В описании арабо-израильских войн и революций на Ближнем Востоке доселе почти не упоминался Иран. И это не случайно. Дело в том, что все время до 1979 г. Тегеран оставался под властью шаха Пехлеви, который активно сотрудничал с Лондоном и Вашингтоном. Режим был монархическим и в то же время прозападным. Но в 1979 году в Иране произошла революция, в ходе которой шах был свергнут. Это привело к неожиданным результатам.
Как уже упоминалось, в 1925 г. Реза Пехлеви захватил в Иране власть, отстранив от правления Каджарскую Династию и заняв трон вместо нее. Он, в общем-то, был проводником британских интересов и царствовал с оглядкой на Туманный Альбион. Впрочем, периодически он пробовал избавиться от контроля Лондона, но у него это как-то не очень хорошо получалось. Поэтому особой популярностью в народе он не пользовался. Во время WW2 в 1941 г., попытавшись воспротивиться англо-советской интервенции и не сумев этого сделать, Реза окончательно утратил свой авторитет. Вселенная решила, что ему самое место в Южной Африке. Туда он и отправился, через три года померев в Йоханесбурге от горя. Ему наследовал его сын Мохаммед Реза Пехлеви. Поначалу многие иранцы возлагали на него надежды. Но нельзя сказать, что они прям оправдались.
Реза Пехлеви
После войны Персия продолжала оставаться ареной битвы различных политических сил. Страна находилась на стадии перехода от феодализма и абсолютизма к дикому капитализму и демократии. Причем до демократии ей было еще, как до Юпитера на мотороллере. Так что о стабильности можно было только мечтать. Новые слои общества, неизбежно возникающие в динамично развивающемся государстве, имели собственные интересы, не всегда совпадающие с интересами старых привилегированных классов. Поэтому конфликт между определенными группами населения был неизбежен.
Мохаммед Реза Пехлеви
Несмотря на то, что советские войска, хоть и со скрипом, но все же были выпихнуты из Ирана, Москва не отказалась от своего желания влиять на Тегеран. Она активно поддерживала коммунистические партии, которые приобретали популярность на фоне развернувшейся индустриализации, способствующей росту пролетариата. Однако на Ближнем Востоке с его исламской религией ситуация была сложнее стройных теорий о классовых противоречиях. Западные державы - Великобритания и США - ведущие неоколониальную экономическую политику, даже если и не стремились секуляризировать общество, все равно способствовали проникновению в регион своей культуры. Поэтому династия Пехлеви, перенимающая различные черты доминирующей Цивилизации, подвергалась критике не только за разбазаривание национальных ресурсов, но также и за пренебрежение мусульманскими традициями. На самом деле и то, и другое имело свои причины: объективно, без англичан иранцы не могли создать нормальную нефтедобывающую инфраструктуру, поэтому приходилось считаться с их интересами; а что касается ислама, то шах Мохаммед к нему не очень тяготел, он желал возрождения древней Персии, которая, к слову, до завоевания Арабским Халифатом обладала собственной религией (зороастризм).
Федаины Ислама
Однако древняя религия не сильно волновала безграмотных мусульманских фанатиков, а понимание технической отсталости страны было недостижимо как для безграмотных мусульманских фанатиков, так и для безграмотных коммунистов. В общем-то, в Иране наблюдалось примерно то же самое, что и во многих других ближневосточных государствах: с одного края упоротые леваки вели борьбу за построение новой системы, с другого края упоротые скрепники вели борьбу за сохранение старых порядков, а посередине находилась власть, зависимая от Западных компаний, которая получала по голове и от тех, и от других. Разница лишь в том, что в Иране эта власть продержалась дольше, более плотно сотрудничая с Лондоном и Вашингтоном. И еще результат этого противостояния оказался, прямо скажем, нетривиальным.
Лидеры коммунистической партии Туде
Мусульманские фанатики, возможно, были более агрессивными, чем леваки. Так, например, организация Федаины Ислама, по сути своей, являлась террористической, она постоянно совершала нападения то на ученых, то на правительственных чиновников. В свою очередь марксистская Народная Партия Ирана (Туде) больше занималась пропагандой и стачечным движением. Найти общий язык между собой они, понятное дело, были неспособны. Разница в мировоззрении создавала между ними непреодолимую пропасть. Единственный пункт, по которому они могли бы друг с другом согласиться - это ненависть к Западным корпорациям и к правящей династии Пехлеви. Но, как позже оказалось, этого было недостаточно.
Эмблема Туде
В 1949 г. на шаха Мохаммеда Реза было совершено покушение. Не очень понятно, кем в действительности был покушавшийся, по некоторым данным он являлся исламским фундаменталистом. Однако правительство решило обвинить во всем коммунистические движения, запретило партию Туде и начало масштабные репрессии. После этого власть шаха была усилена. Страна оставалась конституционной монархией. Но полномочия меджлиса урезались.
Покушение на шаха свидетельствовало о назревающем в стране политическом кризисе. В том же 1949 году был сформирован Национальный Фронт Ирана - альянс противников англо-американского господства. Он включал в себя либералов, социалистов и религиозных деятелей (последние не понятно, каким образом туда затесались). Лидером и создателем этой разношерстной коалиции являлся Мохаммед Мосаддег. Он имел европейское образование, был депутатом меджлиса и критиковал условия предоставления концессий Великобритании еще в 1919 г. В общем, исламисты и социалисты объединили свои силы и начали выводить на улицы людей, устраивая демонстрации. Их требования о национализации нефтяной промышленности встречали широкую поддержку среди населения.
Мохаммед Мосаддег
Пехлеви сам, возможно, был бы и не против изгнания из страны британцев. Однако у него были сложные отношения с Мосаддегом. Шах считал себя полноправным монархом, а после покушения на свою жизнь стал активно интересоваться государственными делами, чего не наблюдалось ранее. Абсолютистскую власть он выставлял одной из главных персидских скреп. И даже восстановил специально для этого титул Шахиншах - т. е. "шах шахов" ("царь царей" - по-нашему). Мосаддег же считал династию Пехлеви узурпаторской, он придерживался демократических и социалистических взглядов, и желал отстранить шаха от непосредственного управления страной, оставив ему церемониальные функции (как в Великобритании). Дополнительное неприятие друг другом добавлял тот факт, что Мосаддег был потомком династии Каджаров, которую свергли Пехлеви.
Шахиншах Пехлеви
Тем временем, обстановка в Иране накалялась. В марте 1951 г. премьер-министр Размара Хадж Али, военный генерал, выступил против национализации нефтяной промышленности. И буквально через несколько дней он был убит возле мечети боевиком Федаинов Ислама. Собственно, это был уже не первый премьер-министр, погибший от рук террористов.
Размара Хадж Али
После убийства Размары меджлис одобрил законопроект о национализации. На улицах страны в это время уже шли столкновения манифестантов с полицией. Работники нефтяных предприятий проводили разрушительные для экономики забастовки, которые пыталась пресекать армия, применяя огнестрельное оружие. В результате чего, естественно, гибли люди. Правительство на фоне всех этих событий предпочло уйти в отставку. Новым премьер-министром вскоре был назначен разработчик закона о национализации Мохаммед Мосаддег. Он заручился в меджлисе поддержкой как своих сторонников, так и религиозных учителей, которые заседали в парламенте. В мае промышленные мощности Англо-Иранской Нефтяной Компании были переданы государству. Лондон получил некоторую компенсацию.
Англо-Иранская Нефтяная Компания
Казалось бы, вот оно - счастье. Национальные ресурсы наконец-то были взяты под контроль. Даже инфраструктура уже была выстроена. Без нее-то никуда. А тут ее и создавать не надо. Только ручки крутить, да следить за показаниями счетчиков. Однако англичане так просто сдаваться не собирались. Лондон запретил своим специалистам оказывать иранцам какую-либо помощь в обслуживании нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий. И тут выяснилось, что ручки-то тоже надо уметь крутить. Сами иранцы не знали, как это делать. В итоге промышленная инфраструктура достаточно быстро стала приходить в запустение. Производственные мощности были остановлены. Наладить работу без соответствующих специалистов не представлялось возможным. За два года добыча упала более чем в 30 раз до минимальных уровней. А дальше - еще больше. Великобритания организовала бойкот странами Запада персидской нефти. Тегеран пробовал договориться с Советским Союзом. Но что-то пошло не так. И в итоге черное золото оказалось очень сложно кому-либо продать. Пустующую нишу тут же заняли другие ближневосточные производители, поэтому дефицита топлива на рынке не наблюдалось. У Ирана же, кроме углеводородов, почему-то больше не получалось ничего произвести на экспорт. Все лозунги об импортозамещении и налаживании выпуска собственной высокотехнологичной продукции оказались дешевой пропагандой. Как результат, в стране начался экономический кризис со всеми прелестями - с безработицей и безденежьем. Просто нечем было наполнить казну.
Производство нефти в Иране, видно, как в начале 1950-ых гг. оно упало почти до нуля
Но экономические трудности были не единственной проблемой. Коалиция Народный Фронт вскоре начала распадаться. Религиозные лидеры во главе с Аболь-Касем Кашани хотели сделать Иран теократическим государством. Они противились процессам секуляризации даже при шахе. А теперь, когда власть шаха пошатнулась, они надеялись установить в стране законы шариата. Мосаддег же, будучи образованным социалистом, придерживался светской идеологии, считая, что церковь должна быть отделена от власти. Поэтому с Кашани у него достичь взаимопонимания никак не получалось. Он продолжал проводить либеральные реформы, самой страшной из которых оказалось предоставление права голоса женщинам. Это для мусульманских фанатиков было просто каким-то Апокалипсисом. Вскоре два предводителя народных масс уже в открытую вступили в конфронтацию друг с другом. И Западные спецслужбы решили на этом сыграть.
Аболь-Касем Кашани
У американцев с англичанами тоже имелись определенные разногласия. Труман не поддерживал чрезмерно агрессивной политики Великобритании в регионе. Самим Штатам иранская нефть пока была не очень нужна. Они разрабатывали концессии в Саудовской Аравии. Но в 1953 г. Трумана сменил новый президент - Дуайт Эйзенхауэр, генерал армии, участник Второй Мировой Войны, непримиримый борец с Советским Союзом. На Туманном Альбионе тем временем кресло премьер-министра снова занял Черчилль. Он попросил Эйзенхауэра оказать ему поддержку в иранском вопросе, упомянул про советскую угрозу, и заметил, что англичане помогают США в Корейской Войне. В общем, они друг друга поняли.
Дуайт Эйзенхауэр
ЦРУ и МИ-6 стали готовить операцию по свержению Мосаддега. Они вступили в контакт с монархически настроенными силами, а также выделили деньги на подкуп тем, кто готов был за материальную награду поддержать любую власть. Вскоре премьер-министр начал совершать ошибки и таким образом дал повод себя дискредитировать. Он распустил парламент и затребовал себе чрезвычайных полномочий. Это давало возможность обвинить его в диктаторских амбициях. Что и было сделано. Летом 1953 г. американцы уговорили шаха подписать указ об отставке Мосаддега. Местные СМИ развязали против него информационную кампанию. Однако эта попытка переворота не удалась. Премьер-министр арестовал своих противников и вывел на улицы толпы собственных сторонников, которые полностью поддерживали его курс.
Мохаммед Мосаддег
В Вашингтоне уже начинали сыпать на голову пепел и даже отдали приказ агентам ЦРУ покинуть Иран. Но тут инициативу проявил лояльный к правящей династии генерал Фазлолла Захеди, который в соответствии с распоряжением шаха должен был занять место премьер-министра. Он собрал американо-английские деньги и разработал новый план переворота. Этот план предполагал организацию провокации и привлечение к участию религиозных деятелей. Исламские фанатики уже и так были раздражены светскими преобразованиями Мосаддега. Теперь некоторые лидеры мусульман получали еще и материальную поддержку.
Фазлолла Захеди
К тому времени шах уже бежал из страны. На это, впрочем, большинство граждан внимания не обратило. Всем и без него было весело. Но высшие слои общества испытывали страх. Мосаддег уже некоторое время ассоциировался с коммунистическим движением. И хотя радикальный коммунизм не был ему присущ, но своих сторонников коммунистов он всячески поддерживал, при этом оставаясь более умеренным социалистом. Однако монархисты и мусульманские фанатики не видели большой разницы между умеренными социалистами и агрессивными коммунистами.
В конце августа началась реализация плана генерала Захеди. Специальные агенты, изображающие из себя коммунистов, призвали настоящих иранских коммунистов (в том числе членов Туде) к революции, свержению капитализма и обобществлению собственности. Они спровоцировали погромы в деловом квартале Тегерана. И настоящие иранские коммунисты на это повелись, они с большим энтузиазмом присоединились к акции. Коммунистам ведь только дай что-нибудь погромить. Сами-то они создавать ничего не умеют. А разрушить чужое - всегда пожалуйста. Ломать - не строить. В общем, в богатых районах столицы начались беспорядки. Красные безумцы в экзальтации крушили витрины магазинов и грабили лавки - делали то, что они лучше всего умеют. Это вызвало отвращение к коммунистическому движению у всего адекватного населения Ирана. А вместе с коммунистами критике подвергся и Мосаддег, который был с ними в союзе. К тому же он в это время уже начал проводить в стране репрессивную политику, что тоже многим не нравилось.
Далее в ход вступала "кавалерия". Чтобы навести порядок, генерал Захеди вывел на улицы войска и бронетехнику. При поддержке населения, недовольного погромами, он разогнал коммунистов, а заодно и либеральных сторонников Мосаддега. К генералу присоединились мусульманские фанатики, которые готовы были всех этих леваков порвать на тряпки британского флага. Армия технично взяла под свой контроль все ключевые объекты инфраструктуры. А сам премьер-министр был арестован. Жертвами столкновений стали 300 человек.
По окончании операции шах вернулся в Иран. С ним были заключены новые торгово-экономические соглашения. Американские компании получили свою долю в концессиях, потеснив англичан, которым пришлось поделиться с Вашингтоном за его помощь. Работа нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий была восстановлена. Санкции сняты. Деньги снова потекли в страну. Экономика начала восстанавливаться. Однако недовольство населения как шахом, так и присутствием иностранцев сохранялось. Западные ТНК по-прежнему влияли на политику Тегерана. Им удалось отсрочить свое изгнание из Персии на четверть века. Но, в конце концов, национально-освободительное движение одержит победу в 1979 году. Правда, непонятно, будет ли иранцам от этого какая-либо польза.
Арестованный Мосаддег
В перевороте 1953 г. коммунисты и мусульманские фанатики прекрасно справились со своими незамысловатыми ролями. Первые уже давно зарекомендовали себя как разрушители и грабители. Поддавшись своим деструктивным инстинктам и учинив очередной акт вандализма, они еще больше дискредитировали себя и были в темную использованы манипуляторами с виртуозным исполнением. А что касается исламистов, то они фактически помогли воплотить в жизнь англо-американские замыслы, когда приняли участие в свержении Мосаддега - единственного более-менее способного человека, который мог бы вывезти Иран из-под власти Западного капитала. Но исламские фанатики всего этого даже не поняли. Ведь они необучаемы. Рефлексия у них отсутствует напрочь. Сотни лет они со своим Кораном на одном месте топчутся, и еще столько же топтаться будут, не в силах что-либо изменить.
Вернувшись на трон, шах запустил в стране кампанию репрессий. Тысячи его противников - в первую очередь коммунисты, социалисты и либералы - были арестованы, подвергнуты пыткам, казням и длительным тюремным заключениям. В армии прошли чистки. А в 1957 г. при помощи Запада и Израиля (это отдельная тема) была создана секретная полиция SAVAK, которая получила широкие полномочия для преследования инакомыслящих. Впрочем, установление исламистского режима после Революции 1979 г. приведет к еще большим репрессиям и к еще более агрессивной борьбе с оппозицией.
SAVAK
После того, как Лондон восстановил свое утраченное влияние, параметры распределения прибыли от нефтедобывающей промышленности были скорректированы (чтобы снизить народное недовольство). В результате экономика Ирана получила дополнительные доходы. Поэтому в 1960-х годах при активной поддержке и даже настоятельных рекомендациях Вашингтона шах разработал новую программу модернизации и технического преобразования страны. Улучшалась инфраструктура, прокладывались железнодорожные пути и асфальтовые дороги, возводились плотины, проектировались дополнительные системы водного орошения пахотных земель, повышался уровень электрификации, а во многих районах страны впервые появился водопровод. По обновленным данным Ангуса Мэдисона и Всемирного Банка - ВВП страны на душу населения в 1960-ых и 1970-ых годах превышал аналогичный показатель в Ираке, Сирии, Ливане, Иордании и Турции, не говоря уже о Египте и Йемене.
ВВП на душу населения
Но улучшения коснулись не только экономической сферы. Было также построено много детских садов, школ, больниц и библиотек. Иранцы получили расширенный доступ к образованию, в том числе высшему, действовали различные программы обучения студентов за границей, например, в США, а школьное образование стало бесплатным. В итоге общий уровень грамотности вырос с 25% до 42%. Программа в учебных заведениях тоже модернизировалась, она становилась более светской, нацеленной на приобретение актуальных знаний и практических навыков для будущей профессии. Происходили большие изменения в общественной жизни: женщинам предоставили избирательные права, дали возможность заканчивать учебные заведения и выбирать специализацию, в том числе работать юристами и чиновниками местного уровня, минимальный возраст вступления девочек в брак повышался до 15 лет. Велась активная социальная политика: все дети в школах и детсадах получали бесплатное питание, предоставлялась помощь матерям с новорожденными, вводились системы пенсионного обеспечения и страхования рабочих, последние также могли приобретать акции своего предприятия, на котором работали, улучшалась система распределения прибылей в пользу младшего и среднего персонала, а рост производительности и качества труда предусматривал различные поощрения.
Но, пожалуй, самой важной была аграрная реформа. На нее возлагались особые надежды. Государство выкупало у помещиков земли по рыночной стоимости, а потом продавало их со скидкой (на 30% дешевле) крестьянам с возможностью оформления долгосрочного кредита под низкие проценты. Можно сказать, что происходила ликвидация аналога крепостной зависимости. Сельхозработники теперь становились самостоятельными и владели землей, которую они обрабатывали.
Шах раздает крестьянам документы на землю
Однако результат всех этих преобразований был неоднозначный. Часть крестьян действительно получила хорошие наделы и смогла превратиться в свободных фермеров. Но многие получили в собственность наделы, недостаточные для прокорма своего семейства, поэтому вынуждены были их продать. Некоторые не получили вообще ничего и остались безземельными. Это породило массу безработных людей, которая направилась в города. Но и там промышленные предприятия были не в состоянии обеспечить всех оплачиваемым трудом. В итоге крестьяне, которые по замыслу шаха должны были составить основу режима, оказались обездоленными городскими нищими, которые начинали испытывать ненависть к монархии. Эта ситуация сильно напоминала ту, в которой оказалась Россия перед Революцией. В общем-то, переход от феодализма к капитализму почти везде сопровождался подобными проблемами.
При этом крупные землевладельцы, которые до этого ценили монарха за стабильность и защиту собственного имущества, теперь, лишившись части своих наделов, также озлоблялись и отворачивались от династии Пехлеви.
Но сильнее всего реформами были недовольны мусульманские клирики. Они ведь тоже владели большим количеством земельных угодий. И теперь, как все прочие помещики, вынуждены были продать значительную часть государству. В то же время религиозные учителя из-за проведенных реформ начинали утрачивать и свой авторитет в системе образования, а также местного самоуправления - и то, и другое становилось более светским. Серьезное недовольство вызывало изменение роли женщины в мусульманском обществе. Именно женщин больше всего боялись муллы и аятоллы. Как уже отмечалось, девочек теперь выдавали замуж в более позднем возрасте, они могли получать образование, становились грамотными, им даже предоставлялись избирательные права по достижении совершеннолетия. Это была самая настоящая катастрофа. Ведь если женщину научить читать и писать, и дать возможность высказаться - она такого наговорит и напишет! А если еще и позволить местную власть выбирать - то такого навыбирает! Кошмар! Но это было еще не дно. Самое дно наступило, когда иранским женщинам при шахе позволили носить юбки покороче и демонстрировать мужчинам свои ноги. Вот в этом месте планета реально остановилась, впала в депрессию и даже подумывала с разгону налететь на небесную ось.
В общем, клирики мусульманские почувствовали, что теряют свои традиционные привилегии - и материальные, и социальные, и политические. Они осознали, что вскоре уже не смогут, как раньше, разводить стада баранов и стричь с них килограммы шерсти. Стадо становилось умнее, а некоторые представители в нем даже приобретали навыки логического мышления. Это грозило настоящим концом света (для клириков). Пытаясь сохранить еще существующее на паству влияние, религиозные лидеры стали возбуждать в рядах низших классов ненависть к шаху. Учитывая невысокий уровень грамотности крестьянского населения, которое стало превращаться в городскую бедноту, посеянные зёрна гнева ложились на вполне благодатную почву.
Кроме религиозных лидеров и земельной аристократии существовали и другие категории населения, которым не нужны были начавшиеся изменения. К таким, например, относились кустари и мелкие лавочники, которые на протяжении поколений занимались производством традиционной продукции. Техническая модернизация промышленных мощностей становилась для них угрозой. Они больше не могли конкурировать с крупными предприятиями, выпускающими массовый и дешевый товар. Также их вытесняли с рынка иностранные производители, которые получили от шаха концессии. Дополнительные проблемы кустарям и торговцам создавала власть, регулируя цены на товары и таким образом возлагая на базари всю тяжесть за рост инфляции в 1970-х годах.
Но это было еще не все. Угроза для монархии возникла и с другого конца политического спектра. Повышение грамотности привело к разрастанию интеллигенции, которая умела думать и могла додуматься до чего-нибудь совсем не того, чего хотела правящая династия. Образованные люди начинали критически относиться к политике шаха и полагали, что сами вполне способны управлять государством в децентрализованной системе, которую они могли бы у себя построить. Их готовы были поддержать и новые промышленники, которые не понимали, почему иностранцам предоставляются особые привилегии, в то время как их самих ограничивают в возможностях и создают им неконкурентные условия торговли.
В итоге возникла интересная ситуация. Все постепенно приходили к выводу, что шах им, в общем-то, особо и не нужен. Обделенным консерваторам он был не нужен - потому что больше не защищал их консервативные интересы. А представителям новых либеральных классов он был не нужен - потому что ограничивал свободу и тормозил прогресс. Таким образом, Пехлеви сам же вырастил у себя весьма широкую и разношерстную оппозицию, которая состояла из самых разных слоев населения. Начиная преобразовывать свою полуфеодальную страну в капиталистическую, он забыл о том, что капитализм не предполагает абсолютной монархии. Капитализму нужна свобода. В том числе политическая. Поэтому лучше всего он работает в демократическом и секуляризированном обществе, в котором традиционные институты не сдерживают его развития. Если же традиционные институты по каким-то причинам до сих пор умудрились сохраниться, то зарождающийся капитализм неизбежно вступает с ними в конфронтацию. Об этом, кажется, забыли и в Вашингтоне. Впрочем, американцы все же советовали шаху проводить экономические и социальные реформы параллельно с политическими, отмечая важность демократических преобразований. Но шах не слушал. Он не хотел делить с кем-либо свою власть. Парламент он сделал зависимым от себя, фактически ручным. Свобода слова отсутствовала, инакомыслие подавлялось. Режим оставался репрессивным.
Следует добавить еще и то, что некоторые реформы Пехлеви откровенно пробуксовывали. Система социального обеспечения работала недостаточно гладко. Много денег задерживалось наверху государственной пирамиды в карманах бюрократии, распределяющей ресурсы. Выделенные средства не всегда доходили до тех, кому они предназначались. Коррупция подрывала стабильность властной вертикали, дискредитируя ее и навлекая очередную критику.
Шах Пехлеви с женой в Финляндии
Кроме внутренней политики, недовольство вызывала и внешняя политика шаха. Особенно среди мусульманских фанатиков. Будучи союзником Запада, Пехлеви старался не участвовать в арабо-израильском конфликте. Более того - с Израилем еще в 1950 г. были установлены дипломатические отношения, велась торговля и научно-техническое сотрудничество. Тель-Авив поставлял Тегерану промышленные товары, получая взамен сельскохозяйственную продукцию и нефть. Специалисты из Моссада помогали создавать иранскую политическую полицию SAVAK. Правда, официальные лица старались не афишировать связи между двумя государствами. Пехлеви не желал ссориться с арабскими странами, с которыми и так были натянутые отношения. С Ираком, Египтом и Сирией найти взаимопонимание было вообще практически невозможно, ведь в них прошли социалистические революции. А с Ираком еще имелись и территориальные разногласия. В конфликтах ближневосточных королевств с леворадикалами, желающими свергнуть монархию, Тегеран, естественно, поддерживал королевства. В гражданской войне в Йемене шах выступал на стороне роялистов. А в боевых столкновениях палестинцев с иорданской армией в 1970 г. он помогал королю Хусейну.
Джимми Картер, король Иордании Хусейн и шах Пехлеви с женой
Из всех религиозных лидеров, критикующих шаха, особой агрессивностью отличался аятолла Рухолла Хомейни. Летом 1963 г., через несколько месяцев после утверждения на референдуме программы масштабных реформ, этот фанатик поднял восстание. Сам референдум он призвал своих сторонников бойкотировать. Когда же планы Пехлеви были одобрены волеизъявлением народа - Хомейни в знак протеста вывел на улицы около 100 тысяч неуравновешенных исламистов. Они прошли маршем рядом с королевским дворцом, выкрикивая пожелания смерти монарху.
Рухолла Хомейни
Через несколько дней Хомейни арестовали. После этого толпы мусульман начали громить полицейские участки и отделения SAVAK. На подавление беспорядков шах бросил армию с бронетехникой. Был отдан приказ стрелять на поражение. Войска справились со своей задачей. Однако жертвами стали сотни человек. Поначалу власти хотели казнить Хомейни. Но в итоге в 1964 г. отпустили, чтобы не провоцировать еще большие народные волнения.
Аятолла не успокоился. И осенью 1964 г. после очередной порции критики он был снова арестован, а затем выдворен в Турцию. Из Турции он был выдворен в Ирак (в 1965 г.). А оттуда в 1978 г. был вынужден перебраться во Францию. Одно только что не в Америку. Критикуя проклятый Запад, аятолла пользовался его свободой слова и продолжал призывать своих сторонников к свержению шаха. Живя в изгнании, он своими книжками и проповедями усердно подпитывал недовольство иранцев режимом Пехлеви. Его пропагандистские материалы нелегально поставлялись в Иран и распространялись среди бедняков.
Рухолла Хомейни во Франции
Как уже было отмечено, недовольство шахом испытывали самые разные слои населения. У каждого были свои причины ненавидеть действующую монархию. Но, пожалуй, всеобщее озлобление вызывала репрессивная политика, которая калечила судьбы и лишала людей своих родных и близких. Какое-то время Пехлеви еще пытался поддерживать в стране иллюзию многопартийности, но в 1975 г. утвердил фактически однопартийную систему, создав партию Растахиз. Она стала венцом государственной пропаганды и символом всей лживой пафосности режима. Вступление в ее ряды было обязательным, как и уплата членских взносов. Благодаря этому получалось создавать видимость ее массовости и популярности. Однако в народе она воспринималась не более чем инструмент подавления инакомыслия.
Особое неприятие авторитарным стилем правления шаха выказывала интеллигенция. Низшие слои общества были недовольны в первую очередь своим материальным положением. Но легальным путем изменить его они не могли. Поэтому призывы интеллигенции и духовенства к свержению власти воспринимались с большим энтузиазмом. Дополнительное раздражение у людей вызывали и различные роскошные мероприятия - например, торжества по случаю празднования 2500-летия со дня образования первой Персидской Империи (Державы Ахеменидов). На фоне нищеты. Роскошь вообще присуща монархии. Но в новом мире, в котором уже формировалась социо-капиталистическая модель с ее демократией, свободой и построением государства всеобщего благоденствия, подобные изыски воспринимались, как минимум, нерационально.
По настоянию Вашингтона во второй половине 1970-ых гг. шах несколько ослабил репрессии, выпустив из тюрем множество заключенных. Однако это уже не могло спасти ситуацию. Чаша народного гнева была переполнена. Политические противники режима использовали "оттепель" для консолидации и налаживания организационной работы. В 1978 г. в разных районах страны начали вспыхивать беспорядки. Попытка шахской администрации дискредитировать аятоллу Хомейни клеветническими статьями в средствах массовой информации только возбудила еще большую ненависть среди мусульман. Выступления протестующих в священном городе Куме были подавлены с применением огнестрельного оружия. Силы безопасности не были достаточно хорошо обучены методам ограниченного воздействия на разъяренную толпу. Поэтому для разгона демонстраций часто привлекались снаряженные винтовками войска, что приводило к большому количеству смертей.
Кума
В то же время усилилась борьба национальных регионов за свою автономию - например, в Азербайджане и Курдистане (иранском). В феврале 1978 г. Тебриз был даже на короткое время захвачен манифестантами, но потом освобожден армией, использовавшей бронетехнику (при этом сгорело 3 танка).
Тебриз
Шах пытался пойти на уступки оппозиции. Но было уже поздно. К середине года восстания шли по всей территории страны. В ходе разгона одной из протестных акций в Абадане произошел пожар в кинотеатре. Обстоятельства инцидента до сих пор не выяснены и вызывают споры. Однако трагедия унесла жизни нескольких сотен человек (от 400 до 700). Это привело народ к озверению. Теперь уже никто не хотел вести переговоров с властью. Люди все чаще скандировали лозунги: "Смерть шаху!" и "Требуем исламскую республику!". Своим указом Пехлеви ввел в сентябре военное положение. Но его никто не соблюдал. В Тегеране прошла очередная протестная акция. Войска опять открыли огонь по толпе демонстрантов. Количество жертв по официальным данным составило 86 человек.
В результате столкновений постепенно появлялись убитые и со стороны стражей порядка. Осенью в Иране началась всеобщая забастовка нефтяников, которая привела к полной остановке производственной деятельности и окончательно погрузила страну в хаос. Произошел экономический коллапс. К этому времени шах в значительной степени смягчил свою риторику, арестовал многих известных коррупционеров, приказал войскам действовать аккуратно и не провоцировать насилие. Он готов был вести диалог с протестующими. Но, почувствовав слабость своего монарха, население решило окончательно низложить его, и, подстрекаемое великим аятоллой, продолжило выступления. Количество манифестантов на улицах стало измеряться миллионами человек. В январе 1979 года шах бежал из страны, оставив управление делами премьер-министру.
Предоставленное самому себе правительство призвало аятоллу Хомейни вернуться в страну из многолетней ссылки. Некоторые генералы планировали совершить на него покушение, однако эти замыслы так и не были реализованы. Духовный лидер прилетел в Тегеран 1 февраля 1979 г. Он сразу же отказался от каких-либо компромиссов с представителями старой власти и заявил, что сформирует новое правительство. После относительно небольших вооруженных столкновений шахская армия перестала оказывать сопротивление. Многие генералы заняли нейтральную позицию. Действующий кабинет министров вынужден был уйти в отставку. Теперь он - Рухолла Хомейни - был главой государства. Начался демонтаж прежней бюрократической системы. Люди стали захватывать отделения полиции и службы безопасности SAVAK, проводя над агентами суды Линча. Многие офицеры были растерзаны толпой на месте, либо запытаны до смерти позже в ходе начавшейся на них охоты.
На референдуме в апреле 1979 г. население одобрило преобразование страны в Исламскую Республику (оксюморон). Иран по факту превращался в теократию, в которой власть принадлежала клерикальной элите, контролировавшей, в том числе, проведение президентских и парламентских выборов, вся общественная жизнь отныне подчинялась исламским законам. Моментально начались гонения на интеллигенцию. Критикуя шаха за авторитарный стиль правления, она каким-то образом умудрилась временно оказаться с мусульманскими фанатиками по одну сторону баррикад. Но ее расчет на последующую демократизацию и либерализацию государственной системы был ошибочным. Привыкшая к светскому образу жизни, она очень сильно удивилась, когда столкнулась с еще большей диктатурой, только теперь эта диктатура уже была религиозной. Университеты оказались закрыты на неопределенный срок, а тысячи преподавателей лишились своих рабочих мест. Не согласные с такой политикой студенты были отчислены. А когда они вышли на акции протеста - на них стали совершаться нападения.
В кровавых столкновениях с последователями Хомейни погибли сотни учащихся ВУЗов. В других учебных заведениях, в том числе в школах, резко менялась образовательная программа - вместо привычных наук детей заставляли зубрить Коран и прочую мусульманскую литературу. Особое значение уделялось антизападной пропаганде. США нарекались империей дьявола. Вся аудио и видео продукция из Америки и Европы уничтожалась, той же участи подверглись печатные издания, книги, журналы. Под запретом оказалась и древняя персидская поэзия. История самого Ирана переписывалась. По сути, происходила очередная "Культурная Революция", только на исламский манер.
Все это, естественно, сопровождалось акциями насилия, беспорядками, стычками различных противоборствующих групп - тех, кто поддерживал новый курс, и тех, кто не поддерживал. Для подавления любого сопротивления был создан Корпус Стражей Исламской Революции (КСИР), боевики которого пресекали протестные акции и силой принуждали граждан к исполнению заветов великого аятоллы. Все политические партии были разгромлены. Каток репрессий прошелся как по либералам и демократам, так и по представителям левых движений. Редакции оппозиционных газет были закрыты. Мусульманские фанатики захватили объекты радио и телевидения, которые стали транслировать передачи исключительно религиозного содержания, обличающие "тлетворное и разлагающее влияние Западной Цивилизации". Женщины снова оказались в подчиненном положении. На них надели чадры и хиджабы, ограничили в выборе профессии, запретили подавать на развод, вернули многоженство. Тех, кто еще по привычке выходил на улицу в обычной одежде - забивали палками и камнями. Впрочем, некоторым это, кажется, нравилось. При шахе только об этом и мечтали.
В общем, Иран превратился в страну всеобщего счастья и неописуемой радости. А если серьезно, то режим Хомейни оказался еще более репрессивным, чем шахский. Далеко не все были согласны с радикальными изменениями в общественной жизни. Но любое инакомыслие подавлялось. Как уже было отмечено, студентов протестовавших против исламизации системы образования, силой разогнали вооруженные фанатики, физически сократив их численность в стране. Интеллигенция вообще не могла ничего противопоставить дубинкам и автоматам. Активно пытались сопротивляться леворадикальные группировки. Они попали в непростую ситуацию. До этого они боролись против шахского авторитарного прозападного режима. А теперь им пришлось бороться против религиозного фундаментализма. Они совершали нападения на сподвижников Хомейни и просто высокопоставленных клириков, а также организовывали теракты, которые порой уносили десятки жизней.
Поэтому в первые годы после Революции даже внутри Ирана было весьма неспокойно. К тому же в некоторых областях с национальными проблемами поднимались восстания. Однако в конечном итоге все бунты были подавлены, а все левые группировки были уничтожены, либо существенно ослаблены и принуждены уйти в глубокое подполье (в том числе эмигрировать), многие из арестованных членов подверглись жестоким пыткам. В хаосе революции появлялись и довольно чудные движения, например, придерживающиеся фундаменталистского ислама, но ведущие террористическую войну конкретно против клириков, которые, по их мнению, узурпировали власть. Всех их экскаватором сгребли в одну кучу и сбросили в яму.
Пока еще на улицах Ирана шли протесты, в администрации президента США существовали разные точки зрения на то, какие следует предпринять шаги. Звучали и радикальные предложения - вплоть до вторжения. Однако сам президент Джимми Картер был очень либеральным человеком, так что победили сторонники умеренной политики. Они решили, что смогут наладить контакты с Хомейни и заключить новые соглашения, а, значит, шаха можно было слить. В итоге и слили. А потом оказалось, что Хомейни - просто лживый властолюбец, который готов был ради собственных амбиций отбросить страну обратно в эпоху Средневековья. Никакого сотрудничества с Америкой его планы не предусматривали. Его разговоры о демократии также оказались не более чем уловкой. Таким образом, расчеты администрации президента были абсолютно неверными. Это стало окончательно понятно, когда в Тегеране осенью 1979 г. захватили американское посольство, превратив 66 человек персонала в заложников, что было вопиющим случаем нарушения норм международного права.
Захват американского посольства
Военная операция по освобождению заложников полностью провалилась. После этого Вашингтон разорвал дипломатические отношения с Тегераном. Людей удалось вызволить из плена только в 1981 г.
Последствия провальной операции по освобождению заложников
К тому времени все более становилось очевидным, что исламский тоталитарный режим откровенно иррационален. Однако Вашингтон фактически сам позволил Ирану погрузиться в хаос этого безумия. Вселенная наказала Джимми Картера за его наивность, наслав на него в 1979 г. бешеного водяного кролика, а в следующем 1980 г. он проиграл выборы.
Джимми Картер отбивается от бешенного водяного кролика
Самое забавное то, что Советский Союз, конкурирующий с Британской Империей и США за влияние на Иран, ничего не выиграл от произошедшей революции. Хомейни одинаково ненавидел как либеральных капиталистов, так и коммунистов-социалистов, как республиканско-светские порядки, так и воинствующий атеизм. Из истории он помнил, как его страну раздирали англичане и русские. И его выворачивало как от упоминания о Москве, так и от упоминания о Лондоне с Вашингтоном. Больше всего он хотел сохранить свои ветхие разлагающиеся скрепы, которые он противопоставил иностранной культуре. Поэтому установил в стране крайне неэффективный режим исламской теократии, не предполагающий какого-либо развития вообще. И тут-то советские коммунисты поняли, что Россия - это никакой не Восток, а самая обыкновенная Периферия Западной Цивилизации, плетущаяся вслед за ней в хвосте прогресса. А настоящий Восток - он находится южнее. В своем развитии он отстал даже от России. И модернизировать его намного труднее. Хотя, нет, коммунисты этого не поняли. Ведь, чтобы это понять - нужно быть умным. А коммунисты умными не были. Поэтому они до сих пор считают Россию отдельной цивилизацией.