфельду.
  
  «Доктор Джонс?» - начал он. Индиана остановилась и с любопытством посмотрела на немца.
  
  «Я хотел бы поблагодарить вас, доктор Джонс, - сказал фон Людольф.
  
  "Спасибо?"
  
  Фон Людольф кивнул: «Я узнал, что & # 223; За последние несколько дней вы несколько раз выступали за наш выпуск. Спасибо за это. "
  
  «В этом нет необходимости, - ответил Индиана более недоброжелательно, чем он хотел. Я просто не был так уверен в вашей виновности, как полковник Лестрейд. "
  
  Любой другой отреагировал бы на такие слова гневно, но на лице фон Людольфа не было ни малейшего волнения. Я, - сказал он. - И поэтому я еще больше вас благодарю. Тот, кто защищает своего врага, когда он убежден в своей невиновности, должен & # 223; уже быть человеком чести ».
  
  «Я не знал, что & # 223; - мы враги, - резко ответила Индиана.
  
  «Мы тоже, доктор Джонс, - ответил фон Людольф. - И кто знает, возможно, мы даже подружимся».
  
  «Определенно нет, - недружелюбно ответила Индиана мама. офицер немецкого вермахта с ледяным видом пошел дальше.
  
  «Почему вы так пренебрежительно к нему относились?» - спросил доктор Розенфельд, когда они были вне досягаемости.
  
  «Это был я?» - ответила Индиана. Он точно знал ответ. Он был не только пренебрежительным, но и враждебным , причем без всякой причины. Майор был абсолютно прав: Индиана вовсе не была убеждена в своей вине с самого начала, как, например, Лестрейд и, вероятно, большинство других на борту. Почему он сейчас отбросил протянутую руку, которую так грубо протянул ему Людольф, он сам не мог сказать.
  
  Они вернулись в рубку. Заметно, что айсберг не приблизился, но фронт облаков на востоке стал вдвое выше и шире. Это было больше не одиночное черное облако, а массивная стена.
  
  «Как это выглядит?» - без надобности спросила Индиана & # 252;
  
  Лестрейд не ответил, но Браунинг долго и обеспокоенно посмотрел на него: «Не очень хорошо», - признал он через некоторое время. Боюсь, он будет здесь до того, как мы доберемся до Одинсленда ".
  
  "Мы все равно можем приземлиться?" - спросила Индиана.
  
  На этот раз ответил Лестрейд. Он пожал плечами. «Возможно, - сказал он. - Не сказано, что & # 223; шторм очень плохой. Даже не сказано, что & # 223; он действительно нас догоняет. Эти полярные бури непредсказуемы. Иногда они меняют направление от одной минуты к другой ».
  
  "А если нет?"
  
  Лестрейд снова пожал плечами: «Мы могли бы попытаться пролететь над ним, - сказал он. - Но для этого потребуется время. Времени у нас нет ".
  
  «Имеет ли значение, приедем ли мы на несколько часов раньше или позже?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  На этот раз Лестрейд не ответил. Тогда Бейтс сказал: «Вы боитесь, что & # 223; Вы опоздали на эту чертову базу, не так ли? "
  
  Лестрейд уставился на него и ничего не сказал. Это сработало на его лице.
  
  «Наконец-то вы видите, что & # 223; Все равно уже поздно! - сердито закричал Бейтс. - Немцев уже давно предупредили.
  
  «Откуда вы это знаете?» - напряженно спросил Лестрейд.
  
  «Я знаю & # 223; это! - сказал Бейтс. - И вы тоже это знаете. Черт, как ты думаешь, почему кто-то пронес эту станцию ​​на борт для нас? Они знают о каждом нашем шаге ".
  
  «Вы хорошо осведомлены о немцах, не так ли? - спросил Лестрейд, скрываясь.
  
  Бейтс уставился на него, бледный, когда он понял, что имел в виду полковник. «Ты ...!» Он выдохнул, но был немедленно прерван Лестрейдом.
  
  «Я верю вашему волнению, мистер Бейтс. И я просто предполагаю в вашу пользу, что & # 223; Ты чертов трус. Если бы это было не так, то после того, что вы только что сказали, мне пришлось бы учесть некоторые другие соображения ".
  
  «Тогда сделай это!» - внезапно закричал Бейтс. Ты все равно убьешь нас всех, если настаиваешь на своем безумном плане! "
  
  Лицо Лестрейда потеряло цвет. Он подошел к Бейтсу, но морской летчик не отступил, он даже вызывающе уставился на него и воинственно скрестил руки на груди.
  
  Безмолвная дуэль длилась всего несколько секунд, но явно проиграл ее Лестрейд.
  
  Наконец, гневным движением он отвернулся, взял штурвал и уставился на айсберг. Он ничего не сказал.
  
  Взгляд Индианы в замешательстве метался между ним, Бейтсом и доктором Браунингом. Реакция троих смутила его. Казалось, это уже не те люди, которых он знал раньше. Он узнал Бейтса как всегда веселого, веселого молодого человека, который, казалось, даже не знал слова страх, и Лестрейда как властного, стального командующего, который не дал своим людям даже самых маленьких наследников. конфеты. И вот что! Доктор Браунинг тоже изменился. Человек, с которым он теперь столкнулся, содрогнулся от страха, и во время спора между Бейтсом и Лестрейдом он инстинктивно отступил в угол рубки, как сумасшедший, напуганное животное, уползающее прочь.
  
  А что насчет себя? Индиана Джонс чуть не уклонился от честного ответа на этот вопрос. Но эта сверхъестественная перемена происходила и в нем. И вдруг он понял, что & # 223; Мортон был прав. С ними что-то случилось, и это не произошло просто так, это было сделано. Это был айсберг. Это был Одинсленд, откуда исходило что-то зловещее и пугающее.
  
  И стало еще хуже.
  
  Следующие двадцать минут в диспетчерской воцарилась почти томная тишина. За исключением Лестрадеса, который изредка давал человеку за рулем малую громкость, никто не произносил ни слова, и айсберг постепенно приближался.
  
  Но также и грозовые тучи: они приближались не постепенно - казалось, они приближались с головокружительной скоростью. Мягкое скольжение «Дракона» вскоре снова превратилось в тряску и раскачивание, и когда Лестрейд приказал запустить четыре огромных винтовых двигателя на полную мощность, положение стало скорее хуже, чем лучше. Дирижабль начал двигаться вперед и назад, как лодка в бурном море, и все чаще человеку у руля приходилось корректировать курс так, чтобы они были хотя бы на полпути к Одинсленду. «Это было, - подумала Индиана, - как будто их оттолкнула невидимая, но чрезвычайно сильная рука, возможно, сначала довольно мягкая, как предупреждение не летать дальше, но когда они проигнорировали это, давление росло; ркер и нежный сопротивление превратилось в шквал невидимых ударов молота, от которых дирижабль задрожал.
  
  Стало темнее. Облака приближались, скользили над айсбергом и, наконец, над Драконом. Поскольку солнце было уже низко, оно оставалось светлым под ними еще немного, но, возможно, именно это и делало зрелище таким жутким. Над ними была плотная черно-коричневая масса, в которой она кипела, дергалась и непрерывно вспыхивала, в то время как море под ними на несколько мгновений задерживалось в светло-золотистом солнечном свете, прежде чем оно быстро закрутилось. с линейкой поглотил.
  
  Затем ударил первый настоящий шторм & # 246; дракон.
  
  Это было похоже на удар молота Тора. Гигантский дирижабль звенел, как колокол. Индиана слышала, как высоко над ними скрипят металлические нервюры корпуса. Корабль почти лежал на боку, так что & # 223; Все они, включая человека у руля, потеряли равновесие и врезались в стену, снова выпрямились болезненным, неуклюжим движением и тут же упали еще до того, как это сделал сам Лестрейд. контроль. Звук шторма превратился в чудовищный вой, хныканье и крик, как сотни тысяч отпущенных волков, бросающихся на корабль из ниоткуда. Индиана услышал крики, звяканье стекла, почувствовал, как сильнейший удар сбил его с ног, и споткнулся о стену. В него врезалась фигура, и он инстинктивно схватил ее и удержал изо всех сил, прежде чем сообразить, что & # 223; это был доктор Розенфельд.
  
  Дракон дико танцевал вверх и вниз, закружился, как огромный волчок, и боролся с бурей завывающими роторами. Лестрейд выкрикивал приказы своим людям, которые выполняли их, но безрезультатно, и раскачивание корабля становилось все хуже и хуже. Жуткое темное скрежетание и хруст непрерывно пробегали по стволу. Перед мысленным взором Индианы возникло ужасающее видение разбитых стальных балок и разорванных газовых камер. Корабль задрожал, как раненое животное, снова лег на бок, снова выпрямился и начал раскачиваться. Одно из окон разбилось, и ледяной воздух и точечные капли дождя упали им в лицо.
  
  «Убирайтесь отсюда!» - крикнул Лестрейд. Все!"
  
  Индиана попробовала, но это было не так просто, тем более что ему пришлось тащить с собой доктора Розенфельда, а затем Бейтса. Поднявшись по узкой лестнице, он чуть не потерял равновесие и так сильно ударился о металлические перила, что & # 223; ему показалось, что он слышит, как трескаются его ребра. Но каким-то образом им удалось пробиться в гостиную перед очередным штормом & # 246; дракон ударил, и все они ри & # 252; & # 223; en & # 223;.
  
  Браунинг перевернулся и с пронзительным криком приземлился на груду сломанных столов и стульев, а Индиана тяжело упала на землю, увлекая за собой доктора Розенфельда. и в последний момент развернулся так, что & # 223; он поглотил наихудшую силу падения своим телом.
  
  Когда он осмелился снова открыть глаза и поднять голову, ему показалось, что он смотрит прямо в ад.
  
  Вокруг Дракона была абсолютная тьма. Черная бурлящая тьма, полностью окутавшая дирижабль, и в которой он постоянно сиял белым. и - вспыхнул синим. Голубино-зеленые градины грохотали, как пулеметный огонь, по панцирям и окнам, а звук дождя превратился в непрерывный мрачный грохот, похожий на звук водопада, из-под которого появился Дракон. К хихиканью и стону ствола примешался новый звук: жуткий, почти ритмичный хруст и треск, как будто повсюду рвались прутья и оковы.
  
  Индиана медленно продвигалась вперед и потащила за собой доктора Розенфельда: «Давай!» Высвободившиеся силы природы с визгом прочь. «Вверх!»
  
  Ответ доктора Розенфельда заглушил вой бури, и он даже не дождался ее реакции, а просто потащил ее за собой. Перед ними появились фигуры. Один моряк пытался удержать Индиану, другой кричал на него что-то, чего он не понимал; На мгновение он увидел Эриксона, который стоял в дверях своей каюты с бледным от ужаса лицом и цеплялся за раму обеими руками. Они прошли через гостиную, и Индиана толкнула & # 223; Доктор Розенфельд примерно перед вами через дверь. Прежде чем последовать за ней, он снова остановился и оглянулся.
  
  Полсекунды спустя он пожалел об этом. Он представлял, что хуже уже не может быть, но это не так.
  
  Стало еще хуже.
  
  За пределами корабля все еще царила египетская тьма, но в темноте было ... что-то. Что-то огромное, большое, что очень быстро двинулось к Дракону, ударило его и просто должно было сокрушить.
  
  Он хотел бежать за доктором Розенфельдом, но в этот момент чья-то рука схватила его за руку и грубо потащила. Это был Бейтс. Лицо молодого морского летчика исказилось от страха, а его голос превратился в пронзительный истерический крик. «Мы рушимся!» - крикнул он. «Это конец!»
  
  Индиана, применив гораздо больше, чем нежную силу, убрал его руку с руки и встряхнул, чтобы увидеть его чувства. Но Бейтс кричал все громче и громче, теперь никаких слов, только истерические звуки, и даже наконец ударил его. Индиана не предпринял никаких усилий, чтобы увернуться от удара, но у него было достаточно опыта общения с людьми в подобных ситуациях, чтобы инстинктивно поступить правильно: он набросился и ударил Бейтса по лицу.
  
  Удар в сочетании с непрекращающейся тряской и дрожью земли был достаточным, чтобы сбить Бейтса с ног. Он отшатнулся, тяжело упал на землю и на мгновение сидел ошеломленный, затем снова выпрямился и с тревогой посмотрел на Индиану: «Я…»
  
  «Все в порядке, - прорычал Индиана, - я знаю, что ты собираешься сказать.
  
  Пойдемте. «Он указал на дверь, в которую толкнул доктора Розенфельда, и сделал полшага к ней.
  
  - и застыл, когда его взгляд упал в окно. Снова начало светать, но не потому, что шторм утих или Лестрейду удалось протолкнуть Дракона сквозь облачный покров. Совсем наоборот.
  
  Дракон был уже не в облачном покрове, а снова под ней; точнее, в полосе относительно чистого воздуха высотой не более ста метров, которая находилась между бушующими грозовыми облаками и поверхностью моря. И они приближались к этой поверхности моря с головокружительной скоростью!
  
  « Великий Бог!» - прошептала Индиана. Он стоял, как будто парализованный, совершенно не в состоянии что-либо сделать и даже придумать ясную мысль. В отличие от обычного, когда он был в опасной ситуации, он был парализован, полностью парализован от ужаса и не мог думать ни о чем, кроме того увенчанного пеной броска, на который Дракон на высокой скорости набросился!
  
  Пропеллерные двигатели дирижабля взревели, когда Лестрейд, этажом ниже, осознал опасность, в которой плавает «Дракон» и вся ее команда. Сильная дрожь пробежала по туловищу, и наклон пола немного уменьшился. Но недостаточно. Корабль разбился не так быстро, как несколько секунд назад, и тупой нос был направлен к морю под чуть менее крутым углом. Но Индиана знала, что & # 223; они бы этого не сделали. Если и было что-то еще, что Дракон мог спасти, это было только чудом.
  
  Этого не произошло.
  
  В самый последний момент Индиана Джонс понял, что на самом деле должно было случиться, но к тому времени было уже слишком поздно. Он развернулся, схватил доктора Розенфельд и похвалил ее, но в тот же момент дракон ударил по поверхности моря с огромной силой. Перед большими стеклами гондолы внезапно показалась вода, увенчанный пеной канат, взметнувшийся с головокружительной скоростью. и поглотил день и корабль, врезавшись в корпус дирижабля с ужасным грохотом и хлынув на него. Индиану сорвали с ног и похоронили под ней доктора Розенфельда. в гондоле. Пролетели разбитые куски и визжащие фигуры, и внезапно Индиана Джонс тоже почувствовал, что его схватили ледяным гигантским кулаком и бросили через всю комнату. Инстинктивно он обнял доктора Розенфельда изо всех сил, беспомощно пинал его ногами, чтобы поглотить ожидаемый удар, и напрасно хватал ртом воздух. Вокруг него была вода, ледяная, смертельно холодная вода; Вода, которая утащила его с невообразимой силой и швырнула на что-то мягкое и податливое.
  
  А потом, из одной секунды в другую, он снова мог дышать. Вода исчезла почти так же быстро, как появилась, и внезапно снова стала светлой.Дрожащий, бесконечно трудный и медленно, но верно Дракон снова поднялся. Шторм толкнул корабль, словно гигантский кулак, в море и вытолкнул кусок в его поверхность, но плавучесть наполненных газом камер внутри корабля все еще была очевидна. Багажник сильнее. Вода снова пузырилась и снова вспенивалась.
  
  Что-то пошевелилось под ним. Индиана снова отвернулась от окна и только сейчас поняла, что & # 223; он все еще лежал на докторе Розенфельде, на которого прежде бросился, защищая его. Их глаза встретились, и, помимо ужаса и недоверчивого облегчения в их глазах, он прочел в них еще кое-что. Странный блеск, которого он никогда раньше не замечал и который казался совершенно неуместным для ситуации - и вид которого все еще оставался бесконечно хорошим.
  
  «Теперь вы можете вставать, доктор Джонс, - сказал доктор Розенфельд.
  
  Индиана застенчиво улыбнулась, поспешно встала на колени и руки и осторожно встала. Корабль все еще трясся и трясся, так что & # 223; он чуть не упал снова, но он ухватился за остатки сломанного стола и даже имел силы протянуть руку, чтобы помочь доктору Розенфельду.
  
  «Значит, мой отец был прав, - сказала она.
  
  «Чем?» Индиана вопросительно посмотрела на нее. Доктор Розенфельд слабо улыбнулся: «Он предупреждал меня о мужчинах, - ответила она. - Он сказал, что они похожи на автомобили: если вы не обращаете внимания, вы быстро ложитесь под ними».
  
  Индиана открывала и закрывала рот, секунду смотрела на нее недоверчиво - и начала смеяться. В то же время он задавался вопросом, откуда у этой хрупкой на вид женщины силы теперь пошутить. Но, возможно, это был просто ее личный способ справиться с напряжением.
  
  Потом его взгляд упал на что-то рядом с ними, и его смех замер, как будто выключился. Только сейчас он вспомнил, что & # 223; что-то остановило его падение. И вдруг он понял, что это было.
  
  Стройная шатенка в рваной серой форме вермахта.
  
  «Ради бога, - прошептал доктор Розенфельд. Спешно уехал & # 223; она упала на колени рядом с немецким офицером, развернула его и поехала назад, когда ее взгляд упал на большие разбитые глаза Лобенса.
  
  Он был мертв. Индиане даже не пришлось смотреть на него, чтобы узнать. Он слишком хорошо помнил, с какой ужасной силой они с Розенфельдом были брошены в солдата. Это было почти абсурдно: один из двух человек на борту, которому он, возможно, больше всего не доверял, по неосторожности спас свою жизнь и жизнь невролога - и при этом потерял свою собственную.
  
  Он осторожно взял руку доктора Розенфельда и отдернул ее. «Пойдемте, - сказал он. - Мы должны убираться отсюда. Это еще не конец. "
  
  Доктор Розенфельд не возражал, но выражение растерянного ужаса и вины распространилось на ее лице.
  
  Она должна была знать это так же хорошо, как и он & # 223; на самом деле она и Индиана должны быть уже мертвы, а не этот немецкий офицер.
  
  Но она также, казалось, видела, что & # 223; Индиана была права. Каким-то образом Лестрейду - или даже случайно - удалось снова вытащить корабль из моря. Но могло случиться так, что & # 223; На этот раз это была отсрочка, последний, единственный очевидный шанс, который дала им судьба, только для того, чтобы сразу же после этого ударить их еще сильнее. Дракон медленно пришел в себя, но над ними все еще была бурлящая черная стена, как будто кто-то закрыл все море крышкой, и простая попытка проникнуть в нее должна была привести к другой, но, вероятно, окончательной катастрофе.
  
  Как только позволял непрерывно дрожащий пол, они пересекли полностью разрушенную комнату и во второй раз поднялись наверх. На этот раз Индиана сознательно не оглянулась.
  
  Когда они поднялись по трапу, корабль снова затрясся. Рев двигателей становился все громче и громче, а жуткий скрежет и хруст корпуса снова усилились. Очевидно, Лестрейд снова попытался пробить облачный покров, чтобы перебить Дракона над грозой. Возможно, это единственный способ выжить в этой адской буре - но, по крайней мере, с точки зрения Индианы, это довольно суицидальный метод.
  
  Он прогнал эту мысль и вместо этого использовал все силы, которые у него были, чтобы подняться по лестнице, держась за руки, рядом с доктором Розенфельдом.
  
  Интерьер настоящего дирижабля также превратился в оболочку руки, движения и холода, когда он открыл заслонку. Покров Дракона был разорван в бесчисленных местах, так что & # 223; Дождь и град могли проникнуть внутрь, и Индиана была потрясена, увидев, что & # 223; также второй из огромных переулков был разорван и безвольно висел на удерживающих веревках. Он поспешно выбрался из люка рядом с доктором Розенфельд, выпрямился в достаточно безопасном положении и помог ей тоже встать. Шторм завывал здесь так громко, что & # 223; общение было совершенно невозможно. Поэтому он просто жестко указал на дверь, за которой находилась каюта Куинн, схватил ее за руку и просто потащил за собой. Он воздержался от стука, но ри & # 223; дверь просто открылась, вылезла наружу и потянула за собой доктора Розенфельда.
  
  Внутри трюма царил полный хаос. Часть груза оторвалась, и Индиана ужаснулась, увидев, что & # 223; она похоронила под собой одну из собак. Животное было все еще живым, но выглядело сильно раненным, и Куинн, несмотря на свою огромную силу, тщетно пытался вытащить его из-под горы ящиков и тюков, под которыми оно было зажато.
  
  Индиана ушла & # 223; Доктор Розенфельд молча подошел к Куинну и попытался ему помочь. Но даже их совокупных сил было недостаточно. И еще был тот факт, что & # 223; другие собаки вели себя как сумасшедшие: Куинн связал их, и это, вероятно, была единственная причина, почему они не забросали друг друга или Куинн тоже. Они дико визжали и выли, безумно кусались и пытались разорвать землю лапами. Очевидно, вой шторма, дрожь и дрожь земли сводили животных с ума.
  
  «Что случилось?» - крикнула Индиана, перекрывая ужасный рев шторма.
  
  Куинн указал на пойманную собаку: «Он вырвался! Наверное, хотел уйти. Мы должны ему помочь! "
  
  Они пытались. Через некоторое время к ним присоединился даже доктор Розенфельд и изо всех сил тянул за клинья ящики, ящики и тюки, но им троим также не удалось освободить животное. Наконец Куинн выпрямился, очень серьезно и очень грустно посмотрел на Индиану и доктора Розенфельда и махнул рукой; ты должен отступить.
  
  Индиана почувствовала, что задумал эскимос, и хотела поднять руку, но взгляд Куинн упал с глаз: остановите его.
  
  К тому же эскимос был прав. Животное должно быть серьезно ранено. У него наверняка были множественные переломы и высокая вероятность внутренних повреждений. И у них не было инструментов, времени или возможности, чтобы помочь ему. Не говоря ни слова, он отвернулся, а Куинн полез под пальто и вытащил нож.
  
  «Что он задумал?» - в ужасе спросил доктор Розенфельд.
  
  «Что он должен делать?» - так тихо ответила Индиана, что & # 223; она едва могла понять слова. Но она больше ничего не сказала, а также рывком отвернулась и стала искать свободное место, где можно было бы присесть. Не было. Большая часть груза вырвалась и образовала беспорядок на полу, а между ними были собаки, дергавшие и рвавшие поводки, хватая все, что шевелилось, в слепой панике.
  
  «Мы должны убираться отсюда», - твердо сказала Индиана, - «Куинн! Как далеко ты? "
  
  Он не повернулся к эскимосу, и Куинн тоже не ответил; но он знал & # 223; что & # 223; эскимосы последуют за ним. Однажды он сделал то, что должен был сделать.
  
  Его глаза искали иллюминатор. Снаружи перед Драконом уже были серые сумерки, доказывая для Индианы, что & # 223; они снова приближались к облачному покрову, дрожь земли немного утихла, и вой шторма больше не казался таким чудовищным, как несколько мгновений назад. Может, им снова повезло. Может, пусть & # 223; буря после, или Лестрейд нашел способ как-то с ней справиться. Он молился, чтобы & # 223; так может быть.
  
  «Куинн!» - позвал он снова.
  
  Эскимос не ответил даже сейчас, но через несколько секунд он подошел к нему и доктору Розенфельду. Его лицо было каменным. Выражение его лица было совершенно пустым, но в глазах была боль, как будто он убил одного из своих детей.
  
  Когда они вышли из трюма, пол перестал трястись. И всего через несколько секунд вой шторма прекратился, и сквозь бесчисленные трещины и дыры в коже дракона внезапно снова проник чистый золотой солнечный свет.
  
  Индиана недоверчиво поднял глаза: «Что сейчас происходит?» - спросил он. То немногое, что он мог видеть изнутри Дракона, было совершенно хаотичным. Корабль был разрушен. Другого выражения для этого не было. Он все еще парил и, вероятно, тоже не потерпел бы крушение, но если бы он достиг аэродрома и где-то приземлился, он никогда больше не взлетел бы. Три из восьми гигантских газовых баллонов были разорваны, и большая часть соединяющих их лестниц и переходов была сломана. Даже огромные металлические рамы, образующие внешнюю «узкую» конструкцию, погнулись. Дракон выглядел так, как будто чудовище протянуло руку и ненадолго сжало ее руку, но достаточно сильно, чтобы полет был последним.
  
  «Пойдем, - сказал он, - пойдем вниз. Вам понадобится наша помощь. "
  
  Доктор Розенфельд безмолвно кивнул, но Куинн покачал головой: «Я останусь с животными», - возразил он.
  
  Индиана ничего на это не ответила. Он чувствовал, что творилось в эскимосе. Хаски были для него больше, чем животные. Они были больше, чем его друзья. Они были всем, что у него было. Куинн предпочел бы пожертвовать своей жизнью, чем бросить ее.
  
  Осторожно, чтобы не споткнуться и не поскользнуться на лежащих вокруг обломках, они вернулись к люку и снова забрались в гондолу.
  
  Пассажирский отсек «Дракона» выглядел даже хуже, чем он ожидал. «Повсюду валялись раненые, и многие вообще не двигались». Люди, которые выжили в хаосе на полпути невредимыми, изо всех сил пытались заботиться о своих товарищах, но они мало что могли сделать.
  
  Один из двигателей работал неравномерно и заикался. Когда Индиана пересек пассажирский салон и выглянул в разбитое окно, он увидел, что & # 223; один из пропеллеров еле повернулся.
  
  Из двигателя клубился жирный черный дым.
  
  Ему пришлось пробираться через воду по щиколотку, чтобы пересечь комнату. Здесь также было множество травм, и Индиана не зря опасалась, что & # 223; Хвала была не единственной погибшей. Когда он открыл дверь и вышел на пульт управления, он с внезапным ужасом вспомнил, что рулевая рубка Дракона находилась этажом ниже - и это означало не что иное, как & # 223; он был на пять или шесть метров дальше под водой, чем гостиная.
  
  Но на этот раз его худшие опасения не оправдались. В отличие от больших окон наверху в гостиной, стекла рулевой рубки выдерживали давление воды. Die Erschütterung des Aufpralls hatte auch hier alles losgerissen und kleingeschlagen, was nicht festgenietet oder — geschraubt war, und in einem Winkel neben der Treppe hockte ein Matrose und krümmte sich vor Schmerzen, aber es schien keine Toten gegeben иметь. Лестрейд стоял перед рулевым колесом, наклонился и поморщился, так крепко сжимая руль обеими руками, что & # 223; кровь стекала с его кожи, и он смотрел в пространство, в то время как Браунинг обернулся на звук шагов Индианы и уставился на него испуганными глазами.
  
  «Что случилось?» - спросила Индиана.
  
  «Это еще не конец», - смутно сказал Браунинг. Он указал: «Смотри!»
  
  Индиана выглянула, потом поднялась ...
  
  - а потом он тоже застонал от ужаса. Вдруг он понял, почему раньше шторм случился так внезапно; намного быстрее, чем это было возможно на самом деле.
  
  Дракона со всех сторон окружала вздымающаяся черная стена. Циклопическое белое чудовище поднялось всего в нескольких метрах под ними: Odinsland, как парящий замок с бесчисленными остроконечными башнями и эркерами, прятался под ними, чтобы пронзить дирижабль. Над ними простиралось чистое голубое, совершенно безоблачное небо, но эта безоблачная область не была особенно большой. Может быть, километр в диаметре, максимум полтора. И это было круглое отверстие в облаках, в котором находился дракон.
  
  Шторм не был штормом. Это был ураган.
  
  И корабль оказался прямо в его глазу.
  
  "Как долго?"
  
  «Я знаю & # 223; не это. «Голос Лестрейда был просто шепотом. Он больше не походил на уверенный, властный звук, к которому привыкла Индиана. Так же, как этот человек не походил на дерзкого, безжалостного командира, каким он его встречал. Лестрейд был сломленным человеком; человек, который знал & # 223; он проиграл окончательно и безвозвратно. Он смотрел, но Индиана была почти уверена, что & # 223; он даже не видел черных облаков. Его взгляд никуда не уходил. Он должен был знать, что & # 223; дракон умрет. И Индиана внезапно узнала, что & # 223; не только в переносном смысле, но и что-то в нем погибло бы вместе с огромным дирижаблем.
  
  «Может быть, несколько минут», - сказал он, но через некоторое время продолжил: «Может, час. Это зависит от того, как движется ураган. Ничего подобного предсказать невозможно ».
  
  «Почему бы вам не попробовать подняться?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  Лестрейд покачал головой. Движение было едва заметным. «Не работает, - ответил он. - Я пробовал. Нашей плавучести не хватает. Два двигателя вышли из строя, и мы потеряли слишком много бензина ".
  
  Медленно, словно борясь с невидимым сопротивлением, он повернул голову и посмотрел на Индиану: «Отведите людей наверх», - сказал он.
  
  Индиане потребовалось время, чтобы понять, о чем говорит Лестрейд. Он недоверчиво уставился на полковника: «Вы хотите приземлиться на айсберг?» - спросил он.
  
  - Только случайно, - ответил Лестрейд, - нам никогда не выбраться отсюда. Но, может быть, ты сможешь спасти свою жизнь. И мужчин ".
  
  Индиана никоим образом не избежала того факта, что & # 223; он вам сказал, а не мы. Но он об этом умалчивает.
  
  «Но это безумие! - воскликнул доктор Розенфельд. ​​- Вы никогда не сможете ...»
  
  «Делай, что я говорю!» - крикнул Лестрейд. "На месте!"
  
  Индиана махнула рукой доктору Розенфельду, чтобы она помолчала, а затем сказала: «Я постараюсь. Но там все выглядит не очень хорошо. Я знаю & # 223; не куда девать почти семьдесят человек ".
  
  «Тогда выбросьте это взорванное оружие за борт», - крикнул Лестрейд.
  
  «Я запрещаю это!» - перебил Браунинг. - «Мы здесь, чтобы ...»
  
  «Меня не волнует, что ты запрещаешь или нет, - перебил Лестрейд, все еще крича, - ты виноват в этой катастрофе, чертов идиот! Вы и ваша идея атаковать эту базу с воздуха! Она…!"
  
  Он помолчал, секунду смотрел на Браунинга, затем резко повернулся назад. Браунинг ничего не сказал. Но он тоже внезапно выглядел потрясенным.
  
  Индиана сказала: «Пойдемте, доктор. Полковник Лестрейд прав. Нам там все еще безопаснее, чем здесь ".
  
  Браунинг смотрел на него враждебно и не двигался, через мгновение Индиана молча повернулся и ушел. за пультом управления, за ними следовали доктор Розенфельд, Бейтс и раненый моряк, хромавший за ними, его лицо искажалось от боли.
  
  На этот раз после всего случившегося судьба показалась им доброжелательной. Ураган продолжался следующие четверть часа, так что & # 223; Дракон продолжал неподвижно парить над Одинслендом. Но в какой-то момент он двинется дальше, и, учитывая состояние, в котором находится дирижабль, его разорвут в воздухе или просто сбросят в море за считанные секунды.
  
  Затем с мучительной медлительностью под ними вырос айсберг. Индиана теперь поняла, что & # 223; он был намного больше, чем предполагалось на фотографиях. Его поверхность, которая возвышалась более чем на четверть мили от моря, была приблизительно круглой и должна была быть добрых трех-четырех миль в диаметре. Было только одно место, где мог бы пришвартоваться корабль, полукруглая бухта, перед которой стоял на якоре «Посейдон», все остальное состояло из почти вертикально поднимающихся, зеркально-гладких водоемов; и т. Д. Но что-то было иначе, чем на фото: там, где на картинке и согласно Мортону должна была быть небольшая гора из ледяных игл и шипов, теперь зияла кратер. Почти круглое отверстие, стены которого так аккуратно спускались вниз, как будто оно было выбито из горы, и в глубине которого оно было серебристо-белым. вспыхнул. Судя по всему, потолок пещеры был врезан или оплавлен. И поверхность плавучего острова тоже перестала быть гладкой.
  
  Индиана отвернулся от окна, когда почувствовал, что доктор Розенфельд прижался к нему. Он обнял ее за плечо и попытался ободряюще улыбнуться, но это было долго. Улыбка превратилась в гримасу. Он тоже больше не мог полностью подавить свой страх. И снова он заметил, что & # 223; этот страх был чем-то большим, чем страх смерти, страха возможной аварии или того, что может последовать за ней. Зловещее дыхание Одинсланда все еще ощущалось. Да, он даже больше не был уверен, что & # 223; все это было совпадением. Этот ураган, этот жуткий, безмолвный глаз урагана, который лежал точно над Одинслендом и тоже, казалось, оставался там, все это не было совпадением. Он просто знал.
  
  «Вы боитесь?» - спросил доктор Розенфельд.
  
  Индиана кивнула.
  
  «Я тоже», - сказала она.
  
  Потом они замолчали. Никто в большом пассажирском салоне не сказал ни слова, пока «Дракон» медленно опускался ниже. Двигатели работали хаотично, и то, что должно было быть плавным скольжением, превратилось в резкое, лишь временное падение, которое, казалось, становилось все быстрее и быстрее. Odinsland стал большим & # 223; и снисходительно подошел к ним, наконец, казалось, заполнил весь мир и продолжал расти, угрожающе сверкающая область, в которой находится очертание. дракон отразился как искаженное отражение.
  
  А потом произошел удар.
  
  Это было ужасно. Индиана услышала ужасный треск, треск и трещины, исходящие из глубины корпуса, звон и визг стали, крики, треск дерева, затем его услышал F & # 252; & # 223; разорванный, беспомощно перелетевший через в комнату и ударил. Почти все стекла разбиты. Внезапно зияла огромная зубчатая гряда. в наружной стене кабины, а часть потолка отвалилась и похоронила под ней несколько человек. Крики боли смешивались с треском разбившейся пассажирской гондолы.
  
  Индиана ри & # 223; Закинув руки над головой, попытался встать на ноги и беспомощно смотрел, как Мортон, доктор Розенфельд и двое других моряков были брошены перед ним и со страшной силой ударились о стену. Наверное, дело в том, что & # 223; почти все здесь было сделано из тонкой фанеры, что спасло их от серьезных травм и даже смерти. Но даже в этом случае он считал, что сила, с которой доктор Розенфельд врезался в дерево, вызывает чувство прохлады и стон.
  
  Чистый страх за нее дал ему силы подняться, несмотря ни на что, и споткнуться к ней. Теперь корабль лежал на боку. Небо скользнуло вверх и уступило место гигантской белой сверкающей поверхности; и снова что-то сломалось под ним. Он упал, выкрикнул имя доктора Розенфельда и беспомощно протянул руки в ее сторону, даже не приблизившись к ней, затем кто-то врезался в него и отбросил на несколько ярдов.
  
  На этот раз он несколько мгновений лежал ошеломленный. Когда он снова встал, Мэйбл встала на колени и улыбнулась, хотя и с искаженным лицом.
  
  «Я в порядке», - сказала она. Это была явная ложь, но, по крайней мере, она была в сознании и, очевидно, не сильно пострадала.
  
  Чего нельзя сказать обо всех. И снова были смертельные случаи, осознала Индиана с болезненной уверенностью, и, похоже, в этой комнате не было никого, кто не был бы более или менее серьезно ранен. Потом его взгляд упал в окно и он понял, что & # 223; это было далеко не конец. Каким бы ужасным ни был удар, он не повредил корабль так сильно, как он. он больше не летал. Но теперь он был без руля, а это означало, что & # 223; дракон медленно, но безжалостно спустился с поверхности Odinsland и начал подниматься! Рев двигателей прекратился. Теперь корабль превратился в воздушный шар.
  
  Индиана крикнула: «Бейтс! Как ты держишь эту штуку ?!»
  
  «Я знаю & # 223; - крикнул в ответ пилот. Индиана не могла видеть его в хаосе обломков и лежащих друг на друге тел, но его голос сказал, что это & ​​# 223; это могло быть всего в нескольких метрах.
  
  «Аварийный якорь!» - позвал другой голос. Индиана поднял глаза и увидел матроса с залитым кровью лицом, который выбирался из-под опор стола: «На корме есть аварийный якорь. Но кто-то должен был бы спуститься и связать его ".
  
  "Вы знаете, где это?"
  
  Мужчина кивнул, и Индиана с трудом поднялась на ноги: «Тогда бери несколько человек и уходи, - сказала Индиана. - Я постараюсь изо всех сил».
  
  Он доковылял до окна, искал, за что бы держаться, и порезал пальцы о кусок стекла, даже не осознавая этого; его сердце колотилось, он посмотрел вниз. Дракон снова начал подниматься, но лед был всего на десять-двенадцать метров ниже их. Пока что.
  
  Индиана перестал тратить время на то, чтобы взвесить свои шансы, но вместо этого ослабил хлыст со своего пояса, обернул конец вокруг мунтина и одним решительным движением развернулся. Это не был особенно элегантный прыжок. Кнут не был веревкой, и его длина составляла всего четыре метра, так что & # 223; его ноги все еще были на добрых пять или шесть метров над отражающимся льдом, когда он спускался до их конца. И вдобавок к этому & # 223; Дракон продолжал подниматься, даже если его темп сейчас замедлился. В окне над ним появилось ужасающее бледное лицо Мейбл Розенфельд. Он видел, как шевелится ее рот, и слышал, что & # 223; она что-то крикнула ему, не понимая слов. Индиана закрыта & # 223; глаза, в уме сосчитал до трех - и пусть & # 223; Ну давай же.
  
  Он оставался ошеломленным на льду в течение нескольких секунд, прежде чем ему удалось снова открыть глаза и изо всех сил попытаться подняться.
  
  Дракон парил в десяти метрах над ним, и его вид заставил меня так думать. поднять его снова. Рулевая рубка полностью исчезла. Лестрейд, должно быть, мертв. Все, что было над ним, было клубком раздробленного дерева, металла и свисающей ткани, а из разбитой гондолы продолжали сыпаться осколки стекла. Человек застрял, свесив руки между двумя погнутыми ремнями, и, казалось, махал ему рукой.
  
  Взгляд Индианы отчаянно искал гондолу. Сколько времени понадобилось бы людям, чтобы найти этот аварийный якорь - если бы он все еще был там? Минута? Два?
  
  Даже потом он не знал, сколько времени это заняло, но, наконец, в нижней части гондолы открылся квадратный люк, и что-то темное и блестящее упало на место. Камень упал на лед и потянул за длинную серебряную цепь. за ним. Индиана убежала, естественно сразу потеряла сцепление с зеркально-гладкой поверхностью и попала в длину. И только тогда он осознал, что & # 223; поверхность Odinsland отнюдь не была плоской . Напротив, он образовывал опасный уклон, на котором любое легкомысленное движение могло обернуться фатальным скольжением. То, что & # 223; он не потерял полностью опору, но через несколько метров остановился и смог осторожно сесть.
  
  Его взгляд искал спасательный круг. Это было огромное сооружение почти в высоту, острые как бритва шипы вонзились глубоко в лед. Дракон постепенно поднимался дальше, и цепь уже снова начинала натягиваться. Индиана надеялась, что & # 223; они действительно удерживают корабль, и их не разорвут пополам без дальнейших церемоний, как бы сильно он ни был поврежден.
  
  Он беспомощно смотрел на огромный якорь. Что он должен сделать? На самом деле он бросился прочь, не имея конкретного плана, и полагался на свою интуицию, которая не раз помогала ему выходить из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Но похоже, что на этот раз не сработает. Он с трудом мог схватить цепь и спустить за нее огромный дирижабль.
  
  Как будто эта мысль была сигналом, в разбитых окнах гондолы появились лица и лихорадочно машущие руки. Кто-то в него что-то бросил, тот с треском приземлился на лед, вдруг на него полетела веревка, потом вторая, третья, четвертая. Кто-то что-то крикнул, но Индиана не могла разобрать слов.
  
  Он поспешно подошел к свертку, брошенному драконом, и обнаружил, что он был брошен драконом. В нем было несколько больших металлических колышков и тяжелый молоток. Как только позволила опасная почва, на которой он стоял, он вынул один из колышков и попытался мощными ударами молотка вбить его в лед; проект, который был решен раньше, чем осуществлен, потому что лед был твердым, как сталь, и он должен был быть чертовски осторожным, чтобы не потерять равновесие от силы собственных ударов.
  
  Наконец ему удалось прикрепить первый крючок, выловил одну из веревок и протянул ее через большую веревку на конце крючка.
  
  Тем не менее, он никогда бы не смог этого сделать, если бы через несколько мгновений еще двое мужчин не слезли с Дракона, чтобы помочь ему. В конце концов им удалось хотя бы плохо поставить корабль на якорь. Дракон все еще прыгал и прыгал на концах шести удерживающих веревок, которые он закрепил во льду, и, несмотря на все повреждения, плавучесть заполненного газом ящика все еще была намного выше, чем потому, что & # 223; они могли даже подумать о том, чтобы полностью опустить корабль на лед. Но, по крайней мере, разбитая гондола теперь парила на высоте всего лишь десяти или пятнадцати метров над ними, так что над ними было не более десяти или пятнадцати метров. Выжившим удалось добраться до спасательного льда, не упав насмерть.
  
  Индиана поспешно огляделась, когда с разбитой кормы пассажирской гондолы спустили веревочную лестницу, наверху которой появилась фигура. Черная стена облаков, окружавшая Одинсленд, двигалась во всех направлениях. Очевидно, ураган все-таки решил двигаться дальше. Но делал он это очень медленно. «Может, у них есть шанс», - в отчаянии подумал он. Возможно, по крайней мере, большинство людей выберутся из корабля до того, как разразится ураган и дракон разорвется в клочья. Может быть -
  
  Его взгляд задержался на точке в море, примерно в километре от него, по-видимому, прямо перед черной стеной облаков. Что-то там привлекло его внимание. Сначала ему было немного трудно это распознать, потому что шаткий фон не позволял разглядеть детали. Что-то ... вышло из моря, что-то большое, темное, массивное. Он рос, становился все больше, как вершина башни, поднимающейся прямо со дна моря, и в конце концов стала вытянутой, приземистой; стальная акула из серого железа с кроваво-красным кружком со свастикой на боку!
  
  Подводная лодка!
  
  Как ни странно, Индиана не почувствовала облегчения; Совсем наоборот. Поскольку & # 223; эта лодка появилась здесь и сейчас из всех мест, больше не могло быть совпадением. У него внезапно возникло очень конкретное представление о том, кто следил за сигналами устройства слежения, которое они нашли на борту «Дракона».
  
  И почему.
  
  И его опасения оказались слишком оправданными. Подводная лодка полностью вышла, медленно набрала скорость и нацелила нос на Одинсланда. Он двигался не слишком быстро, но Индиана могла видеть раскрытую носовую часть башни и высыпающиеся на палубу фигуры в темно-синей форме, несмотря на большое расстояние. Он поспешно огляделся. Большинство людей уже покинули Дракон, включая Бейтса, Браунинга и - как он отметил с чувством бесконечного облегчения - доктора. Поле роз. Некоторые другие собирались выбросить за борт большие связки аварийного оборудования. Большинство из них ударились о лед и сразу же исчезли, чтобы их больше никто не видел, потому что они не могли найти зацепку на наклонной поверхности.
  
  Но где был Куинн?
  
  Индиана убежала. Краем глаза он увидел доктора Розенфельд содрогнулся от ужаса и услышал, как Бейтс и Браунинг кричали ему, чтобы он возвращался, но он только побежал быстрее.
  
  Он скорее скользил, чем бежал, добрался до дико раскачивающейся веревочной лестницы, схватился за нее и стал быстро подниматься наверх. Более чем однажды ему приходилось уклоняться и использовать только одну руку или одну ногу. держись, чтобы уступить дорогу человеку, спустившемуся к нему сверху, и однажды одна из заснеженных лент со спасательным снаряжением просвистела мимо него так близко, что & # 252; # 223; его бы снесло на волосок.
  
  "Индиана! Вернись! - крикнул доктор. Розенфельд после. И Бейтс тоже кричал: «Джонс! Ты сошел с ума! "
  
  Вероятно, да, но он никогда не подведет своего друга, и у него также не было времени серьезно думать о том, что он делал. Дрожа от истощения и холода, он добрался до гондолы, залез внутрь разрушенного корабля и поспешил мимо людей, устремившихся к нему.
  
  «Куинн!» - крикнул он, - «Где ты?»
  
  Словно в ответ сверху донесся ужасный треск и хруст, а через секунду он услышал пронзительный собачий вой. Индиана побежала еще быстрее, споткнулась о развалины и неподвижно лежавшие человеческие тела и достигла вершины лестницы. Лай и вой собак становились все громче и пронзительнее, как и ужасное скрежетание и хруст разбивающегося корпуса дирижабля.
  
  Индиана полезла наверх, постоянно выкрикивая имя Куинна, толкала & # 223; в сторону человека, который смотрел на него большими глазами и пытался удержать его, и отчаянным движением вылез через нижний откидной борт внутрь фюзеляжа цеппелина.
  
  Дракона больше нельзя было узнать. Здесь, наверху, похоже, не было ничего целого, и хотя он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы стоять на ногах и приближаться к трюму с собаками, он увидел, что там & # 223; только половина бензобака была полна.
  
  Он распахнул дверь плечом, ввалился в комнату и увидел, как Куинн пытается вытащить одну из собак из-под перевернутых саней. Животное должно было быть тяжело ранено и наполовину обезумевшим от боли и страха, потому что оно постоянно на него хватало. Правая рука Куинна была залита кровью.
  
  «Куинн! Мы должны убираться отсюда! »Индиана подскочила к эскимосу, схватила его за плечо и попыталась оттащить назад. Но единственным результатом было гневное рычание эскимоса - и грубый удар. локтем, заставившим Индиану отлететь назад и упереться в стену. Белая меховая тесьма scho & # 223; миновал его, выскочил в открытую дверь и с пронзительным воплем исчез в глубине, потому что было уже слишком поздно замечать, что & # 223; проход перед дверью больше не был доступен.
  
  «Куинн! - закричала Индиана. - Ты больше ничего не можешь для нее сделать!»
  
  Куинн тоже не отреагировал на этот раз, но продолжал тщетно пытаться освободить пойманную собаку, не обращая внимания на то, что & # 223; животное, обезумевшее от боли и страха, продолжало впиваться зубами в правую руку. Индиана с трудом поднялась на ноги, секунду почти отчаянно смотрела на огромного эскимоса и стиснула ноги. Если бы пришлось, он бы скорее сбил своего друга с ног и вынес бы с корабля, чем бросил бы на произвол судьбы.
  
  Когда он сделал первый шаг в направлении Куинна, снаружи послышался резкий, быстрый хлопок, и почти за ту же долю секунды на внешней стене хижины появилась мертвая прямая диагональная линия, размером с кулак, зазубренные дыры. Яркое жужжание и вой рикошетов смешались с вой собак и ревом умирающего дирижабля, и что-то завертелось с омерзительным шумом так близко к лицу Индианы, что & # 228; # 223; он чувствовал кипящий сквозняк.
  
  Инстинктивно он бросился на землю, вскочил на ноги и бросился на Куинн. Эскимос пытался избавиться от него, но страх наделил Индиану явными сверхчеловеческими способностями: он просто тащил за собой друга, получил два или три злых удара плетью, которыми Куинн ударил его по лицу - просто иди туда и ударил его & # 223;, что заставило его пошатнуться почти до двери & # 223;.
  
  Этот звук ударов снова раздался в море, и на этот раз Индиана услышала, как уши дуют высоко над их головами. и газ зашипел. «Они стреляют!» - крикнул он. «Эти проклятые свиньи стреляют по нам!»
  
  Эти слова, наконец, вернули Куинн в реальность. Какое-то время он просто стоял прямо и неподвижно, попеременно глядя на Индиану и собак, затем он поднял обе руки, как будто в умоляющем жесте, и хотел что-то сказать, но Индиана ушла & # 223; даже не дать ему ни слова. Он грубо схватил его неповрежденную руку, вытащил из кабины и споткнулся со всей возможной скоростью по разрушенному мостику к полу. Его взгляд упал через одну из огромных дыр снаружи Дракона в море. Теперь он мог видеть подводную лодку. Стук и пульсация теперь звучали непрерывно, и они вспыхивали в том же ритме на носу подводной лодки. Тонкие яркие пальцы света пронзили Дракона и со страшной силой ударили по ее торсу; Трассирующие пули, которыми пулемет на носу подводной лодки прикрывал умирающий дирижабль. Путь вниз превратился в непростую задачу. Это был не просто пулеметный огонь, которым подводная лодка буквально расстреляла Дракона на куски. Вокруг них корабль, теперь полностью лишенный устойчивости, начал распадаться. Целые части пассажирской гондолы развалились и рухнули в глубину, а сверху непрерывно сыпались обломки. Что-то взорвалось, и однажды Куинн остановился на одну, но ужасно долгую секунду, оглядываясь назад, когда они пришли, когда пронзительный вой одного из умирающих кораблей отразился в грохоте и взрыве умирающего корабля «Собака». Как им удалось спуститься целыми и невредимыми, даже Индиана потом не знала. В какой-то момент, после вечности, казалось бы, шатаясь сквозь беспорядок рушащихся стен, летающих венков и смертоносных трассирующих пуль, под ними оказался запасной выход, и чудо Индианы, на которое едва ли можно было надеяться, случилось: веревочная лестница оказалась все еще там, а «Дракон» даже немного погрузился в лед, теперь, когда газ улетучивался быстрее из его пробитых баков. Подводная лодка все еще стреляла, но пулемет теперь концентрировал свои шкивы на корпусе «Дракона», так что & # 223; по крайней мере, на данный момент им не грозила опасность получить удар.
  
  Индиана жестоко жестикулировал Куинну, чтобы тот сначала спустился по веревочной лестнице, но эскимос только покачал головой. Индиана не стал тратить драгоценное время на споры с ним, а прыгнул по веревочной лестнице и начал спускаться так быстро, как только мог. Огромная фигура Куинна появилась над ним.
  
  Они были на полпути, когда тоже, казалось, привлекли внимание командира подводной лодки. Пулеметный огонь на секунду прекратился, а когда он снова начался, белые трассирующие снаряды, как смертоносные вспышки света, устремились в него и Куинна. Наверное, дело в том, что & # 223; дракон метался над ними взад и вперед, как умирающий кит, и веревочная лестница начала раскачиваться и раскачиваться все больше и больше, что спасло их жизни. Не раз пулеметные шкивы подходили так близко, что & # 223; Индиана закрыла глаза в ожидании смертельного удара, но они не пострадали. Один из снарядов пробил одну из переплетенных перекладин, едва ли не на ширину ладони над ним, а второй задел Куинна, но только оставил дымный след в мехе его пальто, не задев его.
  
  Потом они оказались за пределами поля и в слепой зоне, куда нельзя было дотянуться до пулемета. Огонь снова затих, и этой крошечной паузы было достаточно, чтобы Индиана отскочила на последний метр назад и отошла в сторону, когда Куинн последовал за ними.
  
  "Исчезает! Ради бога, беги прочь! "
  
  Индиана не знала, кому принадлежит этот голос и откуда он, но когда он повернулся и увидел, что команда Дракона в панике пятится от него и Куинна. Точнее, меньше перед ним и Куинном, чем перед самим Драконом, который медленно, но неумолимо начал лежать на боку и одновременно падать.
  
  В отчаянной поспешности они побежали. Расстояние между ними и изрезанной нижней стороной Дракона было еще десять метров, потом еще восемь, семь ...
  
  Несмотря ни на что, они бы не смогли этого сделать, если бы немецкая подводная лодка в этот момент снова не открыла огонь. Лишенный двух живых целей, пулеметчик направил свои снопы обратно на огромный дирижабль. Трассирующие пули пробивали дыры размером с голову на внешней стороне дракона, рикошетом отскакивали от ребер легкого металла в виде искр или разрывали воздух под ними. Корабль затрясся, словно поднялся, как смертельно пораженный гигантский зверь - и раскололся надвое!
  
  Задний, более крупный фрагмент, в котором должны быть еще один или два целых бензобака, покачнулся, как негабаритный кусок. Взлетел большой воздушный шар, а передняя треть с остатками пассажирской гондолы внезапно упала на землю, как камень. . Индиана даже не успела вскрикнуть от ужаса, но ри & # 223; просто инстинктивно закройте голову руками и броситесь на пол; за полсекунды до того, как что-то размером с гору, казалось, обрушилось прямо на него и Куинна, похоронив их под собой. Весь ледяной остров затрясся от удара обломков, весом в несколько тонн, а вокруг него разлетелись стекла, дерево и сталь. Что-то ударило его по руке, послав тупую и онемевшую боль по всему телу, а безмятежный ветерок коснулся его затылка и спины. На него обрушился дождь, состоящий из маленьких и больших ливней, а затем что-то огромное, мягкое накрыло его и поглотило последний луч света.
  
  Секунды он просто лежал неподвижно и «серьезно размышлял, жив ли он». На самом деле, этого не должно было быть; он был полностью похоронен под обломками целого дирижабля. И, как будто этого было недостаточно, часть обломков прямо над ним, казалось, взорвалась или, по крайней мере, загорелась, потому что сначала теплое дыхание, которое коснулось ее, постепенно превратилось в уродливое тепло, что было более чем неудобно. Он попытался пошевелиться, но не смог: его ноги застряли, казалось, под огромной тяжестью, и все, что ниже его бедер, полностью онемело. Сначала он почувствовал внезапный шок, когда в его голове пронеслась мысль о том, что & # 223; он выжил, но, возможно, был парализован. Затем он снова попытался пошевелить правой ногой, и на этот раз он почувствовал не только острую боль, пронзившую его лодыжку до колена, но и ощущение веса, поднимающегося вверх по его животу, которое немного сместилось при движениях.
  
  Но осознание того, что он лежал здесь не со сломанным позвоночником, а просто в беспомощной ловушке, мало его успокоило. Жар поднимался все больше и больше, теперь он мог слышать треск пламени, да и тьма вокруг него не была такой непроницаемой. Бледное красноватое сияние проникло в черноту. Индиана снова попыталась подтянуться, но результат был таким же, как и раньше. Все, что лежало у него на ногах и прибивало его к земле, должно весить тонны.
  
  Шипение пламени теперь доносило до его ушей крики, шаги и звуки множества приближающихся людей. Индиана отчаянно кричала о помощи, но заподозрила, что & # 223; его звонки вряд ли будут слышны.
  
  Время для него становилось все длиннее. Жара нарастала все сильнее, достигла предела выносливости и превзошла его. Воздух в его крохотном укрытии стал теплым и, наконец, «кипящим», так что & # 223; каждый вдох причинял мучительную боль. И он начал довольно сильно ощущать на себе давление тяжести.
  
  Наконец подошли шаги. Он слышал звуки людей, ищущих сны и выкрикивающих слова друг другу, и на последнем вздохе зарычал, прося о помощи. Он не знал, слышен ли его голос вообще, или это было чистое совпадение, но затем шаги были очень близки, и тогда он почувствовал, что кто-то похожи друг на друга брезентом, который похоронил его. под ним было беспокойство. Его имя было выкрикнуто, затем он услышал царапанье и скрежет, и внезапно что-то прорвалось через темный потолок над ним и разрезало его на длину почти метр: лезвие ножа, которое прошло всего в нескольких дюймах от его лица, а затем было потянуто обратно. освободите место для руки, изо всех сил разорвавшей брезент. и потащил, чтобы расширить дыру. И вот, наконец, руки, казалось, десятки рук стекали с него слезы и освобождали его пойманное в ловушку тело.
  
  Первое, что он снова заметил, было обеспокоенное лицо Мэйбл, когда она наклонилась над ним и ощупывала его тело на предмет ран. В ее взгляде было выражение бесконечного облегчения, когда она увидела, как он открыл глаза и посмотрел на нее.
  
  «Индиана!» - с облегчением воскликнула она и обняла его, в результате чего & # 223; Индиана стиснет зубы от боли и втянул воздух.
  
  Мэйбл ушла & # 223; Он снова освободился и выпрямился: «Тебе больно?» - спросила она его.
  
  «Я ... не совсем уверен», - неуверенно ответила Индиана. Он попытался сесть и был удивлен, обнаружив, что & # 223; он преуспел. Его спина все еще чувствовалась, как будто целая стая ледяных медведей танцевала на ней румбу, и все, что ниже его талии, было онемевшим и черствым. Но когда он в шоке посмотрел вниз, то заметил, что & # 223; он мог двигать ногами. По крайней мере, ничего не сломалось.
  
  Рядом с доктором Ф. Розенфельда и протянул руку. Индиана с благодарностью схватила его, осторожно подтянулась и встала - покачиваясь и совсем не надежно, но, по крайней мере, сама по себе.
  
  «Спасибо», - пробормотала он девушке, - «Ты меня выкопала?»
  
  Солдат покачал головой: «Это была та самая», - сказал он, указывая на точку позади Индианы. Индиана обернулась. Позади него возвышалось обломки Дракона. Все бензобаки оказались разорванными, так что & # 223; снаряд безвольно висел над сжатыми стальными стволами, в которые ловился воющий ветер. Повсюду валялись обломки, и между ними он заметил похожую на окорока фигуру, одетую в мех, рядом с которой возбужденно прыгали взад и вперед два белых хаски.
  
  На мгновение Индиана не поняла, откуда взялись собаки. Потом он понял, что & # 223; трюм с животными должен был быть впереди, разбилась треть дракона. И с этим все оборудование.
  
  Он коротко помахал Куинну, повернулся и по очереди смотрел на Мэйбл и морского пехотинца: «Где остальные?» - спросил он.
  
  Солдат указал на группу из двадцати, двадцати пяти человек, стоящих на почтительном расстоянии от места крушения. Он молчал. Индиана потрясенно посмотрела на него, затем на Мэйбл: «Это все?» - спросил он.
  
  Мэйбл молча кивнула, и солдат сказал: «Все, кто вышел. Возможно, в руинах остались еще несколько выживших. «Но его слова звучали не очень убедительно.
  
  Оказалось, что из почти семидесяти пассажиров, взошедших на борт «Дракона» в Лейкхерсте, двадцать шесть остались живы. И почти половина из них получили более-менее серьезные травмы. Когда Индиана и Мэйбл подошли к небольшой группе «выживших», собравшейся в двух-трехстах шагах от места крушения корабля, он сразу же заметил полдюжины человек, которых у него не было возможности заметить. переживать на следующее утро. И даже из тех, кому повезло больше, ни один не избежал множества царапин, синяков и более или менее серьезных ссадин на коже. Он искал Мор-тона, но нигде его не видел.
  
  Вместо этого он увидел Бейтса и доктора Х. Браунинг, который возбужденно и безуспешно пытался удержать горстку солдат, схвативших фигуру в разорванной серой форме вермахта и ударившей ее.
  
  Мэйбл в шоке затаила дыхание, когда увидела, что происходит, и Индиана колебалась всего секунду, прежде чем он убежал. Он схватил первого человека, которого смог схватить, ri & # 223; и сильно ударил его кулаком в живот, от которого рухнул морской пехотинец. Он в мгновение ока отбросил его, оттолкнул & # 223; второй человек, который хотел броситься на него, упал на землю и встал, защищая его, перед Людольфом, который, всхлипнув, опустился на колени и прижал руки к лицу. Между его пальцами сочилась кровь.
  
  «Что здесь происходит?» - крикнул он, - «Ты совсем сошел с ума?»
  
  К нему с вызовом подошел солдат и яростно жестикулировал от Людольфа: «Уйди с дороги!» - потребовал он. «Эта проклятая свинья виновата во всем!»
  
  Он сделал еще шаг - и Индиана повалила его на землю молниеносным ударом.
  
  Остальные угрожающе приблизились. И не только они. К ним присоединялось все больше и больше солдат, пока Индиана из Лудольфа, Бейтса и Браунинга, которые подошли к нему, не была окружена кольцом разъяренных фигур.
  
  «Будьте благоразумны, ребята, - умоляюще сказал Браунинг. - Это ни к чему не приведет».
  
  Мужчины не отреагировали, но вернулись снова. И внезапно в воздухе витало что-то вроде духа убийцы, шляпа, которую Индиана просто не могла объяснить с такой интенсивностью, несмотря ни на что. Что-то происходило с этими людьми. Они больше не были дисциплинированными солдатами, взошедшими на борт корабля в Лейкхерсте. Это была кровожадная толпа, желавшая увидеть кровь, неважно чья.
  
  «Вы всерьез не верите, что & # 223; фон Людольф виноват в этом? »- спросил он.
  
  "Кто еще, - крикнул один из мужчин. - Это была немецкая подводная лодка, не так ли?"
  
  «Конечно, - саркастически сказала Индиана, - поэтому они и стреляли в нас. Наверное, потому что они точно знали, что у нас на борту были свои люди ".
  
  Если бы ситуация была нормальной, слова даже возымели бы действие. Но мужчины больше не были восприимчивы к иронии или логике. Они придвинулись немного ближе, и Индиана почувствовала, что напряжение между ними усиливается.
  
  Вдруг позади них раздалось угрожающее рычание. Два или три солдата испуганно отошли в сторону, уступив место гигантской фигуре в окровавленной шубе, которую сопровождали две большие собаки, также много залитые кровью собаки. Куинн не сказал ни слова, но оставалось только выражение его лица: & # 223; мужчины бледнеют и спешат назад на несколько шагов. И то, чего нельзя было достичь при виде этого, было достигнуто зрелищем собак.
  
  Даже Индиана был шокирован, увидев двух хаски. Дело не только в ее внешности. Животные были ранены и залиты кровью, но хуже всего был блеск в их глазах. Крупные, но обычно нежные животные превратились в хищных зверей. Губы были угрожающе подняты и обнажены пугающие зубы, а рычание, вырвавшееся из их горла, было больше похоже на рычание волков, чем на сотни домашних ездовых собак. Это была та же жестокая ярость, которая вспыхнула в глазах солдат; но было хуже, потому что это был гнев животного, питавшего безжалостную ненависть. монстра, у которого есть только одно желание: наброситься на свою добычу и разорвать ее на части.
  
  «Хорошо, - сказала Индиана, - любой, кто все еще хочет броситься на майора фон Людольфа, может попробовать. Он подождал, пока Куинн и две собаки подойдут к нему и остальным, и вызывающе огляделся.
  
  Никто этого не слышал, но Индиана чувствовала, что & # 223; опасность не миновала даже сейчас. То, что случилось с этими людьми, казалось, превратило их на более глубоком уровне сознания в таких же бушующих зверей, как собаки.
  
  Но на этот раз опасный момент прошел без & # 223; дело дошло до катастрофы. Медленно, почти неохотно один из мужчин отступил и побежал прочь, затем второй, третий - и, наконец, вся группа распалась.
  
  Рядом с ним Браунинг вздохнул с облегчением, в то время как Бейтс и Мэйбл пытались схватить фон Людольфа, который все еще стоял на коленях. Он перестал стонать и опустил руки. Его лицо было опухшим и окровавленным, и в его взгляде мелькнула вспышка, напомнившая Индиану взгляд ван Хеслинга.
  
  «С тобой все в порядке?» - спросил он.
  
  Людольфу потребовалось несколько секунд, чтобы даже отреагировать на эти слова. Он медленно поднял глаза и посмотрел на Индиану, затем попытался что-то сказать, но сначала сумел только непонятно заикаться.
  
  «La & # 223; - спросила Мэйбл. - Вы можете видеть, что & # 223; он едва может говорить. "
  
  Она с беспокойством посмотрела на покрытое синяками лицо Людольфа и провела кончиками пальцев по его вискам. Майор втянула воздух и сделала движение, как бы отбрасывая руку, но не добила его.
  
  «Я… я понятия не имею, - пробормотал он, - я знаю. не откуда взялся этот корабль. Я знаю & # 223; не почему они стреляли в нас ".
  
  Индиана даже поверила ему. Фон Людольф был не в состоянии больше лгать. К тому же его слова были единственным объяснением, имевшим смысл. Даже немцы пожертвовали двумя высокопоставленными офицерами не ради приличия.
  
  «Тогда откуда, черт возьми, взялся этот корабль?» - спросил Батес.
  
  Людольф & # 246; застонал, когда Мэйбл вырвала полоску из своей блузки & # 223; и вместе с ним кровь начала капать из рваной раны на его виске.
  
  «Я знаю & # 223; это не так, - повторил он снова. - Я понятия не имею, почему ... почему они это сделали.
  
  Браунинг сказал: «Может, нам стоит разобраться с этим позже. На данный момент меня больше интересует, где сейчас находится этот корабль , а не откуда он».
  
  "С другой стороны. «Куинн указал на север, на противоположный конец Одинсленда.« Я видел, как он повернулся ».
  
  Индиана с сомнением посмотрел на эскимоса, но спорить не стал; очевидно, он был похоронен под завалами дольше, чем он предполагал до сих пор.
  
  «Но почему они стреляли в нас?» - спросил он, - «в этом даже больше не было необходимости».
  
  "Может быть, это так", - тихо сказал Браунинг.
  
  Индиана вопросительно посмотрела на него, и фон Людольф и Мэйбл тоже подняли глаза.
  
  «Я имею в виду ... с ее точки зрения», - поспешно добавил Браунинг. Внезапно он казался нервным, как будто сожалел о словах, которые так быстро выскользнули из него.
  
  "Вы что-то скрываете от нас, не так ли, доктор? Браунинг? - прямо спросила Индиана.
  
  Браунинг избегал его взгляда и не отвечал.
  
  «Блин, что надо & # 223; - сердито воскликнул Бейтс.
  
  «Больше нечего сказать, - защищал Браунинг. Длина была настолько корявой, что & # 223; она, вероятно, больше не казалась ему даже убедительной. Тем не менее, он продолжил: «Я просто пытаюсь поставить себя на место командира этой подводной лодки. Вероятно ... он получил приказ не допускать нас на остров. И когда он увидел, что & # 223; Дракон собирался приземлиться - "
  
  «Что за чушь!» - сказала Мэйбл. «И мы не приземлились, мы разбились. И почему немецкая подводная лодка должна препятствовать высадке нас на Odinsland? В конце концов, мы здесь, потому что правительство Германии попросило нас провести эту экспедицию ».
  
  «Тогда плывите туда и спросите его, почему он это сделал!» - крикнул Браунинг. Его лицо пылало гневом, и внезапно гнев был в его глазах.
  
  Индиана поспешно встала между ним и Мэйбл и подняла руку, успокаивая. «Пожалуйста!» - умолял он ее. - «Прекратите спорить. Обо всем поговорим позже. На данный момент у нас действительно другие заботы. "Он указал на обломки Дракона." Может быть, там все еще есть выжившие ".
  
  «Нет» выживших, - сказал Куинн.
  
  Индиана секунду в замешательстве смотрела на эскимоса, прежде чем вспомнить, что & # 223; Куинн осмотрел обломки. «Ты уверен?» - спросил он.
  
  Куинн кивнул: «Никто. «В его голосе была нечеткая боль, которую могла бы интерпретировать только Индиана. Он сочувственно посмотрел на своего друга, затем на двух собак, которые прижались к своему хозяину, словно ища защиты, и давно перестали рычать.
  
  Он внезапно был & # 246; уверен, что & # 223; Куинн не искали развалину искать человека в живых.
  
  Удрученный, он посмотрел на разбитые останки дирижабля. Несмотря ни на что, им все же повезло. Это была передняя треть Дракона, упавшего на лед Одинсленда; часть корабля, в которой хранилось полярное снаряжение и большая часть еды. И - если им очень, очень повезло - может быть, радио, о котором говорил Лестрейд.
  
  «Хорошо, - тяжело вздохнула Индиана. - Бейтс, Мэйбл и доктор. Браунинг, оставайся здесь, позаботься о майоре фон Людольфе. И послал пару человек на другую сторону острова искать эту подводную лодку. У меня нет особого желания внезапно встретиться лицом к лицу с полдюжиной застреленных немецких солдат ».
  
  Он взглянул на Куинн: "Трюм тоже опустился?"
  
  Куинн кивнул: «Большая часть разрушена, - сказал он. - Но я думаю, что кое-что из этого прошло».
  
  «Тогда мы должны попытаться спасти то, что можно спасти», - ответила Индиана Джонс и пошла дальше.
  
  К вечеру они извлекли из обломков корабля то, что оставалось спасти. Как выяснилось позже, им на самом деле повезло с неудачей: большая часть их оборудования была уничтожена или ее больше никогда не видели вместе с & # 252; Остальные две трети Дракона затонули в море, но они нашли несколько палаток и достаточно теплой одежды, чтобы хотя бы защитить себя от холода. Браунинг предложил разбить лагерь на месте крушения «Дракона» - огромный корпус дирижабля был разорван на куски снова и снова от хулиганов, но все же предлагал адекватную защиту от ледяного ветра, пронизывающего океан. поверхность горы. Но и Индиана, и Куинн были против. Ураган не воскрес, но они оба знали, насколько разрушительным может быть даже обычный шторм в этой части мира. Единственный сильный порыв ветра и весь обломки дирижабля - включая всех, кто в нем находился - можно было сдуть и выбросить в море. Поэтому они вынесли остальное оборудование с корабля и переместились на добрых три четверти мили от останков Дракона. И когда наступил вечер, и они разбили лагерь, раздали теплую одежду и продукты и провели первую, несколько более тщательную инвентаризацию, это случилось только тогда, когда Индиана получила все ужасающие размеры. Осознавая катастрофу. Из шестидесяти элитных солдат, бывших частью сил Лестрейда, девятнадцать были еще живы. Бейтс, Мортон и Браунинг получили лишь легкие травмы, но у Людольфа это было очень тяжело; даже без ранений, нанесенных ему солдатами. Они нашли тело Бальдурсона среди обломков корабля, но Эриксона не было и следа. Наверное, как и все, он был в отталкивающей части Дракона. И что хуже всего: несмотря на самые интенсивные поиски, они не нашли даже следа радиоустройства. Там, где стояла обшитая поролоном деревянная коробка с портативным передатчиком, во внешней стене трюма была огромная дыра.
  
  Индиана, однако, старался не показывать свое уныние слишком ясно, когда вскоре после наступления темноты он заполз в небольшую палатку, которую он делил с Мэйбл, Браунинг, Бейтсом, Мортоном и фон Людольфом. Но взгляды друг друга ясно сказали ему, что & # 223; они также знали, насколько безнадежно их положение.
  
  Ели молча: холодные безвкусные консервы, потому что ни одна газовая плита не пережила крушения, и они не посмели разжечь огонь. В обломках «Дракона» было много дров, и Индиана на последние полтора часа поручила некоторым людям доставить его в безопасное место. Но огонь означал свет, и никто из них не забыл немецкую подводную лодку, которая, безусловно, все еще пряталась где-то рядом с островом. После обеда Бейтс раздал последние оставшиеся сигареты. Мортон, Браунинг и фон Людольф с благодарностью приняли предложение, а Мэйбл и Индиана отказались. Но Индиана полезла в карман и зажгла немецкого майора.
  
  Фон Людольф с благодарностью кивнул и сделал долгую жадную затяжку.
  
  «Спасибо», - сказал он. Он на секунду посмотрел на Индиану: «И еще раз спасибо за то, что был там. Вы спасли мою жизнь. "
  
  Индиана многозначительно ответила: «Это была простая ошибка. Кроме того, не говорите« спасибо »слишком рано. Может, я не делал тебе одолжение ".
  
  «У вас прекрасный способ выразить оптимизм, доктор Джонс, - враждебно сказал Браунинг.
  
  Индиана саркастически сказала: «Почему бы и нет?» «У нас действительно прекрасное положение. У нас есть продукты на два, может быть, даже на три дня, нет возможности позвать на помощь и практически нет шансов, потому что & # 223; кто-то замечает наше исчезновение. И даже если бы они это сделали, они бы не знали, где нас искать. Лестрейд приказал молчать в течение последних нескольких дней. И если я не ошибаюсь, - добавил он через секунду, - то эта проклятая льдина дрейфует дальше на север и, следовательно, дальше от судоходных линий ».
  
  «Вы знаете, где сейчас находится подводная лодка?» - внезапно спросил фон Людольф.
  
  Мало того, что Браунинг смотрел на него смущенным и встревоженным одновременно. «Почему?» - спросил он.
  
  «Потому что это может спасти положение», - сказал фон Людольф.
  
  - Вы не это имеете в виду, - ошеломленно воскликнула Мэйбл, - вы думаете, что тот же самый корабль, который стрелял в нас, мог ...
  
  "Пожалуйста, простите меня, доктор. Розенфельд, - прервал его Людольф. - Но это совсем другое. Я знаю & # 223; не почему подводная лодка открыла огонь по Дракону. Я уверен, что его командир получил приказ сделать это. Но даже если бы это было так, сейчас ситуация немного изменилась. Убить вражеский самолет - это одно. Другое дело - оставить людей, потерпевших кораблекрушение. Командир немецкой подводной лодки этого не делает ».
  
  «Вражеский дирижабль?» - скрываясь спросил Браунинг.
  
  Автор: Людольф Ма & # 223; с почти пренебрежительным видом.
  
  "Пожалуйста, доктор Браунинг, не считай меня дураком. Я знаю & # 223; очень хорошо, почему Дракон действительно был здесь ".
  
  - прошипел Браунинг.
  
  «Я кое-что подобрал за эти дни, - ответил фон Людольф. - И я тоже попал в аварию, не забывайте об этом. Там достаточно оружия, чтобы начать войну. В любом случае, явно слишком много, чтобы увидеть & # 223; это могла быть только научная экспедиция ».
  
  «Тогда что?» - отрезал Браунинг. На его лице появилось скрытое выражение.
  
  В глазах фон Людольфа вспыхнула вспышка. Браунинг, - холодно сказал он.
  
  Браунинг с трудом держал себя в руках. Индиана увидел, как его руки сжались в ноги, а затем снова открылись. Прошедшие часы, какими бы тяжелыми они ни были, не изменили раздражительного настроения, царившего здесь повсюду. Сам он тоже не был полностью свободен от этого. Враждебность, которую он все время испытывал со стороны Людольфа, постепенно угрожала перерасти в настоящую ненависть. расти, что ему с трудом удавалось контролировать; и фактически только потому, что он изо всех сил упрекал себя в том, что & # 223; для этого чувства нет никаких оснований.
  
  «Может быть, ты знаешь больше, чем признаешь», - сказал Браунинг через некоторое время.
  
  "Послушай!"
  
  Мортон наклонился вперед. Его лицо было белым, как мел, и, возможно, это было единственное, на чем не было гнева и мучительно подавляемой ненависти, а был чистый ужас. «H & # 246; rt auf», - позвал он снова.
  
  «Что с тобой?» - обеспокоенно спросила Мэйбл.
  
  Мортон вздрогнул. Его глаза расширились еще больше. «Разве ты не чувствуешь этого?» - спросил он. «Это… это касается всех нас. Он снова начинается! "
  
  Никто не ответил, но Индиана слишком хорошо знала, что Мортон был прав. Теперь уже не было никакой идеи, это была абсолютная уверенность, что & # 223; что-то на этой горе влияло на ее мысли.
  
  Он встал, поднял воротник меховой куртки и указал на выход из палатки. «Я просто проверю на минутку охранников, - сказал он. - Кто-нибудь хочет пойти со мной?»
  
  Браунинг и Бейтс покачали головами, но через секунду Мэйбл, не сказав ни слова, поднялась и последовала за ним из палатки.
  
  Когда они выпрямились, их лица ударил ледяной ветер. Черные грозовые тучи давно рассеялись, но температура все еще была значительно ниже нуля, а ветер был настолько сильным, что & # 223; нужно было быть осторожным, когда ступили, чтобы не потерять равновесие. Индиана повернулась вокруг своей оси и оглядела крохотный импровизированный склад. Им удалось спасти в общей сложности пять палаток от обломков дирижабля. Солдаты и они сами были размещены в четырех из них, а пятый они назначили Куинну и его двум собакам. В течение дня животные становились все более и более нервными, так что & # 223; Сам Куинн предлагал отделить их от мужчин. И, конечно, он настоял на том, чтобы остаться с ними. Индиана не очень обрадовалась этому решению. Он знал животных достаточно долго, чтобы знать, что & # 223; они не вели себя нормально. И если они разделяют одно и то же безосновательное ха & # 223; на все, что двигалось и жило, как и на людей здесь, тогда даже Куинн, возможно, больше не чувствовал себя в безопасности рядом с ними.
  
  «Pa & # 223; Куда бы вы ни пошли, - сказал он, медленно повернув на север и двинувшись вперед. Мэйбл не ответила, но подошла к нему немного ближе, так что & # 223; ее плечо коснулось его, когда они двинулись к северному краю ледяного плато.
  
  Под звездным ночным небом фигуры двух мужчин, стоящих на краю огромного ледяного покрова и смотрящих на море, выделялись как резко очерченные черные тени. Один из них повернулся и ри & # 223; вздрогнул, когда услышал ее шаги, но снова расслабился, когда Индиана подняла руку и окликнула его по имени. Там они поставили людей наблюдать за морем и маленьким ледяным пляжем, где шесть месяцев назад пришвартовались шлюпки POSEIDON. Это было единственное место, где можно было сойти на берег. Если бы подводная лодка вернулась и сбросила солдат, она была бы здесь. По этой же причине они не разбили там лагерь. Там они были бы защищены от ледяного ветра, но были бы прекрасными мишенями для пулемета подводной лодки. А Индиана и Браунинг и вполовину не были так уверены в честности немецкого командира подводной лодки, как Людольф.
  
  Между тем они молча стояли и смотрели на море. Хотя ночь была очень темной и даже луны не было в небе, вид был очень далеким. В любом случае, достаточно далеко, чтобы с болью вспомнить Индиану о необъятности океана, о кажущейся бесконечной водной пустыне, в которую они неумолимо плыли дальше. Айсберг, должно быть, попал во власть подводного течения, потому что теперь он двигался все быстрее и быстрее на север. Индиана оценила & # 228; что там & # 223; К следующему утру в одиночку им пришлось бы преодолеть три, если не сорок миль, если бы он сохранил свою скорость. «Даже если бы кто-то пришел их искать, - уныло подумал он, - они просто не окажутся там, где вы думали ...»
  
  В конце концов они снова повернулись и пошли обратно в лагерь, но теперь гораздо медленнее, чем по дороге туда, несмотря на ветер и уходившие холода.
  
  «Вы думаете, что & # 223; у нас есть шанс? - внезапно спросила Мэйбл.
  
  «Я знаю & # 223; это не так, - через некоторое время призналась Индиана. - Хотела бы я сказать себе, что они у нас есть. Но правда в том, что я знаю не это."
  
  Это было неправдой. По сути, он очень хорошо знал, что & # 223; у них больше не было шанса. Даже если немецкая подводная лодка не вернется и не поймает их, холод и ветер убьют их. Их еды хватало максимум на три дня, и даже если они рискнули разжечь огонь, чтобы согреться, они могли открыться. В лучшем случае вы можете провести таким образом еще два или три дня. И потом? Они находились в той части моря, которая почти никогда не использовалась кораблями.
  
  Мэйбл внезапно остановилась, повернулась к нему лицом и обняла его за грудь, а Индиана обняла его в ответ. Долгое время они просто стояли, держась друг за друга и молчали. Затем Мэйбл снова вырвалась из его объятий и покачала головой. дать шанс «выжить», - сказала она. Ее голос звучал скорее вызывающе, чем убедительно, но Индиана не стала спорить.
  
  «Ван Хеслинг тоже сделал это», - продолжила она. был на этом айсберге несколько месяцев ".
  
  «Это было по-другому, - сказала Индиана. - Он был один. И, наверное, у него было достаточно продуктов. И, кроме того, никто, кто пытался его убить ».
  
  Мэйбл сердито отбросила его слова в сторону: «Может, корабль - это ответ, - сказала она. - Он должен & # 223; были на борту. У него была с собой одежда и это оружие ».
  
  «Даже если, - грустно ответила Индиана, - это нам не поможет. Если Мортон говорил правду, то эта штука в полумиле ниже нас ".
  
  «Там есть выход, - убежденно возразила Мэйбл, - и мы его найдем».
  
  Она хотела продолжить, но в этот момент до ее уха донесся пронзительный яростный лай, а через секунду - крик боли человека. Куинн!
  
  «Черт побери!» - воскликнула Индиана. «Что-то не так!»
  
  Они убежали. Прежде чем они добрались до небольшого палаточного городка, в небольшом палаточном городке царило беспокойство и движение. Люди выбегали из палаток, лай и вой собак становились все более пронзительными. Два или три солдата подошли к палатке Куинна и взломали вход, но Индиана добралась до него прежде, чем они связали веревку и толкнули & # 223; их примерно в сторону.
  
  Рывком ри & # 223; он отложил брезент и нырнул внутрь палатки.
  
  То, что он увидел, осталось & # 223; заморозить его на секунду. Куинн лежал на спине, его колени мягко прижались к телу, и он отчаянно боролся с двумя лайками, которые напали на него как сумасшедшие. Его пальто было в лохмотьях, лицо было залито кровью, а повязка на его левой руке, которую Мэйбл наложила всего несколько часов назад, снова стала темно-красной. Другой рукой он отчаянно ударил одного из хаски, который продолжал хватать его за горло, но промахнулся, потому что животное ловко уклонялось от его ударов. Другая собака укусила его за левый сапог и со злым рычанием тащила его.
  
  Индиана подскочила к Куинну, пнула собаку, преследовавшую его по горлу, пнула ее в бок, отчего тот улетел, и вытащил нож.
  
  "Индиана! Нет!"
  
  Индиана проигнорировала крик Куинна, бросилась на собаку с вытянутыми руками и изо всех сил вонзила лезвие ему в грудь. Животное оттолкнуло & # 223; пронзительный вой, приподнялся и умер на месте.
  
  Возможно, больше всего шокировала сама Индиана. Он ... не это имел в виду. Он хотел помочь Куинну, и он тоже боялся огромной собаки, но никогда не собирался его убивать. Как будто кто-то схватил его за руку и повел.
  
  В ужасе он выпрямился, посмотрел на окровавленный нож в своей руке, а затем на Куинн, который застыл посреди движения и смотрел на него широко раскрытыми глазами. Затем он краем глаза заметил движение и попытался объехать. Но его движение было недостаточно быстрым. Второй хус-ки ударил & # 223; взлетел с невероятной силой и полетел как живой снаряд & # 223; к нему, оскалив зубы и целясь в его чувствительное горло.
  
  А шо & # 223; разбился. Пуля пролетела мимо Индианы на ширину ладони и разбила череп собаки. Животное было разорвано в середине прыжка, перевернулось в воздухе и упало на землю прямо рядом с Куинн.
  
  Индиана повернулась. У входа в палатку появился солдат. В его руках была винтовка. Он секунду смотрел на солдата, затем повернулся и позволил & # 223; медленно присядьте рядом с эскимосом. Он попытался дотянуться до своего раненого друга, но когда он встретился взглядом с ним, он не закончил движение.
  
  Куинн не сказал ни слова.
  
  «Мне очень жаль, Куинн», - прошептала Индиана. Его голос дрожал, и внезапно он почувствовал себя твердым, горьким туалетом. в горле «Это ... Я не это имел в виду».
  
  Куинн все еще молчал.
  
  «Привет, Куинн, - запинаясь, пробормотала Индиана.
  
  Куинн поднял руку и сделал жест, и Индиана замолчала на полуслове. Эскимос встал. Его лицо было каменным, когда он смотрел на двух мертвых хаски. На нем не читалось ни малейшего чувства. Но когда Мэйбл захотела проверить его раненую руку, & # 223; он грубо оторвал ее, рывком развернулся и выбежал из палатки.
  
  Индиана сопротивлялась искушению бежать за ним. Он чувствовал, что & # 223; его друг хотел теперь побыть один.
  
  - Тебе не нужно винить себя, - сказала Мэйбл, когда он удрученно повернулся к ней, - У тебя не было другого выбора. Собаки убили бы его. Или ты. "
  
  Это, конечно, была правда, но от этого было мало пользы. Он сделал гораздо больше, чем просто убил собаку. Индиана твердо знала, что он не только убил хаски ножом, который все еще держал в руке, но и уничтожил дружбу, существовавшую между ним и Куинном.
  
  «С тобой все в порядке?» - спросил солдат, стрелявший в второго хаски, когда Индиана прошла мимо него из палатки. Индиана на мгновение остановилась и почти посмотрела на него. Внезапно ему захотелось ничего, кроме как бить человека ногой по лицу, пока он не перестал двигаться, пока жизнь в его глазах не угасла и ...
  
  Что с ним произошло! Он пытался контролировать себя изо всех сил, но его воли было уже недостаточно. «Убирайся с моего пути!»
  
  Беспокойство в глазах солдата сменилось гневом. «Возможно, мне следовало подождать, пока скот сядет вам в горло!» - ответил он сердито. «Или даже застрелить этого дикаря сразу же. # 223; en.«
  
  Индиана проглотил последний ответ, который был у него на кончике языка, и резко повернулся, чтобы отойти на несколько шагов. Если он или солдат произнесет хоть одно слово, то он больше не сможет сдерживаться и броситься на него, он это знал.
  
  С другого конца лагеря подошли Браунинг и Бейтс. «Что случилось?» - взволнованно спросил Браунинг. «Я слышал выстрелы».
  
  «Ничего», - ответила Индиана, быстро отворачиваясь.
  
  Браунинг в замешательстве посмотрел на него и хотел удержать его, но Мэйбл встала между ними и покачала головой: «Оставьте его в покое, доктор. Браунинг, - сказала она.
  
  «Все в порядке, Мэйбл», - пробормотала Индиана. Обратившись к Браунингу, он добавил: «Собаки напали на Куинн. Я убил одного из них ".
  
  «И?» - смущенно спросил Браунинг.
  
  - сердито воскликнула Индиана: «На этот раз это была просто собака, но в следующий раз это может быть один из мужчин». Я ... я с трудом могу себя контролировать. "
  
  «И все такие, доктор, - добавила Мэйбл.
  
  Глаза Браунинга в замешательстве метались между Индианой и Мэйбл несколько раз. Он попытался рассмеяться, но безуспешно: «Это чепуха», - сказал он беспомощно.
  
  «Дело не в этом, - сказала Мэйбл, - и ты знаешь не хуже меня. Что-то с нами происходит. Посмотри на мужчин. Сегодня днем ​​они чуть не убили майора фон Людольфа, и если бы Куинн не вмешался, они бы бросились на вас, мистера Бейтса и Индиану. И это продолжает ухудшаться ".
  
  «Это проклятый айсберг», - сказал Бейтс. Браунинг сердито посмотрел на него: «Не начинай ту же ерунду, что и Мортон», - грубо приказал он.
  
  «Это не ерунда, - сказала Индиана. - Мы должны были послушать Мортона, пока еще было время. Здесь происходит что-то зловещее, доктор. И с каждой минутой становится хуже ".
  
  Он сам почти удивился, когда Браунинг не стал возражать, а просто с тревогой посмотрел на Мэйбл и его самого. «А что вы предлагаете?» - спросил он.
  
  «Я знаю & # 223; Это не так, - призналась Индиана. - Но мы должны убираться отсюда. Неважно как. "
  
  Браунинг невесело рассмеялся. «Отличная идея, - едко сказал он. - Почему бы тебе не начать делать фло?» строить?"
  
  «Может быть, это все же будет лучше, чем оставаться здесь, пока мы не начнем убивать друг друга», - серьезно ответила Индиана.
  
  «Подумайте о ван Хеслинге, - вставила Мэйбл. - Вы знаете, в каком состоянии его нашел Мортон».
  
  «Даже если бы я поверил тебе, - неохотно сказал Браунинг, - что нам делать? Помощь может прийти через несколько недель. Если & # 252; вообще. "
  
  «Немецкая подводная лодка», - сказала Индиана.
  
  Браунинг уставился на него: «Вы не это имеете в виду!»
  
  Индиана ответила: «Как только наступит день, я куплю себе белую ткань и сделаю из нее флаг. Я уверен, что они все еще здесь, наблюдают за нами. Вы вряд ли будете стрелять в сдающихся людей ».
  
  «Я думаю, вы слишком долго говорили с фон Людольфом», - прорычал Браунинг.
  
  «Меня не волнует, что вы думаете о майоре фон Лудольфе, - ответила Индиана. - Но в одном он прав: если вы можете предотвратить это». если мы останемся на этой горе, они также достигнут своей цели, если возьмут нас на борт в качестве пленников ».
  
  «Я не знал, что & # 223; Вы трус, доктор. Джонс! - рявкнул Браунинг.
  
  Индиана глубоко вздохнул, но он не смог дать Браунину резкого ответа, которого он хотел, когда Бейтс внезапно поднял руку и склонил голову, - прошептал он.
  
  Индиана и другие тоже внимательно прислушались, и через мгновение они услышали это: другой звук смешался с непрекращающимся воем и воем ветра, глубокий, ровный & # 228; & # 223 ;. И это был не естественный звук.
  
  - взволнованно воскликнула Мэйбл. - Это самолет!
  
  Их глаза смотрели в небо, но, конечно, они ничего не видели. Ночь была ясной со звездами, но даже если бы самолет включил габаритные огни, он был бы едва заметен на мерцающем фоне Млечного Пути. А постоянный воющий ветер не позволял определить точное направление, откуда доносился шум.
  
  «Самолет!» - снова сказала Мэйбл. «Мы спасены!»
  
  Бейтс взглянул на нее коротко и с сомнением, затем снова начал поиски неба; Индиана не была так & # 252; убеждена, что & # 223; этот звук действительно означал спасение.
  
  И он был прав.
  
  Шум становился все громче и громче, и, наконец, они увидели, что Не один, а по крайней мере три самолета приближались к Одинсленду. Но что-то в этом шуме беспокоило Индиану. Он слышал этот звук раньше, и это был отнюдь не приятный контекст.
  
  «Они ... немцы!» - внезапно сказал Бейтс.
  
  «Откуда ты знаешь?» - спросила Мэйбл.
  
  Бейтс решительно махнул рукой: «Они летчики… и я знаю звук. Это Messer Schmidt ME 109, минимум три штуки. Возможно, даже четыре ".
  
  Глаза Браунинга расширились, и Индиана тоже слегка вздрогнула и удивленно посмотрела на морского летчика.
  
  «Штуки?» - уточнил он. ME 109 был одним из самых страшных самолетов в ВВС Германии. Маленькие, быстрые и невероятно маневренные, от них практически не было защиты и, наоборот, почти не было цели, которую они не могли бы атаковать и уничтожить. И уж точно не было самолетов, которые можно было бы использовать для спасательной операции!
  
  "Но это -"
  
  Остальные слова Мэйбл утонули в глухом грохоте, который дул с моря, за которым последовал воющий, яростно нарастающий звук - и яркий оранжево-белый взрыв, разорвавший край ледяного плато на севере. и ночь на мгновение погрузилась в сияющий свет костра. Как будто во вспышке молнии, Индиана увидела тени двух солдат, которые стояли там на страже, пошатываясь назад и падая перед ударной волной, затем он развернулся, бросился на Мэйбл, раскинув руки, и похоронил ее. заботясь друг о друге.
  
  Грохот взрыва не совсем утих, когда раздался новый, еще более ужасный шум: шум двигателей штук превратился в пронзительный, нервозный хныканье и вой, который становился все громче и громче, громче и громче, и стал громче, и внезапно две, три и, наконец, четыре огромных черных тени приблизились к поверхности Одинсленда. Не прошло и секунды, как & # 228; разорвано & # 223; Той ночью серия новых мощных взрывов.
  
  Ярко-белый свет костра разогнал тьму. Ужасные осколки льда и крики людей смешивались с ревом и взрывами взрывающихся бомб. Гейзер из воды, кипящего пара и облаков поднялся в небо, через несколько секунд осколки льда и горящие ткани обрушились на Индиану и остальных. Сияющий взрыв прокатился по ней, и Индиана инстинктивно прижалась к Мэйбл еще ближе, чтобы вытащить ее своим телом из-под завалов и защитить от жары. Внезапно ночь наполнилась криками и суетливыми фигурами, полная пламени и непрерывного треска и грохота, которые, казалось, исходили из глубин айсберга. Индиана подождал, пока худшее не закончится, затем неуверенно поднялся на колени и оглянулся на лагерь.
  
  Вернее: к тому, что от него осталось. Бомбы, сброшенные «Штуками», поразили с ужасающей точностью. Обломки «Дракона» пылали, две из шести палаток горели, а третья полностью исчезла. Там, где он стоял, зияло добрых десять метров дальше и вдвое меньше кратера на поверхности ледяного острова. «Повсюду валялись горящие обломки, ото льда поднимался пар, и на первый взгляд Индиана заметила добрых полдюжины неподвижных фигур, лежащих между разрушенными палатками.
  
  «Ты возвращаешься!»
  
  Рука Бейтса жестко указала в том направлении, где исчезли пикирующие бомбардировщики. Индиана не могла видеть самолеты даже сейчас, но пронзительный вой, сопровождавший их атаку, становился все громче. Затем они были там, прежде чем он смог даже ясно мыслить.
  
  На этот раз пилоты воздержались от сброса бомб. Вероятно, в первый раз они сделали это только потому, что поверхность ледяного острова была в полной темноте, и обломки «Дракона» были единственной точкой отсчета. Но корпус дирижабля теперь ярко горел и распространял ослепительный желтый и оранжево-красный свет, так что & # 223; оставшиеся палатки и уцелевшие люди стали отличными целями.
  
  Индиана бросилась на Мэйбл во второй раз, когда две из четырех машин внезапно разбились и открыли огонь из своих автоматов. Четыре прямых ряда метровых взрывов пара и осколков льда мчались к лагерю с безумной скоростью, разорвали одну из последних палаток и обогнали Индиану и другие менее чем на десять метров. Два охотника пронеслись над ними, как огромные черные птицы смерти, и снова поднялись, чтобы атаковать снова, в то время как два других самолета атаковали лагерь под огнем. взял. Крики и стрельба смешивались с грохотом автоматных залпов. Двое или трое элитных солдат Лестрейда упали, а остальные в полной панике разбежались во все стороны. Почти одновременно с моря донесся до них грохот еще одного выстрела, а полсекунды спустя - спустя » второй, еще более высокий огненный столб с края ледяного плато прямо над пляжем. Потом два других самолета тоже исчезли, и на секунду над лагерем воцарилась почти жуткая тишина; тишина, в которой даже потрескивающее пламя и стоны раненых казались странно нереальными.
  
  Индиана вскочила на ноги одним рывком. & # 252; & # 223; e and ri & # 223; Мэйбл вверх. «Мы должны убираться отсюда!» - крикнул он. - «Ты возвращаешься!»
  
  "Где?"
  
  Мысли Индианы лихорадочно метались. Здесь было абсолютно нечего скрывать. Единственный способ спуститься с этого плато лежал через трещину во льду, по которой взобрался Мортон, - и перед ней находилась немецкая подводная лодка, артиллеристы которой, вероятно, просто ждали цели, на которую они могли направить свои пушки ... К середине плато, к огромному кратеру, который они видели с борта «Дракона»!
  
  Он даже не дождался ответа Мэйбл, а убежал, таща ее за собой. Бейтс крикнул ему вслед что-то, чего он не понял. Ему пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы вообще оставаться на ногах. За прошедшие часы он привык к угрожающему уклону земли, но потом ему не пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь. Один неверный шаг - и их побег обернется бешеным скатыванием в смерть.
  
  Истребители атаковали в третий раз, прежде чем достигли ледяной воронки, но теперь они были достаточно далеко от лагеря и обломков дирижабля, так что непосредственной опасности для них уже не было. Индиана на бегу оглянулась через плечо и поняла, что & # 223; он также непрерывно вспыхивал между горящими палатками. Очевидно, солдаты Лестрейда, наконец, преодолели момент шока и отстрелились - даже если это сопротивление носило скорее символический характер. Пытаться поймать атакующий пикировщик из пистолета-пулемета было просто невозможно. И все же ему хотелось иметь с собой пистолет. Даже если это только для того, чтобы не чувствовать себя такой беспомощной.
  
  Как будто из ниоткуда перед ними внезапно появилась фигура. Индиана прошел еще несколько шагов, прежде чем увидел белую меховую куртку и автомат в руках человека и понял, на кого он смотрит. Он инстинктивно бросился в сторону, ri & # 223; Мэйбл вместе с ним каталась по льду, цепляясь за нее, когда немецкий солдат поднял пистолет и нажал на курок. Залп промазал на несколько метров, и Индиана не дала ему возможности снова прицелиться. Он вскочил, бросился на мужчину с широко раскрытыми руками и бросил его на землю. Солдат нажал & # 223; ахнула от удивления и попыталась прижать колени к телу, чтобы оттолкнуть Индиану, но это не удалось. у него нет шансов. Его кулак ударил человека по ударам, и яростное рычание солдата превратилось в низкий вздох, когда он потерял сознание.
  
  Индиана вскочила и развернулась: «Мэйбл! Где ты?"
  
  Он заметил ее всего в нескольких ярдах от нее. Она выглядела ошеломленной, но сама поднялась на ноги и попыталась сделать потрясающий шаг. Позади нее появились вторая и третья одетые в белое фигуры из ночи.
  
  "Мейбл! За тобой! - взревела Индиана.
  
  Мэйбл в тревоге повернула голову, узнала в них двоих немецких солдат и толкнула & # 223; резкий крик, одержимый & # 223; но все еще достаточно присутствия духа, чтобы сразу бежать. Один из двоих поднял пистолет, но выстрелил в & # 223; нет, но тут же началась погоня, и Индиана тоже убежала.
  
  Он достиг Мэйбл на полсекунды раньше двух немцев. Один из солдат снова поднял свой автомат, и Индиана инстинктивно бросилась между ним и Мэйбл, ударившись о нее плечом и наблюдая, как она делает неуклюжий, шаткий шаг в сторону ...
  
  - и внезапно исчез.
  
  Под ногами больше не было льда, только бездонная черная дыра. Раздался пронзительный крик, а через мгновение раздался глухой удар. Индиана также испуганно вскрикнул, наклонился вперед и несколько секунд боролся за равновесие, отчаянно размахивая руками, когда он понял, что & # 223; лед перед ним кончился как бы отрезанный. Далеко внизу на воде блестел свет звезд. В последний момент Индиана восстановила равновесие. Но ненадолго. Затем двое немцев оказались рядом с ним, и один из них протаранил стволом своего МП в спину с такой силой, что & # 223; Индиана вскрикнула от боли и снова упала вперед.
  
  На этот раз он не смог остановить падение. Он беспомощно качнулся вперед, развернулся, продолжая двигаться, и отчаянно потянулся вверх. Его руки схватили что-то твердое и вцепились в него. Это солдатский сапог толкнул его в пропасть. Мужчина в шоке ахнул, оставив & # 223; уронил оружие и сам начал грести руками, чтобы восстановить равновесие, но вес Индианы был слишком велик: он упал, в отчаянии перевернул верхнюю часть тела и теперь схватил за ноги своего товарища, который едва был в полуметре от него. Он попытался уклониться в последний момент, но его реакция была слишком запоздалой. Он упал, отчаянно вцепившись в лед, и взревел от страха, когда общий вес Индиана и его товарища угрожал сбить его с ног.
  
  Кончики ботинок Индианы скользили по льду. В отчаянии он искал, за что бы держаться. Он больше не падал, а теперь соскользнул со стены, но прошло всего несколько секунд, прежде чем один из двух немцев или они оба наконец потеряли хватку, и все трое были убиты; доктора.
  
  Внезапно он почувствовал сопротивление под ногами. Индиана напряг все мускулы, чтобы не быть сбитым толчком со стены, с еще большей силой вцепился в сапоги солдата, который в свою очередь обхватил ноги своего товарища, который в свою очередь сцепился обеими руками, цепляясь за край. кратера - и случилось чудо. Они не упали, а на секунду или две зависли неподвижно в этом почти гротескном положении, прежде чем Индиана осмелилась повернуть голову и посмотреть в глубину.
  
  Может быть, это была не очень хорошая идея. Под ним ничего не было. Буквально. Ничего, кроме бездонной шахты и уступа шириной всего полметра, на котором его ноги нашли опору. Как у Мейбл Розенфельд, которая была совсем недалеко от него. Она вцепилась в стену обеими руками и лежала в таком неестественно изогнутом положении, что лежала там. Индиана сначала боялась, что может умереть. Потом она подняла глаза и посмотрела на него, и он понял, что & # 223; их парализовал просто страх.
  
  Теперь над краем кратера появилось больше фигур, все они были одеты в белые куртки с капюшонами немецких штурмовых войск. Несколько секунд они просто неподвижно смотрели на него, Мэйбл и двух немецких солдат, затем один из мужчин поднял пистолет и нацелился на Индиану.
  
  Раздался резкий приказ, и солдат пустил & # 223; поспешно опускает винтовку и отступает. Другой в белом & # 223; одетая фигура появилась между мужчинами, неподвижно уставилась на Индиану, а затем начала отдавать приказы по-немецки. Мгновение спустя сильные руки схватили человека, цеплявшегося за край кратера, и начали тянуть. Индиана застонал от боли, когда второй мужчина, держась за ноги первого, дернулся, и напряжение в его плечевых суставах стало невыносимым. Тем не менее & # 223; он не идет. Это была бы его верная смерть, и Мэйбл тоже. Он знал, что & # 223; он сможет продержаться всего несколько мгновений.
  
  «Держись за меня!» - крикнул он, - «Постарайся держаться за мои ноги!»
  
  Мэйбл посмотрела на него и, похоже, даже не поняла, что он имел в виду. Индиана повторила его слова и, наконец, осторожно освободила одну руку от его хватки, потянувшись к его ноге. и цеплялся за него.
  
  «С другой стороны!» - закричала Индиана.
  
  Мэйбл повиновалась, и пока двух солдат медленно поднимали над ним, она изо всех сил цеплялась за его ноги и пыталась крепко держаться даже за узкий выступ.
  
  Солдат на вершине причудливой цепи начал кричать, когда внезапно тяжесть трех человек оказалась на его конечностях. Но ни мужик про Индиану, ни сам Индиану не отпускают, так что там & # 223; они медленно сползли обратно. Веревка упала в шахту рядом с ним, полсекунды спустя секунда на другой стороне, затем к нему и Мэйбл спустились двое мужчин в белых снежных костюмах.
  
  Индиане & # 228; никогда не снилось, что & # 223; однажды он был бы счастлив увидеть немецкого солдата; но это был он. Стиснув зубы, он подождал, пока один из мужчин не пройдет мимо него и не достигнет Мэйбл, чтобы протянуть ей руки, затем он сам с благодарностью схватил протянутую руку второго солдата. В его руках больше не было ни малейшего чувства. Он попытался удержать мужчину, но не смог. Если бы солдат не дотянулся до него с удивительной силой и просто не удержал его, то он, вероятно, в тот момент все-таки разбился бы. Слабость и усталость захлестнули его оглушительной волной, когда они, наконец, снова вышли на лед. С беспомощным задыхающимся звуком он упал на колени, задержался там на мгновение, дрожа, и, наконец, упал полностью вперед. Все закружилось вокруг него. Казалось, что его руки были сорваны с плеч и положены обратно вверх ногами, и на мгновение он почувствовал тошноту от слабости. Первое, что он снова увидел, когда его глаза прояснились, были отполированные черные сапоги на высоком каблуке, которые вырисовывались прямо перед ним.
  
  Индиана моргнула, с трудом перевернулась на спину - и ри & # 223; удивился его взгляд, когда он посмотрел в лицо, принадлежавшее владельцу высоких сапог.
  
  "Эриксон!"
  
  Эриксон слегка улыбнулся: «Это не совсем правда, доктор Джонс, - сказал он. - Я не думаю, что нам нужно больше действовать. Меня зовут Эрих, если быть точным, оберштурмбаннфюрер Клаус Эрих ».
  
  Когда они вернулись в лагерь, обломки «Дракона» все еще горели. Огонь отбрасывал на лед подергивающиеся тени, и незнакомое тепло почти причиняло боль после трех или сорока градусов ниже нуля, которые царили здесь до сих пор. Лишь одна палатка выдержала низколетящую атаку. Остальное было разорвано, просто исчезло или рассыпалось дотла. Мэйбл не сказала ни слова, пока шла рядом с ним через разрушенный лагерь, но выражение ужаса на ее лице становилось все глубже и глубже.
  
  Их целью была единственная оставшаяся палатка. Эриксон - Эрих - откинул брезент стволом своего автомата и сделал насмешливый приветственный жест. Мэйбл холодно взглянула на него и нырнула в палатку; Индиана последовала за ней секундой позже.
  
  Внутри было небольшое газовое пламя, в свечении которого Индиана доктор. Узнали Браунинг, Мортон и Бейтс, а также майор фон Людольф. За исключением Лудольфов, казалось, всем это сошло с рук, когда правая сторона лица Бейтса постепенно начала обесцвечиваться и опухать. Очевидно, не все мужчины в лагере сдались без сопротивления.
  
  Фон Людольф присел там, его лицо искажалось от боли, и уставился в пространство. Вокруг его правого бедра была натянута широкая, очень небрежно наложенная повязка, на которой красовалось аккуратное темное пятно. Как ни странно, ему в голову пришла идея, что & # 223; Людольф из всех людей был ранен одним из своих людей, ни с удовлетворением, ни со злой радостью.
  
  Они сели после того, как Эрих и трое его солдат, охранявших собрание с автоматами, лежащими выше колен, последовали за ними. Палатка была теперь гнетущей.
  
  «Тебе это не сойдет с рук», - сердито сказал Браунинг Эриху.
  
  «Чем, мой дорогой доктор?» - дружески спросил оберштурмбаннфюрер. Брови Браунинга сдвинулись еще больше. Он в гневе поднял руки, и Индиана только сейчас заметила, что & # 223; его суставы были связаны тонкими кожаными ремнями, которые глубоко врезались в кожу, как и у всех остальных, за исключением Людольфа.
  
  «С ... этими убийствами!» - ответил он, - «Это был акт войны, Эрих! Это будет иметь последствия. Тебе придется лично ответить за смерть каждого из моих людей! "
  
  «Ваши люди?» - задумчиво повторил Эрих, - «Значит, вы признаете, что & # 223; Вы являетесь участником этого заговора ».
  
  «Заговор !?» - прохрипел Браунинг.
  
  Эрих кивнул: «Конечно. Или как бы вы назвали это, если в разгар мира государство посылает хорошо вооруженное подразделение, чтобы совершить набег на исследовательскую станцию ​​другой страны ».
  
  «Я знаю & # 223; «Совсем не то, о чем вы говорите!» - прорычал Браунинг.
  
  Эрих начал резко отвечать, но Индиана перебила его. Этот детский театр никому из нас не помогает ».
  
  Эти слова больше касались Браунинга, но Эрих ответил: «По крайней мере, вы ведете себя разумно, доктор. Джонс, - сказал он. - Я тоже никогда не сомневался в этом. Вы действительно не знали, какова цель этой экспедиции? Так же мало, как доктор Розенфельд, я полагаю ".
  
  Индиана не ответила, и Браунинг снова сказал: «Тебе это не сойдет с рук. Это было убийство ".
  
  Эрих спокойно пожал плечами: «Возможно, - признал он, - но я так не думаю». это все еще играет роль ".
  
  Прошло некоторое время, прежде чем Браунинг понял. Он побледнел: «Ты хочешь ... убить нас?» - ошеломленно спросил он.
  
  "Это честное слово, доктор. Браунинг, - с улыбкой ответил Эрих, - я бы предпочел термин « казнить ».
  
  «Вы не можете этого сделать!»
  
  - Индиана удивленно подняла глаза. Слова произнес Людольф. Он смотрел на Эриха широко открытыми глазами.
  
  «Я запрещаю это, - сказал он. - Большинство мужчин здесь ранены. А те, кто еще жив, - военнопленные. Я не позволю & # 223; Просто убей их! "
  
  «Люди здесь, - холодно ответил Эрих, - всего лишь простые пираты. Почему бы вам не спросить доктора? Браунинг, к чему на самом деле стремился Дракон ».
  
  Он властно указал на правительственного комиссара и продолжил: «Корабль был забит оружием. И эти так называемые члены экипажа были не чем иным, как элитным подразделением ВМС США, которое должно было быть развернуто возле нашей базы на случай, если первая атака не удастся ».
  
  Фон Людольф в замешательстве посмотрел на Браунинга: «Это правда?» - мягко спросил он.
  
  Браунинг избегал его взгляда, но Эрих продолжал: «Конечно, это правда! Ты такой тупой или просто не хочешь этого видеть? Эти люди здесь преступники. Они получают только то, что заслуживают! "
  
  «Тем не менее, это было бы убийством!» - настаивал фон Людольф. «Я не допущу этого & # 223; что-то подобное происходит от имени немецкого вермахта! »
  
  Эрих даже не удосужился ответить. Но взгляд, с которым он сделал & # 223; Индиана, показал, что & # 223; для него не обязательно имело значение более или менее расстрелянный мужчина.
  
  Через некоторое время Эрих вернулся в Индиану. Джонс, поскольку & # 223; Могу ли я избавиться от предложения перейти на нашу сторону? Мы можем использовать таких людей, как ты ".
  
  «Ты прав, - сказала Индиана, - ты действительно можешь избавить себя от этого вопроса. «Но затем он добавил:« По крайней мере, пусть доктор. Розенфельд бежит. На самом деле это не имеет ничего общего с этим ".
  
  Эрих повернул голову и ma & # 223; Мэйбл с долгим оценивающим взглядом. На его губах появилась тонкая, совершенно злая улыбка ». Розенфельд, - задумчиво сказал он. - Интересное имя. Скажите, доктор, есть ли у вас еврейские предки или откуда взялось это имя? "
  
  Лицо Мэйбл стало ледяным. Но она не сказала ни слова, просто так пронзительно уставилась на Эриха, что & # 223; через некоторое время вниз посмотрел немецкий офицер.
  
  «Что ты собираешься с нами делать сейчас?» - спросил Браунинг.
  
  Эрих пожал плечами. «На данный момент ничего, - ответил он. - Напротив, я даю вам слово, что & # 223; Сейчас с тобой ничего не случится. Пока вы разумны ".
  
  «А что ты имеешь в виду под разумным?» - спросила Мэйбл с вызовом.
  
  «Это полностью зависит от вас, фрау доктор», - дружески ответил Эрих.
  
  «Нам придется потусоваться здесь некоторое время вместе, как кажется. Корабль приедет за нами через два дня. У вас есть выбор, хотите ли вы провести эти два дня в качестве узника в этой палатке или поработать с нами. Если вы решите это сделать, - добавил он после небольшой паузы, - я могу даже забыть об этом, потому что & # 223; Ты Джедин ".
  
  «Свинья!» - спокойно сказала Мэйбл.
  
  Черты лица Эриха изменились. На мгновение его лицо превратилось в гримасу чистой ненависти, но он обрел самообладание почти так же быстро, как и потерял его. «Как хочешь», - сказал он.
  
  Он встал, затем снова повернулся к Индиане: «Я дам вам время до завтра, чтобы вы обдумали мое предложение, доктор. Джонс, - сказал он. - И, может быть, ты тоже пытаешься повлиять на своего любимого друга. Знаешь, гордость прекрасна. Но смерть - это нечто очень приятное. И это так окончательно ".
  
  «Они все умрут», - сказал Мортон в тот момент.
  
  Это были первые слова, которые он сказал с тех пор, как они вернулись. И Индиана была не единственной, кто выглядел удивленным; Эрих также посмотрел на капитана со смесью гнева и удивления и склонил голову.
  
  «Боюсь, вы немного искажаете факты, - сказал он. - В настоящий момент вы наши пленники».
  
  «Они все умрут, - повторил Мортон, - и мы тоже. Никто не выберется отсюда живым. Я знаю & # 223; Это."
  
  «Заткнись», - сказала девушка Браунинга, но, к удивлению Индианы, именно Эрих резким жестом прервал правительственного чиновника.
  
  "Пусть говорит, доктор. Браунинг, - сказал он. - Может, он все-таки не так уж неправ ».
  
  «Это место проклято!» - заявил Мортон. Браунинг бросил на него сердитый взгляд, но Эрих внезапно странно понимающе улыбнулся: «В каком-то смысле это правда», - сказал он.
  
  «Что ты имеешь в виду?» - спросила Индиана.
  
  Улыбка Эриха стала немного шире. «Может быть, я отвечу на этот вопрос завтра утром, - сказал он. - А может, и нет. Все зависит от ваших ответов на мои вопросы. «Он встал и ушел & # 223; Не сказав больше ни слова, палатка, и после недолгого колебания трое солдат последовали за ним - хотя и не без того, чтобы сначала приковать Индиану и Мэйбл наручниками к запястьям и лодыжкам так же, как и другим.
  
  
  Где-то за полярным кругом: Одинсланд
  
  
  
  2 апреля 1939 г.
  
  Только на следующее утро Индиана дождалась ужасной первой оценки низколетящей атаки. Обломки Дракона и все, что в нем находилось, были сожжены до неузнаваемости, а лагерь был полностью разрушен. Но и на этот раз, несмотря ни на что, им все же повезло: за исключением двух охранников, которые стали жертвами огня подводной лодки, были убиты только трое других солдат, и большинство остальных сошло с рук. и легкие травмы. Немцы усердно работали всю ночь, и когда Индиану и Мэйбл рано утром подобрали два солдата и они вышли из палатки, они также увидели, что: всего в нескольких метрах от разбомбленного лагеря находились две плоские бараки, состоящие из сборных частей. был построен. Это были низкие хижины из рифленого железа без окон, которые должны были быть невыносимо узкими, но которые, по крайней мере, обеспечивали защиту от ветра и ледяного холода. Около двадцати солдат в белой снежной форме суетились взад и вперед или просто стояли вокруг, а некоторые из них стояли на страже с поднятыми винтовками перед закрытой дверью барака. Индиана подозревала, что & # 223; оставшиеся в живых морские пехотинцы содержались здесь в плену. Мэйбл хотела пойти присмотреть за ранеными, но солдат, к которому она обратилась с этой просьбой, только покачал головой и направил винтовку в противоположном направлении. Индиана увидела, что & # 223; деятельность солдат не ограничивалась лагерем. Также на краю огромного кратера, который находился на поверхности айсберга, велось много работы. В непосредственной близости от того места, где он и Мэйбл вчера вечером чуть не разбились, было создано большое сооружение на ходулях из балок и стальных балок. Третья, несколько меньшая хижина из рифленого железа была построена в нескольких метрах от них, и когда он и Мэйбл подошли, дверь открылась, и Эрих вышел.
  
  Немец выглядел усталым. Под глазами были темные круги, а кожа имела серый оттенок. Его движения были нервными, и Индиана заметила, что & # 223; двое солдат со страхом немного попятились, когда он подошел к ним. Очевидно, у немцев тоже не все ладилось.
  
  «Доброе утро, - сказал Эрих. - Надеюсь, вы хорошо провели ночь».
  
  «Да, - грубо ответила Индиана, - я особенно хорошо сплю, сидя со связанными руками».
  
  «Прошу прощения, если вы не нашли услугу, к которой привыкли, - насмешливо ответил Эрих. - Но вы предпочли сыграть неукротимого героя, вместо того, чтобы принять мое предложение».
  
  «А что насчет других?» - спросила Индиана. Он кивнул в сторону одной из двух хижин из гофрированного железа в лагере: «Люди, которых вы там запихнули. Они не хотели, чтобы мы были с ними ".
  
  «За что?» - ответил Эрих, - «с нами врач, который заботится о раненых. Или вы ищете кого-то конкретного? "
  
  - мгновенно подумала Индиана. Эрих хорошо знал, как он относился к Куинн. И недоверчивость, с которой он задал этот вопрос, могла означать только одно.
  
  «Нет, - сказала Индиана, - очевидно, ты убил Куинна заранее».
  
  Эрих пожал плечами: «Это не обязательно большая потеря для человечества», - сказал он с улыбкой. Когда он увидел вспышку в глазах Индианы, он холодно добавил: «В конце концов, это не моя вина». он предпочел остаться со своими собаками, чем уйти в безопасное место. Он сделал властный жест, который подавил любое противоречие в зародыше, и направился к двум структурам на краю кратера. Индиана и Мэйбл последовали за ним.
  
  «Как видите, д-р. Джонс, - начал он, - мы не сидели сложа руки. Работа еще не окончена, но я думаю, что & # 223; на это уйдет самое большее два-три часа. "Он сделал паузу на минуту и ​​многозначительно посмотрел на Индиану и Мэйбл." И я дам вам столько же времени, чтобы обдумать мое предложение ".
  
  Индиана уклонился от ответа и осторожно двинулся дальше. Его шаги автоматически замедлились, когда он приблизился к краю кратера, и, наконец, он остановился в полуметре перед ним. Ночью солдаты Эриха обратили временный забор вокруг огромной дыры, несколько метровых железных стержней, вбитых в лед и натянутых между красными и белыми лентами, которые были более символичными по своей природе.
  
  Эрих сделал приглашающее движение. Индиана протянула руку, схватила металлическую скобу на строительных лесах и наклонилась вперед с колотящимся сердцем.
  
  От увиденного у него перехватило дыхание на секунды в прямом смысле этого слова.
  
  То, что вчера вечером было не чем иным, как бездонной черной дырой, теперь, в ярком утреннем свете, оказалось круглой шахтой, определенно на триста или четыреста метров дальше, стены которой состояли из отполированного до зеркального блеска льда. Озеро, которое тоже круглое, было настолько спокойным, что & # 223; вода сияла, как огромная серебряная тарелка. И это было в точности так, как утверждал Мортон и как было показано на фотографиях:
  
  Прямо под ними, частично застывший во льду стены шахты, лежал огромный корабль викингов с красно-белыми & # 223; полосатые паруса.
  
  «Но это невозможно!» - прошептала Мэйбл, которая тоже наклонилась вперед.
  
  Эрих тихо рассмеялся: «Нет ничего невозможного, моя дорогая. Я вижу, вы не поверили несчастному мистеру Мортону больше, чем кто-либо другой. «Он тихо и насмешливо засмеялся. - Видите ли, мы тоже расходимся в этом вопросе. Мы ему поверили, иначе нас бы здесь не было ».
  
  Индиана удивленно выпрямился и посмотрел на немца: «Что вы имеете в виду?» - спросил он.
  
  "Вы меня разочаровали, доктор. Джонс, - сказал Эрих. - Я думал, ты понял это сам. С самого начала мы не сомневались, что & # 223; этот корабль и эта пещера действительно существуют ».
  
  «Это единственная причина, по которой мы убедились, что & # 223; Вы отправляетесь в эту экспедицию ".
  
  «Ты ... позаботился об этом?» - спросила Мэйбл.
  
  «Признаюсь, это было непросто. Но оно того стоило."
  
  - спросила Индиана.
  
  «Ракетная база?» Эрих тяжело рассмеялся. «Что за ракетная база, доктор? Джонс? Нет такой основы. Он существует только в головах этих дураков Лестрейда и Браунинга ".
  
  «Но доказательства ...» - начала Индиана, но Эрих тут же прервал их.
  
  "Доказательства! Papperlapapp! Бумага, как говорится, терпелива. Так называемые доказательства Браунинга были не чем иным, как фальсификациями, которые мы ему слили. «Его взгляд стал презренным.« Неужели вы думаете, что мы позволим американским шпионам получать информацию о таком сверхсекретном проекте? »
  
  «Но почему, ради бога», - ошеломленно пробормотала Мэйбл.
  
  Эрих не ответил на ее вопрос, но Индиана сделала это низким дрожащим голосом и стиснула ноги, чтобы просто не броситься и не ударить немца. «Чтобы мы сделали именно то, что сделали, Мэйбл», - сказал он. «Боже мой, они всех нас выставили дураками».
  
  Мэйбл снова спросила: «Почему они просто не сказали нам, что им нужно?»
  
  «Потому что мы бы никогда не отправили дирижабль, подобный« Дракону », только для того, чтобы его найти. Индиана указала на корабль викингов внизу. Эрих согласно кивнул, но промолчал и с любопытством посмотрел на Индиану.
  
  «Вы точно знали, что & # 223; Правительство Соединенных Штатов определенно не инвестировало несколько миллионов долларов и не отправило свой самый современный дирижабль только для того, чтобы спасти лодку викингов тысячелетней давности. Да, чтобы выследить немецкую ракетную базу ".
  
  "Но почему ты просто не сделал это сам?"
  
  «Потому что у нас не было такого дирижабля, как« Дракон », - ответил Эрих почти дружелюбным тоном, - и по другой очень простой причине, моя дорогая. Мы не знали, где находится этот айсберг ».
  
  «Вы бы его искали!» Мэйбл внезапно крикнула: «У вас ... у вас есть корабли, подводные лодки и самолеты. Вы могли бы просто искать его & # 246; без этого & # 223; все эти люди должны были умереть! "
  
  «Нет, - ответил Эрих, - мы не можем этого сделать. У нас просто не было времени. Вы сами убедитесь. "Он кивнул в сторону кратера и озера." Гора начинает растворяться. Он снова дрейфует на север, но здесь что-то происходит. Лед тает. На его поиски потребовались бы недели, если не месяцы - если бы мы его вообще нашли. К тому времени корабля могло и не быть ".
  
  «Но что же такого особенного в этой чертовой обломке? Это ... это просто старый корабль ".
  
  «Нет, это не совсем то, что есть», - так яростно возразил Эрих, что & # 223; Индиана снова удивленно посмотрела на него: «Вы даже не представляете, что это там на самом деле, доктор. Поле роз. Это не просто корабль ".
  
  "Но?"
  
  «Это опасность для ногтей», - прошептала Индиана. Он посмотрел на Эриха: «Корабль Одина, который доставляет души павших воинов в Валгаллу. Не так?"
  
  Эрих кивнул.
  
  «Но это… это ерунда! Это не более чем древняя легенда! "
  
  «О нет, моя дорогая, - сказал Эрих, покачивая головой. В его голосе была гордость. Его глаза сияли: «Это совсем не так. Вы помните историю, которую я рассказал вам на борту «Дракона»? История первого поселения в Гренландии? «
  
  Мэйбл посмотрела на него и, наконец, медленно кивнула.
  
  «Это тоже не было легендой, - продолжил Эрих. - Существует & # 252; достаточно доказательств того, что & # 223; на самом деле викинги были в Гренландии. А также для & # 252; r, потому что & # 223; все они исчезли в один прекрасный день, все сразу. И теперь мы знаем почему. Это корабль их подобрал. Корабль богов ".
  
  «Это ерунда!» - пробормотала Мэйбл.
  
  Эрих был в слишком эйфорическом настроении, чтобы даже заметить это. Розенфельд, - взволнованно сказал он. - Вы понимаете, что это значит? Мы спасем собственный корабль Одина! На нашей стороне будет сила старых богов! »
  
  «Ты не понимаешь, о чем говоришь, чувак», - шокировано прошептала Индиана. Идея вышла & # 223; заставить его вздрогнуть. Он увидел безумие в глазах Эриха и подумал о другом, еще более безумном, который в нескольких тысячах миль оттуда, в Берлине, правил угнетенным народом и просто готовился к этому, соседи Покрывали войной других, а может быть, и весь мир. Если это действительно гвоздь там внизу, и Эрих и его товарищи сумели взять ее под контроль, если немцам удалось пробудить хотя бы часть древней силы, которая была в его черном торсе, то это означало ...
  
  «Рагнар'к», - прошептал он.
  
  Эрих просто смотрел на него, а Мэйбл вопросительно приподняла брови.
  
  «Сумерки богов», - сказала Индиана.
  
  "Теперь вы преувеличиваете, доктор. Джонс, - с нежной насмешкой сказал Эрих. - У нас нет планов уничтожить мир. Мы просто хотим навести в нем порядок. И она знает Бог необходим ".
  
  «Верно, - ответила Индиана, - я бы хотела, чтобы начало в Европе было определенным».
  
  Эрих рассмеялся, а затем коротко махнул рукой, объясняя тему для конца. «Хватит, - сказал он. - Как вы видите, мы сможем добраться до корабля. Я сейчас спрашиваю вас в последний раз, хотите ли вы работать с нами или предпочитаете умереть вместе с другими ».
  
  Мэйбл начала было вздрагивать, но Индиана успокаивающе положила руку ей на предплечье: «Подожди», - предупредил он.
  
  Эрих усмехнулся: «Я вижу, вы приходите в себя, доктор. Джонс, - сказал он.
  
  «Я сказал, что & # 223; Я принимаю ваше предложение? - спросила Индиана.
  
  "Нет. Но я много слышал о вас, доктор. Джонс. Помимо прочего, потому что & # 223; Вы умеете ценить хорошую игру. Не так ли? "
  
  Индиана кивнула, и Эрих продолжил: «Я предлагаю вам игру, доктор. Джонс. Приверженность - это ваша жизнь и жизнь вашего друга ».
  
  «А правила, я полагаю, устанавливаете вы», - проворчала Индиана.
  
  Эрих кивнул: «Конечно. Вам они интересны? Я не хочу вас одурачить, доктор. Джонс. Они нам нужны. К сожалению, профессор Бальдурсон был единственным археологом, которого я мог бы иметь. И, как вы знаете, он, к сожалению, погиб, когда разбился ваш дирижабль. Дело не в том, что & # 223; нам абсолютно необходимо ваше сотрудничество, но это упростит задачу. Для вас и для нас тоже. Я предлагаю вам помочь нам спасти корабль, а взамен даю вам и доктору Жизнь Розенфельда ".
  
  "О, и ты думаешь, я бы пошел на это?"
  
  «Конечно, нет, - ответил Эрих, - пожалуйста, не принимайте меня за дурака, доктор. Джонс. Конечно & # 228; мне ясно, что & # 223; Они воспользуются любой возможностью, чтобы бежать или работать против нас. Но при нынешних обстоятельствах не так уж много способов убежать. И если вы попытаетесь саботировать нашу работу или каким-либо образом остановить нас, я обещаю вам, что & # 223; Ваши товарищи заплатят за это ".
  
  Индиана уставилась на немецкое удовлетворение. Но он также знал, что & # 223; у него не было другого выбора. И, несмотря ни на что, в нем был еще ученый, археолог, который увидел, возможно, величайшее открытие всех времен в пределах досягаемости.
  
  «Я согласен, - сказал он с тяжелым сердцем, - но сразу скажу, что & # 223; Вы потерпите неудачу. Если этот корабль там действительно то, за что вы его держите, тогда ни один живой человек не сможет войти в него ".
  
  «Это сделал профессор ван Хеслинг», - ответил Эрих.
  
  «Откуда вы знаете?» - спросила Индиана. «С таким же успехом он мог бы выжить все время в пещере или в своей палатке на пляже».
  
  Эрих вздохнул: «Доказательство этого у вас в руках, - сказал он. Браунинг показал нам на борту дирижабля, ничего не заметил? »
  
  Индиана покачала головой.
  
  «Я тоже, - признал Эрих, - но я разговаривал с доктором. Бальдурсон заговорил, когда мы остались одни. Меня не удивляет, что & # 223; Вы упустили это - вы можете быть крупным человеком в своей области, но Балдурсон, вероятно, был величайшим экспертом в мире по Северным океанам. Он заверил меня, что & # 223; он никогда раньше не видел ничего подобного. Должно быть, они пришли с этого корабля. Все остальное, что мы когда-либо находили, было не чем иным, как его плохой имитацией ".
  
  «Даже если бы вы это сделали, - взволнованно сказала Мейбл, - вы знаете, что случилось с Ван Хеслингом. Он сошел с ума ".
  
  «Для этого может быть сотня причин, - ответил Эрих. - Он был один на этом острове несколько месяцев. И я не так уверен, как вы, в том, что & # 223; он был действительно сумасшедшим ".
  
  «О, - едко сказала Мейбл. - Возможно, не с твоей точки зрения, но…» Она замолчала, когда ледяной взгляд встретился с глазами Эриха.
  
  «Возможно, ты тоже прав, - внезапно сказал Эрих. - Может быть, & # 223; этот корабль действительно & # 228; опасен. Но чтобы защитить себя от этого, у нас есть вы и доктор. Джонс, не так ли? "
  
  «Это все кошмар», - пробормотал Браунинг, когда они вернулись в палатку. Индиана и Мэйбл рассказали ему и остальным о своем разговоре с Эрихом. Единственный, кто не удивился, был Мортон. Но выражение ужаса на его лице было гораздо более жестоким. Он был похож на человека, который уже умер и ждет чего-то похуже смерти.
  
  Браунинг сказал: «Это… безумие. Я имею в виду, даже если это затонувшее судно действительно великолепный корабль, что, черт возьми, вы от него хотите ? Добавить в Вермахт батальон конных шагоходов? "
  
  Шутка давно ушла. Какой бы абсурдной ни казалась эта идея на первый взгляд, & # 223; они Индиана содрогается внутри. И Мэйбл тоже посмотрела на правительственного комиссара скорее испуганно, чем весело.
  
  Индиана беспомощно пожала плечами. Некоторое время он ничего не говорил, просто задумчиво смотрел на майора фон Людольфа, который сидел в углу палатки, прижав колени к своему телу & # 223; и уставился в пространство, затем повернулся к Мортону.
  
  «Есть одна вещь, которая заставляет меня задуматься, - сказал он. - Мне интересно, что мог иметь в виду Эрих, когда сказал, что не уверен, действительно ли профессор ван Хеслинг сумасшедший».
  
  «Что ты имеешь в виду?» - спросил Мортон.
  
  «Пожалуйста, не забывайте, капитан, - настойчиво ответила Индиана. - Я знаю. это уже не совсем так, но ты кое-что сказал о ван Хеслинге. Любой комментарий ... "
  
  «Он напал на нас, как сумасшедший, - сказал Мортон.
  
  Индиана покачала головой. Это были не твои слова. Ты сказал, как ... как берсерк. "
  
  Мортон кивнул.
  
  «Великий Бог!» - прошептала в ужасе Индиана. «Каким я был идиотом! Вот и все!"
  
  Не только Мортон, но и все остальные вопросительно посмотрели на него.
  
  Индиана продолжала: «Разве вы не понимаете? Потому что он был именно таким! Он не был сумасшедшим. По крайней мере, не только. Он ... он защищал этот корабль! "
  
  « Что он получил ?» - спросил Браунинг.
  
  «Мортон сказал это сам!» - взволнованно ответила Индиана. «Он сражался как берсерк! Именно это были его слова! "
  
  «Верно, - признал Браунинг, - но я не совсем понимаю, какое это имеет отношение к этим немцам ...»
  
  «Вот и объяснение!» - почти крикнула Индиана. «Вы понимаете! Именно этого они и хотят! Браунинг, каждый ребенок знает сагу о Берсеркере! Ван Хеслинг сражался с силой безумца! Он был почти неуязвим и, казалось, не чувствовал боли! Они этого хотят! Верны старые легенды! Были берсерки, и они могут быть снова! И этот корабль может их создать! "
  
  Браунинг побледнел: «Боже мой!» - прошептал он, - «Ты думаешь, Гитлер действительно хочет ...»
  
  «Создайте армию непобедимых воинов. Индиана мрачно зарычала и снова посмотрела на Людольфа. Но офицер вермахта выглядел таким же испуганным и недоверчивым, как и все остальные.
  
  «Он хочет, чтобы сила вернула к жизни старых берсерков. Армия почти неуязвимых солдат, которые сражаются, не думая о себе ".
  
  «Но это безумие!» - сказала Мэйбл. «Мы все видели, что случилось с Ван Хеслингом. Когда все было кончено, он был душевнобольной ».
  
  "А также? Вы думаете, что & # 223; что беспокоит этого сумасшедшего? "
  
  Глаза Мэйбл расширились. от ужаса, и Браунинг громко ахнул, когда осознал, что & # 223; Индиана была права, пораженная в полную силу. И, возможно, в этот момент он увидел в своем воображении то же, что и Индиана: Легионы неуязвимых, непобедимых человеческих боевых машин, которые катились по Европе и не останавливались у ее границ.
  
  «Мы должны уничтожить эту штуку», - сказал Бейтс, единственный, кто до сих пор слушал молча.
  
  Браунинг ответил: «Это отличная идея. Почему бы вам не начать?»
  
  «В этом нет необходимости, - вмешался Мортон. - Это так или иначе нас всех уничтожит».
  
  «Вздор!» - сердито закричал Браунинг. Он повернулся к Индиане: «Вы были правы, приняв предложение Эриха, доктор Джонс. Мы должны не дать этому сумасшедшему завладеть кораблем. Неважно как. "
  
  «Это именно то, что меня беспокоит, - ответила Индиана. - Я знаю, что & # 223; не как. "
  
  «Он должен & # 223; шанс, - настаивал Браунинг. - Я знаю, это звучит жестко, но если придется, то у вас должна быть своя собственная жизнь и доктор Жертва Розенфельдов, чтобы выжить. Я бы ни секунды не колебался, чтобы сделать то же самое ».
  
  «Не в этом дело, - сказала Индиана. - Я не уверена, что & # 223; вы можете «уничтожить» этот корабль вообще ».
  
  «Конечно, можно, - яростно возразил Браунинг. - Все можно разрушить».
  
  Индиана долго и очень удрученно смотрела на него, прежде чем он ответил почти шепотом: «Все, что люди создали, люди могут разрушить, доктор. Браунинг. Но как уничтожить то, что создал бог? "
  
  Через два часа их снова забрали. Работа над кратером достигла заметного прогресса: незаконченный деревянный и металлический каркас превратился в пятиметровую треногу с металлической корзиной, прикрепленной к сложной путанице веревок и подвешенных колес, больших & # 223; достаточно, чтобы вместить трех или четырех человек. Когда Индиана и Мэйбл приблизились к кратеру, двое солдат Эриха начали управлять большой лебедкой, и корзина, покачиваясь и управляемая двумя солдатами, исчезла в глубинах ледяного кратера. Увидев это, Индиана шагнул быстрее, чтобы добраться до Эриха, который стоял рядом со штативом и зачарованно наблюдал за опусканием корзины.
  
  «Вы сошли с ума?» - начал он без перехода. Он яростно жестикулировал в глубине. Корзина с устрашающей скоростью опустилась в шахту: «Людям ни в коем случае нельзя заходить на корабль!»
  
  Эрих Ма & # 223; на него с почти пренебрежительным взглядом. «Они тоже не будут, - ответил он. - Но отвечу на ваш вопрос: я определенно не настолько сумасшедший, вы с доктором. Позволить Розенфельду подняться на борт этого корабля без должной охраны и сделать это первым ».
  
  Индиана в гневе сжала губы и наклонилась вперед. Корзина была опущена наполовину, но вы могли видеть, что & # 223; он целился не прямо в корабль викингов, а в узкую ледяную поверхность примерно треугольной формы, которая вырастала из стены шахты непосредственно рядом с ней, как сверкающий язык.
  
  "Успокойтесь еще раз, доктор. Джонс, - насмешливо сказал Эрих позади него. - Я могу понять ваше желание исследовать, но это честь быть первым, кто ступил ногой. Я не могу позволить вам делать ставку на этот корабль. Но ты будешь вторым, я даю тебе слово. Мы с тобой идем со следующей корзиной. И, конечно же, ваш восхитительный товарищ, - добавил он с намеком на поздний поклон в сторону Мэйбл.
  
  Индиана заметила вспышку в глазах Мэйбл и поспешно подала ей знак не делать и не говорить ничего опрометчивого.
  
  Они зачарованно наблюдали, как проволочная корзина скользнула вниз и через несколько минут коснулась языка льда. Двое солдат вылезли из машины, и Эрих жестом показал людям на лебедке, чтобы они снова подняли корзину.
  
  Казалось, время остановилось. Корзина заняла чуть больше двух минут, чтобы вернуться к ним, но для Индианы это была вечность. Его мысли неслись. Его сердце забилось с головокружительной скоростью, а ладони были влажными от возбуждения. Он нервничал.
  
  С одной стороны, он не хотел ничего, кроме как ступить на этот фантастический корабль и своими глазами увидеть, было ли это тем, о чем все думали.
  
  И в то же время он не боялся ничего на свете больше, чем этого.
  
  Он знал, что, если он это сделает, случится что-то ужасное. Что-то ужасное, угрожающее и безмерно древнее окружило черный корабль викингов. Похоже, он был покрыт плащом застывшего страха.
  
  Подобные размышления, казалось, происходили и за лбом Мэйбл, потому что она тоже была бледна и дрожала от возбуждения, когда забиралась в маленькую проволочную корзину и держалась за нее обеими руками. Лебедка начала скрипеть, потом корзина немного приподнялась, качнулась в сторону - и под ними уже не было пола. Очень медленно они начали погружаться в глубину.
  
  - Я не понимаю, - сказала Мейбл, когда они были примерно на полпути, - этого озера не должно быть. Его поверхность находится на несколько сотен метров ниже уровня воды ».
  
  Эрих покачал головой: «Я подозреваю, что это не связано с морем, - сказал он. - Я думаю, что это просто пещера, которая в какой-то момент была переполнена водой».
  
  «Да, - подумала Индиана, - или это озеро, которого раньше не было». Одинсланд растаял. Возможно, этот корабль на протяжении веков был полностью застрял во льдах, а озеро, по которому он плыл, было просто водой, в которую теперь начал снова превращаться лед. И если это предположение было верным, то была другая опасность, о которой они еще не подозревали: Одинсленд был велик, но не бесконечен. В какой-то момент лед растает до самого моря - и тогда эта шахта превратится в смертельную ловушку, которая заполнится водой в течение нескольких секунд.
  
  Он прогнал эту мысль и с любопытством наклонился вперед, чтобы посмотреть на корабль.
  
  Это было жуткое зрелище. Хотя вы могли ясно видеть его огромный возраст, это нисколько не казалось. истекший. Красно-белый гигант & # 223; полосатые паруса выглядели так, будто их подняли всего несколько дней назад, а не тысячелетие назад. Корпус был темно-черного тусклого цвета, и он был не гладким, а с бесчисленными трещинами, трещинами, неровностями, гребнями и выступами, в лучшем случае; и он сделан вовсе не из дерева, а из живого материала. Круглые металлические щиты, которые были помещены по обе стороны от перил, были расписаны необычными рисунками, а краска выглядела такой же свежей и нетронутой, как если бы она была нанесена вчера. Даже когда они сползли вниз и стали видны детали, Индиана не могла точно сказать, что представляют собой узоры на этих щитах. Они напоминали германские руны, но в то же время были совершенно разными, и почему-то казалось ... находились в постоянном движении. Как будто они пытались спрятаться от глаз людей, как будто они созданы не для них. Между этими двумя дюжинами круглых щитов торчало столько же черных весел толщиной с руку. Но на самом деле это были не весла, а просто весла; если Индиана позволил своему воображению разыграться, вид этого больше напомнил ему блестящие черные ноги насекомого, которые позволяли кораблю ходить по воде.
  
  Потребовались все его усилия, чтобы подавить ужасающий спектакль, но ему это не удалось. Каким-то образом весь этот огромный корабль остался жив. И что-то невыразимо ужасное, злое окружало его.
  
  Корзина приземлилась легким рывком, и Эрих вылетел первым. Он сделал быстрый шаг назад, чтобы два солдата, ожидавшие их, могли подготовить свое оружие, чтобы держать Индиану и Мэйбл в страхе, и только после этого сделал приглашающий жест. Один за другим они вылезли из корзины, и Эрих поднял руку и помахал людям на лебедке. Странное ощущение снова исчезло над ними, чтобы привлечь больше мужчин.
  
  Индиана с содроганием посмотрела на корабль. Теперь они были очень близко к нему - между треугольным языком льда и корпусом гигантского корабля оставалась щель шириной всего полметра. И только сейчас, когда они были рядом с ним, Индиана осознала, насколько огромен этот корабль на самом деле. Он должен был быть как минимум в пять раз больше как любой другой корабль викингов, который он когда-либо видел. И это был не просто большой корабль; его пропорции были неправильными. Если за эталон он брал щиты, весла и высоту борта корабля, то казалось, что он создан для гигантов.
  
  - прошептал Эрих рядом с ним. Взгляд немца был заворожен черными боками Нагельфара, а руки дрожали. Индиана никогда не видела его таким возбужденным, как в тот момент. Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы просто не сделать последний шаг и не сесть на корабль.
  
  «Что это?» - спросила Мэйбл. Она указала на черные бока корабля: «Это не дерево!»
  
  Индиана наклонился вперед, насколько мог. Мэйбл была права: то, что сверху выглядело черным инкрустированным деревом, им не было. Он снова вспомнил сравнение, которое только что провел сам, и теперь он знал, почему ему пришла в голову эта идея. Борта корабля не были деревянными. Они состояли из миллионов и миллионов крошечных черных осколков, ни один из которых не был больше ногтя.
  
  И это именно то, чем они были.
  
  «Это рог, - сказал он.
  
  Мэйбл смущенно посмотрела на него, а Эрих только улыбнулся. Он не выглядел ни в малейшей степени удивленным.
  
  «Рог?» - спросила Мэйбл.
  
  «Корабль Нагельфар, - тихо сказала Индиана, - теперь я уверен, что это так. Легенда гласит, что он был создан из ногтей рук и ног мертвых воинов. Поэтому имя ".
  
  Мэйбл с отвращением скривилась, но промолчала, а Эрих ринул. наконец избавился от впечатляющего вида божественного корабля, сделал шаг назад и жестом показал Индиане и Мэйбл, что они они должны стоять рядом с ним. Один из его солдат проследил за их движением из пистолета-пулемета.
  
  Эрих махнул рукой на другого и приказал: «Садись на борт!».
  
  Солдат побледнел. Он колебался. Полный страха он посмотрел на Эриха, а затем - и со значительно большим страхом - на гигантский корабль викингов, и хотел что-то сказать, но Эрих резко огрызнулся на него: «Разве ты не понял, солдат?»
  
  Грубый тон подействовал. Солдат колебался одну секунду, затем неохотно повернулся, перекинул оружие через плечо и осторожно протянул руки.
  
  Индиана инстинктивно затаила дыхание, когда руки мужчины коснулись корабля. Но ничего не произошло. Две-три секунды немецкий солдат просто стоял неподвижно, словно ждал & # 223; земля разверзлась и поглотила его, затем он выдохнул с отчетливым облегчением и решительным движением прыгнул в корабль. Он снова остановился на мгновение и со страхом огляделся, затем сделал второй вдох и повернулся к ним лицом. «Все в порядке», - сказал он. «Я ...»
  
  Что-то произошло. Индиана почувствовала это за секунду до того, как это произошло на самом деле, и Мэйбл прижала ладонь ко рту, испуганно вскрикнув. Никто из них не мог видеть, что на самом деле происходило. Но вдруг солдат застыл посреди движения, попытался встать - и его ударило что-то невидимое, ужасно сильное и подбросило в воздух, как игрушку. Он начал кричать, но его крик сразу оборвался, как будто он задохнулся, а его тело, уже мертвое, раздавленное невидимым гигантским кулаком, было брошено по высокой дуге с палубы «Нагельфара» и исчезло в озере.
  
  Мэйбл закричала во второй раз, хлопнула в ладоши перед лицом и с рыданием бросилась Индиане в грудь, в то время как Эрих и второй солдат в ужасе съежились. Солдат выпустил руку из своего оружия и перекрестился перед своей грудью, когда Эрих посмотрел на корабль с большим интересом, чем с настоящим ужасом, и еще через мгновение пожал плечами.
  
  «Что ж, - сказал он, - попробовать стоило».
  
  Глаза Индианы расширились, когда он понял, что означают слова Эриха: «Ты ... ты знал это?» Он усмехнулся.
  
  Эрих пренебрежительно скривил губы: Джонс, - ответил он. - Но, скажем так: я ожидал такой возможности ».
  
  «Это означает, что вы намеренно убили его», - сказала встреча с Индиана.
  
  «Убит!» Эрих пренебрежительно кивнул: «Какое драматическое слово. Понимаете, это был эксперимент? Как ученый, вы, в частности, должны знать, что & # 223; Для исследования также необходимо приносить жертвы. В конце концов, - добавил он с неприятной улыбкой, - я не настаивал на том, чтобы & # 223; Вы или доктор Розенфельд первым поднимется на борт ".
  
  «Монстры!» - прошипела Индиана. «Проклятый зверь. Я буду - "
  
  Стена за спиной Эриха лопнула. На них обрушилась лавина кусков и осколков льда, и внезапно зазубренная трещина расширилась. в ледяной стене к черной дыре выше человеческого роста, в которой появилась гигантская рогатая фигура. Эрих испуганно вскрикнул и одним прыжком попытался спастись, а солдат ринулся. поднял пистолет-пулемет и нацелился на рогатое существо.
  
  Он так и не закончил движение. Великан прыгнул вперед, и внезапно в его руках блеснул метровый меч. А шо & # 223; вылез из пистолета-пулемета солдата, но пуля вонзилась в лед позади великана, а затем пистолет-пулемет и рука, державшая его, упали на землю, и немецкий солдат сломался, издав громкий хихиканье. его колени и бросились вперед. Эрих возился с кобурой на поясе и пытался вытащить пистолет, но тоже не успел. Несмотря на свои огромные размеры, великан развернулся, как тень, и второй раз ударил мечом. Немецкий офицер понял опасность, в которой он оказался, в самый последний момент, пригнулся и одновременно попытался сделать шаг назад, но оба движения пришли слишком поздно. Клинок гиганта не обезглавил его, как он намеревался, но оставил глубокий кровавый след в его правом плече, где была ступня Эриха. хотел сесть, льда больше не было, просто вода. Эрих закричал от шока и боли, остановился на мгновение в почти гротескной позе, беспомощно вращая руками, и, наконец, упал обратно в ледяную воду озера, всего на расстоянии ладони от тела Нагельфара.
  
  Затем гигант развернулся и упал на Индиану и Мэйбл.
  
  Индиана почувствовала, что его схватила нечеловечески сильная рука, и она дернулась, как ребенок, когда гигант схватил сначала его, затем Мэйбл и перебросил их через плечо, как безжизненные гири. Мэйбл начала кричать, пинала ногами и ударилась обеими ступнями по лицу под огромными рогами, и Индиана тоже отчаянно корчилась в хватке гиганта, потому что великан перерезал себе дыхание. Но их сопротивление было бессмысленным. Человек в рогатом шлеме развернулся, пригнулся и исчез в дыре в ледяной стене, из которой вышел.
  
  Это был вход в полый туннель, вбитый во льды Одинсланда и ведущий вверх под крутым углом. «Гоне» с головокружительной скоростью нес их по этому туннелю добрую сотню, пятьдесят метров, а затем коридор разветвился. Он выбрал правый проход, взбежал по лестнице, образовавшейся естественным образом во льду, и нырнул в другой проход, который внезапно ответвился от главного туннеля. Под кажущейся массивной поверхностью Odinsland казался лабиринтом туннелей и туннелей во льдах.
  
  И на этом их путешествие не закончилось. Гигант бросился дальше, побежал в другой боковой коридор, в другой, вверх по наклонной рампе, на которой его ноги вообще не должны были находить опоры.
  
  Затем, наконец, они дошли до полукруглой комнаты, полностью сделанной изо льда, и гудок прекратился. Он поспешно положил на землю Мабела, а затем Индиану, развернулся и перекатил кусок молочного льда высотой в человеческий рост, определенно полтонны, перед концом туннеля, из которого они вышли.
  
  Только тогда он расслабился. Он просто постоял там какое-то время, тяжело дыша, затем повернулся, поднял руки к голове и, облегченно вздохнув, снял свой огромный шлем.
  
  «Мистер Куинн!» - недоверчиво воскликнула Мэйбл.
  
  И Индиана добавила: «Мне все время было интересно, где ты был».
  
  Пещера не могла быть очень далеко от внешней стены айсберга, потому что через заднюю стену проникал бледный молочный свет. Как и все здесь, пещера была почти полностью ледяной. И он был полон мертвецов.
  
  Индиана не смогла оценить их количество. Некоторые из них лежали на полу ледяной пещеры, умерли тысячелетие назад и сохранились от жестокого холода, большинство из них застряли во льду; некоторые всего на несколько дюймов ниже поверхности, так что & # 223; они стояли там, как замороженные куклы в середине движения, и, казалось, смотрели на Индиану, Мэйбл и Куинн своими широко раскрытыми пустыми глазами, других - глубже в горы, только чтобы их можно было узнать как очертания. Это были викинги. Мужчины в синяках кольчуги, волчьи и медвежьи шкуры, а также женщины, старые и молодые, и дети - население целой деревни. Многие из них несли с собой свертки, плетеные ивовые свеклы, в которых Индиана даже видела фрукты и большие круглые панировочные сухари. И смерть, должно быть, настигла их за доли секунды, так быстро, что & # 223; их тела даже не успели опуститься на землю, а застыли на месте.
  
  Мэйбл с нескрываемым ужасом смотрела на ужасающее скопление викингов, погибших за тысячелетие. И Индиана не мог не вздрогнуть, хотя он часто бывал в Грише и привык к виду мертвых. Но это было иначе. Он нашел трупы, которые были в десять раз старше этих и умерли гораздо более ужасным образом. Но все эти люди здесь казались ... не совсем мертвыми для него. Конечно, он знал, что & # 223; они не выйдут из своей ледяной тюрьмы в следующий момент и не вернутся к жизни. Несмотря на всю магию северного региона, это было невозможно. Но в то же время у него было ощущение, что & # 223; с этими людьми случилось хуже, чем смерть. Их предала жестокая судьба, показавшая им врата в рай, только чтобы наказать их еще больше в последний момент.
  
  Вздрогнув, он отвернулся и посмотрел на Мэйбл.
  
  «Не смотри», - сказал он.
  
  Проще сказать, чем сделать. Пещера не была особенно большой, и за исключением области непосредственно перед входом, где Куинн толкнул перед ней кусок льда, она была заполнена мертвыми людьми.
  
  «Великий Бог, - прошептала Мэйбл. - Что здесь произошло?»
  
  «Что Эрих рассказал нам о« Драконе », - тихо ответила Индиана, - ты помнишь? Он сказал, что & # 223; Один послал свой корабль за жителями Нового Света. У них все получилось, кроме этого ".
  
  «Но как они могли так умереть?» - подумала Мэйбл. «Они выглядят так, будто замерзли за секунду».
  
  «Что-то подобное бывает. Это редко, но такое случалось раньше. Когда встречаются очень специфические метеорологические условия, температура может упасть до пятидесяти или ста градусов ниже нуля за доли секунды ».
  
  Мэйбл недоверчиво посмотрела на него, и Индиана добавила: «Они нашли мамонтов каменного века, которые были настолько идеально заморожены, что & # 223; вы все еще можете есть их мясо ".
  
  Он повернулся к Куинну: «Я знал, что & # 223; Ты мог бы это сделать, старина, - усмехнулся он. - Когда я не видел твой труп вместе с другими, мне это было ясно ».
  
  «Мне просто повезло, - сказал Куинн. - Когда прилетели самолеты, я просто убежал. Внезапно земля обрушилась, и я оказался здесь ».
  
  Индиана огляделась: "Здесь?"
  
  Куинн неопределенно махнул рукой: - Где-то в туннеле. Весь этот кусок льда полый. Таких курсов сотни. Я всю ночь наблюдал за лагерем, но ничего не мог поделать. Вы уделяете слишком много внимания. И их слишком много. Мне пришлось ждать хорошей возможности ».
  
  Индиана поморщился и сладко улыбнулся: «Да, - сказал он, - вы не можете отрицать определенное чувство драмы. Откуда у тебя одежда и оружие? "
  
  Куинн указал на мертвых: «От них. Они тебе больше не нужны. Также следует взять пальто. Здесь чертовски холодно ".
  
  В этом он был прав. Индиана жалко замерзла, и Мэйбл тоже дрожала от холода. Не говоря ни слова, он наклонился к одному из викингов, осторожно снял с него пальто и отнес его Мэйбл: «Вот, надень это».
  
  Мэйбл покачала головой и в ужасе отступила на шаг.
  
  «Никогда, - с отвращением воскликнула она, - я лучше замерзну насмерть».
  
  «Это именно то, что ты хочешь», - сердито проворчала Индиана.
  
  Мэйбл какое-то время вызывающе смотрела на него, но потом наклонилась к одной из замороженных фигур и начала снимать ее со своего пальто. Тем временем Индиана более внимательно оглядела пещеру.
  
  «Так вот как он получил оружие», - пробормотал он.
  
  «Кого ты имеешь в виду?» - спросила Мэйбл.
  
  «Ван Хеслинг», - ответила Индиана. Он указал на мертвых, затем на Куинн. также нашли эту пещеру. Он выжил здесь, а не в этой дурацкой палатке ".
  
  «Да, - сказал Куинн, - и я даже могу сказать вам, как это сделать».
  
  Индиана вопросительно посмотрела на него. Куинн указал на труп, лежавший где-то далеко, и глаза Индианы расширились, когда он внимательно его изучил. Мэйбл подошла к нему, в ужасе зажала рот рукой и резко повернулась.
  
  «О, - шокировано прошептала Индиана, - не удивительно, что» бедняга сошел с ума ".
  
  Куинн спокойно пожал плечами: «Что бы ты сделал?» - спросил он. - «Продуктов в его спасательной шлюпке, должно быть, не хватило надолго».
  
  «Не могли бы вы ... пожалуйста ... сменить тему?» - с трудом воскликнула Мэйбл.
  
  Индиана с тревогой посмотрел на нее, затем пожал плечами и вопросительно посмотрел на кусок льда перед входом в монастырь: «Вы можете унести эту штуку?» - спросил он.
  
  Куинн усмехнулся: «Нет проблем, - ответил он, - но в этом нет необходимости. Там есть второй выход. Туннель не очень высокий. Придется ползти. Но это почти ведет к пляжу. Я был там раньше. Если мы подождем, пока стемнеет, у нас будет шанс ».
  
  "Шанс? Зачем?"
  
  - Подводная лодка, - сказал Куинн, - она ​​стоит на якоре. Я думаю, что они оставили на страже всего несколько человек ".
  
  «Вы имеете в виду, что мы должны попытаться сесть на него?» - спросила Индиана.
  
  Куинн кивнул: «Что еще?»
  
  «И подвести остальных?» - спросила Индиана. Он покачал головой: «Это исключено».
  
  «Вы собираетесь в одиночку сразиться с нацистами?» - спросил Куинн.
  
  "У вас есть идея получше?"
  
  «Там почти сорок человек, - указал Куинн, - и у нас нет оружия».
  
  - спросила Индиана, многозначительно взглянув на меч рядом с Куинном.
  
  Куинн надменно надул губы: - Не будь смешным. У них есть пистолеты-пулеметы ".
  
  На этот раз Индиана ответила не сразу. Конечно, Куинн был абсолютно прав - вот & # 223; он победил Эриха и солдата, ничего не значило. У него было преимущество неожиданности, а их было только двое. В следующий раз немцы узнают, с кем имеют дело. И вряд ли они будут так любезны, чтобы подойти к ним один за другим, чтобы Куинн и Индиана застали их врасплох.
  
  И все же ... у тебя не было другого выбора. Ни он, ни Куинн не подведут остальных, даже если у них будет шанс угнать подводную лодку и уехать с ней, как предлагал Куинн. И еще был корабль в ледяном кратере, ожидавший, чтобы проснуться от ледяного сна и, таким образом, возможно, высвободить силы, против которых трубы Иерихона должны были звучать, как шумистый звук ангела мира.
  
  Он очень серьезно посмотрел на Мэйбл и Куинн. Затем он начал тихо объяснять им свой план.
  
  Казалось, день подходит к концу. Куинн повел их глубже в лабиринт проходов и туннелей, которые заполняли внутреннюю часть Одинсленда, пока они не достигли пещеры несколько меньшего размера, достаточно далеко от озера, так что там & # 223; Больше не было опасности быть обнаруженными немцами, которые обязательно пошлют поисковый отряд.
  
  Индиана посоветовала Куинну и Мэйбл использовать оставшееся время для отдыха, но, как обычно, он вряд ли прислушался к его совету. Он попытался растянуться на ледяном полу и немного поспать, но был слишком взволнован. Его мысли блуждали по кругу, и еще был & # 223; было ужасно холодно. Несмотря на то, что & # 223; Одинсланд начал таять изнутри, из-за низких температур даже дышать стало больно. Индиана все меньше и меньше понимала, как ван Хеслинг сумел выжить в этом месте пять месяцев. Он был уверен, что & # 223; сам он и пяти дней не продержится. Может, даже не один.
  
  Когда рассвело и молочное сияние, пронизывающее лед, постепенно исчезло, он разбудил Мэйбл, которая свернулась калачиком в своей шубе рядом с ним и прижалась к нему во сне. Она вздрогнула и секунду посмотрела на него, как будто не знала, где она. Потом выпрямилась, только сейчас заметила, что & # 223; он обнял ее за плечи и застенчиво улыбнулся. Но она не пыталась от него избавиться.
  
  Они почти не произнесли ни слова, надевая оборудование, которое они привезли из пещеры викингов. Хотя план исходил из Индианы, он чувствовал себя довольно нелепо, закутываясь в ржавую кольчугу, накидывая на плечи шубу из волчьей шкуры и нося шлем, который все еще оставался для него, по крайней мере, на два размера больше & # 223; было. Но почему-то эта маскировка снова показалась уместной. И меч, который он наконец обвязал вокруг талии - как бы нелепо это ни выглядело против немецких автоматов и пушек - как-то успокоил его.
  
  Когда он закончил, он помог Мэйбл надеть доспехи. Казалось, она чувствовала себя похожей на него, потому что ее улыбка также выглядела немного болезненной. И она отдернула руку в первый момент, когда он взял один из больших круглых щитов и прикрепил его к ее правой руке. Тварь весила почти полфунта, но Мэйбл должна была быть сильнее, чем выглядела, потому что она несла его без видимых усилий.
  
  «Ты хорошо ходишь», - насмешливо сказал он.
  
  «В любом случае лучше, чем ты, Тор», - мягко ответила Мэйбл.
  
  «Если только вы не решите написать слово без буквы« h »».
  
  Индиана слабо улыбнулась и сразу снова посерьезнела. Ее шутливый тон был предназначен только для того, чтобы скрыть ее страх. И она была не одна в этом. Он тоже внезапно пробил себе в голову сотню тысяч причин, почему их план не может сработать, даже если немцы были настолько глупы, чтобы поддаться этой маскировке. Но если вы находитесь в ситуации, когда у вас вообще нет другого выбора, подумал он, то, может быть, безумный план все же лучше, чем совсем ничего.
  
  День полностью померк, когда они достигли поверхности - как сказал Куинн, через зазубренную дыру в потолке коридора, который лежал прямо под сгоревшими обломками Дракона.
  
  Индиана была первой, кто кропотливо поднялся на улицу. Лежа на животе, он протянул руки вниз и взял поднятые руки Мабела. С помощью Куинн, который сильно толкнул снизу, он вытащил ее через дыру к себе, затем они объединили усилия, чтобы поднять Куинн на поверхность.
  
  Индиана внимательно огляделась. Запах гари все еще витал в воздухе, и обугленная стальная рама Дракона возвышалась над ними, как скелет выброшенного на мель кита. & # 220; Вокруг валялись обломки и обугленные дрова, так что & # 223; нужно было быть осторожным, чтобы ничего не врезаться и не издавать неприятных звуков. Но ночь была очень ясной, и немцы были достаточно любезны, чтобы зажечь несколько небольших костров, так что & # 223; лагерь был освещен почти так же ярко, как днем.
  
  Уверенность Индианы в собственном плане упала еще больше, когда он увидел, что & # 223; немецким солдатам, очевидно, не нужно было спать: они находились менее чем в ста метрах от лагеря, и он ясно видел, что & # 223; Повсюду двигались фигуры в белом. К ним доносились голоса, и от края кратера, от которого они были теперь почти в миле, доносился яркий ритмичный стук и лязг.
  
  «Вы что-то строите», - прошептала Мэйбл.
  
  Индиана кивнула и в то же время предупредительно прижала указательный палец к губам, хотя в немецком лагере было так много шума, что & # 223; их было едва слышно. Он подозрительно посмотрел на солдат, которые метались взад и вперед между двумя хижинами из рифленого железа и единственной неподвижной палаткой. Что-то не так с ее движениями. Он не знал, что это было, но чувствовал, что & # 223; что-то там происходило.
  
  И Мэйбл, казалось, тоже это заметила. «Что-то не так, - мягко сказала она. - Что-то, должно быть, произошло».
  
  Индиана присмотрелся и теперь увидел, что & # 223; солдаты не просто бесцельно бегали. Одни стояли вокруг и говорили, энергично жестикулируя, другие бегали по льду как бы в спешке, и теперь он тоже слышал крики. А потом, как по команде, двое мужчин внезапно начали бить друг друга. Крики и крики становились все громче, и отовсюду бежали солдаты, чтобы разогнать сражающихся двоих.
  
  «Что, черт возьми, они делают?» - подумал Куинн.
  
  Индиана смущенно сказала: «Вы ... бастуете. Но почему?»
  
  «Я так не думаю & # 223; им нужна причина, - ответил Ма-бел. Индиана бросила на нее вопросительный взгляд, и она продолжила: «Помните, что сказал Мортон». И настроение, которое царило на Драконе ».
  
  Индиана кивнул: «А потом, среди наших людей, - сказал он. - Черт возьми, я почти думаю, что Мортон был прав. Эта гора сводит всех с ума ".
  
  «Но почему тогда это не влияет на нас?» - удивилась Мэйбл.
  
  Индиана удивленно посмотрела на нее. Злая магия Odinsland определенно подействовала на него. Он не забыл, как трудно было контролировать себя. И Куинн не был исключением. То, как он напал на Эриха и немецкого солдата, можно было описать только с чистым безумием.
  
  В немецком лагере было все больше и больше волнений. Мужчинам не удалось отделить двух бойцов друг от друга, наоборот: внезапно их стало не двое, а трое, затем четверо, пятеро и затем близко. # 223; Многие из шести человек одержимо избивали друг друга, а остальные - больше не предпринимал попыток разделить их, а вместо этого образовал широкий круг, который окружил сражающихся с двумя мужчинами.228; приветствовали громкими криками.
  
  «Это наш шанс, - взволнованно прошептала Индиана. - Может, нам сейчас не нужна вся эта маскировка».
  
  Он указал правой рукой на бараки из рифленого железа, где находились заключенные, затем левой на палатку. Человек, стоявший на страже перед ним, тоже покинул свой пост и спешил на поле битвы. «Куинн! Попытайтесь вывести мужчин. Мы с Мейбл заботимся о Браунинге и других ".
  
  Он поспешил прочь, прежде чем Куинн успел ответить. Он и Мэйбл побежали по льду, пригнувшись, подошли к лагерю и сделали широкую дугу влево, чтобы держаться как можно дальше от огня. Ее темная одежда оставила & # 223; ночью они становятся почти невидимыми, и Индиана надеялась, что & # 223; То, что происходило в центре лагеря, привлекло к себе все внимание немцев. По крайней мере, в тот момент казалось, что бой не закончится. Напротив, крики и вопли становились все громче и громче.
  
  Они беспрепятственно подошли к палатке и снова остановились. Индиана огляделась с колотящимся сердцем. Его рука легла на рукоять меча сбоку без & # 223; Он осознал это, затем понял, насколько нелепо это движение, и почти поспешно убрал пальцы.
  
  «Хорошо, - прошептал он, - подожди здесь. Па & # 223; потому что & # 223; нас никто не удивил ".
  
  Он прокрался, добрался до палатки и ринулся… открыть брезент одним толчком.
  
  Внутри горела крошечная газовая лампа, излучая тусклый желтый свет. Бейтс, Мортон и, к удивлению Индианы, майор фон Лудольф, свернувшись клубочком, лежали на полу и спали, в то время как Браунинг сидел, ссутулившись, и смотрел в пространство. Затем его глаза расширились от недоверия, когда он узнал Индиану.
  
  «Доктор Джонс! "Он ахнул." Что ... "
  
  Индиана сделала поспешный шаг, но восклицание Браунинга разбудило остальных. Бейтс моргнул, ри & # 223; открыл глаза и уставился на него с открытым ртом, в то время как Мортон внезапно начал безумно смеяться. Только майор фон Людольф сохранил самообладание. Он также удивленно посмотрел на Индиану, но в остальном отреагировал почти неестественным хладнокровием.
  
  - предупредительно сказала Индиана. - У меня сейчас нет времени на объяснения. Мы должны идти. "
  
  Он сунул руку под плащ, вытащил бронзовый кинжал, который он взял у одного из мертвых викингов, и сильно возился с наручниками Мортона.
  
  «Откуда, ради бога, вы?» - спросил Браунинг. «Оберштурмбаннфюрер Эрих сказал нам, что вы умерли».
  
  «А для чего эта маскировка?» - добавил Бейтс.
  
  Индиана разорвала цепи Браунинга и наклонилась к Бейтсу. «Заткнись, - предупредил он. - Охранник отвлечен, но я знаю. не сколько у нас времени. Я вам все объясню позже ".
  
  Он также разорвал кандалы Бейтса и собирался повернуться к Мортону, когда за пределами палатки раздался выстрел. разбился. На секунду они все застыли в шоке. Индиана кивнула и посмотрела на выход, но почти в то же время лицо Мэйбл показалось под брезентом, как его собственное, увенчанное огромным шлемом викинга, который полностью пустил под откос лицевые языки Браунинга.
  
  - Все в порядке, - поспешно сказала она. - Но поторопитесь. Здесь вот-вот вырвется ад ».
  
  Индиана наклонился над Мортоном, мощным ударом разорвал его руку и наручники на щиколотках и повернулся обратно. Его взгляд оторвался от Людольфа, и на секунду он заколебался.
  
  «Почему ты здесь?» - спросил он.
  
  «Оберштурмбаннфюрер Эрих, вероятно, придерживался мнения, что & # 223; Мне было бы лучше здесь, - спокойно ответил фон Людольф. - Он дал мне выбор: участвовать в его компании или с доктором. Браунинг и его люди ".
  
  «И ты хочешь, чтобы я тебе поверила?» - подозрительно спросила Индиана.
  
  «Я офицер немецкого вермахта, - обиженно ответил Людольф. - Не убийца. Я знаю & # 223; не кто планировал эту миссию и отдавал приказы Эриху. Но пока я ношу эту форму, я не буду помогать убивать военнопленных и мирных жителей ».
  
  Индиана обменялась с Мортоном коротким вопросительным взглядом и быстро повернулась к фон Людольфу, чтобы тот тоже разорвал свои узы.
  
  Майор недоверчиво уставился на него.
  
  «Имею ли я ваше честное слово?» - настойчиво спросила Индиана.
  
  «Я не буду драться со своими товарищами, - серьезно ответил фон Людольф. - Но я обещаю вам, что я не предам и не остановлю вас».
  
  «Этого достаточно, - сказала Индиана. - Нам понадобится пять минут. И на вашем месте, майор, - добавил он, - я бы использовал время, чтобы выбраться отсюда ».
  
  Он оставил & # 223; палатку последней и указал на Мэйбл. «Следуй за ней, - приказал он. - Она заберет тебя».
  
  «А ты?» - спросил Браунинг.
  
  Прежде чем ответить, Индиана на мгновение оглянулась на лагерь. Волнение усилилось, раздался еще один выстрел, но перед хижиной с заключенными воцарилась тишина. Там тоже больше не было поста.
  
  «Я помогу Куинну, - сказал он, - он пытается вытащить остальных. А теперь уходи! Мэйбл укажет тебе путь. Если все пойдет хорошо, мы последуем этому примеру позже ».
  
  Он не дал Браунину еще раз поспорить, но пригнулся. Ему пришлось сделать огромную дугу, чтобы не попадаться на глаза немцам, которые к этому времени почти все собрались в центре лагеря, но и на этот раз ему повезло. Он беспрепятственно добрался до хижины из рифленого железа, на мгновение прижался к стене, тяжело дыша, и прислушался. Изнутри небольшого здания доносились шумы и приглушенный шепот голосов, но он не мог понять слов. На мгновение & # 223; ужасная мысль пришла ему в голову, что & # 223; может он ошибался. Может быть, там не было никаких заключенных, просто потому, что Эрих выполнил свою угрозу и приказал их казнить, а в Индиане будет не дюжина облегченных лиц, а столько же винтовок. # 252; Его не заметили, когда он ворвался в дверь. Но был только один способ узнать ...
  
  Индиана вытащил меч викинга, поправил слишком большой, шатающийся шлем на голове - и врезался плечом в дверь.
  
  Это оказало гораздо меньшее сопротивление, чем он ожидал, что, вероятно, во многом было связано с тем, что & # 223; где на самом деле стоит массивный замок & # 223; должно было быть, просто гнутое отверстие в листе металла. Индиана беспомощно ступила на несколько шагов в комнату, потеряла равновесие и упала вдоль. Шлем соскользнул с его головы и откатился.
  
  Когда он поднял голову, то посмотрел прямо в радостную ухмылку Куинна.
  
  Рядом и позади него была дюжина ужасно бледных лиц, которые смотрели на него сверху вниз с удивлением, а иногда и с весельем.
  
  Индиана поспешно поднялся, поднял шлем и ушел из & # 223; сразу после этого, когда он понял, что & # 223; в этой нелепой маскировке больше не было необходимости. Он хранил меч. Это все равно лучше, чем вообще не иметь оружия.
  
  «Как это выглядит?» - спросил он нечаянно.
  
  Куинн указал на неподвижную фигуру в белой куртке, лежащую в углу у двери. «Здесь все хорошо, - сказал он. - Что там происходит?»
  
  Как будто в ответ на этот вопрос, звук еще трех или четырех выстрелов пронзил стену. «Понятия не имею, - призналась Индиана. - Но судя по всему, они падают прямо сейчас друг на друга. У нас нет лучшего шанса ".
  
  Он быстро повернулся к двери и выглянул. Он ни в коем случае не преувеличивал. Выстрелы, которые они слышали, были совсем не предупредительными. Двое неподвижных мужчин в белых куртках лежали на льду, и как раз в этот момент раздался еще один выстрел, и третий немецкий солдат упал, убитый смертью. То, что началось как спор между двумя мужчинами и продолжилось как массовая драка, теперь грозило перерасти в настоящую битву между немцами.
  
  Он приказал: «Сейчас или никогда!»
  
  Никто не двинулся. Только Куинн сделал движение, чтобы пройти мимо него и выйти из хижины, но не закончил его, когда заметил, что & # 223; никто из других не последовал за ним.
  
  «Чего вы ждете?» - сердито спросила Индиана. «У нас нет лучшего шанса».
  
  «Верно, - ответил один из мужчин, - это возможность, которую мы так долго ждали».
  
  «Я знаю, где хранилось наше оружие, - сказал другой. - Давайте убьем свиней».
  
  "Совершенно верно, - добавил третий человек. - Мы их прикончим!"
  
  Другие кивнули в знак согласия, и один собирался промчаться мимо Индианы, чтобы применить слова на практике, но Индиана толкнула его, отбросив назад и бросив в объятия товарищей.
  
  «Ты совсем сошел с ума?» - ошеломленно спросил он.
  
  Он не получил ответа, но когда он посмотрел в лица мужчин, он понял, какую ужасную ошибку он совершил. Это было в точности так, как подозревала Мэйбл: это был злой дух этого айсберга, дыхание божественного корабля, создавшего из людей буйные боевые машины, и его влияние снаружи можно было наблюдать в лагере немцев. Но он никоим образом не ограничивался фашистскими солдатами. Неужели он действительно думал, что они невосприимчивы к нему?
  
  «Будьте благоразумны, ребята, - сказал он. - Теперь это совершенно бессмысленно ...»
  
  Он даже не успел заговорить, потому что тот же человек, которого он только что оттолкнул, теперь бросался на него со злым рычанием и рывком. просто сбил его с ног и начал одержимо бить его. Куинн пытался приехать в Индиану, чтобы помочь, но не смог его найти. Три, четыре, пять солдат сразу бросились на него и повалили на землю, в то время как остальные бросились мимо них и вышли из хижины.
  
  Как будто это был сигнал, другие мужчины оставили его и Куинна и последовали за своими товарищами. Крик и лепет голосов снаружи стали громче; Затем внезапно раздалось несколько выстрелов, и Индиана увидела через открытую дверь, как упал один из солдат ВМФ. Остальные бросились дальше, не впечатленные. Индиана наблюдала, как второй солдат получил пулю в плечо и пошатнулся. Но он даже не упал, и его шаги тоже не замедлились.
  
  Индиана буквально чувствовала, что происходит: скрытое насилие, которое до сих пор лежало над островом невидимым грозовым облаком, вылилось в ужасный Взрыв. Как будто что-то захватило его сознание и отключило логическое мышление. Вдруг в нем остался только гнев, пылающая, пламенная шляпа & # 223; обо всем, что двигалось и жило, это мыслило и чувствовало нечто иное, чем Ха & # 223; и гнев. С криком он вскочил, сжал ноги и бросился на Куинн.
  
  Его атака застала эскимосов врасплох. Кулак Индианы ударил Куинн по подбородку, оставив & # 223; `` Отступаю назад, но возбужденный эскимос '' почти сразу преодолел свое удивление. Когда Индиана попытался нанести второй удар, он быстро схватил его за руку и, удерживая ее, протянул руку и схватил другое запястье. Индиана попыталась ударить его ногой, но Куинн отшвырнул его ноги почти случайным движением и дернул. при этом поднимите руки так, чтобы & # 223; Индиана внезапно повисла на два дюйма над полом, беспомощно пиная ноги и крича от ярости.
  
  Куинн пару раз покачал головой, взял Индиану за запястья одной из своих огромных лап - а другой ударил его по лицу, от чего он почти потерял сознание.
  
  Но боль ри & # 223; это тоже обратно в реальность. Когда мерцающие звезды и круги рассеялись перед его глазами, он снова смог достаточно ясно мыслить. Он все еще чувствовал гнев, неистовую ярость, которая была направлена ​​не против Куинна в частности, а против всех живых существ; но, по крайней мере, теперь он был в состоянии контролировать это и держать это под контролем.
  
  «Опять хорошо?» - подозрительно спросила Куинн.
  
  Индиана кивнула: «Спасибо», - пробормотал он. Он был обеспокоен тем, что говорил. Куинн нанес такой сильный удар, что & # 223; половина его лица казалась парализованной.
  
  Осторожно дайте & # 223; Эскимос повалил его на землю, ослабил хватку и сделал поспешный шаг назад, чтобы подготовиться к новому нападению.
  
  Индиана застонала и поднесла руку к его лицу, почувствовала его горящую щеку и одновременно посмотрела на дверь.
  
  За прошедшие несколько мгновений картина снаружи резко изменилась. Немецкие солдаты перестали убивать друг друга и вместо этого сосредоточили огонь на беглых пленных; но безумие, в которое они впали, в то же время ослепило их от гнева, потому что в них попали лишь очень немногие выстрелы. Тем временем большинство солдат ВМФ добрались до второй хижины из гофрированного железа, и в этот момент один из них сломал замок. просто вышла и исчезла внутри с пронзительным криком. Через секунду в хижину раздались выстрелы, и внезапно солдат выскочил обратно за дверь: кровь перевернулась и попала в него несколькими пулями. Но он не разбился, он просто постоял, покачиваясь, а затем побежал обратно в барак из гофрированного железа.
  
  Повсюду разгорелась драка между другими солдатами ВМФ и немцами. Почему-то нацисты как будто забыли, что & # 223; они были вооружены огнестрельным и колющим оружием и даже ручными гранатами, потому что они почти не стреляли, а бросались на своих противников голыми руками, так что & # 252; # 223; одновременно происходили десятки потасовок.
  
  Хотя Индиана не теряла ни секунды, наблюдая за битвой, бушующей во многих местах, он обнаружил, что & # 223; они нападали друг на друга с гневом, который вряд ли был человеческим. Это был эффект берсерка Мортона, то безжалостное безумие, о котором он рассказывает, и который сам Индиана наблюдал один раз на ван Хеслинге, а второй - на своем друге Куинне.
  
  И даже в нем вид ожесточенной борьбы пробуждал тот же неистовый гнев, который он все меньше мог сдерживать с каждой секундой.
  
  "Ну давай же! Давай попробуем!"
  
  Они выбежали из хижины и повернули налево, к останкам Дракона. Позади них разгорелась настоящая битва между нацистами и морскими пехотинцами, в которой, по крайней мере, на данный момент, казалось, что ни одна из сторон явно не одержала победу, хотя немцы почти удвоили численность по сравнению с американцами - превосходили . Но, возможно, сверхъестественное влияние имело эффект на морских пехотинцев просто потому, что они были с ним гораздо дольше. Возможно, однако, немцев ошеломила только «неожиданность».
  
  Они бежали пригнувшись и так быстро, как могли; но несмотря на то, что борьба за их спиной становилась все более и более напряженной, а их темные пальто дополнительно маскировали их, они были обнаружены, как только они & # 223; они были на полпути. Мертвая прямая линия высотных снежных и ледяных взрывов мчалась к ним с безумной скоростью, когда один из немцев выстрелил в них из автомата. Индиана отчаянным движением бросилась в сторону, неуверенно покатилась по льду и от боли ударилась во что-то твердое. Это была одна из закаленных стальных стоек Дракона. Он поспешно сел, огляделся в поисках Куинна и с облегчением увидел, что & # 223; даже эскимос не пострадал. Огонь МП прекратился. Очевидно, Стрелец потерял к ним интерес или нашел более стоящую цель.
  
  Куинн подбежал к нему, пригнувшись, ри & # 223; Не говоря ни слова, он поднял его и толкнул, отчего он еще глубже споткнулся о обломки воздушного корабля. Вокруг них было полно людей, которые в настоящее время делают то же самое, что и немецкие и американские солдаты на льду: они бьют друг друга с упорной яростью.
  
  И не только они. Эффект берсерка ни в коем случае не ограничивался солдатами в лагере. Браунинг и фон Людольф тоже свернулись калачиком, цепляясь друг за друга и рыча, как звери по льду, дико избивая друг друга, а Мэйбл стояла в нескольких шагах от нее, держа свой меч викинга обеими руками, и огляделась, глядя на Индиану. не мог точно разместить. Она испугалась сейчас или просто искала жертву, чтобы сбить с ног ...
  
  Вскоре после этого Куинн спрыгнул к ним в ледяную пещеру, и теперь он прояснил ситуацию своим собственным, очень личным способом: он схватил Мортона и Бейтса одной рукой и поразил их своим ознобом. & # 223; Избавься от них. Мортон застыл, а Бейтс упал на колени, застонал и закрыл лицо руками. Куинн повернулся и выбрал доктора. Оторвавшись от пола левой рукой и правой рукой Людольфа, подержал ее на мгновение, а затем начал ее трясти.
  
  Тем временем Индиана встала и сделала шаг в направлении Мэйбл. Меч в ее руке сдвинулся так, что & # 223; острие теперь указывало точно на Индиану, и рука Индианы подползла к ее поясу и схватила меч викинга, который был вонзен в нее.
  
  «Нет», - медленно прошептал он. Пот прикрыл лоб. Его руки дрожали, и гнев и жажда крови внутри него усилились. Лицо Мэйбл расплылось перед его глазами. Он больше не мог думать, он только чувствовал волосы, ничего не хотел, кроме как разрушать и убивать.
  
  Мэйбл подняла меч, и он тоже вспыхнул в ее глазах.
  
  «Пожалуйста… не… делай этого», - простонала Индиана. Даже говорить было трудно. Что-то темное, бесформенное и невероятно сильное, казалось, выползало из его души и все больше и больше выключало его сознательное мышление.
  
  «Боритесь ... с этим, - прерывисто прошептал он, - вы должны ... победить его».
  
  Но даже ему становилось все труднее противостоять бушующему гневу, скрытому глубоко под его мыслями. В течение нескольких минут, казалось, они просто стояли лицом друг к другу, два человека, которые были друзьями и, возможно, даже любили друг друга, и которые в данный момент не хотели ничего, кроме как убить друг друга.
  
  Но на этот раз он все же выиграл бой. Медленно, почти неохотно злое, темное что-то уходило обратно в темные уголки своей души, из которых оно выползло. Это не исчезло полностью. Индиана sp & # 252; с & # 223; он все еще был там, возможно, все время, всю свою жизнь, как черный, отвратительный паук, прячущийся в своем укрытии, ожидая, пока невнимание выползет и решится. И он не был уверен, что сможет снова ее победить.
  
  Глаза Мэйбл также внезапно увидели подтверждение. Она посмотрела на меч в своих руках, внезапно побледнела и расслабилась. уронил пистолет почти с отвращением. Затем она прыгнула к нему и бросилась ему в грудь. Индиана ждала & # 223; она начинала плакать, но не говорила ни слова, просто крепко держала его, хотя и с такой силой, что & # 223; он едва мог дышать.
  
  Когда он повернулся к Куинну, ужасное пламя в глазах других тоже исчезло. Бейтс все еще сидел на корточках на полу, держась за голову, но капитан Мортон снова поднялся; и на лицах Браунинга и Людольфа тоже вспыхнуло озадаченное, почти испуганное выражение.
  
  «Что ... что это было?» - пробормотал немецкий офицер.
  
  «То, что ищет ваш товарищ Эрих, - сердито ответила Индиана. - Силу, которую он хочет высвободить».
  
  Фон Людольф уставился на него испуганными глазами: «Что вы имеете в виду?»
  
  «Я объясню тебе это позже», - уклончиво ответила Индиана и добавила: «Что ты вообще здесь делаешь?»
  
  «Он настоял на том, чтобы пойти со мной, - сказала Мейбл. - Он сказал, что Эрих убьет его, если мы его отпустим».
  
  Индиана прорычал: «Замечательно. Как ты думаешь, что он сделает с тобой, если поймает тебя с нами?»
  
  Некоторое время он молчал, затем осторожно оттолкнул Мэйбл и посмотрел ей в лицо: «Ты так думаешь?» ты сможешь вернуться в пещеру викингов? - спросил он. Мэйбл кивнула, но это выглядело не очень убедительно: «Почему?»
  
  «Куинн и я должны вернуться в лагерь еще раз, - сказал он.
  
  "Но зачем?"
  
  «Мы должны вернуться в этот барак», - ответила Индиана. Он повернулся к Куинну: «Ты помнишь, что сказал солдат? Вы уложили оружие Дракона во второй хижине ".
  
  Куинн кивнул.
  
  «И что вы собираетесь делать?» - подозрительно спросил Браунинг. - «Вы хотите атаковать немцев, двое мужчин вверх?»
  
  «Нет, - мрачно сказала Индиана, - я попытаюсь украсть динамит. Я собираюсь взорвать этот проклятый корабль богов ».
  
  Бой в лагере продолжался с неослабевающей жестокостью, но стрельба почти прекратилась. Скорее неравный конфликт превратился в яростную схватку, в которой все, казалось, сражались против всех: немцы сражались против американцев, американцы против немцев, американцы против американцев и немцы против немцев; то, что Индиана и Куинн увидели за несколько минут, которые потребовались им, чтобы прокрасться вокруг лагеря и приблизиться к двум хижинам из гофрированного железа сзади, что убедило их, наконец, в этом, потому что & # 223; Жуткая харизма корабля не только делала бойцов непобедимыми боевыми машинами, но и сводила их с ума. В этой борьбе речь уже не шла о том, что & # 223; обе стороны одержали верх. Это был просто бушующий взрыв насилия, преследовавший только одну цель: уничтожить. Независимо от того, что, кто и почему. В конце концов, немцы были достаточно заняты собой и своими противниками, чтобы не обращать внимания на две приближающиеся друг к другу фигуры под покровом темноты полукруглой гофрированной железной хижины. Индиана присела рядом с разбитой дверью хижины, пока Куинн следил за лагерем, но ни оттуда, ни изнутри небольшого здания опасности не было. Индиана еще раз быстро и уверенно огляделась, затем быстрым движением выскользнула в дверь и поманила Куинна следовать за ним. Интерьер здания из гофрированного железа представлял собой смесь спальни, центра радиоуправления и склада. Около двадцати пяти узких металлических кроватей стояли рядом и друг на друге на одной из стен. снесли - радиосистему поставили на столик. Кто-то взял топор и, наконец, выбил его им. Вещи были разбросаны по бараку. В другом конце комнаты стоял большой стол, уставленный картами и бумагами, на нем замертво рухнул немецкий солдат. В задней трети здания они наконец нашли то, что искали:
  
  Картонные коробки и ящики были сложены до потолка, на большинстве из которых были надписи на немецком языке, а также с американскими буквами. Очевидно, это было что-то, что солдаты Эриха извлекли из крушения «Дракона», потому что многие из ящиков были опалены.
  
  Индиана жестом показала Куинну, что & # 223; он должен был стоять у двери и следить, а затем наугад вынимал из стопки одну из коробок. С помощью своего меча викинга он сломал крышку, и на этот раз ему сразу повезло: из-под обгоревшего дерева вылез металлический ящик, окрашенный в зеленый цвет, и когда он открыл его, он упал. аккуратно выстроились рядом друг с другом на подушечке из поролона. Индиана достал две или три ручных гранаты, поспешно засунул их в карманы своей шубы, а затем передумал. Он осторожно положил гранаты и оставил их. Защелкните замки на металлическом ящике и забрали весь ящик. Это было на удивление сложно. Но взрывной силы этой сотни снарядов должно было хватить, чтобы разнести огромный корабль викингов.
  
  Он услышал, как Куинн что-то кричал, но больше не обращал внимания, вместо этого поставил коробку на пол и огляделся. Через несколько мгновений он обнаружил то, что ему было нужно: немного больший, также обгоревший деревянный ящик, надпись на котором говорила ему, что & # 223; в нем были пистолеты-пулеметы. Он также вырвал ее крышку, вынул четыре короткоствольных ружья и закинул их себе на плечи, одну за другой. Он поспешно набил карманы журналами, повернулся, покачиваясь под грузом, потянулся к коробке.
  
  - и застыл посреди движения.
  
  Куинн больше не был один. Индиана внезапно осознала, что & # 223; Возможно, ему следовало обернуться, когда эскимос что-то кричал на него, но это понимание пришло слишком поздно. Черноволосый великан стоял у стены рядом с дверью с поднятыми руками и каменным лицом, сдерживаемый тремя одетыми в белое немецкими солдатами, чьи пулеметы угрожающе нацеливались ему в грудь и лицо. Трое других солдат стояли по другую сторону двери, и у них тоже было оружие наготове. Но их рты были нацелены не на Куинн, а на Индиану. А под дверью стоял Эрих, одетый в рваную грязную форму, с волосами и бровями, покрытыми льдом и инеем.
  
  «Добрый вечер, доктор. Джонс, - насмешливо сказал он.
  
  Индиана молчала. Его мысли метались. Он ни на секунду не сомневался, что & # 223; мужчины застрелили бы его, если бы Эрих хотя бы сделал соответствующее движение мизинцем. Но его положение, возможно, было не так безнадежно, как казалось сначала.
  
  «Мне приятно, что & # 223; мы еще встретимся, доктор Джонс, - продолжил Эрих, - если бы у вас хватило духа положить оружие на землю и поднять руки ...?
  
  Индиана не сделала ни того, ни другого. «Почему ты не стреляешь?» - холодно спросил он. Затем он указал большим пальцем & # 252; через плечо. «Но вы должны быть уверены, что & # 223; Встречайтесь и со своими людьми. Там достаточно взрывчатки, чтобы взорвать весь остров ".
  
  Это был блеф и, конечно же, не сработало. Эрих оценивающе взглянул на него секунду, затем повернулся к мужчинам, сдерживавшим Куинна: ​​«Стреляйте ему в коленные чашечки, - сказал он. - Сначала правую, потом левую. Но будьте осторожны, потому что & # 223; ты его не убиваешь ".
  
  - в ужасе воскликнула Индиана. Фактически, солдаты остановились посреди движения, и Эрих снова повернулся к нему. Злая торжествующая улыбка светилась в его глазах.
  
  - О, - позвал он, - я вижу, вы этого не хотите, доктор. Джонс. «Он покачал головой с притворным сожалением.« Но, боюсь, есть только один способ предотвратить это ».
  
  Индиана уставился на него, как я встретил. Но он понимал, что & # 223; он проиграл. По сравнению с большинством других людей, у него, возможно, был крошечный шанс избежать наказания за свой блеф, тем более, что это не было совсем блефом: он был на самом деле готов, а скорее был его собственным. Жертвовать жизнью, чем позволять & # 223; этот безумец получил власть над кораблем Одина и дремлющими на нем силами. Но Эрих, возможно, был сумасшедшим, но отнюдь не глупым. Он точно знал, что & # 223; Индиана никогда бы не признала, что & # 223; за него заплатил невиновный человек.
  
  Осторожно, чтобы не напугать солдат неосторожным движением, он положил оружие на землю и поднял руки.
  
  Эрих сделал властный жест. Двое из его солдат подошли к Индиане и грубо ткнули ему в ребра выстрелами своих депутатов, а третий начал поспешно собирать оружие.
  
  "Видите ли, доктор. Джонс, - поддразнивающе сказал Эрих, - теперь я все-таки выиграл. «Он кивнул на ящик ручных гранат.» Вы действительно имели в виду , чтобы уничтожить корабль с ним ? «Он засмеялся.» Ты дурак, доктор Джонс. Опасный дурак, но, тем не менее, дурак. Ничто из того, что сделали люди, не может повредить этому кораблю. Или тот, кто владеет им ».
  
  «Может быть, я действительно дурак, - ответила Индиана, - но, по крайней мере, я не злюсь, как ты».
  
  Ледяная левая бровь Эриха приподнялась чуть выше.
  
  "Безумный?"
  
  Индиана сердито кивнул: «Оглянись вокруг!» - крикнул он, - «Иди и посмотри, что случилось с твоим народом». Вы действительно думаете, что & # 223; это именно то , что вам нужен фамозер R & # 252; & # 252-phone w; Армия безумцев, которые уничтожают все, что встречается на их пути, не спрашивая, кто это? "
  
  Эрих засмеялся: «Вы даже не понимаете, о чем говорите, доктор. Джонс, - сказал он.
  
  Индиана хотела возразить, но Эрих молниеносно махнул одному из мужчин, и Индиана как раз нашел время, чтобы затаить дыхание, когда солдат так сильно ткнул стволом своего автомата по почкам & # 223; da & # 223 ; он упал на колени со звуком боли.
  
  «Может быть, я даже объясню тебе это, - отрезал Эрих, - прежде чем выстрелить в тебя, но, может быть, и нет».
  
  Он повернулся и ушел в казарме, и двое солдат грубо подняли Индиану на ноги и ударили его шоком, который заставил его вздрогнуть.
  
  В лагере не было боевых действий. & # 220; Индиана с удивлением отметила, что & # 223; должно быть, что-то произошло за те несколько минут, что он и Куинн были в хижине. Он не знал, что именно, но был уверен, что & # 223; это имело какое-то отношение к Эриху. В каком-то смысле он не понимал, но, что его пугало, этот человек, казалось, контролировал обезумевших солдат.
  
  После апокалиптической битвы, в которой сражались солдаты, спокойствие в лагере казалось почти жутким.
  
  Ничего не было слышно. Мужчины, которые были еще живы и могли стоять на собственных ногах, стояли неподвижно, почти замерзнув, и смотрели на Эриха и двух его пленников без всякого участия. То, что Индиана читала на лицах людей, напугало его почти больше, чем прежде слепая ярость: пустота. Ничего не осталось. Нет чувств. Нет осознания. У Индианы создалось впечатление, что она стоит напротив больших подвижных кукол, которые больше не могут двигаться.
  
  Они пересекли лагерь и снова подошли к обломкам дирижабля, и там Эрих приготовил для них еще один сюрприз: по полугромкому крику офицера СС, еще одна группа солдат вышла из тени обломков. У них тоже было наготове оружие, и Мэйбл и доктор. Браунинг, Мортон и Бейтс.
  
  Эрих Лже & # 223; У Индианы достаточно времени, чтобы преодолеть свою «неожиданность». возможно, он просто наслаждался ужасом, который должен был отразиться на лице Индианы в тот момент. Индиана хотела броситься к Мейбл, но один из солдат ри & # 223; грубо ему по плечу и угрожающе поднял пистолет.
  
  «Видите ли, доктор. Джонс, - усмехнулся Эрих, - ваша маленькая дворцовая революция провалилась.
  
  Индиана посмотрела на него, встретилась и замолчала.
  
  Эрих, казалось, ждал ответа или какой-то реакции, потому что долгое время он тоже ничего не говорил, просто вопросительно смотрел на Индиану.
  
  Индиана бросилась к Мэйбл и закрыла & # 223; Кратко и яростно в его объятиях, прежде чем он повернулся к Эриху. «А теперь?» - спросил он. «Что ты собираешься с нами делать?»
  
  Эсэсовец надул губы. «Ты не можешь думать о том, что д-р Джонс? - спросил он сердито. - У тебя был шанс. Это не моя вина, потому что & # 223; Вы решили проиграть. Он сделал властный жест.
  
  «Стреляй в них!»
  
  Шесть солдат с ним подняли свои винтовки, и люди, сопровождавшие Браунинга и других заключенных, быстро отступили на несколько шагов и приготовили оружие.
  
  "Стоп!"
  
  Голова Эриха сердито дернулась. Его глаза сузились, когда он увидел фигуру в сером, выходящую из темноты. Их сопровождали четыре солдата: трое немцев, как было видно по их белым камуфляжным курткам, а также американец. И мужчины не обязательно выглядели как враги.
  
  Эрих сделал молниеносный жест, и один из его солдат поднял оружие и направил его на пришедших; те из остальных продолжали целиться в Индиану и его коллег.
  
  «Майор фон Людольф!» - удивленно крикнул Эрих, когда люди подошли ближе и он узнал офицера Вермахта, который их вел. На его губах появилась тонкая нелепая улыбка: «Я знал, что & # 223; Я скучал по кому-то ".
  
  Он кивнул Индиане и остальным и продолжил насмешливым тоном: «Ты пришел присоединиться к своим друзьям или наконец понял, на чьей стороне ты собираешься?» Рен?
  
  Фон Людольф остановился. Его взгляд скользнул по лицам Индианы и Мэйбл, по угрожающе поднятым пистолетам-пулеметам в руках немецких солдат и, наконец, обратился к лицу Эриха.
  
  «Я запрещаю это!» - сказал он очень серьезно.
  
  Две или три секунды Эрих просто смотрел на него в изумлении. Затем он рассмеялся громко, пронзительно и безумно тоном.
  
  «Ты сумасшедший, - сказал он после того, как более или менее успокоился. - Тебе нечего сказать здесь, от Людольфа. Радуйся, если я оставлю тебя в живых. По крайней мере, на какое-то время, - через секунду он замолчал.
  
  Фон Людольф безразлично покачал головой и снова сказал: «Я не допущу этого, Эрих».
  
  Лицо Эриха исказилось в гримасе: «Пристрелите его!» - приказал он.
  
  Фактически солдат поднял пистолет. Его палец нащупал спусковой крючок. Но он колебался. Конфликт, в котором он оказался, был отчетливо виден на его лице.
  
  Эрих обернулся, сердито посмотрел на мужчину на мгновение и, наконец, схватил его за плечи: «Тебе следует застрелить его!» И яростно тряс мужчину.
  
  Солдат медленно освободился от хватки Эриха, отступил на полшага и неуверенно поднял оружие.
  
  «Не делай этого, солдат», - сказал фон Людольф. Он говорил очень спокойно. Он даже не повысил голос, но, может быть, именно это в очередной раз понравилось солдатам & # 223 ;. Эрих кричал, вёл себя истерично, но эти люди привыкли получать приказы в спокойном, сухом тоне.
  
  Пулемет в руке солдата дрожал. На мгновение ее бег снова выпрямился от верхней части тела Людольфа, затем он опустился, и солдат безмолвно покачал головой и отступил на три шага.
  
  «Я освобождаю вас от вашего командования, герр оберштурмбаннфюрер, - спокойно сказал фон Людольф. - Очевидно, что & # 223; Вы больше не контролируете свои чувства ».
  
  Эрих ахнул от гнева, развернулся и одним прыжком оказался на стороне другого солдата. Он попытался отобрать у него пистолет, но тот хлопнул его по руке и сделал один поспешный шаг в безопасное место.
  
  «Сдавайся наконец, Эрих, - спокойно сказал фон Людольф. - Ты проиграл. Вы это понимаете ".
  
  Эрих зарычал, как дикий зверь. Его глаза мерцали, а ноги постоянно закрывались и открывались, движения, которое он, казалось, не замечал.
  
  «Опустите руки!» - сказал фон Людольф. Эти слова предназначались не только людям в непосредственной близости от Эриха, которые угрожали Индиане и остальным, но и всем присутствующим. В течение нескольких секунд казалось, что ничего не происходит, но затем первый солдат опустил пистолет-пулемет, затем второй, третий - и, наконец, все солдаты опустили оружие; не только расстрельная команда, но и все, кто слышал слова Людольфа.
  
  Эрих взвыл, как побитая собака, шагнул к Людольфу и снова остановился. Его лицо пылало гневом. Пена подступила к его губам, и что-то произошло в его глазах, от чего Индиана вздрогнула. Это был не просто взгляд маньяка, это было ...
  
  Нет, он не мог описать словами, что это было. Они были свидетелями действия божественной силы. Но если так, то это был темный, разрушительный бог. Сила, которая возникла из древних, забытых времен и никогда больше не могла жить.
  
  «Сдавайся, Эрих, - спокойно сказал фон Людольф. - Мужчины больше не будут тебе подчиняться. Ни сейчас, ни позже ».
  
  «Ты заплатишь за это! - завопил Эрих. - Ты предатель! Я лично позабочусь о том, чтобы & # 223; Вы будете привлечены к ответственности и казнены! "
  
  "Я так не думаю, - спокойно сказал фон Людольф. - Никто здесь этого не хочет. Посмотрите вокруг".
  
  Он сделал размах левой рукой, включая тлеющий обломки дирижабля, разрушенный лагерь, горящие казармы и весь остров: «Оглянись вокруг и спроси себя», с какими пожеланиями мы хотели бы поучаствовать. Есть вещи, на которые никто не может ответить, Эрих. Они принесут смерть всем нам. Не только наши враги, но и мы сами ».
  
  Несколько секунд Эрих просто смотрел на него, как будто он действительно понял, что сказал Людольф. Его взгляд снова блеснул, и ужас вошел в его глаза, облегчая пламя безумия в них.
  
  Но ненадолго. Затем его взгляд снова стал взглядом сумасшедшего, и его голос превратился в пронзительный вой:
  
  «Собака! Проклятый предательский трус! - завопил он. Вдруг он развернулся и убежал & # 223; один из солдат, находившихся поблизости от него, взял пистолет и нацелил его на Индиану и остальных.
  
  «Тогда я сделаю это сам», - крикнул он.
  
  Автор: Людольф Шо & # 223; ему в спину.
  
  Он даже не вытащил руку из кармана, а скорее спустил курок без предупреждения. Оранжево-красный язык огня длиной с палец вырвался из его формы, и секунду спустя Эрих, спотыкаясь, рванулся вперед, как от удара кулаком, оставив & # 223; депутат упал и, задыхаясь, упал на колени. Его глаза остекленели.
  
  «Мне очень жаль, - тихо сказал фон Людольф, - но я не могу этого допустить».
  
  Он вынул из кармана правую руку с пистолетом, печально покачал головой и снова нажал на курок. И снова. И снова. И снова.
  
  
  Odinsland. Рагнар & # 246; к
  
  
  
  3 апреля 1939 г.
  
  Подводная лодка гигантской стальной рыбой лежала перед естественной гаванью ледяного острова. Вода была настолько прозрачной, что & # 223; можно было видеть весь его торс, и Индиана поняла, что это была очень большая лодка. Ни один из маленьких быстрых охотников, каждый из которых уже - справедливо - не предполагал, что & # 223; Если бы разразилась война, он стал бы одним из самых страшных орудий германского флота, но большому, почти неуклюжему виду кораблю с огромным транспортным объемом пришлось бы & # 223;
  
  Тем не менее, Индиана содрогнулась при мысли о том, насколько невыносимой должна была быть герметичность подводной лодки, когда Эрихс перевез сюда сорок солдат и их оборудование. И от самой мысли о том, чтобы подняться на борт этого парящего стального гроба и запереть в нем несколько дней, если не недель, его почти тошнило от страха.
  
  В то же время он не мог дождаться момента. Он хотел уйти отсюда, ничего , кроме прочь, подальше от этого айсберга, вдали от мертвых , которые были заперты в нем, и прежде всего: от этого ужасного корабля, обитавшего в его сердце , как черный монстр из другого мира. Не даже пулемет на носовой части подводной лодки, ход которого следовал за движение маленькой шлюпки настойчиво, испугал его так же сильно , как мысли вождения гвоздя.
  
  Они медленно подошли к подводной лодке. Ludolf, который стоял с раздвинутыми ногами и очень неустойчив в носу лодочки, махнул белым платком в отсутствие флага; очевидно, что он не доверяет эффект своей серой вермахта форме столько, сколько он пытался убедить Индиану, а другие на берег несколько минут назад.
  
  Индиана и Браунинг тоже нервничали все больше и больше. Browning, по понятным причинам, не нравится идея на все предавшись офицера вермахта лучше или хуже, в то время как нервозность Индианы совершенно разные причины. Причины, по которым он сам не совсем понимал. На самом деле не было ничего бояться: Эрих был мертв, и с первыми лучами нового дня, необъяснимое безумство было полностью от мужчину отвалился. Берсерки снова стали нормальными людьми; Мужчины, чьи лица ясно выражали безымянный ужас, которым они наполнили память о предыдущей ночи.
  
  Не считая Лудольфа и небольшой группы вокруг Индианы, почти двадцать человек пережили бойню. И то, как они стояли, съежившись и напуганные, на берегу плавучего ледяного острова в данный момент, казалось, между ними почти не было никакой разницы. Не имело значения, американец или немец: каждый из этих людей чувствовал, что & # 223; он был во власти силы, которая не делала различий и в которой не было абсолютно ничего человеческого.
  
  И если бы Эрих не был полностью сумасшедшим, Индиана был уверен в этом, то даже он увидел бы это & ​​# 223; магия старых богов не была силой, которую можно было использовать по собственному желанию. Ни один из них не переживет вторую ночь на этом острове.
  
  Они подошли к подводной лодке, и Браунинг, сидевший на корме корабля, задушил двигатель. Лодочка потеряла скорость, толкнула & # 223; ударился о корпус подводной лодки и проскреб по нему несколько ярдов, прежде чем веревка была брошена сверху и схватила Индиану. За ними последовала вторая веревка, а затем к ним спустилась веревочная лестница. Индиана привязал веревку к доске лодки, прежде чем он последним поднялся на палубу подводной лодки.
  
  «Так и останется, - тихо сказал фон Людольф, - ты не говори ни слова. & # 220; Позвольте мне говорить ».
  
  Выражение лица Браунинга потемнело еще больше, а Индиана только кивнула. Его разум был на сто процентов убежден в искренности Людольфов, но его чувства - нет. Но, как это выглядело на данный момент, у них не было другого выбора, кроме как довериться майору.
  
  К ним подошел высокий мужчина в темно-синей форме с знаками различия капитана-лейтенанта, дерзко и очень поспешно посмотрел на Индиану и Браунинга, а затем повернулся к фон Людольфу. То, как он пожал руку HitlerGru & # 223; поднял, дал понять, что & # 223; Он не особо показывал это почетное звание и видел в нем только упражнение.
  
  «Хайль Гитлер, герр майор!» - сказал он. После еще одной паузы и еще одного вопросительного взгляда на Индиану и Браунинг он добавил: «Где оберштурмбаннфюрер Эрих?»
  
  «Мертв», - ответил фон Людольф.
  
  Капитан-лейтенант нахмурился. Он не выглядел особенно обеспокоенным, просто удивленным: «Что случилось?»
  
  «Мне пришлось его застрелить», - ответил фон Людольф. Он сделал быстрый властный жест и взял капитана за плечо, чтобы отвести его на несколько шагов. Затем он начал говорить с ним тихо и по-немецки.
  
  Индиана не понимала, о чем говорили двое мужчин. Он немного знал этот язык, но фон Людольф говорил очень тихо и, очевидно, очень возбужденно, и капитан-лейтенант ответил таким же образом. Но взгляды, которыми двое мужчин попеременно бросали на Индиану и Браунинг, или на остров, говорили достаточно.
  
  Прошло добрых пять минут, пока фон Людольф, наконец, развернулся и вернулся, в то время как капитан подводной лодки быстро пошел к башне и поспешил вверх по узкой лестнице. «Ну, - начал Браунинг, - что он сказал?»
  
  "То, что я сказал вам раньше, доктор. Browning, «ответил фон Ludolf.» Капитан Bresser примет вас и ваших спутников на борту , как отверженных и принести в ближайший доступный американский порт или на борту следующий один американский корабль крейсерских наш курс ".
  
  Браунинг недоверчиво посмотрел на него: «Просто так?»
  
  «Вот так, - подтвердил фон Людольф». В соответствии с международными морскими правилами. Что вы ожидали? "
  
  Браунинг на мгновение осмотрелся. Теперь он выглядел почти смущенным: «Ну, после событий последних нескольких дней ...»
  
  «Пожалуйста, не делайте выводов из поведения одного человека о поведении всего немецкого Вермахта, - холодно сказал фон Людольф. - Эрих был сумасшедшим и преступником. Если бы я не застрелил его, он был бы предан суду и казнен в Германии военным трибуналом. Даю слово. А что касается этой горы, я предполагаю, что & # 223; в наших общих интересах, если мы сделаем вид, что этого корабля никогда не существовало ".
  
  Браунинг ничего не сказал на это. Но взгляд, которым он изучал Людольфа, а затем Индиану, был достаточно красноречивым.
  
  «Ты прав», - быстро сказала Индиана, чтобы Браунинг не сказал и не сделал что-то необдуманное и все испортил в последнюю минуту. И Браунинг, и немецкий майор вопросительно посмотрели на него.
  
  «Гора тает, - продолжала Индиана. - Я уверена, что там & # 223; через несколько недель он перестанет существовать, как и корабль. Он утонет или будет унесен ".
  
  Браунинг сомнительно нахмурился, а на лице Людольфа не было никакой реакции. Но они оба подозревали, что & # 223; Индиана была права.
  
  Наконец Браунинг отыгрался и сменил тему: «Тогда давайте возьмем людей на борт. Есть ли способ приблизить корабль к горе? "
  
  Фон Людольф покачал головой: «Слишком опасно, - ответил он, - нам придется взять лодку. Это требует времени, но Брессер уже подвел подводную лодку слишком близко к горе. «Он махнул головой, обращаясь к пляжу.« Я собираюсь отправить двух моряков обратно на лодке, чтобы забрать людей ».
  
  «Я позабочусь об этом», - воскликнула Индиана. Возможно, он говорил слишком поспешно, чем вызвал подозрения Людольфа, потому что немецкий майор на секунду окинул его проницательным взглядом. Но если он догадывался, почему Индиана действительно хочет вернуться на остров, то держал это при себе.
  
  «Хорошо, - просто сказал он, - но, пожалуйста, поторопитесь. Я не хочу оставаться здесь ни на минуту дольше, чем это абсолютно необходимо ».
  
  «Конечно», - сказала Индиана. Он заколебался, неловко бросился и какое-то время подыскивал слова.
  
  Фон Людольф склонил голову и вопросительно посмотрел на него: «Да?»
  
  Индиана все еще колебалась. Ему было трудно продолжать говорить, и когда он это сделал, это был один из очень немногих случаев, когда его голос казался смущенным и прерывистым.
  
  «Майор фон Людольф, мы ... мы все вам очень благодарны, - начал он. - Я ... ну, я знаю & # 223; не как начать, но ... "
  
  «Давай, - сказал фон Людольф с мимолетной, но искренней улыбкой.
  
  «Ну, строго говоря, вы действовали против интересов своей страны, - неуверенно сказала Индиана. Вы ... попадете в беду ".
  
  "Это возможно, но маловероятно, - ответил фон Людольф. - Что вы к чему, доктор Джонс?"
  
  Индиана сказала: «Ты можешь остаться с нами. Я имею в виду… Я могу предложить тебе сойти с нами. Никто не должен выяснить, пока мы не доберемся до порта, понимаете? Но я уверен, что & # 223; Соединенные Штаты Америки предоставят вам политическое убежище, если вы об этом попросите ".
  
  В первый момент казалось, что он этими словами оскорбил Людольфа. Но тут офицер вермахта улыбнулся.
  
  «Это очень важно, доктор Джонс, - улыбнулся он, - но я так не думаю». это будет необходимо. Тем не менее - большое спасибо за предложение ».
  
  Индиана какое-то время нерешительно смотрел на него, затем развернулся, снова залез в лодку и запустил подвесной мотор после того, как он ослабил стопорный трос. Он отошел от немецкой подводной лодки по широкой дуге, снова взял курс на Одинсланд и безошибочно вывел лодку на берег.
  
  Несколько солдат бросились ему навстречу и помогли высохнуть на берегу. Почти все выжившие в предыдущую ночь собрались на узкой кромке льда. Индиана заметила среди солдат Мортона и Бейтса, и после недолгих поисков фигура Куинна тоже.
  
  Когда он увидел эскимоса, на его замерзших губах промелькнула мимолетная улыбка. Куинн все еще был одет в толстую медвежью шкуру и рогатый шлем викинга. А рядом с ним болтался меч, которым он вооружился. Вероятно, он собирался увезти вещи с собой на память.
  
  «Тем лучше, - подумала Индиана. Ему не составит труда рассказать о ней Куинн в своем родном университете и музее.
  
  Потом что-то заметил и забыл & # 223; Внезапно переодетый Куинн.
  
  Где была Мэйбл!
  
  Он повернулся к Мортону, который только пожал плечами. Но Бейтс ответил: «Это все еще наверху. Она сказала, что что-то забыла ".
  
  Индиана подавила проклятие. У него было довольно хорошее представление о том, что Мэйбл там забыла . Этот проклятый дурак!
  
  Не говоря ни слова, он поспешил мимо Бейтса и остальных и как можно быстрее поднялся по узкому гребню на ледяное плато. Когда он добрался до него, внизу снова послышалось стук мотора; лодка вывела на подводную лодку первую мужскую дивизию. У него оставалось мало времени.
  
  Индиана огляделась. Перед ним лежали обломки Дракона и то, что осталось от ее лагеря. Между бараками ничего не происходило. Мэйбл не было видно.
  
  Индиана проглотил еще одно проклятие и побежал по скользкой земле так быстро, как только мог. Несмотря на это, ему потребовалось почти пять минут, чтобы добраться до огромного кратера посреди ледяного плато - и он был все еще более чем в ста метрах от его края, когда понял, что & # 223; его опасения были только оправданы.
  
  Лебедка импровизированного лифта скрипнула, и рядом с ней стояла стройная фигура, закутанная в огромную коричневую шубу, которая, очевидно, обладала всеми способностями, только высокий.
  
  «Мэйбл!» - закричала Индиана.
  
  Мэйбл подняла глаза, узнала его - и удвоила свои усилия. Индиана увидела, как кабина лифта скользнула по краю шахты и приземлилась. Мэйбл ушла & # 223; отпустила рукоятку, оббежала лебедку и стала бороться с огромной коробкой, которую она пыталась затащить в проволочную корзину.
  
  Она бы, наверное, даже не добилась этого, если бы Индиана не добралась до нее первой. Коробка должна была быть очень тяжелой. Если в нем было то, что, по мнению Индианы, было чудом, что & # 223; ей даже удалось доставить его сюда.
  
  «Черт возьми, ты злишься?» Индиана грубо схватила ее за плечи и дернула. их вокруг.
  
  Мэйбл попыталась отодвинуться. Ее глаза горели гневом. я! - кричала она. уничтожить эту вещь. Ничего подобного больше не должно повториться! "
  
  Индиана просто посмотрела на нее, качая головой, и позволила & # 223; Опустился на одно колено и открыл крышку коробки. Он был набит взрывчаткой: динамит, ручные гранаты, липкие мины и противопехотные мины - очевидно, она произвольно собрала все, что выглядело взрывоопасным, и запихнула в этот ящик. Поскольку & # 223; она не взорвала себя случайно, это было на самом деле чудом. Индиана снова покачала головой и укоризненно посмотрела на нее.
  
  «Отлично, - насмешливо сказал он, - и что ты собирался с этим делать? Бросить на корабль? "
  
  Мэйбл вызывающе сжала губы: «Я бы что-нибудь придумала», - сказала она.
  
  - Ага, - пробормотала Индиана, - как будто взорвать себя вместе со мной. Он глубоко вздохнул, полез в карман куртки и вытащил небольшое взрывное устройство. Бейтс подробно объяснил, как это работает накануне вечером. Но его руки все еще слегка дрожали, когда он установил таймер на шестьдесят минут и положил устройство в коробку указательными пальцами. Он очень осторожно закрыл крышку и оставил & # 223; Защелкните замки и вставайте.
  
  Глаза Мэйбл расширились. Затем они потемнели от гнева: «Значит, у вас было ...»
  
  «… то же самое, что и ты. Да, - спокойно подтвердила Индиана. - Но я намеревался пережить это».
  
  Мэйбл выглядела обеспокоенной, но ничего не сказала, просто посмотрела то на него, то на коробку.
  
  «Хорошо, - сказала Индиана, - давайте покончим с этим. Вы уже сделали за меня большую часть работы ".
  
  Даже им двоим с трудом удалось поднять ящик с боеприпасами в проволочную корзину. Индиана снова задалась вопросом, как вообще Мэйбл удалось затащить сюда двухсотфунтовую штуку.
  
  Он нервно посмотрел на часы, когда им наконец удалось. Пять из ее драгоценных шестидесяти минут уже прошли.
  
  «Вы уверены, что есть & # 223; ты хочешь сделать это? - мягко спросила Мэйбл, когда они встали бок о бок на рукоятку, чтобы опустить корзину.
  
  «Ты тоже этого хотел».
  
  Мэйбл покачала головой: «Это было другое. Вы археолог, он для вас, - она ​​указала на кратер, - больше, чем просто старый корабль.
  
  «Да, - тихо и серьезно ответила Индиана, - так что я знаю. Я тоже, может быть, лучше тебя насчет того, насколько это опасно. Есть вещи, о которых люди никогда не должны знать ».
  
  Решив, он схватил рукоятку и повернул ее. И через мгновение Мэйбл схватила его тоже. Корзина скользнула по валу и медленно начала двигаться вниз.
  
  Они работали бесшумно и очень быстро, и Индиана избегала взгляда Мэйбл. Он не совсем сказал ей правду. Он сомневался, что & # 223; взрывчатка может серьезно повредить гвоздь. В принципе он даже был уверен, что & # 223; все оружие мира не могло нанести вред этому кораблю. Но взрыв будет достаточно сильным, чтобы ледяная шахта обрушилась, так что проблем не возникнет. он будет погребен под несколькими сотнями тонн льда. Как и тысячу лет назад. Возможно, пройдет еще тысяча лет, прежде чем его снова найдут. А может тогда люди были немного умнее их ...
  
  Вдруг ветер прекратился. Индиана удивленно нахмурилась. Огромный шкив перед ними не был раскручен даже на две трети, поэтому корзина еще не могла добраться до корабля. «Что теперь происходит?» - пробормотал он.
  
  «Может, его где-то поймали?» - сказала Мэйбл. «Подожди, я пойду и посмотрю».
  
  Индиана попыталась удержать ее, но она быстро повернулась и сделала шаг к краю кратера.
  
  Что-то зашипело. Сначала желтый, затем белый и, наконец, невыносимый яркий бело-голубой свет вспыхнул из дыры во льду, а затем разорвался на части. гром чудовищного взрыва тишина. Индиана почувствовала, как вся гора поднимается под их ногами на полметра и падает с ужасной тряской. Затем из кратера вспыхнуло пламя, за которым последовала ревущая взрывная волна, которая выбросила Мэйбл и его из фонтанов. и подбросил их на несколько ярдов по воздуху, прежде чем они снова рухнули на лед.
  
  Индиана закричал от боли, когда волна кипящего воздуха обрушилась на него и прижала ко льду, как гигантская светящаяся рука. Вокруг него посыпались обломки и пламя, и это было чудом, что & # 223; следующие несколько секунд он пережил «совсем». Земля дрожала и тряслась без остановки, и он услышал низкий жуткий грохот и хруст, когда скрытые полости в Одинсланде начали разрушаться. Он почувствовал, как весь огромный айсберг начал ложиться на бок в обманчиво медленном движении.
  
  Потом ... разорвал & # 223; что-то среди них.
  
  Индиана ясно чувствовала, как дно ледяной шахты ломается и морская вода льется в туннель. И он буквально мог видеть, как гвоздь вырывается изо льда, поднимается и взлетает вверх, как пробка, которая была слишком маленькой на шее пенистой волны на обратной стороне пенистой волны.
  
  Огненный дождь и треск взрывов прекратились, но потребовалось почти пять минут, чтобы сотрясения земли успокоились достаточно, чтобы они утихли. он осмелился встать на четвереньки и подползти к Мэйбл.
  
  За исключением нескольких царапин и царапин, она осталась такой же невредимой, как и он, но ошеломленной. Несколько мгновений она просто смущенно смотрела на него, а затем попыталась подняться. У нее не получалось до второй попытки, и только потому, что Индиана помогла ей. «Что… случилось?» - спросила она в замешательстве.
  
  Индиана указал на кратер: «Груз ушел слишком рано», - ответил он. «И это еще не все», - мысленно добавил он.
  
  «Он ... разрушен?» - спросила Мэйбл.
  
  Вместо ответа Индиана повернулась и осторожно подошла ко льду.
  
  Опасность гвоздя не была разрушена. Даже парус не был поврежден. И все произошло именно так, как и подозревала Индиана: дно ледяной шахты треснуло, а блестящий серебряный круг был заполнен кипящей, пузырящейся водой, которая кружилась как сумасшедшая. Гвоздь подпрыгивал вверх и вниз по этому водовороту водной гладью, теперь не более ста пятидесяти или двухсот футов. из их. А вода все еще поднималась.
  
  Что на самом деле было невозможно. Пока не…
  
  Голова Индианы резко дернулась, а затем он увидел то, что расширило его глаза от ужаса: башню немецкой подводной лодки!
  
  «Великий Бог, - прошептал он, - он ... он тонет!»
  
  Мэйбл смущенно посмотрела на него: «Что ты имеешь в виду?»
  
  «Он тонет!» - повторяла Индиана. «Гора! Одинсланд ... тонет в море! "
  
  «Но это невозможно, - взволнованно возразила Мэйбл. - Айсберги не тонут!»
  
  «Но вот этот!» - крикнула Индиана, - «Не спрашивайте меня, как это сделать. Но весь этот кровавый кусок льда тонет в море! "
  
  И все было именно так, как он сказал: поверхность Odinsland теперь была настолько глубока, что & # 223; они могли видеть не только башню подводной лодки, но и ее корму.
  
  Индиана крикнула: «Ради бога! Убирайтесь отсюда! Давайте уйдем! "
  
  Он развернулся, схватил Мейбл за руку и рванул прочь, просто таща ее за собой. На мгновение она инстинктивно попыталась отодвинуться, но потом тоже увидела, что & # 223; они бежали, спасая свою жизнь, и ускорили шаг.
  
  Это была гонка, в которой они не могли выиграть. Гора теперь непрерывно тряслась и тряслась под их ногами, и однажды часть земли упала размером с фут. они чуть не упали вместе с ними. Отчаянные крики донеслись до них с того места, где раньше был ледяной пляж.
  
  Индиана на бегу огляделся, и то, что он увидел, оставило & # 223; дать ему еще один крик ужаса: Odinsland тем временем почти полностью затонул. То, что когда-то было высоким парящим замком из льда, теперь превратилось в разорванный ком, который, словно маленьким чудом, еще не раскололся на несколько частей и, по крайней мере, на пять или более шести футов. далеко выступал из моря. Тело Нагельфара было ясно видно над краем кратера в его центре. Красное и белое & # 223; полосатые паруса развевались, хотя и не было ни малейшего ветра, и носовая часть корабля-божества поворачивалась очень медленно.
  
  «Эрих!» - пробормотал он.
  
  Индиана подозревала это движение больше, чем раньше & # 223; он действительно увидел ее и в мгновение ока бросился в сторону, сбив с толку Мэйбл.
  
  Ein weißgoldener Blitz sengte eine rauchende Spur aus Hitze und Licht in die Luft, genau dort, wo Mabel und er sich befunden hätten, wären sie weitergelaufen, und explodierte zwei- oder dreihundert Meter entfernt в море. Раздался ужасный раскат грома, и облако пара поднялось вверх & # 223; вверх с поверхности моря. Индиана закрыта & # 223; ослепил глаза, перевернулся и обнял Мэйбл, защищаясь.
  
  «Что это?» - закричала она от страха.
  
  «Эрих!» - закричала Индиана, перекрывая громовой рев, который все еще продолжался. «Я знаю. не так, как он это делает, но это Эрих! "
  
  «Но это невозможно! Он мертв!"
  
  Вторая, по-видимому, еще более яркая молния разорвала на части Воздух был всего в ярдах над ними, и на этот раз Индиана застонал от боли, когда палящая волна жара опалила его спину.
  
  «Скажи ему это!» - закричал он, - «Может, он этого еще не заметил!»
  
  Ослепленный, он поднял голову и отчаянно искал укрытие, укрытие, в котором можно было бы спрятаться от роковых вспышек света. Лед, на котором они лежали, все еще трясся и трясся, но глухой грохот и грохот изнутри горы немного утих, и Одинсленд больше не тонул. Его поверхность теперь выступала максимум на & # 246; фут & # 223; высоко над морем, и повсюду вновь образовавшиеся трещины и щели во льду стали заполняться водой. Вместо глухого треска разрушающихся полостей Индиана теперь слышала постоянный треск и хруст, и внезапно по полу прошел последний, очень сильный толчок.
  
  Затем весь гигантский айсберг раскололся надвое.
  
  Индиана поспешно огляделась. Немецкая подводная лодка отставала от них чуть менее чем в полумиле, по крайней мере, в десять раз дальше, чтобы даже думать о купании при такой температуре моря. Не говоря уже о том, что & # 223; все еще оставался Эрих, которому, должно быть, каким-то образом удалось выжить и овладеть ужасной магией старых богов.
  
  Он повернулся и снова посмотрел на гвоздь. Корабль закончил свой бешеный танец на воде и выровнял нос воздушного змея с образовавшимся на льду каналом, и парус стал крепче. Словно по волшебству, огромные весла погрузились в воду. Медленно, с дрожью, как если бы после тысячелетнего сна вам пришлось постепенно восстанавливать контроль над своим телом, вбивание гвоздей пришло в движение. Взгляд Индианы был привлечен к крохотной фигурке позади лука, одетой в рваный красно-белый пиджак. Это был Эрих. Это не мог быть он, потому что Мэйбл, Индиана и почти две дюжины человек видели его смерть собственными глазами, но это был он! Он стоял прямо с окровавленным лицом и скривился в безумной гримасе. Что-то большое золотое блеснуло в его руке, и Индиана вдруг пришла в голову ужасная мысль. Если этот корабль действительно был кораблем Одина, то то, что он обнаружил на борту, может быть ...
  
  Нет, идея была слишком ужасной.
  
  «Какая идея?» - спросила Мэйбл.
  
  Индиана поморщилась, только сейчас осознав, что & # 223; он хотя бы сказал вслух последнюю мысль. Некоторое время он молчал. Когда он заговорил, его голос казался хриплым и хрупким, как у старика. "Идея, что & # 223; - он держит молот Тора, - сказал он.
  
  Мэйбл побледнела, как простыня: «Ты ... ты ... ты не это серьезно», - пробормотала она.
  
  «Молот Тора, который метает молнии», - категорично сказала Индиана. Его взгляд остановился на золотом мерцании в правой руке Эриха. Хотя корабль приближался быстро, он не мог точно увидеть, что это было. Но ужасное подозрение тем временем стало почти неизбежностью.
  
  «Если это правда, то это самое ужасное оружие, которое когда-либо существовало в мире», - в ужасе прошептала Мэйбл.
  
  «Да, - сказала Индиана, - и это в руках сумасшедшего».
  
  Его мысли метались. Он должен был сделать что-нибудь, что угодно, если бы это стоило его жизни. Это больше не имело значения. Эрих на борту «Нагельфара», вооруженный молотом Тора - это была опасность, против которой отступил даже Гитлер со всеми его бесчисленными танками и самолетами. Он должен был остановить этого безумца, как бы то ни было.
  
  Его рука скользнула к хлысту, который он носил, свернувшись калачиком на поясе, и закрыл его. вокруг ручки, пока он пытался определить курс, по которому движется гвоздь. Корабль двигался не так быстро, как вначале, но весла нашли ритм, который позволял ему плавно скользить по воде. У него была минута, чтобы что-то придумать, максимум полторы. Чертовски мало времени, чтобы спасти мир.
  
  «Спрячься где-нибудь», - сказал он, снимая хлыст со своего пояса и закатывая его, - «Беги прочь. Попробуй куда-нибудь залезть ".
  
  «Что ты собираешься делать?» - подозрительно спросила Мэйбл.
  
  Индиана мрачно указала на опасность гвоздя. Из-за его огромных размеров было трудно оценить его реальную скорость, но он был уже близко, очень близко. «Я постараюсь выбить эту штуку из его рук», - пробормотал он.
  
  Глаза Мэйбл расширились. Она видела мастерство Индианы Джонса хлыста, но это было по-другому. Это был не обычный противник, может быть, даже не человек больше. Они оба видели, как он развалится от четырех пуль, но они оба также слышали, что сказал капитан Мортон о ване Hesling. И ни один из них не забыл ужасные сцены, что они были свидетелями в лагере прошлой ночью. А на борту Nagelfahr ... Нет, Индиана даже не был уверен, что он может повредить Эриха вообще.
  
  «Что, если ты проиграешь?» - спросила Мэйбл.
  
  Индиана об этом умалчивала.
  
  Корабль медленно приближался. Если он не изменит курс, он проскользнет прямо мимо Индианы и Мэйбл; и Эрих, должно быть, обнаружил их давным-давно. Если он воздержится от повторного использования своего ужасного оружия и убьет ее на месте, то, вероятно, только потому, что чувствовал себя в полной безопасности. «И, наверное, правильно», - подумала Индиана.
  
  И сразу же его подозрения подтвердились.
  
  Приглушенный рев донесся до них с моря, и, повернувшись, он увидел, что пулемет в носовой части немецкой подводной лодки извергает яркие языки пламени. Залп ri & # 223; Осколки ото льда, погнались за серией взрывов пены метровой высоты в воде и поразили гвоздь с абсолютной точностью.
  
  Ни одна из пуль даже близко не подошла к Эриху. Снаряды отрикошетили от невидимого препятствия, такого как стеклянная стена, которая возвышалась между кораблем и ними!
  
  Озорная, совершенно злая ухмылка исказила лицо Эриха. Медленно, жестом, очень сознающим драматизм, он поднял руки; и вот Индиана увидела, что & # 223; на самом деле это был какой-то огромный молот, полностью сделанный из золота, который он держал обеими руками. В мгновение ока он повернулся и закрыл & # 223; глаза в ожидании грядущего. Даже в этом случае свет был настолько ярким, что & # 223; оно болезненно проникло в его закрытые веки и заставило его встать ».
  
  Молния от молота Тора вонзилась в море всего в нескольких метрах от немецкой подводной лодки и оставила & # 223; вода взорвется. Вся субмарина вздрогнула, как от удара, легла на бок и снова медленно выпрямилась. Двое мужчин, которые только что выползли на палубу из последних сил, были немедленно снесены в море весенним приливом пены и кипящим паром, который пролетел мимо него, и пулемет снова попал в море. # 246; советуем: Огонь.
  
  Индиана подняла кнут, но Мэйбл в мгновение ока упала ему в руку. «Не надо!» - воскликнула она.
  
  Индиана хотела отрезать его, но Мэйбл держала его за руку.
  
  «Нет смысла, - сказала она, - он убьет тебя».
  
  «У вас есть идея получше?» - спросила Индиана.
  
  Мэйбл кивнула: «Если мне удастся попасть на борт, я смогу« сокрушить »его», - сказала она.
  
  Прежде чем ответить, Индиана взглянула на Нагельфара. Он предположил, что до корабля осталось еще три секунды. «Вы уже забыли, что случилось с солдатом, который поднялся на борт?» - спросил он.
  
  Мэйбл поспешно покачала головой. «Нет, - ответила она. - Но я могу. Я уверен, что & # 223; Я могу это сделать. "
  
  "И почему?"
  
  «Ну, потому что у меня просто нет того , что Эрих считал безопасным, - сказала Мейбл с фетровой улыбкой, - я могу войти на этот корабль».
  
  "Ты?"
  
  «Мои родители были немцами, понимаете? Вы приехали в Штаты двадцать лет назад, задолго до того, как все это безумие началось в Германии. Но когда Гитлер пришел к власти, мой отец повеселился & # 223; Сделано для проверки нашей родословной. Вы вряд ли найдете кровь более арийскую, чем моя. Наша семья должна & # 223; спускаться по прямой линии от
  
  Последнее предложение должно было быть шуткой, но осталось & # 223; Индиана поморщился: «А как зовут?» - спросил он.
  
  «Розенфельд - немецкое имя, - ответила она, пожав плечами. - Я не виновата, что этот идиот думал, что он еврей».
  
  Индиана все еще колебалась. Слова Мэйбл звучали убедительно, но, тем не менее, это было безумие. У нее не было шансов против этого сумасшедшего, и даже если ...
  
  «Я тоже не хочу потерять тебя», - мягко сказал он.
  
  Мэйбл улыбнулась. Она просто стояла там последнюю секунду и смотрела на него. Затем она внезапно протянула руки, наклонила его голову к себе и поцеловала, прежде чем броситься к кораблю широкими шагами.
  
  Фигура на носу «Нагельфара» развернулась. Молот Тора поднялся, когда Эрих заметил движение.
  
  «Эрих!» - крикнула Индиана.
  
  Эрих колебался. Его взгляд нерешительно блуждал между Индианой Джонсом и Мэйбл, затем он внезапно усмехнулся, снова опустил молоток и повернулся к Индиане. Очевидно, он был абсолютно уверен: «Что вам нужно, доктор? Он крикнул.
  
  Индиана подняла кнут; почти нелепый жест перед лицом ужасного оружия, которое было в руках сумасшедшего. Но это сработало. Эрих пронзительно рассмеялся и теперь полностью сосредоточился на нем.
  
  «Слезь с этой чертовой штуки и сражайся, как мужчина, - крикнула Индиана. - Или ты меня боишься?»
  
  смех Эриха стал еще более пронзительным. Он взмахнул молотом Тора в правой руке, пусть и # 223; игриво два или три ярких золотых молний в небе и на море, и, казалось, сами Amuse восхищенно под угрозой Индиана. Потом его улыбка вдруг погасла. Он наклонился вперед, схватил за поручень левой рукой, и протянул другой с оружием бога грозно в направлении Индианы.
  
  "Не напрягайте больше моего терпения, доктор. Джонс, - сказал он. - Я хотел оставить тебя в живых, чтобы ты увидел, что я сделал ».
  
  Мэйбл добралась до корабля. Между ней и парящим корпусом «Нагельфара» во льду образовалась брешь шириной добрых пять футов. Индиана увидела, как она пробежала несколько ярдов.
  
  «Что ты собираешься делать?» - крикнул он, чтобы полностью привлечь внимание Эриха, - «Ввергнуть мир в хаос?»
  
  «Принесу ей необходимый ей порядок, - сердито ответил Эрих. - Я знаю, что & # 223; Вы нас презираете, доктор. Джонс. Я знаю & # 223; что & # 223; весь мир думает, что мы сошли с ума. Но это неправда. Докажу всем, кто такие настоящие мастера. А поскольку & # 223; предателям нет места в этом мире ».
  
  Его молот ударил & # 223; ослепительная вспышка молнии, на этот раз направленная точно в подводную лодку. Движение было слишком поспешным, чтобы ударить прямо, молния осветила башню; но Индиана видела, что даже этого мимолетного контакта было достаточно, чтобы броневые листы корпуса засветились темно-красным. В двух-трехстах метрах от подводной лодки из моря поднялся столб кипящего пара, и Эрих снова пронзительно рассмеялся.
  
  Мэйбл прыгнула, а Индиана позволила & # 223; щелкнуть кнутом в тот же момент, когда он с глухим звуком ударился о раскрашенные круглые щиты на перилах Нагельфара, и вцепился в него.
  
  «Ты сумасшедший, - крикнула Индиана, - ты даже не знаешь, что делаешь, Эрих. Приди в себя! Силы, которые вы высвободите, уничтожат всех нас ".
  
  Мэйбл забралась на корабль, стиснув зубы. Раньше Эрих даже не замечал ее. Присев и ходя только на цыпочках, чтобы не шуметь, она побежала к нему.
  
  «Не переусердствуйте, доктор. Джонс, - сердито сказал Эрих. Корабль и Индиана были теперь почти на одном уровне, а Эрих был так близко, что & # 223; возможно, он мог ударить его хлыстом.
  
  Он ударил его. Он заранее знал, насколько это бессмысленно, и Эрих даже не потрудился поднять руку или попытаться избежать удара, а запрокинул голову с диким смехом, когда плеть отрикошетила от невидимого препятствия в нескольких сантиметрах от него. его лицо.
  
  "Сдавайтесь, доктор. Джонс! - крикнул он, ухмыляясь. - Наконец-то вы видите, что & # 223; Я неуязвим. Ничто и никто меня не остановит. Ничего такого! «
  
  И в тот же момент на него прыгнула Мэйбл.
  
  Казалось, он почувствовал движение в самую последнюю минуту, потому что пытался ехать, но это было недостаточно быстро. Мэйбл прыгнула на него с раскинутыми руками, ри & # 223; его через явную силу их натиска ног и цеплялись за него. Молот выскользнул из руки Эриха, улетел по высокой дуге и рикошетом отскочил от вырезанной драконьей головы Нагельфара. Перевернувшись в воздухе, он вылетел за борт, с плеском упал в воду и погрузился на глубину. Его золотое сияние на мгновение осветило Индиану, а затем погасло.
  
  Эрих безумно закричал, отбросил Мэйбл и вскочил. Одним движением он оказался на перилах и наклонился вперед. Его взгляд блуждал по воде, и выражение безымянного ужаса распространилось по его лицу.
  
  «Нет!» - крикнул он. "Нет! Нет! Нет! » Это одно слово снова и снова.
  
  «Мэйбл!» - закричала Индиана.
  
  Мэйбл поднялась и тоже пыталась дотянуться до перил. Эрих обернулся. Его лицо, уже искаженное, полностью превратилось в гримасу, и из его горла вырвался глубокий, почти животный рык. С пронзительным криком он бросился вперед, схватил Мэйбл за шею и за бедра и дернул. просто поднимите их.
  
  По крайней мере, он пытался.
  
  Ему не удалось. Либо его берсерная сила потерпела неудачу, либо Мэйбл внезапно обрела такую ​​же сверхъестественную силу, потому что она вырвалась из его хватки с почти игривой легкостью, развернулась и оттолкнула его, толкая его назад, и она упала на один из щитов. Эрих упал на колени со звуком боли, тут же снова вскочил и сделал единственный нетвердый шаг, прежде чем снова остановился, и доктор Розенфельд смотрел в изумлении.
  
  И Индиана тоже забыла & # 223; на мгновение его страх, ужасающая ситуация, в которой он оказался, даже ужасная опасность, которую представляли этот корабль и сумасшедший. Он посмотрел на Мэйбл со смесью ужаса и непонимания.
  
  Что-то ... было вокруг нее. Золотой свет, который, кажется, исходит из ниоткуда, волшебное сияние, подобное сиянию, окутавшему молот Тора, но более мягкое, нежное. Миллионы и миллионы крошечных, сияющих золотом световых частиц внезапно поплыли вокруг ее тела, образуя вздымающийся плащ из миллиардов крошечных световых лучей, которые плотно прижались к ней. И ее мнение тоже изменилось. На мгновение на ее лице появилось выражение легкого изумления. Вдруг Индиана прочла в ее глазах что-то вроде ... знания . Бесконечно глубокое, бесконечно древнее знание. Весь страх и боль во взгляде Мейбл Розенфельд исчезли и уступили место глубокому, сверхчеловеческому спокойствию. И вот, наконец, на ее зубах появилась почти счастливая улыбка.
  
  Эрих вскрикнул, словно от боли, ri & # 223; руки вверх и попытался наброситься на них. Мэйбл сделала почти случайное движение левой рукой, и золотая молния ударила по фигуре Эриха, окутывала ее и швыряла его на землю. Он кричал, ри & # 223; Защитные руки перед лицом и перекатились три, четыре, пять раз подряд по черной палубе «Нагельфара», прежде чем она легла, хныча.
  
  «Мэйбл!» - прошептала Индиана.
  
  Хотя он говорил очень тихо, она повернула глаза и посмотрела на него. И снова Индиана задрожала при виде ее глаз и бесконечно глубокого знания, которое дремало в них. Это больше не было знанием человека.
  
  «Вернись!» - крикнул он.
  
  Мэйбл покачала головой. Она улыбнулась: «Я не могу вернуться, - сказала она. - И я тоже не хочу».
  
  Корабль чуть не занесло впереди него, и Индиана побежала, чтобы не отставать от гвоздей. «Вернись!» - крикнул он снова. «Прыгай! Я тебя поймаю ".
  
  Мэйбл снова покачала головой. И снова на ее языке появилась эта странно-счастливая улыбка ». Я должен & # 223; Оставайся на борту, - сказала она. - И это хорошо ».
  
  «Но почему?» - воскликнула Индиана.
  
  Он думал, что знает ответ. Но это было так ужасно, что & # 223; он отказался принять ее на мгновение.
  
  «Потому что этот корабль должен подчиняться своей судьбе, - спокойно сказала Мэйбл. - Один сам послал его, чтобы забрать последнего из викингов, и он не может вернуться в Валгаллу, пока не выполнит свою работу. Мне нужно & # 223; оставаться на борту. И я хочу этого ».
  
  Индиана бежала быстрее. Он был почти у края ледяного плато. Пятнадцать или двадцать шагов, и гвоздь вышла в открытое море.
  
  Огромный парус вздыбился, весла все быстрее ударялись о воду, а корабль все больше и больше набирал скорость, так что & # 223; Индиана отступила. Он продолжал выкрикивать имя Мэйбл, и он знал, что & # 223 ;, что там & # 223; она слышала его, но больше не отвечала, просто стояла, смотрела на хныкающую фигуру у своих ног на мгновение, а затем снова повернулась к Индиане. Она подняла руку, помахала на прощание и подошла к носу корабля. Итак, она встала стоя, выпрямилась и положила левую руку на огромную голову дракона Нагельфара, пока корабль не достиг открытого моря и медленно повернул на север; в том же направлении, в котором Одинсленд направлялся последние полтора дня.
  
  Индиана неподвижно стояла на берегу расколотого ледяного острова. Корабль миновал подводную лодку и разогнался. Весла более старательно ныряли в воду, и парус развевался еще сильнее, хотя ветра все еще не было.
  
  И он тщетно пытался почувствовать боль. Да, печаль, и немного разочарования из-за потери, которую он перенес, потому что, хотя ни один из них не сказал этого, между ними было нечто большее, чем просто дружба. «Возможно, - подумал он, - Мэйбл могла бы стать первой женщиной, которая действительно сыграла роль в его жизни».
  
  И все же горечи он не чувствовал. Она сделала то, что должна была сделать, и, возможно, все они, включая его, Браунинга, Бейтса, да даже этот безумный немец, который теперь был с Мэйбл и стоял перед пожилым человеком. ибо, послана сюда только с одной целью: чтобы она могла подняться на борт.
  
  Корабль богов исполнил свое предназначение.
  
  И за очень короткое мгновение до того, как гвоздь вдалеке растаял до крошечной точки и, наконец, полностью исчез, ему показалось, что он увидел огромную мерцающую радугу, поднимающуюся с поверхности моря и ведущую прямо в небо.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"