Петров Алексей Станиславович
Рак

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    -Я-то думала, врача ко мне привезли, а он сам психованный какой-то, шизик. Стал расспрашивать, какое сегодня число да где я, по моему разумению, нахожусь. За дурочку меня приняли. Это Митька, родственничек мой, привёз его. Удружил, стервец!

   В книжном магазине пахнет селёдкой. Слышно, как жужжит муха. У прилавка почти никого. Сонная продавщица скучает, поглядывает на часы. И мне ясно: новых книг не завозили.
  
   Я обычно захожу в книжный по пятницам. Сам себе придумал что-то вроде приметы. Однажды в пятницу мне здесь здорово повезло, удалось купить нужную и редкую книгу, и теперь в конце недели меня неудержимо тянет сюда. А если по какой-либо причине забежать в магазин не удаётся, потом обязательно возникает ощущение, какое бывает у курильщика, у которого уже два дня нет сигарет.
  
   Но сегодня, видать, не тот день, когда везёт. Постояв у прилавка и покопавшись в книгах минут десять, я уже собираюсь уходить, да в последний момент замечаю в детском отделе тощий сборник рассказов О'Генри. Мягкая блёклая обложка, к тому же порванная в одном месте, делает его таким неприглядным, что ему, должно быть, лежать да лежать.
  
   Открываю оглавление. Интересно, сколько же рассказов поместилось в этой книжице? Ого! порядком. Шрифт-то мелкий, а формат "Роман-газеты". Хорошо бы отдать этот сборник в переплётную, заказать плотную обложку, попросить, чтобы прошили листы...
  
   Грубоватый женский голос возвращает меня из переплётной мастерской в магазин:
  
   -Мужчина, вы берёте это или нет?
  
   Я ещё сомневаюсь, но, скорей всего, это возьму. Интересуюсь, нет ли экземпляра посвежее.
  
   -Нет! - продавщица демонстративно отворачивается.
  
   И почти одновременно с этим совсем рядом мягко так рокочет барственное:
  
   -Кого вижу! Док! Вас-то мне и нужно.
  
   Оборачиваюсь и узнаю: конечно, это он... как его?.. фамилию забыл. Совсем из головы вон. То ли Брякин, то ли Брыкин. Да и имя с отчеством не вспомню. Зато лицо его... тот, кто хоть раз увидел это лицо, не забудет долго. Круглое, лоснящееся, массивное, природа отвела здесь много места глазам, ноздрям, бровям, но всё это — и нос, и глаза, и рот - собраны почему-то в куриную гузку, к геометрическому центру, словно кто-то наложил на эту физиономию тяжёлую заскорузлую пятерню и решительно сгрёб всё поближе к кончику носа, а потому щёки и подбородок кажутся совсем уж необъятными.
  
   -Я нужен вам? Зачем?
  
   Но он игриво отмахивается: дескать, шутка это, - и суёт мне свою маленькую потную ладошку.
  
   -Ну, как там она? - слышу я его вопрос.
  
   "Она" - пожилая его родственница. У неё канцерофобия. Эта женщина уже месяц у меня в отделении, и я лечу её... неизвестно от чего. Кровотечение давно остановлено, всё, казалось бы, закончилось хорошо, но она, Федотова, убедила себя, что у неё рак, и стала чахнуть. Перед выпиской я долго беседовал с ней, убеждал, что страхи её напрасны. Федотова только усмехалась: знаю, мол, я вас, докторов, вы всегда это скрываете. А через неделю поступила к нам снова. Опять с кровотечением. Теперь уже посильнее прежнего. Я сделал повторное выскабливание матки. Гистологический анализ показал, что рака нет. В соскобе вообще ничего не было, только слизь и кровь. Сама же Федотова совсем не напоминала онкологическую больную. Но было видно, что она уже себя, что называется, похоронила. Говорила угасающим тихим голосом, а на меня поглядывала снисходительно, с сожалением.
  
   Вот тогда ко мне и явились её родственники: дочь и он - то ли зять её, то ли племянник. Рассказали, что всё это началось в тот день, когда Федотовой сообщили о внезапном исчезновении из воинской части сына её Василия, младшенького. Ей уже почти сорок лет было, когда родился у неё Васька. Поздних детей любят как-то особенно - мучительно, тревожно... Мать знала, служба у парня не заладилась, однажды даже ездила к нему в госпиталь - это когда Василия избили "старики" в казарме. Теперь вот опять что-то стряслось. Должно быть, воюет Васька, пытается что-то кому-то доказать. Он и в школе таким был. Резал правду-матку, невзирая на чины и звания.
  
   Судя по всему, солдата нашли в тот же день. Когда военкоматовские к Федотовой приходили, Василий уже был в части, они просто не знали об этом, оттуда ведь, из части, повторно не позвонили, не сочли нужным. А когда разобрались, мать уже лежала в больнице. У неё открылось сильное кровотечение, и появились навязчивые мысли о раке, о смерти...
  
   -Её в онкологии обследовали, - доложила мне дочь, - ничего такого не нашли. Потом наблюдалась в психдиспансере... Может, доктор, психиатра вызвать к ней?
  
   -Да-да, - вмешался Брякин, - вся болезнь у неё вот тут, - он красноречиво постучал себя по лбу. - Гипнотизёр ей нужен, психотерапевт.
  
   Что ж, очень может быть, подумал я. И пообещал пригласить психиатра, предупредив однако, что с этим могут быть затруднения. Врача нужно ведь привезти-увезти, своих таких специалистов у нас нет, нужна машина, но предоставит ли начальство транспорт?
  
   И тогда Брякин дал мне свой телефон.
  
   -Звякните, какие проблемы? Машина будет. Это мелочёвка, не вопрос. И ещё, на всякий случай - вот один номерок. Это телефон... самого, ясно, да? Наши кабинеты рядом. Шеф передаст, если что. - Он в досаде поморщился. - Придётся, наверно, отложить на неделю отпуск.
  
   Дня через три я позвонил Брякину и сообщил, что договорённость с психдиспансером есть, но машины наши будут заняты, надо бы завтра утром подъехать туда, привезти оттуда доктора.
  
   -Хорошо, - заверил бодро он. - Об чём речь.
  
   И на следующее утро он приехал вместе с психиатром. Не раздевшись, в пальто, в пыжиковой шапке прошагал в отделение, разместился по-хозяйски на посту дежурной сестры и, пока психиатр беседовал с Федотовой, весело разглядывал висевшие на стенах санбюллетени об абортах и противозачаточных средствах. Пришлось выпроводить его в раздевалку. Он нисколько не обиделся - раздевшись, вернулся, стал опять изучать бюллетени, смешно гримасничая и неумело пытаясь острить, но тут появилась наша медсестра Светлана, светленькое этакое создание, и величественный Брякин в момент воодушевился.
  
   -Вам, док, за вредность не платят? - ехидно поинтересовался он.
  
   -А кто тут вредный? Я?
  
   -Ну как же! Такие здесь, понимаешь, сестрички. Без огня сгореть можно.
  
   Он сладко посмотрел на Светку, непроизвольно облизнув губы. Я ждал, что она достойно отбреет его. Какое там! Кажется, только что была в мешковатом, завязывающемся сзади на тесёмки халате из операционной, а тут - поди ж ты, мигом сменила его в сестринской на приталенный, полупрозрачный и, вернувшись к нам, кокетливо улыбнулась Брякину. А он, сложив ладошки у себя на животике, принялся откровенно изучать Светочкину фигурку, маслянно ухмыляясь при этом и задумчиво бормоча что-то нечленораздельное.
  
   Потом он нашел себе новое занятие. Укоризненно похлопал по истерзанному нашему телефону, старому, надбитому в двух местах, с намотанной на трубке изолентой, и сказал:
  
   -Разве это аппарат? Вот что, док, черканите-ка отношение мне, вам поставят завтра новенький, фирменный. Может, видели когда: плоский такой, с кнопочками? Пишите сразу на штук десять. Это почти ничего не стоит, для больнички вашей сущий пустяк.
  
   Я стал объяснять, что заботы это не мои, а главврача, на что Брякин тут же сказал:
  
   -Замётано. Обязательно свяжусь с ним. Он меня знает. Завтра устроим вам новый аппарат. Кстати, а дома у вас телефон есть? Если нет - позвоните мне. Это почти ничего не стоит. Будет.
  
   Но тут вмешался психиатр. Он предположил у больной синильный психоз, сказал, что "у неё, кажется, и впрямь не всё в порядке", чиркнул несколько слов в истории болезни, посоветовал кое-какие таблетки, попрощался и пошёл к выходу.
  
   Расставаясь, Брякин важно подал мне руку.
  
   -Если нужно что ещё - номерок мой у вас. Светочка, - подмигнул он дежурной, - увидимся...
  
   Федотова быстро пошла на поправку, стала есть, повеселела, начала поговаривать о выписке. Вспоминая визит психиатра, она долго возмущалась, забавляя этим своих соседок в палате:
  
   -Я-то думала, врача ко мне привезли, а он сам психованный какой-то, шизик. Стал расспрашивать, какое сегодня число да где я, по моему разумению, нахожусь. За дурочку меня приняли. Это Митька, родственничек мой, привёз его. Удружил, стервец! Проверять меня надумал! Он, когда ещё совсем малой был, всё допытывался у меня: "Тётя Маша, а тебе, часом, в дурдом не пора, а?" Вот остолоп! Проверить меня решил, ишь, какой! Пусть себя б сперва проверил. Я сама хотела его проверить, да он вот опередил...
  
   Вся палата стонала от хохота, особенно молодухи, попавшие сюда ненадолго, всего на пару дней, и уже готовившиеся к выписке. А две женщины постарше, тоже, как и Федотова, фронтовички, открыто осуждали Брякина, а ещё ругали психиатра, который, по единодушному мнению, ни черта не разбирается в своей науке и, стало быть, даром ест хлеб.
  
  

***

  
   ...-Ну, как там она? - повторяет Брякин свой вопрос.
  
   Отвечаю, что ей лучше.
  
   Мы стоим посреди магазина, продавщица отлично слышит нас. Я стараюсь говорить потише, собеседник же мой, напротив, гремит и ожесточённо жестикулирует.
  
   -Убивает сама себя! Вбила в голову: рак. Она и раньше, когда я пацаном был, бывало, задумается о чём-то, а потом возьмёт да и выдаст: "Мне, говорит, Митька, уже давно в дурдом пора. Засиделась я дома." Ну, и иди, думаю, кто тебя держит? Только небо коптишь... А домишко у неё, кстати, ничего себе: кирпичный, в самом центре, газ подведён, двадцать соток огорода, погреб... м-да. Я, док, уже замучился с ней: то лекарство ей вынь да положь, то в область отвези на консультацию, здесь ей, вишь ты, спецы не такие... Я-то, конечно, могу... я всё могу, чего там скрывать, но... на фига оно мне надо? У меня у самого, знаете, неприятности на службе. Сегодня котёл взорвался. Иди теперь, разбирайся... А тут ещё крупный гость из столицы. Хоть сегодня и перестройка и всё такое, но банкетик надо? Надо! Яблок свежих ему надо? А как же! Достал. Поди, между прочим, найди их сейчас, февраль на дворе. Шеф отправился столичную шишку встречать, а я в совхоз, за яблоками...
  
   Я затылком чувствую взгляд продавщицы и неожиданно для самого себя интересуюсь у Брякина:
  
   -Вы, небось, и клубничку можете, а?
  
   -Это трудно, - мрачно отзывается он. Но тут же что-то смекает, щурится весело. - Но кило, конечно, не вопрос. Свежезамороженную - запросто. Пришлю завтра. Какие проблемы...
  
   Мысли его скачут. Говорит он вроде как только мне одному, по секрету, но по-прежнему громко и монотонно, и я замечаю, что он немного под градусом.
  
   -А сегодня мы там... - он кивает куда-то в сторону, - немного спиртику... того... Сам понимаешь, док, имеем право: надо же как-то размяться, подготовиться... Видел, возле конторы две чёрные "Волги"?
  
   -Возле какой конторы?
  
   Но он меня словно не слышит.
  
   -Да что там клубника, док? Клубника - это туфта. А вот клюкву - не хотел? Сколько? Килограмма два? три?
  
   -Зачем? - удивляюсь я.
  
   -Разотрёшь с сахаром и - кипятком её... Нормально. Витамины! И нет проблем. Хочешь, устрою? Это почти ничего не стоит.
  
   Он опять вспоминает свою родственницу.
  
   -Об одном прошу тебя: только не в областную её. Переводи, если надо, куда хочешь, но - чтоб у нас, рядом, в областную больницу не надо. Я уже устал. Это ж машину потом гоняй туда каждый день, харчи вози, со всеми договаривайся. Нет, здесь проще... А я не Рокфеллер! Договорились? Только не в областную.
  
   -Не я один решаю это, - уклончиво отвечаю ему. - Если что, позвоню немедленно, помозгуем.
  
   -Док, мы друг друга поняли! - оживляется он.
  
   Мы прощаемся, жмём друг другу руки, и он уходит. А я снова направляюсь к прилавку и протягиваю продавщице рублёвку.
  
   -О'Генри, пожалуйста.
  
   Она быстро оглядывается, нагинается ко мне и по-родственному шепчет вдруг:
  
   -Погодите, я сейчас вам чистый экземпляр. У нас есть ещё и Джек Лондон. В таком же, правда, издании, но если сделать переплёт... Хотите?
  
  

***

   А Федотова через год всё-таки умерла. От рака.
  

1988 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"