Переса : другие произведения.

Шитье судьбы мелким бисером

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вот так и шьем мы свою судьбу крупными стежками с мелким бисером, не замечая, что под ногами рассыпан матовый жемчуг.

  
   Лишь достигнув вершин Бытия
   Отдышался я, мрачно подумав:
   Сколько мрази вскормила Земля!
   И опешил, с презрением сплюнув... Анатолий Азовский.
  
  Родина... все та же.
  
  - Покрутишься, Андреевна?
  - Да, - задрав голову на колокольню, ответила женщина.
  - Я прямиком домой.
  - С Богом.
  Наконец, вышла моя книга. Тридцать три и шесть десятых печатных листа, шестьсот сорок страниц. Целлофанированный переплет с синими, красными цветами, золотыми куполами собора, выброшенной вперед стрелой крана в речном порту, Театральной площадью, "Интуристом". На первом плане я в летнем тельнике, с наколотой оскалившей пасть башкой ягуара на правом плече. Выражение лица зверское, руки показывают общепринятую фигуру, мол, вот вам от обворованного правительствами, которые "из самой гущи народной", испытавшего достаточно унижений с оскорблениями, да не сплясавшего под вашу дуду комаринского, автора книги. Вам всем, прикрывающим раболепство за ширмой покладистости характера, беспримерной терпимости. Чушь! Чушь собачья!!! Согбенные спины людишек, готовых переносить издевательства, лишь бы не оказаться в загаженных самими хуторах и селах, а страшнее - в построенных Троцким, расширенных Сталиным, северных лагерях. Как привыкли дань платить косоглазым воинам на низкорослых лошадях, как согласились на оброки князьям, на барщину барам спину гнуть. Наконец, ударно трудиться на построении светлого будущего - на коммунизм. Под плетью двужильной, под лозунги лживые. Кто слово правды надумал сказать - стирали в порошок. Так до сих пор давать взятки не разучились. Теперь кому бы то ни было, лишь бы занимал начальственное кресло. Разве способами извне размочишь зачерствелую внутреннюю сущность? Как алмаз, она отражает все новое, не в силах вбирать ничего. Даже для собственного блага предлагаемое.
  Широка и кристально чиста душа русского народа. Нигде в мире отшлифованной за восемьсот лет такой души не сыщешь, потому что охраняет себя собственным светом. Но переделывать время пришло.
  Был в Монголии праздник. По телевидению показали ровные ряды монгольцев на выносливых лошадках. Целеустремленной рысью они прокатывались перед невысокой трибуной с широкомордым вождем. Взгляда оказалось достаточно, чтобы тело сковало внезапное чувство опасности. Я не мог оторвать присохших к экрану глаз. И вдруг дошло, я замер от пронзившего сравнения. Пираньи... Не нарушая порядка, как по стремнине реки, врезался в пространство плотный, кровожадный поток пираний. И не виделось от него спасения.
  Сколько сил, здоровья и ума отняла у русичей звероподобная нечисть. Кого оставила после себя от разумного, не уступающего в развитии ни одному племени германцев, норманов, галлов, фландрийцев, саксонцев, демоса. Кто выдрался из девьих чрев после насильственной ассимиляции? Тот и выперся, кто покорил одну шестую часть первородного мира, кого до сей поры страшатся цивилизованные нации, страны.
  За то, что выстояла, до земи поклон тебе, Великая Русь. Из нескольких - меньше десятка, - колоссальных событий за последнее тысячелетие, комиссия из мировых авторитетов назвала два, причастных именно к России. Первое, нашествие кочевых орд во главе с Чингисханом. Второе - победа русского народа над фашистской Германией.
  За то,что до сих пор не стремишься подняться в полный рост, укор тебе, моя Родина. Тоже великий.
  
  
  
   НА ЧТО ДЕНЬГИ ТРАТИМ .
  
  Перед копией московского собора Христу Спасителю остался мерзнуть памятник Димитрию Ростовскому, двести сорок лет назад основавшему крепость Ростов на славном Дону. Я тоже голосовал за возведение монумента подвижнику. Потом услышал, что святым статуи не ставят. Все мы были неграмотными выходцами из безбожных Советов, а церковники промолчали. Когда памятник установили, люди взялись обкладывать подножие цветами, молодожены отбивать поклоны. И сейчас основание постамента завалили венками с букетами. На детские дома, квартиры для беженцев - соплеменников, пособия на детей, инвалидов, на пенсии старикам, на открытие рабочих мест ни времени, ни денег не находится. На святых, в которых не верим - пожалуйста. Зачем отливать? Они без копий над толпой. Иконы Серафиму Саровскому, Сергию Радонежскому, Дмитрию Донскому в храмах висят. Денег на них ушло не как на изваяния. Но у нас ... возвели монументальную партшколу, деский садик сзади развалился. Повторяюсь, конечно. Для лучшего запоминания.
  
   НИ ВОЛИ , НИ ХАРАКТЕРУ .
  
  - Как дела, Андреевна? - окликнул я соседку.
  - Работы кот наплакал, - вздохнула она. - Сука горбатая всех перехватывает. Пичкает водой, алкаши все одно к ней.
  - Они уважают силу. Видят, зрачки горят от зависти и зверства, заваливаются на ее сторону. А ты норовишь обхаживать, когда плеть в самый раз.
  - Истинно говоришь, хоть за Брежнева не согласная. Не народ стал, мякина тверже. Ни воли, ни характеру.
  - Их не было, - пробурчал я себе под нос. Андреевна услышала, лишний раз подтвердив, что старые люди сохраняют слух со зрением до смерти.
  - Как же мы войну выиграли? И до нее не поддавались.
  - Андреевна, когда рвется к свободе из собственного нутра, или из-под палки, его величество раб, он непобедим, - повернулся я к ней корпусом. - Мы отступали, пока не появились заградотряды, пока дорогой товарищ Сталин не начал пускать в расход откатывающихся, выходящих из окружения на местах, называя их предателями. Тогда поперли напролом. Сопоставь тридцать миллионов погибших с нашей стороны с девятью миллионами немцев. Мол, много мирных жителей побило, расстреляли. Англичане с американцами превращали немецкие города в руины задолго до победы, под конец войны союзники и мы не щадили ни старого, ни малого. Жуков дал три дня на разграбление с истреблением. Но у кого мясорубка работала лучше? Или кто к своему народу относился с уважением? Были заградители и у гитлеровцев, да нравственные устои преподносились по разному. Многие немцы не хотели перевоплощаться в захватчиков, поэтому Гитлер узаконил унижение человеческого достоинства. А мы первое время свое не могли удержать, потому что своим оно было на словах.
  - С чего распалился? День плохой?
  - Отморозки затрахали, - ухмыльнулся я. - Пошел, Андреевна. Чем светлее, тем спокойнее.
  - С Богом.
  
  
   ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ .
  
   К 1998 году беспредел по стране поутих. Значит, он не уменьшился, как вещали средства массовой информации, ушел в подполье. К слову, революция тоже произошла не сразу, сначала был 1903, потом 1905 годы. А 1917 затянулся на несколько лет. В двадцатом столетии все мясорубки заработали в нечетные годы - 1913, 1919, 1937, 1939, 1941. Прокрутить успели по России и по Европе больше сотни миллионов жизней. Это взять и оставить без людских ресурсов Японию с островами. Беспредел в ставшей на демократические рельсы, новой России тоже то затихал, то вспыхивал с новой силой, собирая урожай растерзанными человеческими телами.
  
   ЕСЛИ БЫ ТАК ВСЕ .
  
  Мне нравилось упорство некоторых. Была уверенность, что в следующий раз на мякину не попадутся. Подходили русские люди с немецкой педантичностью или кавказским, азиатским интуитивным упрямством. По телевизору в голос вещали о странах второго, третьего мира. Это при коммунистах все, и собаки, были равны. Потому жили, как при первобытно-общинном строе. Действительно, перед Богом люди равны. В церковь идут без своих спичек, каждый покупает свечку - судьбу. Зажигает от других и ставит на общий подсвечник. Горят они - судьбы - кто жарче, кто холоднее - в одной куче. Вышли за порог - разделение. По уму. Один профессор, второй скотник, один художник, второй дворник. Одна великая актриса Настасья Кински, вторая кривляется в подворотне. Домохозяйки путной не получилось. О каком равенстве речь? О человеческом уважении друг к другу - иное дело.
  
  
   ИЗ ОБЕЗЬЯНЫ ТРУД...
  
  Я стоял на рынке и, скользя взглядом вокруг, обменивал баксы. Композиторы, поэты, художники, писатели кушать хотели тоже. Давно заметил, что толпа неоднородна, она разумная часть Природы, которая многогранна. За мыслями захватил горец с белокурой подружкой. После неприятных рассуждений о Кавказе, иметь дело с его представителем не хотелось. Но на все воля Божья.
  - Баксы берешь? - грубо спросил абориген горных массивов. - По сколько?
  - Новые, с большим портретом, по шесть. Старые, до обмена, по пять шестьдесят.
  - Старые что, не доллары? - Джигит вытащил из кармана сотку, в которую не раз сморкались. Девушка отодвинулась. - Девяностый год, с полосой.
  - Когда горцы приходят покупать у нас баксы, то требуют новые, - не притрагиваясь к купюре, настроился объяснять я. - Когда сдают старые, требуют как за новые. Забывают,что здесь не богатая Америка, которой и кавказские фальшаки за милую душу.
  - При чем здесь Кавказ?
  - Из Европы поддельных не видел.
  - Я обманул? - забуравил зрачками джигит. - Ты сотку не посмотрел.
  - Она мне не нравится, - не понимая своего упрямства, повернулся я к клиенту боком. - Неси на рынок.
  - Старый дурак, - девушка подхватила друга под руку, он не замечал. - Стоишь как пень, тупой сибирский валенок.
  - Кто дурак, время давно рассудило, - забрасывая сумку с деньгами за спину, напрягся и я. -. Ты до сих пор живешь в саклях, или в построенных европейцами домах.
  - Вы отобрали у нас родной язык....
  - К мировой культуре мечтали приучить, - огрызнулся я. - Через русский язык
  - Дворы в говне, подъезды обоссали. В центре города.
  - У вас до сих пор и срут, и ссут под кусты. Печки овечьим говном топите. Что вы изобрели? Компьютеры, стиральные машины?
  - Привезут, - гортанно выкрикнул кавказец.
  Таким диким был облик потерявшего над собой контроль горца, что вдруг увидел перед собой животное, место которому в зоопарке. Но ответ показался прекрасным.
  - Какой молодец, - вытирая пот со лба, восхищенно поцокал языком я. - Учишься где, да?
  - Какая разница тебе? - еще больше напрягся кавказец.
  - И то правда. Но ты забыл истину. Самую главную.
   Девушка подалась вперед. Сделала тревожный жест в нашу сторону.
  - Говори!
  - Скажу. Только труд из обезьяны делает человека!
  
  
   О ЛЮБВИ .
  
   НАЛЯ .
  
  Как быстро летит время. Я поглядывал на сидящую напротив модно одетую, причесанную Налю. Силился избавиться от навязчивых мыслей, что седой, старый. Что нашла, когда вокруг.... До двенадцати ночи было часа полтора. Измотанные постелью, сервировкой, опять постелью, мы отдыхали.Поцокивала музыка из магнитофона,темнел экраном телевизор. Толку включать его сейчас не было, на телеканалах тоже готовились к приходу придуманного, наяву никем не встреченного, нового года. Кто видел Бога? Никто. Но сочинили о нем столько книг, что остается положить одна на другую, и, если не получилось с Вавилонской башней, дотянуться до неба с шатких стопок. Так и с Новым годом. У Юлиана был свой календарь, у Цезаря свой, у папы Григория Х111 совсем родной. Но любой из них не дает возможности пощупать нового младенца или уходящего седого старца. Недаром древние книги говорят, что все вокруг суета сует, зыбкий мираж. Сон, если сказать проще. Я успел устать. Наля плавала как в тумане. Незнакомка под вуалью: "вот она была - и нету". Дальше суровые будни для воплощения множества идей в реальность. Есть ли это на самом деле? Расслабленность просочится сквозь телесные поры - и растает. Но в природе пустоты не бывает. Пространство заполнит то, что окажется ближе. А рядом, как всегда, самые большие гадости, от которых отбиваешься чем попало. Опять искания своего пути. Не лучше ли приторчать у придорожного камня, обходясь тем, что вокруг. Нет, это похоже на свинство. Значит, родился, поднял паруса, и лови ветер до конца бытия. Когда будешь не властен даже над пылинкой, чтобы сдуть ее с ладони, пусть Время расставляет поступки в жизни по законным местам.
  - Хорошо у тебя. Спокойно, - ровным голосом сказала Наля. - Чувство, словно за пазухой у доброго великана. Никто надо мной, и я никому.
  - Спасибо. Ты не ведаешь, что здесь творилось, когда пил.
  - Знать не желаю. Не для того набивалась, чтобы выслушивать басни о сексуальных похождениях с крутым мордобоем.
  - Ты действительно ощущаешь комфорт?
  - А что?
  - Однажды мне высказали, что первый этаж с зарешеченными окнами походит на камеру в тюрьме. Если в подъезде что-то случится, даже с дверным замком, деваться некуда.
  - Куда побежишь с пятого этажа, если на лестнице что-то произойдет?
  - Ну... там балкон. С него на другой.
  - Балкона нет? Квартирой ниже тоже?
  - Ты права. Решетку и молотком выбьешь. Земля рядом. С пятого этажа планировать больнее.
  - С чего такие мрачные мысли? - Наля поудобнее уселась на стуле. - Не перетрахался?
  - Устал. Но больше влияние центрального рынка. Как начал там деятельность, появились неприятные раздумья. Чем дальше, тем их больше.
  - Согласна, монотонность превращает человека в робота. Ответь, как же на заводах, фабриках? Люди не увольняются десятилетиями.
  - Так же, Наля. В учреждениях, лабораториях, институтах одинаково. Почти сто процентов населения составляют роботы, которыми удобно управлять. Включим телевизор, и станет скучно от каждодневного однообразия. Редко картину освежит полет мысли, живая струя. На Западе программы расчитаны на то, чтобы можно было уйти от будней. Забыться.
  - Реальность так страшна?
  - Не то слово. В цивилизованных странах люди придумали клубы по интересам. Тесное общение сильное лекарство от дум, поисков смысла жизни.
  - А он есть, этот смысл? Если да, в чем заключается?
  Положив руки на стол, Наля воззрилась немного восточными глазами, чем подтвердила мысль о прелести живого соприкосновения. Она и сама догадалась, смущенно затрепетав ресницами.
  - Странный разговор перед встречей Нового года, - завозился я на кресле. - Тебя это не настораживает?
  - Нисколько. Я призналась, что специально подошла, что с тобой приятнее, чем с другими. С ними я успела бы натрахаться, накачаться водкой. И отрубиться под бормотание рядом очередного хряка.
  - Мы тоже поработали.
  - И остались трезвыми. Может, впервые за взрослую жизнь я встречу приход неведомого как белый человек. Хочу всем существом ощутить волну новизны. Честное слово, заранее начинаю дрожать.
  - А когда встречала с Вагитом?
  - Значит, нравлюсь, - засмеялась женщина.-Представление о кавказцах у тебя книжное. Хлещут не хуже наших, когда запьянеют, побитой быть обеспечено.Если интересовало это, я ответила. Мечтаю послушать тебя.
  - Смысла не ведаю, - задумчиво постучал я по столу ногтем.- В Библии написано без обиняков: плодитесь и размножайтесь.
  - И не берите лишнего в рот,- фыркнула Наля.-Прости, я вся внимание.
  - И не бери лишнего на себя. Но в той же Библии, в других книгах, прослеживается мысль, что за жизнь человек способен сотворить из себя Бога. Нужно малость - отказаться от мирского. Тогда откроются горизонты познаний.
  - Эта малость по меньшей мере странная, - посмотрела на меня Наля - Кто будет растить хлеб, плодить детей? То есть, продолжать род человеческий, его дела. Святым духом питаться?
  - О чем сказала, обуревает и меня. Бог отвергает насилие, господство человека над человеком. Но если я отрешусь от земных соблазнов, кто станет насыщать? Будда сидел под деревом, питался яблоками и тем, что приносили. Иисус был из богатой семьи. Обладал даром сотворения чуда. Одним хлебом мог накормить толпу голодных.
   - Кувшином вина напоить страждущих, - закивала Наля. - На них работали люди или неведомые силы. Значит, были господами. Не вяжется с тем, к чему призывают умные книги. Откажешься от ничтожных земных благ, за порогом смерти ничего. Если бы Господь показался, тогда возник бы стимул стремиться к вершине. А знаешь, Библия права. Зачем искать неизвестное на неведомом пути. Плодитесь и размножайтесь, растите детей, продолжайте в них жизнь. Что посеете, то пожнете. В изречении смысл бессмертия. Он в потомстве. Грустновато, зато как есть. Сколько набежало времени? О, пора включать телевизор.
  
  
   ЖЕНЩИНЫ СВЯТАЯ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ .
  
   Светловолосая, голубоглазая, тонкая в талии женщина лет двадцати трех, была красавица. Длинные ноги, четко обрисованные губы, ангельская улыбка наводили на мысль, что в каком - нибудь Брюсселе, или даже в Москве, художники бегали бы толпами. Она была достойна кисти французских живописцев прошлого века Матиса, Ренуара. Написал бы с нее царевну Илья Глазунов, или кто из мастеров современности. Васильев, царство небесное. Но как распоряжается судьба. Чудовище без признаков таланта восседает на троне, а достойная его в порванных туфлях поднимает пыль на ростовских улицах, ублажает рожденное изувером существо любовью с преданностью. Странные создания, женщины. Загадочные, непонятные. Часто кажется, не мужчины правят человечеством. Они. Если женщине что-то понравится, это что-то обречено на успех. Вот и Камаз, тупое существо с запросами, при сожительнице выглядел ростовским дэнди. Без нее был похож на сорвавшегося с привязи быка с кольцом в ноздре, которого рекомендовалось останавливать одним приемом - кувалдой промеж крутых рогов.
  
   СЧЕТ ПОБЕДАМ ЕЩЕ НЕ ИССЯК .
  
  Бросилась в глаза лет двадцати восьми блондинка с волнистыми волосами. Подключился. Из головы не вылезала сумма влета. На книжке шесть тысяч рублей. Мать честная, черненький ребенок почти за восемьсот баксов. Веревку пора искать, если бы гарантировали, что ТАМ этого нет. В великих книгах написано: как вверху, так и внизу. На земле тела с душами, на небе души без тел. Значит, знаний и добра не прибавляется, а тупости и зла не уменьшается. Одно лекарство - терпение. Когда зазвучала мелодия медленного танца, протянул руку навстречу блондинке. От волос пахло морем. Женщины перестали пользоваться духами, обходясь запахами собственными. Шея открытая. И родимое пятно. Там, где не увидеть невозможно -за соломенной прядью. Губы как у молодой Лолобриджиды. И так, что в знаменателе? Черненький ребенок и блондинка с губами. Один пусть растет, коли приправили, вторая успела загореть.
  - Вы давно отдыхаете?
  - Сегодня десять дней. А вы?
  - Третий. Доволен под завязку.
  - Зов семьи?
  - Холостяк. Очень невезучий.
  - Холостяки везучими быть не могут. Везучими считаются те, у кого в достатке всего.
  - Не согласен. Тибетский Верховный Лама или Патриарх Всея Руси. На семьи табу. Тем не менее, потолка достигли.
  - Опереться не на кого. Оставить накопленное некому.
  - Опираются на паству. Оставляют людям.
  - Надо детям.
  - Железная женская логика. Как в рекламе о стиральном порошке.
  - О порошке спорить не стоит. Надо чаще стирать рубашки.
  - Э...кг. Как вам мелодия?
  - Она заканчивается.
  - Блин... Кругом не успеваю.
  - Потому что холостяк.
  Я собрался отойти в сторону, но поманили приятели блондинки. Зазвучал ритмичный танец. Как ни старался, до новой знакомой было далеко. Легкость, чувство ритма, когда движение исполняется как бы с оттяжкой, но точно в ноту. Когда женщина ощущает, что за нею следят, она способна заворожить. Женщина, но не баба. Пусть у бабы будет девяносто на шестьдесят на девяносто, у женщины на размер больше или меньше. Я старался до пота.
  - Молодец, - заслужил похвалу блондинки. - В твои-то годы... Простите.
  - Просто седой, а так, восьмидесяти нет, - не впервые не обиделся я.
  - Стремитесь. Глядишь, взлетишь.
  - Как насчет посидеть после зверинца?
  - Надо понаблюдать еще на парочке жгучих танцев. Если что останется, почему бы и нет.
  - Ну да, ну да. Насчет картошки дров поджарить...
   Глубокий южный вечер тем отличается от неглубокого северного, что не нужно торопиться.
  
   ТАКОЙ КОЛОДЕЦ ЖАЖДУ НЕ УТОЛИТ .
  
   Когда продирался к выходу, подцепил белокурую смуглянку из Новошахтинска, реализатора чужого товара. Лариса часто мельтешила мимо. Сверкая сахарными зубками, поддразнивала:
  - Валютчик... Меняла... Доллары, марки...
  Вернулась в родные края из Москвы. Не получилось достичь того, на что рассчитывала. В Новошахтинске обил пороги дома матери муж, средней руки коммерсант, от которого слиняла пару лет назад. На Дону бабы не рассуждают. Не притерлись - узелок с бельем в руки и на вокзал. Кровь горячая, неукатанная цивилизованными законами, да рамками устоявшегося общежития.
  - Куда торопимся?
  - О, валютчик. Меняла... А ты?
  - На место. Свернусь и на хату.
  - Пригласи в гости.
  - С хозяйкой квартиры поругалась?
  - Каждый вечер одно и то же. Работы нет, задолжала. Отойти бы где от заразы.
  - Один день проблему не решит.
  - Завтра пятница. Отпашу и домой съезжу. Посмотрю на сына с бывшим разлюбезным.
  - Сына с кем оставила?
  - С ним. На "джипе" учит кататься. К бабке дорогу забыл. Что скажешь, бумажная душа?
  - В мыслях не возникало отказывать, сама постоянно пролетала мимо. А ты серьезно?
  - Только я товар сдам. Подождешь?
  - С нетерпением.
  Лариска перелезла через стойку вокруг торгового места. Джинсовая юбка с разрезом до оголенного пупка. На одной пуговице. Роста мы едва не одинакового. Девочка лет под тридцать. Ноги - мечта устроителя модельных променадов. Раскорячится, и шмыгай туда - обратно. Столица навела лоск на поведение, косметику, говор. Никакого хохляцко-казацкого "гэканья", звонкое едва не "к".
  - На автобусе, жмотина? Марки... доллары...
  Лариска притирается,а тела не ощущается.Пух с тополей, в женщину воплотившийся. Что за духи! Голова кругом. Потому долги хозяйке, напарницам по работе. Но... за такую не жалко заплатить. Не долги - с ними пусть сама распутывается, а за редкое для себя лично такси.
  - Лови, милая. Учти, я против чаевых.
  - Кто бы сомневался.
   В супермаркете раскошелился на продукты, бутылку пива, сигареты, жвачку. Посидели на кухне, покушали, посмотрели телевизор, подождали, пока уляжется. Потом привычное:
  - Так. Пора работать.
  - Уймись, маньяк.
  - Завтра рано вставать.
  - Тогда готовь ванну. И чтобы вода ровно тридцать семь градусов.
  - Чем мерить? Водяного градусника отродясь не держал.
   - Членом. Для него как раз.
  Я все-таки старею. На фоне белоснежной, от потолка до пола, капроновой занавески, закрывающей окно с дверью на балкон, завернутая в розовое полотенце фигура зрелой женщины. Изогнулась амфорой, Афродитой на берегу морском, одной рукой поддерживая полотенце, другую закинув за голову. Поза не на показ, отдыхающая после ванны. Я голый по пояс на коротком диване, в руке бокал с ананасовым соком. В комнате тепло, сок освежает, настраивая на балдежную волну. Пора перемещаться на кровать. Она придет, она согласна. И...первое разочарование. До меня там побывали половина Ростова с половиной Москвы. Еще бы... даже животные оглядываются. Жаль. Не первый раз приходится сталкиваться с проблемой, когда снаружи влекущая лепота, внутри "полое безмолвие". Нужно запастись терпением и ждать наступления утра. Потом придумывать массу неотложных дел. Может, виной всему сегодняшний александрит? Камень измены...
  Но Лариса на рынке больше не появилась.
  
  
   СИЛА ПОЛОВАЯ .
  
  Какое счастье, когда тебя подталкивают под зад длинные молодые ноги. Когда обжигающее дыхание можно сравнить с порывами горячего воздуха, настоянного на запахах дикорастущих трав. Когда ловишь розовые полоски, они то ускользают, то присасываются с неистовой силой. До боли. Нижние губы не застывают продолжением полой трубы, а работают без устали, всасывая и выплевывая. Всасывая и выплевывая. Забываешь про все на свете, поцелуями покрывая любое, что попадается на пути.Даже подушку, завернувшийся на нее край простыни. Прилагаешь усилия, чтобы сдержать готовые взорваться паром части тела. И летаешь, каждой клеточкой ощущая, что партнерша в восторге от стремления ублажить ее. Она не желает влезать в нижнее белье, которое отличает от вечернего платья лишь количество зрителей, чтобы покинуть квартиру на первом этаже. Навсегда. Может быть, когда-нибудь... легкий кивок головы. Здесь хоть набивайся в любовницы. Вся попка липкая, а силы еще есть.
  
  
   ЛЮБОВЬ. И НЕТ НИЧЕГО ЕЕ СИЛЬНЕЕ .
  
  В дверь не позвонили, а постучали. Маринка. Переквалифицировала из порядочного кобеля в профессионального вышибалу зародышей. Не успеет залететь с сожителем ли, торгующим ли овощами кавказцем, сразу ко мне. Убегает похудевшая, счастливая. После кувыркания с утробным рычанием, постельное белье приходится менять - до такой степени перекручивалось. Вино употребляла, чтобы спиртное в горячем теле прибавляло жару еще. И всегда туши свет и лови что накроет от пяток до макушки. Для Маринки я талисман добрый.
  
  
   МАРИНКА .
  
   Женщина захмелела с полустакана вина,заторопилась в постель, боясь, что мною завладеет усталость. Я наблюдал, как Маринка стягивала выходное платье. С грудей сползал узкий лифчик, открывая коричневыми кругами приклеенные соски с бледными пупырышками. На животе мягкие линии мышц с пуговкой - пупком посередине. Розовые с бантиком трусики с выпирающим лобком. Маринка любила красный цвет. Темные волнистые волосы охватывала красная лента, открывая удлиненное лицо с горбинкой носиком, выразительными губами. Сытенький подбородок, высокая шея, женские плечи. Маринка развязывала ленту, кидала в общую кучу. Взгляд синих глаз подергивался поволокой. Полуприкрыв веки, пальцами поддевала резинку, стягивала последний оплот трикотажного запрета. Ноги полные, коленки округлые. Попка оттопырена. Процесс сбрасывания трусиков медленный, неторопливый. Расстояние до пяток большое. "У моей жены голубые глаза". "А остальное?". "Остальное ноги". Приятно чувствовать себя мужчиной, которого хочет возбудить женщина. Лишь в молодости не успевали раздеться, как сношались в полный рост, ступней скидывая прилипшую к ноге штанину, рукой стаскивая с бедра партнерши семейные трусы голубого или розового цвета. Других расцветок наша промышленность не признавала. Если бы эти трусики в те времена... Я чувствовал, как волна возбуждения прокатывалась по телу, как тяжелела головка члена, которой тесно стало в китайских трусах. Дыхание становилось бурным, покрывался испариной живот. Задница сама ерзала на стуле. Но рано. Пусть Маринка станцует танец живота. Не азиатка, смесь хохлушки с местным аборигеном. Все равно смугленькая. Женщина изогнулась, отвернула попку вбок. Подняла руки, потянулась за ними. И заколдовала водяной змеей. Улыбка смущенная, напоминающая, что Маринка русская. У азиаток такого выражения не узришь, возбудить хозяина ее прямая обязанность. Местных приучали азиаты с кавказцами, или пробуждались гены далеких предков. Маринка вошла в раж. Дрянь, наскотинилась с черножопыми. Дотянувшись до магнитофона, я нажал на клавишу. Попал на "постельную" кассету, поставленную для Людмилы. Маринка восприняла мелодию за родную. Бросая призывные взгляды из-под крыла волос, изгибалась блудницей на сковородке в аду. Не единожды запутывался, испытывая расслабленность с желанием овладеть подружкой. Ощущал себя мужчиной, для которого женщина создана для удовольствий. Когда Маринка разогрелась, мелодия подошла к концу, я снял одежду. Сзади облапил каучуковые груди. Откинув волосы, повернул к себе лицо, впился в набухшие губы, чувствуя, как разъезжаются у партнерши ноги. Мы начали долгие игры, контролируя каждое движение,чтобы не привело оно к преждевременному извержению вулкана чувств, не отобрало силы. Изредка меняя положение, едва шевелясь, качались посреди комнаты. Затем начали двигаться к дивану, служащему кроватью с тех времен, когда полутороспальная деревянная продавилась до пола. Я положил женщину на него, не отлипая ни на мгновение. Наступил бурный конец, со стонами, покусываниями зубами губ, плечей, мочек ушей. И бешеной скачкой на финише. Маринка взлетела на небо от счастья, почувствовав, что в животе появилась боль. Вороватый поход от мечтающего о ребенке сожителя удался. Крепкий поцелуй на пороге. Обещание заглянуть на огоне.
  
   КАЖДОМУ СВОЕ .
  
  Думами начала овладевать тоска зеленая. Зачем торчу на рынке, теряю время. Занялся бы плетением лаптей, глядишь, кто купил бы. Деньги крутятся не здесь. Внизу бабки только куются. Затем передаются наверх, где ничего не делают, но знают, как ими распорядиться.
  - Андреевна, где и с кем будешь проводить Новый год? - похлопав перчатками по бокам, спросил я у соседки, успевшей продать не одну бутылку разбавленного пойла. Морозец придавливал.
  - С кем его встречать? -отвернула конец пухового платка женщина. - Внук намылился в гости. Дочки если придут поздравить. Справлять будут семьями. Сама.
  - Народ старается в стаи сбиться.
  - Собирались. В советское время. Теперь чего колобродить, когда одиночек больше, чем семейных. И те как собаки, кто сколько заработал.
  - Запоздало прозрели, любви-то не было. Вот и начали подбивать бабки. В семьях, созданных по уму, их не считают.
  - Хочешь сказать, при коммуняках жили без любви? Как же детей плодили, внуков дожидались?
  - По инерции. Да праздники веселья прибавляли. Оглядывались под конец жизни. А она прошла. Никчемная.
  - Сейчас кчемная? Сегодня и не хотят жить семьями, потому что детей кормить нечем. Самим бы не пропасть.
  - Зато все просчитают, чтобы претензий меньше было.
  - Разве это любовь? На подсчетах.
  - Крепче той - с разгона. Взял бы я сейчас, городской житель, деревенскую бабу, у которой образование сводилось к восьми классам с кулинарным училищем. С крестьянской смекалкой находиться при куске хлеба. Учиться не давала, в стойле держала, пока путы не порвал, да не сдернул.
  - Далеко?
  - Что далеко7
  - Сбежал, спрашиваю, далеко?
  - Не очень, - отвернул я лицо.
  - Вот именно, - указала пальцем Андреевна. - Тот на тот менять - тот и получится.
  - Дело не в нем, - сдержал я закипевшую было энергию. -Советский Союз варился в собственном соку. Пример взять не с кого. Поэтому и второй раз вперся в деревенскую. Не учись, да вы не учитесь, по углам скребетесь. Детям головы забивать не смей. Читай поменьше, побольше по хозяйству занимайся. Не успел квартиру получить, от перенапряга заболеть - развод. А был бы американский пример, сначала узнал бы, что отец у нее пил, мать его гоняла как собаку, на суету в колхозе оба способными не были. Больше воровали. По их стопам и дети пошли. С какими генами дочь родилась, какое отношение к мужчине сложилось? За то, что уродовался на формовке, тарелка борща на стол. Задержался в редакции, в издательстве - голодный. А я стремился к тому, что разумные люди приветствуют. К знаниям.
  - Она не понимала этого учения, - задумчиво сказала Андреевна. - Дочка, когда в техникуме училась, головой страдала.
  - Ты была против, - усмехнулся я.
  - Не против, но.... Наше дело, чтобы муж был сыт, обстиран, обласкан. Науками пускай занимаются городские. Лбы крепкие, сами смышленые.
  - Разные мы люди, - после паузы сделал я вывод - Какие девочки набивались, умненькие, с дипломами. Боялся потерять независимость. С крестьянками куда легче.
  - Примера американского не было, - подковырнула Андреевна. - Сегодня бы здесь не стоял.
  - С умными проще. Обходятся дешевле, - не обиделся я. - Не купят сапоги за две тысячи, чтобы через месяц выбросить, а возьмут за пять, поносят пару лет, сдадут в комиссионный. Добавят мелочь, снова щеголяют в модной обуви. Так и с одеждой, и по всей жизни. Поздно простые истины до нас доходят.
  - Созрел, начинай работать, - отодвинулась Андреевна.
  
  
   ВРЕМЯ РАССУДИТ ИЛИ ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ .
  
   В конце месяца разом зацвели сирень, черемуха, сады. Стало холоднее, словно бело-розово-синие соцветия вобрали тепло в себя. Пришлось натягивать свитера, легкие куртки. Ребята вернулись к кроссовкам, ботинкам с как бы обрубленными носами. Мода пошла. Девчата навострились наплетать множество косичек, иногда с разноцветными шнурками. Негритянский образ жизни нравился молодежи больше, нежели образ жизни белых людей из развитых стран. На ум невольно приходил вывод, что от предложенного цивилизацией новое поколение выбрало самое плохое. По телевизору прозвучало откровение одного из депутатов Государственной думы, мол, хорошо, что пьющая часть населения России ушла в мир иной. Я ужаснулся неприкрытому цинизму. Я тоже едва не попал в это число. Но до перестройки пил от случая к случаю, с началом ее забухал от непонимания происходящих вокруг перемен. Кто пил, тому было без разницы, что творилось вокруг.
  - Конечно, я не газовик. С ним было бы по иному.
  - Да, с ним другие расклады. Семнадцать лет были вместе, по десять раз на день созванивались. Десять лет при встречах только целовались. Многие этим похвастаются? Отпуска проводили вместе, территорию бывшего Союза объездили. Летом на море каждые выходные. Если бы позвал, бросила бы всех. Поздно, молодая любовница. С ребенком..., - у Татьяны от обиды задрожал подбородок. - У нее нижняя губа отвисает, словно заячья. Вот так...
  - Красивая жизнь, о ней мечтает любая женщина, - пропустил я застарелые стенания мимо ушей. - Попробуй еще, глядишь, не все потеряно.
  - Измены не прощу, - не согласилась подруга. - И после тебя ему делать нечего. Встретились бы до него, в его сторону не обернулась бы.
  - Так была озабочена?
  - Мы занимались любовью всего раз в неделю. Даже не подозревала, как это может быть приятно. Вы разные. Ты лучше
  - Верится с трудом, - хмыкнул я.
  Я долго молчал, оглядывая не заставленное мебелью помещение. В окно были видны голые деревья с раскиданными кронами. Как перед балконом Татьяны. Даже сороки с грачами, горлицами на ветвях. Летом, наверное, детского садика внизу видно не будет. Дальних девятиэтажек точно. Их закроют пирамидальные тополя. Жаль утраченных баксов. Можно было бы сделать конфетку. Впрочем, излишества нам ни к чему. Нужно думать о том, как продать акции "Газпрома", чтобы после отдачи долга осталось и себе.
  - Разные мы люди, - отчертил я черту. Красивая Таня, очень, даже на юге. Ласковая, рассудительная. Воспитанная? Нет, вымуштрованная под одного из любимцев коммунистической партии. Деревенского мало, хотя бы потому, что, как Зоя Космодемьянская, слова лишнего не скажет. - Давай-ка расставаться. Я говорил, что назад не возвращаюсь.
  
   БЫВАЕТ . ОБ ЧЕМ РЕЧЬ...
  
  - Ты что-то похудел, - когда прискакал на место, заметила Андреевна. - Бледноватый, осунулся.
  - Работал, - шмыгнул я носом. - В поте лица наверстывал упущенное.
  - С одной или несколькими? Сейчас модно отрываться в сауне с группой из команды по художественному плаванию.
  - Казачка, ты настораживаешь. Внук просвещает?
  - Сама по телевидению видела про наших руководителей. Одна так не измотает.
  - Смотря какая, - уклонился я от объяснений. - Бывает, приведешь домой, она подсказывает, чтобы использовал карандаш.
  - Какой карандаш? - не поняла Андреевна.
  - Обыкновенный, - ухмыльнулся я, вспомнив Леночку полуцыганку.- Намекнет куда вставить, или подвязать, и продолжай рисовать. Бабы сейчас без комплексов.
  - Не пойму, - нахмурилась старуха.
  - Меньше знаешь - в голове просторней.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"