Труп лежал на обочине, не привлекая внимания в этот вечерний сумрачный час. Моросил мерзкий, колющий лицо и руки мелкой ледяной сыпью, дождь. Машины проносились мимо, обдавая тело бурой грязью. Ветром нанесло газету, которая тут же прилипла и через несколько часов, покрытый тонким слоем мокрой нечистой земли, бугорок стал совсем неприметным. Под утро из серого неба крупными хлопьями посыпался снег и выбелил всё вокруг, оставив чернеть лишь лужи, не успевшей замерзнуть воды, да голые стволы, одиноко стоящих по краям дороги деревьев.
Милицейский "газик" с мигающим маячком на крыше резко затормозил, разбрызгав веером мокрый грязный снег, и из машины, не спеша, вылез коренастый мужчина в кожаной потертой куртке с меховым воротником. Его неприветливое, небритое лицо поморщилось, он громко чихнул, закурил сигарету и, выпустив густую струю дыма, буркнул: "Ну, блин, погодка досталась...". Затем, протрусив несколько шагов вперед, видимо, чтобы размять затекшие ноги, он споткнулся о бугор под ногами. Ботинок сковырнув снег и прорвав грязную газету, обнажил лежащее на земле полузамёрзшее тело. От неожиданности человек замер, и оцепеневшие пальцы даже не ощутили огня догоревшей до самого кончика сигареты. Под ложечкой неприятно засосало, и вдоль позвоночника пробежал легкий холодок. Первый раз за всю свою уже немолодую жизнь старший следователь Плюхин столкнулся с таким откровенным и неприкрытым проявлением смерти. Отбросив в сторону обжигающий пальцы окурок, он глубоко втянул воздух, набирая его полные легкие, затем нагнулся, и стараясь не вдыхать, идущий от трупа, тяжкий смрад разлагающейся плоти, ухватился пальцами за что-то торчащее вверх. Тело подалось, и Плюхин резким рывком выдернул его из заснеженной грязной корки. "Матерый!", - мелькнуло в голове старшего следователя, и, размахнувшись, Плюхин уже во весь голос крикнул неведомо кому , - "Матерый гад!", а затем изо всех сил швырнул дохлую ворону вдаль, подальше от дороги.