1

Бариным никогда не были довольны. Родители ненавидели его за то, что он был неудачником, в школе у него сложилась репутация зануды и человека с тяжелым характером. Чем дальше, тем невыносимее. У Барина не было друзей, у него не было знакомых и всего, что можно было назвать качеством хорошего человека. Задолго до того, как на него махнули рукой, Барин знал, что обречен на вечное одиночество и прозябание в этой грязной стране. Для неудачников здесь не было исключений, да и правильно. В этом мире выживают только сильнейшие, способные постоять за себя. Барин не являлся таковым экземпляром. Единственный человек, когда-либо обративший на него внимание, была старая соседка по лестничной площадке. Только с ней можно было говорить о жизни и обсуждать то, что происходило в этом странном мире. Почему странном? Это довольно интересный вопрос. Все меняется со временем, и для некоторых людей это тяжелый период, способный вызвать раздражение и злость. Временами даже ярость. Несмотря на все свои плохие качества, Барин не был завистливым и злопамятным. У него не было врагов. То, что происходило с ним ежедневно можно было назвать только судьбой. Люди рождаются и умирают. Никто о них не плачет, несмотря на обильные потоки слез, проливаемых на чьих-то похоронах. Мать Барина умерла, когда ему семь лет от роду. Он тогда даже и не понял, что произошло. А вообще, имело ли это какое-то значение? Он даже и не видел ее толком. Мать Барина жила со своим хахалем, которого он знал под простым и дурацким именем “дядя Леша”. Дядя Леша был никем по сравнению с отцом Барина. Но почему-то, мать Барина предпочла именно его. Она жила с “дядей Лешей”, так и не разведясь со отцом Барина. Барин помнил тот черный вечер, когда целый каскад матерных слов проносился над его головой. Ему почему-то было наплевать на это. Таким же он и остался. “Барин, где твое сочинение?” “Забыл...” “Почему тебя вчера не было в школе?” “Да так получилось...” И так было во всем. Почему кто-то должен заботиться о том, куда катится этот мир? Кому это надо? Живи да радуйся. Таким был Барин. Кем он хотел быть в будущем? Наверно, медбратом? А, может быть, дворником? Да, это ведь тоже не так уж плохо. Плохо, когда жизнь тянется как резина. А куч с мусором у нас в стране, слава богу, хватает, свиньи не перевелись на наших землях. Можно и так жить. Армия, прочее... Кто заботится? Жизнь есть жизнь, и для каждого это понятие разное. Все, что нужно, это чтобы не было боли. Барин был неудачником, но он никогда не испытывал такой физической боли, как его мать. Она была убита одним темным вечером, на пустынной улице. Нашли ее спустя три часа. Труп тяжело было опознать: живот был вспорот чем-то острым, а спину избороздили длинные кровавые отметины, словно кому-то понравилось орудовать граблями. Глядя на эту картину, возникала только одна мысль: насколько безнадежно жить в этом мире. Когда мать Барина была погребена, у него почему-то осталось какое-то чувство пустоты внутри, но это было довольно интересно. Барин и так знал, что он “пуст” внутри. Вот только почему-то раньше он этого не чувствовал. После того случая он все думал, кто бы это мог быть? На улице кто-то подошел и ударил ножом? Мотив? Ограбление? Но почему тогда все деньги остались на месте, в кошельке? Барин ненавидел это неконкретный вопрос: почему. Почему птицы летают? Почему люди спиваются? Почему мне иногда так плохо? На этот сволочной вопрос никто не мог ответить, даже учителя в школе. А если вообще, кто такие учителя? Просто люди, которым не повезло. Вместо того, чтобы работать в банке или ехать за границу, они шли в школу. Не потому ли, что там так хорошо? Конечно, нет. А потому что так сложилось. Единственное, против чего Барин боролся всей своей сущностью было то, чтобы у него не сложилось так, как он не хотел. Воспитывать его перестали еще в третьем классе, после того, как заглянули ему в глаза. В них не было ничего. Абсолютно ничего. Бездонная дыра, куда падало все, что было произнесено в школе. И дома, кстати тоже. Там не было даже моста, протянутого через эту пропасть, куда падало все, хорошее или плохое, не имело значения. Может быть в его жизни произошло что-то, что было действительно очень важным, но Барин не помнил ничего. Таким наплевательским отношением он сложил себе репутацию наркомана, хотя все эти байки вокруг него были не больше, чем догадкой. В районе все знали, где можно было достать травку, или сесть на иглу. Барин и близко не походил на любителей “полетать”. Ему просто было все равно.

2

Сегодня утро. Очередной понедельник. Школа начинается в 8 часов. За окном осень. Дворник лениво подметает опавшие листья. Черт, до чего не хочется идти в эту задрипанную школу, поспать бы еще хоть часок, так нет же. “А вообще для чего мне нужна школа? Я ведь не собираюсь быть академиком “Петровым” или еще кем-нибудь похлеще? Я хочу быть таким же тихим и счастливым парнем, как этот дворник за окном, которому ни до кого и ни до чего нет дела.” - Медленно подумал Барин, проведя рукой по лицу.

-Эй, тюфяк, поторапливайся! В школу опоздаешь, козел! - Орал его отец, сидя на диване. На него приятно было посмотреть. Аккуратно выглаженная рубашка, смокинг, который не по карману многим людям, красный модный галстук... И глаза... Злые враждебные глаза, похожие на буравчики. В этом взгляде не было ничего святого. В них был только вопрос: Где достать деньги? Отец Барина был тем, кого звали новыми русскими. Просто он был дядя, богатый дядя. Для любовниц он был “добрым Вадиком”. Барин ненавидел его всей своей сущностью. Если бы это его тогда на улице подрезали, было бы в сто раз интереснее. Даже не лучше, а интереснее. Посмотреть бы на него, как он валяется на земле подобно червяку и просит о пощаде, пока кто-то не всадит в него нож и не заставит заткнуться навеки. Так же, как он поступал со многими, кому занимал деньги. Они, конечно, были порядочными свиньями, но они все же были людьми. Для Барина не было секретом, кем был его отец. Официально он, конечно, продавал бензин. Но что крылось за этим интересным словом было загадкой. Барин знал, что его отец зарабатывает деньги нечестным трудом. Порой ему хотелось пойти и рассказать что-нибудь о нем. Об этом “добром” сукином сыне. Однако, хорошенько подумав, Барин всегда отбрасывал эту мысль.

Поел он удивительно быстро. Уже у двери Барин медленно повернулся. “Пока, добрый Вадик!” Он не видел, как исказилось от ярости лицо его отца. Мысленно послав его подальше, Барин медленно вышел на лестничную площадку. Что-то в тот же момент его насторожило. Соседка сидел на самой верхней ступеньке лестницы, повернувшись спиной к Барину. Такой он ее еще никогда не видел. Не нужно было даже думать, чтобы понять, что произошло что-то плохое. Очень плохое. Можно даже сказать, из ряда вон выходящее. Едва Барин подошел к соседке, как она резко обернулась. Это лицо Барин будет помнить до конца своей жизни. Глаза соседки были настолько красными и распухлыми, что казалось она выплакала все свои слезы. Губы ее дрожали и были белыми как мел, лицо было бледнее, чем у покойника. Барин хотел что-то произнести, но не смог вымолвить ни слова.

-Ты только не думай, что я умираю... - Еле слышно прохрипела она. - Послушай, я не хочу, чтобы ты столько мучался и испытал столько боли и страданий, сколько испытала твоя мать. Ты умный и добрый парень, приспособленный к жизни, такой нигде не пропадет. Уходи отсюда, пока не поздно. Это проклятое место, проклятый дом, проклятая квартира, в которой тебе довелось жить. Ты пожалеешь о том, что родился на свет, если меня не послушаешь. Я хочу тебе только хорошего...

Внезапно из ее приоткрытых от дикой боли губ потек маленький ручеек крови. Губы стали безмолвно открываться и закрываться как у рыбы. Только сейчас Барин заметил, что платье соседки было все в крови, которая медленно стекала по ступенькам. Руки ее держались за живот, из которого вытекала вся кровь, которая только была в организме.

-А сейчас уходи... И запомни, чтобы не произошло, опасайся своего отца. Бойся его как огня. Никому не доверяй и убегай как можно дальше отсюда... УХОДИ!

Этот крик заставил его опомниться. Барин бросился вниз со скоростью пули. Снизу уже доносились чьи-то голоса. Посмотрев вниз, Барин увидел двух мужчин в милицейских фуражках. Между ними и этажом, на котором он находился было не более семи метров. Выматерившись про себя, Барин быстро побежал вниз. Через несколько секунд он уже был за мусоропроводом. Менты были совсем рядом. Один из них, пошло посмеиваясь, рассказывал о своих любовных похождениях. Другой был посерьезнее. Затем раздались громкие возгласы, они увидели ЕЕ.

Пока менты возились у трупа, Барин лихорадочно соображал. Если они начнут тут искать, они его непременно найдут. Если броситься вниз, то будет хоть какой-то небольшой шанс, что его не поймают. Хотя с другой стороны они могли начать обзванивать квартиры и допрашивать соседей. Если бы это произошло, у него было бы больше времени на побег из этого злополучного места. Как она там сказала? Опасаться своей квартиры и бежать подальше отсюда? Да, теперь ему мало хотелось входить обратно. Барин безупречно знал репутацию своего отца. Добрый дядя, богатый дядя. Так что ему вряд ли бы захотелось иметь громкие слухи о себе. Он скорее выдаст сына, чем запятнает свое достоинство. Если честно, Барин уже давным-давно начал сомневаться, что не был сыном этого “Вадика”.

В следующий миг Барин совершил едва ли не роковую ошибку. Он стремглав бросился вниз, лихорадочно сбегая по ступенькам. Шорох тотчас привлек винмание ментов, и они бросились вслед за ним. “Что теперь будет? Да, наверное, ничего хорошего...” - Подумал Барин. Даже в этот момент ему было наплевать на все в этой непутевой жизни, в которой он был никем. В тюрьме ведь говорят тоже неплохо. Какая разница, тоже ведь интересный способ провождения своей жизни. Как мудро замечено: украл, выпил, в тюрьму. Только пьяницей Барин никогда не был. И не хотел становиться.

3.

В зеркале что-то отражается. Даже когда отходишь от него подальше, все равно видишь свое собственное лицо. Плохое, или хорошее, не имеет значение. А в воде отражается вся жизнь. Утки плавают и крякают, птицы порхают над водой и что-то щебечут на непонятном нам людям языке, деревья шумят своими кронами. Животные и птицы не понимают что такое жизнь человека и они счастливы. Только люди ежедневно мучаются, находя себе новые и новые проблемы.

Барин нервно сплюнул в воду, прямо на свое отражение в ней, размышляя о том, что ему дальше делать. Да, дела шли довольно туго. Хуже некуда. Что делать? Даже у Достоевского поднимается тема маленького человека, и писатель спрашивает: что дальше делать человеку, когда ему некуда идти? И в самом деле, нельзя ведь сидеть, сложа руки. Действовать все равно придется, чтобы вытащить себя из всего этого дерьма, которое произошло с ним за последнее время. Кто в ответе за его, Барина, жизнь? Нет такого человека. Есть только птицы, летающие над водой, да дети, играющиеся в песочнице, что в двух шагах от него. Как хорошо быть маленьким и беззащитным, когда у тебя есть родители, способные постоять за тебя или оградить тебя от всех бедствий. Как правило, дети, вырастающие в детдомах намного приспособленее к жизни, чем те, за кого папочка и мама трусятся ежедневно. Барин не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. Он был забытым неудачником. Но даже неудачники иногда переворачивают мир, когда становится невыносимо и в груди появляется слабая надежда показать всем, на что ты способен. Когда свиньи живут по одиночке, в них кидают чем попало и режут, после чего крутят на вертеле. Они настолько забитые животные, что даже не могут ничего возразить в свой адрес. Одкако в то же время, во всем поведении свиней нет ничего прекрасного. Это уродливые и грязные животные, способные думать только об отрубях и об окороках, в которые они скоро превратятся. Но когда свиней становится настолько много, что их некуда деть, они объединяются в армии. Большие, крепко сложенные армии, на пути которых ничто не сможет устоять. И после этого униженные и забитые людями свиньи проходят по городам, сокрушая все, что валяется у них под ногами, затаптывая невинных женщин и детей, превращая их в нечто страшное. Бесформенную серую массу. Кто-то держит знамя, следуя за всей армией. Этот кто-то сам не может понять, кто он такой и что ему нужно в этом мире, он выполняет команды, направленные на все, что кажется ему прекрасным. А все-таки, даже вся их сила и власть не сможет превратить их в людей. Даже сидя на троне, они по-прежнему будут похрюкивать и жрать окорока из человечины, в то время, как останутся все теми же забитыми, грязными и вонючими свиньями.

Эта мысль не давала Барину покоя. Что бы не происходило, он не мог понять, к кому он принадлежит: к людям, или ко свиньям? Однажды, в парке он видел счастливую семью, состоящую из мамы, папы и маленького ребенка. Кроме этой семьи в том парке была небольшая группа изгоев, искавших слабого. Того, кого можно повалить на землю, попинать ногами, поиздеваться, поунижать, а затем убить и забрать все деньги. Эта небольшая, но довольно весомая стая свиней нашла себе жертву. Малыш умолял их остановиться, это капало им бальзамом на душу. Они убили его родителей и ушли прочь. Не убежали, ушли. Такого рода свиней Барин ненавидел больше всего на свете.

Однако, о чем бы он не думал, разум Барина все никак не мог проясниться. Кому могло понадобиться убивать соседку, да и зачем? Зачем кто-то убил его мать? Барин слышал, что иногда люди совершают подобные “ошибки”. Но слишком уж много совпадений. Все, что происходило с ним никак не вязалось в одно целое. У Барина было такое ощущение, что в этом мире он был в неведении по отношению ко всему. Именно, ко ВСЕМУ. Родители (если так их можно было охарактеризовать) никогда не посвещали сына в своих секреты и в свои взрослые игры. Едва ли завидев его, они всегда меняли тему разговора на что-то еще. Так же поступали с Бариным и одноклассники в школе. Хотя, если признаться, то и у него были свои секреты. Изредка Барин подрабатывал на вокзале грузчиком, иногда его по неделе не бывало дома. В те времена ему действительно было некогда. Деньги, которые он зарабатывал, Барин практически не тратил. Ему часто казалось, что они пригодятся, и вот, наконец, настал этот момент. Однако, деньги не играли особого значения. Сейчас они находились в квартире “доброго Вадика”, путь куда был закрыт для Барина. В этот момент он просто был в отчаянии.

4

“Дядя Леша” был страшным алканом. Его запои продолжались неделями, и порой, даже месяцами. Это было обычное времяпровождение для него. Икая, он долго смотрелся на себя в зеркало, пытаясь сооброзить: хватит ли, или можно еще? Таким он его и запечатлел Барин в своей памяти. “Дядя Леша”. Cмешной, наивный “Дядя Леша”. Только почему-то в этот момент в глазах этого самого “Дяди Леши” не было никакого признака алкоголя. Они отражали СТРАХ. Дикий, живой, подобный СПИДу. Это была безвыходность. Слепая, черная дыра, куда падает все и чего мы уже никогда в жизни не увидим. Таким его Барин еще ни разу в жизни не видел.

- Канай отсюда! Ты не представляешь, что происходит! Вали подальше, чтобы мои глаза тебя больше не видели. Ирод, сучий выблядок!

Барин не знал, что ему ответить. “Дядя Леша” разговаривал с ним, пытаясь захлопнуть калитку, которую Барин всеми силами пытался открыть. Во дворе во весь голос лаял пес, огромная немецкая овчарка. Однажды она погрызла одну супружескую пару, после чего у “дяди Леши” были большие неприятности. Так что, Барин знал, чем все это могло кончиться. Шутки с “дяди лешиной” собакой были плохи.

Так и не сказав, почему он действительно сюда пришел, Барин развернулся и медленно поплелся прочь. На душе у него было скверно.

5

Едва калитка за Бариным захлопнулась, как “дядя Леша” бросился в дом. Для того, чтобы собрать все вещи, ему потребовалось не более пятнадцати минут. В его душе царил хаос. Человек, которого он видел в зеркале не давал ему покоя. Это было НЕЧТО. Нечто ужасное. Оно отдаленно напоминало человека, однако это не было человеком. Фигура была облачена в длинный шерстяной голубой свитер, джинсы такого же цвета и ботинки, похожие на роликовые коньки. Голова походила на керосиновую лампу. По форме она напоминала овал. Глаза блестели от ярости, а изо рта капала какая-то прозрачная жидкость.

- ОТ МЕНЯ НЕВОЗМОЖНО УБЕЖАТЬ...

- Оставь меня в покое!!!

- НЕВОЗМОЖНО...

- Уйди...

- УБЕЖАТЬ...

“Дядя Леша” пятался заткнуть уши, но страшный голос, похожий на вращание пилы повторялся вновь и вновь. С каждой секундой он становился громче и громче. Барабанные перепонки пьяницы лопались, словно воздушные шары и из ушей прямо на пол стекали длинные струи крови.

Зеркало дрожало, покрываясь миллионами трещин. Спустя несколько секунд, оно лопнуло, издавая оглушительный звон битого стекла. Ударная волна отбросила “дядю Лешу” в сторону. Все лицо его было покрыто многочисленными порезами. Глаза вытекали из орбит, превращаясь в серую студенистую жидкость. Странная фигура медленно ходила по комнате.

- Кто ты такой?! Что тебе от меня надо?! Оставь меня в покое!!!

- Я - Тихон. Я единственный, у кого когда-либо была настоящая любовь в этой жалкой жизни. В то же время, я самый несчастный, у кого так несправедливо отобрали эту любовь.

- Что ты имеешь в виду? - “Дядя Леша” пытался совладать с собой, хотя боль была невыносимой .

- Я - настоящий отец Барина. Я!!! Не тот, кого ты называешь “добрым Вадиком”. Десять лет, десять проклятых лет я работал на этой сволочной Чернобыльской АЭС, которая потом грохнула, увлекая за собой сотни людей. Посмотри, что она со мной сделала. Я - урод... Просто маленький ничтожный урод! Почему это произошло именно со мной? Почему не с кем-то другим? Дима тогда был еще совсем маленьким, когда случилось все это дерьмо. Он меня никогда не видел, и думаю, что уже никогда не признает. Вы все отвернулись от него, когда ему так была нужна ваша помощь. Кто вы после этого? Гады. Гады, которые не видят ничего святого. Я до сих пор сомневаюсь, что живу. Да и разве это можно назвать жизнью. Это существование. Я - не человек, но и не мертвец. Но я не могу умереть, пока моя миссия не закончена.

- Постой! Но ведь Людмила мертва! Зачем ты ее убил?

- Это еще одно то, о чем я так сожалею. Я бы никогда с ней не сошелся, если бы она не была так красива. Семья ее была так богата, по сравнению с ними я был никем. После наших свиданий и встреч, родители Людмилы запретили ей даже думать обо мне. Они ненавидели меня всей своей сущностью. Когда Людмила была беременна от меня, тогда все и случилось. Затем произошел взрыв на АЭС. Я долго был в беспамятстве и уже ничего не помню. Я не помню даже того, кто меня подобрал и не позволил мне умереть. Я лежал в каком-то госпитале, но в голове встают только отрывки всего того, что произошло. Когда Дима родился, к Людмиле стал подбивать клинья этот “добрый Вадик”. Как их там сейчас называют? “Новые русские”. Родители Людмилы дали свое согласие на брак. Они были очень богаты, очень. Мне до сих пор удивительно, откуда у них было столько денег. В общем, когда они умерли, все наследство они оставили своей единственной дочери - Людмиле. “Добрый Вадик” знал об этом. Он всегда был сволочью и думал только о деньгах. Людмила боялась его как огня, она знала, что он жил с ней и был любезным сквозь крепко сжатые зубы только из-за денег. Единственным близким человеком для нее была соседка по лестничной площадке, Елизавета Николаевна. Люда, наверное, все ей рассказала. Когда эта тварь убила мою любовь, все то, ради чего я жил, я был на грани гибели. Все, что мне хотелось, это было пойти взять пистолет и застрелиться. Но я не мог уйти, так и не отомстив. Вчера “добрый Вадик” убил подругу Людмилы, и я не позволю, чтобы еще кто-то умер по его вине. Я доберусь до него, чего бы это мне не стоило. “Добрый Вадик” считает, что единственный человек, который что-либо знал сейчас мертв, и ему нечего опасаться, но он рано обрадовался. Я БЫЛ РОЖДЕН ЗАНОВО. И кроме всего прочего, наследство, на которое он рассчитывал, он уже никогда не получит. Оно у меня.

- И что же это за наследство?

- Да вот этот револьвер, отлитый из чистого золота. - Все остальное произошло довольно быстро. “Дядя Леша” даже опомниться не успел, как дуло револьвера коснулось его виска и всю комнату заполнил оглушительный выстрел, забрызшавший серым студенистым веществом все обои в комнате.

6

“Добрый Вадик” нервно мял потертую скатерть. Ему было довольно плохо. Голова болела неимоверно, он чувствовал себя довольно усталым. Усталым от всего. От жизни. От работы. От быта. От неправильного восприятия своей жизни. За все это время он так ничего и не нашел. Ничего примечательного, что можно было бы сдать в ломбард. Все это время он искал. С того момента, когда он заказал свою собственную жену. И ради чего? Может быть, и не было никакого завещания, может это все ему приснилось и вообще он вовсе не бизнесмен? Если можно было бы так выразиться. Елизавета Николаевна возможно вообще ничего не знала, и Людмила ей ничего не рассказывала. “Доброму Вадику” случалось и раньше убивать людей, но сейчас он чувствовал угрызения совести. Зачем все это ему нужно? Может быть, послать все к чертям собачим, и устроиться на порядочную работу, как делают многие? Нет, все уже потеряно. Он уже никогда не сможет остановиться. Подобно наркоману, который сел на иглу и кололся все это время, в течение долгих лет.

“Добрый Вадик” сел на кровать и закрыл лицо руками. Когда он протер глаза и вновь их открыл, все оказалось по-другому. Его больше не мучали угрызения совести. Но появилось другое чувство. СТРАХ. ДИКИЙ И НЕОПИСУЕМЫЙ СТРАХ. Внезапно он стал бояться закрытого пространства. “Добрый Вадик” попытался открыть окно, однако оно было прочно заперто. Выругавшись матом, он поплелся в прихожую и начал дергать входную дверь. Черт. Тот же самый результат.

- Неужели заперто? - Услышал он резкий голос откуда-то сзади.

Нет, этого не может быть, мне все только снится.

- Тихон?! Этого не может быть!

- Ты так считаешь? Потому что тебе не хочется меня видеть, меня нет?

- Да нет, просто рад тебя видеть...

- ДА? Как интересно...

В письменном столе есть пистолет. Там обязательно должен быть пистолет. Я помню сам, как я его туда клал.

- Однако, что же дальше? - Неуверенным голосом пропищал “добрый Вадик”. Его голос больше был похож на шорох мыши.

- Что дальше? Это интересный вопрос... Ты знаешь, я очень не люблю несправедливости. Когда в школе кто-то отвечает на пять, а ему ставят три, когда кто-то строит дом, а гребаный ураган затем все рушит. А в особенности, когда девушка выходит за смазливого гада, а он старается ей понравиться только потому что у нее богатые родители. Тебе это ни о чем не говорит, а “добрый Вадик”?

Двигайся к письменному столу, только постепенно, он не заметит. Он остался таким же идиотом и простаком, каким был. Он тебе ничего не сделает.

- Ты знаешь, может мы потом поговорим, а Тихон?

- Потом не получится, “добрый Вадик”. Я и так слишком долго это все затягивал. Пришла пора решить раз и навсегда этот вопрос. Кстати, ты ведь расчитывал на наследство Людмилы. Вот оно, собственной персоной, в целости и сохранности. - С этими словами он извлек из кармана золотой револьвер. Орудие ярко переливалось при свете солнца.

“Добрый Вадик” потерял дар речи. Его рот открывался как у рыбы, и тут же закрывался.

- Ты лжешь, сукин сын!!! Все это время я думал, что ты сдох!!! Да так оно и есть, посмотри на кого ты похож!!! - “Добрый Вадик” был на грани истерики.

Револьвер в руках Тихона громко щелкнул.

Внезапно входная дверь резко распахнулась. На пороге стоял Барин собственной персоной. Его лицо выражало крайнее удивление, глаза в буквальном смысле лезли на лоб, челюсть отвисла чуть ли не до земли при виде Тихона.

- Что тут происходит? Кто это такой?

- Дима, я не знаю! - Заикаясь, произнес “добрый Вадик”. - Он хочет меня убить, а затем и тебя тоже!

Барин стоял, не произнеся ни слова. Вид Тихона в конец сбил его с толку.

- Дима, не верь этой падали! Я - твой отец! Я - твой НАСТОЯЩИЙ ОТЕЦ!

В следующий момент “добрый Вадик” сделал резкий выпад вперед. Резкий толчок в челюсть отбросил Тихона прямо на Барина. “Добрый Вадик” во всю прыть мчался к своему кабинету. Громыхнул выстрел и затем еще несколько. “Добрый Вадик” рухнул на пол и остался лежать неподвижно. Тихон обернулся к Барину. Того чуть не вырвало.

- Что вам нужно? Берите деньги, забирайте и уходите. Он знал, на что идет, меня ваши дела не волнуют... Просто оставьте меня в покое, как я устал от этой жизни.

Глаза Тихона становились мокрыми от слез. Его родной сын не признавал его в лицо. Выходит, все это время он потратил впустую. Вся жизнь была потрачена впустую. Тихон швырнул револьвер в угол и медленно сел на пол, мрачно уставившись в стену. Барин не знал, как на это реагировать. Плакать? Смеяться? Что вообще происходит?

Барин пожал плечами и направился в кабинет “доброго Вадика”. Если этот псих не хочет собственноручно взять все материальное сбережение, он сам принесет это ему.

Тихон был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как “добрый Вадик” начал шевелиться на полу. Его рука медленно юркнула в карман, извлекая маленький перочиный нож. Это было бы словно булавка для слона, но в настоящий момент у него больше ничего не было.

В это время Барин открыл письменный стол. Взгляд его первым делом упал на пистолет, а затем не деньги. Рука Барина потянулась к пистолету. Все следующее произошло очень быстро. “Добрый Вадик” резко встал, оттолкнувшись от пола. Острое лезвие перочиного ножа со свистом рассекая воздух, полоснуло Барина по горлу. Тихон опомнился, но было уже поздно. Барин шатался, хватая воздух открытым ртом. Револьвер громко пролаял, после чего разразился оглушительным хохотом, дергаясь в руках хозяина. Рубашка “доброго Вадика” рвалась в клочья красными дырками в местах попаданий. Когда он рухнул на пол, глаза его были широко открыты, а изо рта текла струя крови. Барин все еще стоял на ногах. Его состояния было близко к потере сознания.

Но почему-то Тихона волновало вовсе не это. Его волновало дуло пистолета, направленное прямо на него.

- НЕТ, Дима! Я - ТВОЙ ОТЕЦ!

- Ты - чмо, из-за которого я сейчас сдохну... - Палец Барина четыре раза спрессовал спусковой крючок пистолета. Тихон, словно подкошенный рухнул на пол. В том, что ни один врач теперь не смог бы ему помочь не было никаких сомнений.

- ТЫ... совершил большую ошибку... Дима...

- Да пошел ты! - С этими словами глаза Барина закрылись, и он провалился в забытье.

Эпилог.

Барин медленно помотрел вокруг. Белая палата, белый стол, белый врач. Возникает только один интересный вопрос: А ЧТО ДАЛЬШЕ? Врач медленно склонился над ним.

- Я мертв? - Спросил Барин.

- Нет. Сразу после того, как ты выйдешь отсюда, тебя будут судить. Там и решится твоя дальнейшая судьба.

- Гражданин Барин Дмитрий Александрович приговаривается к пятнадцати годам строгого режима. Приговор вынесен.

Даже находясь здесь, на зоне, Барин подумал о том, что тюрьма не такое уж и плохое место. Во всяком случае, ему не дали умереть, и это было главным.