Пикулина Тамара Сергеевна : другие произведения.

Семь Миров: Оракул (книга вторая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наконец отыскав спасительную планету, подходящую для переселения людей, Марсий и его команда возвращаются в родную галактику. Но, как оказалось, настоящие испытания начинаются только теперь! Как спасти Семь миров, если люди отказываются верить в катастрофу и покидать свои планеты?
  
  
   Семь миров. Часть II.
   Сестры Пикулины
   Глава 1. На подлете к дому.
  Год спустя. На подлете к системе Семь миров.
  Прошел год с момента, как они покинули Голубую планету. Марсий, Атла и Енк справились с управлением корабля втроем. Хет весь путь провел в анабиозе. Решение ввести его в спячку было принято в самом начале с целью экономии припасов. Они повторили уже знакомую им схему скачков через три тоннеля, но на этот раз, хорошо помня дорогу, не повторили предыдущих ошибок.
  Более двух лет их не было в родных краях, и не известно, какая там царила обстановка. Атла твердила, что идет война, но доказательств ее словам не было. У них не получалось установить связь ни с одним из городов. Любой посыл от ионского звездолета блокировался.
  Атла с Марсием прильнули к окну иллюминатора. То, что они видели, не было реальным отражением действительности. Если бы они смотрели через обычное стекло, то видели бы только бесконечные световые полосы, длинные блики, светящиеся нити проносящихся мимо звезд. Но они смотрели через адаптирующий щит, на котором высвечивались постоянно меняющиеся очертания расположений звезд и планет относительно корабля.
  - Есть! - закричала Атла. - Созвездие Сирена! Да. Я узнаю его! - указывая пальцем на скопление звезд в левом углу щита, ликовала девушка.
  Звездолет сбавлял скорость. Они были уже между орбит Гинеи и Юрэя. Царившая на корабле атмосфера предвкушения объединяла всех общим чувством радости. Какими бы не были Семь миров враждебными, негостеприимными, холодными, это был их дом. И заходя в его стены, каждый испытывал неуловимое чувство трепета и любви. Одновременно из разных точек корабля они смотрели на щит, не шевелясь, фиксируя взглядом любое изменение. Каждый нашел на вырисовывающейся карте Семи миров свою родную планету. Всего лишь точка, а сколько с ней было связано.
  Марсию вспомнились его родители, Карий, генерал Индро, мосты, чудный вид на башню Совета, открывающийся из его куба. Захотелось отведать тулонской пищи, которую он так любил.
   Первое, о чем подумала Атла, смотря на свою родину в виде точки, это был отец, который наверняка уже похоронил ее, потом она почувствовала теплоту рук прорицательницы Татиды и шершавое прикосновение языка своего пса, увидела перед собой красное небо родного купола. Ей захотелось погреться в привычной жаре. Тоска по теплу после года в холодном космосе была невыносима. Мыслями и чувствами она уже была на Краме.
  Хет, который совсем недавно проснулся и был еще слаб, смотрел на свою планету с опаской. В отличие от остальных, он не был дома четыре года, покинул ее с позором и не знал, чего ждать от встречи с ней теперь. Он сильно изменился с того момента, многое осознал, и прежде всего то, что бесконечно любит свой народ и планету, которая была признана древними титанами лучшим местом Семи миров.
  Енк же при взгляде на Пацифу думал только о технических вопросах. Его волновало, готовы ли звездолеты для переселения людей? Как можно выйти на связь со своим городом? Прикидывал, пустят ли его лишенную игл и связи сферу на аэродром без предупреждения или собьют на подлете.
  Возможно, Ёнк и подумал бы о чем-нибудь еще, если бы не внезапный сигнал, фиксирующий целенаправленное приближение к ним управляемого объекта. Это был, прямо скажем, недобрый знак. Закон Семи миров гласил: если по какой-то причине на тебя движется неопознанный летательный объект, ничего хорошего не жди, это точно не спасатели и не друзья, скорее всего, тебе довелось нарваться на охранную полицию или космических мародеров.
  Сигнал стал большой неожиданностью. Не успев насладиться моментом возвращения, они вновь испытали тревогу и страх.
  - Поздравляю! Вот и мы и дома! - скептически произнес Ёнк.
  - Что это? - настороженно спросил Хет, закрывая уши ладонями в попытке спрятаться от враждебного звука.
  - Спокойно. Мы еще не знаем, кто они, - стараясь остановить преждевременную панику, произнес Марсий.
  - Ты вчера на свет родился? - с сарказмом спросил Ёнк.
  - Я предчувствую что-то недоброе, - тревожно произнесла девушка и, подойдя к Марсию, взволновано обняла его за плечо.
  Ёнк стал сканировать приближающийся объект, и над вращающимся диском стало выстраиваться объемное изображение преследовавшего их судна.
  Это был гигантский корабль. Огромный по сравнению с ними. Следуя с молниеносной скоростью, он в считанные минуты сокращал расстояние между ними. Жалкая попытка со стороны Марсия прибавить скорость и удрать заранее была обречена на провал.
  Никто не задавался вопросом, чей это был корабль и почему он их преследует. В знакомых очертаниях каждый узнал контрабандистское судно гинейцев. Отголосок некогда великой империи, неприкаянный, обреченный на скитания по просторам Семи миров, предстал перед ними в образе железного изуродованного монстра. Грабеж и разбой стали для гинейцев единственной возможностью выжить, и их история была известна в каждом из миров.
  Самый крупный из уцелевших корабль Маил заходил на посадку как раз в тот самый момент, когда на их планету посыпались снаряды. Военное судно, оснащенное отменным оборудованием, было опалено с одной стороны. Впоследствии это и стало его главной отличительной особенностью. Даже самые маленькие дети в разных уголках системы слышали легенды о беспощадном корабле, с одной стороны которого вечно стекают капли застывшего металла, точно черная кровь, чей капитан, сошедший с ума от горя, монстр.
  Корабль населяли мерзкие варвары, озлобившиеся и мстительные, вечно сетующие на судьбу и проклинающие господа за кару, уготовленную их народу. Многие пытались уничтожить агрессивный корабль, но не выходило ни у кого, слишком он был силен. Гигантский, но маневренный, он был способен моментально сбрасывать и так же быстро набирать скорость. Но самое главное - он обладал уникальным оружием, открытым на Гинее незадолго до гибели их цивилизации, секрет которого пока не удалось раскрыть никому. Именно оно было направлено сейчас против судна с Марсием, Атлой, Ёнком и Хетом. Его воздействие они уже на себе ощущали.
   Корабль был способен создавать вокруг врагов особое поле.
  Они заключали выбранный объект в четырехмерное пространство невидимой на первый взгляд материи. Находясь внутри подобного поля, все выходило из строя, потому что внутри этой материи не работали привычные законы физики. Под действием этого поля предмет как будто бы переставал существовать в материальной вселенной и перемещался во вневременную и внепространственную капсулу.
  Жуткий гул стоял внутри судна. Все четверо рухнули на пол, закрывая уши руками. Марсий старался накрыть голову Атлы, избавив от мук. Но влияние лишь усиливалось, и прошедшие по телу волны вызвали у астронавтов болезненные конвульсии. Плененный корабль метался из стороны в сторону, словно загнанная в клетку дикая птица.
   Почувствовался сильный толчок, сопровождаемый неистовой тряской. После чего гул исчез, а приборы вошли в привычное состояние.
  - Они присоединили нас к себе! - закричал Марсий. - Приготовьтесь, вероятнее всего, они захотят теперь проникнуть внутрь.
  Воцарилась глухая монотонная тишина. Момент тягостного предвкушения встречи с чудовищами накалял нервы. Марсий держался рядом с Атлой, вытянув перед собой луч. Атла выставила свой щит. Енк нервно теребил в руках летные шары.
  - Хет! Встань за мной! - приказал Ёнк, волнуясь за мурийца.
  Но юноша не сходил с места, оставаясь посреди комнаты, испепеляя глазами входной шлюз.
  Шлюз медленно, со скрипом стал подниматься. Промелькнула черная тень, раздались звуки металлических шагов. В растворившуюся щель влетела серебряная вращающаяся юла, источающая едкий дым, и со звоном упала в ноги Хету. Марсий ударил по ней лучом и выкинул обратно в шлюз, но пары газа подействовали моментально. Все четверо они рухнули без сознания.
  Сквозь сон Марсий разглядел их. Облаченные в черные обтягивающие одежды, с защитными масками на лицах, гинейцы быстро двигались, напоминая стаю диких обезьяноподобных людей, которых он видел на Голубой планете. Перепрыгивая через тело Ёнка, они ринулись к Хету.
  Гинейцы несколько раз повторили его имя, взвалили на плечи и понесли. И только после Хета они приступили к оставшимся телам. Ощущая движение в свою сторону, Марсий посмотрел в глаза Атлы, они были еще приоткрыты. Ее испуганный взгляд был последним, что он запомнил перед окончательной потерей памяти.
  Шесть часов спустя.
  Марсий очнулся в неизвестном помещении, напоминавшем вид черного куба изнутри. Одна плоскость его оставалась прозрачной и позволяла видеть бесконечный черный коридор. Сильный холод и затхлый запах сырости добрались до его притупившихся рецепторов. Медленно приподнимаясь над полом, он через прищур стал осматривать помещение.
  Неподалеку от него лежал свернувшийся в клубок Хет. Нервно подергивая ногами, он напоминал беспомощного ребенка, одолеваемого кошмарными снами. В дальнем углу Марсий увидел Ёнка. Пациф сидел, уныло поджав ноги, уставившись в невидимую точку на полу, сосредоточенно и напряженно о чем-то думая. Страшнее всего для Марсия было бы не обнаружить поблизости Атлы. Так и случилось, девушки среди них не было. Бешено вскочив с пола, он всем телом кинулся в прозрачное поле куба. Но уже через долю мгновенья под испуганные крики Ёнка "Стой!" был отброшен сильным разрядом в противоположенную стену.
   Поранив спину, он рухнул на пол. Енк подскочил поднять его.
  - Почему не разбудил меня раньше? Ты не спал, когда я очнулся, - агрессивно, не глядя пацифу в глаза, спросил юноша.
  - Я тебя тряс что было духу. Все впустую. Ты был в отключке, - спокойно ответил Ёнк.
  - Хочешь сказать, что был все это время на ногах? - недоверчиво спросил Марсий.
  - Я не терял сознания, - донеслось от Ёнка.
  - Как тебе удалась?
  - Это был сонный газ. От него нас, военных пацифов, прививают. Излюбленный метод гинейцев. Смешно, считал прививки бесполезным занятием. Был уверен, что никогда не попадусь к этим вандалам.
  - Ты видел, куда они увели Атлу? - взволнованно спросил Марсий.
  - Сначала нас волокли всех вместе, после ее понесли по другому коридору, я потерял ее из вида, - ответил он.
  - Их много?
  - В корабль ворвалось шестеро. Грубые, неотесанные, рыскали по всем углам, как крысы. Залезали носом в каждую щель. Видел бы ты их лица, когда они нашли руду и другие ископаемые со спасительной планеты. Скакали вокруг, как дикие обезьяны. Нас долго тащили по лабиринтам, но отсек, в который швырнули мешки, наше оружие и наработки, я запомнил, - злостно произнес Ёнк.
  - А тот коридор, по которому унесли Атлу, ты помнишь, где он?
  - Смутно. Здесь могу ошибиться.
  - Надо что-то делать! - мечась из угла в угол, крикнул Марсий. - Как ты успел выяснить, что клетка под током?!
  - Большого ума не надо было, приглядись и увидишь свечение.
  Марсий прищурился. Грани стекла источали слабое зеленоватое свечение, что говорило о сильнейшем напряжении.
  - Сядь. Успокойся! Я уже изучил клетку. Нам самим не выбраться, - пессимистично заключил Ёнк.
  - Что они с нами сделают?! - выдержав паузу и сев на пол, спросил тулонец.
  - Можно подумать, сам не знаешь, что они делают с теми, кого ловят. Съедят, в лучшем случае продадут на переработку, - обреченно, сквозь грустную улыбку произнес Ёнк.
  -Так не должно быть! - заорал Марсий, ударив кулаком по стене.
  - Не все случается так, как мы хотим, - усмехнулся Ёнк.
  - Что смешного?! Умереть хочешь? Мы обязаны выбраться, - кричал Марсий.
  - Я хочу того же, что и ты! Но я реалист. И сейчас расклад не в нашу пользу. Хет может что-то рассказать. Ублюдки определенно знали его раньше, они твердили его имя и смеялись.
  - Нужно спросить его? - решил Марсий.
  Обступив юношу с двух сторон, Ёнк и Марсий стали трясти мурийца за плечи. Хет просыпался неохотно, произнося непонятные слова и отмахиваясь руками. Придя в себя, он испуганно отпрянул в угол, одарив друзей непонимающим взглядом, словно он их не узнает.
  - Что? - невнятно спросил Хет, убирая с лица растрепанные волосы.
  Он стал осматриваться и, скорчившись, словно от боли, с досадой произнес:
  - Опять это место!
  - Хочешь сказать, ты был здесь раньше? - внимательно всматриваясь в глаза юноши, спросил Марсий.
  - Да, - охрипшим от досады голосом ответил Хет.
  - Ну, конечно! - крикнул Ёнк. - Как я мог об этом не подумать! Контрабандисты устанавливают датчики на все свои корабли. Они засекли нас, как только мы вошли в Семь миров.
  - Расскажи нам все, что знаешь о них! Говори, как есть, с самого начала. Это важно! - сурово произнес Марсий, задавливая Хета тяжелым взглядом.
  - Мы ждем! - сердито выпалил Ёнк.
  - Как ты получал еду, сидя в этой клетке? - спросил Марсий.
  - Еду спускали через лифт, - указывая пальцем наверх, произнес муриец.
  На идеальном черном квадрате потолка были слабо заметны очертания меленького квадратного люка.
  - Этот люк тоже под напряжением, я уже проверил, - произнес Енк.
  - Когда ты сидел здесь в прошлый раз, они приходили к тебе? - спросил Марсий.
  - Они практически не приходили ко мне. Никто! Но если и шли, то их тени были видны задолго до приближения к стеклу в конце коридора. - Муриец указал пальцем в густую черноту уходящего в перспективу пространства.
  - Что они делали с тобой? - спросил Марсий.
  - Несколько раз у меня брали кровь, - произнес муриец, потирая запястье.
  - Зачем это? - задумался Ёнк.
  - Думаю, посылали отцу как доказательство того, что я в плену,- опустил глаза Хет.
  - Твой отец богатый человек на Мури? Они хотели получить выкуп? - спросил Марсий.
  Хет изменился в лице. Он был очень сконфужен и виновато прятал глаза в пол. Он молчал минуту и, собравшись с силами, стал говорить:
  - Мой отец - король Мури, Хет пятьдесят первый. Я наследник его трона.
  Марсий и Енк остались поражены этой новостью. На планете Мури действительно правила династия клонированных королей, но они и подумать не могли, что этот юноша один из них. Несколько тысяч лет назад ученые планеты Мури вывели ген идеального короля и копировали его на протяжении многих поколений. Особенность династии Хетов была в том, что у них не было гена агрессии, и, по мнению ученых, это должно было способствовать миру на Мури. Короли Хеты были сказочно красивы и очень талантливы.
  Марсий пригляделся к чертам мурийца. За этим чудовищным шрамом через все лицо, щетиной и растрепанными длинными волосами за все это время он не смог опознать принца.
  - Почему ты не сказал раньше? - растерянно спросил Марсий.
  - Я не хотел, чтобы вы относились ко мне как к принцу, и еще я не хотел, чтобы относились ко мне как к клону, - ответил он.
  - Наше отношение к тебе не изменилось бы, - строго ответил Енк. - Другое дело, что, может быть, мы бы не попались гинейцам в ловушку, если бы ты раньше все рассказал!
  - Я прошу простить меня, - извинился Хет.
  - Значит, когда ты давал клятву союзу Оракула, ты делал это от имени принца? - вспомнил Марсий.
  - Да, - ответил муриец.
  - И эта ведьма знала, что ты принц? - спросил Енк.
  Марсий толкнул пацифа за то, что тот обозвал Атлу. Но сразу после этого перевёл любопытствующий взгляд на Хета.
  - Да, она прочитала это в моих мыслях. Но я умолял ее не говорить вам! - пояснил принц.
  - Ты должен рассказать нам все в деталях, это может быть важно, - призывал его пациф.
  Мурийский принц собрался с силами и стал говорить.
  
  Глава 2. История Хета
  Планета Мури, три года назад.
  День, когда принц пропал из дворца, был очень жарким. Знойная погода, аномальная для этого времени суток, испытывала каждого живущего на Мури. Слабый туман, усиливающееся влияние спутника вызывали у жителей неприятную возбужденность и жжение в груди.
  Хет выбежал на середину шумной дороги. Мимо, суетясь и сбивая его с ног, проносились люди. Середина дня. Торги были в самом разгаре. Низшие слои, маналы, переругиваясь друг с другом, старались урвать себе кусок посочнее, торгуясь и сметая с прилавков так не достающую городу пищу. Засуха погубила много урожая.
   Люди не замечали принца, образу которого молились каждый раз, когда идеальный портрет загорался на поверхности флуоресцентных медуз, покрывающих город гигантским куполом. Они безжалостно топтали его туфли, грубо задевали плечами. Накрытый с ног до головы грязной накидкой, принц плакал. Он не верил тому, что видел вокруг себя, стараясь всеми силами проснуться и забыть о кошмаре. Он не знал, что такое бедность, агрессия, голод и боль. Благополучный мир дворца воспитал его в красоте и беззаботности. Привыкший созерцать только прекрасное, юноша был растерян, столкнувшись с суровой реальностью жизни своего народа.
  Хет страдал, напоминая новорожденного ребенка, сделавшего первый вздох. Больше всего он не мог понять, как та, за которой он отправился сюда, могла быть частью этого невыносимого грязного и злого мира. Влечение к красивой девушке заставило его покинуть дворец. Красавица была среди тех, кто посещал королевский двор лишь иногда, чтобы развлечь знать. Она появилась всего раз и была выбракована и изгнана, потому что принадлежала к расе гибридов. Но той единственной секунды, когда принц увидел ее, было достаточно, чтобы лишить наследника престола сна и рассудка. Девушка сразила его редкой красотой, которая в их мире была названа уродством. Короли Хеты способны были видеть прекрасное, это было частью их генетической программы, и эта девушка подчинила его себе своим совершенством.
  Рожденная в неодобряемом межпланетном союзе мурийки и гинейца, она вобрала в себя характерные черты сразу двух рас. Ярко-голубые глаза и иссиня-черные волосы были аномальным явлением, но именно это и восхитило юношу. Отец умолял его забыть полукровку, но все было напрасно. Осознав, что не может дальше жить, принц поклялся найти её. Но теперь он был сломлен и потерян. Бесцельные блуждания и поиски, на которые он потратил уже четыре дня, не давали результатов. Мечта растворялась в золотом мареве мурийского неба, улетучиваясь к далеким мирам. Спрашивая встречаемых людей, не видели ли они девушку с голубыми глазами, он в очередной раз был высмеян, узнав, что голубых глаз на Мури ни у кого нет.
  Хет старательно прятал лицо, понимая, что, опознав его, толпа набросится и от фанатизма разорвет на куски. Лик Хетов, клонированных королей Мури, был с рождения отпечатан на сетчатке глаза каждого из жителей планеты. Принц являлся точной копей своего так называемого отца. Династию почитали, хотя это было незаслуженно. Люди боялись поставить совершенство короля под сомнение и продолжали верить в него, опасаясь, что новый правитель будет только хуже.
  День стал клониться к вечеру. Огненный шар далекой звезды Оникс плавился в золотом вечернем зное. Чем дальше принц отходил от дворца, тем больше нового узнавал о своем мире. Все в его стране было создано руками генных инженеров. Мури полностью отказалась от техники и металла, и все до единого объекта на ней были живыми, начиная с купола и заканчивая домами. Дома трансформировались по мере роста. У дома с одним стручком вскоре отрастал второй, затем третий. При правильном уходе и поливе дома могли расти веками и передаваться от поколения к поколению. По закону Мури, при рождении ребёнка хозяин получал от государства саженец размером с ладонь, и через двадцать лет этот росток перевоплощался уже в целую комнату, в которую переезжал подросток.  
  У каждого в доме был собственный шелкопряд для изготовления тканей, чистильщик - небольшого размера сом, сконструированный генными инженерами для уборки жилья. Вся канализация состояла из живых организмов, похожих на змей, которые питались человеческими отходами. У богатых мурийцев были средства связи - карманные животные, которые соединялись друг с другом на основе эхолокации, после чего переводили послания на язык хозяина. Их называли зверьки-переводчики. Чем реже нужно было кормить животное, тем дороже оно стоило.
   Районы Мури делились в зависимости от рода деятельности граждан. Были поселения, образованные возле ткацких фабрик, где над плетением тканей и вязанием трудились в основном паукообразные животные, а люди в свою очередь кормили и ухаживали за ними.  Весь транспорт на Мури был живым. Там ходили поезда, выведенные из гусениц, ездили автобусы, напоминавшие больших улиток. По воде летали водорезы, заполненные сверху людьми, а по воздуху на разных уровнях летали птицы и насекомые с развитыми пустотелыми камерами для переноса людей.
  Мир Мури был настолько разнообразен, что в каждом новом районе встречался новый вид транспорта, характерный для определенной местности. В долине зыбучих песков перемещались на медведках, в горах - на тарантулах и скорпионах, подводные люди ездили на крабах, а люди-птицы не нуждались в транспорте. Иногда районы воевали между собой. Южане сражались верхом на скорпионах, обмундированные в черепаховые панцири люди с севера - на дикобразах, а хитрые народности с запада на хамелеонах.
  Самым большим достижением было стать генным инженером, туда отбирались только способные и только из рода людей. Следующая по популярности профессия - пилот ската. Им предоставлялась возможность совершать космические рейсы. Не все умели устанавливать телепатическую связь со зверем и приручать его. Но если у семьи был свой скат, и удавалось купить разрешение на полёты, то можно было торговать продуктами с Мури на межпланетных станциях, получая за это алмазную крошку.  А если была алмазная крошка, то можно было купить себе и росток на несколько комнат, и зверька-переводчика, и даже позволить нанять на работу мурийцев из бедных районов. Такое право давалось пожизненно, мало того разрешалось разводить скатов. Потерять все можно было, лишь нарушив устав, то есть если хозяин ската провез на своём питомце в город металл или инопланетное техническое устройство. За такое семью не только лишали ската, денег и жилья, но и уничтожали полностью всех, вплоть до грудных детей. Условием главного конструктора, было то, что любой предмет, прибор, дом, транспорт, инструмент или житель, завершив свой век, могли разложиться в почве до основания, не оставив и следа. Это закон был принят очень давно, и никто уже не помнил почему.
  
  
  
  Судя по окружению, принц забрел в заброшенный квартал. Кукурузообразные небоскребы с миллионами микроскопических окон, медленно переворачивались. Дома вынужденно вращались, потому что климат этого района требовал непрерывного движения, иначе можно было окаменеть. Концентрированный оранжевый туман расстилался по дороге, как невидимый песок.
  Принц почувствовал резь в глазах. Тонкие струи слез покатились по его щекам. Далеко впереди просматривалась вырастающая из тумана пальма, энергетическая вышка, сотня которых была расставлена по планете в разных ее концах. На макушке ее располагалась станция, которая питала энергией район, собирая свет звёзд в кристалл и распространяя его по тончайшим серебряным волокнам во все дома. Паутина, как и все на Мури, была органической и живой.
  Ориентируясь, на пальму, Хет устало шагал вперед, внимательно глядя под ноги, боясь поранить волокна своими стопами. Он знал, что его уже ищут. О собственной пропаже он слышал из сплетен, расползавшихся по городу. Но в замок возвращаться не хотел, не желая больше видеть сытые, лощёные лица вельмож, которые лгали ему, завешивая глаза сладкой розовой пеленой. Хет жаждал достичь своей цели и найти ту, во имя которой пустился в бега.
  Вечерняя улица настораживала своей пустотой. Редкие фигуры равнодушных людей призраками проплывали мимо. Хет пытался настичь их расспросами о неуловимой девушке, но своим приближением только отпугивал их. Свесив руки, с поникшей головой, он медленно брел в неизвестность. Из тумана возник пожухлый киоск. Тусклый биолюминисцентный гриб освещал его зеленым светом.
  Принц ожил, прибавив скорости. За прилавком сидела Химера, несчастное аномальное творение мурийской науки. Существо представляло собой искусственно выведенный вид собак с речевым аппаратом, созданный несколько тысячелетий назад. Пес, засыпая, нависал над грудами нераспроданной прессы, всем своим видом говоря, что служение людям изрядно ему поднадоело.
  Ни на секунду не веря в то, что сможет услышать что-то полезное, принц задал свой вопрос.
  - Простите! Я ищу девушку с редкими приметами. Голубые глаза и иссиня-черные волосы, синяя туника и татуировка в виде саламандры на плече. Может, вы встречали здесь кого-то подобного?
   Пес брезгливо поморщил мокрый нос. Приоткрыв один из двух сонных глаз, он уныло протянул.
  - Иди дальше...Туда...
  - Да. Я понимаю, вы не желаете общаться со мной. Но позвольте задать только один вопрос, и я покину вас, - умоляющее причитал Хет.
  - Я уже ответил. Иди дальше! - недовольно повторил пес, но, заметив на лице юноши непонимание, соизволил разъяснить: - Те, о ком ты спрашиваешь - гибриды, они живут в лагуне, вниз по улице, там и ищи, - указывая лапой в самую гущу тумана, пробурчал пес.
   Хет с благодарностью кивнул. Отправляясь в таинственную темноту, он волновался, ступал медленно и осторожно. Чем дальше он забирался, тем трудней становилось глазам и легким. Густой дым расстилался в лагуне, и принц не мог понять, как вообще здесь смогли обитать люди. Дома на тростниках гнили у основания. Приблизившись, принц обнаружил, что стоит возле входа в таверну, образованную внутри гигантской яичной скорлупы. Он сделал шаг внутрь ее. За редко расставленными столами сидели люди, своими лицами напоминавшие чистокровных мурийцев. Судя по их лохмотьям, все они были маналы. Мало кто обратил на принца внимание. Равнодушие и уныние царило повсюду. Бросая беглые взоры на лица, Хет жаждал увидеть хоть кого-то с голубыми глазами, но таковых не было. Он медленно сел за самый дальний и темный из столов и, положив руки на голову, бессильно закрыл глаза. Спустя пару минут, он почувствовал неприятный запах нечистого тела. Он обернулся. Перед ним стоял рослый мужчина, накрытый серым капюшоном. Глаза его были голубыми, а волосы черными. "Гибрид!" - пронеслось в голове Хета. Человек медленно отодвинул шляпку выраставшего из пола стула и тихо уселся возле Хета. Принц приподнялся, выпрямил спину и вопросительно стал на него смотреть.
  -Ты ищешь гибридов? - спросил незнакомец с сильным, режущим слух гинейским акцентом.
  - Как вы узнали? - удивленно спросил Хет.
  - Пес сказал мне. Я шел за тобой, - тихо произнес он.
  - Вы живете здесь? В Черной лагуне? - спросил принц.
  - Возможно, - сделав паузу, продолжил человек.
  - А ты, значит, созрел, чтобы купить? - лукаво улыбнувшись, спросил он. - Я не видел тебя среди прежних клиентов.
   Хет не имел ни малейшего представления, на что намекал человек, отчего почувствовал себя крайне неуверенно. Он неловко заерзал и, пытаясь использовать недопонимание с пользой для себя, ответил:
  - Да, меня давно интересует ваш товар, - оживленно произнес юноша. - О нем мне рассказала девушка с голубыми глазами, вашим цветом волос, в ярко-синей тунике, с татуировкой саламандры на плече. Она сказала, у неё самого лучшего качества. Готов купить, только из ее рук, - произнес принц, подумав, что, спросив в лоб о девушке, может спугнуть гибрида.
  - Да знаешь ли ты, сколько таких девушек? - усмехнулся незнакомец. - Купи у меня!
  Хет изобразил задумчивость на лице. Осмотрел незнакомца, словно прицениваясь, и ответил:
  - Я доверяю только ей.
  - Я знаю, о ком ты говоришь... - прищурившись, произнес гибрид.
  Хет с надеждой вздохнул.
  - Она ничего не продает,- с подозрением произнес гибрид, - ну, кроме себя разве что, -улыбнулся он.
  - Так я это и ищу, - растерянно ответил Хет.
  Гибрид засмеялся. После холодно и жестоко посмотрел на него и, махнув рукой, поманил за собой.
  Хет торопился следовать за ним. Человек шел быстро, хорошо ориентируясь в тумане. Стало намного холоднее, и по телу принца пробежала дрожь. Пройдя полквартала, мужчина остановился возле одного из домов и шагнул в кабину лифта-жука.
  Хет прошел в кабину вместе с ним. Гибрид боязливо озирался по сторонам, наводя принца на мысль о том, что занятия их были нелегальны.
  "Странно, что он озирался. Кто мог увидеть их в таком густом тумане?" - думал про себя Хет, понимая, что если он, обладатель самого лучшего зрения на всей Мури, ничего не видит, остальные и подавно слепы здесь.
   Последовал сильный толчок. Хет с трудом удержался на ногах, мужчина, видимо, был привыкшим и вовремя сгруппировался. Они остановились на последнем этаже, завершающемся черепахообразным панцирем. Мужчина поспешил вперед. Помещение, в котором они оказались, было темным. Острый запах едкого химического вещества бросился в нос. Вдоль стен, покуривая длинные трубки, сидели люди, среди которых различались как гибриды, так и мурийцы. Все они выглядели омерзительно. Хет пересиливал себя, чтобы не развернуться и не убежать. Гибридок среди них не было.
  Они долго спускались по пандусу. Следующая комната была ярусом ниже. По её периметру были расставлены ширмы, за которыми мелькали тени людей. Хет слышал, как тревожно колотится его сердце, но виду не показывал.
  - Вы не видели Тию? - спросил мужчина у одной пожилой мурийки, выходившей из-за ширмы.
  - Дальше! - не глядя ему в глаза, грубо произнесла она.
  "Тия! - повторил про себя Хет. - У нее красивое имя".
  Мужчина настороженно посмотрел на дальнюю комнату и, повелев принцу оставаться на месте, не двигаться и ни с кем не разговаривать, проследовал туда.
  Принц всматривался в серые очертания силуэтов за ширмами. На белоснежном полотне их действия прочитывались как в театре теней. Первый лежал на ложе, другой, склоняясь над ним, вставлял в его руку шприц, медленно вводя сыворотку. Хет не мог до конца понять зачем. О фикстроиде, сильном наркотическом веществе, он раньше никогда не слышал, ровно так же, как ничего не знал о гинейских контрабандистах, распространяющих препарат по Семи мирам.
  - Зачем ты меня оклеветал! - послышался возмущенный женский голос за его спиной.
  Принц резко развернулся и, издав восхищенный вздох, замер.
  "Все так же прекрасна!" - пронеслось в его голове, возможно, он даже сказал это вслух.
  Небесная голубизна вожделенных глаз заставила его пошатнутся. В кромешном мраке помещения засиял свет, и исходил он от нее. Хет испытал долгожданное наслаждение и трепет. Перед ним стояла девушка, которую он так искал. На щеке девушки просматривался красный след свежего удара. Хет осознал, что ее ударили из-за него и попытался объясниться:
  - Я..- его сердце сжалось, - . не хотел... Я только жаждал Вас найти!
  - Разве мы встречались? - строго и высокомерно спросила она.
  - Я видел вас во дворце!
  - Хочешь сказать, ты бывал во дворце? - недоверчиво улыбнувшись, произнесла она, сменив тон.
   Оглядывая грязное одеяние принца, измазанные желтыми песками башмаки, его пыльные растрепанные волосы, которыми он так старательно завешивал чумазое лицо, Тия стала неприкрыто издеваться, обходя его по кругу.
  - Я принц! - убирая волосы назад, произнес Хет.
  Девушка чуть не подавилась от смеха и с прищуром стала вглядываться в его черты. Поначалу лицо ее было надменным, но после нескольких секунд более детального изучения улыбка ее потускнела, а вместо высокомерия проглянула беспомощность и растерянность. Иконографический образ правителя постепенно проявлялся сквозь тень. Тия испуганно вздохнула и сделала шаг назад.
  - Ты тот самый принц Хет, что сбежал из дворца? - коснувшись губ рукой, прошептала она.
  - Да. Это я, - кивнув, ответил юноша.
  Тия непонимающе смотрела на него, не веря тому, что видит перед собой. Затем, вздрогнув, словно опомнившись, она стал занавешивать лицо Хета его волосами и натянула ему капюшон до самого лба.
  От еле осязаемых прикосновений ее рук Хет покраснел и почувствовал, насколько участился его пульс и расширились зрачки.
  Резким движением взяв Хета за руку, она потянула его за собой.
  - Быстро иди за мной! - наскоро что-то придумав, сказала она.
  Хет послушно понесся за ней сквозь ширмы. Путаясь в тканях и простынях, встречаемых на пути, он опасался упустить ее из виду. Он не мог потерять ее теперь, после того, как с таким трудом нашел.
  Невысокого роста, юркая и гибкая, Тия тревожно ускользала в узких проходах, но успевала в нужное время остановиться и подождать Хета. Она завела его в небольшую комнатку, заклеила за собой дверь, как это было принято в органических домах. И даже не предложив сесть, обвинительно спросила:
  - Когда я услышала, что принц пропал, то никак не могла взять в толк, как можно было убежать от роскоши и достатка и спуститься в наш убогий нищий мир. Ради чего ты сделал это?
  Хет взволнованно на неё смотрел, желая молчать об истинной причине, но слова вырвались наружу сами собой:
  - Ради тебя! С тех пор как я увидел твои глаза, их ясная голубизна преследует меня. Я больше не могу жить без них. Бежим со мной!
  - Во дворец?! - воспаряв духом, воскликнула Тия.
  Хет поник головой.
  - Во дворце тебя убьют, а меня лишат памяти о тебе.
  Девушка зло улыбнулась.
  - Украдем корабль и отправимся путешествовать по мирам! - предложил Хет, взяв Тию за руку.
  Девушка отдернула руку, наградив юного мечтательного принца осуждающим взглядом. Она смотрела так таинственно и так лукаво, и Хет не знал, чего ожидать.
  - Хорошо! - улыбнувшись, ответила она. - Я полечу с тобой хоть на край вселенной, только прошу, сначала помоги нам завершить здесь дела.
  Принц откровенно обрадовался. Слова Тии вдохновили его. Глаза вспыхнули, и он жаждал выполнить все, о чем бы она его не попросила.
  - Кому вам? И что именно нужно сделать? - произнес он.
  - Что ты знаешь о гибридах? - тихо спросила она.
  - Только то, что у вас голубые глаза и черные волосы, - ответил принц.
  - Не так много для человека, который будет править планетой, - осудила она его.
  Хет растерялся.
  - Я расскажу тебе больше. Мы самые униженные и отвергнутые представители мурийского общества, но мы боремся за свои права, - с заблестевшими от слез глазами произнесла она. - Те вышки, что питают энергией город, работают на кристаллах. Жабообразные чиновники выжимают из них все соки, а нам кидают лишь крохотные капли живительной силы. Нам не хватает ни света, ни тепла. Ты принц! Твой лик - икона. Достаточно одного твоего слова, и кристалл будет у нас. Мы активируем его сами и станем независимы. Ближе всех башня, питающая район лагун. Отправляйся туда. Добудь кристалл. А я буду ждать тебя на острове. Мы оставим людям лагун свет, а сами улетим в бесконечность, - загадочно улыбаясь, тихо произнесла Тия.
   Принц затрепетал, его переполняли эмоции. Вдохновенный, мелодичный голос девушки окрылял его, приподнимая над планетой.
  - Я готов! - воскликнул он. - Я дам вам независимость.
  - Тебя довезут двое из моих друзей, они же помогут отыскать на обратном пути остров, где я буду тебя ждать, - улыбаясь, произнесла девушка.
  - Идем! - призвала она.
   Уже скоро они оказались на крыше гигантского черепахового панциря. Три маленькие осьминогобразные ракеты дремали на вершине, перебирая во сне щупальцами. С высоты хорошо просматривался город. Виднелся коралловый дворец, подсвеченный фосфорными излучениями собственных стен, и утопающий в тумане столичный город. Хет разочарованно посмотрел на свой былой дом и, не раздумывая, отправился к кораблям. Он уселся на мягкие сидения, структурой своей напоминавшие желе, и сквозь прозрачную органическую пленку окна видел, как Тия полушепотом поучает двух его новых спутников.
   Полет был недолгим. Промчавшись над районом лагун, котлованом, розовым озером и древним кладбищем гигантских скатов, они вскоре были у вышки.
  Принц вышел из осьминога, снял с себя грязную рясу, обнажив драгоценный королевский костюм, уложил волосы назад и постарался как можно тщательней стереть с лица остатки пыли и грязи. Вышка строго охранялась королевской полицией, и без специальных полномочий внутрь было не попасть.
  Принц отправился туда один. Он не без иронии замечал, как встречавшая его взволнованным взглядом охрана учтиво кланялась. Преодолев без труда пост, он столкнулся со сросшимися воротами и повелел подвести к себе главного хранителя вышки. Охрана, не смея нарушить приказ королевского сына, в ту же секунду вызвала хранителя кристалла вниз.
  - Ваше высочество! - растерянно произнес он, вглядываясь в фантастические черты.
  - Доброй ночи! - учтиво поклонился принц.
  - Ваш визит - такая неожиданность! Безумно рад встрече с вами, но все же, что привело Вас сюда в столь поздний час? - сладко улыбаясь, спросил смотритель.
  - Я должен забрать кристалл! - твердо произнес Хет.
  Глаза смотрителя округлились, и он растерянно пожал плечами.
  - Но без кристалла целый район потеряет энергию!
  - Я знаю, о чем говорю, - настаивал принц.
  - Не имею права спорить с вами, но смотреть за вышкой еще ваш прадед поручил моему. Играть с энергий звезд опасно. Знает ли король о вашем намерении?
  - То, о чем я вас прошу, имеет статус государственной важности. Вы были правы, когда заметили, что не вправе спорить со мной! Кристалл мне нужен немедленно, иначе я бы не стал приходить сюда лично, - уверенный в свой правоте, произнес Хет.
  Смотритель виновато опустил глаза и отправился за кристаллом. Спустя несколько минут район нижних лагун погрузился в кромешную темноту, дома на тростниках замерли и постепенно стали погибать, туман усилился. Хет взволнованно посмотрел по сторонам. Было слишком тихо и темно. Смотритель медленно шел к нему, вытягивая на руках мерцающий в черноте ночи кристалл.
  - Благодарю! - произнес Хет, принимая ледяной тяжелый камень на руки, желая как можно скорее доставить его Тии и возобновить работу квартала.
  Схватив добычу, он быстрым шагом отправился к осьминогу. Хет чувствовал, что нужно спешить. В своем воображении он представил перепуганных людей. Принц был уверен, что революционеры знают способ, разбудить кристалл и использовать его во служение мурийцам вновь, не завися теперь от алчной власти. Принц был горд собой, полагая, что совершает благое дело ради своего несчастного народа, правду о котором узнал совсем недавно. Прижимая кристалл к себе, он представлял, как отдаст его ей, как получит взамен благодарный и нежный взор.
  Приземление было мягким. Хет улыбался. Их корабль сразу окружили. Он медленно стал выходить и. как только очутился на площадке, увидел, как гибриды со всех сторон направляют в его сторону копья из дикобразовых игл. Он искал глазами Тию, но её нигде не было.
   Один из гибридов грубо выхватил кристалл из его рук и толкнул вперед. Хет еле удержался, чтобы не упасть.
   - Летишь с нами! -приказал он.
   Принц онемел.
   - Тия! Где Тия? - растерянно спросил он.
   Послышался смех.
   - Вы, кажется, хотели путешествовать, ваше высочество? Ну так мы это вам устроим. А Тия желает тебе счастливого пути!
   Хета связали по рукам и затолкали в корабль.
  Беспомощный и жалкий, он провел в кромешной темноте и одиночестве несколько суток, проклиная свою наивность, доверчивость и слепое чувство первой любви. Испытывая безумный стыд за то, что помог бандитам похитить кристалл.
   Его доставили к капитану гинейского корабля и бросили в камеру.За принца можно было получить хороший выкуп. Хет запасся терпением и стал ждать расплаты.
  
  
  Глава 3.
   Допрос Марсия.
  В воцарившейся тишине слышались редкие слабые удары скатывающихся с потолка капель. Хет закончил свой рассказ, и ни Марсий, ни Енк не знали, как это можно было прокомментировать.
  - Как ты смог сбежать от них? - спросил Енк.
  - Я просидел в плену пять дней, а после пришла она.
  Хет замолчал.
  - Та девушка? - удивился Марсий.
  - Да! - кивнул принц. - Она выпустила меня и помогла найти путь на стоянку.
  - И ты выбрал ионский звездолет, чтобы удрать? - удивился Енк.
  - Я выбрал тот, что стоял первым, - подтвердил принц.
  - Счастливчик, - произнес Марсий.
  Хет улыбнулся.
  Время текло очень медленно. Гинейцы не приходили к ним. Марсий не находил себе места. Он облокачивался на стену, совершал пешие витки по клетке, садился, вставал, он не мог думать ни о чем, кроме Атлы. Тревожный вопрос: "Что они могли сделать с ней?" занозой засел в его сознание. С невероятным усилием он отгонял от себя жуткие мысли, но отвратительные фантазии непрестанно лезли в голову. Тулонец винил себя в том, что не смог её защитить. Изнывал от безысходности и неспособности помочь. Кровожадные земные тигры скребли по его сердцу когтями, разрывая в клочья. Бесценное время утекало во мрак унылого плесневелого коридора, а он ничего не мог сделать. Семь миров стояли на краю гибели, а добраться до городов и поведать о спасительном мире, казалось, стало уже невозможным.
  По темному коридору в их сторону двигалось черное облако, скомпонованное из пяти человеческих фигур. Облик выдавал в них хозяев судна. Это были контрабандисты. Марсий встречал их раньше, но при других обстоятельствах и в другой обстановке. Он знал их повадки и нрав. Десятки контрабандистских душ были у него на счету. Он убивал по заданию штаба, бездушно и холодно, но теперь, если бы выдался случай снести одному из крысятников голову, он вложил бы в это всю ярость и ненависть, которой уже успел напитаться, пребывая на Майле.
  Вызывающий внешний вид подчеркивал их агрессивность и беспринципность. Выставленные вертикально относительно черепа волосы заострялись к концам колючими иглами. Кожа пестрела грубыми росписями и рубцами. Нередко они имитировали на себе фактуру из шерсти, чешуи и полос. Многочисленные проколы на лице и шее, блики металлических колец, вставленных в них, и жуткие шрамы по всему телу создавали их деспотический облик, направленный на внушение страха и отвращения. Все пятеро были до зубов вооружены.
  - Не стой как истукан, надо воспользоваться ситуацией, - крикнул тулонец в сторону Ёнка, и, схватив за шею Хета, подтащил принца к себе.
  - Что ты делаешь? - растерялся принц.
  - Подыгрывай, - шепнул ему на ухо Марсий и грубо схватил за подбородок.
  Ёнк заломил Хету руки и встал вплотную к тулонцу, разгадав его план.
  Контрабандисты были уже у самого стекла, но, увидев их действия, замедлили ход.
  Прозрачная стена куба стала медленно опускаться, добавляя ситуации напряжения. Теперь между ними и варварами не было преград.
  - Еще шаг, и я сверну ему голову! - крикнул Марсий, сдавив руками шею принца. - И вы уже никогда не получите выкуп!
  Хет стал демонстративно задыхаться и паниковать, настолько демонстративно, что Ёнк, не выдержав, уже всерьез ударил его промеж ребер. Принц завопил.
  - Спокойно! - выставив руку вперед, крикнул самый высокий из толпы.
  Судя по всему, этот контрабандист единственный из всех говорил по-тулонски.
  - Отпусти его! - приказал он.
  - С чего вдруг? - грубо спросил Марсий.
  - Негоже калечить друзей, - улыбнулся он.
  - Этот ублюдок мне не друг,- толкнув Хета в спину, равнодушно и холодно крикнул Марсий. - Мне ничего не стоит убить его. И вы не получите за королевскую голову выкупа.
  Контрабандист засмеялся.
  - Оставь этот цирк для другого случая! Ваша женщина нам все рассказала.
  Марсий на мгновение замер и быстро моргнул, осознав, что Атла не стала бы ничего говорить и, если бы была в сознании, непременно бы вступила с ним в мысленный диалог.
  Гинеец высокомерно улыбнулся.
  - С каких это пор гинейцы доверяют женщине? - спросил Марсий.
  - А с каких это пор тулонцы водят дружбу с крамами? - спросил в ответ контрабандист. - Чего ты хочешь?
  - Приведите сюда крамовку, и принц останется жить, - приказал Марсий.
  - Хорошо, - улыбнулся контрабандист, наведя прицел на лоб Ёнка. - Вам приведут девушку, принц останется жить, а карлик пациф отправится на тот свет купаться в лучах подыхающего Оникса.
  Марсий заглотил воздух, посмотрев на Ёнка. На его лбу красовался черный крест. План не сработал. Жизнь Ёнка была под угрозой, и это было слишком дорого. Раздосадованный, он опустил руки, освободив Хета. Принц закашлялся и отошел в сторону.
  Двое из середины бросились на Марсия, крайний направил в сторону Ёнка диск, двое оставшихся встали возле Хета и, приставив к его горлу луч, грубыми жестами приказали ему отойти в сторону. Хет осторожно поднялся и, поравнявшись с контрабандистами плечами, скрылся в их тени. Марсий получил сильный мстительный удар по лицу, затем меж ребер. Даже не зажмурившись, он стоял как ни в чем ни бывало, равнодушно ощущая, как из его ноздрей льется кровь.
  Ёнк совершил попытку кинуться на защиту тулонца, но был остановлен сильным увесистым ударом по лицу.
   Марсий чувствовал, как в его жилах закипает кровь. Прерывисто дыша от нарастающего гнева, он смотрел на ненавистных извергов глазами волка, глухо рыча. Взгляды обратились к нему. Крайний повелительно указал вглубь коридора, требуя следовать вперед. Марсий оглянулся на Хета, после на Ёнка. Приглашение на выход получил только он. Ловя на себе тревожный взгляд пацифа, он подмигнул и, улыбнувшись, последовал за черной спиной контрабандиста.
  Совершив несколько шагов, он почувствовал, как на его голову нацепили мешок. Весь путь он проделал вслепую. Редкие толчки в спину позволяли ему ориентироваться и успевать сворачивать в нужные коридоры. Корабль состоял из лабиринтов. Марсий не осознавал, куда его ведут, но приставленное к его спине оружие не оставляло ему другого выбора, кроме как следовать вперед. Какой-то период он перемещался по лестнице вверх, затем по коридорам, после снова вниз. Все это время он ощущал, что ступает по ребристой металлической обшивке. Некоторые участки дороги были покрыты льдом, иногда доносился едкий запах ржавеющего металла. Сопровождающая его свора сильно звякала при каждом шаге, и это невыносимо раздражало.
  Когда звуки прекратились, Марсий догадался, что они добрались до места.
  Он почувствовал сильный толчок в грудь, заставивший его погрузиться в нечто напоминавшее кресло. Его ноги и руки пристыли к холодному сидению, словно магниты к металлу. Лишенный способности шевелиться, он обратился в статую. Как ни странно, страха он не испытывал, ни боли, ни предвкушения смерти. Необъяснимая сила обретенных знаний хранила его, и он это чувствовал. Не веря в то, что правда может погибнуть вместе с ним и люди так и не получат шанса на спасение, он продолжал надеяться обрести свободу. С одной стороны была пустынная планета, с другой миллионы людей, нуждающихся в новом доме, а посреди стоял он, тот, кто мог соединить два взаимодополняющих компонента воедино и позволить многим выжить. Мешать ему сейчас было кощунством, но мелочность, подлость и жадность всегда становятся на пути великих поступков, он это знал, потому терпел и ждал.
   Резким движением кто-то сорвал с него мешок. Столб белого света ослепил его едким переливом. Через прищур он увидел высокую фигуру совершеннейшего, на первый взгляд, чудовища. Миллионы мельчайших деталей его облачения не давали Марсию возможности сфокусироваться на чем-то конкретном. С большим трудом среди груды металлических проволок юноша разглядел на лице монстра глаза. Живой человеческий взгляд со сверкающим безумным блеском внимательно его изучал. Судя по тому, как металл, нацепленный на лицо, с лязгом разъехался в разные стороны, юноша догадался, что чудовище улыбнулось. К удивлению Марсия, металл был даже в его зубах. Каждый зуб имел свой цвет, а серебряные резцы были по-вампирски заточены острием вниз.
  Человек держался уверенно и надменно, перебирал длинными ржавыми ногтями бороду, был расслаблен и, казалось, весел. По сравнению с другими контрабандистами он выглядел старше, свирепей и живей. Гордо восседая на своем массивном троне, он неспешно потягивал длинную кривую сигару, прищуривая один глаз. Судя потому, как остальные контрабандисты покорно, не шелохнувшись, стояли возле него, юноша сделал предположение, что попал на встречу с их предводителем, тем самым знаменитым сошедшим с ума от горя капитаном.
  Удивление Марсия от столь противоречивого образа усилилось, когда из отвратительных металлических уст послышались слова его родного тулонского языка.
  - Марсий! Добро пожаловать к нам на борт! Мое имя Вепрь. Я капитан этого судна, - мерзко улыбнулся предводитель.
  - Где она?! - пронзив предводителя враждебным взглядом, спросил юноша.
  - А ты не очень-то вежлив для тулонца, я смотрю! - хитро улыбаясь, ответил Вепрь.
  - Беру пример с вас! - грубо выпалил юноша.
  - До нас тебе далеко! - расхохотался капитан, поддержанный смехом своих подданных.
  - Что вам надо от меня?
  - Нам нужен ответ на один простой вопрос, и от того, каков он будет, зависит твоя судьба и судьба твоих друзей.
  - Что за вопрос?
  - Где вы взяли все эти предметы??? - громко, нараспев, произнес Вепрь.
  - Я ни слова не скажу, пока ее не увижу! - покраснев от ярости, крикнул Марсий.
  Тулонец понимал, что на борту их звездолета гинейцы нашли материалы инопланетного происхождения, ракушки, шкуры, камни, ветки, образцы грунта. Все это свидетельствовало о том, что они обнаружили особую планету, с развитой жизнью на ней.
  - Диковинные предметы! - Вепрь игриво и со звоном задрал бровь, проигнорировав выдвинутое условие, и продолжил восхищаться бесценными находками. - Да с таким материалом можно схватить за глотку сразу все Семь миров. Я спрашиваю, где взял?
   - Говоришь семь, когда их только пять. Вашего мира больше нет! Пора усвоить! - злостно, с неприкрытой издевкой выпалил Марсий.
   Выпад юноши задел капитана за живое. Вскочив с кресла, он с яростью вцепился в горло Марсия, готовый разорвать его голыми руками прямо сейчас, но, собрав волю в кулак, совершив глубокий вздох и безумно улыбнувшись, решил повременить с расправой над язвительным юнцом.
  - А я смотрю, ты презираешь нас! - подытожил Вепрь.
  - А за что вас уважать? Вы грабите, убиваете, живете за чужой счет! Вы паразиты, недостойные права жить! - вылил на него свой гнев Марсий.
  Капитан засмеялся, и глухой смех его перерос в грубый хохот, а после вовсе в дикий гром.
  - Легко судить, когда за спиной есть целая планета, город, дом, миллионы сородичей и хлеб, а вот попробовал бы ты оказаться в нашей шкуре, посмотрел бы я на тебя, - резко притихнув, продолжил он. - У нас все украли проклятые оилы. Уничтожили самый прекрасный во вселенной мир! Греет душу только то, что мы успели отомстить мерзким тварям. Их планетка больше не уродует лицо Семи миров своей омерзительной рыжей бородавкой, но нет и нас, - тяжело вздохнув, продолжил Вепрь. - Однако не все потеряно, ведь остались мы! Клянусь тебе, мы еще вернем своему народу былое величие. Отвечай, где взял находки, тулонский выродок?
  - Трогательный рассказ! Впору расплакаться. Но знай, ты ничего от меня не услышишь, пока я не увижу Атлу.
  Вепрь облокотился на спинку кресла, раскачался и задумчиво произнес.
  - Атла! Значит, так её зовут... Ах, любовь-любовь, - глубоко вздохнул он и продолжил: - А впрочем, никогда не питал интереса к крамовкам, и тебе не советую, лживые они все насквозь, бррр.... - подергав руками перед лицом, произнес он. - Ведьма заперта в моем чулане. Тебе не услышать ее, мой друг.
  Марсий догадался, о чем говорил капитан. Атлу посадили внутрь поля, и она не могла связаться с ним. Марсий знал, насколько это было вредно для ее мозга, и затрясся от ужаса, понимая, что, проведя там больше суток, она облучиться и больше не вернется в сознание.
  - Подонок! - заорал он, пытаясь вскочить с кресла.
  - Да, с подобными женщинам мне встречаться еще не доводилось, - ухмыльнулся контрабандист. - Захожу, понимаешь ли, к себе, в полной решимости утолить свою плотскую страсть и вижу, как эта ведьма парит над моей головой, и это бы еще что, но вот когда она стала цитировать мои мысли моим же голосом, я и впрямь ощутил некий трепет, граничащий, пожалуй, с отвращением. Я знаю женщин, и от этой покорности не жди! - улыбаясь, заключил контрабандист. - Бежать тебе надо от неё, бежать! - засмеялся он.
  - Без твоих советов обойдусь! - напряженно, сквозь зубы ответил Марсий.
  - Ты был капитаном на том судне? - спросил Вепрь.
   Марсий на секунду растерялся. По сути капитаном он не был. На их судне все были равны, но сейчас отвечать за всех предстояло ему. Если Атла не стала ничего рассказывать им о Голубой планете, предоставив возможность говорить ему самому, то необходимо было сделать выбор, рассказать ли варварам всю правду, поведав координаты и тайны, или сочинить лживую историю на ходу. Открывать путь к спасению людям, далеким от понятий нравственности и чести, Марсию совсем не хотелось. К тому же он знал, что, получив желаемое, контрабандисты, не задумываясь, нарушат любое из данных обещаний, а значит, пока они оставались в их лапах, его и друзей ждала смерть.
  - Меня интересует место. Вы были за пределами Семи миров? - продолжал допрос Вепрь.
  - Нет, - резко ответил юноша и отклонился назад.
  - Не-е-ет...- лукаво улыбаясь, протянул Вепрь. - Тогда, может, расскажешь, где вы встретили мурийского принца?
  - Мы встретили его в космосе, когда летели на сфере с девушкой и пацифом, - как можно убедительней произнес Марсий. - Мы теряли резерв, он подобрал нас.
  - Ух ты! Добрый какой! - засмеялся Вепрь. - Значит, втроем летели на военной пацифской сфере тулонец, крам и пациф?
  - Да! - зло крикнул Марсий, понимая, что врать не получается.
  - Неужели?! - наигранно удивляясь, капитан приподнял брови. - Принц числится пропавшим вот уже три года. Хочешь сказать, все это время он скитался по Семи мирам один, без еды и питья на неисправном корабле?
  - Вы в курсе того, что корабль неисправный? - искренне удивляясь, спросил Марсий.
  - Именно!- засмеялся Вепрь. - Дурачок схватил самое никчемное судно, какое только видывал свет, и втихую удрал от нас. Признаться честно, мы давно его похоронили, впрочем, как и беспрецедентную возможность получить от короля выкуп, - быстро, словно заговаривая зубы, прострочил Вепрь и спросил: - Сувениры были у него или у вас?
  - У нас, - на секунду засомневавшись, произнес Марсий.
  - А где взяли сувениры вы?
  - Украли, - с уверенностью выпалил юноша.
  - У кого?
  Марсий неожиданно вспомнил самое подходящее для этой темы имя.
  - Есть старик по имени Иза, известный преступник, возможно, знаете? Мы украли находки у него. Его и спрашивайте, где он их взял.
  Предводитель контрабандистов переменился в лице, еле сдерживаясь от смеха и не скрывая удивления. Он стал переводить сказанное своим людям, что повлекло за собой выплеск эмоций, проявившихся в сильном хохоте со всех сторон.
  Марсий почувствовал, что сказал что-то лишнее. Возможно, здесь знали об Изе, а именно о том, что находок этих у него быть не могло, или о том, что они не могли его встретить.
  Вепрь сурово посмотрел ему в глаза. Нервно подергивая правым веком, он состроил омерзительную гримасу, выказывая свое презрение к лжецу.
  - Ну, хватит! Довольно! То, что ты врешь мне, я понял уже давно, из фраз вроде: мы втроем летели на пацифской сфере, не говоря уже о всей странности, связанной с тем, что сие путешествие осуществлялось представителями ненавидящих друг друга миров. Ну, а с Изой, мой друг, ты сильно промахнулся. Что ж! У тебя был шанс рассказать все по-хорошему, но, увы, ты его упустил!
  Вепрь повернулся к своим людям и свирепой интонацией отдал приказ, указывая в сторону Марсия длинным кривым пальцем, оканчивающимся черным сверкающим когтем.
  - В таких случаях, конечно, мы, как джентльмены, должны тебя избить, выколотив правду силой, или привести сюда твою подружку и прямо перед твоими бесстыжими глазами откусывать ей палец за пальцем, до тех пор, пока ты не скажешь все как есть. А может, притащить сюда тех двоих и спросить у них, а тебя отправить на тот свет, и дело с концом?
   Наслаждаясь обилием вариантов, Вепрь улыбался, почесывая татуированную ладонь. Реакция Марсия его забавляла. Ненависть, с которой юноша смотрел на него, подпитывала зверя энергией, делая сильней и бесчувственней.
  - Но на сей раз у меня приготовлен для тебя другой вариант, я бы даже сказал подарок. Веришь, нет, но уже через минуту ты, без шантажа и расправы, сам, добровольно скажешь нам все как на духу!
  Марсий вжался в кресло. Спокойная и доброжелательная интонация, с которой была произнесена последняя фраза, настораживала, заставляя задуматься. Вепрь бесстыже улыбался, находясь в предвкушении.
  - Вперед! - скомандовал он.
  По его указу в сторону Марсия направился один из контрабандистов. В его руке был шприц и маленькая серая ампула. Нехорошее предчувствие, сопровождаемое уродливой улыбкой Вепря, оставляло послевкусие яда. Догадаться, что за препарат желают ввести в него звери, было не трудно.
  Фикстроид, знаменитый наркотик, распространяемый по просторам Семи миров мерзкими тварями, давно был у всех на слуху. Сильное наркотическое вещество, проникая в кровь, поражало нервную систему. Страшный препарат развязывал язык даже самым крепким людям. Контрабандисты ухитрялись подпольно продавать его в каждый город. Марсий вспомнил, как поэтически описывал ему действие вещества Карий. Он говорил, что человек никогда не узнает, кто он и из чего сделан, пока не вкусит запретный дар. В малых количествах он был приятен, но большие дозы были смертельны. Аппарат освобождал разум и открывал самые потаенные участки человеческого сознания. Стоит вкусить больше нормы -и маска сорвана.
  Марсий помнил, с каким интересом слушал тогда друга, как сильно желал познать себя, но совсем иные чувства он испытывал теперь, проклиная того, кто открыл людям яд. Ощущая, как контрабандист дотрагивается до его руки, царапая ногтями, как в его плоть входит холодный острый металл и горячий яд начинает блуждать по натянутым венам, Марсий закричал. Охваченный огнем, зажмурив глаза от боли, он молился потерять дар речи, осознавая, что уже через мгновения начнет терять контроль, поддавшись действию фикстроида.
  Сквозь пелену тумана он чувствовал, как его тело отсоединяют от кресла, предоставляя заветную свободу. Он перестал чувствовать боль, оставленную после ударов. Сохранялась иллюзия трезвости рассудка и ясности действий, казалось, он остался прежним, но на деле было все иначе.
  Спустя минуту Марсий поймал себя на мысли о том, что не может вспомнить своего имени, но способен воспроизвести даже самую незначительную деталь из своего детства, он вспомнил даже то, как находился в утробе матери. Увидел, как сквозь красноватую воду она гладит свой живот темной ладонью, а голос отца через преломление жидкости произносит его имя - "Марсий".
  Я Марсий! - услышал своё имя он.
  Чувство абсолютного счастья разливалось по его телу, он испытал восторг оттого, что вот-вот появится на свет и увидит мир.
  На лице тулонца сияла лучезарная улыбка, и, глядя безумными глазами на уродливых контрабандистов, он находил их вполне сносными и дружелюбными. Чувство большой любви ко всей вселенной переполняло его сердце. Он ощущал себя свободно и раскованно, словно парил в воздухе, не было внутри него страха, боли, чувства вины или раскаяния, только любовь и свет питали его, он простил всем все, он чувствовал себя больше и выше всех.
  Возомнив себя хозяином мира, он захотел выпрыгнуть сквозь стены в открытый космос и обнять бесконечность руками, но, почувствовав неосязаемые прикосновения контрабандистов, желавших увести его от стен, неведомым образом возвратился в кресло. Он вновь увидел лицо Вепря перед собой, которое на этот раз показалось ему прекрасным.
   Вепрь виделся ему удивительным, редким, многогранным человеком, красотой и эстетикой безумия которого оставалось лишь восхищаться. Столько поэтичного и глубокого было скрыто внутри его грустных глаз. Марсию хотелось даровать ему свободу от гнева и алчности, которая поглотила некогда великого человека, наделить его счастьем и вернуть гармонию в его выжженную горем душу, ему хотелось обнять его и убедить в том, что все непременно будет хорошо.
  - Я спрашиваю, где вы взяли сувениры? - послышался искаженный голос предводителя.
   Одарив Вепря радушным взглядом и улыбкой, Марсий окончательно проникся сильным чувством сострадания к несчастному народу мертвой Гинеи и к их участи. Желание осчастливить всех, раздарив всего себя каждому нуждающемуся, он широко распахнул руки, желая обнять ими черного капитана.
  - Друзья! - обратился он к контрабандистам. - Какие же вы славные! Мне бы такой костюм, наделал бы я шуму на Тулоне! - срывая с рукава одного из удерживающих его людей иглу и пытаясь прицепить ее на себя, с искренним детским смехом произнес Марсий.
  - Где ты взял? - вновь спросил Вепрь, отвечая Марсию взаимной улыбкой.
  Лица контрабандистов были довольными. Реакция Марсия на наркотик их радовала. Конечно, препарат развязывал язык всем, но происходило это всегда по-разному. Кто-то плевался и орал, отвечая на вопросы с надрывом и истерикой, кто-то еле бормотал, засыпая после каждого слова, впадая в уныние и концентрируясь на боли. Были и такие, что истерично смеялись или рыдали, так что разобрать смысл сказанного было не просто, но чаще всего приходилось сталкиваться с агрессией и злобой, выплескивающейся наружу негативными криками и резкими движениями. Марсий же держался спокойно и даже слишком уверенно, говорил чисто, с искренней доброжелательностью и счастливым блеском в глазах, непроизвольно вызывая ответные эмоции.
  - Что же вы раньше не спросили? - искренне удивляясь, задал встречный вопрос юноша. - Эта история вас тоже касается!
   Марсий широко разулыбался, покраснел и с выражением стал рассказывать все, что случилось с ними за эти годы. Он не упустил ничего, говорил живописно, показывая свою историю театральными жестами. Он рассказывал о титане, рычал волком, прыгал тигром, плясал дикими танцами земных обезьян, прорывал руками пространство, проходя сквозь магические туннели, изливал душу, рассказывая о том, как впервые страстно и беспощадно полюбил. Он рассказал даже про союз Оракула. Призвал Вепря вступить в союз, и следовать по пути мира и добра.
  Его слушали на одном дыхании, восхищаясь и сочувствуя.
  - Мы нашли чудо-планету! Да! Я искал её всю жизнь. Мне не верили, считали сумасшедшим, а я нашел, - прибавляя и убавляя интонацию, полупьяным языком завершал юноша. - Они не верили, а я их спасу. Всех спасу! Всех! И вас! - громко выкрикнул юноша.
  Последняя фраза разнеслась резонансом по всему металлическому помещению, вызвав дрожь у стен.
  - Это очень хорошо, Марсий. Правда. Ну, а все-таки, нас интересует конкретное место. Где? - настаивал доброжелательный голос капитана.
  - Далеко. Лететь год. Путь сложный, на пальцах не объяснишь. Очень красивое место. Самое прекрасное! Мы все оттуда - и ты, и я, - говоря шепотом, словно сообщая на ухо заветную тайну старому другу, произнес Марсий. - Мы хотим перевести туда всех людей из Семи миров. Города скоро рухнут, миры падут, но мы, мы будем жить вечно. Вечно! Слышишь меня? - самодовольно произнес Марсий.
  Вепрь настороженно смотрел на юношу, если бы он не знал о действии наркотического вещества, непременно бы принял историю за сумасшедший бред, но учитывая, что препарат был предназначен обличать истину, слова тулонца заставили всерьез задуматься.
  - Нам нужны точные координаты этого места! Цифры! - направлял тулонца Вепрь.
  - Карта в моей голове. Атла умеет ее читать! - произнес юноша, словно хвастаясь, и разулыбался.
  - То есть, ты хочешь сказать, что без тебя на ту планету нам не добраться?
  -Да! Я очень-очень нужен, - самодовольно произнес Марсий и, неожиданно для всех, затянул ту самую песню, которую слышал у людского племени, воспроизведя все слова неизвестного ему языка.
  Контрабандисты переполошились, но никто не решался подойти и закрыть певцу рот. В поведении Марсия не было ничего угрожающего, и, проникшись к нему симпатией, они позволили ему веселиться, потешаясь непосредственностью своего пленника.
  - Я отвезу вас туда! Я подарю Вам дом! Только отдайте мне Атлу! - завершил он.
  Задумчивость и настороженность прочитывалась только на лице Вепря. Поднеся руку к виску, он неспешно водил по нему пальцем, словно у него разболелась голова, затем встал, вытянувшись в полный рост, и призвал своих людей подойти ближе к себе. Под мелодичные завывания Марсия, вся свора сгруппировалась вокруг Вепря и довольно громко стала что-то обсуждать на гинейском языке.
  Юноша даже не пытался вслушиваться в содержание. Его мысли в эту минуту целиком и полностью были отданы Атле. Ему казалось, что она стоит рядом с ним, и, оборачиваясь вокруг себя, он стремился её увидеть, но никак не находил, отчего искренне расстраивался.
   Контрабандисты решали, как применить услышанную информацию к дальнейшим действиям и как поступить с пленными. Марсий заворожил всех своим рассказом, вселив веру и радость. Нацелившись лететь на эту загадочную Голубую планету, прихватив с собой Марсия и Атлу в качестве навигатора, им не терпелось увидеть описанный мир своими глазами. Вариант предупредить остальных не рассматривался. Вылет планировался на утро и требовал подготовки. Громко огласив свою волю, Вепрь приказал вернуть юнца в камеру.
   Марсий почувствовал, как его хватают под руки и вновь куда-то ведут. На этот раз никто не стал надевать на его голову мешок. Он видел все словно сквозь густое розовое желе и был абсолютно счастлив. Дорога выбивалась из-под ног, а туманные дали коридоров раздваивались и расстраивались, превращаясь в призрачные тени. Ощущая сильный прилив энергии во всем теле, сопровождаемый приподнятым настроением, юноша стал подпрыгивать, вырываясь из рук, подпевая и пританцовывая.
  Пятерым, окружавшим его, с трудом удавалось удерживать разбушевавшегося юношу. Марсий был очень силен в эту минуту, непомерно для одного человека, и если бы эта сила проявилась как агрессия, с ним бы не смог справиться уже никто.
  Вынудив контрабандистов подпевать себе, юноша продвигался по коридору довольный, сильно веселя выскакивающих на шум людей. Картина, изображающая танцующего Марсия, ошеломляла несоответствием этому гиблому месту, вызывая недоуменный смех. Кто-то стал пытаться повторить его немыслимые движения, кто-то подражал пению, кто-то просто наблюдал и радовался. Под громкие аплодисменты, крики сбежавшихся на звуки космических бродяг Марсия препроводили обратно в камеру.
  Ёнк и Хет были ошеломлены, переняв Марсия с рук на руки у контрабандистов. Еще долго они не могли успокоить его, удерживая за руки и за ноги. Енк заметил след от укола и угадал, что тулонца накачали фикстроидом. Они отпаивал его водой до утра, удерживая в вертикальном положении, не сводя глаз.
   Глава 4. Побег.
   Проснувшись через неопределенное время с сильной головной болью и неприятным чувством тошноты, Марсий увидел перед собой недоуменные лица Ёнка и Хета. С трудом приподнявшись с холодного пола, он вытянул перед собой онемевшие руки, которых практически не чувствовал. Медленно перебирая затекшими ногами, он добрался до угла, и, усевшись на каменный куб, облокотился на стену спиной. Не помня ничего из случившегося с ним вчера, он стал мучиться чувством вины за неведомый проступок. К этому чувству его побуждали осуждающие взгляды со стороны друзей и смутные образы из прошлого вечера.
  - Ну как ты, дебошир? - с уместным сарказмом донеслось от Ёнка.
  Каждое слово отдалось в тяжелой голове Марсия пронзительной болью, и, прокашлявшись, он, хрипя, ответил:
  - Бывало и лучше.
  - Ну-ну...
  После произнесенных слов он постепенно стал оправляться от амнезии, вспоминая события вчерашнего дня и чувствуя, как к его бледному лицу приливает кровь от стыда за свои поступки.
  - Да уж! Таким я тебя еще не видел! Ты напоминал красный заплутавший метеор, ошпаренный с одного конца. Видел бы ты себя, когда эти отморозки привели тебя назад в камеру. Ты со всеми расцеловался, разобнимался, пожелал приятных снов и не хотел заходить в камеру. Даже мне пришлось помогать тебя затаскивать. Эти ребята еще долго не отходили от аквариума, наслаждаясь твоими дикими танцами и сумасшедшими криками. Откуда столько силы взялось? - смеясь, рассказывал Ёнк. - Ты со своими признаниями даже ко мне лез. Все хотел с каким-то Карием познакомить.
   Все рассказанное Ёнком было крайне неприятно для Марсия. Пряча глаза в пол, склонив голову, он обреченно произнес:
  - Есть вещи и похуже. Кажется, я рассказал им все о найденной планете и о наших планах.
  - Тебе кажется! - обвинительно завопил Ёнк.
  - Они накачали меня наркотиками. Мне жаль, я не смог с собой совладать, - раскаявшись, произнес юноша.
   Судя по выражению лица пацифа, тот понимал все, что сучилось с Марсием, а осуждения и претензии с его стороны скорее были наигранными. Ёнк знал, что, оказавшись на месте тулонца, повел бы себя схожим образом, без варианта устоять перед действием фикстроида.
  После раскаяний Марсия все трое долгое время провели в тишине, несмотря на то, что было что обсудить. Марсий оставался печальным. Не находя способа выбраться из сложившейся ситуации, он был на грани отчаяния. Единственные, кто не позволял ему унывать окончательно, были Ёнк и Хет, неосязаемую поддержку которых он ощущал в одном только их присутствии рядом. Проклиная яд, поразивший его разум, он никак не мог найти себе оправдания. Радовало только то, что Атла не видела его таким, как вчера. В то же время именно отсутствие Атлы его смертельно огорчало. Желание её увидеть, дотронуться, прижать к себе и никогда больше не отпускать граничило с безумием. Он сжал в руках свою разламывающуюся от боли голову и не отпускал несколько часов. Печальный и опустошенный, он безмолвно всматривался через прозрачную створку куба в мрачный коридор, заканчивающийся тупиком, напоминавшим ему о безвыходности сложившейся ситуации.
  Вдалеке промелькнула тень. По направлению к ним двигалась фигура одинокого человека. Постепенно стал вырисовываться более отчетливый силуэт. Накрытый серым плащом, незнакомец приблизился к створке куба вплотную, оставив на стекле след своего дыхания. Тусклый луч упал на его лицо, обнажив черты. Удивление Марсия не знало границ, когда он опознал в человеке старика Изу.
  Восприняв увиденное как мираж, он с силой зажмурил глаза, после чего резко открыл их вновь, но старик не исчезал, а напротив, стал отчетливее и реалистичнее.
  - Кто это? - шепотом спросил Хет.
  - Ты его видишь? - растерянно сдвинув брови, спросил Марсий.
  - Вижу, - сказал Хет.
  - Я вижу тоже, - не понимая удивления Тулонца, отрывисто произнес Ёнк.
  Старик был также худ, щупл, костист, как и прежде. Глаза его были такими же хитрыми и таинственными. Пронзая Марсия взглядом и лукаво улыбаясь, он упивался его смятением.
  - Не ожидал увидеть меня? - загадочно спросил старик, находясь по ту сторону прозрачной створки.
  Марсий растерянно покачал головой.
   - Ты же украл у меня мешок с находками, мерзавец! - усмехнувшись, произнес старик.
  - Что?.. - смутно что-то припоминая, спросил юноша.
  - Я все слышал. Видел вчерашнее представление. Впечатлило, - подмигнув, произнес старик.
  Марсий с досадой приоткрыл рот. По выражению лица старика можно было подумать, что он просто зашел посмеяться над ним, и это сильно огорчало.
  - С тех пор как мы виделись последний раз, я обитаю здесь, - медленно стал говорить старик. - Контрабандисты предоставляют мне политическое убежище взамен информации, которую я добываю для них. Главный отсек, в котором ты был вчера, оснащен моими жучками и камерами, так что я в курсе всего случившегося с вами.
  Марсий молчал и внимательно слушал вездесущего старика, не перебивая.
  - Скажу так: тебе повезло, потому как меньше всего сейчас мне бы хотелось оставаться тут. Можешь представить, каково это находиться среди гинейцев с ребенком, принадлежащим к расе оилов, - с болью произнес старик. - Я готов сотрудничать. Я помогу вам удрать и покажу место, где вы сможете выйти на каналы своих городов, но взамен ты будешь должен выполнить мою просьбу, - уверенным голосом произнес Иза.
  - Какую просьбу? - настороженно спросил Марсий.
  - После... Нет времени говорить. Корабль сейчас в ночном режиме, вдобавок я отключил сигнализационную и охранную системы. У нас есть несколько минут, пока патруль осматривает верхние этажи. Уходим! Быстро! - настойчиво скомандовал Иза.
  Предложение старика оживило и Ёнка, и Хета. Вскочив на ноги, они были готовы ринуться в путь сию же секунду.
  - Я никуда не уйду без Атлы! - испугавшись потерять любимую окончательно, крикнул Марсий.
  - Она уже на корабле. Доверься мне! - произнес старик, открывая створку куба и протягивая руку вперед.
  Пульс Марсия участился. Необходимо было осуществить мгновенный выбор, поверить или нет. Он взглянул на лица Хета и Ёнка. Замерев, они ждали его решения.
  - Бежим! - уверенно произнес Марсий.
   Быстрым шагом, не свойственным человеку его возраста, Иза понесся по коридорам, уводя за собой остальных.
  Марсий ловил себя на мысли о том, что нигде не было той рыжеволосой девочки, которую Иза таскает за собой по всем Семи мирам, и это было подозрительно. Из разговора он понял, что ребенок был на судне вместе с ним и подвергался опасности со стороны контрабандистов. Возможно, эта таинственная просьба была как-то с ней связана?
   Быстрый стук шагов эхом раздавался по тоннелю. Было темно, холодно и сыро. Старик хорошо ориентировался в лабиринте, ловко сворачивая то влево, то вправо. Ржавчина, покрывающая стены, и звуки капель, ударяющих о металл, создавали атмосферу заброшенности и непредсказуемости. Марсия все еще сильно качало после наркотиков, отчего происходящие казалось сном, сквозь который пробивались тревожные мысли об Атле. Была ли она правда на корабле, или старик лгал?
  Судя по тому, что периодически им приходилось спускаться по лестницам, юноша догадался, что они направляются в нижний отсек. Проходя по очередному коридору с многочисленными дверьми, старик остановился, нырнув в одну из комнат.
   Помещение было завалено хламом из старых машин, экранов, тряпок, кусков металлической обшивки и проволок. Среди всего этого, словно в норе, сидела бледная и исхудавшая Лика. Завидев старика, она кинулась к нему и ухватилась за подол плаща. Старик подцепил со стола небольшой рюкзак и поспешил к выходу. Быстро перебирая маленькими ножками, девочка с трудом поспевала за ним. Марсий машинально схватил ребенка на руки, ускорив тем самым перемещение им всем. Быстрый шаг постепенно перерос в бег. Внезапно затормозил Ёнк, отчего Марсий, шедший за ним, налетел на его спину.
  - Я узнаю этот путь, мы идём на стоянку кораблей. Я помню, куда они закинули наше оружие и глобус! Убегайте! Только оставьте мне сферу. Я догоню! - запыхавшимся голосом, прокричал пациф, пробираясь в противоположную сторону.
  - Ёнк! Стой! Не надо! - прокричал ему вслед Марсий, но это было бесполезно, и удаляющийся от них пациф никак не отреагировал на предупреждение.
  Старик приказал бежать дальше.
  - Уже близко! - прерывисто крикнул он.
   Иза не обманул, спустя несколько минут они добрались до просторного цилиндрообразного павильона, заполненного выстроенными в ряды кораблями всех мастей. Помещение напоминало музей авиации Семи миров. Здесь были представлены награбленные корабли со всех городов разных моделей и времен. Устремившись к самому крайнему, пойманному последним, Марсий наконец-то увидел ее. Старик не обманул. Атла стоял перед раскрытым кораблем, уже готовым к запуску. Нервно перебирая пальцами, взволнованно закусив губу, она всматривалась вдаль, ожидая их прихода. Увидев Марсия, она изменилась в лице, облегченно вздохнула и улыбнулась. Юноша бросился к ней, жадно заключив в объятия.
  - Уходим! Нет времени! - скомандовал старик.
  - Нужно оставить сферу! - вспомнив о Ёнке, закричал Марсий и выкатил сферу на стоянку.
  Через пару мгновений все уже находились внутри корабля. Кинувшись к штурвалу, Марсий повел судно через проходные шлюзы. Сильные вибрации и уже знакомый гул сопровождали момент освобождения аргонавтов из контрабандистского плена. Они покидали Маил на своём корабле.
  Вырвавшись в открытый космос и почувствовав долгожданную свободу, Марсий глубоко вздохнул, на мгновение расслабив напряженное до состояния камня тело. На его глазах старик заглушил спрятанный под панелью видового экрана датчик, передававший контрабандистам информацию об их нахождении.
  Марсий растерянно смотрел на действия Изы, но виду своему удивлению не подал. Старик сделал это четким единовременным движением руки. Он даже не нагнулся, чтобы заглянуть под кромку, не пытался нащупать датчик рукой, не искал и не мешкал. Он абсолютно точно знал место, где крохотный передатчик был закреплен, и знал, как правильно и быстро можно было ликвидировать его в одно касание.
  - Теперь они нас не найдут, - уверенно произнес Иза.
  - А Ёнк? Он сможет нас найти? - взволновано спросил Марсий, воспринимая отсутствие пацифа, с которым непрерывно провел бок о бок два года, как потерю части себя самого.
  - Это зависит от того, как скоро он покинет Маил, - осознанно ответил Иза.
   Марсий тревожно смотрел в след удаляющемуся Маилу, не понимая, зачем Ёнк пошел на такой риск. Несмотря на все разногласия и видимые конфликты, он успел сильно привязаться к ершистому пацифу и искренне ожидал его возвращения. Заставив себя успокоится, Марсий внимательно посмотрел на Изу. Вопросов было столько, что не понятно было, с чего начинать.
  - Как вы планируете помочь нам выйти на каналы наших городов? - спросил он.
  - Я везу вас на секретную шпионскую базу, из которой есть доступ сразу во все миры, - пояснил он, вводя в звездолет координаты.
  - Уже установлена точная дата взрыва Оникса? - спросил он.
  Старик отвечал неохотно, обдумывая каждое слово.
  - Точной даты не знает никто, есть приблизительные расчеты.
  - И сколько осталось? - опасаясь услышать страшный ответ, спросил Марсий.
  - Десять тулонских суток, - вынес вердикт Иза.
  Марсий почувствовал, как его ноги подкосились и как потемнело в глазах. Он глубоко вздохнул и полным отчаяния взором посмотрел на Атлу. Девушка ответила ему обоюдным волнением. Они вернулись домой впритык. Времени совсем не оставалось, и любое препятствие на пути могло ознаменовать конец всем их стараниям. Попытавшись успокоиться и взять себя в руки, он стал думать.
  - По этой причине мы встретили Маил так далеко от дома? - спросил он Изу.
  Старик кивнул.
  - Даже искры покидают метеорит, когда тот падает, - ответил он старой доброй пословицей.
  - Города уже пусты? - подойдя ближе, спросил Хет.
  Старик перевел на него осуждающий взгляд, и, если бы не титул принца, скорее всего он бы не удостоил мурийца ответом.
  - Города переполнены людьми, живущими в неведенье. Два года шла война. Люди измотаны. Власти большинства городов скрывают правду о катастрофе, во избежание паники.
  - Как жестоко! - не согласилась Атла. - Люди должны знать!
  - Жестоко? - возразил Иза. - Это и есть милосердие! Бежать-то некуда!
  Он стал грустно смеяться, хитро посматривая на тулонца. Марсий опустил глаза в пол, не выдержав злого взора. Тулонец хорошо понимал, что Иза знает от том, что им известна планета, куда всем можно убежать. Марсий понимал, что, несмотря на угрозу смерти всем городам, старик хочет использовать информацию от них в собственных корыстных целях, ибо в этом его суть. Избавившись от чувства презрения, он сохранял спокойствие.
  Марсий стоял возле штурвала, сожалея о том, что не было Ёнка, с которым за время пути, втроем, они научились справляться с непослушным кораблем. Подозрительно вел себя Иза. Остановившись посреди кабины, он медленно, с необъяснимым наслаждением, стал рассматривать руинированные интерьеры корабля и улыбаться.
  Вопрос о том, как старик так быстро смог выяснить, где спрятан датчик, сидел в голове Марсия. Посматривая на Атлу, которая, скорее всего, уже все прочитала в мыслях Изы, он успокаивался, наблюдая, как уверенно она держится. Девушка сидела рядом с рыжеволосой маленькой Ликой, с улыбкой изучая ребёнка и занимая рассказами. К Изе она не проявляла видимого интереса.
  Иза занял место Ёнка и быстро освоился с управлением. Корабль был ионский, следовательно, ничего необычного в том, что ионец прекрасно ладит с ионской техникой быть не могло, но Марсию все равно было не понятно, почему старик так хорошо разбирается именно с этим необычным кораблем.
  - Встань у того монитора и тяни за синий рычаг влево, когда я скажу, - уверенно скомандовал Иза и аккуратно стал выводить на экран просчитанные в голове координаты.
   Марсий вновь был поражен и вновь молчал. Во-первых, его удивило то, что для расчета координат старику не понадобилось никакой дополнительной техники, и все цифры он держал в уме, во-вторых, Иза заранее знал, что корабль заражен, и потому способен лететь лишь на ручном управлении. Все это значило только одно: Иза знал о неисправности судна и о секретах управления им.
  - Вы успели изучить корабль, пока нас держали в плену? - не выдержал наконец Марсий и, заметив, как на заднем плане улыбалась Атла, понял, что ошибся с версией.
   Старик усмехнулся, и на лице его увеличилось число морщин. Одарив Марсия лукавым, хитрым взглядом, он нарочито продолжал молчать, будто испытывал терпение:
  - Это мой корабль! - наконец ответил Иза.
  - Ваш?? - удивился Марсий. - Хет сказал, что два года назад убежал на нем от контрабандистов, - недоверчиво уточнил юноша.
  - Возможно. Пять лет назад я продал его им! - спокойно произнес Иза. - С тех пор больше не видел.
  - То есть вы продали контрабандистам неисправный корабль? - внимательно посмотрев на старика, спросил Марсий.
  - Хочешь, чтобы я покаялся? - игриво ответил старик. - Как сейчас помню, выгодное дельце я тогда провернул, - потирая ладонью о ладонь, довольно продолжал Иза. - Говорят, эти сволочи потом долго меня искали, но как найти старика Изу?
  - Тем не менее вы все же оказались на их судне теперь? - развивая тему, спросил Марсий.
  - А ты настырный парень, я смотрю, - недовольно произнес Иза и продолжил. - Когда меня погнали с Гириуса, не оставалось выбора, и я пришел к ним сам, просить убежища. Извинялся, извивался, обещал служить.
  Слова старика лились легко и складно, казалось, что он говорил правду, но искренности в нем не было. Марсий понимал, что Иза был последним человеком во вселенной, которому можно было доверять, но слушал внимательно.
  - Говоришь, та планета подходит для жизни? - с хитрым прищуром спросил Иза.
  - Да, она превосходна. Хет прожил там два года и, как видите, жив и здоров, - произнес Марсий, указывая рукой на сидящего рядом Хета.
  Оглядев юношу, старик обратился напрямую к нему:
  - Так, значит... - Иза запнулся, впервые за все время выразив сомнение. - Значит, ты эти два года провел на обитаемой планете?
  Выражение лица Изы оставалось каменным, но в глазах густел поток мыслей.
   Словно погрузившись в себя, старик, жестикулируя, стал бормотать себе под нос невнятные слова: "Они встретили парня в том мире, а туда он прилетел на моем корабле, один бы он с ним не справился, даже если бы знал, куда лететь".
  - Ты знал о Голубой планете? Знал координаты? - обратившись в сторону Хета вновь, спросил старик.
  - Нет. Я просто летел в никуда, заплутал и опустил руки. Корабль принес меня к ней сам, - в очередной раз поведал историю своего пути Хет.
   Иза с досадой улыбнулся, словно в чем-то разочаровавшись. Казалось, история с Хетом его несказанно заинтересовала, причем в изумление старика приводило не то, что принц провел там два года один, и не то, что найденная планета подходила для жизни, а именно тот факт, что муриец попал туда на его корабле. Подойдя к юноше ближе, он стал просить его вспомнить, как и что он нажимал, к чему прикасался, но Хет, искренне раскаиваясь, продолжал объяснять ему, что секрет как раз и заключался в том, что он абсолютно ничего не нажимал, позволив кораблю лететь куда ему вздумается, на автопилоте.
  Старик вел себя очень странно. Он побледнел, потом вдруг весь засиял, словно человек, открывший главный секрет мирозданья, и стал хохотать. У него блестели глаза и, казалось даже, что он помолодел. Иза живо ходил из стороны в сторону и все повторял как заведенный: "Ничего не нажимал! Ничего не нажимал!"
  Затем, внезапно успокоившись, он вернулся к штурвалу, продолжив указывать путь кораблю, но, возбудив сильный интерес своим поведением, не перестал находиться под прицелом всеобщего внимания.
  Атла одна знала, что именно так радовало старика и, не выдержав, рассмеялась. Услышав смех Атлы, Марсий спросил.
  - Что все это значит? Чему вы улыбаетесь, Иза?
  - Я улыбаюсь превратностям судьбы! - пространно ответил Иза, сдерживая смех.
  - В каком смысле - превратностям? - спросил Хет.
  - Этим кораблем долгое время швырялись, как никчемной вещицей. Я не знал, как от него избавиться, никто его не покупал, и когда сбыл, контрабандисты проклинали меня за то, что я подсунул им неисправное судно, а в результате оказалось, что вина корабля была только в том, что он хотел увести своего хозяина в идеальный мир, как можно дальше от краха и разочарования.
  - Вы говорите загадками? Как машина сама могла этого хотеть? - удивленно спросил Марсий.
  - Дело не совсем в корабле, скорее он стал таким по моей вине. Миллионы километров я исколесил на этом судне по просторам Семи миров и за пределами их. Я собственноручно создал его, собирал, испытывал и запускал. Тебя на свете еще не было, а эта птица уже летала по мирам, восхищая всех своим совершенством. Это была самая скорая молния во всех Семи мирах. Я знал расположение каждой детали. Я управлял им ловко и легко, словно он был моей правой рукой. Не раз этот корабль спасал мне жизнь. Он был самым дорогим: моим домом, обсерваторией, единственным имуществом. Так было до тех пор, пока я не поймал тот самый злополучный импульс, за которым ты приходил ко мне на Гириусе. Я ловлю сотни сигналов, волн, частот каждый день, и этому незначительному информационному всплеску не придал бы никакого значения, если бы он сам не обозначил свою важность.
  Неведомым мне путем в систему моего идеального корабля, словно вирус, проникли бессвязные цифры - проклятый код! Я долго разгадывал эту головоломку, но ответа не нашел. Переустанавливал систему, чистил программы, все было бесполезно. Я окончательно потерял контроль над своим созданием. Мне больше не удавалось прокладывать путь и беззаботно наслаждаться разумностью своего творенья. Корабль стал требовать ежеминутного контроля, сильно сбиваясь с пути, упрямо стремясь увильнуть в неизвестность. Не удавалось спать, жить, приходилось сутками стоять на ногах, управляя им вручную, вроде того, что мы делаем сейчас. Но нас много, и это проще, а учитывая, что тогда я был один, да еще грудной ребенок на руках. В общем, мне пришлось принять решение и подыскать своему любимому судну замену. Так он оказался у контрабандистов. Обменять его на другой помогла былая слава моего монстра. А то?! Корабль, который уходил от полчищ тулонских капсул, от ионской армии, из-под носа пацифского императора и всех этих шпионов-неудачников, грезящих меня сломить. И вот только теперь я понял, что те ненавистные цифры были координатами места, из которого пришел остаточный импульс. Цифры были ключом к спасению, а я этого не разгадал.
   Старик замолчал, внимательно посмотрев на Марсия. Юноша выслушал его, ни разу не перебив. В немыслимой истории Хета все становилось на свои места. Корабль старика сам определил для него маршрут, провел сквозь тоннели, видимо, те же самые, что пришлось преодолевать и им. Все они были в списках опознанных, которые старик непременно хранил в системе своего судна. Корабль проложил максимально короткий путь к указанным координатам, точно так же, как поступили они на корабле крамов, а заслуга Хета была лишь в его необразованности и неспособности управляться с техникой.
  - Вы спроектировали поистине гениальный корабль! Ему удалось дважды пройти густые слои атмосферы, не повредив ни оболочки, ни систем. Ваш корабль был поврежден после падения, два года пролежал под дождями и ветрами, и Ёнку пришлось чинить его, но даже после этого он не подвел, и доставил нас до Семи миров в целости, пройдя сквозь три магических тоннеля. Восхищаюсь вашим умением! - учтиво поклонившись, как то было принято в Ари, произнес тулонец.
   Старик небрежно отмахнулся рукой, даже не улыбнувшись.
  - Умением есть смысл восхищаться, когда оно направлено на благо, в моем случае это не так, и, поверь, я последний человек в этом мире, который заслуживает восхищения, - отведя глаза в сторону, с тоской произнес Иза.
  - Если бы вы не сумели поймать импульс, мы бы не оказались на спасительной планете. Люди были бы обречены, -не соглашался с ним Марсий.
  - Люди все еще обречены, - напомнил Иза.
  - Вы с нами теперь, и в моих глазах это достойно уважения, потому что тем самым вы помогаете нам творить добро, - произнес Марсий.
  - Добро - очень относительное понятие, - усмехнувшись, сказал Иза. - Нередко самое большое в мире зло творится во имя великого добра. Я помогаю вам, потому что на то у меня есть свои причины, а желанием спасти мир я переболел полвека назад, так же, как и желанием мир захватить, - посмеялся старик. - И если хочешь знать мое мнение, то гораздо гуманнее и для Вселенной, и для несчастной новой планеты оставить все это людское полчище погибать здесь.
  Марсий опустил глаза. Точку зрения старика он не разделял. Старик ненавидел людей и своей ненавистью поставил его в тупик. Иза был глубоко разочарован в мире, в жизни и, судя по всему, в себе. За его поверхностной уверенностью и всезнанием скрывался презирающий себя человек. Через ненависть к себе он, очевидно, пришел к ненависти ко всему миру. Марсий как никто другой чувствовал это в нем.
  Одно тулонец понял наверняка: преследуя свою цель, Иза мог помочь ему достигнуть свою, и только это объединяло их в этот миг. Он помнил, как взамен на информацию об импульсе старик выманил у него родительское кольцо, столь ценное для него. Это наводило на тревожные мысли о том, какую же плату он может попросить на этот раз. Умерив свои восхищения, он взглянул на Изу другими глазами. На альтруиста он не походил и даже не пытался притворяться таким, он четко знал, чего хотел и куда шел, и этим был сильнее их всех.
  Вот только сильно смущала и путала в оценках старика маленькая девочка рядом с ним. Человек, способный заботиться о ребенке, непременно должен был обладать набором светлых качеств. И судя по тому, как искренне любила старика Лика, Иза ими обладал.
  Они не были родственны по крови. Лика вобрала в себя все самые лучшие черты погибшей цивилизации оилов, в то время как Иза был ярко выраженным ионцем как внешне, так и внутренне. Получается, он заботился о чужом ребенке, и это единственное, что подкупало в нем. Можно себе представить, насколько не просто ему было защищать ее от контрабандистов, на дух не переносящих оилов.
   Лика сильно интересовала Атлу, настолько, что на время девушка потеряла интерес ко всем беседам со стариком, полностью отдав свое внимание девочке. Возможно, это был материнский инстинкт, возникший в наполненном любовью сердце в продолжение женской чувственности, а может, этот интерес носил другую природу, и Лика увлекала её, как наследница великой эзотерически сильной цивилизации, пленницей которой она была в детстве.
  - Я чувствую, что ты совсем ничего не боишься, - доброжелательно и тихо сказала Атла, продолжая уединенную беседу с девочкой.
  - Да. Я ничего не боюсь! - улыбаясь, обнаруживая ямочки на щеках, ответила Лика. - Меня с детства обвиняют в глупом бесстрашии, но я ничего не могу с собой поделать.
  Догадка Атлы подтвердилась, она почувствовала это уже при первом взгляде на Лику, но сомневалась до тех пор, пока не увидела сама. Девочка была уязвима, в ней не было важного компонента - страха, потому как ее способность чувствовать страх хранилась у Атлы. Жрица смотрела на девочку. Одной половиной своего сердца Атла ненавидела рыжевизну ее волос и прозрачность голубых глаз, потому как узнавала в ней презренный образ оилов, пытавших её шесть рабских лет. Но другой половиной своего сердца Атла трепетала перед ней, испытывая чувство вины, понимая, что именно в тот миг, когда вырвала из сердца ее матери свой страх, обрекла ребенка на вечную неполноценность.
   Девочка смотрела крамовке прямо в глаза, ни о чем не догадываясь. Открытый, чистый взгляд и улыбка придавали ее образу невинное очарование.
  Лика познала много горя, это читалось в мудром, совсем не детском выражении глаз, но умело скрывалось под лучезарной улыбкой, которую девочка не снимала с лица. Лика была очень худой и достаточно низкой для своего возраста. Курчавые волосы были сильно растрепаны, возвышаясь над головой хаотичной сферой, что уравновешивалось пышной юбкой, свисающей до колен круглым колоколом, схожим с волосами по объему и форме. Жилет из толстого материала хорошо скрывал её худобу, но тонкие руки и ноги все-таки выдавали сильную истощенность.
  - У тебя очень красивая юбка! - любезно произнесла Атла, проведя рукой по розовой ткани.
  - Да! Верхний слой состоит из чувствительной микрофибры для прослушивания низкочастотных волн; средний из материала, способного посылать сигналы на короткие расстояния; в складках между третьим и четвертым спрятана альфа-установка, а вот что расположено на поясе, тебе лучше не знать, - широко улыбнувшись, произнесла девочка.
   - Замечательный дизайн, - доброжелательно ответила Атла, пораженная глубокими знаниями ребенка. - Модельер, я полагаю, твой дедушка.
  - Да, одежду шьет дедушка. Вот этот жилет, например, универсален, активировав его, я получаю возможность становиться прозрачной для машин. Моя заколка помогает видеть мне то, что происходит сзади, а в этом кулоне дедушка спрятал свои глаза, - показывая украшение на шее, произнесла девочка.
  - Как это? - удивлено спросила Атла.
  - Я точно не знаю, это он мне так сказал! - рассмеялась Лика и с любопытством стала рассматривать и трогать косы Атлы, не стесняясь и, разумеется, не боясь.
   - Ты очень красивая! - с искренним восторгом произнесла девочка, проведя по темной, бархатной коже ладошкой. - Я никогда не видела таких, как ты, так близко.
  - Да. Мы, крамы, особенные, это так. Но не такие особенные, как вы, - подразумевая таинственный народ оилов, произнесла Атла.
  - Кто мы? - удивленно спросила Лика.
  - Ты не знаешь, кто ты? - загадочно приподняв бровь, спросила Атла.
  - Нет! - покачав головой, ответила Лика.
   Атла настороженно посмотрела на Изу, заглянув в его мысли, затем посмотрела на Лику, девочка считала старика родным, не помнила родителей и всю свою сознательную жизнь воспитывалась Изой. Не желая раскрывать ей правду сейчас, Атла попыталась ответить так, чтобы подальше уйти от темы оилов и уж тем более не говорить девочке о том, что знала ее родителей и наблюдала закат её цивилизации.
  - Ты самая прекрасная девочка на свете! Я имела в виду детей. Все дети особенные.
  Лика улыбнулась, но где-то глубоко внутри все же почувствовала, что ей чего-то не договаривают.
  - А я быстрее хочу стать такой, как ты, - шепотом произнесла она, потянувшись к Атле.
  - Не стоит торопить время, наслаждайся тем, кем ты являешься сейчас, потому что потом ты уже такой никогда не будешь, как бы сильно ни хотела вернуться, - сказала Атла, проведя рукой по рыжим волосам девочки.
   Марсий наблюдал за Атлой со стороны. Отвлекаться от штурвала было невозможно, но он не мог удержаться, чтобы не посмотреть лишний раз на любимую. Девушка говорила с девочкой на ионском языке, и он слышал обрывки их беседы. Марсий много думал о том, что рассказал Иза. Получив наконец разумное объяснение тому, как Хет смог оказаться на Голубой планете, юноше хотелось разделить радость от услышанного с Ёнком, так как именно пациф жаждал раскрыть этот секрет более остальных, но Ёнка не было, и чем дальше они улетали от контрабандистского судна, тем сильней становилось волнение за него. Не желая думать о том, что пацифа поймали, Марсий настраивал себя на скорую встречу с ним, понимая, как важно сохранять позитивный настрой и веру. Тем не менее, тревожные мысли не переставая лезли в голову.
  - Не переживай, он вернется! - неожиданно послышался голос Атлы за спиной.
  - Что если он не может нас найти? Иза, Вы в силах ему помочь? - обратился Марсий.
  Старик молчал, продолжая задумчиво всматриваться в экран.
  - Иза, вы можете определить, покинула ли сфера корабль контрабандистов? - построив вопрос иначе, с усиленной интонацией спросил тулонец.
  Старик слегка поморщился, нацепив на лицо маску крепко задумавшегося человека. Заметно было, что он играл. Поведение Изы настораживало Марсия. Юноша не понимал смысла игры, зачем ему было строить кого-то глупее, чем есть, в то время как все окружающие уже давно оценили глубину его интеллекта. Затем Марсия посетила мысль о том, что Иза просто- напросто торгуется, и за помощь с розысками Ёнка им придется ему заплатить.
  - Мы сумеем вас отблагодарить, только помогите, - настойчиво произнес юноша.
  - Ёнк очень нужен! - вмешался в разговор Хет. - Как вы знаете, я принц, и, добравшись до Мури, я сполна вам заплачу, только верните его.
  Принц тосковал о пацифе не меньше, и это старику понравилось.
   Иза наградил лукавым взглядом одного, затем второго, после чего произнес:
  - Не стоит этих обещаний. Мы с господином Ёнком сами рассчитаемся, когда придет время. Да, я могу отследить сферу, определить где он, и затем передать сигнал о нашем местонахождении, - довольно холодно произнес старик. - В случае, если он выбрался, разумеется.
  - У Ёнка нет ничего, кроме его сферы, - предупредил Марсий.
  - Знаю. Именно ею и придется пожертвовать, - ответил Иза.
   После этих слов старик сразу приступил к делу. Подозвав к себе Лику, он отсоединил от ее костюма незаметное устройство, запрятанное в складках необъятной юбки. Одним прикосновением к прибору он привел его в действие, заставив разложиться, как трансформер, на десяток плоскостей. Увеличившись в объеме до размера двух ладоней, механизм приобрел тончайший экран и клавиатуру, в которую Иза играючи стал вводить неведомые цифры.
  Способность видеть вселенную в цифрах была присуща всем ионцам. Язык цифр был уникален и понятен обитателям Семи миров. Растеряв общие связи, общие знания, прошлое, традиции, семимиряне обладали одним неизменным - числами. С детства Марсия учили, что вся вселенная - это магия цифр, что в основе всего число, и разгадавший её шифр познает тайну мироздания.
  -Я успел установить на сферу передатчик,- прокомментировал Иза,- Ваш друг покинул корабль Маил и движется в схожем с нами направлении. Я передаю ему сигнал о нашем местонахождении, - четко, как робот, произнес Иза.
  Марсий с облегчением вздохнул.
  Судя по тому, что сфера стала целенаправленно двигаться к ним, можно было догадаться, что Ёнк получил послание и верно его истолковал.
  - Сначала мы проверим, Ёнк ли в сфере, и только после присоединим его к нам, - осмотрительно произнес Иза.
  - Полагаете, там могут быть контрабандисты? - спросил Хет.
  - Все возможно. Лучше проверять, чем доверять, - ответил Иза поговоркой.
  - Это Ёнк! - уверенно произнесла Атла.
  - Э-э, эти ваши крамовские штучки, - недовольно потянул старик. - Я бы, может, и поверил, если бы не был свидетелем того, как часто вы ошибаетесь.
  - Говорю вам, это он! Я ничего не слышу и не могу проникнуть в сознание существа из сферы, контрабандиста я бы сразу почувствовала.
  - Неубедительно, - отсек Иза. - Нужен другой способ.
  - Какой? - не совсем понимая, как старик планирует осуществить проверку, спросил Марсий.
  - Мы зададим ему несколько вопросов, ответы на которые может знать только он и вы. На тему чего-то общего, что вас объединяет. Но отвечать он сможет только цифрами. Поэтому желательно начинать вопрос со слова "сколько", - произнес Иза, устанавливая связь со сферой.
   Марсий задумался, пытаясь найти в своем сознании подходящее воспоминание. Ничего не шло на ум. Спросить, сколько человек было на крамовском корабле, когда мы тебя похитили, было бы слишком просто, потому как цифру два мог угадать и самозванец. На вопрос, сколько дней мы летели до искомой планеты в первый раз, он мог ответить неверно, потому что временное исчисление у пацифов было свое, неведомое Марсию. Посмотрев на Атлу, желая найти в её глазах поддержку, он заметил на ее лице схожую задумчивость.
  - Спросите, через какое количество тоннелей мы прошли на пути от Земли до Семи миров? - предложил Марсий.
  - Этот ответ может знать не только Енк, - отсек вопрос Иза. - Ты болтал про тоннели, когда был под фикстроидом. Может, что-то личное?
  - Сколько скафандров оставалось на борту крамовского звездолета, когда мы скрылись в сфере, а Марсий остался сажать звездолет на планету? - произнесла Атла.
  - Неплохо,- удовлетворенно произнес старик. - А теперь спроси то же самое, но на пацифском.
   Старик отправил вопрос и уже скоро получил ответ:
  - Девять!
  - Это верный ответ, - улыбнулся Марсий.
  - Нужно задать еще вопрос, - приказал Иза.
  - Достаточно, это Ёнк! - приказала Атла.
  - Мы обязаны задать еще вопрос, - не уступал старик.
  - Хватит мучить его! - произнес Марсий.
  - Еще один!
  - Спроси, каким по счету ребенком он был рожден в своей семье, - осененная догадкой, предложила Атла, помня рассказ пацифа о своей семье.
  Иза недоуменно на нее посмотрел, гадая какое же сложное число можно было написать в ответ.
  - Ты помнишь его историю? - спросил Марсий.
  - Такие истории не забываются, - улыбнулась она.
  - Одиннадцать! -пришел ответ.
  - Верно, - кивнул тулонец.
  - Вот это более или менее надежно! - улыбнулся старик. - Присоединяем сферу.
  Сфера пацифа быстро нагнала ионское судно. Пристыковав сферу к кораблю, они продолжали движение вместе.
   Интересными были ощущения Ёнка, который не имел даже возможности спросить, куда его везут. Впрочем, схожие чувства испытывали и все остальные, в особенности Марсий. У старика был свой план, которым он не спешил делиться. Марсию очень хотелось доверять Изе, но сомнения были сильные. Как можно незаметней он склонился над ухом Атлы и спросил:
  - Ты слышишь его мысли?
  - Я слышу, но только те, что лежат на поверхности. Старик - хамелеон и умело притворяется. Я чувствую, что невероятно страшную тайну он хранит глубоко в своем сердце, но в отношении нас он настроен доброжелательно. В любом случае выбора нет, доверимся судьбе, - прошептала Атла, прильнув к спине Марсия щекой.
   Почувствовав тепло любимой, он прикрыл глаза. Ощущая всем сердцем, насколько дорога ему стала Атла, он на секунду представил, что будет, если её вдруг не станет. Сильное биение сердца и боль испытал он в этот миг. Марсий сжал её руку и глубоко вздохнул. Главным для него было спасти ее, и только после он думал обо всех остальных.
  Марсий знал, как важно для Атлы было успеть предупредить свой народ и как сильно она рассчитывает на Изу. От этого мысль о возможном обмане со стороны старика пугала, и он точно знал, что пойдет на все ради осуществления её желания.
   Пролетая по нейтральным пространствам Семи миров, юноша узнавал знакомые очертания. Относительно недалеко, глубоко под корой планеты Тулоны, ещё жил его город. Он был так близко, что казалось, попасть туда не составило бы труда, но на деле все обстояло иначе. Создав себе трудности собственными руками, выстроив укрытия, придумав ограничения, люди обособились, став друг другу врагами. Они сами вогнали себя в рамки иллюзорных границ, за пределы которых боятся высунуть нос.
   Вражда между мирами, которая раньше казалась Марсию закономерной и оправданной, теперь выглядела чудовищной ошибкой. Здесь не было самого главного, того, что он увидел на Голубой планете, не было свободы. Вся карта Семи миров была растерзана на куски. "Правила просты. Можешь ходить сюда, но не дальше, или тебя убьют. Туда даже не суйся, это околокосмическая территория пацифов, а здесь идет война между гинейцами и оилами, лучше не вмешивайся и жди. Бог даст, они уничтожат друг друга, и тебе станет легче дышать, а если повезет, получишь их кусок себе в наследство", - с отвращением вспоминал Марсий. Самым страшным для него было то, что раньше он искренне считал, что инопланетные цивилизации и впрямь заслуживают подобного отношения. Только теперь он осознал, что у каждого, будь то пациф, или муриец, или кто угодно другой, была своя душа, и зачастую очень красивая и добрая.
  Всем сердцем полюбив крамовку, что, казалось, было невероятно для тулонца, Марсий осознал простую истину: неважно, из какого ты мира или с какой планеты, главное, что ты за человек. Атла была красива душой, и эта красота отражалась в ее внешности, расовые черты стирались, и оставался только внутренний свет, льющийся из глаз. Ненавистный облик крама перевоплотился в самое дорогое и прекрасное, любимое Марсием всей душой чудо.
  
  Глава 5.
   Исповедь
  
  Лететь оставалось недолго, так сказал Иза, и предчувствие этого уже посетило каждого из присутствующих на корабле.
  Старик стал иначе смотреть на экран, постоянно сверяя координаты. В его движениях появилась не свойственная ему неловкость и суетливость. Казалось, что место, к которому они приближались, будоражит в нем неприятные воспоминания, заставляя испытывать волнение.
  Территория, в которую вошло их судно, была хорошо знакома Марсию. Никаких обитаемых объектов в радиусе миллионов километров. Это была космическая пустыня, по которой проходили скоростные трассы разных городов.
  Иза велел сбавить скорость.
   Прямо по курсу Марсий увидел небольшой астероид. Очередной, бесполезный кусок твердой материи, бесконечно блуждающий по своей однообразной траектории. Траса была ему знакома, юноша точно представлял, в каком месте системы находится. Эта была дорога, которую они с Карием исколесили вдоль и поперек, осуществляя бесконечные задания штаба. Сотни раз он пролетал мимо этого серого камня, не придавая ему значения. Красивые астероиды всегда привлекали внимание юноши, но этот был настолько сер и уныл, что на него никогда никто не смотрел. Он вызывал разве что равнодушие, не было у него ни выразительной фактуры, ни приятного матового мерцания, не излучал свечения, не был красиво окрашен, лишь банальная форма и заурядный пыльный налет, ничем не примечательная серая посредственность, коих тысячи бесполезно вращаются в необъятном космосе. Марсий настроился было его обогнуть, но старик, завидев это, осторожно произнес:
  - Не спеши.
   Уставившись на камень печальным таинственным взглядом, Иза стал медленно его разглядывать. Подобное поведение со стороны старика настораживало, вызывая вопросы.
  Совсем скоро стали поступать сигналы со сферы Ёнка, который высылал им координаты стоящего на пути астероида, будто считал, что никто кроме него не заметил гигантского камня. Марсий с улыбкой представил себе, как вспыльчивый маленький пациф, не способный оставаться в стороне от дел, сидит один, плененный в своей сфере, вынужденный смириться с непонятными поступками со стороны главного корабля. На его попытку как-либо повлиять на ход событий никто не отреагировал. Корабль продолжал следовать к астероиду.
  Старик приказал снизить скорость.
  - Что ты видишь, Марсий? - спросил Иза.
  - Астероид! - не раздумывая, ответил юноша, при этом смутное предчувствие ошибки его уже посетило.
  Старик, улыбаясь, закивал тем самым загадочным способом, когда кивки, которые должны выражать согласие, в сущности, говорят как раз о другом.
   - С одной стороны, это, бесспорно, астероид, - воскликнул Иза. - Но это только внешняя оболочка. На самом деле перед нами уникальная шпионская станция планеты Иона.
   Подойдя ближе к монитору, старик вытащил из кармана своего обветшалого плаща маленькую серебряную пластину и, подключив ее к основному экрану, заставил присутствующих убедиться в правдивости своих слов.
   На щите, где ранее высвечивались созвездия и фиксировался пройденный путь, появилось графическое изображение поперечного разреза камня. Система была запутана и напоминала лабиринт. Четко просматривались четыре этажа, множество комнат и коридоров. Внешняя муляжная корка была неравномерной, местами толстой, местами тонкой. Старик приблизил один из участков изображения, и несколько комнат на глазах оснастилась деталями внутренних интерьеров. Немыслимое количество аппаратов, приборов и проводов сплошь покрывали стены, не оставляя свободного пространства.
   - Для человека из Семи миров эта станция секретнее, чем найденная нами Голубая планета, - настороженно произнес Марсий. - Откуда вы узнали о ней?
  - Случайно! - хитро и не сразу ответил старик.
  - Нам нужно туда попасть? Я правильно понял? - спросил Марсий, догадываясь о том, что вряд ли бы Иза вёз их сюда, только чтобы провести экскурсию по потайным уголкам Семи миров.
  - Именно так! - кивнул старик.
  - Они видят нас? - спросил Хет, понимая, что станция непременно заполнена людьми, которые изучают каждый метр вокруг себя и не только.
  - Сейчас нас не видит никто, - ответил Иза.
  - В каком смысле? - настороженно спросил Хет.
  - В прямом. В качестве защиты я использую их же отражающее поле. Все равно что зеркало поставить напротив зеркала. Мы не видим друг друга. Или точнее, мы видим только их муляжную оболочку, как и все остальные, кто пролетает мимо, а то, что скрыто внутри, остается невидимым, в том числе и для нас. Используемая материя насквозь пропускает свет, рентгеновские лучи, радио- и электроволны, именно поэтому о ней никому не известно. Но рядом с ней мы визуально неуязвимы, как и они.
  - Но как же схема, которую вы показали? Если они неуязвимы, тогда как вам удалось просканировать содержимое? - спросил Марсий.
  - Эта схема показывает внутреннее строение станции двадцатилетней давности. Не думаю, что там сильно что-либо изменилось, тем не менее сюрпризы могут возникнуть всякие.
  - Откуда у вас схема? - с любопытством спросил юноша.
  Иза поморщился.
  - Нужно уметь вовремя останавливать свое любопытство, - одарив тулонца холодным взглядом, произнес он, выражая недовольство его чрезмерной заинтересованностью. - Откуда, когда, куда - это сейчас не важно. Главное то, что эти знания помогут нам проникнуть внутрь. А сделать это необходимо, потому что только оттуда можно выйти к каналам городов.
   После слов, произнесенных стариком, воцарилась тишина. Казалось, желаемое было совсем близко. Тем не менее Марсий хорошо знал, что проникнуть туда, где тебя совсем не ждут, всегда трудно, и перед ними вставала не простая задача, для решения которой пришлось бы использовать всю присущую им смекалку.
  Марсий отчетливо понимал, что подобное сооружение безупречно защищено. Идей по поводу того, каким способом они смогут туда попасть, у юноши не было, но вот Иза своим видом создавал впечатление все продумавшего заранее человека.
  - У вас есть идеи? - обратив взгляд к старику, спросил Марсий.
   Старик, уперев руки в бока, подошел ближе к чертежу и, указав пальцем в нижний угол слева, произнес:
  - Муляжная обшивка станции в этом месте недавно сделана. Несколько лет назад в станцию врезался кусок взорванной планеты оилов, ее ремонтировали. Созданная заплатка непрочна, она воссоздает визуальный эффект целостности, но на деле не образует единой поверхности со станцией. По этой причине её можно пробить.
   Марсий оценил значимость полученной информации, тем не менее сразу после этого возникал закономерный вопрос: "Чем пробить?".
  - На этом судне нет оружия, тем более дальнестрельного. Как мы сможем поразить цель? - недоуменно спросил юноша.
  - Вы действительно хотите стрелять? - насторожено спросил Хет. - Разве нет способа договориться мирно, подкупить или обменять наши знания о спасительной планете на их услуги. Что если просто попросить разрешения выйти к каналам городов?
   Иза с трудом сдержал смех. Наивное высказывание будущего короля его развеселило, улыбаясь, он ответил:
  - На переговоры с нами никто не пойдет. Станция управляется искусственным интеллектом, которому не под силу понять наших проблем, это во-первых, ну, а во-вторых, нам никаким сигналом туда не проникнуть. Нет шансов даже спросить. Мы будем стрелять. А поможет нам в этом сфера Ёнка.
  - На сфере нет оружия, - нахмурился Марсий.
  - Знаю. Поэтому мы будем стрелять не из сферы, а сферой. Для этого мне и нужен был Ёнк.
   Марсий изменился в лице и приблизился к Изе на несколько шагов.
  - Ёнк не смертник какой-нибудь, он наш друг, а значит, этот план не подходит, - тихо, но агрессивно произнес тулонец.
  - Пациф останется жив, пострадает только сфера, - спокойно, не реагируя на тон Марсия, ответил Иза. - В сфере есть скафандр, я проверял. Ёнку необходимо будет нацелиться на точку, координаты которой мы ему перешлем, затем разогнать сферу и успеть выпрыгнуть из неё до столкновения с объектом. Некоторое время он проведет в открытом космосе, после мы его подберем.
   План Изы граничил с безумием, по мнению Марсия, но никто, впрочем, не обещал, что будет легко. Дело требовало большого риска и, как оказалось, прежде всего от Ёнка. Тулонец почувствовал, как участился его пульс, представив, что Ёнк не успеет выпрыгнуть из сферы или погибнет от взрывной волны.
   - Что случится после того, как сфера пробьет дыру? - спросил он старика.
  - Столкновение будет сразу замечено, начнется разгерметизация станции, и ионцы будут вынуждены заблокировать пробитый отсек. Они решат, что их атакуют пацифы, что те расшифровали их, потому как сфера пацифская. Они станут проверять свою догадку. Когда ионцы начнут прослушивать каналы пацифов, то вскоре обнаружат, что пробил их пустынный шар, неизвестно откуда взявшийся и непонятно с какой целью. Наш корабль они видеть по-прежнему не будут, а значит, мы сможем проникнуть на станцию через образовавшуюся дыру.
  - Вы же сказали, что отсек к тому времени будет блокирован! - насторожился Марсий.
  - Есть схема вентиляционных ходов, придется пробираться по ним. Нам нужно сюда, - Иза указал на маленькую точку в середине чертежа.
  Увеличившись в масштабе, точка превратилась в небольшую комнату, доверху наполненную шпионским оборудованием. Миллионы красных нитей, словно вены, сводились к ней из разных уголков станции.
  - Это центральное звено, из которого управляют астероидом. Там все, что тебе нужно! Если сможем туда проникнуть, заблокируем остальные отсеки, и служащие станции не будут иметь доступа к нам. Только в этом случае мы сможем безнаказанно выйти к каналам. Дверь мы откроем, можешь не сомневаться, у меня есть ключ - мое ДНК. По регламенту внутри находятся двое, капитан и его помощник. Их необходимо обезвредить, лучше убить, оружие у меня есть, - холодно произнес старик. - Оттуда мы передадим послание во все города, все, кроме Крамы. - Иза посмотрел на Атлу, разводя руками. - Не моя вина, что у вас нет своего канала. Ваши методы связи нам не ведомы.
   Девушка понимающе кивнула.
   Старик продолжил:
  - Затем мы спустимся в порт. Как минимум десяток отменных ионских кораблей будет ждать нас там. Покинуть станцию сможем уже через парадный вход. Разобрав корабли, мы разлетимся каждый своей дорогой, а города уже будут ждать вашего возвращения.
  Иза замолчал.
   План старика выглядел рискованно, но убедительно, и главное предполагал счастливый конец. Несмотря на это, Марсия тревожило нехорошее предчувствие. Он решительно отказывался понимать, почему Иза идет против своих, помогая им. Он готов крушить станцию, убивать ионцев, красть их корабли, но ради чего, он так и не сказал пока. С другой стороны, он своими глазами видел, на что готовы ионские власти ради того, чтобы изловить преступника. Иза слишком много знал, и их мотивы были ясны. За одно то, что старик бродит по космосу с чертежами секретной станции, его уже следовало казнить. Как Иза попал под такую опалу, Марсий не знал. Он не задавал вопросов более, потому как старик ясно дал ему понять, что не желает распространяться на эту тему.
   Атмосфера запредельного нервного напряжения царила на корабле. Было не трудно догадаться, на что они обрекали себя, осуществляя задуманное. Сильный выброс адреналина уже поступил крупной порцией в кровь каждого. Молча переглядываясь, все понимали, что еще секунда, и задуманный Изой план начнет вертеться, и тогда уже пути назад не будет.
   Для начала предстояло сообщить Ёнку о возложенной на него миссии. Трудно было предсказать реакцию пацифа на задание. Конечно, он выглядел смелым и отчаянным, но настолько ли?
   Старик наскоро стал вводить текст, четко и без лишних эмоций описав все, что требовалось от пацифа.
   Текст ушел сквозь пространство, оставив после себя глухое, дребезжащее эхо.
   В ответ слышалась тишина.
   - Сколько можно ждать? - нервно спросил Иза.
   - Надо поговорить с ним? - волнуясь, просил Хет.
   - Кто поговорит с ним? - строго спросил Иза.
   - Я, - вызвалась Атла.
   Хет отрицательно закивал, хорошо чувствуя, что не Атла сейчас должна говорить.
   - Пусть скажет Хет, - предложил Марсий, полагая, что слова принца более остальных пробудят Ёнка к действию.
   - И не я, - сказал принц. - Говорить должен ты! - произнес он, серьезно и искренне посмотрев на тулонца. - Ты воин, как и он, вы говорите на одном языке.
   Марсий согласился. Ёнка предстояло убедить рискнуть собственной жизнью. Говорить действительно следовало ему, Хет бы растопил сердце Ёнка на время, но не настроил бы на подвиг.
   Старик стал записывать послание от Марсия:
   - Ёнк, - приблизившись к панели, уверенно начал он. - Я никогда не благодарил тебя за то, что ты сделал для нас! Я не благодарил тебя за то, что ты, бок о бок стоя со мной под сводом вселенной, год замыкал на себе управление крамовским судном, проходя сквозь туннели и пустыни; я не благодарил тебя в горах, когда ты спускал на тросе мое замерзшее изломанное тело; я не благодарил тебя за то, что ты вытащил нас с Голубой планеты и довез до Семи миров, лишь усилием своей воли и мозга; я не восхищался твоей историей вышедшего из последнего звена гения, не сказал ни слова... Почему? Потому что восхищаются и восхваляют тех, от кого не ждут подвигов, тех, чьи поступки неожиданность. Но ты, Ёнк, ты рожден героем, и твоя смелость закономерна. И именно в этом твоя суть! И я склоняю перед тобой голову, говорю громко и при всех. Без твоего поступка сейчас два года жизни и борьбы были напрасны. Ты можешь умереть, вероятность велика, но только ты один способен сделать это сейчас ради себя и всех нас!
   Марсий замолчал. От образовавшейся тишины заложило в ушах.
   Хет молча кивал, хорошо понимая, что сейчас чувствует Ёнк. Он не видел происходящего в сфере, но знал, что именно сейчас, именно в эту минуту пациф медленно, с присущей ему осторожностью надевает скафандр, холодно, без эмоций, точно робот. Муриец не мог слышать, но слышал, как застегивается молния, он чувствовал, как Ёнк проводит пальцами по идеально гладкому стеклу шлема, на всякий случай прощаясь с жизнью... Хет дышал ровно в такт с ним, глубоко и постепенно вдыхая кислород, которого больше не было смысла жалеть, успокаиваясь и настраиваясь. Он перебирал пальцами за спиной, понимая, что сейчас Ёнк вводит в панель координаты астероида, перепроверяя дважды, как это заведено в его природе, устанавливает на максимум скорость разгона для своего серебряного шара. Хет вздрогнул от того, что услышал щелчок отцепившейся сферы за секунду до того, как это случилось в действительности. Не нужно было проникающих способностей Атлы, нужно было только хорошо знать своего друга.
  - Помоги ему всевышний! - вздохнул Хет, похолодев и закрыв глаза.
  Сфера отстранилась от корабля, гордо и плавно замерла в пространстве, приковав к себе застывшие взгляды, и испарилась, перевоплотившись в молнию.
  Атла закрыла лицо руками. Марсий смотрел не моргая.
   Важно было поймать момент и покинуть сферу не слишком рано, но и не слишком поздно.
   Капельки пота выступили на лбу пацифа. От нервного напряжения заложило в ушах. Астероид стремительно увеличивался в размерах. Визжали сигналы датчиков, предупреждающие о скором столкновении. Расстояние таяло на глазах, и, удерживая руку на рычаге, он с трудом сдерживался, чтобы не дернуть его раньше времени.
  Оставались считанные секунды, и, зажмурив глаза, он рванул рычаг на себя. Шар распахнулся настежь. Стремительный поток вырвавшегося наружу кислорода откинул тело Ёнка на несколько метров назад, закружив в торнадо. Наблюдая, как сфера молниеносно удаляется от него, пациф с грустью с ней попрощался, поблагодарив за все, что она сделала для них.
  Яркий взрыв ослепил его, обдав жаром, отбросив еще дальше от эпицентра, провернув в невесомости шестнадцать раз по оси. Через запотевшее стекло раскаленного шлема он видел оранжевые отблески огня и мутные очертания далеких планет. Ему показалось, что шар вот-вот лопнет, как пузырь, изранив его лицо осколками. Сильно кружилась голова от жара и движения, было тяжело дышать, тем не менее кислород еще был. Ощущая на себе сильное давление, Ёнк зажмурил заслезившиеся глаза, не позволяя себе стонать. Только в эту секунду он осознал, что сделал. В его душе появилось сомнение.
  "Что если они не станут спасать меня? Зачем я им нужен? Какой от меня толк теперь? Куда разумней оставить меня здесь, не тратя бесценное время. Мое мертвое опаленное тело, блуждающее по вселенским просторам, вечно молодое и нетронутое разложением, станет лучшей наградой за мое безумие. Они не предупредят пацифов, а я глупец! Как я мог согласиться на это?" - обреченно думал Ёнк, вспомнив о том, что доверчивость была последним качеством его личности. "Как это могло случиться со мной? А теперь мне страшно. Страшно! - подумал Ёнк, почувствовав сильный холод, исходящий изнутри. - Я даже не могу увидеть, летят ли они ко мне. Я ничего не вижу".
  Отчаянье поразило пацифа лишь на мгновение и неглубоко. Поборов сомнения, которые было отравили его мозг, он улыбнулся и закрыл глаза, предчувствуя холодное прикосновение спасительного металлического троса. Он расслабил мышцы, отпустил страх и доверился миру. Он перестал чувствовать боль и смерть, ощутив себя безмятежной пушинкой в бесконечном пространстве мира. Он ни в чем не был так уверен, как в том, что друзья спасут его, и по-другому и быть не могло. Он тихо ждал, наслаждаясь абсолютной верой в людей, которую он, наконец, обрел. Енк понял, что научился доверять и надеяться не только на себя, оттого чувствовал в своей душе умиротворение.
   - Скорее! - торопил старика Марсий, ощущая в руках дрожь и спазмы внутри груди.
  - Не волнуйся, у него полный баллон кислорода, - спокойно говорил Иза, размеренно подбираясь к Ёнку.
   Хет терял сознание от волнения.
  Высчитав точное расположение вращающегося в невесомости пацифа, Иза ввел координаты в монитор. Лететь необходимо было медленно, подползая к Ёнку аккуратно и постепенно, шаг за шагом. Добравшись до места его локации, они выкинули трос, рассчитывая подцепить тело Ёнка петлей.
   Почувствовав прикосновение долгожданной металлической руки, Ёнк обмотал себя, крепко завязав петлю, позволив утянуть себя сквозь шлюз.
  Тонкая металлическая змея потащила его в отсек. Оказавшись в промежуточном звене, он закрыл за собой шлюз и, подождав, когда отсек заполнится кислородом, а искусственная гравитация позволит ему встать на ноги, сорвал со своей головы запотевший шлем. Ёнк тяжело дышал, словно пробежал тысячу метров к ряду. Он не спешил заходить в главный отсек, потому как знал, что там ему придется столкнуться с лавиной эмоций и массой вопросов, к которым он был не готов. Но медлить также было нельзя, у старика был план, и Ёнк этот план посчитал разумным. Он дернул рычаг и зашел внутрь.
  Хет и Атла синхронно кинулись к нему, желая помочь. Забрав из его рук шлем, помогая расстегивать скафандр, они засыпали его вопросами.
   - Как ты?
  - Ты нас слышишь?
  - С тобой все в порядке?
   Ёнк поочередно ответил на каждый из них. Ощущая на себе заботливые взгляды каждого из присутствующих на борту, он скептически отвернулся.
  - Прошу без лишних эмоций! - спокойно произнес пациф. - Что делаем дальше? - спросил он Марсия.
  - Сейчас будем пытаться проникнуть внутрь через проделанное тобой отверстие. Главный - Иза, - указал рукой на старика Марсий.
  Уставшим взглядом, сквозь кровавые прожилки вен, лопнувших внутри века, Ёнк посмотрел в глаза старику. Иза был спокоен, вел корабль к астероиду и молчал.
   Как и планировал старик, сфере удалось пробить дыру. Языки пламени исчезли моментально из-за отсутствия кислорода, но некоторое время все же пришлось выжидать, пока рассеется дым, возникший от взрыва.
  Показались рваные очертания образовавшегося отверстия. Проложив курс прямо к нему, корабль прибавил скорость. Совладать с судном было как всегда не просто. Чтобы проникнуть через небольшое отверстие аппаратом со сбитой системой координирования, требовалось максимум точности и еще больше фортуны.
  Марсий крепко держал штурвал, напряженно сдвинув брови. Ощущая каждый удар своего пульса, он сосредоточенно смотрел вперед. По мере приближения напряжение усиливалось. Он знал, что в эту минуту от него требуется ювелирная точность. Отклоняя штурвал то микроном левее, то правее, юноша умолял корабль не делать глупостей, понимая, что своевольное судно в любой момент может сбиться с указанного пути, что приведет к катастрофе.
   Иза был взволнован не менее и каждую секунду вводил в систему координирования одно и тоже число, не оставляя кораблю возможности остаться наедине со своим зараженным сознанием. Все хорошо осознавали, что, если даже слегка чиркнут кораблем о станцию, они будут моментально разоблачены. Хет закрыл глаза, Лика гордо сидела без страха, Ёнк не выдержал, двинулся к Марсию, чтобы помочь, но вовремя был остановлен Атлой, посчитавшей, что он может помешать. Атла верила в Марсия и не переживала совсем.
   Корабль медленно стал проходить в отверстие. Приборы фиксировали серьезное приближение к обшивке. Жалкие метры отделяли их от убийственной возможности зацепить поверхность. Казалось, от напряжения время замедлило ход, и момент вхождения тянулся нестерпимо долго. На последних секундах, когда Марсий заводил внутрь хвост, часть кожуры отломилась с вершины отверстия и обрушилась на корабль. Сильный грохот над головой заставил всех вздрогнуть. Накренившись, корабль все же успел проскочить внутрь, не задев брюхом поверхность. Полость, в которую они проникли, была пустой. После реконструкции ионцы так и не обжили ее.
   Корабль по велению Изы завис в невесомости. Повсюду были разбросаны остатки искореженного металла, среди которых поблескивали частички былой сферы. Пылевое облако скопилось под потолком, затрудняя видимость.
  - Теперь необходимо подогнать корабль к щиту, - указывая пальцем на ребристый круглый металлический лист высоко на стене, произнес старик. - Расположи судно в пространстве так, чтобы входное отверстие микрон в микрон совпало со щитом, - задал очередную невыполнимую задачу Иза.
   Марсию пришлось сильно изловчиться, чтобы развернуть корабль в ограниченном пространстве павильона, не зацепив стен. Подводя хвост к щиту, никак ни удавалось состыковаться точно.
  - Не торопись, - шипел Иза. - Теперь приблизься максимально к стене и уже не стесняйся оставить на ней отпечаток, - крикнул Иза, внимательно следя за каждым маневром.
   Марсий прибавил скорость, и через мгновение все почувствовали сильный толчок, означающий столкновение со стеной. Переведя корабль в режим ожидания, юноша вынудил его балансировать, слегка покачиваясь, неопределенное время.
  - Открывай систему шлюзов! - скомандовал Иза. - Все на выход. Приготовьтесь следовать вперед. Первое время воздух будет сильно разрежен, рекомендую задержать дыхание в начале пути. Я иду первый. Марсий, ты идешь за мной и держишь Лику. На последнего будет возложена ответственность закрывать за всеми щит, иначе произойдет потеря кислорода, - произнес Иза, осматривая оставшихся вопросительным взглядом.
  - Это буду я! - крикнул Хет, опередив Ёнка.
  Хет был достаточно силен и с задачей бы справился, старик одобрил его кандидатуру.
  - Хорошо. Значит, вперед.
   Старик вышел первым. Трижды повернув по часовой стрелке засовы металлического щита, он выпустил наружу едкий выброс отработанного воздуха. Последовал щелчок, и щит быстро стал сползать вниз по стене. Обнажился круглый в сечении литой тоннель. Он был очень узким и темным. Приходилось ползти, набирая воздух полной грудью, что давалось с трудом из-за малого количества кислорода. Создавалось впечатление, что он и вовсе не попадал в легкие.
   Иза перемещался быстро. За ним следовал Марсий, проталкивая вперед Лику, после ползла Атла, стараясь не отставать от Марсия, Ёнк держался рядом, догоняя остальных, замыкал цепочку Хет. Закручивая люк, он потратил немало времени и сильно отстал. Ёнк взволнованно озирался, но в густой темноте не мог ничего разглядеть.
  Постепенно усиливалось кислородное голодание. Иза прибавил скорость, увеличив общий темп цепочки. Когда старик дополз до второго щита и проделал с ним то же, что и с первым, в открывшееся отверстие стало поступать больше свежего воздуха.
  Новый тоннель был значительно шире и светлее. По нему можно было идти пригнувшись.
   Хет захлопнул выход из первого тоннеля. Второй, судя по всему, был центральным, так как в него втекало множество других, более мелких труб.
  Проходя, Марсий замечал многочисленные выходы, ведущие в разные стороны, но старик сворачивал только в те, которые считал нужными. Иза на удивление хорошо ориентировался, был быстр и ловок, демонстрируя то, что чертежи были им детально изучены.
  Следя друг за другом, они старались держаться плотно и двигаться быстро. Достигнув третьего щита, в несколько раз крупнее предыдущего, старик попросил Марсия помочь справиться с замком. Схватив его с двух сторон, они медленно стали поворачивать круг по стрелке, последовал глухой хлопок, и дверь поползла вниз.
   В открывшиеся отверстия ворвался столб света. В это мгновение старик исчез прямо на глазах, выпрыгнув в белизну открывшегося пространства. Тоннель завершался выходом, расположенным под потолком коридора. Выглянув из отверстия, Марсий увидел Изу, протягивающего ему навстречу руки. Догадавшись, что речь шла о Лике, Марсий аккуратно спустил ему девочку, затем выпрыгнул сам и помог спуститься Атле. Девушка с благодарностью приняла его помощь, хотя и могла выпорхнуть из тоннеля, как птица, воспользовавшись своими способностями. Необычным способом спустился Ёнк, он сбежал по вертикальной стене вниз, опережая законы физики. Последним выбрался Хет. Не воспользовавшись протянутыми руками ни Марсия, ни Ёнка, он выпрыгнул сам.
   Новый коридор был очень странным. Он был белым, высотой в два человеческих роста, убегал в бесконечность, закручиваясь по спирали, квадратным сечением.
  Иза шел быстро, задавая темп остальным. Опутанный извилистыми белыми стенами, он ввинчивался в пространство, подражая ему.
  Холодные плоскости стен были идеальными. Ни единой царапины, крапинки или отпечатка на них, лишь сложные криволинейные поверхности, такие же загадочные, как и личность следовавшего впереди старика.
  Коридор распался на две половины, и, свернув в левую из них, Иза просил сконцентрироваться. Предостережение его было связано с необычной формой нового коридора и оптическими иллюзиями. В нем не работал закон перспективы, он не сужался в пространстве визуально, как это было бы привычно для глаза. Он был построен так, что, равномерно расширяясь, сводил смотрящего с ума, дразня и играя с нервами.
   Они сбегали по наклону, наблюдая, как высота потолка стремительно увеличивается над ними при каждом шаге. И только после осознания того, что они находятся не внутри коридора, а внутри опрокинутой набок пирамиды, у них получилось двигаться вперед безболезненно для своего рассудка.
  Настораживало отсутствие дверей. Необъяснимость предназначения коридора пугала, особенно учитывая то, что он вел к тупику. Тем не менее, Иза уверенно шел вперед, предостерегая не всматриваться вдаль, не задумываться и главное не пытаться охватить пространство своим сознанием.
  Марсий услышал, как старик забормотал что-то себе под нос на ионском языке. Казалось, что он ведет счет своим шагам. Внезапно остановившись, он обернулся и шепнул на ухо Марсию:
  - Приготовь оружие, поставь на режим заморозки.
   Юноша схватил диск, выставив перед собой. Вероятно, рядом были потайные двери.
  - Стойте там! - крикнул Иза остальным. - Как только увидишь их, стреляй, - сказал он уже в сторону Марсия.
  - Да! - кивнул Марсий, готовясь к встрече.
  Старик резким движением приложил к белой поверхности руку. В одну секунду не стало внушительного фрагмента стены. Перед ними обнажилась крохотная металлическая комната. Внутри находилось два человека. Один из них сидел возле экрана, второй стоял рядом, держа в руке чашку. Хозяева комнаты синхронно развернулись.
  Изу сразу узнали, было видно по растерянному прищуру.
   Один потянулся за диском, второй попытался встать, но было уже поздно. Двумя точными хладнокровными выстрелами Марсий поразил сердце первого, затем голову второго.
  Выстрелы моментально парализовали обоих. Эти люди были заморожены на шестьдесят минут.
   - Иза! - успел выкрикнуть перед падением один из них.
   Старик проводил его закрывающиеся глаза довольным взглядом и сухо поджал губы. Он немного постоял, после тяжело вздохнул и подошел к обездвиженному телу.
   -Ты безобразно постарел, - сказал он, склонившись над ним.
  Марсий догадался, что старик хорошо знал обездвиженных, и не торопил его с призывами действовать. Иза спешил сам. Он приказал Марсию оттащить тела в угол, затем сел за приборы, велев завести внутрь остальных. Комнатка казалась крайне мрачной после белоснежного коридора. Она была перенасыщена приборами, источающими резкие запахи металлов. Тысячи маленьких механизмов мигали повсюду разноцветными огоньками, добавляя жизни мёртвой с виду станции. Уродливая механическая лапа со скрежетом вычерчивала график околокосмического пространства астероида. На экране высвечивалась раскадровка последних сорока минут наблюдений, из чего было видно, что их действительно не заметили. Табло с постоянно меняющимися цифрами издавало глухой, пробирающий до костей гул. На потолочный купол была натянута карта Семи миров. Сплошь покрытая густой паутиной желтых линий, карта медленно вращалась.
  - Я заблокировал остальные отсеки. Теперь им нас не достать. Станция принадлежит нам, - произнес Иза, перебирая пальцами по прозрачной клавиатуре.
  Марсий улыбался, с благодарностью смотря на старика.
   - Каналы к пацифам уже открыты, - продолжил Иза. - Видимо, они проверяли их как раз в тот момент, когда мы появились. Ёнк, готов говорить? - приглашал пацифа к рубке старик.
   Ёнк уверенным шагом подошел к прибору. Ему все еще было трудно поверить в то, что их великая неприступная система поддалась взлому, но он не спорил и был на редкость тих. Пациф давно спланировал текст и только и ждал возможности его изложить.
  Он начал сразу, без замешательств и запинки:
  - Внимание. Мое имя Ёнк 154638 Квон 45, сфера номер 6789. Покинул станцию в восемнадцатой декаде одиннадцатого цикла пацифского года. Числюсь погибшим. Попал в плен к искателям альтернативных форм жизни во время атаки на крамов. В ходе пребывания в нем обнаружил планету, подходящую для существования нашего вида, в 400 световых виллах от Пацифы. С учетом грозящей катастрофы настаиваю на эвакуации людей. Точные координаты новой планеты сообщу в главный штаб по прибытии. Прошу разрешения на посадку в точку 12VUV567 аэродрома. Сфера уничтожена. Летательный аппарат инородный. Передаю сообщение через станцию-шпион планеты Иона. Подробный отчет предоставлю по возвращении. Персональный пароль 87983095.
  - Вас понял, Ёнк 154638 Квон 45, сфера номер 6789. Ваше сообщение поступило на все военные станции Пацифы. Вы обвиняетесь во взломе правительственных каналов. Но, ввиду ценности несомой вами информации, даю разрешение на посадку в запрашиваемую вами точку. Предупреждение: инородное судно будет просканировано на наличие вашего ДНК, в случае обнаружения постороннего, корабль будет уничтожен, - сухо закончил голос на обратном конце связи.
   Ничего не говоря, с каменным, неприступным лицом Ёнк вернул трубку Изе и, исполненный чувством выполненного долга, отошел в сторону.
   Иза сосредоточено рылся в каналах, нащупывая необходимый Хету. На астероиде жили живые существа с Мури. Их разум был подключен к компьютеру, и через них можно было выйти на каналы связи Мури. Ловко перебирая руками по приборам, быстро переводя взгляд с одного экрана на другой, он гипнотизировал своим профессионализмом.
  - Мы можем установить трехмерную связь. Доступ есть повсюду. Что предпочитаешь? - спросил он Хета.
  Принц на мгновение растерялся, а после произнес:
  -Нужен самый эффективный способ.
  Иза усмехнулся, посмотрев на него лукаво и хитро.
  - Как скажешь.
  Он нажал нижнюю из виртуальных клавиш со словами:
  - Ваше величество, вы в прямом эфире, над главной площадью столичного из городов Мури.
  Принц приподнял подбородок и встал туда, куда указал Иза.
   Главная площадь возле кораллового дворца была заполнена людьми. Завороженная толпа наблюдала за финальной игрой химер старого и новых городов. В растянутом на небе экране пошли помехи. Полотно, состоявшее из крошечных светлячков, распалось фейерверком на миллиарды частиц, но только для того, чтобы сложиться вновь в перламутровый образ принца. Полупрозрачный, просвечивающий звезды лик парил над их головами, точно божество. Лицо Хета было по-прежнему идеальным и узнаваемым, но шрам добавлял его появлению драматичности.
   Хет моргнул и приоткрыл рот, увидев в своем воображении происходящее на площади. Осознав масштаб своего появления, он собрался с духом и стал говорить. Хет умел говорить правильно и красиво, был обучен этому с рождения и знал силу своего таланта.
   - Мой великий народ, моя великая планета! - начал он словами древнего мурийского обращения.
   Гул утих, люди обратились в слух.
   - Я с позором покинул вас несколько лет назад, но возвращаться с позором я не вправе. Свой проступок я искупил собственной кровью, вселенским страхом и лишениями, которых не знал человек. Я обрел мир, дом и знания! Я странствовал, страдал и стал мудрее ради вас! Я вернулся с дарами, и сила их безмерна в лице грядущего! Отворите мне врата и впустите, и я подарю вам лучшую жизнь и лучшую участь, потому что познал истинную красоту и свободу в другом мире! Я жажду поделиться своим счастьем с Вами, мой народ.
  Принц замолчал, бархатные слова его голоса упали на плечи каждого, погрузив толпу в тишину и негодование. Панихиду по сыну доброго короля справили уже годы назад, в лаборатории выращивался новый наследник, а этот был всеми забыт. Но прекрасные огромные глаза принца продолжали гипнотизировать и подчинять.
   Мурийцы не способны были устоять перед волей королей, подчиняться древней династии было заложено в их генах так же, как и в Хете была заложена идеальность.
  Медленно и постепенно люди стал падать на колени пред священным ликом.
  - Дорогу принцу! - выкрикнул кто-то из толпы.
  Достаточно было одной-единственной фразы от одного-единственного гражданина, чтобы ее подхватили и стали повторять.
  - Дорогу принцу Хету! - зазвучали голоса.
  - У нас обратная связь, - спешил сообщить Иза.
  Хет услышал, что народ скандирует его имя, и замер, почувствовав, как ком подкатывает к его горлу и слезы пытаются вырваться наружу. Но, не желая оросить своими слезами великий народ, он сдержался.
  - Благодарю! - доброжелательно ответил принц.
  - Сигнал из резиденции короля! - произнес Иза, протягивая вторую трубку Хету.
  - Сын! - раздался голос короля.
  Хет вздрогнул и закрыл глаза. Он услышал свой собственный голос, голос своего отца. И хотя король не был отцом ему, а был лишь идентичной постаревшей копией, любовь между ними существовала настоящая, именно такая, которая присутствует в отношениях между любящим сыном и заботливым отцом.
   Принц медлил. Было видно, как он волнуется, хватая воздух ртом, глубоко дыша, словно набираясь сил. Он взял трубку и, удерживая ее несколько мгновений в руке, стал говорить:
   -Отец!!!! Папа, ты меня слышишь? - с надрывом крикнул он.
  - Я слышу! Хет, сынок, ты ли это?! - взволнованно завопил король.
  - Я! Это я! Я вернулся. Я в Семи мирах! - задыхаясь от эмоций и накатывающих слез, кричал Хет.
  - Что случилось с твоим лицом, ты здоров? Где ты?
  - Папа, далеко в космосе я нашел идеальную планету, прожил там два года, а теперь мне стало известно, что Семи мирам грозит опасность, и я вернулся, чтобы предупредить. Людей нужно увозить.
  - Скажи точно, где ты сейчас? Мы за тобой едем!
  - Я не знаю точно, где я... - растерялся Хет, оглядываясь по сторонам.
  Не выдержав замешательства, Иза переслал отцу Хета координаты астероида сам.
  - Вылетаем к указанным координатам, - вмешался в разговор новый голос, возможно, капитана спасительного судна.
  - Ты слышал, сын? - спросил король.
  - Да! Все расскажу при встрече. Я соскучился по вам!
  Последнее сказанное юношей повергло в ликование целую планету. Народ ожидал возвращения своего лучезарного принца, давно простив ему провинность. Отец был счастлив увидеть потерянного сына вновь и открыто улыбался.
  Связь оборвалась, и с чувством переполняющей его благодарности и восторга Хет протянул трубку старику. Он и не думал, что его встретят с радостью.
   Иза же оставался очень напряжен. Выйти на канал Тулоны было крайне трудно. Внутрипланетный мир был мощно защищен, и взломать его систему удавалось лишь частично. Найдя лазейку через обходные каналы, пришлось сильно постараться, чтобы проникнуть на орбиту, но доступ в город был наглухо закрыт.
   - Может, есть соображения, как нам туда проникнуть? - спросил старик, намекая на то, что тулонец мог знать особые пароли или коды городских систем.
   Марсий насторожился, понимая, что ситуация требует от него сообщить ионскому шпиону коды города Ари, и это грозит ему смертью и посмертным презрением.
  - Знаю пароль капсулы, на которой летал с другом, - сообщил Марсий.
   - Говори! - торопил Иза.
   Марсий наскоро и без запинки произнес сложную комбинацию из двадцати символов.
   Иза установил соединение. Пошли сигналы, но тут же прекратились.
   - Что это значит? - спросил Марсий.
   - Только то, что этот пароль более недействителен, - с досадой произнес старик.
   Марсий поник головой. Он не знал, где друг был все эти годы. И как сложилась судьба его капсулы.
   - Знаешь что-нибудь еще? - спросил Иза.
   - Знаю пароли доступа к посадочной полосе на военной базе спутника Ката.
   - Ну, а чего молчишь? - укорил его старик, готовясь вводить символы.
   Прозрачный монитор с жадностью впитал информацию, но система просила дополнительный персональный код.
   Марсий похолодел, тихо произнеся надпись герба своего дома, потому как именно эта фраза была персональным кодом отца, деда и теперь его:
   - Разящий луч, свергающий тьму!
   Иза сдержался в улыбке, не разделяя тулонский военный аристократический пафос. Он добросовестно и безропотно ввел текст в монитор.
   Выждав достаточно, старик произнес:
   - Ответа нет, пароль более не действителен.
   Марсий почувствовал, как сердце кольнуло в его груди. Ему стало так больно оттого, что девизу с его герба не было больше места в архиве тулонских паролей.
   - Стой, - остановил он Изу, заметив, что старик желает переключить систему.
   - Введи другой текст, - холодно произнес он, желая воспользоваться гостеприимством дома Угасов, к которому принадлежал Карий.
   - Слава тому, кто чтил службу свою!
   Иза повторил текст.
   - Канал открыт, - неожиданно произнес Иза.
   - Спасибо, - поблагодарил Марсий.
   Тулонец хорошо представлял, как работает система доступа на Кате, и понимал, что уже через мгновение они обнаружат, что никого из Угасов нет в радиусе сотен километров и портал связи оборвется.
   - Диспетчер Рам на связи! - еле слышно ответил голос диспетчера из родного мира.
   Марсий вздрогнул, подумав про себя, что давно уже не слышал такого чистого тулонского языка.
   - Мое имя Марсий Аппа Лаун, я член совета "Двенадцати" в отставке, - представился он. - Я прошу у вас соединить меня с главным штабом.
   - Марсий Аппа Лаун погиб, - выполнив проверку, ответил диспетчер.
   - Нет, я жив. Я был в плену у крамов. После в экспедиции. У меня есть важная информация для генерала Индро. Прошу, соедините меня с главным штабом, - умолял Марсий.
   - Канал, с которого вы звоните, отмечен как подозрительный, - не соглашался диспетчер. - Я не могу пропустить сигнал на Тулону.
   Марсий сжал кулаки с досады. Он понимал, что спорить было бесполезно. Тулонцы при исполнении были на редкость упрямы и слепы.
   - Прошу соединить меня с Карием Угасом, - призвал его Марсий.
   - Это невозможно, - ответил диспетчер.
   - В таком случае предлагаю сделку. Вы соедините меня с Карием, а я сообщу вам координаты шпионского спутника Ионы, с которого звоню.
   По ту сторону повисла тишины.
   - Ну же!!! - настаивал Марсий. - Вы станете героем, раскрывшим шпионский объект!
   - Я не могу... - начал было Рам.
   - За разоблачение шпионского канала вас ждет внушительное повышение, и я готов подарить вам его взамен на пару минут связи с другом, а вы сопротивляетесь этому? - почувствовав в собеседнике замешательство, усилил давление Марсий. - Я же чувствую, что вы верите, что я Марсий Аппа Лаун.
   - Координаты вперед! - выставил условия диспетчер.
   Марсий вопросительно посмотрел на Изу, стараясь заручиться его поддержкой.
   Старик кивнул, и это значило, что он дает добро на передачу координат тулонцам. Иза переслал координаты диспетчеру.
   Диспетчера замер в тишине, вероятно, проверяя точку пространства.
   - Здесь обнаружен только астероид Олуин, - недоверчиво произнес он.
   - Снаружи да, но внутри это четырехуровневая шпионская база, - доложил Марсий.
   На обратном конце связи установилась тишина. Канал со спутника-шпиона был отслежен, но не блокирован. Тулонцы всегда держали свое слово, и этот диспетчер не был исключением.
   Послышался шелест, типичный и узнаваемый звук соединения между Катой и Тулоной. Сигнал проник в ночной Ари, добрался до дома Кария и вырвался наружу в виде прерывистого настойчивого звука.
   В городе была ночь. Карий и Гейла спали, прижавшись друг к другу. Гейла неловко перевернулась, недовольно поморщив нос. Карий спал глубоко, но чутко и, услышав всплеск звонка, потянулся рукой к контактеру. Сквозь сон Гейла остановила его, запретив отвечать.
   - Это не твоя смена, они не вправе тревожить тебя.
   Карий не стал поднимать кантактер, вернув руку на талию Гейлы, и продолжил спать.
   Марсий прикрыл глаза, волнуясь и мысленно умоляя друга ответить.
   Карий резко открыл глаза, словно услышал его. Приподнялся над кровать, и посмотрел на контактер сквозь тьму. Вспыхивая синим, аппарат загорался на околокроватном круге, паря в воздухе и призывая ответить.
   - Я отвечу, - резко произнес он, схватив аппарат.
   Гейла недовольно отвернулась, сжав губы.
   - Карий Угас! - раздалось в комнате.
   - Карий? - тихо переспросил Марсий.
   Карий замер и покрылся мелкими леденящими мурашками. Интонация и голос друга определились моментально, сон сошел на нет, и, преодолев спазм, сдавивший его горло, сквозь хрип и немоту он виновато спросил:
   - Марсий?
   - Да. Это я, - спокойно ответил тулонец.
   Карий почувствовал волнение и стыд, понимая, что при последней встрече он предал друга, холодно и без объяснений отдав врагу. Он растерянно молчал, не понимая, как может вести разговор дальше, но несмотря на это, голос живого Марсия беспредельно радовал его, снимая с души тяжелый, черный грех.
   - Рад слышать тебя, - преодолев волнение, признался Карий. - Марсий, я знаю, как это выглядело, понимаю, прости ... - начал он с запинками.
   - Остановись, - перебил Марсий друга. - Слова ничто, мы оба это знаем, хочешь извиниться, помоги делом!
   Карий замолчал.
   Марсий продолжил:
   - Я в очень непростой ситуации сейчас, и мне необходимо вернутся на Тулону.
   - Так ты не тут? - изумился друг, не понимая, как тогда Марсий смог выйти на связь с ним.
   - Нет, я на шпионском спутнике в Тихих водах внутри астероида Олуина, - произнес он. - Без тебя в город мне не попасть.
   Карий сразу понял, в чем заключалась просьба.
  - Я вылетаю за тобой, - твердо и без эмоций произнес он.
   Вскочив с постели, не обращая внимания на препятствующую ему Гейлу, он ринулся в сторону гардероба с мыслью лететь так скоро и так быстро, как только могла позволить ему его капсула.
   Марсий довольно улыбнулся. Сильный выброс адреналина и нахлынувший на него прилив энергии и веры бодрили, поднимая дух. Не многие из диалогов могли так повлиять на его нервную систему. Задуманный план работал. Попасть в город в одной капсуле с Карием было просто, после чего оставалось только грамотно доложить о произошедшем генералу.
   И только Атла оставалась без канала. К крамам выхода не нашлось. И Марсий был опечален, выискивая в своем сознании другие варианты связи с ними.
  - Даже не пытайся волноваться за меня, - незаметно оказавшись сзади, прошептала Атла. - Мне надо только подлететь чуть ближе к Краме, а дальше, поверь, я найду способ связаться со своими.
  Обернувшись, Марсий встретился с ней взглядом. В ее янтарных глазах не было ни тени сомнения. Она ровно держала спину, говорила спокойно и уверенно, словно знала все наперед. Зарядившись от неё силой, Марсий окреп окончательно. Кораблей Иза обещал много.
  - Иза, можем уходить! - призвал его Марсий.
  Но Иза не отреагировал. Погрузившись в свои мысли, он был напряжен, продолжая возиться с приборами, не замечая никого вокруг.
  - Вы передадите послание своей планете? - спросил Марсий, полагая, что Иза захочет предупредить свой народ.
  Старик снова ничего не ответил, проигнорировав Марсия, будто и не слышал вовсе.
  - Что-то не так? - тревожно спросил Марсий.
  Руки старика испуганно бегали по приборам, и не трудно было заметить, что на действия система не реагировала.
  - Подтвердите пароль! - вылетела надпись на экран.
  Фраза, написанная на ионском языке, зловеще мигала, отбрасывая на всех красные блики. Взволнованно переглядываясь, все стоящие за спиной Изы чувствовали нарастающее напряжение. Ужас и обреченность, написанные на лице обернувшегося старика, усилили эти ощущения. Руки Изы дрожали. Дверь, разделявшая комнату и коридор, медленно поползла со стены в отверстия, планируя их замуровать.
  - Прострели! - крикнул Иза.
  Он не успел и договорить, как Марсий пустил диск в замок, остановив дверь на половине пути.
  - Что это значит? - крикнул Марсий.
  Иза ничего не ответил. Он молча стоял, уставившись в монитор, схватившись за голову.
  Таким жалким и беспомощным Изу еще не видел никто. В его глазах читалась обреченность.
  - Я этого не предусмотрел. Такого раньше здесь не было, - нервно засмеявшись, Иза продолжил. - Система "Блок", я сам ее разработал и продал пацифам пять лет назад. Похоже, ионцы копировали ее и установили себе. Каждые двадцать минут "Блок" запрашивает подтверждение пароля на случай несанкционированного вторжения, вроде того, что сделали мы. Дается три попытки, с интервалом в пять минут. Но если ввести пароль неверно все три раза, срабатывает аварийное самоуничтожение. Бездушные твари скорее разорвут свою станцию на куски, чем отдадут чужакам. И самое страшное заключается в том, что пароля я не знаю, а те, кто знал его, обездвижены еще более чем на тридцать минут.
  - Мы поспешили их парализовать... - виновато пробормотал Марсий.
  - Они бы никогда не признались, - произнес старик.
  - Может, пароль знает здесь кто-то еще? - спросила Атла, улавливая различные мыслительные потоки, протекающие на станции.
  Она села на пол и прикрыла уши ладонями, концентрируясь на мыслях обитателей станции.
  - Не пытайся даже, пароль могли знать только капитан и помощник, - одернул ее Иза.
  - Двери и коридоры заблокированы! - произнес Енк, увидев на схеме астероида, высвечивающейся справа от двери, что все отсеки и порталы перечеркнуты красными метками.
  Хет выглянул в коридор, прострелил его насквозь взглядом и увидел, что шлюз вентиляционного портала по-прежнему открыт.
  - Вентиляционные шлюзы не тронуты, - крикнул он.
   Раздался сигнал, система требовала немедленно совершить первую попытку. Иза нагнулся и, теша себя слабой надеждой, стал вводить старый, еще с давних времен известный ему пароль.
  - Цитадель, - написал старик, нажав ввод.
  Монитор с жадностью проглотил каждый символ и, моментально переварив, выдал возмущенный ответ.
  - Пароль введен неверно! Введите пароль!
  В нижнем углу побежали цифры, нещадно отсчитывающие время до второй попытки. Стукнув сгоряча по монитору, разрушив на мгновение его эфемерное тело, Иза развернулся и крикнул громко:
  - Уходите! Немедленно! Бегите старой дорогой через вентиляцию, иначе не успеть, и улетайте срочно!
   Ёнк испарился из комнаты, и только истеричные ритмы его бегущих ног слышались уже где-то вдалеке. Хет помчалась за ним вслед. Атла изо всех сил потянула к выходу Марсия, но юноша сопротивлялся.
  - Я догоню! - направляя девушку к выходу, произнес он.
  Атла недоверчиво на него посмотрела, после заглянула в глаза старику и, прочитав его мысли, помчалась к кораблю одна. Она поняла, что не Марсию сегодня умирать, отчего позволила себе уйти.
  Оставшись со стариком и девочкой наедине, Марсий с придыханием произнес:
  - Как же вы?
  - Кто-то должен остаться и вводить пароль до последнего, позволив успеть бежать остальным, - ответил Иза.
  - Останусь я! - решительно произнес Марсий.
  Старик, казалось, его не услышал. Он поднял Лику на руки, с силой прижал к себе и закрыл глаза, затем протянул девочку Марсию и произнес:
  - Марсий, береги ее, она последняя из оилов! Обещай, что вырастишь.
  - Иза, уходите! - умолял его Марсий.
  - Обещай! - с надрывом заорал старик.
   Марсий сочувствующе смотрел на Изу. Он не находил в нем ни тени сомнения, ни страха перед смертью, ни отчаяния. Иза принял твердое решение умереть ради других, и спорить с ним в этом было бесполезно. Единственное, что он мог сделать в эту минуту для него - выполнить последнюю волю.
  - Обещаю! - принимая на руки плачущего ребенка, произнес Марсий.
  Осознавая, что роковой может стать любая потраченная напрасно секунда, он рванул к двери. Лика надрывалась от крика, протягивая руки к оставшемуся позади старику. Она чувствовала, что видит его в последний раз, и понимала, на что он обречен.
  - Марсий! - окликнул Иза его в последний момент.
  Юноша уже стоял по ту сторону длинного коридора, готовясь запрыгнуть в тоннель.
  Иза стал говорить очень быстро:
  - Я отослал твое кольцо на Иону своему сыну Адриану. Ты должен сделать его членом союза Оракула. Он может открыть порталы!
  Марсий с трудом его расслышал и остановился.
  - Убегай немедленно! - напомнил об опасности старик.
  Марсий ринулся со всех ног, совершенно не поняв смысл сказанного стариком.
   Иза побрел назад. Он уже никуда не спешил.
   Оставшись в пустынном коридоре в абсолютном одиночестве, старик неспешно подошел к мониторам. Усевшись на стул, он стал с печалью смотреть на тело обездвиженного капитана.
  Командир лежал в углу, разглядывая застывшим взглядом потолок. Иза хорошо знал его. В прошлом он был его другом, затем врагом, а теперь все это было не важно, потому что умереть им выпадало в один день, и их былая дружба, равно как и лютая вражда, бесследно погибала сегодня вместе с ними. Встав на колени, Иза провел по лицу капитана рукой, прикрывая его веки. Раздался зловещий механический голос:
  - Введите пароль!
  Поднявшись с колен, Иза подошел к монитору и, дождавшись последнего момента, стал вводить пароль во второй раз.
  Иза знал, что после взрыва станции детально будет расследован каждый шаг, в том числе расшифруются и неверно вводимые пароли, данные о которых поступят в центр.
  Он ввел в систему бесценные координаты Голубой планеты и написал под ними свое проклятое миром имя.
  - Неверный пароль! - закричала система.
  Иза ухмыльнулся.
  - Внимание, последняя попытка. Введите пароль!
  Счетчик стал отсчитывать время. Ровно столько оставалось жить старику. Цифры побежали вперед, провожая Изу на встречу со смертью.
  - Всего пять минут, - произнес Иза вслух. - Пять минут впереди, и целая жизнь за плечами. Только Бог знает, насколько я стар, - разглядывая свое сморщенное лицо в отражение на блестящем экране, - прошептал Иза. - Да, я старик сейчас, но так было не всегда.
  Прожитая жизнь полетела у него перед глазами:
  - Мне посчастливилось прожить в этом мире немало. Но вот миру со мной не повезло, это факт! Почему? Ну, здесь все просто, ответ на поверхности. "Он хитрит, обманывает, подличает, живет ради наживы" - именно так вам ответит любой, кому не повезло со мной столкнуться. Но это не главное, постойте, лучшее впереди....
  Когда совершаешь что-то ужасное и отдаешь себе в этом отчет, поверьте, это страшно. Опускаются руки, и ты перестаешь питать иллюзии на свой счет. А вот раньше - раньше да! Иллюзий у меня было много. Не скрою, я умен от рождения, все науки давались мне легко. В нашем городе это ценят более всего. Умников отслеживают и тащат вверх. Что, в общем-то, и произошло со мной. Мальчика из простой семьи заметили. Я был счастлив. Сначала служил в войсках центрального квадрата, после меня приблизили в расчетный центр, а затем апогеем восторга стало приглашение в секретный отсек - святая святых нашего города. Лучшие умы, великие люди, и, заметьте, я был там далеко не последним.
  На моем счету создание такого аппарата, как Аутерон - прослушка по низкочастотным волнам, а также импульсный инкостат, аппарат, возможности которого до сих пор не изучены, именно им я и поймал тот сигнал с Голубой планеты. Все складывалось отлично, уважение, почет. Все, что я делал, я делал ради своего народа, сына, ну и конечно, мне хорошо платили. Так было до тех пор, пока в один прекрасный момент я не получил задание, сломавшее всю мою жизнь.
   Мы не ладили с гинейцами, да и оилов тоже не любили. Два мощных мира, сильных и опасных. И в общем-то, враждуя друг с другом, они и не сильно нам докучали, но страх был жуткий, вы понимаете.
  В тот день я получил самоуничтожающийся конверт. Согласно инструкции, я должен был незаметно вторгнуться в систему Гинеи с сигналом о нападении со стороны Оилы. Затем лжеинформировать оилов. Создав полную иллюзию боевых действий, я вынудил их на принятие ответных мер. Действовать надо было быстро, потому дело мне и доверили. Знал ли чем все закончиться? Да! Конечно, знал. Остановило ли меня это? Нет! Конечно, нет. Я выполнил все чисто. Они уничтожили друг друга в один миг.
  Что я вижу, когда смотрю в зеркало? Я туда не смотрюсь, потому что не хочу сталкиваться взглядом с человеком, уничтожившим две планеты, два народа, две цивилизации, две культуры. А что видите вы? Маленький сморщенный старичок в лохмотьях, мелкий мошенник и прохвост. Хотите знать, чем закончилась моя история? А ничем хорошим такие истории не заканчиваются. Я стал опасен - много знал! Меня решили убрать. И кто? Свои же! Но не нужно меня недооценивать, я все-таки шпион и узнал о заговоре заранее. Улизнул со станции с приличной долей ценного оборудования. Награда за мою голову немыслимая, тем не менее вот уже двадцать лет я скитаюсь по Семи мирам живым.
   Нет, смерти я не заслуживал, это было бы слишком хорошо. Жить и осознавать себя чудовищем - вот это кара по мне. Кто эта девочка со мной, спросите вы? Ответ очень прост: это очень дорогой мне и любимый человек. Почему я люблю ее? Потому что она есть живое напоминание о моем единственном хорошем поступке. В космосе я встретил хаотично блуждающий корабль неприкаянных оилов. Её родители были уже мертвы, когда я вошел в отсек. Отдавая последние запасы воды ребенку, они все-таки ее спасли.
  Только в тот миг, когда я увидел плачущую над телами родителей девочку, я осознал, что наделал. Лику я забрал. С тех пор она со мной. Ненависть, с которой смотрели на нее гинейские контрабандисты, минуя взглядом меня, человека, на самом деле виновного во всех их страданиях, не знала границ. Видеть то, в кого ты превратил людей, на что обрек бежавших из взорванных городов, было нестерпимо больно, но всему приходит конец. Сегодня он настал для меня. Я умру, стоя на том же самом месте, что и в тот день, когда обрек на гибель миллионы людей. Боюсь ли я? Да, боюсь. Боюсь встречи с господом, который спросит меня: "Как ты мог? Почему не остановился?" И мне стыдно. Стыдно потому, что я не знаю ответа. Я не мог, не имел права, и никто не имеет!
   В этот момент, словно дождавшись окончания исповеди, механический голос произнес.
  - Введите пароль!
  Старик закрыл глаза и, положив пальцы на клавиатуру, написал первое, что пришло ему на ум.
  "Я люблю тебя, Адриан!" - ввел он символы в монитор.
  На секунду замерев, словно задумавшись над сказанным, проклятая богом станция разорвала себя на миллиарды миллиардов кусков, растворив в пространстве себя и тайны старика Изы.
   Глава 6. В разные стороны.
  Бескрайние просторы неограниченного космоса.
  Обычно астероиды сами по себе не взрываются, впрочем, как и планеты, и кометы, и спутники, но это до тех пор, пока к ним не приложил руку человек. В бесконечных масштабах вселенной случившегося, казалось, и вовсе не было, как не было и человеческого рода, и бед, но вот убегающий корабль, и те, кто спасался на нем, подверглись сильнейшему удару.
  Подхваченный потоком взрывной волны, опаленный звездолет беспомощно вращался в пространстве, цепляясь за невесомость в жалких попытках остановиться. Чудом вырвавшись из плена погибающего астероида, корабль был отброшен далеко в сторону.
  Пройдя через центрифугу ужаса и заглянув в глаза смерти, присутствующие на его борту зализывали раны, оправляясь от шока, но, несмотря на это, роптать на судьбу никто не осмеливался. Они выжили вновь. Марсий успел вбежать в последний момент в уже закрывающиеся шлюзы.
  Оставаясь с Ликой в проходном шлюзе корабля, между двумя круглыми металлическими дверьми, он не мог видеть пустоты, образовавшейся на месте некогда гигантской станций. Девочка рыдала, не замолкая ни на минуту. Она поняла, что Иза погиб. Вырываясь из рук юноши, Лика будто хотела выпрыгнуть за ним в космос, но Марсий крепко прижимал ее к себе.
  Иза, которому всегда удавалось выживать в немыслимых передрягах, вопреки всему миру, все же погиб. Марсий чувствовал зияющею пустоту внутри себя. В его глазах старик ушел героем, показав свое истинное лицо перед смертью. Марсий ничего не знал о прежней жизни Изы, о его грехах, о страшной тайне взорванных планет, которую старик унес в могилу. Для него образ удрученного жизнью старика навсегда остался связанным с неоценимой помощью и благородством.
   Слова Изы, самые последние, которые он слышал от него, не шли из головы тулонца. Это было словно ребус, который еще предстояло разгадать. Марсий старался не думать сейчас об этом, слишком сложна была загадка на первый взгляд.
  Поднявшись с израненных после сильной встряски колен, он взял Лику на руки. Заслон сам открылся перед ними. Встретившись глазами с Атлой, которая взволнованно ожидала их при входе, Марсий догадался, что девушка уже все знала и об их последнем разговоре со стариком, и о том, что Лика становилась неотъемлемой частью жизни Марсия, а значит и её, потому что без Марсия свою жизнь крамовка не мыслила. Подбежав к юноше, она крепко обвила его шею руками, положив на плечо подбородок, и, хотя все это время она слышала его мысли и знала, что он был рядом, страх потерять любимого был нестерпимо велик.
  Любовь сделала Атлу сильней, это она уже почувствовала, но не спешила говорить. Обострились проникающие способности и интуиция, появились неосязаемые крылья. Она предвидела смерть старика еще до попадания на станцию.
  Необычно повел себя Енк. Увидев Марсия, он встал, подошел к нему и обнял так крепко, что тулонец даже закашлялся.
  Марсий улыбнулся. Пациф впервые проявлял свои эмоции. Он не видел раньше, чтобы этот несносный грубиян кого-либо обнимал.
   - По местам! - произнес Марсий.
  Марсий устремился к штурвалу. В корабле висело тягостное молчание. Все скорбили о старике.
  - Куда направимся? - спросил Ёнк.
  - Никуда, - подумав, ответил Марсий. - Будем держаться рядом с этим местом. За мной прилетят, за Хетом тоже.
  - Да! Отец выслал флот, - произнес Хет.
  - Рад за вас. Жаль, не могу похвастаться этим же! - с сарказмом произнес Ёнк. - За мной эскорт не высылали. Мои ждут, что я прилечу сам.
  - Тебе останется этот корабль, - спокойно ответил Марсий.
  - Щедро! - ухмыльнувшись, воскликнул Ёнк. - Наследство от старика.
  - Справишься с кораблем в одиночку? - настороженно спросил Марсий у Ёнка.
  - До Пацифы дотяну, - подумав, ответил Ёнк.
  Марсий с грустью улыбнулся.
  - Когда друг прилетит, мы заберем Атлу и довезем ее до Крамы, - произнес он, обратившись в сторону девушки.
  Атла улыбнулась и ответила на предложение Марсия отказом:
  - Я не знаю обстановку в городе и настроение отца. Он может не отпустить вас, если вы высадите меня на красной планете.
  - Я прикажу выделить тебе ската! - вмешался Хет.
  Атла улыбнулась. Это было очень ценным предложением. К скатам крамы относились снисходительнее, чем к тулонским капсулам.
  - Благодарю, Хет, - улыбнулась она. - Это было бы идеально!
  - Нам нельзя улетать с этой точки, остаётся только ждать, - произнес Марсий, приводя систему в режим ожидания, заставляющий звездолет зависнуть в невесомости.
  Казалось, корабль просто остановился на минутку или сел на поверхность невидимой планеты. Волнение от ожидания усиливалось. Все разбрелись в разные стороны. Хет грустно сидел в тени, изредка переговариваясь. Марсий держался рядом со штурвалом, размышляя о дальнейших действиях. Атла сидела с Ликой. Уложив девочку себе на колени, жрица медленными, спокойными движениями водила по её голове пальцами, читая про себя заклинание, снимающее боль утраты. Ребенок периодически всхлипывал, но вскоре успокоился и уснул.
  Корабль не требовал ни от кого никаких действий. Впервые за долгое время все присутствующие на судне могли просто сидеть, сложа руки, и ждать.
  Хет предвкушал предстоящую встречу с отцом, настраиваясь на крепкие объятия и долгий рассказ. Марсий сел возле Атлы с Ликой и, обняв их решил поделиться последними словами старика Изы.
   - Старик крикнул мне вслед очень непонятную фразу, - начал он. - Он сказал, что отослал мое кольцо на Иону своему сыну Адриану. Сказал, что мы должны сделать его членом союза Оракула и что он может открыть порталы!
   - Какие порталы? - сразу спросил Хет.
   - Вот и я спрашиваю себя, какие порталы? - произнес Марсий.
   Атла выглядела задумчиво. Енка слова Изы очень заинтересовали. Он стал размышлять вслух:
   - Если он считает, что его сын достоин союза Оракула, то вероятно, порталы эти очень важны.
   - И важны они для всех семимирян, раз он сказал это тебе, - продолжила развивать его мысль Атла.
   - Почему он упомянул про кольцо? - спросил Хет.
   - Может быть, кольцо как-то связано с тем, что его сын должен открыть порталы? - предположил Енк. - А может быть, и нет, и он просто хотел заинтересовать тебя в поисках сына, полагая, что ты захочешь вернуть кольцо.
   - Непонятно! - ответил Марсий.
   - Дедушка обещал, что мы спасемся, - подключилась Лика, разбуженная разговором. -Он обещал мне, что мы будем жить с ним в мире, который я видела в записях, что мы будем счастливы, и мой следующий день рожденья встретим уже там, - по щекам девочки ползли слезы.
   Марсий держал ее за руку, Атла вытирала слезы. Им не хотелось донимать ребенка расспросами, но тема была слишком важной.
   - Когда твой следующий день рожденья? - доброжелательно спросила жрица.
   - Через десять дней, - ответила Лика.
  Повисла тишина. Все помнили, что до Голубой планеты лететь год, и как Иза мог обещать ей попасть в этот мир уже так скоро, никто не догадывался.
  - Он знал короткий путь, - подвел итог Енк.
  - Да, - согласилась Атла. - И это как-то связано с тем, что его сын может открыть порталы.
  - Титан говорил, что раньше вся империя была связана дорогами, - вспомнил Марсий. - Но тоннели взорвались!
  - Не взорвались, а коллапсировали, - уточнил Енк.
  - И в чем разница? - спросил Хет.
  - Разница большая! - произнес пациф. - Древние умели управлять материей так, как не можем мы. Они способны были строить тоннели в пространстве. Материя не может исчезнуть в никуда. Это закон космоса. Но она может сжаться до точки или трансформироваться в нечто иное. Сказав, что тоннели коллапсировали, он явно дал понять, что они не исчезли, а лишь трансформировались. И я не удивлюсь, если старик нашел способ их возродить.
  - Это многое меняет, - кивнул Марсий. - Если где-то на Семи мирах возродился тоннель, через который мы можем долететь до спасительной планеты быстрее, мы обязаны его найти. Это может облегчить эвакуацию людей.
  - Иза доверил это своему сыну, - догадалась Атла. - Новый тоннель можно будет легко заметить.
  - Что если попробовать искать уже? - предложил Марсий и встал возле монитора, показывающего местонахождение ближайших кротовых нор.
  Атла встала за его спиной, оживилась Лика, на время забыв о своем горе. Близко к ним подошел Хет и с любопытством стал смотреть на экран. Все тоннели, которые определились на нем, были старыми и уже присутствовали в картотеке. От чего-то к ним не подходил Енк. Марсий оглянулся на пацифа и замер.
  Енк стоял в центре кабины, направляя на них оружие. Марсий автоматически потянулся к кобуре, но она была пустой. "Пациф украл оружие, когда обнял меня", - догадался тулонец.
  Атла, Лика и Хет оглянулись тоже.
  - Ты же сказал, что не смог забрать у контрабандистов оружие, вернул только глобус, - осторожно произнес Марсий, показывая пальцем на летательные шары.
  Енк не ответил на его реплику. Он стоял молча, глаза его были стеклянными, лицо серым. И было видно, как трудно ему решиться открыть огонь. Еще в начале пути пациф обещал им, что будет желать убить их в конце, но после того, сколько они пережили вместе и дали друг другу клятвы, намерения его, казалось, должны были остаться в прошлом.
  Марсий давно догадывался, но не хотел верить. Он сопоставил все факты о Енке и понял, что пациф этот был больше, чем просто солдат. Енк был неуязвим пред семимирянами. Он был защищен от крамов пластиной, встроенной в лоб, и Атла не могла читать его мыслей. От тулонцев он был защищен знаниями, владел приемами боя и альпинизмом. Прививка от контрабандистского газа стала последним доказательством.
  -Ты шпион? - поднимая руки над собой, спросил его Тулонец.
  Енк ничего не ответил, как будто бы не слышал его.
  Все прояснилась за одно мгновение. Енк был подослан к ним намеренно, вся ситуация с нападением пацифского эшелона была разработана лишь с целью, чтобы внедрить Енка в их ряды, весь путь, что он проделал вмести с ними, был продуман пацифами заранее.
  - А если бы мы поймали другую сферу, не тебя? - задумчиво спросил Марсий.
  Енк не хотел говорить, но ответил:
  - Во всех сферах, что летели за вами, были лучшие агенты, такие же как я.
  Вмешалась Атла. Она говорила очень эмоционально, с надрывом:
  - Вы позволили нам сбежать на страховочном корабле, оставили в живых только двоих, поставив нас в ситуацию, когда мы были вынуждены взять одного из пацифов в плен?
  - Мы оставили в живых тебя и тулонца намеренно, -кивнул Енк. - Нам доложили о вашей экспедиции, мы знали все детали.
  -Ты должен убить нас? - печально спросил Хет
  -Это часть моего задания, - холодно ответил Енк.
  -Ты же спас меня в горах, - напомнил ему Марсий.
  -Только потому, что без тебя было бы трудно управлять звездолетом, - без эмоций ответил Енк.
  - Ты дал клятву! - закричала на него Атла.
  - Клятву в чем? - заорал на нее в ответ Енк. - В том, что в новом мире я буду императором?! Я родился в последнем звене! Моя планета уже оказала мне честь, удостоив должности в секретном штабе. Я всегда выполняю свои задания до конца! Я пациф, я служу своему императору!
  Повисло тягостное молчание. Енк медлил с выстрелом. Было видно, как в нем борются два чувства - чувства долга и жалости.
  - У тебя ведь нет ни семьи, ни детей, ты лгал! - нарушив тишину, произнесла Атла, зная, что шпионов стерилизовали, запрещали вступать в брак.
  - Нет, у меня никого нет, - ответил Енк.
  - У тебя есть мы, мы твоя семья! - настаивал Хет. - Я не верю, что ты убьёшь нас!
  Енк не слушал его. Он прицелился, начав с Марсия, но в последний момент прикрыл глаза и промазал. Он не смог стрелять с открытыми глазами. Шар пролетел мимо тулонца. Марсий даже не вздрогнул. Енк сжал зубы от злобы на себя самого. Сердце сильно колотилось, его трясло. Он обязан был убить инопланетян и донести координаты до Пацифы. Только пацифы, согласно приказу императора, должны были достигнуть спасительного мира. Он настроился на вторую попытку.
  Раздался звук сирен. Приборы фиксировали приближение летательных объектов к ним. Енк оглянулся. К ним приближались скаты. Было зафиксировано девять зверей. Самый крупный скат золотого отлива летел прямо на них. Скат накрыл их звездолет и заглотил его.
  - За мной прилетели, - шепотом произнес Хет.
  - Енк, - тихо начала говорить Атла, - если мурийцы зайдут сюда и обнаружат наши трупы, то тебя убьют.
  Пациф не шевелился, он все понимал.
  - Давай забудем о случившемся, - предложил Марсий. - Давай остановимся на том, что ты не можешь нас убить, и разлетимся по домам.
  Енк опустил глаза.
  - Если я вас не убью, меня казнят, - тихо ответил он.
  - Ты неуязвим до тех пор, пока у тебя есть координаты спасительной планеты, - строго произнесла Атла. - Кроме нас этих координат ни у кого нет, и этим мы сильны! - настаивала крамовка.
  В проходные шлюзы стали стучать. Они были внутри воздушного пузыря, вживленного в ската. Вокруг их корабля стояли вооруженные мурийцы.
  - Позволь открыть шлюз, - попросил Хет. -Иначе они взломают его сами. Корабль будет поврежден и тебе не на чем будет улетать домой.
  Пациф опустил оружие. Атла осторожно подошла к рычагам и открыла шлюзы.
  В помещение вошли мурийцы в военной форме. Они долетели до них слишком быстро. Вероятно, этот отряд был где-то неподалеку в момент, когда король направил всех за сыном.
  - Ваше высочество, - поклонились военные при виде Хета.
  Принц сдержано улыбнулся и кивнул.
  - Приказываю выделить одного ската из свиты и пересадить туда моих друзей, - указал он рукой на крамовку и тулонца.
  - Будет исполнено, - ответил один из подданных и вышел.
  - Этот корабль мы отпускаем, на нем полетит мой другой друг, - указал принц на Енка.
  Пациф стоял без движения, он не верил, что его отпускают, но в сложившейся ситуации решал Хет, а у этого мальчика было доброе сердце. Пациф сомневался, что Атла и Марсий поступили бы также.
  - Пора прощаться! - объявил принц.
  Он подошел к Марсию и Атле, встал возле них и произнес:
  - Я член союза Оракула. Я исполню свою клятву. Я приведу мурийцев на Голубую планету согласно договору.
  Принц поклонился. Обнял Атлу и Марсия и поцеловал Лику.
  Затем он подошел к Енку. Принц обнял пацифа тоже. Енк был бледен, напоминал ледяную статую. Он не смог ответить на объятие взаимностью, но во взгляде его читалась благодарность.
  - Я очень верю в тебя, Енк, - произнес Хет, смотря ему прямо в глаза и держа за руку.
  Енк не произнес ни слова в ответ. Он не попрощался ни с Атлой, ни с Марсием. Он ничего не обещал. Он не верил, что они еще когда-либо встретятся.
  Хета пересадили с ионского звездолета на королевского ската. Атлу, Марсия и Лику отвели на другого ската. Енку позволили беспрепятственно улететь. Они разлетелись в разные стороны.
  
  
  Глава 7. Планета Иона.
  Планета Иона сильно отличалась от остальных, и главной ее особенностью было даже не то, что она была первой от Оникса, открывая любой из случавшихся временами парадов планет, а то, что свои бесконечные витки она совершала в противоположную всем сторону. Но это мало кого смущало, Иону никогда не выделяли, потому что достоинств у нее было мало: вполовину меньше остальных миров, совершенно мертвые почвы, отсутствие атмосферы и ископаемых. Узкая тропа пригодных к жизни территорий тянулась слабо выраженной нитью вдоль экватора планеты. Место, где испепеляющая жара и промозглый холод сливались в обитаемую стену из станций, лабораторий и куполов. Ожерелье из очагов жизни опоясывало планету и замыкалось на полюсе в виде металлического круглого камня, которым был столичный город Ион. 
  
  Ядро Ионы было потухшим и совершенно холодным, казалось бы, неприятность, но благодаря этому они получили возможность рыть туннели насквозь через центр, ускоряя сообщение между городами. Скудность и непригодность планеты превратила их в мощную техногенную державу, никто из существующих миров не мог сравниться с ними в умении создавать металлических существ себе в услужение. Они выровняли орбиту вращения вокруг Оникса до идеального круга и подкорректировали наклон оси искусственным спутником, стабилизировав климат. Получив сторону, вечно повернутую к Ониксу, и сторону, всегда мрачную и холодную, им стало значительно проще отрегулировать свою жизнь.
  В самом центре жаркого полушария они установили воронку, засасывающую в себя звездный ветер, на энергии которого они существовали вот уже тысячи лет. От воронки через центр планеты проходили каналы к каждому из городов и провинций, и главный отросток шел к Иону. На орбите Ионы были установлены огромные "металлические крылья", защищающие город от радиационных лучей Оникса. Ионцы добывали воду из комет и астероидов, которых пленяли своими автоматами, выпивали до последней капли, а остатки выбрасывали в космический вакуум. Ионцы пытались выращивать растения, фрукты, но космические лучи повреждали ДНК, без магнитного поля организмы мутировали и погибали.
  Сын знаменитого преступника Изы, Адриан, жил в столичном городе Ионе. Он давно отрекся от отца, предателя своего мира, и уже много лет не получал от него вестей. У Ионы было много секретных станций, и Адриана поставили контролировать работу одной из них. Он был надзирателем шпионской станции-астероида Олуин.
  Согнув спину, Адриан сидел на стуле. Облокотив на руку подбородок, он равнодушно и устало смотрел на экран. Рядом стояла чашка остывшего космического кофе, но ни сил, ни желания допивать ее уже не было. Оставалась пара мгновений до окончания смены, и в мыслях своих он был уже в своей студии, раскачивался в амальгамном гамаке в обнимку с механическим псом и засыпал.
  Адриан был тяжеловесен и неповоротлив, как это было свойственно всем ионцам, за исключением тех, кого сослали на дно города, где был голод. Он не проявлял эмоций и чувств, был равнодушен и закрыт ко всему. Изо дня в день он исполнял свою работу смотрителя и редко сталкивался с трудностями или потрясениями.
  По левую руку от него, с ровной спиной и бесчувственным взглядом сидел его напарник -робот. Неестественно худой, бледный, с гладким лысым искусственным черепом и очерченными черными глазами, он был прямой противоположностью человеку.
  Адриан сам не понимал, почему именно в этот миг испытывал к нему особую неприязнь и раздражение. Возможно, оттого что это искусственное создание было вечно переполнено силами, которых в Адриане не осталось, или оттого что поделиться своей усталостью и опустошённостью с ним он не мог попросту потому, что напарник его бы не услышал. Роботы Ионы были настроены блокировать любую информацию, не относящуюся к функциям, которые они выполняли.
  И все же Адриан и Ал-Ки были напарниками. На протяжении десяти лет работали вместе, доведя взаимопонимание до сухого автоматизма. Адриан давно не получал наслаждения от своей работы и уже не помнил, каково это было - чувствовать заинтересованность и любопытство.
  В Ионе наступал вечер. Станция передавала привычные показатели своей сбалансированной работы, и ничто не предвещало катастрофы. Адриан отрешенно поднялся, собираясь уходить, но заметил, что на центральном мониторе изменился показатель целостности покрытия.
  Ушла пара мгновений на анализ того, что пробит нижний правый квадрат Астероида, и уйти сегодня вряд ли получится, как, впрочем, и заснуть. Он разочарованно посмотрел на интерактивную модель станции, которая в масштабе один к ста воспроизводила внешнюю оболочку. Обшивка пылала снизу, провоцируя сирены на истошный звук, предупреждающий об аварии.
  Адриан проверил возможность взрыва станции изнутри, рассмотрев версию закупоривания одного из клапанов, расположенных в поврежденной части, но, убедившись, что причина в другом, быстро отсек ее, запросив у робота отчета о вторжении извне.
  Робот определил, что станция была пробита пацифской сферой. Ал-Ки наскоро рассчитал источник удара, выдав цифры по скорости и траектории движения разрушительного шара, чем сразу же поставил в тупик и себя, и напарника.
  Объект, поразивший станцию, возник из ниоткуда и был полностью уничтожен при столкновении с оболочкой.
  - Информация по сфере, - запросил Адриан.
  Робот моментально выдал данные о машине. Непонимание и вопросы вызвало то, что сфера, столкнувшаяся со станцией, была лишена оборонительных игл и не содержала пилота внутри. Какой в этом был смысл? Если пацифы обнаружили секретный спутник и решили атаковать его, то почему использовали поврежденную сферу старого образца, и где было остальное войско?
  - Так, - прищурился Адриан. - Прикажи всем действовать согласно уставу!
  - Персонал станции уже изолировал поврежденный отсек, - прокомментировал робот.
  Адриан одобрительно кивнул, но взгляд его оставался неспокойным.
  - Что если это случайное столкновение с утилизированным космическим аппаратом? -спросил он совета напарника.
  - Объекту была задана скорость, а значит, аппарат был пилотированным, - не согласился робот.
  - Верно! Обработай мне этот фрагмент, - заподозрив что-то аномальное на подлете шара к спутнику, произнес Адриан.
  - Пилот катапультировался, - обнаружил робот. - Именно поэтому сфера сбавила скорость. Есть данные, что его тело пробыло в невесомости пятнадцать минут, после чего пропало из поля видимости.
  - Дай виды внутренней части пораженного отсека.
  - Камеры уцелели, но смог и пыль препятствуют видимости, - наблюдая затуманенный экран, произнес робот.
  - О последствиях взрыва позаботится команда, - рассудил Адриан. - Предоставь данные по околокосмическому пространству астероида в радиусе ста тысяч километров.
  На анализ внешней обстановки ушло двадцать минут. Робот и Адриан внимательно проверяли любой объект, хоть как-то проявивший анормальность, но ничего по-настоящему угрожающего не обнаруживали.
  - Я не могу связаться с капитаном, - с досадой произнес Адриан.
  - Взрыв в нижнем отсеке не мог нарушить каналы связи, - произнес робот, - нас кто-то блокирует.
  Адриана мучало плохое предчувствие. Удары сердца участились, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Мистическое вторжение призрачных существ, которых он никак не мог уловить и просчитать, могло разрушить всю его устоявшуюся и сложившуюся жизнь.
  - Введен неверный пароль, - высветилось на экране.
  Фраза прозвучала как приговор. Это означало только одно: чужаки дошли до комнаты управления.
  - Они в ловушке, - произнес робот, зная, что станция самоуничтожится.
  - В ловушке с тобой мы, - обреченно сказал Адриан. - Нам придётся отвечать за ее уничтожение. Заблокируй там все двери и шлюзы, - приказал он роботу.
  Робот отрубил все доступы.
  - Если мы не видим вторгшегося корабля, это значит, что они защищаются отражающим полем, - проанализировал робот.
  - Но и тебе, и мне известно, что такая технология есть только у ионцев, - заключил Адриан.
  - Там наши, - произнес робот.
  - Какой пароль ввели в качестве пробного? - строго спросил Адриан.
  Введенный пароль "Цитадель" высветилось на мониторе.
  - Это старый пароль системы, - констатировал робот. - Его не использовали двадцать лет.
  - Значит, тот, кто находится там внутри, знает наш старый пароль, а также разбирается в устройстве наших систем, - проанализировал робот.
  - Это действительно один из наших, - с ненавистью произнес Адриан и добавил шепотом: - Ненавижу предателей!
  Адриан сел на расстояние вытянутой руки от экрана и с хладнокровием стал ожидать конца. Сделать что-либо он не мог, потому как не был властен над станцией, вступившей на путь самоуничтожения.
  Раздался неприятный гул, свидетельствующий о том, что пароль вновь введен неверно. Иллюзий по поводу того, что бесценная станция уцелеет, более не оставалось.
  - Реакция необратима. Система уже вошла в фазу уничтожения, а значит, случится именно так. И это верный путь. Лучше пусть она разлететься на куски, чем будет использована против нас другими мирами, - твердо произнес робот.
  - Что за пароль ввели во второй раз? - строго спросил Адриан.
  - Первые цифры напоминают координаты, и стоит подпись "Старик Иза", -ответил робот и показал цифры напарнику.
  Холодный пот прошиб Адриана в эту минуту. Он сильно зажмурил глаза и резко открыл их вновь, пытаясь убедить себя, что не спит. Но надпись по-прежнему сияла на экране, заставляя его опуститься на стул и схватиться за голову.
  - Старик Иза! - обвинительно произнес робот. - Мошенник, террорист, преступник, изгнанник Ионы, рецидивист и предатель, находится в розыске двадцать лет. Вознаграждение тридцать миллионов стриглов. Вооружен и опасен. Брать живым или мертвым, - озвучил робот информацию из своей базы данных.
   Адриан покраснел от стыда, стараясь как можно сильней вжаться в стул.
  Всю свою жизнь он старался не сталкиваться с проклятым именем, мечтая забыть его раз и навсегда, но это было невозможно. Имя старика стояло клеймом на его лице, вплетаясь черным нитями в синие жилы. И люди, и роботы знали, что Адриан был его сыном. С детства он привык к тому, что все указывали на него пальцем, как на прокаженного. От смерти или изгнания в нижний отсек его спасал блестящий ум, унаследованный от отца. Последний раз он видел Изу, когда был десятилетним мальчиком. Тогда еще он был сыном уважаемого ученого, вхожего в элитные круги своего мира, боготворил отца и мечтал стать похожим на него, но за одну ночь все изменилось.
  Адриан никогда не понимал, почему отец отказался от него и сбежал со станции с ценным оборудованием, как последний вор и предатель, отправляясь на вечные скитания по враждебным мирам. Поступок этот казался ему не рациональным, не логичным и не продуманным. Всю свою жизнь Адриан Иза положил на то, чтобы доказать себе и остальным, что он не такой, как отец. Выслуживаясь перед своим миром с неистовой силой, вопреки своей личности и человеческим слабостям, он смог остаться в строю, не взирая на свое имя.
  Находясь в секретном наблюдательном отсеке, он был посвящен в самую сакральную часть своего мира, рассчитывая, что своим служением и самоотверженностью способен смыть с имени отца всю черноту. Но вот теперь проклятое имя вновь встало у него на пути. Гибель важного стратегического объекта будет навеки связана с ним, и что-либо изменить он был не в силах.
  Адриан вновь взглянул на надпись.
  - Что это за координаты? - спросил человек у робота.
  - Не знаю. Никогда ранее не встречал подобную комбинацию, - порывшись в своей памяти, ответил механизм.
  Адриан догадывался, что координаты были не случайны. Хитрая и извилистая логика отца была ему понятна. Не оставалось сомнений, что Иза уже раскусил систему и догадался о том, что непременно погибнет, а значит, вводя в строку пароля цифры, после которых подписался, своего рода оставлял предсмертное послание, и это определенно имело смысл. Догадывался ли Иза о том, что данные попадут напрямую в руки его сына, Адриан не знал, хотя все это время в глубине души чувствовал, что отец следит за ним незримым глазом.
   Вновь раздался гул. Адриан вздрогнул. Это был последний третий раз. На мониторе высветилась надпись: "Я люблю тебя, Адриан!"
  Его затрясло. Слезы сами собой брызнули из глаз.
  Обернувшись, он посмотрел на объемную нейромодель станции, которая зависала в магнитном поле прямо за его спиной. В этот момент трехмерная миниверсия астеройда- шпиона разлетелась на миллиарды световых ионов, полностью воспроизводя происходящее на реальном объекте. Адриан сжал руки в кулаках так сильно, что его собственные ногти впились в ладони до крови. Только что погиб его отец. Как бы сильно он его не ненавидел, но от этой мысли ему стало нестерпимо больно. Адриан закричал, после сел, отдышался и взял себя в руки.
  Он прекрасно понимал, что на этот раз ему не выкарабкаться, и его непременно ждет расплата. В лучшем случае арест, в худшем смерть, но отвечать за Изу предстояло именно ему.
  - Я занесу данные в центр, - произнес робот, прикоснувшись к приборам.
   Ал-Ки не успел и шелохнуться, как по всем экранам пошли сильные помехи, монитор превратился в скопление мигающих символов.
  - Взрыв повлек сильный сбой. Все каналы обнажились. Система была повязана со спутником программными нитями, - догадался Адриан.
  - У нас перевод на аварийный режим, - сухо произнес робот.
  - Стой! - воскликнул Адриан. - Осталось пять минут до полного восстановления и нормализации работы систем, - прочитал он надпись внизу.
  Робот замер и продолжил смотреть на экран.
   Адриан знал, что совсем скоро система очистится от былых связей с погибшим спутником, и можно будет продолжать работу по ликвидации последствий.
  Он спокойно сидел, подавляя в себе эмоции. Адриан рассуждал логически: если обнажились все каналы, то и секретный в том числе, а значит, на это время открывался доступ к просмотру запретного файла. Единственный выход к нему существовал отсюда, нужно было только протянуть руку. Возможность узнать самые заветные и древние тайны своего мира дорогого стоила. Но больше всего он хотел найти там правду об отце, потому как догадывался, что Иза не сам выбрал себе такую судьбу.
   Обычно Адриан не нарушал правила, был воспитан машинами и впитал в себя их холодность и безразличие, но сегодня, именно сейчас, именно в момент, когда чувства его были потревожены, что-то необъяснимое проснулось в его душе и заставило пойти против закона, который он так чтил.
  Робот не позволил бы ему влезть в систему, а значит, напарника нужно было обездвижить. Адриан встал и неожиданно вплеснул жидкость от кофе в отверстие на затылке робота. Жидкость ввела машину в ступор. Робот замер на неопределенное время. Запретный канал обнажился перед ним, подпустив к своему таинственному содержимому.
  Канал с запретными документами раскрылся перед ним с середины. Бегло пробегая глазами по тексту, он ловил лишь обрывки фраз. Адриан старался разыскать среди потока информации упоминание об отце и только, но невольно читая по диагонали, стал наполняться запретными знаниями.
  Первым, что бросилось в глаза, были расшифрованные письма от правителей планеты Оилы. Письма содержали в себе шантаж и угрозу, направленные к правителю Ионы, что уже насторожило Адриана, потому как по общепринятой версии, правителя на Ионе не существовало. Ни одна личность, робот или живая единица не была наделена властью, город управлялся программой. Но в письме правитель одушевлялся, к нему обращались как к зрелому, материализованному сознанию, способному дать ответ. Казалось, что оилы раскрыли какую-то серьезную тайну об Ионе и требовали взамен за молчание плату в виде ионских секретных разработок.
  Часто встречалось настораживающее слово "злоупотребление". Речь шла об использовании ресурсов Оникса. Документ напоминал послание, призывающее ионцев умерить аппетиты в поглощении водорода со звезды. Согласно документу, термоядерное топливо Оникса истощалось, что приводило к преждевременному коллапсу. Была подробная схема того, как именно город воздействует на Оникс. Нещадно собирая с него водород, он вносит дисгармонию во внутреннее строение звезды, ускоряя процессы её старения.
  Тревожные фразы "приведет к взрыву", "уничтожение", "искать альтернативу", "погибнете сами и утянете за собой остальных" высвечивались на мониторе, поочередно сменяя друг друга.
  Оилы знали способ восстановления звезды, но для этого Ион должен был остановить свое воздействие на Оникс. Иначе говоря, прекратить свое существование. Подозрительным показалось, что письмо было получено за трое ионских суток до взрыва планеты оилов.
   В конце приводилась точная дата коллапса светила. Увидев цифры, Адриан ошеломленно вздохнул, осознав, что осталось чуть меньше трех ионских суток. Нервными движениями пальцев он стал подниматься в начало документа, постепенно сталкиваясь с трудностями прочтения древнего языка.
  Заголовок одного из файлов ошеломил его:
  "Создание роботов", - прочел он несколько раз, чтобы убедиться, что все верно.
  "Роботы созданы людьми и для людей", - увидел он фразу, поразившую его более остальных. На Ионе на протяжении многих веков ходили споры о том, кто кого создал, человек робота или робот человека, и, учитывая, что робот мог обойтись без человека, а человек без робота нет, большинство склонялись ко второй версии. Но теперь, Адриан своими глазами видел в древнем документе, что роботов создали люди, а не наоборот.
  
  
  
  Взволнованный, он продолжил читать, забираясь все выше и выше в начало.
   Он увидел на экране непонятную схему. Перед ним был подробный разрез многоуровневого города Иона. Он напоминал гигантский космический корабль. Странные фото незнакомой местности видел он чуть выше над схемой. Снимки неизвестной голубой планеты, затем отснятый более крупно фрагмент, изображающий часть материка на этой планете, и многочисленные фото улыбающихся высоких людей, отстраивающих грандиозное сооружение. Просматривая кадр за кадром, Адриан в очертаниях постройки стал узнавать виды родного города Иона. Ион был полностью пустынным изнутри, не было построек, начинки, лишь оболочка и конический выступ по центру, расположенный на месте нынешней Башни правосудия.
   С жадностью всматриваясь в монитор дальше, он узнавал запредельно много, но никак не смог отыскать информацию о своем отце. Последнее, что он увидел в файлах, была уменьшенная модель их мира, при первом взгляде напоминавшая роение бесконечного числа золотистых жуков. Множество сверкающих точек, рассредоточенных по разным углам и повязанных между собой тончайшими светящимися линиями, были наложены на карты городов Семи миров.
  Ион был полностью заполнен этими точками, не оставалось свободного пространства. Адриан разыскал на карте собственный дом. Программа видела каждую деталь его интерьера, и эти таинственные точки были повсюду: в предметах быта, в подушках, в еде. Адриан навел прицел на комнату своего соседа, который определённо принадлежал миру людей, а не роботов, увидел его лежащим на диване. Его тело был напичкано этими золотистыми жуками. Они были встроены в его глазные линзы, содержались в желудке, проявляли активность в запястьях и левом плече, где у ионцев были встроены каналы, через которые проводились прививки. Самая яркая точка стояла в зоне его пупка. Адриан затрясся и нашел на карте себя. В его пупок точно так же был встроен золотой жук, и в его плечо, и в его ухо, и в его линзы.
  Адриан почувствовал неприятный зуд во всем теле, осознав, что так же, как и сосед, находится в связке с этим виртуальным миром. На других планетах этих золотистых жуков было гораздо меньше, но и туда Ион уже запустил свою руку. Многие тысячелетия ведя торговлю и обмен, он насытил своими приборами миры чужаков. Город Ари был относительно чистым, но вся их летательная техника была под колпаком, равно как и у остальных. Самой чистой планетой была Мури, но и там встречались зараженные ионом люди.
  Потребовалось некоторое время на то, чтобы он смог разобраться, каким способом можно прочитать информацию о каждой отдельной точке, и мало того - увидел алгоритм, как можно было ею манипулировать. Но он не успел проверить свое открытие, потому что экран отключился, и канал вновь спрятался под гриф "совершенно секретно". Система возобновила свою работу, и Адриан увидел привычную заставку лаборатории.
  Все вошло в норму.
  Все, кроме Адриана. Взрыв, произошедший в его сознании, не имел материального проявления, но все же Адриан его слышал. И был он настолько сильным, что на время сын старика оглох. Он увидел вселенских размеров заговор, густую, черную, неведомую силу, жаждущую все контролировать и подчинять. Он отдавал себе отчет в том, что сделал. Он был звеном этой системы. Ему неистово захотелось убежать, но, разочарованный, он понимал, что от себя не убежать и он часть этого мира.
  Адриан взглянул на напарника: машина оставалась недвижима. Находиться на станции более он не мог, оттого собрался и двинулся в сторону дома.
  Он шел быстрее, чем обычно, ловя себя на мысли, что постоянно озирается, проверяя, нет ли за ним погони. Черно-белый коридор, расцвеченный в шахматном порядке, убегал в перспективу, болезненно пестря перед глазами.
  Адриан не мог думать ни о чем, кроме только что приобретенных знаний. Сомнения не было, город, в котором они все живут, был отстроен в ином мире и перевезен сюда тысячи лет назад. Поперечный разрез самого города напомнил ему строение гигантского космического корабля, вмонтированного в твердь планеты на четыре мощные сваи. И если это предположение верно, город в любой момент мог взять и улететь.
   Адриану не давала покоя мысль о роботах и технологиях, которые жили в его мире наравне с людьми, через которых незримый правитель осуществлял контроль. Вся полиция состояла из представителей механизмов, вся медицина, образование, обслуживание, разве что наука не была еще поглощена ими полностью. Нужно признать, роботы не способны были творить и изобретать новое, они не знали более того, что в них было запрограммировано, не могли выйти за рамки. Самородки, вроде Изы, появлялись на свет редко, в связи с чем очень ценились, в особенности потому, что именно их мозг был направлен на дальнейшие усовершенствование машин. Казалось, что люди работают на механизмы, живут ради них, именно поэтому с детства в голове Адриана сложилось ложное представление о том, что человека создали роботы для ускорения собственного прогресса.
  Нередко его робот-няня могла отвесить ему подзатыльник или отшлепать как следует. Разве могла она так поступить, если бы была творением рук человеческих? Разумеется, нет. Власть машин доминировала, и это ощущалось во всем. Главным камнем преткновения живых и неживых существ Ионы было разное мышление. Машины не могли понять людской распущенности, неорганизованности и безответственности. Людей же раздражало механическое бездушие, отсутствие чувства юмора и абсолютная уверенность в своей правоте. И так как люди способны были меняться и подстраиваться под внешние условия и по сути своей были пластичнее, то вскоре они переняли от роботов их холодность и равнодушие. Люди стали безразличны друг другу. Пользуясь благами техники, они мало двигались, общались, разговаривали и со временем окончательно перестали жить, запутавшись и потеряв смысл.
  Чахлые остатки человеческого начала можно было встретить у людей нижних отсеков. В основном там проживали устаревшие машины, древние образцы роботов и сосланные люди, питающиеся объедками из верхнего города. Нижний отсек не был приспособлен для жизни и являлся рабочей частью корабля. Туда ссыпался мусор, и, сжигаясь, пеплом посылался по трубам в открытый космос. Но перед этим шустрые собиральщики все же успевали разыскать съестное в бесформенных грудах.
  Никто этого уже не знает, но то были потомки людей, служивших в древнем городе обслугой, сосланные в низы за ненадобностью, в момент, когда весь ручной труд был заменен механическим. Также там жили потомки художников, музыкантов, архитекторов, в чих услугах тоже перестали нуждаться. Машина рассчитывала объект в сотни раз быстрее и точнее, вычерчивая планы без ошибок, электронная музыка казалась совершенной, рисовать руками никто даже не пробовал. Машина способна была высечь скульптуру за два мгновения, в то время как у человека на это ушли бы годы. Она могла отсканировать лик с идеальной точностью, тогда как человеческий глаз обязательно бы допустил ошибку.
  Отсюда вытекал закономерный вопрос: "Зачем вообще нужно затрачивать силы и время на то, что машина способна сделать быстрее и качественней? Зачем вообще нужен человек?" - обо всем этом думал Адриан, проходя по холодным улицам родного города.
  Все было как обычно, те же здания, устремленные вверх коробки, два пресловутых цвета, черный и белый. Снующие вокруг роботы, реже люди. Он смотрел на мертвый город с новым, незнакомым ему ранее чувством отвращения. После просмотра картинок с улыбающимися на них людьми лучезарные лица не шли у него из головы.
  "Знали ли они, что создают?" - думал мужчина. - "Они искренне верили, что строят этот мир для блага и счастья людей. А оказалось, все совсем наоборот. Люди несчастливы. Они теряют себя. И если так пойдет и дальше, человек исчезнет совсем".
  Но другой, не менее существенный вопрос о предстоящей катастрофе терзал Адриана с еще большей силой. Он своими глазами видел, что Семь миров стоят на пороге конца, и виновен в этом его город.
  Полномасштабно Иона никогда ни с кем не воевала. Спрятавшись на задворках Семи миров, как серая мышь, планета безнаказанно проводила свою разрушительную политику, наблюдая за происходящим из тени собственного злодейства.
  "Нас никто не контролировал, и в итоге получается так, что гибель грозит и нам тоже", - подумал Адриан.
   Замерев на месте, сын старика поймал себя на том, что ноги сами собой ведут его домой. Он хорошо понимал, что если его и станут искать, то в первую очередь именно там. Растерянность, которой он был переполнен в этот момент, могла сравниться лишь с его одиночеством. В городе негде было скрыться, друзей у него не было, да если бы и были, то помочь противостоять возможному натиску машин не способен был бы никто.
  Адриан открыл дверь, на полу лежала коробка. Она была странной, выдавая своим неряшливым видом инопланетное происхождение. В мире Ионы все было полированно гладким, а она была покрыта сетью трещин. Он поднял ее. Руки его дрожали, и повсюду чудились звуки шагов. Черный куб размером с ладонь был тяжел и монолитен. Адриан открыл его. Яркий блеск содержимого ослепил ионца. Внутри прозрачной вязкой жидкости зависало кольцо.
  Не понимая, что это, он достал его, вытер и сжал в кулаке. Что это значило и кто мог послать его, он не догадывался. Кольцо было абсолютно круглое, с несколькими микроскопическими квадратными отверстиями на поверхности. Оно не вызывало никаких ассоциаций.
  Адриан присмотрелся к коробке, в которой оно было доставлено. На дне куба стояла надпись. Не было времени вчитываться, нужно было убегать. В сейфе хранилось оружие, и он побежал к нему, но, совершив еще пару шагов, встретился с препятствием в виде двери. Она захлопнулась перед ним сама, и это было первое проявление сопротивления со стороны машин. Он перевел взгляд на другую дверь, ведущую в кухню, но и та, выдвинувшись из пола, намертво встала перед ним, преграждая путь. Он оказался замурованным в собственном коридоре. Он понимал, что в его линзах жучки и система видит то, что видит он. Он вытащил из глаз линзы и выкинул их. Он стал хуже видеть, но выбора не было. Адриан посмотрел на входную дверь и с удивлением обнаружил, что она открыта.
  "Они не хотят, чтобы я заходил в дом, но оставляют мне шанс уйти", -подумал он.
  Адриан вернулся на улицу и от безысходности направился в хорошо знакомое ему кафе.
  Отдышавшись, он сел и долгое время оставался без движения.
  - Что вы желаете? - раздался железный голос официантки-робота.
  Адриан вздрогнул и, посмотрев на робота как на потенциального врага, продолжал молчать. Изучая электронное создание взглядом, он стал размышлять над тем, что и впрямь официантка сильно походила на человека и, несомненно, была создана по его образу и подобию. Ее ноги, руки и голова переливались амальгамным свечением, приятный лазурный свет лился из стыковых щелей, а поверх металла был надет аккуратно пригнанный человеческий костюм.
  Заметив замешательство Адриана, она учтиво улыбнулась, так как это и было заложено в ее программе на случай, если клиент не шел на контакт. Выразительная, фосфорного отлива улыбка засияла на ее лице, образовались блестящие ямочки, и Адриан, словно поверив в ее радушие, тихо произнёс:
  - Чашечку космического кофе, не допил свой на работе!
  В этот миг робот нажала на одну из кнопок, расположенных перед ним на столе, и чашечка как по волшебству закружилась перед ним на вылетевшем из центра диске.
  "Как странно, - поймал себя на мысли Адриан. - По сути, робот стоит здесь, чтобы нажать на кнопку, то есть выполнить работу, которую я и сам способен был бы сделать без усилий. При этом на ее бесполезное существование затрачивается немыслимое количество звездной энергии. А сколько таких, как она? Миллионы! Те, что моют руки посетителям, те, что открывают и закрывают дверь. Да взять хотя бы одну мою квартиру? Ну зачем при входе мне нужна машина, переобувающая меня в тапки, или горничная, или механический пес, или тысячи бессмысленных машин, расставленных на каждом углу моего расточительного существования. После чего оказывается, что для содержания их мы выкачали из звезды все соки, обрекая на гибель все соседние миры и себя.
  Разве никто не знал, что так случиться? Что надо как-то перестраиваться? Почему никто не думал о завтрашнем дне?" - сетовал Адриан, параллельно наблюдая за происходящим на жидкой плоскости растянутого во все стены общественного экрана. На нем вращающиеся под примитивную музыку роботы старательно развлекали людей.
  Ни слова о предстоящей катастрофе. Ни одной печальной новости за все века существования ионского телевидения. Им казалось, что они свободны, но их правитель обитал везде, в программах, в сети, во всех искусственных клеточках Ионы, в каждом из неодушевленных ионцах-роботах, возможно, поэтому их становилось все больше. Живых людей он использовал для собственного развития, и с момента своего создания значительно укрепился и почувствовал власть. Он был повсюду, и Адриан понимал, что, порывшись в древних документах, заглянул в самые тайные уголки его искусственного сознания, а значит, непременно будет наказан.
  Мысль о странном кольце, посланном ему в самый волнительный и опасный момент его жизни, не отпускала. Он достал куб и стал читать. Текст состоял из кодов. Адриан оторопел. Этот язык знали во всем мире только два человека, и один из них сегодня погиб.
  Это был алфавит Изы, который он изобрел для общения с сыном. Многие вечера напролет они сидели с отцом на крыше их высокого дома, любуясь бесконечным шахматным полем города, сочиняя алгоритмы на известном лишь им языке. Адриан почувствовал, как слезятся его глаза и дрожат руки. С тех пор как отец пропал, он видел много снов, и все сны его были на этом неведомом никому языке.
  Он читал очень бегло, не путаясь и не запинаясь, словно не было тех двадцати лет, и навык его только окреп.
  "Адриан, мой единственный сын, прости, что не смог стать тебе хорошим отцом, прости, что обрек весь наш род на проклятия, искупи мой грех, я прошу! Выведи людей к свету из тьмы"
  В виде подписи стояла цифра. Это был порядковый номер одной из миллионов клеточек шахматного поля. Ее Адриан быстро вычислил, осознав, что речь шла о самом центре его города - Башне правосудия. Под цифрой стоял странный символ - круг в круге. Координата обращала его к самой верхней точке городского купола, абсолютному максимуму Иона. Идеальные координаты и самая высокая точка города была под немыслимым напряжением. В неё иглой уходила энергетическая вышка, заканчивающаяся тончайшей волосяной спицей.
  "Вложи кольцо в отверстие, оно будет по размеру круга, выгравированного в куполе, затем поворачивай его по часовой стрелке до тех пор, пока не услышишь щелчок, после чего вдави кольцо в самую глубь отверстия и улетай так быстро, как только сможешь. И главное, не оглядывайся."
  Адриан, перечитал послание несколько раз, подумав над возможными последствиями. Отец не сказал зачем. Возможно, это было частью плана Изы, возможно, старик не был до конца уверен в том, что случится. При первом взгляде казалось, что Иза, писавший ему с того света, посылает его на смерть вслед за собой.
  Еще пару дней назад, получив подобное послание, Адриан сдал бы посылку полицейским роботам и перевел бы текст для них, обличив отца, подстрекающего его к неведомому, но теперь, после того как мир Иона раскрыл перед ним истинное лицо и обернулся к нему холодной металлической спиной, терять было нечего.
  Он сделал глубокий глоток кофе.
  Адриан стал анализировать происходящее с самого начала. Он оставался живым даже после того, как проник в запретный канал, хотя теперь знал наверняка, что внутри него встроены микроскопические механизмы, скорее всего, способные за мгновение лишить его жизни. Его мог задержать и сдать властям любой из проходивших мимо роботов, но этого не происходило. Его впустили в дом, хотя автоматизированные двери могли попросту не открыться. Ему не разрешили только взять оружие. Ему позволили найти кольцо, и система знала о каждом его действии. Единственным объяснением, которое приходило на ум, было то, что он по-прежнему оставался нужным системе и она не боялась того, что он знает правду.
  Адриан неспешно сделал еще глоток кофе и стал вдумываться сильнее. Вряд ли старик Иза знал о системе всеобщего контроля, иначе бы не отправил ему секретное послание в город, насквозь пронизанный жучками. Наверняка он делал это тайно, через своих доверенных лиц, которым, вероятно, отменно заплатил. Продажные ионцы пошли бы на все ради денег. Но система позволила ему сделать это скорее всего потому, что ей нужно было это не меньше, чем Изе.
   Более того, двадцать лет Изу не могли найти, в то время как все его оборудование и он сам изобиловали жучками, а значит, он всегда был частью системы, но не отдавал себе в этом отчета. Ведя борьбу против Ионы, Иза, сам того не зная, лучше, чем кто-либо другой, служил ей. Если астероид-шпион самоуничтожился, то только потому, что в нем перестал нуждаться Ион, точно так же, как и перестал нуждаться в услугах старика.
  Адриан был поражен собственной догадкой. То есть то, что предлагал сделать в письме отец, хотел от него не только отец, но и незримый правитель.
  - Вам не кажется, что стоит поторопиться? - неожиданно спросила его официантка.
  Адриан посмотрел на нее и обреченно сжал голову. Вопрос этот задавала не она, а он, тот, кого никто не видит.
  Адриан встал и допил кофе залпом. Он вышел, не расплатившись и не оборачиваясь. Схватил первый попавшийся под руку аппарат и направил его в искусственное небо. Машина, представлявшая из себя громоздкий параллелепипед, была не лучшим выбором для его цели, но он не задумывался, потому как знал, что в любом случае перед ним не возникнет препятствий.
   Чтобы добраться до купола, нужно было преодолеть девять ярусов эстакад. Для того чтобы перестроиться в вышележащий ярус, требовалось затратить время на развязку и оплату, не говоря уже о подкупольном пространстве, в которое невозможно было проникнуть без особого разрешения.
  Для человека, ни разу не нарушавшего закон, Адриан был слишком уверен в своей безнаказанности. Если бы он был обычным гражданином, его моментально бы сбили всеми существующими видами подкупольного контроля, но он верил, что его не тронут. Он нахально прорезал виртуальные дороги одну за одной на максимальной скорости, лавируя между машинами, направляясь точно к куполу.
  Он достиг самой высокой точки. Его никто не остановил.
  Дальше лететь было некуда. К цели указывала самая высокая башня города.
  Так высоко сын старика еще не забирался. Он опустил руку в карман и вытащил оттуда кольцо. Руки больше не дрожали. Его движения были точны, а разум чист. Нужно было подобраться точно к центру, и найти ту самую маленькую точку в бесконечном полотне купола, что по сути было невозможно, если бы только точка сама не позвала его к себе своим свечением. От нее по спирали исходили круги, постепенно растворяясь в рисунке купола.
  Он замедлил ход, открыл дверь аппарата, накренив прямоугольник набок, и выбежал на его поверхность, паря под куполом, точно на плоту. Адриан завис под самым центром, так близко, что мог коснуться рукой тверди, но делать этого не стал, потому как понимал, что кора купола, должно быть, под чудовищным напряжением, и его убьёт разрядом.
  Следуя инструкции, Адриан протянул кольцо к отверстию, осторожно, не задевая кожей тверди. Краем глаза далеко у себя под ногами он стал замечать приближение к себе машин и слышать отдаленные звуки сирен. Он понял, что ему дали фору, чтобы добраться до купола, но не намерены оставлять в покое после того, как он совершит предначертанное.
  Как завороженный Адриан делал то, что говорил отец, концентрируясь на кольце и на маленьком отверстии. Он вставил кольцо в круг, повернул по часовой стрелке и вдавил до щелчка.
  Скорее всего, это было последним, что он делал в своей жизни. Яркий свет, понесшийся потоком из круга, ослепил его. Из отверстия, повторяя рисунок спирали, потекла световая нить. Вспомнив наставления Изы, он отвернулся.
   Адриан посмотрел вниз. Прекраснее вида на Ион, чем с этой точки, не было нигде. Любуясь городом сквозь поток патрульных машин, мчащихся на него, он стоял без движения и эмоций, полностью смирившись с тем, что его схватят.
  Адриан почувствовал, что у машины, на крыше которой он стоял, отказал двигатель. Он остался без опоры и полетел вслед за ней, свободный и одинокий в своем падении. У него был выбор - смотреть вниз, упиваясь тем, как его тело приближается к иглам шахматных небоскребов, или, паря на спине, видеть свет купола. Сын старика выбрал свет, полагая, что глаза ему больше не понадобятся. Сияние обжигало радужную оболочку, но он терпел, наслаждаясь тем, как спираль витком за витком оборачивает город светом.
  Купол вспыхнул белым огнем, и сквозь ставшую прозрачной оболочку его было видно, как от Иона к Ониксу побежал луч. Адриан не понимал, что он сделал и зачем, но всем своим умирающим сердцем чувствовал, что совершил нечто великое и очень нужное.
  Над его телом стала сгущаться туча из машин. Ему казалось, что в черных очертаниях роящихся серебряных точек он видит лицо. Оно, точно пазл, складывалось из бесчисленных роботов, и Лик этот был страшен.
  Город не мог позволить ему умереть безмолвно и быстро.
  Адриан был совсем близко к полотну твердой эстакады в момент, когда металлическая лапа опоясала его холодной болью и потащила наверх. Он почувствовал, как хрустнул его позвоночник, чуть было не разломившись пополам. Пойманный на крючок, он стал вновь подниматься вверх. Какое-то время он летел над городом лицом вниз, наблюдая свое отражение в скользких крышах. Свет улетел из Иона, и город погрузился в привычный ночной полумрак.
   Кое-где были различимы горящие ромбовидные окна с силуэтами людских фигур. Маленькими точечками просматривались на треугольных балконах задранные вверх головы любопытствующих людей и машин. На него показывали пальцами, о нем говорили. Андриан незаметно улыбнулся. Если внутри этих существ еще осталось любопытство, то, может, не все потеряно для этого мира. Мимолетная фотовспышка, бесшумно озарившая их город среди ночи, ушла и осталась в сознании как свежее и очень яркое воспоминание.
  По закону города его должны были судить, и самым волнительным было то, что он действительно не сможет объяснить, что двигало им, когда он делал это.
  Казалось, что он отправил кому-то послание в виде светового потока, который собрал напряжение с купола и выкинул его в космос. Купол Иона был напрямую связан с энергией Оникса, как он понял из письма оилов к правителю. Эта манипуляция с кольцом явно что-то активировала, какую-то давно забытую функцию, но видимых последствий своего поступка Адриан пока не наблюдал.
  Клешня опустила его на крышу черного дома. Колонна из роботов-полицейских уже ожидала его там. Схватив Адриана под руки, железной хваткой мертвых рук они потащили человека в зал суда. Сын Изы не сопротивлялся, понимая, что бежать было некуда, он внутри чудовищной ловушки, и никто из его мира не принадлежит себе.
   Глава 8
   Карий.
  Стая мурийских скатов летела над пустотой, образованной на месте таинственного Астероида. Принца Мури сопровождали на его планету под надежной защитой. Ионский звездолет с Енком внутри отлетел от стаи и лег на курс на Пацифу. Марсий и Атла наблюдали за ними через прозрачное тело подаренного ската. Лика выглядела очень потерянно, не отходила от Атлы ни на секунду.
  Хет выделил им пилотов, и думать о том, как обходиться с мурийским зверем, им не пришлось. Марсий держал Атлу за руку. Крамовка грустила, думая о Енке, но продолжала верить в пацифа.
  - Император желает разгромить наши миры, - тихо произнесла она.
  - Это мы и без Енка знали, - без эмоций ответил Марсий.
  - Неужели все-таки война? - грустно произнесла она.
  - Мы еще не знаем мыслей наших правителей на этот счёт, - проанализировал Марсий. - Если на нас нападут, разумеется, мы будем защищаться.
  К ним подошел мурийский пилот и доложил:
  - В нашу сторону движется восемь тулонских капсул.
  - Это за мной, - произнес Марсий и перевел взгляд на Атлу.
   Девушка с трудом сдерживала слезы. Приближение капсул означало, что им нужно расставаться, и неизвестно, как надолго.
  Марсий подошел к ней очень близко.
  - Я сделаю все возможное, чтобы убедить Индро не идти по пути войны, - произнес он.
  Атла посмотрела на него выразительным взглядом, полным слез:
  - Я также призову крамов к миру, - ответила она.
  Марсий поднял на руки Лику, но Атла остановила его.
  - Она летит со мной! - настаивала жрица.
  - Но...- хотел возразить Марсий.
  - Тулонцы не впускают инопланетян во внутрипланетный город, а крамы впускают. Мне будет проще присматривать за ней, чем тебе, - пояснила она.
  Марсий согласился. Он провел по рыжей голове девочки рукой, сел возле нее, посмотрел оилке в глаза и произнес:
  - Твой дедушка очень любил тебя, и мы будим любить тебя не меньше. Он поручил нам растить тебя, и мы этому очень рады. Прошу, во всем слушай Атлу, покуда меня нет рядом!
  Девочка кивнула. Жрица ей нравилась, и она была довольна тем, что остается с ней. Марсий встал и обратил взор к Атле.
  - Мы скоро встретимся на нашем острове! - произнес он очень уверенно. - Я люблю тебя и позабочусь о тебе!
  Жрица улыбнулась. Марсий снял с руки дневник Кария, который все это время висел у него на запястье, и протянул жрице.
  - Я знаю, нет связи межу нашими мирами, но я смогу писать тебе точно так же. как писал вам Карий все эти годы. Я возьму у него его копию дневника и буду сообщать тебе о происходящим со мной.
  - Но я не смогу ответить тебе, - предупредила его Атла.
  - Я буду писать, несмотря ни на что, - ответил Марсий.
  Атла поцеловала его и обняла. Ее переполняли чувства и волнение, она не хотела отпускать его от себя, продолжая удерживать в объятьях.
   - Мы заглотили тулонскую капсулу, вы можете пересаживаться, - сообщил пилот ската.
   Марсий поблагодарил его, еще раз обнял Атлу и Лику и вышел.
   Спустя мгновение он стоял уже возле родной ферромагнитной капсулы. С ностальгией проведя рукой по жидкой колышущейся оболочке ее, юноша ощутил привычный металлический холод. Оставшиеся на его пальцах капли сверкающей жидкости, словно ртуть, стеклись к середине ладони. Подбросив серебряную лужицу обратно в сторону капсулы, он вернул утраченные капли в общую массу.
  Казалось, что с момента, когда он видел ее последний раз, прошла целая жизнь, что, в сущности, и произошло на самом деле. Мир перевернулся для Марсия с ног на голову. Между ним прежним и им теперешним лежала необратимая пропасть.
   "Раньше, изнеможенный слепыми поисками, я был одинок, и только слабое предчувствие победы заставляло меня жить, но теперь, я вижу себя переполненным энергией. Бесконечная вселенная наполнилась смыслом. Я стал сильней", - думал он.
  Пройдя в основной отсек, Марсий увидел знакомый затылок друга. Карий сидел за штурвалом всё в той же позе, в том же костюме и в том же окружении, словно ничего не изменилось. Робко обернувшись, он одарил Марсия улыбкой.
  - Марсий! - взволнованно произнес он.
  Марсий сел возле него на место второго пилота и повернулся к нему. Карий отвел глаза и спросил:
  - Как ты решился обратиться ко мне после того, что я сделал?
  - Я знаю, почему ты это сделал, - ответил он. - Это был приказ от Индро.
  - Крамы сказали тебе? - удивился Карий.
  - Я догадался сам, - произнес Марсий.
  - Это был приказ Индро, - подтвердил Карий. - Он приказал мне оставить тебя у Крамов и не объяснил почему. Ты не представляешь себе, что я чувствовал!
  - А ты не представляешь себе, что чувствовал я! - ответил Марсий.
  Карий выглядел очень виноватым. Он раскаивался, не мог смотреть в глаза.
  - Я ни в чем тебя не виню! - успокоил его Марисий. - Ты выполнял приказ. И поверь, отдав меня крамам, ты мне очень помог!
  - Расскажи, - умолял Карий.
  - Не все сразу, - не торопился Марсий.
  Долгое время они летели в тишине. Марсий не мог собраться с силами и все рассказать. Он не знал, с чего даже начать, так много с ним случилось. Чтобы пересказать это другу, он должен был заново все пережить, и сил таких у него сейчас не было. И все же он собрался и произнес пару фраз:
  - Я нашел мир, про который так много рассказывал тебе. Я хорошо помню свои первые часы там. Я смотрел в их ночное небо и жалел, что рядом не было тебя. Ты должен был это видеть, никаких куполов, искусственных построек, внутрипланетных систем, только человек и планета, неограниченный чистый воздух повсюду, открытая голова, ветер и свобода. Этот мир создан для людей, а мы для него. Невозможно описать ту планету словами, там надо побывать. Я был там по-настоящему счастлив!
  - Ты вернулся, чтобы рассказать о ней? - задумчиво спросил друг.
  - Да, - не раздумывая, ответил Марсий. - В городе уже известно о предстоящей катастрофе?
  - Такие слухи ходят, но власти все отрицают, - нахмурился Карий.
  - Это не слухи! - резко произнес Марсий.
  - Ты что-то знаешь? - настороженно спросил друг.
  - Оникс аномально быстро эволюционирует. Приборы Гейлы засекли это уже давно. В новых условиях города существовать не смогут. А значит, придется эвакуировать людей.
  Карий взволнованно дышал. Слова Марсия прозвучали неожиданно, и потребовалось время, что бы осознать всю их трагичность.
  Марсий заметил его волнение и поспешил предупредить:
  - Я буду говорить с генералом. Он уже обо всем знает, но не говорит людям во избежание паники. Повторяю, мне известны координаты подходящего для переселения мира, и я уверен, что всех спасут.
  - Сколько у нас времени? - тихо спросил друг.
  - Время еще есть! - не желая пугать друга тем, что времени почти не осталось, произнес Марсий.
  Новости от Марсия вывели Кария из строя. Он молчал, беспомощно смотрел в пустоту, воображая, как увеличивающийся в размере Оникс заглатывает его планету, и все то, что было ему дорого, погибает за один миг.
  Марсий словно услышал его мысли и поспешил сменить тему:
  - Ты перестал вести свой дневник? - спросил он его.
  - Да, - ответил Карий и показал рукой на бесполезно висящий возле штурвала цилиндр.
  Он был очень удивлен догадкой Марсия и постарался объяснить причину.
  - Я потерял интерес что-либо писать. Моя жизнь превратилась в обыденность. Меня заставили врать, что ты погиб. Я не мог простить себя. Писать что-либо не было настроения.
  Марсий понимающе кивнул. Друг продолжил:
  - От сумасшествия меня спасала только Гейла. Мы женаты теперь, у нас родился сын. Мы назвали его твоим именем.
  Марсий улыбнулся. Он был искренне рад, почувствовав, как сердце встрепенулось внутри него.
  - Я не верил, что увижу тебя еще, - произнес Карий.
  Марсий смотрел на Кария и чувствовал, что друг говорил искренне. Карий не знал, что все это время был шпионом крамов. Он не помнил, как они завербовали его и в какой момент. Этот светлый, наивный человек стал жертвой государственных тайн и заговоров. И Марсию было его жаль. Он помнил все, что рассказала ему Атла, но пересказывать эту историю Карию не хотел.
  - Если ты не против, я заберу твой дневник себе, - попросил Марсий.
  Карий равнодушно кивнул. Маленький забытый блокнот был последнее, о чем он думал сейчас.
  Марсий отцепил цилиндр и надел себе на запястье. Теперь это было единственной ниточкой, связывающей его с Атлой.
  
  Ката шестнадцать лет назад. Вторжение в душу.
  Не прошло и пяти минут с момента, как родители Марсия испустили дух, а крамы уже принялись за его лучшего друга. Маленький тулонский мальчик Карий был нужен им, и причиной тому была его крепкая духовная связь с главным участником проекта "переселения" Марсием Аппа-Лауном. Вторжение на спутник было устроено шаманами с Крамы не только для того, чтобы поставить зазнавшихся тулонцев на место, но и для того, чтобы подобраться поближе к Марсию, мальчику, которому суждено их спасти.
  Татида, своим физическим телом редко покидавшая Краму, в этот день пожелала быть здесь лично. Свою юную воспитанницу Атлу она оставила в храме, запретив лететь. О том, что много невинных душ придется забрать в этот день, она хорошо знала и берегла ее чистые руки от крови, которую предстояло пролить. Главным было освободить Марсия от пагубных родовых уз, а его лучшего друга сделать своим прислужником.
  В пещере, где спряталась капсула Кария, царила кромешная тьма. Осторожными, неуверенными шагами мальчик шел вслед за отцом. Раздавались протяжные взрывы над головой, звуки разрушений и крики умирающих тулонцев, оставшихся позади, но этого никто не слышал. Плотный капюшон скафандра создавал вокруг головы пугающий вакуум. Защитный костюм сковывал движения и затруднял видимость, но нужно было двигаться вперед. Карий чувствовал руку матери, что хоть как-то его успокаивало.
  Вспыхнул огонь. Карий присел. Каменные плиты тряслись под ногами, сверху сыпались камни и пыль. Мальчик вздрогнул. Его точная копия вдруг возникла перед ним и, мерцая, преградила путь. Обернувшись назад, он увидел стену, выросшую на месте прежней пустоты. Никого не было рядом. Испытав ледяной ужас, он вжался в камни всем телом. Отражение надвигалось на него, набирая скорость. Прозрачная зеркальная поверхность подошла вплотную и, замерев на секунду, резким рывком проглотила все его тело.
  Ощутив нечеловеческий холод, оставаясь в сознании, Карий оказался внутри огромного красного кристалла. Совершив глубокий вздох, оглядевшись, он остановился на неподвижной сухой фигуре очень старой, закутанной в бордовый балахон женщины. Старуха испепеляла его взглядом, смотрела надменно и улыбалась.
  "Какое страшное существо! - подумал Карий. - Должно быть, это кошмарный сон!"
  Шурша скафандром, он попятился назад, щурясь и пытаясь проснуться.
  - Не бойся, - тихо произнесла она. - Мы тебя не обидим, Карий.
  Карий нервно моргнул. Капюшон он не снимал, значит, голос старухи он слышал в своем сознании.
  -Ты хочешь спасти своих близких? - громко спросила она.
  Карий понял вопрос. Знал, что хотел бы ответить, но не мог сказать ни слова. Он оробел и онемел.
   "Неужели это они?" - подумал он
  - Да! Мы. Крамы! Ты у нас! - произнесла она. - Будь добр, сделай два шага назад.
  Карий с трудом мог шевелиться, но пожелание ведьмы выполнил.
  Перед ним, прямо на том месте, откуда он только что появился, замерцала меленькая белая точка, в которую со стен и потолка поползли тонкие волосяные нити. Крамовка описала ладонью полукруг, и в тот же миг точка выросла в сложной формы белую полупрозрачную паутину.
  - Теперь сними капюшон! - приказала она.
  Карий осторожными движениями рук отключил магнитное поле, переставил пластину на поясе и стянул с себя капюшон скафандра. Теперь он мог слышать гул вражеского корабля и окружающий их жуткий шум битвы. Звук стоял громкий и монотонный, с резкими всплесками, что вызывало в теле непроизвольную дрожь. Старуха же смогла проникнуть в его голову еще до того, как он отключил скафандр, это изумило Кария. "Не зря легенды ходят об их силе", - подумал он, с ужасом взглянув в её белесые глаза.
  Она смотрела вниз и что-то тихо нашептывала. Из белого сгустка паутины стали вырастать знакомые очертания гор Каты. Карий напряженно вглядывался. Объемное дымное изображение разрасталось и густело. Он отчетливо увидел свою мать. Она металась вдоль камней, искала сына. Отец держал её за руку, стараясь увести глубже в пещеру. Карий видел, как каменные глыбы, нависшие над ними, расшатываются все новыми и новыми взрывами. Хрупкая конструкция держалась на последнем издыхании. Он увидел, как разом обвалилось несколько соседних скал, и массивный каменный штырь упал прямо поверх их пещеры.
  - Нет! - закричал он.
  По всем законам трещина, которая поползла вдоль утеса, должна была увеличиться, пещеры - обрушиться, а камни - размозжить тела родителей, но этого не произошло, казалось, что воздушный пузырь, в котором они укрылись, остекленел и держал на себе всю неподъемную массу камней.
  "Невозможно!" - подумал Карий.
  Он медленно поднял взгляд на Татиду и замер. Старуха стояла, запрокинув голову кверху, вытянув перед собой сжатую в плотный кулак руку, и дрожала. Мышцы ее были напряжены, как камень, старческие синие вены вздулись, а белые волосы вылезли из-под бордового капюшона и змеями закрутились вокруг головы.
  - Их судьба в моей руке! - глухо сказала она, не открывая рта.
  - Умоляю,- взмолился Карий, - пощадите! Не убивайте их!
  Татида выдержала паузу и холодно произнесла:
  - Их судьба зависит от твоего решения.
  Карий кивнул, не сводя панического взгляда с её кулака.
  - Я подарю им жизнь, но взамен ты станешь служить мне! - громко произнесла она.
  - Да! - заливаясь слезами, произнес он. - Я сделаю все, что скажете, только не убивайте их.
  Татида улыбнулась и медленно отвела кулак в сторону. Синхронно с её движением с пещеры стала сползать порода, точно скальп. Старая крамовка двигала горы руками так легко и непринужденно, что в это невозможно было поверить.
  Задыхаясь от слез и от пережитого испуга, Карий напряженно следил за её сильными руками и постепенно успокаивался.
  - Может, хочешь кого-то еще спасти? - лукаво спросила она, уродливо улыбнувшись.
  Карий проглотил воздух, стараясь понять, издевка это или настоящее предложение. Он сморщился, закусил губу и тихо произнес:
  - У меня есть друг, я не знаю точно, где он, умоляю, найдите, спасите его! Моего роста, такой же, как я, зовут Марсий! - нервно затараторил он.
  По щеке Кария поползла слеза.
  Татида довольно улыбнулась, приподняв бровь.
  - Обернись!
  Карий взволнованно повернулся вокруг себя. Сквозь прозрачные черные стекла, которыми была выложена комната, точно мозаикой, в отсветах взрывов и огней он увидел ферромагнитную капсулу друга. На неё было страшно смотреть, сложно сказать, за счет чего она вообще держалась навесу. Это было странно, но постепенно он стал видеть, что происходит внутри неё. Марсий был один. Его зареванное лицо обратилось прямо к нему. Марсий ужаснулся и зажмурился.
  - Марсий! - кинувшись к стеклу, крикнул Карий. Но, ударившись о высокотвердую пластину, рухнул на пол.
  - Он не видит тебя, - спокойно произнесла Татида.
  Карий опустил глаза.
  -Именно он, - продолжала она, - именно твой друг, твоего роста, такой же, как ты, и станет твоим единственным, но самым важным заданием.
  Карий напряженно посмотрел на старуху.
  Она вытащила из складок своего плаща маленький магнитный блокнот, похожий на те, которыми пользуются в Ари. Крайне странно было видеть этот предмет в руках крамовской ведьмы. Многозначительным жестом она протянула блокнот ему и громким шепотом произнесла:
  - Юный Аппа-Лаун очень важен миру. Он поводырь. Взоры крамов не способны проникать под толстую кору Тулоны, но мы обязаны знать все, что происходит с ним. Главное - это его видения. Подробно и каждый день записывай все ваши диалоги, шаги, поступки, новости. Спрашивай, что он видел, что чувствует, думает, и пиши. Стань моими глазами, юный Карий! Служи мне, или все, кого ты сегодня спас, погибнут страшной смертью. Ты не будешь понимать, почему ты это делаешь, но не сможешь противостоять своим желанием. Ты не будешь помнить эту встречу, внутри останется лишь страх.
  Татида говорила убедительно. Коснувшись лица мальчика, строго посмотрев в его напуганные глаза, она добавила:
  - Придет время, и мы заберем его у вас. И ты в этом нам поможешь!
  Карий закрыл глаза.
  Эта фраза была последней из тех, что Карий слышал от Татиды.
   Старуха провела ладонью по глазам мальчика, уведя в сон.
  Карий очнулся посреди каменных скал. Кислород в скафандре был на исходе. Клубы пыли витали над ним. На Кате стояла ночь, и только слабые огни спасательных челноков изредка мерцали во тьме.
  Карий приподнялся, посмотрел в небо. Под ногами его лежал сверток. Осторожно он заглянул внутрь. Один маленький магнитный блокнот, и одна небольшая ракетница, используемая катовскими альпинистами на случай, если они затерялись в горах.
  Разломив шашку надвое, он пустил в небо густой красный луч, сел на камни, спрятал блокнот под верхний слой скафандра и стал ждать. Он ничего не чувствовал, ничего не помнил, только холод и безмятежность. Страха не было, боли тоже. Спасатели прилетели быстро.
  
   Глава 9.
   Хет и Создатель.
  
  Королевский скат парил над Мури. Хет смотрел на свой мир с высоты полета и думал о его устройстве и о том, как можно было организовать эвакуацию.
  Купол Мури был легким и невесомым, толщиной с мыльный пузырь. Его называли фильтром. Естественная среда планеты была близка к тому, что нужно было человеку для дыхания, но не до конца. Без масок и скафандров по ту сторону купола могли жить только адаптированные люди. Те, чьи легкие могли потреблять неочищенный воздух. Из-за постоянного взаимодействия с ядовитыми парами продолжительность их жизней стала втрое короче, чем у тех, кто жил в стерильных условиях, под куполом. Кожа этого вида людей со временем стала голубой из-за большого содержания меди в среде, и они были слабей физически, тем не менее именно они были основной рабочей силой мира Мури. Образование им давалось по минимуму, а все, что требовалось от них, это обрабатывать поля и деревья, регулярно поставляя воду и припасы в привилегированные города.
  Поначалу случались бунты. Но генные инженеры Мури нашли способ контроля. Они выпустили в среду вирус, лекарство от которого производилось только в их лабораториях. Раз в год каждый из адаптированных был обязан получить вакцину, иначе их ожидала неминуемая смерть. Ради жизни, пусть даже такой, все смирились. Вирус решил сразу две проблемы: смог сделать этих людей зависимыми, а тех, кто жил под куполом, удержать внутри.
  Многое из того, что было запрещено в других мирах, позволялось совершать здесь: эксперименты с генетикой, клонированием, скрещиванием разных видов. Хет никогда не думал о судьбе этих людей, хотя они точно так же, как и другие, были его народом, и их тоже надо было спасать.
  Скат стал спускаться ниже. Завидев родное озеро, уставший зверь прибавил скорость, пикируя, растянув крылья. Погрузившись в прохладные воды, он с жадностью стал пить. Эти удивительные существа, грандиозное открытие в области генной инженерии, входили в число великих достижений мурийской науки. Хет был горд за них и думал только лишь о том, хватит ли их на всех?
  Скат вынес принца к берегу. На перламутровой платформе вдалеке стоял король и вся его свита. У власти вместе с королем Хетом находилось шесть идентичных друг другу советников. Вся верхушка Мури жила в главном дворце на холме. Правящий мир держался как можно дальше от проблем народа, обитая в собственных иллюзиях и беспечности. Все проблемы всегда решались генными инженерами. При этом король и великая свита любили свой народ. Возникающие бунты или восстания никогда не подавлялись силой, скорее пускались на самотек. Правитель верил, что мурийцы счастливы, живут в достатке, наслаждаются музыкой и созерцают искусство так же, как и они.
  На окнах замка, обращенных лицом к городским медузообразным постройкам, были расставлены флюоресцирующие биоэкраны, изображающие красоты фантазийного мира. Экраны препятствовали прямому контакту правителей с городом, именно поэтому юный Хет был так поражен, впервые попав в реальный нищий мир своей планеты. Осознав, что люди Мури предоставлены сами себе, а проблем в государстве было столь много, что непонятно было, с чего начинать, юный принц усомнился в идеальности своих предшествующих копий. Обо всем этом он много думал, коротая в одиночестве ночи на Голубой планете. Ему хотелось вернуться, чтобы возразить, покарать, изменить, но отсутствие гена агрессии и гнева делали его безвольным и слабым.
  Король увидел сына, широко улыбнулся и направился к нему.
  Он прижал к себе Хета, погладил по голове и стал осматривать.
  - Какой чудовищный шрам, мы немедленно уберем его, - было первое, что сказал король.
  - Нет, не нужно, - возразил Хет. - Это память.
  Кроль засмеялся. И громко, на публику, произнес:
  - Каков шутник! Какая может быть память в уродстве?
  По пологому склону крыла ската принц сошел на поверхность Мури. Его растоптанные туфли потонули в небывало мягком, идеально белом песке. Он втянул в себя воздух и почувствовал такой знакомый ему аромат мурийского вечера.
  - Отец, нужно многое обсудить, - обратился он к королю.
  - Ну конечно, - улыбнулся король, направляя всех ко дворцу.
  Хет был полон решимости и тревог. Он шел быстро, подгоняя остальных. Он смотрел на лицо своего отца, поражаясь его спокойствию. Король улыбался, шел не спеша позади него. Облик его был до отвращения идеален и беспечен. Он напоминал дорогую куклу, с искусственной улыбкой и стеклянными глазами. Король не способен был адекватно оценить обстановку, в то время как его долгом было думать о переселении целой планеты.
  Хет был точной его копией, и в тоже время был совсем другим. Возможно, не убежав тогда из дворца и не отказавшись от прежней жизни, он шел бы тем же темпом и так же неистово улыбался, но теперь внутри него был спрятан целый мир, созданный из страдания, боли и восхищения, и теперь уже он никогда не смог бы остаться равнодушным. Ему трудно было представить, что делать дальше и с чего начинать. Ситуация требовала от него решений и скорых действий, а опыта и уверенности не было совсем. Он строил план. Во-первых, нужно было узнать, сколько точно людей проживает на Мури, во-вторых, как много у них было скатов и какое число жителей они могли перевести. В-третьих, выяснить, способны ли звери вообще на такой перелет?
  - Отец! - крикнул он в сторону короля. - Нужно немедленно созвать совет.
  - Да, непременно! - спокойно произнес король.
   Добравшись до дворца, принц был вынужден трижды напомнить отцу про экстренный совет, после чего правитель все же объявил о нем. Хет направился в зал совещаний. Прибыв туда первым, юноша занял место, положенное принцу, и стал ждать. Круглая тронная комната редко видела людей внутри себя. Совещаний практически не было. Большой овальный портрет в полный рост, представляющий собой забальзамированное тело короля Хета прошлых столетий, был вживлен в стену. Подписывать номер смысла не было, все клоны были на одно лицо, и Хет печально смотрел на свое мертвое отражение.
  "Я во всем похож на своего так называемого предка, полная идентичность, клеточка в клеточку я повторяю его суть. Только шрам на лице делает меня другим", - думал Хет.
  Его мысли перебили двое вошедших советников, похожих друг на друга, точно близнецы.
  - Почему вас только двое? Где остальные? - спросил Хет.
  - Наш принц, они еще трапезничают, - с любезными выражениями лиц ответили советники.
  К счастью, у Хета не было гена агрессии, и он не стал запускать в рассеянных господ башмаками.
  - Прошу поторопите их, заседание экстренное! - с улыбкой ответил принц, не найдя в себе силы даже нахмурить брови.
  Советники удалились, и Хет остался с портретом наедине. Пустота давила на него безразличием. Страшным было то, что никто из наделенных властью до конца не осознавал всю серьезность происходящего, словно угроза была шуткой и решение проблемы нашлось бы само по себе. Нервно тарабаня пальцами по ручке кресла, принц не находил себе места, постоянно оглядываясь на дверь. Наконец она отворилась, и в зал вошел король.
  Король был облачен в свежий наряд. На нем был золотой плащ с красными волнистыми вставками, вшитыми в ткань. Голову его украшала золотая корона в виде сужающейся к концу спирали. Подобных у него было шесть, для разных случаев. Вдоль шеи был пущен массивный костяной ворот, с красными эмалевыми полосами, отбитыми по вертикали. Хет ужаснулся тому, сколько времени потратил отец на нелепую, безрассудную перемену своего наряда.
   - Мой сын! - радостно воскликнул король, приподняв обе руки вверх. - Ты даже не пообедал!
  За руками потянулись красные складки плаща, и король стал напоминать птицу, смешную и глупую.
  - Нет времени! - с досадой ответил принц, глухим разочарованным тоном. - Мы стоим на грани смерти, и наш долг позаботиться о людях как можно скорее!
  Голода принца совсем не чувствовал, хотя и не ел уже пару дней. Он находился в другом ритме и в другом психологическом состоянии, неизвестно откуда он черпал силы, но странствия научили его терпеть. Возможно, ему и впрямь не мешало бы успокоиться, но кто бы тогда еще переживал за остальных?
  - Все верно! Но всегда есть время для хорошего обеда, - усаживаясь на трон, произнес король.
  Советники суетливо затолкались в зал. Шесть одинаково тучных, неуклюжих людей, с натянутыми поверх их тел золотыми сюртуками и красными узкими брюками, расшитыми книзу их именами. На них висели украшения в виде подвесок в форме строения гормонов. На них были надеты плащи, украшенные рисунками их родословных, соединяя постепенно от подола к горлу генетические коды предков. Они удивительно гармонично смотрелись в одном ряду с королём, и это единение возникало даже не за счет общего стиля тканей и украшений, одинаковыми были выражения их лиц.
  Усевшись напротив короля и принца, они торжественно объявили:
  - Поздравляем нашего короля с возвращением сына!
  Расплывшись в улыбке, правитель Мури поблагодарил всех дружественным кивком и демонстративно поцеловал сына в лоб. Нездоровая атмосфера праздника стала сильно раздражать Хета. Принц зажмурился от неуместности всего происходящего и поспешил выступить с речью:
  - Благодарю за приветствия. Рад возвращению. С вашего позволения перейду сразу к делу.
  Предложение принца было воспринято громкими аплодисментами, особенно со стороны короля.
  Не обращая внимания на шум, Хет продолжил говорить:
  - Необходимо срочно эвакуировать людей. Вот координаты планеты, на которую нужно лететь.
  Хет активировал перед всеми глобус, созданный Атлой и Марсием, и показал на нем большой остров, который отводился мурийцам. Хет выбрал для своего народа территорию, на которой жил те два года и которую знал и любил.
  - Мы согласны! - последовал одновременный ответ.
  - Хорошо,- кивнул принц. - Вы - главные советники, кому как не вам знать, сколько точно людей проживает на Мури? Число?
  Вопрос породил тишину. Все шестеро стали переглядываться, удивленно поднимая брови и пожимая плечами.
  - Они рождаются и умирают постоянно! Плюс регулярный приток новых клонов из лаборатории, на окраинах часто возникают эпидемии, восстания, приносящие смерти, число жителей невозможно контролировать,- ответил один из них. - Я не говорю уже о тех, кто живет за пределами купола.
  - Мне нужно хотя бы примерное число, - просил Хет.
  Но советники лишь отрицательно мотали головами.
  - Ясно,- сделав паузу, произнес принц. - Тогда другой вопрос: сколько у нас питомцев в океане и какое количество людей они смогут транспортировать?
  Вопрос вызвал ещё большее недоумение.
  - Они обитают там уже очень давно и плодятся сами на свое усмотрение, питомцы находятся под присмотром лаборатории, нам неведомо, сколько их.
  Хет задумался. Опять проскользнуло это слово "Лаборатория", словно внутри его государства было еще одно государство, куда более организованное и могущественное, втайне управляющее всем.
  - Ну, хорошо! - воскликнул Хет.
  Может быть, вы знаете, какое предельное расстояние могут преодолеть скаты в космосе?
  Принц уже не ждал ответа, он молча смотрел в пустоту, которую видел на месте шести бесполезных людей, именующих себя советниками, думая о том, что за всей этой странной структурой мурийской власти кто-то непременно должен стоять, и именно этот кто-то мог знать все ответы.
  Король молчал, советники поддерживали его в этом.
  Разочарование Хета не знало границ.
  В этот миг двери зала распахнулись, и ворвавшийся в них предводитель охраны громко объявил:
  - Мой король, там толпа! Народ скопился перед воротами! Их тысячи!
  - Чего они хотят? - спросил король, догадываясь, о чем шла речь.
  - Хотят ворваться во дворец. В городе панике. Все видели обращение принца над площадью. Люди знают о катастрофе. Они ждут переселения на другую планету.
  - Если люди хотят во дворец, пусть зайдут! - уверенно объявил король.
  - Стой! - крикнул Хет. - Не впускать никого!
  Король удивленно посмотрел на сына:
  - Ты перечишь мне, сын мой?
  - Да, перечу, но только я не сын тебе! Я - это ты, с той лишь разницей, что я был за пределами дворца, а ты нет, я прожил два года в страхе и одиночестве, а ты нет, я знаю, что такое предательство, голод и боль, а ты нет! И эти люди знают тоже! Вломившись во дворец, они все сметут и уничтожат нас, потому что, говоря честно, отец, нас ненавидят в этом городе!
  Повисла тишина. Король, подумав, обратился в сторону стража:
  - Делайте, как он говорит!
  - Отец, тебе необходимо выступить перед народом. Пообещать, что всех спасут. Нельзя допускать паники, - печально произнес Хет, обратившись к королю.
  - Объявить мое выступление с главного балкона! - воскликнул король, а после уже тише добавил. - Но сможем ли мы всех спасти?
  - Я отправлюсь туда, где получу ответы, - тихо произнес Хет. - Твое дело успокоить людей и пообещать, что спасут всех, что скатов хватает с избытком, что еще уйма времени до переселения, а лучше объяви в стране праздник по случаю возвращения сына. Отдай все запасы еды из тех, что мы не сможем перевозить на скатах. Вынеси им свежих фруктов и овощей, отдай хлеба, не жалея королевские закрома. Все это вам уже не понадобится!
  Хет закончил, почувствовав, что его глаза слезятся. Он еще не получил информацию, но уже предчувствовал, что всем спастись не удастся.
  Король послушно приподнялся с трона. Говорить красиво и убедительно было главной генетической чертой всех Хетов, и вынужденное выступление не ставило правителя в тупик. Полный решимости, красивый и гордый, он вышел через парадные двери. Советники проследовали за ним.
   Хет пошел в противоположную ему сторону. Найти ответы оставалось возможным только в лаборатории. Ему предстояла длинная дорога через весь дворец.
  Делая первые шаги навстречу к истине, Хет еще слышал, как уверенно и громко его отец лгал жителям, отображаясь в своей немыслимой золотой короне над главной площадью города в великанский рост. Делая в своем обращении акцент совсем не на катастрофе, а на бесконечной отцовской любви и единение с сыном, принесшим спасение в их мир, он растрогал людей до слез.
  Хет слышал, как рукоплескала толпа, узнав о празднике и неограниченных угощениях. Ему было противно от осознания того, что этот праздник закончится большим разочарованием для многих его подданных.
  Замок был безумно красив: напоминающие золотую чешую рыб стены; перламутровая мебель, отделанная искусственно выращенным жемчугом; белоснежные полы из слоновой кости, инкрустированные розовыми ракушками. У входа в каждый зал сидели химеры, собаки с человеческим разумом. Пересадка человеческого мозга в голову животного была известным приемом. Собаки-стражи еще недавно были людьми, зачастую придворными вельможами. Стать собаками было их добровольным решением. Привлекал шанс продолжать жизнь даже после смерти своего человеческого тела.
  С одной стороны, это были люди, которые боялись умирать и, соглашаясь на имплантацию, обретали возможность продолжить свое пребывание на этом свете. Но можно ли было им завидовать? Заканчивать свою жизнь в собачьем обличии, когда за спиной прожита человеческая жизнь и разум изобилует накопленной мудростью, которой не с кем поделиться? Придворные псы были лишены речевого аппарата за ненадобностью. Их задача была охранять. Заглянув одному из зверей в глаза, Хет увидел в них ясную, разумную, безмолвную мысль. Только Бог знал, о чем сейчас думал этот уже не человек.
  Не задерживаясь долго возле пса, принц двигался дальше. Раньше он всегда обходил лабораторию стороной, посматривая на массивные органические двери, ведущие в нее, с опаской. Хет знал, что появился на свет именно там, что был копией своего отца и носителем идеального гена. Никогда раньше это не вызывало у него вопросов или протестов, он довольствовался жизнью, принимал все как есть и был счастлив. В отличие от других миров, в их мире быть клоном считалось почетно, и Хет долгое время гордился своим уникальным появлением на свет, но после стал много думать и копаться в себе. Особенно сильно мыслительный поток захлестнул его на Голубой планете. Быть идеальной копией кого-то стало казаться ему отвратительным. Ему нравилось, как естественно и честно дела шли в спасительном мире, и ему не хотелось больше жить по законам своей планеты.
  Хет достиг дверей лаборатории. Достаточно было одного прикосновения руки принца, и они готовы были раскрыться.
  Хет медлил, отчего-то боялся.
   Ну же! - торопил он себя.
  Принц протянул руку, и в тот же миг мягкие теплые двери расползлись в разные стороны, спрятавшись в стены. Зайдя внутрь, принц оказался совершенно в ином интерьере: белые гладкие стены, ничего лишнего, никаких украшений.
  В лаборатории жили генные инженеры. У них были собственные поселения внутри неё, и они практически не покидали этих стен. Они все носили одинаково белую одежду, вели одинаковый образ жизни, много работали и отдавались науке целиком.
  Людей Хет встретил уже на входе. Кто-то спускался по лестнице с живыми колбами или бежал с подносом, заполненным шевелящимися растениями, мимо по коридору пронеслась женщина, несущая в руках организм, напоминающий человеческий мозг. Поначалу на вновь прибывшего Хета никто не обращал внимания. В лаборатории стояла суета, и даже принц не в силах был остановить ее. К счастью, один из пробегающих мимо юношей оказался внимательней остальных и, бросив скользящий взгляд на Хета, замер как вкопанный.
  - Ваше высочество! - изумленно воскликнул он и, совершив глубокий поклон, чуть было не выронил красные ампулы ему под ноги. - Что привело вас сюда? Чем я могу служить?
  - Мне нужно получить информацию о возможностях наших питомцев, об их числе, и о количестве населения Мури. Кто может это знать? - спросил принц.
  - Э-э-э... - юноша задумался. - Сложно представить, кто может это знать. Но, думаю, вам нужно идти прямиком в древний архив, к нашим главным инженерам.
  - Я приказываю, веди меня!
  - Я провожу вас до дверей, но с вами не пойду. Нам туда нельзя! - ненадолго растерявшись, произнес юноша.
  - Благодарю! - улыбнулся Хет.
  Юноша обернулся к ним спиной и быстрым шагом пошел вперед. Принц проследовал за ним. Этот парень был очень странным, он был слишком бледным и не смотрел в глаза при разговоре. Такую закрытую манеру общения Хет не встречал даже у Ёнка. Судя по идеальной симметричности спины и чересчур правильной походке, он был клоном, а значит, велика вероятность была встретить тут подобных ему еще.
  Проходя по коридорам, Хет с любопытством смотрел по сторонам. Огромные кубические сосуды с жидкостью были плотно приставлены друг к другу, образуя стеклянные лабиринты. В одном Хет увидел человека, чьи руки, ноги, голова и туловище не были соединены друг с другом, тем не менее подопытный свободно моргал глазами, улыбался, с легкостью перебирал пальцами ног и, завидев Хета, помахал ему отсеченной рукой. Принц с ужасом отвернулся. Противоестественность, которой, по сути, он и сам являлся, вызывала у него отвращение. Ускорив шаг, он желал более не встречать подобных аномалий, но уже в следующем аквариуме увидел человека с крокодильей головой, который метался по стеклянной клетке, ударяясь об нее всем телом. Сильный гул, вызванный ударами, заставил Хета прикрыть уши.
  - Тише! Тише! - произнес незнакомый юноша, проводя ладонью по стеклу.
  Существо немного присмирело. И отпрянув от стен, вжалось в угол.
  Не желая более видеть чудищ, Хет спрятал глаза и прошел остаток пути, не поднимая головы и не обращая внимания на рыки и крики. Вскоре они вышли на лестничный марш и, поднявшись по ступеням вверх, очутились в другом коридоре.
  - Наш ботанический сад! - произнес юноша, разведя руками по сторонам.
  Новое помещение было просторным и светлым. Чистый воздух, заполнил их легкие. За стеклянными ширмами росли травы. После того что он видел на Голубой планете все эти растения казались Хету карликовыми и невзрачными.
  - Вот новые виды! - произнес юноша, указав рукой на черные кактусы. - Мы разрабатываем организмы, способные прорастать в новых условиях планеты Мури.
  - Вам удается? - поинтересовался Хет.
  - Да, - ответил он и повел его дальше.
  Пройдя весь ботанический сад насквозь, они достигли дверей.
  - Мы пришли! - объявил юноша, указывая на маленькую запотевшую табличку слева.
  "Древний архив" - прочел Хет.
  - Туда мне нельзя, - произнес юноша. - Дальше вам предстоит идти одному.
  Хет повернулся к двери лицом. Дверь была заперта, и как открыть ее, принц не знал. Внимательно изучая дверь взглядом, он заметил в тени справа от нее легкий контур человеческой руки, такой, словно живая плоть проявлялась из стены. Не отдавая себе отчета, Хет приложил к ней ладонь. Почувствовав тепло, принц услышал скрежет. Засов отворился, и двери раскрылись.
  Ярко-алое свечение ослепило Хета. Ноги сами внесли его в открывавшийся впереди простор. Хет почувствовал, как по его спине пробежал холодный ветерок от срастающихся за ним дверей. Замерев на мгновение, юноша ощутил еле уловимые вибрации пола. В помещении стоял характерный запах крови.
  Пугала нарочито естественная фактура стен. Биологические стены, обтянутые кожей, словно дышали, сдуваясь и надуваясь вновь. Кое-где на них прорастали волоски, встречались трещинки, а через поры просачивались микроскопические капельки пота. Коснувшись стены рукой, юноша почувствовал тепло. И хотя не было ясно, кому принадлежала эта кожа и как устроен был таинственный организм, Хет не стал задаваться лишними вопросами и проследовал по единственно существующему пути вперед. Органические помещения плавно перерастали в костяные коридоры. Местами на стенах он наблюдал швы, при этом никакой мебели или признаков существования людей внутри не было.
  Идеальная тишина настораживала, и от нервного напряжения принц почувствовал, как у него заложило в ушах. На пути он встретил вырубленную из кости лестницу, спускавшуюся вниз. Ступеньки привели его в привычные стены лабораторий, и на секунду ему показалось, что он вернулся обратно, но присмотревшись внимательнее к окружению, осознал, что раньше здесь никогда не был или во всяком случае не помнит этого.
  С одной стороны, можно сказать, что комната была наполнена людьми, а с другой, сказать так было нельзя. По сути, в каждом человеке узнавалась одна и та же женщина. Все они выглядели одинаково. Возрастом вдвое старше принца. У них у всех были длинные черные волосы, гладкие, расчесанные до блеска и аккуратно уложенные на затылке высоким шиньоном, большие карие глаза, бронзовая кожа и крупные алые губы. Одеты они были в одинаковые длинные сорочки из полупрозрачной воздушной ткани, так что сквозь нее просматривалось стройное женское тело, ровное и статное. Одна из них снимала показания со стен, другая заливала голубую жидкость в огромную ванну посередине, трое других погружали в эту ванну мертвое тело этой же самой женщины. Ни одна из них не обратила на принца внимания. Хет, почувствовав себя лишним, попятился было назад, как вдруг ощутил слабый толчок в спину.
  - Он тебя уже ждет! - произнесла возникшая за ним уже знакомая женщина.
  Он вздрогнул, никогда еще он не видел полуобнаженную женщину так близко рядом с собой. Он сильно смутился и покраснел, но вопрос задать не растерялся.
  - Кто он?
  - Твой отец, - не глядя юноше в глаза, произнесла женщина.
  Хет подумал, что она говорит о короле Хете. Он решил, что прошел по кругу и снова вернулся во дворец.
  Женщина не смотрела в глаза, так же как и тот юноша, может, это было принято среди обитателей лаборатории, но для Хета это казалось странным и неприятным.
  - Король уже завершил свою речь? Вы о нем говорите? - спросил принц.
  - Не понимаю, о чем вы, - равнодушно ответила женщина.
  Хет растерялся. Казалось, она не опознала в нем принца, но при этом знала, что кто-то уже его ждет.
  - Почему вы не поклонились мне? - с любопытством спросил Хет.
  И не то что бы ему было обидно, просто это было крайне странно. Все жители планеты должны были кланяться ему, так гласил закон, и предыдущий юноша сделал это, а она нет, словно закон был писан не для неё.
  - А почему я должна была кланяться вам? - удивленно спросила женщина.
  - Я принц Мури, - робко вымолвил Хет.
  -Да? Я не знала, - без малейшего раскаяния произнесла она. - Следуйте за мной, я проведу вас.
  - Так значит, тот, к кому вы меня ведете, не король Хет? - спросил принц.
  - Нет, - сухо ответила дама.
  - А он может знать, сколько людей проживает на Мури, сколько питомцев в океане и каковы их возможности? - ели поспевая, спросил Хет.
  - Отчего ты сам не знаешь? Сказал же, что принц! - недовольно спросила она, наградив Хета пренебрежительным взглядом.
  -Э...- растерялся принц. - Да, я понимаю, что должен знать, но ...я не знаю, - извиняясь, произнес Хет.
  - Ладно, не расстраивайся, - ответила она. - Главное, что знает он.
  Принц замедлил ход и, внимательно посмотрев на женщину, спросил:
  - Почему вы сказали, что отведете меня к отцу?
  - Потому что ты клон! - пренебрежительно произнесла она, заставив Хета на секунду устыдиться.
  -Я...Ты... Ты тоже! - с обидой ответил Хет.
  - Именно так! - улыбнулась она, посмотрев на принца с солидарным прищуром, впервые устремив взгляд ему в глаза.
  "Ох, лучше бы она этого не делала", - подумал Хет. Во взгляде ее было столько презрения.
  - Он ведь и твой отец? - после долгой паузы спросил Хет.
  - Создатель,- глубоко вздохнув, произнесла она. - Он мой создатель.
  Оставшуюся часть пути Хет и женщина провели в печальной тишине. Принц не понимал причин ее ненависти, отчего терялся, не зная, о чем и как дальше говорить. Через некоторое время он решился спросить ее имя:
  - Как вас зовут?
  Она обернулась на него, посмотрев усталым и печальным взглядом.
  - Как нас зовут? - переспросила она.
  - Как зовут именно вас? - уточнил Хет, понимая, что она говорила от лица всех.
  - Меня зовут так же, как и остальных, Я Хибра, и номер свой позволю не упоминать, слишком это скучно.
  - Согласен, - произнёс Хет.
  - Лучше настройся на встречу с ним, это не всегда приятно! - предупредила она и замолчала.
  Предстоящая встреча вызывала у принца странные чувства. Отцом он привык называть короля. Знакомиться с создателем готов не был. Если честно, то ему всегда казалось, что эта встреча прекратит его жизнь. Погруженный в свои размышления, Хет не заметил, как оказался возле огромного озера. Их встречала идеальная прозрачность воды и абсолютно гладкая поверхность, не потревоженная ни единым порывом ветра. Глубоко на дне просматривались темные рыбообразные существа. Казалось, они спали, крепко прижавшись друг к другу.
  - Водохранилище? - спросил Хет.
  Женщина кивнула и присела возле воды. Проведя ладонью по поверхности, она взбудоражила зверей, призвав одного из них подплыть к ним.
  По её команде крайний из ряда спящих зверей встрепенулся и движением молнии достиг берега. Существо напоминало собой катер. Плоский хвост служил своего рода перроном, в спине была глубокая впадина, по которой женщина с легкостью прошла внутрь, маня за собой Хета. Принц аккуратными шагами, опасаясь поскользнуться на влажной коже, проследовал за ней. Ощущая, как зверь дышит, Хет крепко уцепился за его гребень, стараясь удерживать равновесие.
  - Это Аджа, наш мальчик. У него есть как легкие, так и жабры, дышит в любой среде, - погладив зверя по гладкой серой голове, произнесла она.
  Её прикосновение Эсхил расценил как побуждение к действию и, напрягая все мышцы, заскользил по воде вперед, оставляя за собой длинный пенный след.
  - Эти животные любят чистоту. Для них подходит только чистая Н2О, малейшая примесь - и погибают. Они крайне полезны, - служат индикаторами и одновременно транспортерами, - ощупывая кожу животного, произнесла дама. - Водохранилище - главный источник воды города. Отсюда она поступает по городским каналам, сюда возвращается, проходя через несколько желудков нашего гиганта. Ты видел его складки на входе.
  Хет вспомнил дышащие стены и обратился с вопросом:
  -Что он из себя представляет?
  - Это бесформенная биосубстанция, рассредоточенная по всему дворцу. Говоря абстрактно, оно напоминает гигантскую пористую губку, через которую пропущены коридоры и лаборатории. Это озеро расположено в самом ее центре, - оглядевшись вокруг, произнесла Хибра.
  - Это существо наделено интеллектом? - задумавшись, спросил Хет.
  - О! - восхищенно воскликнула женщина. - Раньше - да! Это был гениальный зверь, наделенный первоклассным интеллектом, но постепенно ему стали удалять унцию за унцией мозга, доводя его сознание до нынешнего состояния. Теперь зверь знает только две функций - поглощать и очищать воду.
  Услышанное задело принца за живое.
  - Но зачем это сделали с ним? - разочаровано спросил юноша.
  - Я точно не знаю. Это случилось задолго до моего создания. Летописи свидетельствуют, что зверь был генетически выведен из птицы, а точнее из ее легкого. Это и стало причиной бунтарства, - вздохнула она.
  - Бунтарства! - непонимающе воскликнул Хет.
  - Да. Говорят, что зверь мечтал улететь, но его не пускали корни. Он впадал в депрессии, отказывался очищать воду, потому его и лишили рассудка.
  - Несчастный! - грустно воскликнул Хет.
  - Несчастный? - удивленно переспросила дама. - Да он счастлив как никто из нас. Никаких тревожных мыслей, воспоминаний, тягостных размышлений, только блаженная безмятежность и спокойствие. Порой я по-настоящему ему завидую. Разве это не счастье?
  Хет молчал. Ему нечего было сказать в ответ. Все познается в сравнении, а сравнивать ему было не с чем, рассудок всегда был с ним. Но одно он знал точно. Меньше всего на свете ему хотелось бы оказаться без разума.
  История гигантской губки, мечтающей улететь на волю, растрогала юного принца. Проникшись к зверю жалостью и состраданием, он поистине был возмущен тем, как люди жестоко поступили с ним.
  "Кто вправе решать чужие судьбы? Сначала создали, потом превратили в ничтожество. Виртуозы генетики, мясники- хирурги, те, кто считают себя богом, циничные и расчетливые, добивающиеся своей цели за счет увечий живых существ и грязной игры со святым чудом жизни! Как дошло до этого?!" - задавался вопросом Хет.
  Тем временем скорый катер нес принца к создателю. Необъятные размеры озера не позволяли видеть другого берега. На горизонте читалось тонкое свечение кромки неба. Пространство было ярко освещено люминесцентными органическими отростками.
  Зрелище завораживало принца, заставляя на секунду отвлечься от тревожных мыслей. В какой-то момент он подумал о том, что вовсе не хочет ничего узнавать ни о людях, ни о зверях, ни о себе. Принцу захотелось забыть о своей королевской крови, о долге перед народом, о бремени власти, которой он никогда не хотел. Всматриваясь в глубокие дали прозрачной воды, он готов был нырнуть и остаться в идеальной чистоте дна навеки.
  - Мы у самых его ворот! - сказала она, указывая пальцем глубоко вперед.
  И впрямь на горизонте появились очертания пустынного берега с одиноко стоящим шарообразным белым домом и синим деревом, сиротливо склонившимся над ним. Дом стоял в самом сердце Мури, посреди белого песка. Интуиция подсказывала принцу, что именно там он сможет получить ответы.
  Подплыв к берегу, живой катер расстелил свой хвост перед Хетом, позволяя сойти. Химра не двигалась.
  - А ты? - испуганно спросил Хет у неё.
  - Я буду ждать тебя здесь, иди, - произнесла она, указывая Хету рукой на дом.
  Принц спрыгнул на берег, ощутив под ногами песок. Он робко ступал по песку, медленно приближаясь к двери.
  Хет осторожно постучался. Боязливо убрав руку, он стал ждать, переминаясь с ноги на ногу. Дверь отворилась, и он вновь увидел перед собой ту самую женщину, которая везла его сюда, все в том же прозрачном платье и с такими же уложенными волосами.
  Испугано обернувшись, Хет убедился, что та по-прежнему стояла вдалеке, а это была уже другая, но такая же. Он робко произнес:
  - Я..
  - Я знаю! - ответила женщина. - Проходите в комнату. Пудинг как раз готов.
  Хет осторожно вошел в дом и осмотрелся. Первым, что бросилось в глаза, был портрет этой же самой женщины, выполненный в непривычной манере, - углем на желтой бумаге, техника, которую Хет никогда не встречал, хотя и был прекрасно образован в искусстве и знал все существующие приемы изображать людей.
  Пряный запах обещанного пудинга густым туманом стоял под потолком. Просторная гостиная с двумя креслами, обтянутыми шерстью химер, шкура засушенного ската на полу, видимо, очень нежная и мягкая на ощупь, прямоугольные окна с видом на океан. Внимание привлек письменный стол, заваленный грудой бумаги. Убедившись, что в комнате никого нет, Хет осторожно подошел к столу, стараясь рассмотреть его содержимое. Тексты были написаны от руки, чего делать никто не умел в его мире. В черных ажурных буквах угадывался древний язык, который хоть и с трудом, но образованный принц все же способен был разобрать. То, что он сумел прочитать, напоминало влюбленное послание, адресованное некой даме. Посмотрев шире, Хет с изумлением пришел к выводу, что вся эта кипа листов была грудой писем. Сдвинув брови от непонимания, юноша отпрянул от стола и, резко развернувшись, неожиданно встретился с живыми глазами пса.
  Хет замер, понимая, что его поймали с поличным. Пес, напротив, был спокоен, размеренно вилял хвостом из стороны в сторону и как будто бы улыбался. Принцу ранее не доводилось встречаться с подобной породой. Собака не была похожа на химер, по сравнению с ними она выглядела слишком лохматой. Во многом отсутствие человеческого интеллекта выдавал беззаботный звериный взгляд. Неожиданная догадка принца о том, что он видит перед собой настоящего зверя, без какого-либо вмешательства генной инженерии, привела его в восторг.
  Пес не стал лаять на Хета за бесцеремонное вторжение в пространство хозяйского стола, напротив, он радушно кинулся к его ногам и, вытянувшись на задних лапах, стал пытаться дотянуться до рук принца, желая облизать. Мягкий и одновременно шершавый язык пса обласкал юношу мокрым, теплым прикосновением.
  - Ко мне! Оставь нашего гостя! - раздался крик из уст вошедшего в дверь человека.
  Хет испуганно уставился на незнакомца. Перед ним стоял рослый мужчина средних лет, в длинном халате, небрежно накинутом на плечи поверх мятой рубашки и зеленых штанов. Лицо его, изъеденное ветром и жизнью, пестрело множеством крепких добродушных морщин. Растрепанные бронзовые волосы, легкая небритость, непринужденность, усталые серые глаза никак не сочетались с величественным именем "Создатель". И все же Хет узнал в нем свои черты. Поразительно, но, работая над обликом идеального короля, создатель лишь усовершенствовал пропорции своего лица и тела, словно художник, рисующий автопортрет и приукрашивающий свои достоинства.
   Мужчина широко улыбался, направляясь в сторону Хета. Крепко похлопав юношу по плечу, он внимательно, с восхищением, осмотрел его со всех сторон так, как осматривает скульптор своё изваяние.
  Создатель попросил Хета открыть рот и протянуть звук "А".
  Хет добросовестно выполнил желание своего творца и растерянно продолжал на него смотреть. Профессор заглянул ему в зрачки, отодвинув нижние веко, затем одобрительно кивнул.
  - А все-таки отлично мы тебя состряпали! - довольно произнес он.
  Неприятное ощущение того, что на него смотрят как на собственность, пробежало по телу Хета легкой дрожью. Собравшись с мыслями, он быстро вспомнил, зачем пришел, и, желая как можно скорее услышать ответы, громко произнес:
  - Я пришел к Вам с вопросами. Мне необходимо знать, сколько точно людей проживает на Мури, сколько у нас питомцев в океане и каковы их возможности.
  Вопрос нисколько не удивил создателя. Состроив равнодушное лицо, он пожелал проигнорировать Хета и задал встречный вопрос.
  - Как там отец, дорогой друг?
  - Э-э... - растерявшись, протянул Хет. - Все хорошо. Спасибо. - Хет вновь запнулся, но быстро спохватился. - Разве вы не слышали о грядущей катастрофе? То есть, я имею в виду, спрашивая, как мой отец, вы разве не знали, что он под угрозой смерти, как и все мы?
  - Слышал, слышал, - небрежно ответил ученый, отмахиваясь от Хета рукой, давая понять, что проблема эта его несколько не заботит.
  - Тогда прошу, ответьте мне на мои вопросы! - взмолился Хет.
  Создатель с сочувствием посмотрел на принца и, развернувшись к нему спиной, равнодушно произнес:
  - Отвечать нет смысла.
  - Как нет смысла? - возразил принц. - Разве вы не понимаете, я хочу спасти людей!
  - А зачем? - усмехнулся профессор.
  - Как зачем? - с придыханием ответил принц.
  - Да, зачем? Чего ты хочешь этим добиться? - с неподдельным любопытством спросил Создатель.
  - Я... - стал заговариваться Хет. - Я просто хочу, чтобы люди Мури жили дальше.
  - Ну да, ну да, - согласился он. - Впрочем, это объяснимо, я сам тебя таким создал. Вот только ты пойми, никого спасать не нужно. Мурийцам пришло время погибнуть. Настал час! Смирись!
  От обреченности и растерянности Хет приоткрыл рот. Проглотив воздух, он тихо произнес:
  - Я не могу! Как я могу бездействовать, когда знаю, что есть планета, на которую можно перевести людей.
  - Знаю, знаю, - перебил его создатель, скривив рот.
  - Ну, так если знаете, почему не хотите помочь мне спасти людей, спасти вас!
  Громкий хохот раздался из уст создателя.
  - Спасти меня! - все повторял он сквозь смех.
  После чего вдруг неожиданно замер и, сдвинув брови, уже вполне серьёзно произнес:
  - Я живу на этом свете уже три тысячи лет. Мое сознание пересаживали из старого тела в молодое сотни раз. Я многое видел и знаю, меня трудно удивить. Я создал Мури своими руками. Возродил её из пепла. Да знаешь ли ты вообще, каково это остаться одному на планете? - горячо закричал профессор.
  - Знаю, - робко ответил Хет.
  - Ничего ты не знаешь. Говорю тебе, это мой мир! И его спасать не нужно! Пусть горит все синим пламенем. Три тысячи лет я прожил зря! - с сумасшедшим надрывом кричал Создатель и, сорвав со стены один из портретов, с силой бросил его об пол, перепугав Хета своей яростью.
  - У них нет души! Ни у кого нет души! - обвинительно закричал он, рухнув перед покалеченным портретом на колени.
  Хет был поражен происходящим. В поступке и словах творца было много сумасшествия. Вид его был жалок.
  Создатель побледнел. Дрожащими руками он старался собрать портрет по кусочкам, но никак не выходило. Столько усталости и раскаяния Хет не видел ни в ком. Принц не знал, что делать. Не находя себе места, он уселся на колени рядом с профессором и стал помогать собирать осколки. Заметив, что в глазах того стоят слезы, готовые в любой момент покатиться по небритым щекам, Хет быстро опустил голову. Живой, человеческий взгляд этой таинственной женщины, обитавшей повсюду, смотрел Хету прямо в душу, которой, по словам Создателя, в нем не было.
  - Кто эта женщина? - непроизвольно спросил Хет.
  Профессор молчал, не желая отвечать, уводя глаза в сторону. Послышался глухой стук упавшей на бумагу слезы. Хет чувствовал, что дама с портрета была создателю необычайно дорога.
  - Это моя жена.
  Вторая крупная слеза поползла по его щеке, профессор продолжал:
  - Первую тысячу лет мы жили вместе, выстраивая этот мир. Но она сдалась и не захотела жить. Я нашел ее в озере, не успел спасти. С тех пор я один в этом мире. Сотни лет, тысячи копий, я клонировал её миллионы раз, но ни одна из них не стала ею. И вроде все то же, те же губы, нос, руки, волосы и даже голос, но ни у одной не было того блеска в глазах, той искры. Ни одна из них не смотрела на меня так, как смотрела она. Никогда подражатель не сравнится со своим образцом, копия всегда ниже оригинала. Это странно! При жизни я думал, что люблю её за красоту, и только после её смерти я понял, что любил её душу. Больше всего на свете я мечтал клонировать её душу, но не смог! - обреченно воскликнул профессор. - Я могу все: создавать плоть, кровь, речь, разум, могу играть с генами, собрать пазл из всех видов зверей и объединять их в единого монстра, вывести новую расу, мир, но только не душу! Душа не поддается логическому объяснению. Её нельзя контролировать, она не материальна. За годы изучения этого явления я понял одно - душа это аномалия, почти случайность. Ты никогда не знаешь, какой она будет у новорожденного. Её нельзя предугадать или запланировать. У каждого она своя, и досаднее всего, что её не повторить. Двух одинаковых не существует! - закончил свою горячую речь ученый.
  Хет был поражен откровениями создателя. В этот миг он показался себе жалким и глупым, проблемы целой расы - никчемными, а катастрофа - серым и унылым событием, по сравнению со всей этой бесконечной болью и голодом, обитающем в древнем сердце творца. С грустью взглянув на своего Создателя, он тихо спросил:
  - Так значит, у меня есть душа?
  - Я не могу ответить на этот вопрос, - разочарованно произнес профессор. - Её нельзя увидеть через магнитные поля, просветить рентгеном или сфотографировать. Я создал только биотело. Душу я тебе не вкладывал, просто потому что неспособен на это. Потому теоретически у тебя её нет. Могу ответить только то, что у тебя отменное здоровье, богатая генетика и развитой мозг, а есть ли там внутри душа или нет - это знаешь только ты один.
  Хет задумался. Принц не знал точного ответа. Он смотрел в глаза творцу и размышлял вслух:
  - Когда моя возлюбленная предала меня, я почувствовал боль, точно кто-то ударил меня под дых; когда я увидел нищих голодных мурийцев, что-то внутри меня сжалось от ужаса и заметалось в груди; когда я жил на Голубой планете и смотрел на Серебряный спутник, по моему сердцу разливалось тепло, даже в самую холодную ночь. Могу сказать одно, внутри меня определенно что-то есть, что-то теплое и живое, неосязаемое и ранимое. Я не просто биоробот, созданный вами. Я люблю, чувствую, страдаю, борюсь и восхищаюсь. А значит, душа у меня есть, как и у всех, кого, вы создали. И я прошу вас помочь мне спасти эти души!
  Профессор улыбнулся.
  -Ты очень необычный Хет Пятьдесят Второй, ты не похож ни на одного из своих предшественников. В тебя не заложена воля, у тебя нет гена агрессии, но ты борешься. По природе своей ты обязан безропотно подчиняться мне, а ты споришь и проявляешь инициативу. Я поражён!
  Хет вздохнул:
  - Отсутствие воли и агрессии во мне ничто по сравнению с испепеляющей любовью к людям!
  Профессор кивнул:
  -И из-за этой любви ты хочешь спасти мурийцев?
  -Не только мурийцев, но и Вас! - напомнил Хет.
  - У меня совсем другие планы, - улыбнулся профессор.
  Он взял Хета за руку и повел по лестнице на верхний этаж.
   - Смотри! - воскликнул он, разводя руки по сторонам.
  Запыхавшись, Хет взволнованно стал осматриваться. Высокие серые саркофаги с омерзительными, спящими существами внутри были рядами уставлены вдоль стен.
  - Что это?? - с ужасом воскликнул принц.
  - Я вывел вид жаропрочных людей, способных существовать в новых условиях Мури. Их совсем мало. Каждый экземпляр бесценен. Мое сознание продолжит жизнь в теле одного из них, уже после катастрофы, - подойдя вплотную к крайнему саркофагу, произнес он.
  Профессор с сумасшедшим блеском в глазах взглянул в лицо самому себе в будущем. Огромное тело, зеленая кожа, большие глаза, как у стрекозы, иная система органов и чувств, ни следа от былых пропорций идеального человеческого тела, но, непременно, человеческий разум внутри.
  Хету по-настоящему стало грустно.
  - Я создам здесь новый мир! - воскликнул профессор.
  - Но не проще ли остаться человеком и переселиться на другую планету? - не понимал его Хет.
  - Мури - мой дом. Я за нее в ответе, - не согласился создатель и задумался. - А ты знаешь, когда-то на этой планете был рай. Она была точно такой, как Голубая планета, которую ты видел. Но люди загрязнили ее настолько, что не осталось ничего, атмосфера, реки, почва - все было уничтожено, все ресурсы израсходованы. Люди разлетелись по другим мирам. Всем казалось, что Мури умерла. Но остались мои предки, горстка фанатиков, которые поклялись возродить планету. После чего был введён закон, что ничего искусственного в нашем мире быть не может. Мы так и не смогли с тех пор восстановить атмосферу, живём под куполом. Но видит Бог, если бы не трансформация Оникса, я бы довёл этот мир до совершенства. А теперь, как видишь, буду доводить его до другого совершенства. Для других существ.
  Хет вновь посмотрел на рептилоподобных великанов.
  - Мури я не брошу, что бы с ней ни происходило, - произнёс профессор. - Мой род хранит ее вечно.
  - А ваша жена? - спросил Хет.
  - Ее клетки здесь!
  Профессор нежно провёл рукой по безобразному голубоватому существу.
  -Для тебя готово новое тело, советую остаться с нами. Люди Мури - это только биомасса, они не представляют из себя ценности. Они нужны были в таком количестве, только чтобы их руками восстановить планету. Я знаю, что ты любишь их, я сам заложил эту программу в твою ДНК. Но поверь мне, твоему создателю, они биороботы и только!
  - И все равно, я намерен их спасти!
  Профессор продолжал:
  - Спасать их бесполезно, хотя бы даже потому, что крамы, тулонцы, ионцы или пацифы их все равно уничтожат. Поверь моей мудрости.
  - Мы будем сражаться! - произнёс Хет.
  - Вы проиграете.
  - Откуда вы знаете?
  - Мы слабее. Вас начнут уничтожать уже в космосе. Наши корабли живые. Они не так прочны, не так точны, скаты не выстоят против машин. Даже если вам удастся сесть на Голубую планету, вас перебьют. Мурийцы не воинственны, особенно ты. Я изучал ДНК тулонцев и крамов, вам против этих народов не устоять.
  - Но войны не будет! - возразил Хет.
  - Будет! - произнёс профессор.
  -Значит мы будем сражаться! Помогите мне. Пожалуйста, научите, как спасти!!
  Профессор задумался, понаблюдать за тем как лишенный гена агрессии человек будет сражаться дорого стоило.
  - Ты купил меня, - улыбнулся он. - Мне стало любопытно, сможешь ли ты спасти мурийцев? Хорошо, я научу тебя!
  Принц Мури облегченно вздохнул. Он был на волосок от того, чтобы все потерять, но теперь, заручившись поддержкой профессора, у него появлялся шанс.
  
   Глава 10. Планета Пацифа.
  
  Енк подлетал к своей планете. Управлять звездолетом старика в одиночку было трудно, но он справился. Внутри него роились разные мысли. Он анализировал последние два года своей жизни, и, хотя все сложилось удачно, он смог внедриться к мутантам, стать частью их команды и вернуться домой целым с координатами, все равно тот факт, что он не убил врагов, делал его миссию незавершенной. Ему предстояло дать серьезный отчет о проделанной работе. И все же кроме него координаты Голубой планеты на Пацифе не знал никто. Енк был очень нужен своему миру, отчего спешил, выжимая из звездолета последние силы.
  Енк был готов ко всему, знал, что за невыполнение последнего пункта задания его будут судить. Это его не пугало, главным было донести координаты до правителя, а там будь что будет. С тех пор как он дал клятву служить в секретном отсеке, он не принадлежал себе, но это был целиком и полностью его выбор.
  Енк с улыбкой вспомнил тот вечер, когда много лет назад, его вызвали в святая святых военного мира Пацифы и предложили стать кем-то особенным. Он помнил, как часто билось его сердце в тот момент, как горд он был за себя, понимая, что в разведчики берут только самых лучших.
  Его не испугало и не остановило то, что, становясь шпионом, он лишался права контактировать со своей семьей, матерью, сёстрами. Не смущало то, что в глазах общества он обязан был умереть, стирали даже его имя. Енк становился не существующей ни для кого тенью, но был счастлив делать это ради своего императора и своего мира. Он переставал быть Енком Сус Сано. Ему присваивали лишь номер. Запрещалось даже думать о своей семье, так как это могло снизить его эффективность.
  Енк приблизился к планете и пошел на снижение в оговоренную заранее точку в аэропорту. Уже на подлете он заметил изменения во внешнем облике Пацифы. Нижние пять звеньев, составлявшие фундамент их мира, были изолированы друг от друга. Туннели, соединявшие их, перекрыты и пусты, по ним не циркулировала летная техника. Свет в нижних звеньях был приглушен, и Енк с тревогой приблизил их изображения. Исследовав архитектуру городов и убедившись, что они живы и полны людей, посчитал, что пацифы просто экономят энергию.
  Верхние звенья функционировали в прежнем режиме. Енк спускался на аэродром четвертого звена, где жили военные пацифы. В нем он провел половину своей жизни и знал каждый его закуток. Первое, на что он обратил внимание, когда сел, это раскуроченные военные сферы. Такого количества израненных и истерзанных кораблей он еще не видел. На взлетных площадках лежали высокие горы из них. Звено было наполовину перекрыто. Наблюдались следы разрушений. Купол был частично уничтожен, и все звено заключено в аварийный стеклянный пузырь. Следы военных действий читались повсюду. Судя по тому, что наблюдал Енк, пацифы действительно пережили войну, пока его не было. Настолько серьезную, что врагу удалось даже прорвать оборону планеты и спустить несколько снарядов на звенья. С кем именно воевали пацифы, Енк пока не знал. Он почувствовал злобу и ненависть сразу ко всем, кто мог попасть в это число.
  Енк состыковался с площадкой, оставив звездолет Изы зависать в воздухе. То, что его пропустили на ионском звездолете, не сбили и не задержали, означало, что он уже был просканирован и пацифы ждали его. Енк осторожно стал выходить. Его встретил отряд из военных пацифов. Они окружили его и повели на допрос. Енк заметил сразу, что климат на Пацифе успел поменяться. Стало жарче, и кондиционеры не справлялись более.
  Ромбическая секретная комната, куда его доставили, та самая, в которой два года назад Ёнк был отобран для полета на Избранную планету, сегодня утопала в синем мраке и тоске. Скошенные грани ее медленно уползали в темноту потолка, собираясь вместе в маленькую точку, в которой, нервно моргала лампочка камеры наблюдения. Енк был здесь всего один раз. Но помнил каждую надпись, цвета, расположение мебели, даже раскладку плиток на полу, не поменялось ничего. Самой большой переменой в окружавшем его пространстве был он сам.
  За подковообразным столом, развернутым концами к нему, сидело трое пацифов. Мужчины эти были незнакомы ему, но их синие костюмы и отличительные эмблемы указывали на принадлежность к высшим сословиям, варьирующимся в пределах от второго до пятого звена. Это были военные генералы.
   - Восемьсот седьмой! - обратились к нему по номеру.
  Енк поклонился. Это был его номер и его единственное имя.
   Говорить стал господин в золотом камзоле, сидевший левее всех.
  - Мы ждем от вас подробного отчета о проделанной операции на Избранную планету и последовательных ответов на вопросы. Пригодна ли планета для жизни пацифов?
  - Да, планета пригодна для жизни пацифов! - без эмоций, с каменным лицом ответил Енк.
  - Сколько времени вы провели в чужеродной среде уникальной планеты?
  Ёнк отвечал быстро, четко и уверенно:
  - Три месяца.
  - Составили ли вы карту планеты? - продолжали допрос они.
  - Да, карта при мне! - ответил Енк.
  - Представьте ее на рассмотрение, - приказали ему.
  Енк подошел ближе к столу и активировал перед всеми большой виртуальный глобус с подробным очертанием всех континентов и с высвечивающимся списком всех данных по Голубой планете.
  Глобус произвел впечатление. Он воспроизводил диковинный мир с завидной точностью. Генералы попытались считать с голограммы координаты планеты, но, увидев, что строка с главной информацией пуста, перевели строгий вопросительный взгляд на Енка.
  - Восемьсот седьмой! - высокомерно произнес один из мужчин.
   Когда Енк услышал этот номер во второй раз, то отчего-то почувствовал сильную неприязнь к допрашивавшим его. За два года странствий он успел привыкнуть к своему настоящему имени, от которого отрекся, и теперь ему снова казалось, что обращаются не к нему.
  - Да, мой господин, - ответил Енк.
  - Вам известны координаты этой планеты? - холодно напомнил он.
  - Да, мне известно точное расположение планеты в сетке нашей галактики, - спокойно ответил он.
  Господин улыбнулся, ожидая, что еще секунда и Енк отдаст их.
  - Сколько времени вы потратили на дорогу туда и обратно? - параллельно задал вопрос другой господин.
  - Один год туда и один год обратно, - ответил Енк.
  - Все ли свидетели, представители иных мутировавших миров, уничтожены?
  Ёнк замолчал неожиданно для всех. Эта была та самая часть допроса, когда он вынужден был признать, что провалил задание.
  - Восемьсот седьмой! Я повторяю вопрос. Все ли свидетели, представители иных мутировавших миров, уничтожены Вами после завершения операции?
  Ёнк смотрел господину прямо в глаза и, не находя в них ничего, кроме холода, заблуждений и агрессии, продолжал молчать. Он поверить не мог в то, как легко и равнодушно, не вкладывая никакого смысла, господин задавал этот вопрос ему.
  - Они живы! - виновато произнес пациф.
  - Восемьсот седьмой! - обвинительно крикнул один из господ. - Вы не выполнили задание. Вы подвели свой народ!
  Енк опустил голову. Он и сам знал, что виноват. Спокойно и без эмоций он ждал от господ вердикта. Ситуация была очень напряженной.
  - Вашим долгом было во что бы то ни стало уничтожить врагов и не допустить проникновения информации в иные миры, - продолжал господин.
  Ёнк слушал, как холодно и враждебно господин говорил это, но не перебивал. Его тело изнывало от усталости после полета, кружилась голова, хотелось есть и спать, но он держался. В голове его уже давно созрел план, который совсем скоро должен был начать осуществляться, и ради этого он собрал последние имеющиеся в нем силы в кулак, твердо стоял на ногах и терпел. Ёнк хорошо понимал, кем являлся сейчас для своего мира и какой бесценной информацией обладал, даже несмотря на то, что провалил последнюю часть задания. Координаты были надёжно спрятаны внутри его мозга, и пока еще он никому их не сообщил. Он знал себе цену. Он рисковал своей жизнью ради спасения своего мира и теперь имел право голоса, как минимум он заслужил его, как максимум оно было у него от рождения. Не важно, из какого ты звена и кто твоя мать, важно, кто ты и что ты можешь. А Ёнк мог многое.
  - Мой господин, - обратился он к генералу. - Я предпринял все возможное, чтобы избавиться от других участников экспедиции в конце, но обстоятельства сложились не в мою пользу.
  - Нас не волнуют ваши обстоятельства, восемьсот седьмой, - отчитывал его генерал. -Вы понесете наказание. Сразу после того, как сообщите координаты!
  Енк послушно кивнул:
  - Я готов понести наказание. И я готов передать координаты спасительного мира своему Императору.
  Господа еле заметно улыбнулись. Они положили перед ним интерактивный лист и приказали вписать цифры.
  Енк не сдвинулся с места. Он посмотрел кардиналу прямо в глаза и произнес:
  - Императору лично!
  За столом повисло молчание. То, что говорил этот разведчик, было немыслимо. Никто из присутствующих за столом никогда не удостаивался аудиенции у императора. Только представители первого, высшего звена могли выступать с подобным заявлением.
   Один из генералов наклонился над столом, чтобы приблизиться к Ёнку. Он исподлобья заглянул ему в глаза, смотрел строго, пронзительно и осуждающе. Но Ёнк даже не поморщился. Психологические атаки страшнее любого оружия, но после всех испытаний он был закален, и не было взгляда в этом мире, способного сломить его волю.
  - Я намерен доложить координаты уникального мира лично Императору! - серьезно и обдуманно произнес он, глядя ему прямо в глаза.
  Генерал непроизвольно отпрянул назад, и строгое неподвижное лицо его сковала маска растерянности. Долгое время господа не решались заговорить, тогда один из них нашёл на Енка досье, вывел на огромный прозрачный экран, висящий над столом, и стал читать.
  - Рожден рабыней одиннадцатого звена, наблюдались дефекты развития, слабый мышечный потенциал, отсутствие официального базового образования, - прочитал господин и демонстративно запнулся, выразительно посмотрев на Ёнка, затем продолжил. - Нет отца, ни один из предков не поднимался выше четвертого звена! И вы хотите идти к императору?!
  - А почему вы не стали читать дальше? - не смутившись и не поддавшись, спросил его Енк. - Про то, что я был лучшим в летной школе. Про то, что я побеждал во всех конкурсах. Про то, что я успешно выполнил более сорока операций как шпион. И новую запись из моего досье. Про то, что я один на этой погибающей планете знаю координаты спасительного мира!
  - Да, но вы отдаете себе отчет в том, что являетесь выходцем из низшего мира?
  - Я хорошо знаю, кто я, - ответил Енк.
  - Доступ к императору имеет только элита. Даже если бы вы появились на свет во втором звене, как я, портал был бы навеки закрыт для Вас, а встреча с императором была бы неуловима, как сон. А вы, я повторю, родились в одиннадцатом!!! Ваша встреча не просто нереальна, она абсолютно невозможна ни при каком условии и никогда в этом мире.
  - Повторяю, этот мир на грани исчезновения, - невзначай подчеркнул Ёнк
  - На грани исчезновения вы, наглец из рабского звена! - угрожающе выкрикнул господин слева.
   - Моя встреча с Императором состоится, - тихо, но уверенно произнес Ёнк, так, словно бы видел свое будущее и уже стоял перед недосягаемым повелителем.
  - Вам грозит казнь, восемьсот седьмой, за одну только мысль об этом. Но мы будем великодушными и не отправим вас на смерть, говорите координаты здесь и сейчас, и будете прощены! - приказывал генерал.
  - На смерть вы меня уже отправили как-то раз, - задумался Ёнк. - А я всю свою жизнь служу Императору, имя его каждый день произношу в клятве, за него сражаюсь и рискую, и координаты я доложу ему лично, это дело моей жизни, пусть даже именно ею мне и придется расплатиться.
  - Вы безумец, - обвинил его генерал. - Живым от него вы действительно не выйдете.
  - Я делаю это не из-за прихоти, - ответил Енк. - А потому что не доверяю вам и не доверяю никому в этом мире, кроме него. Шпионы и прослушка повсюду, вам ли не знать.
  Ёнк замолчал. Дверь в зал отворилась, в нее вошел высокий стройный человек в сером.
  - Я отведу его, - глухо произнес он.
  - Господин Кюзиций?! - сильно удивились генералы, одновременно встали и поклонились. - Но если вы сделаете это, преступление ляжет так же и на ваши плечи, и вы знаете, какова будет плата.
  - Нет времени ждать, - произнес он и встал. - Заковать его в моей чаше. Вылетаем немедленно! - приказал он вошедшим в зал солдатам.
  Чашами на Пацифе называли машины, работающие на водородном топливе, на которых перемещались от одного звена к другому. Ёнка взяли под руки и повели в нижний отсек на стоянку. Пациф хорошо понимал, что навеки переступил черту, вернуться назад он уже не сможет никогда, потому что в одиночку пошел против системы, и теперь нужно было идти до конца. Он слышал сзади себя шаги и знал, что Кюзиций следует прямиком за ним. Он чувствовал на спине своей мурашки от его испепеляющего взгляда, но шел уверенно и ровно, несмотря на невыносимую усталость, оставленную на память от космоса.
  Новая модель чаши, выпуск которой он пропустил за время отсутствия, его поразила, на закате своей цивилизации пацифы создали модель идеальных пропорций. Ёнк почувствовал эстетический восторг, потому как ничто так не радовало и не насыщало его эмоциями, как идеально спроектированная машина. Она зависала в воздухе мягко, как перо, искрилась в лучах прожекторов, медленно оборачиваясь по оси и не издавая ни малейшего звука. От неё пахло дурманящей свежестью сошедшей с конвейера новинки. Бесшумно выдвинулись световые ступени, и, почувствовав легкий толчок в спину, он наступил на подсвеченный воздух и вошел. Чаша была точно соткана из света. Все было прозрачным и невесомым. Воздушные кресла были расставлены по кругу, как и в устаревших образцах. Он погрузился в кресло, стражники сразу приковали его к сидению, лишив возможности двигаться.
  Кюзиций сел напротив и, прикоснувшись рукой к центральному треугольнику, витающему над монитором, призвал чашу лететь. Внутри они остались только вдвоем.
  Машина вознеслась молниеносно, и город четвертого звена остался далеко внизу. Краем глаза Ёнк посмотрел вниз, ничего привлекательного он не увидел, мертвая, серая микросхема, сложенная из бесчисленного количества домов военных пацифов, некоторые из которых были порушены взрывами.
  - С кем воевали пацифы? - тихо спросил Енк.
  - С крамами, - холодно ответил господин.
  Енк кивнул.
  - Одним из членов экспедиции была крамовская жрица, не так ли? - спросил господин.
  - Так, - ответил Енк.
  - И вы не смогли убить ее? - строго спросил он.
  Енк долго молчал, а потом вдруг отчего-то признался:
  - У меня была возможность, и была предпринята попытка убить, но я не смог.
  - Вы успели привязаться к мутантам?
  Ёнк молчал.
  - Не то чтобы...
  - Нет-нет, именно так, привязаться настолько, чтобы не смочь убить! -с раздражением ответил за него Кюзиций.
  Пациф кивнул.
  - Кто вы, Кюзиций? - спросил он.
  Господин улыбнулся, словно давая Ёнку время подумать над ответом.
  Кюзиций был вхож в центральное звено, а значит, был рожден в нем. Он принадлежал к высокой знати, и, судя по тому, что занимался Ёнком лично, имел прямое отношение к секретному отсеку. Он был с ног до головы облачен в серое, что не связывало его не с одним из звеньев, а летательный аппарат его был уникальным и экспериментальным, словно взятый напрокат из будущего.
  - Я возглавляю секретный отсек, - спокойно произнес он.
  Ёнк прищурился. Пред ним сидел человек, которого условно ни для кого не было, человек, который знал больше всех, раньше всех и, по слухам, предугадывал будущее.
  Ёнк совершил поклон головой, проникшись непререкаемым уважением, хорошо отдавая себе отчет в том, с кем находится рядом, и впервые почувствовав неловкость за свое поведение. Он лишь молчал.
  - Я никогда не ошибаюсь... - произнес Кюзиций и продолжил: - Знаете ли вы, почему я отобрал для этого задания именно Вас?
  Ёнк отрицательно кивнул.
  - Я знал, во что бы то ни стало Вы пойдете до конца, я был уверен, что Вы убьёте их, холодно и бессердечно, не допустив в себе привязанность или сантименты, - пренебрежительно продолжал он. - Я выбрал Вас потому, что вы машина без сердца и чувств, но я ошибся.
  - Вы ошиблись, - тихо произнес Ёнк.
  - Если бы вы убили свидетелей, то лишили бы другие миры координат, мы бы полетели на Спасительную планету одни. Мутанты сгинули бы. А теперь нас ждет война! И именно вы тому виной! И я, потому как ошибся в вас.
  - Вы просто не знаете истины, - тихо ответил Енк.
  Кюзиций не показывал эмоций, и все же бровь его дрогнула.
  - Истины?!
  - Я хочу открыть Императору не только координаты, но и истину о происхождении Семи миров. Мы все один народ, они не мутанты, и я уверен, что, узнав это, Император проявит милосердие.
  Кюзиций изменился в лице. И посмотрел на восемьсот седьмого еще более разочарованно.
  - Посмотрите вниз, восемьсот седьмой! - приказал господин. - Что вы видите?
  Енк опустил взор вниз. Они залетели в прозрачный тоннель соединявший четвертое и третье звено. В этом месте хорошо просматривались нижние звенья, заключенные в прозрачных пузырях. Огни внутри них горели совсем тускло.
  - Я вижу нижние звенья, - ответил Енк.
  - Ты видишь мертвецов, - произнес Кюзиций. - Звездолетов на всех не хватает, об этом узнали в нижних звеньях. Рабы устроили бунт и стали ломиться в высшие звенья. И император, от которого ты ждешь милосердия к мутантам, повелел перекрыть им кислород.
  От неистовой боли у Енка прострелило в груди, но он не подал виду.
  Енк опустил глаза. Кюзиций с упоением наблюдал его реакцию, комментируя:
  - У вас же когда-то там жили братья, сестры, мать.
  Лицо Енка осталось каменным и холодным.
  - Я давно отрекся от этих людей. Я не знаю их. Я служу моему Императору, - без эмоций ответил он. Казалось, что не участился даже его пульс.
  Не веря в его безразличие, Кюзиций довольно улыбнулся, понимая, что сделал упрямому и бестактному восемьсот седьмому очень больно.
  Они летели по тоннелю все дальше, и скоро должна была возникнуть преграда. Свободный доступ был лишь к тоннелям, ведшем в нижестоящие звенья. Если требовалось попасть в звено выше рангом, то на это нужен был особый пропуск и обязательный проводник, причастный к высшему звену по крови и происхождению, готовый взять за гостя ответственность. Это правило распространялось на все звенья, кроме первого, туда доступ был закрыт даже для гостей.
  У Ёнка был проводник, причастный к первому звену, но права пройти по золотому мосту по-прежнему не было. Кюзиций долго смотрел на Ёнка, точно пытаясь понять и разоблачить его. Словно не выдержав, он спросил:
  - Что же там случилось с Вами такого, что вы забыли о субординации?
  Ёнк оторвал глаза от окна и, не понимая до конца вопроса и не готовя заранее ответ, посмотрел на господина слегка отстраненно и словно не своими словами стал говорить:
  - Иногда судьба дарит нам шанс побыть не тем, кем мы являемся, оторваться от реальности и попробовать себя в новой роли. И часто эта новая роль становится куда приятнее, потому как, возможно, именно в ней нам удается раскрыть свою истинную суть.
  -Так значит, ваша истинная суть раскрылась в любви к мутантам?
  - Познать свою истинную суть мне помогло часто возникающее там пограничное состояние между жизнью и смертью. Только когда находишься на волоске, понимаешь, что тебе поистине дорого.
  - И что же дорого вам? - высокомерно, но с любопытством спросил господин.
  - Мне дорога свобода, - не задумываясь, ответил Ёнк.
  - Но по рождению вы раб, - хмурясь, указал ему Кюзиций.
  - По рождению я человек с точно такими же правами, как и Вы! Иллюзорное право называть меня рабом у вас есть только в этом крошечном мире. На Голубой планете все станут свободными.
  Кюзиций тяжело вздохнул, не разделяя настроя восемьсот седьмого. Если бы не координаты в голове этого зазнавшегося раба, он с наслаждением бы выбросил его за борт своей чаши.
  Дойдя до середины тоннеля, их машина замерла возле сияющего синим переливом поля, преграждавшего дорогу в Третье звено. Обласкав чашу синими волокнами, считав информацию, материя втянула их внутрь, пропустив в новый город.
  Они вырвались в небесное пространство над Третьим звеном и, не останавливаясь, просочились на промежуточную эстакаду, чтобы обогнуть город по дуге и добраться до следующего тоннеля, ведущего ко Второму.
  Енк хватал обрывки проносящихся мимо пейзажей, аккуратно складывая в картотеку своей памяти, полностью отдавая отчет, что этого мира скоро не станет и память будет единственным, что останется от него.
  Он поразился тому, насколько звенья не похожи одно на другое. Как вообще эта непонятная стеклянная конструкция под названием Пацифа могла объединять столь разнообразный и многочисленный народ, под единым знаменем клинка Сюйци?
  Постройки третьего звена напоминали иглы, торчащие из почвы, огненно-рыжие к концам и синие к основанию. Сооружения были расписаны разноцветными люминесцентными красками, и не было из миллионов рисунков повторяющихся или хотя бы похожих друг не друга.
   Третье звено было беднее четвертого, но оно чтилось выше, потому как основными жителями его были люди искусства. Художники и музыканты творили прямо на улицах. Жилища их часто напоминали общины, в которых неординарные пацифы объединялись по интересам. Музыка не утихала ни на мгновение, и, даже будучи высоко над городом, Ёнк мог ее слышать. Только в третьем звене была установлена демократия, и многие жители его поистине считали себя свободными. Никогда раннее третье звено не привлекало Ёнка, он даже не размышлял и не думал о нем, словно его не существовало, а даже если и существовало, то было совсем бесполезно и ненужно. Но теперь уже Ёнк так не считал, в мире, который для него стал шире и насыщеннее, нашлось место для творчества и всех тех, кто не мог жить в рамках запретов и диктата. Пациф вспомнил о Хете и улыбнулся.
  В третьем звене, по слухам, было много безумцев, но безумцами ли они были по сути, Ёнк не знал, потому что и сам теперь вел себя как безумец, хотя в действительности был абсолютно открыт и просветлен.
  Спускаться ниже они не стали. Кюзиций уронил один скользящий, пренебрежительный взгляд на город, незаметно поморщившись, и вновь обратил лицо к Ёнку.
  - Самое проблемное, неуправляемое и расточительное звено, - прокомментировал он. -Если бы не покровительство Императора, его бы давно удалили.
  Второе звено, прочно соединенное с третьим длинным тоннелем в форме песочных часов, было отдано ученым. Как два таких полярных мира жили рядом, Ёнк не понимал, хотя теперь уже, знал точно, что гармония в этой вселенной часто строится именно на взаимодействии противоположностей.
  Планировка города в виде длинного золотистого ключа с характерными доминантами округлых лабораторий и ячейками производственных построек, насквозь была пропитана духом пацифского рационализма. Всю свою жизнь Ёнк был восхищен вторым звеном, умельцами оттуда и уровнем интеллекта каждого живущего в нем. Все научные книги, что он прочел, пришли к нему из этого таинственного, далекого, недосягаемого звена. Все, что он знал и умел, до него донес кто-то из этого мира, некто невидимый, но огромный стоял за развитием его личности, даже не подозревая об этом. Он летел над золотистым миром в тумане слабых испарений и не отрывал взгляд, точно выискивая того, кто сотворил с ним это, того, кто наделил его знаниями, позволившими выжить на другой планете самому и спасти других.
  Кюзиций улыбнулся, и прокомментировал:
  - Это лишь кажется, что у них все гладко и спокойно, проблем со вторым звеном всегда было и будет больше, чем со всеми остальными вместе взятыми.
  - Проблем? - переспросил Ёнк.
  - Управлять теми, кто понимает, что ими управляют, всегда не просто.
  Енк молчал, Кюзиций был прав, знания действительно делают человека неуправляемым и свободным.
  С этими мыслями Енк вылетел на Золотой мост.
  Между вторым и первым звеном стояла самая сильная магнитная заслонка, радиусом повторяющая радиус тоннеля, совершенно прозрачная с первого взгляда. Ее золотое свечение было видно лишь под углом с очень близкого расстояния, но все прекрасно знали, что она существовала, и, стоило лишь пересечь ее, тоннель сжимался в маленькую точку, успев раздробить до состояния песка того, кто посмел переступить границу без природного на то права.
  Чашу овеяло ветром, смешанным с крупной пылью. Енк закрыл глаза от ужаса и отвращения к тому, что летело на стекло. За тысячелетия существования Пацифы в этом туннели накопились длинные продолжительные пляжи из праха смельчаков.
  Чаша остановилась. Кюзиций вышел, сделал несколько шагов к неосязаемой заслонке и запонкой, приколотой на манжете, отключил ее. Золотая заслонка стала раскрываться перед ними как бутон, впуская в первое звено.
   Точным скользящим движением они чиркнули по пространству, вырвавшись в синюю атмосферу заветного Высшего звена. Ёнк смотрел, не дыша и не моргая, с нетерпением ожидая, когда облака развеются, и великий таинственный город Всемогущего Императора обнажится перед ним.
  Кюзиций оставался спокоен, томно и с любопытством следя за тем, как дикий Ёнк, рабский сын, смотрел на мир, увидеть который не мог даже во сне.
  Они снижались, и постепенно очертания стали вырисовываться, формируясь в ярко- зеленый материальный мир, расстилающийся под ними шершавым посверкивающим ковром.
  Ёнк глубоко вдохнул, и это не было выражением восхищения, скорее напротив, его пронзило чувство дежавю, словно он опускался на поверхность Голубой планеты где-то недалеко от пещеры Хета. Похожие зеленые растения, холмы, голубое подкупольное пространство и яркая доминанта искусственной Желтой звезды в вышине. Легкое разочарование проникло в его сердце.
   "Если бы я не посетил перед этим Избранную планету, то непременно бы восхитился удивительным мышлением пацифов, но теперь все кажется лишь жалкой попыткой подражать месту, которое никто из великой знати никогда в глаза не видел", - подумал Ёнк. Внизу текли искусственные реки, циркулирующие засчет насосов, огибая каменные серые глыбы, по небу пролетали иллюзорные облака. Вытащив руку из окна, Ёнк попытался ухватить одно из них, но, получив слабый удар током, убедился в том, что они были голограммой. "Как странно, - подумал Ёнк, - проектируя город на другом конце галактики, назвав его великим и недоступным, архитектор просто скопировал Голубую планету. В этом и есть величие главного звена?"
  Ёнк на несколько секунд прикрыл глаза, подумав:
  - Архитектор был абсолютно прав, нет ничего более прекрасного и идеального, чем она.
  Кюзиций пытался уловить эмоции Енка от созерцания, но, сталкиваясь с маской безразличия, разочаровывался.
  - Как? -не выдержал Кюзиций.
  - Вы можете мне не верить, но я видел и получше! - саркастически произнес Ёнк.
  Кюзиций молчал и по выражению лица его было ясно, что он верит ему и даже знает, где он это видел.
   - Куда мы летим? -спросил Енк.
  - В проходной тамбур, - сухо ответил господин.
  - Что меня там ждет?
  - Не знаю, что ждет там тебя, знаю только, что там ждет меня, - загадочно ответил Кюзиций, после чего тихо спросил: - Какая она, та планета?
  - Вы сами увидите, когда окажетесь там, - скупо ответил Ёнк.
  - Расскажи сейчас! - настойчиво, приказным тоном произнес Кюзиций.
  Ёнк не умел красиво изъясняться, был этому не обучен. Слегка смутившись, он вспомнил на минуту Хета и его манеру говорить.
  - Спасительная планета похожа на это место, но все же она другая, - настоящая! Небо там меняется каждую секунду, от голубого до розового, от фиолетового до синего, переливаясь всей гаммой оттенков, дыша и наполняя пространство светом. Воздух там прозрачен, и в нем отчетливо просматривается каждая, даже самая микроскопичная деталь, будь то листок или капля росы. Там много лучей, и они не преломляются о купола, и не созданы искусственными источниками. Там все движется, и движение это головокружительно. Вода падает, когда ей вздумается, ветер хочет дует, хочет нет. Их желтая звезда не стоит на месте, как застывший золотой прожектор на вершине купола, она следует по течению времени и живет, наполняя жизнью все вокруг. Деревья растут, где хотят, по собственному желанию. Там все свободны. Там всего много. В том мире нет границ ни у чего.
   Если взметнешься ввысь, то не ударишься головой о стеклянный купол, если пойдешь в сторону, твой путь не закончится тупиком, бронированными стенами или армией вооруженных воинов. Там не встретить холодных тоннелей, терминалов или чаш. Голубая планета пугающе дикая и непредсказуемая, но именно это в ней прекрасно. Эта планета живет в гармонии с собой, и это поражает воображение, - закончил свой монолог Ёнк, испытывая незнакомое ему ранее чувство ностальгии. В этот момент он совершенно точно осознавал, что безумно хочет туда вернуться.
  Кюзиций оставался впечатлен. В его глазах промелькнула тоска. Отвернувшись от Ёнка, он остался наедине со своими мыслями.
  Ёнк смотрел вниз, наблюдая, как плавно и осторожно дикий, растущий под его ногами парк перевоплощается в архитектурные сооружения, уступая пространство городу. Богатство и великолепие встретило его сразу с первого сооружения. Чем дальше они летели, тем выше становились постройки, выстраиваясь в гигантскую волнистую пирамиду из тысяч домов. Завершающиеся золотистыми овальными куполами крыши поблескивали каждый на свой лад, напоминая гору драгоценных камней. Стены домов были щедро украшены резными рельефами из мерцающего серебряного камня. Закрученные в спирали окна светились изнутри ярким синим светом, постоянно двигаясь по кругу, придавая облику иллюзию дыхания и жизни.
   Вдалеке он увидел три гигантские юлы, стоявших на тонких игольчатых кончиках. Они плавно крутились по оси, грациозно и хрупко, отражаясь в хрустальном озере, покрытом редкой россыпью маленьких белых бликов. Сразу за ними из травы вырастали кристаллы ультрамариновых башен, поднимающихся все выше и выше один за одним, кристаллы отражали окружающий их мир, были высокими и крепкими, точно стена. Такого Ёнк еще не видел, это было совершенно новым, рукотворным, пронизанным духом величия и завораживающей красоты. Город был достоин императора, и Ёнк молча, затаив восхищение, это признал.
  Пациф продолжил смотреть в окно. Они летели плавно и осторожно. Постепенно маленькая сверкающая точка в самом сердце города увеличивалась на глазах, приобретая отчетливые очертания в линиях и формах, превращаясь во дворец. Величественное сооружение из мерцающего полупрозрачного камня поражало своей воздушностью. Стены частично отражали окрестности, как в мутном зеркале, и визуально казалось, что дворец парит в облаках. Он был создан словно из огромных полупрозрачных капель, наползших друг на друга, не успевших слиться в одну, так и застывших на пути к единению.
  Над самой высокой башней висела искусственная звезда, заставляя макушку сверкать ослепительным светом. По мере приближения дворец приобретал материальность. Входной тамбур представлял собой немыслимых размеров полукруглый балкон, на который приземлилась их чаша. По дуге его стояли военные пацифы, облаченные в идентичные синие формы с эмблемами клинка. Каждый из них принадлежал к элите самого преданного и профессионального войска.
  Они обступили чашу по кругу и, нацелив на нее пятнадцать летных шаров, замерли в позах сиюминутного прицела. Весть о том, что в высшее элитарное звено прибудет уроженец одиннадцатого звена, уже ошеломила знать, оскорбив традиции и нормы морали.
  Ёнк равнодушно смотрел на золоченый мир из-за сверхпрочного стекла уникальной чаши. Оружие, обращенное к нему, не пугало. Ёнк верил в себя вопреки всем и всему и знал точно, что его не тронут. Кюзиций отсоединил его от кресла. Дверь открылась. Енк вышел первым, никак не выдавая напряжения. Он смотрел с каменным лицом, и единственное, что волновало его душу, это предвкушение встречи с Императором. Он держался настолько непринужденно, что одна только его непобедимая уверенность заставляла всех его принять.
  Некоторые из войска попытались опустить оружие, но вовремя остановились, осознав, что команды от генерала не было и по какой-то неведомой причине, словно гипнозом, их умами на секунду овладел этот крошечный, странный человек, с непомерно глубоким и сильным взглядом.
  Прибывший пациф был низковат по сравнению с благородными, рослыми, стражниками. Вид его был жалок и обтрепан. Стоявшие ежиком волосы были наполовину опалены, костюм до безобразия истрепан, руки покрыты сетью царапин, на щеке и подбородке виднелись ссадины, болезненная худоба и мертвенная бледность завершали его драматический образ.
  Кюзиций вышел вслед за ним и, распрямившись, накрыл Енка серой тенью. Стражники опустили оружие, целиться в уважаемого господина никто не посмел. Кюзиций смотрел вперёд строго и внимательно. Войско расступилось.
  Он уверенным шагом пошел вперед, и Ёнк, последовал за ним.
   Ёнка остановили пред воротами, и, приказав снять грязную верхнюю одежду и подранную обувь, вынудили идти полуобнажённым. Из кармана снятого комбинезона выпала раковина с жемчужиной Хета, при виде этого у Енка прострелило в груди. Он попытался поднять ее, но ему не позволили, конфисковав и жемчужину и одежду. Енк сжал зубы от злобы, но сдержался.
   Он покорно сел, с трудом стянул подранные раскрошенные ботинки, и, обнажив распухшие стопы, опустил их на полированный камень. Вены на ногах были сильно раздуты, пальцы растерты, а на кончиках их просматривались застаревшие фрагменты сухих мозолей. Он встал, и пошел босиком.
  Стук полированных металлических ботинок сопровождавших его стражников, нагнетал ощущения тяжести и напряженности. Твердый, отполированный камень бил по ногам холодом. Ёнк старался сохранять спокойствие, и глубоко дышал.
  Вытянутый стеклянный портал, в котором он оказался, пройдя сквозь ворота, служил для дворца главным входом. С каждой грани, словно застывшие капли, свисали фонарики.
   Достигнув вторых гигантских врат, вдвое больше первых, совершенно белых, украшенных рельефами с вращающимися перламутровыми вставками, Кюзиций остановился, повелев жестом отворить. Двери сложились в несколько раз, словно ширма. Единственное, что успел разглядеть Ёнк, это дважды поменявшийся узор на них, первый из которых изображал мир пятого звена, второй - мир шестого. В высшем звене помнили об остальных городах, и эта память служила украшением для дверей.
  Перед Енком открылся просторный зал. Пёстро украшенный интерьер его сильно выбивался из внешней однотонной архитектуры дворца. Стены, сплошь покрытые разноцветными изразцами, изображавшими растения и животных их мира, люстра из самого дорого на Пацифе оранжевого облачного камня, добытого из недр планеты, парила под потолком, пряча в себе огонь. Вдоль стен с одинаковым интервалом была расставлена охрана. В глубине зала выстроился ряд из знатных персон, облаченных в расшитые золотом одеяния. Они не шелохнувшись стояли на прозрачной платформе, плавно зависающей в воздухе, и не сводили глаз с Кюзиция. В этот миг вся уникальность и загадочность личности Кюзиция, испарилась, словно от огня люстры. Он был точно такой же, как и все они тут, стоявшие на пьедестале особы, высокомерные и властные. Кюзиций уверенным шагом двигался на них. Енк, как и было приказано, шел сзади.
  "Среди них нет Императора!" - подумал Ёнк, пробежав взором по облачению каждого. Ёнк хорошо разбирался в иерархии костюмов высшей знати и в отличительных символах ее, выискивая информацию в книгах и публичных обращениях, собирая ее и копя в своем сознании, словно всю жизнь готовясь к этой встрече. В этом ряду совершенно точно стоял главный судья - золотая змея, обвитая вокруг правого плеча, поверх черной парчи; предводитель военного совета - синий пояс с четырьмя вертикальными булавами; главный прокурор их мира - черный, расшитый тонкой золотой нитью камзол с ромбовидной красноватой пластиной на груди; главный архитектор одиннадцати городов - узкий брючный костюм с серебряным поясом и каплевидными запонками. Угадывались министры, они носили одинаковые золотые тоги с разницей в цвете поясов, в зависимости от отрасли, которой они покровительствовали, были и первые лица, представлявшие религию Пацифы, - белые бесконечные капюшоны поверх бритых голов; и члены императорского совета в желтых камзолах с редкой золотой крапинкой.
  Перед Ёнком стояли самые первые лица самого первого звена. Они были собраны в одном месте и объединены общей платформой, что говорило об уникальности события, происходящего в этом дворце здесь и сейчас.
   - Ваша честь! - произнес Кюзиций, совершив глубокий поклон в сторону судьи, стоявшего по центру. - Вопреки законам и уставам я взял на себя право привести во дворец рожденного в одиннадцатом звене, служащего в четвертом звене восемьсот седьмого, - указал он рукой на Енка и вновь поклонился.
  - Мы это видим! - холодно и недовольно произнес знатный пациф, не утруждаясь поклоном в ответ. Судья был стар и седовлас. Обликом своим он выражал враждебность и явно был недоволен решением Кюзиция.
   Ёнк стоял не шелохнувшись, ощущая, как по его телу маленькими порциями пробегает дрожь. Лица знати были каменно-неприступными, и ни одно из них не удостаивало Ёнка ни малейшим взглядом. Вельможи сжигали Кюзиция гневными взорами так яро, что горячо стало даже Ёнку.
  - Господин Кюзиций, вы добыли для нас информацию? - холодно произнес один из них.
  - Информацию добыл для Вас мой человек!
  - Плох тот отец, чье чадо помыкает им, - проведя рукой по бороде, произнес судья.
  Кюзиций склонил голову. Он понимал, о чем говорит старик.
  - Информация должна была находиться сейчас в вашем сознании, а ее там нет. Вы самовольно привели сюда представителя одиннадцатого звена, осквернив высшее звено! Вы нарушили устав, не справились с заданием. Вы предали Императора! - громогласно объявил прокурор.
  - Восемьсот седьмой желает сообщить координаты Императору лично! - произнес Кюзиций.
  - Восемьсот седьмой желает?! - возмущенно переспросил прокурор.
  - Мы воспитываем наших детей в каждом из звеньев, с самого рожденья приучая их служить имени императора, беспрекословно подчиняясь его воле, готовя их в любой момент отдать за него жизнь, - уверенно возразил Кюзиций. - И если этот разведчик идет к императору лично, чтобы из рук в руки отдать ему самое дорогое, что есть сейчас в Семи мирах - координаты к спасительному миру, то это не его вина, а наша. Вина тех, кто воспитал его таким!
  - Вы не правы! - возразил министр воспитания. - Мы приучаем наших воинов беспрекословно подчиняться старшим по званию, и если ваш человек нарушает это правило, а вы идете у него в этом на поводу, то виновны вы оба.
  - Это нетипичная ситуация, и перед вами не простой солдат, и правила я знаю, но это как раз и есть то самое, одно на миллион, исключение. Мы обязаны пустить его к императору хотя бы потому, что не имеем возможности более терять время, - последнее предложение Кюзиций выкрикнул гневно и с раздражением, обнажив свои истинные причины. Кюзиций отказался бороться с Ёнком, допрашивать его или добывать информацию силой, чтобы не рисковать и не терять времени.
  Вся знать смотрела на него молча, и более никто не решался говорить.
  Кюзиций был всеми понят, но кодекс Пацифы говорил, что нарушение первого свода законов карается смертью, а перед законом все равны, будь ты хоть раб, хоть господин.
  "Простолюдин не должен пересекать границ первого звена! Нарушение это карается смертью как нарушителя, так и посредников", - сухо зачитал прокурор.
  - Господин Кюзиций, вы обвиняетесь в посредничестве проникновению простолюдина в первое звено, и вам выносится приговор, смертная казнь! - озвучил он.
  Ёнк не видел лица Кюзиция, потому что тот стоял впереди него, но мог представить сколько разочарования и боли написано на лице господина. Он видел, как к ним приближается палач с остро заточенным клинком на поясе. Казнь над благородными пацифами могла проводиться лишь древним оружием - мечом из метеоритной стали с алмазной рукоятью.
  Кюзиций не шевелился, приняв приговор как должное.
  "Он заранее знал, - догадался Ёнк, - он знал, что его казнят, но повел меня".
  Палач был совсем близко. Весь чёрный, словно птица, с обмотанным лицом и узкой прорезью для глаз, он двигался на них, постепенно обнажая клинок. Он встал ровно напротив Кюзиция, готовясь сделать один-единственный удар, традиционно пронзающий сердце.
  Все утопало в тишине, палач занес руку, но Ёнк не смог.
  Точным и быстрым движением он кинулся к господину и встал перед ним, изумив всех. Раздался крик. Палач с трудом успел затормозить клинок, застыв с острием возле горла Ёнка. Ёнк слышал позади, как бешено колотится сердце господина. Кюзиций обхватил Ёнка рукой и потянул к себе, сжимая так крепко, что пациф испытал боль в предплечье. Кюзиций дрожал. Испуг был пропечатан на лице каждого. Ёнк был бесценен, и в этот миг все осознали насколько.
  Судья пребывал в ярости.
  - Препятствие выполнению решения суда карается смертной казнью, - грубо крикнул он в глаза Ёнку. - За сегодняшний день вы приговариваетесь к смерти уже трижды!
  Ёнк сухо кивнул, даже не моргнув и не испытав раскаяния. Палач продолжал направлять на него меч.
  - Кем ты себя возомнил? Кто ты такой, чтобы перечить нам! Координаты, немедленно! - заорал в полную силу голоса судья.
  В этот миг Ёнк словно потерял рассудок. Все куда-то ушло. И страх, и волнения, и холод, и боль оставили его тело. Сердце стало биться ровно, а в глазах посветлело. Он схватил обнаженный клинок палача за лезвие голой рукой и стал медленно отводить его в сторону. Встреченное сопротивление со стороны его он преодолел ценой пореза до кости. Вся стража со всех сторон было ринулась на него, но судья резким жестом их остановил. На пол брызнула кровь из ладони Ёнка.
  Юноша смотрел верховному судье Пацифы прямо в глаза, улавливая в них растерянность.
  - Мне нечего терять. Пока координаты со мной, вы меня не убьете. Спрашиваете, кто я такой, чтобы перечить вам? Я отвечу. Я человек, который знает, что мир больше, чем эта ваша разноцветная комната. Я люблю Пацифу. Мне дорог мой народ. Я служу Императору! И говорить буду только с ним. Ведите меня к нему или все погибнете!
  Замешательство прочитывалось на лицах знати. Легкий шепот зашелестел по залу. Палач с опущенным окровавленным клинком отошел от Ёнка. Стражники не сводили с Ёнка глаз, затаив глубоко в сердце своем восхищение.
  - Вы можете меня отпустить, - произнес он, повернувшись вполоборота к Кюзицию.
  Господин убрал руку. Кюзиций испугался за жизнь Ёнка больше, чем за свою, это все видели и оценили.
  - Просто отведите его к императору!!! - с отчаянием заорал Кюзиций.
  Наблюдая панику на лице самого спокойного, уравновешенного и загадочного человека первого звена, вельможи окончательно потеряли контроль над ситуацией. Никто не решался дать на это одобрение.
  - Хоть и приговоренный к смерти, но я все еще возглавляю секретный отсек, - закричал Кюзиций. - И у меня есть доступ к императору, я беру на себя ответственность отвести своего человека к нему.
  Все молчали. Судья опустил глаза. Всю свою жизнь он отдал на то, чтобы сохранить традиции его мира и уберечь кодекс от нарушений. Его сильно огорчало происходящие, более даже, чем конец света, но он не в силах уже был противостоять. Помолчав пару минут, он громко провозгласил:
  - Учитывая чрезвычайное положение, объявленное на планете, вы, господин Кюзиций, получаете право отвести Вашего человека к Императору. Разрешение это уникально и выдается единовременно, только вам и только сейчас.
  Кюзиций поклонился верховному судье.
  - Приготовься, мы сейчас будем долго идти вглубь дворца, - сказал он обернувшись к Енку.
  В сопровождении непрерывных взглядов они обошли хрустальный подиум справа и вышли к одному из рукавов, соединяющему зал суда и плоскую круглую тарелку с садом. Стражники направились за ними.
  Высеченные из камня скульптуры, изображающие армию пацифов, стоящих вдоль главной дороги, были воссозданы так реалистично, что Ёнк поначалу принял их за настоящих воинов. Открытые террасы с растениями, сады камней причудливых форм, фонтаны с разноцветными водами, чинно расхаживающие дамы в живописных летящих одеяниях, останавливающиеся, прикрыв лицо веером, чтобы посмотреть на него - все это Ёнк видел впервые и смущался.
  Они прошли по длинному подвесному мосту, под которым текла голубая светящаяся река. Внизу Ёнк видел сотни огромных тарелок с подвесными садами, соединенных между собой прозрачными мостами.
   Ворота в главную башню медленно отворились. Ёнк чувствовал, как неистово колотится его сердце.
  - Иди! - подтолкнув его в спину, повелел Кюзиций, заметив, что Ёнк замешкался.
  Проходить пришлось не один зал. Ёнк чувствовал, как оставляет за собой кровавый тонкий след. Двери распахивались одна за одной, вызывая каждый раз замирание сердца.
  "Может, за этой дверью Император?" - вздрагивал Ёнк и, убеждаясь, что нет, продолжал следовать дальше.
   Миновав сверкающий овальный зал, зал-сферу, комнату-колодец с рыбами, плавающими над головой и под ногами в огромных аквариумах, пройдя сквозь спиралевидный тоннель, Ёнк оказался в абсолютно белом помещении, не замечая, как постепенно сопровождающие его стражи останавливались, прекращая движение в том или ином зале. Никаких воинов рядом не было, ни вельмож, ни женщин в летящих одеяниях. Только один единственный Кюзиций и два военных генерала оставались с ним.
  Безопасность императора была главным для пацифов. Ни один правитель никакого другого мира не охранялся так, как охранялся император. Его сила была в том, что он не доверял никому и никогда не оставался без защиты. Его императорский дворец находился высоко в небе высшего звена. Он жил внутри звезды. Огромный яркий шар, сияющий в искусственном небе, служил ему резиденцией, а высшему звену источником света. Этот шар был в то же время и космическим кораблем.
  Подлететь к шару близко можно было только лишь в специальных очках, иначе неминуема слепота. Яркий свет защищал правителя. К нему поднимались лишь иногда и только самые доверенные советники, но и с ними он предпочитал общаться через плотное защитное поле. Чаще всего общение со свитой он совершал через трансляции, отправляя вместо себя свои голограммы. Семья императора жила с ним внутри этой звезды, редко спускалась вниз и никогда не совершала визиты в нижние звенья. Внутри Звезды у них было все самое лучшее, редкое и изысканное.
  Енка посадили в чашу, связали руки за спиной, надели на глаза очки и повезли вверх к Светилу.
  Даже сквозь очки он весь сжимался от ослепительного света. Они нырнули внутрь шара через небольшое отверстие на в его основании, и сразу наступила тьма. Енка вывели из чаши, сорвали очки и, толкнув в спину, велели двигаться вперед.
   Внутри Звезды был разбит красивый сад, струились водопады, пели птицы, но для него все это оставалось за стеклом. Его вели по прозрачному тоннелю, через который он мог только видеть, но не мог коснуться.
  Енк поднимался по хрустальным ступеням все выше и выше. Кровь с ладони капала на стекло за ним, отчего ему было крайне неловко, но остановить кровь он не мог. Он напоминал пленника. Ни в одном другом мире он не чувствовал себя более чужим, чем здесь. Енка торопили, часто подталкивая кулаком в спину. Ненависть и презрение, с которыми на него смотрели генералы, не знали никаких границ. Енк просто терпел. Он делал то, что умел делать лучше всего на свете: терпеть и, не оборачиваясь ни на кого, идти к своей цели.
  Из садов они поднялись на террасы. Прошли через несколько разноцветных залов и остановились перед массивными серебряными воротами. Возле них стояла охрана. Стражи поклонились генералам и отворили дверь. Енка ввели в главный зал за шкирку и швырнули к ногам императора.
  Енк встал, ссутулясь, боязливо поднял голову и увидел наконец лицо правителя. Император был красив, высок и суров, весь в золотом, смотрел надменно и холодно.
  Между ним и правителем стояла мощная электрическая стена. Она была полупрозрачная, толстая, от пола до потолка, по ней пробегали световые разряды тока и магнитного поля. Император стоял по ту сторону от нее метрах в 3-х. Он был явно недоволен и Енком, и своими генералами. За его спиной разворачивался просторный интерьер императорского кабинета. Енк увидел стол правителя, его трон, эмблему. Самое святое место, из которого правили империей. Над столом зависала объемная карта их галактики. Енк видел, что панели уже активированы для ввода координат. Император был готов к его визиту и намеревался ввести координаты сразу с его слов.
  -Убирайтесь! - крикнул император генералам, приведшем Енка.
  Генералы поклонились и, не разгибая спины, задом зашаркали к выходу. Енк остался с императором один на один. Золотые интерьеры зала и богоподобная фигура императора давили на него. Его слегка покачивало, но он держался.
  - Значит, ты решил, что имеешь право приходить на прием к самому императору! - с укором произнес правитель.
  - Информация, которой я владею, важна настолько, что я обязан охранять ее. - пояснил Енк.
  - То есть ты не доверяешь своим генералам? - надменно спросил император.
  - Я доверяю только своему императору, - Енк наклонился еще ниже, чем уже был.
  Правитель еле заметно улыбнулся, в глубине души ему было совершенно безразлично, из чьих уст получить координаты. В поступке Енка он усмотрел скорее бесконечный фанатизм и преданность себе. Он несколько подобрел лицом и неожиданно спросил:
  - Какая она, та планета?
  Енк поначалу растерялся, но собрался и стал отвечать:
  - Она похожа на ваше высшее звено, но только там все настоящее. Если смотришь в небо, то видны все звезды нашей галактики из рукава Лебедя. И, видит бог, под теми звездами каждую ночь в своих клятвах я повторял Ваше имя, - на глазах Енка выступили слезы. - Эта планета даст вам безграничную власть, потому что нет конца ее ресурсам. - Енк говорил очень возбужденно, с придыханием, смакуя каждое слово.
  Император жадно сверкнул глазами.
  - Ты меня растрогал, продолжай, - улыбнулся правитель.
  - Я знаю, что как только я скажу координаты, меня убьют. Я не боюсь умирать. Я жил ради Пацифы, я не боюсь умереть ради нее, я жил ради вас. И я прошу только об одном в самом конце моего пути, сейчас, позвольте мне взглянуть на клинок Сюйци.
  Енк рухнул на колени и склонил спину, коснувшись лбом холодного пола. Он выглядел очень жалким в этот момент. Он был бледен, в слезах, трясся и, казалась, что вот-вот умрет даже без применения силы к нему. Он подкупал своим фанатизмом. Он был идеальным гражданином империи, верным, преданным, самоотверженным. Не было причин не поощрить его перед важной миссией передачи координат.
  - Умоляю Вас! - рыдал Енк.
  Железное сердце императора не выдержало. Он провел рукой над столом и прозрачная электрическая заслонка исчезла. Между Енком и императором больше не было преград.
  - Встань, - произнес император. - Подойди!
  Не решаясь смотреть правителю в глаза, Енк подполз к нему на коленях.
  Император коснулся стола. Круглые плиты разъехались в стороны, обнажив полость внутри. Оттуда заструился пар и свет. В магнитном поле зависал длинный тонкий клинок.
  - Клинок Сюйци перед тобой, произноси координаты! - приказал император.
  Император не успел даже договорить. Пациф резко вывернул связанные руки через ноги, сделал сальто над столом и в полете схватил клинок. Он приземлился возле правителя и одним сильным точным ударом вонзил клинок в сердце Императора.
  На лице правителя не возникло ни гримасы ужаса, ни боли. Лишь бесконечное удивление. Он смотрел на Енка и не верил в то, что происходит. Обвив руками шею Енка, он стал его душить, но силы оставляли его.
  В глазах Енка стояли слезы. Он прокрутил клинок в груди правителя и прохрипел:
  - К черту клинок, к черту Вас, Вы перекрыли кислород моей семье!
   Император наградил его последним взглядом, очень мрачным, но полным понимания, только один раз за всю свою жизнь он поверил человеку и тут же поплатился за это.
  - Каков актер... - прохрипел он и медленно сполз вниз.
  От его тела пошли красные разводы крови.
  Енк прерывисто дышал. Положив на голову обе свои руки, он сел на колени перед правителем и закричал, испытывая сильный эмоциональный шок от содеянного.
  В сторону императорского зала понеслись шаги. Ворвалась стража, генералы.
  Енк подскочил к императорскому столу и резко провел рукой над столешницей так же, как это делал правитель. Мощная электрическая заслонка возникла вновь. В ее поле сразу сгорело четыре стражника, но до Енка добраться они не успели. По ту сторону за электрической стеной прибавлялось и прибавлялось охраны. Целая армия с ненавистью и непониманием смотрела на него из той половины зала. Они кричали, стреляли по прозрачной заслонке, но она была прочнее стали, пули отскакивали от нее, а мечи рушились при одном только соприкосновении с ней. Правитель выстроил достойную броню, которая помогла Енку спастись, и это преимущество необходимо было использовать.
  Енк абстрагировался от шума. У него было дело, и он должен был успеть.
  Император руководил народом из этой самой точки. А значит, все находилось здесь, нужно было только понять, как это все работало.
  - Стол, - пронеслось в голове Енка.
  Столешницей его был круглый голубой экран, с силуэтом руки посередине. Енк быстро догадался, что нужна была рука императора, без этого войти в систему он не мог. Он поднял тело и подтащил его к экрану, затем положил еще теплую руку императора на стол и в тот же миг получил доступ.
  Очень быстро он стал искать возможность возобновить подачу кислорода в нижние звенья. По окровавленным рукам его пробегала дрожь, он видел множество функций, перед глазами раскинулся огромный круг, поделенный на сегменты разных цветов, без единой надписи. Каждый цвет был код. Он не был обучен этому языку и действовал наугад. Все, что связано с кислородом и подачей его в звенья, стоило искать в зоне с холодными голубоватыми оттенками. Он ткнул пальцем в синий сегмент и, не веря своей удаче, сразу попал в точку. Открылись схемы с подводом кислорода в звенья. Отключены были пять нижних звеньев. Они были выделены красным и на каждом из них мигала цифра, показывающая остаток кислорода в звене. Все показатели были ниже пяти процентов. Енк стиснул зубы. Граждане нижних звеньев уже испытывали сильнейшее кислородное голодание, слабые и старые скорее всего были уже мертвы.
  Лицо седоволосой матери встало у него перед глазами. Он спешил.
  Выделяя на мониторе одно за одним звено, он возобновил подачу кислорода в каждом. После чего несколько минут он просто стоял не шевелясь, наблюдая, как из ярко-багрового, умирающего цвета звенья обретают привычную прозрачность. Цифры по кислороду резко поползли вверх.
  Он совершил несколько глубоких вздохов. Что делать дальше, он не знал. В первые в жизни у него не было плана, впервые в жизни он пошел на поводу у своих эмоций.
  Енк наскоро прикинул, что весь мир Пацифы сейчас расколот на две части. И если он получит поддержку от тех, кого только что спас, то у него появлялся шанс выжить и донести до людей знания о Голубой планете.
  Енк подошёл к экрану и стал искать средства связи с народом. Временами император выступал перед гражданами, а значит, был где-то портал связи.
  Он коснулся точки на которой изображалась камера. Столешница развернулась и встала перед ним, как зеркало. Он увидел свое отражение до пояса. Он выглядел чудовищно изнемождённо. С обнаженным торсом, покрытый частично своей кровью, частично кровью императора, он стоял перед зеркалом, не понимая, что трансляция уже идет и показывают его по всем возможным источникам во всех звеньях сразу. Он молча смотрел в пустоту, ожидая, что на зеркальной поверхности вот-вот появится символ или подсказка, как начать трансляцию, но ее не было.
  За заслонкой очень-очень глухо послышался возглас.
  - Он вышел на все каналы!
  Енка словно ударило током от осознания, что его уже видят все в течение нескольких минут.
  Это была пытка, но ему нужно было что-то говорить. Он не начал с приветствия или улыбки. Держался в своей хмурой, серьезной манере.
  - Я убил императора, - произнес он, показав окровавленный клинок Сюйци. Я убил его потому, что он хотел убить людей, среди которых я был рожден. Я нашел планету для переселения, полную кислорода и воды. Если вы последуете за мной, я приведу вас туда, где уже никто и никогда не сможет перекрыть вам кислород!
  Енк опустил голову и очень долго молчал. План рождался на ходу. Он импровизировал.
  Под его правой рукой было все высшее звено, и он в любой момент мог отключить подачу кислорода элите, и это была хорошая возможность шантажа.
  Енк остановил трансляцию. Развернулся к генералам и стражам, смотрящем на него из-за зашитого поля и стал говорить:
  - То, что я сейчас скажу, очень важно, - начал Енк. - От этого зависят жизни близких вам людей.
  По ту сторону от защитного поля воцарилась тишина.
  - Если вы не присягнете мне, я отключу подачу кислорода в высшее звено.
  Генералы повержено опустили головы, догадавшись что этот раб хочет провозгласить себя императором.
  Енк произнес:
  - Дайте мне клятву, ту, которую вы давали императору. Призовите войско следовать за мной и поддерживать меня. Признайте меня новым императором, и я перевезу вас на планету, на которой можно продолжить жить.
  - Не бывать рабу императором! Ты безумец! - с ненавистью закричал один из генералов.
  - Да, безумец, - подтвердил Енк. - И моего безумия мне хватит, чтобы отключить вам кислород.
  - Ты не понимаешь, что наделал, - укорил его другой генерал, не сводя глаз с мертвого тела императора.
  - Я понимаю, - осознано произнес Енк. - Я убил нашего императора, императора, который без сожаления отправил на смерть половину своего народа.
  - У тебя нет чести, у тебя нет совести! - продолжил обвинять генерал.
  - Самое главное у меня нет еще и милосердия, так же как и у предыдущего императора! - перебил его Енк. - Я без сожаления отправлю всю заносчивую, бездушную элиту на смерть прямо сейчас.
  По ту сторону защитного поля воцарилась гробовая тишина. Все молчали. Никто не решался упасть на колени перед рабом, но никто не решался более ему возражать. Этот сумасшедший маленький пациф не шутил, все это видели, и он один знал координаты спасительного мира. Енк занес руку над высшим звеном и спикировал ею вниз, показывая, что идет на отключение.
  Один из генералов не выдержал и рухнул на колени, со словами "Будь ты проклят!".
  Енк сохранил равнодушие:
  - На колени - это правильно, но клятва звучит иначе! Когда будете давать ее, не забудьте, мое имя Енк Сус Сано.
  Стража медленно стала опускаться на колени вслед за своим генералом. На колени стали опускаться и другие генералы, и Кюзиций. Дождавшись, чтобы на коленях стояли все, Енк снял с мертвого императора мантию и надел на себя. Сделав это, он очень тихо и спокойно произнес:
  - Вы не понимаете, мне не нужна власть, я только лишь хочу спасти людей. Всех людей! Я делаю это, потому что знаю способ. Мне нужны полномочия императора, чтобы осуществить переселение. Я не враг вам. Приготовьтесь произносить клятву, - сказал он и включил трансляцию.
  Енк направил экран так, что было видно и его, и стоящих на коленях генералов. Воины безропотно подчинялись генералам, и их поддержка стала бы гарантией успеха для него. Плюс, за ним бы точно встала армия из спасенных им людей.
  Енк поднял руку над собой и стал говорить:
  - Я клянусь зачищать свой народ и вести его к процветанию. Перед лицом Бога я беру на себя ответственность за жизнь каждого гражданина Пацифы. Я берусь провести переселение моего народа из погибающего мира в мир живой! - сказав это Енк, поцеловал клинок Сюйци и поклонился.
  Генералам было трудно скрывать шок и негодование, но на кану стояла жизнь высшего звена, и все как один они ответили ему:
  - Клянемся поддерживать нашего императора! Клянемся безоговорочно выполнять приказы! Клянемся следовать за нашим императором по пути, который он выбрал для нас! - генералы поклонились. - Да здравствует император Енк Сус Сано! - подняв обе руки вверх, завершили они клятву.
  Было видно, как трудно им было говорить это, ломая себя, но все до одного справились. В глазах всех других звеньев это выглядело так, как будто бы элита поддерживает Енка.
  Енк кивнул и обернулся лицом к экрану:
  - Я призываю всех сохранять спокойствие, мы уже ощущаем перемены в климате и начало разрушений, но если все будут внимательно соблюдать инструкции, то никто не погибнет. Я не прерываю трансляцию, я призываю каждого гражданина принять участие в нашем совете, - произнес он. - В тот или иной момент я буду обращаться к разным звеньям и разным инстанциям, просьба быть очень внимательными и пустить мою трансляцию в каждый конец империи и на все спутники, если это до сих пор не сделано.
  - Это сделано, - тут же получил ответ один из генералов, удивившись тому, как быстро люди отреагировали на его призыв.
   Одиннадцатое звено, десятью минутами ранее.
  Рабыня Сус подняла заплаканные глаза в небо. Воздух был уже отравлен, не было слышно работы фильтров. Их последнее звено погибало. Она прижимала к коленям внуков, спешила увести их в дом, не позволяя им видеть своё понурое лицо. Паника и беспорядки на улицах поутихли. Люди словно смирились. Они были замурованы внутри прочного стеклянного пузыря, наполовину утопленного в твердь планеты, и теперь уже без воздуха. Бежать было некуда. Висела скорбная атмосфера обреченности. Сус не переставала задавать себе вопрос: зачем господь позволил ей прожить столько и увидеть это? В последнем звене люди не жили так долго, как удалось ей. Из одиннадцати детей и тридцати внуков многих уже не было в живых, они пропадали на воине и на стройке. Каждый уносил в иной мир кусочек ее сердца, и ей казалось, что от него уже ничего не осталось, но что-то все же еще билось внутри, билось ради тех, кто был жив. Три дочери все ещё были с ней, а оставшиеся сыновья все воевали. Сус молила бога о том, чтобы хотя бы один из ее рода уцелел. 
  По громкоговорителям подтвердили, что для их звена перекрыли кислород. 
  Сус положила на седую голову руки и зарыдала, вслед за ней стали рыдать и дочери, и внуки. Приподняв голову, она увидела картину бесконечного горя и отчаяния. Ее сердце сжалось так сильно, что она не выдержала и закричала!
  - Нет, прекратите! Не бывать этому, мы не проведём наши последние часы в слезах. Встать, всем встать, - приказала она. И стала поднимать одного за одним.  
  - К столу, - командовала она. 
  Припасов съестного уже не было, подачу припасов прекратили уже неделю как. И все же в тайниках ее были припрятаны две последние лепешки. Сус разложила ломтики по тарелкам, разлила по чашам последнюю воду и попросила выслушать ее. 
  Внуки и дети Сус прошли через многие испытание, они были покорны и умели уважать. 
  Все смотрели на старейшую своего дома внимательно, и никто более не смел лить слез, так как она не велела.
  - Я запрещаю вам бояться, - произнесла она, - нам выпала большая радость уйти в иной мир семьёй. Всем вместе умирать совсем не страшно! Наши души, соединившись, полетят на тот свет, и уже скоро мы встретим тех, кто ушёл раньше нас.
   Сус прикрыла глаза и стала перечислять имена детей и внуков, которых уже не стало. Список этот был длинным. Многие ушли совсем недавно, строя звездолеты для верхних звеньев. Сус отчётливо и с выражением произносила каждое имя, проговаривая лучшее, что могла вспомнить о человеке. Кислорода уже почти не оставалось, и ей становилось трудно говорить, но она не замолкала. Уже приближаясь к концу, она произнесла имя Енка, своего одиннадцатого ребёнка, недоразвившегося мальчика, рождённого уже после смерти супруга. Ребенка, которого ей было жальче всех.
  - Енк был особенный ребёнок, - тихо произнесла она. - Он был очень болезным, но никогда не плакал, настоящий маленький воин. Он не просил ласки, всегда оставался в тени, молчал, но, видит бог, я всегда любила его. Енка забрали очень рано, ещё мальчишкой. Мой самый талантливый ребёнок! Он был алмаз! Я всегда говорила ему это. День, когда пришло письмо с вестью о его гибели, был очень страшным для меня. 
  Сус еле сдержалась, чтобы не пустить слезу.  
  В дверь рабыни Сус неожиданно постучали. Никто не хотел вставь и открывать ее, но колотили так сильно, что одна из дочерей выбежала из-за стола и отперла.
  - Экраны!! - закричала соседка, ворвавшись и сбив ее с ног.
  Внучка Сус  включила  связь.  Над столом возник полупрозрачный куб, на каждой грани которого транслировали странного, незнакомого человека, наполовину нагого, бледного, в крови, с сияющим клинком в руках. Он стоял на фоне императорских интерьеров и с неподвижным лицом что-то говорил. 
  - Звук! - закричала Сус.
  Внуки увеличили громкость.
  - Это Енк Сус Сано! Он убил императора, - произнесла соседка. 
  Рабыня Сус вскрикнула, прижала обе руки к груди и встала. С трудом, но она стала узнавать сына. Взрослый, худой и мужественный, он стоял перед ней. Его выдавали пронзительные, смелые глаза, как у зверька.  Такой тяжёлый взгляд, исподлобья, мог принадлежать только Енку, словно он все время был настороже. 
  - Живой, - прошептала Сус. 
  - Еще какой живой, - комментировала соседка. - Он возобновил подачу кислорода во в наши звенья. 
  Сус очень громко зарыдала. Она трясла головой и не могла поверить в то, что видела. 
   Ее сын публично произносил клятву императора. И генералы присягнули ему. Это выглядело как чудо. Енк говорил о спасении для всех. Он держался спокойно, он знал, что делал. Одним только мудрым и уверенным взглядом он погасил сразу весь страх во всех звеньях. Прекратились всхлипы и стоны, из людских тел ушла дрожь, люди схватились за Енка как за соломинку. Это было похоже на магию, но, кроме высшего звена, его приняли сразу все.
  
   Глава 11. Красный мир.
  
  Атла осталась с Ликой наедине. Она крепко сжимала ее руку, успокаивая так, словно забыла, что эта девочка не способна бояться. Молодая самка ската несла их к Краме. Оболочка капсулы, внутри которой они находились, была полностью соткана из живой материи, дышала, жила и покорно слушалась мыслей хозяина. Она то съеживалась, то щетинилась, временами выпуская сладковатый органический запах внутрь салона. В середине капсулы на полу было отверстие, служившее окном.
  Атла смотрела вниз на проносящиеся под ногами звезды, держала Лику и думала о Марсии. Постепенно она чувствовала, как обрывается связь с ним. Она физически ощущала, как он удаляется от нее, мчась в свой город, и это причиняло ей боль. Где-то внутри неё появилась тревога о том, что он забудет ее.
  Эта мысль пришла к ней неожиданно и доставила много боли. Она стала отгонять её от себя, точно назойливую осу, пытаясь раздавить ее в ладонях, но все попытки были бесполезны, мысль уже закралась в сознание и стала жалить. Ее воображение рисовало, как войдя в свои город спасителем и героем, он будет окружен безграничным вниманием. Безумную ревность испытала она в этот миг, закусив губу, но, посмотрев на свои ладони, которые еще хранили следы его тепла, она успокоилась и улыбнулась. Марсий очень ее любил.
   Она обняла Лику и переключила свое внимание на маленькую рыжеволосую девочку, которую впору было считать своей дочерью.
  - Ты особенная? - спросила Лика у Атлы, с любованием разглядывая девушку.
   Атла ответила не сразу. Она загадочно улыбалась и молчала.
  - Спрашиваешь, особенная ли я? - удивленно приподняв брови, спросила Атла. - Нет. Я не особенная. Я такая же, как все, такая же, как ты.
  - Я не такая, - возразила Лика. - Я не умею летать. Я не читаю мысли. Мне не выучить язык одним прикосновением.
  - Так тебе только кажется! - уверенным тоном произнесла Атла. - Ты просто не знаешь, на что способна. Человек не знает, на что способен, а я знаю. В этом вся разница.
  - Как это узнать? - с искренним любопытством спросил ребенок.
   Недолго помолчав, Атла с улыбкой произнесла:
  - Протяни мне свою руку.
  Девочка без тени сомнения потянула ладонь Атле. Уже через мгновение она ощущала теплое прикосновений руки крамовки.
  - Закрой глаза, - тихо произнесла девушка.
   Маленькие веки медленно опустились на голубые глаза. Лика почувствовала приятное тепло, которое исходило от Атлы. Прикосновение ее руки разогревало ей кровь, растекающуюся по венам горячим потоком.
  - Что ты видишь? - спросила Атла.
  - Ничего. У меня же закрыты глаза, - честно произнесла Лика.
  - Забудь о том, что они закрыты, и просто смотри вперед, - довольно строго сказала Атла.
   Девочка сосредоточенно стала всматриваться в черноту закрытых глаз, но, как бы сильно она ни напрягала зрение, ничего, кроме красновато-черного свечения, увидеть ей не удавалось.
  - Не смотри на веки, смотри сквозь них, - услышала она голос Атлы, где-то глубоко внутри себя. - Перестань ощущать своё тело, расслабься, - спокойно говорила она.
   Лика пыталась выполнить все, что говорила ей Атла, но ничего не выходило. Потеряв было всякую надежду, она хотела уже соврать, что видит сквозь веки Атлу, мерцающее помещение капсулы, проносящиеся в иллюминаторе планеты и звезды, потому что именно это она ожидала увидеть в случае удачи, но в этот самый момент Атла произнесла:
   - Не увиливай в сторону. У тебя почти получилось!
  Устыдившись своего желания соврать, девочка продолжила смотреть. Она расслабила свое тело, каждую мышцу и клеточку, перестав ощущать ноги, руки, вес, словно была соткана из воздуха. Ощущение стремительного полета по коридору посетило ее. Вслед за ним пришла картинка. Она шла по длинному темному коридору, убегающему в неизвестность. На секунду, засомневавшись, она хотела повернуть, но услышала издалека призыв Атлы:
  - Иди!
  Лика продолжила путь. Коридор освещался невидимым пламенем, которое исходило от её рук. Медленно ступая босыми ногами по воздуху, Лика заметила, как все вокруг стало светлеть. На глазах коридор из черного превращался в белый, интригуя и утягивая вдаль. Медленный шаг её перерос в бег. С неистовым любопытством и предвкушением она мчалась по нему, ожидая отыскать конец, но в момент, когда его увидела, её постигло сильное разочарование. Таинственный коридор ее собственного подсознания завершался большой белой дверью. Предчувствуя, что дверь заперта, Лика остановилась.
  - Ну вот, ты сама и закрыла её своим сомнением. Открывай! - спокойно и тихо произнесла Атла.
   Девочка медленно дотронулась до дверной ручки и, с силой подергав ее, убедилась, что предчувствия ее не обманули, дверь была неприступной.
  - Заперта! Дверь заперта! - расстроенно завопила она.
  - Дергай сильней! - настаивала Атла.
  Лика со всей силы дергала за ручку, но попытки не завершились успехом. Осознав это, она стала по ней колотить, словно ожидая, что кто-то откроет ее изнутри, толкать дверь плечом, стучать по ней ногами и кулачками, тянуть на себя, упираясь всем телом, но дверь оставалась неподвижна. Обессилев от бесполезных попыток, вымотанная и расстроенная, Лика уселась возле двери и начала плакать. Чувство великой досады и обиды поглощало ее. Видеть дверь и не узнать, что за ней скрыто, казалось несправедливым.
   - Атла, помоги мне! - взмолилась она.
  Ее голос эхом разнесся по коридору.
  - Я не могу помочь. И никто не может. Ключ в тебе. Только ты одна можешь сделать это.
  Произведя очередные жалкие попытки, Лика окончательно потеряла веру в возможность её открыть и, ударив в дверь ногой, в порыве отчаяния кинулась всем телом в запертую дверь.
   - Осторожно! - слабо раздался возглас Атлы.
  В этот момент Лика престала что-либо видеть. Привычная чернота закрытых глаз и возгласы "очнись!" встретили ее в реальном мире капсулы. Открыв глаза, девочка поняла, что лежит на коленях у Атлы. На своих щеках она ощущала холодные разводы от слез. Приподнимаясь, она встретилась взглядом с Атлой. Девушка улыбалась и медленно поглаживала ее рукой по голове.
  - Ты молодец. Все в порядке! - с улыбкой приговаривала она.
  - Но я не открыла дверь! - виновато произнесла Лика.
  - Это не страшно. Это была лишь первая попытка. Не все сразу. Главное, теперь ты знаешь, где она, а значит, придет время, и ты её откроишь, - спокойно, убаюкивающе шептала Атла.
  - А что там? Что за ней? - с любопытством спросила Лика.
  - За дверью? - словно не расслышав, переспросила Атла.
  - Да. Что за дверью?
  - За дверью ты найдешь себя. Когда откроешь ее, то поймешь, на что способна. Ты почувствуешь силу, прилив энергии, великое могущество собственного разума.
  - Ты уже открыла свою дверь, ведь так? В этом разница между нами? - осененная догадкой, спросила Лика.
  - Да, это так! - подтвердила Атла.
  - Как ты это сделала?
  - В мире, в котором я живу, там, куда мы летим, обучают этому с детства. Не все приходит сразу. Я до сих пор многому учусь и буду учиться всю жизнь. Моя дверь, хоть и открыта, но не до конца. Я знаю людей, у которых открыта лишь щелка. Знаю тех, у которых она отворена шире моей. Но все всегда стремятся к одному - распахнуть свою дверь на всю, выйти за рамки.
  - Ты знаешь таких, у которых она открыта на всю? - с восхищением спросила Лика.
  - Нет, абсолюта я не встречала, - произнесла Атла.
  - Дверь есть у всех? - продолжила спрашивать Лика.
  - Да, так устроены все люди. Все, кроме одного, - произнесла девушка, тревожно подумав о Марсии.
  - У Марсия ее нет? - точно угадав, спросила Лика.
  Атла взволнованно посмотрела на девочку. Желая сменить тему разговора, она хотела было расспросить Лику о прошлой жизни со стариком, о полетах и станциях, но догадливый ребенок настырно продолжал говорить о своем.
  - Если у него нет двери, значит, он никогда не сможет ее открыть. Его тоннель ведет к тупику? - с безумной жаждой получить скорее ответ спрашивала Лика.
   Помолчав несколько секунд, Атла шепотом произнесла:
  - Его портал открыт от рожденья.
  - Это значит, он может все? - настороженно спросила Лика.
  - Да, может, но он об этом не знает, - тихо произнесла Атла.
  - Ну так скажи ему! - недоуменно воскликнула Лика.
  - Нельзя. Он ни в коем случае не должен этого знать.
  - Почему?
  - Потому что сила, которая кроется в нем, сожжет его изнутри, если вырвется наружу. Я боюсь что выпустив ее, Марсий погибнет, - с болью в голосе произнесла Атла.
  Лика представила перед собой лицо Марсия. И хотя она не успела еще привязаться к нему, но уже точно знала, что смерти ему не желает.
  - Обещай, что никогда не скажешь ему об этом! - строго произнесла Атла.
  - Обещаю! - осознанно произнесла девочка.
  С этими словами они стали подлетать к владениям крамов. Сквозь встреченную на пути пылевую туманность огненная планета постепенно стала проявляться в космическом пространстве. Розовое сияние, излучаемое планетой, растворялось в холодной темноте космоса, обволакивая ската красноватыми бликами. Атла приложила руки к вискам и стала посылать сигналы отцу и Татиде. Она стала кричать о своем возвращении, не жалея сил и внутреннего голоса. Атла запрашивала разрешение на посадку для ската и услышала, что ей дают добро.
  Просочившись сквозь влажный желеобразный стыковочный пузырь в куполе, Скат медленно погрузился в розовую дымку города, покачиваясь и колышась на парах ее. Планета встречала прибывших привычным зноем, слабым сухим ветром и знакомым до боли запахом ионных очистительных фильтров. Розовое марево, от которого с непривычки разболелись глаза после дивных закатов Голубой планеты, выглядело особенно искусственным. И все же оно было таким родным, что Атле хотелось плакать от чувств. Ее не было в родном мире два года. Она присела на колени и положила обе ладони на красную песчаную почву, вобрав в себя ее тепло. Капельки ее слез скатились вниз и моментально впитались в поры, словно планета показывала ей, как неистово истосковалась по своей дочери. Лика послушно стояла рядом, с замиранием сердца глядя то вверх на пирамидальный купол, то на Атлу.
  Атла приподнялась. Слезы быстро испарились с ее щек. Она взяла Лику за руку и повелела скату следовать за ними по тропе в город. Обвив ее запястье тонким длинным усиком, росшим из его мнимого подбородка, он полетел чуть выше над их головами, покорно следуя за поводком.
  Врата сами растворились перед ней, бесшумно и ласково, несмотря на всю их громоздкость. Яркий свет полил оттуда столбом, напугав ската и ослепив Лику. Атла улыбнулась. Несмотря на то, что была ночь, город Крам был залит светом. Люди проснулись, все услышали ее приближение.
  Центральная площадь города постепенно заполнялась людьми. Под гигантским красным куполом роились бесчисленные мыслительные потоки, собираясь в розовый туман. Вся суета была связана с ее возвращением. Тысячи восторженных взглядов приветствовали свою героиню. Все горожане от мала до велика вышли ее встречать. Почувствовав на себе ослепительный свет, направленный в свою сторону, Атла пошла по дороге сквозь ликующую толпу, не упуская руку Лики, держа ската над своей головой.
  Яркие брызги сыпались им под ноги. Люди старались коснуться ее плечей и волос, протягивая руки со всех сторон.
   Звуки разрывающихся фейерверков, восторженные крики и лучезарный смех сопровождали каждый её шаг. Настрой крамов радовал Атлу. Люди знали, что находятся на грани гибели, но не унывали, и в этом заключалась сила ее народа. Информацию о предстоящей катастрофе в мире, где каждый способен прочитать мысли, скрыть не удалось. Из общего информационного потока Атла успела вычитать, что большинство крамовских кораблей были уже укомплектованы и подготовлены к вылету, оставалось только узнать куда. Ее появление знаменовало собой спасение, и на празднование этого не жалели никаких средств. В городе зажглись все до единого огня. Склады с фейерверками были опустошены, не для кого было теперь хранить и откладывать на завтра. Город напоминал свечу, которая перед угасанием вспыхивает так ярко, как никогда прежде.
  Крамы были мастерами по части эффектных шоу. Награжденные талантами артистичности, они любили демонстрировать свои умения. По правую руку от себя Атла увидела трех старцев, зависших в воздухе прямо над толпой, чьи одежды и бороды развевались на ветру. К ней подлетела одна из жриц и надела на шею ослепительное ожерелье из редкого красного камня. Другая жрица возложила на ее голову золотую диадему. Ощутив на себе тяжесть украшений, Атла зажмурилась, задумавшись о том, что почему-то совсем не рада этим дарам. Атла поймала себя на мысли, что смотрит на свой город сейчас будто бы со стороны. Испугавшись того, что она перестает ощущать себя частью своего народа, девушка поспешила спрятать опасные мысли как можно глубже. Шумный и пестрый, родной и неспокойный город Крам любил ее и заслуживал только взаимности. Вглядываясь в глаза крамам, девушка узнавала знакомые лица.
  Несмотря на внушительное количество жителей, горожане хорошо знали друг друга, охотно общались, жили открыто. Каждый знал, кто о чем думает, кто в кого влюблен и что чувствует. Тем не менее избежать лжи и интриг не удавалось. Видя друг друга насквозь, крамы по-прежнему не стеснялись врать, сочинять и льстить. Осознав свою беспомощность в борьбе с пороками и смирившись с неспособностью их скрывать, крамы стали воспринимать свою жизнь как игру, прощая друг другу слабости. Потребность придумывать захватывающие истории о себе и о других, после чего с театральными эффектами рассказывать выдумки на публике, да так умело, что все и даже автор начинали верить в подлинность сюжета, было излюбленным развлечением для большинства.
  Крамы нуждались в постоянном общении и внимании, ходили в гости, охотно шли на обмен, заключение сделок, любили поспорить и пощеголять друг перед другом своим мастерством. Несмотря на умение контактировать телепатически, речь не исчезла из обихода навсегда. Крамы смеялись, кричали, шептались, как если бы корме собственных голосовых связок у них не было другого способа донести информацию. Парадоксально, но во всех Семи мирах нельзя было отыскать более шумного и веселого народа.
  В то же время крамы были задиристы, не отличались дипломатичностью, легко и порой необдуманно ввязывались в конфликты и в глазах остальных миров скорее выглядели беспринципными эгоистами. Заполучив себе богатейшие космические территории, они без зазрения совести мечтали об абсолютной власти над остальными мирами, опираясь в своих суждениях на то, что они просто-напросто имеют на это право. Сдерживать их высокие аппетиты удавалось разве что только сильным и хорошо вооруженным тулонцам и дисциплинированным пацифам.
   Атла любила свой народ всей душой в основном потому, что понимала его. Безграничное внимание было тайной мечтой каждого крама, и теперь, когда взоры, чувства и мысли всех горожан были обращены к ней, девушка должна была бы наслаждаться моментом славы, но, как ни странно, в эту минуту ей хотелось только одного - вырваться из-под лучей прожекторов и вновь очутиться рядом с Марсием на таинственном острове на Голубой планете.
  Атла быстрым шагом, с искусственной улыбкой на лице двигалась в сторону главного храма. Не выдерживая эмоционального напряжения, она захотела вырваться из густого потока и повелела скату нести ее. Взяв Лику на руки, она крепко ухватилась за ус и взлетела. Воспарив над толпой под огромным куполом, прижимая восторженную Лику к себе, она полетела к балкону главного храма.
   Отец и Татида уже ждали её там, наблюдая за всем с высоты, молча улыбаясь и осторожно сдерживаясь, чтобы не спрыгнуть и не задушить любимое дитя в объятьях. Атла слышала их взволнованные мысли и спешила как можно скорее обнять их.
  Первым на нее выскочил ее пес. Собака упала ей в ноги и стала лизать стопы. Атла засмеялась и поцеловала химеру в голову.
  Под ликование толпы она обвила руками отца. Шаман, довольно улыбаясь, сжимал хрупкую, исхудавшую в странствиях дочь.
  - Татида! - переведя взгляд на прорицательницу, воскликнула Атла и рухнула ей на плечи. Старая крамовка не сдерживала слез. Поцеловав свою воспитанницу, она произнесла:
  - Я горжусь тобой!
  Атла положила голову ей на плечо. Похвалу из уст этой женщины можно было услышать в исключительно редких случаях. Татида уже все знала, она прочитала историю ее странствия, как книгу, с одного прямого взгляда и осталась довольна всем, что узнала. Атла шла верно своей дорогой.
  - Поешь и отдохни, говорить будем утром, - повелел шаман, освободив дочь от обязанности делиться всем и сразу, хотя координаты Избранной планеты с нее он уже считал.
  Атла внимательно посмотрела на отца. Она видела, что у верховного шамана все было под контролем, и доверилась ему. Безумная усталость брала свое, и отдых был действительно ей необходим.
  - Ската погрузите в воду! - передавая ус животного в руки жрицам храма, указав на самый глубокий из бассейнов, произнесла она. - Девочку, её имя Лика, поселите в комнате рядом с моей. Она наша гостья и находится под моим личным покровительством, передавая Лику в руки служительниц, распорядилась она. - Дайте ей все, что она хочет!
  Лику сразу же окружили три служительницы в платьях с золотыми шлейфами и увели во дворец.
  - Добрых снов, завтра будет долгий разговор! - поклонилась она отцу и удалилась в свои покои.
  Засыпать в своей родной комнате было странно и непривычно, но так сладко и трогательно. Её девичья постель была напитана мыслями прошлого, которые продолжали витать вокруг, словно призраки, рассказывая ей истории о том, какой она была до того, как полюбила его. В этой комнате, под высокими сводами крестового потолка было собрано много надежды. Она уже не помнила того, как волновалась и молилась перед странствием, не знала больше той наивности и тех тревог. Уткнувшись носом в шелковую облачную подушку, укутавшись огромным невесомым одеялом, посмотрев в окно на пылающий во тьме диск спутника Крамы, она стала засыпать с таким наслаждением и так глубоко, как это возможно только под крышей родного, любимого дома. Но даже в этот миг она не могла думать ни о ком другом, кроме него.
  Атла проснулась рано на рассвете. Отдохнувшая, со свежими мыслями и чистым сердцем, она вышла на балкон. Вдохнув в грудь обжигающий воздух Крамы, пропустив приятное тепло сквозь себя, она опустила взор на город. Красный Крам тонул в мягком свечении. Золотистые пузыри улетали стаями под купол, рассыпаясь и росой спадая вниз. Глубоко внизу под струями бурлящего водопада плескался скат, пропуская воду через плавники и играя с потоком хвостом. Совсем скоро должно было рассвести, и первые лучи перерождающегося Оникса проскальзывали сквозь розовое стекло купола, питая воздух ароматом цвета. Странным было не увидеть нигде драконов. "Неужели они тоже предчувствуют катастрофу и прячутся?" - подумала жрица.
  Атла испытывала любовь к своему великому городу, к своему народу и к себе. Она верила, что все улетят и обретут ещё лучшую жизнь на Избранной планете. Она была самой собой на своей родине и принадлежала только себе, и это укрепило её силы. Жрица воспаряла духом. Сейчас она должна была быть сильной и непобедимой, ибо каждый смотрел на неё, проецируя взор ее уверенного взгляда вглубь себя и напитываясь ее целеустремленностью.
   Атла наслаждалась Ониксом как никогда, понимая, что это его последние дни в этой фазе, и после трансформации звезда уже никогда не будет прежней. Она развела руки в стороны и позволила свободному теплому ветру ласкать себя.
  Девушка настраивалась на разговор с отцом. Это всегда было нелегко, потому как шаман был невероятно силен энергетически и любил показывать свое доминирование собеседнику. Сегодня Атле было особенно нелегко, потому что кое-что из происходящего с ней на Голубой планете она обязана была скрыть. Настраиваясь и медитируя, она укрепляла свою броню, но опасения о том, что отец узнает о ее чувствах к тулонском воину, были явственными: слишком сильными были эти чувства.
  Атла входила в храм через парадный вход, покрытая бликами от восходящего Оникса. Отец ждал её в особом зале, сквозь стены которого не проникали посторонние мысли, а главное не улетали мысли посвященных. Если планету Краму можно было сравнить с ярким горящим человеком, живущим свободно и открыто, то эта часть храма была у такого человека тем самым потаенным уголком души, о котором никто не знал.
  Атла с улыбкой распахнула дверь.
  Верховный шаман улыбался в ответ, с наслаждением и упоением любуясь своей повзрослевшей дочерью. Облаченный в длинную рясу, он ждал ее в одиночестве, распустив служителей храма, обычно окружавших его со всех сторон.
  Великий крам и юная крамовка имели очевидное внешнее сходство, чем шаман непомерно гордился. Любуясь высокими скулами, янтарными глазами и горделиво приподнятыми линиями бровей на ее лице, он узнавал в дочери себя самого.
  Обменявшись зеркально улыбками, взявшись за руки, они застыли друг против друга, общаясь взорами. В храме горели искусственные свечи, тихо потрескивая и убаюкивая. Высоко под потолком кружились в слабом вихре серебряные свитки с древними рукописями. Красная сердоликовая плитка покрывала стены сплошным ковром, постепенно багровея к куполу, а под крестовыми сводами в тени за парусами прятались души умерших жрецов. Обстановка располагала к откровенной беседе.
  - Атла, дочь моя! - произнес жрец. - Ты ли это?
  - Я! - восторженно ответила девушка, не произнеся при этом ни звука.
  - Ты повзрослела и изменилась. Чувствую силу твою, возросшую и принявшую облик стрелы.
  Атла отвела взор, понимая, что чрезмерно раскрывается. Она почувствовала прикосновения отцовских рук к плечам, хотя шаман даже не шелохнулся.
  - Я верил, что ты вернешься. Мы ждали тебя, - эмоционально воскликнул жрец.
  - Я привезла для вас важные вести! - улыбаясь, подумала Атла.
  - Я уже забрал их. Ты молодец, дитя мое, я горжусь тобой.
  Своеобразный разговор привел бы в изумление любого вошедшего в зал, учитывая, что весь диалог производился в умах великих крамов. Казалось, что отец и дочь стоят напротив друг друга и молчат, при этом недоуменно приподнимая брови, улыбаясь, словно корча гримасы.
  Неожиданно Атла почувствовала, как горячие невидимые руки отца, державшие ее, холодеют и внутри него возрастает напряжение.
  - Ты ничего не скрываешь от меня? - спросил отец, почувствовав щит внутри сознания дочери.
  Атла молчала, не решаясь на ложь.
  - То, что ты прячешь, имеет невероятную силу, лучи, сияющие из-под щита, даже отсюда ослепляют меня, - зажмурился Шаман, закрываясь рукой, словно от света звезды. - Пламя, жаркое и полыхающее, вижу я. Способное испепелить города!
  Атла почувствовала, как что-то холодное и чужеродное проникает её душу.
  Отец разрывал ее изнутри, с жадностью пытаясь докопаться до истины.
  Атла обреченно поняла, что, если не уступит, они могут поранить друг друга. А у родственников следы причинённых друг дугу вторжений были непоправимы и образовывали незаживающие красные рубцы на огненных сердцах. Атла сдалась и взорвала свой щит, выпустив тяжёлые огненные слезы наружу, выводя эмоциональный накал из себя.
   В эту самую секунду выражение восхищения на лице шамана сменилось ужасом. Его зрачки расширились, а брови изумленно поползли вверх. Он отдернул руки. Атла почувствовала огонь.
  - Как ты могла!! - раздался яростный крик, оглушивший ее.
   Отец проник глубоко на самое дно души дочери. Он узнал все о том, что происходило между ней и Марсием. Он был поражен.
  - Ты должна была его убить, а вместо того отдалась недостойному варвару! - разочарованно, не веря своему горю, надрывался отец, сотрясая воздух своими мыслями. - Если бы ты отдала ему только свое тело, мы еще могли бы вымолить прощение у богов, но нет, ты отдала ему и свое сердце! Великие жрицы никогда не мешались с иными мирами!
  Атла обреченно опустила глаза. Чувство стыда и вины разливалось с кровью по всему телу. Ей казалось, что она подвела отца, обманула надежды, предала весь их род.
  Не шелохнувшись, девушка стояла, ожидая очередного крика или пощечины, которой лютый отец в порыве ярости мог ее наградить. Но ни того, ни другого не последовало. Прочитав искреннее раскаяние в глазах дочери, отец смягчился и уже гораздо тише произнес:
  - Мы - смертные, не так сильны, как тебе кажется, силы куда более страшные и опасные стоят за спинами нашего рода. Точно так же, как и силы, стоящие за спинами наших врагов. И между этими титанами нет мира. Они не простят тебе предательства, потому что любят тебя сильнее остальных, потому что дали тебе больше, чем остальным, и ждут от тебя свершений.
  Потоки слез из глаз девушки усилились. Она хорошо понимала, о чем говорит отец, покорно молчала и стыдилась.
  -Ты не принадлежишь себе, Атла, - тихо произнес отец. - Твое сердце не принадлежит тебе, и ты не можешь вручать его кому ни попадя, слишком велик этот дар, и нет достойного тебя. Твое сердце навеки останется с богами великой Крамы. Ты - жрица!
  Атла слабо кивнула головой, не решаясь посмотреть отцу в глаза.
  - Ну, ничего, ты образумишься и выжжешь эту скверну из своего сердца. Твой позор мы смоем кровью врагов!
  Шаман разжалобился и улыбнулся.
  Атла вздрогнула, резко подняв голову и посмотрев на отца прямо и смело. Слезы испарились с горящих щек ее, а омытые огнем глаза блестели, страстно желая мира, а не войны.
  - Отец, как можешь ты так говорить, после того как узнал, что мы с ними изначально один народ, после того как узнал об Оракуле?
  Шаман говорил:
  - Может, и так, но это было давно! Мы пошли разными дорогами. И в отличие от них, наша цивилизация достигла невиданных высот. Разумом мы превосходим всех! Именно мы заслужили право продолжать человеческий род. Однажды Голубая планета уже жестоко поплатилась за неверный выбор в пользу искусственного интеллекта. Человек уничтожил в себе свои природные способности и умения, сделав ставку на машины. Люди забыли, кто они и зачем появились на свет. Чем больше прогрессировали их разработки, тем дальше они уходили от себя, от своей исконной сути. Мурийцы заигрались с клонированием, ионцы превратились в роботов, пацифы - в безвольных фанатиков. Не пустить их на Избранную планету - это милосердие!
  Атла испугано посмотрела на отца, шаман был настроен всех уничтожить.
  Правитель продолжил:
  - Мы долго готовились к этой войне. Время пришло. Твоя задача - укрепить дух нашего народа. Люди верят в тебя! Мне нужно, чтобы ты выступила перед нашим миром, чтобы рассказала об Избранной планете так, чтобы они стали грезить ею. Я хочу, чтобы ты показала им воспоминания об этом мире. Я хочу, чтобы всех затрясло от вожделения! Чтобы за право жить на этой планете они готовы были бы всех сокрушить!
  Шаман взял Атлу за руку. Дочь его вся дрожала.
  - Мы подготовили для тебя текст! - сказал шаман. - Ты только повторишь.
  Атла не успела даже ничего ответить. Лан щелкнул пальцами. И приказал служителям войти.
   Атлу долго и старательно готовили к выходу, медленно и плавно окуная стопы в туфли. Надевали драгоценности и обереги, укутывали в сияющие ткани нового платья, вплетали в волосы золотые нити. Она уже слышала, как завывала толпа, сосредоточившаяся перед центральным пилоном храма. Текст обращения уже был в голове Атлы. Сила отцовского голоса заглушала ее собственные мысли, и синхронный повтор его слов - это все, что она могла. На мгновение Атла почувствовала слабость и отчаяние, но отец мог это заметить, и она собралась с духом.
  Она сделала шаг по направлению к дверям и остановилась.
   - Иди! - велел шаман.
  Двери раскрылись перед ней, и свет, обрушившийся вместе с громом воплей и аплодисментов, ослепил ее. Атла волновалась, но улыбалась. Она была собранна и настороженна. Подойдя к краю балкона и протянув руки к горожанам, она засияла от улыбки, благодарно и с любовью глядя на свой народ. Те крамы, что были обучены левитации, воспарили над головами остальных, строясь в несколько воздушных рядов.
  - С каждым годом все сложнее и сложнее скрывать правду от столь одаренной публики, - прошептал отец, находящийся внутри ее сознания.
  Атла готова была говорить, она подняла руку - и в один миг воцарилась тишина. Утихли мысли и речи. Уважение и восхищение добрыми импульсами посылались в нее, переполняя через край. Верховный шаман и Татида сделали все для того, чтобы их девочка была любима, создав ей непререкаемый авторитет и образ спасительницы. Люди непрекословно доверяли ей, отчего все сложней было решиться говорить.
   - Мой народ, - стала повторять она за отцом. - Величественные крамы, рожденные в лучах Оникса, вечно свободные и независимые! - читала она его текст. - Боги подарили нам Краму. Много тысячелетий мы жили здесь и были счастливы, но боги забирают у нас Краму! Они добры и великодушны, они любят нас и дарят нам другую планету, богаче и лучше этой!
  Атла положила руки на перила, выложенные из пластин фианита, и закрыла глаза. Импульс от ее рук побежал по камню вниз, прошел через город и достиг пирамидального купола. На гранях купола над всем городом сразу стали отражаться ее воспоминания о Голубой планете. Она показали им леса и озера, голубое небо, птиц и рыб. Она провела их по континентам, осыпала цветами и звездами. Показала снежные поля и песчаные пустыни, красные закаты и золотые рассветы. Она приковала всех к себе, удерживая внимание на своих воспоминаниях с минуту, передав их в другие города планеты Крама на другие пирамиды.
  Люди были потрясены. Над планетой стоял стон восхищения.
   Шаман был очень горд. Атла видела его надменное лицо в своем сознании, но продолжала говорить его словами:
  Этот мир по праву наш! Но враги посягают на него. Нам предстоит война! - произнесла она слова отца и приостановилась. - Мы уничтожим соседние миры и будем править на этой планете одни, потому что только мы достойны этого!
  Народ ответил на призыв бодрым улюлюканьем, показывая свое согласие на войну и готовность сражаться. Атла замолчала, шаман довольно улыбался, стоя в тени. Дочь произнесла его речь с достоинством и чувством. Крамы все до единого поддерживали ее. Шаман расслабился и вышел из сознания дочери.
  Атла почувствовала, что свободна. Она подождала недолго, позволив людям Крамы высказаться и пошуметь. Народ, заметив, что жрица не уходит и многозначительно молчит, утих, ожидая ее следующих слов.
  - Это один путь, но есть и другой! - продолжила она уже своими словами и снова положила руки на перила.
  Перед завороженной толпой на гранях купола возникли воспоминания Марсия о встрече с Титаном, которые она заимствовала у тулонца. Крамы услышали слова гиганта, узнали его историю, увидели его глаза и замерли.
  - Нам достался амулет Оракула! - крикнула Атла с яростью. - Не тулонцам, не пацифам, а нам! - громко говорила жрица. - Потому что мы наследники его учения!
  Верховный шаман тревожно наблюдал за дочерью, но прерывать не спешил, не понимая куда она клонит. Атла была в ярости, и войти в ее сознания снова и подчинить себе он никак не мог.
  - На нас ложиться ответственность за то, чтобы объединить всех его потомков в единый мир! Мы не летим в новый мир, мы возвращаемся в старый и давно забытый! Наши враги нам не враги, они наша плоть и кровь! Все мы есть порождение единого мира, и у нас равные права на возвращение, - продолжала жрица. - Ни один крам больше не прольет ни капли инопланетной крови! Мы будем жить со всеми другими мирами вместе на одной планете. Мы заключили мир! - кричала она.
  Народ растерянно гудел. Реакция крамов была не однозначная.
  Атла сняла с себя амулет и протянула на вытянутой руке над толпой.
  - Мудрость и любовь великого Оракула с нами! - надрывалась она. - Он хранитель Избранной планеты! Мы идем в его владения! Только через мир и добро нас пустят туда.
  Толпа завопила еще сильнее. То, что говорила жрица, было слишком ново и революционно. Идея о том, что все станут жить в одном мире, напугала крамов.
  Шаман поспешил вмешаться. Он подхватил реакцию толпы и встал возле Атлы. Дочь путала ему все планы, но он вовремя сориентировался.
  Он улыбался, не подавал вида, что разочарован, сильно сжал ее руку и стал говорить.
  - Как видите, мы всегда предоставляем вам выбор, - крикнул шаман. - Только вам решать, по какому пути идти!
  Шаман хорошо чувствовал реакцию толпы. Он видел, что слова Атлы всех насторожили. Он знал, что люди не готовы принять ее идею.
  - Мы проголосуем! - объявил шаман.
  Он вознес руки. Посмотрел на Оникс и закрыл глаза. В воздухе над площадью появились две прозрачные огромные чаши.
   - Кто за то, чтобы сражаться и жить на Избранной планете одним, положите свой голос в левую чашу. Кто за то, чтобы разделить Избранную планету с варварами, положите свой голос на правую!
   Атла перевела взор на шамана. Отец посмотрел на нее. Они сцепились взглядами в сильном эмоциональном противостоянии. Время пошло. Люди стали отдавать свои голоса. Достаточно было направить свою мысль в выбранную чашу и держать ее там.
   Атла с тревогой наблюдала за весами. Шаман не проявил не малейшего беспокойства. Он прошел со своим народом череду войн и знал: крамы лучше умрут, чем станут жить с врагами на одной планете.
   Люди сделали выбор. Чаша с призывом к войне перевесила. И хотя отрыв не был большим, Лан победил. Шаман перевел взгляд на дочь. Атла с трудом сдерживала слезы, но продолжала улыбаться. Он победоносно поклонился своим подданным, поблагодарил всех и ушел. Атла бросила разочарованный взгляд на толпу и пошла за ним. Как только жрица вошла в зал и двери захлопнулись за ней, ее сразу схватили стражники.
   Они подтащили ее к отцу и бросили Лану в ноги.
   Шаман смотрел на свою дочь с презрением. Правитель Крамы был очень горяч. Все боялись его вспыльчивости и гнева. Атла понимала, что этот поступок отец ей не простит.
   - Я вижу тебя насквозь. Ты думаешь, я не понимаю, ради чего ты добиваешься мира? - закричал Лан.
   Атла опустила глаза.
   - Ради людей! - тихо ответила она.
   - Ради одного-единственного человека!!! - заорал Лан так громко, что у всех присутствующих в зале зазвенело в ушах.
  Лан обошел Атлу по кругу, присел возле нее и тихо произнес ей на ухо:
   - Я лично его убью! Своими руками! Слышишь?!
   Атла беспомощно посмотрела на отца. Он был настроен решительно, и это пугало.
   - Я сотру всю память о нем из твоего сознания, - добавил он. - Уведите ее!
   Атлу потащили к выходу.
   Пятнадцать часов спустя.
  Как приказал шаман, Атлу заточили в карательный круг, возвышавшийся над городом стройной пирамидой с прозрачным сферическим наконечником. Сооружение стояло на особом контроле у властей. Каждая мысль заточенных преступников внимательно изучалась и заносилась в архив. Атле отвели особую камеру, предназначенную для самых опасных и важных крамов. Оставшись посреди красной комнаты в абсолютном одиночестве, избранная крамовка стала громко рыдать. Заливая себя и пол слезами, она сжимала голову в руках, не желая верить тому, что слышала от отца, и тому, что крамы пошли по пути войны.
  Неистовое чувство досады металось в ее груди вслед за колоссальным ощущением вины. Совсем недавно она еще верила в то, что отец поймет её, простит и примет верное решение. Она изнывала из-за того, что ей не удалось сохранить самое ценное. С минуту на минуту должна была прийти Татида и стереть из ее сердца любовь. Память о Марсии, чувства, которые она испытывала к нему, заполняли всю её душу, и Атла знала, что, лишившись их, погибнет духовно, без шанса на возрождение.
   Прорицательница обладала великой силой. И Атла была уверена, что отец пришлет именно ее. Сам верховный шаман побаивался старуху, обходя стороной. Татиде принадлежал крамовский трон, но, будучи еще девочкой, она уверенно заявила, что отказывается от власти и выбирает вселенское служение богам. Именно Татида предсказывала и катастрофу, и полет на Голубую планету, с ее легкой руки Атла была избрана проводником.
  Особенностью Татиды были глаза, настолько тяжелые и мрачные, что, заглянув в них один раз, на второй уже никто не решался. Ее зрачки были аномально белёсые, вместе с тем четко обрисованные синим контуром, а в белках стояли маленькие черные точки, постоянно меняющие свое расположение. Кто-то говорил, что в них была запрятана карта к бессмертию, кто-то считал, что они отображают течение времени во вселенной, были и те, кто называл ее за это проклятой богами тьмы, но правду не знал никто. В своей черной расе Татида была альбиносом, причем не от рождения, а ставшая им при жизни. Часто она говорила, что отдала свой цвет и сок людям, заставляя окружающих испытывать вину. Прорицательница была настолько стара, что уже никто не помнил ни ее родителей, ни братьев и сестер. Она пережила уже несколько поколений, но по-прежнему чувствовала в себе силы продолжать жить.
   Раздался слабый треск. Атла вздрогнула. Поднеся к губам амулет Оракула, она дрожащими губами стала нашептывать молитвы, обращаясь к великим богам с просьбой пощадить ее влюбленную душу. Почувствовав холод приближения ведьмы, она заметалось из стороны в сторону, как раненый тигр в горящих джунглях. Ударяя руками по стенам, пытаясь пробить их насквозь, Атла взлетела к потолку. Уперевшись ладонями в купол, она потянулась ввысь, но камень оставался неприступным. Издав пронзительный крик, она бессильно рухнула на пол и зарыдала с новой силой. В этот миг Атла испытала на себе слабый удар тока. Медленно она стала отползать назад, с опаской оглядываясь по сторонам. Прорицательница склонилась над ней сзади, выставив руки над головой.
  - Атла! - раздался слабый старческий голос в сознании девушки.
   Атла закрыла глаза. В этот момент она уже понимала, что бежать было некуда, а сопротивляться бессмысленно. Ладони Татиды зависали над ее головой, а значит, еще мгновение - и память о Марсии будет смыта из ее сознания навсегда. Тонкие струи слез сочились по ее щекам. Дрожащими мокрыми губами она запричитала. Рухнув в ноги Татиды, Атла стала молить о пощаде. Прорицательница погрузилась на колени возле неё.
  - Атла! - повторила она, проведя по голове девушки ладонью. - Запомни, что бы ни случилось, никогда и никому не падай в ноги! - строго произнесла Татида.
   Атла подняла заплаканное лицо и изумленно посмотрела на прорицательницу. Все те же мистические глаза, загадка и холод создавали ее образ.
  - Как еще я могу вас просить не совершать этого со мной? - взмолилась она.
  Прорицательница хитро улыбнулась, любуясь доверчивостью и чистотой глаз свой любимицы.
  -Тебе не надо умолять меня, все впустую, - произнесла она.
  - Знаю, вы все равно не станете слушать, вы служите отцу, - хотела было продолжать Атла, но была прервана.
   - Я служу вселенной! - поправила её прорицательница.
   - Но вас прислали сюда убить любовь во мне, - возразила девушка.
  - Да, - произнесла Татида. - Но я не в силах.
  От неожиданности сказанного Атла отпрянула назад. Она знала, насколько была велика сила Татиды, видела, как прорицательница воскрешает, умертвляет, внушает, гипнотизирует, и никто и никогда не был способен ей противостоять.
  - Не в силах? - изумилась Атла.
  - То, что прячется внутри твоего сердца, настолько велико и бесконечно, что я сгорю, вмешавшись в этот поток. На тебе лежит его защита, и толще этой брони нет ничего. Он постоянно думает о тебе, а значит, я бессильна, - сложив руки, отстранилась Татида.
  - Помоги мне бежать, Татида! - коснувшись рук прорицательницы, взмолилась Атла и, почувствовав, что в теле старухи нет материальности, отпрянула назад.
  - Меня здесь нет! - улыбнулась она. - Я жду тебя возле багровой пирамиды, я и те, кто пошел за тобой, - произнесла она.
  - Что это значит? - приподняв брови, воскликнула девушка.
  - Многие не хотят войны и выступают поперек воли твоего отца. Я обратилась к богам с мольбами послать знак. Отправилась в бестелесную пустыню, блуждала во тьме три дня. Я ступала босыми ногами по белым костям, я шла вдоль рек, наполненных кровью, я видела смерть своими глазами, а когда окончательно высохла и выбилась из сил, увидела человека. Он сидел на песке один, закутавшись в платки, и держал что-то на руках, как ребенка. Я подошла ближе, окликнула его. Он обернулся, и я увидела, что это была ты! Ты качала на руках Желтую звезду, ту, к которой все летят. Завидев меня, ты резко встала и подкинула шар к небесам. Стало ослепительно светло, тьма рассеялась, все воскресли, и я очнулась. Отныне мы будем следовать за тобой. Так велела сама Вселенная, - произнесла Татида.
   Атла прикрыла глаза, пророчества и видения Татиды всегда были жуткими. Атла смотрела на нее и не понимала, что может на это ответить. Она расколола мир Крамы на две части, и было ли это правильно, жрица не знала.
  
  
   Глава 12.
   Генерал Индро.
   Колонна из ферромагнитных капсул приближалась к Тулоне. Марсий изучал планету с высоты полета, и первое, что он заметил, были новые реки. На Тулоне никогда не было столько рек. За два года они разлились густой сетью, опутав планету серебряной паутиной. Объяснения могло быть только одно. Лучи Оникса стали жарче, и многовековые льды на полюсах начали таять. Тулонцы всегда мечтали о потеплении в их ледяном мире, но все происходило слишком быстро, люди не успевали перестроиться. Даже с высоты он заметил, что многие из внутрипланетных городов были затоплены.
   Марсий пошел на снижение. Ему давали посадку и без лишних формальностей пропускали в промежуточный отсек. Но как только он прошел сквозь тоннель во внутри- планетный город, их капсулу резко остановили в зоне карантина и не позволили двигаться дальше.
   - В целях безопасности мы обязаны вас осмотреть! - сообщил надсмотрщик.
  Марсий безропотно вышел из капсулы, сложив руки за головой и поставив ноги на ширину плеч. Тулонцы, проверяющие их, были в защитных костюмах с масками. Его осмотрели на наличие всех видов оружия и на присутствие жучков на теле, после чего повели в лабораторию, так и не пропустив в город.
  Карию позволили идти с ним. Марсий хорошо знал, как работают службы безопасности его мира. Тулонцы никогда не пропускали представителей из других миров в свой город. Своих же граждан, покидающих планету по долгу службы, принуждали к частым проверкам. Тулонцы опасались инопланетных бактерий и вирусов, они защищались от вражеских технологий и самое главное - от пагубного влияния крамовской магии.
  Марсия раздели и положили на белый полированный стол. Его обтрепанный космический костюм, который он износил еще на Голубой планете, растянули между двумя толстыми светящимися стеклами. На нем могли остаться следы почвы, растений и микроорганизмов из далекого мира, все это являлось бесценной информацией. Над его костюмом стали работать сразу десять человек. Особое внимание было уделено его ботинкам. Их положили в зеленый раствор и стали просвечивать.
  К Марсию подошли несколько докторов и стали снимать с него показания. Все они были в масках и перчатках, но, благодаря трансляторам, он мог слышать их вопросы и отвечать.
  - Сколько точно времени вы провели за пределами Тулоны?
  - Два тулонских года, - ответил Марсий.
   В прозрачном параллелепипеде за спинами докторов высветилось объёмное изображение его тела в полный рост до экспедиции, которое хранилось в архиве, и рядом возникло изображение нынешнего тела, два года спустя.
  Марсий посмотрел на себя со стороны. Его изменившиеся тело было намного меньше в объеме. Он потерял прежнюю мышечную массу за время полуголодного полета и стресса. Стал болезненно худым, по сравнению со своими стандартными показателями. От прежнего белого ровного кожного покрова не осталось и следа. Он был весь покрыт шрамами, наблюдались следы от ожогов от пацифских лучей, изуродована была правая нога, на которой Атла заживила ему открытый перелом, просматривались шрамы на грудной клетке и плечах, оставленные после падения со ската и ударов о скалы в океане. Несколько ребер срослись неправильно, на пальцах оставались последствия от обморожения. Многие из персонала лаборатории знали его лично, и даже через маски он прочитывал в их глазах сочувствие. Персонал лаборатории читал его как книгу и понимал, что этот тулонский воин прошёл через центрифугу ужаса и смог вернуться к ним живым. Марсий не испытывал к себе жалости, он был солдатом, и тело ему дано для того только, чтобы выполнить долг.
   У Марсия взяли кровь и ДНК на анализ. И хотя никто не сомневался, что перед ними вернувшийся с того света безумный юноша, сын известного генерала Лауна, все равно правила обязывали их подтвердить, что он не был клоном Марсия, выращенным на Мури, и не был роботом, сконструированным на Ионе, засланным к ним в мир в роли агента.
   - Мы нашли несколько видов новых вирусов и бактерий, - прокомментировал один из докторов, получив данные исследования его костюма и ботинок.
   - Его кровь показала, что на эти виды у него самопроизвольно выработался иммунитет, - ответил ему другой доктор.
  Марсий задумался. На Голубой планете он часто чувствовал себя ниже среднего, но с сильными лихорадками не сваливался. Иммунитета хватило и Атле, и пацифу, и мурийцу. Это было добрым знаком! Наличие хотя бы одного смертоносного вируса в спасительном мире могло остановить все их переселение.
  Марсия переложили в ванну с очищающим раствором. В город можно было заходить только чистым. Он лежал не шевелясь, понимая, что его ждет последний этап проверки. Нужно было доказать, что он не находится под воздействием магии крамов. И хотя это было не совсем верно, и он был полностью околдован и очарован чистокровной крамовской жрицей, сознание его затуманено не было. Марсий знал, что полюбил Атлу сам, без ее вмешательства в его волю.
  -У него повышенное содержание гормона дофамина, - с улыбкой произнесла одна из докторов.
  Марсий смущённо отвел глаза. Этот гормон выделялся в большом количестве у влюбленных людей, и все хорошо знали причины этих высоких показателей.
  Доктора стали обследовать его мозг. Они не смогли найти ни следов зомбирования, ни гипноза. Мозг этого юноши работал правильно, и только часть мозга, отвечающая за видения и фантазию, была по-прежнему аномально сильно активирована, но к этому придираться не стали, так как знали своего пациента.
  - Я подтверждаю вашу личность, вы можете входить в город, - объявил старший лаборатории.
  Марсий поблагодарил его. Ему выдали новую чистую одежду и обувь, обновили удостоверение личности, дали питательных пластин для восстановления тела и сил и отпустили. Карий все время, волнуясь, ждал его за дверью. Увидев друга, он встал и поспешил сообщить:
  - Генерал Индро вызывает тебя! За тобой уже выслали капсулу.
  Марсий не был удивлен. Он знал, что правитель внутрипланетного мира захочет видеть его немедленно. Он настраивался на разговор с Индро, планируя все подробно ему рассказать, и все же вопрос о том, почему Индро приказал отдать его крамам, крепко сидел в его голове. Атла так и не смогла объяснить, потому что не знала. Марсий шел и размышлял о том, имеет ли он право спросить у генерала об этом или нет.
  Военная база Тулоны, спутник Ката, сорок пять лет назад. 
  Индро было девятнадцать лет, когда его взяли на службу на военную базу Каты.  Данные его были средними, он не подавал больших надежд, но совсем не беспокоился по этому поводу. Индро не был амбициозен, из него получался неплохой исполнитель, и этого было ему достаточно. Вместе с ним на Кате служил его старший брат Арго, который был намного талантливее. Индро очень любил брата и гордился его успехами.
  В эту ночь он лежал не сомкнув глаз, любуясь в окно на Тулону. Серебряная планета заполняла собой все небо, сияя в лучах Оникса. Индро всегда засыпал позже всех и просыпался раньше всех, и это не было связано с тем, что он не любил спать. Виной его недосыпов был Арго. Брат мучился видениями неведомого мира, и это было опасно для его карьеры, поэтому Индро следил за ним. Видения приходили к Арго в самом начале его сна или под утро, и в этот момент, покрытый каплями пота, он мог начать говорить во сне или даже кричать. Этот недуг был с ним с самого детства, и все члены семьи Аппа-Лаунов скрывали болезнь от военного сообщества. Арго был первым наследником дома Лаунов и мог стать правителем в будущем. Индро сделали в ответе за то, чтобы безумие брата не заметили в армии. Как только Арго начинал бредить, он походил к нему и закрывал рот, переворачивая, успокаивая и вытирая пот. Аппа-Лауны верили, что это проклятие наслали на их род крамы.  Во внутрипланетном мире опасались сверхъестественного, и никто не должен был знать, что мальчик проклят. 
  Индро сидел возле кровати брата, слыша, как тихо все сопят вокруг, держал Арго за руку, и размышлял, как может ему помочь. Если крамы наслали это проклятье на их род, то только крамы могу его снять.  Ему было очень больно видеть мучения любимого брата, Арго был очень добрым и честным юношей, и Индро верил, что именно его брат должен стать правителем Тулоны, потому что был самым достойным кандидатом. И только эти видения рвали ему душу и могли стать препятствием.  Индро очень хотел найти для брата лекарство, и уже скоро судьба подарила ему эту возможность.  
  Не прошло и года с момента, когда эта идея поселилась в его голове, как между Тулоной и Крамой снова вспыхнул конфликт. Драка шла за право обладания планетой Тень, витающей на восьмом витке от Оникса. На этой серой незаметной планете нашли металлы, и это предопределило ее судьбу.  Тулонцы обнаружили ископаемые первыми и посчитали, что они вправе построить фабрики на одном из полушарий, но крамы не согласились и атаковали их сверху. 
  К тому времени Индро уже служил в войсках, охраняющих фабрику. Когда началась атака, он находился в первых линиях, отправившихся на защиту. Это был его первый серьезный бой. Капсулы его друзей таяли на глазах, разрываясь на части и улетая в космическую пропасть. Крамы закидывали их огненными кристаллами, насылали галлюцинации, ослепляли и оглушали. Ферромагнитные капсулы закрывали фабрику телами из своих тел, выстраивая над карьерами щит, но крамы смогли их разбить и высадиться на планету Тень. Оставшимся тулонским капсулам пришлось отступить, и все же они успели взять в плен несколько крупных кристаллов, наблюдавших за атакой со стороны.  Это было большим достижением, потому что в таких кристаллах летали лишь высокопоставленные крамы, а значит, их можно было допросить и выгодно обменять. Полковник, командующий взводом, погиб, и его полномочия легли на плечи молодого помощника Индро, потому что он был из династии Лаунов. Индро был впервые в роли командира, чувствовал себя скованно и неловко, но командование принял. Он распорядился доставить пленных на ближайшую тулонскую межпланетную станцию и связаться с главным штабом планеты Тулона.
  Плененные кристаллы неприятеля довезли до станции. Крамов пересадили в тулонские магнитные клетки, и Индро предстояло вступить с врагами в контакт. До этого момента он никогда не видел живых крамов. Знаком был только с манекенами и трехмерными изображениями, на которых он обучался драться с ними в рукопашной и защищаться от их магического воздействия.  
  Из штаба подтвердили необходимость их допросить, и Индро, хотя и опасался, не имел права перепоручить это задание другому. Он один из немногих был обучен крамовскому языку, потому что выходил из элитной династии, но практиковался в разговоре лишь с братом. 
  Он медленно спускался в отсек с пленными. Сердце его колотилось, руки леденели, но, собравшись, он шёл. Чем ниже он спускался, тем отчётливее стал слышен шёпот в его голове. Голоса раздавались наперебой.  Внутри его сознания было минимум восемь крамов, и все проклинали его. Он не вслушивался, спускался ниже и ниже, выбирая того, с кем пойти на контакт. Крамы сидели в разных клетках.  Было семь пленённых мужчин и одна старая женщина. Индро должен был решиться с кого-то начать. И хотя он знал, что женщины красного мира могли быть опаснее, подходить к мужчинам крамам ему было тяжелей. Он решил начать с женщины, встал возле ее клетки посередине и долго молчал, подбирая слова.  
  Она сидела к нему спиной, сгорбившаяся, завешанная волосами, не шевелилась, словно мертвая. Индро сделал шаг ближе, она резко развернулась, обнажив своё уродливое лицо. По спине Индро пошли мурашки, живые крамы выглядели страшнее, чем манекены, но ему необходимо было вступить в диалог.
  Старуха стала говорить первой:
  - Мой генерал! - произнесла она и отвратительно улыбнулась.
  Индро оторопел. 
  - Я не генерал, - ответил он, - мое имя Индро, я исполняю обязанности убитого полковника. 
  -Ты можешь говорить мне что хочешь, но я вижу другое! Я вижу перед собой правителя Тулоны, мудрого и справедливого.
  Индро постарался ее не слушать. Он знал, что крамы любят играть с сознанием врагов, и слов ее не заметил. С холодной головой он начал допрос:
  - Какую цель вы преследуете на планете Тень?
  - Почему ты задаёшь мне этот вопрос, тебя ведь волнует совсем другое? - удивилась крамовка.
  Индро молча и растерянно на неё смотрел. Да, его интересовало совсем другое, но он не мог об этом с ней говорить.
  Ведьма продолжала:
  - Я вижу, что ты любишь своего брата, боги тоже любят его, раз наделили таким даром!
  Индро испугался ее слов, не обратил на них внимания и продолжил допрос:
  - Тулона первой открыла месторождения металлов на планете Тень, согласно между- планетным договорам, право обладания ими принадлежит нам, - не уступал ей Индро и говорил только о том, о чем было положено по уставу. 
  - Ты думаешь, что крамы наслали на него эти видения, но это не так! Этот дар был в вашем роду задолго до нас.
  Индро никак не комментировал то, что слышал от неё, и продолжал свою речь.
  - Мы требуем, чтобы вы возместили убытки Тулоне и покинули планету Тень! 
  - Излечить твоего брата нет способа, ни его, ни того, кто родится за ним! Это не проклятье, скорее генетическая память, - продолжала старуха. - Мое имя Татида, и мы ещё с тобой встретимся, генерал Индро! 
  После этих слов ее послышались вопли сирен. Станция была охвачена сильной тряской.  
  - За мной прилетели! - закричала старуха ему в лицо и засмеялась. 
  Индро бросился наверх. Крамовские кристаллы окружили станцию в кольцо и стали воздействовать гипнотическими лучами. Количество кристаллов было огромным, казалось, что верховный шаман бросил на спасение пленных всю свою армию.  Они сложили вокруг станции шар из своих кристаллов, соединившись в монолит, и проникли на станцию.  Это было не похоже не крамов, они не убили ни одного тулонца, лишь забрали пленных. Индро стоял под их прицелом не шевелясь, наблюдая, как старуху проводят мимо и с каким отвратительным прищуром она смотрит на него. 
  - Планета Тень Тулоне не принадлежит! Мы будем добывать металл на планете Тень вместе, полгода мы, полгода вы, - произнесла она, - передай своим, что ты смог со мной договориться, - улыбнулась ведьма. - Я отзываю свою армию. И это только потому, что ты мне нравишься! 
  Индро молча провожал ее взглядом. Он не сделал ничего особенного, ведьма затеяла какую-то игру, и от этого ему было не по себе. Уже после, в штабе, он узнал, что говорил с их главной провидицей, отчего почувствовал себя беспомощно.
  И все же этот эпизод предопределил его карьеру. Власти Тулоны посчитали, что у мальчика есть талант к ведению переговоров. И взяли его в дипломатический корпус. Несколько раз его посылали на Краму в качестве посла, и он действительно видел Татиду ещё. Чем чаще он ее встречал, тем менее страшной и опасной она стала ему казаться, и, хотя между их планетами по-прежнему не было мира, его связь с Татидой много раз помогала Тулоне.  
  Самая значительная помощь была оказана ей накануне выборов правителя, на которых Индро был заявлен как кандидат. Татида втайне сообщила ему о приближении метеорита к Тулоне, благодаря чему опасный камень был замечен и вовремя сбит.  Тулонцы не узнали о том, что старая крамовка предупредила их, вся слава досталось молодому послу Индро, внимательному и заботливому хранителю Тулоны.  Индро был выбран правителем, Арго назначен его главным советником. До последних дней своих брат был с ним. Индро пользовался большим уважением, правил уже долго и в диалоги с Татидой более не вступал. Но однажды она вышла на связь и попросила у него Марсия, его двоюродного внука, страдающего тем же недугом, что и покойный Арго.  
  Переговоры проводились на станции Сириус. Их разговор длился недолго, но получился откровенным и продуктивным:
  - Из надёжных источников я получил информацию о том, что Оникс трансформируется в Красного гиганта на несколько миллиардов лет раньше, чем это заложено в его эволюции, - доложил Индро. 
  - Мы получили те же данные, - ответила Татида. 
  - Какие вы предприняли действия? - спросил он ее.
  - Этот процесс необратим, и мы ищем подходящий мир для переселения, - честно ответила она. 
  - Мы ищем тоже, - признался Индро. - Пока все тщетно!
  - Наши дела обстоят так же, но есть надежда, - ответила Татида. 
  Татида внимательно посмотрела на Индро. Они были в комнате совершенно одни, охраняемые целой армией как крамов, так и тулонцев. Она продолжила:
  - Боги говорят, тот мир, который видят потомки Лаунов, существует. Мы хотим искать его, но нам нужно, чтобы ты отдал нам его последнего потомка!
  Индро смотрел на неё с недовернем, речь шла о Марсии. Как мог он отдать своего родственника крамам?
  - Мальчик выживет? - тревожно спросил генерал.
  - Это будет зависеть от него самого, шансы есть, - ответила она. - Отдай мне его, поверь мне! 
  Индро долго смотрел на старуху. На Тулоне у Марсия не было будущего, к сожалению, его двоюродный внук не смог скрыть от жителей Ари своих видений, все считали его сумасшедшим, а крамы могли открыть через него путь к спасению.
  - Если экспедиция состоится, если мы добудем через него координаты, то я клянусь именем бога Крама, что поделюсь координатами с тобой, - обещала Татида. - Но запомни, верховный шаман знать об этом не должен, твой народ знать не должен, мы враги! 
  - Мы враги, - подтвердил Индро и, подумав с минуту, добавил: - Я отдам тебе Марсия.
  Татида довольно улыбнулась:
  - Мальчик не должен знать о нашем разговоре, крамы будут читать его мысли. Меня сожгут заживо, если узнают.
  Индро понимающе кивнул. 
  Старая крамовка медленно поднялась из кресла, собрала бесконечно длинные ткани своего одеяния и исчезла, оставив старого тулонского генерала один на один с тревожными мыслями. У Индро было тяжело на душе от того, что он согласился отдать Марсия, но где-то глубоко внутри себя он слышал голос собственной интуиции, который твердил ему, что он поступает правильно.
  Тулона, трое суток до катастрофы
  Марсия доставили в башню совета очень быстро и сразу повели к генералу. Индро ждал его в своём кабинете. Когда открылась дверь и Марсий посмотрел на него, то с трудом узнал. За эти два года правитель сильно постарел, словно прошло лет пятнадцать. Из светло-золотых его волосы превратились в седые, он похудел и осунулся. Под глазами виднелись следы хронического недосыпа, а некогда румяное лицо выглядело совершенно белым. Скрывать правду от всех и думать сразу за всю планету, очевидно, было непростой задачей. Индро улыбнулся, увидев Марсия, и с трудом сдержался, чтобы не обнять при всех. Генерал приказал остальным уйти и закрыть дверь. Он поставил дополнительную защиту на кабинет, и теперь их разговор не мог услышать ни один человек. 
  Индро встал, подошёл к Марсию и обнял его одной рукой. Марсий оставался недвижим, не зная, как реагировать, Индро никогда не проявлял своих чувств. Но в этом поступке генерала действительно было много искренности. 
  - Мой генерал, - поклонился он.
  - Марсий,- ответил Индро, - рад твоему возвращению! 
  Марсий не стал мешкать и сразу приступил к докладу.
  - Я знаю о катастрофе и принес для вас координаты спасительного мира, - доложил он и положил на стол записанные на амальгамном листе цифры. - Найденная нами планета не сравнится ни с одной другой в Семи мирах уровнем развития жизни на ней. Эта планета - само совершенство. Лететь год.
  Индро взял листок в руку и внимательно посмотрел на цифры.
  - Как ты достал эти координаты, и у кого еще они есть? - спросил Индро.
  - Крамы взяли меня с собой в экспедицию, использовали мои видения как карту, но были разбиты императором Пацифы. Уцелели только я и дочь верховного шамана. Чтобы продолжить поиски на страховочном корабле, мы поймали пацифа, летели через три кротовые норы. Произошла авария, кристалл не уцелел, но в найденном мире мы встретили мурийского принца. У него был звездолет, и мы смогли вернуться назад. Выйти на каналы городов нам помог известный шпион Иза. Я уверен, что координаты Голубой планеты есть уже у всех, - доложил Марсий.
   - Хм, - ухмыльнулся Индро, - Иза рассказал тебе? 
  Марсий удивлённо посмотрел на генерала. К Изе у него оставалось много вопросов, но что об этом мог знать Индро?
  - Если он и хотел что-то рассказать, то не успел, - ответил Марсий, - старик погиб. Он взорвался вместе со шпионской станцией.
  Индро понимающе кивнул:
  - Я не удивлен, что этот человек погиб именно так! И все же кое-что осталось от него.
  Индро открыл перед ним экран и приказал читать.
   - Нам перепродали фрагменты его дневников, - пояснил генерал. - Там есть интересная заметка о тебе.
  Марсий взволнованно стал читать. 
  Отрывок из дневника старика Изы
  "С самого рождения меня манили кротовые норы. Я пытался раскрыть секрет их возникновения, познать этот процесс и поставить его под контроль.
  В одной из старинных легенд я вычитал, что умельцы древнего мира могли создать нору в любом из существующих пространств. Они могли соединить две случайные точки вселенной по собственному выбору, без последствий и не жертвуя многим.
  Чем взрослее я становился, тем более крепчало мое убеждение в том, что рукотворные норы существовали, только отчего-то люди утратили секрет их создания. Когда мне было пятнадцать, я нашел неглубокую рукотворную нору в соседней звездной системе, соединявшую две пустынные планеты. Ее построили разумные существа и забросили. Проходя сквозь эту нору, я спросил себя: неужели древние применили свои знания только к одной-единственной норе? Где-то должны были быть еще.
  Именно эта нора не давала мне покоя. Я стал изучать ее свойства и заметил, что она оставляет особое излучение, не такое, как от естественно рожденных нор. Я стал искать ей подобные. Я создал прибор, чувствительный к излучению рукотворных нор. С помощью него я нашел следы существования целой сети из рукотворных нор в нашей системе. Излучение набирало силу возле купола Иона, это тревожило меня. К тому времени я уже был изгнан из города, находился в бегах, но продолжал исследовать. Дороги, существовавшие в прошлом, говорили о связи между всеми планетами Семи миров, которой не было теперь. То, что все дороги сходились в единый тоннель, излучение от которого растворялось в пространстве, говорило о том, что где-то далеко был особый мир, который по какой-то причине всех объединял. Как я понял, что тот мир особый? Да потому что к нему вели все дороги. Семь тоннелей от Крамы, Тулоны, Мури, Пацифы, Гинеи, Оилы и Иона сводились в одну точку и большим потоком пропадали в неизвестности. Каждый из семи тоннелей имел свой цвет, соответствующий цветам радужного спектра. Я был потрясён этой космической конструкцией. Очень долго я искал ответ на вопросы, что это была за система тоннелей, почему она больше не существует и есть ли способ ее возродить?
  И недавно, прячась на станции Гириус, я засек излучение точно такого же типа, а точнее сказать, то же самое. Оно исходило от конкретного человека. Я стал следить за ним. Им был тулонец, по имени Марсий Аппа-Лаун. Я не понимал, каким образом человек и нора могли испускать одинаковое излучение и почему только этот человек. Я ломал голову до тех пор, пока не понял, что секрет был в кольце, который он носил на своем пальце. Металл, из которого было изготовлено кольцо, излучал точно такой же вид энергии, как и призрачные норы, и купол города Иона. Между ними устанавливалась связь, и я понял, что кольцо было ключом.
  Я планировал украсть кольцо, но этот странный юноша нашел меня первым. Оно досталось мне легко. И проведя исследования, я обнаружил, что в куполе Иона есть отверстие, с идеальной точностью совпадающее с формой кольца. Я полагаю, древнюю систему тоннелей можно возродить, если вложить кольцо в отверстие, но я не знаю, какие будут последствия."
  Марсий прочитал и посмотрел на Индро. 
  - На Голубой планете мы встретили представителя древней расы людей, гиганта, видящего нас насквозь. Он сказал, что Семь миров - это всего лишь одна из колоний великой империи древнего мира. Он говорил, что были дороги, соединяющие нас и столицу империи.
  - Столицей империи была Голубая планета? - спросил Индро.
  - Нет, это соседняя с ней планета, витающая на четвертом витке от Желтой звезды!
  - И что там? - интересовался Индро.
  - Сейчас там нет ничего, только оранжевый песок и кратеры, но если верить гиганту, она была обжита и правила сетью галактик. Голубая планета почиталась в древнем мире как храм, там жил только Оракул и его служители.
  - Разумно предположить, что туннели, про которые говорит Иза, и есть те древние дороги, - задумался Индро.
  - Я уверен, что да! И контролируются они с Ионы, - произнес Марсий и спросил: - Как так случилось, что кольцо, открывающее порталы на Ионе, все это время хранилось в нашей семье?
  - Я не знаю! - ответил Индро. - Аппа-Лауны - один из трёх древних правящих домов. Вокруг нашего рода много загадок. Я никогда не говорил тебе, что и твой дедушка Арго видел видения, как и ты, и наши предки до него видели их.
  Марсий растерянно качал головой и смотрел на Индро. Это было откровением для него. Никто никогда не упоминал об этом.
  - Одна мудрая женщина считала, что у вас работала генетическая память, - добавил Индро. - Но кто бы мог подумать, что ты найдешь планету, которую так искал? - спросил Индро.
  Марсий смотрел на генерала просветленным взором.
  - Да, я нашел планету, но только не ту, что искал. Я никогда не видел Голубую планету в своих видениях, если это и впрямь генетическая память, то я видел столицу империи такой, какая она была при жизни. Та планета, что я искал, мертва, и мы не знаем даже ее имени, - печально произнес он.
  - Мы дадим ей новое имя, - ответил Индро. - Твое имя!
   Марсий был растроган предложением Индро. Впервые в жизни он смотрел на генерала и видел в нем члена семьи, а не правителя. Он почувствовал сильную, неразрывную связь со всем своим родом и наконец признал себя достойным носить фамилию Лаун.
  - Я должен сказать еще одну вещь, - произнес Марсий. - Перед смертью старик сказал, что отослал кольцо сыну!
  Индро кивнул и ответил:
  - Очевидно, что так!
  - Почему очевидно? - взволновано спросил Марсий.
  - Несколько часов назад нашими обсерваториями было замечено, что от Ионы был пущен луч в Оникс, который прошел через звезду насквозь и распался на семь разноцветных лучей. Мы считаем, что материализация этих порталов уже началась.
  - Какой из них ближе всех к Тулоне? - спросил Марсий.
   - Пока не известно, над этим работают, - ответил Индро. - Мы определим выход и начнем эвакуацию. Корабли построены на всех, ресурсов хватило бы на год полета, мы бы справились и без этих тоннелей, но это облегчит задачу.
  Марсий выслушал генерала внимательно. Индро был печален, происходящее заметно угнетало его. Получалось так, что он был последним правителем привычного мира Тулоны, который они так старательно строили.  Генерал был уже стар, и ему с трудом давалась мысль о том, что придётся оставлять планету и уезжать в далёкий мир, пусть даже он и был самим совершенством, как сказал ему двоюродный внук.
  -Я должен сказать, Индро, -начал Марсий, - Вы можете меня неправильно понять, но от имени Тулоны я заключил договор с другими мирами.
  Генерал вопросительно и удивленно на него посмотрел. Марсий стыдливо спрятал глаза, понимая, как это могло выглядеть со стороны. Он достал свою копию глобуса, активировал его и показал Индро территории, отведённые для тулонцев.
  - Если удастся расселиться на Голубой планете без войны, если мы и другие миры пойдем на это, то эти холмы и равнины оставлены за нами. Они хорошо подойдут нам!
  Марсий стал описывать преимущество территорий, сравнивать с другими. Много рассказывал о спасительном мире. Индро ни разу его не перебил, а только молчал и разглядывал глобус.
  - Каковы ваши дальнейшие планы, Индро?- спросил Марсий, так и не поняв намерений Генерала.
  - Я буду думать, созову совет на рассвете! - устало ответил Генерал. - Иди спать.
  Марсий улыбнулся и хотел идти, но Индро остановил его:
  -Марсий! За проделанную работу, за то, что ты принёс в этот мир координаты спасительной планеты, я восстанавливаю тебя в совете Двенадцати.
  Марсий глубоко вздохнул и заглотил воздух. Его глаза увлажнились, чувства всколыхнулись в груди, это была большая честь - вернуться в Совет. 
  Он шел домой, был настроен очень оптимистично, был уверен, что Атла смогла настроить отца на мир, что Хет поведёт свою армию на Избранную планету без войны, он верил даже в то, что Енк смог донести идею мира до императора и пацифы также не станут никого атаковать. В эту ночь, засыпая в собственном доме, Марсий был счастлив. Он подробно описал ситуацию на Тулоне Атле. Впервые он был по-настоящему доволен собой и засыпал с чистой совестью.
  
   Глава 13
   Адриан Иза.
  Адриана привели в главный зал суда, тот самый, в котором двадцать лет назад у него на глазах вынесли смертный приговор его отцу. Зал был все таким же белоснежным и просторным. Бесконечный амфитеатр был до отказа заполнен роботами и людьми с одинаковыми сосредоточенными лицами, многих из них он знал.
  Он стоял в самом центре белоснежной арены, под прозрачным куполом, наблюдая сквозь него иллюзорное небо Иона. Перед ним возвышалась глянцевая черная кафедра, которая была единственным черным пятном в интерьере.
  В первом ряду сидела его биологическая мать, равнодушно и без сожаления смотревшая на него, вероятно, недовольная тем, что ее потревожили и вызвали в зал суда.
  Адриан хорошо помнил, как двадцать лет назад на фоне полированных стен и злорадствующих взоров почернело ее лицо, когда опеку за него переложили на ее плечи. Впрочем, он не доставил ей много хлопот, воспитанием занимались роботы.
   Как всегда, безупречно одета, с идеальной прической в виде изломанного крыла, с гордо приподнятой головой и длинной шеей, она сидела по левую руку от него. Хорошо и уверенно держась, она смотрела усталыми и равнодушными глазами, и Адриан совсем не чувствовал поддержки в них. Он и не думал осуждать ее за это, он ничего от нее не ждал. Ее поведение было нормой в его мире.
   На Ионе была своя особая система браков, там не женились, а жили по отдельности. Ион был городом индивидуалистов и одиночек. Ребенок создавался по договоренности, в парах, где это было разрешено. Размеры города были ограничены, и в нем всегда поддерживалось одинаковое число жителей. Право на рождение новый гражданин получал только после смерти старого. Роботы тщательно контролировали эту систему. Очереди из желающих родить не было, дети требовали слишком много внимания и вложений.
  Иза не хотел заводить детей, даже когда был уже состоявшимся и зрелым мужчиной, но власти призвали его сделать это, потому что ученый был одарен и вероятность наследования его способностей у ребенка была высока. Он выбрал женщину из круга своих знакомых, ту, которая была состоятельнее остальных. По соглашению они зачали ребенка. До десяти лет Адриан рос с отцом и уже после бегства Изы был отдан на воспитание матери.
  Адриан кивнул в сторону этой женщины, формально выразив свое приветствие, и перевел свой взгляд на судью.
  - Адриан Иза! Вы обвиняетесь в покушении на убийство своего напарника Ал-Ки, робота. Ваша агрессия по отношению к машине будет наказана подобранной для вас мерой пресечения. Нанесение увечий партнеру по службе карается высшей степенью наказания. Оскверняя великий дар доверия, вы поставили под угрозу отлаженное веками равновесие добрососедских отношений машин и людей. Своим поступком вы вынуждаете роботов обозлиться на людей, осмысленно ставя тем самым под угрозу здоровье всего своего вида, так как не можете не понимать, насколько хрупок человек перед машиной! - громко и с чувством произнес механический голос прокурора, зависшего над ним.
  Адриан заметил вокруг себя приближающихся прессроботов, испепеляющих его видеовзглядами. Это значило, что все, что происходило сейчас в зале суда, транслировалось на городских мониторах. Открытый суд был не характерен для его мира, и в глубине души Адриан был горд, что перед смертью стал столь популярен. Адриан все прекрасно понимал. Он знал, в чем именно его обвиняют и как накажут. Ни слова о том, что он сын преступника, никакой информации о гибели засекреченного спутника-шпиона или о запретном вторжении в древние документы, ни намека на то, что вчера вечером он встревожил купол Ионы неведомым кольцом, обрушив на город лавину света.
  В зал суда в сопровождении медроботов прошагал его напарник. Одарив Адриана обиженно-болезненным взглядом, он занял свое место за белой кафедрой и с болью и досадой стал говорить.
  Солгав о том, что они оба являются смотрителями городских канализационных систем, робот заставил Адриана улыбнуться. Прикрывая лицо руками, сын Изы ловил себя на мысли, что робот, сам не ведая того, был прав, и более точного определения их грязной и подлой шпионской работе придумать было невозможно. Машина долго рассказывала о том, как Адриан подкарауливал его, как грубо прыгнул и облил, вызывая сочувствие и вздохи со стороны роботов и людей как в зале суда, так и перед экранами мониторов. Долгая демагогия и бессмысленные споры стали даже утомлять.
   Греховное чувство радости по поводу того, что этот мир вот-вот погибнет, как и все остальные в Семи мирах, расползлось по душе Адриана корнями мертвого дерева. Ему искренне захотелось увидеть Ион на том свете вместе со всеми бессмысленными роботами, холодными машинами и черствыми людьми. Катастрофа на Ониксе была способна уничтожить всю эту таинственную систему, о существовании которой ему довелось узнать. "Лучше пусть все будут мертвыми, чем несвободными", - думал он.
  Умирать Адриану было не страшно.
  Страшно было от того, что он догадывался, что невидимый правитель наверняка нашел выход, как спастись. А значит, эта невидимая диктатура будет продолжаться, только уже в ином месте.
  Искусственное сознание города вполне могло подыскать другую звезду, на энергии которой можно паразитировать и дальше. "Но как? - задался вопросом Адриан. - Мы ничего не искали? А он может управлять только через нас",- продолжил логические размышления сын Изы. - По последним данным со спутника-шпиона, ни одному из соседних с нами миров также не удалось найти альтернативный мир для переселения. И все же Ион спокоен. Это значит только одно: система заранее знала, куда улететь или вернуться".
  Слайд с голубым шаром вновь возник у него перед глазами. Планета, породившая Ион, по всем законам должна была вращаться вокруг звезды, а значит, прекрасно подходила для продолжения жизни города. Координаты ее непременно сохранились в памяти управления кораблем, и вернуться на нее не было никого труда, достаточно только как следует запитаться остатками энергии Оникса, оторваться от Ионы и улететь прежним маршрутом, и главное успеть до взрыва.
  "Что же всё-таки я сделал вчера, активировав купол?"
  Он задумался так крепко и глубоко, что прослушал даже начало своего приговора.
  - ... приговаривается! - закончил механический голос прокурора.
  Оглядевшись по сторонам, он встретил сотни согласных с вердиктом глаз как роботов, так и людей. Присяжные заседатели, адвокаты, слушатели - все кивали головами, подтверждая свое абсолютное единодушие в выборе меры пресечения.
  Иллюзий у Адриана не оставалось. Слова ему никто не предоставлял, и, широко улыбнувшись, он закивал в ответ. После чего два черных крупных робота схватили его под руки и поволокли к выходу. Вырываться было бесполезно, и по мере своего продвижения по коридору, под яркие вспышки камер Адриан догадался, к какой именно смерти был приговорен.
  Ему не делали безболезненных умертвляющих уколов, его не ожидало заточение, щедрые роботы подобрали для него самую страшную казнь. Адриану предстояло быть пущенным заживо по мусоропроводным трубам, пролететь несколько сотен метров вниз вместе с металлическими обломками и грязью, после чего сгореть, превратиться в пепел и отправится блуждать по бесконечной вселенной серой пылью.
  Адриана поднесли к отверстию и столкнули вниз.
  Десять минут спустя.
  Тишина, темное, как ночь, помещение и неистовый смрад повсюду. Густой туман неосевшей металлической пыли расстилался над его искалеченным телом. Слабый зеленый огонек, скользящий по глазам, постепенно приводил в чувства. Невыносимая боль в костях рук и ног понеслась по нервным окончаниям и острыми зубами вцепилась в мозг. Он застонал. Пошевелиться возможности не было. Слабый голос неизвестного послышался издалека.
  - Еще один! - воскликнул кто-то, направляя в лицо Адриана зеленый фонарь.
  - Мертвец, надеюсь? - переспросил уже другой хриплый голос.
  - Еще не знаю. Быстрей тащим, пока не было второго поступления, - крикнул обладатель первого голоса и схватил Адриана за руку.
  Сквозь туман Адриан видел пыльный силуэт второго. Темная, размытая фигура, склонившись над бесформенной грудой, копошилась в обломках, напоминая маленькую суетливую крысу.
  Второй не спешил подходить к нему.
  - Скорей! - крикнул первый, начиная тянуть тело побитого Адриана в одиночку.
  - Брось его! - возмущенно крикнул второй.
  Но первый проигнорировал его слова и продолжил усилия. Несколько метров он проволок его вслепую, один.
  - Скорее! Чего мешкаешь? Нас засыплет! -возмущенно крикнул второй, схватив Адриана за ноги.
  Смрадные незнакомцы стали тащить вдвоем, причиняя Адриану нестерпимую боль.
  - Тяжелый, паразит! - крикнул еще более хриплым от натуги голосом второй.
  - Толстяки! Все они там такие! - еле удерживаясь на дрожащих тонких ногах, пробурчал первый.
  В следующий миг он почувствовал, как незнакомцы бросили его тело и устало рухнули рядом с ним. Последовал страшный шум, такой, что казалось, прямо возле них обрушился небоскреб.
  - Успели! - еле слышно произнес хриплый голос.
  Второй стал прощупывать на руке Адриана пульс. Впервые за всю жизнь его проверяла не машина, а человек. Сквозь болезненные муки это казалось Адриану галлюцинацией.
  - Сердце бьется, но весь сломан, - произнес голос первого.
  - Жаль, что бьется! - с досадой воскликнул второй. - Не хочется с ним возиться. Толку чуть. Все равно все вымрем.
  - Ну, так давай бросим его! - равнодушно предложил первый.
  - Да нет уж! Потащили, коли выцарапали.
  Услышанная фраза расстроила Адриана. Муки, которые он испытывал, были настолько сильными, что жить совсем не хотелось. Если бы он только мог, то непременно бы попросил господ из нижнего города оставить его умирать здесь и более не касаться его искореженных конечностей, но слабость была настолько велика, что губы и язык отказывались шевелиться, а изо рта вылетали лишь тихие стоны и капли крови.
  Бессильно волочась за незнакомцами, Адриан сквозь туман и боль успел рассмотреть мир, в который попал. То же самое шахматное поле, только наоборот. Он словно пролетал над родным городом. Касалось, его тащили по небу, и теперь дома свисали, как сталогниты. Мир в прямом смысле перевернулся для Адриана, и он молился только о скорейшем завершении своих мук. Сын Изы точно понимал, куда попал. Сомнений не было, его сбросили в нижний отсек, который зеркально копировал модель верхнего города. Именно это он видел на разрезах и чертежах в секретных документах. В то же время сильно отличался климат. В нижнем городе было намного жарче.
  Повсюду стоял густой туман, затхлый запах горелых отходов и сырости.
  Встречаемые грязные люди были втрое тоньше людей наверху. Наравне с ними мимо сновали древние образцы роботов, которые выкидывались сюда вместе с мусором. Машины несли на себе следы серьезных увечий, такие как отсутствие руки, ноги, обнаженные внутренности, некоторые и вовсе были собраны из двух или из трех. Среди них встречались такие, которые сын старика никогда не видел раньше, настолько они были устаревшими. Были прохожие, которые останавливались и с любопытством осматривали Адриана, большинство же равнодушно проскальзывали мимо.
  По мере продвижения стали попадаться жилища. Сначала одиночные лачуги, после целые районы с разношерстными строениями. Дома были вылеплены из металлического хлама. В качестве строительного материала незазорно было использовать пылесосы, куски машин, крышки люков, панели, старые мониторы, колонки, и все подряд. По городу летали полуразваленные машины, стрекозы, ковыляли старые мопеды, проползали синие механические псы, мода на которые была очень распространена во времена адриановского детства. От постоянной сырости фундаменты металлических построек ржавели, из-за чего по всему поселению разлетался едкий запах агрессивной коррозии. Многие из домов сильно подкашивались и разрушались прямо на глазах. Периодами с искусственного неба скатывались одиночные крупные капли, которых сильно опасались представители механизмов. Одна из таких настигла лицо Адриана и смыла с его лба остатки металлической пыли.
  Адриана переложили на самодельные носилки, напоминающие собой перевернутую крышку от холодильной установки, и оставили лежать посреди городской площади. Сын старика чувствовал на себе множество любопытствующих взглядов, но никто не решался к нему подойти. Кости его изнывали от боли, он был беспомощен и слаб и прекрасно понимал, что станет для этих и без того неустроенных людей только обузой.
   Неизвестно, сколько времени ему бы еще довелось пролежать, если бы не один из роботов, вызвавшихся ему помочь. Механизм подрыгал на одной ноге и, схватившись сильными руками за крышку, понес его тело, как на подносе, в одну из лачуг. Каждый прыжок автоматического существа пронизывал его тело острыми кинжалами. Проявление жалости со стороны механизма было настоящим откровением для сына старика. Оказавшись внутри хижины, Адриан почувствовал прикосновение прохладной воды. Робот омывал его окровавленное тело потоками голубоватой жидкости, старательно прочищая раны.
  Всматриваясь в черты лица, изъеденного временем и ржавчиной, Адриан был сильно удивлен своей догадке. В разрушающихся железных руинах он узнал свою няню, которая много лет назад по его вине была утилизирована. Будучи избалованным ребенком, он шутки ради натравил на неё механического пса, и тот отгрыз ей ногу. Адриан прекрасно помнил, как сильно тогда ругал его отец, объясняя, что за каждый свой поступок человек несет ответственность и это прекрасно, потому что только этим он и отличается от бездушных машин. И вот теперь эта самая няня смывает с его тела кровь и перевязывает раны.
  "Адриан" - высветилось на мутном потрескавшемся мониторе, расположенном на её животе.
   Робот узнала своего воспитанника. Ею руководила не жалость, не сострадание, не корысть и не чувство долга, машина была запрограммирована оберегать Адриана и, учуяв родное ДНК, была готова на все, чтобы спасти подопечному жизнь.
  "Экстренная медицинская помощь" - сменилась надпись на её животе.
  Адриана поражало, как, несмотря на свой преклонный возраст, няня лихо бинтует его ноги, вправляя сломанные кости, вставляя в ленты шины и каркас. Машина сработала четко. Заглядевшись на ее ловкие руки, сквозь обшивку которых, точно вены, просматривались синее провода с пробегавшими по ним красными искорками звездной энергии, Адриан забыл о боли. Чувство стыда за свои деяния стучало в его сердце металлическим молотом. Только теперь он осознал, что сделал и почему бранил его отец. К счастью, машина не была человеком и не стала мстить, строго выполнив свое предназначение, она оставила Адриана отдыхать, прикоснувшись к его голове усыпляющим разрядом.
  Измученный болью и несправедливостью, Адриан Иза медленно стал засыпать. Перед его закрывающимися глазами стояло загадочное послание отца. Неизвестные координаты крутились в его голове, вызывая все больше и больше вопросов. Адриан погрузился в глубокий сон. Минувший сумасшедший день в одно мгновение пронесся в его сознании. Затем он увидел маленького себя, сидящего на коленях у отца. Молодой Иза гладил своего сына по голове и не переставая нашептывал ему на ухо эти пресловутые координаты.
  Адриан не рассчитывал более просыпаться, тем не менее, проспав неизвестно сколько времени, открыл глаза. Его кости по-прежнему ныли, а мир оставался на месте.
  Сын Изы догадывался, что, если корабль Ион взлетит, все существа нижнего города сгорят от работы двигателей. Но он все еще был жив, как и те, что окружали его здесь, а значит, Семь миров еще оставались нетронутыми. Повернув голову, он стал осматривать помещение и от совершенного движения непроизвольно издал вопль боли. По кругу спали люди. "Несоразмерное количество для крохотной лачуги", - подумал Адриан.
  - Очнулся! - недовольно крикнул кто-то с верхней полки.
  - Очнулся,- одобрительно произнес тот хриплый, что приволок его сюда.
  Приподнявшись над Адрианом, он вопросительно стал смотреть ему в глаза.
  - Вы что-то хотите от меня? - тихо спросил Адриан сквозь зубы и боль.
  - Да, хочу! - с претензией, почти угрожающей интонацией спросил мужчина. - Что там происходит наверху? - брызнув слюной от злости, спросил он.
  - Ничего особенного. Все идет, как шло,- лукавя, ответил Адриан, после чего добавил: - А почему вы спрашиваете об этом таким тоном?
  Человек замолчал. Игнорируя вопрос, он отошел в сторону. Возможно, Адриан так и не получил бы ответа на свой вопрос, если бы не другой, седой человек слева.
  - Там явно что-то задумали, - прошептал он. - Они отсоединяют сваи.
  - Что это значит? - прикинувшись, что не понимает, о чем идет речь, спросил Адриан.
  - Это значит, они хотят лететь, - крикнул хриплый, разбудив своим голосом остальных.
  - Зачем? Куда? - наигранно удивился Адриан, желая проверить уровень просвещенности обитателей подпольного мира.
  - Как знать? - произнес седой. - Мы думаем, всему виной эта самая грядущая катастрофа, о которой все говорят.
  Адриан был удивлен. Он не ожидал услышать такого от этих людей.
  - Откуда вам это известно? Люди наверху ничего не знают, а вы говорите - все говорят, - произнес Адриан.
  - Молчи! Ничего не говори ему! - приказал хриплый, сурово посмотрев на уже открывшего рот седого. - Может, он заслан сюда сверху шпионить за нами.
  - Поверьте, это не так, - слегка улыбнувшись сквозь физическую и душевную боль, произнес Адриан. - Меня арестовали и скинули сюда умирать.
  - С чего нам знать, что ты не врешь? - недоверчиво спросил хриплый.
  - Поверьте на слово! - наивно предложил Адриан.
  Его фраза была встречена громким хохотом с разных сторон. В этот момент он понял, что за их беседой следили многие, и практически всех их настораживало присутствие Адриана.
  - Мы давно никому не верим! - воскликнул хриплый. - Отвечай на мои вопросы. Только быстро и не раздумывая, - приказал он. - За что тебя арестовали?
  -За то, что я вылил на голову робота чашку кофе,- честно признался Адриан, вызвав очередную волну смеха.
  Его фраза побудила одного из мужчин плеснуть ради забавы на сидящего по соседству робота водой. Механизм задергался от неожиданности и, сложившись втрое, погрузился вниз. Смех усилился, и по цепной реакции каждый попробовал себя в роли мучителя машин. Мальчик скинул своего механического пса на пол. Женщина потрепала за крылья освещающую лачугу стрекозу, отчего свет задергался, а густые черные тени враждебно закачались, усиливая атмосферу напряженности и тревоги.
  - Не надо вешать нам кометы на уши! - прищуриваясь, воскликнул хриплый. - За это бы убивать не стали! Что ты сделал?
  Адриан прикрыл глаза. Существовало множество вариантов ответа на этот вопрос. Он мог рассказать о секретных документах, о спутнике-шпионе, смотрителем которого являлся уже много лет, но, собравшись с мыслями, он решил ответить нейтрально и в то же время убедительно.
  - Мне посчастливилось родиться сыном преступника. Мой отец не угоден закону. Меня покарали за него, - тихо произнес он.
  - И кто же твой отец? - последовал закономерный вопрос сразу с двух сторон.
   Адриан хотел было подумать, но, понимая, что вызовет этим только подозрение, поспешил ответить четко и без запинки.
  - Старик Иза!
  Громкий шепот пробежал по помещению лачуги. Среди шуршания можно было разобрать в том числе и изумленные вздохи. Адриан не знал, в каких отношениях его отец находился с подпольным миром, оттого пребывал в сильном напряжении, раскаиваясь, что проболтался. Интуиция подсказывала ему, что у такого, как Иза, друзей быть не могло, а значит, имя и здесь могло сработать против него.
  - Вы знали моего отца? - не вытерпев, спросил он.
  Казалось бы, вполне серьезный вопрос вновь заставил всех рассмеяться.
  - Твой отец - это наша мечта! - с сарказмом прошипел хриплый.
  - В каком смысле? - переспросил Адриан.
  - В прямом! - хихикнул седой. - За его голову назначена награда в размере стоимости целой станции со включенным в неё оборудованием. Каждый из нас мечтает отловить его и сдать наверх, получив возможность вырваться из кошмара, который ты видишь здесь.
  - Боюсь, ваша мечта погибла! - с загадочной интонацией ответил Адриан. - Отца больше нет, - добавил он.
  - Неужели неуловимого Изу все-таки поймали? - с искренним разочарованием спросил детский голос откуда-то сверху.
  - Нет. Его так и не нашли. Он проник на секретный спутник, активировав тем самым систему самоуничтожения. Иза погиб сам и унес с собой в могилу глаза и уши планеты Иона. По этой причине я здесь, - произнес Адриан, решив, что скрывать правду бессмысленно, учитывая, что жить им всем осталось совсем чуть-чуть.
  - Зачем прохвост полез туда? - с любопытством спросил хриплый.
  - Этого я не знаю. Я не видел отца двадцать лет.
  В помещении воцарилась тишина. Каждый с грустью вспомнил о старике. Каким бы он ни был при жизни, его умение обманывать, ускользать и противопоставлять себя сразу всем мирам в глубине души восхищало каждого. Адриан почувствовал, что окружающие стали смотреть на него другими глазами. Кто-то жалел, кто-то восхищался, а кто-то просто старался разглядеть в его лице черты знаменитого старика, который, несомненно, наложил отпечаток на облик сына. Воспользовавшись ситуацией, Адриан поспешил задать встречный, уже давно терзавший его вопрос.
  - Из обрывков фраз я понял, вы хорошо осведомлены о происходящем. Значит ли это, что у вас есть выходы из подпольного города?
  После короткой паузы отвечать взялся седой.
  - Выходы есть. А как иначе нам тут выжить? Мы живем за счет торговли. На нас ссыпают груды мусора, и этим грех не воспользоваться. Наш товар хорошо идет. Заплывшие жиром люди выбрасывают сюда все подряд, вполне рабочую электронику, хорошую технику, пригодных к делу роботов. Они кидают ее по любому поводу: запала кнопка, царапинка, трещинка, просто не нравится цвет или запах, а именно это-то нам и на руку. Под мусоропроводные шлюзы мы подставляем батуты или натягиваем тенты, потому они не сильно травмируются при падении. Успевая убирать их до огня, мы вытаскиваем хороший улов. Затем сортируем и отвозим на межпланетные станции или сдаем контрабандистам. Что получше -продаем, что похуже - оставляем себе. На вырученные деньги закупаемся чистой водой, которую ты здесь днем с огнем не найдешь.
  - Людей скидывают вместе с хламом?
  - Да. Но в основном это уже трупы. Выжить удается единицам.
  - Как вы узнали про катастрофу? - спросил Адриан.
  - Нам сказали бродяги с Гириуса, им шепнули контрабандисты, - выкрикнула темноволосая женщина в дырявом, безобразном плаще.
  - И что вы думаете делать дальше? - озадаченно спросил Адриан.
   Вопрос породил тишину. Печаль, безысходность и усталое равнодушие к своей собственной судьбе прочитывались в каждом взоре.
  - Мы знаем, что перелета нам не пережить. Когда корабль на ходу, температура нижнего отсека достигает четырехсот градусов, а значит, если мы не найдем способа уйти, это место станет нашим крематорием, и самое печальное заключается в том, что идти нам некуда. Кругом только открытый холодный космос, и мы нигде не нужны, - произнес тощий юноша из дальнего захламленного угла.
  - Те, кто побогаче, уже переселились на Гириус, но не думаю, что их участь лучше. Станция жила за счет торгов и обменов с планетами, а не будет их, значит, и она падет от голода, - вклинился в разговор седой.
  - Мы обречены,- грустно закивала головой сонная старуха, которая все это время казалась Адриану высохшим, давно сгнившим чучелом.
  - А может, все-таки это правда, что... - звонко заорал мальчик сверху.
  - Молчи уж лучше! - грубо оборвала его на полуслове мать.
  - Что правда? - серьезно спросил Адриан.
  Люди стали иронично переглядываться. Казалось даже, что им было стыдно об этом говорить, отчего интерес к утаиваемой истории не имел границ в лице Адриана.
  - Тут прошел такой слух! - начал говорить хриплый, всем видом выказывая, что ни на секунду не верит в то, что говорит. - На мой взгляд, чистой воды выдумка. Что якобы четверо семимирян: тулонец, краморка, пациф и ни много ни мало мурийский принц - путешествовали вместе. Что уже звучит как сказка, учитывая враждебность этих миров друг к другу, - рассмеялся он. - Что они якобы нашли планету, на которой по легенде появились люди. И как будто бы там можно жить хоть голым. Мало того, там все само собой растет, есть воздух, вода и прочая чепуха. Говорят, они хотят перевести туда свои народы, вот только жаль, ионца среди них не было, - иронично улыбаясь, закончил седой.
  - Даже в сказке про нас забыли! - посмеявшись, воскликнула женщина.
  Адриан очень внимательно выслушал все сказанное, относясь ко всему с должной серьёзностью.
  - А эту историю вы где слышали? - сдвинув брови, спросил он.
  - Все там же. Контрабандисты насочиняли, наркоманы проклятые. Натрескаются своей плесени, привидится всякое, и пускают слухи по галактике, - возмущенно пробурчал седой. - Говорят, мол, поймали этих четверых, да они сбежали.
  - Ха! - раздался громкий возглас сверху. - А помнишь, кто им якобы бежать-то помог!
  - Ах да, совсем забыл! - с довольной улыбкой произнес седой. - Как раз твой папочка! Без него вообще ни одна легенда во вселенной не обходится. Прямо-таки гордость нашего народа! - добавил он, пустив тем самым волну смеха по кругу.
  В этот миг что-то оборвалось внутри Адриана. Сознание просветлело, а все вопросы автоматически получили ответы.
  "А что если это и не сказка вовсе? Зачем тогда отец отправился на спутник? Что за координаты он оставил в своем послании?" - задумался Адриан.
  - А что еще говорят? Они знают, где находится спасительная планета? - удивленно спросил Адриан.
  - В том-то и дело, что никто не знает. Сказочные герои сбежали, оставив контрабандистов с носом, - довольно произнес хриплый.
  - А я верю им! - раздался незнакомый голос молчаливого мужчины в стороне.
  - С чего это вдруг? - возмутился хриплый.
  - Откуда тогда у них эти странные предметы? Со своим мешком они напоследок устроили переполох на рынках Гириуса, - не уступал тот.
  - Украли! Где еще? - как само собой разумеющееся пробурчал седой.
  - Это-то ясно. А у кого? У них и украли! - воскликнул мужчина, заставляя всех задуматься.
  - Думаешь, та планета существует? - осторожно спросил кудрявый юноша сверху.
  - Думаю, да, - закивал головой седой человек.
  - Что толку! Координаты -то все равно никто не знает! - махнул рукой хриплый.
  Магическое слово "координаты" вновь заставило Адриана вздрогнуть. Он прекрасно помнил каждую циферку из отцовского послания и чувствовал, что в лице знаний владеет ценнейшим товаром, который необходимо было выгодно продать. Из рассказов бродяг он понял, кто сильней остальных нуждается в нем, и быстро просчитал, как можно использовать заветную информацию в своих целях. Превозмогая боль, Адриан стал подниматься на ноги, приковывая взгляды к своей перебинтованной фигуре.
  - Как с ними связаться? - громко крикнул он и от напряжения закашлялся.
  - С кем? - ошарашенный его резкостью, спросил хриплый.
  - С контрабандистами! Немедленно! - закричал он.
  Люди растерянно переглядывались, недоверчиво посматривая на Адриана.
  - Я знаю способ, как нам всем отсюда выбраться! - неожиданно объявил сын старика Изы.
  - Как? - прищурясь, спросил хриплый.
  - Мы заключим сделку и улетим на кораблях контрабандистов. Мне известны размеры их шатлов! Они огромны. Уместятся все, - произнес Адриан.
  - Куда улетим? - недоуменно спросила женщина.
  -На ту самую планету, о которой и шла речь. Я знаю то, что нужно им. Услуга за услугу. Говори, как с ними связаться? - прикрикнув на хриплого, строго произнес он.
  Мужчина, потупив глаза, молчал. Казалось, он не хотел пошевелить и пальцем. Оглядываясь по сторонам, Адриан встретил десятки унылых серых лиц, не спешивших как-либо менять свою участь. Наряду с бессилием и усталостью он увидел в глазах подпольных жителей неведомый ему страх перед неизвестностью. Казалось, им скорее хотелось погибнуть здесь, чем искать выход к жизни и свободе.
  - Что же вы?? - с укором произнес он. - Сейчас не время сдаваться! Доверьтесь мне, и я вас выведу.
  Последовало долгое замешательство. Люди смотрели друг на друга, ожидая, что кто-то станет отвечать за них. Стремясь прийти к единому мнению без слов, они только затягивали драгоценное время. Не находя в глазах соседа поддержку собственному решению, ни один так и не решился действовать, вынудив Адриана закричать.
  - Ка-а-ак??!- заорал он в полную силу голоса, перебудив соседние лачуги. - Как связаться с контрабандистами???
  Взбудораженный его свирепой интонацией, с пола вскочил юноша.
  - Можно выйти на связь с Гириусом и через них соединиться с контрабандистами, но они дорого попросят за эту услугу, - речитативом отчеканил он, указывая рукой на дверь.
  - Несите меня! - завопил Адриан, понимая, что самому ему до места не добраться.
  Настойчивость и свирепость Адриана заставила людей пробудиться окончательно. Сразу несколько костлявых грязных рук потянулось к крышке с ним. Адриана водрузили на плечи и понесли вслед за удаляющимся в сторону рубки юношей. Дорога туда была короткой. Каждая кочка, каждая впадинка отдавались в теле Адриана взрывом боли.
  Самодельная рубка, в которую его занесли, сильно удивила опытного шпиона. Она была собрана из прослушивающих устройств разных эпох и в его глазах выглядела бесценной. Старинные локаторы, магнитные усилители, синие мониторы, частично затянутые паутиной, и уникальные пластины последних разработок сочетались вместе в удивительный по форме и силе организм. Приборы уже вовсю работали, а юноша старательно вводил в виртуальную клавиатуру цифры.
  - Прием! Прием! Гириус! На связи подпольный Ион. Заказ на соединение с Маилом,- несколько раз повторил он в монитор, встроенный в лицо робота.
  - Вас понял. Межпланетный разговор будет стоить сто тринадцать стриглов за одну минуту, - ответил бодрый голос с Гириуса.
  - Сто одиннадцать! - произнес парень, торгуясь.
  - Сто двенадцать и ни на стригл меньше, - настырно отвечал кто-то.
  - Неважно! - не выдержав, крикнул Адриан и, отодвинув юношу от робота, приказал соединить немедленно.
  Последовало сильное шипение, смешивающееся с космическим улюлюканьем и звуком, напоминающим вой собаки. Мелкие мурашки пошли по телу Адриана. Сигнал прорывался сквозь космическое пространство, оставляя за собой шипящий пенный след. Раздались протяжные гудки. Непонятную фразу произнес голос в трубке. В этот момент Адриан осознал, что между ним и контрабандистами стояло серьёзное препятствие в виде языкового барьера.
  - Кто-нибудь знает гинейский?! - во все горло завопил он.
  Как на зло, Адриан знал все другие языки кроме этого. Гинейцами всегда занимался его напарник робот.
  Растерянно переглядываясь, окружавшие его люди стали с досадой мотать головой.
  - Буди бабку гинейку! - крикнул один из них, выталкивая в двери паренька.
  Адриан до последнего удерживал связь с контрабандистами, нервно ожидая прихода знающей язык женщины. Но она все никак не появлялась.
  - Ваше время истекло! - произнес голос с Гириуса как раз в тот момент, когда на пороге возникла фигура усохшей, низкой старухи.
  - Нужно еще! - завопил Адриан, вцепившись рукой в щеку связного-робота.
  - Сто четырнадцать стриглов! Каждая следующая минута дороже, - равнодушно ответил голос.
  - Да! Соединяй.
  Пробежали уже знакомые звуки. От напряжения на лице Адриана проступил пот. Усадив возле себя закутанную в рваные платки старуху, он стал помогать ей освобождать рот от ткани и волос. Женщина была очень стара и от этого плохо двигалась и слабо слышала.
  - Переводи! - несколько раз приказал он.
  Голос с Маила повторил все ту же непонятную фразу. Старуха еще больше сморщилась и недовольно прошипела.
  - Там сказали "Прием".
  - Отлично! - воскликнул Адриан. - Приготовься переводить. Слушай внимательно. Я буду говорить громко и членораздельно, -продолжил он. - Итак. Моё имя Адриан Иза. Я сын старика Изы. Получил ценную информацию от отца. Знаю координаты планеты, которую вы ищете. Готов сообщить их вам, но при одном условии, - закончил Адриан и указал старухе точку, куда следовало все это произнести.
  Женщина не торопясь стала переводить, повторяя некоторые фразы по нескольку раз. Последовал ответ, и Адриан с нетерпением крикнул:
  - Что они говорят?
  - Пошли за капитаном, - обстоятельно ответила пожилая гинейка.
  Спустя мгновение в рубке раздался оглушительный бас Вепря.
  Женщина, как и многие, вздрогнула. После многозначительного текста с его стороны она, выпучив глаза, стала подробно переводить.
  - Капитан проклинает имя вашего отца непереводимой бранью, не суть, главное, что он спрашивает, на каких условиях сможет получить информацию, - прокряхтела она, видимо, проснувшись окончательно.
  - Переводи! - крикнул Адриан и продолжил: - В подпольном Ионе живет около ста тысяч человек. Возьмите горожан на ваш гигант. Среди их числа буду я, тот, кто владеет нужной информацией. Планирую выдавать координаты порциями, подсылая от своего имени людей. Окончательные цифры вы узнаете уже на подлете. Заранее прошу простить за недоверие, но только так я могу хоть как-то обезопасить людей.
  Заслушавшись его, бабка почти забыла о своей функции переводить. Вовремя спохватившись, она поднесла лицо к роботу и слово в слово передала текст капитану.
  На мгновение воцарилось молчание. Вепрь крепко задумался. Это ощущалась даже на расстоянии миллионов километров.
  - Мы согласны принять ваши условия, - проговорил он. - Да будет так! Но учтите, если что-то пойдет не по мне, прикажу выбросить всех сразу в открытый космос, не раздумывая.
  - Вылетайте за нами немедленно. Как вам известно, время нещадно уходит, - произнес Адриан.
  Старуха все перевела, и, сойдясь на скорой встрече, капитан и сын Изы завершили свой короткий, но крайне важный для обоих диалог.
   Раздались гудки, сигнализирующие об обрыве связи. Адриан глубоко вздохнул и приказал в срочном порядке будить город. Обратившись к юноше, он повелел достать из сети карту галактики, в которой они все обитали.
   Порывшись в старых навигационных системах, юноша разложил на виртуальном столе объемную модель галактики. Бесчисленные миллиарды точек, среди которых была только одна заветная, к которой все так рвались, рассыпались перед его лицом серебряной пылью. Адриан аккуратно ввел в карту координаты Голубой планеты. Засияв зеленой искоркой, планета показала себя. Рассчитав кротчайший путь от Иона до нее, сын старика разбил образовавшуюся кривую на шесть равных отрезков. Выудив координаты каждой из образовавшихся точек, он распределил их по конвертам и запрятал в бинты.
  - Соберите всех в одном месте! - приказал он, обращаясь к хриплому.
  Его пожелание было выполнено. И уже через несколько минут под тусклым светом прожекторов народ подпольного города толпился на площади, смешиваясь с роботами и машинами.
  Адриана поддерживали с двух сторон, помогая встать на ноги.
  - Мне нужны шесть добровольцев, которым в порядке очереди необходимо будет относить капитану конверты, - громко объявил он, стараясь не показывать ни одной мышцей своего лица, насколько больно ему было стоять и говорить.
  К счастью, такие нашлись, и, вручив каждому из них свою координату, Адриан проинструктировал, как и в каком порядке нужно будет их отдавать.
  - Что бы ни случилось, не выдавайте контрабандистам моего лица. Это залог вашей безопасности. Мы не нужны им, и координаты - единственное, что нас спасет, - произнес Адриан, обратившись к толпе. - Важно во что бы то ни стало добраться до Спасительной планеты, дальше что-нибудь придумаем. Главное выжить!
  Погрузившись на носилки, Адриан, как и все подпольные ионцы, стал ожидать прилета контрабандистского звездолета. Он понимал, что все случиться совсем скоро.
  В его голове не переставая крутились мысли об отце.
  "Знал ли он, что все выйдет именно так? - спрашивал себя Адриан. - Иза был чертовски умен и все просчитывал заранее".
   Адриану искренне хотелось верить, что этими координатами отец проявил о нем заботу.
  "Что бы там ни было, - подумал Адриан, - он все-таки оставил мне наследство, не дом, не звездолет, не честное имя и не мешок алмазной крошки, он подарил мне напоследок жизнь. И видит бог, я правильно распоряжусь таким подарком", - подумал он, фиксируя приближение звездолета контрабандистов.
  
  
  
   Глава 14.
   Новый император
  Первые несколько часов в роли нового императора дались Енку очень непросто. Ему нужно было любой ценой оправдать свой поступок. Убийство правителя было самым тяжелым грехом, и теперь все ждали его искупления. Нужно было найти способ сдержать обещание и спасти всех, иначе он ничем не был лучше убитого. С того самого момента, как он услышал от Марсия, что старик обещал открыть тоннели руками сына, он не переставал надеяться, что тоннели эти и были теми самыми древними дорогами, о которых говорил Титан. Он понимал Изу лучше других, потому что по складу ума был схож с ним.
  - Мой первый приказ, - произнес Енк. - Над Пацифой должен был возникнуть портал в магический тоннель, я обращаюсь к научному центру во второе звено с поручением обнаружить этот вход.
  - Но над Пацифой нет порталов! - недоуменно прокомментировал Генерал.
  Ответ пришел моментально.
  - В околоорбитном пространстве возник непонятный портал, его недавно обнаружили.
  Енк прикрыл глаза, он только на это и надеялся.
  "Внимательный ионский прохвост, разгадал-таки", - подумал он об Изе, улыбнулся и стал командовать дальше.
  - Я обращаюсь на околоорбитные базы. Нужен корабль с добровольцем, желательно из тех, что уже выведены на орбиту, из тех, кто рядом с порталом. Задача пройти через тоннель, снять координату с другого конца и вернуться назад! Быстро!!!
  Енк очень нервничал. Но на его приказы пацифы реагировали моментально.
  - Невероятно, что они слушаются вас, - сказал Енку господин Кюзиций.
  - Просто все очень хотят жить, - с сарказмом ответил Енк.
  Один из генералов получил ответ через ушное средство связи:
  - Есть доброволец, - доложил Генерал.
  - Мы должны видеть полет! - приказал Енк. - Приказываю всем средствам связи транслировать этот полет.
  - Опомнитесь, люди не должны этот видеть, что если провал? - предупредил его один из генералов.
  - Значит, пойдем другим путем, - сухо ответил Енк и застыл возле экрана, наблюдая.
  Корабль добровольца лег на курс. Все было, как и доложил генерал. Да, действительно вызвавшийся лететь патрульный корабль среднего качества, либо герой, либо смертник. Енк с напряжением следил за приближением корабля к указанным координатам портала.
  - Соедините меня с ними, - обратился он к связным.
  Связные сразу же отреагировали на его приказ. Установилась связь с кораблем.
  - Шу Сус Сано, капитан корабля, на связи, -произнес голос по ту сторону.
  Енка словно током ударило. Этот голос он не мог не узнать. Сто миллионов пацифов, первая прямая связь - и сразу брат! И сразу это слышат все сто миллионов. У Енка потемнело в глазах. Он отправлял родного брата либо на смерть, либо к славе. Енку хотелось присесть от волнения и головокружения. Но генералы пристально смотрели на него, и он не мог проявить слабость. Брат вызвался лететь сам, ради него, Енк это оценил.
  - Шу Сус Сано, Вы направляетесь с разведочной миссией в кротовую нору. Полет займет несколько секунд. По данным разведки это древняя рукотворная нора, открытая после сотен тысяч лет коллапса. Ваша задача определить, подходит ли нора для перелета, уровень ее сложности в баллах и координату выхода. Я обязан предупредить, есть вероятность, что вы погибнете, - тяжело произнес Енк.
  После непродолжительной тишины послышался голос брата:
  - Я готов умереть ради Вас, мой император! Спасибо за то, что вы сделали для нас.
  Енк с большим трудом сдержал слезы. Ему было очень трудно вести этот эмоциональный разговор. Он весь сжался и побледнел, но терпел, на него все смотрели, он не мог позволить себе потерять лицо.
  Корабль с братом на борту приближался к новой, а точнее очень старой, неизведанной норе. Нору не было видно глазом, и только на приборах отображались сильнейшие силовые линии, закрученные в спираль и расходящиеся от норы лучами. При этом шли они к самой планете, словно внутри нее был встроен механизм, притягивающий нору к Пацифе. Это было редчайшим явлением, что портал перемещался за планетой, оставаясь фиксированным на одной и той же точке. Енк вспомнил лицо гиганта, его мудрый недосягаемый взгляд и задумался о невероятном величии древней цивилизации, ничего подобно никто в новом мире соорудить был не способен. То, что происходило на его глазах здесь и сейчас, напоминало волшебство. Их предки управляли космическими явлениями, разорвали пространство и время, стабилизировали его и использовали в своих целях.
  Корабль с братом исчез с экранов. Пропала связь с ним. Вдоль портала пошли еле заметные желтые круги, как по воде.
  - Нора среагировала на вторжение, - прокомментировал кто-то, кого Енк не знал, но слышал.
  Енк сжал кулаки. Шу был внутри.
  - Только вернись назад, - шептал он про себя. Но брата не было.
  Прошло несколько минут, вся Пацифа, затаив дыхание, ожидала ответа. На экранах транслировалась бесконечная космическая даль.
  Шу не стал их томить, вернулся быстро. Корабль показался на экранах. Он возник из ниоткуда, точно так же, как пару минут назад пропал в никуда.
  Установилась связь.
  - Обратный тоннель выходит в околоорбитное пространство небольшой оранжевой планеты, - послышался голос Шу. - Нора проходимая, девять баллов. Я установил координаты.
  - Мне нужны эти цифры, - приказал Енк.
  Шу передал все до последней координаты. Енк торопился сравнить.
  - Да! - с придыханием объявил он. - Тоннель ведет в ту самую звездную систему, которая нам нужна. Он выходит на погибшую столицу империи, а это рядом с Голубой планетой. Время перелета в спасительный мир сокращается.
  Енк посмотрел в глаза своим генералам. Он более не видел в них презрения. Все они были молчаливы, и казалось, что они уже смирились с тем, что Енк захватил власть. Но прочную электрическую стену между собой и ими он убирать и не думал.
  Енк продолжил говорить:
  - Самые быстрые военные корабли теперь способны добраться до планеты за сутки. Если говорить о звездолетах, то понадобится месяц. Если перелетать станцией, то до двух месяцев, - рассуждал он вслух. - У нас появляется возможность спасти всех! - с безумным блеском в глазах объявил он.
  Люди его слышали.
  Слова молодого императора вызвали много слез, и все эти слезы были связаны с надеждой, которая зародилась в погибающих сердцах. Енк обратился к народу:
  - Я призываю всех поблагодарить предков за то, что они позаботились о нас, оставив в наследство тоннели, - произнес Енк. - Я прошу каждого сейчас закрыть глаза и обратиться к нашим истокам. Я видел последнего из прародителей. Эти существа мудры!
  Енк закрыл глаза и произнес:
  - Я благодарю предков за их разум и достижение, я прошу у их душ содействия и разрешения на перелет.
  После этих слов Енк обратился к своим генералам.
  - Когда я улетал два года назад, строилась станция, площадь ее сравнима с площадью всего высшего звена, - произнес Енк. - Мне известно, что Император планировал жить на ней в космосе в случае, если мы не отыщем подходящий для переселения мир.
  - Так и есть. Она рассчитана строго на высшее звено, пять процентов населения, -прокомментировал генерал. - Она не потянет большего.
  Енк возразил:
  - Это в случае, если планируется там жить, мы говорим о коротком перелете. Станция более не рассматривается как космический город, она теперь корабль, и загрузить ее можно максимальным количеством людей. По моим расчётам, тридцать процентов населения. Я приказываю: начать погружение.
  - Она может не выдержать веса, - уточнил генерал.
  - Я обращаюсь в научный центр, я поручаю провести посадку населения главному архитектору и конструктору станции, - произнес Енк, глядя в экран. - Я приказываю удалить со станции все лишнее и не брать с собой никаких предметов, ничего, только люди. Единственная ценность - это люди! Я повторяю: на планете, на которую мы летим, есть все для жизни.
  - Я получил подтверждение из научного центра, - тут же доложил генерал. - Ваше поручение начали исполнять.
  Енк кивнул. Все происходило очень быстро. Люди слышали его и реагировали на его слова моментально. Только это сейчас и могло спасти их расу.
  - Мой следующий указ. Я обращаюсь в военное звено. Активировать все боевые корабли, звездолеты, каждую сферу, - приказал Енк. - Сфера способна лететь через тоннель. Задействовать даже малогабаритные корабли! Загружать все по максимуму, - приказывал он.
  Енку прислали первые цифры. По предварительным расчётам на звездолетах и военных кораблях могут спастись еще тридцать процентов населения.
  Он сел и задумался. Объективно спасение находилось уже для шестидесяти процентов его подданных, нужно было срочно что-то придумывать еще. Енк стал перебирать варианты. Можно было попытаться купить станции Сириус или Гириус, можно было попробовать выйти на диалог с принцем Мури Хетом, что если у них были лишние скаты, они ведь рожали очень много? Что если перевозить людей по частям, только бы хватило времени?
  У Енка разрывалась голова.
  - Поступила информация для вас, - доложил один из генералов.
  Енк внимательно посмотрел на него. Генерал разъяснил:
  - Один из инженеров говорит, что знает, как можно транспортировать еще сорок процентов пацифов на Голубую планету, - произнес генерал.
  - Это чушь, - возразил другой генерал. - Откуда этот способ мог возникнуть? Откуда такая цифра?
  - Вероятно, ложная идея, - предостерег его советник.
  Но Енк уцепился за эту возможность. Он понимал, что теперь, когда открылись древние норы, пацифские инженеры могли придумать новый способ эвакуации.
  - Соедините меня с инженером, - приказал он.
  - Император не разговаривает напрямую с подданными, - напомнил ему генерал.
  - Разумеется, разговаривает, - осек его Енк.
  - Но это даже не профессионал, этот человек студент, юнец из пятого звена, - возражал генерал.
  - Соедините немедленно! - прикрикнул Енк.
  Пошел сигнал.
  - Говори, - сказал Енк.
  - Ваше императорское величество, - с волнением произнес тонкий юношеский голос на обратном конце.
  - Я тебя слушаю, - сказал Енк.
  - Первое и последнее звено съёмные. Если поставить шесть звездолетов по периметру и соединить их со звеном, то мощности хватит, чтобы поднять и довести звено до портала. Пройдя сквозь нору, можно запустить звено по орбите планеты, над которой портал выходит, а после уже военными кораблями перевозить людей на другую планету, пригодную для жизни.
  Енк задумался.
  - Как ты планируешь решать проблему кислорода? - спросил Енк у него.
  - Подача кислорода в звено невозможна в случае отсоединения его от Пацифы, людям придется существовать в скафандрах. Если транспортировать в эти звенья весь существующий запас концентрированного кислорода и поочередно подпитывать скафандры, то население сможет протянуть один месяц. Напомню, по технике безопасности скафандры есть у каждого.
  Енк понимал, о чем говорит инженер.
  - Как решать проблему с гравитацией? - спрашивал Енк.
  - Никак! Все это время люди будут жить в невесомости в скафандрах.
  Енк молчал, анализируя все сказанное молодым ученым. Это было очень рискованно, но ему не хватало кораблей, чтобы перевезти всех, а этот способ позволял ему осуществить задуманное. В скафандрах был разъем для воды. На питательных жидкостях, в условиях невесомости не подготовленные к космическим нагрузкам люди могли и не протянуть месяц, но без риска нет спасения. Енк сделал расчет в голове и вынес вердикт.
  - Назови свое имя! - спросил он инженера.
  - Сим Му, - скромно ответил юноша.
  - Сим Му, я поручаю тебе вести этот проект. Я подключаю к тебе команду лучших инженеров и назначаю тебя своим первым советником. Мне нужна постоянная прямая связь с тобой. Я хочу проверить расчёты сам. Я выделяю шесть звездолетов на транспортировку первого звена и шесть звездолетов на транспортировку последнего звена.
  - Благодарю за оказанное доверие и приступаю к работе, - ответил юноша.
  - И еще,- добавил Енк, - подобным способом я призываю лететь только физически крепких граждан, молодых, спортсменов. Старики и дети будут перевозиться в комфортных условиях станций.
  - Я вас понял, - подтвердил Му.
  Енк посмотрел на своих генералов. Не все были согласны с ним. Многие были шокированы, но уже не возражали, с Енком бесполезно было спорить, этот маленький раб был даже более упрям, чем предыдущий император. Енк был неуправляем. Молодой император шел на невероятный риск, руководствуясь советом неопытного человека. И все же постепенно вырисовывалась картина переселения пацифов. Казалось, что этот странный маленький человек из рабского звена действительно мог спасти всех. Тридцать процентов летит на станции, сорок летит в первом и одиннадцатом звене, и еще тридцать процентов уходят на военных кораблях, сферах и звездолетах.
  Енк прервал эфир. Оставшись один на один с элитой верхнего звена, он не убирал заслонку, его жизнь все еще была в опасности, и он это понимал. Ему необходимо было предложить этим снобам нечто привлекательное, чтобы купить расположение. Дать им больше, чем они имели при убитом императоре.
  - Вы смотрите на меня так, как будто бы вам все эти люди не нужны. Планета, на которую мы летим, без труда сможет прокормить всех наших людей, - произнес Енк. - Я не разделяю людей на звенья, но за вами я оставляю ваши чины. Вы знаменитые и уважаемые люди в нашем обществе. Люди привыкли подчиняться вам, и я не буду это менять. Только дисциплина сможет нас спасти. Они должны слышать привычные имена, они должны видеть знакомые лица. Я не стремлюсь разрушить Пацифу, я хочу ее возродить, но уже в новом мире. На планете, на которую мы летим, уже не будет звеньев. Там все будут жить под единым небом в едином пространстве. Для нас выделен большой остров в удачной климатической зоне. Первое время людям негде будет спать, нечего будет есть, всему придётся учиться заново, но мы справимся, если будем держаться как один народ, не разделяясь по признаку, кто из какого звена вышел.
  - То, что вы задумали, напоминает хаос, - произнес один из генералов.
  Енк возразил:
  -Нет, если Вы сдержите свои клятвы и будете выполнять мои приказы. Император предложил вам существование в тесной, душной станции, блуждающей по космосу, конечная точка которой - смерть. Я предлагаю вам настоящий мир и настоящую жизнь.
  Генералы молчали. Енк смотрел на них и полагал, что, если он опустит электрическую завесу, они тут же убьют его. Он смотрел на них и понимал, что эти люди никогда не примут новый строй. Енк не знал, что делать.
  - Я отдам вам тело императора, - после продолжительной паузы объявил он. - Я прошу вас всех покинуть Императорскую резиденцию. Я хочу остаться один и держать со всеми лишь интерактивную связь.
  - Как быть с семьей убитого императора? - спросили генералы. - Здесь живут его дети, жены, мать.
  Енку стало не по себе. Только в этот момент он по-настоящему почувствовал себя убийцей. Ему не хотелось лишать семью императора дома, но он обязан был оставаться внутри Императорской резиденции.
  Переселять семью императора вместе со всеми на общих правах он не мог. Эта семья слишком долго отделяла себя от остальных, настолько долго, что теперь, казалось, не было возможности внедрить их в общий строй. Енк также понимал, что каждый член этой семьи от стариков до новорожденных - его враги. Не говоря уже о наследнике. У императора было четверо сыновей, и трон по правилам переходил к его старшему сыну. Енк понимал, что этот принц и вся его семья будут желать ему смерти, что бы он ни сделал. Ему нужно было срочно решить проблему. Проще всего было бы отправить всю семью на смерть, но поступить так Енку не позволяла совесть. Он был в настоящем тупике. Он не хотел убивать семью, но был обязан их изолировать.
  - Семья императора полетит на отдельном корабле. На Голубой планете есть множество небольших островов, их высадят на одном из них, оставят минимум оружия для охоты и рыбной ловли, а после забудут. Кораблём будет управлять мой брат Шу. Координаты острова буду знать только я и он. И ещё: я бы хотел оставить себе младшего сына императора.
  - Но ребёнку только два месяца,- не понимал генерал.
  - Я знаю, - согласился Енк, - я воспитаю его как своего, а после передам ему трон.
  Генералы были поражены этой идеей. Да и сам Енк был поражен своей идеей. Решения приходили к нему спонтанно, из неоткуда. Своих детей завести Енк не мог, но понимал, что будут нужны наследники. Он не жаждал мести, в глубине души он продолжал служить императору, которого убил. Енк не хотел прерывать его династию, но он очень хотел поменять его систему.
  - Я полечу один на этом Золотом корабле, - объявил он, решив выгнать всех из императорской резиденции, которая становилась ему кораблём. - Приказываю вам спускаться вниз и приступать к эвакуации своих семей.
  Золотой корабль императора, был настолько совершенен, что Енк мог совладать с ним в одиночку. Генералы и вся охрана покинули резиденцию. Семью императора и всю прислугу спустили кораблями вниз.
  Енк остался наедине с собой в огромном пустом золотом шаре. Но в верхнем звене Енк по-прежнему чувствовал себя словно в логове змей. Ему хотелось как можно скорее покинуть это место. Убедившись в том, что людей в Золотой резиденции больше не было, он открыл шлюзы и улетел из верхнего звена, взвившись высоко вверх над всей Пацифой. Енк с грустью посмотрел на свою империю. Одиннадцать разрушающихся звеньев были у него под ногами.
  У Енка созрело важное послание, и он вышел на связь со всеми летательными аппаратами Пацифы и со всеми звеньями сразу:
  - Пацифы! - обратился он сразу ко всем. - Я должен дать последние инструкции перед полетом. Это касается планеты, на которую мы перелетаем. На ней живут местные звери и даже местные люди. Люди эти очень слабо развиты, и с нашим оружием и интеллектом они не представляют для нас опасности. Их популяция незначительна, и многие районы этой планеты этими видами людей не заселены. Но для нас представляют опасность другие народности Семи миров, которые тоже летят на эту планету.
  Енк сделал паузу, задумавшись, как правильнее преподнести информацию о союзе Оракула, в который он вступил, будучи еще простым шпионом.
  - Зная это, наши миры пошли на договор, - объявил Енк. - Мы подобрали территории на разных полушариях этого мира. Мы рассматривали крупные острова, не заселенные местными народами, с хорошим климатом и достатком фауны. Для Пацифы был подобран крупный остров. Сейчас я объявлю его координаты, - произнес Енк и стал писать.
  На экранах вместо его лица появились цифры.
  - Прошу запомнить,- сказал Енк. - Отныне это наша территория, и никто другой кроме нас на нее не сядет. Я приказываю всем пилотам, одиночным кораблям, звездолетам, военным и гражданским кораблям, станциям и базам ввести эти координаты в навигационные блоки.
  Енк прикинул в голове, как могли сложиться обстоятельства у Атлы, Марсия и Хета. Енк знал, что все они входили в элиту своих миров и имели там вес. Енк не строил иллюзий по поводу того, что войны удастся избежать, но надеялся получить как можно больше союзников. Он понимал, что при последней встрече уходил от них предателем и шпионом, и ему хотелось дать им знак о том, что он у власти и намерен идти курсом союза Оракула.
  - Приказываю передать послание на Мури, Краму и на Тулону: "Енк Сус Сано, новый император Пацифы, член союза Оракула. Поздравляю, тоннели открыты!"
  Енк понимал, что для правителей других миров это было пустыми словами - и его имя, и союз Оракула, но если бы эти слова дошли до Атлы, Марсия и Хета, то они бы поняли, что он выбрал их сторону и держит клятву, которую дал на Голубой планете.
   Глава 15.
   Начало конца.
  Атла смотрела на Татиду глазами, полными тоски и тревоги. Нужно было решаться и действовать, но Атла продолжала размышлять. Крамы, отказывающиеся воевать, шли за ней. Это могло ослабить боевой дух ее мира. Потеряв половину своего войска, шаман мог отказаться от своей идеи атаковать другие миры, именно этого она и добивалась. Атла вылетела на минуту из своего сознания и воспарила в небе под куполом, наблюдая сверху за происходящим. Люди встали в ряды вокруг пирамиды, в которой удерживали жрицу, и выстроили из своих мыслей кокон над ней, защищая и позволяя сбежать.
  - Атла! -позвала ее прорицательница, чем вернула воспитанницу обратно в тело.
  Атла очнулась и вопросительно посмотрела на нее.
  - Он написал тебе, - указывала она на тулонский магнитный блокнот.
  Девушка улыбнулась и, не теряя ни секунды, кинулась читать. Содержимое послания Марсия привело ее в восторг. С блеском в глазах она объявила:
  - Открываются древние порталы, над каждой из планет появляется вход в магический тоннель. Мы можем добраться до Избранной планеты за считанные дни!
  Татида кивнула, но улыбки и радости на ее лице Атла не заметила.
  - Уводи людей! - приказала ей старуха. - Так быстро, как можешь!
  - Я согласна,- ответила Атла. - Я должна забрать Лику!
  - Девочка уже на моем корабле, - ответила Татида.
  Атла облегченно вздохнула. Она резко встала, не видя более препятствий, тоннели были настоящим спасением.
  Татида открыла ей дверь, юная жрица мчалась по коридором вниз к основанию пирамиды, выискивая выход. Все стражи были зачарованы и не видели ее. Она стала слышать голоса внутри своего сознания. Люди, знавшие строение тюрьмы, вели ее по лабиринту, указывая, в какую сторону и в какой момент поворачивать.
  Жрица вырвалась на волю. Яркий свет ослепил ее, она зажмурилась и сквозь лучи увидела людей, последовавших за ней. Крамы смотрели на неё, ожидая приказов. Атла растерялась ненадолго, но быстро сориентировалась и стала командовать:
  - Всем выдвигаться в долину кристаллов!
  Нужно было забрать как можно больше кораблей. 
  Быстрым красным потоком крамы двигались к долине. Держа в руках факелы, люди бежали так быстро, что Атла с трудом поспевала за ними. Те, кто способны были летать, воспарил над куполом, особо талантливые, умеющие телепортироваться, были уже там.
  Татида дала им фору, усыпив верховного шамана, но Лан смог выкарабкаться из-под ее заклинания и открыл глаза. За одно мгновение он считал весь их план о побеге из городов с кораблями и о том, что в Семи мирах открылись тоннели. Отец был сильнее Атлы, и она не смогла скрыть своих мыслей от него.
  Лан решил пустить клич по все планете и призвать всех своих воинов удержать восставших на Краме. Он вышел на балкон и ударил о перила жезлом. Все пирамиды на всей планете вспыхнули алым пламенем. Этот сигнал тревоги давно не использовался в красном мире, но все его помнили. За одну секунду на битву с восставшими встали все его воины.  
  Долина кристаллов тонула в бесконечном множестве камней. Ряды из них тянулись волнами по всему западному полушарию Крамы. Сформировались целые горные хребты из них.  Они были разных размеров и разных цветов, каждая семья выращивала кристалл под себя.  Кристаллы росли в естественных условиях планеты, и, чтобы добраться до них, нужна была защитная маска на лицо. На протяжении многих лет их омывали кислотные реки у основания, обдували ядовитые ветра, по ним ползали местные чёрные драконы. Многие кристаллы были молодыми и ещё спали. Их предстояло зарядить и воскресить.
  Атла отдала приказ:
  - Начать воскрешение!
  Кристаллы были связаны между собой тонкими стекловидными нитями, которые, как корни дерева, уходили вглубь планеты к главному источнику энергии их мира - белому огненному ядру.  Крамы сели на колени по всему периметру долины кристаллов и взялась руками за эти нити.  
  - Глаза! - произнесла Атла.
  Крамы закрыли глаза одновременно и влились в общий поток сознания. Нити раскалились в их руках до ослепительно-белого цвета.  Потоки света потекли из-под коры планеты к кристаллам, постепенно наполняя их огнём. Крамы соединяли свою собственную энергию с энергией планеты и направляли ее в кристаллы. 
  Кристаллы стали двигаться и один за одним отсоединяться от скал и приподниматься над поверхностью.   Крамы медленно отпустили нити и стали постепенно поднимать руки вверх. Чем выше они поднимали руки, тем выше поднимались кристаллы. Драконы кружили вокруг них, как стаи чёрных птиц, этих монстров всегда завораживало зрелище рождения кристаллов, и они никогда не пропускали этого, но и никогда не вмешивались.  
  Войско Лана уже успело дойти до долины. Воины стеклись со всех городов. Они прилетели с полюсов, приплыли с островов и стали заполнять собой пространство, вбегая в строй из восставших и смешиваясь с ними. Они перебили общий поток своими мыслями, за тормозив воскрешение кристаллов. Каждый кристалл был важен шаману, и чем больше их оставалось на Краме, тем сильней была его армия.
  - Забираем разбуженных и уходим! - закричала Атла, понимая, что численное превосходство на стороне отца. Качество его людей было выше, чем ее. За ней пошло много стариков, детей и женщин, не желавших воины. А у Лана оставались самый профессиональные воины красного мира. 
  - Татида! - взмолилась жрица, понимая, что прорицательница может помочь. 
  Старуха наблюдала за всем с высоты. Она стояла внутри своего кристалла, возле прозрачной грани его и нашёптывала заклинание, насылая на воинов галлюцинации, ослепляя их. Ненадолго войско шамана потеряло контроль. Всем одновременно стало казаться, что Мир опустел, нет ни восставших, ни собратьев, а только пустынная долина кристаллов. Беспомощно они стали кружиться по сторонам, не понимая, куда все исчезло, где битва и что происходит.
  Видя это, Лан заорал во все горло, направил свой жезл на наконечник главной пирамиды и выстрелил в него белым огненным сгустком. Стенки пирамидального купола завибрировали.  Импульс прошел по всей планете громом. Полил сильный дождь.  Вода смыла морок с голов его воинов, и они стали видеть снова. Но многие из восставших уже успели сесть на корабли и подняться в небо. Атла летела выше всех, не оглядываясь.
  - Открылся портал, - предупредила ее Татида, видя над планетой новое, непохожее ни на что красноватое сияние.
  Лан наблюдал за ними. Он видел мысли своей дочери. Жрица хотела вести всех сквозь портал, кристаллы с восставшими растворились бы в нем и материализовались уже на другом конце галактики, вернуть их тогда было бы невозможно. 
  - Всем встать возле врат! - закричал Лан. - Охранять портал, никого не выпускать, - приказал он.
  Стражники Крамы, служившие на орбите, стеклись у врат и щитом выстроились перед ним. Крамы открыли огонь в своих же.
  Атла увидела, что в ее сторону летит снаряд, и увернулась.
  - Назад! - приказала она.
  Атла почувствовала себя как в ловушке. Сильно разболелась голова, отец добрался до нее.
  - Вернись, неверная! - закричал Лан в ее сознании и ударил эфемерной рукой по лицу.
  Жрица рухнула на пол, вытерла под носом кровь, посмотрела наверх и ответила:
  - Я не вернусь! Мы не будем сражаться! 
  Атла кричала так громко, что от силы ее голоса чуть было не треснул кристалл. Ее армия скопилась на орбите. Восставшие крамы встали за ней, она была за них в ответе, и необходимо было что-то решать.
  - Всем лететь в кольцо астероидов! - приказала она. 
  Астероиды оставались от взорванной планеты оилов. Ойла была частью Семи миров, и туннель должен был открыться и над ней, оставалось только найти его. 
  Атла направила свою армию подальше от Крамы. Лан стоял на балконе, оперевшись на жезл, и смотрел ей вслед. В небе раздавались вспышки последних бежавших кристаллов. Шаман наскоро оценил потери и остался доволен. Они не были столь значительными. Атла увела за собой в основном лишь гражданские корабли. Его войско по-прежнему было самым многочисленным и опасным в Семи мирах. Отправлять за дочерью погоню смысла не было. Армия была нужна ему здесь и сейчас.
  Лан довольно улыбнулся, он получил куда более важную информацию из ее головы. Эти новые порталы, о которых написал дочери тулонец, все меняли. Все годы подготовки к войне Лан провел в тревоге за то, что звездолеты Тулоны были быстрее, и если бы путь растянулся на годы, враги успели бы их обогнать и занять на Избранной планете выгодную позицию обороны, но теперь их шансы уравнивались.  У шамана было численное преимущество, крамы узнали о катастрофе раньше всех и лучше остальных успели подготовиться.  
  Лан Тид крепко задумался, стараясь предугадать планы тулонского правителя.  Новые порталы были тулонцам невыгодны, и они наверняка захотели бы их взорвать. Лан не мог этого допустить. Нужно было решаться на радикальные меры.
  - Созвать совет жрецов! - объявил он.
  К главному храму стали мысленно подключаться его подданные, правители других городов Крамы. Их невидимые тела окружили Лана.
  - Враг не спит! - начал свою речь шаман. - Мы должны уничтожить его до того, как он поднимет руку на нас. Я приказываю собрать всю нашу армию, мы взорвем Тулону прямо сейчас, не позволив им даже высунуться из нор. Я приказываю запустить в город Ари снаряд, самый крупный из тех, что мы вырастили.  Магнитная защита их города ослаблена, мы пробьём ее. Мы уничтожим их сейчас или никогда!
  Лана все поддержали. Шаман пользовался огромным авторитетом у жрецов, а тулонцев боялись сильно и давно, и решение его казалось единственно верным.
  
  Планета Мури.
  Профессор смотрел на принца с интересом и сочувствием. Мальчик искренне жаждал от него помощи. Столько тревоги и любви к миру он не встречал ни в одном из прежних Хетов.
  "Это, пожалуй, мой лучший образец!" - подумал он: - "Душа и впрямь горит внутри него, и она бесконечна".
  - Ты уже летал на ту планету, значит, знаешь дорогу, - начал ученый, - опиши маршрут.
  - Дорога занимает год, нужно совершить перескок через три тоннеля, - ответил Хет.
  - Три? -удивился профессор. - Это усложняет задачу. Не все наши скаты способны на такое.
  Ученый задумался.
  - Год - это слишком долгий перелет. Людей ты введешь в состояние анабиоза, но скаты должны постоянно оставаться в сознании. Старые скаты не выдержат перелёта через три норы, они умрут от остановки сердца уже на второй. Молодые скаты через три норы пролететь смогут, но им не хватит запаса воды и кислорода на год, так как они не набрали еще нужной массы. Иными словами, ты можешь взять только зрелых особей, а их не так много. Их количества хватит, чтобы перевести десятую часть населения Мури.
  У Хета сжалось сердце от этой новости. Только десятую часть!
  - Сколько точно человек на Мури? - спросил Хет.
  - Последние годы я намеренно сокращал их численность. Осталось сто миллионов, -ответил создатель.
  - То есть я могу перевезти на Голубую планету только сто тысяч, - грустно произнес Хет.
  - Это при условии, что другие миры не станут вас атаковать и дадут высадиться на поверхность, - ответил профессор.
  -А что если лететь придется только через один туннель, и путь сократиться до нескольких месяцев? - спросил Хет, надеясь, что, может быть, последние слова старика Изы были как-то связаны с древними дорогами. - Скольких тогда я смогу спасти?
  Профессор тяжело вздохнул и скептически посмотрел на Хета.
  - Ну, если вдруг произойдет чудо, и дороги сами собой расстелятся перед тобой, то ты сможешь эвакуировать сорок процентов жителей.
  Хет кивнул, вспыхнув внутри от эмоций и от надежды.
  - Будут ли дополнительные инструкции? - спросил он.
  Профессор кивнул и сел, словно намеревался говорить долго:
  - Перед вылетом отменно накорми питомцев и распорядись ввести каждому в гипоталамус тонизирующую сыворотку. Высаживаться они могут только в воду. Учитывай это, если удастся достигнуть цели. Звери подвержены стадному инстинкту и пойдут за вожаком, так что координировать придется только одного, - профессор сделал короткую паузу. - Атмосферные слои звери обязаны выдержать. Проследи, чтобы в каждом из питомцев было не менее четырех человек со встроенными жабрами. Они помогут вытолкать воздушные пузыри с переселенцами из воды, когда вы занырнёте, - создатель вновь остановился и, подумав, продолжил: - Отнесись правильно к выбору людей, которых повезешь. Голубокожих не бери, они могут не прижиться в атмосфере, перенасыщенной кислородом. Бери только тех, кто вырос под куполом, из них выбери молодых и здоровых, старики все равно скоро умрут. И еще, я вспомнил: глубоко на дне сапфирового озера спит кит. Он очень старый, затрудняюсь ответить, справится ли он с перелётом, мы давно его не тестировали. Но ты можешь попробовать. Людям без разницы, где умереть, здесь, в испепеляющих лучах Оникса, или околеть от холода внутри кита в открытом космосе.  Он сможет взять пять миллионов человек сразу, но в случае атаки драться не станет, прилетит намного позже скатов.
  - А по поводу атаки вы можете проинструктировать? - спросил Хет,
  Профессор хитро улыбнулся и ответил:
  - Мой совет тебе со своими людьми лети последний, тогда есть надежда что наши враги друг друга перебьют и может быть, хоть кто-то из мурийцев и доберётся до этой Голубой планеты. Единственная защита скатов - их электрические хвосты. Это поколение никогда не воевало, и тебе будет очень трудно управлять ими во время атаки. Остаётся надеяться только на их природные инстинкты.
  - Как мне справиться со всем этим одному? - несколько растерянно спросил принц.
  - Я выделю тебе половину людей из своей лаборатории в помощь к подготовке скатов. Моя вторая половина занята выпуском новой расы. Тебе нужны будут полномочия короля. Вели своему отцу сложить корону. Скажи ему, что я приказал. А дальше все зависит от тебя. Справишься ты или нет, никому не известно. Я с любопытством буду наблюдать.
  Профессор снова улыбнулся, и добавил:
  - Наши мечты заложены в наших ДНК. Ты мечтаешь быть героем как и я мечтал, ты мечтаешь спасать как и я желал. В тебе сильно проявились мои гены! 
  Хет подошел к создателю очень близко и обнял его. Профессор был растерян, не знал, как реагировать, и максимум что он смог, это похлопать Хета по плечу.
  - Спасибо за помощь, - произнес Хет. - Я найду душу вашей жены! - повторил Хет.
   -В следующий раз, когда ты увидишь меня, то не узнаешь, если выживешь, конечно. Я найду тебя сам,- произнес профессор. - Ты обещал мне найти ее!
  Хет кивнул.
  -А теперь иди, у тебя много дел, - произнес профессор.
  Хет вышел за дверь. Он не помнил, как достиг стен дворца. Весь обратный путь он думал только о словах профессора и об этих страшных цифрах. "Десять процентов", - повторял Хет себе под нос. Он не мог придумать, как обосновать людям, что кто-то спасется, а кто-то нет, искал способ провести отбор лучших как можно быстрее. Принцу было по-настоящему страшно, он почувствовал на себе груз непосильной ответственности.
  Отныне все мурийцы принадлежали только ему, находились под его защитой. Судьба древней, красивой мурийской расы была в его руках. Но он обязан был проявить жестокость, выбирая, кого оставить умирать на планете, сбегая лишь с десятой её частью. Но, решив твердо, что лучше спасти хотя бы кого-то, чем никого, он несся назад во дворец с нечеловеческой скоростью.
  Хет наконец нашел себя и увидел свое предназначение в пожизненном служении людям, которых только что отверг их создатель.
  - Отец! - крикнул Хет, увидев короля.
  Король оглянулся и, встретившись глазами с Хетом, расплылся в улыбке.
  - Ты выступил с речью? - спросил Хет.
  - Да, я обещал, что всех спасут, волнения поутихли! - ответил король.
  - Это хорошо, - трезво рассудил Хет. - Но ты должен знать, что спасутся не все!
  - Спасемся ли мы? - первое, что спросил король.
  Хет разочарованно на него посмотрел и ответил:
  - Мы спасемся, но только если ты отдашь мне свою корону! Я должен много сделать, мне нужны твои полномочия, чтобы организовывать людей и поднимать скатов.
  Король Хет молча смотрел на сына. Новость не удивила и не обидела его. Он видел в Хете самого себя, и отдать ему корону было все равно, что оставить ее. Он без вопросов и разговоров снял с себя коралловую корону и надел ее на голову своего молодого клона.
  - Действуй, - без лишних эмоций произнес отец и улыбнулся. - Перевороты идут по всем Семи мирам.
  - Что ты имеешь ввиду? - насторожился Хет.
  -Мы получили послание с Пацифы, у них свергли Императора. Очень жаль, был человек со вкусом и манерами, - ответил бывший король.
  Хет вздрогнул, догадка пронеслась в его голове.
  - Я должен видеть послание! -приказал он.
  Отец призвал советников. В зал вместе с ними влетела огромная серебряная птица, она села возле Хета и повторила послание слово в слово: "Енк Сус Сано, новый император Пацифы, член союза Оракула. Поздравляю, тоннели открыты!"
  Хет обнадеженно посмотрел на советников. Те попытались начать говорить:
  - Мы не понимаем, что за тоннели, что за союз?
  Но Хет их перебил и закричал:
  - Приказываю всем искать в околопланетном пространстве Мури, в ее атмосфере, на орбите, вновь открытые порталы! Срочно!!!
  
  Тулона. Совет Двенадцати.
  Совет был созван поздно вечером. Все пришли раньше намеченного часа и уже сидели по кругу за столом в строгом соответствии со своими местами. Марсий вошёл последним. Все смотрели на него с большим любопытством и одновременно с уважением, чего раньше никогда не было. Он почувствовал себя неловко, но не подал виду. Молча и спокойно он сел на своё место и стал слушать. 
  Индро обратился к своим генералам:
  - Приветствую всех челнов совета Двенадцати, прошу доложить обстановку в соседних мирах.
  - Мы получили информацию о том, что на Пацифе случился переворот, власть захватил представитель из нижнего звена, - доложил генерал от дома Агатон.
  Марсий оживленно перевёл на него взгляд. 
  - Имя нового императора Енк Сус Сано, и люди поддержали его, он готовит звенья к эвакуации, - разъяснил Агатон.
   - Каковы могут быть его планы во внешней политике? - предложил подумать Индро.
  - Новый император никак не проявляет себя в этом аспекте, и все его силы отданы на эвакуацию людей. Пацифам не хватает звездолетов. И единственное, что было сказано в послании с Пацифы, это то, что он член союза Оракула. Мы проверили все архивы, но никто никогда не слышал о таком.
  - Я слышал, - произнёс Марсий. 
  Все посмотрели на него. Марсий продолжил:
  - Этот союз мы заключили на Голубой планете между членами экспедиции. Я знаю этого человека. Я провёл с ним два года в странствиях. Он очень хорошо образован, надёжен и то, что он упомянул о союзе Оракула в послании, говорит о том, что он не будет проявлять агрессию по отношению к другим мирам.  Пацифам отведены территории в спасительном мире, согласно договору, он, как и я, как и дочь верховного шамана Крамы, как и принц Мури Хет, дал клятву привести своих людей на Голубую планету без войны.
  - Этот человек заколол собственного императора, - возразил один из членов совета, - мы не знаем, чего от него ожидать.
  - Этот союз Оракула не имеет силы! - вмешался уже другой советник. -Вы заключили его в обход правителей собственных миров!
  - Да, - согласился Марсий, - и тем не менее один из членов этого союза сейчас у власти. И то, что он признает себя его членом, нам на руку, потому что это гарантирует мир с Пацифой.
  - Хорошо, - остановил поднимающиеся споры Индро. - Докладывайте дальше, что с Мури.
  - Мури не проводила подготовку к переселению, но после возвращения сына короля, Хета пятьдесят второго, в их мире стали активно готовиться к переселению. Мурийцы поднимают и готовят всех, и даже самых древних скатов. Король Хет передал корону своему сыну досрочно. У власти теперь Хет пятьдесят второй.
  Марсий искренне улыбнулся.
  - И он тоже член союза Оракула! - выкрикнул он.
  - Нам с вами хорошо известно, что в их мире короли Хеты не правят, - строго произнёс Индро. - Есть ли новости от их главного инженера?
  - Новостей нет, но прошла информация о том, что в лабораториях готовят новый вид людей, способный жить в условиях жаркого климата. Инженеры не планировали эвакуировать народ вплоть до последнего момента. 
  - Что заставило их поменять решение? - задумался Индро 
  Марсий снова вмешался:
  - Новый король Мури заставил. Хет пятьдесят второй - решительный, смелый юноша. Он поклялся спасти свой народ, и ему так же известны координаты. Я уверен: он поведёт свой народ к выбранным для мурийцев территориям.
  - От мурийцев я подлости не жду, их скаты слабы в бою, - прокомментировал Индро. -Что слышно с Ионы?
  - На Ионе все подозрительно тихо, они не строили звездолетов, в их городах люди по- прежнему не знают о катастрофе, и это странно, так как именно Иона пострадает первой, - прокомментировал генерал Триян.
  - Что-то здесь нечисто, - задумался Индро.
  - Ионцы открыли порталы, - вмешался Марсий. - Руками сына старика Изы они открыли для всех легкий способ добраться до Голубой планеты. Я не верю, что они не знают о катастрофе и не готовятся к переселению.
  - Мой генерал, - вмешался советник от дома Рамол, - главная опасность как всегда исходит от крамов. 
  - Разумеется. Вы предугадали мой следующий вопрос, - произнёс Индро. - Продолжайте!
  - Шаман вырастил более миллиона кристаллов. Они везут с собой ракетные установки. Количество их оружия говорит о том, что они намерены его применять.  Но в их рядах был замечен раскол. Дочь шамана сбежала и увела часть его войска за собой. На ее сторону встал и совет прорицателей.
  Услышав это, Марсий весь сжался от страха. У Атлы дела шли настолько плохо, что ей пришлось даже бежать. Марсий понял, что она не смогла договориться с отцом. Это значило, что крамы намерены всех уничтожить. И самое страшное, что в опасности была сама Атла. 
  - Мой генерал, - выступил с предложением советник от дома Агатон. - Кристаллы шамана уступают тулонским звездолетам в скорости, если бы всем пришлось лететь год старой дорогой, то мы бы были на Голубой планете первыми, успели бы занять позицию обороны, но нам сильно мешают эти вновь открывшиеся порталы. Они лишают нас главного козыря!
  - Именно так, - согласился с выступившим другой генерал. - Если бы не новые тоннели, то мурийские скаты не смогли бы долететь вообще, пацифы перевезли бы лишь половину своего населения. Ионцы и Крамы прилетели бы на несколько месяцев позже нас. Мы бы успели расставить свои установки и сбить всех на подлете. 
  - Мы знаем, как разрушить тоннели, - продолжил развивать эту мысль советник от дома Триян, -  если тоннелей не станет, то тулонцы получают возможность жить на Голубой планете одни. Так, как мы всегда хотели.
  - Да, - поддержал его генерал дома Рамол. - Мы великая раса, мы знаем, что такое честь, долг, мы держим слово, мы не шаманим, как Крамы, не извращаемся над живыми существами, как мурийцы, мы способнее пацифов, мы не зависим от роботов, как ионцы, ну а про разлагающихся заживо гинейцев и ойлов я вообще молчу. Мы одни сохранили человеческий облик, и мы одни достойны жить на новой планете.
  - Да! - послышалось с разных сторон.
  Слова генерала Рамола поддержали все. И только Марсий молчал. Он смотрел на генерала Индро и молил бога, чтобы правитель принял верное решение, а не пошел на поводу у своих генералов.
  Индро выслушал все новости и все мнения и медлил с ответом. Совет смотрел на него и ждал решения. 
  - Все верно, - ответил генерал, - мы одни сохранили человеческий облик! 
  Генерал сделал паузу и продолжил:
  -Именно поэтому мы не будем взрывать тоннели и позволим другим мирам переселиться на Голубую планету вместе с нами.  
  Его слова были встречены разочарованным молчанием.
  Индро продолжил:
   - Новая планета очень большая и богатая. По нашим расчётам, она с легкостью может прокормить более пятнадцати миллиардов человек, мы же летим на неё в незначительном количестве.  В нашем мире только восемьдесят миллионов, те же цифры, чуть больше, в других мирах. Всех вместе - не больше семисот миллионов, хотя я уверен - не все долетят. Нет необходимости убивать друг друга! - строго произнёс Индро.  
  - Наши враги так думать не станут, - враждебно прошипел генерал дома Агатон.
  - Мы полетим хорошо вооружившись. Мы станем открывать огонь только в случае, если нас будут атаковать!  - сердито ответил Индро.
  - Лучшая защита - это нападение, - не согласился с ним генерал дома Триян. 
  - Индро, - высказался другой генерал из уважаемого дома Грон, - нам стало известно о вашей связи с одной из самых опасных крамовских прорицательниц. Ваши частые встречи с ней не дают нам покоя.
  - С каких пор мы стали питать жалость к кармам? - спросил его генерал Агатон.
  - Как нам знать, что вы не в сговоре с ними? - подключился советник Триян.
  - Как нам знать, что вы не находитесь под воздействием их магии?- добавил от себя Рамол.
  - Сильный правитель приказал бы уничтожить врагов! - высказал в лицо Индро генерал Грон. 
  - Перестаньте! - закричал Марсий и встал. - Индро прав! Дело не в магии и не в сговорах!!! Никто не объявлял нам войны. Тулонцы не нападают на беззащитных.Другие миры не только нападали на нас, но и помогали. Мурийцы поставляли нам продовольствие все это время, пацифы поддерживали нас в войне против крамов, с ионцами мы торговали все века, даже погибшие миры гинеицев и ойлов не сделали нам ничего злого. Ну, а крамы помогли найти Голубую планету! На крамовском звездолете я долетел до Избранного мира, а на ионском корабле Хета прилетел обратно! Новый пацифский император несколько раз спасал мне жизнь. И я смог вернуться к вам. Это общее дело! Мы - единый вид, люди. У нас нет морального права уничтожать другие миры! 
  В зале совета повисла тишина. Сложно было что-либо добавить. Кодекс обязывал подчиниться решению главного генерала Индро, пусть даже ни один, кроме Марсия, не был с ним согласен. 
  - Начинаем погружение на корабли завтра утром! Объявить, чтобы все были готовы. - приказал генерал. - Летим через вновь открытый тоннель.  
  Члены совета Двенадцати вышли из-за стола. По коридорам рассыпались шаги в разные стороны.  Марсий с трудом выдержал совет и еще долго просидел на своем стуле не вставая.
   Одурманенный собственной тревогой он вышел из башни. Вечерний Ари был очень взволнован, никто не спал, во всех окнах горел свет. Ему следовало идти домой и думать над тем, что можно было взять на Голубую планету с собой, но он, сам не зная почему, свернул к Карию. После двух лет полёта в постоянной связке с Атлой и Енком он совсем разучился находиться в одиночестве, да к тому же, оставшись наедине со своими мыслями, он мог измучить себя волнениями за Атлу.
  Скромно постучав в дверь друга, он стал ждать. 
  Ему открыла Гейла. Марсий посмотрел на неё беглым взглядом и сразу отметил, как сильно она изменилась. Впервые в жизни он увидел в ней добродушие. Она не казалась более бесчувственным солдатом, мало того, снизошла даже до улыбки. 
  Марсий прошёл в гостиную и сел. Повсюду были разложены вещи. Он застал их в самый разгар сборов, понимал, что мешает, но уйти все равно не смог, слишком сильно хотелось тепла и уюта, которые он всегда находил в глазах друга. Тень Кария промелькнула в дальней комнате, послышался детский смех. Марсий непроизвольно улыбнулся и присмотрелся. Друг подбрасывал сына над собой и ловил, чем вызывал у ребёнка неописуемый восторг.  
  - Марсий здесь! - крикнула ему Гейла. 
  Карий вышел из комнаты, держа малыша на плечах. Лицо его сияло в улыбке. Он рухнул на диван рядом с Марсием, пересадил сына на руки, развернув лицом к Марсию.
  - Поздоровайся и представься, - обратился он к сыну.
  Малыш стеснительно улыбнулся и на полупонятном детском языке произнёс:
  - Здравствуйте, я Марсий! 
  - Очень приятно, - произнес Марсий и представился в ответ: - Я тоже Марсий.
  Малыш смотрел на него, совершенно не понимая, как такое может быть, чувствуя, что его разыгрывают. Других Марсиев он никогда не встречал.
  - Марсий я! - крикнул малыш и хлопнул папу по плечу.
  Карий засмеялся, его сын тоже, и Марсий вслед за ними. 
  - Ужин готов, - позвала их Гейла.
  Карий поднялся, двинулся к столу и поманил за собой Марсия. 
  Гейла наготовила много еды. Перед полётом нужно было доесть все запасы.  Марсию положили самые большие порции, все не переставали твердить, как он похудел. И все же аппетит Марсия не был хорошим, волнение брало своё. Он находился в городе-смертнике, и это очень давило на психику. 
  - Мои родители отказываются лететь, - тревожно начала разговор Гейла. - Моя мать никогда не покидала внутрипланетный город и не может пересилить себя, я не знаю, чем ей помочь. 
  Марсий кивал. Но решение проблемы предложить так скоро не мог. 
  - Мои родители летят, - произнёс Карий,- отказалась лететь только бабушка, она сказала, что хочет умереть здесь, как и дед.
  Марсий понимающе закивал. Кусок не лез ему в горло. Он отодвинул приборы и облокотился на руку. 
  - Ты должен набираться сил!- вернув приборы обратно к Марсию, просила Гейла. - Твой дух и твой настрой очень важны для всех. 
  - Да, Гейла права, - согласился с ней Карий. - Ты единственный из нас всех был там, ты вернулся к нам и принёс координаты к спасению, на тебя все смотрят. 
  - Их генерал Индро! - не согласился с ними Марсий.
  - Генерал, разумеется, Индро, но герой у нас ты, - произнёс Карий. 
  - Благодаря тебе наш сын сможет продолжить жить, ты подарил нам будущее, - улыбалась Гейла. 
  Марсий задумчиво посмотрел на маленького Марсия. Ребёнок был безумно красив, в его чертах угадывались и Гейла, и Карий сразу. Мальчик заметил, что Марсий смотрит на него, и улыбнулся в ответ. Марсий почувствовал, как ему стало тепло в этот момент. Ребёнок был таким чистым и светлым, у него сжалось сердце при мысли о том, что он мог не вернуться и не спасти их.
  - Вы не против, если я останусь на ночь здесь? - неожиданно спросил Марсий. 
  Гейла посмотрела на него удивлённо, но возражать не стала. 
  - Мы только за, - улыбнулся Карий.
  Марсий был рад это слышать. Он не был готов возвращаться в свой дом, ему нечего было собирать, и он очень опасался пустоты. 
  
  Тулона, последний день в городе.
  
  Марсия разбудили очень рано на рассвете. Речь шла об экстренном совете.  Он наскоро собрался, выбежал на улицу, сел в свою капсулу и помчался в штаб.  В зале сидели все десять советников, но не было Индро. Марсий тревожно водил глазами из стороны в сторону, озирался на дверь и уже предчувствовал что-то недоброе.
  - Присядь, - скорбно велел ему генерал дома Агатон.
  Марсий остался стоять, не понимая тона генерала. 
  - Генерал Индро мертв, - объявил он. 
  Ноги Марсия подкосились сами собой, и он рухнул в кресло. 
  - Как? - шепотом спросил он.
  - Он не проснулся, никто не знает от чего, - пояснил генерал.
  - Вы убили его, - холодно произнес Марсий без тени сомнения.
  - Необоснованные обвинения, - ответил генерал Триян.
  - У тебя нет права обвинять нас и нет доказательств, - вмешался советник от дома Грон.
  - Если так и это были не вы, то держитесь курса, выбранного для нас генералом Индро! - выкрикнул Марсий. - И я поверю вам.
  - Это не по уставу, мы выберем нового генерала и будем держаться нового курса! - не согласился генерал Рамол.
  - А убивать Индро по уставу?? - заорал Марсий и резко встал, вытянув перед собой луч. Ему безумно хотелось замахнуться и одним ударом снести все десять этих предательских голов. Он с трудом себя контролировал, весь дрожал, но доказательств у него действительно не было, только интуиция.
  - Сядь,- приказал ему генерал дома Грон, - успокойся, ещё одна такая выходка - и ты покинешь совет навсегда, - угрожающе предупредил он его.
  - Вы не можете убить и меня, люди смотрят на вас! - заорал Марсий.
  За столом воцарилась тишина.
  - Предлагаем выбрать нового генерала, - проигнорировав Марсия, - предложил генерал Триян.
  Совет стал голосовать. Они вписывали имя в экран и отсылали на центральный диск стола. Никто не знал, кто за кого голосовал, но это было и неважно. Большинством голосов новым правителем был выбран генерал Агатон. Марсий к мониторам даже не притронулся, его голос ничего не решал, он молча следил за предателями, с ледяным сердцем ожидая вердикта. Генерал Агатон не заставил себя долго ждать. Он занял самое высокое место за столом, то, которое еще вчера принадлежало Индро, и произнёс:
  - Благодарю за честь, мне оказанную, не подведу ваших ожиданий. В связи с отсутствием времени перейду от формальностей к делу. Тулона не может позволить крамам долететь до Голубой планеты первыми. Нам не выгодно, чтобы спасительно мира достигли другие планеты. Туннели необходимо ликвидировать в целях безопасности нашей расы. Мы принимаем предложение о взрыве тоннелей. Тулонцы готовы к перелету в год, в отличие от других миров. В этой гонке победит самый сильный, потому как только сильный имеет право на жизнь!
  Марсий чувствовал себя так, как будто бы его расстреляли в упор. Он не смел даже дышать. Все остановилось в этом безумном мире, и он не мог ни на что повлиять.
  - Нам нужно запустить в тоннели снаряды, одновременно с трёх выходов. Мы можем рассчитывать на порталы, возникшие на орбите погибшей Оилы и над мертвой Гинеей. Третьим порталом возьмем тот, что возник над нашим миром.
  Генералы связались с военными базами Тулоны, витающими в окрестностях Гинеи и Оилы, и передали приказ. Было назначено время.
  
  Мури. Врата.
  Новость о возникновении порталов над планетой все меняла для нового мурийского короля Хета. Теперь вместо жалких десяти процентов он мог вывести из погибающего мира половину своих поданных.
  Хет велел собирать всех скатов вместе, и старых питомцев, и даже младенцев. Королевские скаты золотого отлива жили в прозрачном озере возле дворца, их объединить было под силу, но другие виды жили в разных морях и реках, растекающихся по Мури живительной паутиной. Многие из них были дикими, и найти всех и организовать в столь короткий срок казалось невыполнимой задачей. Он связался со всеми городами Мури. Семьям, которые владели собственными скатами, разрешалось лететь на них, но с условием, что они заполнят их до отказа ближайшими родственниками и соседями. 
  - Я призываю всех людей погружаться на дно и заарканивать скатов. Каждый нашедший ската забирает его себе! - объявил Хет. 
  Принц понимал, что если будет просить людей искать скатов ради королевства, а затем отдавать, улов будет значительно ниже, чем если они будут делать это ради себя.  Ломая голову над тем, кого именно спасти, он пустил все на самотёк. Спасутся самые активные, проявляющиеся инициативу и по-настоящему желающие жить. Именно такие люди нужны ему на Голубой планете. Он поручил сообщать ему о каждой находке и всем слетаться в общее место возле лаборатории.  Постепенно с разных точек планеты потянулись вереницы из скатов. Среди них были зеленые скаты с болот, карликовые виды с горных рек, вытянутые скаты с морей и гигантские с океанов. Укутанные в защитные маски и перчатки люди из лаборатории осматривали их и вкалывали сыворотки.  
  Хет направил целую армию ныряльщиков к сапфировому озеру на подъем кита. Долгое время его не могли отыскать. Древний монстр спал глубоко на дне и, покрытый толстым слоем ила и песка, слился с ним в однородную серую массу. Пробуждаясь, он взбаламутил дно так, что озеро из голубого стало чёрным.  Когда он вынырнул и накрыл своим тело несколько деревень, вода в озере обмельчала.  Долгое время он лежал на берегу недвижим. Постепенно с треском и хрустом раскрывались его крылья. Глаза монстра были открыты наполовину, он тяжело задышал. На него высадилось сразу несколько скатов из лаборатории. Учёные спешили оживить его, вкалывали стимуляторы и витамины. Зверь постепенно приходил в себя.
  Хет приказал войти внутрь древнего монстра и оценить объём.  Внутренняя герметичная полость кита была не тронута временем. Сотни тысяч пустых капсул ярусами проходили во всему внутреннему пространству его тела. Кит был полноценным, генетически выведенным космическим кораблём.  Хет приказал загружать в него людей из окрестных городов до тех пор, пока он не заполнится до отказа. Каждую капсулу заливали раствором, в котором человек мог спать, существуя в невесомости.
  Поступили новости от искателей тоннелей. Люди со спутника Мури заметили над планетой еле уловимое свечение зеленого оттенка. Информацию передали королю, и он лично вызвался лететь, чтобы осмотреть портал. 
  Предполагаемый  туннель возник над заброшенным лесом в небе, вдали от кислородных куполов. В этой зоне жили только голубокожие люди.  Они построили свои деревни на руинах старого храма Мури, оставшегося от начала времён. Хет никогда не придавал значения ни этому континенту, ни этим людям, но теперь многое прояснялось для него. Фундамент древнего храма был огромным, он был построен в форме четырнадцатиконечной звезды, из монолитного камня, запрещённого на Мури материала. Хет оценил масштаб строения, существовавшего под порталом, и понял, что разрушенный храм стоял на платформе звездолетной стартовой площадки. Когда-то ничего этого не было: ни голубокожих людей, ни их деревень, ни древнего храма - была лишь мегалитическая платформа размером с континент, а теперь она вся поросла ядовитыми чёрными деревьями.
  Хет смотрел на зеленоватое сияние в небе.
   Мури была столицей Семи миров, чувствовал Хет и неистово сожалел о том, что теперь их мир был самым слабым. Хету хотелось нырнуть в тоннель как можно скорее и очутиться на другой стороне ближе к Спасительной планете, но он не мог. Не все скаты были собраны, не все люди загружены в кита. Хет не позволил лететь никому, помня, что скаты разобщены и нуждаются в вожаке. Пройдя через нору, они потеряют ориентацию, и только сильная властная самка сможет всех собрать. Хет решил лететь на главном королевском скате. Он посмотрел на Оникс, словно спросив у него, сколько времени осталось, и увидел, что от светила отлетел огненный отросток. Метаморфозы начинались.
  - Ваше величество! - обратились к нему. - Кит заполнен до отказа, но люди продолжают ломиться в него, здесь давка и паника. 
  Хет закрыл глаза и вдохнул:
  - Спроецируй меня на купол, я хочу говорить со своими людьми! 
  Флуоресцентный живой купол, выведенный из клеток хамелеонов, светлячков, камбалы и медузы, считал на себя портрет короля. Хет обратился к людям:
  - Посадка на кита завершена. Всех приглашаю во дворец! 
  Хет произнёс это и безмятежно улыбнулся, хорошо скрывая то, что внутри него все пылало огнём. В голове его возник жестокий хитрый план, но он обязан был осуществить его, чтобы спасти хоть половину. Дворец был самой обширной постройкой на планете. Его бесконечные коралловые павильоны, сады цветов и кустарников могли вместить миллионы граждан. Оставалось только заставить людей поверить, что внутри они найдут спасение, после чего их можно там закрыть. Это было невыносимо говорить, но Хет дал обещание, которому не суждено было сбыться: 
  - Во дворце вы найдёте спасение!
  Потоки людей схлынули с кита и переправились к столичному городу Мури. 
  - Открыть ворота! - объявил Хет  
  На территорию дворца вели двенадцать перламутровых дорог с разных сторон. Все они завершались одинаковыми жемчужными воротами. Открылись сразу все. Отовсюду во дворец потекли потоки жаждущих спасения людей.  
  Хет выключил связь и зарыдал. Только половина уходила с ним, и только благодаря новым тоннелям, другая же половина через несколько часов должна была сгореть в стенах самого красивого сооружения Семи миров.
  Хет приказал, чтобы во дворце играла музыка, чтобы наливали вино и окуривали гостей благовониями и снотворными. Он велел отцу и свите забирать оставшихся скатов, вылетать и присоединяться к нему.  Хет приказал, чтобы открыли все комнаты, отдали все сокровища и драгоценности, раздали угощения и зажгли фейерверки. 
  Люди верили, что дворец - живой организм, что он взлетит вместе с куполом и перенесет их на спасительную планету. На их лицах сияли улыбки, щедрость молодого короля не знала границ. Большинство из них видели королевский дворец впервые, восторгались, трогали ладонями стены и пол, не подозревая, что именно это удивительное по красоте место станет их крематорием.
  
  Корабль Майл.
  Звездолет контрабандистов остановился в околопланетном пространстве Ионы. Людей из подпольного города свозили на него порциями в кораблях-транспортировщиках. Вепрю не хватало терпения дожидаться, чтобы всех погрузили, но ради координат спасительного мира он молча ждал, покуривая трубку.
  Вся ситуация выводила его из себя, и хотя он не зависел от планет, как другие миры, а жил со своими головорезами на Майле, последствия катастрофы он бы обязательно ощутил. Контрабандисты торговали с другими расами, обменивались товарами, а чаще просто грабили их. Без людей в Семи мирах ему нечего было делать. Он обязан был бежать за остальными.
  Последние дни Вепрь был особенно раздражителен, сильно срывался на своих людей, не выпускал из рук курительных смесей и чаще чем обычно отравлял себя фикстроидом. Команда сильно распустилась под его началом, и когда Адриан и люди подпольного города вошли в отсек корабля Майл, то не встретили там ни одного здравомыслящего, адекватного человека.  По короблю витал дым и запах плесени. И хотя жители подпольного Иона не были придирчивы, но на фоне скверных контрабандистских развалин их мир, созданный из техногенных отходов, показался сияющим замком. 
  Людей подгоняли в отсеки криками, прицеливались в них из оружия и толкали. Пространство Майла заполнялось до отказа.  В отсеках невозможно было даже лечь. Только сидя или облокотившись друг на друга получалось существовать. 
  Адриан изнывал от боли. Он не чувствовал собственных ног, выглядел совсем плохо. Контрабандисты не хотели его пускать, видя, что человек на грани, но за него вступилась робот няня. Как заведённая она повторяла одну и ту же фразу: "Договор был брать всех!" Контрабандистам не хватило энергии совладать с ней, и Адриана пропустили.
  Майл закрыл все шлюзы. Люди теперь были в его плену, и только грамотные действия Адриана могли их спасти. К Вепрю отправился первый человек с координатами. На эту роль был выбран мальчик из семьи гинейских иммигрантов, владеющий двумя языками. В записях, переданных ему, была схема прохождения одной шестой пути. 
  Корабль не двигался, ждал координат. Стояла духота, слышались детские крики и общее монотонное жужжание. Атмосфера давила на мозг. Адриану было очень жарко и все время хотелось пить. Он боялся, что не доживёт, и запрограммировал няню так, чтобы в случае его кончины она продолжила выдавать координаты частями.  Только это могло их спасти, в противном случае отсеки бы открыли и их выкинули бы в космос, как мусор. 
  Они никому были не нужны, а только мешали, потребляя бесценный кислород. 
  Адриан лежал прижавшись щекой к прохладному телу робота-няни. Уже вскоре он почувствовал, что Майл лёг на курс, а значит, информация с координатами дошла до капитана.
  Всех людей предстояло ввести в анабиоз. В подобных условиях они не протянули бы года. Только роботы оставались наблюдать за ними. Отсек планировали заполнить усыпляющим газом. Это не было лучшим средством для введения в анабиоз, и после него многие могли не проснуться, но люди пошли на риск. Газ готовили к распылению. 
  
  Операция по взрыву тоннелей. Тулона.
  В самом центре стола перед советом Двенадцати возникла объемная модель тоннелей. В макете были показаны все планеты Семи миров, и светящимися точками разных цветов отмечены места образовавшихся над ними порталов. Семь дугообразных линий сходились в одну радугу. По другую сторону пространства, уже на другом конце галактики, линии снова распадались на семь, и все завершались в околопланетном пространстве небольшой Оранжевой планеты.
  - Нам доложили, что все порталы сформировались и открыты, - указывая на макет, объявил генерал Грон.
  - Мы уже направили наши корабли к Оиле и к Гинее, - доложил генерал Триян.
  На макете Марсий увидел время взрыва, были прописаны координаты каждого портала и место нахождения тулонский войск, двигавшихся к ним.
  Марсий с бессилием смотрел на безумие, которое творилось перед его глазами. Он обязан был это остановить. Ни в коем случае нельзя было позволить совету Двенадцати взорвать порталы. Как ни странно, но только Крама могла остановить тулонцев в их чудовищном желании отправить всех на тот свет. Марсию запретили покидать зал совета. Тогда, аккуратно достав дневник Кария, выглядевший снаружи как старый тулонский блокнот, он стал писать Атле: "Атла, ты не можешь ответить, но я знаю, что ты бежала с Крамы с небольшим войском, я обязан тебе сообщить, что тулонцы выбрали войну. Мне жаль, но моя раса намерена взорвать туннели, оставленные от протоцивилизации. Будет сделано три выстрела по порталу Гинеи, Оилы и Тулоны одновременно. Достаточно было бы и двух, чтобы захлопнуть их, но совет Двенадцати страхуется. Минимум два из этих трёх выстрелов необходимо остановить. Я возьму на себя портал над Тулоной, так как никто другой не сможет к нему подойти. Найди способ защитить два других". В конце послания Марсий поставил координаты порталов и время взрывов.
  
  Пояс астероидов. Войско Атлы.
  Атла прочитала послание и застыла от ужаса, тулонцы приняли бесчеловечное решение. С кристаллами бежавших крамов она уже приближалась к кольцу астероидов.  Она не знала, где искать портал, и координаты от Марсия были получены вовремя, даже учитывая то, что, порталы были в опасности.
  - Есть курс! - объявила Атла и передала координаты своим людям.  
  Крамы направились к вратам. Туннель возник над одним из обломков, который совсем недавно был ещё частью планеты, и напоминал куб по форме. Атла стала всматриваться в очертания и заметила на одной из граней этого куба огромную четырнадцатиконечную звезду.  Очевидно, это был остаток некогда гигантского сооружения, врытого в твердь Оилы. И портал открылся именно над ним, что объясняло, почему входы в тоннели были фиксированы над планетами, повторяя за ними вращение по орбитам.  Внутри, вероятно, была установка: энергетический камень, кристалл, металлический слиток - что-то, что подпитывало тоннели. Атла старалась об этом не думать сейчас, хотя ей и было любопытно узнать.
  Она еще не видела тулонцев, но понимала, что в случае атаки на портал оилов сможет его защитить. У нее хватало людей и сил, сложнее дела обстояли с гинейским порталом, но его могли защитить сами гинейцы, потому как это было выгодно, оставалось им только сообщить. И хотя на Гинее уже никто не жил, корабль Майл мог быть поблизости и успел бы добраться до портала быстрее, чем тулонцы.
  Как не отвратительно это было признавать, но она обязана была связаться с Вепрем и рассказать ему, что туннели открыты и что их нужно сохранить. Ещё в детстве, работая в крематории на Сириусе, она помнила, что через них можно выйти на Вепря. 
  На Сириусе были и кристаллы, и виды связи с других планет. Обитатели межпланетной станции хорошо зарабатывали на этом, соединяя между собой другие миры.  Атла помнила, кому и как звонить. Через Сириус ее соединили с Майлом. Без лишних подробностей она преступила сразу к делу:
  - Вепрь, это говорит Атла, крамовская жрица, которую не так давно вы держали в плену. Над планетой Гинеей открыт портал, через который можно попасть на пригодную к жизни людей планету. Тулонцы планируют запустить сквозь него снаряд. Вы желали лететь на спасительную планету, это ваш шанс, туннель - самый короткий путь, если вы пропустите снаряд, то тоннели захлопнуться.  
  -Я тебя понял, ведьма, - хрипло протянул Вепрь.
  Атла озвучила ему координаты портала, указав точно, в каком месте над Гинеей открылся туннель.
  - Я далеко, но направлю туда своих людей, - произнес Вепрь.
  Атла его поняла. Майл не был рядом с Гинеи и не успевал долететь туда к назначенному времени. Но другие гинейские корабли могли успеть.
  - От этого зависит все! - произнесла Атла и оборвала связь.
  Атла не успела и договорить этого, как уже заметила на радарах приближение к порталу тулонских военных кораблей.  Они летели, выстроившись в форме клина, во главе их взвода стояла самая крупная капсула, она несла в себе бомбу. Крамы знали этот тип корабля и опасались его более остальных. 
   Атла оглянулась назад на своё войско из тех, кто бежал от войны. Это было несправедливо, но им первым предстояло в эту войну вступить.
  - Крамы! - закричала Атла! - Мой народ! Перед нами портал, а за ним дорога в лучшую жизнь. Я сбегала с вами от войны, но сейчас мы должны сражаться! 
   Атла прислушалась к чувствам своих людей, преимущественно внутри них царил страх. 
  - Атла, - вмешалась Татида, - я заворожу капитана главного судна. Возьми на себя его помощников! Не позволь им выстроить защиту от меня. 
  - За мной! - закричала Атла и повела кристаллы в атаку. 
  Кристаллы выстроились по форме полусферы и налетели на клин. Раздались первые взрывы. Несколько кристаллов было расколото, и люди заживо высыпались из них в холодную пропасть невесомости.  Раненые ферромагнитные капсулы одна за одной стали выходить из строя. Кристаллы рубили их на части световыми лучами, исходящими из их граней. Ферромагнитные капсулы выкидывали на них амальгамные тросы, связывали и сталкивали. Кристаллы кололись друг о друга, рассыпаясь на части.
  Татида встала напротив главной капсулы. Атла летела возле неё, в окружении десяти крупных кристаллов. Прорицательница вычислила сознание тулонского капитана и направила на него всю свою энергию.  Тулонцы предугадали, что крамы станут воздействовать на главного пилота магией, и выстроились вокруг его капсулы в щит, выставляя магнитные заслонки, не пропускающие чары шаманов.  
  - Сбить строй! - приказала Атла, понимая, что Татида не пройдёт одна сквозь магниты.
  Крамы стреляли в них, пробивая их щит. Но ферромагнитные корабли успевали восполнять пробел новым звеном, сливаясь в единую серебряную массу. Тогда самые смелые из крамов стали налетать на них своими кристаллами, отдавая взамен жизни. Этот натиск тулонцы выдержать не смогли. Их щит распался на несколько частей, и Татида, воспользовавшись моментом, направила свои чары в сознание к тулонскому капитану. 
  Колонна двигалась к порталу. Капитан приготовился выпустить снаряд, направил оружие в самый центр оранжевого сияния, потому как уже получил команду, но в последний момент был ослеплён. Он не видел пред собой ничего, только тьма и тишина повсюду. Он бездействовал. Гипноз Татиды был очень глубоким. Время было упущено, и когда капитан очнулся, то понял, что опоздал. Секрет уничтожения порталов был в том, чтобы выпустить снаряды одновременно. Тулонцам оставалось надеяться лишь на то, что одновременно в тоннели успели залететь два других снаряда.
  
  Тулона.
  - Я хочу руководить операцией по запуску снаряда над Тулоной! - вызвался Марсий.
  - Для чего? - спросил генерал Агатон. - Чтобы сорвать нам операцию? 
  Марсий сжал руки в кулаках. Именно для этого он и хотел ею руководить.
  - Мы уже назначили людей, - сказал генерал Грон.
  - Я требую дать мне разрешение на взлёт! - произнёс Марсий.
  - Без разрешения совета Двенадцати город никто не покинет! А у вас, Марсий Аппа-Лаун, нет разрешения покидать даже этот зал!
  Марсий оставался в зале совета, как в ловушке.  У него была связь только с жителями внутрипланетного города, и Карий был единственным, кто мог его поддержать. Он отошел в сторону и вышел на связь с другом.
  - Карий! Совет хочет взорвать порталы. Нужно любой ценой их остановить.  
  - Меня не привлекли к этому заданию, у меня нет доступа на базу, - ответил друг.
  - Где Гейла? - нервно спросил Марсий.
  - Она в обсерватории внешних воздействий, сдаёт смену, и мы начинаем эвакуацию. 
  - Соедини меня с ней срочно! - просил Марсий.
  Карий не хотел отвлекать жену, но Марсий был так настойчив. Он решил, пусть Гейла сама с ним разбирается, у неё всегда лучше получалось его усмирять.
  - Гейла! - закричал Марсий. - На тебя вся надежда! Сообщи на базу, что нас атакуют, призови их срочно стрелять, соври, что на Тулону движется снаряд, дай координаты, и они будут вынуждены выстрелить не в портал, а в мнимого противника. 
  Гейла молчала. Марсий говорил непонятные безумные вещи. Как могла она дать ложный сигнал тревоги? Что он себе позволял?
  - Остаётся всего несколько минут! - надрывался Марсий. - Действуй! Срочно!
  Тишина по ту сторону сменилась сигналом тревоги. Марсий облегченно вздохнул. Девушка его услышала. Он даже не догадывался, что в тот самый момент, когда Гейла решила в строгой форме отказать ему, радары засекли молниеносное приближение снаряда к Тулоне. Бомба целенаправленно и быстро летела на них. Лгать о мнимом нападении не пришлось, оно было настоящим. Гейла успела сделать звонок на базу и сказать только несколько слов:
  - Атака! Координаты центр города Ари! 
  - Понял, - ответил капитан и перевёл прицел с портала, сияющего над Тулоной, на приближающуюся к их миру бомбу. 
  Произошёл выстрел. Два огромных снаряда столкнулись в атмосфере Тулоны и кроваво красной вспышкой заполнили небо. Снесло несколько военных баз. Взрывная волна докатилась до города, вырубило весь свет, обрушился верхний ярус эстакад.
  От встряски все члены совета Двенадцати рухнули на пол. 
  - Оникс?! - не понимая, спросил Марсий, вставая с колен после взрыва.
  - Крамы! - ответил генерал Агатон, читая послание из обсерватории.
  - Нас спасло только то, что ракета была уже выведена и установлена на планете, - не веря удачному совпадению, подытожил генерал Грон. 
  - Включить магнитную защиту на всю мощь! - заорал Агатон. - Отслеживаем дальше! Они не остановятся на одном снаряде! 
  -  Остановятся, - разумно рассудил генерал Грон. - Они свою возможность упустили. Верховный Шаман это понимает.  Только неожиданный удар мог нас подкосить.
  - Как прошёл запуск снарядов в порталы над Оилой и над Гинеей? - спросил Агатон.
  - Снаряд в портал оилов запущен не был, им помешали Крамы. Гинейцы оказали сопротивление, но тулонцы их пересилили. Запущен был только гинейский снаряд. 
  - Провал! - с разочарованием протянул Агатон, одного снаряда было недостаточно. Хуже того, снаряд наверняка беспрепятственно пролетел сквозь туннель и неизвестно в каком месте пространства взорвался.
  - Есть данные, что пацифы уже начали проходить сквозь порталы, мы обязаны срочно начинать эвакуацию или будем на Голубой планете последними.
  Совершенно бледный, с испариной на лице, генерал Агатон произнес:
  - Приказываю начинать эвакуацию, идём через вновь открытый портал над Тулоной. 
  
  Корабль Маил.
  Мальчик, которого Адриан отправлял с координатами, долгое время не возвращался, это было недобрым знаком. Адриан не мог дольше ждать и стал уже засыпать, как в последний момент сквозь сон заметил вдалеке его долговязую фигуру. У подростка были очень грустные глаза и озадаченное лицо. Он искал в каше из людских тел сына старика Изы. Адриан не подал знака. Он чётко инструктировал подростка не подходить к нему ни при каком условии, чтобы не выдать, но мальчик пошёл даже на то, что стал спрашивать у сидящих на полу людей о нем. На Адриана показали пальцем. Подросток заметил его и, перешагивая через остальных, пошёл прямиком к нему. Адриан смотрел очень строго, не понимая поведения ребёнка
  Мальчик сел и стал шептать ему на ухо:
  - Я хотел отдать им координаты, но поступил звонок.  Речь шла о новых тоннелях. Меня выгнали со словами "убирайся, ты нам больше не нужен!"
  Адриан оставался сражён этой новостью. Ему стало даже хуже, чем было, а ещё минуту назад казалось, что хуже быть не могло. Если контрабандисты узнали новый способ лететь до спасительного мира, то ни он, ни его жалкий нищий народ не были им больше нужны. Адриан приподнялся и крикнул:
  - Стоп! Остановить введение в анабиоз! 
  Мальчик дернул его и добавил к уже сказанному:
  - Кто - то хочет взорвать новые туннели!
  Адриан посмотрел на него очень внимательно. Если бы кто-то взорвал эти проклятые новые туннели, то это бы их спасло.  Он стал думать, что за туннели и почему они новые. Он долго копался в своей голове, вспоминая, что видел и слышал в последние дни, работая со спутником-шпионом, как вдруг осознал, что он сам их открыл в момент, когда вставил кольцо в купол города. Эта догадка доставила ему много боли. Этим поступком он сам себя заживо похоронил.  Адриан стал думать, как выкручиваться из этой ситуации теперь. Если туннели не смогут взорвать, то они все висели на волоске. Следующим шагом контрабандистов было бы раскрыть шлюз и забыть про них.   А значит, шлюз нужно было заблокировать как можно скорей.
  Адриан стал вспоминать все, что знал об устройстве корабля Майл.  Он был отстроен из металла, все сигналы подавались из центра, расположенного в головной части корабля. Чтобы шлюзы не открылись, нужно было обрубить их контакты с главной кабиной. Люди этого сделать не могли, потому что не были так техничны, и Адриан решился обратиться за помощью к роботам. Все контакты были пропущены между стен, скорее всего это были тончайшие провода, проходящие по кораблю невидимыми нитями. Для этого задания нужен был маленький робот, способный проникнуть сквозь стены, найти нужный трос и перекусить его. Адриан стал осматриваться по кругу, но все, что он видел, не подходило ему, размеры роботов были крупнее, чем он искал. Робот-няня отвлекла его от этих мыслей. Пора было менять его повязки. Адриан протянул ей свои руки, она сняла старые повязки и обмотала их новыми. 
  Он смотрел за тем, как чётко и аккуратно работают ее пальцы, и это натолкнуло его на мысль, что в качестве робота, запущенного внутрь стен, могла бы послужить ее кисть. Он уже когда-то лишил свою няню ноги и теперь должен был просить отдать руку. 
  - Могу ли я одолжить у тебя руку? - спросил он ее прямо.
  Няня протянула ему ладонь и сказала:
  - Если это спасёт Адриана, то я согласна!
  Няня-робот пошла бы на все, лишь бы спасти ему жизнь. Таково было ее предназначение и ее программа. Адриан отсоединил ее кисть от тела и стал перепрограммировать. Он записал в память параметры шлюза, его местонахождение и функцию.  Заложил алгоритм действий и отпустил руку, подтолкнув сзади. Она побежала по полу, как пятипалый паук, вскарабкалась по стене вверх и исчезла в вентиляционных трубах. Адриан откинулся на спину и вздохнул. Появлялась надежда. Если врата в их отсек не возможно было бы открыть из центра, то сделать это смогли бы вручную и уже в спасительном мире. Только этого Адриан и добивался, нужно было во что бы то ни стало дотянуть до этой Заветной планеты. 
  
   Глава 16.
   Прощай Оникс!
  
  
   Пацифа.
  Енк смотрел на последние лучи Оникса. Звезда изменила цвет и готова была расширяться. 
  -Начать прохождение сквозь портал! -приказал он своему народу.
  Все корабли вышли на орбиту. Первыми он запустил в портал военные звездолеты и армию сфер, предупредив держаться вместе и не рассыпаться в пространстве.
   Енк опасался только одного - предательства со стороны высшего звена. Он понимал, что, оставшись один в Золотом корабле, становился уязвим. Его могли сбить в любой момент свои же генералы. У него не было больше контроля над городом, потому как с Пацифы все пересели на корабли и кислородные трубы, которые давали столько власти минувшим династиям, больше не влияли ни на что. Нужно было идти на хитрость. Енк решил запустить золотую резиденцию Императора сквозь портал пустой и убежать на одной из оставшихся в нижних отсеках сферах.  Он запрограммировал корабль лететь автопилотом к Голубой планете, приказав всем людям держаться за ним. В глазах своего народа он летел первым, открывая собой прохождение по тоннелю.
  Енк отлетел от Золотого корабля в последний момент на крохотной сфере, наблюдая, как сияющий гигантский шар уходит в тоннель. Проводив его взглядом, он вернулся к планете и стал следить за переселением, изо всех сил прося у вселенских Богов успеха их операции.
   Енк наблюдал, как первые ряды пацифов уходят в туннель, полагая что идут за императором. Он смотрел вниз на свою империю, наблюдая, как отсоединяют первое и последнее звено, как на стальных тросах звездолётами их удерживают над поверхностью планеты и медленно поднимают к порталу.  Еще несколько часов назад он лично проверил расчёты и с замиранием сердца смотрел теперь, как безумный план воплощается в жизнь.  Звенья были герметично изолированы, все оставшиеся в них люди находились в скафандрах. Покинув зону притяжения планеты, они подлетели в невесомости, рассредоточившись под куполом, воспарив над эстакадами, улицами и домами. 
  Он видел, как сначала в портале исчезло гигантское первое звено, оно было проглочено вместе со звездолётами, быстро и безвозвратно. С последним звеном вышла заминка, добавившая Енку седых волос. Трос с одного из звездолетов сорвался, и оно угрожающе накренилось, рискуя рухнуть и расколоться. На карте стояла жизнь двадцати процентов его подданных. Но оставшиеся тросы выдержали, и одиннадцатое звено, хоть и накрененное, все же пролетело сквозь портал. 
  Енк решил, что уйдет самым последним. Он хотел видеть и знать, что улетели все. Где-то среди общего числа спасающихся была его мать, сестры, племянники. Енк молился за них. Сквозь портал прошла огромная станция-город, которую бывший император отстраивал для себя. После нее маленькими короткими штрихами в портал посыпались одиночные корабли и звездолёты богатых семей, которые смогли обеспечить себя космическими кораблями сами.
  Состояние планеты и портала стало меняться. Енк тревожно взглянул на Оникс. Звезда начала стремительно расширяться. Температура на Пацифе заметно увеличилась. Енк опустил глаза и увидел под своими ногами крушение его опустевшей империи. Пустые звенья от напряжения взрывались и разлетались на куски. За одну секунду все растения, поля и леса, выращиваемые там, обуглились и пеплом разлетелись над миром. Реки закипели и испарились. На орбиту планеты выбросило все дома и террасы. Енк с трудом успел увернуться от закрутившегося купола летевшего на него. Металлические туннели, соединяющие звенья, под воздействием температуры и давления изгибались. Вся империя стала напоминать раскалившиеся до красна, перевёрнутое на спину, насекомое шевелящее лапами, в предсмертной агонии. Почва Пацифы стала проседать, и все нижние звенья поползли в бездну.
  Енк не мог более на это смотреть, он направил свою сферу в туннель и исчез.
  
  Крама. Проход сквозь порталы.
  Лан Тид стоял на своём балконе, всматриваясь в небо, ожидая новостей об атаке на Тулону.  Оникс был раскален как никогда.
  - Тулонцы отбили снаряд,- доложил ему его советник.
  Шаман вспыхнул огнём. Это был самый подходящий момент, чтобы разбить врага и он был упущен.
  - Как?! - заорал он.
  - Они метились, чтобы запустить снаряд в портал, но засекли нашу бомбу и вместо портала, пустили ее в нас. 
  - Что с другими порталами?
  - Один из снарядов успела остановить ваша дочь, - доложил советник.
  Шаман довольно улыбнулся.
  -Моя девочка, - шепнул он себе под нос. - Теперь-то она поняла, что такое тулонцы!
  Шаман долго не раздумывал. Тоннели остались целы, а значит пора было объявлять перелёт. Он взял минуту на то, чтобы попрощаться со своим миром, прикрыл глаза и вспомнил лучшие моменты из своей жизни, которые были пережиты на Краме, он вспомнил свое детство, посвящение в жрецы, коронацию. Вспомнил, как впервые взял на руки свою новорожденную дочь и она улыбнулась ему. Лана прервали и поторопили, очнувшись, он объявил:
  - Собрать все кристаллы над куполом, идем к порталу!
  Пирамидальные купола, которыми была покрыта планета, способны были лететь. И пусть в них не возможно было перевозить людей, они все равно могли послужить как защита при атаке или как снаряд при нападении. Шаман соединил энергию всего своего народа в один поток, закрутил его над собой в воронку и направил жезлом в твердь планеты. По Краме пошли трещины и гул, пирамиды стали отсоединяться от оснований и подниматься вверх. На волю выпускался весь кислород. Он смешивался с ядовитым воздухом Крамы, теряясь в нем.  
  -Начинаем проход! - приказал шаман. 
  Кристаллы и пирамиды скопились за ним в раскаленном воздухе. Атмосфера Крамы стала краснеть и плавиться. Обжигающие дыхание Оникса касалось их спин. На планете оставались лишь драконы, которые были на ней за долго до крамов, и кто знает, может могли и выжить в новых условиях, при новом облике святила. 
  Шаман на главном кристалле полетел сквозь портал и за секунду вышел на другой стороне в околопланетном пространстве новой Оранжевой планеты.  Крамы стали вылетать за ним и выстраиваться в ряды. Лан приказал лететь по орбите планеты по ходу ее вращения, чтобы освобождать место для вновь возникающих кристаллов и не давать им сталкиваться.  Он планировал собрать строй и выдвинуться к спасительному миру, но как только обогнул Оранжевую планету на двадцать пять градусов по орбите, то увидел вдалеке бесчисленное войско пацифов. Приостановившись он стал за ними наблюдать.
  
  Портал Оилов. Армия Атлы.
  Атла провожала взглядом поверженные капсулы тулонской армии. Эту схватку она выиграла. Вход в туннель оставался открыт, цел и принадлежал теперь только им. Краморовская жрица не раздумывала более ни секунды. Нужно было уводить своих людей через портал как можно скорее, пока кто-нибудь еще не встал у них на пути.
  -Идем через портал, срочно! - заорала она во все горло.
  Крамы не успели еще перевести дух после схватки и зализать раны, как уже легли на курс к порталу. Жрица повела их сквозь тоннель, и за мгновение они очутилась на орбите Оранжевой планеты.  Ни единого следа присутствия других миров не было, только дикая заброшенная планета и открытый космос.
  - Мы первые! - подумала она, не видя ещё пацифов. -Мы первые, Татида! - закричала она, наблюдая как из портала вышел корабль прорицательницы.
  Она осмотрелась и оценила строение тоннелей. Тоннель протянутый от Оилы, открывался сразу на орбите погибшей столице Империи. Вдоль экватора планеты с равным интервалом были открыты шесть других выходов. Порталы зажимали Оранжевую планету в семиконечный многогранник, и Атла стала думать над тем, открылись ли только их тоннели, или другие двадцать колоний минувшей империи тоже получили доступ к планете?
  Татида прочитал ее мысли и ответила:
  -Только семь наших порталов открыты!
  Атла кивнула. Это было предпочтительнее для них. Неизвестно, чего было ждать от других колоний, если они уцелели. На секунду ей стало жутко и холодно от неизведанности вселенной, но она отбросила от себя эти мысли и скомандовала:
  - Держим курс к Избранной планете!
  Атла повела кристаллы в сторону от Оранжевой планеты, планировала приблизиться к скорости света и мчаться к своему острову. Она отлетела на несколько сотен километров и стала дожидаться своих кораблей, но увидела под собой, на орбите, одиночные пацифские сферы. Потоки их постепенно густели, они летели в сторону противоположенную вращению Оранжевой планеты, а Атла двигалась по ходу вращения, но ярусом выше. Они не смешались, но присутствие пацифов так близко было ее не приятно. Кто знал, как они станут реагировать?
  Она не успела и подумать об этом, как уже заметила неладное в ряду их сфер. Новые звездолеты, которые показались на огненном инопланетном горизонте пылали, а внизу над планетой просматривалось характерное облако пыли, оставленное после взрыва. Она было подумала, что авария произошла случайно, что один из пацифских кораблей взорвался сам по себе, а после рухнул на рыжие пески планеты, но заметила, что пацифы выстраиваются так, как будто бы хотят атаковать их. Атла перехватила мысленные потоки некоторых из пацифов. Они были уверены, что это крамы подбили их звездолет, и планировали обороняться. За одно мгновение она вычислила, что в пацифов случайно угодил снаряд, запущенный тулонцами через портал Гинеи, но они не знали этого, и отвечать за произошедшее приходилось ей и ее людям, потому как только их пацифы видели перед собой. Это было не выносимо. Атла вынуждена была занять позицию обороны, пацифские лучи уже полетели в ее людей.
  -Приготовиться! - с появившимися на глазах слезами, приказала она. - Сейчас!
  Из крамовскийх кристаллов на пацифов посыпались снаряды. В небе над Оранжевой планетой завязалась безрассудная случайная схватка, и это безумие необходимо было остановить. Атла поднялась выше над космическим полем боя, выискивая глазами золотую сферу Императора. Она знала, что у власти стоял ее друг Енк, и рассчитывала найти его и вызвать на переговоры.
  Сразу за рядами из военных сфер она увидела два огромных прозрачных звена. Пацифы эвакуировали людей сразу целыми городами, это впечатляло. Звездолеты дотянули их до орбиты Оранжевой планеты и оставили вращаться на ней. Жрица переместилась еще на несколько градусов по орбите и увидела, как Золотая резиденция императора с частью войска легла на курс к Избранной планете.
  "Енк оставил часть своей армии драться, а сам уходит с народом в спасительный мир", -подумала она. Он был окружен густой сетью из сфер и звездолетов, и к нему было не подойти.
  Атла решила дать приказ отступать. Даже несмотря на то, что половина войска императора улетала, все равно пацифов оставалось так много, что ее войско не выстояло бы, но был шанс сбежать. Она хотела уже повернуть к своим кораблям и уводить их, как в последний момент заметила, что с левого фланга от колонны пацифов, возглавляемой Енком на них мчится армия из кристаллов отца.
  Лан Тид был уже здесь, и он видел, что пацифы атаковали его дочь, и не простил этого. От осознания, что завязывается полномасштабная война, Атла прижала к лицу руки. Отец всегда был очень агрессивен в схватках, уничтожал без разбора всех. Пацифов он ненавидел не меньше, чем тулонцев, и этот бой не мог закончиться ничем хорошим.
  Атла наблюдала за дракой со стороны. Лан разрушил их строи и погнался за Золотым кораблем императора. Енк вел себя очень странно. Он не реагировал на преследование, не отстреливался, летел прежним курсом, как будто не видел опасности. Даже в эту минуту он был верен союзу Оракула и выбирал мир. Атла не выдержала и кинулась в бой. Все внутри нее бушевало, она не могла позволить отцу уничтожить ее друга и надеялась защитить пацифа, не подозревая того, что Енк все еще был в другой части галактики, а резиденция императора пуста и идет автопилотом к Голубой планете.
  
  Тулона.
  Расширенный Оникс начал двигать орбиты планет. Магнитное поле, силами которого содержался внутри планетный мир, исказилось. Планета поменяла полюса. Все происходило слишком стремительно. Ледники превратились в лужи, вода медленно стала стекаться в пустоты и в глубинные города. Только Ари был защищен от потопа. Оставшиеся в столице люди держались из последних сил. Никто точно не мог предсказать, что с ними будет происходить дальше.
  Тулонцы направили через портал все свои капсулы. Долг обязывал Марсия лететь на корабле совета Двенадцати, хотя ему и было сложно оставаться с генералами в одном пространстве, но ради возможности быть у управления переселением, он терпел ненавистную компанию.
  Их огромное серебрёное судно в форме диска медленно двигалось через тоннель.  За ним длинными нитями растекались по пространству ферромагнитные капсулы. Горожан вывозили на похожих дисках, но меньшего размера.  
  Марсий не оглядывался назад. Он не хотел запоминать Тулону в новом обличие, удерживая при себе лишь воспоминания о его прежнем мире.  Он всегда считал себя в этом мире чужим, стремился улететь в другой. И только теперь, только в этот самый миг осознал, насколько крепко был повязан с родной планетой, и как больно ему было от того, что она погибала. 
  - Никто не знает ее дальнейшей судьбы, - произнёс генерал Грон. - Мы проделали большой труд, чтобы оживить планету. Может, тепло, которого ей всегда недоставало, сотворит чудо, и она оживет без нас. 
  - Без нас, - повторил Марсий. 
  Он много думал о своих предках, которые сотнями поколений жили и умирали на Тулоне, а он, их потомок, покидал ее навсегда, оставляя за своей спиной все их переживания, чувства, мысли и эмоции. Все это было спрятано внутри серебряного шара, наполнявшегося водой. 
  Карий и Гейла летели на другом корабле, с сотней других тулонцев, позади него. Карий был старшим пилотом на этом судне. Гейла оставалась с ребёнком в пассажирском отсеке. Эти три человека были единственными, с кем Марсий постоянно связывался и узнавал о их самочувствии, мыслях и происходящем. 
  Марсий не переставая твердил, что совет обязан посадить тулонцев на выбранные им территории. Совет не давал однозначного ответа. Репутация Марсия одерживала над ним верх, ему по-прежнему не доверяли. 
  Корабль стал входить в портал. Перескок произошёл, их выкинуло на орбиту Оранжевой планеты за мгновение, и сразу они оказались между кораблями крамов и пацифов, которыми она была заполнена. Это было неожиданно. Все понимали, что будет война, но не знали, что так скоро.
  - Крамы сражаются с пацифами! - оценив обстановку, доложил генерал Триян.
  - Нам нужно выбрать сторону! - призвал Агатон.
  - Нам нужно не вмешиваться в драку и улетать,- настаивал Марсий. 
  - Но это наш шанс разбить крамов! - не согласился Агатон. 
  Марсий всматривался в краморовские кристаллы. Атлы не должно было быть среди них. Она и ее люди первые ушли с Крамы и не стали бы воевать. Марсий верил, что она уже движется к своему любимому острову. Ему хотелось, как можно скорее присоединиться к ней, но он обязан был оставаться со своим народом.
  В обсуждение вмешался генерал Грон:
  -Я согласен с Агатоном. Армия шамана самая многочисленная. Когда шаман разобьёт пацифов, то доберётся до нас, нам надо поддержать пацифов.
  Агатон встал возле центра связи с остальными кораблями и произнёс:
  - Объявить всем, что мы сражаемся против крамов на стороне пацифов. Всем гражданским кораблям, приказываю лететь к Голубой планете! 
  Тулонские капсулы стали вливаться в потоки битвы. Свои силы они направили против кристаллов, но не все пацифские сферы истолковали их решение верно. Часть пацифских кораблей окрыли огонь и против тулонцев тоже.
  - Войско императора не организовано, - наблюдая за хаотичной схваткой с удивлением обнаружил Марсий. - Это не похоже на Енка. Они движутся разрознено, разбиты на группы.  
  - Мы пытаемся послать императору сигнал, но он не принимает его, - доложил генерал Грон.
  - Это потому, что его корабль слишком далеко, много взрывов и помехи, - анализировал генерал Триян.
  - Позвольте мне лететь к нему и разговаривать о совместном уничтожении крамов! - попросил Марсий. 
   Агатон посмотрел на него вопросительно. Это было дерзким предложением, но, получив первые цифры о потерях тулонцев, он отпустил его:
  - С пацифам нам нужно сотрудничество! - строго приказал генерал. -Лети!
  Марсий кивнул и побежал в нижний отсек на стоянку кораблей. Он схватил свою капсулу и спустился на ней в самое пекло боевых действий. Он уже видел Золотой корабль императора на радарах.  Енк был окружён густой дымкой из атакующих кристаллов крамов и пацифскими сферами, сражавшимися за него. 
  
  Мури. Прохождение через портал.
  Скаты собирались очень медленно, Хет нервничал и понимал, что нужно уже улетать, но не мог отдать такой приказ, пока не все были в воздухе. Многие скаты были уже загружены, многим было трудно взлетать из-за избытка людей внутри. Как птицы они кружили возле портала, ожидая, когда соберётся вся стая. 
  И хотя король помнил наставление профессора о том, что улетать следовало последними, способа проверить, последний он летит со своим миром или первый, у него не было. Оникс начал изменять свою суть, и его звери видели это. Промеж скатов началась паника, и нужно было срочно улетать, покуда от страха они не разлетелись в стороны, пусть даже не все собрались.
  Хет подчинил всех скатов своей главной самке и приказал лететь за собой.  Его перламутровым кораблем управлял поводырь, так называли на Мури пилотов. Поводыри выращивали своих зверей с самого детства, заботились о них, приручая и подчиняя своему сознанию. Самка-вожак бросила клич ультразвуком, и все остальные питомцы последовали за ней. 
  С замиранием сердца Хет пошел через портал. Он хорошо помнил, как тоннели коварны, и был настроен на трудности, но этот туннель оказался на редкость лёгок. Было заметно сразу, что его построили люди и для людей. Не чувствовалось ни боли, ни головокружения, ни галлюцинаций. Внутри их встретили только свет и чистота. Дорога промчалась перед глазами, как яркая белая вспышка.  Хет вынырнул по ту сторону и глубоко вздохнул. Скат его на время потерялся в новом пространстве, но быстро сориентировался и стремительно полетел вперёд.  Уже через секунду Хет заметил, что очутился посреди битвы.
  Он был зажат между пацифской сферой и тулонской капсулой. Враги дрались между собой, и он был лишним. Король с ужасом осознал, что их выбросило в эпицентр боя. Хет крикнул поводырю, чтобы тот повернул назад, пусть даже и поворачивать было некуда, но самку оглушило взрывом сферы, она обезумела и понесла их прямиком на вражеские корабли. Из портала порциями вылетали новые скаты, они сразу терялись в пространстве и рассыпались кто куда, смешиваясь с кристаллами, капсулами и сферами.  Натыкаясь на чужеродные корабли, инстинктивно животные включаясь в бой.
  
  Золотая резиденция императора.
  Марсий видел корабль Енка внизу перед собой. Крамы оказывали на него сильное воздействие, но пока пацифам удалось отбиваться. Марсий подошёл очень близкого и стал транслировать сигнал:
  - Енк, я Марсий Аппа Лаун, призываю объединить силы в борьбе с крамами!!!
  Ответа не было. Пациф знал эту военную азбуку наизусть, но все равно не реагировал. Марсий повторял послание много раз до тех самых пор, пока не увидел, что в резиденцию императора движется огромная полая пирамида острием вперёд, и сферы уже не справляются с ней. Пирамида коснулась золотого шара острым пылающим наконечником. Резиденция императора разлетелась на куски. Весь рой из кораблей, окружавших ее, разбросало в стороны.  Некоторых откинуло в черное пространство космоса, некоторых отбросило к Оранжевой планете и силой притяжения потащило к ее поверхности.
  - Енк!!! - закричал Марсий.
  Он не верил, что пациф погиб у него на глазах. Несколько минут он не мог даже шевелиться. Его вернули к жизни лишь кристаллы крамов. Они были по всюду, налетели и стреляли в него. Марсий изворачивался, отстреливался, но количество их росло вокруг. Он стал терять ферромагнитную жидкость. Ошмётками она слетала с его капсулы, как кожа, попадая в кристаллы тяжёлыми увесистыми шарами.  Управление стало отказывать, пошатнулся баланс. После очередного удара система сообщила о нарушении герметичности салона, Марсий был вынужден одеть скафандр. Одной рукой он натягивал шлем, другой отстреливался. Параллельно писал послание на корабль для совета Двенадцати:
  -Корабль императора уничтожен крамами, мое послание принято не было.
  Энергии на защиту в капсуле больше не оставалось, он увидел снаряд, летевший в его сторону, который должен был стать последним, и катапультировался. Его отбросило от капсулы вверх и закрутило в невесомости. Корабль разлетелся на куски прямо под ним.  Кислорода в скафандре хватало на несколько часов и его могло спасти только то, что кто-то из своих найдёт его и заберёт на судно. Шансы были минимальные, но пока ещё он дышал и смотрел на безумие, творившееся вокруг него. Блики от взрывов мелькали на его полированном шлеме. Он крутился и видел то Оранжевую планету, то Желтую звезду, то крамов, то пацифов, то своих, и снова Оранжевую планету, вдалеке показались даже мурийские скаты. "И Хет тут! - подумал Марсий. - Как поведет себя король?"
  Он не успел ответить себе на этот вопрос, как случайно попал под воздействие крамов. Они наслали на кого-то галлюцинации, и его тоже задело. Несколько минут он видел перед собой драконов Крамы. Чёрные и уродливые, они летали вокруг него, наводя страх. Его тело могло в любой момент задеть снарядом, осколком, лучом, он мог запутаться в ферромагнитных ловушках, столкнуться с электрическим хвостом ската, быть откинутым в зону притяжения Оранжевой планеты и начать падать на нее, но ничего этого не происходило. Кто-то берег его.  Марсий почувствовал, что его схватили. Он плохо видел после галлюцинации, но по ощущениям понял, что это были не свои.  
  
  Корабль совета Двенадцати.
  Послание Марсия было получено сразу.
  -Император убит! - с досадой произнес Агатон.
  -В одиночку крамов нам не разбить, - сказал Грон. - Прикажи отступать!
  -Отступаем! - разочаровано приказал Агатон.
  Серебряный диск с светом Двенадцати на борту медленно отклонялся по орбите к северному полюсу Оранжевой планеты. В этой зоне летали преимущественно скаты, но от взрывов и вспышек они обезумели и мешали тулонцам уходить.
  - Вычислить вожака! - приказал генерал Агатон.
  Тулонские генералы понимали, что все войско мурийцев будет дезориентировано, если убить вожака, за которым они идут.
   Капсулы стали обследовать пространство. 
  - Мы засекли главную самку короля Хета, она по правую сторону от вашего корабля! - доложили разведчики.  
  Корабль совета Двенадцати лёг на курс к ней. По дороге они отстреливали лишних встречаемых скатов. Среди убитых питомцев были дети главной самки. Она увидела это и потеряла контроль. Поводырь уже не мог ею управлять, она принимала решения сама. И единственным ее желанием сейчас было уничтожить ненавистный серебряный диск, убивающий ее детей.  Она пикировала на корабль. Тулонцы увидели это и открыли огонь. Несколько снарядов прошло через неё, но жизненно важные органы задеты не были. Боль сделала самку лишь агрессивнее, и даже с прострелянными крыльями она смогла долететь и лечь на серебряный диск сверху. В таком положении снаряды не могли сбить ее, и она стала проламывать хвостом его обивку. 
  - Монстр наверху! - крикнул Грон,
  - Вышли отряд на верх, чтобы снять ее! - приказал Агатон.
  Тулонцы направили вооруженный отряд на корабль. Облачённые в скафандры, они повыскакивали из шлюзов и стали целиться в ската с разных концов. Самка не дала им сделать и выстрела, она раскидала всех хвостом, отправив на орбиту, погрузила острый кончик своего хвоста в шлюз и запустила по всему кораблю мощный электрические разряд.  Половина персонала корабля, соприкасавшаяся в этот момент руками или плечами с металлической начинкой судна, рухнула замертво.  Одним разрядом она отправила на тот свет шесть из десяти тулонских генералов. 
  - Закрыть шлюзы! - заорал Агатон. 
  Шлюзы резко захлопнулись. Хвост самки зажало между отверстиями, она завыла от боли и приподнялась над диском. На кончике хвоста было больше всего нервных окончаний.  И на несколько секунд она потеряла сознание. Ее детёныши, не большие перламутровые скаты, летевшие за ней, посчитали, что их мать убили. Самка была их глазами, ушами и всей жизнью, даже своим молодым, слаборазвитым мозгом они поняли, что серебряный диск виновен в её гибели, и набросились на него, чтобы отомстить. Со всех сторон все скаты налетели на диск и не было более свободного места. Хвостами они раскурочить всю обшивку, растащив корабль на куски. Совета Двенадцати не стало за одну минуту. 
  
  Марсий.
  Марсий очнулся посреди темной круглой комнаты. Кто-то сорвал с его головы шлем и несколько раз ударил рукой о его грудную клетку, возвращая сердце к жизни.
  Он резко очнулся и глубоко и громко задышал. Перед ним стоял император Пацифы.
  - Вставай! - приказал Енк. 
  - Ты же погиб! - поднимаясь с пола, простонал тулонец. 
  - Да, ты прав, морально я уничтожен, - признался Енк. - Садись, помогай скорей!
  Марсий дополз до кресла второго пилота и сел. 
  - Как ты нашёл меня? - хриплым голосом, не до конца еще придя в себя, спросил он.
  - Я засёк твоё послание, Марсий Аппа-Лаун, - улыбнулся Енк.
  - Почему ты не управляешь своей армией? - спросил Марсий. 
  - Я только что вышел из портала и все это увидел! -признался Енк.
  Марсий понимающе кивнул. Он догадался, почему Енк сделал это:
  - Ты прятался от своих же?
   Пациф не ответил. И задал встречный вопрос:
  - Кто сбил резиденцию императора?
  - Крамы! - ответил Марсий. 
  -Ну, слава богу!!!
   Облегченно вздохнул Енк и вышел на связь с кораблями своих генералов:
  -Внимание, говорит Енк Сус Сано, я император Пацифы, я жив и приказываю объединиться против крамов с Тулоной.
  Енк повторил своё послание несколько раз и только с третьего был услышан.
  - Ваше величество, мы рады слышать, что вы живы! - ответил голос Кюзиций. - Слушаюсь!
  Енк удивленно приподнял брови. Он и не думал, что сможет сохранить своё влияние по ту сторону портала, но генералы послушали его. По цепочке они передали его приказ во все корабли пацифов.  Сферы остановили агрессию против Тулоны и направили ее только на крамов. Тулонцам стало проще атаковать кристаллы. Но всем сильно мешали мурийские звери, они были не управляемы и не выбирали ни чью сторону, нападая на всех без разбора. 
  Марсий взял свой блокнот и наскоро нацарапал несколько слов Атле:
  - Атла, я надеюсь, ты вдалеке от безумия которое твориться над Оранжевой планетой. Идет полномасштабная война. Я в сфере с Енком. Пролетаю возле портала Гинеи. Ни в коем случае не возвращайся сюда, уводи своих людей как можно быстрее!
  
  Атла, десять минут ранее.
  На своём кристалле Атла спустилась очень близко к Золотому кораблю императора. Енка нужно было спасать. В бесчисленных мыслительных потоках крамов она нашла сознание отца и стала воздействовать на него.  Лан не откликался, он был прочен, как скала и пробить его защиту не удавалось никакими методами. Он намеревался во что бы то не стало разорвать корабль императора, лишив пацифское войско их лидера. Атла подлетела совсем близко, и шаман услышал ее мысли. Приближение дочери заинтересовало Лана сильнее, чем даже император Пацифы. Он развернул свой кристалл на неё, и Атла поняла, что замечена.  Это был ее шанс, только так она могла отвлечь отца от Енка. Пациф выиграл бы время и смог уйти.
  - Заковать! - приказал шаман.
  На кристалл Атлы, летевший в окружении других кристаллов и сфер, с двух сторон наползли две пирамиды, соединились у оснований и заковали внутри Атлу. Шаман прошёл на своём кристалле сквозь пирамиды, посек лучами все пацифские сферы, а кристаллам приказал сторониться. Ему была нужна только Атла. Вернуть дочь было делом чести. Он присоединил ее кристалл к себе и приказал выходить.
  - Нет, - возразила Атла,- Ты убийца, я не хочу делить с тобой корабль!
  - Немедленно! - заорал шаман.
  У Атлы не было выхода. Шаман начал на неё своё воздействие, что причиняло сильную боль.  Она перешла на его кристалл, теша себя слабой надеждой, что ещё сможет повлиять на отца. Слуги Лана связали Атлу и привели в кабинет к правителю. 
  Атла стояла напротив него, смотрел в глаза и больше не чувствовала себя виноватой. Вокруг них за пределами сомкнутых пирамид творилось безумие, и она одна из них двоих была на стороне здравого смысла. 
  - Ты видел, что Оникс сделал с планетами, ты знаешь какие потери несут люди и продолжаешь убивать! - произнесла она, - Уводи свою армию на Избранную планету немедленно! Прекрати огонь!
  - Я уведу, - ответил шаман. - Но только когда кроме моей армии не будет более никакой другой.
  Атла выдохнула. 
  - Смотри! - приказал он ей и показал вид, открывающийся из его кристалла.
  Золотой шар императора уходил от преследователей, но пирамида настигла его. Резиденция взорвался прямо на глазах у Атлы. Жрица рухнула на пол, зарыдала и заорала на отца:
  - Ты знал, что Енк был моим другом, но убил его!
  - Ты никогда не умела выбирать себе друзей! - укорил ее шаман. - Я помогаю тебе избавиться от ненужных привязанностей. Жрица должна быть свободна как ветер!
  Атла посмотрела на него с призрением, она уже знала заранее как он намеревался закончить речь. Шаман не заставил себя долго ждать и произнес:
  - От главной привязанности я тебя ещё не освободил! Все впереди!
  Атла мыслями пустила в него слабый разряд тока, прекрасно понимая, о чем говорил отец.
  -Я хочу для тебя только добра, - чуть тише произнёс он, видя, что у Атлы не пересыхают слезы.
  Девушка развернулась к нему спиной, отошла и несколько минут просидела в полной тишине, не реагируя ни на что и не слыша отца совсем. Ее оживил сигнал с тулонского блокнота. По нему пробежал луч, это значило, что Марсий написал ей. Атла заметила это и испугалась. Отец наверняка уже прочитал это в ее мыслях. Она хотела встать и бежать, но Лан остановил ее тяжелой горячей рукой.
  -Отдай сюда! -приказал он, протягивая руку, указывая на блокнот.
  Атла вырывалась, царапалась, но он был сильнее и сорвал блокнот с ее запястья. Лан прочитал послание:
  - Они ни так далеко от нас, как ты думаешь! - произнёс он в сторону Атлы.
  - Они? - переспросила дочь.
  - Он и горе-император! - не довольно ответил шаман.
  - Енк жив? - удивилась Атла и не смогла скрыть улыбку.
  - Жив, но ненадолго! - холодно ответил отец.
  Атла с болью закрыла глаза.  Она одна была виновата в том, что отец это узнал. Как хотелось ей быть сильней его, но она по-прежнему не дотягивала до его уровня мастерства. 
  Шаман направил к указанной зоне свою армию и лёг на курс. Из послания следовало, что они были где-то в районе гинейского портала, а дальше нужно было только прислушаться и найти в потоке мысли тулонца.
  Их сферу вычислили быстро и окружили, взяв в кольцо из кристаллов.  Тысячи сияющих камней направили на неё лучи.   Енк без эмоций наблюдал за этим, сидя внутри.
  - Утомительно быть императором, - небрежно произнёс он в сторону Марсия и улыбнулся. 
  - Завидую твоему чувству юмора, - серьёзно ответил Марсий. 
  Их пристыковали к кораблю шамана, вывели из сферы, и повели в кабину Лана. Ни Енк, ни Марсий не сопротивлялись, это было бессмысленно.
  Енка ударили по ногам и заставили опуститься перед Ланом на колени.  Марсий кинулся к нему и поднял. Не должен был пацифский император стоять на коленях перед шаманом. За это Марсий сильно получил по голове от одного из стражей. Тулонца оттащили от Енка и толкнули в сторону Лана.
  Атла стояла за спиной отца. Она увидела глаза Марсия и застыла. Несколько секунд она не слышала и не видела ничего, кроме них. Марсий был прекрасен, изнеможен, бледен, но прекрасен.  Он нашёл в себе силы улыбнуться ей. Атла видела в его мыслях как, несмотря ни на что, он был счастлив ее видеть.  
  Лан перехватил их взгляды и довольно произнес:
  - Я кажется обещал тебе, что убью его собственными руками!
  Атла молчала.
  - Скоро! - смаковал момент Лан. - Как только закончу с мальчиком из рабского звена, который возомнил себя императором.  
  Енк нисколько не смутился словам шамана. Он нахально разглядывал его, в очередной раз убеждаясь в том, что все легенды о великих правителях сильно преувеличены. Он всегда представлял Лана выше ростом и свирепей лицом, а видел лишь истеричного человека с мание величия. 
  - Я даю пацифам шанс! - произнёс шаман. - Прикажи своим людям воевать на моей стороне. Помоги мне разбить тулонцев и другие миры, и я позволю вам жить на Голубой планете.
  Енк ничего не ответил, он холодно посмотрел на него и плюнул под ноги.
  - Политика - это определенно не твоё,- подытожил Лан. 
  Он потер рука об руку и приблизился к Енку, желая задушить его своими собственными руками. 
  Енк не двигался, Марсий, наблюдая это, стал вырываться и кричать. Атла пустила в отца мысленный разряд. Лан вздрогнул, не довольно развернулся и гневливо посмотрел на неё. Жрица испугалась тому, что сделала. Впервые она пробила энергетику отца, и он почувствовал ее удар. Шаман кинул в Атлу ответный взгляд. Она упала, сильно ударившись об пол.
  - Ну, хорошо, - ответил Лан. - Я начну с него, - произнёс он и указал на Марсия пальцем. 
  Шаман закатал рукава и протянул к шеи тулонца руки. Но стоило ему коснуться его кожи и выпустить свои чары, как сильным разрядом его откинуло назад. 
  Марсий не понял, что случилось. Он ничего не делал, но шаман отчего-то отлетел. Лан снова приблизился к Марсию и хотел сделать вторую попытку, но в кабине материализовалась Татида, она встала за спиной Марсия, вытянула руку вперёд и поспешила предупредить Лана: 
  - Если хочешь остаться жить, не делай этого!
  Но Лан не услышал ее слов. Гнев к Марсию пересилил все другие чувства. Он разогнался, вытянув руки, желая задушить тулонца с наскока, но Татида вылетела навстречу и вцепилась Лану в грудь. Они оба пропали. Ни Татиды, ни шамана больше не было на кристалле. Атла вскочила с пола.  Ведьма забрала отца и материализовала в другом месте, только она одна из всех Тидов умела делать это.  Атла тревожно озиралась по сторонам. Прорицательница была слишком стара и могла не пережить такого скачка. 
  - Развяжите меня! - приказала она. - Я теперь командую на корабле вместо отца. 
  Слуги Лана слушались ее не охотно, но настойчивость дочери предводителя взяла верх. Ее развязали, она кинулась к Марсию и обняла. 
  -Проблемы! - доложил ей пилот. 
  Атла не успела опомнится от произошедшего, а ей уже сообщали о новых проблемах.
  - Что? - нервно спросила она.
  - Корабли Ионы выходят из портала! -доложили ее. 
  - Корабли Ионы? - не понимала она.
  Жрица встала возле экрана, за ней встал Марсий и Енк. На визуализирующих экранах показались гигантские корабли. Размер их был запредельно велик. В очертаниях узнавался столичный город Ион и провинциальные города.
  -Все это время они жили в кораблях? - не веря свои глазам, произнес Енк.
  Ион был самым крупным. Он распугал своим появлением всех скатов, сместил кристаллы и капсулы. Он надвигался медленно и бесшумно и не сделал пока никому вреда, но все же вид его был настолько ужасающим, что все только и ждали атаки с его стороны. Но он продолжал бездействовать. Не выпускал ни снарядов, ни лучей, а только крался. 
  - Наш звездолет вышел из строя! - беспомощно доложил пилот. 
  Атла резко развернулась. Слышался еле уловимый шелест по всюду. В разных местах по стенам пробежали золотые искры.
  - Что это? - тихо спросила она.
  Енк успел разглядеть одну из точек. 
  - Напоминает микрожучек,- шёпотом произнёс он. 
  - Что есть на нашем кристалле ионского производства? - спросила девушка.
  - Многое,- тревожно ответил крам-пилот. 
  Енк посмотрел на корабли пацифов, они замерли тоже, и тулонские капсулы так же не двигались. Он перевёл вопросительный взгляд на Марсия. Тулонец понял вопрос без слов и ответил:
  - Мы закупали у ионцев металлические каркасы для капсул. 
  - Мы брали всего по чуть-чуть,- произнес Енк. 
  - Они отключили нас! - не веря своим глазам, говорила Атла. - Подача кислорода тоже прекращена.
  Марсий смотрел на бескрайние поля обездвиженных кораблей пытаясь осознать происходящее. Это было концом для всех. Только в этот миг он до конца понял, что стихия человека не космос, в который он бесконечно влюблен, не искусственные города, не корабли или станций, а только Голубая планета. Только она!!!Там он свой, а здесь чужой и слабый.
   Двигались только скаты.  Эти беззащитные с виду живые организмы в этой схватке оказались сильнее всех. 
  -Мы можем обратиться за помощью к Хету! - предложила Атла и стала искать принца.
  - Не смей, Хет никогда не сделает этого, он король, он отвечает за своих людей, а не за нас! - приказал ей Енк.
  - Пусть спасутся хотя бы мурийцы! - настаивал Марсий. 
  Но Атла никого не слушала и продолжала кричать уходящему Хету в след.
  
  Корабль Майл.
  Корабль контрабандистов прошёл через портал над Гинеей и очутился в атмосфере Оранжевой планеты. Вепрь встретился лицом к лицу с битвой, удивлён он не был и с равнодушным выражением повернул корабль к Голубой планете.
  За ним показались сразу две космические станции Гириус и Сириус и одиночные колонны кораблей контрабандистов. 
  - У нас есть координаты, вижу Голубую планету! - сообщил он своему помощнику. - Беспризорников можешь выкинуть, - приказал он. - Их вес замедляет нашу скорость.
  - Есть, - ответил помощник и стал соединяться с нижним отсеком.
  Он изолировал его от остального корабля и ввёл команду открыть шлюзы. Но тут же получил ответ, что не возможно провести операцию.
  - Заклинило, - с удивлением ответил помощник.
  - Ржавая посудина, - недовольно произнес Вепрь, подумав, что причина неисправности в ветхости судна. - Выводи их и скидывай по частям через отсек с отходами. 
  Помощник хотел начать исполнять его приказ, но Маил полностью вышел из строя, погас весь свет, исчез гул кондиционеров, не работала ни одна функция. 
  - Что это? - не понимая происходящего, спросил помощник. 
  - Кто-то воздействует на нас,- ответил Вепрь.
  Они огляделись вокруг. То же самое стало происходить со всеми другими кораблями. Мертвыми и безжизненными выглядели даже станции. 
  - Если так будет продолжаться еще десять минут, то мы задохнёмся, - спрогнозировал помощник. 
  Вепрь встал возле иллюминатора и увидел вдалеке Ион. Он все понял за одно секунду. Роботы всех провели. Они оказались самими умными. В нем бурлила злость, но он не мог ничего сделать.
  Отсек с ионцами из подпольного города погрузился в кромешную тьму. Адриан прислушался: не было слышно двигателей, ни малейшего шороха, только всхлипы и вздохи людей. Он бы и подумал бы что воздействуют только на них, но отчего тогда встал весь корабль?  Он точно знал, что они уже прошли через портал, этого было трудно не заметить, потому как отсутствие материальности на несколько минут лишило его боли. 
  Но почему они стоят теперь, он понять не мог. Неведение выводило его из себя.
   Король Хет.
  Хет не верил своим глазам, вся агрессия по отношению к его питомцам остановилась. Он получал свободу, о которой так бредил последние несколько часов. Он мог лететь на свою Голубую планету, никто не останавливал его и не мешал. Это был шанс для Хета.
  Он приказал поводырю вести главную самку к указанным координатами. Она была сильно ранена, но могла двигаться. Королевская самка бросила клич. Ультразвук разлетелся над Оранжевой планетой, и все звери услышали ее. С разных сторон они стали слетаться к ней, разгребая крыльями обездвиженные сферы, капсулы и кристаллы.  С поверхности планеты поднялся кит, который все это время отсиживался внизу. Он медленно пошёл за стаей. Хет отлетал от Оранжевой планеты все дальше и дальше. Он оглянулся назад. Ионские корабли окружили планету в кольцо.  Перемещались только они, а все другие были обездвижены.   Миллионы кораблей беспомощно вращались в невесомости. Было страшно это видеть. Системы жизнеобеспечения этих кораблей не работали, и люди медленно погибали внутри. Хет видел перед собой кладбище погребённых заживо семимирян.  Он понимал, что его звери не потеряли способность двигаться только благодаря тому, что были живыми существами.
  Хет подумал о том, как, наверное, сейчас ликовал бы профессор, если бы видел это. То, над чем он трудился три тысячи лет, дало свои плоды. Он не впустил на Мури ни одного робота, ни одной инопланетной разработки. Он убивал за контрабанду и любую новую технологию сразу сжигал. И только благодаря ему мурийцы двигались, а все остальные стояли на месте. Но Хет не чувствовал себя победителем, он понимал, что, закончив с этими людьми Ион доберётся и до него. Нужно было спешить. На Голубой планете было много места, где можно спрятаться - в пещерах, в котлованах, в воде.  
  - Хет! - еле слышно услышал он в своей голове. -Мы здесь!
  Это был голос Атлы, она кричала ему издалека. Крамовка нашла его сознание и вышла на связь. Король оглянулся, где-то внизу оставалась она, Марсий и Енк, но это не должно было более заботить его. Долг обязывал вести людей Мури к спасительной планете и как можно скорее.  
  - Умоляю, Хет! - кричала Атла. 
  Хет старался заглушить ее голос, не слушал, мучился, шёл вперёд, но не смог продолжать. 
  - Назад! - приказал он поводырю.
  Муриец-пилот не понимал его. Это решение короля казалось безумным. 
  - Наша самка ранена, другие скаты идут за ней, нельзя более нагружать ее! - пытался образумить он молодого правителя.
  -Мы возвращаемся! - не уступал Хет.
  Поводырь не мог спорить с волей своего короля. Он развернул животное обратно в сторону смерти и ужаса.
  Марсий и Енк не верили в то, что видели. Королевский скат разворачивался. 
  И только в этот миг Марсий окончательно осознал, одну простую истину. Сила заключалась не в оружии, не в армии, не во власти и давлении, не в знатности рода и титуле, не в деньгах и умении навязывать свою волю, настоящая сила была в дружбе и любви, которую он в очередной раз испытал на примере Хета.
  Никто не принуждал его возвращаться за ними, не приказывал, не угрожал расправой и не сулил материальных благ, он делал это по собственной воле, просто потому, что не мог иначе. Именно по этой причине несколькими мгновениями раньше его спас Ёнк, а старик Иза еще раньше отдал собственную жизнь. Люди не желают идти в разрез с собственной совестью и предавать тех, кто живет в их душе. Смысл жизни теряется, если внутри пустота и не за кем возвращаться, это Хет знал, и все же для Хета это был не лучший поворот.
  - Зачем ты вернула его? - осудил ее Марсий. 
  - Спасти нас! - со слезами ответила жрица.
  - Для чего? - печально переспросил Енк. - Что бы быть императорами над мертвецами? 
  Енк сел на пол и накрыл голову руками. Мурийцы не могли всех спасти, они сами были перегружены. Хет шел только за ним. Были слышные всхлипы Енка. Пациф плакал впервые. 
  - Я не хочу, чтобы Хет нас спасал, - стонал Енк. - Я не хочу лететь на планету, где судьбами правит твой жалкий Оракул! - закричал он на Атлу. 
  Глаза его были красными от слез.  Руки тряслись. Он сорвался и выплеснул на нее всю свою боль. Атла затряслась вмести с ним и села напротив него.
  - Я должна признаться тебе, - со слезами произнесла она. - Я никогда не слышала никакого Оракула. Я придумала сама, что мы будим править на Голубой планете. 
  Енк смотрел на неё обижено. Он чувствовал себя полным дураком, обманутым и растерянным.
  -Ты внушила мне, что я буду императором, я поверил тебе! - с укором произнёс он.
  Атла опустила голову. 
  Марсий сел возле неё и коснулся ее плеча. 
  - А как же амулет? - робко спросил он. 
  Атла посмотрела на него виновато, сняла с себя амулет и протянула перед ним.
  - Это просто кусок металла, я не слышу его и не чувствую, эта вещь бесполезна. 
  Она произнесла это и с горечью бросила амулет на пол, он заскользил по полу и скрылся в тени угла.
  - Атла, - обнял ее Марсий,- я не осуждаю тебя за то, что ты все придумала. Это могло получиться! Ты хотела добра. 
  - А я осуждаю, - крикнул на неё Енк. - Я дал клятву, хуже того я поверил! И этот мальчик, который летит за нами, тоже поверил! 
  Енк указал резким движением в неизвестность.
  - Мы видели титана! - посмотрел на него Марсий, не позволяя кричать на Атлу. - Он сказал, что Оракул был, он дал нам амулет и предупредил, что покуда амулет с нами, человечество будет жить.
   Енк махнул рукой. Он не верил уже никому: 
  - Амулет с нами, и где человечество!? В новом мире буду править роботы! 
  Пациф ткнул пальцем в Ион, просматриваемый через иллюминатор.  
   Марсию трудно было наблюдать отчаяние Енка, он обернулся и стал глазами искать амулет на полу. Он дал этому предмету еще одни шанс. Золотой круг сверкнул из тени, выдав себя. Марсий подошёл, поднял предмет с пола и надел его на шею впервые. Гладкая полированная оборотная сторона его коснулась кожи тулонца в районе солнечного сплетения и приросла. Марсий хотел сделать шаг, чтобы вернуться к Атле, но не смог. За одно мгновение через него пронёсся свет всей галактики сразу. Он почувствовал, что расширился до размеров вселенной. Он был везде, в каждой точке этого бесконечного мира. Он не дышал, кровь не двигалась по его телу, он не ощущал себя человеком, а лишь духом, властным и сильным.
  За одну секунду он вспомнил все. Он увидел свои видения, но они видениями не были, это была память его предков. Он приемник Оракула, его прямой потомок, унаследовавший его силу и дар. Великие способности видеть прошлое и будущее передавались из поколения в поколение в тулонской семье Лаунов. Марсий ощутил своё могущество. Перед его глазами пронеслась вся жизнь его великого предка. Он увидел империю, когда та еще была живой, он наблюдал рассвет империи и ее закат. Оракул оставил этот амулет именно для него. Только наследник был способен считать послание. И теперь, Марсий знал все и обо всем! И главное он увидел, что такое Ион и почему он создан.
  Марсий вернулся в сознание. Он подошёл к Атле и к Енку, и обнял их.
  - Это еще ни конец, это только начало, - тихо и загадочно произнёс он.
  Они смотрели на него и не понимали. Марсий улыбался, был безмятежен и спокоен, в момент когда все вокруг погибали.
  Атла заглянула ему в мысли и всё увидела сама. Ей стало страшно. Но боялась она не Иона и не смерти, а Марсия. Тулонец был бесконечно силён, аккумулировал в себе энергию сотен звёзд и планет, он был одним большим белым сгустком света, настолько непостижимым, что это казалась опаснее чем всё остальное.
  Марсий встал, распрямил спину и посмотрел Иону в глаза.
  - Я знаю, как уничтожить его! - объявил он.
  - Откуда? - не понимая спросила Енк.
  - Потому что я видел, как он был создан. Потому что я новый Оракул.
  Енк смотрел на Марсия как на безумца, тулонец продолжал:
  - Это просто машина, управляемая сошедшей с ума программой, ее можно легко отключить.
  - Как? - спросил Енк.  
  - Увидишь, - загадочно ответил Марсий. - только дождёмся Хета.
  Королевский скат приблизился к ним. Самка заглотила кристалл и впустила их в себя.  Марсий вышел из корабля первым и сразу обратился к королю:
  - Летим на Ион! Срочно!
  Хет не понял его, хотел возразить, но, столкнувшись с Марсием взглядом, не смог открыть и рта.  Тулонец был пугающе уверен в себе. Что-то особенное исходило от него, чего прежде в Марсии не было, и Хет это сразу почувствовал.
  По указу Хета поводырь направил ската к Иону. Скат долетел до него быстро и завис над металлической поверхностью. Амулет на теле Марсия стал сиять. Все смотрели на тулонца вопросительными глазами.
  Марсий не выдержал недомолвок и объяснил, что хотел делать:
  - На поверхности корабля, в его куполе, есть отверстие. Если вставить туда амулет, Ион отключиться, и все с ним повязанные, тоже.
  Енк услышал это, улыбнулся и развел руками. Он не удивлялся уже ничему. Атла посмотрела на Ион.  Как они могли не заметить этого раньше? Рисунок спирали во всю поверхность купола повторял рисунок на амулете. Только на амулете спираль была закручена по другому.  
  Чем ближе они подлетали на скате к центру купола, тем ярче начинал светиться амулет на Марсии.  Из самого центра купола пошёл свет. По мере их приближения световой луч становился интенсивнее. Скат сел на купол недалеко от центра.
  Ион почувствовал прикосновение зверя к себе и пустил по поверхности электрический разряд. Животное подбросило высоко над поверхностью. Самка потеряла ориентир, но поводырь заставил ее вернуться. Скат снова погрузился на поверхность, на этот раз еще ближе к отверстию, и Ион снова ударил его разрядом. Второго разряда раненое животное не вынесло, сердце ее остановилось, и она бессильно отлетела в сторону, закружившись в невесомости. 
  - Как же быть? - простонала Атла, наблюдая смерть их корабля. 
  Во что бы то ни стало надо было сесть на Ион. Она не успела даже подумать об этом, как в тот же миг их накрыло густой синей тенью нового неизвестного существа. Она посмотрела на Марсия. Он сидел с закрытыми глазами, словно разговаривая с кем-то про себя. 
  - Мой скат меня нашёл, - загадочно произнёс тулонец.
  Атла развернулась и встретилась глазами с ужасным монстром. Таких скатов ещё никто и никогда не видел. Он был в семь раз больше даже самой крупной королевской самки. Если это и был тот детёныш, которого Марсий спас несколько лет назад на космической дороге, то на Голубой планете в изобилии пищи и кислорода он вырос до титанических размеров. 
  - Он узнал тебя, - читая мысли ската произнёс Хет, - он почувствовал, что ты в беде и прилетел. 
  Марсий не слышал короля, он уже соединился мыслями со скатом и готовил его к погружению на Ион. Скат открыл пасть и проглотил мертвую самку. Он сделал круг над Ионом и стал пикировать к центру его купола. 
  Бестелесный правитель Иона выпустил на них свою армию. Машины полетели с четырёх сторон. Из отсеков выползали человекоподобные роботы, они, как насекомые, карабкались по обшивке за ними, примагничиваясь ногами и руками к поверхности купола. 
  Скат сел на Ион и со всей силой ударил хвостом по куполу. Электрический разряд от его хвоста столкнулся со встречным разрядом от Иона.  Случился электрический взрыв. С поверхности купола сбило всех роботов и разметало по космическому пространству возле летающего города.
  Ската ударило током в ответ, но он был сильным и удержался. 
  Над ними показались другие корабли Ионы.  Три большие чёрный тарелки медленно сдвигались вместе. Из оснований их выползали лучи.  Ещё мгновение, и они были готовы стрелять по скату. 
  - Крамы, помогите! - взмолилась Атла. 
  И хотя кристаллы были обездвижены, крамы умели затормаживать машины, воздействуя на них энергией своих мыслей.  
  Темнокожие по цепочки передали указания Атлы от кристалла к кристаллу. Ее услышали все и стали соединяться в потоке сознания, направляя его против тарелок, нависших над ними. И хотя машины всё-таки выпустили снаряды в ската, ни один не долетел до него, все прошли мимо. Это дало им время на рывок, но Ион выпустил новую партию роботов на купол.
  Скат кружил над отверстием, садиться он больше не мог, слишком слаб он был после предыдущего удара. Марсий стал надевать скафандр.
  - Что ты делаешь? - спросила Атла. 
  - Нужно выйти на поверхность, вставить в отверстие амулет и провернуть! - ответил он.
  - Я с тобой! - крикнула она.
  - Я пойду с тобой, - вызвался Енк. 
  - И я, - произнес Хет.
  - Енк пойдёт, - сделал свой выбор Марсий. - Выходим!
    Марсий и Енк обвязались тросами и вышли в открытый космос. Отталкиваясь друг от друга, они стали спускаться вниз.  Отверстие было под ними. Оно светилось и манило, напоминая белый круг. В него сходились все линии с купола. Зависая над ним, Марсий вытащил амулет, потянулся им к центру и положил в круг, оставалось только нажать и прокрутить. Но роботы уже их настигли. Они схватили тулонца за ноги, перерезали трос и отшвырнули в сторону. Амулет остался лежать по центру. 
  Енк увидел это и со всей силы ударил по амулету сверху, вдавив до упора, но и его схватили. 
  Скат разметал всех роботов хвостом, но вместе с ними в невесомость полетели и Марсий, и Енк.  Амулет остался лежать в центе.
  - Выходим! - закричала Атла, видя незавершенную работу, и потащила Хета к выходу.
  Муриец был уже в скафандре. Он испытывал жуткий страх, но решился. Они схватились за руки, оттолкнулись от ската ногами и медленно в невесомости полетели вниз. Они оба упали на живот. Хет успел зацепиться рукой за купол и удержал ещё и Атлу. Жрица вцепилась в амулет и стала прокручивать. Руки ее дрожали, перчатки скафандра проскальзывали, ей не хватало силы, чтобы сдвинуть спираль. Видя это, Хет положил свою руку сверху, добавив давления, но не сработало. Амулет не двигался!
  Хет посмотрел в глаза Атле сквозь шлем и увидел в них отчаяние. Жрица сдалась. Тогда он решился на безумие. Он знал, что вакуум и холод не убивают человека в космосе сразу, и даже без скафандра пятнадцать секунд он сможет жить. Он стянул с себя перчатку, нарушив герметичность костюма, схватил голой рукой амулет и провернул до упора. Его цепкие длинные пальцы пристыли к металлу. Из-под них полился свет и просочилась кровь. Красными застывшими шариками она разлетелась по пространству. Руки не осталось совсем. Атла видела его глаза в этот момент.  Муриец не сожалел, что отдавал жизнь, и улыбался сквозь боль.
  По Иону пошли вибрации, что-то должно было произойти в любой момент. Жрица схватила Хета и потащила внутрь ската. Он не двигался. Она заползла по тросу наверх и затянула его тело за собой.
  - Найди Марсия и Енка! - приказала она скату. 
  Атла посмотрела вниз. От отверстия по Иону пошли лучи, корабль быстро раскалился докрасна и так же быстро погас. Девушка опасалась, что будет сильный взрыв, но его не последовало. 
  Скат совершил один круг, осмотрелся. Первым он нашёл Енка и заглотил, потом Марсия. Они оба были в сознании.
  - Улетаем! - кричала Атла. 
   Скат взметнулся стрелой и понёсся как можно дальше от Иона.  
  Все корабли в одну секунду вернулись к жизни. Возобновилась подача кислорода, движение, способность перемещаться, стрелять, но никто не подумал о том, чтобы продолжить бой. Все как один легли на курс к Голубой планете и очень быстро стали уходить.
  Атла сняла с Хета скафандр, муриец не дышал. Руки не было до самого локтя. Кровь из его почерневшего обрубка сочилась тонкой струей.
  Марсий сел возле него и положил себе на колени. Он обвил его голову руками и прижал к себе.  Затем закрыл глаза и поцеловал в лоб, Хет очнулся и задышал. 
  - Получилось? - тихо спросил он.
  - Получилось, - ответил Марсий. - Ты герой! 
  Хет улыбнулся и зарыдал. Марсий не переставал прижимать к себе его голову, раскачиваясь вместе с ним и успокаивая. 
  
  Корабль Майл.
  - Капитан, корабль снова на ходу! Продолжить выполнение приказа? - спросил помощник.
  Вепрь растерянно на него посмотрел. Еще секунду назад он считал себя трупом. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами, а теперь кто-то хотел вернуться к выполнению его приказа. Нужно было срочно приходить в себя.
  - Что? Какого приказа? - строго спросил Вепрь.
  - Вы хотели выкинуть людей из нижнего отсека в открытый космос, - напомнил помощник.
  -Ты шутишь? - спросил Вепрь. - Мы довезем их до Голубой планеты, - принял решение капитан. - Что мы, по- твоему, роботы? Убирайся, я хочу остаться один!
  
  Бесконечная сказочная красота открытого космоса. Его холод завораживает, а жар бросает в дрожь. Он глубокий и чистый, первозданный и сильный. Просторы вселенной столь велики и открыты, что, получив в дар нескончаемую жизнь или бессмертие, человек витал бы по мирам вечность, ни на секунду не уставая, а только наслаждаясь её красотой и разнообразием. Может, и стоило лишиться дома, города, имущества, планеты ради того только, чтобы отправиться в незабываемое путешествие по вселенной.
  Четыре дня пути были на исходе. Те, которые еще совсем недавно покидали Семь миров в панике, сегодня были уже другими людьми - спокойными, смирившимися и необыкновенно молчаливыми. Это правда. Гробовая тишина стояла на каждом из летящих по направлению к Голубой планете кораблей. Ни единого звука, слова или смеха не доносилось от выживших. Бесшумный реквием по погибшим звучал музыкой вздохов и тоски. Говорить было бессмысленно, каждый знал, о чем думает другой - тот, в противоположном конце корабля, что он чувствует и о чем скорбит. Удивительное единство пронизывало сердца каждого и связывало в крепкий узел незримой нитью.
  
  
  
  Эпилог.
  Корабли подлетали к Голубой планете постепенно. У всех была разная скорость. Первыми дошли военные звездолеты Тулоны. За ними сквозь атмосферные слои стали проходить боевые кристаллы крамов. Большинство кораблей горело в атмосфере, оставляя яркие огненные следы в небе, и только модули с людьми на борту падали на поверхность, как камни.  
  И тулонцы, и крамы сели на территории, которые для них выбрали члены союза Оракула, на почтительном расстоянии друг от друга. Тулонцы заняли северные зоны рядом с полюсом. Крамы ушли на юг. Третьими на космическом горизонте показались пацифы. Они строго выполнили инструкцию императора, не смешавшись ни с кем и, никого не потеснив, сели на крупный остров возле гигантского материка, подальше и от тулонцев, и от крамов.
  Люди падали на планету хаотично. Кто-то приземлился на деревья, кто-то на скалы, некоторые ныряли в воду. Над поверхностью планеты, как иглы, несколько месяцев стояли столбы дыма от вновь прибывающих кораблей. Люди выбирались из обугленных останков, реабилитировались, учились дышать новым воздухом, привыкали к местному притяжению и искали друг друга. Военным пацифам, выгрузившим одних людей из станции, пришлось возвращаться к Оранжевой планете за теми, кто оставался в звеньях на орбите.
  Гинейцы выбрали территории наугад - те, на которые никто не полетел, и сели в районе пустынь. Их корабль Маил с атмосферными слоями не справился и был утерян безвозвратно. Он распался на несколько фрагментов в воздухе, долетели только пассажирские модули.  Контрабандисты выходили осторожно, словно выползали из укрытия. Доверия к новому миру не было, они не знали, чего ждать. Но Вепрь приказал всем быть решительнее. Он ступил на поверхность стальными ботинками и, желая показать всем своё доверие к планете, снял их с себя и побежал по раскаленному песку босиком. Твердь планеты жарила ему стопы, но он не останавливался, а только истерично смеялся. От металлических колец и игл, которыми было исколото его лицо, уши и грудь, стало обжигающе горячо, они раскалялись в лучах Желтой звезды и жарили. Он стал снимать с себя весь металл, швыряя его в песок, освобождаясь от огненного груза. Его люди поступили так же. 
  - У нас есть дом! - кричал Вепрь, как сумасшедший, швыряя песок под ноги своих людей. 
  С тех пор как двадцать лет назад была разбита их Гинея, они забыли, каково это - спуститься на твердь планеты.
  К Вепрю подбежал его помощник и с восторгом объявил капитану:
  - Это немыслимо, мы облетели полгалактики, но ничего хоть отдалённо похожего на это не нашли. Эта планета - дар богов!
  - А то! - довольно прохрипел Вепрь и играючи потрепал его за чуб.
  
  Адриана и людей из подпольного Иона выбросило возле огромного залива, недалеко от гинейцев. Капсула лежала на береговой линии наполовину в соленой воде, омываемая волнами, наполовину на суше. Никто не решался выходить первым. Иллюминаторов в отсеке не было, и не ясно, что ждало их снаружи. Они бы и отправили на разведку роботов, но ни один не работал. Их былые помощники лежали рядами, как трупы. 
  - Выходим! - приказал Адриан, осознав, что без него они так и будут сидеть здесь до следующего конца света. 
  Люди медленно выползали наружу. От яркого сияния Желтой звезды слепило глаза. Все щурились, кашляли, но ползли. Впереди было много работы: искать пресную воду, пищу, выживать, но пока ими двигало только одно желание - увидеть, какая она, эта новая загадочная планета. 
   Станции Гириус и Сириус сели в районе южного полюса. Их оболочка и внешние конструкции были уничтожены в атмосфере, и подниматься в космос они больше не могли. Большинство людей оттуда не имели представления о том, какового это - жить на планете, предстояло учиться. Голубая планета становилась для них одним-единственным домом, без варианта более ее покинуть, но это мало кого тревожило.  
  Скаты и кит прилетели последними. В отличие от гигантского ската Марсия, они не умели перемещаться по пространству со скоростью света, ушло несколько месяцев на их полет до спасительного мира. Мурийцы с трудом отходили от анабиоза.  Люди стекались к Голубой планете несколько лет, в основном это были оставшиеся подбитые корабли, утратившие возможность разгоняться в пространстве. 
  Татида приближалась на своём кристалле к Избранной планете. Она стояла и торжествующе смотрела в иллюминатор, скупая старческая слеза катилась по ее сморщенной щеке, всю свою жизнь она ждала именно этого момента. Ей не хотелось умирать только для того, чтобы самой увидеть, как сбывается пророчество. Еще в детстве ей обещали смерть на самой красивой из всех планет, и она никак не могла найти подходящую. Но теперь закончились ее поиски, она могла наконец отдохнуть.
  Справа от неё лежал обездвиженный Лан. Старуха материализовала его на своём корабле, и увезла подальше от воспитанницы. Нет, шамана она не призирала, скорее просто считала слабым и надменным, и все же они были из одного рода, и Татида заботилась и о нем. По её поручению Лика протирала руки и лоб Лана водой.  Девочка очень старалась. Злого шамана она не боялась. Да и как она могла, ведь прорицательница сказала, что это ее новый дедушка, и просила любить как Изу. 
  - Я пошептала над ним, - сказала Татида, гладя Лику по рыжей голове. - Он проснется совсем другим человеком, спокойнее и добрее. 
  Татида загадочно улыбалась. Хоть она и осуждала Лана за надменность, сама наслаждалась своим могуществом не меньше. Но она считала себя мудрой, а значит, имела на это право. 
  - Все будет хорошо, - сказала она, посмотрев в глаза Лике. Казалась бы, банальная фраза, но из уст именно этой женщины она звучала особенно сильно. 
  Лика улыбнулась и обняла ее.  
  
  Звездолет, пилотируемый Карием, входил в голубые атмосферные слои. Корабль был подбит и весь путь до планеты держался на последнем издыхании. Сначала в воздухе вскипела и улетучилась вся ферромагнитная жидкость, которой плоский диск был покрыт, затем обгорел металлический каркас. Парашют долго не раскрывался, но в последний момент выскочил из блока. Стропы скрутились, и пассажирская капсула не получила должной амортизации. Капсула села жестко на заснеженные скалы и раскололась пополам, часть людей выкинуло и унесло в пропасть. Часть осталась замурованной внутри.
   Тулонцы, севшие на планету ранее, кинулись помогать вновь прибывшим, но когда они зашли внутрь, то обнаружили только мертвые белые тела. Кислород на их корабле закончился еще в космосе, улетучившись сквозь щели оставленные от взрывов. Люди лежали внутри выпитых до последнего глотка кислорода скафандрах. Спасатели продвигались все дальше и дальше в кабину пилота, тщательно осматривая каждое тело. И только в самом конце, между мертвых тел пилота и его жены, они нашли маленького мальчика, который еще дышал. Карий и Гейла лежали обняв друг друга закрывая своими телами ребенка. Родители отдали ему весь свой кислород и спасли.
  Мужчина осторожно взял малыша на руки, прижал к себе и вынес из корабля на свежий воздух.
   -Это сын Кария, - опознав мальчика, подбежала одна из женщин.
   Спасатель грустно кивнул, и тихо сказал:
   -Все его родственники мертвы.
   -Его нужно отдать Марсию Аппа-Лауну, он был другом отца мальчика, он возьмет ребенка.
  
  Скат с Марсием, Хетом, Атлой и Енком пришёл в числе первых. Они сели на остров, который Атла выбрала для себя.   Кроме них на этом острове не было никого.  Стоял яркий светлый день, и было поразительно тихо.
  Хет был очень слаб, и первое, что Атла сделала, это побежала к реке за водой для него. Марсий вынес его из ската на руках и положил под пальму. Хет потерял много крови, но остался жив. Тулонец сел напротив. Атла вернулась с водой и села возле них.  Подоспел Енк, он наложил на его руку новые повязки, и Атла сняла с него боль мысленным прикосновением. Хету стало легче.
  Они долго сидели молча, привыкали к планете и смотрели друг на друга. Не верилось, что после всех минувших событий они все-таки долетели. Смертельная усталость и изнеможение должны были взять верх над ними, но силы откуда-то черпались. 
  - Мне надо будет скоро улетать, - начал Енк,- мои люди начнут высаживаться на остров, их нужно будет собирать и организовывать. 
  - И мои, - прошептал Хет, еле ворочая бледными губами.
  - Да, - подтвердил Марсий, - скоро мы все разлетимся к нашим народам, но прежде нужно наметить курс.  
  - Ты говорил, что ты оракул, - усмехнулся Енк, - в таком случае курс уже намечен. 
  - Да, я был оракулом в прошлой жизни, - ответил тулонец, - но в этой жизни я Марсий и ничего не решаю без вас. Я жестоко поплатился за самоуверенность в своих прошлых воплощениях и более не допущу такой ошибки. У нас четверых равные права на этом совете.
  - Так это совет? - улыбнулся пациф. 
  Атла улыбнулась тоже. Марсий продолжил:
  - Я хочу, чтобы каждый из нас сказал, какой он хочет видеть новую человеческую цивилизацию на Земле.
  -Земле? - переспросил Хет, впервые услышав это название.
  -Да, это настоящее имя Голубой планеты! Прошу, ответьте на мой вопрос.
  Енк задумался:
  - Не повторить прежних ошибок, не хочу расслоения на знать и нищету. 
  Хет согласился и, подумав, добавил от себя:
  - Я отменяю клонирование и игру с генами. Мурийцы не будут этим заниматься на Земле. Мы не тронем ни одно животное здесь, ни одно растение, мы не вмешаемся в естественный ход жизни этой планеты. Она слишком совершенна, чтобы ее менять. 
  Атла согласилась с ним. То, во что была превращена Мури, последние столетия выглядело печально, она стала вырождаться. Но Атла и за крамами знала грехи. 
  - Я отменяю вторжение в сознание, отменяю воздействие на человека магией против его воли. Мы будем использовать наши способности только для созидания.  Ни одна раса больше не пострадает из-за нас.
  Марсий их выслушал и сказал от себя.
  - На этой планете не будет искусственного разума, только собственный разум Земли и разум человека. Эта планета слишком уникальна, чтобы ею рисковать.  Я призываю всех жить в гармонии с силами Земли. Я призываю не производить то, что может Голубую планету ранить.  Я прошу не делать ей больно, она все чувствует, она дышит. Я прошу любить ее тело, как своё собственное. Я призываю ценить ее душу, она все слышит. Отныне мы неразделимы с ней. Если она будет счастлива, то и мы будем счастливы.
  Марсий сказал это и вытянул перед собой руку.
  - Я клянусь, я донесу эти мысли до своих людей, - сказал Енк и положил свою руку на его.
  - Я клянусь, я буду смотреть за своими, - ответил Хет и положил сверху свою оставшуюся руку.
  - Я клянусь, мой народ будет жить по этим законам, - присоединилась Атла и своей аккуратной женской ладонью накрыла их сверху. 
  - Мы должны будем присоединить к нам другие народы,- сказал Марсий, к планете движутся гинейцы и люди, которые идут за сыном старика Изы, и люди с космических станций. Я всех их уже чувствую.
  - Как мы будем это делать? - спросил Енк.
  - Оставь это мне, - ответил Марсий. - Нам нужно лишь собираться всем раз в год на этом острове, держать связь и курс.
  - Как мы его назовём? - спросил Хет.
  Марсий перевёл глаза на возлюбленную, взял ее за руку и ответил:
  - В честь той, которая его открыла. Мы назовём его твоим полным именем - Атлантида!
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"