Он открыл глаза. Зеленоватый свет едва разгонял темноту, зрительные образы, воспринимаемые глазами, никак не отражались в голове - просто картинка. Я - Эшли, вдруг промелькнуло у него в голове. Вместе с этой мыслью пришло ощущение присутствия, хотя его с трудом можно было назвать приятным. Боль, какая-то тягучая, даже ласковая, не дающая провалиться в темноту, обволакивала все его существо. Эшли обвел взглядом комнату, обстановка в которой говорила о том, что это скорее всего больничная палата. Затем мысли лениво начали возвращаться к прошедшим дням.
Он вспомнил, как вместе с Берком после удачно проведенного вечера возвращался домой. Был холодный вечер, но ни ветер, ни моросящий дождь не могли испортить прекрасного настроения. Пара проехавших мимо машин только развеселили их. Но в этот момент в окне первого этажа одного из домов появилась фигура пожилой женщины в белом халате. Старуха светила на них фонарем из темной комнаты. Отодвинутая в сторону занавеска, фигура женщины в белом, луч света, пробивающийся через дождь и темноту, нелепое выражение лица и беззвучные слова, произносимые женщиной, вдруг вызвали приступ безотчетного страха у двух друзей. Они постарались побыстрее пройти участок дороги, на котором старуха могла их видеть. Дальше разговор не клеился, и они разошлись по домам. На следующий день в офисе парни со смехом рассказывали об этом случае, но нереальность произошедшего вызывала в их сердцах невольный трепет.
Эшли мысленно напрягся, пытаясь разогнать видение, но на его месте всплыло воспоминание о сне, который заставил его проснуться посреди ночи в холодном поту. Сон перенес его в такси, едущее посреди ночного города. Вдруг впереди машины появилась кучка подростков, которые начали обстреливать автомобиль из пистолетов. Из неизвестно откуда взявшегося пистолета Эшли вместе с водителем открыли ответный огонь. Неожиданно Эшли почувствовал, что сзади в спину что-то уперлось. Боль от давления усиливалась, он пытался повернуться, но не мог. В это время убили водителя. Машина остановилась, и к ней начали подходить стрелявшие, а боль все усиливалась. Когда Эшли проснулся, он не смог понять причину боли, которая пропала без следа, как и сон.
Эшли почувствовал легкую испарину, проступившую на теле. Повернув голову, он увидел, что лежит на больничной кровати. Зеленоватый свет исходил от ночной лампы. Эшли попытался поднять руки, но они обе были пристегнуты наручниками к койке. В дальнем углу комнаты виднелся силуэт мужчины, сидящего в кресле, и тут он все вспомнил.
В один из свободных от работы дней Эшли с Берком договорились заглянуть вечером в клуб "Преисподняя". Клуб был самым лучшим местом отдыха в городе, и многие молодые люди стремились попасть туда хотя бы раз, чтобы почувствовать вкус жизни большого города и получить заряд впечатлений на долгое время. Официанткой в "Преисподней" работала младшая сестра Берка Роза, она впустила парней через кухню. Около двери с ними поздоровался Николас - лысый верзила, за какую-то мелкую провинность поставленный хозяевами присматривать за черным выходом из клуба. Николас сидел на старом металлическом стуле с тонким кожаным сиденьем. В зубах у него торчала неизменная зубочистка, а в руках он вертел бейсбольную биту; в наплечной кобуре покоилась "Беретта", которая, как он рассказывал, досталась ему от его двоюродного дядюшки из Италии. В ответ на приветствие Николас что-то буркнул и махнул рукой, давая понять, что не имеет ни малейшего желания разговаривать с парнями. Роза побежала на кухню, а друзья прошли в зал. Розу, как и Берка, Эшли знал еще с детства. Они жили в одном дворе, и все детство провели вместе. Брат и сестра были близнецами, вот только Берк был на 30 минут старше Розы, чем очень гордился, постоянно хвастаясь. За играми промелькнуло беззаботное детство, они вместе поступили в школу, а затем и в местный колледж. Личные отношения у Эшли и Розы не сложились, так как Эшли был влюблен в другую девчонку, но детская дружба не прошла с годами. После окончания колледжа Берк и Эшли устроились на работу в местную газету, а Роза официанткой в "Преисподнюю". Туда она попала благодаря своей милой внешности и тому, что могла улыбаться практически в любой ситуации. За это ее очень ценил управляющий - мистер Донован. Владельцем ночного клуба был Джек Бобсон, приехавший в этот город, как он сам выражался, в ссылку - сюда его направил отец, живший в Вашингтоне. Однако старик не забыл вручить сыну круглую сумму, чтобы тот ни в чем не нуждался. Недолго думая, Бобсон выкупил старый авиационный ангар на окраине города и устроил там шикарный клуб. Для подтверждения статуса местного воротилы, а также чтобы не вступать в конфликт с властями города и штата, управляющим он назначил Донована - одного из местных, у которого не сложилось в жизни с делами, но которого уважали многие. Что же касалось организации охраны заведения, устроительства тайных вечеринок и всего связанного с торговлей запретным товаром, здесь Бобсон руководил сам и во всем опирался на бригаду отморозков, собранных им в округе.
Эшли и Берк прошли на второй ярус клуба, тянувшийся по окружности от основного танцпола. Они заказали в баре пива и подошли к перилам, осматривая зал. Понемногу безразличное настроение улетучилось, и Берк уже вовсю тыкал пальцем в пышногрудую блондинку, которую звуки грохочущего рейва приводили в неистовство:
- Нет, ну ты посмотри, что она выдает!
- Да, вижу твое лицо потеряло осмысленное выражение, - похлопал по плечу приятеля Эшли. - Иди, хочу свысока посмотреть за твоей охотой, хотя я думаю, что тебе там делать нечего!
- Бьюсь на ящик пива, что сегодня она пойдет со мной!
- Да... Твоя нора к этому располагает, - рассмеялся Эшли.
- Не заводи меня! Ты же сам говорил, что тебе нравится моя квартира! - возразил Берк.
- Потому что твое разнуздавшееся эго сдерживает Роза, а то это действительно была бы нора! Кстати, пока мы тут заливаем о достоинствах твоего жилища, время идет, и я уже чувствую ящик пива, который желает, чтобы я его выиграл.
Берк тряхнул головой и целеустремленно спустился вниз. Со свойственной ему непосредственностью он подошел к блондинке.
Берк начал выдавать такие па, что Эшли рассмеялся, глядя, как тот старается, чтобы на него обратили внимание. Вдруг он заметил, что из своего кабинета, находящегося над сценой, Джек Бобсон показывает в сторону Берка. Вслед за этим двое молодчиков стали спускаться вниз. Эшли крикнул Берку, чтобы тот сваливал, но сквозь шум музыки Берк не услышал предупреждения, а лишь помахал в ответ рукой. Эшли рванулся вниз, но опоздал. Один из парней Бобсона оттолкнул Берка от блондинки, тот упал. Второй верзила поднял его за грудки и нанес удар в лицо. Берк схватился за разбитый нос, а охранники стали беспорядочно наносить ему удары. Подоспевший Эшли попытался оттолкнуть одного из охранников, и тот удивленно поднял на него глаза, затем, бросив Берка, переключился на новую досадную помеху. Эшли удалось немного больше, чем Берку - он даже успел съездить по физиономии одного из охранников. Но далее парень в полной мере прочувствовал за минуту то, что боксеры чувствуют за двенадцать раундов на ринге... Уже лежа на полу, из последних сил он схватил за ногу одного охранника и тут же почувствовал чей-то ботинок у себя на ребрах. Эшли скорчился от боли, но ногу не отпустил. В это время он услышал, как что-то глухо стукнуло, и почувствовал, что нога охранника расслабилась, и тот опустился на пол. Он увидел Розу - она ударила своим подносом охранника по голове. Однако повторить со вторым такой фокус не удалось, он наотмашь ударил девушку ладонью по лицу, и Роза упала рядом с братом. Затем Эшли увидел, что из кабинета Бобсона спускается сам Джек в компании еще трех сопровождающих. Когда они подошли, Эшли запомнил взорвавшийся в голове ярко-красный цветок, а затем провалился в темноту.
Очнулся он тогда, когда на него вылили воды. Подняв голову, Эшли увидел, что находится на полу танцпола "Преисподней", над ним стоит бармен с графином в руках и толпа сочувствующих посетителей. Берка и Розы рядом не было.
- Где они? - прохрипел Эшли и сплюнул запекшуюся на губах кровь. Бармен молча указал пальцем на кабинет Бобсона и удалился, рядом уже заходилась в танце молодежь. Голова у Эшли дико раскалывалась, он посмотрел на темные зашторенные окна кабинета Бобсона. В этот момент одна из штор отлетела в сторону, и Эшли увидел Розу, которая стучала рукой по стеклу, а затем чья-то рука за волосы оттащила ее внутрь кабинета. Что-то перевернулось в голове Эшли, и, шатаясь, он пошел на кухню. По дороге он взял сковороду и направился к черному выходу. Держа сковороду за спиной, он подошел к Николасу и, криво улыбнувшись, с размаху ударил того по голове. Охранник как подкошенный упал на пол, Эшли бросил сковороду, наклонился над ним и вытащил из кобуры пистолет, а затем подобрал биту. Эшли не узнавал сам себя - тихий, спокойный, никогда не дравшийся, он вдруг ощутил в груди пожар. С лицом, искаженным злостью, он побежал в зал. На одном дыхании взлетел по лестнице к кабинету Бобсона, битой ткнул в живот здоровенному негру, стоящему у дверей, а затем ударил изо всех сил согнувшегося охранника в плечо. Тот с диким криком, держась за живот и перебитую руку, полетел в зал. Ударом ноги Эшли выбил дверь.
Бобсон сидел за черным полированным столом, удобно развалившись в кресле. На коленях у него хохотала блондинка. В правом углу комнаты на наручниках был подвешен к потолку Берк, но лица его Эшли не узнал. Двое охранников держали прижатой к столу Розу, а третий срывал с нее джинсы и кофту, Роза кричала и пыталась вырваться, что только вызывало смех блондинки и распаляло охранников. Все, кроме охранника, срывавшего одежду с Розы, с удивлением посмотрели на Эшли. Он кинул биту в спину охраннику, тот закричал и упал на пол. Затем Эшли выхватил из-за пояса пистолет и начал стрелять в охранников, державших Розу. Первый из них рухнул на пол, получив три пули в грудь, второй успел выхватить пистолет и выстрелил в ответ.
Время остановилось для Эшли, он видел перекошенное от злости лицо Бобсона, видел, как со спокойным лицом второй охранник нажимает на курок, как блондинка еще больше заходится в смехе. Как в замедленном кино он видел, как палец охранника нажимает на курок, и почувствовал, что парень знает свое дело и не промахнется. Всё окружающее, кроме руки с пистолетом, перестало для него существовать. Эшли видел, как курок ударил по бойку, и тут же рванулся вперед навстречу выстрелу. Он подсознательно увидел, как пуля вылетела из ствола, слегка повернул руку, в которой держал "Беррету" Николаса, и почувствовал, как кусочек свинца врезался в металлический бок пистолета. Не замедляя движения, Эшли ткнул стволом в глаз охраннику, услышав, как с противным звуком лопнуло глазное яблоко. Охранник дико заорал, но Эшли оборвал его страдания, выстрелив, не вынимая пистолета из глазницы. Голова охранника буквально взорвалась.
Резкая боль пронзила левое плечо Эшли. Он увидел, что из него торчит рукоять ножа, а блондинка собирается кидать второй. Эшли запустил в гурию пистолет, и тот с глухим стуком ударил ее в лоб. Глаза девушки закатились, и она без памяти рухнула на стол.
Все это произошло в течение нескольких секунд. Бобсон вскочил и попятился к дальней стене. Он схватил клюшку для гольфа и выставил ее перед собой. Эшли ударом ноги повалил вычурную полку и вырвал из нее стойку, затем резким ударом выбил у Бобсона клюшку из рук. Бобсон упал на колени и стал молить о пощаде. Эшли размахнулся, но в бессильной ярости ударил не по Бобсону а в стоящий рядом аквариум. Затем почувствовал удар по голове и потерял сознание.
Теперь он понимал, что случилось, почему попал в больницу, для чего сидит в углу полицейский... Да, натворил он дел! И что интересно, он никак не ожидал от себя прыти заправского спецназовца. Ведь он никогда не отличался физической подготовкой даже среди своих сверстников.
Свет внезапно стал ярче, и Эшли увидел, что в палату зашли двое. Первой была довольно привлекательная женщина лет 35-ти в строгом сером костюме. У нее были небольшие очки в золотой оправе и ярко рыжие волосы, собранные в пучок. Что Эшли отметил про себя, так это то, что лицо у нее было без веснушек, что было, на его взгляд, свойственно для шатенок. В руках она держала тонкую черную папку, и, как ему показалось, он увидел на ее поверхности золотом выведенное имя Эшли. Следом за женщиной зашел невысокий толстячок, приближающийся к пожилому возрасту. Он все время пыхтел и вытирал носовым платком свою потную лысину. На нем был темно-серый костюм и необычайно яркий зеленый галстук. В руке у толстяка был коричневый потертый портфель.
- Анжела, ты могла бы так не бежать! - пролепетал он прокашлявшись.
- А ты бы мог в детстве столько не есть! - не моргнув глазом, ответила шатенка.
- Давай не будем об этом сейчас, дорогая. Я вижу, мистер Эшли вполне пришел в себя и в состоянии отвечать на вопросы. Позвольте представиться - Нестор и Анжела, мы будем Вашими адвокатами в суде. Мы взялись за дело только потому, что оно совершенно бесперспективно и выиграть его невозможно. Вас однозначно посадят на электрический стул, - толстяк противно хохотнул.
- Но мы все-таки попытаемся, - улыбнулась Анжела. - Нам бы хотелось задать вам несколько вопросов.
Эшли удивленно смотрел на парочку, совершенно ничего не понимал, но решил ответить:
- Ладно, спрашивайте.
Толстяк хрюкнул, достал из портфеля пачку бумаг и начал перечислять:
- Так... Охранник у черного входа отделался сотрясением, двое застрелены, причем пистолет в глазу - это что-то! Такого я за всю жизнь даже не слышал. У негра сломана рука и три ребра, а какому-то бедняге он сломал шею, когда упал на него, кстати, тоже охраннику. Белобрысая теперь похожа на единорога - ха-ха, морда удивительная! Вы супермен, мистер Эшли! Вы держали до этого когда-нибудь настоящий пистолет в руках?
- Нет.
- Убивали?
- Нет.
- Были сны, в которых вы убивали людей?
- Нет.
- Онанизмом занимаетесь? - Эшли на автомате хотел ответить, но лысый, захрюкав как поросенок, сказал, - Ответ необязателен.
- Да что вы от меня хотите?! - спросил Эшли, чувствуя, как закипает все внутри.
- Задницу твою спасти, - рыжая распустила волосы и постучала точеным пальчиком по гипсу на ноге Эшли. - Как ты думаешь, поросенок? Я считаю, что он берсерк!
- Я того же мнения, милая, но мы не имеем права ошибиться. Ну, давай, проверь его!
- Мне жаль мальчика, - сказала рыжая, встряхивая волосами.
Она подошла к Эшли и приложила к его лбу руку. У Эшли перед глазами возникла картинка: кабинет Бобсона, Роза на столе, смеющаяся блондинка, держащая нож у ее горла, и охранник, срывающий с Розы блузку. Эшли дико закричал и рванулся изо всех сил. Видение пропало, он сидел на кровати в палате, полицейский направил на него свой пистолет, а рыжая и толстяк, стоя рядом с кроватью, ухмылялись. Он взглянул на свои руки - на них безвольно болтыхались разорванные наручники, перила кровати были погнуты.
Рыжая взмахнула рукой, и комната пропала, они втроем оказались в огромной пещере, из которой было два выхода.
- Ты мертв, Эшли. Был мертв еще тогда, когда тебя избили на танцполе. Все остальное - это твое испытание.
Эшли увидел себя сначала лежащим без движения в зале, затем в машине скорой помощи и, в конце концов, в холодильнике морга.
- То, что было в кабинете Бобсона - это чистилище, как вы его называете. Эшли, ты не только заработал проездной в рай, но и оказался потомком берсерков-воинов - отборной гвардии срединных земель, впадающих в боевое безумие и не знающих поражений. Их истребили за тягу к абсолютной власти, но вот потомки остались. И ты можешь выбрать два пути: рай, - она взмахнула рукой, и один из выходов из зала засветился ярким светом, оттуда повеяло таким невообразимым добром, что Эшли невольно задержал дыхание, но тут же подумал, что это его земная привычка, и улыбнулся, - а можешь стать воином кары небесной. Хотя и будешь один, но будешь наказывать зло, которое в несколько раз существенней, чем мистер Бобсон, - и женщина указала на другие врата, которые пока были закрыты.
- Так вы даете мне еще один шанс попасть в ад?! - Эшли улыбнулся и напряг спину, из нее тут же вылезли шипы. - Я от него не откажусь, только научите меня тому, что я могу!
Он, смеясь, подпрыгнул до потолка, который находился на высоте десяти метров, и ударом кулака сшиб огромный сталактит.