Аннотация: Казнь Резенфорда. Подготовка к битве с накерами. Бой. Ругань со старостой по поводу оплаты. Побег от деревенских.
Я осторожно сел и попыталась расслабиться. Прислонившись спиной к дереву и вытянув ноги перед собой, я немного поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Это было нелегко: ветки, сухие листья и тихое хлюпанье, о котором я старался не думать, как о грязи, втирающейся в мои брюки. Прислонившись головой к стволу дерева, я проделывал маленькие трюки, которым научил меня Ведьмак, чтобы сохранять спокойствие.
Глубоко вдохните через нос. Теперь задержите
дыхание на одну секунду,
Две секунды,
три секунды.
Затем медленно и сильно выдохните через рот.
Просто сосредоточьтесь на дыхании.
Но это было бесполезно. Небо на восточном горизонте стало заметно светлее, чем было минуту назад.
Время подходило к концу.
Повернувшись на полу, я смог выглянуть из-за ствола дерева и увидеть белый флаг, свисающий с древка, безвольный и тихий в неподвижном утреннем воздухе. Я мог видеть флаг, и если бы я хорошенько прищурился, то смог бы разглядеть холмик земли прямо за ним.
Я сделал еще один вдох.
Всю свою жизнь я жил среди людей. Где бы я ни родился, в поместье моего отца или позже в замке, который он купил, всегда был какой-то шум. Когда я уехал в Оксенфурт, я жил среди других студентов, среди грохота, колоколов и криков города. Даже в те времена, когда я был в дороге. Я останавливался в гостиницах с другими постояльцами, слышал звуки выпивки в общей комнате, других спящих, а иногда и голоса влюбленных в соседних комнатах. Когда я спал снаружи, оттуда доносился храп Ведьмака или фырканье и беспокойные переминания лошадей.
Но это была тишина, настолько всепроникающая, что она была похожа на одеяло, накрывающее меня, и отнюдь не усыпляющая, она, казалось, усиливала каждый шорох, превращая каждое движение ветки или шелест листьев в звук, от которого казалось, что мир вот-вот взорвется.
Не то чтобы такое случалось часто.
Как я узнал, в это время утра большинство звуков издавались птицами на деревьях или мелкими животными в подлеске. Но сейчас ничего этого не было. Меня, конечно, предупредили об этом. Очевидно, это было обычным делом в присутствии монстров рядом или в норе. Те существа, которые могли убежать, уже убежали, а те, которые не могли, уже были съедены.
Сделайте еще один вдох.
Два цилиндра, один для рук, другой для ремня. У меня были часы практики. На самом деле ими было довольно просто пользоваться. Возьмите его обеими руками, поверните и встряхните, прежде чем бросить с такой силой, чтобы стекло разбилось. Опасность заключалась в том, что стекло было очень тонким и могло легко разбиться, поэтому нести его нужно было осторожно. Сначала я хотел держать его в другой руке, пока не стало очевидно, что мне понадобятся обе свободные руки, чтобы активировать одну из этих гранат.
Гранаты. Какое странное слово. Я мало что знал об алхимии, но мне казалось почти волшебным, что правильное сочетание веществ может произвести такой пугающий эффект. Скручивание смешало бы два вещества, встряхивание способствовало бы смешиванию, и когда стекло разобьется, смесь подвергнется воздействию грязи и воздуха, что приведет к ее взрыву. Я посмеялся над этим и спросил Ведьмака, почему люди просто не используют это вместо того, чтобы нанимать магов и чародеек для выполнения своих обязанностей, и Ведьмак посмотрел мне прямо в глаза и сказал.
Вы не первый, кто задает этот вопрос, прежде чем уйти.
Я подавил желание встать и размять ноги. Слишком много шума. Насколько я знал, один из неккеров находился как раз за тем холмом и прислушивался к малейшему шуму, чтобы броситься в атаку.
Я сделал еще один глубокий вдох и посмотрел вверх, чтобы проверить восточный горизонт. Он определенно был более светлого оттенка.
Я начал считать в уме.
Медленно, не закрывая глаз и прислушиваясь к любому звуку. Что угодно, что дало бы мне знать, что происходит.
Абсолютно ничего.
После того, как Резерфорд был убит - поступок, который все еще не произвел на меня должного впечатления, - Ведьмак начал преследовать людей в закрытом помещении, и я сделал все возможное, чтобы помочь ему. Поначалу жители деревни отнеслись к этому неохотно, многие хотели помочь, еще больше чувствовали себя виноватыми из-за событий, произошедших днем, и хотели, чтобы все знали, в мельчайших подробностях, как сильно они хотели помочь, но их удерживали от этого дети, супруги, события, работа, дела в деревне. способ и так далее.
Раньше мне и в голову не приходило, как мало дел можно сделать в деревне вечером. В Оксенфурте я мог пойти в таверну, или посмотреть спектакль, или посидеть где-нибудь и почитать книгу. Потанцевать на площади или громко поспорить с кем-нибудь.
Здесь, похоже, главным времяпрепровождением по вечерам были сплетни с соседями. Их развлечением были дела местных жителей, состояние коров и регулярное опорожнение кишечника. На смену любовным романам пришло сватовство молодых жителей деревни. В их приключенческих книгах рассказывалось о том, как они устраивали заговоры друг против друга, как создавались фракции и клики, как они взаимодействовали друг с другом, враждуя из-за мелких фактов и проблем.
Но теперь им было о чем поговорить по-настоящему серьезно.
С моей стороны, опять же, ужасно классово, но меня поразило, что отсутствие простого бондаря может привести к такому вакууму власти в деревне. Моему тренированному аристократическому мозгу хотелось крикнуть этим людям, что не хватает всего лишь Бондаря, и притом не очень хорошего. Но для них это был серьезный кризис. Вакантное место в сельском совете. Люди уже спорили о разных кандидатурах, о том, кого можно было бы выдвинуть, и кто бы хорошо справился с работой, а кто бы не подошел на эту роль, и говорили что угодно об этом человеке из Резерфорда, но он был прав в том, что олдермен в наши дни тоже немного преуспевает.
Мне показалось, что, несмотря на видимые свидетельства в виде трупа монстра и смерти местного мальчика, никто не хотел верить, что в деревне есть монстры. Эта новость проникла в коллективное сознание, а затем смылась с него почти так же, как вода никогда не прилипает к спине утки.
В какой-то момент мой ученый мозг взбунтовался, и я схватил женщину средних лет, которая отказывалась двигаться, пока не закончит обсуждать что-то со своим ближайшим соседом. Я показал ей медленно заходящее солнце и вполне реальное присутствие монстров в деревне, и она посмотрела на меня так, словно я выполз из-под камня.
Да, конечно, сказала она, они всего лишь уроды, не так ли. Она даже усмехнулась.
- Но они убили того мальчика, - недоверчиво запротестовал я.
Ну, она бубнила тоном женщины, делящейся мудростью с болезненно тупыми,
- знаешь, что говорят?
Э-э-э, нет. Нет, я не
- Что ж, - сказала соседка, скрестив руки на груди, - монстров привлекают такие существа, не так ли? Они наказывают людей только по какой-то причине, а эта семья всегда была маленькой....
- Странно, сказала первая женщина.
- Да, именно это я и имела в виду. Я имею в виду, кто строит дом так далеко, на окраине города.
Я недоверчиво смотрел на них, как мне показалось, несколько минут. Дом просто стоял на краю ряда. Совсем не за чертой города.
- В конце концов, монстры не беспокоят порядочных людей. продолжила она, беззаботно игнорируя мое удивление.
- Да, это так, - услышал я свой собственный вопль. Это действительно так. Сколько людей будут голодать зимой из-за того, что эти неккеры съели часть вашего скота?
- да, Арк, я становлюсь таким надменным,
- но он повсюду следует за Ведьмаком, не так ли? Надо быть немного не в себе, чтобы захотеть это сделать, не так ли.
- ИДИ В ДОМ СЕЙЧАС ЖЕ. - Взревел я. - И НЕ ВЫХОДИ ОТТУДА ДО УТРА.
- Ладно, ладно, тебе не нужно повторять мне дважды.
Женщины поспешно ретировались.
Я не мог в это поверить. Я все еще чувствовал дрожь в руках после перенесенных ранее в тот день физических нагрузок, видимые следы которых с абсолютной уверенностью доказывали, что что-то происходило, а эти женщины хотели это игнорировать.
Я был в ярости.
Но что мне было делать?
В конце концов Ведьмак, старейшина, гном и я загнали всех внутрь. У каждого входа в каждое здание была насыпана соль. Гном помахал нам на прощание, и Ведьмак запер нас со старейшиной в доме старейшины, предварительно достав несколько измельченных листьев из одного из пакетов в своей сумке и добавив их в свою бутылку с водой.
Мне удалось немного перекусить, и я провалился в глубокий сон, в котором, как я помню, видел довольно яркие сны, но, хоть убей, я не смог бы рассказать вам, что мне снилось.
Следующий день начался рано. Очень рано. Слишком рано для моей крови.
Меня разбудил Ведьмак, выглядевший тревожно бодрым и отдохнувшим для того, кто явно не спал, судя по растущей куче останков Неккера, которые скапливались вне поля зрения за коттеджем олдермена.
У него хватило позорно дурных манер улыбнуться, глядя на мое осунувшееся лицо, когда я страдал от того, что можно описать только как похмелье, что, на мой взгляд, было крайне несправедливо, учитывая, что на самом деле я не выпил ничего, кроме пары кружек меда, и хотя этот мед, возможно, был немного крепче, чем я предполагал. привык к тому, что я нормально питался и больше не пил.
В результате, однако, мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы проснуться, чем обычно. Последние остатки сонливости исчезли, когда я окунул голову в ведро с водой, которую Ведьмак специально для этого набрал из городского колодца.
Завтрак, состоявший из небольшого количества хлеба и козьего сыра с ореховым привкусом, казалось, в основном завершал лечение, когда вся деревня собралась на лужайке.
Я поймал себя на мысли, осознавал ли Ведьмак, в каком положении он оказался, когда стоял спиной к дому с наперстянками. Чтобы каждый присутствующий увидел не только его, но и разрушенную семейную жизнь.
Это был резкий, неприятный образ, который до сих пор отчетливо стоит у меня в голове.
- Я не буду вам врать, - спокойно начал он. Он звучал как хирург, сообщающий человеку, что тот вот-вот лишится обеих ног. Я не буду вам врать, но проблема довольно серьезная. Прошлой ночью я обнаружил четверых неккеров, бродивших по близлежащей территории над землей. Обычно они относительно робкие существа, для которых сила в количестве является главной составляющей их мужества, а общепринятая мудрость, по словам великого ученого Джона из Брюгге, заключается в том, что когда вы находите большое количество неккеров над землей, то можете ожидать, что их будет по меньшей мере в три раза больше под землей. Это означает, что, кроме четверых убитых, под землей может находиться еще от двенадцати до пятнадцати монстров, которые все еще рыщут в поисках добычи.
- Так когда же вы собираетесь спуститься в их туннели? - крикнул кто-то, мужской голос, владельца которого я не смог разглядеть.
Ведьмак покачал головой.
- Боюсь, что это просто невозможно. Если бы я нашел нору и попытался спуститься туда, я бы не только не поместился, но и легко заблудился, или все это могло бы обрушиться на меня, я бы не смог дышать и так далее.
Он оглядел толпу.
- Нам нужно вывести их на открытое место, где я смогу их перебить.
- Что это за "мы"? закричала женщина рядом со мной, бросив на меня свирепый взгляд. Мы наняли вас, не так ли? Почему вам нужна "наша" помощь?
Толпа зашумела, одобряя это.
- Я не. - сказал Ведьмак. На его лице промелькнул едва заметный намек на улыбку. Я не мог видеть, как дрогнули его черты, но я мог сказать, что именно об этом он думал. -Мне не нужна твоя помощь. Все это мог бы сделать я сам, не говоря уже о нас с моим учеником.
Люди начали что-то бормотать себе под нос.
Однако он поднял руки в умиротворяющем жесте.
Однако, как вам скажет олдермен, я не скупердяй и беру плату за каждый день. Выполнение всего этого в одиночку, даже с помощью моего ученика, займет несколько дней, если мы хотим убедиться, что все неккеры действительно мертвы, а я полагаю, вы хотите, чтобы они все умерли, чтобы не осталось никого из них, кто мог бы размножаться?
Я улыбнулся про себя. Он хорошо справился с этим.
Я подумал, что вы все были бы намного счастливее, если бы оставили все это позади как можно скорее. Ведьмак продолжил:
- Я просто пытаюсь предложить вам наилучшее соотношение цены и качества.
Жители деревни кивали, и я слышал, как некоторые из них говорили о добросовестности и честности и о том, что "хорошее ремесло - это практика".
Что касается меня, то я с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Я и раньше видел продавцов за работой, и мне вдруг пришло в голову, что Ведьмак мог бы продать вино дворянину из Туссена.
- Все, что мне нужно, - это чтобы вы все остались сегодня в деревне. Желательно, чтобы вы двигались в северо-восточной части деревни, чтобы мне было легче обнаружить признаки присутствия Неккера. Мне также нужно около шести добровольцев, они должны быть сильными людьми, способными быстро орудовать лопатой и не отставать от меня, поскольку я буду двигаться очень быстро. Для этих людей нет никакого риска, в этом вы можете быть уверены, несмотря ни на что. Чем быстрее будет выполнена работа, тем безопаснее она будет. Есть вопросы?
Вы когда-нибудь видели, как работают предсказатели на воде? Те люди, которые берут деревянную ветку, держат ее странным образом и медленно ходят вокруг, напевая, пока не покрутят ветку в руках, с абсолютной уверенностью заявляют, что именно здесь им следует выкопать колодец. А потом, ко всеобщему изумлению, оказалось бы, что они были правы.
Я тоже, но именно об этом мне это напомнило. Ведьмак достал свой медальон и, крепко сжимая его в руке, прогуливался по относительно небольшому лесистому участку с закрытыми глазами. Он шел медленно, одной рукой прижимая медальон к горлу, а другую вытягивая перед собой. Затем он останавливался, наклонял голову, как собака, прислушивающаяся к ветру и одновременно принюхивающаяся, прежде чем его глаза резко открывались, и он убегал к другому участку леса, где на мгновение ложился горизонтально на землю, прижимая ухо к земле, прежде чем встать и закрыть глаза. снова его глаза.
Это продолжалось некоторое время, прежде чем он останавливался и указывал на совершенно определенный участок земли и сказал землекопам, чтобы они копали в этом конкретном месте, нет, не там, может быть, на сантиметров тридцать левее, нет, не совсем так... Да, именно так. Затем мужчины приступали к раскопкам, гном, назначенный руководить группой, руководил ими, а Ведьмак сидел неподалеку, на пне или холмике в земле, явно готовый в любой момент вскочить на ноги, прикрыв глаза и почти не двигаясь.
Вскоре я понял, что, не занимаясь в прошлом физическим трудом, я скорее мешал копать, чем помогал, поэтому я подошел и сел рядом с Ведьмаком.
- Я должен задать тебе вопрос, - внезапно сказал он,
- Что? Неожиданность вопроса поразила меня.
- Я должен задать вам вопрос, на который нелегко ответить, и я хочу, чтобы вы подумали над ним.
- Верно? Нужно ли мне беспокоиться?
Немного помолчав, он признался:
- Я хочу знать, не против ли ты помочь мне сегодня вечером?
Я начала говорить, но он поднял руку, предупреждая меня. Нет, не отвечай слишком быстро. Мне нужно, чтобы ты подумал об этом. Вчера ты усердно работал и пережил пару неприятных моментов. Это не комплимент, а чистая правда. Я видел, как мужчины проходят через подобное, и даже самый сильный мужчина может дрожать и обливаться потом в течение нескольких дней после этого. Мне нужно знать, могу ли я положиться на вас в своей жизни и в жизни тех жителей деревни.
Я немного подумал об этом.
- Я не буду притворяться, что меня все устраивает, и я с нетерпением жду захватывающих ночных кошмаров в ближайшем будущем. Но чем-то себя занять - это хорошо. Что вам от меня нужно?
- Беги, очень быстро. Действительно, очень быстро, сохранять спокойствие и уметь управлять небольшим устройством, не роняя его?
- Думаю, мне понадобится немного больше, чем это. - Я улыбнулся.
Ведьмак этого не сделал.
- Нам нужно вытеснить неккеров на поверхность. Они находятся в опасной близости от деревни, поэтому их нужно уничтожить, а не гнать прочь, что обычно является лучшим решением проблемы неккеров. Они пришли с той стороны, - он махнул рукой в западном направлении. Поэтому нам нужно перекрыть пути к отступлению, а затем загнать их в последнюю нору, которая приведет к открытому пространству, а затем....
- Я сказал, что нужно рубить и колоть, а также нарезать ломтиками.
- Я вижу, ты уловил идею. Мне нужно, чтобы ты бегал от норы к норе, бросая бомбы в норы. Ты сделаешь две норы на севере, я сделаю две на юге, а затем мы встретимся в ближайшей к деревне норе, где, теоретически, неккеры выйдут на поверхность, и тогда мы выполним твою часть плана. Я поговорил с кузнецом, и к тому времени твое копье будет готово. Ты сможешь это сделать?
Думаю, да. Мне нужно попрактиковаться.
- Хорошо, я дам вам пустую бомбу, чтобы вы могли попрактиковаться с ней. Вам также следует немного отдохнуть, так как все это произойдет ранним утром, когда неккеры будут наиболее уставшими.
Я кивнул. Конечно, я кивнул, что еще мне оставалось делать в такой ситуации.
Конечно, теперь я горько сожалел об этом.
Сон был чем-то, что случалось с другими людьми в течение вечера. Меня так и подмывало принять какое-нибудь искусственное снотворное, например алкоголь, но почему-то это показалось мне ужасной идеей. Ведьмак попросил меня немного попрактиковаться с ним в обращении с четвертным посохом, только один конец посоха был выкрашен в черный цвет, и посоветовал бить его только этим концом посоха, который сложнее, чем кажется. Я пробегал эту дорожку снова и снова. Теоретически это было не очень далеко. Я разорвал одеяло, самое белое одеяло, какое только смог найти, и привязал обрывки к деревьям вдоль маршрута, который выбрал для пробежки. Ранее сегодня они были такими яркими, что я высмеял необходимость в какой-либо дальнейшей практике. Но сейчас, в сине-сером свете раннего утра, мое воображение рисовало мне кошмарные сценарии. Что, если бы одна из двух оставшихся в деревне свиней нашла дорогу обратно в лес посреди ночи? Что, если бы неккеры решили выйти прогуляться, и я наткнулся бы на них?
Что, если.....
Умом я прекрасно понимал, что "А что, если?" игра, в которую я играл сам с собой, была бесполезным и потраченным впустую занятием, но я ничего не мог с собой поделать.
Я еще раз проверил свой запас взрывчатки. Один все еще на поясе, другой у меня в руке. По какой-то причине я почувствовал необходимость убедиться, что тот, что был у меня в руке, действительно все еще там, несмотря на то, что на самом деле он никогда не покидал моей руки.
Ямы, которые были вырыты, углубились примерно на метр. Они тоже были узкими, не более полуметра в ширину, и земля из ям была насыпана сбоку. Я должен был бросить цилиндрическое устройство в яму, забросать сверху землей и бежать дальше.
- Скорость, - сказал мне Ведьмак, когда уходил от меня к своему месту ожидания. Скорость - это главное. В яме - это нормально. Немного грязи сверху - это нормально. Скорость, а не изящество.
Он схватил меня за плечо и долго смотрел на меня своими странными глазами. При свете дня было легко забыть эти глаза, но в полумраке очень раннего рассвета желтые радужки почти сияли, отражая то немногое, что было в них от света, а сами зрачки казались огромными дырами, создавая неприятное ощущение, будто смотришь в глаза трупа.
Он ускакал. Возможно, это было всего несколько минут назад, но он уже исчез. Как и его меч. Копье все еще было мне незнакомо, и я решил оставить его на месте предстоящей битвы, так как оно все еще было тяжелым и неуклюжим в моих руках, но теперь я ясно и отчетливо ощущал его недостаток. Мои руки заныли от тяжести этого предмета, и холод металла охладил мои вспотевшие ладони.
Несомненно, пришло время, несомненно, сейчас.
Курган все еще был там, залитый светом зари. Небо теперь было окрашено в яркие цвета. Художник, возможно, смог бы запечатлеть это во всей красе, но я, маленький ученый, там, в лесу, недалеко от деревни, названия которой я даже не помню, чувствовал себя очень маленьким и испуганным. Я подумал о своей семье, друзьях по университету и о тех немногих женщинах, которых я знал. Я дал себе обещание, что если переживу это, то расскажу разным людям о своих истинных чувствах, помирюсь с отцом и извинюсь перед матерью.
Вероятно, я бы продержался дольше, загоняя себя в пучину депрессии и самобичевания. Я уже несколько раз наблюдал за этим поздней ночью или ранним утром, ожидая действий или смерти, и яма самобичевания такая глубокая, что может затянуть тебя глубже, чем ты когда-либо думал, но на этот раз у меня не было шанса.
Я услышал это.
Сначала я не понял, что я услышал. Это было похоже....Попробуйте представить себе звук, который издает металлический молоток, когда он ударяет по деревянной доске и разбивает ее вдребезги. Но в этом шуме есть и другой элемент, который напоминает звук, который вы слышите, находясь под водой.
Я услышал это.
Сначала я сам сомневался. Действительно ли я что-то слышал? Действительно ли это был тот звук, которого я ждал? Показалось ли мне это? Что происходит?
Но потом пришло неверие.
Было слишком рано, Ведьмак допустил ошибку. Было слишком рано, наверняка еще оставалось несколько минут? Пожалуйста, дай мне прожить еще несколько минут.
Все это произошло в одно мгновение, и мне стыдно признаться, здесь и сейчас, что я поймал себя на том, что искренне подумываю о том, чтобы бросить взрывчатку и убежать в ночь. Я хотел этого, я чувствовал, как мои ноги сами собой подгибаются, чтобы двинуться в этом направлении. Я очень этого хотел. Я даже пытался принять решение.
Но у меня ничего не вышло.
Я не помню, в какой момент я решил двигаться. Все, что я знаю, это то, что внезапно мои ноги оказались подо мной, и я побежал. Я добрался до отверстия и на мгновение замер, пытаясь вспомнить, что я должен был делать. Я чуть не выронил гранату, но вместо этого нашел нужную деталь, схватил и повернул.
Она не двигалась.
Потом я вспомнил.
Я повернул ее в другую сторону.
Бросил его в яму, вероятно, чуть сильнее, чем нужно, и забросал как можно большим количеством земли, прежде чем рвануть в нужном, как я надеялся, направлении, за что был вознагражден гораздо более громким хлопком позади меня.
Я споткнулся, но потом снова встал на ноги и побежал дальше.
Я увидел, как с ближайшей ветки сорвался первый кусок одеяла, затем второй. Я был в ужасе, но этот страх придал мне скорости. Мое воображение улетучилось, и весь мой мир превратился в очередной кусок одеяла.
В какой-то момент я услышал вдалеке еще один приглушенный хлопок. В ушах у меня все еще звенело от моего собственного взрыва, но я уже поднимался на второй холм.
На этот раз я был более скоординирован. Граната сорвалась с моего пояса. Избавление от воображаемых монстров, притаившихся в темноте, придало моим рукам уверенности.
Я хватал,
крутил,
бросал,
пинал,
когда снова был на ногах.
Взрыв позади меня подбодрил меня, и я побежал дальше.
Кусок одеяла, кусок одеяла...,
Где был этот кусок....
Вот он.
И все дальше и дальше, ветки хлестали меня, кусты и ежевика цеплялись за меня, мелкие камешки и неровный пол грозили сбить с ног.
Но я бежал дальше и постепенно, по мере того как солнце поднималось по небу, мог видеть все больше и больше.
Вот и поляна.
Ведьмак уже был там, потому что, конечно же, он уже был там. Ублюдок даже не запыхался. Рядом с ним я увидел его стальной меч, воткнутый в землю острием вперед, довольно глубоко. С эфеса я мог видеть, как на нем болтается ведьмачий медальон, а другой меч он протирает тряпкой.
Он кивнул мне, когда я подошел. Комментариев не последовало, ничего не было сказано.
Он бросил мне тряпку.
- Протри ею лезвие.
Я схватил свое копье, прислоненное к ближайшему дереву. Оно почему-то показалось мне легче, чем я помнил.
Ведьмак убрал серебряный меч в ножны на спине и опустился на колени рядом с мечом, воткнутым в землю.
Пока я наблюдал, как он натирает новую сталь чем-то похожим на красное желе, он достал из сумки, висевшей у него на боку, три бутылки.
Он сделал небольшой глоток из первой бутылки, прежде чем положить ее обратно в пакет, затем сделал пару глотков из второй, прежде чем вытереть рот тыльной стороной ладони. Он немного подождал, прежде чем взять третью бутылку. Он слегка поморщился, прежде чем быстро опустошить ее содержимое.
Я стоял как зачарованный, вспоминая гостиницу и то, что происходило, когда он пользовался этими вещами раньше.
Он опустился на колени рядом с мечом, осторожно, медленно протянул руку, взял рукоять обеими руками и наклонился вперед, пока его голова не уперлась в эфес.
Это казалось чем-то религиозным, как будто он молился.
Затем он закричал.
Этот крик не был похож на человеческий. Это был крик существа, которое приходит за тобой ночью. Это был крик измученного и раненого животного, решившего дорого продать себя.
Ни одно человеческое горло не смогло бы издать такой звук.
Некоторое время он стоял на коленях. Все его тело дрожало. Я застыл в шоке. Я хотел подойти и помочь ему, успокоить его, предложить хоть какое-то утешение, но не мог.
Его дыхание стало хриплым и прерывистым, затем он застонал, как будто от боли, но по-прежнему не двигался.
Затем наступила тишина.
Я понял, что перестал смазывать лезвие и яростно тер его.
Медленно, очень медленно. Ведьмак развернулся и повернулся ко мне.
Тогда я чуть не убежал от него.
Я, конечно, выругался и богохульствовал.
Он усмехнулся моей реакции, и почему-то это его не успокоило.
Теперь он был бледен. Кожа цвета смерти, казалось, съежилась на костях, череп был отчетливо виден, зубы оскалены в гримасе, похожей на гримасу ненависти. Его глаза блестели, а под кожей, похожей на бумагу, заметно пульсировали черные вены.
Он жестом указал мне отойти подальше.
Его слова казались мне медленными и протяжными, каждый слог растягивался и четко выговаривался, как у пьяного человека, который заботится о том, чтобы его правильно поняли. Его жесты были медленными, вялыми и мечтательными. Он двигался как-то по-другому, расслабленно, как будто его голову держала невидимая рука и все остальное тянулось вместе с головой.
Я отступил назад, куда мне было приказано, и повернулся, чтобы посмотреть.
Ведьмак медленно вытащил меч и встал перед норой.
Краем уха я услышал какой-то звук, и прошло мгновение, прежде чем я понял, что это было.
Это был звук поджаривающегося бекона.
С того раннего утра я провел много времени, размышляя о том, что произошло дальше. Я сравнивал это с боями, в которых я участвовал, с боями, которые я видел, и с боями, о которых я слышал.
Я также долго и упорно думал о тех драках, которые описаны в балладах, где драка разворачивается в разных местах, от падения с люстр до драк на балконах, где один противник одерживает верх, а мелкие травмы обмениваются до тех пор, пока хороший парень не окажется над какой-нибудь пропастью, пока кто-нибудь не преодолеет ее. ошибка, вызванная уверенностью, приводит злодея к тому, что он срывается с края и падает в пропасть.
Однажды я говорил об этом с инструктором по фехтованию, и он объяснил мне разницу между настоящим боем, показательным боем и поединком-невидимкой. В шоу-драке, которую вы можете увидеть на сцене, часто приходится тратить время на то, чтобы нанести удар оружием противника как можно сильнее, чтобы оно издавало достаточно впечатляющий звук и красиво сверкало на солнце или при местном освещении сцены.
Демонстрационный бой включает в себя множество вращений и крутящихся эффектов, которые призваны выглядеть впечатляюще и демонстрировать навыки, ловкость и физическую форму бойца.
В то время как настоящая драка часто заканчивается очень быстро. Разница в том, что в настоящей драке главное - убить другого человека. Никаких броских движений, никаких демонстраций, просто короткое, резкое и жестокое убийство. Чаще всего побеждает самый умелый боец. Но в драке есть и психологическая составляющая, которая заключается в разрыве между человеком, который может драться по-настоящему, и человеком, который ограничивает свою борьбу первыми кругами крови. Настоящий победитель драки - это тот, кто готов пойти дальше соперника. В кулачном бою победит тот, кто готов засунуть большие пальцы в глазницы своего противника и колотить его по горлу, пока тот не задохнется насмерть. Да, бывают случаи, когда местность, физическая подготовка и другие обстоятельства могут иметь значение. Например, никто не умеет хорошо драться в пьяном виде, но, по сути, именно к этому все и сводится.
Очевидно, то же самое верно и в бою на мечах. Идея заключается в том, чтобы убить противника с минимальными усилиями.
В то время я ничего этого не знал. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что это был первый раз, когда я по-настоящему увидел, как Ведьмак сражается, а не просто убивает кого-то, это было то, что он делал.
На самом деле, называть это боем было бы преувеличением. Это была не драка, а бойня.
Его движения, хотя и были ослепительно быстрыми, казались неторопливыми. Он приложил не больше усилий, чем требовалось, например, в какой-то момент он двигался, и мне показалось, что он промахнулся мимо Неккера, о котором шла речь, но на самом деле из раны хлынула черная кровь, и тварь умерла. Должно быть, он сделал это самым кончиком своего меча, но в то же время эффект был такой же, как если бы он отрубил твари голову.
Он почти не шевелился. Это было еще одно, что я заметил. Позже мы выяснили, что в то утро было убито в общей сложности шестнадцать неккеров, что, по-видимому, является необычно большим числом, но мне показалось странным, что я ни разу не видел, чтобы он от чего-то уклонялся, он ни разу не пригнулся, не отступил в сторону и не убрался с дороги. Каждый удар был смертельным, ни одно движение не обходилось без того, чтобы один или два некера не отступили, либо не погибли, либо не были ранены. Только намного позже, когда мои собственные боевые навыки улучшились под руководством ведьмаков, я понял, что он все время уворачивался. Просто каждая атака была еще и уловкой, уклоняясь от одного удара Неккерса, он убивал другого.
Это было гипнотизирующе.
Это было устрашающе.
Это было прекрасно, ужасно и мерзопакостно одновременно.
Я почти не заметил Некера, который проскочил мимо него и направился ко мне.
Я не знаю, что произошло. Неккеры появились из-под земли, где мы вырыли ту последнюю яму, почти в точности, как и предсказывал Ведьмак. Сначала они появлялись поодиночке и по двое, а затем и всей группой. На мой взгляд, в сгущающемся утреннем свете ничто не могло ускользнуть от Ведьмака, а Ведьмак стоял почти прямо перед дырой, так что ему было бы трудно, если не невозможно, промахнуться мимо нее. Но он промахнулся, и я обязан своей жизнью тому факту, что неккеры - относительно глупые животные, а этот закричал, когда прыгнул, чтобы напасть на меня.
Я развернулся, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, но оно уже было в пределах досягаемости острия моего копья, и все, что я мог сделать, это выставить древко копья между собой и существом, когда я толкал его изо всех сил. Однако я не представлял, насколько он огромен, и опять же, если бы он мыслил более трезво, он бы использовал свой вес, чтобы немного подбросить меня, но все, что он мог сделать, все, о чем он мог думать в своей дикой и бескомпромиссной ярости, - это вцепиться зубами и когтями. на моем лице и шее.
Он щелкнул на меня зубами, пытаясь увернуться от копья, его когти вцепились в мою одежду, и меня стошнило от зловония его дыхания.
В конце концов я просто опрокинулся, тяжесть, вонь и боль были слишком сильны, и мои ноги просто подогнулись подо мной. Когда я падал, я почувствовал странную отключку, не знаю, откуда она взялась, но мне казалось, что я наблюдаю за происходящим со стороны, как зритель на каком-то спортивном мероприятии, и, как на любом спортивном мероприятии, эта часть меня начала выкрикивать советы.
Однако, в отличие от всех спортивных соревнований, на которых я когда-либо был, участник действительно мог услышать совет, и я последовал ему, изогнувшись при падении. Мне не совсем удалось приземлиться на него, но я определенно сумел предотвратить его приземление на меня.
Тогда я перекатился, пригвоздив его к земле. У меня возникло внезапное и ошеломляющее чувство, что если еще один неккер проскочит мимо, то мне конец, но я все равно вонзил древко копья ему в горло и навалился на него всей своей силой и весом.
Если бы это был человек, у него хватило бы такта не задушить его.
Но это был не человек. Он работал не по-человечески, он думал не по-человечески, и в результате, поскольку я думал так, как если бы сражался с другим человеком, я был не готов к тому, что он использует свои ноги как пружину, чтобы оттолкнуть меня от себя. У меня было достаточно времени, чтобы осознать, что я на самом деле лечу по воздуху, прежде чем я рухнул вниз. За этим мгновением осознания последовала другая мысль, которая пришла почти так же быстро. Осознание того, что это будет по-настоящему больно.
Я не был разочарован.
Скорее по счастливой случайности, чем намеренно, мне удалось запрокинуть голову и перекатиться на спину, так как в противном случае я пролетел бы над головами монстров и приземлился прямо на голову. Как бы то ни было, моя шея затекла и болела добрых пару недель после этого, вдобавок ко всем остальным травмам, которые я получил.
Я рухнул на спину, и на мгновение мир завертелся перед глазами. Я ощущал боль как бы отстраненно, когда осознанная часть меня осознала, что несколько камней были брошены на землю довольно неудачным образом, и мне придется разбираться с ними позже.
К моему большому удивлению, я все еще держал копье в руке. Я перекатился влево, что, как позже сказал мне Ведьмак, спасло мне жизнь, и стал искать своего противника, который исчез.
И снова этот их чудовищный, животный инстинкт - взреветь как раз в тот момент, когда он приближался ко мне, подняв руки, чтобы схватить меня, раскрыв пасть, чтобы укусить, подняв ноги, чтобы ударить. Все, что мне нужно было сделать, это поднять свое копье, закрепить его как можно крепче, и Неккер просто напоролся на него.
Хотя это далось ему нелегко.
Он сопротивлялся на каждом шагу, сначала пытался освободиться от оружия. Но потом я вспомнил лишь малую часть из многих уроков, которые Ведьмак пытался мне преподать, и вонзил копье в кишки твари.
Оно снова закричало, прежде чем начало подтягиваться ко мне вдоль копья. Ужас сдавил мне горло, душил меня. Я бы заплатил настоящие деньги, чтобы иметь возможность бросить копье и убежать, но ужас застрял у меня в горле, и я не мог его прочистить. Тварь ползла ко мне, скрежеща зубами, с каждым движением протягивая когти и подбираясь все ближе. Масло, которым я смазал копье, зашипело на коже твари, из разинутой пасти вырвалась черная слизь, и я застыл.
Я рыдал на холодном утреннем воздухе, но мне почему-то этого было недостаточно. Просто всхлипнуть в то время, когда последний период моей жизни до этого момента не мог быть отмечен рыданиями. И я закричала в ответ на это существо, выплеснула свой страх через легкие и горло, которые горели от напряжения, как от этого крика, так и от того, что я бежала через лес раньше. Все ожидание, боль и страх вышли из меня и вылились в этот крик.
Я крепко ухватился за древко копья и толкнул.
Трудный.
Неккер был сбалансирован, и я мог перенести свой вес на само копье, опуская его все ниже и ниже. Магия, заключенная в крови, коже и плоти существ, боролась со стальным копьем, но масло, которое дал мне Ведьмак, стало моим союзником, и я пригвоздил проклятую тварь к земле, как будто вбивал гвоздь.
Я вздрогнул от наступившей тишины. Я все еще был жив, и внезапно воздух стал пахнуть еще слаще от этого. Я почувствовал запах навоза пасущегося вдалеке скота, своего собственного немытого тела, не говоря уже об ужасающем зловонии, исходившем от монстра, которого я только что убил.
Мне хотелось смеяться, хотелось, чтобы меня вырвало, хотелось плакать, прыгать и кричать до тех пор, пока мир не погрузится в предсказанный вечный снег.
Я наклонился вперед и сосредоточился на вдохе и выдохе, когда внезапно почувствовал головокружение.
Спустя долгое время я осознал, что звуки борьбы прекратились, и, подняв глаза, понял, что Ведьмак пристально смотрит на меня и, вероятно, уже некоторое время не сводит с меня глаз. К его щекам вернулся румянец, и хотя у него были немного безумные глаза и, как мне показалось, слегка дрожали руки, он выглядел гораздо более человечным.
Он чистил свой меч водой из бурдюка, который он принес с собой.
- Ты хорошо справился, - сказал он почти так же, как это делали мои лекторы после того, как я высказывал свое мнение на лекции. В его глазах появился тот блеск, который я начал ассоциировать с весельем. Итак, каково это - быть истребителем монстров?
В ответ я отшатнулся, и меня сильно вырвало на ближайшее дерево.
Признаюсь, это был не самый поэтичный момент для меня.
- Я спрошу тебя позже, - сказал он с улыбкой.
Мы позаимствовали тачку у ближайшего дома и потратили примерно час на то, чтобы отвезти трупы на ближайшую поляну, где сложили их в кучу и сожгли, понаблюдав за ними достаточно долго, чтобы убедиться, что они как следует загорелись, прежде чем отвернуться.
Не знаю, чего я ожидал от жителей деревни, но точно не этого.
Они, по сути, игнорировали нас.
Когда мы шли через деревню к хижине старосты, люди расступались перед нами, но дальше ничего не происходило, никто не интересовался нашими успехами, никто не комментировал и не поднимал шума. Они просто продолжали жить своей жизнью.
Сначала я подумал, что они, возможно, забыли о том, что должно было произойти той ночью, но там прогремели четыре взрыва, которые были неслабыми, а также различные крики, не говоря уже о шлейфе черного и маслянистого дыма, поднимавшегося к небесам прямо из-за деревни.
Я молча собрал наши вещи, пока Ведьмак торговался со старостой. Казалось, староста пытался отказаться от заключенной сделки, а Ведьмак был непреклонен. Тогда я ушла в себя и вынесла наши вещи в солнечное утро, прежде чем сказала что-то, о чем потом пожалела бы.
Неподалеку проходила похоронная процессия. Сначала я подумал, что это похороны маленьких мальчиков, но потом понял, что тело было слишком большим, а значит, это, должно быть, похороны Резерфорда Куперса. Я увидела плачущих женщин и смуглолицых мужчин и отвела взгляд, не в силах подобрать название тому глубокому чувству, которое было в моем сердце в тот момент.
Олдермен подошел к двери и позвал мальчишку, которому было велено привести гнома-кузнеца, который, повинуясь приказу, с воплем поссорился со старостой. Как я позже узнал, староста недобросовестно вел переговоры с Ведьмаком, обещая больше, чем он мог себе позволить, полагаясь на какую-то жалостливую реакцию Ведьмака, чтобы компенсировать разницу. Ведьмак спросил, не потребует ли мастер меньше денег за то, что было сделано. В конце концов, Ведьмак потребовал столько денег, сколько было, и потребовал, чтобы староста и деревня оплатили счет за мое копье. Гном был взбешен этим, он вовсе не был уверен, что деньги поступят, поскольку староста уже расторг одну сделку, так почему же гном должен был верить, что он покроет вторую сделку?
По какой-то причине Ведьмака обвинили и в этом.
В конце концов, мы покинули маленькую деревушку примерно за час до полудня и направились примерно на север. К этому моменту я уже не обращал внимания. Я был невыразимо разъярен и опечален, а также страдал от истощения и потери адреналина.
Мы ехали в неожиданно быстром темпе в течение нескольких часов, выбирая странный кружной маршрут, съезжая с дороги и следуя различными кроличьими тропами, прежде чем снова вернуться на дорогу и двигаться хорошей рысью в течение нескольких часов. Я бы сказал, что это было в середине дня, когда Ведьмак остановился, внимательно оглядел дорогу по сторонам, прежде чем увести нас с тропы, и около часа мы с трудом пробирались по лесам и лугам, прежде чем приказать мне разбить лагерь у насыпи. Я сделал это деревянно и бездумно, в то время как он исчез в подлеске. Он вернулся через пару часов, как раз когда тени начали удлиняться, неся в мешке пару больших мясных бифштексов, буханку хлеба, немного сыра, несколько яблок и бутылку ржаного виски, которые бросил рядом с костром.
Он мгновение смотрел на меня, прежде чем снять свои мечи и аккуратно положить их рядом со спальником.
- Вот, - сказал он, протягивая бутылку, - похоже, тебе не помешало бы выпить.
Я взял бутылку и выпил значительно больше, чем собирался изначально.
Ведьмак удивленно приподнял брови.
- Итак, - сказал он, что берет бутылку обратно и делает из нее гораздо меньший глоток. Каково это - быть истребителем монстров?
Я посмеялся над ним. У меня не было слов, и я должен был либо рассмеяться, либо разрыдаться.
Успокоившись, я поднял глаза.
Думаю, я все равно могу догадаться, - сказал я, потянувшись за бутылкой, - но почему мы так далеко от дороги.
Ведьмак забрал бутылку обратно. Если ты уже знаешь, то зачем спрашиваешь?
Потому что я хочу услышать это вслух. Потому что я хочу услышать, что человечество не так плохо, как я думаю. Потому что, если ты скажешь это, я могу в это не поверить и заявить, что ты монстр, раз так думаешь.
Ведьмак вздохнул и откинулся на спинку седла.
- Мы так далеко от дороги, потому что жители деревни знают, в какую сторону мы пошли. Они знают, в какую сторону мы пошли, и среди них наверняка найдется какой-нибудь охотник или лесничий, и они знают, что у нас с собой, по их мнению, немалая сумма денег. Они также знают, что ваше копье и мои мечи можно продать еще дороже. Этот староста, хотя и хороший человек среди себе подобных, должен думать о деревне. Когда он нанимал нас, он думал о благе своей деревни. Теперь он думает, что только что отдал свой тайник с неуплаченными налогами двум отъявленным бродягам-мошенникам и что если с этими бродягами что-то случится, то эти деньги можно будет вернуть. блядь, есть даже вероятность, что у Резерфорда были друзья, которые могли захотеть отомстить.
Он пожал плечами и передал мне бутылку.
- Времена тяжелые, продолжил он. Они порождают жестоких и неприятных людей. Хотелось бы, чтобы это было не так, но это так. Даже если староста не планирует нашу гибель, в этой деревне полно людей, у которых есть множество мотивов преследовать нас, и жадность не в последнюю очередь.
- Я знаю, я сказал, я знаю, но я просто. Я думал, что будет что-то другое.
Я вел себя как сварливый ребенок, и я это знал.
- Вы ожидали парада? - спросил он. - Подбадривающие женщины, которые бросаются тебе на шею в знак благодарности, праздник, свидетельствующий о нашем превосходстве. он насмешливо ухмыльнулся при этой мысли.
- Нет, - я согласился, - нет, я этого не ожидал. Это было уже слишком. Я был, не знаю, но я не ожидал такого разочарования, я подбросил ветку в огонь, наверное, я просто искал какой-то благодарности. Было бы неплохо, если бы люди не пытались надуть нас, когда мы уходили.
Ведьмак вздохнул.
Такова природа работы. Иногда за это приходится расплачиваться. Я и раньше бывал в восторге, когда работа предназначалась для какого-нибудь дворянина.
- У меня были женщины, которые бросались на меня в знак благодарности, а это, как правило, опасное предложение, - фыркнул он при этой мысли. - Я также выезжал из городов, и толпы линчевателей преследовали меня в течение нескольких дней. - Меня сажали в тюрьму за вымышленные преступления, а затем предлагали освободить, если я выполню одну простую услугу, только для того, чтобы выпороть по возвращении. Но подавляющее большинство людей попытаются обмануть вас, а затем расплатиться в той или иной форме. Таков порядок вещей.
- Просто кажется, что ничего не достигнуто. - Я жаловалась, зачем вообще это делать, если все, что тебя ждет, - это неблагодарность и упреки. - Для чего все это? - Я спросил. Я почувствовала, как в уголках моих глаз собираются злые слезы.
Ведьмак немного грустно улыбнулся. Вспоминая все насмешки, смешки и улыбки на лицах, которыми он одаривал меня и других жителей деревни за последние несколько дней. Мне показалось, что это было первое искреннее выражение, которое я увидел.
- Ради чего все это? - он сказал, что - ты спас жизнь этому маленькому ребенку. Благодаря тебе у этого маленького мальчика появится шанс на жизнь. Я понял это, когда подбежал к нему. Ты многое изменил. Возможно, он был совсем маленьким, ребенок мог умереть следующей зимой, но этот ребенок вдыхает больше воздуха, потому что вы были в том месте в то время. Вы спасли ему жизнь, и это больше, чем могут сказать почти все люди на этом континенте. Вы спасли жизнь. Более того, вы спасли невинную жизнь и подарили ему будущее.
Я кивнула, благодарная ему.
- Что насчет тебя?
- Что касается меня, то он откинулся на спинку стула. У меня сейчас будет огромный жирный стейк, который я бы хотел приготовить с прожаркой, пожалуйста, полбутылки хорошей ржаной водки и достаточно денег в моем кошельке, чтобы, когда мы доберемся до подходящего места с таверной, мы вдвоем могли как следует напиться и выспаться в нормальных постелях. Отдельно. На этот раз за мой счет.