Перовский Павел Юрьевич : другие произведения.

Превосходство силы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.93*46  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мир, в котором царит война между двумя цивилизациями. Здесь ценят лишь силу и боевые качества. Простые солдаты уважают хороший клинок, но истинные бойцы почитают лучшим оружием собственное тело. И каждый из них стремится обрести совершенную мощь, чтобы достичь своей цели. Сила равняется власти, а власть равняется свободе. Что делать обычному юноше, угодившему в другой мир? Мир, наполненный холодной жестокостью войны, где нет места жалости и состраданию, когда твоя единственная задача - выжить. Сражайся, чтобы отстоять свое право на жизнь. Стань сильнее, чтобы сам вершить свою судьбу и не быть инструментом в чужих руках. Это простые правила, продиктованные суровой действительностью. Но сможет ли герой превзойти человеческие возможности и не потерять себя? Купить книгу на ЛитРес

Когда страсти достигнут своего апогея,
Стерев границы разума и безумия,
Родится великий дар, что зовется силой,
Снизойдя к тем, кто уже не нуждается.

Глава 1

   История знает много исключительных случаев, о коих известно лишь нескольким посвященным лицам. Случаи эти могут звучать нелепо или даже безумно, но главным и единственным фактом остается то, что они происходили в действительности.
   Две фигуры стремительно мчались вперед, игнорируя толстый слой свежевыпавшего снега. Быстрые и легкие движения создавали впечатление, что размазанные в ночи силуэты не огибают встречные деревья, а пролетают насквозь. Они не беспокоились о том, где находятся, не боялись, что будут замечены. Все их чувства были охвачены единственным действием -- погоней. Игра, пришедшая из древнейших времен, её правила заложены на генетическом уровне -- один преследует, другой убегает. Впрочем, нельзя с уверенностью утверждать действительно ли второй субъект пытался скрыться или всего лишь выжидал удобного момента. Дистанция между ними то увеличивалась, то сокращалась, но преследуемый намеренно не покидал зоны видимости.
   Время от времени два смазанных силуэта пересекали узкие тропинки, где в поздний час изредка можно наткнуться на случайного прохожего. Несколько раз их замечали, но особого эффекта это не производило. В большинстве своем люди игнорируют то, чего не хотят видеть. Стоит моргнуть лишний раз и вот уже лишь кажется, что секундой ранее тут кто-то пробежал -- во время сильного снегопада вообще всякое может привидеться.
   В любом случае, прохожим было попросту все равно. Каждый спешил скорее добраться до теплого дома и тихо пережить очередной вечер. Только один пожилой мужчина с печальным лицом человека безгранично уставшего от повседневной рутины поглубже натянул вязаную шапку, чертыхнулся и сплюнул куда-то в сторону. Вот собственно и вся реакция на это маленькое происшествие. У людей не нашлось достойных причин, чтобы уделить этому инциденту больше внимания, так как ничто кроме тяжелого дыхания и хруста снега не нарушило царящей тишины.
   В мире существует не так уж много по-настоящему выдающихся молодых людей. Каков процент гениев среди населения? Менее половины процента. Артем к ним не относился, по крайней мере, он сам считал, что не относится. Безусловно, он обладал определенными талантами и вероятно даже превосходил средний уровень своих сверстников. Юноша имел нестандартное, живое мышление, что в некотором роде являлось достоинством.
   В свои девятнадцать лет Артем достаточно безалаберно относился к учебе, но имел определенные успехи в спорте. Можно сказать, что спорт являлся его страстью и главным увлечением в жизни. С самого детства парень хотел стать сильнее, по-настоящему хотел. Трудно даже сказать, было ли это мечтой или инстинктом, но испробовав различные виды спорта, он выбрал бокс. На раннем этапе бокс стал для него чем-то особенным, он давал юноше силу и уверенность. Но в последние месяцы парень начал ощущать, что обычного спорта для него уже недостаточно. Хотелось чего-то большего, больше силы, больше возможностей воспользоваться ей в реальной жизни.
   Собственно с тренировки Артем и возвращался домой этим вечером. Слегка покачивая головой, в такт льющейся через наушники музыке (Gefradah -- Back to Ritual), парень следовал уже давно привычному пути. В таких случаях ноги сами несут тебя, пока ты уютно устраиваешься в собственных мыслях. Артему нравилось это ощущение.
   Как оно часто бывает, высокий рост юноши компенсировался худощавостью, однако под одеждой можно обнаружить приличное жилистое телосложение. Трудно иметь плохое сложение, когда ты большую часть жизни посвятил тренировкам. В целом, внешность он имел не особенно выдающуюся. Короткие темные волосы, карие глаза, острые скулы -- набор присущий многим мужчинам.
   Парень шел домой напрямик через парк -- сокращая дорогу. Многочисленные узкие тропинки пронизывали небольшие рощицы, однако не каждый человек решится идти по ним поздним вечером, учитывая современные реалии. Пусть место не такое уж и глухое, но темное, а потому случайного прохожего там встретишь не часто, особенно в плохую погоду.
   Следует признать, что Артем это тоже прекрасно понимал, но в его руках имелось достаточно сил, чтобы уложить даже тренированного человека, что им уже неоднократно доказывалось на соревнованиях, а в наушниках продолжала играть динамичная музыка, придавая ему дополнительной уверенности.
   Снегопад неожиданно прекратился. Вокруг явственно стало светлее, приветливо выглянул бледно-желтый диск почти полной луны. Молодому человеку даже расхотелось так торопиться домой. Укрытые пушистым белым покрывалом деревья и земля невольно настраивали на веселый лад и поднимали не столь далекие воспоминания из детства. Не удержавшись, Артем быстрым движением схватил горсть снега и запустил снежком в приглянувшийся ему ствол, к тому же попал, что привело его в еще более благодушное расположение.
   Несколько дней назад подморозило, но сейчас температура держалась в пределах минус трех -- минус пяти. Еще не холодно, но земля уже успела затвердеть, спасая людей от ненавистного месива из грязи и снега.
   Когда перед парнем пронеслись два силуэта, он в силу хорошей реакции и чрезмерной бдительности обратил на это внимание. Так же Артем обратил внимание и на то, что эти люди неслись, не смотря на глубокий снег, петляя между деревьев в полумраке, со скоростью сделавшей честь и олимпийскому чемпиону. Композиция в наушниках подошла к концу, а буквально через секунду парень услышал глухой звук удара и треск, словно один из силуэтов все-таки вписался с разгону в злополучное дерево.
   Вероятно, кто-нибудь другой на месте Артема просто пошел дальше, сделав вид, что ничего не заметил. Да что там кто-то, так поступает подавляющее большинство. Но всегда есть "но". Этот раз не стал исключением. Молодой человек тоже было подумал пойти дальше, вот только в силу любопытства, веры в себя, достаточно боевого настроения или даже из чувства долга и желания кому-то помочь, в конце концов, волею самой судьбы, заметив на снегу следы, он двинулся в ту сторону, откуда раздался звук удара.
   Отчетливо различимая цепочка глубоких вмятин на ровном снежном полотне, вела от тропинки в гущу деревьев, где даже летом редко гуляли люди. Уже метров через тридцать Артем заметил две фигуры -- одна замерла над другой. Темно-серый капюшон скрывал голову и очертания лица человека, что сидел, привалившись спиной к толстому надломленному стволу дерева. Неожиданно он резко откатился в бок и неуловимым движением вытащил довольно необычное оружие. Оно очень сильно напоминало катар -- индийский кинжал с поперечной рукоятью отдаленно похожей на кастет, где сам клинок располагается поверх кулака.
   Однажды Артему доводилось видеть нечто похожее на фотографиях, когда он увлекся изучением холодного оружия. Лезвие катара едва различимо светилось тусклым оранжевым светом. Периодически по нему пробегали короткие желтые жгутики разрядов. Судя по тому, как напрягся и принял боевую стойку человек находящийся в центре небольшого пяточка свободного пространства, клинок представлялся ему очень опасным, сам же он остался безоружен.
   Заметив такой поворот событий, юноша не то чтобы струсил, но счел за благо пока тихо укрыться за деревом и посмотреть чем все закончится. Один только вид необычного оружия наводил на мысли, что разборка совсем не банальная, а надломленный ствол дерева вообще вызывал немое недоумение.
   В наушниках парня сменилась композиция (The Black Keys -- Strange Times), и одновременно с этим обладатель кинжала сделал быстрый выпад. Совсем немного сместившись в сторону и развернув корпус, второй персонаж пропустил клинок в считаных сантиметрах от своего тела, после чего перехватил руку атакующего и резко вывернул под неестественным углом, смещая плечевой сустав. Послышался едва слышный стон нападающего, который, не обращая внимания на травму, нырнул вниз и попытался сбить своего противника с ног неожиданной подсечкой. Но тот даже не подумал попытаться как-то увернуться, вместо этого его правая нога молниеносно поднялась и с невероятной силой опустилась -- переламывая пополам колено человека с кинжалом. Юноша за деревом поморщился, скорее представляя себе противный хруст костей, чем реально его различая за отчетливо прозвучавшим хрипом боли, пробившемся даже сквозь звуки музыки.
   Пока Артем наблюдал эту сцену, в нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, как у человека большую часть жизни увлекавшегося единоборствами, сила мужчины одержавшего победу вызывала невольный страх и восхищение. Ничего сравнимого с этими невероятно быстрыми, точными и мощными движениями ему раньше не доводилось видеть. С другой стороны он совершенно растерялся, наблюдая столь жестокий бой вживую, да еще и практически в центре города. Пусть даже в глубине парка поздним вечером, но такого все равно не могло и не должно быть. Это же совсем не бандитская разборка, это нечто иное, нечто намного выше. На самом деле еще как могло, даже более чем, но все равно это не вписывалось в привычную картину мира, что вводило парня в ступор. Усилием воли он заставил себя медленно снять наушники и выключить музыку.
   Победитель тем временем склонился над своим покалеченным противником и резко схватил того за горло, после чего поднял над землей и встряхнул словно тряпичную куклу.
   -- Не такие уж вы и непобедимые, -- усмехнулся он глядя на подергивающееся тело в своей руке. В ответ послышался неразборчивый хрип. По крайней мере, Артем не смог понять ни единого слова.
   -- Вот даже как... -- задумчиво протянул первый человек, по всей видимости, прекрасно разобрав слова своего врага, -- в любом случае, это теперь не имеет значения, я раздавил многих из вас, теперь уничтожу тебя, а вскоре, если потребуется и всю вашу расу.
   Артем не совсем понял, о чем идет речь, но зато отчетливо осознал, что сейчас один без колебаний убьет другого и эта мысль подобно удару хлыста подстегнула его, собрать все свое мужество и вмешаться.
   -- Стой! -- воскликнул парень, выпрыгивая из-за дерева и не успевая придумать ничего умнее. Привлечь внимание ему удалось, но что делать дальше он уже не знал, зато теперь мог получше рассмотреть людей перед собой.
   Первый мужчина выглядел лет на тридцать, одетый в порядком изношенную, необычную одежду, чем-то отдаленно напоминающую военную форму, но совсем не по зимней погоде. От одного его вида веяло силой и какой-то фундаментальной мощью. Даже сквозь плотную ткань было видно, как двигаются могучие мышцы. Несмотря на средний рост, казалось, будто бы этот человек нависает над тобой. Грубое, суровое лицо само по себе излучало угрозу. Про такие лица говорят "словно бы вытесанное из гранита", а голову покрывала короткая щетка темных волос.
   Второй человек, судорожно вцепившись в запястье, удерживающее его на весу, своей уцелевшей рукой, выглядел несколько иначе. Намного более худощавый, но кажется, тоже крепко сложенный. На самом деле, это было довольно трудно определить, так как тело скрывал широкий темный плащ, а вот капюшон до этого момента прикрывавший голову успел слететь.
   Светлые, даже скорее серебристые волосы смотрелись странно, если не сказать чужеродно, но что действительно удивило Артема, так это цвет кожи -- синевато-серый и необычайно яркие желтые зрачки. Сначала парень подумал, свет луны искажает восприятие и ему просто кажется, но сейчас никаких сомнений не оставалось. Из уголка рта непонятного существа стекала темно-синяя струйка очень похожая на кровь, только вот не на человеческую.
   -- Мне плевать, что ты здесь забыл, но лучше проваливай домой и представь, что ничего не видел, -- окинув парня цепким, колючим взглядом сказал мужчина.
   -- Теперь уже не... -- слова Артема прервал громкий щелчок, переходящий в нарастающий гудящий звук.
   -- Не так просто, низший, -- неожиданно четко произнес обладатель синей крови, после чего хрипло рассмеялся, но смех моментально оборвал хруст шейных позвонков. Мгновенно среагировав, мужчина попытался отшвырнуть тело как можно дальше, но едва он успел замахнуться, как все вокруг затопила ослепительная вспышка. Большинство из тех, кто заметил невероятно яркий всплеск света, решили, что по странной причуде природы в небе без особых на то причин сверкнула молния. Немного удивительным показалось лишь то, что грома так и не прозвучало.
   Несмотря на вспышку, Артем никаких особенных изменений или последствий не почувствовал, разве что немного теплее стало. Проморгавшись и сфокусировав, наконец, зрение, молодой человек обнаружил, что вокруг все так же находятся деревья, вот только снега нигде кроме его собственной обуви не наблюдается. К тому же вокруг было светло, словно кто-то внезапно переключил ночь на день. Мужчина выпустил из рук уже мертвое тело своего врага, которое кулем повалилось на землю.
   Парень несколько ошалело посмотрел на труп странного существа, потом перевел взгляд на убийцу и попытался что-то сказать, но слова словно застряли в пересохшем горле. Артем медленно поставил на землю свою спортивную сумку, где лежала одежда для занятий, боксерские перчатки, бинты и прочие необходимые для тренировок вещи. Расстегнув молнию на боковом кармашке, молодой человек нащупал початую бутылку с водой, затем судорожно открутил крышку и сделал несколько больших глотков. Простые размеренные действия немного успокоили и помогли вернуть самообладание.
   Тем временем мужчина внимательно озирался вокруг. Спустя пару минут он пришел к каким-то своим определенным выводам, после чего грязно, замысловато и с чувством выругался.
   -- Кхм... -- робко привлек к себе внимание Артем, хотя тут же пожалел об этом, встретившись с полным беспредельной ярости взглядом мужчины. -- Полагаю, мы сейчас не в городе? -- спросил парень, призвав в помощь всю смелость и выдержку какие у него еще остались.
   -- Нет, -- коротко бросил мужчина.
   -- Как я могу к вам обращаться? -- продолжил Артем, ободренный первым контактом.
   -- Лонгин.
   -- Хорошо, эм... Лонгин, так скажите, где мы тогда находимся?
   -- Далеко, очень далеко. Здесь тебе не город, не страна и даже не планета Земля! -- поддавшись очередной вспышке злости, прорычал мужчина и с размаху ударил ногой по неподвижно лежащему телу. -- А все из-за этого урода, теперь все с самого начала.
   -- А собственно кто это? -- задал Артем вполне логичный для него вопрос, но мужчина повернулся и посмотрел на парня с толикой удивления.
   -- Ах да, ты же не в курсе, -- наконец дошло до него. -- Какого дьявола ты вообще там забыл?! -- неожиданно вновь вспыхнул Лонгин. -- Если бы не твое геройство, я сломал бы ему шею куда раньше, чем он отправил меня обратно.
   -- Да кто он и куда обратно?! -- вскинулся уже Артем, который сам начинал злиться из-за того, что ситуация оставалась совершенно непонятной.
   -- Ты голос не повышай, -- с неожиданным холодным спокойствием произнес Лонгин, -- а не то я и тебе голову оторву.
   -- Попробуй, -- окончательно вышел из себя парень, принимая боксерскую стойку. В глубине души Артем прекрасно понимал, что против Лонгина у него нет ни единого шанса, но то ли стресс заставил его действовать столь глупо и нелогично, то ли странное предчувствие, что по-другому от этого незнакомца ничего не добиться. Не смотря на всю абсурдность ситуации, предчувствиям своим Артем доверял. К тому же, как человек, привыкший сам быть сильнее других и имея достаточно вздорный характер, парень легко распалялся от таких заявлений и уже никакой страх не мог остановить его.
   Если у Артема характер был вздорным, то у Лонгина его можно без преувеличений назвать взрывным, но сейчас мужчина оставался на удивление спокойным. В глазах даже промелькнул интерес, когда молодой человек перед ним принял стойку.
   -- Ну и на что ты рассчитываешь? -- с усмешкой провокационно встал мужчина прямо перед Артемом. Без лишних слов парень выкинул вперед молниеносный длинный левый прямой, целясь точно в голову. Хорошо поставленный боксерский удар оказался по-настоящему острым и быстрым. Лонгин отклонился назад в последний момент и кулак не достал до его лица буквально несколько миллиметров.
   -- Неплохо, -- хмыкнул он. В ответ со стороны парня прилетела сразу целая серия ударов. Каждый из них проносился рядом с целью, но совсем немного не доставал до мужчины. Лонгин вдруг резко сам принял боксерскую стойку, левой рукой отклонил удар в сторону и одновременно с шагом вперед провел мощный правый апперкот. На этот раз кулак замер уже возле подбородка Артема и лишь потому, что его противник сам остановился.
   -- Но этого недостаточно, -- окончил Лонгин движение, легко ткнув парня в подбородок. Артем непроизвольно нервно сглотнул. Как человек опытный, он понимал, если бы удар пришелся в полную силу, то вполне возможно, что его голова и в самом деле могла слететь с плеч.
   -- Ладно, поиграли и хватит. Как тебя звать?
   -- Артем, -- все еще оставаясь настороже, ответил парень.
   -- Парень ты вижу неплохой, хоть и вляпался в серьезное дерьмо, поэтому будем знакомы, -- протянул Лонгин ему руку. Крепкое рукопожатие всегда являлось символом взаимного уважения.
   -- Ну, так теперь ты наконец объяснишь мне, что происходит? -- решил Артем наглеть до конца, переходя на "ты".
   -- Дела твои, скажем прямо, обстоят плохо, -- задумчиво произнес Лонгин, не обратив внимания на фамильярность. -- Рассказчик из меня так себе, но коротко обрисовать ситуацию тебе я постараюсь.
   Вопреки своим словам, мужчина сначала обшарил труп. Несколько предметов перекочевали к нему в карманы, но отчитываться перед Артемом он не стал. Парень тем временем, обдумывая будущие вопросы, терпеливо снял куртку и убрал в сумку. Температура тут была выше чем в городе, и в зимней одежде становилось жарко. Выбрасывать куртку Артем не собирался. Он уже в общих чертах догадывался, в какую передрягу попал и старался мыслить как можно более прагматично, даже внимательнее пригляделся к одежде мертвеца.
   -- А вот этого делать не стоит, -- сказал Лонгин, проследив направление взгляда юноши, -- поверь, лучше их одежду не трогать.
   -- С ней что-то не так? -- не понял Артем.
   -- Просто в ней тебя моментально прикончат местные жители. Очень уж не любят тут таких серокожих гостей, -- кивнул мужчина на мертвое тело, -- и всего, что с ними связано. Ну, пожалуй, кроме этого, -- добавил он, с некоторым сомнением протянув Артему катар. -- Тут это тебе может пригодиться.
   Какое-то предчувствие вызвало беспокойство внутри Лонгина, когда он держал кинжал, хотя уже не первый раз сталкивался с подобным оружием.
Немного неуверенно приняв клинок, молодой человек примерил кинжал на левую руку. За счет особенности своего строения, он очень крепко сидел в руке, так как рукоять располагалась поперечно, а по бокам находились защитные пластины-хвостовики. Короткий треугольный клинок казался продолжением кулака. Оружие явно было предназначено для прямых колющих ударов, Артем невольно подумал о том, что если совместить такой кинжал с боксерской ударной техникой, то выйдет очень даже смертоносный союз.
   -- На оружие не будет никакой излишней реакции? -- спросил парень.
   -- Хм, могут конечно заинтересоваться, такие трофеи довольно редкие и дорогие, -- задумался Лонгин, -- но если удается достать, то оружием хронов редко разбрасываются. Оно, как ты уже заметил немного необычное, а технология производства людям пока неизвестна.
   -- Хроны? -- заинтересовался Артем, тем временем все же убирая клинок в сумку.
   -- Есть люди, а есть, -- в очередной раз мужчина пнул неподвижное тело, -- хроны. Ладно, надо выбираться из этого леса, по пути расскажу поподробнее.
   Лонгин еще раз окинул пространство вокруг внимательным взглядом и уверенно двинулся в выбранном направлении.
   -- А тело разве следует так просто тут оставлять? -- спросил Артем, следуя за Лонгином.
   -- Плевать, может кто сожрет его. Даже если и найдут, для данной местности это дело обычное, -- добавил он, заметив недоверчивый взгляд парня. -- Что ж, попробую тебе немного рассказать о мире, как заезжему гастролеру. Мне-то в свое время никто ничего не рассказывал. Так вот, мир этот по своему строению отличается от нашей Земли. Тут он скорее выглядит как один длинный, но достаточно узкий материк, чем-то отдаленно напоминающий нашу Евразию. Есть, конечно, еще отдельные островки, несколько архипелагов, но они существенной роли не играют, основное действо происходит на самом материке. Климат тут везде довольно умеренный, полоса земли тянется по северной половине, почти полностью опоясывая планету, поэтому и расовый разброс очень маленький. Большая часть людей европеоидного типа.
   -- Все это довольно странно.
   -- Для тебя должно быть странно уже то, что ты находишься в другом мире, -- заметил мужчина.
   -- Наверное, чтобы полностью в это поверить, надо как-то столкнуться с его реалиями, а пока вокруг просто обычный лес, ну еще и труп странного парня, -- на удивление флегматично отозвался Артем. Он сам по себе отличался крепкими нервами и скоростью адаптации к изменениям. Хотя сейчас юноша действительно все еще не осознал все произошедшее, словно это всего лишь очень реалистичный сон.
   -- О, поверь, столкнуться еще успеешь, -- усмехнулся Лонгин. -- В этом мире царит война. Лет уже этак тридцать. Как раз тогда впервые объявились хроны и начали стремительно захватывать все прилегающие земли. Воевать они умели намного лучше местного населения, к тому же всех людей на захваченных территориях вырезали под корень. Неожиданный, не знающий пощады враг очень сильно ошеломлял.
   -- А откуда они могли так неожиданно появиться? -- задал вполне логичный вопрос Артем.
   -- Оттуда же откуда сейчас появились мы -- из другого мира. Существует одна древняя постройка, так называемый портал, и хроны сумели им воспользоваться.
   -- Звучит довольно странно, -- покачал головой парень, -- и что же произошло дальше, после того, как они воспользовались порталом?
   -- Ударными темпами хроны захватили где-то тридцать процентов от всего материка за несколько месяцев. Только к этому времени люди, то бишь коренное население, немного опомнились и кое-как сплотившись, бросились защищать родной дом. Я в те времена еще не принимал участия в событиях, но говорят, что это была самая кровавая бойня за всю историю. Люди здесь не такие воинственные как, например, у нас на Земле, но тогда они остановили экспансию хронов, буквально заваливая врага своими трупами. В конце концов, хроны были остановлены, когда захватили уже примерно сорок процентов от всего континента.
   -- Неужели люди с тех пор так и не попытались отвоевать свои территории? -- удивился Артем.
   -- Попытались, -- кивнул Лонгин. -- Где-то год длилось затишье, а люди в это время готовились к ответному наступлению.
   -- И чем же оно закончилось? -- заинтересовался парень.
   -- Да ничем. По какой-то причине хроны защищали захваченные земли с не меньшим остервенением, словно это и для них единственное пристанище. В итоге все так и пришло к патовой ситуации, а затем перетекло в затяжную позиционную войну. Периодически то одна, то другая сторона пытается организовать наступление, но до сих пор это ни к чему не привело. Хроны постепенно подминают под себя новые земли, немного сдвигая границу, но очень медленно. Сейчас под их контролем уже около сорока пяти процентов материка. Из-за протяженного строения континента, смещать границу фронта, в какую бы то ни было сторону достаточно трудно.
   -- Почему бы не предпринять атаку с водного пространства? -- интереса ради предложил решение Артем.
   -- Такие диверсии иногда случаются, но совсем незначительных масштабов. Этот мир находится примерно на уровне развития нашего восемнадцатого века, хотя конечно где-то даже сильно опережает, а где-то отстает. Отстает он как раз, например в мореходстве. Тут распространены разве что рыбачьи лодки, которые кое-как держатся возле берегов. Из-за того, что материк всего один, плавать просто некуда и развитие в этом направлении не пошло. Странно только, что у хронов примерно такая же ситуация, поэтому почти все сражения проходят на суше.
   Артем продолжал следовать за Лонгином. Мужчина уверенно пробирался через лес. Как он определял, в какую сторону двигаться, для молодого человека оставалось неизвестным.
   -- Куда мы идем? -- наконец не выдержал парень.
   -- К выходу из леса.
   -- И когда он закончится?
   -- Понятия не имею.
   -- А дальше что будем делать? -- не унимался Артем, которого не устраивали такие ответы. -- Как мы вернемся обратно на Землю?
   -- Дальше найдем какое-нибудь поселение, а там уже решим, -- с толикой раздражения отозвался Лонгин. -- О возвращении в родной можешь даже не мечтать. Я с трудом отыскал одну единственную возможность и больше ей уже никогда не смогу воспользоваться, а ты черт тебя дери, все испортил! Вполне вероятно, что придется тебе теперь здесь до конца своих дней гнить. И возможно дней этих осталось не так уж много.
   Артем устало прикрыл глаза. Что-то подобное он и ожидал услышать. Пусть парень до конца и не осознавал в какую передрягу попал, интуиция подсказывала ему, что выпутаться просто так уже не получится. Он все же не был ни дураком, ни паникером, а потому сохранял толику самообладания. Может чуть позже ситуация немного разрешится?
   -- Тогда расскажи мне поподробнее о хронах.
   -- Я расскажу тебе о хронах, только если ты пообещаешь, что после этого заткнешься.
   -- Хорошо, -- согласился парень, хотя такое отношение его покоробило.
   -- Хроны... -- задумчиво протянул Лонгин. -- Странные существа. Ты видел, они очень похожи на нас внешне, но они все равно другие. Собрать хоть какую-то информацию о хронах оказалось непростым занятием, не только для меня, а вообще для людей. Главное отличие в том, что срок жизни этих существ почти в десять раз превышает человеческий. Из этого вытекает все остальное. Значительная разница в мировосприятии, собственном позиционировании, отношении к окружающему. Я совершенно точно знаю, что хроны прибыли сюда из другого мира. У них уже давно выработались свои законы, обычаи, традиции, даже способы ведения войны. Хроны оказались очень консервативны, не способны быстро приспосабливаться, развиваться и прогрессировать. Видимо в этом проявляется главный недостаток долгожительства.
   -- Тогда становится очевидным, что рано или поздно люди победят в этой войне, разве не так? -- спросил Артем.
   -- В теории конечно да, вот только на практике все куда сложнее. Наличие консервативного склада ума, совсем не означает отсутствие ума в целом. На самом деле в чем-то это может оказаться даже преимуществом. Никогда не недооценивай врага, он по определению должен быть умнее, именно это позволит тебе подготовиться к любому удару. Не верится мне, что хроны не знают своих потенциальных слабостей, что вторглись сюда, не имея какого-то плана. Уверен, они готовятся. Война затягивается лишь потому, что идет подготовка удара, который изменит весь расклад сил. Тридцать лет для хрона не срок. Все равно, что три года для человека.
   -- Я не берусь пытаться просчитать ход мыслей неизвестной мне расы, но то, что понимаешь ты, должны понимать и другие люди, -- заметил Артем, -- полагаю, наша сторона тоже готовит ответ.
   -- Они не наша сторона, -- резко оборвал парня Лонгин.
   -- Что?
   -- Эти люди не наша сторона, -- четко повторил мужчина. -- Наша сторона в этом мире только мы сами. И ты и я здесь чужие, никогда не забывай об этом.
   -- Почему? -- не понял Артем.
   -- Еще узнаешь, говорить об этом бессмысленно.
   -- Тогда...
   -- Стоп, -- перебил Лонгин, -- я ответил на твой вопрос о хронах, а ты обещал заткнуться. К тому же советую поберечь дыхание, если мы и дальше будем так ковылять, то никогда не выберемся.
   Лонгин перешел на бег и махнул рукой, призывая следовать за ним. У Артема оставалось еще огромное количество вопросов, а после не слишком обширных разъяснений их число только увеличивалось с каждой минутой. Но он пообещал заткнуться, а к обещаниям относился на редкость принципиально, поэтому терпеливо молчал.
   Молодой человек пребывал в хорошей физической форме, но бежать по дикому лесу, где даже нормальных тропинок нет, ему показалось сущим безумием. Артем периодически спотыкался и цеплялся за все подряд, порой каким-то чудом удерживаясь от падения, особенно этому способствовала большая спортивная сумка. Через некоторое время он все же немного приноровился, закрепил сумку на манер рюкзака и стал ровнее держаться за Лонгином, который иногда бросал взгляд за спину, выравнивая темп движения.
   Спустя час марш-броска Артем почувствовал, что вот-вот готов выдохнуться. Все же не смотря на тренированную выносливость, такой бег оказался серьезным испытанием. Мышцы начали деревенеть, маневренность снизилась, вместе с тем упала и скорость. Парень попал сюда, когда в городе был поздний вечер, успев уже пережить напряженный день, а в этом мире вечер только начал наступать. И все же он продолжал молча терпеть, упрямо двигаясь вперед.
   Лонгин успел об этом подумать, и не только. Мужчина понимал состояние Артема, но был слишком хорошо знаком с общей ситуацией в этом мире, поэтому на всякий случай старался выиграть как можно больше времени. Ему импонировало упорство парня. На мгновение он даже порадовался, что на его шею свалилась не слишком большая обуза. В одиночку конечно привычнее и проще, но бросать единственного человека из родного мира -- это все равно, что оборвать с ним последнюю связь. Впрочем, возможно парнишка еще сможет пригодиться.
   -- Тормози, -- перешел мужчина на шаг. Артем вовсе остановился и тяжело дыша уперся руками в колени, но опуститься на землю себе не позволил.
   -- Что теперь? -- немного придя в себя, спросил парень.
   -- Придется остановиться здесь. Через полчаса стемнеет, а ночную прогулку ты вряд ли осилишь, так что сегодня из леса выбраться не успеем.
   -- И это мне прямо на земле спать придется? -- с некоторым недоумением осмотрел Артем пространство вокруг себя, словно надеясь найти если уж и не палатку, то хотя бы спальный мешок.
   -- Ты что в походы никогда не ходил? -- удивился Лонгин.
   -- Вряд ли поездки на шашлыки можно назвать походами. Раньше мне не доводилось ночевать в лесу, к тому же в походы обычно берут хоть что-то для ночлега.
   Следует заметить, что Артема и в самом деле можно назвать жителем полностью городским. Он по-настоящему любил город, любил асфальтированные дороги, метро, торговые центры и панельные многоэтажки, в то же время не слишком жаловал природу, редко куда-либо выбираясь. В итоге даже не будучи по натуре неженкой, парень все же привык к удобствам городской жизни и его недоумение перед тем, что придется спать на голой земле, можно назвать уместным.
   -- Ну, ничего страшного, -- усмехнулся Лонгин, -- обстоятельства припрут, и по самое горло в дерьме отдыхать научишься. Радуйся, что куртка теплая есть. Наруби лапника, постелешь, чтобы на голой земле не лежать, да и сам укроешься.
   -- А укрываться то зачем? От него вряд ли согреешься, лучше уж на костер пустить.
   -- Костра не будет, а укроешься, чтобы не выделяться. Еще вопросы?
   -- Полно, но из животрепещущих только три. Нас кто-то может найти? Ты говорил, что того э... хрона сожрут, а меня тут случаем никто сожрать не может? И последний, кто остается на часах?
   -- Верно мыслишь, -- кивнул Лонгин, -- вероятность того, что нас найдут немалая. Не могу точно определить, но похоже нас выбросило на пограничных территориях, а их частенько прочесывают. Насчет зверей можешь не волноваться, к тебе пока точно никто не сунется. Ты для них совершенно незнакомое существо, пока пахнешь своим городом. Только умирающий от голода зверь рискнет нападать на незнакомую дичь. В карауле останусь я, а тебе пять часов на отдых, потом меняемся. Теперь быстро за дело, время дорого.
   Артем на секунду замешкался, затем полез в сумку -- достать свое новое оружие. Он решил просто срезать ветки, чтобы не мучиться обламывая их или собирая. Сейчас клинок выглядел совершенно обычно, не подавая признаков оранжевого свечения как в руках своего прошлого хозяина. Пожав плечами, парень подошел к ближайшему подходящему молодому деревцу. Артем с любопытством подметил, что лес вокруг смешанный и знакомых дубов или берез в ближайшем обозрении не наблюдается. Ну, а среди хвойных разницы не заметно. Он не особенно разбирался в древесных породах и сейчас об этом немного жалел.
   Хоть у катара и имелось в наличии очень острое лезвие, но пилить дерево оно оказалось явно не предназначено. Тонкие веточки иногда удавалось перерубить с размаху. То, что даже такая простая задача дается с трудом, невольно вызывало у парня раздражение. Артем, наконец, начал осознавать в какую передрягу попал. Ладно чужой мир, ладно война, но то, что сейчас придется спать на сырой холодной земле, опасаясь неизвестного, то, что завтра ничего не изменится и он не очнется дома в кровати, не пойдет в институт строя планы своей будущей карьеры -- все это вселяло страх.
   Артем был реалистом, поэтому самым страшным стало понимание, что ни завтра, ни через неделю, возможно ни через год, а может вообще никогда этому не наступит конец и жизнь не вернется в привычное русло. Порой, когда в жизни что-то резко и безвозвратно меняется, пусть даже в лучшую сторону, это все равно вызывает оторопь, а лучшей стороной сейчас и не пахло.
   Пусть все произошедшее за сегодняшний день пробуждало страх, вместе со страхом внутри росло раздражение, даже настоящая злость. Случай, обстоятельства, собственная глупость, место, куда он попал, а самое главное -- невозможность что-либо изменить. Одни только мысли о собственном бессилии заставляли Артема скрежетать зубами от злости.
   Провалившись в эти размышления, парень не сразу обратил внимание на тусклое свечение исходящее от клинка. В руках своего прошлого владельца катар светился оранжевым и потому казался ярче, но сейчас свечение приобрело темно-бордовый, почти черный оттенок. Артем едва ли не физически ощутил жуткую ауру изливающуюся через клинок. Сила исходящая из оружия не просто пугала, а ужасала и этот ужас возрастал с каждым мгновением. Темно-бордовый оттенок сменился абсолютной тьмой, которая поглощала все больше пространства вокруг -- расползаясь черными жгутами во все стороны. Казалось, сам лес попытался расступиться перед чудовищным выбросом энергии, воздух задрожал от безудержной мощи. Каждое живое существо в радиусе нескольких километров испытало одно единственное желание -- оказаться как можно дальше от эпицентра этого ужаса.
   Половина руки удерживающей клинок уже скрылась за непроглядной чернотой продолжавшей расползаться. Трудно передать панику охватившую Артема. Ужас парализовывал волю и сознание, сковывал все тело подобно гигантской ледяной глыбе. Неожиданно для себя, даже сквозь затопивший весь разум страх, Артем почувствовал в непроглядной ауре исходящей от клинка нечто смутно знакомое. На мгновение перед глазами возник образ широкой спины, образ невероятно сильный и яркий, способный вытеснить собой даже страх. Образ, который уже долгие годы прочно занимал место в его голове. Воспоминание о схожем, но даже отдаленно не столь пугающем чувстве, что он испытывал при встрече с отцом. Очень давно.
   Всего через несколько секунд тьма вокруг клинка бесследно развеялась. Во всем теле чувствовалась невыносимая усталость, ноги подкосились и Артем безвольным манекеном рухнул на землю. На самой границе сознания доживала последние мгновения одна единственная мысль -- он никогда не расстанется с этим клинком, это единственная связующая нить, которую он никогда не смог бы отыскать в своем мире.
   К тому времени окончательно стемнело. Лонгин сел неподалеку, привалившись спиной к толстому стволу дерева и внимательно вслушиваясь в звуки леса. Только сейчас ему удалось немного успокоиться, мышцы все еще подрагивали и болели от адреналина и пережитого запредельного напряжения. Когда он внезапно почувствовал всплеск чудовищной силы совсем рядом, то тело отреагировало быстрее мозга. Лонгин мгновенно приготовился к битве со смертью, задействовав все резервные ресурсы организма. Лишь единожды ему приходилось сталкиваться с кем-то столь же опасным, тем, кто обладал схожей мощью. Император.
   В самый последний момент Лонгин невероятным усилием смог остановить свою атаку, различив эпицентр бушующей энергии. В этот же миг тьма вокруг парня испарилась, а вместе с тем исчезло и давящее ощущение смертельной опасности. Лонгин видел, как Артем упал без сознания. Он склонился над юношей, рука сама собой легла на открытое горло.
   Можно избавиться от опасности прямо сейчас. Почти минуту Лонгин провел в таком положении без единого движения. Если бы Артем сейчас хоть немного шелохнулся, Лонгин тут же сломал бы ему шею. Произошедшее сегодня было непонятным и пугающим. Но... разве эта сила не то, что он искал? Не совпадение -- дар. Мысль стала поводом для тяжелых размышлений.

Глава 2

   -- Подъем! -- Лонгин схватил Артема за шкирку и мгновенно поднял на ноги.
   -- Что случилось? -- сонно пошатываясь, пробурчал парень.
   -- У нас гости, -- сплюнул мужчина, -- двигаем!
   -- Какие гости? -- непонимающе огляделся Артем. Вокруг наблюдалась только кромешная тьма. Лишь несколько ближайших деревьев были едва различимы.
   -- Грх... -- раздраженно скрипнул зубами Лонгин. От звонкой оплеухи Артем потерял равновесие и повалился на землю, но тут же снова вскочил на ноги.
   -- Да ты охренел? -- в сердцах воскликнул парень, готовясь уже ударить в ответ.
   -- Нет времени приводить тебя в чувство, отношения выясним чуть позже. За мной, -- нырнул Лонгин во тьму.
   -- Проклятье! -- ругнулся Артем, быстро подхватывая свои вещи и срываясь следом. Почему-то никак не получалось вспомнить, когда он ложился спать. Не оставляло ощущение, будто вчера что-то произошло. Впрочем, вчера действительно много чего произошло, он умудрился попасть в другой мир.
   Небо тем временем стало светлее. Пусть в лесу и не представлялось возможным наблюдать рассвет, по крайней мере, теперь можно было не опасаться врезаться в первое встречное дерево.
   -- Кто за нами гонится? -- спросил парень, пытаясь на бегу запихнуть куртку в сумку, едва только нагнал Лонгина.
   -- Как я и думал, наше появление тут не осталось незамеченным. Мы сейчас на пограничных территориях, а их и так постоянно патрулируют. Как думаешь, на чье тело они в первую очередь наткнулись?
   -- Я тебе предлагал спрятать тело, -- заметил Артем.
   -- Может ты и от всех наших следов заодно сумел бы избавиться? Его в любом случае нашли бы, а мы только зря силы потратили. Патрули хронов свое дело хорошо знают, неплохие следопыты у них всегда имеются.
   -- Так нас догонят или мы все-таки сможем оторваться?
Лонгин на мгновение оглянулся на парня, пробежавшись по нему оценивающим взглядом.
   -- Догонят, -- покачал он головой.
   -- Что тогда делать? -- спросил Артем, чувствуя, как где-то внутри поднимается страх, а вместе с ним и прилив адреналина в крови.
   -- Убивать.
   Хоть Артем и не видел сейчас лица Лонгина, но готов был поклясться, что тот улыбался, очень зло улыбался. Звучало в этом голосе что-то такое, отчего даже ему становилось жутко.
  
   Ках-137822 вел свою группу, ориентируясь по свежим следам. Лидер патрульного отряда хронов гордился тем, что имел в своем имени целых три буквы и рассчитывал в скором времени заслужить четвертую. А вместе с тем придет и повышение. Конечно, мечтать о персональном имени без числовых обозначений даже не приходится, но вот заменить когда-нибудь еще несколько цифр на буквы Ках очень надеялся.
   По имени можно многое сказать о социальном статусе. Количество букв и цифр в нем напрямую говорят об уровне индивидуальности и заслугах каждого хрона, а следовательно о его значимости и положении в обществе.
   Индивидуальность у хронов далеко не абстрактное понятие. За достижения и выдающиеся поступки не дают медалей, орденов или других подобных наград, вместо этого в имя хрона вписывается дополнительная буква, либо сокращается число. В некоторых случаях происходит и то и другое. Каждая буква в имени обозначает определенную заслугу, а длинна числа свидетельствует об уровне индивидуальности. Чем число короче, тем более выдающаяся, талантливая и развитая личность перед тобой.
   Таланты среди хронов редко бывают столь же яркими, как у людей. Гении среди них не встречаются почти никогда. Возможно все из-за продолжительности жизни. Таким образом, природа сохраняет своеобразное равновесие. Тысячелетие слишком большой срок для гения, но многие хроны способны столетиями развивать даже зачатки таланта, добиваясь признания собственной индивидуальности. Временем и терпением они совершают качественный скачок вперед, противопоставляющий себя ярким, но коротким талантам людей. Уже никто и не знает, сколько тысячелетий назад появилась такая система, но стремление выделиться движет многими и многими поколениями этой расы. Мечтать о персональном имени решается не каждый, но каждый с рождения впитывает в себя преклонение перед такими личностями. Самые достойные воины и выдающиеся умы порой способны заслужить второе имя, а в очень редких случаях даже третье.
   Час назад Ках со своим отрядом, патрулируя пограничные окрестности, обнаружил тело хрона со сломанной шеей. Странное надо сказать тело. На бледной коже отчетливо выделялся темно-синей гематомой отпечаток ладони и пальцев, вот только такие отметины говорили в первую очередь о чудовищной силе убийцы. Людей с подобными возможностями Ках еще не встречал, а поверить в предательство кого-то из своих просто не мог. Форма на теле убитого больше всего напоминала ту, что носят служащие из отдела разведки, но почему-то без опознавательных знаков. Личное оружие отсутствует, но оно и понятно, такой привилегией могут пользоваться только элитные и заслуженные бойцы, а их так просто не убить. Хотя, еще раз взглянув на жуткие отметины, оставшиеся на шее мертвеца, лидер патрульного отряда невольно засомневался.
   Самым удивительным оказалось отсутствие следов. Нет, следов-то вокруг было предостаточно, а две цепочки уходили дальше в сторону людской границы, но вот следов ведущих конкретно сюда нигде не обнаруживалось. Словно все трое свалились с неба или до этого передвигались по деревьям. Последний вариант показался возможным, хоть и очень маловероятным. Почему тогда неизвестные продолжили движение уже на земле?
   Еще раз внимательно осмотрев все следы и тело убитого, Ках отдал приказ отряду разделиться на две группы. Первая в составе двух хронов займется мертвецом и доставит его на ближайшую базу для изучения, а оставшиеся четверо во главе с командиром начнут преследование.
  
   -- Стандартный патрульный отряд состоит из шести хронов, за редкими исключениями, -- рассказывал Лонгин Артему, перейдя на шаг и внимательно осматривая местность вокруг. Надо заметить, что Лонгин вообще все делал очень внимательно. Сквозила постоянно в его взгляде этакая сосредоточенность, порой даже излишняя.
   -- И ты собираешься так просто убить шесть чело... -- запнулся Артем, -- тфу, никак не привыкну. То есть шестеро хронов для тебя не помеха?
   -- Скорее всего патруль наткнулся на мертвое тело и обнаружил наши следы, значит либо одного оставят на страже, либо двоих отправят доставить труп на базу. Хроны достаточно самоуверенны. Даже один хрон не усомнится в своей победе над двумя людьми, поэтому отряд в любом случае легко разделится. Если исходить из худшего варианта, их останется всего пятеро. Конечно, пятерых сразу я сейчас вряд ли сдюжу, поэтому наша задача заставить их еще раз разделиться. Для этого разделиться придется уже нам. Мне понадобится твоя куртка и штаны.
   -- Зачем? -- невольно спросил Артем.
   -- Нужно сделать "куклу".
   Что такое "кукла" Артем знал. Одежда набивается изнутри чем попало -- создавая чучело человека. Вблизи, конечно, легко заметить подлог, но такая уловка хорошо срабатывает, если нужно отвлечь внимание преследователя на короткое время. Штаны конечно парень с себя стягивать не стал, благо в сумке нашлись треники. В сочетании с зимней курткой они смотрелись бы не слишком убедительно, происходи сие действо на Земле, но тут это существенного значения не имело.
   -- Теперь ты побежишь прямо, никуда не сворачивая в этом направлении, -- указал Лонгин рукой, -- твоя задача оторваться как можно дальше. Здесь мы устроим развилку, отряд разделится на две группы и одна из них продолжит следовать за тобой. Мне в любом случае понадобится время на первую группу и некоторый запас, чтобы догнать вторую.
   -- А если они догонят меня раньше?
   -- Тогда тебя убьют, -- пожал плечами Лонгин.
   Артем на несколько секунд впал в ступор.
   -- Какого хрена ты встал как баран?! -- рявкнул мужчина. -- Шевели своей задницей, пока я сам тебя не прикончил!
   Парень тряхнул головой в ответ и сорвался с места.
   -- Не подведи, -- тихо усмехнулся Лонгин, проводив его взглядом и круто сворачивая вправо.
  
   Отряд хронов быстро продвигался вперед. Похоже, преследуемые даже не догадываются о погоне, либо не считают нужным скрывать свои следы. Впрочем, полностью избавиться от них все равно не получилось бы, а отряд сейчас ведет молодой, но уже выдающийся следопыт Ре-2873. Друзья порой в шутку говорят, что ему скоро будет по силам и саму Землю Обетованную отыскать. Глупости конечно, лидер отряда считал, что Землю Обетованную найти невозможно. Раз уж за столько тысячелетий не отыскали, то это лишь символ, который дает цель и смысл существования большинству хронов.
   Следует отметить, что символом для него являлся именно бесконечный поиск, стремление к совершенству и недостижимой мечте, но само существование этого легендарного места не ставил под сомнение ни один хрон.
   Хоть по рангу Ре стоял ниже Каха и находился у него в подчинении, Ках отчасти даже завидовал своему талантливому подчиненному, который будучи младше почти на столетие, имел столь выдающийся уровень индивидуальности.
   -- Ре, -- подозвал командир идущего чуть впереди следопыта, -- схема один-три. В бой не вступать, основная цель -- разведка, ведущим остаюсь я.
   Тот кивнул и набрал скорость -- уходя в отрыв от основного отряда. Двигался хрон совершенно бесшумно. Ках занял место во главе колонны. Как и положено командиру, он сам являлся неплохим следопытом. Учитывая, что противник даже не пытался прятаться, его навыков должно хватить с лихвой.
   Вообще, в соответствии с древними традициями, даже к подчиненным следует обращаться по имени и числительному, но в боевой и неформальной обстановке этим правилом часто пренебрегали. Не всегда есть время на вежливость.
   За Ре лидер отряда не волновался. Парень как никто другой умеет оставаться незаметным, к тому же давно выучил все людские хитрости и уловки, так что угодить в капкан ему тоже не светило, даже наоборот, обязательно расчистит дорогу для товарищей.
   Молодой, по меркам хронов, следопыт уверенно и быстро нагонял странных беглецов. Неожиданно цепочка следов раздвоилась, один из преследуемых почему-то резко свернул вправо. Поскольку задачей Ре была именно разведка, он тоже изменил направление, основной отряд в любом случае продолжит двигаться прямо.
   Разведчик сбавил темп. Оставалось непонятным, зачем спутники вдруг решили разделиться, поэтому нужно быть осторожнее. Через пятьдесят метров след изменился, сбился с ритма и слегка завихлял, будто идущего начало пошатывать. Шаги стали короче и потяжелели, правая нога немного подволакивалась. Похоже, один все-таки оказался ранен и сейчас истратил последние силы, а значит, находится уже совсем близко. Сместившись в сторону, Ре начал двигаться по дуге, стремясь зайти противнику за спину.
   На небольшой полянке неподвижно растянулось человеческое тело. Теперь уже точно человеческое -- такой дурацкой одежды не носит ни один хрон. И что за ужасный вкус у людей? Этот, похоже, уже мертв, не дышит. По всей видимости, человек догадывался о преследователях и хотел выиграть для своего спутника немного времени, но не рассчитал сил. Что ж, ожидать большего от глупых и слабых низших не следовало. Нужно проверить тело. Жаль, что теперь уже не получится допросить.
   Мало кто из подготовленных бойцов нашего мира попался бы на такую уловку, но что старо для нашего мира, то может оказаться чем-то совершенно новым и неожиданным для чужого.
   Ре осторожно приближался к неподвижному телу, все-таки он интуитивно чувствовал подвох, вот только и возможная атака ожидалась со стороны трупа, а никак не с противоположной. Плотная фигура выросла за спиной следопыта абсолютно бесшумно. В последний момент тот, каким звериным чутьем ощутил опасность и попытался резко уйти с линии атаки, но тут же оказался отброшен чудовищным ударом.
   Лонгин спокойно подошел к неестественно изогнутому телу хрона, легко подхватил его и перенес к ближайшему дереву, усадив так, чтобы взгляд запрокинутой головы был направлен на него. Следопыт все еще дышал. Слабо, с присвистом, но дышал. Лонгин сел напротив, усмехнулся и произнес:
   -- Знай своего врага, знай самого себя, и победа твоя станет неизбежной. А старик Сунь-Цзы не был дураком.
   Перед Лонгином стояла нетривиальная задача. Просчитав действия отряда хронов, он предсказал появления разведчика, его выбор направления и действия. Убить следопыта не составило бы труда, но предпочтительнее его обезвредить и допросить -- в этом заключалась главная трудность.
   Вступать в открытый бой, не используя преимущества внезапной атаки -- глупо, противник мог просто скрыться. Вырубать, а потом приводить в чувство слишком долго. Обладая достаточной силой и навыком, можно сломать позвоночник так, чтобы человек остался в живых и не потерял сознание, но оказался полностью парализован, хотя при этом мог говорить. Тот же прием, как выяснилось, прекрасно работал и на хронах.
   На этот раз все прошло не так гладко, как хотелось. Следопыт был не в состоянии пошевелиться и не мог говорить, лишь сверлил ничтожного человека немигающим, полным ненависти взглядом.
   -- Так, времени у меня мало, а тебе жить в любом случае осталось минут пять, не больше, поэтому давай решим все сразу, -- обратился Лонгин к неподвижному хрону. -- Либо ты отвечаешь на мои вопросы по-хорошему и спокойно умираешь, либо будем действовать по-другому. Если согласен, то моргни два раза, если нет, то один.
   Следопыт удивился, что человек свободно говорит на языке хронов, тем не менее, злорадно моргнул только один раз. Ему уже нечего терять, кроме чести воина.
   -- Дело твое, -- спокойно кивнул Лонгин и вытащил из кармана крохотный фиал, наполненный темно-синей жидкостью. Глаза хрона расширились от ужаса. Он хотел закричать и отползти как можно дальше, но парализованное тело отказывалось слушаться. Откуда в руках ничтожного низшего оказалась такая святыня?
   -- Знаешь, что это? -- удовлетворенный реакцией, иронично спросил мужчина. -- Конечно знаешь, каждый из вас знает.
   Следопыт знал. Сосуд с кровью Изначального -- высший символ веры, владеть им имеют право лишь Верховный, Высшие сановники и приближенные к ним лица, которые получают фиал в дар лично от Владыки за особые заслуги перед всем объединенным народом. Одно только прикосновение к нему недостойного, карается немедленной смертью, но ужас, который испытывал Ре, был связан не с этим.
   -- Догадываешься, что я собираюсь сделать, ЖЕРТВА? -- Лонгин особенно отчетливо выделил это слово.
   Считалось, что каждый обладатель драгоценного дара особо отмечен и оберегаем Изначальным, но с этим же даром связан страх и ужас любого хрона. Горе вкусившему хоть каплю святыни, лишь Посланнику дозволено испить крови Творца своего. Так казнили самых отвратительных и опасных преступников, а так же буйных умалишенных. Нарушивший главный запрет мгновенно умирал, а душа его становилась жертвой для тварей бесконечно холодного Хелидсола, где мгновенно замерзая, разбивалась вдребезги и была пожрана. Таким образом, влив хоть каплю священной крови в рот приговоренному, уничтожали не только тело, но и саму его сущность. Любой хрон предпочел бы самые страшные пытки такой участи.
   -- Всего одна капля, и тебя нет, -- поднес Лонгин сосуд к лицу следопыта. -- Ну так что, теперь ты готов ответить на мои вопросы?
Ре быстро моргнул два раза. Изначальный простит его, он делает это ради спасения души, да и не сможет низший в одиночку справиться с тремя хронами.
   -- Учти, если выяснится, что ты солгал мне, я обязательно вернусь к твоему телу, -- мужчина посмотрел следопыту в глаза, -- и уничтожу тебя.
Ре невольно отвел взгляд. Он не мог смотреть в эти глаза, в них отражалась смерть.
   -- Мне известно, что отряд состоит из шестерых бойцов. Скольких оставили с трупом?
   Ре вновь дважды моргнул.
   -- Значит, осталось трое, -- задумчиво протянул Лонгин. -- Отряд будет пытаться найти тебя?
   Теперь веки следопыта опустились лишь раз.
   -- Выходит, они без остановки продолжат двигаться прямо?
   Утвердительный ответ совершенно не обрадовал Лонгина.
   -- Проклятье! -- выругался он, быстро вставая. Времени и так потеряно много, слишком долго он возился с этим хроном, а никакой реально полезной информации быстро получить от него не удастся. Мужчина перешел на бег, возвращаясь к месту, где разминулся с Артемом, оставляя после себя очередное безжизненное тело.
   Артем бежал. Бежал, искренне сожалея, что ввязался в эту историю. Сейчас он трижды проклял свою смелость, которая проявилась в ненужный момент, а теперь, когда для нее самое время, то куда-то испарилась. Парень очень надеялся, что Лонгин сумеет самостоятельно со всем разобраться. Все-таки, каким бы крутым ты себя не считал в условиях мирной жизни, а Артем время от времени грешил высоким самомнением, но одним мановением попадая на войну, начинаешь думать несколько иначе. Да что там на войну, это ведь едва слышимый её отголосок. Для местного населения, это может статься чуть ли не скучные будни -- рассекать по лесам от поисковых отрядов. Хотя, тут парень себя одернул, решив, что это он уже утрирует.
   В любом случае, Лонгин прямо и доходчиво объяснил, что будет, если Артема догонят. Зародившийся страх уже успел сыграть свою дурную роль. Парень изначально взял слишком высокий темп и теперь стремительно выдыхался. Уйти в небольшой отрыв наверняка удалось, но уверенности в том, что этого времени хватит для Лонгина не было. Да и откуда взялась эта непреложная вера в случайного попутчика? В его силе сомневаться, конечно, не приходилось, но мало ли, что могло случиться. Каждый время от времени ошибается. Этот человек наверняка не является исключением. Вдруг роковой случай произойдет именно сейчас.
   Парень потряс головой.
   "Отставить панику. Не лучший момент, чтобы самому себя накручивать, Лонгин справится".
   "Конечно справится, -- вторил в голове Артема другой внутренний голос. -- Использует тебя в качестве приманки и спокойно исчезнет. А с какой стати ему с тобой заморачиваться? Ты ему кто? Человек, из-за которого он снова бегает по лесам? Очень уж ситуация удобная. Основной то отряд наверняка сворачивать никуда не будет и прямо сейчас следует за тобой. И догонит тебя. Потому что они умеют догонять, а вот ты убегать -- нет".
   Артем пытался возразить самому себе, но страх и сомнения с легкостью разбивали любой аргумент, как оно обычно и бывает. У любого существа, обладающего инстинктом самосохранения, в таких ситуациях рождается всего два самых примитивных плана действия. Первый из них: "бежать". Бежать, запыхавшийся, уставший парень, чувствующий себя как загнанный зверь, уже не мог. Оставался второй вариант: "прятаться". Убеги или спрячься, вот два пути, которые рождает страх. Два столпа, на которых зиждется психология запуганной жертвы.
   Много ли мест, где в лесу можно спрятаться? Достаточно, скажет кто-нибудь и будет прав. А сколько таких, где тебя не найдет отряд специально обученных людей? А если времени мало, ты паникуешь и с трудом заставляешь себя здраво мыслить? Для Артема единственное отличие было в том, что преследовали его не совсем люди, но лучше от этого ситуация не становилась, скорее наоборот.
   -- Сейчас бы музыку, -- тихо пробормотал парень и облизнул пересохшие губы, жажда казалась просто невыносимой. Наплевав на все, Артем остановился и полез в сумку. Хоть он и старался экономить воду, бутылка оказалась заполнена едва ли на четверть. Решив, что возможно терять вскоре будет уже нечего и насиловать себя не зачем, он в несколько глотков окончательно опустошил бутылку, правда предусмотрительно не стал её выбрасывать.
   Бежать некуда, прятаться негде. Мысль эта оформилась неожиданно четко и ярко, а вместе с ней вернулась трезвость и ясность мышления. Так просто расставаться со своей драгоценной жизнью не хотелось, наоборот, хотелось продать её подороже, хотелось сделать что-то по настоящему безумное напоследок. В сумке обнаружился позабытый телефон с наушниками, а рядом, о чудо, небольшие портативные колонки для этого самого телефона. Там же лежало трофейное оружие погибшего хрона. Без надобности сейчас оказались только наушники. Лучше бы конечно вместо всего этого нашелся один, хоть самый простой пистолет, но откуда ему там взяться? Поэтому выбирать не приходилось.
   -- Встретим при полном параде, -- немного грустно усмехнулся Артем, -- не думаю, что каждый тут может себе такое позволить.
   С этими словами парень подключил колонки к телефону. Звуки блэк-металла разорвали природную идиллию так же безжалостно, как хищник разрывает свою добычу. Небольшие динамики хрипло взревели, выжимая из себя все, на что были способны. (Nae'blis -- The Curse of Evolution)
   Местная фауна в панике зашуршала и захлопала, стремясь как можно быстрее очутиться подальше от страшных звуков. Артем удачно нашел небольшое, пустое дупло на ближайшем дереве, куда и поместил все оборудование. Несколько секунд парень просто с закрытыми глазами наслаждался музыкой, чувствуя себя так, словно вернулся обратно в свою размеренную жизнь. Музыка оставалась связующей нитью между прошлым и настоящим. Но сейчас, Артем крепче сжал рукоять катара, ему не хотелось потерять будущее.
  
   Ополовиненный патрульный отряд целеустремленно двигался вперед. Ках был уверен в своем разведчике, но тот почему-то так и не объявился. Хроны уже давно пересекли место, где второй след уходил в сторону и командир решил, что Ре возможно еще преследует другого беглеца или уже захватил его и возвращается с пленным. В любом случае основной задачей оставалось поймать его напарника. Неожиданно впереди послышался какой-то неясный шум. Раздались перепуганные крики птиц, целая волна пернатых поднялась в воздух.
   По мере движения, странные звуки становились все громче, и чем отчетливее они слышались, тем более жуткими казались. Безобразная какофония была столь неуместна, что казалось, оскверняла само пространство вокруг. Даже подчиненные по мере приближения к эпицентру замешкались. В какой-то момент Ках с неприятным удивлением осознал, что эти отвратительные звуки не что иное, как... музыка. Сколь безумное сознание могло родить такое детище? Подобная музыка может принадлежать только мертвецам, и эти смутные сиплые голоса, голоса разложившихся трупов. В какой-то момент, командиру захотелось просто повернуть обратно и никогда больше сюда не возвращаться. Сейчас он жалел, что отправил двух бойцов на базу, но Ках быстро вернул самообладание. Сами звуки еще не обязательно означают опасность. Враг просто выдает свое расположение.
   Когда показалось, что они подошли почти к эпицентру жуткой музыки, следы неожиданно завихляли, а чуть впереди запутались так, что стало невозможно разобрать, куда они ведут. Складывалось ощущение, что кто-то просто бегал вокруг всех деревьев подряд. Чтобы понять, куда дальше двигаться, понадобится немного времени, но Ках был уверен -- враг все еще где-то здесь. Нужно скорее избавиться от этого шума.
   -- Рассредоточиться, -- перекрикивая грохот музыки, приказал командир.
   Артем смотрел в спину разделившимся бойцам. За небольшой промежуток времени, он постарался как можно сильнее запутать следы в максимально широком радиусе, после чего с правой стороны по дуге вернулся назад. Сейчас парень с неприятным удивлением наблюдал за тем, как хроны обнажили полуторные мечи. До этого он почему-то думал, что их оружие ограничивается необычными кинжалами, но сейчас мысленно обругивал сам себя за такую глупость. Катар для хрона все равно, что именное оружие для офицера -- опасное, боевое, но на поле брани от меча чаще оказывается больше пользы.
   Впрочем, сейчас для Артема такой кинжал подходил как нельзя лучше. Парень еще раз осмотрелся и последовал за бойцом, который двинулся в правую сторону. Он скорее остальных мог обнаружить верный след, а тогда беглецу точно конец. Действовать нужно быстро и без раздумий. Хорошо, что деревья тут росли достаточно плотно, чтобы скрыть хрона от товарищей уже через несколько метров. Артем не боялся быть услышанным, музыка все еще продолжала греметь перекрывая остальные звуки, однако все равно старался двигаться тише.
   До противника осталось всего пара метров. Сейчас или никогда! Главное не сомневаться! Рванувшись вперед, парень скачком преодолел расстояние до спины врага, с размаха всаживая клинок в то место, где у человека должно располагаться сердце. Лезвие легко прошило одежду, плоть, с противным скрежетом задев ребра. Хрон выронил меч и с булькающим хрипом начал оседать на землю. Артем, не давая себе опомниться, еще дважды воткнул кинжал в податливое тело. Выдохнув, парень обессиленно привалился к дереву, с ужасом глядя как по земле растекается синяя кровь.
   -- Это не человек, это не человек, -- словно стараясь обмануть самого себя, повторял Артем.
   "Да какая к черту разница? -- воскликнул внутренний голос, -- ты прикончил его! Ты даже животных никогда не убивал, а сейчас лишил жизни разумное существо!"
   "Он убил бы меня не колеблясь, -- мысленно ответил себе Артем. -- Выбора нет. Здесь действуют другие правила. В боксе моей задачей было ударить до того как ударят меня. Теперь я должен убить до того как убьют меня. Я хочу жить".
   Дрожащей от всплеска адреналина рукой юноша поднял меч и обернулся, с трудом отводя взгляд от трупа. В этот самый момент впереди из-за деревьев показалась еще одна фигура. Появившийся хрон замер, едва заметил Артема. Мгновенно оценив обстановку, он перевел взгляд с парня на мертвое тело своего товарища, и лицо его исказилось яростью.
   Артем замешкался и растерялся. Хрон резким рывком приблизился, одним взмахом выбивая меч из руки парня, и не давая опомниться, ударом ноги отбросил его назад. В последний момент Артем рефлекторно отмахнулся все еще сжатым в левой руке кинжалом. Невероятно острое лезвие распороло штанину и оставило глубокий порез на ноге хрона. Тот зарычал от боли и, припадая на левую ногу, шагнул к парню, одновременно с этим опуская на него свой меч. Клинок прочертил дугу и воткнулся в землю. Каким-то чудом Артему удалось откатиться в сторону. Он быстро вскочил на ноги и бросился бежать, не разбирая дороги, лишь бы подальше от смерти.
   Пробежать парню удалось метров десять-пятнадцать. Прямо перед Артемом появилась еще одна серокожая фигура, встречным ударом в живот, выбивая из него весь дух. Артем рухнул как подкошенный, перед глазами все поплыло. Судорожно раскрывая рот, он еле слышно стонал от боли и пытался сделать хоть один вдох. Легкие словно отказали. Разум вопил, умоляя хоть об одном глотке воздуха, сознание затопил ужас. Спустя несколько мучительно долгих секунд Артем с хрипом наполнил легкие и тут же получил еще один удар под ребра, отчего болезненно закашлялся.
   Ках очередным пинком перевернул парня на спину и приставил острие меча к горлу. Низший оказался на удивление молодым, можно сказать совсем еще мальчишка. К тому времени, сильно хромая, сюда добрался второй боец патрульного отряда. Зло сощурившись, он наступил здоровой ногой на руку Артема удерживающую катар и начал методично её давить, стремясь переломать все пальцы. Парень вскрикнул от боли.
   -- Прекрати, -- остановил Ках своего бойца.
   -- Этот низший червь убил нашего товарища, -- прорычал тот в ответ. -- Посмотри на этот клинок Ках, он тоже принадлежал одному из нас. Именно его эта трусливая тварь вонзила Го в спину.
   -- Го сам виноват, что оказался столь невнимателен, и позволил какому-то человеку подобраться незаметно. Низший скоро ответит за все, но сначала я узнаю от него кое-какие подробности.
Ках наклонился к Артему и плотнее прижал клинок к его горлу. Парень в отчаянии зажмурился, изо всех сил стараясь сохранить хоть каплю самообладания.
   -- Откуда ты? -- обратился командир патрульного отряда к пленнику, но тот продолжал лежать неподвижно, словно не заметил вопроса.
   -- Как тебя зовут? -- медленно и раздельно произнес Ках, легко ударив плоской стороной клинка по лицу парня, показывая, что говорит именно с ним. Артем со страхом и непониманием посмотрел на хрона. Он догадывался, что его о чем-то спрашивают, даже язык показался почему-то смутно знакомым, но понять ни одного слова все равно не мог.
   -- Бездна Цида! -- выругался командир. Он не знал языка низших, а человек и подавно не сможет понять истинной речи. По уставу полагалось доставлять и передавать всех пойманных людей пограничным дознавателям. Тащить убийцу Го через весь лес на базу для допроса не хотелось. Там-то конечно найдутся умельцы и вывернут парнишку наизнанку, но... командир патрульного отряда не собирался передавать правосудие над тем, кто убил его подчиненного. Убил подло и бесчестно, опозорив недостойной кончиной.
   -- Низшему -- смерть, -- коротко приказал Ках. Второй боец окончил перевязку раненой ноги и кивнул, словно только и ждал этого приказа. Он молча поднял над головой свой меч, собираясь одним ударом разрубить парня.
   Длинный клинок, словно исполинское стальное жало прошил тело насквозь, вышел из груди и тут же исчез. Из раны брызнула кровь, обдав командира и неподвижного Артема.
   -- Что за !@#ный концерт ты тут устроил? Может еще и салют приготовил, чтобы все точно знали, где мы?
   Лонгин оттолкнул в сторону мертвое тело и тут же атаковал единственного оставшегося в живых хрона. Командир патрульного отряда рефлекторно отбил выпад и обрушил шквал ударов в ответ. Ках не просто так занимал должность командира. Даже его высокий статус являлся лишь вторичной причиной. Он стал командиром еще и по праву силы, считаясь одним из лучших бойцов пограничья. Вскоре Ках почувствовал свое преимущество.
   Лонгин сражался на одних рефлексах, тело плохо слушалось после вчерашнего напряжения, ему требовалось хотя бы пара дней на восстановление. В другое время, он раздавил бы этого хрона голыми руками. Уже дважды Каху удалось достать его, к счастью пока только по касательной, оставляя неглубокие кровоточащие порезы.
   Долго это продолжаться не могло. Лонгин резко сблизился и скрестил с Кахом клинки, удерживая меч одной рукой. Одновременно другой рукой он плеснул хрону в глаза собственной кровью, на мгновение дезориентировав его. Отскочив назад, Лонгин коротким взмахом перерубил кисть левой руки своего противника и отбросил его меч в сторону.
Ках упал на колени, с трудом сдерживая крик и пытаясь зажать кровоточащую рану.
   -- Бесчестная победа, низший, -- процедил он сквозь зубы.
   -- Бесчестной бывает только смерть, -- равнодушно пожал Лонгин плечами, одним мощным ударом срубая голову командира патрульного отряда хронов. Секундой спустя на землю рухнуло искалеченное тело. Мужчина воткнул меч в землю и подошел к парню, который успел отползти подальше от места поединка и сейчас сидел привалившись спиной к дереву.
   -- И это только начало, -- усмехнулся Лонгин, протягивая Артему руку, -- дальше будет хуже. Но если ты выжил сейчас, значит, сумеешь и в другой раз.
   Уверенность Лонгина невольно заражала, что-то внутри начинало настойчиво шептать: "в этом человеке нельзя сомневаться". Парень подумал, что не зря посвящал тренировкам значительную часть своего времени, но теперь, чтобы выжить, посвятит еще больше. Если конечно на тренировки еще найдется время. Он не собирается впредь просто так разменивать свою жизнь.

Глава 3

   -- Ни минуты покоя, -- вздохнул старик, тяжелым взглядом обводя очередную кипу бумаг на столе. Одно хорошо, новую ассистентку назначили молоденькую, красивую. И правильно. Столько лет добросовестно выполняя свою работу, он заслужил на старости лет полюбоваться такими цветами жизни. Друмель Кириган уже многие годы не думал о женщинах иначе, чем как о произведениях искусства -- скульптурах например или картинах. Тем паче, видеть рядом с собой он желал достойный экспонат, а к старым или уродливым женщинам относился с одним лишь презрением. Когда в прошлом году скончалась жена Друмеля, тот испытал только облегчение от того, что больше никогда не увидит её сморщенного, как гнилое яблоко, лица.
   Девушка в кабинете неожиданно громко чихнула, отчего старик вздрогнул.
   -- Проклятый смог, -- тихо пробормотала она, пытаясь аккуратно вытереть слезящиеся глаза. -- Простите, пожалуйста.
   -- Ты все еще обращаешь на него внимание? -- слегка удивился Кириган. -- Ах да, тебя же совсем недавно перевели на службу в столицу. Ну ничего, скоро привыкнешь.
   -- Вы позволите спросить?
   -- Спрашивай, -- благосклонно кивнул старик, ему и самому хотелось немного оттянуть момент, когда придется продолжить разгребать бумаги. С каждым годом бюрократия только набирает обороты, если еще не достигла своего апогея.
   -- А как давно вы здесь работаете? -- проявила любопытство девушка.
   -- О, я служил еще в канцелярии короля, -- усмехнулся Друмель.
   -- Короля? -- непонимающе переспросила девушка.
   -- Лет сорок назад никакой империи не было и в помине. И в центре города стоял обычный замок, а не Цитадель. Тогда правил король, а не Император. При нем надо сказать все было проще, но то и времена совсем другие. Люди изредка воевали только между собой. Потом все изменилось, мы поняли, что то были не войны, а лишь небольшие распри. Маленькие бестолковые споры. Ну, а дальше ты, думаю, и без меня знаешь. История с того дня как Император объединил под своим началом все королевства дабы остановить вторжение, сейчас известна каждому.
   -- Выходит, за все эти годы вы дослужились только до четвертого сектора?
   -- Я руководитель четвертого сектора, -- спокойно ответил старик, -- это достаточно хорошее место, которое меня устраивает. Я занимаюсь той работой, к которой давно привык.
   -- Интересно, что находится в третьем секторе? А в первом?
   -- Не знаю, когда-то давно там был замок короля, но теперь от него вряд ли что осталось, -- покачал головой Кириган. -- Тебе ведь известны правила? Внешним секторам не положено ничего знать о внутренних. Впредь настоятельно советую тебе воздержаться от таких вопросов.
   -- Простите, -- спешно поклонилась девушка.
   -- Мне больше любопытно вот что, -- прищурился старик, внимательно вглядываясь в симпатичное личико своей ассистентки, -- Как ты умудрилась перескочить седьмой, шестой и пятый сектора, сразу получив должность в четвертом? На моей памяти таких случаев было совсем немного, а память у меня хорошая.
   -- Приказом высшего руководства меня перевели на эту должность из моего города, все соответствующие документы должны быть у вас.
   -- Да, да, эта песня мне уже давно известна. Я спрашиваю, за какие заслуги тебя так резко повысили? Неужели в столице не нашлось других переводчиков, которые уже успели зарекомендовать себя?
   -- Простите, не могу этого знать, -- вновь поклонилась девушка, -- я подчинилась, как только поступил приказ, подробностей мне не объясняли.
   -- Вот и мне, -- сварливо проскрипел Кириган. -- Что ж, нареканий к твоей работе у меня пока нет, теперь можешь идти.
   Девушка молча развернулась и покинула кабинет.
  
   Ирида Эстер не любила этот город. Да что там не любила, она почти ненавидела его с самого первого дня, как приехала сюда. Вскоре это "почти" исчезнет, и она либо возненавидит его окончательно, либо привыкнет. Но можно ли привыкнуть к этому отвратительному смогу, огромное облако которого постоянно висит над столицей? Смог повсюду, от него слезятся глаза, он мешает дышать, видеть, даже скрадывает звуки под своей серой пеленой. Каждый раз, выходя на улицу, приходится одевать маску, чтобы не задохнуться. Пусть её родной город и не был цветущим садом, но все равно контраст создавался столь огромный и безобразный, что ничего кроме ненависти к этому месту вызвать не мог.
   -- Какой безумец додумался сделать столицу центром промышленности? -- подумала девушка. Конечно, Ирида догадывалась какой, поэтому лишь подумала, а не произнесла этих слов вслух.
   Оскорбление Императора может иметь самые неприятные последствия, а уши, как известно, бывают даже у стен. О том, какие чудовищные производственные мощности скрывает в себе сердце Стальной Империи, оставалось только догадываться. Но платой за такую силу стало то, что в этом городе теперь практически невозможно жить. Тем не менее, люди живут -- привыкли, приспособились и не хотят отсюда уходить. Что гораздо страшнее, большинство до ужаса боится, что их выгонят из столицы. Это единственное место, где всегда хватает работы и платят достаточно денег, чтобы можно было прокормить семью. И каждый держится за эту работу, даже за самую черную, тяжелую и продолжает бояться.
   В столице строгие правила. Не найти другого такого города, где была бы столь же жесткая дисциплина и трудовой распорядок. Каждый человек обязан работать подобно часовому механизму, четко и без перебоев. Любое нарушение влечет за собой выговор. Первый выговор является предупреждением, второй выговор означает увольнение. Безработному долго в столице не прожить. Под стенами седьмого сектора вырос пригород, где можно протянуть чуть дольше, но пригород это настоящие трущобы. Там нет закона, там нет защиты, а за порядком никто не следит. Грабеж, насилие, воровство, проституция, все цветет пышным цветом за стенами города. Не многие отваживаются жить там, рискуя своим здоровьем и имуществом, а так же родными и близкими.
   Как ни странно, правительство и не думает ничего с этим делать. Император смотрит на бесчинства, творящиеся под стенами его города с молчаливым одобрением. Считается, что это лучше всего стимулирует рабочих трудиться не покладая рук. Не смотря на всю жестокость такого подхода, трудно оспаривать его эффективность.
   Раньше на этом месте стоял обычный, ничем особо не выдающийся город, еще до того как королевства объединились под императорским знаменем. Собственно столицей он стал из-за богатых месторождений ископаемых ресурсов в округе. Кузницы и небольшие мануфактуры сменились огромными заводами, которые строились один за другим. Металлургическая промышленность совершила стремительный скачок вперед, достигая невиданных ранее масштабов. Император стянул в новорожденную столицу лучшие умы, а вместе с ними сюда прибыли батальоны рабочих и мастеров всех мастей.
   Ирида хорошо знала историю. Скорее всего в экстремальных условиях того времени, это являлось единственно верным решением. Вторжение началось неожиданно и разрасталось подобно скоротечной болезни. Враг появился из пустоты, обладая большими знаниями, умениями и лучшим вооружением, нежели люди. Странные существа, прозванные хронами, начали стремительно и неудержимо захватывать все прилежащие территории, не предпринимая ни единой попытки договориться, равнодушно истребляя всех людей без исключения. Обращая в пепел города и целые государства, они строили на их месте собственные.
   Жестокую экспансию удалось остановить далеко не сразу. Возможно, в том и состоит главная заслуга Императора, что он оказался единственным человеком способным объединить всех под своим началом и впервые отразить нападение. Не обладая силами и вооружением сравнимыми с теми, которыми обладал враг, люди задавили вторжение числом, буквально заваливая пришельцев трупами. Каждый в тот момент понимал, что сражается не за жизнь или страну, а за свою планету.
   Как только первая захватническая волна была отбита, противостояние застыло на мертвой точке. Первый год войны подошел к концу, и экспансия перешла в позиционную битву. Не единожды каждая сторона с переменным успехом пыталась перейти в наступление, но добиться переломного преимущества так и не удалось. В этот момент заводы, наконец, начали полноценно работать, а столица принялась расти. Одна за другой возводились неприступные стальные стены, разделяя город на сектора, начиная с внешнего -- седьмого и заканчивая внутренним -- первым. Последней была возведена чудовищная Цитадель в центре первого сектора.
   Циклопическое сооружение поражало воображение и порождало неисчислимое количество слухов и легенд. Те, кто занимался её постройкой так и не вернулись -- либо были убиты, либо до сих пор работают в первом секторе.
   Вместе со стальными стенами родилась жесточайшая иерархия. Чем большим доступом ты обладал, тем больше тебе было известно. Работники седьмого сектора могли попасть в шестой, только получив повышение. До тех пор никто из них понятия не имел, что происходит за стенами следующего сектора. Пожалуй, единственным человеком, который знал все тайны этого города -- был Император. Он обладал абсолютной властью, удерживая все нити управления в своих руках, при этом оставаясь не менее таинственной фигурой. Говорят, что он никогда не покидает цитадели. Система живет и функционирует. Приказы, поступающие с самого верха, передаются в конец цепочки и безукоризненно исполняются.
   Столица является главным добывающим и производственным центром всей империи. Именно здесь теперь создается лучшее оружие и доспехи для солдат, обеспечивая всю армию. Ирида приблизительно представляла себе масштабы производства и все же предполагала, что даже оно едва покрывает половину мощности, на которую способен этот город. Куда и на что уходит другая половина, оставалось только гадать.
   Со стороны обычного человека все выглядело несколько иначе. Город смотрелся неприступной стальной крепостью, коей он впрочем и являлся. Возле каждых ворот обязательно стоит хорошо обученные солдаты в самом лучшем снаряжении. По улицам постоянно движутся патрули, отслеживающие любое нарушение. Во всех цехах дважды в день проходят плановые проверки и один раз в день внеплановая. Качество производства один из главных критериев оценки. Даже не смотря на огромное количество рабочих мест, текучка кадров никогда не останавливается. Всегда есть те, кого увольняют, а порой и просто выгоняют из города, и всегда находятся те, кто может их заменить.
   Сложная многоступенчатая бюрократическая система, не смотря на её внешнюю громоздкость, действовала быстро и не терпела волокиты. Все это достигалось за счет максимальной скорости, точности и качества выполняемых работ, которая в свою очередь была результатом жесткой и бескомпромиссной политики всего аппарата в целом.
   Ассистент главы четвертого сектора Ирида Эстер не сказала бы, что не любит свою работу, но и особой симпатии она у неё не вызывала. Девушка просто добросовестно выполняла все указания и единственным недостатком в её работе, могло оказаться только излишнее любопытство. Любопытство в столице не поощрялось, а чаще даже наказывалось.
   Сейчас Ирида подходила к серому приземистому кубическому сооружению. Обычным зданием такую постройку назвать нелегко. Ровные, без единой выемки, безобразно однотонные стены не имели даже окон. Один единственный вход круглосуточно охранялся тремя четверками солдат дежурившими посменно. Попасть внутрь можно только имея специальный пропуск, выйти точно так же. Потеряешь пропуск -- придется дожидаться, пока кто-нибудь из начальства не хватится и не сделает новый, а сколько на это уйдет времени -- неизвестно. На территории четвертого сектора таких кубов стояло ни много ни мало -- двенадцать. Функция их была самой простой -- там содержали заключенных.
   В этом секторе размещались тюрьмы, казармы и административные постройки. Расквартированные войска одновременно следили за порядком и заключенными. В общих чертах, администрация занималась экономическим и политическим управлением внешними секторами, а так же многими другими вопросами, но имела строго ограниченные пределы своих полномочий.
   Девушка предъявила пропуск командиру дежурившей четверки охранников, который вернул его спустя минуту внимательного изучения и только после этого отдал приказ пропустить. Внутри её уже ждал один из младших тюремщиков с факелом в руке, который должен был проводить Ириду к нужному заключенному. Девушка не первый раз шла по этим мрачным коридорам, которые в целях экономии не освещались. Светильники имелись лишь в комнатах надзирателей.
   Возле камер каждого заключенного зажигался только один факел в день, остальное же время они проводили во тьме, за редкими исключениями. В этом месте редко кто задерживался надолго, кого-то выпускали, кто-то умирал от невыносимых условий содержания, кто-то сходил с ума. Некоторые из тех, кто пробыл тут слишком долго, полностью ослепли.
   -- Прошу, сюда, -- радостно причитал тщедушный надсмотрщик, словно они шли вовсе и не по мрачным коридорам, где даже пламя кажется тусклым, а осматривали покои самого Императора. Ириде подумалось, что тюремщик на редкость неприятный тип. Специально таких подбирают? Вроде видит его первый раз, а все равно один только внешний вид вызывает отвращение на уровне подсознания. Низкорослый, худой, с непропорционально большой головой, он вел себя заискивающе, хотя при этом в его голосе и повадках чувствовалось нечто язвительное и надменное.
   -- Вот это смрадное животное, -- довольно улыбнулся тюремщик, когда они подошли к нужной камере. -- Вы только посмотрите на него, на это жалкое ничтожество, которое называет себя великим воином. Такой никчемный выродок мог быть только отпрыском великой шлюхи, -- ядовито выпалил он и громко заржал, восхищенный своим остроумием.
   -- Я хочу поговорить с ним, -- произнесла Ирида, стараясь не обращать внимания на поведение тюремщика.
   -- Ты слышал, что сказала госпожа? Поднимайся отребье, -- в подтвержденье своих слов низкорослый тюремщик плюнул в неподвижно сидящего заключенного. Неожиданно тот сместился в сторону и одним рыком подскочил к решетке. Серокожая рука молниеносным движением схватила говорливого надсмотрщика за горло. Тот попытался закричать, но крепкие пальцы сильнее сжались на шее и изо рта вырвался лишь сдавленный хрип.
   -- Оставь его, -- спокойно сказала девушка на языке хронов, -- он тебе никак не поможет выбраться отсюда.
   -- Надо же, низшая говорит на священном языке? Как необычно, -- наконец обратил на Ириду внимание заключенный. -- Лучше бы я взял в заложники тебя, негоже мне марать руки об это... существо.
   -- Мной пожертвуют так же без сожаления.
   Хрон разжал пальцы. Тюремщик повалился на пол и быстро отполз подальше, потирая шею и с ужасом глядя на того, кто находился за решеткой.
   -- Оставь нас, -- сказала девушка.
   -- Но он опасен! Его уже давно следовало казнить! -- хрипло запричитал младший надсмотрщик.
   -- Это приказ, -- холодно добавила она. После этого тюремщик послушно скрылся в темных коридорах.
   -- Как тебя зовут, -- обратилась Ирида к заключенному.
   -- Заргал-944.
   -- Хм, шесть букв в имени и всего три цифры, крупная птица в этот раз нам попалась.
   -- Даже это знаешь, -- усмехнулся хрон.
   -- Ты здесь далеко не первый заключенный, которого допрашивали. За тридцать лет войны, о вас не так мало сведений удалось собрать.
   -- Выходит, ты собираешься меня допрашивать? Интересно, каким образом? -- с ехидным любопытством поинтересовался пленник.
   -- Я этим не занимаюсь, -- отрицательно покачала головой девушка, -- у меня несколько иная задача. Я предлагаю сотрудничество. На добровольной основе от тебя будет куда больше пользы.
   -- Вот даже как, -- удивился Заргал. -- Мне предлагают предать свой народ, веру, честь и ради чего?
   -- Жизни, свободы.
   -- Не смеши меня низшая, -- расхохотался заключенный, -- о какой свободе ты говоришь? Я никогда не поверю, что меня отпустят, а если и так, то где гарантии, что я не сочиню для вас сказку, которую вы хотите услышать?
   -- У нас найдутся... специалисты.
   -- Это чушь. Я готов к тому, что меня будут пытать, но становиться предателем по собственной воле?
   -- Разве ты не хочешь сохранить жизнь? Вы живете до тысячи лет, неужели это для тебя ничего не значит?
   -- Жизнь ценна, но где заканчивается одна, там начинается другая, и она намного лучше, чем существование в этой гнилой камере.
   -- Так веришь россказням ваших жрецов?
   -- Этим россказням многие тысячи лет. Уже и не сосчитать, сколько поколений на них выросло. Я видел своими глазами чудеса, которые творят эти "сказочники". Ни одна сказка не проживет так долго, не имея под собой реального основания.
   -- Я не верю в чудеса, -- усмехнулась Ирида. -- Я верю только в ложь. Бывает совсем простая, а бывает особенно изощренная, постоянно поддерживаемая иллюзия, способная просуществовать и тысячелетия, как в твоем случае. Ложь управляет всем, и тобой и мной. Весь этот мир стоит на лжи, но не на чудесах.
   Заключенный приблизил свое серое, грязное, истощенное лицо к решетке и внимательно посмотрел на девушку. Это был не первый хрон, с которым Ирида общались, но блеск его желтых зрачков казался особенно ярким. К спокойной силе и уверенности примешивались едва заметные искорки безумия.
   -- Ты говоришь, что не веришь в чудеса, но почему тогда я вижу в твоих глазах столь жадное любопытство? Да, этот взгляд ни с чем не спутаешь. Ты жаждешь знать. Редкий порок в этом городе. Я видел людей, видел в их глазах равнодушие, ненависть, презрение, удивление, страх, но не любопытство. Пожалуй, страха больше всего. Знаешь, что показалось мне особенно необычным? Эти люди боялись не меня, не моего народа и даже не самой войны. Нет, мы далекий враг, а здесь, совсем рядом они видят нечто более ужасающее. Императора.
   -- Всякая власть зиждется на страхе. Разве у вас по-другому?
   -- Верно, страх должен присутствовать всегда, но наш страх основан на другом. Мы не боимся, ни власти, ни боли, ни смерти.
   -- Тогда чего?
   -- Ты этого не узнаешь, низшая, но я немного утолю твое любопытство. Я поведаю, кого следует бояться тебе и всему твоему народу. Нас. Ты и представить себе не можешь, как близко на этот раз к вам подобралась смерть. Она мучительно и неотвратимо уничтожит всех и каждого из вас, сотрет сам факт существования животных, по ошибке считающих себя разумными. Совсем скоро. А теперь убирайся, я не желаю больше говорить.
   -- Вижу, сотрудничать ты отказываешь, -- Ирида невозмутимо отвернулась и вызвала надзирателя. На этот раз подошел другой тюремщик, словно нарочно полная противоположность предыдущему. Здоровенный детина с каменным выражением лица замер перед девушкой.
   -- Хрона готовьте к отправке, все соответствующие бумаги доставят через час.
   -- Куда отправляем? -- поинтересовался надзиратель низким хриплым голосом.
   -- В первый сектор.
   Тюремщик молча кивнул, развернулся и жестом показал Ириде следовать за ним.
  
   Новости, полученные от заключенного, не радовали. Завербовать его, конечно, не получилось, но девушка особенно на это и не надеялась. Она не слышала ни об одном случае добровольного содействия со стороны хронов за все время войны. Возможно, Заргал был прав, и люди подходят не с той стороны. Есть для его расы нечто такое, что пугает их во много раз сильнее любой пытки или даже самой смерти.
   -- Не понимаю, -- пробормотала Ирида, спешно возвращаясь к главному зданию администрации. Заргал открыто угрожал, обещая скорый конец всем человечеству. Были ли это пустые слова или реальная опасность, в любом случае следовало доложить начальству, но сначала нужно подготовить все соответствующие документы для перевода заключенного, а также письменный отчет.
   Через полчаса бумаги были заполнены, и девушка направилась прямиком к кабинету Киригана, который располагался этажом выше.
   На улице потихоньку начинало темнеть, здание администрации почти полностью опустело. Трудовой день уже закончился, но Ирида знала, что Друмель как обычно будет работать допоздна, а может так и останется здесь ночевать. Впрочем, она и сама предпочитала не откладывать дел на завтра, к тому же вечера в этом городе казались ей на редкость скучными. Иногда можно неплохо провести время, наведавшись в седьмой сектор, но сейчас не до этого.
   Поднимаясь по лестнице девушке показалось, что она услышала негромкий стук и всхлип. Неужели личный телохранитель Киригана умудрился простудиться? А таким непробиваемым дядькой казался...
   Представшее перед Иридой зрелище положило конец наивным рассуждениям. Телохранитель Друмеля стоял, привалившись к стене, словно решил немного передохнуть от бдительной службы, если бы не пригвоздивший его клинок, вошедший в горло по самую рукоять.
   Девушка на мгновение впала в ступор, но раздавшийся с улицы тяжелый звон колоколов немедленно привел её в чувство. Общий сигнал тревоги. Что происходит? Откуда здесь появился враг?
   Ирида забежала в кабинет своего начальника. Глава четвертого сектора сидел на своем рабочем месте, а вот перед ним стоял тот, с кем девушка совсем недавно разговаривала.
   -- Это все, что я могу тебе сказать, -- устало сказал Кириган, переводя взгляд своих выцветших глаз с лезвия меча на лицо хрона.
   -- Время к вам беспощадно, -- задумчиво произнес Заргал, -- ты свою задачу в этом мире уже выполнил.
   Плавным движением он воткнул клинок в сердце старика и повернулся к девушке. Ирида невольно отступила на шаг, бежать девушка даже не пыталась, понимая, что догнать её не составит труда. В этот раз что-то изменилось. Что-то изменилось в самом хроне, который стоял сейчас перед ней и одним своим видом вызывал дрожь во всем теле. Эта дрожь не от сознательного страха смерти, нет. Это был подсознательный ужас на уровне животных инстинктов заложенных в человеческое тело. Но что же вызывало этот ужас?
   -- Давно не виделись, низшая, -- улыбнулся убийца.
   -- Как ты сбежал? -- чуть хриплым от сковавшего её страха голосом, спросила девушка.
   -- Для каждого замка найдется свой ключ, -- туманно ответил хрон, -- это не имеет существенного значения. Что-то ты не очень рада моему появлению здесь. Ты, должно быть, думаешь, что я убью тебя? Страшно? А вот старик не боялся, это делает ему честь.
   -- Не убьешь, -- напряженно произнесла Ирида, -- иначе бы я уже была мертва. К чему эти рассуждения?
   -- Не совсем так, -- покачал головой Заргал, -- ты ведь помнишь, что я сказал тебе в камере? Что бы вы ни делали, каждый из вас умрет в любом случае. Какая разница сейчас или чуть позже? Ты не представляешь угрозы.
   -- Тебе не удастся сбежать из города! -- выпалила девушка.
   -- Прощай низшая, у меня еще осталось одно незаконченное дело. А сейчас, время предать все огню, -- убийца положил руку на стол Киригана. Огненная вспышка алой искрой отразилась в широко раскрытых от ужаса глазах Ириды. Пламя моментально уничтожило тяжелую столешницу со всеми документами, жадно расползлось по дорогому ковру и принялось с омерзительным треском пожирать тело её бывшего начальника. Янтарные лепестки перекинулись на тяжелые шторы, с каждой секундой охватывая все больше пространства. Последнее, что увидела девушка перед поглотившей сознание тьмой -- как Заргал мгновенно оказался рядом с ней, нанося резкий удар без замаха.

Глава 4

   Огромный зал расположенный глубоко в недрах земли по праву считался едва ли не самым защищенным местом на всей планете. Помещение способное вместить в себя тысячи, сегодня было почти пустым. Центр зала занимал внушительных размеров стол, высеченный из цельного куска белого мрамора, за которым сейчас расположились самые влиятельные лица этого мира. Пятнадцатое закрытое заседание Нового Совета началось совсем недавно.
   Высокие своды источали яркий искусственный свет, покрывающий все пространство огромного помещения. Лишь одно место во главе стола удивительным образом оставалось в тени. Словно брешь в самом пространстве, поглощающая большинство направленных на неё лучей света, центром которой являлся Обсидиановый трон. Девять лидеров сильнейших и влиятельнейших кланов могли различить лишь очертания того, кто сидел во главе стола. Помимо этих лиц, в зале присутствовал глава внутренней службы безопасности, в чьи обязанности непосредственно входила защита Верховного Жреца. Он был единственным из присутствующих, кто не состоял в совете, других исключений не допускалось.
   Глава совета поднял руку, призывая к тишине. Все обсуждения за столом немедленно прекратились.
   -- Мне нужен полный отчет о выполнении плана переселения.
   Невысокая сухощавая фигура поднялась со своего места. Фиделис Бончер Олиман -- третий в Новом Совете. Глава клана Бончеров имел преклонный возраст, даже по меркам долгоживущих хронов и пользовался заслуженным авторитетом. Далеко не каждому удавалось дожить до восьми сотен лет. Не смотря на то, что еще недавно их кланы враждовали, прозорливый старик с большим почтением относился к Верховному и был одним из самых преданных его сторонников. Именно Фиделису доверили проект по переселению хронов в новый мир.
   -- В настоящее время мы переправили сорок процентов от всех наших войск и двадцать процентов мирного населения. Полная реализация проекта займет довольно длительный срок...
   -- Сколько? -- прервал Фиделиса глава совета.
   -- Примерно девяносто лет. Боюсь, если все будет двигаться такими темпами, я возможно не доживу до полного завершения проекта. Портал работает стабильно, но из-за повреждений, которые нам не удается устранить, его мощность и возможности сильно ограничены. К тому же мы не можем быть уверенны, что он не откажет в самый неподходящий момент. Это очень древняя технология, которую кто-то неоднократно пытался разрушить. Трудно представить, почему она вообще все еще функционирует.
   -- Долго, -- в голосе Верховного проскользнуло раздражение, -- слишком долго. Задействуйте больше ресурсов для восстановления портала. Как продвигается операция по захвату новых территорий?
   Слово взял глава клана Риганов, Алойзиус Риган Краудер, второй в совете. По сути дела, весь театр военных действий лежал на плечах Риганов. Этот род традиционно изучает военное искусство и уже много поколений считается одним из сильнейших кланов, поэтому именно Алойзиусу поручили подготовить операцию вторжения и захвата новых территорий. В данный момент его сыновья управляют войсками на территории другого мира, получая указания непосредственно от отца. Алойзиус хотел лично отправиться туда, но по приказу Верховного был вынужден остаться в родном мире.
   -- Сейчас под нашим контролем почти половина материка, линия фронта пролегает в самой узкой его части, но захват новых территорий в настоящее время невозможен. Армия низших совершенствуется с каждым днем, а нам не хватает войск, чтобы продолжить наступление. Приоритетной задачей я считаю удержание нынешних границ, тем более что захваченные земли все еще слабо заселены.
   -- Боюсь в этой войне время не на нашей стороне, -- добавил глава клана Девлинов, шестой в совете. -- Низшие быстро развиваются, особенно в агрессивных условиях. Если война затянется, мы можем потерять наше преимущество.
   -- Это же низшие! Не понимаю, почему мы просто не раздавим их как насекомых? -- гневно воскликнул глава клана Селвинов, восьмой в совете. -- Один хрон стоит десятка людей, а то и сотни, если Алойзиусу не хватает смелости отдать приказ перейти в наступление, то я готов занять его место.
   Такое заявление вызвало некоторое возмущение среди присутствующих. Вздорность характера Селвинов давно всем известна, а так же их особенная неприязнь к клану Риганов, но такие открытые провокации, особенно в отношении вышестоящего лица -- это уже наглость. Впрочем, были в совете и те, кто хотел услышать ответ на озвученный вопрос.
   -- Дайте мне больше солдат и найдите способ переправить наше тяжелое вооружение, тогда я выполню поставленную задачу, -- невозмутимо ответил Алойзиус. -- Вся проблема в том, что нельзя переправлять только солдат, забывая о мирном населении. Кто-то должен обеспечивать войска продовольствием.
   -- Там же богатейшие земли, неужели твоим солдатам и этого мало? -- язвительно осведомился глава клана Селвинов.
   -- Даже богатейшие земли нужно кому-то обрабатывать. Мы и так начали использовать людей в качестве рабов, потому что наших ресурсов не хватает, а рабы это всегда потенциальная угроза бунта. Стоит войскам перейти в наступление, как это непременно ослабит контроль над захваченной территорией. Распылять основные силы тоже слишком опасно. Низшие не так уж и глупы, они постараются отрезать наши войска друг от друга и перебить по частям. Помимо этого постоянно будет нависать угроза одновременного вторжения на подконтрольную нам территорию, которая останется слабозащищенной. Даже если все сложится удачно и удастся без особых потерь захватить новые земли, их еще нужно суметь удержать. Пока имеется подходящая позиция, я все так же настаиваю на укреплении обороны, до прибытия достаточного количества новых войск.
   -- Твоя точка зрения мне ясна, но мы не можем ждать, -- произнес Верховный.
   -- Всегда есть способ ослабить позиции врага, не развертывая крупномасштабных действий, -- задумчиво произнес глава клана Девлинов. -- Как известно, главная проблема заключается в том, что люди сумели в ключевой момент объединить свои силы и дать нам отпор. Это, безусловно, делает низшим честь. Все страны объединились под знамена одного единственного человека, который сосредоточил все нити власти в своих руках. Здесь мы и видим самое слабое место такой системы. Достаточно уничтожить ключевое звено и вся цепь распадется.
   -- Я обдумывал такой вариант, -- кивнул Алойзиус. -- Люди достаточно предусмотрительны. Добраться до ключевого звена нет никакой возможности. Я уже потерял несколько своих лучших разведчиков и боевиков. Не вернулся никто.
   -- Не сочтите за оскорбление, но возможно мои подчиненные могли бы добиться более впечатляющих результатов, -- улыбнулся Хэдес Девлин Шархад, клан которого во времена междоусобных войн славился своими наемными убийцами.
   -- Если на то будет воля Верховного, -- пожал плечами Алойзиус.
   Глава совета лишь немного опустил голову -- выражая свое согласие.
   -- Кто еще желает высказаться?
   Со своего места поднялся хрон, занимающий четвертое место в Новом Совете. Глава клана Ласгар, славившегося не столько своим войском, сколько рабочими, мастерами и развитой промышленностью. В последние столетия дела клана совсем пришли в упадок, но сейчас Лукретиус видел новую возможность возродить былое величие.
   -- Каждому из вас известно, что стремительнее всего пожирает ресурсы именно война. Наш запас и без того очень сильно ограничен, а скоро исчерпаются и последние резервы. Планета уже давно почти полностью иссушена. Это одна из главных причин, почему мы начали вторжение и одно из наших главных слабых мест. Сейчас у нас появилась возможность развернуть добывающую промышленность на новом, богатом месте, которой мы никак не воспользуемся.
   -- Возможности портала сильно ограничены, мы не можем переправить соответствующую технику, -- заметил Фиделис.
   -- Все ресурсы портала уходят на переправку солдат и легкого вооружения, запасы которого тоже вскоре иссякнут. Я прошу в четыре раза увеличить количество отправляемых рабочих и соответствующих инструментов. Всего за пять лет я ручаюсь развернуть полноценный промышленный комплекс и перейти на самоокупаемое производство.
   -- Этот проект неприемлем в нынешней ситуации, -- произнес глава совета, -- он будет рассмотрен по завершении войны.
   -- Но послушайте, -- повысил голос Лукретиус, -- такие перспективы развития могут сыграть важную роль...
   -- Ты хочешь оспорить мое решение? -- Верхновный говорил так же тихо, но голос его словно отразился от стен и эхом разнесся по всему залу. Даже остальные члены совета невольно поморщились от леденящего чувства страха, что на мгновение вызвали его слова. Подавляющая сила и власть отдавались в каждом оттенке этого голоса.
   -- Прошу простить меня за дерзость Ваше Преосвященство, -- занял свое место глава клана Ласгар.
   В долгосрочной перспективе проект Лукретиуса был действительно выгодным, но Ласгары непременно подомнут все производство под себя, что вновь сделает клан слишком влиятельным. К сожалению, делать ставку на Лукретиуса никак нельзя. История показывает, что Ласгары эгоистично будут заботиться лишь о собственных интересах, даже когда речь идет о выживании всей расы.
   -- Как в настоящее время обстоят дела на пограничных территориях? -- вновь обратился Верховный к Алойзиусу.
   -- Последний месяц выдался удивительно тихим, никаких событий, но буквально сегодня утром мне донесли о неожиданном происшествии. Двое неизвестных появились, словно из пустоты, перед самой нашей границей, после чего направились в сторону людских поселений. Там же было найдено тело неизвестного хрона в форме без опознавательных знаков. Сейчас его переправляют сюда для дальнейшего опознания личности. Тело нашел исполняющий обязанности патрульный отряд, который так же обнаружил следы неизвестных и отправился в погоню.
   -- Лазутчиков уже успели допросить? -- в голосе Верховного проявилась толика любопытства.
   -- Боюсь, что нет Ваше Преосвященство, -- хмуро ответил Алойзиус. -- Патрульный отряд почти полностью уничтожен. Неизвестные убили четырех опытных бойцов и скрылись. В живых остались лишь двое хронов, которым было поручено доставить неопознанное тело на базу. Наши разведчики уже роют носом землю, но пока невозможно установить с какой целью и каким образом они подобрались к нашей границе.
   -- Выясните все детали по этому делу, -- приказал глава совета. -- Неизвестных схватить живыми и допросить. Так же подготовьте карательный отряд, иначе происшествие воспримут как проявление слабости. В ближайшее время передо мной должен лежать подробный отчет.
   -- Слушаюсь, -- поклонился Алойзиус.
   Еще несколько часов между членами совета подробно обсуждались уже поднятые вопросы и множество других менее существенных. Наиболее ожесточенные споры приходилось пресекать лично Верховному. Все же главы кланов пока еще не могли так просто смириться и окончательно привыкнуть к мирному сосуществованию после междоусобных войн, длившихся на протяжении многих тысячелетий.
   -- Совет окончен, -- веки Верховного Жреца на несколько секунд устало опустились, хоть этого никто и не смог разглядеть. -- Виатор, останься.
   Остальные лидеры кланов оглянулись на десятого в совете, но сказать ничего не решились.
   -- Оставь нас на время, -- обратился Верховный к главе внутренней безопасности, который на протяжении всего заседания стоял рядом с Обсидиановым троном, чуть в стороне от общего стола. Аполло Кайзер с сомнением посмотрел на Виатора, но ослушаться приказа не посмел и направился к выходу из зала.
   -- Где? -- мельком услышал он один единственный вопрос от Верховного, уже покидая помещение.
   Аполло Кайзер получил пост главы внутренней безопасности с того момента, как Верховный объединил враждующие кланы под свои знамена и занял положенное место в главе всей расы. Сейчас он дожидался окончания беседы своего непосредственного начальника, перед входом в зал совета и размышлял о том, как сильно изменилась жизнь за последние несколько десятилетий.
   Хроны совсем не миролюбивый народ. На протяжении всей истории цивилизации, случаи, когда между кланами не велись войны можно пересчитать по пальцам. Более того, эти промежутки продолжались столь ничтожный срок, что почти никто, кроме историков, их даже не замечал. Возможно, стремление к бесконечным войнам у каждого хрона в крови и мирное сосуществование для них просто неприемлемо. Крепкими всегда считались только родовые связи, и различные кланы часто объединялись против остальных, благодаря брачным союзам между их детьми. Порой образовывались целые коалиции, но со временем даже самые прочные союзы распадались, а на их месте зарождались новые разногласия, которые приводили к очередной войне.
   Хроны привыкли сражаться на протяжении всей своей жизни. Для каждого эта битва протекает по своему, но неизменно остается битвой для многих поколений. Воины проливают кровь на поле боя, матери рожают будущих солдат, рабочие кормят и содержат армию, ученые создают более совершенное вооружение, жрецы спасают души погибших бойцов. Все задействованы в этом смертоносном круговороте и каждый вносит в него свою лепту, таков порядок вещей. Хроны живут долго, но мало кто доживает до старости. Каждый готов умереть молодым.
   Войны между кланами не прекратились в одночасье, но привычный уклад сильно изменился с появлением Верховного Жреца. Собственно сам титул так же образовался далеко не сразу. Хрон, который впервые за всю историю сумел объединить сильнейшие кланы мира, вызывал уважение и трепет даже у врагов и завистников. Впрочем, от мира осталось не так уж и много.
   То, что казалось невозможным тогда, оказалось неожиданно возможным теперь. Верховный нашел цель, ради которой кланы решились позабыть вечные распри и более того, нашел возможность реализации этой цели. Но естественно, на одной только сознательности отдельных лиц, построить нынешнюю государственную машину было бы попросту невозможно. Для этого требовалась реальная сила. Сила способная безжалостно подавить врагов и в достаточной мере напугать союзников, чтобы те не решились претендовать на лидерство. Верховный Жрец такой силой обладал...
   Двери приоткрылись и из зала в своей обычной манере, стараясь держаться незаметнее, вышел Виатор. Он кивнул Аполло и жестом показал, что Верховный желает его видеть, после чего молча удалился.
   Глава внутренней службы безопасности неторопливо подошел к столу, сел на место второго в совете и в ожидании посмотрел на Верховного.
   -- Ты ведь понимаешь, в какой мы ситуации? -- вздохнул Верховный. Он дернул рукой, и тень вокруг трона рассеялась. На бледно-сером лице хрона пролегли морщины, полуприкрытые глаза устало обвели зал, словно ища что-то. Мужчина, занимающий место главы совета еще не был стар, но в темных волосах уже начала заметно пробиваться седина.
   -- Понимаю, -- кивнул Аполло.
   -- Не понимаешь, -- раздраженно поморщился жрец, -- не понимаешь. Ты не видишь всей ситуации в целом и не знаешь того, что знаю я.
   -- Отец, я уже...
   -- Что отец? -- отмахнулся мужчина на троне. -- Знаю, что ты уже давно не ребенок, но это все равно ничего не меняет. Посмотри на нашу жизнь, мы гнием под землей.
   -- На поверхности тоже есть города, -- возразил Аполло.
   -- Города? -- воскликнул жрец. -- Где ты видел города на поверхности? Думаешь несколько полуразрушенных лачуг возле древних руин это город? Да вокруг одна проклятая пустыня, которая стремительно их пожирает. Планета умирает, даже не просто умирает, она на последнем издыхании. Эта агония может продлиться еще не одно тысячелетие, но все равно, хроны вероятно уже прекратят к тому времени свое существование как вид. Я понимаю, ты родился и вырос в этих условиях, тебе кажется, что так и должно быть.
   -- А разве ты отец, застал другие времена? Разве тысячу лет назад что-то было иначе? Да, если тебе так хочется, то я не понимаю твоих метаний.
   -- Я никогда не видел этого сам, но я знаю. Моя сила и власть зиждется на этом знании. Тысячелетние войны не проходят бесследно, извечные противостояния изувечили и иссушили планету, поглощая огромное количество всех ресурсов и уничтожая еще больше. Когда-то наши земли цвели, а хроны и не думали спускаться в самые недра. Но войны, бесконечные войны, будь они прокляты!
   -- Это наш инстинкт, мы созданы, чтобы сражаться, чтобы проливать кровь.
   -- Теперь из-за этого инстинкта наша раса должна обратиться в прах? У нас остался последний шанс. Тебя еще и на свете не существовало, когда я нашел записи столь древние, что оказалось невозможным даже приблизительно определить их возраст. Тогда все было иначе, все! Мы обладали невероятной мощью, мы были подобны богам. Нынешние знания и технологии лишь жалкие крупицы, едва слышный отголосок былой эры. Мы превратились в примитивных дикарей. Через пару поколений мы разучимся говорить и начнем бегать с голым задом по пещерам.
   -- Это я уже слышал, -- устало произнес Аполло, которому уже не один десяток раз приходилось слышать историю о прекрасном новом мире. К сожалению, только с ним отец позволяет себе говорить свободно и отрыто, не играя роль Верховного Жреца. Тяжело ему должно быть.
   -- Мы в дерьме, Аполло. Сейчас мы в полном дерьме и моих сил уже не хватает, чтобы изменить это. Новый мир единственный шанс для всех хронов, но мало кто понимает это так же хорошо, как я. Впервые спустя множество эпох мы кое-как объединились против общего врага, хотя этот клубок змей, который зовется советом, все так же норовит вцепиться друг другу в горло при первой же возможности.
   -- Нами захвачена почти половина территории противника, разве это так плохо?
   -- Мы теряем наше преимущество, и теряем его очень быстро. Если так пойдет дальше, поражение станет неизбежным. Люди во многом похожи на нас и я не испытываю к ним ненависти. Мы почти убили нашу планету, а теперь ворвались в чужой мир, чтобы пожрать и его. Словно заразная болезнь, подобно богомерзким паразитам, но другого пути нет. Если понадобится, то чтобы спасти свой народ и все будущие поколения, я изничтожу еще тысячу таких миров. И ты исполнишь мою волю.

Глава 5

   -- Это деревня?
   -- Можно и так сказать.
   -- Тогда почему мы обходим её? Не лучше ли нам там остановиться и, в конце концов, уже нормально поесть и отдохнуть? За двое суток всего пара птиц, прямо скажем, не выдающихся размеров и несколько грибов. В поле полагаю, с пропитанием будет еще хуже. Скоро мне собственные подошвы жрать придется?
   -- Проклятье! Ты можешь заткнуться хоть на минуту? Посмотри на себя. Как думаешь, если со стороны пограничного леса заявится грязный парень в странных для здешних мест шмотках, да еще и с цацками хронов, его примут с распростертыми объятьями? Тебя, скорее всего первым делом прирежут, так, на всякий случай, а потом уже зададут вопросы. А если все же спросят в начале, то подтвердить свои слова тебе будет нечем и в конечном итоге вздернут на виселице. Народ тут на редкость подозрительный. Им только дай повод кого прикончить. Так что шагай, не пропустим мы твою деревню, просто с другой стороны зайдем.
   -- Ну, допустим. А потом, что ты им скажешь? Кто мы, откуда?
   -- Посмотрим, главное не выгляди идиотом, -- с сомнением оглядел Лонгин Артема. -- Ну ладно, не выгляди хотя бы полным идиотом, и подыграй мне если что.
   -- На свою бы рожу поглядел, -- буркнул в ответ Артем.
   -- Кто-то до деревни, похоже, не доберется, -- так же тихо произнес Лонгин в пространство. Ему подумалось, что парень неплохо держится после пережитого, хотя заметно, что события уже наложили на Артема свой отпечаток. Впрочем, парнишке еще только предстоит научиться с легкостью отнимать чужие жизни, иначе придется так же легко расстаться со своей. Хорошо, если он усвоит полученный урок как можно раньше. Ему еще рано умирать.
   Со стороны село смотрелось как средних размеров укрепленный пункт, обнесенный частоколом, домов этак на двадцать. Частокол, надо сказать, выглядел достаточно внушительно, не какой-нибудь там корявый заборчик, а вполне себе крепкая стена из заточенных бревен. В общем, совсем уж мирной деревня точно не выглядела.
   -- Стоять, -- выступил вперед один из часовых, когда Артем и Лонгин приблизились к воротам. -- Кто такие? Откуда? С какой целью прибыли?
   Лонгин жестом показал парню оставаться на месте, а сам подошел к часовому.
   -- Я и мой наниматель прибыли из Столицы, ему поручена ревизия всех пограничных гарнизонов.
   -- Ему? Ревизия? -- стражник оглядел двух путников и глумливо заржал. -- Слыхал, Кайло? Тут оказывается к нам с проверкой пришли. Вот этот вот особенно, -- указал стражник на Артема. К смеху первого часового присоединился хохот его товарища.
   -- Ты хоть сам понимаешь, что несешь? Вы, оборванцы, даже на обычных граждан не смахиваете, но наглости вам я вижу не занимать. Можно конечно вас на службу пристроить, в этих местах любой солдат лишним не будет, а вам хоть койка, да пожрать найдется. А ежели не хотите, то лучше сразу убирайтесь, пока целы. Бродяги нам здесь не нужны.
   -- Слушай сюда, жалонер, -- посмотрел Лонгин в глаза часовому, -- это сын главы третьего сектора и его доверенное лицо. Ему поручено провести ревизию во всех пограничных поселениях. Мы добирались сюда через треть континента и очень устали. Вчера на подконтрольной вам территории на нас напал отряд хронов. Видишь эти мечи у меня за спиной? Как думаешь, кому они раньше принадлежали? Если ты сейчас же не побежишь и не доложишь коменданту о нашем прибытии, я по законам военного времени разделаю тебя и твою подружку как пирог, за неподчинение вышестоящему лицу. Тебе понятно?
   Ошарашенный стражник кивнул и пошел докладывать. По дороге он все пытался понять, кто же такие жалонеры и было ли это оскорблением.
   Лонгин вновь подошел к Артему.
   -- Держись увереннее. Веди себя так, будто ты здесь главный и другие в это поверят.
   -- А если мне будут задавать вопросы? -- тихо спросил парень.
   -- Можешь наплести, что угодно, лишь бы хоть немного правдоподобно звучало или вообще сказать, что не имеешь права разглашать информацию. В общем, придумаешь что-нибудь, -- отмахнулся Лонгин, -- люди здесь темные, о Столице только байки всякие слышали.
   Буквально через десять минут к воротам пожаловал сам комендант укрепленного пункта -- низенький коренастый мужик, который из-за невероятной ширины плеч напоминал ходячий квадрат. Густые нахмуренные брови и поджатые губы, должно быть, выражали крайнюю степень недовольства тем, что с какими-то проходимцами приходится разбираться лично. Судя по тому, как втянул голову в плечи часовой, плетущийся на ватных ногах следом, ему уже успело перепасть.
   -- Кто такие? -- рявкнул "квадратный" комендант так, что с непривычки заложило уши. Артему даже на какое-то мгновение стало жаль ни в чем не повинных служащих, которые при любом исходе разговора получат выговор, а то и наряд, что вероятнее.
   Лонгин глядя прямо в глаза коменданту пересказал ту же самую историю о порученной им ревизии всех пограничных гарнизонов, поскольку имеются сведения о скором очередном вторжении. В подтверждение рассказа о нападении хронов, он опять же продемонстрировал добытые в качестве трофеев мечи.
   -- Да, -- подтвердил комендант, осмотрев один из клинков, -- работа явно этих бледнокожих тварей, но все равно такие сейчас много где можно раздобыть. Я в любом случае не поверю, что вы вдвоем четверых хронов на тот свет отправили. Они, знаешь ли, хоть и сукины дети, но бойцы знатные. Два человека и одного не всегда одолеют.
   -- Не четверых, -- покачал головой Лонгин. -- Пятерых. Артем, покажи.
   Артем сходу уловил, что требуется показать и полез в сумку.
   -- Имя у парня какое-то странное.
   -- Столичное, -- Лонгин со знанием дела поднял указательный палец, -- и одежда вон тоже, поизносилась чутка, но все равно сразу видно, что дорогая. Это там сейчас мода такая.
   Артем тем временем достал из сумки трофейный кинжал необычной формы, и комендант сразу как-то притих.
   -- Это что же, вы их офицера прикончили? -- ошарашено переспросил он. -- Я сам видел, как один такой десятерых моих ребят похожим ножиком на лоскуты порезал и невредимым ушел, а их потом можно было по кускам, словно мозаику собирать. Как?
   -- Руками, -- с улыбкой сжал Лонгин внушительные кулаки.
   -- Ладно, -- махнул комендант одному из стражей, -- пропустить. Найди им хорошую комнату и передай приказ, чтоб накормили и обстирали, а из одежды пока подбери форму офицерскую со складов по размеру. Майор Чарос, -- вновь повернулся комендант к путникам и протянул руку.
   -- Лонгин -- наемник, нахожусь на временной службе.
   -- Артем, -- пожал парень здоровенную лапу майора, -- помощник главы третьего сектора.
   -- Наемник говоришь? -- протянул комендант, -- Выправка то наша смотрю, армейская. Где раньше служил.
   -- Не имею права разглашать эту информацию, -- пожал плечами Лонгин.
   -- Интересно... ну хорошо, проводить вас сам не смогу, своих дел еще полно, но вечером еще поговорим. Кайло, исполнять! -- гаркнул майор напоследок.
   К удивлению Артема, их и в самом деле пропустили, накормили, выдали свежую солдатскую униформу, и предоставили возможность помыться. Более того, не смотря на всю суровость здешних обитателей, отнеслись к ним очень тепло, чисто по-человечески, как к людям, которые только пережили нелегкую заварушку. Местная повариха сразу же выдала гостям по две больших тарелки первого и второго, а взглянув на Артема, долила ему еще пару половников с крупными кусками мяса.
   Новость о том, что они с Лонгином самостоятельно разгромили целый отряд хронов, быстро облетела всю деревушку, в итоге вызвав даже некоторый резонанс. С одной стороны к ним относились теперь с особым уважением, с другой нашлись те, кто отказывался в это верить напрочь и даже представленные доказательства не показались им достаточно убедительными. Впрочем, путников пока никто не трогал и не допрашивал, а все обсуждения велись в стороне.
   Ближе к вечеру новоявленных гостей пригласили в местный трактир, который, тем не менее, считался едва ли не главным зданием в городке и стоял почему-то отдельно от остальных строений. Трактир этот редко когда пустовал, но сегодня сюда, похоже, набилась большая часть мужского населения. Лонгин приглашение принял с удовольствием, да и вообще вел себя так уверенно и раскованно, что уже за несколько минут становился своим в доску для всех вокруг. Артем чувствовал себя куда более робко и пошел с Лонгином скорее из вежливости или просто из страха остаться одному в мире, о котором он ничего не знал. Впрочем, парень быстро убеждался, что люди тут в целом ничем принципиально не отличаются. Ну, может быть чуть попроще, да нрав покруче, но а так, люди как люди.
   Местные же списывали необщительность Артема на его воспитание, дескать, приучен наверное так, птица-то важная, из самой Столицы, опять же наверное. Это самое "наверное" как раз и не давало покоя жителям деревушки, которые на протяжении всего дня активно спорили.
   -- Да не менжуйся ты, -- подтолкнул Лонгин Артема, с широченной улыбкой заходя в трактир. Народ, явно уже дошедший до нужной кондиции дружно загудел, радуясь долгожданным гостям. Для только что пришедших моментально освободились места в самом центре заведения.
   Лонгин сел так, словно всю жизнь провел в этом трактире, за этим столиком и по-хозяйски оглядев всех присутствующих, громко потребовал принести ему выпить. Надо сказать, это заявление тоже встретили с одобрением и поддержкой. Многие последовали примеру.
   Артем робко пристроился неподалеку. Впрочем, на юношу особо никто и не наседал, все внимание было приковано к Лонгину, который судя по всему намеренно эпатировал местную публикую.
   -- Тишина! -- раскатистый голос коменданта с легкостью перекрыл царящий гвалт. Тяжелая кружка бухнулась о толстую столешницу, казалось бы, каким-то чудом не расколовшись. Где-то на мгновение начало зарождаться нечто похожее на возмущение, но это походило скорее на мимолетное наваждение захмелевших голов. Хмурый взгляд майора в сторону недовольных, моментально расставил все на свои места.
   Комендант сел напротив Лонгина.
   -- Ну что ж, рассказывай, как вы сюда попали, на этот раз с подробностями, -- Артем после этих слов внутренне содрогнулся и посмотрел на своего спутника. Лонгин даже не шелохнулся, уверенно смотря майору в глаза. Несколько секунд продолжалась игра в гляделки. Чарос неожиданно как-то стушевался и отвел взгляд.
   -- Налей-ка мне еще, -- угрюмо буркнул он трактирщику.
   -- Отчего не рассказать? -- добродушно улыбнулся Лонгин. -- Только горло мне бы тоже еще промочить.
   Спустя минут сорок в трактире воцарилась полнейшая тишина. Люди вокруг даже не сразу поняли, что рассказ окончен.
   -- Вот так мы и оказались перед вашими воротами, -- с той же неизменной улыбкой произнес Лонгин. Надо сказать, врал он самозабвенно и от души. Возможно, в нем прозябал если уж не великий, то наверняка выдающийся артист. Даже Артема этот рассказ захватил настолько, что парень позабыл о не покидавшем его до сего момента волнении. Тут тебе и завязка, и развитие действия, кульминация и неожиданный финал. Для полноты сюжета не хватало разве что романтической линии, но, по всей видимости, Лонгин счел это уже перебором.
   Как нередко случается, только самую наглую и откровенную ложь, чаще всего принимают за чистую монету. Так же произошло и в этом случае, а может быть, тут свою роль сыграла некоторая наивность жителей глухого поселения, которые очень любили увлекательные истории. Впрочем, некоторые сомнения у отдельных лиц все же оставались.
   -- Что-то парнишка больно хлипковат, чтобы с хронами рубиться, -- прозвучало откуда-то из гущи народа.
   -- Ну приукрасил человек немного, с кем не бывает? -- рассмеялся кто-то в ответ.
   -- Да он и сам не выглядит таким уж сильным.
   -- Все-таки вдвоем отряд хронов перебить, это конечно чересчур.
   Грохот проломленной столешницы заставил всех присутствующих умолкнуть. Лонгину не понравилось направление завязавшегося разговора.
   -- Этот хлипкий парень вырубит тебя одним ударом, -- потирая кулак, произнес он, обращаясь к первому возмутившемуся. Крепкий мужик лет сорока, с широким шрамом на щеке, посмотрел на Артема и глумливо рассмеялся, окружающие так же подхватили этот смех. Слишком уж колоритная разница была между ними.
   -- Артем, -- с намеком протянул Лонгин. Артем же в этот момент больше всего на свете хотел провалиться сквозь землю. Та колоритная разница тоже казалась ему впечатляющей, только смеяться совсем не хотелось, слишком уж страшно было.
   Люди вокруг намек Лонгина поняли недвусмысленно и слегка потеснились, хоть помещение и без того не отличалось обширными размерами, но небольшой пятачок пространства все же освободили.
   Мужик со шрамом тоже судя по всему не собирался решать дело миром и слова Лонгина счел оскорблением, поэтому шагнул вперед с явным намерением восстановить справедливость.
   -- Ну ты не бойся так, -- ухмыльнулся он, -- я уж постараюсь тебя не покалечить.
   Артем тяжело вздохнул. Похоже, другого выхода просто нет, а значит надо хоть немного успокоиться. Поднялся со своего места парень уже с другим лицом, решимости на нем было больше чем страха. Лонгин глядя на это довольно кивнул каким-то своим мыслям.
   Стоило Артему оказаться перед противником, как тот, широко размахнувшись, ударил так, что казалось, мог бы проломить и стену. Парень на автомате ушел в сторону, пропуская удар перед собой, и с толикой удивления посмотрел на мужчину со шрамом. Тот, ругнувшись сквозь зубы, ударил снова, а затем еще раз. Артем опять без труда уклонился и тут до парня, наконец, дошло, что его противник просто-напросто не умеет драться и никогда не занимался никакими единоборствами. Именно поэтому его размашистые движения так легко читаются. Парень дождался еще одного очевидного выпада, и на секунду приняв боевую стойку, нанес идеальный в исполнении и чудовищный по силе контрудар через руку, прямо в угол подбородка.
   Мужик рухнул на пол, словно марионетка, у которой разом срезали все удерживающие её веревочки. Он сам буквально насадился на кулак Артема, а парень вдобавок вложил в удар весь свой вес. 
   "Повезет, если не сломал челюсть, -- подумал Артем, -- в боксе такие ошибки не прощают".
   Несколько шокированный народ пораженно притих в очередной раз за этот вечер. Парочка пришельцев продолжала удивлять.
   -- Ну что, кто еще сомневается в его силе? -- Лонгин обвел взглядом присутствующих, неизменная улыбка на его лице приобрела какое-то хищное выражение. -- Никто? Что ж, замечательно, тогда теперь решим вопрос с теми, кто сомневается в моей.
   Народ явственно стушевался, хотя некоторые похоже наоборот, готовились бросить вызов.
   -- Никаких больше драк в моем заведении! -- возмущенно воскликнул трактирщик, предчувствуя куда более разрушительные масштабы.
   -- Нет проблем, -- пожал плечами Лонгин, -- есть и более цивилизованный способ померяться силой.
   -- Мне плевать, как и чем вы там меряться будете. Кто за сломанный стол заплатит?
   -- Никто, -- хрипло произнес помалкивающий до этого момента майор. -- Ты свое пойло и так все время разбавляешь, с тебя не убудет.
Спорить с комендантом трактирщик уже не решился.
   -- И что ты предлагаешь? -- обратился Чарос к Лонгину.
Задумку народ ухватил моментально. Все организовали в течение нескольких минут, осталось только решить, кто будет участвовать.
   Желающих посоревноваться оказалось более чем достаточно, поэтому майор сам провел отбор трех сильнейших среди изъявивших волю.
Артем тоже хотел принять участие, но быстро отказался от этой затеи. Парень понимал, что хоть всех и впечатлило то, как он уложил своего противника, но сейчас должно пройти состязание несколько иного свойства. Здесь все решит чистая сила.
   -- Поскольку я здесь комендант, то мне и исполнять обязанности судьи, -- объявил Чарос, -- тем более мое участие будет не совсем честным.
   Чтобы понять, почему никто не поспорил с данным утверждением, достаточно было лишь взглянуть на руки майора. Складывалось ощущение, что тот в свободное время развлекается тем, что ломает этими руками целые бревна. Впрочем, Лонгин только хмыкнул на это заявление, никак не прокомментировав.
   В центре помещения установили небольшой стол и освободили пространство вокруг. Кое-кто уже начал принимать ставки на победителя. Лонгин занял место и выразительно поставил локоть на столешницу.
   -- Кто первый?
   -- Крол, -- позвал майор, -- давай.
   Крол был местным кузнецом, и внешность имел соответствующую своей профессии. Конечно, оружие кузнец не ковал, хоть и умел, так как оно поставлялось даже сюда из Столицы, но работы и без этого хватало с лихвой. Тяжелый труд всегда накладывает на людей свой отпечаток, и Крол мог послужить ярким тому примером. Чуть закопченное лицо, борода с подпалинами и небольшой проседью, загрубевшие руки, покрытые застарелыми шрамами от ожогов. Хотя главной отличительной чертой все же являлись его огромные гипертрофированные мышцы. Вопреки этому, характер Крол имел на редкость добродушный.
   Кузнец занял место напротив и так же поставил локоть на стол, сцепившись ладонью с Лонгином.
   -- Ты уж серчай если что, в борьбе на руках со мной тут всего пару человек могут потягаться, -- басовитым голосом предупредил Крол.
   -- Как скажешь, -- пожал плечами Лонгин.
   -- Хорошо, расслабьтесь оба, -- Чарос положил ладонь на руки двух противников. -- Готовы? Начали!
   На мгновение все замерло, а затем кисть кузнеца начала медленно опускаться. Лицо Крола покраснело от напряжения, на лбу вздулись вены, но даже хоть немного замедлить движение руки к столешнице у него не получалось. Лонгин спокойно смотрел в глаза своего противника, продолжая давить с методичностью машины.
   Через несколько секунд все закончилось. Крол с тяжелым выдохом потряс онемевшей рукой, после чего добродушно расхохотался.
   -- Силен, -- с новым уважением в голосе, протянул он.
   -- Ну что, кто следующий? -- приглашающе повел рукой Лонгин.
   -- Играем честно, -- Чарос занял место напротив.
   -- Ты же вроде не собирался участвовать?
   -- Рогмиру и Пайту пришлось срочно отлучиться по делам, -- азартно прищурился майор. -- За неимением лучшего, придется мне занять их место. Ты ведь не против?
   -- Нет, -- оскалился Лонгин в улыбке, -- так даже веселее.
   -- Веселее? -- странный голос заставил всех присутствующих обернуться. Никто не обратил внимания, когда в трактир вошел необычный посетитель, который сейчас с любопытством наблюдал за происходящим из темного угла. Лонгин начал медленно подниматься со своего места, Артем заметил, что руки его мелко дрожат, словно от резкого всплеска адреналина.
   -- Интересно вы тут развлекаетесь, у нас такое не в ходу, -- гость сделал шаг вперед, выступая из тени и откидывая с головы капюшон.
   Желтые зрачки на бледном, серовато-синем лице казалось, горели каким-то особенным внутренним светом и неотрывно смотрели лишь на одного человека.
   -- Ты... -- прошипел Лонгин, в голосе которого явственно чувствовалась с трудом сдерживаемая ярость.
   -- Давно не виделись, -- кивнул хрон.
   -- Заргал...

Глава 6

   В трактире воцарилась тишина. Потребовалось несколько секунд, чтобы до присутствующих дошло, кто стоит перед ними. Разъяренный рев толпы как нельзя лучше показал, какую бушующую ненависть испытывали люди ко всей расе хронов. Практически каждый из присутствующих попытался обзавестись импровизированным оружием, мгновенно расхватав ножи, бутылки и прочую утварь. Кое-кто даже разломал табурет под собой, оторвав от него все ножки.
   -- Стоять! -- подобно раскату грома, прозвучал голос Лонгина. -- Нападете на него, и он без труда разорвет вас всех как тряпичные куклы. Этот ублюдок чудовищно силен.
   -- Невежливо оскорблять гостей, -- покачал головой Заргал, -- вы и вправду похожи на глупых дикарей.
   В этот момент двое солдат, находящихся ближе всех к хрону, не выдержали и одновременно бросились в атаку.
   -- Не вздумайте! -- заорал Лонгин, но все закончилось уже через секунду. Первого солдата отбросило в сторону со сломанной шеей, второму повезло еще меньше. Он получил чудовищный по силе удар прямо в грудь и теперь медленно и мучительно умирал, с хрипом отплевываясь кровью. Раздробленные кости пробили внутренние органы.
   -- Грубость должна быть наказана, -- равнодушно посмотрел на искалеченные тела Заргал.
   -- Проклятый мешок с дерьмом, -- прошипел Лонгин сквозь зубы, -- почему ты вообще до сих пор жив?
   -- А ты видел, чтобы я умирал? -- удивился хрон.
   -- Я своими глазами видел, как имперские войска посадили тебя за решетку! Только не говори, что сумел сбежать из их тюремных коробок. Мне самому доводилось там побывать, оттуда нельзя выбраться.
   -- Я догадывался, что меня захотят перевезти в первый сектор и просто дождался удобного момента. Впрочем, это сейчас не имеет особого значения, ваша примитивная забава меня заинтересовала, -- двинулся Заргал вперед, -- ты ведь не откажешь мне в удовольствии?
   Люди в таверне до хруста сжимали кулаки от бессильной злобы, но расступались перед хроном, отводя глаза от пронзительного взгляда желтых зрачков. Только майор попытался шагнуть навстречу, но Лонгин положил ему руку на плечо.
   -- Не надо, -- покачал он головой, -- я разберусь сам.
   Заргал занял место напротив Лонгина и поставил локоть на стол.
   -- Не разочаруй меня.
   -- Майор, -- сжал Лонгин ладонь хрона, -- побудь судьей еще раз.
   Чарос с бешеной ненавистью посмотрел на Заргала, но вновь сдержался.
   -- Только если ты обещаешь надрать ему задницу.
   Хрон усмехнулся, его забавляла заносчивость этих низших.
   -- Готовы? -- хриплым голосом спросил комендант, едва сохраняя самообладание от близости к существу, которое только что равнодушно лишило жизни двух его товарищей. -- Начали!
   Лонгин рванулся всем корпусом в сторону, даже не думая бороться со своим противником и одновременно нанес чудовищный левый боковой в голову. Тело хрона отбросило к стене, словно от удара паровым молотом.
   -- Я еще не окончательно выжил из ума, чтобы развлекать такую мразь как ты, -- подошел Лонгин к неподвижно лежащему противнику. -- Считай, тебе крупно повезло, если ты так быстро сдох.
   -- Неужели?
   Будь на месте Заргала обычный человек, он бы умер мгновенно и вероятнее всего остался без головы. Даже большинство хронов, вряд ли пережило бы такой удар, но Заргал не имел ничего общего с большинством. Искры в желтых зрачках разгорелись ярче обычного.
   Лонгин не медля атаковал, стремясь добить хрона, пока тот находится на полу. Заргал совсем немного откатился в сторону, пропуская кулак рядом с головой. Раскрытая ладонь хрона уперлась в грудь Лонгина.
   -- Проклятье, -- прорычал тот, пытаясь отскочить назад. Огненная вспышка на секунду ослепила присутствующих. Лонгина отбросило к противоположной стене.
   -- Какого? -- прошептал Артем, глядя на след, оставшийся на груди своего товарища. Часть одежды сгорела и обуглилась по краям, открывая взгляду страшный ожог.
   -- Недостаточно, -- тихо произнес Заргал, поднимаясь на ноги. -- Ты знаешь, что этого для меня будет недостаточно. Сражайся серьезно!
   Лонгин посмотрел в глаза хрона и поморщился от холодной жестокости, отражавшейся в желтых зрачках. Он перевел взгляд на присутствующих, пораженно следящих за событиями.
   -- Уходите отсюда. Убирайтесь немедленно, безмозглые бараны, сейчас тут все к чертям разнесет!
   Народ внял. Увиденного, похоже, оказалось достаточно, чтобы безоговорочно верить словам этого жуткого человека, на равных бьющегося с серокожим чудовищем. Артем тоже счел за благо убраться подальше. Ему тут точно делать нечего, только мешаться Лонгину под ногами. Хотя, наверное, даже мешаться не получится. Эти двое, кажется, способны снести все на своем пути.
   Толпа быстро вывалилась из трактира, но к удивлению Артема, люди тут же начали действовать слаженно и уверенно. Майор отдал всего несколько команд, а весь механизм уже заработал. Похоже, здесь и в самом деле собрались опытные солдаты. Каждый знал свою задачу, и сейчас можно было наблюдать лишь действия отработанные до автоматизма. Пограничные территории не оставляют выбора, по-другому тут не выжить.
   -- Теперь наш черед, -- прорычал Чарос, -- не стоит недооценивать людей. Огнем значит балуешься? Будет тебе огонек.
   -- Что вы собираетесь делать? -- подошел Артем к майору.
   -- Сейчас мы выкурим эту тварь, -- потер руки комендант. -- Какого хрена так долго?!
   -- Почти готово, -- отозвались со стороны складов.
   -- Шевелите задницами, пока они у вас еще целы, -- прикрикнул Чарос, -- нельзя позволить ему сбежать. Если доложит в штаб, сюда нагрянет целая рота, тогда нам точно конец. Самоуверенность нужно наказывать.
   Сразу шестеро рослых солдат с трудом тащило со складов здоровенный агрегат, больше всего напоминающий танковое орудие, Артем даже не сразу поверил своим глазам.
   -- Новейшая разработка, совсем недавно прямиком из Столицы доставили, -- не скрывая гордости, произнес майор, -- опытный образец. Теперь эти сучьи дети у нас попляшут. Заряжай!
   -- Эй, эй, постойте, -- спохватился Артем, -- там же Лонгин внутри, вы же не собираетесь?
   -- Послушай парень, один человек на одного хрона, да еще и такого -- это хороший размен. Тем более что там внутри не кто-то из моих ребят, а обычный самозванец. Не надо делать такое лицо, я не полный идиот и знаю людей из столицы, тем более тех, которые проводят ревизию. Огонь!
   Струя пламени невероятной силы ударила в дверной проем. Таверна мгновенно вспыхнула изнутри как спичечный коробок, с хрустом вылетели выбитые стекла на окнах. Спустя всего несколько секунд провалилась крыша и задрожали стены, буквально пожираемые изнутри чудовищным жаром.
   Наконец орудие прекратило изрыгать пламя. Солдаты быстро отсоединили пустой сорокалитровый баллон и поставили новый.
   -- Ну что, жахнем еще разок? -- обратился к коменданту один из бойцов.
   -- Хватит, -- задумчиво произнес майор, глядя на разваливающееся здание, -- смесь надо экономить, нам и так мало привезли. А трактир конечно жалко, ну ничего, новый отстроим. Главное, что эту падаль спалили.
   Артем в оцепенении смотрел, как догорают обломки строения, где они совсем недавно сидели.
   -- Лонгин...
   -- Ничего, -- похлопал Чарос парня по плечу, -- подельник твой сегодня много жизней спас, ему на том свете зачтется. Ну, а тебя, так и быть, могу взять на обеспечение. На границе солдат всегда не хватает, обучим, оденем. Ежели не устраивает что, то можешь катиться отсюда к... Договорить комендант не успел. Со смотровой вышки неожиданно забили в колокол.
   -- Тревога! -- заорал дозорный, но уже через секунду крик захлебнулся.
   -- Да что там за хрень, мать их за ногу? -- быстро направился майор в сторону ворот. К нему тут же подбежал один из помощников.
   -- Какие будут распоряжения?
   -- Общая мобилизация, ситуация девять. Собери всех кого сможешь, пусть подтягиваются к западной стене, остальным прикажи прятаться. Похоже, этот крысиный выкидыш все-таки притащил сюда своих дружков.
   -- Подождите, -- догнал Артем коменданта, -- что происходит?
   -- Можешь тоже идти к стене и драться вместе со всеми или проваливай и спасай свою трусливую задницу, сейчас точно не до тебя. Здесь война.
   Более не обращая на парня никакого внимания, майор двинулся дальше, полностью переключившись на организацию обороны.
   -- Эти люди не наша сторона, -- прошептал Артем. -- Они убили Лонгина. Я здесь чужой, это не моя война.
   Парень не отличался особенной смелостью, но и трусом его назвать было нельзя. Сейчас он благоразумно решил, что лучше ему не вмешиваться. Нет никакого смысла рисковать жизнью за тех, кто её не ценит.
   Артем пошел в сторону восточной стены, стараясь выглядеть как можно увереннее. Вокруг суетились солдаты, не обращая на парня никакого внимания. Все поселение напоминало растревоженный улей или муравейник.
   Через некоторое время Артем добрался до восточной окраины поселения. Тут уже почти никого не осталось, все либо спрятались, либо сместились в зону боевых действий. В глаза бросилась приоткрытая дверь какой-то небольшой пристройки непонятного назначения, возле одного из домов. Недолго думая, парень забежал внутрь, закрыв за собой дверь на хлипкий железный крючок. К сожалению более надежных механизмов не оказалось.
   Внутри царил полумрак, немного света пробивалось только через редкие и узкие щели в стенах. Помещение в несколько метров длиной оказалось пустым, лишь в дальнем углу насыпано немного сена. Для чего предназначалось сено и само помещение оставалось непонятным. То ли тут дрова держали, то ли скотину. Парня сейчас этот вопрос волновал меньше всего. Снаружи уже доносились отзвуки начавшегося сражения, слышались первые крики раненых и яростный рев атакующих.
   "Лонгин не был мне другом или даже товарищем, -- подумал Артем, -- я о нем толком ничего и не знал. Но все же он спас мне жизнь, да и тут не бросил, а я даже не попытался помешать коменданту и его солдатам. Лонгин ведь ничего плохого им не сделал, а они так легко пожертвовали его жизнью. Между делом, словно так и надо. Он же наоборот пытал их защитить от того хрона, может быть ему даже удалось бы победить, если... 
   Проклятье! Я ничего не сделал тогда, а сейчас забился в вонючий сарай. Сижу тут как крыса и жду, чем все закончится. А чем бы ни закончилось, мне все равно несдобровать. Хронам наплевать на всех людей, а людям... этим людям наплевать на меня. Правильно Лонгин сказал, я здесь чужой. Я даже не знаю, что мне теперь делать. Куда идти, зачем, могу ли я хоть каким-нибудь способом вернуться домой? Да я вообще ни черта не знаю, как тут жить! Если мне еще удастся отсюда выбраться, когда все закончится. Может стоило пойти под начало Чароса? Нет, к нему уж точно ни за что. Да и сражаться против хронов, ради чего? Ради территорий, на которые мне начихать? Ради людей, которым на меня наплевать? Да пошли они все, надо сваливать отсюда. Чем бы все не закончилось, нельзя больше тут сидеть и ждать неизвестно чего".
   Прошло около двадцати минут, но грохот сражения уже утих, хоть до сих пор и слышались крики раненых. Артем поднялся со своего места и подошел к двери, стараясь разглядеть, что происходит снаружи сквозь щели.
   Стоило ему приблизиться, как чья-то фигура за дверью перегородила обзор, а спустя секунду ржавый крючок вылетел от мощного удара с обратной стороны. Артем попытался отскочить назад, но крепкая рука уже вцепилась в одежду. Понимая, что разорвать дистанцию не получится, парень, не мешкая рванулся навстречу, нанося сильнейший апперкот, на который был способен.
   Кулак с хрустом врезался в чужую челюсть. Только сейчас Артем разглядел массивное серокожее лицо и удивился. Раньше таких крупных экземпляров видеть не приходилось.
   Хрон пошатнулся и отступил на несколько шагов назад, видимо просто не ожидая такой прыти от этого маленького человека. Артем одним скачком преодолел образовавшееся расстояние и врезался плечом в грудь своего противника, окончательно лишая его равновесия.
   Не дожидаясь падения хрона, юноша повернул в сторону и дал низкий старт, но уже через секунду понял, что совершил ошибку. В десяти метрах перед ним стояло сразу трое серокожих бойцов, с нескрываемым любопытством наблюдавших за действиями Артема. Сзади успел подняться громила. По бокам располагались строения, в одном доме дверь оказалась чуть приоткрытой, но все равно и так было понятно, что убежать не удастся, только не от этой компании.
   Хрон переросток, больше похожий на гору мышц, в отличие от своих жилистых и худощавых собратьев, одним аккуратным ударом в затылок вырубил Артема. Если бы не приказ командира, то, скорее всего он с удовольствием размозжил бы парню голову. Давно ему не приходилось терпеть такого унижения от низшего.
   Верг-12 с самого рождения отличался необычайными для хрона габаритами, из-за чего его мать умерла еще при родах. Хоть среди хронов индивидуальность и все её проявления высоко ценятся, в случае с Вергом все получилось наоборот. Отец не придумал более умного использования ненормальной физической силы сына, кроме как для всевозможных погрузочных работ, но уж тут выжимал из него все что можно. Бедный Верг трудился чуть ли не без сна и отдыха, но отцу перечить не смел. Тот в свою очередь относился к отпрыску не учтивее чем к домашней скотине, а то и хуже -- систематически его недокармливая, что сказывалось на мальчике еще страшнее, нежели запредельные нагрузки.
   По каким-то неведомым причинам, окружающие проявляли такое же равнодушие, впрочем, может и не равнодушие вовсе, а настоящую зависть, которая так же свойственна хронам. Уже при рождении Вергу присвоили числовое значение, состоящее лишь из шести цифр, что было на два знака короче положенного. Это в какой-то мере делало социальный статус младенца выше, чем у большинства взрослых, которые бывало и к концу жизни не могли избавиться хоть от одной цифры. К сожалению, уважения Вергу его статус никак не прибавил, скорее даже наоборот. Все рассудили, что никакой заслуги самого Верга в этом не нет, хотя им следовало заметить, что и вины тоже.
   Неизвестно, каким образом дальше сложилась бы жизнь Верга, который тогда еще даже Вергом не был, а всего лишь ненормально сильным мальчишкой с именем В-128362, если бы не очередная война. Отряду Троникса поручили провести акцию устрашения, в ходе которой предстояло уничтожить и небольшое поселение самого Верга.
   Еще в те далекие времена Троникс уже снискал славу в определенных кругах, как и его отряд. Пока еще только в качестве хороших наемников. Каждого бойца лидер отбирал лично, выискивая лишь талантливых хронов, которые и без того считались редкостью. За короткий срок разлетелись слухи о боевой группе высочайшего класса. Наемники широкой специализации брались за самые сложные, бескомпромиссные и жестокие задания, будучи и самым дорогостоящим отрядом в мире. Но Троникс никогда не переставал набирать новых хронов. Он повсюду выискивал детей и взрослых -- потенциальных бойцов.
   В тот день небольшое поселение вырезали под корень. В соответствии с полученным приказом, не должно было остаться ни единой живой души среди населения. Задание в этот раз оказалось необычайно простым. Почти все хроны оказались обычными рабочими, не способными оказать хоть сколько-нибудь достойного сопротивления, кроме одного.
   Троникс изрядно удивился, когда ему доложили, что отряд потерял двух бойцов. На этой миссии можно было погибнуть лишь по глупости или невнимательности, вот только его наемники таких ошибок не допускали. Еще сильнее Троникс удивился, когда к нему притащили сильно отощавшего, но необычайно крупного мальчишку. Из рапорта бойцов следовало, что этот парень голыми руками пробил голову одному из наемников и сломал позвоночник другому, после чего потерял сознание, судя по всему от голода и переутомления.
   Наметанный глаз Троникса быстро оценил, сколь ценное сокровище попало в его руки. Вергу уже не довелось увидеть залитые синей кровью улицы его родного поселения, но он ни капли не жалел о том, что покинул это проклятое для него место. В скором времени он освоился с жизнью наемника, тем более что Троникс держал парня под личным патронажем и самостоятельно обучал. Можно сказать тот заменил мальчишке отца, относясь к нему с куда как большим вниманием. Только среди наемников Верг наконец обрел заслуженное уважение к своей силе. Немало черепов успел он разбить и еще больше крови пролить, будучи правой рукой Троникса, прежде чем началась эра Верховного Жреца.
   Именно Верховный впервые предложил знаменитому отряду наемников государственную службу, не опасаясь предательства или переворота. Однако впоследствии государственная служба превратилась в договор о сотрудничестве. Троникс стал достаточно значимой фигурой, чтобы позволить себе никому не подчиняться напрямую.
   В текущей войне несколько элитных отрядов бывших наемников выполняет поручения Верховного Жреца, но это лишь небольшая часть от всех сил Троникса. Своеобразная плата за независимость. С тех пор Верг кроит людские черепа и проливает красную кровь.
   Сегодня третий раз с начала войны, когда низшему удалось повалить Верга. Бойцов не интересуют подробности, боец всегда должен оставаться готов к сражению, будь он пьян или в постели с женщиной, неожиданность никогда не станет считаться оправданием. Верг и не искал никаких оправданий, он лишь проанализировал ситуацию.
   А парнишка оказался не так прост, удар оказался точный и хорошо поставленный. Пусть ему и недоставало силы, это компенсировалось техникой. Боевые искусства мало распространены среди низших и слабо развиты. Люди больше полагаются на свое оружие, впрочем, и обращаться с ним они умеют значительно лучше. В любом случае, это сейчас не имеет большого значения, операция прошла строго по плану. Поселение под полным контролем, все боеспособные низшие нейтрализованы, осталось выяснить нужную информацию, но этим займется уже Борн, он лучше владеет языком низших.
   Связанных солдат сбили в кучу у главных ворот, туда же кинули и Артема, который все еще находился в отключке. От Верховного поступило распоряжение найти лиц, пересекших границу и уничтоживших патрульный отряд. В докладе разведки указывалось, что границу пересекло два человека, а так же предполагаемое направление их движения. В любом случае, разыскиваемые наверняка останавливались в этом поселении. Возможно они все еще здесь.
   -- Кто командующий? -- сразу обратился Борн к пленникам.
   В гуще кто-то зашевелился и вперед чуть пошатываясь, вышел майор.
   -- Я здесь комендант, -- проскрежетал Чарос.
   -- Был комендантом, -- поправил майора хрон. -- С какой целью вы высылали разведчиков на нашу территорию?
   -- В этом мире нет вашей территории паршивый ублюдок, -- сплюнул Чарос под ноги Борну. -- Вся планета принадлежит только людям, а вы лишь проклятые паразиты, которые пожирают плоды наших трудов.
   Борн в ответ посмотрел на Верга и чуть кивнул. Громила не торопясь подошел и резко впечатал кулак в челюсть пленника. Бил он слегонца, не напрягаясь, но даже крепкого майора подкосило. Изо рта потекла кровь, а несколько зубов, похоже, раскрошилось. Повезло, если челюсть осталась целой.
   -- Повторяю вопрос, -- спокойно произнес Борн. -- С какой целью вы высылали разведчиков на нашу территорию.
   -- Мы не высылали никаких разведчиков!
   -- Верг.
   Хрон стоявший возле Чароса, немного присел и нанес удар в живот, на этот раз чуть сильнее. Майор, задыхаясь, упал на колени, его стошнило. Борн подождал минуту, пока пленник не смог снова внятно говорить.
   -- Попробуем еще раз?
   -- Клянусь, мы не высылали разведчиков, -- прохрипел майор, все еще сотрясаясь от болезненных судорог в теле, -- да даже если бы и высылали, то зачем?
   -- Вот и меня интересует зачем, -- наклонился хрон к коменданту, -- и если ты мне этого не скажешь, Верг вспорет тебе брюхо и заставит жрать собственные кишки, но для начала, пожалуй, оторвет все пальцы, по одному, сначала на руках, а потом на ногах. Приступай Верг.
   -- Да стойте, -- заорал Чарос, -- объясните мне, какие мать их разведчики? Я никого никуда не высылал, я не могу ничего сказать, потому что просто не знаю, о ком вы говорите!
   -- Позавчера, два человека были обнаружены патрульным отрядом на подконтрольной нам территории. Отряд оказался почти полностью перебит, разыскиваемые скрылись. Судя по найденным следам, они направились сюда и сегодня утром прибыли в поселение. Где они?
   -- Я не высылал людей, в разведотряде минимум четыре человека, я не зна... -- тут взгляд майора упал на Артема, лежащего без сознания. -- Стойте, двое сегодня пришли к нам в поселение, они говорили об убитых хронах, вот этот парень и его напарник.
   -- Где второй?
   -- Мы спалили его вместе с одним из ваших, пока они выясняли отношения.
   -- С одним из наших? В моем отряде нет потерь. Кто это был?
   -- Почем мне знать? -- поморщился комендант, -- Все вы на одно лицо. Хотя, кажется, напарник мальчишки называл его Заргал.
   -- Ты сказал Заргал? -- во взгляде Борна промелькнуло нечто похожее на страх, хрон словно перешел в боевую готовность. -- Быть того не может, ренегат Заргал, -- сказал он уже тише, поворачиваясь к своим бойцам. -- Бездна Цида, что здесь делает проклятый отступник? У нас проблемы. Прочешите местность еще раз. Не думаю, что низшим удалось бы так просто прикончить этого предателя. Брэт, берешь двух бойцов, хоть землю носом ройте, но следы Заргала отыскать.
   -- Есть, -- кивнул хрон.
   -- Значит, времени у нас немного, -- продолжил Борн, -- успеем забрать только самое ценное, нужно скорее выдвигаться обратно в штаб. Приведите мальчишку в чувство, к нему тоже несколько вопросов, но позже. Любой ценой защищать этого низшего, Троникс приказывал доставить живыми обоих, одного мы и так уже потеряли. Рабов готовьте к переходу, остальных убить, деревню сжечь. Кстати, Верг, оставь послание для будущих гостей. Возьми несколько ребят и организуй все от души.
   Отдав все распоряжения, Борн еще раз с сомнением посмотрел на Артема, но больше ничего не сказал. Подчиненные принялись исполнять поручения, большая часть солдат отправилась к домам, остальные начали пинками и криками поднимать связанных людей, выстраивая их в подобие колонны.
   Вскоре из деревни послышались крики и осветили темное небо первые языки пламени, поднимающиеся от подожженных домов. Хроны забирали с собой в качестве рабов только достаточно крепких мужчин, не оставляя в живых больше никого, ни женщин, ни стариков, ни детей. Поселение низших должно быть стерто с лица земли со всеми его обитателями.

Глава 7

   Девушка попыталась открыть глаза, но тут же зажмурилась от необычайно яркого света. Что это такое? На солнце не похоже, тепло совсем не чувствуется. Неужели она умерла? В голове пронеслись воспоминания. Запах паленой плоти, стремительно сгорающее тело начальника и серокожее лицо. Взгляд желтых глаз, вызывающий какой-то инстинктивный ужас перед подавляющей силой, мощью, превосходством. Страх перед неизвестностью. Последний момент перед тем, как стало темно. Так почему же сейчас такой яркий свет? Разве мертвые жмурятся? Жмурятся, конечно, но несколько иначе.
   -- Вы меня слышите? -- прозвучал совсем рядом незнакомый голос. -- Можете открыть глаза? Ах да, сейчас я приглушу свет.
   -- Кто это? -- спросила Ирида, слова с трудом вырывались из пересохшего горла. Свет, наконец, немного утих и перестал так слепить.
   Девушка открыла глаза и попыталась осмотреться. Небольшая комната, белые стены, никаких окон и одна единственная дверь. Самым удивительным все так же казался светящийся потолок. Рядом стоял молодой, светловолосый мужчина в белом халате и внимательно смотрел на Ириду.
   -- Вы уж простите, что так получилось, -- с улыбкой произнес он. -- Мы, честно говоря, и не знали, ожидать ли вашего пробуждения. Видите ли, у вас на теле не обнаружено никаких серьезных повреждений, а вы вот уже двое суток находитесь в коме и ни на что не реагируете.
   -- Я... жива? -- спросила Ирида, все еще не понимая до конца, что происходит и где она находится.
   -- Хах, конечно же живы, и судя по всему практически здоровы. Удивительно! Вас нашли прямо перед полыхающим зданием администрации. Неизвестно, какой смельчак успел вас спасти. Ох, и простите мою неучтивость, я категорически забыл представиться. Куртиз Лайз, в данных обстоятельствах ваш лечащий врач.
   -- Дайте воды, -- прохрипела девушка, пытаясь приподняться. Лежала она на каком-то подобии больничной кушетки, которая так же походила и на операционный стол.
   -- Конечно, конечно, -- улыбнулся Куртиз. Он вообще все время улыбался и казался на редкость оптимистичным и жизнерадостным человеком. Стакан с водой каким-то волшебным образом очутился у него в руке. В несколько жадных глотков Ирида осушила предложенную емкость, после чего почувствовала себе немного лучше, в голове прояснилось, а взгляд стал осмысленнее.
   -- Где я? -- задала она очередной вопрос. На самом деле собственный вопрос показался девушке каким-то глупым и банальным, а глупо выглядеть перед этим молодым человеком почему-то совершенно не хотелось. Однако Ирида действительно не имела ни малейшего представления о том, где находится.
   -- Вы в лазарете третьего сектора и прошу вас, не смотрите так удивленно на потолок, это, по меньшей мере, выглядит странно. Хотя конечно поначалу все смотрят. Насколько я знаю в остальных секторах электрическое освещение пока не в ходу.
   -- В третьем секторе?!
   -- Ну, а что тут такого? -- в свою очередь тоже удивился Куртиз. -- В связи с последними событиями, мы просто вынуждены были повысить ваш уровень допуска. В конце концов вы единственный очевидец событий, а противник еще ни разу не пробирался так глубоко через нашу систему защиты. В народе могут начаться волнения. Авторитет Столицы пошатнулся, а это напрямую завязано с авторитетом самого Императора. Трудно принять адекватные меры, не зная всех нюансов происшествия. Так что на вас теперь лежит большая ответственность. Надеюсь, вы нас не подведете.
   -- Вы ведь не просто врач? -- внимательнее посмотрела девушка на молодого человека. -- Обычные врачи таких речей не ведут.
   -- Необычный, -- подмигнул Куртиз, -- совсем необычный.
   -- А кто же тогда? -- не удержалась Ирида от очередного банального вопроса.
   -- Считайте, что ваш личный куратор. Кстати электричество, как и сами лампы, это разработка второго сектора, там еще немало интересного изобрели. Ох, говорливый мой язык, это же конфиденциальная информация, -- театрально всплеснул он руками и неожиданно снова азартно подмигнул, -- но вы ведь никому не расскажете?
   -- Не расскажу, -- девушка почувствовала, что тоже не может удержаться от улыбки, глядя на этого человека.
   -- Вот и славно. Вы уже можете идти?
   -- Кажется да, -- неуверенно произнесла Ирида, поднимаясь. Её чуть пошатывало, но доктор Куртиз заботливо подставил свое плечо.
   -- В таком случае я провожу вас в вашу комнату. К сожалению, боюсь времени на отдых будет не так много, как хотелось бы, сами понимаете, ситуация сложилась неприятная, поэтому я искренне надеюсь на ваше дальнейшее сотрудничество.
   -- Я постараюсь, -- кивнула девушка, -- но что со мной будет?
   -- Честно говоря, я не знаю, -- пожал плечами Куртиз, -- все зависит от распоряжений, которые должны поступить, но я уверен, что все будет хорошо. Вы ведь не сделали ничего плохого?
   Взгляд его на мгновение стал жестким, испытующим. Такой колючий взгляд больше подходит матерым контрразведчикам, чем молодым докторам.
   -- Н-нет, -- запнулась Ирида от такой неожиданной перемены, но Куртиз уже вновь добродушно улыбался, словно ничего и не случилось.
   -- Боюсь только, что придется на некоторое время приставить к вам охрану, -- с искренней грустью произнес он, -- до выяснения всех обстоятельств. Исключительно ради вашей же безопасности.
   Маленькими шажками и с немалой помощью доктора, девушка добрались до лифта. Сами по себе лифты, приводимые в движение паровой машиной, были явлением достаточно редким, но известным, Ириде даже доводилось несколько раз на таких кататься. Гораздо удивительнее оказалось то, что этот лифт работал тише и двигался быстрее. К тому же изнутри он тоже освещался электрическими лампами, как впрочем, и все остальные помещения здесь. Девушка пока видела лишь длинные коридоры со множеством дверей по обе стороны, но ни одного окна, свечи или хотя бы факела -- все освещение было искусственным.
   Ирида и Куртиз поднялись на несколько этажей выше, но общая картина ничуть не изменилась, все те же коридоры и двери.
   "Что же здесь творится? Для чего все эти помещения?" -- подумала девушка. Создавалось впечатление, что они находятся под землей. Но вот доктор остановился возле одной из дверей, с виду ничем не отличающейся от остальных и достал из кармана ключ, судя по всему заранее заготовленный.
   -- Прошу, -- шутливо поклонился он, отпирая дверь. -- Ваши апартаменты.
   Девушка несколько опасливо зашла внутрь, но ничего особенного не увидела. Просторное, уютное и хорошо обставленное помещение, с обширной кроватью, книжным шкафом, небольшим резным столиком и прочими атрибутами. Разве что все так же отсутствовали окна.
   -- Располагайтесь. Здесь есть ванна, душ, туалет, кухня и немного продуктов, если захочется что-то себе приготовить. Свет включается и выключается вот этими переключателями, -- указал Куртиз на стену. -- Так же я имел смелость подготовить некоторую одежду для вашего гардероба, думаю, вам захочется переодеться. На этом я вынужден вас покинуть. Отдыхайте.
   -- Но если мне что-то понадобится?
   -- Не понадобится. Вскоре я сам свяжусь с вами, будьте готовы.
   Первым делом девушка приняла душ и переоделась. Дабы привести мысли в порядок, нужно в первую очередь привести в порядок себя. Закончив с гигиеной, Ирида взялась за приготовление себе завтрака, или обеда, а может быть ужина. Сколько сейчас времени, оставалось неизвестным, но это не так уж и важно, поскольку есть все равно хотелось зверски.
   "Пока есть время, а его возможно не так много, нужно разобраться, что же собственно произошло, -- подумала девушка. -- Когда я отключилась, кто-то успел вытащить меня из горящего здания. Как такое вообще возможно -- непонятно, ведь огонь распространялся очень быстро, а после потери сознания, осталось бы всего секунд десять, не больше. Кто же? Нет, так сейчас вряд ли чего-либо добьешься, этот вопрос пока придется отложить. Тогда где я сейчас нахожусь? Куртиз сказал в третьем секторе, но сам сектор тоже не маленький. Впрочем, чем это знание мне поможет? Все равно мне об этом секторе ничего не известно. Только вот с какой целью меня сюда доставили? Почему именно сюда? Лазареты есть и в четвертом секторе. Ситуация конечно нештатная, да и Куртиз все более-менее объяснил. Складно так объяснил".
   Ирида поморщилась, что-то ей во всем происходящем не нравилось, остался неприятный осадок после всех размышлений. Ничего нового выяснить не удалось, думай не думай, а информации попросту недостаточно. Что будет дальше, тоже неизвестно. Находиться взаперти неприятно, пусть даже и в таких комфортных условиях. И страшно. Только сейчас девушка призналась себе, что боится происходящего. Несмотря на чудесное спасение, не случится ли с ней чего пострашнее теперь? Что скрывают эти длинные коридоры с одинаковыми дверьми? Это точно не гостиница и не общежитие.
   Ожидание и неизвестность, как правило, представляют собой очень неприятную смесь. Вряд ли что-то может так же медленно, но планомерно порождать ужас в душе человека. Пока девушке удавалось держать себя в руках, тешась мыслями о собственной невиновности и непричастности к минувшим событиям, но достаточно провести наедине с собой половину дня и все кардинально изменится. К счастью ожидание оказалось не слишком долгим. Всего через пару часов в дверь постучали. Впрочем, постучали скорее из вежливости, потому что через мгновение дверь открыли.
   -- Приятно снова видеть вас, госпожа Ирида, пусть даже и расстались мы с вами совсем недавно.
   Доктор Куртиз вошел в помещение, а следом попытался зайти еще один мужчина, но молодой человек жестом приказал оставаться на месте. От внимания девушки не укрылся этот жест: он выглядел совершенно естественным и в тоже время властным. Похоже, этот человек не сомневается в собственных силах и полномочиях, к тому же давно привык отдавать приказы подчиненным.
   -- Моя дальнейшая судьба, наконец решена? -- с напускным спокойствием спросила девушка.
   -- К сожалению все еще нет. Собственно за тем я сюда и прибыл, прошу заранее простить мои действия, вам придется еще немного вздремнуть.
   -- О чем вы...
   Ирида не успела закончить свой вопрос, а Куртиз оказался уже прямо перед ней, резким движением касаясь её плеча. Девушка почувствовала легкий укол и перед глазами сразу все поплыло.
   "Зачем?" -- только и успела подумать она.
   Куртиз аккуратно подхватил оседающее на пол тело. Он искренне симпатизировал девушке, и доводить до подобного не хотелось, но для нее это обязательная мера. Ничего не поделаешь, правила не обсуждаются. По крайней мере, она пробудет в отключке не больше часа.
   Когда Ирида открыла глаза, доктор Лайз все еще находился рядом. Он устроился в широком кожаном кресле, закинув ногу за ногу и с явным любопытством рассматривая её. Сама девушка обнаружила, что сидит в точно таком же кресле, которое в свою очередь расположено в просторном, дорого и со вкусом отделанном холле.
   Отделка не то что бы выглядела великолепно, в ней отсутствовал тот чрезмерный блеск и вычурность, коими так грешат богато украшенные места. Собственно некой вычурностью грешит и само слово "великолепно". Тем не менее, высокие своды, органично вписывающиеся в интерьер картины на стенах, приятные глазу строгие мраморные колонны, все это заставляло вас приподнять брови и тактично покивать головой.
   Девушка с некоторым удивлением поймала себя на подобных размышлениях, хотя они казались в данный момент совершенно неуместными.
   -- Мне тоже нравится это место, -- произнес Куртиз, словно читая мысли Ириды. -- Жаль, что не так часто доводится здесь бывать. Сюда вообще гостей приглашают только в особых случаях. Впрочем, это всего лишь прихожая. Вам туда. Он ждет.
   Только сейчас девушка обратила внимание, что, несмотря на весь простор помещения, оно имеет лишь два выхода и тот, на который указывал Куртиз, по-настоящему ошарашивал.
   Не строгая стальная дверь, не изящно вырезанное произведение искусства, ничего подобного. Врата. Огромные створки в два человеческих роста, казались настолько большими, что вызывали недоумение и страх. Глядя на исполинские ворота ты уже не задумывался над тем, как они сделаны или из чего, ты просто терялся.
   -- Где я? -- второй раз за сегодня спросила Ирида. Доктор только отрицательно покачал головой, показывая, что не будет или просто не может отвечать на этот вопрос. Раздался тихий гудящий звук и одна из створок немного приоткрылась.
   -- Идите. Он готов вас принять.
   -- Кто он? Разве вы не пойдете со мной?
   Куртиз вновь отрицательно покачал головой.
   -- Мне не дозволено. Не заставляйте Его ждать.
   Интонации этого молодого человека изменились. Он стал серьезен, даже слишком серьезен. Веселое выражение лица, которое девушка наблюдала раньше, сорвало, словно бумажную маску. Сейчас на лице Куртиза читалось только напряжение и... страх?
   Больше Ирида медлить не могла, просто не решалась. На негнущихся ногах, она приблизилась к приоткрывшимся воротам. Из небольшого проема веяло чем-то необычным, но смутно знакомым. От этого ощущения тело девушки бросило в дрожь, на лбу выступил пот, как от сильного волнения. Пытаясь совладать с нахлынувшими переживаниями, она шагнула вперед.
   Внутри царил полумрак. Стоило оказаться внутри, как ворота за спиной тихо захлопнулись. Ириде потребовалось несколько секунд, чтобы глаза немного привыкли к темноте, но даже спустя некоторое время ей все равно не удавалось разглядеть стены просторного зала.
   От гладкой поверхности пола исходила прохлада. Далекий потолок терялся окутанный мраком. Что же это за место? Девушка оглядывалась и не могла найти ни одного окна, ни одного источника света, но что-то неосязаемое все же совсем немного разгоняло абсолютною тьму в этом помещении.
   Застыв на месте, Ирида не смела даже пошевелиться. Девушка просто не знала, что ей делать и чего ожидать. Она чувствовала чужое присутствие, прямо там, впереди, в центре просторного зала. Но эти ощущения... эта аура, она сковывала все тело, сковывала сами мысли.
   -- Подойди.
   Ирида вздрогнула от звука чужого голоса. Тихий и спокойный, казалось, он вызывал дрожь не только у девушки, но и у самих стен. Властность, прозвучавшая в этом голосе, совсем не походила на ту, что излучал доктор Лайз. Все равно что сравнивать приказы ребенка и генерала. За этой властностью стояло могущество, истинная сила и мощь.
   Девушка шагнула вперед. Она пошла прямо к центру помещения, не смея отклониться хоть на микрон, не смея хоть на миг отвести взгляд в сторону. Ирида, наконец, вспомнила, почему эти ощущения, эта дрожь кажется столь знакомой. Она уже испытывала подобное чувство, стоя перед Заргалом. Именно тогда, объятый пламенем, хрон разительно изменился. Девушка, наконец, поняла, что она тогда испытала. Не просто испуг или страх. Это был чистый, инстинктивный ужас перед подавляющей, чудовищной силой. Когда само тело, каждой своей клеткой ощутило близкую опасность, смертельную опасность. И сейчас это чувство даже сильнее чем в тот раз. Перед ней сидит Император.
   Взгляд полуприкрытых глаз парализовывал волю. Бледное и утонченное аристократическое лицо не выражало никаких эмоций, больше напоминая гипсовую маску. И все же оно казалось по-настоящему красивым, словно совершенный образ высеченный рукой гениального мастера. Длинные пепельно-белые волосы только подчеркивали эту красоту.
   Император восседал на жестком и холодном троне, выточенном из огромного цельного куска прочнейшего красного гранита. Трон притягивал к себе взгляд. В нем не было ничего лишнего, абсолютно ничего, ни единого украшения, ни единого лишнего угла, лишь какая-то особая отшельническая строгость. Тем не менее, трон завораживал, как завораживает работа истинного гения. Размеры, пропорции, идеально гладкая поверхность, все казалось совершенным.
   Императора не беспокоил холод, он не выказывал даже намека на неудобство, хотя единственным атрибутом одежды на нем являлись штаны из белоснежного материала. Ирида хорошо разбиралась в тканях, но сейчас понимала, что впервые видит нечто подобное. Однако неизвестная ткань волновала девушку меньше всего. Ей хотелось смотреть только на его худощавое, жилистое тело, перевитое тугими жгутами мышц, подобное идеальной скульптуре живого божества. Казалось даже жуткие шрамы, покрывавшие весь торс, не могли испортить его красоту.
   -- Твое имя.
   Ирида вновь вздрогнула. Он не спрашивал, он повелевал. Каждое слово пронизывало пространство, резонируя с её сознанием.
   -- Меня зовут Ирида Эстер, -- изо всех сил стараясь не запнуться, ответила девушка.
   Император поднялся. Он предстал перед ней в полный рост. Девушка невольно задержала дыхание, столь величественно выглядело каждое его движение. Движения, принадлежащие человеку рожденному, чтобы править, рожденному повелевать и своими руками карать любого, кто ослушается.
   Император навис над ней подобно тому, как нависает топор палача над приговоренным. Каждая клеточка тела вопила, молила об одном единственном действии. Убежать, спастись, скрыться от этого чудовища. Но Ирида даже не шелохнулась. Она стояла, опустив голову, не смея поднять глаза и посмотреть на человека, который через мгновение лишит её жизни, потому что в эту самую секунду в ней зародилось чувство, поглотившее всю её душу без остатка. Даже бушующий страх и ужас смерти, отошли перед этим чувством на второй план. Покорность.
   -- Ирида Эстер, -- произнес Император, коснувшись ладонью её головы, -- теперь ты полностью принадлежишь мне.
   Девушка сама не заметила, как из глаз потекли слезы, но это были слезы счастья.
   "Он назвал мое имя, он прикоснулся ко мне", -- вопило все её естество. Ирида упала на колени, не в силах больше стоять перед ним словно равная.
   -- Да, мой Император, -- громко прошептала она. Именно в тот момент девушка отчетливо поняла, что ради своего повелителя, она сделает все. Она исполнит любое его повеление, даже если он возжелает забрать её жизнь.
   -- Ты найдешь для меня одного человека. Ты приведешь его ко мне живым.
   Ирида не смела задать ни единого вопроса, единственное, что она ей удалось, это повторить:
   -- Да, мой Император.
   -- Иди.
   Девушка осторожно шагнула назад, затем еще раз. Она просто не решалась повернуться к нему спиной. Но Император уже закрыл глаза, словно для него больше в этом помещении никого не существовало.
   Доктор Куртиз все так же занимал кожаное кресло, и казалось, над чем-то напряженно размышлял. Взгляд его затуманился, а глаза уставились в одну точку, но через несколько секунд наваждение спало. Он повернулся к девушке и приветливо улыбнулся, словно они уже давно не виделись.
   -- Рад лицезреть вас в добром здравии, госпожа Ирида, -- произнес доктор с видимым облегчением. -- Не многим выпадает такая честь.
   Девушка все еще пыталась прийти в себя, после встречи с Императором. Напряжение постепенно уходило, тело перестало дрожать, а поток мыслей возвращался к своему привычному течению. Доктор Лайз подхватил девушку под руку и повел куда-то за собой. Все еще пребывая в некотором ступоре, Ирида без какого-либо сопротивления последовала за ним.
   -- Как может существовать человек, обладающий подобной силой? -- озвучила она единственный вопрос, который не давал ей покоя.
   -- Порой я даже не уверен, человек ли он, -- совершенно серьезно ответил Куртиз. -- Его сила не просто бесчеловечна, она чудовищна. Вы видели его трон? Создан из цельного куска невероятно прочного красного гранита. Создан им лично. Император вырезал его сам, не используя ни единого инструмента. Голыми руками. Он выше всех и каждого из нас, сильнее любого бойца, умнее любого ученого, талантливее любого мастера. Настоящий гений среди гениев. Я считаю его поистине совершенным существом. Поэтому возможно он и обладает такой властью.
   Доктор Лайз тяжело вздохнул.
   -- Вы знаете, в сущности, это место почти не охраняется. Так, несколько солдат скорее для бутафории, чем для защиты. Если кому-то или чему-то удалось пробраться в Цитадель, то, скорее всего никакая охрана это существо не удержит. Нам уже не единожды приходилось убирать поломанные тела хронов перед его покоями, словно те были не тренированные элитные бойцы, а соломенные куклы.
   -- Место, где я встретила Императора, оно очень странное, даже пугающее, совсем не приспособленное для человеческих потребностей. Разве Императору полагаются еще более жестокие условия, нежели обычным людям? Что это за помещение, почему он выбрал именно его?
   -- Кто знает, -- пожал плечами доктор, -- таков его тронный зал. Там Император размышляет, там он медитирует и совершенствуется. Не мне пытаться понять его цели и замыслы.
   -- Но зачем ему все это нужно? Зачем ему понадобилась я? Он не задавал вопросов, не выяснял обстоятельств, только приказы и никаких подробностей.
   -- Как я уже говорил, не мне и не вам пытаться понять его цели и замыслы. Императору не требуется задавать вопросы, чтобы узнать то, что он желает знать. Вам крупно повезло, что вы, госпожа Ирида, сейчас стоите передо мной и можете так свободно говорить об Императоре. Лишь единицы переживали эту встречу. Я могу представить, что вы чувствуете и дам вам один простой совет. Исполните его волю, исполняйте любое его повеление без вопросов и сомнений, и не пожалеете об этом. Ко мне уже поступили все соответствующие распоряжения, по вашему назначению. Не волнуйтесь, всю нужную информацию вы вскоре получите, как и средства. Вы, госпожа Ирида Эстер, теперь возглавите один из отделов внешней разведки. Не знаю, чем вызвано такое решение, но и вдаваться в подробности не хочу. Император никогда не ошибается в людях. Искренне надеюсь, что вы исполните возложенные на вас обязательства надлежащим образом и с полной отдачей.
   Девушка остановилась и посмотрела в глаза доктора Лайза.
   -- Нет никакой разницы, что прикажет мне Император -- убить или умереть, я исполню любое его желание.

Глава 8

   Куда ни посмотри, повсюду суетятся хроны. Аполло не нравилось это место и извечное столпотворение царящее здесь. По крайней мере, лично перед ним все почтительно расступались. К любому из рода Кайзеров относились бы точно так же, но перед старшим сыном Верховного Жреца, народ испытывал особый трепет. Об Аполло ходило немало слухов. Как-никак, а глава внутренней службы безопасности считался едва ли не сильнейшим бойцом из всех ныне живущих хронов, и боялись его соответственно. Конечно, никто ничего не знал наверняка, но, как известно, всякое подобное предположение основывается на толике истины.
   Аполло Кайзер отличался необычайным хладнокровием и на редкость хорошо владел собой, потому и в бой вступал либо непосредственно по долгу службы, либо в самых крайних случаях, если другого способа решить проблему не видел. Тем не менее, достоверно было известно, что он не проиграл ни одного поединка, даже в случаях, когда противник явно превосходил числом.
   Если старшему сыну Верховного все же приходилось вступать в бой, то с врагами тот разделывался быстро и безжалостно, считая милосердие в данном случае лишь непростительной слабостью. Аполло видел в этом определенную логику. Если ты сделал все возможное, чтобы избежать ненужного поединка, то это и является максимальным проявлением милосердия в отношении глупцов, осмелившихся выступить против твоей сокрушительной мощи.
   Всего за несколько десятков лет, по воле Верховного, в самом сердце пустоши, вопреки всем стихиям, впервые за многие века выросло подобие наземного города. И послужила тому одна единственная причина -- именно здесь располагался портал. Место, ставшее в какой-то мере настоящей святыней.
   Чем ближе подходил Аполло к циклопическому сооружению, тем больше хронов толпилось вокруг. Переправка солдат, рабочих, оружия, просто переселенцев производилась круглосуточно. И все же, не смотря на размеры портала, тот мог перемещать только по несколько хронов за раз. Пусть каждого из них нагружали по максимуму, но шесть -- восемь хронов раз в две минуты -- это предел возможностей данного сооружения.
   Фиделис как-то рассказывал, что мощность портала куда как больше той малости, которую он выдает сейчас, но многие тысячелетия без надлежащего обслуживания способны разрушить даже самую прочную конструкцию.
   Вся проблема заключалась в том, что отсутствовала сама возможность восстановить портал в достаточной степени, пусть даже все двенадцать ключевых колонн возвели заново. В качестве материла для данного сооружения, его бывшие хозяева использовали неизвестные минеральные породы, которые попросту не существовали на данной планете. Строились теории, о том, что когда-то все же некоторые запасы похожего минерала имелись, но были полностью выработаны. Хотя какой теперь толк от теорий, если реальной пользы для восстановления портала они не несли?
   Несмотря на все попытки найти достойную замену неизвестному материалу, вещества имевшего подобную энергоемкость не существовало в природе мира хронов. Даже то, что удалось кое-как соединить отдельные части и заставить портал работать на минимальной мощности, уже было настоящим чудом. Тем не менее, пять тысяч хронов в сутки, в масштабах планетарного переселения, являлись каплей в море.
   Аполло не интересовала ни архитектура города, ни устройство портала, ни столпотворение хронов. Он прибыл сюда с одной единственной целью: пришло время отправиться в мир, который пожелал подчинить его отец.
   Несмотря на то, что Аполло занимал пост главы внутренней службы безопасности, он не беспокоился о своем отбытии. По сути, при Верховном Жреце эта должность была полезной, но не обязательной. Старику давно не нужны телохранители. Вряд ли есть кто-то, кто может защитить Верховного лучше, чем он сам. Аполло лишь следил за тем, чтобы отца не отвлекали по таким пустякам. Конечно, внутренняя служба безопасности опутывает своей сетью едва ли не весь государственный аппарат, но эту работу можно оставить на доверенных подчиненных.
   Даже врожденное хладнокровие не помогало Аполло справиться с волнением перед отправкой. Ему давно хотелось лично взглянуть на тот необычный, пышущий жизнью мир.
   Вчера донесли неприятные известия: тело без опознавательных знаков, найденное на месте появления двух пришельцев принадлежало Велиусу Кайзеру. Аполло и Велиус не были близки в достаточной степени, но кровные узы в любом случае остаются кровными узами. Будучи на полтора столетия младше, Велиус редко пересекался со старшим братом, но относился к нему с большим уважением, потому может и выбрал схожую сферу деятельности. В отличие от Аполло он занимался внешней разведкой, но не на руководящей должности, а непосредственно полевой работой.
   Кровь Кайзеров несет в себе силу многих поколений. Каждый из Кайзеров едва ли не с рождения становится непревзойденным бойцом. Конечно, Велиус никогда не отличался особым бойцовским талантом, предпочитая прямым поединкам один смертельный удар из тени, но не отличался лишь в сравнении с другими членами рода. Тем не менее, он легко сражался на равных с лучшими воинами хронов, не говоря уже о людях.
   Кто? Вопрос, который не давал Аполло покоя. Кто мог голыми руками искалечить элитного бойца? Люди на такое не способны, они полагаются лишь на свое оружие. Боевые искусства для большинства низших не более чем пустой звук. Только хроны в достаточной степени владеют рукопашным боем. Неужели кто-то из своих? Цель, мотив? Нет, не сходится. Ренегаты среди хронов чрезвычайно редкое явление. Каждое имя хорошо известно. Одно запомнилось особенно. Ренегат Заргал. Феномен тысячелетия. Да, это имя еще долго не забудут. Только он обладал достаточной силой, чтобы сотворить подобное с братом, но Заргал мертв, это не подлежит сомнению. Тогда кто?
   Мучимый бессмысленными догадками, Аполло едва заметно дернул головой сбрасывая наваждение. Сейчас не время. Он кивнул двум подчиненным по обе стороны, приказывая остаться здесь. Прямо перед ним находился портал. Пурпурные кристаллические колонны излучали тусклый пульсирующий свет, почти невидимый днем, но Аполло знал, сейчас они вырабатывают и перегоняют в себе чудовищные объемы энергии.
   Перемещение дело затратное, главное чтобы в этот раз все прошло без сбоев. Случается и такое, что хрона забрасывает... да один Цид знает, куда может забросить. В лучшем случае недалеко от приемного пункта, но может и на вражескую территорию. Это конечно большая редкость, и все же...
   Нарастающий гудящий звук прервал размышления хрона. Все тело начало покалывать, словно от статичного электричества. Короткая вспышка на несколько мгновений ослепила -- Аполло поддался любопытству и не закрыл глаза, как того предписывают правила. Прошла секунда и хрон протяжно выдохнул. Вот и все. Каков же ты новый мир?
   После первого же вдоха у Аполло слегка закружилась голова. Этот воздух... никогда прежде ему не доводилось дышать настолько чистым и насыщенным кислородом воздухом. Какое фантастическое богатство ощущений, сколько живых и приятных запахов. На мгновение старший сын Верховного почувствовал настоящую эйфорию. Зрение, наконец, восстановилось и перед Аполло, во всей своей первозданной красоте предстал новый мир.
   Живая зелень... какое обилие зеленого цвета, какие яркие и насыщенные краски! А недалеко впереди, голубой стрелой разрезает землю самая настоящая река! После вечных пустынь и глубоких подземелий, нетронутая природа вызывала восторг. Да что там восторг, это место казалось Землей Обетованной.
   -- Теперь я понимаю, отец, -- пораженно прошептал Аполло, все еще пребывая в состоянии эйфории.
   Неожиданно сзади раздались крики. Хрон резко обернулся. Опьяненный обилием кислорода, запахами и богатой растительностью, Аполло расслабился и совсем забыл о подобающей бдительности. Это место совсем не похоже на приемный пункт. Проклятый портал все-таки дал сбой в самый неподходящий момент. Крики на незнакомом языке стали только громче, но теперь судя по тону больше походили на отдаваемые командиром приказы.
  
   Аполло появился недалеко от дороги, как раз, когда мимо проезжал небольшой обоз. Люди явно оказались не готовы к такому внезапному появлению гостя, но сориентировались достаточно быстро. Обоз состоял всего из четырех телег, которые сопровождало двадцать пять человек, из них лишь пятнадцать -- мужчины способные сражаться.
   Суета началась, как только разобрались, кто перед ними стоит, но все мельтешение пресек человек, идущий во главе. Несколькими громкими и четкими командами он приказал всем женщинам и детям спрятаться за телегами, а мужчинами взять оружие и приготовиться к бою.
   Всем известно, что даже один хрон -- это очень опасный противник, но в данном случае за людьми слишком явное численное превосходство. Возможно, он просто решит отступить.
   "Нет, -- подумал командир, -- нельзя позволить ему уйти. Где один, там и другой. Какова вероятность того, что хрон не догонит их потом с подкреплением, если сбежит сейчас? Всем известно, что эти твари поодиночке ходят очень редко, а значит, неподалеку наверняка может найтись целый отряд. Придется сражаться".
   Командующему очень не хотелось терять людей, но в душе он уже смирился с тем, что кем-то придется пожертвовать. Скорее всего, прежде чем задавить противника численным преимуществом, как минимум один-два человека расстанутся с жизнью. Слишком уж сильные бойцы эти серокожие. В любом случае, лучше потерять двух человек, чем весь обоз.
   К сожалению все понимали такой расчет. Никто и всерьез не рассчитывал миновать пограничные территории без жертв, но каждый в тайне надеялся, что им повезет. Не повезло.
  
   Сын Верховного Жреца посмотрел на людей с некоторой завистью. Они живут в таком удивительно мире с самого рождения, не зная и малой толики тех лишений, что переживает его народ. Окинув обоз хмурым взглядом, Аполло понял, что непосредственной опасности никто для него не несет.
   Ему совершенно не хотелось сейчас сражаться. Возможно, он бы даже отпустил низших. Маловероятно конечно, но в виде исключения, в виде благодарности за такой богатый мир, он мог бы позволить им уйти. Вот только противник уже начал его окружать. Максимально возможное милосердие было проявлено, а значит, люди сами сделали свой выбор. В таком случае следует отнестись к нему со всем возможным уважением.
   Мгновение назад хрон стоял в окружении, но вот его очертания неожиданно размылись и он просто исчез. Не прошло и секунды, как один из мужчин, словно безжизненная марионетка повалился на землю со свернутой шеей. Другого отбросило на несколько метров жутким ударом. На груди осталась глубокая вмятина от кулака. Вероятно все внутренние органы превратились в бесформенное месиво.
   Аполло двигался с такой скоростью, что человеческие глаза видели лишь смазанные очертания. Хрон расшвыривал взрослых мужчин как детей. Каждое его движение оставляло на земле еще одно мертвое тело.
   Всего через несколько секунд место стало напоминать бойню. Десяток человек лежало в неестественных позах, походя на поломанные куклы. Четверо побросали оружие и упали на колени. Только командир прижался спиной к одной из телег, дрожащими руками продолжая держать перед собой меч.
   Аполло уже не торопясь двинулся к командующему обозом, который принял столь недальновидное решение. По пути хрон сломал шею первому из сдавшихся, затем второму. Двое других в ужасе бросились бежать. Еще на одно мгновение Аполло превратился в размытую молнию, а два беглеца упали со сломанными позвоночниками.
   Хрон даже не пытался бить по слабым точкам или проявлять какую-либо изобретательность. Он просто ломал этих слабых, наивных людишек, как дети ломают хрупкие игрушки. Стоит приложить немного силы, самую малость, а низший уже ломается.
   Командующий обозом проклинал себя, проклинал это серокожее чудовище. Он не боялся умереть сам, но не мог унять дрожь во всем теле. Слишком уж ужасно выглядело то, с каким равнодушием и легкостью этот хрон истреблял его товарищей. Почему такое чудовище существует? Почему именно они повстречали его? За что Господь прогневался на них, если послал кару, в виде настоящего демона воплоти?
   Сын Верховного Жреца приблизился к человеку с мечом в руках так, чтобы конец клинка едва касался его груди. Удивительно, что этот низший еще не сдался. Такое поведение достойно уважения. Пожалуй, ему можно дать еще один шанс. Но командующему этот шанс оказался уже не нужен. Он замер подобно соляному столбу, не опуская меч лишь потому, что был не в состоянии пошевелиться от ужаса.
   Аполло разочарованно выдохнул. Серая ладонь обхватила клинок. На руке хрона вздулись вены, но лицо убийцы не изменило своего выражения. Всего два удара сердца, но казалось, словно время прекратило свой бесконечный ход. С пронзительным хрустом прочная сталь пошла трещинами, а спустя мгновение клинок раскололся. Вместе с обломками меча с серых пальцев на землю упало несколько капель синей крови.
   Больше этот низший не интересовал Аполло. Командующий, чье сердце само остановилось, еще несколько секунд продолжал неподвижно стоять, прежде упасть рядом со своими товарищами, погибшими от рук демона.
   Еще не конец, одернул себя Аполло. За телегами спрятались женщины, стараясь собственными телами укрыть детей. Одна совсем молодая девушка полными искреннего ужаса глазами смотрела, как приближается серокожий палач. Три полноватых женщины скучковались чуть в стороне.
   Аполло чувствовал их страх, но уже другой. Они боялись не за собственные жизни, а за детей, которые прятались за их спинами. Лишь две сморщенные старухи смотрели на хрона, подслеповато щурясь, без тени страха, с одной только ненавистью. Им уже давно не жаль ничего терять в этом мире, но демон готовый убивать женщин, стариков и детей, без жалости и сострадания... это богомерзкое создание так же не должно продолжать свое существование.
   "Убивать слабых и беззащитных противоречит всем принципам чести, но не принципам войны, -- сказал себе хрон. -- На войне нет принципов, есть только враг, и не важно, слабый он или сильный -- враг должен умереть. По крайней мере, он может подарить им быструю смерть".
   Стоило Аполло приблизиться, как молодая девушка бросилась ему в ноги. Она ползала перед ним на коленях, рыдала и бессвязно умоляла. Не трудно было догадаться, что низшая умоляет сохранить ей жизнь. Хрон немного изучал наречие низших, в данный момент требовалось прояснить один вопрос.
   -- Гра-ни-ца... -- медленно, по слогам произнес Аполло и чуть задумавшись, добавил, -- где?
   Девушка уставилась него покрасневшими заплаканными глазами, судорожно хватая ртом воздух.
   -- Граница... где? -- с нажимом спросил Аполло еще раз.
   -- Т-там, -- всхлипывая и запинаясь ответила девушка, указывая рукой в сторону леса, едва видневшегося на горизонте. -- Умоляю, умоляю пожалуйста...
   Дальше хрон не разобрал, да и не пытался. Все что нужно, Аполло Кайзер уже узнал.
  
   -- Слава Верховному, вы целы, -- всплеснул руками Олус. -- Мне поручили встретить вас, но когда портал дал сбой, я боялся, что случилось самое худшее.
   -- Как говорится, удача благоволит сильным, если это конечно можно назвать удачей, -- усмехнулся Аполло. Спустя трое суток, глава внутренней службы безопасности добрался до места, куда изначально должен был доставить его портал. Если бы на месте Апполло оказался кто-то другой, это время увеличилось в несколько раз.
   -- Безусловно, огромная удача. Вас могло забросить и на другой конец света.
   -- Оставим любезности Олус, из-за этого происшествия я потерял слишком много времени. Вы должны передать мне всю информацию, касательно предстоящей миссии. Должен заметить, мой отец очень доверяет вам. Даже я до последнего нахожусь в неведении.
   -- Всему свое время, -- покачал головой старик. -- Давайте немного пройдемся. Я знаком с вашим отцом очень давно, не сочтите за дерзость, но вас тогда еще и на свете не было. Верховному стало известно нечто такое, что способно кардинально изменить весь ход этой войны. Информация настолько ценная, что владеют ей лишь несколько самых доверенных лиц. Неудивительно, что ваш отец поручил эту миссию тому, кому доверяет больше всего -- собственному сыну.
   -- В таком случае, к чему все эти тайны от меня? Не проще ли было ему лично сообщить мне все нужные сведения?
   -- Боюсь сейчас не время вдаваться в излишние подробности, но до определенного момента это не представлялось возможным. Как говорится, уши есть повсюду.
   -- Теперь ситуация изменилась?
   -- Отчасти. Видите ли, все не так просто. Мы и сами не обладаем исчерпывающими сведениями. Судя по имеющейся информации, в этом мире есть еще один источник энергии колоссальной мощи. По своему потенциалу он в сотни раз превосходит тот, что сейчас переправляет сюда наших солдат.
   -- Думаете еще один портал?
   -- Не знаю, вполне вероятно. Совсем недавно был зафиксирован всплеск этой энергии, и уж поверьте, он оказался просто колоссален. В любом случае, если этот источник имеет технологическое происхождение, то технология наверняка создана по тем же принципа, что и наш портал, и скорее всего теми же существами.
   -- В чем же подвох?
   -- Выброс был очень коротким, нам не удалось даже приблизительно точно локализировать его местоположение. Сейчас можно с уверенностью утверждать лишь то, что объект находится в части континента подконтрольной людям. Верховный выбрал вас не только потому, что вы его сын, но и потому что вы один из лучших бойцов. В это трудное для всех нас время нельзя доверять ни врагам, ни союзникам. Операция должна пройти максимально чисто и в строжайшей секретности. Если информация попадет к низшим, трудно будет предсказать во что это выльется. Вы соберете мобильный отряд минимальной численности, укомплектованный лучшими бойцами из тех, что удастся найти.
   -- Вы к нам не присоединитесь?
   -- Боюсь что боец из меня уже давно никудышный, -- печально улыбнулся Олус.
   -- Для этого задания понадобятся не только бойцы. Контактов с низшими не избежать, а вы насколько я знаю в достаточной мере владеете их языком. Так же, когда мы доберемся до искомого объекта, нам в любом случае понадобится специалист, разбирающийся в принципах работы древней технологии.
   -- Я не единственный, кто разбирается в этом.
   -- Зато вы единственный, кто знает о цели нашего рейда. Насколько я понял, чем меньше лиц посвящено в подробности предстоящей миссии, тем лучше. Или я ошибаюсь?
   -- Нет, но...
   -- Ты ставишь под сомнение мои решения? -- в голосе Аполло явственно прозвучала угроза.
   -- Ни в коем случае, -- примирительно помахал руками Олус. -- Просто...
   -- Тогда готовься выступать, -- с нажимом произнес сын Верховного. -- Больше мы к этому вопросу не возвращаемся. Так же мне потребуется еще четверо бойцов. Естественно им пока ни к чему знать подробности.
   "До чего же он похож на своего отца, -- подумал Олус. -- Действительно, кровь Верховного дает о себе знать. Кайзеры всегда отличались жестким и властным характером, а так же излишней самоуверенностью. Старый друг вырастил себе достойную замену, но затеял очень опасную игру. Кто знает, что может случиться?"

Глава 9

   -- Потому что нет иной меры кроме силы. Я должен попытаться.
   Столько лет прошло, а об отце осталось одно единственное воспоминание. Артем не раз задавался вопросом, почему так получилось? Ему было всего четыре года. Трудно удержать в памяти воспоминания связанные с этим возрастом, но почему тогда запомнилась лишь одна фраза произнесенная отцом и образ его широкой спины, так прочно засевший в голове?
   -- Ты больной ублюдок! Чокнутый кретин! Тебе на всех наплевать, на меня, на собственного сына, эгоистичный ты урод! Ты помешался на своей гребаной силе, как будто в этом мире ничего для тебя больше не существует. Вот и убирайся! Ненавижу! Надеюсь, ты, в конце концов, где-нибудь подохнешь! -- кричала тогда мама.
   Артему это тоже запомнилось. Она при нем никогда не ругалась, но в тот раз мать долго кричала, а потом еще дольше плакала. Может быть, именно из-за тех громких криков, из-за слишком тяжелых переживаний для ребенка, воспоминания так прочно засели в его голове.
   После того случая отец пропал. Больше Артем его никогда не видел и ничего о его судьбе не знал. Может быть, он и в самом деле давно погиб? Это стало уже не важно. Мать умерла через два года, а бабушка с дедушкой, которые продолжили воспитывать Артема, почти ничего о его отце не знали. Странный он был человек, странный и скрытный. Очень редко бывал дома, но мама все равно его по-настоящему сильно любила, это Артем знал точно.
   Почему же отец исчез? Годы шли, но чем старше Артем становился, тем больше ему не давали покоя те слова. "Нет иной меры кроме силы". Ведь это не было бытовой ссорой, такие фразы вообще не свойственно употреблять в обиходе. Так что же это могло значить? Куда ушел отец и почему не вернулся? Мать знала, что он не вернется, поэтому она так злилась, кричала и плакала. Как еще может вести себя женщина, которая не может удержать любимого мужчину?
   Отец говорил о силе, как о чем-то действительно важном. Сила. Само это слово не давало Артему покоя. Сколько в это слово можно вложить? Сколько значений и понятий. Является ли сила истинной мерой всего? Большинству людей жизнь редко подбрасывает значимые и необычные загадки, но Артем считал, что он не входит в большинство. Загадка, которую он обязательно разрешит. Нужны только терпение, силы и конечно время.
   Теперь он сам попал в мир, где сила является ключом ко всему. Мир, где правит грубая и жестокая мощь. И Артем оказался к этому совсем не готов. Размеренная и цивилизованная жизнь сыграла дурную шутку. Адаптироваться, приспособиться, выжить -- вот первоочередные задачи в чужом мире. На деле это выходит куда сложнее даже для подготовленного человека. Именно здесь древнейший закон мироздания раскрывает свой истинный потенциал. Сильнейший получает все. Но именно здесь Артем получил ту маленькую зацепку, которую искал едва ли не всю свою недолгую жизнь. Он не может теперь отступить или умереть, пока не узнает истину.
   Образы, наконец, исчезли. Артем, еще не открывая глаза, почувствовал, что куда-то движется. Через несколько секунд вернулась память, а с ней пришло и понимание -- он находится в плену. Парень лежал на небольшой телеге, которая двигалась в сторону границы. Хроны уводили караван рабов на свои территории, туда, где слабые низшие смогут принести хоть немного пользы, где они будут работать, пока не умрут.
   Артем быстро осознал, в сколь безнадежном положении находится. Теперь уже не убежать и не спрятаться. Нужно что-нибудь придумать, срочно нужно что-нибудь придумать. Пока никто не заметил, что он пришел в себя, открывать глаза не стоит, следует использовать это время для размышлений.
   -- Поднимайся, -- произнес кто-то совсем рядом, -- я вижу, что ты очнулся.
   "Проклятье, -- подумал Артем, -- да почему же мне так не везет? Даже в самой малости!"
   -- Тебе повезло, что ты все еще жив. Пожалуй, это и есть самое большое везение в твоей жизни.
   Артем резко раскрыл глаза. Неужели способны читать даже мысли? Да быть такого не может! Рядом с телегой шел высокий хрон, который сейчас внимательно разглядывал парня.
   -- Ты не похож на низшего способного хотя бы ранить наших бойцов, задумчиво произнес Борн. -- Конечно, ты можешь и очень искусно притворяться. В любом случае не надейся ослабить мою бдительность. Одно резкое движение и я сломаю тебе руки и ноги, но живым ты останешься, это я тебе обещаю.
   -- Что со мной теперь будет?
   -- Все зависит от твоих слов. Если Троникс сочтет тебя полезным, то может и поживешь относительно нормальной жизнью еще некоторое время, если нет -- станешь рабом. Насколько я могу судить, рабы долго не живут, да и нормальной их жизнь даже при желании не назовешь.
   -- А ты любишь поговорить, -- произнес Артем, в то же время лихорадочно пытаясь найти в голове выход из сложившейся ситуации.
   -- Только если это не мешает работе, -- усмехнулся Борн. -- Расскажи мне для начала, где твой напарник?
   Артем вздрогнул. Ему показалось, что глаза на мгновение вновь ослепила мощная струя пламени, за секунды пожирающая целое здание.
   -- Он мертв.
   -- Неужели? -- хрон изобразил удивление. -- И от чего он умер?
   -- Сгорел.
   -- Как же так получилось?
   -- Какого черта ты задаешь мне такие тупые вопросы? -- вспылил Артем. -- Ты и сам уже прекрасно знаешь все, Чарос наверняка вам все рассказал! Это он сжег Лонгина и...
   Но тут парень резко замолчал. Прямо перед его зрачком находилось острие клинка.
   -- Ты не похож на чрезмерно смелого низшего, -- задумчиво произнес Борн, убирая нож. -- Скорее на того, кто по глупости своей не понимает, в какой ситуации оказался. Если мне опять не понравится то, что ты скажешь, я вырежу твой глаз. Конечно, будет больно, но двигаться и ходить это тебе не помешает, думаю тогда ты начнешь лучше понимать свое положение. Ты уже раб, а рабу хватит и одного глаза. Рассказывай все с самого начала. Если попытаешься соврать, я увижу. Зачем вы пробирались на нашу территорию?
   Артем не думал, что он совсем не умеет врать, но сейчас интуиция буквально кричала о том, что делать этого не следует. Может быть, Борн и не умеет читать мысли, но для него Артем все равно словно раскрытая книга, и глаза он лишит не задумываясь.
   Артем не осмелился врать, ему и в самом деле стало по-настоящему страшно. Даже не просто страшно. Когда клинок хрона приблизился к зрачку, парень испытал животный ужас, представляя, как Борн ковыряет лезвием в его глазнице. Он рассказал все с самого начала, с того момента, как встретил Лонгина по пути домой, и как попал сюда, как они бежали от отряда хронов. Рассказал все.
  
   -- Нам нужен этот мальчишка?
   -- А ты думаешь, ради чего я тебя позвал?
   -- Не знаю, может от скуки? Тогда зачем понадобился тот спектакль? Хотя, признаться, было весело. В какой-то момент я и сам увлекся.
   -- Глупый вопрос. Чтобы скрыть мое присутствие.
   -- Разве тебе все еще нужны эти примитивные уловки? Я мог бы справиться и в одиночку.
   -- Ситуация не та, мы будем сражаться не за свою жизнь. Риск следует исключить.
   -- Не понимаю я тебя, -- покачал головой Заргал, -- слишком сложная комбинация. Я бы даже сказал излишне сложная.
   -- Ты никогда не обращал внимания на психологический аспект, -- возразил Лонгин, -- а в конечном счете он сыграет решающую роль.
   -- Да, да, все эти тонкие материи и так далее. В конечном счете, роль всегда играет только полное силовое превосходство. Мальчишка и так последует за нами.
   -- Узко мыслишь.
   -- Зато в правильном направлении.
   Беззлобно переругиваясь, Лонгин и Заргал преследовали карательный отряд Троникса, сопровождающий партию рабов и ценного пленника.
  
   Борн счел информацию, полученную от Артема архиважной. Мальчишку следовало как можно скорее доставить Трониксу и доложить обо всем Верховному. Само существование еще одного развитого мира, уже можно рассматривать как потенциальное вмешательство третьей силы. Как бы там ни было, даже скудные знания этого низшего могут помочь совершить существенный идейный скачок науке и промышленности хронов. Придя к таким выводам, Борн отрядил дополнительно еще пятерых бойцов для охраны и наблюдения за пленником. Это был максимально допустимый предел, в противном случае не хватило бы хронов для контроля и сопровождения всех рабов.
   Борн подумывал о том, что возможно следует прямо сейчас бросить захваченных низших и попытаться как можно быстрее пересечь границу с ценным пленником, без лишнего риска, но рабов бросать совсем не хотелось. Это хорошая и ценная добыча, пусть даже и не самая ценная, но все равно негоже относиться к ней с равнодушием.
   Главная проблема на данный момент -- это Заргал. Появление ренегата само по себе событие из ряда вон, а то, что сейчас он может находиться где-то неподалеку, обостряет ситуацию до предела. Об этом хроне ходило много слухов, что-то похоже на правду, что-то смахивает на откровенную чушь, но если хоть пятая часть от всех баек отражает его истинную силу, то лучше не пересекаться с отступником. Никогда.
   Возможно, Борн был чрезмерно суеверен, он и сам за собой временами замечал подобную склонность. В отряде Троникса собрались выдающиеся бойцы, одни из лучших, настоящие мастера своего дела. Борн не сомневался в собственных силах, не боялся, он просто не мог избавиться от странного чувства, вызывающего беспокойство. Обострившаяся интуиция подсказывала -- что-то должно произойти, им не суждено пройти этот путь беспрепятственно. Без сомнения, враг объявится, но его отряд будет к этому готов. Будь то люди, хроны, Заргал, да пусть хоть сам Цид вылезет из ледяной бездны, у них найдется достойный ответ. Но когда ждать атаки? Сегодня ясный день и сейчас самый его разгар, пусть даже вокруг простирается лес, нет более неподходящего времени для нападения. Но будет ли враг атаковать в момент, когда его больше всего ждут? Вряд ли.
   Зачем Заргалу вообще связываться с превосходящими силами противника? Даже он не выстоит в одиночку против целого отряда. Что бы ни говорили об отступнике, но без веской на то причины он не станет нападать. Так почему же не отпускает ощущение приближающейся угрозы? Что или кто может понадобиться потенциальным налетчикам? Без сомнения ответ один. Единственной существенной ценностью сейчас является только мальчишка. Значит, парень все же что-то утаил, он должен обладать чем-то настолько важным, ради чего можно и рискнуть жизнью.
   Пока Борн размышлял, в передней части колонны возникло некоторое замешательство. Продвижение остановилось, послышалось несколько громких команд. Одновременно с этим позади так же поднялось беспокойство.
   "Началось, -- немного растерянно подумал Борн, -- как не вовремя".
   -- Готовность! -- прокричал он, но тут же дернулся всем телом, заметив боковым зрением движение справа. Только поистине звериное чутье и невероятная реакция спасли Борна. Обычный камень, только брошенный с чудовищной силой, должен был пробить его череп. В последний момент хрону удалось перехватить камень рукой, но кисть при этом оказалась полностью раздроблена. Нападающие в первую очередь попытались лишить отряд командования.
  
   Как ни странно, но лучшим очевидцем последующих событий оказался Юрша Таромий -- один из пленников, переправляемых в тот день хронами через границу. Тогда ему было всего шестнадцать лет, но произошедшее он запомнил на всю жизнь. По какой-то причине Юрша не подумал о том, чтобы воспользоваться возникшей суматохой и попытаться сбежать, а лишь зачарованно наблюдал, что в конечном итоге и позволило ему спастись.
   -- На тот момент нас вели через этот проклятый пограничный лес уже вторые сутки, -- спустя много лет рассказывал Юрша эту историю. -- Я, признаться, тогда плохо понимал, что меня ждет, только плакал все время. Серокожие выродки убили мать и брата младшего, когда нас из деревни уводили. Ему тогда всего-то лет семь было. Отец еще раньше во время боя погиб. Кто ж после такого сдерживаться сможет? Ни о чем тогда больше и не думал, потому может и в голову не пришло бежать, когда все началось.
   В этот момент он по обыкновению тяжело вздыхал и прикрывал глаза, словно переносясь в события минувших времен.
   -- Хроны те, что нас конвоировали, совсем не промах были. Мне за жизнь свою еще потом довелось с разными повидаться. Серокожие -- все бойцы неплохие, но эти оказались гораздо сильнее обычных солдат, теперь-то я понимаю. Шансы убежать безоговорочно равнялись нулю, я даже предположить не мог, чтобы кто-то выстоял против них в бою, но когда я осознал, что на этот отряд напали... Да, представьте себе, на отряд без потерь со своей стороны выкосивший целое поселение, больше чем на половину состоящее из бывалых солдат, кто-то решился совершить нападение. И не просто кто-то, а всего двое! Но это я понял уже куда позже.
   Юрша сделал небольшую паузу. Казалось, старик неожиданно погрузился в свои мысли. На самом деле он просто любил рассказывать эту историю, и хорошо поднаторел в умении завладеть чужим вниманием.
   -- И чем же закончилось нападение? -- непременно спрашивал один из слушателей. Только после этого старик продолжал.
   -- Закончилось оно не сразу. Поначалу вообще ничего не предвещало атаки. Прямо перед нашей колонной на дорогу с треском начало падать накренившееся дерево. Изредка такое случается, поэтому я даже и внимания особого не обратил. А вот бойцы серокожих все равно насторожились, хоть время для внезапной атаки явно не подходило. Денек то ясный был, незамеченными не подобраться. Вот когда позади тоже шум послышался, тогда уже хроны к бою серьезно приготовились, командир их что-то сразу заорал. Я и сам обернулся, а у него кисть в крови, ну знаете, синей такой, и выглядит, будто по ней кто молотом со всей силы саданул. Подчиненные его тоже, судя по всему, удивлены были, но дело свое знали. Для людей, отчаявшихся, потерявших всех близких, до безумия озлобленных, одно только упавшее дерево уже могло послужить сигналом. Многие не выдержали. Кто-то побежал, кто-то набросился на ближайших конвоиров, но это было ошибкой...
   Юрша снова тяжело вздохнул.
   -- Убивали нас быстро и беспощадно. Каждого кто в те секунды проявил хоть каплю неповиновения, ждала немедленная смерть. Рано, многие сорвались, слишком рано, но разве можно их судить? Разве мог страх смерти сдерживать ту ярость, что бушевала в наших сердцах? И все-таки, даже втрое превосходя врага числом, мы оставались безоружными. Пусть все пленники были крепкими мужчинами, большая часть которых побывала не в одном сражении, хроны давили их как насекомых.
   -- Ну, а ты почему тогда спасся?
   -- Честно сказать, моей заслуги в том никакой, я просто стоял и смотрел, а на меня не обращали внимания. Возможно, роль сыграло то, что пленники отвлекли серокожих на короткое время, но по правде говоря, после увиденного, я думаю это не имело никакого значения. Человек, которого я разглядел, просто шел вперед, убивая каждого хрона на пути. Полагаю, он намеренно начал с краю всей колонны, чтобы не пропустить никого, чтобы убить как можно больше. Безоружный, он тратил всего несколько секунд на любого бойца, неизменно оставляя за собой очередной труп. В тот момент я понял, что этот человек по-настоящему пугает меня, пугает намного сильнее всех хронов вместе взятых.
   Голос старика начал срываться, но тот продолжал говорить не останавливаясь.
   -- Я почувствовал суть, скрытую за непримечательным человеческим обликом. Только равнодушный взгляд серых глаз выдавал его. Я видел истинное чудовище, обладающее нечеловеческой силой и скоростью!
   -- Да брешешь ты все старик! -- прервал Юршу один из слушателей. -- В упор-то не всегда глаза у человека разглядишь, а ты прямо издалека заметил? И это я даже не вдаюсь в те небылицы, что ты тут нам расписал. Сказка конечно интересная получилась, но проставляться тебе я не намерен.
   Справедливости ради, следует заметить, что хоть Юрша Таромий на протяжении всей жизни отличался склонностью к преувеличениям, все же немалая доля истины в его рассказе присутствовала. Лонгин и Заргал в тот день действительно атаковали отряд Троникса во главе с Борном и перебили значительную часть бойцов, после чего скрылись с одним из пленников. Но Лонгин оказался не столь неуязвим, как показалось впечатлительному юноше много лет назад.
   Некоторым из захваченных солдат и в самом деле удалось скрыться, воспользовавшись возникшей суматохой. Из-за тяжелых потерь отряд хронов не решился преследовать беглецов.
  
   -- Скажи, как ты все-таки выбрался из города? -- с некоторым любопытством спросил Лонгин. -- Не думаю, что с последнего моего визита, стены стали ниже, а солдат меньше.
   -- Тот человек объявился, как ты и говорил, -- усмехнулся Заргал, -- странный тип. Меня всегда удивляла твоя способность так точно просчитывать события. Он действительно не смог отказаться от того предложения, после чего вывел меня из города. Хотя, признаться, твое предложение кажется мне намного более странным. Зачем тебе это?
   -- Он должен думать, что это твоя просьба.
   -- Уверен, так и есть.
   -- Хорошо, -- кивнул Лонгин.
   -- Может, тогда хотя бы объяснишь, почему приходится напрягаться ради одного мальчишки? Меня раздражает твоя молчаливость.
   -- Положим, он уже не мальчишка, -- Лонгин окинул взглядом Артема лежащего неподалеку без сознания.
   -- Да ладно тебе, совсем еще юнец, -- отмахнулся Заргал. -- Лучше скажи, ты так и будешь игнорировать мои вопросы?
   -- Тебе давно следовало заметить самому. Присмотрись к парню повнимательнее.
   -- И что я по-твоему должен увидеть? Две руки, две ноги, более-менее физически развит, ничего особенного, -- пожал плечами хрон.
   -- Неужели? Ты на удивление натурально строишь из себя дурака, -- Лонгин подошел к Артему и сделал небольшой надрез на руке парня. -- Можешь проверить сам. Поначалу я просто не поверил, что такие совпадения могут быть.
   Заргал приблизился к Артему и внимательно посмотрел на надрез. Выражение лица хрона изменилось, он прикоснулся к ране и растер кровь между пальцев.
   -- Таких случайностей не бывает, -- совершенно серьезно произнес Заргал.
   -- Даже если это не случайность, то явно нечто неподвластное нам.
   -- У мальчишки просто чудовищный потенциал, почему до сих пор мы не почувствовали никаких проявлений?
   -- Неправильный вопрос, -- покачал головой Лонгин. -- Однажды я почувствовал. Меня больше беспокоит другое. Если в нем заложена такая сила, то каким монстром должен быть его отец? Возможно, целый род многими поколениями хранил и накапливал эту мощь. Не знаю. Не удивительно, что парень ничуть не раскрыл своего потенциала. Вряд ли в его мире многое изменилось, за время моего отсутствия. Насколько я знаю, там нет почти никакой возможности для развития в этом направлении. Только если ты наверняка знаешь конечную цель, а он, судя по всему, даже не подозревает об оставленном ему наследии.
   -- Думаю, самым правильным сейчас будет решить, что с ним делать? -- Заргал посмотрел на Лонгина. -- У тебя есть идеи?
   -- Есть, но чтобы их реализовать парень должен хоть немного научиться управлять своей силой. Нужно быть очень осторожными. Этому следовало обучать с самого детства, а сейчас он может просто сжечь себя изнутри. Один раз чуть не сжег. Ты знаешь, какой путь нам откроется, если он послужит ключом. Судьба дает мне еще один шанс.

Глава 10

   Тяжело осознавать собственную слабость. Еще труднее принимать её последствия как действительность. Артем за всю свою, пусть и не слишком долгую, но насыщенную жизнь никогда не чувствовал себя настолько слабым и жалким созданием. Всего несколько дней прошло, несколько чертовски неприятных дней. За это время его неоднократно били, пытались убить, обманывали, использовали, допрашивали. Парень ощущал себя безвольной куклой, которую волны событий бросают из стороны в сторону, и такое дурацкое сравнение его лишь больше раздражало. Несколько дней назад Артем не сомневался в том, что способен себя защитить, теперь же в этом виделась только злая ирония, потому что он еще никогда так остро не ощущал собственную беззащитность.
   Еще утром юноша готовился если уж не к скорой смерти, то, по крайней мере, к пожизненному рабству, не будучи уверенным что второй вариант лучше. Но все же следует признать -- он не успел отчаяться и окончательно уверовать в свою незавидную участь. Трудно наверняка сказать, что служило поводом для той надежды, впрочем, даже не надежды, а сомнения. Вероятнее всего Артем просто не был готов к таким резким поворотам, потому и сомневался в реальности происходящего. Сейчас перед ним стоит невредимый Лонгин, а рядом некто Заргал -- хрон, который не так давно пытался прикончить Лонгина. Этот факт явно свидетельствовал не в пользу реальности.
   -- Похоже очнулся, -- Заргал подошел ближе, неожиданно резко наклонился и посмотрел Артему в глаза. Парень невольно отшатнулся и попытался отползти, с нескрываемым страхом глядя в желтые зрачки больше подходящие какому-нибудь хищному зверю, чем гуманоидному существу.
   -- Не дури, -- усмехнулся Лонгин отпихивая хрона в сторону, -- он и так сейчас не соображает, а ты только масла в огонь подливаешь.
   -- Извини, ничего не могу с собой поделать, -- пожал плечами Заргал. -- Кажется, мне никогда не надоест наблюдать за их реакцией.
   Артем в это время, наконец, пришел к выводу, что он все же окончательно рехнулся, но движения своего не прекратил, продолжая медленно отползать как можно дальше.
   -- Эй, эй, тормози, -- окликнул его Лонгин, -- мы тебя не для того спасали, чтобы потом снова за тобой гоняться. Понимаю, ты сейчас плохо соображаешь, что происходит.
   -- Мягко говоря, -- пробурчал Артем останавливаясь.
   -- Значит, голову еще окончательно не потерял. Спокойно, ситуацию в общих чертах я тебе обрисую.
   -- Да уж не помешало бы, -- немного увереннее произнес Артем, поднимаясь на ноги, но все еще не спуская взгляда с хрона.
   -- Заргала ты уже один раз видел, но обстоятельства сложились не самые подходящие для знакомства.
   -- Какое еще мать его знакомство, он же хрон! -- воскликнул Артем.
   -- А я человек, -- пожал плечами Лонгин, -- тем не менее, это не помешало нам сообща вытащить тебя из дерьма в которое ты вляпался.
   -- Он пытался прикончить тебя!
   -- Всего лишь маленькое представление, как и было задумано.
   -- Но... -- Артем попытался найти еще какие-нибудь веские доводы, и главное в голове крутилась тысяча причин, по которым Заргал никак не может быть союзником, но имело ли все это смысл?
   -- Какого черта? -- встряхнул парень головой. -- Я вообще не понимаю, почему я все еще жив?
   -- Потому что я этого захотел, -- Лонгин отвернулся от Артема, из его голоса мгновенно испарились все шутливые интонации. -- Ты можешь мне пригодиться. Я уверен, ты пригодишься.
   -- Значит, и ты собираешься меня использовать? -- несмотря даже на испытываемый страх, в голосе парня послышалось настоящее разочарование. -- Полагаю, оказавшись в другом мире, уже по определению не стоит ничему особенно удивляться, но все же... я обычный человек, совсем не такой как ты, и уж тем более не такой как он, -- указал Артем взглядом на Заргала. -- Какая от меня может быть польза? Я ничего толком то и не умею, даже боец из меня, как я уже успел заметить, никудышный. Зачем я тебе нужен?
   -- У меня нет желания тебя использовать, пусть даже я без труда могу это сделать. Сейчас мы не друзья, не товарищи и даже не союзники. Ты мой должник. Я несколько раз спас твою жизнь, которая пока что не очень-то и дорого стоит. Если бы не я, ты либо был бы мертв, либо гнил в рабстве. Думаю, ты и сам это отлично понимаешь. Но... я все равно не собираюсь ничего требовать от тебя. Мне не нужна ни услуга, ни благодарность. Считай, что я прощаю тебе этот долг. Можешь прямо сейчас идти куда хочешь, твоя жизнь теперь полностью в твоих руках.
   Артем не сдвинулся с места.
   -- У тебя есть выбор, -- продолжил Лонгин. -- Если я сказал, что ты можешь оказаться полезен, то это действительно так, но сейчас ты для меня никто и никакого доверия с моей стороны не заслуживаешь. Пока что я не намерен говорить тебе о своих планах, а только предлагаю пойти за мной и помогать мне. В качестве бойца ты пока действительно не многое собой представляешь, но в тебе есть потенциал чтобы это изменить. Возможно, у тебя даже появится шанс вернуться домой.
   -- Я все равно не понимаю, -- покачал головой Артем. -- Что во мне есть такого, из-за чего ты готов тратить на меня свое время и силы?
   -- Честно говоря, -- доверительным тоном произнес Лонгин, -- мне плевать, понимаешь ты сейчас что-то или нет. Мне плевать на твои мысли, настроение, вопросы и переживания. Если ты хочешь пойти, то единственная твоя задача -- это делать все, что я скажу. Я не требую от тебя тупого исполнения, но ты должен помнить, что чаще всего времени подумать нет. В случае неисполнения этого простого правила, наши пути либо разойдутся, либо ты умрешь, что вероятнее. Это ты понимаешь?
   -- Да.
   -- Хорошо, тогда решай, -- после этих слов Лонгин отвернулся и неторопливо двинулся по дороге. Заргал бросил еще один взгляд на Артема, широко улыбнулся и пошел рядом с Лонгином.
   Артем все так же не двигался с места, глядя как две фигуры постепенно удаляются от него. Ему все еще не верилось, что они так просто могут оставить его. Не так поступают с теми, кого хотят использовать. Что же делать? В конце концов, Лонгин действительно спас ему жизнь и не один раз. То, что он простил этот долг, на самом деле ничего не меняет. Да и можно ли тут выжить в одиночку? Такой человек как Лонгин наверняка сможет, но в себе Артем очень сомневался. Если он пойдет с Лонгином, то впереди его ожидает неизвестность. Соврал ли он, когда говорил о возможности вернуться домой? Неважно. Другой вариант предсказуем. Быстрый или медленный, но это все равно будет конец.
  
   -- Думаешь, правильно вот так его оставлять? -- поинтересовался Заргал, когда они отошли на значительное расстояние. -- Ты уверен, что он пойдет с нами?
   -- У него нет выбора, мы оба это понимаем, даже он сам это понимает. Пусть подумает. Маленькая иллюзия принятия решения изменит его отношение к нам.
   -- Неизвестность лучше смерти... -- задумчиво произнес хрон.
   -- Неизвестность выбирают сильные или глупые. Пока мальчишка слаб, за ним придется присматривать. Времени на обучение уже не остается, придется заниматься этим в процессе.
   -- На меня не смотри, -- усмехнулся Заргал, -- он все-таки человек.
   -- Ты лучше владеешь основами, а они для всех одинаковы, -- пожал плечами Лонгин.
   -- Только основы, -- укоризненно покачал головой хрон, -- остальное на тебе, как-никак ты его подобрал.
   -- Посмотрим.
   -- Кажется, наш юный друг, наконец, принял решение, -- произнес Заргал, глядя как Артем догоняет их небольшую группу. Парень молча двинулся следом в нескольких метрах позади.
   -- Так не пойдет, -- Лонгин махнул рукой, -- подходи ближе, нам есть о чем поговорить.
   -- Разве? -- наигранно удивился Артем. -- Мне казалось, совсем недавно у тебя не было никакого желания со мной разговаривать.
   -- Не сообщать о своих планах и вести тебя словно слепого барана на убой, это разные вещи. Думаю, у тебя накопилось немало вопросов.
   -- Куда мы идем?
   -- Для начала подальше от пограничных территорий. Как видишь, твоя задница здесь ловит каждое встречное приключение. Прямо скажем, наше нападение без внимания не оставят. Хроны очень трепетно защищают свою честь и свой авторитет. То, что нам удалось вытащить тебя и остаться невредимыми, еще не означает, что такое получится провернуть снова.
   -- На этот раз нам действительно не повезло, -- добавил Заргал, -- мы атаковали подчиненных Троникса. Старик сейчас имеет огромное влияние. Я бы даже сказал, что среди всех хронов он единственный обладатель личной армии, так сказать представитель государства в лице самого себя. Отряд, захвативший тебя лишь одна из многочисленных ветвей под контролем старика. И, похоже, одна из слабейших. По всей вероятности, порученное отряду задание не расценивалось как опасное.
   -- Если зачистка целого пограничного гарнизона не опасное, то, что же тогда считается действительно опасным? -- Артем никак не мог осознать весь масштаб военной мощи неизвестного хрона. -- И кто вообще такой этот Троникс?
   -- Если коротко, то очень давно это был один чрезвычайно сильный наемник, который сколотил отряд головорезов под стать себе самому. На протяжении многих лет он выискивал каждого талантливого хрона, который потенциально мог стать его бойцом и брал над ним опеку. Пропорционально времени росли мощь и влияние Троникса. Теперь это сила, с которой приходится считаться даже Верховному Жрецу.
   -- Но почему тогда с такими войсками хроны не могут завоевать больше территорий?
   -- Видишь ли, все не так просто, -- усмехнулся Заргал. -- По неизвестным мне причинам Троникс до сих пор сохранял нейтралитет. Даже не смотря на достигнутое с Верховным соглашение, его войска не участвовали в ключевых сражениях. Лишь несколько второстепенных отрядов переданы в подчинение Верховному. Но теперь наши опрометчивые действия пошатнули авторитет и репутацию того, кого лучше вообще не трогать.
   Не смотря, на все сказанное, Заргал не испытывал и тени страха, даже расстроенным не выглядел, скорее наоборот, словно предвкушал нечто действительно интересное и не мог этого дождаться.
   -- Слушай, -- неожиданно вспомнил Артем вопрос, который давно его интересовал, -- а почему я понимаю язык людей, но не понимаю хронов? Хотя их язык, как ни странно, кажется смутно знакомым.
   -- Не знаю насчет языка людей, -- пожал плечами Лонгин, -- может как-то связано с путешествиями по мирам или вроде того. В общем, при перемещении тебе даруется знание местного языка. Хроны как ты уже понял, здесь не местные, но с их языком все обстоит проще -- это латынь. Именно та самая латынь, которая дошла до наших дней, со многими изменениями конечно, но все же. Этот язык намного древнее, чем ты можешь себе представить. Заргал наверное знает побольше моего.
   -- Признаться, я не слишком хорошо разбираюсь в истории, -- казалось, хрон немного смутился, -- наша раса насчитывает сотни поколений, но достоверных сведений о прошлом почти не осталось. Бесконечные войны не слишком способствуют сохранению былого наследия. Мне известно лишь, что наш язык был одним из даров, которым боги решили наградить свое лучшее творение -- первого хрона. Конечно, это всего лишь легенда, но когда не осталось ничего другого, остается верить только в легенду. Каким образом наш язык мог попасть к людям в твой мир, я понятия не имею.
   -- Стоп, -- Лонгин резко присел, Заргал так же среагировал мгновенно, Артем чуть замешкался. -- Впереди что-то есть. Кажется несколько нагруженных телег, только криво как-то стоят и ни одного человека вокруг.
   Парень пригляделся, и с большим трудом заметил далеко впереди несколько темноватых очертаний, в которых и телеги различить не удавалось, не говоря о людях.
   -- Будем подбираться ближе или просто обойдем? -- спросил Заргал.
   -- Да надо бы осмотреться, не мешает запастись провизией, жрать и так хочется. Только вот чувствую, что-то там не так. Лучше бы на патрульный отряд наткнулись, да хоть на целую армию, -- проворчал Лонгин. -- Не люблю, когда что-то непонятное творится. Даже если бы там всех прирезали, то и телеги с грузом забрали, а эти стоят. Ладно, двинули, надо разобраться.
   Заргал, как обычно, только усмехнулся. Его, похоже, такие ситуации лишь забавляли.
   Напарники, не скрываясь, перешли на бег. Надо сказать, расстояние до брошенных телег было приличным, и Артем быстро отстал.
   Через двадцать минут парень, запыхавшись, добрался до места, где неподвижно стояли Лонгин и Заргал. Оба выглядели крайне напряженными. Только сейчас Артем, наконец, заметил. Впереди возле повозок было полно трупов. Человек десять или больше неподвижно лежало с неестественно вывернутыми шеями. Кто-то ломал их с такой силой, что чуть ли не отрывал людям голову.
   -- Не больше суток прошло, -- хмуро произнес Заргал, от его веселья не осталось и следа. -- Лошади еще не успели далеко разбрестись.
   -- Похоже, все-таки началось... -- на этот раз Лонгин выглядел действительно обеспокоенным. -- Нам придется изучить все как можно лучше.
   Заргал только кивнул. При ближайшем осмотре, Артем насчитал двадцать пять трупов, в том числе несколько женщин и детей. Одна из девушек казалось, даже после смерти пыталась укрыть ребенка своим телом.
   Артема мутило от увиденного. Он быстро отошел в сторону и сел возле одной из повозок. Зачем? Его трясло от страха и злости одновременно. Вокруг раскинулись изувеченные тела людей, которые точно не заслуживали смерти. Бессмысленная, бесцельная жестокость. Неизвестные не забрали ничего и никого не пощадили, перебили всех как животных, даже хуже, перебили просто так. Не смотря на то, что Артем уже видел смерть в этом мире, сейчас он впервые столкнулся с чем-то настолько ужасным.
   -- Зачем? -- произнес Артем вслух. -- Зачем они сделали это?
   -- Не они, -- ответил Лонгин, -- тот, кто это сделал, был один. Они убил их всех голыми руками, переломал людей как игрушки. Кто-то действительно сильный, возможно, даже сильнее меня.
   -- Да неважно кто это был! -- крикнул Артем. -- Зачем?! Зачем он это сделал?
   -- Это и есть война, -- сел Заргал рядом с парнем, -- в её пламени всегда сгорает множество невинных, в основном тех, кому война не нужна. Тебе придется привыкнуть. Чтобы выжить, тебе придется стать одним из виновных, иначе для тебя закончится все так же -- быстро, бессмысленно и бесславно.
   -- Тот, кто убил этих людей, не был жесток, -- Лонгин обшарил мертвое тело одного из мужчин. -- Он сделал то, что посчитал правильным, убивая быстро и расчетливо, но не наслаждаясь этим.
   -- Правильным?! -- Артема начала душить настоящая ярость. -- А ты считаешь это правильным? А?
   -- Я этого не говорил, -- спокойно ответил Лонгин, а вот Заргал до сего момента сидевший рядом с парнем вдруг отодвинулся. Он почувствовал, как от слабого мальчишки неожиданно начала исходить опасность, и с каждой секундой странное ощущение нарастало.
   -- Мне нужно вернуться в ту деревушку, -- сквозь зубы произнес Артем, -- я кое-что забыл там, кое-что очень важное.
   -- Я знаю, о чем ты говоришь, -- Лонгин кивнул хрону. -- Заргал.
   Хрон достал необычной формы кинжал, который Лонгин отдал Артему еще при первой их встрече. Парень резко дернулся, чтобы забрать клинок, но Заргал тут же отскочил в сторону.
   -- Отдай мне его, -- в словах Артема явственно почувствовалась угроза. Заргал посмотрел на Лонгина, но тот отрицательно покачал головой.
   -- Не сейчас. Только когда он успокоится. Клинок может сработать как проводник, тогда мы точно привлечем внимание.
   -- Отдай, -- парень поднялся, темная аура исходящая от него стала более явственной, -- иначе я сам заберу.
   -- Плохо дело, -- вздохнул Лонгин, -- он слишком легко теряет контроль над собой, придется пока вырубить его.
   -- Подожди, -- махнул рукой Заргал, -- я хочу посмотреть. Давай парень, если тебе нужен этот клинок, забери его у меня силой.
   Артем двинулся вперед. Взгляд юноши оставался неподвижным, в глазах не отражалось ничего кроме злости и ненависти, словно хрон находящийся перед ним и был тем, кто убил всех этих людей. Он заберет у него свой клинок или прикончит. Парень одним резким скачком приблизился к Заргалу и нанес удар. Сейчас его сила и скорость повысились в разы, но он все равно не попал. Хрон в последний момент совсем немного ушел в сторону, а затем сместился за спину Артема.
   -- Прости, -- улыбнулся Заргал, -- рефлексы. Сейчас я не буду уклоняться.
   Давящее чувство усилилось, воздух вокруг парня пришел в движение, будто от него исходил сильный жар. Лонгин заметил, как аура преобразовывается в едва видимые, неясные очертания. В тот же момент Артем снова атаковал. Рывок к Заргалу оказался еще более стремительным. Удар прошел с такой скоростью, словно парень выстрелил своим кулаком, однако хрон все равно успел блокировать атаку. Даже Заргал не ожидал такой силы. Его отнесло на метр назад, но он продолжал стоять, как ни в чем не бывало.
   -- Ух, неплохо. На этот раз я действительно почувствовал удар. И все же этого недостаточно.
   -- Хрр... -- Артем смог издать лишь хрип, готовый в любую секунду зарычать от ярости подобно дикому зверю. Сейчас он полностью отдался инстинктам, которые требовали лишь одного -- убить. Но добыча крепка, а значит ему нужно еще больше силы!
   Заргал почувствовал, как кожу по всему телу начало покалывать, волосы на голове зашевелились. Парень, стоящий напротив него уже не походил на человека. Сейчас его тело начала медленно окутывать тьма, высвобождая огромное количество энергии. Хрон впервые за долгое время почуял настоящую угрозу, и от этого в его глазах вновь вспыхнуло пламя истинного азарта. Да, здесь и сейчас, он готов, именно это он давно хотел почувствовать.
   Лошади, впряженные в повозки, истошно заржали и бросились бежать. Зловещая аура прикоснулась к их сознанию, вызывая животный ужас.
   -- Хватит! -- рявкнул Лонгин, в одно мгновение перемещаясь за спину Артема и нанося резкий удар по затылочной части головы. Парень тут же обмяк и рухнул на землю, вместе с тем развеялась и энергия исходящая от него.
   -- Я только вошел во вкус, -- Заргал выглядел явственно разочарованным.
   -- Ты из ума, похоже, окончательно выжил. Он не готов еще к тому чтобы хоть как-то контролировать эту силу. Мальчишка мог потерять рассудок, или вообще умереть. Его тело не способно переносить такую запредельную нагрузку. Ты всегда был законченным эгоистом.
   -- Может ты и прав, -- в глазах Заргала все еще поблескивали искорки внутреннего пламени, -- было бы очень жаль так бездарно потратить столь интересный экземпляр. Мне следует растянуть удовольствие.
   -- Не забывайся, ты знаешь зачем он нужен. Не для твоего развлечения. Иди теперь сам отлавливай лошадей. Мы не можем тут задерживаться, а тащить на себе я его не собираюсь. Лучше бы подумал о том, кто мог прикончить голыми руками двадцать пять человек.
   -- Кайзеры. Боюсь, что Верховный, наконец, решил сделать свой ход.

Глава 11

   -- Изложите мне всё, что на данный момент известно. Кто этот человек?
   Едва прибыв на место своего нового назначения, Ирида моментально включилась в работу. Она не станет терять время, Император ждет.
   Куртиз занял небольшое кресло для редких гостей и сейчас наблюдал, как девушка гоняет своих подчиненных. Казалось, она всю жизнь проработала на этом месте, в ней обнаружился большой организаторский потенциал. Все же Император действительно видит людей насквозь. Встретившись с ним, ты либо умираешь, либо находишь свое место. Куртиз немного жалел, что он никогда уже не сможет сблизиться с этой женщиной, теперь она полностью принадлежит лишь одному.
   -- По доступным сведениям, человек, которого мы ищем, называет себя Лонгин. Он однажды проходил по нашей картотеке, поэтому общие данные о нем имеются, но личное дело почему-то содержит множество пробелов. Я делал запрос во второй и первый сектора, но в доступе нам отказали.
   -- Хм, -- Куртиз неожиданно поднялся со своего места и подошел ближе. -- Дайте-ка посмотреть.
   Он с интересом взял в руки тоненькую папку, содержащую всего несколько листков.
   -- Вы что-то знаете об этом человеке? -- Ирида понимала, что уровень допуска у доктора Лайза гораздо выше. Чтобы потом не разгадывать загадок, лучше сейчас по возможности выжать из него максимум информации.
   -- Не сказал бы, что знаю, -- пожал плечами доктор, -- но когда я услышал имя, мне тут вспомнился один случай. Очень занимательный, надо сказать, случай. Не скажу точно, но около трех лет назад из четвертого сектора впервые сбежал один из заключенных. Ситуация очень напоминала недавний инцидент, за исключением конечно того, что в тот раз беглец не стал поднимать лишнего шума. Дело тогда замяли, все-таки человек, а не хрон, но судя по всему Император не оставил этот момент без внимания. К сожалению, в то время я еще не занимал свой пост, потому не знаю подробностей.
   -- Разве сейчас вы не имеете возможности получить нужные сведения? -- с явным намеком спросила девушка. -- Полагаю, вам и самому было бы интересно разобраться в данном инциденте.
   -- О, вы и не представляете насколько мне интересно, -- улыбнулся Куртиз, -- поэтому я думаю, мне стоит принять в расследовании непосредственное участие. Давно следовало перебросить дела на помощников и немного развеяться. Вы ведь не против?
   -- Нам вполне могут понадобиться навыки и знания такого специалиста как вы, -- настороженно кивнула Ирида. Девушка не понимала, зачем доктор Лайз решил вмешаться, и ей это не нравилось, но из доктора наверняка еще удастся извлечь пользу.
   -- Вот и славно! -- довольно всплеснул руками Куртиз. Он вновь занял свое место и о чем-то задумался.
   -- Так что насчет сведений о нашем объекте? -- начиная терять терпение, переспросила Ирида.
   -- Ах, это... -- доктор поднял взгляд на девушку и лукаво улыбнулся. -- Увы, увы. К сожалению, ничем не могу вам помочь. Раз уж первый и второй сектора ответили отказом на ваши запросы, то и мои полномочия тут исчерпываются, придется разбираться самим.
   Ириде очень захотелось прямо сейчас плюнуть в самодовольное лицо, а лучше вышвырнуть хитрого мерзавца в окно, но она понимала, что это невозможно, да и окон в помещении не наблюдалось.
   -- И каким же образом мы должны найти одного человека на целом континенте, не имея даже полноценных данных о нем? Да даже имея. У нас вообще есть хоть какие-нибудь зацепки?
   -- Да, госпожа Эстер. Кое-что есть. Два дня назад поступил отчет с одного из пограничных гарнизонов от некоего майора Чароса. Там объявились двое неизвестных, один из которых соответствует описанию, содержащемуся в нашей картотеке. Менее чем через сутки связь оборвалась. Гарнизон полностью перестал отвечать на наши запросы.
   -- Пусть даже тот человек соответствует имеющемуся описанию, какова вероятность, что это именно он?
   -- Вероятность невелика, -- произнес Куртиз, -- я могу в течение часа разыскать в городе пару-тройку человек примерно подходящих под ваше описание. Но, хочу заметить, раз других зацепок нет, то следует исходить из того, что имеется. В любом случае нужно разобраться с происшествием на границе. Я распоряжусь, чтобы туда отправили разведотряд.
   -- Нет нужды в ваших распоряжениях, -- хриплый голос со стороны дверей заставил всех присутствующих обернуться. Высокий мужчина сорока пяти лет, с длинными темными волосами, сквозь которые местами уже пробивалась седина, тяжелым взглядом обвел помещение. Левая рука полностью отсутствовала, вместо нее к плечу крепился механизированный протез лишь в общих чертах походивший на человеческую руку. Суровое, обветренное лицо покрывала жесткая щетина. На месте левого глаза располагался ничем не прикрытый жуткий шрам, тянущийся до самого подбородка. Тонкие губы мужчины презрительно изгибались.
   -- Собственно, кто вы такой? -- недовольно поинтересовался доктор.
   -- Джейсон Ларс, капитан четвертого подразделения императорской гвардии. Мне поручено содействовать в поиске, захвате и доставке объекта.
   -- Кем был отдан приказ?
   -- Такие вопросы вне вашей компетенции господин Лайз, -- покачал головой Джейсон, -- но это не является секретом. Гвардия подчиняется только одному человеку и получает приказы лишь непосредственно от Императора. Полномочия вашего ведомства на нас никак не распространяются.
   -- Что еще за императорская гвардия? -- спросила Ирида.
   -- Интересно, как вы получили эту должность, если никогда не слышали о нас? -- насмешливо посмотрел на девушку Джейсон.
   -- Так распорядился Император, лично, -- Куртиз, наконец, вернул себе самообладание. -- Гвардия среди людей считается скорее мифом, чем реальностью. Даже мне впервые довелось столкнуться с вами лицом к лицу. Нет ничего удивительного, что девушка о вас не слышала.
   -- Может быть, вы меня все-таки просветите поподробнее, кто вы собственно такой, раз уж нам придется работать вместе? -- обратилась Ирида к командиру гвардейского подразделения.
   -- Давайте вы доктор. Мне интересно послушать, что о нас говорят в народе, -- усмехнулся Джейсон.
   -- Кхм, не знаю, как выразиться. Вами, конечно, не пугают непослушных детей, но что-то близкое к этому. Императорская гвардия -- солдаты, лично отобранные Императором. Поговаривают, что там служат не просто лучшие из лучших, а настоящие монстры. Семь подразделений непревзойденных бойцов, каждое из которых уже само по себе обладает мощью небольшой армии. Я слышал, что двадцать пять лет назад, во время Калагонского инцидента, события происходили несколько иначе, чем нам рассказывают. Да, как раз тогда в ходе войны случился переломный момент, и нашим войскам впервые удалось отбросить хронов, положив конец активной экспансии.
   -- И что же конкретно вы слышали? -- с любопытством спросил капитан Ларс. Куртиз неожиданно для себя уловил в его глазах отблески затаенной жестокости. Доктор неплохо разбирался в людях и редко ошибался в своих суждениях. Он чувствовал, что этот мужчина, несмотря на годы проведенные в боях, пробившуюся седину, потерю глаза и руки, все еще жадно ищет чужой крови.
   -- Говорят, что в той битве мы одержали верх лишь за счет самоотверженности наших солдат, которые многими тысячами отдавали свои жизни, буквально заваливая хронов собственными телами. Они проявили немыслимое бесстрашие и мужественность ради того, чтобы защитить эту землю и наш мир. Без сомнений, то сражение можно назвать самым важным в нашей истории. Вероятно, если бы в тот момент нам не удалось остановить экспансию хронов, то сегодня человечества уже не существовало как расы. По официальным данным, в той битве погибло примерно шестьсот тысяч человек, но до меня доходили сведения, что число жертв сильно преуменьшили, и в действительности Калагонский инцидент унес около миллиона жизней.
   -- Два миллиона сто семьдесят девять тысяч человек, включая гражданское население, -- спокойно произнес Джейсон.
   -- Это... невозможно, -- нервно сглотнул Куртиз, пораженный реальным масштабом события двадцатипятилетней давности.
   -- Продолжайте свой рассказ доктор, я слушаю. Кажется, вы еще не закончили.
   -- Один человек... как-то рассказывал, -- с заминкой произнес доктор Лайз, -- что ту битву выиграли отнюдь не обычные солдаты. Хроны впервые с момента вторжения в наш мир столкнулись с непреодолимой силой. Это был первый и единственный случай, когда в одном бою приняли участие сразу четыре подразделения императорской гвардии. Больше я ничего не знаю. Мне трудно представить, что в действительности могло повлечь за собой такие чудовищные жертвы.
   -- Человек, который вам это рассказал... кто он?
   -- Теперь это не имеет значения, он уже давно умер и информация не достигнет нежелательных слушателей.
   -- Я вижу, что вы не лжете мне, -- капитан Ларс занял одно из кресел и с любопытством посмотрел на доктора. -- Что еще вам известно?
   -- Разве нельзя отложить этот допрос на другой раз? -- вмешалась Ирида.
   -- Нет, -- тон командующего четвертым подразделением императорской гвардии впервые с начала разговора изменился. Девушка поняла, что сейчас лучше не вмешиваться. Этот человек без раздумий может прикончить всех людей в помещении, если ему что-то не понравится. Зачем Император отправил сюда бойца такого уровня?
   -- Я ничего больше не знаю, -- повторил Куртиз глядя в глаза капитана.
   -- Не стоит испытывать мое терпение доктор. Твои трюки с воздействием на сознание выглядят, по меньшей мере, жалко. Я прямо сейчас мог бы раздавить тебя пальцем, как насекомое. Это последний раз, когда я повторяю свой вопрос. Что еще ты знаешь о Калагонском инциденте?
   На лбу Куртиза выступил пот, он с трудом подавил дрожь в теле. Кто бы мог подумать, что самые страшные сказки об императорской гвардии не отражали и десятой доли действительности. Куртиз занимал достаточно высокий пост, и даже несколько раз удостаивался аудиенции Императора. Он уже умел ощущать реальную разницу в силе между людьми. Доктор понимал, ему придется сказать, иначе он умрет, но... говорить нельзя. Если он произнесет это вслух, тогда точно конец.
   -- Я жду, -- Джейсон усилил эмоциональное давление.
   -- Я знаю... -- Куртиз буквально выдавливал из себя каждое слово, -- что во время Калагонского инцидента... в битве принял участие...
   -- Молчать! -- резко рявкнул капитан. -- Ни единого слова больше или я убью всех, кто тут находится.
   Джейсон поднялся со своего места. Механизированная рука легла на плечо доктора, лицо Куртиза на мгновение исказилось от боли.
   -- Вы очень любопытный человек доктор, я бы сказал излишне любопытный. Знаете много того, чего вам знать не следует. Когда-нибудь вас это погубит. Я оставлю тебе жизнь, пока Император считает тебя достаточно ценным сотрудником, но теперь хватит одного неверного шага с твоей стороны. Понимаешь о чем я?
   -- Да, -- все еще морщась от боли, кивнул Куртиз.
   -- Тогда позовите медика, нашему другу иногда тоже требуется помощь коллег.
   Только сейчас Ирида заметила, что правая рука доктора безвольно свешивается, словно парализованная. Капитан одним лишь прикосновением сломал ему плечо.
   -- Мне не требуется ничья помощь, -- произнес Куртиз, -- с этим разберемся позже. У нас есть задание, нужно в первую очередь определиться с дальнейшим планом действий. Полагаю все не так просто, как кажется, раз нам в помощь направили целого капитана императорской гвардии.
   -- Куда уж сложнее, -- недовольно пробурчала девушка. -- Все же, что за человека нам предстоит отыскать? Капитан Ларс, может быть, вы нам что-нибудь о нем расскажете?
   -- Он... -- на какое-то мгновение Джейсон задумался, -- когда-то этот человек тоже служил в императорской гвардии.
   -- Это многое объясняет, -- задумчиво протянул доктор Лайз.
   -- Не стоит даже пытаться схватить его собственными силами, -- продолжил капитан, -- в лучшем случае он просто раскидает вас как котят. В худшем -- умрут все. Поэтому Император и поручил эту задачу мне лично. Вам лишь требуется найти его, остальным займусь я.
   -- В таком случае предлагаю всем подготовиться к дороге, -- сказал Куртиз и покинул помещение. Доктор быстрым шагом двинулся по лабиринту коридоров, безошибочно определяя нужно направление, несмотря на отсутствие каких-либо указателей. Новые работники обычно долго запоминали дорогу к своему рабочему месту и чаще всего ходили в сопровождении. Впрочем, новые работники в этом месте достаточно редкое явление.
   Куртиз свернул в очередной коридор и остановился, прислонившись спиной к стене.
   -- Как вы глупы и прямолинейны капитан, -- прошептал доктор, резким движением вонзая указательный и средний пальцы в поврежденное плечо, -- очень опрометчиво с вашей стороны так полагаться на грубую силу.
   Куртиз Лайз однажды прозванный "Калагонская чума", посмотрел на свои окровавленные пальцы, и на секунду лицо его исказила безумная улыбка. Правая рука вновь пришла в движение и сжалась в кулак.
   -- Я не просто знаю, что тогда произошло. Я помню.
  
   Ирида ужасно устала за время пути. Дорога из столицы до означенного гарнизона заняла почти трое суток, благо столица расположена не так далеко от границы империи. Несмотря на то, что капитан Ларс настоятельно предлагал ей остаться в штабе и предоставить все ему, девушка твердо решила, что за исполнением приказа Императора она будет следить лично. К тому же это первая возможность выбраться за пределы столицы с момента её перевода.
   Куртиз, как и планировал, так же вошел в состав импровизированного разведотряда. К удивлению Ириды, в момент их отбытия доктор пришел абсолютно здоровым. Не осталось даже следов от недавнего перелома, хотя прошло меньше десяти часов. Капитан Ларс на это только хмыкнул и не стал акцентировать своего внимания. Вопреки предположениям Ириды, Джейсон не стал брать своих подчиненных, поэтому девушка приняла в отряд четверых оперативников из службы внешней разведки, работающих теперь под её началом.
   Изначально готовилась более масштабная операция, но капитан Ларс приказал сформировать только одну группу минимальной численности. Если говорить откровенно, то Джейсон не имел никаких полномочий приказывать, но, тем не менее, никто не осмелился его ослушаться.
   Капитан остановился первый. Он спешился, закрыл глаза и с силой втянул воздух.
   -- Чувствую, -- насторожено произнес он. -- Дальше придется пешком. Двое останутся здесь.
   -- Я иду, -- решительно сказала девушка.
   -- Только не пожалейте потом о своем решении, -- хмыкнул Джейсон. -- Доктор, вы со мной, думаю ваши знания сейчас пригодятся.
   Через двадцать минут далеко впереди показались едва различимые обломки строений. Вскоре небольшой отряд приблизился к огромному пепелищу, в которое превратился целый укрепленный пункт.
   -- Я не ощущаю чужого присутствия, -- сообщил капитан. -- Тут никого нет, можно рассредоточиться.
   Ирида первая направилась к центру, осматривая закопченные кирпичные трубы и редкие, чудом уцелевшие останки строений. Здесь, в отличие от столицы, почти все делалось из дерева. Девушка уже дважды с ужасом замечала обгоревшие до неузнаваемости тела.
   Куртиз понимал, что Ирида все еще не готова к подобным реалиям, поэтому следовал за ней на небольшом отдалении. Но сейчас его больше беспокоило другое. Может быть, следует её остановить? Что если... Его размышления прервал истошный крик. Куртиз увидел, как девушка, крича от ужаса, упала на колени, словно ноги вдруг перестали её слушаться. Одним рывком доктор оказался рядом с Иридой. Крик девушки оборвался, теперь она лишь тихо подвывала от пережитого потрясения, дрожа всем телом и закрывая лицо руками. Спустя несколько секунд рядом так же появился капитан Ларс.
   -- Я предупреждал, -- глухо произнес он.
   -- Ты знал, что она здесь увидит? -- спросил Куртиз напряженно глядя перед собой. Два десятка чудовищно изувеченных тел женщин и детей, хаотично разбросанных по центральной площади, почти не пострадали от огня.
   -- Ты тоже знал это доктор, но не остановил её. Рано или поздно ей пришлось бы столкнуться с подобной жестокостью, и не раз. Ты сам понимаешь, лучше чтобы срыв произошел сейчас, когда рядом нет врага, готового воспользоваться любой слабостью.
   Куртиз, борясь с отвращением, начал осматривать тела.
   -- Не все умерли сразу. Больше всего повезло тем, кому просто отрезали голову. С некоторых живьем сняли кожу, перебили конечности и оставили умирать.
   -- Зачем? -- подняла девушка взгляд. Широко распахнутые глаза покраснели, по щекам стекали дорожки слез.
   -- Дело рук серокожих тварей, -- бросил Джейсон. -- Только их карательные отряды проводят такие акции устрашения, призванные подорвать боевой дух врага.
   -- Кое-что тут меня смущает, -- задумчиво сказал Куртиз. -- Судя по приблизительному времени смерти и некоторым повреждениям, сюда потом кто-то вернулся и добил всех раненых. В противном случае они бы мучились еще несколько часов. Вряд ли кто-то среди хронов решил проявить милосердие.
   -- Интересно, -- капитан Ларс преобразился, словно хищник напавший на след. -- Уводи девушку, мне понадобится некоторое время.
   Доктор взял Ириду на руки и понес прочь от места жестокой бойни.
  
   Джейсон Ларс обладал невероятной по человеческим меркам интуицией. Его способности были особенно полезны, когда требовалось отыскать кого-то, кто почти не оставлял за собой следов. В какой-то момент к нему просто приходило знание о том, где находится искомый объект. Из каких факторов это знание складывалось, для всех кроме Джейсона оставалось неизвестным.
   Сейчас капитан едва ли не рыл носом землю, потому что уже был уверен, что нашел нужную нить. Джейсон, как никто другой, умел слепо отдаться своему чутью, игнорируя все остальные органы чувств. Именно этот навык позволял ему в минимальные сроки найти ту зацепку, что непременно приводила к цели, вне зависимости от того, насколько хорошо преследуемый запутывал свой след.
   Тот, кто решил избавить от страданий искалеченных жертв, совершил серьезную ошибку. Джейсон ощущал на трупах слабые отголоски чужой ауры. Только очень сильное существо, может оставить такой след. Для капитана императорской гвардии этого достаточно. Через полчаса он уже точно знал, в каком направлении нужно двигаться.
   Куртиз тем временем вколол девушке немного успокоительного, но так, чтобы она могла самостоятельно держаться в седле. Ирида почти пришла в себя. Джейсон вскоре присоединился к отряду.
   -- Туда, -- указал он рукой на юго-восток, -- не могу сказать наверняка, что произошло, но почему-то чувствую -- объект недалеко.
   Начинало темнеть, капитан Ларс гнал отряд уже почти час. Еще немного и лошади полностью выбьются из сил. Куртиз собрался сообщить об этом, но тут Джейсон сбавил ход, внимательно вглядываясь в линию горизонта.
   -- Рядом, где-то здесь, совсем рядом, -- безостановочно бормотал он, при этом словно принюхивался к воздуху. Что капитан пытался учуять, оставалось для доктора загадкой. Впереди показалось нечто похожее на брошенный обоз. Приблизившись, стало понятно, что это целый ряд нагруженных телег, вокруг которых раскидано множество мертвых тел.
   -- А здесь-то что произошло? -- произнес Куртиз. Неожиданно из-за телеги показался крепкий мужчина лет тридцати, одетый в военную форму и почему-то держа на руках молодого парня. Юноша, похоже, находился без сознания. Тяжелым взглядом мужчина окинул небольшой отряд перед собой, но когда встретился глазами с капитаном Ларсом, выражение его лица изменилось.
   -- Не вовремя ты здесь, -- произнес он, аккуратно положив парня на землю.
   -- Давно не виделись, -- усмехнулся Джейсон, -- бывший капитан первого подразделения императорской гвардии Лонгин Гардиан.

Глава 12

   Аполло занял один из небольших, но богатых шатров, предназначенных для командиров высшего звена. Сейчас ему требовалось время на размышления, вряд ли кто-то решится без веской причины беспокоить сына Верховного. А подумать как раз было о чем.
   "Зачем отец отправил меня в этот мир? Тут вроде бы все ясно -- отыскать источник энергии, местоположение которого даже приблизительно установить не удается. Звучит глупо. Никаких сведений, никакой информации, даже суть задания раскрыли мне только здесь. Почему отец не мог лично сообщить мне всю нужную информацию, а действует через третьих лиц, если требуется строжайше сохранять все в секрете? Не логично. Неужели в Обители кто-то представляет опасность? Как глава внутренней службы безопасности, я уже давно должен был бы об этом знать. Не сходится. Собственно кто или даже что может нести угрозу для самого Верховного Жреца? Сильнейшие кланы не устояли перед его мощью. Хотя... нет, сейчас важнее решить, что требуется лично от меня.
   Уверен, отцу известно намного больше, он бы никогда не стал гнаться за пустым звуком. Тогда почему? Опять этот вопрос. Неужели он не доверяет даже мне? Исключено. Это действительно должно быть связано с доверием, но совсем иначе. Верховный никогда и ничего не делает просто так. Отец скрыл информацию, чтобы избежать лишнего риска, но при этом верит в достаточной степени, что даже без нужных сведений мне удастся во всем разобраться. Где же тогда риск? Риск несу опять же только я. Теоретически возможна ситуация, в которой противник захватывает меня в плен, на практике... все иначе. Кто, кроме низших обладает достаточной силой и влиянием, чтобы осмелиться напасть на сына Верховного Жреца? Неужели... Остается лишь одна фигура такого масштаба -- Троникс.
   Теперь все начинает складываться. Только мне отец доверит самому лезть в пасть чудовищу, отчасти потому, что только к сыну Верховного Троникс отнесется с достаточным уважением для личной аудиенции. Этим же объясняется отсутствие информации. Даже в случае моего провала под удар не попадет вся миссия. Осталось понять, что мне предстоит забрать у старого наемника и какую плату он потребует".
   -- Господин Аполло, -- Олус выглядел чем-то явно обеспокоенным, -- только что вернулся отряд Троникса, по приказу Верховного отправленный с карательной акцией в один из пограничных гарнизонов низших.
   -- И в чем же проблема?
   Вряд ли старик решился бы его потревожить, только ради того, чтобы сообщить о возвращении одного из отрядов нашего псевдосоюзника. Хотя, в свете последних событий, их возвращение очень кстати.
   -- Думаю вам лучше лично поговорить с их командиром. Его зовут Борн, сейчас он находится в нашем лазарете, у него сильно повреждена рука.
   -- Интересно, кто мог оказать бойцу такого уровня достойное сопротивление, -- задумчиво произнес Аполло.
   -- Боюсь все куда сложнее, -- продолжил Олус. -- Отряд понес существенные потери, почти треть состава уничтожено, так же несколько хронов тяжело ранены. Полагаю, в любом случае следует узнать, что произошло. Только вы обладаете достаточной властью и авторитетом, чтобы вам нельзя было отказать.
   Аполло решительно поднялся. Вот и отличный повод, чтобы начать действовать. Он нашел Борна в лазарете, где один из докторов только что закончил проводить на его руке операцию, соединяя обломки раздробленных костей. Вопреки ожиданиям, Борн никак не отреагировал на появление сына Верховного Жреца.
   -- Мне нужен подробный доклад обо всем, что произошло с твоим отрядом во время выполнения задания.
   -- Это конфиденциальная информация, я имею право отчитываться только перед главнокомандующим, -- равнодушно посмотрел Борн на Аполло, ему было глубоко наплевать, кто перед ним сейчас стоит.
   -- Знаешь, кто я? -- совершенно спокойно спросил глава внутренней службы безопасности. Борн молча кивнул.
   -- И отказываешься говорить?
   -- Да.
   -- Я прямо сейчас могу объявить тебя ренегатом и предать суду, на котором тебя благополучно лишат головы.
   -- Не объявишь, -- усмехнулся командир девятой ветви, -- между Трониксом и Верховным заключено соглашение. Даже ты не рискнешь ставить под угрозу такой выгодный союз, потому что...
   Договорить он уже не успел, так как в этот момент кулак Аполло столкнулся с поврежденной рукой Борна, окончательно дробя сломанные кости в крошево.
   -- Ты прав, -- как ни в чем не бывало, кивнул сын Верховного. -- Конечно же, я не стану бросаться громкими обвинениями и поднимать шумиху вокруг такого отребья как ты. Вижу, тебе серьезно повредили руку в бою? Мои соболезнования. Похоже, тебе повезло, что все ограничилось одной лишь рукой... ты ведь мог и погибнуть. Как и весь твой отряд.
   Борн, морщась от боли, посмотрел на Аполло, но не увидел ничего кроме холодного равнодушия.
   -- Ты не посмеешь этого сделать, Троникс в любом случае все узнает!
   -- Мне все равно, -- пожал плечами Аполло, -- отец непременно поддержит меня. За казнь целого отряда отступников я даже буду награжден.
   Борн сидел неподвижно, лишь скрежетал зубами от боли и ненависти.
   -- Ты расскажешь мне все, а затем проводишь к вашему главнокомандующему. У меня к нему тоже имеется пару вопросов. Через два часа выступаем, если конечно хочешь, чтобы твои бойцы остались живы.
   В некотором смысле Троникс уже давно и прочно обосновался в этом мире. Старый наемник сразу осознал все его преимущества и потому не желал дальше гнить под землей, в утробе умирающей планеты. В первые же годы экспансии, он вместе с большей частью своих подчиненных перебрался в мир низших. Какую плату старый наемник предложил Верховному Жрецу за возможность воспользоваться порталом, до сих пор для всех остается загадкой.
   В конце концов, Борн согласился рассказать Аполло обо всем, что произошло с его отрядом во время выполнения задания, а так же проводить до резиденции главнокомандующего. Однако рассказать о произошедшем не означает раскрывать сведения полученные от мальчишки-низшего. Собственно только из-за того, что сын Верховного, по глупости своей, сам решил забраться в логово хищников, командир отряда и согласился говорить. Борн дал себе слово приложить все силы, чтобы это путешествие стало последним в жизни безмозглого отпрыска жреца.
   Надо сказать, Аполло был действительно поражен представшим перед ним зрелищем, когда отряд, наконец, добрался до намеченной цели. За годы, проведенные в этом мире, Троникс успел отстроить настоящий бастион. Огромная крепость раскинулась прямо у подножия исполинской горы, и казалось, была высечена прямо в скале.
   Хорошую позицию занял главнокомандующий, настоящая неприступная твердыня. Толстые и высокие каменные стены создавали три кольца обороны расположенные по восходящей, с приземистым замком на вершине. Размеры сооружения позволяли содержать очень многочисленный гарнизон. Учитывая все природные факторы и архитектуру строения, его проектировал настоящий гений фортификации.
   Специально приставленный дворецкий проводил Аполло в комнату, своими размерами, более походившую на приемный зал. Он извинился и попросил немного подождать, пока повелитель Троникс разберется с некоторыми делами.
   "Повелитель, -- хмыкнул про себя Аполло, -- вот значит, как тут обращаются к богатому до безобразия наемнику".
   Через сорок минут тот же дворецкий соизволил проводить гостя в тронный зал. Это помещение оказалось совсем не таким, как представлял себе Аполло. В центре огромного зала находился широкий помост, окруженный толстыми стенами с развешенным на них оружием. Выше располагались трехъярусные места, больше напоминающие трибуны. Все это походило на настоящую бойцовскую арену.
   Впереди действительно восседал на троне сам главнокомандующий -- Август Троникс. Тело бывшего наемника оставалось крепким, но уже давно ссохлось, а волосы приобрели бледно-пепельный цвет, годы брали свое. Тем не менее, на испещренном застарелыми шрамами лице выделялись совсем не по-старчески блестящие глаза, что цепким и колючим взглядом сейчас же впились в Аполло.
   -- Приветствую тебя Аполло Кайзер, старший сын Верховного Жреца, -- главнокомандующий поднялся со своего места. -- Обойдемся без лишних церемоний. Ты проделал путь сюда не просто так, зачем ты здесь?
   -- Мне нужны ответы, -- спокойно произнес Аполло. -- Я хочу знать, что тебе известно о...
   -- Тишина! -- голос Августа Троникса глухим эхом отдался в помещении. -- Мне ли следует учить тебя, как ведутся дела? Все имеет свою стоимость, и особенной ценностью всегда отличалась информация.
   -- Отец заплатит тебе столько, сколько потребуется.
   -- Нет, -- главнокомандующий с разочарованием посмотрел на гостя, -- ко мне пришел не твой отец, а ты. Поэтому расплачиваться придется тебе самому.
   -- Чего ты хочешь за свою информацию? -- настороженно спросил сын Верховного.
   -- Оглянись вокруг Аполло Кайзер. Вся эта роскошь не более чем мишура, скрашивающая наше существование. Мы наемники сражаемся за свое богатство, но каждый из нас понимает, что есть нечто более ценное. Главной ценностью в жизни каждого наемника является только одно -- сила. Мы уважаем лишь силу. Именно сила дает нам возможность заработать свой хлеб. И именно сила дает нам жизнь, дает нам шанс дожить до следующей битвы. Покажи мне силу своего рода, сын Верховного Жреца и носителя величайшего имени среди всех хронов -- Экзодеуса Силдориана Олкандра Кайзера.
   -- Мне не нравятся твои слова, -- в голосе Аполло проскользнул лишь намек на раздражение. -- Ты совершаешь ошибку, когда требуешь у меня платы за мою просьбу. Я не обязан потакать желаниям простого наемника.
   -- Тогда тебе придется заплатить мне, чтобы уйти отсюда живым, -- ухмыльнулся старик. -- Ромул!
   Один из наемников встал со своего места и мощным прыжком переместился на арену в центр тронного зала. Крупный хрон с удивительно темной кожей, лишь немного отливающей синевой, лысым бугристым черепом, через который пролегал широкий рубец. Вопреки широко распространенному у людей стереотипу, темнокожие хроны действительно существовали, встречались они конечно нечасто, но и уникальным явлением их назвать было нельзя.
   -- Хорошо, -- неожиданно бесстрастно произнес сын Верховного и неторопливо поднялся на помост.
   Ромул не дожидался команды для начала поединка, не брал никакого оружия, он просто молча атаковал, как только Аполло оказался перед ним. Наиболее сильные хроны редко использовали в бою оружие, почитая лучшим оружием собственное тело. Темнокожий хрон превосходил габаритами своего противника, и сейчас, пользуясь преимущественной длинной рук, атаковал широким боковым. Аполло тут же сделал короткий шаг вперед и нанес встречный удар в грудь, намереваясь закончить все как можно быстрее.
   Сила удара была такова, что массивное тело Ромула отнесло на метр назад, но тот устоял на ногах. На лице Аполло отразилась тень удивления. Он бил даже не в половину силы, но все же его противники редко выдерживали чистый удар, не получая при этом серьезных повреждений.
   Ромул встряхнулся и вновь ринулся вперед. Темнокожий хрон не стал действовать осмотрительнее, скорее наоборот. Одним рывком сблизившись с Аполло, он со всей скоростью врезался в него плечом. Точнее, попытался врезаться. На какую-то долю секунды очертания Аполло размылись, он сместился на полметра в сторону, нанося удар ребром ладони. Его рука опустилась между шеей и плечом темнокожего хрона, буквально вминаясь внутрь, проламывая кости и нанося тяжелейшие повреждения. Аполло не стал затягивать бой.
   Ромул захрипел и упал на колени. На его бугристую голову неторопливо легла бледно-серая ладонь.
   -- Стой! -- тут же произнес внимательно наблюдавший за боем старик. -- Достаточно.
   Сын Верховного ничего не ответил. Резким движением он сломал уже побежденному противнику шею.
   -- Ромул! -- заорал один из наемников со зрительских мест и тут же спрыгнул на помост рядом с мертвым телом. Этого хрона звали Ремус, старший брат Ромула. Внешне Ремус сильно отличался от своего брата, он был значительно ниже ростом и худощав. Единственное их сходство заключалось в темном цвете кожи.
   Троникс недовольно покачал головой, он хотел остановить своего подчиненного, но посмотрев в наполненные ненавистью глаза неожиданно передумал. Несмотря на родство, Ремус был намного сильнее своего младшего брата. Все же из политических соображений Август Троникс не решился выставлять против сына Верховного Жреца кого-то из своих лучших бойцов и особенно не надеялся на интересный поединок. Но сейчас любопытство старого наемника взяло верх, тем более такой удачный случай. Теперь Ремус имеет право кровной мести, а значит, никто не обвинит Троникса, даже если этот самоуверенный сынок здесь умрет.
   Ремус поднял массивное тело своего брата, словно оно ничего не весило, и аккуратно вынес его за пределы арены. Бросив еще один полный тоски взгляд, он вернулся на помост. Подсознательно Ремус всегда был готов к смерти брата, жизнь наемника может оборваться в любой момент, но так быстро, нелепо и бессмысленно...
   Аполло со скучающим видом покосился на своего нового противника. Разве может быть тут что-то интересное? Вот он вернулся на помост, смотрит преисполненный праведного гнева, сейчас скажет что-нибудь пафосное, но, в конце концов, окажется таким же слабаком.
   Ремус действительно смотрел только на Аполло, ни на секунду не отводя взгляда, но говорить ничего не стал. Он медленно принял боевую стойку и сделал глубокий вдох. Каждый мускул Ремуса вздулся от напряжения, тело его словно превратилось в одну, плотно сжатую пружину... хрон резко выдохнул! Одновременно с этим вздрогнуло все помещение. Помост под ногами Ремуса затрещал и вмялся. Сейчас каждая клеточка тела этого хрона исторгает из себя его мощь.
   -- Ого... -- брови Аполло удивленно поползли вверх. Больше сын Верховного ничего добавить не успел. Ремус за доли секунды очутился рядом с противником, нанося страшный удар в голову. В последний момент Аполло успел поставить блок, но его отбросило в стену так, словно им выстрелили из пушки. На каменной кладке в месте столкновения явственно образовались глубокие трещины. Плохо закрепленное оружие посыпалось со стен на пол.
   Не давая противнику возможности опомниться, Ремус подлетел к Аполло и обрушил на него настоящий шквал ударов. Он атаковал с такой скоростью, что очертания его рук полностью размылись. Темнокожий хрон буквально вминал тело Аполло в стену, но тут неожиданно резко отскочил назад. Большинство из присутствующих наемников даже не смогло разобрать, что произошло, но Троникс отчетливо разглядел последний удар. Если бы Ремус не успел отскочить, то вероятно был бы уже мертв. На щеке его остался неглубокий порез.
   Все без исключения наемники, занимавшие зрительские места смотрели в то место, где секунду назад беспощадно избивали зарвавшегося гостя. Аполло стоял абсолютно невредимый, лишь рукава одежды оказались разодраны в клочья бесчисленным множеством заблокированных ударов. Он с любопытством смотрел на Ремуса.
   -- Высвобождение значит... -- задумчиво произнес сын Верховного. -- Всего лишь первая ступень. Достойно уважения, но этого недостаточно.
   Ремус тяжело дышал, Высвобождение дается очень нелегко. Он едва ли не скрежетал зубами от разрывающей его злости. Эта высокомерная тварь... его брата... вбить слова обратно в глотку... убить. Глаза темнокожего хрона налились кровью, хриплое дыхание переросло в дикий звериный рев. Тело конвульсивно изогнулось, на лице вздулись пульсирующие вены. Мышцы, дошедшие до своего предела, казалось, вот-вот начнут разрываться.
   -- Остановись Ремус! -- поднялся со своего места главнокомандующий. -- Ты не сможешь.
   Во взгляде Ремуса уже не осталось ничего осмысленного, кроме желания уничтожить. Сейчас вокруг его тела можно было различить совсем слабую бледно-голубую дымку. Высвобождаемая внутренняя энергия достигла такого уровня, что стала различима обычным зрением. Вторая ступень. Сила, скорость, реакция, все возросло в разы. Невероятным волевым усилием Ремус шагнул за пределы своих возможностей, но у этого имелась и обратная сторона. Неподготовленное сознание не выдержало такой нагрузки, а вскоре откажет и само тело. Сейчас хрон превратился в бешеного зверя. Очень опасного зверя.
   С ревом оттолкнувшись от помоста, оставляя в нем глубокие вмятины, Ремус одним скачком приблизился к Аполло, нанося удар по широкой дуге. Именно это позволило Аполло в последний момент уйти в сторону. Кулак темнокожего хрона впечатался в стену, дробя камень, словно трухлявую древесину. Сын Верховного поморщился, теперь все действительно серьезно. Пусть противник и перестал атаковать обдуманно, но это компенсируется невероятной разрушительной силой.
   Тем временем Ремус вновь бросился вперед, обрушивая шквал ударов. Аполло превратился в одну размытую тень, безостановочно двигаясь и уклоняясь. Нужно выждать удобный момент.
   Темнокожий хрон начинал захлебываться собственной яростью. Сейчас им управляли лишь одни животные инстинкты, лицо исказилось в безумном оскале, по подбородку потекла слюна. Верткая добыча лишь распаляла бушующий гнев. Замах для следующего удара получился особенно широким, рука пронеслась в считанных миллиметрах от лица Аполло. Это был именно тот шанс. Ремус на мгновение потерял равновесие, одновременно с этим Аполло шагнул вперед, намереваясь нанести сокрушительный контрудар, но не успел. Вместо того чтобы попытаться затормозить или уйти в сторону, темнокожий хрон только ускорил встречное движение и с хрипом сомкнул челюсти на плече Аполло, стараясь вонзить зубы как можно глубже в твердую плоть, прокусить мышцы и разгрызть кости.
   На секунду сын Верховного замер, в то же мгновение кулак Ремуса врезался в его челюсть, но Аполло даже не шелохнулся. На эту самую секунду, он словно превратился в гранитную статую. Трудно сказать, что почувствовал Аполло. Должно быть, его до глубины души возмутила такая дерзость со стороны противника. Какой-то жалкий безродный наемник посмел укусить его! Укусить ЕГО!
   -- Хватит, -- едва слышно произнес Аполло. -- Я не потерплю такой наглости. Я покажу вам, что значит настоящее Высвобождение!
   На это раз задрожали не только стены помещения. Казалось, даже камни почувствовали ужас. Целая крепость с протяжным стоном содрогнулась от неудержимого напора извергаемой мощи.
   Если аура Ремуса в высвобожденном виде казалась едва видимым бледно-голубым туманом, то вокруг Аполло словно что-то взорвалось. Вспышка резанула по глазам, а в следующее мгновение тело гостя объяли ярко-рыжие лепестки беснующегося пламени. Лишь пристально вглядевшись можно было заметить, что, несмотря на яркость, пламя остается прозрачным. И все же, количество высвобождаемой энергии подавляло.
   Практически все наемники и прислуга в этот момента находящиеся в крепости почувствовали, как их тело начало дрожать. Это был инстинкт. Пусть даже сознание оставалось не в состоянии понять происходящее, инстинктивно тело каждого живого организма ощущало огромную угрозу, нависшую над всеми обитателями крепости.
   Внешне Август Троникс остался невозмутим, но в данный момент он испытывал удивление и беспокойство. Аполло Кайзер поистине оправдывал имя своего рода. Третья ступень высвобождения... одним лишь усилием воли. Он даже не выпускал свою энергию поэтапно, одним скачком минуя первые две ступени. И это, похоже, не предел.
   Талантливый, тренированный и хорошо обученный воин может овладеть способностью высвобождать свою духовную энергию, увеличивая тем самым свою силу и скорость. Это что-то вроде снятия природных ограничителей организма. Сила высвобождения определяется размером внутренних запасов энергии. Конечно, с помощью изнурительных тренировок, можно увеличить свой духовный предел, но, тем не менее, у кого-то он больше, у кого-то меньше от рождения. Однако все этот несет в себе и обратную сторону. Чем выше твоя духовная мощь, тем труднее дается каждая ступень высвобождения, поскольку контролировать такую силу намного сложнее.
   Если тело недостаточно натренировано, то при высвобождении организм может получить тяжелые повреждения, не будучи в состоянии физически компенсировать серьезные перегрузки. Это так же является одной из причин, по которым нельзя перешагивать через несколько ступеней высвобождения. Тело и разум должны постепенно адаптироваться к возрастающей мощи. То, что Аполло без всякой подготовки высвободил столь невероятно количество силы, означало только одно -- даже в обычном состоянии этот хрон настоящее чудовище. Соотнеся все факты, Август Троникс пришел к выводу, что сын Верховного Жреца вполне мог победить Ремуса, даже не прибегая к подобной демонстрации силы.
   Духовное пламя вокруг Аполло неистово извивалось, словно выражая чувства своего хозяина. Даже Ремус, почти потерявший рассудок, не решался атаковать, удерживаемый инстинктом. Есть ли смысл противостоять безудержной стихии?
   Аполло не стал ждать. Демонстрация окончена. Только что он стоял в пяти метрах от своего противника, и в то же мгновение словно бы материализовался перед Ремусом, очерчивая ребром ладони молниеносную дугу. Ударная волна огненным шлейфом прошла сквозь тело Ремуса, выгрызая в каменной стене, позади него, огромный рубец. На пол посыпались обломки оружия висевшего на стене. Темнокожий хрон успел издать лишь едва слышный хрип, перед тем как развалиться на две половины. Словно исполинским лезвием Аполло разрубил своего противника одним взмахом.
   Все дерзкие и смелые выкрики как-то мгновенно утихли. Закаленные в ожесточенных боях воины сейчас пораженно молчали. Никто больше не торопился мстить за смерть товарища. Аполло обвел помещение тяжелым взглядом. Огненная аура вокруг него беззвучно бушевала, ожидая лишь возможности выплеснуть свою мощь. Наконец, сын Верховного Жреца посмотрел на главнокомандующего.
   -- Достаточна ли плата за мою жизнь? -- тихо произнес Аполло. -- Или мне требуется еще кого-нибудь убить? Например, тебя.
   Август Троникс поморщился. Он безусловно был впечатлен, но не испытывал и тени страха. События развивались по предсказанному сценарию, хоть такого развития и хотелось бы избежать.
   Оглушительный рев пламени разорвал тишину. Огонь вокруг Аполло неожиданно обрел материальную форму и начал рывками расползаться во все стороны, жадно поглощая все на своем пути. Разрубленное тело Ремуса за несколько секунд обратилось в прах. Чудовищный жар, способный плавить даже камень и сталь, стремительно раскалял помещение. В центре разъяренного огненного смерча бушевал первый наследник рода Кайзеров.
   -- ДЕРЗКИЕ НАСЕКОМЫЕ! Я СОТРУ ВАШЕ ЖАЛКОЕ ЛОГОВО С ЛИЦА ЭТОГО МИРА ВМЕСТЕ С ВАМИ!
   Август Троникс сделал неуловимое движение рукой и потолок над помостом разошелся, низвергая огромную массу ледяной воды, треть которой мгновенно испарилась, не успев достигнуть пола. Кто-то из наемников закричал, едва не сварившись заживо в облаке раскаленного пара. Ничего, слабакам, не способным защититься даже от такой малости, не место в тронном зале.
   Одновременно с тем, помост под Аполло провалился, образуя широкий бездонный колодец, но хрон отреагировал на долю секунды быстрее и буквально отбросил свое тело в сторону. Ему бы удалось избежать падения, если бы в тот же миг он не столкнулся с ногой старого наемника. Страшный по силе удар швырнул Аполло точно в черный провал образовавшегося колодца, а следом обрушился бурлящий водопад.
   Главнокомандующий покинул свой трон, чтобы лично утихомирить гостя. Троникс никогда не гнушался самостоятельно разрешать возникшие конфликты. Через несколько секунд он прыгнул следом.
  
   Аполло сидел прямо на каменном полу. Впереди протекал небольшой подземный ручей. Главнокомандующий, ничуть не смущаясь, сел рядом. Некоторое время оба молча наблюдали за текущей водой.
   -- Остыл? -- наконец спросил старик.
   -- Хороший мир, -- произнес Аполло. -- Поначалу кажется, словно очутился на Земле Обетованной. Никогда прежде не видел живых ручьев.
   -- Это да, -- кивнул Троникс, -- нам уже не хватит сил отказаться от столь богатых земель. Ты уж не сочти за неуважение, но и мне отстраивать все заново не хочется. Да и лишних бойцов терять жаль.
   -- Хорошо подготовился, -- усмехнулся сын Верховного, -- предусмотрительно.
   -- Когда сам начнешь править, станешь таким же. Здесь мы хотя бы можем спокойно поговорить. Даже я не могу ручаться за каждого хрона под моим началом.
   -- И что же ты хочешь мне рассказать?
   -- То, что тебе совсем не понравится, -- серьезно сказал Троникс. -- Это касается твоего младшего брата Велиуса.
   -- Он мертв. Что тебе известно о нем?
   -- Да упокоится его дух на Земле Обетованной. Мне известно о смерти Велиуса, но дело касается не только его смерти. В последний раз перед самой смертью он не отправился на задание, он просто исчез, а вместе с ним исчез Цидарион -- клык падшего демона. Ты ведь знаешь что это?
   На лице Аполло отразилось недоверие.
   -- Клинок, дарованный Первожрецу самим Творцом, после низвержения Цида. Именное оружие наших командиров высшего звена создается по его подобию. Пусть даже Велиус был сыном Верховного Жреца и моим братом, тем не менее, как в его руках могла оказаться одна из главных святынь?
   -- Не знаю, -- покачал головой Троникс, -- но клинок пропал, и в радиусе двух километров от тела твоего брата тоже ничего найти не удалось. Кто-то забрал артефакт с его тела. Я полагаю, недавний всплеск энергии был связан именно с Цидарион.
   -- Откуда тебе известно обо всем этом? -- настороженно спросил Аполло. -- Даже для главы целого войска наемников ты слишком хорошо информирован.
   -- От твоего отца.
   -- Но...
   -- У нас не так много времени, чтобы откланяться от темы, -- пресек старик на корню лишние вопросы. -- Твоя цель совсем не источник выброса энергии, но он непосредственно связан со святыней, а значит круг поисков значительно сужается. Я не могу доверить поиски своим бойцам, тем более раскрывать информацию об искомом предмете. Ты даже представить себе не можешь, на что способен божественный артефакт.
   -- Благодарю за информацию, -- задумчиво кивнул Аполло, -- но когда я закончу с этим делом, у меня еще будет к тебе много вопросов Август Троникс.
   -- Если ты конечно сам не найдешь на них ответ, -- усмехнулся старый наемник. -- Тебе следует знать еще кое-что. Недалеко от места гибели твоего брата на отряд моих бойцов напали. Целью оказался один из пленников. Мальчишка-низший, которому точно что-то известно о смерти Велиуса. По словам Борна, он утверждал, что попал сюда из другого мира, третьего мира. Ты понимаешь, какую опасность таит в себе появление третьей силы? Но не это главное. Одним из нападавших оказался ренегат Заргал...

Глава 13

   -- Зачем ты пришел? -- спросил Лонгин, становясь между Артемом и Джейсоном. Очень неприятная ситуация. Парень в полной отключке и не может даже толком спрятаться где-нибудь. Заргал... этот хрон не станет вмешиваться в бой, даже если Лонгин будет умирать здесь.
   -- За тобой, дезертир. Император желает видеть тебя.
   -- У меня нет сейчас на это времени.
   -- Меня это не интересует, -- пожал плечами Джейсон, -- приказ есть приказ. Как будто ты сам не знаешь наших правил.
   -- Ваших правил. На меня они больше не распространяются.
   -- Сути это не меняет. Приказа убить тебя не поступало, поэтому ты можешь проследовать со мной добровольно. Либо... мне придется привести тебя силой.
   Механический протез с едва слышным шелестом пришел в движение, но Джейсон все равно недовольно покачал головой. Доктор Куртиз, Ирида и остальные члены небольшого отряда остались стоять в стороне, не делая и попытки вмешаться в разговор. После того, как выяснилось, что разыскиваемый ими человек некогда являлся капитаном первого подразделения императорской гвардии, девушка пожалела о своем легкомысленном решении отправиться на поиски таким малочисленным составом. Уверенности в том, что Джейсон справится один -- не было.
   И все же, действующий капитан четвертого подразделения оставался на удивление спокоен, что так же не укрылось от Лонгина. Но не является ли это спокойствие и уверенность наигранными? Нет, Лонгин чувствовал, что у Джейсона имеются для того основания. Где же подвох? Когда-то давно им уже доводилось пересекаться в бою. Джейсон тогда еще не имел звания капитана, и не успел потерять свою руку. Лонгин проводил демонстрационные поединки и остался весьма высокого мнения о способностях одного из бойцов четвертого подразделения. Насколько же Джейсон успел измениться за прошедшие годы?
   Капитан Ларс посмотрел на Лонгина и усмехнулся.
   -- Годы идут, а только ты не меняешься. Кровь еще цвет не поменяла? Тесно же ты сплелся с бледнорожими тварями.
   -- Слышал, Император все так же молод, как и прежде? -- с наигранным любопытством спросил Лонгин.
   -- Не тебе равняться на Императора, дезертир, -- зло сплюнул Джейсон. -- Знаешь, я очень надеюсь, что ты откажешься идти со мной добровольно. Жаль, что нужно оставить тебя живым, но я с удовольствием переломаю тебе несколько костей. Еще в те времена, когда ты командовал первым подразделением, твоя самодовольная рожа вызывала во мне раздражение. У тебя было все -- уважение, почет, власть, женщины. Да почти каждый солдат мечтал стать таким же как ты, но тебе и этого оказалось мало. И что в итоге? Теперь ты предатель и подохнешь так же бесславно. Император никогда ничего не забывает, и я тоже не забуду.
   -- Много говоришь. Или тебе приказано зачитать мне мораль?
   -- Ты прав, в этом нет смысла.
   Джейсон принял боевую стойку, но в тот же миг присел, поднимая механическую руку над головой, на которую обрушился мощный удар ногой. Лонгин атаковал мгновенно и без всяких церемоний. Удар оказался настолько сильным, что ступни капитана четвертого подразделения на добрый десяток сантиметров погрузились в сухую, твердую почву.
   -- Надо же, -- задумчиво протянул Лонгин, -- интересный у тебя протез. Я подумал, что это твое слабое место, обычный бы наверняка не выдержал моего удара.
   -- Это не обыч...
   Не договорив, Джейсон едва успел поставить еще один блок -- теперь в протез врезался кулак Лонгина. Ноги капитана пропахали две метровые борозды в земле, с трудом амортизируя энергию удара.
   -- Похоже, ты достаточно внимателен, чтобы такие мелкие уловки на тебя не сработали. Я не хотел перебивать.
   Джейсон с трудом удержался от гневной тирады. Никто и никогда не относился к нему с таким пренебрежением в бою. Лонгин выглядит так, словно ему вообще наплевать, кто перед ним. Так не пойдет.
   Взгляд капитана Ларса вновь стал спокойным, провокация не увенчалась успехом.
   -- Моя...
   Лонгин в очередной раз атаковал, не позволяя своему оппоненту закончить начатую фразу. Теперь удар пришелся снизу. Кулак Лонгина разрезал воздух в сантиметре от лица Джейсона, оставляя глубокое рассечение на щеке, но все же капитан уклонился и в тот же миг контратаковал.
   Механическая рука пришла в движение, пространство вокруг нее подернулось едва заметной красноватой дымкой, которая с каждой долей секунды наливалась цветом. В последний момент Лонгин ушел в сторону, а мимо него пронесся багровый луч сжатой энергии, мгновенно превратив в щепу одну из телег позади.
   -- ...очередь, -- закончил фразу Джейсон.
   Капитан четвертого подразделения императорской гвардии использовал протез в качестве аккумулятора и одновременно проводника жизненной энергии, тем самым в разы увеличивая мощь удара. Даже если противник отскочит назад, высвобождаемая энергия сможет преодолеть еще восемнадцать метров, не теряя при этом своей разрушительной силы. Единственный недостаток подобной атаки в том, что она недостаточно быстрая и при должной реакции можно успеть сместиться в сторону.
   Интуитивно Лонгин понял, что не стоит пытаться отбить или остановить этот удар, даже находиться на одной линии атаки. И чутье его не подвело.
   -- Полагаю, теперь ты не станешь больше меня перебивать? -- спросил Джейсон. -- Это действительно совсем не обычный протез. Разработка первого сектора, специально под меня. Очень универсальная вещь, и ты сейчас в этом убедишься.
   -- С твоей болтовней, я скорее усну, -- демонстративно зевнул Лонгин, но тут же резко сместился вбок -- рядом с ним пролетел еще один луч сжатой энергии.
   -- Я бы не советовал тебе отвлекаться, -- произнес Джейсон, резко сблизившись. Сейчас он старался, во что бы то ни стало сократить дистанцию. Чем ближе он окажется, тем сложнее противнику будет уклониться. Однако у этого имелась и обратная сторона. Атаки Лонгина максимально раскрывали свой потенциал именно в ближнем бою.
   -- Если это все, то тебе не победить, -- сейчас Лонгин говорил серьезно.
   Противники закончили обмен одиночными ударами, обрушив друг на друга целый шквал атак. Оба били с такой скоростью, что со стороны могло показаться, словно сейчас в жестоком противоборстве столкнулось два живых урагана. И все же удары Лонгина оказались сильнее и точнее. С каждой секундой ожесточенной схватки его преимущество становилось все очевиднее. На теле Джейсона появилось множество гематом и серьезных рассечений.
   Капитан четвертого подразделения уже чувствовал, что вместе с нарастающими повреждениями и усталостью, его движения начинают замедляться, но продолжал терпеть.
   Он ждал своего шанса. Один единственный шанс. Ему нужен только подходящий момент для решающего удара. Каким бы хорошим бойцом Лонгин ни был, он должен допустить ошибку. Другой вопрос, удастся ли Джейсону продержаться под его чудовищным натиском достаточно долго и хватит ли к этому времени сил на решающий удар?
   Лонгин атаковал, словно живая машина. Его лицо не выражало ничего кроме спокойного сосредоточения. Он уверенно и методично давил своего противника бесконечными атаками, которые со стороны могли показаться бессистемными. Лонгин не использовал в этом бою никаких особенных приемов, чередуя удары в голову, в корпус, по ногам во всевозможных комбинациях. Рано или поздно противник сломается под таким давлением. Джейсон уже почти не атакует, только защищается и медленно отступает.
   Капитан Ларс напряженно думал. Еще немного и он не сможет продолжать бой. Должна же быть у его противника хоть какая-то слабость? Не зря Лонгин Гардиан когда-то возглавлял первое подразделение императорской гвардии, но даже тогда он не был настолько силен. Ощущение такое, словно пытаешься противостоять натиску бездушной стихии. С тех пор прошло уже почти двенадцать лет, но что же изменилось в нем за это время? Сейчас уже не важно. Время и силы стремительно утекают. Где же слабость? Где? Должно же быть что-то? Хоть что-то... да.
   Джейсон, наконец, ухватил нужную мысль. Всего лишь догадка, призрачный шанс. Если не сработает, то он точно умрет. Лонгин не станет оставлять потенциального врага в живых.
   Капитан первого подразделения обострил свои чувства до предела. Сейчас главное поймать подходящий момент и позицию для атаки. Джейсон аккуратно шагнул в сторону, словно отступая под натиском противника. Шаг, еще один. Дождаться удара в голову. Ноги, корпус, снова корпус, голова! Лонгин бьет прямой в голову. До этого Джейсон намеренно блокировал все удары, делая вид, что уже не может уклоняться, но сейчас он резко сместился в сторону. Механический протез стремительно начал наливаться багровым светом. И все же удар выходит слишком медленным, он может успеть уклониться, но уклонится ли?
   Лонгин резко шагнул назад, одновременно выставляя вперед правую руку, и раскрытой ладонью остановил кулак Джейсона. Тем не менее, даже для него эта атака оказалась слишком мощной. Кисть и запястье раздробило, локтевая кость пошла трещинами в нескольких местах. Возможно, Джейсона и удивили подобные действия, но упускать свой шанс уже не собирался. Он решил рискнуть всем.
   -- Гха! -- резко выдохнув, Джейсон Ларс сконцентрировал почти всю оставшуюся внутреннюю энергию в одной точке. Через мгновение механический кулак взорвался прямо в ладони Лонгина. Теперь правая рука бывшего капитана первого подразделения полностью вышла из строя, превратившись в обугленную культю.
   Лонгин отступил назад. Он тяжело дышал, на лице выступил пот, потеря правой руки оказалась невыносимо болезненна. Проклятый выродок почему-то решил атаковать именно с этой позиции. Когда он успел туда сместиться? Неважно, все равно теперь его уже ничто не спасет.
Даже с одной рукой Лонгин имел подавляющее преимущество.
   В эту атаку Джейсон вложил все свои силы и сейчас еле держался на ногах. Нет, пока рано падать. Он нашел слабость, он уже почти победил. Только бы хватило сил на последнюю атаку.
   Джейсон шагнул в сторону, одновременно выставляя вперед левую механическую руку и наводя её на Лонгина. В том месте, где совсем недавно располагался кулак, теперь зиял черный провал. Механическое предплечье трансформировалось в ручную пушку.
   -- Думаешь, сможешь попасть в меня теперь? -- прорычал Лонгин.
   -- Не в тебя, -- покачал головой Джейсон, переводя орудие на парня, лежащего без сознания возле одной из телег. -- В него.
  
   Джейсон Ларс внимательно разглядывал суровое лицо за прочнейшим стеклом изолированной капсулы. Подземные уровни Цитадели таили в себе много технического оборудования, назначение которого оставалось известным лишь узким кругам ученых лиц разделенных по направлениям исследований. Собранные со всего континента талантливые умы способные опередить свое время. Император одарил избранных толикой своих знаний. Так в самом сердце Столицы родился огромный подземный комплекс. Обо всем, что творится в недрах научной махины, пожалуй, ведал лишь один Император.
   -- Действительно, совсем не изменился, -- тихо произнес Джейсон, -- а ведь столько лет прошло.
   В двенадцатой камере жизнеобеспечения сейчас покоилось тело бывшего капитана первого подразделения императорской гвардии. Лонгин Гардиан все еще находился на границе смерти. Остается только гадать, каким образом он пережил дорогу до Столицы, при повреждениях несовместимых с жизнью. Должно быть, его тело обладало поистине огромным запасом жизненной энергии, но даже этот запас в любой момент мог иссякнуть. Лонгин должен продержаться еще сутки, тогда задача будет выполнена. Полностью он конечно за такое время не восстановится, но жизнь его будет уже вне опасности, а через несколько дней он сможет предстать перед Императором.
   Джейсон волновался, миссия все еще находилась под угрозой. Ему приказали доставить объект живым, и если Лонгин здесь умрет, то доверие Императора будет уже не вернуть никакими оправданиями. Следует признать, что у капитана четвертого подразделения не имелось выбора. Если бы он бил не на поражение, то скорее всего, даже с тяжелыми повреждениями, Лонгин все равно разорвал бы в клочья весь небольшой поисковый отряд.
   Протез чуть слышно скрипнул и лицо Джейсона скривилось. Последняя атака почти полностью разрушила то немногое, что осталось от механической руки. Он, конечно, заменил протез сразу же по прибытии в Столицу, но пока что приходилось довольствоваться моделью во много раз более упрощенной. Для изготовления еще одного эксклюзива потребуется немало времени.
   Капитан Ларс много думал о недавней битве. Ему крупно повезло, просто невероятно повезло, настолько невероятно, что временами это везение вызывает сомнения. Впрочем, он получил свой шанс и сумел этим шансом воспользоваться. Разве не это является определяющим фактором во многих сражениях?
   Несмотря на прошедшие годы, боец, закаленный в бесчисленных схватках капитан четвертого подразделения императорской гвардии Джейсон Ларс, все еще сохранил где-то глубоко внутри толику былого уважения и даже восхищения к тому человеку, каким некогда являлся его последний противник. Возможно, именно поэтому он не стал сам и не позволил другим членам поискового отряда тронуть мальчишку, которого Лонгин был готов защитить ценой собственной жизни. Кем бы ни был тот парень, он не представляет опасности. Даже Лонгин не смог бы в одиночку пробиться в Цитадель. Может быть, мальчишка умрет там же, где остался лежать в бессознательном состоянии, но в любом случае не от руки Джейсона.
   -- Очень интересный субъект, -- доктор Лайз зашел в помещение без стука, медицинский сектор находится под его патронажем. -- Живая легенда можно сказать, правда, в очень узких кругах.
   Куртиз Лайз являлся одним редких многопрофильных специалистов, способных выполнять разнокалиберные поручения. Несмотря на основной род деятельности связанный непосредственно с физиологическими и анатомическими исследованиями, доктору Лайзу нередко приходилось работать со сторонней информацией и выполнять некоторые дипломатические функции. Собственно он входил в строго ограниченное число лиц, что имеют возможность обращаться напрямую к Императору.
   -- Ты уже изучил его? -- спросил Джейсон, игнорируя нормы вежливости. Он никогда не испытывал ни малейшего уважения к слабакам, относясь с пиететом лишь к превосходящей его силе. Собственно слабаком считался любой, кто хоть немного уступал в боевой мощи капитану Ларсу.
   -- К сожалению, нет, -- отрицательно покачал головой Куртиз. -- Мне безумно интересно провести аутопсию и разобрать его по частям, особенно любопытен секрет удивительной живучести, но, увы... Император по неведомой причине пока что запретил мне проводить любые научные изыскания в отношении этого тела. Хотя, конечно, пара небольших надрезов в брюшной полости роли не сыграют... -- жадно загорелись глаза доктора Лайза.
   -- Пара сломанных рук тоже? -- с намеком произнес Джейсон, загораживая камеру жизнеобеспечения.
   -- ...впрочем, кто мы такие чтобы оспаривать волю Императора? -- делая шаг назад, примиряюще спрятал руки за спину Куртиз. -- Как раз хотел сообщить, что тебе пора. Император желает выслушать твой доклад.
   -- Только тронь его, и я сам вспорю тебе брюхо, как изменнику, -- бросил последний взгляд на капсулу капитан Ларс.
  
   Страшно. Джейсону никогда не удавалось объяснить даже самому себе, что вызывает в нем этот страх. Каждый раз, стоя перед огромными вратами в императорские покои, он ощущал, как тело начинает предательски подрагивать, а разум липкими щупальцами оплетает неприятное чувство. Джейсон не боялся смерти, что на протяжении всей жизни следовала с ним бок о бок. Не боялся боли, давно обретя с ней тесную связь. Даже извечный страх поражения, знакомый каждому бойцу, был здесь ни при чем, потому что наличие этого страха все же подразумевало хоть малейший шанс на победу. Капитан Ларс отлично понимал, против Императора у него шансов нет, никаких.
   Стоило только переступить порог императорских покоев, как наваливалось давящее чувство обреченности. Это нельзя сравнить даже с ощущениями, что может испытать простой человек находясь безоружным в логове невероятно опасного хищника. Рядом с Императором Джейсон Ларс испытывал абсолютную неподвластность собственной воле, словно он хрупкая безвольная игрушка в руках божества.
   С трудом подавив в себе столь несвойственное и позорное желание сбежать, когда одна из створок самостоятельно приоткрылась, капитал Ларс зашел в помещение. Императорские покои оставались неизменны. Извечно царящий здесь полумрак, скрывал серые каменные стены, а далекий потолок терялся во тьме. Джейсон знал -- помещение огромное, но совершенно пустое. Единственным атрибутом здесь являлся величественный темно-красный гранитный трон.
   Капитан Ларс с несвойственной для себя нерешительностью шагнул вперед. Император поднял скучающий взгляд. Необычайно яркие синие глаза казалось, цепко и тщательно сканировали каждый микрон пространства, вызывая пронзительное чувство наготы и незащищенности у каждого осмелившегося предстать перед ними.
   -- Разрешите доложить? -- не узнавая собственного голоса, хрипло спросил Джейсон.
   -- Я уже получил подробный отчет, -- произнес Император, мягко проведя бледной ладонью по каштановым волосам девушки примостившейся подле трона. Только сейчас капитан Ларс обратил внимание на присутствие в зале еще одного человека. Полумрак скрадывал очертания красивого молодого лица, но приглядевшись, Джейсон узнал Ириду Эстер.
   Новоявленная глава отдела внешней разведки, сопровождавшая его во время последнего задания, сейчас в полуобнаженном виде сидела на холодном мраморном полу. Пустой взгляд карих глаз медленно и равнодушно блуждал по сумрачной пустоте.
   "Сломана, -- подумал Джейсон, сам время от времени морщась под давлением ауры исходящей от Императора. -- А ведь мне показалось, что у нее достаточно крепкая воля и сильный характер. Неужели меня ждет тоже самое?"
   -- Разрешите узнать, с какой целью меня вызвали? -- стараясь сдерживать нарастающее внутри волнение, вслух сказал он.
   -- Я бы хотел услышать твое мнение, -- в голосе Императора послышалась толика заинтересованности. -- Что ты думаешь о Лонгине?
Джейсон задумался.
   "Хороший вопрос. Вполне вероятно, что от моих слов будет зависеть реакция Императора. Должен ли я быть абсолютно искренним? Опасно. Не все мои мысли придутся ему по душе. Лгать Императору тоже не лучшая идея. Ощущение такое, словно он по моему лицу мысли читает. Нет, ложь отпадает. При любом сомнении в моей лояльности меня ждет мгновенная смерть, или... -- Джейсон бросил взгляд на девушку, -- нечто во много раз страшнее".
   -- Найти его оказалось проще, чем ожидалось, -- аккуратно начал говорить капитан Ларс. -- В руинах пограничного гарнизона нашлось более чем достаточно следов его деятельности. Лонгин не ожидал или что вероятнее не боялся преследования, но гарнизон однозначно был уничтожен карательным отрядом хронов. На месте нападения уже работают эксперты.
   -- Не отвлекайся, -- чуть качнул головой Император.
   -- Прошу меня простить.
   -- Лонгин был силен? Почему ты смог победить?
   Джейсон замялся на секунду.
   -- Да, -- произнес он после короткой задержки. -- Лонгин был намного сильнее меня. Мне показалось, он сражался не в полную силу, но все равно превосходил меня. Я победил лишь благодаря удачному стечению обстоятельств.
   -- Удачное стечение обстоятельств значит, -- задумчиво протянул Император. -- Мальчишка, которого защищал Лонгин. Он мог оказаться интересным объектом для исследований. Почему ты не доставил его сюда?
   Капитан Ларс нервно сглотнул. В голосе Императора он услышал толику недовольства. Ярко-синие глаза смотрели требовательно, ожидая немедленного и честного ответа. Джейсон почувствовал, как предательски дрогнули ноги, но тут же подавил в себе позорное желание упасть на колени и просить прощения.
   -- Такого приказа не поступало, -- коротко произнес он, внутренне сжимая всю волю в кулак.
   -- Скажи, как ты думаешь, что такое человек? -- неожиданно спросил Император, поднимаясь с трона. -- Человек это инструмент, -- продолжил он, видя недоумение на лице Джейсона. -- Инструмент, которым нужно пользоваться. Видишь эту девушку? -- Император слегка взмахнул ногой. Удар в живот отбросил Ириду на несколько метров. От неудачного падения хрупкое запястье сломалось. Девушка закашлялась, пачкая мраморный пол кровью от внутренних повреждений, но больше не издала ни единого звука. С трудом она встала на колени и покорно склонила голову.
   Джейсон смотрел на это, но не смел вмешиваться.
   -- Ты можешь использовать её для удовлетворения своих желаний и потребностей, можешь поиметь её прямо здесь и сейчас. Она безропотно раздвинет перед тобой ноги, потому что она инструмент, который подчиняется мне, и её задача быть полезной и покорной. Люди глупые и слабые существа. Если не ставить перед ними подходящих задач, они тратят свою и без того короткую жизнь бездарно и бесполезно. То, что ты посчитал великодушием, уважением или состраданием, на деле лишь растрата возможностей и ценных ресурсов. Инструмент должен исправно работать на благо своего хозяина и приносить ему пользу, не думая ни о чем, кроме пользы которую он может принести. Инструмент не должен давать сбоев в работе, иначе этот инструмент следует заменить. Человеческий ресурс легко восполним и сильно переоценен, тебе следует это понять.
   Одновременно с этими словами ноги Джейсона подломились и он, мыча от невыносимой боли, рухнул на мраморный пол. Неконтролируемая волна страха и ужаса мутной пеленой сковала сознание, заставляя балансировать на границе рассудка. В голову словно вонзилось раскаленное стальное сверло, равнодушно выворачивая, дробя и корежа сознание. Император ковал свой новый инструмент.

Глава 14

   -- Да что здесь, черт возьми, произошло? -- Артем пораженно осматривался. Посмотреть было на что. Перепаханная земля усеяна внушительными воронками, несколько телег разворочены до состояния мелкой щепы, словно пережили встречу с хорошим бомбардировочным снарядом, точнее не пережили.
   -- Пока ты спал, много всего случилось, -- пожал плечами Заргал.
   -- Где Лонгин? -- тут же насторожился Артем.
   -- Лонгина с нами больше нет, люди Императора пришли за ним. Старые долги, судя по всему.
   -- То есть Лонгин просто так взял и ушел с ними?
   -- Как видишь, -- обвел Заргал место недавней схватки, -- не просто так. Его забрали силой.
   -- Ага... забрали силой... Лонгина?
   -- Все точно как ты говоришь, -- кивнул хрон.
   -- Так какого хрена ты не помог ему?! -- взорвался парень.
   -- Силы были неравны. Вмешайся я, и ты бы остался один, -- не моргнув глазом ответил Заргал. -- Если вообще остался.
   Артем растерялся. Он даже не предполагал возможности такого развития событий. Лонгин казался неуязвимым. Как же так?
   -- Что же теперь делать?
   Заргал некоторое время молчал.
   -- Лонгина надо вытаскивать, -- наконец произнес он, -- вот только на этот раз наш друг встрял действительно серьезно. Это даже не карательный отряд и не осада обычного города, это Столица. И сейчас, судя по всему, его закрыли не в четвертом секторе, а в самой Цитадели. Чтобы ты понимал, во всем этом мире трудно найти более неприступное место. Говоря прямо, у нас почти нет шансов.
   -- Почти? -- переспросил Артем. -- Значит, ты все-таки можешь что-то сделать?
   -- Не я, -- отрицательно покачал головой Заргал, -- ты.
   -- Даже не смешно, -- без тени улыбки произнес парень. -- Посмотри на меня, я себя-то не могу защитить.
   -- Себя не можешь, -- задумчиво ответил хрон, -- вот только тебе не нужно будет никого защищать. Не думал, что когда-нибудь произнесу нечто подобное, но наш единственный шанс -- это воспользоваться в Цитадели силой. Твоей силой.
   -- Моей?
   -- Ты ведь не знал своего отца? -- спросил Заргал.
   -- Откуда тебе...
   -- Неважно, -- перебил хрон. -- Если бы знал, то наверняка знал и о своей внутренней силе, но в твоем сознании словно стоит блокировка на все, что с этой силой связано.
   -- Сила, блокировка, -- озадаченно произнес Артем. -- Ты можешь нормально мне объяснить, о чем говоришь, и что все это означает?
   -- Понадобится время, а времени у нас мало. Я расскажу тебе больше, когда ты приступишь к тренировкам, так будет понятнее. Десять суток. Думаю это максимум, дольше не продержится даже Лонгин, следовательно, у тебя есть всего лишь неделя, чтобы научиться управлять внутренней энергией. Если не успеешь, то его ждет нечто пострашнее смерти.
   Артем обладал достаточным трезвомыслием, чтобы не врать, по крайней мере, самому себе. Он осознавал, насколько сейчас напуган, растерян и беспомощен, но все-таки нашел в себе силы проявить терпение и выдержку, не поддаться панике. Артем не задавал вопросов в дороге, да и не до того было. Впервые оказавшись в седле, он с трудом удерживался, чтобы просто не свалиться, а Заргал как назло задал высокий темп.
   Путь занял больше половины дня. Хрон уверенно ориентировался по местности без всякой карты. Собственно конечная точка для Артема оставалась загадкой, Загал сообщил только, что они направляются в самое подходящее место для тренировок. Парень все еще не доверял хрону, но вынужден был признать, что независимо от уровня его доверия, выбора у него все равно нет.
   За время, проведенное в чужом мире, Артем уже успел привыкнуть к тому, что все его многострадальное тело постоянно болит, особенно после тех моментов, когда он терял сознание, однако ощущения от длительной и неумелой езды верхом оказались достойны отдельного упоминания.
   В совокупности казалось, что каждую мышцу скручивает, словно выжимаемое после стирки белье, одновременно сводя болезненной судорогой и поливая кипящим маслом. Тем не менее, даже все это отошло на второй план, когда парень, наконец, поднял взгляд. Рассмотреть что-то впереди до настоящего момента не представлялось возможным, так как высокий холм, по которому они поднимались, скрывал горизонт.
   -- Лошадей придется отпустить, -- сказал Заргал, -- дальше только на своих двоих.
   Верхом дальше действительно было никак. Следует заметить, что практически всю свою не слишком долгую жизнь Артем провел в городе, если не считать редких поездок на природу за пару десятков километров от городской черты. Соответственно чудеса света юноше доводилось видеть только в интернете или по телевизору. То, что Артем видел сейчас перед собой, иначе как чудом света он назвать не мог.
   Впереди начинался настоящий каменный лес. Огромные обломки скал, размером с дом в несколько этажей нависали над тоннами мелкой гальки. Высокие и низкие, острые и пологие, глыбы причудливых видов и форм возвышающиеся подобно древним мегалитам. Завораживающее и в то же время, почему-то пугающее зрелище. В отдельных местах, где слой гальки был тоньше, чахлые растения робко пробивались сквозь каменную толщу, но редкие зеленые проблески не разбавляли общего запустения. Битая, искалеченная земля задыхалась под каменным покровом, не в силах больше родить.
   И все-таки, даже не эта удивительная картина заставила Артема трепетно содрогнуться. За каменным лесом, высилась исполинская скальная гряда, подобно сюрреалистичной крепостной стене опоясывающая гигантский кратер диаметром в несколько километров.
   -- Как нечто подобное вообще может существовать? -- пораженно спросил парень.
   -- Нет пределов многообразию чудес живого мира, -- произнес Заргал. -- Чудо, порожденное страшной трагедией. Полагаю разрушительный эффект от столкновения был поистине ужасающим. Метеор полностью уничтожил целую гору и все живое в радиусе многих километров. Веками природа понемногу отвоевывает эти земли, но чтобы полностью залечить такую рану, планете потребуются тысячелетия. Впрочем, что для планеты несколько тысяч лет? Не более чем миг.
   -- Зачем мы здесь? -- Артем не готов был признаться даже самому себе, но ему очень не хотелось идти дальше. Это место вызывало страх.
   -- Здесь ты начнешь тренировки. Лучшего места не найти. Люди свято верят, что эти земли прокляты и никогда не приближаются. Считается, что разрушенная гора стала могилой низвергнутого бога, и никому из смертных не дозволено тревожить его покой. Но нам все же придется потревожить. Это место что-то вроде аномалии экранирующей любые всплески энергии. Скорее всего, первое настоящее высвобождение твоей силы вызовет серьезные пространственные возмущения, и уж поверь, это точно не останется незамеченным. Всего пара дней и за тобой начнет охотиться едва ли не весь свет.
   -- Но я же не могу сидеть здесь до конца своих дней. Что же будет, когда придет время спасать Лонгина?
   -- Не беспокойся об этом, -- Заргал хлопнул Артема по плечу, отчего парень явственно покачнулся, -- значительный выброс энергии происходит только при инициации, дальше уже все будет зависеть только от тебя.
   Еще пять часов пришлось потратить на то, чтобы пробраться внутрь кратера. Проторенной дороги не было, хотя даже если и была, Заргал мог просто не увидеть в ней необходимости. Артем никогда скалолазанием не занимался, но глядя на то, как легко и непринужденно карабкается по скалам хрон, трижды проклял себя за то, что даже ни разу в поход не ходил.
   На вершине скальной гряды появилась возможность как следует рассмотреть сам кратер. Трудно представить какую мощь имел катаклизм, но цельный массив горы разворотило до самого основания. Центральная часть кратера выглядела абсолютно пустынной, не считая небольшого возвышения в самом его сердце. На мгновение Артему показалось, словно оттуда исходит слабое свечение. Быть может это и есть видимый край разрушительного метеора, что теперь на долгие века останется мрачным надгробием этого места? Гладкая оплавленная скальная порода в центре, постепенно переходила в настоящий каменный лабиринт ближе к краям кратера.
   Кроме общего беспокойства, Артема мучал вполне животрепещущий вопрос: если им предстоит находиться здесь еще неделю, где они будут спать и что есть? К удивлению Артема, Заргал уверенно двигался между каменных нагромождений, в конце концов, добравшись до узкого замаскированного прохода в просторную пещеру. Пещера, надо сказать, оказалась вполне пригодна для проживания. Основные атрибуты в виде двух коек, стола с табуретами и нескольких ящиков с крупами, неким аналогом консервов, сахаром, галетами и другими продуктами длительного хранения, красноречиво об этом свидетельствовали.
   -- Этот схрон оборудовал Лонгин, -- уважительно произнес Заргал, -- честно говоря, даже я не представляю, как ему удалось все это добро сюда притащить. Он считал это место одним из самых надежных, о нем до сего момента знал еще только я.
   Артему в тот момент было уже не до разговоров. Несмотря на огромное число нависших проблем и тревог, он просто без сил рухнул на ближайшую кровать и мгновенно уснул.
   На следующий день Заргал позволил парню в последний раз хорошо выспаться. Несмотря на катастрофическую нехватку времени, хрон все же решил начать обучение с теоретической части, правда очень урезанной и обобщенной.
   -- Для начала мне не мешало бы рассказать тебе немного о мироустройстве, -- начал Заргал во время завтрака, -- но на это нет времени, поэтому перейдем ближе к делу. Ты знаешь, что такое жизненная энергия?
   -- Какой-то странный вопрос, -- покачал головой Артем, -- что-то вроде энергии, благодаря которой мы живем?
   -- Логично конечно, -- согласился хрон, -- но не совсем верно. Жизненная энергия, она же эфир пронизывающий все сущее -- энергия благодаря которой живет весь мир. Тем не менее, мировой эфир больше пребывает в спокойном статичном состоянии. Его чрезвычайно медленное и плавное течение почти неощутимо. В живых существах эфир разгоняется, приобретая иную форму и свойства. Лонгин рассказывал мне, кажется, у вас эта энергия называется праной. Именно прана позволяет твоему организму функционировать. Благодаря энергии праны твои уши слышат, глаза видят, а сердце перекачивает кровь и так далее.
   -- С этим понятно, -- кивнул парень, -- что-то подобное я уже слышал или читал.
   -- У каждого живого существа есть свой собственный внутренний запас энергии, -- продолжил Заргал, -- который непрерывно потребляется и пополняется за счет еды, воздуха, света и прочего. Запас этот ограничен, но затраты на функционирование организма столь мизерны, что в нормальном состоянии исчерпать его практически невозможно. Только при тяжелых повреждениях и болезнях идет стремительное истощение резервов, хотя связано это больше с нерациональным использованием. По умолчанию организм неумело перенаправляет весь поток на поврежденный участок, при этом подавляющая часть энергии бесполезно рассеивается в пространстве. Именно поэтому вокруг больных часто ощущается особая, неприятная аура.
   -- Полагаю, ты клонишь к тому, что при должном навыке эту энергию можно научиться использовать? -- сообразил Артем.
   -- Точно, -- кивнул хрон, -- есть бесчисленное число вариаций применения праны, но сейчас нас интересует только боевая составляющая. Идем.
   Приблизительно в сотне метров от пещеры обнаружилось небольшое ровное плато окруженное обломками скал, больше напоминающее стихийно образовавшуюся бойцовскую арену.
   -- От размера внутренних запасов праны зависит потенциальная мощь. Конечно же, за счет многолетних упорных тренировок можно расширить размеры энергетических резервов, но возможности одного хрона, или человека в твоем случае, ограничены, и самостоятельно выйти за определенную грань невозможно.
   -- Тогда как ты или Лонгин стали настолько сильными? -- задал Артем напрашивающийся вопрос.
   -- Наследие, -- неожиданно жадно произнес одно словно Заргал. -- Каждое следующее поколение наследует часть силы накопленной всеми предыдущими. Существуют исключения, например Лонгин, но я с уверенностью могу сказать, твой род должен быть невероятно древним. Не представляю, сколько поколений взращивали в себе эту мощь.
   -- Мой род... -- задумчиво протянул Артем.
   -- Лонгин говорил, что в твоем мире почти не осталось людей способных управлять своей жизненной энергией. При должном навыке ты сможешь эффективно использовать прану в обычном состоянии, но существует особая техника, используемая только в самых ожесточенных поединках -- Высвобождение. Видишь ли, немногие воины обладают достаточным запасом жизненной энергии, чтобы овладеть Высвобождением, но даже способные бойцы тратят на это годы. И как ты понимаешь не просто так. Обычно обучение проходит в несколько этапов. Первый этап -- подготовка тела. Во время Высвобождения тело начинает работать на пределе своих возможностей, при этом позволяя двигаться с огромной скоростью, а бить с невероятной силой. Поэтому первым этапом являются многолетние физические тренировки, подготавливающие мышцы, суставы и сухожилия к запредельным нагрузкам.
   -- Ну, в этом я все-таки совсем не новичок, -- не без толики гордости сказал парень.
   -- Это я уже заметил, -- кивнул хрон. -- К счастью для тебя, твое тело немного развито физически. Могло быть и лучше конечно, но для начала сойдет.
   Артем недовольно поморщился. Занимаясь спортом с пяти лет, он совсем не считал себя слабаком. Впрочем, в свете последних событий, эту точку зрения уже давно пора переосмыслить.
   -- Второй этап -- подготовка разума, -- продолжил Заргал. -- Тут все сложнее. Будущий боец ежедневно проводит долгие часы в медитации. В это время он учится ощущать и управлять своей жизненной энергией, укрепляет разум и тренируется постепенно разгонять свое сознание. Во время Высвобождения на пределе своих сил работает не только тело, но и мозг. Сознанию нужно время и тренировки, чтобы привыкнуть к резко возросшим возможностям. Если тело не выдержит нагрузки, то всегда есть шанс, что потом удастся восстановиться, но если нагрузку не выдержит сознание, то ты просто сойдешь с ума. Бесчисленное количество воинов теряли рассудок во время боя, перешагнув тонкую грань предела своих возможностей, превращаясь в обезумевших и очень опасных животных. Однажды перейдя этот рубеж, обратного пути уже нет.
   На некоторое время воцарилась тишина, хрон давал Артему возможность переварить полученную информацию и сделать свои выводы.
   -- Есть ведь еще третий этап? -- спросил парень.
   -- Да, но он тебе не поможет, -- отрицательно покачал головой Заргал. -- Третий этап это практика. Под присмотром учителя ученик овладевает первой ступенью Высвобождения, развивая собственную выносливость и увеличивая время нахождения в этом состоянии. Таким образом, во время третьего этапа ты тренируешь свой контроль над техникой.
   -- Ступени Высвобождения? -- зацепился Артем за новую информацию.
   -- Тебе еще рано об этом думать, но я расскажу. Люди и хроны схожи по своему строению, внутри каждого из нас есть каналы, по которым циркулирует жизненная энергия. В обычном состоянии эти каналы ограничивают поток праны в теле, но Высвобождение частично снимает ограничения, даруя пользователю силу, превосходящую обычную в десятки и сотни раз. Всего существует семь ступеней, или по-другому говоря уровней Высвобождения. Среди тех, кому удалось освоить эту технику, подавляющее большинство не может или не обладает достаточной решимостью, чтобы зайти дальше первой ступени. Каждый уровень Высвобождения расширяет и ускоряет поток твоей жизненной энергии, постепенно превращая тонкий ручеек в бушующее цунами. Семь ступеней имеют свои названия: прозрение, смелость, сила, боль, безумие, предел, Абсолют.
   -- Что же будет, если дойти до седьмой ступени Высвобождения?
   -- Считается, что тот, кто достигнет седьмого уровня, на краткий миг обретет мощь сравнимую с божественным вмешательством. Чтобы ты понял, придется рассказать по порядку. Ступень прозрения снимает первое ограничение, открывая доступ к внутренним запасам праны, расширяя проводящие каналы. Ступень смелости значительно ускоряет поток жизненной энергии, в разы усиливает первичные инстинкты и рефлексы, при этом подавляя сознание. Второй уровень Высвобождения особенно опасен тем, что может превратить неподготовленного бойца в неконтролируемого дикого зверя. Не многие готовы рисковать своим рассудком. Ступень силы доводит тело и контроль над праной до пиковых возможностей, без причинения серьезного ущерба пользователю. Это та грань, за которую стараются не выходить даже самые выдающиеся воины.
   -- Почему?
   -- Четвертый уровень Высвобождения не просто так называется ступенью боли. Его используют только в самых безвыходных ситуациях, когда единственный шанс на победу или выживание -- это превзойти возможности своего организма. Четвертая ступень дает тебе больше силы, чем способно выдержать твое тело. Мышцы и связки начинают разрываться, кости трескаются, ломаются и крошатся, вызывая невыносимую боль, но если не пользоваться этой силой слишком долго, то есть шанс восстановиться от повреждений.
   Заргал замолчал, словно погрузившись в размышления о том, имеет ли смысл продолжать тему.
   -- Больше никто мне об этом не расскажет, -- произнес Артем глядя хрону в глаза.
   -- А ты уверен, что тебе нужно это знание? -- негромко ответил Заргал, но после короткой паузы все же продолжил. -- Пятый уровень Высвобождения -- ступень безумия. Если четвертая ступень разрушала тело, то на этом уровне разрушается разум. Сколь бы велик ни был твой внутренний запас праны, он будет моментально опустошен. Скорость и сила твоего мышления выйдут за границы дозволенного смертному существу, но каждая секунда в таком состоянии обойдется тебе очень дорого. Сперва ты начнешь терять чувства: запах, цвет, вкус, тактильные ощущения -- все это исчезнет из твоей жизни. Затем будут поглощены эмоции: радость, печаль, удивление, страх -- из живого существа ты превратишься в машину. После этого останется лишь память -- ты начнешь забывать свое прошлое, потом разучишься считать или писать, забудешь буквы и слова, забудешь самого себя, пока, наконец, не превратишься в пустую оболочку, способную только пускать слюни и гадить под себя.
   -- Как же тогда вообще возможно перейти на шестую ступень?
   -- Разогнанное сознание подарит тебе время, постепенно лишая разума, но если даже этого окажется недостаточно, ты можешь заплатить самую высокую цену, за мощь, которую я уже не в состоянии описать. Каналы, по которым циркулирует твоя прана, окончательно разрушатся, не выдерживая чудовищного напряжения, но тело на короткий срок мгновенно восстановит все повреждения, потому что в этот момент ты припадешь к неисчерпаемому источнику, поглощая энергию напрямую из окружающего мира. Законы мироздания такого не прощают. Платой за эту силу станет распад твоей бессмертной души. Истинный конец твоего существования. За всю историю моей расы, из далекой древности до нас дошло лишь одно единственное упоминание об использовании шестой ступени Высвобождения. Мне трудно представить нечто, ради чего можно пожертвовать своей душой.
   -- Но ведь есть еще седьмая ступень, -- сказал парень, -- сила сравнимая с божественным вмешательством.
   -- Верно, -- кивнул Заргал, -- но это лишь легенда. Никто еще не смог дойти до седьмой ступени Высвобождения. Миг неподвластности законам мироздания, момент, когда ты сливаешься с жизненной энергией вселенной, сливаешься с Абсолютом. Честно говоря, я думаю седьмая ступень не более чем миф.
   Хрон замолчал и задумчиво отвернулся. Артему на секунду показалось, словно Заргал в данный момент принимает какое-то сложное для себя решение. Парень не мог объяснить, с чем связано это чувство, однако он не стал больше задавать вопросов. Через несколько минут Заргал неожиданно продолжил:
   -- На этом и закончим теоретическую часть, но сперва я должен задать еще один вопрос. У тебя нет нескольких лет в запасе, чтобы как полагается обучиться технике Высвобождения, поэтому нам придется воспользоваться другим путем. Кроме многолетних тренировок существует еще один способ быстро овладеть техникой, но, к сожалению, к нему можно прибегнуть только в самом крайней случае. Шансы на успех невелики. Я должен спросить тебя, готов ли ты рискнуть своей жизнью ради спасения Лонгина?
   -- Как будто у меня действительно есть выбор, -- грустно вздохнул Артем, но через мгновение поднял полный решимости взгляд. -- Я готов.
   В тот же момент тело Заргала размылось в пространстве, за долю секунды он очутился рядом с парнем. Глаза Артема широко распахнулись, вместо крика из раскрытого рта вырвался лишь едва слышный хрип.
   -- Тогда готов ли ты умереть за него? -- с горящим безумием взглядом спросил хрон, отбрасывая хрупкое тело низшего. Артем тяжело упал на жесткую каменную поверхность, сознание уже покинуло его. По щеке парня из уголка губ стекала струйка крови. Артем не шевелился, уставившись в небо пустым взглядом потухших глаз. Из груди юноши торчала рукоять кинжала необычной формы.

Глава 15

   -- Где я? -- тихо спросил Артем пустоту. Вокруг непроглядная тьма, ни единого, даже малейшего источника света. Где он находится и как сюда попал -- неизвестно. Артем попробовал шагнуть вперед, нога послушно выполнила привычное движение, но никакого ощутимого результата не последовало. Еще один шаг и еще. Скорее складывалось ощущение, что он просто сучит ногами в воздухе. Здесь отсутствовало само понятие пространства.
   -- Да что происходит? -- уже громче вопросил парень. Тьма шевельнулась. Артем сам не понял, как почувствовал это, но сейчас он ощущал, как пустота внимательно смотрит на него. Смотрит одновременно со всех сторон.
   -- Отвечай! -- пустил петуха юноша, начиная поддаваться страху.
   -- Какой беспокойный... -- одна фраза прозвучала как многоголосый шепот, эхом отдающийся в пространстве. Словно десятки голосов одновременно утверждали и соглашались друг с другом. -- Пугливый... не надо бояться...
   -- Честно говоря, -- робко произнес парень, -- когда эм... вы так говорите, мне только страшнее становится.
   Как человек рациональный, Артем, несмотря на весь испуг, не бросился кричать или безумно завывать. Если есть голоса, которые к нему обращаются, значит можно как-то установить контакт, и пусть ситуация абсурдная и до ужаса непонятная, действовать все же нужно исходя из текущих реалий. Хотя происходящее больше похоже на сон, только очень реалистичный и осознанный. В последнее время и так много всего произошло такого, что совсем не вписывается в привычное миропонимание.
   Голоса зашептались активнее, но тише. На этот раз парень не мог разобрать, что они говорят.
   -- Твое имя? -- теперь общий шепот затих, вместо него вопрос задавал кто-то один. Голос тихий и скрипучий, но не вызывающий отторжения, просто складывается ощущение, что говорит кто-то очень и очень старый.
   -- Артем, -- неуверенно ответил юноша. -- А вы собственно кто?
   -- Имя твоего рода? -- проигнорировал вопрос обладатель старческого голоса.
   -- Мм... -- задумчиво протянул парень, -- не знаю. Может фамилия? Фамилия -- Элоним. Многим она кажется немного странной.
   -- Да... верно... мы ждали тебя Артем, -- с долей сомнения произнес голос.
   -- Кто "мы"? -- повторил вопрос парень, чувствуя себя при этом немного глупо. Хоть часть напряжения ушла после того как он назвал свою фамилию, Артем все еще плохо представлял себе, что происходит и потому мягко говоря испытывал некоторый дискомфорт.
   На минуту воцарилась тишина, после чего голоса вновь неразборчиво зашептались, на этот раз гораздо громче.
   -- Все должно быть не так, -- невидимый старик говорил так же тихо, но парень ощутил целую гамму эмоций, словно транслируемую в его сознание. Раздражение, возмущение, даже гнев, и одновременно тревога, сомнение, преданность, но на самой грани восприятия юноша уловил еле заметную вспышку жажды, какой-то чужой жадности. Тем не менее, ураган чувств, пронесшийся в голове, оставался непонятным, но точно передавал одну мысль: происходит что-то страшное.
   -- Ты умираешь Артем, -- произнес скрипучий голос, теперь уже с толикой грусти.
   -- Умираю? -- переспросил парень, медленно вспоминая последние моменты жизни.
   -- Мы еще можем тебя спасти... -- загомонили голоса, словно эхом отражаясь в пустоте. -- Мы защитим...
   -- Как?
   -- Времени объяснять нет, -- голос старика перекрыл общий шум. -- Через минуту клетки твоего мозга начнут отмирать, и будет уже поздно. Дай нам контроль над своим телом и сознанием, мы остановим процесс и устраним угрозу. Нужно лишь твое согласие.
   Артем вспомнил, что произошло. Вспомнил, как Заргал предал его, но все равно сомневался. Что-то не так, действия хрона не имеют смысла, а слова невидимого старика не внушают доверия, но похоже он действительно умирает и самостоятельно сделать уже ничего не сможет.
   -- Быстрее! Быстрее! Быстрее! -- голоса стали звучать все громче и громче, прося и требуя одновременно. Где подвох? Артем лихорадочно думал, но не мог найти правильного решения. Волнение и страх подстегивали к одному единственному варианту. Если он сейчас умрет, то у него в любом случае не будет и шанса.
   -- Я согласен! -- крикнул парень в абсолютной тишине.
  
   Заргал склонился над неподвижным телом, внимательно вглядываясь в лицо молодого низшего.
   -- Не дышит, -- с сомнением пробормотал хрон, -- уже минут пять прошло. Не сработало? Неужели так и помер? Впрочем, неудивительно. Говорил я Лонгину, не стоит так рисковать, он же все-таки всего лишь человек. Ну и что теперь спрашивается делать?
   Заргал потянулся к торчащему из груди парня кинжалу, который до этого момента благоразумно не трогал. В тот же миг глаза юноши распахнулись, рот раскрылся в судорожном вздохе, а рука с нечеловеческой скоростью рванула вверх, пытаясь схватить хрона за горло. Лишь благодаря феноменальной реакции тому удалось отскочить.
   -- Ого, -- насмешливо протянул Заргал, -- ты гляди-ка, ожил, да еще и резвый какой, -- но бросив взгляд на лицо парня тут же посерьезнел. -- Не так все просто, похоже.
   Парень с трудом поднялся. Все движения были резкими и отрывистыми, тело подрагивало, словно не желая слушаться своего хозяина. Ноздри раздувались, необычайно жадно втягивая воздух, глаза безостановочно двигались не в силах удержать взгляд на одном объекте. Дрожащая ладонь криво сжалась на рукояти кинжала торчащего из груди, неудачно выдергивая его. Из расширившейся смертельной раны толчками полилась кровь, но буквально через несколько секунд загустела и остановилась.
   -- С тобой определенно что-то не так, -- нахмурился Заргал, -- с подобным эффектом мне раньше не доводилось сталкиваться.
   -- Н-нужно в-время, -- запинаясь, хрипло произнес Артем, -- п-привыкнуть к н-новому телу-у.
   -- Кто же ты? -- удивился хрон.
   -- Это неважно, -- уже увереннее сказал юноша. -- Ты все равно скоро умрешь, обычные люди всегда лишь мешаются.
   Парень с невероятной для себя скоростью рванул вперед, вытягивая все еще непослушную руку с кинжалом. Заргал плавным движением сместился в сторону и сделал шаг навстречу, одновременно нанося удар раскрытой ладонью под подбородок. Громко лязгнули лишь чудом не раскрошившиеся зубы, а тело парня отбросило сразу на несколько метров назад.
   -- К счастью я не человек, -- спокойно произнес хрон. Он намеренно бил так, чтобы только оглушить и не нанести серьезных повреждений. В текущей ситуации следует разобраться подробнее, а потому до выяснения всех обстоятельств нежелательно причинять телу мальчишки значительный ущерб. Вот только цел ли еще сам мальчишка? Не нужно быть гением, чтобы понять -- в данный момент телом управляет совсем не Артем. Неизвестный это явственно показал своими словами и действиями.
   Даже не пытаясь смягчить падение, парень грузно свалился на камни и замер, уткнувшись лицом в землю, но именно это Заргалу не понравилось больше всего. Хрон обладал абсолютной и непоколебимой уверенностью в своих силах, и тем не менее, всегда действовал с ювелирной точностью. Он чувствовал, что хоть удар и пришелся в цель, ощущение отдачи было чуть слабее должного.
   -- Вставай, я вижу, что ты невредим, -- произнес Заргал, сохраняя дистанцию.
   -- Я никуда не тороплюсь, -- с усмешкой ответил Артем, переворачиваясь на спину и с явным наслаждением потягиваясь до хруста в суставах.
   Хрон пригляделся внимательнее, дернулся было вперед, но тут же остановился. Он никак не мог принять решение. Заргал видел и чувствовал, как организм парнишки постепенно подчиняется новому хозяину, а вместе с тем растет ощущение приближающейся опасности. Оно пока еще не столь явно, но сила, скрытая в этом юном теле, уже рвется наружу с трудом сдерживаемая внутренними ограничителями. Похоже, неизвестный пытается как можно быстрее расширить каналы, по которым течет прана и высвободить максимум жизненной энергии.
   Хрон понимал, что если он хочет обезвредить врага, а тот, кто сейчас лежал перед ним, несомненно -- враг, то следует действовать немедля, но ему до безумия хотелось увидеть, как человек может использовать Высвобождение. А еще Заргал хотел сразиться. Сразиться здесь и сейчас зная, что он может проиграть, а значит и умереть.
   Хроны относятся к смерти совершенно спокойно, если не сказать равнодушно. Что страшного в переходе к более совершенной форме существования в более совершенном мире? Заргал отчасти разделял эту философию, но именно отчасти. Ему нравилось балансировать на грани. Только в таком состоянии он по-настоящему ощущал собственную мощь и превосходство, но умирать хрон совсем не торопился.
   Заргал редко встречал достойных противников. До встречи с Лонгином он вообще не имел реальной возможности определить границы своих возможностей в бою. Им неоднократно доводилось сражаться, сначала как враги, затем как напарники. Они много тренировались, вместе оттачивая мастерство, но Лонгин оставался человеком и его сила совершенно отличалась. Сейчас же Заргалу хотелось сразиться с кем-то похожим на себя, и он чувствовал, как резонирует энергия высвобождаемая существом контролирующим тело мальчишки.
   -- Твое имя? -- требовательно спросил хрон, но парень проигнорировал вопрос. Вместо этого он неторопливо поднялся, размял шею, немного разработал суставы. Зрачки юноши перестал метаться из стороны в сторону, взгляд прояснился, а дрожь в теле унялась, но он все так же смотрел на Заргала с полным равнодушием. Спустя мгновение парень мощно оттолкнулся, дробя камни под ногами в крошево, и рванул вперед с нечеловеческой скоростью.
   Хрон качнул головой и глубоко вдохнул.
   -- Пришло время, -- произнес он, с трудом сдерживая рвущуюся наружу улыбку от охватившего его волнения и резко выдохнул. В тот же миг воздух вокруг Заргала словно взорвался. Ударная волна страшной силы столкнулась с человеком и смела его подобно урагану сметающему листья. Тело Артема отбросило как от прямого попадания пушечным ядром. Пролетев несколько десятков метров, он так же пропахал в земле неглубокую борозду, прежде чем впечатался в один из больших валунов и свалился изломанной куклой.
   "Не перестарался ли?" -- на секунду подумал Заргал, но в этот момент парень захрипел и начал медленно подниматься. Сейчас он больше походил на мертвеца, нежели на живого человека. Все тело покрыто кровоподтеками и ссадинами, на правом предплечье рваная рана от открытого перелома, левая свисает неподвижной культей, правая нога неестественно изогнута, а лицо залито кровью из глубокого рассечения на лбу.
   -- Элоним, -- произнес парень булькающим голосом и закашлялся.
   "Должно быть пробито легкое", -- автоматически отметил про себя хрон.
   -- Меня зовут Элоним Бессмертный, и кажется я забыл защититься, -- добавил юноша с усмешкой.
   Заргал молча приближался. Он уже понял, что столкнулся с очень необычной силой, поэтому вокруг хрона чуть приглушенно продолжала виться огненная аура. Элоним тем временем стремительно восстанавливался. Левая рука снова начала слушаться и парень резким движением вправил сломанную в предплечье кость обратно. Рассечение на лбу затянулось, а ссадины и гематомы быстро рассасывались. Не прошло и минуты, как о недавних тяжелых повреждениях напоминали лишь крупные пятна запекшейся крови на теле Элонима.
   -- Кто ты, и как получил контроль над телом мальчишки? -- задал очередной вопрос Заргал.
   -- Тебе удалось удивить меня. Вот уже полтора десятка поколений я не встречал кого-то способного управлять жизненной энергией такого уровня не из моего рода. Даже жаль, что ты всего лишь человек, а у меня совсем нет времени на разговоры.
   Воздух вокруг Элонима задрожал и потемнел, словно его аура принялась медленно поглощать свет. На лице парня выступили вены, мышцы напряглись до предела, валун за его спиной покрылся сетью трещин и начал осыпаться каменной крошкой.
   -- Проклятье, -- скрежеща зубами от напряжения, произнес Элоним, -- этого недостаточно. Какое слабое тело.
   В этот самый момент Заргал атаковал. Кулак хрона покрытый призрачным, полупрозрачным огнем, выстрелил в лицо Элонима, но не достиг цели, остановленный в тридцати сантиметрах тонкой пленкой сгустившейся тьмы.
   -- Бесполезно, -- не поднимая взгляда, бросил парень, -- человеку не пробить.
   -- Ты начинаешь раздражать меня низший, -- прорычал Заргал. -- Кажется, я уже говорил тебе, что я не человек!
   Призрачный огонь, обвивающий руку хрона, обратился в подобие реактивной турбины, чье бешено ревущее пламя увеличило давление в десятки раз. Защита Элонима начала поддаваться, постепенно продавливаясь внутрь. Впервые во взгляде того, кто сейчас управлял телом Артема, мелькнуло настоящее удивление.
   Заргал не стал ждать, глаза хрона жадно полыхали, он больше не мог сдерживаться. Отскочив назад, хрон тут же сгруппировался, подобно пружине под большим давлением. Едва ноги Заргала коснулись земли, весь механизм его тела пришел в движение, мгновенно высвобождая чудовищный объем жизненной энергии. Земля под ним моментально оплавилась, Заргал воспользовался всей мощью исторгаемого пламени для толчка. В этот миг, его тело по скорости и разрушительной силе могло сравниться с гаубичным снарядом.
   За долю секунды Элоним осознал всю серьезность сложившейся ситуации и опасность этой атаки, вливая без остатка всю накопленную энергию в защиту. Он допустил фатальную ошибку и повел себя беспечно, уже давно позабыв, сколько воплощений назад ему приходилось сражаться с подобными противниками.
   Заргал врезался в Элонима и мгновенно смел, разбивая его спиной торчащие из земли скалы, но защита все еще держалась. Сейчас тонкая пленка превратилась в настоящий щит из сверхплотных сгустков тьмы, но все равно мерцала и проминалась. Не останавливаясь, хрон обрушил шквал ударов, каждый из которых с легкостью разрушил бы кирпичную стену, буквально вбивая своего противника в землю и не давая ему ни малейшей возможности контратаковать. Несмотря на беспрерывный расход энергии, пламя Заргала лишь усиливалось, с каждой секундой готовое обратиться в настоящий огненный шторм.
   Щит Элонима пошел трещинами, не в силах выдержать такой безумный натиск. Хрон, казалось, впал в настоящее неистовство, продолжая наращивать темп атак. Лицо искаженное полубезумной улыбкой одновременно лучилось искренним счастьем. Заргал мысленно умолял своего противника не сдаваться слишком быстро и дать ему возможность еще немного насладиться битвой.
   Элоним испытывал удивление, даже некоторую подавленность от такого сокрушительного натиска, но сейчас в нем начали пробуждаться давно позабытые чувства. Кто же это такой? Неужели наследник одного из двенадцати великих кланов? Нет, большинство великих династий уже давно окончили свое существование. Что-то в мире сильно изменилось, теперь его энергетика совсем другая. Сколько же времени прошло с момента последнего воплощения? Сотня лет? Тысяча? Проклятый мальчишка отдал контроль над своим телом, но каким-то образом умудрился почти полностью закрыть сознание. Теперь даже нет возможности воспользоваться его памятью.
   Этот странный серокожий тип очень силен. Его беспрерывные атаки не позволяют продолжать направлять энергию на расширение каналов праны, все уходит на защиту. Больше нельзя не принимать его всерьез.
   Из глубин души, из воспоминаний древних схваток, в Элониме медленно начал возрождаться былой азарт битвы и... гнев. Извергаемое вокруг пламя, стремительно раздувало этот потухший уголь. Нынешней силы недостаточно! Пусть даже тело все еще не готово, выбора нет -- пришло время высвободить энергию, что тысячелетиями взращивал в себе его род.
   Элоним осознавал, что в этот раз риск действительно слишком велик. Мальчишка еще молод и вероятно не успел оставить наследников. Есть ли у него братья? Неизвестно. Это означает, что даже бессмертию может наступить конец. Каков процент, что прямо сейчас тело выдержит Высвобождение? Шестьдесят? Нет, примерно сорок пять процентов.
   Элоним не испытывал ни страха, ни сожаления, все это осталось в далекой полузабытой эпохе. Каждый опытный боец знает одну простую истину -- нет смысла вступать в смертельный бой, если ты сам не готов поставить на кон свою жизнь. Сомнение в бою -- смерть.
   Щит из клубящихся сгустков тьмы почти разрушился, еще несколько атак и он распадется на осколки, но следующий удар Заргала неожиданно не встретил никакой преграды. Хрон слишком увлекся и не успел остановиться, когда противник резко убрал защиту. Кулак Заргала пронесся сквозь темный туман, где его руку тут же перехватил Элоним. Огонь в месте соприкосновения моментально испепелил одежду и оставил на теле парня сильные ожоги, но тот казалось, даже не заметил этого. Элоним поднял лицо к небу и закричал. С каждым мгновением голос его все больше изменялся, преисполняясь первобытной яростью и злобой, жаждой жить и убивать, постепенно перерастая в бешеный рев.
   Пламя, до сего момента бушевавшее вокруг хрона, ослабло и принялось стремительно втягиваться в тело мальчишки. Пространство рядом с парнем начало подрагивать, словно образуя зону белого шума. Сейчас он жадно поглощал энергию из всех доступных внешних источников.
   Заргал почувствовал, как быстро нарастает слабость во всем теле. Он рванул свою руку из захвата, но предплечье будто бы зажало меж двумя исполинскими скалами, которые попросту невозможно сдвинусь с места или разрушить. Силы все продолжали стремительно убывать. Хрон знал, если еще немного промедлить, то Элоним полностью поглотит всю прану из его тела. Атаковать в таком состоянии уже бесполезно. Заргал уперся в землю, буквально вбивая в нее ноги, схватился другой рукой за свое предплечье и отчаянно рванул, еще и еще раз, ломая кисть и выворачивая сустав, но наконец, высвобождая руку.
   Вокруг Элонима проявлялась и пульсировала преобразуемая энергия, исполинской колонной поднимаясь к небу и начиная медленно закручиваться в воронку огромного смерча.
   -- Да что же за дерьмо я пробудил? -- ошеломленно произнес хрон.
   Достигнув почти километровой высоты, темная энергия словно столкнулась с невидимой преградой -- куполом, накрывающим весь кратер. Раз за разом ударяясь в барьер, она начала расползаться по нему уродливой черной кляксой затмевающей небеса.
   Энергия гремела, клокотала, бурлила, клубилась. Она уже осторожно прощупывала этот мир первыми сверкающими жгутами молний, словно заранее готовясь ослепить его упоительным торжеством своего пробуждения.
   Элоним стоял в самом сердце набирающего силу урагана. Он сам исторгал из себя силу, рождающую разрушительный катаклизм. Тело Артема уже не выдерживало напора чудовищного потока энергии, неудержимо рвущегося на свободу -- выказывая первые признаки самораспада. Глаза почти полностью покраснели от множества лопнувших сосудов, на всем теле выступили вздувшиеся вены, верхний слой кожи на лице и руках начал отслаиваться, ногти растрескались, а все тело приобрело нездоровую худобу. Сейчас организм мальчишки с невероятной скоростью расщеплял все запасы белков, жиров и углеводов, пытаясь хоть как-то восполнить жизненную энергию поглощаемую общим потоком.
   Заргал не мог с уверенностью сказать, сколько еще Артем протянет. Сможет ли Элоним удержать под контролем весь процесс высвобождения? А если и сможет, то в какое чудовище впоследствии превратится? Прежде хрон и представить себе не мог, что человек способен хранить в себе такую мощь. Да даже в его народе подобные воины упоминаются только в старых легендах, где большая часть рассказа считается чистым вымыслом. Кто бы сейчас не управлял телом парня, нужно его остановить до того, как он успеет подчинить себе эту невероятную силу. Но как?
   На ногах Заргал пока стоял крепко, но внутренне чувствовал, что его выжали почти до дна. Похоже, этот низший каким-то образом при физическом контакте может вытягивать энергию даже из живого существа. Впрочем, его и низшим называть уже как-то неудобно. Все-таки хрон всегда с большим уважением относился к достойным противникам и, надо заметить, всегда с большим удовольствием их убивал. Но сейчас другой случай, убивать такое сокровище будет действительно слишком расточительным. Лонгин был прав.
   Возможно, кто-нибудь другой на месте Заргала сейчас думал только о том, как спасти в такой ситуации свою шкуру. Заргал думал иначе.
   -- Честно говоря, мне лишь однажды доводилось этим воспользоваться, -- произнес он, глядя как стремительно разворачивается перед ним невероятная мощь первородной стихии. -- И ощущения мне совсем не понравились. Четвертая ступень.
   В этот момент каждая мышца в теле Заргала напряглась до предела возможного. На миг все тело хрона свела чудовищная судорога. Мускулы так вздулись, что казалось, вот-вот разорвут кожу, стремясь вырваться на свободу. Четвертая ступень во время Высвобождения выглядит куда менее зрелищно, чем третья. Вокруг Заргала не начало буйствовать пламя и под ним не задрожала земля. Отличие заключалось в том, что во время третьей ступени боец выпускает значительную часть своей энергии вовне и преобразует её в различные формы, однако при использовании четвертой ступени все запасы праны полностью поглощаются мышцами, связками и суставами. При этом атаковать дистанционно с применением жизненной энергии так же становится невозможно. Все преобразуется в чистую физическую мощь.
   Элоним уже полностью скрылся за густыми клубами черного тумана, который расползался во все стороны и продолжал поглощать всю энергию до какой только мог дотянуться. Едва судорога отпустила Заргала, тот сразу начал действовать. Страшная боль пожирала все тело, но хрон не обращал внимания, у него попросту не было на это времени. С каждой секундой мышечные волокна во всем теле разрываются от запредельного напряжения, сухожилия и связки натягиваются подобно струнам, кости трескаются, сердце стучит с бешеной силой, перегоняя кровь на пределе возможностей. Заргал делает один взмах ногой, но с такой невероятной скоростью, что воздушная волна превращается в лезвие бритвенной остроты, мгновенно разметая широкую прореху в тяжелом и густом тумане.
   Посреди бушующего смерча стоит Элоним, подняв обезображенное лицо к темному небу. Глаза его закрыты, он больше не реагирует на все происходящее вокруг, полностью сосредоточившись лишь на одной цели -- удержать беснующуюся силу, способную в один миг уничтожить хрупкое тело смертного. Тело мальчишки и так с трудом держится, от одежды уже давно ничего не осталось, весь торс покрывают глубокие рваные раны, словно его долго и остервенело хлестали плетьми. Кончики пальцев так сильно повреждены потоком высвобождаемой энергии, что с них полностью слезло мясо, обнажая розоватые фаланги. Еще немного и тело парня просто развалится на куски.
   Прореха в тумане сразу же начала затягиваться, но хрон уже мчался вперед. Чем бы это ни обернулось, но процесс Высвобождения нужно прервать. В два скачка он подобрался к самому эпицентру урагана, намереваясь атаковать, не снижая скорости. Стоило приблизиться к Элониму на расстояние вытянутой руки, как вся пульсирующая вокруг темная энергия мгновенно собралась воедино, приобретая человеческие очертания.
   Хрон не успел испытать удивления, рефлексы сработали быстрее. Заргал за долю секунды сменил вектор атаки -- кулак хрона нацелился точно в голову гротескной фигуры. Странное существо среагировало молниеносно, с нечеловеческой скоростью сместившись в сторону так, что удар лишь едва задел кусочек тьмы по касательной, но на четвертой ступени Высвобождения даже такое касание имеет просто запредельную разрушительную силу.
   Если у того существа, что приобрело человеческие очертания и были зачатки разума, то в этот момент оно должно быть очень удивилось. Пусть у плотного сгустка клубящегося тумана и отсутствовало лицо, тем не менее, потенциальная мощь удара оказалась такова, что почти половину головы мгновенно развеяло, словно от выстрела крупнокалиберного орудия. Темная фигура заколебалась, теряя стабильность.
   Не теряя времени хрон тут же схватил существо другой рукой за шею, по крайней мере, за то место, где у обычного человека располагается шея. На какое-то мгновение Заргалу показалось, что его пальцы сжимают гранитную глыбу, столь невероятно прочным и неподатливым был сгусток тумана на ощупь. В тот же момент ладонь и тело хрон пронзила дикая боль. Обжигающий туман начал вытягивать из его ладони прану, одновременно атакуя в ответ. Сотканная из тьмы рука врезалась под ребра хрону с чудовищной силой, но Заргал лишь яростно зарычал в ответ, даже не шелохнувшись и ни на миг не ослабив хватки. Несколько ребер вместе с частью внутренних органов наверняка размололо в кашу. И все же, несмотря на невыносимую боль, мышцы в огромном количестве поглощающие всю жизненную энергию организма способны выстоять даже перед такой атакой.
   Ответный удар хрона был поистине страшным. Правая рука Заргала так и не восстановилась после первого захвата Элонима, и сейчас слушалась только за счет невероятного напряжения мышц, компенсировавших даже сломанные кости. Заргал не думал о последствиях, полностью положившись на свой боевой инстинкт. Его кулак пробил широкую сквозную дыру в груди сумрачной фигуры, отчего полностью потерявшее стабильность существо окончательно распалось на слабо шевелящиеся клочки темного тумана, однако, от удара пострадавшая рука хрона окончательно деформировалась в изуродованную культю.
   Заргал захрипел, безумная боль яростным огнем пожирающая правую руку была даже для него невыносимой. В момент удара, его рука получила не только тяжелые физические повреждения, но и за ту долю секунды, что кулак соприкасался с темной сущностью, она каким-то образом успела поглотить из руки хрона всю оставшуюся жизненную энергию. Вероятно, теперь руку вообще не удастся восстановить.
   Тем не менее, не смотря на всю жуткую боль, мысли хрона оставались ясными. Заргал понимал, что сейчас уже нет времени думать о потере руки. С каким бы противником ты не столкнулся, перед лицом поражения нет никакой разницы -- руку ты потеряешь или жизнь. Скоро тело начнет отказывать. Каждое движение разрывает часть мышечных волокон, к тому же нет никакой гарантии, что существо созданное энергией Элонима не восстановится вновь.
   Нужно всего несколько секунд, чтобы добраться до изуродованного тела Артема, но сил уже почти не осталось. Шаг вперед и правая нога подкашивается пронзаемая новым разрядом боли -- одно из сухожилий, наконец, не выдержало напряжения и лопнуло, однако хрон устоял удерживаемый нерушимой волей. Подволакивая ногу, Заргал продолжил движение. Либо тело выдержит, либо нет. Стоит только выйти из режима Высвобождения и он тут же отключится.
   Элоним уже прямо перед ним. Над головой яростно бушует стихия, все еще сдерживаемая невидимым куполом, но даже гробница древнего бога скоро будет не в состоянии остановить эту силу. Теперь весь процесс нельзя просто оборвать, уничтожив носителя. Одна рука все еще слушается. Пальцы Заргала вонзились в тело мальчишки. Семь ударов по ключевым каналам жизненной энергии остановят ее поток, восьмой удар обратит процесс вспять, девятый запечатает силу на некоторое время.
   Тьма, растекшаяся по барьеру, начала постепенно рассеиваться, отдавая завоеванное пространство пробивающемуся свету солнца. Черный смерч замедлил свое движение, стремительно уменьшаясь в размерах и втягиваясь в конвульсивно содрогающееся тело. Страшные раны, покрывающие мальчишку, принялись затягиваться на глазах. Пусть много энергии и рассеется в пространстве, но огромное количество праны будет поглощено обратно. Ее запасов более чем достаточно, чтобы вернуть человека чуть ли не с того света.
   "Я тебя так же при встрече отделаю... Лонгин", -- подумал Заргал перед тем как отключиться.

Глава 16

   Доктор Лайз не мог сдержать довольной улыбки, сегодня его пациент должен, наконец, прийти в себя. Следует признать, что он, как практикующий специалист крайне удивлен тому, с какой жадностью организм его подопечного боролся за жизнь. Всего четыре дня потребовалось на восстановление большинства жизненных функций. Несмотря на то, что некоторые внутренние органы оказались повреждены до такой степени, что разумнее было бы пересадить новые, их регенерация полностью завершилась через двое суток. Конечно, новейшие камеры жизнеобеспечения способны творить настоящие чудеса, но и их возможностям есть предел.
   Куртиз, внимательно наблюдавший за всем процессом восстановления, отметил для себя, что почти семьдесят процентов работы проделываемой камерой жизнеобеспечения заключалось в поставке организму необходимых веществ. Пациент, находясь в бессознательном состоянии, поглощал просто огромное количество питательной смеси и моментально перерабатывал ее в энергию для регенерации.
   На четвертые сутки правое предплечье и кисть почти полностью восстановились. Интересно, не хотел бы капитан Ларс так же вернуть себе настоящую руку? Если немного поэкспериментировать, то может быть... впрочем, сейчас пока нельзя. За эти четыре дня и так удалось получить много полезной информации, но ведь можно получить гораздо больше? Куртиз неустанно вел мучительную борьбу с внутренней жаждой исследований.
   -- И так, не пора ли нашему грозному другу просыпаться? -- весело спросил доктор Лайз, нависая над камерой жизнеобеспечения. За прочнейшим бронестеклом можно было разглядеть осунувшееся и сильно похудевшее, но все столь же суровое лицо. Худоба не сгладила резких очертаний, скорее наоборот, сделала их болезненно выразительными. Веки Лонгина чуть заметно подрагивали -- словно ему снился беспокойный сон.
   В данный момент Куртиз не побоялся бы и просто открыть камеру. Несмотря на то, что Лонгин отдыхал и восстанавливался четверо суток, проснуться он должен смертельно уставшим. Все это время каждая клетка его организма работала с невероятной интенсивностью, а даже у такого могучего тела есть определенный предел. Так что огромным достижением будет, если ему удастся хотя бы встать. Впрочем, Куртиз не видел ничего интересного в таком пробуждении, ведь он сейчас выступает в роли врача как-никак, а значит можно немного помочь пациенту прийти в себя, но сначала в любом случае следует немного побеседовать с ним.
   Камера издала чуть слышное шипение и мутноватая пелена за стеклом рассеялась. Беспокойное дыхание Лонгина стало ровнее, веки перестали дергаться, а уже через минуту он приоткрыл глаза. Лонгин попробовал пошевелиться, но тут же поморщился -- внутри камеры его удерживали прочные ремни. Вдобавок все тело болело так, словно его несколько дней беспощадно лупили тяжелыми дубинами, и даже легкое напряжение мышц вызывало неприятные судороги.
   -- Мои поздравления! -- наигранно весело поприветствовал Куртиз своего подопечного. Камера пропускала чуть искаженный звук, но слова различались хорошо. Лонгин так же имел возможность рассмотреть белобрысого худосочного мужчину, с фальшивым радушием разглядывающим его. Подобные рожи Лонгину особенно не нравились. Он уже не раз за свою жизнь сталкивался с подобными типажами. Такие мутные личности пользуются популярностью у женщин, выглядят немного слащаво, но обаятельно и ведут себя непременно услужливо, с неизменной вежливой улыбкой, за которой скрывается изощренная и подлая натура. Впрочем, подлая натура это очень мягкое выражение. Обычно за подобными чертами таится настоящая мразь. Иногда даже и не таится.
   Пошевелиться Лонгин все еще не мог, но взглядом показал свое отношение к Куртизу и всей его породе в целом. Куртиз только шире улыбнулся, его всегда забавляло чужое презрение.
   -- Естественно, ни на какую благодарность я даже не рассчитываю, -- с ноткой разочарования произнес он, -- хотя имей в виду, что именно я тебя с того света вытащил. Ты не кривись, не в том положении сейчас чтобы кривиться, наоборот радоваться должен.
   -- Чему радоваться? -- спросил Лонгин и пошевелил челюстью, которая все еще плохо слушалась.
   -- Жизни. Жизни радоваться надо, особенно если жить осталось недолго.
   -- С этим потом разберемся, лучше скажи, где я?
   -- В Цитадели, -- пожал плечами Куртиз. -- Насколько мне известно, ты уже бывал здесь? Как-никак бывший капитан первого подразделения императорской гвардии.
   -- Вертел я эту гвардию, -- Лонгин бы с удовольствием сплюнул после этих слов, но положение к тому не располагало.
   -- Если хочешь знать, то ты сейчас находишься в камере жизнеобеспечения. Новейшая разработка, -- не без гордости произнес доктор Лайз.
   -- Мне наплевать.
   -- Ладно, -- неожиданно серьезно сказал Куртиз, -- оставь это ребячество. Скоро кто-нибудь из императорских ручных зверьков придет забрать тебя, и заберут не для того, чтобы бросить за решетку, а чтобы бросить прямиком Императору в ноги. Полагаю, когда-то давно ты уже сталкивался с ним лично, поэтому нет смысла рассказывать, что тебя там ждет. Я не знаю, зачем ты понадобился Императору, но если повезет, то ты выживешь, вот только повезет в этом случае не тебе, а мне, потому что потом тебя отправят обратно, а мне дадут карт-бланш на исследования. Как видишь, у меня есть свой интерес. Ты очень любопытный экземпляр и я бы хотел, чтобы ты вернулся сюда живым или хотя бы полуживым.
   -- И к чему ты это ведешь? -- спросил Лонгин, устало прикрывая глаза. Надо сказать, он вообще выглядел так, словно сам залез в эту камеру немного передохнуть, а не лежит в ней скованный и ослабевший перед встречей с тем, кто вероятнее всего собирается его убить.
   -- Я помогу тебе, -- ответил Куртиз. -- Совсем немного, только чтобы повысить твои шансы на выживание. Мне как раз нужно опробовать одну интересную штуку. Когда еще такая возможность представится?
   Доктор Лайз бросил взгляд на Лонгина и усмехнулся.
   "Похоже, он действительно не подозревает, зачем я это делаю. Впрочем, меня предупреждали, что ему не следует ничего знать, он лишь должен остаться в живых".
   Движением фокусника Куртиз достал из кармана белого халата небольшую ампулу.
   -- Честно говоря, -- произнес он, разглядывая мутноватую жидкость, -- на себе испытывать я бы ни за что не решился. Отрава просто зверская, но учитывая твой метаболизм и живучесть, летальный исход маловероятен.
   -- Но вероятен, -- утвердительно сказал Лонгин.
   -- Ну, уж точно не более вероятен, чем от встречи с Императором, а так ты еще побарахтаешься.
   -- Перебьюсь.
   -- А знаешь, я ведь на самом деле и не настаиваю, -- на удивление легко согласился Куртиз. -- Просто советую тебе не быть упрямым бараном, когда предлагают помощь и подумать хорошенько, в том ли ты сейчас положении, чтобы от нее отказываться?
   -- Я не в том положении, чтобы верить кому-то вроде тебя.
   -- Лонгин Гардиан, бывший капитан первого подразделения, легендарный боец. Мне когда-то тоже рассказывали про твои заслуги, еще до того, как ты исчез. Кажется, двенадцать лет оказалось достаточно большим сроком, чтобы ты окончательно забыл, кого ты предал в тот день? Мне пришлось изрядно порыться в спецархиве, чтобы найти записи о том случае. Надо сказать, даже эти материалы содержали достаточно скудную информацию. Твое подразделение отправили зачистить заставу Мирола. В то время пограничные территории считались куда более опасным местом. Серые беспрестанно атаковали гарнизоны и сжигали деревни одну за другой. Помнишь?
   Лонгин помнил. Слишком хорошо помнил. Он многое бы отдал за одну лишь возможность забыть. Воспоминания, оставляющие в памяти уродливые шрамы, которые уже не стираются со временем, не стираются до самой смерти.
   В то время крупномасштабные столкновения уже прекратились. Обе стороны одерживали верх с переменным успехом и, в конце концов, такая стратегия была признана хронами неэффективной. Серые значительно уступали числом. Даже несмотря на силовое превосходство в открытом сражении, они продолжали терять слишком много бойцов, пусть и меняя свои жизни на десятки человеческих. Тогда малые группы карательных отрядов начали наносить точечные удары по приграничным поселениям и укрепленным пунктам.
   Сколько раз хроны атаковали людские поселения? Тысячи набегов, из месяца в месяц, из года в год. Граница широко протянулась с севера на юг, и закрыть каждую брешь было попросту физически невозможно. Множество гарнизонов и даже крепостей возводилось с максимальной скоростью, однако чтобы жить, кому-то приходится обрабатывать землю вокруг, а принять под защиту стен все население не представлялось возможным. Впрочем, против карательных отрядов хронов стены спасали нечасто.
   Серые прокатывались по землям подобно солнечной колеснице Гелиоса в руках Фаэтона, испепеляя все, до чего дотягивались, и изуверски истребляя население. Несколько раз армии удавалось предугадать следующее место атаки, но это так и осталось единичными случаями.
   Умирали и солдаты и обычные люди, а Император снова и снова тысячами отправлял новых поселенцев и воинов. Императорский указ постановил, что приграничные территории должны быть заселены вне зависимости от количества жертв. Стоило людям оставить земли и на них тут же укреплялись хроны, поэтому Император и избрал столь жесткую политику.
   Известия о том, что хроны на этот раз выступили особенно сильным отрядом, уничтожившим поочередно сразу три гарнизона и одно крупное поселение, пришли ровно за день до того, как Лонгин должен был получить краткосрочный отпуск на пять суток. В Бирге, небольшом городке примерно в одном дне пути от столицы, его ждала жена и полуторагодовалый сын. Впрочем, никто из подчиненных не знал, что у Лонгина есть семья.
   Поступила информация, что отряд хронов продолжает движение вдоль границы, смещаясь севернее к заставе Мирола. Так называлась одна небольшая деревушка, в честь древнего известного солдата-путешественника, первым исследовавшего северные территории. Говорили, что эта деревушка стояла там еще до начала вторжения и каким-то чудом пережила всю войну.
   Лонгин помнил, как Император лично отдал ему распоряжение перехватить и полностью уничтожить отряд противника, пообещав уже от себя, прибавить несколько дней к отложенному отпуску. Первое подразделение Императорской гвардии отправляли только в исключительных случаях, а значит тогда, судя по всему, сведения были действительно тревожными.
   Операция намечалась крупномасштабная, первое подразделение отправили в полном составе. Сто двадцать отборнейших бойцов под началом легендарного капитана. Это была элита столичных войск, элита всей империи. Каждый из этих солдат мог сражаться наравне с офицерами серых, поэтому первому подразделению поручали лишь особые задачи, которые следовало выполнить наверняка. От первого подразделения требовалось провести показательную операцию, и никто не сомневался в её успехе. Бойцы Лонгина не побоялись бы выступить и против целой армии, не то что какого-то жалкого отряда, способного разорять лишь слабые гарнизоны, да беззащитные деревни.
   Несмотря на оперативные контрмеры, заставу Мирола было уже не спасти. Даже при самом высоком темпе, дорога до границы занимала минимум двое суток, а до северной части все четверо. На этот раз хроны не сожгли деревню. Такое иногда случалось, но то, что они делали, было намного страшнее.
   И Лонгин и его подчиненные неоднократно сталкивались с подобным, но каждый раз это тяжело било по рассудку даже таких закаленных солдат. Серые называли свои действия акцией устрашения, но на деле это была безумная и нечеловеческая жестокость.
   Хроны всегда тщательно выбирали своих жертв. Они никогда не выставляли на обозрение здоровых и крепких мужчин, нет, они намеренно выбирали самых слабых и беззащитных -- детей, молодых девушек и иногда стариков.
   В тот день подразделение Лонгина опоздало совсем немного, и от этого становилось только страшнее. Хроны старались оставлять свою жертву в живых, максимально продлевая её страдания, но спасти этого человека уже было нельзя. Серокожие твари особым образом отрезали им руки и ноги, оставляя лишь агонизирующее туловище и прижигая раны горящей смолой, чтобы человек не умер от потери крови слишком быстро. Больше всего повезло тем, чье сердце остановилось от ужаса и болевого шока, но хроны редко позволяли кому-то так легко умереть. Серые крысы прибивали изуродованные и все еще живые тела вниз головой к стенам домов, как послание для тех, кто решит пойти за ними.
   Никто не способен забыть эти красные, распухшие от прилившей крови, искаженные невыносимой болью и безумием лица некогда красивых девушек, лучащихся жизнью детей и уставших стариков. Все это стерто, изувечено и уничтожено нелюдями, принявшими человеческую форму, но неспособными скрыть свою синюю демоническую кровь.
   Солдаты сходили с ума от переполнявшей их безудержной ярости, а Лонгин своими руками прерывал страдания тех несчастных, кто оказался слишком слаб, чтобы защитить себя от чудовищ. Он переходил от одного агонизирующего тела к другому и с трудом сдерживал бушующую внутри злобу. Он вынужден убивать, убивать людей, убивать своих соратников, убивать тех, кого должен защищать.
   -- Похоже, ты и в самом деле крепко ударился в воспоминания, -- сказал Куртиз. -- В официальных источниках информации о том случае очень мало и описание дается максимально краткое. На месте было найдено сто двадцать мертвых гвардейцев. Все без исключения убиты голыми руками. Экспертиза показала, что повреждения нанесены ударами невероятной силы, и удары эти принадлежали одному и тому же человеку. В отделе расследований свой хлеб не зря едят, а следаков на место по такому случаю чуть ли не целый полк пригнали. Как думаешь, сложить два и два они смогли?
   -- Они не смогли бы даже мамку свою от хряка соседского отличить, -- хмыкнул Лонгин. -- Их не хлебом надо кормить за работу, а дерьмом, и в хлев всех согнать как свиней, коими они и являются.
   -- Только ты принципиально всегда сражался без оружия, -- проигнорировал его слова Куртиз, -- почитая самого себя наилучшим оружием. И только ты во всей империи помимо самого Императора был в состоянии в одиночку, голыми руками убить сто двадцать отборных бойцов. Ты был гением. Каждый капитан в императорской гвардии гений, но ты был особенным, истинным самородком, живой машиной разрушения. Именно поэтому Император тебя так ценил и именно поэтому тебя так уважали. Ты исчез, а рядом с местом бойни так же обнаружились следы хронов и достоверно установлено, что они в этом сражении участия не принимали. Хоть все это и казалось невероятным, мало у кого возникли сомнения в твоей измене. Что вообще могло заставить тебя предать товарищей, да и собственно все человечество в целом? Впрочем, уже не важно, ты уже совсем не тот человек, если вообще человек.
   Лонгин ничего не ответил.
   Первое подразделение императорской гвардии вышло на охоту. В тот момент его бойцы без тени сомнения последовали за хронами в саму преисподнюю, пусть даже бы им и пришлось провести там оставшуюся вечность. Гвардейцы быстро встали на след отряда серых, почти восемь часов продолжая преследование, но столкнулись совсем не с тем, кого ожидали увидеть.
   По дороге навстречу им шел человек, очень странный человек. Он шел ссутулившись, необычной, чуть дерганой походкой, что-то при этом беспрестанно бормоча. Солдаты подумали, что это один из чудом уцелевших деревенских жителей, который вероятно повредился умом после пережитого.
Со стороны незнакомец выглядел необычайно грязным и заросшим, одежда его была до того изорвана и замызгана, что уже не представлялось возможным разобрать, что она представляла собой раньше, а по земле шлепали босые ступни покрытые давно засохшей грязью. Пыльные, слипшиеся волосы темными сосульками скрывали лицо до самой бороды. Но более удивительным на фоне всего казалось могучее телосложение незнакомца, каким мог бы похвастаться не каждый кузнец или воин.
   Где-то в уголке сознания все это показалось Лонгину странным и подозрительным, потому как не мог деревенский житель за пару дней дойти до подобного состояния, но он, как и его люди, был слишком поглощен пылающей жаждой мести.
   Один из солдат подошел к странному человеку и похлопал по плечу, намереваясь успокоить и возможно узнать немного полезной информации, но едва рука солдата коснулась плеча незнакомца... Меньше чем за мгновение, некогда сильный боец превратился в безжизненную поломанную куклу. Незнакомец убил его одним ударом. Ударом такой чудовищной силы, что его рука попросту пробила тело гвардейца насквозь.
   Увиденное повергло солдат в оцепенение, всего лишь на секунду, но за это время подразделение лишилось еще троих бойцов. Лонгин помнил, как неизвестный ворвался в самую гущу людей, расшвыривая в стороны имперскую элиту как беспомощных котят, даже хуже, он ломал их подобно хрупким сухим веткам. Никто из гвардейцев был попросту не в состоянии противопоставить хоть что-то этому монстру.
   Прошло совсем немного времени, минута или меньше, а четверть от всех бойцов уже лежала грудой искалеченных безжизненных тел. Лонгин лично знал каждого в своем подразделении, и все они являлись опытными и бесстрашными солдатами, не паникующими даже перед лицом верной смерти, но в этот раз даже они готовы были дрогнуть. От незнакомца остался лишь размытый силуэт, который подобно живому снаряду врезался в боевые порядки, с легкостью сминая их. Казалось, на них обрушилось стихийное бедствие -- равнодушное, неудержимое и смертоносное.
   Лонгин смотрел на смерть своих товарищей и скрежетал зубами, но чтобы остановить чудовище, ему отчаянно требовались эти драгоценные секунды, за которые приходилось платить таким огромным количеством жизней. В тот момент он впитывал и концентрировал в себе всю энергию, до которой только мог дотянуться. Он разогнал свое сознание до предела, вытаскивая из него все знания по крупицам собираемые долгие годы, все навыки, бесконечно оттачиваемые на тренировках. Все, что у него имелось в запасе. Лонгин собирался воспользоваться всем. Стихию может остановить лишь другая стихия, и он старался максимально приблизиться к этому состоянию.
   Осталось всего сорок или пятьдесят человек, и все они выстроились живой стеной перед своим командиром, готовые без тени сомнения умереть за него, но времени прошло уже достаточно, теперь пришел черед командира стать стеной для своих солдат.
   Незнакомец почуял по-настоящему серьезную добычу и остановился. С ног до головы покрытый густой бурой кровью, в тот момент он выглядел действительно жутко. Лонгин совсем не боялся. И дело даже не в том, что бойцы такого уровня не испытывают страха, как раз наоборот, это полезный механизм, которым они пользуются, просто сейчас, на фоне смертей его товарищей, страх казался чем-то абсолютно неуместным.
   Еще мгновение Лонгин и незнакомец смотрели друг на друга и тут же атаковали. Для обычного человеческого глаза их схватка выглядела так, словно две размазанные тени столкнулись в небольшой вихрь и тут же отлетели обратно. Все заняло не более трех секунд.
   Лонгин выглядел плохо. Он тяжело дышал, его одежда превратилась в лохмотья, медленно пропитывающиеся кровью. Сквозь прорехи виднелись рваные раны, а левая рука повисла безжизненной плетью. Противник оказался не просто нечеловечески силен, Лонгин даже не знал с чем его силу вообще можно сравнить. Он был в разы быстрее, сильнее и казался, полностью неуязвимым, даже не реагируя на его атаки. За время короткой схватки Лонгин дважды лишь чудом избежал смерти, пожертвовав взамен левой рукой, которой пришлось заблокировать атаку.
   Неизвестный внешне выглядел невредимым, но с ним начало происходить что-то странное. Он весь задрожал и обхватил свои плечи руками, словно пытаясь согреться и унять дрожь. Лонгину показалось, что незнакомец что-то еле слышно бормочет, но его лицо все так же оставалось скрыто за длинными волосами. Это был шанс -- противник отвлекся. Лонгин рванулся вперед, но стоило ему лишь начать движение, как земля под ногами неизвестного буквально взорвалась, и тот на десятую долю секунды исчез, чтобы мгновением позже материализоваться прямо перед Лонгином.
   Слишком быстро. Эта скорость была за гранью человеческого понимания. Его противник словно просто переместился из одной точки пространства в другую, минуя все законы природы. Чужая ладонь легла на лицо Лонгина и с чудовищной скоростью вбила его голову в землю. Лонгин почувствовал, как хрустнул череп и позвоночник. Тело пронзил холодный судорожный разряд, и боль исчезла, а вместе с ней исчезли и все остальные ощущения.
   Перед глазами все плыло, сознание вот-вот собиралось отключиться, но в последний момент, на секунду туман беспамятства отступил и Лонгин рассмотрел лицо незнакомца склонившегося над ним. Взгляд его темных, почти черных глаз казался необычайно ясным, но наполненным непередаваемой болью и мольбой. По грязным щекам стекали тонкие ручейки слез.
   -- Прости меня, прости, -- безостановочно шептал он, продолжая вдавливать череп Лонгина в твердую землю, -- прости меня, прости, прости...
   Еще бы мгновение и голова Лонгина не выдержала давления, но незнакомец зажмурился, делая над собой нечеловеческое усилие, и неожиданно вгрызся зубами в собственную руку, а затем отскочил назад. В глазах Лонгина окончательно потемнело. Последнее, что он услышал, перед тем как отключиться -- это крики своих бойцов.
   Лонгин пришел в сознание только через несколько дней, и к тому моменту находился уже на территории хронов. Командир карательного отряда серых, который и преследовали гвардейцы, видел все что произошло. Незнакомец уничтожил все первое подразделение императорской гвардии совсем недалеко от их стоянки. Именно командир хронов, наблюдавший бой Лонгина, потом вытащил его и выходил, за что Лонгин впоследствии отрезал ему голову, но произошло это только через девять лет, шесть из которых Лонгин пробыл у хронов в рабстве.
   Когда он вернулся в Бирг, ни жены, ни сына там уже давно не было. Вскоре он узнал, что в соответствии с имперским указом их казнили как семью изменника.
   -- Ты ослаб за эти годы, -- задумчиво произнес Куртиз. -- Джейсон конечно сильный боец, один из лучших в империи на данный момент, но если ты проиграл ему, то ты действительно многое потерял. Впрочем, меня, как исследователя, больше интересует вопрос, что ты за эти годы приобрел. Надеюсь, ты постараешься и предоставишь мне возможность вскоре это узнать. Я буду очень рад твоему сотрудничеству. Если честно поделишься всем, что знаешь, то я даже обещаю проводить опыты только два раза в день, вместо положенных пяти.
   Куртиз сделал короткую паузу, словно и в самом деле ожидая положительного ответа, но в этот момент противно затрещало переговорное устройство на массивной стальной двери, отделяющей лабораторию от внешнего мира.
   -- Ладно, теперь серьезно, -- засуетился доктор Лайз, -- это пришли за тобой, поэтому слушай внимательно. Посмотри на меня, на дурака я не похож...
   -- Это еще как посмотреть, -- вставил Лонгин.
   -- Сейчас я открою камеру и будь уверен, вырваться ты не сможешь, но все равно предлагаю не делать глупостей, на это нет времени. Я вложу ампулу тебе в руку, обыскивать тебя уже никто не станет. Нет смысла сейчас расписывать свойства препарата и его последствия, но главное, что этот препарат дает шанс. Воспользоваться им или нет решать можешь сам. Если тебе очень не захочется умирать, просто выпей.
   Куртиз повернул несколько рычагов -- камера жизнеобеспечения имела лишь механические крепежи, так как они исключали любую возможность случайной разблокировки, а, следовательно, считались более надежными. Замки глухо лязгнули, и тяжелая стальная крышка поползла в сторону.
   -- Как из гроба достают, -- тихо произнес Лонгин.
   -- Он бы тебе и в самом деле понадобился, если бы не это устройство.
   Несмотря на то, что основная преграда исчезла, пошевелиться Лонгин не мог. Его руки, ноги, туловище и даже голову перехватывали металлические крепления, плотно приковывая к лежаку. До боя с Джейсоном он порвал бы их как мокрую бумагу, но сейчас сил на это совсем не осталось. Нет, чисто теоретически, конечно, если постараться, то может что-нибудь из этого и выйдет, но после останется только провалиться еще на несколько дней в беспамятство. Силы рассчитывать Лонгин умел хорошо.
   Доктор Лайз лишь покачал головой, без труда читая весь этот внутренний монолог. Еще раз осмотрев препарат на свету, он чуть наклонился, чтобы вложить ампулу Лонгину в руку, но едва рука Кутиза приблизилась достаточно близко, ладонь Лонгина с противным хрустом неестественно вывернулась, а пальцы стальной хваткой сжали запястье доктора.
   -- Даже в таком положении я могу одним движением оторвать тебе руку, -- прорычал Лонгин.
   Куртиз мягко и обезоруживающе улыбнулся.
   -- Оторви, если так хочешь, я просто отращу себе новую. Главное не разбей ампулу.
   Доктор не блефовал, его способность к самовосстановлению могла посоперничать с бывшим капитаном, хоть и имела несколько иную природу.
Лонгин разжал хватку. От этого странного и полубезумного человека ничего не добиться болью и увечьями, возможно даже смерть не пугает его, а значит, в подобных действиях нет смысла. Ампула легла ладонь бывшего капитана.
   В этот момент раздался короткий писк, и массивная стальная дверь лаборатории начала открываться. Куртиз тихо выругался, но в его движениях не читалось ни малейшей суетливости. Бросив еще один взгляд на камеру жизнеобеспечения, он пошел навстречу посетителям.
   -- Госпожа Эстер, капитан Ларс, рад видеть вас в добром здравии, -- улыбнулся доктор Лайз.
   -- Почему камера открыта? -- резко спросила девушка.
   -- Я как раз диагностировал состояние пациента.
   -- Разве нельзя сделать это дистанционно? Вам не для этого предоставляют новейшее оборудование.
   -- Вы уж меня простите госпожа Эстер, но я доверяю в первую очередь своему опыту и знаниям, а не груде бездушного железа, -- пожал плечами Куртиз.
   -- Я передам ваши слова Императору, -- коротко бросила Ирида. -- Мы пришли забрать предателя, Император желает поговорить с ним лично.
   -- Мой долг как врача сообщить вам, что моему пациенту все еще категорически не рекомендуется покидать камеру жизнеобеспечения, как минимум три дня.
   -- Это приказ, -- тихо произнес капитан Ларс и подойдя к камере начал снимать крепления удерживающие Лонгина.
   -- Стойте, -- тут же засуетился Куртиз, -- нельзя так просто его освобождать, это может быть опасно!
   -- Ваша работа окончена доктор, -- сказала девушка, -- прошу вас не вмешиваться.
   Лонгин не предпринимал попыток вырваться, лишь пристально вглядывался в лицо Джейсона.
   -- Такова значит милость Императора, -- произнес он, встретившись с пустыми равнодушными глазами капитана четвертого подразделения. Джейсон никак не отреагировал на эти слова, продолжая монотонно снимать крепежи, лишь в конце стянул руки Лонгина за спиной чем-то похожим на наручники или даже скорее на кандалы.
   В данный момент Лонгин не видел никакого смысла в сопротивлении. Сейчас Джейсон легко сможет его остановить. Капитан четвертого подразделения сильно изменился за эти дни, изменился не только своим поведением: в ауре Джейсона ощущалась примесь чужой силы -- подавляющая примесь. То же самое чувствовалось и в девушке неподалеку, но в значительно меньшей пропорции.
   Лонгина долго вели по ярко-освещенным серым коридорам. Лампы на потолке раздражающе гудели и источали неприятный белый свет, режущий глаза. Несколько раз они встречали незнакомых людей в белых халатах, которые низко опускали голову и старались как можно быстрее и незаметнее проскользнуть мимо.
   В свое время, среди гвардейцев ходили слухи, что подземный комплекс под Цитаделью своими размерами может превосходить даже сам город, под которым он простирается, но достоверной информации не было. Все кабинеты и помещения вокруг скрывали те же массивные стальные звукоизолирующие двери, что и палату с камерами жизнеобеспечения, поэтому рассмотреть над чем же здесь работают, не представлялось никакой возможности.
   Лифт поднимался чуть больше десяти минут, что говорило об огромной глубине исполинского подземного сооружения.
   "Да в таком месте и сам апокалипсис пересидеть можно, -- подумалось Лонгину. -- За время моего отсутствия наука здесь сделала очередной невероятный скачок. Даже самые гениальные ученые не могли бы так далеко продвинуться всего за одно десятилетие. Весь прогресс развивается ураганными темпами только благодаря Императору. Хотел бы я знать, откуда у него подобные знания. Самое интересное, что почти все достижения так и остаются погребенными под Цитаделью. Должно быть, разрыв в научно-техническом уровне развития между этим подземным комплексом и внешним миром составляет уже несколько столетий. Что же Император готовит или к чему готовится? Совсем не похоже, что все это имеет какое-то отношение к войне".
   -- Джейсон, Джейсон, -- неожиданно укоризненно произнес Лонгин, пока они ехали в лифте, -- я и представить себе не мог, насколько же ты способен опуститься. Подумать только, капитан императорской гвардии даже не в состоянии защитить свое сознание. Ну что же, теперь ты жалкая безвольная марионетка, пес на коротком поводке. Какой позор с моей стороны проиграть такому слабаку. Тфу. Не будь я в таком состоянии, сейчас выбить из тебя все дерьмо было бы раз в десять проще. Хотя какой там в десять, я бы просто раздавил тебя как жирную навозную муху.
   -- Молчать, -- резко сказала девушка, незаметно выхватив короткий кинжал. -- Еще слово и я отрежу тебе язык.
   В глазах Лонгина промелькнуло какое-то бесшабашное, совершенно безумное веселье. Он широко открыл рот и демонстративно высунул язык. Несмотря на всю напускную невозмутимость, лицо девушки на мгновение дрогнуло, в ее покореженном сознании промелькнула короткая искра воспоминания объятой пламенем комнаты и огне, отраженном в янтарных глазах, но память тут же сменилась злостью. Уже не думая она взмахнула коротким клинком, но Лонгин неожиданно резко подался вперед и его челюсти сомкнулись на хрупком запястье, заставляя кости трескаться даже сквозь слой плотной ткани.
   Ирида вскрикнула от боли и неожиданности. Кулак капитана Ларса врезался в солнечное сплетение Лонгина, а механические пальцы сжались на его шее.
   Не обращая внимания на боль Лонгин с удовлетворением подумал, что Джейсон реагировал на ситуацию непростительно долго, а значит, даже банальная провокация возымела свое действие. Хоть Джейсон Ларс и не самый сильный среди капитанов, он все же капитан, и даже сам Император не способен полностью выжечь его волю. Это знание может оказаться полезным, но не сейчас, чуть позже. Встреча с Императором неизбежна.
  
Оценка: 3.93*46  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"