Есть мнение, что Эру Илуватар аккомпанировал Айнурам на баяне.
Хотите вы того или нет, но на Олимпе до сих пор живут боги. Они вялы и апатичны, ибо прозябают в полузабвении, питаясь лишь мыслями аспирантов и музейных работников. Зевс разжигает своими молниями лишь табак в трубке Уицилопочтли, занесённого в эти края из Америки неким испанским хронистом. Уицилопочтли мощно затягивается, удовлетворённо поводит кривыми ноздрями и исторгает из себя неминуемое "Дзякую!", поскольку это единственное слово из европейских языков, которое он оказался в состоянии запомнить. Зевс вздыхает и идёт дразнить Асклепия, совершенно рехнувшегося на почве ревности к проклятому карьеристу Гиппократу.
Посейдон вяло играет с наядами в "морскую фигуру" на желания. Наяды систематически проигрывают. У них нет желаний, отличных от желаний патрона.
Арес раздобыл где-то "486-ой" с загрузкой игр с кассетного мафона и с неистощимой энергией режется в "Принца Персии", воображая, что сокрушает креатуры Аримана.
Гермес деятельно перешёптывается в самом тёмном углу с тремя мрачными типами в заляпанных извёсткой кожаных фартуках, из набрюшных карманов которых зловеще торчат огромные мастерки.
Гефест, пуская слюну в бороду, вяло возлежит на продавленной кушетке, некогда экспроприированной Тесеем у Прокруста. Бесчисленные аватары когда-то великого кузнеца добросовестно и неутомимо ишачат на металлургических гигантах и атомных электростанциях.
Афина отсутствует. Её душа, обожающая по ночам охотиться на мышей в теле какой-нибудь совы, была нечувственно уловлена вместе с носителем каким-то юннатом. Некоторое время божественная птица ошеломлённо вертела головой в домике с ярким светом и потными умными людьми, сгрудившимися вокруг круглого столика с юлой посерёдке. Когда же сова врезала дуба, аватар несчастной небожительницы был ловко раскассирован ушлым ювелиром по бриллиантовым чучелкам, изготовляемым по заказу Международной Ассоциации Клубов.
Нарцисс, Антиной и Цирцея увлечённо соображают на троих душу Сергея Зверева.
Загостившийся у греческой родни Тор, ввиду отсутствия Ёрмунганда, мужественно сражается с зелёным змием в компании со страховидной Ангрбодой. Змия явно меньше, чем Ангрбоды...
Гесиод, привычно прикинувшись Гелиосом, ласково щурится на них сверху.
И только Орфей не знает покоя.
Завершив юдоль земную в Македонии, он был немедля обожествлён и помещён на Олимп, откуда вскоре был немилостиво выдернут прямо из объятий экзальтированных менад и вколочен в орущее тельце славянского детёныша.
Так Орфей стал Баяном. Не изменив себе ни на йоту, лабал от души и всласть: от застолья при круглом столе сэра Владимира Красно-Солнышко до тризны плачевной Олега. После смерти повторно обожествлён и вновь водворён на хиреющий Олимп неумолимыми тётками-мойрами. В ответ на его поистине хардкорный вопль: "За что?!" жестокосердная Атропос туманно изрекла: "Бо боян вещь!", а мужененавистница Клото пребольно ткнула спицей пониже спины.
Возрыдав, наш герой привычно двинул было по менадам, однако был бит хмельным Паном, захватившим на Олимпе половую власть ввиду того, что Пан оказался единственным, кто не совсем пропал.
Переход в иное агрегатное состояние произошёл, когда Орфей-Баян покумился с аккордеоном. Он воспрял духом, напинал от души Пану и на пару с тогда ещё дееспособным Гефестом пустился во все тяжкие. Вдвоём они так лихо раздували мехи, что разбудили Кракатау и Скрябина.
Всё рухнуло с очередной авантюрой Прометея. Мало ему оказалось афёры с огнём, так он решил осчастливить смертных ещё и свободой информации. Инспирировав создание интернета, мятежный титан в оном и спрятался от приставучего орла с неистребимым кавказским акцентом. Получив в саспенс душу бессмертного титана, сеть зажила собственной жизнью, ощущая себя попеременно то Лукуллом, то Танталом...
С началом трансляции на Олимп сетевых грёз Прометея, организованных бессовестным Морфеем, наш герой волей-неволей вспоминает своё гиперборейское имя, чему немало способствует и некто Петросян, рассказавший с эстрады бородатый анекдот про тёщины похороны. Тут-то Орфей и загремел под патронаж Аида, начальник отдела кадров которого загрёб к себе всех мало-мальски знаменитых сетевых мемов. На нервной почве Баян задружился с лихим богом скифского пантеона Ча-Апаем. Вдвоём они неплохо теперь башляют, вентилируя воздух в головном офисе Аида.