Аннотация: - Нет людей бессердечных, есть бездушные, - сказал глава комиссии по подготовке душ Марк.
- Готов?
- Эм... давайте повторим?
- Да чтоб тебя, Луций! Ты самая тупая душа на моей памяти! Сколько можно? И как только таким, как ты дают такие сосуды?
- Марк, ну что тебе сложно? - Луций потупил взгляд на заваленный бумагами стол, за которым сидел распорядитель Марк.
- Мне-то не сложно. А тебе не стыдно? У тебя было 2 земных часа, чтобы повторить схему полета и входа, а ты что делал?
- Я смотрел вниз, на свою траекторию.
- Нет, Луций, ты глазел на голых женщин! Тебе не стыдно? - Марк сурово посмотрел на своего подопечного. - Послушай, Луций, я тоже в твоем возрасте посматривал вниз на женщин, на мужчин. На то, как растут деревья, как шумит вода. Бог сделал все таким прекрасным, что не перестаешь удивляться гармонии, которая царит на земле. А мы же должны всего лишь поддерживать эту гармонию. Умирает наш сосуд, нас выбрасывает сюда, мы отдыхаем по земным меркам час, получаем новое распределение, изучаем схему полета и входа, чтобы не врезаться в другой, уже занятый, - Марк сделал акцент на последнем слове, театральную паузу и посмотрел на подчиненного, - сосуд. И все! Луций, посмотри на меня!
- Я помню, помню. Я старался запомнить, но там так скучно. Сплошные кривые и графики.
- Хорошо, раз ты не хочешь запоминать, тогда давай я тебе напомню, что ты натворил, когда промахивался?
- Не надо, я понял. Буду учить...
- Не дури меня, сопляк! Я тебя знаю не одну сотню лет! Вспомни, лучше, как ты врезался в ту бедную женщину в середине 19-го века, а носитель не захотел выходить? Помнишь? Чем все закончилось?
- Ватиканом. - Луций не любил, когда наставник вспоминал о его неудачных прыжках.
- Не просто Ватиканом! Те изгоняли всем церковным кагалом! Чего они только не испробовали. А вы, два дурака, чуть не порвали женщину изнутри.
- Но ведь все же обошлось? - с надеждой в голосе спросил Луций.
- Обошлось, потому что мы вмешались. А еще раньше? 15-й век. Помнишь?
- Но ведь я был не один такой! - схватился он за тростинку возможности спастись от гнева наставника.
- Да, тут ты прав, вас было много. Но вспомни, где они сейчас?
Луций понял, что выбрал неправильный способ защиты. Быть в будущем глистом или опарышом ему никак не хотелось.
- И к тому же вас даже изгонять не стали. Пережгли всех к чертям и все! И даже невинных к нам отправили. Хорошо, что нашли способ отличать двудуших по глазам. А ну-ка, давай проверим, как ты выучил теорию? Как отличить двудуших?
- У них глаза разного цвета?
- Это ты усвоил. Уже хорошо. Чем еще отличаются?
- Агрессивностью.
- Какой агрессивностью? - Марк растянул оба слова, как преподаватель, вытягивающий ученика на положительную оценку.
- Нервозностью?
- Это я страдаю с тобой нервозностью, Луций! - взорвался Марк. - Внешней и внутренней, Луций. Внешней! И! Внутренней! Расскажи мне про них?
- Нууу...
- Все, молчи... иначе меня хватит инфаркт и тобой займется Еремея.
Глаза Луция округлились и он попятился.
- Нет, Марк, нет, я выучу, обещаю!
- Верю, - начал учитель, открыв ящик и выудив оттуда какое-то успокаивающее снадобье. - Внутренняя агрессия, это противостояния двух душ внутри одного сосуда. Запоминай, Луций, дважды повторять не буду. В этом случае, - продолжил он, - сосуд становится почти неуправляемым. На земле такой состояние называется одержимость. В 90% случаев это грозит разрушением сосуда и депортацией душ. Как правило, возникает, если врезаться в занятый много лет сосуд.
Он остановился принял снадобье, развалился в кресле, закрыл глаза и медленно продолжил.
- Внешняя агрессия, это союз двух душ внутри одного сосуда. В этом случае мировоззрение сосуда меняется на завоевательную позицию, так как он думает, что ему тесно. Ощущение вседозволенности и желание командовать. Очень хладнокровен, расчетлив. Имеет острый ум. Все равно, что у человека 2 мозга. Если на земле присутствует двое двудуших, почти всегда это приводит к войне. Самое яркое последнее противостояния двудуших когда произошло? Правильно. В середине 20-го века. Сталин и Гитлер.
- Но ведь они не были разноглазые, - Луций беспардонно прервал монолог наставника.
Марк открыл глаза посмотрел на ученика и продолжил.
- Цвет глаз у новорожденных двудуших, как правило, меняется с возрастом. Если две души поселяться в сосуде при рождении, они, как правило, не соперничают, что приводит к внешней агрессии. А вот если ворваться к занятый сосуд, который уже обжитый, вот тут начинается пляска. Также, нередко душа покидает дряхлый сосуд. В этом случае теряет волю к жизни, хиреет и, как говорят на земле, сходят с ума. Но это очень подло с их стороны и у нас считается страшным преступлением. Карается изгнанием в насекомого или еще какую-нибудь гадость. А бывает и наоборот: душа так привязывается к своему сосуду, что не хочет уходить, когда по всем канонам уже пора. Это редкость и очень поощряется. Сможешь мне назвать хоть одного?
Луций встрепенулся.
- Эм...
- Стивен Хоккинг, ты хотел сказать? - помог Марк.
- Да-да, именно он, - обрадовался подсказке Луций.
- А почему мы не помним ничего из прошлых жизней, Луций?
- Потому что так нас сделал создатель?
- Ты и из этой жизни нифига не помнишь, бездарь! Все потому, что мы - эмоциональная составляющая человека и никакой памяти мы переносить не можем. Мы начинаем жить жизнь сосуда с обновленной памятью ровно с момента его первого вдоха. Как только он делает первый вдох, мы забываем все и не можем связаться с другими душами, пока сосуд не умрет. То, что называют бессердечностью, на самом деле бездушность. Опять же, как правило. Бывают такие души, что не дай Бог никому, но они дольше одного цикла на земле не держатся. Все запомнил?
- Да, Марк, все, - заулыбался Луций.
- Даю тебе еще земной час за повторение теории и траектории. Сколько это по-нашему?
- Около недели. 6 суток 13 часов 24 минуты и сколько-то секунд! - победоносно рапортовал младший дух Луций.
- Хоть это ты запомнил. Иди, повторяй.
Луций довольный, что его не сослали в какого-нибудь насекомое на гниющей моркови, развернулся и потопал к выходу.
Дверь открылась так резко, что шлепнулась об стену. От сильного удара Луций остановился, попятился назад, потерял равновесия и шлепнулся на задницу. Марк приподнялся в кресле и округлил глаза на вошедшего.
- Еремея. Что вас привело к нам в столь поздний час? - у старшего духа и главы комиссии по подготовке душ Марка пересохло в горле.
- На земле не хватает душ, Марк, и ты это прекрасно знаешь. Где твоя партия? - голос Еремеи звенел, как удары молота об наковальню.
- Мы готовим кадры каждый Божий день. Мы могли бы сразу отправлять после возвращения, но вы же знаете, что им нужна реабилитация и изучение маршрута входа. Иначе можем повторить те "гонения на ведьм" и костры инквизиции снова покроют бедную землю.
- Я не хочу слышать твои оправдания. Кто этот дух? - Еремея перевел взгляд на сидящего на полу Луция.
- Младший дух Луций, табельный номер 960-884, - рапортовал он.
- Давно прибыл?
- Только что! - встрял в разговор Марк.
- Пару земных часов назад, - почти одновременно ляпнул Луций.
Марк закрыл глаза и стиснул зубы.
- Молчи, дурак, молчи... - словно сам себе промычал Марк. - Еремея, он еще не готов.
- Значит, уже пару часов? - Еремея посмотрел на Марка с неприкрытой укоризной, - Изучил маршрут?
- Я посмотрел, но...
- Прекрасно, - Еремея огромными шагами направился к столу Марка.
Марк понял, что Луций только что натворил, быстро встал и оббежал стол, преграждая доступ к большой светло-голубой кнопке отправки.
- Нет, Еремея, он не готов. Я только что его тестировал, он провалится на земле. Я дал ему земной час на подготовку, - почти взмолился Марк.
- Я забираю этот час, Марк. Если он не подготовился за два часа, значит ему дорога в черви. Дальше уже проблема не наша.
Марк посмотрел на Луция и по его щеке покатилась слеза.
- Пожалуйста, Еремея, - взмолился Марк, - ты же знаешь ситуацию.
- Знаю, Марк.
Голос Еремеи стал мягче и Марк почувствовал надежду, которая через долю секунды сменилась на холодный пот.
- Знаю! И мне плевать на ваши родственные связи! - прорычал огромный, похожий на двухметрового тираннозавра, член верховного совета душ Еремея и со всего размаха хлопнул своей лапой-ручищей по голубой кнопке.
Вокруг новобранца Луция вспыхнуло голубое пламя. Резкий хлопок и стало снова темно. Луций прыгнул вниз.
Через мгновение послышался резкий удар, это Еремея хлопнул дверью. А Марк, как каменное изваяние, так и остался стоять и смотреть на бледный остаток еле заметного свечения от прыжка Луция.
Он прекрасно понимал, что если Луций опять войдет в занятый сосуд, то следующий прыжок он совершит только в гниль. Луция ждет смрад и тлен.
Марк упал на колени, закрыл лицо руками и впервые за много столетий заплакал. И не потому, что он потерял свое влияние в сфере распределения душ, а потому что даже не успел навсегда попрощаться с сыном.
Темнота.
Что происходит? Где я? И почему так влажно и душно? Твою ж черешню, да я вообще вздохнуть не могу! Какое-то движение. Свет...
Я рождаюсь! Неужели я на этот раз не промахнулся?? Господи, какой я молодец!
- Тужьтесь! Тужьтесь еще! Какая вы умница, София. Вот и головка появилась. Еще тужьтесь!
Доктор был опытный и добрый, потому все комментировал и успокаивал роженицу.
- Вот и все, вы просто умница!
София лежала с закрытыми глазами и только слышала хлопок ладошкой и крик младенца. Затем щелчок ножниц и теплый голос доктора.
- Ну вот и все. Посмотрите, какая у вас красавица. Вы можете ее подержать, но потом я вас не на долго разлучу. Вы не возражаете?
Женщина открыла глаза и взяла на руки своего первенца. Она до конца еще не понимала, что происходит, а добрый доктор продолжал щебетать.
- Смотрите, какая красавица. Ой, даже глазки уже полуоткрыты. Смотрите, какие красивые глазки. Ваша дочь будет очень успешна и знаменита, поверьте мне. Я много родов принял и я знаю, что говорю, - доктор тепло улыбнулся и отвернулся к своему столу с приборами.
Малышка перестала плакать и беспорядочно сучила ручками о ножками.
Действительно, прелесть родилась, подумала София и добавила вслух:
- Доктор, а это нормально, что у нее глазки разного цвета?