Второй и Третий Раздел Речи Посполитой, как уже было отмечено, прошли именно на повышательной фазе первого Кондратьевского Цикла. К тому времени во Франции началась Революция, и это в итоге привело в движение всю Европу. Собственно говоря, польская Конституция 3 мая 1791 г. являлась всего лишь отражением процессов, которые запускались во всем мире. И хотя утверждение этой Конституции потерпело неудачу - но сама она обозначила те реформы, которые давно уже назрели в феодальном обществе. По-настоящему реализовать эти реформы в Континентальной Европе смогла другая страна - Франция.
Великая Французская Революция. Начало
Лишившись колоний в Индии и Северной Америке, Париж фактически проиграл конкуренцию своему многовековому сопернику - дождливому Лондону. Теперь было очевидно, что Франция отстает в торгово-экономическом и научно-техническом отношении от Великобритании. По каким-то причинам Царица Морей умудрилась вырваться вперед - в ней запустилась индустриализация и началось ускоренное развитие всех сфер хозяйственной деятельности. Во Франции же развитие застопорилось. Впрочем, оно особо-то и не начиналось. Ему препятствовали устаревшие государственные институты, которые создавали множество дисбалансов и формировали ситуацию вопиющего неравенства.
Как оказалось, дворянская элита уже больше не могла выполнять возложенные на нее функции защиты, но денег она при этом сосала из государства предостаточно. Еще больше денег сосал монарх со всем своим двором, растрачивая ливры на балы и на роскошную архитектуру. Если ему не хватало - он повышал налоги. Но дело в том, что дворяне имели особые привилегии, от уплаты налогов они частенько были освобождены. Поэтому, когда монарх запускал очередную кампанию по сбору средств на очередной дворец, то все это ложилось тяжким грузом на представителей так называемого третьего сословия (не священники и не дворяне). Вот в Англии, например, нельзя было повысить налоги без одобрения Парламента. А личные расходы короля были ограничены юридически. Во Франции же никаких ограничений не существовало. Всё определялось лишь адекватностью монарха или отсутствием таковой.
Еще большую угрозу для благосостояния народа представляли военные амбиции короля. Опять же в Англии объявление войны без одобрения Парламента было трудно осуществимым. Но во Франции, если король решил поиграться в солдатики - то никто ему запретить не мог. И все военные расходы, естественно, оплачивали простолюдины. А на приграничных территориях они и вовсе попадали под раздачу обеих враждующих сторон, в том числе и своих собственных войск. Во второй половине 17 в. и в начале 18 в. Людовик XIV своими неудачными военными кампаниями разорил государственную казну и фактически запустил спираль наращивания государственного долга, чем подготовил почву для дальнейших финансовых проблем. Его наследник Людовик XV проиграл Семилетнюю Войну, потеряв контроль над значительной частью заморских территорий. Он продолжил еще глубже забуриваться в долговую яму. И это ставило Францию в непростое положение на мировой арене. Обслуживание долга обходилось бюджету все дороже и дороже. Ставки по кредитам уже были выше, чем в Великобритании, в два раза. От прихотей короля и его аристократии - будь то войны или торжественные мероприятия - сильнее всего страдали непривилегированные сословия. Дворяне всячески пытались избежать повышения налогового бремени для себя любимых. И вся дополнительная финансовая нагрузка опять ложилась на простое население.
Католическая церковь также собирала с народа особый налог - десятину. И кроме этого еще дополнительно просила себе на лапу за бесполезные и уже давно никому не нужные обряды. В протестантских странах - в частности, в Англии - количество обрядов было сведено к минимуму. И деньги можно было направлять на другие цели. Во Франции же основная масса населения фактически обязана была кормить жирующих священников, которые, в отличие от дворян, даже и в войнах-то почти не участвовали.
Торговцы и промышленники относились к третьему сословию. То есть не могли влиять на принимаемые государственной бюрократией решения. А ведь именно торговцы обеспечивали преумножение капитала. Именно промышленники производили оружие, без которого невозможно было вести войны. Но интересы этих людей в значительной степени игнорировались. Они не обладали полной свободой предпринимательства. И даже если у них имелись какие-то планы, то не всегда они могли их реализовать. У них не получалось расширить сферу своей деятельности, потому что они не имели политической власти. Особые торговые привилегии монарх отдавал своим фаворитам, которые, естественно, были неэффективны - как раз из-за привилегий. Король устанавливал государственные монополии на коммерцию и производство. В свое время это стало одной из причин революции в Англии (середина 17 века). И сейчас королевские монополии ограничивали конкуренцию во Франции, препятствуя развитию страны и закладывая основание для всеобщего недовольства.
Что же касается крестьян, то они, являясь наиболее крупным сословием (80% населения), владели примерно лишь 1/3 земли, и часто вынуждены были арендовать ее на тяжелых для себя условиях. И, хотя основная масса из них уже давно не являлась лично зависимыми, но именно они платили самые высокие налоги, а некоторые из них еще и несли различные повинности. Наряду с крестьянами в нищенском состоянии пребывали также и городские рабочие. И любые экономические проблемы - будь то неурожай зерна, рост цен на продукты или финансовый кризис - сильнее всего ударяли именно по ним.
Таким образом, наиболее производящие категории населения обладали наименьшими правами и при этом подвергались самой сильной эксплуатации. Крестьяне производили хлеб. Буржуазия - производила капитал, оружие и разные технические средства. Рабочие были трудовой силой в этом производстве. Но все они были отстранены от управления государством и зависели от произвола короля. Юридически власть монарха не была ограничена ничем. Французские региональные парламенты никогда не имели той же власти, что и Английский Парламент. И населению приходилось просто смиряться с очередными грабительскими поборами. Причем, если буржуазия хотя бы обладала богатством, то крестьяне и рабочие по большей части влачили жалкое существование, и никак не могли его изменить. Накануне самой Революции в некоторых регионах Франции уже начинались голодные бунты, усугубленные плохим урожаем.
Если верить специалистам команды Ангуса Мэддисона, то на протяжении всего 18 века благосостояние французского народа практически не менялось. Значение ВВП на душу населения во Франции, скорее, стагнировало, в то время как в Великобритании росло, и было выше французского. Понятия ВВП тогда, конечно, еще не существовало. Но ВВП - это просто сумма всего произведенного за год. Специалисты по экономической истории его как-то умудрились посчитать (приблизительно).
Франция, очевидно, проигрывала своему старому сопернику. Она сдавала рынок, причем не только внешний, но и внутренний - англичане поставляли сложные технические устройства, которых не было у французов. Страна никак не могла перейти к Промышленной Революции, и поэтому была не способна конкурировать в торгово-экономическом отношении с Царицей Морей.
Ко всему прочему система абсолютизма (абсолютная власть монарха) открывала широкое поле для злоупотреблений и стимулировала дичайшую коррупцию. Любой удачливый лизоблюд, приблизившийся к царствующей особе и заручившийся ее расположением, мог позволить себе не соблюдать и без того рыхлое законодательство, имел возможность преследовать оппонентов и обогащаться за счет откровенного воровства. Все более становилось очевидным, что дворянство, духовенство и королевская аристократия - уже давно превратились в паразитов, которые потребляли больше, чем сами могли дать.
Впрочем, недовольны положением дел во Франции были и некоторые представители второго сословия. Благодаря коррупции наиболее богатые буржуа могли купить себе титул, дающий им привилегии. Таким образом, происходило размывание дворянства. В него попадали и те, кто не должен был туда попадать. Это сильно не нравилось бедным дворянам, у которых кроме титула больше ничего не было. В обществе создавалось напряжение и назревал серьезный внутренний конфликт.
Ситуацию усугубила помощь американским сепаратистам, которые решили отделиться от Великобритании - это еще больше подорвало финансовую систему, окончательно истощив казну. Бюджет стал резко дефицитным. Что на фоне неблагоприятной кредитной конъюнктуры на внешних рынках грозило теперь дефолтом.
Французское общество, потерпев поражение в колониальных и торговых войнах, неизбежно должно было перейти к внутреннему переделу. Именно это и произошло. В 1787 г. Людовик XVI попытался решить финансовые проблемы, созвав Собрание Нотаблей - королевский совет из дворян и духовных лиц. Этих благородных людей предлагалось обложить поземельным налогом наравне с представителями третьего сословия. Однако они не захотели расставаться со своими привилегиями и отвергли предложенные инициативы. Произошел спор между королем и аристократией. И было решено передать вопрос о повышении налогов на рассмотрение в Генеральные Штаты.
В отличие от Собрания Нотаблей - в которое попадали в основном люди благородного происхождения - Генеральные Штаты были представительским органом, в котором находились также избранные депутаты от третьего сословия. Сам орган не являлся законодательным. Он выполнял совещательные функции. Но позволял узнать мнение непривилегированной части населения. А этой самой непривилегированной части населения уже было что сказать королю. Особенно хорошо свои мысли могли изложить представители буржуазии. К концу 18 века по Европе уже вовсю распространялись идеи Просвещения. Они во многом основывались на идеях английских философов - таких как Фрэнсис Бэкон и Джон Локк. Первый говорил о важности эмпирического познания (то есть о необходимости проведения экспериментов). А второй горячо отстаивал идеи веротерпимости и являлся основоположником теории конституционализма, именно он сформулировал принцип разделения властей на законодательную и исполнительную. И действительно, в самой Англии монархия уже являлась конституционной, свободы было больше, а цензуры меньше. Как уже отмечалось, в 17 веке на Британских Островах произошло две революции, по результатам которых власть короля была значительно ограничена Парламентом. Конституции, как единого документа, еще не было, но существовали различные законы (Билль о Правах, Хабеас Корпус и проч.), которые исполняли роль Конституции. Трактаты Джона Локка оказали огромное влияние на французских просветителей (Монтескье, Руссо). Так что идеи либерализма и парламентаризма уже давно витали в воздухе. А участие некоторых французских дворян в Войне за Независимость США и учреждение в Америке первого по-настоящему демократического государства - только еще больше популяризировало эти идеи.
Последний раз Генеральные Штаты во Франции собирались полтора столетия назад - в 1614 году. За это время, как можно догадаться, у населения накопилось множество претензий к короне. Поэтому со всех сторону от третьего сословия сразу же посыпались жалобы. Крестьяне требовали отмены десятины и ликвидации различных феодальных пережитков (в частности, отмены старых платежей), искали защиты от произвола сеньоров и просили вернуть захваченные общинные земли. Буржуазия просила предоставить ей больше свободы в торговле и производстве (как и в Англии в 17 в.). А все вместе они требовали обложить дворян и священников поземельным налогом, установить практику регулярного созыва Генеральных Штатов и уравнять в них представителей всех сословий, сделать правительство ответственным перед всей нацией, а также создать справедливую судебную систему и обеспечить свободу слова.
В мае 1789 г. делегаты от всех трех сословий собрались на заседания Генеральных Штатов. Возникли споры о том, как голосовать - ведь порядок голосования мог дать преимущество той или иной стороне. Также начались дебаты по поводу того, следует ли третьему сословию собираться отдельно или же все три сословия должны были собираться вместе. Наиболее прогрессивная часть дворянства и духовенства (например, маркиз Жильбер де Лафайет и аббат Эммануэль Сьейес), оставив свои привилегии, примкнула к торгово-промышленной оппозиции. И все вместе они объявили Национальное Собрание. Это вызвало недовольство короля, так как увеличивало шансы третьего сословия на победу при последующем голосовании. Людовик XVI сначала создавал различные препятствия Национальному Собранию, потом приказывал остальным дворянам и священникам присоединиться к его (Национального Собрания) работе. Но, в конечном счете, решил закрыть Генеральные Штаты и разогнать непокорных депутатов силой. А те уже нацелились на разработку Конституции и Декларации Прав Человека. И уходить они никуда не собирались.
В конце июня король начал концентрировать в Париже войска, состоящие преимущественно из швейцарских и немецких солдат. Это вызвало у горожан сильное раздражение и одновременно страх. Министр финансов Жак Неккер, на которого возлагались большие надежды в преодолении кризиса, получил отставку 11 июля. А 12 июля на улицы Парижа вышли толпы протестующих как против этого решения, так и против концентрации войск. Начались первые стычки с правительственными войсками. Протестующие использовали камни и подручные средства. Но затем принялись искать по всему городу оружие, грабя арсеналы и сжигая полицейские заставы. На их сторону также перешла часть французской гвардии - фактически бывшая охрана короля. Восстание приобретало всё больший размах. И вскоре заполыхала вся столица.
Городская буржуазия, когда узнала о волнениях, пришла в ужас. Она оказалась в сложной ситуации. Но, поразмыслив, решила поддержать восставших. Поэтому занялась созданием новых органов управления и формированием милицейских отрядов. У промышленников и предпринимателей появился удобный случай для того, чтобы взять власть в свои руки.
Тем временем, поиск оружия привел бунтовщиков 14 июля к Бастилии - бывшей городской крепости, которая за несколько столетий превратилась в тюрьму и символ тирании. На момент 1789 г. она уже практически не использовалась. Но в ней находилась артиллерия и порох. Кроме того, появились подозрения, что ее гарнизон нацелил пушки на город и собрался участвовать в подавлении бунта. Начались переговоры с комендантом крепости. Но нервы у всех были на пределе, и толпа, не дождавшись результатов переговоров, приступила к штурму. После первых же залпов среди протестующих появилось много жертв - 98 убитых и более 70 раненных. Но гвардейцы тоже подтащили к Бастилии артиллерию и под прикрытием дымовой завесы (из горящей соломы и смолы) начали атаку. Вскоре гарнизон крепости-тюрьмы сдался. Всем солдатам и офицерам гарантировали безопасность. Однако по дороге в ратушу толпа растерзала семерых, включая коменданта. После этого Бастилия была сожжена. А по городу прокатилась волна убийств - народ линчевал наиболее ненавистных чиновников.
Людовик XVI, узнав о взятии самой грозной парижской крепости, пришел в смятение. Он отказался от применения силы и решил признать Национальное Собрание, лично явившись на заседание. В других городах Франции также прошли восстания, старые муниципальные власти бежали, а новые выразили свою поддержку парижским революционерам. Чиновники и гвардейцы вынуждены были нацепить на себя трехцветные сине-бело-красные кокарды. Теперь это был уже не просто бунт. Часть аристократии эмигрировала из страны.
Депутаты развернули активную законотворческую деятельность. Началась разработка Конституции, которой должна была предшествовать Декларация Прав Человека и Гражданина. Все люди во Франции объявлялись равными в своих правах и перед законом. Устанавливалась свобода личности, свобода слова и мнений, свобода собраний, а также право на борьбу против угнетения. Но хаос в управлении усугубил разрастающийся экономический кризис. И в провинциях начались бунты, участники которых диктовали свою повестку. Крестьяне захватывали земли феодалов и жгли дворянские замки. Они требовали отмены старых повинностей и особых прав сеньоров. Поэтому Национальное Собрание (которое уже стало Учредительным) вынуждено было заняться пересмотром феодального законодательства. В августе оно объявило об отмене одних повинностей и выкупе других, об отмене церковной десятины и уравнивании всех сословий в уплате налогов, окончательно ликвидировалась личная зависимость крестьян (там, где она еще оставалась), а также судебная власть сеньоров над сельскими жителями. Однако процесс этот был не быстрый. Пересмотр феодального законодательства требовал времени. Приходилось преодолевать и сопротивление Людовика XVI с представителями привилегированных сословий. Поэтому крестьяне периодически подгоняли депутатов новыми бунтами, сжигая то один, то другой замок.
В крупных городах также наблюдались проблемы с продовольствием. Осенью они стали ощущаться особенно остро, усиливая и без того возросшее напряжение. В октябре в столицу прибыли дополнительные правительственные войска. Многие офицеры и просто дворяне стали собираться в Версале (недалеко от Парижа), где состоялся банкет, на котором они срывали с себя те самые трехцветные сине-бело-красные кокарды - символ революции - и топтали их ногами. Это лишь подлило масла в огонь, разозлив еще больше простое население, которое сталкивалось с дефицитом хлеба и муки. Утром 5 октября женщины, разозленные долгими стояниями в очередях у булочных, решили, что надо идти в Версаль и оттуда перевести королевскую семью в Париж. Это, по их мнению, должно было изменить тяжелую ситуацию с продовольствием. Многие революционеры поддерживали данную инициативу, преследуя в первую очередь политические цели. Вооруженную толпу пытался уговорами остановить маркиз де Лафайет, герой Войны за Независимость США, возглавивший теперь Национальную Гвардию. Но толпа его вскоре перестала слушать, и он вынужден был ее просто сопровождать. Вечером тысячи простолюдинов заполонили Версаль, в котором уже заседало Национальное Учредительное Собрание. К монарху были направлены две депутации: женская - с требованием хлеба, и политическая - с требованием подписать Декларацию Прав Человека и новые законы. Людовик XVI согласился выполнить оба требования. Тем не менее, в течение нескольких часов произошли различные стычки с королевской охраной, была взята штурмом казарма, некоторым офицерам отрубили головы и нацепили их на пики. Толпа ворвалась во дворец. И маркиз Лафайет вынужден был сдерживать ее при помощи своих гвардейцев. В конечном счете, королевской семье пришлось прибыть в Париж вместе с толпой. Людовик XVI теперь находился под охраной в статусе почетного пленника. Монархия фактически потеряла свою силу, и власть оказалась в руках депутатов.
Национальное Собрание запустило процесс полного переустройства страны. Правление короля теперь существенно ограничивалось Конституцией и законами. Он больше не мог самостоятельно объявлять войну и заключать мир. Сословия и все соответствующие привилегии были отменены. Упразднялись монополии и цеха, то есть торговля и промышленная деятельность выходили на новый уровень свободы. Изменялась налоговая системам - она становилась более сбалансированной и справедливой. Прошла реорганизация административного устройства. Ликвидировались старые чиновничьи должности, связанные с короной. Суды теперь были выборными и независимыми, учреждался суд присяжных. Значительно снижалась роль церкви в обществе, она теряла право сбора обязательных податей, из-под ее юрисдикции выводилась регистрация браков, рождений и смертей. Вера и проведение религиозных обрядов более не являлось обязательным. Священники отныне подчинялись государственной бюрократии и не зависели от Папы Римского. Все принятые нововведения как бы подытожил Максимилиан Робеспьер в своем знаменитом лозунге: "Свобода, Равенство, Братство!". Это, естественно, вызвало недовольство двух привилегированных сословий (теперь уже бывших). Большинство клириков отказалось присягнуть новой власти и ушло в оппозицию. Между тем, в стане самих революционеров наметилось разделение - на умеренных и более радикальных. У последних вскоре появилась прекрасная возможность проявить инициативу.
Углубление и Разрастание Конфликта. Образование Первой Коалиции
В июне 1791 г. Людовик XVI, опечаленный проводившимися реформами и фактической потерей власти, решился на побег. Ему помогали представители старой элиты - дворяне и духовники. По плану он, переодевшись, вместе с семьей должен был добраться до Монмеди - города на границе с Австрийскими Нидерландами (современные Бельгия и Люксембург). Там его ожидали роялистские войска, верные короне. Далее предполагалось либо подавить революцию собственными силами, либо обратиться к помощи австрийской монархии. Однако члены королевской семьи, да и сам Людовик, были неосторожны в дороге, вели беседы с крестьянами, и демонстрировали свое богатство. В результате были опознаны в городке Варенн, схвачены и возвращены обратно в Париж в замок Тюильри. Попытка побега шокировала французский народ. Конвоированную карету с королевской семьей встречали в столице гробовым молчанием. Доверие к монархии окончательно упало. Все больше стало появляться голосов за установление республики и абсолютной демократии. В Священной Римской Империи были весьма раздосадованы тем, что побег не удался. Там стали потихоньку готовиться к войне с революционной Францией.
В самом Париже обстановка накалилась до предела. В июле произошел конфликт между умеренными сторонниками конституционной монархии - и радикально настроенными демократами, требовавшими низложения королевской власти. Первые контролировали Учредительное Собрание. Не желая отказываться от уже разработанной Конституции, они даже объявили о том, что короля на самом деле похитили. Но радикалы им, конечно, не верили. В парке на Марсовом Поле начали проходить стихийные митинги. Кордельеры (политический клуб) составили петицию об отречении Людовика XVI и суда над ним, а также о созыве нового Учредительного Собрания. В воскресенье 17 июля власти приняли решение разогнать силой этот опасный митинг. Поначалу гвардейцы Лафайета успешно обходились без оружия. Но в какой-то момент их стали забрасывать камнями. И они открыли огонь по толпе. Погибло более 50 человек, сотни получили ранения. Так впервые произошло вооруженное столкновение между самими революционерами. Так впервые революционеры стали проливать кровь друг друга.
В сентябре Национальное Собрание приняло Конституцию. После чего оно было распущено, и вместо него был создан новый орган - Законодательное Собрание. Право голоса получили 4,3 миллиона французов - то есть примерно 15% населения. Но выборы были многоступенчатыми, и выборщиками стали лишь 50 000 граждан. Был установлен высокий имущественный ценз. Незадолго до этого, в конце августа, император Священной Римской Империи и король Пруссии заключили с эмигрировавшей французской аристократией союз и выпустили так называемую Пильницкую Декларацию. В ней монархии Европы угрожали Франции войной, если с Людовиком XVI что-то случится. Это вызвало еще большее раздражение революционеров. Они стали воспринимать короля не иначе как предателя, и готовы были дать отпор любому, кто посягал на их свободу.
Все понимали, что война неизбежна. Революция во Франции быстро вышла за пределы одного государства. Из чисто внутреннего конфликта она стала перерастать в конфликт общеевропейский. То есть как в Англии в 17 веке - не получилось. Монархические страны испугались самих идей, распространяемых на континенте. Вызывающий лозунг "Свобода, Равенство, Братство!" - подрывал все основы прежнего феодального элитарного и патриархального порядка. В конце концов, никто не собирался спокойно наблюдать за тем, как в образцовом абсолютистском государстве Европы арестовывают королевских особ и делают их пленниками. Это ведь так в привычку может войти у простолюдинов. Станет новой традицией и превратится со временем в скрепу. Попробуй потом отучи народ от этого опиума. Кроме прочего, император Священной Римской Империи, был связан кровными узами с правящей четой - он приходился братом жене Людовика XVI (Марии-Антуанетте). Поэтому державы быстренько решили собрать Коалицию негодующих и несогласных. Поначалу главная роль в этой Коалиции принадлежала Австрии и Пруссии. В самой Франции не собирались долго ждать нападения. В Париже горячие головы уже кричали о необходимости распространения революционных идей на всех соседей. В Законодательном Собрании, конечно, были и более осторожные депутаты. Но они оказались в меньшинстве. Поэтому в апреле 1792 г. французские войска взяли инициативу в свои руки и вторглись в Австрийские Нидерланды. Начались Революционные Войны.
Поскольку многие дворяне-офицеры эмигрировали из страны и боевые действия для Франции шли не очень успешно, то появилась необходимость в наборе добровольцев из провинций. Этих добровольцев называли федераты. И вскоре они в большом количестве стали собираться в Париже. Между тем, в Законодательном Собрании в 1792 г. доминировали так называемые жирондисты (Жиронда). Основным электоратом этой партии были крупные торговцы и средний класс. Также ее иногда поддерживали те, кто стремился защитить церковь от нападок черни. Жиронда яростно агитировала за войну с европейскими монархиями, и, как считалось, проповедовала принципы федерализма. Она не стремилась к диктатуре, и в дальнейшем, начав суд над Людовиком XVI, не желала его казни. Однако летом 1792-го у жирондистов с королем произошел конфликт. Монарх воспользовался своим правом вето и отложил принятие некоторых законов (в том числе о мобилизации), а затем, как глава исполнительной власти, и вовсе отправил в отставку правительство жирондистов. Те в свою очередь собрали народные массы и 20 июня привели их в замок Тюильри. Многие были пьяны по случаю годовщины клятвы Национального Собрания. На короля надели красный фригийский колпак - символ Революции - и заставили выпить за здоровье нации. Но отозвать своё вето он отказался. Это вызвало симпатии у некоторых людей, особенно у монархистов. Жирондисты же, по сути, ничего не добились. Зато усилилось противостояние между ними и сторонниками конституционной монархии. Король рассчитывал на помощь последних, а также на то, что вскоре в Париж прибудут австрийские и прусские войска, разгромив Национальную Гвардию.
Жирондисты оказались в сложной ситуации. Авторитет короля начинал восстанавливаться. На фронте одно поражение следовало за другим. Французские новобранцы часто сдавались в плен или бежали. Офицеры-дворяне и вовсе переходили на сторону врага. Церковь призывала к борьбе против революционеров и оправдывала вторжение Австрии, провоцируя саботаж. И тогда жирондисты решились на радикальные меры. Они собрали тех самых федератов и дополнительно заручились поддержкой парижских секций (районов). Народные массы уже давно демонстрировали агрессивные намерения в отношении короля. Поэтому направить их разрушительную энергию в нужное русло оказалось не сложно. Масла в огонь подлили и угрозы герцога Брауншвейгского, который в своем манифесте обещал разрушить Париж и провести многочисленные казни. Поскольку Законодательное Собрание большинством голосов отказалось низложить монарха, то Парижская Коммуна сама взяла инициативу в свои руки. Утром 10 августа состоялся штурм замка Тюильри. Охраняли его профессиональные военные, в том числе швейцарская гвардия. Атаковали: национальные гвардейцы, федераты и санкюлоты (по сути, городские рабочие), а также участие в этом принимали некоторые женщины. Многие охранники отказались сопротивляться и сразу же сдались своим собратьям по убеждениям. Но швейцарцы держались до конца, поэтому большинство из них было убито. В целом с обеих сторон погибло больше тысячи человек. Королевская семья укрылась в здании Законодательного Собрания. Однако после захвата самого Тюильри вооруженные народные массы ворвались и туда. Половина депутатов бежала. В конечном счете, король со своими родными был арестован и заключен в тюрьму.
В событиях 10 августа умеренные и конституционные монархисты потерпели поражение. Власть в свои руки взяли радикалы, в том числе якобинцы. Законодательное Собрание планировалось распустить и созвать вместо него Национальный Конвент. Выборы в него были также многоступенчатыми, но право голоса предоставлялось всем мужчинам, достигшим 21 года, имущественный ценз отменялся. Король теперь не имел места в системе управления страной, Франция переходила к полной демократии. Маркиз Лафайет, один из тех, кто начинал Революцию, вынужден был признать, что ситуация стала развиваться не по тому сценарию, на который он рассчитывал. И так лишившись доверия после расстрела на Марсовом Поле, он, уйдя на фронт командовать войсками, вернулся в столицу и попытался предотвратить разрастание радикальных настроений. Но он уже ничего не мог сделать. В хаосе насилия и повсеместной злобы он со своей адекватностью оказался не у дел. Его ненавидели все: королевская семья - за попытку ограничить монархию, а революционеры - за попытку монархию сохранить. В конечном счете, ему пришлось эмигрировать в Австрию, но там его арестовали и по настоянию французских роялистов заключили в тюрьму. Подобная участь ожидала и других умеренных.
После штурма Тюильри значительно усилилась Парижская Коммуна. Она теперь играла в революционном процессе одну из ведущих ролей. Вместе с якобинцами ее члены запустили массовые репрессии против аристократов, латентных монархистов и не присягнувших Республике священников. В действительности арестовывали всех "подозрительных", заточая людей в монастырях (которые были как бы уже и не нужны). Но дело в том, что австрийские и прусские войска уже вторглись в пределы Франции и шли на Париж. На фронт ожидалась отправка десятков тысяч федератов. И поэтому радикалы призвали вначале расправиться со всеми арестованными, опасаясь их восстания у себя в тылу. В частности, этого требовал Жан-Поль Марат. Взаимная ненависть достигла небывалых высот. В сентябре произошла резня заключенных и всех подозреваемых в симпатиях к Старому Порядку. В Париже было убито 1400 человек. По всей Франции - более 2000. Вооруженная толпа и федераты перебили священников, оставшихся в живых швейцарцев и многих представителей аристократии. Голову принцессы де Ламбаль, подруги королевы Марии-Антуанетты, пронесли на пике перед окнами, где содержалась королевская семья. Вместе с тем жертвами расправы оказались и невиновные: душевнобольные, проститутки и просто уголовники. Оказавшиеся у власти революционеры не слишком усердствовали в предотвращении этих событий. Министр юстиции Жорж Жак Дантон безразлично отнесся к убийствам. Другие и вовсе одобрили.
Одновременно с резней "подозрительных" в сентябре прошли выборы в Национальный Конвент. Из депутатов, получивших места в новом органе, почти треть (258 из 749) были ветеранами Учредительного и Законодательного собраний. Жирондисты сохранили свое влияние. Однако теперь они были не в большинстве. И практически сразу же началось их противостояние с радикальными и агрессивными якобинцами. Последние хорошо чувствовали настроение простого народа и заручались его поддержкой.
Первое заседание Национального Конвента состоялось 21 сентября. На нем была упразднена монархия. А буквально за день до этого - 20 числа - произошла знаменательная Битва при Вальми. Французы под командованием генерала Шарля Дюмурье смогли остановить продвижение прусской армии герцога Брауншвейгского - того самого, который угрожал разрушить Париж. Это была первая победа революционных войск. Сражение нельзя назвать чрезмерно кровопролитным (около 500 убитых), но дорога на столицу для неприятеля была заблокирована. Герцог Брауншвейгский не знал, что делать дальше. Он испытывал трудности со снабжением, его солдаты уже вовсю занимались грабежом, а местное население, вопреки обещаниям роялистов-эмигрантов, крайне враждебно отнеслось к интервентам. В итоге он решил уйти из разоренных боевыми действиями земель. А французы, воодушевленные успехом, вскоре перешли в наступление и снова вторглись в Австрийские Нидерланды, разбив 6 ноября у деревни Жеммап уже имперскую армию эрцгерцога Альберта Саксен-Тешенского.
В декабре состоялся суд над Людовиком XVI. Кроме всего прочего, ему вменялось в вину обращение к иностранным державам за помощью в подавлении народного восстания - что воспринималось как измена. Жирондисты затягивали процесс, не желая казни, они предлагали провести по этому вопросу общенациональный референдум. Но якобинцы заблокировали инициативу. Голосование проводилось только в Конвенте, большинство высказалось за смертную казнь. Утром 21 января 1793 г. король был обезглавлен. Почти как в Англии в 17 веке. Но Людовику XVI еще, можно сказать, повезло. Революционеры заранее подготовились к событиям и стали активно применять новый гуманный способ лишения человека жизни - отрубание головы при помощи гильотины. В отличие от жестоких наказаний самой монархии (колесование, четвертование, сожжение на костре) этот способ избавлял от страданий и снижал риск ошибки палача.
К началу 1793 г. французы не только заняли все Австрийские Нидерланды, но вторглись непосредственно в немецкие земли и смогли дойти до Франкфурта, отбросив союзников за Рейн. Также начались успешные действия на границе с Италией. Но в Бельгии революционеры захватили реку Шельду, сделав судоходство по ней свободным. Это ударило по интересам Голландии и Великобритании, вызвав напряжение в отношениях. И Конвент, как и в случае с Австрией и Пруссией, недолго думая, сам объявил Великобритании и Голландии войну. После казни Людовика XVI против Франции уже собралась полноценная Коалиция, к которой помимо прочих участников примкнули Испания, итальянские государства и Россия. Последняя пока не вела боевых действий, а после смерти Екатерины II в 1796 г. ее преемник Павел I решил избегать какой-либо активности. Так или иначе, эта Коалиция получила название - Первая. В дальнейшем англичане будут играть в ней главную роль, и весь конфликт превратится в противостояние Великобритании и Франции.
А вот теперь очень важный момент. Великобритания, вступив в войну, первым делом начала ограничивать морскую торговлю Французской Республики, блокируя ее побережье и преследуя ее грузовые корабли. К этому делу она подключила и Россию. Таким образом, именно эмбарго стало основной причиной роста товарных цен (данная мысль проходит у меня в тексте красной нитью). В дальнейшем торговые ограничения только усиливались. Они достигнут своего апогея в период Наполеоновских Войн уже в 19 веке.
Полномасштабный Передел Внутри и Снаружи
Революция во Франции сопровождалась множеством восстаний по всей стране и боевыми действиями в самой столице. После крушения старого порядка началось полное переустройство государственной системы. И одновременно пришлось мобилизовывать большие ресурсы на войну с враждебными соседями. Как можно догадаться, все это вызвало хаос в управлении и анархию в производственно-хозяйственной деятельности. Торговое эмбарго еще больше усугубило ситуацию, сделав некоторые товары дефицитными. В итоге начались перебои с поставками. Недостаток зерна ощущался даже в Париже. Цены взлетели вверх. А национальная валюта к февралю 1793 г. обесценилась в два раза. Но это был еще не полный список проблем.
Франция была неоднородна, и далеко не везде революционные идеи восприняли с энтузиазмом. Особым регионом являлась, например, Вандея, расположенная на северо-западе страны (под полуостровом Бретань). Это была полудикая местность, частично покрытая густыми лесами, а частично затопленная болотами и маленькими озерами. Крупных городов здесь практически не было. Население придерживалось традиционных ценностей, считало себя крайне религиозным и не разделяло идей нового времени. Прогресс доходил до сюда с большим опозданием, и только после того, как уже везде побывал. Кроме прочего, здесь отсутствовали противоречия между дворянами и простым населением, которые были характерны для жителей городов. Отмена феодальных порядков ничего не дала Вандее, видимо, потому, что феодализм еще не успел здесь вступить в антагонистические отношения с процессом урбанизации. Зато другие декреты центрального правительства сильно огорчали жителей местных деревень. Например, мобилизация военнообязанных и отправка их на защиту далеких восточных границ государства. Упразднение главенствующей роли церкви в жизни общества и слом привычных социальных институтов. А также введение контроля за ценами на зерно, ведь вандейские крестьяне все равно возили его в города других регионов. В итоге весной 1793 г. вспыхнуло мощное контрреволюционное восстание, которое было подхвачено роялистами и начало быстро распространяться по всей северо-западной Франции. Оно превратилось в настоящую головную боль для Национального Конвента и потребовало отвлечения дополнительных ресурсов.
Таким образом, в 1793 г. молодая Республика оказалась в крайне тяжелом положении. Враги обступали ее со всех сторон и даже бесновались внутри. Военные успехи в Бельгии и Германии, кажется, закончились, и грозили уже обернуться новыми неудачами. Все это обуславливало очередной передел политической власти в самом Париже.
Предыдущая законодательная элита - жирондисты - с начала 1793 г. все больше теряла свой авторитет и вступала в конфликт с якобинцами, предлагавшими радикальные революционные меры. Партии Жиронды припомнили попытку спасти короля от казни. Жан-Поль Марат назвал эти действия преступными и увязал их с происками английской монархии (популярный пропагандистский штамп). В ответ жирондисты начали в Конвенте своего рода суд над Маратом. Однако Марат сумел оправдаться. И санкюлоты, которые его боготворили, начали точить зубы на Жиронду. Еще больший удар по партии был нанесен предательством генерала Дюмурье, который одержал блестящие победы при Вальми и Жеммапе, но после ряда поражений решил повести свою армию на Париж вместе с войсками противника. Заговор Дюмурье был раскрыт, а сам он бежал в Австрию. Но ведь его в свое время активно поддерживали жирондисты, и теперь это вызывало подозрения.
Склоки с якобинцами были опасны. Но еще более опасным было вступать в конфликт с Парижской Коммуной, которая значительно усилилась после взятия замка Тюильри 10 августа 1792 г. В мае жирондисты арестовали некоторых активистов Коммуны, которые писали против них критикующие статьи. Споры о судьбе арестованных затормозили работу Конвента и правительства. И один из лидеров Жиронды - Оноре-Максимен Инар - пригрозил Парижу разрушением. Это уже не шло ни в какие ворота. Коммуна, заручившись поддержкой якобинцев, подняла восстание.
Утром 31 мая зазвучали удары набата (колокол или металлическая плита) - типичный для того времени сигнал к мобилизации населения. Городские заставы оказались перекрыты. В национальном Конвенте разгорелись жаркие споры. Максимилиан Робеспьер обвинял партию Жиронды во всех смертных грехах. К вечеру пришли петиционеры и потребовали: ареста 22 наиболее одиозных жирондистов и прочих "подозрительных", а также установления максимума цен (которому сопротивлялись жирондисты), повышения жалования гвардейцам, создания для санкюлотов отдельного арсенала и материального фонда, и предоставления права голоса только для них (временно). Таким образом, восстание проходило в пользу городских народных масс. Через день, 2 июня, эти народные массы, уже вооруженные, численностью 80 тысяч человек с пушками окружили здание, где заседал Конвент - замок Тюильри. Депутаты вышли на улицу и были принуждены согласиться на арест уже 29 жирондистов.
Если в Париже свержение жирондистской элиты прошло бескровно, то в регионах ситуация была несколько иной. Арестованные депутаты сбежали из-под стражи и подняли восстания в различных местах Франции (так называемое Восстание Федералистов). В городах Кан (Нормандия), Ренн (Бретань), Лион, Бордо, Марсель и Тулон жирондисты захватили власть и мобилизовали свой электорат для сопротивления. Впрочем, сопротивление это было по большей части легко подавлено. Первые же столкновения с войсками якобинского Конвента привели к дезертирству ополченцев. Кое-где Жиронду поддержали роялисты. Но и это не помогло. Долго шли бои за город Лион. Якобинцам пришлось начать его осаду и бомбардировку, которая продолжалась до 9 октября. После капитуляции города было казнено более 1600 сочувствующих жирондистам. Особая ситуация сложилась в Тулоне. Там инициативу в свои руки взяли роялисты. Они пошли на соглашение с англичанами и фактически сдали им город со всеми военными объектами и флотом (46 судов). Конвенту пришлось начать длительную осаду, которая продолжалась до 18 декабря. В отвоевании Тулона себя впервые проявил молодой артиллерист Наполеон Бонапарт. Он удачно разместил на берегу две батареи и начал массированный обстрел английских кораблей. В итоге он вынудил британцев оставить город. Часть кораблей они сожгли, а часть забрали с собой, эвакуировав на них 7 тысяч беженцев, опасавшихся репрессий.
С падением жирондистов и возвышением якобинцев страна вступила в эпоху массового террора. Комитет Общественного Спасения - изначально исполнительный орган, созданный еще весной - был полностью реорганизован. Его полномочия постоянно расширялись. И со временем он сконцентрировал внутри себя абсолютную государственную власть, фактически узурпировав ее. Даже Комитет Общественной Безопасности с полицейскими функциями в итоге подпал под его управление. Главой обоих стал Максимилиан Робеспьер. Позже он создал еще один репрессивный орган, который подчинялся исключительно ему. Фактически в стране установилась однопартийная диктатура, которая контролировала законодательный орган Конвент, оказывая на него давление посредством черни. А чернь как ни когда была агрессивной и сама требовала расправы над "врагами народа". Именно в этот период были казнены королева Мария-Антуанетта и многие члены ее семьи. Но террор коснулся не только аристократии. В сентябре был принят "Закон о Подозрительных", который позволял арест без объяснения причины и официальных обвинений. Это очень сильно напоминало королевский произвол. По этому закону было арестовано свыше 400 тысяч человек, среди которых оказались женщины с малолетними детьми и целые семьи. Многие люди подверглись преследованию исключительно за политические взгляды. А некоторые вообще оказались в тюрьме случайно. Созданный в октябре Революционный Трибунал напоминал насмешку над правосудием: обвиняемым даже не предоставляли права на защиту и обжалование приговора, а приговор в свою очередь предполагал только смерть на гильотине. Революционные комитеты и вовсе нередко убивали людей во внесудебном порядке. На улицах также развернулся террор против сторонников жирондистов и любых несогласных. Однако оппозиция за время гонений никуда не исчезла. Она лишь притихла и ушла в подполье. А в обществе зародилась глубокая злоба, которая уже довольно скоро вырвалась на свободу. Еще в июле 1793 г. Шарлотта Корде, сочувствующая жирондистам, зарезала радикального якобинца Жан-Поля Марата. Но это был единичный случай. А настоящая месть со всей силой обрушится на сторонников Робеспьера спустя год - летом 1794-го.
На данный же момент, в середине 1793 г., якобинцы оказались на вершине управляющей пирамиды. Они укрепляли свою власть подачками простому населению. В сентябре под натиском народной толпы, грозившей устроить новое восстание, они установили максимум цен на продовольствие (т. е. верхнюю границу стоимости). Для крестьян они провели очередное перераспределение земли, и отменили последние феодальные повинности, исключив какую-либо компенсацию помещикам. Имущество эмигрантов из первого и второго сословия начали распродавать, предоставляя обычным людям право его покупки в рассрочку. Написали новую прекрасную Конституцию, которая провозглашала во Франции полную демократию, устанавливала различные свободы (в том числе свободу слова) и гражданские права. В общем-то, в ней было все то же самое, что и в предыдущей, только дополнительно еще прописывались гарантии на социальную поддержку, право на образование и на труд, а также право на восстание и даже на возмущение. Этот замечательный документ, светящийся изнутри магическим образом, под звуки фанфар положили в священный ковчег, и больше никогда не доставали. Предполагалось, что данная Конституция вступит в силу сразу же после окончания войны и внутренних беспорядков. Но затем ситуация изменилась, и книжечка стала просто неактуальной.
Положение на внешних и внутренних фронтах оставалось тяжелым. И если война с другими государствами шла по большей части на их (то есть на вражеской) территории, то внутренний мятеж в Вандее при любом раскладе истощал собственные силы страны. Роялисты там продолжали неистово лютовать. Конвент, не сумев быстро подавить восстание, начал думать о полном уничтожении в тех краях всего живого. Появлялись даже предложения о примитивной химической атаке с помощью огромного воздушного шара. Впрочем, республиканские полевые генералы, похоже, сами приступили к реализации тактики выжженной земли, творя различные бесчинства и разоряя регион. Роялисты и ополченцы отвечали им казнью пленных солдат. В общем, гражданская война становилась все более ожесточенной. В июне мятежники попытались взять крупный город Нант, стоящий на реке Луара и дающий выход к морю. Однако их атака была отбита. Осенью между роялистскими полководцами возникают противоречия, и разные армии начинают действовать отдельно друг от друга. В итоге 17 октября большая часть восставших терпит поражение у Шоле, потеряв только в этой битве 8 тысяч бойцов и двух предводителей. Вандейская армия с десятками тысяч мирных жителей вынуждена была переправиться на северный берег Луары и войти в Бретань. В ноябре часть мятежников решила отправиться в Нормандию, захватить прибрежный город Гранвиль и установить контакт с англичанами. Но Гранвиль был занят республиканскими войсками, обеспечившими хорошую оборону. Атаки на него были отбиты, и мятежники вернулись обратно в Вандею. В декабре они вошли в область Мен, которая считалась верной монархии. Однако там они столкнулись с большими проблемами. Следующее поражение у Ансениса привело к разгрому основной армии мятежников. Их остатки рассеялись по Вандее и Бретани. Они готовы были уже капитулировать, но зверства республиканских генералов заставили их продолжить сопротивление. Так, например, широко известны Нантские Утопления, проводившиеся революционерами: пленных роялистов и крестьянских ополченцев вместе с женщинами и детьми топили в реке Луаре близ города Нанта. Жертвами стали тысячи людей, возможно - около 10 000. Подобные жестокости еще больше озлобляли местное население.
В 1794 году к вандейцам присоединились так называемые шуаны, которые начали восстания в соседних регионах Мен и Бретань, а также в некоторых других. По сути, это были те же самые крестьяне под предводительством роялистов. Еще с 1792 года они вели партизанскую войну разной интенсивности. А с 1794-го собрали армии и начали полноценные военные действия. Таким образом, восстание разрасталось, и ситуация на северо-западе Франции для парижского Конвента становилась совершенно безрадостной. Республиканцы решили сменить тактику и начали создавать укрепленные лагеря, которые становились базами для основной армии. С помощью этих лагерей ограничивался масштаб действия мятежников. Летом крестьяне занялись полевыми работами, и в регионе наступило затишье. Париж начал перенаправлять опытные войска на зарубежный восточный фронт. У восставших появилась хорошая возможность для активизации боевых действий. Однако этому опять мешали внутренние разногласия.
Буржуа Приходят к Власти
Тем временем в Париже якобинцы к 1794 г. настолько увлеклись массовым террором, что не заметили, как попали в свою же собственную ловушку. С обеих сторон их окружали группировки, взгляды которых все более поляризовались. Слева находились эбертисты и так называемые "бешенные", которые отражали мнение городской бедноты и низших классов - т. е. рабочих, мелких буржуа и различных маргиналов. Они ратовали за установление нового максимума цен (потому что цены был уже довольно высоки), за различные программы социальной поддержки, за очередное разграбление имущества эмигрантов и жирондистов, и за усиление репрессий. Это были наименее образованные и наименее адекватные люди, не разбирающиеся ни в экономике, ни в государственном устройстве. Их рупором стала газета "Папаша Дюшен" радикального журналиста Жак-Рене Эбера. Также они активно продвигали дехристианизацию. В ноябре 1793 г. при их поддержке Парижская Коммуна запретила католические богослужения и занялась насаждением Культа Разума. С другой стороны - то есть справа - находились так называемые дантонисты, соратники Жорж Жака Дантона, представляющие интересы более зажиточной части населения. Они просили смягчить репрессии и критиковали установление максимума цен, как неэффективный инструмент. Правительство Максимилиана Робеспьера, пытающееся все-таки управлять хозяйственной деятельностью и стремящееся выйти из экономического кризиса, уже понимало, что максимум цен является деструктивным решением. Оно только ухудшило ситуацию со снабжением, так как лишило крестьян стимула производить достаточное количество хлеба и доставлять его потребителю. У роста цен на продовольствие были объективные причины (война, блокада, крестьянские восстания, неограниченное печатание бумажных денег). И не везде можно было установить такой максимум, который обеспечивал бы производителям хоть какую-то прибыль. Но безграмотным беднякам этого было не объяснить. Они уже призывали к новому восстанию и походу на Конвент.
Таким образом, якобинцы, придя к власти на волне охлократии, теперь думали, как удержать равновесие и не оказаться самим под тяжестью ее огромной массы. В то же время они не могли позволить более умеренным группировкам, вроде дантонистов, ограничивать их диктаторские полномочия. Поэтому вначале - в марте 1794 г. - Комитет Общественного Спасения избавился от "бешенных" и эберистов, арестовав их лидеров и казнив на гильотине. Многие революционные комитеты были расформированы, а инспекторы лишены полномочий. Запретили и Культ Разума. Робеспьер предложил взамен Культ Верховного Существа. Все это шокировало санкюлотов - ту самую вооруженную до зубов народную массу, для которой выпускал свою газету радикальный журналист Эбер. Но террор коснулся не только их. В апреле пришел уже черед дантонистов. Вместе с их лидером Дантоном они также подверглись арестам и казням. Причем и в том, и в другом случае выдвигались обвинения в "предательстве республики", "контрреволюционной деятельности" и "сношении с иностранными агентами" (а как же иначе?). Робеспьер думал, что так он ликвидирует оппозицию и справа, и слева. Но в итоге он и его сторонники просто лишились какой-либо поддержки вообще.
К июлю 1794 г. количество жертв террора стало приближаться к 17 тысячам человек. Это только те, кого официально гильотинировали. По некоторым данным всего во Франции за год (с июня 1793 г.) различными способами было казнено около 40 000. Среди этих людей оказалось много крестьян, которым был невыгоден максимум цен и которые его периодически нарушали. Также головы по разным причинам рубили ремесленникам и членам их семей, рабочим, солдатам, служанкам. А те, кого не лишили жизни - те сидели в тюрьмах, таких насчитывались сотни тысяч. То есть репрессии затронули множество слоев населения, они коснулись не только привилегированных классов, но и простолюдинов. Часто обвинения были надуманными и необоснованными. Порой они вызывали негодование и ропот. В городах царила атмосфера страха. И народ начал уставать от постоянных преследований "врагов революции". При этом экономическое положение не улучшалось, а, скорее, ухудшалось.
Тем временем, в самом Комитете Общественного Спасения тоже назревал конфликт. Робеспьер, хоть и был наиболее известным из его 12 членов, и считался главой правительства, но он с несколькими своими соратниками входил лишь в одну из группировок. Однако полицейскую деятельность курировал именно Робеспьер, это была его непосредственная обязанность (за каждым членом были закреплены конкретные полномочия, как за министром). Закон от 10 июня 1794 г., принятый по инициативе сторонников Робеспьера, усилил террор еще больше. Этот закон вводил довольно размытое понятие "враг народа", под которое мог попасть практически кто угодно, что приводило к дичайшему произволу. Обвиняемые полностью лишались защиты, а следствие, как таковое, не проводилось. И, кроме прочего, закон имел обратную силу, что противоречило принятой ранее Декларации Прав Человека. В полицию посыпались доносы, возросло количество арестованных по надуманным поводам. Все это порождало среди людей большое недоверие друг к другу и вызывало напряжение не только в народе, но и во властных структурах. В правительстве постоянно шли ожесточенные споры. На некоторых членов были совершены покушения. Сам Робеспьер около месяца не появлялся в Комитете Общественного Спасения. А 26 июля он пришел в Конвент и произнес свою последнюю речь. В ней он утверждал, что в комитетах и в самом Конвенте существуют заговорщики, предатели революции, которые создали собственное правительство и плетут интриги. Он призвал очистить от них законодательные и исполнительные органы, то есть просил о расширении репрессий. Но когда у него потребовали назвать имена конкретных заговорщиков - он отказался. Это шокировало депутатов. Обвинения Робеспьера выглядели голословными, и всем было понятно, что в число "заговорщиков" может попасть любой - даже просто тот, с кем у Робеспьера не заладились отношения, или кто-нибудь, кому он задолжал немалую сумму денег. Тогда уже депутаты и члены комитетов составили реальный заговор с целью убрать Робеспьера, который, как стало ясно, сильно заигрался с гильотиной. К заговору присоединились и радикалы, и умеренные. А также те, кому в ближайшем будущем грозило судебное разбирательство - например, Жан-Батист Каррье, одиозный комиссар, который прославился утоплением пленных в Нанте.
На следующий день, 27 июля произошел так называемый Термидорианский Переворот. К тому времени революционеры уже стали настолько революционерами, что создали свой "республиканский календарь", в котором дни и месяцы имели собственное (как бы революционное) название. И 27 июля именовалось - 9 термидора. Летоисчисление же начиналось от 22 сентября 1792 г. - первого дня установления республики. В Конвенте выступило несколько спикеров, которые обвинили Робеспьера в чрезмерном и необоснованном терроре, а также в предвзятости позиций и тирании. Последовали предложения арестовать его вместе с соратниками. Что и было сделано под одобрительные возгласы большинства депутатов. Когда известия о случившемся дошли до Парижской Коммуны - она подняла восстание. Однако половина секций (районов) на призывы о восстании не отреагировала. Как было упомянуто выше, Робеспьер еще весной обескуражил санкюлотов казнями леворадикальных лидеров. Поэтому теперь не многие готовы были заступиться за него. Другая половина секций вообще не понимала, что происходит, и требовала разъяснить им ситуацию. А, между тем, Конвент начал рассылать приказы, противоречащие призывам Парижской Коммуны. И в итоге часть Национальной Гвардии разделилась на сторонников Конвента и сторонников Коммуны (другая часть просто выжидала). Некоторое время наблюдался хаос и неразбериха. Заговорщики пытались арестовать робеспьеристов, которые собрались в городской Ратуше и пытались в свою очередь арестовать заговорщиков. Так продолжалось до ночи. Войска, готовые поддержать Коммуну, несколько часов стояли перед Ратушей на Гревской Площади под проливным дождем. И, в конце концов, не получив никаких вразумительных инструкций, разошлись. После этого войска, верные Конвенту, ворвались в Ратушу и без особых проблем арестовали Робеспьера с его соратниками (самому ему при этом прострелили челюсть). На следующий день все они были казнены на гильотине. А после них 29 июля казнили наиболее агрессивных членов Парижской Коммуны.
Переворот 9 термидора положил конец узурпации власти Комитетом Общественного Спасения. Конвент отобрал у него неполагающиеся ему полномочия, оставив только ведание войной и вопросы внешней политики. Он превратился в равноправный с другими такими же комитетами исполнительный орган. Парижская Коммуна была упразднена. Клуб Якобинцев - разогнан. Для борьбы с бывшими робеспьеристами на улицах власти привлекли так называемых мюскаденов - роялистски настроенную молодежь, которая любила модно и ярко одеваться, и таскала с собой вычурные дубины. На самом деле это были выходцы из среднего класса, иногда бывшая дворянская прислуга. Свои дубины они называли "конституциями", используя их в качестве оружия для избиения санкюлотов, которых они преследовали. Но это были еще цветочки. Осенью 1794 г. в Париж доставили арестованных федералистов из Нанта. Обвинения, предъявленные им прежней властью, были сняты, так как не имели под собой основания. Затем федералисты подробно и в ярких красках описали все зверства, которые творили в городе якобинские комиссары. Широкая общественность узнала о том, как в действительности проходила гражданская война в северо-западных регионах. В итоге Каррье, участвовавший в утоплениях и поддержавший переворот 9 термидора в надежде избегнуть наказания - все равно был схвачен, судим и казнён. После этого по всей Франции начался так называемый Белый Террор. Якобинцев стали просто вырезать. Так, например, в Лионе только 4 апреля 1795 г. разъяренная толпа убила в тюрьмах около сотни арестованных якобинцев. А в Марселе 5 июня в тюрьмах были убиты 700 арестованных якобинцев. И это далеко не единственные случаи. Таким образом, маятник насилия качнулся в обратную сторону. Революция сделала некоторый крен вправо. Иногда этот период называют даже Термидорианской Реакцией.
Тем не менее, новая власть в Конвенте смогла сохранить республиканско-демократический государственный строй. Была написана новая Конституция, которая подтверждала гражданское равноправие, но исключала социальные гарантии (право на труд, на всеобщее образование и проч.), а также право на сопротивление. Эта Конституция, в отличие от предыдущей, вступила в силу (август 1795 г.). Порядок ее будущего изменения был сложным. Выборы снова становились многоступенчатыми, и вводился имущественный ценз. Выборщиками стали 30 000, что почти вдове меньше, чем по Конституции 1791 г. Парламент наконец-то становился двухпалатным: Совет Пятисот предлагал законы, а Совет Старейшин из 250 депутатов законы принимал (или не принимал). Состав депутатов обновлялся каждый год на треть. Но на первый раз в Парламент вошли две трети старых депутатов Конвента, чтобы, не дай бог, все места не заняли монархисты (эти опасения были не беспочвенны). В качестве высшего исполнительного органа была утверждена Директория, состоящая из 5 членов, один из членов по жребию каждый год переизбирался. Все изменения вступили в силу к осени 1795 г. До этого времени существовал переходный период. Главной задачей новой власти было не допустить очередной диктатуры и разгула радикализма.
Что касается экономической политики, то в первую очередь был отменен максимум на цены и на зарплаты. Это привело к резкому всплеску инфляции и обесцениванию национальной валюты, что только усугублялось печатанием бумажных ассигнаций. Рост стоимости продуктов грозил обернуться настоящим бедствием. Ко всему прочему, урожай 1794 г. оказался не очень хорошим, а зима 1794-95 гг. крайне суровой. Дороги, заметенные снегом, еще больше ухудшили продовольственную ситуацию. Франция оказалась на грани голода. И народ начал поднимать восстания. Первое произошло в апреле (жерминале). Собравшаяся в центре Парижа толпа направилась в пока еще действующий Конвент. Мюскадены, охранявшие подступы к зданию, были смяты, и сотни бедняков (наиболее страдающих от инфляции) ворвались в зал заседаний как раз в тот момент, когда уполномоченный по делам продовольствия докладывал о сказочных успехах. Люди требовали хлеба, а также освобождения арестованных якобинцев и роспуска боевых отрядов мюскаденов. Депутатам сравнительно быстро удалось подавить протест. Толпа была вытеснена из Конвента Национальной Гвардией. Некоторые старые законодатели, известные своим радикализмом, на всякий случай были арестованы. На следующий день в столице прошли беспорядки. Но они были подавлены. После этого власть разоружила санкюлотов и многих из них репрессировала.
Но это было лишь начало. В последующие недели волнения продолжались по всей стране. Ситуация с продовольствием ухудшалась. На улицах городов люди уже падали в голодный обморок, а кто-то кончал жизнь самоубийством. Спекуляция была дичайшей. Властям приходилось прибегать к реквизициям хлеба у крестьян. И в итоге народное недовольство переросло в нечто более серьезное. В мае (прериале) секции Парижа стали готовить полноценное восстание. По рукам ходили брошюры с радикальными призывами. А 20 числа ударили в набат. Длинные очереди у булочных только еще больше разозлили людей. Мужчины при поддержке женщин стали захватывать арсеналы и вооружаться. Некоторые гвардейцы перешли на сторону мятежников. После полудня огромная толпа, заполонившая улицы, ворвалась в здание Конвента и учинила там разгром. Одного из депутатов убили, а его отрезанную голову насадили на пику и стали тыкать ее в лицо уполномоченному по делам продовольствия. Законодателям ничего не оставалось, как только выслушать требования народа. А они были таковы: хлеба и возврата к Конституции 1793 г. (которая никогда не вступала в силу). Несколько бывших монтаньяров и якобинцев, заседавших в Конвенте, поддержали восставших. Но затем Национальная Гвардия других секций вытеснила людей из здания.
На следующий день бунт продолжился. Вооруженные санкюлоты снова подошли к Конвенту, теперь уже с пушками, готовыми дать залп. Число мятежников достигло 20 тысяч. Депутаты вели переговоры и опять позволили высказаться наиболее крикливым. В итоге санкюлоты согласились вернуться в свои районы. А, между тем, к столице уже подходила армия. Центром восстания сделалось Сент-Антуанское Предместье. Однако далеко не все секции его поддерживали. Лояльность Конвенту сохраняли наиболее зажиточные районы. Вскоре правительственные войска окружили Сент-Антуан и предъявили ультиматум, требуя от мятежников сложить оружие. Санкюлоты не решились на битву в центре Парижа и сдались на милость властям. После этого начались репрессии. Пользуясь случаем, депутаты очистили Конвент от остатков якобинцев и монтаньяров. Аресту подверглись тысячи бунтовщиков, в том числе и перешедшие на их сторону гвардейцы. Таким образом, санкюлоты были окончательно разгромлены и перестали играть в политике какую-либо серьезную роль. Это встретило одобрение буржуазии, которой уже порядком поднадоела пролетарская диктатура. Установился новый баланс сил.
В октябре (вандемьере) 1795 г. произошло еще одно восстание. На этот раз его устроили монархисты, пожелавшие взять реванш на фоне социального и экономического кризиса. Поводом послужило то, что Конвент, формирующий новый Парламент, обеспечил в его прохождение 2/3 старых депутатов - как раз, чтобы не допустить в него монархических элементов. Эта мера была воспринята неоднозначно и подверглась критике. На чем и решили сыграть роялисты. Они заручились поддержкой наиболее богатых районов Парижа (центральных и западных), и умудрились собрать до 40 000 вооруженных сторонников. Конвент, опасаясь этого мятежа, выпустил из тюрем санкюлотов, которых заточил туда после Прериальского Восстания. Эти люди, хоть и были озлоблены на Конвент, но еще больше они были озлоблены на аристократию, и точно не желали возвращения Старого Порядка. Монархистов поддержало чуть менее половины парижских секций. Другие либо выжидали, либо вообще не желали участвовать в этих событиях. А Сент-Антуанское Предместье и вовсе поддержало Конвент. Правительство могло рассчитывать примерно на 7 000 верных ему солдат, что было, конечно, меньше, чем у монархистов и восставших секций. Но это были хорошо обученные и хорошо вооруженные войска под командованием опытных генералов, и располагающие артиллерией. В то время как у мятежников артиллерии не было. Депутаты взяли с санкюлотов клятву, что те будут уважать личность и частную собственность, и добровольно разойдутся после окончания противостояния. Обороной Конвента и подступов к нему руководил генерал Баррас, который позже станет бессменным членом Директории. Своей правой рукой он сделал Наполеона Бонапарта, который только начинал карьеру и слыл сторонником якобинцев. Инициатива сражения, судя по всему, принадлежала восставшим. Баррас приказал не открывать огонь, пока мятежники не начнут атаку. Но мятежники начали. И грохот пушек не заставил себя ждать. Наиболее ожесточенные бои произошли у церкви Сен-Рош, которую захватили роялисты. Поскольку правительственные войска обладали превосходящей огневой мощью, то относительно быстро - за пару часов - смогли рассеять мятежников. Многие не до конца понимали цели восстания и поэтому быстро разбежались. Но в обозначенной церкви сопротивление шло до утра. Всего погибло несколько сотен человек. Отразив атаку, Конвент всю вину возложил на монархистов, которые сами по себе большой популярностью не пользовались. Впрочем, дальнейшие их преследования были достаточно мягкими, а многим и вовсе позволили скрыться.
Первая Победа Революции
Несмотря на то, что экономическая, социальная и политическая ситуация во Франции оставалась крайне тяжелой, страна все-таки сумела одержать победу над внешними и внутренними врагами. Республика мобилизовала все свои силы, чтобы защитить демократические и либеральные достижения Революции. Из-за торговой блокады Парижу пришлось перейти к автаркии, т. е. самообеспечению и восполнению своих нужд за счет собственного производства. Наиболее важные ресурсы были поставлены под учет правительства, в ряде случаев их реквизировали на военные или социальные нужды. За счет этого были созданы новые промышленные предприятия, позволившие производить оружие и необходимые технические инструменты. Большое значение стало уделяться науке. Французские ученые и инженеры смогли сделать несколько важных открытий, и усовершенствовать старые производственные процессы. Само общество стало придерживаться более рационалистического мировоззрения. Имущество церкви перешло под контроль государства и было использовано для решения вполне материальных задач. Колокола и различная утварь - отправились на переплавку. Также с молотка была продана дворянская собственность. И не только она. Конфисковывались вещи казненных и осужденных за тяжкие преступления. Армия организовывалась по новым принципам. Дворяне больше не имели преимуществ в продвижении по службе. На высшие должности ставили наиболее способных, а не родовитых. Карьерная лестница теперь больше зависела от личных качеств и способностей человека. Поэтому в генералы смогли пробиться действительно одаренные люди. Впрочем, имелись и перегибы. За серьезные просчеты нередко следовала достаточно суровая кара. Порой военачальников расстреливали после поражения в битвах, выдвинув обвинения в предательстве. Репрессии часто были необоснованны, особенно в период якобинского террора. Однако эти издержки компенсировались другими, положительными, сторонами новой буржуазной модели. И, видимо, организация хозяйственной деятельности на новой основе - без сословных привилегий и прочих феодальных пережитков - оказалась достаточно эффективной. Немалое значение имел, конечно, и революционный энтузиазм. Большинство солдат, отправляемых на фронт, было хорошо замотивировано. Они желали защитить свою свободу и новые права, которые получили в результате свержения монархии.
В итоге к 1795 году революционным войскам удается переломить ситуацию в свою пользу как внутри страны, так и за ее пределами. Восстание в Вандее постепенно начинает затухать. Между враждующими сторонами было заключено перемирие. Роялисты распускали свои мятежные войска и подчинялись республиканскому правительству. Взамен оно выводило из региона федеральную армию, освобождало от рекрутского набора местное население, разрешало исповедание католической религии и возвращало конфискованное имущество. Однако напряжение между противниками сохранялось. Происходили частые нападения друг на друга. И летом гражданская война возобновилась. В июне 1795 г. англичане высадили на полуострове Киберон отряды бежавших эмигрантов, которые дополнительно поддержали шуанов. Правда, эта экспедиция закончилась полным провалом. Многим даже пришлось во время битвы бежать обратно на английские корабли. Лондон продолжал посылать мятежникам оружие и оказывать другую материальную поддержку. Но к осени, инициатива, похоже, полностью перешла в руки молодого республиканского генерала Луи-Лазара Гоша. Он теснил небольшие отряды восставших и разоружал население. А в 1796 г., вытребовав у Парижа особые полномочия, он сумел крупными силами нанести инсургентам несколько серьезных поражений, захватив в плен и казнив предводителей. Шуаны также были вынуждены сложить оружие. Однако партизанское движение еще продолжалось. Небольшие отряды ополченцев совершали вылазки и нападения на республиканцев. Окончательно восстание в северо-западных регионах Франции было подавлено только к 1800 г., после очередной вспышки насилия и активизации боевых действий. Примерное количество жертв этой гражданской войны оценивается в 200 000 человек или выше.
На внешних рубежах республиканцы также смогли продемонстрировать превосходство своей новой модели общественного устройства. В 1794 г. полная численность французской армии достигла 1,2 миллиона человек и превзошла по численности армию союзников (1 миллион). Правда, полевые войска составляли всего 750 тысяч. Тем не менее, революционеры, перейдя в наступление, смогли в течение года занять уже не только Австрийские Нидерланды (современную Бельгию), но и свободные Соединенные Провинции (то есть современные Нидерланды). В январе 1795 г. произошло знаменательное событие: французская кавалерия умудрилась захватить голландский флот, что, прямо скажем, в истории происходило не часто (если вообще происходило). Голландия являлась чрезвычайно развитой республикой, которая хоть и была отягощена рядом феодальных пережитков, но имела довольно прогрессивную для своего времени систему государственного управления и очень эффективную экономику. Она обладала превосходными боевыми кораблями. Но просто она была (и остается) маленькой, и не могла полноценно конкурировать с Великобританией. Еще со времен войны за независимость от Испании (16-17 вв.), когда на нее наступали с суши - она открывала шлюзы каналов и затопляла собственную территорию, чтобы враг не имел возможности пройти. Однако в этот раз трюк не сработал. Зима 1794-95 гг. выдалась очень холодной, и весь голландский флот просто вмёрз в море. Французы воспользовались этим. Кавалеристы подсадили к себе на лошадей по одному пехотинцу, и незаметно подкрались к кораблям. Итогом стал захват 14 голландских судов с 850 орудиями. После этого была завоевана, собственно, и сама Голландия.
Стоит заметить, что к тому времени в Нидерландах имелась своя нетривиальная повестка. На протяжении долгого времени там велась борьба между полумонархической исполнительной властью штатгальтеров из дома Оранских - и республиканской высшей законодательной властью в лице Генеральных Штатов. После второй английской революции Оранские также стали правящей династией и в Англии. Протестантизм много лет способствовал сближению двух стран. Однако в 18 веке Нидерланды начали проигрывать конкуренцию Великобритании, своему старому союзнику. В 1784 г. очередная вялотекущая англо-голландская война закончилась победой Лондона, а Гаага потеряла индийские колонии. После этого так называемые патриоты, стремящиеся к установлению полностью демократической и независимой от Англии формы правления - начали революцию. Сперва они смогли оттеснить сторонников штатгальтера Вильгельма V Оранского (оранжистов) на юг страны. Но затем в противоборство вмешался прусский король, с которым штатгальтер успел породниться, женившись еще на племяннице самого Фридриха II Великого. Республиканское движение стало терпеть поражение. Поэтому когда в Нидерланды вторглись французские революционные войска - местные патриоты встретили их как идеологических собратьев. Вильгельм V Оранский вместе с разбитыми британскими войсками вынужден был бежать в Лондон, где потом читал про себя забавные карикатуры. А французы установили в Нидерландах Батавскую Республику, зависимую от Парижа. Англичане были вне себя от злости. А уж как негодовали в Пруссии - одному только Верховному Существу это известно.
Ко времени прихода революционеров из Франции в Нидерландах было что менять в лучшую сторону. Когда-то протестантская Республика Соединенных Провинций являлась самым богатым в Европе государством и фактически центром индустриализации. Она еще во многом оставалась таковой. Но к концу 18 века уже утратила ряд своих преимуществ. Колонии и торговые пути были частично отобраны англичанами. Феодальные пережитки - вроде гильдий, ограничивающих торговлю - тормозили дальнейшее развитие. Система управления, хоть и обладала демократическими элементами, но влияние этих элементов постоянно пытались нивелировать Оранские штатгальтеры при поддержке то англичан, то немцев, то еще кого-нибудь. Система налогообложения была несовершенной: низшие слои общества платили больше налогов, а высшие имели привилегии. Огромной проблемой являлся государственный долг, который, и так-то немаленький, значительно вырос благодаря начавшейся войне. В общем, передел, как можно догадаться, назрел и здесь. Избежать его было невозможно. Поэтому началась борьба политических движений. Одним из фронтов этой борьбы являлся вопрос о самоуправлении - федерализм или унитаризм. Нидерланды маленькие, а отдельные провинции еще меньше. Вскоре появились и другие проблемы. Возникло разочарование французской оккупацией, которая все больше вытягивала ресурсов, и уже было не очень понятно, чем всевидящее масонское око Парижа лучше довлеющей руки туманного Лондона. Борьба политических движений шла и за разработку Конституции, и в нее непременно вмешивалась Франция. В дальнейшем Нидерланды станут разменной монетой в сопернической игре Наполеоновской Империи и Великобритании. Торговая война двух держав непременно затронет и голландскую экономику.
Между тем, на других фронтах революционерам из Франции по большей части также сопутствовал успех. Испанская граница в 1794 г. была очищена от, собственно, испанцев, и далее боевые действия переносились на территорию Пиренейского Полуострова. В Италии в Генуэзской Области были заняты несколько городов. И герцог Тосканский настолько испугался, что решил в 1795 г. признать Французскую Республику, заключить с ней мир, да еще и заплатить миллион франков, лишь бы только его не трогали и к нему не вторгались (в конечном счете, все равно не помогло). Однако самой большой удачей оказалась кампания на Рейне. В 1794 г. союзные войска были окончательно вытеснены на восточный берег реки. А в 1795 году и вовсе удалось одержать стратегическую победу: Пруссия заключила сепаратный мир и вышла из войны. У нее для этого были и свои собственные причины - давние разногласия с австрийской монархией. Таким образом, Париж успешно играл на политических противоречиях союзников. Он использовал Нидерланды для ослабления влияния Великобритании. А Пруссию для ослабления Священной Римской Империи. В итоге революционеры за пару лет добились того, чего не смог за всю свою жизнь добиться Людовик XIV, разоривший своими бессмысленными войнами государственную казну (неудачник). Вслед за Пруссией о мирном договоре начали подумывать в Испании. И чем больше французы захватывали испанских городов - тем быстрее шевелили шестерёнками в Мадриде. Наконец, в июле революционеры заняли прибрежный город Бильбао, а затем и город Витория. Это стало последней каплей. В августе испанское правительство также заключило с Республикой мир. Париж возвращал Мадриду захваченные территории, но забирал себе восточную часть острова Гаити в Америке (колония). В любом случае Испания выходила из войны. Таким образом, начался распад Первой Коалиции. Сама Австрия, конечно же, продолжала боевые действия, она никак не могла признать берег Рейна новой границей Франции. Осенью 1795 г., воспользовавшись предательством генерала Пишегрю, она провела в районе города Мангейм успешное наступление, в результате чего оттеснила революционеров за реку к их прежним границам.
В 1796 г. молодой дивизионный генерал Наполеон Бонапарт начал свою великолепную кампанию в Италии. Этот фронт считался в Париже второстепенным, поэтому армия плохо снабжалась и в ней процветала коррупция. Наполеон привел войска в порядок, покончив с воровством и нецелевым растрачиванием средств. В апреле, предупреждая действия противника, он перешел в наступление, намереваясь кормить своих людей за счет местных крестьян. Изначально располагая меньшими силами, чем неприятель, Наполеон к 1797 году занял всю северную Италию, включая Сардинию, Парму, Мантую, Ломбардию, Венецию, и даже Папскую Область, выбив из нее кучу денег. Тосканское Герцогство было оккупировано тоже. По этому случаю Наполеон учредил марионеточную Транспаданскую Республику и Циспаданскую Республику (собраны из оккупированных итальянских государств). Наконец, в марте французы вступили непосредственно в австрийские земли. Тем временем, другие республиканские генералы на севере смогли продвинуться вглубь немецкой территории, дойдя аж до самого Нюрнберга. Отдельные курфюрсты вынуждены были подписать мир и заплатить контрибуцию, дополнительно обеспечив продовольствием французскую армию. Но затем успешные действия австрийского эрцгерцога Карла в конце 1796 г. заставили революционеров отступить обратно за Рейн. Поэтому Наполеон также вынужден был приостановить продвижение и начать подумывать о перемирии. В апреле 1797 г. состоялись предварительные переговоры. А в октябре был заключен Кампо-Формийский Мир. В соответствии с ним Австрия лишалась Бельгии и Нидерландов, а также всех земель по левую сторону Рейна. Взамен она получала часть бывшей Венецианской Республики. Но в целом север Италии оставался под властью Парижа. Там были учреждены зависимые Лигурийская Республика (бывшая Генуэзская) и Цизальпийская Республика (объединенные Транспаданская и Циспаданская). Франция также захапала себе греческие Ионические Острова (принадлежали Венеции). За время войны одной только этой Первой Коалиции (1792-1797 гг.) в сражениях погибло около 200 тысяч человек. Еще около 500-600 тысяч погибло в результате различных болезней и лишений.
Таким образом, революционная Франция смогла выстоять перед натиском всех европейских держав, которые ее окружали. В одиночку она не только успешно отбила атаки превосходящего по численности противника, но и завоевала новые территории, расширив собственные границы и влияние. Это удивительный пример победы пассионарного, высоко замотивированного общества, которое приняло более эффективные парадигмы и тем самым перешло на новый уровень развития.
Но вот с кем французы все-таки не могли тягаться - так это с британцами. Английский флот доставлял немало хлопот молодой Республике, и противопоставить она Царице Морей ничего не могла. Летом 1794 г., англичане, воспользовавшись антифранцузским восстанием на острове Корсика, вытурили оттуда революционеров и взяли его под свой контроль, устроив там базу. Но это была не единственная проблема. Поскольку Великобритания установила торговую блокаду, то Париж, находящийся на грани голода, вынужден был закупать зерно в Америке у Соединенных Штатов. Весной 1794 г. французский караван из 130 грузовых судов при сопровождении нескольких боевых кораблей отправился через Атлантику на родину. Англичане сразу не смогли этому воспрепятствовать, поэтому ожидали караван у побережья Франции, патрулируя Бискайский Залив. В середине мая из Франции на соединение с караваном вышли еще 25 линейных кораблей под командованием адмирала Вилллае-Жуаёз. Английский адмирал Ричард Хау, узнав об этом, повел свои 34 линейных корабля в погоню. В последних числах мая Хау удалось нагнать колонну Виллае-Жауёза и отбить несколько судов, идущих в арьергарде. Французский адмирал имел инструкции по возможности не ввязываться в бой, а всеми силами оберегать караван. Что он и пытался делать. Но генерального сражения ему избежать не удалось. Оно произошло 1 июня. Англичане, выстроившись в линию параллельно французским судам, пошли на сближение, вклинились между кораблями противника и одновременно начали его обстрел, всячески препятствуя возможному бегству. В завязавшейся битве серьезные повреждения получили все корабли. Но британцы, в конечном счете, одержали верх. Их потери составили около 1200 убитыми и раненными. Потери же французов: около 4000 человек убитыми и раненными, 3000 пленными, 6 кораблей захвачено и 1 потоплен. Уцелевшие французские суда вернулись к побережью. Однако адмирал Хау не организовал их преследование. Британцы на радостях отправились с захваченными трофеями к себе на острова. И там они настолько увлеклись празднованием победы, что забыли про свою основную задачу (перехватить караван). В итоге ценное продовольствие для Республики все-таки было доставлено, грузовые суда вскоре прошли недалеко от места битвы. Поэтому, она, видимо, и называется Славное Первое Июня. Славное - для всех. Для одних тактически. Для других стратегически. Это было первое крупное морское сражение между главными соперниками.
Когда Коалиция стала распадаться, французы, конечно, осмелели, а британцы столкнулись с рядом проблем. Красные мундиры были вынуждены оставить Корсику, потому что Испания, заключившая мир, теперь оказалась союзником Франции, и ее флот привлекался для боевых операций против Царицы Морей. В начале 1797 г. английские корабли, эвакуировавшиеся из Средиземного Моря, находились в Португалии. И когда в феврале испанский флот вышел на соединение с французским - англичане под командованием адмирала Джона Джервиса попытались ему помешать. Британские суда, выстроившись в линию, прошли сквозь две колонны неприятеля, открыв огонь с обоих бортов. Испанцы потерпели полное поражение, при том, что их силы почти вдвое превышали британские (35 судов против 20). В битве себя неординарно проявил молодой коммодор Горацио Нельсон, после чего был повышен до контр-адмирала.
Но в декабре 1796 г. революционеры обнаглели настолько, что организовали экспедицию в Ирландию, чтобы помочь местным республиканцам-националистам поднять восстание против Лондона. У англичан с ирландцами отношения всегда были очень сложные. Последние стремились к независимости. Но в этот раз ничего не вышло. Французские корабли штормом разбросало по океану. А британцы одному из кораблей даже помогли утонуть (еще несколько было захвачено). В феврале 1797 г. произошла высадка франко-ирландского десанта уже в Уэльсе. Однако местные ополченцы поговорили с интервентами, и были настолько убедительны, что 30 интервентов сразу же умерли от стыда, а другие 1360 сложили оружие и остались жить на перевоспитание. До конца года состоялось еще несколько небольших сражений на море. Так, например, в июле уже адмирал Горацио Нельсон попытался высадиться на испанском острове Тенерифе. Но попытка не удалась. А сам Нельсон потерял правую руку из-за ранения пушечным ядром. В октябре 1797 г. у Кампердауна произошло морское сражение между английским и нидерландским флотами. С каждой стороны было по 24-25 кораблей. Англичане одержали полную победу.
С распадом Первой Коалиции Великобритания осталась практически единственным противником Франции (Португалия в сторонке держала за англичан кулачки). Но она, конечно же, не собиралась подписывать никакой мирный договор. Царица Морей совсем не хотела получить через Ла-Манш сильного конкурента. Поэтому продолжила думать над тем, как ослабить своего соперника. В дальнейшем вся война, как уже было отмечено выше, перейдет в ожесточенное противостояние Парижа и Лондона. А остальные будут в этой геополитической игре довольствоваться второстепенными ролями.
Внутренний Хаос и Внешняя Экспансия
Пока революционная армия громила внешних и внутренних врагов, управляющая элита в Париже пыталась тщетно стабилизировать экономическую и политическую ситуацию. Наступившая финансовая катастрофа, сопровождающаяся гиперинфляцией, порождала нищету и бандитизм, которые распространялись по стране, словно плесень в непроветриваемой ванной комнате. В 1796 г. властям пришлось остановить обращение бумажных ассигнаций и вернуться к металлическим деньгам, что привело к сокращению драгоценных резервов. Столица снабжалась Директорией по приоритетному принципу. Но продовольствия на всех не хватало и люди все равно умирали от голода. Планы отменить систему распределения вызвали ужас и протесты среди горожан, поэтому были отменены. На этом фоне большую популярность начали приобретать коммунистические и анархические идеи. Их пропагандой занялся Гракх Бабёф - один из первых утопистов и выдающихся инфантилов. Он хотел построить "общество совершенного равенства", в котором бы отсутствовала частная собственность и даже деньги. Для этого, естественно, было необходимо организовать репрессивную диктатуру покруче якобинской, а всех несогласных перерезать, как у коммунистов и принято. К 1796 г. он уже создал целую террористическую организацию, которая не только выпускала газету, но и готовила переворот. Власти наблюдали за ней какое-то время, полагая, что она может быть полезной в сдерживании агрессивных монархистов. Но в мае 1796 г. ситуация стала выглядеть опасной, т. к. под влияние идей Бабёфа подпали солдаты, размещенные в парижском пригороде Гренель. К ним присоединялись и бывшие якобинцы. В итоге членов террористической организации решили арестовать. В общей сложности задержали более 240 человек и предали суду (Бабёфа казнили). Сотни якобинцев сделали последнюю попытку поднять на восстание солдат из лагеря Гренеля. Но те их в ответ постреляли, а недострелянных отдали полиции. Этот неудавшийся мятеж получил название Заговор Равных.
Но угроза пухла не только в дальнем левом углу. Уже долгое время в Республике росли откровенно промонархические настроения. Первые свободные выборы привели в обе палаты парламента умеренных и не очень умеренных роялистов. Демократов оказалось мало. И сторонники реставрации принялись отменять революционные законы, принимая новые - более выгодные духовенству и аристократии. Правые радикалы проникли и в министерства. С ними заодно были некоторые полевые генералы - например, Пишегрю. Даже в самой Директории из пяти членов двое оказались симпатизирующими Старому Порядку. Тогда оставшиеся трое директоров прибегли к перевороту, заручившись поддержкой армии. Поль Баррас, несменяемый член исполнительного органа, обратился к своему бывшему подчиненному Наполеону Бонапарту, которому помог продвинуться по служебной лестнице. Он и еще один прославившийся генерал - Луи-Лазар Гош - организовали в сентябре аресты наиболее влиятельных роялистов, среди которых были депутаты, а также один из директоров Франсуа Бартелеми. Второй - ведающий военными делами Лазар Карно - успел бежать. Результаты выборов были отменены. Сопротивление этим мерам никто не оказал. Переворот получил название: 18 фрюктидора.
Ситуация внутри страны оставалась крайне тяжелой, и, несмотря на все победы, выхода из полномасштабного кризиса не предвиделось. Республику бросало то вправо, то влево. Общество было поляризовано, и каждая сила пыталась взять реванш. Удержать равновесие между радикалами по обеим сторонам было сложно. Весной 1798 г. прошли новые выборы в Совет Пятисот и Совет Старейшин. По их итогам в парламент затесалось много бывших якобинцев. И тогда Директория совершила новый переворот. В мае был спешно принят закон, согласно которому выбранных уже депутатов позволялось снова переизбрать. Таким образом, правительство избавилось от леваков, заменив их более умеренными центристами. Это еще больше подорвало доверие к власти. Но у Директории были и другие проблемы. Огромную популярность в народе набирал молодой и талантливый военачальник Наполеон Бонапарт. После Итальянской Кампании его встретили в Париже с триумфом. Толпа рукоплескала. Были организованы празднества. И Наполеон, вкусивший славы, не желал останавливаться на достигнутом. Ему предложили выработать план по очередной высадке на Британских Островах. Но он, все проанализировав, пришел к выводу о том, что миссия невыполнима. Взамен этого он предложил вторгнуться в Египет, чтобы перерезать торговые пути англичан с индийскими колониями. Директория уже с некоторым недоверием относилась к молодому генералу и была рада его хоть куда-нибудь отправить, лишь бы только он не слепил своим сиянием глаза.
Между тем, в Лондоне не предполагали, что французы решатся на подобную авантюру. Защищали в первую очередь Ирландское побережье, блокируя выход из Средиземного Моря (Гибралтарский Пролив) и патрулируя Атлантический Океан. Поэтому путь в северо-восточную Африку был почти свободен. И 20 мая 1798 г. Наполеон вышел из Тулона с тремя сотнями грузовых судов, которые сопровождались 55 различными боевыми кораблями. На следующий день к ним присоединился отряд из Генуи. Однако разведка у британцев, так или иначе, работала. И кое-какие сведения о движении французского флота имелись. Правда, полагали, что революционеры задумали что-то нехорошее в отношении Италии. В любом случае контр-адмирал Нельсон начал преследование. Добравшись до острова Мальта, он узнал, что французы его уже захватили и вывезли оттуда всю питьевую воду и драгоценности (от мальтийских рыцарей остались одни понты). Нельсон отправился дальше. К концу месяца он обогнал экспедицию Наполеона и приплыл в Александрию. Но там на вопрос о голодных французах местные жители только почесали затылки и развели руками. В действительности Нельсон с Наполеоном просто разминулся в море. Разочарованный контр-адмирал в первых числах июня поплыл обратно на Сицилию, причем сначала ветер отогнал его далеко на север. А, между тем, Наполеон добрался до пределов Александрии. Ему сильно повезло не встретить по пути английский флот. И он, возрадовавшись, принялся захватывать Египет, город за городом, как он любил делать. Первой, естественно, была осчастливлена Александрия.
К тому времени в самом Египте, кажется, тоже назревал большой передел. Но об этом сейчас пока не будет рассказано. В любом случае страна, пребывавшая под не очень крепким контролем Османской Империи, находилась на совершенно другом уровне развития, чем Франция. В Битве у Пирамид недалеко от Каира 21 июля французы разгромили в хлам достославную мамлюкскую армию - местную боевую элиту - потеряв не более 300 человек, тогда как потери египтян составили около 10 000. После этого Наполеон принялся гонять по всей пустыне османских губернаторов Ибрагим-бея и Мурад-бея, с войсками, конечно же.
Где-то в 20-ых числах июля Нельсон, находящийся у берегов Сицилии, узнал о том, что Наполеон уже в Египте, и вполне успешно его завоевывает. Недолго думая, он скомандовал отправление на восток. 1 августа он вернулся к Александрии. Поскольку порты этого города были слишком мелки для больших кораблей, то французский флот встал на якорь немного северо-восточнее - в Абукирском Заливе. Наполеон как знал, что кораблям там стоять не следует, поэтому отдал приказ отправить их в греческий Корфу на Ионические Острова. Но здесь ему Вселенная изменила - курьера с приказом убили бедуины. А французский адмирал Франусуа де-Брюе допустил множество просчетов при расположении судов. Он выстроил их линией вдоль берега, но, во-первых, слишком далеко от мелководья, во-вторых, оставил между самими кораблями слишком большие промежутки, а, в-третьих, подготовил орудия только по правому борту, обращенному к морю. Ко всему прочему, треть моряков была отправлена на поиск продовольствия. Адмирал Нельсон появился в Заливе вечером так же неожиданно, как яркое Солнце посреди ясного июльского неба. Силы были примерно равны - 14 линейных кораблей Королевского Флота против 13 линейных кораблей и 4 фрегатов Республики. Часть британских кораблей зашла с прибрежной стороны и атаковала французов, которые не могли им ничем ответить. Другая часть встала якорем со стороны моря и тоже начала обстрел. Отдельные английские суда вклинились между судами противника, отрезав его авангард от основных сил. Некоторые были взяты на абордаж. А к полуночи в самый разгар ожесточенного сражения на загоревшемся французском флагмане L"Orient произошло два мощных взрыва, в результате которых он был полностью разрушен. Обломки, разлетевшиеся на большое расстояние, подожгли и некоторые другие суда. Утром 2 августа англичане продолжили разгром французского флота. К тому времени одни корабли горели, другие капитулировали, третьи стояли на мели у берега, а некоторые попытались скрыться, но не у всех это получилось. Четыре французских судна были полностью уничтожены, еще девять захвачены, но половина из них не подлежала восстановлению, погибло около 2000 моряков, еще несколько тысяч было ранено и взято в плен. При этом потери англичан составили чуть более 200 погибших и около 600 раненных.
Итогом сражения оказалось полное изменение баланса сил на Средиземном Море. Теперь британцы чувствовали себя здесь как дома. А сухопутные войска Наполеона фактически попали в ловушку. Они, конечно, продолжили завоевывать Египет, и даже вторглись на Ближний Восток. Но пути сообщения были отрезаны. Надеяться на помощь из Франции - даже продовольственную - уже не приходилось. Экспедиция, по сути, была обречена. Ко всему прочему, Битва при Абукире имела важные политические последствия. Турецкий султан склонился на сторону Лондона и присоединился к уже собирающейся Второй Коалиции. В нее вскоре вступила и Россия. Также Мальта была возвращена под протекторат Великобритании.
Наполеон принес в Египет закон и порядок, а также привел с собой голодные французские рты. Местное население сопротивлялось и первому, и второму, и третьему. Поэтому периодически поднимало восстания. Так, например, 21-22 октября восставшие в Каире убили около 300 французских солдат и еще больше ранили. В ходе подавления этого мятежа Наполеон истребил несколько тысяч человек, всего пострадало около 6000. Но восстания продолжались и позже. Мусульманская пропаганда против пришедших "неверных", исповедующих секулярные порядки, хорошо ложилась на умы местного населения.
Зимой 1799 г. Наполеон отправился на верблюдах в Сирию (включающей в себя Палестину). Оттуда ему угрожали турки, и туда же бежали турецкие губернаторы, которых он не успел догнать. В марте он подошел к городу Яффа (ныне израильский) и, конечно же, взял его, казнив тысячи пленных за жестокие пытки и убийства своих парламентеров. К этому времени французские войска уже столкнулись с эпидемией чумы, а также различных местных болезней. Тем не менее, в конце марта Наполеон осадил город Акра (ныне израильский). Против него из Дамаска выступила турецкая армия, численно превосходящая его на порядок. Но великий полководец умудрился разбить ее. Османские войска были практически не боеспособны против революционеров. Однако в обороне Акры им помогали англичане, как внутри города, так и на море. К маю подошло еще подкрепление с Родоса. А самой Франции уже начали угрожать как внешние враги в лице Второй Коалиции, так и внутренняя нестабильность. Поэтому Наполеон вынужден был снять осаду и вернуться в Египет (о чем он, конечно, жалел).
К тому времени, когда Наполеон вернулся в Египет (а было это уже в июле месяце), турецкие войска успели занять форт Абукир - тот самый, у которого французский флот потерпел поражение год назад. Состоялась вторая битва, только уже сухопутная и с османской армией при некоторой поддержке англичан. Наполеон полностью разгромил противника. Турки потеряли 2000-4000 человек убитыми и 11 000 утонувшими (бросились в море вплавь), и еще 5000 взятыми в плен. Потери же французов оказались немногим более 200 человек убитыми и 600 раненными. Но, несмотря на все свои замечательные победы, Наполеон обязан был вернуться во Францию, потому что на итальянском фронте союзники уже перешли в наступление, а в Париже назревало что-то совсем нехорошее. Так что великий полководец, оставив свою армию, отплыл на уцелевших фрегатах на родину. А командование войсками было передано генералу Жан-Батисту Клеберу. В начале 1800 г. он уже договорился с турками об эвакуации. Но англичане заявили, что так просто французов не отпустят, а захватят их в плен, и чтобы они готовились. Клебер и вправду начал готовиться, но только не к плену, а к сражению. И 20 марта силами в 10 000 бойцов он полностью разгромил 60-тысячную армию турецкого визиря. В дальнейшем Наполеон стремился удержать завоеванный Египет, всячески способствуя из Парижа усилению позиций французской армии в Каире и Александрии. Но в Египте высадились 20 тысяч английских солдат. При поддержке турецких войск они стали теснить французов. И, в конечном счете, в 1801 г. революционеры вынуждены были эвакуироваться на почетных условиях во Францию, сохранив оружие и знамена, но оставив артиллерию и все корабли (британцы перевезли их сами).
Таким образом, Французская Революция, начавшись с внутреннего передала, как видно, вышла далеко за границы не только Франции, но и Европы в целом. Ее волна захлестнула также и Африку, и Ближний Восток, и другие регионы.
Вторая Антифранцузская Коалиция
Вторжение в Египет, естественно, вызвало недовольство и тревогу европейских государств. Но это было не единственной попыткой экспансии Французской Республики. В январе 1798 г. Париж послал войска в Швейцарию, воспользовавшись внутренними восстаниями в отдельных кантонах (например, кантон Во). Стратегически, конечно, было выгодно контролировать переход через Альпы. Но Швейцария во время войн Первой Коалиции держалась нейтралитета. А вот, как видно, ей это в итоге не помогло. Бойкие революционеры быстро захватили горную страну. Уже в апреле там была учреждена зависимая Гельветическая Республика. Французы установили в ней власть по своему республиканскому образцу - с конституцией, двухпалатным парламентом, директорией, равноправием и свободой торговли. Часть местных жителей была этому рада. Но в то же время унификация страны нарушала традиции местного самоуправления, в соответствии с которыми каждый кантон был независим настолько, что существовали даже региональные валюты и собственные системы измерения (кантоны были объединены в первую очередь военным союзом). Кроме того, Париж начал вывозить из Швейцарии деньги, обложив ее контрибуцией. Поэтому в марионеточной Республике периодически вспыхивали восстания. А затем началась борьба между унитаристами и федералистами, между которыми пытался лавировать Наполеон.
Однако французская революционная волна накрыла не только гномов-кальвинистов. В феврале 1798 г. под ее удар попала и верховная католическая элита. Наполеон в своем Итальянском Походе не решился войти в Рим. Зато попозже на это решились другие французские генералы. К тому времени в Папской Области тоже началось брожение умов. Появились интересанты реформирования старого теократического государства. Всё это были процессы давно назревшего внутреннего передела. И Париж этими процессами воспользовался. Толпы местных жителей встретили французскую армию в Риме ликованием, и быстренько свергли прежнюю власть. Папу от греха подальше вывезли во Францию, чтобы он не мешался. А заодно и множество произведений искусства повывозили. Была учреждена Римская Республика. Правда, просуществовала она недолго, всего лишь до октября 1799 г.
Всё это подготовило почву для создания старыми союзниками новой - второй по счету - коалиции. В нее, помимо Великобритании и Австрии, вошла Османская Империя, более плотно вошла Россия (турки даже проливы ей открыли), а также Швеция (неожиданно), и пока еще не захваченное Неаполитанское Королевство (скоро захватят).
Уже в августе 1798 г. русский и турецкий флот провели совместную операцию по отвоеванию Ионических Островов у Франции. А вскоре две постоянно враждующие державы и вовсе подписали союзный договор (революция объединяет, особенно чужая). Примечательно, что Франция на тот момент России, в общем-то, никак не угрожала. То есть Россия, начав боевые действия, по сути, первой напала на Францию, задолго до вторжения Наполеона.
Тем временем, в австрийском городе Раштатт проходила конференция, на которой решались все вопросы, связанные с территориальными изменениями после войн Первой Коалиции. Франция пыталась разделить Священную Римскую Империю, внося разногласия между Австрией и мелкими германскими княжествами. Надо сказать, у нее это неплохо получалось. Князья ругались между собой и с представителями Габсбургов, многие желали уйти в нейтралитет. И пока они там тявкались, незаметно начались войны уже Второй Коалиции. В декабре 1798 г. французы снова перешли Рейн, так что предыдущие договоренности, в общем-то, стали уже и неактуальны. В конце концов, император весь этот развратник прикрыл и выслал французских послов, но так чтобы они живыми до Парижа не доехали. По дороге их зарубили австрийские гусары (якобы послы располагали секретными бумагами).
В начале 1799 г. русские войска уже вовсю маршировали через австрийские земли в сторону Италии и Швейцарии. Ну, и поскольку стесняться к тому времени было уже особо некого, то французы при поддержке, так сказать, местных революционных ячеек захватили Неаполитанское Королевство (на юге Апеннинского Полуострова). Была учреждена Партенопейская Республика. В течение нескольких месяцев там происходило вооруженное противостояние между либерально-демократическими силами и приверженцами католических традиций. В этот процесс вовлекались и англичане, эвакуировавшие местного неаполитанского короля. Однако Франция была еще не очень готова к полномасштабным боевым действиям. В Париже назревал очередной политический кризис. А Наполеон увяз в египетских песках, и никак не мог из них выбраться. Партенопейская Республика была потеряна французами уже в июне. Но это было не самое страшное. Союзники в первой половине года вообще располагали удачным случаем для взятия реванша. Пока эрцгерцог Карл сдерживал натиск революционеров на правой стороне от Рейна, основные силы были направлены в северную Италию. Главнокомандующим объединенными войсками России и Австрии был назначен русский фельдмаршал Александр Суворов. Через венецианскую Верону он вошел в Миланское Герцогство, прошелся по обоим берегам реки По, заняв Турин и Алессандрию, выгнал французов из Пармы, нанеся серьезное поражение при реке Треббии, и принудил к сдаче гарнизон Мантуи. В августе состоялась крупная Битва при Нови, в которой революционеры потеряли более 11 000 человек. Суворов собирался довершить дело полным разгромом сил противника, но в сентябре, несмотря на возражения, был направлен в Швейцарию.
В Швейцарии войска Суворова должны были помочь австрийской армии освободить страну от французов. Однако венские стратеги провели довольно странные маневры: они отозвали всех австрийских солдат под командованием эрцгерцога Карла в Голландию для другой операции, а Суворову приказано было соединиться с русским корпусом Римского-Корсакова, который находился в Цюрихе. Таким образом, русские войска оказывались один на один с 84-тысячной французской армией (войска Суворова и Римского-Корсакова насчитывали 21 000 и 24 000 человек, соответственно). Эрцгерцог оставил в помощь 22-тысячный корпус фельдмаршала Фридриха фон Готце. Но французы все равно имели численное преимущество. А вскоре ситуация вообще стала катастрофической. Начав тяжелый переход через Альпы, Суворов узнал о том, что корпус Римского-Корсакова в Цюрихе разгромлен, как, впрочем, и корпус фон Готце. Тогда он принял решение пробиваться через горы в Австрию, ибо воевать с революционерами, имеющими 4-кратное превосходство, особого смысла уже не было. Суворов оказался в окружении, с ограниченным запасом продовольствия и боеприпасов. Однако сумел разбить блокирующие французские войска в Мутенской Долине, и затем, преследуемый противником, вышел к швейцарско-немецкой границе. Фельдмаршал сохранил основную часть своей армии. Но потери составили более 5000 человек убитыми, более 2000 пленными, множество артиллерийских орудий и армейская казна, а выжившие были сильно истощены. Действия австрийского командования сам Суворов считал предательством. После его письма в Санкт-Петербург русский император Павел I вышел из Коалиции и к 1800 г. возвратил войска в Россию.
Поход Суворова в Швейцарию, в отличие от похода в Италию, по сути, не привел ни к каким результатам. Но еще печальнее завершилась экспедиция русско-английских войск в Голландию (Батавскую Республику) в августе-ноябре. Британцы лелеяли надежду на поддержку сочувствующих Оранскому Дому роялистов. Часть населения действительно была недовольна французской оккупацией. Но надежды на восстание оказались тщетны. Сама экспедиция была неважно организована, а ситуация отягощалась плохими погодными условиями. Практически все атаки на укрепленные позиции революционеров закончились неудачей. Англичане с русскими понесли потери в 18 000 человек (убитыми, ранеными, пленными), в то время как потери французов и голландцев составили 7 000. Правда, англичане умудрились захватить голландский флот - 25 кораблей. Но для русских это было слабым утешением.
Приход к Власти Наполеона и Поражение Второй Коалиции
Когда Наполеон в октябре 1799 г. вернулся на родину, он застал Республику в состоянии очередного политического кризиса. Еще в июне произошел лёгенький бескровный как бы переворот, в ходе которого были принуждены уйти в отставку два консервативных члена Директории. Инициатором этого как бы переворота был весьма уважаемый аббат Сьейес, который стоял у истоков революции и каким-то образом умудрился выжить в ее мясорубке. Теперь он стал одним из членов высшего исполнительного органа. Заручившись поддержкой депутатов обоих Советов и своего коллеги Поля Барраса, он изменил состав Директории на более радикальный. Однако это еще сильнее подорвало доверие к власти. А вскоре Сьейес вступил в конфликт и с Баррасом. В общем, разброд и шатание не прекращались. И это на фоне военных неудач. В Вандее, тем временем, тоже с новой силой вспыхнул мятеж. Правительство начало очередную непопулярную мобилизацию. В качестве чрезвычайной меры был объявлен принудительный заём денег. А бывшие дворяне, чьи родственники участвовали в вооруженном восстании в Вандее, стали браться в заложники. Государство находилось в тяжелом состоянии.
И тут как раз под руку подвернулся приплывший из Египта Наполеон. Сьейес отвел его в темный уголок и рассказал ему о своем свежем проекте преобразования страны. Для реализации этого проекта нужно было вначале демонтировать прежнюю систему власти и привести в политику новых людей. Победоносный генерал был весьма популярен, его уважали в народе. Армия готова была пойти за ним. Его брат Люсьен - председатель Совета Пятисот - должен был помочь. Также Сьейес заручился поддержкой умеренных депутатов и различных консервативно настроенных лиц, которые при этом не являлись роялистами и не выступали за реставрацию монархию - то есть были этакими республиканцами право-центристами. В ноябре под предлогом борьбы с очередным якобинским заговором был осуществлен новый переворот, который получил название 18 брюмера (9 ноября). Сьейес и другой директор Роже Дюко принудили Барраса вместе с ними уйти в отставку. В этом случае Директория, состоящая из 5 членов, оказывалась недееспособной. Заседание обеих палат парламента якобы с целью обеспечения безопасности было перенесено в Сен-Клу - пригород Парижа. Наполеон собрал армию. А его брат обеспечивал представительство законодательной власти. Сначала была проведена разъяснительная работа с Советом Старейшин, в котором хоть и повозмущались, но, судя по всему, отнеслись с пониманием. А вот в Совете Пятисот возникло ярое недовольство. Наполеона, вошедшего в зал, поначалу выперли за двери под крики о незаконности всего происходящего. Поэтому пришлось применить войска, которые в итоге силой разогнали нелояльных депутатов. Народ в Париже не сильно сопротивлялся. А в провинциях сопротивление было быстро подавлено. Люди просто устали от анархии.
Вскоре был учрежден Консулат, состоящий из Сьейеса, его соратника по перевороту Роже Дюко и Наполеона Бонапарта. Но это был временный состав, поэтому и Консулат сей прозвали - Временным. Он занимался разработкой новой Конституции, и был распущен после ее принятия 25 декабря. Основу этой странной Конституции составляли идеи Сьейеса, сильно подкорректированные Наполеоном Бонапартом. Талантливый полководец, пользуясь своей популярностью в народе, сумел навязать свою волю другим законодателям. Комиссия, собранная из 25 членов, контролировалась им и его братом (входящим в комиссию). В новой Конституции впервые отсутствовала Декларация прав и свобод. Гарантировалась только личная безопасность. Законодательная власть состояла из четырех органов: Государственный Совет создавал и представлял законопроекты; Трибунат, состоящий из 100 членов, обсуждал законопроекты и давал свое заключение, одобрял или не одобрял, но не мог заблокировать; Законодательный Корпус, состоящий из 300 членов, принимал или не принимал законопроекты; Охранительный (Блюстительный) Сенат, состоящий из 25 пожизненных членов, трактовал Конституцию и проверял законы, а также назначал консулов, членов Законодательного Корпуса и Трибуната, судей и прочих чиновников. Исполнительной властью являлся Консулат. Причем основные полномочия были сконцентрированы в руках первого консула. Им, естественно, оказался Наполеон Бонапарт, который имел особое влияние на Сенат и назначал его членов, а также членов Государственного Совета. Два других консула выполняли, скорее, совещательные функции. Благодаря сложной многоступенчатой системе народ фактически отстранялся от выборов законодательной власти. Он мог участвовать разве что в выборах местных чиновников, да и то ограниченно. Текст Конституции не обсуждался в обществе. А ее принятие состоялось еще до окончания голосования по ней. В дальнейшем Наполеон Бонапарт уменьшит количество членов Трибуната, а затем и вовсе его ликвидирует. Значительно возрастет роль Сената, который будет находиться под контролем Наполеона. Таким образом, в конце 1799 г. полководец начал целенаправленное движение к военной диктатуре, которое вскоре приведет к императорской власти, а завершится всё поражением Республики. Поэтому переворот 18 брюмера считается концом Революции. Изначальный проект Сьейеса в итоге реализовался не совсем так, как этого хотел уважаемый аббат из масонской ложи "Девять Сестер".
Придя к власти, Наполеон предпринял решительные меры, и в целом, вроде бы, навел порядок в различных сферах государственной жизни - от армии до экономики. Он назначил новых министров, среди которых оказался его брат Люсьен (МВД). Мятеж в Вандее был подавлен, частично военными методами, частично политическими. Так или иначе, а внутри страны воцарился мир. Во Францию было разрешено вернуться бывшим дворянам и опальным конституционным монархистам. В то же время были взяты под контроль средства массовой информации, закрылись наиболее дерзкие газеты. Какое-то время в законодательных органах и печати еще существовала оппозиция, однако вскоре она была выхолощена. Таким образом, революция во Франции действительно закончилась. Но она привела на гребень волны молодого, амбициозного, нарциссичного военачальника, который пользовался славой и общенародной любовью. И после этого начались уже Наполеоновские Войны. Для Коалиции еще не лучше. С революционерами-то как-то попроще было. А вот с Наполеоном стало совсем тяжко. Он предложил австрийцам и англичанам мир. Но те упёрлись. А вот и зря.
![третье сословие []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/320302_original1.jpg)
![График1 []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/1.francija-welikobritanija-wwp-18w-gotowo.jpg)
![взятие бастилии []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/istoriya-135774-shturm-bastilii-1789.jpg)
![штурм тюильри []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/jacques_bertaux_-_prise_du_palais_des_tuileries_-_1793.jpg)
![резня []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/1280px-massacreprincesslamballe.jpg)
![вальми []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/1920px-valmy_battle_painting.jpg)
![Вандея []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/vendee-militaire.png)
![Карта Франции []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/1011273-la_france_sous_la_convention-oranzhewym-wosstanijazhirondistow-federalistow.jpg)
![вандейцы и шуаны []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/le_bataillon_carr233_affaire_de_foug232res_1793_square_battalion.jpg)
![9 термидора []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/1280px-9_thermidor.jpg)
![жерминаль []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/zherminalx-1024px-barere-deportation.jpg)
![прериаль []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/prerialxskoewosstanie-francuzskajarewoljucija-1280px-boissy_d_anglas_saluant_la_t234te_du_d233put233_f233raud-fragonard-img_2360.jpg)
![вандемьер []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/rojalisty-13wandemxera-1024px-attaque_de_la_convention_nationale_1795.jpg)
![захват флота франц кавалерией []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/helder_morel-fatio.jpg)
![кампо-формийский мир []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/peace_of_basel-francija-1797.png)
![славное 1 июня []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/june_1_1794_order_of_battle_map_ru.svg.png)
![наполеон []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/gros_antoine-jean_baron_-_napoleon_bonaparte_on_the_bridge_at_arcole.jpg)
![в египте []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/francois-louis-joseph_watteau_001.jpg)
![нильская битва []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/map_battle_of_the_nile_1798-ru.svg.png)
![французы в риме 1798 []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/entr233e_de_larm233e_fran231aise_dans_rome_en_1798_mus233e_de_la_r233volution_fran231aise_-_vizille.jpg)
![суворова кампания []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/suvorov-campagna-italia-svizzera.png)
![18 брюмера []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/800px-bouchot_-_le_general_bonaparte_au_conseil_des_cinq-cents.jpg)
![ЦК []](/img/p/perfilxew_m_n/03ciklykondratxewaperwajawolnawelikajafrancuzskaja/0-wrodewse-nowyjwzgljad-sssr-pomenxshe.jpg)