Два стола и полумрак. Они и Остальные были близки и откровенны. Между Ним и Ей опять была пропасть, но через нее был брошен хрупкий мосток. Сладковато-тошный запах табака, пропитавший стены и назойливо врезающийся в ноздри, не производил должного впечатления. От этого он злился и набирался силы от сизого тумана, окутавшего Их, Остальных и Других, сидевших там же.
Ни Их, ни Остальных нисколько не смущали те Другие, которые вливались в общий пейзаж мрачновато-подвального интерьера с точечным светом.
Уютно свернувшись кошкой, Она сладко что-то мурлыкала. Такое же мурчание лилось ото всюду, где были Остальные. Иногда, в ответ на Ее мур-мур, Он тихо тявкал и вилял своим купированным хвостом. Он еще не знал, что видит Ее последний раз. Она не думала об этом.
В какой-то момент Он очнулся от своих туманных воспоминаний и не менее туманных сумбурных мыслей. Редкие, но настойчиво яркие вспышки света не давали воспоминаниям и мыслям принять более отчетливую форму. Зато сейчас они становятся яркими и нередко имебт продолжение.
- И все-таки за что подарок?
- Тебе это так неприятно?
- Нет. Напротив.
- Вот я и хотел сделать тебе приятное. Ты была такой... грустной, раздраженной...
- У меня было плохое настроение.
- Поднялось?
- Да... И все-таки за что?
- Я тебя люблю.
- И что?
- Ничего. Просто люблю. Разве этого мало?
- Не знаю. Все как-то не так...
В тот момент Они стали единым организмом - странным вариантом сиамских близнецов. По крайней мере, так казалось Ему.
Остальные были уже где-то нереально далеко, за сизым туманом. Но Их отделяла от Них всего лишь эта туманная зыбь, которую мог разрушить любой вздох. Возможно, именно поэтому Он старался почти не дышать. А, может быть, Он просто боялся сдуть этот вечер. Их последний вечер вместе. Вместе с Остальными.
- Мне уже давно никто не писал писем.
- Мое тоже не окончено. Я написал не все, что хотел. Да, наверное, никогда и не допишу.
- Почему?
- Кондиция не та. Хотя кое-что все же досказать нужно.
Горячей патокой потекла мысль. Она искала выхода. О, сколько же Он мог Ей сейчас сказать!.. Узда алкоголя окутала и без того скупой язык. И пока эта горячая патока недосказанности искала выход, она остыла и стала уже не такой сладкой.
"P.S. Я бы очень не хотел, чтобы все закончилось так же, как начиналось... Шуткой..."
Вот и все. 13 капель. И ни о чем.
Какой-то странный холодок одиночества вдруг пробежал по Его спине. Он вспомнил его. Точно такой же неуверенный ветерок холодил Его тогда, у реки. Но сейчас этот ветерок был более настойчивым и отрезвляющим.
- Все рано или поздно кончается...
- Или не кончается совсем. Второй вариант меня устраивает больше.
- Тебе не достаточно, что я тебя люблю?
- Мне достаточно. Но не тебе.
- Да. Ты прав. Романтик...
- Возможно. Это плохо?
- Нет. Почему же... мне очень понравилось твое письмо. Особенно это:
...Я глаза твои помню...
Мир бесследно исчез,
Закружила нас полночь
Под ночной полонез.
И рассыпались звезды
В искрометной пыли,
И нестройные мысли
В голове поплыли.
Ты вернулась в рассветы
Не добра и не зла
И в холодное лето,
Не прощаясь, ушла.
...Я глаза твои помню...
И, как ветреный сон,
В ту последнюю полночь
Мой последний поклон...
- Это действительно так.
Отогнанный было холодок опять подступил к Нему. Он понял наконец, что то была действительно Их последняя полночь. Не упустить бы теперь последний поклон.
Несколько минут еще Они перекидывались ничего не значащимися фразами. Мурчание о чем-то и ни о чем...
Каскад нестройных, но достаточно ритмичных звуков смыл Ее и заставил двигаться в такт своего всепоглощающего шума. Теперь, лежа на спине и созерцая неровно выбеленный потолок, Он никак не мог вспомнить, зачем Он прыгнул в этот шум: чтобы не оставить Ее одну или просто чтобы быть с Ней. Она, как и любая другая кошка, нигде не будет одна, даже оставаясь наедине со своей тенью. Значит сработал Его собачий инстинкт спасения.
Выудив Ее из пропитанного шумом точечного света, Он и Остальные почти вынесли Ее в душноватый, но все же более приятный, чем туманный короб, вечер. Тут же взмахнув своими доселе невидимыми крыльями, Она стрекозой помчалась навстречу чему-то, что пугало Его больше всего.
Прямо. Только вперед. И никуда больше. В сквер для отъезжающих. На площадь расставаний.
И только когда Ее глаза дрогнули бриллиантовой пеленой, а на ресницы сел туман, Его поразила молния закрывшейся дверцы машины. Он готов был бежать до потери сознания, до тех пор, пока что-то не взорвется в его голове, не лопнет ярко-алым шар перед глазами. Истошный крик застрял комом в Его горле.
#Зачем ты так со мной? (X) Я умерла. Прощай.#
Этот ком все же нашел себе выход, но тут же превратился в туман на Его ресницах. Он еще долго стоял на этой площади вечного одиночества и смотрел на сизую струйку дыма, изредка переводя взгляд на желтоватый свет Ее последней фразы. Он упустил свой последний поклон навсегда.
"Летели мухи на него со всех сторон,
Был ритуально скушан он..."