Penhaus : другие произведения.

История советской номенклатуры и платоновской модели социализма.часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Клянусь восходом и закатом"(из Корана)="Периодом колебания"= "Очередным Началом и Концом схожего преобразования"= клянусь "Посевом и сбором урожая"="Время разбрасывать камни и время их собирать" ="Что посеешь то и пожнёшь"
   История советской номенклатуры и платоновской модели социализма. часть1
  
  "Клянусь восходом и закатом"(из Корана)="Периодом колебания"=
  "Очередным Началом и Концом схожего преобразования"=
  клянусь "Посевом и сбором урожая"="Время разбрасывать камни и время их собирать"
  ="Что посеешь то и пожнёшь"
  
  "Клянусь восходом и закатом" о том что описан Периоды преобразований общественных и экономических преобразований В России И СССР:
  1 Ленинский прерванный Период преобразований:
  от разрушния феодальных экономических отношений царской России
  посредством бесплатной раздачи земли и национализации государством фабрик и заводов,
  установления жесточайше Военной диктатуры Платоновского типа и отказа от него в виде перехода
  к НЭПу, к частной инициативе в 1922-1924-1927 годах;
  Ленин "Пройдет время..<..> и <....> новыми поколениями...<..> будет всё понято "
  
  2 Сталинский период отказа от НЭПа и частной инициативы в виде коллективизации и построения государственных предприятий = индустриализации на средства Рокфеллеров вплоть до 1941 года
  =построения Платоновского бюрократического социализма и закрепления в виде Сталинской конституции конца 30х годов,
  введения Военной диктатуры Платоновского типа, закрепившей в сознании советский тип бюрократического мышления,
  итскуственное продолжение Военной диктатуры Платоновского типа в послевоенный промежуток вплоть до смерти Сталина 1953
   и выход из военной диктатуры Хрушевскими преобразованими, введением Хрущовыми и Косыгиным зачатков Ленинского НЭПа,
  Брежнеский период распада Платовского социализма в экономике и введения элементов демократии, закрепленной в Брежнеской конституции конца 70 х годов.
  
  3 Горбачевский период введения подконтрольного государству ленинского НЭПа в 1985-1989 г,
  Полное банкротство казны из-за неумения своевременного отката к государственному социализму в экономике,
  Распад государства и введения полувоенной диктатуры при Ельцине с искуственными провоцированием конфликтов в Чечне,
  ввеедение Гайдаром бандитского Нэпа и замена его государственным НЭПом при Путине,
  отказ от элементов демократии, достигнутых в брежневском промежутке.
  
  Вывод.
  Наболее короткий период Преобазований был достигнут при Ленине, под его непосредственным руководством, Запад пытался вмешиваться, но практически не успевал за издаваемыми Лениным декретами и подзаконными актами,
  хотя Запад косвенно влиял на ужесточение Преобразований с помощью ранения Ленина, развязывания Гражданской войны и аккупации значительных территорий.
  
  Номенклатура - властьимущая бюрократия _Ч8
  Номенклатура - властьимущая бюрократия _Ч9
  
  Сталин и номенклатура - Stalin USSR ...YouTube
  Виктор Мохов. Коммунистическая номенклатура в сравнительном измерении. - YouTube
   Анонс Почему номенклатура не стала защищать СССР...YouTube
  Пихоя Р.Г. Почему номенклатура не стала защищать СССР......YouTube
  A.M. Некрич. Золотой век номенклатуры
  
  ВНУТРЕННИЙ ПРЕДИКТОР СССР РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ
  
  Том 1, гл. 1, 2.
  
  Емельянов В.Н.,
  кандидат экономических наук Однобокий интернационализм или Сталинизм - это азиатский способ производства
  
  Михаил Восленский
   НОМЕНКЛАТУРА
  ГОСПОДСТВУЮЩИЙ КЛАСС СОВЕТСКОГО СОЮЗА
   ПРЕДИСЛОВИЕ К СОВЕТСКОМУ ИЗДАНИЮ
  
  Траекторный сдвиг в сторону "Охранной диктатуры",Саттаров
  
  АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ СУМЕРКИ
  
  {Вадим Роговин http://www.wsws.org/ru/historie/rogowin.shtml}
  Лекция Вадима Роговина в университете Глазго 6 марта 1996 г.
  http://www.wsws.org/ru/historie/rogowin.shtml
  
  Мировая революция и мировая война
  {[Мировая революция и мировая война]}
  Title: {Мировая революция и мировая война}
  Author: {Роговин Вадим}
   Serie: {Книги Вадима Роговина}
  
  Вадим Роговин и судьба марксизма в России
  Часть 1 | {Часть 2} | {Часть 3}
  Владимир Волков
  28 ноября 2003 г.
  
  Вадим Роговин
  Том 5. ПАРТИЯ РАССТРЕЛЯННЫХ
  Партия расстрелянных
  
  Вадим Роговин
  Том 4. 1937
  1937
  
  Вадим Роговин Том 2. ВЛАСТЬ И ОППОЗИЦИИ
  
  
  Вадим Роговин Том 6. МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И МИРОВАЯ ВОЙНА
  
  Вадим Роговин Том 7. КОНЕЦ ОЗНАЧАЕТ НАЧАЛО
  
  Презентация 7-го тома исторического исследования В. Роговина состоится в Москве
  14 мая 2002 г.http://www.wsws.org/ru/2002/mai2002/rog7-m14_prn.html
  
  Выступление Ю.В. Примакова на презентации книги В.З. Роговина "Конец означает начало"
  http://www.wsws.org/ru/2002/jul2002/prim-j18_prn.html
  Юрий Примаков
  
  В. Роговин в книге "Партия расстрелянных"
  В. Роговин в книге "1937"
  Роговин В. Была ли альтернатива?: Троцкизм. Взгляд через годы. М., 1992.
  Роговин В, Власть и оппозиции. М., 1993.
  Смотри также:
  {О Вадиме Роговине - "Это был человек, без которого мир становится ниже на голову, беднее"}
  (7 июня 2002 г.)http://www.wsws.org/ru/2002/jun2002/galr-j07.shtml
  
  { В память о Вадиме Роговине}
  ( 5 июня 2002 г.)http://www.wsws.org/ru/2002/jun2002/dnvr-j05.shtml
  
  { Послесловие Вадима Роговина к книге Конец означает начало - Для чего я писал свое семитомное исследование "Была ли альтернатива?"}
  ( 18 мая 2002 г.)http://www.wsws.org/ru/2002/mai2002/post-m18.shtml
  
  { Вадим Роговин и его историческое исследование "Была ли альтернатива?"}
  ( 2 июня 2001 г.)http://www.wsws.org/ru/2001/jun2001/rogo-j02.shtml
  
  { В память о Вадиме З. Роговине - Речь Дэвида Норта в Берлине 5 декабря 1998 г.}
  ( 8 июля 1999 г.)http://www.wsws.org/ru/1999/jul1999/rogo-j08.shtml
  
  
  
   История советской номенклатуры и платоновской модели социализма.часть5
  
  A.M. Некрич
  Золотой век номенклатуры
  
  Неоазиатский способ производства Foma Zamorski http://proza.ru/2009/11/16/1289 http://proza.ru/avtor/chugunoff
  
  В. Ф. Потуданская, С. Л. Жаркова.
  Экономика переходного периода
  Часть 1 Учебное пособие
  
  
  Егор Гайдар
  Государство и эволюция
  http://webreading.ru/sf_/sf_history/egor-gaydar-gosudarstvo-i-evolyuciya.html
  
  
  Что такое "первоначальное накопление" Линдон Ларуш. О предупреждении академика Львова 12 июля 2001 г.
  Выдержки из вебкаста Комитета политических действий Ларуша "Экономика тихоокеанского региона на основе технологий термоядерного синтеза", 7 декабря 2013 года.
  "Европейская политика отталкивается от взгляда на человека как животное" Линдон Ларуш
  
  В хаосе нет морали. Смута основана на лжи. И рождает ложь.http://www.rg.ru/2012/12/10/zorkin-site.html
   Этим она отличается от позитивных революций
  
  Валерий Зорькин: Население РФ все чаще ведет себя не как единое общество
  
  
  Бердяев Николай Новое средневековье http://royallib.ru/book/berdyaev_nikolay/novoe_srednevekove.html
  
  
  К ВОПРОСУ О СОВРЕМЕННОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ
  Сергей Глазьев Геноцид
  http://lib.rus.ec/b/74314/read
  
  Белая книга. Экономические реформы в России, 1991-2001 Сергей Кара-Мурза Сергей Батчиков
  Сергей Глазьев http://lib.rus.ec/b/103718/read
  
  Сергей Глазьев
  Экономический смысл американской агрессии http://lib.rus.ec/b/74313/read
  
  "Мыльный пузырь" дефолта и его герои 15 августа 2007, 00:00 ["Аргументы Недели", Надежда ПОПОВА ]//Расследования
  
  
  "Голодный экспорт" в истории Российской Империи
  
  Последний шанс на "экономическое чудо" http://lib.rus.ec/b/348160/read
  Комплексный сравнительный анализ динамики социально-экономического развития Российской Федерации в рамках СНГ на основе показателей, определенных Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года и Стратегией экономического развития Содружества Независимых Государств на период до 2020 года. Экспертно-аналитический доклад. - М.: Счетная палата РФ, 2010.
  
  Через 5-10 лет Россия будет отброшена в каменный век?http://www.newsland.ru/News/Detail/id/298075/
  18 сентября 2008 в 11:19 Источник zavtra Опубликовал vizir
  
  
  "Парусник без руля"
  13 февраля 2013г.
  Источник: Лента.ру http://lenta.ru/articles/2013/02/11/glaziev/ В конце января 2013 стало известно, что ученые РАН подготовят президенту России Владимиру Путину доклад, в котором изложат список мер, необходимых для развития страны
  
  Сергей Глазьев Кто в стране хозяин? Сборник статей http://lib.rus.ec/b/103672/read
  
  ****************************
  
  Рекомендуемая литература
  Балязин В, Н. Профессор Александр Чаянов. М., 1990.
  Богомолова Е. В. Управление советской экономикой в 20-е годы: опьга регулирования и самоорганизации. М., 1993.
  Виноградов С. В. НЭП: опыт создания многоукладной экономики. М., 1996.
  Демчик Е. В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е гг.: от возрождения к ликвидации / Под ред. Г. Л. Соболева. Барнаул, 1998.
  Дмитренко В, П. Торговая политика советского государства после перехода к НЭПу. 1921-1924 гг. М,, 1971.
  Донгаров А. Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990.
  Дьяченко В. П. История финансов СССР (1917-1950 гг.). М., 1978.
  Жиромская В. Б. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988.
  Жиромская В. В. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996.
  Зевелев А. И. Истоки сталинизма. М., 1990.
  Измозик В. С. Глаза и уши режима. Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1928 гг. СПб., 1995.
  Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. - 30-е гг. XX в.). М., 1994.
  Кривова Н. А. Власть и церковь в 1922-1925 гг. М., 1997.
  Левина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930-е гг. СПб., 1999.
  Лютов Л. Н. Частная промышленность в годы НЭПа (1921-1929). Саратов, 1994.
  Максименков Л. Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция. 1936-1938. М., 1997.
  Маневич В. Е. Экономические дискуссии 20-х гг. М., 1989.
  May B. А. Реформы и догмы. 1914-1929. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993.
  О'Коннор T. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918-1930 / Пер. с англ. М., 1991.
  О'Коннор T. Э. Инженер революции: Л. Б. Красин и большевики 1870-1926 / Пер. с англ. М., 1992.
  Олегина И. Н. Критика концепций советской американской и английской историографии по проблеме индустриализации СССР. Л., 1989.
  Павлова И. В. Сталинизм: становление механизма власти. Новосибирск, 1996.
  Пашуто В. T. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.
  Примочкина Н. Писатель и власть. М. Горький в литературном движении 20-х гг. М., 1996.
  Рассказов Л. П. Деятельность карательно-репрессивных органов власти по реализации нового политического курса большевиков (1921- 1927). Уфа, 1993.
  Роговин В. Была ли альтернатива?: Троцкизм. Взгляд через годы. М., 1992.
  Роговин В, Власть и оппозиции. М., 1993.
  Трукан Г. А. Путь к тоталитаризму. 1917-1929 гг. М., 1994,
  Турицын И. В. Власть и пресса в советской России: Проблемы взаимоотношений и взаимовлияния в 20-е гг. М., 1998.
  Формирование административно-командной системы в 20-30 гг. М., 1992.
  Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика: Послереволюционная Россия (1917-1928). СПб., 1997.
  Шишкин В. А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924-1929 гг.). СПб., 1991.
  Щерба А. Н. Военная промышленность Ленинграда в 20-30-е гг. СПб., 1999.
  Янсен М. Суд без суда. 1922 г. Показательный процесс социалистов-революционеров / Пер. с англ. М., 1993.
  Гонения на Русскую Православную Церковь
  в советский период
  
  Лукашенко: Евреи должны быть взяты "под контроль" http://wow-impulse.ru/news/23223-lukashenko-evrei-dolzhny-byt-vzyaty-pod-kontrol.html
  Президент Белоруссии Александр Лукашенко, обращаясь к парламенту страны с ежегодным посланием, заявил, что его страна остается островом стабильности и порядка. Лукашенко заявил, что, несмотря ни на какие разговоры, стратегическим приоритетом для Белоруссии остаются отношения с Россией. Однако, по его словам, Белоруссия имеет право на свою точку зрения и свои, как он выразился, впечатления. После завершения выступления Лукашенко заявил, что в Белоруссии все евреи должны быть взяты "под контроль". Лукашенко обрушился с критикой на владельца крупнейшего белорусского интернет-провайдера Юрия Зиссера. Обращаясь к Семену Шапиро, председателю Минского областного исполнительного комитета, Лукашенко подверг критике Зисера и сказал: "Я просил вас год назад взять всех евреев в Беларуси под контроль". "Мы не смогли нормализовать этого человека", - сказал Лукашенко, имея в виду Зиссера.
  
  **************************
  ВНУТРЕННИЙ ПРЕДИКТОР СССР
  
  РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ
  
  Том 1, гл. 1, 2.
  
  ј 7. Путь к пуримской (февральской 1917 г.) революции
  Роль масонства, "русского" масонства, в поражении России в первой мировой войне подробно рассмотрена Н.Н.Яковлевым в цитировавшейся уже книге "1 августа 1914". В.Н.Емельянов в "Десионизации" отмечает, что после написания этой книги Н.Н.Яковлеву пришлось искать другую работу стараниями академика Г.А.Арбатова, хотя сионо-интернацисткое масонство в СССР, как известно, "не" существует, а книга Н.Н.Яковлева раскрывает фактологию, которую обычно замалчивают.
  
  Емельянов В.Н.,
  кандидат экономических наук
  
  Однобокий интернационализм или Сталинизм - это азиатский способ производства
  Что же такое азиатский способ производства? Комментируя Маркса, Ленин писал: "Ключ" восточных порядков - отсутствие частной собственности на землю". "Вся земля - собственность государства" (В.И. Ленин, Конспект "Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса, 1844-1863 гг., М., 1959, стр. 160).
  Стало быть, национализация средств производства - это не всегда социализм, коли таковая и при фараонах была!
  Следующий признак азиатского способа производства - наличие общественных работ, руководимых центральным правительством (в виде строительства пирамид, строительства вручную каналов и китайских стен) (В.И. Ленин, там же, стр. 263) .
  Весь объем управления национализированной экономикой одному азиатскому деспоты физически не под силу, поэтому он вынужден заводить над базисом пирамидальную бюрократическую управленческую надстройку.
  
  Базис же постоянно многоукладен, включая:
  
   государственно-бюрократический общинный уклад,
  
   государственно-бюрократический рабовладельческий уклад,
  
   государственно-бюрократический феодальный уклад,
  
   государственно-бюрократический буржуазный уклад.
  
  В последующих формациях один из укладов становится доминирующим.
  
  
  В России всегда были сильны рудименты азиатского способа производства. В частности, русские цари вплоть до Петра I считали себя верховными собственниками земли, они могли в любой момент лишить поместья какого угодно помещика и заменить его собственника, передав землю другому помещику. Постоянно отмечаем мы и наличие общественных работ.
  А мы же после 1917 года вернулись к государственно-бюрократическим укладам азиатского способа производства с обязательной для них надстройкой, во главе которой стоит неизбежный для нее деспот азиатского типа. Классическим представителем такого деспота и был Сталин. Возможно, именно потому и классическим, что сам был азиатом. Все это позволило Салтыкову-Щедрину, оглянувшись назад, дать пророческое описание сталинизма, вплоть до почти точной портретной зарисовки Сталина, которая отражается в лице последнего глуповского правителя - Угрюм-Бурчеева.
  Этим Михаил Евграфович явно подчеркивает свободу рук и оперативность азиатского деспотического правления, в чем есть не только минусы, но плюсы - например, во время войны и прочих экстремальных условий, которых у нас за тридцатилетний период правления И.В. Сталина хватало. А ведь именно в эти тридцать лет и была полностью создана вся совокупность и базиса и надстройки азиатского способа производства, перестроить которые на искомый социализм не удалось ни при демократическом волюнтаризме Хрущева, ни при застойном деспотизме Брежнева, хотя и тот, и другой в полной мере пользовались и свободой рук и оперативностью азиатского деспотического правления. Как ни курьезно, но широкая демократизация и гласность вводятся М.С. Горбачевым с использованием все этой же оперативности политической надстройки, которая досталась ему в наследство вместе с отлаженным И.В. Сталиным азиатским базисом. И это использование нужно рассматривать только как положительное явление, несмотря на его архаичную природу. Представьте, сколько времени потребовалось бы на введение этих перемен, если бы они обсуждались так, как это происходит в английском парламенте или в американском конгрессе! К сожалению, никто из трех вышеупомянутых послесталинских руководителей серьезно политэкономию не изучал - некогда было: но хватало времени на подъем к вершине руководства. А об азиатском способе производства и слыхом не слыхали, искренне полагая, что уже живут при социализме.
  Поэтому и пытались и пытаются исправить существующий базис с вершины политической надстройки. 12 марта 1988 года не где-нибудь, а в самой "Правде" появляется огромная статья "Кто переучит бюрократа". Естественно, в ней и речи нет о том, что бюрократ - неотъемлемая составная политической надстройки базиса азиатского способа производства, что без изменения этого базиса бюрократ никуда не денется. Но ведь это значит, что вся эта статья в главном партийном органе антинаучна. А таких статей и речей сейчас полным полно. Не нужно быть пророком, чтобы предугадать, куда приведет нынешняя очередная перестройка, если она будет вестись на подобном антимарксистском, антинаучном уровне. В том же номере "Правды" помещена на первой странице статья "Село устало от команд", в которой опять же идет плач, что даже в проекте нового закона "О кооперации в СССР" вновь заложены и директивные задания колхозам, и непомерная централизация и бюрократизация управления.
  А кто же все-таки конкретно эти бюрократы? И даже может быть не столько они сами (они тоже в основном исполнители), сколько те (номенклатура), кто спускает директивы на них при азиатском способе производства? Как классические примеры этого способа производства Маркс приводил прежде всего ближневосточные "супердержавы" древности - Египет и Месопотамию. Так, согласно Библии, первым проникает в Месопотамию Иаков, а в Египте первым крупным бюрократом при фараоне становится Иосиф. Постепенно за счет злоупотреблений в сфере распределения и лучших жизненных условий, чем у коренного населения, их потомство в этих странах размножилось, усилилось чрезвычайно и наполнилась их наследниками территория этих стран, которая в результате безоглядной хищнической эксплуатации превращается в пустыню, как до этого превратилась в таковую когда-то цветущая Аравия. Совсем недавно наши газеты сообщили, что подобное же антипатриотическое отношение к земле привело к гибели почвы и превращению в пустыню целой автономной республики - Калмыкии.
  Ограбив и превратив в пустыню плодороднейшие и нивы Ближнего Востока, этот комплекс обратил свои взоры на античные Грецию и Рим. <...> Под активным воздействием пятой колонны - масонов - Европа пала к ногам иудейского золотого тельца.
  Советская официальная печать практически вплоть до скандального разоблачения ложи П-2 десятилетиями помалкивала о существовании масонов. Сейчас же она считает, что этот скандал уже порядком подзабыт и можно снова вернуться к временам военного коммунизма, когда комиссары в кожанках, заведенные Л. Троцким в армии, без разговоров ставили к стенке любого, о ком был донос со стороны еврея, что тот только назвал его евреем, не говоря уж - жидом, или о том, кто по доносу заявлял о существовании сионо-масонского заговора. В этой связи наиболее беспардонными были выступления в нашей печати двух ее представителей, отразивших волю этой олигархии ростовщиков:
  1 августа 1987 года в газете "Советский спорт" появилась статья "Под музыку футбола", содержащая "откровения" политического комментатора Игоря Фесуненко. Он писал, что активисты "Памяти" занимаются тем, что "пугают доверчивых обывателей какими-то масонами, которых никто в глаза не видел".
  Полностью в духе комиссаров Троцкого, т.е. как аксиому, не требующую доказательства, подает вопрос о существовании сионо-масонского заговора и некий А. Черкизов, статья которого о "Памяти" была опубликована 18 июня 1987 года в газете "Советская культура": нет, мол, такого заговора и никогда не было - что тут доказывать! А тот, кто говорит о нем - антисемит!
  Итальянское телевидение выпускает многосерийный фильм о ложе П-2 под названием - весьма прозрачным - "Спрут-2". У нас же при переводе текста фильма с итальянского на русский язык слово "масоны" во всех сериях также беспардонно убирается и кое-где заменяется словом "мафия". <...>
  Таким образом, сионо-масонский бюрократический комплекс и есть настоящая расшифровка того, что мы обычно называем просто бюрократией ( точнее номенклатурой в бюрократии). Кому все это надо, как не самим сионо-масонам, заинтересованным в сокрытии своего присутствия в нашей стране.
   Именно эта политическая надстройка с 1917 года и приступила к созданию базиса азиатского способа производства, для чего прежде всего изъяла экономику из рук частных владельцев и передала ее государству, которое с первого дня было объявлено социалистическим. Русские, украинцы, узбеки, грузины, татары и прочие бывшие владельцы предприятий были либо физически уничтожены все теми же комиссарами в кожанках, либо бежали за границу.
  Военный коммунизм ноябрь 1918 - 1923 г. (карточная система распределения продуктов питания по списку) - государственно-бюрократический рабовладельческий уклад (включающий промышленные армии Троцкого по строительству жд дорог, стройбаты в армии, промпроизводство в Гулаге и потенциарной системе, использование труда военнопленных, сюда же относится теневая экономика, использовающая труд нелегальных гастарбайтеров) .
  К этому же укладу экономики относится, хотя относительно в небольшой по сравнению с лагерной системой, сектор рабского труда, именуемый кощунственно "трудотерапией". Он применяется в дурдомах обычного типа и в так называемых специальных психиатрических больницах, т.е. психиатрических тюрьмах, охраняемых обычной тюремной охраной в форме МВД. Эта категория рабов, среди которых значительный процент составляют заключенные по политическим мотивам, наиболее бесправна, так как формально - это лица якобы психически невменяемые. Автор настоящей работы отбыл около семи лет в этой системе, а конкретно в бывшей (при царе) женской петербургской тюрьме, превращенной в спецдурдом, и не видел за все это время ни одного настоящего психбольного. Врачи, носившие под белыми халатами офицерские мундиры МВД, прекрасно знали, что "больной" заключен не за мнимое убийство жены, а за написание книги "Десионизация". По поручению высших начальников они постоянно разъясняли ему, что степень улучшения его состояния здоровья (диагноз был стандартным - неизлечимая параноидальная шизофрения, при которой речь может идти только об улучшении состояния, но не о полном выздоровлении), а следовательно, и срок его пребывания в психтюрьме, зависит исключительно от того, насколько искренним будет сочтено комиссией по выписке из дурдома его осознание "бредовости" идей, изложенных в "Деосионизации" и отказ от них. Освобождение стало возможным только после прихода на пост Генсека М.С. Горбачева. Тем не менее находящаяся по сей день в руках сионствующих элементов наша пресса продолжает называть идеи, изложенные в "Десионизации" бредовыми (см., например, статью "Подлог" в "Известиях" от 26 февраля 1988 г. и др.). Слово в слово, в унисон с нашей сионизированной прессой вопят о мнимой бредовости идей "Десионизации" и западные радиоголоса, и их пресса.
  Бесправность рабов этого уклада азиатского способа производства заключается еще и в том, что срока их заключения не определены, в отличие от рабов в системе ГУЛаг'а: все зависит от решения очередной комиссии, от ее произвола. Так, "трудотерапия" В. Шепилова в швейках дурдомов длится уже 27 лет. Один лондонский священник, чтобы привлечь внимание к этому малоизвестному узнику нашего рабовладельческого уклада, даже установил с 17 февраля 1988 года пост на хлебе и воде в своей церкви, поставив в ней для себя клетку из железных прутьев. Ежедневно он собирает под петицией за освобождение этого узника около 200 подписей. Таким образом, этот сектор экономики еще не дождался своей перестройки, как и весь государственно-бюрократический рабовладельческий уклад, о полной ликвидации которого пока не слышно.
   Государственно-бюрократический рабовладельческий уклад с первых лет революции до середины 50-х годов давал 20-25% общего объема работ, выполнявшихся нашей многоукладной экономикой. Начиная с ХХ съезда партии этот объем постепенно сокращался, но отнюдь не исчез. В настоящее время он составляет порядка 5%. И, к сожалению, набор рабсилы в этот уклад экономики до сих пор остается наперед планируемым, что свидетельствует о продолжающихся (хотя и не в таких размерах, как ранее) нарушениях так называемой социалистической законности.
  Вскоре выяснилось, что экономика, которая по теории поступательного развития должна бы давать высокую по сравнению с капиталистической производительность труда, скатилась на уровень много ниже не только феодального, но и античного. Списать все беды на последствия гражданской войны не удалось. Лечить экономику высшей формации - социализма - "несуществующие" сионо-масоны предложили экономикой свергнутой формации - капитализмом (нэпом). С той "несущественной" при интернационализме разницей, что теперь вместо капиталистов из коренного населения стали хозяйничать почти исключительно капиталисты-революционеры или, как их назвали, нэпманы. В наши дни - дни практически второго нэпа - у коренного населения опять нет денег, чтобы открывать кооперативы.
  Вводя под давление обстоятельств, навязанных сионо-масонами, новую экономическую политику, В.И. Ленин неоднократно заявлял, что эта мера вынужденная и временная. И.В. Сталин, как верный ученик и последователь В.И. Ленина, после его смерти стал последовательно свертывать частный капитал, но до конца вырваться из паутины сионо-масонской политической надстройки не сумел несмотря на все свои старания до конца жизни: ведь с этой надстройкой не мог совладать даже сам В.И. Ленин! Почему? Причина проста: чтобы взять власть, сил у большевиков, а тем более материальных средств, крайне не хватало и пришлось согласиться на прием в большевики практически всего того Бунда, с которым В.И. Ленин всю жизнь воевал!
  
  Государственно-бюрократический феодальный уклад.
  Данная составная часть базиса азиатского способа производства практически полностью была сформирована И.В. Сталиным в конце 20-х - начале 30-х годов. Это было сделано в рамках осуществления коллективизации сельского хозяйства, которая и означала создание государственно-бюрократического феодального уклада в нашей экономике. К 1927 году, когда шумно отмечалось 10-летие Октября, сельское хозяйство в целом перевалило уровень 1914 года (последнего мирного года старого режима), однако его валовая продукция по зерну составляла лишь 91% довоенного уровня, а товарная часть зерновой продукции, продаваемая крестьянами на сторону, т.е. для снабжения городов и армии, едва доходила до 37% довоенного уровня, причем производили ее, главным образом, кулацкие хозяйства. Сионисты и масоны клали на стол И.В. Сталина прогнозы о существовании опасности дальнейшего падения товарной продукции зерна, натравливая его тем самым на физическую ликвидацию кулачества, как враждебного класса.
  
  К такому положению в области товарного сельского хозяйства привело дробление крупных капиталистических сельских хозяйств на мелкие, начавшееся в 1918 году после национализации всей земли государством, что особенно характерно для азиатского способа производства. Вспомните слова В.И. Ленина, приведенные выше, о том, что "ключ восточных порядков - отсутствие частной собственности на землю". "Вся земля - собственность главы государства". Однако этот главный принцип экономики азиатского способа производства, введенного у нас после октября 1917 года, был на практике нарушен осуществлением лозунга революции - "Земля - крестьянам!", а это привело к фактической потере государством контроля над земельной собственностью, хотя она все же продолжала считаться государственной. Процесс дробления хозяйств на мелкие и мельчайшие, которые становились полунатуральными, продолжался. Такие хозяйства были не в состоянии давать товарное зерно, не в состоянии достичь даже довоенного уровня, что ставило население городов и армию перед лицом хронического голода. Но как мы видели выше, затягивание нормирования продуктов по карточной системе было в интересах наживы сионистских оккупантов. Их такое положение устраивало со всех сторон. Кроме того, кризис зернового хозяйства неизбежно приводил и к кризису животноводства: скотину нечем было кормить. Чтобы оградить себя от голода, оккупанты и их пособники - эти бюрократы-нахлебники на шее народа - тоже ввели себе нормирование продуктов, но не по скудным карточкам, а по системе пайков, дифференцированных для разных уровней сионо-масонской пирамиды оккупантов-бюрократов. Эта система существует по сей день, обеспечивая оккупантов и их примасоненных пособников черной и красной икрой, севрюгой, лососиной, телятиной и многочисленными прочими продуктами, которых даже в глаза не видели подросшие молодые поколения нашего народа. Итак, коллективные интересы объединенного класса, представители которого являлись одновременно и рабовладельцами, и феодалами, и помещиками, и капиталистами, и вождями первобытных общин таежных охотников за мягким золотом, и вождями полярных оленеводов, - эти интересы требовали доукомплектования базиса азиатского способа производства государственно-бюрократическим феодальным укладом. За спиной И.В. Сталина эти интересы и вдохновлял вождя на их осуществление верховный раввин всея Руси, а на миру - член Политбюро Лазарь Моисеевич Каганович. Именно на его совести лежит физическое уничтожение 20 млн. лучших крестьян вместе с их семьями - так называемых кулаков, а по существу тех, кто и давал в основном стране товарное зерно и прочую сельскохозяйственную продукцию. Сейчас все это списывается на одного И.В. Сталина, о роли Кагановича - полнейшее молчание! Запрещено мировым Сионом и местными его оккупантами, вот уже 70 лет сосущими кровь нашего народа.
  
  Крепостное право было отменено в России 10 февраля 1861 года, а ровно через 70 лет - к 1931 году была завершена сплошная коллективизация сельского хозяйства. Земля, за исключением маленького приусадебного участка, была вновь отобрана у крестьян и вошла в состав крупного хозяйства, но не капиталистического, как до революции, а - на формацию ниже, т.е. феодального. Единственная разница с прежним феодализмом заключалась в том, что роль помещика теперь исполнял назначаемый (формально, якобы выбираемый на общем собрании) райкомом партии председатель колхоза, госбюрократ, исполнитель воли оккупантов. Крестьянин же вновь становился крепостным, прикрепленным к земле отсутствием паспорта, без которого он не мог никуда уйти из деревни. Но он становился крепостным с наделом, дававшим некоторую гарантию, что смерть от голода наступит не сразу. И все же начало 30-х годов, когда весь хлеб, производимый в колхозах, стал отбираться оккупантами, ознаменовался голодом по всей стране, и особенно в наиболее хлебородном Поволжье, где люди доходили до людоедства. А в это время сами оккупанты и их дети, получившие теперь по книге Анатолия Наумовича Рыбакова, даже вопреки замыслу автора, презрительную кличку "дети Арбата", ели досыта из пайков такие продукты, которые даже в западных буржуазных семьях были редкостью, считались (да и поныне считаются) слишком дорогими и не по карману. "Память" это помнит, несмотря на запрет помнить. Кстати, помнит она, что и жили эти госбюрократические феодалы в дворянских особняках того же Старого Арбата и в их загородных имениях, превращенных в новом "революционном" лексиконе в "дачи". Поэт Станислав Юрьевич Куняев в стихотворении "Размышления на Старом Арбате", написанном как отклик на упомянутую книгу А. Рыбакова, писал:
  Наша возникшая разом элита,
  Грозного времени нервная свита,
  Как вам в тридцатые годы спалось?
  Вы танцевали танго и чарльстоны,
  Чтоб не слыхать беломорские стоны
  Там, где трещала крестьянская кость.
  Знать не желают арбатские души,
  Как умирают в Нарыме от стужи
  Русский священник и нищий кулак.
  Старый Арбат переходит в наследство
  Детям. На Волге идет людоедство.
  На Соловках расцветает ГУЛаг.
  Так переливалась рабсила из создаваемого госбюрократического феодального уклада в расштряемый вновь уклад госбюрократического рабовладения. Но мало кто из 20 млн. недорасстрелянных староарбатскими обитателями кулаков, тех, кому стенку на месте заменили лагерем, вышел на волю - всех в мерзлоту опустили... А исполнитель - Яков Аркадьевич Яковлев (Эпштейн) - наркомзем.
  Ну, а как с товарным хлебом, с товарным мясом? С начала коллективизации прошло около 60 лет, дополнительно распахана дважды - раз при Сталине, раз при Хрущеве - оставшаяся целина. Не помогло! Это экстенсивный путь; а интенсификация, о которой десятилетиями говорят, недостижима - не в той формации живем. При азиатском способе производства она не предусмотрена, хоть из шкуры наружу вылезь! Россия, которая при феодализме и дореволюционном капитализме веками торговала зерном и сама была им завалена - не знала, куда девать, - теперь десятилетиями закупает его за границей. И не мудрено - даже по сравнению с феодализмом мы сейчас стоим на две формации ниже! А в общем производительность нашего труда ниже на три формации. Так что наше постоянное отставание в производительности сельского хозяйства даже от такой классической феодальной страны, как Иран, научно обосновано. Иначе быть и не может!
  Плачевный опыт как коллективизации, так и совхозизации показывает, что единственным демократическим путем подъема производительности сельскохозяйственного производства до уровня наиболее развитых в этом отношении стран является создание крепких семейных хозяйств, именно таких, которые раньше назывались у нас кулаками, а в США называются фермерскими и кормят теперь чуть не полмира своей сельхозпродукцией. Одна из немалых причин успешного развития зарубежных производителей лежит в ликвидации конкуренции со стороны нашего сельского, и в первую очередь, зернового хозяйства. А вызвано такое положение тем, что сионские оккупанты перевели нас на азиатский способ производства, после чего производительность труда снизилась в 10, а то и в 100 раз.
  
  Государственно-бюрократический первобытнообщинный уклад ( советский фильм "Начальник Чукотки", в новейшей истории легенда повторилась в виде разработки нефти и газа губернатором Абрамовичем )
  Этим укладом базис азиатского способа производства был доукомплектован в ходе коллективизации сельского хозяйства, которая охватил среди прочих и находившиеся на стадии первобытнообщинного строя (да и по сей день недалеко ушедшие от нее) племена охотников за ценной пушниной тайги (например, эвенков и др.), а также оленеводов и охотников на северного морского зверя (чукчи и пр.). Обязанности патриархальных глав больших семейств или вождей у таких народов стали выполнять назначаемые сверху госбюрократы, а ценный товар начал уплывать (как официально, так и контрабандой) за рубеж.
  
  Государственно-бюрократический капиталистический уклад ...
  Государственно-бюрократический капиталистический уклад был воссоздаваем в годы НЭПА с 1923 по 1926 в виде мелкобуржуазного капитализма индивидуальных предпренимателей, артелей, торговых кооперативов, сдачи территорий в концессии зарубежным собственникам под юрисдикцией государства, создание зарубежных концернов на советской территории. Свернут Сталиным в годы индустриализации, ознаменовавший построение государственно-бюрократический феодальный уклада в промышленности, однако государственно - бюрократический капиталистический уклад воссоздан Горбачевым с закона о кооперации, продолжается с 1985 года и поныне, переходя плавно в государственно-бюрократический феодальный уклад посредством изменения законодательства с 2005 года, особенно в 2011 году.
  Численный состав номенклатуры сохраняется, однако в связи с переходом к либеральной риторике в пропаганде и к ненадобности официальной идеологии, что привело к созданию виртуальных Партий, номенклатура бывшего КПСС приобрела двойное гражданство (Березовский, Абрамович и т.д. численность высшего звена номенклатурщиков в СССР около 100 тысяч новых бизнесменов), скупила вилы на курортах в Западной Европе и наездами проводит проверку своего бизнеса, сосредоточившись на установлении связей с зарубежными банкамии сохранением там своего капитала. После названных поправок численность высшего звена номенклатурщиков в СССР составит цифру порядка 100 000 человек ("МЕСТО НОМЕНКЛАТУРЫ В ИСТОРИИ", Михаил Восленский).
  
  МЕСТО НОМЕНКЛАТУРЫ В ИСТОРИИ. Михаил Восленский
  8. Численность номенклатуры.
  Сколько их?
  Так как в СССР официально ничего не сообщается о номенклатуре, а списки ее считаются совершенно секретными, назвать точную цифру невозможно. Но можно, основываясь на опубликованных статистических данных, установить, какого порядка эта цифра.
  В качестве источника здесь служат материалы всесоюзных переписей населения 1959 и 1970 годов, а также цифры, включенные в пропагандистские издания о партии. Эти публикации составлены так, чтобы слить данные о номенклатуре и о ее подчиненных; поэтому нужно анализировать категории, по которым распределены цифры.
  Прежде всего надо взять справедливо поставленную во главе всего перечня категорию "Руководители партийных, комсомольских, профсоюзных и других общественных организаций и их структурных подразделений".
  Кто это такие? Первые и все остальные секретари, заведующие отделами и секторами партийных и комсомольских органов, а также председатели, заместители председателей и секретари профсоюзных органов. Все они принадлежат к номенклатуре - за исключением руководителей первичных парторганизаций. Сюда - несомненно, сознательно - не включена важная часть класса номенклатуры: основная масса партийного аппарата, тех его сотрудников, которые не являются руководителями отделов и секторов.
  Цифры же названы такие. В общесоюзном масштабе (то есть ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, ВЦСПС, ЦК профсоюзов и центральные общественные организации), республиканском (ЦК нацкомпартий, республиканские ЦК комсомола, советы и ЦК профсоюзов), в масштабе краев, областей и округов (крайкомы, обкомы и окружкомы КПСС, ВЛКСМ и профсоюзов) лиц, занимающих названные номенклатурные посты, было: в 1959 году - 25 912, в 1970 году - 24 571. В масштабе районов и городов (райкомы и горкомы) их было соответственно в 1959 году - 61 728, в 1970 году - 74 934.
  Вторую категорию составляют, по схеме переписи, руководители органов государственного управления и их структурных подразделений. Кто это такие? Номенклатура, восседающая не в партийном, а в государственном аппарате: главы правительств СССР и республик, министры, председатели госкомитетов, начальники главков, управлений и отделов Советов Министров, министерств и госкомитетов, председатели исполкомов (краев, областей, округов, районов и городов), а также заместители всех этих чинов. Можно предположить, что сюда же отнесена номенклатура Верховных Советов СССР и республик, хотя, по Конституции СССР, они именуются органами государственной власти, а не государственного управления. Видимо, здесь же находится номенклатура суда и прокуратуры. Как и в первом случае, не включены номенклатурные аппараты: КГБ и дипломатическая служба. Не ясно, включена ли в перепись номенклатура Вооруженных Сил (генеральские должности).
  Цифры для второй категории даются такие. В общесоюзном, республиканском, краевом, областном и окружном масштабе: в 1959 году - 246 534, в 1970 году - 210 824. В районном и городском масштабе: в 1959 году - 90 890, в 1970 году - 70 314.[172]
  Это все, что сообщают данные переписи о численном составе того слоя класса номенклатуры, который фактически вершит политическими делами в государстве. Как мы отметили, в данных есть существенные пробелы.
  Численное расчленение номенклатуры на две категории, как это проделано в переписи, имело бы смысл, если бы одной из них была сердцевина класса номенклатуры - часть его, находящаяся в парторганизациях: их руководство и аппарат. Однако об аппарате данные вообще не сообщаются, а руководство парторганов хитроумно присчитано к руководству органов комсомола, профсоюзов, кооперативов и прочих общественных организаций, и выделить его из этой массы невозможно. Значит, даваемое переписью деление на две названные категории не имеет существенного значения для характеристики класса номенклатуры.
  Интереснее имеющееся в переписях подразделение на два масштаба. Действительно, районные и городские (в городах, где нет районов) комитеты представляют собой несколько особое - низовое звено рассматриваемой части класса номенклатуры. Если вышестоящее звено управляет главным образом через номенклатуру же, то это звено соприкасается непосредственно с управляемым населением, хотя по преимуществу в лице членов партии.
  Начнем оценку численности класса номенклатуры с этих двух звеньев. В высшее войдут руководители партийных, общественных, государственных органов в масштабе страны, союзных и автономных республик, краев, областей, округов и больших городов (свыше полумиллиона жителей). В низшее - руководители подобных органов в масштабе районов и городов с населением до полумиллиона жителей.
  В высшем звене было в 1959 году: 25 912 + 51 151 = 77 063 и в 1970 году: 24 571 + 52 276 = 76 847 человек.
  Как видим, за 11 лет число членов этой группы не только не возросло, но даже несколько сократилось. Ничего удивительного в этом нет: такая тенденция характерна для любого развившегося господствующего класса. Пресловутый "закон Паркинсона" здесь не действует именно потому, что он сформулирован для чиновников, а номенклатура не чиновничество, а класс.
  Эту цифру порядка 77 000 человек следует, с одной стороны, несколько сократить, так как не все включенные в нее руководители низших подразделений органов государственного управления, а тем более кооперативов и некоторых других общественных организаций входят в номенклатуру; такое сокращение вряд ли должно быть значительным, поскольку речь идет в целом о наиболее ответственных постах. С другой стороны, цифру эту надо заметно увеличить путем включения номенклатурщиков партаппарата, органов госбезопасности, дипломатической службы, а также, видимо, Вооруженных Сил.
  Численность партаппарата не очень велика. В 1988 году аппарат ЦК КПСС насчитывал 1940 ответственных и 1275 технических работников.[173] После проведенного укрупнения отделов ЦК их стало 10 (вместо 20). Для информации читателя приводим в конце книги как приложение перечень прежних и нынешних отделов ЦК.[174]
  Отдел ЦК КПСС насчитывает примерно 100-150 человек, отделы нижестоящих комитетов - значительно меньше. Аппарат городского райкома партии составляет 40 человек, сельского райкома - 20 человек. Аппарат МИД СССР тоже не такой многочисленный, как представляют себе на Западе. Высотный дом на Смоленской площади в Москве, занимаемый совместно Министерством внешней торговли СССР (нижние 6 этажей и пристройки) и МИД СССР, выстроен очень нерационально: немалая часть его объема используется под просторные коридоры и шахты лифтов; правда, в рабочих комнатах тесно, а кабинеты - даже у заместителей министра - маленькие, но все же рабочих мест там явно меньше, чем можно предположить.
  Но в общем несомненно, суммировав всю номенклатуру партийного, кагебистского и дипломатического аппарата, мы получили бы цифру, намного перекрывающую число неноменклатурных должностей в рассматриваемых нами категориях.
  Наша задача состоит не в том, чтобы назвать точную цифру номенклатуры: для этого нет материалов. Задача в том, чтобы установить, какого порядка эта цифра. Первую часть ответа можно уже сформулировать. После названных поправок численность высшего звена номенклатурщиков в СССР составит цифру порядка 100 000 человек.
  Теперь надо добавить низшее звено. По переписи насчитывалось в 1959 году: 61 728 + 90 890 = 152 618 и в 1970 году: 74 934 + 70 314 = 145 248 человек. Здесь мы замечаем ту, же тенденцию к сокращению численности номенклатуры.
  И в данном случае надо будет внести те же коррективы - с той, однако, разницей, что доля неноменклатурных работников среди руководителей низовых подразделений государственных и общественных организаций окажется большей, чем в предыдущем случае. Но она и здесь будет, вероятно, перевешиваться добавляемым числом аппаратных номенклатурщиков. Следовательно, мы ненамного ошибемся, если примем численность низшего звена номенклатурщиков за 150 000 человек.
  Итак, политическое господство класса номенклатуры осуществляет в СССР группа примерно в 250 000 человек - одна тысячная доля населения страны. Эта не избираемая и не могущая быть смененной жителями Советского Союза группа распоряжается их судьбами и дает им политические директивы.
  
  Но вопрос о численности класса номенклатуры в целом еще не исчерпан.
  Свыше 30 000 человек составляют руководители предприятий промышленности, строительства, транспорта, связи, сельского хозяйства, свыше 150 000 - руководители научных учреждений и учебных заведений. Это доводит число номенклатурных работников до цифры порядка 750 000.
  Когда говорят о классе, то имеют в виду не только тех, кто сам выступает в процессе производства, но и членов их семей. К дворянскому классу относится не только граф, но и его жена - графиня, и их дети. Не забудем и мы номенклатурных дам и номенклатурных деток.
  Возьмем за основу прочно вошедшее в обиход понятие статистической семьи из 4 человек: муж, жена и двое детей. Конечно, в реальной жизни в одной номенклатурной семье будут еще теща и тесть, зато в другой семье жена сама будет тоже номенклатурным чином, а в третьей не будет детей, - так что в общем, взяв за основу статистическую семью, мы не очень ошибемся.
  Помножим 750 000 на 4, получаем три миллиона. Это и есть высчитанная на основе статистических материалов приближенная численность правящего класса номенклатуры в СССР. Класс этот, включая чад и домочадцев, составляет менее полутора процента населения страны.
  Вот эти-то полтора процента и объявили себя руководящей и направляющей силой советского общества, умом, честью, совестью нашей эпохи, творцом и организатором всех побед советского народа. Эти полтора процента и шумят на авансцене, выступая от имени 290-миллионного народа и даже "всего прогрессивного человечества".
  
  
  
  
  12. Создание номенклатуры
  Вождь революции Ленин изобрел организацию профессиональных революционеров. Глава аппарата Сталин изобрел номенклатуру. Изобретение Ленина было рычагом, которым он перевернул Россию; оно, как писал Шульгин, сдано в музей революции. Изобретение Сталина было аппаратом, при помощи которого он стал управлять Россией, и оно оказалось гораздо более живучим.
  Латинское слово "номенклатура" обозначает буквально перечень имен или наименований. Этимологический смысл термина в общем соответствует его содержанию в странах реального социализма.
  Первоначально этим термином обозначили распределение функций между различными руководящими органами. Но постепенно этот смысл утрачивался и вытеснялся другим. Поскольку при распределении функций были расписаны между руководящими органами и те высокопоставленные должности, на которые эти органы должны были производить назначение, именно этот кадровый аспект, оказавшийся исключительно важным, и вместил в себя все содержание термина "номенклатура".
  Номенклатура - это: 1) перечень руководящих должностей, замещение которых производит не начальник данного ведомства, а вышестоящий орган, 2) перечень лиц, которые такие должности замещают или же находятся в резерве для их замещения.
  Почему, кем и как была создана номенклатура?
  Как уже говорилось, ленинская организация профессиональных революционеров была слишком малочисленной, чтобы в условиях огосударствления всей жизни и монопольного положения правящей партии в огромной стране обеспечить занятие всех ответственных должностей в стремительно разраставшемся партийном и государственном аппарате.
  В образовавшийся вакуум в различных звеньях власти рвалась лавина карьеристов. Для того, чтобы получить шансы на успех, требовалось в сущности немного: быть не дворянского и не буржуазного происхождения и вступить в уже победившую и прочно усевшуюся у власти правящую партию (а для молодежи - в комсомол). В качестве революционных заслуг засчитывалось пребывание в годы гражданской войны в рядах Красной Армии, куда были мобилизованы миллионы людей. Но даже если этого не было, в существовавшей неразберихе заслуги можно было легко придумать. Одним словом, путь наверх был открыт.
  Необходимость отбора людей была неоспорима. Вставал вопрос о критериях в системе отбора. Казалось бы, поскольку речь шла не о синекуре, а о работе, естественным критерием были максимальная пригодность и способность к выполнению данного дела, по советской кадровой терминологии - "деловые признаки". Однако вместо них были безоговорочно сделаны главным критерием "политические признаки". Это означало примерно то, что, если бы на пост директора физического института претендовали беспартийный буржуазный спец Альберт Эйнштейн и братишка с Балтфлота партиец Ваня Хрюшкин, отдавать предпочтение надо было Ване.
  Очевидная глупость такого подхода вовсе не свидетельствует о недомыслии тех, кто его декретировал. Когда ленинскому правительству действительно важно было иметь на руководящих постах подлинных специалистов, оно это делало: в гражданскую войну красными войсками командовали "военспецы" - бывшие царские генералы и офицеры.
  Но в целом "политические признаки" стали твердой и неизменной основой назначений на все ответственные посты в СССР. Так остается и поныне. На XXVII съезде партии в 1986 году второй секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев отметил: "В ряду важнейших критериев подбора кадров мы на первое место ставим политические качества работника".[131]
  Торжество "политических признаков" объяснялось следующей закономерностью, мало понятной в условиях капиталистической конкуренции: при реальном социализме считается целесообразным - хотя об этом не принято прямо говорить - назначать на посты людей, которые для работы на этих постах не очень подходят, а в ряде случаев совсем не подходят.
  Это на первый взгляд нелогичное явление, с которым, однако, сталкиваешься на каждом шагу в любой социалистической стране, имеет вполне рациональное объяснение. Каждый должен чувствовать, что он занимает место не по какому-то праву, а по милости руководства, и если эта милость прекратится, он легко может быть заменен другим. На этом основывается известный сталинский тезис, охотно повторяемый и поныне: "У нас незаменимых людей нет". Поскольку этот руководящий тезис применим к Эйнштейну в меньшей степени, чем к Хрюшкину, назначать надо Хрюшкина. Как видите, логика здесь есть. За многие годы в Советском Союзе мне лишь в редких случаях доводилось встречать людей, действительно подходивших к своим постам, - и обычно у них всегда бывали неприятности: так как общий признак подбора кадров был иным, объективно получалось, будто именно они занимали не свои места.
  Этот принцип кадровой политики порождал у счастливых назначенцев не просто покорность воле начальства, но бурное стремление выслужиться, чтобы хоть таким путем стать незаменимыми. При этом выслужиться - не значит хорошо работать, а значит хорошо делать то, чего желает назначающее и соответственно могущее сместить с поста начальство.
  Такой результат, ощутимый, даже если речь идет о мелких служащих, сулил неоценимые политические возможности на уровне руководящих чинов партийного и государственного аппарата. Произвольно назначенные по "политическим признакам" и весьма легко заменимые, эти чины готовы были всячески выслуживаться перед назначавшими их, чтобы удержаться и получить еще более высокие посты.
  Кто был этим назначавшим и, следовательно, потенциальным хозяином быстро разраставшейся номенклатуры?
  Все дело назначения руководящих кадров в стране Сталин сосредоточил в руках своих и своего аппарата. Так под прикрытием примата "политических признаков" при отборе кадров Сталин создал ситуацию, в которой автоматически вся новая номенклатура оказывалась преданной лично ему.
  Западные биографы Сталина не раз делали превратившееся постепенно в общее место противопоставление: Троцкий, Бухарин, Зиновьев и другие, с их позерством и любованием собственным красноречием, - и неуклюжий плебей Сталин, молчаливо и упорно работающий в партийном секретариате.
  Ситуация, может быть, и выглядела так. Но главное было не в этой внешней коллизии. Главным было существо той работы, которую делал Сталин. Недалекие острословы называли его тогда "товарищ Картотеков". Он и вправду вместе со своими сотрудниками постоянно возился с карточками, заведенными на руководящих работников. "Кадры решают всё", - сформулирует он впоследствии свою установку. Эти кадры он старательно изучал, просеивал через сито своих интересов и расчетов, размещал их на различных уровнях номенклатуры, как композитор ноты на нотной линейке, чтобы возникала нужная ему симфония. Как мне рассказывали, картотеку на наиболее интересовавших его по тем или иным соображениям людей Сталин с первой половины 20-х годов вел сам, не допуская к ней даже своего секретаря.
  
  Однако было бы наивно представлять себе работу по формированию номенклатуры в образе Сталина с парой помощников, роющихся в картотеке. Сталин создал систему подбора руководящих кадров в партии и государстве. Она привела его к власти и осталась его главным свершением.
  
  Некоторые общие соображения об этой системе Сталин впервые изложил на XII съезде партии в 1923 году, представляя делегатам организационный отчет ЦК: "...необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие их проводить в жизнь. В противном случае политика теряет смысл, превращается в маханье руками", - говорил Сталин.[132] Основная идея состояла, таким образом, в том, чтобы на ответственные политические посты в стране посадить ретивых исполнителей директив. А для этого, пояснял Сталин, "необходимо каждого работника изучить по косточкам",[133] необходимо "знать работников, уметь схватывать их достоинства и недостатки".[134]
  
  Вот как функционировала на практике сталинская система создания номенклатуры.
  
  В 1920 году были образованы в ЦК и губкомах РКП (б) учетно-распределительные отделы. Они стали первыми органами, специально занимавшимися выдвижением и перемещением ответственных партийных работников, а также учетом кадров. Отделы не только выдвигали, но и "задвигали" людей, ведя учет лиц, "подлежащих переводу к станку и плугу".
  
  В апреле 1922 года Сталин стал Генеральным секретарем ЦК. В августе того же года на XII партконференции было впервые сообщено количество партийных работников в аппарате, который был фактически подчинен Секретариату ЦК. В Москве было 325 человек, в губерниях - 2000, в уездах - 6000; кроме того, в волостях и на крупных предприятиях - 5000 освобожденных секретарей парткомов, всего 15 325 человек.[135] Такова была уже к этому моменту численность сталинского партийного аппарата.
  
  В уже цитированном докладе на XII съезде партии Сталин объявил: "Доселе дело велось так, что дело учраспреда ограничивалось учетом и распределением товарищей по укомам, губкомам и обкомам. Теперь учраспред не может замыкаться в рамках укомов, губкомов, обкомов... Необходимо охватить все без исключения отрасли управления".[136]
  
  И действительно: после XII съезда партии, когда стало ясно, что Ленин к власти больше не вернется, в учетно-распределительных отделах были немедленно сконцентрированы учет и распределение ответственных работников "во всех без исключения областях управления и хозяйства".
  
  Особенно активно действовал подчиненный непосредственно Секретариату ЦК РКП (б) Учетно-распределительный отдел ЦК, о котором Сталин говорил, что он "приобретает громадное значение".[137]
  
  В 1922 году Учраспред ЦК произвел более 10 000 назначений.[138] В 1923 году он расширил работу. В отделе было создано 7 комиссий по пересмотру состава работников основных государственных и хозяйственных органов: в промышленности, кооперации, торговле, на транспорте и в связи, в финансово-земельных органах, в органах просвещения, в административно-советских органах, в наркоматах иностранных дел и внешней торговли.[139]
  
  Руководящие должности в партийных комитетах по уставу партии - выборные. Путь к обходу этого пункта устава был без труда найден: руководящие партийные органы "рекомендуют" нижестоящим лиц, подлежащих избранию. Например, кандидатуры секретарей волостных комитетов партии рекомендовал губком, кандидатуры секретарей губкома - Секретариат ЦК. Секретариат вел напряженную работу по подбору и перестановке этих новых губернаторов: в 1922 году были перемещены 37 секретарей губкомов и 42 новых "рекомендованы".[140] Показательно, что тот же Секретариат ЦК рекомендовал кандидатов не только нижестоящим, но и вышестоящему органу - Оргбюро ЦК, которое принимало решение о замещении высших постов в партии и государстве. Так Секретариат во главе со Сталиным централизовал в своих руках дело назначения на наиболее ответственные руководящие должности в стране.
  
  Бурная деятельность сталинского Секретариата и его Учраспреда расчистила путь к закономерному созданию новой обстановки в партийном аппарате. Ее обрисовал Троцкий в письме в ЦК от 8 октября 1923 года и в опубликованной в декабре 1923 года работе "Новый курс".
  
  Отметив, что даже в годы военного коммунизма система назначений в партии не составляла и десятой доли достигнутого ею размера, Троцкий подчеркивал, что эта система сделала секретарей-назначенцев независимыми от местных партийных организаций. Работники партийного аппарата не имеют больше - или во всяком случае не высказывают - собственного мнения, а заранее соглашаются с мнением "секретарской иерархии". Массе же рядовых членов партии решения этой иерархии вообще спускаются в виде приказов.[141]
  
  Что это за процесс? Троцкий называет его "бюрократизацией партии". Но это беззубое определение, да другим оно и быть не могло, так как Троцкий сам в 1923 году находился еще в Политбюро. Происходит другое: раздвигаются общественные слои. Один слой - секретари парткомитетов и их аппарат - идет вверх и начинает безапелляционно изрекать приказы, другой - идет вниз и вместе с беспартийными вынужден беспрекословно эти приказы исполнять. Троцкий сам констатирует: "Партия живет на два этажа: в верхнем - решают, в нижнем - только узнают о решениях".
  
  Письмо Троцкого - как бы моментальная фотография процесса классообразования в советском обществе.
  
  Между тем был открыт шлюз для носителей этого процесса - лезших к власти карьеристов. После смерти Ленина был объявлен "ленинский призыв" в партию. В итоге к маю 1924 года (XIII съезд партии) число ее членов возросло почти вдвое по сравнению с апрелем 1922 года (XII съезд): с 386 000 до 736 000. Половину партии составляли теперь новобранцы - только не "ленинского", а сталинского призыва. Им чужда была поседевшая в ссылках и эмиграции ленинская гвардия, как бы она ни переродилась к тому времени. Новобранцы шли в ряды не тех, кого ссылают, а тех, кто ссылает, шли не совершать революцию, а занимать хорошие места после совершенной революции. Они были потенциально людьми Сталина. На книге "Об основах ленинизма" - своей претензии на роль систематизатора и толкователя теоретических взглядов Ленина - Сталин демонстративно написал: "Ленинскому призыву посвящаю".
  
  Секретариат ЦК продолжал развертывать работу по формированию номенклатуры. Для 1924 года есть цифровые данные: в этом году числилось около 3500 должностей, замещение которых должно было осуществляться через ЦК, и около 1500 должностей, на которые назначали ведомства с уведомлением Учраспреда ЦК". Еще более обширной была номенклатура губернских, волостных и прочих партийных комитетов. В 1925 году платный партийный аппарат ВКП(б) составлял 25 000 человек - по одному на каждые сорок коммунистов. В одном только аппарате ЦК насчитывалось 767 человек[142].
  Тем временем в 1924 году Учраспред слился с Оргинструкторским отделом ЦК. В результате был образован Орграспредотдел, ставший фактически главным отделом в аппарате ЦК. Орграспред, во главе которого Сталин поставил Л. М. Кагановича, формировал как партийную, так и государственную номенклатуру, причем число назначений на руководящие должности в государственном аппарате перевешивало: в период с конца 1925 года (XIV съезд ВКП(б) до 1927 года (XV съезд) Орграспред произвел 8761 назначение, в том числе только 1222 - в партийные органы.
  В 1930 году Орграспред был снова разделен на два отдела: Оргинструкторский, занимавшийся назначениями и перемещениями в партийном аппарате, и Отдел назначений с рядом секторов (тяжелой промышленности, легкой промышленности, транспорта, сельского хозяйства, советских учреждений, загранкадров и др.)? ведавший вопросами формирования номенклатуры в аппарате государства.[143] Сталин так по-военному характеризовал "командный состав партии": "В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3-4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, - генералитет нашей партии. Далее идут 30-40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство. Дальше идут около 100-150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство".[144]
  Будущий генералиссимус включил, очевидно, в первую группу всех членов ЦК ВКП(б), ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов; во вторую - членов районных и городских комитетов партии; в третью - секретарей первичных парторганизаций, членов их комитетов и бюро. Таким образом, речь шла только частично - в первых двух группах - о номенклатуре, причем значительная часть партийного аппарата вовсе не была учтена. Как нередко бывало, приведенные Сталиным цифры ни о чем не говорили. Но иерархическое мышление, пронизывавшее процесс создания номенклатуры, отразилось в этих словах очень ясно.
  Каковы были взаимоотношения между созданной таким образом номенклатурной иерархией и ее творцом Сталиным?
  Эти отношения не исчерпывались преданностью аппаратчиков своему вождю. Они были не лирическими, а вполне реалистическими, как всегда бывает в социальных явлениях.
  Сталинские назначенцы были людьми Сталина. Но и он был их человеком. Они составляли социальную опору его диктатуры, но не из трогательной любви к диктатору-грузину: они рассчитывали, что он обеспечит их коллективную диктатуру в стране. Подобострастно выполняя приказы вождя, они деловито исходили из того, что эти приказы отдаются в их интересах. Конечно, он мог любого из них в отдельности выгнать и ликвидировать, но пойти против слоя номенклатуры в целом Сталин никак не мог. Безжалостно уничтожая целые общественные группы: нэпманов, кулаков, духовенство, - Сталин старательно заботился об интересах своих назначенцев, об укреплении их власти, авторитета, привилегий. Он был ставленником своих ставленников и знал, что они неуклонно выполняют его волю, лишь пока он выполняет их волю.
  Волей сталинской гвардии было обеспечить свое безраздельное и прочное господство в стране. Уже однажды обманувшие надежды на мировую революцию и пытавшиеся их гальванизировать троцкистские рассуждения о "перманентной революции" не устраивали усаживавшихся у власти сталинцев. Они не хотели быть временщиками и ставить свое будущее в зависимость от новых событий, слабо поддающихся их контролю. Сталин поспешил облечь эту волю своих назначенцев в солидно звучавшую формулу: "построение социализма в одной стране".
  С точки зрения теории Маркса и Энгельса формула была совершенно бессмысленной. Для основоположников марксизма было очевидно, что бесклассовое общество не может быть создано как остров в море капитализма. Но сталинские назначенцы с восторгом приветствовали новую формулу, освящавшую их власть словом "социализм". Их не смущало то, что, по словам Сталина, победа социализма в одной стране могла быть "полной, но не окончательной". Цель тезиса о неокончательности победы социализма в СССР была не в том, чтобы возбуждать нездоровые надежды у советского населения. Целью было использовать "угрозу реставрации капитализма" как обоснование сталинской внутренней, военной и внешней политики. А утверждение, что победа социализма в СССР может быть полной, как раз и означало признание стабильности и окончательного характера режима.
  Формула о построении социализма в одной стране действительно оказалась исторической. Она стала теоретическим обоснованием создания не нереального марксистского, а реального советского социализма.
  О том, что этот социализм в основном построен, Сталин объявил в связи с принятием Конституции 1936 года - в промежуток между первым и вторым московскими процессами.
  
  newsbabr.com/?IDE=108077
  Так ли страшны "черные списки"?
  Проект ФЗ РФ Љ 89417-6 способен создать пользователям только временные неприятности, но опасаться масштабной цензуры в сети нет оснований.
  Несмотря на летнее затишье, полным ходом идут консультации интернет-компаний с представителями закона - то есть Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) с Минкомсвязью. Все участники процесса и
  заинтересованные лица понимают, что известный законопроект о "черных списках" не имеет ровным счетом никакого отношения ни к защите детей, ни к порнографии, ни к другим видам незаконного контента, а является
  инструментом политической цензуры.
  Не понимают этого, правда, 73% граждан России по версии ВЦИОМа, но это ничего, это им скоро объяснят - в
  ближайшем РОВД, а особенно невезучим - в СИЗО.
   Пока же отрасль пытается как-то минимизировать свои потери. Закон предусматривает три ступени блокировки: по адресу страницы (например,
  blahblahblah.livejournal.com), по домену (livejournal.com) и по IP-адресу. Интересы провайдеров и контентных компаний тут некоторым образом расходятся - так что приходится искать компромисс. Блокировка по
  домену категорически не устраивает, например, Livejournal Inc. - поскольку из-за одного дневника будет заблокирован весь ЖЖ. Именно это и произошло, когда правительству Казахстана разонравился в свое время дневник Рахата Алиева. Блокировка по адресу страницы - инструмент гораздо более прицельный, но дорогой: МТС, например, придется потратить на систему фильтрации 50 миллионов долларов.
  Понятно, что провайдеров с такими деньгами у нас можно пересчитать по пальцам одной руки. В результате с
  рынка уйдут мелкие компании, что в итоге уменьшит конкуренцию, ухудшит
  качество услуг и - ну да, сделает интернет в России более контролируемым.
  Сейчас вроде бы достигнут какой-то промежуточный компромисс, смысл
  которого не совсем, правда, ясен.
  Давайте попробуем разобраться с тем, будет ли этот закон работать и как.
  Что они могут нам сделать?
  Во-первых,
  разделегировать доменное имя.
  Как это работает, мы видели в момент превращения torrents.ru в rutracker.org. Сайты просто будут уходить
  из зоны .ru. Это очень жаль, но ничего страшного не произойдет.
  Во-вторых,
  возможна блокировка по IP-адресу - проще всего, дешевле всего, вреднее всего и бессмысленнее всего. Времена, когда одному сайту соответствовал один IP-адрес, давно прошли, и даже эпоха shared hosting заканчивается.
  Пока это самый распространенный вариант: на одном сервере, имеющем один
  IP-адрес, расположено множество сайтов. Стоит Роскомнадзору (или кто будет
  вести эти самые "черные списки") попытаться прикрыть один из них - и вы
  перестаете видеть все остальные сайты с того же сервера. В общем, именно
  поэтому контентные компании настаивают на дорогой блокировке по URL. Что
  произойдет, если все-таки попытки ограничения доступа по IP будут
  предприниматься в сколько-нибудь товарных масштабах? Ответ: ничего.
  То есть какие-то интернет-магазины и сервисы потеряют деньги за то время,
  пока их сайт будет недоступен, а в остальном - ничего. Владельцы сайтов
  перейдут на облачные сервисы - Amazon, Google или даже Microsoft. На них у
  сайта нет постоянного IP-адреса, а есть много - и они все время меняются.
  Роскомнадзор может попробовать эти изменения отслеживать в реальном
  времени, но это поможет только отчасти, сайт на таком хостинге все равно
  будет виден, хотя и с некоторыми перебоями. То есть так можно заткнуть
  stand-alone-страничку на собственном домене у небольшого провайдера - но
  сколько вам таких известно?
  Теперь перейдем к блокировке по домену. При этом обычно происходит подмена
  DNS-записей на DNS-серверах операторов связи. Вообще система DNS
  преобразует доменное имя (например, blahblahblah.com) в его IP-адрес
  (например, 194.158.0.0) и наоборот. Запрос этот можно на уровне провайдера
  перехватить и дать неверный, то есть требуемый Роскомнадзором, ответ. В
  результате вы видите что-нибудь вот такое: Что делать? Не пользоваться
  DNS-серверами провайдера, а пользоваться публичными, находящимися за
  пределами России, скажем, Google Public DNS. Перейти на них не просто, а
  очень просто, вот инструкция для Windows XP, например.
  Ну и, наконец, блокировка по URL. Два базовых решения, которые следует
  пробовать сначала, - анонимайзеры и VPN. Под анонимайзерами я здесь имею в
  виду либо анонимные прокси-серверы, либо сервисы типа Tor. Последний в
  смысле обхода цензуры - это, конечно, несколько overkill, из пушки по
  воробьям. Самая сильная сторона Tor - обеспечение анонимности, которой мы
  здесь не касаемся. Пользоваться им в последнее время стало уже даже не
  просто, а очень просто - как обычным браузером Firefox, - но скорость
  чрезвычайно низка. Кроме того, в принципе, Tor можно попытаться
  заблокировать на государственном уровне, как китайские товарищи, но
  получается не очень. Анонимные прокси-серверы хорошо подходят, если вам
  нужно просто почитать что-нибудь, и хуже - если нужно пользоваться
  сервисами, многие из которых отказываются работать с такими
  пользователями. Никакой реальной анонимности они при этом не обеспечивают,
  это просто так называется. Настраивается эта штука легко, списков прокси
  тоже бесконечно много, вот, например, один из них.
  Наконец, VPN, технология, очень просто говоря, шифрующая всю информацию,
  которой вы обмениваетесь с тем или иным сайтом, - это наиболее
  универсальный ответ на интернет-цензуру, который обойдется вам в 15-20
  долларов в месяц. Можно и бесплатно, но за деньги как-то надежнее.
  Пользоваться русскими сервисами типа Hideme.ru в текущей ситуации нет
  смысла (особенно если вы озабочены анонимностью), но наличия карточки
  любого российского банка достаточно для того, чтобы подключиться к
  сервисам западным.
  В общем, ответ на вопрос о том, стоит ли бояться нового закона, устроен
  примерно вот как. В основном - нет, не стоит, работать он не будет. Есть
  два способа отрезать доступ к сайту в России - перекрыть интернет целиком
  (это очень легко) или физически воздействовать на владельца (хотя в случае
  Ingushetia.ru и это не помогло). Оба весьма действенны, но мы сегодня не о
  политике как таковой, а об интернете. При всем том, разумеется, стоит
  принять определенные меры безопасности для обеспечения своей анонимности -
  сделать так, чтобы не был виден ваш реальный IP. О том, как это сделать,
  поговорим как-нибудь в следующий раз. Владимир Санин.
  
  Отклики о несогласных, КГБ, ФСБ, новом дворянстве
  Сергей Белашов
  Отклики о несогласных, КГБ, ФСБ, новом дворянстве КПСС и Единой России.
  
  Рецензия на "Стратегия 31" (Ирина Купцова)
  Акции указанных группочек "несогласных" вызывают отвращение своей глупостью, отсутствием положительного отзыва в трудящихся массах и реальной революционной теории. Может это просто провокационные мероприятия ФСБ с целью адсорбирования недовольных и взятия их на официальный учет?
  Сергей Белашов   11.08.2010 13:37   
  
  Да бросьте вы прикидываться патриотом! Чем вам не угодила ФСБ? Тем что является аналогом Комитета Государственной Безопасности?
  Ирина Купцова   11.08.2010 13:44   
  
  Комитет Государственной безопасности вместо защиты безопасности Социалистического отечества, защищал безопасность коллективного эксплуататора в лице сословия нового дворянства - КПСС.
  ВСБ занимается тем же, поскольку сословие нового дворянства, отбросившего ширму КПСС, пополнилось еще и сословием криминального дворянства.
  Сергей Белашов   11.08.2010 13:48   
  
  что за демагогия?
  Когда вы вдруг переродились легонько сбросив плюс на минус?
  Ирина Купцова   11.08.2010 14:03   
  
  Демагогия это что? Это в Вашем понимании диалектика? Что-то вы очень беспокоитесь за честь мундира ФСБ!
  Сергей Белашов   11.08.2010 23:18   
  
  Даже при брежневском застое страна не падала в регресс. ЦК КПСС так или иначе обеспечивал поступательное движение. Глупость хрущёвско-брежневской верхушки заключалась в том, что умников, тех что могли обеспечить существование и развитие страны - учёных, интеллектуалов - недооценили.
  Ирина Купцова   21.08.2010 00:22   
  
  Спасибо за отзыв, но по поводу провокации... Эти оранжевые ребята и ФСБ?... какое нелепое предположение...
  Ирина Купцова   21.08.2010 00:38   
  
  Умников в период Хрущева-Брежнева очень даже оценивали, сажали в психушки, высылали из страны, лишали работы и средств существования, обвиняли в несовершенных преступлениях и сажали в тюрьмы.
  А насчет методов спец.служб, так они действуют по приниципу "в любви и на войне все дозволено". Нет ничего тайного, чтобы не стало явным. Почитайте про зубатовщину, провокаторов Гапона, Азефа, Багрова и др. Чтобы создать любую общественную организацию нужны деньги. У пролетариев их нет. Так на какие деньги создаются общественные организации и зачем они создаются Властями?
  Сергей Белашов   21.08.2010 13:17   
  
  Ну, если бы вех пересажали или выслали...тогда...
  А в космос худо-бедно мы слетали или нет? И с самолёто-строением тоже как-то управлялись... Да и в медицине тоже... И в кинематографе... и...
  Вообще грандиозным периодом индустриализации вектор движения был задан очевидны - вперёд!
  Ирина Купцова   21.08.2010 16:09   
  
  Очевидно, что КПСС вместе с его руководством интеллектуально и морально выродились и пр-ли страну. Значит, уничтожение лидеров-пассионариев в СССР велось ускоренными темпами и заменить пр-ся руководителей КПСС оказалось некому. Сегодня Власть признает отсутствие лидеров в управлении страной, отсутствие кадрового резерва.
  Сергей Белашов   21.08.2010 20:44   
  
  Считаете, Сергей, что
  "Умников в период Хрущева-Брежнева очень даже оценивали, сажали в психушки, высылали из страны, лишали работы и средств существования, обвиняли в несовершенных преступлениях и сажали в тюрьмы"
  
  Тогда получается, что мы, тут присутствующие, обычные идиоты?
  Нас не сажали в тюрьму, в психушке не удостоились чести отметится, с работы не выгоняли, из страны не высылали и т.д. Короче жизнь не удалась? Вот такие мы серые, невзрачные и не пассионарные?
  А может всё проще и сидели там, где сидели те, кому и положено было сидеть? Только вот не все.....
  Сергей Сергеевич Сальников   12.10.2012 21:52
  
  Рецензия на "Так кто же взрывал дома" (Сергей Белашов)
  Один взрывотехник (не названный по понятным (?) причинам) сказал одному из милиционеров (не названному без всяких причин?)...
  Извините, очень напоминает "агентство ОБС".
  Мария Гринберг   08.10.2012 15:54   
  
  Не напоминает, а это и есть сие агентство. В роли одной бабы здесь - Белашов )))
  Сергей Жуков 2   08.10.2012 17:22   
  
  Значит, Геббельс дома взрывал?
  Петр Евсегнеев   08.10.2012 22:43   
  
  Дома взрывались сами, поскольку нужно было иметь мотив к развязыванию второй чеченской войны.
  Сергей Белашов   12.10.2012 11:35   
  
  Это бомбы САМИ взрываются...А дома (только теперь не с нищими, а с богатыми) скоро снова начнут РУШИТЬСЯ - и не только в РФ. Кавказ надо ставить на место, да и Обаму Хусейновича тоже...
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 11:45   
  
  Значит - читайте материалы суда над террористами, которые взорвали дома - если вы ничего об этом не знаете или не знаете детально, а только слышали звон от агентства ОБС. )))
  Сергей Жуков 2   12.10.2012 14:46   
  
  Мэр Лужков за 18 лет своего правления не проиграл ни одного суда...НАМЕК ПОНЯЛИ?
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 14:58   
  
  За неделю ДО ВЗРЫВА в Волгодонске по теле кажут заседание думы - главе думы Г.Селезневу помощник принес записку в 19 часов - он прочитал и взорвался:"Опять дом взорвали! На этот раз в Волгодонске! В Новом городе. Недалеко от атомной станции. Грузовик взорвался во дворе. Двадцать трупов..."
  Моя жена начала сразу звонить туда - родня посчитала ее полусумасшедшей. А ровно через неделю дом в Волгодонске взорвали - у родни окна повылетали. Да, идиоты напутали или чечены пошутили. А кто его знает. Вот будет заседание трибунала - тогда правду и узнаем...
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 15:03   
  
  Эти басни травите свои внукам, если они у вас идиотики - может и поверят дедуле )))
  Сергей Жуков 2   12.10.2012 16:34   
  
  Хороши басни - пришлось восемь окон поменять!
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 16:47   
  
  Басни со слов "за неделю до взрыва..." по "....посчитала её полусумасшедшей" )))
  Соображайте хоть малехо.....
  Сергей Жуков 2   12.10.2012 18:03   
  
  Да, Белашов все-таки прав: вас рано выпустили из Алексеева!
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 20:24   
  
  БЕЛАШОВУ! А может это Жуков дома взрывал? Иначе с какого перепугу он так яростно опровергает ОЧЕВИДНЫЕ и всем известные факты?!
  Петр Евсегнеев   12.10.2012 20:27   
  
  Никаких фактов у белашова нет.... Повторение притянутых за уши чужих выдумок )))
  А вы значит не знаете, что это Белашов, а не Жуков - фактически состоит на психиатрическом учёте? ))))
  Сергей Жуков 2   12.10.2012 21:03   
  
  Щас выясним! Позовите дохтура Гараева!
  Петр Евсегнеев   13.10.2012 09:15   
  
  Сплетню о том, что я состою на психиатрическом учете я впервые услышал в Моссовете в 1990 г. от бывших членов КПСС, перебежавших в Демократическую Россию, далее именовавшихся Наш Дом Россия, а далее Единая Россия. Читайте мою книгу "Последний Моссовет" на нашем сайте, там только документы.
  Сергей Белашов   13.10.2012 13:02
  
  Рецензия на "Нужна ли олиграхической стране партия олигарха?" (Герман Смирнов)
  Прохоров разорился, ввиду своей (советской) экономической некомпетентности и ничего другого ему не остается, как идти в политику и прикрыться статусом депутата, либо в тюрьму, как Ходарковскому.
  Сергей Белашов   23.03.2012 21:29   
  
  Вряд ли он мог быть не компетентен закончив финансовый институт с красным дипломом. О каком разорении Вы пишите? Его миллиарды никуда не делись, и налоги в отличие от Ходора он платит исправно, а статус депутата и просиживать там штаны как это делают бывшие спортсмены и скоморохи ему ещё не скоро понадобиться, если вообще понадобиться. Пока ,как он заявляет, у него всё получилось к 47-ми годам, а вот не споткнуться и не попасть в лапы путинских силовиков и коррумпированной судебной власти - вот его основная задача. Тут уже многие упрекают , почему он в унисон с Зюгановым не критиковал Путина? Хотя , если внимательно его слушали, то он готовил его критиковать перед вторым туром, но этого не случилось и может к лучшему, а зачем ему как простолюдину против ветра-то ссать? Чтобы забраться в тыл волчьей стаи надо и по волчьи научиться выть, а уж потом думать о роли вожака.
  Герман Смирнов   24.03.2012 00:52   
  
  Волки не дураки, чужого в свою стаю не примут. И красные дипломы выдают только своим людям.
  Сергей Белашов   24.03.2012 13:09   
  
  Монтескье
  Михаил Любчик   10.10.2012 23:37
  
  љ Copyright: Сергей Белашов, 2012
  Свидетельство о публикации Љ21210280962
  Марксизм не догма, а руководство
  Сергей Белашов
  Марксизм не догма, а руководство.
  
  Рецензия на "Паразит и хозяин" (Эдуард Кукуй)
  "Мусульмане непрерывно отвоевывают для себя все новые льготы и истерически требуют защитить их от "дискриминации", орудуя этим страшным словом как вор отмычкой."
  
  - Ценностью капитализма является прибыль. Завоз рабов дает большую прибыль и разлагает рабовладельцев, превращая их в неспособных ни к чему белоручек. Но разложение действует и на рабов. желающих стать хозяевами и завозить новых рабов или превратить деградировавших хозяев в своих рабов. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Просто увеличивается количество жителей Земли, участвующих в капиталистической эксплуатации.
  Сергей Белашов   19.10.2012 21:07   
  
  К какому разряду по марсистко-зюгановской терминологии Вы отнесёте чету
  Обамы - потомки рабов или новые хозяева США, за которых уже автоматически 50% афро и латиноамериканцев, живущих на пособии государства и как большевизм относится к сути - исламизации всего мирового сообщества, не исключая и правнуков(а возможно и нынешнего
  поколения) Ваших?
  Эдуард Кукуй   19.10.2012 21:25   
  
  В соответствии с Ленинским определением классов, данных в работе "Великий почин" сказано:
  "классы это группы людей, различающиеся
  1. по месту в системе общественного производства,
  2. по отношениям к средствам производства,
  3. по роли в организации труда,
  4. по способам и
  5. размерам получения доли общественного богатства, которым они располагают.
  Классы это такие группы людей, из которых одна может присваивать себе труд другой, благодаря различию их места в укладе общественного хозяйства".
  
  Обама относится к мелкобуржуазным демократам.
  Сергей Белашов   20.10.2012 12:09   
  
  красные делили мир на классы;
  коричневые- на расы.
  Спрашивается-
  сколько всего погубили
  человеческой мяссы?
  Вам самому не смешно от марсиано- ленских классификаций полуторавековой
  давности современного человечества? Воистину - "ничего не забыли и ничему
  не научились" (Талейран о Людовиках).
  Эдуард Кукуй   20.10.2012 13:18   
  
  Любая наука начинается с классификации.
  Социальные (общественные) отношения являются также предметом изучения науки.
  Марксизм дал четкую классификацию и, главное, предсказал научно дальнейшее развитие социальных отношений, что мы наблюдаем и по прошествии 150 лет со дня создания социальной науки по названию марксизм.
  Вы, видимо, знакомы с марксизмом не по первоисточникам, а по интерпретации марксистов-ленинцев типа братьев Чубайсов, которые также изучали марксизм-ленинизм в ВУЗах, где лекции читали профессора не читавшие Маркса или читавшие, но опять-таки в ленинско-сталинской интерпретации.
  Сергей Белашов   21.10.2012 12:18
  
  Рецензия на "Догхантер. Как к ним относиться?" (Вячеслав Вячеславов)
  "умные люди давно говорят: Дайте полицейскому десять процентов от штрафа, и он будет землю рыть от усердия. Не увидите ни одной собаки без намордника, ни одного пацана, девчонку с пивной бутылкой в руке.
  Что же ты предлагаешь, скажете вы, возродить полицейское государство? Шаг влево, шаг вправо?
  А вы сейчас в каком живёте, не в полицейском?
  Вас и обворовывают, на улицу с решения суда выставляют, автомобилями давят, бутылки из-под шампанского пошли в ход! Министра Нургалиева в награду пристроили на тёплое местечко."
  
  - Нет, не в полицейском, а в колониальном, под протекторатом США.
  Сергей Белашов   19.10.2012 21:56   
  
  Спасибо, Сергей, за отклик. Думаю, Вы выдаёте желаемое за действительность. До протектората нам ещё очень далеко - целая война!
  Вячеслав Вячеславов   20.10.2012 10:09
  
  Рецензия на "Кто врёт?" (Николай Чечёткин)
  "А если Зюганов не знает реального положения России по госдолгу, и НЕ ВИДИТ ни новых портов,перевооружения армии, предприятий на дальнем Востоке, в Сибири,и местоположения на международной арене после Горбачёва и Ельцина, так, какого хрена этот деятель претендовал на пост президента страны"
  
  - Вы путаете революционную политическую агитацию со враньем.
  Сергей Белашов   19.10.2012 22:07   
  
  Честно говоря, не вижу особой разницы...
  Николай Чечёткин   20.10.2012 09:43
  
  Рецензия на "Удальцовы - вампиры русских революций" (Евгений Петрович Ганин)
  "Из какого вампирского племени появился Серёжа Тютюкин - Удальцов?
  "Боевой мальчик родился 16 февраля 1977 года в непростой, революционно подкованной, состоятельной московской семье доктора исторических наук, профессора С.И. Тютюкина.
  В родословной справке молодого пламенного революционера много знаменитый его прямых предков:
  - Серёжа - племянник посла РФ в Латвии (1997-2001);
  - Серёжин дедушка - И.И. Удальцов - председатель Правления печати "Новости" (1970-1976), посол СССР в Греции (1976-1979);
  - Правнук ректора МГУ и первого директора МГИМО, активного члена партии большевиков с 1905-го года. ( В его честь названа одна из улиц Москвы);
  - Сергей Удальцов (по женской линии его предков) - является прямым "генетическим носителем идей разрушения и террора. Праправнук красной террористки Розалии Самойловны (1876 - 1947) - урождённая Залкинд, а по мужу Самойлова. Прабабушка Удальцова принимала боевое участия в первой русской революции 1905 -го года. "Прославилась, как руководитель и организатор террора в Крыму 1920-1921 гг. против мирного населения и бывших офицеров и солдат Русской армии".
  Ныне Сергей Удальцов - левый политический деятель движения "Авангард красной молодёжи"; организатор "антипутинского марша миллионов". Получил бесплатное высшее юридическое образование Московской государственной академии водного транспорта. Куратор революционного переворота в нашей Отчизне.
  Тотальное уничтожение русских людей организовала и провела прабабушка Сергея Удальцова.(Партийная кличка Землячка)
  Юная гимназистка, с вьющимися черными волосами и серыми любопытными глазами, родилась в 1876 году. Её папа - киевский предприниматель Самуил Маркович Залкинд владел в Киеве большим доходным домом, а его галантерейный магазин считался одним из самых лучших и больших в Украине."
  
  - От осинки не родятся апельсинки. Наконец-то в Правящей бюрократической элите начался раскол на левых и правых, как это случилось в России и в конце 19 века.
  Ярчайший пример Землячка - выходец из купеческого сословия.
  Буржуазия всегда старалась захватить Власть у правящей бюрократии.
  Удальцов ярчайшим тому уже не первый в его семье очередной пример.
  Сергей Белашов   19.10.2012 22:05   
  
  Даже удалое яблочко от родного дерева далеко не катится.
  Евгений Петрович Ганин   20.10.2012 06:59
  
  Рецензия на "К теории эволюции" (Павел Гуричев)
  "Ученый материалист-атеист, сам того не ведая, хочет постичь причину причин. А это ли не Бог? Зачастую, к сожалению, многие ученые играют в науку ради того чтобы просто получить погоны (кандидат, доктор) - это не имеет отношение к науке, но имеет прямое отношение к психологии. Настоящий честный исследователь неминуемо вынужден признать собственную несостоятельность постижения всего и вся. А разумный исследователь рано или поздно задастся вопросом - а что я собственно делаю и кому все это нужно?"
  
  - Истиный ученый задается только одним вопросом - как это сделано создателем и как работает.
  Сергей Белашов   19.10.2012 20:54   
  
  ну да, только зачем это знание? человек в своем познании рано или поздно от вопроса "как?" придет к вопросу "зачем?". уже есть тупик - большой взрыв. откуда, почему, как, для чего, с чего бы? Это вопрос изначального смысла. Истинная причина изменчивости - тоже такой тупик. Почему произошла полезная мутация? Потому что излучение на хромосомы, например. А откуда оно и что такое? Это то и то. Хорошо, а что это на самом деле? А фиг его знает.
  Спасибо!
  Павел Гуричев   19.10.2012 23:18   
  
  Человек есть диалектическое противоречие животных инстинктов и разума. Инстинкт ориентации, преобразовался в человеке в инстинкт познания.
  Сергей Белашов   20.10.2012 11:58   
  
  Очень может быть, ни в коем случае не спорю с этим.
  Павел Гуричев   20.10.2012 21:06
  
  Рецензия на "Грядущие проблемы путинизма" (Тинатин Абуладзе)
  "Во внутренней политике, кроме уже очевидного закручивания гаек и еще большего ограничения поля свободной, независимой от государства, политической и общественной жизни, вполне может наступить период и затягивания поясов. Ползучая деградация экономики уже сейчас ставит под сомнение возможности исполнения тех социальных обязательств, которые наращивались на всем протяжении путинского правления. Их практически неизбежная "оптимизация" уже началась - особенно это видно в коммерциализации образования и здравоохранения. Придет очередь и снижения зарплат, социальных выплат. Объяснять это придется необходимостью защиты от внешних воздействий, в том числе и неизбежностью пожертвовать частью своего скромного благосостояния ради укрепления обороноспособности страны. Для этого до сих пор поддерживается в полной боевой готовности пропагандистская машина - и прежде всего федеральные телеканалы.
  Кстати, уверен, что такое развитие событий неизбежно приведет к тотальному контролю за интернетом, введением в нем цензуры.
  Незавидна и судьба предпринимательского сообщества. Те, кто еще не успел увести свои активы на Запад, будут нещадно доиться - опять же под лозунгом восстановления социальной справедливости.
  Конечно, все это приведет к тому, что экономика будет управляться почти в госплановском режиме, вплоть до директивного распределения ресурсов и финансов. В социальной жизни произойдет быстрая уравниловка в бедности. Такие институты, как выборы, разделение властей, федерализм, сохранятся, но степень их имитационности резко увеличится по сравнению даже с нынешним временем. Они будут нужны именно в таком виде, чтобы поддерживать у населения видимость его полноценной общественной жизни.
  Во внешней политике мы увидим дальнейшее братание со странами, противопоставляющими себя Западу, постепенное подпадание под влияние Китая (вспомните "День опричника" Владимира Сорокина)."
  
  - Именно это и есть жоктрина Путина. Очень она похожа на доктрину Ни колая Второго и ее результаты будут такими же.
  Сергей Белашов   19.10.2012 22:31   
  
  "доктрина Николая Второго" - отличная шутка. :)))
  Браво!
  Владимир Плужников   19.10.2012 22:48
  
  Рецензия на "Бывшие" (Евгений Садков)
  Разложение идет сверху вниз.
  Сергей Белашов   19.10.2012 22:14   
  
  Душевное, Сергей, за прочтение и доброе слово.
  
  Думаю, подобные структуры при построении рыночных отношений в России выглядят абсурдно, а расходы на них расточительны.
  
  Если в СССР комсомол был кузницей партийных кадров, то сейчас аналогичная структура- способом накопления первичного капитала?
  Евгений Садков   19.10.2012 22:24   
  
  Если в СССР комсомол был кузницей партийных кадров, то и теперь это кузница разлагающихся кадров.
  Сергей Белашов   20.10.2012 12:03
  
  Рецензия на "Сегодня - Сирия, послезавтра Россия?" (Ирек Фатхелисламов)
  США напечатали триллионы бумажных долларов, растекшихся по миру и не имеют средств их отоварить. В результате вынуждены грабить страны по всему миру для обеспечения этой бумаги. Как только средств не хватит, так сразу же население США поменяет свою Правящую элиту на более умную.
  Сергей Белашов   11.08.2012 13:43   
  
  Уважаемый Сергей! Спасибо за отклик. Ваше неравнодушие к проблемам сеет оптимизм.
  Ирек Фатхелисламов   21.10.2012 02:03
  
  љ Copyright: Сергей Белашов, 2012
  Свидетельство о публикации Љ21210280730
  
  
  26.10.2012
  
  Родина или ее смерть
  Обвальные изменения происходят в умах людей
  update: 26.10.12 (22:30
  Андрей Пионтковский
  http://www.kasparov.ru/material.php?id=508AD2DACF2E2
  Когда еще года два назад именно так определил я выбор между отстранением этой преступной власти и ее сохранением, коллеги снисходительно назвали мой текст "пламенной публицистикой".
  Сегодня же осторожнейший и благонамеренейший охранитель режима М. Дмитриев, неоднократно тщетно предлагавший власти в своих ученых докладах различные хитроумные рецепты ее спасения, после сотни страниц квазиакадемических рассуждений, после толстых намеков на желательность замены "крайне непопулярного" Медведева на "компетентного и дееспособного" Кудрина, неожиданно для самого себя в последней фразе своего тщательно взвешенного текста срывается на тот же сдавленный вскрик "Родина или ее смерть":
  Национальная смерть русского народа - это тот курс, по которому ведет страну нынешняя российская власть, сценарий национального вымирания, характеризующегося усилением синдрома выученной беспомощности, утратой трудовых навыков, алкоголизацией, падением рождаемости и массовым ввозом трудовых мигрантов, доля которых быстро возрастет до критического уровня.
  Есть ли у Дмитриева для нас с вами другие сценарии? Если не принимать всерьез дежурный для автора уже упомянутый выше поклон в сторону заказчика и спонсора доклада - компетентного и дееспособного бухгалтера мафии в нарукавничках от "Brioni" - то остается, как он теперь думает, только один.
  Позволю сначала сформулировать его сам, потому что сделал это намного раньше Дмитриева и точнее:
  В этой драматической ситуации у народа России остается конституционное право и патриотический долг - Русская мирная ненасильственная антикриминальная революция.
  Инструменты мирной революции - массовые митинги, демонстрации, забастовки, кампании гражданского неповиновения с требованием демонтажа преступного режима, добрая машина пропаганды.
  Ситуация в России развивается стремительно и необратимо. Обвальные изменения происходят пока только в умах людей, но это самая главная площадка и самая страшная для власти. Еще несколько месяцев назад я не смог включить предыдущий абзац в резолюцию митинга протеста, потому что большинство членов оргкомитета сочли его слишком радикальным и способным маргинализировать оппозицию.
  Сегодня же не маргиналишка какой-нибудь, а мейнстримнейший Президент Центра Стратегических Разработок при Правительстве Российской Федерации меланхолично повествует:
  Практически во всех фокус-группах респонденты спонтанно говорили о возможности и желательности революции, перспективы которой обсуждаются как единственно возможная альтернатива обновления власти. Смена руководства электоральным путем через выборы не рассматривается респондентами как реалистический вариант. Это мнение можно считать практически единодушным. Опасения и страхи относительно революции с ее возможными эксцессами высказываются значительно реже, чем весной...
  Нынешняя власть не устраивает большинство россиян. Их почти 70 процентов.
  Причем подобные настроения доминируют не только в хижинах, но и, что критически важно для успеха любой мирной революции, во дворцах. О развертывающихся там процессах ценнейшие показания регулярно дает в последнее время другой инсайдер - болезненно переживающий свое отлучение от державного корыта кремлевский расстрига Павловский.
  Уж он-то хорошо знает, чем дышат единственные в стране полновластные собственники, без которых Путин никто - пара тысяч человек в высоких кабинетах и швейцарских шале, куда они отправляются по пятницам:
  "... Ведь, я знаю, я точно знаю, что они думают о происходящем. Они считают это безумием. Но пора бы им это выразить...
  Понимаете... Каждый человек может сойти с ума, каждая власть может сойти с ума, в России особенно... значит не надо адресоваться к нему. Он сам либо преодолеет, либо не преодолеет свое состояние. Надо действовать так, как будто бы Путина нет...
  Главное. Они хотят гарантированно спастись в личном качестве. А ведь этот парень обещал им гарантии собственности и ее передачи детям, а теперь получается, что они сами должны гарантировать его президентство. Тогда либо давайте рассчитываться за это, либо давайте другого парня.
  Вчера страховым полисом был Путин, завтра это может быть ... тоже Путин. Но связанный..."
  Таково состояние умов в обществе и правящем истеблишменте в России поздней осенью 2012 года. Контракты Путина с обществом и с олигархией, поставившей его у власти 13 лет назад кровавой осенью 1999-го, закончились. Его пропаганда уже не может дурить очевидно деградирующую страну телевизионной картинкой "вставания с колен" и, значит, сам он не способен более служить страховым полисом для золотых двух тысяч, грабящих Россию вахтовым методом из своих швейцарских шале.
  Так почему же им тогда, действительно, как их настойчиво подталкивает к тому Павловский, не повязать Путина и не поставить на его место другого парня. Да потому что они лучше разбираются в кремлевских раскладах, чем оторвавшийся от жизни профессиональный провокатор с тридцатилетним стажем.
  Повязать-то они Путина могут, только вот повязанный и обвиненный ими во всех совместных преступлениях Путин камнем повиснет у них на шее и потянет их за собой на станцию Дно. И никакой другой парень не способен стать для них таким же страховым полисом еще на 13 лет, каким Путин стал в незабываемом 99-ом. Нельзя дважды войти в одну реку, просто наняв еще раз дорогого пиарщика Павловского.
  Билет на воровской пароход с немедленной датой отплытия - максимум, что они могут получить за повязанного Путина. Но жаба жадности их душит, чертовски хочется продолжения российского банкета и на этот спасительный для них вариант они пока еще не готовы.
  Значит агония, которая могла бы закончиться уже сегодня, продлится еще года два. Законы падения авторитарных режимов везде одинаковы: сто тысяч на площади плюс дворцовый переворот или миллион на улицах и уже без всяких дворцов.
  Сегодня власть решила обезглавить оппозицию, которая выводит на марши сотни тысяч. Но этим она лишит себя остатков легитимности. И когда очень скоро при серьезных экономических трудностях на улицу выйдут миллионы, на первый план среди протестующих выдвинутся несколько другие люди. Те, которые не пишут эссе о концепции переходного периода.
  Андрей Пионтковский
  22.10.2012
  
  Наш Дракоша
  Мы живем теперь в откровенно фашистском государстве гитлеровско-сталинско-путинского типа
  update: 23.10.12 (10:34)
  
  Похищенный на территории иностранного государства оппозиционер успевает выкрикнуть, выходя из здания суда, что его два дня пытали, а через несколько часов он же оформляет "явку с повинной" и "признается" в абсурдных преступлениях, совершенных им и его друзьями.
  22 октября 2012 года - важная дата в истории современной России. Гад, вылупившийся из ельцинского чрева, вступил в пору половой зрелости.
  Мы живем теперь в откровенно фашистском государстве гитлеровско-сталинско-путинского типа. Ни один "либеральный" приспособленец не сможет более оправдывать свое сверхкомфортное пребывание во власти или при власти блеянием о "продолжении непопулярных рыночных реформ" или необходимости накапливать силы для судьбоносных муниципальных выборов в Мухосранске в единый день голосования 2017 года.
  Ближайшие дни - решающие для Гада и для страны. Он уже совершал не менее страшные преступления. Но он никогда не делал этого в столь вызывающей, обнаженной и испытующей общество форме.
  У него всегда были отговорки. Политковскую убил Березовский. Детей в Беслане сожгли террористы. Заложников в "Норд-Осте" удушили они же. Собчак умер сам.
  Но Развозжаева пытал не однокурсник Бастрыкин. Развозжаева демонстративно пытает Путин на глазах у всей страны. Это его кастинг для тех, кто хочет остаться на его элитных галерах.
  Жертвы - Развозжаев, Удальцов, Лебедев, Косякин - выбраны им не случайно. Это его сигнал буржуинам во власти и в media - Чубайсам и Волошиным, Шуваловым и Дворковичам, Прохоровым и Кудриным, Сванидзе и Ремчуковым, Эрнстам и Добродеевым, Юргенсам и Познерам:
  Вы поставили меня у власти в 99-ом, чтобы я со своими палачами из центра "Э" защищал вас от ярости народной, и я вас защищаю как умею (не стреляйте в чекиста) от левой сволочи, которая придет и отберет заработанные вами непосильным трудом у кого сотни миллионов, а у кого и миллиарды долларов.
  Чтобы сделать никому неизвестного чувака президентом, вы развязали кровавую бойню, в которой погибли десятки тысяч людей, которая расползлась по всей стране и в которой Россия потеряла Кавказ. Я ваш, а вы мои до мозга костей, и если вы этого еще не поняли, козлы, то я снова повяжу вас с собой кровью.
  И вы охотно перемажетесь и в крови, и в грязи и забудете все ваше болотное фрондерство, как только почувствуете, что мы с вами можем потерять все, что вместе награбили за последние 20 лет.
  А мы можем все потерять. Вы-то точно все потеряете без меня.
  Недаром ваш Венедиктов распинался в Израиле на пьянке у Гусинского (Нетаньяху мне пленочку прислал, я поручу на днях Кулистикову прокрутить), что Навальный с Удальцовым пострашнее Путина будут. Конечно, пострашнее. Я ведь вообще не страшный. Плаваю тут в бассейне, с собачкой балуюсь. Никому из вас воровать не мешаю.
  Гусь-то сам пацан правильный, чисто конкретный. Давно это понял. Написал мне покаянное письмо. Я его простил. Пусть живет. Пока...
  Андрей Пионтковский
  
  26.10.2012
  
  Шаги по вертикали
  Русский фашизм как продукт агонии клептократического режима Путина
  update: 26.10.12 (15:35)
  
  Итак, добро пожаловать в русское фашистское государство XXI века. В течение всех 12 лет правления нашего "черного подполковника" Владимира Путина на воровская демократическая расхлябанность времен Бориса Ельцина постепенно, шаг за шагом сменялась тоталитарным государством.
  Даже сам приход кооператива "Озеро" представлял собой спецоперацию по запугиванию мирных горожан взрывами жилых домов, проходил под грохот артиллерийских и танковых орудий в Чечне и Дагестане, хотя мы все это поняли слишком поздно.
  Построение воровской вертикали, на которую нанизана ныне Россия, также пошагово сопровождалось захватом заложников в Театральном центре на Дубровке во время мюзикла "Норд-Ост" в 2002 году, захватом школы в Беслане в 2004 году.
  После каждой из этих трагедий веревка на шее гражданского общества затягивалась все туже.
  Следует отдельно упомянуть целенаправленное подавление независимых СМИ и телеканалов, которое сопровождалось убийствами наиболее неподкупных и смелых журналистов, в результате чего в СМИ была введена цензура, а ранее критиковавшие Путина телеканалы, такие как, например НТВ, превратились в выгребные ямы тоталитарной пропаганды и насаждения культа личности вновь испеченного "вождя нации".
  При этом сползание в тоталитаризм происходило плавно, пропагандисты режима всячески маскировали и популярно оправдывали этот процесс якобы незрелостью общественных институтов, которым нельзя доверить судьбу граждан, иначе придут страшные террористы и сделают плохо. Между тем граждане еще не осознали, что главным террористом уже стало само государство. Пушковы и леонтьевы убеждали нас с экранов ТВ, что государство, сосредоточив в своих руках новые полномочия, сумеет всех облагодетельствовать, подняв зарплаты и пенсии, поборов коррупцию, реформировав полицию и проч. Следует признать, что до определенного времени эта пропаганда режима работала, поддерживаемая щедрым потоком нефтедолларов, небольшая часть из которых перепадала не только Тимченко, Абрамовичу и Ротенбергам, но и простым гражданам.
  Возникший к 2007 году в обществе запрос на перемены и реформу государственных институтов удалось купировать с помощью якобы состоявшейся передачи власти от Путина к Дмитрию Медведеву,
  который успешно заморочил многим голову словами про инновации и модернизацию. Реальные же изменения при Медведеве выражались в ускоренной милитаризации страны, чистке милиции от последних профессионалов и увеличении срока для будущего президента с 4 до 6 лет.
  Наконец к концу президентского срока Дмитрия Анатольевича тоталитарная модель государства была полностью выстроена и готова к воцарению нашего "черного подполковника" как минимум на 12 лет.
  Но дальше события стали развиваться неожиданно для сценаристов Путина, и на улицы Москвы и Питера вышли граждане страны, не желающие получить коллективный 12-летний срок.
  Большинству аналитиков стал очевиден острый кризис выстроенной Путиным тоталитарной системы, препятствующей развитию экономики в условиях прекращения роста цен на нефть. Повсеместная интернетизация привела к неспособности режима убедить жителей крупных городов в богоизбранности Путина, визиты сановных особ на стадионы стали проходить под свист болельщиков и скандирование.
  Все отвлекающие маневры вроде широкого правительства Медведева по большому счету ничего не дали, не изменив общественной повестки отстранения Путина и его приспешников от власти, которую уже большинство горожан не признают легитимной.
  С 6 мая 2012 года, даты так называемой инаугурации диктатора, в зачищенной от горожан столице, после рекордной по численности (более чем стотысячной) демонстрации протеста режим, загнанный в угол, начал уже ничем не прикрытый политический террор.
  В этот день были арестованы оппозиционеры, пришедшие на мирную разрешенную демонстрацию, которую режим превратил в операцию устрашения, больше тысячи схваченных современными эсесовцами граждан были подвергнуты допросам в Следственном комитете, сотрудники которого намеревались состряпать дело о массовых беспорядках в традициях Берии и Ягоды.
  Палачи из ОМОНа, избивавшие 6 мая ногами и дубинками мирных граждан, женщин и подростков, получили вместо тюремного срока премию в размере 300 миллионов рублей от оккупационной администрации города Москвы. Депутаты нелегитимной Думы в спешном порядке ночами перед очередным митингом штампуют законы, по которым в нарушение Конституции любого гражданина можно схватить на улице и подвергнуть аресту или драконовскому штрафу, гражданских активистов записать в иностранные агенты, а в скором времени и в изменники родины.
  Но все это не помогает, народ все равно продолжает выходить на демонстрации и требовать уже смены режима. Оппозиция объединяется и проводит собственные выборы в КС, на дебатах обсуждает необходимость возвращения народу награбленного за 20 лет и люстрации для судей и чиновников.
  И здесь режим уже полностью сбрасывает маску и начинает действовать как захватившая власть военная хунта, наплевав на все приличия и не заботясь о реакции российской и иностранной общественности.
  Выпустив на экраны реинкарнацию статей "Правды" "Шпионам и изменникам родины нет и не будет пощады" (1937) и "Раздавить гадину" (1938) в виде фильма НТВ "Анатомия протеста - 2", СК возбуждает по фильму новые уголовные дела, берет под стражу Константина Лебедева, допрашивает Сергея Удальцова.
  После чего на территории Украины проводит акт государственного терроризма. Похищает в Киеве около Комиссариата по делам беженцев помощника депутата Госдумы Ильи Пономарева Леонида Развозжаева, вырвав последнего из рук охранника офиса ООН, пытавшегося оказать Леониду помощь.
  Развозжаева трое суток держат в подвале связанным, тайно переправляют через границу, пытают, добывая показания о том, что он якобы участвовал в заговоре с целью свержения власти и организации беспорядков 6 мая 2012 года на грузинские деньги.
  Все, дальше можно опускать занавес и выключать свет - в России окончательно провозглашена фашистская хунта "черного подполковника" Путина, когда любого гражданина, не согласного с проводимой властями политикой, опричники, в погонах или без, могут похитить, вывезти в лес или посадить в подвал.
  Затем липовый судья или прокурор возбуждает уголовное дело и сажает оппозиционера на срок, спущенный сверху.
  Или человека просто убивают при попытке к бегству, или при обороне, как в Казани убили троих человек, якобы готовивших покушение на Муфтия, (а может, и не готовивших покушение, но уже убитых при штурме).
  Последним шагом к окукливанию фашистской хунты в Кремле станут массовые аресты оппозиционеров и помещение их на огороженные колючей проволокой стадионы, как это делал Пиночет в Сантьяго.
  В случае России причиной быстрого становления фашистского государства явился политический кризис последних лет и страх группировки силовиков и либералов, объединенной вокруг Путина, лишиться награбленных в стране миллиардов, да и самой свободы в случае прихода к власти оппозиционных политиков.
  С другой стороны, можно прогнозировать, что фашистская диктатура в России в XXI веке окажется недолговечна, что на самом деле мы наблюдаем конвульсии правящего клептократического по сути и воровского по идеологии режима и что эти конвульсии не продляться слишком долго.
  Развязав масштабный политический террор, существующий режим очень быстро поставит себя вне рамок цивилизованного человечества, и хунта за короткое время окажется в положении изгоя в мире, как диктаторы Беларуси и Северной Кореи.
  Активы же чиновников, судей и бизнес-партнеров Путина - абрамовичей, дерипасок, махмудовых и др. - по "закону Магнитского" начнут арестовывать, что также приблизит неизбежный конец хунты "черного подполковника" и всех его преступных сообщников.
  С другой стороны, развязывание политического террора делает неизбежной последующую коренную трансформацию сложившегося за 20 лет в России криминального режима, аресты активов его пособников, а это 50 семей, владеющих 60 процентами национального богатства России.
  Все это повышает шансы построения на развалинах фашистского государства нормального демократического государства, отрицающего тоталитаризм.
  Политика государственного террора делает уже почти нереальной мимикрию воровского режима через очередную спецоперацию "Преемник-3" с заменой Путина на второстепенные фигуры из его окружения вроде Кудрина или Прохорова.
  Все политики и крупные бизнесмены, не ставшие сегодня на сторону антифашистской оппозиции, теперь несут солидарную ответственность за аресты, а возможно, и убийства оппозиционеров, и, как и после победы над фашистской Германией, их активы будут арестованы, а в их отношении будет проведено расследование.
  Поэтому мы призываем всех патриотически настроенных русских бизнесменов, которые связывают свое будущее и будущее своих детей с Россией, а не рассматривают ее в качестве оккупированной территории, отданной им на разграбление, перейти на сторону народа, оказывать поддержку оппозиционному антифашистскому движению. Оппозиционное движение в лице Координационного совета оппозиции и Форума свободной России должно в ускоренном порядке сформировать альтернативную повестку дня, написать законы для новой России, и бизнес здесь может оказать посильную помощь народу.
  Как известно, ночь особенно темна перед рассветом. Но восходящее солнце новой демократической России, государства для граждан, а не для воров уже скоро выглянет и согреет своими лучами истерзанную русскую землю и прогонит нечисть. Мы победим!
  Павел Шелков
  
  Про трепетную лань...
  26 ОКТЯБРЯ 2012 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН
  Главное событие уходящей недели (месяца, года, эпохи?) вычленить совсем несложно. Несомненно - это выборы в Координационный совет оппозиции. Тут, собственно говоря, есть две истории, и обе, как некогда говаривали некоторые наши роковые предшественники - архи важные. Я имею в виду выборы как процедуру и их результат. То есть сам Координационный совет, его задачи (как я их понимаю) и перспективы (каковыми они мне видятся). Начнем, разумеется, с выборов.
  Сразу скажу - мои эмоции по поводу состоявшегося голосования и всей предвыборной кампании буквально перехлестывают через край. Я готов целовать песок, по которому ходит глава ЦВК (Центральной выборной комиссии) и один из ключевых создателей платформы "Демократия-2" Леонид Волков ("наш Чуров", как теперь ласково называют его в семье). Однако не будем забывать об авторе и идеологе концепции прошедших выборов Денисе Билунове. Вот два человека, без которых ничего бы не случилось. А случилось, между тем, вот что - в Российской Федерации прошли настоящие выборы впервые за много лет. А еще эти выборы были честные. А еще их пришлось проводить в обстановке никак не способствующей свободному волеизъявлению свободных граждан - при тотальном давлении со стороны власти. Тут было все - и уголовные дела, и DDos-атаки, и использование медийного ресурса по полной. На головы обескураженных граждан был обрушен весь пропагандистский арсенал, накопленный за годы путинского правления - ложь, наветы, дискредитация, угрозы, провокации и т.д.
  Отчего же такая истерика и паника? Ответ на поверхности: в России теперь есть полноценный политический орган, чья легитимность не может быть оспорена. Потому что мы знаем людей, которые их выбрали. Поименно. Почти двести тысяч человек зарегистрировались как избиратели, почти сто тысяч приняли участие непосредственно в голосовании. "Мало", - скажете вы. Я скажу: поразительно много! Принимая во внимание внешние, уже перечисленные факторы и возникавшие сложности при составлении списков избирателей. Да, было много нареканий и по поводу самой процедуры регистрации, и дальнейшей так называемой верификации (идентификации личности). Да, далеко не все, к величайшему сожалению, смогли преодолеть эти барьеры, и, наверное, были в итоге потеряны десятки тысяч избирателей. Ну так я повторю - давайте вспомним, в каких условиях пришлось проводить эти выборы. Но, в любом случае, про каждого, выбранного в КС, мы можем сказать, кто его избиратели и сколько народу за него проголосовало. То есть измерить уровень поддержки. А, скажем, про произвольного депутата Госдумы вы что-нибудь можете сказать? Кроме того, что один из них травил людей полонием, другие торговали местами в избирательных списках, а третьи лоббировали хлебные законопроекты... А про процедуру их избрания? В том-то и дело - ничего! Мы не знаем, сколько народу за них голосовало, потому что Чурову не верим. Вот и сравнивайте уровень легитимности одних и других. В Кремле уже сравнили. Отсюда и истерика.
  И еще один важнейший фактор - теперь в руках оппозиции есть инструмент, с помощью которого можно фактически в режиме on-line выяснять отношение огромного числа граждан к той или иной проблеме. И это, кстати говоря, одна из первейших задач КС - определить круг вопросов, по которым следует обращаться ко всему протестному сообществу. И убедить само протестное сообщество в мотивированности своих предложений по описанию (и ограничению) собственных полномочий. Это, несомненно, важная проблема, которую предстоит решить КС, но далеко не единственная.
  Даже беглого и доброжелательного взгляда (что уж говорить про внимательный и придирчивый?) на состав КС достаточно, чтобы понять, как сложно будет эффективно функционировать этому органу. Что до сей поры цементировало состав предыдущего "политического" Оргкомитета, в который входили представители трех идеологических направлений - либералы, левые и националисты? Более или менее одинаковый подход к первоочередным политическим задачам протестного (оппозиционного) движения. Все сходились на том, что России требуется демонтаж путинского режима и определенный переходный период, который сможет обеспечить стране по-настоящему свободные выборы и принятие новой Конституции. Но теперь в КС влились люди (я имею в виду "Гражданскую платформу"), которые, судя по всему, ставят перед собой какие-то иные задачи. Мы еще не очень понимаем какие. (Похоже, они еще сами для себя их не сформулировали.) По крайней мере, так следует из предвыборных заявлений и дебатов, в которых они приняли участие. Более того, их фирменная агитационная фишка заключалась в настойчивом декларировании отсутствия политических целей и амбиций, как таковых. Лозунг "Мы не рвемся к власти" можно признать демагогическим только отчасти, если при этом есть ответ на вопрос: а как далеко вы готовы зайти в борьбе с нынешней властью? И собираетесь ли вы в принципе с ней бороться? И не возникнет ли ситуация, при которой мы будем раз за разом сталкиваться с "особым мнением" тех или иных групп внутри КС? Ну что же, в ближайшее время КС предстоит утвердить внутренний регламент, и по тому, каким он будет, как распределяться роли внутри этого оппозиционного органа, какой окажется процедура принятия решений, мы многое сможем понять и даже предсказать...
  Есть еще одна проблема, с которой КС столкнется в ближайшее время. Как ни парадоксально это звучит (учитывая, несомненно, звездный состав), но этой организации придется завоевывать авторитет в глазах протестного сообщества. В определенном смысле предыдущие заслуги обнулились, и собственное право на представительство всего протестного движения (несмотря на безусловную легитимность) предстоит доказывать. Причем, уже в ближайшее время, учитывая разворачивающиеся репрессии со стороны власти. (Наезд на "Левый фронт", история с Развозжаевым - первая лакмусовая бумажка.)
  Нынче российский интернет кипит. Мнения, разумеется, самые разные. Кто-то воспринял историю с появлением выбранного Совета с восторгом, кто-то - резко критически. Это - абсолютно нормально. Но есть позиция, которая меня сегодня безмерно раздражает - отстраненно скептическая. Дескать, да ладно вам, ребята, пустое это все... А вот многие десятки тысяч людей решили, что не пустое, и давайте будем ориентироваться на них. Остальные нам просто не интересны.
  Итак, мы выбрали себе Координационный совет. Там люди, которым мы доверяем, наши товарищи. Им предстоит решать совсем непростые задачи. Давайте отнесемся к этому с пониманием. И доброжелательно. Но и с пристрастием, конечно. 
  Бороться и искать. Найти и не сдаваться
  26 ОКТЯБРЯ 2012 г. АЛЕКСАНДР ЧЕРКАСОВ
  Десять лет назад, утром 26 октября 2002 года, всех нас, приникших к экранам телевизоров, капля за каплей, покидала надежда.
  Только что генерал из оперативного штаба сообщил о блестящей спецоперации: все заложники "Норд-Оста" спасены, все террористы - убиты.
  ...Находившиеся рядом в "мемориальской" приёмной чеченцы (это была очередная командировка на Кавказ) вздохнули с облегчением. Для них для всех было очевидно: захват заложника - преступление, захват почти тысячи заложников - преступление страшное.
  Накануне, пока еще приходили известия о переговорах, кто-то из зашедших с улицы высказался было о террористах иначе, - пришлось ответить: будь я сейчас в родном городе, будь я солдатом, сам не щадил бы тех, кто пришёл ко мне в дом с оружием. Опять-таки никто не возразил. Понимали - да, переговоры, до последней возможности... А когда невозможно, остаётся только сила.
  Они это знали по опыту войны, шедшей здесь уже три года, - а теперь вернувшейся в Москву.
  Только что все эти люди вокруг, третьи сутки находившиеся будто в оцепенении, радовались: "Спасены! Они спасены!"
  Но тут - новые известия от того же генерала, тем же самым бесчувственным голосом. Погибшие заложники. Десятки погибших. Сто. Больше...
  Мы тогда, десять лет назад,  многого не знали.
  Не знали, что, по крайней мере, 67 заложников в зрительном зале, куда перед штурмом пустили газ, были мертвы уже к началу "спасательной операции".
  Мы не знали, что за сутки до штурма спецназовцы находились через стенку от зрительного зала театрального центра, установили прослушку и наблюдение, и оперативный штаб имел полную информацию о происходившем внутри.
  Они знали, а мы тогда не знали, что не было массового расстрела заложников, якобы послужившего поводом к штурму (от пулевых ранений за три дня погибли пятеро из ста тридцати). Мы - должны были это понять: про тот же самый повод для штурма нам говорили в Буденновске в 1995-м и в Первомайском в 1996-м.
  Как и тогда (как и потом в Беслане), подготовка к штурму шла с самого начала, а переговоры должны были стать для этого прикрытием (в Будённовске и Кизляре пошло иначе, - но отнюдь не по воле спецслужб).
  Как и после Беслана, расследованием занималась та же спецслужба, что проводила "контртеррористическую операцию". Этот "конфликт интересов" очевидно и с самого начала нёс угрозу того, что вместо раскрытия преступления усилия будут брошены прежде всего на сокрытие любых сведений о "нештатных ситуациях", то есть - любых улик, всего, что может вызвать подозрения...
  Только в Беслане был один выживший террорист, и был суд, - а в "Норд-Осте" убили всех террористов. Материалы уголовного дела в полном объёме недоступны.
  И всё равно, за десять лет благодаря героической работе самих заложников и их родственников, журналистов и адвокатов мы узнали многое.
  Главное тут, наверное, - трагедию не удалось превратить в статистику.
  Погибшие заложники не остались безымянными: на памятнике у театрального центра на Дубровке - перечислены все. Год назад вышла книга памяти погибших в "Норд-Осте". "Мы не умрём": про всех написано, и все ушедшие глядят с фотографий.
  С расследованием - хуже. Европейский суд по правам человека принял решение весьма половинчатое.
  Операция по штурму театрального центра была, оказывается, успешной, - проблемы были в операции по спасению заложников.
  Не сказано, что использование (по симптомам) производных фентанила, - вещества, в медицинской практике не применяемого без искусственной вентиляции лёгких, - очевидно требовало объединение штурма и спасения в одну молниеносную, - минуты, - операцию.
  Вообще, в заявлениях официальных лиц и некоторых общестывенных расследованиях перенос ответственности с оперативного штаба, готовившего и руководившего штурмом, на городской штаб, который должен был организовать спасение и медицинскую помощь, начался с самого начала.
  Штурм-де был блестящий - "предотвратили подрыв здания и гибель 912 заложников".
  А ведь медики, не зная, что за вещество было использовано, не имея антидота, противоядия, получив бесчувственные тела слишком поздно, всё-таки спасли почти восемьсот человек!
  Состав использованного газа до сего дня остаётся тайной. То, что в переписке со Страсбургом Россия всё же признала, что газ не был безвредным, - уже может показаться большой победой.
  Состав оперативного штаба, имена тех, кто планировал штурм и отдавал приказы, - такая же тайна, как и состав газа.
  Впрочем, без должного обсуждения в России остались сюжеты не столь секретные. Как именно планировали и готовили теракт, где и у кого именно террористы собирались в Чечне? Как по чьей вине смогли добраться в Москву?
  Почему (?!) об уничтожении командовавшего террористами Мовсара Бараева бравый полковник Подопригора от имени Объединённой группировки войск успел не раз отчитаться незадолго до теракта?
  Что именно планировали террористы (а планировали многое - в частности взрывы, из которых осуществлен был лишь взрыв у "Макдональдса")? Что требовали? Что собирались делать дальше?..
  Или - можно без вопросительного знака: основной целью становится не спасение заложников, а уничтожение террористов, переговоры с которыми ведут лишь для затягивания времени...
  Перечисление можно продолжать, но тут главный вопрос - "почему"?
  Почему для города, где каждый сам или "через одно рукопожатие" знал кого-то из заложников, эта трагедия на десятилетие так и осталась чужой? Почему к театральному центру на Дубровке приходят едва ли не только те, кого террор затронул непосредственно?..
  Ведь "Норд-Ост" не закончился, и террор в России продолжается: достаточно вспомнить список последующих терактов в одной только Москве.
  Почему теперь, в последний год, когда проснувшееся общество предъявляет счёт власти, в этот счёт не входят тринадцать лет войны и такой вот самоубийственной "борьбы с терроризмом"?
  Не потому ли, что этот счёт - отчасти к себе, к своему прошлому равнодушию? Или потому, что придётся переосмыслить свои же служилые тексты, обосновывавшие и оправдывавшие те "победы", включая "победу" в Норд-Осте?
  Сегодня - день скорби для нас всех. Для "мемориальцев", где бы они не находились. Десять лет назад мы все надеялись на чудо, которое не случилось. Остаётся хранить память, и во имя этой памяти добиваться правды.
  Автор - председатель Совета Правозащитного центра "Мемориал"
  
  37-й
  25 ОКТЯБРЯ 2012 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  Я серьезно. Технология сталинского тотального террора состояла в цепной реакции признательных показаний, когда один "подпыточный" сдавал нескольких и т.д. По экспоненте. Тогда, конечно, пытки были посерьезнее, поскольку и народ был покрепче, и не избалованный. Сейчас начинается то же самое. Создана "законодательная база", чтобы не утруждать себя интеллектуально. А дальше - по-сталински, по экспоненте. Мы все должны понять, что когда запускается такой лавинообразный процесс, то под лавину может попасть всякий. Никто из тех, кто сейчас читает этот текст, не застрахован ничем от непопадания под эту лавину. Досточно просто чтения этого текста.
  Подонки, которые это запускают, знают, что у них под ногами не земля, а болото. Государство развалено, законов нет. Это долго не продержится. Они это знают, а им еще много надо доворовать, и надо, чтобы не мешали, и надо успеть слинять. Поэтому они в средствах стесняться не намерены, это уже видно отчетливо.
  Короче. Если сейчас мы не отстоим Развозжаева, если сейчас не встать всем, то получат все. И дело не просто в нас конкретных. Стране грядет полный п....ц. Я это мягко сейчас формулирую. Вы уже выбрали, где жить? В каком осколке? Или куда слинять? Опаздываете. Или надо вставать.
  Я надеюсь, что этот КС сейчас очнется от радости рождения и победы и сделает то, что должен: назовет дату. И тогда надо идти всем. Каждый не пришедший - самоубийца. Хватит. Надо делать миллион.
  
  
  Что не удалось Навальному, сделали безвестные африканцы - имена госкомпаний прозвучат в суде в качестве обвиняемых
  http://www.rospisatel.ru/fedorov-e.htm
  
  Евгений Федоров: бизнес России на крючке США
  12.06.2012МУСТАФА
  http://www.newsland.ru/news/detail/id/975704/
  Евгений Федоров, депутат Государственной думы четырех созывов, бывший председатель Комитета по экономической политике и предпринимательству, член генерального совета партии "Единая Россия", побывал в видеостудии "Правды.Ру". В Клубе главного редактора Инны Новиковой политик рассказал о главных проблемах нашей экономики и о путях ее решения.
  
  - Евгений Алексеевич, вы были сняты с поста председателя Комитета по экономической политике и предпринимательству, лишены права выступления в СМИ из-за своей позиции о политическом и экономическом суверенитете России. свою по Что у вас за точка зрения такая непопулярная?
  
  - Мне вообще запрещено обсуждать вопросы суверенитета. Реальные проблемы у нас мало обсуждают, потому что у нас не принято обсуждать законы политики, серьезно говорить о жизни. Серьезного анализа не пропускают в информационное пространство.
  
  В 1991 году произошло поражение одной стороны по отношению к другой. Советский Союз проиграл войну, потому что противник изучил нас хорошо и применил операцию продвижения своего агента Горбачева, который за шесть лет сумел создать механизм ликвидации страны.
  
  Мы проиграли в 40-летней войне, которую почему-то называют "холодной". И сегодня наш государственный аппарат частично подчиняется победителю, то есть Америке. Мы платим им дань, и они нас полностью контролируют.
  
  - О какой дани вы говорите? Приведите пример, пожалуйста.
  
  - Посмотрите на любую российскую денежную купюру, на ней написано: "Билет Банка России". Если вы вспомните старую советскую денежную купюру, на ней было написано: "Государственный казначейский билет". То есть, эти бумажки теперь выпускает не государство Российская Федерация, а один конкретный банк. Это следствие 1991 года, чтобы было понятно.
  
  Выпускается эта бумажка на основе Конституции и на основе законов о Центральном банке, и объемы выпуска пропорциональны, по закону о Центральном банке и Конституции Российской Федерации, объему закупленной виртуальной иностранной валюты через механизм так называемых золотовалютных резервов. То есть, для того, чтобы я мог расплатиться в магазине 100 рублями, российская экономика заплатила Соединенным Штатам Америки номинальную стоимость.
  
  Эти деньги уходят у нас на механизм инфляции, потому что они изымаются из экономики. И мы никогда не решим проблему инфляции, не решив проблему Центрального банка. Не надо думать, что это наша специфическая проблема. Америка победила большинство стран, и сегодня они употребляют половину ВВП мира. И американцы отлично понимают, что эта проблема их разрушит. Поэтому главный вопрос Обамы к Конгрессу - снизить внутреннее потребление Америки. Это парадокс, но они не могут сделать этого, потому что нельзя вытащить из американского рта кусок, который там уже находится.
  
  Таким образом, ежегодно мы платим в казну США дань - порядка 200-300 миллиардов долларов. Это соответствует полному налогообложению в России, без таможенных платежей. Условно говоря, каждый россиянин платит два налога: один налог он платит в российский бюджет, а другой - в таких же объемах - он платит в американский бюджет. Эти правила придумали американцы. Правила пишут победители.
  
  - Вы сказали, что они "нас полностью контролирует". Каким образом?
  
  - Дань - это только одна часть. Второе - полный контроль бизнеса. В России полностью отсутствует национальный крупный и средний бизнес. То есть, в России в частном бизнесе запрещено иметь крупные объекты, это запрет победителя. Весь частный бизнес в России, кроме мелкого и среднего, обязан регистрироваться в иностранной юрисдикции, находиться под контролем Соединенных Штатов. Вы не назовете ни одного крупного бизнесмена России, который бы был российским бизнесменом де-юре. Официальный статус любого из них - "управляющий имуществом иностранной компании в Российской Федерации", хотя у него и может быть российский паспорт.
  
  - "Норильский никель" - иностранная компания?
  
  - Конечно. А вы что, не знали? Даже "Газпром" на 40 процентов - иностранная компания. Все компании в России, крупные и средние, не имеют права на существование без регистрации как иностранная собственность, это правило установлено американцами еще с 1990-х годов.
  
  - Где оно написано? Кому оно представлено к исполнению?
  
  - Все его выполняют, вы не найдете ни одного исключения. Вы, будучи бизнесменом, обязаны ехать на Гибралтар, Кипр или в Лондон и переводить туда собственность. Нам запрещено иметь национальную крупную частную собственность. Я что-то новое для вас сказал?
  
  - Да, я удивляюсь.
  
  - Об этом даже особо и не спорят, потому что это очевидно. Мало того, если вы посмотрите с позиции 1991 года и поражения страны, то увидите, что механизм приватизации был формой контрибуции: все приватизированные предприятия автоматически переходили в иностранную юрисдикцию. Американцы многим странам доверили владеть механизмами собственности в Российской Федерации: Франции, Англии, Кипру, Германии и т. д.
  
  - То есть, предприятия там должны быть зарегистрированы и там должны платить налоги?
  
  - Нет, само предприятие может быть в России, но его владелец должен быть за границей. У нас нет национального бизнеса в плане собственности вообще.
  
  Исключение - малый и средний бизнес. Если вы успешный бизнесмен и от ларьков переходите к более-менее крупному объекту, вам ваш банкир скажет: "В каком бы банке вы ни обслуживались, переходите в иностранную юрисдикцию". И вы, не перейдя в иностранную юрисдикцию, не сможете иметь тех отношений с банками, которые вы хотите.
  
  Кстати, Центральный банк России отделен от государства, подлежит Нью-Йоркской судебной юрисдикции. То есть, он может судиться с правительством России в Нью-Йорке. Это записано в законе о Центральном банке. Кстати, все базовые законы в России писали американцы в 1990-е годы.
  
  - А принимала Государственная дума и вы в том числе...
  
  - Принимала их Государственная дума. Система контроля, если хотите, иго или частичная оккупация - это, прежде всего, система. И она находится под контролем американцев через механизм финансирования, потому что в России отсутствуют национальные политические деньги. То есть, все партии по-разному сидят на грантах, или на зарплате, по-русски говоря. Если мы говорим об оппозиционных партиях, у них смешанная система контроля со стороны американцев: частично на гранте и частично манипулирование через механизм коррупции и через так называемый механизм элит. Если мы говорим о правящих властях, то сами правила их формирования придумали американцы.
  
  - Евгений Алексеевич, давайте вернемся к вопросу о бизнесе.
  
  - Да, есть и второй момент этого вопроса. Американские советники, приехавшие в Российскую Федерацию налаживать российский государственный аппарат после 1991 года, подбирали будущих олигархов и раздавали им советское и постсоветское имущество с определенным условием.
  
  Поэтому, если вы меня спросите, являются ли сегодняшние крупные российские предприниматели владельцами бизнеса, которым занимаются и про который говорят, что они владельцы, я скажу, что не знаю, но по правилам, по которым они его получили, подозреваю, что многие - нет. Они говорят: "Мы - владельцы", - но на самом деле они на крючках.
  
  - Как, например, долго пытались выяснить, кто является владельцем аэропорта "Домодедово"...
  
  - Это просто маленький частный случай, и государство очень быстро от этого убежало, потому что ему по голове настучали и сказали: "Сюда не лезьте". Власть управляется через механизм коррупции, именно поэтому коррупция - сегодня нерешаемая проблема. Решать ее нам запретили американцы.
  
  - Расскажите подробнее, как работает механизм коррупции в России?
  
  - Представьте себе большую коррупцию. Прежде чем взять и отдать половину имущества страны СССР кому-то, надо просто сказать: "Кто ты? Врач? Будешь миллиардером". Это называется "приватизация". Может быть большая коррупция? Бывают откаты, взятки. А когда берут и просто половину имущества страны раздают по списку, причем по американскому...
  
  - Но это было 20 лет назад...
  
  - Ничего не изменилось с тех пор. Это имущество как отдали, оно так и есть. Это раз. Второе. Олигархическая система управления, когда чиновник назначен бизнесом и работает на бизнес.
  
  - Во всех странах чиновники назначены бизнесом и работают на бизнес.
  
  - Они не отчитываются. Когда функциональная обязанность чиновника - обслуживать своего бизнесмена, это называется штатная коррупция.
  
  Сегодняшний механизм коррупции - по сравнению с этими двумя, детский лепет, этот механизм уходит в систему государственного управления. Это правило функционирования российского государства, которое возникло в системе 20 лет назад как результат капитуляции 1991 года.
  
  - Вы хотите сказать, что до 1991 года у нас коррупции не было?
  
  - Была, но другого характера. Сегодняшняя цель коррупции - политическая, в отличие от царской России, где она носила личную цель - обогащение боярина, чиновника. Сегодня механизм коррупции - один из механизмов манипулирования процессами в России. Именно поэтому закрыть коррупцию в России американцы могут за два дня, приравняв ее к отмыванию. Система коррупции, вся ее технология, завязана на иностранную юрисдикцию, организована там. Решить проблему коррупции внутри России, не решив проблему суверенитета, невозможно.
  
  Государство у нас наполовину является оккупационным механизмом, созданным в 1991 году американцами. И, когда государство что-то делает для меня, не факт, что это патриотизм. Государство легко работает на американцев, когда надо, и у них для этого есть свои механизмы.
  
  - И что же вы, политик с большим стажем, депутат четырех созывов, прикажете делать своим соотечественникам для своего, так сказать, спасения?
  
  - А почему, вы думаете, наши предки не хотели проигрывать войны и клали свои животы в тысячах битв? Каждому нормальному человеку понятно, если ты проиграл войну, ты, твои дети и правнуки будут долго за это платить. Победитель имеет механизм влияния на любые процессы в побежденной стране. Проигравшему государству очень много приходится сил и времени тратить на восстановление суверенитета, экономики, государственности, культуры.
  
  Посмотрим логику событий. 1991 год - проигрыш в войне. Приехали американцы, создали российское государство, некоторое время напрямую им управляли. Козырев, Гайдар были просто фигурами, прикрывающими американское правительство, которое работало в Москве через систему советников.
  
  Они выбрали олигархов, дали им имущество, имущество для надежности перевели в свою юрисдикцию и создали с 1996 года механизм семибанкирщины. Олигарх напрямую управлял чиновниками через механизм квот: ему подчинялись министры, начальники департаментов, директора крупных госкомпаний. Они еженедельно перед ним отчитывались, и он мог снять их с должности в любой момент. Этот олигархический механизм существовал до 1999 года, пока Путин его не разрушил.
  
  Путин запустил механизм частичного национального возрождения, или, я бы сказал, освобождения. Но система управления такова, что если одно звено, президент, например, выходит из-под американского контроля, она не меняется. Даже если Путин может пойти против американцев, и он об этом говорил, то против элиты своей страны он пойти не может. Сила американцев в России в том, что за 20 лет российские элиты стали американскими. Реально страной управляют российские ненациональные элиты.
  
  Я не скажу, что американцы хотят ликвидировать Россию, но часть их начальников такое решение принимала, они рассматривали мир при ликвидированной Российской Федерации.
  
  - У вас нет паранойи, что американцы все контролируют, все наши действия и разговоры контролируют? Сколько же информации им придется перерабатывать.
  
  - Я с вами соглашусь, что они ее не перерабатывают, но пишут, поэтому Агентство национальной безопасности имеет бюджет в два раза больше, чем ЦРУ.
  
  К нынешней власти есть претензии, что она слишком много внимания уделяет Чечне: мол, никакой другой регион так не финансируется, как финансируется Чеченская республика.
  
  - Вы знаете, какой регион России получает больше всего федерального финансирования на одного жителя? Курильская гряда. По федеральной программе они получают раз в тридцать больше денег, чем идет финансирование на одного жителя Чечни, например. И Чечня, с точки зрения расчетных показателей, финансируется в среднем, как и остальной Кавказ. А Кавказ не является самым финансируемым, если говорить из расчета на одного жителя, регионом Российской Федерации.
  
  В Чечне суверенитета больше, воруют меньше, вот и все. Эффективность выше.
  
  - Получается, что в остальной России воруют так, что все регионы живут бедно. А куда ж сворованное девается? Все за границу уплывает?
  
  - Мы недавно обсуждали механизм российских грантов, который ввел Медведев. Российская власть тоже должна выделять гранты. И мы запросили министерство, как расходуются эти гранты. Очень интересно. Семьдесят процентов наших национальных грантов идет грантополучателям из Соединенных Штатов Америки... Мы спросили: "А почему семьдесят?" Нам в министерстве сказали: "А для того, чтобы показать всему миру, что мы тоже можем финансировать американских грантополучателей". То есть, для системы правительства эта цель важна. Российский государственный аппарат создан как архитектура внешнего управления, и то, что наш президент занимает другую позицию, то, что есть куча порядочных чиновников, систему не меняет.
  
  - А Государственная дума - это тоже один из элементов?
  
  - Государственная дума - это партийная система. Партийная система - это часть через грантополучателей, в отношении части оппозиции, часть через коррупционные механизмы манипуляция и часть через элиты манипуляция. И, кроме того, вы не забывайте, есть механизм здравого давления, когда люди понимают, что с системой спорить бессмысленно: пойдешь против правил, тебя раздавят, выкинут.
  
  Нам нужно отвоевать российское информационное пространство, то есть, принять законы о национальной системе рейтингов, о системе саморегулирования СМИ, то есть, решить проблему благополучного самочувствия российского человека. В этом информационном пространстве мы проблему не решим, она разрушает нас.
  
  - Не так давно была дискуссия в Facebook о том, что необходимо запретить иностранным гражданам быть руководителями российских СМИ. Было такое негодование: "Как, иностранцы не будут входить в руководство СМИ? Это невозможно, это ограничение свободы!"
  
  - Мы должны четко понимать: сфера идеологий и сфера правил - это не сфера российского суверенитета в понимании американцев. За нарушения в этих вопросах будут бомбежки, Гаагский трибунал, вплоть до спецотрядов убийц. Борьба в этой сфере будет насмерть со стороны Америки.
  
  Центральные каналы прямо подчиняются Вашингтону. В бюджете Америки заложены деньги на управление российскими средствами массовой информации.
  
  На мой взгляд, сил, несмотря на эту мощную систему, у нас много. Но процесс этот не быстрый. Мы должны четко понимать: во-первых, исчерпаны ресурсы вассально-колониального роста, то есть, выше поднять уровень жизни нам не дадут. Во-вторых, в последние три-четыре года у нас идет тотальное отступление национальных сил по всем фронтам. Связано это с тем, что американцы запретили Путину идти на третий срок в свое время, и последующими за этим событиями. Фактически они перехватили инициативу управления Россией. Произошел подъем, кстати, благодаря этому был десятикратный рост зарплат, когда он частично перехватил управление национальными процессами. Потом пошла реакция, и мы уже четыре года находимся в состоянии отступления.
  
  Последние полгода мы бежим со всех национальных фронтов под давлением американцев. Например, Болотная площадь. Кто организаторы? Больше половины - официальные грантополучатели США.
  
  Когда я общался с Обамой, его командой, они прямо сказали: "Мы недооценили Россию, будем сейчас ее оценивать серьезно". Серьезно - значит, больше денег будут выделять на оппозиционную работу в России. Мы сейчас это наблюдаем. Бюджет Соединенных Штатов верстается под расходы на пропаганду в России, и эти деньги Хиллари Клинтон называет публично в Конгрессе "деньгами на войну с Россией". Это война, как она говорит, в ней нет побед, в ней есть борьба.
  
  Сегодня главная задача Путина - конечно, на базе народной поддержки, договориться с элитами, а по большому счету, их заменить. Когда он говорит о модернизации и изменении типа экономики, он фактически говорит о механизме трансформации элит в национальный тип.
  
  - Но вы сказали, что у нас все предприятия зарегистрированы на Западе. Как он может это изменить?
  
  - Изменить тип экономики - значит, изменить таким образом законодательство России, чтобы мы получили национальные механизмы воздействия на ситуацию, на интеграцию в российское общество. Чтобы были не иностранные предприниматели, а российские, чтобы рубль был не иностранной валютой (это же филиал доллара, если по-честному), а российской, чтобы телевидение было не иностранное, а российское.
  
  Представьте себе, что завтра материальное благополучие граждан России чудом увеличилось в два раза. Думаете, что-то изменится в отношениях с властью? Нет. Проблема не в деньгах. Проблема в том, что в России нет суверенитета и люди это спинным мозгом чувствуют. Наша государственная система работает на государство под названием США. Им создано и на него работает.
  Евгений Федоров
  Источник: rospisatel.ru http://www.rospisatel.ru/fedorov-e.htm
  Комментарии к новости
  
  MaxSl отвечает Valenok789 на комментарий 12.06.2012 в 14:13 #
  
  Капиталистическая пирамида потреблядства может существовать только при постоянном впаривании любых понтов для дебильной биомассы. Иначе застой, безработица, экономический кризис и социальный взрыв потреблядей, что и наблюдается в Европе и США последние времена.
  К счастью, благодаря тому что создавать эти понты могут лишь очень и очень немногие и их способности и возможности практически исчерпаны, то капиталистическое стадо гомосракиенсов скоро опустится до своего предельного уровня бардака.
  
  Военный и продажный захват ресурсов других стран мало что изменит, только приведёт к войне развивающихся стран против евроамериканского паразитического альянса воинствующих потреблядей.
  
  Закачка денег в банковский сектор также уже ничего не даст, так как созидательный потенциал учёных инженеров и специалистов тоже исчерпан, а просто раздавать деньги дебильному никчёмному большинству обесценит всякий труд и ещё быстрее приведёт к краху системы основанной на потреблядской сущности каждого гомосракиенса.
  3 0 минусов | 3 плюса Ответить Пожаловаться
  babaklava
  babaklava отвечает MaxSl на комментарий 12.06.2012 в 17:03 #
  
  Очень правильно говоришь, милай. Дорога к энтой пирамиде, дорога в никуда, дорога к скорейшему истощению ресурсов, которы и так бестолку тратятся на перепроизводство. Надоть жить экономно, все ужо вырубили, и леса на котеджи, и реки отравили, повсюду горы химического мусора, все отравила энта химия. Надоть как, раньше, не была цилофану, ну и хрен с ним, была бумага упаковочна коричнева , из вторсырья сделана, а щас одна упаковка синтетична на помойках валяится, и горы упаковки энтой повсюду, утонем в ей когданить. Народ скороть спохватитсчя, а ужо и поздно будеть. И чаво тады удивляимся, что алергия и онкозаболевания сейчас так выросли?
  Вот поэтому, я, чуть не разрыдался. Мы тут путина хаем, а он, оказывается, лапочка, который горой за Россию и ее народ. Наверное, для того, чтобы не досталось проклятым буржуинам США, путин решил сп***деть сам и раздать своим друзьям бюджетное бабло, наверное, потому во всех путинских стройках заложены такие колоссальные суммы откатов еще на стадии проектов. Правда, на сочинских объектах, даже проектных откатов оказалось мало, пришлось бюджет превысить в несколько раз, ну так, на эту сумму штатовские буржуины оближутся. Да, какие же мы все болваны, что не верим в искренность наших ..., простите, лидеров, которые так скромно, согласно их декларации доходов, живут. Оказывается, это тоже тактическая уловка против западных воротил, которые готовы даже наворованное властью умыкнуть
   ЭТРУСК
  ЭТРУСК отвечает Fatal1ty на комментарий 13.06.2012 в 12:29 #
  путлер дал команду ........ подготовка новой конституции ......... Николай Стариков уже ведёт несколько лет подрывную работу против англопендосов..........!!! ВОТ 2 ЧАСА ВЫСТУПАЮТ ПРОТИВ ВТО http://www.youtube.com/watch?v=ZRPp40ckGao
  
  TV=58 отвечает NstraS1 на комментарий 12.06.2012 в 13:48 #
  
  Алхимия денег
  Посмотрите ролик http://www.newsland.ru/news/detail/id/943057/ Много интересных фактов. То что одной из причин экономического чуда Японии был кредит под 0,01% я знал. А вот, что в Китае для развития предприятий выдается ОТРИЦАЛЬНЫЙ процент по кредиту( до минус 10%) - для меня новость.
  И сразу сравнил действия власти в России. Теперь понятно, что они не заинтересованы в развитии нашей страны, а их кредитно - финансовая политика ведет в частности к обогащению небольшой кучки, а в целом к краху России как государства.
  5 0 минусов | 5 плюсов Ответить Пожаловаться
  MaxSl
  MaxSl отвечает TV=58 на комментарий 12.06.2012 в 14:27 #
  
  Спектакль с псевдоинфляцией позволяет постоянно обесценивать любые накопления тех кто пытается развить собственный бизнес в России. И ЦБанк это делает явно с подачи американских паразитов, впаривая дуракам что неконтролируемый ничем рост цен - это инфляция, на самом деле это способ постоянного разрушения экономики. Надо вешать всех американских шлюх пока ещё не закончились сырьё и народ.
  И первое что надо сделать - прекратить дармовой грабёж сырья и ограничить его минимально необходимым уровнем для модернизации и развития России, а не паразитического США.
  4 0 минусов | 4 плюса Ответить Пожаловаться
  NstraS1
  NstraS1 отвечает TV=58 на комментарий 12.06.2012 в 15:07 #
  0 2 минуса | 2 плюса Ответить Пожаловаться
  TV=58
  TV=58 отвечает Dmitriy_DM на комментарий 12.06.2012 в 13:49 #
  
  Да об этом наши СМИ молчат.
  Алхимия денег
  Жизнь дорожает: каждый год растут тарифы на электричество, газ и тепло, вырастают цены на продукты питания и автомашины. Нельзя назвать ни одного товара, который подешевел, и мы уже смирились с тем, что цены растут постоянно. Что же случилось? Выплавляется такое же количество стали, добыча нефти и газа постоянно растет. А инфляция, про которую нам говорят, с неба не падает.
  
  А ведь еще сто лет назад ситуация была совсем иной - за этот период в мире не подорожал ни один товар. Почему? А потому, что тогда была иная концепция денег -- не было ссудного процента, ростовщичество каралось вплоть до смертной казни.
  
  С возникновением финансово-кредитных отношений и появлением ссудного процента все изменилось - цены постоянно растут, отсюда революции и войны. Одни покупают яхты и футбольные клубы, а другие едва сводят концы с концами. Это сегодня и называется алхимией денег...
  
  "Дайте мне возможность управлять деньгами страны, и мне нет никакого дела до того, кто и какие законы в ней пишет" - Мейер Ротшильд. http://www.newsland.ru/news/detail/id/943057/
  
  
  TV=58 комментирует материал 12.06.2012 в 13:53 #
  
  Важно лишь отметить следующий факт: к началу ХХI века на 1 доллар, обеспечивающий торговлю товарами и услугами, приходилось от 15 до 50 (по разным оценкам) долларов, задействованных в чисто спекулятивных операциях.
  Для того чтобы избежать гиперинфляции, сохранив существующую систему, необходимо было расширить сферу обращения доллара (включить в эту сферу новые материальные активы, как бы наполнить доллар товарным содержанием). Это было успешно сделано в ходе операций в Афганистане и Ираке. Важнейший итог иракской кампании заключается в том, что расчеты за нефть теперь проходят в долларах. Если бы на это место стал евро, у США были бы крупные финансовые затруднений. А так, значительно расширив сферу действия доллара, Вашингтон со спокойной душой печатает 400 и более миллиардов долларов в год (!!!) для покрытия дефицита платежного баланса. Это значит, что США покупают товары и услуги - за пустые бумажки!
  1 0 минусов | 1 плюс Ответить Пожаловаться
  КВ-2110
  КВ-2110 комментирует материал 12.06.2012 в 13:54 #
  
  Интересное интервью.
  Федоров, кстати, наиболее адекват из ЕдРа.
  Что это?
  Пробный шар от Путина?
  Так почему самому не обратиться к народу, и попросить поддержки при "воспитании" нашего крупного бизнеса?
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG комментирует материал 12.06.2012 в 15:12 #
  
  "объемы выпуска пропорциональны, по закону о Центральном банке и Конституции Российской Федерации, объему закупленной виртуальной иностранной валюты через механизм так называемых золотовалютных резервов" Кто нибудь сможет это объяснить? В каком месте это прописано и как по его мнениюэто действует?
  -2 2 минуса | 0 плюсов Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG комментирует материал 12.06.2012 в 15:16 #
  
  "Весь частный бизнес в России, кроме мелкого и среднего, обязан регистрироваться в иностранной юрисдикции, находиться под контролем Соединенных Штатов" Это он про офшоры?-)))
  "Все компании в России, крупные и средние, не имеют права на существование без регистрации как иностранная собственность, это правило установлено американцами еще с 1990-х годов." Еще один бред)))))
  "Кстати, Центральный банк России отделен от государства, подлежит Нью-Йоркской судебной юрисдикции. " Аааа теперь я понял))) У него что-то с головой))))
  -2 3 минуса | 1 плюс Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 6:44 #
  
  Да ладно вам "ложь". Вы в России не живете. "Наш" Русал даже в бюджет не платит налоги - всё в офшор, так видимость одна, наши местные власти только упрекают , а мы дышим этой вонью, и еще сказки регулярно слушаем про очистные сооружения.. Бичей по округе собирают, лишь бы у них за копейки работали, если кого- то нашел и он отработал месяц, получаешь деньги - амерская система. А про ЦБ записано в Конституции РФ - вы , что не читали? А то так амеры бы радовались, что ЕР не набрала КОСТИТУЦИОННОГО большинства, и теперь, если ,что ЕР не сможет изменить конституцию. А для чего ее вечно менять? А именно для того , чтобы этот идиотизм с ЦБ РФ убрать. Нахрена такой чисто управленческий механизм рубля прописывать в конституции? А это главная потеря суверенитета. Я понимаю, что вы в этом разбираетесь лучше меня, и свой коммент написали , чтобы люди не верили, в то, что рассказал депутат, но уже поздно, вечно скрыть правду невозможно, ваш ник я уже не раз встречала на других форумах , и вы всегда стоите на антироссийской позиции.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 8:46 #
  
  Я в России живу. Русал говоришь налоги не платит?
  "А про ЦБ записано в Конституции РФ - вы , что не читали?" Что написано? Что он подлежит Нью-Йоркской юрисдикции? Приведите статью пожалуйста. Депутат начал верещать потому. что его от кормушки отодвинули.
  А я кроме этого форума был только на Гайд Парке. Вы и тут лжете.
  А про антироссийскую позицию - так этож надо все так перевернуть. Если я против ваших с...ых оппозиционеров так я против России? Ну-ну)))
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 10:33 #
  
  Я сделала вам выжимки из двух законов. Надеюсь вы сами сделаете выводы и комментировать вам не надо
  "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ)
  
  Статья 75
  
  1. Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются.
  2. Защита и обеспечение устойчивости рубля - основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти.
  3. Система налогов, взимаемых в федеральный бюджет, и общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации устанавливаются федеральным законом.
  4. Государственные займы выпускаются в порядке, определяемом федеральным законом, и размещаются на добровольной основе.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 10:39 #
  
  Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ (ред. от 19.10.2011, с изм. от 21.11.2011) "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)"
  
  Статья 6. Банк России вправе обращаться с исками в суды в порядке, определенном законодательством Российской Федерации.
  Банк России вправе обращаться за защитой своих интересов в международные суды, суды иностранных государств и третейские суды.
  Статьи достаточно длинные скопировать всё не получается, но коротко могу пересказать: Уставный капитал принадлежит государству, но владеет и распоряжается ЦБ ( ст.2 закона ЦБ РФ) Ставку рефинансирования и все правила денежного обращения в том числе инфляцию устанавливает ЦБ.(ст 4) , прибыль от своей деятельности банк получает 50% и направляет в какие-то свои фонды.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 11:33 #
  
  И где написано, что судиться с ЦБ можно только в Нью-Йорке? Я об этом спрашивал.
  Вот фраза автора
  "Кстати, Центральный банк России отделен от государства, подлежит Нью-Йоркской судебной юрисдикции. " Где я спрашиваю это написано в Конституции и законе о ЦБ.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 11:41 #
  
  ст.6 Закона о ЦБ Рф - "Банк России вправе обращаться за защитой своих интересов в международные суды, суды иностранных государств и третейские суды". А вы думаете судится будут в Китае? Главный судья же в мире это США, и правила они устанавливают. Вы думаете, что будет по другому? И в законе прописано, что ЦБ независим от президента и Государственной Думы. Но если вы так уж желаете ознакомиться с этим документом я вам могу выслать на почту и специально для вас подчеркнуть нужные места, и если что перевести на более понятный для обывателя язык.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 11:47 #
  
  Так это предоставление возможности, а вы притягиваете в обязаловку.
  И опять вы :"И в законе прописано, что ЦБ независим от президента и Государственной Думы."
  Уставный капитал принадлежит государству, но владеет и распоряжается ЦБ - это как понять?
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 11:56 #
  
  Так и понимайте. Например: у вас есть кошелек с деньгами, но распоряжается и владеет им ЦБ, а если вам, что -то не нравится и вы будете бузить, то ЦБ обратится в тот суд, который будет отстаивать исключительно его интересы .
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 12:54 #
  
  И что плохого, что государство регилирует денежныю политику? Хотите федеральную резервную систему ввести? ЦБ государственный банк. Кто урпавляет государством? Правительство, так в чем же дело?
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 13:18 #
  
  Молодой человек, ну где вы вычитали, что государство регулирует денежную политику? Уже все копья сломаны, а вы как-будто читали книгу и видели фигу. ЦБ действительно государственный, но независимый от государственной власти. Если вам ,что-то непонятно, вы пишите, я вам обязательно поясню.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 13:47 #
  
  Мальчик. Ну сколько можно. Мне принадлежит машина, но она самостоятельно двигается с помощью двигателя, колес, руля, зажигания, карбюратора и т.д. Она вполне самостоятельна. ЦБ принадлежит государству. По конституции кто управляет государством? Не напомните? Или снова будем здесь читаю, там не читаю?
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 19:23 #
  
  Вы хотя бы законы почитайте, то что вы говорите возможно только , если у государства суверенитет, но вы же читали статью выше Евгения Федорова, там все правильно написано - ЦБ отдельно, государство отдельно. Закон то найти наверное не проблема? Номер закона смотрите выше. Можете не отвечать, дискуссия с вами просто ни о чем.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 17.06.2012 в 17:22 #
  
  Только в новостях и информации пендосов встречаю прием переворачивать все. Еже раз говорю не ЛГИТЕ людям.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 17.06.2012 в 17:31 #
  
  Вот вышла новая статья от 16.06.2012 на Ньюслэнде, где Медведев предлагает перейти на новую валюту в рамках ЕврАзЭС, как вы думаете для чего? Чтобы таких как вы лишний раз обмануть? Смешно.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 17.06.2012 в 17:46 #
  
  Пипец. Весь разумный мир кричит что надо отказываться от доляров, и только вы и пендостан против)))
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 17.06.2012 в 17:51 #
  
  Общение с вами напоминает мне разговор с глухим, только еще хуже, с глухим можно общаться хотя бы знаками, а с вами вообще полный мрак. Займитесь хоть чем -нибудь, например работой, учиться то уже бесполезно.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 17.06.2012 в 18:26 #
  
  Ну конечно. Когда во лжи уличаю, сказать обычно не чего)))
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 17.06.2012 в 18:43 #
  
  правильно писать "нечего" , т.е. слитно. Школу прогуливал?
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 17.06.2012 в 19:29 #
  
  Да. И что дальше?
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 11:52 #
  
  По поводу Конституции я вам уже привела статью 75. Мне не трудно повторить кратенько смысл этой статьи - эмиссия осуществляется исключительно ЦБ РФ. Например, если вдруг наши бизнесмены продавая наши ресурсы на экспорт вдруг откажутся продавать ЦБ свою выручку в долларах и полностью оставят за границей , то в стране исчезнет рубль, ЦБ его изымет. Это уже было в 90-х годах, когда бюджетникам-пенсионерам не платили, а предприятия внутреннего рынка занимались бартерными операциями- ты мне муку, я тебе конфеты, а муку на шифер. Не помните? А, что трудно напечатать правительством рубли для внутреннего употребления? Нет не трудно, только незаконно, согласно конституции имеет право только ЦБ, а он врагЉ1 для России.
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 28.06.2012 в 16:02 #
  
  Видимо HelqheiG имеет юридическое образование, а МоеМнение нет, юристу сразу видна разница в возприятии законодательства, а может быть МоеМнение закончил какую-нибудь юридическую "шарашкину контору". Конечно же Федоров про юрисдикцию ЦБ РФ и определяемый размер эмиссии просто гонит пургу.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает Александр Прокофьев на комментарий 28.06.2012 в 19:13 #
  
  .. правильно писать "в воСприятии" И каким образом вы определили ,что Хельгель имеет юридическое образование? Абсолютно безграмотные комментарии, отсутствие знания законодательства и, главное, непонимание смысла законов. Я думаю, что у него в лучшем случае просто школа
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 29.06.2012 в 10:37 #
  
  Спасибо, что следите за правописанием. Я, за отсутствием времени, текст даже не читаю, набираю автоматически. А вышеуказанный вывод я сделал, т.к. ни в конституции, ни в ФЗ действительно и близко нет про юрисдикцию иностранных государств, а норма, что "ЦБ может обращаться за защитой своих прав в международные суды или суды иностранных государств", так причем здесь юрисдикция? Ведь существует масса вариантов, когда и любые другие субъекты права, хоть юр.лица, хоть физ.лица могут также обращаться в международные суды и суды иностранных государств, этому даже целые отрасли права посвящены, для регулирования отношений публичных органов (власть, надгосударственные институты и т.п.) это Международное право, или ка его иногда назвают Международное публичное право, а для регулирования отношений с участием частных лиц - Международное частное право, но это совсем не означает, что эти субъекты находятся под юрисдикцией иностранных государств.. Конкретный спор - конкретная подсудность. А возможность обращения в тот или иной суд уж точно не определяет юрисдикцию в которой находится субъект. Текст также не читаю, если исправите опечатки - заранее спасибо.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает Александр Прокофьев на комментарий 29.06.2012 в 12:10 #
  
  Я так понимаю, что юрисдикция это юридически означает нахождение в подчинении, в распоряжении кого- то, или чего- то. Находиться в юрисдикции какого- то органа власти значит юридически подчиняться ему, находиться в его распоряжении. Тогда вопрос :кому подчиняется ЦБ РФ, если в конституции (это я привела выше) ст75 п2 ЦБ осуществляет свои функции "независимо от других органов государственной власти" ? Кто формирует его политику? Если он независим от органов власти РФ, от кого тогда зависим? Мы же взрослые люди, понимаем, что абсолютно независимых финансовых институтов не бывает. И еще вопрос: почему у нас процентная ставка установленная ЦБ РФ 8% ( а на развитие производства предприятия получают соответственно по 20-25%), в то время как ФРС 0,25% (так как они вычислили,что высокая процентная ставка приводит к свертыванию производства), Великобритания 0,5%, Германия 1%, Япония 0,3%. Почему у нас ненормальная инфляция уже 20лет (первые 10 лет просто принудительное убийство всего, что имели) ?
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 29.06.2012 в 12:24 #
  
  А кто утверждает, что у нас все делается только во благо собственной стране и укреплению суверенитета? Один только факт размещения Резервного фонда в штатовских ценных бумагах, тогда как сами привлекаем средства под процент в два раза выше (не абсурд ли?) говорит обо всем, естественно есть косвенное финансовое влияние, и лобби. Про указания МВФ вообще молчу, вот истинные поборники монетаристских ценностей, но при этом их же прародители США и Великобритания плевать хотели на их рекомендации, да еще и в жесткой форме заявили, что они сами разбируться как им управлять собственной экономикой, а про Аргентину и говорить не хочется, туда многие чиновники МВФ вообще не рискнут приехать, после того, что они сделали в 80-90-е. Но говоря о правовой составляющей, т.е. о нормах права, нужно исходит только из того, что там установлено. Кстати, юрисдикция не может быть какого-то органа, она может быть только какого-то государства. писать юрисдикция такого-то органа власти юридически не корректно.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает Александр Прокофьев на комментарий 29.06.2012 в 12:27 #
  
  Я так и не поняла вашу позицию, в первой части ответа вроде согласны , но тут же пишите совсем обратное.
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 29.06.2012 в 12:39 #
  
  Это не моя позиция, это просто объективное положение вещей, факты так сказать. Есть финансовое влияние и лобби? Есть? Но установлено ли в праве, что это лобби должно быть? конечно нет? Это лобби осуществляется в рамках тех решений, которые принимаются органами управления различных финансовых институтов, в т.ч. и ЦБ. естественно нет и не может быть нормативных актов, которые предусматривали бы как управляются различные организации, есть только общие условия (правовые нормы) такого управления. Указано ли где-нибудь, что ЦБ находится под юрисдикцией другого государства? Конечно же нет? Его деятельность регулируется правом Российской федерации, собственно ведь мы когда это обсуждаем и ссылаемся именно на Конституцию Рф и на ФЗ О ЦБ, если же ЦБ находится под юрисдикцией иностранного государства, тогда мы должны были бы рассматривать нормативные акты этого государства, а не РФ.
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает Александр Прокофьев на комментарий 29.06.2012 в 12:24 #
  
  И еще одно замечание. Вы же сами пишите, "любые другие субъекты права, хоть юр.лица, хоть физ.лица могут также обращаться в международные суды и суды иностранных государств" - вы указали частников. Так все таки наш ЦБ частник, а не государственный? Что то я себе плохо представляю, что правительство подаст в третейский суд на Государственную Думу.
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 29.06.2012 в 12:48 #
  
  И не только частники, но и гос. органы от имени государства могут обращаться в такие суды. Не понял к чему ремарка о том, что правительство вряд ли подаст в третейский суд на ГД. Если рассматривать только правовую сторону вопроса, то конечно же обращение в суд от имени любого из этих органов в отношении другого возможно, на практике же такое вряд ли могло бы быть, т.к. и Правительство и ГД, представляют интересы государства, осуществляют основополагающие функции, и при возникновении противоречий между этими органами они конечно в 99,9% будут решаться в административном порядке, что собственно абсолютно правильно, т.к. тот уровень ответственности который лежит на деятельности этих органов не терпит времени судебных разбирательств, хотя сама ситуация когда есть неурегулированные правом противоречия между деятельностью Правительством и ГД, ситуация весьма мало вероятная, т.к. один орган исполнительной а другой законодательной власти, и при эффективно работающей системе сдержек и противовесов, при нормальном разделении властей, этого происходить не должно.
  0 Ответить Пожаловаться
  Александр Прокофьев
  Александр Прокофьев отвечает МоёМнение на комментарий 29.06.2012 в 10:42 #
  
  А из чего вы сделали вывод, что ЦБ не может проводить эмиссию без долларового обеспечения, где написано, что ЦБ может напечатать денег только в размере валютных(или золотовалютных, не принципиально) резервов. Если помните, 1998 г., то тогда через полтора-два месяца после августовского дефолта ЦБ наоборот включил станок на полную катушку, и его абсолютно не смущало, что резрвов тогда вообще практически не было,
  0 Ответить Пожаловаться
  МоёМнение
  МоёМнение отвечает HelghelG на комментарий 13.06.2012 в 10:47 #
  
  Что касается Русала, то конечно он платит , но не столько сколько должен не применяя схемы ухода от налогов, основное уходит в офшор, а что для вас это что-то новое? Периодически слышу от местных властей в новостях. Так и это заметно по городу, 0% вклада за 20 лет его работы после распада.
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG отвечает МоёМнение на комментарий 13.06.2012 в 11:34 #
  
  Значит скоро руководство и владельцы к Ходору пойдут)))
  0 Ответить Пожаловаться
  HelghelG
  HelghelG комментирует материал 12.06.2012 в 15:18 #
  
  "Это просто маленький частный случай, и государство очень быстро от этого убежало, потому что ему по голове настучали и сказали: "Сюда не лезьте". Власть управляется через механизм коррупции, именно поэтому коррупция - сегодня нерешаемая проблема. Решать ее нам запретили американцы." Еще одна ложь)))
  0 1 минус | 1 плюс Ответить Пожаловаться
  вячеслав64
  вячеслав64 комментирует материал 12.06.2012 в 15:28 #
  
  Бред сивого козла.Пытается переложить ответственность на Америкосов.Это что рейдерские захваты Америкосы делают или цены на жкх поднимают?Почему то все олигархи друзья Путина их что тоже Америкосы назначали, кончай врать, развалили страну и боитесь отвечать придется.
  -2 2 минуса | 0 плюсов Ответить Пожаловаться
  Андрей Лебедев
  Андрей Лебедев отвечает вячеслав64 на комментарий 12.06.2012 в 16:25 #
  
  цены у нас растут из-за неразвитости внутреннего рынка, экономика нацелена властью только на экспорт сырья. Китай тоже зависит от экспорта в США, но ни один депутат ГД не скажет, что Китай на крючке у США, потому что Китай развивает внутренний рынок, строит дороги. У нас вместо дорог строятся дворцы, горнолыжные трассы и площадки для бадминтона:) Россия на крючке у Кремля, а не США!
  1 0 минусов | 1 плюс Ответить Пожаловаться
  вячеслав64
  вячеслав64 отвечает Андрей Лебедев на комментарий 12.06.2012 в 17:09 #
  
  Согласен, нечего на зеркало пенять коль рожа крива.
  0 Ответить Пожаловаться
  дурик
  дурик комментирует материал 12.06.2012 в 17:42 #
  
  ---Не мы такие, а жизнь такая!!
  ??????
  -1 1 минус | 0 плюсов Ответить Пожаловаться
  pilot_gel
  pilot_gel комментирует материал 13.06.2012 в 3:14 #
  
  Хорошая статья. Хоть кто то осмелился сказать, что творится на самом деле. Вот теперь всё складывается, почему такие цены на бензин и при этом Медведев руками разводит, мол "ничего сделать не могу", почему рушится образование и медицина, почему депутаты думают о своём благополучии и только, и почему весь крупный бизнес в офшорах... Вот вам и ответ почему у нас тарифы растут, почему жизнь дорожает... Да потому что ГОСПОДА давно живут ТАМ, а бизнес здесь. Ведь вы посмотрите как налажен у нас бизнес?Работник у нас на уровне раба, ни отпусков, ни больничных, ни декретных и т.д. и т.п. (за исключением конечно, есть порядочные, но их о-очень мало). А ведь когда то, тогда "начинающие бизнесмены" вопили, чтобы их уравнивали в правах с государственными предприятиями, Многие это забыли, а молодые и не знают, этим мозги писиколой промыли, не всем конечно. Молодёжь тема отдельная, во многом они мне нравятся, особенно те что не купились на "стеклянные бусы". А Путина зря поносите, вспомните как при Борисе-пь...це жили. А ведь сложно, чтобы ОВЦЫ целы и ВОЛКИ сыты.
  0 Ответить Пожаловаться
  Laral
  Laral отвечает pilot_gel на комментарий 13.06.2012 в 11:37 #
  
  А наш трудовой кодекс, где работник почти на уровне раба , Американский конгресс принимал, прочитайте Трудовой кодекс, да и жилищный заодно, лесной также , градостроительный, водный, сами- то включите мозги, почитайте, почитайте, наши законы и мы их выполняем, живем в соответствии с законами, принятыми нашей думой . Конечно, терпения вам понадобится много, законы очень плохо написаны, но интересно вам будет, а сколько нового и неожиданного для себя откроете! Нет, ребята, мы сами с усами, сами себе диктуем.Всегда вызывает удивление наш народ, очень мы ленивы, нет, чтобы взять и проверить самим, мы начинаем верить ' что сказал дядя. Петя с дядей Ваней, умоетесь добывать информацию сами и сами делать анализ и самим себе доверять, тогда будем жить мозгами,
  а не чужим бредом.
  0 Ответить Пожаловаться
  pilot_gel
  pilot_gel комментирует материал 13.06.2012 в 3:20 #
  
  Вспомните трансляции свадебной церемонии англицкого принца по центральным каналам, а награждение Мишки-меченного высокой государственной наградой? Вот вам индикаторы нынешнего нашего положения. Вот за что стыдно должно быть. И поменьше эмоций, стоко разношёрстных и разноцветных бл...дей развелось! Всем здоровья, господа.
  0 Ответить Пожаловаться
  
  
  shelom комментирует материал 13.06.2012 в 15:26 #
  
  Такое ощущение, что многие спали, спали, проснулись... а руки связаны и во рту кляп. И они мычат - такого не может быть! это сон! это мираж!
  0 Ответить Пожаловаться
  SVP101
  SVP101 комментирует материал 14.06.2012 в 4:47 #
  
  Очередной высер этого гиганта мысли от ЕР.... Бизнес на крючке США лишь от того, что всё зависит от доллара. И вина в этом не США, а уродов у власти уже 12 лет
  0 Ответить Пожаловаться
  lleylard
  lleylard комментирует материал 12.09.2012 в 21:35 #
  
  Местами говорит правду, а местами подмешивает к правде ложь, стараясь заставить слушателей проглотить одно вместе с другим. Технология, конечно, проверенная, но не стопроцентная. Одни на такую адскую смесь ведутся, а другие - нет.
  
  
  ХОЗЯЕВА ДЕНЕГ / THE MONEY MASTERS
  http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?p=23986712#23986712
  
  Конституция Российской Федерации или...
  Амаль Раф
   А.Р.М.
  
   "КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ или ИВАН ИВАНОВИЧ ИВАНОВ, БЫВШИЙ ИВАНОВ-ИВАНИШВИЛИ"
   (предлагаю обсудить...)
  
  
  
  Я давно подозревал у себя легкое отклонение психики от нормы. Но, последний случай заставил меня усомниться в том, что отклонение легкое. Мимо моего балкона не проносились с воем сирен, в бликах проблесковых маячков летающие тарелки с подгулявшими зелеными человечками... Что им делать в Южном Бутово в ноябре месяце? Все оказалось значительно хуже. Но... Не стану вас пугать до сроку. Зайду издалека.
  Представьте себе самого обыкновенного, в чем-то, даже, пошловатого человека по имени Иван Иванович Иванов-Иванишвили. Представили? Так вот, живет этот Иван Иванович средне, как и все, но в один, не сказать, что прекрасный момент (скажем, на второй день Пекинской олимпиады) посещает его невесть откуда взявшаяся мысль: "А с чего бы это вдруг мне такая фамилия - Иванишвили? Я этого Иванишвили один раз в жизни всего-то и видел, ну, купил он мне петушка на палочке и на карусели пять минут покатал, и из-за такой малости я всю оставшуюся жизнь должен за этим алиментщиком хвост таскать? И куда мне двойная фамилия? Тоже мне, Муравьев-Апостол выискался! Позапрошлый век! Я - Иванов! Точка! Коротко и с достоинством!" И с этого момента Иванов-Иванишвили начинает вести жизнь просто Иванова. Ему бы паспорт с фамилией по такому случаю поменять, но то ли времени нет, то ли денег жалко... И теперь ему копеечной ссуды в банке не дают, и с приватизацией однокомнатной квартиры в Бескудниково дело встало. Пропадает человек из-за бюрократических придирок! Безобразие, правда?
  
  Оставим на время бывшего Иванишвили. Обратимся к реальности. К правде жизни, так сказать...
  
  "Bazz_alt 2009/11/28 02:03 [ответить]
   Я так понимаю, что Вам, "либералам", доказывать что-то бесполезно.
   К слову, упомянутый Вами "Федеральный договор" представляет ни что иное, как разграничение властных полномочий администраций внутри субьекта федерации. Никаких других прав он не даёт. А тем более его неподписание. Не подписал? Сам виноват - никаких прав не имеешь. А частью Российской Федерации тем не менее остаёшься, как бы Вам ни хотелось обратного.
  
   Да, и заклинания типа "Самсолженицынсказал", "пиццотмильоноврасстрелянных", "кроваваягэбня" на меня не действуют.
  
   Ибо, как сказал великий демократ "Только массовые расстрелы спасут демократию". А затем укатил на авто американской дипмиссии.
  
   Законов Вы не знаете, и знать не хотите. Хаете свою страну, прикрываясь "плюрализмом" и "широтой мнений""
  
  Ну что, скажите на милость, можно ответить человеку, который приписывает вам выражения, когда и в голову вашу никогда не приходили, не то, что их использовать в полемике на совершенно иную тему; который смешивает в одну кучу либерализм и... Солженицына? Ничего нельзя ответить. Можно только попрощаться и выкинуть весь этот мусорный паштет из головы. Что я и сделал, но на свою беду, только в первой части. Зацепился глазом за "упомянутый Вами "Федеральный договор"" и полез проверять свой, вызвавший гневную отповедь, комментарий. Нет, написал я все правильно - Федеративный.
  
  "ФЕДЕРАТИВНЫЙ ДОГОВОР - один из основных источников конституционного права РФ в области регулирования федеративных отношений. Включает три самостоятельных договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами власти РФ и соответственно органами власти: а) суверенных республик в составе РФ; б) краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга РФ; в) автономной области, автономных округов в составе РФ. Подписаны 31 марта 1992 г. представителями РФ и всех субъектов РФ (кроме Татарстана и Чечено-Ингушетии). 10 апреля 1992 г. Съезд народных депутатов РФ одобрил подписанный Ф.д. и постановил включить его содержание как составную часть в Конституцию РФ. Однако и после этого Ф.д. продолжал существовать как самостоятельный конституционно-правовой акт. Конституция РФ 1993 г. (в п. 1 раздела второго) объявила о верховенстве своих норм над нормами Ф.д., но одновременно подтвердила (в п. 3 ст./11) его действие в сфере регулирования федеративных отношений, что позволяет считать РФ федерацией конституционно-договорного типа. "
  (Словари и энциклопедии на Академике. Юридический словарь)
  
  "ДОГОВОР НОРМАТИВНОГО СОДЕРЖАНИЯ - соглашение двух или более субъектов, в котором содержатся нормы, регулирующие их взаимоотношения. Является одним из источников права. Примером такого соглашения может служить Федеративный договор, заключенный между субъектами РФ. Д.н.с. характеризуется тем, что его участники добровольно вступают в него и возлагают на себя обязанности, вытекающие из его содержания."
   (Там же. Справочник юриста)
  
  Достаточно сравнить даты заключения Ф.д. и одобрения его Съездом народных депутатов РФ (31 марта 1992 г. и 10 апреля 1992 г. соответственно) с принятием Конституции Российской Федерации (12 декабря 1993 г.), чтобы снять вопрос о том, какой из правовых актов первичен. Но, успокоился ли я на этом? Нет, на этом я не успокоился. Я пошел дальше. Я взялся за Основной наш закон. За "самое дорогое, что у нас есть - Конституцию!" ("Берегись автомобиля") Тут то меня и накрыло! С головой...
  
  "1. Конституция Российской Федерации вступает в силу со дня официального ее опубликования по результатам всенародного голосования.
  День всенародного голосования 12 декабря 1993 г. считается днем принятия Конституции Российской Федерации.
  Одновременно прекращается действие Конституции (Основного Закона) Российской Федерации - России, принятой 12 апреля 1978 года, с последующими изменениями и дополнениями."
  Вам что-нибудь известно о существовании Российской Федерации - России в 1978 году? Мне, столь необыкновенный факт, открылся только теперь! Прожив половину своей жизни в столице Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, я только теперь узнал, что данное государственное образование было лишь фантомом, зыбкой фата-морганой, уже тогда (в брежневский "застой"!) скрывавшей за собой подлинное сокровище - Российскую Федерацию! Так вот в чем глубинный смысл обращенных ко мне речей: "Хаете свою страну, прикрываясь "плюрализмом" и "широтой мнений"!" Как это верно! Хаю, но в свое оправдание должен сказать - исключительно по неведению! В силу болезни ума, давно у себя подозреваемой, но открывшейся полностью только сейчас! В самом деле - Конституцию Российской Федерации читало великое множество российских людей, еще большее множество их данную Конституцию приняло путем всенародного голосования! Что я могу о себе думать? Если психическая норма определяется средними показателями среди популяции, то я явно из нее выпадаю! Почва ушла у меня из-под ног и я полностью завис...
  Но что прикажете делать с Ивановым Иваном Ивановичем - мы с вами совсем о нем забыли?! Страдает человек, мучается, а за что, собственно? Только из-за того, что в паспорте у него написано Иванов-Иванишвили? Но ведь это тот же самый человек! Проверьте его отпечатки пальцев! Сличите почерк! Посмотрите на его фотографию, в конце концов! Да он это, он! Просто не желает больше носить фамилию неприятного ему, по-существу, чужого человека! Дайте же ему ссуду - он купит на нее новый диван! Разрешите ему приватизировать квартиру в "хрущевке" - он живет в ней с шести лет! Разве дефис и десять букв после его подлинной, выстраданной фамилии в паспорте имеют хоть какое-то значение? Имеют! И огромное!
  А вот для огромной страны - никакого! Просто какой-то шахрай записал в ее Конституции, что она уже в 1978 году звалась Российской Федерацией, РФ, а не РСФСР, и по слову оного все так и сотворишася...
  "16 мая 1992 года согласно закону N 2708-I она стала называться Конституцией (Основным Законом) Российской Федерации - России согласно новой редакции[4]:
  В названии Конституции и преамбуле слова "Российской Советской Федеративной Социалистической Республики" и "РСФСР" заменить словами "Российской Федерации - России". В наименованиях разделов I, III - VIII, X, XI и глав 8, 13 - 16, 19 - 21, в статьях 2, 4, 7, 10 - 12, 17 - 19, 22, 24, 27, 30, 71, 75, 80, 81 - 84, 86, 87, 92, 97, 102 - 123, 125, 127 - 136, 140, 146, 149, 152 - 157, 160 - 165, 167, 168, 171, 173, 176 - 185 слова "Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика", "Российской Советской Федеративной Социалистической Республики" и "РСФСР" заменить соответственно словами "Российская Федерация", "Российской Федерации".
  Уже летом 1992 года Конституция под новым названием была издана большим тиражом[5]. Статья 67 закона N 2708-I гласила:
  Верховному Совету Российской Федерации привести законодательство Российской Федерации в соответствие с настоящим Законом.
  Этого сделано не было. До декабря 1993 года действовали нормативные акты о государственной символике, законы регулировавшие деятельность Верховного Совета, Съезда народных депутатов, Конституционного суда (и избрания, вступление в должность) Президента, где употреблялись наименование "РСФСР", антиконституционными они признаны не были. В законе "О Конституционном суде РСФСР" употреблялись два наименования: "Российская Федерация" и "РСФСР"." (Википедия)
  Прелесть последнего предложения данной выдержки в его первых словах. "До декабря 1993 года" означает - до принятия Конституции РФ. Интересная она у нас, не правда ли? Да и какой ей быть у страны, в правовом отношении появившейся буквально из воздуха?
  http://www.proza.ru/2012/06/05/791
  
  љ Copyright: Амаль Раф, 2012
  Свидетельство о публикации Љ21206050791
  Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении правил
  Рецензии
  Написать рецензию
  Ему бы паспорт с фамилией по такому случаю поменять, но толи времени нет, толи денег жалко... - то ли; то ли.
  
  ... 185 слова "Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика", "Российской Советской Федеративной Социалистической Республики" и "РСФСР" заменить соответственно словами "Российская Федерация", "Российской Федерации. - в самом конце не хватает закрывающей кавычки.
  
  -----------------------------------------------------------------------
  
  Весёлая статейка.
  Но очень грустно, что умная и правдивая.
  
  Дмитрий Сухарев 10.08.2012 18:16 • Заявить о нарушении правил
  Добавить замечания
  Спасибо за подсказку, Дмитрий! Вот сейчас возьму и все поправлю.
  
  Амаль Раф 10.08.2012 18:30 Заявить о нарушении правил http://www.proza.ru/2012/06/05/791
  
  
  *******************************************
  Михаил Восленский
   НОМЕНКЛАТУРА
  ГОСПОДСТВУЮЩИЙ КЛАСС СОВЕТСКОГО СОЮЗА
   ПРЕДИСЛОВИЕ К СОВЕТСКОМУ ИЗДАНИЮ
  
  
  
   Впервые опубликованная в Австрии и ФРГ в 1980 г., "Номенклатура" была затем напечатана во Франции (4 издания), Италии (2 издания), Испании, Португалии, Греции, Англии, Швеции, Исландии (сокращенно, 2 издания), Японии (2 издания), США (2 издания), Бразилии; изложения книги были опубликованы в прессе в ФРГ, Турции и Израиле. В Лондоне вышли два издания "Номенлатуры" на русском языке. В Польше полулегально были выпущены два издания (с сокращениями).
   Теперь, в условиях гласности, "Номенклатура" пришла, наконец, в Советский Союз. Пришла уже не в радиопередачах "Немецкой волны", не в проскользнувших мимо всех рогаток книжках лондонского издания и фотокопиях с них, а так, как и надлежит приходить книге в любую нормальную страну.
   Я рад, что "Номенклатура" наконец-то выходит в свет там, где и следовало бы ей появиться с самого начала,- в Москве. Это один из признаков нормализации в Советском Союзе - пусть признак маленький, но не избалованы мы ими, так что и такому надо радоваться.
   М. Восленский
  
  
  
  ПРЕДИСЛОВИЕ
  
  
  
   Книга М. С. Восленского "Номенклатура" принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись,сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам.
   Прежде всего книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом. Так последовательно, сама по себе, возникает целостная картина.
   Исходный тезис М. С. Восленского таков: уже революция создала в рамках партии монополистический привилегированный слой советского общества. В ходе дальнейшего процесса, состоявшего из ряда фаз, этот слой укрепил и узаконил свое положение. Он не только отгородил себя от общества, от народа да и от всего мира; даже внутри него самого была воздвигнута иерархия чинов и социальных барьеров: это номенклатура.
   Предшествовавшие М. С. Вселенскому авторы называли этот слой "партократией", "кастой", " новым классом", "политической (или партийной) бюрократией", хотя и писали об одном и том же объекте. Но нет сомнения: термин "номенклатура" совершенно оправдан, когда речь идет об установившемся иерархическом режиме советской партбюрократии и связанных с нею бюрократий.
   М. С. Вселенский развертывает свои тезисы во всех деталях: исторических, статистических, теоретических и на основе своего личного опыта. Он рисует всеобъемлющую картину системы в СССР - исчерпывающую, тщательно отработанную, основанную на хорошем знании действительности, одну из самых, если не вообще самую полную картину советской системы. Во всяком случае это самое современное, а потому особенно поучительное ее изображение, в первую очередь в свете напряженной международной обстановки.
   Книга особенно ценна своим аналитическим характером и пропитывающим ее духом объективности (хотя и не бесстрастности). М. С. Восленский не ненавидит, не обвиняет и уж тем более не проклинает и не пророчествует. Он описывает и анализирует - просто, ясно, документированно. М. С. Вселенским движут не идеология и не религия, а реализм и стремление к правде. Книга М.С. Вселенского "Номенклатура" бесспорно принадлежит к числу лучших работ, когда-либо написанных о советской системе.
   Аналитический и реалистический труд "Номенклатура" дает пищу для размышлений и для опасений: какова советская система, куда она ведет, какие опасности влечет она за собой, особенно для Европы?
   С самого начала идея власти, диктатуры стала характерной чертой советской системы во всех ее проявлениях. Ленин определяет государство как дубинку, как инструмент создания нового, социалистического общества и нового человека эпохи социализма. Вообще говоря, эта теория основана на идеях Маркса, на его учении о производительных силах и производственных отношениях как основе не только общественной структуры, но и самого существования человека. Однако ленинская теория отходит от идей Маркса, как только начинает рассматривать в качестве фундамента марксистской доктрины революции и власть - "диктатуру пролетариата", а не преодоление бесчеловечных, гнетущих условий жизни общества. Признав принцип, что власть - основа всего в обществе, и узаконив насилие (Ленин определял диктатуру как власть, не ограниченную никакими законами), нельзя было построить ничего иного, как общество, в котором властители - партийная бюрократия, номенклатура превращаются в привилегированную монополистическую касту.
   Конечно, Ленин считал это лишь временной формой, которая исчезает с "отмиранием" государства. И все же уже в 1918 году Ленин в беседе с рабочей делегацией высказался за то, чтобы партактивисты получали дополнительный продовольственный паек. Так вместе с властью стали расти и привилегии, государство же не проявляло никаких признаков "отмирания", а наоборот, становилось все сильнее.
   Дело в том, что бюрократия и не думает ограничивать свои привилегии. Напротив, она расширяет их и укрепляет свое господство. Уже этого было достаточно, чтобы она стала источником недовольства.
   С самого своего возникновения советская система проявляет глубокую враждебность к "чуждым" социальным группам внутри собственного общества и к внешнему миру, к любой другой системе. Советская бюрократия отвергает все то, что расходится с ее плоской идеологией, притязаниями, установками и практикой. Советская система воплощена в партбюрократии. Она рассматривает окружающий мир как враждебную ей силу. Своей системой советская бюрократия сама себя обрекла на заговорщическое мышление и постоянный страх за свое существование. Находящиеся у власти бюрократы живут вне реальностей, под гнетом представлений о некоем враждебном им мире; они убеждены, что каждый хочет напасть на них, и не доверяют никому, даже тем, кто находится в их же иерархическом кругу.
   Такая система не может быть экономически продуктивной, да и не в этом ее задача. Цель системы - власть и господство над другими. Этому и посвящают себя ее руководители - партийные олигархи. Система построена на нищете и пассивности; она зависит от власти, которая сама по себе является привилегией, и на господствующей касте, которая представляет собой часть правящей партии. Это не означает, конечно, что советские вожди хотят сохранить отсталость своей страны и оставить ее народ необразованным и пассивным. Нет, даже советским руководителям не чужды добрые намерения. Но дальше намерений дело не идет.
   Методами угнетения и террора система смогла осуществить индустриализацию страны - со всеми недостатками поверхностного планирования, продиктованного идеологией и политикой, с недостаточной координацией между различными секторами народного хозяйства. Это планирование оказалось неэффективным со всех точек зрения: и продуктивности, и качества продукции, и ее способности выдержать конкуренцию. Но у системы нет критериев для оценки таких явлений. Продукция производится в рамках количественного планирования, а качество не учитывается. Господствующий класс - номенклатура - заинтересован не в прибыльности производства, а в сохранении своей монопольной власти. Поэтому продукция - плохого качества, и производится главным образом то, что содействует укреплению власти. Несмотря на разговоры о "регулируемом рынке", конца этому не видно.
   Разумеется, с той же целью - обезопасить свою власть от любой угрозы - номенклатура принимает меры, чтобы народ, то есть непривилегированное население, получал достаточно для поддержания своего существования и работоспособности. Но поскольку это не поддается точному планированию, то - даже если бы за дело принялись серьезно - в Советском Союзе неизбежны перебои в снабжении населения, очереди в магазинах - и, конечно, спецмагазины для начальства.
   Советская система обеспечивает хорошее качество продукции только при производстве оружия и военных материалов (да и то качество хуже, чем на Западе). Относительно высокое качество советского оружия объясняется фактором, которым в СССР пренебрегают при производстве мирной продукции: оружие означает конкуренцию, а недостаточно хорошее оружие - угроза могуществу и преобладанию правящей касты.
   Параллельно с установлением своей гегемонии в послевоенной Восточной Европе и с планомерным укреплением своей военной мощи (несомненно, обе эти цели и оба плана существуют) Советский Союз занят созданием системы имперских отношений и зависимости.
   Мир полон отсталости, насилия, грабежа, поэтому революции в нем неизбежны. Советский Союз проводит свою экспансию, оказывая поддержку этим революциям, чтобы сделать революционные движения зависимыми от своей поддержки, в первую очередь военной.
   Так распространяется советское влияние и раскидываются сети Советского Союза, вырастает его давление во всем мире - особенно в слаборазвитых районах и среди обездоленных, отчаявшихся социальных групп. Интернационализм и коммунистическая идеология превратились в конечном итоге в прикрытие политики Советского государства и экспансионизма советской бюрократии.
   Богатый нефтью Ближний Восток и Европа со своим промышленным и научным потенциалом стали ныне, как мне представляется, главными целями советской экспансии. Эти цели не отделены одна от другой. Они объединены единой задачей: чтобы Европа, отрезанная от источников нефти и другого сырья, была военным давлением принуждена к зависимости от Советского Союза.
   Советские боссы сознают органическую и прежде всего экономическую неэффективность и слабую конкурентоспособность своей системы. Они могут преодолеть эту органическую слабость только одним путем: военным господством, а точнее - эксплуатацией развитых районов при помощи военной силы. В первую очередь речь идет о Европе как "слабом звене" на Западе. Отсюда - советское ядерное давление и шантаж.
   По-моему, западные державы в Европе и в Америке допустили роковую ошибку: США - тем, что они свели свою оборону к ядерному оружию и отменили воинскую повинность, а Европа - тем, что она не укрепила своей независимости, прежде всего в военной области. Тем временем Советский Союз достиг ядерного равенства с Западом, если не превосходства. Поскольку Советский Союз обладает превосходством и в обычных вооруженных силах, Европа оказалась перед лицом шантажа и угроз, с которыми ей приходится считаться и после драматических перемен в Восточной Европе.
   Я хотел бы присоединиться к М. С. Восленскому, сказав: советская система не располагает никакими сколько-нибудь значительными или обнадеживающими внутренними способностями к подлинно радикальной реформе этой системы, а отсталость и коррупция неумолимо толкают ее к экспансии. Уже давно советская система перестала быть проблемой для критического политического мышления. Однако экспансионистские устремления отсталой и обнищавшей великой державы нельзя остановить ни разумными словами и добрыми намерениями, ни точным научным анализом, как бы ни было полезно и необходимо и то, и другое.
   Новое издание книги М. С. Восленского особенно своевременно сегодня. Эта работа может оказаться итоговой. Диктатура номенклатуры приблизилась к своему историческому краху. Этот крах уже произошел на наших глазах в ряде стран Восточной Европы. Он свершился с поразительной легкостью. Дело в том, что развернулся объективный процесс разложения системы номенклатурного господства и протекает столь же объективный процесс демократизации общества. Мы наблюдаем его и в Советском Союзе, первые его признаки видны в Китае.
   Слабость номенклатуры в том, что она сама отгородилась от общества, которым управляет, и оказалась верхушечной структурой без корней в народе. Поэтому я думаю, что ее уход и в больших странах "реального социализма" произойдет мирно, без гражданской войны: просто не найдется достаточно граждан, готовых воевать за номенклатуру.
   Милован Джилас
   От редактора
   Тезис Милована Джиласа о том, что диктатура приблизилась к своему историческому краху, подтвердился в большинстве стран Восточной Европы. Только не в России. Разогнав в ходе государственного переворота 1993 года представительные органы власти - Советы, группировка Ельцина установила новую диктатуру номенклатуры. Эта диктатура оформлена авторитарной конституцией. В результате Россия съехала на обочину современной цивилизации. К 2003 году Польша, Венгрия, Чехия, построившие демократические государства по европейским образцам, превзошли дореформенный уровень валового продукта. Уровень России - только 60% от уровня 1990 года, да и то, в отличие от восточноевропейских стран, за счет растранжиривания природных ресурсов. Но российскую номенклатуру это вполне устраивает. А вас?
   Сегодняшние книги - это завтрашние дела.
   Генрих Манн
  
  
  
   Грегори П.
  
   Г79 Политическая экономия сталинизма / П. Грегори; [пер. с англ. И. Кузнецова, А. Макаревича]. - 2-е изд. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. - 400 с. - (История сталинизма).
  
   ISBN 978-5-8243-1013-9
  
   Некоторые исследователи утверждают, что советская система была обречена с самого начала. Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) и Ф.А. Хайек (F.A. Hayek) в написанных в 1920-е и 1940-е годы и ставших классическими работах, критикующих плановый социализм, очертили целый ряд слабых сторон системы3. Они считали, что в конечном итоге социалистическая система неизменно потерпит крах. В отсутствие рынка невозможны рациональные экономические расчеты: ни одна экономика не может функционировать, если неизвестно, какие товары находятся в избытке, а какие являются редкими. Кроме того, в условиях государственной собственности нет особых стимулов для рационального использования ресурсов, и даже наиболее опытные управленцы вынуждены действовать в отсутствие четких операционных правил. Центральный плановый орган оказывается перегруженным работой в силу комплексности и сложности задачи планирования экономики целой страны. Одним словом, Хайек и Мизес настаивали на неизбежной неработоспособности планового социализма. Они были первыми, кто предсказал его гибель. По их мнению, система в лучшем случае смогла бы функционировать с низкой эффективностью, но неизбежно уступила бы рыночным экономическим системам. Современная литература о неэффективности бюрократического управления государственными предприятиями подтверждает выводы Хайека и Мизеса, особенно для стран, где, как это было в Советском Союзе, общественный сектор охватывает всю экономику.
  
   Современные защитники административно-командной экономики, тем не менее, утверждают, что советская система, в свое время превратившая Россию из отсталой страны в индустриальную державу, потерпела неудачу не из-за ошибочности или неработоспособности самой идеи, а из-за неумелой политики и некомпетентных исполнителей. Для доказательства этого положения они приводят тот факт, что до самого конца советская экономическая система была весьма популярна среди населения, а большинство советских чиновников и западных экспертов полагало, что существовала возможность и далее удерживать статус-кво, пусть и за счет сравнительно низких темпов роста. Защитники системы также утверждают, что, если бы в борьбе за власть победил не Сталин, а кто-то другой, или если бы правительству удалось избежать стратегических ошибок, система непременно доказала бы свою прочность.
  
   Примечательно, что падение коммунистической империи фактически не повлияло на притягательность марксизма, коммунизма или радикального левого движения в мире . Чтобы избежать вывода о несостоятельности системы, вывода, который подразумевает провал коммунистической экономики, многие приверженцы плановой системы утверждают, что Советский Союз и страны Восточной Европы лишь "притворялись "социалистическими" или "командными" экономическими системами"7, будучи на самом деле "прискорбным или превратным воплощением хорошего замысла"8. Представители "левой" интеллектуальной элиты утверждают, что "трагическая неудачная попытка [бывшего Со«ветского Союза] отнюдь не доказывает невозможность... построения социализма".
  
  
  
   Литература.
  
  
  Автор: Е.Н. Ведута
   Издательство "Деловая книга", г. Екатеринбург, 1998 г.
   www.diphis.ru
   Конкуренция экономических стратегии США и СССР после второй мировой войны
  
  
   Умберто Эко
  
   Вечный фашизм
  
   http://nationalism.org/library/science/ideology/eco/eco-ur.htm
  
   Умберто Эко, "Пять эссе на темы этики", Санкт-Петербург: Симпозиум, 2000, с. 49-80 [ISBN 5-89091-125-2]
  
  
  
  
  
   Предисловие автора. "Вечный фашизм" - доклад (англоязычная версия) на симпозиуме, проводившемся итальянским и французским отделениями Колумбийского Университета (Нью-Йорк) 25 апреля 1995 г., в юбилей освобождения Европы. Опубликовано под заглавием "Eternal Fascism" в "Нью-Йорк Ревью оф Букс" 22 июня 1995 г., затем в итальянском переводе в "Ла ривиста деи либри" за июль-август 1995-го под названием "Тоталитаризм fuzzy и ур-фашизм" (публикуемый ниже вариант отличается лишь незначительными стилистическими поправками). Но следует учитывать, что этот текст создавался для американских студентов и был прочитан на симпозиуме в дни, когда Америка была потрясена оклахомским терактом и открытием того, что в общем не являлось секретом, - что в США имеются правоэкстремистские военизированные организации. Тема антифашизма приобрела особые коннотации в этих обстоятельствах, и рассуждение исторического плана было призвано способствовать размышлениям о современной ситуации в разных точках земного шара. Выступление было переведено на многие языки и опубликовано во многих странах. Так как эссе рассчитывалось на американских студентов, понятно, почему в нём изобилуют факты и разъяснения почти школьного характера, а также к чему столько цитат из Рузвельта (Рузвельт - символ американского антифашизма) и почему я особо отмечаю встречу европейских и американских солдат в дни освобождения Европы.
  
   В 1942 году, в возрасте 10 лет, я завоевал первое место на олимпиаде Ludi Juveniles, проводившейся для итальянских школьников-фашистов (то есть для всех итальянских школьников). Я изощрился с риторической виртуозностью развить тему "Должно ли нам умереть за славу Муссолини и за бессмертную славу Италии?" Я доказал, что должно умереть. Я был умный мальчик.
  
   Потом в 1943 году мне открылся смысл слова "свобода". В конце этого очерка расскажу, как было дело. В ту минуту "свобода" ещё не означало "освобождение".
  
   В моём отрочестве было два таких года, когда вокруг были эсэсовцы, фашисты и партизаны, все палили друг в друга, я учился уворачиваться от выстрелов. Полезный навык.
  
   В апреле 1945 года партизаны взяли Милан. Через два дня они захватили и наш городишко. Вот была радость. На центральной площади толпились горожане, пели, размахивали знамёнами. Выкрикивалось имя Миммо, командира партизанского отряда. Миммо, в прошлом капитан карабинеров, перешёл на сторону Бадольо (1), и в одном из первых сражений ему оторвало ногу. Он выскакал на балкон муниципалитета на костылях, бледный. Рукой сделал знак толпе, чтоб замолчали. Я наряду со всеми ждал торжественной речи, всё моё детство прошло в атмосфере крупных исторических речей Муссолини, в школе мы учили наизусть самые проникновенные пассажи. Но была тишина. Миммо говорил хрипло, почти не было слышно: "Граждане, друзья. После многих испытаний... мы здесь. Вечная слава павшим". Всё. Он повернулся и ушёл. Толпа вопила, партизаны потрясали оружием, палили в воздух. Мы, мальчишки, кинулись подбирать гильзы, ценные коллекционные экспонаты. В тот день я осознал, что свобода слова означает и свободу от риторики.
  
   (1) Пьетро Бадольо (1871-1956) - один из организаторов свержения Муссолини (1943), премьер-министр Италии в период её войны с фашистской Германией (1943-1944).
  
   Через несколько дней появились первые американские солдаты. Это были негры. Мой первый знакомый янки, Джозеф, был чернокож. Он открыл мне чудесный мир Дика Трейси и Лила Эбнера. Его книжки комиксов были разноцветные и замечательно пахли.
  
   Одного из офицеров (его звали не то майор Мадди, не то капитан Мадди) родители двух моих соучениц пригласили в гости к себе на виллу. В саду расположились с вязаньем наши благородные дамы, болтая на приблизительном французском. Капитан Мадди был неплохо образован и на французском тоже как-то разговаривал. Так сложилось моё первое впечатление об освободителях-американцах, после всех наших бледноликих и чернорубашечных: интеллигентный негр в жёлто-зелёном мундире, произносящий "Oui, merci beaucoup Madame, moi aussi j'aime le champagne...". К сожалению, шампанского на самом деле не было, но от капитана Мадди происходила моя первая в жизни жвачка и жевал я её много дней. На ночь я клал её в стакан с водой.
  
   В мае нам сказали, что война окончилась. Мир показался мне великой странностью. Меня учили, что перманентная война является нормальным условием жизни для молодого итальянца. В последующие месяцы открылось также, что Сопротивление - не наше деревенское, а общеевропейское явление. Я научился новым волнующим словам, таким как reseau, maquis, armee secrete, Rote Kapelle, варшавское гетто. Я увидел первые снимки геноцида евреев - того, что называется Холокост - и усвоил смысл явления раньше, чем узнал термин. Я понял, от чего именно нас освободили.
  
   В Италии кое-кто сегодня задаётся вопросом, сыграло ли Сопротивление реальную военную роль. Моему поколению этот вопрос несуществен. Мы сразу почувствовали моральную и психологическую роль Сопротивления. Вот что давало нам гордость: знать, что мы, население Европы, не дожидались освобождения сложа руки. Думаю, что и для молодых американцев, которые платили кровью за нашу свободу, было тоже небезразлично знать, что за линией фронта среди населения Европы кто-то платит по тому же счёту.
  
   В Италии звучат высказывания, что Сопротивление в Европе - вымысел коммунистов. Нельзя спорить, коммунисты действительно употребили Сопротивление как личную собственность, пользуясь тем, что они сыграли в Сопротивлении центральную роль. Но я помню партизан в шейных платках самых разных расцветок.
  
   Прилипнув к радиоприемнику, я проводил ночи - ставни задраивались, комендантский час, затемнение, ореол вокруг радио был единственным источником света - и слушал сообщения, которые "Радио Лондон" передавало партизанам. Послания туманные и в то же время поэтические ("Солнце восходит снова", "Розы в цвету"). Большей частью это была "информация для Франки". Откуда-то я шёпотом узнал, что Франки - командир самого крупного подполья Северной Италии и человек легендарного мужества. Франки был моим героем. Этот Франки (настоящее имя - Эдгардо Соньо) был монархист, настолько антикоммунистической ориентации, что в послевоенное время примкнул к правоэкстремистской группировке и попал под суд по подозрению в подготовке реакционного антигосударственного переворота. Что это меняет? Он остаётся ориентиром моих детских лет. Освобождение - одно для людей самых разных расцветок.
  
   Сейчас у нас принято говорить, что война за освобождение Италии привела к трагическому расколу нации и что необходимо национальное примирение. Воспоминание об ужасном времени должно быть вытеснено (refoulee, verdrangt).
  
   Но вытеснение - источник неврозов. Примириться, проявить понимание, уважить тех, кто от чистого сердца вёл свою войну. Простить - это не значит забыть. Допускаю, что Эйхман (2) был чистосердечно предан своей миссии. Но мы не говорим Эйхману: "Валяйте, продолжайте в том же духе". Мы обязаны помнить, что же это было, и торжественно заявить, что снова они этого делать не должны.
  
   (2) Карл-Адольф Эйхман (1906-1962)-немецко-фашистский преступник, глава подотдела по уничтожению евреев Имперского управления безопасности. Предан суду в Иерусалиме в 1960 г. и казнён.
  
   Но кто такие "они"?
  
   Если до сегодняшних пор подразумевать под "они" тоталитарные правительства, распоряжавшиеся Европой перед Второй мировой войной, можно спать спокойно: они не возродятся в прежнем своём виде среди новых исторических декораций. Итальянский фашизм (Муссолини) складывался из культа харизматического вождя, из корпоративности, из утопической идеи о судьбоносности Рима, из империалистической воли к завоеванию новых земель, из насадного национализма, из выстраивания страны в колонну по два, одевания всех в чёрные рубашки, из отрицания парламентской демократии, из антисемитизма. Так вот, я вполне верю, что нынешний Национальный альянс, родившийся из останков Итальянского социального движения, - это партия хотя и безусловно правая, но не связанная с нашим прежним фашизмом.
  
   И хотя я очень обеспокоен неофашистскими движениями, возникающими повсеместно по Европе и, в частности, в России, я - по той же причине - не думаю, что именно немецкий фашизм в своей первоначальной форме может снова явиться в качестве идеологии, охватывающей народы.
  
   В то же время, хотя политические режимы свергаются, идеологии рушатся под напором критики, дезавуируются, за всеми режимами и их идеологиями всегда стоят:
  
   мировоззрение и мирочувствование, сумма культурных привычек, туманность тёмных инстинктов, полуосознанные импульсы.
  
   О чём это говорит? Существует ли и в наше время призрак, бродящий по Европе, не говоря об остальных частях света?
  
   Ионеско изрёк: "Важны только слова, всё остальное - болтовня". Лингвистические привычки часто представляют собою первостепенные симптомы невыказуемых чувств.
  
   Поэтому позвольте задать вопрос: с какой стати не только итальянское Сопротивление, но и вся Вторая мировая война во всём мире формулируется как битва против фашизма? Фашизм вообще-то должен ассоциироваться с Италией.
  
   Но перечитайте Хемингуэя "По ком звонит колокол": Роберт Джордан именует своих врагов фашистами, хотя они испанские фалангисты. Дадим слово Ф. Д. Рузвельту: "Победа американского народа и его союзников будет победою над фашизмом и над деспотическим тупиком, который он олицетворяет" (23 сентября 1944).
  
   Во времена маккартизма любили клеймить американцев, участвовавших в гражданской войне в Испании, "недозрелыми антифашистами" (имелось в виду, что выступить против Гитлера в сороковые годы было моральным долгом настоящего американца, а вот выступать против Франко чересчур рано, в тридцатые, - это подозрительный знак).
  
   Американские радикалы обзывали полицейских, не разделявших их вкусов по части курева, "фашистскими свиньями". Почему не паршивыми кагулями, не гадами фалангистами, не суками усташами, не погаными квислингами, не Анте Павеличами и не нацистами?
  
   Дело в том, что "Майн Кампф" - манифест цельной политической программы. Немецкий фашизм (нацизм) включал в себя расовую и арийскую теории, чёткое представление об entartete Kunst - коррумпированном искусстве, философию державности и культ сверхчеловека. Он имел чёткую антихристианскую и неоязыческую окраску. Так же точно сталинский диамат был чётко материалистичен и атеистичен. Режимы, подчиняющие все личностные проявления государству и государственной идеологии, мы зовём тоталитарными; немецкий фашизм и сталинизм - оба тоталитарные режимы.
  
   Итальянский же фашизм, безусловно, представлял собой диктаторский режим, но он не был вполне тоталитарен, и не благодаря какой-то особой своей мягкости, а из-за недостаточности философской базы. В противоположность общепринятому представлению, у итальянского фашизма не имелось собственной философии. Статья о фашизме, подписанная "Муссолини" в Итальянской энциклопедии Треккани, была если не создана, то вдохновлена философом Джованни Джентиле, и отражалось в ней позднегегелианское представление об "этическом и абсолютном государстве". Однако при правлении Муссолини такое государство реализовано не было. У Муссолини не было никакой философии: у него была только риторика. Начал он с воинствующего безбожия, затем подписал конкордат с Церковью и сдружился с епископами, освящавшими фашистские знамёна. В первые его, ещё антиклерикальные времена, если верить легенде, он предлагал Господу разразить его на месте, дабы проверить истинность Господня бытия. По всей видимости, тот чем-то отвлёкся и просьбу не удовлетворил. На следующем этапе во всех своих выступлениях Муссолини ссылался на имя Божие и смело именовал самого себя "рукой Провидения".
  
   Итальянский фашизм, бесспорно, был первой правой диктатурой, овладевшей целой европейской страной, и последующие аналогичные движения поэтому видели для себя общий архетип в муссолиниевском режиме. Итальянский фашизм первым из всех разработал военное священнодействие, создал фольклор и установил моду на одежду, причём с гораздо большим успехом за границей, чем любые Бенеттоны, Армани и Версаче. Только следом за итальянским фашизмом - в тридцатые годы - фашистские движения появились в Англии (Мосли), Литве, Эстонии, Латвии, Польше, Венгрии, Румынии, Болгарии, Греции, Югославии, Испании, Португалии, Норвегии и даже в Южной Америке и, разумеется, в Германии. И именно итальянский фашизм создал у многих либеральных европейских лидеров убеждение, будто эта власть проводит любопытные социальные реформы и способна составить умеренно-революционную альтернативу коммунистической угрозе.
  
   И всё же это единственное основание - исторический приоритет - не кажется мне достаточным для того, что слово "фашизм" превратилось в синекдоху, в определение типа pars pro toto (3) для самых разных тоталитарных движений. Никак нельзя сказать, чтобы итальянский фашизм содержал в себе все элементы последующих тоталитаризмов, некую квинтэссенцию. Наоборот, в фашизме и эссенции-то, естества ясного не содержалось, и являл он собой тоталитаризм размытый, на языке логики - fuzzy.
  
   (3) Часть вместо целого (лат.).
  
   Итальянский фашизм не был монолитной идеологией, а был коллажем из разносортных политических и философских идей, муравейником противоречий. Ну можно ли себе представить тоталитарный режим, в котором сосуществуют монархия и революция, Королевская гвардия и персональная милиция Муссолини, в котором Церковь занимает главенствующее положение, но школа расцерковлена и построена на пропаганде насилия, где уживаются абсолютный контроль государства со свободным рынком?
  
   В Италии фашистская партия родилась, превознося свой новый революционный порядок, но финансировалась самыми консервативными землевладельцами, которые надеялись на контрреволюцию. Итальянский фашизм в своём зародыше был республиканским, но затем двадцать лет подряд прокламировал верность королевской фамилии, давая возможность дуче шагать по жизни под ручку с королём, которому предлагался даже титул императора. Когда же в 1943 году король уволил Муссолини с должности, партия через два месяца возродилась с помощью немцев под знаменем "социальной" республики, под уже знакомую музыку революции и с почти что якобинской аранжировкой.
  
   Существовала только одна архитектура немецкого фашизма и только одно немецко-фашистское искусство. Если архитектором немецкого фашизма стал бы Альберт Шпеер, не осталось бы места Мису ван дер Роэ. Так же точно при Сталине: коли был бы прав Ламарк, не осталось бы места Дарвину. Напротив, в Италии архитекторы, безусловно, мыслили себя как фашисты, однако наряду с псевдоколизеями проектировали и новаторские здания, вдохновлённые модерн-рационализмом Гропиуса.
  
   Итальянский фашизм не знал своего Жданова. В Италии существовали две важные художественные премии. Во-первых, премия Кремона - под эгидой невежественного и фанатичного фашиста Фариначчи, который ратовал за пропагандистское искусство (помню станковую живопись: "У радиоприемника. Слушая выступление Дуче" и "Ментальные состояния, навеваемые фашизмом"). Во-вторых, премия Бергамо, которую спонсировал образованный и в разумных пределах толерантный фашист Боттаи. Он выступал сторонником искусства для искусства и за новаторские опыты авангардистского искусства, те самые, которые в Германии преследовались как упаднические и втайне коммунистические, так как они отличались от нибелунгового кича, а разрешался только он, и больше ничего.
  
   В смысле поэзии, нашей национальной гордостью считался Д"Аннунцио, денди, которого в Германии или в России мигом поставили бы к стенке. У нас ему присвоили титул Вещего певца режима за национализм и превознесение геройства (с примесью изрядной порции французского декадентства).
  
   Футуризм. Образец самого отъявленного "упадочного искусства", наряду с экспрессионизмом, кубизмом, сюрреализмом. Однако первые итальянские футуристы были настроены националистски, с эстетических позиций отстаивали участие Италии в Первой мировой войне, упивались быстротой, насилием и риском и, в определённых отношениях, подходили близко к фашистскому культу молодости. Когда итальянский фашизм начал равняться на Римскую империю и на новооткрытые народные корни, Маринетти (провозглашавший, что автомобиль прекраснее Ники Самофракийской, и покушавшийся "укокошить лунный свет") был проведён в члены Национальной Академии, которая вообще-то относилась к лунному свету с пиететом.
  
   Многие партизаны, представители левой интеллигенции вызрели в ячейках ГУФ (фашистской организации университетских студентов), а ведь ГУФ замышлялась как колыбель новой фашистской культуры. Но эти ячейки составили собой некий интеллектуальный котёл, где кипели идеи и никогда не было настоящего идеологического контроля; не оттого, что партийцы отличались особой толерантностью, а потому, что они, как правило, не обладали интеллектуальным уровнем, чтоб контролировать студентов.
  
   В течение всего того двадцатилетия, поэзия "герметиков" представляла собой противовес помпезному стилю истеблишмента. Герметикам было позволено выражать литературный протест, не выходя из башни из слоновой кости. Настроение герметиков являло полную противоположность фашистскому культу оптимизма и героизма. Фашистский истеблишмент терпел это явное, хотя и социально неуловимое, противоречие, потому что не обращал достаточного внимания на столь туманные речи.
  
   Это не означает, что итальянскому фашизму была свойственна терпимость. Грамши продержали в тюрьме до самой смерти, Маттеотти уничтожили, братьев Росселли уничтожили, свободу печати подавили, профсоюзы разогнали, политических диссидентов выслали на отдалённые острова, законодательная власть превратилась в чистую фикцию, а исполнительная (которая контролировала и судопроизводство, и массовые коммуникации) самопроизвольно издавала законы, среди которых, в частности, был закон о чистоте расы - формальная поддержка Италией геноцида евреев.
  
   Неодноплановая картина, описанная мною, свидетельствует не о толерантности, а о великой расхлябанности, как политической, так и идеологической. Причём это была "упорядоченная расхлябанность", в беспорядке имелась своя система. Пусть фашизм не имел философского стержня, но с точки зрения эмоциональной он был прочно ориентирован на определённые архетипы.
  
   Так мы приблизились ко второй части разговора. Немецкий нацизм был уникален. Мы не можем назвать нацизмом гиперкатолический фалангизм Франко, потому что нацизм отличался глубинным язычеством, политеизмом и антихристианством, или это был не нацизм. А вот с термином "фашизм", наоборот, можно играть на многие лады. Название не переменится. С понятием "фашизм" происходит то же, что, по Витгенштейну, произошло с понятием "игра". Игра может быть соревновательной или же наоборот; может осуществляться одним человеком или же несколькими; может требовать умения и навыков, или не требовать ничего; может вестись на деньги, а может и нет.
  
   Игры - это серия различных видов деятельности, семейное сходство между которыми очень относительно.
  
   1 2 3 4
  
   abc bсd cde def
  
   Предположим, перед нами набор политических группировок. Первая группировка обладает характеристиками abc, вторая - характеристиками bсd и так далее. 2 похоже на 1, поскольку у них имеются два общих аспекта. 3 похоже на 2, 4 похоже на 3 по той же самой причине. 3 похоже даже на 1 (у них есть общий элемент с). Но вот что забавно. 4 имеет нечто общее с 3 и 2, но абсолютно ничего общего с 1. Тем не менее, благодаря плавности перехода с 1 на 4, создаётся иллюзия родства между 4 и 1.
  
   Термин "фашизм" употребляется повсеместно, потому что даже если удалить из итальянского фашистского режима один или несколько аспектов, он всё равно продолжает узнаваться как фашистский. Устранив из итальянского фашизма империализм, получаем Франко или Салазара. Устраняем колониализм - выходит балканский фашизм. Прибавляем к итальянскому фашизму радикальный антикапитализм (чем никогда не грешил Муссолини), и получается Эзра Паунд. Прибавляем помешательство на кельтской мифологии и культе Грааля (абсолютно чуждое итальянскому фашизму), и перед нами один из наиболее уважаемых фашистских гуру - Юлиус Эвола.
  
   Чтобы преодолеть этот разброд, по-моему, следует вычленить список типических характеристик Вечного Фашизма (ур-фашизма); вообще-то достаточно наличия даже одной из них, чтобы начинала конденсироваться фашистская туманность.
  
   1. Первой характеристикой ур-фашизма является культ традиции. Традиционализм старее фашизма. Он выступает доминантой контрреволюционной католической мысли после Французской революции, но зародился он в поздний эллинистический период как реакция на рационализм классической Греции.
  
   В средиземноморском бассейне народы разных религий (все они с равной толерантностью были допускаемы в римский Пантеон) искали откровения, явленного на заре истории человечества. Это откровение испокон веков таилось под покровом языков, чей смысл утратился. Откровение было вверено египетским иероглифам, кельтским рунам, а также священным, доселе не прояснённым памятникам азиатских религий.
  
   Эта новая культура неизбежно оказывалась синкретичной. Синкретизм - это не просто, как указывают словари, сочетание разноформных верований и практик. Здесь основа сочетаемости - прежде всего пренебрежение к противоречиям. Исходя из подобной логики, все первородные откровения содержат зародыш истины, а если они разноречивы или вообще несовместимы, это не имеет значения, потому что аллегорически всё равно они все восходят к некоей исконной истине.
  
   Из этого вытекает, что нет места развитию знания. Истина уже провозглашена раз и навсегда; остаётся только истолковывать её тёмные словеса. Достаточно посмотреть "обоймы" любых фашистских культур: в них входят только мыслители-традиционалисты. Немецко-фашистский гнозис питался из традиционалистских, синкретистских, оккультных источников. Наиважнейший теоретический источник новых итальянских правых, Юлиус Эвола, смешивает Грааль с "Протоколами Сионских мудрецов", алхимию со Священной Римской империей. Сам тот факт, что в целях обогащения кругозора часть итальянских правых сейчас расширила обойму, включив в неё Де Местра (4), Генона (5) и Грамши, является блистательной демонстрацией синкретизма.
  
   (4) Имеется в виду франц. писатель Жозеф де Местр (1753-1821), автор сочинения "О Папе" (1819)-одного из ключевых текстов католицизма.
  
   (5) Генон, Рене (1886-1951) - франц. литератор-мистик, автор компилятивных сочинений ("Кризис современного мира", 1921 и др.).
  
   Поройтесь в американском книжном магазине на стеллажах под табличкой "New Age". Вы увидите в куче мистической белиберды даже и св. Августина, который, насколько мне известно, фашистом не был.
  
   Вот сам по себе принцип валить в кучу Августина и Стоунхендж - это и есть симптом ур-фашизма.
  
   2. Традиционализм неизбежно ведёт к неприятию модернизма. Как итальянские фашисты, так и немецкие нацисты вроде бы обожали технику, в то время как традиционалистские мыслители обычно технику клеймили, видя в ней отрицание традиционных духовных ценностей. Но, по сути дела, нацизм наслаждался лишь внешним аспектом своей индустриализации. В глубине его идеологии главенствовала теория Blut und Boden - "Крови и почвы". Отрицание современного мира проводилось под соусом отрицания капиталистической современности. Это, по существу, отрицание духа 1789 года (а также, разумеется, 1776-го) - духа Просвещения. Век Рационализма видится как начало современного разврата. Поэтому ур-фашизм может быть определён как иррационализм.
  
   3. Иррационализм крепко связан с культом действия ради действия. Действование прекрасно само по себе и поэтому осуществляемо вне и без рефлексии. Думание - немужественное дело. Культура видится с подозрением, будучи потенциальной носительницей критического отношения. Тут всё: и высказывание Геббельса "Когда я слышу слово "культура", я хватаюсь за пистолет", и милые общие места насчёт интеллектуальных размазней, яйцеголовых интеллигентов, радикал-снобизма и университетов - рассадников коммунистической заразы. Подозрительность по отношению к интеллектуальному миру всегда сигнализирует присутствие ур-фашизма. Официальные фашистские мыслители в основном занимались тем, что обвиняли современную им культуру и либеральную интеллигенцию в отходе от вековечных ценностей.
  
   4. Никакая форма синкретизма не может вынести критики. Критический подход оперирует дистинкциями, дистинкции же являются атрибутом современности. В современной культуре научное сообщество уважает несогласие, как основу развития науки. В глазах ур-фашизма несогласие есть предательство.
  
   5. Несогласие - это ещё и знак инакости. Ур-фашизм растёт и ищет консенсусов, эксплуатируя прирождённую боязнь инородного. Первейшие лозунги фашистоидного или пре-фашистоидного движения направлены против инородцев. Ур-фашизм, таким образом, по определению замешан на расизме.
  
   6. Ур-фашизм рождается из индивидуальной или социальной фрустрации. Поэтому все исторические фашизмы опирались на фрустрированные средние классы, пострадавшие от какого-либо экономического либо политического кризиса и испытывающие страх перед угрозой со стороны раздражённых низов. В наше время, когда прежние "пролетарии" превращаются в мелкую буржуазию, а люмпен из политической жизни самоустраняется, фашизм найдёт в этом новом большинстве превосходную аудиторию.
  
   7. Тем, кто вообще социально обездолен, ур-фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определённой стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, - это враги. Поэтому в основе ур-фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного. Сочлены должны ощущать себя осаждёнными. Лучший способ сосредоточить аудиторию на заговоре - использовать пружины ксенофобии. Однако годится и заговор внутренний, для этого хорошо подходят евреи, потому что они одновременно как бы внутри и как бы вне. Последний американский образчик помешательства на заговоре - книга "Новый мировой порядок" Пэта Робертсона.
  
   8. Сочлены должны чувствовать себя оскорблёнными из-за того, что враги выставляют напоказ богатство, бравируют силой. Когда я был маленьким, мне внушали, что англичане - "нация пятиразового питания". Англичане питаются интенсивнее, чем бедные, но честные итальянцы. Богаты ещё евреи, к тому же они помогают своим, имеют тайную сеть взаимопомощи. Это с одной стороны; в то же время сочлены убеждены, что сумеют одолеть любого врага. Так, благодаря колебанию риторических струн, враги рисуются в одно и то же время как и чересчур сильные, и чересчур слабые. По этой причине фашизмы обречены всегда проигрывать войны: они не в состоянии объективно оценивать боеспособность противника.
  
   9. Для ур-фашизма нет борьбы за жизнь, а есть жизнь ради борьбы. Раз так, пацифизм однозначен братанию с врагом. Пацифизм предосудителен, поскольку жизнь есть вечная борьба. В то же время имеется и комплекс Страшного суда. Поскольку враг должен быть - и будет - уничтожен, значит, состоится последний бой, в результате которого данное движение приобретёт полный контроль над миром. В свете подобного "тотального решения" предполагается наступление эры всеобщего мира, Золотого века.
  
   Однако это противодействует тезису о перманентной войне, и ещё ни одному фашистскому лидеру не удалось разрешить образующееся противоречие.
  
   10. Для всех реакционных идеологий типичен элитаризм, в силу его глубинной аристократичности. В ходе истории все аристократические и милитаристские элитаризмы держались на презрении к слабому.
  
   Ур-фашизм исповедует популистский элитаризм. Рядовые граждане составляют собой наилучший народ на свете. Партия составляется из наилучших рядовых граждан. Рядовой гражданин может (либо обязан) сделаться членом партии.
  
   Однако не может быть патрициев без плебеев. Вождь, который знает, что получил власть не через делегирование, а захватил силой, понимает также, что сила его основывается на слабости массы, и эта масса слаба настолько, чтобы нуждаться в Погонщике и заслуживать его.
  
   Поэтому в таких обществах, организованных иерархически (по милитаристской модели), каждый отдельный вождь презирает, с одной стороны, вышестоящих, а с другой - подчинённых.
  
   Тем самым укрепляется массовый элитаризм.
  
   11. Всякого и каждого воспитывают, чтобы он стал героем. В мифах герой воплощает собой редкое, экстраординарное существо; однако в идеологии ур-фашизма героизм - это норма. Культ героизма непосредственно связан с культом смерти. Не случайно девизом фалангистов было: Viva la muerte! Нормальным людям говорят, что смерть огорчительна, но надо будет встретить её с достоинством. Верующим людям говорят, что смерть есть страдательный метод достижения сверхъестественного блаженства. Герой же ур-фашизма алчет смерти, предуказанной ему в качестве наилучшей компенсации за героическую жизнь. Герою ур-фашизма умереть невтерпёж. В героическом нетерпении, заметим в скобках, ему гораздо чаще случается умерщвлять других.
  
   12. Поскольку как перманентная война, так и героизм - довольно трудные игры, ур-фашизм переносит своё стремление к власти на половую сферу. На этом основан культ мужественности (то есть пренебрежение к женщине и беспощадное преследование любых неконформистских сексуальных привычек: от целомудрия до гомосексуализма). Поскольку и пол - это довольно трудная игра, герой ур-фашизма играется с пистолетом, то есть эрзацем фаллоса. Постоянные военные игры имеют своей подоплёкой неизбывную invidia penis.
  
   13. Ур-фашизм строится на качественном (квалитативном) популизме. В условиях демократии граждане пользуются правами личности; совокупность граждан осуществляет свои политические права только при наличии количественного (квантитативного) основания: исполняются решения большинства. В глазах ур-фашизма индивидуум прав личности не имеет, а Народ предстаёт как качество, как монолитное единство, выражающее совокупную волю. Поскольку никакое количество человеческих существ на самом деле не может иметь совокупную волю, Вождь претендует на то, чтобы представительствовать от всех. Утратив право делегировать, рядовые граждане не действуют, они только призываются - часть за целое, pars pro toto - играть роль Народа. Народ, таким образом, бытует как феномен исключительно театральный.
  
   За примером качественного популизма необязательно обращаться к Нюрнбергскому стадиону или римской переполненной площади перед балконом Муссолини. В нашем близком будущем перспектива качественного популизма - это телевидение или электронная сеть интернет, которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как "суждение народа".
  
   Крепко стоя на своем квалитативном популизме, ур-фашизм ополчается против "прогнивших парламентских демократий". Первое, что заявил Муссолини на своей речи в итальянском парламенте, было: "Хотелось бы мне превратить эту глухую, серую залу в спортзал для моих ребяток". Он, конечно же, быстро нашёл гораздо лучшее пристанище для "своих ребяток", но парламент тем не менее разогнал.
  
   Всякий раз, когда политик ставит под вопрос легитимность парламента, поскольку тот якобы уже не отражает "суждение народа", явственно унюхивается запашок Вечного Фашизма.
  
   14. Ур-фашизм говорит на Новоязе. Новояз был изобретён Оруэллом в романе "1984" как официальный язык Ангсоца, Английского социализма, но элементы ур-фашизма свойственны самым различным диктатурам. И нацистские, и фашистские учебники отличались бедной лексикой и примитивным синтаксисом, желая максимально ограничить для школьника набор инструментов сложного критического мышления. Но мы должны уметь вычленять и другие формы Новояза, даже когда они имеют невинный вид популярного телевизионного ток-шоу.
  
   Перечислив возможные архетипы ур-фашизма, закончу вот чем. Утром 27 июля 1943 года мне было сказано, что по радио объявили, что фашизм пал и Муссолини арестован и чтобы я пошёл купил газету. Я отправился к киоску и увидел, что там полно газет, но у них незнакомые названия. Затем я прочитал заголовки передовиц и осознал, что в разных газетах написаны разные вещи. Тогда я купил одну из них, наудачу, развернул и прочитал на первой странице декларацию, подписанную пятью или шестью политическими партиями, среди которых были Христианская демократическая, Коммунистическая партия, Социалистическая партия, Партия действия, Либеральная партия. До этой минуты я полагал, что на страну полагается иметь по одной партии, в частности в Италии партия называется Национальной Фашистской. И вот я обнаружил, что в моей стране одновременно имеют место несколько партий. И не только. Так как я был смышлёным подростком, я сказал себе, что никак невозможно, чтобы все эти партии учредились вот так, за одну ночь. Значит, подумал я, они существовали прежде на подпольном положении.
  
   Декларация возвещала о конце фашистской диктатуры и восстановлении в стране свобод: свободы слова, печати, политических объединений. Эти слова - "диктатура", "свобода" - о Господи, впервые за всю жизнь я их прочёл. Благодаря этим словам я переродился в свободного западного человека.
  
   Мы должны всегда иметь в виду, что смысл этих слов не должен снова забыться. Ур-фашизм до сих пор около нас, иногда он ходит в штатском. Было бы так удобно для всех нас, если бы кто-нибудь вылез на мировую арену и сказал: "Хочу снова открыть Освенцим, хочу, чтобы чёрные рубашки снова замаршировали на парадах на итальянских площадях". Увы, в жизни так хорошо не бывает! Ур-фашизм может представать в самых невинных видах и формах. Наш долг - выявлять его сущность и указывать на новые его формы, каждый день, в любой точке земного шара. Передам опять слово Рузвельту. "Решусь сказать, что, если бы американская демократия прекратила развиваться как живая сила, которая старается днём и ночью, мирными средствами, совершенствовать условия существования граждан нашей страны, влияние фашизма у нас бы безусловно возросло" (4 ноября 1938). Свобода и Освобождение - наша работа. Она не кончается никогда. Пусть же нашим девизом будет: так не забудем. Умберто Эко, "Пять эссе на темы этики", Санкт-Петербург: Симпозиум, 2000, с. 49-80 [ISBN 5-89091-125-2]
  Автор: Е.Н. Ведута
   Издательство "Деловая книга", г. Екатеринбург, 1998 г.
   www.diphis.ru
   Конкуренция экономических стратегии США и СССР после второй мировой войны
   {Скачать (zip, doc, 226Кб)}
   Содержание раздела
   * {Бреттон-Вудская валютно-кредитная система и восстановление конвертируемости валют стран Западной Европы}
   * {Восстановление экономики и проблемы социализма в СССР}
   * {Бурное развитие еврорынков, финансовых институтов "помощи" развивающимся странам и кризис золотовалютного стандарта}
   * {Децентрализация управления экономикой в СССР}
   * {Либерализация национальной экономики в развитых странах}
   * {Либерализация национальной экономики в развивающихся странах}
   * {Либеральные реформы в странах социализма}
   3.1. Бреттон-Вудская валютно-кредитная система и восстановление конвертируемости валют стран Западной Европы
  
   Во время второй мировой войны в странах Западной Европы были созданы системы военной экономики с жестким контролем, охватывающим все отрасли экономики и финансы. Война разрушила производственный аппарат в европейских странах и сократила их финансовые резервы. Уровень производства в европейских странах и уровень доходов на душу населения упали ниже уровня 1938 г. В Польше, Германии, Италии падение достигло 40-65% от предвоенного уровня, причем Германия лишилась части территории. Потери, понесенные Францией, составили около 1000 млрд. франков. Внешний долг Англии, пострадавшей меньше других, вырос до 6 млрд. фунтов, а производительность труда упала на 30% [48]. После войны во всех европейских странах-участниках военных событий с разной степенью развивалась инфляция, что определило временный разрыв международных экономических связей и рост мировых цен на золото. За этот же период в США промышленное производство удвоилось, сельскохозяйственное производство выросло на 20%, почасовая производительность труда возросла на 25%. Уровень доходов на душу населения вырос меньше, чем рост производства в целом, так как темпы роста производства средств производства были выше темпов роста производства предметов потребления. Неравенство США и европейских стран усиливалось под воздействием ликвидации золотых запасов европейских стран. Золотой запас США увеличился за годы войны более чем в 1,5 раза и составил в 1949 г. более 70% мировых золотых запасов.
  
   В то время как европейские страны испытывали трудности по восстановлению международного обмена, доля США в международном обмене возросла. В 1945 г. цена золота оставалась фиксированной на уровне 35 долл. за тройскую унцию, хотя доллар обесценился по сравнению с долларом 1938 г. более чем на 1/3, так как в соответствии с политикой регулируемых денег продолжался рост цен, рост государственных расходов и сокращение нормы покрытия золотыми сертификатами банкнотной эмиссии, определенной актом Гласса Стигалла, с 40% до 25%. Все это способствовало осуществлению широкой экспансии денежного и кредитного обращения.
  
   Если до начала войны имел место приток иностранных капиталов в США, то потом стал преобладать государственный экспорт капиталов в воюющие страны, а общая сумма иностранных капиталов в США уменьшилась. Вначале экспорт капитала союзникам основывался на принципе "cash and carry", т.е. на основе предварительной оплаты товаров до их приобретения покупателем, а позднее на осно ве принципа "lend and lease", т.е. передачи материалов и вооружения взаймы и в аренду, что продолжалось до сентября 1945 г. Сумма операций по ленд-лизу составила 48 млрд. долл., а ввоз товаров из воюющих стран в США - 8 млрд. долл. [48].
  
   США стали бесспорным политическим, экономическим и финансовым лидером в капиталистическом мире. Их соперничество с другой супердержавой - лидером социалистического мира СССР - становится ведущим противоречием послевоенной эпохи. Аля завоевания мирового господства не только в отраслях, находящихся в авангарде развития, но и в народных хозяйствах целых стран, экономической стратегией США становится рост экспорта капитала. При этом различие в нормах прибыли на капитал перестает быть главным стимулом для экспорта капитала. Государство в качестве экспортера капитала гарантирует интересы частных корпораций, которые могут пойти на временные убытки с целью удаления конкурента и завоевания рынка, что значительно увеличивает прирост прибылей и поступлений в США.
  
   Эксперты стран США и Великобритании, заинтересованных в возобновлении международных экономических отношений, уже в 1941 г. вырабатывали принципы нового международного валютного порядка. При этом сразу были отвергнуты принципы золотого стандарта из-за его дефляционистских тенденций с падением цен и ростом безработицы. Был учтен и опыт 30-х гг. с нарастанием протекционистских мер и конкуренции, девальвации, направленных, по словам Джоан Робинсон, на разорение соседа [47]. Спад производства, безработица, беспорядочность валютных взаимоотношений и появление автори тарных режимов в Европе способствовали перерастанию кризиса во вторую мировую войну.
  
   Принципы общей валютно-кредитной системы капиталистичес ких стран были закреплены на Бреттон - Вудской конференции, созванной США 1 июля 1944 г. Так как конференция проходила до окончания войны, то на ней господствовали идеи экономистов США и Великобритании, обосновывающих необходимость для процветания в мире свободного движения товаров и капиталов, но уже не на базе автоматизма золотого стандарта, а с использованием более гибкой валютной системы, адаптирующейся к изменяющимся экономическим условиям.
  
   На конференции были представлены два плана, опубликованные в 1943 г.: английский план, разработанный Кейнсом, и американский план, разработанный Байтом. Оба плана базировались на принципах либерализации движения товаров и капиталов, равновесия платежей и стабильности валютных курсов, замены золотого стандарта золотовалютным стандартом, предусматривали расширение зон обратимости валют и координацию действий капиталистических стран с различными системами взаимопомощи, а также создание международной валютной организации, обеспечивающей контроль и реализацию механизмов валютного сотрудничества, с созданием в перспективе мирового правительства.
  
   Отличия планов определялись разными стартовыми условиями Великобритании и США. Кейнс исходил из английской практики регулируемых денег, согласно которой валютно-денежная политика страны служит прежде всего национальному экономическому развитию для избежания дефляции. Для уменьшения влияния внешних валютных ограничений на национальную экономическую политику он предлагал широко использовать международную помощь, девальвацию и введение временного валютного контроля для стран с отрицательным сальдо, а для стран с положительным сальдо - ревальвацию и развитие внутреннего кредита. С этой целью он предложил создать Международный клиринговый союз, которому центральные банки после взаимного кредитования переводили бы дебетовое или кредитовое сальдо, что упрощало бы расчеты между ними и давало бы возможность союзу одалживать банкам-дебиторам средства в пределах квоты, пропорциональной объему внешней торговли их стран. Для осуществления расчетов и определения валютных курсов предлагалось учредить расчетные деньги - банкоры, заменяющие золото и все остальные международные средства ликвидности. В зависимости от потребностей страны и по согласованию с союзом возможно гибкое регулирование валютного курса.
  
   Гораздо проще был план Уайта, который исходил из американской практики и интересов США, владевших более чем 70% мировых запасов золота. Этот план предусматривал создание Международного фонда стабилизации в виде общей кассы, в который всеми странами-участницами фонда вносятся определенные взносы, предоставляемые затем нуждающимся странам в ограниченных пределах и на определенных условиях. Международной валютой должен был стать унитас, по отношению к которому жестко фиксировались валютные паритеты национальных валют. Так как унитас, в свою очередь, жестко фиксировался по отношению к золоту, а цена золота в долларах фиксировалась казначейством США, то мировыми деньгами по этому плану становился фактически доллар. Странам со слабой валютой рекомендовалось не использовать валютный контроль с перекладыванием бремени упорядочения на США, а принимать меры во внутренней экономической политике. У стран с положительным сальдо не было никаких обязательств. План не допускал создания конкурирующего с США мирового правительства.
  
   Конференция в Бреттон-Вудсе, направляемая американским казначейством США, приняла, по сути, план Уайта, несмотря на жесткое сопротивление Кейнса. Согласно соглашениям, подписанным государствами, международная валютная система стала основываться на договоре, что делало ее регулируемой. Так как эта конференция была валютно-финансовой конференцией ООН, то в числе 44 государств, подписавших хартию ООН, был и СССР, который после разногласий с США не ратифицировал соглашения.
  
   Бреттон-Вудские соглашения предусматривали создание Международного валютного фонда для контроля за функционированием стабильной валютной системы, Международного банка реконструкции и развития (МБРР) для финансирования инвестиций по восстановлению экономики европейских стран и в бывших колониях, а также Международной торговой организации по надзору за ограничениями в торговле. Целями такой организации международных экономических отношений были объявлены достижение стабильности и многосторонности в торговле для поддержания повышенных уровней занятости, реального дохода и развития производственных ресурсов, устойчивости валютных курсов и обратимости валют с постепенной отменой валютных ограничений; предотвращение девальвации с целью валютного демпинга.
  
   Согласно статье 1 Устава МВФ, каждая страна обязана установить фиксированный паритет по отношению к золоту либо непосредственно, либо по отношению к доллару, обмениваемого по курсу 35 долл. за тройскую унцию золота, гарантировать по установленному паритету конвертируемость валюты в золото и поддерживать на валютных рынках курс валюты с максимальным отклонением от паритета в 1%. Так как валютные паритеты были выражены в долларах и золоте, то тем самым установился золото-долларовый стандарт. Лишь США, обладая 70% мировых золотых запасов, могли гарантировать конвертируемость доллара в золото, остальные страны из-за недостаточности золотых резервов, соблюдали конвертируемость валюты на валютных рынках путем создания валютных резервов в иностранных валютах. Золото оставалось счетной основой и средством создания резервов. На практике Центральному банку было выгодней создавать резервы в долларах, поскольку общий запас золота зависел от его мирового производства. Кроме того, хранение долларов давало возможность получать проценты. Поэтому режим золотодолларового стандарта постепенно, отклонялся к долларовому стандарту.
  
   Для стран Британского Содружества в качестве резервной валюты мог использоваться фунт стерлингов, а для государств зоны французского франка - франк. В этом смысле режим Бреттон-Вудской системы именуют золотовалютным. Банк Англии и Банк Франции обеспечивали фиксированный паритет своих валют посредством интервенций на валютных рынках.
  
   Впервые в международной валютно-кредитной системе появился международный депозитарий золота и девиз - МВФ, являющийся акционерным обществом. Вес каждой страны в принятии решений зависит от величины участия в капитале фонда. Для каждой страны определена квота, фиксирующая величину подписки в фонде и количество располагаемых в нем голосов. Решающая власть в МВФ принадлежит США и Великобритании, квоты которых были определены в размере 3175 млн. долл. и 1300 млн. долл. соответственно. Квота СССР была установлена в 1200 млн. долл., а квота Франции составила 450 млн. долл.
  
   Задачи МВФ состоят в контроле за стабильностью валютного обмена и экономической политикой стран-членов, в предоставлении финансовых ресурсов для восстановления равновесия платежей при условии проведения должниками рекомендуемой экономической политики. Операциями фонда являются покупка и продажа девиз, предоставление краткосрочных займов нуждающимся странам для избежания их временных валютных затруднений с учетом квот в МВФ, согласование со странами паритетного курса национальных валют по отношению к доллару США и поддержка этого курса, не допуская отклонений более чем на 1%. В случае устойчивых и серьезных расхождений между уровнем внутренних и мировых цен допуска лась девальвация национальной валюты. При изменении паритета не более чем на 10% достаточно было лишь проинформировать фонд. Если изменение было больше, то требовалось получить одобрение МВФ, который в случае грубых нарушений равновесия давал свое согласие на девальвацию.
  
   Основная цель МБРР, начавшего функционировать в 1946 г., - аккумулирование бюджетных средств капиталистических государств и привлекаемых капиталов американских инвесторов для предоставления долгосрочных займов и кредитов странам-участникам МВФ с гарантиями центральных банков стран, делавших долги, для частных инвестиций. На первых порах МБРР должен был стимулировать частные инвестиции в восстановление экономики западноевропейских государств. Тем самым он содействовал распространению влияния американского капитала там, куда направлялись его инвестиции.
  
   В 1947 г. было подписано Генеральное соглашение по торговле и тарифам (ГАТТ) для обеспечения свободного обмена товарами при помощи снижения тарифных барьеров и сокращения практики контингентирования. В ГАТТ было предусмотрено, что каждая страна предоставляет таможенные льготы для стран, включенных в специальные списки на принципах многосторонности, как это происходило бы на основе двусторонних соглашений.
  
   Для финансовой стабилизации во многих странах континенталь ной Европы, где из-за иностранной оккупации было много разрушений, имела место эмиссия оккупационных денег и сильно развивалась инфляция, потребовалось проведение дефляционных мер с использованием обмена денег. Его цель состояла в сокращении денег в обращении посредством удаления из обращения "лишних" денег, выпущенных в обращение, но фактически не обращавшихся, т.е. спрятанных, уничтоженных и вывезенных неприятелем, и в восстановлении единой денежной единицы, изымая из обращения различные виды денег. Таким образом наносился удар по изменникам Родины и спекулянтам. Обмен денег проводился внезапно, и сумма денег, разрешенная для обмена одному предъявителю, ограничивалась, а банковские счета блокировались.
  
   Раньше всех денежную реформу (ноябрь 1944) провела Бельгия. Обмен денежных знаков был ограничен максимумом в 5900 франков на одного жителя. Была установлена свободная квота для банковских депозитов, равная общей сумме вкладов перед войной, или 10% от суммы вклада по состоянию на 8 октября 1944 г. Остальная часть денежных знаков и депозитов замораживалась, причем 40% знаков и депозитов временно замораживались до улучшения экономической ситуации в стране, а остальные 60% подлежали конверсии в государственный долг. При этом был объявлен выпуск займа "осво бождение". Были введены чрезвычайные налоги на прибыли, полученные в результате сотрудничества с врагом, на военные сверхприбыли и на капитал. Установлена обязательность декларирования авуаров в золоте и иностранных платежных средствах. Обмены денег были осуществлены в 1945 г. во Франции, Голландии, Дании и Норвегии; в 1946 г. - в Греции и Японии; в 1947 г. - в Австрии. В Италии, несмотря на требования большинства граждан, обмена денежных знаков не было. В Западной Германии в 1948 г. был произведен дифференцированно ограниченный для физических и юридических лиц всеобщий обмен денежных знаков, по которому старая рейхсмарка заменялась новой немецкой маркой, равной 10 имперским маркам, курс которой был зафиксирован на уровне 4,2 марки за 1 долл.
  
   Под давлением демократических сил в ряде стран Западной Европы была проведена национализация целых отраслей экономики и банков. Во Франции была проведена национализация угольной промышленности, электроэнергетики, некоторых крупных фирм, Банка Франции и 4 крупнейших депозитных банков. Акционерный капитал банков был передан государственному казначейству. Акционеры Банка Франции взамен получили государственные 3%-ные облигации, а акционеры депозитных банков - облигации, приносящие ежегодный доход не ниже дивидендов 1944 г. В Англии была национализирована добыча угля и газа, электроэнергетика, черная металлургия, внутренний транспорт, воздушный флот и Английский банк с выкупом акций у их владельцев, которые перешли в портфель реальных ценных бумаг казначейства. Держателям акций банка была предоставлена компенсация в форме государственных облигаций. Закон установил нормы, по которым казначейство в соответствии с государственными приоритетами могло давать директивы банку и определять че рез него поведение всей банковской системы. Национализация бан ков, изменив формы собственности, не изменила сущности денежно-кредитной политики - политики регулируемых денег, в которой поведение денег зависит от экономического положения государства и от проводимой им политики по недопущению падения цен и стремительной инфляции.
  
   После обмена денег возобновилась экспансия денег в связи с проведением государствами активной финансовой политики. Ее теоретической базой становится кейнсианская теория государственных финансов, разработанная последователями Кейнса в Великобритании и США - Д.Хиксом, А.Хансеном, П.Самуэльсоном, А.Лернером и др. [61].
  
   Согласно теории, главной причиной кризиса, выражающегося в недогрузке производственных мощностей, неполной занятости и падении цен, в условиях отсутствия автоматического саморегулирования экономики является нехватка платежеспособного спроса. Функцию стабилизации и повышения темпов экономического роста выполняет государство, воздействуя на совокупный общественный спрос и изменяя тем самым предложение. Таким образом, обмен денег и национализация банков еще не означает изменения денежного режима в существенных характеристиках.
  
   Как было показано в разделе 2.5, ключевыми переменными по Кейнсу, определяющими уровень национального производства и занятость, являются предельная эффективность капитала, склонность к потреблению, количество денег в обращении, норма процента, номинальная заработная плата. Изменяя количество денег, выпускаемых в обращение, государство влияет тем самым на уровень процентной ставки и стимулирует капитальные вложения. Таким образом, эмиссия дополнительных платежных средств, понижая процентную ставку, делает выгодным капиталовложения и, следовательно, совокупный спрос будет расти. Наоборот, сжатие денежной массы, повышая процентную ставку, делает невыгодным капиталовложения и сокращает спрос. Последнее рекомендуется проводить в периоды оживления и подъема экономики.
  
   Учитывая опыт 30-х гг., когда в условиях глубокой депрессии учетная ставка может стать нечувствительной к росту денежной массы, т.е. имеет место "ликвидная ловушка", последователями Кейнса было предложено активизировать государственную финансовую политику посредством расширения расходов государственного бюджета для компенсации нехватки частных капиталов и уменьшения государственных налогов путем создания дополнительного текущего спроса. Наоборот, при высокой конъюнктуре рекомендуется увеличивать налоги и уменьшать расходы для сдерживания спроса.
  
   Неокейнсианская школа, представителями которой являются Харрод, Робинсон и др., сосредоточили свое внимание на проблемах экономического роста для обеспечения победы в экономическом со ревновании со странами социализма. Харрод выступил с теорией сбалансированного роста, основным фактором которого он считает инвестиции. Робинсон как представитель левого неокейнсианства обосновывала необходимость обеспечения постоянства доли заработной платы и прибыли в национальном доходе, чтобы не допустить кризиса неплатежеспособности. Широкое развитие в послевоенном периоде получили экономико-математические исследования по созданию "программирующих" моделей развития народного хозяйства [73].
  
   Таким образом, исходя из стабилизирующей роли бюджета и легализуя бюджетный дефицит, кейнсианская теория государственных финансов меньше уделяла внимание его традиционным фискальным и структурным целям, отрицая догмат классической теории о необходимости сбалансированного бюджета для "здоровых" финансов. С легализацией бюджетного дефицита появилась проблема накопления государственного долга, но теория предполагала, что достигнутый, благодаря бюджетному дефициту, рост не превратит долг в опасное бремя и инфляция будет контролируемой. Другая серьезная проблема состояла в учете влияния международной валютно-финансовой системы, ограничивающей возможности проведения государством независимой активной финансовой политики, так как обменный курс валюты, основанный на режиме меняющихся цен на золото, был связан с долларом и устанавливался на основе соглашений в Бреттон-Вудсе.
  
   Разрушение производительного капитала и неудовлетворенный спрос на предметы потребления оказались намного значительней, чем. это было после первой мировой войны. Поэтому и фаза подъема по восстановлению экономики с использованием сделанных во время войны научно-технических открытий, вызывающих рост спроса на производственные инвестиции, была более длительной. Сохранялся интенсивный спрос и на доллары, которые должны были обеспечить приобретение американских товаров для восстановления.
  
   До восстановления экономики западноевропейских стран и Японии их развитие, как и развитие стран "третьего мира", предполагало внешнее финансирование. Так как холодная война практически ликвидировала их торговлю со странами с централизованной экономикой, то основную роль в финансировании этих стран играли США. За счет американских налогоплательщиков казначейство США приобретало товары на месте их нахождения и затем передавало их стране в соответствии с установленной конгрессом США квотой в долларах для оказания ей помощи. Страна, получающая помощь, переводила сумму, эквивалентную стоимости товара, в специальный фонд, который должен был служить для организации общественных работ и финансирования других государственных расходов, в частности военных, с учетом предъявляемых военно-политических требований США. Так как предоставление бесплатных товаров и военных излишков с оплатой в национальной валюте не могли решить проблему долларового голода, то США предоставляли европейским странам государственные и частные займы. Все это было выгодно США, иначе выросший за годы войны производственный аппарат оказался бы избыточным, что вызвало бы кризис перепроизводства.
  
   Большая помощь была предоставлена США по двусторонним соглашениям с отдельными европейскими странами, в форме помощи по плану Маршалла (1948-1952) и еще позднее в форме военной помощи. С 1945 по 1956 г. США предоставили более чем на 45 млрд. долл. даров и на 12 млрд. долл. займов, а частные инвестиции составили около 7 млрд. долл. [48].
  
   По плану Маршалла была предоставлена помощь из федерального бюджета США в виде безвозмездных субсидий и займов 16 капиталистическим государствам. На основании акта об экономическом сотрудничестве от 1948 г. была создана американская организация - Администрация экономического сотрудничества и Программа европейского восстановления. Распределение помощи осуществлялось Администрацией экономического сотрудничества, возглавляемой крупными американскими финансистами и политическими деятелями. Помощь составила около 17 млрд. долл., из которых около 60% получили Великобритания, Франция, Италия и Германия. Эти суммы отражались в специальных депозитах казначейств.
  
   По этим соглашениям страны-участницы обязаны были развивать свободное предпринимательство, обеспечивать благоприятные условия для экспорта товаров и частных инвестиций из США, поставлять дефицитные товары в США и предоставлять свободный доступ к их источникам сырья для США, сотрудничать в снижении таможенных тарифов, обеспечивать финансовую стабильность, сообщать информацию США по их экономике, создавать специальные фонды в национальной валюте, высвобождаемой в результате помощи, получаемой из США и контролируемой США.
  
   Для реализации целей плана Маршалла были созданы европейские организации стран-участниц - Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), цель которой состояла в содействии экономическому развитию стран-членов, и Европейский платежный союз (ЕПС), цель которого заключалась в либерализации взаимной торговли стран-участниц и в восстановлении обратимости валют. Для преодолении затяжной и тяжелой неуравновешенности платежного баланса рекомендовалась отмена контроля за валютным курсом путем сближения официального курса с реальным рыночным обменным курсом и содействие многосторонним системам урегулирования платежных расчетов. Сальдо расчетов между странами-членами ЕПС ежемесячно выводил Банк международных расчетов. Задолженность не могла превышать определенную квоту, погашаемую кредитом ЕПС. Превышение ее страна-заемщик должна была оплатить в золоте или долларах [73].
  
   Так как потребность в стимулировании безвозмездного экспорта капитала из США оставалась и после 1952 г., то появились новые учреждения, осуществлявшие распределение экспорта капиталов для военных целей или в форме продажи излишков. Благодаря помощи, предоставленной США, жесткой экономии и сотрудничеству друг с другом, Западная Европа смогла восстановить экономику в течение десятилетия после войны. В результате всех видов помощи государственный экспорт капитала из США за период 1945-1955 гг. достиг стоимости 45 млрд. долл., включая 4,5 млрд. долл. займов Экспортно-импортного банка [48].
  
   В процессе восстановления экономики западноевропейских стран большую помощь оказывали международные экономические организации. В рамках МВФ были приняты специальные соглашения о резервных и взаимных кредитах для разрешения возникавших проблем взаимных платежей. С 1952 г. МВФ предоставляет кредиты странам-членам для импорта определенной продукции и на определенный срок в форме "Stand by arrangements", которые становились вспомогательными валютными резервами этих стран. В процессе восстановления экономики Западной Европы активно участвовали МБРР, предоставивший 2 млрд. долл. европейским странам, и ГАТТ, который за период 1947-1954 гг. провел 4 раунда по взаимному сокращению таможенных пошлин.
  
   В восстановлении экономики европейских стран в течение десятилетия после войны большую роль сыграли их собственные усилия.
  
   В Великобритании с 1945 по 1951 г. проводилась политика жесткой экономии с низкими процентными ставками по кредитам и по доходности государственных ценных бумаг. Правительство искало пути к координации инвестиций, импорта, цен и т.д. с тем, чтобы поддержать спрос в рамках лимитов наличных ресурсов. Это осуществлялось на основании рекомендаций Экономического отдела кабинета министров и группы планирования казначейства. Экспансия денег в Великобритании, не проводившей обмен денег, привела к большому росту в ней цен и большому дефициту платежного баланса. Не желая проводить политику дефляции, ведущую к сокращению фидуциарного обращения и к падению цен, для восстановления равновесия платежного баланса Великобритания предпочла путь последователь ных девальваций по отношению к доллару. В 1949 г. курс фунта стерлингов упал с 4 долл. до 2,8 долл. [79].
  
   Война в Корее в 1950 г. и Суэцкая экспедиция 1956 г. ухудшили состояние платежного баланса Великобритании, что заставило английское правительство ввести валютные ограничения, сузившие возможности банков для кредитования нерезидентов фунтами стерлингов.
  
   Во Франции, отказавшейся от проведения жесткой денежно-кредитной политики, получило развитие дирижистское и социальное управление экономикой с использованием индикативного планирования или системы программирования. Экономическое программирование получило широкое применение в Нидерландах, Норвегии и Японии. В 50-х гг., в особенности 60-х, оно получает применение в Великобритании, Швеции, Бельгии, Италии, ФРГ и других западноевропейских странах. Развитию программирования экономики государств способствовала национализация многих отраслей народного хозяйства, огромное количество ресурсов, мобилизуемых государственным бюджетом, и приоритет долговременных стратегических задач для утверждения конкурентоспособности государств. Помимо прямых инвестиций по реализации программ, государственная власть использует фискальное и денежно-кредитное стимулирование выполнения программ. Разработка программ осуществляется специальными плановыми органами. Развитие получают национальное счетоводство и межотраслевой баланс, использующие балансовые методы. СССР [73].
  
   В программе развития экономики Франции в 1947 г. главной целью было развитие энергетической базы и черной металлургии; в 1954-1957 гг. - общее обновление производственного потенциала; в 1958-1961 гг. - развитие машиностроения и электроники. Желание быстро реализовать цели программирования имело следствием инфляцию и внешний дефицит. Золотой запас, укрытый за пределами Франции, в 1800 т упал до менее 50 т в 1947 г. [47]. Обесценение франка на 45% состоялось в 1947 г., в 1949 г. опять была произведе на его девальвация.
  
   В 50-х гг. давление на государственный бюджет оказывала "холодная война" и колониальные войны. Развитие войны в Алжире нарушило и ухудшило платежный баланс Франции, что вызвало усиление в 1957 г. протекционистских мер, установление дифференцированных валютных курсов франка, рост внешней задолженности. До 1958 г. в экономической политике Франции использовались: валютный контроль с обязательной сдачей валюты государству и с ограничением движения золота и капиталов, контингентирование, лицензирование и другие средства ограничения импорта, а также субсидирование экспорта. В 1958 г. под руководством генерала до Голля был принят план финансового оздоровления [25].Согласно этому плану финансирование бюджетного дефицита осуществлялось за счет выпуска долгосрочных облигаций. Был либерализован обмен, восстановлена конвертируемость франка для нерезидентов и произведена в конце года девальвация франка. Все эти меры позволили восстановить платежный баланс. Франк 1958 г. составил 1/13 часть франка 1938 г. [47]
  
   В ФРГ проведенная в 1948 г. денежная реформа лишила широкие слои населения ФРГ почти всех их сбережений, но не тронула капиталы капиталистических компаний. Отмена замораживания цен при сохранении замораживания заработной платы и последующий рост цен обеспечили быструю концентрацию капиталов у монополистов. Господствующей доктриной в экономических преобразованиях ФРГ становится неолиберализм Оукена, согласно которому все экономические системы в истории человечества делятся на рыночное и центрально управляемое (система фараонов, социализм, фашистская экономика и др.) и базирующаяся на нем концепция "социально-рыночного хозяйства" Эрхарда.
  
   Важную роль в восстановлении экономики ФРГ играли крупные инвестиции государственных предприятий, доля которых в после военной экономике увеличилась на 1/3 [20]. С помощью государства осуществлялось перераспределение прибыли всех фирм в пользу приоритетных отраслей тяжелой промышленности и энергетики. Для этого, в соответствии с принятым в 1952 г. законом об инвестиционной помощи, все промышленные предприятия, за исключением предприятий приоритетных отраслей и государственных предприятий, должны были делать отчисления в специальный фонд, средства которого ушли в распоряжение крупных предприятий в ущерб интересам средних и мелких предпринимателей. Кроме того, были разрешены высокие нормы амортизационных отчислений для освобождения части прибыли от налогов. Так как накопление капитала требовало увеличения занятости, то для обеспечения притока рабочей силы в промышленные центры была осуществлена обширная программа жилищного строительства. Доля валовых инвестиций в совокупном продукте превысила 20% в 1954 г.
  
   Высокие темпы инвестиций, концентрации капитала в руках монополистов позволили быстро осуществить обновление производственного аппарата и структурные преобразования в пользу таких отраслей обрабатывающей промышленности, как производство станков, автомашин, электротехнической промышленности, химии. Все это определило конкурентные преимущества ФРГ по сравнению с Великобританией и Францией.
  
   Понимая, что научно-техническая революция является условием сохранения конкурентных преимуществ и получения высоких прибылей, она стала лейтмотивом государственно-монополистического развития ФРГ. Однако развернувшаяся научно-техническая революция привела к глубоким структурным изменениям в производстве, что требовало крупных затрат на развитие новых отраслей и решение социальных проблем. Оказывая большую поддержку структурным преобразованиям экономики, государство с 1956 г. стало увеличивать расходы на военные цели. Все это сказалось на темпах роста. Прирост промышленной продукции, составлявший в среднем 20% в 1949-1955 гг., снизился до 7% в 1956-1961 гг.
  
   Страны Западной Европы, объединенные в ОЕЭС, двигались по пути экономической интеграции. Они приняли необходимые меры для развития торговых связей и их либерализации, восстановления платежных балансов и конвертируемости валют. За этот период либерализация торговли и валютного режима значительно продвинулась вперед, но контингентирование, лицензирование, таможенные пошлины и другие преграды сохранились, особенно, в торговле многими сельскохозяйственными продуктами и промышленными изделиями, производимыми монополиями.
  
   Еще в 1951 г. шесть стран Западной Европы, выбравшие путь экономической интеграции, - Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Люксембург и Нидерланды - создали Европейское объединение угля и ста
  
   ли, что стало основой создания в 1957 г. более тесного экономического союза Европейского экономического сообщества (ЕС). Цель сообщества состояла в более тесной координации текущей и долгосрочной экономической политики западных государств по пути к созданию регионального сверхгосударства типа конфедерации и федерации, способного конкурировать со странами социализма в Восточной Европе и с монополистическим капиталом США, захватившем доминирующие позиции на мировом рынке.
  
   Предусматривалось постепенное уменьшение пошлин на промышленную продукцию во взаимной торговле шести стран. В ЕС были созданы Европейский парламент, Совет ЕС из министров ведущих отраслей государств, Комиссия ЕС для текущей реализации решений, Суд для разрешения споров в связи с нарушениями Римского договора, Европейский инвестиционный банк (ЕИБ), задачей которого являлось содействие развитию отсталых стран-членов ЕС и реализации совместных проектов стран-членов ЕС. Образование и развитие ЕС имело большое значение, так как усилило позиции европейских стран, имевших вместе 16% голосов в МВФ.
  
   Помимо ЕИБ, к межгосударственным фондам ЕС относятся бюджет ЕС, бюджеты Европейского объединения угля и стали и Европейского объединения по атомной энергии. На бюджет ЕС, формируемого за счет взносов стран-членов пропорционально их удельным весам в валовом национальном продукте Сообщества, приходится более 80% всех централизованных ресурсов ЕС [61].
  
   В 1958 г. в связи с введением обратимости западноевропейских валют ОЕЭС была заменена Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), а вместо ЕПС вступило в силу Европейское валютное соглашение (ЕВС), сохранявшее механизм многостороннего зачета взаимных претензий центральных банков и выведение сальдо для каждой страны в Банке международных расчетов, но теперь вся задолженность должна была погашаться долларами без автоматического погашения ее части. Для кредита нужна была санкция ОЭСР. За счет основного капитала ЕПС и взносов государств был создан Европейский валютный фонд (ЕВФ), предоставлявший небольшие краткосрочные кредиты при условии проведения странами-заемщиками ограничительной денежно-кредитной и финансовой политики.
  
   Развитие централизованных расчетов сдерживалось тем, что страны - должники предпочитали осуществлять международные расчеты на двусторонней основе путем покупки валюты на рынке, нежели, как было принято в рамках ЕВС, по высшему курсу страны-кредитора. Между центральными банками стали заключаться соглашения о взаимных (swap) кредитах, по которым любая из сторон могла конвертировать свою валюту в валюту второй страны, а по истечении срока кредита операция повторялась в обратную сторону, но по тому же обменному курсу
  
   Хроническая несбалансированность расчетов между странами ЕПС способствовала образованию постоянных кредиторов - ФРГ, Бельгии, Голландии, Швейцарии и должников - Франции и Великобритании, что привело к перераспределению золотодолларовых резервов в пользу ФРГ и других стран с активным сальдо платежного баланса. Такой ход событий определял необходимость проведения официальных девальваций валют во Франции и Великобритании по отношению к доллару. После введения в 1958 г. обратимости в долларах франка и фунта стерлингов в европейских странах была достигнута почти полная свобода движения денег и значительно были смягчены ограничения, налагаемые на движение капиталов. В марте 1961 г. немецкая марка была ревальвирована по отношению к доллару на 5%.
  
   До 1958 г. доллар, являясь международным ликвидным средством, еще не стал резервной валютой и занимал незначительную долю в структуре золотовалютных резервов. Имевший место дефицит платежного баланса США из-за войны в Корее и Суэцкого кризиса, кроме 1957 г., не подорвал доверия к доллару. Центральные банки аккумулировали приток долларов, не обращая их в золото, и казначейству США не приходилось покрывать золотом больше 10% дефицита платежного баланса. Но после 1958 г. характер дефицита платежного баланса США изменился [57].
  
   Восстановление европейской промышленности сокращало ввоз товаров из США, что компенсировалось уменьшением помощи из США. Кроме того, завышенные цены на сталь на внутреннем рынке США обусловили переключение отраслей на импорт иностранной стали, а экспорт продукции американских металлообрабатывающих пред приятий оставался на месте. Для США стали характерны низкие темпы экономического роста, рост безработицы и высокий уровень дефицита платежного баланса, выросшего с 1 млрд. долл. в середине 50-х гг. до 3 млрд. долл. в 1958 г [48].
  
   Все это подрывало доверие к доллару. Так как в условиях Бреттон-Вудской системы восстановление равновесия платежного баланса США было невозможно осуществить через девальвацию доллара, как это могли позволить другие страны, то дефицит платежного баланса США означал экспорт принимаемых повсюду обесцененных долларов, ставших основой международной денежной ликвидности.
  
   Благодаря обратимости западноевропейских валют и либерализации экономической политики в Европе и Японии, наряду с продолжением помощи из США, получает развитие массовый вывоз частных капиталов, стимулируемый более высокими процентными ставками нуждавшимися в кредитах европейскими странами. Этот процесс поощрялся экономической политикой США, поскольку ставки по кредитам были значительно выше вознаграждений по депозитам американских банков [47]. Доллары превратились в евродоллары посредством их депонирования в иностранном банке, который использует их для кредитных операций. Участниками операций с евродолларами становятся владелец долларов (первоначальный кредитор), депонирующий доллары американский банк, иностранный банк, куда переведен депозит, и получатель ссуд в евродолларах (конечный дебитор). Появился специфический международный рынок капиталов, имеющий тенденцию к увеличению,- рынок евродолларов - долларов, находящихся за пределами США, влияющий на национальные денежные рынки и усиливающий там инфляцию. Позднее термин евродолларов применяется и к долларам, осевшим на счетах вне Европы - в Японии, Канаде, Сингапуре и других странах.
  
   Первое предложение о размещении долларов вне США сделал СССР в конце 50-х гг. Располагая денежными средствами в долларах для финансирования внешней торговли, СССР, не желавший размещать их на американском валютном рынке из-за возможности их блокирования в случае международного кризиса, вложил их в Евробанк - филиал Госбанка. Евробанк размещал долларовые суммы в форме депозитов и краткосрочных кредитов на французских и британских валютных рынках. Организационно рынок евродолларов представляет собой группу банков, расположенных в основных финансовых центрах Западной Европы (Лондон, Париж, Люксембург и др.) и в тех странах, где законодательством не ограничиваются права банков по проведению операций в иностранной валюте с нерезидентами.
  
   Параллельно с рынком евродолларов развивается рынок евродевизов - еврофранка, еврофунтов, еврогульденов, евроиен, особенно евромарки - немецкой марки на счётах банков Швейцарии, или Люксембурга. Возникает еврорынок, представляющий собой международный рынок ссудных капиталов, на котором операции осуществляются в евровалютах.
  
   В функционировании этих рынков, спекуляция на которых свободна от налогообложения и контроля национальных правительств, и на которые лишь косвенно влияют центральные банки и Банк междуна родных расчетов, заинтересованы транснациональные корпорации. У банков появилась возможность более свободно использовать иностранную валюту. Вследствие экономического роста и достижения полной обратимости валют развивались международные операции европейских предприятий, предпочитавших хранить средства в иностранной валюте вне досягаемости национальных валютных регламентации. В развитии рынка евродолларов стали участвовать и Центральные европейские банки, размещавшие на еврорынках доллары.
  
   Тем временем появились новые внутриевропейские экономические организации, разрушившие ранее единую организацию европейского рынка. Англия отказалась от вступления в ЕС, поскольку английское правительство стремилось укрепить свои позиции в Содружестве Наций и выражало готовность к сотрудничеству лишь во внешней торговле. Однако усиление конкурентоспособности государств, входивших в группу "шести", послужило причиной формирования Англией другой, более узкой группировки - Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), куда входило семь стран: Англия, Швеция, Швейцария, Норвегия, Дания, Австрия, Португалия. На основе Стокгольмской конвенции от 2 января 1960 г. в противовес ЕС была создана ЕАСТ. Задача ЕАСТ была более скромной, нежели у ЕС: отмена таможенных пошлин во взаимной торговле. Каждый участник блока сохранял самостоятельность в проведении торговой политики по отношению к третьим странам, в валютной, финансовой, аграрной, социальной политике, что предопределило ее "проигрыш" в борьбе с "шестеркой".
  
   После укрепления капиталистического хозяйства в Западной Европе с середины 50-х гг. в центре внимания США и МБРР, где США - главный пайщик, оказываются страны Азии, Африки и Латинской Америки с целью сохранения молодых государств в рамках капиталистической системы хозяйствования. Начинает развиваться кредитная экспансия США в молодые развивающиеся государства.
  
   Проблема экспорта капиталов США, а более точно - развитыми капиталистическими странами, учитывая ее экономические и валютно-финансовые последствия, - одна из наиболее важных проблем. Главный стимул для экспорта капитала - не сложившиеся различия в нормах прибыли на капитал, а стратегические цели завоевания рынка и, если возможно, поглощение или удаление с него конкурента. Установление монополистического диктата позволяет получать монопольную прибыль за счет перераспределения доходов немонополистического сектора.
  
   Долгосрочные инвестиции подразделяются на прямые капиталовложения и портфельные инвестиции. В первом случае инвестор при нимает участие в управлении производственной деятельностью, как правило, предприятий базовых отраслей, приносящих высокую прибыль и быстро компенсирующих инвестированный капитал, порождая обратный поток капитала. Во втором случае экспорт осуществляется с помощью рынка капиталов через эмиссию акций или облигаций, рассчитывая на получение прибылей. Это различие положено в основу законодательства об иностранном капитале во многих странах. Имеют место и краткосрочные вложения. Они осуществляются в форме движений капитала, сохраняющего высокую степень ликвидности, и, как правило, определяются спекулятивными мотивами.
  
   Возрастающая серьезность проблемы американских капиталовложений за границей состоит в соотношении масштабов американских капиталовложений и национальной экономики страны, в которой размещены эти капиталы, а также в том, что американские капиталовложения осуществляются через дефицит платежного баланса, поскольку доллар лежит в основе международной валютно-финансовой системы. Только США могут долго позволить экспорт капитала с дефицитом платежного баланса без девальвации валюты, приобретая тем самым реальные материальные блага в обмен на экспорт во все большей массе обесценивающихся долларов.
  
   В 50-х гг. примерно 60% инвестиций США концентрировались в сфере эксплуатации природных ресурсов, из них 30% - в нефтяном бизнесе. Далее от нефтяных монополий следовали монополии кинематографической, химической и автомобильной отраслей. В период 1950-1956 гг. прибыли и дивиденды от заграничных капиталовложений, реинвестированные в США, составляли 1,8 млрд. долл. в среднем за год [48]. По инициативе США в 1956 г. была создана Международная финансовая корпорация (МФК) с целью стимулирования частных инвестиций в высокорентабельные промышленные предприятия молодых государств и расширения там частного сектора. Срок кредитов МФК обычно не превышает 15 лет, в среднем составляет 7-8 лет, и их сто имость выше среднегодовых ставок рынка ссудных капиталов. Имея об щее руководство с МБРР, для инвестирования средств МФК не требуется, как в случае с МБРР, правительственных гарантий, что ограждает частные компании от государственного контроля за их деятельностью и служит интересам привлечения иностранного капитала в экономику развивающихся стран. Для содействия развитию экономики стран Латинской Америки в 1959 г. был создан Межамериканский банк развития (МаБР), крупнейшим пайщиком которого являются США.
  
   Первая конвенция об автоматическом включении колоний и заморских территорий Франции и Бельгии в систему ЕС была подпи сана одновременно с Римским договором. Созданная Ассоциация африкано-малагасийских государств с ЕС (Евроафрика) позволяла Франции и Бельгии использовать инструмент ЕС для усиления их экономических позиций в африканских колониях. По их инициативе был создан Европейский фонд развития (ЕФР) для безвозмездного финансирования нерентабельных проектов в бывших колониях.
  
   В 1955 г. внешняя задолженность развивающихся стран оценивалась в 7-8 млрд. долл. США, а их экспорт составлял 24 млрд. долл. [61]. Когда Аргентина предприняла меры по консолидации займов с целью решения проблем, возникающих по неплатежеспособности стран-должников, в 1956г. был создан Парижский клуб стран-кредиторов. На заседаниях Парижского клуба присутствуют представители МВФ и МБРР.
  
   Резюме
   * После второй мировой войны США стали бесспорным политическим, экономическим и финансовым лидером в капиталистическом мире. Их соперничество с другой супердержавой - лидером социалистического мира СССР становится ведущим противоречием послевоенной эпохи. С целью завоевания мирового господства экономической стратегией США становится рост экспорта капитала для утверждения капиталистической системы в мировой экономике, завоевания рынков и увеличения прироста прибылей, поступаемых в США.
   * В интересах США организуется Бреттон-Вудская международная финансовая система. Следуя английскому опыту XIX века, исходными принципами, утверждающим господство ведущей державы, становятся либерализация движения товаров и капиталов, фиксированность паритетов национальных валют по отношению к золоту либо к доллару. Учитывая, что общий запас золота ограничен его добычей и автоматизм золотого стандарта действовать не мог, а США обладали 70% мировых золотых, и цена золота фиксировалась в долларах казначейством США, то это сделало доллар мировыми деньгами. Так как центральным банкам было выгодней создавать резервы в долларах, получая за их хранение проценты, то режим золотодолларового стандарта постепенно отклонялся к долларовому стандарту. Этот режим из-за существования зоны фунта стерлингов и зоны франка иногда именуют золотовалютным.
   * Для контроля за функционированием валютной системы и экономической политикой стран членов был создан международный депозитарий золота и девиз - МВФ, предоставляющий краткосрочные займы нуждающимся странам. Вес каждой страны в принятии решений МВФ зависит от величины участия в его капитале, что определило решающую в нем роль США. Для финансирования инвестиций по восстановлению экономики европейских стран и в бывших колониях с гарантиями центральных банков стран-должников для частных инвестиций был создан МБРР, распространявший влияние американского капитала там, куда направлялись его инвестиции. С целью обеспечения свободного обмена товарами была создана ГАТТ.
   * Финансовая стабилизация во многих странах континентальной Европы и Японии сопровождалась дефляцией и обменом денег. Для восстановления их экономики была предоставлена большая помощь из США. По плану Маршалла была предоставлена помощь из федерального бюджета США 16 европейским государствам, объединенным в организацию ОЕЭС и создавшим Европейский платежный союз (ЕПС) с целью либерализации взаимной торговли стран-участниц и восстановления обратимости их валют. Сальдо расчетов между странами-членами ЕПС ежемесячно выводил Банк международных расчетов. По соглашениям помощи европейские страны обязаны были развивать свободное предпринимательство, обеспечивать благоприятные условия для экспорта товаров и частных инвестиций из США, поставлять дефицитные товары и сырье в США и сообщать информацию об их экономике США.
   * Западноевропейские страны смогли восстановить экономику в течение десятилетия после войны не только благодаря помощи из США и международных экономических организаций, но и проведению в них экономической политики активных государственных финансов и жесткой экономии, сотрудничеству друг с другом. На базе кейнсианской теории, легализирующей бюджетный дефицит, возобновилась экспансия денег посредством расширения расходов государственного бюджета и уменьшения государственных налогов для создания дополнительного текущего спроса. Принципы теории, полагавшие контролируемость инфляции, не соответствовали новым правилам международных финансов, базирующихся на росте влияния обесценивающихся долларов.
   * Практическое применение кейнсианства имело свои особенности в зависимости от состояния баланса интересов социальных слоев в конкретном государстве. В Великобритании проводилась политика жесткой экономии с низкими процентными ставками по кредитам и по доходности государственных ценных бумаг и последовательных девальваций по отношению к доллару. Во Франции получило развитие дирижистское управление экономикой с использованием индикативного планирования или системы программирования для развития ключевых отраслей. Однако следствиями реализации программ и военных расходов стали инфляция и внешний дефицит, что привело к девальвации франка. В ФРГ высокие темпы государственных инвестиций, концентрация капитала в руках монополистов позволили быстро осуществить научно-техническую революцию, что определило конкурентные преимущества ФРГ по сравнению с Великобританией и Францией.
   * Страны Западной Европы, объединенные в ОЕЭС, двигались по пути экономической интеграции посредством либерализации развития торговли и валютного режима. С целью создания регионального сверхгосударства, способного конкурировать со странами Восточной Европы и США, было создано ЕС. Единая организация европейского рынка была разрушена Англией, создавшей более узкую группировку ЕАСТ с более "скромными" задачами". Хроническая несбалансированность расчетов между странами привела к необходимости проведения официальных девальваций валют во Франции, Великобритании и ревальвации валюты ФРГ по отношению к доллару. К 1958 г. в европейских странах была достигнута почти полная свобода движения денег и значительно смягчены ограничения, налагаемые на движение капиталов.
   * До 1958 г. дефицит платежного баланса США был связан с военными расходами и ростом импорта из европейских стран. Благодаря обратимости западноевропейских валют и либерализации экономической политики в Европе и Японии, наряду с продолжением помощи из США, получает развитие массовый вывоз частных капиталов, стимулируемый более высокими процентными ставками по кредитам европейскими странами и более низким вознаграждением по депозитам американских банков. Так как в условиях Бреттон-Вудской системы девальвация доллара была невозможна, то дефицит платежного баланса США стал означать долговременный экспорт во все большей массе обесценивающихся долларов в обмен на реальные материальные блага. Появился специфический рынок евродолларов - долларов, находящихся за пределами США, усиливающий инфляцию на национальных денежных рынках. Параллельно развивается рынок евродевизов. Вместе они образуют международный рынок ссудных капиталов, на котором спекуляция свободна от налогообложения и контроля национальных правительств, в чем заинтересованы транснациональные корпорации.
   * С середины 50-х гг. после укрепления капитализма в Западной Европе кредитная экспансия США направляется в молодые развивающиеся государства Азии, Африки и Латинской Америки для их удержания в рамках системы. По инициативе США для стимулирования частных инвестиций в высокорентабельные промышленные предприятия молодых государств и расширения там частного сектора создаются специальные международные экономические и финансовые организации. По инициативе Франции и Бельгии для усиления их экономических позиций в африканских колониях был создан Европейский фонд развития (ЕФР). С этой же целью в рамках зоны французского франка КФА (африканского франка) и КФП (тихоокеанского франка) созданы специальные финансовые институты, согласующие валютную политику зависимых государств с казначейством Франции. В связи с быстрым ростом задолженности развивающихся стран для решения этой проблемы был создан "Парижский клуб" стран-кредиторов.
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.2. Восстановление экономики и проблемы социализма в СССР
  
   Высочайшие мобилизационные качества продемонстрировала централизованная экономика СССР, основанная на общественной собственности на средства производства. Выплавляя примерно в 3 раза меньше стали и добывая почти в 5 раз меньше угля, чем в Германии вместе с ввозом в нее из оккупированных стран импорта, Советский Союз, опираясь на собственные ресурсы, в годы войны создал почти в 2 раза больше вооружений и боевой техники. За годы войны экономическое развитие получили Урал, Сибирь, Центральная Азия, Приамурье [76].
  
   Экономическое, политическое и военное руководство страной объединил Государственный комитет обороны. В Госплане были созданы отделы вооружения, боеприпасов, судостроения, авиастроения и танкостроения. Эти отделы разрабатывали планы для предприятий, выпускающих военную продукцию, независимо от их ведомственной подчиненности, и контролировали материально-техническое обеспечение военных производств. Для оперативной связи Госплан СССР имел своих представителей в 25 экономических районах. Основной формой планирования во время войны стали квартальные, месячные и декадные планы. В соответствии с принятым им военно-хозяйственным планом на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. осуществлялась мобилизация сырья, топлива, производственных мощностей, инженерно-технических кадров для выполнения военных заказов. На востоке страны развертывалась основная военно-промышленная база.
  
   Объем валовой продукции промышленности с июня по декабрь 1941 г. уменьшился почти в 2 раза, но уже в декабре 1941 г. падение промышленного производства приостановлено, а в 1943 г. продукция оборонных отраслей увеличилась по сравнению с 1940 г. более чем в 2 раза, производительность труда в оборонных отраслях выросла в 2,2 раза. Уже в 1944 г. на восстановление народного хозяйства направлялись значительные капитальные вложения, которые в 1944 г. почти в 1,5 раза превысили среднегодовой объем капитальных вложений во все отрасли народного хозяйства в мирные годы первой пятилетки. За годы войны выпуск продукции на Урале вырос в 3,6 раза, в Сибири - в 2,8 раза, в Поволжье - в 2,4 раза [76].
  
   В соответствии с требованиями военной экономики была усилена централизация финансовых ресурсов, которые в эти годы в подавляющей части были сконцентрированы непосредственно в государственном бюджете. Ассигнования на оборону за годы войны составили 51% расходов. Наряду с текущими доходами для финансирования расходов на оборону были использованы накопленные в мирные годы бюджетные резервы и свободные ресурсы государственных предприятий и хозяйственных организаций, введение военного налога, государственные внутренние займы и взносы трудящихся в Фонд обороны и Фонд Красной Армии. Выпущенные займы размещались по подписке среди населения кооперативных организаций в предельно короткие сроки - в течение нескольких дней. Советский Союз осуществил перевооружение и материальное обеспечение многомиллионной армии, опираясь на собственные ресурсы. За годы войны были использованы лишь небольшие кредиты от Великобритании, США и Канады для оплаты военных поставок. Поставки по лендлизу из США в СССР составили около 4% производства промыш ленной продукции в стране [61].
  
   По законам военного времени было введено нормированное снабжение, в 1944 г. - коммерческая торговля, цены в которой неоднократно снижались, что вело к снижению и рыночных цен.
  
   К моменту окончания войны денежная масса в обращении выросла примерно в 4 раза, тогда как розничный товарооборот государственной и кооперативной торговли в неизменных ценах был намного ниже, чем в 1940 г. Излишек денег в народном хозяйстве вел к повышению рыночных цен, понижению покупательной способности рубля. После войны в 1946 г. для сближения низких цен нормированной торговли и более высоких коммерческих цен пайковые цены были повышены с компенсацией при этом потерь низко - и среднеоплачиваемым работникам в виде надбавки к заработной плате, пенсиям и стипендиям. Эта мера, как и накопление в руках государства достаточных товарных масс на базе общего подъема народного хозяйства, позволили успешно провести денежную реформу в 1947 г. [61,т.1].
  
   Целью денежной реформы было восстановление полноценного рубля и перехода от карточной системы к торговле по единым государственным ценам за счет лишения спекулятивных элементов большой массы накопившейся у них денежной наличности и аннулирования фальшивых денег, выпускавшихся оккупационным режимом. Механизм проведения реформы касался денежных доходов населения, сбережений, конверсии государственных займов и установления единых розничных цен.
  
   Срок выплаты заработной платы и жалованья служащим был приурочен к моменту реформы. Они выдавались новыми деньгами с изменившимся названием банковских билетов. Вместо червонцев они стали выпускаться в рублях. Обмен старых денег на новые производился по соотношению 10 : 1. Так как трудовые доходы всех слоев населения остались без изменения и продолжали выплачиваться в новых деньгах, то это означало повышение реальных доходов трудящихся. Реформа ударила по спекулянтам, накопивших значительные суммы на военных трудностях.
  
   Одновременно с обменом наличных денег производилась льготная переоценка вкладов в сберкассах: вклады до 3 тыс. руб. переоценке не подлежали; от 3 тыс. руб. до 10 тыс. руб. - по соотноше нию 3 : 2; свыше 10 тыс. руб. - по соотношению 2:1. Переоценка вкладов на более льготных условиях способствовала значительному приливу их в сберкассы. Была проведена конверсия государственных займов, так как основная сумма вкладов и взносов по подписке на займы поступала в годы, когда покупательная способность рубля была значительно ниже. Денежные средства государственных предприятий и организаций, хранившиеся на счетах в банках, сохранились без изменения. Средства кооперативных организаций и колхозов в банках переоценивались по соотношению 5:4.
  
   Денежная реформа сопровождалась отменой карточной системы и установлением единых розничных цен, уровень которых был выше нормированных, но значительно ниже коммерческих. В целом уровень розничных цен оказался ниже цен за предыдущий квартал на 17%, но втрое превышал довоенный уровень [61]. Массовые снижения розничных цен проводились ежегодно в 1947-1954 гг.
  
   После проведения денежной реформы 1947 г. политика плановых денег продолжилась. В противовес США, экономической стратегией которых являлся экспорт капитала для завоевания мирового господства в передовых отраслях, экономической стратегией СССР становится первоочередное развитие отраслей, определяющих эффективность производства за счет централизованного распоряжения производственными инвестициями.
  
   К пятилеткам, как основной форме планирования, вернулись уже в первые послевоенные годы. Задача четвертого пятилетнего плана (1946-1950 гг.) состояла в восстановлении довоенного уровня экономики, а затем и превышение его. Госплан возобновил работу над составлением Генерального плана развития народного хозяйства страны на 20 лет. Одновременно разрабатывались годовые планы с разбивкой на кварталы. Первоочередное развитие получали отрасли, определяющие совершенствование структуры экономики, технический прогресс и эффективность производства - электроэнергетика, химия, машиностроение. В 1950 г. реальные доходы населения увеличились на 34% против довоенного уровня.
  
   После войны соглашение по предоставлению СССР американского кредита для оплаты незаконченных заказов по ленд-лизу было прервано в одностороннем порядке конгрессом США. СССР сам становится страной-кредитором, предоставляющей долгосрочные кредиты странам, взявшим за образец советскую плановую экономическую систему: Китайской Народной Республике и ряду восточноевропейских стран. Главной целью этих государств становится индустриализация, а инструментом ее реализации - стратегическое планирование, опирающееся, как и в СССР, на плановую подготовку квалифицированной рабочей силы. Значительные кредиты на льготных условиях получил Афганистан для оплаты советских поставок машин и оборудования. На условиях долгосрочного кредита СССР поставлял промышленные товары в Югославию.
  
   В условиях "холодной войны" и экономической блокады со стороны США и стран Запада в 1949 г. было принято решение Экономического совещания представителей стран народной демократии, ставших на путь сотрудничества с СССР (Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии), о создании Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). В 1950 г. в СЭВ вступила Германская демократическая республика, в 1962 г. - Монгольская народная республика, 1972 г. - Куба, в 1978 г. - социалистическая республика Вьетнам. Югославия не являлась членом, но участвовала в работе СЭВ. Для расчетов между социалистическими странами, в том числе и с капиталистическими странами применялась клиринговая система безналичных расчетов за товары и услуги, основанная на зачете взаимных требований. В связи с послевоенным укреплением рубля, а также нарастающей инфляцией в западных странах определение курса рубля на базе доллара было прекращено и с 1 марта 1950 г. установлено золотое содержание рубля в 0,222168 г чистого золота.
  
   После восстановления экономики СССР, как и США, является общепризнанной в мире супердержавой, определяющей тенденции экономического и политического развития в мире. В условиях "холодной войны" начинается конкуренция двух супердержав, двух экономических стратегий: США с экономической стратегией экспорта капитала во все страны для завоевания мирового господства и Советского Союза с экономической стратегией централизованного распределения инвестиций для развития отраслей, определяющих технический прогресс. Безусловно, в этой "схватке" супердержав были неравные стартовые условия. Кроме того, в 1949 г. в США появилась новая наука - кибернетика, изучавшая процессы переработки информации и придававшая значение обратной связи для систем автоматического регулирования различной природы, в том числе и общества, для создания автоматизированных систем управления. Вместо того, чтобы увидеть значимость этой науки в развитии теории и практики социализма, новой науке, как и генетике, присвоили название лженауки, затормозив ее развитие в СССР.
  
   Понимая новые условия конкуренции, по инициативе ЦК КПСС в 1951 г. состоялись дискуссия об экономических законах социализма. В связи с итогами дискуссии вышла работа Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР", где Сталин отрицал действие закона стоимости в сфере производства средств производства, но признавал его действие в сфере производства предметов потребления. Проблемы характера денег при социализме продолжали обсуждаться в 1951-1954 гг. В ходе этих конференций были сделаны выводы о необходимости товарного производства в социалистическом хозяйстве и о реальной стоимостной природе денег. Таким образом, новая теория социализма вступила в противоречие с его практикой. Ее положения были утверждены после дискуссии, проходившей в Институте экономики АН СССР в 1956-1957 гг., под руководством К. Островитянова. Концепция, отрицающая существование товарного производства и действие закона стоимости при социализме, была отвергнута [9].
  
   Длительной была дискуссия и по поводу эффективности капитальных вложений. По мнению В. Новожилова и А. Лурье, норматив эффективности капитальных вложений - единый для всех отраслей экономики. Победила точка зрения Т.Хачатурова о необходимости использования дифференцированного норматива эффективности по отраслям экономики. Таким образом, рубль капитальных вложений стал иметь разную оценку в зависимости от его конкретного назначения. Споры шли и вокруг принципов ценообразования. Однако если практика диктовала необходимость согласования системы цен с показателями плана, то в вопросах ценообразования главное внимание уделяли принципам расчета прибыли. Здесь можно выделить три точки зрения: прибыль рассчитывается пропорционально заработной плате; пропорционально себестоимости; пропорционально к общей сумме производственных фондов.
  
   В результате у теоретиков нового подхода к социализму появилась "блестящая" возможность много говорить о совместимости закона планомерного развития, предполагающего сознательное установление обществом пропорций развития экономики, и закона стоимости
  
   со стихийным распределением ресурсов в обществе. Потеря времени СССР на разработку научной теории социализма и серьезное изучение опыта государственного регулирования западной экономики, более гибко настроенного на цели потребительского рынка, определили проигрыш СССР в "мирной" конкуренции двух супердержав.
  
   Вместо того чтобы уничтожать стратегическое преимущество СССР, состоявшее в централизованном распределении инвестиций и использованное при восстановлении экономики западноевропейских государств и Японии, нужно было осознать, что в условиях "холодной войны" поддержка военного паритета с США недостаточна. Центр тяжести конкуренции двух супердержав США переместили в сферу потребительского рынка, обратное воздействие которого на структуру и объемы производства нужно было учесть в централизованном управлении экономикой. Нужна была и демократизация управления, направленная на выявление учета мнений граждан по поводу приоритетных целей государства и активизацию участия граждан в распределении доходов государства, регионов, отраслей, предприятий и т.д. Серьезного внимания заслуживала проблема стимулирования высокопроизводительного труда.
  
   В течение 50-х гг. резко возросла роль фактора организации и управления. В США за этот период численность управляющих в общем составе работоспособного населения возросла с 40 до 51%, в СССР только в промышленности, где общий рост численности промышленно-производственного персонала составил 34%, численность занятых в сфере управления предприятиями возросла на 63% [73]. Начиная с 1961 г. этот бурный процесс удалось сдержать в США с помощью автоматизированных систем управления (АСУ), а в СССР только приступили к разработкам в области автоматизации управления, обреченным на проигрыш из-за господства догматической теории социализма.
  
   Проблемы социализма, состоявшие в демократизации централизованного управления и его переориентации с целей развития отраслей-локомотивов на цели потребительского рынка, в повышении гибкости управления за счет эффективного использования электронных вычислительных машин (ЭВМ) и в создании новых стимулов к высокопроизводительному труду в "мирное" время, так и остались нерешенными в течение последующих 40 лет. Внедрение рекомендаций порочной теории социализма уничтожило в конечном счете стратегическое преимущество СССР - централизованное управление экономикой.
  
   В стимулировании роста производительности труда большую роль играл сформированный в 30-е гг. фонд директора. Этот фонд не формировался во время войны. Начиная с 1947 г. условия образования и использования фонда директора изменились. Если в 30-х гг. фонд формировался в зависимости от плановой и сверхплановой прибыли или экономии, то теперь отчисления в фонд производились при выполнении или перевыполнении предприятием плана по выпуску товарной продукции в установленном ассортименте, заданий по сни жению себестоимости, плана по прибыли от реализации продукции. В связи с пересмотром оптовых цен в 1949 г., когда цены на средства производства были повышены на 58% по сравнению с 1948 г. [61], отчисления от плановой и сверхплановой прибыли были снижены. Таким образом, к недостаткам формирования этого фонда, подрывавше го принятие напряженных планов ради сверхплановых показателей, добавилось стимулирование реализации продукции, противоречащее обязательности выполнения договоров между производителями.
  
   В 50-х гг. экономика страны продолжала развиваться на основе централизованного управления, стержнем которого служили перспективные планы, нацеленные на развитие передовых отраслей промышленности. Успешное выполнение пятого пятилетнего плана (1951-1955) позволило осуществлять систематическое снижение розничных цен. В 1954 г. уровень розничных цен достиг уровня довоенных. В 1956 г. уровень розничных цен снизился по сравнению с дореформенными ценами в 2,3 раза, снижались цены и на колхозных рынках. Введение в 1954 г. дифференцированных по 17 сельскохозяйственным зонам страны сдаточных цен на сельскохозяйственную продукцию, несмотря на ликвидацию системы дотаций по всем ее видам, позволило снизить цены и на колхозных рынках.
  
   Одновременно со снижением розничных цен происходило увеличение денежных сбережений населения. Чтобы не создавать инфляционного навеса со стороны спроса, в этот период было размещено по подписке шесть государственных займов развития народного хозяйства сроком на 20 лет, доход по которым выплачивался в форме выигрышей. В результате их выпуска к 1 апреля 1957 г. государственный долг составил 25,8 млрд. руб. Поэтому было принято решение отсрочить погашение их облигаций до 1977 г. с выплатой в течение 20 лет равными частями ежегодно. Так как в государственном бюджете на 1957 г. предусматривались доходы от займов, то был выпущен государственный займ 1957 г. сроком на 5 лет. По этому займу поводились тиражи выигрышей и погашения, а облигации, не вышедшие в тиражи, выкупались в 1962 г.
  
   В период выполнения пятилетнего плана трижды снижались цены на продукцию тяжелой промышленности и тарифы на грузовые перевозки. Пересмотр цен осуществлялся на основе модели цены 1936-1939 гг. Нормативная рентабельность включалась в цену в минимальных размерах на уровне 3-4% для тяжелой промышленности и на уровне 4-5% для легкой. Цены, введенные в 1955 г., с некоторыми изменениями действовали до 1966 г.
  
   Пересмотры цен и необходимость ускорения технического прогресса оказали воздействие на нормативы формирования фонда директора, переименованного в 1955 г. в фонд предприятия. В фонд отчислялось 3-4% плановой и 50% сверхплановой прибыли или экономии. Общая годовая сумма отчислений не превышала 5,5% годового фонда заработной платы промышленного персонала. Для машиностроения в первый год серийного производства новой техники отчисления от плановой прибыли составляли 10%, и общий предел отчислений, зависящий от удельного веса новой техники в общем объеме производства, достиг 7% годового фонда заработной платы. Средства фонда использовались на производственные нужды (20%), жилищное и культурно-бытовое строительство (40%) и на премирование (40%). Таким образом, фонд предприятия являлся не только ин струментом премирования работников, но и инструментом децентрализации финансовых средств государства, выделяемых на инвестиционные и социальные цели развития.
  
   Рост производства и усложнение производственных взаимосвязей все более затрудняли оперативное руководство из центра громадным числом предприятий. К 1957 г. в СССР было более 200 тыс. предприятий и более 100 тыс. строек. Руководство экономикой наталкивалось на отраслевые барьеры и разобщенность деятельности центральных органов. Разбухание управленческого аппарата тормозило инициативу на местах. При отсутствии единого научного подхода к совершенствованию централизованного управления экономикой страна "увлеклась" организационными, или, как принято сегодня говорить, институциональными преобразованиями, эффект которых оказывался обратным по отношению к декларируемым целям.
  
   В 1957 г. началась реформа Хрущева по реорганизации управления промышленностью и строительством, направленная на усиление территориального принципа управления в ущерб отраслевому. Ликвидировали 26 промышленных министерств и создали 104 совнархоза, подчиненных Советам министров союзных республик, которые подчинялись Верховным Советам союзных республик и контролировались Советом министров СССР. Предприятия в ведении совнархозов охватили 2/3 общего объема продукции СССР, по некоторым отраслям (нефть, уголь, чугун и т.д.) - 100%. Эти меры разрушили кооперацию предприятий в отрасли по технологическому принципу и затормозили технический прогресс, повлекли за собой большие непроизводительные затраты на реорганизацию экономики. Начиная с 1960 г. сальдо внешнеэкономических расчетов СССР с развитыми капиталистическими странами становится отрицательным [76].
  
   В соответствии с установкой на перенос центра тяжести управления на места в 1959 г. был принят Закон о бюджетных правах Союза ССР и союзных республик, по которому Верховный Совет утверждает бюджет СССР в целом и общие суммы доходов и расходов бюджетов союзных республик. Тем самым был нанесен еще один удар по централизации, поскольку союзные республики стали самостоятельно распоряжаться выделенными им финансовыми средствами. Положительные и отрицательные сальдо бюджетов союзных республик уравновешивались через государственный бюджет. Взаимные расчеты между всеми бюджетами осуществлял Минфин.
  
   В этот период развивается зачет взаимных требований, т.е. взаимное погашение совпадающих во времени денежных обязательств предприятий с получением разницы по сумме взаимного платежа. Чем больше концентрация платежей, тем меньше масса обращающихся средств платежа. Суммы кредитовых сальдо, возникающие при превышении поступлений средств над платежами, зачисляются на расчетные счета предприятий. Был введен особый режим кредитования предприятий, не выполнивших плановые обязательства, и осуществлена организационная перестройка банковской системы с целью расширения числа участников взаимных расчетов.
  
   В 1957 г. упразднен Торгбанк, а его функции переданы Сельхозбанку и Цекомбанку. В 1959 г. упразднены Сельхозбанк, Цекомбанк и коммунальные банки, а выполняемые ими операции переданы Промбанку, переименованному в Стройбанк, и Госбанку. Стройбанк финансирует капитальные вложения предприятий, объединений промышленности, строительства, транспорта, связи, геологии, науки, культуры, здравоохранения, торговли, жилищного и коммунального хозяйства и др. Госбанк финансирует капитальные вложения государственных предприятий сельского, лесного и водного хозяйства, кооперативных организаций, культурно-просветительской сети в сельской местности. Финансирование Госбанком капитальных вложений нарушило функциональный принцип организации банковской системы.
  
   Ориентация на отрасли-локомотивы вызвала напряженность в развитии сельского хозяйства. Для увеличения текущих реальных доходов колхозников в 1958 г отменили введенный в 1953 г. налог, взимавшийся с принадлежащих колхозникам земельных участков по твердым ставкам с их площади. Исходя из товарных представлений о социализме, колхозам была передана техника, находившаяся в ведении МТС, и отменены обязательные государственные поставки. Тем самым были ухудшены инвестиционные возможности колхозов и была заложена "бомба" под рост цен на колхозных рынках. Возникли очереди в государственной торговле и введена карточная система на продукты. Создалась ситуация дефицита продовольствия.
  
   Сложившийся кризис в развитии сельского хозяйства был "разрешен" введением в 1961 г. новых сдаточных цен, включавших себестоимость и в небольшом размере прибыль, и девальвацией национальной валюты посредством обмена денег. В ходе проведения деноминации 1961 г. один новый рубль приравнивался к 10 старым. С учетом изменения масштаба цен и исходя из реального соотношения покупательной способности советской и иностранной валюты, золотое содержание рубля было зафиксировано в размере 0,987412 г чистого золота. Таким образом, старый рубль, "весивший" 0,222168 г чистого золота, стал "весить" 0,0987412, что означало его реальное обесценение в 2,25 раза.
  
   Таблица 9
   Темп прироста национального дохода (в %)
   Периоды Темпы прироста
   НЭП, восстановление народного хозяйства после первой мировой и гражданской войн (1922-1927)
  
   Довоенные пятилетки ускоренной индустриализации (1928-1940)
  
   Восстановление народного хозяйства после второй мировой войны (1946-1950)
  
   Период после восстановления народного хозяйства (1951-1970) 19,5
  
  
   14,1
  
  
   14,6
  
  
   8,5
  
   В 1960 г. произведенный национальный доход увеличился в 4,4 раза по сравнению с довоенным 1940 г. В период 1951-1960 гг. объем промышленной продукции вырос в 3 раза, объем продукции сельского хозяйства - в 1,6 раза. В 1954 г. в СССР ввели первую в мире атомную электростанцию, в 1957 г. был спущен на воду первый в мире ледокол с атомным двигателем и выведен на околоземную орбиту искусственный спутник Земли. За этот период введено в действие 714,6 млн. м2 жилья, что превысило его ввод за все предыдущие годы советской власти. В 1961 г. стартовал первый космический ко рабль с человеком на борту. Все это, безусловно, были успехи но, как видно из табл. 9, страна стала терять темпы.
  
   В табл. 9 выделены несколько периодов, отличных друг от друга по среднегодовым темпам прироста национального дохода [50].
  
   В 1957 г. был разработан семилетний план (1959-1965), задачи которого состояли в создании условий, необходимых для построения коммунистического общества к концу XX в., с реализацией принципа "каждому по потребностям". Амбициозность планов, не подкрепленная реальными возможностями, и негативные тенденции в развитии сельского хозяйства определили необходимость смены руководителя государства.
  
   В конце 50-х гг. начинают складываться финансово-кредитные отношения социалистических стран с развивающимися странами с целью укрепления мировой социалистической системы. В 1957 г. для оказания помощи развивающимся странам был создан в СССР Государственный комитет по внешнеэкономическим связям (ГКЭС). Подобный институт был создан и в других социалистических странах. Помощь оказывалась главным образом на основе двусторонних межправительственных соглашений об экономическом и научно-техническом сотрудничестве.
  
   Резюме
   * Высочайшие мобилизационные качества продемонстрировала централизованная экономика СССР, сконцентрировавшая финансовые ресурсы в подавляющей части в государственном бюджете. За годы войны были использованы лишь небольшие кредиты от Великобритании, США и Канады для оплаты военных поставок.
   * Целью послевоенной денежной реформы являлось восстановление полноценного рубля и переход от карточной системы к торговле по единым государственным ценам за счет лишения денежных доходов спекулятивных элементов и аннулирования фальшивых денег. Денежная реформа сопровождалась установлением единых розничных цен, массовые снижения которых проводились ежегодно в 1947-1954 гг.
   * Послевоенной экономической стратегией СССР остается первоочередное развитие отраслей, определяющих технический прогресс, за счет централизованного распоряжения производственными инвестициями. В результате четвертого пятилетнего плана был восстановлен довоенный уровень и первоочередное развитие получили электроэнергетика, химия, машиностроение.
   * После войны в условиях "холодной войны" начинается "мирная" конкуренция двух супердержав - СССР и США - с неравными стартовые условиями. СССР также становится страной-кредитором и предоставляет долгосрочные кредиты странам, взявшим за образец советскую экономическую систему, и Афганистану. В условиях экономической блокады со стороны США и стран Запада был создан блок СЭВ, объединивший ряд стран народной демократии с СССР, в расчетах которого применялась клиринговая система. Определение курса рубля на базе доллара было прекращено, и в 1950 г. установлено золотое содержание рубля. С целью укрепления мировой социалистической системы получают развитие финансово-кредитные отношения стран-членов СЭВ с развивающимися странами.
   Понимая важность теории для социализма, в 50-х гг. состоялись дискуссии по проблемам его строительства. Были сделаны теоретические выводы о товарном характере социалистического производства и о стоимостной природе денег, противоречащие практике планирования. Проблемы демократизации централизованного управления, его переориентации с целей развития отраслей - локомотивов на цели потребительского рынках, повышения гибкости управления за счет эффективного использования электронных вычислительных машин (ЭВМ) и создания новых стимулов к высокопроизводительному труду так и остались нерешенными в течение всех последующих лет. Внедрение рекомендаций порочной теории социализма уничтожило в конечном счете стра тегическое преимущество СССР - централизованное управление экономикой и определило проигрыш СССР в конкуренции двух супердержав.
  
   Экономика страны продолжала развиваться на основе перспективных планов, лоббирующих развитие отраслей промышленности, что вызвало напряженность в развитии сельского хозяйства. Систематическое снижение розничных цен, осуществляемое в годы пятого пятилетнего плана, сопровождалось размещением по подписке среди населения государственных займов, ростом государственного долга и отсрочкой его погашения. Снижение оптовых цен осуществлялось на основе довоенной модели с минимальной нормативной рентабельностью. Премирование работников все более ставилось в зависимость от сверхплановой прибыли, что подрывало интерес к принятию напряженных планов. Страна "увлеклась" институциональными преобразованиями усилившими территориальный принцип в ущерб отраслевому, децентрализацию бюджетного процесса и нарушившими функциональный принцип организации банковской системы.
  
   7. Рост цен на продовольствие и введение карточной системы на продукты привели к девальвации национальной валюты посредством обмена денег, к отрицательному сальдо внешнеэкономических расчетов СССР с развитыми капиталистическими странами. Негативные тенденции в развитии сельского хозяйства, амбициозность семилетнего плана и программы строительства коммунизма определили необходимость проведения "революции сверху" по смене руководителя государства.
  
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.3. Бурное развитие еврорынков, финансовых институтов "помощи" развивающимся странам и кризис золотовалютного стандарта
  
   Незначительный по величине дефицит платежного баланса США в 1950-1956 гг. не подрывал доверие центральных банков к доллару, которые аккумулировали приток долларов и не стремились обратить его в золото. После 1958 г. к росту военных расходов добавились новые причины ухудшения платежного баланса США. Повышалась конкурентоспособность европейской и японской экономики, с конца 50-х гг. доля США обнаружила тенденцию к падению в мировой экономике, но, главное, получил развитие массовый вывоз частных капиталов из США, несколько компенсируемый с 1962 г. доходами от заграничных инвестиций. Нарушение платежного баланса США, прежде всего, вызывалось бегством краткосрочных капиталов, поскольку процентные ставки по депозитам в США были низкие, а в европейских странах, в силу недостатка кредитов, процентная ставка была выше.
  
   С ухудшением платежного баланса США развивался еврорынок, в составе которого евродоллары составляли свыше 80% общего объема евровалютных депозитов [61, т.1]. В этом были заинтересованы европейские предприятия и банки. Европейские предприятия, объем международных операций которых значительно вырос, предпочитали хранить "ликвидные средства в иностранной валюте" на еврорынках, не регламентируемых национальным законодательством. Активизировали свою деятельность европейские банки, массированно развивая привлечение вкладов и предоставляя краткосрочные кредиты в долларах. На средства, привлекаемые банками с еврорынка, не распространяются резервные требования центральных банков, а проценты по евровкладам освобождаются от подоходных налогов. Тем самым еврорынок получает конкурентные преимущества, поскольку складываемый на нем стихийно уровень процентных ставок посредством перелива капиталов между его секторами и национальными рынками позволяет банкам выплачивать по заемным средствам в евровалютах больший процент и предоставлять кредиты по более низкой ставке. На еврорынках предпочитали размещать центральные европейские банки часть долларов, получаемых за счет положительного сальдо внешних платежей европейских стран симметричного американскому отрицательному сальдо.
  
   Образовавшийся дефицит платежного баланса США стал вызывать беспокойство у центральных банков, поскольку у них запас долларов все более превышал запас золота. В результате, если до 1958 г. казначейству США не приходилось покрывать золотом более 10% дефицита платежного баланса, то потом оно было вынуждено обменивать на золото треть долларов, вывозимых из страны [57, С. 183]. Одновременно с накоплением долларовых запасов возник значительный отлив золота из США в другие страны. Критической ситуация стала в 1961-1962 гг., когда общая сумма накопленных долларовых резервов стала почти равной американскому золотому запасу (табл. 10).
  
   Таблица 10
   Изменение валютных резервов с 1949 по 1963 г. (в млрд. долл.)
  
   Год
   1949 1958 1963
   Золото в США
   Золото вне США
   Золото в МВФ
   Всего
   Доллары
   Фунты стерлингов
   Прочая валюта 24,50
   8,65
   ?
   33,15
   3,05
   7,80
   ? 20,60
   17,47
   2,51
   40,58
   8,56
   6,67
   2,63 15,70
   24,51
   3,94
   44,15
   13,71
   6,50
   4,83
   Всего валютных резервов
   В том числе вне США и МВФ 44,00
   19,50 58,44
   36,50 69,19
   48,40
  
   Практически обращение доллара в золото при курсе 35 долл. за одну тройскую унцию золота стало нереально, что подрывало доверие к доллару.
  
   Если бы платежный баланс США сводился бы без дефицита, то, как видно из табл. 10, международные ликвидные средства за период 1949-1963 гг. выросли бы лишь на 11 млрд. долл., а не на 25 млрд. долл. Так как в этот период международная торговля развивалась темпами прироста до 4,5% в год, а международные ликвидные средства имели темп 3,3%, то можно сделать вывод, что при меньшем росте ликвидных средств международная торговля имела бы меньшие темпы. По этой причине французский экономист Л.Столерю видит проблему международных денежных средств в том, что дефицит американского платежного баланса создает возможность "даровых инвестиций", "экспорта инфляции" и подрывает доверие к доллару, но без этого дефицита можно обойтись в том случае, если другая валюта будет способна обеспечить потребность в мировых ликвидных средствах, вызванную развитием международной торговли [57].
  
   Возраставшие долларовые резервы и сокращавшийся американский золотой запас усугубляли кризис доверия к доллару. Было проведено множество мероприятий, чтобы не пересматривать "стоимость" фунта стерлингов и доллара. В 1960 г. многие американцы стали скупать золото на основном рынке золота в Лондоне, чтобы поддержать доллар, но рыночный курс золота сложился на уровне 41 долл. за тройскую унцию. В этой связи в октябре 1961 г. был создан золотой пул, куда вошли США, ФРГ, Бельгия, Франция, Голландия, Швейцария, Италия, Англия для обеспечения лондонского рынка поставками золота, чтобы поддержать курс 35 долл. за тройскую унцию.
  
   Вместо повышения процентных ставок США предпочли ввести в 1963 г. "налог для выравнивания процента", представляющий собой налог на доходы, получаемые американскими резидентами по их вложениям в иностранные ценные бумаги. Иностранным заемщикам для привлечения американских сбережений пришлось выпускать облигации с более высокими ставками на еврорынке, условия на котором для получения долгосрочных кредитов оказались более выгодными, чем на американском финансовом рынке. В результате в 1963 г. в Лондоне возник рынок еврооблигаций,чему способствовала либерализация валютного контроля с целью возвращения Сити роли международного финансового центра. Евроэмиссии, т.е. выпуск еврооблигаций, не регулируются государством, валюта которого используется при займе, а проценты выплачиваются держателям еврооблигаций без удержания налога у источника дохода. Так как на операции банков в евровалютах не распространяются денежно-кредитные ограничения страны их нахождения, то банки в Лондоне самостоятельно устанавливают среднюю ставку ЛИБОР, по которой предоставляют ссуды в евровалютах.
  
   Еврооблигационный рынок стимулировался политикой добровольного вывоза капиталов, начатой президентом Джонсоном в 1968 г., которая принудила американские транснациональные компании занимать доллары у евробанков или осуществлять евроэмиссии для финансирования их учреждений за рубежом. Таким образом, американская политика 60-х гг. создала за пределами США потенциальное предложение долларов, эффективный спрос на них и разницу между процентными ставками на американском рынке и на еврорынке, благоприятную для кредиторов и заемщиков. В эти годы наибольшее развитие получили краткосрочные депозитно-ссудные операции, обслуживающие движение оборотного капитала предприятий и восполняющие временную нехватку платежных средств государствам для покрытия платежных дефицитов, банкам и частным лицам. Ставки по краткосрочным операциям особенно быстро повышаются из-за инфляции.
  
   Внешний баланс США, имеющий дефицит для расширения международной торговли, служил источником инфляции для других стран, что, по мнению многих, было несправедливо. Стратегию против политического и экономического господства США стал проводить во Франции Генерал де Голь. Его оружием стало золото. В 1965 г. Франция отказалась от своих обязательств и произвела массовый обмен своих долларовых авуаров (800 млн. долл.) на золото. Благодаря массовой продаже золота СССР в 1965 г. золотой пул, несмотря на рост спроса частных лиц на золото, не испытывал затруднений. Но с 1966 г. его запасы золота стали уменьшаться. От участников требовали до полнительно вносить золото в увеличение запасов пула, пока Франция не приняла решения в 1967 г. о выходе из золотого пула.
  
   В результате поднялась доля США в пуле, но это не помогло остановить утечку золота из центральных банков частным лицам. Следующий удар этой системе нанесла девальвация фунта стерлингов в 1967 г.
  
   В 1964 г. сумма стерлинговых авуаров центральных банков и иностранных частных лиц почти в три раза превысила золотовалютные резервы Англии. Дефицит платежного баланса оказался настолько большим, что требовалось проведение девальвации, но правительство отдало предпочтение поддержать фунт за счет займа в МВФ и соглашения с центральными банками группы "десяти".
  
   Затруднения с золотом превратили МВФ в основной регулятор международных валютных отношений для исправления недостатков валютной системы и поддержки основных резервных валют - доллара и фунта стерлингов. В 1959 г. МВФ увеличил квоты в виде золота или собственной валюты и стало возможным предоставле ние займов в главных европейских валютах, иенах и канадских долларах наравне с американскими долларами и фунтами стерлингов. Когда стало очевидно, что этих средств не хватает, была создана примыкающая к МВФ группа "десяти" (США, ФРГ, Великобритания, Франция, Италия, Япония, Бельгия, Голландия, Канада и Швеция), предоставившая в распоряжение МВФ дополнительно 6 млрд. долл. в своей национальной валюте для разрешения трудностей международной валютной системы. В рамках Венских соглашений МВФ продолжал одалживать у группы "десяти" и в 1965 г. принял решение об увеличении квоты каждой страны на 25%. С 1962 г. часть этих займов приняла форму кредитов поддержки (Stand by credits), чтобы помочь стране отразить атаки на ее валюту. Масштабы этих кредитов были увеличены для Англии. Кроме того, подписывались соглашения между странами для ослабления напряженности в международных валютных расчетах.
  
   Займ удвоил британские валютные резервы. Далее были проведе ны мероприятия по режиму экономии: стимулированию экспорта, введение налога на импорт, повышена учетная ставка, повышены прямые и косвенные налоги, ограничен кредит, принят пятилетний план оздоровления платежного баланса, введен налог на использование ресурсов. В 1966 г. произошла забастовка моряков, и ухудшился торговый баланс. В результате войны на Ближнем Востоке и девальвации рупии, которая находилась в твердом соотношении с фунтом стерлингов, произошла утечка валюты. Кроме того большое давление на фунт стерлингов оказала спекуляция золотом и необходимость поддержки паритета фунта стерлингов за счет закупки долларов. В результате под давлением "шестерки" английское правительство девальвировало на 14,3% фунт стерлингов и подняло учетную ставку до самого высокого уровня после 1914 г. - до 8%. После этого значительные потери понесли страны стерлинговой зоны, а Англия вновь обратилось за займом в МВФ и усилила режим экономии посредством повышения налогов. Улучшение платежного баланса позволило снизить учетную ставку до 7,5%.
  
   Девальвация не обеспечила стабильного равновесия, так как курс фунта стерлингов мог сохраняться только благодаря постоянной поддержке. За проблемой паритета фунта стерлингов к доллару стояла проблема паритета доллара по отношению к золоту. Всякий раз, когда наступал мировой валютный кризис при дефицитном платежном балансе США, появлялись многочисленные требования увеличения официальной цены золота, т.е. официальной девальвации доллара по отношению к золоту.
  
   Появились четыре группы предложений, оставляющие разную роль золоту в новой системе международных расчетов [57]
  
   Ревальвацию цены золота предложили Рюэфф и Харрод.
  
   В системе с золотым (товарным) стандартом, предложенной Калдором, Хартом и Тинбергеном в работе "В защиту международной валюты, основанной на базисных продуктах", к золоту рекомендуется добавить целую группу легко хранимых тридцати продуктов, которые, наряду с золотом обеспечивали бы валюту. Кроме практических трудностей по созданию сети для приобретения и хранения базисных продуктов, возникает опасность кризиса перепроизводства, поскольку созданные за переходный период мощности по производству базисных продуктов окажутся избыточными. Кроме того, нет гарантий, что операции на свободном рынке, как и в случае с золотом, не подорвут установленные паритеты валют.
  
   В системе с гибким валютным курсом, предложенной Фридманом в США, Мидом в Англии и Алле во Франции, золоту отводится роль дополнительного платежного средства. По мнению этих экономистов, наличие дефицита у страны означает, что эта страна больше ввозит товаров, чем вывозит. Для сбалансированности обмена сделок по товарам нужно рыночное определение валютного курса. Недостатками применения такой системы являются зависимость внутреннего рынка от спекулятивного движения международного частного капитала и неуверенность предприятий в отношении их инвестиций за границей.
  
   В системе с опорой на золото предполагается, что, кроме золота, могут быть использованы и другие платежные средства, играющие роль резервных валют, как доллар или фунт стерлингов. Опыт хронического дефицита платежного баланса показывает, что нельзя допустить эмиссию резервной валюты отдельной страной, использующей ее для расчетов по собственным платежам. Поэтому ранее и возникло предложение Кейнса о необходимости эмиссии международным банком денежной единицы "банкор" для международных расчетов, курс которой определяется по золотому паритету. При этом государства не могут предъявлять требования по обмену ее на золото в международном банке, а для избежания большого дефицита для каждой страны должны быть установлены верхние границы его размеров.
  
   Идеи Кейнса были развиты Триффиным, который предлагал включить банкоры в состав национальных валютных резервов и сделать МВФ центральным резервным банком для государств, которым он предоставлял бы их в кредит в обмен на государственные ценные бумаги. Модлинг предложил ограничить деятельность МВФ опера циями предоставления банкнот странам, у которых имеется в данный момент дефицит. Жискар д'Эстен предложил в 1964 г. на сессии МВФ международную валютную систему, центром которой являются золото и эмиссия единиц коллективного резерва (CRU), если это необходимо по общему мнению всех стран-членов группы "десяти", и которые распределяются между странами пропорционально их золотым запасам. При этом покрытие дефицита страны должны производить частично в золоте и CRU в пропорции, в которой они находятся в мировой экономике. По мнению Дебре, объем междуна родных ликвидных средств не должен быть тормозом развития про изводства и торговли, но избыточность ликвидных средств создает проблему.
  
   Инфляция в США и превышение суммы их краткосрочных обязательств имеющихся в стране запасов золота поставили под сомнение надежность использования одной валюты для фиксации валютного курса. С 1966 г. группа "десяти" приступила к разработке новой международной валютной системы. Ими были выработаны основные принципы новой системы [57]:
   * для нормального функционирования международной валютной системы требуется поддержание равновесия платежных балансов наиболее важных стран;
   * создание валютных резервов должно осуществляться только на основе коллективного мнения относительно потребности в них в долгосрочной перспективе;
   * инструменты валютных резервов могут представлять собой или единицы денежных средств, которые могут быть объектом передач между странами, либо право заимствования у МВФ, либо комбинацию этих типов. Эти средства должны распределяться пропорционально их квотам в МВФ, но особая роль в их создании и управлении принадлежит группе "десяти";
   * применение нового механизма требует учет особенностей переходного периода.
   В 1968 г. США и члены золотого пула приняли решение не поддерживать курс 35 долл. за тройскую унцию на Лондонском рынке свободной продажи золота. США, боясь утечки капиталов из-за повышения учетной ставки в Англии, повысили учетную ставку с 4 до 4,5%. Президент США принял решение о проведении мероприятий по сокращению дефицита американского платежного баланса в 1968 г. Однако спрос на золото рос, для поддержки доллара рынок золота в Лондоне был закрыт с 15 марта 1968 г. по 1 апреля 1968 г.
  
   Остался открытым рынок в Париже, на котором курс цен на золото резко вырос до 44 долл. за тройскую унцию, а сделки достигли более половины сделок с золотом за весь 1967 г. В связи с кризисом цен на золото де Голль в марте 1968 г. заявил: "Кризис доллара и фунта стерлингов, который разворачивается в настоящее время, показывает, что нынешняя система, основанная на привилегии резервных валют, отныне является не только несправедливой, но и неприменимой..." [57].
  
   Об изменении размера резервов и доли золота в резервах можно судить по табл. 11 [57].
  
   Таблица 11
   Изменение размера резервов и доли золота (в %)
   Страна Размер резервов Доля золота
   1962 г. 1967 г. 1962 г. 1967 г.
   США 17,22 14,83 93,3 81,3
   Англия 3,31 2,70 77,9 47,8
   Общий рынок 18,78 25,76 60,9 58,4
   Франция 4,05 6,99 63,9 74,8
   ФРГ 6,96 8,16 52,9 51,8
   Швейцария 2,87 3,56 93,0 86,8
   Япония 2,02 2,03 14,3 16,7
   Мировые запасы 62,91 73,28 62,4 53,8
  
   После 1968 г. золотой пул был заменен Вашингтонским соглашением, разделившем рынок золота на два сектора: коммерческий или товарный сектор со свободными ценами для частных лиц и денежный сектор с фиксированной ценой золота на уровне 35 долл. за тройскую унцию для центральных банков. Это подрывало международную валютную систему, поскольку центральным банкам, у которых возник дефицит, оплачивать его по заниженному курсу было невыгодно. По соглашению центральных банков они не могли требовать обмена своих долларовых запасов на золото. Понятно, что это эмбарго на золото, устранявшее последнее ограничение хроническому росту дефицита платежного баланса США, делало необходимым реформирование международной валютной системы. Доллар по-прежнему определял официальную цену золота, а не золото - цену доллара.
  
   За 18 лет, с 1950 по 1967 г., экспорт товаров из США превысил импорт на сумму 66 млрд. долл., а активное сальдо США во внешней торговле товарами и услугами составило 56 млрд. долл. За эти же 18 лет правительство США экспортировало 52 млрд. долл., а частный сектор - 55 млрд. долл. Ввоз капитала в США составил 13 млрд. долл. Таким образом, чистый экспорт капиталов из США составил 94 млрд. долл., а пассивное сальдо платежного баланса США за 18 лет - 38 млрд. долл. (94 млрд. долл. - 56 млрд. долл.) [48].
  
   В период 1961-1965 гг. прибыли и дивиденды от заграничных капиталовложений, реинвестированные в США, составляли 4,2 млрд. долл. в год. К 1968 г. они уже составляли 6,2 млн. долл. [48]. В конце 60-х гг. приоритетной отраслью в США становится электроника, которая вышла на второе место после автомобильной промышленности и на первое - по темпам роста. Аналогично развивалась электроника в ФРГ, Японии, Франции и Англии. На американские предприятия за рубежом приходилось 1/4 импорта США, и чистые поступления от иностранных капиталовложений в США выросли с 4,2 млрд. долл. в среднем за период 1961-1965 гг. до 6,5 млрд. долл. в 1968 г. В 1969 г. американская собственность за границей оценива лась в 100 млрд. долл. [48].
  
   Программа действий, провозглашенная в президентском послании 1968 г. по приведению платежного баланса США в равновесие, не была осуществлена. Ее выполнение стимулировало бы рост неопротекционизма. США подняли учетную ставку до 5,5%, что вызвало сильный приток капиталов в США краткосрочных иностранных капиталов, главным образом европейского происхождения. Этим объясняется сокращение пассивного сальдо платежного баланса США в 1968 г. по сравнению с 1967 г., несмотря на то что торговый баланс США в 1968 г. практически лишился своего традиционно активного сальдо. Дефицит платежного баланса США, экспорт обесцененных долларов и развитие рынка евродолларов продолжилось.
  
   Так как в 1969 г. США увеличили процентные ставки, то тем самым они ликвидировали преимущество в доходах, которые давал рынок еврооблигаций, основанный на фиксированных ставках. Кроме того, к этому моменту были постепенно сняты ограничения на европейских рынках капиталов и еврорынки, имевшие конкурентные преимущества из-за регулирующих ограничений, заколебались в 1969-1970 гг.
  
   Распространение получили среднесрочные еврокредиты, предоставляемые многонациональными консорциумами (синдикатами) банков на еврорынке сроками на 7-10 лет. Были изобретены средне - и долгосрочные еврокредиты с переменной ставкой, так называемые ролловерные кредиты, основанные на распределении риска путем сидицирования внутри более или менее широких банковских пулов. С тех пор значение еврорынка как фактора нестабильности всей международной валютно-финансовой системы возрастает. Получил развитие и противоположный процесс - сильный приток в США иностранных капиталов, привлекаемых высокими процентными ставками и другими причинами. Началась "война" процентных ставок, основными очагами которой стали США.
  
   Интернационализация мирового хозяйства сопровождалась ослаблением позиций США и усилением Западной Европы и Японии. С 1947 г. до начала 70-х гг. США осуществляли интервенции на рынке золота для поддержки золотовалютного стандарта, основанного на фиксированной цене золота 35 долл. за тройскую унцию. Покупали на мировом рынке золото, когда его цена снижалась, и продавали золото, когда его цена возрастала. Искусственно заниженная цена на золото способствовала его утечке из международных расчетов на частный коммерческий рынок и замену его долларовыми резервами. Организация объединенной защиты стоимости доллара по отношению к золоту позволила учредить новые средства международного финансирования и избежать США краха системы в течение 60-х гг. С 1 января 1970 г. вступило в силу соглашение о специальных правах заимствования (СПЗ), что мотивировалось нехваткой ликвидных средств. Вначале единица СПЗ была равна 0,888671 г золота, что соответствовало золотому содержанию 1 долл. США.
  
   В этот же период правительства Западной Европы и Японии для повышения своей конкурентоспособности занимались проблемами развития национальной экономики, осуществляя политику вмешательства в экономику с использованием средств антициклической политики, основанных на рекомендациях Кейнса, Во Франции и Японии развивалось государственное экономическое программирование, координирующее государственные и частные капиталовложения для реализации стратегических задач. Так как сальдо платежного баланса ФРГ оставалось активным, то в 1969 г. была осуществлена ревальвация марки на 8%, а во Франции, где планирование полной занятости и быстрого роста привело к росту импорта, к сокращению валютных резервов и к ухудшению платежного баланса, была проведена девальвация французского франка.
  
   В отраслях обрабатывающей промышленности этих стран был осуществлен переход к поточно-массовому производству стандартизованной продукции, что позволило значительно снизить издержки и продавать товары по более низким ценам. Фирмы проводили экспе рименты по модификации конвейерного производства в целях повышения привлекательности труда и повышения его эффективности. Наметилась тенденция ускоренного роста номенклатуры изделий и возрастания капиталоемкости изделий. По этой причине этот период был назван экономистами школы "теории регулирования" периодом фордовского накопления, для которого характерны: одинаковые темпы роста реальной заработной платы и роста производительности труда; рост капиталовооруженности труда; соответствие стандартов потребления нуждам массового производства, когда растущее народное потребление обеспечивало рынок для товаров, произведенных в условиях роста производительности труда [37].
  
   К началу 70-х гг. образовались три центра экономических конкурентов - США, Западная Европа и Япония, причем США имели растущий дефицит с обесценивающимся долларом, а активные сальдо были в Японии и ФРГ. На долю США приходилось более 85% официальных международных валютных резервов, но значительно возросла в международных валютных резервах доля марки ФРГ (до 14%), японской иены (3,7%), швейцарского франка (4,3%) [61]. Правительство США, вынужденное "спасать" международную валютную систему, ограничило вывоз денежных средств из страны, сократило в пять раз стоимость товаров, которые американцы могли беспошлинно ввезти в страну. Были введены ограничения на инвестиции за рубежом. Кризис 1969-1970 гг. в США "заставил" снизить процентные ставки, что вызвало бегство из страны краткосрочного капитала. США не могли убедить ФРГ и Японию, накопивших долларовые авуары, ревальвировать свои валюты [47].
  
   В связи с обязательствами перед Общим рынком, Диллон раундом, Кеннеди раундом и необходимостью выполнения антидемпингового кодекса к началу 70-х гг. произошло массовое снижение пошлин во взаимной торговле стран ЕС и их торговли с другими странами. Однако США усилило протекционистские меры в 1971 г., что нарушало условия ГАТТ. Европа стала широко применять антидемпинговые пошлины на импорт японских подшипников и на товары химической продукции из США. Во время многосторонних переговоров о снижении таможенных пошлин выявились острые разногласия между США и ЕС по вопросам формирования единого внешнеторгового тарифа стран-членов ЕС. Проводимые по инициативе ООН международные конференции также пытались противостоять возрождению протекционизма и смягчить противоречия между США и Европой.
  
   Доверие к доллару как к стабильной международной валюте, базирующейся на фиксированном уровне по отношению к золоту, было потеряно. Страны ЕС приняли в феврале 1971 г. план Вернера, по которому предусматривалось поэтапное достижение полной взаимной обратимости валют стран ЕС на основе неизменных паритетов. Твердо фиксированные паритеты валют и узкие рамки коле бания их курсов вокруг доллара (отклонения 1%) были нарушены в мае 1971 г. ФРГ и Нидерландами, которые ввели для своих валют "свободное плавание" [4]. Дания, Англия и Швейцария ревальвировали свои валюты.
  
   В августе 1971 г. США объявили о прекращении размена долларов на золото и о введении "свободного плавания валют", что означало конец золотому стандарту. В условиях "массового бегства от долларов" Франция установила двойную котировку курса, при которой сохранялся заниженный фиксированный курс для коммерческих опе раций, стимулирующий экспорт, и устанавливался плавающий курс только по финансовым операциям.
  
   Было принято Смитсоновское соглашение, по которому капиталистические страны должны были восстановить принцип фиксированных пределов колебаний валютных курсов. Страны группы "десяти" и Швейцария договорились о прекращении дальнейшего размещения
  
   средств центральных банков на еврорынке. Доллар был девальвирован, и расширены пределы колебаний валют вокруг доллара до 2,25%. В апреле 1972 г. шесть стран ЕС (ФРГ, Франция, Италия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург) приняли решение о "коллективном плавании" их валют по отношению к доллару в пределах 2,25% с сохранением узких пределов колебаний курсов их валют между собой до 1,125%. Такая система получила название "змея в туннеле". Смитсоновское соглашение просуществовало до июня 1972 г., когда Англия перешла к свободно колеблющемуся курсу. Большинство стран стерлинговой зоны разорвали связь своих валют с фунтом стерлингов.
  
   В 1973 г. в ЕС вступили Англия, Ирландия, Дания и Норвегия. Целью ЕС стало создание единого таможенного союза, внутри которого обеспечивается свобода передвижения товаров и капиталов, а затем превращение его в экономическое и политическое объединение более высокого уровня, чтобы успешно конкурировать с США. Все капиталистические страны перешли к свободно колеблющимся курсам по отношению к доллару, что было юридически закреплено решениями Парижского совещания группы "десяти". Перестал существовать "туннель" с сохранением пределов взаимных колебаний курсов валют до 2,25%. В системе "змеи" из-за неустойчивости валютного положения отказались участвовать Великобритания, Италия и Ирландия. Был создан Европейский фонд валютного сотрудничества (ЕФВС), предоставляющий кредиты странам-членам ЕЭС для погашения дефицита их платежных балансов и поддержки валютных курсов. Предоставление кредитов сопровождается требованиями к стране-дебитору принять меры по восстановлению платежного баланса. Краткосрочные кредиты, предоставленные Италии сроком на три месяца, были затем пролонгированы и консолидированы в среднесрочный кредит.
  
   Наряду с долларом роль резервных валют стали выполнять марка ФРГ, швейцарский франк, иена и СПЗ. После двух девальваций доллара США с февраля 1973 г. 1 единица СПЗ приравнивалась к 1,2 долл., а с июля 1974 г. курс СПЗ определялся на основе валютной корзины, как средневзвешенный курс ведущих валют капиталистических стран, внешняя торговля которых составляла в 1968-1972 гг. в общем объеме мировой торговли не менее 1%. Для координации действий по моби лизации ресурсов и увеличения финансовых средств МВФ группа "десяти" уступила место группе "пяти", в состав которой вошли США, ФРГ, Франция, Великобритания и Япония. Вскоре о проведении этих встреч стало известно, и состав группы расширился до группы "семи", куда вошли еще Италия и Канада.
  
   Переход к плавающим валютным курсам вызвал появление новых форм фиктивного капитала. Получила развитие спекуляция на биржах США, Канады, Лондона, Сингапура, Сиднея финансовыми фьючерскими сделками по купле-продаже золота, валюты, сертификатов, векселей, облигаций, депозитов по фиксированной в момент сделки цене и с исполнением операции через два-три года с внесением в каче стве гарантии небольшой суммы. Кроме того, на биржах США, Канады, Амстердама и Лондона стала развиваться спекуляция опционами (права на куплю или продажу) на акции, облигации, валюту и другие финан совые инструменты по заранее оговоренной цене и периода времени, позволяющими получить премии или потери от суммы, уплаченной за покупку опционами в зависимости от риска колебания цен и курсов. Помимо спекуляции, основная цель фьючерских и опционных сделок - развитие хеджирования (страхования).
  
   После восстановления Западной Европой и Японией своих функции в качестве экспортеров капитала процесс транснационализации монополистического капитала получил дополнительный импульс к развитию. Мощным инструментом централизации капитала в межгосударственных масштабах служил еврорынок, оказывающий дезорганизующее влияние на национальные денежно-кредитные системы. В 1973 г. еврорынки достигли уже значительных размеров и евроэмиссии являлись важным источником финансирования для западной экономики. Появились еврокоммерческие векселя, оплата которых предусмотрена в евровалютах.
  
   Благодаря развитию еврорынка возникли новые международные финансовые центры - Люксембург, Сингапур, Сянган (Гонконг), Панама, Багамские острова и др., деятельность которых освобождена от валютного контроля, и на получаемые доходы от процентов отменены налоги. Организационно еврорынок стал представлять собой несколько сотен крупных банков, расположенных в основных центрах Западной Европы и в тех странах, где не ограничиваются права банков по проведению операций в иностранных валютах с нерезидентами. По мере возникновения новых центров возникли ПИБОР в Париже, СИБОР в Сингапуре, КИБОР в Кувейте, ЛЮКСИБОР в Люксембурге и др., уровень ставок по которым имеет тенденцию к выравниванию. Поскольку Лондон, являясь первым финансовым центром евродолларового рынка, сохраняет ведущие позиции, то ЛИБОР принадлежит определяющая роль ставок еврорынка.
  
   Заемщиками еврорынка стали транснациональные корпорации, финансирующие капитальные вложения в разных странах, и государства с дефицитными платежными балансами. Ведущие транснациональные банки с широкой сетью заграничных предприятий стали главными посредниками на еврорынке между транснациональными корпорациями, государствами и международными организациями, осуществив фактический его раздел. Со временем число финансовых групп, возглавляемых крупными банками либо холдинг-компаниями, разрабатывающими общую экономическую стратегию для входя щих в них кредитно-банковских учреждений, промышленных, транс портных и других корпораций, уменьшается. Все большую роль в них играет финансовая олигархия - объединения наиболее влиятельных финансово-промышленных магнатов, являющихся крупнейшими собственниками капитала.
  
   Решающие позиции финансовые группы заняли в экономике США (18 финансовых групп), Англии (8), ФРГ (5), Японии (7), Италии (6), Швейцарии (3), Нидерландах и Бельгии (2), Швеции и Дании (1 финансовая группа) [73]. Усиливается их сращивание с государством через фиктивный капитал, представленный в ценных бумагах, регулярно приносящих доход владельцам, и совершающих отличное от реального капитала движение на рынке ценных бумаг. Для послевоенного государственного бюджета развитых стран, придерживающихся доктрине кейнсианства, характерен дефицит и более высокие темпы роста государственного долга по сравнению с темпами развития экономики. Так как акции, выпускаемые предприятиями, косвенно связаны с ростом реального капитала, то в общем объеме фиктивного капитала увеличивается доля государственных ценных бумаг, займы по которым почти всегда используются непроизводительно, а проценты выплачиваются за счет налогов. Основными кредиторами финансовых групп являются государственные банки.
  
   Государство стимулирует льготами экспорт корпораций и осуществляет милитаризацию экономики для утверждения господства в других странах. Их экспансия в развивающиеся страны, способствующая росту задолженности развивающихся стран и их удержания в мировой капиталистической системе, развернулась со второй половины 60-х гг. Комитет содействия развитию ОЭСР стал предоставлять развивающимся странам официальную помощь развития, представляющую собой дары, субсидии и льготные ссуды промышленно развитых государств и их специализированных национальных учреждений и международных организаций. Помощь предоставлялась на условиях обеспечения надежного доступа к источникам сырья, "связанных кредитов" для оплаты поставок конкретных товаров по це нам, которые могли быть выше мировых, и возможности влияния на экономическую стратегию в выгодном для страны-кредитора направлении. Иностранная помощь часто служит обогащению местной элиты. Тем самым были созданы благоприятные условия для деятельности транснациональных финансовых групп в стране-получателе и неоколониалистской политики развитых государств.
  
   Помощь предоставляется как на двусторонней основе, так и через участие МБРР, МФК, получившего в 1961 г. право непосредственно
  
   осуществлять инвестиции в акционерный капитал строящихся или расширяющихся предприятий с последующей перепродажей их акций частным инвесторам. В координации официальной помощи развитию участвуют Европейский фонд развития, Азиатский банк развития, Межамериканский банк развития, Центральноамериканский банк экономической интеграции, Африканский банк развития и другие международные экономические организации. Для разработки программ и координации официальной американской помощи развитию в составе Государственного департамента США было создано полуавтономное Управление международного развития, объединившее государственные институты, ведающие вопросами помощи. Помощь направляется туда, где, по мнению США, существуют их "особые интересы в области безопасности". Около 2/3 его средств предназначалось Египту и Израилю.
  
   Для смягчения критики в адрес МБРР и США, как главного пайщика, в 1960 г. создается филиал МБРР - Международная ассоциация развития (MAP) для содействия экономическому развитию наименее развитых стран путем предоставления им льготных кредитов на 50 лет с комиссией в размере 0,75% годовых. Льготные кредиты выдаются в первую очередь странам, у которых ВВП на душу населения не более 650 долл. в год (позднее не менее 790 долл. в год). Кредиты MAP направляются в основном на развитие экономичес кой и социальной инфраструктуры, поддержки единоличных сельских хозяйств в этих странах. Условием кредитования является поощрение экспорта товаров и капиталов из развитых государств.
  
   В результате национально-освободительной борьбы страны Африки стали независимыми и потребовали прямого представительства в органах ЕС и значительного увеличения фонда ЕФР. В 1960 г. в рамках зоны французского франка КФА (африканского франка) была создана зона эмиссии Банка государств Центральной Африки с общими золотовалютными резервами и валютной политикой, контролируемой Францией. Другие страны Африки, входящие в зону французского франка КФА объединились в 1962 г. в западноафриканский валютный союз, валютная политика которого также находится под контролем Франции. Для французских колоний на Тихом океане Франция выпускала франк КФП (тихоокеанский франк). Расчеты заморских департаментов Франции с казначейством Франции стал осуществлять корреспондент банка Франции - Эмиссионный институт заморских департаментов. Конвенция 1962 г. об ассоциации африкано-малагасийских государствах с ЕС преследовала неоколониа листские цели по отмене таможенных пошлин на ввоз товаров из ЕС в Африку и устранению препятствий свободному переливу капиталов из Европы в ассоциированные страны и прибылей в обратном направлении.
  
   Для противодействия диктату США и падению цен на мировом рынке в 1960 г. был создан Центральноамериканский общий рынок (ЦАОР), куда вошли Гватемала, Коста-Рика, Никарагуа. С этой же целью в 1961 г. стала действовать Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ), в которую вошли Аргентина, Боли вия, Бразилия, Венесуэла, Колумбия, Мексика, Парагвай, Перу, Уругвай, Чили, Эквадор. Задачами организаций стали: изменение дефицитного сальдо внешнеэкономического баланса, снижение таможенных пошлин между странами Латинской Америки и координация национальных программ развития. В 1964 г. был создан Таможенный и экономический союз Центральной Африки, куда вошли Габон, Камерун, Конго, Центральноафриканская республика и Чад с целью преодоления низкого уровня экономического развития за счет развития внутризональной торговли и уменьшения зависимости от развитых государств.
  
   Исходя из интересов развивающихся стран, ООН разрабатывает принципы международных экономических стратегий. В 1964 г. была создана ЮНКТАД - Конференция ООН по торговле и развитию для рассмотрения экономических, торговых и финансовых проблем в рамках организации, где не господствуют промышленно развитые страны. В ответ на это при Секретариате ГАТТ был учрежден специальный комитет, решающий более узкие вопросы по сравнению с ЮНКТАД. В 1966 г., благодаря добровольным взносам промышленно развитых стран, была создана Программа развития ООН (ПРООН) для финансирования и координации программ технической помощи.
  
   Для увеличения концессионных отчислений и повышения цен на нефть в 1960 г. была создана организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), объединившая 13 развивающихся стран - экспорте ров нефти. С 1968 г. целью ОПЕК является установление национального контроля над нефтяными ресурсами в интересах национальной экономики этих стран. Однако до 70-х гг. из-за хронического перепроизводства нефти страны добились мало успехов.
  
   Сильные противоречия между странами-членами ЛАСТ, вызванные недостаточным развитием хозяйственных связей, феодальными пережитками и низкой производительностью труда, привели к тому, что в 1969 г. были образованы два блока ЛАСТ: "Андский пакт", куда вошли Боливия, Колумбия, Перу, Чили и Эквадор и "Договор бассейна реки Ла-Плата", куда вошли Аргентина, Боливия, Бразилия, Парагвай и Уругвай. В соответствии с соглашением в Санто-Доминго в 1969 г. была создана система финансирования дефицитов платежных балан сов стран ЛАСТ за счет согласованных сумм кредитов, предоставля емых каждым центральным банком - членом системы. Андская корпорация развития поставила своей задачей стимулирование эко номической интеграции в субрегионе посредством распределения инвестиций. Впоследствии в нее вступила Венесуэла и выбыла Чили. Для финансирования дефицитов и стабилизации национальных ва лют Центральноамериканского общего рынка (ЦАОР) в 1969 г. был создан Центральноамериканский фонд валютной стабилизации.
  
   Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) была осно вана в 1967 г. пятью странами - Индонезией, Малайзией, Таиландом, Сингапуром и Филиппинами с целью содействия стабильности в регионе и взаимной помощи. С 1977 г. существует совместный фонд стран-членов АСЕАН для предоставления друг другу краткосрочных ссуд.
  
   В 1970 г. был создан Азиатский платежный союз Бангладеш, Индии, Ирана, Непала, Пакистана и Шри-Ланки в целях развития взаимной торговли между странами Азии и Тихого океана и ослабления зависимости региональных расчетов по торговым операциям от доллара и фунта стерлингов. Было принято решение о создании Азиатского резервного банка.
  
   Бум американских инвестиций в Европе сменился в 70-х гг. усилением тенденции предоставления государственных займов и "помощи" из США, рассчитанных на длительные сроки, развивающимся странам. Расширили объем кредитования развивающихся стран и банки других развитых стран. Об этом свидетельствует отношение объема продукции, произведенной за пределами страны, к ВВП. Этот показатель увеличился за 60-70-е гг. в США в 3,7 раза, в Западной Европе - в 2,56, в Японии - в 11,8 раза [61]. В период 1967-1976 гг. задолженность развивающихся государств перед транснациональными банками США, Западной Европы и Японии выросла с 20% в 1967 г. до 40% в 1976 г. К 1970 г. внешняя задолженность развивающихся стран достигла 75 млрд. долл. при экспорте, равном 56 млрд. долл. По инициативе Африканского банка развития в 1970 г. была создана Международная компания по финансированию инвестиций и развития в Африке (СИФИДА) со штабом-квартирой в Женеве для стимулирования частных портфельных инвестиций в страны Африки.
  
   Широкое использование частных кредитов развивающимися стра нами способствовало возникновению долгового кризиса. Кредитная экспансия с выкачиванием прибылей из развивающихся стран и превышение их внешней задолженности над экономическими возможностями по ее погашению привели к навязыванию многим заемщикам экономических стратегий, выгодных империалистическим государствам. Чтобы сдержать чрезмерный прилив иностранного капитала в страну и отлив национального капитала за границу, правительства развивающихся государств были вынуждены вводить валютные и кредитные ограничения, использовать планирование и развивать государственную собственность, не выходя за рамки капиталистического реформирования.
  
   В 70-х гг. широко развернулось движение развивающихся стран за новый международный экономический порядок (НПЭМ), ликвидирующий несправедливость действия стихийных сил посредством создания межгосударственного механизма регулирования мирохозяйственных связей. В Программе действий НПЭМ были определены основные требования развивающихся стран: стабилизация положения на рынках сырья; увеличение экспорта готовой продукции из этих стран; передача современной технологии на льготных условиях; частичное списание задолженности; расширение сотрудничества развивающихся стран в целях ослабления их зависимости от промышленно развитых.
  
   Переговоры по проблемам НПЭМ проводятся в рамках ООН, где важная роль принадлежит ЮНКТАД. Развивающиеся страны согласуют свои позиции в рамках группы "77", принявшей Декларацию и Программу НПЭМ в 1974 г. В седьмом "Токио раунде" (1973-1979) участвовали 60 развивающихся стран. Соглашение по среднему снижению таможенных пошлин на 25-30% было подписано лишь одной развивающейся страной - Аргентиной и распространялось лишь на подписавшие страны.
  
   Группа "77" создала в 1971 г. группу "24" для реформирования валютно-финансовых отношений с целью увеличения роли СПЗ как международного ликвидного средства и введения гибкого режима валютных курсов. По ее инициативе развивающиеся страны - члены МВФ приняли меры для создания в 1974 г. вспомогательного комитета советов управляющих МБРР и МВФ - Комитета развития МБРР/МВФ, в функции которого входит расширение возможностей и облегчение условий привлечения внешних ресурсов развивающимся странам, особенно наиболее нуждающимся.
  
   Из-за увеличивающейся задолженности развивающихся стран и усиления взаимозависимости национальных экономик в центре внимания научной общественности становится разработка концепции международной стратегии развития. В 1968 г. был основан Римский клуб, объединивший около 70 ученых в области экономики, кибернетики, математики, общественных и политических деятелей, руководителей крупных международных корпораций и фондов, финансирующих его исследования по прогнозированию будущего цивилизации в третьем тысячелетии в виде глобальных компьютерных моделей. Члены клуба считают, что корпорации через наднациональные органы управления могут управлять научно-техническим прогрессом для избежания глобальной катастрофы [73].
  
   В докладе ученых Дж.Форрестера и Д.Медоуса была признана неизбежность глобальной катастрофы при сохранении существующих тенденций и развита идея социального пессимизма. Медоус предложил прекратить индустриализацию и выйти на нулевой рост со стабилизацией численности населения. Месаровичь и Пестель, исходя из неэффективности рыночного механизма, увидели угрозу будущему не в глобальной катастрофе, а в серии региональных кризисов, что определяет, по их мнению, необходимость в планировании экономики развивающихся государств для уменьшения их независимости.
  
   Монополии развитых стран ориентировались на добычу сырья и нефти в развивающихся странах, низкие цены которых обеспечивали перекачивание прибылей и бурное развитие промышленно развитых стран. Это вело к усилению их ориентации на ввоз сырья и нефти из развивающихся стран и сворачиванию аналогичных производств. Страны ОПЕК, практически ликвидировав концессионную систему в 1973 г., смогли добиться контроля над ценообразованием. После четырехкратного увеличения цен на нефть на мировом капиталистическом рынке резко изменились текущие платежи и платежные балансы всех стран мира. Доходы стран ОПЕК выросли, их текущее положительное сальдо составило в 1973г. около 8 млрд. долл., а в 1974 г. около 60 млрд. долл [47].
  
   В то же время страны-импортеры нефти имели большое отрицательное сальдо текущих операций. У стран ОЭСР в 1974г. оно составило 30 млрд. долл. против 10 млрд. долл. в 1973 г., а у развивающихся стран - 20 млрд. долл. против 6 млрд. долл. Льготным кредитованием развивающихся стран-импортеров нефти стали заниматься специально созданные арабские фонды и банки развития, широкое распространение получили арабские консорциумные банки. Усилилась роль внешнего финансирования в формировании кредитных ресурсов развивающихся стран через Азиатский банк развития, Африканский банк развития, Межамериканский банк развития и др.
  
   В 1974 г. при Африканском банке развития был создан Африканский фонд развития (АфБР) для льготного кредитования стран Африки. Наряду со странами Африки его членами являются развитые страны, Аргентина, Бразилия, Индия, Югославия, Южная Корея, Кувейт и некоторые другие арабские страны. Совместно с этим банком и Таможенным и экономическим союзом Центральной Африки был создан Банк развития государств Центральной Африки. В 1976 г. был создан Арабский валютный фонд с целью координации валютно-финансовой политики стран-членов ОПЕК, предоставления средств для покрытия дефицитов платежных балансов и поддержки стабильных курсов национальных валют.
  
   Скачок цен на энергоносители поставил западную экономику перед необходимостью снижения энергопотребления и осуществления структурной перестройки производства для сохранения конкурентоспособности национальной экономики. Источником финансовых ресурсов не могло стать собственное производство, рентабельность которого в этот период падала из-за дополнительных выплат нефтедобывающим странам.
  
   Помимо энергетического кризиса возник продовольственный кризис. Его причинами стали относительно низкие темпы роста сельскохозяйственного производства в развитых странах в 50-60-е гг., отставание темпов его роста в развивающихся странах от темпов роста населения и неурожаи в 1972-1974 гг. Повышение цен на продовольствие в пять раз на мировом рынке особенно ухудшило положение Японии, Великобритании и большинства развивающихся стран. Выиграли США, поскольку они являлись крупным экспортером сельскохозяйственных продуктов, но из-за роста цен на внутреннем рынке США ухудшилась платежеспособость американцев.
  
   Таким образом, энергетический и продовольственный кризисы определили наступление самого тяжелого экономического кризиса в 1974-1975 гг. после кризиса перепроизводства 1929-1933 гг. Кризис вызвал глубокое падение производства на фоне усиливающейся инфляции, истоки которой лежали в накоплении огромных бюджетных дефицитов и практике монополистического ценообразования, когда все компании создают единые цены на одинаковую продукцию для получения высоких прибылей, ориентируясь на цены наиболее мощной компании, и в интересах сохранения прибылей предпочитают сокращать производство. Инфляция из умеренной или "ползучей" стала галопирующей. Если в 60-е гг. рост цен составлял 1,5% и оптовые цены росли более умеренно, чем розничные, то в 70-е гг. рост цен составил более 12%, причем рост оптовых цен опережал рост розничных. В результате замедлился рост рынка, уменьшилась прибыль, выросла безработица [73].
  
   Соединение структурного кризиса с инфляцией вызвало резкое ухудшение в финансовой сфере, огромное число банкротств промышленных и торговых компаний, банков. До 1970 г. активные операции коммерческих банков США росли более медленными темпами, чем ВНП, что обеспечивало устойчивость национальной финансовой системы. Во время кризиса резко усилилось дефицитное финансирование и доля государственного долга в США по отношению к ва ловому национальному продукту выросла с 39% в 1970 г. до 56% в 1976 г.
  
   Другие государства пытались сдерживать инфляцию путем сокращения государственных закупок промышленных товаров и удорожания кредита, что сокращало инвестиционные возможности компаний и увеличивало безработицу. Из-за неустойчивости валютного положения Франция дважды выходила из европейской валютной "змеи". Повышение ставок процента означало применение монетаристских рецептов борьбы с инфляцией. Так как дефляционная политика государств почти не затронула основной источник инфляции - монополистическое ценообразование, то результатом ограничения совокупного спроса и роста безработицы стало не снижение инфля ции, а усиление социально-экономической напряженности в государствах. Число безработных в первом полугодии 1975 г. в странах ОЭСР превысило 18 млн. человек, а число забастовок в 1975-1977 гг. превысило 100 тыс., участие в которых приняли более 150 млн. человек [73]. Для преодоления существенных региональных диспропорций и структурной безработицы, связанной с необходимостью переподготовки рабочей силы, в странах ЕС были созданы Европейский фонд регионального развития и Европейский фонд социального развития как составные части бюджета ЕС.
  
   Первый нефтяной шок тяжело отразился на еврорынке. Обанкротился европейский банк "Херштат" в Германии, и испытали трудности некоторые американские и английские банки. Однако именно еврорынок предоставил основные инструменты для перекачки капи талов. [47]
  
   МВФ призвал рециклировать нефтяные капиталы, чтобы использовать положительное сальдо одних стран для удовлетворения долгосрочных потребностей других. Учитывая истощимость нефтяных месторождений, большинство стран ОПЕК тратят основную часть доходов, получаемых от экспорта нефти на цели бюджета и инвестирования производства. Другую часть нефтедолларов страны ОПЕК предпочли не замораживать, а сохранять их в ликвидной форме в виде банковских депозитов, государственных облигаций, акций и облигаций корпораций для покупки недвижимости и предоставления через МВФ и МБРР, арабские фонды и банки развития кредитов развивающимся странам-импортерам нефти, не подвергая себя кредитным рискам. Выступив посредниками в рециклировании, мировые финансовые центры увеличили количество требований на страны-импортеры нефти. Если промышленно развитые страны сумели в относительно короткий срок восстановить равновесие платежных балансов, то задолженность развивающихся стран-импортеров нефти резко возросла с 32 млрд. долл. в 1973 г. до 100 млрд. долл. в конце 1977 г. [61].
  
   Платежи за нефть, газ и их продукты не подлежали урегулированию в Азиатском клиринговом союзе, учрежденном в 1974 г. на базе Азиатского платежного союза, для облегчения платежей по текущим торговым сделкам на многосторонней основе и расширению внутрирегиональной торговли с использованием азиатской денеж ной единицы, равной 1 СПЗ.
  
   Кризис 1974-1975 гг. поставил под сомнение кейнсианскую концепцию государственного регулирования и долларового стандарта. Для выхода из кризиса правительства использовали традиционные кейнсианские меры - увеличение государственных расходов, социальных выплат и др. Для ограничения прироста денежной массы были исполь зованы рекомендации монетаристов, возродивших количественную теорию денег в середине 50-х гг. в Чикаго, где Фридменом была разработана наиболее популярная его версия. В развитых странах было установлено "таргетирование" - целевые ориентиры в виде "вилки" или определенных контрольных цифр, которым должны придерживаться центральные банки при проведении денежно-кредитной политики. Оно было введено в США и ФРГ в начале 70-х гг.; в Канаде - в 1975 г.; во Франции и Великобритании - в 1977 г.; в Японии - в 1978 г.
  
   Но вместо ожидаемого устойчивого экономического роста получили инфляцию, застой производства с большой безработицей, государственный дефицит и международную нестабильность. Такое состояние экономики, при котором застой производства сочетается с большой безработицей и инфляцией, Самуэльсон назвал стагфляцией. В середине 70-х гг. ни одна партия, пользующаяся народной поддержкой в разви тых странах, не имела решения проблем, стоящих перед экономикой. Антикризисные мероприятия, проводимые на основе кейнсианства, сме шанного с монетаризмом, затрагивали лишь национальные экономики, а кризис выявил причины, кроящиеся в развитии мировой экономики и деятельности неподконтрольных государствам транснациональных монополий. В результате наметилась тенденция перехода к многовалютному стандарту, включающему валюты ведущих капиталистических стран, которая юридически была оформлена соглашением стран-членов МВФ в 1976 г. в Кингстоне (Ямайка).
  
   Принципами ямайской валютной системы стали: демонетизация золота с отменой его официальной цены и золотых паритетов, хотя золото сохранило свою функцию в качестве ликвидного актива для приобретения резервных (ключевых) валют; базой валютной системы стали СПЗ, средневзвешенный курс которых исчисляется по методу валютной корзины определенного набора валют; помимо СПЗ разрешено устанавливать паритетные соотношения в любой валюте, кроме золота, т.е. узаконена тенденция к многовалютному стандарту. Измененный в 1978 г. устав МВФ узаконил режим плавающих валютных курсов, предоставив странам-членам относительную свободу выбора режима валютного курса. В целях валютной стабилизации и расширения масштабов взаимного кредитования для покрытия дефицитов платежных балансов было усилено межгосударственное валютное регулирование через МВФ и другие международные экономические организации.
  
   Ямайская валютная система зафиксировала фактические международные валютные отношения, сложившиеся к середине 70-х гг. Желание проводить экономическую и валютную политику, не целиком подчиненную интересам США, должно было сопровождаться низложением доллара, лежащего в основе Бреттонвудской системы, и заменой его в функции мировых денег другой международной банковской валютой. Но так как рыночные курсы валют, на основе которых рассчитываются СПЗ, в свою очередь, определяются по от ношению к доллару США, то развитие пошло в направлении к долларовому стандарту, который больше не должен был конвертироваться на золото по курсу 35 долл. за тройскую унцию. Такая трансформация международной валютной системы в систему долларового стандарта, при которой доллар был освобожден от его обязательной обратимости в золото, отвечала, прежде всего, интересам США, чей платежный баланс так и остался пассивным.
  
   Для преодоления энергетического и продовольственного кризисов, а также необходимости защиты окружающей среды учеными Римского клуба были выдвинуты проекты социально-экономических реформ в развивающихся странах. В докладе Тинбергена (1976) было показано, что стоимость импорта стран Азии, Африки и Латинской Америки растет гораздо быстрее его физического объема, а отток из них финансовых средств в виде процентов за долги и прибылей иностранных корпораций поглощает примерно половину выделяемой им помощи и 1/3 экспортной выручки. Предложение Тинбергена решить валютные проблемы посредством перераспре деления ресурсов в пользу развивающихся стран вызвало негативную оценку монополистических кругов и поддержку развивающихся стран. В докладе Ласло, сделанном в 1977 г., были сформулированы цели человечества на национальном, региональном, транснациональном и глобальном уровнях и показано, что попытки ослабить инфляцию, безработицу, периодические кризисы перепроизводства в рамках складывающегося международного экономического порядка ведут к глобальной катастрофе [73].
  
   В противовес национальному суверенитету, направленному на преодоление экономической отсталости развивающихся государств и потому препятствующему проникновению иностранного капитала в их национальную экономику, транснациональный капитал выбрал концепцию функционального суверенитета, предполагающую передачу части экономических функций государств международным организациям, решения которых обязательны для всех. Идея разработки единых для человечества ценностей и либерализации экономики приобретает господствующие позиции.
  
   Резюме
   * С ухудшением платежного баланса США, вызванного массовым вывозом частных капиталов, развивался еврорынок, получивший конкурентные преимущества по отношению к национальным финансовым рынкам, и "экспорт инфляции". Образо вавшийся дефицит платежного баланса США, возраставшие долларовые резервы у центральных банков, часть из которых размещалась на еврорынке, и сокращавшийся американский золотой запас усугубляли кризис доверия к доллару. В 1961 -1962 гг. обращение доллара в золото стало практически нереально.
   * Было проведено множество мероприятий, чтобы не пересматривать "стоимость" доллара и фунта стерлингов. В 1961 г. был создан золотой пул США и западноевропейских стран для поддержки золотого паритета доллара. Либерализация валютного контроля в этих странах и экономическая политика США стимулировали развитие не регулируемого государствами рынка еврооблигаций, на котором выгодно стало получение долгосрочных кредитов. Лондонским банкам, устанавливающим на них среднюю ставку ЛИБОР, вернулась роль международного финансового центра.
   * Стратегию против политического и экономического господства США стала проводить Франция, произведшая массовый обмен долларовых запасов на золото и вышедшая из золотого пула. За этим последовала девальвация фунта стерлингов, поддержку которого осуществляли кредиты МВФ и "группы десяти. Мероп риятия по оздоровлению платежного баланса Великобритании были сорваны из-за спекуляций золотом, так как за проблемой паритета фунта стерлингов к доллару стояла проблема паритета доллара по отношению к золоту. Организация объединенной защиты стоимости доллара по отношению к золоту позволила учредить специальные права заимствования (СПЗ) и избежать США краха системы в течение 60-х гг.
   * В то время как США предпринимали меры по ликвидации дефицита платежного баланса и поддержке золотого паритета доллара, усиливались позиции Западной Европы и Японии, осуществлявшими фордистское накопление для развития национальной экономики. К началу 70-х гг. образовались три центра экономических конкурентов - США, Западная Европа и Япония, причем США имели растущий дефицит с обесценивающимся долларом, а активные сальдо были у ФРГ и Японии. Протекционистские меры США в 1971 г. нарушили условия ГАТТ. После этого ФРГ и Нидерланды ввели для своих валют "свободное плавание". В августе 1971 г. США прекратили размен долларов на золото и объявили о введении "свободного плавания валют", что означало конец золотому стандарту. Доллар был девальвирован, были расширены фиксированные пределы колебаний валют вокруг доллара.
   * После вступления в ЕС Англии и других новых стран целью ЕС становится создание единого таможенного союза со свободным передвижением товаров и капиталов для успешной конкуренции с США и с блоком СЭВ. Все капиталистические страны осуществили переход к плавающим валютным курсам, что вызвало развитие спекуляции фьючерскими сделками и опционами на биржах США и некоторых других стран, развитие хеджирования. Наряду с долларом роль резервных валют стали выполнять марка ФРГ, швейцарский франк, иена и СПЗ, курс которой определялся на основе валютной корзины. Для координации действий в между народной финансовой системе "группа десяти" уступила место "группе пяти", в состав которой вошли США, ФРГ, Франция, Ве ликобритания и Япония, а затем "группе семи", куда вошли еще Италия и Канада.
   * Рост процентных ставок в США, вызвавший "войну" процентных ставок, и снятие ограничений на европейских рынках капиталов ликвидировали конкурентные преимущества еврорынков. Однако восстановление Западной Европой и Японией своих функций в качестве экспортеров капитала, сделало еврорынок мощным инструментом транснационализации монополистического капитала и дезорганизации национальных денежно-кредитных систем. Распространение на еврорынке получили среднесрочные еврокредиты, предоставляемые консорциумами (синдикатами) банков, евроэмиссии, еврокоммерческие векселя. Возникли новые международные финансовые центры, свободные от контроля правительств и устанавливающие процентные ставки с ориентацией на ЛИБОР. Заемщиками еврорынка стали транснациональные корпорации, финансирующие капитальные вложения в разных странах, и государства с дефицитными платежными балансами. Со временем число финансовых групп уменьшается. В связи с более высокими тем пами роста государственного долга по сравнению с темпами развития экономики все большую роль в экономической политике государств играет финансовая олигархия.
   * Государство стимулирует льготами экспорт корпораций и осуществляет милитаризацию экономики. В 70-х гг. бум американских инвестиций в Европе сменился их экспансией и других развитых стран в развивающиеся страны, что способствовало росту их задолженности и удержанию в системе капитализма. Помощь развивающимся странам предоставлялась на двусторон ней основе и через участие международных экономических и финансовых институтов на условиях возможности влияния на их экономическую стратегию в выгодном для страны-кредитора направлении, что означало проведение неоколониалистской политики. Для уменьшения зависимости от развитых государств правительства развивающихся государств вводили валютные и кредитные ограничения, использовали планирование и развивали государственную собственность, объединялись в такие блоки, как Центральноамериканский общий рынок, Латиноамерикан ская ассоциация свободной торговли с последующим образованием двух блоков - "Андского пакта" и "Договора бассейна реки Ла-Плата", Таможенный и экономический союз Центральной Африки, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Азиатский платежный союз. Для ослабления зависимости раз вивающихся стран от промышленно развитых при ООН были созданы ЮНКТАД и ПРООН, развернулось движение развивающихся стран за новый международный экономический порядок (НПЭМ), создана "группа 24" по реформированию валютно-финансовых отношений. Организован Римский клуб по разработке концепции международной стратегии развития.
   * Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) добилась в начале 70-х гг. контроля над ценообразованием. Скачок цен на энергоносители вызвал в 1974-1975 гг. тяжелый экономический кризис с глубоким падением производства, галопирующей инфляцией, ростом безработицы и уменьшением прибылей в развитых странах. Антикризисные мероприятия, применяемые в развитых странах на основе кейнсианства, смешанного с монетаризмом, не смогли помочь им в выходе из кризиса. Основные инструменты для перекачки капиталов в пользу этих стран предоставил еврорынок. Мировые финансовые центры выступили посредниками в рециклировании нефтяных капиталов, чтобы использовать положительное сальдо одних стран для удовлетворения долгосрочных потребностей других. Быстрое восстановление равновесия платежных балансов промышленно развитых страны сопровождалось резким увеличением задолженности развивающихся стран-импортеров нефти.
   * Кризис 1974 - 1975 гг. выявил господство в капиталистическом мире транснациональных монополий, неподконтрольных государствам. В противовес национальному суверенитету транснациональный капитал выбрал концепцию функционального суверенитета, предполагающую передачу части экономических функций государств международным организациям. Идея разработки единых для человечества ценностей и либерализации экономики стала приобретать господствующие позиции. На этих идеях была оформлена ямайская валютная система, легализующая либеральный режим многовалютного стандарта с демонетизацией золота и с относительной свободой выбора режима национального валютного курса, но с усилением межгосударственного валютного регулирования через МВФ и другие международные экономические организации. Учитывая желания государств проводить независимую от США экономическую политику, базой валютной системы были объявлены СПЗ. Но так как СПЗ рассчитываются на основе рыночных курсов валют по отношению к доллару США, то развитие пошло в направлении к долларовому стандарту без его обратимости в золото, что отвечало прежде всего интере сам США, платежный баланс которых так и остался пассивным.
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.4. Децентрализация управления экономикой в СССР
  
   Несмотря на огромные послевоенные успехи, СССР стал терять темпы. Среднегодовые темпы прироста произведенного национального дохода составили в 1961-1965 гг. 6,5% против 14,6% в 1946-1950 гг. и против 8,5% в 50-х гг. [50]. Догматическая политическая экономия социализма, созданная в 50-х гг., предопределила нерешенность серьезных экономических проблем социализма на многие десятилетия.
  
   Дискуссии по вопросам товарно-денежных отношений, действия закона стоимости и ценообразования, развернувшиеся во второй половине 50-х гг., продолжились в 60-х гг. В этот же период начинает развиваться экономико-математическое направление, в основу которого положены идеи Л.Канторовича, В.Новожилова и В.Немчинова. Была выдвинута концепция цен оптимального плана, связывающая цены с критерием оптимального функционирования экономики. Но абстрактность поставленных задач не позволяла внедрить положения концепции в практике. Концепция оптимального управления, нацеленного на устойчивый рост уровня благосостояния граждан, позволяющая эффективно заменить рутинную технику управления на ЭВМ, создана не была.
  
   В то же время рост объемов производства и усложнение производственных взаимосвязей все более затрудняли координацию плановых расчетов. Требовалась концентрация научной мысли на проблеме разработки концепции оптимального управления, постановки его задач и алгоритмов решения для использования ЭВМ в практике. Вместо этого проводились дискуссии по совершенствованию практики управления на базе политического признания планового характера закона стоимости, стихийно распределяющего ресурсы между отраслями в условиях частной собственности.
  
   Разработка концепции оптимального управления предполагала критическое изучение всего наработанного отечественного и зарубежного опыта. Однако приоритет был отдано политизации и идеологизации экономических проблем, что надолго определило устойчивую тенденцию падения общего уровня экономического образования в стране. Предвзятость к экономике западных стран помешала изучению зарубежного опыта государственного регулирования в критических моментах развития, объективно разобраться в причинах гибкости рыночных механизмов и лучшей их настроенности на предпочтения потребителей, нежели в плановой экономике. Результатом этого явилось эмоциональное восприятие зарубежного опыта и легкость отказа от преимуществ планового хозяйствования в 60-80-х гг., нарастающее недовольство социализмом по мере падения уровня экономического образования.
  
   Представления о плановости закона стоимости легли в основу рекомендаций экономической теории по стимулированию работы предприятий и укреплению хозрасчета с целью ускорения технического прогресса. Вместо совершенствования управления экономикой - его ориентации на цели потребительского рынка, повышения его гибкости для быстрого реагирования на изменения в научно-технической сфере и хозяйственной конъюнктуре, создания стимулов к высокопроизводительному труду усиливалась децентрализация управления народным хозяйством, стимулировался рост затрат и спекуляция товарами народного потребления.
  
   Увеличивая долю финансовых средств, остающихся в распоряжении хозяйствующих субъектов, уменьшались средства государственного бюджета. В результате потоки информации, поступаемой наверх, искусственно сокращались, снижая точность в принятии правильных решений. О потребительском рынке "забыли". Встроив в плановый механизм хозяйствования критерий прибыли, стимулировали не рост производительности труда, а перераспределение доходов в пользу тех, кто быстрей успевал доказать в Госкомцен необходимость повышения цен на продукцию, увеличивая тем самым свою прибыль и соответственно фонд материального поощрения. Такой ход событий устраивал директорский корпус, требовавший предоставления ему большей свободы по использованию прибыли.
  
   Цель экономической реформы 1965 г. состояла во внедрении товарных представлений о социализме в практику за счет встраивания в плановый механизм хозяйствования критерия прибыли и увеличения доли финансовых средств, остающихся в распоряжении хозяйствующих субъектов, по отношению к средствам, выделяемым из государственного бюджета. Если в 1946-1955 гг. доля средств хозяйствующих субъектов составляла 10,7% от, выделяемых им средств из государственного бюджета, то в 1956-1965 гг. - 20,8%, а в 1970 г. достигла 34,6% [61].
  
   Нововведениями экономической реформы явились платежи из прибыли в бюджет, заменившие отчисления от прибыли, введенные налоговой реформой 1930-1932 гг. Если ранее предприятия рассматривались как звенья единой системы хозяйствования, состоящие на хозрасчете, имеющие самостоятельный баланс и расчетный счет в управлении, то по новым представлениям предприятия как бы становились собственниками закрепленных за ними производственных фондов. Поэтому отчисления от прибыли в бюджет, производившиеся после вычета из плановой суммы прибыли суммы затрат по финансовому плану с последующими перерасчетами по фактической прибыли, были заменены новыми видами платежей.
  
   Как утверждалось, плата за фонды, взимаемая с "собственника" средств производства по стабильной норме (ставке) 6% к средней стоимости основных производственных фондов и нормируемых оборотных средств, будет способствовать улучшению использования производственных фондов. Для выравнивания условий хозрасчета ввели фиксированные (рентные) платежи, служащие изъятию в доход государства части прибыли предприятия, у которого образуется дифференциальный чистый доход вследствие благоприятных природных и технико-экономических условий (лучше, чем в среднем по отрасли), а не лучшей работы коллектива. Но далее образуемый после вычета из прибыли предприятия платы за фонды и фиксированных платежей, процентов за кредит и сумм, направляемых на образование фондов экономического стимулирования и покрытие других плановых затрат, свободный остаток прибыли также изымается в бюджет.
  
   Перечисления свободного остатка прибыли в бюджет как бы ничего не меняли в новой системе по сравнению с отчислениями от прибыли в бюджет. Однако свободный остаток прибыли образовывался после платы за фонды, фиксированных рентных платежей, отчислений в фонды экономического стимулирования и платы за кредит, чего раньше не было. Кроме того, платежи в бюджет тесно связаны с используемой формулой цены. Ранее прибыль в цене рассчитывалась пропорционально себестоимости и от цены требовалась достоверность информации по затратам производителей. Теперь от цен потребовалось выполнение функции стимулирования производителей.
  
   Для усиления заинтересованности коллектива в росте производительности труда за счет прибыли (экономии) и амортизационных от числений были образованы фонды экономического стимулирования - фонд материального поощрения для премирования работников и оказания им единовременной помощи; фонд социально-культурных мероприятий и жилищного строительства для строительства и капитального ремонта жилых домов и культурно-бытовых учреждений; фонд развития производства для технического и организационного совершенствования производства. Отчисления в фонды производились после выполнения обязательств перед бюджетом и банком - внесения платы за основные производственные фонды и нормируемые оборотные средства, фиксированных платежей и процентов за кредит, т.е. из расчетной прибыли от реализации по установленным пятилетним нормативам.
  
   Ранее фонд директора, средства которого направлялись на премирование работников, на улучшение их культурно-бытовых условий и на капитальные вложения стимулировал, с одной стороны, принятие напряженных планов, а с другой - сверхплановую прибыль и перевыполнение предприятием плана по выпуску товарной продукции. Теперь к недостаткам формирования этого фонда, подрывавшего принятие напряженных планов ради сверхплановых показателей, добавилась его зависимость, как это происходит в товарном (рыночном) хозяйстве, от реализации продукции, что, естественно, стимулировало рост цен производителей. Внедрение новых технологий, требовавшее повышенных затрат, становилось невыгодным.
  
   Для обеспечения предприятиям возмещения издержек производства и получения прибыли, достаточной для внесения платы за фонды и формирования фондов экономического стимулирования, в 1966-1967 гг. была осуществлена реформа оптовых цен в промышленности. Для большинства отраслей предусматривалась рентабельность в размере 15% к производственным фондам. В ценах продукции добывающих отраслей были учтены фиксированные и рентные пла тежи, включены затраты на геологоразведочные работы.
  
   Если с 1934 г. финансирование плановых капитальных вложений государственных предприятий осуществлялось банками долгосрочных вложений в безвозвратном порядке, то после 1965 г. расширилась практика долгосрочного кредитования государственных капитальных вложений. Стройбанк и Госбанк стали предоставлять долгосрочные кредиты сверх лимита государственных капитальных вложений для производства товаров народного потребления и улучшения бытового обслуживания, что означало уход части капитальных вложений из-под плана. Уже в 1981 г. доля долгосрочного кредита в финансовом обеспечении государственных капитальных вложений составила 5%. В этих условиях расширение долгосрочного кредитования озна чало сужение сферы планового распределения производственных инвестиций.
  
   Были восстановлены отраслевые министерства и усилена роль Госснаба. Создавались ассоциации предприятий для углубления специализации и экономии административных издержек, что сопровождалось сокращением обязательных показателей для предприятий и усилением олигополизма в экономике.
  
   В соответствии с экономической реформой изменилась структура доходов государственного бюджета, формируемого на 9/10 из поступлений от предприятий и на 1/10 - от населения. Предприятия платили налог с оборота. Платежи из прибыли в бюджет стали включать: плату за основные производственные фонды и нормируемые оборотные средства; фиксированные платежи; свободный остаток прибыли. Предприятия, не переведенные на новые условия, продолжали осуществлять отчисления от прибыли в бюджет. Кооперативные и общественные организации платили подоходный налог. Население уплачивало налоги, дифференцируемые по социальным группам, и добровольные взносы. В состав доходов государственного бюджета включались средства государственного социального страхования. После 1974 г., когда было принято решение о досрочном погашении облигаций государственного займа 1957 г., в государственном бюджете на каждый год были выделены суммы для постепенного погашения займов.
  
   В СССР свободно обращались займы, облигации которых продавались и покупались сберкассами. Так, на конец 1982 г. в обраще нии находились облигации 3%-ного внутреннего выигрышного займа 1966 г. и Государственного внутреннего выигрышного займа 1982 г.
  
   Являясь крупным кредитором, СССР получил от социалистических стран в 60-е гг. несколько кредитов для развития добывающих отраслей промышленности (от Польши в 1963 г., от Чехословакии в 1960 и 1966 гг.). Развивалась экономическая интеграция СССР со странами-членами СЭВ. В соответствии с принятым в декабре 1959 г. Уставом, главной целью стран-членов СЭВ являлась координация их усилий для ускорения в этих странах экономического и технического прогресса, постепенного сближения и выравнивания их экономического развития. Совет СЭВ не только координировал планы экономического развития, но и разрабатывал долгосрочные программы сотрудничества, специализации и кооперирования стран-членов СЭВ.
  
   В 1964 г. был осуществлен переход от устаревшей клиринговой системы расчетов к более прогрессивным многосторонним расче там и платежам между странами-членами СЭВ с использованием переводного рубля в качестве международной коллективной денежной единицы. Новая система многосторонних расчетов была введена одновременно с организацией Международного банка экономическо го сотрудничества (МВЭС).
  
   Переводный рубль не имел хождения внутри стран. Его эмиссия осуществлялась МВЭС либо посредством платежей за товары и услуги, либо путем предоставления кредита. При этом поступление переводных рублей в платежный оборот и дальнейшее их обращение между странами осуществлялось только в безналичном порядке по банковским счетам. Так как государственные планы стран-членов СЭВ были скоординированы, то такая эмиссия переводных рублей соответствовала реальному движению материальных ценностей. По отношению к другим иностранным валютам платежный рубль имел самостоятельную валютную котировку. Его курс, устанавливаемый МВЭС методом валютной корзины, использовался при пересчете мировых цен в контрактные. Следуя идеям хозяйственной реформы, в конце 60-х - начала 70-х гг. получила развитие практика предоставления инвестиционных кредитов социалистическим странам для осуществления капитальных вложений в различные отрасли промышленности. Наряду с долгосрочными государственными кредитами широко стало практиковаться предоставление коммерческих кредитов на сроки от 5 лет до 10 для закупки машин, оборудования и некоторых потребительских товаров в социалистических странах.
  
   В 1970 г. начал деятельность Международный инвестиционный банк (МИБ) - банк долгосрочного и среднесрочного кредитования стран-членов СЭВ. Квоты стран-членов СЭВ в уставном капитале устанавливались, исходя из объема их экспорта во взаимном товарообороте. Основной задачей МИБ являлось кредитование нового капитального строительства, способствующего развитию интеграции СЭВ. Кредиты предоставлялись преимущественно в переводных рублях и в конвертируемой валюте. Преобладающая часть кредитов банка направлялась в топливно-энергетический комплекс, машиностроение, на развитие транспорта. Процентные ставки устанавливались банком дифференцированно в зависимости от срока и валюты кредитования.
  
   С середины 60-х гг. начинают развиваться кредитные отношения между социалистическими и капиталистическими странами, в том числе на компенсационной, основе, когда покупатель товара оплачивает его стоимость поставками других товаров с указанием их количества и цен. Сальдо расчетов могло быть неконвертируемым и погашаться в зависимости от условий контракта. СССР заключал компенсационные соглашения с иностранными фирмами для их привлечения к строительству крупных объектов. В рамках соглашений от иностранных банков получали долгосрочные кредиты, за счет которых оплачивались товары, приобретаемые для сооружения данного объекта у иностранных фирм. Возмещение кредита и процентов осуществлялось за счет экспорта продукции сооружаемых объектов.
  
   Первым долгосрочным соглашением на компенсационной основе было соглашение о совместном строительстве в СССР химического комплекса по производству минеральных удобрений, заключенное в 1973 г. Министерством внешней торговли СССР с 20 крупными компаниями США. Сырьевая ориентация СССР в мировой экономике выразилась в заключении ряда соглашений-па компенсационной основе с фирмами западных стран для строительства газопровода СССР - Западная Европа. Погашение кредитов, предоставленных для закупки оборудования и труб, осуществлялось поставками газа в Австрию, Италию, Францию и ФРГ.
  
   Страны-члены СЭВ оказывали экономическую помощь развивающимся странам, программы развития которых были направлены на создание социалистической экономики - на повышение удельного веса государственного сектора в ключевых отраслях экономики и осуществление национальных планов. Кредиты предоставлялись сро ком на 10-15 лет с процентной ставкой 2,5-3%. Их погашение произ водилось, как правило, не в конвертируемой валюте, а поставками продукции традиционного экспорта стран-получателей, либо продук цией с построенного объекта.
  
   Более 70% средств помощи стран-членов СЭВ направлялись в энергетику, промышленность для улучшения структуры экспорта машин и оборудования из этих стран, на сооружение крупных промышленных объектов и на подготовку квалифицированных специалистов [73]. Созданные объекты переходили в собственность развивающихся стран. В Сирии на долю предприятий, построенных в госсекторе, приходится 100% добычи и переработки нефти, в Иране - 70%. В Египте на долю госсектора приходилось 95% продукции черной металлургии, в Индии - более 40% стали и 60% добычи нефти. В конце 60-х - начала 70-х гг. СССР наряду с долгосрочными кредитами развивающимся странам предоставил коммерческие кредиты на сроки от 5-10 лет на закупку машин.
  
   В середине 70-х гг. к двусторонним межправительственным соглашениям об экономическом и научно-техническом сотрудничестве добавились многосторонние связи, типа соглашений СЭВ - развивающаяся страна. В целом в течение 70-х гг. объем кредитов, предоставленных странами социализма развивающимся странам, вырос в 2,1 раза [61]. Так как при предоставлении дешевых кредитов развивающимся странам социалистические страны несли потери, то с учетом инфляции в мировой экономике процентные ставки были повышены в начале 80-х гг. до 4-5%.
  
   В течение 60-70-х гг. страна искала пути к созданию автоматизированных систем управления (АСУ) народным хозяйством с использованием ЭВМ. Так как технические задания на реализацию алгоритмов предполагают четкую постановку конкретных экономических задач и принципов их решения, то главная роль в создании АСУ должна была принадлежать не техникам и математикам, а экономистам и организаторам производства [9]. При отсутствии на государственном уровне четко сформулированной концепции эффективной национальной стратегии развития экономико-математическое моделирование народного хозяйства и создание ОГАС (общегосударственной системы управления народным хозяйство) не могло быть успешным.
  
   После "провала" попыток создания ОГАС страна двинулась по "знакомому" ей пути экономических экспериментов с распределением прибыли. Усиленно стал пропагандироваться нормативный метод распределения прибыли между бюджетом и хозяйствующими субъектами. Установленные нормативы менялись, и создавалась видимость активного поиска пути к совершенствованию управления и стимулирования развития научно-технического прогресса.
  
   В 1971 г. на нормативный метод распределения прибыли было переведено Министерство приборостроения, средств автоматизации и систем управления. Одновременно с заданиями по плану утверждались нормативы отчислений от прибыли, оставляемой в его распоряжении: для расширенного воспроизводства; для развития науки и техники; фондов экономического стимулирования; осуществления дру гих плановых затрат. Первоначально уровень норматива составлял 54%, с 1975 г. - 32,6%. Остальная часть прибыли вносилась в бюджет. Если плановые задания по прибыли не выполнялись, то прибыль, остающаяся в распоряжении министерства, уменьшалась. Если, наоборот, задания по прибыли перевыполнялись, то до 2% прибыли распределялось поровну между бюджетом и организацией, а остальная часть сверхплановой прибыли направлялась до 75% в бюджет и до 25% оставалась в распоряжении министерства [61].
  
   В соответствии с постановлением 1979 г. хаос в распределении прибыли получил дополнительный импульс. В 1981-1983 гг. нормативный метод распределения прибыли стал применяться в семи машиностроительных министерствах и нескольких союзно-республиканских министерствах союзных республик. Министерствам было разрешено самостоятельно устанавливать нормативы отчислений от прибыли предприятиям. Сверхплановая прибыль до 3% распределялась поровну между бюджетом и отраслью (предприятием), а остальная часть сверхплановой прибыли направлялась до 75% в бюджет и до 25% оставалась в распоряжении министерства.
  
   В 80-х гг. в стране развертывается дискуссия по оценке эффективности хозяйственных мероприятий. Разработанные в ходе дискуссии предложения представляли собой конгломерат точек зрения разных экономических школ, что определило "провал" и этой работы. Экономические эксперименты продолжились.
  
   Начиная с 1984 г. в порядке эксперимента стала разбиваться иерархическая связь "министерство - предприятие". Под лозунгом усиления ответственности предприятий за результаты работы права предприятий в планировании и хозяйственной деятельности были расширены. Нормативы отчислений от прибыли в бюджет устанавливались уже не для министерств, а для каждого предприятия с их утверждением не в пятилетнем, а в годовом плане. "Принципиальная" особенность нового порядка, как считали разработчики экспериментов, состояла в том, что нормативные отчисления от прибыли производились уже не от общей, а от расчетной прибыли, т.е. за вычетом первоочередных платежей в бюджет и процентов за пользование кредитом. Одновременно была введена дополнительная плата из прибыли, остающейся в распоряжении предприятий, сверхнормативных и не прокредитованных банком запасов. В 1985 г. нормативный метод распределения прибыли был распространен на предприятия ряда других министерств. При этом для легкой и пищевой промышленности нормативы устанавливались в пятилетних планах по отношению к сверхплановой расчетной прибыли, а в годовых планах - к плановой прибыли. В 1987 г. на нормативный метод переведены совхозы и другие сельскохозяйственные государственные предприятия.
  
   Заинтересованность предприятий-монополистов в повышении цен для увеличения прибыли и премиального фонда оказала отрицательное воздействие на внедрение новых технологий. В 70-80-х гг. устойчивый характер приобретает тенденция увеличения разрыва между темпами роста заработной платы и производительности труда. Такой ход событий, учитывая фиксированность розничных цен, вел к развитию "теневого" рынка дефицитных товаров. Правительство директивно повышало цены на товары не первой необходимости и предметы роскоши, снижало цены на часы, чулочно-носочные, трикотажные изделия и другие товары. Сглаживание перекосов в ценах дотациями из государственного бюджета не могло ликвидировать несбалансированность потребительского рынка. Спекуляции, очереди, дефицит продолжали развиваться.
  
   Для обеспечения хозрасчетной деятельности предприятий в 1982 г. оптовые цены повысили в среднем на 11,1%, в том числе в газовой промышленности - на 28%; в угольной - на 43,7%; в лесозагото вительной - на 34%; в черной металлургии - на 22,5; в цветной - на 36,5%. Снизили оптовые цены на радиоэлектронную продукцию, высокорентабельные виды и группы машин, оборудования и приборов, синтетического волокна и др. Были внесены изменения в систему закупочных цен 1958 г. Новые цены сельскохозяйственной продукции в колхозах и совхозах устанавливались на базе возмещения полных затрат на производство и требований их рентабельности. Теоретические представления о стимулирующей функции цены были отражены во введенной в действие Методики определения цен и нормативно-чистой продукции на новые машины, оборудование, приборы, в которой на основе надбавок к ценам предполагалось стимулировать производство новой высокоэффективной техники [61].
  
   Таблица 12
   Среднегодовые темпы прироста национального дохода и капитальных вложений в СССР и США (в %)
  
   1971-1975 1976-1980 1981-1985
   СССР США СССР США СССР США
   Национальный доход
   Капитальные вложения 5,7
  
   6,8 2,2
  
   1,2 4,3
  
   3,3 3,4
  
   5,4 3,6
  
   3,5 2,4
  
   4,0
  
   К середине 80-х гг. разница в темпах экономического роста США и СССР стала постепенно стираться, причем США начинают обгонять СССР в темпах роста капитальных вложений [76], табл. 12.
  
   Наметилась устойчивая тенденция роста товарооборота с развитыми капиталистическими странами, ухудшения с ними сальдо торговых взаиморасчетов и приобретения СССР сырьевой ориентации в мировой экономике.
  
   Из табл. 13 видно, что внешнеторговый оборот приобретал все большее значение для экономики СССР. При этом, начиная с 1960 г., сальдо торговых взаиморасчетов становится отрицательным и, исключая 1980 г., когда резко подскочили цены на нефть, устойчиво ухудшается.
  
   Таблица 13
   Показатели темпов роста произведенного национального дохода, внешнеторгового оборота, импорта и сальдо торговых взаиморасчетов СССР с развитыми капиталистическими странами за период 1950-1985 гг.
   1950 1960 1970 1980 1985
   Произведенный национальный доход, % 100 276 492 815 977
   Внешнеторговый оборот с развитыми кап. странами, % 100 436 1067 7178 8608
   Импорт из развитых капиталистических стран, % 100 492 1245 7706 9458
   Сальдо торгового баланса с развитыми капиталистическими странами, млн. руб.
   +32
   -91
   -386
   -141
   -712
  
   В 1986 г. отрицательное сальдо торгового баланса с развитыми капиталистическими странами достигло величины 2717 млн. руб. При этом СССР, занимая второе место в мире по объему промышленного производства и первое - в Европе, все более приобретает сырьевую ориентацию, технологическую и продовольственную зависимость в мировой экономике. Доля экспорта топлива и электроэнергии устойчиво выросла с 3,9% в 1950 г. до 52,7% в 1985 г. В то же время доля экспорта машин и оборудования, выросшая с 12,3% в 1950 г. до 21,5% в 1970 г., сокращается до 13,9% в 1985 г. Наблюдается рез кое сокращение в экспорте доли продовольственных товаров с 21,1 % в 1950 г. до 1,3% в 1985 г. и более чем в два раза за этот период доли промышленных товаров. В то же время импорт машин и оборудования вырос с 22,4 до 37,1%; продовольственных товаров - с 19,7 до 21,1%; промышленных товаров народного потребления - с 7,4 до 12,6% [76].
  
   С приходом М.Горбачева начались дискуссии по поиску экономической модели для СССР. Победила точка зрения "рыночного социализма". Реформы по децентрализации управления были продолжены под лозунгами самоокупаемости, самофинансирования и самоуправления.
  
   Если самоокупаемость предполагает полное покрытие текущих расходов предприятия по производству и реализации продукта за счет полученной им выручки, то при самофинансировании предприятие, помимо возмещения текущих расходов, полностью финансирует за счет собственных доходов от реализации продукта свои капитальные затраты. Таким образом, предприятие не только полностью возмещает затраты на производство продукции, включая затраты на НИОКР, но и получает прибыль, достаточную для расчетов с бюджетом, банком, вышестоящей организацией, расширения производства, оплаты труда, образования фондов экономического стимулирования и покрытия других затрат.
  
   В нормальной экономике цены производителей рассчитываются таким образом, что предприятие всегда является самоокупаемым и самофинансируемым. Однако для экономики с "перекосами" в ценообразовании и "пережившей" эксперименты по нормативному распределению прибыли, указанные лозунги были использованы для ухода государства от государственного экономического планирования и централизованного распределения инвестиций через механизм государственного бюджета. Тем самым был нанесен последний удар по стратегическому преимуществу СССР в конкурентной борьбе с США.
  
   В условиях так называемого полного хозрасчета был изменен подход к государственному планированию В соответствии с законом СССР о государственном предприятии формой планового задания становится государственный заказ на поставку важнейших видов продукции и на ввод в действие производственных мощностей, осуществляемых за счет централизованных капитальных вложений. При этом было заявлено, что государственные заказы будет иметь тен денцию к сокращению. Размещение государственных заказов между предприятиями могло осуществляться на конкурсной основе, но не в зависимости от роста их вклада в реализацию народнохозяйствен ных целей, а от ожидаемой прибыли.
  
   Продолжая разбивать иерархическую связь предприятий с центром, усилили, как и положено в рыночном хозяйстве, горизонтальные связи между предприятиями. В новой системе предприятия от своего имени заключают хозяйственные договоры с другими предприятиями, разрабатывают и утверждают планы на основе государственных заказов и заказов потребителей, контрольных цифр, лимитов, долговременных экономических нормативов. Исходными, но не директивными данными для предприятий становятся контрольные цифры по показателю производства продукции в стоимостном выражении для заключения хозяйственных договоров, прибыли, валютной выручке, по некоторым показателям научно-технического прогресса и социального развития. Источниками финансирования деятельности предприятия все более становятся фонд развития производства науки и техники, фонд материального поощрения и социального развития, средства которых определялись с учетом нормативного распределения прибыли.
  
   У предприятия была увеличена степень свободы в выборе одной из двух форм хозрасчета, хотя для этого требовалось разрешение вышестоящей организации. Одна форма хозрасчета базировалась на нормативном распределении прибыли между фондами экономического стимулирования, другая - на нормативном распределении дохода, образующегося после платежей в бюджет, в банки, в вышестоящую организацию.
  
   Расширились права предприятий и в области ценообразования. Новая система цен должна была учесть плату за производственные фонды, трудовые и природные ресурсы, расходы на охрану окружающей среды, платежеспособный спрос, создать условия для перехода на полный хозрасчет и самофинансирование. Конечно же, цены не могли одновременно выполнять столько функций. Их качество с точки зрения соответствия реальным затратам производителей только ухудшилось, что противоречило требованиям самоокупаемости и самофинансирования.
  
   Первоначально государственные заказы охватывали подавляющую часть продукции. Под воздействием критики, что государственные заказы ограничивают самостоятельность предприятий, с 1989 г. усиливается тенденция по сокращению их состава и объема, расширяется доля продукции, самостоятельно планируемой предприятиями на основе прямых хозяйственных связей и потребительского спроса на рынке. При этом государственные розничные цены оставались фиксированными, дефицит товаров возрастал. Одновременно на фоне роста дефицита товаров, производимых в государственном секторе, сверху стимулируется создание и развитие кооперативов, работающих прямо на рынок.
  
   В связи с реорганизацией управления экономикой была проведена банковская реформа, которая выразилась в создании крупных отраслевых специализированных банков, действующих на началах полного хозрасчета, при котором минимальная процентная ставка, взыскиваемая банком с заемщика, должна покрыть его расходы и обеспечить прибыль. Вместо трех банков - Госбанка, Стройбанка и Внешторгбанка - были организованы шесть банков - Госбанк, Внешэкономбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк (Банк жилищно-коммунального хозяйства и социального развития), Сбербанк (Банк трудовых сбережений и кредитования населения).
  
   Отраслевым специализированным банкам было предоставлено право краткосрочного и долгосрочного кредитования. В этой связи значительные кредитные ресурсы из Госбанка были переданы специализированным банкам. За Госбанком была сохранена эмиссионная, расчетная, контролирующая функции и кредитование непроизводственной сферы. Такая перестройка банковской системы вызвала резкое увеличение издержек обращения банков в связи с увеличением банковского аппарата, ростом его заработной платы и организационных расходов. Предприятия, как и прежде, закреплялись за банками и не имели права выбора в получении кредитных ресурсов. Каждый банк, осуществляя простое финансовое обслуживание и субсидирование предприятий, стал самостоятельно предоставлять кредиты. Госбанк занимался распределением ресурсов только на верхнем уровне, не имея возможности воздействия на выполнение кредитных планов.
  
   В 1988-1989 гг. на базе денежных накоплений различных отраслей промышленности стали создаваться коммерческие и кооперативные банки. Образовалась новая двухъярусная структура банковской системы: Госбанк и специализированные банки - первый ярус; коммерческие и кооперативные банки - второй ярус. В конце 1990 г. принят Закон о Госбанке и банковской деятельности, который устанавливал двухъярусную банковскую систему: первый ярус - Центральный банк; второй ярус - Сберегательный банк, коммерческие банки. К 1990 г. в стране начинает складываться третий ярус кредитной системы - альтернативные государственным страховым учрежде ниям страховые компании на коммерческой основе, инвестиционные фонды и прочие специализированные небанковские кредитные институты.
  
   Коммерческие банки получили самостоятельный статус в области привлечения вкладов и кредитной политики, а также при определении процентных ставок. Госбанк, кроме эмиссионной и расчетной функции, стал контролировать деятельность коммерческих банков путем установления для них обязательных норм резервов и хранения их на своих счетах. Специализированные банки были превращены в коммерческие.
  
   С 1990 г. имела место множественность валютных курсов рубля: официальный, применяемый с 1961 г. для международных сопоставлений; специальный курс, введенный в 1989 г. при валютном обслуживании граждан ; коммерческий курс, введенный в ноябре 1990 г. для расчетов по внешнеторговым операциям; биржевой курс, опреде ляемый с апреля 1991 г. на валютной бирже Госбанка СССР.
  
   Итогами реформирования экономики СССР явилось уменьшение темпов экономического роста и капитальных вложений, рост внешней задолженности. С 1985 по 1989 г. под воздействием радикальных экономических реформ среднегодовые темпы экономического роста СССР снизились до 2%. В табл. 14 видно, что начиная с 1990 г. наблюдается спад производства, а с 1991 г. - резкое уменьшение капитальных вложений. В период радикальных экономических ре форм в СССР внешняя задолженность составлявшая 28,3 млрд. долл. США в 1985 г., увеличилась до 59,8 млрд. долл. к 1990 г. и составила 69 млрд. долл. в 1991 г.
  
   Повышение розничных цен в 1991 г. почти в 2 раза не ослабило напряженность на потребительском рынке. Экономическая ситуация в стране требовала чрезвычайных мер. Выбор был сделан в пользу распада СССР и либерализации экономики образовавшихся на его территории новых государств.
  
   Таблица 14
   Среднегодовые темпы прироста произведенного национального дохода и капитальных вложений
   1961-1965 1966-1970 1971-1975 1976-1980 1981-1985 1986 1887 1988 1989 1990 1991
   Произведенный
   национальный
   доход ,6,5
   7,4
   6,3
   4,2
   3,5
   2,4
   0,7
   4,5
   1,9
   -4
   -14,3
   Капитальные вложения 5,4 7,3 6,7 3,7 3,7 9,2 5,9 7,7 4,1 0,1 -15,5
  
   С началом радикальных реформ в СССР страны-члены СВ приняли в 1987 г. решение о поэтапной перестройке многостороннего сотрудничества и интеграции. Все страны, включая СССР, взяли курс на либерализацию национальной экономики. В 1988 г. было подписано соглашение о торговле и сотрудничестве ЕС с Венгрией, в 1989 г. - торговое соглашение ЕС с Чехословакией, в 1989 г. - соглашение об экономическом и торговом сотрудничестве ЕС с Польшей. В конце 80-х гг. ЕС практически установило экономические отношения со всеми странами Восточной Европы. В начале 90-х гг. страны Восточной Европы взяли курс на либерализацию национальной экономики.
  
   Резюме
   * Дискуссии по вопросам товарно-денежных, отношений продолжи лись в 60-х гг. Представителями экономико-математического направления была выдвинута абстрактная концепция цен оптимального плана, не позволявшая применить ее в практике. Концепция оптимального управления, нацеленного на устойчивый рост уровня благосостояния граждан, стимулирующая высокопроизводительный труд и позволяющая эффективно использовать в практике ЭВМ, создана не была. По итогам дискуссий был признан плановый характер закона стоимости, что и легло в основу рекомендаций по укреплению хозрасчета на предприятиях в направлении децентрализации управления народным хозяйством. Ликвидация стратегического преимущества СССР отвечала эгоистическим устремлениям директорского корпуса.
   * Реформой 1965 г. в плановый механизм хозяйствования был встроен критерий прибыли и увеличена доля финансовых средств, остающихся в распоряжении предприятий. Отчисления от прибыли заменили платежами из прибыли, взимаемыми как бы с "собственников" средств производства. Стала развиваться практика долгосрочного кредитования производственных инвестиций, означавшая сужение сферы их централизованного распределения. Усилилась зависимость доходов коллективов не от принятия напряженных планов, а, как и принято в товарном (рыночном) хозяйстве, от реализации продукции. От оптовых цен потребовали выполнение функции стимулирования производителей, что в условиях усиления монополизма производителей вызвало их рост и сделало невыгодным внедрение новых технологий. Так как темпы роста заработной платы стали опережать темпы роста производительности труда, г розничные цены оставались практически фиксированными, то набирали темпы дефицит товаров народного потребления и спекуляция ими, усугубляемые решением о досрочном погашении облигаций государственного займа 1957 г.
   * Развивалась экономическая интеграция СССР со странами-членами СЭВ на базе координации перспективных планов экономи ческого развития. В 1964 г. страны - члены СЭВ перешли к многосторонним расчетам между с использованием переводного рубля для обслуживания планов. Его эмиссию осуществлял Международный банк экономического сотрудничества, устанавливавший курс платежного рубля методом валютной корзины. Для развития интеграции был организован Международный инвестиционный банк, предоставлявший инвестиционные кредиты странам-членам СЭВ. Являясь крупным кредитором, СССР получил от социалистических стран в 60-е гг. несколько кредитов для развития сырьевых отраслей. В этот же период начинают развиваться кредитные отношения СССР с развитыми капиталистическими странами, направленные на закрепление сырьевой ориентации СССР в мировой экономике.
   * Страны-члены СЭВ оказывали экономическую помощь развивающимся странам, программы развития которых были направлены на повышение удельного веса государственного сектора в ключевых отраслях экономики и осуществление национальных планов. В середине 70-х гг. появились многосторонние связи, типа соглашений "СЭВ - развивающаяся страна". Предоставляя дешевые кредиты развивающимся странам, социалистические страны несли потери.
   * В течение 60-70-х гг. страна искала пути к созданию автоматизированных систем управления, но при отсутствии концепции эффективной национальной стратегии развития их создание не могло быть успешным. Страна продолжила путь экономических экспериментов по нормативному распределению прибыли с директивным установлением цен и лоббированием отраслевых интересов, по образованию комплексов и их разбиению. Все это вело к усилению монополизма производителей, к снижению темпов экономического роста и к развитию "теневого" рынка дефицитных товаров.
   К середине 80-х гг. США обгоняют СССР в темпах роста капитальных вложений. Устойчивыми становятся тенденции роста товарооборота с развитыми капиталистическими странами и роста внешней задолженности перед ними, приобретения сырьевой ориентации с усилением технологической и продовольственной зависимости СССР в мировой экономике. Учитывая, что доходы от нефти увеличиваться не будут, руководство страны сделало выбор в пользу иностранных инвестиций и трансформации социалистической экономики в капиталистическую. Вместе с радикальными реформами в СССР началась перестройка деятельности СЭВ.
  
   Под лозунгами самоокупаемости, самофинансирования и самоуправления государство "сдавало" централизованное распределение инвестиций через механизм государственного бюджета. Сокращались государственные заказы и усиливалась самостоятельность предприятий в заключении хозяйственных договоров, в выборе формы хозрасчета и в ценообразовании. На фоне роста дефицита товаров в государственной торговле стимулируется создание кооперативов. Проводится реорганизация банковской системы по переводу специализированных банков на полный хозрасчет и затем создания на базе их денежных накоплений коммерческих банков, деятельность которых контролируется Госбанком. С 1990 г. имеет место множественность валютных курсов рубля.
  
   Итогами реформирования экономики СССР явились спад производства и капитальных вложений, бюджетный дефицит, переход инфляции из скрытой формы в открытую, резкий рост внешней задолженности. Экономическая ситуация в стране требовала чрезвычайных мер. Выбор был сделан "сверху" в пользу распада СССР и либерализации экономики образовавшихся на его территории новых государств, образовавших Содружество независимых государств (СНГ). Преемницей всех обязательств СССР стала Российская Федерация (РФ). С распадом СССР страны Восточной Европы уверенно двинулись по пути либерализации национальной экономики, привлечении иностранных инвестиций и торгового сотрудничества с ЕС.
  
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.5.Либерализация национальной экономики в развитых странах
  
   Посредническая деятельность транснациональных банков позволила развитым странам пережить первый нефтяной шок, но ухудшила ситуацию для развивающихся стран-импортеров нефти, чей долг банкам вырос с 32 млрд. долл. в конце 1973 г. до 156 млрд. долл. в конце 1979 г. [47]. Сокращение спроса на нефть в 1975-1978 гг., либеральная валютная политика и текущий дефицит платежного баланса США предоставили международным рынкам ликвидные средства для урегулирования внешней задолженности развивающихся стран и сокращения их внешнего дефицита.
  
   В связи с тем, что нефть реализуется на доллары и создается на них дополнительный спрос, позиции доллара США по отношению к западноевропейским валютам усилились. Чтобы не допускать импорт инфляции через обесценивающиеся доллары США и массовые переливы из страны в страну "горячих денег", странами ЕС (кроме Великобритании и Греции) вводится в 1979 г. европейская валютная система (ЕВС). Система была призвана вытеснить доллар из международных расчетов западноевропейских стран, стабилизировать валютные курсы по принципу европейской валютной "змеи" и продолжить интеграционные процессы.
  
   Базой для установления курсовых соотношений между странами-членами ЕВС, единых сельскохозяйственных цен ЕС, средством расчетов между их центральными банками и специализированными институтами становится европейская валютная единица (экю), частично обеспеченная золотом. С этой целью были осуществлены взносы - 20% официальных золотых и долларовых резервов стран-членов ЕВС в ЕФВС (Европейский фонд валютного сотрудничества) в форме возобновляемых трехмесячных сделок "своп". Сделки "своп", сочетающие продажу резервов на условиях наличной поставки с одновременным заключением сделки на их обратную покупку, сохраняют тем самым права собственности на эти резервные активы. При регулировании эмиссии экю и объема резервов в ЕФВС ориентиру ются на рыночную цену золота, что заставляет ежеквартально пере оценивать золотые резервы. Операции по взаимной поддержке курсов валют осуществляются в рамках ЕФВС через механизм многостороннего клиринга по сальдо взаимных обязательств и кредитов центральных банков с техническим содействием Банка международных расчетов.
  
   Для семи валют стран-членов ЕВС был установлен предел колебаний в 2,25%, а для Италии с учетом ее валютно-финансовой нестабильности - 6%. Поддержка согласованных курсов осуществляется валютными интервенциями центральных банков стран-членов ЕВС с использованием долларов и валют стран-членов ЕБС. Для покрытия временных дефицитов платежного баланса Европейский валютный фонд предоставляет краткосрочные и среднесрочные (сроком до 5 лет) кредиты центральным банкам. Из-за несогласованности принципов экономической политики в странах ЕВС в течение 1980-1983 гг. периодически происходила корректировка валютных курсов через девальвацию более слабых валют (итальянская лира, французский франк, ирландский фунт, датская крона) и ревальвацию сильных ва лют (марка ФРГ, голландский гульден).
  
   В 80-х гг. увеличились ассигнования бюджета ЕС на фонды регионального регулирования для сглаживания неравномерного развития и социальной политики, направленной на преодоление структурной безработицы. Интеграционная деятельность ЕС усилила его конкурентоспособность по отношению к США. В 1980 г. на долю западноевропейских стран приходилась 1/3 промышленного производства (на долю США - 36,1%) и около половины золотовалютных резервов капиталистического мира. Однако передача некоторых прав национальных государств наднациональным органам и принципы функционирования ЕЭС неравномерно усиливали позиции входящих в него стран. За счет других стран ЕС происходит усиление лидера - ФРГ, что, прежде всего, вызывает недовольство у Франции.
  
   Свержение шаха в Иране в 1979 г. и начало ирано-иракской войны резко сократило предложение нефти на мировом рынке, что позволило странам ОПЕК в два раза увеличить цены. Второй нефтяной шок в 1979-1980 гг., вызванный ростом цен на нефть и повышением уровня ссудного процента в развитых странах, боровшихся с высокими темпами инфляции, резко увеличили внешнюю задолженность развивающихся стран до 530 млрд. долл. к концу 1981 г [61]. Помощь стран ОПЕК развивающимся странам компенсировала лишь 1/3 дополнительных их расходов из-за повышения цен на нефть.
  
   В 1979-1981 гг. была резко снижена доля нефтедолларов, направляемых в США, по сравнению с другими развитыми странами. Для улучшения своего платежного баланса США взвинтили процентные ставки коммерческих банков за кредиты до 20%, что увеличило приток иностранного капитала и вызвало искусственное повышение доллара. Курс доллара вырос по отношению к валютам 23 крупнейших партнеров США на 12,3%, а к марке ФРГ - на 37% [61]. Процентной гонке последовали западноевропейские страны, так как отток капиталов из них привел к сокращению у них валютных резервов и удорожанию импорта. Во Франции процентная ставка увеличилась до 24%, а по потребительскому и ипотечному кредитам - до уровня
  
   30% [61]. Амплитуда колебаний валютных курсов возросла до 20%, в международных расчетах увеличилась доля неторговых платежей (с 60% в сер. 60-х гг. до 80% в 1980 г.), что определило большее влияние еврорынка на курсы валют по сравнению с торговыми балансами.
  
   Такое резкое повышение процентных ставок, нарушившее естественное движение нормы прибыли и нормы процента к понижению в связи с ростом предложения ссудного капитала, обеспечил диктат транснациональных банков, в основном базирующихся в США, и скоординированная финансовая политика США и ЕС, направленная на подержание стабильности национальных валют и сбалансированности платежных балансов. Рынок евровалют, на который оказывает влияние экономическая политика конкурирующих между собой США, Западной Европы и Японии, стал способным вызвать валютный кризис в любой стране посредством передвижения огромных сумм "горячих денег". Так как на нем всегда преобладают американские доллары, и США препятствуют повышению роли международных счетных единиц в международных расчетах и платежах, то валютно-финансовый кризис всегда используется в пользу доллара.
  
   Благодаря развитию еврорынка развитые страны смогли привлечь нефтедоллары для инвестирования экономики, несмотря на угрозу их блокирования по политическим причинам, как это было в случае ирано-американского конфликта. Большая часть доходов стран ОПЕК была размещена на депозитах в западных банках и особенно на международном рынке капиталов в Лондоне из-за высокой прибыльности вложений. Доля портфельных инвестиций стран ОПЕК значительно превышала их прямые инвестиции. Инвестиционные возможности развитых стран были также увеличены в связи с сокращением пошлин на 30% во взаимной торговле США и ЕЭС по отношению к Японии, что соответствовало решениям "Токио раунда". Кроме того, расширилась добыча нефти в Великобритании, Норвегии, Мексике и были приняты меры по сокращению спроса на нефть за счет дивер сификации и экономии энергоносителей.
  
   Политические и экономические разногласия стран ОПЕК помеша ли им выработать единую ценовую стратегию. Некоторые страны ОПЕК нарушали согласованные цены и квоты нефтедобычи. Все это, несмотря на то что в 1983 г. свыше 90% нефтедобычи ОПЕК осуществляли национальные государственные компании, вынудило страны ОПЕК снизить цену на эталонный сорт нефти на 15%. Контроль ОПЕК над ценами на нефть ослаб, и спрос на нефть на мировом рынке продолжал падать.
  
   Значительные активные сальдо платежных балансов стран ОПЕК, накопленные в результате повышения мировых цен на нефть, позволили странам ОПЕК добиться успехов по пути индустриалиазации. Однако падение доходов повлекло отказ стран ОПЕК от инвестиционных проектов. Усилилась несбалансированность их экономики, наметилось отставание сельского хозяйства. Высокие темпы инфляции обострили проблему социального неравенства, что заставило страны ОПЕК использовать зарубежные активы и обратиться за займами на международный рынок капиталов. К началу 1986 г. добыча нефти странами ОПЕК против максимального ее уровня в 1979 г. сократилась на 50%, а доля в нефтедобыче капиталистического мира упала с 64 до 42% [61]. ОПЕК стали предпринимать попытки включить в свой состав другие развивающиеся страны-экспортеры нефти: Мексику, Малайзию, Египет, Анголу.
  
   Политика высоких процентов в 80-е гг. вызвала кризис платежеспособности развивающихся стран. Возникшая глобальная проблема неплатежей развивающихся стран по задолженности частным банкам, распространение плавающих валютных курсов и банкротство ряда банков требовали усиления контроля центральных банков за операциями банков на еврорынке. Однако попыткам государственного и межгосударственного регулирования еврорынка противодействуют его крупнейшие поставщики и потребители - транснациональные корпорации. Они получают кредиты на еврорынке дешевле, чем национальные фирмы. Руководствуясь критерием прибыли, международные монополии усиливают диспропорциональное развитие мировой экономики. Им выгодней ограничивать объем производства и загрузку мощностей, чем внедрять новые технологии и снижать цены на производимую продукцию. Предоставляя кредиты, крупные коммерческие банки с развитыми заграничными связями способствуют усилению инфляции, обостряют конкурентную борьбу между странами и затрудняют применение государствами политики кредитной рестрикции или экспансии.
  
   США первыми из всех стран приняли меры к дерегулированию национальных финансовых рынков, чтобы сделать их конкурентос пособными с еврорынками. В начале 70-х гг. в Чикаго возник рынок финансовых фьючерсов для валют. Начиная с 1978 г., были постепенно устранены фиксированные потолки процентных ставок и с 1979 г. стал развиваться чикагский и нью-йоркский рынки финансовых фьючерсов для процентных ставок. В 1981 г. Нью-Йорк был объявлен свободной банковской зоной, т.е. центром "Оффшора", в рамках которой для операций, осуществляемых с иностранными нерезидентами, были предоставлены налоговые льготы, освобождение от валютного контроля и других ограничений, действующих на внутреннем рынке капиталов. Это расширило рынок евровалют на США. К евродолларам стали относить всю массу долларов, используемых для депозитно-ссудных операций во всех странах, включая США. Рынок валютных опционов появился в Филадельфии в 1982 г., а затем - в Чикаго в 1983 г. Налог, удерживаемый при выплате процентов по облигациям, который лежал в основе евроэмиссий, был отменен в 1984 г.
  
   Для повышения своей конкурентоспобности европейские финансо вые центры устремились либерализовать свои финансовые рынки. В первую очередь это сделал Лондон.
  
   Вызванные нефтяными шоками, экономические кризисы в странах большой семерки (США, Япония, Германия, Франция, Италия, Англия и Канада) в 1974-1975 гг. и 1980-1982 гг. выразились в замедлившихся темпах экономического роста, усилении инфляции, росте безработицы, падении прибылей, накоплении бюджетных дефицитов и международной нестабильности. Кризис 1980-1982 гг. убедительно показал, что его природа гораздо сложней, чем это представлялось после первого нефтяного шока. Он знаменовал кризис методов государ ственного регулирования экономики, основанных на смеси кейнсианства с его составной частью - "кривой" Филлипса и монетаризма. Предпринимательство нуждалось в новом подходе, позволяющем восстановить рентабельность.
  
   Исходя из того что заработная плата является ценой равновесия на рынке труда, Филлипс выявил устойчивое обратное нелинейное соотношение между темпом роста заработной платы и степенью безработицы на основе статистических данных Великобритании за 1861-1957 гг. Предполагая, что темпы изменения зарплаты прямо влияют на изменение цен в зависимости от соотношения между темпами роста зарплаты и производительности труда, Филлипс построил кривую, выражающую связь между уровнями безработицы и инфляции при темпе роста производительности труда в 2%. Из графика следовало, что при этом росте производительности труда стабильность цен в Великобритании возможна при уровне безработицы не ниже 2,5% в год. Подход Филлипса, позволяющий количественно выразить связь между уровнем инфляции и уровнем безработицы, был развит Саму-эльсоном и Солоу применительно к США.
  
   Используя кривую Филлипса, можно было определить, в какой степени предпочтение полной занятости отразится на росте цен или, наоборот, предпочтение стабильности цен отразится на росте безработицы. Однако кривая Филлипса характеризует эконометрический, а не экономический закон, поскольку она была выведена на изучении корреляционных связей прошлого, а не на выявлении факторов и их взаимосвязей, определяющих уровень инвестиционной активности. Поэтому выводы кейнсианцев, основанные на эконометрических моделях, что слабая инфляция, не превышающая 6%, способствует экономическому развитию, оказались опровергнуты развитием экономической ситуации в 70-х - начале 80-х гг.
  
   По мнению кейнсианцев, слабая инфляция вызывает перераспределение дохода в пользу прибылей предприятий, побуждая их поддерживать темп инвестиций на высоком уровне. Следствием желания предприятий найти дополнительную рабочую силу является рост заработной платы, сопровождаемый ростом занятости. В этом случае имеет место инфляция спроса. Если же рост цен вызывается деятельностью организованных групп - профсоюзами и монополистическими предприятиями, которые могут нарушить стабильность цен и привести в действие инфляционную спираль, то в этом случае имеет место инфляция издержек. Понятно, что если число безработных и цены меняются в одинаковой пропорции, то имеет место инфляция издержек, вызываемая действиями профсоюзов [57].
  
   Перерастание инфляции в гиперинфляцию причиняет убытки слабым социальным слоям и ухудшает состояние платежного баланса, поскольку увеличивается импорт и уменьшается экспорт. Чтобы не допустить гиперинфляции, государство предпринимает меры, зависящие от того, имеет ли место инфляция спроса либо инфляция издержек. Сокращение государственных расходов, повышение налогов, повышение учетной ставки, сокращение количества денег в обращении и т.д. не позволяют профсоюзам повышать зарплату, а монополистам завышать цены, что устраняет причины инфляции, но возникает проблема безработицы. Если же государство, увеличивает расходы и способствует тем самым сокращению безработицы, то получает проблему инфляции издержек, когда вступают в действие организованные группы. Для предотвращения их действий по нарушению стабильно сти цен государством используется политика доходов, позволяющая увеличивать заработную плату по мере повышения производительно сти труда, не вызывая при этом инфляции.
  
   Итак, следуя кейнсианству, перед государством с регулируемой рыночной экономикой стоял выбор между многими вариантами, отличающимися различными соотношениями между уровнем инфляции и уровнем безработицы. Однако в условиях перехода государств к гибким валютным курсам и большего влияния на них еврорынка по сравнению с торговыми балансами, диктата транснациональных банков в определении процентных ставок и импорта инфляции, кейнсианские методы регулирования национальной экономики, предполагающие возможность регулирования экономики на государственном уровне и сочетание экономической эффективности с социальной справедливостью, стали неэффективными. Национальный рынок стал зависимым от спекулятивного движения транснационального капитала, которому была нужна новая доктрина, подчиняющая экономическую деятельность государств интересам роста его прибыли.
  
   Предпочтение все более отдавалось монетаризму, поскольку у монетаристов нет, как у кейнсианцев, проблемы выбора соотношения между уровнем инфляции и уровнем безработицы. Инфляция, по мнению монетаристов, порождает неуверенность у производителей в будущем, и только рыночная саморегуляция будет способствовать реализации инвестиционных программ. Как известно из кривой Филлипса, выбор в пользу недопущения инфляции в условиях господства монополистического капитала влечет за собой рост безработицы и, следовательно, снижение доли заработной платы в ВНП. "Подкрепление" этого снижения сокращением социальных расходов государства автоматически влечет повышение доли прибыли в ВНП, что позволяет увеличивать доходы предпринимателей при низких или даже отрицательных темпах экономического роста.
  
   У монетаристов идеальной моделью функционирования экономики является рыночная экономика как саморегулирующаяся система с гибкими товарными ценами и валютными курсами, обеспечивающими внутреннее и внешнеэкономическое равновесие. Главными причинами кризисов и инфляции, по мнению монетаристов, являются государственный контроль над экономическими процессами и государственное регулирование экономики, ведущее к росту государственных расходов и вызывающее тем самым хаотические изменения денежной массы. Они признают вмешательство государства в экономику только в целях обеспечения действия рыночных сил, главным образом в области денежно-кредитной политики.
  
   В отличие от кейнсианцев, у которых уровню процентной ставки отводится ключевая роль в стимулировании производственных инвестиций, у монетаристов на первый план выдвигается стабилизация темпов роста денежной массы в обращении на уровне 3-5% в соответствии с темпами роста ВНП как основное условие ликвида ции циклических колебаний хозяйственной конъюнктуры. Далее, по мнению монетаристов, прирост денежной массы в обращении изменит уровень товарных цен, что повлияет на изменение "реальных" факторов производства. Так же, как и кейнсианцы, монетаристы исследуют влияние финансовых инструментов (налогов и расходов бюджета, количества денег в обращении, уровня процента и др.) на ход производства, не рассматривая при этом обратное влияние динамики структуры производства на изменения в уровнях цен, показателей бюджета, процентных ставок и распределении дополнительных количеств денег в обращении.
  
   Для ограничения прироста денежной массы темпами прироста ВНП ими рекомендуется использовать таргетирование. Поскольку для сдерживания спроса они рекомендуют уменьшать государственные расходы, а гибкость ценового механизма затруднена практикой фиксации цен монополистами, то их борьба с инфляцией осуществляется на фоне замедления инвестиций, усугубления безработицы и сокращения социальных расходов государственного бюджета. Поэтому "вилка" нередко расширяется из-за закладывания в нее неизбежных тем пов инфляции, как это происходило в ФРГ, либо государства вовсе отказывались от таргетирования, как это сделали центральные банки Канады и Японии в 1982 г.
  
   Для либерализма общественное благо складывается из баланса сил всех социальных групп, определяемых денежными доходами. Поскольку рост государственного долга во всех странах несопоставимо увеличивает доходы транснационального капитала по сравнению с доходами остальных социальных групп, то основанная на принципах либерализма экономическая политика подчиняет развитие национальной экономики его эгоистическим частным интересам. Учитывая расстановку политических сил и пользуясь народной поддержкой, неолиберальные правительства Тэтчер и Рейгана, сформулировавшие свои программы на принципах обеспечения государством условий функционирования свободной конкуренции, уверенно принесли социальную справедливость в жертву роста доходов транснационального капитала [89]. Курс был взят на переход от экономики "спроса" к экономике "предложения", предполагающей сокращение спроса, увеличение налогов и рост процентных ставок, на либерализацию финансовой деятельности.
  
   Англия - вторая по величине база транснационального капитала после США с крупнейшим мировым финансовым центром в Лондоне. "Увлеченность" английскими банками спекулятивными операциями на еврорынке отрицательно сказались на развитии национальной экономики. До прихода Тэтчер к власти в 1979 г. производительность английской перерабатывающей промышленности росла медленней, чем у конкурентов. Из-за конкуренции в 60-70-е гг. исчезли целые отрасли английской промышленности и было потеряно 1/3 мест в обрабатывающей промышленности [37]. Англия существенно отставала в развитии новых технологий, не имела компьютеров соб ственного производства. Выживали только отрасли, работавшие по правительственным контрактам, - оборонная и аэрокосмическая. Ухудшение конкурентоспособности сказывалось на хронически слабом торговом балансе. Использование дефляции для уменьшения спроса на импорт и ликвидации торгового дефицита увеличивало безработицу.
  
   Консерваторы во главе с Хитом, руководствуясь в начале 70-х гг. стратегией большей открытости национальной экономики, вступили в общий рынок, сократили субсидии на жилье и стимулировали частный рынок рефляцией, включающей увеличение государственных расходов, снижение налогов, стимулирование кредитно-денежной экспансии со снижением процентных ставок. Рост инфляции происходил на фоне кризисных спадов производства, высокой безработицы и роста дефицита. Рост цен на нефть, вызванный действиями ОПЕК, определил провал Хита на выборах и избрание Тэтчер лидером партии.
  
   Лейбористы выиграли выборы с альтернативной экономической стратегией, направленной на защиту промышленности и ее модернизацию. Предполагалось осуществить либо прямую национализацию фирм, "задающих темп в основных отраслях", либо получить право на участие правительства в принятии решений по капитальным вложениям в обмен на получение частными предприятиями субсидий. Одновременно предполагалось обеспечить через профсоюзы равные права работников и пайщиков в советах директоров крупных фирм. Однако выполнение последнего условия вызвало бы катастрофический отток капитала, и лейбористское правительство, отказавшись от своей стратегии, направило все свои усилия на снижение инфляции, достигшей 23% в год в 1975 г. [37].
  
   Во всех бедах кризиса 1974-1975 гг. Тэтчер обвинила государственный контроль, неэффективность государственных монополий на уголь, газ, электричество, железнодорожный транспорт, телефонную систему и огромные налоги, налагаемые на предприятия, для содержания огромного штата чиновников и профсоюзов. Альтернативой бюрократическому вмешательству была предложена рыночная экономика, которая вернет англичанам высокий уровень жизни. "Забытые" идеи либерализма, господствовавшего в Англии в XIX в., стали привлекательными для большинства англичан, позволивших Тэтчер реализо вать их на практике в интересах транснационального капитала.
  
   Посредством перехода от подоходного налога к косвенным было переложено налоговое бремя на слабые социальные слои. Увеличилась заработная плата полицейских и военных, а государственная поддержка жилья, образования, общественных услуг уменьшилась. Сохранили только Национальную службу здравоохранения, пользующуюся народной поддержкой. Сокращение штата налоговых инспекторов сопровождалось ростом уклонений от налогов. Профсоюзы лишились контроля по суду над работодателями, а предприниматели - контроля за утечкой капитала за рубеж, что сделало транснациональные корпорации полностью неподотчетными.
  
   В 1979 г. был снят валютный контроль. В 1982 г. в Лондоне открылась Лондонская международная биржа финансовых фьючерсов (ЛИФФЕ) - рынок контрактов по процентным ставкам и валютам. В 1985 г. был создан рынок валютных опционов, действующий в сотрудничестве со специализированным рынком в Филадельфии.
  
   Тэтчеризм не улучшил конкурентоспособность Англии. Как и в 30-е гг. XIX в., доктрина либерализма, предоставив свободу действиям предпринимателей, ухудшила защищенность наемных работников. Однако если ранее свободная конкуренция способствовала эффективному развитию производства, то в новых условиях доктрина либерализма была использована для распродажи государственной собственности монополиям, при господстве которых свободная конкуренция исключена. Руководствуясь критерием прибыли, монополии не заинтересованы в эффективном развитии национальной экономики и нужных ей нерентабельных отраслей (инфраструктуры, угольной промышленности и др.), во внедрении новых технологий и обучении рабочей силы. Заброшенность государственного образования привела к тому, что в конце 80-х гг. лишь 1/3 промышленных рабочих Англии имели образование, в то время как во Франции - 50% и в Германии - 75% [86].
  
   Реальный объем ВВП в 1989 г. оставался на уровне 1979 г. За этот период среднегодовые темпы роста капитальных вложений были отрицательными и составляли - 1,3%. Рост производительности в перерабатывающей промышленности Англии до начала рецессии 1989 г. в сравнении с 60-70-ми гг. объясняется не внедрением новых технологий, а закрытием нерентабельных заводов [37]. За 10 лет тэтчеризма резко вырос торговый дефицит и дефицит платежного баланса. Ситуация была бы значительно хуже, но открытие нефти и газа в Северном море освободили Англию от их импорта. Доходы от новых месторождений пошли на расходы по выплатам пособий людям, лишившихся работы.
  
   Обещания Тэтчер уменьшить дефицит бюджета были выполнены лишь во второй половине 80-х гг., когда началась широкомасштабная приватизация по заниженным ценам государственных монополий (нефть, газ, телефон), позволившая увеличить доходы бюджета, для поддержки его текущих расходов, а не на капитальные вложения. В 1989г. правительство добилось положительного сальдо государственных финансов. Однако в связи с кризисом начала 90-х гг. произошло резкое увеличение бюджетного дефицита до 40 млрд. фунтов стерлингов в 1992 г., что намного превышало самые крупные дефициты периода регулирования экономики кейнсианскими методами [58].
  
   Победа Тэтчер в 1979, 1983 и 1987 гг. объясняется отсутствием у лейбористов серьезной альтернативы. Отставка Тэтчер в 1990 г. и предвыборная программа Мэйджора, отказавшегося от подушного налога, обеспечили победу консерваторов и в 1992 г.
  
   На президентских выборах в 1981 г. в США с программой либерализации экономики победил Рейган, использовавший, как и Тэтчер, недовольство коррумпированностью правительства, растрачивающего народные деньги и удушающего инициативу предпринимателей. Президент вернулся к экономической политике до великой депрессии, когда правительство не несло ответственность за макроэкономические процессы в экономике. В его программе предусматривалась реализация идей появившейся в 80-х гг. теории предложения, рекомендовавшей для "оздоровления" экономики следующие меры: сокращение налогов, удушающих инициативу, для увеличения сбережений и подъема экономики; сокращение государственных расходов, в первую очередь социальных, для недопущения роста бюджетного дефицита с монетаризацией государственного долга, ведущего к инф ляции и росту бремени налогов; постепенное замедление роста де нежной массы в обращении с помощью политики высокого процента за государственные кредиты.
  
   Так как стратегической целью экономической политики Рейгана являлось изменение военного паритета с СССР в пользу США, то за период его правления военные расходы увеличились с 5,3% в ВВП в 1980 г. до 6,5% в 1986 г. [58], после чего эта доля стала неуклонно снижаться. Несмотря на попытки Рейгана жестко сократить государственные расходы, их доля под воздействием политических сил, сумевших успешно защитить свои программы, увеличилась в ВНП с 20% в 60-70-х гг. до 24%. Налоговые реформы в 1981 и 1986 гг., предусматривавшие мето ды ускоренной амортизации и льготы для малоимущих и направленные на снижение налоговых ставок при расширении налоговой базы, приве ли к уменьшению налоговых поступлений.
  
   Поэтому вместо обещанного программой Рейгана достижения сбалансированного бюджета в 1984 г. среднегодовые размеры дефицитов федерального бюджета в 1980-1989 гг. составляли 4,1% по сравнению с 2,1% в 1970 - 1979 гг. За годы правления Рейгана среднегодовые темпы инфляции за период 1960-1980 гг. снизились с 5,1 до 4,7% в 1981-1988 гг. Это снижение темпов инфляции было "перекрыто" ростом уровня безработицы с 5,6 до 7,5%, снижением темпов роста производительности с 1,9 до 1,5% [58] и ростом государственного долга до 55% ВВП к концу 80-х гг. В этот период заметно возросла дифференциация в распределении доходов - увеличилась численность беднейших социальных слоев с 11,7 до 14,2%; уменьшилась доля семей со средними доходами 20-30 тыс. долл. в год с 19 до 17% и снизилась реальная заработная плата американцев на 4,2% [52].
  
   Гигантский импорт капитала для финансирования бюджетного дефицита и спекуляция недвижимостью до 1989 г., вызванная уходом государства от регулирования к приватизации, разорвали связь между реальными экономическими показателями и их финансовыми значениями. Рост задолженности стран Латинской Америки, частных лиц по кредитным карточкам и промышленного сектора развитых стран привели к тому, что ножницы между реальной экономикой и раздутыми финансами раскрылись в 80-х гг. до уровня, проложившего путь к депрессии 90-х гг. Гора долгов превращается в вулкан с оползнями. Симптомами грядущего кризиса стал "октябрьский крах" на бирже Нью-Йорке в 1987 г., банкротство сберегательных и кредитных институтов США, крах рынка недвижимости и растущие убытки в страховании [35].
  
   Широкое движение либерализации 80-х гг. затронуло и другие развитые страны.
  
   В 1986 г. усилилась торговая война США с Японией, занимавшей после США второе место по производимой доле мирового ВВП. В Японии, как и в ряде других азиатских стран - Южной Корее, Малайзии, Тайване, использовалась политика предоставления долгосрочных кредитов под низкий процент для роста инвестиций и внедрения новых технологий. Либерализация японского рынка началась в 1979 г., когда японские власти отменили валютный контроль и стали проводить политику ограничения государственных расходов с целью ликвидации бюджетного дефицита. Темпы роста внутреннего спроса сократились, и динамизм развития стал поддерживаться внешнеторговой экспансией в США, где наблюдался циклический экономический подъем, чему способствовал "нефтяной шок", породивший в США спрос на малолитражные автомобили, производимые в Японии. Кроме того, проводимая Рейганом политика высоких процентных ставок для привлечения иностранных капиталов повысила курс доллара с 1981 по 1985 г. на 75%, что снизило конкурентоспобность американских фирм на внутреннем рынке также на 75%. Начался беспрецедентный японский бум. Стоимость японского экспорта в США увеличилась более чем вдвое, актив Японии по текущим счетам платежного баланса возрос за 1981-1986 гг. с 5,9 млрд. долл. до 93,8 млрд. долл., приблизив его положительное сальдо к 4% ВНП. Опыт показывает, что даже приближение к 2% рубежу обостряет торговую конкуренцию [46].
  
   Осенью 1985 г. в Нью-Йорке состоялось совещание группы "пяти" (министров финансов США, Англии, Франции, ФРГ и Японии), на котором было решено понизить курс доллара по отношению к валютам других развитых капиталистических стран. Новая валютная стратегия "слабый доллар - сильная Америка" ударила, прежде всего, по интересам Японии, которая стала вынуждена переориентироваться на стимулирование внутреннего спроса и открытие своего рынка развитым странам. Неожиданная глубина падения доллара (курс иены резко вырос примерно с 240 иен почти до 140 иен за доллар в начале 1986 г.) имела тяжелые последствия для японской экономики. Прирост ВНП в 1986 г. Оказался самым низким с 1974 г. и составил лишь 2,4%, объем промышленного производства абсолютно сократился на 0,4%. Это стимулировало дефляцию, рост безработицы, инвестирование жилищного строительства. В рамках соглашений между США и Японией осуществляется либерализация внутренних рынков капитала и развиваются иностранные финансовые учреждения, был открыт в Токио международный финансовый рынок "Оффшор", открыт в 1985 г. рынок для финансовых фьючерсов и с 1989 г. - для опционов. Однако дерегламентация японского рынка делается осторожно, что проявилось в мощном сопротивлении рынка Токио биржевому краху в 1987 г. [47].
  
   Во Франции традиционно финансовая и банковская деятельность подвергалась наибольшей регламентации по сравнению с другими странами ЕС. Еще в 1982 г. акты французской национализации укрепили подчинение финансового и банковского аппарата государству. В 1985 г. была начата политика дерегулирования и открытия французского рынка. Был учрежден рынок финансовых фьючерсов. После приватизационного шока был предложен рынок опционов в 1986-1987 гг. После отмены кредитных ограничений в 1987 г. Контроль над денежной массой стал осуществляться при помощи процентных ставок и обязательных резервов. Валютный контроль постепенно смягчался вплоть до отмены его, в том числе над операциями с ценными бумагами для резидентов и нерезидентов в 1989 г. В 1990 г. контроль за движением капиталов был полностью отменен. Величина французских инвестиций за границей намного меньше объема инвестиций США, Великобритании, ФРГ и Японии [47].
  
   В ФРГ, давней приверженнице либеральной доктрины, либерализация финансовой и банковской деятельности происходит не быстрыми темпами, поскольку особое внимание уделяется стабильности цен и денежного обращения и, следовательно, эффективному валютному контролю. В то же время, как и во Франции, в 1984 г. было отменено удержание у источника налога, которым облагались дивиденды, получаемые нерезидентами - владельцами германских облигаций. Были сняты некоторые запреты с германских банков в сфере валютных свопов, финансовых фьючерсов и операций в экю [47].
  
   Таким образом, начатые в 80-х гг. дерегулирование и либерализация финансовых национальных рынков постепенно обеспечили к началу 90-х гг. финансовую интеграцию между еврорынком и национальными рынками промышленно развитых стран. К основному результату этого периода относится формирование международного валютно-кредитного рынка и его инфраструктуры - системы специализированных финансовых институтов.
  
   Рост выпуска облигаций государственных займов для финансирования непроизводительных расходов, прежде всего военных, развитие акционирования предприятий, фьючерской и опционной торговли золотом, валютой и финансовыми инструментами ускорили процесс количественного роста фиктивного капитала, дающего право его владельцам получать доходы от владения ценными бумагами, и увеличили его отрыв по отношению к темпам роста реального капитала. Было увеличено предоставление средне- и долгосрочных кредитов в национальных единицах страны-кредитора, в евровалютах и международные расчетных денежных единицах с применением фиксированных и плавающих процентных ставок, повышающих гибкость еврооблигационного рынка. Получили развитие евроноты, когда банк обязуется приобретать ценные бумаги, выпускаемые фирмами-заемщиками по ставкам, базирующимся на ЛИБОР, и затем перепродают эти евроноты покупателям. Евроакции не получили развития из-за неразвитости вторичного рынка.
  
   Основной советник Клинтона, Феликс Рогатин так охарактеризовал 80-гг: "Только что завершилось десятилетие величайшей с 20-х гг. спекуляции и финансовой безответственности. Разброд финансов, легкость получения кредитов, отказ от регулирования вкупе с деградацией нашей системы ценностей создали религию денег и внешнего блеска. Начиная с Нью-Йорка и подчиняя постепенно всю страну и весь мир, наши, так называемые, маги финансисты превратили Америку с ее ценностями в гигантское казино... Они сотворили бедствие" [35].
  
   В 80-е гг. усилился дефицит американского платежного баланса и увеличился актив ФРГ, Японии и новых индустриальных стран Азии. Для США ? экспортеров обесценивающихся международных денег, такой рост внешнеторгового дефицита не представляет опасности, так как в условиях либерализации национальных финансовых рынков "невидимая" торговля - услуги и доходы от инвестиций - возрастают значительно быстрей торговли товарами. Такой ход финансового развития когда колебания процентных ставок и курсов валют приводят к значительным передвижениям средств между странами, создает благоприятную почву для расцвета финансовых спекуляций транснациональных корпораций, способных сотрясать экономику государев и регионов.
  
   Выросший к 90-м гг. государственный долг более не дает государствам возможностей для маневра экономическими ресурсами по ликвидации бюджетного дефицита. У правительств 90-х гг. нет, как это было ранее, достаточного количества денег для крупномасштабной финансовой интервенции. Нет и "локомотивов", движущих сил мировой экономики- Отсрочку банкротства неолиберализма и кризиса мировое экономики в конце 80-х - начале 90-х гг. дал экономический кризис в Восточной Европе и СССР. Экономическое равновесие стало зависеть от растущих связей США, ЕС и Японии с бывшими социалистическими и развивающимися странами. Пока США финансировали военные расходы за Германию и Японию, эти страны субсидировали доллар. После распада СССР и социалистического лагеря в 1989-1991 гг. наблюдаются высокие темпы роста инвестиций ЕС и Японии в другие страны, что усилило межимпериалистическую конкуренцию между США, Германией и Японией и усугубило финансовую неустойчивость в мире.
  
   При президенте Буше в начале 90-х гг. экономика США пережила очередной экономический кризис. Он был вызван структурными изменениями из-за сокращения военного сектора экономики в связи с прекращением времен "холодной" войны, сокращением производства в ключевых отраслях для повышения конкурентоспособности их продукции, банкротством предприятий и слабости финансовых институтов, предоставивших им кредиты. В связи с кризисом произошло резкое увеличение бюджетного дефицита до 290 млрд. долл. в 1992 г. В 1990-1993 гг. среднегодовые дефициты федерального бюджета подскочили до 4,8%, государственный долг перешел за отметку 70% [52].
  
   Западная Европа, исключая Англию и Скандинавию, а также Япония и страны Юго-Восточной Азии испытали некоторый рост до весны 1992 г., но летом 1992 г. они вступили в полосу мирового экономического спада. За 1992 г. промышленное производство Японии сократилось более чем на 8% и прирост ВНП составил 1,6% в 1993 г. Более сильный спад в Японии наблюдался лишь в середине 70-х гг., когда повышение цен на нефть ударило по зависящей от импорта энергии стране гораздо больше, чем по другим развитым странам.
  
   В 1993 г. в обращении к Конгрессу президент Клинтон призвал американцев к повышению налогов, чтобы "вместе с ним отправиться в великое национальное путешествие - не только пользоваться сегодняшним процветанием, но и инвестировать гораздо большее в процветание завтра" [91]. Предполагая использовать выгоды демилитаризации для крупного сокращения дефицита и пересмотра "федеральных приоритетов с переносом тяжести с потребления на инвестиции" [91], он обещал добиться резкого ускорения экономического роста и создания рабочих мест в краткосрочной перспективе, после чего последует увеличение доходов населения в долгосрочной перспективе.
  
   Программа Клинтона предполагала повышение налогов и снижение процентных ставок, что нарушало постулат теории предложения, а также уход от принципов налоговой реформы 1986 г. Республиканцы, заявляя о своей приверженности к сокращению расходов для достижения реального сокращения бюджетного дефицита, обвинили Клинтона в намерениях увеличить налогообложение всех поголовно и в отсутствии у него долгосрочной экономической стратегии, четких экономических принципов и ориентиров.
  
   Экономический план Клинтона способствовал некоторому оживлению экономики и появлению новых рабочих мест, но высоких темпов экономического роста добиться не удалось. Темпы роста ВВП составили 3,5% в 1994 г., 2% - в 1995 г. и 2,4% - в 1996 г. Уровень безработных в стране составлял примерно 6% к экономически активному населению, но в 1997 г. достиг низкого уровня в 4,8% [72]. Впервые с 1970 г. дефицит федерального бюджета в 1997 г. составил 0,3% ВВП, что означает его сокращение в 13 раз по сравнению с 1992 г. [63]. Безусловное лидерство США в мировой экономике и рост реальной заработной платы, позволяют многим сделать вывод, что после шести лет правления Клинтона экономика США стала "золотой".
  
   Однако, по данным министерства торговли, зарплата и прочие выплаты к национальному доходу снижались с 1993 по 1996 г., средняя зарплата остается ниже, чем она была в 1973 г. В то же время прибыли корпораций за это время резко возросли. Большие биржевые доходы идут в карман всего 25% семей. Примерно 71% семей не имеют акций либо владеют не более чем на 2 тыс. долл. ценными бумагами. Примерно треть всех рабочих занята на неквалифицированных работах с зарплатой менее 15 тыс. долл. в год [72]. Несмотря на "островки высочайшей технологии", средний технологический уровень США снижается. Уменьшается производительность труда в машинострое нии. В стране ожидается значительное снижение инвестиционной активности, в том числе и абсолютное сокращение расходов на жилищное строительство.
  
   Наблюдаются высокие темпы роста внешнего долга и внешнеторгового дефицита, который в 1996 г. вырос на 8% и составил 188 млрд. долл. [12]. Отрицательное воздействие на состояние платежного баланса США оказывает удорожание доллара во время азиатского кризиса, стимулирующие переток капиталов в доллар. Чтобы укрепить курс доллара, США намерены ужесточить монетарную политику. По мнению ОЭСР, текущий уровень экономического роста в США не может сохраниться, не приводя к росту инфляции. Поэтому прогнозируется замедление темпов американской экономики с 3,8% в 1997 г. до 2,7% в 1998 г. и до 1,9% в 1999 г. [63]. В четвертом квартале 1997 г. рост ВВП достиг 3,9%. Состояние платежного баланса США за 1997 г. значительно ухудшилось. Дефицит составил 45 млрд. долл. вместо ожидаемой величины в 40,8 млрд. долл. Такое ухудшение мо жет способствовать повышению процентных ставок в США.
  
   Оживление деловой активности в мире, начавшееся в середине 90-х гг., было связано сравнительно быстрым ростом экономики в странах Южной и Юго-Восточной Азии и подъемом общехозяйственной конъюнктуры в большинстве промышленно развитых стран.
  
   В 1995 г. на базе ГАТТ была образована Всемирная торговая организация (ВТО), призванная регулировать экономические взаимоотношения стран-участниц на основе Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров (1986-1994) по развитию либерализации международных торговых отношений, в том числе в сфере услуг укрепить взаимодействие с МВФ и Всемирным банком (МБРР). В отличие от ГАТТ, косвенно связанного с ООН, ВТО полностью выведена за его рамки. В промежутках между министерскими встречами руководящим органом ВТО является Генеральный совет, контролирующий выполнение многосторонних торговых соглашений, помогающий разрешению торговых споров путем консультаций, переговоров и т.д. Статус наблюдателя в ВТО имеют более двух десятков стран, находящихся на разных стадиях присоединения к ВТО. Среди них - Россия, Китай и др.
  
   В Великобритании темпы роста ВВП составили в 1994 г. 3,8%; в 1995 г. - 2,5%; 1996 г. - 2,1% и ожидаются на уровне 3% в 1997 г. Уровень безработицы в 1995 г. составил 8,3%. Прямые капитальные вложения Великобритании за рубежом удвоились к 1994 г. по сравнению с 1991 г. Из 108 млн. фунтов стерлингов финансовая корпорация израсходовала в Великобритании в первом квартале 1995 г. лишь 25%, а портфель ценных бумаг в развивающихся странах вырос в 7 раз с 1990 г., что дает ежегодно прибыль в два раза выше, чем в Великобритании [72]. На выборах в 1997 г. победили лейбористы, не предложившие ничего нового. Новый премьер-министр Тони Блэйр продолжил начатый консерваторами либеральный путь дефляционного развития экономики с сокращением социальных расходов и увеличением налогов, с высокими процентными ставками для выплаты растущего государственного долга транснациональным корпорациям. Более высокая доходность внутреннего рынка снизила зависимость британских банков от потенциальных убытков в переживающем кризис азиатском регионе.
  
   В Германии темпы роста ВВП составили 2,9% в 1994 г.; 1,9% - в 1995 г.; 1,4% - в 1996 г.; 2,2% - в 1997 г. Уровень безработицы в Германии достиг в 1995 г. 9,4%. Во Франции темпы экономического роста составили 2,8% в 1994 г.; 2,1% - в 1995 г.; 1,5% - в 1996 г.; 2,5% - в 1997 г. Уровень безработицы во Франции составил 11,6% в 1995 г. В Италии темпы роста ВВП достигли 2,2% в 1994 г.; 2,9% - в 1995 г.; 0,7% - в 1996 г.; 1,0% - в 1997 г. Уровень безработицы в Италии составил 12% [63].
  
   В то время как бывшая советская экономика и Восточная Европа переживают процессы дезинтеграции, страны Западной Европы и особенно ее ведущие государства (Германия и Франция) стремятся развивать интеграцию с целью создания новой супердержавы, способной противостоять гегемонии США. Для этого страны ЕС намерены создать экономический и валютный союз ЕВС с единой общеевропейской валютой "евро" и с европейским центральным банком (ЕЦБ) во Франкфурте, которому национальные правительства передадут все нити управления национальной валютной политикой. Чтобы вызвать доверие к евро как новой валюте, поддерживаемой жесткой финансовой политикой, заключенное в 1991 г. Маастрихтское соглашение предусматривает выполнение странами, претендующими на членство ЕВС, так называемых критериев конвергенции. Страна ЕС не может стать членом ЕВС, если ее государственный долг превышает 60%, или бюджетный дефицит превышает 3% ВВП к концу 1997 г.
  
   Переход к евро условно разбит на три этапа. Первый этап, начавшийся в 1990 г., характеризовался полной либерализацией движения капиталов в ЕС, усилением сотрудничества между центральными банками государств, свободой расчетов в экю и общим сближением экономик. На втором этапе, начавшемся в 1994 г., были приняты более жесткие меры по координации экономической и валютной политики с учетом Маастрихтского соглашения и образован Европейский валютный институт как прообраз ЕЦБ. Третий этап по введению евро для проведения безналичных расчетных операций начнется 1 января 1999 г. С 2002 г. предполагается внедрение банкнот и монет единого образца для стран-членов ЕВС.
  
   На Европейском банковском конгрессе, состоявшемся в ноябре 1997 г. [63], разрабатывалась экономическая и финансовая политика ЕС для переходного периода с мая до конца 1998 г. К маю 1998 г. должна быть названа группа стран, которые первыми войдут в валютный союз. Ожидается, что их количество будет равно 11. Не войдут в союз Великобритания, Греция, Дания и Швеция, которые не видят для себя возможности сразу вступить в ЕВС.
  
   Для того чтобы пройти "отбор", правительства ЕС стали устанавливать бюджетный контроль и проводить дефляцию. В Бельгии парламент проголосовал за самороспуск и предоставление премьер-министру неограниченных прав в отношении госбюджета. Во Франции, где государственный дефицит составлял 5%, правительство вынуждено принимать еще более жесткие меры, что вызвало волну протестов и забастовок. При официальном уровне безработицы свыше 12,5% и спаде производства дальнейшее сокращение расходов в стране, где госсектор является основным производителем ВВП, чревато тяжелым экономическим кризисом. В Германии также наблюдается резкое увеличение государственного долга, вызванное в основном плохим управлением по присоединению Восточной Германии.
  
   Понятно, что проводимые дефляционные меры для введения евро добавят миллионы безработных. Как заявил один из ведущих сотрудников одного из крупнейших европейских банков: "ЕС располагает конфиденциальной информацией, что введение евро добавит миллионы безработных. Никто не рискует сказать открыто, но приход евро вызван вовсе не экономическими причинами. За этим стоят слишком влиятельные силы. Каждый крупный банк, каждое крупное финансовое учреждение Европы вложило сотни миллионов в евро. И сейчас финансовая мощь Европы диктует свои условия, и ни один политик не рискнет бросить ей вызов" [82].
  
   Идея интеграции Европы для усиления ее конкурентных преимуществ была реализована при создании альянса "Ойрекс", объединившего холдинговую компанию фондовых бирж Германии "Дойче берзе АГ" и швейцарскую биржу финансовых фьючерсов и опционов "Соффикс". В нем намерено участвовать объединение французских бирж "Сосьете де бурс франсез". Для укрепления позиций на фьючерсных рынках в Европе альянс открыт для других европейских бирж. С учетом объединения участники намерены скорректировать свою стратегию в сфере банковских инвестиций.
  
   Согласно прогнозу МВФ, Франция, Германия и Италия закончат 1997 г. с дефицитом госбюджета в размере 3,1-3,2% [63], хотя членство в союзе Италии и Франции вызывает опасения из-за высокого уровня безработицы - 12,3%. Так как в первой группе должно быть не менее половины всех членов ЕС, а часть стран не уложится в эти критерии, то ожидается очередной компромисс. В частности, возможен учет интересов Франции, обратившейся в ЕС с предложениями о внесении изменений в действующий антидемпинговый режим для защиты ее промышленности от "несправедливой конкуренции дешевого импорта из Азии.
  
   Смягчение критериев конвергенции сделает евро не такой твердой валютой, как хотели бы европейцы. Немцы, заинтересованные в том, чтобы евро были не слабее марки, настаивают на выполнении установленных критериев конвергенции. Для обеспечения финансовой стабильности и цен в течение восьмимесячного переходного периода первая группа стран будет стремиться к жесткой привязке курсов национальных валют и в этих странах должно происходить сближение процентных ставок. В течение переходного периода в рамках государств допустим определенный маневр банковскими ставками и курсами валют. После 1 января 1999 г. приоритет будет отдан общим, а не национальным целям: курсы валют будут связаны окончательно и появится единая банковская ставка, определяемая ЕЦБ.
  
   Евро, используемая для расчетов между странами ЕВС, должна стать реальной альтернативой слабому доллару, финансирующему хронический дефицит платежного баланса США. На ЕС, по данным Дойче банка, приходится 20,9% мировой торговли (США -19,6%, Япония - 10,5%, Россия - 1,5%). ЕС - второй в мире фондовый рынок с объемом 4,7 трлн. долл. после США, у которых - 8,7 трлн. долл. Однако здесь нужно учитывать, что доллар составляет более 60% резервов центральных банков во всем мире, а объединенные валюты ЕС - только 23%. Существуют серьезные проблемы согласования интересов разных "по силе" государств ЕС. В случае успеха евро катастрофа для США будет неминуема. Федеральная резервная система будет вынуждена поднять процентные ставки, чтобы сохранить в стране иностранные инвестиции. За резким увеличением процентных ставок последует экономический кризис хуже великого кризиса 1929-1933 г. В случае слабости евро, накануне перехода к ней, про изойдут значительные перетоки средств на мировых рынках в доллары, что подорвет единую европейскую валюту с самого начала. Это будет невыгодно и для России, поскольку ЕС является ее главным торгово-экономическим партнером.
  
   Вариант сильного евро представляется малоперспективным. Значительные перетоки капиталов в доллары наблюдаются уже сейчас в связи с продолжающимся кризисом в Азии. Так как на долю 20 европейских банков приходится 85-90% всех выданных в Азии кредитов, то убытки европейских банков, связанные с кредитованием в Азии, достигли 20млрд. долл. Риск потенциальных убытков европейской банковской системы в четырех странах, наиболее пострадавших от кризиса - Южной Корее, Таиланде, Индонезии и Малайзии, оценивается 110-130 млрд. долл. [64], что снижает рейтинг нескольких французских и немецких банков. Для покрытия рисков потребуется создание больших резервов центральными банками этих стран. В Японии, ставшей с начала 80-х гг. самым крупным инвестором за границей, темпы роста ВВП составили 0,6% в 1994 г.; 1,4% - в 1995 г.; 3,6% - в 1996 г.; 2,3% - в 1997 г. Уровень безработицы составил в 1995 г. 3,1%. Привычка правительства и финансовых кругов Японии легко наживаться на огромных финансовых оборотах, играть на повышение и спекулировать дорожающими ценными бумагами и земельными участками, привела к серии банкротств ведущих финансовых институтов. В ноябре 1997 г. рухнула "Ячмаити секьюритиз", четвертая по величине в стране компания по операциям с ценными бумагами, чьи потери с учетом ее дочерних и родственных фирм составят 50 млрд. долл. Лопнул "пузырь" бесконечно росших курсов акций и цен на недвижимость. Для недопущения эффекта "домино", способного развалить весь финансовый рынок страны, и расширения зоны катастрофы Японский банк, как и в случае с обанкротившимся десятым по величине банком "Хоккайдо Такусиоку", выделил компании государственные средства, чтобы обеспечить интересы клиентов фирмы. Ситуацию в Японии усугубляет финансовый кризис в тесно связанных с японским капиталом стран Восточной Азии. Поэтому общепринятая оценка выхода Японии из экономического спада в долгосрочной перспективе - пессимистическая.
  
   Всякий экономический кризис - это насильственное согласование производства и потребления, реальных и фиктивных финансовых потоков.
  
   Финансовая нестабильность 80-х гг. поддерживалась благодаря деятельности не отдельных государств, а координации валютной политики группы "семи" и МВФ, растянувших во времени распространение потерь от нее на более экономически слабые слои. Их деятельность привела к долговому кризису развивающихся стран (в конце 1987 г. внешний долг развивающихся стран приблизился к 1,2 трлн. долл. [47]), чрезмерному накоплению внешней задолженности США и резким колебаниям курса американского доллара, к раздутым спекулятивным сделкам с ценными бумагами на международных финансовых рынках и диспропорциям распределения финансовых ресурсов между странами. Если в 1990 г. в денежные спекуляции были вовлечены 600 млрд. долл. ежедневно, то в 1996 г. - 1 трлн. долл., что в 29-30 раз превышает стоимость продаваемых товаров вместе с услугами [72]. По оценкам "Гарвард Бизнес Ревью", на каждый дол лар, обращающийся в мировой экономике, приходится 20-50 долл. в финансовой сфере. Учитывая, что объединенный фонд 23 развитых стран составляет 550 млрд. долл., то даже при согласованной деятельности всех мощных государств они могут направить для борьбы со спекуляцией в день лишь 14 млрд. долл. Сегодня мировой экономикой руководит транснациональный капитал.
  
   Благодаря концентрации капиталов в руках крупных финансовых магнатов и либерализации национальных финансовых рынков, они легко могут обрушить любой национальный денежный рынок, на котором осуществляются краткосрочные операции и обслуживается, главным образом, движение оборотного капитала, и национальный рынок капиталов - рынок средне - и долгосрочных капиталов, включающий ипотечный рынок и рынок ценных бумаг. Если государство в условиях контроля за движением капиталов имело возможности для регулирования национального рынка, то в условиях либерализации эта функция перешла к финансовым магнатам, вызывающим кризисные ситуации на национальных рынках, исходя из долгосрочных целей своей выгоды. Аккумулирование капитала холдинговыми объединениями и расширение спекулятивных сделок с ценными бумагами усиливаются одновременно с ухудшением государственных финансов. Сбрасывая большой объем средств при последующем повышении учетных ставок, холдинговые объединения дестабилизируют финансовые рынки.
  
   Ситуация 90-х гг. радикально отличается от других исторических периодов тем, что у государств больше не осталось средств для крупномасштабной финансовой интервенции. Растущая пирамида государственного долга и выплачиваемых по нему процентов может, в конце концов, "взорвать" политику стабилизации на любом национальном рынке.
  
   Так, Сорос, объявив в 1992 г., что датская марка упадет в цене, сделал ставку на 10 млрд. долл. датских марок против фунта стерлингов и лиры и получил 2 млрд. долл. за две недели [72]. Получив заявление от правительства Китая о жестком намерении не девальвировать гонконговскую валюту, Сорос предупреждает о возможности "обвала" самого правительства, защищающего свою валюту "до последнего издыхания". "Финансовые бомбы" холдинговых компаний обусловили депрессию 90-х гг., биржевые крахи 1987 и кризис в Азии 1997 г. Биржевой кризис в октябре 1997 г. был инспирирован группой финансовых магнатов, располагавших очень большими пакетами акций и потому сумевших легко обрушить нью-йоркский фондовый рынок, чтобы после продажи акций купить гораздо большие пакеты акций подешевле. Проиграли крупные биржевые спекулянты и ведущие американские компании, чьи крупнейшие пакеты акций были дешево проданы неизвестным финансовым воротилам.
  
   Разрыв между реальным и фиктивным капиталом, замедляя капитальные вложения в производство, заставляет правительства увеличивать займы для покрытия текущих государственных расходов. Государственный долг стран ОЭСР вырос с 40% ВВП в 1978 г. до 54% в 1988 г. и достиг 70% в 1994 г. [72]. Займы берутся у крупных финансовых институтов, которые, получив долги, направляют деньги на спекулятивные цели. Понятно, что в таких условиях государство вынуждено повышать ставки по займам, выпуская взамен облигации ГКО. Когда в 1994 г. упал курс доллара, инвесторы обрушили американский рынок облигаций, заставив тем самым правительство учредить выгодные долгосрочные ставки. После этого началась биржевая лихорадка во всем мире и зашатался мексиканский песо, так как капиталы утекли с мексиканского рынка на более выгодный американский. Международная помощь в 50 млрд. долл. для стабилизации песо была использована в спекулятивных целях, а не в интересах развития мексиканской экономики [72].
  
   Любой кризис мировой валютно-финансовой системы наносит вред прежде всего странам с более слабой экономикой, но последствия от этого тяжело отражаются и на других странах из-за торговых и финансовых связей. Согласно прогнозам ОЭСР, финансовый кризис в Азии снизит темпы экономического роста в 1998 г. в США на 0,7%; для стран ЕС - на 0,8%; наиболее резко в странах Азии - 1,4% [63]. Такой ход событий укрепляет позиции США, как лидирующей державы. В ежегодном обращении к нации в январе 1998 г. Клинтон сообщил, что ни одна страна Запада не имеет таких высоких темпов экономического роста, как США, и что страна достигла самого низкого уровня безработицы за четверть века и темпов инфляции за после дние тридцать лет. На помощь странам Юго-Восточной Азии Белый дом собирается выделить 18 млрд. долл. и даже погасить долг, превышающий 2 млрд. долл., перед ООН [19].
  
   Чтобы не допустить распространения кризиса на страны базирования транснационального капитала, эксперты международных финансовых институтов рекомендуют государствам принимать меры по ограничению девальвации национальных валют и избыточных инфляционных процессов, обеспечить большую открытость национальных экономик, в том числе для внешнего контроля, а США, Великобритании и Канаде рекомендуют повысить процентные ставки [63].
  
   Финансовые группы все более склоняются к выбору стратегии дефляционного аскетизма, цель которого состоит в поддержке нестабильных финансовых структур за счет снижения среднего уровня жизни, т.е. снижения реальных доходов большинства населения, роста налогов и сокращения государственных расходов на социальные программы. Проведение такой экономической политики предполагает перемещение центра власти от парламента к сочетанию правительственных и частных "экспертных" учреждений с "интегрирующимися" с ними профсоюзами и большую агрессивность во внешней политике [36].
  
   Альтернатива стратегии дефляционного аскетизма - выбор эффективной стратегии национального развития, стержнем которой является перспективное народнохозяйственное планирование, нацеленное на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства.
  
   Резюме
   * В связи с первым нефтяным шоком усилился спрос на доллары США. Для недопущения импорта инфляции через доллары США и переливов "горячих денег" странами ЕС, исключая Англию и Грецию вводится в 1979 г. европейская валютная система, организованная по принципу европейской валютной змеи. Базой для установления курсовых соотношений является европейская валютная единица (ЭКЮ), эмиссия которой регулируется через механизм многостороннего клиринга при содействии Банка международных расчетов. Несогласованность принципов экономической политики государств приводит к девальвации слабых валют и ревальвацию сильных валют, к усилению лидера - ФРГ за счет других стран.
   * Второй нефтяной шок сопровождался резким повышением процентных ставок в США и странах ЕС, нарушившим естественное движение нормы прибыли и нормы процента к понижению в связи с ростом предложения ссудного капитала. Это стало возможным из-за власти транснациональных банков, в основном базирующихся в США, и скоординированной финансовой политики США и ЕС. В результате выросла доля неторговых платежей в международных расчетах и усилилось влияние еврорынка на курсы валют по сравнению с торговыми балансами. Еврорынок стал способным вызвать валютный кризис в любой стране посредством передвижения огромных сумм "горячих денег". Так как на нем всегда преобладают доллары США, то и валютно-финансовый кризис всегда используется в пользу доллара. Политика высоких процентов в 80-е гг. вызвала кризис платежеспособности развивающихся стран. Попыткам государственного и межгосударственного регулирования еврорынка противодействуют его крупнейшие поставщики и потребители - транснациональные корпорации. Разногласия стран ОПЕК помешали им в дальнейшем выработать единую стратегию.
   * Вызванные нефтяными шоками экономические кризисы в странах "большой семерки" знаменовали кризис кейнсианства и его составной части - "кривой Филлипса", по которой рассчитывались варианты соотношений между уровнем инфляции и уровнем безработицы. Транснациональный капитал предпочел недопускающий инфляцию монетаризм с идеалами рыночной экономики, принося щий социальную справедливость в жертву ради роста доходов транснационального капитала. На смену "национальному" кейнсианству пришел "интернациональный" неолиберализм, органически "встраивающий" государства в мировую экономику, где господствует транснациональный капитал. Первыми дерегулировали национальный финансовый рынок США, сделав его конкурентоспособным по привлечению инвестиций с еврорынками. Либерализовать свои финансовые рынки устремились европейские финансовые центры и в первую очередь - Лондон.
   Англия, являясь второй по величине базой транснационального капитала после США, существенно отстает от конкурентов в развитии новых технологий. Рост цен на нефть определил приход Тэтчер к власти в 1979 г., предложившей рыночную экономику в качестве альтернативы бюрократическому вмешательству. Благодаря приватизации государственной собственности дефицит бюджета уменьшился. Посредством перехода от подоходного налога к косвенным и роста заработной платы правоохранительных органов было переложено налоговое бремя на слабые социальные слои. Профсоюзы лишились контроля по суду над работодателями, а предприниматели - контроля за утечкой капитала за рубеж, что сделало транснациональные корпорации полностью неподотчетными. Так как монополии не заинтересованы в эффективном развитии национальной экономики, то за 10 лет тэтчеризма конкурентоспособность Англии не улучшилась, но резко вырос дефицит платежного баланса. Предвыборная программа Мэйджора, отказавшегося от подушного налога, обеспечили победу консерваторов и в 1992 г.
  
   В программе либерализации экономики Рейгана, ставшего президентом США в 1981 г., предусматривалась реализация идей теории предложения, рекомендовавшей сокращение налогов, удушающих инициативу, и сокращение государственных расходов, в первую очередь - социальных; замедление роста денежной массы в обращении с помощью политики высокого процента за государственные кредиты. Однако военные расходы, направленные против СССР, определили рост доли расходов в ВВП и бюджетного дефицита. Снижение темпов инфляции сопровождалось ростом государственного долга, уровня безработицы и социального расслоения. В начале 90- х гг. экономика США пережила экономический кризис, вызванный структурными изменениями в экономике из-за сокращения военного сектора экономики, что увеличило бюджетный дефицит и государственный долг.
  
   Либерализация экономики охватила и другие развитые страны. Либерализация японского рынка, начатая в 1979 г. с отмены валютного контроля, простимулировала японскую экспансию в США. Принятие "группой пяти" решения по девальвации курса доллара имело тяжелые последствия для Японии. Она была вынуждена переориентироваться на стимулирование внутреннего спроса, осуществлять либерализацию внутренних рынков капитала, проводить дефляцию, что вызвало рост безработицы. Во Франции политика дерегулирования и открытия финансового национального рынка началась лишь в 1985 г. и закончилась к 1990 г. В ФРГ либерализация финансовой деятельности происходит медленно, поскольку особое внимание уделяется стабильности цен и денежного обращения и, следовательно, эффективному валютному контролю.
  
   Дерегулирование и либерализация финансовых рынков промышленно развитых стран обеспечили к началу 90-х гг. ах финансовую интеграцию с еврорынком и отсутствие "локомотивов" - движущих сил мировой экономики. Выросший государственный долг более не дает государствам возможностей для маневра экономическими ресурсами. Растущая пирамида государственного долга с выплачиваемыми по нему процентами во всех странах может "взорвать" политику стабилизации на любом национальном рынке. Отсрочку кризису мировой экономики в конце 80-х - начале 90-х гг. дал экономический кризис в Восточной Европе и СССР, куда направились массовые инвестиции из конкурирую щих между собой западных стран.
  
   Экономический план Клинтона был нацелен на повышение налогов и снижение процентных ставок для стимулирования инвестиций, что способствовало некоторому оживлению экономики и снижению уровня безработицы. Однако высокими темпами растет дефицит платежного баланса, что будет способствовать повышению процентных ставок в США и ухудшению там инвестиционной активности. Лейбористы в Англии продолжили путь дефляционного развития экономики с сокращением социальных расходов и увеличением налогов, с высокими процентными ставками для выплаты растущего государственного долга транснациональным корпорациям. Процесс интеграции экономики стран-членов ЕС, направленный на создание успешно конкурируемой с долларом "евро" и наднационального европейского центрального банка, сопровождается четким выполнением критериев конвергенции по бюджетному дефициту и государственному долгу. Это заставляет входящие в него страны проводить дефляционную политику, что ведет к росту безработицы и к социальным потрясениям. Япония, проводившая до недавнего времени дефляционную политику, в связи с банкротством ряда финансовых институтов намерена снизить процентные ставки для стимулирования инвестиций, хотя здесь вероятней противоположный результат - утечка капиталов из страны.
  
   Разрыв между реальным и фиктивным капиталом, замедляя производственные инвестиции, заставляет правительства увеличивать займы для покрытия текущих государственных расходов. Займы берутся у крупных финансовых институтов, которые, получив долги, направляют деньги на спекулятивные цели, вынуждая государство повышать ставки по займам. Экономический кризис - это насильственное согласование производства и потребления, реальных и фиктивных финансовых потоков. Либерализация национальных финансовых рынков в мировой экономике и концентрация капиталов в руках крупных финансовых магнатов позволяет им легко обрушить любой национальный денежный рынок, исходя из долгосрочных целей своей выгоды. В случае успеха "евро" США увеличат процентные ставки, вслед за чем последует всемирный экономический кризис хуже великого кризиса 1929 -1933 гг. В случае слабости "евро" произойдут значительные перетоки средств на мировых рынках в доллары, что наблюдается уже сейчас в связи с финансовым кризисом в Восточной Азии, Большие потери от кризиса понесли прежде всего страны с более слабой экономикой, меньшие - европейские банки и Япония. Позиции США, как лидирующей державы, укрепились.
  
   Финансовые группы все более склоняются к выбору стратегии дефляционного аскетизма, цель которого состоит в росте их доходов за счет роста налогов и сокращения государственных расходов на социальные программы, т.е. снижения реальных доходов большинства населения. Проведение такой стратегии предполагает перемещение центра власти от парламента к правительству, интегрирующемуся с международными экономическими организациями. Альтернативой стратегии дефляционного аскетизма является выбор эффективной стратегии национального (субрегионального) развития, стержнем которой является перспективное народнохозяйственное планирование, нацеленное на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства.
  
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.6. Либерализация национальной экономики в развивающихся странах
  
   Колонизация страны, находящейся под властью какого-либо государства, означает ее экономическую и политическую зависимость. Она может осуществляться как лишением, так и формальным сохранением государственного суверенитета, но обязательно с проведением экономической политики, выгодной метрополии и угнетающей коренное население. История свидетельствует, что колонизация, совершаемая цивилизованными народами обманом и грубым насилием для достижения своих эгоистических целей, прикрываемых фразами о культурной миссии, ведет к нищете и вымиранию коренного населения.
  
   При первоначальном накоплении капитала колониальные захваты осуществлялись европейскими державами для установления монополии в торговле между Востоком и Западом, эксплуатации коренного населения и расхищения их богатств. В период домонополитического капитализма колонии представляли собой важные рынки сбыта европейских товаров и источники сырья для капиталистических промышленных метрополий. К концу XIX в. был завершен территориальный раздел мира и сложилась колониальная система империализма. Перед первой мировой войной в колониях Англии проживало 393,5 млн. человек; во Франции - 55,5 млн. человек; в Германии - 12,3 млн. человек.
  
   После первой мировой войны и национально-освободительных войн колониальные захваты стали прикрываться мандатом Лиги Наций. Например, Англия получила мандат на Ирак и Палестину; Франция - на Сирию и Ливан. После второй мировой войны, когда от колониального ига освободилась примерно половина населения земли, возникла система опеки под наблюдением ООН. В период вывоза капитала формально независимые страны, получая помощь, займы, кредиты, субсидии, находятся в экономической и политической зависимости государств-кредиторов и, следовательно, продолжают входить в колониальную систему. Они становятся аграрно-сырьевыми придатками метрополий, главными источниками их монопольных прибылей и потому важными для них в стратегическом отношении. Как правило, экономике этих стран придается однобокий вид и задерживается рост производительных сил.
  
   Если после второй мировой войны в развитых странах основной целью денежно-кредитной политики являлось анитициклическое регулирование, то в развивающихся странах - структурная перестройка хозяйства и преодоление экономической отсталости. Со второй половины 60-х гг. развернулась экспансия транснациональных монополий и банков в развивающиеся страны. Корпоративный доход частично реинвестируется, а частично переводится в форме прибылей, процентов по предоставляемым займам и дивидендов по акциям в страны базирования монополий. Вывоз доходов от иностранных инвестиций отрицательно сказывается на платежном балансе развивающихся стран, вынужденных прибегать к импорту иностранных инвестиций и уплачивать за это все большие проценты и прибыли, обостряя проблему задолженности. Для защиты интересов национальной экономики от стихийных колебаний валютного курса, валютной спекуляции и решения проблемы задолженности развивающиеся страны вводят валютные ограничения по операциям платежного баланса, применяют множественность валютных курсов. На конец 1980 г. валютные ограничения существовали в 91 стране из 113 развивающихся стран-членов МВФ [61].
  
   Обычно при введении валютных ограничений в сфере внешней торговли экспортеры должны сдать всю или часть валютной выручки уполномоченным банкам по официальному курсу, а продажа иностранной валюты импортерам лицензируется. В сфере расчетов по невидимым статьям платежного баланса ограничиваются права физических лиц владеть и распоряжаться средствами в иностранной валюте и требуется специальное разрешение валютных властей для ввоза, вывоза и обмена валюты. В сфере движения капиталов устанавливается государственный контроль над иностранными инвестициями, вывозом капиталов и прибылей. Предоставляемые для стимулирования притока иностранного капитала льготы также контролируются государством, что дает возможность валютным органам обеспечить целевое расходование валютных средств на реализацию национальной стратегии экономического развития.
  
   К началу 80-х гг. масштабы заграничного производства транснациональных монополий превысили объем экспорта товаров у США в 5,3 раза. Под их контролем находится около 60% внешнеторгового оборота. Их ликвидные ресурсы превысили в 2 раза объемы валютных резервов капиталистических государств. Деятельность главных посредников - транснациональных банков, практически разделивших международный рынок ссудных капиталов, способствует росту задолженности развивающихся стран. Их доля во внешней задолженности, составлявшая 20% в 1967 г. выросла до 40% в 1976 г., 55% в 1982 г. и продолжает неуклонно расти. В конце 70-х гг. в Бразилии господствуют 63 банка США. В Азии каждое третье иностранное банковское отделение принадлежит США, шестое - Японии. В странах Африки преобладают отделения бывших метрополий - Великобритании, Франции, Бельгии. К началу 80-х гг. по числу отделений в зарубежных странах лидирует Бэнк оф Америка [61].
  
   Для покрытия дефицитов платежных балансов, стабилизации курсов и координации валютно-финансовой политики около 55 развивающихся государств участвовали в таких платежных и финансовых союзах, как Арабский валютный фонд, Андский резервный фонд, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Центрально-американский фонд валютной стабилизации, Западно-африканский валютный союз и др.
  
   Повышение процентных ставок на международном рынке ссудных капиталов в 80-х гг., падение цен на сырье и усиление протекционистских мер развитых государств вызвали в 80-е гг. кризис платежеспособности развивающихся стран, когда внешняя задолженность развивающихся стран превысила их экономические возможности по погашению, высокие проценты стали "съедать" поступления от экспорта. Получив кредиты в период небольшого уровня процентных ставок, развивающиеся страны были вынуждены платить по ним чрезвычайно высокие проценты - до 18-20%. В 1982-1983 гг. внешняя задолженность развивающихся стран составила около 350 млрд. долл. США. О своей неплатежеспособности заявили почти все страны Латинской Америки, прекратившие платежи. Их внешний долг продол жал расти. Круг неплатежеспособных стран расширяется. В 1984 г. их было около 40, в 1985 г. объем внешнего долга развивающихся стран составил примерно 1 трлн. долл [61].
  
   Несмотря на активизацию действий ООН, ее институтов - ЮНК-ТАД и ЮНИДО, получившей с 1979 г. статус специализированной организации по содействию индустриализации стран "третьего мира", определяющую роль в регулировании вывоза капитала в развивающиеся страны и их задолженности играют МВФ и Всемирный банк. Чем больше задолженность страны, тем на более жестких условиях предоставляется заем. Займы классифицируются МВФ по траншам, каждая из которых равна 1/4 части квоты страны-заемщика. В первой части (25% квоты) - золотая часть или резервная часть, заем выдается автоматически. Вторую часть займа фонд предоставляет либерально, однако страна должна предоставить программу по ликвидации внешнего дефицита. Для предоставления следующих долей займа МВФ должен одобрить экономическую программу страны-заемщика, особенно в области борьбы с инфляцией. Для противостояния валютным спекуляциям и защиты паритета национальной валюты МВФ на основе соглашения типа "stand-by" определяет кредитную линию по сумме и срокам стране-заемщику.
  
   В результате такой деятельности МЗФ происходит многократное увеличение денежной массы. Так как доллары служат залогом для многочисленного выпуска денег в других странах, то для удовлетворения расширяющегося спроса на доллары, платежный баланс США имеет дефицит и является источником инфляции. Получается, что эта система подчиняет развитие мировой экономики решениям одной страны по девальвации или ревальвации долларов, по увеличению или снижению учетных ставок, т.е. в целом от проводимой этой страной экономической политики. Понятно, что США всегда будут отдавать предпочтение целям внутренней экономики мировой. Поэтому такая система, по мнению многих, несправедлива.
  
   Для выхода из кризиса страны-кредиторы осуществляют переоформление задолженности, консолидацию займов и навязывают странам-должникам программы оздоровления экономики по свертыванию государственного сектора и поощрения частного предпринимательства, либерализации внешней торговли и доступа иностранных инвестиций на национальные финансовые рынки, достижения сбалансированного бюджета с сокращением расходов и увеличением налогов, проведения жесткой денежно-кредитная политики с высокими учетными ставками и банкротством убыточных производств. Такие же условия при выделении денег ставят МВФ и Всемирный банк. Таким образом усиливается экономическая зависимость развивающихся стран и на некоторое время отодвигается решение проблемы задолженности.
  
   Эти меры воспроизводят и усиливают главенствующую роль США в организации мировой экономики. В то время, как США могут иметь дефицит платежного баланса, другие страны должны принимать меры к его восстановлению посредством борьбы с инфляцией, сокращения импорта и инвестиций за границу, увеличения процентных ставок, девальвации национальной валюты и других мер, рекомендуемых МВФ и Всемирным банком. Борьба с инфляцией, источником которой является дефицит платежного баланса США, осуществляется на фоне снижения инвестиционной активности, роста безработицы и усиления расслоения на богатых и бедных во всех странах [85]. Такая международная экономическая стратегия неизбежно сопровождается усилением нестабильности в мировой экономике, субрегиональными финансовыми кризисами и в перспективе ведет к глобальному всемирному кризису, если не будет реализована альтернатива.
  
   Для стран, получивших независимость, альтернативой колонизации была экономическая стратегия СССР с плановым хозяйствованием. Для них кардинальным становится вопрос о собственности на средства производства, и прежде всего на землю. Как правило, развивающиеся страны, ориентировавшиеся на экономическую стратегию СССР, увеличивали государственный сектор в экономике и приступали к разработке перспективных планов. Этим странам было сложней, чем СССР, так как им нужно было учитывать баланс интересов внутри страны, степень зависимости экономики от ввозимых ресурсов и иностранного капитала. Понятно, что на этом пути они делали ошибки. Кроме того, нерешенность экономических проблем в СССР и его отказ от собственной стратегии развития определили нерешенность проблем планирования в странах, выбравших советский курс, что в конце концов привело к постепенному отказу от планирования и усилению зависимости развивающихся стран от промышленно раз витых стран.
  
   Рассмотрим эволюцию послевоенного развития некоторых крупных развивающихся стран Латинской Америки и Азии.
  
   Бразилия [17, 80, 89].
  
   После второй мировой войны в Бразилии создается крупный государственный сектор. Курс был взят на индустриализацию, на превращение аграрной страны в супердержаву. С этой целью разрабатываются пятилетние планы. На рубеже 60-70-х гг. темпы экономического роста составили 10-15% и приоритетным направлением становится ядерная энергетика. Нерешенность проблем внутреннего ценообразования определила недостаточность уровня внутренних накоплений. Важнейшие средства инвестирования - инфляция, рост государственного долга.
  
   "Бразильское чудо" было сорвано энергетическим кризисом 70-х гг. Являясь крупным импортером нефти, Бразилия из-за повышения учетных ставок в США была вынуждена интенсивно использовать иностранные кредиты в середине 70-х гг. К 80-м гг. резко увеличивается ее внешний и внутренний государственный долг. Уровень инфляции в 1983 г. превысил 100%. Совместно с МВФ в 1983-1984 гг. разрабатывается программа финансовой стабилизации, усиливающая зависимость Бразилии от иностранного капитала.
  
   В конце 80-х гг. в Бразилии наблюдаются низкие темпы экономического роста, увеличение дефицита бюджета, замораживание цен и заработной платы, увеличение импорта для поддержки внутренних цен. Вынужденной экономической стратегией Бразилии становится рост внешних заимствований и согласование национальной экономической политики с МВФ. В 90-х гг. в стране проводится денежная реформа с замораживанием цен, повышаются налоги, отменяются субсидии, осуществляется приватизация государственного сектора и либерализуется внешняя торговля. За годы реформ значительно выросла безработица, на 1 /4 снизилась покупательная способность заработной платы и увеличилось социальное расслоение. На долю 10% самых богатых приходится 51% национального дохода Бразилии.
  
   Бразилия входит в южноамериканский общий рынок - блок "МЕРКОСУР" Латиноамериканской ассоциации интеграции, куда входят еще Аргентина, Парагвай и Уругвай.
  
   Чили [13].
  
   В 1970 г. с избранием Альенде быстрыми темпами стала осуществляться национализация собственности на средства производства, на долю которой стало приходиться до 70% ВВП. Проблема безработицы смягчилась, но чтобы справиться с выкупом акций у частников, был запущен печатный станок и набирала высокие темпы инфляция. Зависимость экономики Чили от внешних факторов и недовольство граждан - все это было использовано для установления в 1973 г. военного режима, реализующего рекомендации МВФ по "шоковой терапии". Модель рассматривается как успешное явление, рекомендуемое другим развивающимся странам и бывшим социалистическим странам.
  
   Экономической стратегией государства становится полное открытие национальной экономики иностранным интересам. С этой целью осуществляется приватизация государственной собственности и обеспечивается господство рыночной стихии в экономике. В результате институциональных преобразований спад производства достиг уровня 50-х гг., вырос бюджетный дефицит и внешняя задолженность. Для рекламы модели все покрывалось кредитами США. Лишь в конце 70-х гг. в Чили сумели сдержать инфляцию.
  
   За период 1974-1989 гг. среднегодовой прирост в Чили составил 3,1%, а по Латинской Америке - 4%). За этот период большой урон был нанесен ее природным ресурсам - исчезла морская фауна, нерационально использовался лес. Уменьшились конкурентные сезонные преимущества Чили из-за прогресса генной инженерии и биотехнологии по производству синтетических продуктов и укрепления способности развитых стран к самообеспечению сельскохозяйственной продукцией. Автоматизация производства в развитых странах уменьшает преимущества недорогой рабочей силы Чили на внешнем рынке. За счет отчуждения национальной собственности осуществляется выплата процентов по иностранному долгу. Иностранные капиталы не гарантируют повышения эффективности экономики, так как они сводятся к приобретению уже существующих предприятий.
  
   Опыт применения стратегии показал, что недоразвитый капитализм сохраняется между двумя полюсами - международной интеграцией и социальной дезинтеграцией внутри страны, выразившейся в углублении неравенства, росте бедности, извращении ценностей, подъеме своекорыстной конкуренции и эгоизма. Если в 1969 г. обездоленные в Чили составляли 8,4% населения, то в 1987 г. - 22,6%. Доля заработной платы в ВВП, выросшая с 50% в 1970 г. до 60% в 1971 г., снизилась за годы реформ и составила 38% в 1989 г. Глобализация обернулась для страны ростом дефицита, внешний долг составил 4/5 ВВП.
  
   Корректировка экономического курса Чили началась в 80-х гг. Был введен государственный контроль на товары первой необходимости, за движением капиталов, внешней торговлей, и стали оказывать поддержку сельскому хозяйству. В 90-х гг. в результате повышения координирующей деятельности государства уменьшилась безработица. По мнению ряда чилийских сенаторов, "следует перестать бояться таких слов, как планирование, приоритеты государства". Целями правительства Фрэя, взявшего курс на национальное примирение, провозглашено достижение большей демократии, большей спра ведливости, большей эффективности труда.
  
   Чили входит в Латиноамериканскую ассоциацию интеграции. Ее участие в Андской корпорации развития, созданной согласно Андскому пакту в 1973 г. совместно с Боливией, Колумбией, Перу и Эквадором для стимулирования процесса экономической интеграции в субрегионе посредством распределения инвестиций, было прекращено в 1976 г. из-за военного режима и нанесло большой вред стране. В 1996 г. было подписано соглашение о присоединении Чили к МЕР-КОСУР в качестве ассоциированного члена.
  
   Мексика [27, 72, 77, 81].
  
   В 50-х гг. экономисты Мексики ориентировались на латиноамериканскую теорию экономического роста, согласно которой индустриализация способна обеспечить независимость Латинской Америки. В соответствии с этой теорией расширялось государственное влияние на экономику и в 60-е гг. Мексика из отсталой аграрной страны превратилась в аграрно-индустриальное государство.
  
   После обнаружения в 1977 г. новых нефтяных месторождений страна стала экспортером нефти. Экономической стратегией Мексики становится заимствование крупных внешних кредитов для инвестирования денег в экспортоориентированные предприятия. В результате увеличивался государственный долг, ухудшалось положение предприятий, ориентированных на внутренний рынок. С середины 70-х гг. до 1983 г. ее платежный баланс хронически пассивен. В связи с кризисом внешней задолженности в 1983-1984 гг. страна резко сократила затраты на импорт и достигла положительного сальдо по текущим операциям платежного баланса, но баланс движения капиталов был сведен с пассивным сальдо в 1 млрд. долл. Чистый отток за границу прибылей от иностранных инвестиций и уплата процентов по внешней задолженности достигли 12,3 млрд. долл.
  
   Начиная с 1986 г. Мексика проводит политику открытой экономики и приватизации государственного сектора. В результате импортной экспансии с национального рынка вытесняется отечественная продукция, что неблагоприятно сказалось на производстве. Падение курсов акций и банкротство производителей, ориентированных на внутренний рынок, высокие темпы инфляции из-за роста цен на импорт снижали жизненный уровень. Вырос внешнеторговый дефицит, покрываемый за счет внешних источников, и увеличились расходы по обслуживанию государственного долга. Государство сокращало расходы, замораживало заработную плату и обостряло тем самым социальные проблемы.
  
   В структуре иностранных инвестиций стали преобладать портфельные инвестиции, идущие не на развитие производства, а на финансовые спекуляции, что создавало угрозу бегства денег в любой момент. Падение курса доллара в 1994 г. вызвало крах на американском рынке облигаций. Учреждение на рынке долгосрочных выгодных ставок побудило ранее выгодные мексиканские вложения устремиться в США. Кризис оказался неожиданным для Мексики. Поддержка фиксированного курса мексиканского песо стала невозможной. Боясь угрозы сокращения притока иностранных инвестиций, правительство повысило процентные ставки по государственным облигациям. Для создания видимости благополучия США открыли кредит и на выборах победил кандидат от правящей партии, что означало продолжение курса реформ. После этого банкиры объявили о значительном снижении уровня валютных резервов и банк Мексики, прекративший интервенции на валютном рынке, провел девальвацию песо почти на 50%.
  
   Для выхода из кризиса в Мексике была заморожена заработная плата, что, учитывая рост цен, привело к реальному ее сокращению на 1/3, были сокращены государственные расходы. Началось массовое банкротство предприятий автомобилестроения, рост уровня безработицы. Опасаясь разрастания кризиса, международные организации предоставили 50 млрд. долл. для привлечения портфельных инвестиций в экономику Мексики. При этом были выдвинуты требования по продолжению приватизации и сокращению государственных расходов, обеспечению кредиторов полной информацией о стране и распоряжения американской стороной счетами, куда поступали доходы от экспорта мексиканской нефти. Привлечение новых инвестиций для укрепления песо ведет к увеличению государственного долга и последующей его девальвации. Усиливается неравномерность в распределении богатств. Если в 1984 г. на беднейшую часть населения приходилось 16% национального дохода, то в 1994 - 21%. Меньшинство страны все более зависит от США, а большинство все более страдает от кризисов.
  
   Мексика входит в Латиноамериканскую ассоциацию интеграции (ЛАИ), в интернациональный блок НАФТА (США, Канада, Мексика).
  
   Индия [21].
  
   В 1947 г. Индия получила статус независимого государства. Под руководством Неру приступила к индустриализации экономики за счет укрепления государственного сектора и применения перспективного планирования. Под контролем государства оказались все ключевые отрасли, находившиеся в собственности монополий. Социалистический подход по Неру означал плановое развитие экономики с опережающим развитием госсектора для целей индустриализации.
  
   В течение этапа стабилизации, продолжившегося до середины 50-х гг., иностранный капитал в Индии был взят под контроль. Интенсивный этап индустриализации продолжался с середины 50-х до середины 60-х гг. В течение этого периода, благодаря политике протекционизма, были созданы импортозамещающие отрасли, продукция которых сокращала импорт. Далее начался этап подтягивания сельского хозяйства и мелкого производства к крупному. Начиная с 1985 г. приоритетной целью экономической политики Индии становится развитие инфраструктуры. Нехватка внутренних накоплений определила рост внешней задолженности Индии.
  
   В 1989 г. Индия становится одним из самых больших из развивающихся стран получателем иностранной помощи. С 1991 г. в стране взят курс на либерализацию национальной экономики, сохраняя при этом валютное и импортное регулирование, контроль за иностранным капиталом для уменьшения его влияния на национальную экономику и ограничения прибыли, уходящей за рубеж. Большинство крупных предприятий Индии продолжает оставаться в госсекторе. Для их развития используются методы планирования, осуществляются государственные ассигнования через бюджет.
  
   Индия входит в Азиатский клиринговый союз, в котором часть валютных расчетов с Бангладеш, Бирмой, Ираном, Пакистаном и Шри-Ланкой осуществляется на условиях клиринга. Индия производила двусторонние клиринговые расчеты в индийских рупиях с рядом социалистических стран и с Непалом (по резидентским счетам в индийских рупиях).
  
   Южная Корея [14, 15, 30, 67].
  
   Сегодня эта страна относится к числу индустриальных. Однако, учитывая ее колониальное прошлое и рост зависимости от иностранных инвестиций, логично рассмотреть развитие этой страны в данном разделе.
  
   На рубеже 50-60-х гг. Южная Корея находилась на одном из последних мест в списке беднейших стран мирового сообщества. Дефицит торгового баланса ложился тяжелым бременем на национальную экономику, ставя ее в зависимость от иностранной помощи из ООН и США. Безработица охватывала почти половину населения.
  
   После военного переворота в 1961 г. к власти приходит генерал Пак Чжон Хи, который выбирает стратегию быстрого повышения темпов экономического роста за счет централизованного экономического планирования. Главной задачей генерала было заставить бизнес работать на план. Поэтому свои преобразования генерал начал с ареста ведущих бизнесменов страны и угрозы суда над ними с конфискацией имущества. Часть средств самых крупных финансовых магнатов генерал конфисковал в пользу государства. Частное предпринимательство было поставлено системой государственного планирования в жесткие рамки, содействующие экономическому прогрессу страны, а не самовозрастанию капитала. Взамен прежних компаний были учреждены новые, в которых государство получило значительную долю акций. Весь приток иностранного капитала был поставлен под контроль правительства.
  
   Планирование в Южной Корее включало не только выбор приоритетов экономического развития, но и детализированный инструментарий для своевременного перераспределения ресурсов между отраслями. Планирование опиралось на жесткую централизацию в руках государства финансовых ресурсов, жесткое налоговое законодательство и жесткий контроль за банковской системой со стороны государственных органов. Судьба каждого предприятия могла решаться из центра.
  
   В течение трех пятилеток (1961-1976) закладывался фундамент индустриализации и увеличивалась занятость населения. Для улучшения состояния платежного баланса расширялся экспорт. Но нарушение экономического равновесия в пользу промышленности за счет сельского хозяйства привело к увеличению импорта продовольствия. Сказалось низкое качество планирования и нехватка внутренних накоплений. Высокие темпы развития экономики требовали инвестиций, значительную часть которых составляли иностранные. Из-за роста цен на ввозимые товары внешнеторговый дефицит страны продолжал увеличиваться. Резкое повышение цен на нефть нарушило все плановые расчеты и вызвало большой рост внешней задолженности. Южная Корея становится на путь экспортоориентированной экономики.
  
   Четвертый пятилетний план (1977-1981) проходил в условиях очередного скачка цен на нефть и усиления протекционизма в западных странах. Убийство президента и неурожай 1980 г. усилили экономический кризис. Целевыми установками пятого пятилетнего плана (1982-1986) становятся либерализация государственного регулирования сфер торговли и финансов для борьбы с инфляцией, сокращения внешней задолженности, улучшения торгового баланса. При осуществлении шестого пятилетнего плана продолжилась либерализация внешней торговли, финансовых отношений, облегчен доступ иностранных банков на национальный рынок. Достигнув в 1988 г. положительного сальдо внешнеторгового баланса, нагрузка на финансовую систему Южной Кореи продолжает оставаться значительной из-за большого размера внешнего долга и уплаты процентов по всем займам и кредитам.
  
   Южная Корея является членом межправительственного форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), созданного по инициативе Австралии в 1989 г. Он насчитывает 18 членов: Австралия, Гонконг, Индонезия, Канада, Китай, Южная Корея Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Папуа - Новая Гвинея, Сингапур США, Таиланд, Тайвань, Филиппины, Чили, Япония. Объемы торговли в регионе оцениваются в миллиарды долларов. Задача АТЭС - стать крупнейшей в мире региональной экономической группировкой и достижения к 2020 г. свободного движения товаров, капиталов и услуг. Финансовое неблагополучие Южной Кореи и диспропорциональность в ее развитии сделали ее жертвой финансового кризиса, охватившего летом 1997 г. азиатские страны АТЭС. Во время кризиса внешний долг Южной Кореи достиг 100 млрд. долл. Своевременная выплата долгов Южной Кореей будет зависеть от эффективности ее сотрудничества с МФВ и выполнения ею условий фонда [63, за 25.11.97].
  
   Индонезия [2, 16].
  
   После получения статуса независимости правительство Индонезии стало предпринимать попытки к обеспечению комплексного развития народного хозяйства. Экономической стратегией Индонезии становится достижение самообеспечения страны продовольствием для сокращения его импорта.
  
   С этой целью составлялись перспективные планы национального развития. Однако из-за недостаточного уровня производства и качества планирования планы выполнены не были. Государство было вынуждено продолжать закупать значительные размеры этих продуктов за рубежом. В 70-х гг. было принято таможенное регулирование и законодательство, стимулирующее местные капиталовложения и ограничивающее иностранные инвестиции. Правительство предпринимало меры для увеличения производства экспортной продукции, промышленной продукции, для ослабления проблемы безработицы, а также производства риса, размеры производства которого увеличились, но намного отставали от запланированных. Были приняты меры по развитию импортозамещающих отраслей и поддержке позиций местного частного капитала в национальной экономике.
  
   Чтобы избежать сильной зависимости от экспорта нефти и традиционных сельскохозяйственных товаров, в третьей пятилетке (1979/ 1980 - 1983/1984 гг.) был осуществлен переход к этапу экспорториентации производства ряда отраслей обрабатывающей продукции. С этой целью в 1978 г. была девальвирована на 1/3 рупия по отношению к доллару США, но это подстегнуло темпы инфляции.
  
   В начале 80-х гг. резко активизировался иностранный капитал в добыче нефти и газа, в результате чего Индонезия вышла на одно из первых мест в мире среди производителей и экспортеров природного газа. Снижение цен на нефть нанесло сильный удар по платежному балансу страны и государственному бюджету. В 1982 г. валютные запасы страны упали почти вдвое, правительство девальвировало национальную валюту и резко увеличилась внешняя задолженность Индонезии. Этому способствовало и повышение ставок банковского процента в США, куда произошел отлив капиталов из Индонезии. Правительство Индонезии было вынуждено повысить ставки банковского процента с 16,5 до 26%, что снизило масштабы инвестиций.
  
   Увеличилось налогообложение, стали сокращаться государственные расходы. Несмотря на ежегодный прирост производства риса на 5%, правительство так и не смогло реализовать цель полного самообеспечения страны продовольствием и продолжило его импорт. Индонезия осталась пассивно зависимой от спроса на ее товары на мировом рынке с преобладанием в обрабатывающей промышленности отраслей II подразделения. В плане (1984/1985 -1988/1989 гг.) вновь была предпринята попытка усиления экспортной ориентации с предоставлением льгот тем инвесторам, кто работает на внешний рынок. Спад цен на нефть в 1986 г. вызвал еще одну девальвацию рупии. Сохраняя высокую роль государства в экономике страны, все более активно привлекается в страну иностранный капитал.
  
   Очередной этап в конфронтации Ирака с США помог Индонезии увеличить доходы от вывоза нефти, но среднегодовые темпы прироста импорта почти в два раза превышают темпы экспорта. Внешнеторговый дефицит платежного баланса увеличился. Он компенсировался интенсивным притоком иностранного капитала, что сдерживало обесценение индонезийской рупии. В связи с активным притоком иностранного капитала Центральный банк страны понизил учетную ставку в 1996 г. с 15,25 до 14,75%, чтобы не допустить повышения обменного курса рупии.
  
   Индонезия является членом Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). С учреждением Коммерческого банка в 1981 г. АСЕАН становится субрегиональной финансовой корпорацией, на деятельность корпорации большое влияние оказывает японский капитал. Целью организации становится содействие координации инвестиционной политики ее стран-членов. АСЕАН имеет специально учрежденные комитеты для переговоров с ГАТТ и ЕС. После присоединения к АСЕАН Бруней и Вьетнам наступил новый этап в ее развитии как единого региона. Экономической стратегией АСЕАН становится создание зоны свободной торговли путем ликвидации таможенных и других барьеров между странами-членами Ассоциации и привле чение иностранных инвестиций.
  
   Однако при дешевой рабочей силе и интенсивном притоке иностранных инвестиций странам Восточной Азии не удалось обеспечить
  
   достаточный рост эффективности производства. Падение цен на электронику в 1996 г., являющейся ведущей статьей вывоза ряда стран АСЕАН в Северную Америку и Европу, а также повышение курса валют ряда стран, особенно по отношению к Японии, усилило конкуренцию со стороны японской продукции на мировых рынках. В то же время заниженный курс юаня стимулировал китайский экспорт и притормозил экспорт других стран Юго-Восточной Азии (ЮВА).
  
   Индонезия является также членом межправительственного форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), созданного по инициативе Австралии в 1989 г. Он насчитывает 18 членов: Австралия, Гонконг, Индонезия, Канада, Китай, Южная Корея, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Папуа-Новая Гвинея, Сингапур, США, Таиланд, Тайвань, Филиппины, Чили, Япония. Объемы торговли в регионе оцениваются в миллиарды долларов. Задача АТЭС - стать крупнейшей в мире региональной экономической группировкой и достичь к 2020 г. свободного движения товаров, капиталов и услуг.
  
   Высокие темпы экономического роста азиатских стран-членов АТЭС скрывали их нарастающие диспропорции и финансовое неблагополучие. Власти этих стран смирились с быстрорастущей зависимостью национальных экономик от краткосрочного, в основном спекулятивного капитала. Источником кризиса явилось неконтролируемое развитие финансовой системы, оторванное от процессов в реальном секторе экономики и обслуживающее перегретый рынок недвижимости в интересах коррупции. Так же, как для финансовых кризисов в странах Латинской Америки в 80-е гг. и Мексики в 1994 г., характерной чертой финансового кризиса в азиатских странах-членах АТЭС стал резкий рост краткосрочной иностранной задолженности в предкризисный период. По данным БМР, краткосрочная задолженность Таиланда банкам развитых стран составляла на 1 июля 1997 г. 45,6 млрд. долл. из общего долга в 69,4 млрд. долл., Индонезии - 34,7 млрд. долл. из 58,7 млрд. долл., Тайваня - 22 млрд. долл. из 58,7 млрд. долл. [63, за 26.02,1997]. После замедления или вовсе прекращения краткосрочного финансирования иностранными инвесторами произошел обвал на фондовых рынках и вынужденная девальвация национальных валют в июле 1997 г. для стимулирования экспорта и ликвидации дефицита валютных поступлений.
  
   Вместо расточительства валютных резервов на поддержание курса национальной валюты, Центральный банк Индонезии ввел "без боя" свободно колеблющиеся курсы валют. Как всегда в подобных случаях, были увеличены процентные ставки, сокращены расходы бюджета и обещана большая дерегуляция национальной экономики. В начале января 1998 г. Индонезия для получения второго транша резервного кредита МВФ разработала пакет по либерализации национального банковского сектора и стремится выполнить свои обязательства по перестройке финансовой системы в кратчайшие сроки. Следуя обещаниям МВФ, правительство Индонезии приступило к либерализации торговли и инвестиций. Объявлено об отмене ограничений на импорт судов, создании отделений иностранных банков и совместных предприятий. Отменены все налоговые и таможенные льготы, предоставленные в рамках помощи автомобилестроению, и дотации авиастроению.
  
   Во время финансового кризиса резко упали по отношению к доллару курсы других азиатских стран-членов АТЭС: таиландского бата, филиппинского песо, тайваньского и сингапурского долларов, южнокорейского вона. Для поддержки стабильности национальных валют на состоявшемся в декабре 1997 г. саммите страны-члены АСЕАН призвали индустриально развитые страны оказать мировым финансовым институтам массированную помощь. Япония заявила о выпуске государственных облигаций на сумму 18 млрд. долл. для реализации программы государственных гарантий инвестиционным проектам японских предприятий в регионе. Китай подчеркнул, что он не собирается девальвировать юань, так как намерен поддержать финансовую стабильность в регионе. Премьер-министр Малайзии призвал к активизации торговли внутри АСЕАН.
  
   Колебания на валютных и фондовых биржах привели к заметному подешевлению корпоративных ценных бумаг стран ЮВА и укреплению в них позиций западных инвесторов. Скупку акций, продававшихся ниже номинала, активно осуществляли американские инвестиционные фонды, занимающиеся биржевыми спекуляциями, в том числе фонд Сороса.
  
   МВФ предоставил срочную помощь жертвам кризиса. Ожидается, что общий объем помощи в два раза превысит 48 млрд. долл., полученных в 1995 г. Мексикой во время кризиса песо. Условиями займов являются обычные для МВФ требования либерализации экономики, жесткой финансовой и денежно-кредитной политики и отделения олигархии от государства. Эти требования, по мнению руководителей государства, возвращают их в колониальное прошлое.
  
   Президент Всемирного банка Вулфенсон оценил совокупный ущерб, нанесший банковскими кризисами в последние 10 лет, в 250 млрд. долл. [19, за 27.11.97]. Оставаясь убежденным в том, что глобализация перераспределила богатства в пользу развивающихся стран, он предупредил о новых потрясениях в последующие 20 лет. В качестве причин кризиса Вулфенсон назвал непрофессиональные действия правительств - отказ от контроля за движением капиталов, который привел к тому, что "банки занимали гигантские необеспеченные суммы или раздавали кредиты на сомнительные цели. В Германии или Америке за это можно угодить в тюрьму". По его мнению за национальными финансовыми рынками должен быть установлен международный контроль.
  
   США опасаются усиления торговой экспансии стран Восточной Азии из-за падения их валютных курсов. Уже сейчас торговый дефицит США превышает четверть триллиона долларов [63, за 2.12.97]. Несмотря на рост торгового дефицита, доллар дорожает из-за повышения на него спроса в связи с финансовым кризисом в Азии. Финансовый кризис становится ощутимым в Восточной Европе и Латинской Америке. Прогнозируется серьезная перспектива ухудшения ситуации в Мексике и Бразилии, где ожидается девальвация национальных валют. Ожидаемое сокращение притока капиталов на рынки развивающихся стран на 32% усугубит мировой финансовый кризис [64, за 3.03,1998].
  
   США, Япония, ЕС и еще 42 государства-члена ВТО на проводимых в 1997 г. переговорах в рамках ВТО о либерализации рынка финансовых услуг внесли планы по либерализации собственных рынков и выдвинули требования по либерализации к другим странам. Эти же условия плюс отделение экономической олигархии от государства ставят МВФ и Всемирный банк при выделении денег развивающимся странам [19, за 27.11.97]. Предоставив срочную финансовую помощь в объеме 76 млрд. долл., МВФ становится руководителем разработок курса либерализации экономики для Индонезии, Таиланда, Филиппин и Южной Кореи. Понятно, что такое увеличение объема помощи делает необходимым увеличение собственных средств МВФ с сохранением квотных пропорций, чтобы не изменить права членов МВФ по голосованию. Названная в этой связи в заявлении директора-распорядителя МВФ цифра на 45% превысила показатель, недавно утвержденный в Гонконге на конференции Всемирного банка [63, за 16.12. 97].
  
   Руководители стран ЮВА считают, что давление извне по либерализации национальной экономики возвращает их в колониальное прошлое. Пошатнулось доверие в АТЭС. Желанию Канады установить твердые сроки отмены тарифов в АТЭС противодействовали представители Азии. По мнению азиатских правительств, решения АТЭС не должны носить обязательного характера для всех стран-членов и под "либерализацией" должно пониматься только экономическое и техническое сотрудничество с другими членами организации. На проводимых переговорах в 1997 г. в рамках ВТО развивающимися странами были внесены предложения о поэтапном внедрении мер по либерализации рынка финансовых услуг, установлению максимального процентного участия иностранных инвестиций в национальных компаниях и др.
  
   Считается, что кризис экономик Восточной Азии поколебал привлекательность азиатской экономической альтернативы с активной ролью государства в мобилизации инвестиций и проведении промышленной политики, поддержке экспортоориентированных отраслей и т.д. как альтернативы ортодоксальному рыночному либерализму Запада, где властвует транснациональный капитал. На самом деле причины кризиса в Восточной Азии кроются как в международной стратегии развития, подчиняющей развитие национальных экономик интересам финансовых магнатов, так и в национальных экономических стратегиях, ориентированных на рост внешней задолженности и реализацию корпоративных интересов. Выход из кризиса неплатежеспособности развивающихся стран возможен только на основе развития субрегиональной интеграции, стержнем которой является перспективное народнохозяйственное планирование, нацеленное на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства.
  
   Резюме
   * Колонизация может осуществляться при формальном сохранении государственного суверенитета, но обязательно с проведением экономической политики, выгодной метрополии в ущерб интересам коренного населения. В период вывоза капитала формально независимые страны, получая помощь, займы, кредиты, субсидии, находятся в экономической зависимости от государств-кредиторов и, следовательно, входят в колониальную систему. Они становятся аграрно-сырьевыми придатками метрополий, главными источниками их монопольных прибылей, и потому важными для них в стратегическом отношении.
   * После второй мировой войны экономической стратегией развивающихся стран становится преодоление экономической отсталости за счет структурной перестройки хозяйства. Экспансия транснациональных монополий и банков в развивающиеся страны развернулась со 2-й половины 60-х гг. Их деятельность способствует росту задолженности развивающихся стран, так как вывоз доходов от иностранных инвестиций отрицательно сказывается на платежном балансе развивающихся стран, вынужденных прибегать к импорту иностранных инвестиций и уплачивать за это все большие проценты и прибыли. Для защиты интересов национальной экономики и стабильности валютных курсов развивающиеся страны вводили валютные ограничения, объединялись в субрегиональные финансовые союзы. На конец 1980 г. валютные ограничения существовали в 91 стране из 113 развивающихся странах-членов МВФ.
   * Повышение процентных ставок на международном рынке ссудных капиталов в 80-х гг., падение цен на сырье и усиление протекционистских мер развитых государств вызвали кризис платежеспособности развивающихся стран, когда задолженность развивающихся стран превысила их возможности по погашению и высокие проценты стали "съедать" поступления от экспорта. О своей неплатежеспособности заявили почти все страны Латинской Америки, прекратившие платежи. Круг неплатежеспособных развивающихся стран и объем их внешнего долга растет.
   Чем больше задолженность страны, тем большую роль в регулировании ее экономики и предоставлении займов играют МВФ и Всемирный банк. Их требования сводятся к либерализации национальной экономики, приватизации государственной собственности, прекращению субсидий убыточным производствам и проведению жесткой денежно-кредитной политики, обеспечивающей стабильность национальных валют. В результате такой деятельности, направленной на борьбу с инфляцией, снижается уровень жизни в этих странах, растет безработица и социальное расслоение, а проблема задолженности воспроизводится. Тем самым расширяется спрос на доллары, служащие залогом для выпуска национальных валют. Для его удовлетворения платежный баланс США имеет дефицит и является источником инфляции, что подчиняет развитие мировой экономики стратегическим интересам США, усиливает нестабильность в мировой экономике и в перспективе ведет к глобальному всемирному кризису.
  
   Альтернативой колонизации для стран, получивших независи мость, была экономическая стратегия СССР. После Второй мировой войны развивающиеся страны по разным причинам выбирали курс СССР на индустриализацию (например, - Бразилия, Мексика, Индия, Южная Корея) или самообеспечение (например, - Индонезия) с созданием крупного государственного сектора и применением перспективного планирования. В Бразилии такой причиной служило стремление стать супердержавой, в Чили и Южной Кореи - решение проблемы безработицы и бедности, в Индонезии - уменьшение зависимости от импорта продовольствия.
  
   Смена экономического курса развивающимися странами в 80-90-х гг. диктовалась ростом внешней задолженности, вызываемой специфическими причинами. Путь Бразилии к независимости был сорван нефтяным шоком 70-х гг. и повышением учетных ставок в США; в Чили - быстрой национализацией собственности на средства производства, сопровождаемой стремительной инфляцией и растущим недовольством граждан; в Мексике - открытием нефтяных месторождений и заимствований внешних кредитов для инвестирования денег в экспортоориентированные предприятия с деградацией предприятий, работающих на внутренний рынок и с усилением роли спекулятивного капитала; в Индии - недостаточностью внутреннего произ водства и нехваткой внутренних накоплений для его развития; в Южной Кореи - "подпиткой" промышленности за счет сельского хозяйства и иностранных инвестиций, ростом импорта продовольствия, повышением цен на нефть и усилением протекционизма в западных странах ; в Индонезии - недостаточнос тью продовольствия, активизацией иностранного капитал в добыче нефти и газа, снижением цен на нефть и отливом капиталов в США, где повысились процентные ставки, и последовавшим вынужденным увеличением национальных процентных ставок с девальвацией рупии.
  
   Незрелость социальных условий в развивающихся странах, сложность проблем стратегического планирования и непродуманность последствий принимаемых экономических решений привели их к кризису неплатежеспособности, что сделало неизбежным согласование их экономической политики с МВФ в направлении либерализации торговли и финансов, роста внешних заимствований и зависимости от развитых стран, устанавливающих "правила игры". Усиление международной экономической интеграции повсеместно сопровождается усилением внутренней социальной дезинтеграции. Однако там, где повышается регулирующая функция государства, как например в Чили в 90-х гг. социальная ситуация улучшается.
  
   Для противостояния транснациональным корпорациям развивающиеся страны объединяются в субрегиональные валютные группировки. Однако объединение в них на принципах создания зоны свободного движения товаров, капиталов и услуг для стран-членов и привлечения иностранных инвестиций усиливает их зависимость от развитых стран. Характерной чертой финансового кризиса, возникшего в июне 1997 г. в Таиланде, стал охват им всех тесно связанных между собой азиатских стран - членов АТЭС. В результате финансового кризиса резко упали по отношению к доллару валютные курсы стран Юго-Восточной Азии и подешевели их корпоративные ценные бумаги, что укрепило позиции западных инвесторов в экономике этих стран. МВФ предоставил срочную помощь жертвам кризиса с требованием либерализации национальных финансовых рынков и усиления международного контроля за движением капиталов. В связи с девальвацией валют стран Юго-Восточной Азии ожидается усиление их торговой экспансии, что неблагоприятно скажется на странах Латинской Америки и Восточной Европы. Если США в связи с ростом спроса на доллары и ухудшением своего платежного баланса увеличат процентные ставки или предпримут протекционистские меры, то глобальный экономический кризис станет неизбежным.
  
   Считается, что кризис в странах Восточной Азии показал губительность азиатской экономической альтернативы с активной ролью государства ортодоксальному рыночному либерализму Запада. На самом деле причины кризиса кроются как в международной экономической стратегии, подчиняющей развитие всех стран интересам транснациональных корпораций, базирующихся в основном в США, так и в национальных экономических стратегиях, ориентированных на реализацию корпоративных интересов и рост внешней задолженности. Выход из кризиса неплатежеспособности развивающихся стран возможен только на основе развития их субрегиональной интеграции, основанной на оптимальном субрегиональном управлении экономикой, нацеленным на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства стран-членов интеграции.
  
   {Перейти к началу страницы}
   {Перейти к содержанию книги}
   {Смотреть карты}
  
   {Обсудить в форуме}
  
   3.7. Либеральные реформы в странах социализма
  
   После войны в социалистических странах с целью организации централизованного управления экономикой быстро прошла национализация собственности на средства производства и банки, коллективизация сельского хозяйства. Частная деятельность в них строго регламентируется. Руководящей и направляющей развитие экономики страны становится партия: Для ограждения экономики этих стран от кризисов в капиталистических странах организуется валютная монополия и монополия внешней торговли, ориентированные на развитие интеграции в странах социализма. Прибыли или потери, образующиеся в отраслях, а также в результате разницы мировых и внутренних цен, направляются в бюджет государства или финансируются из него.
  
   Страны социализма поставили задачу "догнать и перегнать Америку". Приоритетным направлением была выбрана индустриализация, ускоренное развитие которой осуществлялось за счет отставания темпов роста потребления населения и развития сельского хозяйства. Критики существовавшей модели социализма справедливо отмечают, что эта модель, отлично приспособленная к чрезвычайным ситуациям с преимущественным развитием средств производства, подчиняет развитие экономики не спросу потребителей, а корпоративным интересам партийного аппарата, неизбежно вызывая отставание развития сельского хозяйства. В ней профсоюзы не являются выразителями интересов трудящихся, лишены независимости и подчинены партийному аппарату [69].
  
   Действительно, условием совершенствования управления социалистической экономикой является развитие демократизации общества. Нужно было не только поддержание нужного уровня обороноспособности, но и улучшение качества потребительских благ. И в этом могли быть полезны разные формы собственности, не только государственная. Вместо направления конкуренции государственного и частного секторов экономики на обеспечение устойчивого роста благосостояния граждан был осуществлен передел собственности для реализации курса производства ради производства. Создание концепции оптимального управления экономикой, гибко ориентирующегося на цели потребительского рынка с эффективным использованием ЭВМ и стимулирующего высокопроизводительный труд, предполагало свободный обмен мнениями. Однако господство догматической теории социализма определило нерешенность экономических проблем социализма и негативный для него ход событий.
  
   Все реформы, проводимые под флагом демократизации партноменклатурой, начиная от хрущевских совнархозов и кончая горбачевски ми ССС (самоокупаемость, самофинансирование и самоуправляемость), были направлены на уничтожение стратегического преимущества советской модели - централизованного управления. На базе реформирования усиливалась стихийная организация, а с ней и бюрократизация экономики, росла внешняя задолженность СССР, приобретавшей все более сырьевую ориентацию. Такой устойчивый ход событий определил в конечном счете развал социалистического блока в мировой экономике, трансформацию социалистических стран в зависимые развивающиеся страны.
  
   Наряду с конструктивной критикой оппонентов централизованного управления об административном установлении цен и прибыли предприятий, часто присутствует поверхностное понимание процессов принятия плановых решений в этой системе. Во-первых, планирование всегда начинается снизу, а не сверху. Предприятию предписываются заказчики и поставщики только после согласования предложений, поступаемых снизу. Во-вторых, в этой системе прибыль, получаемая предприятием, не может служить критерием его деятельности, направленной на реализацию стратегических целей государства в целом.
  
   Понятно, что критика недостатков централизованного управления экономикой могла быть использована как для его совершенствования, так и для его разрушения. Отсутствие конкуренции, улучшающей качество товаров и способствующей техническому прогрессу, дефициты, очереди, "теневой" рынок, привилегии партаппарата служили дискредитацией системы. Во всем "обвинили" сильную концентрацию промышленности и централизованное распределение капитальных вложений, определяемое борьбой между отраслевыми лобби, а не конкурентными механизмами. Все реформы, проводившиеся в рамках социалистической системы, были направлены на разрушение ее ядра - централизованного распределения инвестиций. Они проводились поэтапно сверху, усиливая стихию в организации экономики и власть бюрократии.
  
   Реформирование сопровождалось снижением темпов роста и конкурентоспособности социалистических стран, ростом их внешней задолженности развитым капиталистическим странам. В неудачах реформ опять "обвиняли" центр, и разрушение централизованного распределения инвестиций продолжалось. В процессах децентрализации управления в социалистических странах и последовавшей затем либерализации их национальных экономик много общего.
  
   Рассмотрим эти процессы на примере ряда бывших социалистических стран [69].
  
   Югославия
  
   Раньше всех реформирование советской модели началось в 1950 г. в Югославии под руководством Тито. После разрыва с СССР в 1948 г. Югославия не вошла в СЭВ, и ее внешняя торговля осталась ориентированной на страны капитализма. Советская система была названа бюрократической версией государственного капитализма, проводящей колониальную политику по отношению к контролируемым ею странам. Для демократизации социализма было предложено перейти от государственной собственности к общественной с использованием самоуправления, понимая под этим участие рабочих в управлении предприятием с ослаблением экономической роли государства. Идея получила поддержку, так как позволяла увеличивать зарплату рабочим и полномочия местных чиновников.
  
   Самоуправление было введено законом 1950 г. и закреплено Конституцией 1953 г. С этого момента начинают развиваться самофинансирование предприятий и экономическая дезинтеграция государства. Закон упразднил центральные и отраслевые министерства, контроль за фондом заработной платы, ввел избираемость директоров и уменьшил полномочия центра в пользу республик, регионов, областей и предприятий. Предприятиям было разрешено распоряжаться собственностью и самостоятельно продавать производимые продукты, уплачивая государству и местным органам налоги.
  
   До 60-х гг. налог на прибыль оставался высоким, хотя федеральные фонды под нажимом местных органов власти все более уступали свою роль республиканским и коммунальным (областным). Было введено нормативное распределение прибыли, позволявшее увеличивать зарплату в зависимости от прибыли предприятия, и введен налог на использование общественного капитала. В этот же период прошла сельскохозяйственная реприватизация, освобождены цены и аннулированы обязательные сельскохозяйственные поставки. С 1955 г, опять введен контроль за ценами с замораживанием некоторых цен. Партия была лишена права принимать обязательные для низов решения. Гарантом политического единства страны остался Тито.
  
   В середине 50-х гг. экономической стратегией Югославии становится преимущественное производство товаров народного потребления, что явилось причиной быстрого роста экономики. Государственное планирование приобрело индикативный характер. Центр определял главные общеэкономические пропорции между накоплением и коллективным потреблением, размещение инвестиций между федеральным и местными фондами. Исходя из них и рыночной конъюнктуры, предприятия самостоятельно устанавливали свои планы выпуска продукции. В 1958 г. им было предоставлено право самостоятельно решать вопрос распределения доходов предприятия между увеличением зарплаты и фондами, в том числе инвестиционным фондом, что обусловило стремительный рост заработной платы и инфляции. В 1960-1964 гг. темпы роста инфляции составляли 7% в год.
  
   Для преодоления инфляции нужно было восстановить контроль за заработной платой и усилить централизацию, что зачеркнуло бы все "достижения" самоуправления. При поддержке директорского корпуса выбор был сделан в пользу продолжения развития самоуправления. В преддверии либеральной реформы 1965 г. значительно возросла роль коммерческих банков. В 1965 г. предприятиям была предоставлена полная самостоятельность в области капиталовложений, уменьшено налогообложение предприятий и ликвидирован инвестиционный фонд государства. Остался только фонд ускоренного развития слаборазвитых районов.
  
   Местные органы и предприятия стали учреждать коммерческие банки, предоставляющие кредиты без территориальных ограничений. Контроль над деятельностью банков осуществляли учредители по средством голосования. С 1971 г., наряду с федеральным национальным банком, статус Центрального банка получили 8 национальных банков в шести республиках и автономных провинциях. Их доля в инвестициях стала расти, что способствовало усилению банковской власти. Предприятия-учредители банков, имевшие двойной статус управляющих и заемщиков, легко получали дешевые кредиты в ущерб остальным предприятиям. Дешевые кредиты, либерализация цен и рост заработной платы послужили причиной усиления темпов инфляции в 1969-1974 гг. до 17% в год.
  
   Рост экономических трудностей порождал центробежные тенденции. Усилились разногласия между хорватами и сербами, между сторонниками централизации и децентрализации. Несмотря на разницу во взглядах на функции централизованного планирования и объединительной роли СКЮ (союза коммунистов Югославии), оба направления поддержали популистскую идею самоуправления. Дробление предприятий на более мелкие единицы самоуправления и снижение темпов экономического роста продолжилось. В это же время увеличивалась задолженность страны, росла инфляция и безработица. Попытка заменить централизованное планирование контрактным, при котором после добровольного заключения всеми единицами планов с поставщиками и будущими клиентами проводится их согласование с региональными и национальными целями, провалилась. Эгоизм самоуправляемых предприятий оказался сильней, что привело к отсутствию скоординированности в федеральных планах 1976-1980 и 1981-1985 гг.
  
   В 80-х гг. самоуправление и взаимное банковское кредитование предприятий способствовали дальнейшему росту номинальной заработной платы и инфляции. После смерти в 1980 г. гаранта единства страны Тито начался политический кризис. Внешний долг составил в 1982 г. 20 млрд. долл., во второй половине 80-х гг. федеральные доходы составили всего лишь 6% от ВВП. В 1983 г. была упразднена система контрактного планирования. Появились новые либеральные идеи по усилению стихии в экономике: о плюрализме форм собственности, необходимости формирования рынка труда и капиталов, приватизации государственного сектора.
  
   Дальнейшее ослабление контроля за заработной платой, либерализация цен и девальвация динара в 1989 г. привели к галопирующей инфляции. По рекомендациям МВФ в 1990 г. началась шоковая терапия с полной либерализацией цен и импорта, с замораживанием зарплаты и с ограничительной денежной и бюджетной политикой. Динар становится конвертируемым и индексируется по марке ФРГ. Преодоление гиперинфляции сопровождалось спадом производства и ростом безработицы. В 1991 г. произошел распад Федерации и началась гражданская война, знаменовавшая крах системы, служив шей примером для реформирования социализма в других странах.
  
   Польша
  
   Критика сталинизма в Югославии на XX съезде КПСС, состоявшемся в 1956 г., вызвала выступления рабочих против советской системы в Польше. После этого начались реформы по сокращению числа обязательных показателей для предприятий с разрешением сохранять часть своей прибыли. Был принят закон о рабочих советах, получивших право участия в управлении предприятием и в назначении его директора, прошла сельскохозяйственная реприватизация.
  
   В отличие от Югославии, в Польше получила развитие школа экономической кибернетики, сильнейший представитель которой Оскар Ланге убедительно доказывал абсурдность такого рода реформирования. С возвращением Гомулки к власти в 1956 г. началось постепенное свертывание реформ по пути усиления бюрократизации управления. В рабочих советах, преобразованных в "совещания по рабочему самоуправлению" 2/3 состава стали назначаться дирекцией, профсоюзом и партийным комитетом.
  
   В 60-х гг. на экономическую мысль Польши большое влияние оказали исследования В.Бруса, направленные на доказательство возможности успешного развития социализма на базе децентрализованной модели с использованием рыночных механизмов. Однако реформирование экономики начинается после перехода в 1971 г. на договорные цены, вызвавшие значительное повышение розничных цен на продовольственные товары. Повышение розничных цен и замораживание фонда заработной платы с целью ослабления влияния инфляции привели к рабочим выступлениям и к падению Гомулки.
  
   Стратегией Терека, отменившего повышение цен, становится повышение уровня жизни за счет роста инвестиций, стимулируемого импортом в технологической сфере, что вело к росту внешней задолженности. При нем в 1973 г. проводится политика концентрации предприятий вокруг "крупных экономических организаций", и повышение их самостоятельности в инвестировании производства и по установлению числа работающих, их заработной платы в зависимости от размеров прибыли. Эти меры привели к потере правительством контроля за развитием экономики, непомерному росту заработной платы и инфляции, спаду производства, товарным дефицитам и нормированному их распределению, внешнеторговому дефициту и росту внешней задолженности.
  
   В 1980 г. начались забастовки, в качестве независимого профсоюза оформилось движение "Солидарность", и опять произошла смена политического руководства. Зарплата была вновь увеличена на 10%, а экономический кризис углубился. После вмешательства армии правительство объявило о повышении цен. Выступили профсоюзные лидеры с югославской идеей самоуправления. После этого на предприятиях возрождаются советы, выбирающие директора и стратегию увеличения доходов предприятия, что означало новую фазу инфляции. В 1982 г. розничные цены увеличились на 100%. Большим спросом пользовались гарантированные заказы со стороны обороны и СЭВ.
  
   Было провозглашено равенство государственного, частного и кооперативного секторов экономики, принят закон о банкротстве, который разрешил эмиссию облигаций государственными предприятиями и покупку ценных бумаг частными лицами. Посредством реализации принципа "трех С", означающего самостоятельность, самофинансирование и самоуправление, постепенно ликвидируется централизованное распределение инвестиций, государственная монополия внешней торговли, упраздняются отраслевые министерства и создаются коммерческие банки, которые могли стать акционерными. Валюту, получаемую от экспорта, разрешили продавать на аукционах. В 1983-1987 гг. ежегодное повышение цен составляло 15-25%, прошла серия де вальваций злотого. Приток иностранных инвестиций в совместные предприятия уменьшился.
  
   В 1988 г. власть потеряла контроль за финансово-кредитной системой и платежным балансом. Инфляция достигла 60%. Кредит доверия народа на продолжение экономического кризиса получает "Солидарность", обвинившая партию в его причинах. В 1989 г. при новом правительстве цены растут на 35 - 50% ежемесячно. Под руководством МВФ Бальцерович реализует программу "шоковой терапии", направленную на сдерживание инфляции за счет следующих мер: либерализация цен и внешней торговли с введением конвертируемости; сокращение субсидий и инвестиционных расходов для восстановления бюджетного равновесия; повышение учетной ставки для проведения ограничительной кредитной политики; сдерживание тем пов роста заработной платы через механизм индексации и налоговых мер; "малая" приватизация торговли местными органами и "большая" приватизация государственных предприятий с их преобразованием в акционерные общества и раздачей специальных "бонов" всем гражданам для имитации "народного капитализма".
  
   Восстановление доверия к национальной валюте сопровождалось спадом производства ВВП на 12% и промышленного производства на 25%, падением реальной заработной платы и появлением более 1 млн. человек безработных. В 1990 г. Польша имеет большую внешнюю задолженность в 49 млрд. долл. [22].
  
   ГДР
  
   С 1963 г. в стране реализуются принципы "новой экономической системы", направленные на сокращение сферы нормированного распределения средств производства, ослабление контроля за заработной платой и занятостью, повышение роли прибыли как критерия хозяйствования при сохранении контроля центра за направлениями инвестиций. Эти меры вызвали рост цен. В 1967 г. были учреждены специализированные банки, выдающие кредиты под контролем пра вительства. Их роль стала возрастать при определении выгодности проектов по критерию рентабельности.
  
   После чехословацких событий 1968 г. часть прав, переданных предприятиям, была возвращена министерствам и проведена национализация большей части предприятий частного сектора. В середине 70-х гг. из-за кризиса в западных странах и роста цен на импортируемое из СССР сырье, контроль центра усилился.
  
   В 80-х гг. в ГДР, как в СССР, Чехословакии и Болгарии, начинается "увлечение" организацией крупных комбинатов, позволявших сэкономить на административных издержках и, как считалось, ускорить внедрение научно-технического прогресса. В этой связи комбинаты рассматривались в качестве альтернативы радикальным реформам. Возросла роль договора в отношениях между центром и комбинатами. Началась децентрализация внешней торговли, позволяющая некоторым комбинатам оставлять часть валютных поступлений у себя. Однако их монополизм отрицательно повлиял на ускорение технического прогресса, на конкурентоспособность товаров народного потребления и вызвал рост цен, что обострило проблему дефицита товаров и вызвало к середине 80-х гг. политическую напряженность.
  
   Вначале в 1990 г. создается экономический и денежный союз между ФРГ и ГДР. Был произведен обмен восточногерманских марок на марки ФРГ. Бюджетное финансирование объединения осуществляет ФРГ. Бундесбанк становится финансовой властью на всей территории, после чего образовался единый политический союз. Началась либерализация цен в бывшей ГДР. Завышенный курс обмена марок, предложение западных продуктов, сокращение торговли со странами бывшего блока СЭВ и повышение зарплаты снизили конкурентоспобность восточных предприятий, обострив проблему безработицы, достигшей на Востоке 2 млн. человек. Из-за плохого состояния инфраструктуры западные инвестиции не смогли компенсировать объем выпавших из оборота капиталов.
  
   После создания рынка капиталов началась приватизация и возвращение собственности бывшим владельцам - реституция. Все промышленные предприятия преобразовали в акционерные общества, контроль за которыми быстро перешел от бывшей скомпрометированной на скандале восточногерманской номенклатуры к западной.
  
   Венгрия
  
   Начиная с 60-х гг. в Венгрии большое внимание уделялось поддержке сельского хозяйства, кооперативной и частной формах собственности. Частный сектор получил развитие в сфере услуг, строительстве, мелкой торговле, в ресторанном бизнесе. Количество работающих на частном предприятии, не считая членов семьи, ограничивается от 3 до 5 человек в 60-х гг. и до 7 человек - в 80-е гг. Доходы в частном секторе были выше государственных. Это способствовало ускорению роста сельского хозяйства и сферы услуг, производства потребительских товаров и открытости экономики в отношениях с западными странами.
  
   С 1968 по 1979 гг. действуют правила нового экономического механизма, основанного на значительном расширении самостоятельности предприятий до небывалого уровня и отказе от централизованного распределения продукции. Функцией центра остается разработка глобального плана и руководящая роль в финансировании крупных инвестиционных проектов. Постепенно их финансирование из бюджета заменяется выдачей ссуды под процент, хотя на долю централизованного распределения инвестиций приходится около 80% от общей их суммы.
  
   Целью политики ценообразования становится ориентация на мировые цены. В 1968 г. были введены фиксируемые и свободные цены. Количество фиксируемых цен должно было сокращаться. Свободные цены охватили 3/4 оптовых цен на продукцию обрабатывающих отраслей и 1 /4 розничных потребительских цен. Это вызвало рост инфляции и ужесточение в 70-х гг. контроля за ценами с сохранением их гибкости. Потребительские цены ежегодно менялись в административном порядке, что компенсировалось в зарплате.
  
   Критерием хозяйствования предприятий становится прибыль. Однако для избежания высоких прибылей и регулирования инвестиционного процесса существовали два налога: налог на прибыль и налог на произведенную продукцию. После уплаты налогов остаток прибыли оставался в распоряжении предприятий и делился в установленной пропорции на инвестиционный и премиальный фонды. Был отменен потолок роста заработной платы, но центр фиксировал среднюю зарплату, чтобы подталкивать предприятия к использованию практики компенсации увеличения заработной платы одним за счет уменьшения оплаты труда другим без роста безработицы. Для борьбы с чрезмерным ростом зарплаты применялось прогрессивное налогообложение. Ликвидация правил, прикреплявших работника к его рабочему месту, способствовала повышению мобильности рабочей силы. Мировой экономический кризис, оказавший влияние на открытую экономику, и недовольство рабочих сильной дифференциацией доходов заставили правительство усилить в 70-х гг. централизацию управления экономикой. В 1972 г. создаются крупные тресты, 50 наиболее крупных предприятий прямо подчинены министерствам, введены ограничения по отношению к кооперативам, усилен контроль за ценами. Одновременно применяется широкая программа повышения зарплаты и начинается борьба со спекуляцией.
  
   Вместе с ростом экономических трудностей в странах социализма возрастает их внешняя задолженность и влияние идей монетаризма через МВФ. Книга Яноша Корнай "Дефицит", которая появилась в 1980 г., определила главные идеи дальнейшего реформирования экономики. В дискуссиях 80-х гг. приходят к выводу о необходимости формирования рынка капиталов и рынка труда. "Наивный" Корнай, критикуя пионеров реформирования Бруса, Либермана и Шика за их желание успокоить бюрократию в проведении реформирования сверху, наверное, не полагал, что предлагаемое им радикальное реформирование социализма, также пойдет сверху для усиления власти бюрократии, использующей в своих интересах недовольство масс существующей системой. С мнением Корнай, что причиной сохранения бюрократической преемственности является отсутствие рынка капиталов согласился Брус. Рыночный социализм как открытая система для стимулирования предпринимательства завоевал господствующие позиции во всех бывших странах социализма.
  
   В начале 80-х гг. в Венгрии вновь возвращаются к ориентации на мировые цены, к дроблению трестов, к поддержке частного сектора. Для облегчения вступления страны в МВФ в 1981 г. вместо трех валютных курсов форинта (официального, туристического и коммерческого) вводится единый курс. В 1984 г. используется идея самоуправления для развития у работников "чувства хозяина" и повышения самостоятельности избираемого директора в отношениях с администрацией. Предприятиям разрешили предоставлять кредиты друг другу или частным лицам.
  
   В 1987 г. появляется документ Ласло Антала "Поворот и реформа", отстаивающий переход к регулируемой рыночной экономике как единственный выход их кризиса, где главным инструментом регулирования должно стать предложение денег. Партией формируется общественное согласие по вопросу перехода к рыночной экономике. Ограничивается роль партии и усиливается влияние парламента. Появляется двухуровневая банковская система Центрального банка и коммерческих банков, облигации, акции, депозитные сертификаты, коммерческие векселя, изменяется налоговая система. К 1988 г. частный сектор охватил 40% сельскохозяйственного производства, 2/3 строительства нового жилья, 12% розничной торговли, 30% ресторанов, 10% грузового автопарка.
  
   В 1989 г. открывается граница с Австрией. Принят закон о предприятии, разрешивший гражданам основывать акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью. Закон об иностранных инвестициях предоставил гарантии по владению иностранцами венгерскими акционерными предприятиями. Закон о конверсии разрешил советам предприятий организовывать акционерное общество для его продажи венгерским и иностранным покупателям. В результате за 6 месяцев наиболее конкурентоспособные предприятия оказались под контролем иностранных предприятий или граждан, как правило, бывших менеджеров. В 1990 г. внешняя задолженность Венгрии составила 21 млрд. долл. [22].
  
   Чехословакия
  
   Еще в конце 40-х гг. в Чехословакии предпринимались неудачные попытки ввести самоуправление на предприятиях, но они оказали определенное влияние на ход реформирования ее экономики.
  
   В 50-х гг. осуществляется объединение предприятий в крупные комбинаты и частичная децентрализация инвестирования. Во внешней торговле у Чехословакии были тесные связи с СССР и Китаем. Разрыв связей с Китаем в 1961 г. и снижение темпов экономичес кого роста в СССР вызвали в 1963 г. снижение национального дохода. Централизация управления экономикой усилилась, количество комбинатов сократилось.
  
   Шик выдвигает новый проект децентрализации системы, в котором в качестве критерия хозяйствования вводится показатель величины валового дохода и прибыли. Принципы реформы были одобрены в 1965 г. С 1967 г. была введена новая система инвестирования, согласно которой основным источником их финансирования должно было стать самофинансирование. Впервые контроль за ростом заработной платы стал осуществляться прогрессивным налогообложением. Начали ослабляться вертикальные связи и усиливаться горизонтальные прямые связи предприятий с поставщиками и заказчиками. Центр переходит к регулированию экономики с использованием косвенных мер. Предприятия получили право заниматься любой экономической деятельностью, свободно входить или выходить из крупных комбинатов. Предполагалось, что в течение 17 лет предприятия выкупят свои капитальные активы.
  
   В результате реализовался монополизм производителей, выразившийся в росте доходов предприятий за счет "проедания" инвестиций и роста цен почти на 1/3. Резкое повышение цен в 1967-1968 гг. ухудшило политическую ситуацию в стране. Весной 1968 г. реформаторы для поддержки экономической реформы со стороны рабочих предложили добавить принцип самоуправления, согласно которому совет и директор избираются работниками предприятия и в малой степени будут зависеть от министерств. Однако еще не было мирового экономического кризиса, и такой ход событий был преждевременным. После военной интервенции правительство приостановило либерализацию цен и усилило контроль в экономике. В 1971-1972 гг. был осуществлен возврат к советской модели и ее реформирование продолжилось аналогично процессам в странах Восточной Европы и в СССР. Переход к рыночной экономике означал распад этой страны на два государства - Чехию и Словакию.
  
   В 90-х гг. во всех странах Восточной Европы проведены либерализация цен и внешней торговли, приватизация государственной собственности и поощрение частного предпринимательства, введена конвертируемость валют. Их стратегической целью становится привлечение иностранных инвестиций и вхождение в Европейский союз (ЕС), на долю которого приходится основная часть их торгового обо рота. Запад создал специальную группу "24" для координации своих действий по отношению к реформирующимся странам. Для оказания им помощи и предоставления долгосрочных кредитов в 1991 г. был учрежден Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). Были заключены Европейские соглашения, предусматривающие оказание экономического содействия реформирующимся странам, создание к 2000 г. зоны свободной торговли промышленными товарами.
  
   За 10 лет, с 1985 по 1995 г., объем производства ВВП в Венгрии сократился на 3,5%, в Словакии - на 6,7%, в Чехии - на 9,5%, в Болгарии - на 15,2%, в Румынии - на 24,9%, в Югославии - на 58,8%. Исключая Югославию, где идет гражданская война, для всех этих стран характерен рост внешней задолженности. Во всех этих странах увеличивается безработица и социальное расслоение, наблюдаются высокие темпы инфляции и безработицы, характерно систематическое уклонение от налогообложения, что означает зарождение под видом частного сектора криминальной экономики. Уменьшилась реальная платежеспособность национальных валют по отношению к доллару США: в Болгарии и Венгрии - в 6,4 раза, в Польше - в 313 раз, в Румынии - в 127 раз, в Словакии и Чехии - в 3 раза, в Югославии - в 122,5 млрд. раз [54]. Лидерами реформ становятся страны, которые, если не считать Югославии, имели самый большой опыт реформирования - Польша, Венгрия и Чехия. Именно сюда в 1995 г. направляется 86% притока иностранного капитала. Польша, имевшая до трансформации самую большую внешнюю задолженность западным кредиторам, в 1994-1995 гг. заняла первое место по темпам роста ВВП. Только этой стране удалось за 10 лет (1985-1995) добиться положительного прироста ВВП на 8% [54]. Это объясняется реструктуризацией ее долгов и их списанием более чем на половину Парижским и Лондонским клубами кредиторами.
  
   В отличие от стран, имевших больший опыт в реформировании, Болгария отказалась от всякого регулирования цен и валютного режима [29]. В стране наблюдается полный хаос реформ. Официальный валютный резерв используется не для инвестирования в производство, а для интервенций на валютном рынке. Валютные резервы сократились с 1236 млн. долл. в 1995 г. до 5065 млн. долл. в 1996 г. Государственная задолженность Болгарии составила 120% ВВП. Страна стала постоянным клиентом МВФ, который может лишить ее права формировать собственную политику. В этой связи авторитетные болгарские экономисты заявляют о необходимости расплаты собственностью за внешние долги, что, по их мнению, будет выгодно для всех.
  
   В Румынии в 1997 г. производилось лишь 54,4% от общего объема 1989 г., реальная средняя заработная плата достигает лишь 55,2% от доходов, получаемых при последнем годе правления Чаушеску [64, 18.04.98]. Финансовый кризис в Румынии, когда лея упала на триста пунктов по отношению к доллару и, следовательно, ее низкую привлекательность для иностранных инвесторов объясняют промедлением сроков приватизации. МВФ потребовал от правительства Румынии принять план экономии средств для реформы за счет сокращения бюджетных расходов. Пока правительство решило пополнить казну за счет повышения стоимости акцизов на бензин, что привело к его удорожанию на 50% и вызвало цепную реакцию общего роста цен.
  
   В 1997-1998 гг. к слабо привлекательным для иностранных инвесторов странам относят Румынию и Словакию, первенство занимают Хорватия и Венгрия, а среднюю позицию - Россия, Чехия, Польша и Словения [64, 27.01.98]. В марте 1998 г. на конференции ЕС в Лондоне было решено о приеме в ЕС первой группы кандидатов Восточной Европы: Польши, Венгрии, Чехии и Словении.
  
   Таким образом, несмотря на общую модель трансформации экономики стран Восточной Европы, можно отметить ее многообразие в зависимости от исходных стартовых условий, уровня экономического образования в стране и стратегических интересов западных партнеров. Для всех стран характерно стремление к привлечению иностранных инвестиций и отсутствие национальной экономической стратегии. По мнению Алека Ноува, радикальное структурное обновление экономики этих стран осуществляется без какой-либо государственной экономической стратегии, при отсутствии собственного рынка капиталов и честно заработанного частного капитала. "Конечно, по ложение разных стран неодинаково: то, что дает эффект в Венгрии, может не действовать в России или на Украине. Но все же чувствуется опасность слишком резкого перехода от одного догматизма к другому, от крайности к крайности" [69, СП]. Учитывая финансовую нестабильность в мировой экономике, тяжелые последствия финансового кризиса в Восточной Азии и зависимость национальных экономик стран Восточной Европы от притока иностранных инвестиций, можно согласиться с мнением Шаванса, что при их трансформации в рыночную экономику "велика вероятность развития по непредвиден ному пути" [69, с 144].
  
   Китай [24, 35, 69]
  
   Высокие темпы коллективизации в 1955-1956 гг., политика "большого скачка" в индустриальное общество и разрыв связей с СССР привели аграрный Китай в 1959-1962 гг. к голоду и экономической катастрофе. В 60-е гг. экономической стратегией становится расчет на собственные силы - автаркия с приоритетным развитием сельского хозяйства. Система народных коммун помогла улучшить инфраструктуру и социальную обеспеченность крестьян, но ухудшила их заинтересованность в результатах труда. В 1960-1970 гг. рост сельскохозяйственного производства на душу населения оставался на неизменном уровне.
  
   С 1981 г. с целью повышения ответственности крестьян за результаты труда начинается реформирование сельского хозяйства. Вместо системы коммун к 1984 г. была образована система семейных хозяйств. Коммунные земли были распределены между получившими самостоятельность группами или семьями. Они арендовали землю у государства сроком на 15 лет и больше, заключали договор о поставках и имели право продать продукцию, произведенную сверх контрактов, на рынке. В 1985 г. государство отменяет обязательные поставки, стимулируя рост производства более высокими ценами. Рост производства сопровождался деградацией инфраструктуры и социальным расслоением, появлением непостоянной рабочей силы.
  
   Промышленность работала по принципам советской модели. С приходом Дэн Сяопина в 1978 г. под названием "рыночных преобразований" начинаются эксперименты по сокращению обязательных показателей и увеличению производства продукции сверх плана, по удержанию предприятием части прибыли для стимулирования его деятельности. Быстрый экономический рост в Китае в среднем на уровне 9,9% ВВП сопровождается инфляцией. Начался рост выплат работникам и отход от политики автаркии. Регионам и предприяти ям было разрешено устанавливать прямые торговые связи с фирма ми других стран и оставлять выручку у себя. Китай вступает в Мировой банк и МВФ, берет займ.
  
   В течение 80-х гг. принимаются законы о смешанных обществах или полностью работающих на привлечении иностранного капитала. Начиная с 1984 г. практически вся прибрежная, наиболее индустриальная часть страны с развитой инфраструктурой становится открытой для стран Азиатско-Тихоокеанского региона и всего мира. Тогда же начинается "городская реформа", направленная на сокращение роли централизованного управления экономикой и расширение зоны свободной торговли. Продукция каждого предприятия делится на две части. Запланированная продукция имела гарантированное снабжение и фиксированные цены. Снабжение и цены сверхплановой продукции определялись предприятиями самостоятельно. "Двойной стандарт", позволявший использовать разные цены на один и тот же продукт, служил источником обогащения для руководителей, способствовал развитию спекуляции и коррупции.
  
   Экономическая политика Китая и слабость развития путей сообщения усложнили проблему связи центра с регионами. Стал развиваться региональный протекционизм, ограничивающий конкуренцию по приносящим большой доход потребительским товарам и вывоз редких ресурсов. Из-за усиления роли региональных властей, предоставлявших значительные кредиты, в 1985-1987 гг. произошел инфляционный скачок, за которым последовали события на площади Тянаньмынь. Центр затормозил в 1989 г. проведение реформ и усилил фискальные меры. С 1981г. по 1989 г. экспорт увеличился в 3 раза, импорт - в 4 раза, объем внешней торговли - с 14 до 28% ВВП.
  
   В восьмой пятилетке (1991-1995) среднегодовые темпы прироста в экономике составили 11,8%. Быстрый рост сопровождался увеличением иностранных инвестиций в 8 раз и создал проблемы для дальнейшего развития экономики, страдающей от диспропорций - слабого развития инфраструктуры, дефицита ряда природных ресурсов, расслоения между приморскими и внутренними провинциями. При этом постоянно растет внешняя задолженность Китая, увеличивается объем торговли регионов с внешним миром в ущерб межрегиональным связям. Проблема дефицита госбюджета, возникшая в Китае в 1981 г., не решена до сих пор. В 1996 г. он составил 10% бюджетных расходов. Финансирование дефицита путем заимствований у центрального банка и использование для этого гособлигаций создает сильное инфляционное давление.
  
   После многих лет реформ, под флагом развития многообразных форм собственности, при ведущей роли общественной, Госкомитетом по экономической реформе КНР была предложена в 1994 г. программа разгосударствления (приватизации) предприятий, что означало окончательный выбор в пользу рыночной экономики. Таким образом, с убыточностью государственных предприятий, возникающей из-за нерешенности проблем внутреннего ценообразования, решили "бороться" посредством их продажи коллективам и физическим лицам. В 1996 г., боясь социальных последствий, реформу государственных предприятий отложили. Как заявил премьер Ли Пэн, реформа госпредприятий не может идти по капиталистической модели с банкротством, закрытием и увольнениями.
  
   Проблемы реформирования госсектора влияют на преобразования в банковской сфере. В 1996 г. открылся первый частный банк и с осторожностью снимаются ограничения на участие иностранного капитала.
  
   Растущие потребности Китая в импорте зерна рассматриваются аналитиками как причина будущего мирового кризиса. Несмотря на сельскохозяйственные успехи, прогнозы таковы, что растущие потребности Китая в импорте зерна могут послужить причиной мирового продовольственного кризиса в первой трети XXI в. В докладе Госсовета КНР, сделанном в 1996 г., прогнозируется, что к 2030 г., когда население страны достигнет 1,6 млрд. человек, годовое потребление зерна составит 640 млн. т. Для этого потребуется увеличить производство зерна на 160 млн. т, что невозможно сделать в связи с ограниченностью пахотных площадей в стране.
  
   Кризис в Восточной Азии затронул валюту Гонконга, что заставляет правительство Китая предпринимать экстренные меры по недопущению девальвации собственной валюты. Однако это отрицательно сказывается на конкурентоспособности его экспорта и, следовательно, на всей экономике Китая, поскольку она ориентирована на экспорт и привлечение иностранных инвестиций. Вряд ли здесь помогут попытки правительства оживить внутренний спрос, поощряя вложения в инфраструктуру и строительство жилья. Намерения Китая провести до 2000 г. реструктуризацию банковской системы, с целью оживления находящейся в кризисе банковской системы путем списания долгов и запрета чиновникам вмешиваться в банковскую систему, вряд ли помогут избежать китайской экономике кризиса. Китаю нужна эффек тивная национальная стратегия развития, предполагающая подчинение экономики устойчивому росту удовлетворения потребностей его граж дан за счет усиления централизации управления.
  
   Куба [32, 33]
  
   Крушение сотрудничества с СССР и с другими странами членами-СЭВ означало потерю для Кубы традиционных рынков и льгот. Единственно возможной экономической стратегией для выживания Кубы стало развитие экономической интеграции с государствами Кариб кого бассейна. Значение этого региона для США как бывшей буферной зоны, препятствующей распространению влияния коммунизма резко сократилось. Сократилась и помощь США этому региону, который стал вынужден искать новые рынки. В 1993 г. на конференции глав правительств стран-членов Карибского сообщества (КАРИКОМ) куда входят Пуэрто-Рико, Гайана, Гренада, Доминика, Тринидад и Тобаго, Ямайка, было одобрено создание Кариком-Куба без формулировки условий для Кубы по развитию демократии.
  
   Это вызвало отрицательную реакцию в США. Закон Хелмса-Бер. тона, подписанный Клинтоном в марте 1996 г., предусматривает санкции против стран, ведущих дела с Кубой. Так как экономика стран-членов КАРИКОМ находится в сильной зависимости от США, то уровень участия Кубы в развитии региональной экономической интеграции зависит от степени контроля Белым домом за деятельностью КАРИКОМ. В августе 1996 г. КАРИКОМ отклонило предложе ние Кубы о разработке соглашения по свободной торговле.
  
   Для повышения своей конкурентоспособности на рынках, контролируемых транснациональными корпорациями, Кубе предстоит значительная модернизация экономики. Существующая система экономики не способствует росту ее эффективности. В связи с новыми глобальными реалиями Кубе предстоит решать сложные проблемы, вытекающие из необходимости структурных преобразований экономики, вариантных расчетов взаимодействия с нетранснациональными партнерами, и в том числе по организации рекламы своей продукции. Судя по недавнему "потеплению" США в отношении Кубы, экономика Кубы будет интегрирована в экономику стран-членов КАРИКОМ, в которой транснациональный капитал, в массе своей представленный капиталом из США, будет доминировать. Проблема направления деятельности транснационального капитала в русло национальных интересов Кубы станет первоочередной.
  
   Таким образом, характерной тенденцией в 80-90-х гг. становится значительное ослабление позиций бывшей супердержавы СССР - России и всех бывших социалистических стран социализма, отказавшихся от национальных стратегий в пользу перехода к рыночной экономике, а также - колонизация.
  
   Резюме
  
   1. В отличие от развивающихся стран, остававшихся в системе капитализма, в странах, избравших построение социализма под руководством партии, быстрыми темпами было организовано централизованное управление экономикой, нацеленное на развитие социалистической интеграции. Для решения задачи "догнать и перегнать Америку" приоритетным направлением была выбрана индустриализация за счет отставания темпов роста потребления населения и развития сельского хозяйства.
   * Построение социализма предполагает оптимальное управление экономикой, нацеленное на устойчивый рост благосостояния граждан и реализующее справедливый принцип распределения благ - каждому по его личному вкладу в прирост общего благосостояния. Для создания его концепции требовалась демократизация общества. Корпоративизм в управлении определил негативный для социализма ход событий. Нерешенность внутренних экономических проблем и западное влияние толкали на уничтожение стратегического преимущества советской модели - централизо ванное распределение инвестиций с предоставлением все больших прав предприятиям по росту их заработной платы. В результате снижались темпы экономического роста, увеличивались темпы инфляции и росла внешняя задолженность развитым капиталистическим странам, что определило переход к либерализации экономики с потерей самостоятельности бывших социалистичес ких стран в определении экономической политики.
   * Кроме общих причин перехода к децентрализации управления были и специфические. Изначальная ориентация Югославии на развитие торговых отношений с западными странами, а не со странами СЭВ, сделала ее пионером в области реформирования социализма. В Венгрии частный сектор получил развитие в приоритетных для государства отраслях - сельском хозяйстве, производстве потребительских товаров и сфере услуг, что способствовало открытости экономики в отношениях с западными странами. В тесно интегрированных с экономикой СССР Болгарии, Польше, Чехословакии и ГДР реформирование следовало "моде", задаваемой из СССР. В Китае политика "большого скачка" в индустриальное общество привела к голоду, что вызвало его переориентацию на автаркию с приоритетным развитием сельского хозяйства.
   * Для децентрализации управления в социалистических странах использовались разные идеи. В Югославии, начиная с 50- гг. вплоть до распада федерации и начала гражданской войны, активно использовалась идея самоуправления и самофинансирования; в Польше - идея успешного развития социализма на базе его децентрализации с применением рыночных механизмов в 70-х а в 80-х гг. - идеи самостоятельности и равенства форм собственности; в ГДР и Болгарии - идея рентабельности и организации крупных комбинатов с децентрализацией внешней торговли; в Венгрии - введение прибыли в качестве критерия хозяйствования, ориентация на мировые цены, идея самоуправление с "чувством хозяина"; в Чехословакии - организация крупных комбинатов с частичной децентрализацией инвестирования, самоуправление и самофинансирование; в Китае - идея рыночных преобразований.
   * Независимо от степени "привлекательности" разных идей в разных странах, алгоритм либерализации экономики социалистических государств был один и тот же: плановая и бюджетная дезинтеграция государства с предоставлением все больших прав предприятиям по бесконтрольному увеличению зарплаты с "проеданием" инвестиционных ресурсов и как результат - снижение темпов экономического роста и увеличение открытой или скрытой инфляции, внешней задолженности ; банковская дезинтеграция с предоставлением дешевых кредитов с еще более худшими результатами и ростом влияния монетаритских идей; получение МВФ кредита доверия у масс для продолжения либе ральных рыночных реформ с замораживанием зарплаты, спа дом производства, ростом безработицы, социального расслоения, развитием криминальной экономики, ростом внешней задолженности и девальвацией национальных валют по отношению к доллару США, расплатой собственностью за внешние долги: политическая дезинтеграция ряда бывших социалистических государств; гражданская война в Югославии.
   * Высокие темпы инфляции заставляли постоянно думать об альтернативе - восстановлении контроля за заработной платой и усилении централизации. Попытки замораживания заработной платы для снижения темпов инфляции или повышение цен вели к рабочим выступлениям. Поэтому, учитывая эгоизм предприятий и отсутствие привлекательной альтернативной идеологии, выбор всегда делался в пользу децентрализации. Организация крупных комбинатов в СССР, ГДР, Чехословакии и Болгарии, рассматриваемая как альтернатива дроблению предприятий и рынку в Югославии и Венгрии, усиливала монополизм производителей, что выражалось в возрастающих темпах скрытой инфляции с дефицитом товаров народного потребления и вызвало к середине 80-х гг. политическую напряженность.
   * Несмотря на общую модель трасформации экономики стран Восточной Европы и связанных с этим проблем, можно отметить как ее многообразие, так и разную степень развития негативных тенденций. Лидерами по привлечению иностранных инвестиций становятся Польша, Венгрия и Чехия. По отношению к этим странам осуществляется реструктуризация и списание долгов. Быстрое реформирование ГДР, объединившейся с ФРГ, привело к высокому уровню безработицы в восточных землях. Полный хаос в реформировании наблюдается в Болгарии. К слабо привлекаемым для иностранных инвесторов странам относят Румынию и Словакию, где не спешат с приватизацией. Учитывая отсутствие в странах Восточной Европы национальных экономический стратегий и финансовую нестабильность в мировой экономике вероятность наступления экономической и социальной катастрофы в этих странах становится очень высокой.
   Для Китая характерно проведение либеральных реформ, рекомендуемых МВФ, под руководством партии. Стимулирование роста сельскохозяйственного производства внедрением аренды и более высокими ценами, что сопровождалось деградацией инфраструктуры и социальным расслоением, развитием инфляции и ростом внешней задолженности. При децентрализации управления промышленностью был внедрен "двойной стандарт" для ценообразования, что послужило источником обогащения для ру ководителей, развития спекуляции и коррупции. Расширение зоны свободной торговли, открытой для стран АТЭС и всего мира, привело к региональной и социальной дезинтеграцией Китая. Под флагом развития многообразных форм собственности разработана программа разгосударствления (приватизации) предприятий, началась банковская дезинтеграция. Кризис в Восточной Азии затронул валюту Гонконга, что отрицательно сказалось на конкурентоспособности Китая и грозит втягиванием экономики в глубочайший экономический кризис.
  
   Для выживания Кубы после крушения сотрудничества с СССР и с другими странами-членами СЭВ единственно возможной экономической стратегией стало развитие экономической интеграции с государствами Карибского бассейна, объединенными в организацию КАРИКОМ. Учитывая, что в ней доминирует транснациональный капитал, базирующийся в США, Кубе предстоит решение нелегких проблем по трансформации своей экономики в его интересах.
  
   Отказ бывших стран социализма от национальных стратегий развития в пользу открытия их экономик интересам транснационального капитала позволил переложить на них бремя расходов по поддержке нестабильной международной финансовой системы. Так как нестабильность будет только возрастать, то для этих стран неизбежно катастрофическое развитие событий. Так же, как и для всех развивающихся стран, альтернативой для них является развитие субрегиональной интеграции, основанной на оптимальном субрегиональном управлении экономикой, нацеленным на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства стран-членов интеграции.
  
   Выводы к разделу 3
  
   Ведущим противоречием послевоенной эпохи становится соперничество США с экономической стратегией роста экспорта капитала в другие страны и СССР с экономической стратегией централизованного управления национальной экономикой, направленной на приоритетное развитие отраслей, определяющих технический прогресс. Страны имели неравные стартовые возможности не только по масштабам производства и накопленным богатствам. В отличие от США, имевших опыт по вывозу капитала, СССР был пионером на пути к социализму и нуждался в адекватной теории.
  
   В интересах экономической стратегии США организуется международная финансовая система, исходными принципами которой становятся либерализация движения товаров и капиталов и учреждение межгосударственных органов регулирования мировой экономики - МВФ, МБРР и ГАТТ, утверждающих доллар в качестве мировых денег, а США - господствующей державой. Растущий дефицит платежного баланса США означает экспорт во все большей массе обесценивающихся долларов в обмен на ре альные материальные блага. Экономические кризисы в любых странах, увеличивая спрос на доллары, благотворно влияют на "печатающую" их страну, имеющую в своем распоряжении международные финансовые институты и такие инструменты, как предоставление займов и поток спекулятивных капиталов на финансовые рынки других стран, девальвацию доллара и рост процентных ставок, меры протекционизма и военное вмешательство.
  
   В СССР проблемы оптимизации управления экономикой - демократизации централизованного управления, его переориентации с корпоративных интересов на цели потребительского рынка, повышения гибкости управления за счет эффективного использования ЭВМ, создания стимулов к высокопроизводительному труду так и остались нерешенными в течение всех послевоенных лет. Внедрение рекомендаций товарной теории социализма уничтожило в конечном счете стратегическое преимущество СССР - централизованное управление экономикой, что обеспечило проигрыш СССР в конкуренции двух супердержав и отказ от национальных стратегий развития всех стран социализма.
  
   Приоритетным направлением экспорта капиталов из США становятся страны континентальной Европы и Японии с целью создания капиталистических государств, конкурентоспособных со странами социализма. Молодым развивающимся государствам Азии, Африки и Латинской Америки кредиты предоставляются также с целью их удержания в рамках капитализма, но в качестве аграрно-сырьевых придатков метрополий и потому важными для них в стратегическом отношении. План Маршалла послужил стержнем, вокруг которого произошла экономическая интеграция западноевропейских стран в ОЭСР для создания конкурентоспособного блока восточно-европейским странам, выбравшим экономическую стратегию СССР и объединившихся с ним в блок СЭВ. Экономическая интеграция СССР со странами-членами СЭВ развивалась на базе координации перспективных планов экономического развития. Блок СЭВ оказывал экономическую помощь развивающимся странам, взявшим за образец советскую экономическую систему. Предоставляя дешевые кредиты развивающимся странам, социалистические страны несли потери.
  
   После восстановления экономики в странах Западной Европе и введения обратимости их валют создается ЕС, экономической стратегией которого становится создание субрегионального государства, способного конкурировать со странами Восточной Европы и США. Экономическая интеграция стран Западной Европы "подрывается" созданием Англией блока ЕАСТ и развитием свободного от государственного и межгосударственного вмешательства рынка евродолларов, используемого в интересах транснациональных корпораций.
  
   Для многих развивающихся стран альтернативной колонизации стратегией становится экономическая стратегия СССР направленная на индустриализацию за счет усиления государственного вмешательства в экономику. Для защиты интересов национальной экономики и стабильности валютных курсов развивающиеся страны вводили валютные ограничения, объединялись в субрегиональные финансовые союзы, с целью создания зоны свободного движения товаров, капиталов и услуг для стран-членов. Однако привлечение иностранных инвестиций усиливало их зависимость от развитых стран.
  
   В то время как США занимались совершенствованием международной финансовой системы в своих интересах, в СССР корпоративное управление привело к отставанию сельскохозяйственного производства, росту цен на продовольствие, введению карточной системы на продукты, девальвации национальной валюты и отрицательному сальдо внешнеэкономических расчетов СССР с развитыми капиталистическими странами. Реформой 1965 г. в плановый механизм хозяйствования был встроен критерий прибыли и увеличена доля финансовых средств, остающихся в распоряжении предприятий. В этот же период начинают развиваться кредитные отношения СССР с развитыми капиталистическими странами, на правленные на закрепление сырьевой ориентации СССР в мировой экономике. По мере реформирования экономики СССР снижаются темпы его экономического роста, нарастает скрытая инфляция и криминализация экономики, растет товарооборот СССР с развитыми капиталистическими странами с приобретением им сырьевой ориентации, усилением его технологической и продовольственной зависимости, роста внешней задолженности.
  
   Децентрализация управления экономикой проходила во всех социалистических странах с использованием идей самоуправления, самофинансирования, самостоятельности рентабельности, организации крупных комбинатов, рыночных преобразований и др. Независимо от степени их "привлекательности" алгоритм был один и тот же. Децентрализация начиналась с плана и бюджета, что вело к бесконтрольному увеличению зарплаты и росту цен с внешней задолженностью, а заканчивалась банковской дезинтеграцией и приватизацией государственной собственности открытием национальной экономики.
  
   Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), добившись контроля над ценообразованием, вызвала скачок цен на энергоносители и экономический кризис в развитых странах в середине 70-х гг. Для выхода из кризиса транснациональный капитал использовал еврорынок, перекачавший капиталы в пользу развитых стран за счет резкого увеличения задолженности развивающихся страны - импортеров нефти. В связи с первым нефтяным шоком, усилившим спрос на доллары США, страны ЕС ввели в 1979 г. европейскую валютную систему с валютной единицей (ЭКЮ), усиливающую позиции лидера - ФРГ за счет других стран. Идея разработки единых для человечества ценностей и либерализации национальной экономики начинает приобретать господствующие позиции.
  
   10. Второй нефтяной шок сопровождался резким повышением процентных ставок в США и странах ЕС, что стало возможным из-за власти транснациональных банков и скоординированной финансовой политики США и ЕС. В результате выросла доля неторговых платежей в международных расчетах и усилилось влияние еврорынка на курсы валют по сравнению с торговыми балансами. Политика высоких процентов в 80-е гг. вызвала кризис платежеспособности развивающихся стран. На смену кейнсианству пришел монетаризм с идеалами либеральной экономики, приносящий социальную справедливость в жертву ради роста доходов транснационального капитала. Первыми дерегулировали национальный финансовый рынок США, сделав его конкурентоспособным по привлечению инвестиций с еврорынками. Либерализация экономики охватила и другие развитые страны и, в первую очередь, - Лондон. Дерегулирование и либерализация финансовых рынков промышленно развитых стран обеспечили к началу 90-х гг. их финансовую интеграцию с еврорынком.
  
   Кризис неплатежеспособности развивающихся стран сделал неизбежным согласование их экономической политики с МВФ в направлении либерализации торговли и финансов, роста внешних заимствований и зависимости от развитых стран. В результате их деятельности, направленной на борьбу с инфляцией, снижается уровень жизни в этих странах, растет безработица, и социальное расслоение, а проблема задолженности воспроизводится. Усиление международной экономической интеграции повсеместно сопровождается усилением внутренней социальной дезинтеграции.
  
   Учитывая, что в перспективе доходы от нефти увеличиваться не будут, руководство СССР сделало выбор в пользу иностранных инвестиций и трансформации социалистической экономики в капиталистическую. Вместе с радикальными реформами в СССР началась перестройка деятельности СЭВ. После распада СССР преемницей всех его обязательств стала Россия, сделавшая выбор в пользу экономической стратегии США. На путь либерализации национальной экономики и привлечения иностранных инвестиций встали все страны СНГ и Восточной Европы, что позволило переложить на них бремя расходов по поддержке нестабильной международной финансовой системы. Так как нестабильность будет только возрастать, то для этих стран неизбежно катастрофическое развитие событий, если не будет реализована альтернатива.
  
   В условиях высоких процентных ставок и либерализации национальной экономики правительства увеличивают займы для покрытия текущих, а не инвестиционных государственных расходов. Займы берутся у крупных финансовых институтов, которые, получив долги, направляют деньги на спекулятивные цели, вынуждая государство повышать ставки по займам. Растущая пирамида государственного долга и разрыв между реальным и фиктивным капиталом позволяют транснациональным корпорациям "взорвать" политику стабилизации на любом национальном рынке. О своей неплатежеспособности заявили почти все страны Латинской Америки, прекратившие платежи в 80-х гг. Отсрочку кризису мировой экономики дал экономический кризис в Восточной Европе и СССР, куда направились массовые инвестиции из конкурирующих между собой западных стран.
  
   Во время кризисов на национальных (субрегиональных) финансовых рынках расширяется спрос на доллары, служащие залогом для выпуска национальных валют и, следовательно, укрепляются позиции США, где в основном базируется транснациональный капитал. Для противостояния гегемонии доллара страны-члены ЕС направили процесс экономической интеграции на создание общей валютной единицы "евро". Выполнение при этом крите риев конвергенции по бюджетному дефициту и государственному долгу заставляет входящие в него страны проводить дефляционную политику с ростом безработицы и социальной напряженности, усиливающую позиции Германии в блоке ЕС. Финансовый кризис в Восточной Азии показал, что большие потери от кризиса понесли развивающиеся страны, меньшие - Япония и европейские банки. В то же время в США в связи с увеличением спроса на доллары, увеличились темпы экономического роста, уменьшилась безработица, но дефицит платежного баланса вырос. В случае успеха "евро" США могут увеличить процентные ставки, вслед за чем последует всемирный экономический кризис хуже великого кризиса 1929 -1933 гг.
  
   В условиях либерализации национальных финансовых рынков государства-должники вынуждены проводить стратегию дефляционного аскетизма состоящую в росте налогов и сокращении государственных расходов на социальные цели, т.е. снижения реальных доходов большинства населения. Проведение такой стратегии предполагает перемещение центра власти от парламента к правительству, интегрирующемуся с международными экономическими организациями в интересах транснациональных корпораций. Альтернативой для всех стран является выбор эффективной стратегии национального (субрегионального) развития, нацеленной на устойчивое повышение уровня жизни и сглаживание социального неравенства стран-членов интеграции.
  
  
  
   Горбачев - ключевая фигура в дестабилизации России
  
   Рейчел Дуглас
  
   http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2011/b1512_gorby.html
  
  
  
  В период 5-10 декабря в Москве во время несанкционированных демонстраций были арестованы сотни людей, напряженность - на время - ослабла после разрешенного властями многолюдного митинга 10 декабря, который прошел без инцидентов. Кроме ветеранов радикальных либеральных правительств России, приведших страну в чудовищное состояние в 1990-е годы, на улицу вышло новое интернет-поколение, со звездой онлайна Алексеем Навальным, борцом с коррупцией. Навальный прошел обработку на Западе, в 2010 году он учился в Йеле по программе Yale World Fellows, где преподает зам. Генсека ООН Марк Мэллок Браун (из британского Форин-офиса, один из главных патронов Михаила Саакашвили) и другие друзья Сороса. Либеральные СМИ и издания, связанные с Горбачевым, ликовали по поводу ареста Навального, рассказывая о "роковой ошибке Путина" и "последних выборах Путина".
  
   Горбачевские замыслы: Сделано в Лондоне
  
  Горбачев был, по выражению Линдона Ларуша, "первым генсеком КПСС, благонадежность которого заранее проверила английская королева" (во время поездки Горбачева в Лондон в 1984 году, за несколько месяцев до того, как он заступил на трон). Также как и Юрий Андропов, возглавлявший страну в 1982-1983 гг., и вышедший из кругов советского истеблишмента в наибольшей мере пронизанных влиянием английской разведки, с истерикой отреагировавший на принятие СОИ президентом Рейганом, Горбачев в борьбе с СОИ действовал в английских интересах и лично против Линдона Ларуша. Он дал англичанам возможность взять под контроль экономическую политику Советского Союза, а позднее и Российской Федерации. Эти процессы начались при нем во время "перестройки" и широкого внедрения кембриджского системного анализа, а затем, уже после распада СССР, завершилось полным захватом нового российского правительства "молодыми реформаторами", обученными в Лондоне http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0214_our_men.html
  
  
  
   Горбачев в российской политике
  
   http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0214_our_men.html
  
  Горбачев вернулся в российскую политику в 2007 году, после того как Путин стабилизировал положение в России после грабежа неолибералов и их английских хозяев в 1990-х. Его попытка создать Объединенную социал-демократическую партию России в 2000 году захлебнулась. Сейчас оп предложил Союз социал-демократов в виде неправительственной организации. В конце 2008 года, когда мировой финансовый кризис захлестнул Россию, он организовал группу "РыГоЛетто" (Рыжков-Горбачев-Лебедев), одним из лидеров которой стал его совладетель "Новой газеты", бизнесмен Александр Лебедев, связанный с Лондоном друг Натана Ротшильда.
  
  "РыГоЛетто" выступила с планом непартийной общественной антикризисной инициативы. Как рассказал сам Гобачев в марте 2009 года, предложения группы включали передачу главных приватизированных российских компаний, задолжавших лондонскому Сити по акциям, выпускавшимся в качестве залога, ... этим самым кредиторам! По Горбачеву, это обеспечит финансирование российской экономики - это как раз то, чего сегодня требует The Economist.
  
  В сентябре 2010 года Горбачев слепил еще одну "непартийную демократическую структуру", Гражданский диалог, с Лебедевым и "молодым реформатором" бывшим заместителем премьер-министра Борисом Немцовым. Некоторые из этих лидеров показали себя во время декабрьских протестов 2011 года. В декабре 2010 года Горбачев выступил с нападками на Путина в статье в "Новой газете" на целых двух страницах, обвинив Путина в создании недемократического политического ландшафта, угрожающего стабильности в России. А в феврале этого года Горбачев заговорил о перспективах "египетского" восстания в России. Критикуя Единую Россию как "худшую копию КПСС" позднесоветского периода, Горбачев предупреждал: "Если дела пойдут так, как сейчас, я думаю, вероятность египетского сценария будет расти. Но здесь все может закончиться гораздо хуже".
  
  Профессор Игорь Панарин из дипломатической академии МИД проанализировал феномен Горбачева в правильном свете. В июне 2010 года он публично заявил, что Горбачева, также как и Никиту Хрущева в 1950-х, привела к власти английская разведка. Панарин сказал, что "должен состояться общественный трибунал над Михаилом Горбачевым". В те же времена, часть выступления Ларуша в интернете в марте 2010 года, "Мартовские иды", в которой шла речь о британских агентах-де факто Андропове и Горбачеве, была популярна в российском Интернете, с ней ознакомились десятки тысяч пользователей.
  
  В статье использованы материалы досье EIR на Михаила Горбачева за 30-летний период, в частности исследования Стенли Эзрола и покойного Марка Бурдмана.
  
  
  
   Причины развала СССР.
  
   bolshoyforum.org
  
   Андрей Фурсов в статье "Фултонское начало" ("Литературная газета", Љ11, 2007) пишет о причинах гибели СССР:
  
  - в 1987 г. внешний долг США возрос до 246 миллиардов долларов. 19 октября 1987 г. катастрофически рухнул Уолл-стрит! В сложившейся ситуации США могло спасти только чудо.
  
  И чудо явилось в образе Горбачёва. Горбачёв сдал все позиции СССР на военной и политической арене - начиная с демонтажа ядерного паритета.
  
  Но, добавлю, Горбачев погубил и экономику СССР. В январе 1987 г. были отменены ограничения во внешней торговле - те ограничения, которые прикрывали от обвала внутренний рынок СССР. Ибо без таких ограничений внутренний рынок СССР не мог продержаться и одного дня - с его огромным диспаритетом цен на продовольствие и товары народного потребления по отношению к внешнему рынку.
  
  СССР был закрытой системой, и неспроста. Цены на многие товары в СССР внутри страны были гораздо ниже, чем на западе. И вдруг разрешено было предприятиям и частным лицам вывозить за рубеж все дефицитные товары - продовольствие, сырьё, электронику, энергию, продукцию химической промышленности - словом: всё, всё и всё! Постановлением от сентября 1987 г. такой вывоз стал даже обязательно-принудительным.
  
  Словно мощный ураган пронёсся над огромной территорией СССР и мгновенно высосал из страны все материальные ценности. Полки продовольственных и промтоварных магазинов опустели. Так возник дефицит товаров.
  
  Только в 1988 г. частными лицами за рубеж было вывезено 500 000 цветных телевизоров, 200 000 стиральных машин. Лишь одна иностранная семья вывезла в том году: 392 холодильника, 72 стиральные машины, 142 кондиционера.
  
  А сотрудники только одной из сотен тысяч иностранных организаций: 1400 утюгов, 138 швейных машин, 174 вентилятора. А также: 3500 кусков мыла и 242 кг стирального порошка - тех самых, что по настоянию нардепов были закуплены якобы для советских людей за валюту. Это всё данные, которые в те времена случайно просочились в прессу...
  
  Только через одну из тысяч таможен СССР частные лица вывезли в одном только 1989 г. дефицитных товаров свыше 2-х миллионов тонн.
  
  
  
   Чудо БальцеровичА
  
   Что такое "чудо Бальцеровича", о котором вещают разнообразные "спецы"? Американские эксперты предложили Бальцеровичу свернуть производство и нормальную торговлю, и всемерно поощрять мелкую торговлю с рук. То есть деклассировать трудовое население, и превратить его в "нацию спекулянтов". И все эти деклассированные элементы - миллионы и миллионы - как саранча налетели на СССР и стали вывозить всё, что могли урвать - от импортной мебели до тюбиков зубной пасты - тоннами.
  
  Например, в те дни на Съезде депутатов поднялся жуткий скандал и крики об отсутствии зубной пасты. О причинах такого отсутствия рвущим глотку нардепам и не пришло в голову задуматься. Они запросто приняли решение срочно закупить за рубежом зубную пасту на 60 миллионов долларов.
  
  Кого обогатили эти 60 миллионов? Во Франции, откуда её везли, зубная паста стоила 15 франков. В СССР она продавалась по 1 руб. Разумеется, вся эта паста на 60 миллионов долларов в одно мгновение оказалась снова за рубежом. В Польшу её высылали в посылках по 500 тюбиков, но количество таких посылок - прямо в фабричной французской упаковке (!), ограничено не было. Вывозили эти упаковки целыми багажниками автомашин. Целыми купе поездов. Контейнерами на палубах судов.
  
  Французские духи вывозили ящиками - 40 руб. за флакон по нашу сторону границы - и 80-100 долларов - по ту.
  
  Тащили всё и как муравьи оставляют голый скелет от мощного тела льва, так и эти "пираньи Бальцеровича" оставили советским людям пустые полки. Нет ни одного наименования предметов потребления - от продуктов питания до техники - которые бы не вывозились. Вывозились наши великолепные ткани. В СССР к 1990-91гг. ежегодно производилось по 38 метров тканей на человека. Из них только официально (то есть государством и совместными предприятиями) вывезено 50% льняных, и 42% шерстяных тканей. Но в этих цифрах не учтен вывоз отдельными частными лицами. А они, как саранча, вывозили всё, что сумели урвать! То есть вывоз был тотальным - сто процентным!
  
  Вывозились продукты. Например, СССР производил 21,4% мирового выпуска сливочного масла (при этом население СССР составляло 4,88% от мирового). Производство масла всё увеличивалось, но в результате вывоза на него появились талоны. На одного жителя СССР сливочного масла приходилось на 26% больше, чем в Великобритании. В Великобританию поставок сливочного масла не велось, но в магазинах Лондона оно присутствовало. Советское сливочное масло не поставлялось и в Африку, к примеру, в Эфиопию, но в Аддис-Абебе оно продавалось. И, конечно, в четыре раз дороже, чем в СССР.
  
   Производство мяса в 1991 г. составляло 11.7% от мирового уровня. Потребление мяса в СССР было на 668 тыс. тонн меньше его производства. Это данные официальной статистики. Однако дело обстояло гораздо хуже. Статистика считала потребленным ВНУТРИ СССР всё то масло и мясо, которое было отправлено на склады для продовольственных магазинов. При продаже масла и мяса никто паспортов не требовал, и посему они, купленные в СССР, но вывезенные за его пределы, якобы увеличивало благосостояние советского народа. А ведь многие тонны масла и мяса, предназначенные для торговли, уходили прямо со складов, минуя магазины - и вывозились за пределы СССР - контейнерами по морю, поездами и автотранспортом по суше, самолетами - по воздуху. А статистика считала, что всё это сожрал советский народ.
  
  Почему капиталисты до сих пор вопят, что Гайдар "спас страну от голода"?! Потому что он поднял цены на то же масло так, что мелким спекулянтам стало невыгодно его вывозить (мелкие-то мелкие, но их была тьма-тьмущая, как саранчи). Последний советский премьер Павлов попробовал поднять цены на некоторые дефициты на какую-то долю процента - какой хай тогда поднялся! То есть, тотальный вывоз, помимо того что угробил СССР, был одним из механизмов, приведшим гайдаров и собчаков к власти.
  
  В конце 80-х - начале 90-х исчезло всё: носки и холодильники, мебель и утюги, телевизоры и тарелки, простыни и стиральные машины! Колбасу и рыбу, сахар и крупы - всё сожрала налетевшая саранча!
  
  Алюминиевые котелки, миски, ложки вывозились как дешевое и ценнейшее сырьё, уже прошедшее самый энергозатратный и экологически грязный этап обработки. Жучки-вывозники проели некогда мощный корабль советской экономики до трухи!
  
  
  
  Грабёж золотого запасА
  
  21 июля 1989 г. новыми Таможенными правилами были сняты все ограничения на вывоз из СССР золота и драгоценных камней. Семидесятилетний труд советских людей по накоплению золотого запаса страны был уничтожен в одно мгновение. Золото в невероятных доселе масштабах выбрасывалось на внутренний рынок, а затем, приобретённое по внутренним ценам СССР, вывозилось за рубеж, а там продавалось по мировым ценам. Сколько было вывезено золота?
  
  В 2002 г. экономист В.А. Грязнов - крупнейший эксперт Гохрана - опубликовал три большие статьи (каждая - на всю полосу) об истории и динамике добычи и рынка золота и драгоценных камней. Вот данные В. Грязнова:
  
  в 1985 г. золотой запас СССР составлял 2500 тонн.
  
  в 1991 г. этот запас сократился до 250 тонн.
  
  помимо 2250 тонн золотого запаса испарились добытые в 1986-90 гг. дополнительные 1500 тонн.
  
  для сведения читателей: один грамм золота в те дни стоил в СССР примерно 50 руб. В то же время на мировом рынке 1 г золота стоил 13 долларов (курс чёрного рынка в 1991 году: 30-33 рубля за доллар).
  
  
  
  "РеформЫ"
  
  с 1 января 1987 г. право непосредственно проводить экспортно-импортные операции было дано 20 министерствам и 70 крупным предприятиям. Через год были ликвидированы Министерство внешней торговли и ГКЭС (Государственный комитет по экономическим связям) СССР и учреждено Министерство внешнеэкономических связей СССР, которое теперь лишь регистрировало предприятия, кооперативы и иные организации, ведущие экспортно-импортные операции. Законом 1990 г. право внешней торговли было предоставлено и местным Советам. Согласно "Закону о кооперативах" (
  
  1988 г.), при государственных предприятиях и местных Советах быстро возникла сеть кооперативов и совместных предприятий, занятых вывозом товаров за рубеж, что резко сократило поступление на внутренний рынок. Многие товары при спекуляции давали выручку до 50 долларов на 1 рубль затрат и поэтому покупались товары у предприятий "на корню". По оценкам экспертов, только в 1990 г. была вывезена 1/3 потребительских товаров.
  
  следующим шагом, через "Закон о государственном предприятии (объединении)" (1987 г.), было разрешено превращение безналичных денег в наличные. Это был первый шаг к приватизации банковской системы СССР. В большой мере эта работа была поручена комсомольским деятелям. Созданные тогда "центры научно-технического творчества молодежи" (ЦНТТМ), курируемые ЦК ВЛКСМ, получили эксклюзивное право на обналичивание безналичных денег. Из этих центров вышли почти все наши олигархи. При плановой системе поддерживалось такое распределение прибыли предприятий (для примера взят 1985 г.): 56% вносится в бюджет государства, 40% оставляется предприятию, в том числе 16% идет в фонды экономического стимулирования (премии, надбавки и т.д.). В 1990 г. из прибыли предприятий в бюджет было внесено 36%, оставлено предприятиям 51%, в том числе в фонды экономического стимулирования 48%. Таким образом, не только резко были сокращены взносы в бюджет, но и на развитие предприятий средств почти не оставлялось. При этом сразу было нарушено социальное равновесие, т.к. личные доходы работников стали зависеть от искусственного показателя рентабельности. Произошел скачкообразный рост личных доходов вне всякой связи с производством. Ежегодный прирост денежных доходов населения в СССР составлял в 1981-1987 гг. в среднем 15,7 млрд. руб., а в 1988-1990 гг. составил 66,7 млрд. руб. В 1991 г. лишь за первое полугодие денежные доходы населения выросли на 95 млрд. руб. (при этом зарплата в производстве выросла всего на 36%). Такой вал роста доходов при одновременном сокращении товарных запасов в торговле привел к краху потребительского рынка ("товары сдуло с полок"). Были введены тал
  
  оны на получение основных продуктов питания, резко увеличился импорт, что привело к огромному внешнему долгу.
  
  росту дефицита способствовала и начатая в мае 1985 г. "антиалкогольная кампания". Сокращение продажи водки и бюджетных поступлений от неё было полностью компенсировано её изготовлением в "теневой экономике" (140-150 декалитров в 1987 г.). Помимо тяжелого удара по государственным финансам это привело к становлению мощной организованной преступности нового поколения, активно вошедшей в политику.
  
  к концу 80-х годов в СССР сложился крепкий сектор "теневой экономики", набрала силу и организованная преступность. Она практически ликвидировала государственную торговлю спиртным, "приватизировала" её и изъяла из госбюджета в свою пользу 23 млрд. руб. в 1989 г. и 35 млрд. руб. в 1990 г.
  
  
  
  Подведём некоторый итоГ или Как легализовать награбленноЕ.
  
  Таким образом, налаженная и работавшая годами система распределения доходов на производстве была разрушена. Деньги, которые в ней циркулировали, и которые должны были идти на развитие предприятий, перенаправили населению, создавая серьезный дисбаланс между доходами населения и предложением товара. Когда много денег, но мало товара - что происходит? Население начинает скупать то, что ещё может скупить. Начинается истерия, огромные очереди за всем. Дефицит усиливается.
  
  Мелкие спекулянты, учёт которым никто не вёл, имеют возможность не только скупать, но и сбывать на Западе. Более крупные начинают проводить аферы, когда товар прямо со склада, не поступив в продажу, уплывает за рубеж. Дефицит разрушает экономику страны. Чтобы избежать голода, правительство вынуждено ввести карточки. Как во время войны... Это значит, что в стране уже нехватка товаров первой необходимости.
  
  Под шумок, спекулянты разного калибра проводят аферы, наживают валютные состояния на том, что награбили и вывезли из страны. Вы представляете себе размер этих состояний? Разграбление одного только золотого запаса страны даёт понять размер нажитых состояний. Понятно, что наибольшие состояния заработали "блатные" - те, кто находился при власти. Те, кто понимал, что происходит, имел связи и возможности проводить аферы в особо крупном размере. Только, что делать мошенникам с этими состояниями в СССР? Надо либо ехать на Запад, либо... устраивать в России капитализм, чтобы легализовать награбленное.
  
  Почва для переворота была подготовлена на славу. Озлобленные и доведённые этими "реформами" люди, разумеется, были готовы устроить переворот, а внедренная в массовое сознание мысль, что на Западе живут лучше, предопределила, почему народ пошёл за Ельциным. "Похмелье" наступило позже...
  
  
  
  
  
   Ставленники Лондона в Москве - яд в политику России
  
   Рейчел Дуглас
  
   26 марта 2010 г.
  
   http://www.larouchepub.com/russian/novosti/2010/b0214_our_men.html.
  
  "...люди, которые поныне задают тон в российской политике, с середины 80-х годов ХХ века пестовались и получали инструкции в кругах, связанных с британской разведкой, в том числе в самом Лондоне... И такие персонажи, как Чубайс, - не только Горбачев, но Чубайс и ему подобные, эти выученики британской школы измены с точки зрения патриотов России, - они стоят за теми осложнениями, с которыми мы сегодня сталкиваемся".
  
  - Линдон Ларуш, из выступления в интернет-трансляции 13 марта 2010 г.
  
  Анатолий Чубайс, ныне глава российской госкорпорации "Роснано", сам же и проговорился о сокровенном - в интервью, опубликованном русским изданием журнала "Форбс" (от 3 марта 2010). Тема интервью - события 1991 года. Обратим внимание на место, где говорится о совещаниях в подмосковном Архангельском в конце сентября 1991-го, куда Чубайс был срочно вызван Егором Гайдаром, которому предстояло в скором будущем возглавить правительство "независимой России", - там-то и составлялась программа экономических реформ "правительства Гайдара".
  
  Вопрос от "Форбс": "Проводилась ли в Архангельском оценка последствий реформ? Я имею в виду прогнозы, насколько упадет производство, реальные доходы населения, как вырастут цены?"
  
  Чубайс отвечает: "Нам не надо было их специально готовить, потому что это была одна из фундаментальных научных тем, которой мы занимались предыдущие 10 лет, и поэтому очень хорошо понимали характер последствий, реальную цену реформы. Были даже какие-то публикации, в том числе известная статья, которую мы написали вместе с [Сергеем] Васильевым. В ней описаны основные конфликты и проблемы, неизбежно возникающие при разворачивании реформы. Мы сначала докладывали эту работу на семинаре в Падуе, потом она была опубликована. <...>В ней трезво и жестко описаны неизбежные негативные последствия преобразований, которые необходимо провести".
  
  Оставим сейчас в стороне софизмы Чубайса относительно "неизбежности" политики "шоковой терапии" и ее безобразных последствий. Обратим внимание на его признание в том, что планы правительства Гайдара были составлены заранее благодаря многолетнему процессу подготовки. Из зарубежных спонсоров этого процесса виднейшим был покойный лорд Харрис (Lord Harris of High Cross, 1924-2006), директор лондонского Института экономических проблем (Institute for Economic Affairs).
  
  Что такое ИЭП? Это - ответвление печально известного общества "Монт Пелерин" (Mont Pelerin Society), основанного в 1947 г. профессором лондонской Школы экономики Фридрихом фон Хайеком и являвшегося подразделением лондонского фининтерна, призванным заниматься вопросами экономической войны. Задача "Монт Пелерин": применять идеологическую дубину "рыночного либерализма" в борьбе против национальных государств, окрепших в результате политической мобилизации в годы Второй Мировой войны. К тридцатилетнему юбилею "Монт Пелерин" сотрудники ИЭП смастерили экономическую программу, положенную в основу политики так называемого "тэтчеризма", по имени тогдашнего премьер-министра Британии. Пущенная в ход в конце 1970-х годов, эта программа жесткого "рыночного либерализма" (приватизация, устранение рычагов госрегулирования, свобода торговли), потрепала сначала саму Британию, а затем истерзала множество стран за ее пределами.
  
  В 1983-91 гг. ИЭП и его подразделение, Центр исследований экономики коммунистических стран (Centre for Research into Communist Economies, CRCE), провели в разных местах и странах серию семинаров для молодых экономистов из стран Восточной Европы и России. 23 августа 1991 г. лондонская "Таймс", в колонке "Дневник", откровенно заявила об особых отношениях Лондона со своими подопечными из России: "Проповедники свободного рынка и мозговые центры, помогавшие перекраивать экономическую карту Британии в 1980-х, планируют идеологическое вторжение в Советский Союз, полагая, что после только что провалившегося переворота [в СССР] эта империя созрела для впрыскивания в нее дозы тэтчеризма... Адепты тэтчеризма убеждены, что события последних дней создали превосходную лабораторию для проверки их идей". Отвечая на вопрос "Таймс" о завтраках, которые он намерен дать для "адептов свободного рынка и советских экономистов", лорд Харрис заметил: "В прошлом мы критиковали Горбачева за промедление в проведении реформ. Теперь процессы пойдут быстрее, и наши мозговые центры могут сыграть ключевую роль в их ускорении".
  
  Проект Харриса и параллельные ему старания связанного с Ротшильдами Дж. Сороса сформировали ту самую группу "молодых реформаторов", которые заправляли экономической политикой при президенте Ельцине в 1991-98 гг. Харрис прямо так и называл их: "наши люди". Взращенные обществом "Монт Пелерин" экономисты заявили о себе, как только начался распад советского блока. Их первым программным предложением была пресловутая программа скачка в "свободный рынок" за 500 дней, составленная при участии экономистов из гайдаро-чубайсовской группы (Борис Федоров, Леонид Григорьев). Годом позже, в сентябре-ноябре 1991-го, возглавляемый Гайдаром и Владимиром Мау институт едва не закрылся, когда большинство его сотрудников вошли в состав правительства. На посту и.о. премьер-министра в первом кабинете Ельцина Гайдар немедленно произвел "шоковую терапию" с отпуском цен, запустив процессы катастрофического разграбления российской промышленности и погружения в нищету большинства населения.
  
  Чудовищные беды, поразившие Россию в 90-х годах ХХ века, описывались неоднократно, в том числе в переведенных на английский язык книгах С. Глазьева (Геноцид: Россия и новый мировой порядок) и С. Меньшикова (Анатомия российского капитализма). Разграбление страны достигло кульминации в 1996-98 гг., когда после обрушения Соросом и другими спекулянтами азиатских валют в 1997-м российская финансовая пирамида ГКО (государственных краткосрочных облигаций) всасывала в себя "горячие деньги" со всего мира. Летом 1998-го предпринимались отчаянные попытки оттянуть взрыв пузыря ГКО, и в это время Чубайс от имени российского правительства выпрашивал помощь у МВФ и Мирового банка. Ему было обещано $22 миллиарда. С западной стороны главным переговорщиком был тогдашний заместитель министра финансов США Ларри Саммерс.
  
  Но пузырь лопнул, Россия объявила дефолт, рынок акций обвалился на 75%, рубль девальвировался на две трети, и кое-какие российские нувориши разорились. Обесценение деривативов, связанных с российскими облигациями, привело к краху американского хедж-фонда Long-Term Capital Management (LTCM), что уже тогда едва не вызвало общий обвал мировых финансовых рынков. Когда экономист и ветеран службы внешней разведки Евгений Примаков возглавил российское правительство в сентябре 1998-го, казалось, что карьере Чубайса приходит конец.
  
  Однако Чубайсу удалось удержаться на другом посту, который он занял в апреле 1998-го, когда пирамида ГКО уже была близка к обрушению. Смещенный в марте 1998-го с поста первого заместителя премьер-министра (вместе с премьер-министром Виктором Черномырдиным), он стал главным управляющим РАО "Единая энергетическая система России", т.е. всей российской электроэнергетики. Последующие десять лет Чубайс делил РАО "ЕЭС" на части и передавал их в частные руки. Он стал величать себя "либеральным империалистом", позаимствовав политическое словцо у британского премьера Тони Блэра.
  
  Последствия устроенного с подачи Лондона эксперимента оказались куда более глубокими и долговременными, чем бросавшие в глаза эксцессы 90-х годов. В интервью 2001 года (которое кинодокументалист Александр Гентелев предал гласности впервые лишь в январе 2010-го) Чубайс откровенно разъяснял: до переизбрания Ельцина в 1996-ом "приватизация в России ... вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе". Ее цель, по словам Чубайса, была политической - "разрушить коммунизм", создав у людей в стране необратимую привязанность к частной собственности. "Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценой... мы знали, что каждый проданный завод - это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой - двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России - это необратимость...".
  
  В то время как в нищету погружались миллионы рабочих и ученых, чьим трудом и талантами создавались советские производственные фонды, новоиспеченные "частные собственники" России быстро перекачивали свои огромные авуары в раскинувшуюся по всему миру финансовую сеть с центром в Лондоне и оффшорных зонах.
  
  Кто-то из членов гайдаро-чубайсовской команды ушел в частный сектор, влившись в ряды чубайсовских будто бы "необратимых" частных собственников, причем собственность некоторых из них оказалась непристойно огромной. Другие, однако, проникли в институты российской власти и продержались там на ключевых позициях на протяжении всего первого десятилетия XXI века, несмотря на попытки президента Путина реструктурировать российскую экономику и сократить ее зависимость от экспорта сырья. Сегодня мы не только видим на сцене те же ключевые фигуры, а рядом с ними уже и людей нового поколения, поднявшихся наверх под их патронажем.
  
  Очевидно и то, что аксиомы, институты и методы действия, внедренные в экономику России выпестованными Лондоном "младореформаторами", по-прежнему держат экономику мертвой хваткой. Поэтому Россия, как и все другие государства планеты, должна быть заинтересована в срочной реализации того, что предлагает ныне Линдон Ларуш, - санации через банкротство (в духе американского закона Гласса-Стиголла 1933 г.) всей интернациональной системы спекулятивных денежных потоков - системы, от имени которой подверглась разграблению Россия.
  
  Досье 1: Лорд Харрис и Ко.
  
  Из интервью с (ныне покойным) директором лондонского Института экономических проблем Ральфом Харрисом и двумя его сотрудниками по "русскому проекту" весной 1996 г.
  
  Интервьюер: Я отметил, что вы внесли вклад в дело реформ в России.
  
  Харрис: Мы установили связи с Гайдаром и некоторыми его друзьями. Мы пригласили их приехать сюда в Лондон, представили их премьер-министру Тэтчер, и все такое.
  
  И: Вы - председатель Международного центра исследований трансформации экономики (International Center for Research into Economic Transformation, ICRET) в Москве.
  
  Харрис: Тут ситуация неоднозначная. Есть, с одной стороны, кое-что очень, очень хорошее, но в целом ситуация не устоялась, учитывая, что предстоят выборы [президентские выборы 1996-го] и мы не знаем, останется ли Ельцин, а кое-кто из наших людей, как Гайдар например, лишились своих постов. Людям, которых мы по-настоящему хотели бы видеть во главе процесса, как было в начале, пришлось уйти из-за давления коммунистов и левых.
  
  И: Вы сказали, что приглашали Гайдара в Лондон?
  
  Харрис: Это так.
  
  И: А этот центр ICRET по-прежнему функционирует?
  
  Харрис: Функционирует, как говорится... Как я понимаю, в России вопрос состоит в основном в том, кто кого ототрет в сторону. Там нет ясной перспективы, как это было при Тэтчер, когда была возможность проследить, как дело будет доведено до конца, - нужна ведь известная гарантия, если вы собираетесь основывать предприятия и инвестировать большие деньги со стороны. Я имею в виду, что права собственности и инвестиции, вероятно, пока не обеспечены и не защищены в России в достаточной мере.
  
  И: Не могли бы вы немного рассказать о влиянии ваших идей в России? Как они захватили там такую власть?
  
  Харрис: Я встречался с людьми в России. Прежде их имена не сходили у меня с языка - [Константин] Кагаловский, [Сергей] Васильев, другие, и это были парни с таким же живым и открытым менталитетом, настроенные так же либерально, как люди нашего института и люди всюду. Они читали Хайека, Фридмана, и мне не надо было им растолковывать, кто это такие. Они знали Хайека и Фридмана, и это были парни очень, очень смышленые.
  
  И: Где они почерпнули идеи? Маргарет Тэтчер встретилась с Горбачевым незадолго до его прихода к власти и сказала: "Вот человек, с которым я могу иметь дело!". Повлияли ли на людей в России идеи вашего института?
  
  Харрис: Там был строгий контроль за публикациями, так что люди, которые читали "Дорогу к рабству" [Хайека], делали это потаенно - в ксерокопиях, зачитанных до дыр экземплярах. Западные публикации не шли в СССР широким потоком. Это так странно, но я уверен в том, что на самом деле доконали этот коммунизм в конце концов американские "Звездные войны". Я убежден, что они там сообразили, что с их централизованной, плановой системой они не смогут ничего противопоставить американцам. Готов об заклад биться, что именно это и выяснится со временем.
  
  Д-р Любо Сирц (Dr. Ljubo Sirc), родился в Словении, командор ордена Британской Империи, почетный председатель Центра исследований коммунистической экономики (CRCE, ныне Центр исследований посткоммунистической экономики), образованного на базе ИЭП в 1983 г. Лорд Харрис был членом правления CRCE.
  
  И: Как именно вы повстречались с Владимиром Мау?
  
  Сирц: Давняя история, она связана с историей нашего Центра. Видите ли, Центр был организован в 1983 - при содействии людей из ИЭП.
  
  И далее мы начали работать в странах Восточной Европы. Мне, до времени, самому нельзя было ездить туда, так как я занимался югославской политикой и опасался ареста, если объявлюсь там. Но в 1988-ом меня впервые пригласили на конференцию в Венгрии, причем пригласили именно как автора критических публикаций о советской системе. И вот я туда поехал и выступил, после чего ко мне подошел молодой человек и назвался Анатолием Чубайсом. А дальше я, в течение года, познакомился практически со всеми реформаторами в Советском Союзе - Гайдаром, Чубайсом, всеми людьми их круга. И, конечно, мы и сегодня поддерживаем с ними связь.
  
  Исходный момент наших отношений - идеи фон Хайека, потому что они находят горячий отклик у многих в Восточной Европе, отсюда и мое сотрудничество с институтом ИЭП в Лондоне, а это один из мозговых центров, основанных Хайеком и связанных с обществом "Монт Пелерин".
  
  И: Как ваш Центр повлиял на реформы в Восточной Европе?
  
  Сирц: <...>Что касается русских, с ними у нас были долгие собеседования, много встреч и конференций. Пришло время, и мы все собрались - в 1992-ом. Тогда эти люди уже вошли во власть в России. В Индианаполисе [США], под эгидой Фонда Свободы (the Liberty Fund), прошли две встречи, от американцев были две команды - одна по вопросам международной торговли, другая - по механизму реформ. Так что с русскими у нас был постоянный контакт.
  
  И: Вы сказали, что начали действовать в 1983-м, но реформы, фактически, начались позже.
  
  Сирц: Реформы пошли фактически в 1989-м. Сначала контакты устанавливались с теми, кого тогда называли "диссидентами", а потом они стали, так или иначе, важными людьми в своих странах. <...>Мы установили с ними связь до того, как они пришли к власти. Эти контакты начались - в случае Бальцеровича [министр финансов в первом "правительстве реформ в Польше] в 1985-м. А с русскими чуть позже. <...>Но среди них попадались, конечно, весьма необычные фигуры. Например, Гайдар, когда я его встретил, был редактором по вопросам экономики в издании ЦК КПСС.
  
  Владимир Мау, в 1996 г., - заместитель Гайдара в Институте экономики переходного периода. Ныне (в 2010 г.) - ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.
  
  И: Центр CRCE оказывал помощь реформаторам из России - таким, как вы?
  
  Мау: Несомненно. У них была сформирована очень хорошая организационная структура. Любо Сирц был одной из первых фигур на Западе, который встретился с Гайдаром, Чубайсом и др. Это было в 1986-м. Сотрудники CRCE были из тех, кто первым начал работать с молодыми людьми - теми, кому тогда было около тридцати. Они инициировали это сотрудничество молодых. Гайдару, в 1986-м, было 30, мне - 25. <...>.
  
  И: Это был взаимный обмен идеями об экономике и политике по Адаму Смиту?
  
  Мау: Обмен идеями, не стесненный рамками цензуры. Встречи проходили в Будапеште и в западной Европе, в основном в Британии, и в странах восточной и центральной Европы, и в Петербурге. Это были семинары, где шел обмен идеями. Большинство членов правительства, сформированного в 1992-м, встречались на этих семинарах.
  
  И: Значит, те семинары сыграли очень важную роль.
  
  Мау: Все они [зарубежные друзья] и все мы хорошо узнали друг друга. Образовалась структура, где люди получили отличную возможность встречаться и обсуждать проблемы, в том числе друг с другом, а не только с зарубежными коллегами, хотя роль последних невозможно преуменьшить. Я думаю, Любо [Сирц] делал очень важное дело - иногда я теперь думаю, что он сам даже не понимал, какое важное дело делает. В то время это было невозможно оценить.
  
  И: Итак, у вас и людей из вашей группы были определенные идеи. А как вам удалось войти во власть?
  
  Мау: Главным образом благодаря Гайдару. Шла смена поколений, и Гайдар оказался в нужном месте в нужный момент.
  
  И: Ваш институт, ведь, едва не прекратил свое существование, когда большинство его сотрудников вошли в правительство [правительство, формировавшееся в ноябре 1991-го]?
  
  Мау: Абсолютно верно. Гайдар стал заместителем премьер-министра, Нечаев - министром экономики, Машиц - министр по делам СНГ, Авен - министром внешнеэкономических связей, я - помощником премьер-министра по экономической политике, Григорьев <...>- главой комитета по зарубежным инвестициям, Сергей Васильев - главой центра по экономической реформе при правительстве.
  
  И: А как возник ваш институт?
  
  Мау: В идеологическом смысле, это вышло действительно интересно. Дело в том, что Аганбегян [академик Абел Аганбегян], видный экономист того времени, был одновременно и хорошим бизнесменом. Он решил основать институт экономической политики и пригласил Гайдара возглавить его. А Гайдар позвал своих друзей - тех, чьи работы он публиковал в "Коммунисте".
  
   Историческое отступление: "Питомник Андропова"
  
  "Почему она [идея СОИ] не сработала? ... Почему Юрий Андропов - в чьем прошлом просматриваются британские влияния, - почему он так "с порога", не вступая в переговоры, публично отверг всякий диалог с президентом Рейганом? Да потому что его контролировали британские агенты. Далее те же влияния, во все более гнусной форме, сказались на политике его наследника - Горбачева.
  
  Нам все время твердили тогда о "Советах"... В том мире, где мы тогда обитали, вопрос о "Советах", казалось, был главным. А теперь картина перевернулась - и мы видим, что ключевые властные инстанции внутри самого Советского Союза - инстанции, работавшие на Британскую империю [т.е. мировой фининтерн с главным центром в Лондоне - Перев.] и предававшие Россию, - на самом деле и вели многие из операций, которые мы считали "советскими операциями".
  
  - Ларуш, из интернет-трансляции 13 марта 2010 г.
  
  Экономист Абел Аганбегян, упомянутый Владимиром Мау как один из первых спонсоров группы Гайдара, известен и как архитектор политического курса на ускорение и перестройку, провозглашенного М. Горбачёвым четверть века тому назад, когда он стал Генеральным секретарем КПСС.
  
  За восхождением Горбачева стоял его предшественник Юрий Андропов, которого наш журнал "Executive Intelligence Review" (EIR) характеризовал ещё в 1980-х годах - помимо той злосчастной роли, которую он сыграл, отвергнув СОИ и идею американо-советского стратегического сотрудничества нового типа, - как инициатора советских экспериментов с идеей экономики свободной торговли. В 2002 году некий ветеран советской разведки впервые заговорил в российской прессе о том, какая группировка и какие взаимоотношения (по выражению Ларуша, "питомник Андропова") были движущей силой того, что вылилось в итоге в либеральные экономические реформы, нанесшие России сокрушительный удар в 1990-х.
  
  Речь идет о публикации за подписью "Вячеслав К.", появившейся в журнале "Стрингер" (февраль 2002), основанном бывшим начальником службы безопасности президента Ельцина А. Коржаковым. Статья высвечивала исторические и иные связи той конфигурации в КГБ и вокруг него, которая образовалась в период, когда КГБ возглавлял Андропов (с 1967 по 1983). Корни этой конфигурации следует искать, во-первых, в том факте, что карьере Андропова в КПСС изначально патронировал один из старейшин Коминтерна финн Отто Куусинен (1881-1964), а во-вторых, в таком начинании, как Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА) в пригороде Вены (Австрия), - начинании, которое привело в конце концов к ликвидации экономического планирования в России. МИПСА же был создан на основе договоренностей (достигнутых в 1967 году) между Д. Гвишиани (представлявшим КГБ) и экс-советником президента США по национальной безопасности М. Банди (1961-66) - важной птицей из пробританского финансового истеблишмента США (внесшим огромный вклад как в эскалацию войны во Вьетнаме, так и в сокрытие подлинных обстоятельств убийства президента Джона Кеннеди).
  
  "Вячеслав К." так описывает стратегию Андропова, которая вырабатывалась в ситуации, когда после падения цен на нефть в конце 1970-х Советский Союз испытывал все более серьезные экономические трудности и был вынужден прибегать к нормированию продовольствия. Согласно плану Андропова, СССР должен быть преобразован в некую "огромную корпорацию, обладавшую финансовой независимостью, хозяйственной замкнутостью и колоссальным технологическим потенциалом, "запертым" в военно-промышленном комплексе. ... [По этому замыслу] относительно устарелые, но все равно опережающие "мировой уровень" технологии передавались бы крупным объединениям, которые привлекали западные капиталы".
  
  В статье в "Стрингере" описан и процесс отбора "учеников" в задуманный Андроповым питомник: "Андропов пришел к необходимости ковать новые кадры экономистов самостоятельно, "с нуля". В СССР готовить экономистов для "СССР-корпорации" было некому... Раз специалистов нет и внутри страны их некому воспитать, значит, надо обучать их за пределами страны, на основе иностранного опыта... А в роли Лонжюмо решили использовать Международный институт прикладного системного анализа в Вене... Проходили регулярные, по-моему, ежеквартальные семинары, на которые приезжали наши "стажеры" в сопровождении "кураторов" и встречались там с западными "специалистами по управлению", половина которых была офицерами западных спецслужб. ... Отбор был жесточайший, более половины группы отсеялось: некоторые из-за недостатка способностей, кто-то по этическим причинам, так как почувствовал, что ими манипулируют, но те, кто остался, действительно, вошли в историю России. Можно назвать, например, Гайдара, Чубайса, Авена... Команда получилась что надо - цельная, жестко ориентированная на результат... Андропов же был выученик Куусинена, который должен был возглавить Советскую Финляндию после Зимней войны".
  
  Оба названных вектора в интеллектуально-политической ориентации Андропова - и его происхождение от так называемых "правых" советско-коминтерновских кругов (Н. Бухарин, О. Куусинен, Е. Варга, и др.), и его влечение к "прикладному системному анализу" - высвечивают одну из главных тайн истории ХХ века: между высшими эшелонами британской разведки и определенным слоем в руководстве СССР существовали, оказывается, своего рода особые отношения.
  
  Одним из элементов этой конфигурации был и знаменитый Ким Филби, прибывший в 1963 как "перебежчик" из британской разведки. О том, что Филби - "тройной" агент, продолжающий представлять британские интересы и после бегства в Москву, писал в свое время Линдон Ларуш (в серии новаторских статей, начиная с 1979 г.). В 1988 г., за несколько недель до смерти, Ким Филби дал интервью Филиппу Найтли для лондонской "Санди Таймс", где высказался так: "Андропов был прекрасным человеком и прекрасным руководителем - трагично, что он так скоро умер, <...>а в Горбачеве я вижу руководителя, который оправдал мои давние надежды".
  
  Досье 2: Где эти наши люди сегодня?
  
  Главные вехи карьерного пути российских выучеников лондонской школы, чьи имена назывались в интервью лордом Харрисом и его сотрудниками, включая их нынешние позиции:
  
  В правительстве и государственных организациях
  
  Анатолий Чубайс. 1955 г.р. Доцент Ленинградского инженерно-экономического института в 1980-х. Председатель Госкомитета РФ по управлению государственным имуществом (с целью его приватизации), 1991-94. Глава администрации президента, 1996-97. Заместитель премьер-министра, 1997-98, и министр финансов (1997). Председатель правления РАО "ЕЭС России", 1998-2008.
  
  Сегодня: Гендиректор госкорпорации "Роснано" (с 2008). Член международного консультативного совета банка "Джи-Пи Морган" (с 2008).
  
  Алексей Кудрин. 1960 г.р. Член чубайсовского клуба "Перестройка", основанного в 1987. Работа в исполкоме Ленсовета и мэрии Санкт-Петербурга, в том числе на посту заместителя и первого заместителя мэра (с 1993), 1990-96. Первый заместитель министра финансов. 1997-2000.
  
  Сегодня: Министр финансов (с 2000) и заместитель премьер-министра, с 2007.
  
  Владимир Мау. 1959 г.р. Советник и.о. премьер-министра и первого заместителя премьер-министра Гайдара, 1992-94. Замдиректора гайдаровского Института экономики переходного периода (ИЭПП), 1993-97. Директор Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ, 1997-2002.
  
  Сегодня: Ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, с 2002.
  
  Андрей Нечаев. 1953 г.р. Первый замминистра экономики и финансов, затем министр экономики, 1992-93.
  
  Сегодня: Президент государственного инвестиционного банка "Российская финансовая корпорация", с 1993.
  
  Алексей Улюкаев. 1956 г.р. Работал в редакции журнала ЦК КПСС "Коммунист" в конце 1980-х. Советник правительства Гайдара, 1991-94. Замдиректора гайдаровского ИЭПП, 1994-96, 1998-2000. Первый замминистра финансов, 2000-04.
  
  Сегодня: Первый зампредседателя Центробанка РФ, с 2004. Отметим, что нынешний председатель Центробанка Сергей Игнатьев (с 2002) занимал в правительствах Гайдара и последующих правительствах в 1990-е в должности замминистра экономики и финансов.
  
  Сергей Васильев. 1957 г.р. Директор Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ, 1991-94. Замминистра экономики, 1994-97. Замглавы Администрации президента по финансам и экономике, 1997-98. Председатель правления Международного инвестиционного банка, 1998-99. Член Совета Федерации, в том числе Председатель комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению, 2001-07. Председатель (с 2004) и зампредседателя (в настоящее время) Правления Национальной ассоциации участников фондового рынка.
  
  Сегодня: Зампредседателя государственной корпорации Внешэкономбанк (ВЭБ) - банка развития и внешнеэкономической деятельности, с 2007. ВЭБ - главный "системообразующий" банк, выделяющий, с августа 2008 г., средства из правительственных "фондов срочной помощи".
  
  Частный сектор
  
  Петр Авен. 1955 г.р. Международный институт прикладного системного анализа, 1987-91. Председатель госкомитета по внешнеэкономическим связям/Министр внешнеэкономических связей, 1991-92. Основал консультативную фирму "Финансы Петра Авена, 1993.
  
  Сегодня: Президент Альфа-банка, с 1994.
  
  Леонид Григорьев. 1947 г.р. Сотрудник ИМЭМО, 1971-91. Соавтор программы "500 дней". Замминистра экономики и финансов, Председатель Комитета по иностранным инвестициям, 1991-92. Советник от России во Всемирном банке, 1992-97. Советник РСПП, 1997-2001.
  
  Сегодня: Президент Ассоциации независимых центров экономического анализа, с 2002.
  
  Константин Кагаловский. 1957 г.р. Занимал посты, представительствуя от РФ в МВФ и Всемирном банке, 1991-94. Директор банка "Менатеп" (с 1994) и компании "Юкос Ойл" (1998-2002). После возбуждения дела против "Юкоса" в РФ в 2003-04 гг. перебрался в Лондон.
  
  Сегодня: эмигрант (п.м.ж. - Лондон), ведущий судебную тяжбу против своего давнего партнера по бизнесу В. Гусинского.
  
   Умерли
  
   Егор Гайдар (1956-2009). Заведующий Отделом экономической политики журнала ЦК КПСС "Коммунист", 1987-1990. Министр финансов, 1991-92. И.о. премьер-министра, июнь-декабрь 1992. Первый заместитель премьер-министра, 1993-94. Директор ИЭПП, 1990-2009. Умер в возрасте 53-х лет от сердечного приступа в декабре 2009.
  
   Борис Федоров (1958-2008). Научный сотрудник ИМЭМО, 1987-89. Соавтор программы "500 дней". Заместитель премьер-министра (1992-94) и министр финансов, 1993-94. Член советов директоров "Газпрома" и Сбербанка, с 2000. Генеральный партнёр фонда UFG Private Equity Fund I, совладелец UFG Asset Management, UFG Real Estate Fund, 2005-08. Умер в возрасте 50 лет от инсульта в Лондоне в ноябре 2008.
  
  Они за "модернизацию" - но свою
  
   Ветеран монетаристской экономической войны против России в 1990-х, А. Чубайс ныне находится в эпицентре кампании, нацеленной на то, чтобы "оседлать" заявленный президентом Д. Медведевым курс на "модернизацию и инновации". Чубайс уже не просто "либеральный империалист". Его послужной список пополнился и репутацией "эффективного менеджера" (за расчленение РАО "ЕЭС"), и заявкой на роль незаменимого специалиста по наиновейшим технологиям, особенно по их сбыту на рынке.
  
  Как и на Западе, навязываемая России ориентация на цифровые, информационные и "нано" технологии как первоочередные направления технического прогресса уводит общество от действительно насущных задач - от обновления физической инфраструктуры экономики, космических исследований, разработки более мощных источников энергии, включая энергию термоядерного синтеза. Докладывая в начале февраля премьер-министру России о деятельности корпорации "Роснано", Чубайс с таким энтузиазмом говорил о "целых отраслях, которые для страны являются новыми, их просто не существовало раньше, которые на наших глазах рождаются" (пример - производство солнечных батарей!), что Путину пришлось ему напомнить о том, что "нам и для собственной экономики, и собственных текущих нужд очень важны такие направления, как новые материалы, микроэлектроника".
  
  Заодно с Чубайсом действуют и другие выученики лондонской школы из тех, что пришли к власти в правительстве в 1991 году, - например, правая рука покойного Гайдара Владимир Мау - ныне ректор АНХ при Правительстве РФ. Под дудку Чубайса пляшут и высокопоставленные фигуры в нынешнем правительстве, в том числе заместитель премьера и министр финансов Алексей Кудрин. За частые наезды этого "российского министра" в лондонский Сити "для консультаций" и за его призывы сократить национально-государственное кредитование Ларуш наградил его язвительным титулом subprime minister - "недоминистра" [игра слов с аллюзией на термин subprime mortgage market, "рынок субстандартного ипотечного кредитования" - Перев.].
  
  Вопросы экономической политики обсуждаются ныне в России в контексте кампании, развернутой после учреждения президентом РФ в мае 2009 г. Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Были заданы главные направления "модернизации": энергосбережение, атомная энергетика, космические технологии с акцентом на телекоммуникации, медицинская диагностика и фармакология, информационные технологии. На заседаниях комиссии, проведенных в институте им. Курчатова и в Федеральном ядерном центре в Сарове, были определены действительно важные направления в атомной энергетике - от усовершенствований нынешних "рабочих лошадок" отрасли (реакторов ВВЭР) до ускоренного создания станций с реакторами-размножителями полного цикла, а в перспективе - работа над технологиями термоядерного синтеза.
  
  Но как только речь заходит о других сферах инноваций, в частности информационных технологиях, на сцену вырываются Чубайс и ему подобные - и начинается что-то умопомрачительно нелепое, почти бредовое. Упаднические тенденции развития Запада, идущего, с конца 1960-х годов, по пути деиндустриализации, эти люди возводят в эталон и образец для подражания, что может перечеркнуть любые перспективы промышленного развития в России. Так, с начала 2010 года высокопоставленные сотрудники кремлевской администрации Сергей Нарышкин и Владислав Сурков - поощряемые Чубайсом и компанией - пропагандируют идею "Силиконовой долины в России". Будто им неведомо, во что нынче превратился этот когда-то знаменитый округ Калифорнии - после краха пузыря "новой экономики" в 2000 году и падения цен на недвижимость! Вы едете километр за километром мимо пустующих офисных строений, между которыми там и сям торчат брошенные "дворцы в гаражном стиле", так и не выкупленные, и бродят бездомные бывшие программисты, некоторые из которых, судя по виду, "свихнулись" и живут как городские сумасшедшие на улице. Сурков сказал, что России нужны небольшие инновационные компании типа тех, что образовались вокруг Стэнфордского университета и Массачусетского технологического института (МТИ). Куратором проекта, по задумке, станет возглавляемая Чубайсом "Роснано".
  
   25-26 января с.г. Чубайс и Сурков побывали в МТИ, причем побывали без лишнего шума - американские СМИ не освещали визит, а в России о нем была лишь пара публикаций. Цель посещения - семинар на тему "Опыт МТИ по содействию инновациям". С Чубайсом и Сурковым в МТИ высадилась экспедиция высоких чинов кремлевской администрации, правительства РФ и других госструктур - первый заместитель премьера И. Шувалов, "недоминистр" Кудрин, заместитель премьера С. Собянин, министр экономики Э. Набиуллина, советник президента А. Дворкович, президент Сбербанка Греф, гендиректор "Российской венчурной компании" И. Агамирзян и др. Согласно пресс-релизу министерства торговли США, на семинаре говорили о "коммерческом внедрении новых технологий, доведении лабораторных изобретений до рынка".
  
  А 11 февраля, в Томске, Медведев провел заседание своей Комиссии по модернизации на тему о роли частного сектора в модернизации. Выступить с главными докладами перед присутствующими чинами правительства и руководителями компаний было доверено Чубайсу и Кудрину, которые и отчитались об услышанном в МТИ. Чубайс провозгласил, что мера успеха должна определяться "рынком", который и решит, какая компания-новичок - "жизнеспособная инновационная компания", а какая нет.
  
  В Томске Медведев фактически дал понять, что намерен следовать тем же курсом на понижение роли Академии наук ("предельно ошибочным", по оценке Ларуша), который был присущ российской политике в последние десятилетия. "Внушительный перечень" инновационных предложений, представленных Академией, надо подвергнуть внимательной проверке, объявил Медведев, и "при всем колоссальном уважении к Академии наук, было бы неплохо, чтобы такого рода оценку сделал сам бизнес".
  
  Сурков решил, что импорт западного ноу-хау надо ставить на широкую ногу. Наряду с экскурсиями в МТИ, надо и у себя принимать зарубежных специалистов. И уже в феврале (с 17 по 23) Москву и Академгородок в Новосибирске посетила американская делегация, состоявшая из представителей администрации Обамы, информационно-технологических компаний и Голливуда. Цель визита - помочь русским советами о внедрении в экономику новых технологий, причем в роли советчиков выступали "высшие руководители информационно-технологических компаний США" - таких, как "иБеи" (eBay - онлайновая товарная барахолка), "Мозилла" (программное обеспечение для Интернета), "Соушел Гейминг Нетуорк" (социальная игровая сеть), а также представители компаний "Майкрософт" и "Сиско Системз". С ними прибыла Эстер Дайсон, славная своими рискованно-прибыльными начинаниями в виртуальном пространстве.
  
   Правительственные структуры были представлены Дж. Коэном из Госдепа (глава делегации), Х. Соломоном (сотрудник Совета национальной безопасности), А. Чопрой (старший специалист по технологиям), послом США в РФ Дж. Байерли. Их принимал Сурков, включивший Дайсон в рабочую группу по проекту "Силиконовой долины в России". Члены делегации дважды встречались с Сурковым и советником Медведева Дворковичем, посетили РСПП, министерства экономики, образования, связи и здравоохранения и встретились с представителями компаний Ростелеком, "Яндекс", "Лаборатория Касперского".
  
  На состоявшейся 18 февраля пресс-конференции, транслировавшейся каналами российского государственного телевидения и радио, Коэн сыпал словечками из новояза глобалистики. Он воздал хвалу "социально-сетевым формированиям" (social networking), назвав их государственным искусством 21 века, и указал, что основанные на них "партнерства заинтересованных соучастников" (multi-stakeholder partnerships) как раз и есть то, что нынче надо делать.
  
  Деньги России в "оффшорах"
  
  "Если, разбираясь в этой финансовой конфигурации, вы захотите найти офисы тех, кто заправляет экономикой России, то имейте в виду, что все они находятся за пределами России - на территориях под британской юрисдикцией!"
  
  - Ларуш, из интернет-трансляции 13 марта 2010 г.
  
  Отношения и связи, сложившиеся в 1990-х при младореформаторах и их пособниках, продолжают отравлять экономическую политику России, препятствуя выработке национальной стратегии. Российские компании глубоко, на институциональном уровне, срослись со спекулятивными денежными потоками, завязанными на Лондон. В результате не только воспроизводится механизм грабежа самой России, но, кроме того, в стране сложилось мощное лобби, заинтересованное в сохранении системы, раскручивающей, одну за другой, глобальные финансовые пирамиды.
  
  26 февраля этого года заместитель генерального прокурора России А. Звягинцев выступил в "Российской газете" с резкой критикой Великобритании за предоставление убежища лицам, скрывающимся от российского правосудия, прежде всего тех, кто обвиняется в финансовых преступлениях. "Самое большое число беглых укрылось, пожалуй, в Израиле и Великобритании. Кстати, недаром столицу последней многие называют Лондонградом. И, как вы догадываетесь, скрываются там не мелкие карманные воришки, а фигуры со значительным капиталом". При этом Звягинцев сослался на особо вольготные условия предоставления убежища Великобританией (из-за чего Лондон заслужил еще одно прозвище - "Лондонистана", уютной гавани для террористов) и на тот факт, что как крупнейший финансовый центр мира Лондон становится и большой "прачечной" по отмыванию преступно нажитых средств.
  
  Но если бы дело шло только о доходах теневой экономики! Будь так, была бы хоть надежда, что вопрос можно решить обычными судебными и полицейскими средствами. Однако Звягинцев умолчал о ситуации куда более серьезной: огромная часть российской экономики интегрирована в "горячие" и фальшивые денежные потоки финансовой группы "Интер-Альфа" (the Inter-Alpha Group) и ассоциированных с ней британских финансовых кровососов. И это - еще одна сторона печального наследства 1990-х годов, которое Чубайс хочет видеть "необратимым".
  
  На состоявшемся в начале 2010 г. заседании, посвященном проблеме иностранных инвестиций, президент Медведев сетовал, что добрая половина так называемых "иностранных" инвестиций фактически поступает в страну от российских компаний, имеющих юридические адреса в "оффшорах". В немалой степени именно этим и объясняется, почему список главных стран-инвесторов в России (в 2009 г.), открывает Кипр, а за ним следуют Нидерланды, Люксембург, Великобритания (в указанном порядке).
  
  В опубликованной в газете "Невское время" статье (3 марта 2010), сообщалось, что "по самым осторожным оценкам, 90 процентов крупных [частных] российских компаний целиком или частично принадлежат оффшорам". В статье назывались несколько известных имен и компаний. Так, "Альфа Групп" Михаила Фридмана и Петра Авена (Альфа-банк, "Альфа-Страхование", ТНК-ВР, "Мегафон", "ВымпелКом", торговая сеть "Пятерочка") зарегистрирована на компании из Гибралтара (Брит.), Люксембурга, Виргинских островов (Брит.) и Нидерландов. "Базовый элемент" Олега Дерипаски (РУСАЛ, "Группа ГАЗ", Ингосстрах) записан на фирму с острова Джерси (Брит.), которая, в свою очередь, принадлежит фирме с Виргинских островов (Брит.). "Евраз" Романа Абрамовича (Западносибирский, Нижнетагильский, Новокузнецкий металлургические комбинаты, угольные шахты, ТЭЦ) записан на кипрскую фирму. Самый богатый в России человек Владимир Лисин владеет своим холдингом НЛМК через оффшорный "Флетчер холдинг Лтд", а главная компания Виктора Вексельберга "Ренова" зарегистрирована на Багамских островах.
  
  В книге С. Мельникова "Анатомия российского капитализма" подробно описано, как складывалась вся эта история - начиная с состояний, нажитых при горбачевской "перестройке" и кончая еще более злокачественными состояниями, сколоченными в годы "приватизации" в 1990-х. "Олигархам" было выгодно держать деньги в "оффшорах" - так они уходили от уплаты российских налогов.
  
  "Невское время" приводит слова Кудрина, члена той же гайдаро-чубайсовской клики, по сей день находящегося у власти: "Наш бюджет теряет от оптимизации ["оптимизацией" названо уклонение от уплаты налогов - ред. "НВ"] через оффшоры, но она не является незаконной". Как видим, "недоминистр финансов", готов закрыть глаза на уклонение от уплаты налогов. И он же срезает финансирование "Российским железным дорогам" и другим инфраструктурным проектам национального значения, мотивируя экономию целью, которую не ставят перед собой даже душители национального кредита из зоны ЕС, - держать дефицит бюджета РФ в пределах 1% от ВВП, что втрое ниже норматива для еврозоны.
  
  Операции по первоначальному размещению акций подавляющее большинство российских компаний проводят на лондонском рынке. Между тем, как с удовольствием известил Питер Мандельсон, британский министр по делам бизнеса, в России в сегодня действует тысяча британских компаний. Значительные операции ведут в Москве крупнейшие банки (например, "Барклейз"), аудиторские фирмы ("Эрнст-энд-Янг", "ПрайсУотерхаусКуперс"), не говоря уж об инвестиционном банке "Эн-Эм Ротшильд" (чье участие в делах России в ХХ веке происходило в том числе и через лорда Виктора Ротшильда, работавшего в кругах, близких к Киму Филби). То же относится к структурам "Интер-Альфа Групп" - таким, как "Банк Сантандер". "Сантандер Консьюмер Банк" ссужает обширный российский рынок подержанных автомобилей, а главный офис "Банк Сантандер" заключил особые соглашения о сотрудничестве с учреждениями самого разного рода - от МГИМО, готовящего кадры для российского МИДа, до - ни много ни мало - Сибирского федерального округа.
  
  Не сопротивляясь операциям и влияниям таких крупнокалиберных махинаторов, Россия позволяет загонять себя в положение, когда политика, явно разрушительная для страны, преподносится ей как ее "конкурентное преимущество", будто бы отвечающее ее национальным интересам. Ныне это выражается во все более заметном росте спекулятивно-валютных операций на российском рынке (процесс "кэрри трейд") - процесс, аналогичный тому, что сегодня происходит в Бразилии. При процентной ставке 8% и выше российские акции и облигации всё сильнее притягивают к себе спекулятивные деньги из-за рубежа - картина, напоминающая процессы, предшествовавшие краху 1998 года.
  
  Британский монетаризм крепкой хваткой властвует над целыми ареалами экономики России, яркое подтверждением чему - прогноз в декабрьском номере англоязычного бюллетеня ММВБ "The MICEX Newsletter", прямо рекламирующий спекулятивные операции "кэрри трейд" на российском рынке. В разделе Macroeconomic Review утверждалось: "В 2010 возможность проведения сделок "кэрри-трейд" будет способствовать укреплению рубля. Даже если Банк России продолжит понижать учетную ставку, однодневная ставка выкупа останется существенно более высокой, чем процентные ставки в США и ЕС".
  
  Более здравые умы, например Евгений Примаков, президент Торгово-промышленной палаты, указывают, что иностранные долговые обязательства российских компаний, суммарно превышающие $500 миллиардов, - фактор стратегической уязвимости России. Но монетаристы лондонской выучки дуют в свою дуду и твердят, что способность российских рынков притягивать спекулятивный капитал - благо для России.
  
  В 2009 году - на фоне резкого сокращения промышленного производства и роста безработицы в стране - индексы российской фондовой биржи РТС выросли на 233%. 11 марта 2010 агентство "Рейтер" радостно известило: курс рубля достиг максимума за 14 месяцев. Заголовок в лондонской "Файнэншл Таймс" от 12 марта гласил: "Горячий русский рубль по-прежнему манит иностранных инвесторов".
  
  Даже в Центробанке РФ, где рулят ветераны либерально-рыночной гегемонии 1990-х, встревожены ростом курса рубля, способствующим ужесточению условий кредита внутри страны. Центробанк, соответственно, снижает учетную ставку. А "Файнэншл Таймс" со злорадством отмечает: хотя Россия по-прежнему "слабейшее звено" в БРИК, "но это не мешает спекулянтам испытывать к рублю рациональное - или, может быть, иррациональное - влечение".
  
  Перевод с английского Дмитрия Ханова. Статья была опубликована на английском языке в еженедельнике EIR Online 26 марта 2010 г., на русском в газете "Завтра" 12 и 19 мая 2010 г.
  Советская номенклатура как политический институт
  Мохов В.П
   http://www.pseudology.org/people/Nomenklatura.htm
  
  Политические институты играют в жизни общества фундаментальную роль
  
  
  
  Можно согласиться с Д. Нортом, который утверждает: "...настоящее и будущее связаны с прошлым непрерывностью институтов общества. Выбор, который мы делаем сегодня или завтра, сформирован прошлым. А прошлое может быть понято нами только как процесс институционального развития"[1].
  
   В этом смысле советская номенклатура - явление нестандартное, значимое, определявшее во многом жизнь общества на протяжении многих десятилетий. Можно полагать, что номенклатура - это один из тех элементов институционального развития, который обеспечивал непрерывность и преемственность политического порядка российского общества.
  
  Номенклатура сравнительно недавно - с начала 1990-х годов - привлекает внимание российских историков, политологов, социологов, философов. Как отмечал М.А.Чешков, ""номенклатура" стала действительно ключевым словом, своего рода знаком, к которому обращено не только политическое сознание вообще, но и его демократический дискурс"[2].
  
  
  
  Т.Коржихина и Ю.Фигатнер считали, что "изучение номенклатуры как механизма власти и стержня советской социальной патологии даст возможность понять природу властно-собственнических отношений в процессах функционирования советского государства..."[3].
  
  
  
  Но М.Левин (США) полагает, что даже раскрыв механизм функционирования номенклатуры, не удастся получить "волшебный ключ", раскрывающий сущность механизма власти в советском обществе[4].
  
   После событий 1991 - 1993 годов политический интерес к проблеме номенклатуры советского общества снизился, однако в настоящее время можно констатировать актуализацию данной проблематики, что связано с двумя обстоятельствами.
  
   Во-первых, существует потребность в научном осмыслении феномена. До настоящего времени, как мы полагаем, не определена (если не считать ряда политических и сильно идеологизированных теоретических формул) роль номенклатуры в истории советского общества, в его социальной жизни, структуре власти. Это создает сильно искаженную картину прошлого, не позволяет расставить правильные акценты в анализе исторических реалий.
  
   Во-вторых, можно полагать, что номенклатура, если она представляет собой действительный институт общества, то она не может мгновенно исчезнуть из жизни общества. Ее проявления должны быть в нашей политической и социальной жизни, определяя ряд существенных правил игры (как формальных, так и неформальных). Более того, можно полагать, что в самой политической системе современного российского общества присутствуют номенклатурные механизмы власти. Другое дело, что они могут существовать в "снятом" виде, в превращенной форме, переиначенной и переосмысленной постсоветскими лидерами. Анализ "остаточных" следов номенклатуры, которые при определенных условиях могут вновь превратиться в доминирующие структуры нашей политической жизни, может стать предметом отдельного научного исследования.
  
  Номенклатуру нужно рассматривать в числе важнейших институциональных факторов, оказывавших наибольшее влияние на политическую власть
  
  
  
  Среди них можно выделить структуры государственной и партийной власти. Несмотря на их теснейшую взаимосвязь и взаимозависимость, это различающиеся структуры, имеющие свои собственные законы функционирования и сферы действия.
  
   При анализе номенклатуры постоянно приходится сталкиваться с тем, что понятие "номенклатура" превратилось в научный миф, оторванный от своего реального исторического содержания. Это связано во многом с политической практикой недавнего прошлого, когда термин "номенклатура" служил для демократического крыла реформаторов удобным политическим ярлыком для обозначения всех противников реформ в СССР. На уровне обыденного сознания сформировался устойчивый стереотип, что номенклатура - это и есть все "начальники", бюрократы, партийные назначенцы. Поэтому совсем неудивительно, что номенклатура превратилась в политического демона, которым пугали всех сторонников демократии
  
   В литературе, посвященной данной проблеме, можно выделить несколько основных подходов к определению места номенклатуры в жизни общества.[5] Не анализируя всю их совокупность, отметим, что в советском обществе длительное время номенклатура рассматривалась лишь как система учета и распределения ответственных работников и их резерва.[6] Но уже в 1970-80-е годы возникает подход к определению номенклатуры как (системы) института общества. Так, В.А. Яцков понимал под номенклатурой институт, специфическую форму непосредственной организации кадровой работы партийным комитетом,[7] что само по себе симптоматично. Понимание номенклатуры как системы, как института (пусть и во внутрипартийных отношениях) сильно расходилось с декларируемыми представлениями о номенклатуре как всего лишь инструменте, средстве проведения кадровой политики.[8]
  
  Номенклатура как политический институт возникает как ответ властвующей политической (а затем и социальной) силы на сформировавшуюся общественную потребность в упорядочивании общественных отношений в нерыночном обществе. Суть проблемы заключалась в следующем: в чем будет заключаться стимул для позитивной работы всех членов общества, если рыночные отношения уже не действуют как системная сила?
  
  
  
  Ответом была альтернатива субъективного фактора - люди, в первую очередь, руководители должны действовать с полной отдачей под угрозой отлучения от централизованно распределяемых благ, при этом назначение на нижестоящие должности производится аппаратом вышестоящего органа по особым критериям. Активность, стимулируемая материально (блага и привилегии или их отсутствие), политически (возможность продвижения или репрессии), духовно ("великая идея"), становилась субъективным заместителем объективных отношений рыночного общества.
  
  Очевидно, что эта система могла существовать при двух условиях
  
  
  
  Первое: наличие мощной социальной и политической силы, стоящей наверху общественной иерархии, которая будет заинтересована в постоянном "подстегивании" нижестоящих элементов общества. Такая сила может существовать и действовать только в экстремальных условиях (каков бы источник экстремальной ситуации ни был). Второе: наличие социальной базы, способной воспринять усилия "верхов", приспособиться к ним, найти свою "выгоду" от участия в номенклатурных механизмах власти. Общим основанием для возникновения этих условий служат редистрибутивные отношения.
  
   В условиях редистрибутивных отношений для осуществления тотального регулирования становится недостаточно одних государственных структур, требуется дополнение их более широкой всеобъемлющей сетью негосударственных структур, выполняющих государственные функции. Поэтому возникновение номенклатуры не только обусловлено волей господствующих партийных "верхов"; оно необходимо для поддержания стабильности и устойчивости общества.
  
  
  
  Партийные структуры выполняют в данной ситуации роль организатора новой "неформальной" государственной сети, придавая соответствующий статус всем тем организациям, объединениям, союзам, учреждениям, которые входят в сферу Большого Государства. Расширение компетенции Большого Государства, вмешательство его во все большее количество отраслей жизни становится необходимостью, приобретая характер цепной реакции. Как рыночные отношения в качестве базового института организуют все общество, перестраивая все сферы его жизни, так и редистрибутивные отношения требуют усиления номенклатурных механизмов. Все лица, принадлежащие к номенклатуре, должны действовать по вполне определенным правилам, превращаясь в "солдат партии", фактически - в чиновников "коммунистического государства".
  
  Номенклатура - это способ структуризации общества, с помощью которого достигается его максимальная управляемость во имя достижения заданных стратегических целей. Специфическая функция данного способа заключается в регулировании как в масштабе страны, так и особенно в регионах вертикальных и горизонтальных связей между руководителями различного ранга, подчиненности, форм "собственности" (государственной, колхозной, кооперативной, даже личной), сфер народного хозяйства. Этим самым достигались как согласованность действий всего слоя руководителей по отношению к обществу, массам, так и стабильность, внутренняя упорядоченность господствующей социальной и политической силы.
  
  Номенклатура - это способ, и по всей видимости, единственно возможный, в условиях форсированного индустриального развития найти замену рыночным отношениям; это реальный механизм, с помощью которого проводилась в действие вся нерыночная общественная система советского общества. В конечном счете, эволюция советского режима была возможна лишь постольку, поскольку властвующей элите удавалось находить новые механизмы управления номенклатурой, ее модификации, а через нее - обществом.
  
  Номенклатура как политический институт имеет политическую, социальную и организационную структуры, централизованное управление, набор правил (формальных и неформальных) политического поведения, внутренние моральные нормы, образ жизни, правила рекрутирования, сложившуюся практику регулирования деятельности и др.
  
   Политическая структура номенклатуры образуется вследствие дифференциации слоя людей, входящих в номенклатуру, по признаку доступа к властным ресурсам. Водораздел внутри номенклатуры проходит по линии "власть - подчинение" между теми, кто внутри номенклатуры имеет право на руководство ее поведением, составом, структурой ("политическая элита"), и собственно самой номенклатурой. Структура данного деления во многом совпадает с моделью политической элиты России, предложенной О.В.Гаман-Голутвиной (деление на верховную власть и правящий класс).[9] Однако заметим, что политическая структура номенклатуры была построена по принципу матрицы: аналогичные элементы можно обнаружить на всех уровнях номенклатуры. Политическая элита (как высший слой номенклатуры) и собственно номенклатура составляли всю совокупность номенклатуры, при этом политическая элита представляла собой правящий, управляющий, господствующий, доминирующий слой внутри номенклатуры.
  
  Социальная структура номенклатуры образуется на основе многих критериев
  
  
  
  Социальные группы внутри номенклатуры можно выделить по многим критериям: материальному достатку, отрасли деятельности, образованию и др. Однако главными среди них являются властные ресурсы и объем материальных благ, получаемых в результате распоряжения и пользования властными ресурсами.
  
   Внутри номенклатуры можно выделить разделение труда по многим параметрам: по сферам деятельности, по функциональным обязанностям во властных отношениях, по уровням, по различному отношению к власти, по способам ее осуществления. номенклатура в совокупности не могла осуществлять власть непосредственно - это было технологически невозможно. Ни одна из существовавших форм представительства (съезды партии, пленумы партийных комитетов, сессии советов, партийно-хозяйственные активы и др.) не могли бы претендовать на полное представительство номенклатуры, кроме ее "верхов". Раздробленная по отраслевым отрядам и уровням власти, объединяемая "сверху" волей партийного комитета, она была элементом административного механизма, отличающегося значительным своеобразием.
  
   "Совокупная" номенклатура, например, местного партийного комитета, осуществляла власть не как строго централизованный административный механизм, действующий на основании общих для всех его частей команд, а как "система систем" организаций и учреждений, предприятий и коллективов, для которых задавались общее направление развития и набор структурирующих его в общих чертах ориентиров. В рамках данной "системы систем" лишь партийные комитеты обладали правом "номенклатурной власти", непосредственно принимая решения по составу номенклатуры.
  
   Номенклатурная система неразрывно связана с клиентелизмом, поскольку назначение на должность зависело от расположения одного или нескольких вышестоящих работников. От вышестоящих номенклатурных работников зависело и распределение ресурсов (властных, материальных, финансовых и др.), без которых номенклатурная должность теряла значительную часть своего влияния (номинальная значимость номенклатурной позиции определялась нормативными документами - государственными, партийными и др.).
  
  Клиентелизм пронизывал всю советскую систему, создавая отношения персональной зависимости между высшими и нижними этажами власти
  
  
  
  Однако можно полагать, что клиентелизм носил не только персональный, но и общественный характер. Знаменитый политический принцип "приводных ремней" от партии к массам посредством органов советской власти и общественных организаций стал основой для построения системы организаций, окружавших КПСС и пользовавшихся (от имени КПСС либо по ее "поручению") необходимым властным капиталом. Властный капитал распределялся в зависимости от роли организации в реализации политических функций в обществе.
  
   Основу номенклатуры составляет властвующая элита советского общества. В данном случае в понятие "властвующая элита" вкладывается вполне определенное содержание (по Р.Миллсу). Номенклатура имела сложную внутреннюю структуру. В ней выделялись три уровня: уровень ЦК КПСС,[10] областной и районный (городской, районный в городах, окружной). В позднесоветском обществе стал формироваться четвертый уровень - номенклатура первичных парторганизаций[11].
  
  Номенклатуры различных уровней образуют многослойную, "многомерную" сеть, сходящуюся в конечном счете в политическом Центре. Важнейшими свойствами этой сети были: 1) наличие нескольких "узлов" власти на каждом уровне и по каждой "вертикали" власти, причем роль "узлов власти" различалась в зависимости от положения в "сети". 2) Множественность внутренних взаимосвязей между членами номенклатурной сети и дублирующих каналов зависимости от власти. 3) Относительная независимость сети номенклатур от главного центра власти.
  
   Отметим также, что вопрос о Центре номенклатурной сети не столь однозначен, как предполагалось ранее. Высший орган партийной власти - Политбюро ЦК КПСС - в некоторые периоды советской истории лишь номинально выполнял функцию центра номенклатурной системы. Так, исследования О.В.Хлевнюка показывают, например, что в конце 1930-х годов "обнаружилась тенденция перемещения центра власти из Политбюро в Совнарком...[12]".
  
  
  
  Этот вывод по-новому ставит вопрос о роли номенклатуры партийных комитетов в советском обществе
  
   Численность номенклатуры ЦК КПСС не оставалась неизменной, она постоянно подвергалась дополнениям, уточнениям, сокращениям, вызванными потребностями дня. Как известно, Управлением кадров ЦК ВКП(б) было подготовлено в сентябре 1946 г. и утверждено на Оргбюро решение "О номенклатуре должностей ЦК ВКП(б)"[13].
  
  
  
  Ее численность составляла (включая основную и учетно-контрольную номенклатуру[14])
  
  
  
  в 1946 г. - около 42 000. чел.,
  
  в 1954 г. - 23 576 чел.,
  
  в 1956 г. - 26 210 чел.,
  
  в 1957 г. - 12 645 чел.,
  
  в 1958 г. - 14 342 чел.,
  
  в 1991 г. - 19 500 чел., в августе 1991 г. - 3800 чел. (по другим данным - 7735 чел.)[15].
  
  
  
  Структура номенклатуры ЦК ВКП(б) образца 1946 года была ориентирована на контроль со стороны ЦК в первую очередь номенклатурные должности регионов - около 70% должностей номенклатуры. Специфика номенклатуры состояла также в том, что контроль над должностями касался главным образом РСФСР: "...руководители областных организаций включаются в номенклатуру ЦК, главным образом по РСФСР, по другим же союзным республикам включаются лишь очень незначительная часть этих руководителей"[16].
  
  
  
  Контроль над кадрами со стороны ЦК простирался до уровня первых лиц горкомов партии и председателей исполкомов городских Советов депутатов трудящихся областных и республиканских центров, а также городов РСФСР областного и республиканского подчинения, первых секретарей всех райкомов партии и председателей исполкомов районных Советов депутатов трудящихся по РСФСР (категория председателей исполкомов районных Советов депутатов трудящихся включалась в номенклатуру впервые). По сравнению с действовавшей до этого номенклатура сокращалась почти на 9 тыс. должностей.
  
  С точки зрения "властной" составляющей, номенклатура ЦК представляла типичную партийно-государственную структуру с "индустриальным" уклоном
  
  
  
  Должности руководящих партийных и комсомольских работников составляли 24,6%; должности в органах государственной власти (органы государственной власти и общего государственного управления, органы государственной обороны, органы охраны государственной безопасности и общественного порядка, органы прокуратуры и юстиции, государственные органы внешних сношений, органы государственного планирования, учета и контроля, финансово-кредитные органы) - 29,6%; должности индустриального сектора экономики (промышленность, транспорт и связь, строительство) - 27,6% состава номенклатуры.[17] В этой структуре отражаются основные характеристики власти и ее главного общественного интереса - развитие индустрии.
  
   В первой половине 1950-х гг. завершился период существования крайне объемной номенклатуры ЦК КПСС. В июле 1953 г. было принято постановление ЦК КПСС, согласно которому сокращалась номенклатура обкомов, крайкомов, республиканских комитетов КПСС "в целях повышения ответственности советских и хозяйственных руководителей, райкомов и горкомов партии за подбор и расстановку кадров"[18]. Реально численность региональной номенклатуры ЦК КПСС [19] сократилась в 1956 г. в три - пять раз по сравнению с предшествующим периодом и затем на протяжении тридцати лет сохранялась примерно на одном уровне.
  
   Резкое сокращение численности номенклатуры ЦК КПСС в середине и во второй половине 1950-х гг. было вызвано двумя группами причин: с одной стороны, сложностью контроля за такой объемной номенклатурой, длительностью и многоступенчатостью утверждения многих кадров номенклатуры регионального уровня. Несмотря на сокращение номенклатуры ЦК, ликвидировать многоступенчатость в утверждении кадров было невозможно, поскольку это составляло чрезвычайно важный аспект действия механизма номенклатуры.
  
  
  
  С другой стороны, сокращение номенклатуры объяснялось изменением политических институтов, новым раскладом сил в обществе, модификацией методов управления и поддержания господства в стране со стороны КПСС. Изменения в численности и составе номенклатуры происходили и в последующие годы, хотя не носили столь радикального характера, за исключением периода 1989 -1991 гг.
  
  Окончательное разрушение партийной номенклатурной системы произошло в 1990 - 1991 гг.
  
  
  
  Начало этому было положено изменением конституционных основ общества, в частности - отменой ст.6 Конституции СССР, закреплявшей руководящую роль КПСС в обществе. Но и после 14 марта 1990 г., когда ст. 6 была отменена, утверждение в номенклатурных должностях продолжалось. Лишь 20 сентября 1990 г. было принято постановление Политбюро ЦК КПСС "Об изменении порядка рассмотрения кадровых вопросов в ЦК КПСС", согласно которому было признано целесообразным упразднить номенклатуру должностей ЦК КПСС[20].
  
   Этим трем периодам в изменении численности номенклатуры соответствовало и изменение пропорций между кадрами номенклатуры, утверждаемых Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС, и кадрами учетно-контрольной номенклатуры. До середины 1950-х гг. идет увеличение доли кадров, утверждаемых на Политбюро, достигая, по всей видимости, половины номенклатуры ЦК регионального уровня. Затем происходит резкое падение доли кадров, утверждаемых Политбюро, достигая в начале 1970-х гг. одной пятой (шестой) части от всей номенклатуры ЦК в регионах. Лишь в 1989 г. происходит некоторое возрастание удельного веса кадров, утверждаемых на Политбюро. Однако это было вызвано тем, что сама номенклатура достигла такого численного предела, который позволял Политбюро контролировать ее большую, чем прежде, часть. Показательно, что в первой половине 1950-х гг. на Политбюро утверждалось больше или столько же кандидатур на номенклатурные должности, сколько приходилось на всю региональную номенклатуру ЦК КПСС в последующие годы вплоть до краха КПСС.
  
  Номенклатура 1989 г. крайне интересна с точки зрения определения тех должностных позиций, которые представлялись Центру сущностными для сохранения устоев власти. Региональная номенклатура ЦК, утверждаемая Политбюро ЦК, включала (по Пермской области) всего 11 позиций, из которых 8 принадлежали руководителям властных структур: все секретари ОК КПСС, председатель исполкома регионального Совета, прокурор, начальник управления КГБ по региону.
  
  
  
  Это был тот последний рубеж, преодоление которого означало фактическое разрушение базиса номенклатуры и основ существующей модели власти
  
   Отраслевая структура номенклатуры ЦК показывает, что это был конгломерат трех разнонаправленных сил: партии, государства, технократии, причем соотношение между ними менялось. В первой половине 1950-х гг. основным объектом внимания ЦК в регионах были партийные кадры (до 40 %), хозяйственные кадры и структуры, непосредственно контролирующие экономическую жизнь (30 - 40 % всего состава номенклатуры).
  
  
  
  Во второй половине 1950-х гг. система приоритетов в региональной номенклатуре ЦК меняется - на первое место выходят хозяйственные кадры (до 45 %), происходит резкое уменьшение доли партийных кадров (до 20 - 30 %). На протяжении 1960 - 1980-х гг. это соотношение выдерживалось с постепенным увеличением (с начала 1970-х гг.) веса партийных кадров. В конце 1980-х гг. партийные кадры стали вновь, как в середине 1950-х гг., занимать доминирующее положение в номенклатуре - значительно большее, чем любая другая группа номенклатурных работников. Фактически восстановилась структура номенклатуры начала 1950-х гг. номенклатура ЦК по-прежнему оставалась партийно-хозяйственной.
  
   Соотношение должностных групп в номенклатуре ЦК еще не дает точного представления о реальной значимости для Центра тех или иных позиций в региональной властной иерархии. Можно полагать, что кандидатуры основной номенклатуры Политбюро обладали большим весом в должностной "табели о рангах", чем остальные, и что доля должностей основной номенклатуры в составе отраслевой группы достаточно весомо будет свидетельствовать о значимости группы для Центра.
  
  
  
  Только одна группа работников имела стабильно высокий процент лиц, утверждаемых на Политбюро - это работники т.н. "силовых структур", к которым в данном случае отнесены руководящие работники госбезопасности, правоохранительной системы, военного руководства, суда, прокуратуры. Устойчивое внимание Политбюро к "силовым структурам" вполне понятно и оправданно, поскольку именно от них зависела сама возможность сохранения господствующего положения КПСС в обществе. В то время, как по всем остальным группам отмечается уменьшение доли лиц, утверждаемых на Политбюро, в данной группе практически всегда более половины ее состава было под персональным контролем Центра.
  
   Кроме них, нужно выделить еще три группы с высоким (относительно других) удельным весом основной номенклатуры в своем составе: директорат промышленных предприятий и строительных организаций, советские работники, партийные работники. За исключением номенклатуры 1989 г. почти всегда явный приоритет отдавался директорату, который шел наравне с "первыми" руководителями области.
  
  Важные изменения произошли в распределении кадров номенклатуры ЦК по различным уровням власти (областной, городов и районов, трудовых коллективов).
  
  
  
  В первой половине 1950-х гг. региональная номенклатура ЦК КПСС распределялась относительно равномерно между всеми уровнями власти в регионе с определенным акцентом в сторону ее низших эшелонов. Этому в немалой степени содействовала практика вхождения в состав номенклатуры ЦК секретарей горкомов и райкомов КПСС. С середины 1950-х гг. ЦК КПСС передает низший уровень региональной власти (горкомов, райкомов) в компетенцию только региональных парткомов (кроме первых секретарей горкомов региональных центров). Региональная номенклатура ЦК стала состоять из примерно равных по объему частей: областное руководство (партийные, советские лидеры) и руководство предприятий, организаций, учреждений. К концу 1980-х гг. почти две трети состава номенклатуры стали представлять областные руководители.
  
   Изменилось и территориальное расположение кадров номенклатуры. В начале 1950-х гг. кадры номенклатуры ЦК были примерно в равном соотношении представлены как в областном центре, так и в городах и районах области. С середины 1950-х гг. начинается концентрация данной категории номенклатуры в областном центре, достигая на протяжении 1960 - 1980-х гг. удельного веса в 80-85%.
  
   Рубеж середины 1950-х гг. примечателен и другим - заканчивается "эпоха" полной, в 100%, представительности на уровне ЦК руководства городов и районов страны. Хотя бы номинально ЦК был правомочен контролировать персональный состав руководства районного уровня, осуществляя прямой контакт с регионами. Это была прямая, непосредственная диктатура Центра по отношению к территориям. После выведения из номенклатуры ЦК районного уровня ее структура все больше стала напоминать феодальную пирамиду власти и отношений, включая передачу права номенклатурного контроля за районным уровнем власти областному звену.
  
   Таким образом, за тридцать лет региональная составляющая номенклатуры ЦК КПСС кардинально изменилась. В начале 1950-х гг. она представляла собой широкую сеть, основными ячейками которой были политическая власть и хозяйственные структуры всех уровней; эта сеть охватывала своим влиянием все наиболее важные населенные пункты и производства. В 1960-1980-е гг. эта сеть стала гораздо реже, в ней появились большие лакуны. Центр все больше передавал свои полномочия региональным руководителям. Фактический контроль над руководящими кадрами номенклатуры регионов сосредоточился в руках местной политической элиты. Центр мог ее контролировать только через все более сужающийся круг наиболее важных фигур областного руководства. С конца 1980-х гг. она стала в основном партийной, замкнутой на областном уровне руководства, ограниченной областным центром.
  
  
  
  ЦК стал в состоянии контролировать лишь руководство областных центров, выведя из-под своего контроля директорат, города области, трудовые коллективы
  
  
  
  Предполагалось, что эти функции возьмут на себя региональные парткомы. В номенклатурах ЦК КПСС 1946-1970-х гг. обращает на себя внимание подчеркнутый индустриализм. номенклатура ЦК КПСС в регионах была, таким образом, способом не столько политического руководства, сколько способом контроля над составом и поведением тех хозяйственных руководителей, которые обеспечивали экономический и военный потенциал страны.
  
  
  
  Вполне естественно, что в номенклатуру включались руководители производственного комплекса, предприятий по добыче сырья (нефть, руды, уголь и др.), первичной переработки, машиностроения. Вокруг этих отраслей строилась экономика страны, здесь возникали самые крупные предприятия, на которых трудились порой десятки тысяч рабочих и служащих, создавались многотысячные парторганизации, своей численностью превосходящие парторганизации многих сельских районов.
  
   Ясно, что для ЦК КПСС прямой контакт с командирами производства (через номенклатуру) значил гораздо больше, чем все декларации о политических методах руководства, об убеждении политикой и т.д. Речь шла о возможностях политической власти непосредственного направления экономической деятельности из одного центра. Такой подход был возможен в условиях ранних этапов индустриального развития, когда число производств, ассортимент производимой ими продукции, степень плотности народнохозяйственных взаимосвязей были не настолько велики, чтобы представлять собой неразрешимую управленческую проблему. В эпоху Л.Брежнева необходимость заставила ЦК отказаться от прямого тотального номенклатурного контроля над экономикой: это было еще возможно, но уже совершенно неэффективно.
  
  Номенклатура региональных комитетов строилась аналогично номенклатуре ЦК КПСС, хотя в ней были свои структурные особенности. В региональные номенклатуры не включался целый ряд групп ответственных работников, которые могли контролироваться только на уровне ЦК КПСС. К ним нужно отнести, что вполне естественно, руководящих работников учреждений и организаций СССР за границей, командиров и политический состав войск Советской Армии и Флота (кроме военного комиссара области и начальника политотдела областного военного комиссариата, которые, кстати, даже не входили в номенклатуру ЦК КПСС).
  
   Все десятилетия после смерти Сталина прошли под знаком увеличения влияния региональных комитетов на кадры номенклатуры, в первую очередь, за счет должностей, которые раньше были номенклатурой ЦК. Так, в полное ведение региональных комитетов перешли почти все должности секретарей горкомов и райкомов партии, председателей исполкомов городских советов областных центров, заведующих кафедрами общественных наук вузов (из основной номенклатуры ЦК для крупных вузов в 1950-е гг. - в учетную номенклатуру обкома в 1980-х гг.), ряд чиновников региональных исполкомов и др.
  
   Эволюция номенклатуры обкомов свидетельствует о том, что несмотря на ряд важных изменений, и в конце 1980-х гг. ключевые позиции во властных структурах по-прежнему были номенклатурными должностями. Однако в стране изменялась политическая ситуация, в противоречии с которой пришел институт номенклатуры.
  
  Номенклатуры горкомов и райкомов КПСС, дублируя в основных чертах номенклатуры вышестоящих парткомов, также отличались определенным своеобразием. Главная их особенность заключалась в том, что на этом уровне начинался переход к широкому полю руководителей и просто влиятельных лиц "местного масштаба", которые не входили ни в какие партийные номенклатуры.
  
  Номенклатура была способом представительства и организации руководителей структур, с помощью которых управляется общество в какой-либо из сфер его жизни. В обязательном порядке были представлены структуры политической власти (партийные и государственные органы); экономической власти (директорат, корпус руководителей колхозов и совхозов, главные специалисты); общественных организаций, инкорпорированных в политическую систему (профсоюзы, комсомол и др.); социальной сферы (здравоохранение, бытовое обслуживание, общественное питание, торговля); духовной сферы (руководство школ, вузов, средств массовой информации, домов культуры, театров и т.д.).
  
  
  
  Руководители властных структур территорий "представляли" номенклатуру "своего" района, города в номенклатуре обкома, крайкома КПСС
  
   В номенклатуре были в обязательном порядке представлены властные должности (партийные кадры - ответработники ГК, РК КПСС; секретари первичных парторганизаций; руководство райисполкомов, руководство райкомов ВЛКСМ, райкомов профсоюзов, директорат совхозов, председатели колхозов, руководство административных органов и некоторые другие). Это был тот набор позиций, который должен был быть под контролем в любом районе и при любых условиях.
  
  
  
  В то же время в номенклатуру не включались те должностные позиции и в тех случаях, когда контроль за деятельностью структур был более эффективным по другим каналам. Так было с представительством должностных позиций в сфере экономики - были представлены руководители лишь крупных и средних предприятий (если речь шла о большом промышленном центре), так было с представительством секретарей первичных комсомольских и профсоюзных организаций и т.д.
  
  Номенклатура никогда не охватывала всего слоя руководителей региона, поскольку не включала в себя значительную группу чиновников государственных и общественных организаций. номенклатура соединяла в себе черты элитарной и массовой организаций, стоя над обществом и растворяясь в нем.
  
  Номенклатура не является "зеркальным" отражением общества с социальной точки зрения, она скорее репрезентативна относительно структур общества и государства. номенклатура структурирует правящие силы общества по важнейшим "точкам кристаллизации", в которых выражаются потребности модернизации на нетоварной основе в условиях форсированного развития. В силу этих обстоятельств номенклатура должна была иметь "однозначный", безальтернативный характер.
  
  
  
  Трата сил общества на создание условий для публичного выбора руководителей из нескольких альтернативных кандидатур, сохранение неопределенности в выборе направлений деятельности для значимого числа лидеров различного уровня признавалась "излишеством", поскольку препятствовала концентрации ограниченных ресурсов общества "в нужное время и в нужном месте". номенклатура стала очень дорогим инструментом реализации амбициозных целей в условиях отсутствия дешевых средств и ресурсов.
  
  
  
  Она создавала основу для концентрации властного капитала в нужных точках, заменяя тем самым механизм рыночных отношений
  
  Номенклатура как средство-заместитель рынка, конечно, несовершенна, однако альтернатива ей в тех условиях была маловероятна. Данное положение нельзя понимать в том смысле, что в России в принципе не был возможным другой вариант развития (на основе товарно-денежных отношений). Но в условиях заданного в 1914-1921 гг. вектора исторического движения возможность данной альтернативы была слишком мала.
  
   В истории СССР видна закономерность: чем более ограничены товарно-денежные отношения в стране, тем большего размера достигала номенклатура; по мере развития товарно-денежных отношений (хотя бы в квази-форме административно-бюрократического рынка) потребность в номенклатуре начинает сокращаться.
  
   Политическая элита в советском обществе всегда стояла перед проблемой обеспечения управляемости номенклатуры, поскольку ее разнородный состав объективно способствовал разнонаправленности интересов. Необыкновенно сложной эта проблема была и в связи с опасностью поглощения партийного аппарата государственным, превращения партии в придаток государства, хозяйственников.
  
   Единство действий всего слоя номенклатуры можно было обеспечить несколькими способами. На первый взгляд, главные из них - это идейное единство действий по реализации общей политической линии и угроза репрессий. Но надеяться на их автоматизм и эффективность не приходилось. Причин было множество: частая смена политического курса, проведение массовых политических кампаний, изменяющаяся трактовка целесообразности в политической работе, неизбежные различия на индивидуальном уровне в понимании политического курса, личные и групповые, отраслевые и местные интересы - все это были факторы, существенно менявшие содержание и формы реализации директив Центра.
  
  
  
  Это была объективная, стихийная сила обстоятельств, требовавшая постоянного внесения организованного начала
  
   В рамках сложившейся политической системы управляемость могла достигаться меньшими усилиями с помощью использования многочисленных механизмов подчинения. Общей их основой было то, что они использовали принцип формирования номенклатуры "сверху". Задача политической элиты состояла не в том, чтобы, организуя политическую работу, привлекать на свою сторону большинство управленцев, а в том, чтобы из множества вариантов стратегий и кандидатур выбрать наиболее соответствующие определенному стандарту, делегируя "избранным" ряд полномочий. Однако для всех кадровых раскладов политическая элита четко сформулировала главный критерий, по которому производился отбор в состав руководителей: политическая преданность режиму.
  
  
  
  Требование политической лояльности к кадрам номенклатуры было не столько следствием условий деятельности элиты, сколько неизбежностью ориентации на конкретную модель развития, основные цели которого, источники накопления средств, способы мобилизации ресурсов, приоритеты и пропорции инвестиций были "зашифрованы" в идеологемах правящей партии, политических и экономических конструкциях общества. Верность "линии ЦК, партии" (фактически - готовность проводить тот курс, который был на данный момент актуальным, не взирая на все его возможные недочеты или непродуманность) и была критерием политической лояльности.
  
   При решении кадровых вопросов воля партийного комитета по форме могла быть выражена как утверждение, согласование кандидатур, прямое назначение, рекомендация на избрание или назначение и т.д. Но любая форма выражения мнения партийного комитета была фактическим окончанием обсуждения, если не возникало иного мнения у вышестоящей инстанции. Аналогичные процедуры существовали и на более низких уровнях власти. Необходимо отметить несколько важных моментов, характеризующих порядок номенклатурного утверждения. В своем "классическом" варианте он предполагал, что воля, мнение нижестоящего уровня власти, коллектива трудящихся, партийной организации имеют безусловно меньшее значение, чем мнение нескольких людей вышестоящего уровня власти, от позиции которых зависело согласие с решением "низов".
  
   Важно отметить специфику распределения ответственности за поведение и деятельность номенклатурных работников. Согласие на назначение (освобождение) номенклатурного работника давал вышестоящий партком, фактически сосредоточивая в своих руках исключительное право "вето" на любую неустраивающую его фигуру.
  
   Анализ управляемости номенклатурой невозможен без ответа на два принципиальных вопроса: каково соподчинение и вес номенклатур различного уровня в регионах? Каков механизм решения кадровых вопросов по кадрам основной и учетной номенклатуры? Несмотря на кажущуюся ясность, четкие ответы на них сформулировать пока весьма сложно. Можно лишь предложить объяснительные схемы, рисующих в большей или меньшей степени приближенную картину. Действительно, вес номенклатурных работников определялся не только тем, в номенклатуре какого партийного комитета он находился. На "административный вес" работника влияло множество других факторов, учесть которые весьма сложно. Это могли быть и роль региона, отрасли в жизни страны; специфика номенклатуры продукции, выпускаемой на предприятии, которым руководил номенклатурный работник; личные связи "в верхах" и т.д. В номенклатуре можно, по всей видимости, выделить огромное количество весовых позиций, определяемых объемом властных ресурсов в распоряжении конкретного работника.
  
   Это были фигуры из разных пространственных измерений номенклатуры, чья деятельность пересекалась лишь в нескольких узловых точках - на поверхности политического ритуала, в сфере обеспечения "плана" или социального контроля за работающим населением. Вне этих точек номенклатура была относительно самостоятельна.
  
  
  
  Аналогичная ситуация, только еще более четко выраженная, возникала во взаимоотношениях политической элиты с руководителями "силовых структур"
  
   Все эти номенклатурные позиции образовывали в составе региональной номенклатуры целые массивы руководителей разного ранга и сфер деятельности, которые обладали номенклатурным "иммунитетом". Его суть - в особом статусе работника, чья деятельность после прохождения процедуры утверждения в ЦК КПСС выходила (полностью или частично) из-под контроля местных номенклатур. Чем ниже был уровень регионального парткома, в чью номенклатуру по должности входил работник номенклатуры ЦК, тем выше становился вес работника внутри соответствующей номенклатуры. Чем больше было таких работников в номенклатуре соответствующего партийного комитета, тем выше был его вес относительно других парткомов и тем больше были ограничены в своих кадровых возможностях региональные комитеты.
  
   Основная проблема в управлении номенклатурой состояла, по всей видимости, в необходимости преодолевать противоречие между региональным характером номенклатуры и отраслевым принципом ее построения. Выходом из противоречия была политика согласований как кадровых назначений, так и организации деятельности номенклатуры.
  
   Сокращение основной номенклатуры ЦК, передача все большего числа утверждений на рассмотрение в отделы ЦК, а также в регионы свидетельствовало о том, что в стране произошло три существенных сдвига в структуре власти.
  
   Первый означал ослабление роли политического руководства в пользу политической бюрократии. Второй выразился в ослаблении вертикальных связей между Центром и регионами, а также непосредственных организационных процедур, создававших четкие институциональные механизмы трансляции и трансформации политической воли Центра в конкретные формы и виды политической деятельности в регионах. Третий сдвиг во властных отношениях означал усиление роли руководителей исполнительных структур, для которых получение поддержки в отношении необходимых кандидатур в отделах ЦК КПСС было делом более легким, основанным зачастую на личных связях или на упрощенных процедурах согласования. Одновременно это означало, что в отношениях с регионами все большую роль начинают играть итеративные процедуры, которые дополняют и подкрепляют механизмы директивного управления.
  
   В 1960 - 1980 гг. в стране возникла новая политическая ситуация, специфику которой составляла особая форма внутриэлитного "общественного договора", устанавливавшего ориентиры деятельности для всех ее групп и отрядов. М.Горбачев, давая характеристику этому негласному "общественному договору", назвал главную его составляющую: "первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они, со своей стороны, должны были поддерживать Генерального..."[21]. Однако, была и другая составляющая договора: неявная форма политического контракта между хозяйственниками и партийными кадрами, в рамках которого хозяйственники, оставляя за партией право "вето" по кадровым вопросам (в крайних случаях), получили доступ к реальным рычагам власти для решения вопросов о кадровых назначениях. Соблюдение бюрократических процедур было знаком соблюдения контракта: "верхи" (ЦК) не возражают, если "низы" (регионы, министерства, ведомства) предлагают и при этом не противоречат "верхам".
  
   Управление номенклатурой должно было гарантировать однозначную реакцию номенклатуры на цели, действия, направления работы, определяемые политическими и идеологическими приоритетами элиты. Поскольку они нередко расходились со здравым хозяйственным смыслом (ограничение на ведение личного подсобного хозяйства для сельских жителей в начале 1960-х гг., разделение партийных, государственных, общественных организаций по производственному принципу в 1962 г., свертывание хозяйственной самостоятельности производственных предприятий с конца 1960-х гг. и т.д.), требовалось достичь такой управляемости, чтобы номенклатура не высказывала, не проявляла не только оппозиционности, но даже намека на иную точку зрения. Управление политической элиты номенклатурой было достаточно сложным. Его содержание заключалось в том, что деятельность одного и того же представителя номенклатуры управлялась и контролировалась по многим "вертикалям" управления, причем их нити сходились, в конечном счете, в руках политической элиты.
  
   Существование системы контроля за номенклатурой не означало, что каждый ее представитель действовал "строго по команде". У номенклатуры оставалась весьма высокая степень самостоятельности, которая была основана на том, что политическая элита не могла и не должна была осуществлять оперативное управление деятельностью всей номенклатуры.
  
  
  
  Это было технически и технологически невозможно
  
   Но был и другой фактор: взаимоконтроль различных институтов общества, поддерживаемый Центром. В рамках политического разделения труда целый ряд структур имел право независимого от местных властей выхода на центральные органы по принципиальным вопросам ситуации в регионе: КГБ, МВД, крупные предприятия ВПК и др. В силу данных обстоятельств политическая элита региона выступала скорее не как "хозяин" номенклатуры, от воли и расположения которого зависела ее судьба, а как главный диспетчер, регулирующий взаимоотношения внутри номенклатуры, номенклатуры и населения во имя сохранения существования самой номенклатуры.
  
   Но именно в 1960-1980-е гг. сложилось новое качество внутриноменклатурных связей: появилась внутренняя сплоченность, не позволявшая представителям номенклатуры "добивать своих" в случае провалов в работе. Если раньше, в 1940-е гг., лояльное отношение к работникам, не справившимися с установками Центра, грозило репрессиями, в лучшем случае - обвинениями в либеральном отношении и попустительству, в утрате партийной принципиальности, то теперь такой угрозы не существовало.
  
   Появилась вполне легальная, с точки зрения политической ситуации в стране, возможность либо оставлять работников на прежних местах, либо перемещать их по горизонтали управленческой пирамиды, либо - в качестве самого тяжелого наказания - перемещать на нижний уровень номенклатуры. Стабильность номенклатурного статуса (или "околономенклатурных" позиций) привела к новой ситуации - номенклатура стала осознавать себя слоем со своими частными интересами, отличающимися, и порой существенно, от целей политической элиты.
  
  Причина расхождения интересов вполне объяснима
  
  
  
  Идеологические догмы о социальном равенстве и справедливости пришли в противоречие с реальным положением номенклатуры как работников не только распоряжавшихся от имени государства ресурсами, но и одной из наиболее образованных и квалифицированных частей общества. Стремление привести свой образовательный, квалификационный, должностной статусы в соответствие с объемом собственности, которым они рассчитывали распоряжаться, стало базой назревающего конфликта с политической элитой.
  
   Далеко не случайно, что события конца 1980-х гг. привели КПСС к краху не только потому, что по-революционному стали вести себя массы. Пожалуй, главное заключалось в том, что номенклатура вышла из-под контроля политической элиты. Это был действительно бунт номенклатуры, которая приобрела при советском режиме все, кроме собственности и политической власти. С конца 1980-х гг. номенклатура, в первую очередь, на нижних этажах управления начинает вести себя все более независимо. номенклатура теряет управляемость. Теряет смысл контроль за социальным составом номенклатуры, партия отходит от влияния на государственные и хозяйственные дела.
  
  Номенклатура, предоставленная сама себе, начинает метаться между стремлением к твердому порядку и стремлением к переделу собственности. Побеждает последнее. В 1990-1991 гг. начинается массовый выход представителей номенклатуры из партии или фактическое прекращение членства в КПСС. Связи, действовавшие между партией и номенклатурой, стали рваться. номенклатура превратилась в самодостаточный слой, который стал бороться за выживание так, как считал нужным. Партия оказалась самым ненужным элементом в системе номенклатурных связей. Из организатора номенклатуры она превратилась в ее лишний элемент, в отработанную конструкцию.
  
  
   -------------
   [1] Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 12.
   [2] Чешков М.А. "Вечно живая" номенклатура? // Международная экономика и международные отношения. 1995. N 6. С. 32.
   [3] Коржихина Т.П., Фигатнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия. // Вопросы истории. 1993. Љ 7. С. 25.
   [4] Левин М. номенклатура - Агсаnum Imperii: (Технология управления против социологии управленцев) // Куда идет Россия? Общее и особенное в современной России. М., 1997. С. 70.
   [5] Более подробно об этих подходах см.: Мохов В.П. Элитизм и история: Проблемы изучения советских региональных элит. Пермь, 2000. С. 60-64; Мохов В.П. Советская номенклатура как объект научного анализа // Ученые записки гуманитарного факультета ПГТУ. Вып.1. Пермь, 2000. С. 62-71.
   [6] Вопросы работы КПСС с кадрами на современном этапе. М., 1976. С. 173.
   [7] Яцков В. А. Организация работы с номенклатурой партийных комитетов // Проблемы партийного и государственного строительства. Вып. 2. М., 1982. С. 133.
   [8] Словарь по партийному строительству. М., 1987. С. 157.
   [9] Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. М., 1998.
   [10] Для союзных республик, имевших областное деление (кроме РСФСР), добавлялся еще один уровень - уровень ЦК компартии союзной республики.
   [11] номенклатура парткомов первичных партийных организаций учреждалась, как правило, в парткомах крупных производственных объединений, наделенных правом контроля деятельности администрации (См.: Яцков В.А. Организация работы с номенклатурой... С. 134); по мнению составителей "Словаря по партийному строительству", в первичных парторганизациях необходимости в номенклатуре обычно не возникало. См.: номенклатура кадров // Словарь по партийному строительству. М., 1987. С. 156-157.
   [12] Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. М., 1996. С. 266.
   [13] См.: История КПСС. В шести томах. Т.5.Кн.2. С.225; Н.С.Хрущев (1894-1971): Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.С.Хрущева. М., 1994. С. 142.
   [14] Данный вид номенклатуры имел различные названия: учетно-резервная номенклатура, учетно-контрольная номенклатура.
   [15] См.: Мохов В.П. Региональная политическая элита России (1945 - 1991 годы). Пермь, 2003. С. 110.
   [16] РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 644. Л. 152.
   [17] Подсчитано по: Там же. Л. 154.
   [18] Ссылка на данное постановление см.: ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 62. Л.
   131. [19] Всей номенклатуры - утверждаемой Политбюро ЦК КПСС и учетно-контрольной.
   [20] Материалы дела о проверке конституционности...Т. 1.С. 148.
   [21] Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Т. 1. С. 180.
  
  
  
  
  
  Восленский, Михаил Сергеевич
  
  Тайные связи США и Германии.
  
  Блок империалистов против Октября (1917-1919)
  
  
  
  Сайт "Военная литература": militera.lib.ru
  
  Издание: Восленский М. С. Тайные связи США и Германии. Блок империалистов против Октября (1917-1919). - М.: "Наука", 1968
  
  Книга на сайте: http://militera.lib.ru/research/voslensky/index.html
  
  OCR: Андриянов П.М. (assaur@mail.ru)
  
  Правка: sdh (glh2003@rambler.ru)
  
  Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)
  
  [1] Так помечены страницы, номер предшествует.
  
  {1} Так помечены ссылки на примечания.
  
  Восленский М. С. Тайные связи США и Германии. Блок империалистов против Октября (1917-1919). - М.: "Наука", 1968 - Тираж 17000 экз.
  
  Из введения: Политика сколачивания агрессивного блока американских и германских милитаристов родилась не во времена Мюнхена и даже не в годы планов Дауэса и Юнга. Приведшая человечество ко второй мировой войне и грозящая ему новой военной катастрофой, эта зловещая политика родилась как реакция империализма на Октябрьскую революцию. Первое свое воплощение она нашла в тайных связях и сговоре империалистов США и Германии с целью задушить молодое Советское государство полвека назад - в 1917-1919 гг.
  
  Содержание
  
  
  Введение [5]
  
   Глава I. Из истории связей империалистов Германии и США до Октябрьской революции [16]
  
   Империалистические противоречия между Германией и США 16
  
  Связи монополий Германии и США [21]
  
  Тенденция к политическому союзу [31]
  
  Немецкая пропаганда в США - попытка подготовить почву для союза. Негласная поддержка из Вашингтона [37]
  
  Отдел III-6 германского генштаба и США [47]
  
  Кем была дочь Генри Уайта [60]
  
  Подводная война и американо-германский "модус вивенди" [70]
  
  Поворот к империалистическому миру. Переговоры Бернсторфа - Хауза [74]
  
  Когда началась война между США и Германией? [91]
  
  Еще одна "странная война" [95]
  
   Глава II. Тайные переговоры Германии и США в 1917-1918 гг. [103]
  
  Накануне тайных переговоров [104]
  
  Начало тайных переговоров между Германией и США. "Профессор" Херрон [110]
  
  Перед новым туром тайных переговоров [123]
  
   Переговоры Херрона - де Фиори [128]
  
   "Английский вариант" сговора Германии с Западом и его неудача [134]
  
  Третий тур переговоров Германии и США [144]
  
  "Дранг нах Остен" - основа тайных переговоров Германии с Западом [153]
  
  Пусть говорят документы [160]
  
  Секретные контакты Германии с США и Ноябрьская революция [164]
  
   Глава III. Секретные миссии США в Германии в 1919 г. [174]
  
  Миссия Дризела [176]
  
  Миссия Герарди [181]
  
   Переговоры Конджера - Эльтца [185]
  
   Неизвестный документ о переговорах Конджера с немецкими монополистами [190]
  
  Что говорил Берлин Вашингтону весной 1919 г. [196]
  
  Снова "английский вариант"? [199]
  
  Первая миссия Конджера и Хенротина [202]
  
  Другие контакты Германии и США весной 1919 г. [204]
  
  США информируют Берлин о ходе конференции [209]
  
  Вторая миссия Дризела [213]
  
  Снова Конджер [220]
  
  Вторая миссия Конджера и Хенротина [223]
  
  Миссия Дайара [228]
  
  Главное в переговорах: агрессия против Советской России [230]
  
   Глава IV. Проявления германо-американского альянса: курс США на Парижской конференции [233]
  
  Репарации и германский военный потенциал [234]
  
  США за развертывание немецкого военного производства [241]
  
  США и рейхсвер [245]
  
  США выгораживают немецких военных преступников [253]
  
  Границы для "дранг нах Остен" [255]
  
  США и Версальский договор [262]
  
   Американский капитал устремляется в Германию [266]
  
   Заключение [275]
  
   Приложение [299]
  
   Библиография [314]
  
   Примечания
  
  
  
  
  Введение
  
  
  50 лет назад над миром, погруженным в кровавую путину империалистической войны, прогремела очистительная гроза Великой Октябрьской социалистической революции.
  
  "Первая мировая война и Октябрьская революция положили начало общему кризису капитализма"{1}. Пролетарская революция, победившая в России, открыла новую эру в истории человечества - эру "краха капитализма во всем его масштабе и рождения социалистического общества"{2}.
  
  Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала злобную реакцию со стороны мирового империализма. Несмотря на продолжавшуюся империалистическую войну, сразу же после победы Октября, с осени 1917 г., вся политика империалистических держав стала все явственнее приобретать антисоветскую, антикоммунистическую направленность. "Борьба между социализмом и империализмом стала стержнем всей мировой политики"{3}.
  
  Политика антикоммунизма нашла свое выражение не только в активной поддержке империалистами контрреволюционных сил и в иностранной интервенции против Советской России. Именно реакция империализма на Октябрьскую революцию уже тогда начала создавать ту расстановку агрессивных сил на мировой арене, которая [7] столь отчетливо видна в наши дни: американский империализм как союзник и покровитель германского милитаризма - основной ударной силы против социализма в Европе.
  
  В отчетном докладе ЦК КПСС XXIII съезду партии было отмечено, что сейчас главным союзником США в Европе в деле обострения международной напряженности выступает западногерманский империализм. "Одним из самых опасных для дела мира факторов в наши дни является своего рода двусторонний военный союз, складывающийся между правящими кругами США и ФРГ"{4}.
  
  Цель настоящей книги - показать, как далеко в прошлое, на целое пятидесятилетие, тянутся исторические корни этого союза.
  
  Политика сколачивания агрессивного блока американских и германских милитаристов родилась не во времена Мюнхена и даже не в годы планов Дауэса и Юнга. Приведшая человечество ко второй мировой войне и грозящая ему новой военной катастрофой, эта зловещая политика родилась как реакция империализма на Октябрьскую революцию. Первое свое воплощение она нашла в тайных связях и сговоре империалистов США и Германии с целью задушить молодое Советское государство полвека назад - в 1917-1919 гг.
  
  Руководители Запада до сих пор старательно скрывают от мировой общественности факты, относящиеся к этой истории. Они ревниво оберегают от постороннего глаза архивные документы, выскабливают из своих официальных публикаций все нежелательные упоминания. То, что оглашено официальными кругами Запада, призвано не осветить, а затушевать существо дела.
  
  В исторической литературе проанализированы захватнические планы германской правящей верхушки в период первой мировой войны, в том числе планы экспансии в Восточной Европе. Подробно изучены политические акции германского империализма в отношении Советской России в первые годы Советской власти. Но история возникновения в те годы антисоветского альянса Германии с Западом, прежде всего с империалистами США - этого прообраза НАТО - до сих пор остается неисследованной. [8]
  
  Однако никакие ухищрения буржуазных фальсификаторов истории не в силах скрыть правды. Архивные материалы, а также те разрозненные сведения, которые содержатся в буржуазных документальных публикациях, мемуарах и прессе, дают возможность реконструировать подлинные факты германо-американского империалистического сговора.
  
  Эти материалы позволяют приподнять завесу секретности над той дьявольской кухней, где готовилась внешняя политика германского империализма на протяжении последнего пятидесятилетия, и увидеть частичку столь тщательно скрываемой империалистами тайны, "в которой война рождается"{5}
  
  Для того, чтобы правильно оценить политический смысл контактов между империалистами Германии и США во время и по окончании первой мировой войны, надо учитывать весьма важный фактор международной обстановки того периода: стремление американского империализма установить свое господство в послевоенном мире.
  
  Как отмечал III конгресс Коминтерна, мировая война 1914-1918 гг. поставила американский капитал перед "исключительным сочетанием мировых обстоятельств: устранением европейской конкуренции и, главное, спросом военного рынка Европы"{6}.
  
  Соединенные Штаты постарались полностью использовать эти обстоятельства. Они вовсю развернули свое промышленное производство и экспорт. За четыре года войны производство чугуна и стали в США выросло в 1,5 раза, валовая продукция химической промышленности - в 2,5 раза. В 1919 г. экспорт США вырос почти в четыре раза по сравнению с довоенным 1913 г.
  
  Поток американских товаров хлынул и на рынки зависимых стран, где до того хозяйничал европейский капитал, и в сами воевавшие страны Европы. США бойко торговали с обеими сражавшимися коалициями, хотя вследствие английской морской блокады Германии основная [9] масса американских товаров шла государствам Антанты. Закупки держав Антанты в США составили во время войны около 12 млрд. долл., из них на 9,5 млрд. было отпущено в кредит{7}. В результате США, которые до войны являлись страной-должником, превратились в крупнейшего международного кредитора, поставив в экономическую зависимость своих европейских конкурентов.
  
  А вот американский экспорт капитала (в млн. долл., без конверсионных займов) после начала войны (до вступления в нее США): <
  
   1914 г. 1915 г. 1916 г.
  Всего 44,0 803,8 1115,9
  В том числе в Европу 11,0 600,0 836,9
  
  
  В. И. Ленин отмечал гигантское обогащение за счет Европы финансового капитала Соединенных Штатов Америки{8}.
  
  Нажившиеся на войне монополии США разрабатывали обширные экспансионистские планы. Они исходили из расчета, что мировая война должна привести к расширению позиций американского капитала во всем мире и откроет путь к мировой гегемонии США.
  
  Важным шагом на этом пути, по мнению правящих кругов США, было вступление в войну на стороне Антанты.
  
  Разумеется, первостепенную роль в таком решении сыграли империалистические противоречия между США и Германией. После того как вспыхнула первая мировая война, Уолл-стрит постарался не упустить благоприятной возможности нанести удар по своим германским империалистическим соперникам, используя для этого в первую очередь своих соперников из лагеря Антанты. Однако выступление США на стороне Антанты определялось и другим обстоятельством. Американские правящие круги считали необходимым оказаться к концу войны в стане победителей и получить таким образом возможность диктовать свою волю средствами не только экономического, [10] но я прямого политического давления. А больше шансов на победу, как уже стало ясно к тому времени, имела не Германия, а Антанта.
  
  "Вмешательство Соединенных Штатов в войну вылилось в прибыльную финансовую операцию, принесшую капиталистам громадные барыши вместе с приобретением мирового могущества"{9}, - отмечал Исполком Коминтерна. II конгресс Коминтерна подчеркивал, что в результате первой мировой войны империалисты США провозгласили программу: "Весь мир для американцев"{10}.
  
  Экспансионистские замыслы американских империалистов в мировой войне были отражены - разумеется, в благообразной форме - в "14 (пунктах" президента Вильсона, содержавшихся в его послании конгрессу от 8 января 1918 г.
  
  Задача этого послания была в первую очередь пропагандистской: попытаться нейтрализовать огромное впечатление, произведенное на народы советским лозунгом мира без аннексий и контрибуций, а также опубликованием Советским правительством тайных договоров, показавших подлинные цели Антанты в войне. Однако поскольку поражение Германии приближалось, а "14 пунктов" должны были, по мысли руководителей США, лечь в основу мирного договора, в вильсоновском послании была в завуалированном виде изложена действительная экспансионистская программа американских монополий.
  
  Основная идея "14 пунктов" заключалась в том, чтобы закрепить мирными договорами создавшееся к концу войны положение, при котором США как мощная в экономическом и военном отношениях держава противостояли разоренной войной Европе и имели возможность подчинить своему влиянию европейские страны.
  
  Следует отметить, что 6-й пункт, в котором говорилось о России, являлся программой борьбы против нашей страны и расчленения ее территории. Это явствует из комментария к "14 пунктам", составленного в октябре 1918 г. и утвержденного Вильсоном. В комментарии указывалось, что, с точки зрения США, "сущность русской проблемы" состояла в тот момент в оказании поддержки [11] марионеточным белогвардейским "правительствам" в Прибалтике, на Украине, в Великороссии и Сибири. "Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи", - говорилось в этом документе, а на Среднюю Азию "придется предоставить какой-нибудь державе ограниченный мандат для управления на основе протектората"{11}.
  
  14-й пункт предусматривал создание "Лиги наций", которую Вильсон мыслил как постоянный политический аппарат для осуществления мирового господства США. "Принципы и деятельность Лиги направлены в действительности на создание доктрины Монро в мировом масштабе"{12}, - признавал бывший президент США Тафт. Особенно (четко сформулировал цель 14-го пункта сам Вильсон в своей речи в Индианополисе 4 сентября 1919 г. "Сейчас мы должны заниматься своими делами, - сказал президент, - а по уставу Лиги наций мы сможем заниматься делами других народов"{13}. Таков был немудреный смысл заключительного пункта внльсоновской программы империалистической экспансии США.
  
  Для осуществления своих экспансионистских планов, в первую очередь для борьбы против Советской России, руководителям США нужна была реальная военная сила.
  
  В течение некоторого времени такую роль могла играть американская экспедиционная армия. Несомненно, именно подобными расчетами объяснялось то, что американские войска привозились в Европу вплоть до самых последних дней войны. В итоге американская армия в Европе, не принимавшая, как известно, особенно активного участия в военных действиях, насчитывала к концу 1918 г. около 2 млн. человек{14}. Правящие круги США хотели подольше затянуть американскую оккупацию европейских стран. Чаще всего использовался аргумент о необходимости "защищать" вновь созданные малые государства [12] Европы. "Образовав эти государства и установив их границы, должны ли мы... вернуть наших солдат домой и предоставить слабые, только что созданные нации их собственной судьбе...?"{15} - демагогически вопрошал в конгрессе сенатор Маккамбер.
  
  Однако народы европейских стран решительно выступили против чужеземной оккупации. В. И. Ленин еще в конце 1918 г. указывал, что американская политика оккупации Европы обречена на провал. "...Английские и американские империалисты, - отмечал Ленин, - потеряли голову и сейчас в силу объективных условий вынуждены взяться за такую задачу, которая им не под силу, вынуждены держать войска для успокоения и усмирения"{16}.
  
  С каждым днем нарастало возмущение народов Европы заокеанскими пришельцами. Газета "Правда" в декабре 1918 г. писала: "Главное же, что вызывает ненависть французов к американцам, - это то, что они видят, что американцы пришли сюда вовсе не на время..., но, наоборот, собираются еще весьма долго оставаться во Франции. Об этом свидетельствует основательность, с какой они устраиваются во Франции, закупки домов, огромных участков земли, фабрик и заводов, постройки новых и т. д. ...На американцев во Франции смотрят как на будущих европейских жандармов"{17}.
  
  Ненависть трудящихся Европы к новоявленным жандармам все чаще прорывалась в форме столкновений между американской военщиной и местным населением. Вот характерный пример такого столкновения, относящийся к июню 1919 г. В Бресте американский офицер демонстративно сорвал французский флаг. В ответ на эту наглую выходку француз в штатском платье сорвал американский флаг и стал топтать его ногами. Началась драка. Толпа набросилась на американских военных. 12 американцев и 10 французов в тяжелом состоянии были отвезены в больницу. Сообщавшее об этом факте американское радио из Лиона вынуждено было признать: "Ожидают, что каждую минуту могут вспыхнуть новые беспорядки и бунты"{18}. [13]
  
  Почва Европы раскалялась под йогами американских оккупантов. "Европа, медленно поднимаясь на ноги, сознательно я бессознательно пытается освободиться от американского политического контроля"{19}, - нехотя признавал американский журналист Симонс.
  
  Затруднения империалистов США усугублялись тем, что американский народ и сами американские солдаты требовали возвращения экспедиционных сил США на родину. Американская делегация на Парижской конференции специально обсуждала вопрос о настроениях войск США в Европе, причем говорилось, что "следует предпринять нечто весьма радикальное", чтобы убедить их в "необходимости" оставаться за океаном{20}. Требования отозвать американские войска были столь настойчивыми, что даже в конгрессе США начали раздаваться призывы о демобилизации экспедиционных сил{21}.
  
  14 января 1919 г. сенатор Франс внес проект резолюции, в котором говорилось: "Ввиду серьезных беспорядков среди народов многих наций и насильственных революции в нескольких странах, каковой дух беспорядка и революции усиливается трудностями, вызванными пребыванием оккупационных армий...
  
  Решено... что сенат настоящим соглашается и настоятельно рекомендует, чтобы в возможно более короткий срок, соответствующий безопасности американской нации, американские войска были возвращены из Европы..."{22}
  
  Видимо, и прежде руководители США не питали иллюзий и возможности бесконечно долго держать свои войска в Европе. Американские монополии стали искать себе надежного вассала на европейском континенте.
  
  Ни одна из стран-победительниц не могла быть использована для этой роли. Единственная сильная континентальная держава из лагеря Антанты - Франция - сама претендовала на гегемонию в Европе и выступала как соперница американского империализма. Поэтому взоры американских монополий обращались к лагерю побежденных держав - иными словами, к империалистической Германии, поскольку Австро-Венгрия перестала существовать. [14]
  
  План превращения Германии в орудие агрессивной политики Уолл-стрита определял всю позицию США в германском вопросе после первой мировой войны.
  
  Особенно стремились империалисты США использовать милитаристскую Германию в борьбе против Советской России.
  
  Вознамерившиеся управлять миром заокеанские монополисты сознавали, что основным препятствием на их пути является Советская Россия - могучий оплот свободы, демократии и национальной независимости народов. Американские монополии поставили перед собой цель - уничтожить Советскую республику и задушить революционное движение во всем мире. Как отмечал Ленин в 1918 г., англо-американский империализм "...почувствовал, что большевизм стал мировой силой, и именно потому старается удушить нас с максимальной быстротой, желая сначала расправиться с русскими большевиками, а потом со своими собственными"{23}.
  
  Лютую ненависть вызывала у господствующего класса США пролетарская революция в нашей стране. Как видно из архивных материалов германского МИД, осенью 1918 г. даже английские буржуазные журналисты приходили к выводу, что в американских кругах в Европе "отношение к большевикам еще более враждебное, чем отношение в Англии к Германии"{24}.
  
  В советской исторической литературе подробно освещена роль американских империалистов как организаторов и активных участников антисоветской интервенции 1918-1920 гг.{25} Нет надобности излагать здесь ставшие ныне общеизвестными факты агрессии США и их союзников против Советского государства.
  
  Но планы США в отношении Германии отнюдь не ограничивались использованием остатков кайзеровских войск [15] на фронтах антисоветской интервенции. Монополии США готовились всерьез взяться за возрождение военной мощи германского империализма, с тем чтобы превратить его в главную ударную силу для войны против Советской России в случае провала интервенции Антанты.
  
  А этот провал становился все более очевидным. Советский народ и его доблестная Красная Армия давали героический отпор интервентам и белогвардейцам. Биты были и американские войска, пытавшиеся поработить нашу Родину.
  
  Империалисты США поняли, что им не справиться с Советской Россией и лучше убираться восвояси. "Я считаю, что нельзя сделать более опасной глупости, нежели попытка установить жандармский контроль над страной, простирающейся на 7 тыс. миль от Петрограда до Владивостока и на 2 тыс. миль с севера на юг"{26}, - говорил член палаты представителей Грин. "Что касается военной интервенции, - заявлял в конгрессе сенатор Бора, - то я хочу, чтобы мы как можно скорее ушли из России. Если мы когда-либо вторгнемся в Россию с тем, чтобы силой установить там правительство, то мы оставим миллионы наших парней в братских могилах, приведем к банкротству наше казначейство и в конце концов уберемся оттуда, как это пришлось сделать Наполеону"{27}.
  
  Но подобные высказывания отнюдь не означали, что американский империализм отказался от планов борьбы с Советской страной. Они означали лишь то, что руководители США намерены были осуществлять эти планы руками своих вассалов - германских милитаристов.
  
  Конечно, между империалистами США и Германии существовали серьезные противоречия. Однако в обстановке, создавшейся после поражения Германии и ноябрьской революции 1918 г., германский империализм временно перестал быть опасным соперником для США. Зато он мог быть использован в качестве орудия США на европейском континенте. Именно эти соображения, а отнюдь не какое-то особое "дружелюбие" к немецким капиталистам лежали в основе американской политики в германском вопросе. Линия США по отношению к империалистической Германии была четко определена сенатором Шерманом, заявившим [16] в конгрессе 14 февраля 1919 г., что Германию следует вытеснить из всех частей мира, за исключением тех, где она служит американским интересам"{28}.
  
  В свою очередь и немецкие монополисты вовсе не питали нежных чувств к американским монополиям, которые помогли державам Антанты разделаться с кайзеровской Германией. Но в создавшейся неблагоприятной для них обстановке монополисты Германии были готовы - разумеется, лишь на время - отступить перед своими более удачливыми заокеанскими коллегами. Германские империалисты рассчитывали при помощи США сохранить свое господство в стране, восстановить - и, более того, превзойти - военный потенциал вильгельмовокой империи и, освободившись затем от американской опеки, использовать его для осуществления собственных целей.
  
  Империалисты США и Германии на какой-то период оказались попутчиками. Это обстоятельство делало возможным осуществление политики сговора американского империализма с немецким, несмотря на разделявшие США и Германию противоречия.
  
  Такова была та историческая обстановка, в которой установились тайные контакты между правящими кругами Германии и США.
  
  Эти контакты имели свою предысторию - экономическую и политическую.
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  Глава I.
  
  Из истории связей империалистов Германии и США до Октябрьской революции
  
  
  В 1917 г. Германия и США находились во враждующих лагерях и противостояли друг другу на фронтах мировой войны. Империалистические противоречия явились в предшествовавшие годы решающей силой в отношениях между правящими кругами Германии и США, приведя их к военному столкновению. Но даже в тот период неверно было бы принимать за чистую монету крикливую пропаганду обеих сторон и не видеть того, что противоречиями не исчерпывались взаимоотношения империалистов обеих стран.
  
  
  Империалистические противоречия между Германией и США
  
  
  Уже в конце 90-х годов прошлого столетия в капиталистических кругах Германии стал обсуждаться вопрос об "американской опасности", как именовали эти круги усиливавшуюся конкуренцию со стороны США. Опасность для своих позиций на мировом рынке немецкие дельцы усматривали в возраставшем преобладании экспорта США над импортом, в укреплении финансовой мощи американских капиталистов и в развертывании американского промышленного производства. Все это предвещало дальнейшее усиление американо-германского торгового соперничества.
  
  С тревогой отмечая "вытеснение германского экспорта американским"{29}, влиятельные группировки немецких капиталистов [17] призывали отказаться от принципа наибольшего благоприятствования в торговле с США, проводить в отношении США дискриминационную торговую политику и даже начать против Соединенных Штатов таможенную войну{30}.
  
  В свою очередь перед американскими капиталистами также стояла проблема германского соперничества. Уже в 80-90-х годах XIX в. стали заметно возрастать германские инвестиции в США{31}. Кроме того, неуклонно рос товарооборот между Германией и странами Латинской Америки, на которые уже в то время зарились монополии США. Так, германский ввоз в Чили составлял в 1900 г. 39,9 млн. марок, в 1906 г. - 72,4 млн., в 1913 г. - 97,9 млн. (марок; германский вывоз из Чили в те же годы соответственно - 89,3 млн. марок, 145 млн. и 199,9 млн. марок{32}. В Латинской Америке орудовали немецкие банки: "Дойч-Юберзейше банк", "Бразилианише банк фюр Дойчланд", "Централь-америка банк", "Банк фюр Хиле унд Дойчланд", "Дойче Антиокиа банк А. Г.", "Дойч-Зюдамериканише банк". Накануне войны, в 1913 г., эти банки имели 53 отделения в различных странах Латинской Америки{33}. К началу 900-х годов германские капиталовложения в Южной Америке оценивались более чем в 1 млрд. марок{34}.
  
  Ожесточенная американо-германская конкуренция происходила также на других рынках, где сталкивались пути экспансии американского и немецкого монополистического капитала: в Африке, Китае, на Ближнем и Среднем Востоке.
  
  Американо-германская конкуренция развертывалась в различных отраслях производства и торговли. В. И. Ленин подчеркивал ожесточенное соперничество между капиталистами США и Германии в нефтяной промышленности{35}. Проявлением борьбы между американскими и германскими монополиями был демпинг немецких химикатов на американском рынке, осуществлявшийся германскими капиталистами [18] с целью нанести удар по химической промышленности США. Немецкие экспортеры продавали в США салициловую кислоту на 25% ниже ее цены на германском рынке; в результате закрылась значительная часть американских предприятий по производству салициловой кислоты. По демпинговым ценам сбывались в США и немецкие красители, что сильно тормозило развитие американской лакокрасочной промышленности{36}. В свою очередь ввоз из США машин и станков на немецкий рынок наносил серьезный ущерб германским машиностроительным компаниям{37}. В конкурентной борьбе между капиталистами США и Германии широко использовалась скупка патентов одной из сторон и отказ выдать лицензию на их использование другой стороне.
  
  Однако важнейшее противоречие между империалистами США и Германии не было связано с каким-либо определенным пунктом земного шара или с какой-либо отраслью производства. Это противоречие состояло в том, что германские империалисты, так же как и американские, стремились к мировому господству.
  
  Выразителем стремления германского империализма к мировому владычеству был так называемый "пангерманский союз", который накануне первой мировой войны вел шумную пропаганду безграничной немецкой экспансии. "Мировое господство Германии - вот единственная цель, которую мы видим перед собой. Все остальное нам безразлично"{38}, - так формулировали свою программу пангерманцы.
  
  Пангерманцы не скрывали того, что для осуществления этой программы Германия должна будет вести войну против других стран. "Мы требуем проведения активной внешней политики или, скажем прямо, - агрессивной"{39}, - писал в 1912 г. один из видных пангермавцев. "Германская политика... не должна отступать перед применением силы против других цивилизованных народов", - провозглашал теоретик пангерманцев профессор Эрнст Хассе. "Путь к могуществу не вымощен чернильницами, [19] типографской краской и парламентскими резолюциями, а отмечен кровью, ранами и боевыми подвигами"{40}, - разглагольствовал на пангерманском съезде 1912 г. в Эрфурте генерал Кайм. "Германия должна быть вооружена для нападения, так же как в 1870 г."{41}, - писал тот же Кайм в газете "Дер таг" в октябре 1912 г.
  
  Эти намерения германских империалистов шли явно вразрез с экспансионистскими планами США. "Нельзя допустить, чтобы Германия установила над всем миром свое военное господство"{42}, - заявлял в 1915 г. полковник Хауз - ближайший советник президента Вильсона.
  
  К числу уже приводившихся в исторической литературе высказываний подобного рода можно добавить следующий любопытный разговор между послом США в Берлине Джерардом и представителем германского генштаба Гервартом, состоявшийся 27 января 1915 г., запись которого находится в архиве Герварта. "Вы - могущественный народ, - заявил Джерард. - Не сомневаюсь, что вы победите англичан... Я начинаю бояться вас", - и пояснил: "Победившая Германия стала бы господствовать над миром". Герварт постарался убедить американца, что угрозой для США является Англия. "Это верно, - согласился Джерард. - Мы боимся и англичан". "В таком случае радуйтесь, что мы с ними боремся!" - воскликнул Герварт. "Но ведь мы боимся, что победившая Германия будет стремиться к мировому господству", - повторил американский посол{43}.
  
  Этот красноречивый разговор заслуживает того, чтобы быть извлеченным из архивов и помещенным в хрестоматии - так четко он показывает позицию правящих кругов США в период первой мировой войны. Опасаясь и своих давних английских соперников, монополии США вместе с тем стремились устранить германскую конкуренцию в борьбе за мировое господство. А для этого нужно было или установить так называемый "американский мир", который сразу поставил бы США в господствующее положение, или же нанести Германии военное поражение. Поскольку, как будет показано дальше, попытка [20] установления "американского мира" провалилась, вашингтонские правители решили прибегнуть ко второму средству - военному разгрому Германии.
  
  Неуклюжая и провокационная политика немецких милитаристов была использована правящими кругами США в качестве предлога для того, чтобы в нужный момент объявить войну Германии, не меняя при этом избранной ими фальшивой позы "миротворцев". Потопление немецкими подводными лодками пароходов "Лузитания" и "Сассекс"; немецкий шпионаж и диверсии в США, организованные германским военным атташе фон Папеном; нашумевшая телеграмма Циммермана (январь 1917 г.), содержавшая директиву германскому посланнику в Мексике предложить правительствам Мексики и Японии заключение с Германией военного союза против США; наконец, объявление Германией неограниченной подводной войны (31 января 1917 г.) - таковы общеизвестные факты, сопутствовавшие вступлению США в первую мировую войну на стороне Антанты.
  
  Все эти факты выдаются буржуазными авторами за причину выступления США против Германии. Между тем действительная причина того, что США оказались в лагере противников Германии, - не говоря о желании Уоллстрита оказаться к моменту подписания мира в стане победителей, - заключалась в американо-германских империалистических противоречиях. Даже сам Вильсон проговорился как-то в конгрессе, что США стали бы воевать против своих немецких конкурентов, даже если бы Германия "не совершила ни одного акта войны или акта несправедливости по отношению к нашим (американским. - М. В.) гражданам"{44}.
  
  Однако отношения между империалистами США и Германии накануне и в период первой мировой войны но исчерпывались американо-германской конкуренцией и борьбой за рынки. Уже в этот период существовали тесные связи и в ряде случаев сотрудничество между монополистическим капиталом обеих стран.
  
  Буржуазные историки предпочитают оставлять в тени эту сторону американо-германских отношений предвоенных лет. Ей не посвящено ни одной работы буржуазных авторов, хотя сами отношения между США и Германией [21] с начала XX в. явились предметом ряда книг за рубежом. Между тем изучение давних связей монополий США и Германии дает ключ к пониманию того, почему немецкие империалисты стали ориентироваться в своей экспансионистской политике именно на США.
  
  
  Связи монополий Германии и США
  
  
  В своем классическом труде "Империализм, как высшая стадия капитализма", написанном в 1916 г., В. И. Ленин показал неизбежность того, что в условиях империализма капиталистические объединения, захватившие в монопольное владение внутренний рынок своих стран, перерастают в международные картели, хозяйничающие на мировых рынках. "Монополистические союзы капиталистов, картели, синдикаты, тресты, делят между собою прежде всего внутренний рынок, захватывая производство данной страны в свое, более или менее полное, обладание. Но внутренний рынок, при капитализме, неизбежно связан с внешним. Капитализм давно создал всемирный рынок. "И по мере того, как рос вывоз капитала и расширялись всячески заграничные и колониальные связи и "сферы влияния" крупнейших монополистических союзов, дело "естественно" подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей"{45}.
  
  Называя в качестве одной из главных черт империализма раздел мира международными монополистическими союзами капиталистов, Ленин иллюстрировал это положение главным образом на примерах американо-германских картельных соглашений. Тем самым уже тогда, накануне вступления США в первую мировую войну, Ленин подчеркивал международное значение связей между монополиями США и Германии.
  
  Факты показывают, что эти связи были весьма тесными и имели давнюю историю.
  
  Одними из наиболее ранних были связи между американскими и германскими капиталистами в области морского судоходства. Еще в 1847 г. в Бремене была основана судоходная компания "Ошен стим навигейшн К№". Эта компания финансировалась в значительной мере США. [22]
  
  В 1856 г. она была преобразована в общество "Северогермансокий Ллойд", в котором влияние американского капитала было чрезвычайно сильным. В 1892 г. ряд американских и германских пароходных компаний, в том числе крупнейшие немецкие кампании "Северогерманский Ллойд" и "Гапаг" ("Акционерное общество торгового судоходства Гамбург - Америка"), заключил соглашение о разделе прибылей от перевозки палубных пассажиров. В 1894 и 1896 гг. были заключены подобные соглашения относительно перевозки грузов и цен на каюты{46}.
  
  Влияние американского капитала в немецких пароходных компаниях было очень велико. В начале 900-х годов в германской прессе широко обсуждался вопрос об опасности того, что крупнейшие немецкие пароходные общества полностью перейдут в собственность моргановского треста "Международная компания морской торговли". Эта опасность была настолько реальной, что и "Гапаг", и "Северогерманский Ллойд" вынуждены были внести в свои уставы оговорку, что оба эти общества должны существовать только как германские предприятия. Однако если таким образом и был предотвращен формальный переход обеих компаний в руки Моргана, то связи между ними и американским капиталом продолжали укрепляться. "Гапаг" и "Ллойд" заключили с моргановским трестом соглашение, по которому распределили между собой гавани, отказались от конкуренции друг с другом и даже создали общий контрольный комитет{47}.
  
  Уже на этом примере из области морского судоходства можно видеть экспансионистский характер проникновения американского капитала в Германию при установлении связей между американскими и германскими монополиями. Эту резко выраженную тенденцию американского капитала захватить командные посты в тех германских предприятиях, в которых он участвует, неоднократно отмечали немецкие буржуазные экономисты{48}.
  
  Правящие круги США всемерно поощряли экспансионистские тенденции американских капиталистов в Европе. [23] Сенатор Хор говорил в конгрессе: "Признаюсь, мне нравится видеть, как Пирпонт Морган скупает гигантские линии океанского судоходства. Мне приятно слышать об иностранных властителях, княжествах и державах, низко кланяющихся ему, когда он посещает Европу. Я не возражаю, если колени старой леди с улицы Среднидл (прозвище Английского банка. - М. В.) дрожат и подгибаются, когда он посещает Лондон. Нам нужна большая сила..."{49}
  
  Уже в конце XIX в. американский капитал стал проникать в различные отрасли германской промышленности. В 80-х годах были установлены связи между американскими монополиями и немецкой электротехнической компанией "Эдисон гезелльшпафт фюр ангевандте электрицитет" (на базе ее впоследствии возникла АЭГ - Всеобщая электрическая компания){50}. В 1896 г. было создано американо-германское акционерное общество по производству кассовой аппаратуры; открылась фабрика типографских машин в Моргентале, работавшая по американским патентам. В 1900 г. был основан германский филиал американской компании сельскохозяйственных машин "Интернейшнл харвестеркомпани". Вскоре в Германии наладила свое производство другая аналогичная фирма - "Меоси-Харис компани". С начала 900-х годов в немецком производстве машин для обувной промышленности обосновались две фирмы, контролируемые американской монополией "Юнайтед шу машинери корпорейшн". В немецкой табачной промышленности прочные позиции захватила компания "Америкен тобэкко", изготовлявшая сигареты{51}.
  
  Однако не табачная промышленность и не производство кассовых аппаратов служили основой сотрудничества американского и германского капитала. Чрезвычайно важной особенностью связей между монополиями США и Германии перед первой мировой войной являлось то, что эти связи были особенно тесными и экспансия американского капитала особенно энергичной в важнейших в военном отношении отраслях промышленности: в металлургии, машиностроении, нефтяной, электрической, химической промышленности и в производстве взрывчатых веществ. [24]
  
  Именно в этих отраслях промышленности, развитие которых было неразрывно связано с ростом военного потенциала империалистической Германии, переплетение американского и немецкого капитала достигало наивысшей степени.
  
  В германской металлургии производство важнейших металлов и цены на них контролировались мощной группой немецких капиталистов, действовавших в союзе с американскими и английскими предпринимателями. В немецкую группу монополий входили "Металлбанк", "Металл-гезелльшафт" и тесно с ними связанные крупнейшие немецкие компании "Beep, Зонд-Хаймер унд К№" и к "Аарон Хирш унд зон". Со стороны США партнером этой группы была "Америкен метал компани". Компании создавшегося таким путем концерна были связаны между собой посредством владения акциями и прочим имуществом, обмена директорами и т. п. Концерн контролировал многие металлургические фирмы США, Германии, ряда европейских стран и даже Мексики и Австралии. Интересы этого гигантского концерна, главную роль в котором играли американо-германские монополии, выходили за пределы металлургии и распространялись на производство красителей, электротехнического оборудования и вооружений в США, Германии и Англии{52}.
  
  В 1905 г. был заключен американо-германский трубный картель, разделивший между монополистами США и Германии мировые рынки сбыта труб{53}. В том же году американские компании вошли в рельсовый картель. На основе этого картельного соглашения доля США устанавливалась в 25 % мирового сбыта рельсов, доля Германии - в 20 %. Были распределены рынки сбыта{54}.
  
  В области производства алюминия крупнейшая американская алюминиевая монополия Меллона тесно сотрудничала с крупнейшей немецкой алюминиевой компанией "Нойхаузен". Компании имели картельное соглашение. Союз между этими двумя монополиями был настолько тесен, что когда меллоновский алюминиевый трест начал борьбу с руководимым французскими капиталистами синдикатом европейских заводов, компания "Нойхаузен" [25] и связанные с ней немецкие промышленники решительно выступили в поддержку Меллона{55}.
  
  Тесные связи существовали между германскими и американскими монополиями в области электрической промышленности, которая, как подчеркивал В. И. Ленин, достигла наибольшего развития и наивысшего уровня концентрации в тот период именно в США и Германии. В. И. Ленин указывал, что в начале XX в. "...сложились две электрические "державы": американская "Дженерал электрик компани" и немецкая АЭГ. В 1907 г. обе эти гигантские монополии заключили между собой договор о разделе мирового рынка: американская компания получала Северную Америку, германский трест - Европу. Договор предусматривал взаимный обмен опытом и изобретениями{56}.
  
  Очень большую роль в Германии, не имевшей собственных нефтяных месторождений, играл рокфеллеровский нефтяной трест "Стандард ойл". Американский трест начал давно уже проникать на германский рынок. Созданное им в Бремене первое в Германии "Немецко-американское нефтяное общество" было включено в торговый регистр еще 28 февраля 1890 г. Капитал его составлял тогда 9 млн. марок (впоследствии он увеличился до 20 млн. марок){57}. Вскоре одна за другой стали возникать рокфеллеровские компании в Германии. В 1907 г. тресту "Стандард ойл" принадлежало в Германии уже шесть крупнейших нефтяных компаний. "Стандард ойл" доставлял в Германию 70-75% всего потреблявшегося там керосина{58}. Хозяйничание "Стандард ойл" в Германии дошло до того, что в 1911 г. под влиянием "Дойче банк" там был разработан проект керосиновой монополии, направленный против рокфеллеровского треста. Однако американским империалистам удалось добиться того, что этот проект не был реализован. "Керосиновый трест" Рокфеллера вышел из борьбы пока победителем"{59}, - отмечал В. И. Ленин.
  
  Весьма тесные связи между американскими и германскими монополиями существовали в химической промышленности. [26] Американскому капиталу принадлежала значительная часть крупнейшей немецкой химической компании "Винтерсхалль", компания по производству красителей в Гамбурге. Американскому тресту "Интернейшнл агрикалчюрэл корпорейшн" принадлежали калиевые предприятия в Золльштадте{60}. Ганноверская фирма по производству каучука и гуттаперчи "Континенталь" поддерживала теснейший контакт с американским концерном автомобильных шин "Гудрич файр компани"{61}. Тесно связаны между собой были и фармацевтические фирмы "Мерк энд компани" (г. Рауэй, штат Нью-Джерси) и "Е. Мерк хемише верке" (г. Дармштадт, Германия). В химической промышленности существовал ряд американо-германских картельных соглашений. Картель предприятий, производивших буру, контролировал большую часть мировой продукции этого вещества{62}.
  
  Чрезвычайно важными были связи между монополиями США и Германии в отраслях промышленности, непосредственно производящей вооружение и военные материалы.
  
  Американским капиталистам почти целиком принадлежала компания "Зингер", а во время войны производившая шрапнель.
  
  Тесные связи существовали между известной немецкой фирмой военной оптики "Карл Цейсс" и американской фирмой "Бауш энд Ломб", вырабатывавшей военные оптические приборы из импортного немецкого стекла. Между ними был заключен ряд соглашений, устранявших конкуренцию. Обе фирмы вошли в так называемый "Тройственный оптический союз". "Бауш энд Ломб" обязалась закупать стекло для военной оптики только у Цейсса. Цейсс приобрел одну пятую часть всех акций "Бауш энд Ломб" и представительство в правлении этой фирмы.
  
  С 90-х годов прошлого столетия существовали связи между германскими и американскими фирмами по производству взрывчатых веществ{63}. Крупнейший американский пороховой трест "Дюпон де Немур", 1монополизиро-вавший производство взрывчатых веществ в США, еще в июле 1897 г. заключил соглашение с крупнейшими германскими [27] (а также английскими и французскими) фирмами по производству взрывчатых веществ. Между ними были разделены рынки сбыта, был создан особый фонд для борьбы с конкуренцией со стороны других фирм. Трест Дюпона финансировал своих немецких компаньонов, выплачивая им крупные суммы под видом "штрафов" за нарушение картельного соглашения{64}.
  
  Имели место и другие, более прямые формы финансирования немецких монополий американским капиталом. Так, в 1911 г. американские банки предоставили Германии через посредство нью-йоркского банковского дома "Халльгартен энд К№" и "Берлинер хандельсгезелльшафт" заем в 80 млн. марок{65}.
  
  Американский капитал владел значительным числом акций немецких предприятий, в частности машиностроительных, паровозостроительных, инструментальных{66}. Кроме того, монополии США имели собственные предприятия на территории Германии. К тому же помимо фирм, официально являвшихся американской собственностью, существовали фирмы, номинально принадлежавшие гражданам других стран, а фактически контролировавшиеся американскими капиталистами. Так, например, общество "Вестингауз" в Ганновере считалось филиалом английского акционерного общества "Вестингауз, Брейк энд компани" в Лондоне. Однако в действительности это последнее само являлось филиалом крупной американской компании "Вестингауз". Акционерное общество "Этаблиссман Хатчинсон" в Маннгейме числилось филиалом парижской компании, однако эта компания была основана американцами. Значительная часть акций обоих названных предприятий принадлежала американскому капиталу{67}. Многие американские предприятия в Германии в период войны переменили свои названия с американских на немецкие и стали числиться после этого германскими фирмами. Так сделала, например, "Нью-Йорк Рудолстадт поттери компани", которая сменила вывеску на "Акциенгезелльшафт (Порцелланфабрик Рудольштадт"{68}.
  
  Несмотря на все эти ухищрения, предпринимавшиеся монополистическим капиталом США в целях сокрытия подлинных масштабов своего проникновения в германскую экономику, масштабы экономической экспансии США в Германии выяснились после вступления Америки в войну. Когда в 1917 г. был наложен секвестр на американское имущество в Германии, оказалось, что оно оценивается почтив 200 млн. долл.{69} Хотя сюда не вошли многочисленные закамуфлированные американские предприятия, а также займы, предоставленные Соединенными Штатами{70}, как видим, цифра выявленных американских капиталовложений в Германии оказалась все же очень большой.
  
  Необходимо подчеркнуть, что весьма значительными были также германские капиталовложения в США. Банковский капитал Германии имел тесные связи со многими американскими фирмами и являлся держателем их акций. Уже к началу 900-х годов крупнейший в Германии "Дойче банк" был связан с американскими железнодорожными компаниями: "Денвер энд Рио Гранде рейлуэй", "Сентрал пасифик рейлуэй", "Хаустон энд Тексас сентрал", "Саусерн пасифик", "Балтимор энд Охайо", "Орегон рейлуэй энд навигэйшн К№", "Норсерн пасифик" и др.{71} К 1914 г. ("Дойче банк" имел своих представителей в административных советах 114 американских предприятий{72} и официальное представительство в Нью-Йорке{73}.
  
  От "Дойче банк" не отставали и другие крупные немецкие банки. Так, "Дармштеттер банк" вложил значительный капитал в акции железнодорожных компаний США: "Норсерн пасифик", "Сан-Антонио энд Арканзас", "Канзас-сити саусерн", "Чикаго терминл трансфер", "Норфолк энд Уэстерн" и др.{74} Банк "Берлинер хандельсгезелльшафт" [28] с 1903 г. установил связи с американским банком "Халльгартен энд К№"; "Дрезднер банк" с 1905 г. установил связи с домом Моргана{75}. Связи с США имели перед войной берлинский банк Блейхредера, франкфуртский банк "Л. Шпейер - Элиссен", один из крупнейших немецких банков "Дисконтогезелльшафт"{76}.
  
  Правительства Германии и США активно содействовали развитию связей между монополиями обеих стран.
  
  Важнейшим империалистическим противоречием в годы, предшествовавшие первой мировой войне, было противоречие между Германией и Англией. Германский капитал рассчитывал использовать сотрудничество с США в борьбе против своего британского соперника. В частности, большие надежды возлагали немецкие империалисты на совместные действия германского и американского флотов. Недаром кайзер Вильгельм II покровительствовал упрочению связей между германскими и американскими судоходными компаниями{77}.
  
  Вильгельм II вообще охотно имел дело с американскими монополиями. Стараясь привлечь их на свою сторону, кайзеровское правительство заключило в июле 1900 г. американо-германское торговое соглашение, явно выгодное для монополий США. По этому соглашению США снизили таможенные пошлины на ввоз из Германии нескольких малозначительных категорий товаров (дрожжи, некоторые сорта вин, картины и скульптуру), а Германия снизила пошлины на ввоз сотен различных категорий американских товаров; кроме того, были понижены требования к качеству ввозившихся в Германию американских сухофруктов{78}.
  
  Империалисты США охотно использовали в своих интересах все эти заигрывания со стороны кайзеровской Германии. Правители США не упустили из виду, что помимо Германии у них имелся весьма опасный соперник в борьбе за мировое господство - британский империализм. Поэтому в определенных ситуациях боровшаяся против него вильгельмовская Германия могла быть для них попутчицей. [29]
  
  В США тогда же, в 1000 г., был поставлен вопрос о заключении с Германией "всеобъемлющего торгового договора". Летом 1905 г. германский посол в США неофициально обсуждал этот вопрос с президентом Теодором Рузвельтом. В ноябре 1905 г. правительство Германии официально внесло такое предложение. Обе страны осуществили на основе взаимности снижение таможенных тарифов, что было закреплено в форме соглашений весной 1907 г.{79}
  
  Однако правительства обеих стран не удовольствовались этим снижением. В ноябре 1909 г. германский посол в Вашингтоне граф Бернсторф провел переговоры с государственным секретарем США Ноксом о том, чтобы немецкие товары допускались на американский рынок с оплатой минимальной таможенной пошлины. Правительство США дало согласие с условием, что и Германия не будет допускать дискриминации в отношении американских товаров{80}. В итоге США распространили на немецкие товары самые низкие таможенные тарифы, установленные их законодательством, а Германия на американские товары - самые низкие тарифы, предусмотренные в ее торговых договорах{81}. К 1910 г. Германия и США стали друг для друга вторым по значению торговым партнером (первое место в торговле обеих стран занимала Англия){82}.
  
  После начала первой мировой войны монополисты США продолжали поддерживать экономические связи с Германией. Препятствия, чинившиеся для этих связей английской морской блокадой, вызывали резкие протесты Вашингтона и приводили порой к такому обострению отношений между США и Антантой, что пресса не раз поговаривала даже о возможности войны между ними.
  
  Домыслы не подтвердились. За полтора года до окончания первой мировой войны США вступили в нее на стороне противников Германии. Империалистические противоречия между США и Германией оказались более острыми, чем между США и Антантой. Но это не должно заставлять нас закрывать глаза на то, что накануне и [30] даже в период войны в отношениях между монополистами США и Германии был весьма силен фактор делового сотрудничества.
  
  
  Тенденция к политическому союзу
  
  
  Так уж повелось в капиталистическом мире, что связи между монополиями - подлинными хозяевами этого мира влекут за собой возникновение политических связей между государствами. Эта черта в полной мере проявилась в отношениях между Германией и США накануне и в годы первой мировой войны.
  
  "...Официальные отношения между американским и германским правительствами никогда еще не были более сердечными, чем в период 1909-1913 гг. ...", - писал в своих мемуарах кайзеровский посол в США граф Бернсторф{83}. Этот вывод находит полное подтверждение и с американской стороны. В 1919 г. в Пенсильванском университете была подготовлена докторская диссертация Жанетты Кейм "40 лет германо-американских политических отношений" (1870-1910 гг.). Весьма характерно для тогдашних установок Вашингтона, что эта тема рассмотрена не в плане борьбы против германского милитаризма (что было бы естественно, особенно сразу после окончания войны), а с позиций изучения опыта сотрудничества США и Германии. Конечный вывод Ж. Кейм гласил: "На протяжении рассмотренного 40-летнего периода произошло сравнительно мало дипломатических столкновений между Германией и США", причем за исключением венесуэльского спора 1902-1904 гг. "не было ни одного, которое... грозило бы стать серьезным"{84}. Кейм пришла к выводу, что с самого начала эпохи империализма отношения между Германией и США, временно омраченные в предыдущий период экономическим соперничеством, стали улучшаться. "...Период, который охватывает десятилетие, последовавшее за испано-американской войной, вновь являет собой картину вполне хороших отношений; они были созданы решением некоторых наиболее спорных вопросов, а частично преднамеренной политикой германского правительства, направленной на то, чтобы в интересах Германской [31] империи культивировать дружбу с Соединенными Штатами"{85}. Американская исследовательница констатирует возникновение "в США явного дружелюбия по отношению к новой германской империи"{86}.
  
  Если внимательно присмотреться к настроениям в правящих кругах обеих стран в первые годы нашего столетия, можно заметить возникновение течений, направленных на создание политического союза между ними. Тенденция к такому союзу не была господствующей, но она существовала в империалистических группировках Германии и США накануне первой мировой войны.
  
  В США эта тенденция проявлялась главным образом среди военщины и в ультрареакционных кругах. А о Германии реакционный немецкий историк и публицист граф Ревентлов писал, что в те годы "очень значительная часть немецкой общественности хотела видеть в лице США будущего помощника и союзника в войне между Германией и Англией"{87}.
  
  Эти взгляды пользовались поддержкой кайзеровского правительства. Посол Бернсторф отмечал, что "главной целью германской политики в США перед войной было постараться установить лучшее взаимопонимание" с Вашингтоном. "Немецкие дипломатические представители получили инструкцию всеми силами проводить эту политику", - сообщает Бернсторф{88}.
  
  Как же сформировалась такая линия в политике кайзеровской Германии, несмотря на возраставшие империалистические противоречия с США?
  
  Чтобы ответить на этот вопрос, надо ознакомиться с тем, как в милитаристских кругах Германии оценивали в тот период возможные перспективы развития отношений с США.
  
  В этом смысле большой интерес представляет архив Герварта фон Биттенфелъда.
  
  Герварт был военным атташе Германии в США - непосредственным предшественником фон Папена на этом посту. Потомок известного прусского фельдмаршала, Герварт принадлежал к высшему берлинскому обществу, был [32] связан с руководящими деятелями Германии и вхож к самому кайзеру{89}.
  
  В период своего пребывания в США Герварт установил дружеские связи в правящей верхушке Вашингтона. К числу его хороших знакомых относились полковник Хауз - ближайший друг президента Вильсона, начальник генштаба армии США генерал Вуд, заместители военного министра США{90}.
  
  Уже сам пост военного атташе Германии в США делал Герварта в милитаристских кругах кайзеровской империи тем лицом, которое особенно четко должно было отражать отношение этих кругов к Соединенным Штатам. Герварт и в дальнейшем, по возвращении в Берлин, продолжал рассматриваться в германском генштабе как специалист по американским делам. Посол США в Берлине Джерард подчеркивал это в личном письме к Герварту. "Мы, американцы, - писал Джерард, - всегда считаем, что вы являетесь своего рода дополнительным послом Америки в Германии..." Джерард благодарил Герварта за его дружественное отношение к США, "ни на йоту не умаляющее того славного патриотизма, который характеризует всех офицеров кайзера"{91}. Если отвлечься от льстивого тона этого послания, надо признать, что Джерард довольно точно сформулировал позицию Герварта и тех, чье мнение он выражал: германских милитаристов, ориентировавшихся на союз с США и считавших, что именно такой союз будет выгоден кайзеровской империи.
  
  Это течение в среде немецких милитаристов рассматривало США как своего потенциального военного союзника. Вот какие рассуждения выливались из-под пера германского атташе в Вашингтоне в 1911 г.: "Тем, чем Пруссия была и является для Германии, должны стать Соединенные Штаты для своего континента... И когда желтая опасность постучится в дверь, они (США. - М. В.) [33] должны быть готовы к отпору... Когда дело дойдет до столкновения, то решаться будет вопрос не только о господстве на Тихом океане, а о том - должен или нет переместиться центр мира из Европы в Восточную Азию и не отжила ли свой век белая раса, ядро которой составляет в конечном счете тевтонская семья народов. Бот почему мы, немцы, заинтересованы в военной политике Соединенных Штатов"{92}.
  
   Как видим, немецкие милитаристы предполагали придать грезившемуся им военному союзу с США характер "расового" союза. Именно в таком направлении велась с (германской стороны пропаганда идеи сближения с США. В статье Герварта "Центральноамериканский вопрос", написанной в декабре 1913 г. для американской и немецкой печати, подчеркивалось: "...особенно мы, немцы, должны помочь христианско-тевтонскому миру осознать, к чему он должен стремиться, а именно - к единству"{93}.
  
  Это не было личным мнением Герварта или его друзей. Опубликование статьи, призывавшей к единству США и Германии, было одобрено немецким послом в Вашингтоне{94}. И хотя в статье речь шла о единстве в борьбе против "желтой опасности", это не должно затуманивать подлинный смысл установок тех милитаристских кругов Германии, которые стремились к сближению с США. Не рассуждения о расовой общности были для них главными, а сколачивание американо-германского империалистического союза.
  
  В этом смысле характерно следующее: в ноябре 1914 г. Герварт, вернувшийся к этому времени в Германию, направил открытое письмо бывшему начальнику генштаба США, являвшемуся к тому времени военным губернатором Нью-Йорка, генералу Леонарду Буду{95}. В США [34] письмо было опубликовано в марте 1915 г. в газете "Нью-Йорк сан" в качестве пропагандистского материала, направленного против Антанты{96}. В Германии оно было напечатано еще позже - уже в 1918 г.{97}, причем в редакционном примечании подчеркивалось: "...содержащиеся здесь высказывания приобретают особую актуальность"{98}. Между тем совершенно ясно, что ни о какой совместной войне тевтонцев против желтой расы в это время не могло быть и речи. Тем более не могло быть об этом речи 15 сентября 1939 г., т. е. после начала второй мировой войны, когда постаревший Герварт сделал на своем давнем письме Буду лаконичную, но миогозначительную пометку: "Содержит много такого, что применимо и сегодня"{99}.
  
  Что же в нем было применимо на протяжении нескольких десятилетий политики германского милитаризма?
  
  Прежде всего - антирусская направленность. Англию Герварт обвинял в том, что она не захотела установить дружественные отношения с кайзеровской Германией, а "повернулась к Франции и России". Именно в этом он усматривал вину Англии в возникновении первой мировой войны.
  
  Во-вторых, неизменно актуальным оставался, с точки зрения немецких милитаристов, призыв к союзу Германии и США. "Я ясно чувствую, - заканчивал свое письмо Герварт, - что время разногласий прошло. Теперь мы должны считаться с теми цифрами и фактами, сумма которых знаменует собой преобразование мира. А в этом мире я вижу обе наши страны (Германию и США. - М. В.) отстаивающими принцип расы. Но основа для этого должна быть заложена сейчас, еще во время войны, не позже"{100}.
  
  Таким образом, разговоры о "желтой опасности" были пустой болтовней в устах германских милитаристов, свидетельствовавшей лишь о скудости фантазии этих реакционеров. Главным в линии тех, чье мнение выражалось на страницах письма генералу Буду, был призыв к немедленному - уже в ходе войны - заключению союза с американским [35] империализмом. "Я еще раз хотел бы... указать на важность Америки", - писал Герварт начальнику германской разведки Николаи, отстаивая эту линию{101}.
  
  
  Немецкая пропаганда в США - попытка подготовить почву для союза. Негласная поддержка из Вашингтона
  
  
  Общеизвестно, что в годы первой мировой войны, вплоть до вступления в нее США, немецкие милитаристы прилагали большие усилия для развертывания своей пропаганды в Америке. Велась она столь неприкрыто и в таких масштабах, что уже в 1916 г. во Франции могла быть выпущена книга, озаглавленная "Германская пропаганда в Соединенных Штатах"{102}.
  
  Как справедливо было отмечено в книге, непосредственно руководило этой пропагандой германское посольство в ДНА. В ней активно участвовал сам посол Бернстюрф, ему помогали Бернгард Дернбург, который до того четверть вежа прожил в США, долго работал в нью-йоркских банках и имел обширные связи в финансовых и политических кругах Америки, а также проф. Мюнстерберг. С ними тесно сотрудничал Бой-Эд, впоследствии высланный из США вместе с фон Напетом за организацию шпионажа и диверсий. До того он на протяжении ряда лет был штатным пропагандистом при адмирале Тирпице, занимая пост начальника отдела печати германского адмиралтейства{103}.
  
  И в книге Рукетта, и ев других работах старания немецкой пропаганды в США рассматривались обычно лишь под одним углом зрения: как элемент подрывной деятельности.
  
  Правилен ли такой подход?
  
  Действительно, методы германской пропаганды в США в годы первой мировой войны были весьма типичны для так называемой "серой" и даже "черной" пропаганды, вплотную смыкающейся с подрывной, разведывательно-диверсионной [36] деятельностью. Это отчетливо видно из не использовавшихся до сих пор в литературе документов Политического архива МИД Германии о пропагандистской работе немецкого посольства IB США в 1914 - (1917 гг.
  
  Посол Бернсторф доносил канцлеру Бетман-Гольвегу, что, приехав в Вашингтон, он нашел там пресс-бюро, созданное германским поверенным в делах фон Хантелем. Бюро рассылало статьи в американские газеты, делая это совершенно открыто от своего имени. "В результате, - писал Бернсторф, - немецкое происхождение статей было очевидным для читателя. По этой причине я закрыл бюро"{104}. Вместо него было создано пресс-бюро Дернбурга, занявшееся тайными пропагандистскими махинациями.
  
  Рейхсканцлеру был направлен и протокол первого заседания пресс-бюро Дернбурга. Мы узнаем, что оно состоялось 28 сентября 1914 г. в 16 часов в конференц-зале "Гапаг" по адресу: Нью-Йорк, Бродвей, 45{105}. В заседании участвовал высокопоставленный представитель кайзеровского посольства Альберт. Проталкивание статей в американскую прессу было возложено на Клаузева, которому выделялось на это 500 долл. еженедельно. Столько же выдавалось редакции газеты "Фазерленд", которая выступала в качестве органа американцев немецкого происхождения, а в действительности была рупором посольства{106}. Впрочем, [37] в действительности расходы оказались значительно большими: уже к началу ноября 1914 г. пресс-бюро истратило на пропаганду в США круглую сумму в 15 тыс. долларов{107}.
  
  Уже через день, 30 сентября 1914 г., пресс-бюро приступило к работе. Оно обосновалось на Бродвее 1123 и носило невыразительное название: "Оффис мистера К. А. Фюра". В действительности Фюр был всего лишь помощником Дернбурга. С какой интенсивностью велась с самого начала работа бюро, свидетельствует отчет о первом месяце его деятельности. За этот месяц в бюро было подготовлено 302 статьи, а еженедельник "Фазерленд" рассылал свои бюллетени со статьями в редакции 2800 американских газет. Все статьи просматривали Альберт и Клаузен. Бюро находилось в постоянном секретном контакте с посольством в Вашингтоне. Контакт осуществлялся через Альберта, а "переписку с кайзеровским посольством канцелярия (бюро. - М. В.) ведет тайно"{108}.
  
  Таким образом, в организации работы конспиративного "Оффиса мистера К. А. Фюра" действительно имелись все элементы подрывной пропаганды. Но носила ли на деле эта пропаганда подрывной характер по отношению к государству американских монополистов? Преследовала ли она цель внутренне ослабить это государство, парализовать его военную силу?
  
  Нет, при создании пресс-бюро Дернбурга задача была другая. Фюр в своем: отчете сформулировал ее так: "Незаметно и ненавязчиво оказать влияние на здешнее (американское. - М. В.) общественное мнение, чтобы склонить его в пользу германского дела"{109}. Цель состояла, следовательно, в привлечении симпатий в США к Германии, в психологической подготовке американо-германского сближения{110}.
  
  В архиве Герварта удалось обнаружить весьма любопытную переписку, показывающую, как оценивали в 1915 г. [38] в германском посольстве в Вашингтоне и <в генштабе в Берлине вопросы, связанные с развертыванием пропаганды в США.
  
  В этой переписке находится, в частности, собственноручное письмо фон Папена Герварту от 15 марта 1915 г. из Нью-Йорка.
  
  Похвалив пресс-бюро Дернбурга за "поистине прекрасную работу", фон Папен, сменивший Герварта на посту военного атташе в США, пишет: "Чего нам особенно не хватает - и в этом большое упущение последних 15 лет - нет крупной газеты, издаваемой на английском языке!" Фон Папен выражал надежду в недалеком будущем "наконец получить" в свое распоряжение такую газету{111}. Не довольствуясь еженедельником "Фазерленд", германская военщина ставила перед собой задачу приобрести в США прессу, которая на английском языке распространяла бы немецкую пропаганду.
  
  Как явствует из переписки, Герварт, работавший к этому времени в генштабе, направил из Берлина фон Папену и Бой-Эду меморандум с изложением своих взглядов на развитие германской пропаганды в США. В письме к фон Папену он отмечал, что во время своего пребывания на посту военного атташе в Вашингтоне "(предпринимал одну за другой попытки оказать влияние на прессу, ибо видел, чего недоставало", однако германское правительство не поддержало его должным образом. А между тем он еще осенью 1914 г. говорил: "100 млн. марок капиталовложений в дело оказания влияния на прессу в Соединенных Штатах и других странах вообще избавили бы нас от войны".
  
  Не следует думать, что генштабист Герварт действительно вдруг возжаждал мира. Он сам расшифровал смысл последней фразы, пояснив, что именно в результате отставания немецкой пропаганды США не проявляют достаточной склонности к союзу с Германией. "Если бы мы так же повозились с этим большим невоспитанным ребенком Америкой, как это сделала Англия, дело никогда не зашло бы так далеко... Капля камень долбит. И когда ребенку на протяжении десятилетий твердят, что его бабушка - негодная особа, дитя начинает верить, особенно, если оно... знает [39] эту бабушку (Германию) так мало, как ребенок Америка"{112}.
  
  Трудно было нагляднее показать органическую связь планов германских милитаристов о военном союзе с США и их программы развертывания пропаганды в Америке. Именно в подготовке германо-американского сближения и состояла цель этой пропаганды{113}.
  
  Упорно преследуя свою цель, кайзеровские пропагандисты продолжали развертывать энергичную деятельность в США.
  
  В Берлине было создано специальное пропагандистское бюро "Юберзеединст", направлявшее в Америку пропагандистские материалы. Из Германии то и дело командировались в США пропагандисты с профессорскими званиями, которые выступали там с лекциями и докладами.
  
  Значительным было немецкое влияние на американскую печать. Предвосхищая деятельность гитлеровцев по созданию "пятой колонны" из лиц немецкой национальности в разных странах, руководители кайзеровской пропаганды сумели взять в свои руки все газеты в США, издававшиеся на немецком языке (например, "Нью-Йоркер штаатсцайтунг", "Нью-Йоркер морген", "Иллинойс штаатсцайтунг" и др.). Кроме того, как и писал фон Папен, в их распоряжении оказалась еще одна газета, которая начала издаваться в США на английском языке и целиком финансировалась Германией: "Вайтал исью"{114}. Немецкие пропагандисты широко использовали также публикацию в американской [40] прессе своих материалов и статей, оплачивавшихся в качестве объявлений{115}.
  
  Немецкие милитаристы привлекали для распространения своей пропаганды в США американских журналистов, в силу различных причин соглашавшихся выступать в роли рупоров правящих кругов Берлина.
  
  Одним из таких журналистов был американец ирландского происхождения Джордж Юстис, ненавидевший Англию и рассыпавшийся в комплиментах кайзеровскому рейху{116}.
  
  Другим был корреспондент "Минеаполис джорнэл" Пассер Стромме, прибывший в Берлин с рекомендательным письмом германского посланника в Норвегии Оберндорфа. Интересно отметить, что инициатива посылки этого корреспондента, поставившего перед собой задачу "выступать против английских измышлений в американской прессе", исходила из политических кругов США: Оберндорф сообщал, что Стромме был ему "самым горячим образом рекомендован здешним весьма дружественным к Германии американским посланником"{117}.
  
  Немецкий генштаб завербовал и корреспондента "Ассошиэйтед Пресс" в Европе Герберта Кори, сочувствовавшего идее американо-германского союза. Характерно, что об этом немедленно было поставлено в известность руководство центрального объединения германских монополистов{118}, - столь большое значение придавали монополистические хозяева Германии развертыванию немецкой пропаганды в США.
  
  Какие большие надежды возлагали организаторы этой пропаганды на подобранных таких образом американских [41] корреспондентов, видно из заявления Дернбурга на заседании его пресс-бюро, проходившем с участием Бернсторфа 5 ноября 1914 г.: "Относительно обращения с американскими военными корреспондентами в Германии и на фронте надо подчеркнуть, что им следует показать все, что только возможно. Далеко идущее сотрудничество немецких властей в этом вопросе имеет самое важное значение для нашего дела здесь"{119}.
  
  Одним из элементов обработки американцев в нужном германскому империализму духе была пропаганда, обращенная к гражданам США в Европе. В Берлине, Риме, Женеве и Роттердаме издавалась на английском языке "Континента тайме. Американская газета в Европе". Как выясняется из архивных материалов, газету финансировало германское министерство иностранных дел, ежемесячно выплачивая субсидию в 1800 марок{120}. Эта газета, явно прогерманская и резко антианглийская, призвана была привлекать симпатии американцев на сторону Германии.
  
  Прогерманская пропаганда в США с целью склонить американское общественное мнение к союзу с Германией велась не только штатными немецкими пропагандистами и отдельными завербованными американцами. Большую роль в этой пропаганде сыграли реакционные круги США превзойдя все ожидания фон Папена и его коллег. Американским реакционерам явно не чуждо было стремление к сближению с немецким милитаризмом. Особенно усердствовала пресса Херста, который, мак писал французский автор, "с самого начала (военных действий ведет истерическую кампанию в пользу немцев"{121}. Газеты Херста участвовали во всех кампаниях, которые по мановению дирижерской палочки из Берлина проводились германским посольством в США и были направлены последовательно против Франции, Англии и России. Особенно отличилась газета "Сан-Франциско икзамайцер". Херстовская печать выступала против предоставления Соединенными Штатами державам Антанты займа в 1 млрд. долл. в 1915 г. Еще более ожесточенной была кампания реакционной американской печати в связи с поставками оружия ив США державам Антанты. [42]
  
  Херстовская пропаганда велась при прямом участий германского посла в США графа Беристорфа, который сам писал в своих мемуарах: "...я часто посещал господина Херста, так как он был единственным крупным владельцем газет, сохранявшим нейтральную позицию на протяжении всей войны"{122}. Нечего и говорить, что под "нейтральной позицией" Бернсторф подразумевал активную пропаганду в пользу кайзеровской Германии.
  
  Немецкие милитаристы пытались выступать перед американской общественностью в роли "миротворцев". В 1915 г. немецкая пропаганда при активной поддержке прогерманских реакционных кругов в США развернула в Америке кампанию под лозунгами "борьбы за мир". Дело дошло до того, что в Сан-Франциско был даже созван некий "международный конгресс мира"{123}. Разумеется эта махинация не имела ничего общего с подлинным стремлением народов к миру, а была фарисейской затеей милитаристов, пытавшихся спекулировать на миролюбии простых людей.
  
  О прогерманской пропаганде в США и участии в ней американской реакции было широко известно уже во время первой мировой войны. Однако одно обстоятельство оставалось тайной, и о нем следует сказать подробнее. Архивные материалы свидетельствуют, что пропагандистская кампания немецких милитаристов в США проводилась не вопреки воле американских правительственных кругов, а напротив, в соответствии с их рекомендациями.
  
  Линия содействия немецкой пропаганде в США исходила непосредственно от американских монополий. В Политическом архиве МИД Германии сохранился любопытный документ: письмо крупнейшего союза монополистов США - Национальной ассоциации промышленников (НАП) германскому послу Бернсторфу. Дело в том, что посол написал для журнала "Экспорт америкен индастриз" - официального международного органа НАП - статью о финансовом положении Германии, где, естественно, рисовал это положение самыми радужными красками. Рекламная статья не только была опубликована{124}, но руководитель департамента печати НАП сообщил Бернсторфу: "Мне доставляет удовольствие сказать, что Ваша статья [43] привлекла к себе большое внимание во всей стране. Предвидя это, мы разослали ее гранки примерно в 900 ведущих газет и экономических журналов"{125}. Так могущественная НАП по собственной инициативе предвосхищала деятельность, для которой было создано вскоре пресс-бюро Дернбурта.
  
  Эта установка американских монополий, несомненно, послужила основой своеобразной дипломатической акции США, о которой мы узнаем из архива Герварта.
  
  В ноябре 1914 г. Берлин посетил советник госдепартамента США Чендлер Андерсон{126}. Его сопровождал Чендлер Хейл, бывший помощник государственного секретаря США, занимавший к этому времени дипломатический пост в Лондоне. Андерсон и Хейл имели в Берлине длительные беседы с Гервартом о германской пропаганде в США{127}.
  
  Как явствует из записи этих (секретных бесед, американские дипломаты указывали на ошибки, допущенные германской пропагандой в Америке. В США, говорили они, имеется 30-40 млн. жителей - немцев, ирландцев и др., настроенных антианглийски. "Их и должна привлечь к себе Германия с тем, чтобы при помощи этого элемента постепенно вытеснить из Америки английское, французское и русское влияние". Но для этого, настойчиво рекомендовали американские гости, немецкая (пропаганда должна быстро изменить тактику, иначе "вообще ничего нельзя будет достигнуть".
  
  Андерсон и Хейл дали много конкретных советов. Они настаивали на том, чтобы немецкое посольство в США не ограничивалось контрпропагандистскими акциями, а давало побольше "позитивного материала" о Германии. Историю возникновения войны надо изображать так, советовали они: "Наглядно и доступно обрисовать панславистские устремления и их опасность для Австрии и Германии. Описать вооружение России... Разъяснить американской публике, что Россия задолго до начала войны стала проводить [44] концентрацию войск..." Все это желательно представить в виде документов и фотокопий, так как, по словам Андерсона и Хейла, американец любит во всем убедиться сам.
  
  Заокеанские консультанты сетовали на то, что руководители немецкой пропаганды в США Дернбург и проф. Мюнстерберг недостаточно хорошо понимают американцев. Что же касается посла Бернсторфа, то "приходится сожалеть, что он не установил тесных взаимоотношений с теми людьми, которые имеют большое влияние на политические круги (США. - M. В. )", в то время как послы держав Антанты издавна связаны с этими кругами.
  
  Американские посланцы успокаивали своего немецкого собеседника: "...нет никаких оснований для отчаяния. Еще не поздно исправить допущенные ошибки и ликвидировать пробелы". Но, твердили гости, надо спешить. Они многозначительно подчеркивали, что если начнутся мирные переговоры, то, очевидно, роль США в них будет велика, поэтому Германия заинтересована в скорейшей обработке американского общественного мнения.
  
  Не скрыли американские дипломаты и того, какие расчеты побудили правящие круги США предпринять столь необычную акцию, втайне направляя германскую пропаганду в своей собственной стране. "Германия и Америка... должны сблизиться друг с другом, - заявили они. - Это сближение было бы весьма полезным и могло бы с течением времени углубиться и укрепиться на благо обеих стран. Все предпосылки для него имеются... в виде обоюдных интересов и общих опасностей. Было бы поэтому вдвойне прискорбно, если бы сейчас не было сделано необходимое в интересах будущего, для того чтобы построить прочный мост между Соединенными Штатами и Германией".
  
  "Этот мост должен быть построен во время войны, - настаивали Андерсон и Хейл. - После войны будет слишком поздно"{128}.
  
  Может быть, Андерсон высказывал здесь лишь свое личное мнение?
  
  В ответ на это (надо сказать, маловероятное) предположение процитируем письмо Герварта, в котором он комментирует высказывания американцев. "Я не знаю, - писал Герварт, - полностью ли оценивают в (германском. - М. В.) [45] министерстве иностранных дел личность Андерсона. Андерсон - не только весьма значительный человек, но исключительно влиятельный деятель. Он республиканец и, несмотря на это, получил назначение от правительства Вильсона... Андерсон на своем нынешнем посту "советника" правительства не предпримет ничего такого, что не соответствовало бы той политической линии, которую он предложит президенту Вильсону по возвращении..."{129}
  
  Итак, факт налицо: официальные представители американского правительства уже осенью 1914 г. давали рекомендации о развертывании немецкой пропаганды в США в условиях мировой войны и высказались за сближение между США и Германией.
  
  Данные о беседах Андерсона и Хейла в Берлине представляют интерес не только в том отношении, что показывают неожиданную сторону в истории германской пропаганды в США в годы войны. То, что эта пропаганда корректировалась и направлялась .из самого Вашингтона, - хотя и пикантный, но, в конце концов, второстепенный вопрос. Гораздо важнее другое, о чем свидетельствуют эти данные: IB ответ на призывы к союзу, раздававшиеся с германской стороны, правящие круги США уже в начале первой мировой войны недвусмысленно выразили свое положительное отношение к идее американо-германского империалистического сговора.
  
  
  Отдел III-б германского генштаба и США
  
  
  Отношения между государствами осуществляются при посредстве ведомств иностранных дел. Но, как справедливо отмечает западногерманский историк Риттер, в условиях милитаристского режима кайзера Вильгельма II постепенно все больший вес во внешнеполитической деятельности Германии приобретала военная дипломатия, оттесняя гражданскую на задний план{130}. Особенно возросла ее роль после начала войны. В этот период в политической жизни Германии резко усилилось значение генерального штаба, и именно в кругах этого учреждения стали концентрироваться [46] нити отношений между Германией и другими государствами:, в частности США. В конечном счете эти нити сходились в так называемый отдел III-6.
  
  Что представлял собой этот отдел?
  
  Фон Пален в своих мемуарах довольно подробно описывает ту скандальную историю, когда его и Бой-Эда выслали из США за проведение широкой разведывательной и диверсионной работы, в частности за организацию взрывов на судах, отправлявшихся с военными грузами в Европу. Сообщает он и другое. 26 января 1915 г., отмечает фон Па-пен, он получил из Берлина "послание..., дававшее санкцию на проведение актов саботажа на американской территории. Оно пришло от отдела III-б (разведка и контрразведка) генерального штаба..."{131}.
  
  Вот чем зажимался отдел III-б. Именно на него была возложена в кайзеровской Германии вся совокупность военно-политической разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работы.
  
  Архив Гарварта дает возможность заглянуть в некоторые материалы этого мрачного заведения, особенно в документы, касающиеся отношений с США. Возможность уникальная: военный архив Германии, где находились и все документы генштаба, был уничтожен в результате воздушных налетов в 1945 г.{132} А в архив Герварта часть этих материалов попала вполне закономерно. Дело в том, что после своего возвращения из Америки в Берлин в 1914 г.{133} майор Герварт занял ответственный пост в отделе III-б и как специалист по американским делам сконцентрировал в своих руках все связанные с ними вопросы.
  
  Начальником отдела III-б в годы первой мировой войны был один из известнейших немецких разведчиков майор Николаи. После поражения Германии, когда одни за другими стали выходить мемуары деятелей кайзеровского режима, всячески пытавшихся себя обелить, Николаи также написал небольшую книжку "Разведывательная служба, пресса и моральное состояние народа в годы мировой [47] войны"{134}. В ней приводятся некоторые данные об истории, структуре и деятельности отдела III-б.
  
  Название отдела восходило ко временам франко-прусской войны. Тогда в прусском генштабе весь сбор разведывательной информации был поручен секции "б" французского (III) отдела. С тех пор по традиции отдел разведки и контрразведки германского генштаба приобрел обозначение III-б{135}. Но навеваемое таким названием представление о каком-то дробном и малозначительном административном подразделении никак не соответствует подлинному значению этого могущественного ведомства.
  
  В числе шести важнейших отделов III-б подчинялся прямо начальнику генштаба, который в свою очередь был непосредственно подчинен кайзеру{136}. Объем полномочия отдела III-б был столь широк, что, как отмечает Николаи, включал "многое такое, что, собственно говоря, должно было бы являться функцией военного кабинета..."{137} Он поясняет, что "III-б не представлял собой ограниченный закрытый отдел", а занимался разведывательной работой, контрразведкой, прессой и политической работой в армии{138}. Ему же были поручены все связи с иностранными военными атташе{139}, а также, как выясняется из архива Герварта, наблюдение за иностранными посольствами в Берлине{140}. В рамках отдела было создано специальное бюро по сбору материалов об антимонархистской пропаганде{141}. Контрразведчики из III-б занимались и перлюстрацией переписки немцев с заграницей{142}.
  
  Иными словами, III-б возглавлял всю систему разведывательных органов в армии и стране. "Верховному командованию нужна была не только разведывательная служба, [48] которая могла бы заглядывать за железный занавес вражеских фронтов, в хозяйственную и политическую жизнь различных противников, - писал Николаи. - Все ведомства в армии и на родине, которые получали информацию о противнике, должны были для целей верховного командования быть объединены в единый организм. Эта двойная задача и была возложена на III-б"{143}.
  
  Таким образом, III-6 концентрировал всю проводившуюся германским государством работу по военной, политической, экономической разведке и контрразведке и активно участвовал в деле пропаганды. Все те функции, которые впоследствии, в гитлеровской Германии, выполняли (многочисленные органы государственной, партийной и военной разведки, осуществлялись в годы первой мировой войны отделом III-б генерального штаба.
  
  Поскольку генштаб официально размещался в ставке кайзера, а в Берлине находился формально лишь его филиал (stellvertretender Generalstab), отдел III-б также был разделен между ставкой я Берлином. Однако практически все основные функции отдела осуществлял аппарат, расположенный в Берлине. В частности, именно здесь находилась центральная картотека германской разведки{144} и именно берлинская часть III-б поддерживала связь с полицией{145}.
  
  Тот факт, что III-б являлся не просто органом военной разведки, а общегосударственным разведывательным и контрразведывательным военно-политическим ведомством, отразился и на его личном составе. В отделе работали не только офицеры, но и штатские - "знающие заграницу и иностранные языки представители делового мира", а также сотрудники дипломатической службы{146}.
  
  Как уже отмечалось, отдел III-б имел непосредственное отношение к пропагандистской деятельности кайзеровской Германии. В соответствии с этим в составе отдела находилось Военное ведомство печати. Его возглавлял сначала майор Дойтельмозер, а после того, как он был назначен руководителем отдела печати МИД{147}, - майор [49] Штоттен{148}. Ведомство делилось на три департамента: по делам отечественной печати (руководитель Дойтельмозер), по делам иностранной печати (руководитель Герварт) и департамент цензуры (руководитель фон Ольберг). Таким образом, контроль за прессой в военное время, разведывательная обработка материалов иностранной печати, цензура газетной информации и пропаганда за границей были сконцентригрованы в Военном ведомстве печати всемогущего отдела III-б.
  
  Надо сказать, что в Военном ведомстве печати дело обработки иностранной прессы было поставлено на широкую ногу. Кроме того, что вся информация просеивалась разведчиками из III-б и обогащала картотеку отдела, под руководством подполковника Герварта выпускались объемистые бюллетени "Сообщения иностранной прессы", которые рассылались военным и гражданским властям, а также крупным монополиям - для сведения и органам печати - для организации контрпропагандистских выступлений.
  
  Таков был этот важный и тщательно засекреченный государственный орган, скрывавшийся под обозначением III-б. Нас деятельность отдела III-б интересует не сама по себе, а лишь постольку, поскольку в ней нашла отражение линия определенных кругов немецкой военщины на установление тесного контакта с американскими империалистами. Благодаря тому, что американские дела были сосредоточены, как уже упоминалось, в руках Герварта, его архив дает небезынтересные данные на этот счет.
  
  Отдел III-б поддерживал связи с немецкой агентурой в США. Широко известен тот факт, что фон Папен в бытность свою военным атташе в Вашингтоне проявлял особую активность в деле организации в США агентурно-диверсионной работы. Его английский биограф Датч отмечает: Папен, официальным местом работы которого как военного атташе был Вашингтон, "создал свой оффис при фирме Амзинк в Нью-Йорке", и "именно через этот оффис велись все дела, связанные с диверсиями и борьбой против производства военных материалов в Америке"{149}.
  
  Факты говорят о том, что не следует чрезмерно персонифицировать подрывную деятельность германских милитаристов [50] в США, связывая ее исключительно "с фон Па-пенам. Дело было не в нем - всего лишь энергичном исполнителе воли немецких империалистов, а в общей установке правящих кругов Германии. Так, архивные документы свидетельствуют, что создание шпионсжидиверсионного оффиса под маркой фирмы Амзинк произошло еще до приезда фон Палена в США.
  
  Сам фон Папен в своих мемуарах пишет: "...большая часть подготовительной работы была проделана моим предшественником (т. е. Гервартом. - М. В.). В Нью-Йорке был подготовлен оффис с целью получения и передачи военной информации"{150}. Фон Папен упоминает, что речь идет о некоей "немецкой фирме, расположенной на Ганновер-стрит в Нью-Йорке"{151}, явно имея в виду фирму Амзинк.
  
  На след этой, с позволения сказать, "фирмы" мы нападаем в архиве Герварта. В одной из папок содержится написанное карандашом письмо Герварту от некоего Генри Виллинка-младшего от 14 июля 1915 г. Автор письма - по-видимому, американский немец - сообщает, что находится в германской армии на Восточном фронте в чине старшого лейтенанта, но хотел бы получить звание ротмистра (капитана кавалерии) и просит Герварта о содействии{152}.
  
  Немедленно же по получении письма, 19 июля. Герварт обращается к некоему Темпу, который в одном из декабрьских документов 1915 г. назван "разведывательным офицером при главнокомандующем на Востоке"{153}. Пересылая своему коллеге-разведчику письмо Виллмнка, Герварт пишет: "Отправитель письма известен мне по моей работе на посту военного атташе как прилежный и надежный человек. В свое время я имел много дел с фирмой Амзинк, совладельцем которой он является: я подготовил там "военно-разведывательный пункт Нью-Йорк " на случай мобилизации" (разрядка моя. - М. В.). Герварт пометил, что "относящиеся к этому вопросу материалы находятся в архиве III-б"{154}. [51] Виллинку Герварт написал: "Надеюсь, что Ваше желание будет выполнено. Я самым настойчивым образом поддержал его перед руководящей инстанцией, учитывая наши с Вами особые отношения в Нью-Йорке - Вы знаете, что я имею в виду. Пожалуйста, разорвите это письмо..."{155}
  
  Сам Герварт не последовал собственному совету и сохранил копии писем. В результате мы узнаём теперь, что немецкая шпионская "фирма" в Нью-Йорке была не импровизацией изобретательного Палена, а заблаговременно подготовленным немецкими милитаристами разведывательным центром в США{156}.
  
  В материалах архива Герварта имеется еще ряд данных о контактах, поддерживавшихся отделом III-б с немецкой агентурой в США. Эти контакты использовались немецкой разведкой не только для работы в Америке, но и для подрывной деятельности в Европе, в тылу у противников Германии. Так, в одном из писем к фон Папену Герварт сообщает, что одновременно направляет ему пакет с листовками. "Вы можете попытаться направить эту листовку для распространения во Франции в посылаемых газетах или письмах через посредство Адольфа Павенштедта{157} или американцев, чье дружественное отношение к Германии и надежность не вызывают сомнений", - инструктировал Герварт{158}.
  
  Можно привести и другие примеры агентурной работы III-б в США, отразившиеся в материалах архива Герварта. Так, германо-американская торговая палата в Нью-Йорке регулярно присылала в III-б донесения о политическом положении в США{159}. Трудно отделаться от впечатления, что именно агентурной деятельностью было связано с Гервартом американское семейство Эмерсонов, члены которого в 1914 г. выражали сожаления в связи [52] с отъездом Герварта из США{160}, а в декабре 1917 г. - в разгар войны между США и Германией - вдруг оказались в Берлине и посещали германскую разведку{161}. Видимо, агентом III-б был и журналист Эдвард Л. Фоке, нью-йоркский представитель "Уайлдмен мэгэзин энд ньюз сервис". Активно участвуя в прогерманской и антирусской пропаганде в США, Фоке поддерживал связи с немецким генштабом и с фон Палевом как раз в тот период, когда последний особенно энергично развернул шпионско-диверсионную деятельность в Америке{162}. Когда в августе 1915 г. американская печать опубликовала документы, обнаруженные в похищенном контрразведкой США портфеле уже упоминавшегося немецкого дипломата Альберта{163}, среди них оказалось распоряжение германского МИД от 10 мая u915 г. своей информационной службе в США взять на себя все расходы по очередной поездке Фокса в Германию{164}.
  
  Можно было бы привести и ряд других подобных примеров.
  
  Но отдел III-б поддерживал контакты не только со своей агентурой за океаном. Немецкие разведчики, как выясняется, имели связи и просто с представителями реакционных кругов ОНА, симпатизировавших немецкому милитаризму, выступавших за союз с ним, но вряд ли являвшихся агентами III-б.
  
  Известно, что американский посол в Берлине Джерард, высказывания которого о претензиях германского милитаризма на мировое господство мы уже приводили, не нравился правящим кругам Германии. Они повели против него исподволь кампанию, стараясь добиться его отозвания. Прямую поддержку в этой кампании оказали им, как видно из документов III-б, некоторые прогермански настроенные американские деятели. [53]
  
  В документах имеются выдержки из письма американского профессора Томаса С. Холла баронессе фон Шредер в Берлин. Холл, находившийся в Гёттингенском университете, сообщает баронессе, что составил подробную запись своей беседы с послом Джерардом и "охотно готов доверительно предоставить эту запись каждому, кто захотел бы удостовериться во вреде, приносимом Джерардом"{165}. Оказывается, Джерард в беседе с ним заявил, что дело идет к разрыву дипломатических отношений между США и Германией, "а это означает войну". В противоположность Джерарду, исходившему из факта обострения американо-германских империалистических противоречий, проф. Холл принадлежал к тому лагерю в США, который выступал за союз с германским милитаризмом. Холл прислал баронессе копию письма, отправленного им президенту Вильсону. В письме содержалось предложение уволить Джерарда в отставку и поручить дипломатическое представительство США в Германии и Германии в США людям, "которые находятся в более тесном контакте с миром чувств и стремлениями обеих великих наций"{166}.
  
  Профессор богословия Холл, видимо, довольно типичная фигура для тех прогерманских кругов в США, стремившихся к союзу с немецким милитаризмом, с которыми III-б установил фактическое сотрудничество. Характерно, что, вернувшись из Германии в США, он сразу занялся прогерманской пропагандой{167}. При всем том не исключено, что Холл не был немецким агентом.
  
  Не был им, надо думать, и капитан Уилсон Брайянт Бёртт из 20-го американского пехотного полка, который беседовал с Гервартом в январе 1915 г., рассказывал ему о новом начальнике американского генштаба генерале Скотте и критиковал проанглийскую линию посла США в Лондоне{168}. Не был, возможно, агентом III-б и капитан кавалерии США Биддл из штаба американской национальной гвардии, который в письме к Герварту выражал "самые теплые поздравления... по поводу блестящей борьбы, [54] которую ведет ваша великая страна (Германия. - М. В. )"{169}. Вряд ли являлся агентом друг сенатора Мак Кормика Ральф Бивер из Норманди-фарм, который, по словам Герварта, "был всегда очень расположен к Германию) и прислал ему восторженный отклик на письмо генералу Буду.
  
  И тем не менее эти американцы объективно оказались в сотрудничестве с отделом III-б. Письмо почтенного профессора баронесса фон Шредер не преминула тут же скопировать и направить в III-б{170}, о беседе с капитаном Бёрттом Герварт без промедления представил докладную записку майору Николаи, а копию письма Бивера многозначительно направил фон Палену в Вашингтон "для ориентировки", наводя его, таким образом, на потенциального агента{171}.
  
  Трудно точно определить, в каких именно кругах США получили распространение прогерманские настроения. Но несомненно, что они захватили определенную часть американской военщины. В разведывательных сводках III-б прямо отмечалось, что "американская армия настроена дружественно к Германии"{172}.
  
  "Мы, солдаты, полны восхищения в связи с вашими чудесными национальными военными успехами, - писал Герварту один из представителей высшего офицерства США Фрэнк Мак Кой в декабре 1914 г. - Но, как вы знаете, в противоположность армии, которая занимает безоговорочно нейтральную позицию, нация в целом симпатизирует предполагаемым целям держав Антанты... С течением [55] времени мы как нация станем лучше понимать немцев"{173}. Здесь четко отмечено наличие прогерманской тенденции (выдаваемой за нейтральную) в верхушке армии США.
  
  Достаточно точно отражал эти настроения военный атташе США в Берлине майор Ленгхорн. Позиция Ленгхорна особенно интересна потому, что он рассматривался в Вашингтоне не как военный специалист, а как "помощник посла", перед которым военное министерство поставило задачу "отмечать и сообщать обо всех изменениях в вопросах общей политики и политической ситуации"{174}.
  
  В одном из донесений Герварта майору Николаи содержится весьма выразительная характеристика Ленгхорна. "Этот человек не только убежден в справедливости нашего дела, он хотел бы также помочь убедить своих соотечественников. В этом отношении он может быть нам чрезвычайно полезным... Он пишет такие донесения, что лучших мы и желать не можем. Чем больше возможности будет ему предоставлено здесь увидеть, тем лучше... Его слова имеют там (в США. - М. В.) очень большой вес и через его друзей - адъютантов президента всегда доходят до последнего; если мы этого хотим, они могут найти путь и в американскую печать". "Я считаю это очень важным", - добавлял Герварт{175}.
  
  Действительно, для немецких милитаристов, стремившихся к сближении)с США, было очень важно, чтобы официальный американский военный представитель в Берлине не за страх, а за совесть, по его собственным словам, "работал для необходимого взаимопонимания" между США и Германией{176}.
  
  Сам Ленгхорн говорил: "Мы охотно и с глубокой убежденностью спели бы хвалебную песню немецкому солдату"{177}. Такими песнопениями и были донесения, [56] которые Ленгхорн слал своему начальству в Вашингтон и копии которых странным образом оказываются в делах III-б.{178}
  
  Вот одно из них - донесение Леягхорна флигель-адъютанту президента Вильсона полковнику Хартсу, датированное 30 января 1915 г. В донесении описана поездка Ленгхорна на фронт. Здесь поются безудержные дифирамбы немецкой армии, ее организации, ее офицерам и солдатам. Ленгхорн хвалит все. Его восхищение вызывает даже такая мрачная затея кайзеровского командования, предвосхищавшая кровавые трюки гитлеровской расистской пропаганды: напоказ проходившим по дорогам Бельгии немецким войскам были выложены трупы французских солдат-сенегальцев. "Разумеется, должен применяться любой метод, чтобы сплотить солдат для выполнения поставленной задачи, и я не вижу причины, почему бы, в частности, эта акция не была уместной", - юлит Ленгхорн. Он хвалит разрушение немецкими войсками в Бельгии домов мирных жителей: "По-моему, совершенно очевидно, что разрушение этих домов было необходимо с военной точки зрения", так как якобы предотвращало действия бельгийских франтиреров. А бельгийцы, сетует Ленгхорн, не хотят понимать, что эти действия патриотов "незаконны". Таким образом, издевательски заключает Ленгхорн, "пробел в их образовании и заставил бельгийцев страдать".
  
  После панегириков зверствам германского милитаризма в Бельгии Ленгхорн переходит к елейному описанию банкета у Гинденбурга и Людендорфа. "Я сидел рядом с принцем Гогенлоэ - одним из многих почитателей великого Гинденбурга... Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург был очень любезен. Он держится очень просто и через несколько минут заговорил со мной. Он и генерал-лейтенант фон Людендорф говорили о том, что знают нашу страну и о наших великих солдатах: Ли, Джексоне и [57] Стюарте, воинскими деяниями которых они так восхищаются"{179}.
  
  Это - всего лишь один из образцов творчества Ленгхорна. Но и его достаточно, чтобы увидеть, в каком духе информирована американский военный атташе правящие круги Вашингтона. Вряд ли он рискнул бы писать в таком духе, если бы не был уверен, что господа в Вашингтоне в основном разделяют его взгляды.
  
  Вот как сформулировал сам Ленгхорн эти взгляды в письме к начальнику генштаба германских сухопутных сил генералу Фалькенгейну: "Моим долгом было показывать, что я абсолютно нейтрален... Но в этом совершенно личном письме я могу выразить тот факт, что мое сердце - на вашей стороне, на стороне офицеров и солдат ваших великолепных армий". Сделав это трогательное признание, Ленгхорн прямо объяснял смысл своей позиции: ((Германия и США никогда не столкнутся с затруднениями, если между ними будет существовать взаимопонимание. Если же нет, то мы должны помочь его установить..."{180}
  
  Таким образом, Ленгхорн открыто выступал в качестве приверженца союза между американским и германским империализмом.
  
  Не приходится удивляться тому, что генерал Фалькенгейн в письме начальнику штаба армии США генералу Скотту отмечал в связи с отъездом Ленгхорна в Америку: "...он пользовался моим доверием", - и многозначительно добавлял: "Мы всегда высоко ценили его стремление развить дружественные чувства и взаимопонимание между нашими двумя армиями, чего все мы желаем самым серьезным образом"{181}.
  
  Откровенно прогерманская позиция Ленгхорна не осталась незамеченной правительствами Антанты. Они-то и добились того, что Ленгхорн был отозван в Вашингтон [58] в марте 1915 г.{182} Однако и это было использовано немецкими милитаристами.
  
  Герварт докладывал Николаи на следующий день после отъезда Ленгхорна на родину: "Он будет в Америке действовать в нашу пользу..."{183} А сам Ленгхорн писал: "Я способен оказать помощь делу установления необходимого взаимопонимания (Своими (донесениями и беседами на родине"{184}.
  
  Прибыв в США, Ленгхорн продолжал поддерживать связь с III-б через упоминавшегося выше "журналиста" Фокса. "Мои чувства и работа неизменно направлены на подлинное взаимопонимание", - телеграфировал он Фоксу накануне финансировавшейся Берлином поездки последнего в Европу в июне 1915 г., прося передать привет "всем друзьям, в особенности нашим общим друзьям". Отлично понявший его Фоке направил выдержки из писем и телеграмм Ленгхорна прямо в III-б с пометкой, что материал посылается "для сотрудников" этого заведения{185}.
  
  Такие люди, как майор Ленгхорн, осуществляли контакты между весьма высокопоставленными военными деятелями США и Германии. Однако, как свидетельствуют документы, немецким милитаристам удалось установить тайный контакт и с еще более высокими сферами в США - с (людьми из непосредственного окружения президента Вильсона.
  
  
  Кем была дочь Генри Уайта
  
  
  Имя Генри Уайта известно каждому, изучающему историю США XX века. Уайт - высокопоставленный американский дипломат, посол США во Франции, один из [59] пяти членов американской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г. Подпись Уайта стоит на мирных договорах, заключенных после первой мировой войны: на Сен-Жерменском договоре с Австрией и на Неийском договоре с Болгарией. В мемуарах итальянского премьер-министра Орландо, опубликованных в 1960 г., говорится, что Уайт наряду с государственным секретарем США Лансингом и генералом Блиссом был одним из трех, "без сомнения, наиболее авторитетных" членов делегации США в Париже. А ведь, как замечает Орландо, вся делегация "была составлена Вильсоном исключительно из числа его друзей"{186}. Очевидно, к ним относился и Уайт. В то же время Уайт был единственным республиканцем в составе американской делегации и рассматривался там как представитель республиканского большинства в конгрессе.
  
  Вот что пишет о Генри Уайте известный американский буржуазный историк Бейли: Уайт "знал Европу, европейских государственных деятелей и европейские проблемы. Прожив много лет в Англии и Франции и имея дочь, которая была замужем за немецким дворянином и страдала от союзной блокады, он мог особенно хорошо понимать точки зрения обеих сторон"{187}.
  
  В частности, Уайт, несомненно, проявлял "понимание" точки зрения немецких милитаристов. Его биограф Пекине констатирует, что в период работы Уайта на дипломатическом посту в Англии "его чувства по отношению к Германии были полностью дружественными". "Можно было бы процитировать, - продолжает Невинс, - многочисленные выдержки из его писем, выражающие восхищение великими промышленными и научными достижениями Германии... Он был заинтересованным и внимательным наблюдателем отношений между Вашингтоном и Берлином"{188}. Как отмечает Невинс, именно Уайт посоветовал президенту США Теодору Рузвельту в 1908 г. выбрать из двух предложенных ему кайзером кандидатов на пост германского посла в США графа Бернсторфа. Зная Бернсторфа по совместной дипломатической работе в Лондоне (где тот был в 1902-1906 гг. советником германского [60] посольства), Уайт "горячо рекомендовал" его президенту и затем, как пишет Невинс, "с восхищением наблюдал за работой Бернсторфа во время мировой войны"{189}. Эта работа, как мы знаем, состояла, в частности, в организации германской пропаганды в США в соответствии с советами из Вашингтона.
  
  В приведенной выше цитате Бейли упоминает о дочери Уайта, жившей с мужем-юнкером в Германии и страдавшей от блокады. Что о ней известно?
  
  Дочь Уайта и его жены - урожденной Маргарет С. Разерфорд, весьма практичной женщины, заставившей Уайта сделать дипломатическую карьеру, - родилась во Франции IB 1880 г.{190} Невинс сообщает, что 19-летней девушкой Мюриэл Уайт с успехом занималась домашним хозяйством и во время частых болезней матери исполняла обязанности хозяйки дома Уайта в Лондоне{191}. Впрочем, Мюриэл интересовалась, видимо, не только домоводством: так, весной 1907 г. она присутствовала при беседе отца, с бывшим британским премьер-министром Артуром Бальфуром, и Невинс приводит отрывок из сделанной ею записи беседы{192}.
  
  Вот, кажется, и все сведения, которые были опубликованы в исторической литературе относительно дочери Уайта. Постараемся их дополнить, ибо вопрос о дальнейшей судьбе Мюриэл Уайт непосредственно связан с темой настоящей главы.
  
  Мюриэл действительно вышла замуж за немецкого юнкера. Но это был не захудалый дворянин, как может показаться из слов Бейли, а кайзеровский полковник, граф Зеер-Тосс, и вряд ли Мюриэл пришлось особенно страдать от союзной блокады. Другие проблемы занимали чету графов Зеер-Тосс.
  
  Советник посольства США в Берлине, а впоследствии - секретарь делегации США на Парижской конференции 1919 г. Джозеф Грю пометил в своем дневнике, что вечером 20 марта 11915 г. он дал "очень удачный ужин в честь полковника и г-жи Хауз; другими гостями за столом были посол (Джерард. - М, В.), Монтгелас (заведующий американским [61] отделом МИД Германии. - If. В.), чета Герарди (военно-морской атташе США в Германии. - М. В,) и Мюриэл Зеер-Тосс"{193}. Из сохранившихся архивных документов мы случайно узнаем, что этот день - 20 марта 1915 г. - был ознаменован для Мюриэл Зеер-Тосс не только великосветским ужином с ближайшим другом президента Вильсона, но и эпистолярным трудом весьма любопытного назначения.
  
  В архиве Герварта среди бумаг, помеченных входящим штампом III-б, имеется пространная выдержка из письма графини Зеер-Тосс Теодору Рузвельту, написанного из Берлина 20 марта 1915 г. Письмо представляет собой ответ на ранее полученное графиней письмо экс-президента США. Выдержка озаглавлена: "Рузвельту разъясняется немецкая точка зрения".
  
  Заглавие, данное разведчиками из III-б, весьма точно отражает содержание письма. Это - чисто пропагандистское [62] сочинение, резко антианглийское по своей направленности. Оно написано человеком несомненно хорошо разбиравшимся в вопросах политики и пропаганды. В архиве Герварта находятся и письма мужа Мюриэл, весьма недалекие и беспомощные в политическом отношении. Можно с уверенностью сказать, что не он написал за жену подобный пропагандистский памфлет. Очевидно, автором сочинения действительно была сама графиня.
  
  Что же она писала одному из влиятельнейших американских политиков, старому покровителю своего отца?
  
  Цель послания - снять с германских милитаристов вину за их вторжение в Бельгию. Мюриэл пишет, это еще до начала войны английские войска готовились к походу через Бельгию: запасли путеводители и даже завезли на континент зимние шинели для солдат. Уже зимой 1913 г. английские офицеры, по словам графини, только и говорили, что о предстоявшей войне с Германией. Ее отец всегда считал, что задача британской дипломатии сортоит в сплочении континентальной Европы против сильнейшей державы - в данном случае против Германии. Мюриэл сообщает, что когда она 10 лет назад была с родителями в гостях у Бальфура, тот сказал ее отцу: ("Дорогой Гарри, если бы мы только могли найти повод, чтобы убедить наш народ в необходимости тотчас же начать войну против Германии!.. Речь идет не о праве или несправедливости, это вопрос сохранения нашей гегемонии". Марш немецких войск через Бельгию и явился для Англии таким желанным предлогом. На самом же деле британцам нет никакого дела до Бельгии: "В Англии все измеряется в конечном счете фунтами, шиллингами и пенсами. Ничто другое в счет не идет". Англия воюет против Германии, чтобы разгромить немецкого конкурента, а самой по-прежнему оставаться "благоденствующей и ленивой"{194}.
  
  Письмо графини Зеер-Тосс изложено здесь столь подробно не только потому, что это - нигде доселе не публиковавшийся интересный документ. Оно заслуживает внимания, так как является образчиком весьма ловкой пропаганды Мюриэл Уайт. Обыгрывая в интересах немецкой стороны тот несомненный факт, что английский империализм преследовал в войне цель сокрушения своего [63] конкурента, графиня Зеер-Тосс умело приплела сюда свои - подлинные или вымышленные - воспоминания о беседах в Англии и постаралась сыграть на антианглийских настроениях, всегда имевшихся в правящей верхушке США.
  
  А какое значение придавали тогда мнению Т. Рузвельта в сферах, определявших в кайзеровской Германии политику в отношении США, видно из замечаний Фальке, который был тогда германским генеральным консулом в Нью-Йорке. Фальке прямо пишет, что Т. Рузвельт как экс-президент пользовался большим влиянием в США, особенно среди приверженцев своей партии, и "оба воюющих лагеря старались привлечь его на свою сторону"{195}. Как видим, с германской стороны в этой операции активно участвовала дочь Генри Уайта.
  
  Но Мюриэл Зеер-Тосс выступала не только в роли пропагандистки германской точки зрения перед высокопоставленными политическими деятелями Америки, в кругу которых она вращалась с детства. Документы III-б показывают, что графиня поставляла в это малопочтенное заведение обширную информацию. Так, в архиве отдела оказались переданные ею выдержки из письма ее прогермански настроенной американской подруги (в III-б этот документ так и обозначили - "От одной американской подруги графини Зеер-Тосс"){196}.
  
  В делах III-б есть и адресованное графине письмо американского вице-адмирала Чедуика, бывшего командующего южноатлантической эскадрой США{197}. Это письмо также носит прогерманский и резко антианглийский характер и может служить еще одним образцом германофильских настроений в среде американской военщины. Выразив уверенность в том, что "в конечном счете победит Германия", и не постеснявшись заявить, что кайзеровская империя "в настоящее время - наиболее подлинная демократия", Чедуик писал: "Поражение Германии означало бы, по моему убеждению, наше поражение; через несколько лет после этого Панамский канал перешел бы в руки англичан, а мы сами сделались бы, возможно, областью [64] Британской империи... Таким образом, мы заинтересованы в победе Германии"{198}.
  
  Это письмо графиня Зеер-Тосс направила в III-б. Там поспешили употребить его в дело. В тот же день, когда Герварт ознакомился с письмом Чедуика, он написал фон Папену в Вашингтон: "Из письма адмирала Чедуика проживающей здесь графине Зеер-Тосс я вижу, что он очень дружественно настроен к Германии"{199}. Так по своему обыкновению III-б указывал фон Папену, организовывавшему разведывательную работу в США, на человека, которого он мог использовать на этой работе.
  
  Графиня Зеер-Тосс не только помогала отделу III-6 наводить фон Папена на прогермански настроенных американских деятелей. Она сдавала в III-б копии писем своего отца. Выдержки из этих писем, завизированные III-б, хранятся в архиве Герварта.
  
  Возможно, Генри Уайт и рассчитывал, что некоторые его высказывания могут быть доведены дочерью до сведения руководящих германских кругов. По-видимому, этим и можно объяснить наличие в письмах следующих заявлений. В письме от 16 мая 1915 г. Уайт указывал: "Я не могу не беспокоиться в связи с тем, что, судя по определенным признакам, влиятельные германские инстанции склоняются к разрыву с Соединенными Штатами. Если это так, то весьма печально". Уайт пояснял, что, вопреки расчетам Берлина, американцы немецкого происхождения будут в случае такого разрыва на стороне США{200}. В другом письме Уайт прямо указывал причину, заставлявшую руководителей американской политики не желать победы Германии. "Здесь, у нас, - писал Уайт, - во многих кругах господствует опасение, что победоносная Германия не удовольствуется результатами этой войны; здесь боятся ее дальнейших планов". Многие в США опасаются, что эти планы Германии заходят так далеко, чтобы, "если возможно, установить ее господство и на этом (американском. - М. В.) континенте"{201}. [65]
  
  Но даже если подобные высказывания делались Уайтом с целью доверительно довести их до сведения правителей кайзеровской Германии, вряд ли все же Уайт ожидал, что, посылая письма дочери, он направляет их прямо в германскую разведку.
  
  Операции графини Зеер-Тосс делают более понятной и ту историю, о которой довольно сбивчиво повествует в своих мемуарах американский посол Джерард.
  
  После потопления "Лузитании" в мае 1915 г. правительство США направило в Берлин весьма резкую ноту протеста. Джерард пишет, что вскоре после этого он обедал со статс-секретарем Циммерманом. "Среди приглашенных была одна американка, очаровательная женщина которая была замужем за немцем... Я случайно услышал отрывки из разговора, который она вела с Циммерманом". После ухода статс-секретаря американка изложила Джерарду содержание разговора. Циммерман рассказал ей якобы о телеграмме австро-венгерского посла в США Думбы. Думба сообщал, что американскую ноту не нужно принимать всерьез, так как она "преследовала лишь цель успокоить общественное мнение в Америке и не выражала подлинного мнения американского правительства".
  
  Джерард отправился в министерство иностранных дел к Циммерману, и тот действительно показал ему такую телеграмму. "Разумеется, - пишет американский посол, - что я протелеграфировал в государственный департамент и написал президенту Вильсону". По его мнению, тем самым была предотвращена война между Германией и США в 1915 г. "...Это показывает, - наивно замечает Джерард, - как наиболее важные события могут быть изменены благодаря вмешательству хорошенькой женщины"{202}.
  
  Хотя имя американки и не названо в мемуарах, вряд ли можно сомневаться, что речь идет о Мюриэл Зеер-Тосс. Ясен и смысл комедии, разыгранной с ее участием (сам Джерард пишет, что все это "в достаточной степени напоминало средства, используемые в театре"), В весьма напряженный момент после потопления "Лузитании" германскому правительству, несомненно, надо было знать: действительно ли США готовы начать войну в случае повторения подобных нападений немецких подводных лодок [66] или американские угрозы являются просто блефом. При посредстве графини Зеер-Тосс и был произведен соответствующий зондаж подлинных намерений Вашингтона.
  
  Зондаж полностью удался. Грю тогда же отметил в своем дневнике, что государственный секретарь США Брайан, который "вполне возможно, действительно создал у Думбы такое впечатление", вынужден будет занять недвусмысленную позицию{203}. И в самом деле, уже через два дня Брайан протелеграфировал Джерарду опровержение утверждений Думбы и, не довольствуясь этим, прислал ему затем запись своей беседы с Думбой, поручив сделать подробные разъяснения в германском министерстве иностранных дел{204}.
  
  Осенью 1916 г., как явствует из документов, графиня Зеер-Тосс совершила двухмесячную поездку в США. В высших кругах Вашингтона и Нью-Йорка, куда она была издавна вхожа благодаря положению своего отца, графиня беседовала со многими лицами: помощником государственного секретаря США Уильямом Филляпсом, посланником США в Дании Иганом, представителями военно-морского ведомства США. Как видно из ее писем, Мюриэл не теряла временя на пароходе, когда пересекала океан: здесь она разговаривали с графом Мольтке - сотрудником датского посольства в Англии, сродственниками и знакомыми, жившими в Англии и во Франции, упорно собирая информацию. Об одной из таких бесед - с г-жой Раттерфорд Стайвесенд она без обиняков сообщала: "Дама была очень раздражена, и из нее ничего невозможно было извлечь..."
  
  Кроме собственных донесений, составленных на основании этих бесед, графиня скопировала ряд писем, полученных отцом от государственных деятелей Англии: лорда Керзона, лорда Ньютона и др. Все это было представлено в немецкую разведку в виде донесения за подписью ее мужа - графа Зеер-Тосс{205}. По-видимому, III-б и его филиал - иностранный отдел верховного главнокомандования [67] считали более удобной именно такую форму передачи сведений, добывавшихся неутомимой Мюриэл. С грифом "Строго секретно. Информация из-за границы (прислано из Америки)" донесения Зеер-Тосса направлялись начальнику отдела III-б в кайзеровскую ставку Плесе{206}.
  
  Упомянув о муже графини Зеер-Тосс, стоит сказать и об одной любопытной записи в дневнике Грю, сделанной в феврале 1915 г. Грю пишет, что сидевшая за обедом рядом с ним Мюриэл "конфиденциально" сообщила, будто германское военное министерство намеревалось выслать одного из секретарей посольства США за его "ярко выраженные антинемецкие настроения". Однако, пишет растроганный Грю, "муженек Зеер сказал им, что они не понимают американцев", поручился за неугодного секретаря - и "все дело было ликвидировано"{207}.
  
  Между тем рекламировавшийся таким образом графиней "муженек Зеер" был, как показывают документы, зачислен в штат III-б{208} и впоследствии доносил своему начальству: "В период деятельности здесь Грю я с помощью своей жены поддерживал с ним постоянную связь и вошел к нему в доверие "{209} (разрядка моя. - М. В.). Приведенный пример хорошо показывает, какими методами Мюриэл этого добивалась. Впрочем, не блиставший умом граф был нужен III-б явно лишь постольку, поскольку он мог служить наиболее удобным связным между этим заведением и графиней Зеер-Тосс{210}.
  
  Так, на основании архивных материалов, долгие годы не видевших света, теперь можно дополнить данные о дочери Генри Уайта. Нет, Мюриэл Зеер-Тосс не была жертвой союзной блокады Германии, как пишет Бэйли. Дочь Генри Уайта была агентом германской разведки - отдела III-б генерального штаба. Через нее, используя ее обширные связи в правящих кругах США, немецкие милитаристы поддерживали незримый контакт с этими кругами. А наряду с политической разведкой, которой занималась графиня Зеер-Тосс, этот контакт преследовал цель подготовить почву для сближения и союза между немецким и американским империализмом.
  
  
  Подводная война и американо-германский "модус вивенди"
  
  
  С ходом войны официальные отношения между Германией и США становились все более напряженными.
  
  Проводившаяся немецким командованием подводная война на коммуникациях между странами Антанты (в первую очередь Англией) и нейтральными странами (прежде всего Америкой) вызывала острое недовольство монополий США. Американские империалисты хотели беспрепятственно наживаться на торговле с обеими воюющими сторонами и злобно огрызались при каждой попытке нанести удар по этому прибыльному бизнесу{211}.
  
  За резкими нотами США в связи с потоплением "Лузитании" последовала - после потопления "Арабика"{212} - прямая угроза Лансинга немедленно объявить войну, если Германия не прекратит нападения на невоенные суда{213}. Немецкое командование вынуждено было сначала ограничить, а в сентябре 1915 г. - вообще приостановить подводную войну. Однако это решение вызвало ожесточенную [68] борьбу в правящих кругах Германии. Руководитель военно-морского ведомства адмирал Тирпиц и поддерживавшие его группировки настаивали на проведении неограниченной подводной войны, которая якобы могла обеспечить победу над Англией{214}.
  
  Напротив, в тех кругах германской военщины, которые ориентировались на сближение с США, раздавались призывы к сугубой осторожности.
  
  Фон Папен пишет в мемуарах: "В своих донесениях в Берлин я настаивал уже на той ранней стадии, что, опираясь на американскую промышленную мощь, США будут в состоянии почти безгранично расширять свою армию... Я подчеркивал, что ...Америка - важный фактор, который должен быть принят во внимание"{215}.
  
  В меморандуме под названием "Можно ли и нужно ли ограничивать подводную войну из-за позиции Америки?" Герварт писал летом 1915 г.: необходимо "заставить замолчать те группы и органы печати, которые не только с легкостью воспринимают возможный разрыв с Америкой, но изображают его даже желательным с военной точки зрения. Эти люди очень плохо умеют рассчитывать..." Герварт рекомендовал не задевать Вильсона и с весьма характерным для немецких милитаристов цинизмом советовал: "Надо платить за его фразы о гуманности той же монетой и делать вид, что мы полностью идем навстречу, - а на деле не уступать ни капли"{216}.
  
  Между тем отношения между США и Германией продолжали обостряться. В декабре 1915 г. фон Папен, пойманный с поличным на организации диверсии и саботажа, был со скандалом выдворен из США и 6 января 1916 г. вернулся в Германию. Он сообщает в своих мемуарах, что сразу же был вызван к начальнику генштаба Фалькенгейну, но, как оказалось, не для начальственного разноса за провалы в диверсионной работе, а для беседы о позиции и намерениях США. Беседа протекала, видимо, не гладко: поддерживавший в это время Тирпица Фалькенгейн выражал уверенность, что США не вступят в войну против Германии, а Папен, по его словам, утверждал обратное. [69]
  
  Затем фон Папен был принят рейхсканцлером Ветман-Гольвегом и, наконец, кайзером. Последний, ссылаясь на мнение директора "Гапаг" Баллина, также заявил, что США не будут воевать, так как-де конгресс не позволит Вильсону объявить войну{217}.
  
  В связи с чем обсуждался этот вопрос?
  
  В архиве Герварта сохранилось письмо, содержащее некоторые любопытные уточнения по поводу визитов Папена. Герварт пишет, что фон Папен заходил к нему в генштаб и рассказал о своей беседе с рейхсканцлером, которая, оказывается, длилась целых полтора часа. Папен сообщил, что говорил с Бетманом "о многом, в том числе и о подводной войне. В этой связи канцлер спросил (фон Папена. - М. В.), разделяет ли военно-морской атташе его взгляды, на что тот ответил утвердительно. Подробнее Папен ничего не говорил"{218}.
  
  Достаточно и этого. Из лаконичных слов Папена можно видеть, что речь шла все о том же вопросе, волновавшем тогда правящие круги Берлина: о возможной реакции американских империалистов на дальнейшее усиление подводной войны.
  
  На первый взгляд довольно скупое и мало говорящее письмо Герварта интересно датой его написания - 25 января 1916 г. Оно дает как бы моментальную фотографию настроений и забот в правящей верхушке Германии и в генштабе в связи с вопросом о подводной войне. Мы видим, что 25 января эти настроения все еще целиком определялись угрозой Лансинга начать войну, высказанной после потопления "Арабика". Речь шла лишь о том, выполнят ли США свою угрозу в случае возобновления германской подводной войны или слова Лансинга - блеф.
  
  Почему интересна эта моментальная фотография? Дело в том, что в госдепартаменте США был тем временем подготовлен проект так называемого "модус вивенди" в вопросе о войне на море. Проект знаменовал собой отход от декларации США 19 сентября 1914 г., признававшей право торговых судов быть вооруженными{219}. Новый "модус [70] вивенди" предусматривал, что вооруженные торговые суда могут атаковываться и потопляться подводными лодками без всякого предупреждения, а с невооруженными судами подводные лодки должны обращаться в соответствии с положениями призового права. Этот проект был вручен Лансингом послам Антанты 18 января 1916 г. Проект был явно невыгоден Англии: британский министр иностранных дел Грей не рискнул даже сообщить о нем сразу в парламенте, так как это "вызвало бы бурю".
  
  Существует точка зрения, что именно информация об этом проекте побудила немецкое командование открыть "обостренную" подводную войну{220}.
  
  Рассматриваемое письмо Герварта позволяет внести некоторое уточнение. Оно показывает, что понадобилась еще одна акция со стороны Лансинга, чтобы германские милитаристы преодолели свои колебания. В Берлине действительно прослышали о проекте "модуса вивенди", но, очевидно, он казался слишком неопределенным. Написанное 25 января 1916 г. письмо Герварта ясно свидетельствует: в этот день и канцлер, и генштаб исходили еще не из "модуса вивенди", а из угрозы Лансинга.
  
  Тем более существенно то, что произошло на следующий день, 26 января 1916 г. А произошло вот что: Лансинг беседовал с австро-венгерским поверенным в делах Звидинеком и официально известил его о проекте "модуса вивенди". Звидинек в свою очередь сообщил о намерении центральных держав начать "обостренную" подводную войну и задал вопрос, когда следовало бы объявить об ее начале. Ответ был неожиданным: "Чем быстрее это будет сделано, тем лучше"{221}.
  
  Таким образом, угроза Лансинга была взята обратно. Немецкие милитаристы не заставили себя долго ждать: 11 февраля 1916 г. последовал приказ кайзера об открытии "обостренной" подводной войны. Понималось же под этим торпедирование без предупреждения вооруженных судов противника{222}, - как раз то, что было разрешено американским "модусом вивенди".
  
  Таким образом, в результате неожиданной инициативы Вашингтона действительно установился американо-германский [71] модус вивенди по, казалось бы, непримиримо разделявшему империалистов обеих стран вопросу о подводной войне. И хотя затем американская дипломатия стала по частям брать назад свою уступку{223}, это не могло изменить смысла демонстрации Вашингтона: даже по такому вопросу США и Германия могут договориться.
  
  Этот смысл был тотчас же уловлен немецкими правящими кругами.
  
  В феврале 1916 г., пишет Джерард, как только в Германии было объявлено о предстоявшем обострении подводной войны, "сразу же начались таинственные и весьма своеобразные переговоры. - Один американец, поддерживавший тесные связи с некоторыми из сотрудников генштаба (германского. - М. В.), посетил меня примерно 8 февраля и заявил, что Германия желает мира и готова [72] с этой целью начать переговоры"{224}.
  
  Вскоре, 15 марта 1916 г., наиболее рьяный поборник подводного разбоя адмирал Тирпиц был уволен в отставку. В начале мая 1916 г. под нажимом США (в связи с потоплением французского парохода "Суссекс") "обостренная" подводная война была приостановлена - на этот раз до начала 1917 г.{225}
  
  Так, действиями правящих кругов США и Германии удалось на том этапе ликвидировать конфликт, мешавший их сближению. Логическим развитием этой ситуации явились тайные переговоры Бернсторфа - Хауза.
  
  
  Поворот к империалистическому миру. Переговоры Берпсторфа - Хауза
  
  
  Для поездки графини Зеер-Тосс за океан не случайно была избрана осень 1916 г. Это был период резкого усиления активности тайной дипломатии воевавших держав. Он был справедливо охарактеризован В. И. Лениным как "поворот в мировой политике", "поворот от империалистской войны к империалистскому миру"{226}.
  
  В. И. Ленин тогда же указал, какие из империалистических держав были в первую очередь заинтересованы в [73] таком повороте. Отметив, что военная "добыча Германий несомненно и очень значительно больше, чем добыча Англии", Ленин подчеркивал: "Понятно поэтому, что Германии выгодно было бы заключить мир как можно скорее, ибо ее соперник мог бы еще... пустить в ход больший запас рекрутов и т. п."{227}. Иными словами, германский империализм, который сумел многое захватить на первом этапе войны, но силы которого были на исходе, был заинтересован в том, чтобы сохранить награбленное, заключив нужный ему мир. Говоря в тот период о кайзеровской Германии, Ленин отмечал ее "...готовность немедленно заключить империалистский мир..."{228}
  
  Другой стороной, также весьма заинтересованной в заключении такого мира, был, по характеристике В. И. Ленина, империализм нейтральных в ту пору государств, в первую очередь США.
  
  Ленин писал: "Содрать при помощи данной войны еще больше шкур с волов наемного труда, пожалуй, уже нельзя - в этом одна из глубоких экономических основ наблюдаемого теперь поворота в мировой политике. Нельзя потому, что исчерпываются ресурсы вообще. Американские миллиардеры и их младшие братья в Голландии, Швейцарии, Дании и прочих нейтральных странах начинают замечать, что золотой родник оскудевает, - в этом источник роста нейтрального пацифизма, а не в благородных гуманитарных чувствах...
  
  А к тому же растет недовольство и возмущение масс... Не пора ли кончать первую империалистскую бойню?
  
  Объективные условия, вынуждающие прекращение войны, дополняются таким образом воздействием классового инстинкта и классового расчета обожравшейся военными прибылями буржуазии"{229}.
  
  Эта блестящая ленинская характеристика дает ключ к пониманию всех ухищрений тайной дипломатии империалистических держав, в первую очередь - Германии и США, которые проводились начиная с 1916 г. и до конца войны под миротворческими лозунгами. Не желание мира, а страх перед революцией и стремление извлечь максимальные выгоды из сложившейся ситуации - вот что [74] руководило действиями правителей империалистических держав, когда они с осени 1916 г. заговорили о мире.
  
  Отмеченная В. И. Лениным особая заинтересованность правящих кругов Германии и США в переходе от империалистической войны к империалистическому миру и послужила толчком к тому, что, как мы уже видели, втайне назревало: к прямым переговорам между Берлином и Вашингтоном о согласованной программе послевоенного устройства мира и о совместных действиях с целью осуществления этой программы.
  
  В обстановке строжайшей секретности в Вашингтоне были проведены переговоры германского посла графа Бернсторфа с другом и советником президента Вильсона полковником Хаузом. Для зондирования настроений в руководящих американских кругах в период этих переговоров и была, по-видимому, командирована в США графиня Зеер-Тосс.
  
  Материалы о переговорах Бернсторфа - Хауза чрезвычайно скудны - почти все они запрятаны в буржуазных дипломатических архивах. В распоряжении исследователя имеются лишь немногие разрозненные данные. Однако было бы неправильно на этом основании вообще не касаться вопроса о переговорах между кайзеровским послом и личным представителем президента США. Попытаемся из имеющихся материалов выделить некоторые данные, существенные для истории этих переговоров,
  
  Прежде всего надо внести одно уточнение в ходячее представление о полковнике Хаузе. С легкой руки буржуазных авторов Хауз нередко изображается как ярый противник кайзеровской Германии. (Верный слуга американского империализма, Хауз, разумеется, не был сторонником его соперника - немецкого империализма. Но не следует преувеличивать антигерманских настроений Хауза.
  
  Факты показывают, что полковник Хауз был весьма склонен к установлению прямых контактов с представителями кайзеровской Германии. Эти контакты, естественно, носили неофициальный характер, хотя бы уже по той причине, что сам полковник не занимал какого-либо официального поста в чиновничьей иерархии Вашингтона. Он стоял выше этой иерархии, выступая на политической арене как "альтер эго" президента Вильсона.
  
  В мае 1914 г. Хауз впервые посетил Берлин. Личный представитель президента США был принят в высших [75] кругах германской столицы, и в сопровождении посла Джерарда получил аудиенцию у самого кайзера{230}.
  
  По возвращении в США Хауз продолжал проявлять напряженный интерес к германским делам. С Хаузом "мы переписывались еженедельно, - вспоминал об этом периоде Джерард. - Я направлял ему каждую неделю обзор обстановки в Берлине и сообщал ему много таких новостей и слухов, которые в силу их крайне интимного или сугубо неопределенного характера не могли фигурировать в официальных донесениях"{231}.
  
  В марте 1915 г. Хауз снова появился в германской столице. Он осуществлял политический зондаж. Его вывод был сходен с мнением Джерарда: германский империализм является соперником (США в борьбе за мировое господство и весьма опасен. Именно таково было основное направление рекомендаций, данных Хаузом в Вашингтоне по окончании поездки. "США не могут допустить поражения союзников, оставив Германию господствующим [76] над миром военным фактором", - заявил он{232}.
  
  Подобные высказывания Хауза опубликованы его биографом Сеймуром и давно известны. Однако, составляя итог его наблюдений, они отражают не все стороны позиции Хауза.
  
  Как свидетельствуют архивные документы, Хауз внимательно рассматривал тогда и возможности американо-германского сближения. В этом отношении интересна беседа, которую он имел с Гервартом в американском посольстве в Берлине 21 марта 1915 г.
  
  Беседа происходила в узком кругу{233}. "Я сидел рядом с Хаузом и затем после еды беседовал только с ним...", - доносил Герварт майору Николаи. Смысл разговора был следующий: Герварт призывал США "сделать Германию своим другом и подготовить путь к будущему соглашению, [77] которое... совершенно необходимо в интересах христианско-тевтонской культуры и ее идеалов". В ответ на эти облеченные в туманную форму, но в общем достаточно прозрачные рассуждения Хауз заявил, что он увидел теперь вещи в новом свете и надеется до своего отъезда еще раз побеседовать с Гервартом{234}. "Он выразил далее надежду, - сообщает Герварт, - что мы с ним не будем терять друг друга из виду и просил меня ему писать... Он попросит (американского. - М. В.) посла отправлять ему мои письма нераспечатанными, и я могу быть уверен, что он их наверняка получит".
  
  Герварт с полным основанием пояснял, что таким образом "открывается возможность, которую не следует недооценивать, доводить те или иные идеи через полковника Хауза до сведения президента...". "Я считаю чрезвычайно важным сообщить вам, - подчеркивал он в донесении начальнику III-б, - что отныне существует прямой мост между генеральным штабом и Белым домом в Вашингтоне"{235}. Майор Николаи ответил Герварту: "Ваши сообщения о пребывании здесь полковника Хауза очень меня заинтересовали"{236}.
  
  Таким образом, оказывается, проводя свой зондаж намерений Германии, Хауз решил открыть возможность прямого контакта с Белым домом для тех кругов немецкой военщины, которые стремились к сговору с США и мнение которых высказал ему Герварт.
  
  Именно Хауз и был избран Вильсоном для ведения переговоров с Бернсторфом в 1916 г.
  
  Что касается позиции Бернсторфа, то она была четко изложена им в донесении, посланном из Вашингтона в Берлин 12 июня 1915 г.: "Мы должны приложить все силы к тому, что бы достигнуть соглашения с мистером Вильсоном..."{237}. Английский биограф фон Папена отмечает, что Бернсторф выступал против его рискованных махинаций в США и с самого начала войны "имел одну [78] задачу: сделать отношения между своим правительством и Вашингтоном возможно более дружественными"{238}.
  
  Американскому правительству было известно об этих настроениях германского посла. Графиня Зеер-Тосс после своего разведывательного вояжа в США сообщала, что "в хорошем американском обществе... граф Бернсторф пользуется расположением"{239}. Отец пронырливой графини Генри Уайт, как свидетельствует его биограф, считал, что если бы в Берлине слушались советов Бернсторфа, то он добился бы мира при американском посредничестве{240}.
  
  Расположение правителей Америки было немаловажным фактором, который, очевидно, и побудил кайзеровское правительство не посылать никакого специального эмиссара в США, а поручить ведение весьма щекотливых переговоров послу Бернсторфу.
  
  В архиве германского МИД сохранился любопытный документ, по-видимому, имеющий непосредственное отношение к подготовке этих переговоров. Это - направленное в конце января 1916 г. письмо Бернсторфа в Берлин о необходимости прервать компрометировавшие посольство контакты с немецкими диверсантами в США. "Если сюда засылаются лица с заданием подкладывать бомбы и т. п., - писал Бернсторф, - то они должны быть снабжены на родине всеми необходимыми средствами и им следует строго запретить даже косвенно вступать в связь с находящимися здесь германскими официальными учреждениями"{241}.
  
  Известно, что до того германский посол без колебаний покрывал немецких тайных агентов, прибывавших с диверсионными заданиями. Да и в этом письме он не только не возражал против их заброски в Соединенные Штаты, но называл их диверсии "полезной работой"{242}. Однако Бернсторф явно опасался, как бы не произошел какой-нибудь скандал во время предстоявших переговоров.
  
  В архивных материалах есть сведения и о том, что в начале 1916 г. германские руководители поддерживали неофициальные контакты с США не только через Бернсторфа. [79] Так, в начале февраля 1916 г. американский посол в Турции Моргентау проездом останавливался в Берлине, где беседовал со статс-секретарем МИД фон Яговым и его заместителем Циммерманом. Неофициальный характер беседы отчетливо проявился в том, что на нее не был приглашен посол США в Берлине Джерард{243}. Однако не подлежит сомнению, что главная роль в американо-германских контактах в тот период была отведена Бернсторфу.
  
  Из архива Герварта мы узнаем, что в феврале 1916 г. в Берлине готовились направить в США на помощь Бернсторфу некую "специальную миссию". При этом преследовалась цель "иметь там некоторое число деятелей, которые могут пробудить необходимое понимание к нашим (германским. - М. В.) взглядам и пожеланиям в руководящих кругах Вашингтона". Речь шла о том, чтобы избежать "разрыва с Америкой", а потому "на случай трений (между Германией и США. - М. В.) принять меры заблаговременно и по крайней мере попытаться усилить там свое дипломатическое влияние". Состав миссии, формировавшейся Циммерманом, подбирался при активном участии немецких монополистов{244}.
  
  "Специальная миссия" не была отправлена. Видимо, в последний момент в Берлине пришли к выводу, что предстоявшие переговоры - слишком деликатное дело и не следует снаряжать за океан целую ватагу немецких милитаристов. Переговоры ограничились тайными беседами между Бернсторфом и Хаузом.
  
  Трудно точно указать хронологические рамки этих переговоров: во-первых, потому, что вся документация хранится в сейфах империалистических правительств, а, во-вторых, потому, что контакт между германским послом и Хаузом поддерживался длительное время и носил регулярный характер. Именно Хауз говорил Бернсторфу в конце 1915 г.: "Вы и думать не должны о возвращении на [80] родину до тех пор, пока не будет подписан мир. Вы сейчас - единственная нить, которая все еще связывает нас с Германией"{245}.
  
  Правительство США старалось, чтобы эта нить не обрывалась. Бернсторфу были предоставлены самые широкие возможности для поддержания связи с германским правительством, от которого он был отрезан антантовской блокадой. Государственный департамент США пошел столь далеко, что стал передавать через свои каналы шифрованные телеграммы Бернсторфа в Берлин{246}.
  
  Кайзеровский посол состоял в дружбе со многими влиятельными американскими политиками. Так, у него издавна установились отличные отношения с лидером оппозиции в конгрессе, главой республиканцев-изоляционистов сенатором Лоджем. "Лично я не могу пожаловаться на Лоджа, - писал Бернсторф еще в 1911 г. - ...Мы очень дружны со всей его семьей"{247}. Но особенно тесными были связи Бернсторфа не в среде оппозиции, а в окружении Вильсона - и прежде всего с полковником Хаузом.
  
  В какое трогательное сотрудничество выливались эти связи, видно из следующего любопытного эпизода. Как отмечено выше, германское правительство было недовольно послом США в Берлине Джерардом, который, по мнению немецких милитаристов, вел себя недостаточно дружелюбно. Бернсторфу было поручено добиться отозвания или по крайней мере вызова Джерарда в США. "Как всегда в строго секретных делах, я обратился с этим вопросом к полковнику Хаузу...", - пишет Бернсторф. Хауз ответил, что политическая ситуация не позволяет в данный момент отозвать Джерарда, "однако он устроит так, чтобы посол был немедленно затребован в Вашингтон для получения новых инструкций". Действительно, очень скоро Джерард был вызван в США и получил там примерный нагоняй от своего начальства, после чего не замедлил провозгласить себя ярым поборником американо-германской дружбы{248}. [81]
  
  "...Я почти исключительно вел переговоры с Хаузом, с которым у меня были дружеские отношения и который всегда давал мне очень подробную информацию", - отмечает сам Бернсторф в мемуарах. Естественно, речь шла не о каких-то личных дружеских связях между Хаузом и Бернсторфом, а о повседневном контакте между германским послом и президентом США через доверенное лицо последнего. "Как я могу теперь установить, Хауз всегда точно излагал мне взгляды президента, а не свою личную точку зрения", - признает Бернсторф{249}.
  
  Соответственно и переговоры Бернсторфа с Хаузом были не личными беседами, а переговорами между правительствами Германии и США{250}.
  
  Несомненно, затронув вопрос о подводной войне, Бернсторф и Хауз перешли затем к вопросам, связанным с намерением правящих кругов США предложить воевавшим странам свое посредничество при заключении мира. Отмеченный В. И. Лениным поворот от империалистической войны к империалистическому миру властно диктовал тематику переговоров.
  
  Каким образом немецкие милитаристы могли обеспечить приемлемые для себя условия мира? Сами они находились уже не в таком положении, чтобы навязать свои требования Антанте, а союзные империалисты продиктовали бы германским конкурентам такой мир, на который те отнюдь не желали соглашаться. Берлинские правители решили, что устраивающие их условия мира смогут быть обеспечены, если мирные переговоры будут вестись при посредничестве руководителей США, связанных тысячами нитей с германскими монополиями. Бернсторф писал впоследствии, что он стремился "добиться установления американского мира при помощи посредничества" (курсив мой. - М. В.) {251}. Бывший германский министр иностранных дел Ягов писал в сентябре 1919 г.: "По моему [82] мнению, мы смогли бы при помощи Вильсона получить вполне благоприятный для нас мир..."{252}
  
  В Берлине сознавали, что правящие круги США сочтут необходимым обеспечить себе поддержку со стороны Германии против антантовской коалиции. А это означало, что германский милитаризм может рассчитывать на получение определенных выгод в результате "американского мира".
  
  Идея заключения "американского мира" особенно устраивала, разумеется, самих империалистов США, которых в высшей степени прельщала перспектива выступить в роли международного арбитра и навязать обескровленным воюющим сторонам выгодные для Уолл-стрита условия мира. О таком "мире" империалисты США давно уже мечтали.
  
  Нет нужды говорить, что временное совпадение в этом вопросе интересов правителей США и Германии отнюдь не означало, что существовавшие между ними противоречия были в какой-либо степени ликвидированы. Строя планы "американского мира", империалисты США отводили Германии роль своего вассала. Немецкие монополисты также не забывали о своих намерениях нанести заатлантическому конкуренту поражение на мировых рынках. Но в создавшейся обстановке правящие круги обеих стран готовы были к совместным маневрам.
  
  Первая попытка дипломатии США навязать воюющим странам свое посредничество в целях заключения "американского мира" была предпринята еще в первый год войны, когда полковник Хауз был послан с "мирной" миссией в Европу. Миссия Хауза окончилась неудачей, так как руководители европейских стран не были склонны подчиняться диктату США. Однако эта неудача не отбила у правительства США охоту под видом "посредничества" продиктовать свои условия европейским государствам.
  
  "Мирные планы господина Вильсона становятся все более и более осязаемыми... - доносил Бернсторф секретной телеграммой в Берлин 28 мая 1916 г. - Президент рассматривает план созыва конференции в Гааге... Если этот проект будет реализован, то полковник Хауз уверен, что он примет участие в конференции, даже если и не будет официальным американским представителем. Так [83] или иначе, его влияние наверняка будет очень велико, так как никто другой не отражает в такой мере, как он, взгляды господина Вильсона". По мнению посла, Вильсон и Хауз опасались только, как бы правительства Антанты не решили, что "президент, открывая мирные переговоры, действует в интересах Германии"{253}.
  
  Тем не менее руководители США продолжали развивать контакты с Берлином по этому вопросу.
  
  Как выясняется из архивных документов германского МИД, в августе 1916 г. в Берлин приезжал американец Скоуп. Формально он числился представителем газеты "Нью-Йорк уорлд", а фактически, как отмечал тогдашний германский посланник в Дании Брокдорф-Рантцау, был "по-видимому, отправлен непосредственно президентом Вильсоном в Германию с важной миссией".
  
  Цель этой миссии Брокдорф-Рантцау характеризует следующим образом: Скоуп "старается улучшить наши отношения с Америкой". Но, разумеется, в Вашингтоне перед Скоупом поставили и какую-то конкретную задачу. Очевидно, именно для ее выполнения Скоуп был снабжен рекомендательным письмом от Бернсторфа. Впрочем, в руководящих кругах Берлина американский эмиссар был уже известен, ибо в период предшествовавшего пребывания Скоупа в Германии его "неоднократно принимал" заместитель статс-секретаря МИД Циммерман.
  
  "...Совершенно определенно, - писал Брокдорф-Рантцау, - что С [коуп] поддерживает тесные отношения с Вильсоном и перед своим отъездом много раз беседовал с президентом". Вильсон поручил Скоупу сказать в Германии, что "придает самое большое значение подлинно дружественным отношениям между обеими нациями (США и Германией. - М. В.). Кроме того, президент Вильсон поручил ему прозондировать настроение в Германии относительно возможности (американского. - М. В.) мирного посредничества"{254}.
  
  Визит Скоупа в Берлин явно увенчался успехом. Германские руководители восторженно приветствовали намерение Вильсона предложить созыв мирной конференции под эгидой США. Рейхсканцлер Бетман-Гольвег [84] телеграфировал (Вернсторфу 18 августа 1916 г.: "Мы с удовольствием готовы принять посредничество президента, направленное на открытие мирных переговоров между воюющими сторонами. Прошу Вас самым решительным образом поощрять усилия президента в этом направлении"{255}.
  
  Летом и осенью 1916 г. в США в глубокой тайне происходили переговоры между американским правительством и Бернсторфом. Непосредственный контакт Бернсторф имел по-прежнему с Хаузом. "В каком секрете мы поддерживали наши отношения, видно из того факта, что по специальной договоренности я писал письма и слал телеграммы полковнику Хаузу под псевдонимом "Mapтин"{256}, - сообщает Беристорф. Тайна переговоров ревниво оберегалась и германскими правителями: близко стоявший к берлинским правящим кругам и обычно превосходно информированный Эрцбергер узнал о самом факте этих переговоров лишь через полгода, в апреле 1917 г., когда США уже вступили в войну против Германии{257}.
  
  1 сентября 1916 г. Бернсторф тайно посетил Хауза на его вилле в Нью-Лондоне. Хауз передал германскому послу от имени Вильсона, что президент решил временно отложить свое предложение о созыве мирной конференции, так как в связи с вступлением в войну Румынии ситуация стала менее благоприятной для Германии и правительства Антанты будут несговорчивы. Вильсон обещал выступить с "мирным" предложением сразу же после своего переизбрания президентом США, т.е. в ноябре - декабре 1916 г. Хауз настойчиво советовал, пишет Бернсторф, "чтобы в Берлине делалось поменьше публичных заявлений о скорейшем заключении мира, так как таким путем мы (правители Германии. - М. В.) выдаем свою слабость и делаем задачу Америки более трудной"{258}.
  
  В ожидании официального выступления Вильсона Бернсторф и Хауз продолжали тайные переговоры. "С полковником Хаузом я, как известно, поддерживаю постоянную связь...", - доносил Бернсторф шифрованной [85] телеграммой в Берлин в октябре 1916 г.{259} Бернсторф и Хауз совместно рассматривали основные условия мира, которые США должны были предложить на проектировавшейся конференции. Эти условия были продиктованы интересами монополий США. Однако американские дипломаты согласились включить в них некоторые пункты, которые служили приманкой для германских империалистов. "Приходившие из Берлина инструкции заставляли меня часто беседовать с полковником Хаузом", - пишет Бернсторф. "В беседах с полковником Хаузом мы никогда не говорили об эвакуации какой бы то ни было части германской территории. Мы всегда ограничивались миром на основе переговоров и на базе сохранения "статус кво". При таком мире международные позиции Германии не понесли бы ни малейшего ущерба"{260}.
  
  Однако положение кайзеровских войск на фронтах мировой войны становилось все менее благоприятным. Поэтому берлинские правители стали торопить своих американских коллег, настойчиво требуя от них выступить с "мирными" предложениями прежде, чем эта бесперспективность стала бы ясна противникам Германии. В октябре 1916 г. император Вильгельм II прислал Вильсону меморандум, в котором просил его ускорить выступление о посредничестве и грозил, что в противном случае Германия вынуждена будет начать неограниченную подводную войну. "...Я передал меморандум полковнику Хаузу, с умением которого хранить тайну я уже был знаком в течение двух лет, - пишет Бернсторф. - Таким путем меморандум попал в руки также исключительно хорошо умеющего хранить тайну президента, без того чтобы кто-либо еще что-нибудь о нем узнал"{261}. Сразу же после своего переизбрания в ноябре 4916 г. (Вильсон сообщил Бернсторфу через Хауза, что до 1 января 1917 г. выступит с предложением об американском посредничестве{262}.
  
  Осенью 1916 г. американская дипломатия активизировала подготовку к намечавшейся "мирной акции" Вильсона. Параллельно вашингтонским переговорам Бернсторфа - Хауза беседы на эту тему стал вести в Берлине уже известный нам Грю - советник посольства и временный [86] поверенный в делах США в Германии. Граф Зеер-Тосс сообщал в политический отдел германского генштаба: "Осенью 1916 года... мистер Грю, близкий родственник Пирпонта Моргана... начал игру в мир"{263}. Мюриэл Зеер-Тосс, беседуя с Грю 26 ноября 1916 г., сумела выудить у него следующие сведения, тотчас же переданные начальнику III-б Николаи: "Американское правительство очень интересуется всем, что указывало бы на склонность здесь (в правящих кругах Берлина. - М. В.) к заключению мира; ему (Грю. - М. В.) дано поручение сообщать во всех подробностях о мирных планах и пожеланиях (Германии. - М. В.)... У него создалось впечатление, что Германия склонна к миру... В этом смысле он и проинформировал свое правительство". Грю высказал мнение, что "Вильсон имеет теперь серьезное намерение принять участие в том, чтобы войне был положен конец, и во всяком случае, чтобы была созвана конференция воюющих стран, где были бы обсуждены различные пожелания, цели и компенсации"{264}.
  
  Однако эти сведения не произвели обнадеживающего впечатления на германские правящие круги. "Ни победы Германии, ни победы Англии - такова политика Америки", - резюмировал Зеер-Тосс в своем донесении{265}. Правители кайзеровской Германии, лишь скрепя сердце согласившиеся на переговоры об "американском мире", не доверяли Вильсону и опасались, что его маневры нанесут ущерб немецкому империализму{266}.
  
  Для оценки тогдашних настроений Вильсона и стоявших за ним сил нужно иметь в виду следующее. Вильсон в этот период отнюдь не придерживался антантофильской ориентации. Как явствует из опубликованной в 1958 г. Бирнбаумом записи в дневнике Хауза, еще 15 ноября 1916 г. в ответ на предостережения Хауза против совместных с Берлином дипломатических акций Вильсон заявил: "Если союзники захотят воевать против нас, мы не дрогнем"{267}. Таким образом, еще поздней [87] осенью 1916 г. президент не исключал возможности того, что США могли бы оказаться вовлеченными в войну против Антанты на стороне Германии.
  
  18 декабря 1916 г. Вильсон обратился к воюющим державам с призывом начать мирные переговоры. Однако этот маневр вильсоновской дипломатии оказался с самого начала обреченным на провал, так как германские империалисты, не веря обещаниям американских политиков, выступили со своим собственным "мирным" предложением буквально за несколько дней до заявления Вильсона (12 декабря 1916 г.). В результате наличие связи между обоими заявлениями стало совершенно очевидным. Державы Антанты в вежливой форме отказались от американского посредничества, которое слишком явно не соответствовало их интересам. Таким образом, попытка правящих кругов США выступить в роли всемирного арбитра и тем самым добиться установления выгодного им послевоенного режима мира провалилась.
  
  Впрочем, и после этого провала американские политики в течение некоторого времени не теряли надежды добиться созыва конференции для заключения мира на продиктованных ими условиях. Так как державы Антанты отказались от предложенной Вильсоном официальной конференции, правители США намеревались организовать тайные переговоры между США, Германией и Антантой. 29 декабря 1916 г. Бернсторф сообщал в Берлин: "Хауз передал мне мнение Вильсона, что из конференции ничего не выйдет без предварительных конфиденциальных переговоров... Эти слова полковника Хауза были сопровождены приглашением принять участие в строго секретных переговорах, о которых знали бы только он и господин Вильсон. В этих условиях было бы обеспечено полное сохранение тайны..."{268}
  
  Говоря о попытке империалистов США и Германии в 1916 г. созвать "мирную" конференцию воюющих сторон, необходимо подчеркнуть, что вся эта дипломатическая комбинация Вильсона не имела ничего общего с действительным желанием добиться окончания войны и установления мира. Американские монополисты готовы были пойти на прекращение прибыльной для них мировой войны только при условии, что Уолл-стрит выиграет от этого еще [88] больше. Они готовы были на заключение не всякого, а только "американского" мира, означавшего установление мирового господства монополистов США.
  
  Подлинное отношение монополистических магнатов США к мировой войне выразил один из крупнейших американских капиталистов Ламонт, заявивший в апреле 1915 г., что война должна продолжаться как можно дольше и что в этом случае США станут финансовым центром мира{269}. Реакционный американский журналист Найбер, приехав в Германию в июне 1915 г., откровенно сообщал немецким разведчикам: "Уолл-стрит вовсе не заинтересован в сокращении сроков войны", так как наживается на производстве вооружения и на росте цен на продовольствие, причем последнее "принесло Уолл-стриту чудовищные заработки"{270}. Так что попытка заключить мир отнюдь не свидетельствовала о миролюбии правителей США.
  
  В. И. Ленин превосходно вскрыл фарисейскую сущность призывов Вильсона к миру. Он писал тогда: "... выступление Вильсона явная ложь и лицемерие, ибо Вильсон есть представитель буржуазии, нажившей миллиарды на войне, есть глава правительства, доведшего до бешенства вооружение Соединенных Штатов..."{271}
  
  Переговоры Бернсторфа - Хауза не закончились историей с мирными предложениями 1916 г. Как явствует из упоминаний в документах архива германского министерства иностранных дел, в январе 1917 г. Бернсторф и Хауз рассматривали новый вариант "мирных" предложений. Как указано в одном из документов, 26 января 1917 г. Вильсон передал Бернсторфу через полковника Хауза "официальное предложение мира". Бернсторф незамедлительно переслал его в Берлин, и оно "было формально принято кайзеровским правительством с выражением полного доверия президенту Вильсону, о чем было сообщено телеграммой от 29 января (1917 г. - М. В. )"{272}.
  
  Это отрывочное упоминание с несомненностью свидетельствует, что тайные контакты между США и Германией [89] через Бернсторфа и Хауза продолжались еще n конце января 1917 г., т. е. вплоть до разрыва дипломатических отношений между обоими государствами.
  
  Это, однако, не значит, что монополии США, поддерживая такой контакт, не помышляли о войне с Германией. Напротив, именно в материалах архива МИД Германии мы находим совершенно недвусмысленные указания на то, что Уолл-стрит весьма заблаговременно запланировал вступление США в войну против Германии.
  
  В монополистических кругах США стали подумывать о вступлении в войну на стороне Антанты уже в 1915 г., когда, как мы видели из высказываний Ламонта, была сформулирована идея об участии США в европейской войне с целью оказаться в лагере держав-победительниц. Летом 1915 г. президент "Нейшенл сити бэнк" Стилман в беседе с советником германской миссии в Швейцарии фон Брюнингом многозначительно сказал, что "усматривает в предоставлении Америкой Антанте больших займов чрезвычайную опасность для своей страны (т. е. для США, - М. В.), которая таким путем даже против своей воли может быть вовлечена в войну". Сообщавший об этом канцлеру Бетман-Гольвегу германский посланник в Берне не без сарказма отметил, что эти слова не помешали самому Стилману "чрезвычайно активно принять участие в эмиссии антантовских займов"{273}.
  
  В течение 1916 г. эти настроения на Уолл-стрите значительно усилились. Весьма показателен находящийся в делах МИД Германии за 1917 г. документ: сообщение некоего доктора Гретена о беседах, состоявшихся у него в том же "Нейшенл сити бэнк". Третей пишет, что в апреле 1916 г., когда произошло обострение отношений между Германией и США, он, находясь в Нью-Йорке, пошел в банк посоветоваться о судьбе своих вкладов, Чиновники банка давали ему успокоительные ответы. Однако директор "Нейшенл сити бэнк", сообщает Гретен, "в противоположность младшим сотрудникам посоветовал мне полностью взять вложенные деньги и постоянно носить их с собой". Видимо, этот высокопоставленный представитель Уоллстрита уже тогда весьма отчетливо видел перспективу германо-американской войны. [90]
  
  Когда же в конце января или в начале февраля 1917 г. Гретен отправился в банк получать денежный перевод по кредитному письму, клерк прямо ему сказал: "Да, мы будем воевать". Он просил только не сообщать его высказывания никому, "особенно ни одному газетчику". Оплачивать кредитное письмо банк отказался, и беседовавший с Гретеном банковский чиновник заявил, что они с конца декабря 1916 г. знали о предстоявшем разрыве дипломатических отношений между США и Германией{274}.
  
  Чиновник был неточен: как показывают документы, на Уолл-стрите знали о разрыве отношений - и, больше того, о войне США с Германией уже в самый разгар переговоров Бернсторфа - Хауза. Интересно, что сведения об этом исходят от самого Хауза. Двуличный полковник рассказывал знакомому швейцарцу: уже "в декабре 1916 г., еще до германского мирного предложения, все в Америке считали, что будет война с Германией"{275}. Говоря обо "всех", Хауз подразумевал, конечно, правящую верхушку США.
  
  Таким образом, вопрос о вступлении в войну с Германией был решен Уолл-стритом, и это решение было выполнено правительством Вильсона. Переговоры между Бернсторфом и Хаузом не могли ничего изменить. Монополии США вступали в войну на стороне будущих победителей, чтобы иметь возможность диктовать затем свою волю при определении послевоенного режима мира.
  
  Но это не значит, что американские монополии поставили крест на своих связях с германским капиталом. Напротив, с первых же шагов участия США в первой мировой войне эти связи явственно давали о себе знать.
  
  
  Когда началась война между США и Германией?
  
  
  В любой энциклопедии, в любом учебнике подвой истории можно без труда обнаружить дату начала войны между США и Германией: 6 апреля 1917 г. Казалось бы, этот [91] вопрос совершенно ясен. Однако стоит заглянуть в дела из архива германского министерства иностранных дел, как вопрос становится значительно менее простым.
  
  В самом деле: вот текст радиограммы МИД Испании своему посольству в Берлине от 5 августа 1917 г. В этом документе, написанном ровно через четыре месяца после кажущегося общеизвестным начала американо-германской войны, вдруг категорически утверждается, что "испанское правительство... делает вывод, на котором оно будет основывать свои решения: Германия не находится в состоянии войны ни с одной из стран Америки (курсив мой. - М. В.) "{276}.
  
  В чем же дело?
  
  6 апреля 1917 г. - это дата послания Вильсона к конгрессу. В послании говорится о войне США против Германии, и текст его находится в германском архиве. Но было бы тщетным искать в этом архиве текст американской ноты об объявлении войны Германии: такого документа вообще не существует. Что же касается вильсоновской декларации, то, по предложению германского канцлера, Вильгельм II решил не считать Германию в состоянии войны с США, пока не будет официального объявления войны. Кайзер дал указание, что "события в американском конгрессе должны рассматриваться как внутреннее дело Америки, и поэтому пока что не следует предпринимать против Америки никаких шагов"{277}.
  
  Не надо думать, что речь идет об очередном сумасбродном решении Вильгельма II. Позиция германского руководства была вызвана действиями Вашингтона. Швейцарская миссия в Берлине в качестве миссии страны, представлявшей после разрыва дипломатических отношений германские интересы в США, специально известила министерство иностранных дел Германии: прокламация Вильсона "не была направлена американским государственным департаментом швейцарскому посланнику в Вашингтоне для сообщения ее германскому правительству". Экземпляр декларации Вильсона, хранящийся в делах германского МИД, был, оказывается, прислан [92] в Берлин по (инициативе самой швейцарской миссии "исключительно в целях информации"{278}. Таким образом, США не только не направили Германии объявления войны, но даже не препроводили ей текст документа, который мог бы его заменить. Поскольку же военные действия между Германией и США, разделенными Атлантическим океаном, фактически не открылись, вопрос, началась между ними война или нет, действительно оказался неясным.
  
  Немецкая военщина полностью поддерживала занятую правительством позицию. Прочитав в письме военного министерства, что американские граждане причислялись к "подданным вражеской державы", Людендорф забил тревогу. 23 апреля 1917 г. он телеграфировал в министерство иностранных дел, что это расходится с решением кайзера не считать Германию в состоянии войны с США{279}. "До тех пор, пока американские вооруженные силы фактически не предпримут с ведома и согласия своего правительства военные действия против нас, - повторял Людендорф в мае 1917 г., - я согласен с тем, чтобы мы не считали себя находящимися в состоянии войны с США..."{280} В июне 1917 г. Людендорф вновь подтвердил неизменность этой позиции военного руководства Германии: "Я разделяю точку зрения, что мы не должны считать себя находящимися в состоянии войны с США до тех пор, пока не будет военных действий". Людендорф подчеркивал, что "американцы в Германии... не должны быть приравнены к подданным вражеских держав"{281}. Так с завидной методичностью военный диктатор Германии из месяца в месяц подчеркивал, что Германия не воюет против США.
  
  Документы из архива германского МИД показывают, что только в августе 1917 г. в правящих кругах Германии начались некоторые колебания относительно того, [93] находятся они в состоянии войны с США или нет. Впервые такие колебания отразились в германской вербальной ноте испанскому посольству, где было оказано: "Является несомненным факт того, что президент Соединенных Штатов опубликовал прокламацию о войне против Германии и совершил враждебные акты, в особенности направив войска на театр военных действий. Следовательно, поскольку нет сомнений в том, что Соединенные Штаты считают себя находящимися в состоянии войны ".; Германией, какие-либо заявления со стороны Германии (об объявлении войны Соединенным Штатам. - М. В.) не представляются необходимыми"{282}.
  
  Но и после такого - надо оказать, весьма неопределенного по формулировкам - документа правящие круги Германии все же не изменили свою позицию в вопросе о состоянии войны с США. 27 августа 1917 г. Людендорф в письме статс-секретарю германского МИД Кюльману отмечал: "По известным политическим причинам... согласен, чтобы мы воздержались от официального заявления о том, что находимся в состоянии войны с Соединенными Штатами". И это - несмотря на то, что, как говорилось в том же письме, США высадили войска во Франции, американские самолеты приняли участие в военных действиях на Западном фронте, а американские военные суда стали проводить совместные операции с английским флотом{283}.
  
  Империалисты США, сознавая, что война клонится к концу, решили демонстративно принять в ней участие своими вооруженными силами. В этих условиях невозможно было далее считать, что войны между Германией и США нет.
  
  1 сентября 1917 г. германское военное министерство обратилось к рейхсканцлеру с просьбой "еще раз рассмотреть вопрос: можно ли и далее придерживаться предположения, что мы не находимся в войне с США, хотя американские войска на Западе воюют теперь против [94] нас"{284}. Только 7 сентября 1917 г. в 8 час. 45 мин. утра из германского министерства иностранных дел Людендорфу было отослано сообщение: "И со здешней точки зрения состояние войны между Германией и Соединенными Штатами Америки теперь началось..."{285} Но лишь еще через неделю, 14 сентября 1917 г., Кюльман решился сообщить военному министру: "Имею честь ответить Вашему превосходительству, что мы находимся в состоянии войны с США, так как американские войска сражаются против нас"{286}.
  
  Так, из архивных материалов германского министерства иностранных дел мы узнаем вторую дату начала германо-американской войны - как ни парадоксально, но, пожалуй, столь же правомерную, как 6 апреля 1917 г. Это - момент, когда наличие войны между Германией и США было впервые официально констатировано германским правительством: 7 сентября 1917 г., 8 час. 45 мин. утра, - ровно на пять месяцев позднее стандартной даты из учебников.
  
  
  Еще одна "странная война"
  
  
  Drole de guerre - "странная война" - этот термин в истории международных отношений прочно ассоциируется с войной на Западе между нацистской Германией, Францией и Англией в 1939 - начале 1940 г. Но с неменьшим основанием он мог бы быть применен и к войне между США и Германией в 1917 г.
  
  Странность этой войны не ограничивалась тем, что, как мы видели, на протяжении почти полугода оставалось неясным, ведется ли она вообще. Сама эта неясность была лишь одним из симптомов характерного для "странной войны" стремления обеих сторон не порывать отношения до конца и зарезервировать все возможности восстановления германо-американских связей после войны. [95]
  
  В то время (как официальная пропаганда обеих сторон всячески поносила противника и старалась создать впечатление яростной непримиримости, в архивных делах германского МИД отложились документы, свидетельствующие о совсем иной тенденции, официально не признававшейся, но фактически достаточно сильной. Вот несколько примеров.
  
  В Болгарии германское командование конфисковало принадлежавшие американцам склады табака на сумму 5-6 млн. марок. Германский посланник в Софии немедленно дал обеспокоенную телеграмму в Берлин: "Любая германская акция против американской частной собственности представляется мне принципиально в высшей степени сомнительной, так как она могла бы дать американскому правительству желанный предлог для мер против немецкой частной собственности в Америке; насколько я знаю, оно (правительство США. - М. В.) до сих пор воздерживалось от таких мер". Посланник рекомендовал оказать соответствующее влияние на германские военные власти в Болгарии{287}.
  
  Речь шла не о личном мнении посланника Оберндорфа, а о линии германского правительства. Это видно из следующего документа. От имени рейхсканцлера в конце апреля 1917 г. "Северогерманскому Ллойду" было сообщено, что германское правительство согласно с продажей судов "Ллойда", находившихся в американских портах. "Желательно, если это достижимо, - говорилось в телеграмме, - чтобы часть судов не поступила в продажу - при наличии обязывающего заявления американского правительства, что оно не будет реквизировать или конфисковать эти... суда, так чтобы суда после заключения мира сразу же оказались вновь полностью в распоряжении Ллойда"{288}.
  
  Не удивительно, что при таких установках правящие круги США и Германии стали делать друг другу всяческие поблажки.
  
  Кайзеровское правительство помогло спастись от секвестра многим закамуфлированным американским предприятиям [96] в Германии, зачастую несмотря на всю прозрачность этого камуфляжа. Официально принадлежавшие американским капиталистам компании по производству радиаторов, насосов, сепараторов в Германии были переданы в ведение германского управления по опеке, но за американскими владельцами были сохранены права на эти компании{289}.
  
  Не оставались в долгу и американские монополии. Известно весьма либеральное отношение правительства США к контрабандным экономическим связям с Германией в период войны. Любопытно, что именно по настоянию американских дипломатов Высший экономический совет Антанты принял решение об отмене с 1 апреля 1919 г. всех "черных списков", в которые вносились союзные фирмы, ведшие тайную торговлю с Германией{290}.
  
  Швейцарская миссия в Вашингтоне сообщала в июне 1917 г. в связи с тем, что госдепартамент США дал инструкцию следить за банковскими счетами подданных вражеских государств и не допускать перевода этих счетов и проведения каких-либо операций в Латинской Америке и в нейтральных странах: "В противоположность этому законные операции немцев не встречают ровно никаких препятствий"{291}.
  
  Так германское правительство уже в самом начале столкновения с США выступало за негласную договоренность с правительством Вильсона о сохранении "Северогерманского Ллойда" и восстановлении экономических отношений с заокеанской державой немедленно после войны.
  
  Такими же были настроения и в американских правящих кругах. В июне 1917 г., зафиксировано в документе германского МИД, некий приехавший из США нейтрал рассказывал, что в тамошних деловых кругах "постоянно" всплывает из осторожности скрываемая и тем не менее достаточно ясно ощутимая мысль о том, как восстановить после войны сделавшиеся столь ценными экономические отношения с Германией..." Выход американских или немецких дельцов из совместных предприятий, фирм и банков, [97] по словам этого нейтрала, "производит такое впечатление, как если бы речь шла только о видимости, а в действительности с нетерпением ожидают момента, когда эта мера сможет быть пересмотрена"{292}. Сообщение нейтрала оказалось, с точки зрения германских правящих кругов, столь важным, что представитель МИД в ставке Грюнау ознакомил с документом самого кайзера. "Кайзер прочел донесение с интересом и передал его для ознакомления господам шефам кабинета"{293}.
  
  Характерно, что в Южной Америке, находившейся в годы войны преимущественно под контролем США, германское имущество (за исключением торговых судов) не было секвестрировано, а немецкий "Дойч-Юберзеише банк" столь успешно продолжал свои операции, что в 1914-1918 гг. выплачивал дивиденды в размере 6%{294}. Швейцарская миссия в США отмечала, что "американское правительство явно стремится избежать применения каких-либо мер против немцев в Америке. Оно до сих пор не предприняло ничего, что могло бы ограничить личную свободу немцев. Об интернировании даже и не думают. Немцев не принуждают регистрироваться в полиции, их свобода передвижений вообще никак не ограничена. Ходатайства о выдаче разрешений на выезд в Германию удовлетворяются". Изложив это сообщение для передачи верховному командованию, Циммерман писал: "Я бы считал правильным, чтобы и после начала состояния войны с Америкой американцы, находящиеся в Германии, не подвергались мерам полицейского надзора, предусмотренным для подданных вражеских держав"{295}. МИД Германии прямо ставит перед военным министром вопрос о том, чтобы "американцы были выделены из числа подданных [98] вражеских держав и в ряде отношений были поставлены в лучшее положение"{296}.
  
  Германские дипломаты извлекли из архивной пыли американо-германский договор 1799 г., который, оказывается, предусматривал на основе взаимности какие-то облегчения для граждан этих стран в случае войны. Циммерман сообщил верховному командованию: "Мы известили американское правительство, что при условии соблюдения взаимности мы будем и впредь придерживаться этих постановлений и истолковывать их в либеральном духе"{297}.
  
  Насколько либеральным был этот дух, видно из того, что генеральный штаб германских сухопутных войск в извиняющемся тоне писал в июне 1917 г. в МИД, отсылая копию во всемогущий отдел III-б: "При рассмотрении ходатайств североамериканцев о выезде давно уже нет задержек"; от граждан США требуют для оформления выезда из Германии только то, что и от других иностранцев, не являющихся подданными вражеских держав{298}. А ведь речь шла о выезде американцев, многие из которых, вернувшись на родину, должны были вступить в армию, воевавшую против Германии.
  
  "Странная война", толком не объявленная, со взаимными поблажками с обеих сторон, сопровождалась далеко идущими примирительными заявлениями.
  
  Из германских военных кругов исходила идея обратиться к США с заявлением о том, что Германия "не сделает первой ни одного военного шага против Америки". Внесенное начальником адмиральского штаба военно-морского флота Германии в июне 1917 г.{299}, это предложение немедленно встретило поддержку Людендорфа{300}.
  
  Если так говорили высокопоставленные представители кайзеровской военщины, то еще более ласково обращались [99] к американским монополиям немецкие империалистические политики. В архиве германского МИД находится инструкция статс-секретаря посланнику в Швейцарии от 20 июня 1917 г. Это - любопытный документ, показывающий, в каком тоне германские руководители старались разговаривать в то время с Вашингтоном.
  
  Документ был составлен в связи с тем, что из Швейцарии в США направлялся новый посланник Сульцер, на долю которого выпадало представлять немецкие интересы в Вашингтоне. В инструкции германского статс-секретаря содержался текст того, что Берлин хотел бы передать через Сульцера правительству США. "Немецкий народ вовсе не настроен враждебно по отношению к Америке... Разрыв дипломатических отношений и объявление состояния войны не вызвали с немецкой стороны никакой ненависти к американскому народу. Здесь сознавали, что не существует подлинных противоречий между Германией и Соединенными Штатами". Война Германии с ее противниками "не затрагивает таких жизненных интересов американцев, которые оправдывали бы войну между обоими государствами". В Германии "очень рады" тому, что в США хорошо обращаются с немцами, и соответственно германские власти хорошо обращаются с американскими гражданами. Составители инструкции дошли до того, что рекомендовали Сульцеру "в подходящих случаях указывать на демократическое развитие Германии", предвосхитив таким образом ноты принца Макса Баденского, написанные в октябре 1918 г.{301}
  
  Призывы правящих кругов Германии и США не остались без ответа. Правители обеих стран еще не успели окончательно решить, находятся ли они в состоянии войны [100] друг с другом, как был установлен первый негласный контакт между американскими и германскими правящими кругами. Речь идет о видном американском журналисте немецкого происхождения фон Виганде, представителе херстовской прессы.
  
  Вот что доносил об этом контакте рейсканцлеру Бетман-Гольвегу германский посланник в Швеции 15 июня 1917 г.: "Сегодня во второй половине дня господин фон Виганд посетил меня, чтобы сказать, что пресса Херста продолжает, насколько возможно, действовать в прогерманском духе и во всяком случае против Англии... У меня создалось впечатление, что господин фон Виганд, который был мне представлен генеральным консулом Хиршем, искренне стремится действовать в дружественном Германия духе. Он сказал мне также, что здешний американский посланник мистер Моррис, с которым я лично нахожусь в дружеских отношениях, относится к числу тех, кто особенно болезненно воспринял разрыв отношений (между США и Германией. - М. В.). Предполагаю, что Ваше превосходительство согласно, чтобы я при случае принял господина фон Виганда, так как он может быть ценным источником информации". Против заключительной фразы на полях документа рукою Бетмана выведено жирное "да"{302}.
  
  Действительно, контакт фон Виганда с германской миссией в Швеции продолжался. Так, 3 июля 1917 г. германский посланник в Швеции доносил канцлеру, что Виганд сообщил его знакомым о создании в Христиании англоамериканского центра по проведению политики в Скандинавии{303}. А вскоре в Христиании появился и сам Виганд. 20 июля 1917 г. он беседовал там с германским посланником Хинтце, как сообщал последний, "в таком месте и в такое время, что безусловно об этом никто не узнал..." Интересно, что Виганд тоже ставил вопрос о "демократизации германской конституции", причем "Демократизацию" эту американские империалисты толковали более чем скромно: "Чтобы в конституцию был включен параграф, ставящий объявление войны в зависимость от [101] согласия рейхстага"{304}. Так начинали вырисовываться черты общности в установках правящих кругов США и Германии.
  
  Какое значение придавалось в Берлине контакту с Вигандом, видно из того, что сообщения о беседах с ним направлялись из германской миссии в Стокгольме не в МИД, а прямо рейхсканцлеру.
  
  Но этот контакт был лишь предвестником тех тайных контактов и переговоров между правящими кругами США и Германии, которые начались после Великой Октябрьской социалистической революции.
  
  Таким образом, факты свидетельствуют, что задолго до первой мировой войны установились тесные связи и сотрудничество между империалистами США и Германии как в экономической, так и в политической сфере.
  
  Эти связи послужили немаловажной предпосылкой к последующим связям. Когда грянула Октябрьская революция, нанесшая страшную рану системе империализма, правящие круги Германии потянулись именно к империалистам США, чтобы вместе с ними выступить против родившегося мира социализма.
  
  Дальше
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  Глава II.
  
  Тайные переговоры Германии и США в 1917-1918 гг.
  
  
  С какого момента империалисты Германии и США взяли курс на сговор друг с другом? Решающим рубежом явилась Октябрьская социалистическая революция. Если поворот в мировой политике от империалистической войны к империалистическому миру привел немецких и американских империалистов к переговорам Бернсторфа - Хауза, то удар по империализму, до основания потрясший всю его систему, каким явилась Октябрьская революция в нашей стране, побудил немецких и американских империалистов с лихорадочной поспешностью приступить к тайным переговорам против Советской России.
  
  Коммунистическая партия и Советское правительство предвидели возможность сговора между союзными и немецкими империалистами. В ряде своих выступлений в 1918 г., отметая крикливую военную пропаганду обеих коалиций, В. И. Ленин подчеркивал, что они могут очень скоро заключить союз для совместной борьбы против Советской России и всех социалистических сил. "...Весьма возможно, - предупреждал В. И. Ленин, - что союзные империалисты объединятся с немецким империализмом... для соединенного похода на Россию"{305}.
  
  В. И. Ленин особо отмечал старания в немецких правящих кругах добиться такого сговора. "Германская буржуазия и германское правительство, разбитые на войне и угрожаемые могучим революционным движением извнутри, мечутся в поисках спасения, - указывал [102] Ленин, - одно течение в правящих кругах Германии надеется еще оттяжками выиграть время до зимы и подготовить военную оборону страны на новой линии укреплений. Другое течение судорожно ищет соглашения с англо-французской буржуазией против революционного пролетариата и большевиков. Поскольку это течение натыкается на крайнюю несговорчивость победителей, англо-французских империалистов, постольку оно старается запугать их большевистской опасностью и подкупить их, оказывая им услуги против большевиков, против пролетарской революции"{306}.
  
  Факты и документы полностью подтверждают этот поразительный по своей точности анализ, данный В. И. Лениным в 1918 г., когда еще бушевала война между лагерем Антанты и центральными Державами. Эти документы неопровержимо доказывают, что уже тогда в глубокой тайне велись переговоры о союзе против Советской России между германским милитаризмом и правителями США, которые оказались гораздо более сговорчивыми, нежели их англо-французские партнеры.
  
  
  Накануне тайных переговоров
  
  
  Каковы были настроения в правящих кругах Германии и США сразу же после Октябрьской революции, накануне тайных переговоров между империалистами обеих стран?
  
  "Эти осень и зима 1917/18 г. были периодом лавирования и нерешительности в Вашингтоне...", - писал в своих мемуарах Бернард Барух, мультимиллионер и начальник управления военной торговли США{307}.
  
  Несомненно, пролетарская революция в России, провозгласившая идеалы мира, разоружения и подлинной демократии, привела в замешательство Вашингтон и вынудила американскую дипломатию к сложному лавированию. Правящие круги США не понимали еще всего гигантского масштаба того поворота в судьбах человечества, который ознаменовала собой Великая Октябрьская социалистическая революция. Однако они осознали, что революция в России нанесла страшный удар по замыслам мирового империализма и, в частности, империализма США. "...Нам абсолютно не на что надеяться в том случае, если большевики [103] будут оставаться у власти", - писал Вильсону государственный секретарь США Лансинг уже вскоре после победы Октябрьской революции, в декабре 1917 г.{308} В 1963 г. профессор Уильяме из Висконсинского университета ознакомил читателей с интересными материалами из Национального архива США, показывающими настроения американских политиков в первые драй после Октябрьской революции{309}. Мы узнаем, что генеральный консул США в России Мэддин Саммерз, который, по характеристике американского посла в России Френсиса, "яростно ненавидит большевиков"{310}, уже 7 ноября 1917 г. прислал государственному секретарю США телеграмму с выражением крайней тревоги и с требованием что-то предпринять{311}. 26 ноября 1917 г. Саммерз вновь телеграфирует Лансингу: "Усиленно рекомендую ...протестовать против нынешнего режима (в России. - М. В.)" {312}.
  
  8 Вашингтоне полностью разделяли эти настроения. Хотя американская правительственная пропаганда охотно подхватила провокационную ложь о том, будто большевики - "германские агенты", в действительности, как неопровержимо показывает Уильяме, никто в правящих кругах США не верил в эту выдумку. Руководители США понимали, что в России пришла к власти подлинно революционная партия, решительно выступающая против всякого империализма, и именно поэтому империалисты США поставили перед собой задачу уничтожить Советское государство{313}. В Вашингтоне при этом рассудили, что можно будет найти и другие империалистические силы, которые будут готовы выступить против родины Октября.
  
  9 ноября 1917 г. после заседания правительства США прессе было сообщено, что США окажут помощь всем антибольшевистским силам, а большевики будут рассматриваться как "поставленные вне международного закона"{314}. Уильяме доказывает, что 10-12 декабря 1917 г. в Вашингтоне [104] было принято решение и о прямом участии американских войск в антисоветской интервенции{315}.
  
  Но в центре внимания правящих кругов США, стремившихся загребать жар чужими руками, стоял вопрос об отыскании "антибольшевистских сил", которым Вашингтон готов был оказать всемерную помощь. Эксперт по русским делам в госдепартаменте США Бэзил Майлз писал впоследствии Лансингу: "С 1917 г. я неизменно придерживаюсь той точки зрения, что мы должны поддерживать любые здравые элементы порядка, имеющие хорошую репутацию, где бы мы их ни нашли"{316}.
  
  Как уже отмечалось, правящие круги США нашли такие "элементы порядка" в лице германских милитаристов, готовых к борьбе против Советской России. Мы подчеркивали, что замыслы руководителей США не ограничивались отправкой остатков кайзеровской армии на фронт антисоветской интервенции, а предусматривали, на случай провала интервенции, длительную подготовку германского милитаризма к последующей агрессии на Восток.
  
  Детальные планы использования германского империализма против Советской России стали разрабатываться поздней осенью 1917 г. в недрах созданной в Вашингтоне секретной комиссии по подготовке материалов к мирным переговорам - так называемой "Инкуайри". Бумаги "Инкуайри" до сих пор не опубликованы. Однако даже из тех очень немногих документов этой комиссии, которые госдепартамент США отважился включить в свою публикацию материалов Парижской конференции, с несомненностью явствует, что в "Инкуайри" такие планы готовились.
  
  В меморандуме "Инкуайри" от 22 декабря 1917 г., озаглавленном "Современное положение; цели войны и условия мира", говорилось следующее: "В настоящее время... направлением наиболее легкого продвижения Германии должен быть Восток. Данный момент является наилучшим временем для Германии, чтобы воспользоваться открывшимися здесь для нее возможностями. Это вполне может побудить ее решиться на жертвы на Юго-Востоке, на Западе, на других континентах и на отдаленных морях с тем, чтобы обеспечить контроль над Россией (курсив мой - М. В.)". В качестве приманки для немецких империалистов [105] меморандум предлагал дать обещание предоставить Германии рынки и сырье{317}.
  
  Военный министр США Бекер в письме в "Инкуайри" от 23 ноября 1917 г. прямо ставил "опрос об оказании Соединенными Штатами материальной поддержки империалистической Германии при условии, что предоставленные ей "ресурсы будут использованы в интересах цивилизации"{318}. Под этим весьма прозрачно подразумевалась борьба против Советской России, против революции.
  
  Разумеется, говоря о перспективе для немецких империалистов "обеспечить контроль над Россией", правящие круги США имели в виду лишь подтолкнуть германскую экспансию на Восток. Хозяйничать в нашей стране намеревались они сами. "Германии следует предоставить долю участия в коммерческих возможностях России, но отнюдь не монополию", - писал руководитель военной миссии США в Прибалтике Грин{319}.
  
  А каковы были настроения в Берлине в ноябре 1917 г.?
  
  Если еще до начала первой мировой войны правящие круги Германии придавали большое значение роли США в мировой экономике и политике, то к концу 1917 г. в этих кругах пришли к выводу, что Америка занимает первое место в капиталистическом мире.
  
  Ровно через неделю после Октябрьской революции Герварт отмечал для себя: "При рассмотрении соотношения сил в Европе указать на Америку, которая явно выдвинулась на первое место. Центр тяжести мира переместился из Лондона в Вашингтон"{320}.
  
  "...С Америкой была связана первая, ближайшая надежда Германии на беспристрастное влияние в условиях мира, на поставки продовольствия, возможную финансовую помощь, торговлю", - писал американский автор Брукс, характеризуя установки Германии к концу первой мировой войны. Он отмечал вместе с тем, что дальнейшие перспективы своего "спасения" в Берлине усматривали не в этих американских подачках, а в использовании в своих [106] интересах "слаборазвитой цивилизации на Востоке, в России"{321}. Здесь, с точки зрения германских милитаристов, и следовало искать основу для соглашения с США.
  
  G пристальным вниманием наблюдая за настроениями в монополистических кругах могущественной заокеанской державы, немецкие милитаристы стали улавливать их готовность к установлению взаимопонимания с правителями Германии. В Берлине с полным основанием делали вывод, что эта тенденция не замедлит проявиться в действиях правительства США. Вильсон "слишком зависит от Уолл-стрита, чтобы не учитывать возникающие, по-видимому, и там сомнения относительно дальнейшего участия в войне", - докладывал Герварт начальству 15 ноября 1917 г.{322}
  
  Подробное изложение взглядов, которые сразу же после Октябрьской революции получили хождение в милитаристских кругах Германии, содержится в составленной Гервартом 29 ноября 1917 г. докладной записке "К современному положению".
  
  Показательна сама дата написания этого документа. Как раз в этот день в рейхстаге происходило обсуждение правительственного заявления нового канцлера Гертлинга, причем в центре внимания находилось предложение Советского правительства открыть мирные переговоры{323}. Вопрос о том, какую дальше проводить политику на Востоке, явно стоял тогда на первом плане для правящих кругов Германии. Тем более характерно, что вся докладная записка Герварта с начала до конца представляла собой обоснование необходимости союза Германии и США.
  
  "Если уже довольно давно финансовое преобладание перешло от Англии к Америке, то сегодня... к ней переходит и политический перевес", - говорилось в докладной записке. "Только наша неловкая политика в стране Вашингтона привела к тому, что традиционная дружба (США. - М. В.] с Пруссией - Германией могла быть превращена Англией во враждебность. Нет никаких оснований, [107] почему бы нам не извлечь урок из сделанных ошибок и не восстановить хорошие отношения с Америкой". При этом, подчеркивалось в докладной записке, "соглашение с янки" может иметь "для нашего отечества решающее значение". В документе пояснялось, что такое соглашение "сведет вместе две молодые, экономически предназначенные друг для друга белые нации, которые прежде всегда жили в дружбе".
  
  Докладная записка "К современному положению" недвусмысленно ставила вопрос о том, какой могла бы быть реальная основа такого соглашения империалистов Германии и США: "Раздел мира на три части". Однако, вчитываясь в документ, нельзя не прийти к выводу, что речь шла в действительности о разделе мира на две части: "центральноевропейско-русский континентальный союз", охватывающий территорию от Атлантического до Индийского океана и находящийся под контролем Германии, и Америка, контролируемая США. "...Империализм Америки нашел бы на первое время достаточную пищу на собственном континенте", - многозначительно говорилось в докладной записке. США были бы великой морской державой, которая при таком разделе мира "имела бы в Европе и Азии необходимых ей могущественных союзников" и, в свою очередь, являлась бы сильным союзником "центральноевропейско-русского континентального блока"{324}.
  
  Вот какие идеи возникли в милитаристских кругах Германии сразу же после победы Октябрьской революции: германская экспансия на Восток, подчинение Германии значительной части континента Евразии, раздел мира между Германией и США - все это на основе соглашения с американским империализмом.
  
  "Возникает только вопрос: как достигнуть такого соглашения? Пойдет ли вообще на него Америка?" - вопрошал автор докладной записки{325}.
  
  Ответ на этот вопрос должны были дать германским империалистам тайные переговоры с США. [108]
  
  22 ноября 1918 г., через 11 дней после заключения Компьенского перемирия, газета "Берлинер тагеблат" опубликовала на второй странице следующее заявление баварского министра финансов проф. Яффе: "Чтобы не допустить никакого затемнения фактов, настоящим я заявляю в "Берлинер тагеблат", что я лично поздней осенью 1917 г. передал в руки статс-секретаря фон дем Буше врученное мне женевским доверенным лицом президента Вильсона мирное предложение правительства Соединенных Штатов"{326}.
  
  Заявление Яффе, погребенное в подшивках старых газет, представляет большой интерес. Оно прямо указывает исходный пункт начала тайных переговоров между США и Германией: позднюю осень 1917 г. - непосредственно вслед за Октябрьской революцией в нашей стране.
  
  Яффе не назвал по имени "женевское доверенное лицо" Вильсона, но оно объявилось само: с "опровержением" заявления Яффе поспешил выступить проживавший в Женеве американский проф. Джордж Херрон{327}. Кто такой Херрон?
  
  Американский биографический справочник того времени сообщает, что Джордж Дэвис Херрон родился в Монтезуме (штат Индиана) в 1862 г., учился два года в Европе, был пастором конгрегационистской церкви в Лейк-Сити (штат Миннесота), преподавал христианское вероучение в колледже в Айове, читал лекции об отношении христианства к существующим общественным условиям. Сообщается, что Херрон - автор ряда книг, в том числе "Почему я социалист", "Война и мир при социализме", что живет он во Флоренции и овдовел в январе 1914 г.{328}
  
  Этот постный образ овдовевшего пастора-социалиста существенно меняется при ознакомлении с другими материалами о Джордже Херроне.
  
  После начала войны, в 1914 г., Херрон переехал из Флоренции в Женеву, чтобы быть, как он сам писал, "в большей степени в центре конфликта"{329}. Почему почтенный пастор стал искать вдруг центр конфликта, причем [109] отправился в этих поисках в традиционно нейтральную Швейцарию? Объяснение простое: Херрон облюбовал Женеву как удобное место для разведывательной работы.
  
  Именно такого рода "работой" и занимался Херрон, прикрываясь тройной личиной "профессора", пастора и "социалиста". Свои разведывательные донесения Херрон направлял в Вашингтон через дипломатические каналы посольства США в Париже, а затем миссия США в Берне, адресуя их непосредственно посланнику Стоваллу или же сотрудникам миссии, в числе которых фигурировал уже тогда подвизавшийся на шпионском поприще Ал лен Даллес{330}.
  
  Херрон был связан не только с американской, но и с английской разведкой. Он сам признавал, что уже в начале своей деятельности в Женеве "познакомился с ...Хью Уиттоллом, который возглавлял хорошо организованную и эффективную британскую "Интеллидженс сервис" в Швейцарии". Вскоре он стал поставлять информацию Уиттоллу для передачи в британское военное министерство. Параллельно Херрон связался с британским Форин оффисом. Весной 1918 г. некий Бленд] из департамента информации (т. е. разведки) Форин оффиса договорился с Херроном, что тот будет посылать ему донесения. Разумеется, все это делалось не даром: британская разведка ежемесячно выдавала Херрону тысячу швейцарских франков за "специальную стенографическую работу"{331}.
  
  Облик этого платного двойного шпиона был бы недостаточно полно обрисован, если не сказать о его тесных связях с монополистическими кругами США. Сила Херрона в том и состояла, что он был не просто разведчиком, а прямым агентом монополий США. Он был близким другом таких магнатов США, как Фрэнк Вандерлип или издатель "Уолл-стрит джорнэл" Кларенс Бэртэон. Последний побывал у Херрона в Швейцарии летом 1918 г. и затем, вернувшись в США, регулярно переписывался с ним, а некоторые из писем Херрона помещал в качестве редакционных статей в "Уолл-стрит джорнэл" и прямо инструктировал Херрона: "Без колебаний пишите мне, если у вас будут какие-либо мысля, которые полезно было бы поставить на рассмотрение финансовых кругов в нашей стране. [110] Я считаю, что финансисты - люди, говорящие своими чековыми книжками, - наиболее влиятельный народ"{332}.
  
  Именно с позиций монополистического капитала Херрон подходил к проблемам политики. "Практически все вопросы войны и мира вылились во всемирную борьбу между двумя большими финансовыми группами за господство над нациями, - писал он (в мае 1919 г. - Во главе этих групп находятся соответственно дом Рокфеллера и дом Моргана в Нью-Йорке. Борьба развертывается за контроль над источниками сырья и неиспользованными ресурсами во всем мире"{333}.
  
  В этой борьбе Херрон призывал американские монополии к самым решительным действиям с целью использовать послевоенную ситуацию для своей экспансии и уничтожить Советскую Россию. Он писал Вандерлипу в 1919 г.: "Американский капитал... смог бы спасти мир от большевиков", а также "смог бы немедленно вторгнуться в Европу, сначала накормить ее, а затем открыть себе путь к промышленным возможностям"{334}. А в первую годовщину Компьенского перемирия Херрон направил Вандерлипу каблограмму: "...добейтесь немедленных действий нью-йоркских финансистов в Европе"{335}.
  
  Херрон был лютым врагом Советской России. Его биограф Бриггс прямо пишет: "Ни одна проблема на европейском горизонте не казалась ему столь важной... как угроза большевизма... Его позиция по отношению ко всем другим европейским вопросам определялась отвращением к московской программе"{336}. Не в силах отрицать крайней реакционности взглядов Херрона, Бриггс констатировал: "Даже не Керенский, а профессор Павел Милюков представлял в глазах Херрона надежду на удовлетворительное разрешение русской проблемы"{337}.
  
  Как Херрон намеревался разрешать "русскую проблему", видно из следующего. Пользуясь своими связями с госдепартаментом США и британским Форин оффисом, он направил в оба учреждения письмо белоэмигранта Перского, [111] который "доказывал", что с большевиками нельзя вести переговоры, а нужно воевать. В сопроводительном письме Херрон всячески превозносил Перского и настаивал: "Его мнение заслуживает серьезного внимания"{338}.
  
  Херрон поддерживал обширные связи в кругах белогвардейцев, охотно пересылал высокопоставленным американским Деятелям - в том числе полковнику Хаузу - их писания с призывами к борьбе против Советской России. Переписывался Херрон и с представителями всевозможных националистических группировок - сторонниками расчленения России, отрыва Украины, Крыма, Прибалтики. Он много занимался проблемой русских военнопленных на Западе, так как боялся "эффективности большевистской пропаганды"{339}.
  
  Херрон считался в правящих кругах США специалистом по "русскому вопросу": недаром именно он был назначен представителем США на несостоявшейся конференции на Принцевых островах{340}.
  
  Злобный враг нашей страны, агент монополий, состоявший на содержании одновременно у двух разведок, - вот кто скрывался под ханжеской личиной пастора-социалиста. На этого человека и было возложено открытие секретных переговоров США с немецкими милитаристами{341}.
  
  Биограф Херрона Бриггс глухо упоминает, что Херрон "занял один из передовых постов американского государственного департамента в конце ноября 1917 г. (курсив мой - М. В.)" {342}. Это - то самое время, которое назвал в своем заявлении Яффе, - время сразу после победы Октябрьской революции. Именно в этот момент правящие круги США взяли на себя инициативу установления тайного контакта с Германией{343}. [112]
  
  Нет ли возможности еще больше уточнить время открытия американо-германских секретных переговоров в Швейцарии в ноябре 1917 г.?
  
  Некоторые данные есть в документе, хранящемся в секретной папке архива МИД Германии с шифром "Соединенные Штаты Америки Љ 16". Документ без даты и без подписи озаглавлен одним словом: "Америка". Он подшит в деле с пояснительной запиской от 24 ноября 1917 г. и испещрен визами читавших его кайзеровских чиновников. Самая ранняя из виз датирована 18 ноября{344}.
  
  Анонимный составитель документа сообщает: "Во время моего последнего пребывания в Швейцарии мне было сказано, что хотят устроить мою встречу с одним лицом, которое в период последних президентских выборов и до самого недавнего времени было довольно близко связано с Вильсоном". Встреча состоялась "на этих днях" и "имел место ряд бесед".
  
  Когда все это происходило?
  
  Документ не имеет характерного вида бумаги, присланной германской миссией из-за границы (в данном случае из Берна). Дай из первой фразы видно, что он был составлен по возвращении его автора из Швейцарии, - надо полагать, немедленно. Очевидно, столь же незамедлительно его начали читать в германском министерстве иностранных дел. Поскольку составитель документа написал, что беседы с американцем состоялись "на этих днях", есть все основания считать, что это было примерно за 3-4 дня до 18 ноября 1917 г. Иными словами, тайный американо-германский контакт в Швейцарии был установлен через неделю после Октябрьской революции. [113]
  
  Трудно в категорической форме утверждать, что фигурирующий в документе американец и есть Херрон. Составитель документа сообщает, что американец "не хочет, чтобы с самого начала была названа его фамилия". "Однако, - добавляет немецкий агент, - он готов и в дальнейшем беседовать со мной и сообщать мне о важных делах, о которых он получает сведения в своей регулярной переписке с руководящими деятелями США". Подчеркнутая близость американского представителя к администрации Вильсона и правящим кругам США, а также его явное намерение надолго расположиться в Швейцарии и поддерживать длительный контакт с германским агентом делают вероятным, что американцем и был Херрон: во всяком случае, в последовавшие недели и месяцы в Швейцарии подобной фигурой с американской стороны был, видимо, только он.
  
  Что касается его немецкого собеседника - составителя документа, то о нем трудно высказать какое-либо предположение.
  
  В пометках на документе и в записке он характеризуется как "надежное лицо", которое "заслуживает доверия" и считается "проверенным и надежным источником". Очевидно, это был крупный немецкий разведчик.
  
  Впрочем, был ли американским представителем Херрон или какой-то другой разведчик, подготовлявший почву для его переговоров, - вопрос второстепенный. Интереснее другое: о чем говорил американец?
  
  Как с несомненностью явствует из записи бесед, весь смысл его высказываний состоял в том, чтобы подчеркнуть: США занимают в отношении Германии другую позицию, нежели державы Антанты, и готовы договариваться с Берлином. Американец подчеркивал, что участие США в войне "не должно переходить определенных границ и продолжаться особенно долго", что оно "несмотря на внешнее присоединение к союзникам должно представлять исключительно американские интересы". Он рекомендовал правящим кругам Германии "при оценке обстановки в Америке не упускать из виду, что против финансовой группы, которая, исходя из известных интересов, старается поддерживать чрезмерную военную политику, подспудно действуют почти столь же мощные группы". Американский эмиссар дошел до того, что открыто приветствовал военный успех центральных держав в Италии, "который, надо надеяться, распространится до Милана, а еще лучше - до [114] Генуи". Он прямо заявил, что такие успехи немецких Милитаристов "приветствуются в Вашингтоне, так как вынуждают союзников говорить о мире". А в ходе мирных переговоров "Америка скажет свое веское слово, свое очень веское слово"{345}.
  
  К этим многозначительным рассуждениям, как видно из рассматриваемой записи, и свелись беседы американского агента с ее составителем. У США иной подход к германскому милитаризму, чем у Антанты: США и Германия могут договориться - таков был лейтмотив этой американской прелюдии к переговорам Херрона.
  
  Отзвуки этого мотива явственно слышатся и в инструкциях Вашингтона "профессору" Херрону о порядке пересылки его донесений.
  
  В ноябре 1917 г. Херрон побывал в Париже, где имел беседы с послом США во Франции Шарпом о пересылке своей информации в Вашингтон. Однако уже с января 1918 г. информация Херрона шла другим путем: не через Париж, а через миссию США в Берне. Сохранилась инструкция об этом, данная Херрону, - письмо советника миссии Хью Уилсона: "Прошу Вас передавать непосредственно мне донесения по тем делам, которыми Вы сейчас заняты... Это - столь деликатные вопросы, что я опасаюсь каких-либо иных каналов связи"{346}. Значит, дело было не в мелких технических причинах, а в политических проблемах. В этом еще больше убеждает тот факт, что когда осенью 1929 г. - более чем через 11 лет - Бриггс обратился к Хью Уилсону за разъяснением, последний ответил: "...я не могу сообщить Вам, почему проф. Херрон отказался от своей первоначальной практики отправлять донесения через посольство в Париже, а не через миссию в Берне... Я не готов, по крайней мере в настоящее время, изложить причины такой перемены"{347}.
  
  Какие же это были вопросы, столь деликатные, что даже в 1929 г. в правящих кругах США о них еще не решались говорить? Почему для передачи сообщений по этим вопросам требовались каналы связи, шедшие не через союзный Париж, а через нейтральный Берн? [115]
  
  Бриггс напрасно отказывается искать объяснение - оно достаточно очевидно. Херрон занялся тайными переговорами с Германией; эти переговоры представляли собой не только - и, видимо, не столько - зондаж о возможности заключения мира, проводимый от имени всего лагеря Антанты, сколько сговор между американскими и немецкими империалистами, который, естественно, надо было старательно скрывать от французских и прочих союзников США по антигерманской коалиции. Так, казалось бы, незначительный факт бросает свет на содержание дел, которые вел Херрон с ноября 1917 г.
  
  В 1925 г. в Брно вышла в свет небольшая (59 стр.) книжка, ныне ставшая библиографической редкостью. Это - книга тогдашнего чехословацкого посла в Париже Штефана Осуского "Джордж Д. Херрон - доверенное лицо Вильсона в годы войны". Книжка посвящена в основном беседам, которые вел Херрон в Женеве с австрийским представителем Ламмашем. В ней отмечается, однако, что к Херрону ("приезжало много немецких эмиссаров". Осуский называет "профессоров" де Фиори, Квидде, Фёрстера и уже упоминавшегося Яффе. Он добавляет, что "приезжали и политики, среди них Шейдеман, Конрад Хауссман и Пайер - бывший германский вице-канцлер". Осуский ограничился перечнем имен, заявив: "Об этих немецких эмиссарах, о содержании поставленной перед ними задачи, о способах, которыми они ее выполняли, и вообще о том, как протекали их встречи с проф. Херроном, я в настоящее время не хочу распространяться"{348}.
  
  Мы попытаемся на основании материалов, разбросанных в западных публикациях, восстановить ход этих тайных переговоров, о которых так упорно предпочитают молчать буржуазные политики.
  
  Нам неизвестно содержание бесед между Херроном и Яффе в ноябре 1917 г. Но продолжением их встреч было следующее.
  
  В декабре 1917 г. с Херроном установил контакт бывший начальник департамента в голландском министерстве юстиции, носивший звучную фамилию де Йонг ван Беек [116] эн Донк{349}. Херрон писал, что ван Беек эн Донк, поселившись в Берне в конце войны, "проводил настойчивую пропаганду в пользу германского мира"{350}.
  
  Этот откровенно прогерманский политик устроил встречу Херрона с одним из руководителей немецких либералов Хауссманом и австрийским финансистом Мейнлем.
  
  В 1924 г. в Германии была опубликована подборка документов из личного архива Хауссмана. Среди них есть и донесение Хауссмана канцлеру Гертлингу с описанием этой встречи{351}.
  
  Встреча произошла 20 декабря 1917 г. в Женеве, на вилле, которую снимал Херрон. Беседа продолжалась два часа. Херрон говорил по-английски, Хауссман - по-немецки, а ван Беек эн Донк и Мейнль переводили, лишь изредка вмешиваясь в беседу.
  
  Смысл разговора состоял в том, что Херрон убеждал германскую сторону вступить в переговоры. Американский эмиссар всячески старался при этом представить в возможно более розовом свете военное положение Германии. Он делал это, как отметил Хауссман, в "неожиданно подчеркнутой манере". Херрон твердил: "Теперь именно германское правительство должно взять инициативу, потому что Германия в военном отношении находится повсюду в исключительно благоприятной ситуации. Только тот, кто добился военных успехов, может говорить о мире. Но он и должен это сделать, если действительно имеет мирные намерения"{352}. Относительно условий мирного договора Херрон ответил в том смысле, что немцам придется эвакуировать свои войска из Бельгии и Франции, а все конкретные вопросы разрешит мирная конференция. Вывода немецких войск с территории Восточной Европы Херрон явно не требовал{353}.
  
  В 1962 г. австрийский историк Бенедикт опубликовал текст записки Мейнля, где говорится об этой же беседе. По сообщению Мейнля, Херрон ему "отчетливо дал понять, что имеет специальные полномочия от Вильсона для данной [117] миссии". Больше того, Херрон, оказывается, вручил ему подготовленный с ведома Вильсона проект заявления, с которым, по планам США, должна была выступить Германия{354}.
  
  Текст проекта был записан Мейнлем под диктовку Херрона и имеется в нашем распоряжении. Он содержится в протоколе об этой беседе, который ван Беек эн Донк и Мейнль составили уже после окончания военных действий, в декабре 1918 г. Проект предусматривал, что Германия объявит о своей готовности "вступить в "Общество наций" (по-видимому, имелась в виду будущая Лига наций), вывести войска из Бельгии и Франции и передать "вопросы о европейских народах и национальностях" на решение мирной конференции{355}. Иными словами, текст требуемой Вильсоном германской декларации должен был содержать те положения, которые излагал своим собеседникам Херрон, и смысл которых сводился к одному: заставив Германию восстановить статус-кво на Западе, не мешать ее агрессии на Востоке.
  
  Для большей убедительности контакт с эмиссарами центральных держав установил и официальный представитель США в Женеве.
  
  В тот же вечер в женевском ресторане "Кафе дю Нор" Хауссман и Мейнль встретились с американским консулом Эдельманом. "Так как в ресторане были другие посетители, - замечает Хауссман, - беседа велась между М. и Эдельманом, тихо переговаривавшимися по-английски"{356}. Смысл этих перешептываний за ресторанным столиком состоял в следующем: американец предлагал связаться непосредственно с Вильсоном, а Хауюсман и Мейнль интересовались возможными условиями мира{357}.
  
  В цитированной записке Мейгаля иодчеркяуто, что официальный американский представитель повторил почти слово в слово все высказывания Херрона{358}. [118]
  
  И все же, видимо, центральные державы хотели получить предложения лично от Вильсона. Как явствует из американских дипломатических документов, представители центральных держав заявили, что Германия готова сделать мирные предложения, но хочет заранее выяснить, какова будет в этом случае позиция США. А для этого они намерены переслать с Херроном письмо от рейхсканцлера Гертлинга президенту Вильсону - "Запрос о возможной позиции Вашингтона в том случае, если Германия возьмет на себя инициативу и предложит... условия мира"{359}.
  
  С германской стороны были предприняты и другие акции для развития контактов с правительством США через Херрона. На пост баварского посланника в Швейцарии был назначен проф. Ферстер - давний друг Херрона, поддерживавший с ним тесные связи еще в предвоенные годы{360}. Еще с 1908 г. был знаком Херрон и с адмиралом Хинтце, который был назначен в июле 1918 г. статс-секретарем германского МИД "как особенно хороший знаток русских дел"{361}.
  
  Германские условия были доведены до сведения правительства США уже через несколько дней после беседы Херрона с Хауссманом и Мейнлем. Немецкий посланник в Копенгагене сообщил через своего агента поверенному в делах США в Дании Грант-Смиту, что Германия готова (вернуть Франции Лотарингию (получив в обмен отобранные у нее колонии) и согласна на проведение плебисцита в Эльзасе. Это примерно соответствовало тем требованиям, которые в 1916 т. выдвигались в американском проекте мирного урегулирования в Европе. Видимо, также в предвидении американского согласия, германское правительство просило предоставить ему "свободу рук в России в экономических вопросах"{362}. Весьма характерно, что тем самым уже в начале тайных контактов с США [119] немецкие империалисты подчеркнули свое намерение активно участвовать в борьбе против Советской страны.
  
  Американские условия мира не заставили себя долго ждать. Но это уже не были предложения 1916 г.: обстановка изменилась, и рассчитывать на прежние условия немецким империалистам не приходилось. Американской программой мира явились пресловутые "14 пунктов" Вильсона - послание президента США конгрессу от 8 января 1918 г.
  
  В Берлине весьма быстро поняли сущность новой американской программы. По свидетельству архивных материалов, вот какая оценка давалась там летом 1918 г. программе Вильсона: эта программа, в частности Лига наций, по своему существу приспособлена к тому, чтобы "санкционировать и в известной мере "увековечить" условия, сложившиеся в данный момент... В таком увековечении Америка заинтересована, так как в силу исключительно благоприятной конъюнктуры достигла нового роста своего могущества, - возможно, и не имеющего внутренних оснований быть длительным..."{363}
  
  Вильсоновская программа была встречена в штыки немецкой официальной пропагандой. Немецкие газеты хором поносили ее и объявляли неприемлемой{364}. Рейхсканцлер Гертлинг громогласно заявил в рейхстаге: "Таким языком разговаривает только победитель с побежденным... Пусть Антанта внесет другие предложения: тогда мы их серьезно рассмотрим"{365}.
  
  Однако в действительности наигранное негодование германских правящих кругов преследовало цель выторговать уступки у американских империалистов. Оказавшиеся перед катастрофой, руководители Германии были согласны вести переговоры на базе "14 пунктов". Экспансионистская программа США, выраженная ев "14 пунктах", была в конечном счете более приемлемой для германских империалистов, нежели программа любой другой державы лагеря Антанты: осуществление планов завоевания мирового владычества Германии все равно приходилось отложить, а значительное ослабление немецкого империализма [120] не входило в намерения Вильсона. Как отмечала крупная нью-йоркская газета, для германских правителей "14 пунктов" являлись "обещанием (смягчить наказание, которому они подверглись, ослаблением суровости этого наказания"{366}.
  
  (Соглашаясь с "14 пунктами", германские империалисты хотели только добиться для себя каких-нибудь поблажек. Как сообщал посланник США в Голландии Гаррет, через два дня после упоминавшегося выше выступления Гертлинга в рейхстаге "одно немецкое частное лицо, которое считают тесно связанным с германскими правительственными кругами", проинформировало его, что цель заявления рейхсканцлера - "показать готовность продолжить обмен мнениями... особенно в связи с посланием президента Вильсона"{367}. О принципиальном согласии германских империалистов с "14 пунктами" сообщил Гаррету и один из лидеров немецкой либеральной партии К. Хан{368}.
  
  Надо сказать, что правящие круги США весьма настойчиво подталкивали Берлин к такому согласию.
  
  15 февраля 1918 г. по инициативе Херрона состоялась вторая его встреча с Хауссманом в Женеве. Беседа была целиком посвящена вопросу о программе Вильсона, который за 4 дня до этого, 11 февраля, сформулировал новые 4 пункта, содержавшие по существу те же идеи, что и "14 пунктов".
  
  Херрон настаивал на безоговорочном принятии Германией этой программы. Он твердил, что если пункты Вильсона [121] будут приняты в Берлине, то президент добьется немедленного открытия мирных переговоров. "Это так же верно, как то, что Христос был распят на кресте!" - клялся для вящей убедительности пастор-разведчик{369}. Но если Германия не согласится с программой Вильсона - война будет вестись беспощадно. "Даже если ваше наступление увенчается успехом, - грозил Херрон, - если вы сокрушите Францию и сокрушите Италию, не будет никакого мира без 4 пунктов. Без них и без установления нового порядка Америка не заключит мира..."{370}
  
  Это был ультиматум. Суть его не менялась, а становилась, пожалуй, еще более зловещей оттого, что он был предъявил не во всеуслышание, а в тиши тайных переговоров. В качестве предпосылки для сговора правящие круги США требовали от германских империалистов полного подчинения своей программе - и добились своего.
  
  Биограф Херрона сообщает, что к американскому агенту потянулось "большое количество немецких эмиссаров, которые... были посланы министерством иностранных дел, хотя и (выдавались за независимых и идеалистов. Говорили они все одно и то же: Германия хочет мира и готова заключить его на базе 4 пунктов послания Вильсона от 11 февраля (1918 г. - М. В. )".
  
  Эмиссары не забывали скороговоркой добавлять, что "если союзники отвергнут эту немецкую уступку, то будут сокрушены германской военной машиной, которая в действительности непобедима"{371}. Однако этим словам никто не придавал значения. Речь шла о капитуляции германского империализма перед американским, - только не безоговорочной, а на определенных условиях, о которых и следовало прийти к соглашению.
  
  
  Перед новым туром тайных переговоров
  
  
  Основа для переговоров об этих условиях была установлена: программа Вильсона. Правящие круги Германии считали, что медлить нельзя. В Берлине сознавали, что время работает против центральных держав и что условия, на которых можно договориться с США, с ходом событий [122] станут лишь более жесткими. Вот почему сразу же после опубликования "14 пунктов" с немецкой стороны градом посыпались предложения ускорить переговоры. Предложения эти делались по конфиденциальным каналам в различных странах.
  
  В Голландии упомянутый выше Курт Хан обратился к посланнику США Гаррету.
  
  Необходимо отметить, что Хан был связан с американской разведкой{372}. Сообщив Гаррету о согласии (правящих кругов Германии с программой Вильсона, Хан подчеркнул, что "дальнейшие публичные заявления относительно условий мира будут совершенно бесполезными, если их не будут предварять неофициальные переговоры между представителями воюющих стран... Подобные переговоры могли бы состояться до начала подготовляемого немцами крупного наступления"{373}. Через две недели Хан снова обратился к Гарроту с предложением открыть переговоры. "Если Соединенные Штаты действительно хотят выяснить возможности мира, - заявил Хан, - они должны назначить пользующегося доверием обоих правительств американца для неофициальных секретных переговоров с удовлетворяющим тому же требованию немцем... Готовность Германии назначить такого человека была продемонстрирована [123] уже много раз, так что очередь за другой стороной"{374}.
  
  У руководителей США не было никаких сомнений в том, что Хан действует по поручению германского пра-вительств1а, а не либеральной псевдооппозиции. Заместитель государственного секретаря Полк прямо писал, что Хан, "по-видимому, говорит теперь не как представитель группы немецких либералов, а как неофициальный представитель германского правительства"{375}.
  
  Другой агент германского правительства установил в это время контакт с американской миссией в Швеции. [124]
  
  Это был депутат рейхстага социал-демократ Лойбе. "Я уверен, что германскому правительству известно о его визите ко мне", - писал Лансингу посланник США т Стокгольме Моррис. Лойбе заявил Моррису, что Германия согласна отказаться от Эльзаса и Лотарингии, но претендует на то, чтобы ей были сохранены все имевшиеся у нее до войны владения{376}. Вскоре тоже самое подтвердил и канцлер Гертлинг через жену одного из немецких генералов тесно связанному .с американцами Менсингу, служившему в германском адмиралтействе и являвшемуся пасынком вице-консула США в Цюрихе Матс-Нэлли{377}. 26 февраля 1918 г. Лойбе снова беседовал с Моррисом, на этот раз уже не скрывая, что действует по поручению "весьма высокопоставленных германских официальных лиц", и подобно Хану предложил тачать тайные американо-германские переговоры, с тем чтобы "было достигнуто соглашение между Германией и президентом Вильсоном"{378}.
  
  О каком "соглашении" шла речь? Можно ли полагать, что имелось в виду лишь предварительное соглашение с союзниками об условиях перемирия?
  
  Нет. Под "соглашением" и германские, и американские политики подразумевали в первую очередь двустороннее соглашение между США и Германией. Разумеется, в обстановке заканчивавшейся войны такое соглашение должно было включать основные условия предстоявшего перемирия и даже мирного договора, но этим отнюдь не исчерпывалось. Дело шло о широком соглашении между империалистами США и Германии.
  
  Неоспоримым подтверждением этого служит тот факт, что правители США постарались всеми средствами скрыть установленный ими контакт с Германией от своих союзников по Антанте. Так, 1 февраля 1918 г. Лансинг поручил послу США в Англии Пейджу "конфиденциально проверить, не питает ли британское правительство подозрений насчет того, что правительство США может без ведома союзников поддерживать связь или даже вступить в мирные переговоры с какой-либо из центральных держав". [125]
  
  "Если это так, - инструктировал Лансинг Пейджа, - Вы должны будете неофициально выразить огорчение нашего правительства, что подобную вещь смогли счесть возможной..."{379} Не удовольствовавшись этим маневром, Лансинг в начале апреля 1918 г. разослал американским послам в Англии, Франции и Италии для информирования правительств циркуляр, в котором пытался доказать, ссылаясь на... американский уголовный кодекс, что США не станут вести секретных переговоров с противником{380}.
  
  Ясно, что если бы речь шла не о тайном американо-германском альянсе, а только об условиях перемирия, руководителям США не было бы нужды скрывать свой контакт с Германией от других держав Антанты. Напротив, следовало бы ожидать, что в этом случае США постараются выяснить точку зрения своих союзников относительно условий перемирия. Таким образом, не подлежит сомнению, что империалисты США связывали с американо-германскими переговорами планы, далеко выходившие за рамки общих интересов держав Антанты.
  
  Свидетельством того, что руководители США готовились в эти весенние месяцы 1918 г. к возобновлению тайных переговоров с Германией, служит следующий эпизод, сообщаемый американским историком Мэмэти на основании архивных дел госдепартамента. Во второй половине апреля 1918 г. американский посланник в Берне Стовалл, видимо, в результате каких-то трений с Херроном, порекомендовал Лансингу временно отозвать "профессора" на родину{381}. Лансинг доложил об этом Вильсону - и через несколько дней последовал ответ: было бы "серьезной ошибкой" просить Херрона выехать в США, "ибо такая просьба помешала бы в будущем возможным независимым и неофициальным (контактам между ним и его друзьями в центральных державах"{382}. [126]
  
  Однако, имея в виду достигнуть договоренности с правителями Германии, американские империалисты отнюдь не форсировали события. В Вашингтоне выжидали развертывания операций на фронте. США были заинтересованы в том, чтобы до того, как состоится их соглашение с немецкими империалистам и последние потерпели военное поражение и, таким образом, сделались более уступчивыми. К тому же в то время - в начале 1918 г. - кайзеровская Германия сама, без всякого дополнительного соглашения, вела открытую войну против Советской России, так что империалистам США не было необходимости спешить с переговорами, одна из главных целей которых и состояла в использовании Германии против нашей Родины.
  
  Между тем в Берлине придумывали различные маневры с целью побудить США скорее приступить к новому туру переговоров.
  
  В качестве арены своих махинаций правители Германии вновь избрали Швейцарию. "Атмосфера в Швейцарии насыщена слухами о вероятном немецком мирном наступлении. В настоящее время в Швейцарии находится ряд высокопоставленных немцев", - доносил в конце апреля 1918 г. посланник США в Берне Стовалл{383}. Именно через Швейцарию было осуществлено и прямое конфиденциальное обращение германского правительства к Вильсону.
  
  В первых числах мая 1918 г. Гертлинг вызвал к себе уже упоминавшегося Менсинга и имел с ним длительную беседу. Германский канцлер поведал родственнику американского консула, что если бы он, Гертлинг, имел возможность "непосредственно сообщаться с президентом США, к которому он относится с величайшим доверием, могло бы быть достигнуто дружественное соглашение". При этом он "гарантировал бы со стороны своего правительства строжайшее соблюдение тайны и попросил бы в обмен такую же гарантию". Гертлинг вручил Менсингу для передачи Вильсону меморандум за своей подписью относительно требуемых кайзеровской Германией условий послевоенного режима мира{384}. [127] Однако не столько настояния Гертлинга, сколько общая ситуация побудила правителей США пойти на ускорение переговоров с Германией.
  
  Весна и лето 1918 г. были периодом наступления германских войск на Западе. Это наступление принесло немецкому командованию значительные тактические успехи. Казалось, что перспектива победы Антанты отдаляется и становится весьма неопределенной. В то же время призрачные "успехи" германских оккупантов на Украине и в Белоруссии явным образом закончились, и с каждым днем все явственнее становилась бесперспективность борьбы кайзеровских захватчиков против народов нашей страны, поднявшихся на войну в защиту своей Родины. Обеспокоенные и тем и другим, американские политики сочли целесообразным провести с германским правительством и, в частности, с тогдашним фактическим диктатором Германии Людендорфом более основательные переговоры, нежели происходившие ранее.
  
  
  Переговоры Херрона - Де Фиори
  
  
  Как явствует из документов, новый тур тайных переговоров между Германией и США состоялся в Женеве в июне - августе 1918 г.
  
  Представителем США в этих переговорах был опять Херрон. "Профессор"-разведчик был наделен столь обширными полномочиями, что вице-консул США в Цюрихе Мак-Нэлли даже счел необходимым осведомиться у Лансинга: "Является ли профессор Херрон представителем президента в Швейцарии?"{385}
  
  Германским делегатом был некто де Фиори, прибывший в Швейцарию в июне 1918 г. под видом баварского журналиста. В действительности, как информировал американцев Мюлон, бивший директор концерна Круппа, де Фиори - "один из наиболее способных агентов Людендорфа. Ему разрешено свободно путешествовать и переезжать границы без визы германского правительства"{386}.
  
  Содержание переговоров между двумя разведчиками до сих пор скрыто в тайниках архивов госдепартамента [128] США. Попавшие в американскую публикацию разрозненные документы не дают сколько-нибудь ясной картины этих переговоров. Составители вашингтонской публикации сами вынуждены косвенно признать наличие в ней серьезных пробелов по вопросу о беседах Херрона с де Фиори. Так, в издании госдепартамента отмечено, что первая из этих бесед "не печатается", хотя в ней, несомненно, было много интересного: Херрон послал отчет о ней на 47 страницах{387}.
  
  Не много добавляет и биограф Херрона - Бритте, столь же ревниво оберегающий тайну германо-американских переговоров 1918 г. Правда, он указывает точную дату начала переговоров де Фиори с Херроном - 7 июня 1918 г. Бриггс сообщает также, что де Фиори прибыл к Херрону с рекомендательным письмом от Фёрстера - уже упоминавшегося мюнхенского профессора, давно знакомого с Херроном и получившего затем - видимо, в связи с этим знакомством - пост баварского посланника в Швейцарии{388}. Бриггс добавляет также, что отчеты Херрона о беседах с де Фиори составили 200 страниц машинописного текста{389} донесений Бриггс не приводит.
  
  Мы можем, однако, составить себе представление об общей обстановке переговоров, ибо она вряд ли отличалась от обстановки бесед Херрона с австрийцем Ламмашем, описанной весьма красочно: "Все предосторожности были приняты для того, чтобы встреча была тайной. Хотя поддерживалась фикция, будто собеседники действовали под личную ответственность и не имели инструкций, миссия (США. - М. В.) в Берне была полностью осведомлена о намеченной беседе и о ее теме. Более того: военный атташе полковник Годсон; и лейтенант Дьюолд{390} были откомандированы в распоряжение Херрона и, оба вооруженные, сопровождали его в автомобиле миссии к месту переговоров... Наконец, Вильсон (Хью. - М. В.) организовал дело так, что немедленно после каждой беседы Херрона приводили [129] в миссию, где он рассказывал обо всем происшедшем, и рассказ стенографировался"{391}.
  
  Из предосторожности де Фиори выдавался за "представителя Баварии". Нечего и говорить, что на самом деле он действовал по поручению общегерманского правительства. Стовалл прямо писал об этом государственному секретарю США Лансингу, да и сам де Фиори заявил Херрону, что "должен посылать отчет о переговорах рейхсканцлеру"{392}. Попытаемся извлечь из источников то, что в них сказано о ходе переговоров де Фиори с Херроном.
  
  После первой же беседы 7 июня 1918 г. де Фиори незамедлительно отправился IB Германию. Очевидно, американский представитель сделал ему важное сообщение, требовавшее ответа высших инстанций.
  
  Вскоре агент Людендорфа вернулся в Женеву и передал агенту Вильсона примерную программу условий мира, устраивавших германских империалистов. Херрон заявил, что перешлет этот документ правительству США и вызовет де Фиори из Цюриха, когда придет ответ{393}. Что содержалось в немецкой программе? Биограф Херрона замечает, что она не заслуживает "детального рассмотрения", так как включенные в нее германские предложения "не сделались (статьями договора". Впрочем, Бригтс тут же (признает, что, не будь положение Германии катастрофическим, к этим предложениям могли бы отнестись "с некоторой благосклонностью"{394}.
  
  Но, поскольку положение германских правителей становилось все более безвыходным, их американские собеседники не считали нужным проявлять такую "благосклонность". Предложенная немецкими империалистами программа не удовлетворила правящие круги США. Почему?
  
  Здесь мы, очевидно, и наталкиваемся на вопрос о существе переговоров Херрона - де Фиори.
  
  Как убедительно показал западногерманский историк Фишер, май, - июнь 1918 г. были для монополистических кругов Германии периодом подробного обсуждения их агрессивных [130] планов в отношении Советской России. В мае 1918 г. в Дюссельдорфе состоялось созванное по инициативе фирмы Круппа совещание по этому вопросу. В нем участвовали руководители двенадцати важнейших немецких концернов тяжелой индустрии, в том числе Тиссен, Стиннес, Ройш, Клёкнер, Рёхлинг, представители Круппа - Гутенберг и Брун. Участники совещания высказались за то, чтобы обеспечить себе возможности неограниченной эксплуатации богатств России и вообще гарантировать "длительное преобладание Германии на Востоке"{395}.
  
  В соответствии с рекомендациями совещания Брун 1 июня 1918 г. предложил, чтобы германское правительство оказало помощь в создании синдиката "по экономическому освоению России". Не теряя времени, 4 июня 1918 г. была созвана конференция в министерстве экономики с участием представителей концернов Круппа, Стиганеса, "Феникс" и банков Варбурга и "Дисконтогезелльшафт". Конференция постановила образовать синдикат с капиталом 2 млрд. марок, причем значительную часть этой суммы должно было предоставить государство. Предусматривалось, что синдикат будет иметь два дочерних общества: одно для "освоения" России, другое - для "освоения" Украины. Прямая заинтересованность немецких милитаристов во всей этой операции была явственно видна из того, что в правительстве вопросом о синдикате ведал военный министр фон Штейн{396}.
  
  В июле - августе 1918 г. в германских правящих кругах обсуждались планы военного свержения Советской власти в России силами специально для этого посланных немецких дивизий{397}.
  
  Надо думать, что именно эти вопросы, занимавшие тогда германских руководителей, и обсуждались в ходе переговоров Херрона - де Фиори. Такое предположение подтверждается тем, что правительство США, отвергая германские предложения, прямо мотивировало это расхождением по вопросам политики на Востоке. Лансинг телеграфировал в Швейцарию посланнику Стоваллу: "Следует обратить внимание Херрона на то, что... какая-либо дискуссия о соглашении, при котором все русские , турецкие [131] и восточные карты не были бы выложены на стол, абсолютно невозможна (курсив мой - М. В.)" {398}. Американских руководителей устраивала только такая договоренность, при которой милитаристская Германия сделалась бы их орудием против Советской России, а не занималась самостоятельным ее "освоением".
  
  Впрочем, несмотря на подчеркнутую ультимативность своего ответа, правители США весьма дорожили тайной связью, установленной между ними и немецкими руководителями. Даже когда французская разведка в Швейцарии пронюхала про переговоры Херрона с де Фиори и угрожала американцам международным скандалом{399}, пойманное с поличным правительство США все же не отказалось от переговоров. На запрос Херрона, следует ли "оставить баварскую дверь открытой"{400}, заместитель государственного секретаря Полк ответил: "Не нужно закрывать ни [132] одной двери"{401}.
  
  Тайные американо-германские переговоры в Женеве продолжались, причем было даже внесено предложение, чтобы в ходе этих переговоров "высокопоставленные лица в Германии" могли непосредственно обмениваться письмами с Вильсоном{402}.
  
  Переговоры Херрона - де Фиори были прерваны в первой половине августа 1918 г., после того как 8 августа [133] началось успешное наступление войск Антанты на Западном фронте. Видя, что (разгром кайзеровской Германии - дело самого недалекого будущего, американские империалисты поспешили приостановить переговоры и выждать поражения своих немецких конкурентов, с тем чтобы потом заключить с ними соглашение на более выгодных для себя условиях. 13 августа 1918 г. Лансинг дал указание Херрону сообщить де Фиори, что США прекращают переговоры с ним и не намерены более вести бесед с неофициальными представителями Германии{403}.
  
  Несмотря на категоричность этого заявления, контакты Херрона с де Фиори, видимо, не были прерваны полностью. Бриггс утверждает, что они продолжались "до самого кануна перемирия" и что всего между обоими разведчиками состоялось пять серий бесед{404}. Так, еще в конце сентября 1918 г. они обсуждали вопрос о будущем Эльзаса и Лотарингии{405}.
  
  Но в сущности американская сторона явно считала второй тур тайных переговоров с Германией завершенным.
  
  Разрыв переговоров с США шел вразрез с расчетами германских империалистов. Видный представитель немецких монополистических кругов, связанных с Уолл-стритом, генеральный директор "Гапаг" Баллин посетил 2 сентября 1918 г. Вильгельма II и без обиняков заявил: "Надо как можно скорее установить связь с Вильсоном"{406}.
  
  Подталкиваемое монополистами, германское правительство попыталось тут же, в сентябре 1918 г., восстановить тайный контакт с США в Берне, где состоялись в это время официальные переговоры между Антантой и Германией по вопросу о судьбе военнопленных. В составе германской делегации в Берн был послан Менсинг с очевидной целью использовать его в качестве посредника для установления связи с США. Как видно из официальной германской публикации "Служебные документы к предыстории перемирия 1918 г.", во второй половине сентября 1918 г. такая связь была установлена и поддерживалась до последних чисел сентября, но не привела ни к какому результату. Подробности этой истории неизвестны. Составители [134] немецкой публикации лаконично заявляют: "Издание относящихся к этому делу документов должно быть отложено на будущее время, так как оно касается не только Германии"{407}. Как явствует из американской публикации, контакт был прерван по прямому указанию Лансинга посланнику Гаррету, который возглавлял делегацию США на бернских переговорах о военнопленных{408}.
  
  Так закончился второй тур секретных американо-германских переговоров 1918 г. Уже этот тур отчетливо показал, что американские политики, преследуя свои экспансионистские, в первую очередь антисоветские, цели, в равной мере вероломно и бесцеремонно вели себя по отношению как к своим антантовским союзникам, так и к немецким империалистам.
  
  
  "Английский вариант" сговора Германии с Западом и его неудача
  
  
  Маневры США в ходе переговоров Херрона - де Фиори побудили правящие круги Германии всерьез заняться вопросом: правильна ли их ориентация на американский империализм? Не выгоднее ли встать на путь сговора с английским империализмом? Как свидетельствуют документы, этот вопрос подвергся детальному рассмотрению в Берлине в 1918 г., причем особенно оживленно он дебатировался в августе - сентябре 1918 г.
  
  В правящих кругах Германии в 1918 г. имел хождение не только план тайного сговора с США, но и план сговора с Англией. В одном из документов того времени он получил весьма четкое название: der englische Gedankengang - английский вариант{409}.
  
  Выше были рассмотрены мотивы, которыми руководствовались сторонники "американского варианта" в руководящих сферах кайзеровской Германии, и был обрисован сам круг этих политиков. Что касается "английского варианта", то его разработка и пропагандирование были связаны [135] в первую очередь с именем немецкого калиевого магната Арнольда Рехберга.
  
  Имя Рехберга как сторонника тесного экономического и политического союза Германии с Англией или Францией известно в литературе. Немалую роль сыграли в этом старания самого Рехберга как можно шире и громогласнее агитировать в пользу своего плана. Занимался он этим с удивительным упорством на протяжении всей жизни.
  
  Рехберг сообщает, что еще в начале первой мировой войны он пытался установить через итальянского маркиза д'Адда тайные контакты с Кайо и его группой в Париже с целью добиться сепаратного мира Франции с Германией. В курсе этих переговоров был майор Дойтельмозер из отдела III-б{410}. Однако, видимо, немецкая разведка была недовольна тем, что столь важное дело осуществлялось не ею. Начальник III-б Николаи добился того, что Рехберг был отстранен от переговоров с группой Кайо{411}. Для большой надежности разведчики из III-б запрятали Рехберга в сумасшедший дом, откуда он был вызволен лишь благодаря вмешательству Эрцбергера{412}.
  
  В результате этой истории отношения Рехберга с немецкой разведкой оказались испорченными, и в своих дальнейших действиях он старался по возможности обходить стороной могущественный отдел III-б. А это означало, что Рехберг вынужден был ограничиться писанием статей и докладных записок, в которых развивал свои проекты.
  
  Суть проектов сводилась к созданию после войны тесного переплетения германского и английского капиталов в качестве основы прочного союза между обеими странами.
  
  Сама идея о послевоенном объединении капиталов Германии и ее англосаксонских противников не была собственным изобретением Рехберга. Калиевый магнат лишь выразил те мысли, которые имели хождение среди определенной части немецких капиталистов. Как видно из архивных фондов рейхсканцелярии, в январе 1918 г. германское правительство попыталось через посредство датского короля и министра иностранных дел Дании Скавениуса установить тайный контакт с Англией{413}. В тех же фондах хранится и написанный в марте 1918 г. пространный меморандум принца Макса Баденского, впоследствии канцлера, где прямо сказано: "У нас есть сейчас... разумные основания для заключения мира и соглашения между немецким и английским империализмом (!)"{414}.
  
  Мысли о желательности переплетения английского и немецкого капитала проникли тогда же в прессу. Известный немецкий экономист проф. Брентано поместил в марте 1918 г. в венской "Нойе фрайе прессе" нашумевшую статью "Предложение по вопросу о сырье после войны". Смысл предложения состоял в объединении немецкого и английского капитала в сырьевой сфере.
  
  В начале мая 1918 г. английский журнал "Нейшн" напечатал статью Эрцбергера, призывавшую вообще использовать как "гарантию мира" взаимопроникновение англосаксонского и немецкого капитала. Эта мысль была поддержана с британской стороны в статье английского экономиста Брейлсфорда, опубликованной в конце мая 1918 г. венским еженедельником "Дер фриде"{415}.
  
  Таким образом, предложения Рехберга не выходили из круга идей, сложившихся на заключительном этапе войны в определенных группах германской и английской буржуазии.
  
  В мае - июне 1918 г. Рехберг опубликовал в органе немецких деловых кругов "Берлинер бёрзенцайтунг" две статьи под заголовком "Германо-английская экономическая договоренность"{416}. В июле 1918 г. он выступил со статьями на ту же тему во франкфуртской газете "Акционер" и в крайне правой "Кройццайтунг"{417}.
  
  Рехберг предлагал для преодоления экономических противоречий между Германией и Англией создать довольно сложную систему участия в размере 1/3 английского капитала в немецкой промышленности и немецкого капитала [136] в английской промышленности. В итоге должен был возникнуть "экономически и тем самым политически надежный союз" между обеими странами. "Германо-английское экономическое объединение" должно было быть закреплено соответствующим государственным договором. Рехберг на свое лады расхваливал выгоды такой комбинации для заинтересованных стран. Однако единственно реальным во всех этих рассуждениях было то, что относилось к выгодам для самой империалистической Германии: ее беспрепятственный доступ на мировые рынки и свобода морей{418}. Англия же, по его расчетам, должна была пойти навстречу Германии в вопросе о судьбе Бельгии и о колониях, а также, многозначительно подчеркивал Рехберг, "при решении восточных проблем"{419}.
  
  Рехберг особо отмечал в своих статьях, что высказанные им идеи встречают поддержку во влиятельных немецких кругах: среди "политиков почти всех партий от левых до правых, вплоть до сторонников открытой политики силы"{420}, :и среди "весьма компетентных немецких крупных промышленников" и финансистов{421}.
  
  Кроме названных статей Рехберг опубликовал летом 1918 г. две брошюры с изложением тех же идей.
  
  Но деятельность Рехберга в отстаивании "английского варианта" сговора Германии с Западом не ограничилась публикациями. Неутомимый промышленник активно старался привлечь на сторону своих единомышленников влиятельные круги и ведомства кайзеровской Германии и установил даже прямой контакт с англичанами. Об этом мы узнаем из архивов Рехберга и Герварта.
  
  В 1958 г. в Кобленце была выпущена на правах рукописи очень небольшим тиражом книга Эберхарда фон Фича "Арнольд Рехберг и проблема политической ориентации Германии на Запад после первой мировой войны". Книга написана по материалам личного архива Рехберга, обнаруженного после его смерти (в 1947 г.) на его вилле в Кемпфенхаузее{422}. Ряд документов из архива напечатан в книге. Из книги Фича мы узнаем, что Рехберг вместе с Эрцбергером [137] составил секретный меморандум, который был затем разослан наиболее влиятельным лицам в правящих кругах Германии, а Эрцбергер направил его лидерам всех партий{423}.
  
  Что содержалось в этом секретном меморандуме, который в книге Фича не опубликован?
  
  В архиве Герварта удалось обнаружить документ, который, по-видимому, восполняет этот пробел: меморандум Рехберга на 18 машинописных листах{424}, который, как явствует из материалов архива, был разослан высокопоставленным лицам в Германии и, видимо, должен быть отождествлен с меморандумом, упомянутым у Фича.
  
  Меморандум открывается утверждением, что чисто политическая форма союза с Германией не удовлетворит Англию, ибо "как раз и подвергнет английскую экономическую жизнь ничем не ограничиваемой угрозе немецкой конкуренции". Поэтому нужно создать "далеко идущую общность экономических интересов между обеими нациями". Изложив упомянутую выше схему англо-германского "экономического объединения", автор меморандума подробно останавливается на тех выгодах, которые оно сулит Германии, в частности для различных отраслей промышленности: металлургической, текстильной, калиевой, химической, для немецкого судоходства.
  
  Об "американском варианте" Рехберг отозвался крайне отрицательно. "Политические цели, которые США преследуют в отношении Германии, настолько для Германии неприемлемы, - писал он, - что соглашение о них представляется немыслимым"{425}. Впрочем, он указывал, что если не удастся договориться с Англией, то надо будет "пойти, насколько возможно, навстречу любому другому государству и любому другому народу, которые были бы готовы протянуть Германии руку"{426}.
  
  Таково было содержание плана Рехберга, разосланного хозяевам кайзеровской Германии.
  
  Какова была их реакция?
  
  Фич справедливо замечает, что полученные Рехбергом ответы "представляют собой... более интересный исторический [138] источник, чем соображения Рехберга. В данном случае для историка реакция важнее, чем сама акция!"{427}. Приходится лишь выразить недоумение, почему Фич не опубликовал эти ответы полностью. Однако и из того, что им опубликовано, можно сделать определенные выводы.
  
  Хозяева Германии отвергли предложения Рехберга. Крупнейшие немецкие монополисты: Тиссен, Стиннес, генеральный директор "Гапаг" Баллин, генеральный директор "Северогерманского Ллойда" Хайнекен - высказались против этих предложений. Выступили против них и представители правых партий. Крайне сдержанно отнеслись к "английскому варианту" руководящие военные деятели{428}. Министерство иностранных дел во главе со статс-секретарем Кюльманом также выступило против этого варианта{429}.
  
  Действительно, реакция правящих кругов Германии на план англо-германского экономического и политического союза оказалась весьма симптоматичной. Она показала, что "американский вариант" союза с Западом против Востока приобрел к середине 1918 г. прочную поддержку в верхушке кайзеровской Германии.
  
  Маневры американской стороны в ходе тайных переговоров Херрона - де Фиори в августе 1918 г. пробудили в правящих кругах Германии интерес к "английскому варианту". Сменивший в июле 1918 г. Кюльмана на посту статс-секретаря МИД адмирал Хинтце, хотя и был сторонником "американского варианта", дал указание заняться также рассмотрением "английского"{430}.
  
  В архиве Герварта находится пакет с пометкой: "Дело Рехберг - Хелиус, август 1918 г."{431}. Содержащиеся в нем документы раскрывают любопытную страничку истории обсуждения "английского варианта" в Берлине в августе 1918 г., совершенно не нашедшую отражения в книге Фича.
  
  Стараясь использовать некоторую перемену настроений в министерстве иностранных дел, сторонники "английского [139] варианта" предприняли в начале августа 1918 г. попытку добиться одобрения своего плана в придворных кругах. С этой целью 3 августа 1918 г. Рехберг посетил кайзеровского генерал-адъютанта фон Хелиуса и за чашкой чая изложил ему свой план. Хелиус, отлично понявший, что вопрос относится к компетенции разведки, порекомендовал обсудить дело с Гервартом{432}. В тот же день{433} Хелиус попросил Герварта принять Рехберга и рассмотреть с ним "английский вариант"{434}.
  
  По просьбе Герварта Рехберг срочно прислал ему свой меморандум, после ознакомления с которым они встретились. Герварт передал Рехбергу свои письменные замечания по существу "английского варианта", и они условились, что Рехберг подготовит свои соображения в связи с [140] этими замечаниями{435}.
  
  В чем заключались замечания представителя германской разведки относительно плана экономического и политического союза Германии с Англией? Мы узнаем это из находящегося в архиве Герварта неотправленного письма генералу Хелиусу. Упомянув, что с идеями, подобными плану Рехберга, он сталкивался еще в 1911 г. в Англии{436}, Герварт указывал, что, по его мнению, "всякому экономическому сближению Германии и Англии должно предшествовать политическое соглашение". После этого Герварт безапелляционно заявлял: "...По предложенному (Рехбергом. - М. В.) пути пойти нельзя". В подкрепление такой позиции Герварт ссылался на то, что проект Рехберга, опубликованный в печати, "встретил у всех отрицательное отношение". Привел он скороговоркой и некоторые экономические аргументы против "английского варианта"{437}. [141] В следующем параграфе мы еще вернемся к письму Герварта. Но уже из сказанного видно: Герварт высказался неодобрительно об "английском варианте".
  
  Ничто не могло изменить отрицательной позиции представителя немецкой разведки. Хелиус стал настаивать, чтобы Герварт побеседовал об "английском варианте" со статс-секретарем МИД Хинтце{438}. Герварт протянул пару дней, ссылаясь на болезнь статс-секретаря, а потом прямо сообщил, со ссылкой на шефа иностранного отдела верховного командования, что отдел не будет ставить этот вопрос перед другими инстанциями, и пусть уж лучше Хелиус сам связывается с Хинтце{439}. Видимо, с целью уравновесить в придворных кругах влияние Хелиуса, склонявшегося к "английскому варианту", разведчики проинформировали обо всем деле другого кайзеровского генерал-адъютанта - фон Гонтарда{440}.
  
  Не помогли и дополнительные разъяснения, представленные Рехбергом, о которых Герварт с фальшивой любезностью отозвался благоприятно. Видя столь упорное противодействие разведки, Рехберг пришел даже к выводу, что дело - в личной неприязни к нему всесильного Николаи в связи с упомянутой историей его контактов с группой Кайо{441}. Разведчики поспешили опровергнуть эту точку зрения{442}, и Герварт иронически написал Рехбергу: "...Да позволено мне будет еще раз подчеркнуть, что при рассмотрении всего дела вопрос о Вашей уважаемой персоне не сыграл ни малейшей роли"{443}.
  
  Герварт в общем писал правду. Как бы ни относилась кайзеровская разведка к Рехбергу, не это играло решающую роль в ее отказе от "английского варианта". Просто наиболее влиятельные круги германского монополистического капитала, волю которых выполняли Николаи, Хефтен, Герварт и прочие, упорно предпочитали другой - "американский вариант". [142]
  
  Несмотря на неудачу, круги, выразителем мнения которых был Рехберг, продолжали отстаивать "английский вариант". Рехберг старался убедить ставшего в октябре 1918 г. статс-секретарем МИД Эрцбергера в предпочтительности этого варианта. Он писал Эрцбергеру: если ему, Рехбергу, будет дана возможность вступить в Копенгагене в контакт с англичанами, "могу Вам гарантировать, что мы Вам привезем оттуда такой мир, который сделает Вас величайшим государственным деятелем всех времен"{444}.
  
  Эрцбергер не смог устоять перед столь заманчивой перспективой. Он дал разрешение Рехбергу отправиться в Копенгаген в конце октября 1918 г.
  
  Прибыв в Данию, Рехберг в начале ноября довел до сведения британского посольства свои предложения. Вскоре к нему явился англичанин, представившийся как мистер Спенсер. Англичанин заявил, что "знаком с влиятельными английскими деятелями" и пришел, так как ему известно, что Рехберг "выступает за идею англо-германского соглашения на экономической основе".
  
  Однако вовсе не обсуждение этой идеи послужило главной целью визита мистера Спенсера. Он пришел высказать неудовольствие правящих кругов Англии тем, что германские империалисты стараются наладить контакт не с Англией, а с США. Спенсер сетовал на то, что у Рехберга нет официальных полномочий, и пояснил, что только по этой причине "английские должностные лица" не могут вступить с ним в переговоры относительно англо-германской комбинации. "Но если Германия действительно желает чего-либо подобного, - подчеркнул Спенсер, - непонятно, почему немецкое правительство не вступает на этот путь". Не получив ответа, английский эмиссар поставил вопрос в лоб: "Почему ... германское правительство не вступает на предложенный (Рехбергом. - М. В.) путь и почему оно постоянно обращается к Вильсону, а не к Англии? Это оскорбительно для Англии"{445}.
  
  Беседа Спенсера с Рехбергом представляет большой [143] интерес, ибо показывает, что британские правящие круги активно поддерживали "английский вариант" и даже прямо предлагали Берлину всерьез приступить к переговорам.
  
  Но эти предложения не имели успеха. Характерно, что едва успел Рехберг выехать в Копенгаген, как заместитель статс-секретаря германского МИД Давид телеграфировал немецкому послу в Дании Брокедорфу-Рантцау: "Дело Рехберга носит чисто личный характер". А вскоре, 7 ноября 1918 г., и сам Эрцбергер направил в Копенгаген шифровку, в которой отказался от всех своих инструкций Рехбергу и заранее полностью его дезавуировал{446}.
  
  Германские империалисты решительно взяли курс на осуществление "американского варианта".
  
  Именно США рассматривали они как наиболее могучую силу в лагере империализма, силу, которой должны будут подчиниться все остальные державы. "В результате этой войны обессиленной в экономическом, политическом и военном отношениях Европе будет противостоять Америка, всосавшая в себя европейские ценности и готовая играть роль диктатора Европы и диктатора мира...", - писал в сентябре 1918 г. германский официоз "Норддойче альгемайне цайтунг"{447}. Выражая ту же мысль, известный буржуазный журналист Карл Шеффлер провозглашал в газете "Фоссише цайтунг" в начале октября 1918 г.: "Америка достигла такого пункта своего внутреннего и внешнего развития, когда она стремится и должна стремиться приобрести определенную власть над Европой - над всей Европой... В Америке явно подготовляется мировая империя... Доктрина Монро - это доктрина создания мировой державы... Сейчас молодая Америка ступила ногой на старую Европу... с тем, чтобы ее поработить". Шеффлер пророчествовал, что Европе предстоит "в определенном смысле сделаться колонией" Америки, которой л весь мир будет подчинен в политическом отношении"{448}. [144]
  
  Таковы были настроения правящих кругов Германии в начале 1918 г. С твердой установкой на осуществление "американского варианта" германские руководители шли к новому, решающему туру тайных переговоров с империалистами США.
  
  
  Третий тур переговоров Германии и США
  
  
  После окончания второго тура американо-германских переговоров (во второй половине сентября 1918 г.) в правящих кругах Германии стали разрабатываться новые планы установления тайного контакта с США. Людендорф предлагал начать переговоры через князя Гогенлоэ-Лангенбурга, который возглавлял находившуюся в Берне германскую комиссию по делам военнопленных{449}. Имелся проект начать переговоры непосредственно с дипломатическими представителями США в нейтральных странах{450}. Как явствует из опубликованных немецких документов, германский кабинет одно время склонялся к тому, чтобы установить связь с США через какого-либо американца{451}. Следует сказать, что у немецких правителей были на примете пригодные для этой цели американские разведчики. Так, Макс Баденский в своих мемуарах сообщает, что "в одной из северных столиц" (судя по всему, в Скандинавии) находился в тот период некий "молодой американский дипломат", который вплоть до самого вступления США в войну часто бывал в Германии и старался "установить контакт между умеренными кругами Англии и Германией". Макс Баденский не называет имени этого "дипломата", но подчеркивает, что он являлся ярым приверженцем Вильсона. "Связь между этим господином и моими ближайшими единомышленниками никогда не прерывалась"{452}, - признает Макс Баденский. Очевидно, через этого или подобного американского разведчика с дипломатическим паспортом германский кабинет и предполагал возобновить переговоры с США{453}. [145]
  
  24 сентября 1918 г. статс-секретарь германского МИД фон Хинтце телеграфировал представителю МИД при главкой ставке Лерснеру: "Подготовка к установлению связи с Америкой закончена"{454}.
  
  В последний момент было решено для большей надежности сразу использовать все - как официальные, так и неофициальные пути. Послание Вильсону с предложением о перемирии было направлено официальным путем через швейцарское правительство, представлявшее интересы Германии в США{455}. В то же время был установлен неофициальный контакт с американцами через все вышеуказанные каналы: через посольства в нейтральных странах, через комиссию по делам военнопленных и через американских разведчиков, выступавших в роли "доверенных лиц" правительств США и Германии.
  
  Таким образом, с самого начала переписки германского правительства с Вильсоном по вопросу о перемирии была установлена двойная связь между Германией и США. Одна связь была официальной и выражалась в обмене широко разрекламированными нотами, в которых Вильсон с наигранным негодованием клеймил кайзеровский абсолютизм, а наспех состряпанное псевдолиберальное правительство принца Макса Баденского превозносило "демократические преобразования", якобы происшедшие в Германии. Другая - гораздо более деловая - связь была тайной, тщательно скрывавшейся от мировой общественности, и носила характер секретных переговоров между империалистами США и Германии.
  
  Слухи о двойственном характере американо-германских переговоров тогда же, в начале октября 1918 г., проникли в швейцарскую печать. 7 октября 1918 г. газета "Базлер нахрихтен" поместила сообщение своего корреспондента из Берна, в котором говорилось: "В Берне распространяются самые авантюристические слухи о том, будто мирное предложение центральных держав является только внешним выражением переговоров, [146] которые уже 8 дней назад начались в Берне между воюющими сторонами"{456}.
  
  Та" начался третий тур тайных американо-германских переговоров 1918 г. Он происходил в иной обстановке, нежели предыдущий. Если тогда переговоры развернулись в условиях наступления германских войск на Западном фронте, когда исход войны еще казался неясным, то теперь окончательное поражение Германии было для всех очевидно. Соответственно изменилась и тактика американской дипломатии. Если на начальных этапах переговоров представители США вели себя сдержанно, стараясь не форсировать переговоры, а затянуть установленный контакт до прояснения военно-политической обстановки, то здесь США сами стали активно устанавливать и укреплять тайные связи с немецкими руководителями с целью сделать их своими подручными в борьбе против Советской России.
  
  Уж]е через три дня после отправки германского предложения о перемирии и за день до ответной ноты Вильсона германский посланник в Голландии передал в Берлин сведения о том, каков будет ответ Вильсона. Это сообщение исходило от миссии США в Гааге. Оно сопровождалось одобрительным замечанием с американской стороны по поводу действий германского правительства, обратившегося с мирными предложениями именно к Вильсону. Характерно, что с обычной бесцеремонностью Вашингтон позволил себе сразу же вмешаться во внутренние дела германского правительства, выразив удовлетворение назначением на пост статс-секретаря германского МИД Зольфа, отличавшегося своей проамериканской ориентацией{457}. [147]
  
  Для того чтобы надежнее скрыть от общественности начавшиеся тайные переговоры с Германией, американская пропаганда развернула в эти дни крикливую кампанию, призванную служить дымовой завесой. О том, что вся эта кампания направлялась из Вашингтона, писала тогда даже реакционная французская газета "Журналь"{458}.
  
  Все американские газеты, в том числе бывшие до того явно прогерманскими, вроде "Чикаго трибюн"{459}, на все голоса стали поносить немецкий милитаризм и требовать продолжения войны до полнейшего разгрома Германии. "Нью-Йорк трибюн" писала 7 октября 1918 г.: "Мы поставили перед собой единственную цель в войне: использовать силу без ограничений до тех пор, пока мы не уничтожим это бесчестное, невыносимое и преступное существо (германский милитаризм. - М. В.), которое протягивает сейчас свою сальную руку". "Ударим без жалости!" - призывала "Буффало окурир".
  
  В конгрессе сенатор Мак-Камбер требовал, чтобы еще до заключения перемирия Германия распустила свои вооруженные силы и полностью уплатила репарации. Губернатор штата Иллинойс Лоуден заявил: "Мы должны продолжать войну, как если бы мы ничего и не знали о предложении противника". Председатель Американской федерации труда Гомперс говорил, что не следует соглашаться на германское предложение о перемирии.
  
  Девиз всей этой инспирированной правительством США кампании сформулировала газета "Нью-Йорк геральд": "Не будет никакого перемирия, не будет никаких переговоров до тех пор, пока Германия не сдастся без всяких условий"{460}.
  
  Под шумок этой кампании и развертывались закулисные переговоры между империалистами США и Германии.
  
  Из переписки, касающейся второй ноты Вильсона{461}, на примере Бельгии становится известным прием, которым [148] пользовалась американская разведка для установления контакта с германским правительством. Начальник политического отдела при немецком генерал-губернаторе оккупированной Бельгии посланник Ланкен писал 17 октября 1918 г. в совершенно секретной телеграмме из Брюсселя: "10 октября я сообщал на основании высказываний одного важного доверенного лица{462}, что Вильсон... в своем ответе даст понять, что он не желает подписывать мир с "самодержавной властью". Вчера после опубликования ответа Вильсона от 15 числа это лицо сказало мне: "Вы видите, что я вас правильно информировал. Я могу вам теперь сказать, что оба главных пункта (ноты Вильсона. - М. В.) ...без выполнения которых президент не согласен на перемирие, имеют следующий смысл...", далее шли комментарии к ноте Вильсона{463}. Так как немецким политикам было более чем ясно, что в даре "предсказания" содержания американских нот не было ничего мистического, подобный прием служил американским тайным агентам вместо верительных грамот и наилучшим образом подтверждал, что они действительно [говорят от имени правительства США. Вместе с тем этот прием позволял правителям США заблаговременно знакомить своих германских контрагентов с содержанием официальных нот Вильсона.
  
  Как известно, вторая нота Вильсона вызвала большой переполох среди правителей кайзеровской Германии, так как создавала впечатление, будто Вашингтон ставит условием открытия мирных переговоров ликвидацию монархии в Германии. Руководители США поспешили успокоить своих немецких коллег. Американские агенты в Брюсселе и Копенгагене тайно сообщили немцам, что речь идет самое большее об отречении от престола Вильгельма II и кронпринца. "Представление, будто нота требует отречения всей династии Гогенцоллернов, неверно; требуется только существенное ограничение власти монарха, - сообщил [149] немцам через своего агента американский поверенный в делах в Копенгагене. - Америка сама сожалеет, что Антанта принуждает ее к суровым требованиям..."{464}.
  
  Несомненно, именно успокоительные американские заверения дали немецким правящим кругам основание не поверить выпадам Вильсона против кайзеровской "автократии" и позволили Максу Баденскому уверенно заявить на заседании германского кабинета 17 октября 1918 г.: "Совершенно ясно, что Вильсон поставлен в тяжелое положение американскими шовинистами и нажимом со стороны Франции и Англии; как я надеюсь, он сам рассчитывает, что мы дадим ему возможность продолжать с нами переговоры..."{465}.
  
  Секретные переговоры между США и Германией касались не только нотной переписки Вильсона с Максом Баденским, а затрагивали самые различные вопросы. Так, между 11 и 25 октября 1918 г. через посредство тайного американского агента в Берне были проведены переговоры о прекращении подводной войны, особенно беспокоившей США. Правители США считали этот вопрос настолько важным, что их бернский агент не ограничился обычными беседами с германским посланником в Швейцарии, а послал "личное" письмо статс-секретарю Зольфу. Короткая выдержка из этого письма с грифом "строго доверительно" помещена в немецкой публикации "Служебные документы к предыстории перемирия 1918 г." Судя по тексту, в опущенной при напечатании первой части письма говорилось о том, что в США удовлетворены ходом германо-американских переговоров. "Единственным, что сейчас снова смогло бы создать большие осложнения, было бы потопление судна с американскими пассажирами и т. п. подводной (немецкой. - М. В.) лодкой"{466}, - писал с угрозой этот агент, поставивший в конце письма вместо своего имени "X".
  
  Американские руководители потребовали в эти же дни прекращения подводной войны через своего тайного агента в Гааге, о котором германский посланник в Голландии [150] сообщал, что "он имеет теснейшую связь с американским посольством"{467}. В результате американского нажима всем немецким подводным лодкам был отдан секретный приказ возвратиться на свои базы и прекратить нападения на торговые и пассажирские суда{468}.
  
  25 октября 1918 г. статс-секретарь Зольф составил следующую шифрованную телеграмму германскому посланнику в Берне, хорошо иллюстрирующую характер переговоров германского правительства с американскими "доверенными лицами": "Прошу сообщить доверенному лицу строго конфиденциально и только для передачи президенту, что все подводные лодки получили приказ вернуться и ввиду переговоров с президентом воздерживаться от каких-либо военных действий против торговых судов"{469}.
  
  Из этой телеграммы ясно видно, что американские "доверенные лица" с полным основанием рассматривались немецкими правителями не как мелкие агенты, а как полномочные представители президента Вильсона, имевшие с ним постоянную и непосредственную связь.
  
  В ходе секретных американо-германских переговоров представители США подчеркивали противоположность своих установок в германском вопросе позиции "союзников" США по Антанте. Вот, например, какой (разумеется, облеченный в демагогическую форму) документ был составлен немецкими политиками в середине октября 1918 г. в результате бесед с американскими агентами: "В настоящее время существует большое противоречие между Вильсоном и Фошем... Фош желает полного унижения Германии и удовлетворения французского тщеславия. Всякое укрепление германского фронта и германской дипломатической позиции усиливает положение Вильсона; всякое проявление военной и политической слабости усиливает Фоша... Вильсон не стремится к военному бессилию Германии. Фош, напротив, хочет всеми средствами добиться [151] ее полной военной капитуляции и унижения... Кто из двоих победит, зависит исключительно от того, как будет держаться Германия"{470}. Из этого документа видно, что в результате переговоров с США немецкие империалисты еще до окончания войны по существу считали США скорее союзником Германии, нежели Франции или других держав Антанты.
  
  Больше того. Документы свидетельствуют, что в октябре 1918 г. немецкие правители самым серьезным образом рассматривали возможность не только фактического, но даже официального отхода США от антантовской коалиции. В инструкциях комиссии по перемирию Гинденбург, указав, что в случае, если будут предъявлены условия, которые "губят будущее" Германии, писал: "Такие условия, очевидно, не входят в намерения президента Вильсона. Можно скорее ожидать от Франции или Англии, что эти государства будут продолжать войну для достижения невыполнимых условий. В таком случае не исключено, что Соединенные Штаты воздержатся от продолжения войны. Борьба же против англо-французских войск отнюдь не является бесперспективной..."{471}
  
  Столь далеко шедшие расчеты немецких империалистов целиком основывались на том, что им говорили американские агенты. Интересным свидетельством того, что рассуждения о возможном отходе США от Англии были не просто фантазией германских правителей, служит следующее. 29 октября 1918 г. Макс Баденский послал сотрудника "военного отдела" МИД (т. е. разведки) Хана для переговоров с уже упоминавшимся выше американским "дипломатом", подвизавшимся "в одной из северных столиц"{472}. Хан имел там беседу с двумя американцами, которых Макс Баденский именует в своих мемуарах "X" и "У". Во время этой беседы "X" весьма прозрачно намекнул, что США не будут продолжать войну, если Англия и Франция откажутся заключить перемирие на основе американских требований. "Тогда продолжение войны будет означать большой риск для Клемансо и Ллойд Джорджа", - таков был вывод американского разведчика{473}. [152]
  
  Здесь уместно будет вспомнить, что полковник Хауз, ведший в то время в Париже переговоры с руководителями Антанты, открыто грозил своим собеседникам заключением сепаратного мира между США и Германией, вели "союзники" отвергнут требования Уолл-стрита об условиях мира. В тот же день, 29 октября 1918 г., когда состоялась беседа Хана с американскими разведчиками, полковник Хауз на совещании с руководителями Антанты заявил, что в случае их отказа от условий Вильсона "возникнет вопрос, не следует ли Америке вступить в прямые переговоры с Германией и Австрией". Не подозревавший, что на самом деле такие переговоры уже идут, Клемансо все же сразу понял значение слов Хауза. "Это могло бы привести к сепаратному миру между Соединенными Штатами и центральными державами", - сказал французский премьер. - "Да", - без тени смущения ответил Хауз{474}. Секретарь Высшего военного совета Антанты Моррис Хэнки в своих мемуарах назвал это заявление "большим блефом" Хауза{475}. Однако приведенные выше факты показывают, что слова Хауза имели весьма серьезный смысл. Можно предположить, что американские империалисты готовы были пойти очень далеко для того, чтобы обеспечить нужные им условия мира, которые содействовали бы установлению господства США в Европе и во всем мире.
  
  Газета "Известия" отмечала весной 1919 г.: "...Антанта нужна была американской буржуазии для разгрома германского конкурента. Теперь, когда эта цель достигнута, Антанта сделалась оковами на ногах американского капитала"{476}.
  
  Секретные переговоры между США и Германией с самого начала стали приобретать сугубо практический характер.
  
  В ряде случаев американские агенты давали немецким империалистам как своим сообщникам конкретные указания, что им следует и чего не следует делать. Так, в середине октября 1918 г. американский агент в Гааге рекомендовал немецкому правительству не поднимать вопроса о том, присоединяются ли государства Антанты к программе [153] Вильсона{477}, а в конце октября в беседе с Ханом американский разведчик "X" настойчиво требовал, чтобы Германия поставила этот вопрос{478}. Это объяснялось тем, что в середине октября переговоры США с союзниками об условиях перемирия только начались, а к концу октября выяснилось противодействие европейских держав Антанты американским требованиям, и США хотели использовать германскую дипломатию в своих политических маневрах. Быстро войдя в роль боссов по отношению к немецким империалистам, правящие круги США стали давать инструкции германскому рейхстагу и кайзеру. Так, 11 октября 1918 г. через американского агента в Берне правительством США было дано указание, чтобы рейхстаг как можно скорее одобрил текст ответа на первую ноту Вильсона{479}, а посланник США в Гааге - как всегда через тайного агента - рекомендовал Вильгельму II поддерживать в высшей степени выгодную США политическую ориентацию правительства Макса Баденского{480}
  
  
  "Дранг нах остен" - основа тайных переговоров Германии с Западом
  
  
  И все же: что составляло основу тайных переговоров немецких милитаристов с США? Те многообразные и порой частные вопросы, которые упоминаются в опубликованных документах? Или была какая-то другая основа, скрытая буржуазными публикаторами?
  
  В немецкой реакционной печати того времени мы наталкиваемся на вполне определенную линию, четко соединявшую курс Германии на Западе с планами экспансии на Восток. Так, газета монархических кругов "Пройссише кройццайтунг" писала: "Мы не раз уже говорили, что только сильная Германия может служить оплотом против большевистского движения. Эта борьба является общим [154] принципом, который может объединить державы согласия и центральные державы, из которых, к сожалению, уцелела теперь лишь Германия"{481}. Правосоциалистическая газета "Форвертс" сообщила, что "державы Антанты выработали план, по которому правительства всего мира... должны образовать коалицию для борьбы против большевизма"{482}. Через несколько дней орган капиталистов западной части Германии газета "Кёльнише цайтунг" уточняла, что против большевизма "намереваются направить международные войска, как в свое время против "боксеров" в Китае"{483}.
  
  Эти сообщения немецкой печати были, по-видимому, отголоском тайных переговоров, которые в то время велись правящими кругами Германии с США. Отголоски эти отражали главную линию переговоров.
  
  Как бы ни выскабливали буржуазные публикаторы материалы, где затронуты секретные германо-американские контакты в 1917-1918 гг., они не могут уничтожить очевидного факта: в центре переговоров неминуемо находились те вопросы, для решения которых переговоры были начаты. Хотя в нашем распоряжении нет записей бесед представителей Германии и США, другие архивные материалы отчетливо показывают, как германская сторона ставила тогда вопрос, и что она считала основой предполагавшейся сделки. Такую основу составляла антисоветская сущность готовившегося сговора, экспансия немецкого милитаризма на Восток.
  
  Эта основа была общей для обоих - и английского и американского - вариантов соглашения Германии с Западом.
  
  Выше отмечалось, что сторонники союза с США в милитаристских кругах Германии активно выступили со своей программой в октябре 1917 г.
  
  От них не отстали сторонники союза Германии с Антантой. Необходимо обратить внимание на следующее обстоятельство, которое становится нам известным из публикации Фича: Рехберг приступил к разработке своего плана в декабре 1917 г.{484}
  
  Это - многозначительная дата. Она свидетельствует, [155] что "английский вариант" не был следствием крушения германской военной машины. Подобно "американскому" варианту, он был порожден другим событием: победой Великой Октябрьской социалистической революции в нашей стране.
  
  В этом смысле весьма характерно следующее. Как показывают цитировавшиеся выше материалы Хауссмана, в период первого тура секретных переговоров между Германией и США имели место также тайные контакты между представителями Германии и Англии. 20 декабря
  
  1917 г., перед тем как отправиться к Херрону, все трое - Хауссман, Мейнль и ван Беек эн Донк - встретились в женевском предместье Верзнуа в ресторане на берегу озера с тремя англичанами, имена которых не названы. Англичан интересовал, в частности, вопрос: "Что Германия будет делать на Востоке?"{485}. В январе - феврале
  
  1918 г. Хауссман и ван Беек эн Донк поддерживали в Швейцарии контакт с английским профессором и журналистом Д., а затем - с английским математиком Янгом. Целью контакта было подготовить тайную встречу трех видных депутатов рейхстага (Эберта, Ференбаха и Хауссмана) с тремя депутатами английского парламента{486}. Эта встреча не состоялась только в результате позиции английского правительства{487}.
  
  Таким образом, завязав тайные переговоры с Херроном и начав тем самым разыгрывать "американский" вариант антисоветского сговора, правящие круги Германии стали одновременно разрабатывать и зондировать его "английский" вариант. Воинственная антисоветская направленность роднила оба эти варианта.
  
  Тщательно изучивший архив Рехберга Фич признает: Рехберг был "целиком и полностью за военное решение", его целью была "вооруженная иностранная интервенция в России и объединение Германии с западными державами для выполнения этой задачи"{488}. Трудно красноречивее охарактеризовать позицию Рехберга в вопросах "восточной" политики Германии и агрессивную антисоветскую сущность его планов англо-германского союза. [156]
  
  В предыдущем параграфе мы говорили о секретном меморандуме Рехберга, обнаруженном в архиве Герварта. В этом документе важное место было отведено планам немецкой империалистической экспансии на Восток в условиях экономического и политического альянса с Англией. Автор меморандума выступал за широкое вторжение германского капитала в Россию. "Россия богата полезными ископаемыми, - писал он. - Но их систематическое использование требует капиталовложений... Россия или государства, которые возникнут на ее территории, еще долго не смогут сами обеспечивать капитал, необходимый для разработки ее недр". Германия смогла бы "с гораздо большей уверенностью" вкладывать свои капиталы в России, если бы эти инвестиции там одновременно гарантировались Англией, а не встречали сопротивление с ее стороны{489}.
  
  Таким образом, Рехбергу и его единомышленникам грезилась Россия как кондоминиум германского и английского капиталов. С такой Россией Рехберг предлагал установить "дружественные" отношения, но только после наведения там "порядка", угодного немецким империалистам{490}. По мысли автора меморандума, совместная эксплуатация России должна была стать важным звеном экономического и политического союза монополий Англии и Германии.
  
  Один из немногих сторонников "английского варианта" в верхушке кайзеровской военщины генерал фон Сект писал Рехбергу о перспективах союза Германии с Англией: "Относительно России мы сумеем договориться. Благодаря нашей помощи она полностью на длительное время перестает быть соперницей Англии в Азии. Англия поступит правильно, если в союзе с нами обеспечит себе против посягательств Америки возможно большую часть экономического использования (России. - М. В.)" {491}.
  
  Сам Рехберг уже после второй мировой войны, в 1947 г,, так охарактеризовал антисоветскую направленность своего плана: "...Дать отпор русско-большевистской угрозе, надвигающейся с Востока, прежде в>сего на базе объединения [157] промышленных и общеэкономических интересов между Германией и западными державами"{492}.
  
  Такова была подлинная сущность "английского варианта". В самой своей основе он был направлен против нашей Родины, предусматривая англо-германскую экспансию на Восток.
  
  Отличался ли в этом смысле от английского американский вариант?
  
  Документы свидетельствуют, что никакой разницы между ними в этом отношении не было. В центре "американского" варианта точно та" же находились расчеты на колониальное порабощение нашей страны и удушение социалистической революции - с той только разницей, что делать это предполагалось при помощи американо-германского, а не англо-германского союза.
  
  Вот как рассуждал Герварт в упоминавшемся выше письме кайзеровскому генерал-адъютанту Хелиусу в августе 1918 г.: "Мы должны стремиться к тому, чтобы открыть дорогу своей экономике проведением умной политики на Востоке". "Железное кольцо", которым Антанта окружила Германию, должно "оставаться разорванным на Востоке". Здесь, на Востоке, должна хозяйничать Германия с тем, чтобы прийти на мирную конференцию "рука об руку с Россией, в которой будет наведен порядок". В этом случае автоматически решится и проблема англо-германских отношений: Англия увидит, что не сможет удушить Германию, и пойдет на соглашение с ней. "Поэтому, - заключал Герварт, - нам следует сначала навести порядок в России..."{493}.
  
  Вот с какими мыслями носились в это время в кругах немецких милитаристов: "навести порядок" в нашей стране, - иными словами, превратить ее в колонию германского капитала и разрешить таким образом свои экономические и политические проблемы. А уж какой вариант избрать для достижения этой цели: "английский" или "американский" - дело второстепенное.
  
  С полной отчетливостью изложил эту позицию Герварт в другом письме генералу Хелиусу. "...Угроза будущности [158] нашей экономики, - "писал он, - окажется в высшей степени ослаблена, если мы получим дружественную нам Россию, правительство которой шло бы вместе с нами, несмотря ни на что. В этом случае Америка, которая давно уже с большой экономической заинтересованностью поглядывает на Россию, должна будет занять по отношению к нам совсем другую позицию, нежели до сих пор. Неизбежным следствием будет также то, что Англия станет сговорчивой. С какой из этих двух стран мы тогда объединимся, по моему скромному мнению, еще нельзя предугадать"{494}.
  
  Герварт излагал кайзеровскому генерал-адъютанту, разумеется, не свое "скромное мнение", а мнение тех, чью волю осуществляла немецкая разведка. И, отражая это мнение, он старательно давал понять, что следует предпочесть "американский" вариант сговора против Советской России. "Американская опасность" существует ...в первую очередь только для Англии", - твердил он{495}. "...Наиболее целесообразно было бы достигнуть принципиально приемлемого экономического соглашения с Америкой, а не с Англией"{496}. "Я не стал бы настаивать на соглашении с Англией. Оно было бы трудно достижимым и стоило бы дорого. С Америкой, по-моему, дело обстоит благоприятнее"{497}.
  
  Приоткрывая инкогнито тех, кто диктовал его "скромное мнение", Герварт многозначительно сообщал: "В кругах "Дойче банк", где у меня хорошие отношения с директором фон Штаусом и с г-ном Манкевичем", очень заинтересованы вопросом о соглашении с Западом, причем "г-н фон Штаус, с которым я в последнее время много раз беседовал, тоже, по-видимому, склоняется к американскому варианту"{498}.
  
  В письмах Герварта обрисовывалась даже та политическая конфигурация в мире, на которую рассчитывали его патроны - сторонники "американского варианта". [159]
  
  "...Создался бы евразийский континентальный блок (центральные державы плюс Россия), который находился бы в тесной связи с Америкой". При этом хозяйничали бы в Евразии, разумеется, не США, а немецкие империалисты: "Соединенные Штаты были бы политически целиком заняты делами своего полушария, в то время как обе их соперницы - Англия и Япония - сдерживались бы названным выше континентальным блоком. Так возник бы раздел мира на четыре части ("eine Vierteilung der Welt")..."{499}
  
  Таким образом, здесь проводится та же идея, которая за девять месяцев до того, в ноябре 1917 г., была изложена в докладной записке "К современному положению". То, что тогда речь шла о "разделе мира на три части", а тут - на четыре, не меняет дела: в обоих случаях подразумевался дележ между Германией и США.
  
  Раздел мира, при котором на долю империалистической Германии достался бы континент Евразии, - вот о чем по-прежнему упорно думали немецкие милитаристы, планируя сговор с США или с Англией - в 1918 г.!
  
  А в центре этого сговора стояла политика закабаления нашей Родины германским империализмом и использования ее немецкими захватчиками в качестве объекта торга со своими новоявленными союзниками из лагеря Антанты - американскими, английскими или какими-либо иными.
  
  Герварт излагал эти планы с циничной откровенностью. Надо "военным путем пройти через Россию, как прошли через Украину, - писал он. - Мы должны навести порядок в России и сделать ее дружественной, причем быстро"{500}. "Мы, разумеется будем иметь совсем другие позиции [160] в разговоре с Антантой, в частности с Англией и Америкой, если в качестве объекта переговоров сможем предложить не только нашу производительную мощь, но и такой огромный сырьевой резервуар, каким является Россия"{501}. "Россия - (столь огромная область, что мы в одиночку явно не сможем ее эксплуатировать (ausbeuten). Для этого мы слишком ослаблены... В этом гешефте нам нужен компаньон. Тот, кого мы возьмем в компаньоны и кто будет готов вместе с нами делать этот гешефт, по необходимости станет нашим союзником... Достаточно сильны для этого Англия, или Америка, или Япония. У нас есть выбор. Мне Америка или Япония все-таки симпатичнее, чем Англия"{502}.
  
  Вот как изъяснялись в своем кругу немецкие милитаристы. Экспансия германского империализма на Восток, захват и совместная с США (или Англией) эксплуатация России, - такова была основа намеченного немецкими монополиями союза с Западом.
  
  
  Пусть говорят документы
  
  
  Об этом правящие круги Германии и договаривались с представителями США в ходе тайных контактов в конце 1917-1918 гг.
  
  В архиве Герварта удалось обнаружить документ столь красноречивый, что мы приведем его полностью и без комментариев. Пусть о подлинном содержании тайных германо-американских переговоров 1918 г. говорят сами документы.
  
  Итак:
  
  "Его Превосходительству г-ну генерал-лейтенанту и
  генерал-адъютанту фон Гонтарду{503}.
  
  Берлин, 25 сентября 1918 г.
  
  Милостивейший государь, высокочтимый господин генерал-лейтенант и генерал-адъютант! [161]
  
  Я хотел бы еще раз привлечь внимание Вашего Превосходительства к германо-американскому соглашению, вопрос о котором был поставлен мною уже прошлой осенью.
  
  Я твердо уверен, что оно будет наиболее выгодным. Его объектом была бы Россия, за несметные сырьевые богатства которой и без того уже продолжается война. Мы должны были бы с помощью американских денег организовать Россию как область, на которой можно нажиться, и поделить прибыль 50 : 50. Если будет получена поддержка этого плана со стороны Уолл-стрита, дело осуществимо.
  
  Как можно получить поддержку Уолл-стрита? В настоящее время в Берлине находится в качестве привилегированного пленника{504} мой давний хороший знакомый, с которым я там (в (США. - М. В.) часто встречался. Профессор Эмери - бывший директор Тарифного ведомства{505} (при Тафте), теперь агент одного из крупнейших нью-йоркских банков "Гаранта траст компани", для которого он работал во время войны в течение полутора лет в России. Он был взят в плен на обратном пути, на Аландских островах. Скоро предстоит его обмен.
  
  Я свел его со Штаусом, Манкевичем и Швабахом{506}. Куно, заместитель директора Гапаг, также с ним говорил. Упомянутая выше тема была обсуждена, и Эмери так воодушевлен этой идеей, что он обязательно будет у себя действовать в этом направлении. Если кто-либо в состоянии это сделать ("в этой ярости битвы"), так это он, ибо у него великолепные отношения с американской финансовой верхушкой. Глубоко порядочный человек, он никогда не использует состоявшиеся беседы нечестным образом.
  
  Я считал бы полезным, если бы статс-секретарь - планы которого мне, впрочем, неизвестны - также по возможности побеседовал с Эмери. Для установления контактов нельзя найти более удачного посредника{507}. А контакты всегда можно пытаться установить. [162]
  
  То, что договориться с Англией без Америки и е представляется возможным, кажется мне ясным. Америка теперь - самый могущественный из наших противников; следовательно, к ней перешла та роль, которую играла прежде Англия. Значит Англия вряд ли смогла бы предпринять что-либо против осторожно подготовленного соглашения с Америкой. По этой причине она также выступила бы за длительный мир. Земля была бы поделена на четыре части: 1) европейско-азиатский континентальный блок (Германия плюс Россия), 2) "Всемирная Англия" в лице Америки, 3) Англия, 4) Япония.
  
  Каково обо всем этом мнение Вашего Превосходительства?
  
  С заверениями в глубочайшем почтении имею честь оставаться Вашего Превосходительства преданным слугой.
  
  Герварт"{508}.
  
  Вот как ставила германская военщина и германские монополии вопрос перед доверенным лицом Уолл-стрита. Вот о чем шли осенью 1918 г. завязавшиеся сразу же после Октябрьской революции тайные переговоры между Германией и США.
  
  В связи с приведенным документом мы узнаем еще об одном небезынтересном звене в цепи секретных американо-германских контактов 1918 г.: контакте через близкого к кругам Уолл-стрита профессора Эмери.
  
  Американский биографический справочник того времени сообщает, что Генри Кросби Эмери был сыном видного юриста-республиканца, учился в Гарвардском, затем в Колумбийском университетах, где получил ученую степень доктора философии. В 1896-11897 гг. Эмери жил в Берлине. Он был профессором политэкономии и до 1909 г. преподавал в Йэльском университете. В 1909-1913 гг. Эмери был директором Тарифного ведомства США. Он - автор книги о биржевых спекуляциях{509}.
  
  Как видно из сообщения Герварта, проф. Эмери интересовался не только биржевыми но и сугубо политическими спекуляциями. Тот факт, что Эмери длительное время занимал руководящий пост в государственной иерархии США, полностью подтверждает содержащееся [163] в письме Герварта сообщение о его близости к американской правящей верхушке.
  
  Переговоры с Эмери, начатые в сентябре, были продолжены в октябре 1918 г. Числившийся "военнопленным", Эмери проживал в то время в самом фешенебельном отеле Берлина "Адлон". В архиве находится письмо Герварта посланнику Розену - впоследствии германскому министру иностранных дел, датированное 17 октября 1918 г.
  
  Вновь сообщая уже известные нам из первого письма данные об Эмери, Герварт рекомендовал Розену лично встретиться с американским профессором, а затем "по возможности скорее" отправить его в США. "Я ожидаю, что в результате его делового и бесстрастного изложения нашей ситуации произойдет перемена в нынешних взглядах Вашингтона", - писал Герварт{510}.
  
  Видимо, переговоры германских руководителей с Эмери прошли успешно.
  
  "...Я с доверием смотрю в будущее, - писал Герварт кайзеровскому флигель-адъютанту фон Рому на следующий день, - если мы правильно оценим обстановку, т. е. если перед лицом грозящей опасности большевизма ...мы пойдем на заключение мира и с твердой решимостью будем восстанавливать силы в духе нового времени и нового мировоззрения.
  ...Мы побеждены, но не разбиты. Через несколько лет мир будет снимать перед нами шляпу..."{511}.
  
  Вот какие радужные настроения порождали переговоры с представителями США у правящей верхушки кайзеровской Германии, катившейся к капитуляции. Заглядывая за этот поворот, они уже видели себя вновь возрожденными и могущественными благодаря американскому империализму, готовыми к борьбе против Советской России.
  
  Не капитуляция Германии, а другая опасность беспокоила при этом правящие круги и Берлина, и Вашингтона: то, что в самой Германии произойдет пролетарская революция, которая сметет немецких милитаристов, а вместе с ними - и все расчеты правителей обеих стран.
  
  Ставленник американских монополий Эмери не скрыл этих опасений. Карандашная приписка Герварта на копии письма посланнику Розену сообщает:
  
  "Эмери был отпущен на свободу, - но при отъезде сказал мне, что сможет сделать что-либо в США лишь в том случае, если Германия не даст вовлечь себя в революцию.
  Он покинул Берлин 24.10 18"{512}.
  
  Через две недели в Германии произошла Ноябрьская революция.
  
  
  Секретные контакты Германии с США и ноябрьская революция
  
  
  Эмери выражал не только свое мнение, когда предостерегал правителей кайзеровской Германии против революции: такова была позиция правящих кругов США. И тактика Эмери в этом случае, прибегнувшего к шантажу и грозившего германским правителям отказом от переговоров, также была применена не только им: ее придерживались накануне Ноябрьской революции руководители американской политики в своих тайных связях с Германией.
  
  Ведя курс на то, чтобы сохранить у власти в Германии монополистов и юнкеров и не допустить значительного ослабления военно-экономической мощи германского империализма, правящие круги США понимали, что главную опасность для этих планов представляют не антантовские правительства, а революционное движение во всех странах и в первую очередь в самой Германии. "Со времени Великой Октябрьской социалистической революции, - отмечал Вальтер Ульбрихт, - сохранение реакционного империалистического строя в Германии и недопущение победы немецкого рабочего класса стало жизненно важным не только для германского империализма, но также для империалистических западных держав, прежде всего для империализма США ... Обеспечение господства империализма в Германии или по крайней мере в большей части Германии означает продолжение господства империализма над значительной частью Европы. Это открывает вместе с тем для мирового империализма возможность [164] использовать Германию с ее крупным экономическим потенциалом и людскими резервами для борьбы против Советского Союза..."{513}.
  
  Чтобы предотвратить революционный взрыв в Германии, американские политики и хотели добиться отречения Вильгельма II и кронпринца, сохранив в стране монархический режим. Руководители США считали, что такой военно-деспотический режим будет особенно удобен для них в Германии, которой они предназначили роль своего орудия в борьбе против Советской России.
  
  Эта установка Вашингтона нашла четкое отражение в американо-германских переговорах. В связи с третьей нотой Вильсона{514} князь Гогенлоэ-Лангенбург писал Максу Баденскому 25 октября 1918 г.: "Как я только что узнал из надежного источника, конец сегодняшней ноты Вильсона означает, что единственный путь к сколько-нибудь сносному миру идет через отречение кайзера. Вильсон, кажется, признает, что монархическая форма правления соответствует историческому прошлому и жизненным потребностям германского народа... Таким образом, было бы обеспечено сохранение династии". Передавая этот текст в Берлин, германский посланник в Швейцарии Ромберг подчеркнул, что телеграмма Гогенлоэ основывается на сообщениях "доверенного лица", причем "дело идет не только о личном мнении доверенного лица", а о точке зрения правительства США{515}. В тот же день Гогенлоэ сообщал в письме Максу Баденскому о комментариях некоего американца к ноте Вильсона. Безымянный американец прямо заявил, что Вильсон требует удаления кайзера, кронпринца и Людендорфа, так как иначе не удастся заключить мир, в результате чего последует "анархия, которая сметет уже не только кайзера, но все династии и всякий государственный порядок в Германии"{516}. [165]
  
  Иными словами, американские империалисты не скрывали от своих немецких собеседников, что они требуют отречения Вильгельма II в целях предотвращения революции и во имя сохранения монархии в Германии.
  
  Кайзер упорно не хотел отрекаться от престола, однако правящие круги США становились все более настойчивыми. Американский агент в Берне говорил Ромбергу 30 октября 1918 г.: "Все находящиеся здесь влиятельные американцы в один голос говорят, что теперь в Берлине должны наконец понять намек", содержащийся в нотах Вильсона. Беседуя с этим агентом, некий видный американец заявил, что он-де как официальное лицо не может ничего возразить на объяснения, будто кайзер не отрекается от престола, так как плохо понял смысл ноты Вильсона. Однако "как частное лицо он должен сказать, что Вильсон не мог выразиться яснее, не будучи бестактным. Впрочем, вообще невозможно говорить о неправильном понимании ноты в Германии, так как вся немецкая пресса совершенно верно ее толкует"{517}. В начале ноября 1918 г. американские агенты в Берне стали грозить, что если Вильгельм II не отречется, то Вильсон будет требовать безоговорочной капитуляции Германии{518}. Американский разведчик в Брюсселе - тот самый, который так успешно "предсказывал" содержание нот Вильсона, - требовал отречения кайзера, угрожая, что в противном случае Германии будут продиктованы "страшное перемирие и столь же страшный мир"{519}.
  
  Напуганные революцией немецкие монополисты присоединились к требованиям США. В печать проникли сообщения, что в берлинском отеле "Адлон" состоялось тайное совещание представителей высших немецких финансовых кругов под председательством директора "Дойче банк". Финансовые магнаты заявили, что будут поддерживать правительство только в том случае, если оно немедленно согласится на условия Вильсона. Речь шла об отречении Вильгельма II{520}.
  
  Старания правящих кругов США предотвратить революционный взрыв в Германии ценою смены одного кайзера другим ни к чему не привели. Махинации политиканов [166] были не в Силах сдержать волну гнева немецкого народа. Обанкротившаяся и прогнившая монархия Гогенцоллернов рухнула.
  
  Но Ноябрьская революция не перечеркнула планы союза правящих кругов Германии и США, чего также опасались в Вашингтоне.
  
  Пришедшие к власти в Германии социал-демократические лидеры продолжали политику сговора с США. Весьма показательно в этом смысле было то, что они оставили: на прежнем ответственнейшем посту статс-секретаря МИД Зольфа - как уже упоминалось, угодного американцам и державшего в своих руках все нити тайных американо-германских переговоров накануне революции. "Д-р Зольф, бывший министр императора Вильгельма II... продолжает оставаться на той же точке зрения и осуществлять ту же самую политику, которую он проводил во время кайзеровского режима в Германии"{521}, - констатировало Советское правительство в одной из своих нот в декабре 1918 г.
  
  После Ноябрьской революции 1918 г. перепуганные немецкие империалисты стали совершенно открыто ориентироваться на США. Американский посланник в Голландии Гаррет сообщал Лансингу в конце ноября 1918 г., что германская пропаганда старательно проводит грань между США и остальными державами из лагеря Антанты. "Практически все призывы о помощи, исходящие из Германии, адресуются к США, - писал Гаррет. - Газеты пишут о США и Германии как о единственных защитниках свободы морей" и агенты влиятельных германских кругов стараются "убедить Америку, что она заинтересована в создании в Германии сильного правительства, которое поддержит ее на мирной конференции"{522}. Посетивший Германию в декабре 1918 г. американский разведчик Дризел, о миссии которого будет подробно сказано ниже, не без иронии отмечал в своем донесении "несколько чересчур дружественное расположение к Америке и американцам"{523}, в котором перед ним распинались представители германской реакции. [167]
  
  Правящие круги США были в высшей степени удовлетворены приходом к власти в Германии правительства социал-демократических лидеров, ибо последние проводили политику угодничества перед США. "Большевизм - большая опасность, чем Антанта"{524}, - говорил руководитель немецких правых социалистов Шейдеман еще до заключения перемирия. Такая установка служила социал-демократическим вождям хорошей рекомендацией в глазах империалистов США. Уже упоминавшийся Дризел доносил своему начальству: "...Партия социалистов большинства представляется наиболее надежной и благоразумной... Буржуазия... поддержит сильное правительство социалистов большинства..."{525}. О правосоциалистических лидерах американский разведчик удовлетворенно писал, что они - "практичные люди со здравым смыслом и умеренными идеями... Они правильно оценивают необходимость сотрудничества с членами новой демократической партии и другими умеренными для стабилизации правительства"{526}. Под "умеренными" Дризел подразумевал отъявленных германских реакционеров. Умиленный реакционной ориентацией руководства германской социал-демократии, американский разведчик Буллит называл немецких правых социалистов "самыми приличными людьми в Германии"{527}.
  
  Для поощрения новых германских правителей в их готовности договориться с США в Вашингтоне решили не ограничиваться обещаниями, которые давались американскими разведчиками, а предоставить слово самому Вильсону. В послании конгрессу 11 ноября 1918 г. Вильсон заявил (имея в виду германские правящие круги): "Имеются, к счастью, признаки, что они узнают и найдут путь к самообладанию и мирному приспособлению. Если они вступят на этот путь, то мы предоставим в их распоряжение нашу широчайшую помощь"{528}.
  
  Обрадованные поощрительным жестом США, германские империалисты почти перестали скрывать, что рассматривают Соединенные Штаты как своего покровителя. [168] Со всеми своими жалобами и предложениями, связанными с заключением перемирия, немецкие руководители начали адресоваться прямо в Вашингтон. Дошло до того, что просьбы о смягчении условий перемирия стали поступать из Германии даже на имя... жены Вильсона.
  
  Однако такое афиширование тайного американо-германского сближения совершенно не устраивало империалистов США. Уже 13 ноября 1918 г., через два дня после заключения Компьенского перемирия, Хауз предложил Вильсону заявить немцам, что все их ноты должны адресоваться не правительству США, а всем союзникам{529}. Лансинг направил соответствующее предупреждение Германии{530}. Напуганные этим окриком, германские руководители пообещали выполнить требование США{531}. Однако во всех сколько-нибудь важных случаях они продолжали посылать свои ноты прямо американскому правительству{532}, так что госдепартаменту США приходилось и в дальнейшем делать им выговоры{533}.
  
  В архиве германского МИД (сохранился интересный документ тех дней, проливающий дополнительный свет на этот вопрос. Оказывается, монополистические магнаты США были настолько обеспокоены слишком откровенным угодничеством со стороны Берлина, что, не полагаясь на госдепартамент, поспешили сами указать хозяевам Германии на неуместность такого поведения.
  
  В декабре 1918 г. директор "Стандард ойл" Бедфорд имел в Швейцарии беседу с Генрихом фон Ридеманом, сыном руководителя "Дойч-американжше петролеумгезелльшафт", имевшим большие связи в США и личным другом Эрцбергера. Бедфорд, который, по оценке Ридемана, "как один из влиятельных представителей торговых, финансовых и промышленных кругов (США. - М. В.) должен выражать их взгляды", поставил вопрос следующим образом: "Не рекомендуется подчеркивать в немецкой прессе заинтересованность Америки в сохранении Германии... [169] так как американцы обязательно хотят сохранить видимость лояльности по отношению к Антанте".
  
  Изложивший содержание беседы для передачи в Берлин Рядеман "со слов м-ра Бедфорда охарактеризовал как ошибку публичное подчеркивание противоречий между Америкой и Антантой... Мы (немцы. - М. В.) только затрудняем таким образам американцам выступления в нашу поддержку..." Впрочем, в данном случае бизнесмен из "Стандард ойл" был столь же циничен, как и в отношении своих антантовских союзников: он прямо пояснил, что эти выступления американцев диктуются "их собственными интересами и соображениями целесообразности"{534}.
  
  Очень довольные проамериканской ориентацией социал-демократических правителей Германии, империалисты США были весьма озабочены тем, как бы помочь им удержаться у власти. Как видно из документов, значительное место в секретных переговорах между представителями США и Германии было в тот период уделено вопросу о целесообразности американской вооруженной интервенции в Германии с целью подавить революционное движение немецких трудящихся.
  
  В конце ноября 1918 г. руководитель германских правых социал-демократов Шейдеман имел тайную беседу с одним из американских корреспондентов в Берлине{535}. Шейдеман настаивал на необходимости официального заявления Вильсона о том, что "мир может быть заключен только с Учредительным собранием или с правительством, пользующимся его поддержкой, а в противном случае война будет продолжаться"{536}.
  
  Американский поверенный в делах в Дании Грант-Омит сообщал Лансингу, что вечером 22 ноября 1918 г. из [170] Берлина в Копенгаген приезжали инкогнито два немца, "не симпатизирующие революции", один из которых был "очень видным членом" исполкома Берлинского Совета. Они имели двухчасовую беседу с Грант-Смитом, во время которой просили, чтобы американская продовольственная "помощь" оказывалась только тем местностям, где "поддерживается порядок", и чтобы мирные переговоры велись только с буржуазным правительством Германии. В результате этой беседы Грант-Смит рекомендовал сделать "еще более ясным, что Германия, управляемая спартаковскими большевистскими элементами, не получит ни помощи, ни мира"{537}.
  
  Немецкие руководители, не смущаясь, требовали англоамериканского вторжения в Германию. Статс-секретарь Зольф тайно сообщил американцам и англичанам через одного немецкого дипломата в Голландии, что социал-демократическое правительство чувствует себя очень непрочно и нуждается в их помощи. Зольф "просил державы Антанты объявить, что они не потерпят большевизма, и выразил серьезную надежду, что как только появятся признаки того, что дезорганизующие элементы одерживают верх, они (державы Антанты. - М. В.) возобновят военные действия. Единственное, что может обеспечить сохранение порядка, - это страх перед немедленным военным вторжением"{538}.
  
  Американские агенты также отстаивали в своих донесениях из Германии план вооруженного вторжения в страну в случае пролетарской революции. Так, бывший директор концерна Круппа Мюлон, проживший всю войну [171] в Швейцарии и являвшийся по существу американским агентам{539}, посетив в ноябре 1918 г. Германию, заявил посланнику США в Швейцарии, что считает необходимой военную интервенцию Антанты для предотвращения революции в Германии{540}.
  
  Руководители США прислушивались к этим призывам. Вильсон довел до сведения германского правительства, что љели в Германии будут происходить "беспорядки" или будут восстановлены дипломатические отношения между Германией и Советской Россией, то союзники немедленно возобновят военные действия{541}. В начале декабря 1918 г. американское радио сообщило, что американские и прочие союзные войска намереваются оккупировать Берлин и нести там полицейскую службу{542}.
  
  После Ноябрьской революции негласные американо-германские контакты происходили IB нейтральных странах.
  
  В архиве германского МИД хранятся две шифрованные телеграммы тогдашнего немецкого посланника в Дании, а вскоре министра иностранных дел Брокдорфа-Рантцау от 29 ноября и 2 декабря 1918 т. Из телеграмм явствует, что германская миссия в Копенгагене установила контакт с американцем доктором Моттом. "Мотт безусловно дружественно настроен к Германии и является другом президента Вильсона, на которого он имеет большое влияние", - сообщил Брокдорф-Рантцау. Он считал контакт с Моттом "в наших интересах чрезвычайно полезным". Содержания этого контакта мы не знаем, известно лишь, что информация о нем должна была передаваться, "не привлекая внимания", через особый комитет германского Красного Креста{543}.
  
  Продолжавшиеся после свержения кайзера тайные переговоры между США и Германией затрагивали широкий круг вопросов, отнюдь не ограничиваясь планами американской вооруженной интервенции. Так, ссылаясь на [172] сообщения из Голландии, шедшие из "превосходно информированной источника", газета "Кёльнише фольксцайтунг" писала в начале декабря 1918 г., что Вильсон намерен отстаивать колониальные притязания империалистической Германии и выделение ей "сферы влияния" в Африке{544}. Это сообщение может быть понято только как отголосок происходивших в то время переговоров и свидетельствует о том, что в ходе этих переговоров рассматривался вопрос о германских колониях. Проходили, несомненно, и переговоры о борьбе против Советской России. Осуществлялось то, о чем, как явствует из архивных материалов, говорил Зольф на последнем заседании статс-секретарей перед самой Ноябрьской революцией: "Борьба против большевиков создает связующую цепь между враждующими сейчас странами"{545}.
  
  Так, начавшись поздней осенью 1917 г., тайные германо-американские переговоры продолжались на протяжении всего 1918 года. Это были переговоры о широком соглашении между Германией и США с целью уничтожить советское государство в России, поработить и совместно эксплуатировать нашу страну.
  
  В буржуазной исторической литературе до сих пор, полвека спустя, продолжают замалчивать самый факт этих переговоров. А между тем они не только не были прерваны в связи с открытием официальных мирных переговоров в 1919 г., но приобрели еще больший размах.
  
  Дальше
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  Глава III.
  
  Секретные миссии США в Германии в 1919 г.
  
  
  Секретные переговоры 1917-1918 гг. были посвящены выяснению условий, на которых мог бы быть заключен альянс империалистов Германии и США Переговоры 1919 г. явились их дальнейшим развитием: стороны детализировали достигнутое соглашение и совместно изыскивали возможность добиться такого мирного договора, который в наибольшей степени соответствовал бы их общим планам.
  
  Парижская мирная конференция начала свою работу 12 января 1919 т.{546}
  
  Международная обстановка была тревожной для собравшихся в Париже руководителей Антанты. Вот как охарактеризовал ее В. И. Ленин в день начала работы конференции: "Теперь, 12 января 1919 года, мы видим могучее "советское" движение не только в частях бывшей империи царя, например, в Латвии, в Польше, на Украине, но и в западноевропейских странах, и в нейтральных [173] (Швейцария, Голландия, Норвегия), и в страдавших от войны (Австрия, Германия)"{547}.
  
  В этих условиях Парижская конференция сделалась главным штабов Антанты по борьбе против Советской России и против демократического движения во всех странах. Здесь, на конференции, разрабатывались и утверждались военно-политические планы антисоветской интервенции в России и Венгрии принимались меры по оказанию поддержки реакционерам разных стран в деле подавления революционного движения трудящихся масс всего мира.
  
  Вопрос о войне против нашей Родины - или, как его именовали лицемерные антантовские дипломаты, "русский вопрос", - находился в центре внимания парижских "миротворцев". Именно сквозь призму этого вопроса империалисты лагеря Антанты рассматривали все те многочисленные проблемы, которые появлялись на повестке дня Парижской конференции.
  
  Как и другие проблемы, германский вопрос рассматривался на Парижской конференции в значительной мере с той точки зрения, как использовать его решение для наиболее эффективной борьбы против Советской России и международного демократического движения. Однако цели антантовских монополий в германском вопросе коренным образом расходились. В результате Парижская мирная конференция явилась ареной столкновения империалистов лагеря Антанты по германскому вопросу.
  
  Пока на заседаниях Парижской конференции американские дипломаты вели борьбу со своими официальными союзниками по Антанте, американские агенты втайне договаривались с правящими кругами Германии, превращавшимися в фактических союзников США{548}. [174] Закулисные связи между правящими кругами Германии и США осуществлялись в период Парижской конференции не только через доверенных лиц, но главным образом посредством отправки в Германию секретных американских миссий.
  
  
  Миссия Дризела
  
  
  После Компьенского перемирия тайные американо-германские переговоры были перенесены из нейтральных стран в Германию. Туда и стали приезжать посланцы правительства США.
  
  Из истории этого этапа переговоров довольно подробными данными мы располагаем о секретной миссии американского разведчика Дризела. В то время он занимал пост представителя американского Бюро военной торговли в Берне{549}, а впоследствии стал поверенным в делах США в Германии и в качестве личного представителя президента США подписал сепаратный мирный договор с Германией 25 августа 1921 г.
  
  Дризел находился в Германии с 27 декабря 1918 г. до 5 января 1919 г. Свыше недели до этой поездки Дризел провел в Швейцарии, облюбованной разведкой США для всякого рода щекотливых дел, касавшихся Центральной Европы. Здесь, вдали от Парижа и втайне от союзников, американский разведчик занимался подготовительной работой к своей поездке, столковываясь с немецкими дипломатическими представителями в Швейцарии - проф. Фёрстером и графом Монтгеласом. Будучи в Германии, Дризел два дня провел в Мюнхене, являвшемся в то время политическим центром южной части страны, а остальное [175] время - в Берлине. Отсюда американский эмиссар тайно выехал в Спа в штаб американской военной миссии, а затем отправился в Париж, где составил пространный доклад с приложением записи 23 бесед с ведущими представителями правящих кругов Германии - такими, как президент Эберт, Шейдеман, Нооке, Брокдорф-Рантцау, Ратенау и др. Затронутый в этих беседах круг вопросов свидетельствует о широком, многостороннем характере переговоров.
  
  Общая установка всех собеседников Дризела заключалась прежде всего в том, что необходимо как можно скорее добиться возрождения мощи германского милитаризма и что США должны оказать энергичную помощь в этом деле. Представитель баварского генерального штаба фон Зонненбург четко сформулировал эту установку, заявив Дризелу: "Германии насущно необходима моральная и материальная поддержка"{550}.
  
  Понятно, что при такой установке германские империалисты решительным образом противились какому бы то ни было сокращению военно-экономического потенциала Германии. В частности, собеседники Дризела были очень обеспокоены вопросом о контрибуции. Влиятельный гамбургский банкир Варбург заявил Дризелу, что "военная контрибуция в тех размерах, о которых говорят, невозможна. В настоящее время подготовляются цифры, которые можно будет проверить и которые показывают состояние германских национальных финансов и германской платежеспособности; однако в любом случае Германия не сможет собрать тех огромных сумм, которые с нее требуют"{551}. Варбург позволял себе говорить с американцами таким уверенным тоном потому, что был теснейшим образом связан с крупным американским банкирским домом "Кун, Лёб энд К№".
  
  Немецкие капиталисты, говоря о неплатежеспособности Германии, ссылались в первую очередь на нищету германского народа. В их устах это было заведомым фарисейством. В действительности им не было ровно никакого дела до трагического положения трудящихся масс Германии, обескровленных империалистической войной и эксплуатацией, страдавших от голодной блокады, установленной [176] союзниками. Собеседники Дризела думали отнюдь не о продовольствии для изголодавшегося немецкого народа, а о сырье, необходимом для возрождения военно-экономического потенциала Германии. "Почти все те лица, с которыми я беседовал, энергично подчеркивали необходимость немедленной поставки сырья, а одно или два из них заявили даже, что для восстановления Германии поставки сырья важнее, нежели поставки продовольствия"{552}, - сообщает Дризел. "Первейшей необходимостью для Германии является получение сырья для возрождения промышленности, - говорил Дризелу военный министр Носке. - Как только блокада будет снята и будет разрешен ввоз сырья, Германия быстро восстановит свои силы..."{553}.
  
  Немецкие милитаристы использовали переговоры с Дризелом для того, чтобы попросить США о прямой денежной помощи в возрождении германского военно-экономического потенциала. Глава "Дойче кредитанштальт" банкир Саламонзон просил предоставить Германии долларовый заем. Президент крупного германского банка "Берлинер хандельсгезелльшафт" Фюрстенберг также просил о предоставлении займа, который он только из осторожности именовал "международным", явно имея в виду американский заем: было общеизвестно, что кредитором всех держав Антанты являлись США{554}.
  
  Германские представители, беседуя с американским разведчиком, не скрывали, что они стремятся не к развитию мирного производства в Германии, а к возрождению немецкого милитаризма. Статс-секретарь Зольф сетовал на то, что у правительства нет войск, и сочувственно говорил о планах Носке "реорганизовать армию"{555}. Влиятельный немецкий журналист Теодор Вольф, главный редактор "Берлинер тагеблат" - крупнейшей буржуазной газеты в Германии того времени, открыто заявил Дризелу, что "первейшей заботой нового правительства... должно быть создание новой армии"{556}. [177]
  
  Не миролюбивая, занятая мирным трудом Германия, а милитаристская, агрессивная, империалистическая Германия - такова была цель, которую преследовали немецкие политики, настаивая перед США на необходимости возрождения мощи германского милитаризма. "Если Германии сохранят силу, она не собьется со своей дороги..., - говорил Дризелу банкир Варбург. - В интересах самой Антанты помочь ей пойти по правильному пути, так как Германия может охранять порядок в Европе..."{557}.
  
  В переговорах с Дризелом немецкие руководители старательно подчеркивали ту мысль, что в укреплении германского империализма заинтересованы не европейские страны лагеря Антанты, а именно США.
  
  Рассматривая американцев как своих фактических союзников, Ратенау советовал делегации США не стесняться в методах при отстаивании интересов германских милитаристов в предстоявших мирных переговорах. Америке следует "быть очень напористой, бить кулаком по столу и настаивать, что Германия не должна быть полностью уничтожена"{558}, - поучал Ратенау американского разведчика.
  
  Но подлинным лейтмотивом всех бесед, которые вел Дризел с немецкими политиками, была тема о "борьбе против большевизма". Германские милитаристы наперебой предлагали США свои услуги против Советской России и демократических сил Европы, стараясь таким образом в максимальной степени заручиться поддержкой американских монополий.
  
  В. И. Ленин говорил об этой политике немецких империалистов: "Германские генералы и капиталисты обращаются к союзникам и говорят им: вы хоть и победили нас, но не очень увлекайтесь в ваших экспериментах над нами, ибо и вам и нам грозит мировой большевизм, в борьбе с которым мы можем вам пригодиться"{559}.
  
  Свою готовность воевать против Советской России немецкие руководители лицемерно объясняли мнимой "угрозой" Германии со стороны РСФСР. Правящие круги США ханжески поддерживали эту версию, рассчитывая, что таким образом легче будет мобилизовать немцев для борьбы [178] против Советской страны. Ленин отмечал: "Сейчас уже говорят о нас шейдемановцы, что мы хотим завоевать Германию. Это, конечно, смехотворно, вздор. Но буржуазия имеет свои интересы и свою прессу, которая в сотнях миллионов экземпляров на весь свет кричит об этом, и Вильсон в своих интересах это поддерживает"{560}.
  
  В действительности именно американские и германские империалисты договаривались о совместной агрессии против Советской России. Как сообщает в своем донесении Дризел, "один из ведущих немецких финансистов" заявил ему, "что нациями, предназначенными для наведения порядка в России, являются, несомненно, Германия и Америка; что Америка не сможет одна выполнить эту задачу, а Германии до сих пор это также не удавалось, потому что ей не хватало опыта в обращении с русским народом и она была слишком занята войной в других странах; что Америка тоже не сможет этого сделать, если будет действовать одна, потому что она не разберется в существующих в России условиях, но Германия приобрела теперь уже необходимый опыт, и, объединившись, оба правительства смогут организовать всю Россию и развить ее ресурсы"{561}.
  
  Такие беседы и составляли главное содержание миссии Дризела в Германию накануне (Парижской конференции. Американо-германские совещания на тему о совместной борьбе против Советского государства происходили в то время не только в Берлине. Так, из архивных документов германского МИД мы узнаем, что миссия США в Голландии ставила в конце декабря 1918 г. перед немецким посланником в Гааге следующий вопрос: "Какими средствами располагает Германия для отпора русскому большевизму?..."{562}.
  
  К тайным германо-американским контактам кануна "мирной" конференции относится и нашумевший тогда в дипломатических кругах эпизод с американским сенатором Люком Ли, пытавшимся встретиться с экс-кайзером Вильгельмом в замке Амероиген (Голландия). Ли и сопровождавшие [179] его американские офицеры приехали в Амеронген вечером 5 января 1919 г. Они имели документ за подписью голландского поверенного в делах в Бельгии; в документе прямо говорилось, что Ли и его спутники "направляются в Голландию по специальному поручению американского правительства". Но охрана замка не пустила американцев к кайзеру, и они вернулись в Германию. Голландские газеты открыто писали, что Ли был отправлен американским посланником для беседы с экс-кайзером{563}.
  
  Смысл этой попытки американских империалистов установить контакт с Вильгельмом понять нетрудно. Кайзер был очень тесно связан с монополистическими владыками Германии, в частности, был одним из крупнейших пайщиков фирмы Круппа. После низложения Вильгельма монархисты продолжали играть заметную роль в кругах германской реакции. Руководители США, выступавшие перед Ноябрьской революцией за отречение Вильгельма II, считали, по-видимому, нужным в этих условиях нормализовать свои отношения с экс-кайзером и монархическими кругами.
  
  Поездка Дризела открыла целую серию секретных миссий представителей США в Германию. Очередной из них являлась миссия, возглавлявшаяся американским разведчиком Герарди{564}. Она была отправлена в Германию 26 января 1919 г. - через неделю после официального открытия Парижской конференции - и, как предполагалось, должна была пробыть там около двух месяцев. Миссия поддерживала [180] связь с делегацией США в Париже посредством дипломатической почты и шифрованных телеграмм. Штаб миссии расположился в Берлине, откуда ее члены совершили поездки в крупные города Германии: Франкфурт-на-Майне, Мюнхен, Гамбург, Бремен, Кассель, Маннгейм и др.
  
  Миссия Герарди была довольно многочисленной. Она состояла из четырнадцати американских разведчиков. В документах сохранился даже полный их описок: Герарди, Филд, майор Уитридж, Дей, его помощник Шумахер, лейтенант Дьюолд, Блейни, Пирс, Уэбб, Блек, Строн-стрит, Розенталь, Ченлер и лейтенант Хоу{565}.
  
  Германские руководители встретили американских эмиссаров с распростертыми объятиями. Филд удовлетворенно сообщал в своем донесении, что германские буржуазные круги принимали его превосходно, а баварское министерство иностранных дел даже вывесило в отеле, где остановились Филд и Хоу, объявление за подписью премьер-министра о том, что оба они "находятся под покровительством Баварского государства"{566}.
  
  Германские правители обращались к миссии Герарди с многочисленными просьбами. В частности, эти просьбы касались вопроса о будущих границах Германии. Так, к майору Уитриджу явился посланный Бернсторфом доктор Шотте, просивший оставить в руках германских империалистов польскую Северную Силезию. Шотте мотивировал свое требование тем, что эта область богата углем, что "поляки никогда не смогут разрабатывать уголь в Север-вой Силезии с такой эффективностью, как немцы", и что, дескать, "в интересах мирового угольного производства, чтобы Северная Силезия осталась под германской юрисдикцией"{567}. Немецкие руководители в беседах с американскими агентами настаивали на присоединении Австрии к Германии, т. е. на пресловутом аншлюсе, ликвидирующем национальную независимость Австрии. Они не скрывали, стремятся таким образом укрепить свою военную [181] мощь - "возместить потерю Эльзаса, Лотарингии, Польши и Шлезвига, присоединить компактное немецкое население"{568}.
  
  Германские монополисты просили США предоставить им займы и сырье для возрождения военно-экономического потенциала Германии. На этом открыто настаивал руководитель германской комиссии по перемирию Эрцбергер в своем заявлении союзной комиссии по перемирию в период пребывания в Германии миссии Герарди. 14 февраля 1919 г. Эрцбергер просил, чтобы США поставляли Германии нефть, медь, хлопок и предоставили ей заем. США "помогут таким образом восстановлению Германии"{569}, - заявил Эрцбергер.
  
  Если Эрцбергер так открыто высказывал эту просьбу, то тем более настойчиво повторяли ее немецкие правители в секретных беседах, с членами миссии Герарди.)В этих беседах речь шла и о борьбе против демократического движения в Германии, причем германские империалисты возлагали очень большие надежды на военную поддержку Антанты, а прежде всего США, Филд сообщал, что в Баварии "в кругах буржуазии и ревизионистов-социалистов большинства" антантовскую оккупацию Баварии считали наилучшим средством для подавления революции. "Они открыто говорят о том, что наиболее желательна для них американская оккупация, на втором месте - британская, на третьем - итальянская, на четвертом - французская"{570}.
  
  Германские руководители всячески заискивали перед посланцами Вильсона. Реакционные баварские политики выражали полную готовность назначить на важнейшие государственные посты американских ставленников. Тот же Филя сообщал, что, когда баварские правители подыскивали кандидатуру на пост статс-секретаря по иностранным делам, его мнение считалось решающим. К нему "тайно явились четыре члена партии социалистов большинства и откровенно сказали, что именно оно (мнение Филда. - М. В.) было тем критерием, с которым они намерены [182] считаться, и что, так сказать, личное мнение... вероятно, решит дело"{571}.
  
  В таком тоне с американскими эмиссарами разговаривали не только баварские провинциальные деятели, но и руководители германской политики. Брокдорф-Рантцау 14 февраля 1919 г., при вступлении на пост германского министра иностранных дел, огласил в Национальном собрании свою внешнеполитическую декларацию. Немедленно после этого советник германской миссии в Гааге, по сообщению посланника США в Голландии Гаррета, "передал через посредника, что граф Брокдорф-Рантцау при определении внешней политики считает чрезвычайно важным узнать американское мнение относительно своей речи..."{572}.
  
  Военные круги Германии также старались выслужиться перед эмиссарами американских монополистов. Немецкими "офицерами овладела подлинная страсть к отъезду на службу за границу, и меня осаждали просьбами о зачислении в американскую армию"{573}, - сообщал Филд.
  
  Деятельность миссии Герарди в Германии прервалась внезапно. Вопрос об отозвании миссии был рассмотрен 17 февраля 1919 г. на заседании американской делегации. Помимо членов делегации на заседании присутствовали Дризел и вызванный из Берлина Герарди. Делегация решила освободить капитана Герарди от обязанностей главы миссии. Его заместителю Уитриджу в тот же день была направлена инструкция эвакуировать всех членов миссии из Германии. В инструкции было точно указано, в какие германские города должен будет заехать тот или иной член миссии на пути в Париж, где каждый из них должен был отчитаться о поездке{574}.
  
  Хотя в опубликованных американских документах нет ни единого слова о причине столь поспешного отозвания миссии, можно предположить следующее: разведки антантовских союзников США, очевидно, узнали о деятельности многочисленной миссии Герарди, а это грозило Вашингтону крупными дипломатическими осложнениями. [183]
  
  Поэтому было сочтено целесообразным отозвать Миссию. Сообщая в госдепартамент об отозвании миссии Герарди, делегация США разъясняла: "В настоящее время представляется излишним держать в Германии многочисленную постоянную группу только в целях информации и предполагается, что те же цели можно будет достигнуть, посылая туда время от времени отдельных специально выбранных наблюдателей"{575}.
  
  В Берлине были оставлены только Дей и его помощник Фредерик Шумахер, причем предусматривалось, что они будут находиться там "постоянно"{576}. Но, видимо, даже от этого пришлось отказаться: 4 марта 1919 г. делегация США приняла решение отозвать из Берлина и этих двух разведчиков{577}.
  
  Это, однако, вовсе не означает, что тайные контакты руководителей Германии и США прекратились. Они продолжались по другим каналам, не раскрытым антантовской разведкой.
  
  
  Переговоры Конджера - Эльтца
  
  
  Уже в то время, когда в Германии находилась миссия Герарди, немецкие правящие круги поддерживали и другой тайный контакт с США. Американским представителем был в этом случае полковник Артур Л. Конджер.
  
  Переговоры Конджера были столь тщательно засекречены, что стали достоянием гласности лишь в последние годы. Часть материалов об этих переговорах была опубликована в 1955 г. американским архивистом Эпстейном{578}, другую часть материалов сообщил в своих мемуарах, изданных в 1957 г., генерал Грёнер, отметивший: "...Тот факт, что германское верховное командование армии установило прямой контакт с американским командованием через полковника Конджера, был до сих пор, [184] пожалуй, неизвестен"{579}. отрывочные сведения о переговорах Конджера с германскими представителями содержались также в американской публикации документов Парижской конференции 1919 г. и в книге воспоминаний немецкого монополиста Рихарда Мертона{580}.
  
  Кто такой Конджер? Он родился в 1872 г. в Акроне (штат Огайо), окончил Гарвардский университет в 1894 г. и во время испано-американской войны 1898 г. вступил в армию. Конджер окончил школу генштаба, затем преподавал в ней. Небезызвестный генерал Маршалл называл Конджера "одним из лучших умов (американской. - М. В.) армии". Во время первой мировой войны Конджер находился в штабе американского главнокомандующего генерала Першинга. Пост, который Конджер занимал в этом штабе, говорит сам за себя: начальник отдела политической разведки{581}. Отдел разместился на территории Германии - в Трире. Как отмечал генерал Грёнер, Конджер ("имел беспрепятственный доступ к генералу Першингу"{582}. В руководящих германских кругах Конджера считали более влиятельным, нежели Дризела{583}. Еще во время войны немецкая разведка с пристальным вниманием наблюдала за Конджером. Поэтому было решено именно через него подбрасывать немцам дезинформацию под видом тщательно подготовленной "небрежности" американского разведчика{584}.
  
  После войны Конджер на протяжении четырех лет занимал пост американского военного атташе в Берлине, в (1927 г. стал наблюдателем США в Подготовительной комиссии конференции по разоружению, а на следующий год вышел в отставку. Он умер уже после окончания второй мировой войны, в феврале d951 г.{585}
  
  Таков жизненный путь американского полковника, который в первых числах декабря 1918 г. явился к командующему германской 3-й армией в Бинген и установил контакт с будущим гитлеровским генералом - палачом [185] Франции, а тогда майором фон Штюльпнагелем. Следует подчеркнуть, что Конджер сам установил контакт с германскими представителями: на их долю оставалось лишь "не позволять прерваться отношениям, которые американец завязал весьма любезным и тактичным образом"{586}.
  
  Уже в первой беседе с офицерами штаба германской 3-й армии Конджер постарался подчеркнуть различие между позицией США и других держав лагеря Антанты в отношении Германии. Он заявил, что 14 пунктов Вильсона будут непременно осуществлены при мирном урегулировании с Германией, и только условия перемирия Вильсон якобы предоставил диктовать Фонту{587}. Конджер намекнул на планы американских правящих кругов "прекратить снабжение продовольствием Франции в пользу Германии". Наконец, он передал конфиденциальное пожелание, чтобы Германия предложила верховному командованию США пользоваться немецкими портами в Северном море для транспортировки американских войск. Это, говорил Конджер, будет выгодно Германии в ряде отношений: "Увеличится подвоз продовольствия, восстановятся торговые отношения между обоими государствами, а американские солдаты поближе познакомятся с Германией, о которой у них уже сейчас создалось иное представление, нежели при вступлении Америки в войну"{588}.
  
  Не приходится удивляться, что немецкие военные руководители следующим образом оценили высказывания Конджера: "Беседа с полковником подтвердила нам наличие сильных трений между союзниками: Америкой и ее европейскими партнерами..."{589}.
  
  Для поддержания контактов с Конджером с немецкой стороны был выделен барон Пауль Эльтц фон Рюбенах, тогда - капитан германской армии, а в будущем - министр гитлеровского правительства. Как видим, этот партнер [186] Конджера оказался достойным компаньоном Штюльпнагеля.
  
  О чем велись переговоры Конджера с Эльтцом? Прежде всего - о совместной борьбе против Советской России. Уже для первой встречи Эльтца с американским представителем Грёнер написал 26 декабря 1918 г. меморандум, в котором, по собственным словам, "прощупывал, в какой мере можно рассчитывать на поддержку бывших противников для совместного сокрушения большевиков"{590}.
  
  Конджер уже в первой беседе признал "опасность большевизма" для войск Англии и Франции, но отрицал, что такая опасность существует для американских армий. При этом Конджер не скупился на комплименты германским империалистам. Он говорил немецкому разведчику, что американские солдаты "разочарованы Францией, которую им расхваливали как страну чудес", но зато, "в противоположность этому Германия произвела на простого американца несравненно лучшее впечатление". Конджер дошел до того, что показал Эльтцу письмо некоего американского солдата, в котором говорилось: "Дорогой отец, мне кажется, что мы нанесли удар не по той нации, по которой нужно было"{591}.
  
  По какой же нации надо было, с точки зрения Конджера и его единомышленников, наносить удар? Очевидно, и по державам Антанты. Не очень отягощенный представлениями о союзническом долге, Конджер не постеснялся заявить своему немецкому собеседнику о готовности использовать "военные средства американской мощи, чтобы принудить европейских союзников к заключению мира, соответствующего взглядам (Вильсона)"{592}. Но, конечно, главную тяжесть удара империалисты США, от имени которых говорил Конджер, хотели бы направить против Советской России.
  
  Уловив эту нотку в высказываниях Конджера, германское главное командование, по признанию Тренера, при последующих переговорах с полковником Конджером обратило главное внимание на сохранение восточной границы и сильной немецкой армии; и то, и другое было [187] нужно для отражения большевистской угрозы"{593}. Речь шла отнюдь не об отражении несуществующей угрозы, а о сохранении за германским империализмом захваченных им земель и создании мощных вооруженных сил для агрессии на Востоке. "Мы особенно старались разъяснить американцу необходимость для Германии формировать армию на основе всеобщей воинской повинности...", - откровенно признает Грёнер{594}.
  
  Вторая и третья беседы Эльтца с Конджером, посвященные рассмотрению требований германского империализма на Востоке, состоялись уже после открытия Парижской конференции - (26 и 27 января 1919 г. Происходили они у Конджера в Трире, где, как сообщает Эльтц, он был "принят с чрезвычайной любезностью и сердечностью"{595}.
  
  Содержание этих бесед неизвестно. Грёнер пишет лишь, что было достигнуто соглашение, одобренное затем германским правительством, о предоставлении американскому командованию возможности транспортировать свои войска через немецкие порты Северного моря на немецких судах. Соглашение было передано генералом Першингом президенту Вильсону, который переслал его в военное ведомство в Вашингтон{596}. Тем самым был сделан шаг по пути налаживания военного сотрудничества между США и Германией.
  
  Можно, однако, представить себе, о чем шел разговор в ходе второй и третьей встреч Эльтца с Конджером. В источниках упоминается, что там говорилось о памятных записках, подготовлявшихся, как оказывается, германским командованием для американского штаба в Европе. Сущность записок исчерпывающе охарактеризовал сам Грёнер: "В них мы встали на путь угроз... Германия, говорили мы, скорее будет большевистской, нежели позволит себя поработить; даже в национальных кругах раздаются голоса, призывающие заключить союз с революцией на Востоке...". Сообщая об этом довольно примитивном шантаже, Грёнер замечает, что запугивание "не осталось без влияния на американцев"{597}. [188]
  
  Следующая встреча Эльтца с Конджером состоялась 11-12 февраля 1919 г. Содержание беседы и в этом случае неизвестно. Однако из замечаний Тренера видно, что американский представитель продолжал свою тактику противопоставления позиции США и европейских держав Антанты в отношении Германии. Он заявил, например, что, на месте германского правительства, отказался бы от предложенных союзниками условий продления перемирия. К этому Конджер многообещающе добавил: "Снабжение Германии продовольствием будет осуществляться американцами при всех условиях"{598}.
  
  Подводя итоги переговоров Конджера - Эльтца, отметим следующее: в центре переговоров по-прежнему находился вопрос о блоке империалистов США и Германии, направленном против Советской России, вопрос об условиях перемирия и мира играл второстепенную роль. Антисоветская политика по-прежнему составляла ядро и главную цель тайного контакта германских милитаристов с США.
  
  Помимо тайного контакта с Эльтцем у Конджера были установлены и другие контакты с представителями правящей верхушки Германии. Так, уже с начала декабря 1918 г. поддерживался контакт между Конджером и неким Вальтером Лёбом, продолжавшийся до лета 11919 г. Лёб направлял донесения о беседах с Конджером президенту Германии, министру иностранных дел, председателю германской комиссии по перемирию и подготовительной комиссии к мирной конференции{599}. В марте - апреле 1919 г. Конджер выступил в роли посредника при передаче Вильсону писем епископа бреславского, князя Адольфа Бертрама, содержание которых до сих пор неизвестно{600}.
  
  Но наибольший интерес из этих контактов представляет, несомненно, тот, который был установлен Конджером с представителями немецких монополий - подлинных хозяев веймарской Германии. [189]
  
  Данные об этом контакте между правителями США и Германии еще не были опубликованы. Предпринимая свою публикацию о переговорах Конджера, Эпстейн не рискнул обнародовать эти материалы{601}. Поэтому будет уместно более подробно остановиться на этом документе, фотокопию которого удалось получить из Национального архива США{602}.
  
  Речь идет о донесении директора "Гапаг" Пельтцера относительно переговоров с американцами в Трире IS-14 января 1919 г. Донесение было направлено из директората "Гапаг" 24 января 1919 г. статс-секретарю МИД Германии Брокдорфу-Рантцау. Ознакомление с документом делает понятным нежелание германских и американских империалистов его публиковать.
  
  Пельтцер сообщает, что он вместе с генеральным директором "Гапаг" Хайнекеном и директором "Северогерманского Ллойда" Штапельфельдтом отправился 11 января 1919 г. в Кассель, откуда после беседы с германским верховным командованием поехали в штаб американских войск в Трире. Официальной темой переговоров с американцами был упоминавшийся выше вопрос о морских транспортных перевозках.
  
  "Американский штаб принял нас с чрезвычайной сердечностью, больше того - с поистине приводящей в смущение любезностью, - сообщает Пельтцер. - Трем прибывшим были выделены самые лучшие номера в реквизированном для американских офицеров отеле в Трире: их снабжали из американских запасов как представителей американской армии; для прогулок им был предоставлен автомобиль американского адъютанта, давались билеты в театры и такие вещи из запасов американского интендантства, которые в настоящее время невозможно достать в Германии"{603}.
  
  Почему американский штаб так рассыпался в любезностях перед представителями побежденной Германии? С полным основанием Пельтцер пишет по этому поводу: [190]
  
  "Глубокий смысл такого обращения, далеко превосходящего все, на что мы могли в лучшем случае рассчитывать, выяснился в ходе бесед...".
  
  Вечером 13 января 11919 г. в правительственном здании в Трире состоялась первая беседа. С американской стороны в ней участвовали заместитель американского главнокомандующего Першинга генерал Браун, генерал Нолан, "который поддерживает связи с генералом Першингом", и полковник Конджер. Американцы, стараясь очаровать своих собеседников, даже предлагали вести переговоры на немецком языке, и, как пишет Пельтцер, "быстро создалась очень приятная атмосфера, которая способствовала совершенно открытым и доверительным высказываниям американцев по вопросам, не имевшим никакого отношения к теме переговоров"{604}.
  
  Что это за вопросы?
  
  "Особый интерес вызывал у господ вопрос, какую конституцию намеревается принять Германия", - констатирует Пельтцер{605}.
  
  Американские представители ставили вопрос ни много и ни мало о том, чтобы Германия приняла... американскую конституцию. В этом был весь смысл переговоров в Трире.
  
  Правящие круги США, ориентировавшиеся на союз с империалистической Германией, стремились таким образом использовать создавшееся после свержения монархии положение, чтобы даже в конституционном отношении максимально приблизить к себе германское государство.
  
  Характерно, что американские представители назойливо подчеркивали: сила Германии и США в минувшей войне объяснялась "самодержавной основой", которой характеризовался как кайзеровский режим в Германии, так и президентский режим в США{606}. Такая позиция была прямым продолжением предпринимавшихся с американской стороны накануне Ноябрьской революции попыток спасти императорскую власть в Германии, ограничившись отречением кайзера Вильгельма и заменой его другим лицом.
  
  Известно, что в конце 1918 г. в "Инкуайри" разрабатывался план изменения германской конституции. См. "The Journal of Modern History". June 1939, vol. XI, Љ 2, p. 200.
  
  14 января 1919 г. переговоры "в Трире были продолжены. G американской стороны их вел полковник Конджер.
  
  Конджер много говорил относительно дружественных чувств, которые питают американцы к Германии. Он всячески рекламировал положительное впечатление, которое будто бы произвела на американских солдат Германия. Он хвалил в Германии все подряд: еду, якобы приготовленную на американский манер, постели и даже то, что немцы... пользуются уборными{607}. "...С немецкой стороны должны сделать вывод, - подчеркивал Конджер, - что сближение с Америкой после войны не будет представлять никаких трудностей. Это сближение может быть чрезвычайно существенно продвинуто в результате того, что Германия сформирует свою новую конституцию на основе конституции Соединенных Штатов"... Конституции США и Германии должны быть так похожи одна на другую, твердил Конджер, "чтобы можно было сказать, что имеешь дело с одной и той же конституцией"{608}.
  
  Робкое замечание своих собеседников о том, что вряд ли удастся добиться в Германии отказа от ответственности министров перед парламентом, как это имеет место в США, Конджер отверг ссылкой на якобы существующее преимущество президентского режима. Он всячески рекламировал такой строй, при котором во главе государства стоит "зрелый человек, прошедший школу жизни и парламентаризма", "высший представитель народа во времена кризиса или при возникновении войны должен иметь известную власть, позволяющую ему не поддаваться противоположным течениям, а стремиться к определенной цели"{609}.
  
  Желая сделать свои предложения более привлекательными для немецких собеседников, Конджер многозначительно намекал на те преимущества, которые последовали бы от такого шага Германии. Он говорил, что в США в этом случае "возникнут симпатии к сестре-республике по другую сторону океана", что в США будут гордиться признанием Германией того факта, что американская конституция является наилучшей, и будут "чувствовать ответственность за то, чтобы Германия получила положительный опыт в результате такого выбора"{610}. [191]
  
  Не преминул Конджер выдвинуть в качестве приманки для Германии и перспективу финансирования ее со стороны США: "Для Германии важно... иметь конституцию, которая давала бы правительству необходимую власть для обеспечения порядка и внушала бы максимальное доверие Соединенным Штатам - после войны единственной в мире державе, способной оказать Германии финансовую помощь"{611}.
  
  Как пишет Пельтцер, Конджер говорил, что если Германия примет американскую конституцию, то она и США будут нерасторжимы, как два сплетенных пальца рук. При этом американский разведчик тряс сплетенными пальцами перед носом зачарованных немецких монополистов{612}.
  
  Все эти рассуждения Конджера сопровождались многозначительными высказываниями вроде того, что "солдат обеих стран (США и Германии. - М. В.) уже сейчас ничто больше не разделяет"{613}, и резкими нападками на Францию. Досталось от американского полковника и французской конституции, и правительству, и парламентариям Франции{614}. Впрочем, уже в ходе первой беседы американские представители, подчеркивает Пельтцер, "не скрывали того, что отношения между Соединенными Штатами и Францией чрезвычайно ухудшились и вряд ли на протяжении ближайших 200(!) лет опять станут такими же, как перед войной"{615}.
  
  Какие выводы сделали для себя представители германского капитала из переговоров в Трире?
  
  "Эти откровения со стороны американского верховного командования в сочетании с любезностью, проявленной в отношении немецких представителей, заслуживают внимания, потому что они выглядят как продуманные и согласованные акции, - подводил итог своего сообщения Пельтцер. - Они заслуживают самого внимательного отношения со стороны Германии, нуждающейся в помощи, ибо исходят от богатейшей страны послевоенного мира, единственной, от которой Германия может надеяться получать действенную поддержку на протяжении десятилетий"{616}. [192]
  
  Представители немецких монополий отлично поняли позицию своих американских собеседников. "Из всех высказываний американцев явствовало, что Германия оказалась побежденной в значительно большей степени, чем это было бы желательно с точки зрения Америки", - констатировал Пельтцер{617}. Таким образом, для немецких представителей было очевидным, что правящие круги США ориентируются на возрождение мощи германского империализма.
  
  Для чего? Для того, чтобы сделать его своим вассалом и союзником. "Америка находится сейчас в таком положении, что она с целью взять Германию под свою защиту отдалилась от своих союзников и поэтому тем более заинтересована в возрождении сильной и действенной Германии", - делался вывод в рассматриваемом документе{618}.
  
  А против кого должна была быть направлена эта сила империалистической Германии, мы уже достаточно отчетливо видели из предыдущих материалов о тайных американо-германских переговорах.
  
  
  Что говорил Берлин Вашингтону весной 1919 г.
  
  
  Так ставили вопрос представители правящих кругов США. А что отвечали в этот период немецкие милитаристы своим американским собеседникам? Мы можем установить это на основании любопытной брошюры доктора фон Шеллер-Штейнварца "Америка и мы", написанной в марте 1919 г.{619} В брошюре без обиняков говорилось, что правящие круги Германии хотели бы разделить с США мировое господство. Автор рисовал картину Лиги наций, ядро которой будет состоять из "двух великих наций, не разделяемых никакими политическими противоречиями и объединяемых экономическими узами". Одна из них - Америка, а вторая - "европейская нация, которой может быть только Германия". При этом отношения США и Германии должны быть не просто союзом, писал Шеллер-Штейнварц, а "своего рода политическим симбиозом"{620}. [193]
  
  Против кого был бы направлен этот, с позволения оказать, симбиоз? Автор прямо заявлял, что Германия должна вооружаться для борьбы против своих "восточных соседей"{621}. Грубые нападки автора брошюры на марксизм не оставляли сомнения в том, кто из восточных соседей Германии ему особенно ненавистен.
  
  Шеллер-Штейнварц всячески старался разрекламировать целесообразность американо-германского альянса. Он подчеркивал, что Германии нужней капитал в обмен на участие в немецкой промышленности и судоходстве, отмечал необходимость создания содружества между Германией и "иностранной экономической областью, которая в избытке имеет то, чего недостает Германии: деньги и сырье"{622}. Заявив, что никто из соседей Германии для такой цели не подходит, автор безапелляционно утверждал: "С какой бы точки зрения ни смотреть, видишь только одну нацию, которая наряду со многими другими всемирно-историческими задачами самим провидением предназначена для подъема новой Германии: Соединенные Штаты Америки"{623}.
  
  Эти рассуждения, характерные для сторонников "американского" варианта сговора германского империализма с лагерем Антанты, дополнялись другими, уже знакомыми нам рассуждениями об американо-германском расовом союзе. Шеллер-Штейнварц писал, что в США "галицийские, южнославянские и малоценные романские элементы" якобы вытесняют "высокоценные германские, англосаксонские и кельтские", из которых и возникла в Америке "могучая раса завоевателей". Не довольствуясь этой расистской болтовней, автор брошюры заявлял: "12 миллионов не могущих быть ассимилированными и не способных к образованию негров висят на теле американского народа... как гиря на ногах"{624}. Таковы были политическое лицо и реакционная идеология проповедников германо-американского блока против Советской России.
  
  В брошюре содержались некоторые конкретные предложения, обращенные к США. Так, автор с наигранной наивностью писал, что поскольку Германия должна будет платить репарации союзникам, а те будут выплачивать [194] долги Америке, то лучше "упростить" дело: пусть Германия не платит репараций, а прямо будет считаться должницей США вместо союзников; при этом ее долг будет рассматриваться как американский заем, предоставленный Германии{625}. Сознавая, что такая процедура, выгодная только немецким монополиям, ни в какой мере не устроила бы их американских компаньонов, автор брошюры обещал Соединенным Штатам организовать должным образом участие американского капитала IB германской промышленности{626} и старался убедить американцев, что Германия никогда не станет конкурировать с США{627}.
  
  Чтобы привлечь симпатии империалистов США к высказанным им идеям, Шеллер-Штейнварц подчеркивал: заинтересованность США в союзе с Германией определяется не только экономическими мотивами; Германия может послужить для США надежным военнонполитическим плацдармом в Европе. Америка, писал он, в переносном смысле встала одной ногой в Европе. Однако вследствие географической отдаленности и того, что внимание ее руководителей посвящено в первую очередь собственно американским делам, "необходимо, чтобы она в подлинном смысле слова оказалась одной ногой в Европе. Это может быть осуществлено лишь одним способом: она (Америка, - М. В.) установит такие отношения с одной из крупных европейских наций, при которых будет обеспечено в любом случае соответствие интересов обеих сторон, а европейская нация во всех важных делах будет рассматриваться и действовать в качестве "альтер эго" Америки...
  
  Для этого в первую очередь годится Германия. Ни одна другая из крупных европейских наций, по-видимому, не подходит"{628}.
  
  Наконец, в немецкой брошюре называлось и то главное, что, по планам берлинских руководителей, должно было составить подлинную основу американо-германского империалистического "симбиоза". Россия, писал автор брошюры, "будет представлять собой главное поле американской деятельности в Европе", и "именно для этой деятельности Германия, которая со своей стороны должна [195] будет выполнить большие задачи в России, послужит лучшим мостом и лучшей посредницей". И совсем цинично: "Для дела возрождения России предопределены Америка и Германия"{629}. Что подразумевалось под этим "возрождением", нетрудно понять из замечания автора брошюры о стоящих перед Востоком "культурных задачах, ...которые совершенно невозможно передать самим русским или тем более полякам"{630}. Колониальное порабощение нашей страны блоком американских и германских империалистов - вот что имелось в виду. Вот на чем покоился и четко сформулированный автором вывод: "Германия и Америка должны быть вместе... "{631}
  
  Подобные рассуждения открыто публиковались тогда немецкими империалистами. Можно себе представить, что же говорилось, когда германские и американские представители встречались с глазу на глаз за столом тайных переговоров!
  
  А переговоры продолжались. Цитированная выше брошюра была завершена ее автором 16 марта 1919 г.{632} Как раз в этот день полковник Конджер вместе с сопровождавшим его другим американским разведчиком майором Хенротином тайно направились в Берлин по приглашению германского правительства.
  
  
  Снова "английский вариант"?
  
  
  Очевидно, для нового визита американских эмиссаров в Германию были в тот момент веские основания. Документы из архива германского МИД свидетельствуют, что именно в эти мартовские дни 1919 г. со стороны Англии была предпринята попытка побудить правящие круги Германии принять "английский вариант" сговора с Западом. Дошли сведения об этом до руководителей США и они поспешили послать в Берлин своих представителей или правители Германии в этой обстановке сами просили направить к ним американских уполномоченных - трудно сказать. Одно несомненно: приезд Конджера и Хенротина был связан со вторичной постановкой вопроса об "английском варианте". [196]
  
  В секретной папке германского дипломатического архива за 1919 г. хранится копия письма немецкого посланника в Гааге Мальтцана с изложением "сообщения нашего английского агента". Этот агент - некто Колийн - пригласил посланника к себе домой вечером 17 марта 1919 г. и, сообщив, что он недавно вернулся из Англии, а через четыре дня опять едет туда, "сначала осторожно, а затем более откровенно изложил новую мысль". Мысль эта, для читателя уже не новая, была сформулирована так: "Германии следует в большей мере возлагать свои надежды на Англию, нежели на Америку... Англия вовсе не заинтересована в ослаблении Германии..." Колийн сослался при этом на желание британских правящих кругов использовать Германию как противовес Франции, но тут же назвал и главную цель Лондона в англо-германском сговоре - "идею создания немецкой армии в английских интересах, в особенности против России"{633}.
  
  Мальтцан поспешил заявить, что правительство Германии придерживается "вообще англосаксонской ориентации", но действительно рассчитывает добиться своих целей "скорее через Америку, чем через Англию". Он тут же подчеркнул: "Конечно, в Германии было и имеется течение, которое предпочло бы английское, а не американское направление этой англосаксонской ориентации". Однако на Парижской конференции "Вильсон относится к нам (Германии. - М. В.) с большим пониманием, нежели Ллойд Джордж". Малътцан. недвусмысленно сказал своему собеседнику: "Если бы Англия заняла более примирительную позицию, небольшое проанглийское течение IB Германии решительным образом усилилось бы". Он прямо пояснил, что имеет при этом в виду "немецких правых и круги тяжелой индустрии"{634}.
  
  Можно предположить, что такая точка зрения Берлина была доведена в эти дни до правящих кругов Англии не только через собеседника Мальтцана. Это бросает новый свет на историю возникновения известного "меморандума из Фонтенбло", врученного Ллойд Джорджем в Париже членам Совета четырех 25 марта 1919 г. Меморандум [197] знаменовал собой в британской политике резкий зигзаг в сторону предоставления побежденным германским империалистам разного рода поблажек и уступок{635}. Естественно напрашивается предположение, что этот кажущийся внезапным зигзаг на деле представлял собой реакцию британской дипломатии на высказанный Мальтцаном ответ Берлина на английский зондаж.
  
  Зигзаг не был длительным, и Ллойд Джордж вскоре вернулся к исходной позиции. Это понятно, так как правящие круги Германии опять отвергли "английский вариант". Документы германского МИД показывают, что этот вариант вновь подвергся в те дни обсуждению в Берлине. В день открытия переговоров с Конджером и Хенротином, 17 марта 1919 г., в Берлине было проведено совещание, еще раз рассмотревшее преимущества и недостатки "американского" и "английского" вариантов.
  
  С докладом на совещании выступил Шифф, вскоре затем выехавший в составе германской делегации на Парижскую конференцию. Сделав "общий обзор попыток американской стороны завязать экономические отношения" с Германией, докладчик "настойчиво отстаивал точку зрения, что Германия должна в первую очередь выступать заодно с Америкой, поскольку мы (Германия. - М. В.) можем надеяться получить что-нибудь только от Америки. Он убежден в том, что Америка очень заинтересована в укреплении немецкой промышленности и готова терпимо относиться к конкурентоспособности Германии на мировом рынке".
  
  Что касается "английского варианта", то Шифф категорически заявил: "Об Англии для нас вопрос не стоит, так как у нее сейчас нет необходимых капиталов для вложения в германскую промышленность... Политика срастания английской и немецкой промышленности была бы ошибочной".
  
  Участники заседания, видимо, полностью разделяли эти взгляды, и информация о совещании была немедленно наиграв лена руководству МИД Германии{636}. [198]
  
  Так перед самым началом переговоров с Конджером и Хенротином в германских правящих кругах была еще раз подтверждена установка на альянс с американским империализмом.
  
  
  Первая миссия Конджера и Хенротина
  
  
  Сведения, которыми располагает исследователь об этой миссии Конджера и Хенротина, довольно скудны. В американской публикации материалов Парижской конференции 1919 г. вообще не говорится о мартовской поездке двух (разведчиков в Берлин, а имеются данные лишь об их второй, майской поездке, речь о которой впереди. Однако на основании мемуаров Тренера и Носке, а также упоминавшейся выше публикации Эпстейна можно установить некоторые факты, относящиеся и к этой миссии.
  
  Из мемуаров германского военного министра Носке явствует, что его беседа с Конджером 17 марта 1919 г., которой открылись переговоры Конджера - Хенротина в Германии, была посвящена военным вопросам. Носке сообщает, что жаловался американскому эмиссару, "как невыносимо, что Германия будет иметь лишь 100-тысячную армию". Видимо, Конджер поддержал эту точку зрения: как замечает Носке, американский полковник "предпринял демарш перед президентом США в том смысле, в котором я с ним говорил"{637}.
  
  Обращает на себя внимание тот факт, что, несмотря на сугубую секретность Парижской конференции, германский военный министр оказался полностью в курсе дела относительно численности рейхсвера, которую союзники намеревались установить для Германии. Мы подробнее коснемся этого вопроса ниже.
  
  19 марта 1919 г. генерал-квартирмейстер Грёнер встретился в Кольберге с Конджером и Хенротином и имел с ними двухчасовую беседу. В ней участвовали уже известный нам Эльтц, немецкий майор Крёгер, который стал его преемником в деле поддержания контакта между германским командованием и Конджером, а также майор фон Шлейхер - впоследствии германский канцлер, а в то [199] время - начальник политического бюро верховного командования германской армии{638}.
  
  И в этой беседе немецкие милитаристы продолжали убеждать американских представителей в необходимости создания крупных германских вооруженных сил. Грёнер пояснял, что формирование "безусловно надежных сильных военных соединений" нужно для "восстановления в Германии здоровой обстановки". Под этим немецкие реакционеры подразумевали подавление революционного движения в стране. Шла речь, по-видимому, и об использовании германских вооруженных сил против революционного движения в международном масштабе. В этом смысле характерно, что по просьбе Конджера Грёнер передал ему разведывательные данные о Советской России ("наши предположения относительно намерений большевиков, а также то, что мы знали об их армии", - поясняет он){639}.
  
  В тот же день американских посланцев принял Гинденбург. Грёнер сообщает, что Конджер "предложил фельдмаршалу после заключения мира съездить как-нибудь в Америку:.. два миллиона американских солдат, которые побывали на европейской земле, окажут ему восторженную встречу"{640}. Разумеется, у Конджера было меньше всего оснований говорить от имени миллионов простых американцев. Но его собственные симпатии к немецким милитаристам действительно не подлежали сомнению. Грёнер растроганно писал о Конджере: "Он был... честным другом Германии и доказал эту дружбу..."{641}
  
  20 марта 1919 г. Конджер и Хенротин встретились с проф. Дельбрюком, у которого Конджер учился в свое время в Германии в 1910 г. Почтенный профессор прежде всего начал стращать своего питомца тем, что "политика Антанты толкает Германию в объятия большевизма" и что существует перспектива союза Германии с Советской Россией с целью "уничтожить Антанту". Затем Дельбрюк перечислил территориальные условия мира, неприемлемые для Германии: отказ от Саарской области и Данцига, нейтрализация канала кайзера Вильгельма, передача датчанам Шлезвига. Конджер согласился с мнением Дельбрюка и лишь о Данциге сказал уклончиво, что это - вопрос трудный. [200]
  
  Все эти подробности мы узнаём из записи беседы, которая была сделана для генерала фон Винтерфельдта и майора Шлейхера{642}. Конджер и Хенротин беседовали также с Брокдорфом-Рантцау и с Эрцбергером, но содержание этих бесед неизвестно{643}.
  
  Переговоры Конджера и Хенротина с германскими руководителями представляли, по-видимому, большой интерес для империалистов обеих стран. Когда Конджер 22 марта 1919 г. прибыл в штаб генерала Першинга, тот пометил в своем дневнике: "...Имел длительную беседу с полковником Конджером, который только что вернулся из Германии с чрезвычайно интересными сообщениями". Отчет о поездке Конджера Першинг незамедлительно направил прямо Вильсону. А в Берлине итоги переговоров с Конджером и Хенротином специально обсуждались на заседании кабинета министров{644}.
  
  
  Другие контакты Германии и США весной 1919 г.
  
  
  Менее важное значение, нежели переговоры с Конджером, имели в тот период другие секретные связи между Германией и США. Однако наличие этих связей обеспечивало постоянный тайный контакт между правящими кругами обеих стран.
  
  Большую роль в поддержании такого контакта играли американские корреспонденты, которых, как известно, американская (разведка привыкла использовать для всяких щекотливых поручений{645}.
  
  Эти корреспонденты стали приезжать в Германию (сразу же после подписания Компьенского перемирия. Уже 18 ноября 1918 г. возобновил свою работу в Берлине старый "специалист" по германским делам, работавший там [201] еще до войны, представитель Ассошиэйтед Пресс Майлс Баутон{646}.
  
  Американские журналисты настолько рьяно принялись за дело, что даже госдепартамент, опасаясь скандала, стал запрашивать делегацию США в Париже, "поехали ли корреспонденты газет в Германию по распоряжению делегации" и нет ли нужды "контролировать их деятельность"{647}. Американская делегация многозначительно ответила, что "было бы нежелательно предпринимать какие-либо шаги с целью помешать этим журналистам вест и переговоры с противникfми что ни в коем случае государственному департаменту не следует устанавливать какой бы то ни было контроль над деятельностью этих корреспондентов"{648}.
  
  Германские правящие круги не без основания рассматривали американских корреспондентов как эмиссаров правительства США. В частности, большим весом в этих кругах пользовался уже упоминавшийся журналист и разведчик, впоследствии: известный американский фашист Карл фон Виганд, обосновавшийся в эти месяцы (март - апрель 1919 г.) в берлинском отеле "Адлон". Как явствует из воспоминаний графа Бернсторфа, германские руководители считали Вяганда человеком, через которого можно было передавать сообщения непосредственно Вильсону{649}.
  
  Американские корреспонденты в Германии приобрели в то время такое влияние, что немецкое правительство предложило им даже пользоваться правительственной радиостанцией "Науэн" для передачи их сообщений{650}.
  
  Кроме разведчиков, наезжавших в Германию под видом корреспондентов, в Берлине находилась с декабря 1918 г. американская военная миссия во главе с бригадным генералом Харрисом - представителем США в Межсоюзной комиссии по репатриации русских военнопленных{651}. Основной [202] функцией Харриса и его сотрудников была вербовка преступных элементов для пополнения белогвардейских банд в России и преследование тех русских военнопленных в Германии, которые отказывались воевать против своей родины. Одновременно Харрис выполнял задания по поддержанию (Связи с германским правительством и занимался разведывательными делами. Американская делегация в Париже возложила на Харриса обязанность "возможно чаще направлять делегации политические донесения"{652}.
  
  Связи между США и германским правительством поддерживались в то время также через Союзную комиссию по перемирию, находившуюся в Спа. Английский дипломат Уайз доносил В апреле 1919 г., что комиссия - "это канал для сношений с немцами, выполняющий в этом отношении те же функции, которые в мирное время выполнялись бы посольствами в Берлине..."{653}.
  
  По-видимому, (продолжались контакты между руководителями США и Германии через хорошо известного нам профессора Херрона. Он сам писал в то время Вильсону, что к его, Херрона, мнению и словам с Напряженным (вниманием прислушиваются во всех центральных державах. "...Что бы я ни сказал... - это будет неизбежно предметом сообщений прессы во всей Центральной Европе...", - самодовольно доносил он президенту{654}.
  
  Этому не приходится удивляться: в период Парижской конференции Херрон был частым посетителем Вильсона. Биограф президента Уильям Уайт сообщает: "В Париже к Вильсону было трудно попасть. В дни конференции он принимал лишь наиболее важных посетителей". Между тем "Херрон за три или четыре недели беседовал с ним четыре или пять раз"{655}.
  
  Рассказывает Уайт и о том, какую линию проводил в этих беседах Херрон. Влиятельный американский агент советовал президенту США поставить перед державами Антанты ультиматум: заключить мирный договор на основе американской программы или же Вильсон покинет конференцию. [203] Херрон твердил, что в этом случае "Европе пришлось бы получать условия мира из его рук и даже отправиться для этого к нему в Вашингтон"{656}.
  
  Таким образом, Херрон отстаивал жесткий курс по отношению к союзникам США по Антанте и предоставление поблажек германским империалистам - тайным компаньонам Вашингтона.
  
  Из архивных документов германского МИД мы узнаём, что продолжались негласные политические контакты и непосредственно между представителями монополистических кругов США и Германии. Директор "Гапаг" фон Хольтцендорф встретился в начале весны 1919 г. в Голландии с американским адвокатом этой фирмы Хэйтом. По словам Хольтцендорфа, Хэйт был "хорошо информирован о делах в американских правительственных кругах". "Разумеется, мы беседовали также о развитии германо-американских отношений после заключения мира", - пишет Хольтцендорф. При этом Хэйт заявил со ссылкой на надежные источники, что Вильсон готов будет призвать американцев "не считать больше немцев своими врагами"{657}.
  
  В марте - апреле 1919 г. в Германию под строжайшим секретом заезжали, видимо, многие американские дипломаты и разведчики для ведения переговоров с немецкими правящими кругами. Подтверждением этому служит следующий любопытный факт. В марте 1919 г. госдепартамент потребовал от миссии США в Берне предоставить ему ряд сведений о Германии. Вашингтонские политики обратились в Берн, потому что там на протяжении всей войны находился центр американского шпионажа в Центральной Европе, и специализировавшихся по Германии американских разведчиков следовало искать именно в Берне. Однако оказалось, что делегация США в Париже опередила госдепартамент. Миссия в Берне ответила Вашингтону, что не имеет возможности собрать необходимые сведения, так как делегация разослала сотрудников миссии "в различные области Центральной Европы", откуда они поддерживают постоянную телеграфную связь с Парижем{658}. Ясно, что разосланные американские "специалисты" по немецким делам [204] разъезжали в этот период по Германии. Не миновали Германию и те 40 разведчиков из гуверовской АРА, которые в апреле 1919 г. путешествовали по Европе{659}.
  
  Начали наведываться в Германию и представители монополистических кругов США. Так, в оккупированной союзными войсками части Германии побывал президент стальной компании "Бетлхем стил корпорейшн" Чарльз Шваб{660}.
  
  Наконец, правящие круги Вашингтона пошли на совершенно необычный шаг в своих отношениях с Германией - страной, находившейся с США в состоящий войны. Как выясняется из материалов архива германского МИД, в марте 1919 г. правительство США дало указание своим дипломатическим представителям в Европе переходить от неофициальных контактов с германскими представителями к повседневным служебным контактам.
  
  Об этом пикантном решении госдепартамента мы узнаем из телеграммы немецкого посланника в Швеции Люциуса в Берлин. Люциус докладывал: американский посланник в Швеции Моррис, "с которым я и во время войны поддерживал прежние дружеские личные отношения", сообщил 16 марта 1919 г., "что его правительство разрешило ему возобновить со мной служебные отношения". "Я должен теперь обращаться только непосредственно к нему...", - уточнял немецкий посланник{661}. Так правительство США втайне от своих союзников приступило к восстановлению дипломатических отношений с Германией. [205]
  
  В тот период в Германию ездило, очевидно, так много американских агентов, что дошло до следующего инцидента. В начале 1919 г. французское посольство в Швейцарии стало отказывать в визах на въезд во Францию без особой на то санкции Кэ д'Орсе американцам, возвращавшимся из центральных держав. Американская делегация в Париже специально рассматривала 13 февраля 1919 г. вопрос об этой попытке французских империалистов помешать тайному контакту между правителями США и Германии. Делегаты США расценили ее как "абсолютно ничем не оправданное вмешательство в нормальную официальную деятельность американской мирной делегации" и решили заявить французскому правительству "суровый (severe) протест". Текст этого протеста был тут же набросан самим Лансингом (Протокол заседания делегации США 13 февраля 1919 г. - PPG, vol. XI, р. 37). [206]
  
  
  США информируют Берлин о ходе конференции
  
  
  Главной целью американо-германских контактов и в тот период продолжала оставаться организация совместной борьбы против Советской России. Немецкое правительственное радио "Науэн" сообщало 30 марта 1919 г.: "Имеются сведения, что между Германией и державами Согласия начинают налаживаться соглашения относительно мер борьбы против опасностей, грозящих с Востока"{662}. В американских радиопередачах из Лиона в эти же дни признавалось, что "наиболее искренние противники большевизма" (нетрудно понять, что подразумевались империалисты США. - М. В.) считают необходимым "откровенно, без всяких дипломатических уверток, восстановить сношения с Германией"{663}.
  
  Вместе с тем немаловажной стороной тайных американо-германских связей того периода была передача в Берлин агентами Вильсона секретной информации о ходе переговоров держав Антанты.
  
  В архиве германского МИД сохранился, например, такой документ. Немецкий посланник IB Голландии телеграфирует в конце декабря 1918 г., что узнал от миссии США в Гааге следующее: "Антанта недавно пришла к соглашению пока что не предпринимать никаких действий в европейской части России, зато энергично поддержать сибирскую акцию"; Антанта "имеет в виду перейти к политике крайне жесткого континентального кордона (против Советской России. - М. В.). Это, по всей видимости, поведет к полной оккупации Польши Антантой, если Польша одна не справится с большевизмом"{664}.
  
  Эта переданная американскими политиками в Берлин секретная информация о решениях Антанты была посвящена "русскому" вопросу. Но, очевидно, точно в таком же деловом, телеграфном стиле представители США втайне излагали своим немецким контрагентам сообщения о переговорах правительств Антанты по германскому вопросу, [207] который для Вашингтона был столь неразрывно связан с "русским". Это, в частности, относится к переговорам союзников на Парижской конференции 1919 г.
  
  Известно, что работы Парижской конференции были тщательно засекречены. Принимавшиеся чрезвычайные меры предосторожности мотивировались необходимостью предотвратить утечку какой-либо информации в Берлин. А в то же время именно туда, в Берлин, информация о работе Парижской конференции доставлялась американскими эмиссарами.
  
  Насколько исчерпывающей бывала эта информация, видно, например, из протокола заседания комитета по мирным переговорам Веймарского национального собрания от 15 апреля 1919 г. На этом заседании представитель германского министерства иностранных дел Ханиель фон Хаймхаузен сделал подробное сообщение о переговорах на Парижской конференции, многозначительно ссылаясь на "последние сведения" и "доклады, поступившие в министерство".
  
  Как пример точности этих переданных американскими разведчиками сведений приведем выдержку из сообщения Хаймхаузена по военным вопросам: "Французское правительство требует полного разоружения Германии. Германии должно быть запрещено содержать сколько-нибудь значительную армию или какую-либо военную организацию и иметь какие бы то ни было вооружения. Германским государствам будет разрешено иметь только полицейские силы, достаточные для поддержания внутреннего порядка. Германии будет запрещено производить ев больших количествах оружие и боеприпасы.
  
  Это французское предложение встретило оппозицию со стороны представителей других союзных стран. В особенности США, по-видимому, считают, что Германии следует разрешить иметь армию, обладающую оборонительной силой. Упоминалась численность этой армии от 100 до 300 тыс. человек. Вероятно, еще не ясно, на какой базе будет организована такая армия; а главное, среди союзников нет еще единства относительно того, следует ли ликвидировать воинскую повинность. Как бы то ни было, французское предложение о демилитаризации всего левобережья Рейна путем уничтожения всех укреплений и вывода всех немецких гарнизонов будет, по всей вероятности, принято всеми союзниками; заставить Германию [208] демилитаризовать 50-мильную зону к востоку от Рейна...
  
  Что касается разоружения на море, то, очевидно, в Париже обсуждаются следующие требования: 1) уничтожение укреплений Гельголанда; 2) уничтожение всех укреплений в Кильском канале; 3) сведение военного флота к незначительному числу судов (главным образом за счет крейсеров и торпедных катеров; полная ликвидация подводных лодок)"{665}.
  
  Достаточно сравнить эти высказывания с тем, что происходило на конференции, чтобы понять, насколько точно было информировано немецкое руководство о ходе дипломатической борьбы империалистов Антанты, об их позициях и даже намерениях. Вряд ли германские политики смогли бы существенно дополнить эту информацию, даже если бы они получили доступ к протоколам Парижской конференции.
  
  Информация подобного рода поступала в Берлин не только от миссий США в нейтральных странах, как в приведенном выше случае. Известно, что такую информацию не раз передавал немецкой стороне Конджер. Так, 19 марта 1919 г., беседуя с Тренером, Конджер сообщил ему о ходе обсуждения на конференции вопроса о левобережье Рейна{666}. Вообще, как указывает Эпстейн, германское правительство получало через Конджера сведения о переговорах в Париже и принимавшихся решениях. Эпстейн замечает, что условия Версальского мира оказались для германского правительства далеко не столь неожиданными как для немецкой общественности{667}.
  
  Поскольку на протяжении всей Парижской конференции правители США поддерживали непрерывный закулисный контакт с немецкими правящими кругами, передача в Берлин секретной информации о ходе работы конференции сама по себе не составляла труда. Возникала другая проблема. Германское правительство, используя американскую информацию в своей дипломатии и пропаганде, могло невольно разоблачить правителей США перед их антантовскими союзниками, тем более, что разведка держав Антанты уже ловила американских империалистов [209] с поличным во время их переговоров с правителями Германии.
  
  Выход из положения был найден. Делегаты США решили замаскировать передачу ими германскому правительству сведений о ходе Парижской конференции, открыто передавая по радио наиболее безобидные из этих сведений якобы для американской прессы. Радиопередачами ведало бюро печати делегации США, и велись они ежедневно через лионскую радиостанцию.
  
  Лионские радиопередачи тогда же привлекли внимание советской общественности. В "Известиях" было опубликовано заявление иностранного отдела РОСТА, в котором указывалось: "...Группа весьма влиятельных американских журналистов.., прибывшая в Париж вместе с Вильсоном, получила от французского правительства разрешение ежедневно пользоваться радиотелеграфом для передачи через океан американской прессе своих сообщений. Радио американского бюро печати в Париже не подвергается никакой цензуре французских властей... ИноРОСТА обращает особое внимание читателей на эти радиотелеграммы ввиду того интереса, который они представляют для характеристики настроений близких к Вильсону кругов"{668}.
  
  О том, какое значение руководители делегации США придавали радиопередачам из Лиона, говорит тот факт, что полковник Хауз - ближайший помощник Вильсона - каждый (вечер инструктировал американских корреспондентов, подготовлявших эти передачи{669}. Как отмечали тогда "Известия", лионские радиотелеграммы посылались "разумеется, с ведома, согласия и часто даже по инициативе Вильсона..."{670}. Каждую из них можно было охарактеризовать так, как писали "Известия" об одной из лионских радиопередач: "...американская радиотелеграмма, составленная для нью-йоркской печати членами американской мирной комиссии, т. е., иначе говоря, продиктованная Вильсоном"{671}.
  
  Как использовались столь старательно готовившиеся радиопередачи, можно проследить на примере материалов союзной комиссии по вопросу о виновниках шины. Работа [210] этой, как и других комиссий, Парижской конференции была строго засекречена. Однако, как свидетельствует австрийский историк Новак, германская делегация в Версале имела "конфиденциальные сведения", из которых ей был "известен не только факт существования комиссии, но и результаты ее деятельности..."{672}.
  
  Однако Берлин не мог опубликовать полученные им сведения и использовать их для разжигания шовинистических настроений в германском народе, не наведя на след своих связей с США. Тут и пришлю на помощь американское радио, передававшее материалы якобы только для американской печати. Текст доклада комиссии без всякого на то разрешения держав Антанты был помещен в американской газете. Вслед за тем германское правительство также опубликовало этот текст якобы как перепечатку{673}.
  
  Американские руководители с таким цинизмом обманывали своих антантовских союзников, что немецким правящим кругам уже мерещились самые радужные перспективы, связанные с отходом США от Антанты. Ганс Дельбрюк писал в марте 1919 г.: "Мы снова соберемся с силами... Наступит день и час, когда мы потребуем возвращения всего, что у нас было отнято. Война придет не сейчас, но не в очень далеком будущем: она придет тогда, когда в теперешней Антанте начнется раскол. Много ли это потребует времени? Уже сегодня явно чувствуется на различных участках начало этого раскола"{674}.
  
  
  Вторая миссия Дризела
  
  
  В первой половине апреля 1919 г. Совет четырех в Париже в основном закончил выработку условий Версальского договора. Принятые Советом решения не удовлетворяли германских империалистов. Монополисты Германии были разочарованы в своих американских покровителях, на заступничество которых они так надеялись.
  
  Правящим кругам США необходимо было принимать срочные меры, чтобы не допустить ухудшения своих отношений с руководителями Германии: последние могли [211] вновь заинтересоваться "английским вариантом", и в Вашингтоне, разумеется, не закрывали глаза на такую возможность. Для закрепления связей США с германскими правящими "ругами о апреле 1919 г. в Берлин была направлена вторая миссия Дризела.
  
  Выбор не случайно пал на Дризеяа. Возвратившись из первого разведывательного турне по Германии, Дризел с самого начала Парижской конференции занял пост начальника отдела текущей политической и дипломатической корреспонденции американской делегации. Официально функции отдела заключались в том, что через него проходила вся переписка делегации США, причем отдел составлял проекты некоторых писем, отправлявшихся делегацией{675}. Однако нет сочинения в том, что состоявший из шестнадцати человек отдел Дризела играл не только роль экспедиции при делегации США, а являлся одним из органов американской разведки. В этом смысле показательно хотя бы то, что во главе отдела стоял разведчик Дризел, а его заместителем был Аллен Даллес, дослужившийся ко времени второй мировой войны до должности начальника американской разведки в Европе, а затем ставший руководителем Центрального разведывательного управления США. Дризел лично занимался германскими делами: не случайно именно он присутствовал при обсуждении доклада Герарди в феврале 1919 г.{676}
  
  Миссия Дризела состояла из пяти человек: Дризел, его заместитель Литгоу Осборн - второй секретарь посольства США в Дании и трое разведчиков - Морис Медофски, Дэвид Уллман и Джемс Мэннион. Связь с Парижем поддерживалась миссией, по-видимому, для большей конспирации, не непосредственно, а через генерала Харриса и полковника Уильямса из разведки третьей американской армии, находившейся в зоне Кобленца{677}.
  
  Миссия выехала из Парижа 16 апреля 1919 ., т. е. через несколько дней после принятия Советом четырех основных решений по германскому вопросу, и вернулась 5 мая 1919 г., за два дня до вручения германской делегации в [212] Версале мирного договора. Уже сами эти даты свидетельствуют, что основным содержанием переговоров Дризела было определение совместной политической линии империалистов США и Германии в отношении этого договора. Американские политики придавали настолько большое значение миссии Дризела, что считали недостаточным ее инструктаж только американской делегацией. Дризел получал указания непосредственно от президента Вильсона. Из протоколов американской делегации видно, что когда на заседании делегации обсуждался документ о целях поездки Дризела (не напечатанный в публикации госдепартамента), было сообщено, что Дризел должен "встретиться с президентом и получить инструкции, которые позволят ему лучше осуществить его миссию в Берлине". Делегация немедленно решила отложить обсуждение документа до тех пор, пока Дризел не будет проинструктирован Вильсоном{678}.
  
  Миссия Дризела была окружена строжайшей тайной. "Мы полностью избежали проникновения в газеты какой бы то ни было информации..."{679}, - писали впоследствии Дризел и Осборн.
  
  Секретная американская миссия была радушно принята в Германии. "...Обращение со мной в министерстве иностранных дел и повсюду было неизменно любезным"{680} - сообщал Дризел. "Во время нынешнего путешествия и пребывания в Берлине у нас не было ровно никаких затруднений, и в каждом случае нам были обеспечены превосходные условия в отелях и в поездах"{681}. Эта дипломатическая любезность не помешала германским руководителям высказать Дризелу свое крайнее недовольство постановлениями Парижской конференции. Принявший Дризела 19 апреля 1919 г. министр иностранных дел Брокдорф-Рантцау всячески поносил решения Совета четырех (которые были ему известны, несмотря на всю их секретность) и утверждал, что они противоречат "14 пунктам" Вильсона. Он обрушился, в частности, [213] на территориальные постановления и грозил, что никогда не подпишет такого договора{682}.
  
  Впрочем, американские представители понимали, что для немецких милитаристов основным является не территориальный вопрос, а возможность возрождения военно-экономической мощи Германии. В своем донесении Дризел и Осборн прямо заявляли, что немецкие банкиры и промышленники "считают самой важной целью торговое и индустриальное возрождение Германии, и мир, который будет, по их мнению, его гарантировать, получит их одобрение, даже несмотря на необходимость территориальных уступок"{683}.
  
  Из этого и исходил Дризел, беседуя с Брокдорфом-Рантцау. "На протяжении всего разговора я подчеркивал уверенность в том, что экономическое восстановление Германии будет в интересах всего мира и что... наша позиция будет заключаться в полном содействии этому"{684}, - доносил Дризел.
  
  Осборн составил пространный меморандум о перспективах политического развития в Германии. Несмотря на всю свою ненависть к революционному движению, американский дипломат вынужден был признать его силу. Из рассмотренных Осборном пяти возможностей дальнейшего хода событий в Германии четыре приводили к падению социал-демократического правительства и замене его левым, революционным. Пятый же путь - единственный, устраивавший американских империалистов, - выглядел в изложении Осборна следующим образом: "Принятие мирных условий нынешним правительством... с мысленной оговоркой, что они не должны быть выполнены; союз правительства с националистическими элементами на базе политики реванша при растущей оппозиции слева; возможно свержение правительства, если только ему не будет оказана помощь и поддержка со стороны Антанты". [214] Социал-демократическое правительство "не устоит, если его не будет поддерживать Антанта займами, сырьем, продовольствием..., - подчеркивал Осбогрн. - Ни одно несоциалистическое правительство не может существовать здесь (в Германии. - М. В.) без нашей поддержки"{685}.
  
  Такова была изложенная американским дипломатом программа сохранения и упрочения господства империализма в Германии. Удушение революции, невыполнение мирного договора, политика реванша и агрессии - вот чего хотели монополии США от германских империалистов, власть которых они намеревались поддерживать всеми средствами, в первую очередь долларами и поставками сырья.
  
  В духе этой программы и вела переговоры с германскими руководителями миссия Дризела.
  
  Есть все основания думать, что в ходе переговоров рассматривался и вопрос о целях этой программы: совместной борьбе американского и германского империализма против Советской страны. В напечатанных явно со строгим отбором документах миссии Дризела нет материалов по этому вопросу. Однако в том, что он вряд ли был обойден в апрельских переговорах 1919 г. в Берлине, убеждают сведения из секретной части архива германского МИД. Они показывают, как в эти дни в германских правящих кругах расценивалась позиция руководителей США.
  
  В архиве сохранилась запись беседы министра иностранных дел Брокдорфа-Рантцау с "доверенным лицом" германской миссии в Голландии. Поскольку запись была секретной и ознакомлен с ней был только узкий круг руководящих деятелей МИД Германии, в ней названа и фамилия этого "доверенного лица" - Брайтхаупт. Беседа состоялась 18 апреля 1919 г. - накануне описанной выше встречи Брокдорфа-Ранцау с Дризелом. Она явно служила подготовке к переговорам с американцами, так как была посвящена только одному вопросу: Брайтхаупт "сделал различные сообщения о позиции Соединенных Штатов Америки". Центральное место в этих "сообщениях" занимало следующее: "Соединенные Штаты особенно заинтересованы в делах на Дальнем Востоке и главное [215] в России. Американской стороне хорошо известно, что Германия в первую очередь может быть привлечена к восстановлению и освоению России". Как отмечено в записи, Брайтхаупт подчеркивал, что "учитывая возможности в России, Германия должна идти рука об руку с Америкой"{686}.
  
  Несомненно, о таком союзе империалистов Германии и США против нашей страны шла речь и в переговорах немецких руководителей с Дризелом.
  
  Однако, подготавливая его, германские правители требовали от США не общих слов, а конкретных обязательств. Уже 20 апреля 1919 г., изложив свою беседу с Брокдорфом-Рантцау, Дризел просил заседавших в Париже американских делегатов сообщить, что же он может обещать германскому правительству{687}.
  
  22 апреля 1919 г. в Берлин прибыл Гувер в сопровождении группы своих сотрудников{688}. Видимо, Гувер не привез определенного ответа на вопрос Дризела. Тогда Дризел направил делегации США ультимативное требование: или дать четкие указания, или вернуть миссию в Париж. "Я считаю нецелесообразным свое пребывание здесь исключительно в целях информирования делегации..., - телеграфировал Дризел полковнику Хаузу 28 апреля 1919 г. - Я всегда полагал, что эта миссия должна быть чем-то большим, нежели простое информационное бюро". Если делегация США возражает против возвращения миссии, писал Дризел, она должна прислать "исчерпывающие указания, сколько еще времени я должен оставаться и, в особенности, какого курса мне придерживаться в дальнейших переговорах"{689}.
  
  Вильсон, видимо, не считал момент подходящим для заключения конкретных соглашений. Дебаты на Парижской конференции продолжались, и трудно было предвидеть их конечные результаты. Ввиду неясности обстановки делегация США предпочла отозвать миссию Дризела. При [216] этом, однако, предполагалось, что тайные связи с Германией будут поддерживаться.
  
  Первостепенной важности каналом для таких связей становилась германская делегация, выезжавшая в это время на Парижскую конференцию. Характерно, что в ее составе значительное место занимали представители тех немецких кругов, которые ориентировались на США{690}.
  
  Учитывая это, Дризел, еще находясь в Берлине, порекомендовал американским руководителям добиться предоставления германской делегации "широчайшей свободы" и "возможностей для неофициальных бесед"{691}. Смысл совета был ясен: установить контакт с германской делегацией.
  
  По-видимому, именно в этой связи следует рассматривать обсуждавшуюся делегацией США в тот же день, 28 апреля 1919 г., телеграмму Дризела с просьбой "распространить привилегию пользования американской дипломатической почтой в Германии... на некоторые неамериканские организации..."{692}. Текст этой телеграммы не включен в публикацию госдепартамента, однако есть основания думать, что речь шла о предоставлении права пользоваться американской дипломатической почтой для отправки секретной корреспонденции германской делегации, которая как раз в этот день, 28 апреля, выехала из Берлина в Версаль{693}. В условиях слежки, которую Клемансо намеревался установить за германскими делегатами, такая мера являлась гарантией сохранения тайны связей между американской и германской делегациями в Париже.
  
  
  Снова Конджер
  
  
  Первый шаг к установлению контакта между германской делегацией на Парижской конференции и американцами был предпринят еще во время следования немецких представителей в Париж. В ночь с 28 на 29 апреля 1919 г. Брокдорфа-Рантцау в его специальном поезде посетил полковник Конджер, заранее предупредивший о своем визите краткой депешей.
  
  Вот что пишет об этой встрече австрийский историк Новак: "Близ Дуйсбурга около полуночи в его (Брокдорфа-Рантцау. - М.В.) купе вошел американец. Полковник Конджер явился и говорил в качестве посланца Вудро Вильсона...
  
  Разъяснения американца были деловиты и лаконичны. "Клемансо скажет что-либо, - начал он, - тогда и вы, вероятно, будете иметь возможность сказать что-либо. Очень многое будет зависеть от вашей манеры держаться". Граф Брокдорф-Рантцау вежливо слушал... Полковник... стремительно переходил от темы к теме. Мелькали слова, вскрывавшие целые проблемы: Данциг, Верхняя Силезия, колонии..."{694}
  
  Элстейну удалось обнаружить в архиве Вильсона краткий меморандум Конджера об этом визите, посланный из Трира генералу Блиссу 30 апреля 1919 г.{695} В документе прямо сообщается, что целью беседы было "договориться с графом Брокдорфом-Рантцау лично о том, как поддерживать с ним связь (через Берлин), пока он будет в Париже"{696}. Речь шла, таким образом, об установлении тайного контакта между делегациями США и Германии на Парижской конференции. В частности, немецкий министр интересовался: каким путем американская сторона доведет в нужный момент до сведения германского правительства, что дальнейшие споры о договоре бесполезны и наступило время без задержки подписывать предъявленные союзниками [217] условия мира. Конджер сам замечает: "То, как он (Брокдорф-Рантцау. - М. В.) говорил об этом, показывало его полную готовность подчиниться моему совету; по-моему, он подпишет, как только ему скажут, что это пора сделать". Германский министр оказал Конджеру, что очень хотел бы встретиться наедине с президентом Вильсоном: "Если бы это было возможно, то будут устранены многие трудности"{697}.
  
  Визитом Конджера было положено начало пока еще не известным, но безусловно весьма тесным связям между делегациями Германии и США в Париже в мае - июне 1919 г.
  
  Отголоски этих связей, сведения о которых, разумеется, не попали в официальные публикации, можно найти в изданных в 1941 г. Люкау отрывках из частной переписки Симонса - генерального секретаря германской делегации. Из писем Симонса видно, что после того как германская делегация получила текст договора и внесла свои контрпредложения, она снабжалась тайной информацией об их обсуждении в Совете четырех. Так, 4 июня 1919 г. Симонс писал: "Судя по секретным сообщениям, которые дошли до меня сегодня, мы получим ответ на наши контрпредложения только после троицы"{698}. Симонс был информирован о ходе и тенденциях дипломатической борьбы в Совете четырех. 10 июня 1919 г. он писал: "В этот момент большая четверка заседает, решая, как отнестись к нашим контрпредложениям. То, на что они согласятся, будет недостаточным". Через два дня Симонс отмечал: "Союзники не сделают достаточных уступок. Клемансо снова одержал верх над англосаксами"{699}.
  
  Кто из четырех глав правительств, заседавших за закрытыми дверями Совета четырех, был связан с немецкими делегатами и мог их информировать? Изложенные ранее факты дают ясный ответ на этот вопрос.
  
  Тайный контакт между правящими кругами Германии и США поддерживался в эти недели не только в Париже, но и по уже проложенным прежде каналам.
  
  Еще накануне отъезда делегации, 27 апреля 1919 г., германская сторона поставила перед своими американскими [218] контрагентами вопрос, будет ли во время пребывания германской делегации в Париже сохраняться связь с США. 4 мая Конджер встретился в Трире с Лёбом и сообщил ему следующее: "Ответ на вопрос, намерен ли американский генеральный штаб поддерживать в период мирной конференции существовавший до сих пор контакт: да, намерен". Конджер пояснил, что сообщения германского правительства будут передаваться американской делегации "неофициальным путем", а делегация США в свою очередь "будет использовать тот же канал"{700}.
  
  Уже через три дня после того, как 7 мая 1919 г. германской делегации в Париже были вручены условия мира, Лёб встретился с Конджером в городке Лимбург-на-Лане. Лёб сообщил, что германская делегация намерена показать американцам свои контрпредложения, прежде чем официально передать их конференции. Американский представитель "приветствовал такое намерение, которое позволит президенту составить мнение об этих предложениях до их обсуждения с союзниками"{701}. В том же смысле высказался Конджер и в беседе с майором Крёгером, состоявшейся между 17 и 19 мая 1919 г. Американский разведчик предложил свои услуги, чтобы "передавать мирной комиссии (т. е. делегации США. - М. В.) возражения, предложения и требования" германского правительства{702}.
  
  Такая предупредительность представителей США объяснялась все тем же стремлением американских правящих кругов закрепить установленный втайне альянс с немецкими милитаристами. Дипломатическое поражение Вильсона на Парижской конференции не давало Вашингтону возможности обеспечить те условия мира, на которые рассчитывали монополии Германии, идя на заключение этого альянса. Тем более важными считала американская дипломатия меры по упрочению достигнутого сговора с Берлином, в полной мере соответствовавшего политическим установкам США в германском вопросе.
  
  Дризел и Осборн разработали подробные рекомендации относительно тех секретных миссий, которые американское [219] правительство должно было послать для переговоров в Германию.
  
  "...Следовало бы немедленно направить в Берлин небольшую миссию специально с целью проведения неофициальных переговоров и дачи всех возможных заверений, - писали они в мае 1919 г. - Как можно скорее послать комиссию финансовых экспертов для переговоров с ведущими германскими финансистами и получения на месте точных сведений о финансовой ситуации.
  ...Образовать и направить (в Германию. - М. В.) по возможности скорее экономическую комиссию с тем, чтобы она изучила условия в промышленности специально в целях оказания помощи в возрождении германской индустрии и ввозе необходимого сырья.
  
  Оказать нынешнему правительству всякую возможную моральную поддержку... и объявить, что непредставительное правительство... не может рассчитывать ни на признание, ни на помощь с нашей стороны"{703}.
  
  Неизвестно, были ли направлены в Германию все эти многочисленные финансовые и экономические секретные миссии, но две политические миссии США в Германии в 1919 г. нам известны: вторая миссия Конджера и Хенротина и миссия Дайара.
  
  
  Вторая миссия Конджера и Хенротина
  
  
  Миссия Дризела покинула Германию, а поставленная перед ней задача оставалась незавершенной и требовала от США новых действий. Делегация США на конференции не сумела навязать в германском вопросе свою волю державам Антанты. Поэтому правящим кругам США надо было убедить немецких милитаристов принять условия договора в том виде, как их продиктует Совет четырех, в надежде на ревизию договора в дальнейшем, при более благоприятных обстоятельствах. Член германской делегации в Париже Рёдигер писал в конце мая 1919 г.: "Американцы ведут дело к тому, чтобы побудить нас безоговорочно подписать мирный договор. Их политика рассчитана на [220] то, чтобы утешить нас перспективой последующего пересмотра..."{704}.
  
  Именно в этой обстановке по "настоятельному приглашению"{705} Эрцбергера 17 мая 1919 г., в субботу, в Берлин прибыли на три дня Конджер и Хенротин. Уик-энд двух американских разведчиков в Берлине довольно хорошо освещен в имеющихся источниках: в американской публикации материалов Парижской конференции напечатан доклад Конджера и Хенротина об этой поездке{706}, а в публикации Эпстейна имеются дополняющие этот доклад записи их немецких собеседников.
  
  Как и во время своей первой поездки, Конджер и Хенротин провели серию бесед с политическими деятелями Германии. Американские эмиссары твердили, что условия мирного договора нельзя считать окончательными и что они обязательно будут смягчены впоследствии. Так, в беседе с проф. Дельбрюком Конджер подчеркивал: немецкие руководители "могут совершенно определенно рассчитывать, что при выполнении (условий договора. - М. В.) ...будут сделаны поблажки"{707}.
  
  Упорно сваливая на правителей Франции всю ответственность за тяжелые условия готовившегося договора, американские представители старались внушить своим немецким собеседникам, что в конечном счете и Франция выступит за смягчение условий. Франция сама будет заинтересована в использовании силы Германии против Советской России, убеждали посланцы Вильсона. Хенротин в беседе с бароном фон Лангвертом - кузеном Брокдорфа-Рантцау "подчеркивал, что во Франции очень обеспокоены Россией. Там думают о трех основных элементах защиты от нее: Америке, которая, однако, очень далеко; Польше, которая представляет собой маломощное прикрытие; и, наконец, о Германии, которую считают наиболее важной". Так что, говорил Хенротин, и во Франции постараются использовать Германию как "вал против России"{708}. Конджер [221] в беседе с Дельбрюком пророчествовал: "Скоро Франция сама почувствует потребность создать более сильную Германию в качестве защиты против России и Азии..."{709}.
  
  Заявляя, что для немецких милитаристов "Вильсон готов был бы сделать... все, что только возможно"{710}, Конджер просил своих немецких партнеров сообщить президенту США: каковы, с точки зрения Германии, важнейшие изменения, которые нужно внести в мирный договор{711}.
  
  Вопрос этот возникал уже не первый раз в ходе тайных контактов между Германией и США. Еще 28 марта 1919 г. Брокдорф-Рантцау обратился к президенту Эберту с письмом, в котором настаивал, "чтобы господину Конджеру было сказано совершенно прямо, как далеко Германия пойдет и может пойти"{712}. Действительно, через три дня члены американской делегации получили через Конджера меморандум о "мирных условиях, приемлемых для Германии". Содержавшиеся в нем сведения происходили, как подчеркивалось в меморандуме, из авторитетного и конфиденциального источника"{713}.
  
  Просьбы немецких империалистов состояли в следующем: сохранить Германии мощные вооруженные силы; оставить ей левобережье Рейна, Пфальц и Саар; не проводить плебисцита в Верхней Силезии, а просто оставить ее Германии; провести плебисцит в Познани и желательно в Эльзас-Лотарингии; сохранить Германии некоторые колонии хотя бы как подмандатные территории; не включать в репарации ущерб, причиненный подводной войной; предоставить Германии американские займы{714}.
  
  В мае 1919 г. правящие круги Германии развернули перед Конджером и Хенротином целую программу требований. В беседе с Конджером представитель германского генштаба, уже известный нам майор Крёгер заявил, что немецкое командование не согласно на ограничение численности рейхсвера 100 тыс. человек. Генштаб и военное министерство Германии подсчитали, что немецкая армия [222] должна включать не менее 300 тыс. человек, из них 200 тыс. строевых{715}.
  
  Эрцбергер вручил Хенротину пространный меморандум с перечислением тех условий мира, которые были бы желательны для германских империалистов. В меморандуме в числе других выдвигались следующие требования: немедленно принять Германию в Лигу наций; передать на разрешение Лиги наций все спорные вопросы относительно германских границ и репараций; отобранные у Германии колонии должны быть возвращены ей как подмандатные территории; союзная оккупация левобережья Рейна должна продолжаться не более шести месяцев, причем в демилитаризованной Рейнской зоне должна остаться немецкая жандармерия{716}.
  
  Не давая конкретных обещаний, Конджер со своей стороны заверил Эрцбергера, что мирный договор будет "получать все более и более либеральное толкование, благоприятное для Германии"{717}. Это был выразительный намек на то, что немецкие милитаристы могут не выполнять условий врученного им договора.
  
  Немедленно по возвращении из Берлина, 20 мая 1919 г., Конджер и Хенротин составили пространный отчет о своей поездке. На следующий же день секретарь американской делегации Гертер направил их донесения Вильсону, особо указав на важность беседы с Эрцбергером{718}.
  
  После возвращения Конджера и Хенротина для американской делегации был подготовлен меморандум, в котором содержалась рекомендация ввиду чрезвычайно сложной обстановки в Германии указать военным властям, что миссии такого рода должны направляться только с одобрения делегации{719}. Происхождение меморандума не совсем ясно: видимо, он был вызван какими-то внутренними трениями и соперничеством в кругах американской дипломатии и разведки. Но важно не это. Важно то, [223] какое решение вынесла американская делегация, обсудившая 23 мая 11919 г. этот меморандум. В протоколе заседания делегации было записано: "Члены мирной комиссии не согласны с предложенной рекомендацией и полагают, что это - дело, в которое они вообще не могут вмешиваться"{720}. Тем самым делегация констатировала, что тайные переговоры с Германией ведутся по воле высших кругов США, ей неподвластных.
  
  Тайный контакт между Германией и США продолжался.
  
  Последняя встреча Конджера с Крёгером состоялась 7-9 июня 1919 г. Ее содержание свелось к тому, что представитель правящих кругов Америки пытался дать объяснение поражению США в борьбе с руководителями Антанты на Парижской конференции. Одновременно Конджер старался сделать Вильсона козлом отпущения в глазах немецких милитаристов, чьи расчеты на американскую поддержку, казалось, не оправдались.
  
  Конджер объяснял неудачу американцев тем, что в Совете четырех Клемансо и Ллойд Джордж шантажировали Вильсона угрозой отказа от создания Лиги наций. Между тем, подчеркивал он, Лига наций - "конёк Вильсона, во имя которого он готов фактически пойти на любую уступку". При этом, отмечает Крёгер в своем донесении германскому верховному командованию, "Конджер подверг исключительно резкой критике личность Вильсона, которого он охарактеризовал как погруженного в себя самодовольного теоретика и графомана без особых собственных идей"{721}.
  
  Вместе с тем Конджер рекомендовал немцам подписать окончательный вариант договора. Американский представитель подчеркивал, что отказ от подписания повлечет за собой тяжелые последствия для Германии. Если же Германия подпишет мирный договор, то она, "несмотря ни на что, сравнительно быстро достигнет нормального экономического и тем самым политического положения..."{722}. В Потсдамском архиве сохранилась секретная информация для членов германского правительства, датированная 15 июня 1919 г. В ней излагалось сообщение [224] Конджера о том, что произойдет, если Германия откажется подписать договор: "...Антанта введет свои войска дальше в Германию и будет вести войну с неограниченным применением всех современных средств разрушения. . ."{723}
  
  Иными словами, как это было условлено в свое время между Конджером и Брокдорфом-Рантцау, американские правящие круги сообщили своим немецким компаньонам, что им пора подписывать договор.
  
  
  Миссия Дайара
  
  
  Пока не было прекращено состояние войны и восстановлены официальные дипломатические отношения между Германией и США, правительства обеих стран не могли обменяться послами. Однако уже в этот период в германской столице было создано нечто вроде постоянного представительства США. Речь идет об оставленной Дризелом в Берлине группе Дайара, которая вскоре с полным основанием стала именоваться "миссией Дайара"{724}. Группа Дайара, состоявшая из пяти человек, была прикомандирована ко второй миссии Дризела. Номинально группа Дайара занималась реферированием германской прессы. Однако работа группы этим явно не ограничивалась: члены ее, как сообщал Дризел, "составляли также записи бесед с лицами, с которыми они встречались", - иными словами, принимали участие в переговорах. Как сообщал далее Дризел в своем отчете, "мистер Дайар был оставлен в Берлине впредь до дальнейших распоряжений с целью продолжения работы над прессой, а также другой работы; он будет ежедневно посылать телеграммы и по мере надобности письма дипломатической почтой. Мистер Уллман был оставлен вместе с группой Дайара для того, чтобы помочь ей в получении информации посредством личных бесед"{725}. [225]
  
  Миссия Дайара рассматривалась как полномочное представительство США в Германии. Так, когда Веймарское национальное собрание обсуждало Версальский договор, Эрцбергер пригласил Дайара в Веймар "на случай, если германскому правительству понадобится во время рассмотрения окончательных условий мира передать какое-либо сообщение американской делегации"{726}. В документах делегации США в тот период Дайар прямо именуется "представителем делегации в Берлине"{727}.
  
  Руководители американской делегации на Парижской конференции были удовлетворены работой Дайара. На заседании делегации США 25 июня 1919 г. было отмечено, что Дайар "присылает очень ценные доклады" и "будет весьма желательно, чтобы мистер Дайар остался в Берлине и продолжал свою работу для делегации" даже после подписания договора. Дризелу было поручено установить для Дайара линию дипломатической почты и обеспечить ему возможность отправки шифрованных [226] телеграмм после предстоявшего отъезда Люциуса{728}.
  
  И действительно миссия Дайара продолжала находиться в Германии в течение длительного времени после подписания Версальского мира{729}. Ее сменило официальное дипломатическое представительство США.
  
  В ноябре 1919 г. германский посланник в Швеции Люциус был проинформирован первым секретарем американской миссии в Стокгольме, что США скоро назначат своего посла в Германию, - посла, интригующе доносил Люциус, "которым мы будем довольны и который является значительной персоной"{730}. Конечно же, этой персоной оказался Дризел. Многоопытный разведчик, уже не раз представлявший в Германии правящие круги Соединенных Штатов, вновь прибыл в Берлин, на этот раз в качестве их официального представителя - посла США. [227] Прибыл и, как видно из архивных документов, немедленно стал продолжать натравливание немецких милитаристов на Советскую Россию{731}.
  
  
  Главное в переговорах: агрессия против Советской России
  
  
  Хотя в тайных американо-германских переговорах 1919 г., как и в 1917-1918 гг., большое внимание было уделено условиям мирного договора, главным было другое. Беседуя о том, подписывать или не подписывать Германии предъявленный ей текст договора, обе стороны не упускали из виду основную задачу: совместную борьбу против Советской России.
  
  Вот как рассуждали в это время высокопоставленные представители немецкой военщины.
  
  "Недостаточно будет завоевать Россию, так сказать, в военном отношении, - писал полковник Бауэр Рехбергу в конце мая 1919 г. - Надо будет сконституировать там власть, которая сможет подавлять большевизм. Пока она будет создана, пройдет... длительное время, и в течение этого времени новое русское правительство должно опираться на иностранную державу. Рассчитывать на то, чтобы создать в России... по мере своего продвижения русскую власть, которая будет поддерживать порядок, было бы самообманом. Мы убедились в этом на Украине".
  
  Таким образом, немецкие милитаристы планировали весьма длительную, если не постоянную оккупацию нашей родины. В этой оккупации, по подсчетам Бауэра, "Германия должна была бы принять участие контингентом примерно в 200 тыс. человек". Таков и был главный аргумент против антантовских планов свести вооруженные силы Германии к 100 тыс. человек. Не довольствуясь этим, Бауэр отмечал, что за участие немцев в борьбе против [228] Советской России Антанта должна "соответствующим образом пойти им навстречу в других отношениях"{732}. Так немецкие милитаристы предлагали свои услуги державам Антанты и в первую очередь США в качестве ландскнехтов против Советской России.
  
  В таком же смысле высказывался тогда генерал Гофман - тот самый, который вел с германской стороны переговоры о Брестском мире, а затем вместе с немецкими оккупантами был выброшен из нашей страны. "...Для Антанты было бы, разумеется, легче и проще решить русский вопрос в дружественной связи с нами", - писал Гофман. Он предлагал даже составить план "похода на Россию" - но при условии, что немецкие милитаристы "действительно будут приглашены участвовать в его осуществлении". Гофман опасался: вдруг державы Антанты "просто возьмут и осуществят без нас" подготовленный им план агрессии{733}.
  
  Гофман напрасно беспокоился: правящие круги США вовсе не собирались обходиться без немецких милитаристов в войне против Советского государства. Об этом красноречиво говорят документы из архива германского МИД. "Германия будет снова играть большую роль в следующей весьма недалекой войне, - заявил посол США в Испании в июле 1919 г. - Именно (поэтому вильсоновокая политика исходит из того, чтобы не выдавать Германию на уничтожение... Америка хочет по возможности скорее восстановить дипломатические и торговые отношения с Германией"{734}. Американский военный атташе в Швеции говорил немецкому посланнику, что "верит в быстрое достижение соглашения между Германией и Америкой", - если, разумеется, немцы "открыто и честно пойдут навстречу" США{735}.
  
  Межпартийные распри в американских правящих кругах не затрагивали такой политической установки Вашингтона. [229] Как явствует из секретного документа, хранящегося s архиве германского МИД, летом 1919 г. группа (видных деятелей республиканской партии (губернаторы Киди и Джонсон; сенатор Мак Конвилл, конгрессмен Хан) беседовала в Мексике с немецким представителем (в документе обозначен инициалом "йот"). Республиканцы заявили немецкому агенту, что "их желанием является... в будущем совместная работа с Германией в России"{736}.
  
  И, уже предвкушая предполагаемые плоды этой разбойничьей политики, в ноябре 1919 г. германский посланник Люциус и высокопоставленный американский дипломат в Стокгольме "в очень дружеской беседе" обсуждали "важное германо-американское сотрудничество (Zusammengehen) в России с целью ее экономического освоения (Erschliessung)..."{737}.
  
  Таким образом, и на протяжении всего 1919 г. продолжал существовать тайный контакт между правящими кругами Германии и США, установленный сразу после Великой Октябрьской социалистической революции, контакт, весьма активно поддерживавшийся и, несомненно, не оставшийся без результатов.
  
  Дальше
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  Глава IV.
  
  Проявления германо-американского альянса: курс США на парижской конференции
  
  
  В предшествующих главах говорилось о тайном контакте между руководителями США и Германии в 1917-1919 гг. Этот контакт очень тщательно скрывался от всего мира, в том числе от держав Антанты - союзниц США. Однако американо-германское согласие весьма отчетливо проявилось в позиции США по германскому вопросу на Парижской мирной конференции 1919 г.
  
  В буржуазной литературе, особенно американской, установился определенный штамп в описании Парижской конференции: Вильсон изображается как наивный идеалист, не выдержавший столкновения с хитрыми и многоопытными Ллойд Джорджем и Клемансо. Идеализмом Вильсона объясняется и позиция США в германском вопросе на Парижской конференции.
  
  Но по мере того как становились известными подлинные факты, выяснилось, что они начисто опровергают эту сентиментальную схему. В свете исторических фактов Вильсон оказался не идеалистом, а заядлым империалистом. Даже реакционный западногерманский рецензент двухтомных протокольных записей переводчика Совета четырех проф. Манту не мог не констатировать: "Вильсон - не далекий от жизни идеалист и мечтатель; в применении средств и методов реальной политики и политики силы он не уступает своим партнерам"{738}.
  
  Вот этот прожженный буржуазный политик занял на Парижской конференции позицию спасения германского милитаризма от грозившей ему кары. Уже в начале работы Совета четырех Вильсон заявил своим коллегам: "Надеюсь, вы согласны... что необходимо проявить умеренность по отношению к Германии. Мы не хотим и не можем ее разрушать"{739}.
  
  Эта позиция американской делегации определялась отнюдь не протестом против грабительского характера требований, выдвинутых Антантой. "У Америки были мотивы для того, чтобы помочь немцам подняться на ноги, - писал американский автор еще в начале 20-х годов. - Но эти мотивы не были навеяны рассказами о тяготах, возложенных на Германию... или общими фразами, обычно содержащими эпитеты вроде "жестокий мир", "позорный договор..."{740}. Мотивом действий США на конференции в германском вопросе и был рассмотренный нами тайный альянс между Вашингтоном и Берлином.
  
  Мы подробно, насколько это позволяют источники, проследили ход секретных переговоров между правящими кругами Германии и США в 1917-1919 гг. Может быть, эти переговоры остались бесплодными или оказались простым зондажем, не приведшим к ощутимым политическим результатам? Нет! И именно политика США в германском, вопросе на Парижской конференции (Служит тому явным доказательством.
  
  
  Репарации и германский военный потенциал
  
  
  Вопрос о германских репарациях, игравший столь большую роль в истории Европы в период до прихода гитлеровцев к власти в Германии, занял важное место уже в работе Парижской конференции. Дело в том, что за репарационной проблемой скрывался другой вопрос: о военно-экономическом потенциале Германии. Этим и определялось существо дипломатической борьбы на Парижской конференции вокруг германских репараций.
  
  Правящие круги США заняли в этом вопросе позицию, отличную от позиций своих антантовских союзников. Определенной предпосылкой для этого был тот факт, что США фактически не только не понесли в результате войны [230] никакого материального ущерба, но, напротив, колоссально нажились. Это ставило Вашингтон в особое положение: руководители США явно не могли рассчитывать на сколько-нибудь существенное обогащение за счет репараций.
  
  Однако для американских правящих кругов главной стороной репарационного вопроса было другое. Система репарационных платежей, пользовавшихся приоритетом перед всякими иными платежами германского государства, должна была регулировать всю экономическую жизнь послевоенной Германии. Чем меньше репараций уплатило бы германское государство, тем больше средств оставалось бы в его распоряжении для воссоздания военно-экономического потенциала.
  
  Вот почему правительство США заняло по вопросу о германских репарациях следующую позицию. Стараясь получить с Германии для себя максимум, американские руководители стремились в то же время свести к минимуму основную часть немецких платежей, шедшую компаньонам США из лагеря Антанты.
  
  Чрезвычайно наглядно проявилась такая установка в политике США по вопросу о межсоюзных долгах.
  
  За время войны европейские державы Антанты задолжали Соединенным Штатам огромные суммы. Правительства Антанты сразу же после окончания военных действий стали намекать Вашингтону на возможность сократить размер германских репараций при соответствующем уменьшении их долга Америке. В апреле 1919 г. Ллойд Джордж направил Вильсону план урегулирования проблемы долгов и репараций, составленный известным английским экономистом Кейнсом. По плану Кейнса Германия должна была бы выдать союзникам в счет репарационных платежей вместо денег боны, а США принимали бы эти боны вместо денег в погашение межсоюзных долгов. Иными словами, имелось в виду, что Антанта передаст США право на получение суммы своего долга прямо у Германии, из ее репараций. В этом случае перед Вашингтоном открывалась полная возможность освободить Германию от репарационных платежей, но не за счет держав Антанты, а за свой собственный счет.
  
  Правительство США наотрез отказалось от такого решения вопроса. Еще до предложения Ллойд Джорджа, 8 марта 1919 г., казначейство США заявило, что оно вообще [231] против какого бы то ни было обсуждения порядка уплаты европейских военных долгов Соединенным Штатам: долг должен быть выплачен - и все. А на предложение Ллойд Джорджа президент Вильсон немедленно ответил, что США не примут германских бон в счет долговых платежей{741}. Это было красноречивым признанием того, что руководители США готовы снизить размер германских репараций только за чужой счет.
  
  Вряд ли есть необходимость говорить о том, что подобная позиция американских правящих кругов не имела ничего общего с защитой интересов немецкого народа. Не о том спорили союзные дипломаты на Парижской конференции, облегчить или сделать более тяжелым груз платежей, ложившийся на плечи немецкого народа в итоге затеянной империалистами войны, а о том, куда пойдут средства, выкачиваемые правящими кругами Германии из своего народа под маркой репарационных платежей: в казну Франции и Англии или на перевооружение германского милитаризма.
  
  Американские дипломаты отлично сознавали, что им не удастся без боя вырвать у своих союзников по Антанте согласие на снижение доли последних в германских репарациях. Вот почему дипломатия США предприняла следующий маневр. Тайком от своих союзников правительство США образовало американскую комиссию по оценке ущерба, причиненного европейским странам немецкой оккупацией. Расчет был прост: пока правительства стран Европы только еще подсчитывали бы размеры нанесенного ущерба, американская комиссия уже успела бы представить свои заниженные оценки, и в результате репарационный вопрос был бы решен на основе этих оценок.
  
  План этот возник еще до заключения перемирия, и его автором был полковник Хауз{742}. Руководителем американской комиссии был назначен бригадный генерал Мак Кинстри, и его ведомство немедленно приступило к работе{743}. В начале февраля 1919 г. открылись заседания репарационной комиссии Парижской конференции. В этой комиссии [232] американские дипломаты сначала пытались уговорить своих англо-французских союзников согласиться на значительное уменьшение их доли в германских репарациях по сравнению с тем, на что рассчитывали в Лондоне и Париже. Когда же союзники не проявили сговорчивости, американские представители прибегли к угрозам. Вильсон предостерегал, что он публично заявит о своем несогласии с Англией и Францией, хотя это и вызовет кризис Парижской конференции{744}. А полковник Хауз пошел еще дальше, он многозначительно заявил союзникам, что через некоторое время Германия отвергнет мирный договор, и тогда, "несомненно, разразится новая война с совершенно иной расстановкой сил"{745}. Эти слова можно было понять как угрозу заключения военного союза между США и Германией. В январе 1919 г. главный юридический эксперт американской делегации Миллер с подобной же угрозой заявил лорду Перси, что отказ Англии поддержать США в вопросе о репарациях "бросит Германию в объятия США"{746}.
  
  Когда же выяснилось, что угрозы американских делегатов не возымели должного действия, Вашингтон пустил в ход подготовленные тем временем ведомством Мак Кинстри заниженные оценки ущерба, причиненного германской агрессией соседним странам{747}. 4 марта 1919 г. представители США в репарационной комиссии внезапно объявили, что они уже располагают оценками ущерба, и предложили решать вопрос о репарациях на основе этих оценок{748}.
  
  Однако этот маневр американских дипломатов привел к совершенно неожиданному результату. Их французские [233] коллеги быстро сообразили, что если сумма германских репараций будет устанавливаться на конференции, то она неизбежно окажется основанной на данных Мак Кинстри, поскольку других не было. Правящие круги Франции предпочли вообще отказаться от определения в мирном договоре суммы германских репараций. Репарационную часть договора они предложили превратить в бланкетное обязательство Германии возместить союзникам военный ущерб в размере, который будет впоследствии указан специальной комиссией по репарациям. Эту идею поддержал и Ллойд Джордж.
  
  Так был разрешен в Версальском договоре репарационный вопрос.
  
  Возражала ли против этого американская делегация? В общем нет. Американский корреспондент Томпсон отмечал в своем дневнике, который он вел во время конференции в Париже: "Этот компромисс встречен с большим удовлетворением с обеих сторон. Ллойд Джорджу и французам он нравится... Нравится он и американцам, потому что избавляет от включения в договор огромных сумм, которых требуют англичане и французы. Немцы тоже, вероятно, предпочтут его, так как он делает их платежи более неопределенными"{749}. Последнее обстоятельство было в глазах американских политиков немаловажным аргументам в пользу подобного решения репарационной проблемы. В американской радиопередаче из Парижа (многозначительно подчеркивалось, что это решение "может быть приемлемым и для Германии". Дипломатия США готова была примириться с отсрочкой установления размеров германских репараций, так как надеялась использовать в своих целях возникшую таким образом неопределенность. Вместе с тем руководители США, дав согласие на отсрочку, попытались незаметно для других держав уже на Парижской конференции предопределить окончательную сумму репараций. С этой целью делегация США выдвинула авантюристический план, главную роль в разработке которого сыграл Джон Фостер Даллес. Дипломатическая карьера Даллеса, собственно, и началась на Парижской конференции, где он подвизался в качестве главного эксперта [234] американской делегации в репарационном вопросе. Немецкие империалисты надолго сохранили память о заслугах Даллеса в этом деле. В боннском правительственном бюллетене в 1958 г. подчеркивалось: "Его (Даллеса. - М. В.) бесстрашные выступления за справедливое решение имущественных вопросов после первой мировой войны не забыты в Германии..."{750}. План, составленный Даллесом и его коллегами, касался статута Комиссии по репарациям. Статут предусматривал, что Комиссия с самого начала своей деятельности установит ориентировочную минимальную сумму германского долга. На эту сумму будут выпущены боны, могущие быть предъявленными к оплате начиная с 1926 г.{751} Английская и французская делегации рассматривали это постановление как развитие плана Кейнса. Они полагали, что репарационные боны можно будет использовать для платежей по своим долгам Америке. Иные расчеты связывала с этим пунктом статута делегация США.
  
  Американский план был прост. Если Германия будет выплачивать репарации не в форме ежегодных платежей, а путем выкупа выпущенных ею бон, фактически она выплатит только ту сумму, на которую боны выпущены. Следовательно, подлинную сумму репараций Комиссия установит не тогда, когда она путем сложения оценок ущерба назовет цифру германского долга, а тогда, когда определит размер эмиссии репарационных бон. Поэтому, если вопрос о сумме эмиссии будет решаться единогласно, США смогут наложить вето на выпуск бон сверх угодной им суммы - и таким образом определить фактический размер германских репараций. А для того, чтобы эта цифра была немедленно определена, американские эксперты добились установления конференцией цифры первой эмиссии бон - 100 млрд. марок. Делегаты США исходили из того, что больше никаких эмиссий и не будет производиться, в результате чего немецким милитаристам будут сохранены значительные средства для перевооружения Германии. [235]
  
  Разумеется, вся эта махинация проводилась американской делегацией в строжайшей тайне. Впервые об изложенном выше плане поведал американский финансовый эксперт Девис, выступая в августе 1919 г. в сенатской комиссии по иностранным делам. Затем об американском маневре написал Миллер в феврале 1920 г. в газете "Нью-Йорк ивнинг пост"{752}. Осуществляя этот маневр, американские дипломаты прекрасно отдавали себе отчет в том, что возникнет вопрос о толковании текста договора. В самом деле, попытка США наложить вето на эмиссию бон сверх 100 млрд. марок должна была с неизбежностью привести к спорам по вопросу о правомерности такого ограничения. В конце апреля 1919 г. делегации США удалось добиться постановления о том, что текст репарационной части договора будет интерпретироваться единогласным решением Комиссии по репарациям{753}. Таким образом, США получили возможность наложить вето и на любое решение Комиссии в вопросе о толковании репарационных статей договора.
  
  Американские политики возлагали большие надежды на задуманную комбинацию. Барух писал в 1920 г., что хотя на конференции не удалось добиться "абсолютно идеального решения репарационного вопроса", однако "в эластичном механизме Комиссии по репарациям содержатся возможности таких шагов, которые позволят нам в грядущие более спокойные дни приблизиться к этому идеалу"{754}.
  
  Трудно сказать, в какой мере оправдались бы эти расчеты правящих кругов США. Во всяком случае, ими были созданы формальные юридические предпосылки для того, чтобы единолично определять размер германских репараций. Но необходимым условием осуществления плана было участие США в Комиссии по репарациям с правом решающего голоса. А как раз от такого участия Соединенным Штатам пришлось отказаться после того как они не ратифицировали Версальский договор. Это означало одновременно провал американского плана использовать репарационные положения договора для сохранения военно-экономического потенциала империалистической Германии.
  
  Впрочем, впоследствии монополии США компенсировали свою неудачу в репарационном вопросе. Они оказали немецкому империализму широкую финансовую поддержку по так называемым "репарационным" планам Дауэса и Юнга, сыгравшим огромную роль в германском перевооружении.
  
  
  США за развертывание немецкого военного производства
  
  
  Не следует, однако, думать, что руководителям США не удалось уже на Парижской конференции добиться определенных успехов в деле обеспечения военного производства в Германии.
  
  С самого начала конференции делегация США достаточно откровенно провозгласила свою установку: не допускать контроля Антанты над военной промышленностью и импортом вооружения в Германии.
  
  7 февраля 1919 г. на конференции был внесен французский план, который предусматривал установление союзного контроля над производством в центрах германской военной промышленности: Эссене, Бохуме и Дуйсбурге. Вильсон решительно выступил против этого плана. Когда же контрольная комиссия все-таки была послана, представители США потребовали, чтобы срок ее деятельности был ограниченным. На заседании делегации США 27 февраля 1919 г. генералы Блисс и Першинг представили специальный меморандум на эту тему. Вильсон выступил и против косвенного контроля над военными заводами в Германии посредством регулирования поставок сырья{755}.
  
  17 марта 1919 г. Совет десяти рассмотрел вопрос о контроле над германским военным производством. Вильсон выступил против самого принципа такого контроля. "Все эти контрольные комиссии являются инструментами союзного верховного командования, что, по его (Вильсона. - М. В.) мнению, означает бесконечное продолжение существования этого командования и тем самым существования союзных армий. По его мнению, если союзные армии сохранятся навсегда в целях контроля за выполнением мирного договора, то будет установлен не мир, а вооруженное господство [236] союзников. Его правительство никогда не согласится принять участие в таком решении вопроса..."{756}.
  
  Разумеется, нельзя было верить ни одному слову этого заявления Вильсона. Как уже отмечалось, именно руководители США намеревались установить свое вооруженное господство над Европой. Дело было, следовательно, не в принципиальном несогласии империалистов США с такой идеей, а в их решительном нежелании допустить контроль Антанты над германской военной промышленностью.
  
  Резкое противодействие Вильсона вызвало предложение о том, чтобы заказы на изготовление военных материалов, оружия и боеприпасов на немецких заводах считали действительными только после того, как о них будут проинформированы союзные правительства. Вильсон при помощи Ллойд Джорджа добился того, что это предложение было отвергнуто{757}.
  
  Отвергнуто было и другое предложение. Союзная комиссия по воздухоплаванию большинством голосов (против голоса представителя США) рекомендовала Совету десяти запретить Германии производство и ввоз аэропланов, гидропланов и дирижаблей всех видов, а также частей и оборудования к ним. Предусматривалось, что запрет будет действовать ряд лет после подписания договора. Французская делегация предлагала срок 20-30 лет, английская - 3-5. Но американскую делегацию не устраивал и самый короткий срок. Вильсон объявил, что он "не может принять подобное... условие", хотя даже представитель США в комиссии по воздухоплаванию признал, что "торговые аэропланы и дирижабли могут быть очень легко и быстро превращены в военные". Руководство американской делегации наотрез отказалось согласиться с предлагавшимся ограничением и добилось того, что Совет десяти отклонил рекомендацию комиссии{758}.
  
  Впрочем, сохранение Германии возможностей создать свои военно-воздушные силы было еще сравнительно безобидным действием дипломатии США. Американские политики дошли до того, что выступили за сохранение в Германии производства отравляющих веществ. [237]
  
  Известно, что именно немецкое командование впервые применило в годы первой мировой войны оружие массового уничтожения - отравляющие газы. Было совершенно естественно, что союзные державы поставили вопрос с предотвращении возможности для Германии, обладавшей мощной химической промышленностью, производить отравляющие вещества.
  
  15 апреля 1919 г. Совет пяти рассмотрел предложение включить в мирный договор статью относительно выдачи Германией союзникам всех материалов о засекреченных процессах производства отравляющих веществ. Однако Лансинг, ссылаясь на точку зрения Вильсона, решительно отверг это предложение. Тщетно английский делегат Роберт Борден убеждал, что дело идет об "опасности, которая затрагивает европейские нации в значительно большей степени, нежели Америку". Государственный секретарь США добился того, что вопрос был перенесен в Совет четырех{759}.
  
  Уже на следующий день на совместном заседании Совета четырех и Совета пяти было продолжено рассмотрение вопроса о производстве отравляющих веществ в Германии. Лансинг продолжал отстаивать свою позицию, выступая против выдачи Германией секретных процессов изготовления ядовитых газов. При этом американский представитель с наигранной наивностью ссылался на то, что поскольку-де производство отравляющих веществ в Германии в принципе запрещено, статья не имеет практического значения.
  
  Свои высказывания Лансинг постарался подкрепить предположением, что цель выдвинутого требования на деле состоит в том, чтобы получить данные о процессах производства красителей в Германии. Возможно, в этом Лансинг был близок к истине: после первой мировой войны монополии западных держав так же охотились за немецкими патентами и производственными секретами, как и после второй мировой войны. Однако и США не составляли исключения. Лансинг явно заботился не о сохранении немецких производственных секретов, которые США и сами стремились получить, а о том, чтобы сохранить Германии возможность наладить производство химического оружия. [238]
  
  Но дело было не во мнении Лансинга. Собственно, в том и состоял смысл его настояний передать вопрос в Совет четырех, чтобы руководители Антанты убедились: Вильсон считает вопрос важным и придерживается позиции, изложенной его государственным секретарем. Действительно, Вильсон поддержал Лансинга, заявив, кстати, что немецкие промышленники и изобретатели все равно не выдадут своих секретов. В такой постановке вопроса, несомненно, заключался намек на намерение США содействовать нарушению Германией обсуждавшегося постановления, если бы оно все же было принято. Вильсон настаивал, чтобы предложенную статью не включали в договор. Лишь после длительных уговоров он согласился с тем, чтобы члены Совета четырех приняли окончательное решение позже, после консультации с военными экспертами{760}.
  
  Консультации не привели к пересмотру позиций. Когда 28 апреля 1919 г. вопрос об отравляющих веществах был снова поставлен на рассмотрение Совета четырех, оказалось, что старый спор продолжается. Предложенный державами Антанты текст статьи договора предусматривал обязательство Германии сообщать союзникам состав и способы изготовления взрывчатых и отравляющих веществ. При этом в статье говорилось: "...Союзные правительства будут иметь право инспектировать все заводы, производящие эти вещества, и получат от германского правительства все сведения о производственных процессах на этих заводах".
  
  И снова Вильсон категорически выступил против предложенной статьи. Аргументы президента США остались прежними: "Немцы не могут передавать требуемую информацию без раскрытия своих коммерческих тайн". Вильсон вновь повторил, что он "не думает, чтобы немецкие химики позволили раскрыть их настоящие секреты". Казалось бы, логическим следствием такой постановки вопроса должно было явиться признание необходимости строжайшей инспекции германских химических предприятий. Между тем Вильсон потребовал отказа от такой инспекции.
  
  В конечном счете был достигнут компромисс. В договор включили общее упоминание о том, что германское правительство сообщит союзным державам методы изготовления [239] взрывчатых и отравляющих веществ. Важнейший же пункт о контроле и о передаче союзникам данных относительно производственных процессов на германских военно-химических предприятиях был опущен{761}. Иными словами, американской дипломатии удалось сделать весьма неопределенными обязательства Германии не производить химическое оружие.
  
  Позаботились руководители американской политики и о том, чтобы создать благоприятные условия для снабжения Германии оружием из-за границы. Вильсон выступил против запрещения ввозить в Германию оружие, боеприпасы и военные материалы из других стран. Любопытна мотивировка этой позиции США: Вильсон объявил, что подобное запрещение означало бы "ограничение деятельности других стран, а не Германии"{762}. По-видимому, Вильсон в такой форме выразил интересы американских фабрикантов оружия, уже готовившихся экспортировать свою продукцию в Германию.
  
  Впрочем, руководители США не забывали и немецких военных промышленников. 15 мая 1919 г., когда обсуждались военные статьи австрийского договора, Вильсон высказался за то, чтобы Австрии было разрешено производство военных материалов по иностранным заказам. Смысл этого предложения был тут же вскрыт Клемансо, который подчеркнул, что дело идет о намерении "позволить Германии открыть на территории Австрии заводы по производству оружия, снаряжения и прочих... военных материалов". Тем не менее Вильсон сумел провести свое предложение{763}.
  
  
  США и рейхсвер
  
  
  Последовательно проводя курс на сохранение и укрепление германского военно-промышленного потенциала, правящие круги США придерживались подобной же линии и в вопросе о вооруженных силах Германии. [240]
  
  Вопрос этот вызвал на Парижской конференции немало острых столкновений, отражавших империалистические противоречия по германской проблеме. В этих столкновениях буржуазные дипломаты прикрывали суть своей позиции популярными лозунгами: французские - о безопасности, американские - о возможности самообороны Германии. В действительности, однако, речь шла совсем о другом. Руководители французской политики стремились не к созданию миролюбивой Германии, а к тому, чтобы обессилить своих немецких монополистических конкурентов; американские политики стремились не к обеспечению безопасности Германии, а к тому, чтобы укрепить германский милитаризм, сохранить его вооруженные силы и использовать их в дальнейшем для борьбы против Советской России.
  
  Член делегации США генерал Таскер Блисс объявил на заседании Совета четырех, что поскольку большевизм "идет из России, то очевидно, именно там и следовало бы его убить". Блисс пояснял: для того чтобы из антисоветского "санитарного кордона" сделать "подлинный барьер, нужно было бы развернуть весьма значительные вооруженные силы от Балтики до Черного моря"{764}.
  
  8 февраля 1919 г. Вильсон прямо поставил перед своими союзниками вопрос о том, что Германии нужно оставить все имеющееся у нее вооружение{765}. Через два дня на заседании американской делегации Лансинг подчеркнул, что Германия должна сохранить все виды вооружения, кроме тяжелой артиллерии. Он настаивал, чтобы количество пулеметов, которые немцы должны были передать Антанте, было сокращено вдвое по сравнению с цифрами, названными союзным командованием{766}. Вильсон открыто заявил, что Германии должно быть оставлено "достаточно вооружения, чтобы в короткое время оснастить 60 дивизий..."{767}.
  
  Так американская дипломатия на конференции недвусмысленно провозгласила программу сохранения в неприкосновенности немецких вооруженных сил. Дальнейшие [241] шаги представителей США на конференции преследовали цель добиться осуществления этой программы.
  
  На заседании делегации США 7 марта 1919 г. генерал Блисс внес предложение вообще не включать в договор статей, ограничивающих вооружения и вооруженные силы Германии. Вместо этого Блисс предлагал попросить германское правительство издать закон, который сокращал бы размеры немецкой армии и флота. "Такой закон был бы более действенным, нежели любые условия, которые союзникам пришлось бы постоянно гарантировать, - говорил Блисс. - Если бы этот закон; был принят, мы смогли бы позволить Германии самой заработать свое опасение"{768}.
  
  Видимо, под "спасением" Блисс подразумевал выполнение германской военщиной американских поручений в Европе. Однако европейские правительства не были склонны соглашаться с такой постановкой вопроса. Протоколы военной комиссии Парижской конференции не опубликованы, но в ее докладе содержится так много оговорок и возражений американских делегатов, что совершенно очевидно: по ряду вопросов представители США оказались в изоляции.
  
  Поскольку в военной комиссии американским дипломатам не удалось провести устраивавшие их постановления договора, руководители США поставили перед собой новую задачу. Как только доклад комиссии был передан на рассмотрение Совета десяти, они постарались ограничить срок действия военных статей. Хауз выступил со следующим предложением: передать Лиге наций право определять срок действия военных ограничений, накладывавшихся мирным договором на Германию. Смысл предложения был ясен, если учесть, что в Вашингтоне рассчитывали на полное господство в Лиге наций. Сразу понявший, что скрывается за предложением Хауза, Клемансо заявил, что "не согласен подписать приглашение для Германии подготовиться к новой агрессии через три года, десять или даже сорок лет"{769}. В итоге был достигнут компромисс. Сроки действия военных статей договора вообще не были определены. Юридически эти статьи были односторонне расторгнуты Гитлером через 16 лет после описываемых событий, [242] а практически они вообще никогда не соблюдались немецкими милитаристами.
  
  Важным звеном в системе готовившихся для Германии военных ограничений был вопрос о численности и методе набора немецкой армии. Военная комиссия внесла по этому вопросу следующее предложение: установить численность рейхсвера 200 тыс. человек, срок службы для офицеров - 25 лет, для унтер-офицеров - 15 лет, солдат набирать жеребьевкой сроком на один год{770}.
  
  Однако на заседании Совета десяти американские и поддержавши" их английские представители стали настаивать на долгосрочной службе солдат рейхсвера. Ллойд Джордж предложил установить срок службы для них не менее 12 лет{771}.
  
  Маршал Фош объяснил, что таким путем рейхсвер будет превращен IB школу массовой подготовки офицерских и унтер-офицерских кадров для германской армии. Но делегация США отстаивала свое требование. Однако добиться согласия Франции с этим требованием американским дипломатам удалось, лишь пойдя на сокращение численности рейхсвера до 100 тыс. человек{772}.
  
  Впрочем, и после этого представители США не прекращали попыток восстановить в договоре предлагавшуюся ранее цифру. Вильсон говорил IB Совете четырех в мае 1919 г., что Германии следует оставить армию в 200 тыс. человек{773}. Через несколько дней Блисс, поддержанный Вильсоном, заявил, что "никогда не слышал ни одного аргумента, который убедил бы его IB том, что цифра 100 тыс. человек правильна..."{774}.
  
  Чем мотивировали руководители США такое требование? Тем, что хотят использовать рейхсвер против Советской России. На заседании Совета десяти 17 марта 1919 г. Вильсон сказал, что германскому правительству необходима большая армия для предотвращения некоей "опасности [243] извне со стороны большевиков... с которой немцам, возможно, придется столкнуться на восточных границах"{775}.
  
  Ожесточенные дебаты на конференции развернулись вокруг вопроса о военно-морских статьях договора.
  
  В военной комиссии представитель США адмирал Бенсон предложил позволить Германии производить военно-морское вооружение и снаряжение якобы для продажи другим странам, - хотя было совершенно ясно, что Берлин не преминет попользовать эту лазейку для оснащения собственного военного флота{776}.
  
  Бенсон категорически отказался присоединиться к решению об уничтожении важных германских военных гаваней Гельголанда и Дюне. Он выступил также против предлагавшегося разоружения немецких береговых укреплений и запрещения строить новые укрепления в 50-километровой зоне по германскому побережью{777}. Позиция Бенсона была заранее согласована с Вильсоном{778}. При обсуждении доклада Военной комиссии в Совете десяти руководители американской делегации полностью поддержали все требования адмирала Бенсона. Лансинг согласился снять оговорку Бенсона о производстве в Германии военно-морских материалов только после того, как его коллеги по Совету десяти разоблачили смысл этого маневра{779}. Из военно-морских постановлений был выброшен параграф, ограничивавший строительство военных судов в Германии кораблями, "предназначенными исключительно для береговой обороны и охраны берегов"{780}.
  
  На заседании Совета десяти 6 марта 1919 г. Лансинг настойчиво требовал сохранения германских береговых укреплений и военно-морских баз. Когда ему разъяснили, что речь идет не о защитных фортификациях, а о базах для нападения, государственный секретарь США прямо [244] заявил: "Германия имеет право содержать Любые базы, какие ей будет угодно..."{781}.
  
  В результате стараний Лансинга и поддержавшего его Ллойд Джорджа было принято постановление, гласившее: "Все укрепления, имеющиеся ныне в пределах 50-километровой зоны по германскому побережью или на германских островах вне этого побережья... будут считаться оборонительными и могут быть сохранены... Вооружение этих оборонительных укреплений не должно превышать, поскольку это касается числа и калибра орудий, имеющегося там вооружения ко дню подписания настоящей Конвенции... "{782}. Таким образом, американским дипломатам при поддержке английской делегации удалось добиться сохранения системы германских береговых укреплений и военно-морских баз со всем имевшимся там вооружением.
  
  Американские представители добивались, в частности, сохранения чрезвычайно важных в стратегическом отношении немецких военных баз Гельголанда и Дюне. На заседании Совета десяти 17 марта 1919 г. Вильсон решительно выступил против разрушения искусственных гаваней этих военных баз, заявив, что в этих гаванях рыбаки могут спасаться от штормов на Северном море. Когда Вильсону объяснили, что в районах Гельголанда и Дюне имеются специальные рыбачьи гавани, а в военные рыбаков никогда и не пускали, он вынужден был признать, что выступает против разрушения гаваней, так как оно ослабит военно-морские силы Германии. Вильсон объявил, что США откажутся участвовать в разрушении военных баз Гельголанда и Дюне{783}.
  
  Ожесточенный спор разгорелся в Совете десяти относительно режима Кильского канала. Важное военное значение канала отмечалось всеми специалистами. Даже Лансинг не мог не признать, что "стратегические преимущества Кильского канала для Германии велики", так как канал позволяет "вдвое увеличить возможность переброски судов из Балтийского в Северное море"{784}. Несмотря на это, [245] американская делегация решительно отказывалась согласиться на демилитаризацию Кильского канала и его открытие для военных и торговых судов всех стран. США, всячески стараясь затянуть разрешение вопроса о Кильском канале, добились передачи его в комиссию по портам и морским путям и пытались даже вообще изъять статью о канале из военных постановлений. "Не может быть существенных возражений против того, чтобы совсем опустить статью 38-ю (о Кильском канале. - М. В.), - говорил Вильсон в Совете десяти 17 марта 1919 г. - ... Конвенция является абсолютно полной и без этой статьи...". Клемансо поспешил согласиться на очередную отсрочку в рассмотрении статуса Кильского канала "при условии отчетливого понимания, что эта статья должна быть включена в мирный договор"{785}.
  
  Когда, наконец, более чем через месяц, 24 апреля 1919 г., вопрос о Кильском канале снова оказался на повестке дня руководящего органа конференции - на этот раз уже Совета четырех, - Вильсон категорически отверг франко-итальянское предложение о срытии укреплений в 50-километровой зоне вдоль канала. "...Без укреплений Германия не будет способна выполнить свое обязательство держать канал открытым, если она окажется втянутой в войну с какой-либо державой. Уничтожение укреплений несовместимо с решением о содержании канала открытым"{786}, - говорил Вильсон.
  
  Вильсон дал понять, что Уолл-стрит рассчитывает использовать Германию для войны против Советской России. Естественно, что, выступая перед правителями Антанты, Вильсон не имел в виду ни одну из этих стран, когда говорил о державе, с которой будет воевать Германия. Для союзных руководителей было ясно, что речь идет именно о Советской стране.
  
  Это обстоятельство и решило исход дискуссии. На следующий день, 25 апреля, Ллойд Джордж решительно высказался в поддержку Вильсона. "Германия должна быть в состоянии оборонять свои порты от врага", - заявил британский премьер и многозначительно попросил французскую делегацию не настаивать на демилитаризации Кильского [246] канала. Американский адмирал Бенсон, ободренный английской поддержкой, поспешил объявить, что союзники вообще напрасно занимаются вопросом о канале: "Кильский канал всегда был немецким национальным предприятием, и внешнему миру нет до него дела".
  
  В итоге дискуссии Совет четырех отверг предложение о демилитаризации канала{787}.
  
  Ту же линию на сохранение вооруженных сил милитаристской Германии американские дипломаты проводили и при обсуждении военно-воздушных статей готовившегося договора. Правящие круги США настаивали на том, чтобы в Германии была сохранена военная и гражданская авиация. Лансинг требовал на заседании Совета десяти 12 марта 1919 г. оставить Германии дирижабли, которые, как известно, в период первой мировой войны использовались немецким командованием для воздушных налетов на города противника. Лансинг предлагал оставить Германии самолеты якобы для торговых нужд, а также всю аппаратуру для аэрофото - и аэрокиносъемок.
  
  Английские дипломаты энергично поддержали своих американских коллег. Бальфур говорил, что Германии необходимо иметь военные самолеты для борьбы против революционного движения. Он подчеркивал, что, по сообщениям газет, военная авиация успешно применялась германским правительством против спартаковцев во время январско-мартовских боев в Берлине. "...В будущем революционеры могут иметь в своем распоряжении торговые самолеты, которые они смогут превратить в боевые машины, в то время как полиция будет, по условиям конвенции, лишена аэропланов..."{788}, - запугивал Бальфур членов Совета десяти
  
  Американские делегаты решительно высказались против запрещения Германии строить аэродромы в 150-километровой зоне от границы. "Вся эта статья просто смешна"{789}, - говорил Вильсон. По настоянию американских делегатов статья была исключена из военных постановлений договора. [247]
  
  
  США выгораживают немецких военных преступников
  
  
  С военными постановлениями готовившегося договора был тесно связан вопрос о наказании немецких военных преступников.
  
  На Парижской конференции была создана комиссия, специально занимавшаяся этим вопросом. Американские представители в комиссии с самого начала всячески стремились саботировать ее работу.
  
  В комиссии по вопросу о виновниках войны и военных преступниках рассматривалось предложение о создании международного трибунала, который должен был судить подданных центральных держав, ответственных "не только за отдачу непосредственных приказов о совершении незаконных актов войны, но и за непредотвращение таких незаконных актов". Речь шла, таким образом, о предании суду международного трибунала не только исполнителей военных преступлений, но и самих главных немецких военных преступников. В частности, несомненно, имелся в виду германский кайзер Вильгельм II. Такая позиция была занята правителями стран Антанты под давлением общественного мнения этих стран, требовавшего сурового наказания военных преступников, заливших кровью Европу. Известно, что лозунг "На виселицу кайзера!" был весьма популярен в тот период в европейских странах и им ловко спекулировал Ллойд Джордж на парламентских выборах в Англии в декабре 1918 г.
  
  Американские политики сразу же заняли позицию, сводившуюся к тому, чтобы судить только мелких исполнителей военных преступлений, а не главарей, на совести которых были сотни тысяч загубленных жизней. "Существуют две категории ответственности: ответственность по закону и ответственность моральная, - велеречиво заявили американские делегаты в комиссии по вопросу о виновниках войны. - Преступления против закона являются подсудными и должны рассматриваться и караться соответствующими трибуналами..., преступления против морали, как бы они ни были тяжки, отвратительны и ужасны по своим результатам, не могут рассматриваться судом и влекут за собой только моральные санкции".
  
  Под этим предлогом американские политики стремились спасти от суда кайзера, имя которого было начертано [248] на знамени немецкой военщины. "Было откровенно заявлено, - отмечали американские делегаты, говоря о работе комиссии, - что преследуется цель привлечь к суду германского экс-кайзера и что юрисдикция трибунала должна быть достаточно широкой, чтобы его можно было судить, даже если он и не отдавал прямо приказа о совершении преступлений. Американские члены комиссии отказались дать свое согласие на создание международного уголовного трибунала и на принятие доктрины негативной уголовной ответственности".
  
  Эту позицию решительно отстаивал Вильсон на заседаниях Совета четырех 2 и 8 апреля 1919 г.{790}
  
  Руководители делегации США не преминули широко огласить занятую ими позицию, с тем чтобы эта информация дошла до немецких милитаристов. 24 апреля 1919 г. американское бюро печати передало по лионскому радио подробное изложение приведенных выше заявлений делегации США. В радиопередаче подчеркивалось, что американские делегаты "не согласны с принципом, по которому лица, обвиняемые в преступлениях против "человеческих законов", подлежали бы уголовному суду", что представители США "не согласны с большинством (комиссии. - М. В.) по вопросу об уголовном суде над правителями государств за нарушение естественного права" и "не могут принять участия в Верховном трибунале и обвинительной комиссии..."{791}.
  
  Когда вопреки настояниям американских делегатов было решено составить списки немецких военных преступников и потребовать их выдачи союзникам для суда, американские империалисты постарались сорвать выполнение этого решения.
  
  Делегация США демонстративно ничего не сделала для составления такого списка{792}. В Совете пяти Лансинг категорически выступил против предложения союзной комиссии по делам военнопленных задержать репатриацию пленных немецких офицеров до тех пор, пока Германия не выдаст военных преступников. Лансинг утверждал, что принятие этого предложения будет означать взятие державами [249] Антанты заложников{793}, хотя было совершенно очевидно, что речь шла об отсрочке репатриации представителей кайзеровской офицерской касты, выходцами из которой и были немецкие военные преступники. По настоянию Лансинга вопрос был передан в Совет четырех, где американским дипломатам удалось добиться отклонения предложения комиссии{794}.
  
  
  Границы для "дранг нах остен"
  
  
  США проводили курс на возрождение военной мощи германского империализма не только в вопросах, касавшихся германских вооружений и вооруженных сил, но и границ Германии. Готовя империалистическую Германию к роли главной ударной силы в борьбе против Советской России, США стремились обеспечить для немецких милитаристов такие стратегические границы, которые облегчали бы выполнение поставленных перед ними задач.
  
  Если даже на Западе Соединенные Штаты старались обеспечить выгодные стратегические границы для немецких империалистических захватчиков, то тем более активно они отстаивали установление таких границ на Востоке.
  
  Американские руководители с большой неохотой согласились на вывод немецких войск из Польши, ссылаясь на "опасность анархии, которая возникнет вследствие эвакуации германских войск"{795}.
  
  Уже при подготовке к Парижской конференции правительство США дало указание экспертам не рассматривать вопроса о возвращении Польше включенных в Пруссию польских земель. На заседании делегации США генерал Блисс категорически выступал против передачи Данцига Польше и настаивал на том, чтобы Лига наций дала Данцигу гарантии против германской угрозы{796}.
  
  В беседе с Романом Дмовским - председателем так называемого "Польского национального комитета" в [250] Париже{797} - Вильсон высказался в том смысле, что для Польши достаточно нейтрализации устья Вислы и получения части Данцигского порта. Когда Дмовский не согласился с этим и стал ссылаться на стратегические соображения, Вильсон лицемерно воскликнул: "Но, г-н Дмовский, кто же будет говорить после этой войны о стратегических соображениях! Ведь у нас будет Лига наций..."{798}
  
  При активной поддержке американских делегатов была установлена такая линия польско-германской границы, которая означала отторжение от Польши исконных польских земель. Законное требование Польши о передаче ей Верхней Силезии было сначала удовлетворено Парижской конференцией. Однако затем по настоянию США и Англии это решение подверглось пересмотру{799}.
  
  Немецкие империалисты настаивали на присоединении Австрии к Германии, т. е. на проведении пресловутого аншлюса, ставшего затем лозунгом гитлеровцев в австрийском вопросе{800}. В германской ноте союзникам от 29 мая 1919 г. в елейном тоне говорилось: "Если население Австрии, вся история и культура которой на протяжении более тысячи лет тесно связаны с ее матерью - Германией, пожелает восстановить свои национальные связи с Германией... Германия не может дать обязательство противиться этому желанию своих немецких братьев в Австрии..."{801}. Германское правительство намеревалось прямо обратиться к державам Антанты с просьбой об осуществлении аншлюса{802}.
  
  С таким же требованием выступили на Парижской конференции американские дипломаты. В своем комментарии [251] к "14 пунктам" Хауз писал: "Немецкая Австрия. Эту территорию по праву следует разрешить присоединить к Германии..."{803}. На заседании американской делегации 1 марта 1919 г. Лансинг открыто заявил о необходимости аншлюса. "Всякая мысль о предотвращении возможного объединения между двумя немецкими народами является утопией"{804}, - многозначительно говорил Лансинг. Запрещение аншлюса, заявлял Лансинг, "находится в противоречии с принципами президента"{805}. За проведение аншлюса ратовал и Джон Фостер Даллес. Так американские дипломаты за 20 лет до аншлюса предвосхитили в своих выступлениях на Парижской конференции осуществленный впоследствии гитлеровцами захват Австрии и ликвидацию независимости этой страны.
  
  Подобной политики придерживалась дипломатия Вильсона и в вопросе о германо-чехословацкой границе.
  
  Австрийские правосоциалистические лидеры во главе с Карлом Реннером полностью поддерживали установки США относительно передачи Германии важной в стратегическом отношении Судетской области. В случае передачи Судет Чехословакии "в центре Европы будет создан второй Эльзас", - запугивал союзников австрийский министр иностранных дел социал-демократ Отто Бауэр. В австрийском Учредительном собрании Бауэр рассуждал об "искусственном" характере чехословацкого государства. Американскую позицию поддерживали и немецкие реакционеры в самой Судетской области. Группа будущих генлейновцев представила в Совет четырех меморандум, угрожавший гражданской войной в случае оставления Судетской области в пределах Чехословакии{806}.
  
  К такому же запугиванию широко прибегали американские дипломаты, стремясь обеспечить немецким милитаристам выгодную стратегическую границу с Чехословакией. Представители США на Парижской конференции не жалели слов для того, чтобы "доказать" своим союзникам по Антанте необходимость отторгнуть от Чехословакии и передать Германии важные в военном отношении [252] чехословацкие районы, где проживало немецкое нацменьшинство.
  
  В декабре 1918 г. генерал Б лисе писал Лансингу, что в состав Чехословакии не следует включать районы с немецким населением, хотя, как явствовало из письма, Блисс отлично понимал, что включение в пределы Чехословакии областей со смешанным населением вызывается стратегической необходимостью установления границы, облегчающей отпор на случай агрессии со стороны империалистической Германии. Блисс даже не пытался опровергнуть правильность с военной тючки зрения установления такой границы, а фальшиво призывал отбросить стратегические соображения, так как-де при заключении мира не следует исходить из перспективы войны{807}. Нечего и говорить о том, насколько фарисейским было подобное заявление в устах представителей США, стремившихся установить такие границы Германии, которые облегчали бы ей агрессию на Восток.
  
  Фальшивую аргументацию Блисса целиком использовал и Лансинг. Когда в Совете пяти обсуждался вопрос о германо-чехословацкой границе, Лансинг заявил, что делегация США не согласна с предложенной европейскими державами Антанты линией границы. "Американская делегация возражает против самого метода установления границы на основе стратегического принципа..., - утверждал Лансинг. - ...Определение линии границ с точки зрения их военной ценности и в предвидении войны прямо противоположно самому духу Лиги наций, международного разоружения и политики США, изложенной в заявлениях президента Вильсона"{808}. Все эти рассуждения явным образом преследовали цель предотвратить установление такой границы между Германией и Чехословакией, которая позволила бы последней обеспечить оборону на случай германской агрессии.
  
  Лансинг настаивал на передаче Германии тех областей Богемии, где большинство населения составляли австрийцы. Следует отметить, что эти области никогда не входили в состав Германии, а принадлежали ранее Австро-Венгрии{809}. Вильсон требовал присоединения к Германии [253] важного в стратегическом отношении района Ратибора, который правители Антанты решили передать Чехословакии{810}. Речь шла, таким образом, о тех самых районах Чехословакии с австрийским населением, с аннексии которых Гитлер начал захват Чехословакии.
  
  Сущность политики США в вопросе о германских границах на востоке не вызывала сомнений. Она преследовала цель направить германскую империалистическую агрессию на Восток, против славянских стран, и главное, против Советской России. Это хорошо иллюстрируется следующим примером. При обсуждении вопроса о германских пограничных укреплениях в Совете десяти Военная комиссия предложила снести укрепления на западной границе и полностью сохранить их на восточной и южной границах Германии. Представитель Военной комиссии генерал Дегутт без околичностей пояснил: "Было сочтено нежелательным требовать их разрушения... потому что они могут служить защитой против большевизма"{811}.
  
  Болтовня империалистов о "защите против большевизма" означала тогда - как означает и теперь - агрессию против Советской России. Из этого примера очень хорошо видно, какой смысл имел для империалистов вопрос о восточных границах Германии. "Западная Европа должна разрешить расширение Германии на Восток в предвидении, что это приведет к конфликту с русскими..."{812}, - четко сформулировал сущность политики США в этом вопросе командующий американскими оккупационными войсками в Германии генерал Аллеи.
  
  Политика правящих кругов США в вопросе о германских границах не имела ровно ничего общего с заботой об интересах Германии и о целостности германской территории. Это ясно видно из того факта, что правители США и других держав Антанты, стоявшие за присоединение к Германии австрийских, польских и чешских земель, были в то же время не прочь осуществить расчленение самой Германии, чтобы ослабить своих немецких конкурентов. Еще накануне Парижской конференции, готовя свой проект мирного договора, США намеревались выделить Баварию и дать ей право в качестве самостоятельного [254] государства подписать договор наряду с общегерманским правительством. "...Независимая роль, которую играет в настоящее время Баварское правительство, а также его традиционное положение в Германской империи, по-видимому, оправдывают включение Баварии в число держав, подписывающих договор"{813}, - говорилось в пояснительной записке к американскому проекту. Когда же дело дошло до приглашения германской делегации для подписания договора, американские делегаты не возражали и против того, чтобы с собственными верительными грамотами явились подписывать договор представители не только Баварии, но и Саксонии{814}.
  
  Американские конгрессмены откровенно поговаривали о своем желании расчленить Германию. Лидер республиканской оппозиции сенатор Лодж вручил перед отъездом Делегации США в Европу Генри Уайту как единственному республиканцу в делегации меморандум, в котором требовал расчленения Германии и, в частности, поощрения баварского сепаратизма{815}. Сенатор Майерс (от штата Монтана) прямо говорил в конгрессе в январе 1919 г.: "...Различные государства, составляющие Германскую империю, должны быть насильственно и навсегда разобщены... Им не должно быть позволено иметь общего правителя; иметь общий суд или общий законодательный орган; они должны быть так же отделены друг от друга, как Соединенные Штаты и Канада... как Испания и Португалия. Германия поистине заслуживает расчленения, она заслуживает того, чтобы ее расчленили и поделили как колонию между союзниками из Антанты..."{816}.
  
  В протоколах Совета четырех имеется интересный документ, свидетельствующий о том, что лидеры Антанты (в том числе и Вильсон) самым серьезным образом рассматривали вопрос о создании на территории Германии Двух государств: Юго-Западной и Северо-Восточной Германии. При этом роль оплота реакции и милитаризма предназначалась западной части. Таким образом, еще в 1919 г. империалисты США и других западных держав [255] намеревались осуществить раскол Германии на две части, подобно тому как он был осуществлен ими после второй мировой войны.
  
  В этом они встретили поддержку и понимание немецких реакционных политиков. Известно, что в 1919 г. Аденауэр поддерживал связи с империалистами Антанты, в частности Франции{817}. Наряду с ним в роли немецкого подручного союзных правителей выступил баварский депутат Национального собрания, член католической "народной" партии доктор Хайм{818}.
  
  На заседании Совета четырех 23 мая 1919 г. Клемансо огласил меморандум французского генерала Дестикера о беседе с Хаймом, состоявшейся за четыре дня до того. Хайм заявил Дестикеру, что если Германия останется единой, то в ней по-прежнему будет преобладать восточная часть, в которой стали очень сильны социалистические идеи. Чтобы предотвратить это, Антанта должна выделить в самостоятельное государство следующие германские земли: Баварию, Ганновер (до Везера), Бремен, Ольденбург, Вестфалию, Вюртемберг, Баден, Гессен-Нассау и Рейнскую провинцию. "Прибавьте к ним Австрию, и вы получите группу государств... с населением в 30 млн. человек, почти равным населению Северной Германии, которое будет составлять 36 млн.".
  
  Хайм признавал, что названные земли "не могут выдвигать такую идею в это смутное для Германии время, чтобы их не обвинили в предательстве". Однако самого Хайма это не смущало, и он подобострастно расписывал все выгоды для Антанты в результате такого раскола Германии. "Будет существовать два независимых правительства... Антанта будет иметь право осуществлять контроль: мы примем "патронат", охрану со стороны Антанты... особенно ее экономический протекторат". Западная Германия будет называться "Рейнско-Дунайской конфедерацией". Она будет католической, в корне отличной [256] от социалистического Севера и Востока. "...Половина Германии снова станет здоровой, - распинался Хайм. - Другая половина сейчас очень нездорова. Она стала на три четверти социалистической. Метод, который я предлагаю, спасет здоровую часть от заразы".
  
  Представитель германских империалистов Хайм не скрывал того, что в борьбе с революционным движением он все надежды возлагает на вооруженную силу. "Носке значительно улучшил состав добровольческого корпуса, - говорил Хайм Дестикеру. - Рабочие оттуда изгнаны... Теперь там 300 тыс. человек. Это число абсолютно необходимо для поддержания порядка в Германии. В ваших мирных условиях вы говорите о 100 тыс. солдат. Совершенно невозможно опуститься до такой цифры"{819}.
  
  Рассуждения Хайма были сообщены Клемансо Совету четырех и без всяких комментариев приняты к сведению руководителями Антанты. "Если Германия разделится, я не стану ей в этом мешать", - заявил Клемансо{820}. А. американские дипломаты, отстаивавшие планы присоединения к Германии польских и чешских областей, не сказали ни единого слова против расчленения страны и превращения ее западной части в протекторат Антанты. Границы империалистической Германии на востоке интересовали их лишь как рубежи для "дранг нах Остен".
  
  
  США и версальский договор
  
  
  Деятельность делегации США на Парижской конференции ясно показывает, что американские руководящие круги рассматривали в этот период империалистическую Германию как своего фактического союзника. Американская дипломатия постаралась включить в текст мирного договора ряд пунктов, которые облегчали бы возрождение военной мощи Германии. Заложены были в текст договора и положения, открывавшие перед правительством США возможности в дальнейшем оказывать влияние на статус побежденной Германии в нужном им направлении.
  
  Американской дипломатии не удалось использовать эти возможности. Подписанный на Парижской [257] конференции 28 июня 1919 г. Версальский договор не был ратифицирован Соединенными Штатами.
  
  Почему? Может быть потому, что этот договор, как тогда же подчеркивало Советское правительство, был грабительским и несправедливым, воплощая империалистическое решение германского вопроса? "...Версальский мир... душит Германию", - отмечал В. И. Ленин{821}. "Версальский договор поставил и Германию, и целый ряд побежденных государств в условия материальной невозможности экономического существования, в условия полного бесправия и унижения"{822}
  
  Нет, не это оттолкнуло правящие круги США от Версальского договора. Грабительский характер Версальского мира сам по себе не вызывал возражений с их стороны. Сенатор Хитчкок, возражая в конгрессе лидеру изоляционистов сенатору Лоджу, говорил: в случае отказа от Версальского договора США "подвергнутся неминуемой опасности лишиться свыше 600 тыс. тонн немецких судов, наше единственное право на обладание которыми содержится в договоре... Более того, - продолжал Хитчкок, - сенатор (Лодж. - М. В.) отлично знает, что мы тогда не сможем без серьезных столкновений с Германией сохранить оцениваемое в 800 млн. долл. имущество немецких подданных, секвестрованное в нашей стране..."{823}. США, разумеется, не отказались бы и от получения с Германки своей доли по грабительскому Версальскому договору. В этом смысле показательно, что в августе 1921 г. правительство США подписало с Германией сепаратный мир, весь смысл которого состоял в том, что он предоставлял США все права и привилегии, полученные по Версальскому миру державами Антанты.
  
  Другое разочаровало американские монополии в Версальском договоре: то, что он не соответствовал в полной мере их экспансионистской программе, не обеспечивал установления мировой гегемонии США.
  
  Очень ясно вскрылись эти причины отказа США от Версальского договора при обсуждении в конгрессе вопроса о Лиге наций. Выше уже отмечалось, что под флагом Лиги наций руководители США хотели "... прикрепить к своей золотой колеснице народы Европы и других [258] частей света, обеспечив над ними управление из Вашингтона. Лига наций должна была стать по существу мировой монопольной фирмой "Янки и К0"{824}. Между тем та Лига наций, которая была создана и устав которой был включен в Версальский договор, находилась не под американским, а под англо-французским контролем и не могла стать аппаратом господства США над миром. "Контроль над новой машиной (Лигой наций. - М. В.) предоставляется Британской империи, Франции, Италии, Японии и Соединенным Штатам, то есть четырем иностранным голосам против нашего одного", - говорилось в письме известного американского юриста Тейлора, включенном в протоколы сената США. Сенаторы были, в частности, крайне недовольны тем, что в Ассамблее Лиги наций Британская империя имела по уставу шесть голосов, а США только один{825}.
  
  В свое время Вильсон говорил, что Лига наций даст США возможность заниматься делами других стран. Положение же, создавшееся реально в Лиге наций, внушало тревогу руководителям США: как бы конкуренты не помешали им хозяйничать не только в других частях света, но и на американском континенте. "Незначительный" спор США с какой-либо иной американской страной, например "спор" между США и Мексикой о нефтеносных участках, может быть расценен как угроза миру и явиться предметом рассмотрения в Лиге наций, обеспокоенно говорил сенатор Рид в речи, произнесенной 22 февраля 1919 г. Привел он и другой симптоматичный пример: "Предположим... когда-нибудь в будущем Канада захочет иметь самостоятельное правительство или захочет включиться в американское сообщество и стать нашим штатом. Если мы ей поможем (!), всякая другая нация мира, являющаяся членом Лиги, обязана будет действовать против нас..."{826}.
  
  Американские правящие круги были чрезвычайно недовольны результатом раздела колоний между победителями, осуществленного в форме предоставления мандатов от имени Лиги наций. [259]
  
  Монополии США хотели держать под своим контролем все эти мандаты, вне зависимости от того, кому они были бы формально переданы. Сенатор Франс говорил в конгрессе в ноябре 1919 г.: "Кто бы ни получил эти колонии, кто бы ни принял на себя администрирование этими огромными территориями, должен согласиться на такие условия администрирования, которые мы считаем нужными..."{827}.
  
  На деле же этого не получилось. Империалистические соперники США расхватали себе все мандаты и отвергли притязания Уолл-стрита на контроль над колониями. "Почему Британская империя получила 4/5 мандатных территорий?"{828} - раздраженно спрашивали вильсонистов их противники - республиканцы. Сенатор Лафоллет заявил, что в условиях, когда большую часть мандатов забрала Англия, нельзя допустить участия США в Версальском договоре, ибо "какой смысл Соединенным Штатам Америки гарантировать контроль агрессивной иностранной державы над мировыми торговыми путями, сырьем и рынками?"{829}.
  
  Вот по каким соображениям правящие круги США отвергли Версальский договор. Именно эти соображения имел в виду Вильсон, признавая в своем послании к сенату в июле 1919 г.: "Договор... не совсем таков, каким бы мы его написали"{830}.
  
  А какой бы договор написали руководители США? Договор, подобно Версальскому направленный своим острием против Советского государства, но исходивший при этом из установки на господство США в Европе; договор, прямо предусматривавший ремилитаризацию Германии; договор, представлявший собой открытый военный союз с немецкими милитаристами и реваншистами. Иными словами, нечто вроде нынешнего Северо-атлантического договора. Об этом свидетельствует вся прослеженная нами история тайных контактов и сотрудничества правящих кругов Германии и США. [260]
  
  Проводившийся дипломатией США на Парижской конференции курс всемерной поддержки немецкого милитаризма был подкреплен быстрым проникновением американского капитала в Германию.
  
  Неверно считать, будто золотой дождь американских долларов стал орошать германскую индустрию только с середины 20-х годов, после плана Дауэса. Факты показывают, что его первые тяжелые капли застучали по сейфам немецких монополий уже в период Парижской конференции, в 1919 - начале 1920 г.
  
  Мы помним, что при вступлении США в войну американские и немецкие монополии сделали все, чтобы сразу ж>е после ее окончания облегчить восстановление своих прежних связей. Этот расчет осуществился: с конца 1918 г. начался процесс быстрого возрождения и развития экономического сотрудничества между США и Германией.
  
  "Экономические сношения с Германией... входят важной составной частью в грандиозный план экономической деятельности, который наметила себе Америка", - констатировали "Известия" IB апреле 1919 г.{831}
  
  Отражая эти планы правящих кругов США, американский посол в Мадриде говорил в конце 1919 г.: "Соединенные Штаты не одобряют действий европейских союзников против Германии, ...будут без ограничений развивать торговые отношения с Центральной Европой даже вопреки протестам союзников и откроют судоходные линии между США и Германией"{832}. За период с ноября 1918 г. по март 1920 г. товарооборот между США и Германией составил 173 млн. долл.{833}б.
  
  Сенатор Фолл, заявив в конгрессе, что за июнь 1919 г. США совершили торговых сделок с Германией на сумму 8783 тыс. долл., подчеркивал: это "вдвое больше, чем наши [261] сделки, заключенные со (всеми странами Центральной Америки"{834}.
  
  В 1919 г. американский химический магнат Вейсс Договорился с руководителем немецких химических монополий Дуйсбургом о возобновлении предвоенного сотрудничества.
  
  Американский концерн Гарримана заключил соглашение о сотрудничестве с "Гапаг", возродив тем самым связи американских и германских компаний в океанском судоходстве. Аналогичное соглашение было заключено между "Северогерманским Ллойдом" ж "Юнайтед стейтс лайнз"{835}.
  
  В марте 1920 г. были возобновлены довоенные связи между американским каучуковым концерном "Гудрич файр К№" и немецкой компанией "Континенталь-каучук унд гуттаперча"{836}. Филиал рокфеллеровской нефтяной монополии "Стандард ойл" - гамбурское общество "Дойч-американише петролеумгезелбшафт" в начале 1920 г. заключило с германским правительством соглашение о том, что "Стандард ойл" будет поставлять 74% нужного Германии керосина и 60% бензина{837}.
  
  Военный концерн "Дюпон де Немур", возглавлявший химическую промышленность США, сразу после окончания войны восстановил связи с немецкими военными промышленниками, с которыми он сотрудничал передвойной в международном пороховом картеле. Связи были возобновлены сначала через посредство английского химического треста "Империал кемикл индастриз", а затем через немецкие фирмы "Бадише анилин унд содафабржк" и "Динамит-Нобель".
  
  Не только восстанавливались старые, но и быстро завязывались новые связи между американским и германским капиталом.
  
  Уже в ноябре 1918 г., сразу же после заключения перемирия, группа Моргана занялась скупкой акций немецких горных компаний{838}. В 1919-1920 гг. были открыты [262] филиалы мортановских банков: "Нейшнл сити банк" и "Гаранти траст К№" в Берлине, "Меркантайл бэнк оф зе Америкас" в Гамбурге{839}. Летом 1919 г. американский консорциум принимал участие в размещении заказов в германской металлургической промышленности, в частности на заводах "Маннесманверке" и "Бисмарк-хютте"{840}
  
  Еще до заключения Версальского мира монополии США взяли курс на предоставление немецким промышленникам займов, которые должны были способствовать укреплению военно-промышленного потенциала Германии. Из немецких архивных документов видно, что уже в апреле 1919 г. некий Эмиль Майерс из Берлина, "снабженный письмом информационного отдела министерства иностранных дел", вел в Копенгагене переговоры с миссией США об американском займе Германии на сумму 5 млрд. долл.{841}
  
  Из тех же материалов становится известно о тайной беседе заместителя статс-секретаря германского МИД Бергмана с руководителем АРА Гувером, состоявшейся в Версале 27 августа 1919 г. В этой беседе, писал Бергман, американец "сделал неожиданное и приятное заявление, которое он просил рассматривать как строго доверительное". Гувер сообщил, что в Вашингтоне не намерены конфисковать "за долги правительства" секвестрованную собственность германских капиталистов в США и что она будет или возвращена, или оплачена немецким владельцам. Это означало, что независимо от наличия германского репарационного долга правительство США было готово не считать немецких монополистов должниками. Бергман, сразу поняв многозначительность такой постановки вопроса, заявил Гуверу, что его сообщение "открывает совершенно новые перспективы" и делает возможным получение Германией в США частных кредитов, которые во всех отношениях предпочтительнее государственных{842}. [263]
  
  И действительно, вслед за тем начался период предоставления американских займов Германии. Значительная их часть в целях маскировки давалась якобы отдельным немецким городам, но между США и Германией была достигнута негласная договоренность, что получаемые средства будут направляться исключительно на развертывание германской индустрии. В феврале 1920 г. такой американский заем в 3 млн. марок был предоставлен Франкфурту-на-Майне. В апреле 11922 г. Эльберфельд получил заем в 300 тыс. долл. Тогда же гамбургский ипотечный банк получил заем в 200 тыс. долл., а "Банк фюр индустриверте АГ" - 100 тыс. долл. Сумма американских займов Германии росла с баснословной быстротой. Уже в 1925 г. германский долг Соединенным Штатам по этим займам составил около 182 млн. долл.{843}.
  
  Своеобразной формой финансирования Германии явилась покупка Соединенными Штатами явно катившихся к нулификации немецких бумажных марок. По подсчетам американской печати, к октябрю 1922 г. США закупили этих марок на 4 млрд. долл. "Другими словами, - пояснял английский официоз "Тайме" 4 октября 1922 г., - Америка, победительница в войне, уплатила побежденной Германии золотом вдвое больше того, сколько Германия до сих пор уплатила в виде военного возмещения"{844}.
  
  Но, конечно, не следует думать, что алчные монополии США вдруг встали на путь филантропии. На приобретенные бумажные марки американские дельцы начали скупать акции немецких предприятий. С этой целью в США было создано даже специальное общество под названием "Юнайтед Юропиэн инвесторз лимитэд". Им были приобретены акции германских компаний: "АЭГ", "Динамит-Нобель", "Гаркорт", Всеобщей компании анилинового производства, Ангальтского и Дуисбургского машиностроительных заводов и т. п.{845}. В 1920 г. американцы купили акции калиевых заводов в Ашерлебене{846}. Тогда же в их руки перешло большое количество акций известной немецкой [264] электрокомпании "Сименс-Гальске". "Дженерал электрик" приобрела на 25 млн. марок акций "АЭГ"{847}. По подсчетам нью-йоркской газеты "Сан", к осени 1921 г. стоимость немецких акций, находившихся в руках американцев, составляла 15 млрд. марок{848}.
  
  Акции скупались по дешевке. Само общество "Юнайтед Юропиэн инвесторз лимитэд" признало, что акции "LaJBiF", приобретавшиеся им в 1922 г. по 22,88 долл. за 1 тыс. марок, стоили бы в предвоенном 1913 г. в 20 с лишним раз дороже.
  
  Американские бизнесмены скупали в Германии за бесценок не только акции, но и другое имущество, в частности дома. По данным немецкой печати, за эти дома уплачивался фактически только 1% их действительной стоимости{849}. Американцы приобретали в Германии промышленные предприятия: например, три большие текстильные фабрики в районе Гера, несколько фабрик в центральной части страны{850}.
  
  Насколько интенсивно пошел сразу же после первой мировой войны процесс проникновения американского капитала в Германию, видно из того, что уже летом 1919 г. в так называемых "деловых кругах" Германии стали раздаваться тревожные голоса об "отчуждении" (uberfremdung) немецкого народного хозяйства. Ряд статей на эту тему появился в специальных немецких экономических журналах и в газетах. Клейст, автор вышедшей в свет в 1921 г. в Берлине книги "Участие иностранного капитала в Германии", подчеркивал, что он только за год собрал свыше 2 тыс. газетных вырезок о проникновении иностранного, главным образом американского, капитала в немецкую промышленность.
  
  Американские монополисты уже начали поговаривать о том, как поставить под своей контроль всю немецкую экономику. В секретной папке архива германского МИД сохранилась запись беседы, состоявшейся в декабре 1919 г. в Кобленце между "доверенным лицом" немецких империалистов и "одним из самых влиятельных офицеров в американском штабе", "сыном одного из крупнейших железнодорожных магнатов" США. Анонимный сынок [265] заокеанского богача высказал мысли, во многом предвосхищавшие основные черты дауэсизации Германии. Он советовал "руководителям немецкой экономической жизни" обратиться к США с просьбой о помощи. "Приди ко мне, внимательно ознакомься с моим положением и сделай предложения, как мне спастись и в чем ты можешь мне помочь", - таков, по словам американца, должен был быть смысл и тон обращения. За этим должна была бы последовать просьба "прислать руководящих и опытных представителей американской экономики как друзей и советников" для наведения порядка в Германии "во всех отраслях промышленности и торговли"{851}.
  
  Вот как далеко заходили намерения империалистов США установить контроль над хозяйственной жизнью Веймарской Германии. И все же немецкие монополии мирились с усиливавшейся экспансией из-за океана.
  
  В июне 11919 г. "Рейниш-вестфелише цайтунг" писала: "Даже те держатели акций и круги, которые до войны энергично сопротивлялись всякому усилению влияния иностранного капитала, умолкли ввиду слишком далеко идущих планов социализации в результате забастовок и борьбы за повышение зарплаты и стали проявлять склонность к передаче своего имущества загранице"{852}.
  
  В июле 1919 г. правительство Рейнланда, находившегося в зоне американской оккупации, сообщало в Берлин: "Повсюду можно наблюдать, что американцы уделяют особое внимание нашим финансовым делам... Возобновление торговых отношений между нами и Соединенными Штатами - постоянная тема разговоров... Здешние торговые круги считают, что для Германии выгодно, если американский капитал в большей мере заинтересуется Рейнландом"{853}. Сходной была позиция торгово-промышленных кругов и в других частях Германии.
  
  Эта позиция была поддержана германским правительством. Из архивных документов мы узнаем, что 1 сентября 1919 г. руководство германского министерства экономики специально обсуждало вопрос: "О допуске американских [266] капиталов в немецкую промышленность". Отметив стремление в кругах промышленников способствовать притоку в Германию американского капитала, министр поставил вопрос: "Надо препятствовать этому стремлению или нет?" Как записано далее в протоколе, "было признано, что в особенности экономические последствия в будущем могут быть весьма невыгодны для Германии. Однако было сочтено правильным, несмотря на серьезные опасения, не создавать никаких препятствий промышленности на этом пути"{854}.
  
  Такая позиция правительства еще больше ободрила сторонников всемерного сближения с американским капиталом в монополистических кругах Германии. В декабре 1919 г. организация капиталистов "Германское промышленно-торговое совещание" указывало в циркулярном письме своим членам: "Было бы ошибкой в принципе выступать против участия иностранного капитала в немецких предприятиях". В годовом обзоре "Германские банки в 1919 г." прямо подчеркивалась "желательность в политическом отношении участия в немецких предприятиях иностранного, особенно американского, капитала"{855}.
  
  Экономист Легге в защищенной им в 1921 г. докторской диссертации утверждал, что приток иностранных капиталов выгоден для развития немецкой экономики: нужно только, чтобы германские монополисты удерживали за собой командные позиции. Легге требовал не прекращения американских инвестиций, а их использования в интересах германского империализма. Ту же мысль проводил Клейст. "Германия, - писал он, - стала бедной страной, она не в состоянии подняться собственными силами... Необходима поддержка извне в форме займов или участия иностранного капитала в отечественных предприятиях"{856}.
  
  Основной вывод Клейста был дан им в виде четкой формулы: "Не категорический отказ, а использование чужих сил!"{857}. [267]
  
  Эти "чужие силы" заокеанского бизнеса нужны были германскому империализму для того, чтобы помочь ему быстрее создать мощную военную машину для экспансии на Восток.
  
  Таким образом, уже на Парижской конференции 1919 г. правящие круги США оказали активную поддержку германскому милитаризму в деле сохранения военно-экономического потенциала, вооруженных сил и стратегических позиций империалистической Германии.
  
  Американская дипломатия добилась сохранения и фактической бесконтрольности германской военной промышленности, что обеспечило в последующем быстрое развертывание немецкого военного производства, в частности самолетостроения и изготовления отравляющих веществ. Она добилась сохранения германских военных баз, которые использовались впоследствии гитлеровским военно-морским и подводным флотом. При энергичном содействии американской дипломатии избежали возмездия главные немецкие военные преступники, в том числе экс-кайзер Вильгельм II. Правители США сыграли активную роль в обеспечении германским милитаристам выгодных стратегических границ и плацдармов для развертывания агрессии против Советской России и стран Восточной Европы. При участии правительства США в пределы империалистической Германии были включены исконные польские земли. Именно американские дипломаты на Парижской конференции поставили вопрос о том, чтобы к империалистической Германии были присоединены Австрия и значительная часть Чехословакии, что было впоследствии осуществлено Гитлером.
  
  Все это в послеверсальский период оказало немецким милитаристам помощь в осуществлении сначала тайного, а затем явного воссоздания германских вооруженных сил и в развертывании второй мировой войны.
  
  Таковы были для германского милитаризма плоды тайного альянса с США в 1917-1919 гг. - политики, тщательно скрываемой буржуазными фальсификаторами истории, но разоблачаемой неопровержимыми фактами и документами.
  
  Остается ответить еще на один вопрос. Не явилось ли заступничество США за немецких милитаристов и оказание им американской финансовой поддержки подлинной американской помощью Германии? [268]
  
  Нет, альянс правящих кругов Германии и США в 1917 - "1919 гг. не принес ничего хорошего немецкому народу. Тайные связи правителей Берлина и Вашингтона не означали, что руководители США сделались друзьями немецкого народа. Что же касается поблажек, полученных германским милитаризмом в результате этих связей, то они явно шли вразрез с жизненными [интересами немецкого народа, подталкивая его к пропасти новой мировой войны.
  
  "История учит, что германская крупная буржуазия - смертельный враг немецкого народа, - констатирует программа СЕПГ. - ...Германский империализм не только безмерно усилил эксплуатацию рабочего класса и всех трудящихся. Он привел к физическому истреблению миллионов людей и поставил под угрозу существование и развитие всей нации"{858}.
  
  Это необходимо иметь в виду для того, чтобы правильно оценить катастрофические последствия для немецкого народа проводившейся за его спиной политики тайного сотрудничества империалистов Германии и США - сотрудничества в подготовке германской агрессии на Востоке.
  
  Дальше
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  
  Заключение
  
  
  Наступит время, когда документы западной дипломатии и разведки, скрытые сейчас в архивах империалистических правительств, станут достоянием гласности. Они, несомненно, дадут много дополнительных сведений о тайных контактах между правящими кругами Германии и западных держав в рассмотренный период.
  
  Но уже те данные, которые сегодня можно извлечь из ставших доступными нам архивов или которые рассеяны в буржуазных публикациях и мемуарах, позволяют считать установленным факт тайных связей между правящими кругами Германии и США в 1917-1919 гг. В месяцы и годы, когда Германия и США находились в противоположных воюющих лагерях и не имели официальных отношений, они, оказывается, поддерживали между собой регулярные контакты и вели секретные переговоры.
  
  Можно считать установленным и другое. Хотя в предшествовавших отношениях между монополиями США и Германии имелись предпосылки для возникновения таких связей, переговоры начались немедленно после Октябрьской революции, воплотили стремление империалистов создать блок против Октября. При всем многообразии обсуждавшихся вопросов в этих переговорах главным был вопрос о совместной борьбе империалистов США и Германии против Советской России.
  
  Такова историческая правда.
  
  Прогрессивное человечество торжественно отметило исторический юбилей - 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Полвека растет и крепнет Советская держава, оплот мира и социализма. Бесславно [269] сошли с исторической арены те, кто 50 лет назад строил планы уничтожения Советского государства. За ними последовали многие другие лидеры антикоммунизма, помышлявшие сокрушить нашу страну. А Советский Союз уверенно идет вперед, прокладывая пути истории в коммунистическое будущее человечества.
  
  Чем объясняется, что тайные и явные сговоры империалистов, и прежде всего империалистов Германии и США, направленные против страны Советов, окончились провалом? Тем, что на мировой арене происходит неуклонное изменение соотношения сил в пользу социализма и в ущерб империализму. Такое изменение служит выражением закономерного течения истории, перехода человечества от умирающего капитализма к новой, высшей социально-экономической формации - социализму и коммунизму.
  
  Крушение потерпела проводившаяся с благословения США политика германского милитаризма в Советской России в 1918-1919 гг., когда немецкие интервенты были выброшены из нашей страны. Руководители германской политики были вынуждены под давлением обстоятельств принять тогда во внимание реальную политическую обстановку. В. И. Ленин указывал в 1920 г.: "Немецкое буржуазное правительство бешено ненавидит большевиков, но интересы международного положения толкают его к миру с Советской Россией против его собственного желания"{859}.
  
  Крушение потерпела и агрессия, развязанная нацистским правительством Германии при попустительстве США и других стран Запада. Немецкий империализм оказался на грани гибели; его спасла лишь поддержка империалистических сил. Восточная часть Германии свергла иго империализма и уверенно пошла по пути строительства социализма. Германская Демократическая Республика стала форпостом социализма на Западе.
  
  Однако правящие круги Западной Германии не извлекли уроков из катастрофических провалов своей антикоммунистической политики. Американские монополии и сегодня "открыто помогают западногерманскому империализму, который цинично проповедует реваншистские, [270] захватнические цели, подготовляет войну против социалистических государств и других европейских стран. В центре Европы воссоздается опасный очаг агрессии, угрожающей миру и безопасности всех народов"{860}.
  
  Полувековой давности план создания агрессивного антикоммунистического союза, где командовали бы империалисты США, а их главной ударной силой в Европе были бы немецкие милитаристы, не исчез. Его продолжением и развитием стал в наши дни Северо-атлантический блок и все явственнее выступающий в нем двусторонний американо-западногерманский союз - "ось" Вашингтон - Бонн.
  
  Опыт истории учит, что народы должны проявлять величайшую бдительность по отношению к возрожденному сговору империалистов. Преступный и опасный 50 лет назад, он несет в себе большую угрозу человечеству атомно-космического века.
  
  Эта угроза должна быть и будет предотвращена победным шествием коммунизма, утверждающего на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов.
  
  Тема настоящей монографии, как и другие проблемы секретной дипломатии империалистических держав, требует скрупулезного изучения каждого источника, содержащего какое-либо упоминание о предмете исследования. Составители источников отнюдь не преследовали цель осветить рассматриваемую здесь проблему. Напротив: каждый из них упоминал об отдельных ее сторонах таким образом, чтобы нельзя было составить общего представления. Поэтому фактический материал для работы приходилось собирать по крупицам, с тем чтобы из этих крупиц восстановить хотя бы основные черты картины тайных связей между США и Германией в 1917-1919 гг. Поистине неоценимую помощь оказывает исследователю изучение трудов В. И. Ленина и партийных документов. Ленинские работы имеют при разработке данной темы не [271] только методологическое значение, но представляют собой важнейший источник. Основатель Советского государства дал в своих произведениях глубокий анализ исторической обстановки того времени и четко вскрыл тенденцию к сговору империалистов Германии и ее противников против Советской России.
  
  В. И. Ленин отмечал значение сложившихся перед первой мировой войны связей между монополиями США и Германии.
  
  Ясная характеристика создавшейся к концу войны международной ситуации и претензий империалистов США на мировое господство дана в ряде документов Коммунистического Интернационала в 1919 - J1920 гг.
  
  Важнейшие документы КПСС, выступления руководителей Коммунистической партии и Советского правительства позволяют проследить тесную взаимосвязь альянса немецких и американских империалистов 50 лет назад и в наши дни.
  
  Такова методологическая основа монографии.
  
  Документальную основу книги составляет материал, как содержащийся в публикациях, так и обнаруженный в трофейных германских архивах.
  
  Этот документальный материал, позволяющий заглянуть в тайники дипломатии и разведки империалистических держав, заслуживает самого пристального внимания. В. И. Ленин особо отмечал огромное политическое значение материалов, разоблачающих тайные сговоры империалистов{861}.
  
  В работе использован личный архив Герварта, кайзеровского военного атташе в США, а затем одного из руководителей отдела III-б германского генштаба. Документы этого архива, ныне хранящиеся в Немецком центральном архиве в Потсдаме, открывают перед исследователем редкостную возможность заглянуть в дела самого III-б, бумаги которого сгорели во время второй мировой войны. Только благодаря материалам из архива Герварта мы узнаем ряд интересных фактов о тайных контактах германских милитаристов с реакционными кругами США в годы первой мировой войны, об обсуждении в германской правящей [272] верхушке "английского варианта" союза с Западом против Советской России, о тайных переговорах германского правительства с представителем монополий США Эмери, о том, что дочь члена американской делегации на Парижской мирной конференции Генри Уайта была германской разведчицей, и о многом другом.
  
  Можно не сомневаться: окажись личный архив покойного Ганса Герварта на Западе, там, где его племянник Ганс Герварт занимал пост статс-секретаря при президенте ФРГ, а ныне стал послом ФРГ в Италии, эти материалы остались бы точно так же недоступными для исследователя, как многие другие хранящиеся там документы по истории этого периода.
  
  Американский историк Ричард Хэмфри констатировал: "Правительство США располагает ныне таким богатством документальной информации о своих противниках в минувшей войне, которое с любой точки зрения представляется единственным в своем роде для исторической науки". Между тем, отмечает Хэмфри, опубликовано из этого документального богатства крайне мало, а за период с 1917-1919 гг. вообще ничего{862}.
  
  В библиотеке Колумбийского университета хранятся бумаги "Инкуайри" - тайного американского ведомства по подготовке к мирным переговорам. Лишь незначительная их часть микрофильмирована, однако пользование этими микрофильмами сопряжено с запретом цитировать их или излагать содержащиеся в них данные{863}.
  
  В одной лишь Гуверовской военной библиотеке в США хранится 2 млн. неопубликованных документов по истории первой мировой войны и мирных переговоров 1918-1919 гг.{864} В Национальном архиве в Вашингтоне находились, вплоть до передачи их в Бонн, материалы архива германского министерства иностранных дел за весь этот период, вплоть до подписания Версальского мирного договора. Американский исследователь Эпстейн пишет, что они "бросают новый свет в особенности на обсуждение [273] вопроса о мире и попытки посредничества во время войны..." Эпстейн признает: "Значение этих материалов... совершенно очевидно"{865}.
  
  Что содержится в этих материалах? Тот же Эпстейн, получивший возможность заглянуть в эти столь ревниво оберегаемые Вашингтоном архивные фонды пятидесятилетней давности, сообщает: "Немецкие и американские документы, относящиеся к зиме 1918/19 г., открывают картину до сих пор неизвестного интенсивного германо-американского обмена мнениями, который проходил параллельно официальным переговорам..."{866}.
  
  Это - тот самый "обмен мнениями", который рассмотрен в настоящей работе.
  
  Ряд документов германского министерства иностранных дел за рассматриваемый период был микрофильмирован в США и Англии. Автор имел возможность использовать некоторые из микрофильмов.
  
  На примере этих микрофильмов очень хорошо видно, как влиятельные круги США стараются фальсифицировать историю тайных американо-германских связей 1917-1919 гг. Вот любопытный пример. При микрофильмировании архивного дела, содержащего документы германского МИД об отношениях с США за период с 9 ноября 1917 г. по 31 декабря 1918 г., были полностью выпущены все документы между 20 ноября 1917 и 29 ноября 1918 г. Иными словами, как раз тот период, когда сразу же после Октябрьской революции завязались тайные переговоры между Германией и США, оказался скрытым от общественности.
  
  Речь идет о последовательно применявшемся при микрофильмировании германских документов в США методе утайки тех материалов, которые правящие круги Вашингтона не считают целесообразным предавать гласности. Как известно, первоначально было объявлено о том, что США и Англия издадут полную публикацию попавших в их распоряжение документов германского МИД за 1867-1945 гг. Однако вскоре было принято решение печатать - да и то неполностью - документы лишь за период пребывания нацистов у власти. Архивы предшествующих [274] лет были частично микрофильмированы, а все оригиналы документов полностью переданы в Бонн, вошли R политический архив МИД ФРГ и перестали быть доступными для исследователя.
  
  8 этих условиях любой пробел в микрофильмах невосполним. Между тем, как явствует из изданного в США каталога микрофильмов германских документов, ряд архивных дел подвергся лишь "выборочному микрофильмированию" (filmed selectively). Микрофильмы многих дел содержат только кадры обложки дела ж его оглавления, а в ряде случаев фонды вообще не были засняты.
  
  Нет необходимости говорить о втором и третьем случаях, представляющих собой откровенный отказ предоставить документы в распоряжение историка. А вот какими принципами руководствовались американо-английские ведомства при "выборочном микрофильмировании"?
  
  "Степень выборочное... весьма различна", - уклончиво говорится по этому поводу в каталоге. - "В некоторых случаях необходимо было сохранять равновесие между имеющимися фондами и материалом, подлежавшим микрофильмированию; следовательно, возможно, что некоторые интересные материалы могли быть опущены. Другие программы микрофильмирования преследовали цель получения документации только по какому-либо определенному вопросу; в этих случаях... документы, имеющие историческое значение, оставались немикрофильмированными, если они касались вопросов, выходящих за сферу специальных интересов организаторов микрофильмирования"{867}.
  
  Это достаточно выразительное признание того, как были скрыты от исследователей те германские документы, использование которых историками не устраивало правящие круги США.
  
  И все же даже в этих "выборочных" микрофильмах можно найти немало ценных материалов, относящихся к предмету настоящей монографии.
  
  Автором использованы архивные фонды "министерства" иностранных дел белогвардейского омского "правительства", архангельского "правительства", деникинской [275] "дипломатической канцелярии", белоэмигрантского "политического совещания" в Париже, так называемой "торгово-промышленной делегации в Париже", а также "делегации" на Парижскую конференцию от донских белоказаков. Все эти материалы хранятся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции. Однако фонды белогвардейских "правительств" содержат крайне мало данных по исследуемой проблеме: империалисты Германии и лагеря Антанты не раскрывали своих тайн перед белогвардейскими наймитами. То же относится к документам буржуазных правительств Прибалтики.
  
  Автор располагал также фотокопией важного документа из Национального архива США о переговорах директоров "Гапаг" с американцами.
  
  В числе неопубликованных материалов, использованных в книге, находится досье отдела печати Народного комиссариата иностранных дел за 1918-1919 гг. Они содержат систематизированные вырезки из газет, а также записи радиопередач того времени, и представляют собой ценный источник.
  
  В работе привлечен ряд документальных публикаций.
  
  Советское правительство, естественно, не имело в 1917-1919 гг. в своем распоряжении документов о тайном сговоре правящих кругов Германии и Запада против Советской России. Однако с ленинской прозорливостью советская дипломатия видела, что дело идет к такому сговору и разоблачала его. Это нашло яркое отражение в важных официальных материалах Советского правительства, помещенных в многотомном издании "Документы внешней политики СССР"{868}.
  
  Важны публикации материалов из архивов ГДР. В 1960 г. Петцольд издал очень интересные документы из Потсдамского и Мерзебургского архивов. Они показывают замыслы монополистической верхушки кайзеровской Германии, ее планы экспансии на Восток, а также то, что германское военное командование, в частности, Людендорф, лишь повторяли эту программу монополистического "дранг нах Остен"{869}. [276]
  
  Однако основная часть документальных материалов по рассматриваемой в монографии проблеме хранится в архивах капиталистических стран, поэтому приходится обращаться к буржуазным документальным публикациям.
  
  Эти публикации носят следы самой тщательной обработки. В них не включен ряд важных документов, проливающих свет на подлинные цели антисоветской политики империалистических держав. Наличие зияющих пробелов в публикациях настолько очевидно, что признается даже составителями этих изданий{870}. Так, издание госдепартамента США "Документы, относящиеся к внешней политике Соединенных Штатов", пестрит сносками "not printed" - "не печатается". Надо оказать, что фальсификаторская "обработка" начиналась уже в момент составления документов, в частности протоколов различных совещаний империалистических дипломатов. Известно, например, что на редактирование и оформление протоколов заседаний комиссий Парижской мирной конференции шло не менее 24 часов - настолько длительным был процесс согласования текста протоколов секретариатами делегаций{871}. Хорошо информированный редактор "Таймс" Стид прямо писал, что существовало "соглашение, по которому секретари редактировали протоколы, стараясь смягчить остроту выявившихся разногласий; таким образом, часто изображали гармонию там, где ее на самом деле не было"{872}.
  
  Второй тур фальсификации проводился перед опубликованием документов. При издании документы подверглись в ряде случаев самому бесцеремонному сокращению{873}.
  
  Однако даже самые опытные фальсификаторы при опубликовании документов не смогли скрыть истинного характера антисоветской политики американского и германского империализма. (Это обстоятельство дает возможность [277] извлекать из буржуазных документальных публикаций ценные сведения.
  
  Начнем с германских публикаций.
  
  Вскоре после заключения Компьенского перемирия 1918 г. министерство иностранных дел Германии выпустило однотомный сборник "Служебные документы к предыстории перемирия 1918 г." Затем он переиздавался с дополнениями. Наиболее полным является третье издание, вышедшее в 1928 г.{874}. Сборник содержит отрывочные, но важные данные о тайных германо-американских контактах осенью 1918 г.
  
  Очевидно, более широкую картину секретных дипломатических связей между Берлином и (Вашингтоном в период первой мировой войны должен был показать объемистый (около 900 стр.) сборник документов германского министерства иностранных дел, посвященный попыткам немецкой дипломатии добиться нужного ей мира в 1914-4917 гг.{875}. Однако сборник так и не увидел света. Вместо него на книжный рынок капиталистических стран была выброшена в 1957 г. книжонка "Возвращение Ленина в Россию в 1917 г. Германские документы", пытавшаяся возродить провокационную легенду о "пломбированном вагоне"{876}.
  
  Широко известно сорокатомное немецкое издание "Большая политика европейских кабинетов 1871-1914гг. Собрание документов германского министерства иностранных дел"{877}. Однако среди опубликованных там 16 тыс. документов имеется лишь несколько совершенно не интересных посольских донесений из США. Это издание не дает материалов для освещения проблемы, рассматриваемой в настоящей монографии.
  
  Как уже было сказано, правительства США, Англии и Франции, объявившие после второй мировой войны о [278] своем намерении издать четыре серии "Документов германской внешней политики 1918-1945 гг.", приняли затем решение ограничиться опубликованием всего двух серий (1933-1941 гг.). Таким образом, немецкие документы периода 1918-1919 гг. остались невключенными в публикацию.
  
  Больше материалов по интересующей нас теме содержится в американских публикациях дипломатических документов. Это прежде всего издания государственного департамента США "Документы, относящиеся к внешней политике Соединенных Штатов": 8 томов по периоду мировой войны 1914-1918 гг., 13 томов по Парижской конференции 1919 г. и 2 тома "Архива Лансинга" за 1914-1920 гг., выпущенные в качестве дополнения к первой публикации{878}.
  
  Во всех этих изданиях в полной мере использованы указанные выше приемы фальсификации. Документы подобраны таким образом, чтобы по ним невозможно было восстановить цельную картину обсуждения союзными дипломатами ни одного сколько-нибудь значительного вопроса. Почти не нашла отражения неофициальная дипломатия США, особенно важная в тот период. Во второй из названных публикаций издатели поместили только протоколы руководящих органов Парижской конференции, совершенно не осветив работу комиссий и комитетов экспертов и не напечатав тех документов (докладов, меморандумов и т. д.), которые необходимы для правильного понимания хода дискуссии руководителей Антанты и правильной оценки позиции США. На XI томе, содержащем протоколы заседаний американской делегации, отмеченные искажения сказались особенно резко: из него можно получить лишь самые отрывочные сведения о рассматривавшихся американскими дипломатами вопросах. Составители публикации сами отмечают, что меморандумы по существу обсуждавшихся делегацией США проблем "не были напечатаны в этом томе, и было сочтено [279] излишним полностью пояснять в примечаниях вопросы, затронутые делегатами при обсуждении"{879}.
  
  Следует добавить, что изданные госдепартаментом протоколы заседаний руководящих органов Парижской конференции в ряде случаев были известны уже ранее из публикации Миллера - главного юридического эксперта делегации США на мирных переговорах 1918-1919 гг. Эта публикация была предпринята Миллером на собственные средства в 11928 г. и составила 21 том{880}. Правда, тираж издания был совершенно ничтожен - 40 экземпляров. Однако они имелись в крупнейших библиотеках западных стран, и публикация Миллера пользовалась известностью.
  
  Таким образом, госдепартамент, издав более 20 томов, по существу извлек из своих архивов мало нового и вдобавок приложил все усилия к тому, чтобы из опубликованных документов удалось узнать по возможности меньше.
  
  И все же из американских изданий удается извлечь интересный материал, характеризующий тайные контакты между германским империализмом и правящими кругами США в 1917-1919 гг. В первой публикации содержатся отрывочные, но ценные сведения о секретных американо-германских переговорах 1918 г. Во второй - тринадцатитомной - публикации большой интерес представляют документы, проливающие свет на секретные американские миссии в Германии в период Парижской конференции. Помещенные в публикации протоколы руководящих органов Парижской конференции (Совета четырех, Совета десяти, Совета пяти) позволяют проследить линию дипломатии США на сохранение военного потенциала и стратегических позиций германского империализма.
  
  Американское издание составлено из официальных английских протоколов заседаний высших органов Парижской конференции, которые вел секретарь конференции Морис Хэнки. Переводчик Совета четырех проф. Манту выпустил во Франции в 1955 г. два тома своих записей заседаний Совета{881}. Записи Манту представляют большой [280] интерес не только потому, что в ряде отношений дополняют официальный протокол. Главное в том, что далеко не все заседания Совета четырех - особенно на первом этапе его работы - проходили с участием Хэнки и официально протоколировались, а Манту присутствовал и вел записи на всех заседаниях без исключения.
  
  Ценным дополнением к названным публикациям документов Парижской конференции служит десятитомное французское издание материалов комиссий конференции{882}. Издание было подготовлено бывшим юридическим экспертом французской делегации Лапраделлем и вышло в свет в 19129-11939 гг. Оно было выпущено ограниченным тиражом и сравнительно мало известно. Между тем это издание представляет собой важный источник по истории обсуждения германского вопроса на Парижской конференции, ибо содержит нигде больше не опубликованные протоколы заседаний ряда комиссий: комиссии по вопросу о виновниках войны, репарационной комиссии, по международному трудовому законодательству, экономической, финансовой, по воздухоплаванию. Публикация Лапраделля интересна, в частности, тем, что в ней помещено много стенограмм, которые в меньшей степени подверглись обработке, нежели протоколы{883}. Французская публикация дает материал, освещающий политику США в германском вопросе и показывающий маневры американских дипломатов на Парижской конференции.
  
  Частному, но чрезвычайно важному аспекту политики американских империалистов в отношении Германии в 1918-1919 гг. - курсу США в репарационном вопросе - посвящена двухтомная публикация Барнетта, вышедшая в США в 1940 г.{884} Публикация основана на служебных документах из личного архива Джона Фостера Даллеса. Очевидно, Даллес не прочь был подчеркнуть ту роль, [281] которую он играл на Парижской конференции, поэтому в публикацию оказались включенными многочисленные меморандумы, проекты и даже незначительные бумажки, в составлении которых он принимал участие или в которых упоминается его имя. Для соблюдения приличия в книге помещено также некоторое количество документов, к которым Даллес не имел отношения, в частности, бумаги из архива Бернарда Баруха. В результате в публикации Барнетта оказался ряд интересных материалов, которые проливают яркий свет на маневры американских империалистов в вопросе о сохранении германского военного потенциала в 1918-1919 гг.
  
  Некоторый материал о действиях немецких империалистов в связи с обсуждением германского вопроса на Парижской конференции содержится в книге Люкау "Германская делегация на Парижской мирной конференции". Книга издана в США в 1941 г.{885} Она представляет собой сборник документов с пространным введением о деятельности германской дипломатии в период мирных переговоров 1918-11919 гг. При этом Люкау, разумеется, ни слова не говорит о тайных контактах США и Германии накануне и во время Парижской конференции. Несомненный интерес представляют впервые опубликованные в книге Люкау немецкие документы, в частности бумаги и личные письма влиятельного члена германской делегации в Версале доктора Симонса.
  
  Американский архивист Ф. Эпстейн опубликовал в 1955 г. в западногерманском журнале подборку документов о тайных переговорах немецких правящих кругов с Конджером весной 1919 г.{886} Несмотря на то, что она составлена явно тенденциозно и охватывает лишь небольшой отрезок времени, подборка представляет значительный интерес для исследователя тайной дипломатии Германии и США.
  
  Таковы изданные в капиталистических странах документальные публикации, в которых содержится материал, относящийся к теме монографии. [282] Ряд пробелов, остающихся после изучения официальной документации, можно заполнить путем привлечения опубликованных личных архивов, дневников и мемуаров буржуазных политических деятелей того времени. Разумеется, вся эта литература насквозь тенденциозна. Но при критическом отношении из нее можно извлечь ценные сведения, не нашедшие отражения в официальных документах.
  
   Ряд ценных сведений можно найти в работе Бекера, возглавлявшего на Парижской конференции бюро печати делегации США. Книга Бекера "Вудро Вильсон. Мировая война. Версальский мир" основана на личном архиве президента Вильсона{887}. Бекером был предан гласности ряд документов и фактов, позволяющих уточнить некоторые существенные моменты из истории переговоров по германскому вопросу в 1918-1919 гг. Немалый интерес представляет том IV "Архива полковника Хауза"{888}.
  
  В книге использованы опубликованные материалы из личных архивов Хауссмана, Мейнля и Рехберга{889}. В них содержатся интересные упоминания о тайных контактах между правящими кругами Германии и США в 1918-1919 гг. В материалах Рехберга имеется ряд данных об "английском варианте" сговора Германии с Западом против Советской России.
  
  Немалый интерес представляет основанная на личном архиве биография Херрона{890}. Она существенно дополняет сведения о действиях этого американского представителя в тайных переговорах с Германией, содержащиеся в публикациях госдепартамента. [283]
  
  Материалы по отдельным вопросам, затронутым в настоящей работе, содержатся также в дневниках советника посольства США в Берлине Грю и в биографии Генри Уайта, основанной на его личном архиве{891}.
  
  Некоторые данные для освещения проблем, затронутых в монографии, можно найти в мемуарах буржуазных политиков того времени. Ценность мемуаров состоит в том, что в них помещаются зачастую нигде не публиковавшиеся документы. К тому же именно в мемуарах находят отражение неофициальные беседы, телефонные разговоры и т. д.
  
  С мемуарами выступили многие германские государственные деятели, находившиеся у власти в первое двадцатилетие нашего века. Опубликованы воспоминания Вильгельма II, кронпринца Вильгельма, Бетман-Гольвега, статс-секретаря германского МИД Ягова, ведущих германских дипломатов того времени Розена и Кюльмана, военных деятелей кайзеровской Германии: адмирала Тирпица, фельдмаршалов Гинденбурга, Людендорфа, Фалькенгейна. Много комментариев вызвали четырехтомные мемуары Бюлова, изданные после его смерти.
  
  Однако материалы по тематике настоящей работы можно обнаружить лишь в немногих немецких мемуарах. Это воспоминания генерала Тренера, где сообщается о переговорах с полковником Конджером. Отрывочные сведения можно найти в мемуарах Носке, фон Папена и его коллеги по разведывательным делам в США Бой-Эда{892}.
  
  Граф Бернсторф, бывший кайзеровский посол в США накануне и в период первой мировой войны, выпустил две книги воспоминаний{893}. Из них мы узнаем о секретных переговорах, которые Бернсторф вел с Вильсоном и полковником Хаузом в 1916 г.
  
  Объемистый том мемуаров издал принц Макс Баденский, рейхсканцлер Германии в последний месяц империи [284] Гогенцоллернов (октябрь - начало ноября 1918 г.){894}^. В мемуарах есть отрывочные, но ценные сведения о тайных американо-германских переговорах в этот период.
  
  Отдельные интересные упоминания по теме настоящей монографии можно найти в мемуарах германского министра иностранных дел Брокдорфа-Рантцау и пресс-атташе германской делегации в Версале Шиффа, а также в воспоминаниях проф. Фёрстера{895}. Своеобразной формой мемуаров является книга начальника III-б Николаи о работе германской разведки в годы первой мировой войны: эта книга помогает ориентироваться в материалах архива Герварта, связанных с деятельностью III-б{896}.
  
  Интересны и мемуары некоторых американских деятелей того времени: посла США в Берлине Джерарда и известного банкира и политика Бернарда Баруха{897}.
  
  Многие буржуазные мемуаристы из разных стран посвятили свои книги описанию Парижской конференции и дипломатической борьбы держав Антанты. С воспоминаниями на эту тему выступили такие виднейшие политические деятели Антанты, как Ллойд Джордж, Клемансо, Орландо{898}, известные буржуазные политики - участники парижских переговоров: Лансинг, Тардье, Альдрован-ди-Марескотти, Клоц, Хэнки, Никольсон{899}. Не останавливаясь специально на интересующих нас проблемах, [285] авторы названных книг сообщают отдельные сведения, освещающие их характер.
  
  То же самое можно сказать и относительно присутствовавших на Парижской конференции буржуазных журналистов, которые опубликовали свои дневники и репортажи{900}.
  
  В книге австрийского журналиста К. Ф. Новака содержится первое упоминание о переговорах Конджера{901}.
  
  Меньший интерес представляют материалы буржуазной прессы. Как переговоры антантовских дипломатов на Парижской конференции 1919 г., так тем более американо-германские связи того периода были столь тщательно засекречены, что в качестве источника информации по этим вопросам пресса почти не может быть использована.
  
  Для пояснения приведем следующий факт.
  
  Единственным случаем, когда сведения о тайных переговорах Германии и США проникли в прессу, была сенсационная корреспонденция Сефтона Делмера в английской "Дейли мейл" от 10 мая 1918 г. о беседе Херрона с мюнхенским профессором Квидде 19 апреля 1918 г.{902}
  
  В статье под заголовком "Мирные трюки гуннов. Попытка связаться с президентом Вильсоном. Суровый отпор" Делмер сообщал, что Квидде вместе с ван Беек эн Донком явился к Херроиу и "от имени канцлера графа Гертлинга и германского министерства иностранных дел" просил передать Вильсону германские условия мира. Херрон якобы возмутился и отказал, а Квидде зарыдал и ушел в слезах. Однако на протяжении последовавшей недели проф. Херрона осаждали новыми предложениями... То ему звонил по телефону доктор Зольф, германский министр колоний, то один высокопоставленный финансист, друг судовладельца герра Баллина, то великосветская персона граф Икс..."{903} [286] Немецкая версия была совсем иной.
  
  После того как в германском официозе было напечатано опровержение ("проф. Квидде не имел никакого поручения к названному американцу ни от рейхсканцлера, ни от министерства иностранных дел"){904}, "Фоссише цайтунг" в корреспонденции из Берна в ином свете представила позицию американца: "Проф. Херрон, который вел всю беседу с большой любезностью, отнюдь не отверг с негодованием мнение Квидде, а напротив, настоятельно просил его предпринять в нужный момент определенные шаги совместно с ним"{905}. 14 мая 1918 г. в немецкой прессе было помещено письмо Квидде, сообщавшего: он "посетил Херрона после того, как тот на вопрос моего голландского друга (ван Беек эн Донка. - М. В.) ответил, что приветствовал бы мой визит... Не было никакого возмущения и никакой сцены, как это изображено в корреспонденции (Делмера. - М. В.); напротив, мы расстались с сожалением, что вынуждены были прервать беседу..."{906}
  
  Вот, собственно, и все, что проникло в печать об этой беседе. Оставалось неясным ни как проходила эта беседа, ни тем более ее подлинное содержание.
  
  В Немецком центральном архиве в Потсдаме мы обнаружили письмо Квидде канцлеру Гертлингу от 13 мая 1918 г. Направляя ему текст своего упомянутого письма в газеты, Квидде писал: "Прилагаемое заявление я только что передал прессе. О подлинном же, не совсем безынтересном содержании моего разговора с проф. Херроном... я с удовольствием готов в любой момент доложить Вашему Превосходительству..."{907}
  
  Однако даже простое разглашение факта тайных контактов без раскрытия их содержания вызвало переполох в Германии и США{908}.
  
  Это неудивительно если учесть, что о переговорах Германии и США не принято было говорить даже в таком узком собрании, как регулярные совещания германских статс-секретарей: в их протоколах, [287] хранящихся в немецком центральном архиве в Потсдаме, только один раз упомянуто о контакте с Херроном{909}.
  
  Как видно, пресса - весьма плохой источник по теме настоящей книги.
  
  Переходя к обзору исторических работ, связанных с темой монографии, необходимо упомянуть о книгах, стоящих в известной мере на грани между источниками и литературой.
  
  Прежде всего это - книги экономистов Клейста, Легге, Пламмера, Лифмана, Прагера и др.{910} Основанные на сведениях, почерпнутых в деловых кругах Германии и США, эти работы содержат ряд интересных сведений о связях между германским и американским монополистическим капиталом накануне и после первой мировой войны.
  
  Вторую группу подобных работ составляют книги буржуазных исследователей, получивших доступ к германским архивным материалам и широко использовавших эти архивы с достаточной степенью объективности. Такова известная работа западногерманского историка Ф. Фишера "Стремление к мировому господству. Военные цели политики кайзеровской Германии в 1914-1919 гг."{911} В этой монографии, вызвавшей резкие нападки со стороны реакционных историков ФРГ, Фишер привел важные фактические данные о планах экспансии германского империализма на Восток.
  
  К числу таких работ относится и книга шведского историка К. Бирнбаума "Мирные маневры и подводная [288] война. Исследование по политике германской империи в отношении Соединенных Штатов..."{912}. Работа основана на большом количестве документов из германских, американских и австрийских архивов и содержит ценный фактический материал. Можно упомянуть здесь также исследование западногерманского историка Д. Альсведе о тайных англо-германских контактах в период первой мировой войны, основанное на неопубликованных материалах германских дипломатических архивов{913}.
  
  Наконец, полуисточниками-полуисследованиями являются две книги о германской пропаганде в США в период первой мировой войны Рукетта и Фальке{914}. Первая из них написана по следам событий, в 1916 г., а автор второй - один из организаторов этой пропаганды, и его работа носит в значительной мере характер мемуаров.
  
  В буржуазной исторической литературе нет ни одной работы, посвященной проблематике настоящей монографии. Характерно, что единственная вышедшая на Западе книга о тайной дипломатии империалистических держав в годы первой мировой войны принадлежит перу историка-марксиста В. Готлиба{915}. К сожалению, в этой работе не затронут вопрос о тайных американо-германских связях 1917-1918 гг.
  
  Несколько работ, близко подходящих к этой проблеме, опубликовано в социалистических странах.
  
  В ГДР вышла монография Г. Розенфельда "Советская Россия и Германия в 1917-1922 гг."{916} Работа основана на тщательном изучении хранящихся в ГДР материалов немецких архивов и всех имеющихся публикаций. Это - фундаментальное марксистское исследование об отношениях между Германией и РСФСР. [289]
  
  Интересна и другая вышедшая в ГДР книга: монография К. Оберманна "Отношения американского империализма с германским империализмом в период Веймарской республики 1918-1925 гг."{917} Автор приходит к правильным выводам об империалистической сущности политики правящих кругов США в отношении Германии. "Тогда, как и ныне, империалисты США одобряли и поддерживали возрождение сил милитаристской Германии и ее перевооружение с единственной целью: приобрести партнера и наемника для своей войны против Советского государства и для осуществления своих планов мирового господства", - пишет К. Оберманн{918}. С полным основанием К. Оберманн указывает на наличие давних связей между монополиями США и Германии.
  
  Историей политики и планов кайзеровского империализма занимается в Институте истории Германской академии в Берлине рабочая группа "Первая мировая война". Ее руководитель Ф. Клейн опубликовал кишу "Германия в 1918 г.", весьма полезную для изучения политики германского империализма сразу после Октябрьской революции{919}.
  
  Большую, хорошо документированную работу "Аннексионистская политика Германии в Польше и Прибалтике 1914-1918 гг." издал В. Базлер{920}. В книге широко использованы хранящиеся в ГДР архивные материалы. Автор убедительно показывает политику экспансии германского империализма на Восток в годы первой мировой войны и стремление немецких монополий задушить молодое Советское государство.
  
  Однако во всех этих интересных работах историков ГДР не исследуется специально вопрос о тайных связях империалистов США и Германии в 1917-1919 гг.
  
  Перу советских историков принадлежит ряд работ по проблемам, связанным с тематикой настоящей монографии. [290]
  
  Среди общих трудов следует прежде всего назвать том VIII "Всемирной истории" и том VI "Истории дипломатии".
  
  Вопросы политики германского империализма в рассматриваемый период освещены в книгах З. К. Эггерт, А. С. Ерусалимского. Они нашли отражение в общих работах по новейшей истории Германии Г. Л. Розанова, В. Б. Ушакова{921}.
  
  Агрессивный курс германского империализма на Востоке в период первой мировой войны и антисоветской интервенции рассмотрен в книгах Ф. И. Нотовича и И. К. Коблякова{922}. Книга А. А. Ахтамзяна специально посвящена вопросу о советско-германских отношениях в 1918 г.{923}
  
  Вопросы внешней и внутренней политики США в те годы освещены в книгах В. Лана, Л. И. Зубока, И. А. Белявской{924}.
  
  Антисоветская политика империализма США в 1917-1920 гг. обрисована в серии работ советских историков: А. В. Березкина, А. В. Гулыги и А. Геронимуса, А. Е. Куниной, Г. К. Селезнева{925}.
  
  Обсуждению вопроса об интервенции против Советской России на Парижской мирной конференции 1919-1920 гг. посвятил свою книгу Б. Е. Штейн{926}.
  
  В названных работах затронуты отношения между империалистами Германии и США. Специально одному из важных аспектов этих отношений посвящена монография 3. М. Гершова о "нейтралитете" США в 1914-1917 гг.{927} Американо-германское сотрудничество на одном из участков антисоветской интервенции - в Латвии - рассмотрено в монографии В. Я. Сиполса{928}.
  
  Вопрос о тайных связях и сговоре империалистов США и Германии против Советской России в 1917-1919 гг. не являлся предметом специального монографического исследования и в советской литературе, если не считать работы автора, опубликованной в 1954 г.{929}, материалы из которой использованы и в настоящей книге.
  
  Однако даже не затрагивая непосредственно этого вопроса, работы историков-марксистов, посвященные рассмотренному в монографии периоду, оказывают большую помощь исследователю и дают ему возможность ориентироваться в дебрях тайной дипломатии Германии и США, сколачивавших в 1917-1919 гг. блок против родины Октября.
  
  Дальше
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  
  Приложение
  
  
  
  I. Докладная записка Герварта о переговорах с американскими дипломатами Хейлом и Андерсоном
  
  
  Берлин, начало ноября 1914 г. {930}
  
  Мистер Чендлер Хейл, в настоящее время член американского посольства в Лондоне, а прежде дипломат в Вене, затем, при Тафте, начальник департамента в Министерстве иностранных дел в Вашингтоне и мистер Чендлер П. Андерсон, советник американского Министерства иностранных дел со специальной миссией в американском посольстве в Лондоне, а прежде, при Тафте, помощник государственного секретаря в Министерстве иностранных дел в Вашингтоне, высказали следующее соображение о немецкой пропагандистской деятельности в Америке:
  
  С самого начала за нее не так взялись. В Соединенных Штатах насчитывается примерно 30-40 миллионов жителей, которых меньше всего можно считать друзьями Англии. Это - около 10 миллионов американцев немецкого происхождения, несколько миллионов ирландцев и большая часть жителей района между Аллеганскими и Скалистыми горами. Их и должна привлечь к себе Германия, чтобы при помощи этого элемента постепенно вытеснить из Америки английское, французское и русское влияние. К сожалению, за исключением германо-американского элемента никого не удалось привлечь, потому что было неправильно оценено общее настроение и соответственно ничего не было достигнуто.
  
  Если тактика немецкой пропаганды не будет в ближайшее же время изменена, вообще ничего нельзя будет достигнуть. Однако по причинам, различным в каждом случае, важно, чтобы перед заключением мира изменилось настроение народа. Если Германия одержит решительную победу над своими врагами, но без одобрения зрителей, важнейшими из которых являются Соединенные Штаты, то хотя она и сможет продиктовать условия мира, однако Англия и Франция будут искать и найдут поддержку у Америки.
  
  Если состоится конференция, то она будет происходить в Америке. В этом случае также необходимо своевременно оказать влияние на общественное мнение, ибо оно является решающим при определении линии правительства. Иначе может случиться, что Соединенные Штаты Америки будут брошены в объятия Англии.
  
  Германия и Америка никогда не вели войны и должны сблизиться друг с другом. Это сближение было бы весьма полезным и могло бы с течением времени углубиться и укрепиться на благо обеих стран. Все предпосылки для него имеются во многих особенностях, роднящих оба народа, в виде обоюдных интересов и общих опасностей. Было бы поэтому вдвойне прискорбно, если бы сейчас не было сделано необходимое в интересах будущего для того, чтобы построить прочный мост между Соединенными Штатами и Германией. Этот мост должен быть построен во время войны. После войны будет слишком поздно.
  
  Относительно нынешних руководителей пропаганды мы высказываем следующее суждение: ни один из них не знает достаточно нас, американцев, настолько, чтобы, как говорится, взывать к сердцам. Ни один из них не близок к нам внутренне, не любит и не понимает нас.
  
  Дернбург пишет как политэконом и выдвигает положения, которых Америка не хочет слушать.
  
  Мюнстерберг столь же мало популярен, как и неловок. Он - профессор. Может быть, немецкие профессора и пишут хорошие книги, но ни один из них не умеет читать в книге души американского народа.
  
  Берне торф вначале сделал ошибку, постоянно выступая с одними опровержениями и стараясь просто уличить противника во лжи. Он ничего не доказывал и все утверждал. Таким путем он хотел внушить американцам благоприятное мнение о Германии. Но американец не позволяет, чтобы ему что-либо внушали, он хочет сам выносить суждения. Ему только надо давать для этого позитивный материал. Это тем более необходимо, что противники Германии очень ловко стараются завоевать общественное мнение и используют каждую ошибку немецкой пропаганды.
  
  Очень ловким ходом англичан был перевод и распространение известной книги генерала фон Бернхарди. Эта книга была названа немецкой библией и рассматривается как выражение немецкого общественного мнения. Она снабжена комментариями профессора Кремба и разошлась по всей Америке в миллионах экземпляров. Официальное заявление, просто сбрасывающее со счета эту книгу, не поможет. Скорее надо было бы немедленно распространить подобные же направленные против Германии произведения французских, английских и русских авторов. Может быть, это еще не поздно сделать.
  
  Вообще главное состоит в том, чтобы выступать не с отрицательным, а с положительным! Поэтому было бы, например, очень полезно четко изложить американской публике, не имеющей никакого представления о подробностях европейской политики, предысторию войны начиная с захвата Боснии и Герцеговины.
  
  При этом надо наглядно и доступно обрисовать панславистские устремления и их опасность для Австрии и Германии. Описать вооружение России и относящееся сюда развитие русской железнодорожной сети. Разъяснить американской публике, что Россия задолго до начала войны стала проводить концентрацию войск, чтобы иметь возможность своевременно повести наступление на германских границах. Эти сообщения надо проиллюстрировать картами дислокации русской армии в мирное время, из которых ясно видно, что с 1909 г. эта дислокация была изменена в неблагоприятную для Германии и Австрии сторону.
  
  Было бы также полезно привести доказательства того, что и Англия как в военном и финансовом отношении, так и в своей печати начала войну задолго до войны. Следует привести доказательства того, что Англия сознательно и настойчиво разжигала идею реванша во Франции и что Франция охотно прислушивалась к английским нашептываниям и давно уже вооружалась. И в данном случае следовало бы разъяснить текст при помощи карт дислокации в мирное время французской, бельгийской и германской армий; на картах должно быть также видно, как много железнодорожных линий в Бельгии находилось в распоряжении французов и как мало - в распоряжении немцев.
  
  Весь документальный обвинительный материал, который имеется у Германии против ее противников, должен быть сфотографирован и опубликован с пояснительными текстами. Тогда к выводам о том положении, в котором помимо своей воли оказалась Германия, американский народ сможет прийти сам, а именно этого и желает американец.
  
  Приходится сожалеть, что своим односторонним сотрудничеством с Джеймсом Пейером германский посол вызвал раздражение американских банковских кругов. Также приходится сожалеть, что он не установил тесных взаимоотношений с теми людьми, которые имеют большое слияние на политические круги. Он стоит далеко от сенаторов Рута, Лоджа и других руководящих деятелей и в результате многого не может сделать, тогда как послы Тройственного союза (Жюсран, женатый на американке и являющийся дуайеном дипломатического корпуса, Спринг Раис и Бахметьев) в этом отношении находятся совсем в другом положении и имеют самые широкие возможности в Вашингтоне.
  
  То обстоятельство, что Бахметьев женат на сестре господина Маклина, владельца весьма распространенной "Вашингтон пост", обеспечивает русскому послу кроме того влияние на херстовские газеты.
  
  Германский посол, к сожалению, нанес большой вред Германии тем, что в связи с отправкой канадских вспомогательных войск в Англию коснулся вопроса о доктрине Монро и кроме того поставил японский вопрос. Широкие круги общественности были сначала очень обозлены на него, а теперь вообще не принимают его всерьез.
  
  Все это - заслуживающие сожаления факты, но нет никаких оснований для отчаяния. Еще не поздно исправить допущенные ошибки и ликвидировать пробелы. Настоящий момент даже весьма благоприятен для этого, так как в Америке сейчас крайне раздражены
  
  1) английской дезинформацией и английской цензурой печати,
  
  2) английскими положениями о. контрабанде и производством обыска на нейтральных судах,
  
  3) дипломатическим поражением, понесенным весной в вопросе о Панамском канале.
  
  Однако те, кто сделался там предметом насмешек, не смогут поправить дело. Для этого нужны другие люди.
  
  При помощи дипломатов вообще можно сделать очень мало.
  
  Дипломат видит только трудности и больше спрашивает о том, чего он не должен делать, чем о том, что он должен делать, и к тому же его коллеги из вражеского лагеря окружают его стеной изоляции.
  
  DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 74, Вl. 19-24.
  
  
  II. Выдержка из записи беседы Герварта с послом США Джерардом
  
  
  Берлин, 27 января 1915 г.
  
  Посол: Да, действительно поразительно, как организовано все здесь, в Германии. Вы - могущественный народ. Не сомневаюсь, что вы победите англичан.
  
  Я: Я тоже не сомневаюсь. Никто в Германии не сомневается в этом.
  
  Посол: Я начинаю бояться вас.
  
  Я: Странно! Почему вы не боитесь англичан?
  
  Посол: Победившая Германия стала бы господствовать над миром.
  
  Я: А что делали до сих пор англичане, к чему они до сих пор стремились, если не к мировому господству? Не случалось ли вам подсчитывать, что над одной пятой всей суши на нашей земле реет британский флаг? Разве Англия не объявляла громко и отчетливо во все времена, что она претендует на абсолютное господство на море? Как известно, 70% поверхности земли покрыто водой, а 1/5 от остающихся 30% уже принадлежит англичанам. Таким образом, для неангличан на нашей планете остается только 24%.
  
  Посол: Это верно. Мы боимся и англичан.
  
  Я: В таком случае радуйтесь, что мы с ними боремся !^ Есть только один выбор: или весь мир станет британской тюрьмой, или же народы будут свободны и среди них вы так же, как и мы. За эту свободу и борется Германия!
  
  Посол: Это совершенно верно. Но ведь мы боимся, что победившая Германия будет стремиться к мировому господству.
  
  DZA Potsdam, Љ 90, Н-5, vorl. Љ 65, Вl. 26-27.
  
  
  III. Анонимный документ из секретного фонда архива МИД Германии
  
  
  Америка
  
  AS 4318
  
  Во время моего последнего пребывания в Швейцарии мне было сказано, что хотят устроить мою встречу с одним лицом, которое в период последних президентских выборов и до самого недавнего времени было довольно близко связано с Вильсоном. Это лицо само придерживается мнения о полной обоснованности вмешательства Америки в войну, но считает, что такое вмешательство не должно переходить определенных границ и продолжаться особенно долго и что оно, несмотря на внешнее присоединение к союзникам, должно представлять исключительно американские интересы. На этих днях состоялась намеченная тогда встреча. Имел место ряд бесед, основное содержание которых кратко излагается ниже.
  
  Предположение о том, что Вильсон с самого начала стремился к разрыву с Германией, ошибочно. Напротив, им всегда руководило честолюбивое побуждение быть единственным человеком, который должен вернуть миру мир. В связи с потоплением "Лузитании" колеблющаяся и рассчитанная на посредничество позиция Вильсона навлекла на него неимоверное количество насмешек. Действия германской дипломатии, подрывавшие внутреннюю безопасность Штатов и их внешние позиции, не смогли бы сами по себе побудить его к объявлению войны. Только провозглашение неограниченной подводной войны и становившиеся еще более громкими призывы к охране личной безопасности американских граждан вынудили его пойти на крайний шаг. Сам он еще и сегодня считает, что был вынужден объявить войну в результате рокового стечения обстоятельств: главным образом вследствие того прискорбного положения, что новое оружие в виде подводных лодок еще не имеет никакой юридической основы в военном и международном праве.
  
  Вильсон и его окружение не питают иллюзий относительно успеха военного вмешательства. Максимальная цифра войск, которые будут в наличии вплоть до середины 1919 г., один миллион. Имелось в виду перевезти в Европу до конца марта 1918 г. 250-300 тыс. человек. Но поскольку на каждого человека требуется 6 тонн морского тоннажа (включая оснащение и продукты питания), будет невозможно выполнить данное Франции обещание. В результате возрастающих потребностей союзников в транспортировке других грузов недостаток тоннажа исключительно велик. К тому же отправка двух дивизий во Францию вызвала, особенно на западе Штатов, такой спад военного энтузиазма, что нет сколько-нибудь сильного импульса к поспешному производству средств транспортировки войск. Нервная агитация проанглийской прессы не производит никакого впечатления, поэтому вашингтонская пропаганда ограничивается главным образом тем, что публикует частями тайные дипломатические материалы, направленные против Германии; эти материалы еще далеко не исчерпаны.
  
  В настоящее время осуществляется перевозка войск примерно по 1000 человек в неделю. Призванные рекруты (рекрутирование распространяется на неженатых в возрасте до 31 года) приступили к исполнению своего нового долга без энтузиазма и отнюдь не стремятся к кровавым приключениям. Обучение новобранцев них вооружение осуществляются очень основательно, так основательно, что союзники уже не раз просили ограничить эту тщательность, идущую за счет их снабжения. Особенно старательно производятся аэропланы. Подходящих моторов имеется больше чем достаточно, но по вопросу о типе аэропланов между военными техниками пока нет единства. Подготовка необходимого числа летчиков также связана с большими трудностями. В сообщениях о готовности к войне и наличном военном материале, распространяемых американской прессой и антантовскими газетами, нужно, к сожалению, вычеркнуть 90%, а из оставшегося еще 50%. Как заявило доверенное лицо, оно совершенно точно знает, что самостоятельные действия американского авиационного корпуса (не смешивать с американскими пилотами, включенными в настоящее время в состав французских эскадрилий) ни при каких условиях не угрожают гражданскому населению немецких городов; корпус специально подготовлен для действий за линией немецкого фронта, для создания помех транспорту и уничтожения складов. Господин все время подчеркивал, что Вильсона совершенно не понимают. Бурные протесты против его недавних публичных выступлений, возможно, привлекающих внимание по своей форме, но по сути весьма человечных, свидетельствуют о совершенно ошибочном восприятии в Германии.
  
  При оценке обстановки в Америке нельзя упускать из виду, что против финансовой группы, которая, исходя из известных интересов, старается поддерживать чрезмерную военную политику, подспудно действуют почти столь же мощные группы, чтобы создать настроение, подготовляющее путь к прекращению мировой войны и возобновлению регулярной мировой торговли. Работа этих элементов и пацифистских кругов, которые в настоящий момент находятся в боевой готовности и никоим образом не устранены, была бы облегчена, если бы была наконец внесена ясность в вопрос о Бельгии и не создавались препятствия в виде совершившихся фактов аннексии.
  
  Если Вильсон и его окружение, как и все мыслящие американцы, не предаются иллюзиям относительно действенности военной силы, они тем не менее твердо решили при заключении мира безоговорочно использовать свою экономическую мощь. Будет принят лишь мир, основанный на соглашении и разоружении, и поэтому до настоящего времени отклонялись все провозглашаемые союзниками формулировки целей войны.
  
  Касаясь последних военных событий, американец заявил: он совершенно твердо убежден, что этот успех в Италии, "который, надо надеяться, распространится до Милана, а еще лучше - до Генуи", приветствуется в Вашингтоне, так как вынуждает союзников говорить о мире прежде, чем Америка в полной мере стала самостоятельной участницей войны. А в ходе этих переговоров Америка скажет свое веское слово, свое очень веское слово, так как она к тому времени завершит создание экономического союза всех американских, экваториальных и восточноазиатских государств, и, в конце концов, сможет спокойно дожидаться того, чтобы Европа еще больше истощилась.
  
  Наконец, господин перешел к вопросу о современном политическом кризисе в Германии. Он нашел заслуживающим большого внимания и окажущим, несомненно, хорошее влияние в Вашингтоне то, что рейхстаг принял активное участие в решении вопроса о канцлере. Он придает особое значение тому, что господин Гертлинг, за предшествующей деятельностью которого с интересом наблюдали в Вашингтоне, сделался ответственным руководителем внешней политики рейха. Это, несомненно, подходящее лицо, с которым можно вести переговоры о мире.
  
  Господин отказывается лично играть роль посредника. Он также не хочет, чтобы с самого начала была названа его фамилия. Однако он готов и в дальнейшем беседовать со мной и сообщать мне о важных делах, о которых он получает сведения в своей регулярной переписке с руководящими деятелями США. Если будет сочтено желательным поставить перед ним какие-либо вопросы прошу передать их мне.
  
  Направить копию Его Величеству и Верховному командованию Донесение надежного лица. Информатор заслуживает доверия.
  
  Л.18.П
  
  Р.22.П
  
  Сообщено 24.11. Барон фон Грюнау, M 84.
  
  Б.19.12.
  
  НАА, Vereinigte Staaten von Amerika, Ns 16 geheim, AS 4318.
  
  В дело
  
  Рукописное приложение к документу III
  
  Берлин, 24 ноября 1917 г. к Љ AS 4318
  
  Грюнау, Љ 84.
  
  Прошу прилагаемую копию донесения, поступившего из проверенного и надежного источника, доложить Его Величеству.
  
  За директора Г.23.ХI
  
  Примечание
  
  Г-н зам. статс-секретаря распорядился, чтобы донесение не сообщалось вторично Верховному командованию, так как г-н фон Лерснер уже получил копию важнейших разделов.
  
  Г.23.ХI
  
  
  IV. Письмо Герварта генералу фон Гонтарду
  
  
  Берлин, 16 августа 4918 г.
  
  Милостивейший государь,
  
  высокочтимый господин генерал-лейтенант
  
  и генерал-адъютант! (фон Гонтард)
  
  Имею честь препроводить Вашему Превосходительству копию моего последнего обмена письмами с господином Рехбергом.
  
  Так как идея экономического соглашения с тех пор очень меня занимает, я хотел бы к этому еще кое-что добавить, причем в центре рассуждения я снова ставлю Россию.
  
  Несомненно, нынешняя война - это первая экономическая война в мировой истории. Поэтому я уже с четвертого дня мобилизации, как только мне была поручена обработка иностранной прессы, стал интересоваться не одними лишь военными и политическими, но также экономическими событиями, Я полагаю, что мы сможем избежать будущих войн, которые также окажутся экономическими войнами, только если будем неприступными в экономическом отношении.
  
  Если Англия или Антанта сейчас, после того как они одержали тактический успех, не будут склонны к переговорам, то я не думаю, чтобы мы в ближайшем будущем имели возможность провести негласную беседу с кем-либо из наших противников. Воинственность и ненависть во вражеском лагере слишком сильны.
  
  И все-таки я считаю возможным сказать, что война достигла сейчас поворотного пункта. По моему мнению, мы должны отказаться от никогда не вызывавшей у меня симпатии идеи достигнуть решения на Западе и должны там, сократив линию фронта, перейти к обороне.
  
  Напротив, в Италии мы должны наступать на противника, и военным путем пройти через Россию, как прошли через Украину. Мы должны навести порядок в России и сделать ее дружественной, причем быстро. Такая Россия в сочетании с центральными державами будет представлять собой столь сильный экономический блок, что Англия должна будет с нами считаться. Тогда мы сможем делать предложения какой-либо стране Антанты.
  
  Я не стал бы настаивать на соглашении с Англией. Оно было бы трудно достижимым и стоило бы дорого. С Америкой, по-моему, дело обстоит благоприятнее. В любом случае выгодные односторонние предложения какому-либо из могущественных союзников по Антанте могут привести к взрыву Антанты, если соответствующая страна пойдет на переговоры.
  
  Россия - столь огромная область, что мы в одиночку явно не сможем ее эксплуатировать. Для этого мы слишком ослаблены, а Австрия тем более. В этом гешефте нам нужен компаньон. Тот, кого мы возьмем в компаньоны и кто будет готов вместе с нами делать этот гешефт, по необходимости станет нашим союзником. Тем самым исключается возможность создания против нас новой Лиги наций, если только наш компаньон будет достаточно сильным. Достаточна сильны для этого Англия, или Америка, или Япония. У нас есть выбор. Мне Америка или Япония все-таки симпатичнее, чем Англия.
  
  Если тем временем Англия в экономическом отношении свяжется с Америкой, как это предлагает Р., то остается Япония, поскольку Франция, о которой могла бы еще идти речь, должна быть совершенно истощена.
  
  С заверениями в глубочайшем почтении имею честь оставаться Вашего Превосходительства преданным слугой
  
  Г. Герват, полковник
  
  PZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. M 85, BI. 223-224.
  
  
  V. Письмо Герварта посланнику фон Розену
  
  
  Берлин, 17 октября 1918 г.
  
  Милостивейший государь, высокочтимый господин посланник,
  
  Имею честь покорнейше сообщить Вашему Превосходительству в связи с нашей сегодняшней беседой следующее:
  
  Американский профессор политэкономии господин Г. Эмери находится в качестве привилегированного военнопленного в отеле "Адлон". В период президентства Тафта он был директором тарифного ведомства, и с приходом к власти демократов поступил на службу в "Гаранти-трест К№", по поручению которого в период войны долгое время находился в России. При возвращении на родину он был взят в плен немецкими войсками на Аландских островах.
  
  Господин Эмери - влиятельный человек в своей стране, где он имеет контакт с руководящими политическими и финансовыми кругами. Я лично в течение ряда лет нахожусь с ним в дружеских отношениях и знаю, что он стоит на позиции, целиком и полностью учитывающей интересы немецкого народа. Я лично ручаюсь за то, что господин Эмери, которого я высоко ценю как честного человека, будет со свойственной ему твердостью отстаивать эту позицию и тогда, когда он на своей американской родине окажется под господствующим там ныне воздействием преисполненных ненависти к нам врагов.
  
  Ввиду этого, по моему скромному мнению, было бы желательно, чтобы господин Эмери по возможности скорее получил возможность вернуться в Америку. Я ожидаю, что в результате его делового и бесстрастного изложения нашей ситуации произойдет перемена в нынешних взглядах Вашингтона.
  
  Хотя мне и не подобает подавать какие-либо советы, я позволю себе все же просить Ваше Превосходительство рассмотреть вопрос о личной беседе с господином Эмери. С заверениями в глубочайшем почтении имею честь оставаться
  
  Вашего Превосходительства преданным слугой
  
  Г. Гер вар т, полковник
  
  Его Превосходительству императорскому посланнику господину Розену
  
  Берлин. Отель "Кайзерхоф"
  
  Эмери был отпущен, на свободу, - но при отъезде сказал мне, что сможет сделать что-либо в США лишь в том случае, если Германия не даст вовлечь себя в революцию.
  
  Он покинул Берлин примерно 24.10. 18.
  
  DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. M 86, El. 229.
  
  
  VI. Письмо Герварта подполковнику фон Рому
  
  
  Берлин, 18 октября 1918 г. Глубокоуважаемый господин фон Ром!
  
  [.............]{931}
  
  Я не разделяю Ваших сомнений относительно искренности воли президента Вильсона к миру. Мы должны иметь в виду, что значительная часть его последней ноты - всего лишь уступка общественному мнению Англии, Франции и Америки. К тому же в Америке сейчас происходят выборы в конгресс, которые должны закончиться в начале ноября. В сфере внутренней политики желание каждой партии одержать верх играет главную роль. Поэтому республиканцы выступают сегодня еще воинственнее демократов, поскольку войну сумели сделать там популярной, и у республиканцев есть перспективы победы только, если они будут "большими католиками, чем сам папа". Я считаю, что в нашем ответе, который, разумеется, будет соблюдать достоинство немецкого народа, мы должны оказать Вильсону поддержку, чтобы он мог осуществить свое мирное дело вопреки нашим жаждущим мести врагам. Исходя из этого, я составил проект прилагаемой ноты, который прошу Вас рассматривать как строго доверительный материал. Само собой разумеется, что он должен быть доведен до сведения Его Величества. Но я был бы особенно благодарен, если бы Его Величество соблаговолило при любом обсуждении этого проекта с другими лицами обязать их хранить в тайне содержание и происхождение документа. Причина этой просьбы очевидна.
  
  Мой первый проект ноты после его отсылки я еще раз изменил и на этих днях пришлю Вам измененный текст без указания адресата. Наконец, прилагаю еще одну свою работу, печатать которую теперь уже несвоевременно, так как положение изменилось.
  
  Несмотря на все трудности, которые еще предстоят нашему многострадальному народу, я с доверием смотрю в будущее, - если мы правильно оценим обстановку, т. е. если перед лицом грозящей опасности большевизма, который поглотил бы и уничтожил бы всю Европу, мы пойдем на заключение мира и с твердой решимостью будем восстанавливать силы в духе нового времени и нового мировоззрения. Как бы ни тяжело было многим из нас изменить образ мыслей, мы должны сделать это, проникнутые чувством единства всех немцев от князя до самого простого человека. В этом также заключается нечто великое. Мы переживаем серьезные и тяжелые дни, но все мы должны высоко держать голову. Мы побеждены, но не разбиты. Через несколько лет мир будет снимать перед нами шляпу, я в этом уверен.
  
  Будьте добры передать Их Величествам мои всеподданнейшие приветствия. С заверением в своих товарищеских чувствах
  
  Искренне Вам преданный
  
  полковник.
  
  Его Превосходительству королевскому подполковнику и флигель-адъютанту Е. В. Короля господину фон Рому
  
  Штутгарт, Шикхардшир, 49.
  
  DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 172.
  
  
  VII. Препроводительное письмо Хольтцендорфа графу Брокдорфу-Рантцау
  
  
  Линия Гамбург - Америка Директор фон Хольтцендорф
  
  А 2491 от 26 января 1919 г.
  
  Берлин В-10, 24 января 1919 г.
  
  Викториашир., 8,
  
  Телефон: Лютцов 5454
  
  Телегр. адр.: Оцеанфарт
  
  Дорогой, уважаемый друг, Ваше Превосходительство! Прилагаемая копия доклада моего коллеги господина директора Пельтцера о его поездке в Трир должна Вас заинтересовать. С наилучшими пожеланиями, как всегда Вашему Превосходительству искренне преданный
  
  Хольтцендорф
  
  1 приложение
  
  Его Превосходительству господину статс-секретарю графу Брокдорфу-Рантцау
  
  Берлин
  
  Донесение директора "Гапаг" Пельтцера
  
  Генеральный директор Хайнекен и директор Штапельфельдт из "Северогерманского Ллойда", а также директор Пельтцер из "Линии Гамбург - Америка" выехали 11 января в Кассель к Верховному командованию армии, чтобы по согласовании с ним добиваться соглашения с американским штабом в Трире по некоторым вопросам морских перевозок.
  
  Американский штаб принял нас с чрезвычайной сердечностью, больше того - с поистине приводящей в смущение любезностью. Трем прибывшим были выделены самые лучшие номера в реквизированном для американских офицеров отеле в Трире: их снабжали из американских запасов как представителей американской армии; для прогулок им был предоставлен автомобиль американского адъютанта, давались билеты в театры и такие вещи из запасов американского интендантства, которые в настоящее время невозможно достать в Германии. Глубокий смысл такого обращения, далеко превосходящего все, на что мы могли в лучшем случае рассчитывать, выяснился в ходе бесед, к которым американцы были подготовлены, так как они осведомились о цели прибытия делегации прежде, чем было дано разрешение на проезд в Трир.
  
  Прием состоялся в понедельник 13 января в 9 часов вечера в правительственном здании в Трире, причем были генерал Браун, представитель генерала Першинга, который находился в Шомоне; затем генерал Нолан, который поддерживает связи с генералом Першингом, а также полковник Конджер. Генерал Браун - крупный, с благородными чертами человек - был в высшей степени предупредителен, так же как оба других господина, из которых последний учился в Гейдельберге и очень дружественно настроен к немцам.
  
  Немецкие представители имели возможность отказаться от предложения вести переговоры на немецком языке, и беседа велась по-английски с многочисленными американизмами, что очень импонировало американцам. В результате быстро создалась очень приятная атмосфера, которая способствовала совершенно открытым и доверительным высказываниям американцев по вопросам, не имевшим никакого отношения к теме переговоров.
  
  Особый интерес вызывал у господ вопрос, какую конституцию намеревается принять Германия.
  
  Им было известно, что рассматривается вопрос о создании республики. Однако при этом они подчеркивали, что, по их мнению, для восстановления Германии особенно подходила бы республиканская конституция, подобная американской; грандиозные деяния Германии в этой войне, которые они безоговорочно признавали и восхваляли, и столь же большие деяния Америки, оказавшейся способной создать из ничего армию в 23 млн. человек и осуществить в гигантских масштабах перевозки через океан, что решило исход войны, были бы невозможны без самодержавной основы, роднящей обе конституции.
  
  Они не скрывали того, что отношения между Соединенными Штатами и Францией чрезвычайно ухудшились и вряд ли на протяжении ближайших 200 лет опять станут такими же, как перед войной.
  
  Американская армия вывезла, по их словам, всех своих раненых из Франции в оккупированные немецкие области. Отход от Франции был осуществлен в той мере, в какой это позволяли условия; переговоры, начатые представителями немецкого судоходства с этими господами, потому и встретили столь теплый прием, что они идут в направлении дальнейшего возрастания независимости американцев от их союзников.
  
  В этот вечер беседа не могла быть продолжена из-за позднего времени. Но на следующий день полковник Конджер посетил трех германских представителей и продолжил разговор. При этом полковник Конджер говорил очень медленно и вдумчиво, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы не создать впечатления, будто дело идет о вмешательстве во внутригерманские дела.
  
  Полковник Конджер сказал, что Америка вступила в войну исключительно с целью спасти республиканский принцип, олицетворявшийся Францией как единственной великой республикой в Европе, от опасности уничтожения страной с аристократически-самодержавным правлением. Все остальные многократно высказанные предположения не соответствует действительности.
  
  Ненависть к Германии чужда американскому народу, значительная часть которого имеет немецкое происхождение. Эти американцы немецкого происхождения вступили в войну с мыслью, что нужно освободить Германию от отсталой формы правления. Правда, в результате военной агитации пресса искусственно создала в американском народе недоброжелательное отношение к Германии, но оно скоро уляжется. Солдат обеих стран уже сейчас ничто больше не разделяет.
  
  Очень глубокое впечатление на американскую армию вел вид немецких городов, а также встреча, оказанная рейнским населением. В то время как американские войска во Франции увидели лишь грязные города, были размещены французами в конюшнях, спали на соломе и не нашли там сколько-нибудь приветливого приема, здесь все было наоборот: прекрасные правительственные здания, чистые поселки, дружественное отношение со стороны населения, которое постаралось хорошо их разместить и предоставить хорошие постели; еда приготовлена в большей мере в соответствии с американским вкусом и немцы пользуются уборными, которых во французских провинциальных городах невозможно найти.
  
  Все это показало американским солдатам немецкий народ как более цивилизованный и дружелюбный, нежели французы. Эти факты в свое время, при возвращении армии в Соединенные Штаты, сыграют свою роль.
  
  Из всего этого с немецкой стороны должны сделать вывод, что сближение с Америкой после войны не будет представлять никаких трудностей.
  
  Это сближение может быть чрезвычайно существенно продвинуто в результате того, что Германия сформирует свою новую конституцию на основе конституции Соединенных Штатов или во всяком случае сделает ее столь сходной, чтобы можно было сказать, что имеешь дело с одной и той же конституцией.
  
  Это привело бы к тому, что в Соединенных Штатах возникнут симпатии к сестре-республике по другую сторону океана - в сочетании с известным чувством гордости по поводу того, что немецкий народ признал американскую конституцию наилучшей; там будут также чувствовать ответственность за то, чтобы Германия получила положительный опыт в результате такого выбора. Полковник Конджер сказал, что если Германия совершит этот шаг, то Соединенные Штаты и Германия будут друг с другом "вот так", - и он при этом сплел пальцы своих рук.
  
  С германской стороны было высказано замечание, что американская конституция не знает ответственности министров и мало вероятно, чтобы немецкий народ, после того как он долгое время боролся за этот принцип и теперь может осуществить свою волю, отказался от него в новой конституции.
  
  Полковник Конджер признал, что в прежних условиях требование немецкого народа было каждому безоговорочно понятно. Но в новых условиях существовала бы своего рода ответственность президента, поскольку глава государства каждые четыре года или через другие короткие промежутки времени, выставляя свою кандидатуру на выборах, сам отвечает за проводившуюся им политику. Это имело бы то значение, что при проведении всех своих мер он учитывал бы реакцию народа.
  
  Президентом всегда будет зрелый человек, прошедший школу жизни и парламентаризма, который перед своим избранием должен получить поддержку со стороны народа, тогда как при прежней системе народ зависел от случайных личных качеств своего высшего чиновника, стоявшего вне практической жизни; народ мог устранить его только путем успешной революции в том случае, если он руководил судьбами народа не так, как последний хотел.
  
  Дальше
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  
  Библиография
  
  
  Ленин В. И. Воинствующий милитаризм и антимилитаристская тактика социал-демократии. - Полн. собр. соч., т. 17, стр. 186-196.
  
  Ленин В. И. Буржуазия и мир. - Полн. собр. соч., т. 23, стр. 143-144.
  
  Ленин В. И. Вооружения и капитализм. - Полн. собр. соч., т. 23, стр. 175-176. Ленин В. И. Буржуазные дельцы-финансисты и политики. -
  
  Полн. собр. соч., т. 23, стр. 258-259. Ленин В. И. Новейшие данные о партиях в Германии. - Полн. собр. соч., т. 23, стр. 339-342.
  
  Ленин В. И. Август Бебель. - Полн. собр. соч., т. 23, стр. 363-369.
  
  Ленин В. И. Капитализм и печать. - Полн. собр. соч., т. 25, стр.
  
  Ленин В. И. Чему не следует подражать в немецком рабочем движении. - Полн. собр. соч., т. 25, стр. 106-110.
  
  Ленин В. И. Крах II Интернационала. - Полн. собр. соч., т. 26, стр. 209-265.
  
  Ленин В. И. Социализм и война. Отношение РСДРП к войне. - Полн. собр. соч., т. 26, стр. 307-350.
  
  Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы. - Полн. собр. соч., т. 26, стр. 351-355.
  
  Ленин В. И. Оппортунизм и крах II Интернационала. - Полн. собр. соч., т. 27, стр. 99-114 и 115-128.
  
  Ленин В. И. О германском и не германском шовинизме. - Полн. собр. соч., т. 27, стр. 296-298.
  
  Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма. - Полн. собр. соч., т. 27, стр. 299-426.
  
  Ленин В. И. Империализм и раскол социализма. - Полн. собр. соч., т. 30, стр. 163-179.
  
  Ленин В. И. Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистический. - Полн. собр. соч., т. 30, стр. 239-260.
  
  Ленин В. И. Защита нейтралитета. - Полн. собр. соч., т. 30, стр. 336-338.
  
  Ленин В. И. Поворот в мировой политике. - Полн. собр. соч., т. 30, стр.
   339-348.
  Ленин В. И. Статистика и социология. - Полн. собр. соч., т. 30, стр. 349-356.
  
  Ленин В. И. Банки и министры. - Полн. собр. соч., т. 31, стр. 223.
  
  Ленин В. И. Тайны внешней политики. - Полн. собр. соч., т. 32, стр. 55-57.
  
  Ленин В. И. Война и революция. Лекция 14 (27) мая 1917 г. - Полн. собр. соч., т. 32, стр. 77-102.
  
  Ленин В. И. Государство и революция. - Полн. собр. соч., т. 33, стр. 1-120.
  
  Ленин В. И. Речь на первом Всероссийском съезде военного флота 22 ноября (5 декабря) 1917 г. Протокольная запись. - Полн. собр. соч., т. 35, стр. 112-118.
  
  Ленин В. И. Тяжелый, но необходимый урок. - Полн. собр. соч., т. 35, стр. 393-397.
  
  Ленин В. И. О "левом" ребячестве и о мелкобуржуазности. - Полн. собр. соч., т. 36, стр. 283-314.
  
  Ленин В. И. Доклад о внешней политике на Объединенном заседании ВЦИК и Московского Совета 14 мая 1918 г. - Полн. собр. соч., т. 36, стр. 327-345.
  
  Ленин В. И. Доклад о борьбе с голодом 4 июня 1918 г. - Полн. собр. соч., т. 36, стр. 395-419.
  
  Ленин В. И. Доклад о текущем моменте 27 июня 1918 г. - Полн. собр. соч., т. 36, стр. 435-469.
  
  Ленин В. И. Письмо к американским рабочим. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 48-64.
  
  Ленин В. И. Речь на митинге на заводе бывш. Михельсона 30 августа 1918 г. Краткий газетный отчет. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 83-85.
  
  Ленин В. И. Речь на торжественном заседании Всероссийского центрального и Московского советов профессиональных союзов 6 ноября 1918 г. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 132-134.
  
  Ленин В. И. Речь о международном положении 8 ноября (VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов 6-9 ноября 1918 г.). - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 135-168.
  
  Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 235-338.
  
  Ленин В. И. Речь на III съезде рабочей кооперации 9 декабря 1918 г. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 342-351.
  
  Ленин В. И. Письмо к рабочим Европы и Америки. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 454-462.
  
  Ленин В. И. Завоеванное и записанное. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 512-514.
  
  Ленин В. И. Об основании Коммунистического Интернационала. Речь на торжественном соединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, МК РКП (б), ВЦСПС, профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов Москвы в день чествования открытия Коммунистического Интернационала 6 марта 1919 г. - Полн. собр. соч., т. 37, стр. 515-520.
  
  Ленин В. И. Доклад о внешней и внутренней политике Совета Народных Комиссаров. Краткий газетный отчет. - Полн. собр. соч., т. 38,.стр. 1-21.
  
  Ленин В. И. Речь на митинге в Народном доме в Петрограде 13 марта 1919 г. Газетный отчет. - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 31-38.
  
  Ленин В. И. Успехи и трудности Советской власти. - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 39-73.
  
  Ленин В. И. Доклад о партийной программе 19 марта (VIII съезд РКП (б) 18-23 марта 1919 г.). - Полн. собр. соч., т. 38 стр. 151-217.
  
  Ленин В. И. III Коммунистический Интернационал. - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 230-231.
  
  Ленин В. И. Доклад о внешнем и внутреннем положении Советской республики. - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 245-267.
  
  Ленин В. И. Третий Интернационал и его место в истории. - Поля. собр. соч., т. 38, стр. 301-309.
  
  Ленин В. И. Речь на конференции железнодорожников Московского узла 16 апреля 1919 г. - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 310-315.
  
  Ленин В. И. Речь об обмане народа лозунгами свободы и равенства 19 мая (1919 г.). - Полн. собр. соч., т. 38, стр. 333-377.
  
  Ленин В. И. Речь о внешнем и внутреннем положении на конференции красноармейцев ходынских лагерей 15 июля 1919 г. Краткий газетный отчет. - Полн. собр. соч., т. 39, стр. 110-111.
  
  Ленин В. И. Ответ на вопросы американского журналиста 20 июля 1919 г. - Полн. собр. соч., т. 39, стр. 113-117.
  
  Ленин В. И. Привет итальянским, французским и немецким коммунистам. - Полн. собр. соч., т. 39, стр. 212-223.
  
  Ленин В. И. Доклад на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока 22 ноября 1919 г. - Поли, собр. соч., т. 39, стр. 318-331.
  
  Ленин В. И. Политический доклад Центрального Комитета 2 декабря (VIII Всероссийская конференция РКП (б) 2-4 декабря 1919 г.). - Полн. собр. соч., т. 39, стр. 342-365.
  
  Ленин В. И. Доклад о международном положении и основных задачах Коммунистического Интернационала. 19 июля
  
  1920 г. - Полн. собр. соч., т. 41, стр. 215-235.
  
  Ленин В. И. Речь на IX Всероссийской конференции РКП (б) 22-25 сентября 1920 г. - Полн. собр. соч., т. 41, стр. 279-294.
  
  Ленин В. И. Пять лет российской революции и перспективы мировой революции. Доклад на IV конгрессе Коминтерна 13 ноября 1922 г. - Полн. собр. соч., т. 45, стр. 278-294.
  
  XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1966.
  
  50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление Пленума ЦК КПСС. Тезисы ЦК КПСС. М., 1967.
  
  Коммунистический интернационал в документах (1919-1932 гг.). М., 1933.
  
  Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1961. Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм. М., 1961.
  
  
  Архивные материалы
  
  
  
  Центральный Государственный архив Октябрьской революции:
  
  
  Фонд 17, оп. 1, д. 13.
  
  Фонд 200: оп. 3, д. 6, 46, 88, 97; оп. 4, д. 8, 9, 13, 19, 56; оп. 8,
  
  д. 7, 8, 11, 13, 17.
  
  Фонд 3703, д. 3, 6, 11, 19, 21, 22.
  
  
  Отдел рукописных фондов Института истории АН СССР.
  
  
  Досье отдела печати НКИД РСФСР за 1919 г., д. 3, папки 6, 15.
  
  
  Deutsches Zentralarchiv Potsdam
  
  
  Reichskanzlei:
  
  Љ 1603, 1604, 1605, 2447/1, 2447/2, 2462, 2508/3.
  
  Auswartiges Amt: Љ 56372, 56673, 56674, 56675, 56676.
  
  Hans Herwarth von Bittenfeld. Nachlass, Љ 90, He-5; Vorlaufige
  
  Љ 10, 15, 16, 17, 18, 21, 22, 23, 24, 26, 28, 56, 57, 61, 65, 67, 68, 69, 71,
  
  73, 74, 75, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95,
  
  96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, HO,
  
  111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123, 153, 154,
  
  157, 158, 159, 160, 161, 162, 163, 165, 166, 169, 170, 172, 175, 186.
  
  
  Hauptarchiv des Auswartigen Amts
  
  
  Vereinige Staaten von Amerika, Љ 16, Bd. 51, 52, 53, 54, 55, 50, 57; Љ 16 geheim, Bd. l, 2; Љ 17, Bd. 9, 10, 11; Љ 18, Bd. l, 2, 3; Љ 24, Bd l, 2, 3, 4; Љ 28, Bd. l, 2; Љ 29, Bd. 9, 10. Geheime Akten: Die Ukraine, Љ l, Bd. l, 2, 3.
  
  
  Politisches Archiv des Auswartigen Amtes
  
  
  Vereinigte Staaten von Amerika, Љ 2, Bd. 20, 21, 22, 23, 24, 25; Љ Ha, Bd. 1.
  
  
  National Archives of the USA
  
  
  Microcopy Љ T-120, Roll 2032-2033.
  
  
  Документальные публикации
  
  
  Министерство иностранных дел СССР. Документы внешней политики СССР, т. I - II. М., 1957-1958.
  
  Amtliche Urkunden zur Vorgeschichte des Waffenstillstandes 1918. Berlin, 1928.
  
  Barthou L. Le traite de Paix (Rapport general fait au nom de la Commission elue par la Chambre des Deputes...). Paris, 1919.
  
  Calmette G. Recueil de documents sur l'histoire de la question des reparations (1919-5 mai 1921). Paris, 1924.
  
  Les deliberations du Conseil des Quatre (24 mars - 28 Juin 1919). Notes de l'Officier Interprete Paul Mantoux, vol. I - II. Paris, 1955.
  
  Deutschland. Auswartiges Amt. Tagesfragen der Auslandswirtschaft Hft 7. Hirschstein, Hans. Banken und Wiederaufbau. Das Gutachten des englischen Bankenausschusses. Berlin, 1919.
  
  Deutschland. Auswartiges Amt. Der Waffenstillstand 1918. Berlin, 1928.
  
  Deutschland. Diplomatische Dokumente. Beilagen zu den stenographischen Berichten uber die offentlichen Verhandlungen des Untersuchungsausschusses. Aktenstucke zur Friedensaktion Wilsons 1916/17, Teil V, VIII. Berlin, 1920. .
  
  La documentation internationale. La paix de Versailles, vol. I - X. Paris, 1929-1939.
  
  Documents regarding the Peace Conference. New York, 1919.
  
  Dokumente und Materialien zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Reihe II, Bd. 2. November 1917 - Dezember 1918. Berlin, 1957.
  
  Luсkau A. The German delegation at the Paris Peace Conference. New York, 1941.
  
  Papers relating to the Foreign Relations of the United States. The
  
  Lansing Papers 1914-1920, vol. I - II. Washington, 1939-1940. Papers relating to the Foreign Relations of the United States. 1919.
  
  The Paris Peace Conference, vol. I - XIII. Washington, 1942-1947. Papers relating to the Foreign Relations of the United States. The
  
  World War 1914-1918, vol. I - XII. Washington, 1935-1938. Reparation at the Paris Peace Conference. From the Standpoint of the American Delegation. By Philip M. Burnett, vol. I - II. New
  
  York, 1940. Scott J. B. Official Statements of War Aims and Peace Proposals.
  
  Washington, 1921. Verwaltungsbericht der Reichsbank fur das Jahr 1918. Vorgelegt in der Generalversammlung am 31.111 1919. Berlin, 1919.
  
  Verwaltungsbericht der Reichsbank fur das Jahr 1919. Vorgelegt in der Generalversammlung am 30.111 1920. Berlin, 1920.
  
  
  Парламентские отчеты
  
  
  Bills and Debates in Congress relating to Trusts. Washington, s. d., vol. I - III. United States of America. Congressional Record, vols. 36, 57, 58, 59.
  
  
  Дневники и мемуары
  
  
  Альдрованди-Марескотти Л. Дипломатическая война. Воспоминания и отрывки из дневника (1914-1919 гг.). Пер. с итал. под ред. и со вступит, статьей Б. Е. Штейна. М., 1944.
  
  Берти Ф. Л. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже. 1914-1919 гг. Пер. с англ. М., 1927.
  
  Никольсон Г. Как делался мир в 1919 году. Пер. с англ. Под ред. И. М. Майского. М., 1945.
  
  Тардье А. Мир. Пер. с франц. Под ред. и со вступит, статьей Б. Е. Штейна. М., 1943.
  
  Черчилль У. Мировой кризис. Пер. с англ. Предисл. И. Минца. М., 1932.
  
  Эрцбергер М. Германия и Антанта. Мемуары. Пер. с нем. М. - Пг., 1923.
  
  Baker R. S. Woodrow Wilson and World Settlement. Written from his unpublished and personal material, vol. 1-3. Garden City, New York, 1923-1927.
  
  Bartlett V. Behind the Scenes of the Peace Conference. London [291].
  
  Baruсh B. H. The Making of the Reparation and Economic Sections of the Treaty. New York - London, 1920.
  
  Baruсh B. H. The Public Years. New York, 1960.
  
  Benedikt. Die Friedensaktion der Meinlgruppe 19)17/18. Die Bemuhungen um einen Verstandigungsfrieden nach Dokumenten, Aktenstucken und Briefen. Graz - Koln, 1962.
  
  Bernstorff G. H. Erinnerungen und Briefe. Zurich, 1936.
  
  Bernstorff G. My 3 Years in America. New York, 1920.
  
  Воу Ed K. Verschworer? Berlin, 1920.
  
  Briggs M. P. George D. Herron and the European Settlement. New York, 1932.
  
  Brockdorff-Rantzau. Dokumente. Charlottenburg, 1920.
  
  Callwell C. E. Field-Marschall Sir Henry Wilson, his Life and Diaries, vol. I - IL London, 1927.
  
  Clemenceau G. Grandeurs et miseres d'une victoire. Paris [292]
  
  Dillon E. J. Peace Conference. London, 1919.
  
  Falсke H. P. Vor dem Eintritt Amerikas in den Weltkrieg. Deutsche Propaganda in den Vereinigten Staaten von Amerika 1914-1915. Dresden, 1928.
  
  Foerster F. W. Erlebte Weltgeschichte. Memoiren 1869-1953. Nurnberg, 1953.
  
  Gerard J. W. Memoires de l'ambassadeur Gerard. Paris, 1918.
  
  Grew J. C. Turbulent Era. A Diplomatie Record of Forty Years. 1904-1945, vol. I - II. Boston, 1952.
  
  GroenerW. Lebenserinnerungen. Gottingen, 1957.
  
  Hankey M. The Supreme Command 1914-1918. London, 1961.
  
  Harris H. W. The Peace in the Making. London, 1920.
  
  Haussmann C. Schlaglichter. Reichstagsbriefe und Aufzeichnungen. Hrsg. von. Dr. U. Zeller. Frankfurt/M., 1924.
  
  House E. M. The Intimate Papers of Colonel House. Arranged as a Narrative by Ch. Seymour, vol. IV. Boston - New York. 1928.
  
  House E., Seуmour Ch. What Really Happened at Paris. The Story of the Peace Conference 1918-1919 by American Delegates. New York, 1921.
  
  Huddeston S. Peace-making at Paris. London [293].
  
  Klotz L. L. De la guerre a la paix. Souvenirs et documents. Paris, 1924.
  
  Lansing R. The Peace Negotiations. A Personal Narrative. London, 1921.
  
  Lausing R. War Memoirs. New York, 1935.
  
  Lloyd George D. The Truth about Reparations and War Debts. London, 1932.
  
  Lloyd George D. The Truth about the Peace Treaties, vol. I - II. London, 1938.
  
  Max v. Baden. Erinnerungen und Dokumente. Stuttgart, 1927.
  
  Merton R. Erinnernswertes aus meinem Leben, das uber das Personliche hinausgeht. Frankfurt/M., 1955.
  
  Miller D. H. My Diary at the Conference of Paris, with Documents, vol. I - XX. Boston, 1921.
  
  Miller D. H. The Drafting of the Covenant, vol. I - II. New York -
   London, 1928.
  Nevins A. Henry White. Thirty Years of American Diplomacy. New York - London, 1930.
  
  Niсоlai W. Nachrichtendienst, Presse und Volksstimmung im Welkrieg. Berlin, 1920.
  
  Noske G. Erlebtes aus Aufstieg und Niedergang einer Demokratie. Offenbach/Main, 1947.
  
  Orlando V. E. Memorie (1915-1919). Milano, 1960.
  
  Osuskу St. George D. Herron, dovernik Wilsonov pocas vojny. Bratislava, 1925.
  
  Papen F. v. Memoirs. London, 1952. Pershing J. My Experiences in the World War, vol. I - II. New York, 1931. Rintelen v. The dark Invader. London, 1933.
  
  Schiff V. So war es in Versailles. Berlin, 1929.
  
  Shotwell J. Th. At the Paris Peace Conference. New York, 1937.
  
  Steed H. W. Through thirty Years 1892-1922. A personal Narrative, vol. I - II. New York, 1924.
  
  Thompson Ch. The Peace Conference Day by Day. A presidential Pilgrimage leading to the Discovery of Europe. With an introd. Letter by E. M. House. New York, 1920.
  
  Vietsсh E. v. Arnold Rechberg und das Problem der politischen West-Orientierung Deutschlands nach dem I. Weltkrieg. Koblenz, 1958.
  
  
  Периодическая печать
  
  
  "Коммунист"
  
  "Коммунистический Интернационал"
  
  "Проблемы мира и социализма"
  
  "Международная жизнь"
  
  "Вопросы истории"
  
  "Einheit"
  
  "Dokumentation der Zeit"
  
  "Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft"
  
  "The Atlantic Monthly"
  
  "Revue des deux mondes"
  
  "Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte"
  
  "Правда"
  
  "Известия"
  
  "Daily Worker"
  
  "Die rote Fahne"
  
  "Neues Deutschland"
  
  "The Worker"
  
  "Basler Nachrichten"
  
  "Berliner Borsen-Zeitung"
  
  "Berliner Tageblatt"
  
  "Bremer Burgerzeitung"
  
  "Deutsche Allgemeine Zeitung"
  
  "Echo de Paris"
  
  "Hamburger Fremdenblatt"
  
  "Journal"
  
  "Kolnische Volkszeitung"
  
  "Kolnische Zeitung"
  
  "New York Sunday Tribune"
  
  "The New York Times"
  
  "New York World"
  
  "Le Pays"
  
  "Le Populaire de Paris"
  
  "Le Temps"
  
  "The Times"
  
  "Vorwarts"
  
  "Vossische Zeitung"
  
  "Washington Post"
  
  
  Литература
  
  
  Ахтамзян А. От Бреста до Киля. Провал антисоветской политики германского империализма в 1918 году. М., 1963.
  
  Березкин А. США - активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918-1920 гг.). М., 1952.
  
  Варга Е. Исторические корни особенностей германского империализма. М., 1946.
  
  Виноградов К. Буржуазная историография первой мировой войны. Происхождение войны и международные отношения 1914-1917 гг. М., 4962.
  
  Волков Ф. Д. Крах английской политики интервенции и дипломатической изоляции Советского государства (1917-1924 гг.). М., 1954.
  
  Восленский М. С. Из истории политики США в германском вопросе (1918-1919 гг.). М., 1954.
  
  Выгодский С. Ю. В. И. Ленин - руководитель внешней политики Советского государства (1917-1923 гг.). Л., 1960.
  
  Галкин А. А. Версаль и рейнские сепаратисты. М., 1962.
  
  Гершов З. М. "Нейтралитет" США в годы первой мировой войны. М., 1962.
  
  Гольдштейн И. и Левина Р. Германский империализм. М. 1947.
  
  Гулыга А. и Геронимус А. Крах антисоветской интервенции США (1918-11920 гг.). М., 1952.
  
  Драбкин Я. С. Революция 1918-1919 гг. в Германии. Краткий очерк. М., 1958.
  
  Ерусалимский А. С. Германский империализм: история и современность. М., 1964.
  
  Замыслова З. А. Международное рабочее движение в период революционного подъема 1918-1922 годов. М., 1962.
  
  Зубок Л. И. Очерк истории США (11877-1918 гг.). М., 1956.
  
  Из истории агрессивной внешней политики германского империализма. Сб. статей. М., 1959.
  
  Иноземцев Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., I960.
  
  Каминский Л. и Новосельский С. Потери в прошлых войнах. М., 1947.
  
  Кобляков И. К. От Бреста до Рапалло. Очерки истории советско-германских отношений с 1918 по 1922 г. М., 1954.
  
  Козюченко В. Германский социал-шовинизм и центризм в годы первой мировой войны (Август 1914 - июль 1917 гг.). М., 1948.
  
  Корионов В. Монополии и народ. М., 1958.
  
  Кунина А. Е. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917-1920 гг. М., 1954.
  
  Кунина А. Е. и Марушкин Б. И. Миф о миролюбии США. М., I960.
  
  Лан В. США от первой до второй мировой войны. М., 1947.
  
  Лиф Ш. Проникновение германских монополий в США. М., 1946.
  
  Майоров С. М. Борьба Советской России за выход из империалистической войны. М., 1959.
  
  Молок А. И. Немецкий военный разбой в Европе (X - XX вв.). Л., 1945.
  
  Мымрин Г. Е. Англо-американская военная интервенция на Севере и ее разгром (1918-1920 гг.). Архангельск, 1953.
  
  Мельников Ю. М. США и гитлеровская Германия. 1933-1939 гг. М., 1959.
  
  Мировая война в цифрах. М., 1934.
  
  Нотович Ф. И. Захватническая политика германского империализма на Востоке в 1914-1918 гг. М., 1947.
  
  Ноябрьская революция в Германии. Сборник статей и материалов. М., 1960.
  
  Очерк истории Германии с древнейших времен до 1918 г. М., 1953.
  
  Очерки новой и новейшей истории США. В двух томах. М., 1960.
  
  Павловский Е. Быть ли Германии колонией? М. - П., 1923.
  
  Поздеева Л. В. Англия и ремилитаризация Германии. 1933-1936 гг. М., 1956.
  
  Постников В. В. США и дауэсизация Германии (1924-1929 гг.). М., 1957.
  
  Розанов Г. Л. Очерки новейшей истории Германии (1918-1933гг.). М., 1957.
  
  Сиполс В. Я. За кулисами иностранной интервенции в Латвии (1918-1920 гг.). М., 1959.
  
  Советская Россия и капиталистический мир в 1917-1923 гг. М., 1957.
  
  Селезнев Г. К. Тень доллара над Россией. Из истории американо-русских отношений. М., 1957.
  
  Темкин Я. Большевики в борьбе за демократический мир (1914-1918 гг.). М., 1957.
  
  Труханов Г. М. Революционный подъем в Германии (конец 1918 - середина 1921 гг.). Минск, 1963.
  
  Турок В. Локарно. М., 1949.
  
  Ушаков В. А. Внешняя политика Германии в период Веймарской Республики.
   М., 1958.
  Царев Н. Т. От Шлиффена до Гинденбурга. (О провале военной доктрины кайзеровской Германии в 4914-1918 гг.). М., 1956.
  
  Черняк Е. Б. Государственный строй и политические партии США. М, 1957.
  
  Штейн Б. Е. Буржуазные фальсификаторы истории (1919-1939 гг.). М., 1951.
  
  Штейн Б. Е. "Русский вопрос" на Парижской мирной конференции (1919-1920 гг.). М., 1949.
  
  Эггерт З. К. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны. М., 1957.
  
  Кёнен В. Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. Пер. с нем. М., 1958.
  
  Маммах К. Влияние февральской революции в России и Великой Октябрьской революции на рабочий класс Германии. (Февраль 1917 - октябрь 1918 гг.). Пер. с нем. М., 1957.
  
  Цейслер К. Восстание в германском флоте. Революционное движение матросов осенью 1918 года. Пер. с нем. М., 1957.
  
  Ahlswede D. Friedensbemuhungen zwischen dem Deutschen Reich und Grossbritannien 1914-1918. Bonn, 1959.
  
  Albrecht-Carrie R. Italy at the Paris Peace Conference. New York, 1938.
  
  Allen H. T. The Rhineland Occupation. New York, 1927.
  
  Anderle A. Die deutsche Rapallo - Politik. Deutsch - sowjetische Beziehungen 1922-1929. Berlin, 1962.
  
  Armbruster L. Reparation des dommages causes par la guerre. Paris, 1916.
  
  Bailey Th. A. Woodrow Wilson and the Great Betrayal. New York, 1945.
  
  Bailey Th. A. Woodrow Wilson and the Lost Peace. New York, 1945.
  
  Basler W. Deutschlands Annexionspolitik in Polen und im Bal-tikum 1914-1918. Berlin, 1962.
  
  Basler W. Deutsch-sowjetische Beziehungen in der Zeit der Weimarer Republik. Berlin, 1954.
  
  Berg P. Deutschland und Amerika 1918-1929. uber das deutsche Amerikabild der zwanziger Jahre. Lubeck - Hamburg, 1963.
  
  Birnbaum K. E. Peace Moves und U-Boat Warfare. A Study of Imperial Germany's Policy towards the United States. April 18, 1916 - January 9, 1917. Stockholm, 1958.
  
  Brooks S. America and Germany 1918-1925. New York, 1925.
  
  Deutsche Arbeiter fordern: Hande weg von Sowjetrussland! uber deutsch-sowjetische Beziehungen 1917-1945. Berlin, 1957.
  
  Douсhy. Le grand etat - major allemand avant et pendant la guerre mondiale. Paris, 1922.
  
  Dutch O. The Errant Diplomat. The Life of Franz von Papen. London, 1940.
  
  Dunn R. W. American Foreign Investments. New York.1926.
  
  Fischer F. Griff nach der Weltmacht. Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914-1918. Dusseldorf, 1962.
  
  Fleming D. F. The United States and the League of Nations 1918-1920. New York, 1932.
  
  Gorlitz W. Der deutsche Generalstab. Geschichte und Gestalt 1657-1945, Frankfurt/M., 1950.
  
  Holborn H. Kriegsschuld und Reparationen auf der Pariser Friedenskonferenz von 1919. Leipzig, 1932.
  
  Keim J. Forty Years of German - American Political Relations. Philadelphia, 1919.
  
  Klein F. Deutschland 1918. Berlin, 1962.
  
  Klein F. Die diplomatischen Beziehungen Deutschlands zur Sowjetunion 1917-1932. Berlin, 1952.
  
  Kleist J. Die auslandische Kapitalbeteiligung in Deutschland. Berlin, 1921.
  
  Kraus H., Rodiger G. Chronik der Friedensverhandlungen. Nebst einer Uebersicht uber die Diplomatie des Weltkrieges. Berlin, 1920.
  
  Landau H. The Enemy within. The Inside Story of German Sabotage in America. New York, 1937.
  
  Legge K. Kapital - und Verwaltungs - uberfremdung bei der Industrie und den Verkehrsanstalten Deutschlands von 1800 bis 1923-1924. Halberstadt, 1924.
  
  Lundberg F. America's Sixty Families. New York, 1938.
  
  MamateyV. S. The United States and East Central Europe 1914-1918. A Study in Wilsonian Diplomacy and Propaganda. Princeton, 1957.
  
  Marcks E. Hindenburg Feldmarschall und Reichsprasident. Gottingen, 1963.
  
  Marston F. S. The Peace Conference of 1919. Organisation and Procedure. London, 1944.
  
  Mау E. The World War and American Isolation 1914-1917. Cambridge, 1959.
  
  Mein A. Wilsons Diplomatie in der Friedensfrage 1914-1917. Stuttgart, 1938.
  
  Mermeix. Le combat des trois. Paris, 1922.
  
  Mermeix. Les negociations secretes et les quatre armistices. Paris, 1919.
  
  Noble G. B. Policies and Opinions at Paris 1919. Wilsonian Diplomacy, the Versailles Peace and French Public Opinion. New York, 1935.
  
  Obermann K. Die Beziehungen des amerikanischen Imperialismus zum deutschen Imperialismus in der Zeit der Weimarer Republik (1918-1925). Berlin, 1952.
  
  Plummer A. International Combines in Modem Industry. London, 1934,
  
  Reboul. Non, l'Allemagne n'a pas desarme. Paris, 1932.
  
  Reventlow E. Deutschlands auswartige Politik 1888-1914. Berlin, 1918.
  
  Ritter G. Die deutschen Militar - Attaches und das Auwartige Amt. Aus den verbrannten Akten des Grossen Generalstabs. Heidelberg, 1959.
  
  Rochester a. Rulers of America. Study of Finance Capital. New York, 1936.
  
  Rohrbach P. Chauvinismus und Weltkrieg. Bd. 2. Die Alldeutschen. Berlin, 1919.
  
  Rothbarth M. Die grossen Vier am Werk. Beitrage zur Geschichte der Friedens - Konferenz. Berlin, 1921.
  
  Rouquette L. La propagande germanique aux Etats Unis. Paris, 1916.
  
  Salewski W. Das auslandische Kapital in der deutschen Wirtschaft. Essen, 1930.
  
  Scheller-Steinwartz v. Amerika und wir. Ein. Wink am Scheideweg. Munchen - Leipzig, 1919.
  
  Schreiner A. Zur Geschichte der deutschen Aussenpolitik 1871-1945. Bd. I: 1871-1918. Berlin, 1952.
  
  Seydoux J. De Versailles au plan Young. Reparations. Dettes interallies. Reconstruction europeenne. Paris, 1932.
  
  Stern L. Der Einfluss der Grossen Sozialistischen Oktoberrevolution auf Deutschland und die deutsche Arbeiterbewegung. Berlin, 1958.
  
  Strasser K. Die deutschen Banken im Ausland. Munchen, 1924.
  
  Temperleу H. W. A History of Peace Conference of Paris, vol. 1-6. London, 1920-1924.
  
  White W. A. Woodrow Wilson, the Man, His Time and His Task. Boston - New York, 1924.
  
  Handbuch fur das Deutsche Reich auf das Jahr 1918. Berlin, 1918. Statistisches Jahrbuch fur das Deutsche Reich. Hrsg. vom Statistischen Reichsamt. 1919. "Who's who in America", vol. IX. 1916-1917.
  
  Примечания
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  "Военная Литература"
  
  Исследования
  
  
  
  Примечания
  
  
  {1} "Программа Коммунистической партии Советского Союза". М., 1961, стр. 25.
  
  {2} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т, 36, стр. 48.
  
  {3} "50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление Пленума ЦК КПСС. Тезисы ЦК КПСС". М., 1967, стр. 61.
  
  {4} XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза, Стенографический отчет, т. I. M., 1966, стр. 41.
  
  {5} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 318.
  
  {6} "Коммунистический Интернационал в документах (1919-1932)". М., 1933, стр. 170.
  
  {7} "Мировая война в цифрах". М., 1934, стр. 70.
  
  {8} См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, стр. 275.
  
  {9} "Коммунистический Интернационал", 1920, Љ 15, стр. 3374.
  
  {10} "Коммунистический Интернационал в документах", стр. 140.
  
  {11} "Архив полковника Хауза", т. IV. М., 1944, стр. 152-153.
  
  {12} См. D. F. Fleming. The United States and the League of Nations 1918-1920. New York, H932, p. 90.
  
  {13} "Congressional Record", vol. 58, part 6, p. 5716.
  
  {14} Офицер связи при генерале Першинге Хейс - секретарю делегации США на Парижской конференции Грю от 7 января 1919 г. - US Departement of State. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. "The Paris Peace Conference 1919" (далее - PPG), vol. II. Washington, 1942, p. 58.
  
  {15} "Congressional Record", vol. 57, part 2, p. 1086.
  
  {16} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 396-397.
  
  {17} "Правда", 3.XII 1918.
  
  {18} См. "Известия", 4.VII 1919.
  
  {19} "New York Sunday Tribune", 14.IX 19119.
  
  {20} Протокол заседания делегации США 18 февраля 1919 г - PPG, vol. XI, р. 52-53.
  
  {21} "Congressional Record", vol. 57, part 1, p. 958.
  
  {22} Ibid., part 2, p. 1383.
  
  {23} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 224.
  
  {24} Шифртелеграмма германского генконсула в Москве Хаушильда в МИД Германии, Москва, 2 октября 1918 г. - Hauptarchiv des Auswartigen Amtes (далее - HAA), Abteilung A, Akten betreffend: Die Beziehungen der Vereinigten Staaten zu Russland, Vereinigte Staaten von Amerika, Љ 24, Bd. 4, A. 41214.
  
  {25} См.: А. Березки н. США - активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918-1020 гг.). М., 1952; А. Кунина. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917-1920 гг. М., 1951; А. Гулыга, А. Геронимус. Крах антисоветской интервенции США (1918-1920 гг.). М., 1952; Г. Селезнев. Тень доллара над Россией. М., 1957, и др.
  
  {26} "Congressional Record", vol. 57, part II, p. 958.
  
  {27} Ibid., part 2, p. 1167.
  
  {28} Ibid., part 4, p. 3340.
  
  {29} К. Obermann. Die Beziehungen des amerikanischen Imperialismus zum deutschen Imperialismus in der Zeit der Weimarer Republik (1918-1925). Berlin, 1952, S. 16.
  
  {30} M. Prager. Die amerikanische Gefahr. - "Volkswirtschaftliche Zeitfragen", H. 191. Berlin, 1902, S. 8-9.
  
  {31} Ibid.. S. 14.
  
  {32} K. Strasser. Die deutschen Banken im Ausland. Munchen, 1924, S. 154.
  
  {33} Ibid., S. 196.
  
  {34} M. Prager. Op. cit., S. 24.
  
  {35} См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 368-369.
  
  {36} III. Лиф. Проникновение германских монополий в США М., 1946, стр. 3-4.
  
  {37} M. Pragеr. Op. cit., S. 17.
  
  {38} Р. Rohrbасh. Chauvinismus und Weltkrieg, Bd. 2 Die Alldeutschen. Berlin, 1919, S. 11.
  
  {39} Ibid., S. 16.
  
  {40} Ibid., S. 23.
  
  {41} Ibid., S. 24.
  
  {42} См. "История дипломатии", т. II. М., 1945, стр. 297.
  
  {43} Запись беседы Герварта с послом США Джерардом, Берлин, 27 января 1915 г. - Deutsches Zentralarchiv (далее - DZA), Potsdam, Љ 90, Не-5, vorlaufige Љ 65, Bl. 26-27.
  
  {44} "Congressional Record", vol. 58, part 5, p. 5018.
  
  {45} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 364.
  
  {46} R. Liefmann. Internationale Kartelle. - "Weltwirtschaftliches Archiv", Bd. 25, H. 2, S. 272.
  
  {47} J. Kleist. Die auslandische Kapitalbeteiligung in Deutschland. Berlin, 1921, S. 36; K. Legge. Kapital und Verwaltungsuberfremdung bei der Industrie und den Verkehrsanstalten Deutschlands von 1800 bis 1923-1924. Halberstadt, 1924, S. 203-204.
  
  {48} См. J. Kleist. Op. cit, S. 45; K. Legge. Op. cit., S. 73.
  
  {49} "Congressional Record", vol. 36, part 1, p. 520.
  
  {50} R. Liefmann. Op. cit., S. 283.
  
  {51} "Auslandische Beteiligungen an westdeutschen Unternehmungen". Berlin, 1961, S. 10-11.
  
  {52} A. Plummer. International Combines in Modern Industry. London, 1934, p. 34-35.
  
  {53} "Canada and International Cartels". Ottawa, 1945, p. 32.
  
  {54} R. Liefmann. Op. cit, S. 266-267.
  
  {55} R. Liefmann. Op. cit., S. 270.
  
  {56} См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 366-367.
  
  {57} К. Legge. Op. cit., S. 141.
  
  {58} "Bills and Debates in Congress Relating to Trusts". Washington, s. d., vol. I, p. 2097.
  
  {59} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 369.
  
  {60} J. Kleist. Op. cit., S. 64.
  
  {61} К. Obermann. Op. cit., S. 69.
  
  {62} R. Liefmann. Op. cit., S. 269.
  
  {63} Ibid., S. 284.
  
  {64} "Bills and Debates in Congress Relating to Trusts". Washington, s. d., vol. Ill, p. 2730-2731.
  
  {65} K. Obermann. Op. cit., S. 21.
  
  {66} K. Legge. Op. cit., S. 64-70.
  
  {67} Ibid., S. 138.
  
  {68} Ibid., S. 149.
  
  {69} W. R. Ingаlls. Wealth and Income of the American People. New York, 1923, p. 67; Cp. H. Hartmann. Amerikanische Firmen in Deutschland. Koln und Opladen, 1963, S. 44.
  
  {70} В качестве примера можно указать на американские займы, предоставленные городам Франкфурту и Кёльну еще на рубеже XX в. (M. Pragеr. Ор. cit., S. 13).
  
  {71} А. Vagts. Deutschland und die Vereinigten Staaten in der Weltpolitik, Bd. I. London, 1935, S. 427-428.
  
  {72} K. Obermann. Op. cit., S. 85.
  
  {73} K. Reinbnitz. Amerikas internationale Kapitalwanderungeu. Berlin - Leipzig, 1926, S. 69.
  
  {74} A. Vagts. Op. cit., S. 428.
  
  {75} К. Strasser. Op. cit., S. 167.
  
  {76} К Reibnitz. Op. cit., S. 69.
  
  {77} K. Obermann. Op. cit., S. 18-19.
  
  {78} Ibid., S. 17-18.
  
  {79} J. Keim. Forty Years of German-American Political Relations. Philadelphia, 1919, p. 94-97.
  
  {80} Ibid., p. 99,103.
  
  {81} Ibid., p. 105.
  
  {82} Ibid., p. 107.
  
  {83} G. Bernstorff. My 3 Years in America. New York, 1920, p. 17.
  
  {84} J. Keim. Op. cit, p. 273.
  
  {85} J. Keim. Op. cit., p. III.
  
  {86} Ibid., p. 29.
  
  {87} E. Revenllow. Deutschlands auswartige Politik. 11888-1914. Berlin, 1918, S. 217.
  
  {88} G. Bernstorff. Op. cit., p. 23.
  
  {89} В архиве Герварта имеется, например, приглашение на завтрак к Вильгельму II, где кроме него должны были быть только военно-морские атташе США и Бразилии (DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 124, Вl. 10). И в боннской республике семейство Гервартов принадлежит к высшим правительственным кругам: племянник Герварта был послом в Англии, Италии, статс-секретарем при президенте ФРГ.
  
  {90} См. Ibid., vorl. Љ 126, Bl. 12; vorl. Љ 127, Bl. 14.
  
  {91} Американский посол в Германии Джерард - Герварту 15 марта 1915 года. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 106, Bl. 61.
  
  {92} Донесение Герварта "Критический взгляд на американскую армию", июль 1911 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 10, Вl. 15-18.
  
  {93} Статья была опубликована в США в "American Journal of International Law" 1 апреля 4914 г. и в Германии в "Kolnische Zeitung" 12 апреля 1914 г.
  
  {94} Герварт - Альбрехту, 2 декабря 1913 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 15, Вl. 2.
  
  {95} Генерал Вуд - ярый поборник милитаризации США и единомышленник Теодора Рузвельта (см. В. Baruch. The Public Years. New York, 1960, p. 20). Теодор Рузвельт говорил в октябре 1914 г.: "...нанесение ущерба Германии, способное привести ее к политическому бессилию, было бы катастрофой для человечества" (А. Luckau. The German Delegation at the Paris Peace Conference. New York, 1Ш, p. 319).
  
  {96} "The New York Sun", il4.III 1915.
  
  {97} "Deutsche Rundschau", 1918, XLIV, Љ 8, S. 177-192.
  
  {98} Ibid., S. 177.
  
  {99} DZA Potsdam, Љ 90, He-5, vorl. Љ 16, Bl. 9.
  
  {100} "Deutschland und Amerika, Ein Brief". - Ibid., Bl. 9, 11, 16.
  
  {101} Герварт - майору Николаи, Берлин, 18 декабря 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Bl. 80.
  
  {102} L. Rouquelle. La propagande germanique aux Etats - Unis. Paris, 1916. Тому же периоду посвящено вышедшее уже значительно позднее немецкое исследование: H. P. Falcke. Vor dem Eintritt Amerikas in den Weltkrieg. Deutsche Propaganda in den Vereinigten Staaten von Amerika 1914-1915. Dresden, Ш28.
  
  {103} L. Rouquelle. Op. cit., p. 19.
  
  {104} Германский посол в США Бернсторф - рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу, Вашингтон, 4 октября 1914 г. - Politisches Archiv des Auswartigen Amtes. Vereinigte Staaten v. Amerika (далее - PAA, Ver. St. v. Am.), Љ 2, Bd. 20, A 177.
  
  {105} Место было выбрано не случайно. Документы свидетельствуют о большом интересе немецких монополистов из "Гапаг" к развертыванию пропаганды или, как откровенно формулировал директор "Гапаг" Хульдерманн, к "обработке общественного мнения" США. См. Хульдерманн - действительному тайному советнику МИД Германии Хамману, Гамбург, 9 октября 1914 г. - PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 20 (документ без номера).
  
  {106} Протокол заседания пресс-бюро Дернбурга 28 сентября 1914 г. - PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 20, Beilage zu A 177. Еженедельник "Фазерленд" выходил тиражом 100 тыс. экз. и 2-3 раза в неделю издавал свои бюллетени, рассылавшиеся во все ежедневные газеты США. Его редактор - американский немец Джордж С. Вайрек - отличился, в частности, тем, что опубликовал в первые дни развязанной немецкими империалистами войны оду "Вильгельм II - принц мира" ("The International", vol. VIII, Љ 9, September 1914). См. Вайрек - тайному советнику МИД Германии Гётчу, 5 ноября 1914 г. - PAA, Ver. St, v. Am., Љ 2, Bd. 21 (документ без номера).
  
  {107} Протокол заседания пресс-бюро Дернбурга 5 ноября 1914 г. - Ibidem.
  
  {108} Фюр - Дернбургу, Нью-Йорк, 1 ноября 1914 г. - Ibid., А 32971.
  
  {109} Ibidem.
  
  {110} Весьма характерно в этом смысле, что Дернбург на первом заседании пресс-бюро свел свои инструкции в основном к призыву не давать повода для полемики в американской печати, а потому вообще не касаться в статьях таких тем, как германский милитаризм, зверства немецкой военщины. Нападение на Бельгию и Сербию. См. PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 20, Beilage zu A 177.
  
  {111} Фон Папен - Герварту, Нью-Йорк, 15 марта 1945 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 18.
  
  {112} Герварт - фон Папену, Берлин, 7 апреля 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 6-8.
  
  {113} Нужно отметить, что фон Папен был настроен в тот период довольно пессимистически относительно перспектив германо-американского сговора и весьма здраво оценивал вильсоновский "идеализм". В цитированном выше письме Герварту он писал: "Ваши мечты об основе, которая могла бы привести к сближению между нами и Америкой, как я опасаюсь, химера. К расовой проблеме американец страшно безразличен, поскольку он может наполнять карманы благодаря блестящему гешефту с торговлей оружием. Идеализм появляется лишь тогда, когда давит бумажник, как внешнее и последнее вспомогательное средство для осуществления целесообразной политики - не раньше!" - DZ A Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 18.
  
  {114} Ее редактор сам именовал "Вайтал исью" "чисто немецкой газетой на английском языке". См. редакция "Вайтал исью" - рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу, Нью-Йорк, 16 ноября 1914 г. - РАА, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 21, A 34685.
  
  {115} L. Rouquelle. Op. cit., p. 26-27.
  
  {116} См. Дж. Юстис - Герварту, Вашингтон, 22 октября 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 102, Вl. 29-30. "Я открыл многим людям глаза на правду об этой войне - так как я ее понимаю", - сообщал Юстис (Ibid., B1. 30). Пример пропаганды Юстиса - его письмо в редакцию "Вашингтон пост" с требованием запретить вывоз военных материалов из США для держав Антанты. См. "Washington Post", 21.VI 1915.
  
  {117} Шифртелеграмма германского посланника в Норвегии Оберндорфа в МИД Германии, Христиания, 19 ноября 1914 г. - PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 21.
  
  {118} См. Герварт - председателю Центрального союза немецких промышленников и Военного комитета германской промышленности Швейгхоферу, Берлин, 11 марта 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90 Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 233.
  
  {119} Протокол заседания пресс-бюро Дернбурга 5 ноября 1914 г. - PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 21 (документ без номера).
  
  {120} Герварт - майору Николаи, Берлин, 18 декабря 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 81.
  
  {121} L. Rouquelle. Op. cit., p. 23.
  
  {122} G. Bernstorff. Op. cit., p. 336.
  
  {123} L. Rouquelle. Op. cit., p. 106-108.
  
  {124} "Export American Industries. Official International Organ of the NAM", December 1913.
  
  {125} Начальник департамента печати НАП Грегори - послу Бернсторфу, Нью-Йорк, 6 декабря 1913 г. - PAA, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 20, A 25592.
  
  {126} Официальный титул Андерсона: советник по вопросам, затрагивающим американские интересы и связанным с европейской войной (см. Who's who in America, vol. IX, 1916-19117, p. 46-47).
  
  {127} Герварт писал: "Я часами беседовал с Андерсоном по этим вопросам" (Герварт - неизвестному адресату, Берлин, 21 ноября 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 74, Вl. 16).
  
  {128} Докладная записка Герварта без указания адресата, Берлин, ноябрь 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 74, Вl. 19-24
  
  {129} Герварт - неизвестному адресату, Берлин, 21 ноября 1914 г. - Ibid., B1. 13.
  
  {130} G. Ritter. Die deutschen Militar-Attaches und das Auswartige Amt. Aus den verbrannten Akten des gro?en Generalstabs. Heidelberg, 1959, S. 9.
  
  {131} F. von Papen. Memoirs. London, 1952, p. 46.
  
  {132} См. G. Rillеr. Op. cit., S. 9.
  
  {133} Как сообщает фон Папен в своих мемуарах, Герварт был отозван с поста военного атташе в США по инициативе Бернсторфа за то, что, минуя посла, направлял в Берлин донесения по политическим вопросам (F. Papеn. Op. cit., p. 15). Дело объяснялось, по-видимому, какими-то личными интригами в кругах кайзеровского посольства в США.
  
  {134} W. Niсоlai. Nachrichtendienst, Presse und Volksstimmung im Weltkrieg. Berlin, 19?O.
  
  {135} Ibid., S. 3.
  
  {136} W. Gorlitz. Der Deutsche Generalstab. Frankfurt/M., 1950, Taf. V. Кроме того были следующие отделы: центральный, оперативный, военно-политический, иностранных армий и иностранный отдел верховного главнокомандования (по существу, филиал III-б).
  
  {137} W. Niсоlai. Op. cit., S. 146.
  
  {138} Ibid., S. 143.
  
  {139} Ibid., S. 44.
  
  {140} См. Герварт - посланнику фон Тройтлеру, Берлин, 24 мая Ш5 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 147.
  
  {141} W. Nicolai. Op. cit., S. 103.
  
  {142} Докладная записка Герварта, Берлин, 10 января 1945 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 78, Вl. 130.
  
  {143} W. Nicolai. Op. cit., S. 5.
  
  {144} Ibid., S. 42.
  
  {145} Ibid., S. 38.
  
  {146} Ibid.. S. 145.
  
  {147} "Berliner Zeitung am Mittag", 21.X 1916.
  
  {148} W. Nicolai. Op. cit., S. 92.
  
  {149} O. Dutсh. The Errant Diplomat. London, 1940, p. 40-41.
  
  {150} F. v. Papеn. Op. cit., p. 20.
  
  {151} Ibid., p. 31.
  
  {152} Генри Виллинк-младший - Герварту, 15 июля 1915 г. - DZA Potsdam, Љ i90, He-5, Љ 153, Bl. 87-89.
  
  {153} Ibid., Bl. 94.
  
  {154} Герварт - Темпу, Берлин, 19 июля 1915 г. - Ibid., Bl. 91.
  
  {155} Герварт - Виллияку, Берлин, 23 июля 1915 г. - Ibid., Bl. 93.
  
  {156} Фирма, созданная в США самим Папеном для срыва американских поставок оружия Антанте, - "Бриджпорт проджектайл компани", - по словам его биографа, "на практике имела мало успеха" (О. Dutch. Op. cit., p. 37).
  
  {157} Один из руководителей шпионской "фирмы" Амзинк.
  
  {158} Герварт - фон Папену, Берлин, И июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Bl. 2.
  
  {159} См. донесение германо-американской торговой палаты в Нью-Йорке 3 июля 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 160, Bl. 13-14.
  
  {160} Гай Эмерсон - Герварту, Нью-Йорк, 16 января 1Ш4 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 101, Вl. 27-28.
  
  {161} Э. Эмерсон - Герварту, Берлин, 5 декабря 1917 г. - Ibid., Вl. 26.
  
  {162} "У меня было много интересных бесед с капитаном фон Папеном, которые, как я думаю, будут представлять особый интерес для Вас...", - писал Фоке Герварту в III-б (Фоке - Герварту, 22 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Я" 104, Вl. 52)
  
  {163} См. "New York World", 15.VIII 1915.
  
  {164} H. P. Falсke. Vor dem Eintritt Amerikas in den Weltkrieg. Dresden, 11928, S. 234-235.
  
  {165} Проф. Холл - баронессе ф. Шредер, Гёттинген, 7 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 159, Вl. 5.
  
  {166} Проф. Холл - президенту США Вильсону, без даты. - Ibid., Вl. 6-7.
  
  {167} H. Falcke. Op. cit., S. 64.
  
  {168} Докладная записка Герварта майору Николаи, Берлин, 24 января 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 89-90.
  
  {169} Капитан Биддл - Герварту, Нью-Йорк, 26 апреля 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 91, Вl. 2.
  
  {170} Это явствует из находящегося в деле Љ 160 конверта, в котором баронесса направила копию писем в 111-6 Герварту.
  
  {171} Герварт - фон Папену, Берлин, И июня "1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 1
  
  {172} См. DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 172. Это полностью соответствовало расчетам немецкого генштаба. Там специально старались показать американским офицерам в Европе, что, несмотря на поставки оружия из США державам Антанты, немецкая армия не питает неприязни к американской. Герварт прямо писал Николаи: нужно действовать так, потому что армия пользуется в США большим влиянием (см. донесение Герварта майору Николаи Берлин, 22 марта 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75 Вl. 29-91).
  
  {173} Мак Кой - Герварту, рождество 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 97, Вl. 18-19.
  
  {174} Выписка из инструкции военного министерства США военному атташе в Германии Ленгхорну, 29 августа 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 79.
  
  {175} Донесение Герварта майору Николаи, Берлин, 31 декабря 1914 г. - Ibid., B1. 92-93.
  
  {176} Телеграммы Ленгхорна Эдварду Фоксу, 30 июня (1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 104, Вl. 51.
  
  {177} Запись беседы Ленгхорна с Гервартом, Берлин, 26 декабря 1914 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 95.
  
  {178} Надо отметить, что в архиве III-б находился ряд документов, которые могли быть получены отделом, видимо, только от самого Ленгхорна, - вплоть до текста инструкции, направленной ему военным министерством США 29 августа 1014 г. (Ibid., B1. 70, а также Вl. 77, 93). Это наводит на размышление: не зашел ли Ленгхорн в своем сотрудничестве с немецкими милитаристами столь далеко, что сделался фактически агентом III-б
  
  {179} Копия донесения американского военного атташе Ленгхорна полковнику Хартсу, 30 января 19115 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Ие-5, vorl. Љ 80, Вl. 170-186.
  
  {180} Ленгхорн - генералу Фалькенгейну, Берлин, 5 марта 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 192.
  
  {181} Начальник генштаба германской армии Фалькенгейн - начальнику штаба армии США генералу Скотту, Берлин, 5 марта 1915 г - Ibid., B1. 197.
  
  {182} W. Niсоlai. Op. cit., S. 64.
  
  {183} Докладная записка Герварта майору Николаи, Берлин, 8 марта 1-915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 77.
  
  {184} Ленгхорн - генералу Фалькенгейну, Берлин, 5 марта 1Ш5 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 192.
  
  {185} Э. Фоке - Герварту, Берлин, 17 июля 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 104, Вl. 51. Как явствует из документов, с германской стороны была предпринята попытка укрепить позиции Ленгхорна в руководящих кругах США. Фоксу была направлена какая-то информация (содержание ее не удалось установить), касавшаяся Ленгхорна. Через посредство некоего Малоуна из таможни порта Нью-Йорк она была переслана непосредственно президенту Вильсону (Копия письма Дэдли Ф. Малоуна Фоксу, Нью-Йорк, 31 марта 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 161, Вl. 23).
  
  {186} V. Е. Orlando. Metone (1915-1919). Milano, 1960, p. 451.
  
  {187} Th. A. Bailey. Woodrow Wilson and the Lost Peace. New York, 1945, p. 92.
  
  {188} A. Nevins. Henry White. Thirty Years of American Diplomacy. New York - London, 1930, p. 204.
  
  {189} A. Nevins. Op. cit, p. 225-226.
  
  {190} Ibid., p. 33-38.
  
  {191} Ibid., p. 238.
  
  {192} Ibid., p. 257-258.
  
  {193} J. Grew. Turbulent Era. A Diplomatic Record of Forty Years 1904-1905, Ed. by Walter Johnson, vol. I, Boston, 1952, p. 185.
  
  {194} Выдержка из письма графини Зеер-Тосс Теодору Рузвельту, Берлин, 20 марта 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 162, Вl. 24-30.
  
  {195} Н. Falcke. Op. cit,, S. 52.
  
  {196} Выдержка из письма "одной американской подруги графини Зеер-Тосс" от 9 мая 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 05, Вl. 11.
  
  {197} Who's who in America, vol. IX, 1916-1917, p. 424.
  
  {198} Адмирал Чедуик - графине Зеер-Тосс; завизировано в III-6 11 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ go, He-5, vorl. Љ 65, Bl. 1-7.
  
  {199} Герварт - фон Папену, Берлин, 11 июня 1015 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 153, Bl. 1.
  
  {200} Из письма Генри Уайта дочери 16 мая 1915 г. - Ibid., Bl. 10.
  
  {201} Из письма Генри Уайта дочери (без даты). - Ibid., Bl. 8-9.
  
  {202} Memoires de l'ambassadeur Gerard. Paris, 1918, p. 187-488.
  
  {203} Дневник Грю, 22 мая 1915 г. - См. J. Grew. Op. cit., vol. I, p. 201.
  
  {204} См. "Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The World War 1914-1918", 1919, Supplement, p. 407-409.
  
  {205} Донесение графа Зеер-Тосс начальнику III-б. Берлин, 17 ноября 1916 г. - DZA Potsdam, Љ 90, HeJ5, vorl. Љ 65, Bl. 69-71.
  
  {206} См. донесение графа Зеер-Тосс начальнику III-б, 24 сентября 1016 г. - Ibid., Bl. 67-68.
  
  {207} См. J. Grеw. Op. cit., vol. I, p. 178, 179.
  
  {208} См. DZA Potsdam, Љ 90, He-5, vorl. Љ 65, Bl. 63. После подписи Зеер-Тосса в скобках указано: "Генеральный штаб армии, III-б".
  
  {209} Донесение Зеер-Тосса в политический отдел генштаба, 3 марта 1917 г. - Ibid., Bl. 62.
  
  {210} Видимо, и сам Зеер-Тосс не питал иллюзий насчет того, в каком смысле он представлял интерес для III-б. В письме к Герварту, который устраивал его в III-б, Зеер-Тосс писал: "Возможно, по определенным причинам мне может быть дано такое назначение" (Зеер-Тосс - Герварту, Берлин, 3 декабря 1916 г, - Ibid., Bl. 64).
  
  {211} Герварт комично возмущался по поводу американских нот протеста - словно немецкие милитаристы действовали с меньшим цинизмом, чем американские: "С чисто американским бесстыдством они стоят на той точке зрения, что война касается их лишь постольку, поскольку они могут извлекать из нее выгоды. Таково кратко сформулированное содержание американских нот, все остальное - не относящиеся к делу фразы" (Меморандум Герварта, Берлин, 15 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 65, Вl. 20).
  
  {212} "Лузитания" и "Арабик" - английские пассажирские пароходы. "Лузитания" была потоплена немецкой подводной лодкой 7 мая 1915 г. у берегов Англии; погибло около 1200 человек, в том числе 123 гражданина США, "Арабик" был потоплен 19 августа 1915 г., причем также погибли американцы. Американских империалистов меньше всего, разумеется, трогали эти потери. Но они использовали дело "Лузитании" и "Арабика" для того, чтобы предъявить фактический ультиматум немецким милитаристам и устранить угрозу для своей торговли с Европой.
  
  {213} R. Lansing. War Memoirs. New York, 1935, p. 47.
  
  {214} Подробно см. З. К. Эггерт. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны. М., 1957, стр. 301-332.
  
  {215} F. von Papen. Op. cit, p. 19.
  
  {216} Меморандум Герварта, Берлин, 15 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 65, Вl. 23.
  
  {217} F. v. Papеn. Op. cit, p. 60-64.
  
  {218} Герварт - Бой-Эду в отдел печати имперского военно-морского ведомства, Берлин, 25 января ili916 г. - DZA Potsdam, Љ 90. Не-5, vorl. Љ 153, Вl. 27.
  
  {219} Текст декларации см. "Papers Relating to the Foreign Relations of the United States", Ш4, Supplement, p. 611-612.
  
  {220} Подробнее см. З. М. Гершов. "Нейтралитет" США в годы первой мировой войны. М., 1962, стр. 125-131.
  
  {221} Подробнее см. там же, стр. 131-137.
  
  {222} См. З. К. Эггерт. Указ, соч., стр. 308.
  
  {223} См. З. К. Эггерт. Указ. соч., стр. 308, прим. 122.
  
  {224} Memoires de l'ambassadeur Gerard, p. 177.
  
  {225} См. З. К. Эггерт. Указ, соч., стр. 314, 320, 321.
  
  {226} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, стр. 241,
  
  {227} Там же, стр. 244.
  
  {228} Там же, стр. 296.
  
  {229} Там же, стр. 340-341.
  
  {230} Впрочем, Хауз вряд ли был польщен приемом у кайзера: с солдафонской грубостью Вильгельм II не нашел ничего лучшего, как заявить за обедом своим американским гостям, что они "в своих черных костюмах похожи на двух ворон или на служащих похоронного бюро, явившихся на праздник" (Memoires de l'ambas-sadeur Gerard, p. 59).
  
  {231} Ibid., p. 60.
  
  {232} Архив полковника Хауза, т. II. M., 1937, стр. 63.
  
  {233} Кроме четы Хаузов и Герварта присутствовали итальянский посол, бывший военно-морской атташе Германии в Риме Рейнбабен и жена одного из немецких дипломатов.
  
  {234} Такая встреча действительно состоялась 23 или 24 марта 1915 г. на квартире у советника посольства США Грю (DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 75, Вl. 54). Материалов об этой встрече обнаружить не удалось.
  
  {235} Донесение Герварта майору Николаи, Берлин, 22 марта 1915 г. - Ibid., Вl. 3d - 34.
  
  {236} Николаи - Герварту, Ставка, 30 марта 1915 г. - Ibid., B1. 114.
  
  {237} G. Bernstorff. Op. cit., p. 162.
  
  {238} О. Dutсh. Op. cit, p. 35.
  
  {239} Донесение графа Зеер-Тосс начальнику TII-б, Берлин, 17 ноября 1916 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 65, Вl. 70.
  
  {240} A. Nevins. Op. cit., p. 226.
  
  {241} Бернсторф - МИД Германии, Вашингтон, 27 января 1916 г. - ИАА, Ver. St. v. Am., Љ Ifi geh., AS-598.
  
  {242} Ibidem.
  
  {243} Шифртелеграмма германского посланника в Дании Рантпау в МИД Германии, Копенгаген, 7 февраля 1916 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16 geh., AS-430.
  
  {244} В частности, директор "Дойче банк" Георг фон Штаус порекомендовал включить в список Герварта, своего приятеля, с которым он, как явствует из переписки, давно уже был на "ты". Герварт - фон Штаусу, Берлин, 21 февраля 1916 г. - DZA Potsdam, Љ 90, He-5, vorl. Љ 82, Bl. 198-200.
  
  {245} G. Bernstorff. Op. cit., p. 205.
  
  {246} G. Bernstorff. Erinnerungen und Briefe. Zurich, 1936, S. 104.
  
  {247} Ibid., S. 80.
  
  {248} G. Bernstorff. My 3 Years in America, p. 290, 308-310.
  
  {249} G. Bernstorff. Erinnerungen und Briefe, S. 97.
  
  {250} Отдельные эпизоды этих переговоров изложены в книге шведского историка Бирнбаума, написанной по неопубликованным материалам архива кайзеровского министерства иностранных дел и по ряду американских архивных фондов, в частности по неизданной части бумаг Хауза. См. К. E. Birnbaum. Peace Moves and U-Boat Warfare. A Study of Imperial Germany's Policy towards the United States. April 18, 1916 - January 9, 1Ш7. Stockholm, 1958, p. 111-113, 271-275, 365.
  
  {251} G. Bernstorff. Erinnerungen und Briefe, S. 103,
  
  {252} Ibid., S. 119.
  
  {253} G. Bernstor.ff. My 3 Years in America, p. 274-275.
  
  {254} Шифртелеграмма германского посланника в Дании Брокдорфа-Рантцау в МИД Германии, Копенгаген. 10 августа 1916 г. - РАА, Ver. St. v. Am., Љ 2, Bd. 25, A 21172.
  
  {255} G. Bernstorff. My 3 Years in America, p. 282.
  
  {256} Ibid., p. 270.
  
  {257} M. Erzberger. Erlebnisse im Weltkrieg. Stuttgart - Berlin, 1920, S. 218.
  
  {258} G. Bernstorff. My 3 Years in America, p. 284-285.
  
  {259} G. Bernstorff. My 3 Years in America, p. 296.
  
  {260} Ibid., p. 291-292.
  
  {261} Ibid., p. 204-295.
  
  {262} Ibid., p. 305.
  
  {263} Донесение Зеер-Тосса в политический отдел генштаба, 3 марта 1917 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 65, Вl. 62.
  
  {264} Донесение Зеер-Тосса начальнику III-б, Берлин, 27 ноября
  
  {265} Ibid., B1. 66.
  
  {266} О борьбе в правящем лагере Германии в связи с "мирной акцией" Вильсона см. 3. К. Эггерт. Указ, соч., стр. 3312-349
  
  {267} К. Вirnbaum. Op. cit., p. 365.
  
  {268} G. Bernstorff. My 3 Years in America, p. 323.
  
  {269} См. F. Lundberg. America's Sixty Families. New York. 1938, p. 139-140.
  
  {270} Сообщение Дж. Найбера о положении в США. Берлин, 25 июня 1915 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 65, Вl. 75.
  
  {271} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, стр. 255.
  
  {272} Служебная записка заместителю статс-секретаря МИД Германии фон Штумму, Берлин, 3 июля 1917 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 21706a.
  
  {273} Секретное письмо германского посланника в Швейцарии канцлеру Бетман-Гольвегу, Берн, И апреля 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 51, A 12115.
  
  {274} В. Гретен. Сообщения о двух беседах, которые я имел со служащими "Нейшенл сити бэнк", Уолл-стрит, Нью-Йорк, 27 марта 1917 г. - НАА, Ver. St, v. Am., Љ 16, Bd. 52, A 15211.
  
  {275} Машинописный документ без подписи, 22 апреля 1917 г. - Ibid., A H3048.
  
  {276} Радиограмма МИД Испании посольству Испании в Берлине Љ 815 от 5 августа 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 54.
  
  {277} Начальник адмиральского штаба военно-морского флота Германии - рейхсканцлеру, Берлин, 13 апреля 1917 г. - НАА Ver, St. v. Am., Љ 16, Bd. 51, A 12158.
  
  {278} Вербальная нота швейцарской миссии в Германии германскому МИД, Берлин, 1 мая 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 52, A ,14286.
  
  {279} Телеграмма представителя МИД Германии в ставке Грюнау в министерство иностранных дел 23 апреля 1917 г. - Ibid., А 13272.
  
  {280} Телеграмма представителя МИД в ставке Лерснера в министерство иностранных дел 12 мая 1917 г. - Ibid., А 15428.
  
  {281} Начальник генштаба сухопутных сил Германии Людендорф - в МИД Германии, Ставка, 3 июня 1917 г. - НАА Ver St. v. Am., Љ 116, A 18900,
  
  {282} Вербальная нота МИД Германии испанскому посольству, Берлин, 14 августа 1917 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 54, A 19106. Испания, имевшая оживленные связи с Латинской Америкой, была в то время в Европе страной, наиболее заинтересованной в торговле с американским континентом.
  
  {283} Начальник генштаба сухопутных сил Людендорф - статс-секретарю МИД Кюльману, Ставка, 27 августа 1017 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 54, A 28683.
  
  {284} Секретное письмо военного министра Германии фон Штейна рейхсканцлеру, Берлин, 1 сентября 1917 г. - Ibid., А 29482.
  
  {285} Проект ответа германского МИД на письмо Людендорфа А 28683 с пометкой: "Отослано 7.9 в 8 час. 45 мин.", Берлин, 7 сентября 1917 г. - Ibid., без номера.
  
  {286} Копия письма статс-секретаря МИД Кюльмана военному министру Германии, Берлин, 14 сентября 1917 г. - Ibid., B1. 102,
  
  {287} Шифртелеграмма германского посланника в Болгарии Оберндорфа в МИД Германии, София, 23 апреля 1Ш7 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 52, A 13328.
  
  {288} Телеграмма рейхсканцлера (подписана Гельферихом) "Северогерманскому Ллойду", Берлин, 27 апреля 1917 г. - Ibid., А 13924.
  
  {289} К. Leggе. Op. cit, S. 64-68.
  
  {290} Протокол Высшего экономического совета 7-9 апреля 1Ш9 г. PPG, vol. X, p. J108-109.
  
  {291} Вербальная нота швейцарской миссии в Германии германскому МИД, Берлин, 10 июня 1917 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 18900.
  
  {292} "Настроения в США с момента разрыва отношений" (справка МИД Германии), И июня 1917 г. - НАЛ, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 18958.
  
  {293} Представитель МИД в ставке кайзера Грюнау - рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу, Ставка, U 6 июня 1917 г. - Ibid., А 19727.
  
  {294} К. Strasser. Die deutschen Banken im Ausland. Munchen, 1924, S. 139, 142. Такой размер дивидендов свидетельствует о наличии больших прибылей, ибо, по меткому выражению немецкого банкира Фюрстенберга, "дивиденд есть та часть прибыли, которая больше не может быть скрыта от акционера" (см. "Тресты-миллиардеры во Франции". М., 1953, стр. 55).
  
  {295} Циммерман - представителю МИД в ставке Лерснеру. "Для верховного командования", Берлин, 26 мая 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 52, A 17237.
  
  {296} Черновик письма МИД Германии военному министру, Берлин, 14 мая 1917 г. - Ibid., А 10929.
  
  {297} Циммерман - Лерснеру, 26 мая 1917 г. - Ibid., А 17237.
  
  {298} Начальник генерального штаба сухопутной армии - в МИД Германии, Берлин, 7 июня 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 119976.
  
  {299} Совершенно секретное письмо начальника адмиральского штаба военно-морского флота Германии заместителю статс-секретаря МИД фон дем Бусше. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, AS 2269.
  
  {300} Телеграмма представителя МИД в ставке Лерснера в МИД, Ставка, 10 июня 1917 г. - Ibid., AS 2338.
  
  {301} Инструкция статс-секретаря МИД германскому посланнику в Швейцарии, Берлин, 20 июня 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 20075.
   Надо сказать, что и руководители США задолго до переписки с Максом Баденским завели разговор о "демократизации" Германии, которую они толковали как смену кайзера. Так, в августе 1I917 г. американский посланник в Швеции Моррис заявил шведскому министру иностранных дел Линдману, что "Америка не может заключить мир с самодержавной Германией". Как явствовало из текста беседы, речь шла не о кайзеровском режиме вообще, а только о личности Вильгельма II. См. доверительное письмо германского посланника в Швеции рейхсканцлеру Михаэлису. Стокгольм, 20 августа 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 54, A 27808.
  
  {302} Германский посланник в Швеции - рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу, Стокгольм, 15 июня 1917 г. - НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 53, A 19854.
  
  {303} См. доверительное письмо германского посланника в Швеции рейхсканцлеру, Стокгольм, 3 июля 1917 г. - Ibid., А 21893.
  
  {304} Хинтце - МИД Германии, Христиания, 22 июля 1917 г. - НАЛ, Ver. St. v. Am., Љ 16 geb., AS 2935.
  
  {305} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 133.
  
  {306} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 126.
  
  {307} В. Baruсh. The Public Years. New York, 1960, p. 44.
  
  {308} Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Lansing Papers ,19114-1920, vol. II, p. 344.
  
  {309} См. W. A. Williams. American Intervention in Russia, 1917-1920. - "Studies on the Left", Fall 1963, vol. 3, Љ 4, p. 24-48.
  
  {310} Ibid., p. 26.
  
  {311} Ibid., p. 34-35.
  
  {312} Ibid., p. 35.
  
  {313} См. Ibid., p. 37-42.
  
  {314} "The New York Times", 10.XI 1917.
  
  {315} W. Williams. Op. cit, p. 42.
  
  {316} Майлз - Лансингу, 15 апреля 1919 г. - См. Ibid., p. 25.
  
  {317} Меморандум "Инкуайри" 22 декабря 1917 г. - PPG, vol. l, р. 43-44.
  
  {318} Военный министр США Бекер - "Инкуайри", 23 ноября 1917 г. - Ibid., p. 25-26.
  
  {319} А. Кунина. Указ. соч., стр. 131.
  
  {320} Конспект статьи Герварта. Берлин, 15 ноября 1917 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 18, Вl. 27.
  
  {321} S. Brooks. America and Germany 1918-1925. New York, 1925, p. 112-113.
  
  {322} Докладная записка Герварта, Берлин, 15 ноября 1917 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 172 (листы в деле не пронумерованы).
  
  {323} См. А. Ахтамзян. От Бреста до Киля. Провал антисоветской политики германского империализма в 1918 г. М., 1963, стр. 20-24.
  
  {324} Докладная записка "К современному положению", Берлин, 29 ноября 1917 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 17, Вl. 2-5.
  
  {325} Ibid., B1. 5.
  
  {326} "Berliner Tageblatt", 22.XI 1918.
  
  {327} M. P. Briggs. G. D. Herren and the European Settlement. New York, 1902, p. 68.
  
  {328} Who's who in America, vol. IX, 1916-1917, p. 1141.
  
  {329} См. M. P. Briggs. Op. cit., p. 28.
  
  {330} Ibid., p, 29.
  
  {331} Ibid., p. 31-32.
  
  {332} См. М. Р. Briggs. Op. cit., p. 159-161.
  
  {333} Херрон - американскому журналисту Диллону, 28 мая 19119 г. - См. Ibid., p. 156.
  
  {334} Херрон - Ф. Вандерлипу, 27 мая 1919 г. - см. Ibid., p. 157.
  
  {335} Каблограмма Херрона Вандерлипу, 11 ноября 1910 г. - См. Ibid., p. 164.
  
  {336} Ibid., p. 149.
  
  {337} Ibid., p. 136.
  
  {338} M. P. Briggs. Op. cit., p. 144.
  
  {339} Ibid., p 138-149.
  
  {340} См. протокол заседания делегации США 10 февраля 1919 г. - PPG, vol. XI, р. 26-27.
  
  {341} Интересно отметить, что именно о них Херрон отзывался с наибольшей симпатией. Изучавший материалы архива Херрона австрийский историк Бенедикт пишет, что "из многих собеседников, которые его посещали, ему больше всего нравились немцы и австрийцы. Он хвалит их благородный характер, высокую культуру и честность, граничащую с наивностью" (H. Benedikt. Die Friedensaktion der Meinlgmppe 1917-1918. Graz - Koln, 1962, S. 147).
  
  {342} M. P. Briggs. Op. cit., p. 36.
  
  {343} Проявлением такого курса был, в частности, следующий ход, о котором мы узнаем из архива германского МИД. 19 ноября 1917 г. бывший консул США в Аахене Роберт Дж. Томпсон, находившийся в то время в Монтрё (Швейцария), обратился с просьбой об "интервью" с кайзером. Сообщение об этой явно необычной в условиях войны просьбе было переслано германским посланником в Берне Ромбергом прямо рейхсканцлеру. В письме отмечалось, что Томпсон "известен информационному (т. е. разведывательному. - М. В.) отделу министерства иностранных дел" и что он, "как и прежде, дружественно относится" к Германии. См. Германская миссия в Швейцарии - рейхсканцлеру. Берн, 29 ноября 1917 г. - HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16, Bd. 55, A 40620.
  "Интервью", видимо, не состоялось, да в нем и не было надобности, так как начались переговоры с Херропом. Но дата обращения Томпсона показательна.
  
  {344} HAA, Ver. St. v. Am., Љ 16 geh., AS 4318. Текст см. Приложение III.
  
  {345} НАА, Ver. St. v. Am., Љ 16 geh., AS 4318.
  
  {346} Хью Уилсон - проф. Херрону, 24 января 1918 г. - См. M. P. Briggs. Op. cit, p. 30.
  
  {347} Хью Уилсон - Бриггсу 3 сентября 1929 г. - См. Ibid., p. 30
  
  {348} St. Osuskу. George D. Herron, dovernik Wilsonov pocas vojny. Brno, 1925, str. 45. Выдержки из книги Осуского были опубликованы в "Revue de Geneve", decembre 1925 и "The Slavonic Review", March 1926, vol. IV, Љ 12, p. 657-668.
  
  {349} Херрон иронически называл его Динь-Дон.
  
  {350} М. Р. Briggs. Op. cit., p. 37.
  
  {351} G. Haussmann. Schlaglichter, Reichstagsbriefe und Aufzeichnungen. Hrsg. von Dr. Ulrich Zeller. Frankfurt/M., 1924, S. 160-166.
  
  {352} Ibid., S. 162.
  
  {353} Ibid., S. 163.
  
  {354} Записка Мейнля о его миссии в Швейцарии. - См. H. Benеdikt. Op. cit., S. 200-201.
  
  {355} Протокол ван Беек эн Донка и Мейнля. Берн, 4 декабря 1918 г. - Ibid., S. 208.
  
  {356} В публикации документов Хауссмана участники тайных переговоров обозначены инициалами, а ван Беек эн Донк именуется просто "доктор..." (С. Haussmann. Op. cit, S. 165).
  
  {357} Ibid., S. 165-166.
  
  {358} H. Benedikt. Op. cit., S. 201.
  
  {359} Телеграмма посла США во Франции Шарпа Лансингу 10 января У1918 г. - Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, 1918, Supplement I. The World War (далее - FR), vol. I, p. 21-23.
  
  {360} M. P. Briggs. Op. eil, p. 69.
  
  {361} Ibid., p. 54. См. шифртелеграмма рейхсканцлера Гертлинга фон Пайеру, Ставка, 8 июня 11918 г. - DZA Potsdam, Reichskanzlei, Љ 1604, Bl. 137. Ср. ibid., Bl. 139.
  
  {362} Телеграмма Грант-Смита Лансингу, 4 января 1918 г. - FR, vol. I, p. 3-4.
  
  {363} Редакция "Культур-корреспонденц фюр дойче цайтунген дес ин - унд аусландес" - Герварту, Берлин, 26 июня 1918 г. - DZA Potsdam, Љ 90, Не-5, vorl. Љ 18, Bl. 236.
  
  {364} FR, vol. I, p. 24-26.
  
  {365} Ibid., p. 42.
  
  {366} "New York Sunday Tribune", 14.XI 1919. Истинное отношение германских империалистов к "14 пунктам" можно проиллюстрировать следующими фактами. В 1919 г. германский министр иностранных дел Брокдорф-Рантцау подчеркивал, что на мирной конференции "германские делегаты отвергнут любое требование, которое будет существенно отличаться от программы президента США" (Brockdorff-Rantzau Dokumente. Charlottenburg, 1920, S. 95). В начале февраля 1919 г. известный буржуазный немецкий журналист Теодор Вольф призывал в редактировавшейся им влиятельной газете "Берлинер тагеблат" "не признавать мирного договора, в котором... от вильсоновских принципов ничего не остается" ("Berliner Tageblatt", 3.II 1919). Немецкие дипломаты в это время "постоянно ссылались на 14 пунктов... и их вера в Вудро Вильсона граничила с суеверием", - замечает пре
  Михаил Сергеевич Восленский
  Михаил Сергеевич Восленский, 1920-19971920 - Родился Михаил Сергеевич Восленский - доктор исторических и философских наук
  
  1939 - 01 сентября. МГУ. Исторический факультет. Студент
  
  1946 - Нюрнбергский процесс. Переводчик
  
  1949 - Берлин. Союзный контрольный совет по Германии. Переводчик
  
  1953 - Работал во Всемирном Совете Мира (в Праге и Вене)
  
  1955 - АН СССР. Старший научный сотрудник, ученый секретарь комиссии по разоружению
  
  1958 - Международный политико-экономический ежегодник. Гл.ред. Иноземцев Н.Н. Соавторы: Дементьев Ю.П., Егоров В.Н., Селезнев Г.К
  
  1960 - Книга "Внешняя политика и партии ФРГ"
  
  1960 - Москва. Создан институт дружбы народов имени Патриса Лумумбы
  
  1960 - Институт дружбы народов имени Патриса Лумумбы, кафедра всеобщей истории. Профессор
  
  1967 - Тень фашистской свастики. Как Гитлер пришел к власти /Гинцберг Л.И.; Ред. М.С.Восленский-М.: Наука, 1967.-206с.
  
  1967 - Книга "Восточная" политика ФРГ (1949-1965)"
  
  1968 - Пражская весна. С западными журналистами полемизирует рьяно. Защищает Советский Союз
  
  1968 - Книга Тайные связи США и Германии. Блок империалистов против Октября (1917-1919). - М.: "Наука", 1968 - Тираж 17000 экз.
  
  1969 - Книга "Внешняя политика и партии ФРГ"
  
  1969 - Журнал "Знамя", Љ 9. Статья "Что такое НДП"
  
  1972 - 05 марта. ФРГ. По приглашению Президента Густава Хайнемана прибыл по частной визе
  
  1972 - 29 апреля. Стал ходотайствовать о продлении визы ещё на 2-3 года, - пишет Андропов и предлагает меры по негласному вывозу гостя домой
  
  1976 - 12 ноября. Указ Президиума Верховного Совета СССР. Лишен советского гражданства
  
  1980 - Voslensky, Michael S., 1980: Nomenklatura. Die herrschende Klasse der Sowjetunion. Wien/ Munchen/ Zurich/ Innsbruck: Molden
  
   1984 - 01 августа. Nomenklatura: The Soviet Ruling Class. Doubleday
  
   1987 - "The Empire of Lies"
  
  1988 - The Soviet Union and the Challenge of the Future: Stasis and Change. Paragon House. Co-Authors: Alexander Shtromas, Morton A. Kaplan
  
  1989 - Гуверовский институт. Лекция: Voslensky, Michael S. The Soviet approach to arms control and disarmament. 12p
  
  1990 - Август. Восстановлен в советском гражданстве
  
  1991 - Бонн. Исследовательский институт по изучению советской современности. Директор
  
  1997 - 09 февраля. Германия. Бонн. Умер
  
  1997 - 11 февраля. Германия. Бонн. Согласно завещанию, панихиду отслужили сразу три священнослужителя, включая представителя православной церкви
  
  Восленский, Михаил Сергеевич. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза
  
  
   Предисловия
  
  
  
  Введение
  
  
   Глава 1. Советское общество - тоже антагонистическое
  
  
   Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 1
  
  Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 2
  
  Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 3
  
  Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 4
  
  
   Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 1
  
  Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 2
  
  Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 3
  
  
   Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 1
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 2
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 3
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 4
  
  
   Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 1
  
  Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 2
  
  Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 3
  
  
   Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 1
  
  Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 2
  
  Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 3
  
  
   Глава 7. Класс - претендент на мировое господство. Часть 1
  
  Глава 7. Класс - претендент на мировое господство. Часть 2
  
  
   Глава 8. Класс-паразит. Часть 1
  
  Глава 8. Класс-паразит. Часть 2
  
  Глава 8. Класс-паразит. Часть 3
  
  
   Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 1
  
  Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 2
  
  Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 3
  
  
  Впервые книга вышла в свет в 1980 году на немецком языке в издательстве Fritz Molden (Wien - Munchen - Zurich - Innsbruck). Многократно переиздавалась на различных языках. Произведение оказало большое влияние на развитие современной политологической мысли. Настоящее издание значительно переработано и дополнено. Введена концептуальная глава "Место номенклатуры в истории", завершающая этот труд, ставший за десятилетие классическим.
  -----------------------
  
  Михаил Сергеевич Восленский. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. Редактор М.Ю. Писарев. Художник И.А. Смирнов. Технический редактор Г.Ф. Моисеева. Корректор В.П. Алексеева. ИБ Љ 6484 Подписано в печать 24.07.91. Формат 84*108'/з2. Бумага тип. Љ 1. Гарнитура "Обыкновенная новая". Печать высокая. Усл. печ. л. 32,76. Усл. кр.-отт. 32,76. Уч.-изд. л. 36,38. Тираж 200000 экз. (1-й завод 1- 100,000 экз.) Заказ 2203. Цена 15 р. Изд. инд. ХД-330. МП - редакция журнала "Октябрь". 125872, Москва, ул. Правды, 11. Ордена "Знак Почета" издательство "Советская Россия" Министерства печати и массовой информации РСФСР. 103012, Москва, проезд Сапунова, 13/15 Набор осуществлен в фотонаборном центре объединения "БИОПРОЦЕСС". Отпечатано на Книжной фабрике Љ 1 Министерства печати и массовой информации РСФСР. 144003, г. Электросталь Московской области, ул. Тевосяна, 25.
  
  ISBN 1870128176
  
  ISBN 5-268-00063-2
  Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза
   Глава 1. Советское общество тоже антагонистическое
  
  "...Деление общества на классы в истории должно
  
  стоять перед нами ясно всегда, как основной факт".
   В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. -39, с. 70
  
   "Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами
  
  обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за
  
  любыми нравственными, религиозными, политическими,
  
  социальными фразами, заявлениями, обещаниями
  
  разыскивать интересы тех или иных классов".
   В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 23, с. 47
  
   Определить место социализма в историческом пути человечества - с точки зрения марксистско-ленинской идеологии, задача простая, а главное - уже решенная. Несметное количество произносимых в СССР речей и публикуемых документов завершает четкая формула: "Да здравствует коммунизм - светлое будущее всего человечества!"
  
  
   Коммунизм - бесклассовое общество, основной принцип которого: "От каждого - по способности, каждому - по потребности".Программа КПСС ориентировочно датировала построение коммунистического общества в СССР 1980 годом и в заключение торжественно провозглашала: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме"[1].
  
  
  Пока что это избранное поколение живет при реальном социализме
  
  
  
  Согласно марксистской теории в том виде, в каком она сейчас пропагандируется, социализм - первая фаза коммунизма, где действует другой основной принцип: "От каждого - по способности, каждому - по труду".
  
  
  
   Социалистическое общество - еще не бесклассовое, но в нем, согласно той же теории, уже нет эксплуататорских классов и соответственно нет классовых антагонизмов. [Гражданская война давно кончилась, восстания и мятежи ушли в прошлое... Ну, нет того напора и накала...Хотя сами классовые противоречия никуда не делись. Но гармонизировть их будут другие. Вот, что обидно, аж жаба душит!]
  
  
   Таким образом, реальный социализм - это тоже, хотя и несколько менее светлое, чем коммунизм, но зато более близкое будущее для тех стран, где он еще не построен.
  
  
  Реальный социализм - разумный термин
  
  
  
  Система, реально сложившаяся в СССР, отличается от системы в других развитых странах. Она является результатом "социалистического выбора" и должна иметь название. Так как во всех странах "социалистического выбора" система не отличается от существующей в Советском Союзе, ясно, что реальный, а не книжно-умозрительный социализм именно таков, как в СССР.
  
  
   Следовательно, народы всех стран имеют заманчивую возможность, посмотрев на СССР, заглянуть в будущее, которое их ожидает в случае "социалистического выбора".
  
  
   Иностранец может сегодня, погрузившись в самолет, словно в уэллсовскую "машину времени", выйти в московском аэропорту Шереметьево и созерцать грядущее своей страны. Что он увидит?
  
  1. Классы и классовый антогонизм
  
  
   Развитое человеческое общество делится на классы. Деление общества на классы было открыто задолго до Маркса. Более того: вопреки распространенному мнению, не Марксу принадлежит и открытие классовой борьбы. Прочитаем, что пишет об этом сам Маркс:
  
   "Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты - экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов" [2].
  
   "...В основе деления на классы лежит закон разделения труда",- писал Энгельс[3]. Однако нельзя смешивать классы с профессиями. Нет класса счетоводов и класса бухгалтеров, класса судомоек и класса водителей такси. Класс - не профессиональная группа и не профсоюз, а крупный слой общества, вбирающий в себя много профессий. Деление между классами - не профессиональное, а социальное.
  
  
  Вот ленинское определение:
  
  
   "Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства" [4].
  
  
   Ленин добавлял, что классы различаются между собой и по тем интересам, которые определяются обстановкой жизни их членов [5].
  
  
   Интересы классов, как и отдельных людей, всегда в той или иной степени расходятся. Это естественно, ибо положение классов в обществе различно. Энгельс писал: "Общество разделяется на классы - привилегированные и обездоленные, эксплуатирующие и эксплуатируемые, господствующие и угнетенные..." [6].
  
  
  
  А советский учебник для системы партийной учебы поясняет: "...в пределах одной формации классы отличаются друг от друга по их месту в системе производства: один класс заведует производством, другой - непосредственно осуществляет производственный процесс; один - трудится, другой - присваивает себе результаты его труда[7] .
  
  
   Ясно, что в таких случаях компромисс между классами невозможен. Классовые интересы противоположны или несовместимы. В этих случаях речь идет об антагонистических классах, а общество, в котором они действуют, является антагонистическим.
  
  
   Между классами-антагонистами развертывается классовая борьба. Маркс и Энгельс дали отчетливую формулировку: "Вся предшествующая нам история есть история борьбы классов". Это объясняется тем, что классовый антагонизм в обществе - не редкость, а правило. Все существовавшие до сих пор классовые общества были, как подчеркивает марксизм, антагонистическими.
  
  
   Счастливое исключение из этого правила, с точки зрения марксизма-ленинизма, должно составить лишь общество реального социализма.
  
  2. "Общество без антагонистических классов"
  
  
   25 ноября 1936 года после конца уроков во второй смене нас - актив школы: членов старостата и комитета комсомола, с тоской думавших о безнадежно потерянном вечере,- собрали в учительской на втором этаже. С деланным вниманием чинно расселись учителя. Директор торжественно включил репродуктор. Из плохонького громкоговорителя раздался сухой треск аплодисментов и далекие надрывные возгласы: "Да здравствует товарищ Сталин!", "Слава великому Сталину!" Потом все стихло, и вдруг послышался глуховатый, запинающийся голос вождя, с сильным грузинским акцентом читавшего свой текст. Сталин произносил на 8-м чрезвычайном всесоюзном съезде Советов доклад "О проекте Конституции Союза ССР".
  
  
   Незамедлительно объявленный гениальным вкладом в сокровищницу марксизма-ленинизма доклад провозглашал: необходимость принять новую Конституцию назрела потому, что в Советском Союзе создано социалистическое общество; это общество без антагонистических классов, оно состоит из двух дружественных классов - рабочих и крестьян и рекрутируемой из них прослойки интеллигенции.
  
  
  
  Все это, пояснял Сталин,- совершенно новые, невиданные еще в истории социальные группы. Советский рабочий класс - не прежний пролетариат; он перестал быть эксплуатируемым классом, лишенным средств производства и продающим свою рабочую силу, а совместно со всем народом владеет средствами производства и освобожден от эксплуатации.
  
  
  
  Крестьянство из эксплуатируемого класса мелких распыленных производителей, базирующего свое существование на частной собственности, единоличном труде и примитивной технике, превратилось в освобожденный от эксплуатации класс, базирующий свою работу на кооперативно-колхозной собственности, на коллективном труде и передовой технике.
  
  
  
  Советская интеллигенция - трудовая, подавляющее большинство ее составляют выходцы из рабочего класса и крестьянства, она служит трудовому народу и имеет все возможности для применения своих знаний [8].
  
  
  Оглашенное в тот вечер идейное богатство прочно вошло в золотой фонд марксистско-ленинской теории
  
  
  
  Настолько прочно, что, хотя другие высказывания Сталина давно перестали числиться гениальными открытиями, данная им характеристика структуры советского общества по-прежнему считается в СССР непреложной истиной.
  
  
  
  Как только вопрос касается структуры общества в СССР, советские авторы сразу же начинают излагать своими словами доклад товарища Сталина. И вывод делается такой: "...В СССР впервые в истории возникло новое общество, не расколотое на враждебные классы, но спаянное единством коренных интересов и общностью цели" [9]. [Буквально сказано, что при различии классовых интересов, антагонизма нет, т.е. нет остроты борьбы и окаянной готовности вцепиться в горло классовому врагу. Собственно, сама вражда отсуствует, хотя зависть никуда не делась]
  
  
  
  Значит, сталинская схема полностью остается в силе. Для того, чтобы подкрепить эту схему статистическими данными, в советских изданиях приводилась следующая таблица [10].
  
  
  
  Изменение классовой структуры советского общества (в процентах ко всему населению)
  
  
  
  
  
  
  1913
  
  1924
  
  1928
  
  1939
  
  1959
  
  1970
  
  1987
  
  
   Рабочие и служащие
  
  17,0
  
  14,8
  
  17,6
  
  50,2
  
  68,3
  
  79,5
  
  88,0
  
  
   - в том числе рабочие
  
  14,6
  
  10,4
  
  12,4
  
  33,7
  
  50,2
  
  57,4
  
  61,8
  
  
   Колхозное крестьянство и кооперированные кустари *
  
  -
  
  1,3
  
  2,9
  
  47,2
  
  31,4
  
  20,5
  
  12,0
  
  
   Крестьяне-единоличники и некооперированные кустари
  
  66,7
  
  75,4
  
  74,9
  
  2,6
  
  0,3
  
  0,0
  
  0,0
  
  
   Буржуазия, помещики, торговцы и кулаки
  
  16,3
  
  8,5
  
  4,6
  
  -
  
  -
  
  -
  
  -
  
  
  
   * Примечание: Кооперированные кустари, то есть члены артелей промкооперации, вместе с неработающими членами семьи составляли: 1924 г.- 0,5%, 1928 г.- 1,2%, 1939 г.- 2,3% населения. С 1959 г. включаются в число рабочих и служащих в связи с передачей артелей промкооперации в систему государственных предприятий
  
  
   Что ж, беспристрастная советская статистика подтверждает слова тов. Сталина. Ведь правда: были когда-то в России помещики, капиталисты, были кулаки - ничего этого уже давно нет. Даже кустарей фактически не осталось. Если бы мы пошли по улице, спрашивая людей одного за другим, кто они, оказалось бы, что каждый - или рабочий, или колхозник, или, наконец, служащий, интеллигент.
  
  3. "Общенародное социалистическое государство трудящихся"
  
  
   Но возникает один вопрос: зачем при такой классовой гармонии в Советском Союзе существует государство и какова его сущность?
  
  
  
  Сталин не обошел вниманием и этого вопроса. Социалистическое государство, сообщил он, имеет хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную функцию, а также охраняет социалистическую собственность и осуществляет военную защиту страны от капиталистического окружения.
  
  
  
  Что же касается сущности этого государства, то Брежнев подтвердил выдвинутый Хрущевым тезис: "Государство диктатуры пролетариата, выполнив свою великую историческую миссию, постепенно переросло в общенародное социалистическое государство трудящихся"[11].
  
  
  При Горбачеве каких-либо официальных опровержений этих тезисов не последовало
  
  
  
  Значит, из основанного на классовом господстве пролетариата Советское государство превратилось в общенародное. Все это, может быть, звучало бы неплохо, если бы не Ленин, который вот в каких выражениях реагировал на подобные взгляды: "...народное государство (etc.) есть такая же бессмыслица и такое же отступление от социализма, как и "свободное народное государство"..." Совершенно неверны рассуждения о государстве: "Государство должно быть превращено из основанного на классовом господстве государства в народное государство". [Ленин писал это в определённом историческом контексте, о котором автор умалчивает]
  
  
   Отыскав слова Энгельса, заявлявшего, что "говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица", Ленин писал: "...Энгельс, несомненно, от своего и Маркса имени предлагает вождю немецкой рабочей партии выкинуть из программы слово "государство" и заменить его словом "община".
  
   Какой бы вой об "анархизме" подняли главари нынешнего, подделанного под удобства оппортунистов "марксизма", если бы им предложили такое исправление программы!" [12]
  
  
  Что делать?
  
  
  
  Если бы Ленин ограничился этим высказыванием, можно было бы привычно объявить его "цитатой, вырванной из контекста", благо каждая цитата остается вне контекста именно потому, что она - цитата. [Вот где простор для демагогии!]
  
  
   Однако здесь этот испытанный способ не действует: Ленин упорно излагал свою точку зрения по вопросу о сущности государства. В подобных случаях принято применять другой метод: замалчивать и делать вид, будто классик марксизма на эту тему вообще ничего не сказал. Так и делается в данном случае.
  
  
  Посмотрим, что сказал Ленин
  
  [Ленин писал это в определённом историческом контексте, о котором автор умалчивает]
  
  
   Что представляет собой всякое государство? "Государство, это - учреждение для принуждений" [13],- отвечает Ленин и поясняет: "Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса"[14].
  
  
   Значит, если есть государство, то за ним с неизбежностью скрывается классовый антагонизм? Да, отвечает Ленин: "Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий, ...существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы" [15].
  
  
   Может быть, Ленин имел в виду не всякое, а только буржуазное, феодальное и рабовладельческое государство? Нет, Ленин категоричен: "Всякое государство есть "особая сила для подавления" угнетенного класса. Поэтому всякое государство несвободно и ненародно" [16].
  
  
   Следовательно, факт существования государства в СССР служит, по Ленину, бесспорным доказательством того, что советское общество - антагонистическое, а Советское государство несвободно и ненародно. Так обстоит дело с "общенародным социалистическим государством трудящихся".
  
  
   Не лучше и с хозяйственно-организаторской, культурно-воспитательной и прочими функциями этого государства. Не признает их Ленин: "Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров."[17].
  
  
   Ну, хорошо: социалистическое государство - не общенародное, а классовое и его функция - подавление. Но, может быть, это - по аналогии с диктатурой пролетариата - подавление огромным большинством трудящихся ничтожного меньшинства паразитов?
  
  
  
  В самом социалистическом обществе отсутствует, как известно, социальная основа паразитизма, но живучи еще пережитки капитализма в сознании людей, так что есть пока мошенники, воры, бандиты. Может быть, их подавление является главной функцией государства развитого социалистического общества?
  
  
   Нет, не нужны для этого танковые и парашютные дивизии внутренних войск, армия вооруженных сил, аппарат КГБ и прочее. [Они нужны для обороны от врага внешнего]. Тоскующие на уроках школьники хлопают неосторожно садящихся на парту мух просто натянутой резинкой, а не просят привезти паровой молот.
  
  
  Другое дело, если бы муха захотела подавить людей
  
  
  
  Тогда ей действительно понадобилась бы гигантская машина, которая в тысячу раз усилила бы нажатие ее лапки. Огромная машина Советского государства наводит на мысль, что дело идет о подавлении огромного большинства незначительным меньшинством. [Это не мысль, а банальность]
  
  
  А что пишет Ленин?
  
  
  
  Именно это: "Эксплуататоры, естественное дело, не в состоянии подавить народа без сложнейшей машины для выполнения такой задачи, но народ подавить эксплуататоров может и при очень простой "машине", почти что без "машины", без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс..." [18].
  
  
   Значит, и мысль о подавлении меньшинства паразитов, как главной функции мощного социалистического государства, не находит поддержки у Ленина. Но в СССР пропаганда без конца повторяет, что родное Советское государство нужно трудовому народу.
  
  
  
  Зачем?
  
  
   Снова Ленин: "...пролетариату нужно государство - это повторяют все оппортунисты, социал-шовинисты и каутскианцы, уверяя, что таково учение Маркса, и "забывая" добавить, что ...по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т.е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать" [19].
  
  
  Ну уж, Советское государство так не устроено
  
  
   К числу неизменных впечатлений, которые выносят граждане СССР из поездок в капиталистические страны, относится смехотворная для советского человека слабость тамошних государств. [Ага!]
  
  
   В самом деле, там все частное: земля, заводы, фирмы, банки, дома, магазины, газеты - все. Тут, в СССР, все это и многое другое - государственное. Там в море частного качается утлый чёлн государства, разными ухищрениями старающегося собрать с ворчащих подданных налоги на свое содержание и зависящего от своих граждан, которые нахально выбирают, какая партия будет формировать правительство.
  
  
  
  Тут - знающие свое место граждане, привыкшие к полной зависимости от всесильного государства и пуще всего боящиеся ненароком попасть под его тяжелую и всегда карающую руку. Там, несмотря на слабость государства, а точнее благодаря ей,- нескончаемые интеллигентские разговоры о нестерпимости гнета государственной бюрократии. Тут - выразительно велено всемерно укреплять родное Советское государство.
  
  
  Укреплять?
  
  
  
  А вот Ленин пишет: "Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства" [20].
  
  
  Да когда же писал все это Ленин?
  
  
  
  Может быть, в студенческие годы, в XIX веке, в захолустной Казани, когда он еще не начал серьезно задумываться над государством и его сущностью? Нет, и такого утешения Ленин не дает. Все это из книги "Государство и революция", написанной в августе и сентябре 1917 года, когда Ленин - глава партии большевиков - готовился к захвату государственной власти; опубликовал же он эту работу после Октябрьской революции.
  
  
  Одним словом, лазеек не остается
  
  
  
  Нужно безоговорочно признать одно из двух: если справедлива пропагандируемая ныне в СССР сталинская схема структуры советского общества, то неверна марксистско-ленинская теория государства
  
  
  
  Если же эта теория верна, то Советское государство - тоже машина (причем гигантская) для подавления господствующим классом других классов, и тогда все рассуждения о неантагонистическом характере социалистического общества - попросту обман.
  
  [Специально или нет, но автор постоянно путает классовые противоречия и антагонизм]
  
  4. Прокрустово ложе схемы
  
  
   В пользу сталинской схемы социальной структуры СССР свидетельствует только одно: то, что каждого советского гражданина действительно можно отнести к одной из трех категорий - рабочие, колхозники, служащие (что воспринимается как синоним интеллигенции). Достаточное ли это доказательство правильности тезиса об именно такой трехчленной структуре общества в Советском Союзе?
  
  
  Допустим, было бы объявлено, что это общество состоит из четырех неантагонистических классов: блондинов, брюнетов, шатенов и рыжих, и двух рекрутируемых из них прослоек: седых и лысых. Тогда тоже без труда можно было бы отнести каждого гражданина к одной из названных категорий, статистические таблицы тоже были бы безупречны, и тоже можно было бы проводить на их основе глубокомысленные социологические исследования. Но ведь все это не доказывает, что именно таково социальное членение общества.
  
  
   "Конечно, не доказывает! - поспешит нас одернуть догадливый преподаватель курса "научного коммунизма".- Не доказывает, потому что пример фальшивый: надо брать за основу деления общества социальные группы по их месту и роли в процессе общественного производства, а не по, извините, смехотворному признаку цвета волос".
  
  
   Правильно! Сама по себе возможность расписать все население по определенным категориям ровно ничего не доказывает. Следовательно, не доказывает она и правоты сталинского тезиса о структуре советского общества.
  
  
  
   Существенное значение для определения структуры общества имеет не формальное распределение по графам, а правильное выявление групп, сформировавшихся в процессе общественного производства и занявших в нем каждая свое особое место.
  
  5. Классовая гармония над пирамидами
  
  
   Правильно ли выявил Сталин эти группы? Проведем эксперимент: применим принципы сталинской классификации к известным в истории докапиталистическим обществам. Разделим, как это делает Сталин, общество на две большие группы: занятых физическим и занятых умственным трудом; первую группу подразделим на два класса - работающих в городе и работающих в деревне, а вторую назовем прослойкой.
  
  
  
  Как и по цвету волос, можно будет расписать по этим графам всех членов любого общества: в самом деле, каждый занимается физическим или умственным трудом и живет или в городе, или в сельской местности. Как любят выражаться советские философы, третьего не дано.
  
  
  
  Таким образом, столь доказательный для нас вначале факт, что любой советский гражданин попадает в одну из названных рубрик, будет безотказно повторяться при их применении к каждому обществу. Применительно к докапиталистическим формациям (то есть до возникновения рабочего класса) категориями, соответствующими сталинской схеме, были бы, по-видимому, следующие социальные группы:
  
  
   1. Класс производителей промышленно-ремесленной продукции
   2. Класс производителей сельскохозяйственной продукции
   3. Прослойка занятых умственным трудом - интеллигенция
  
  
   Приложим эту схему к различным обществам, например к рабовладельческим. В первом классе окажутся в Древней Греции и свободные ремесленники, и рабы в эргастериях, и сами эргастериархи. В Древнем Риме во втором классе оказались бы вольноотпущенники, колоны, рабы в латифундиях, а также их надсмотрщики да и сами латифундисты. В Древнем Египте мы нашли бы в прослойке интеллигенции и автора "Речения Ипувера", и переписавшего его писца, и бродячего музыканта, и номарха, и фараона.
  
  
   Не важно, что музыкант, писец, а вероятно, и сам литератор должны были падать лицом в пыль при проезде фараона, не имея права даже взглянуть на того, чье имя писалось в "картуше" и сопровождалось заклинанием "Да будет он жив, здрав, невредим!". Зато между очерченными таким образом социальными группами, не было бы никаких классовых антагонизмов - как и между блондинами и шатенами при делении общества по цвету волос.
  
  
   Да откуда и взяться классовым антагонизмам, если в качестве социальных групп берутся труженики города, труженики деревни и лица, занимающиеся умственным трудом! Ни в одном обществе между этими группами не возникало непримиримых противоречий.
  
  
   Но ведь антагонизмы были, и именно марксизм подчеркивает это со всей силой. С помощью какого же фокуса они исчезают при взгляде на общества сквозь призму сталинской схемы?
  
  
  
  Что она загораживает?
  
  
   Каждый, окончивший советскую школу, наизусть помнит слова "Коммунистического манифеста": "Вся предшествующая нам история есть история борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, феодал и крепостной, цеховой мастер и подмастерье,- короче, угнетаемый и угнетатель..."
  
  
   Остановимся здесь. "Угнетаемый и угнетатель" - вот что затушевывает схема Сталина! И тот, и другой загоняются ею в рамки одной и той же социальной группы, причем особенно большой простор предоставляет расплывчатая "прослойка" интеллигенции. Границы между социальными группами в схеме Сталина имеют лишь одну внутреннюю логику: они проведены так, чтобы не совпасть с подлинным социальным водоразделом.
  
  
  
  А водораздел этот проходит по линии, четко названной в "Коммунистическом манифесте": порабощенный и господствующий, управляемый и управляющий, эксплуатируемый и эксплуататор - короче, угнетаемый и угнетатель.
  
  
  
  Это основное отношение гаснет в картине любого - даже рабовладельческого - классового общества при наложении на нее трехчленного сталинского деления, старательно наклеенного на картину советского общественного строя. Если отодвинуть эту схему - что под ней?
  
  6. "Управляющие и управляемые"
  
  
   Посмотрим, в какой мере советская литература дает ответ на этот вопрос. Проблемой социальной структуры общества в СССР советские ученые занимались в первом десятилетии после Октябрьской революции. Но само общество тогда еще находилось на переломе и не приобрело черт, характерных для реального социализма. Затем возникли другие проблемы, а в 1936 году была оглашена теория Сталина.
  
  
   Как скромно замечает автор статьи в журнале "История СССР", "в конце 30-х годов наметился определенный спад в научной разработке истории основных классов и социальных групп советского общества, внутриклассовой структуры и общественной психологии"[21] . Яснее говоря, все это было заменено повторением слов Сталина.
  
  
   Во второй половине 50-х годов стали появляться по этим вопросам работы, не сводившиеся к простому цитированию доклада "О проекте Конституции" или к его пересказу возможно более близко к тексту. Однако особенно далеко от этого текста никто из советских авторов тоже не решался отходить, а уж классовый состав советского общества излагался безоговорочно по Сталину.
  
  
   И все же в современной советской литературе по проблемам структуры общества в СССР можно уловить новый элемент, представляющий собой, очевидно, некую тень реального процесса.
  
  
   Этот элемент начинается с указания на то, что внутри категории трехчленного сталинского деления общества есть некие иные социальные группы. А завершается он неожиданным тезисом, не встречавшимся в советской литературе сталинского периода: такими социальными группами оказываются "управляемые и управляющие"[22].
  
  
   Что-то удивительно знакомое есть в этом словосочетании. Погодите, мы только что цитировали: "свободный и раб, патриций и плебей...- короче, угнетаемый и угнетатель...". А если бы Маркс и Энгельс написали: управляемый и управляющий - смысл ведь остался бы тот же.
  
  
  Что же представляют собой новые "управляющие"?
  
  
   "Обычно на первый план выдвигается различие между организаторами и исполнителями,- пишут авторы коллективного труда "Классы, социальные слои и группы в СССР".- В этом отношении особое место в общественной организации труда при социализме принадлежит не всей интеллигенции, а лицам, которые от имени общества, по его заданию и под его контролем выполняют организаторские функции в производстве и во всех других сферах жизни общества"[23].
  
   В другой книге этот интересный тезис формулируется с еще большей определенностью. "Управление,- отмечается в книге,- в значительной степени еще остается особым видом профессиональной деятельности интеллигенции, точнее, одного из ее отрядов. Характер и общественная значимость управленческого труда ставят интеллигенцию, профессионально занимающуюся управлением, в несколько особое положение по отношению к тем, кто занят исполнительским трудом"[24].
  
   Значит, в прослойке советской интеллигенции есть какой-то один "отряд", который профессионально занимается тем, что управляет во всех сферах жизни общества и потому находится в "несколько особом" положении по отношению к исполнителям, иными словами - управляемым. Своеобразная cитуация для общества, где все равны и где руководящая сила - рабочий класс!
  
  
   Что же представляет собой в социальном отношении "отряд" управляющих? Это ведь только животный мир делится на отряды [Реальный мир никаких таких ученых делений и классификаций не знает], а для человеческого общества в науке и прежде всего в марксистской - принята другая классификация. Общество делится на классы - правящие и угнетенные.
  
  
  
  И неудержимо возникает вопрос: а не может быть, что "отряд" управляющих - правящий класс общества реального социализма?
  
  7. Теория Джиласа
  
  
   В советской литературе часто цитируются патетические ленинские слова: "...Мы вправе гордиться и мы гордимся тем, что на нашу долю выпало счастье начать постройку советского государства, начать этим новую эпоху всемирной истории, эпоху господства нового клаcса..."[25].
  
  
   К этой формулировке Ленин возвращался не раз. Например: "Диктатура пролетариата есть самая беззаветная и самая беспощадная война нового класса против более могущественного врага, против буржуазии..."[26].
  
  
   Или в одной из последних работ, в августе 1921 года: "Всякий знает, что Октябрьская революция на деле выдвинула новые силы, новый класс..."[27].
  
  
   "Новый класс" - так и назвал свою книгу югославский политик, бывший член Союза коммунистов Югославии, ученый и писатель Милован Джилас, постаравшийся теоретически осмыслить вопрос: кто такие "управляющие"?
  
  
  Личный жизненный опыт - незаменимое сокровище, - открывал ему для этого уникальные возможности
  
  
  
  Джилас не только был ряд лет в числе "управляющих", он возглавлял их, будучи членом Политбюро ЦК - святая святых любой коммунистической партии. "...Я прошел,- пишет он,- весь путь, открытый для коммуниста: от низшей до самой высокой ступени иерархической лестницы, от местных и национальных до международных органов, и от образования коммунистической партии и подготовки революции до установления так называемого социалистического общества"[28].
  
  
  Сущность разработанной Джиласом теории сводится к следующему
  
  
  
  После победы социалистической революции аппарат компартии превращается в новый правящий класс. Этот класс партийной бюрократии монополизирует власть в государстве. Проведя национализацию, он присваивает себе всю государственную собственность.
  
  
  
  В результате новоявленный хозяин всех орудий и средств производства - новый класс становится классом эксплуататоров, попирает все нормы человеческой морали, поддерживает свою диктатуру методами террора и тотального идеологического контроля.
  
  
  
  Происходит перерождение
  
  
  
  Бывшие самоотверженные революционеры, требовавшие самых широких демократических свобод, оказавшись у власти, превращаются в свирепых реакционеров - душителей свободы. [Обычное дело]
  
  
  
  Положительным моментом в деятельности нового класса в экономически слабо развитых странах является проводимая им индустриализация и связанное с ней по необходимости известное распространение культуры; однако его хозяйничание в экономике отличается крайней расточительностью, а культура носит характер политической пропаганды.
  
  
  
  "Когда новый класс сойдет с исторической сцены - а это должно случиться [никогда!],- резюмирует Джилас,- люди будут горевать о нем меньше, чем о любом другом классе, существовавшем до него"[29].
  
  
   Хотя Джилас написал свою работу как исследование о характере коммунистической системы в целом, он проделал свой анализ фактически на материале социалистического общества в Югославии. Но Югославия не типична для социалистических стран и стоит особняком в их среде. К XX съезду КПСС в Москве была специально придумана формула, выражающая особенное положение Югославии: в мировую социалистическую систему были включены все социалистические страны, а в мировой социалистический лагерь - те же, кроме Югославии [30]. По действующим в СССР инструкциям Югославия во всех практических вопросах рассматривалась как капиталистическая страна.
  
  
   Таким образом, книга Джиласа отнюдь не сделала беспредметным объективный анализ классовой структуры социалистического общества на материале других социалистических стран и прежде всего - Советского Союза. Напротив, книгу "Новый класс" и последовавшую за ней работу Джиласа "Несовершенное общество" следует рассматривать как призыв серьезно заняться этой проблемой.
  
  
  Но пути подхода к ней ясно намечены Джиласом
  
  
  
  Он не только отбросил идиллическую сталинскую схему структуры социалистического общества, но не остановился и на делении этого общества на управляемых и управляющих.
  
  
  
  Джилас объявил, что в социалистических странах правящая элита - это новый господствующий класс партийной бюрократии. Джилас выдвинул научную теорию, принесшую ему известность во всем мире [Известность автора - не критерий ценности теории. Скорее наоборот, т.к. издревле известно, что аргумент "от авторитета" - наислабейший!] и тюремный приговор в Югославии - как будто когда-нибудь удавалось приговорами остановить развитие науки!
  
  8. Классовое господство
  
  
  
  Хотя именно Джилас впервые выступил с разработанной теорией, в разных странах уже в 20-х годах стал подниматься вопрос о том, что в СССР возник новый господствующий класс. Начнем с одного из ранних высказываний на эту тему.
  
  
   Вот как характеризует "управляющих" и "управляемых" в СССР И.Е. Штейнберг, нарком юстиции в первом правительстве Ленина после вхождения в него левых эсеров: "На одной стороне - опьянение властью: наглость и безнаказанность, издевательство над человеком и мелкая злоба, узкая мстительность и сектантская подозрительность, все более глубокое презрение к низшим, одним словом, господство. На другой стороне - задавленность, робость, боязнь наказания, бессильная злоба, тихая ненависть, угодничество, неустанное обманывание старших. Получаются два новых класса, разделенных между собой глубочайшей социальной и психологической пропастью" [31]. [Типичная характеристика времён войны, когда поляризация взглядов достигает своего максимума и сводится к простой формуле: или-или]
  
  
   Любопытная картина! Как видим, здесь - отнюдь не два сталинских дружественных класса рабочих и крестьян, а антагонистические [C какого рая они антагонистические?] классы управляющих и управляемых. Подобные утверждения стали вскоре раздаваться со стороны самых различных политических группировок. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   В 1936 году долголетний московский корреспондент немецкой газеты "Франкфуртер Альгемайне" Перцген писал, что в СССР произошло "новое классообразование, развитие ныне господствующего привилегированного слоя"[32]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   В те же годы находившийся в эмиграции русский философ Николай Бердяев отмечал: "Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит..."[33]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   Югославский коммунист Анте Силига после ряда лет работы в СССР, а затем ссылки писал в своей книге, опубликованной в Париже в 1938 году: в Советском Союзе правит "совершенно новый класс - бюрократия коммунистов и специалистов"[34]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   В 1939 году диссидент в лагере троцкистов итальянец Бруно Рицци опубликовал во Франции книгу "СССР: бюрократический коллективизм", первую часть задуманной им трилогии "Бюрократизация мира". Как свидетельствует само название, автор рассматривал развитие в СССР лишь как частный случай якобы всемирного явления прихода к власти бюрократии [35]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
  Применительно к западному миру идея о "революции менеджеров" была развита Бернхэмом
  
  
  
  Его исследование показало, что руководящая роль управляющих (в противоположность роли владельцев средств производства) ограничивается на Западе сферой экономики и не связана с политической властью. Следовательно, это феномен иного порядка, чем возникновение нового правящего класса в СССР.
  
  
  
  Полемизируя с рассуждениями Троцкого и его учеников о том, будто в Советском Союзе государство является "пролетарским", Рицци выдвинул ряд интересных тезисов. Он подчеркнул, что не рабочий, а другой правящий класс, бюрократия, поднялся из Октябрьской революции [36]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
  
  Сделавшись собственницей всех орудий и средств производства в стране, она стала классом еще более эксплуататорским, чем буржуазия. Однако Рицци весьма туманно обрисовал границы класса бюрократии. В одном случае он писал, что новый правящий класс состоит из "функционеров и техников"[37], в другом случае включает в этот класс также полицейских, офицеров, журналистов, писателей, профсоюзных боссов, наконец, "всю коммунистическую партию в целом"[38].
  
  
   В 1943-1944 годах английский писатель Джордж Оруэлл в получившем широкую известность на Западе рассказе "Скотский хутор" в обобщенном виде обрисовал - так, как он его понимал,- процесс создания общества реального социализма; не как розовую утопию, а как историю формирования нового господствующего класса.
  
  
  
  Аллегория Оруэлла повествует о том, как на одном хуторе животные устроили революцию против господства людей (кстати, в рассказе отнюдь не идеализированного) и сами стали хозяйничать. Но республика освободившихся было животных быстро оказалась под властью свиней и их свирепых охранников - сторожевых псов.
  
  
  
  Уделом остальных животных хутора стал беспросветный труд по выполнению составляющихся свиньями планов, сдабриваемый свинской демагогией, что-де животные отныне работают не на людей, а на самих себя.
  
  
  
  Под шумок этих разговоров свиньи стали владельцами хутора, причем, как с завистью констатировали люди, "низшие животные на скотском хуторе работали больше, а еды получали меньше, чем какие-либо еще животные в графстве"[39].
  
  
  Рассказ Оруэлла был запрещен в коммунистических странах
  
  
  
  Тот же строгий запрет был наложен там на его роман 1984, рисующий жизнь и судьбы людей в Англии в случае установления в ней строя реального социализма. Изображаемое им общество делится на три слоя: внутренняя партия, то есть партийно-полицейский аппарат, превратившийся в господствующий класс; внешняя партия - подчиненная этому классу интеллигенция; пролетариат - низший класс общества.
  
  
   Отнюдь не менее остро, чем буржуазные авторы, говорили о наличии классовых антагонизмов в Советском Союзе сторонники мировой пролетарской революции.
  Троцкий указывал на процесс обюрокрачивания партийного аппарата в СССР и на то, что в результате вместо диктатуры пролетариата создалась "диктатура над пролетариатом"[40]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
  
  После того, как убийца из НКВД Рамон Меркадер ликвидировал Троцкого, приверженцы последнего, в частности Эрнест Мандель [41], продолжали писать о развитии бюрократии в Советском Союзе. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   По мнению троцкистов, еще в двадцатые годы бюрократия "политически экспроприировала" рабочий класс и сделалась привилегированным общественным слоем; теперь необходима антибюрократическая революция в интересах рабочего класса, чтобы действительно построить социализм [42]. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
   Таким образом, мысль о наличии в СССР нового классового господства, причем отнюдь не господства рабочего класса, стала высказываться на Западе задолго до появления книги Джиласа. [А где же пресловутая номенклатура?]
  
  
  Подведем итог
  
  
  Мы без всякого предубеждения начали со сталинской концепции советского общества как неантагонистического, состоящего из двух дружественных классов и прослойки интеллигенции. Впервые мы усомнились в ее правоте потому, что в Советском Союзе существует мощное государство, по теории же Ленина всякое государство есть машина для поддержания господства одного класса над другими, а существование государства доказывает, что в обществе наличествуют непримиримые классовые противоречия.
  
  
  
  Поэтому-то мы и стали анализировать сталинскую схему, затем искать в литературе отражение ощущенной нами реальности. Оказалось, что, даже по мнению официальных советских изданий, в советском обществе есть группа профессиональных "управляющих", осуществляющая "управление", иными словами - власть во всех сферах общественной жизни. Это правящая социальная группа.
  
  
  
  Она находится в составе так называемой "прослойки интеллигенции", следовательно, ее "особое положение" никак не может быть отождествлено с официально провозглашаемой "руководящей ролью" рабочего класса при социализме.
  
  
   Таким образом, различные аргументы подводят к заключению, что "управляющие" в обществе реального социализма - класс. Чтобы сделать окончательный вывод, необходимо применить имеющийся у нас критерий - определение класса.
  
  
  Подходит ли социальная группа "управляющих" в СССР под это определение?
  
  
   В полном соответствии с ленинским определением класса, это большая группа людей, отличающаяся от других групп по своему - господствующему - месту в исторически определенной системе общественного производства, тем самым по отношению к средствам производства, по своей - организующей - роли в общественной организации труда, а следовательно, по способу получения и размерам той - непомерной - доли общественного богатства, которой она располагает. Значит, группа "управляющих" целиком подходит под ленинское определение класса, причем класса господствующего.
  
  
  Вот мы и пришли к выводу
  
  
   "Управляющие" - это господствующий класс советского общества. В обществе реального социализма есть господствующий класс и есть угнетаемые им классы. Вот что увидит путешественник из-за рубежа, приехавший в СССР посмотреть на историческое будущее. Такова правда о советском обществе.
  
  Это горькая правда
  
  
   Десятилетиями длившаяся самоотверженная борьба революционеров-марксистов, революция, длительная и суровая гражданская война, истребление целых классов прежнего общества, бесконечные усилия и несчетные жертвы - все это во имя построения справедливого общества без классов и классовых антагонизмов - привели в итоге лишь к созданию нового классового антагонистического общества. [C какого рая они антагонистические?]
  
  
  
  Господствующий класс помещиков сменился в России новым господствующим классом. Социалистическое общество не составило исключения в истории человечества. Как и все предшествовавшие классовые общества, общество реального социализма - тоже антагонистическое. [C какого рая они антагонистические?]
  
  
   В Советском Союзе, как и в любой другой коммунистической стране, много тайн: государственных, партийных, военных, экономических - всяких. Но есть одна главная тайна, существованием которой объясняется эта вездесущая секретность. Главная тайна - это антагонистическая структура советского общества. [C какого рая они антагонистические?]
  
  
  
  Все остальные секреты - лишь частички этой тайны, по лабиринту которой мы теперь пойдем.
  
  Примечания к главе 1
  
  
   1. Программа КПСС. М., 1961.
   2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. М., т. 28, с. 424-427.
   3. Маркс К., Энгельс. Ф. Соч., т. 20, с. 293.
   4. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений (далее: Полн. собр. соч.), т. 39, с. 15.
   5. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, с. 430.
   6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 152.
   7. Диалектический и исторический материализм. Для системы партийной учебы, 3-е изд. М., 1970, с. 232-233.
   8. См. И. В. Сталин. Соч. Stanford, 1967, т. 1 [XIV], с. 143-145.
   9. В. Т. Чунтулов. Экономическая история СССР. М., 1968, с. 291.
   10. ЦСУ СССР. Народное хозяйство СССР 1922-1972 гг. М., 1972, с. 35; СССР в цифрах в 1987 г. М., 1988, с. 178.
   11. "Коммунист", 1972, Љ 18, с. 40.
   12. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 65.
   13. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 110.
   14. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 24.
   15. Там же, с. 7.
   16. Там же, с. 20.
   17. Там же, с. 24.
   18. Там же, с. 91.
   19. Там же, с. 24.
   20. Там же, с. 95.
   21. В. М. Селунская. Разработка некоторых вопросов классовой структуры советского общества в новейшей историографии. "История СССР", 1971, Љ 6, с.6.
   22. "Проблемы изменений социальной структуры советского общества". М., 1968, с. 45.
   23. "Классы, социальные слои и группы в СССР". М., 1968, с. 147.
   24. "Структура советской интеллигенции". Минск, 1970, с. 155 (курсив мой.- М. В.).
   25. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 148.
   26. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, с. 6.
   27. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 106.
   28. М. Джилас. Новый класс. Анализ коммунистической системы. Нью-Йорк,1957, с. 12.
   29. Там же, с. 90.
   30. Само привычное для уха советского человека слово "лагерь" подало тогда повод для ряда мрачноватых шуток, вроде того, что Венгрия - самый веселый барак в этом лагере, а Югославия - не в лагере, а потому свободна.
   31. И. Е. Штейнберг. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. Цит. по П. Милюков. Россия на переломе, т. 1. Париж, 1927, с. 191.
   32. Н. Porzgen. Ein Land ohne Gott. Frankfurt a. М., 1936, S. 69.
   33. Н. Бердяев. Источники и смысл -русского коммунизма. Париж, 1955, с. 105.
   34. A. Ciliga. Im Land der verwirrenden Luge. Duisburg, 1954, S. 240.
   35. В. Rizzi. L'U.R.S.S.: collectivisme bureaucratique. Champ Libre, Paris, 1976, p. 53, см. также р. 31-33, 45.
   36. Там же, р. 29.
   37. Bizzi, op. cit., p. 90.
   38. Ibid., p. 27.
   39. G. Orwell. Animal Farm. A Fairy Story. Penguin Books, 1972, p. 117.
   40. См. L. Trotzki. Die verratene Revolution. Frankfurt a. M., 1968.
   41. E. Mandel. Uber die Burokratie. "Die Internationale", Nr. 2, Hamburg. 1974.
   42. См. Sozialwissenschaftliche Information fur Unterricht und Stu-dium, 1973, H. 1.
  Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза
   Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 1
  
  Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
   И Ленин великий нам путь озарил.
   Нас вырастил Сталин, на верность народу,
   На труд и на подвиги нас вдохновил.
   (Гимн Советского Союза в редакции до 1977 г.)
  
   Каждый, изучавший в советском вузе историю, знает, каким томительно-тягучим процессом изображается в ней возникновение классов. В курсе истории первобытного общества - скучноватом пересказе книги Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" с добавлением примеров из археологии и этнографии - речь без конца идет о "разложении родового строя".
  
  
  
  Разложение это начинается с возникновения патриархата и продолжается затем тысячелетиями. На экзамене ничего не учивший студент в ответ на любые вопросы привычно заводит речь о "разложении родового строя"- и ошибки не бывает. Классообразование рассматривается как нечто очень далекое от современности, и даже относительно недавнее возникновение пролетариата в России оттягивается в глубь прошлого рассуждениями об издавна складывавшемся "Предпролетариате".
  
  
   Мы пришли на исторический факультет университета 01 сентября 1939 года - в день начала второй мировой войны. Ложившаяся в тот день на судьбу нашего поколения зловещая тень казалась светлой по сравнению с только что пережитым мраком ежовщины. Нудные лекции о классообразовании не перекликались в нашем сознании с рыскавшими еще недавно по городу черными машинами НКВД, с ночными обысками, с безысходным горем наших одноклассников, оказавшихся обездоленными сиротами - детьми "врагов народа". Мы еще не понимали, что на наших глазах развернулся кровавый заключительный акт подлинного, а не книжного процесса рождения господствующего класса.
  
  1. "Практическая цель"
  
  
   Любая книга по истории КПСС начинается с рассказа о создании первой марксистской группы в России - "Освобождение труда". Возникшая более 100 лет назад, эта группа впервые перевела на русский язык ряд работ Маркса и выступила за развитие России по указанному Марксом пути. В группу входило всего несколько человек, но каждое имя запечатлелось в истории русского рабочего движения: Г.В. Плеханов, П. Б. Аксельрод [Пинхус], В. И. Засулич, В.Н. [Василий николаевич] Игнатов, Л. Г. Дейч.
  
   --------------
  
  [Группа "Освобождение Труда", - образовавшаяся в 1883 г. и состоявшая из Г. В. Плеханова, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрода, Л. Г. Дейча и В. Н. Игнатова, была первой русской революционной группой за границей, стоявшей на почве научного социализма (марксизма). В 1884 г. группа выпустила "Проект программы русских социал-демократов", а в 1885 г. по ее инициативе был основан "Союз русских социал-демократов". На втором съезде Союза в апреле 1900 г. произошел раскол по вопросу об оценке очередных задач рабочего движения в России. Группа и примыкающие к ней члены союза (Кольцов, Л. Ортодокс) покинули съезд и в мае создали революционную организацию "Социал-демократ". Группа вела борьбу против оппортунизма "Союза русских социал-демократов", который революционные задачи рабочего класса подменял мелкой борьбой за повседневные экономические интересы. В конце 1901 г. группа слилась вместе с организацией "Зари" и "Искры" в "Заграничную лигу русской революционной социал-демократии". На втором съезде РСДРП группа прекратила свое обособленное существование]
  
  -------------
   Случай захотел, чтобы я школьником познакомился с почти 80-летним Л. Г. Дейчем и часто бывал у него. Мой умерший еще до революции дед - инженер путей сообщения в Восточной Сибири - в восьмидесятых годах прошлого века помогал там ссыльному, с трудом и не без риска для себя устраивал его на работу, и Дейч сохранил теплую привязанность к нашей семье. В результате я мог возбуждать страшную зависть своих одноклассников тем, что у меня оказался общий знакомый с Фридрихом Энгельсом.
  
  
   Милый Лев Григорьевич, переписывавшийся с разными странами, не только регулярно снабжал меня почтовыми марками. Крошечная двухкомнатная квартирка в Доме ветеранов революции на Шаболовке[1] была местом, где я много раз слушал рассказы Дейча о далеких днях, когда русская социал-демократия делала свои первые шаги. Школьника, долбившего казенное обществоведение и историю, завораживало в этих рассказах то, что Ленин, Плеханов, Троцкий были в них живыми людьми, со своими характерами, настроениями и слабостями, с колебаниями и размышлениями, а не схемами, где первый был всегда и во всем вождем, второй - оппортунистом, третий - врагом.
  
  
  
  Так через толщу полувека веяла на меня атмосфера первых лет марксистского революционного движения в России. В словах Дейча мне стала понемногу открываться главная проблема, вставшая тогда перед русскими марксистами,- проблема исторической отсталости России, невозможности для этой страны, сделавшей первые шаги к капитализму, совершить прыжок в послекапиталистическое общество.
  
  
   - Вот ты, Миша, и твои приятели,- говорил Лев Григорьевич,- все вы, вероятно, хотели бы стать сегодня же исследователями стратосферы или Заполярья. Но вы при всем желании не можете этого сделать: вы дети, вы не в состоянии по собственной воле стать взрослыми, выскочить из своего возраста. Так же и я не могу выскочить из моего возраста и стать таким, как ты - школьником, хоть уж как хотелось бы!
  
  
  
  Не мы определяем степень нашего возрастного развития, оно определяет нас. Это верно не только для каждого из людей в отдельности, но и для всех них вместе, для всего человеческого общества. Могла ли тогда Россия или любая другая страна, находившаяся на ранней стадии развития, по собственной воле вдруг одним скачком оказаться впереди более развитых стран? Теория Маркса говорила, что это невозможно. О том же свидетельствовали и исторический опыт, и жизненный опыт каждого из нас, и, наконец, простая логика. Вот в чем была вставшая перед нами, марксистами, проблема. Рассказывают вам об этом в школе?
  
  
   Нет, в школе об этом не рассказывали. В школе коротко упоминали, что оппортунисты всех мастей, помогая буржуям, клеветали, будто Россия не созрела для пролетарской революции, но верный марксист Ленин разгромил оппортунистов. Что среди последних оказался и Маркс, нам в голову не приходило. Между тем для русского марксиста - такого, который действительно убежден в правильности теории Маркса, а не просто старается использовать его тезисы в своих интересах,- проблема была, и нелегкая.
  
  
  
  Ситуация в России в те годы имела немало так хорошо знакомых нам черт. Огромное государство с мощным аппаратом полиции, с установившимися традициями самодержавия и забитым народом. Как могли революционеры перевернуть такую махину? Где было найти точку опоры? "Земля и Воля" рассчитывала на крестьянство - самый многочисленный класс тогдашней России; эти надежды не оправдались. Народовольцы делали ставку на индивидуальный террор; но результатом было устранение отдельных лиц, а не системы. Было известно, что в далекой индустриальной Англии Маркс и Энгельс указали на рабочий класс как на силу революции. Но они имели в виду промышленно развитые страны, а в России рабочих было еще мало, да и те выходцы из крестьян, кадрового пролетариата не было.
  
  
  Что оставалось русским марксистам?
  
  
  
   Пропагандировать идеи Маркса и Энгельса, просвещать рабочих, постепенно готовиться к отдаленным боям будущего, а пока страстно ожидать предсказанную Марксом и Энгельсом, но почему-то задерживавшуюся пролетарскую революцию в развитых странах Западной Европы. Конечно, нелегко было смириться с мыслью, что придется ожидать развертывания естественно-исторического процесса; в масштабе истории он, может быть, протекает быстро, но отдельному человеку не прожить так долго, не увидеть Петербургской коммуны и бесклассового общества в России.
  
  
   Однако невозможно поторопить открытые Марксом законы истории. Маркс как бы специально предупреждал нетерпеливых: "Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества"[2].
  
  
   Нельзя просто устроить революцию - не заговор, не переворот, а именно социальную революцию, и здесь не поможет никакая партия и даже никакой класс. В своей известной работе "Принципы коммунизма" Энгельс подчеркивал: "Коммунисты очень хорошо знают, что всякие заговоры не только бесполезны, но даже вредны. Они очень хорошо знают, что революции нельзя делать предумышленно и по произволу и что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов"[3].
  
  
   Не Россия или ее восточноевропейские соседи придут первыми к пролетарской революции. Энгельс в той же работе отмечал, что в России, Польше и Венгрии еще господствует крепостничество, как в средние века [4].
  
  
  
  Пролетарская революция произойдет, как писал Энгельс, в "цивилизованных странах", то есть в Англии, США, Франции и Германии. Она даже протекать будет быстрее или медленнее в строгой зависимости от уровня развития каждой из этих стран -"в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил".
  
  
   И даже после того, как там победит пролетарская революция, она не перебросится на отсталые страны, а лишь "...окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития"[5].
  
  
   Созданная молодыми Марксом и Энгельсом и психологически приноровленная к запросам радикальной части революционной западноевропейской молодежи кануна 1848 года идея антикапиталистической пролетарской революции в промышленно высокоразвитых странах сулила скорую победу только на Западе.
  
  
  
   Разочаровавшимся в крестьянстве и во всемогуществе индивидуального террора революционерам России она открывала лишь перспективу хотя и неумолимо закономерного, но длительного процесса роста производительных сил капитализма и их постепенно нарастающего конфликта с производственными отношениями.
   В этой ситуации в кругах русских революционеров и выделился волевой, рано лысеющий молодой человек из Симбирска - Владимир Ульянов.
  
  
  
  Начинал он как один из многих молодых обожателей Плеханова
  
  
  
  Но уже скоро стало заметно, что его интересует не столько марксистская теория, сколько политическая практика. Не то чтобы Ульянов отрицал истинность или важность марксистского учения. Напротив, именно он с небывалым остервенением и полемической запальчивостью принялся отстаивать чистоту марксизма - как будто его оппоненты примкнули, многим рискуя, к марксизму только для того, чтобы это учение исказить, фальсифицировать и вообще подорвать.
  
  
  
  Бросалось в глаза, что в таких теоретических спорах молодой Ульянов всегда видел не путь отыскания истины, а метод борьбы с политическим противником. Скупой на слова о себе, Ленин в 1923 году, чувствуя приближение конца и окидывая взором пройденный путь, коротко напишет: "...для меня всегда была важна практическая цель"[6].
  
  
  
  Эти простые, но замечательно точные слова дают ключ к пониманию роли Ленина и ленинизма
  
  
   Главной практической целью жизни Ленина стало отныне добиться революции в России, независимо от того, созрели или нет там материальные условия для новых производственных отношений.
  
  
   Молодого человека не смущало то, что было камнем преткновения для других русских марксистов того времени. Пусть Россия отстала, считал он, пусть ее пролетариат слаб, пусть российский капитализм еще далеко не развернул всех своих производительных сил - не в этом дело. Главное - совершить революцию!
   И хотя, конечно, марксистскую догму надо безоговорочно признавать, на практике не важно, что там теоретизировал на этот счет Маркс. "Мы думаем,- многозначительно писал молодой Ульянов,- что для русских социалистов особенно необходима самостоятельная разработка теории Маркса, ибо эта теория дает лишь общие руководящие положения, которые применяются в частности к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе, чем к России"[7].
  
  
   Почему, собственно, Ленин стал марксистом? Вопрос этот не принято задавать: как спрашивать такое о классике марксизма? Между тем вопрос не праздный. Ленин до 18 лет марксизмом вовсе не интересовался, а затем приобрел к нему очень специфический интерес - не как к научной теории, отыскивающей истину, а как к учению, которое можно сделать идеологией революции, Ленин уже на начальном этапе своего политического пути, когда считал нужным, без колебаний шел вразрез с марксистской теорией, хотя и молчал об этом. Марксизм был для Ленина не столько внутренним убеждением, сколько очень полезным и потому бережно хранимым инструментом.
  
  
   И все же: почему Ленин счел полезным именно этот, а не какой-либо иной идеологический инструмент? Потому, что марксизм был единственной теорией, проповедовавшей пролетарскую революцию. Как уже сказано выше, опыт "Земли и Воли" показал, что надежда на крестьянство как на главную революционную силу себя не оправдала. Горстка революционной интеллигенции была слишком малочисленна, чтобы без опоры на какой-то крупный класс перевернуть махину царского государства: безрезультатность террора народников продемонстрировала это со всей ясностью. Таким крупным классом в России в тех условиях мог быть только пролетариат, численно быстро возраставший на рубеже XIX и XX веков. В силу его концентрации на производстве и выработанной условиями труда дисциплинированности рабочий класс являлся тем социальным слоем, который можно было лучше всего использовать как ударную силу для свержения существующего строя.
  
  
   Вот почему Ленин, выдвинувший задачу во что бы то ни стало, и по возможности скорее, произвести революцию в России, нашел именно в марксизме наиболее подходящий идеологический инструмент.
  
  
   За минувшие 65 лет много миллионов людей из разных стран медленным шагом прошли в молчании через Мавзолей, чтобы с любопытством поглядеть на невзрачного лысого человека с рыжей бородкой - желтую выпотрошенную мумию с черепом без мозга. А гораздо интереснее было бы посмотреть на хранящийся в стерильной чистоте в сейфе института Академии медицинских наук СССР мозг Ленина. В этой неопределенного цвета массе с глубокими извилинами зародился 100 лет назад необычный план, изменивший лицо мира.
  
  2. "Что делать?"
  
  
   План Ленина был изложен в его действительно исторической книге "Что делать?". Заглавие демонстративно повторяло название произведения Чернышевского - настольной книги русских демократов шестидесятых годов. Ленин как бы подчеркивал, что наступило новое время, когда надо не заниматься просветительством и поисками героев-одиночек типа Рахметова, а делать совсем другое. Что именно?
  
  
   Основная цель, поставленная Лениным в его книге, была сформулирована как необходимость покончить с "периодом разброда и шатаний" в партии. Иными словами, как справедливо говорится в советской литературе, Ленин выдвинул идею создания "партии нового типа". Была эта идея марксистской?
  
  
   Нет. Никогда Маркс и Энгельс не представляли себе коммунистическую партию в корне отличной от всех других партий. В "Манифесте Коммунистической партии" эта мысль выражена очень четко: "Коммунисты не являются особой партией, противостоящей другим рабочим партиям. /.../ Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать пролетарское движение"[8].
  
  
   И вообще Маркс и Энгельс не были столь ярыми приверженцами партийной деятельности, как это изображается ныне в коммунистической литературе. Вот что писал Энгельс Марксу 13 февраля 1851 года - через три года после выхода в свет "Манифеста..." и на основании опыта с Союзом коммунистов: "...разве мы в продолжение стольких лет не делали вид, будто всякий сброд - это наша партия, между тем как у нас не было никакой партии, и люди, которых мы, по крайней мере официально, считали принадлежащими к нашей партии, сохраняя за собой право называть их между нами неисправимыми болванами, не понимали даже элементарных начал наших теорий? Разве могут подходить для какой-либо "партии" такие люди, как мы, которые, как чумы, избегают официальных постов? Какое значение имеет "партия", то есть банда ослов, слепо верящих нам, потому что они нас считают равными себе, для нас, плюющих на популярность, для нас, перестающих узнавать себя, когда мы начинаем становиться популярными? Воистину мы ничего не потеряем от того, что нас перестанут считать "истинным и адекватным выражением" тех жалких глупцов, с которыми нас свели вместе последние годы"[9].
  
  
  Как видите, нельзя сказать, чтобы Маркс и Энгельс были апологетами партии и партийности
  
  
  
  К тому же партия, о которой они писали, должна была быть, по их мнению, рабочей партией. Была ли рабочей та партия, о которой говорил Ленин,- созданная в 1898 году РСДРП? Вот что сообщает на эту тему советская официальная многотомная "История КПСС", На I съезде партии, который ее основал, "часть делегатов выступила против наименования партии рабочей. Мотивировалось это тем, что фактически в социал-демократические организации входит пока немного рабочих. Мнения разделились. Большинством пяти голосов "против" IV съезд утвердил название "Российская Социал-Демократическая Партия". Слово "рабочая" было включено в него уже после съезда, при составлении Манифеста, с согласия двух членов ЦК"[10].
  
  
   А было это согласие действительным? Нет. Принятое I съездом партии решение, заменявшее партийный устав, устанавливало своим пунктом 4: "В особо важных случаях Центральный Комитет руководствуется следующими принципами:
  
  
   а) В вопросах, допускающих отсрочку, Центральный Комитет обязан обращаться за указаниями к съезду партии;
   б) В вопросах, не допускающих отсрочки, Центральный Комитет по единогласному решению поступает самостоятельно..." [11].
  
  
   Это факт, что словечко "рабочая" появилось в названии партии вопреки даже ее собственному решению и уставу. Нужно ли говорить, что с составом партии оно не имело вообще ничего общего. Была это группа интеллигентов, многие из которых были действительно вдохновлены благородными целями борьбы против деспотизма - но отнюдь не за создание нового деспотизма.
  
  
  Вот в этой-то партии и хотел Ленин навести порядок - как принято стало потом говорить, большевистский порядок
  
  
   Каждый пункт ленинского плана был открытием, не умещавшимся в рамках политического мышления XIX века, в том числе и марксистского. Первым из этих открытий был тезис о необходимости превратить марксизм в догму и отказаться от свободы критики положений теории Маркса.
  
  
   Со времен рационализма и французских просветителей догмы отождествлялись с реакцией, свобода критики-с прогрессом. Великая Французская революция и революции последовавшего столетия прочно закрепили эту оценку как аксиому, и в конце либерального XIX века она была признана во всех сколько-нибудь левых кругах. Нетрудно себе представить, как яростно Маркс и Энгельс разоблачали бы и клеймили реакционность каждого, кто выступил бы против этой аксиомы.
  
  
   Выступил против нее Ленин. Главу "Догматизм и свобода критики" он посвятил нелегкой задаче обосновать марксистскими словами идею, в корне противоречившую принципам марксистской диалектики. Диалектика рассматривает все как не терпящий застоя процесс, в котором устаревающее заменяется новым, а оно в свою очередь постепенно устареет и будет заменено более совершенным. Ленин потребовал прекратить попытки развивать теорию марксизма, а признать ее незыблемой догмой, не подлежащей обсуждению.
  
  
  В чем была внутренняя логика такой постановки вопроса?
  
  
  
  В том, что марксизм интересовал Ленина не как научная теория, где главное - поиск истины. Он интересовал Ленина как идеология, провозглашавшая вполне устраивавший его лозунг пролетарской революции в качестве панацеи от всех бед.
  
  
   Заниматься критическим анализом марксизма было опасно: кто знает, к каким выводам приведет такой анализ, не повлечет ли он за собой отказ именно от этого, главного для Ленина в марксизме тезиса? От взгляда Ленина, разумеется, не ускользнуло то, что более полувека, прошедшие после выхода "Манифеста...", отнюдь не подтвердили положения о неизбежности пролетарской революции, и от него стали молчаливо отходить марксистские партии на Западе.
   Ленин выступил с неожиданным требованием догматизации марксистской теории не потому, что сам был тугодумом и догматиком (он им не был), а потому, что с его точки зрения надо было немедленно прекратить интеллигентские словопрения и действовать: готовить пролетарскую революцию в России. Этот подход и запечатлен в известной ленинской формулировке: "Марксизм - не догма, а руководство к действию". Иными словами, догматизация марксизма была для Ленина не самоцелью, а предпосылкой использования этой теории для нужных Ленину действий.
  
  
   Свое собственное политическое мышление Ленин отнюдь не намеревался ограничивать высказываниями Маркса. Наглядным свидетельством этого был второй пункт ленинского плана.
  
  3. "Привнесение" нужного сознания
  
  
  
   Основополагающий принцип исторического материализма четко сформулирован Марксом: "Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание"[12]. Этот принцип не что иное, как выражение сущности материалистического взгляда на историю, применение к сферам общественного развития главного положения материализма: материальное первично, духовное вторично.
  
  
   Явно вразрез с этим основным принципом марксистского мировоззрения в истории Ленин выдвинул требование "привнесения" в рабочий класс социалистического сознания извне. Ленин достаточно откровенно пояснял свою мысль. "Мы сказали, что социал-демократического сознания у рабочих и не могло быть. Оно могло быть привнесено только извне. История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т.е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. п." [13].
  
  
   Иными словами, рабочий класс без влияния извне не выступает за революцию. Но Ленину-то нужна революция. Поэтому он твердит, что необходимо "привносить" в рабочий класс "научный социализм", под которым подразумевался догматизированный по высказанному рецепту марксизм. Мысль о "привнесении" была для Ленина чрезвычайно важной и уже давно им вынашивалась. За несколько лет до появления "Что делать?", еще в 1899 году, Ленин писал о партии: "...Ее задача - внести в стихийное рабочее движение определенные социалистические идеалы... одним словом, слить это стихийное движение в одно неразрывное целое с деятельностью революционной партии"[14].
  
  
  В таком превращении рабочего движения в придаток партии и состояла цель "привнесения"
  
  
  
  С точки зрения исторического материализма идея "привнесения сознания" не выдерживала критики. Вопросом о преобразовании сознания рабочего класса занимался и Энгельс, но не по-ленински, а действительно с позиций исторического материализма. Вот что он писал в конце своей жизни, в 1891 году: "А для того чтобы отстранить имущие классы от власти, нам прежде всего нужен переворот в сознании рабочих масс /.../ для того же, чтобы этот переворот совершился, нужен еще более быстрый темп переворота в методах производства, больше машин, вытеснение большего числа рабочих, разорение большего числа крестьян и мелкой буржуазии, большая осязательность и более массовый характер неизбежных результатов современной крупной промышленности /.../ мероприятия, действительно ведущие к освобождению, станут возможны лишь тогда, когда экономический переворот приведет широкие массы рабочих к осознанию своего положения и тем самым откроет им путь к политическому господству"[15].
  
  
   С несколько деланной простотой Ленин аргументировал: нельзя-де ожидать от каждого рабочего, что он самостоятельно создаст теорию "научного социализма". Это не дело рабочих. "Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции" [16].
  
  
   Аргумент звучал фальшиво: речь шла не просто о научной теории, где всегда есть, разумеется, индивидуальный автор. Речь шла о классовой идеологии, творцом и носителем которой является класс, а отдельные авторы могут быть лишь выразителями этой идеологии, Разве можно, с марксистской точки зрения, представить себе, например, чтобы классовая идеология буржуазии была создана рабочим классом и лишь "привнесена" в буржуазию извне? Конечно, нет. Это очевидная нелепость.
  
  
  Значит, Ленин выступил с нелепым требованием?
  
  
  
  Что-то не верится: великий политик Ленин после долгих размышлений пишет нелепость, а мы с вами, читатель, сразу это заметили и снисходительно над ним посмеиваемся. Давайте лучше не успокоимся на этой лестной для нас картине, а задумаемся, попробуем представить себе ситуацию.
  
  
   Вот вы высказываете свою точку зрения, и если нет оснований предполагать, что вас заставили произносить чужие тезисы, никто не сомневается, что точка зрения - ваша. Как лицо, принадлежащее к определенному классу или социальному слою, вы смотрите глазами этого класса или слоя. Во всяком случае именно для марксистов это аксиома.
  
  
   И вдруг к рабочему являются интеллигенты, только что провозгласившие марксизм неприкосновенной догмой, и заявляют; "Твоя точка зрения - вовсе не твоего класса. Мы, интеллигенты, научим тебя твоему классовому интересу".
  
  
   Не странно ли? Не только странно, но подозрительно. И чем дальше вслушиваешься в рассуждения шустрых интеллигентов, тем подозрительнее становится.
   В самом деле: какая точка зрения у рабочего? Он хочет повысить свой заработок и улучшить условия труда. За это он готов вести борьбу, объединившись с другими рабочими. Так чем это не классовый интерес рабочего?
  
  
   "Это тред-юнионизм,- стращают непонятным, но, видимо ругательным словом интеллигенты,- Это предательство интересов рабочего класса!"
   В чем же эти интересы, но словам явившихся интеллигентов? Оказывается, в том, чтобы к власти в государстве пришла руководимая ими, интеллигентами, партия. Позвольте, чей же классовый - или групповой - интерес эти интеллигенты стараются "привнести" в сознание рабочего: его или свой собственный?
   Конечно, интеллигенты-партийцы обещают рабочему, что с их приходом к власти сами они будут прозябать на гроши и работать денно и нощно во имя его интересов, для него же польются молочные реки в кисельных берегах. Но будь рабочий умен, он сообразит, что реки, если и польются, то не для него, и работать вряд ли станут ретивые интеллигентики на него, а как бы не он на них.
  
  
   Значит, интеллигенты его обманывают? Безусловно. Значит, для них действительно польются молочные реки? Несчастные, они еще не подозревают, что после их победы польются реки их крови! Но об этом - в заключительной части главы. А пока вернемся к вопросу о том, нелепа ли придуманная Лениным идея "привнесения".
  
  
   Видите, мы правильно поступили, что не стали высокомерно хихикать по адресу ленинского требования "привносить" марксизм в рабочий класс. Нелепость - не требование Ленина, а его аргументация, потому что она неискренна. Если бы Ленин мог себе позволить откровенно высказать свою цель, все было бы понятно и разумно. Цель была не в том, чтобы привнести извне в рабочий класс его революционную классовую идеологию. Цель была в том, чтобы заглушить в рабочем классе его классовую идеологию борьбы за всемерное улучшение условий труда (пресловутый "тред-юнионизм"), подменив ее привнесенной извне идеологией пролетарской революции. Внушить рабочему классу идею пролетарской революции в качестве его якобы классового интереса - вот к чему сводилась ленинская идея о "привнесении" марксизма в рабочее движение.
  
  
   Да в "Что делать?" Ленин и прямо пишет об использовании рабочего класса в качестве ударной силы для завоевания власти другим социальным слоем. Ленин констатирует: "...вся западноевропейская буржуазия при абсолютизме "толкала", сознательно толкала рабочих на революционный путь"[17], чтобы они завоевали для нее власть. Так почему же не сделать этого ленинцам?
  
  
   Ленин видел, что в России были факторы, благоприятствовавшие осуществлению такой идеи. Российский капитализм переживал ранний этап своего развития, а потому подвергал пролетариев зверской, неприкрытой эксплуатации, как было и на Западе на заре развития капиталистических отношений. Ленин многократно подчеркивал эту особенность капитализма в тогдашней России. Ясно было, что в таких условиях рабочий класс России должен был оказаться восприимчивым к призыву совершить революцию, чтобы избавиться от бедственного положения.
  
  
  Хорошо сознавал Ленин и другое
  
  
   Российский пролетариат только что вышел из полукрепостной деревни, был дик и некультурен. Ленин писал: "Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знания, - такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России"[18].
  
  
   Это писалось тогда, когда Ленин пришел к выводу о возможности победы пролетарской революции в одной стране, имея в виду как раз Россию. Видимо, с точки зрения Ленина и в противоположность взглядам Маркса, дикость и бескультурье масс не были помехой для пролетарской революции; скорее наоборот, поскольку так совпадали ограбленность России в смысле образования народа и избранность ее для победы пролетарской революции.
  
  
  
  Видимо, в темный рабочий класс тогдашней России, у которого условия жизни еще не выработали "тред-юнионистской идеологии", было легче "привнести" уверенность в том, что в его интересах - перебить заводчиков и купцов, а тогда все мастеровые окажутся у власти и для них наступит рай, почему-то именуемый непонятным словом "коммунизм".
  
  
   Но не только доверчивые мастеровые, даже более искушенные читатели не догадывались в то время о главном: призвав привносить в рабочий класс эту заманчивую перспективу, на соседних страницах книги Ленин выдвинул план создания слоя, который действительно должен был оказаться у власти в итоге пролетарской революции.
  
  4. Профессиональные революционеры и партия
  
  
   Ленин любил говорить, что в политике всегда важно найти основное звено, ухватившись за которое можно вытащить всю цепь. Таким звеном в его плане было создание "организации профессиональных революционеров". Это был для Ленина рычаг Архимеда: "Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию!"[19].
  
  
   Что же столь важное, принципиально новое содержалось в этой идее? Организации революционеров бывали и до того в разных странах, в том числе в России. В чем было изобретение Ленина? В том, что речь шла об организации не вообще революционеров, а профессиональных революционеров. Именно здесь была опорная точка ленинского рычага. Это важнейший вопрос. Постараемся внимательно в нем разобраться.
  
  
   Конечно, в конце XIX века в России бывало, что кто-либо из террористов "Народной воли", находясь на нелегальном положении, не работал и не учился, а жил на средства, предоставлявшиеся ему товарищами по партии. Однако подавляющее большинство революционеров состояло из людей, для которых революция была их убеждением, а не профессией.
  
  
   Такое положение Ленин заклеймил словом "кустарничество". На смену революционерам-любителям должен был, по его плану, возникнуть слой революционеров-профессионалов. Именно этот слой должен был взять в свои руки все дело систематической подготовки революции. Ленин явно не верил убеждениям и самоотверженным порывам, а считал возможным строить подготовку революции только на повседневной полной зависимости штатных революционеров от руководства организации. Уверен в этом Ленин был до самого конца своей жизни.
  
  
  
  На XI съезде партии, в 1922 году, он говорил: "История знает превращения всяких сортов. Полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества - это вещь в политике совсем не серьезная"[20].
  
  
   Эти штатные и подначальные революционеры должны были, по мысли Ленина, в свою очередь быть начальниками для актива. Любители, сторонники и сочувствующие должны были помогать, быть статистами и во всем слушаться знающих свое дело профессионалов. На этих профессионалов и возлагалась задача "привнести" догматизированный марксизм в российский рабочий класс, организовать и повести массы на пролетарскую революцию.
  
  
   Какие же люди должны были составить когорту такой организации? Рабочие-самородки, подобные Степану Халтурину, те, кто нашел в себе силу и способность преодолеть отупляющие условия жизни российского пролетария, поднял голову над монотонной работой, бескультурьем, водкой и матерщиной, самостоятельно изучил и принял - хотя бы как догму - марксистские идеи? Нет, несмотря на все славословия по адресу пролетариата, не на них рассчитывал Ленин.
   Хотя речь шла о пролетарской революции и о диктатуре пролетариата, Ленин совершенно не стремился к тому, чтобы организация профессиональных революционеров состояла из рабочих.
  
  
   В "Что делать?" Ленин подчеркнуто противопоставлял организацию рабочих организации революционеров. В рабочей организации члены, естественно, рабочие. "Наоборот, организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности... Пред этим общим признаком членов такой организации должно совершенно стираться всякое различие рабочих и интеллигентов, не говоря уже о различии отдельных профессий тех и других"[21].
  
  
  Больше того. Рабочий, вступавший в эту организацию, не должен был оставаться рабочим
  
  
  
  Ленин прямо писал: "Сколько-нибудь талантливый и "подающий надежды" агитатор из рабочих не должен работать на фабрике по 11 часов. Мы должны позаботиться о том, чтобы он жил на средства партии..."[22 ].
  
  
   Итак, создававшаяся для борьбы за "дело рабочего класса" организация не должна была быть рабочей. Та же парадоксальность проявилась и в вопросе о структуре организации. Создававшаяся для борьбы за самую широкую демократию, она, оказывается, совсем не должна была быть демократической. Ленин подчеркивал: "Единственным серьезным организационным принципом для деятелей нашего движения должно быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров.
  
  
  
  Раз есть налицо эти качества, - обеспечено и нечто большее, чем "демократизм", именно: полное товарищеское доверие между революционерами... им некогда думать об игрушечных формах демократизма (демократизма внутри тесного ядра пользующихся полным взаимным доверием товарищей), но свою ответственность чувствуют они очень живо, зная притом по опыту, что для избавления от негодного члена организация настоящих революционеров не остановится ни пред какими средствами"[23].
  
  
   Не о классовой демократической организации пролетариата шла, таким образом, речь, а о создании своего рода революционной "мафии", где демократизм считался ненужной игрой, а все было основано на конспирации и круговой поруке; тому из членов мафии, кого организация (то есть при отсутствии демократизма ее руководство) сочла бы негодным, грозила смерть. "...Нам нужна военная организация агентов"[24],- отчетливо сформулировал Ленин.
  
  
  Члены этой мафии чувствовали себя связанными круговой порукой:
  
  
   "Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки,- неожиданно лирически писал Ленин.- Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем. Мы соединились, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами..." [25].
   Лирика лирикой, а откуда должны были все-таки поступать деньги на содержание профессиональных революционеров?
  
  
   Ленин ничего не пишет на эту тему. Замалчивается она и поныне в советской историко-партийной литературе. Между тем проблема была нелегкой: ведь еще не было социалистических государств, которые ныне финансируют революционные организации в капиталистических странах. Откуда брались деньги? Частично - в результате экспроприации, то есть вооруженных ограблений банков. Будущий советский нарком иностранных дел Литвинов был арестован при попытке обменять за границей добытые таким путем деньги, после чего будущий посол в Лондоне Красин стал подделывать номера на банкнотах [26].
  
  
   Однако это был не единственный источник финансирования: в 1910 году от экспроприации сочли возможным отказаться. Крупные суммы поступали из другого источника - из пожертвований. Партия была малочисленной, от ее членов много получить было нельзя. Жертвовали на пролетарскую революцию капиталисты. Допускаемое в советской литературе упоминание о пожертвованиях миллионера Саввы Морозова и о том, что Максим Горький усердно собирал деньги на революцию у капиталистов в России и в других странах - лишь отдельные, отрывочные сведения. На каждом номере "Правды" имеются надписи о том, что она основана Лениным и издается с 5 мая (день рождения Маркса) 1912 года, но нет надписи о том, что деньги на издание "Правды" были даны тогда русским миллионером.
  
  
   Даже на подготовку партийного съезда большевики получали деньги от лидеров буржуазной партии прогрессистов, в частности от Коновалова[27]. "Был ли объезд (и обход) богачей для сбора денег? Пишите об этом... В кассе пустота полнейшая..."[28] - деловито пишет Ленин в Бюро ЦК в России. Как недавно выяснилось, деньги ленинцам давали и американские нефтяные компании в надежде устранить конкуренцию со стороны бакинских нефтяников [29].
  
  
   О финансировании гитлеровской партии немецкими капиталистами опубликовано немало, и сведения эти широко используются для подкрепления тезиса о том, что НСДАП была партией монополистического капитала. Не меньше материалов можно было бы, очевидно, найти о финансировании капиталистами партии большевиков, всегда именовавшей себя партией пролетариата.
  
  
  Таков был ленинский план создания организации профессиональных революционеров
  
  
  
  Значит, эта организация и должна была стать партией? Нет, для формирования партии у Ленина был совсем другой, так называемый "искровский" план. Ленин выдвинул его в статье "С чего начать?" в мае 1901 года[30]. Начать надо было, по Ленину, с создания общерусской политической газеты "Искра".
  
  
  
  Эта нелегальная революционная газета, доставляемая из-за границы в Россию, должна была стать, по очень умной формулировке Ленина, не только коллективным пропагандистом и агитатором, но также коллективным организатором. Она должна была организовать тайные группы своих читателей в группы членов партии - рассеянных по стране помощников организации профессиональных революционеров.
  
  
  
  Расчет был психологически совершенно правильным: уже самый факт регулярного получения нелегальной, строго запрещенной газеты ставил читателей "Искры" в положение нелегальной оппозиции по отношению к царизму и сплачивал их в единую группу, причем пропагандировавшиеся "Искрой" идеи автоматически становились платформой этой группы.
  
  
  Однако только распространением искровских идей дело не должно было ограничиваться
  
  
   Неверие Ленина в то, что революционер будет по-настоящему заниматься революционной работой, не будучи оплачиваемым профессионалом, перекликалось с его уверенностью в том, что член партии станет вести работу, только если будет находиться под неусыпным контролем парторганизации. То, что человек будет работать, руководствуясь своими убеждениями, казалось Ленину сомнительным.
  
  
  
  В этом и был смысл исторического спора между Лениным и Мартовым на II съезде партии, приведшего к ее расколу на большевиков и меньшевиков. При формулировке ј 1 устава - о членстве в партии - Мартов и его сторонники исходили из добровольности и сознательности члена Российской социал-демократической партии, а Ленин и его приверженцы - из необходимости признавать членом только того, кто входит в состав организации и работает под ее контролем. Хотя речь шла о нелегальной, преследуемой партии, работа в которой была актом героизма, Ленин и большевики ориентировались на принцип, удачно выраженный Евтушенко: Основа героизма - надсмотр, надсмотр
  
  
   Такой надсмотр над завербованными коллективным организатором - "Искрой" - членами партии призваны были осуществлять профессиональные революционеры. Таким образом, по планам Ленина, должны были возникнуть две различные, хотя и дополняющие друг друга организации: организация профессиональных революционеров и подчиненная ей собственно партия.
  
  
  
  Хотя обе вместе носили название "партия", в действительности принималась схема, описанная впоследствии Оруэллом ("1984"): "внутренняя" и "внешняя" партии - первая как кадровая элита руководителей, вторая как поголовье подчиненных.
  
  
   Именно таково было изобретение Ленина. Партячейки читателей "Искры" были эмбрионом массовой "партии нового типа", организация профессиональных революционеров - эмбрионом диктаторски руководящего ею партийного аппарата.
  Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза
   Глава 2. Рождение господствующего класса. Часть 2
  
  5. Зародыш нового класса
  
  
  
  Разумен был ленинский план создания профессиональной организации для подготовки революции? Безусловно да, если просто ставить задачу переворота: свержение существующего правительства и захват власти.
  
  
  
  Безусловно нет, если с полной убежденностью исходить из марксистского учения об исторически закономерной пролетарской революции как о диалектическом скачке общества в новое качество, как о взрыве производительными силами превратившихся в оковы для их развития производственных отношений, как о необходимом порождении истории борьбы классов.
  
  
  
   Деклассированная мафия профессиональных организаторов переворота явно не вписывалась в эту историко-философскую картину, тем более в качестве центральной фигуры, основного звена.
  
  
   Надо отдать должное Ленину: он не претендовал на то, что его план родился из марксистской теории. Он прямо признавал, что образцом для него служила конспиративная организация "Земли и Воли", перенятая затем народниками, - "...та превосходная организация, которая была у революционеров 70-х годов и которая нам всем должна бы была служить образцом..."[31].
  
  
   Тут же Ленин сделал многозначительное замечание: "Не в том состояла ошибка народовольцев, что они постарались привлечь к своей организации всех недовольных и направить эту организацию на решительную борьбу с самодержавием. В этом состоит, наоборот, их великая историческая заслуга. Ошибка же их была в том, что они опирались на теорию, которая в сущности была вовсе не революционной теорией, и не умели или не могли неразрывно связать своего движения с классовой борьбой внутри развивающегося капиталистического общества"[32].
  
  
   Любопытная оценка! То, что тайная организация народников носила не классово-определенный характер,- хорошо. Плохо то, что она не сумела подобрать себе подходящую теорию, которая обосновала бы революцию и не использовала для целей организации классовую борьбу в капиталистическом обществе.
   Ленин, разумеется, сознавал, что у читателей его книги может возникнуть вопрос: чем же, собственно, определяется пролетарский характер организации профессиональных революционеров и их действий?
  
  
  
  Он пытается дать ответ:
  
  
   "...Если мы должны взять на себя организацию действительно всенародных обличений правительства, то в чем же выразится тогда классовый характер нашего движения? /.../ - Да вот именно в том, что организуем эти всенародные обличения мы, социал-демократы;- в том, что освещение всех поднимаемых агитацией вопросов будет даваться в неуклонно социал-демократическом духе без всяких потачек умышленным и неумышленным искажениям марксизма;- в том, что вести эту всестороннюю политическую агитацию будет партия, соединяющая в одно неразрывное целое и натиск на правительство от имени всего народа, и революционное воспитание пролетариата, наряду с охраной его политической самостоятельности, и руководство экономической борьбой рабочего класса, утилизацию тех стихийных столкновений его с его эксплуататорами, которые поднимают и привлекают в наш лагерь новые и новые слои пролетариата!"[33].
   Патетическое многословие не придает ответу убедительности.
  
  
  
  Только два пункта соприкосновения между рабочим классом и организацией профессиональных революционеров названы вполне конкретно: революционное воспитание пролетариата и использование его столкновений с эксплуататорами. Все остальное - тавтология, которой Ленин и в дальнейшем будет неизменно отвечать на вопрос о пролетарском характере большевизма: большевизм представляет интересы пролетариата потому, что он представляет интересы пролетариата.
  
  
   Итак, профессиональные революционеры представляют интересы рабочего класса. В чем состоят эти интересы? Не в том, поясняет Ленин, чтобы повысить заработок, улучшить условия труда и быта рабочих (это тред-юнионизм), а в том, чтобы победила пролетарская революция. Что же принесет эта революция? Главное в революции, поучает Ленин, это вопрос о власти. После пролетарской революции власть перейдет в руки пролетариата в лице ее авангарда. А кто этот авангард? Авангард, сообщает Ленин, это партия, ядро которой составляет организация профессиональных революционеров.
  
  
   Подведем итоги ленинских оценок: профессиональные революционеры представляют интересы рабочего класса, состоящие, оказывается, лишь в одном - в том, чтобы эти профессиональные революционеры пришли к власти. Иными словами: ленинцы представляют интересы рабочего класса потому, что стремятся прийти к власти.
  
  
  Что верно, то верно: к власти ленинцы действительно рвутся, тут сомнений нет.
  
  
  
  Но ведь это - в их, ленинцев, интересах. А при чем тут рабочий класс? Почему рабочий класс должен, вместо борьбы за улучшение своего положения, бороться за улучшение положения ленинцев? Обратимся за ответом к Ильичу.
  
  
   Рабочий класс, скромно констатирует Ленин, это по характеру своей работы наиболее организованный и дисциплинированный класс общества, именно он способен стать политической армией революции. Этот тезис Ленин повторяет неоднократно, он вошел и во все учебники истории КПСС. Вот теперь все ясно. Без рабочего класса профессиональным революционерам действительно не обойтись. Только не потому, что они выражают его интересы (этого нет!), а потому, что без него они - горстка интеллигентов - при всей своей шумливой энергии власть в стране захватить не могут.
  
  
  
  Попытка народников опереться на большинство населения - крестьянство - провалилась, поэтому ленинцы ориентируются на меньшинство, но зато организованное и дисциплинированное,- на рабочий класс, чтобы его руками захватить себе власть. В этом - и только в этом! - состоит в любой стране связь между ленинской партией и рабочим классом.
  
  
   Можно, как это и делает коммунистическая пропаганда, на все лады до одурения повторять ленинские формулы с целью вбить их в головы людей как аксиому: "партия рабочего класса", "партия - авангард рабочего класса", "партия борется за дело рабочего класса". В действительности эти формулы не становятся ни аксиомой, ни даже теоремой, а остаются ложью. Ни ленинская партия в целом, ни ее ядро - организация профессиональных революционеров никогда не были не только авангардом, но вообще какой-либо частью рабочего класса.
  
  
   К какому же из существовавших классов тогдашнего русского общества относилась в таком случае ленинская организация профессиональных революционеров?
   Ни к какому. Организация профессиональных революционеров с самого начала ставилась Лениным вне тогдашнего общества и должна была представлять собой самостоятельный социальный организм, руководствовавшийся своими правилами.
  
  
  
  Неминуемым объективным результатом осуществления такого плана было следующее. С созданием организации профессиональных революционеров в обществе возникла деклассированная замкнутая группа. Ее роль в системе общественного производства и в обществе в целом состояла в том, чтобы взорвать существующую систему производства и структуру общества. Никакой иной роли в производстве и обществе возникшая группа не играла и никакого места для нее в данной системе производства и общественной структуре не было.
  
  
   Зато у этой группы было четко определенное будущее. В случае победы революции, которую группа готовила, она с неизбежностью должна была превратиться из организации профессиональных революционеров в организацию профессиональных правителей страны.
  
  
   Итак, что же возникло с созданием изобретенной Лениным организации? Зародыш нового правящего класса. Большевики любили потом повторять, что Россия была беременна революцией. Точнее было бы сказать иначе: Россия оказалась беременной новым правящим классом, который мог прийти к власти только путем революци.
  
  6. "Гегемония пролетариата и" И "Перерастание"
  
  
  Впрочем, не будем отказываться и от образа России, беременной революцией. Но какой революцией? Сталин в работе "Об основах ленинизма", написав, что в начале XX века "Россия была беременна революцией", поясняет: "Россия в этот период находилась накануне буржуазной революции"[34].
  
  
  
   Феодально-абсолютистская Россия шла навстречу такой революции, которая произошла в Германии в 1848 году, во Франции - в 1789- 1792 гг., в Англии - в 1643 году. В итоге этих революций, как показал опыт, устанавливалась - да и то не сразу, а после периодов кромвелевско-бонапартистских диктатур, реставраций и новых революций - буржуазная демократия.
  
  
   Но ведь Ленин и его организация профессиональных революционеров не могли прийти к власти ни при установлении правления буржуазии, ни в случае реставрации Романовых. Видимо, не удалось бы ни в буржуазию, ни в феодальную аристократию "привнести" сознание того, что именно ленинцы должны вместо них править Россией. Выходило так, что и предстоявшая революция не обещала прихода к власти созданному Лениным зародышу нового правящего класса.
  
  
   Вопрос приобретал для Ленина огромную важность, так как идея революции в России четко сливалась для него с установлением в стране власти организации профессиональных революционеров. В этом и был смысл неустанно повторявшегося им тезиса, что "Главное в революции - вопрос о власти. Ленину нужна была не всякая революция против царизма, а такая, которая привела бы к власти его и его соратников в качестве "авангарда рабочего класса".
  
  
  Как же можно было добиться, чтобы Россия родила не тот плод, которым была беременна?
  
  
  
  Не антифеодальную, а пролетарскую революцию? Идеологическое обоснование столь замысловатой операции было дано Лениным в виде двух теорий: 1) о гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции и 2) о перерастании буржуазно-демократической революции в пролетарскую. Впрочем, слово "теории" - очень громкое применительно к этим весьма кратко формулируемым положениям.
  
  
   Первое из них состоит в том, что, в противоположность историческому опыту других стран, гегемоном в русской буржуазно-демократической революции будет не буржуазия, а пролетариат; буржуазия же будет контрреволюционной силой. Почему? Потому что она будет бояться пролетариата и дальнейшего развития революции. Таким образом, русской буржуазии приписывается сверхъестественная дальновидность: она будет, оказывается, руководствоваться в своих действиях еще не сформулированной Лениным "теорией" перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
  
  
   Второе ленинское положение, высказанное позже первого, только весной 1917 года, как раз и состоит в том, что буржуазно-демократическая революция в России, опять-таки вопреки историческому опыту других стран, не приведет к эпохе господства капитализма, а сразу же начнет перерастать в социалистическую революцию.
  
  
   Объяснение обоих исторических парадоксов дается невнятное, но по-ленински категорическое: сейчас наступил этап империализма, а при империализме все должно быть именно так, это Ленину доподлинно известно.
  
  
   Полемизировать против такой аргументации трудно, но с точки зрения марксистской теории исторического процесса обе идеи были совершенно нелепыми.
   То, что пролетариат участвует в буржуазной революции, было естественно: все революции всегда совершались народными массами. Если бы Ленин выдвинул тезис о том, что пролетариат будет активным участником буржуазной революции, он сказал бы банальность, но вполне правильную.
  
  
  
  Однако Ленин выступил с другим тезисом: что в буржуазной революции в России буржуазия будет контрреволюционной силой, союзницей царизма, так что этой революцией будет руководить пролетариат. Странная буржуазная революция, совершаемая пролетариатом против буржуазии! Почему она, собственно, именуется буржуазной? И что общего она имеет с буржуазной революцией в Марксовом понимании?
  
  
  Возникают не только эти вопросы. Не сходятся концы с концами и в ленинской теории революции
  
  
  
  Ведь главный признак революции, по Ленину,- переход власти от одного класса к другому. Если революция пролетарская, то власть переходит в руки пролетариата, а если буржуазная, то, очевидно, в руки буржуазии? Нет, говорит Ленин. Все равно в руки пролетариата, правда, в союзе с крестьянством: устанавливается "революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства".
  
  
   Допустим. А в чем же итог пролетарской революции? После пролетарской революции, сообщают нам, возникает диктатура пролетариата. Но тогда выходит, что пролетарская революция направлена не против власти буржуазии (она теорией Ленина вообще не предусмотрена), а против крестьянства, так как именно оно оттесняется таким образом от власти?
  
  
   Словом, ленинская теория гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции создает явную путаницу. Не менее путано выглядит и теория перерастания. Начнем с того, что она в своей основной посылке расходится с теорией гегемонии пролетариата: получается, что после свержения царизма у власти оказывается все-таки буржуазное правительство (а не "революционно-демократическая диктатура") и его предстоит свергать пролетариату. Поразительная забывчивость! Но еще более поразительно, с марксистской точки зрения, другое: игнорирование азов исторического материализма.
  
  
   Что представляет собой буржуазная революция, если оценивать ее с позиции истмата? Выросшие в недрах феодального общества, производительные силы рвут оковы феодальных производственных отношений. В итоге революции возникает простор для дальнейшего роста производительных сил капитализма. А, как мы уже цитировали в начале главы, "ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества"[35].
  
  
  
  Это слова из Марксова предисловия "К критике политической экономии", которую сам же Ленин охарактеризовал как "цельную формулировку основных положений материализма, распространенного на человеческое общество и его историю"[36].
  
  
   А вот из предисловия Маркса к его общепризнанно классическому труду- "Капиталу": "Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего... Общество... не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами"[37].
   Какое же может быть прямое перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую?
  
  
  
  Их разделяет колоссальный по объему процесс наращивания и развития производительных сил. Переходить сразу от одной революции к другой не легче, чем при постройке дома заложить фундамент и тут же, без возведения стен или каркаса, по воздуху крыть крышу.
  
  
  Выходит, что Ленин написал чепуху?
  
  
   Еще раз: не надо поддаваться соблазну мелочного торжества, что вот, мол, Ленин был глуп, а мы с вами, читатель, умны. Великий политик, Ленин часто провозглашал нелогичные тезисы, и это его нисколько не тревожило.
  
  
  
  Именно потому, что Ленин был политиком, а не ученым, он знал: как отдельный человек, так и группы людей мыслят не логически, а психологически; если речь идет о социальных группах, то социально-психологически. С этим ключом надо подходить к лозунгам и идеям, которые выдвигал Ленин, тогда они - при всей их нелепости - приобретают глубокий практический смысл.
  
  
   Так и в данном случае. Ленину надо было решить непростую задачу: облечь в марксистские формулы стоявшую перед ним главную "практическую цель" - приход к власти организации профессиональных революционеров на волне надвигавшейся антифеодальной революции.
  
  
   Ведь не настоящий же пролетариат обозначает Ленин словом "рабочий класс". Это уже выработанный эвфемизм для наименования организации профессиональных революционеров. Да она и прямо упомянута в данном Лениным определении гегемонии пролетариата: "Гегемония рабочего класса есть его (и его представителей) политическое воздействие на другие элементы населения..."[38].
  
  
  
  Как видим, здесь не забыты представители, явно не входящие в рабочий класс (иначе незачем было бы их упоминать). Вот эти-то "представители" и должны, по мысли Ленина, осуществлять гегемонию.
  
  
  Как он это делал и в других случаях, Ленин выдвинул "программу-максимум" и "программу-минимум"
  
  
  
  Первая предусматривала, что ленинцам удастся взять в свои руки руководство революцией ("гегемония пролетариата"). После этого они же, конечно, и усядутся у власти - правда, вместе с представителями крестьянского движения, обойтись без которого в антифеодальной революции было просто невозможно ("революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства").
  
  
   "Программа-минимум" исходила из другого, худшего варианта, откуда и возникла несогласованность между обеими "теориями". Брался тот случай, при котором большевикам не удалось проскочить к власти прямо на гребне революционной волны, опрокидывающей царизм. В этом случае надо было тотчас же начинать борьбу против возникшего после свержения царизма революционного правительства, пока оно не укрепилось, и забирать у него власть ("перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую").
  
  
   Так что же тут глупого? Напротив, придумано было умно и со свойственным Ленину стремлением добиваться своего в любом положении. Такое стремление Ленина под какими угодно теоретическими предлогами привести свою партию к власти встретило полное понимание у властолюбивых профессиональных революционеров.
   Другой вопрос, что все это не совпадало с пониманием пролетарской революции Марксом и Энгельсом; но Ленина это мало беспокоило.
  
  
   О своей "программе-максимум" - "гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции" - Ленин писал и говорил много и охотно. Посмотрим, в какой мере эти теоретические положения были осуществлены на практике.
  
  7. Революция без партии
  
  
  
  ...Итак, Ленин узнал о Февральской революции в России из швейцарских газет. "Позвольте! - возмутится читатель,- Из каких там швейцарских газет узнает вождь русской революции о ее победе?!". Из каких газет? Из "Zurchег Роst" и "Neuе Zurchег Zeitung" за 15 марта 1917 года.
  
  
  
  И сообщает нам это сам Ленин. Вот дословно первое упоминание Ильича о Февральской революции - из письма Инессе Арманд: "Мы сегодня в Цюрихе в ажитации: от 15. III есть телеграмма в "Zurchег Роst" и "Neuе Zurchег Zeitung", что в России 14. III победила революция в Питере после 3-дневной борьбы, что у власти 12 членов Думы, а министры все арестованы".
  
  
   Недоверчиво вождь революции добавил: "Коли не врут немцы, так правда". И тут же поспешил скороговоркой застраховаться: "Что Россия была последние дни накануне революции, это несомненно" [39].
  
  
   Тут Ильич покривил душой: в "последние дни" у него вообще не было никакой информации о положении в России. За два дня до этого, 13 марта 1917 года, он писал той же Инессе: "Из России нет ничего, даже писем!!"[40]. Да и в предыдущие дни и целые месяцы информации о России у Ленина не было никакой. Речь идет не о неких особых сообщениях: Ильич не читал в это время даже русских газет.
  
  
  
  В сентябре 1916 года Ленин просительно пишет мужу сестры - М.Т. Елизарову в Россию: "Если можно, посылайте раз в неделю прочитанные русские газеты, а то я не имею никаких" [41]. В ноябре 1916 года Ленин повторяет просьбу, на этот раз в письме своей сестре Марии Ильиничне в Петроград: "Если не затруднит, посылай раза 3-4 в месяц прочитанную тобой русскую газету, крепко завязывая бечевкой (а то пропадает). Я сижу без русских газет"[42]. Несколько кустарный способ информирования вождя российского пролетариата о положении в стране!
  
  
   То ли бечевка не помогла, то ли газеты вообще не посылались, но сведений о России у Ленина в предфевральские месяцы так и не было. В конце января 1917 года в письме все той же Инессе Ленин с восторгом сообщал о том, что ему довелось поговорить с двумя бежавшими русскими пленными, которые, правда, уже просидели год в плену у немцев, но которых он все же воспринял как свежих людей, могущих рассказать об обстановке в России [43].
  
  
   Впрочем, когда надо было не щеголять уверенной фразой в письме Инессе, а ответить на деловой запрос Александры Коллонтай о директивах, Ленин сам признавал свою полную неосведомленность. 17 марта 1917 года он писал Коллонтай: "Дорогая А.М.! Сейчас получили Вашу телеграмму, формулированную так, что почти звучит иронией (извольте-ка думать о "директивах" отсюда, когда известия архискудны, а в Питере, вероятно, есть не только фактически руководящие товарищи нашей партии, но и формально уполномоченные представители Центрального Комитета!)"[44].
  
  
  В действительности и этого в Питере не было
  
  
  
  Первым - никем ни на что не уполномоченным - членом ЦК большевистской партии в Петрограде оказался Сталин, приехавший туда только через 8 дней после этого ленинского письма. Но главное было даже не в неинформированности Ленина и его окружения. Главное было в том, что вождь профессиональных революционеров вообще не ожидал Февральской революции.
  
  
  
  Как свидетельствует полное собрание его сочинений, он в это время активно занимался делами швейцарской социал-демократии да писал почти каждый день (а иногда - по два раза в день) деловито-нежные письма "дорогому другу" Инессе Арманд [45].
  
  
   Что же - изменило Ленину его ставшее легендарным ощущение решительности момента? Нет, не изменило. Вот он 5 марта 1917 года - за неделю до Февральской революции - пишет из Цюриха Коллонтай в Швецию: "Ей-ей, нам надо (всем нам, левым в Швеции и могущим снестись с ними) сплотиться, напрячь все усилия, помочь, ибо момент в жизни шведской партии, шведского и скандинавского рабочего движения решительный"[46].
  
  
  Оторвался эмигрант Ленин от своей родины
  
  
  
  Даже чуть повышенная напряженность пульса в мирной Скандинавии звучит в его ушах громче, чем грохот вплотную надвинувшегося на Россию революционного катаклизма. И не чувствует Ильич этой революции. За 6 недель до нее, выступая перед швейцарскими молодыми социалистами, Ленин завершает свой доклад казавшейся ему тогда патетической, а в действительности анекдотической концовкой:
  
  
   "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь... будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции"[47].
  
  
   Эти да и многие другие факты свидетельствуют: Февральская революция 1917 года не только не была организована ленинской партией, но застала ее, включая самого Ленина, врасплох.
  
  
  
  Пустыми словесными конструкциями оказались продолжавшиеся ряд лет рассуждения о "гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции" и о руководящей роли авангарда этого класса-гегемона - большевистской партии.
  
  
  
  Гегемонии не получилось
  
  
   "Не подтвердился и основной тезис ленинской теории об этой гегемонии - что буржуазия при свержении царизма будет контрреволюционной силой, а потому-де пролетариат и должен взять на себя руководство. Ленин сам признавал потом, что в Февральской революции участвовали не только пролетариат и "деревенская масса, но и буржуазия. Отсюда легкость победы над царизмом, чего не удалось нам достигнуть в 1905 году"[48]. Отсюда, а не благодаря несостоявшейся гегемонии организации профессиональных революционеров.
  
  
   Значит ли сказанное, что эта ленинская организация не оправдала себя? Да, как орудие совершения антифеодальной революции в России она себя совершенно не оправдала. Пусть вывод такой звучит непривычно, но историк не может игнорировать факты. А факты таковы: ни революция 1905 года, ни Февральская революция 1917 года не были подняты организацией профессиональных революционеров. В 1905 году эта организация приложила руку лишь к декабрьскому восстанию на Пресне в Москве - как известно, быстро подавленному, а в Февральской революции организация вообще не участвовала.
  
  
   Опыт показал, что для взрыва антифеодальной революции в России, для свержения царизма вообще не было нужды в организации профессиональных революционеров. В Советском Союзе без конца повторяется тезис, будто для революции необходимо руководство революционной партии. К этому тезису постепенно привыкаешь и начинаешь даже ему верить.
  
  
  
  А ведьэто ложь - и, кстати сказать, ложь антимарксистская
  
  
   Энгельс писал через 3 года после революции 1848 года: "Революция - это чистое явление природы, совершающееся больше под влиянием физических законов, нежели на основании правил, определяющих развитие общества в обычное время. Или, вернее, эти правила во время революции приобретают гораздо более физический характер, сильнее обнаруживается материальная сила необходимости, И лишь только выступаешь в качестве представителя какой-либо партии, втягиваешься в этот водоворот непреодолимой естественной необходимости".
  
  
   Энгельс делал вывод: только будучи независимым, "можно, по крайней мере хоть некоторое время, сохранить свою самостоятельность по отношению к этому водовороту..." [49].
  
  
   В самом деле: какая партия руководила Великой Французской революцией? или английскими революциями XVII века? революцией 1830 года во Франции? революциями 1848 года в разных странах Европы? революциями 1918 года в Германии и Австро-Венгрии? венгерской революцией 1956 года? наконец, революциями 1989 года в Польше, Венгрии, ГДР, Чехословакии, Болгарии и Румынии?
  
  
  
  Не было такой партии, а революции были
  
  
  
  И Февральская революция 1917 года показала, что никакой "партии нового типа" или организации профессиональных революционеров исторически не требуется для социальной революции против самодержавия. Хотя в России в это время действовала большевистская партия, революция состоялась без нее. А рассказывают нам чепуху, чтобы нас убедить: создание революционной партии в СССР никоим образом не допускается; так что такой партии нет, а значит, и никакой революции быть не может. И мы - верим.
  
  
   "Так что же,- протянет разочарованный читатель,- выходит, что изложенный Лениным в "Что делать?" план ни к чему не привел?"
   Напротив; план увенчался полным успехом. Не надо только давать себя заворожить словом "революционеры". Организация профессиональных революционеров была задумана и создана Лениным не как центр подготовки антифеодальной революции в стране, а как организация для захвата власти в волнах этой революции. И власть была захвачена в 1917 году - хотя не в феврале, а в октябре. Тем самым цель была достигнута, организация профессиональных революционеров полностью себя оправдала.
  
  
   Верно, "программу-максимум" Ленину осуществить не удалось: "гегемония" ленинцев в буржуазно-демократической революции не состоялась. Но с тем большей настойчивостью бросился Ленин во главе своей организации реализовывать "программу-минимум".
  
  
   Именно в тревожные недели марта 1917 года сначала метавшийся, как лев в клетке, в Цюрихе, а затем ехавший в пресловутом пломбированном вагоне в Россию Ленин и придумал идею "перерастания" - теоретическую оболочку плана свержения организацией профессиональных революционеров уже не самодержавного, а революционного правительства России.
  
  
  
  Снова отдадим должное политическому гению Ленина: почти экспромт, "теория перерастания", при всей ее направленности против исторического материализма, была облечена в марксистские формулировки и постной абстракцией умело отвлекала внимание от сугубо практической ее цели.
  
  
  
  Тщательно продумавший формулировки, Ленин 3 апреля 1917 года на Финляндском вокзале, взобравшись на исторический броневик, уверенно выкрикнул лозунг социалистической революции. Меньше чем через 8 месяцев, как ее принято официально именовать (название дал Сталин в 1934 году), Великая Октябрьская социалистическая революция состоялась.
  
  
  Вот о ней Ленин узнал уже не из цюрихских газет
  
  
  
  Он сам определил время ее начала. "Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство"; "...решать дело сегодня непременно вечером или ночью",- распорядился он в письме членам ЦК партии большевиков вечером 24 октября (6 ноября) 1917 года [50].
  
  
   В противоположность революциям 1905-го и Февральской 1917 года октябрьский переворот действительно от начала и до конца организовали и обеспечили ленинские профессиональные революционеры. В этом вопросе сомнений нет. Сомнение вызывает другой вопрос.
  
  8. Пролетарская революция ?
  
  
   В Смольном дворце в Ленинграде, где находятся теперь Ленинградский обком и горком КПСС, посетителя ведут по высоким коридорам в большой зал с белыми колоннами и просторной сценой. В ряде кинофильмов и на бесчисленных казенных полотнах запечатлена историческая минута этого зала. Ленин, со знакомой бородкой и усиками, выкинув руку вперед в так называемом "ленинском жесте", начинает свою речь перед II Всероссийским съездом Советов историческими словами: "Товарищи, рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась"[51].
  
  
  
  За Лениным на сцене в застывшем порыве - его соратники, состав которых меняется от картины к картине в зависимости от их судьбы к моменту ее изготовления. В действительности 7 ноября 1917 года сцены в зале не было, Ленин был бритым и исторические слова произнес не там, а в Петроградском Совете, в 14 часов 35 минут, когда революция еще не совершилась. А главное: была ли эта революция рабочей и крестьянской?
  
  
   Странным образом вопрос этот не решен до сих пор. 55 лет спустя, в 1972 году, в Институте истории СССР, а затем и в отделении исторических наук Академии наук СССР все еще проводились обсуждения этой проблемы[52].
  
   В самом деле, революция должна была быть пролетарской - следовательно, рабочей, и именно о ее необходимости все время говорили большевики. С другой стороны, со времен Сталина прочно вошло в обиход положение, что в Октябрьской революции рабочий класс выступал в союзе с беднейшим крестьянством.
  
  
  
  Но Ленин подчеркивал: "В октябре 1917 г. мы брали власть вместе с крестьянством в целом"[53]. "Когда мы брали власть, мы опирались на все крестьянство целиком"[54].
  
  
  
  А по горячим следам событий через две недели после Октябрьской революции он писал: "Крестьянству России предстоит теперь взять судьбы страны в свои руки"[55]. Это как-то плохо вяжется с представлением о пролетарской революции, установившей диктатуру пролетариата.
  
  Видимо, нельзя игнорировать ленинскую оценку октябрьского переворота как "рабочей и крестьянской" революции
  
  
  
  Такому характеру революции соответствовал, казалось бы, и состав сформированного Лениным правительства: в него вошли не только большевики, но к ним вскоре присоединились и левые эсеры, а партия эсеров считается в советской литературе кулацкой. Тогда выходит, что в результате Октябрьской революции была создана "революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" - плод теоретических изысканий Ленина в 1905 году.
  
  
   Но такая диктатура возникает, по тем же изысканиям, в итоге доведенной до конца буржуазно-демократической революции. Однако буржуазно-демократической была Февральская революция, а потом, опять-таки в соответствии с теорией Левина, она переросла в пролетарскую революцию - в Октябрьскую. Следовательно Октябрьская революция - пролетарская, то есть рабочая?
  
  
   Мы оказались снова у исходного пункта и можно начинать рассуждение сначала. Русская народная мудрость называет рассуждения подобного рода сказкой про белого бычка. Почему же такой сказкой оказался важнейший вопрос о классовом характере Великой Октябрьской социалистической революции? Если она вполне реально произошла, а действовавшие в ней классы налицо - что мешает внести полную ясность в этот вопрос?
  
  
   Ленинский критерий революции сформулирован четко: "Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия"[56].
  
  
  
  И далее: "Несомненно, самым главным вопросом всякой революции является вопрос о государственной власти. В руках какого класса власть, это решает все" [57].
  
  
  Подойдем к вопросу с этой позиции
  
  
   То, что штурмовали Зимний в. Петрограде и Кремль в Москве рабочие и крестьяне в солдатских шинелях и матросских бушлатах,- факт. Как и рассчитывал Ленин, они явились ударной силой для свержения небольшевистского правительства. В этом смысле революция была рабочей и крестьянской.
   А кто пришел к власти? рабочие? или крестьяне?
  
  
   Вот они расположились вокруг стола и смотрят на нас со старой фотографии: первый Совет Народных Комиссаров. Есть среди них дворяне: Луначарский да и сам Ленин; есть выходцы из буржуазии, из разночинной интеллигенции. Рабочих и крестьян нет, за исключением Шляпникова, давно уже ставшего профессиональным революционером.
  
  
  
  И всех большевистских наркомов объединяет, независимо от их происхождения или общественного положения, то, что они - руководящие члены ленинской организации профессиональных революционеров. К власти в государстве пришла эта организация.
  
  
  Какой класс она представляет?
  
  
  
  Давайте рассуждать. Допустим даже, что организация профессиональных революционеров, независимо от ее собственного социального состава, вопреки историческому материализму является представительницей и даже авангардом класса, совершившего революцию. А революция - рабочая. Или рабочая и крестьянская? И опять начинается сказка про белого бычка.
  
  
   Но теперь мы нашли точку, где начинает вертеться карусель этой сказки. Ясно, какие классы шли в бой революции. Не ясно, какой класс уселся в результате у власти.
  
  9. Диктатура, которой не было
  
  
   Диктатура пролетариата - одна из важнейших идей марксизма. Маркс рассматривал идею диктатуры пролетариата как свою особую теоретическую заслугу.
   Всю свою жизнь Маркс продолжал придавать этой идее первостепенное значение. В 1875 году в "Критике Готской программы" он записал известное положение:
  
   "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата" [58].
  
   Маркс и Энгельс считали, что Франция 1871 года уже явила миру образчик такой диктатуры. 20 лет спустя Энгельс написал во введении к работе Маркса "Гражданская война во Франции" столь часто цитируемые строки: "...Хотите ли знать, ...как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата" [59].
  
  
   Нет нужды напоминать, что в сочинениях Ленина говорится чуть ли не на каждой странице о пролетарской диктатуре. Недаром Сталин, формулируя определение ленинизма, охарактеризовал его как "теорию и тактику пролетарской революции вообще, теорию и тактику диктатуры пролетариата в особенности"[60].
  
  
   Между тем в наши дни компартии ряда западных стран одна за другой отказались от идеи диктатуры пролетариата - и почему-то не раздалось поражающее отступников грозное проклятие из Москвы. И обескураженный наблюдатель не может понять: как же эти марксисты и даже ленинцы с такой непринужденной легкостью отказываются от того, что Маркс и Ленин считали главным?
  
  
  
  Как же эти коммунисты намерены строить коммунизм без необходимого переходного периода, который - ведь сказано! - может быть только диктатурой пролетариата? И почему невинно смотрит в сторону ЦК КПСС, который за гораздо меньшие ревизионистские прегрешения покарал вооруженной рукой чехословацких реформаторов?
  
  
  Тут зарождается у наблюдателя смутное подозрение, что как-то это все неспроста
  
  
  
  И верно: неспроста. Как обстояло дело с диктатурой пролетариата после Октябрьской революции в России? Начнем с определения. "Диктатура пролетариата,- писал Ленин,- если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов" [61].
  
  
   Постановка вопроса ясна. Революцией и затем государством руководят промышленные рабочие - это и есть диктатура пролетариата. А как на практике?
   Ведь на деле и революцией, и возникшим после нее Советским государством руководили не промышленные рабочие, а профессиональные революционеры, большинство которых вообще никогда рабочими не были. Где же доказательство того, что это диктатура пролетариата?
  
  
   Возьмем аргументацию, так сказать, итоговую, данную в 1955 году - накануне смены диктатуры пролетариата общенародным государством. Приводится она в учебнике политэкономии, написанном по указанию и под присмотром Сталина.
  
  
   Вот эта аргументация полностью: "Рабочий класс в СССР базирует свое существование на государственной (всенародной) собственности и на социалистическом труде. Он является передовым классом общества, ведущей силой его развития. Поэтому в СССР государственное руководство обществом (диктатура) принадлежит рабочему классу"[62].
  
  
   Видите, как ясно. При капитализме же все наоборот. Рабочий класс базирует свое существование на государственной или частной собственности и на капиталистическом труде (социалистического там нет). Он является... впрочем, он и там является, с точки зрения марксизма, передовым классом общества, ведущей силой его развития. Так что же, выходит, по этой логике, что и при капитализме государственное руководство обществом (диктатура) принадлежит рабочему классу?
  
  
  Но ведь это не так
  
  
  
  Значит, мы имеем дело с псевдодоказательством, со словами, которые только на первый взгляд представляются глубокомысленным аргументом, а на деле в них - полная бессмыслица. При рабовладельческом строе рабы по необходимости базировали свое существование на рабовладельческой государственной или частной собственности и были революционным, следовательно, передовым классом общества, ведущей силой его развития.
  
  
  
  Но диктатура-то была рабовладельцев, а не рабов! Не будем, однако, спешить. Неубедительна аргументация в сталинском учебнике - возьмем учебник 70-х го-дов: И. В. Борхин. "История СССР 1917-1970 гг.". Апробирован до такой степени, что издан даже на иностранных языках для заграницы. Какие доказательства приводит эта официозная книга в поддержку того, что в Советской России была установлена диктатура пролетариата?
  
  
   Доказательств два. Первое: власть в стране перешла в руки Советов, а в них "рабочий класс играл решающую роль". Но почему же тогда большевики в период двоевластия в 1917 году снимали лозунг "Вся власть Советам"?
  
  
  
  Да потому, что дело было не в классовом составе депутатов Советов, а в их партийной принадлежности: "решающая роль рабочего класса" была признана за Советами не тогда, когда туда были избраны рабочие, а когда были избраны большевики {так называемая "большевизация Советов"). Значит, первое доказательство - уже разобранная выше тавтология: большевистская партия представляет рабочий класс потому, что она представляет рабочий класс.
  
  
  
  Та же самая тавтология открыто преподносится в качестве второго доказательства "превращения пролетариата в господствующий класс": оно выражается, оказывается, в том, что руководство Советским государством находится в руках "партии пролетариата" - большевиков[63].
  
  
  Таким образом, доказуемое опять подсовывается в качестве доказанного
  
  
   Откуда берут начало в советской политической литературе эти шулерские приемы доказательства того исключительно важного в коммунистической идеологии положения, что после Октябрьской революции в России была установлена диктатура пролетариата? Ведь должна была быть первоначальная, по свежим следам высказанная ленинская аргументация?
  
  
   Была ленинская. Вот она: "Господство рабочего класса в конституции, собственности и в том, что именно мы двигаем дело..."[64].
  
  
   "Мы" - это организация профессиональных революционеров, и ее идентичность с пролетариатом как раз и есть недоказуемая ленинская тавтология! Собственность после национализации - государственная, а государство - в руках той же организации; следовательно, это та же тавтология. Остается конституция. Верно: в ней написано, что существует диктатура пролетариата. Но ведь под доказательствами мы подразумеваем не написанное на бумаге, а существующее в реальной жизни.
  
  
   Получается, что ни ленинская, ни сталинская, ни современная аргументации не убеждают в факте установления пролетарской диктатуры в России. Да и правда: какие аргументы можно привести? Ведь их нет. Мы сказали: в Совнаркоме рабочих нет. Но, может быть, правящая Коммунистическая партия состоит из рабочих? Нет, при Ленине рабочие составляют в партии значительно меньше 50% [65].
  
  
  
  Может быть, они составляют большинство в ЦК партии?
  
  
  
  Нет, при Ленине состав ЦК немногочислен и там, как и в правительстве,- профессиональные революционеры. Так никогда и не включались рабочие в ЦК? Почему же, бывало. Существует и доныне практика включать нескольких рабочих напоказ в состав ЦК.
  
  
   Мне приходилось иметь дело с некоторыми из них, например, с Валентиной Гагановой. Они - типичные представители рабочей аристократии, которых избирают в президиумы и посылают в составе делегаций, но никакого влияния в ЦК эти профессиональные подставные лица не имеют, отлично это понимают и знают свое место.
  
  
   Да Ленин сам признавал в 1921 году, что всего, "по неполным данным, около 900 рабочих" участвовали в управлении производством. "Увеличьте это число, если хотите, хотя бы даже в десять, хотя бы даже в сто раз... все же таки мы получаем ничтожную долю непосредственно управляющих по сравнению с 6-миллионной общей массой членов профсоюзов. /.../ Партия, это - непосредственно правящий авангард пролетариата, это - руководитель"[66].
  
  
   О подлинном социальном составе этой партии мы уже говорили. Впрочем, Ленин и не считает, что рабочие действительно должны управлять государством: не доверяет он им. В 1922 году Ленин объявляет, что "действительные "силы рабочего класса" состоят сейчас из могучего авангарда этого класса (Российской коммунистической партии, которая не сразу, а в течение 25 лет завоевала себе делами роль, звание, силу "авангарда" единственно революционного класса), плюс элементы, наиболее ослабленные деклассированием, наиболее податливые меньшевистским и анархистским шатаниям"[ 67].
  
  
   Таким образом, партия носит имя и играет роль авангарда, а настоящие рабочие симпатизируют меньшевикам и анархистам. Вот вам и диктатура пролетариата!
   Означает это, что пролетариату не было сделано совсем никаких поблажек после того, как его руками была захвачена власть для организации профессиональных революционеров?
  
  
  Нет, поблажки были
  
  
  
  Торжественно пророческие слова Маркса "Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют" были переведены на общедоступный русский язык в форме доходчивого лозунга "Грабь награбленное!". Периодически устраивались организованные "экспроприации буржуазии", во время которых вооруженные чекисты водили рабочих в квартиры "бывших" и позволяли тащить приглянувшиеся вещи.
  
  
  
  Некоторое количество рабочих семей было переселено из подвалов в квартиры буржуазии; судьба прежних обитателей оставалась неизвестной, но о ней можно было догадаться. В газетах, речах и лозунгах восхвалялся пролетариат. Наконец, в качестве вершины его возвеличения был введен "рабочий контроль" на предприятиях и в учреждениях.
  
  
   Именно в связи с рабочим контролем можно хорошо проследить тактику Ленина в отношении пролетариата сразу же после Октября. Казненный затем при Сталине руководитель Профинтерна С.А. Лозовский сообщает следующее: написанный Лениным проект декрета о рабочем контроле звучал столь радикально, что Лозовский запротестовал.
  
  
  
  "Если оставить декрет в таком виде, как Вы его предлагаете,- писал он Ильичу,- тогда каждая группа рабочих будет рассматривать его как разрешение делать все, что угодно". Ленин разъяснил: "Сейчас главное заключается в том, чтобы контроль пустить в ход... Никаких преград не нужно ставить инициативе масс. Через определенный период можно будет на основании опыта увидеть, в какие формы отлить рабочий контроль в общегосударственном масштабе"[68].
  
  
  
  "Через определенный период" форма была найдена довольно простая: рабочий контроль был вообще отменен как, по словам того же Ленина, "шаг противоречивый, шаг неполный"[69].
  
  
   Рабочий контроль был отменен, экспроприированные у буржуев шубы сносились, а квартиры были в результате введенной жилищной нормы разгорожены на такие клетушки, что стало в них теснее, чем в подвалах. Поблажки, сделанные после Октябрьской революции пролетариату, очень напоминают то, что происходило в конце второй мировой войны при взятии советскими войсками немецких городов.
  
  
  
  В течение нескольких дней солдатам разрешалось все
  
  
  
  Русские люди в массе своей незлобивы и чужды садистским наклонностям, поэтому особенных зверств не было: солдаты беспробудно пили, отбирали у жителей часы и прочие вещи и насиловали всех немок подходящего возраста. Потом командование железной рукой восстанавливало дисциплину. Солдат гнали на новый штурм, а отбирать вещи, расстреливать и заниматься немками могли уже только начальство да подходившие в безопасном втором эшелоне войска НКГБ.
  
  
   Итак, вырисовывается следующая картина. Хотя диктатура пролетариата фигурирует в работах Маркса и составляет сущность ленинского вклада в марксизм, обнаружить ее реальные следы в советской действительности после Октябрьской революции не удается.
  
  
   Не видно не только ее установления, но и ее окончания. В самом деле, когда она кончилась? Кто из нас это заметил? Почему-то конец диктатуры класса феодалов или буржуазии всегда бывал грандиозным событием для страны. Не говоря уже о конце диктатуры целого класса, даже уход со сцены отдельного диктатора никогда не проходил незамеченным: не только Гитлера, но даже Примо до Ривера, Дольфуса, Хорти, Антонеску...
  
  
  
  Смерть товарища Сталина мы тоже не обошли вниманием. А вот о том, что кончилась диктатура пролетариата, мы узнали задним числом из теоретических статей, и до сих пор никто, включая авторов статей, толком не может сказать, когда это произошло: до принятия Конституции 1936 года или на 20 лет позднее, когда было объявлено, что Советское государство - общенародное.
  
  
   Это отсутствие фактов и доказательств, сбивчивость даже в теоретической постановке вопроса - безошибочный симптом того, что речь идет о политической фикции. Поэтому с такой легкостью отказываются от диктатуры пролетариата коммунистические партии.
  
  
  
  Это отказ не от реальности, а от терминологии. Если им удастся установить свой режим, они будут именовать его "общенародным государством", подобно тому, как и установленные после второй мировой войны коммунистические режимы были названы не "диктатурой пролетариата", а "народной демократией". Сущность же останется той же: диктатура нового класса "управляющих" - его и только его.
  
  
   Не было диктатуры пролетариата в Советской России. Не было ее и ни в какой иной социалистической стране. Вообще ее не было. И рассуждать о ней - столь же осмысленное занятие, как восторгаться покроем наряда голого короля.
  
  10. "Диктатура над пролетариатом"
  
  
   Понимали ли Ленин и его соратники, что в действительности в результате Октябрьской революции пролетариат не только не получил государственную власть, но остался подчиненным и эксплуатируемым классом общества? Что, по удачному более позднему выражению Троцкого, установлена была "диктатура над пролетариатом"?
  
  
   Не могли не понимать. Свидетельство о сознании ими этого факта - то, что в работах Ленина мы находим его обоснование. Уже накануне Октября в книге "Государство и революция" Ленин впервые заговорил об обществе после революции несколько по-иному, чем принято было прежде в среде марксистов. Вместо живописавшегося ранее безоблачного благоденствия рабочих и крестьян, освободившихся, наконец, от надсмотра эксплуататоров, Ленин неожиданно выдвинул вопрос о необходимости "учета и контроля". Трудящихся - победителей в предстоявшей революции, оказывается, надо было учитывать, контролировать и дисциплинировать.
  
  
   После Октябрьской революции Ленин уже в полный голос стал настаивать на "воспитании новой дисциплины" у трудящихся, называя это новой формой классовой борьбы[70]. Наименование было зловещим: в классовой борьбе большевики расправлялись с врагом сурово.
  
  
   Кто рассматривался в качестве потенциального классового врага? Речь шла уже не о капиталистах и помещиках, а о пролетариях. Ленин отвечал на этот вопрос недвусмысленно; "Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать "ему" работы поменьше и похуже,- содрать с "него" денег побольше"[71].
  
  
   Ну, слова об "интересах рабочего класса" здесь - привычный эвфемизм для обозначения интересов "авангарда" и его "Советского государства". А остальное все правильно: классовый враг для Ленина - те рабочие, которые не хотят, чтобы их это государство эксплуатировало.
  
  
  Как видим, Ленин не только сознает реальную обстановку в обществе, но и делает из нее бескомпромиссные выводы
  
  
   Кто же должен, по мнению Ленина, осуществлять учет и контроль над трудящимися и бороться против классового врага в столь своеобразном для марксиста истолковании?
  
  
   Ленин заявляет, что после Октябрьской революции рабочие не знают "над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного авангарда"[72].
  
  
  
  Обилие хвалебных прилагательных не меняет того факта, что иго и власть над рабочими, оказывается, все-таки есть, а осуществляет ее "авангард", то есть, по ставшему к тому времени уже стандартным обозначению, организация профессиональных революционеров. Реальность отражена четко.
  
  
   Ленин сознает, однако, необходимость пополнения рядов этого "авангарда". "Чем глубже переворот, тем больше требуется активных работников для свершения работы замены капитализма аппаратом социализма",- констатирует он менее чем через полтора месяца после Октябрьской революции и ставит задачу: "...сейчас не должно думать об улучшении вот в этот момент своего положения, а думать о том, чтобы стать классом господствующим"[73].
  
   Призыв этот обращен, разумеется, к "народным массам", но фактически к ним относится лишь первая его часть - не думать об улучшении своего положения. Господствующие же позиции предназначены не для самой массы, а для "активных работников", для тех, кто отличится в деле подавления противника и выполнения поставленных ленинцами задач.
  
  
  
  "Вот на какой работе,- писал Ленин в январе 1918 года, - должны практически выделяться и выдвигаться наверх, в дело общегосударственного управления, организаторские таланты... Им надо помочь развернуться. Они и только они, при поддержке масс, смогут спасти Россию и спасти дело социализма"[74].
  
   Создание господствующего в стране "авангарда" Ленин не рассматривает как временное явление, связанное с революцией, гражданской войной и переходным периодом. Речь идет для Ленина о различной роли и месте различных социальных групп в обществе. Продолжим читать ленинские слова, которые мы уже начинали цитировать в предыдущем параграфе.
  
  
  
  Вот как поучает Ленин несостоявшегося диктатора - пролетариат: "Господство рабочего класса в конституции, собственности и в том, что именно мы двигаем дело, а управление - это другое дело, это - дело уменья, дело сноровки. ...Чтобы управлять, надо иметь людей, умеющих управлять... Уменье управлять с неба не валится и святым духом не приходит, и оттого, что данный класс является передовым классом, он не делается сразу способным к управлению. ...Для управления, для государственного устройства мы должны иметь людей, которые обладают техникой управления, которые имеют государственный и хозяйственный опыт..."[75].
  
  
  Вот вам и диктатура пролетариата
  
  
   Сыграл уже, сполна сыграл рабочий класс отведенную ему Ильичом роль армии революции. Теперь его дело не диктаторствовать, а работать, учитываться и контролироваться. Не на "диктатуру пролетариата" ориентируется творец ленинизма, а на создание слоя "управляющих" - который, как мы теперь знаем, и будет затем создан.
  
  
   Ленин сам прилагает к этому руку. В одной из своих последних статей - "Как нам реорганизовать Рабкрин" - он выступает с планом, в котором и следа не остается от "рабочего контроля" ("шага противоречивого, шага неполного").
  
  
  
  Шагом непротиворечивым и полным должно быть в области контроля, по мнению Ленина, сформирование привилегированного бюрократического аппарата. Служащие этого аппарата - "рабоче-крестьянской инспекции", пишет Ильич, "по моему плану будут, с одной стороны, исполнять чисто секретарские обязанности при других членах Рабкрина... а с другой стороны - должны быть высоко квалифицированы, особо проверены, особо надежны, с высоким жалованьем..." [76].
  
  
   В качестве "управляющих" Ленин представлял себе давно знакомых, испытанных членов своей организации - профессиональных революционеров. Даже головокружительно возвысившись над ними и созерцая их с раздраженным чувством полного превосходства, он все же продолжал их ценить и им верить. Именно поэтому Ленин с растущей тревогой всматривался в неудержимый новый процесс, развернувшийся в советском обществе.
  
  11. Новая "дружина"
  
  
   Процесс состоял в бурном росте партийного и государственного аппарата власти и в его возраставших претензиях на то, чтобы управлять страной. Он был вызван объективно теми преобразованиями в общественной структуре, которые проводил - не по прихоти, а по необходимости - сам Ленин, декретируя и осуществляя огосударствление и централизацию, создавая монополию одной - правящей - партии.
  
  
  
  Перед лицом этого процесса ленинская гвардия, состоявшая из людей уже немолодых, подорванных годами испытаний и нечеловечески напряженной работы, вдруг оказалась хрупким плотом на гребне вздымавшейся волны. Это была волна рвавшихся к власти и выгодным постам нахрапистых карьеристов и мещан, наскоро перекрасившихся в коммунистов. Их напористая масса жаждала, вопреки представлениям Ленина, стать слоем "управляющих".
  
  
   Каждого из них - и в отдельности, и дюжинами, и пачками - Ленин мог выгнать, арестовать, расстрелять. Но в целом они были неодолимы. Характер и глубина социальных перемен, бурный рост партии и государства, а к тому же огромные размеры страны делали невозможным для немногочисленной группы профессиональных революционеров занять все ответственные посты и держать все управление в собственных руках. Ни Маркс с Энгельсом, ни сам Ленин не предусмотрели такого хода событий.
  
  
   Когда читаешь последние работы Ленина, помещенные в 45-м томе полного собрания его сочинений, явственно видишь, как находящийся на краю могилы вождь мечется перед этой неожиданной проблемой.
  
  
   Порой он пытается выдать ее за наследие царизма, говоря об угрозе "российского аппарата, ...заимствованного от царизма и только чуть-чуть помазанного советским миром". Но никакие отговорки не спасают от очевидного для Ленина грозящего "нашествия того истинно-русского человека, великорусского шовиниста, в сущности - подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ". Масштабы этого нашествия пугают Ленина. "Нет сомнения,- пишет он,- что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке"[77]. "Нужда в честных отчаянная",- уныло констатирует Ленин [78].
  
  
   К тому же Ленин сам сознает, что отговорки его фальшивы: к власти рвется не царская и не буржуазная, а новая - коммунистическая бюрократия. "Самый худший у нас внутренний враг - бюрократ,- пишет Ленин в 1922 году,- это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту и который пользуется всеобщим уважением, как человек добросовестный" [79].
  
  
   Значит, напирают не, по изящному выражению времен гражданской войны, недорезанные буржуи, а уважаемые, добросовестные коммунисты на государственных постах.
  
  
  Больше того: бюрократия растет и в партийных органах
  
  
  
  В своей последней статье Ленин с тревогой пишет обо "всей нашей бюрократии, как советской, так и партийной. В скобках будь сказано,- поясняет он,- бюрократия у нас бывает не только в советских учреждениях, но и в партийных"[80], Или еще более выразительно: "Понятное дело, что возродившийся в советских учреждениях бюрократизм не мог не оказать тлетворного влияния и среди партийных организаций, так как верхушки партии являются верхушками советского аппарата: это одно и то же"[81]. Ленин пишет о "гнете общих условий" советского бюрократизма[82].
  
  
   Рождающаяся всевластная коммунистическая бюрократия - вызванная к жизни революцией, которую организовали Ленин и его гвардия профессиональных революционеров,- уже начинает создавать угрозу для этой гвардии. Прущие снизу на все посты карьеристы - сила, способная оказать давление на вершимую в Кремле политику. На каком курсе будет настаивать эта орда карабкающихся к власти выскочек?
  
  
  
  На том ли, который, по мнению Ленина, проводится в интересах пролетариата и сформировался из сложного сочетания, догматизированной марксистской теории, долголетних споров в эмиграции и импровизации в реальной обстановке России? Или на другом - своем, брутальном, беспардонном, лишь на словах марксистском и революционном, а на деле - курсе реакционного диктаторского властвования над всеми, оказавшимися внизу социальной пирамиды?
  
  
   26 марта 1922 года на бумагу ложатся следующие поразительные слова Ленина: "Если не закрывать себе глаза на действительность, то надо признать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него"[83].
  
  
   От кого же? Видимо, от сил, находящихся под тонким слоем ленинской гвардии. А решение, о котором идет речь,- о чем оно? Как явствует из текста, о том: будет ли политика "пролетарской", иными словами - проводимой Лениным и его гвардией, по их мнению, в интересах пролетариата, или она будет другой?
  
  
  
  Какой - Ленин не решается даже произнести
  
  
   Произнесет это белоэмигрант-монархист Шульгин, антикоммунистические книги которого "Дни" и "1920-й год" были изданы в Советской России по приказу Ленина. В своей третьей книге "Три столицы. Путешествие в красную Россию" Шульгин не без удовольствия уже после смерти Ленина подведет итоги его правления в стране: "Вернулось неравенство... Мертвящий коммунизм ушел в теоретическую область, в глупые слова, в идиотские речи...
  
  
  
  А жизнь восторжествовала. И как в природе нет двух травинок одинаковых, так и здесь бесконечная цепь от бедных до богатых... Появилась социальная лестница. А с ней появилась надежда. Надежда каждому взобраться повыше", И далее: "Власть есть такая же профессия, как и всякая другая. Если кучер запьет и не исполняет своих обязанностей, его прогоняют.
  
  
   Так было и с нами: классом властителей. Мы слишком много пили и пели. Нас прогнали. Прогнали и взяли себе других властителей, на этот раз "из жидов".
   Их, конечно, скоро ликвидируют. Но не раньше, чем под жидами образуется дружина, прошедшая суровую школу. Эта должна уметь властвовать, иначе ее тоже "избацают".
  
  
   Коммунизм же был эпизодом. Коммунизм ("грабь награбленное" и все прочее такое) был тот рычаг, которым новые властители сбросили старых. Затем коммунизм сдали в музей (музей революции), а жизнь входит в старое русло при новых властителях. Вот и все..."[84].
  
  
  В этой интересной оценке есть пророческая мысль о двух слоях правителей в Советской России
  
  
   Тот слой, который антисемит Шульгин именует "из жидов",- это пришедшая к власти в итоге Октябрьской революции организация профессиональных революционеров. В ней действительно было немало евреев, которых всячески притесняли компаньоны Шульгина - слишком много пившие и певшие прежние властители России.
  
  
   То, что заметил и высказал Шульгин, очевидно, начал сознавать и Ленин, но боялся себе признаться: этот слой не мог долго удержаться у власти, он был совершенно чужд массе народа.
  
  
  
  Если даже в кругу находившихся в России подпольных "комитетчиков" вызывали отчужденность эмигранты с их, по выражению Сталина, "бурями в стакане воды", то что же сказать о восприятии народом этого космополитического интеллигентского слоя?
  
  
  
  Конечно, с мнением народа можно было не считаться, к этому русский народ приучен. Однако здесь таилась слабость в предстоявшей борьбе с "дружиной", образовывавшейся под слоем профессиональных революционеров у власти.
  
  
  Сама история зло смеялась над этими гётевскими учениками чародея
  
  
  
  На протяжении ряда лет Ленин и его соратники, при всех попытках и невинность соблюсти, и капитал приобрести, в итоге всегда предпочитали капитал невинности. Обманув рабочих обещаниями установить диктатуру пролетариата, они стали быстро превращаться в новый господствующий класс. Но процесс рождения такого класса оказался неудержимым, вырвавшимся из-под их контроля.
  
  
  
  Ленинская гвардия - с сохранившимися у нее элементами идеализма, с иллюзиями, будто она действительно руководствуется интересами пролетариата,- оказывалась беспомощной по сравнению с новыми силами, не отягощенными самообманом и стремительно заполнявшими русло этого процесса.
  
  
   Горькой иронией истории было и то, что через три недели после цитированной записи Ленина по его инициативе Генеральным секретарем ЦК партии был избран Сталин. Ленин боялся даже "небольшой внутренней борьбы" в рядах своих гвардейцев, которая привела бы к падению их авторитета.
  
  
  
  Сталин втихомолку строил планы борьбы не на жизнь, а на смерть против своих соперников в ленинской гвардии и стремился растоптать ее авторитет. Ленин понял это уже тогда, когда подошли последние дни его сознательного существования.
  
  12. Создание номенклатуры
  
  
   Вождь революции Ленин изобрел организацию профессиональных революционеров. Глава аппарата Сталин изобрел номенклатуру. Изобретение Ленина было рычагом, которым он перевернул Россию; оно, как писал Шульгин, сдано в музей революции. Изобретение Сталина было аппаратом, при помощи которого он стал управлять Россией, и оно оказалось гораздо более живучим.
  
  
   Латинское слово "номенклатура" обозначает буквально перечень имен или наименований. Этимологический смысл термина в общем соответствует его содержанию в странах реального социализма.
  
  
   Первоначально этим термином обозначили распределение функций между различными руководящими органами. Но постепенно этот смысл утрачивался и вытеснялся другим. Поскольку при распределении функций были расписаны между руководящими органами и те высокопоставленные должности" на которые эти органы должны были производить назначение, именно этот кадровый аспект, оказавшийся исключительно важным, и вместил в себя все содержание термина "номенклатура".
  
  
   Номенклатура - это: 1) перечень руководящих должностей, замещение которых производит не начальник данного ведомства, а вышестоящий орган, 2) перечень лиц, которые такие должности замещают или же находятся в резерве для их замещения.
  
  
  Почему, кем и как была создана номенклатура?
  
  
  
  Как уже говорилось, ленинская организация профессиональных революционеров была слишком малочисленной, чтобы в условиях огосударствления всей жизни и монопольного положения правящей партии в огромной стране обеспечить занятие всех ответственных должностей в стремительно разраставшемся партийном и государственном аппарате.
  
  
   В образовавшийся вакуум в различных звеньях власти рвалась лавина карьеристов, Для того, чтобы получить шансы на успех, требовалось в сущности немного: быть не дворянского и не буржуазного происхождения и вступить в уже победившую и прочно усевшуюся у власти правящую партию ( а для молодежи -- в комсомол ). В качество революционных заслуг засчитывалось пребывание в годы гражданской войны в рядах Красной Армии, куда были мобилизованы миллионы людей. Но даже если этого не было, в существовавшей неразберихе заслуги можно было легко придумать.
  
  
  
  Одним словом, путь наверх был открыт. Необходимость отбора людей была неоспорима. Вставал вопрос о критериях в системе отбора. Казалось бы, поскольку речь шла не о синекуре, а о работе, естественным критерием были максимальная пригодность и способность к выполнению данного дела, по советской кадровой терминологии - "деловые признаки". Однако вместо них были безоговорочно сделаны главным критерием "политические признаки".
  
  
  
  Это означало примерно то, что, если бы на пост директора физического института претендовали беспартийный буржуазный спец Альберт Эйнштейн и братишка с Балтфлота партиец Ваня Хрюшкин, отдавать предпочтение надо было Ване.
  
  
   Очевидная глупость такого подхода вовсе не свидетельствует о недомыслии тех, кто его декретировал. Когда ленинскому правительству действительно важно было иметь на руководящих постах подлинных специалистов, оно это делало: в гражданскую войну красными войсками командовали "военспецы" - бывшие царские генералы и офицеры.
  
  
   Но в целом "политические признаки" стали твердой и неизменной основой назначений на все ответственные посты в СССР. Так остается и поныне. На XXVII съезде партии в 1986 году второй секретарь ЦК КПСС Е.К. Лигачев отметил: "В ряду важнейших критериев подбора кадров мы на первое место ставим политические качества работника"[85].
  
  
  Торжество "политических признаков"
  
  
  
  Торжество "политических признаков" объяснялось следующей закономерностью, мало понятной в условиях капиталистической конкуренции: при реальном социализме считается целесообразным - хотя об этом не принято прямо говорить - назначать на посты людей, которые для работы на этих постах не очень подходят, а в ряде случаев совсем не подходят.
  
  
   Это на первый взгляд нелогичное явление, с которым, однако, сталкиваешься на каждом шагу в любой социалистической стране, имеет вполне рациональное объяснение. Каждый должен чувствовать, что он занимает место не по какому-то праву, а по милости руководства, и если эта милость прекратится, он легко может быть заменен другим.
  
  
  
  На этом основывается известный сталинский тезис, охотно повторяемый и поныне: "У нас незаменимых людей нет". Поскольку этот руководящий тезис применим к Эйнштейну в меньшей степени, чем к Хрюшкину, назначать надо Хрюшкина. Как видите, логика здесь есть.
  
  
  
  За многие годы в Советском Союзе мне лишь в редких случаях доводилось встречать людей, действительно подходивших к своим постам,- и обычно у них всегда бывали неприятности: так как общий признак подбора кадров был иным, объективно получалось, будто именно они занимали не свои места.
  
  
  
  Этот принцип кадровой политики порождал у счастливых назначенцев не просто покорность воле начальства, но бурное стремление выслужиться, чтобы хоть таким путем стать незаменимыми. При этом выслужиться - не значит хорошо работать, а значит хорошо делать то, чего желает назначающее и соответственно могущее сместить с поста начальство.
  
  
   Такой результат, ощутимый, даже если речь идет о мелких служащих, сулил неоценимые политические возможности на уровне руководящих чинов партийного и государственного аппарата. Произвольно назначенные по "политическим признакам" и весьма легко заменимые, эти чины готовы были всячески выслуживаться перед назначавшими их, чтобы удержаться и получить еще более высокие посты.
  
  
  Кто был этим назначавшим и, следовательно, потенциальным хозяином быстро разраставшейся номенклатуры?
  
  
   Все дело назначения руководящих кадров в стране Сталин сосредоточил в руках своих и своего аппарата. Так под прикрытием примата "политических признаков" при отборе кадров Сталин создал ситуацию, в которой автоматически вся новая номенклатура оказывалась преданной лично ему.
  
  
   Западные биографы Сталина не раз делали превратившееся постепенно в общее место противопоставление: Троцкий, Бухарин, Зиновьев и другие, с их позерством и любованием собственным красноречием,- и неуклюжий плебей Сталин, молчаливо и упорно работающий в партийном секретариате.
  
  
   Ситуация, может быть, и выглядела так. Но главное было не в этой внешней коллизии. Главным было существо той работы, которую делал Сталин. Недалекие острословы называли его тогда "товарищ Картотеков". Он и вправду вместе со своими сотрудниками постоянно возился с карточками, заведенными на руководящих работников. "Кадры решают всё",- сформулирует он впоследствии свою установку.
  
  
  
  Эти кадры он старательно изучал, просеивал через сито своих интересов и расчетов, размещал их на различных уровнях номенклатуры, как композитор ноты на нотной линейке, чтобы возникала нужная ему симфония. Как мне рассказывали, картотеку на наиболее интересовавших его по тем или иным соображениям людей Сталин с первой половины 20-х годов вел сам, не допуская к ней даже своего секретаря.
  
  
   Однако было бы наивно представлять себе работу по формированию номенклатуры в образе Сталина с парой помощников, роющихся в картотеке. Сталин создал систему подбора руководящих кадров в партии и государстве. Она привела его к власти и осталась его главным свершением
  
  
   Некоторые общие соображения об этой системе Сталин впервые изложил на XII съезде партии в 1923 году, представляя делегатам организационный отчет ЦК: "...необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие их проводить в жизнь. В противном случае политика теряет смысл, превращается в маханье руками",- говорил Сталин[86].
  
  
  
  Основная идея состояла, таким образом, в том, чтобы на ответственные политические посты в стране посадить ретивых исполнителей директив. Для этого, пояснял Сталин, "необходимо каждого работника изучить по косточкам" [87], необходимо "знать работников, уметь схватывать их достоинства и недостатки"[88].
  
  
  Вот как функционировала на практике сталинская система создания номенклатуры
  
  
  
  В 1920 году были образованы в ЦК и губкомах РКП(б) учетно-распределительные отделы. Они стали первыми органами, специально занимавшимися выдвижением и перемещением ответственных партийных работников, а также учетом кадров. Отделы не только выдвигали, но и "задвигали" людей, ведя учет лиц. "подлежащих переводу к станку и плугу" [89].
  
  
   В апреле 1922 года Сталин стал Генеральным секретарем ЦК. В августе того же года на XII партконференции было впервые сообщено количество партийных работников в аппарате, который был фактически подчинен Секретариату ЦК. В Москве было 325 человек, в губерниях - 2000, в уездах - 6000; кроме того, в волостях и на крупных предприятиях - 5000 освобожденных секретарей парткомов, всего 15 325 человек[90]. Такова была уже к этому моменту численность сталинского партийного аппарата.
  
   В уже цитированном докладе на XII съезде партии Сталин объявил: "Доселе дело велось так, что дело учраспреда ограничивалось учетом и распределением товарищей по укомам, губкомам и обкомам. Теперь учраспред не может замыкаться в рамках укомов, губкомов, обкомов... Необходимо охватить все без исключения отрасли управления" [91].
  
   И действительно: после XII съезда партии, когда стало ясно, что Ленин к власти больше не вернется, в учетно-распределительных отделах были немедленно сконцентрированы учет и распределение ответственных работников "во всех без исключения областях управления и хозяйства"[ 92].
  
  
   Особенно активно действовал подчиненный непосредственно Секретариату ЦК РКП(б) Учетно-распределительный отдел ЦК, о котором Сталин говорил, что он "приобретает громадное значение"[93].
  
  
   В 1922 году Учраспред ЦК произвел более 10 000 назначений [94].
  
  
  
  В 1923 году он расширил работу
  
  
  
  В отделе было создано 7 комиссий по пересмотру состава работников основных государственных и хозяйственных органов: в промышленности, кооперации, торговле, на транспорте и в связи, в финансово-земельных органах, в органах просвещения, в административно-советских органах, в наркоматах иностранных дел и внешней торговли[95].
  
  
   Руководящие должности в партийных комитетах по уставу партии - выборные. Путь к обходу этого пункта устава был без труда найден: руководящие партийные органы "рекомендуют" нижестоящим лиц, подлежащих избранию. Например, кандидатуры секретарей волостных комитетов партии рекомендовал губком, кандидатуры секретарей губкома - Секретариат ЦК. Секретариат вел напряженную работу по подбору и перестановке этих новых губернаторов: в 1922 году были перемещены 37 секретарей губкомов и 42 новых "рекомендованы"[96].
  
  
  
  Показательно, что тот же Секретариат ЦК рекомендовал кандидатов не только нижестоящим, но и вышестоящему органу - Оргбюро ЦК, которое принимало решение о замещении высших постов в партии и государстве. Так Секретариат во главе со Сталиным централизовал в своих руках дело назначения на наиболее ответственные руководящие должности в стране.
  
  
   Бурная деятельность сталинского Секретариата и его Учраспреда расчистила путь к закономерному созданию новой обстановки в партийном аппарате. Ее обрисовал Троцкий в письме в ЦК от 8 октября 1923 года и в опубликованной в декабре 1923 года работе "Новый курс".
  
  
   Отметив, что даже в годы военного коммунизма система назначений в партии не составляла и десятой доли достигнутого ею размера, Троцкий подчеркивал, что эта система сделала секретарей-назначенцев независимыми от местных партийных организаций. Работники партийного аппарата не имеют больше - или во всяком случае не высказывают - собственного мнения, а заранее соглашаются с мнением "секретарской иерархии". Массе же рядовых членов партии решения этой иерархии вообще спускаются в виде приказов [97].
  
  
  Что это за процесс?
  
  
  
  Троцкий называет его "бюрократизацией партии". Но это беззубое определение, да другим оно и быть не могло, так как Троцкий сам в 1923 году находился еще в Политбюро. Происходит другое: раздвигаются общественные слои. Один слой - секретари парткомитетов и их аппарат - идет вверх и начинает безапелляционно изрекать приказы, другой - идет вниз и вместе с беспартийными вынужден беспрекословно эти приказы исполнять. Троцкий сам констатирует: "Партия живет на два этажа: в верхнем - решают, в нижнем - только узнают о решениях"[98].
  
  
   Письмо Троцкого - как бы моментальная фотография процесса классообразования в советском обществе. Между тем был открыт шлюз для носителей этого процесса - лезших к власти карьеристов.
  
  
  
  После смерти Ленина был объявлен "ленинский призыв" в партию. В итоге к маю 1924 года (XIII съезд партии) число ее членов возросло почти вдвое по сравнению с апрелем 1922 года (XII съезд): с 386,000 до 736,000. Половину партии составляли теперь новобранцы - только не "ленинского", а сталинского призыва. Им чужда была поседевшая в ссылках и эмиграции ленинская гвардия, как бы она ни переродилась к тому времени.
  
  
  
  Новобранцы шли в ряды не тех, кого ссылают, а тех, кто ссылает, шли не совершать революцию, а занимать хорошие места после совершенной революции. Они были потенциально людьми Сталина. На книге "Об основах ленинизма" - своей претензии на роль систематизатора и толкователя теоретических взглядов Ленина - Сталин демонстративно написал: "Ленинскому призыву посвящаю".
  
  
  Секретариат ЦК продолжал развертывать работу по формированию номенклатуры
  
  
  
  Для 1924 года есть цифровые данные: в этом году числилось около 3,500 должностей, замещение которых должно было осуществляться через ЦК, и около 1500 должностей, на которые назначали ведомства с уведомлением Учраспреда ЦК [99]. Еще более обширной была номенклатура губернских, волостных и прочих партийных комитетов. В 1925 году платный партийный аппарат ВКП(б) составлял 25000 человек - по одному на каждые сорок коммунистов. В одном только аппарате ЦК насчитывалось 767 человек[100].
  
  
   Тем временем в 1924 году Учраспред слился с Оргинструкторским отделом ЦК. В результате был образован Орграспредотдел, ставший фактически главным отделом в аппарате ЦК. Орграспред, во главе которого Сталин поставил Л.М. Кагановича, формировал как партийную, так и государственную номенклатуру, причем число назначений на руководящие должности в государственном аппарате перевешивало: в период с конца 1925 года (XIV съезд ВКП(б) до 1927 года (XV съезд) Орграспред произвел 8761 назначение, в том числе только 1,222 - в партийные органы.
  
  
   В 1930 году Орграспред был снова разделен на два отдела: Оргинструкторский, занимавшийся назначениями и перемещениями в партийном аппарате, и Отдел назначений с рядом секторов (тяжелой промышленности, легкой промышленности, транспорта, сельского хозяйства, советских учреждений, загранкадров и др.), ведавший вопросами формирования номенклатуры в аппарате государства[101].
  
  
  
  Сталин так по-военному характеризовал "командный состав партии": "В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3-4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал,- генералитет нашей партии. Далее идут 30 - 40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство. Дальше идут около 100-150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство"[102].
  
  
   Будущий генералиссимус включил, очевидно, в первую группу всех членов ЦК ВКП(б), ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов; во вторую - членов районных и городских комитетов партии; в третью - секретарей первичных парторганизаций, членов их комитетов и бюро. Таким образом, речь шла только частично - в первых двух группах - о номенклатуре, причем значительная часть партийного аппарата вовсе не была учтена.
  
  
  
  Как нередко бывало, приведенные Сталиным цифры ни о чем не говорили. Но иерархическое мышление, пронизывавшее процесс создания номенклатуры, отразилось в этих словах очень ясно.
  
  
  Каковы были взаимоотношения между созданной таким образом номенклатурной иерархией и ее творцом Сталиным?
  
  
   Эти отношения не исчерпывались преданностью аппаратчиков своему вождю. Они были не лирическими, а вполне реалистическими, как всегда бывает в социальных явлениях.
  
   Сталинские назначенцы были людьми Сталина. Но и он был их человеком. Они составляли социальную опору его диктатуры, но не из трогательной любви к диктатору-грузину: они рассчитывали, что он обеспечит их коллективную диктатуру в стране. Подобострастно выполняя приказы вождя, они деловито исходили из того, что эти приказы отдаются в их интересах.
  
  
  
  Конечно, он мог любого из них в отдельности выгнать и ликвидировать, но пойти против слоя номенклатуры в целом Сталин никак не мог. Безжалостно уничтожая целые общественные группы: нэпманов, кулаков, духовенство,- Сталин старательно заботился об интересах своих назначенцев, об укреплении их власти, авторитета, привилегий. Он был ставленником своих ставленников и знал, что они неуклонно выполняют его волю, лишь пока он выполняет их волю.
  
   Волей сталинской гвардии было обеспечить свое безраздельное и прочное господство в стране. Уже однажды обманувшие надежды на мировую революцию и пытавшиеся их гальванизировать троцкистские рассуждения о "перманентной революции" не устраивали усаживавшихся у власти сталинцев.
  
  
  
  Они не хотели быть временщиками и ставить свое будущее в зависимость от новых событий, слабо поддающихся их контролю. Сталин поспешил облечь эту волю своих назначенцев в солидно звучавшую формулу: "построение социализма в одной стране".
  
  
  С точки зрения теории Маркса и Энгельса формула была совершенно бессмысленной
  
  
  
  Для основоположников марксизма было очевидно, что бесклассовое общество не может быть создано как остров в море капитализма. Но сталинские назначенцы с восторгом приветствовали новую формулу, освящавшую их власть словом "социализм". Их не смущало то, что, по словам Сталина, победа социализма в одной стране могла быть "полной, но не окончательной".
  
  
  
  Цель тезиса о неокончательности победы социализма в СССР была не в том, чтобы возбуждать нездоровые надежды у советского населения. Целью было использовать "угрозу реставрации капитализма" как обоснование сталинской внутренней, военной и внешней политики. А утверждение, что победа социализма в СССР может быть полной, как раз и означало признание стабильности и окончательного характера режима.
  
  
   Формула о построении социализма в одной стране действительно оказалась исторической. Она стала теоретическим обоснованием создания не нереального марксистского, а реального советского социализма.
  
  
   О том, что этот социализм в основном построен, Сталин объявил в связи с принятием Конституции 1936 года - в промежуток между первым и вторым московскими процессами. Затем развернулась ежовщина.
  
  
  
  
  13. Гибель ленинской гвардии
  
  
  
  В разгар этого безумия, страшной весной 1938 года, когда газеты выли о троцкистах и бухаринцах - фашистских шпионах и диверсантах, а на каждом комсомольском собрании в школе покаянно выступали наши соседи по парте, у которых родители оказались "врагами народа", я впервые услышал оценку происходившего, прозвучавшую диссонансом в визгливой истерии.
  
  
  
  Высказал ее бывший мой одноклассник Рафка Ванников, сын заместителя наркома оборонной промышленности СССР Бориса Львовича Ванникова, в дальнейшем руководителя Первого главного управления - гигантской сверхсекретной организации, создавшей советское атомное оружие.
  
  
   Мы выходили с Рафкой из актового зала со школьного первомайского вечера, как вдруг он солидно произнес:
  
  
   - Ты заметил, что за последние полтора года произошла почти полная смена руководящих кадров в стране?
  
  
   Рафка был неплохим парнем, но уж никак не мастером политического анализа. Произнесенные слова были явно не его, а отца, шли сверху, из кремлевских сфер. Вот, значит, как в этих сферах цинично и деловито рассматривали то, что подавалось всему миру как "разоблачение фашистских шпионов" и "меры по ликвидации троцкистских и иных двурушников"!
  
  
   Ежовщина, уничтожившая и обездолившая миллионы людей, была сложным социальным и политическим явлением. Но в истории создания в СССР господствующего класса она сыграла прежде всего именно такую роль: осуществила смену руководящих кадров в стране.
  
  
   В 1937 году - через 20 лет после Октябрьской революции - ленинская гвардия профессиональных революционеров была весьма немолода. Но до естественного ухода ей оставалось еще примерно полтора десятка лет, если не больше. Этих-то лет жизни ей и не хотели давать обосновавшиеся в разных звеньях номенклатуры карьеристы, метившие на занятые постаревшими революционерами высшие посты.
  
  
  
  Помните пророчество Шульгина: "Их, конечно, скоро ликвидируют", как только под ними "образуется дружина, прошедшая суровую школу. Эта должна уметь властвовать..."?
  
  
  Номенклатурная дружина образовалась, прошла суровую школу и научилась властвовать
  
  
  
  Осталось ликвидировать "двурушников" - ленинскую гвардию. Читатель вправе спросить: разве эта задача не решалась постепенно? Ведь Секретариат ЦК "рекомендовал" новых секретарей и губкомов, впоследствии обкомов и крайкомов, массами производились и другие назначения. Зачем же ежовщина?
  
  
   Затем, что в ВКП(б) к этому времени оказалось как бы две гвардии: сталинская и ленинская. Сталинская состояла из назначенцев, отобранных по "политическим признакам", а ленинская - из занимавших свои посты по праву членов организации профессиональных революционеров. Сместить ленинцев - не несколько отдельных лиц, а весь слой - обычным путем было невозможно.
  
  
  
  Вот почему, несмотря на все назначения и перемещения, в 1930 году среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий 69% - больше 2/3- все еще были с дореволюционным партстажем[103]. Из делегатов XVII съезда партии (1934 год) 80% вступили в партию до 1920 года, то есть до победы в гражданской войне.
  
  
  На чем держалась неуязвимость постаревших ленинских соратников?
  
  
   Ленин справедливо видел силу своей гвардии в ее огромном, долгими годами культивировавшемся авторитете в партии. Только потом мы привыкли к тому, что любой партийный руководитель мог быть весьма просто арестован и затем ликвидирован как фашистский шпион и троцкистский выродок при стандартном всеобщем одобрении. Но тогда к этому благословенному состоянию надо было еще прийти.
  
  
  
  Вспомним, что в 1929 году даже ненавистного Троцкого Сталин вынужден был выслать за границу и не мог даже запретить ему взять с собой личный архив. Участие в различных оппозициях тогда еще не воспринималось как основание удалять членов ленинской гвардии с руководящих постов.
  
  
   Чтобы уничтожить стариков, было только одно средство: полностью растоптать их авторитет, превратить длительность их пребывания в партии и участие в ее деятельности на многих этапах из заслуги в потенциальное преступление. Здесь и пригодилась характерная сталинская мысль о том, что высокопоставленный революционер вполне может на деле вести двойную игру, оказаться шпионом и предателем.
  
  
  Сталин отлично видел, как взращенные им номенклатурщики со злобной завистью поглядывают на чуждых и антипатичных им дряхлеющих ленинцев, у которых еще остались следы каких-то убеждений, помимо понятной сталинцам жажды занять пост повыше, насладиться властью, хорошей жизнью. Сталин сознавал, что нужен только сигнал - и его выкормыши бросятся волчьей стаей и перегрызут глотки этим слабоватым, а потому незаконно занимающим руководящие посты старым чудакам.
  
  
  Сигналом было убийство Кирова
  
  
   То, что убийство было совершено по приказу Сталина, очевидно. В западной литературе хорошо проанализированы причины, по которым Сталину нужно было устранить Кирова, и даже некоторые предварительные меры Сталина, направленные против энергичного ленинградского секретаря.
  
  
  
  Хрущев на XX и XXII съездах сообщил ряд фактов, связанных с убийством, и хотя твердил о необходимости расследовать дело, явно был уверен, что виновник - Сталин. Уверенность вполне естественная. Сталин еще в молодости не раз организовывал убийства. Впоследствии по его приказу было совершено убийство безобидного человека - руководителя Еврейского театра Михоэлса, и Светлана Аллилуева красочно описывает, как ее отец по телефону давал соответствующее указание.
  
  
  
  Не нова и манера сваливать вину за убийство на своих противников. Убийство Бандеры агентом КГБ будут сваливать впоследствии на западногерманскую федеральную службу разведки. Сталин пытался скрывать свою вину даже в столь несомненном случае, как убийство Троцкого.
  
  
   Короче говоря, вопрос об убийстве Кирова сам по себе не заслуживал бы даже рассмотрения. Но особенность этой мрачной истории - в том, что речь идет не о единичном преступлении, а о сигнале к массовому уничтожению людей, в первую очередь - ленинской гвардии.
  
  
  "Управляющие" в СССР отлично знали об этом. Знали и сделали выводы
  
  
  
  В результате, несмотря на все обещания Хрущева, так и не удалось завершить расследование истории убийства Кирова. Старые Большевики - члены созданной при ЦК Комиссии по расследованию - в частных разговорах рассказывали, на какое упорное сопротивление со стороны партийного аппарата и органов госбезопасности наталкивался их каждый шаг, как объявлялись "утерянными" документы, которые требовали члены комиссии, как не могли найти никаких свидетелей. Посредством такого саботажа люди, выведенные Сталиным "из грязи в князи", скрывали не преступления Сталина, а нить, потянув за которую можно было распутать их собственную роль в событиях 1934-1938гг.
  
  
   Именно эта роль была определяющей. Неверно видеть в ежовщине только действия Сталина или тем более Ежова. Сталин выполнил волю своих назначенцев, поведя их на разгром ленинской гвардии. Ничего героического в походе не было. Можно по-разному относиться к членам созданной Лениным организации профессиональных революционеров. Но расправа с ними была омерзительна.
  
  
   Был применен продуманный метод, обеспечивавший одновременно физическое и моральное уничтожение ленинцев. С этой целью были проведены известные московские процессы:
  
  
  
   1)"Троцкистско-зиновьевского террористического центра" (август 1936 года),
  
   2)"Антисоветского троцкистского центра" (январь 1937 года),
  
   3)"Антисоветского правотроцкистского блока" (март 1938 года).
  
  
  
  Подсудимые: Зиновьев, Каменев, Рыков, Бухарин, Пятаков, Радек и другие соратники Ленина - усердно признавались в том, что они были агентами Гитлера и Троцкого, шпионами, диверсантами и террористами, стремившимися реставрировать капитализм. После признаний старых большевиков государственный обвинитель - старый меньшевик Вышинский вопил, что "взбесившихся собак надо расстрелять". Суд выполнил его пожелание: хотя из 54 подсудимых несколько человек и были приговорены к многолетнему заключению, не выжил ни один.
  
  
  
  Подобные процессы с тем же итогом были проведены в 1937- 1938 годах в разных республиках СССР
  
  
   Левая интеллигенция Запада, неизменно относящаяся с трогательным доверием ко всему, что идет из Москвы, терялась в глубокомысленных догадках о причинах столь низкого морального падения ленинской гвардии. Буржуазные журналисты, отметившие ряд фактических несообразностей в показаниях, высказывали предположения, что ветераны-ленинцы оклеветали себя, убежденные, что так нужно для партии. Правые газеты строили гипотезы о сложной психологической обработке подсудимых с целью сконструировать у них новое "я" с комплексом вины перед партией.
  
  
   А между тем, как рассказывает Светлана, Сталин, ужиная по ночам с членами Политбюро, с удовольствием повторял один и тот же анекдот: профессор пристыдил невежду-чекиста, что тот не знает, кто автор "Евгения Онегина", а чекист арестовал профессора и сказал потом своим приятелям: "Он у меня признался! Он и есть автор!" [104]. Члены Политбюро понимали и по достоинству оценивали так веселившую Хозяина шутку.
  
  
   Ибо отлично известная им действительность Сталинких процессов была проще и циничнее, чем могли представить себе люди на Западе. Скрываемая методика подготовки процессов стала доподлинно известна через Чехословакию, куда - как и в другие страны народной демократии - советниками из МГБ СССР был перенесен советский опыт. Подсудимого подвергали "конвейеру" - продолжавшемуся ряд суток непрерывному допросу.
  
  
  
  Следователи работали в три смены по восемь часов
  
  
  
  Допрашиваемому же не давали спать и в нужных случаях били и морили жаждой. Метод был безотказный: на какие-то по счету сутки подследственный подписывал любой протокол. Но следователи знали, что это - первый тур, и спокойно ожидали дальнейшего. Отоспавшись, узник, как и ожидалось, отказывался от самоубийственных показаний.
  
  
  
  Тогда он вновь и вновь подвергался "конвейеру", пока не начинал сознательно стремиться к любому приговору, даже к смертной казни. Именно такое устойчивое состояние и требовалось для выступления на процессе. Изготовлялся сценарий процесса, и подсудимый, как актер, заучивал наизусть свою роль. Во время судебного заседания председатель трибунала армвоенюрист Ульрих и прокурор Вышинский имели перед глазами экземпляры сценария.
  
  
  
  Подсудимый разыгрывал свою партию и получал за это бесценное вознаграждение: вплоть до самого расстрела ему позволяли спать и не били. Таков был нехитрый механизм всех поражавших западный мир своей "загадочностью" процессов в соцстранах с 1936 по 1953 год.
  
  
   Разумеется, когда нужно было, по профессиональному выражению НКВД, "добыть" лишь письменное признание арестованного, а показывать допрашиваемого публике не требовалось, поступали проще: следователь - один или с бригадой молодых палачей - обычно слушателей школы НКВД - избивали подследственного на ночных допросах, гасили о него папиросы и вообще всячески проявляли свою изобретательность. Так были "добыты" подписи старых большевиков под самыми фантастическими показаниями.
  
  
  В этих показаниях фигурировали новые имена, и соответственно производились новые аресты
  
  
  
  Рассказывают, что Л.М. Каганович дал тогда весьма точную формулировку метода ликвидации ленинской гвардии: "Мы снимаем людей слоями". Такой метод приводил к широко известному явлению, что те, кто в начале ежовщины арестовывал других, к концу операции сами оказались арестованы.
  
  
   Падение Ягоды - не просто иллюстрация к словам Кагановича. Оно бросает свет на механизм чистки 1936-1938 годов. Вместо Ягоды, члена партии с 1907 года, профессионального чекиста - сотрудника Дзержинского, наркомом внутренних дел СССР был назначен Н.И. Ежов, секретарь ЦК ВКП(б), предусмотрительно вступивший в партию только после победы революции, в 1917 году.
  
  
  
  Вскоре после своего назначения Ежов арестовал Ягоду и сместил почти всех старых чекистов. На их место в НКВД пришли партаппаратчики. Заместителем Ежова стал Шкирятов, председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Именно эти партаппаратчики в формах комиссаров государственной безопасности и вершили трагедию ежовщины.
  
  
   Газеты льстиво именовали Ежова "сталинским наркомом", редакционные остряки казенно шутили о "ежовых рукавицах", а услужливый народный акын Сулейман Стальский воспевал "орла и батыра Ежова".
  
  
   В действительности в этом тщедушном карлике с худощавым лицом не было ничего не только богатырского, но драматического или демонического. Один из моих знакомых, знавший Ежова лично, рассказывал мне, что Ежов любил стихи Есенина да и сам сочинял лирические стихи. Надежда Мандельштам познакомилась с Ежовым еще до его исторической карьеры - в 1930 году на правительственной даче в Сухуми.
  
  
  
  Был он тогда "скромным и довольно приятным человеком", подвозил Мандельштамов на своей персональной машине в город, ухаживал за молодой литературоведкой и дарил ей розы, с удовольствием плясал русскую. Жена Ежова целыми днями в шезлонге читала "Капитал" Маркса и сама себе тихонько его повторяла [105].
  
  
   Люди, работавшие до 1936 года под начальством Ежова в ЦК ВКП(б), где он заведовал промышленным отделом, с недоумением рассказывали затем, что Ежов вовсе не производил впечатления злодея или садиста. Он был обычным высокопоставленным партбюрократом и выделялся лишь тем, что особенно старательно выполнял любые указания руководства.
  
  
  
  В ЦК было указание организовать строительство заводов - он организовал. В НКВД было указание пытать и убивать - он пытал и убивал. Не Макбет и не Мефистофель, а выслуживавшийся номенклатурный чин стал одним из гнуснейших массовых убийц современности.
  
  
  А указания поступали конкретные
  
  
  
  Вот, например, резолюция на очередном выбитом бригадой "признании": "Т. Ежову. Лиц, отмеченных мною в тексте буквами "Ар.", следует арестовать, если они уже не арестованы. И.Сталин". Или той же рукой на поданном Ежовым списке лиц, которые "проверяются для ареста": "Не "проверять", а арестовать нужно [106].
  
  
   О том, что делать после ареста, также давались указания. Вот резолюция почтенного главы Советского правительства В.М.Молотова на не удовлетворивших его показаниях заключенного ленинца: "Бить, бить, бить. На допросах пытать". И это указание выполнялось.
  
  
   Получались указания и для логического завершения процедуры. На XXII съезде КПСС цитировались рутинные докладные записки Ежова Сталину с просьбой дать разрешение приговорить перечисленных лиц "по первой категории", то есть к расстрелу. Разрешение давалось, и перечисленных тащили в подвал Лефортовской тюрьмы...
  
  
  Ежов был исполнителем. Любой сталинский номенклатурный чин делал бы на его месте то же самое. Это не значит, что Ежова незаслуженно считают в СССР самым кровавым палачом в истории России. Это значит только, что любой сталинский назначенец потенциально являлся таким палачом. Ежов был не исчадием ада, он был исчадием номенклатуры.
  
  14. После победы
  
  
   Ленинская гвардия была разгромлена и уничтожена. Победа сталинцов была полной. После того, как цели ежовщины были достигнуты, Ежов был деликатно удален. Сначала его заместителем был назначен Берия, известный своей близостью к Сталину. Сам Ежов вдруг по совместительству стал наркомом водного транспорта. Ему и здесь было позволено еще пошуметь в связи с разрекламированным им методом стахановца Блиндмана.
  
  
  
  В декабре 1938 года Ежов был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел, а потом, разумеется, и от поста наркома водного транспорта, после чего исчез бесследно. Из кругов НКВД был распущен слух, что он сошел с ума и сидит на цепи в сумасшедшем доме - любопытная самооценка организаторов ежовщины. О судьбе Ежова хранилось молчание. Только в вышедшем при Хрущеве учебнике по истории СССР неопределенно сказано, что Ежов-де "понес заслуженное наказание". Лишь в 1990 году стало известно, что он был расстрелян 04 февраля 1940 года,
  
  
   Сделавшего свое дело мавра действительно ликвидировали за ненадобностью. Но не подлежит сомнению, что ликвидация Ежова была осуществлена с непривычной мягкостью, можно сказать - нежностью. Не было ни проклятий в газетах, ни процесса с признаниями, ни обвинений в стремлении к реставрации капитализма, ни обычного сообщения о том, что приговор приведен в исполнение.
  
  
  
  Не было элементарных репрессий в отношении родственников, что неизменно сопутствовало аресту любого советского гражданина, не говоря уже о столь важной персоне. Родственники Ежова продолжали жить в Москве, они никогда не лишались московской прописки.
  
  
  
  Больше того: помню, как весной 1944 года я был глубоко поражен, когда, впервые придя в Наркомат просвещения РСФСР, увидел на двери табличку "А.И.Ежов" и узнал, что завотделом наркомата - родной брат бывшего сталинского наркома. Он даже не был вычеркнут из номенклатуры!
  
  
   Если сам Ежов был устранен так деликатно, то его приспешники вообще не пострадали, а некоторые быстро пошли в гору. Заместитель Ежова Шкирятов был избран в члены ЦК ВКП(б) и вернулся на важный пост председателя Комиссии партийного контроля при ЦК.
  
  
  
  Вышинский был осыпан почестями: он стал членом ЦК, заместителем председателя Совнаркома СССР, министром иностранных дел СССР, академиком. Хрущеву пришлось преодолеть упорное молчаливое сопротивление партаппарата, чтобы исключить из партии Молотова, чья гнусная роль в ежовщине хорошо известна.
  
  
  
  Но беспартийный Молотов продолжал спокойно пользоваться всеми привилегиями, жил в огромной квартире в Доме правительства на улице Грановского и отдыхал в санатории Совета Министров СССР "Лесные дали". Сколько раз я встречал его в Ленинской библиотеке, в научном читальном зале Љ 1 - для академиков, профессоров и иностранных ученых, хотя кровавый старец не был ни ученым, ни иностранцем. В 1984 году Молотова восстановили в партии.
  
  
   Любовная мягкость аппарата к руководителям операции по истреблению ленинской гвардии сочеталась с непреклонной суровостью к погибшим. Излишне говорить, что никто не вспомнил о провозглашенном Хрущевым на XXII съезде партии намерении воздвигнуть в Москве памятник жертвам сталинских репрессий.
  
  
  
  Какой там памятник!
  
  
  
  По предложению Л.И.Брежнева XXV съезд КПСС решил соорудить в Москве другой монумент - не тем уничтоженным в СССР коммунистам, а "героям международного коммунистического и рабочего движения, павшим от рук классового врага" [107].
  
  
   В течение 50 лет заведомо фальшивые процессы 1936 - 1938 гг. так и не были пересмотрены. Советские историки находились в поистине трудном положении: были осужденные и их мнимые компаньоны фашистскими шпионами или нет? В СССР вообще не полагалось писать об этих процессах и о ежовщине: что писать
   В то же время вышли и книги, и статьи о борьбе партии против троцкизма, левого и правого уклонов.
  
  
  
  Перед смертью Всеволод Кочетов опубликовал очередной косноязычный роман "Угол падения", живописующий предательство Троцкого и Зиновьева в годы гражданской войны. По указанию Отдела науки ЦК КПСС в советских исторических журналах были помещены разгромные рецензии на сборник со статьей дочери Бухарина - Светланы Гурвич, в которой она робко пыталась несколько обелить память отца. Смысл позиции ясен: народу хотели сказать, что, даже если процессы и были фальшивкой, все равно "двурушники" были уничтожены по заслугам.
  
  
   Только после провозглашения "гласности", спустя полвека, насквозь фальшивые процессы наконец-то пересмотрены. Но даже этот скудный минимум запоздалой справедливости был осуществлен весьма неторопливо: зачем-то делали вид, что материалы процессов надо серьезно рассматривать,- как будто не было давно всем ясно, что речь шла о грубо сработанной кровавой фальшивке.
  
  
   Почему, несмотря на все разоблачения культа личности и скороговоркой произносимые слова о "необоснованных репрессиях", "управляющие" в СССР столь демонстративно солидаризировались с тем, что было проделано в 1934-1939 гг.? Потому что, не произнося этого вслух, они превосходно знали: именно тогда ими был совершен прыжок к вершинам власти.
  
  
  Вот некоторые его результаты в статистическом выражении
  
  
   Помните, в 1930 году среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий 69% были с дореволюционным партстажем? А всего через 9 лет, в 1939 году, среди лиц, занимавших эти посты, 80,5% вступили в партию позднее 1924 года, то есть после смерти Ленина. Да и остальные 19,5% отнюдь не члены организации профессиональных революционеров: 91% в этой группе моложе 40 лет, то ость во время революции были несовершеннолетними. Так же выглядела и следовавшая за ними группа секретарей райкомов и горкомов партии: 93,5% со стажем после 1924 года, 92% моложе 40 лет[108].
  
  
   Весьма показательно сравнение данных о XVII съезде партии (1934 год), официально именуемом "съездом победителей", и о XVIII съезде (1939 год).
   Помните, на XVII съезде 80% делегатов вступили в партию до 1920 года? А через 5 лет, на XVIII съезде, половина делегатов оказалась моложе 55 лет - в 1920 году они еще были школьниками [109].
  
  
  
  На XVII съезде из 71 члена ЦК всего 10 человек, впервые избраны в этот орган, причем и они были по преимуществу с дореволюционным стажем. На XVIII съезде из 71 члена ЦК впервые избранных оказалось почти две трети - 46 человек, из них с дореволюционным стажем - всего четверо (в том числе заместитель Ежова Шкирятов). Из избранных на XVII съезде кандидатов в члены ЦК было меньше половины впервые вошедших в этот орган, а на XVIII съезде их оказалось 64 человека из 67, в том числе с дореволюционным стажем - двое [110].
  
  
   Удивительного в этом нет. Вот что сообщил Хрущев в своем докладе на закрытом заседании XX съезда КПСС: "Из 1956 делегатов... 1108 были арестованы по обвинению в контрреволюционных преступлениях (56,6%)"[111].
  
  
  
  В том числе были, по официально принятому термину, "незаконно репрессированы" 97 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранного на XVII съезде (из общего числа 139 человек); кроме того, 5 покончили жизнь самоубийством и 1 (Киров) был убит в результате покушения. Из этих 97 уничтоженных (почти 70% состава ЦК) 93 были ликвидированы в 1937 - 1939 гг. Убивали их зачастую целыми группами: более половины из них были расстреляны за 8 дней [112].
   XVII съезд был на деле не "съездом победителей", а съездом обреченных.
  
  
  
  Съездом победителей стал XVIII съезд
  
  
   Не только состав ЦК и съездов партии, но и статистические данные о составе КПСС в целом свидетельствуют о свирепости процесса классообразования в СССР. В 1973 году в КПСС было всего 702 члена с партстажем до 1917 года. А ведь в начале 1917 года их было 80,000.
  
  
  
  Только с марта по октябрь 1917 года в партию большевиков вступили 270,000 человек, а в ноябре - декабре 1917 года, после прихода большевиков к власти,- несомненно, еще очень много людей. Сколько же из вступивших в 1917 году дожило до 1973 года? 3,340 человек[113].
  
  
   Таким образом, за эти годы исчезло более 90% тех коммунистов, которые под руководством Ленина боролись и победили. Что с ними случилось: умерли естественной смертью? Но ведь средняя (средняя, а не предельная!) продолжительность жизни в СССР - 67 лет. Нормальным образом должны были бы из этих коммунистов (большинство которых были в 1917 году молодыми людьми) дожить до 1973 года 25-30%, а не 1%.
  
  
   Коммунистическую партию Франции назвали после войны Le parti des fusilles -"партией расстрелянных". Но уж особенно подходит это название к ленинской партии большевиков.
  
  
   Мы говорили здесь о eжовщине только в той мере, в какой она связана с происхождением номенклатуры, поэтому и остановились лишь на вопросе об истреблении ленинской гвардии. Но, конечно, подлинный масштаб ежовщины был значительно больше.
  
  
  
  Параллельно с ликвидацией ленинцев была проведена грандиозная операция по запугиванию всего населения страны массовыми арестами и отправкой миллионов рядовых граждан в страшные, по меткому выражению Солженицына, "истребительно-трудовые лагеря".
  
  
  
  Какого объема была эта операция, видно из сравнения итогов всесоюзных переписей населения 1926 и 1939 годов. За 13 лет число жителей Советского Дальнего Востока выросло на 329%, Восточной Сибири - на 384%, а Севера европейской части страны - на 558%.
  
  
  
  Что произошло?
  
  
  
  Население бессовестно расплодилось? Нет. Восторжествовавшая номенклатура создавала гигантскую армию даровой рабочей силы - государственных рабов ("з/к") и одновременно сковывала всех рядовых граждан леденящим страхом оказаться в числе этих несчастных.
  
  
   Конечно, приведенные цифры - лишь частичка статистики неудержимого возвышения сталинской номенклатуры. Другая часть этой статистики погребена пока в архивах КГБ и МВД СССР.
  
  
  
  Это цифры десятков миллионов лет заключения из вынесенных приговоров, цифры умерших в тюрьмах и лагерях, погибших в ходе следствия, расстрелянных и замученных. Сегодня эта статистика заперта в сейфы и охраняется караулами автоматчиков. Но мир знает, что она есть. Когда-нибудь и она будет опубликована.
  
  15. Исторический смысл процесса
  
  
   Итак, процесс рождения нового господствующего класса в СССР осуществился в три этапа.
  
  
  
  Первым этапом было создание в недрах старого русского общества деклассированной организации профессиональных революционеров - зародыша нового класса.
  
  
  
  Вторым этапом был приход этой организации к власти в результате Октябрьской революции и возникновение двух правящих слоев: высшего - ленинского, состоявшего из профессиональных революционеров, и находившейся под ним сталинской номенклатуры.
  
  
  
  Третьим этапом была ликвидация ленинской гвардии сталинской номенклатурой.
  
  
  Был ли исторический смысл у этого трехступенчатого процесса?
  
  
  
  Да, был. Как всегда в истории, где линия развития проходит по равнодействующей стремлений и усилий множества людей, каждый из этапов процесса имел свои социально-психологические основы.
  
  
  Большевики-ленинцы не были донкихотствующими идеалистами, шедшими, подобно народовольцам, на гибель во имя неопределенной светлой цели. Они шли на риск, борьбу и лишения потому, что строй, против которого они выступали, не давал им никаких перспектив. Они не испытывали народовольческой романтической любви к "простому люду", и симпатия их к пролетариату была эгоистической, диктовалась тем, что в нем они усматривали единственную силу, способную свергнуть этот строй.
  
  
  
  Ленинскую гвардию не останавливало то, что она обманывала рабочих, обещая им "диктатуру пролетариата", хотя в действительности планировала собственную диктатуру. Ленинцы были уверены, что их диктатура будет в интересах пролетариата и всех трудящихся страны. В борьбе за свою власть они были безжалостны к другим, неразборчивы в средствах уничтожения противника, легко шли на сделки с совестью, но были убеждены в справедливости марксизма и искренне хотели создания предсказанного Марксом коммунистического общества.
  
  
  
  Ленин был не просто их вождем: он как личность был их воплощением
  
  
   Вождем и воплощением своей номенклатуры явился Сталин. Подобно тому, как он был не противоположностью Ленина, а доведением до логического конца ряда его черт, сталинская гвардия была в ряде пунктов продолжением ленинской.
  
  
  
  В борьбе за власть она тоже была безжалостна, но уже ко всем, в том числе и товарищам по партии. Она была готова применить любые средства для уничтожения всякого, ей мешавшего,- в том числе ленинских гвардейцев. Сделки с совестью она просто заменила отсутствием совести.
  
  
  
  Она спокойно обманывала пролетариат, крестьянство, всех остальных, но, в противоположность ленинцам, не обманывала себя. Она не питала иллюзий, что стремится к благу трудящихся, и, довольствуясь словами об этом, сознательно рвалась только к собственному благу.
  
  
  
  Ее создатель Сталин, делая ставку наверняка, рассчитывал через продвижение в революционной партии сделать карьеру при любом варианте: в случае и победы, и поражения революции. Его назначенцы тоже лезли к власти независимо от ее цели. Евтушенко удачно сформулировал эту позицию сталинцев:
  
  
   Им не важно, что власть - советская,
   Важно, что она - власть
  
  
   Соответственно вопрос о правоте марксизма для сталинских аппаратчиков был вообще неинтересен, а уверенность в такой правоте они заменили марксистской фразеологией и цитатами. В действительности, несмотря на громогласное повторение, что коммунизм - светлое будущее всего человечества, вскарабкавшиеся на высокие посты ставленники Сталина меньше всего хотели бы создания общества, где не на словах, а на деле все работали бы по способностям и получали по потребностям.
  
  
  
  Если бы угроза возникновения такого общества стала реальной, мир оказался бы свидетелем неподражаемого зрелища: руководящие коммунисты пошли бы на баррикады, чтобы не допустить коммунизма.
  
   В чем заключается исторический смысл того, что в период ежовщины сталинские назначенцы перегрызли горла ленинской гвардии? В том, что в правящем слое общества коммунисты по убеждению сменились коммунистами по названию.
  
  Это историческое явление имело свою объективную основу и свой механизм
  
  
  
  Основа состоит в том элементарном факте, что создание нового господствующего класса есть процесс, идущий в направлении, прямо противоположном процессу создания бесклассового коммунистического общества. Механизм же состоял в следующем. Пойдя по этому пути, ленинцы, естественно, удалялись от коммунизма, но делали они это неуверенно, непоследовательно, так как их действия расходились с их убеждениями. У сталинской номенклатуры, напротив, действия по созданию и укреплению нового классового господства никогда не расходились с убеждениями: они расходились только с ее словами.
  
  
   Было бы неверно считать различие незначительным. Именно по этой грани, а не по возрасту или партийному стажу пролег в конечном счете рубеж между уничтожавшими и уничтожаемыми при ликвидации ленинской гвардии. Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович, Шкирятов, Поспелов и другие были членами партии с дореволюционным стажем, но они оказались в лагере пожиравших, а не пожираемых, так как заблаговременно отрешились от марксистских убеждений и сохранили лишь марксистскую фразеологию для прикрытия единственного своего кредо: забраться возможно выше в новой системе классового господства.
  
  
   Разумеется, и в дальнейшем продолжалась работа по совершенствованию процедуры пополнения номенклатуры и перемещения в ней. За это взялись сразу же после окончания воины.
  
  
  
  "В 1946 году была разработана и утверждена номенклатура должностей ЦК ВКП(б),-лаконично сообщает об этой деятельности многотомная "История КПСС".- В работу с руководящими кадрами вносились плановость, систематическое изучение и проверка их политических и деловых качеств, обеспечивалось создание резерва для выдвижения и строгий порядок в назначении и освобождении номенклатурных работников. Расширялась номенклатура должностей ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов и райкомов" [114]. После XIX съезда КПСС - последнего, проходившего при Сталине,- "была уточнена номенклатура должностей, утверждаемых ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик, крайкомами и обкомами" [115].
  
  
   Но все это были уже уточнения и дополнения. В целом же процесс рождения нового господствующего класса завершился. Номенклатура прочно взяла в свои руки власть в обществе.
  
  Подведем итоги
  
  
  Механизм процесса рождения нового господствующего класса легко объясним и, в сущности, очевиден. В борьбе за открывшиеся места под социальным солнцем могли утвердиться в качестве членов этого класса только те, кто наиболее последовательно, без колебаний и сомнений, кратчайшим путем шел к цели: установлению своего господства.
  
  
  
  С неизбежностью отбрасывались с пути и в жестокой борьбе погибали те, кто еще верил в правоту марксизма и в построение коммунистического общества. Такая вера была роковой слабостью в схватке за места в новом классе. Это понятно: успешно строить классовое господство, думая, что строишь бесклассовое общество, так же невозможно, как успешно заниматься планированием семьи, думая, что детей приносит аист.
  
  
   Трехчленная схема рождения господствующего класса характерна не только для СССР. Всюду, где был установлен реальный социализм, развитие шло этим путем: аппарат подпольной (или находившейся в явной изоляции) коммунистической партии выступал в качестве зародыша нового господствующего класса, превращался после прихода к власти в организацию профессиональных правителей, быстро развивавшуюся в "новый класс", и в результате чистки подпольщики сменялись примкнувшими к победившей партии карьеристами. Повсеместное повторение этих стадий свидетельствует о том, что мы имеем здесь дело с исторически закономерным процессом.
  
  
   Над этой закономерностью надо серьезно задуматься коммунистам в капиталистических странах. Те из них, кто наивно воображает, что после революции их ждут власть и величие, жестоко ошибаются. Многих из них ожидают лагерь, трибунал и расстрел, в благополучном случае - исключение из партии и прозябание на жалких должностях.
  
  
  
  Только для немногих - тех, кто быстро выбросит из головы все марксистские убеждения и заменит их одним, до конца последовательным стремлением любой ценой пролезть наверх,- откроется малопочетная перспектива стать палачами своих сегодняшних товарищей. К власти и славе придут не нынешние коммунисты, а те, кого они сегодня пренебрежительно рассматривают как мелкобуржуазный элемент.
  
  
   Так выглядело в реальной жизни рождение господствующего класса: не в отдаленную эпоху "разложения родового строя", а на глазах у нынешнего поколения советских людей, которое, как обещает Программа КПСС, будет жить при коммунизме.
  
  
   Поставленная в качестве эпиграфа к этой главе строфа Государственного гимна СССР была в 1977 году отредактирована: имя Сталина было опущено и все приписано Ленину. Напрасно: в строфе в общем все правильно - если не считать слов о "верности народу" и понимать специфический характер тех "подвигов", на которые Сталин вдохновил своих назначенцев.
  
  
   Только петь строфу надо на два голоса: первую половину - старческим фальцетом ветерана ленинской гвардии, вторую - начальственным баском нынешнего номенклатурщика.
  
  Примечания к главе 2
  
  
   1. В конце 1930-х гг. по указанию Сталина Дом ветеранов революции был ликвидирован. В здании было размещено. Министерство социального обеспечения РСФСР.
   2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 331.
   4. См. там же, с. 324-325.
   5. Там же, с, 334.
   6. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 45, с. 374.
   7. В. И. Ленин. Полн, собр. соч., т. 4, с. 184.
   8. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 437.
   9. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 177.
   10. История КПСС, т. 1. М., 1964, с. 262.
   11. "КПСС в резолюциях...". Изд. 7-е. М., 1953, ч. I, с. 14.
   12. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   13. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 30.
   14. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 4, с. 189.
   15. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 38, с. 51.
   16. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 30 - 31.
   17. Там же, с. 96.
   18. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 23, с. 127.
   19. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 127.
   20. XI съезд РКП(б). Стеногр. отчет. М., 1961, с. 27-28.
   21. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. С, с. 112.
   22. Там же, с. 133.
   23. Там же, с. 141.
   24. Там же, с. 178.
   25. Там же, с. 9.
   26. См. И. Коhn. Basic History of modern Russia. Princeton, N. Y., р. 76.
   27. См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 48, с. 2С8, 408 .
   28. Там же, с. 268.
   29. См. G. Allen. Тhe Rockfeller File. 1975.
   30. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 1 - 13.
   31. И. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 135.
   32. Там же.
   33. Там же, с. 90-91.
   34. См. И. В. Сталин. Соч., т. 6, с. 74, 77 - 78.
   35. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   36. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, с. 50.
   37. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 9 - 10.
   38. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 131, (Курсив мой.- М. В.).
   39. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 49, с. 399.
   40. Там же, с. 398.
   41. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 55, с. 365.
   42. Там же, с. 367.
   43. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 49, с. 377-379.
   44. Там же, с. 401.
   45. Там же, с. 306-424.
   46. Там же, с. 394.
   47. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, с. 328.
   48. Б. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 3.
   49. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 27, с. 177.
   50. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, с. 435 - 436.
   51. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 2.
   52. См. "История СССР", 1973, Љ 1, с. 211-218.
   53. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, с. 192.
   54. Там же, с. 200.
   55. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 83.
   56. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 31, с. 133.
   57. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 34, с. 200.
   58. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 27.
   59. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 201.
   60. И. Сталин. Об основах ленинизма. М., 1950, с. 14.
   61. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 14.
   62. "Политическая экономия". Учебник. М., 1955, с. 378.
   63. См. I. В. Вегhin. Geschichte der UdSSR 1917-1970.-Вегlin, 1971. 3. 78.
   64. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 222.
   65. См. "История СССР", 1972, Љ 3, с. 162-163.
   66. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, с. 292-294.
   67. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 107.
   68. С.А.Лозовский. Практик революции. В ней: "Кормчий Октября (о В.И.Ленине в октябрьские дни)". М., 1925, с. 84.
   69. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т, 37, с. 139.
   70. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 264,
   71. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, с. 90.
   72. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 17.
   73. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 146-147.
   74. Там же, с. 205.
   75. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, с. 222, 252-253.
   76. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 385.
   77. Там же, с. 357.
   78. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, с. 295.
   79. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 15.
   80. Там же, с. 397.
   81. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, с. 32.
   82. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45* с. 25.
   83. Там же, с. 20.
   84. В. Шульгин. Три столицы. Путешествие в красную Россию. Берлин, с. 135-137.
   85. "Правда", 28.02.1986.
   86. XII съезд ВКП(б). Стеногр. отчет, с. 56.
   87. Там же, с. 57.
   88. И. В. Сталин. Сочинения, т. 6, с. 277.
   89. "Справочник партийного работника". Вып. 2. М.т 1922, с. 70.
   90. "ВКПб) в резолюциях...", т. 1, с. 560-561.
   91. XII съезд ВКП(б), с. 56-57.
   92. "КПСС в резолюциях...", т. 1, с. 729.
   93. XII съезд ВКП(б), с. 56.
   94. См. М. Fainsod. Now Russia is fuled, р.. 158.
   95. См. "Советская интеллигенция". М., 1968, с. 136-137.
   96. См. "ВКП(б) в резолюциях...", т. 1, с. 561.
   97.См. М. Fainsod, ор. cit., р. 158-159.
   98. Л. Троцкий. Новый курс. М., 1923, с. 12.
   99. См. "Советская интеллигенция", с. 139.
   100. См. М. . Fainsod, op. cit., p., c.158-159
   101. См. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма.
   102. См. XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.- Л., 1931,c. 52
   103. С. Аллилуева. Только один год. Нью-Йорк, 1969, с. 334.
   104. Н. Мандельштам. Воспоминания. Нью-Йорк, 1970, с. 342 - 344.
   106. "Вопросы истории КПСС", 1964, Љ 2, с. 19.
   107. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 1. М., 1976, с. 56.
   108. См. М. Fainsod, ор. cit., 2 nd ed., р. 196.
   109. См. XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1939,
   110. Подсчет произведен по "Советской исторической энциклопедии, т.7, с. 706-707.
   111. Н. С. Хрущев. Доклад на закрытом заседании, с. 18
   112. См. "Известия ЦК КПСС", 1989, Љ 12, с. 86-87.
   113. "Правда", 17 июля 1973 г.
   114. "История КПСС", т. 5, кн. 2. М., 1980, с. 225.
   115. Там же, с. 396.
  
  
  
  Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 1
  
  "Современный коммунизм -- это не просто партия особого типа и не просто бюрократия, обязанная своим, происхождением чрезмерному вмешательству государства в хозяйственную жизнь. Основная черта современного коммунизма -- это именно новый класс собственников и эксплуататоров".
   Милован Джилас. "Новый класс. Анализ коммунистической системы". Нью-Йорк, 1957, с. 78
  
   Во второй половине дня 15 октября 1964 года я ехал из ЦК КПСС по центру Москвы. Городской партактив только что закончился, аппарату ЦК сказали о состоявшемся Пленуме и отставке Хрущева, руководство социалистических государств было поставлено в известность о происшедшем.
  
  
  
  Короткое информационное сообщение должно было быть передано по радио поздно вечером. Виктору Луи было разрешено продиктовать своей газете в Англии текст, подготовлявший западную прессу к официальному известию, а заодно поднимавший акции этого в ряде отношений полезного журналиста. Меня попросили сообщить о случившемся западным дипломатам в Москве через моего знакомого пресс-атташе посольства ФРГ Альфреда Рейнельта.
  
   Люди на улице еще ни о чем не подозревали. Жизнь шла своим чередом, скоро предстояло развлечение - встреча космонавтов. Каждый принял бы за сумасшедшего того, кто сказал бы, что Хрущев два дня назад ушел на пенсию.
  
  
   "Сталин умер сам, - думал я. - Лаврентия Берия ликвидировал Маленков, Маленкова выгнал Хрущев. Кто прогнал Хрущева?
  
  
   Это не Брежнев и Косыгин, которые просто по формальным данным как первые заместители заняли освобожденные Хрущевым посты. Большинство в Президиуме ЦК? Нет, этого недостаточно: в июне 1957 года это большинство пыталось свергнуть Хрущева, а оказалось само разогнанным. Так кто же?"
  
  
  
  На следующее утро в метро меня поразил вид людей: еще вчера они были спокойными, а тут стали испуганными и подавленными. На лицах всех - печать неуверенности и озабоченности, как при Сталине. Кого они боятся? Ведь не Брежнева с Косыгиным, которых никто не знает.
  
  
  
  Было ясно: людей, еще вчера мало боявшихся говорливого толстяка с его прихотями и клоунадами, пугала сегодня мрачная анонимная сила легко с ним разделавшаяся, сила, от которой они не ожидают ничего хорошего. Эти памятные сутки заставили серьезно задуматься над вопросом: кто составляет эту силу? Кто такие "управляющие" в Советском Союзе?
  
  1. "Управляющие" - номенклатура
  
  
   Ответить на этот вопрос - задача более сложная, чем можно подумать: "управляющие" постарались тщательно замаскироваться. Опыт истории показывает, что господство каждого класса всегда было властью незначительного меньшинства над огромным большинством. Обеспечение устойчивости такой системы требует многообразных тщательно продуманных мер.
  
  
  
  Тут - прямое насилие над недовольными и угроза его применения в отношении потенциальных противников, экономическое давление и поощрение, идеологическое одурманивание и не в последнюю очередь - маскировка подлинных отношений в обществе.
  
  
   Так было всегда. Власть класса феодалов маскировалась как освященная Богом власть короля и тех, кому он ее делегировал. "Новый класс" идет в своей маскировке еще дальше: он скрывает самое свое существование. В области теории выдвигается с этой целью сталинская схема структуры советского общества; в области практики класс "управляющих" употребляет все свое искусство мимикрии, чтобы представить себя частью нормального - хотя при реальном социализме всегда патологически раздутого - государственного аппарата, армии обычных служащих, которые есть во всех странах мира.
  
  
   ...Они так же являются на работу к 9 часам утра, сидят за письменными столами, звонят по телефонам, проводят часы на совещаниях, не носят формы или знаков различия - как их выделить? Где границы "нового класса"? Джилас несколько раз ставит этот вопрос, но так и не дает ответа.
  
  
  Да и нелегко его дать. Мы имеем дело не с социологической схемой, а с реальной общественной жизнью
  
  
  
  В реальной же жизни границы между слоями общества всегда несколько размыты огромным многообразием отдельных случаев. В этих условиях сознательное стремление класса "управляющих" спрятаться в массе служащих делает границы этого класса вообще едва обнаруживаемыми.
  
  
   Помогает одно решающее обстоятельство: у "нового класса" есть потребность - психологическая, а главное, практическая - самому очертить свою границу. Класс "управляющих" и его руководители должны сами точно знать, кто в него входит. В этом - объективный смысл номенклатурной системы. Она оформляет реально сложившееся классовое государство, отражая его в бюрократических категориях. Поэтому-то она технически и началась с составления списков, которые были для солидности названы замысловатым латинским термином "номенклатура".
  
  
   Номенклатура и есть пресловутый "один из отрядов интеллигенции", "профессионально занимающийся управлением" и поставленный "в несколько особое положение по отношению к тем, кто занят исполнительским трудом". Ей и принадлежит "особое место в общественной организации труда при социализме".
  
  
  
  Зачисленные в номенклатуру и есть "лица, которые от имени общества... выполняют организаторские функции в производстве и во всех других сферах жизни общества". Номенклатура - та организованная Сталиным и его аппаратом "дружина", которая научилась властвовать, а в годы ежовщины перегрызла горло ленинской гвардии. Номенклатура и есть господствующий класс советского общества. "Управляющие" - это номенклатура.
  
  
   Она знает это и окружает себя завесой секретности. Все данные о номенклатурных должностях хранятся в строгой тайне. Списки номенклатуры считаются совершенно секретными документами. Только крайне ограниченному кругу лиц рассылаются отпечатанные типографским способом в виде книжки с заменяющимися листами "Списки руководящих работников" - хотя, казалось бы, что в них секретного?
  
  2. Главное в номенклатуре - власть
  
  
   Живя в условиях капитализма, Маркс объявил основой классов собственность. Но является ли обладание собственностью важнейшим признаком номенклатуры?
   Мы видели, что номенклатура возникла как историческое продолжение организации профессиональных революционеров, сделавшихся после победы революции профессиональными правителями страны. Номенклатура - это "управляющие". Функция управления - стержень номенклатуры.
  
  
   С точки зрения исторического материализма, речь идет об управлении общественным производством. Во всех формациях господствующий класс осуществляет такую функцию. Но было бы неверно игнорировать существенную разницу в этом отношении между классом номенклатуры и классом буржуазии, управляющим общественным производством при капитализме.
  
  
   Буржуазия руководит в первую очередь именно экономикой, непосредственно материальным производством, а уже на этой основе играет роль и в политике. Так пролег исторический путь буржуазии от ремесла и торговли, от бесправия третьего сословия к власти.
  
  
   Иначе проходит исторический путь номенклатуры. Он ведет от захвата государственной власти к господству и в сфере производства. Номенклатура осуществляет в первую очередь именно политическое руководство обществом, а руководство материальным производством является для нее уже второй задачей. Политическое управление - наиболее существенная функция номенклатуры.
  
  
   В своей совокупности номенклатура обеспечивает всю полноту власти в обществе. Все действительно подлежащие выполнению решения в стране реального социализма принимаются номенклатурой. Эта особенность делает необходимым четкое разделение политико-управленческого труда в номенклатуре.
  
  
  
  Такое разделение существует, и правила его неукоснительно соблюдаются
  
  
  
  Это ведь лишь посторонние наблюдатели полагают, что вся власть в СССР принадлежит Президенту, Политбюро ЦК или - что еще наивнее - всему ЦК КПСС. В действительности же, хотя власть этих инстанций огромна, она введена в определенные функциональные рамки. "Функциональные" потому, что такое ограничение власти не имеет никакой связи с демократией или "либерализмом", а целиком определяется разделением труда в классе номенклатуры.
  
  
   Так, Политбюро, разумеется, может назначить - или, как принято говорить, "рекомендовать" - председателя колхоза. Но это было бы вопиющим нарушением установленных правил и было бы встречено молчаливым недоумением номенклатуры (если, конечно, речь не шла бы о разжаловании в председатели колхоза кого-либо из высокопоставленных лиц, входящих в номенклатуру Политбюро).
  
  
  
  При повторении нарушения недоумение правящего класса быстро переросло бы в столь же молчаливое, но интенсивное неодобрение. Поэтому, казалось бы, всемогущее Политбюро таких экспериментов не проводит, и председателей колхозов уверенно назначают бюро райкомов партии.
  
  
   Ясное осознание номенклатурой принципа разделения в ее рамках политико-управленческого труда нашло отражение и в номенклатурном жаргоне. На этом косноязычном, но всегда точно выражающем понятия волапюке принято говорить, что вышестоящие в номенклатуре не должны "подменять" нижестоящих.
   Каждый номенклатурщик имеет свой отведенный ему участок властвования.
  
  
  
  Здесь заметно сходство режима номенклатуры с феодальным строем. Вся номенклатура является своеобразной системой ленов, предоставляемых соответствующим партийным комитетом - сюзереном его вассалам - членам номенклатуры этого комитета. Известно, что на заре средневековья эти лены состояли не обязательно из земельных наделов, но, например, и из права собирать дань с населения определенных территорий. Не кто иной, как Маркс, писал о "вассалитете без ленов или ленах, состоящих из дани". Номенклатурный "лен" состоит из власти.
  
  
   Даже термин, применяемый в партжаргоне к номенклатуре, соответствует средневековому русскому термину, применявшемуся по отношению к вассалам: "посадить". О князе говорили в феодальной Руси, что сам он "сел на княжение", своих же ленников "посадил" в различные города и области; отсюда и термин "посадник" (княжеский уполномоченный). В сегодняшней советской номенклатуре вы тоже то и дело слышите, что товарища такого-то "посадили на министерство", "посадили на область", "посадили на кадры".
  
  Главное в номенклатуре - власть. Не собственность, а власть
  
  
  
  Буржуазия - класс имущий, а потому господствующий. Номенклатура - класс господствующий, а потому имущий. Капиталистические магнаты ни с кем не поделятся своими богатствами, но повседневное осуществление власти они охотно уступают профессиональным политикам. Номенклатурные чины - сами профессиональные политики и, даже когда это тактически нужно, боятся отдать крупицу власти своим же подставным лицам. Заведующий сектором ЦК спокойно относится к тому, что академик или видный писатель имеет больше денег и имущества, чем он сам, но никогда не позволит, чтобы тот ослушался его приказа.
  
   В составленной диссидентами в 1970 году так называемой "Ленинградской программе" хорошо сказано, что в номенклатурных сферах "особый воздух - воздух власти"[1]. Не знаю, много ли доводилось авторам программы бывать в этих сферах, но ощущение они передали очень точно...
  
  
   Вы идете по чистому, словно вылизанному коридору здания ЦК КПСС. Новый, светлый паркет, светло-розовая солидная дорожка - такие только в ЦК и в Кремле. Маленькие тонконогие столики с сифонами газированной воды. На светлом дереве дверей - стандартные таблички под стеклом: напечатанные крупным шрифтом в типографии ЦК фамилии с инициалами, без указания должностей. Для членов Политбюро и для младшего референта таблички одинаковые - "внутрипартийная демократия".
  
  
   Вы входите в кабинет. Письменный стол, слева от него - квадратный столик для телефонов, неподалеку - сейф; застекленные книжные полки; диван. У заведующего сектором - маленький столик с двумя креслами для посетителей, впритык к его письменному столу. У заместителя заведующего отделом - длинный стол для заседаний в стороне от письменного стола; в небольшой приемной сидит секретарша. У секретаря ЦК - большая приемная, где царит номенклатурный чин под названием "секретарь секретаря ЦК". Рядом - кабинет помощника. За просторным кабинетом "самого" - комната отдыха. На стенах - портреты: Ленин, генсек. Мебель стандартная, сделанная по заказу в конце 60-х годов, когда вывезли мрачную мебель сталинского времени, но особенно модернизировать не рискнули и создали своеобразный стиль - бюрократический полумодерн.
  
  
  Вот он сидит за письменным столом - в добротном, но без претензий на моду костюме
  
  
  
  Выбрит и пострижен старательно, но не модно. Ни анархической неряшливости, ни буржуазного лоска: тоже бюрократический полумодерн. Когда-то он - или его предшественник - изображал из себя представителя пролетариата, был революционен, груб и размашист.
  
  
  
  Потом он был молчалив и суров, сгусток стальной воли. Теперь он обходителен: справляется о здоровье и вместо грубого "ты давай сделай так!" или сурового "сделать так!" любезно говорит: "Как ваше мнение, Иван Иванович, может быть, лучше будет сделать так?" Но смысл неизменен: это - приказ.
  
  
   И вот этим он упивается. Он отдает приказы - и все должны их выполнять. Пусть кто-нибудь попробует ослушаться! У него мертвая хватка бульдога, и он сумеет так проучить непокорного, чтобы и другим неповадно было.
  
  
   Он фанатик власти. Это не значит, что ему чуждо все остальное. По природе он отнюдь не аскет. Он охотно и много пьет, главным образом дорогой армянский коньяк; с удовольствием и хорошо ест: икру, севрюгу, белужий бок - то, что получено в столовой или буфете ЦК.
  
  
  
  Если нет угрозы скандала, он быстренько заведет весьма неплатонический роман. У него есть принятое в его кругу стандартное хобби: сначала это были футбол и хоккей, потом - рыбная ловля, теперь - охота. Он заботится о том, чтобы достать для своей новой квартиры финскую мебель и купить через книжную экспедицию ЦК дефицитные книги (конечно, вполне благонамеренные).
  
  
  Но не в этом радость его жизни
  
  
  
  Его радость, его единственная страсть - в том, чтобы сидеть у стола с правительственной "вертушкой", визировать проекты решений, которые через пару дней станут законами; неторопливо решать чужие судьбы; любезным тоном произносить по телефону: "Вы, конечно, подумайте, но мне казалось бы, что лучше поступить так", - и потом, откинувшись в своем жестком (чтобы не было геморроя) кресле, знать, что он отдал приказ и этот приказ будет выполнен.
  
  
  
  Или. приехать на заседание своих подопечных: маститых ученых или видных общественных деятелей с громкими именами, сесть скромно в сторонке - и спокойно, с глубоко скрытым удовольствием наблюдать, как побегут к нему из президиума маститые и видные просить указаний.
  
  
   Ради этого главного наслаждения своей жизни он готов расстаться со всем остальным: и с финской мебелью, и даже с армянским коньяком. После своего падения Хрущев говорил, что вот всем пресыщаешься: едой, женщинами, даже водкой, только власть - такая штука, что чем ее больше имеешь, тем больше ее хочется. Побывавший сам на вершинах номенклатуры Джилас назвал власть "наслаждением из наслаждений".
  
  
   Это наслаждение, сладостное для номенклатуры в масштабе городка, района, области, огромно в масштабе страны, раскинувшейся от Швеции до Японии. Но еще острее оно, когда можно вот так же по телефону вежливо отдавать приказы другим странам, запомнившимся по школьной географии как дальняя заграница.
  
  
  
  Варшава, Будапешт, Берлин, София, Прага, сказочно далекие Гавана, Ханой, Аддис-Абеба...
  
  
  
  Во время интервью в своем кремлевском кабинете Брежнев не удержался и показал корреспондентам "Штерна" телефон с красными кнопками прямой связи с первыми секретарями ЦК партий социалистических стран [2].
  
  
  
  Нажмешь кнопку, справишься о здоровье, передашь привет семье - и дашь "совет". А потом откинешься на спинку жестковатого кожаного кресла и с сытым удовольствием подумаешь о том, как сейчас в чужой столице начинают торопливо приводить "совет" в исполнение.
  
  
   После революций 1989 года в ряде соцстран эти возможности сократились; боссы номенклатуры глубоко огорчены, но надеются вернуть потерянное. Они ездят по разным столицам и произносят гладкие обкатанные речи: о мирном сосуществовании, о незыблемости границ, о том, что не может быть "экспорта революции".
  
  
  
  А перед их глазами встают заманчивые богатые страны, с детства знакомые по названиям великолепные города, которыми так чудесно было бы распоряжаться,- и новые кнопки. И новые кнопки.
  
  3. Система принятия решений в СССР
  
  
  
  Политика Советского Союза, как и любого государства, представляет собой выполнение массы решений, принимаемых политическим руководством.
   Кто принимает политические решения в Советском Союзе? Конституция СССР, казалось бы, дает исчерпывающий ответ. В ней перечислены органы государственной власти общесоюзные, республиканские и местные. Зафиксированная в Конституции СССР государственная структура Советского Союза довольно замысловата. Избиратели, а также "общественные организации" избирают 2250 народных депутатов СССР.
  
  
  
  Депутаты заседают на съездах народных депутатов и на основе ротации являются депутатами Верховного Совета СССР - собственно законодательного органа. Главой исполнительной власти является Президент СССР с весьма широкими полномочиями. Президент должен избираться на 5 лет, он издает указы, при нем состоят вице-президент, Кабинет министров и другие органы. В их числе короткое время существовал Президентский совет, который был распущен так же внезапно, как и создан.
  
  
   Верховный Совет избирает Президиум в составе председателя, его заместителей (председатели Верховных Советов союзных республик) и членов Президиума. В промежутках между сессиями Верховного Совета СССР Президиум издает постановления, утверждаемые затем на очередной сессии Верховного Совета.
   Верховный Совет СССР избирает также состав Верховного суда СССР и Генерального прокурора СССР. Пленумы Верховного суда дают указания о применении законов СССР, являющиеся толкованием, а в ряде случаев - фактически дополнением законов.
  
  
   Как мы видим, законы и приравниваемые к ним акты издаются в СССР несколькими органами. Эта бурлящая своим плюрализмом демократия должна представиться читателю Конституции СССР особенно грандиозной, если он учтет, что в каждой из союзных республик и в каждой автономной республике СССР повторена в миниатюре та те структура: Верховный Совет (однопалатный), его Президиум, Совет Министров, Верховный суд, прокурор республики; там тоже издают законы, указы, постановления, распоряжения, указания, а на муниципальном уровне - в краях, областях, районах, городах, поселках и селах - издают обязательные постановления местных Советов народных депутатов.
  
  
  Значит, вот кто и принимает все решения в СССР: народ через избранные им Советы разных степеней - не правда ли?
  
  
   Нет, неправда. До самого недавнего времени народ в СССР не принимал ровно никаких политических решений, как, впрочем, и Советы. Все дело принятия решений в стране монополизировал класс номенклатуры, и эту свою монополию он оберегал с той же мрачной подозрительностью, с какой преследовал ослушников своих решений.
  
  
   Однако за последнее время Советы разных степеней осмелели и стали принимать порой решения, неугодные номенклатуре. Трудно сказать, победят ли такие тенденции, не вернется ли все к полному господству устоявшейся системы.
  
  
   А она такова. Хоть и отменена ст. 6 Конституции СССР, провозглашавшая КПСС "руководящей и направляющей" силой советского общества, реально мало что изменилось. Центрами принятия решений класса номенклатуры являются не Советы, столь щедро перечисленные в Конституции СССР, а органы, которые в ней не названы. Это партийные комитеты разных уровней: от ЦК до райкома КПСС. Они и только они принимали все до единого политические решения любого масштаба в СССР. Официальные же органы власти - лишь безжизненные луны, светящиеся отраженным светом этих звезд в системе класса номенклатуры.
  
  
   Верховным органом партийных комитетов КПСС (как и других коммунистических партий) являются - в полном соответствии с партийным уставом - пленумы этих комитетов, то есть собрания всех их членов.
  
  
   Но фактически не пленумы решают вопросы. Их решают бюро (в ЦК КПСС - Политбюро) и секретариаты партийных комитетов. Здесь принимаются окончательные решения. На рассмотрение пленумов выносятся лишь немногие из них, причем только для проформы.
  
  
  Как происходит выработка решения?
  
  
   Инициатива его подготовки и принятия может исходишь как снизу, то есть от какого-либо ведомства, находящегося в сфере власти данного парткомитета, так и сверху, то есть от самого бюро, секретариата или от вышестоящего органа.
  
  
   В первом случае ходатайствующее о решении ведомство должно направить в партийный комитет письмо с изложением своего ходатайства и обоснованием необходимости принятия решения. Должен быть приложен проект решения: это не значит, что он и будет принят, но номенклатурный орган должен быть осведомлен, о каком конкретно тексте решения просит ведомство. Прилагаются также справки и необходимые материалы, их размер ограничен жесткими нормами.
   Во втором случае ничего этого не надо, достаточно словесного указания свыше, и, конечно, решение будет принято значительно быстрее.
   Но этапы принятия решения будут в обоих случаях одни и те же.
  
  
   Секретарь комитета даст указание заведующему Отделом подготовить проект решения, сообщив при этом, в каком духе он должен быть составлен.
   Заведующий отделом сам, конечно, ничего писать не будет: это ниже его достоинства, он должен только подписывать, визировать или писать резолюции на бумагах. Он поручит заведующему соответствующим сектором или руководителю группы представить ему к определенному сроку подготовленный проект.
  
  
   Заведующий сектором тоже сам писать не будет: он, правда, больше визирует, чем подписывает, и больше разъясняет устно, чем пишет резолюции, но сочинять текст решения тоже ниже его достоинства; немаловажным соображением является также то, что если он просто одобрил, то в случае неудачи всегда можно отговориться спешкой или самокритично признать недосмотр, а если бы он писал, то ответственный - только он.
  
  
  
  Поэтому заведующий сектором вызовет того из своих сотрудников, к компетенции которого относится подлежащий решению вопрос, и - уже подробно - изложит ему свои соображения насчет проекта решения.
  
  
   Сотрудник, вернувшись в свою комнату, не сразу возьмется за перо. Он знает, что он и есть ответственный. Поэтому чем щекотливее дело, тем тщательнее он постарается разложить ответственность. Он поговорит с коллегами из тех отделов, компетенцию которых вопрос в какой-либо мере затрагивает, а также с руководителями заинтересованных ведомств. Ему, однако, даже в голову не придет поговорить с юристом; в партийных органах, в противоположность другим ведомствам, нет юрисконсультов: номенклатура стоит над законом.
  
  
  Затем он сядет писать проект (если имеется проект, представленный ведомством, то опираясь на его текст)
  
  
  
  Решение бывает в большинстве случаев коротким. Если же речь пойдет о длинной резолюции, то готовить ее будет целая группа людей. Впрочем, такие резолюции пишут лишь для пленумов, конференций и съездов, то есть для постановки на сцене, бюро и секретариаты ограничиваются краткими - в пару строк - решениями.
  
  
   Проект составлен и двинется наверх. Он будет показан заведующему сектором. Согласованный с ним вариант будет с визой заведующего сектором направлен заведующему отделом (или его заместителю). После того как и на этом уровне текст полностью согласован, он будет в нужном количестве экземпляров, подписанный заведующим (или заместителем заведующего) отделом и заведующим сектором, представлен секретарю комитета. Когда, наконец, проект решения, как принято говорить, "доведен до кондиции", он будет поставлен на рассмотрение и голосование бюро или секретариата комитета.
  
  
  Тут используются два метода
  
  
   Если вопрос сложный и считается нужным его обсуждение, он будет вынесен на заседание бюро или секретариата. На обсуждение этого вопроса вызывают обычно руководителей заинтересованных ведомств. Приглашаются они к определенному часу и допускаются в зал заседаний только на обсуждение данного вопроса; если руководитель ведомства вызван, например, на рассмотрение вопросов 19-й и 21-й повестки дня, то на время обсуждения 20-го вопроса он должен выйти и ждать в приемной. Многолетняя практика приучила к довольно точному соблюдению графика проведения заседаний, так что ждать приходится обычно недолго.
  
  
   В тех случаях, когда обсуждения не ожидается, проекты решений рассылаются членам бюро или секретариата на так называемое "голосование опросом". Значительное число решений принимается таким путем.
  
  
   После принятия решения оно включается под порядковым номером в протокол заседания бюро или секретариата парткомитета и фельдъегерской связью КГБ направляется с грифом "секретно" или "строго секретно" в заинтересованное ведомство. Все члены и кандидаты в члены партийного комитета будут ознакомлены с протоколом, но не могут оставить его у себя.
  
  
   Таков был порядок принятия политических решений в СССР на любом уровне - от района (райкома КПСС) до всей страны в целом (ЦК КПСС). Эти решения были обязательны для исполнения любым ведомством - и колхозом, и Советом Министров, и Президиумом Верховного Совета СССР. Ни один закон, ни одно постановление государственных органов не выходили в Советском Союзе без решения соответствующих партийных инстанций.
  
  
   Такими решениями регулируются не только вопросы большой политики. Класс номенклатуры установил свою безраздельную монополию на решение не только всех сколько-нибудь существенных, но даже многих несущественных вопросов в стране.
  
  
  Приведем пример
  
  
   Допустим, некоему академику исполнилось 60 лет. По этому случаю принято награждать юбиляра орденом - обычно Трудового Красного Знамени. Громоздкая машина Академии наук СССР тщательно изучит этот рутинный и в общем пустяковый вопрос, напишет мотивированное представление к награде, снабдит его всеми документами и вообще всячески продемонстрирует, что юбиляр - не какой-нибудь либерал, а честный советский академик, пусть даже обогативший больше себя, нежели науку, но соответственно благодарный за эту возможность и потому без лести преданный партии и правительству.
  
  
  
  И все же Президиум Верховного Совета СССР не издаст Указа о награждении этого достойного человека, пока не получит трехстрочной выписки из протокола Секретариата ЦК КПСС с примерно таким текстом: "1001. Рекомендовать Президиуму Верховного Совета СССР наградить академика Неучева Митрофана Митрофановича за заслуги в развитии советской науки и в связи с 60-летием орденом Трудового Красного Знамени".
  
  
   В таком же положении находилось и Советское правительство - Совет Министров СССР. Он тоже не мог при всех положительных аттестациях произвести даже самого талантливого генерала в следующий чин, пока не получал примерно такой выписки из протокола заседания Секретариата ЦК: "666. Рекомендовать Совету Министров СССР присвоить генерал-майору Македонскому Александру Филипповичу воинское звание генерал-лейтенанта".
  
  
   Руководящие органы номенклатуры цепко держатся за свою монополию на принятие решений. В результате приходится несметное множество подлежащих решению вопросов проталкивать через узкое горлышко бюро и секретариатов. Эти органы превращаются в машины для принятия решений. Точнее сказать - для их штамповки, ибо ясно, что если на каждое заседание выносится по 30-40, а то и больше вопросов, то разобраться в них нельзя.
  
  
   Так прямым следствием монополии бюро и секретариатов руководящих партийных комитетов на принятие решений оказалось то, что решения в большинстве случаев принимаются, по существу, не ими, а аппаратами этих комитетов, разделившими со своим начальством сладкое бремя власти.
  
  
   Как выглядит такое разделение на практике? Разумеется, не так, что секретарь обкома партии рассматривает инструктора или даже заведующего отделом обкома как равного и участвующего вместе с ним в принятии решений. Дистанция между секретарем и его сотрудниками велика, секретарь устраивает им начальственные разносы и дает безапелляционные указания. Но он сам понимает: не может быть вся работа построена на его самодурстве. Поэтому решение большинства вопросов дается "на подготовку" аппарату.
  
  
  Наименование "аппарат" очень подходит для этой части правящего класса
  
  
  
  Каждый вопрос, попадающий туда, обкатывается, как валиками машины, утрясается, согласовывается - и в результате машина выдает текст решения. Не делайте брезгливую мину, читая это обычно до уродливости косноязычное произведение. Вдумайтесь в него - и вы убедитесь, что оно строго следует проводимой в данный момент линии, сформулировано с крайней осторожностью, позволяющей избегнуть критики с любой стороны, и вместе с тем обладает всей необходимой для практического решения четкостью. Этот своеобразный безликий сплав скудоумия и мудрости в подавляющем большинстве случаев имеет все шансы быть принятым членами бюро или секретариата.
  
  
   Конечно, первый секретарь, который старался показать себя при Сталине руководителем суровым и волевым, при Маленкове - деловым, при Хрущеве - инициативным, а ныне - волевым, но вдумчивым и прогрессивным, хотя и без перехлестов, для демонстрации этих своих качеств изменит какой-то процент решений, но подавляющее большинство проектов пройдет.
  
  
   Как и в ряде других случаев, эта ситуация нашла отражение в номенклатурным жаргоне. "Вопрос не решен, но предрешен", - говорится обычно. Это значит, что аппарат уже выдал свой текст и ожидается лишь его штамповка на бюро или секретариате.
  
  
  Участие партаппарата в принятия решений идет дальше подготовки проектов
  
  
  
  Есть немало частных вопросов, которые считаются слишком мелкими, чтобы загружать ими бюро или секретариат. Часть из них решают единолично секретари, прежде всего - первый секретарь. Однако ряд таких вопросов решают работники аппарата, причем отнюдь не только заведующие отделами или их заместителя, но и рядовые инструкторы (в ЦК они называются инспекторами и референтами).
  
  
  
  Круг работников партаппарата, которым делегированы полномочия решать единолично вопросы ограниченного масштаба, обозначается термином "ответственные работники". Это значит, что библиотекарша, машинистка или буфетчица ЦК КПСС не может ничего решать. Но уже младший референт в аппарате ЦК, хотя его функции весьма скромны и в основном сводятся к работе технического секретаря или переводчика, уже может давать руководящие указания. Разумеется, приученные к крайней осторожности, работники партаппарата принимают единоличные решения лишь в сугубо рутинном направлении, когда практически исключена возможность быть дезавуированными руководством.
  
  
   Номенклатурщики, не входящие в состав бюро, секретариата и в партаппарат, тоже осуществляют власть, но в пределах, очерченных политическими решениями руководящих органов класса номенклатуры и указаниями аппарата. Есть все основания считать эти органы и их аппарат особой частью класса номеиклатуры, его сердцевиной, формирующей всю политику.
  
  4. Путь наверх, или как формируется номенклатура
  
  
   Давая в предыдущей главе определение номенклатуры, мы говорили, что это перечень руководящих должностей, замещение которых производит не начальник данного ведомства, а вышестоящий орган, и соответственно перечень лиц, которые такие должности замещают или находятся в резерве для их замещения.
   Что же, принцип довольно ясен и логичен, нечто подобное есть и в несоциалистических государствах.
  
  
  
  Давайте все же проверим, насколько мы хорошо его поняли. Значит так: в соответствии с Конституцией министры СССР избираются Верховным Советом СССР или назначаются его Президиумом с последующим утверждением ближайшей сессией Верховного Совета; посол Советского Союза назначается непосредственно Президиумом Верховного Совета СССР (а ныне - Президентом СССР); заместитель министра назначается Советом Министров СССР; директор института Академии наук СССР на основании устава академии избирается ее общим собранием. Следовательно, министр - это номенклатура Верховного Совета СССР, заместитель министра - Совета Министров СССР, посол - Президиума Верховного Совета СССР, директор института - общего собрания Академии наук СССР.
  
  
  
  Правильно?
  
  
   Нет, неправильно. Министр и посол - номенклатура Политбюро ЦК КПСС, заместитель министра и директор института - номенклатура Секретариата ЦК КПСС. Без их соответствующего решения не будет ни голосования в Верховном Совете, ни указа его Президиума, ни постановления Совета Министров, ни выборов в почтенном общем собрании Академии наук.
  
  
   Номенклатура в СССР, как и в других социалистических странах, - это номенклатура не формально назначающих государственных или общественных органов, а фактически назначающих бюро и секретариатов руководящих партийных комитетов.
  
  
  
  Таково абсолютное правило. Его надо твердо осознать для того, чтобы не делать ошибки и понимать: избираемый Собором Русской Православной Церкви Патриарх Московский и Всея Руси состоит в номенклатуре ЦК КПСС.
  
  
  Как сложилась система, приводящая к столь оригинальному результату?
  
  
   Исторически она берет свое начало, как и сам класс номенклатуры, от ленинской организации профессиональных революционеров. В эту организацию принимали - или, поскольку речь идет о профессионалах, точнее будет сказать, что в ее штат зачисляли, - по решениям ее руководящих органов.
  
  
  
  Изобретатель номенклатуры в ее ныне существующем виде Сталин формализовал этот порядок, превратив его из импровизированного действия подпольной организации в бюрократическую рутину правящего аппарата. На смену устному поручительству товарищей, принимавших в свою среду человека, с которым им предстояло делить тяготы и опасности нелегальной работы, появились пухлые номенклатурные дела, заполненные анкетами, автобиографиями и фотокарточками, характеристиками с подписью треугольника и справками КГБ.
  
  
   Подверглись характерной трансформации и мысли, высказанные Лениным о подборе руководящих кадров. Ленин предвосхитил сталинскую идею создания номенклатуры, заявив: "Теперь "хозяином" является рабоче-крестьянское государство, и оно должно поставить широко, планомерно, систематично и открыто дело подбора наилучших работников по хозяйственному строительству, администраторов и организаторов специального и общего, местного и общегосударственного масштаба"[3].
  
  
  
  Дело подбора руководителей разных масштабов Сталин действительно поставил "широко, планомерно, систематично". Только проводится оно не открыто, а совершенно секретно, и не государством, а руководящими органами номенклатуры, так как именно она, а не "рабоче-крестьянское государство" является хозяином в стране.
  
  
  Укоренился и введенный Сталиным принцип подбора людей прежде всего по политическим признакам
  
  
  
  Ленин в свое время писал, что руководящие кадры следует подбирать "а) с точки зрения добросовестности, б) с политической позиции, в) знания дела, г) администраторских способностей..."[4]. Как видим, и он считал знание дела второстепенным моментом по сравнению с политической благонадежностью. Однако на самый первый план Ленин выдвинул добросовестность назначаемого руководителя.
  
  
   Сталину этот критерий явно показался излишним и уже не выдвигался при утверждении номенклатурных работников. После Сталина возврата к ленинским нормам в этом вопросе не произошло. XXIV съезд КПСС записал в своей резолюции: "Партия придает первостепенное значение тому, чтобы все участки партийной, государственной, хозяйственной, культурно-воспитательной и общественной работы возглавляли политически зрелые, знающие свое дело, способные организаторы"[5].
  
  
  
  Добросовестности от номенклатуры по-прежнему не требуется
  
  
   Зато требуется другое: стремление занять руководящий пост и готовность сделать все, чтобы заслужить дальнейшее продвижение по иерархической лестнице. В прежних уставах КПСС традиционно красовались слова: "Партия очищает себя от карьеристов". В горбачевском уставе формула исчезла.
  
  
  
  Ограничились фразой в части IV Программы КПСС: "Попытки проникновения в партию по карьеристским соображениям должны решительно пресекаться". А как доказать, что именно данный товарищ вступил в КПСС по карьеристским соображениям, - ведь все вступают именно так! Это в партию, а уж в номенклатуру - тем более.
  
   Всем хорошо известно, что карьеризм - главная психологическая черта всех номенклатурщиков. Оказавшись, таким образом, признаком номенклатуры, карьеризм твердо стал негласным критерием подбора номенклатурных кадров. Такая установка начала проникать даже в советскую печать, например, в следующей формулировке: "Для обеспечения нормального функционирования системы управления немаловажное значение имеет своевременное выдвижение работников на руководящие должности, а также продвижение перспективных руководителей на более высокие посты.
  
  
  
  Своевременно заметить интерес специалиста к руководящей работе, его организаторские способности, вовремя поддержать его стремления - важнейшая задача руководителя". Автор цитируемой статьи с похвалой отзывается о практике создания в различных организациях группы резерва из "способных для работы на более высокой должности и заслуживающих дальнейшего продвижения" [6].
  
   В данном случае в номенклатурном жаргоне употребляется слово "обойма". Об удачливом карьеристе, включаемом начальством в группу для продвижения, говорят: "вошел в обойму". В каждом значительном советском учреждении можно встретить такие "обоймы" людей, объединяемых, по выражению одного моего московского знакомого "пристальным отношением к своей биографии" и благоволением начальства. Именно из такой "обоймы" и совершается прыжок в номенклатуру.
  
  
  Как технически он происходит? Каким образом жаждущий повышения, скажем, И.И.Иванов проникает в номенклатуру?
  
  
   В глубине души товарищ Иванов будет руководствоваться теми же моральными принципами, что и бальзаковский Растиньяк или мопассановский Жорж Дюруа: пролезть наверх всеми путями. Если представится возможность, он охотно пойдет и по стопам "милого друга".
  
  
  
  Так совершил свою карьеру Аджубей - зять Хрущева. Так попал в номенклатуру доцент Никонов, бросивший семью и презревший угрозы парторганизации, для того лишь, чтобы жениться на дочери Молотова, отнюдь не блещущей красотой.
  
  
  
  Так стал академиком и заместителем председателя Госкомитета по науке и технике Джермен Гвишиани, муж дочери Косыгина. Можно было бы назвать не одного видного товарища из советской номенклатуры, совершившего свой путь наверх именно таким способом.
  
  
   Но И.И.Иванов знает, что женитьба на начальственной дочке или успешный роман с номенклатурной дамой - дело счастливого случая и что, следовательно, не здесь пролегает столбовая дорога в номенклатуру. Нет нужды говорить, что товарищ Иванов вступил в партию, как только представилась такая возможность.
  
  
  
  Членство в партии - необходимая предпосылка карьеры, и несколько редкостных исключений лишь утверждают всеобщность этого правила. Советская народная мудрость отлила его в четкую формулу: "Хочешь жить - плати партвзносы".
  
  
  Товарищ Иванов начнет с малого
  
  
  
  Он будет агитатором на избирательном участке, потом - бригадиром агитаторов, парторгом группы, наконец, членом и затем - заместителем секретаря парткома. Во время всего этого восхождения по партийной лестнице Иванов будет прост и скромен, исполнителен и трудолюбив. Он постарается создать себе среди товарищей по партийной организации репутацию человека хотя и принципиального, но доброжелательного.
  
  
  
  Свое заискивание перед начальством он будет старательно скрывать от коллег. В то же время, притворяясь перед всеми этаким "свойским парнем", он будет расчетливо подбирать круг своих приятелей, в который входили бы только "перспективные" и полезные люди - в идеальном случае вся "обойма".
  
  
  
  Потому что Иванов знает: чтобы сделать партийную карьеру, надо быть не одиночкой, а членом клики, где все поддержат друг друга, и суметь стать ее вожаком, ибо именно ему достается наивысший завоеванный кликой пост. Короче говоря, Иванову придется немало потрудиться и проявить большую расчетливость, упорство и актерский дар, чтобы выбраться на подступы к номенклатурным постам.
  
  
  Наилучший подступ - место секретаря парткома
  
  
  
  Это уже собственно наполовину номенклатурный чин: секретаря парткома утверждает бюро райкома партии, так что он уже входит в номенклатуру райкома - с той, однако, разницей, что должность у него не штатная и каждый год происходят перевыборы парткома. Это своего рода испытательный срок для кандидатов в номенклатуру. Если он пробудет секретарем только год и не будет переизбран, ясно, что он провалился.
  
  
  
  Нормальное время пребывания на песту секретаря - два года, лучше - три года. Поэтому товарищ Иванов, сделавшись секретарем, будет первый год заниматься тем, чтобы обеспечить свое переизбрание на второй, а во второй и третий годы постарается получить возможно более высокую должность - номенклатурную или в крайнем случае предноменклатурную. На жаргоне советских отделов кадров - он будет стремиться обеспечить себе "хороший выход".
  
  
  
  Успех зависит целиком от высшего начальства, а не от коллег Иванова по работе, так что он уже на этом этапе начнет постепенно меняться в отношении своих сослуживцев, будет с ними все более официален и прочно войдет в стоящую высоко над простыми смертными группу "руководства". В этой же группе Иванов будет показывать себя человеком надежным, на которого можно положиться в любом деле, требовательным к подчиненным и трогательно дружественным к членам группы.
  
  
   Особую, поистине собачью преданность будет проявлять товарищ Иванов к главе этой группы - скажем, Петру Петровичу Петрову, номенклатурному чину, который по своему положению имеет так называемое "право найма и увольнения" (а фактически право представления к зачислению) номенклатурных работников низшей категории. Привыкший к власти и уже успевший заметно от нее поглупеть, П.П.Петров оценит Иванова, смотрящего на него влюбленными глазами, говорящего о нем с тихим восхищением и готового сделать по его кивку любую подлость.
  
  
  
  Дрогнет суровое сердце под партбилетом и пропуском в кремлевскую столовую, и, когда откроется подходящая вакансия, товарищ Петров прикажет своему начальнику отдела кадров готовить "для засылки наверх" личное дело Иванова.
  
  
   Предварительно П.П.Петров будет говорить с ответственным чином в аппарате назначающего парторгана - скажем, С.С.Сидоровым. Рассказав чину о том, как он в субботу и воскресенье охотился или был на рыбалке, П.П.Петров скажет: "Знаешь, Сидор Сидорович, у меня к тебе дело. Тут я на должность начальника управления подобрал хорошего мужика. Он, правда, еще не в номенклатуре, но парень растущий; три года был у меня секретарем парткома, надежный человек, не пьет, по женской части скандалов нет, как специалист разбирается в деле. Я думаю его представлять. Просьба к тебе, Сидор Сидорович: посмотри его и, если сочтешь возможным, поддержи".
  
  
  Сидоров с непроницаемым выражением толстой физиономии коротко обронит: "Присылай дело, посмотрим".
  
  
   Дальше все пойдет как частный случай подготовки и принятия решения парторгана. Дело будет оформлено и направлено в партийный орган. Подчиненный Сидорова, получив дело, осторожно прозондирует, как относится его шеф к перспективе назначения Иванова ("Сидор Сидорович, тут пришло дело от Петрова на Иванова..."), и, убедившись, что вопрос согласован ("Да, Петров мне говорил"), подготовит запрос в КГБ: нет ли возражений против назначения товарища Иванова И.И. на такую-то должность.
  
  
  
  Через месяц-полтора придет ответ. Тем временем референт будет наводить справки о кандидате: вызовет к себе секретаря парткома управления и расспросит, какого мнения об Иванове в парторганизации, не было ли у него каких-либо неприятностей по партийной линии; поговорит с секретарем парткома министерства и с заведующим соответствующим отделом райкома, с секретарем райкома; посоветуется с теми из своих коллег, кто имел дело с Ивановым.
  
  
   Смысл всех этих бесед прежде всего в том, чтобы разделить ответственность на случай, если Иванов впоследствии чем-нибудь себя опорочит. Тот же смысл имеют и представляемые на кандидата письменные материалы. Все характеристики пишутся по единому стандарту, отличить их одну от другой невозможно, да и не нужно: при редактировании характеристики из нее сознательно вытравляют всякую индивидуальность.
  
  
  
  Важно другое: что характеристика "положительная", подписана "треугольником" (руководитель ведомства, секретарь парторганизации, председатель профкома) и утверждена парткомом, райкомом, обкомом. В характеристике должно быть написано, на какой предмет она дана; если бы, обольщенный перечисленными в характеристике добродетелями товарища Иванова С.С.Сидоров подумал утвердить его не начальником управления, а сразу начальником главка, понадобилась бы новая характеристика, ибо считается возможным, что Иванов, исполненный доблестей в качестве кандидата на первый пост, явится отпетым мерзавцем в качестве кандидата на второй.
  
  
   Короче говоря, вся так называемая "подготовка кандидатуры" проводится по принципу работы страховых компаний, путем перестраховки распределяющих между собой риск. Характерно, что сами термины "перестраховка", "перестраховщик" прочно вошли в жаргон советской номенклатуры и хотя употребляются в уничижительном смысле, ясно показывают направленность мышления.
  
  
   Когда вся эта перестраховочная процедура будет закончена, референт подготовит проект решения, поставит на нем свою визу, и проект будет пущен в ход. Сначала он будет дан на визирование ответственным работникам аппарата, потом - на голосование на решающем уровне.
  
  
  Голосуют члены того партийного аппарата, в номенклатуру которого зачисляется товарищ Иванов
  
  
  
  На низшем уровне - бюро райкома или горкома партии, на среднем - бюро обкома или крайкома, секретариат или бюро ЦК компартии союзной республики; на высшем - Секретариат или Политбюро ЦК КПСС.
  
  
   Если на низшем уровне решения о назначениях принимаются на заседаниях бюро, то в более высоких органах они обычно принимаются путем опроса. Подготовленный проект решения, как принято говорить, "пускается на голосование", то есть дается на подпись членам соответствующего парторгана. Поскольку и здесь, разумеется, действует принцип перестраховки, на подложенном втором экземпляре проекта должны быть визы руководящих работников аппарата, ответственных за подготовку проекта.
  
  
  
  Первым подписывает секретарь комитета, ведающий той отраслью номенклатуры, куда должен войти товарищ Иванов. Когда решение, как принято говорить на номенклатурном жаргоне, "вышло", или "состоялось", оно изготовляется начисто и выглядит так. На бланке с черной надписью сверху "Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет" (или "Московский городской комитет", или "такой-то районный комитет") ставится дата, пометка "Строго секретно" и, отступя, номер решения и его подчеркнутое заглавие ("1984. Об утверждении тов. Иванова И.И. начальником управления..."), а затем - традиционно лаконичный текст, повторяющий заглавие: "Утвердить тов. Иванова Ивана Ивановича начальником управления...". Ниже ставится подпись: "Секретарь ЦК" (ГК, РК) и его факсимиле. На подписи - аккуратный оттиск круглой печати: по кругу "Коммунистическая партия Советского Союза", в центре вытянутым фигурным шрифтом - "ЦК" (или другой комитет).
  
  
   Оформленная таким образом бумага направляется в то ведомство, которое формально назначает на данную должность. Офицер фельдъегерской связи КГБ привозит эту бумагу в светло-зеленом конверте с надписью "Секретариат ЦК КПСС" (или другой принявший решение комитет). Передать бумагу полагается начальнику лично, и он сам должен расписаться на квитанции, приклеенной к конверту.
  
  
  
  Если товарища Петрова нет, фельдъегерь должен звонить своему начальству и только с его разрешения может оставить бумагу под расписку секретарше Петрова. Начальник сам вскрывает пакет и по прочтении сдает бумагу в секретную часть, где она будет храниться в сейфе в папке "Решения директивных органов". На основании этой бумаги (однако без ссылки на нее) Петров издает свой приказ о назначении.
  
  
  
  Товарищ Иванов И.И. включен в номенклатуру. Вкусивший от сладкого плода власти еще на посту секретаря парткома, он может наслаждаться теперь ею неограниченное время.
  
  
  
  Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 2
  
  5. "Номенклатура неотчуждаема"
  
  
   Неограниченное ли? Можно ли исключить из номенклатуры? Этот на первый взгляд наивный вопрос имеет серьезный социальный смысл. Формально, конечно, можно. Юридически включение в номенклатуру -- всего лишь назначение на должность, внесенную в список номенклатурных должностей. Значит, казалось бы, переход на другую должность, не находящуюся в этом списке, означает автоматически исключение из номенклатуры.
  
  
   Но это только формально так. В действительности вошедший в номенклатуру товарищ с полным основанием может считать, что находится в ней прочно. Если не будет никаких потрясений и массовых чисток, если он не навлечет на себя гнев высшего начальства, если он будет в дружеских отношениях с влиятельными коллегами по номенклатуре и будет соблюдать все ее писаные и, главное, неписаные порядки, то он должен попасть в очень уж скандальную историю; чтобы быть выброшенным из номенклатуры.
  
  
   Может быть, тут и рассуждать не о чем? Просто номенклатурщик будет продвигаться вверх, а потому все последующие должности тоже, естественно, окажутся номенклатурными. Таково, как известно, положение в офицерском корпусе всех армий и в чиновничестве. Хорошо, номенклатура - не армия.
  
  
  
  Но, может быть, она чиновничество?
  
  
   Хотя официально в социалистических странах чиновничества нет, номенклатура охотно разрешила бы посторонним наблюдателям считать ее чиновничеством. Она старательно маскируется под обычный административный аппарат и готова молчаливо согласиться с тем, чтобы ее принимали за любую категорию этого аппарата - только бы не было раскрыто то, что она класс. К сожалению, исследователь не может удовлетворить это страстное желание номенклатуры.
  
  
   Чиновничество в демократических странах - сила подчиненная, исполнительская. Она обслуживает государство. Несменяемость чиновников, гарантированное им постепенное продвижение и повышенная пенсия - это компенсация, которую государство дает своим слугам, получающим значительно меньшее жалованье, чем служащие частного сектора. Такая компенсация лишь внешне имеет некоторые черты сходства с привилегиями господствующего при реальном социализме класса номенклатуры.
  
  
  По существу же между чиновничеством и номенклатурой ничего общего нет
  
  [Так и недоказанная теорема, т.к. у этого тезиса нет сколько-нибудь серьёзной аргументации]
  
  
  
  В этом легко убедиться, поставив вопрос: кто является определяющей силой для чиновничества и для номенклатуры, чью волю они выполняют? Тут и выяснится, что чиновники выполняют приказы государственных органов, тогда как номенклатура сама диктует свою волю этим органам - через решения, мнения и указания руководящих партийных инстанций. Чиновники - привилегированные слуги, номенклатурщики - самовластные господа. [Из чего это следует?]
  
  
   Не удивительно, что при ближайшем рассмотрении оказываются различными и те черты положения чиновников и номенклатурщиков, которые сначала показались общими. В номенклатуре нет характерной для любого чиновничества жесткой иерархии рангов, обеспечивающей сравнимость чиновничьих постов в различных сферах государственной структуры. А главное - в номенклатуре нет составляющего суть чиновничества планомерного перемещения всех чиновников вверх по ступенькам этой иерархической лестницы.
  
  
   Конечно, бывает такой вариант номенклатурного пути: директор завода - начальник управления - начальник главка - заместитель министра - министр. Но есть немало удачливых номенклатурщиков, которые движутся по другой траектории: директор текстильного комбината - директор приборостроительного завода - директор мукомольного комбината, а то и так: редактор областной газеты - заместитель министра местной промышленности республики - заведующий сельскохозяйственным отделом обкома партии. Легко меняются специальности, кабинеты и персональные машины, незыблемой остается принадлежность к номенклатуре.
  
  
  Эта незыблемость гарантируется самим порядком формирования номенклатуры
  
  
  
  Освобождает от номенклатурной должности тот орган, который на нее утверждал. Но правило таково, что освобождают от одной должности, назначая тут же на другую (или в связи с уходом на пенсию). Значит, освобожденного номенклатурного работника назначает на новую должность тот же орган, а назначать он может только на номенклатурные должности. Так самой структурой власти обеспечена незыблемость пребывания в номенклатуре.
  
  
   Мы упомянули уход на пенсию. Казалось бы, уж тут-то, поскольку никакой должности человек больше не занимает, принадлежность к номенклатуре автоматически прекращается. Ничего подобного. Просто меняется обозначение: вместо номенклатурного работника товарищ именуется отныне персональным пенсионером местного, республиканского или союзного значения.
  
  
  
  Смысл этого нелепого названия в том, что персональная пенсия утверждена ему в первом случае бюро горкома, райкома или обкома партии; во втором случае - бюро ЦК компартии союзной республики; в третьем - Секретариатом или даже Политбюро ЦК КПСС. Это уже известная читателю схема классификации номенклатуры. Пенсия оказывается не персональной, а номенклатурной.
  
  
  Бывают случаи удаления провинившегося из номенклатуры?
  
  
  
  Они нередки были при Сталине. В таких случаях обычно происходило физическое уничтожение изгоняемого. Этот порядок доходил до самых верхов номенклатуры. Достаточно напомнить о члене Политбюро Вознесенском и секретаре ЦК ВКП(б) Кузнецове, ликвидированных по так называемому "ленинградскому делу" в 1950 году, или о том, что Молотов числился "ближайшим другом и соратником" Сталина, а жена Молотова - Полина Семеновна Жемчужина - сидела в это время в лагере. Хрущев вспоминал на XX съезде партии, с каким страхом он с Булганиным - члены Политбюро! - ездили к Сталину, каждый раз не зная, вернутся ли назад.
  
  
   Впрочем, случалось и тогда, что изгнанного оставляли жить. Я знал секретаря ЦК Компартии Казахстана Мохамеджана Абдыкалыкова, который после своего падения в конце 40-х годов работал рядовым редактором в Казахском государственном издательстве.
  
  
   После смерти Сталина нравы изменились именно в этом направлении. Хотя Сталина и его ближайшие компаньоны были расстреляны, менее близкие его сообщники уцелели. Анатолий Марченко сообщает, что в начале 60-х годов во Владимирской тюрьме в хорошо обставленной камере сидели сытые "бериевцы", явно находившиеся в привилегированном положении [7].
  
  
  
  Отец очаровательной девочки, с которой у меня был сентиментальный школьный роман, генерал Афанасий Петрович Вавилов, бывший в последние годы Сталина заместителем Генерального прокурора СССР по особо важным делам и тем самым высшим прокурором по делам Министерства государственной безопасности СССР, был за свои, несомненно, гнусные преступления просто разжалован и послан работать в районную прокуратуру в Сибирь.
  
  
  Появилась новая, не известная в сталинские времена черта
  
  [автор не понимает или не знает, что люди просто договорились: отныне противников своих не убивать. Это было главное условие мира между разными группировками, возрастыми группами и кланами в верхнем эшелоне партии]
  
  
  
  Даже падшие ангелы номенклатуры сохраняли отблеск своего благородного происхождения. Я хорошо знал симпатичного и умного А.А. Лаврищева. Любимец Сталина, бывший в годы войны на трудном посту посла СССР в союзной с Гитлером Болгарии, член советской делегации в Потсдаме, Лаврищев в 1956 году был снят с должности советского посла в Демократической Республике Вьетнам, выгнан из Министерства иностранных дел СССР и послан на научную работу, которой никогда прежде не занимался.
  
  
  
  Но вот назначен он был не рядовым научным сотрудником, а сразу получил персональный оклад и стал заведующим сектором Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР. Вскоре он был сделан секретарем партбюро этого института. Заведующим сектором того же института стал и выгнанный вместе с Лаврищевым советский посол в Югославии Вальков.
  
  
  
  Занимавшийся делами Испанской компартии референт Международного отдела ЦК КПСС Коломийцев в пьяном виде попал в милицию и буянил там, тыча в нос милиционерам свое служебное удостоверение. Работающие в милиции садисты, привыкшие по ночам избивать беззащитных пьяниц, не решились, конечно, прикоснуться к номенклатурной персоне, а робко позвонили о случившемся в ЦК. Из ЦК Коломийцев был удален - тоже на научную работу и очень скоро был назначен заместителем директора Института Латинской Америки Академии наук СССР.
  
  
  Положение номенклатурщика настолько устойчиво, что ему сходят с рук даже политические погрешности
  
  
  
  Разумеется, в определенных рамках. Занимавшийся в Международном отделе ЦК КПСС германскими делами Павел Васильевич Поляков сопровождал однажды Ульбрихта и, изрядно напившись армянского коньяка, стал в машине делиться с высоким гостем своими мыслями о том, что все немцы, в том числе в Германской Демократической Республике, - фашисты.
  
  
  
  Творец теории "социалистического человеческого сообщества" - перелицованного гитлеровского "народного сообщества", почувствовав себя уязвленным, тут же высадил Полякова из машины и немедленно пожаловался в ЦК КПСС. Но Поляков не был исключен из партии, а был направлен в ту же многострадальную Академию наук в качестве ученого секретаря Института всеобщей истории.
  
  
  
  Он так и остался в Институте всеобщей истории, насчитывающем более 200 научных сотрудников, единственным обладателем персонального оклада, по-прежнему преисполненным важности в связи со своим номенклатурным прошлым.
  
  
   Даже такой тяжкий при реальном социализме политический грех, как принадлежность к группировке, проигравшей в борьбе за руководящие посты, не ликвидирует у побежденных ореола номенклатуры. Председатель Комитета молодежных организаций СССР Павел Решетов, принадлежавший к группе Шелепина, при создании в ЦК КПСС Отдела информации занял высокий пост заместителя заведующего этим отделом.
  
  
  
  Важность поста навлекла на Решетова удар в операции по разгону шелепинцев: после ликвидации отдела могущественный замзав получил смехотворную должность главного редактора тогда никем не читаемого журнальчика "Век XX и мир". Но, хотя Решетов имел там всего трех подчиненных, он как главный редактор продолжал оставаться в номенклатуре Секретариата ЦК КПСС. Позже он снова возвысился, став заместителем председателя Гостслерадио.
  
  
  Я привел только несколько примеров
  
  
  
  Почитайте советские газеты - вы нередко встретите там сетования по поводу того, что даже заведомо провалившиеся работники просто перемещаются на новую номенклатурную должность. Но сетования продолжаются уже много лет, а порядок не меняется - верный признак того, что газетные вздохи предназначены лишь для успокоения рядовых читателей.
  
  
   Даже в тех редких случаях, когда человек формально выбывает из номенклатуры, он остается привилегированным по сравнению с обычными гражданами и до конца дней своих сохраняет отблеск номенклатурного величия.
  
  
   "...Номенклатура неотчуждаема так же, как и капитал в буржуазном обществе, - говорится в "Ленинградской программе" участников Демократического движения в СССР. - Она служит правовой основой нашего строя аналогично праву частной собственности при капитализме"[8].
  
  
   Это то явление, о котором писал Маркс: "Капиталист не потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием, - наоборот, он становится руководителем промышленности потому, что он капиталист"[9].
  
  
  Номенклатура именно потому неотчуждаема, что она не должность, а класс
  
  
   Как мы видели, эта неотчуждаемость возникла не сразу. Сталин явно не был склонен предоставлять своему детищу такую привилегию. Истребив, в соответствии с волей номенклатуры, ленинскую гвардию, Сталин упорно оставлял за собой право и в дальнейшем уничтожать любого, независимо от его принадлежности к номенклатуре.
  
  
   Мне запомнилась точная формулировка ситуации, данная Дмитрием Петровичем Шевлягиным, впоследствии заведующим упомянутым выше Отделом информации ЦК КПСС. Как-то в 1952 году поздним вечером я был у Шевлягина в ЦК, где он занимал тогда пост заведующего итальянским сектором во Внешнеполитической комиссии - нынешнем Международном отделе ЦК. Нашу беседу прервал звонок по "вертушке": руководящий работник МИД спрашивал о перспективах дела некоей пары, где он был итальянцем, а она - русской.
  
  
   - Какие же перспективы, - как всегда неторопливо произнес в трубку Шевлягин. - Органы занимаются этим делом серьезные. Итальянца, возможно, вышлют, а она - советская гражданка, так что ее судьба целиком в руках органов.
  
  
   Четко осознанный факт, что судьба не только обычного советского гражданина, но и номенклатурного работника целиком в руках свирепых бериевских органов, вызывал молчаливое, но глубокое недовольство номенклатуры. После смерти Сталина оно отлилось в формулу, что "Сталин и Сталина поставили органы безопасности над партией и государством".
  
  
   Нежелание Сталина обеспечить неотчуждаемость номенклатуры являлось фактически единственным кардинальным пунктом ее расхождения со старым диктатором. Это проявилось уже на XX съезде КПСС. Внимательно прочитайте наконец-то опубликованный текст доклада Хрущева на закрытом заседании съезда - вы убедитесь, что речь там шла только о репрессиях Сталина в отношении номенклатуры. Судьба миллионов рядовых советских людей, истребленных и заключенных при Сталине, явно не интересовала делегатов съезда.
  
  
   Со свойственной ей определенностью политического мышления номенклатура породила формулу того, что она инкриминирует Сталину. Это не массовые репрессии, не жестокие репрессии, а необоснованные репрессии. Если не считать заведомо запоздалых, а потому неискренних вздохов о ленинской гвардии, под категорию "необоснованных" подводятся репрессии только против членов класса номенклатуры.
  
  
  
  Остальные были, видимо, обоснованными, и во всяком случае репрессированных не жалко
  
  
  
  Это были обычные советские граждане, судьба которых, естественно, и была полностью в руках органов. Можно не сомневаться, что Один день Ивана Денисовича был бы встречен номенклатурой гораздо приветливее, если бы Солженицын сделал своего Шухова не безвинно пострадавшим колхозником, а безвинно пострадавшим секретарем обкома.
  
  
   Партийное руководство после Сталина в несколько приемов провело перетряхивание органов госбезопасности: в 1953 году в связи с прекращением "дела врачей", в 1953--1954 годах - в связи с делом Сталина, в 1955 году - после падения Маленкова, в 1956 году - после XX съезда партии. Партаппарат подмял под себя разворошенные органы госбезопасности и решительно пресек их вольности в отношении номенклатуры.
  
  
  
  Из таинственного страшилища, перед которым дрожали даже руководящие работники ЦК, эти органы стали тем, чем они являются теперь: тесно связанной с партаппаратом и подчиненной ему тайной политической полицией. Соотношение примерно таково: старшее звено в аппарате КГБ докладывает среднему звену (инспекторы, инструкторы, референты) соответствующего партийного органа.
  
  
   Контроль над КГБ был поручен Отделу административных органов ЦК КПСС. В нем имелся сектор органов КГБ - единственный сектор, фамилию заведующего которым не печатали даже в служебном списке телефонов ЦК, просто было написано "Зав. сектором"; как в известном рассказе Юрия Тынянова "Подпоручик Киже", зав. - "персона секретная, фигуры не имеет". Но, конечно, не загадочный зав. сектором, а сам заведующий отделом фактически осуществлял наблюдение за влиятельными "органами".
  
  
  
  Наблюдение было пристальным и, вероятно, не всегда приятным
  
  
  
  Во всяком случае именно с этим связывали в Москве авиационную катастрофу, происшедшую около Белграда через несколько дней после падения Хрущева: там, по неясным причинам сойдя с обычной трассы, разбился о гору Авала самолет с советской правительственной делегацией, в составе которой был назначенный Хрущевым заведующий Отделом административных органов ЦК Миронов.
  
  
  
  Говорили, что он уж очень мешал Шелепину в бытность его председателем КГБ, а затем его преемнику Семичастному - обоим наиболее ретивым организаторам свержения Хрущева. О том, насколько непростой этот пост - заведующего Отделом административных органов ЦК, свидетельствовало и то, что послехрущевское коллективное руководство еще пару лет не могло договориться о кандидатуре нового заведующего.
  
  
  
  Утвержден был новый заведующий - Савинкин - уже тогда, когда с возрастанием роли КГБ поднялся и уровень контроля над ним. Этим делом занялся секретарь ЦК КПСС Иван Васильевич Капитонов, имевший давний опыт партийной работы с "органами": более 40 лет назад, когда я имел случай познакомиться с И.В. Капитоновым, этот суровый круглолицый человек, по-военному подтянутый, был секретарем по кадрам Краснопресненского райкома партии Москвы.
  
  
   Хотя включение председателя КГБ Ю.В. Андропова в число членов Политбюро, а затем его избрание Генеральным секретарем ЦК сделало еще менее значительной роль безымянного зав.сектором, верхушка класса номенклатуры продолжает ревниво следить за тем, чтобы "органы" не вышли из-под ее контроля.
  
  
   Важной вехой на этом пути стало решение апрельского (1973 года) Пленума ЦК КПСС о том, что председатель КГБ СССР должен - наряду с министром обороны и министром иностранных дел - входить в состав Политбюро.
  
  
   В октябре 1988 года Отдел административных органов получил благообразное название: Государственно-правовой отдел, но суть его функций не изменилась.
   Укрощение КГБ явилось наиболее важным шагом к неотчуждаемости номенклатуры. Остальное легко улаживается на основе культивируемых в номенклатуре круговой поруки и кастового духа.
  
  
   Неотчуждаемость номенклатуры - важная гарантия для "нового класса". В советской пропаганде неизменно подчеркивается значение таких социалистических завоеваний, как бесплатное обучение, низкая квартплата. О социалистическом завоевании "нового класса" - неотчуждаемости номенклатуры - пропаганда молчит. Между тем из всех социалистических завоеваний именно это имеет наибольшее значение для формирования всего уклада жизни в условиях реального социализма.
  
  6. Класс деклассированных
  
  
  
  В нацистском рейхе всегда ценилось арийское, в Советском Союзе - пролетарское происхождение. Советские пропагандисты немало потрудились, чтобы найти доказательства неарийского происхождения нацистских главарей. Труды не увенчались успехом: несмотря на явно ненордическую внешность, евреями они не оказались.
  
  
  
  Те же пропагандисты еще более усердно трудились, чтобы найти доказательства пролетарского происхождения советских вождей. И эти труды не увенчались успехом: несмотря на все попытки вождей изображать из себя потомственных пролетариев, рабочими они никогда не были.
  
  
   Ничего удивительного в этом нет. Как мы видели, и Ленин, создавая зародыш класса номенклатуры - организацию профессиональных революционеров, отнюдь но стремился формировать ее из рабочих. Набившиеся в сталинскую номенклатуру карьеристы тоже не обязательно были выходцами из рабочего класса.
  
  
   Но открыто признать это было неимоверно трудно. Партия выдавалась за "передовой отряд рабочего класса", "организованный отряд рабочего класса", "высшую форму классовой организации пролетариата"[10].
  
  
  Одна легенда порождала другую
  
  
  
  Было провозглашено, что руководство и аппарат партии целиком относятся к рабочему классу. И вот оплывшие нежным жирком партработники, ни часу в жизни не пробывшие в цехе, выводили холеной рукой в анкете в графе "социальное происхождение": "рабочий". Смехотворность процедуры была явной: вздох облегчения пронесся по номенклатурным кабинетам, когда партия была, наконец, объявлена "общенародной".
  
  
  
  Но и до сих пор нет-нет, да помянут, что какой-либо руководящий номенклатурщик начинал-де свою трудовую жизнь рабочим. Это мыслится как иллюстрация тезиса о том, что в СССР стоят у власти представители рабочего класса, осуществляющего таким образом свою руководящую роль в советском обществе.
  
  
   Между тем то, что многолетний секретарь обкома 40 лет назад был в течение одного года рабочим, отнюдь не доказывает, что он сейчас -- представитель рабочего класса. Во время войны мы, студенты Московского университета, были направлены на сельскохозяйственные работы, так что я начинал свою трудовую деятельность рабочим совхоза; не называюсь же я теперь по этому поводу пролетарием?!
  
  
  
  Пребывание такого, с позволения сказать, бывшего рабочего на посту секретаря обкома отнюдь не свидетельствует, что страной управляет рабочий класс. Немало американских миллионеров старшего поколения начинали, как известно, чистильщиками сапог, но это но значит, что господствующим классом США являются чистильщики сапог.
  
  
   О роли классов в обществе свидетельствует положение не тех, кто этот класс покинул, а тех, кто в нем остается. Рекламой якобы рабочего происхождения отдельных номенклатурщиков советская пропаганда доказывает, не желая того, что руководителем в СССР можно стать, только покинув рабочий класс.
  
  
  
  Вот класс номенклатуры советские руководящие чины не покинули, а все благополучно в нем пребывают. Впрочем, неверно полагать, что большинство обкомовских секретарей и вообще номенклатурщиков хоть когда-нибудь, хоть одну недельку числились рабочими.
  
  
  
  Из каких социальных групп рекрутируется номенклатура?
  
  
   Попробуем поискать ответ в скудных статистических данных, проникших в печать только благодаря понятному желанию партийной пропаганды показать "народный" характер номенклатуры.
  
  
   Журнал ЦК КПСС "Коммунист", как всегда с законной гордостью, сообщил, что 80% секретарей ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов КПСС, а также около 70% министров и председателей госкомитетов СССР - выходцы из рабочих и крестьян[11].
  
  
  Гордиться нечем
  
  
  
  70--80% - ниже, чем процент рабочих и крестьян в партии даже в те годы, когда эти ведущие номенклатурщики начинали свою карьеру: так, в "год великого перелома", в 1929 году, доля последних составляла 87,7% членов ВКП(б) [12].
  
  
  
  Зато названные 70 - 80% в полной мере совпадают с долей рабочих и крестьян в населении страны в целом. В чем же тогда специфика социального состава этого авангарда в передовом отряде рабочего класса? Присмотримся к статистике повнимательнее.
  
  
   Почему цифра дана для рабочих и крестьян вместе? Речь идет о кадрах партии рабочего класса в условиях диктатуры пролетариата, крестьяне здесь, казалось бы, не нужны.
  
  
  Нет, нужны
  
  
  
  Почитайте появляющиеся то и дело в советской печати однотипные некрологи номенклатурных чинов старшего поколения. Вы увидите: подавляющее большинство из них - выходцы из крестьян. Каково бывает соотношение рабочих и крестьян в номенклатуре, видно из такого примера: в 1946 году в Минской области было 855 руководящих работников, в том числе из крестьян 709, то есть почти 80%, а из рабочих - всего 58 человек [13].
  
  
   Тезис о пролетарском происхождении номенклатурщиков подтверждения в этом не находит. Но определенная социальная закономерность за такими цифрами видна. Она не в том, будто бы КПСС - авангард рабочего класса. Она в том, что, когда минские номенклатурщики начинали свою карьеру, крестьянство действительно составляло около 80% населения страны, а рабочих действительно было незначительное меньшинство.
  
  
  
  Мы снова наталкиваемся на упрямый факт, что социальное происхождение номенклатуры просто соответствует социальному составу всего населения. Специфики нет. Точнее сказать, именно в этом и состоит специфика: на словах якобы пролетарская, номенклатура рекрутируется на деле в равной степени из всех слоев населения.
  
  
   Ну что же: нет пролетарского характера, так по крайней мере есть демократический, представительный характер номенклатуры. Кстати, по мере роста удельного веса рабочего класса в населении СССР окажется, таким образом, обеспеченным преобладание рабочих в номенклатуре. Не так ли?
  
  
  Нет, не так
  
  
  
  Нет и никакого представительного характера у номенклатуры. Пролезая в номенклатуру, и.и. ивановы идут туда не как представители, а как сознательные ренегаты класса, из которого происходят.
  
  
   Вы побеседуйте с ними: о своем бывшем классе они будут говорить словами передовиц "Правды". А если разговор станет совсем задушевным, вы обнаружите, что они с антипатией и насмешливым презрением относятся к классу, прах которого отряхнули со своих обутых в импортную обувь ног.
  
  
  
  Вот только один пример. По виду и говору типичный выходец из русских крестьян, Михаил Иванович Котов, более 30 лет занимавший номенклатурный пост ответственного секретаря Советского комитета защиты мира, при всей своей человеческой порядочности всегда поражал нас глубоким презрением к деревне, все прямо или косвенно относящееся к которой он пренебрежительно называл словом "чухлома".
  
  
   Но не только презрительное фырканье выражает враждебность номенклатурщиков к прежней социальной среде. Ведь именно приконченные затем сталинцами выходцы из интеллигенции - ленинцы, находясь у власти, всеми способами давили интеллигенцию. Ведь именно отживающие ныне свой век номенклатурщики из крестьян составляли большинство в сталинской номенклатуре и на протяжении десятилетий всячески притесняли крестьян. О том, как номенклатура - не на словах, а на деле - относится к рабочим, мы скажем несколько позже.
  
  
   Враждебная отрешенность от своей прежней социальной среды - характерная психологическая черта номенклатурных чинов. Никакие они не "представители": вскарабкавшись на номенклатурную лестницу, они представляют только самих себя.
  
  
  И Солженицын, и Гусак были заключенными
  
  
  
  Но первый все силы приложил к тому, чтобы показать миру судьбу заключенных в тюрьмах и лагерях номенклатурного государства, а второй вылез на верхушку номенклатуры и сам начал посылать людей в тюрьмы и лагеря. Номенклатура относится не к роду Солженицыных, а к породе Гусаков.
  
  
   Номенклатура сознательно и с полным основанием рассматривает себя как новую социальную общность. Эта общность воспринимается номенклатурщиками не просто как отличная от других классов общества, но как противостоящая им и имеющая право взирать на них сверху вниз. Такое восприятие вполне обоснованно - только не добродетелями номенклатуры, а тем, что она как господствующий класс действительно противостоит всем прочим классам советского общества и действительно находится над ними.
  
  
   В номенклатуре объединены не представители других классов, а выскочки из них. Номенклатура - класс деклассированных. Возьмем пару примеров - по соображениям дипломатического такта не из числа тех, кто сейчас находится на вершине власти в Советском Союзе.
  
  
   Вот бывшая Председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР Я.С. Насриддинова. Каков ее жизненный путь? Рано лишившись родителей, она воспитывалась в детском доме. Потом пошла учиться в ФЗУ (фабрично-заводское училище). Что же, Насриддинова стала работницей? Нет, зато была послана на рабфак и окончила Ташкентский транспортный институт. Значит, Насриддинова стала инженером транспорта? Только на один год, а затем - секретарем ЦК комсомола Узбекистана, позже - министром промышленности стройматериалов Узбекской ССР. Следовательно, Насриддинова переквалифицировалась на специалиста по стройматериалам? Нет, в 1955 году она сделалась заместителем Председателя Совета Министров Узбекской ССР, в 1956 году - членом ЦК КПСС, в 1959 году - Председателем Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, затем - Председателем Совета Национальностей в Верховном Совете СССР, потом - заместителем министра СССР.
  
  
   Стремление любым путем пройти наверх, а отнюдь не желание представлять интересы трудящихся привело с детства деклассированную детдомовку Насриддинову в высшие слои номенклатуры.
  
  
   А какой класс представляет ее еще более высокопоставленный собрат бывший секретарь ЦК КПСС, потом заместитель Председателя Совета Министров СССР Катушев, теперь - министр по внешнеэкономическим связям? Он - сын нэпмана, его поэтому долгое время не принимали в вуз, он ни по какой уж шкале не пролетарий. И Катушев - из деклассированных.
  
  
  Не думайте, читатель, что номенклатурщики - выродки, моральные уроды
  
  
  
  Это люди, которым ничто человеческое не чуждо и даже очень не чуждо. На Западе их представляют себе или аскетическими революционерами, или демоническими злодеями, или и тем и другим вместе. А они ни то и ни другое. Они совсем не революционеры и отнюдь не аскеты; за редкими исключениями, сконцентрированными главным образом в КГБ, нет в них ничего демонического.
  
  
  
  Это деклассированные, которых жажда господства и умение ее удовлетворить объединяют в слой, ставший правящим классом общества. Соответственно и социальная психология номенклатуры не пролетарская, а по преимуществу крестьянско-мещанская, точнее - кулацкая.
  
  
   Неудивительно: ведь именно тот человеческий тип, который в прежних условиях в русской деревне, охватывавшей тогда 80% населения страны, выбивался в кулаки и лабазники, выходит сейчас в номенклатуру. Речь идет не об идеализированном типе кулака как спорого на работу крестьянина, а о прижимистом кулаке-мироеде с мертвой хваткой, со стремлением взнуздать батраков и самому любой ценой выбиться в люди.
  
  
  Выбившись же, он не знает удержу
  
  
  
  Вот для примера один экземпляр, цитирую из "Правды": в Дагестане первый секретарь Табасаранского райкома КПСС Османов "дошел до того, что ему не нравилось, когда называли его по имени-отчеству, и требовал, чтобы обращались к нему "ахюр", что в переводе означает "ваше величество". Что же с ним случилось? Пошел на повышение: стал первым заместителем министра лесного хозяйства Дагестанской АССР [14]. Номенклатура-то неотчуждаема! [При чем тут неотчуждаемость?]
  
  
   Социальный тип номенклатурщика настолько определился, что вошел в советскую художественную литературу сразу же после смерти Сталина. Уже в "Оттепели" И. Эренбурга появляется еще с большой осторожностью и с понятными только советскому читателю намеками обрисованный директор завода Журавлев.
  
  
  
  За ним следуют сочно описанный Д. Граниным инструктор обкома Локтев (рассказ "Собственное мнение") и номенклатурщик из нашумевшего романа В. Дудинцева "Не хлебом единым" Дроздов. Вместо предписываемого канонами социалистического реализма умилительного изображения мудрого и чуткого партийного руководителя в литературу шагнул нахрапистый тип из жизни.
  
  
  
  Талантливый писатель Константин Паустовский, уже употребляя имя Дроздова как нарицательное обозначение номенклатурщика, говорил на обсуждении книги Дудинцева, вспоминая о своей поездке на теплоходе вокруг Европы: "Во втором и третьем классе ехали рабочие, инженеры, артисты, музыканты, писатели, а в первом классе ехали дроздовы. Нечего говорить, что никакого общения со вторым и третьим классом у них не было и не могло быть.
  
  
  
  Они проявляли враждебность ко всему, кроме своего положения, они поражали своим невежеством. У них и у нас оказались совершенно разные понятия о том, что представляет престиж и достоинство нашей страны. Один из дроздовых, стоя перед "Страшным Судом", спросил: "Это суд над Муссолини?" Другой, глядя на Акрополь, сказал: "А как пролетариат допустил постройку Акрополя?" Третий, услыхав замечание об изумительном цвете воды Средиземного моря, строго спросил: "А наша вода разве хуже?"
  
  
  
  Эти хищники, собственники, циники и мракобесы откровенно, не боясь и не стесняясь, вели антисемитские речи, как истые гитлеровцы... Откуда взялись эти низкопоклонники и предатели, считавшие себя вправе говорить от имени народа? ...Обстановка приучила их смотреть на народ как на навоз, удобряющий их карьеру"[15].
  
  
   Лишь срочными мерами созданного при Хрущеве огромного Идеологического отдела ЦК КПСС во главе с тогдашним секретарем ЦК (позже заместителем министра иностранных дел СССР) Л.Ф. Ильичевым удалось предотвратить грозившее превращение номенклатурщика в осознанный советской литературой и тем самым ее читателями образ.
  
  
  Члены класса номенклатуры - не опереточные злодеи
  
  
  
  Они - волевые мещане-организаторы, фанатики власти и любители сладкой жизни. Но приползают они на социальную вершину советского общества - в номенклатуру - такими же деклассированными, как описанные Максимом Горьким босяки, стекавшие на дно жизни.
  
  7. Категории номенклатуры
  
  
   Номенклатура различается по трем главным критериям:
  
  
   1. По партийному органу, включившему данное лицо в номенклатуру.
   2. По вышестоящему партийному органу, санкционировавшему это включение.
   3. По характеру номенклатурной должности, предоставленной данному лицу: является ли она штатной или выборной.
  
  
   Поясним, что партийные органы в данном случае - не бюро и комитеты первичных парторганизаций, а органы профессионального партийного аппарата: от райкома до ЦК КПСС включительно.
  
  
   Соответственно этим трем критериям номенклатура подразделяется на:
  
  
   1) основную и учетно-контрольную (для краткости ее именуют "учетной");
   2) штатную;
  
  3) выборную.
  
  
   Основная номенклатура - это номенклатура того партийного органа, который принял решение о назначении (утверждении, рекомендации), скажем, нашего тов. Иванова И.И. на номенклатурный пост. Соответственно тов. Иванов входит в основную номенклатуру этого органа.
  
  
   Учетно-контрольная номенклатура - это номенклатура вышестоящего органа, который согласился с решением о назначении. Соответственно тов. Иванов входит в учетно-контрольную номенклатуру этого органа.
  
  
  Приведем для пояснения пример
  
  
  
  Заместитель министра СССР (кроме первого зама) относится к основной номенклатуре Секретариата и к учетной номенклатуре Политбюро ЦК КПСС. Формальное назначение следует в виде постановления Совета Министров СССР.
  
  
   А как с министром и его первым замом? Они входят в основную номенклатуру Политбюро, то есть утверждаются непосредственно им. Поскольку органа, стоящего над Политбюро, фактически нет (теоретически это Пленум ЦК КПСС), то ни в какую учетную номенклатуру они не входят. Формально министра назначает Президиум Верховного Совета СССР, первого зама - Совет Министров СССР.
  
  
   Как видит читатель, учетно-контрольная номенклатура - это бюрократическая выдумка сталинских лет, когда считалось необходимым никому не доверять, а все и всех проверять. В октябре 1989 года руководители номенклатуры отказались от этого бессмысленного реликта: учетно-контрольная номенклатура была упразднена. Сделано это было, видимо, не только ввиду ее ненужности, но и в надежде создать впечатление, что номенклатура вообще распущена.
  
  
  
  Иначе трудно объяснить, зачем ТАСС широко оповестил об упразднении: никогда раньше это агентство не сообщало о внутренних делах номенклатуры да и вообще ее не упоминало.
  
  
   Поскольку на протяжении ряда десятилетий учетно-контрольная номенклатура существовала, мы будем и в дальнейшем о ней говорить.
  
  
  Перейдем теперь ко второй паре - к штатной и выборной номенклатурам
  
  
   Штатная номенклатура - это номенклатура (основная и учетная), в которую входят лица, назначенные на штатные номенклатурные посты, то есть на аппаратные должности. Именно на такой пост и рвется наш тов. Иванов.
  
  
   Выборная номенклатура - это номенклатура (основная и учетная), в которую входят лица, утвержденные или "рекомендованные" на "выборные" номенклатурные посты. Тов. Иванов не прочь войти и в эту престижную номенклатуру, но рвется в нее меньше; почему, мы увидим.
  
  
  А пока приведем опять пример
  
  
  
  В штатную номенклатуру включаются все ответственные (то есть не технические) работники парторганов, руководящие работники государственных органов, а также лица, занимающие ключевые административные посты в колхозах, кооперативах, научных организациях, творческих союзах и т. п.
  
  
   В выборную номенклатуру входят члены и кандидаты ЦК и Центральной ревизионной комиссии, депутаты Верховных и местных Советов, секретари парторганизаций, члены разных комитетов: защиты мира, советских женщин, антисионистского и т. п.
  
  
  
  Настоящих выборов в СССР до самого недавнего времени вообще не было: редкостные случаи неподчинения "рекомендациям" парторганов, имевшие место в Академии наук или в отдельных колхозах, только подтверждали эту истину. Поэтому выборная номенклатура характеризуется прежде всего тем, что она временная. Эта ее разочаровывающая особенность используется для проверки на работе секретарей парторганизаций с целью отобрать из них подходящих людей в штатную номенклатуру.
  
  
  
  Эта особенность позволяла также "выбирать" некоторое количество рабочих и колхозников в Верховные Советы и даже в ЦК партии: избранный туда для показа демократичности советского строя рабочий или колхозник не становился от этого членом господствующего класса и, несмотря на свой громкий ранг, подобострастно слушался указаний любого сотрудника аппарата ЦК.
  
  
   Номенклатурщик может находиться одновременно в нескольких номенклатурных списках: например, уже упоминавшийся нами заместитель министра будет не только в основной штатной номенклатуре Секретариата и учетной номенклатуре Политбюро ЦК, но, если он депутат Верховного Совета СССР или кандидат в члены ЦК, - в выборной номенклатуре тех же органов.
  
  
   Существование учетной и выборной номенклатуры осложняет изучение этого класса, особенно для исследователя, живущего в условиях другой социальной и политической системы.
  
  
  
  Чтобы избежать путаницы, полезно иметь в виду следующее. Учетная номенклатура райкомов КПСС весьма обширна, но она не является частью номенклатуры как господствующего класса: парторган в этом случае уже не назначает на номенклатурную должность, а лишь принимает к сведению назначение, произведенное не партийной, а государственной организацией, на должность, ответственную в масштабах района, но не связанную с осуществлением власти.
  
  
  
  Так, начальник жилищно-эксплуатационного управления домов входит в учетную номенклатуру (почему-то отдела пропаганды райкома партии) [16].
  
  
   Не входят в господствующий класс и те лица, зачисленные в выборную, то есть временную, номенклатуру, которые не находятся в штатной номенклатуре, даже если эта их временная деятельность и связана с осуществлением власти, а также весьма престижна.
  
  
  
  Понятие "класс" предполагает стабильность в принадлежности к нему
  
  [Не очевидно]
  
  
  
  С целью замаскировать классовое существо номенклатуры этот термин стали переносить и на другие уровни. Так, в Академии наук СССР иногда говорят о должности старшего научного сотрудника как о "номенклатуре президиума академии"; порою членов агитколлектива именуют "номенклатурой партбюро" первичной организации. Однако в действительности никто не назовет их "номенклатурными работниками".
  
  
   Перечитаем еще раз уже приведенное во введении официальное определение номенклатуры:
  
  
   "Номенклатура - это перечень наиболее важных должностей, кандидатуры на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются данным партийным комитетом (райкомом, горкомом, обкомом партии и т. д.). Освобождаются от работы лица, входящие в номенклатуру партийного комитета, также лишь с его согласия. В номенклатуру включаются работники, находящиеся на ключевых постах". [Хлипковато и односторонне]
  
  
   Так что речь идет не об агитаторах на избирательном участке и не об ученых Академии наук, а о людях, назначаемых партаппаратом на наиболее важные, на ключевые посты в стране. [Что это за посты такие?]
  
  
   Таким образом, в господствующий класс реально входят только те, кто состоит в штатной номенклатуре парторганов - от номенклатуры Политбюро ЦК (основной и учетной) до основной номенклатуры райкомов КПСС включительно. Принадлежность к выборной номенклатуре, сама по себе приятная и полезная для карьеры, но не подкрепленная принадлежностью к штатной номенклатуре, означает включение в элиту, а не в правящий класс. [Выходит, что существует элита с Властью и без оной. Получается нонсенс]
  
  8. Численность номенклатуры
  
  
  
  Сколько их? Так как в СССР официально ничего не сообщается о номенклатуре, а списки ее считаются совершенно секретными, назвать точную цифру невозможно. Но можно, основываясь на опубликованных статистических данных, установить, какого порядка эта цифра.
  
  
   В качестве источника здесь служат материалы всесоюзных переписей населения 1959 и 1970 годов, а также цифры, включенные в пропагандистские издания о партии. Эти публикации составлены так, чтобы слить данные о номенклатуре и о ее подчиненных; поэтому нужно анализировать категории, по которым распределены цифры. Прежде всего надо взять справедливо поставленную во главе всего перечня категорию "Руководители партийных, комсомольских, профсоюзных и других общественных организаций и их структурных подразделений".
  
  
  Кто это такие?
  
  
  
  Первые и все остальные секретари, заведующие отделами и секторами партийных и комсомольских органов, а также председатели, заместители председателей и секретари профсоюзных органов. Все они принадлежат к номенклатуре - за исключением руководителей - не включена важная часть класса номенклатуры: основная масса партийного аппарата, тех его сотрудников, которые не являются руководителями отделов и секторов.
  
  
   Цифры же названы такие. В общесоюзном масштабе (то есть ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, ВЦСПС, ЦК профсоюзов и центральные общественные организации), республиканском (ЦК нацкомпартий, республиканские ЦК комсомола, советы и ЦК профсоюзов), в масштабе краев, областей и округов (крайкомы, обкомы и окружкомы КПСС, ВЛКСМ и профсоюзов) лиц, занимающих названные номенклатурные посты, было:
  
  
  
  в 1959 году - 25 912,
  
  в 1970 году - 24 571.
  
  
  
  В масштабе районов и городов (райкомы и горкомы) их было соответственно
  
  
  
  в 1959 году - 61 728,
  
  в 1970 году -- 74 934
  
  
   Вторую категорию составляют, по схеме переписи, руководители органов государственного управления и их структурных подразделений. Кто это такие? Номенклатура, восседающая не в партийном, а в государственном аппарате: главы правительств СССР и республик, министры, председатели госкомитетов, начальники главков, управлений и отделов Советов Министров, министерств и госкомитетов, председатели исполкомов (краев, областей, округов, районов и городов), а также заместители всех этих чинов.
  
  
  
  Можно предположить, что сюда же отнесена номенклатура Верховных Советов СССР и республик, хотя, по Конституции СССР, они именуются органами государственной власти, а не государственного управления. Видимо, здесь же находится номенклатура суда и прокуратуры. Как и в первом случае, не включены номенклатурные аппараты: КГБ и дипломатическая служба. Не ясно, включена ли в перепись номенклатура Вооруженных Сил (генеральские должности).
   Цифры для второй категории даются такие.
  
  
  
  В общесоюзном, республиканском, краевом, областном и окружном масштабе:
  
  
  
  в 1959 году - 246 534,
  
  в 1970 году - 210 824.
  
  
  
  В районном и городском масштабе:
  
  
  
  в 1959 году - 90 890,
  
  в 1970 году - 70 314 [17]
  
  
   Это все, что сообщают данные переписи о численном составе того слоя класса номенклатуры, который фактически вершит политическими делами в государстве. Как мы отметили, в данных есть существенные пробелы.
  
  
   Численное расчленение номенклатуры на две категории, как это проделано в переписи, имело бы смысл, если бы одной из них была сердцевина класса номенклатуры -- часть его, находящаяся в парторганизациях: их руководство и аппарат. Однако об аппарате данные вообще не сообщаются, а руководство парторганов хитроумно присчитано к руководству органов комсомола, профсоюзов, кооперативов и прочих общественных организаций, и выделить его из этой массы невозможно. Значит, даваемое переписью деление на две названные категории не имеет существенного значения для характеристики класса номенклатуры.
  
  
  
  Интереснее имеющееся в переписях подразделение на два масштаба
  
  
  
  Действительно, районные и городские (в городах, где нет районов) комитеты представляют собой несколько особое - низовое звено рассматриваемой части класса номенклатуры. Если вышестоящее звено управляет главным образом через номенклатуру же, то это звено соприкасается непосредственно с управляемым населением, хотя по преимуществу в лице членов партии.
  
  
   Начнем оценку численности класса номенклатуры с этих двух звеньев. В высшее войдут руководители партийных, общественных, государственных органов в масштабе страны, союзных и автономных республик, краев, областей, округов и больших городов (свыше полумиллиона жителей). В низшее - руководители подобных органов в масштабе районов и городов с населением до полумиллиона жителей.
  
  
   В высшем звене было в 1959 году: 25 912 + 51 151 = 77 063 и в 1970 году: 24 571 + 52 276 = 76 847 человек.
  
  
   Как видим, за 11 лет число членов этой группы не только не возросло, но даже несколько сократилось. Ничего удивительного в этом нет: такая тенденция характерна для любого развившегося господствующего класса. Пресловутый "закон Паркинсона" здесь не действует именно потому, что он сформулирован для чиновников, а номенклатура - не чиновничество, а класс. [Не аргументировано, сколько это ни повторяй]
  
  
   Эту цифру порядка 77 000 человек следует, с одной стороны, несколько сократить, так как не все включенные в нее руководители низших подразделений органов государственного управления, а тем более кооперативов и некоторых других общественных организаций входят в номенклатуру; такое сокращение вряд ли должно быть значительным, поскольку речь идет в целом о наиболее ответственных постах. С другой стороны, цифру эту надо заметно увеличить путем включения номенклатурщиков партаппарата, органов госбезопасности, дипломатической службы, а также, видимо. Вооруженных Сил.
  
  
  Численность партаппарата не очень велика
  
  
  
  В 1988 году аппарат ЦК КПСС насчитывал 1,940 ответственных и 1,275 технических работников [18]. После проведенного укрупнения отделов ЦК их стало 10 (вместо 20). Для информации читателя приводим в конце книги как приложение (так в оригинале - ред.) перечень прежних и нынешних отделов ЦК [19].
  
  Приложение. Отделы аппарата ЦК КПСС
  
  
   До реорганизации в октябре 1988 года в аппарате ЦК КПСС имелось 20 отделов: организационно-партийной работы; пропаганды; науки и учебных заведений; культуры; тяжелой промышленности и энергетики; машиностроения; химической промышленности; оборонной промышленности; легкой промышленности и товаров народного потребления; строительства; транспорта и связи; сельского хозяйства и пищевой промшленности; торговли и бытового обслуживания; экономический; административных органов; по работе с заграничными кадрами и выездам за границу; по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран; международный; общий; управления делами.
  
  
   С октября 1989 года в аппарате ЦК КПСС 10 отделов:
  
  
   1) отдел партийного строительства и кадровой работы;
   2) идеологический отдел;
   3) социально - экономический отдел;
   4) аграрный отдел;
   5) оборонный отдел;
   6) государственно - правовой отдел;
   7) международный отдел;
   8) общий отдел;
   9) отдел управления делами;
   10) отдел для связей с общественно - политическими организациями.
  
   Отдел ЦК КПСС насчитывает примерно 100-150 человек, отделы нижестоящих комитетов - значительно меньше. Аппарат городского райкома партии составляет 40 человек, сельского райкома - 20 человек. Аппарат МИД СССР тоже не такой многочисленный, как представляют себе на Западе. Высотный дом на Смоленской площади в Москве, занимаемый совместно Министерством внешней торговли СССР (нижние 6 этажей и пристройки) и МИД СССР, выстроен очень нерационально: немалая часть его объема используется под просторные коридоры и шахты лифтов; правда, в рабочих комнатах тесно, а кабинеты - даже у заместителей министра - маленькие, но все же рабочих мест там явно меньше, чем можно предположить.
  
  
   Но, в общем несомненно, суммировав всю номенклатуру партийного, кагебистского и дипломатического аппарата, мы получили бы цифру, намного перекрывающую число неноменклатурных должностей в рассматриваемых нами категориях.
  
  
  Наша задача состоит не в том, чтобы назвать точную цифру номенклатуры: для этого нет материалов
  
  
  
  Задача в том, чтобы установить, какого порядка эта цифра. Первую часть ответа можно уже сформулировать. После названных поправок численность высшего звена номенклатурщиков в СССР составит цифру порядка 100 000 человек.
  
  
   Теперь надо добавить низшее звено. По переписи насчитывалось в 1959 году: 61 728 + 90 890 = 152 618 и в 1970 году: 74 934 + 70 314 = 145 248 человек. Здесь мы замечаем ту же тенденцию к сокращению численности номенклатуры.
  
  
   И в данном случае надо будет внести те же коррективы - с той, однако, разницей, что доля неноменклатурных работников среди руководителей низовых подразделений государственных и общественных организации окажется большей, чем в предыдущем случае. Но она и здесь будет, вероятно, перевешиваться добавляемым числом аппаратных номенклатурщиков. Следовательно, мы ненамного ошибемся, если примем численность низшего звена номенклатурщиков за 150 000 человек.
  
  
   Итак, политическое господство класса номенклатуры осуществляет в СССР группа примерно в 250 000 человек - одна тысячная доля населения страны. Эта не избираемая и не могущая быть смененной жителями Советского Союза группа распоряжается их судьбами и дает им политические директивы.
  
  
  Но вопрос о численности класса номенклатуры в целом еще не исчерпан
  
  
   Свыше 300 000 человек составляют руководители предприятий промышленности, строительства, транспорта, связи, сельского хозяйства, свыше 150 000 - руководители научных учреждений и учебных заведений. Это доводит число номенклатурных работников до цифры порядка 750 000.
  
  
   Когда говорят о классе, то имеют в виду не только тех, кто сам выступает в процессе производства, но и членов их семей. К дворянскому классу относится не только граф, но и его жена - графиня, и их дети. Не забудем и мы номенклатурных дам и номенклатурных деток.
  
  
   Возьмем за основу прочно вошедшее в обиход понятие статистической семьи из 4 человек: муж, жена и двое детей. Конечно, в реальной жизни в одной номенклатурной семье будут еще теща и тесть, зато в другой семье жена сама будет тоже номенклатурным чином, а в третьей не будет детей,-- так что в общем, взяв за основу статистическую семью, мы не очень ошибемся.
  
  
   Помножим 750 000 на 4, получаем три миллиона. Это и есть высчитанная на основе статистических материалов приближенная численность правящего класса номенклатуры в СССР. Класс этот, включая чад и домочадцев, составляет менее полутора процента населения страны.
  
  
  
  Вот эти-то полтора процента и объявили себя руководящей и направляющей силой советского общества, умом, честью, совестью нашей эпохи, творцом и организатором всех побед советского народа. Эти полтора процента и шумят на авансцене, выступая от имени 290-миллионного народа и даже "всего прогрессивного человечества".
  
  
  
  
  Глава 3. Номенклатура - правящий класс советского общества. Часть 3
  
  9. Номенклатура и партия
  
  
  
  "Передержка! - радостно воскликнет советский пропагандист, - Фальсификация! Нигде не сказано, что руководящая и направляющая сила - это только номенклатура. Руководящая и направляющая сила, ум, честь и совесть, организатор и вдохновитель - это партия! А в ней не полтора процента, как вы тут рассуждаете, а 10 процентов взрослого населения страны - 18 миллионов человек".
  
  
  Что ж, рассмотрим вопрос о партии и ее соотношении с классом номенклатуры
  
  
   Численность КПСС действительно велика. В партии состоит каждый одиннадцатый из числа совершеннолетних граждан СССР. В стране - около 400 000 первичных партийных организаций; это больше чем во время Октябрьской революции было членов партии (350 тыс. чел.).
  
  
   При Ленине численность партии была ограниченной - несмотря на гражданскую войну и военный коммунизм, заставлявшие, казалось бы, охотно принимать людей в партию. При Сталине КПСС быстро выросла: в 1941 году партия насчитывала около 2,5 миллиона членов и 1,5 миллиона кандидатов. За годы войны, когда на фронте записывали в КПСС без особого разбора, эти цифры поднялись соответственно до 4 и 1,8 миллиона.
  
  
  
  Но оказалось, что и в послевоенное время КПСС продолжала раздуваться, дойдя в своем зените до 19 миллионов человек. Таким образом, со времени Октябрьской революции партия выросла более чем в 54 раза, тогда как численность населения страны увеличилась в 0,5 раза. За этим развитием явно скрывается какой-то процесс.
  
  
  
  Посмотрим, в чем его смысл
  
  
   Ленин сформировал партию не массовую, а элитарную. Однако она стояла в тени другой, главной для Ленина элиты - организации профессиональных революционеров. Задача партии состояла в том, чтобы этой организации всемерно помогать и быть резервом ее пополнения.
  
  
   Когда после захвата власти профессиональные революционеры превратились в профессиональных правителей, партия расширилась, но осталась вспомогательной элитой, обеспечивающей на фронтах гражданской войны и в тылу выполнение приказов рождавшегося "нового класса". Сохранилась и функция пополнения рядов "управляющих"; эта функция была широко использована Сталиным при создании номенклатуры.
  
  
   При Сталине партия продолжала численно увеличиваться, хотя все еще оставалась элитарной. Она по-прежнему была помощницей и резервом пополнения правящего класса, но по мере укрепления власти номенклатуры и ее обособления от общества связь между нею и партией заметно слабела.
  
  
   После Сталина, с дальнейшим раздуванием численности партии и с прогрессирующим окостенением господствующего класса, разница между главной и вспомогательной элитами еще больше возросла. Массовая, многомиллионная теперь партия все больше стала играть роль не помощницы, а служанки номенклатуры.
  
  
  Конечно, грань эта зыбкая
  
  
  
  Как и прежде, партия находится на стороне класса номенклатуры, а не подчиненного ему народа. Однако, если взять категории нацистского концлагеря, роль эта все больше напоминает роль капо, а не нижних эсэсовских чинов: хотя в надежде на подачки и на благоволение начальства лагерные капо послушно выполняли любые приказы хозяев, они все-таки сами оставались заключенными, между ними и эсэсовцами пролегала пропасть.
  
  
   Итак, процесс, проявляющийся в непомерном численном росте КПСС, - это продолжение длящегося уже десятилетиями социального раздвижения слоев советского общества. Господствующий класс номенклатуры все больше обособляется, разрыв между ним и партией растет, и партия оказывается частью народа.
   Хотя она и выполняет приказы номенклатуры с большей готовностью и менее угрюмо, чем весь народ, неверно было бы игнорировать сдвиг в ее сознании.
  
  
  
  Партийцы конца 20-х - начала 30-х годов были еще почти такими же убежденными, как коммунисты в капиталистических странах. Теперешние же члены КПСС если в чем-нибудь и убеждены, то только в том, что они вынуждены официально произносить заведомую ложь.
  
  
  
  Настроение отчужденности от номенклатуры перешло в партийные массы через отшлифованную ежовщиной грань цинизма и перерастает в постоянную, хотя и подспудную неприязнь к номенклатурным хозяевам. Любая неудача номенклатуры вызывает ныне среди членов партии ощутимое чувство удовлетворения. Это неосознанное настроение пораженчества - важная черта современного состояния КПСС.
  
  
   Такое настроение -- не случайность, а прямое следствие процесса раздвижения слоев советского общества. Непосредственно оно вызвано характером отношений между номенклатурой и партийной массой.
  
  
  Поставим вопрос: зачем, собственно, нужна партии номенклатура?
  
  
   Бард реальностей современной советской эпохи Галич отвечал прозрачным иносказанием:
  
  
   Собаки бывают дуры,
   И кошки бывают дуры,
   И им по этой причине
   Нельзя без номенклатуры
  
  
   В действительности дело обстоит не так просто. Готовность миллионов людей просить о приеме их в партию для того только, чтобы отдавать еще больше сил на благо номенклатуры, имеет разумное основание.
  
  
   Официально таким основанием провозглашается стремление бороться за построение коммунистического общества. Именно подобную цель принято называть в заявлении о приеме в партию. На стандартный вопрос "Зачем идешь в партию?", который неизменно ставят на собрании партгруппы, заседании партбюро и парткома и, наконец, в райкоме КПСС, принято отвечать: "Прошу принять меня в партию, так как хочу активно участвовать в строительстве коммунизма".
  
  
  Ответ придуман неудачно
  
  
  
  Как хорошо известно из документов КПСС, весь советский народ от мала до велика активно участвует в строительстве коммунизма. Значит, для этого советскому человеку нет необходимости вступать в партию. Так для чего же все-таки?
  
  
   Поскольку, кроме приведенного выше, другого официального ответа не спущено, прислушаемся к голосу народа. Что говорят люди в Советском Союзе - не на собраниях, а между собой - о мотивах вступления в партию?
  
  
   Говорят всегда одно: в партию вступают исключительно ради карьеры. Речь идет не обязательно о головокружительной карьере. Просто, если вы хотите быть уверенным, что начальство на работе не будет к вам придираться, что вы нормально будете продвигаться по службе и будете относиться к числу поощряемых, а не преследуемых, вступайте в партию! Что же касается карьеры в обычном понимании этого слова, то существовало ясное правило: партбилет - не гарантия карьеры, но его отсутствие было гарантией того, что вы никакой карьеры не сделаете.
  
  
  
  Исключения лишь подтверждали это правило. Впрочем, встречались они только в творческой области: было некоторое количество беспартийных академиков и видных деятелей искусства. Беспартийным оставался, например, знаменитый авиаконструктор академик А. Н. Туполев - своенравный старик, отсидевший свое в сталинской тюрьме - "шарашке".
  
  
  
  Беспартийным был Илья Эренбург. Бывали случаи, когда по тактическим соображениям предпочитали не делать партийным кого-либо из известных лиц: вполне благонамеренный поэт Н.С. Тихонов был оставлен беспартийным, так как бессменно занимал пост председателя Советского комитета защиты мира, и, поскольку этот придаток Международного отдела ЦК КПСС объявлен беспартийной организацией, руководство сочло лучшим не давать Н.С. Тихонову партбилета.
  
  
  
  Анекдотическим курьезом было то, что разгромивший биологическую науку в СССР мракобес Лысенко был беспартийным, хотя по духу своему он вполне подходил даже в члены сталинского ЦК.
  
  
   Но если в творческой области исключения еще бывали, то одна закономерность фактически не знала исключений: беспартийный не мог занимать даже скромный административный пост; если же по каким-либо соображениям его формально назначали на такой пост (что тоже мыслимо только в области науки и культуры), никто этого всерьез не принимал, и все дела вел специально приставленный партиец.
  
  
  
  Так, физик с мировым именем, нобелевский лауреат академик П.Л. Капица занимал пост директора Института физических проблем Академии наук СССР.
  
  
  
  Но все административные дела вел его партийный заместитель
  
  
  
  В Академии наук СССР вообще была до начала 50-х годов традиция, что президентом - был беспартийный, но всегда, назначался из числа членов партии фактический руководитель академии: так, при В.Л. Комарове таким был первый вице-президент О.Ю. Шмидт, полярник и Герой Советского Союза, а при С. И. Вавилове - главный ученый секретарь президиума, а затем первый вице-президент А.В. Топчиев, отличавшийся решительностью в действиях и невежеством в науке.
  
  
   То, что руководитель любого советского учреждения - непременно член партии, прочно вошло в установившийся порядок: в каждом парткоме есть гарантированное руководителю место, и показателем влияния руководителя считается количество голосов, поданных за него на выборах в партком. Итак, вступление в КПСС - вопрос не убеждений, а продвижения по работе для большинства и карьеры - для меньшинства.
  
  
   "А как же с убеждениями? - недоумевающе спрашивает западный читатель. - Что же, так вот и нет в Советском Союзе людей, которые идут в КПСС по убеждению, так, как идут в коммунисты в странах Запада? Что-то не верится!"
  
  
  Знаю, что не верится. Если бы я родился и вырос на Западе, то и мне бы не верилось
  
  [Как будто идея "каррьеризма" вовсе и не часть идейных убеждений]
  
  
   Но хоть и не верится, а все же правда такова, что вступление в КПСС ни с какими идейными убеждениями не связано. А чтобы неверующие на Западе немного призадумались, спросим их: каких, собственно, убеждений вы ожидаете от вступающих в КПСС?
  
  
  
  Убеждения в том, что советский строй - самый демократический в мире? В том, что он - советский гражданин - пользуется всеми свободами? Что в СССР живется лучше, чем на Западе, куда его, однако, предусмотрительно не выпускают?
  
  
  
  Что на протяжении всех лет советской власти неуклонно растет материальное благосостояние советского народа и доросло до того, что по жизненному уровню СССР оказался среди промышленно слаборазвитых стран?
  
  
  
  В чем он должен быть убежден из того, что его годами заставляли повторять: что Сталин и Сталина справедливо репрессировали изменников Родины? Или что по преступным приказам Сталина изменник Родины Сталина необоснованно репрессировал невинных людей? Или же, наконец, что Солженицын, написав об этом, стал изменником Родины?
  
  10. Читая программу
  
  
   Очень красноречива следующая процедура. При вступлении в партию требуется знание ее программы. И вот вступавший до 1985 года в КПСС зубрил записанное в принятой в 1961 году Программе партии. Почитаем с ним вместе и мы.
  
  
   "В ближайшее десятилетие (1961-1970 годы) Советский Союз, создавая материально-техническую базу коммунизма, превзойдет по производству продукции на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма - США" [20].
  
  
   "...уже к концу первого десятилетия в стране не останется низкооплачиваемых групп рабочих и служащих".
  
  
   "В ближайшее время в народном потреблении значительно возрастет доля продуктов животноводства (мяса, жиров, молочных продуктов), фруктов и высокосортных овощей. В достатке будут удовлетворяться потребности всех слоев населения в высококачественных товарах широкого потребления: добротной и красивой одежде, обуви, вещах, улучшающих и украшающих быт советских людей, - удобной современной мебели, усовершенствованных предметах домашнего обихода, разнообразных товарах культурного назначения и т. п..."
  
  
   "За второе десятилетие будет достигнуто изобилие материальных и культурных благ для всего населения..."
  
  
   К 1970 году "в стране будет покончено с недостатком в жилищах. Те семьи, которые проживают еще в переуплотненных и плохих жилищах, получат новые квартиры".
  
  
   К 1980 году "каждая семья, включая семьи молодоженов, будет иметь благоустроенную квартиру...". "Пользование жилищем постепенно станет бесплатным для всех граждан ".
  
  
   "Пользование коммунальным транспортом (трамвай, автобус, троллейбус, метро) во втором десятилетии станет бесплатным, а в конце его также станут бесплатными коммунальные услуги: пользование водой, газом, отоплением".
  
  
   Уже к 1970 году "осуществится переход на шестичасовой рабочий день - при одном выходном дне в неделю или на 35-часовую рабочую неделю - при двух выходных днях, а на подземных работах и производствах с вредными условиями труда - на пятичасовой рабочий день или на 30-часовую пятидневную рабочую неделю. Во втором десятилетии ...начнется переход к еще более сокращенной рабочей неделе. Таким образом. Советский Союз станет страной самого короткого в мире и в то же время самого производительного и наиболее высокооплачиваемого рабочего дня".
  
  
   "Наряду с существующим бесплатным медицинским обслуживанием бесплатными станут пользование санаториями для больных, а также отпуск медикаментов".
   В 1970-х гг. "начнется переход к осуществлению бесплатного общественного питания (обедов) на предприятиях и в учреждениях и для занятых в производстве колхозников".
  
  
   "В городе и деревне будет обеспечено: полное и бесплатное удовлетворение потребностей населения в яслях, детских садах и площадках, в школах с продленным днем, в пионерских лагерях; массовое развертывание сети школ-интернатов с бесплатным содержанием детей; введение во всех школах бесплатных горячих завтраков, продленного школьного дня с предоставлением учащимся бесплатных обедов; бесплатное снабжение школьной одеждой и учебными пособиями.
   Государственные органы, профсоюзы, колхозы по мере роста национального дохода в течение двадцатилетия постепенно возьмут на себя материальное обеспечение всех граждан, потерявших трудоспособность по возрасту или вследствие инвалидности. Пособия по болезни и потере трудоспособности, пенсии по старости распространятся на колхозников; размеры пенсий по старости и инвалидности будут повышаться".
  
  
  К 1980 году будет таким образом введено:
  
  
   "- бесплатное содержание детей в детских учреждениях и школах-интернатах (по желанию родителей);
   - материальное обеспечение нетрудоспособных;
   - бесплатное образование во всех учебных заведениях;
   - бесплатное медицинское обслуживание всех граждан, включая обеспечение медикаментами и санаторное лечение больных;
   - бесплатное пользование квартирами, а также коммунальными услугами;
   - бесплатное пользование коммунальным транспортом;
   - бесплатное пользование некоторыми видами бытового обслуживания...
   - постепенный переход к бесплатному общественному питанию (обеды) на предприятиях, в учреждениях и для занятых в производстве колхозников.
   Таким образом, перед лицом всего мира Советское государство явит пример действительно полного и всеобъемлющего удовлетворения растущих материальных и культурных потребностей человека" [21].
   И все эти сказки 1001 ночи были записаны в Программе правящей партии СССР вплоть до 1986 года.
   Так что же должен был думать вступавший в КПСС, безропотно заучивая этот бред?
   То же самое, что думает сейчас, заучивая вот такие положения новой Программы КПСС: "Превращение экономики СССР в самую совершенную и мощную в мире". "Достижение высшего мирового уровня производительности общественного труда, качества продукции и эффективности производства". "Уже к 2000 году должно быть достигнуто удвоение производственного потенциала страны при его коренном качественном обновлении". "Уже в ближайшее пятнадцатилетие намечается удвоить объем ресурсов, направляемых на удовлетворение потребностей народа... чтобы к 2000 году практически каждая советская семья имела отдельное жилье - квартиру или индивидуальный дом"[22].
   В отличие от недоумевающего западного читателя советский человек знает: при вступлении в партию от него никто не ожидает убеждений. Требуется лишь готовность покорно повторять то, что прикажет номенклатура, и ничего другого не говорить.
  
  11. Номенклатура становится наследственной
  
  
   Не противоречит ли процесс отдаления номенклатуры от партийной массы тому, что класс номенклатуры рекрутируется из этой массы? Противоречие, несомненно, есть, но его практическое значение заглушается пока еще мало обратившим на себя внимание другим процессом, развертывающимся с возрастающей силой. Это процесс самовоспроизводства класса номенклатуры.
  
  
   Мы уже говорили: противники определения социального слоя управляющих в СССР как класса своим, пожалуй, важнейшим аргументом считают то, что номенклатурные должности не передаются по наследству. Сказали мы и о том, что этот аргумент несостоятелен, так как наследование не является обязательным признаком классов и соответственно не фигурирует в определении класса.
  
  
   Верно другое: всякий упрочившийся господствующий класс стремится передавать свое господство и привилегии по наследству, то есть сам себя воспроизводить, всемерно ограничивая приток пришельцев со стороны.
  
  
  Именно это и происходит сейчас в советской номенклатуре
  
  
  
  Пришедший в массе своей на номенклатурные посты в годы сталинщины и брежневщины, нынешний состав господствующего в СССР класса как раз успел вырастить своих детей до того возраста, когда им можно делаться номенклатурными сановниками. Подросшие детки и заполняют сейчас во все возрастающем количестве номенклатурные посты.
  
  
   Приведем лишь несколько примеров. Сын Л.И.Брежнева - Юрий, несмотря на свою молодость, стал первым заместителем министра внешней торговли СССР. Но впечатление на прессу произвела только одна из его внешнеторговых операций - когда он, разомлев от вида действительно очаровательных танцовщиц в дорогом парижском стриптизе Сгаzу Ногsе, дал на чай официанту 100 долларов - по установившемуся тогда в СССР неофициальному курсу 400 рублей.
  
  
  
  Совсем иного рода интересы у серьезной и способной дочери А.Н. Косыгина - Людмилы Алексеевны Гвишиани; но эти интересы никогда не относились к библиотечному делу, что не помешало ее назначению на номенклатурный пост директора Государственной библиотеки иностранной литературы.
  
  
  
  Сын А.И. Микояна - милый Серго Микоян проделал на моих глазах, право же, не перенапрягаясь, быстрый взлет от аспиранта до главного редактора журнала "Латинская Америка", что означало вхождение в номенклатуру Секретариата ЦК КПСС.
  
  
  
  Сын А.А. Громыко - Анатолий, пробыв некоторое время в Институте США и Канады Академии наук СССР, оказался вдруг на номенклатурном посту советника-посланника в Вашингтоне, потом - в ГДР, а затем его назначили директором Института Африки Академии наук СССР, хотя об Африке он знал к этому времени только то, что она существует. Зато пост директора института - в номенклатуре Секретариата ЦК КПСС.
  
  
  Бывало так, впрочем, и в добрежневские времена
  
  
  
  Вспомним Василия Сталина - юного пропойцу, который, еще не дожив до 30 лет, был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командующим авиацией Московского военного округа. Вспомним Голубцову - жену Маленкова, которую назначили директором одного из важнейших вузов страны - Московского энергетического института.
  
  
  
  Вспомним малообразованного Михаила Кагановича (брата Л.М. Кагановича), который был сделан наркомом, и в номенклатурном кругу появился самый младший брат в этой достойной семье - Юлий Каганович. Вспомним Алексея Аджубея, зятя Хрущева, который был назначен главным редактором второй по величине в СССР газеты - "Известия" и стал членом ЦК КПСС.
  
  
  А как после Брежнева?
  
  
  
  Сын Андропова - Игорь был назначен сначала заместителем главы советской делегации на стокгольмских переговорах о мерах по укреплению доверия между государствами, затем сделался послом в Греции, а после ряда неудач на посту был повышен и стал "послом по особым поручениям".
  
  
  
  На международной арене стали появляться сыновья и менее крупных номенклатурщиков - членов ЦК. Я мог бы назвать примеры, но лучше приведу стихотворение из Правды. Оно свидетельствует, что речь идет не об отдельных случаях, а об известном всем в СССР явлении:
  
   Наследный принц,
   Он и бездельник, и балбес,
   И был таким всегда,
   Но вхож везде и всюду без
   Малейшего труда
  
  
   Ему не нужно пробивать
   К успеху колею -
   Ему достаточно назвать
   Фамилию свою
  
  
   Она возносит к небесам,
   Лелеет и хранит,
   Хоть ноль без палочки он сам,
   Но... папа знаменит
  
   В заключение поэт, убоявшись собственной смелости, робко "напомнил" номенклатурным папашам:
  
   У нас наследных принцев нет,
   Не тот, простите, строй. [23]
  
  Именно тот строй
  
  
  
  Тот, при котором во всех странах реального социализма на ответственных постах расселись аристократические номенклатурные семейства, а на Кубе, в Северной Корее и в Румынии образовались царствующие семьи.
  
  
   Примеров можно привести много. Но делать этого нет нужды, так как описываемые явления не исключение, а правило. Это только в романах социалистических реалистов дети секретарей обкомов идут в рабочие; в действительности идут они в партийный и дипломатический аппарат. Сомневающемуся нелегко будет отыскать пример, когда бы дети из номенклатурной семьи оказались на неноменклатурном посту или не замужем за номенклатурщиком.
  
  
  
  А что случится с номенклатурными детьми после смерти или выхода на пенсию их родителей? Ничего особенного. Конечно, их больше не будут тащить за уши на все более высокие посты, но и не будут выгонять из номенклатуры. И дело даже не в том, что останутся живы влиятельные друзья их родителей: дружба в классе номенклатуры весьма корыстна, так что друзья совсем не обязательно стали бы им покровительствовать.
  
  
  
  Главное в том, что класс номенклатуры уже прошел ту стадию, когда в рвавшейся вперед толпе деклассированных выскочек все расталкивали друг друга острыми локтями и в годы ежовщины с наслаждением скидывали в бездну. С тех пор в номенклатуре выросло классовое сознание.
  
  
  
  Она живет уже не по принципу Умри ты сегодня, а я завтра, но чувствует свою общность и мыслит в масштабе поколений. Дети должны быть хорошо устроены, дети должны быть в номенклатуре - это неписаное правило обеспечивает будущность номенклатурных сынков и дочек.
  
  
   Правящий класс номенклатуры в СССР все явственнее начинает переходить к самовоспроизводству. Да, номенклатурная должность не наследуется.
  
  
  
  Но принадлежность к классу номенклатуры становится на наших глазах фактически наследственной
  
  [А какую карьеру автор мог предложить детям элитных родителей?]
  
  
   Мы описали путь наверх, в номенклатуру, на примере рядового парткарьериста, взбирающегося по проторенной дорожке через партийную организацию. Можно не сомневаться, что перспективы такого продвижения в номенклатуру будут все больше сужаться и в нее все больше будут идти столбовой дорогой рожденные аристократы - отпрыски благородных номенклатурных семейств.
  
  
   Значит, номенклатура развивается. А не может быть, что она уже отмирает? Мы уже говорили, что упразднена учетно-контрольная номенклатура - пусть не важный, но все-таки элемент этого класса.
  
  
   В конце августа 1990 года Секретариат ЦК КПСС принял решение "упразднить номенклатуру должностей ЦК КПСС". Отныне "в ЦК будут утверждаться кадры только партийных работников, а также руководителей органов печати, научных учреждений и учебных заведений, подведомственных ЦК КПСС" [24].
  
  
  
  Так что же, наступил конец номенклатуры?
  
  
   Нет. Это шаг к концу, но еще не конец. Во-первых, остается неясным: сохраняется ли высшая ступень номенклатуры -- номенклатура Политбюро. Секретариат ЦК не вправе ее упразднить. Во-вторых, ничего не сказано о номенклатуре других партийных комитетов: ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов, райкомов. Во всяком случае этим решением она не упраздняется.
  
  
   А главное: ну, не будут "утверждать" на номенклатурные должности - будут "рекомендовать", как делается сейчас с выборной номенклатурой. Много ли от этого изменится?
  
  
   Они уже начали так действовать. Под оптимистическим заголовком "Прощание с номенклатурой" в прессе было сообщено: бюро Майкопского горкома КПСС "упразднило свою номенклатуру", в которой насчитывалось 526 человек. Но тут же первый секретарь горкома заявил: "Горком не самоустраняется от формирования кадрового потенциала города... При выдвижении руководителей народными депутатами активное участие примут и горком, и первичные парторганизации". Они будут "добиваться политическими методами" выдвижения своих кандидатов на руководящие посты [25].
  
  
  
  Так что рано еще прощаться с номенклатурой. Номенклатура - не чиновничество, а класс, причем класс господствующий. [Не аргументировано, сколько это ни повторяй].
  
  
  
  Упразднить ее можно не рескриптом номенклатурного же органа, а изменением структуры общества. [Причем тут структура общества? Да и кто менять-то будет? Неужели марсеане?]
  
  12. Модель номенклатуры
  
  
  
  Современная наука широко применяет метод моделирования. От модели технических изобретений она пришла к моделям пространства, а теперь - к моделям общественных явлений, правда, не стереометрическим [Причем тут стереометрия?] , а описательным.
  
  
   Можно ли хотя бы в основных чертах смоделировать ту социальную конструкцию, какой является класс номенклатуры? При всей условности подобной модели предпринять такую попытку не бесполезно, потому что она позволит нагляднее отразить существенные черты этого класса.
  
  
   Если попробовать дать стереометрическую [Причем тут стереометрия?] модель номенклатуры, то получится конус с конической же сердцевиной. На поверхности параллельными основанию окружностями будут отмечены границы: от номенклатуры райкомов в низу до номенклатуры ЦК на верху внешнего конуса и от райкомов в низу до ЦК КПСС на верху сердцевины (самая ее верхушка обозначает Политбюро, а вершина конуса - Генерального секретаря ЦК).
  
  
   Однако монолитными частями модели являлись бы не параллельные срезы (комитет плюс его номенклатура), а сами два разнимающихся конуса. Классотворная сердцевина номенклатуры сделана как бы из особого материала, отличного от сравнительно рыхлого тела внешнего конуса. Это тело не только создано сердцевиной - различными ее отрезками, но и держится, как на стержне, на сердцевине в целом.
  
  
  Вернемся теперь от тригонометрии к политике
  
  [Зачем ваще было муделировать при таком уровне понимания метода моделирования?]
  
  
  
  Было бы ошибкой думать, что находящаяся на верху конуса номенклатура ЦК гордо взирает сверху вниз на райкомы. Нет, так она взирает только на их номенклатуру, а на руководителей райкомов партии смотрит с любезной предупредительностью, видя в них пусть не непосредственных, но все же своих сюзеренов.
  
  
   Есть ли для этого объективное основание? В самом деле: почему, скажем, министр, член правительства СССР, входящий в номенклатуру Политбюро ЦК, должен считаться с секретарем периферийного обкома и даже райкома партии, которые в эту номенклатуру не входят?
  
  
  
  Казалось бы, учинить им, как принято, по-министерски грозный разгон, привычно наорать на них из Москвы по правительственной телефонной линии ВЧ так, как он орет на своих начальников главков, - и дело с концом.
  
  
   Ни за что не сделает этого министр, а будет говорить с товарищами по тому же ВЧ любезным, чуть ли не вкрадчивым голосом, который работники его министерства слышат только во время приемов иностранных гостей (заискивающего лепетания министра, когда он по "вертушке" докладывает высшему начальству, не слышит в министерстве вообще никто: в таких случаях принято выгонять всех сотрудников из кабинета, а в приемной загорается соединенная с "вертушкой" красная лампочка: входить запрещено).
  
  
  
  Министр знает
  
  [Далее по тексту детский лепет]
  
  
  
  Без санкции обкома он не сможет ни назначить, ни сместить директора находящегося в данной области предприятия, без согласия секретаря райкома не сможет послать его даже в самую краткую командировку в социалистическую страну, не говоря уже о капиталистической. А если эти секретари разозлятся на министра, то они смогут сделать жизнь всех его ставленников в области или районе совершенно невыносимой.
  
  
  
  Он же им ничем не сможет отплатить, потому что высшие органы не станут "подменять" секретарей. При профессиональной злопамятности секретарей и их мастерстве в интригах любые трения министра с ними могут нанести ему ощутимый ущерб в ЦК.
  
  
   Было бы ошибкой умиляться этому как проявлению - хотя бы и своеобразному - "внутрипартийной демократии". Речь идет не о демократии, а наоборот - о поощрении диктаторских замашек номенклатурных хозяев страны. [Автор не понимает, о чем он пишет]
  
  
   Конус сердцевины оказывается двухслойным: внутри - слой решающих органов (бюро и секретариаты), снаружи - слой предрешающего партаппарата.
  
  
  
  Но слои эти связаны неразрывно и отделить один от другого невозможно
  
  
   В западной литературе распространено мнение, что в Советском Союзе имеются три руководящие силы: партия, полиция и армия. Такое мнение возникло явно по аналогии со сложившимся на Западе взглядом на структуру власти в нацистском рейхе.
  
  
   Как обстоит дело в действительности?
  
  
   То, что на Западе подразумевают в данном случае под словом "партия", это, конечно, не вся многомиллионная масса КПСС, а партийные комитеты и партийный аппарат, то есть внутренний стержень нашей модели класса номенклатуры. Эта социальная группа, как мы видели, не только относится к господствующему классу, но составляет его сердцевину и, безусловно, осуществляет власть. [Что значит "осуществляет власть"?]
  
  
  Несколько иначе обстоит дело с полицией
  
  
  
  Полиция в СССР, как и в гитлеровской Германии, неоднородна [тоисть?]: есть тайная политическая полиция КГБ и есть органы МВД, к которым относится и охрана лагерей, и милиция с уголовным розыском и Государственной автомобильной инспекцией (ГАИ), и известный за границей ОВИР (Отдел виз и регистрации), выдающий - или не выдающий - паспорта советским гражданам для так называемых частных выездов за границу (эмиграция, а также поездки по приглашению родственников и знакомых). [Нагородил!]
  
  
   Аппарат КГБ входит в партийную номенклатуру (подобно аппарату дипломатической службы) и, таким образом, составляет часть господствующего класса. Что касается МВД, то там, как и в других министерствах, имеются и номенклатурные чины, и обычные служащие. В целом органы МВД находятся под присмотром КГБ, а по линии партийной иерархии - в ведении отделов административных органов ЦК и нижестоящих комитетов КПСС.
  
  
  А как с армией?
  
  
  
  Вооруженные Силы во главе с Министерством обороны СССР являются таким же ведомством, как и Министерство внутренних дел, и другие министерства. В Вооруженных Силах точно так же есть номенклатурное начальство - маршалы, генералы и адмиралы и другие чины, занимающие номенклатурные (генеральские) должности; и есть служащие и рабочие, включая рядовых солдат.
  
  
   Конечно, военное ведомство в СССР огромно, оно обладает колоссальным персоналом и бюджетом. Главное же - оно действительно может представлять собой опасность для власти номенклатуры, следовательно, для самого существования этого основанного не на собственности, а на власти класса. Такую потенциальную угрозу номенклатура учла и приняла необходимые меры предосторожности.
  
  
  Первая категория этих мер была чисто военной
  
  
  
  Были сформированы дивизии внутренних и пограничных войск, полностью отделенных от частей Советской Армии и находящихся в ведении КГБ и МВД СССР. Отлично вооруженные и обученные, они представляют собой серьезную силу, способную подавить не только верхушечный путч, но и восстание в армейских частях.
  
  
  
  А чтобы сделать такое восстание бесперспективным, в СССР установлен невиданный в других армиях порядок: все склады оружия и боеприпасов находятся под охраной не обычных воинских частей, а внутренних войск. Столкновение этих двух сил можно было хорошо проследить на примере румынской революции 1989 года.
  
  
  Вторая категория мер была, пожалуй, еще более важной
  
  
  
  Меры социальные, преследующие цель обеспечить полную благонадежность военного руководства. Номенклатура в Вооруженных Силах была поставлена в особо привилегированные условия, чтобы военные номенклатурщики не завидовали партийным чинам. И в самом деле: свою страсть к властвованию и сановному чванству маршалы и генералы могут сполна удовлетворять в армии, и материально они обеспечены отлично; пускаться же в смертельно опасную авантюру государственного переворота для того лишь, чтобы в случае успеха сесть самим в освободившиеся аппаратные кресла и заниматься нудным делом руководства, скажем, текстильной промышленностью, они не захотят. Военные номенклатурщики твердо усвоили, что путь продвижения в иерархии господствующего класса - выслуживание перед начальством и интриги против конкурентов, а не путчи.
  
  
   Для страховки в Вооруженных Силах заведен такой порядок, что в номенклатуру отбираются люди, политикой не интересующиеся. Исключение составляет номенклатура, работающая в политорганах, но она-то и является надзирающим глазом партаппарата. Это был до начала 1991 года и ее официальный статус: Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота числилось одновременно Военным отделом ЦК КПСС, который просто был пересажен со Старой площади на Гоголевский бульвар в Москве.
  
  
  
  Сидели там псковские номенклатурщики, которым присвоены высокие воинские звания, чтобы в войсках их не воспринимали как "шпаков" (уничижительное армейское прозвище штатских). Такими же аппаратными номенклатурщиками являются находящиеся в войсках политработники - причем не только генералы, но и офицеры. Политорганы Вооруженных Сил СССР - это переодетая в военные формы часть партаппарата и, следовательно, часть класса номенклатуры. [Теперь аппаратчики уже определены как номенклатура!?]
  
  
  Есть в Вооруженных Силах и другое представительство класса номенклатуры - особые отделы
  
  
  
  Но и в этом отношении военное ведомство не отличается от всех остальных: во всех советских учреждениях обязательно есть спецчасть или "1-й отдел" - представительство КГБ. За последние 20 лет во всех ведомствах, имеющих контакты с заграницей, открыты также иностранные отделы, а в министерствах - управления внешних сношений. Это представительства разведки и контрразведки КГБ (в некоторых учреждениях также Главного разведывательного управления Вооруженных Сил СССР - ГРУ).
  
  
   Подчиненное положение армии и органов МВД по отношению к аппарату партии и КГБ совершенно закономерно: это подчинение господствующему классу номенклатуры. Не иначе было, вероятно, и в нацистской Германии: там тоже хозяйничали партийные бонзы и тайная полиция, генералитет же находился в подчиненном положении и был свирепо разгромлен, когда попытался совершить путч 20 июля 1944 года. [Почему бы автору не рассказать о современной ему Германии, где он прожил много лет. А то прицепился к фашистам...]
  
  
   И все же КГБ и номенклатура Вооруженных Сил действительно занимают несколько особое положение в классе номенклатуры - положение опоры власти этого класса. Такое явление следует отразить в модели номенклатурного класса. При этом к военной надо причислить и номенклатуру оборонной промышленности, подчиненной Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Президиуме Совета Министров СССР.
  
  
  
  В номенклатурной среде оборонную промышленность часто называют "девяткой"
  
  [Что только в стране не называли "девяткой"!?]
  
  
  
  По числу девяти важнейших министерств, на режимных предприятиях которых производятся вооружения и технические средства для армии. Например, Министерство общего машиностроения создано специально для производства ракет, а за маловразумительным названием Министерство среднего машиностроения скрывался огромный промышленный комплекс по производству ядерного оружия (в 1989 году это министерство было слито с другим ядерным комплексом - Министерством атомной энергетики СССР и теперь называется Министерством атомной энергетики и промышленности СССР).
  
  
  
  Не нужно, однако, думать, будто оборонная промышленность, "оборонка", сводится лишь к девяти главным министерствам - военные заказы размещаются в любой отрасли, и им отдается приоритет. Например, даже безобидный с виду Государственный комитет по стандартам - Госстандарт, вроде бы призванный следить за качеством продукции, содержит в своей структуре несколько секретных предприятий, работающих по заказам военных.
  
  
  
  На предприятиях Министерства угольной промышленности производится графит для ракетных сопел и т.д. Разделение промышленности на оборонные и необоронные в СССР в значительной степени условно - государство принадлежит номенклатуре, а она рассматривает все хозяйство страны как единый комплекс своей собственности. [Разве возможен другой взгляд?]
  
  
   В модели правильнее всего, видимо, представить кагебистскую военную номенклатуру в виде гребней у основания конуса, непосредственно отходящих от центрального стержня -- партаппарата.
  
  
  
  Третьим таким гребнем, меньшим по значению и, следовательно, по размеру в модели будет номенклатура органов пропаганды (печать, радио, телевидение, так называемые творческие союзы, общество "Знание" и т.д.).
  
  
  Четвертый гребень, примерно такого же размера, - номенклатура внешнеполитической службы
  
  
  
  Сюда относятся аппарат Министерства иностранных дел СССР и номенклатура Союза обществ дружбы, комитетов (защиты мира, за безопасность и сотрудничество в Европе, советских женщин, молодежных организаций, ветеранов войны, солидарности с народами Азии и Африки и другие), а также внешнеполитических институтов.
  
  
   Главная опора класса номенклатуры - полицейский террор и военная сила, но пропаганда и внешнеполитическая служба тоже призваны оказывать поддержку.
   Дополненный таким образом в нашей модели конус номенклатуры приобретает очертание ракеты с четырьмя стабилизаторами: двумя большими и двумя поменьше. Но находится эта ракета не в безвоздушном космическом пространстве.
  
  
  
  Наоборот, тело номенклатурного организма окружено питательной средой - многомиллионной массой членов КПСС. Эта масса - часть управляемого номенклатурой народа: интеллигенции, рабочих, служащих и колхозников. Именно в таком качестве она и нужна классу номенклатуры. Но, как мы уже говорили, эта партийная масса стремится хоть немного подняться над народом и тихо мечтает попасть в номенклатуру.
  
  
  
  В партийной массе все время происходит движение: отдельные частички - индивидуумы и целые группы - пытаются подобраться поближе к кажущемуся им столь привлекательным телу номенклатурного конуса, другие выталкиваются прочь из партийной массы, третьи, боясь быть вытолкнутыми, довольствуются своим местом. Наиболее удачливые плотно облепили тело номенклатуры и ищут возможности просочиться в него. Это секретари парторганизаций и члены их бюро и комитетов, замы и помы номенклатурных чинов. Все вместо они составляют в партийной массе верхний слой, который можно назвать "предноменклатурой". Именно из этого слоя и совершается тот путь наверх, который мы проследили на примере товарища Иванова.
  
  
  Сконструированная выше коническая модель номенклатуры, конечно, условна
  
  [Модель - условна по определению, т.е. by default]
  
  
  
  Социальные тела не имеют четких очертаний геометрических тел. Если бы на основании точных статистических данных о составе и количестве номенклатуры вычертить соответствующие кривые и вылепить по ним пространственную модель, получилось бы уродливое бугристое тело с неравномерно-многоступенчатым заостренным стержнем. Однако в принципе и само тело, и его стержень были бы конусообразными.
  
  
   Описанный выше конус - лишь модель второй степени [чаво-чаво?], геометрическая модель пространственной модели номенклатуры. Но для понимания структуры этого класса она дает больше, чем дало бы созерцание углублений и вздутий более точной пространственной модели, ибо, не отвлекая внимания на частное и случайное, она дает представление об общем и закономерном в структуре номенклатурного класса.
  
  
   Номенклатура - правящий класс [Не аргументировано, сколько это ни повторяй], класс-ракета. На какой курс легла она в своем полете во времени?
  
  
   Может быть, несмотря на карьеризм, на интриганство, на старание сделаться наследственным, класс-ракета следует курсу, провозглашенному Марксом и записанному в программах, речах, статьях?
  
  
  
  Может быть, летит она к бесклассовому коммунистическому обществу, к отмиранию государства, к равенству всех без исключения, к светлому будущему всего человечества? Последующие главы должны дать ответ на этот вопрос.
  
  Примечания к главе 3
  
  
  
  1. С.Зорин, Н.Алексеев. Время не ждет. Наша страна находится на поворотном пункте истории. Франкфурт-на-Майне. 1970, с. 6.
   2. См. "Stегп", 17. Маj 1979, Nг 21, 5. 30.
   3. В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, с. 280.
   4. В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 53, с. 97.
   5. XXIV съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1972, т.2, с. 239.
   6. В.Озара. Кадры управления, их подбор и подготовка."Вопросы экономики",1973,Љ9,с.112,115.
   7. А.Марченко. Мои показания. Лондон, 1969, с. 160.
   8. С.Зорин, Н.Алексеев, цит. соч., с. 10.
   9. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 344.
   10. См. И.В.Сталин. Соч., т. 6, с. 170-177.
   11. "Коммунист", 1971, Љ 5, с. 78.
   12. "История СССР", 1972, Љ 3, с. 162-163.
   13. Структура советской интеллигенции, Минск, 1970, с. 124.
   14. "Правда". 25,01.1986.
   15. Цит. по Р.А.Медведев. К суду истории. Генезис и последствия сталинизма. Нью-Йорк, 1974, с.1094.
   16. См. "Правда Украины", 08.06.1986.
   17. ЦСУ СССР. Итоги всесоюзной переписи населения 1970 года, т. 6. М. 1973, с. 20.
   18. "Известия ЦК КПСС", Љ 1, 1989, с. 86.
   19. Там же, с. 86.
   20. Программа КПСС. М" 1961, с. 65.
   21. См, там же, с. 93--99.
   22. "Коммунист", Љ4, 1986, с. 114, 115, 118, 123, 125.
   23. "Правда", 25.01.1986.
   24. "Правда", 30.08.1990.
   25. "Известия", 4.09.1990.
  
  
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 1
  
  Нас спрашивают: При капитализме человек эксплуатирует человека. А при социализме?
  
  Отвечаем: При социализме - наоборот
  Армянское радио
  
   История свидетельствует: всякий господствующий класс всегда был одновременно эксплуататорским классом. Энгельс справедливо писал: "В основе деления на классы лежит закон разделения труда. Это, однако, отнюдь не исключало применения насилия, хищничества, хитрости и обмана при образовании классов и не мешало господствующему классу, захватившему власть, упрочивать свое положение за счет трудящихся классов и превращать руководство обществом в эксплуатацию масс"[1].
  
  
  Относится ли это правило к господствующему классу реального социализма - номенклатуре?
  
  
   Чтобы рассмотреть поставленный вопрос, нам надо вступить в сферу политэкономии социализма, а это нелегкая задача. Маркс писал как-то Л. Кугельману: "Безусловный интерес господствующих классов требует увековечения бессмысленной путаницы. Да и за что же, как не за это, платят сикофантам-болтунам, которые не могут выставить никакого другого научного козыря, кроме того, что в политической экономии вообще не разрешается мыслить?"[2]
  
  
   На такой основе [На какой "такой"?] и возникла существующая ныне в соцстранах политэкономия социализма. Ожидать помощи от этой номенклатурной науки не приходится. [Почему же эта наука номенклатурная?]
  
  
  
  Хотя, по Ленину, политэкономия является одной из трех составных частей марксизма, тем не менее победа марксизма на одной шестой части планеты не ознаменовала собой торжества марксистской политэкономии. [Убийственная логика]. Наоборот, среди всех общественных наук именно она стала камнем преткновения.
  
  
  
  Казалось бы, долженствующая быть кристально ясной, политэкономия социализма никак нe давалась, несмотря на то, что были привлечены для ее разработки лучшие теоретические силы партии, и писали они свое произведение на уютной государственной даче, и даже лично товарищ Сталин давал им указания и сочинил свой очередной гениальный труд "Экономические проблемы социализма в СССР".
  
  
  
  Только после 11-летних стараний удалось, наконец, в 1954 году родить книгу по политэкономии социализма - основу уникальной научной дисциплины, в которой каждое утверждение - фантазия. В нашу задачу не входит анализировать эти фантазии: такая работа западными учеными в определенной степени проделана[3].
  
  
  
  Известна и критика этой книги с другого идеологического полюса - замечания Мао Цзэдуна по ее тексту[4]. Мы постараемся изложить здесь некоторые вопросы подлинной - а не фантастической - политэкономии реального социализма.
  
  1. "Социалистическая собственность" - коллективная собственность номенклатуры
  
  
   Номенклатура в полной мере подходит под данное Лениным определение класса. Однако, с точки зрения марксизма, определение господствующего класса содержит одно уточнение: такой класс является собственником средств производства. Право собственности - это неограниченное право владельца распоряжаться объектом собственности по своему усмотрению, включая передачу его другому владельцу или уничтожение. [Это лишь 1\3 часть понятия "собственность"]
  
  
  
  Обладает ли номенклатура как класс собственностью - не на импортные товары, купленные в спецсекции ГУМа, а именно на орудия и средства производства в стране?
  
  
  Здесь мы попадаем в Эльдорадо советской пропаганды
  
  
  
  Всякие джиласы, вещает эта пропаганда, всякие прочие шавки из подворотни мирового империализма, пытаясь навести тень на ясный день, твердят о "новом классе", о "новой буржуазии" в СССР.
  
  
  
  Пусть же они укажут, где в СССР частные владельцы фабрик, заводов и сельскохозяйственных предприятий. Нет таких владельцев! Средства производства в СССР - это социалистическая собственность. И то, что высшей формой ее является государственная собственность, предсказано классиками. Маркс и Энгельс писали в "Манифесте Коммунистической партии": "Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы... централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс"[5].
  
  
   Так обстоят дела, господа ревизионисты всех мастей! Тщетны ваши потуги выдать белое за черное и опорочить реальный социализм!
  
  
   Не только официальные коммунистические пропагандисты прибегают к этому аргументу. Неотразимым кажется он даже тем марксистам за рубежом, которые критически относятся к отнюдь не предусмотренной классиками марксизма иерархической структуре реального социализма. "Ведь нет же в СССР частных владельцев фабрик и заводов!" - твердят они.
  
  
   Итак, выдается за марксистское и упорно выдвигается утверждение: раз производительные силы принадлежат в СССР не частным владельцам, а государству, значит, в советском обществе нет эксплуататорского класса. А что, собственно, в этом утверждении марксистского? Ровно ничего.
  
  
   Считали ли Маркс и Энгельс, что о собственности можно говорить лишь тогда, когда владелец официально признан таковым в праве? Нет, они считали как раз обратное: собственность - фактическая, а не юридическая категория; вещи становятся "действительной собственностью только в процессе общения и независимо от права..." [6].
  
  
  
  Следовательно, тот факт, что собственность не записана прямо за номенклатурой, с марксистской точки зрения еще ничего не означает. Верно, Маркс пишет о противоречии между общественным характером производства и частным характером присвоения как об основном противоречии капитализма. Но разве под "частным" присвоением Маркс понимает лишь присвоение продуктов труда отдельным капиталистом?
  
  
  
  Если бы так, то для ликвидации противоречия достаточно было бы заменить разрозненных капиталистов их обществами - например, акционерными, и ни о какой революции не стоило бы и речи вести. Нет, под капиталистической собственностью на орудия и средства производства и на продукт труда Маркс понимает собственность "совокупного капиталиста", то есть всего класса капиталистов в целом.
  
  
  Может, с марксистской точки зрения, капиталистическая собственность принимать форму групповой собственности?
  
  
  
  Безусловно. Все капиталистические компании, концерны, синдикаты, тресты олицетворяют именно такую форму. Существо производственного отношения не меняется, речь идет лишь о форме управления собственностью класса капиталистов.
  
  
  Может, с марксистской точки зрения, форма управления капиталистической собственностью быть не просто групповой, а становиться государственной?
  
  
  
  Безусловно. В экономике многих капиталистических стран имеется значительный государственный сектор, но, по марксистской оценке, наличие такого сектора нисколько не меняет существа отношения собственности в этих странах: факта принадлежности орудий и средств производства классу капиталистов.
  
  
  Почему не меняет?
  
  
  
  Да потому что, как уже говорилось в главе 1, государство, с точки зрения марксизма, не является надклассовым. Государство - аппарат подавления и управления, принадлежащий определенному - господствующему - классу, ему и только ему.
  
  
  
  То, что этот класс управляет своей собственностью посредством такого аппарата, абсолютно ничем не нарушает классового характера собственности. Сами же идеологи КПСС охотно и многословно рассуждают о государственно-монополистическом капитализме. Кстати, государственная форма управления имуществом правящего класса существовала и в докапиталистических формациях.
  
  
  
  Она занимала немалое место в экономике рабовладельческих древневосточных деспотий, в частности Египта; на ней было построено все хозяйство Спарты. При феодализме многочисленные владения короны представляли собой в разных странах государственно управляемую собственность класса феодалов.
  
  
  Все сказанное - не откровение, а азбука марксистской экономической теории
  
  
  
  Только на недостаточном знании этой теории в несоциалистических странах или на нежелании задуматься над ней в социалистических странах может паразитировать пропаганда КПСС со своим "аргументом" о государственной собственности при социализме.
  
  
   "Аргумент" же о том, что номенклатура не класс, так как номенклатурные посты не передаются прямо по наследству, вызывает просто недоумение. Вот уж именно в "точном марксистском понимании" понятия "класс" не содержится в качестве обязательного условия наследование принадлежности к данному классу. Нет, например, такого наследования у рабочих - так что же, и рабочего класса не существует?
  
  
   Так что не надо принимать всерьез все эти псевдоаргументы. Ничего марксистского в них нет, и ни в чем они не убеждают. Конечно, в предреволюционной России были - наряду с синдикатами - частные владельцы предприятий: всякие титы титычи и силы силычи, а при социализме только и видишь если не номерной завод, то завод имени Ленина, завод имени Ульянова, завод имени Ильича, завод имени Владимира Ильича.
  
  
  
  Но ведь переименование фабрики "Сукин и сын" в фабрику имени И.В. Сталина отнюдь не было свидетельством того, что она стала всенародным достоянием. Это было лишь показателем того, что переменились хозяева, а кто новые владельцы, оставалось неизвестным.
  
  
  Однако найти владельцев можно
  
  
  
  Государственная форма управления фабрикой и вправду красноречива. То, что новые хозяева управляют своим предприятием не как-либо иначе, а именно через государство - аппарат господствующего класса, позволяет безошибочно идентифицировать счастливых обладателей. Это и есть господствующий класс советского общества - номенклатура, поручивший управление своей собственностью своему аппарату.
  
  
   Таким образом, то, что в СССР заводы и фабрики принадлежат государству, с марксистской точки зрения действительно ведет к обнаружению их подлинного собственника. Только вот собственником этим оказывается не весь народ и не пролетариат [пролетариата давно нет в природе], а номенклатура.
  
  
  Номенклатура - собственник коллективный
  
  
  
  В этом нет ровно ничего удивительного. Если форма коллективного владения восторжествовала даже в насквозь индивидуалистическом буржуазном обществе, то номенклатура с ее проповедью спайки и коллективизма, естественно, должна была прийти именно к такой форме. Это отнюдь не свидетельство ее прогрессивности по сравнению с капиталистами-частновладельцами.
  
  
  
  Еще спартиаты были коллективными собственниками илотов, а в седом средневековье церковь в разных странах была коллективной владелицей огромных богатств, угодий и крепостных крестьян. Однако претензий на то, что это преддверие коммунизма, ни жители Спарты, ни средневековые церковники не выдвигали - и правильно делали. [они ведь теориями не занимались]
  
  
  Разумеется, есть отличие в характере обладания социалистической и корпоративной собственностью
  
  
  
  В социалистической собственности доли не покупаются и не продаются. Они достаются с включением в класс номенклатуры, увеличиваются или уменьшаются в зависимости от положения в иерархической структуре, а изгнание из номенклатуры знаменует собой лишение изгнанного его доли.
  
  
  
  Ни в каком случае номенклатурщик не может получить на руки приходящуюся на него долю капитала. Но он регулярно получает поддающуюся в каждом случае довольно точному подсчету сумму материальных благ, которую можно сопоставить с выплатой дивидендов в капиталистическом мире.
  
  
   В ст. 10 Конституции СССР провозглашается, что социалистическая собственность существует в двух формах: государственной и колхозно-кооперативной. При этом если государственная собственность принадлежит якобы всему народу, то колхозно-кооперативная принадлежит колхозам и кооперативам. Та же статья сообщает, что социалистической собственностью в СССР является также имущество профсоюзных и иных общественных организаций.
  
  
   Вопрос о том, кто в действительности владеет государственной собственностью при реальном социализме, мы уже разобрали. [Очень поверхностно] Посмотрим теперь, кто же является обладателем колхозно-кооперативной собственности.
  
  
  Обратим внимание на следующее
  
  
  
  Казалось бы, поскольку государственная собственность принадлежит государству, а колхозно-кооперативная ему не принадлежит, коренное различие между этими двумя формами собственности очевидно. Однако обе формы по какой-то причине охватываются общим понятием "социалистическая собственность". Что их объединяет?
  
  
   Ничего членораздельного на эту тему в СССР не произнесено. Между тем наличие общности несомненно: свидетельство этому - легкость перехода из одной формы в другую. Были МТС, потом при Хрущеве техника была передана колхозам, то есть средства производства перешли из государственной в колхозно-кооперативную собственность.
  
  
  
  С другой стороны, при том же Хрущеве ряд колхозов был превращен в совхозы, то есть произошли изменения формы собственности в противоположном направлении. Ни с какими трудностями все это связано не было и несопоставимо с теми проблемами, которые при капитализме возникают в случае национализации или реприватизации. Словом, общность налицо.
  
  
  
  Только вот основа этой общности неудобопроизносима [чаво-чаво?] в рамках официальной идеологии реального социализма. Начнем с того, что на протяжении ряда лет в СССР усматривались только две формы социалистической собственности на средства производства: государственная и колхозно-кооперативная. Только потом спохватились: газета "Правда" - орган ЦК КПСС. Партия - это не государство; значит, "Правда" - колхозно-кооперативная собственность?
  
  
  
  Об этом сначала не подумали, громогласно провозгласив теорию о двух формах социалистической собственности; было до предела ясно, что "Правда" принадлежит правящему классу точно так же, как орган Верховного Совета СССР "Известия", орган профсоюзов "Труд", числившаяся за Союзом писателей СССР "Литературная газета" и "Журнал Московской Патриархии".
  
  
  
  Тут сообразили, что вообще все имущество профсоюзов, так называемых творческих союзов, общества "Знание" и добровольных спортивных обществ, церквей и религиозных организаций и многое другое формально не могут быть включены ни в одну из обеих провозглашенных форм социалистической собственности.
  
  
  
  Но спохватились с запозданием, когда тезис о двух формах уже превратился в такую же азбучную истину, как "диктатура пролетариата" или "общенародное государство".
  
  
  
  Менять заученную всеми цифру "два" было невозможно
  
  
  
  Пришлось принять соломоново решение: форм две, но есть и третья. Эта новооткрытая форма социалистической собственности - "собственность общественных организаций" - упоминается даже в Конституции торопливой скороговоркой: не оттого, что в ней самой есть что-то порочащее социалистический строй, а именно потому, что ее слишком поздно изобрели.
  
  
   За этим анекдотическим запозданием кроется то, что вся теория о формах социалистической собственности надуманна от начала и до конца [придуманы все! теории]. Была бы под этой теорией какая-либо реальность, можно не сомневаться, что забывчивость не была бы проявлена. [Не очевидно]
  
  
   Действительность такова, что не только государственная, но и две другие формы социалистической собственности принадлежат единому хозяину: классу номенклатуры. В самом деле: отношение именно номенклатуры к средствам производства полностью соответствует понятию владения. Только номенклатура может по своей воле уничтожать средства производства. [Это соответствует понятию Распоряжения, а не Владения]
  
  
  
  Именно по ее решениям во время войны была взорвана плотина ДнепроГЭС - легендарного Днепростроя 30-х годов, были взорваны промышленные предприятия при отступлении советских войск - в ряде случаев вопреки отчаянным протестам обрекавшихся таким образом на безработицу и голод рабочих, мнимых хозяев социалистического производства. [На то она и война]
  
  
  Номенклатуре довольно открыто принадлежит пресловутая "собственность общественных организаций"
  
  
  
  Что это за организации? Во-первых, партийные органы, то есть части номенклатуры. Во-вторых, организации, управляемые парторганами, в ряде случаев непосредственно, в некоторых случаях - через государственные ведомства (например, церковь - через Совет по делам религий).
  
  
   А как обстоит дело с колхозно-кооперативной деятельностью? Ведь у нее, казалось бы, есть владелец: члены данного колхоза. Только действительно ли это владелец? Принадлежит ли колхоз колхозникам?
  
  
   Приложим определение собственности к данному отношению и убедимся, является ли оно отношением собственности. Могут колхозники даже единогласным решением ликвидировать свой колхоз, продать или уничтожить колхозное имущество, средства производства и созданные ими продукты?
  
  
   Нет, не могут. Даже предложение подобного рода являлось бы в СССР наказуемым деянием. Колхозники строго регламентированы в праве пользования якобы своей собственностью. Даже если они будут голодать, забить колхозный скот они не могут. Вся земля передана колхозу государством в бесплатное и бессрочное пользование, но произвести внутри этого массива прирезку земли в пользу приусадебных участков колхозное собрание не может.
  
  
  
  Так какая же это собственность?
  
  
   Впрочем, даже не предаваясь теоретическим изысканиям, советский гражданин на практике исходит из того, что колхоз, конечно же, колхозникам не принадлежит. Регулярно отправляемые осенью на спасение гибнущего колхозного урожая горожане отлично сознают, что едут они работать не на членов данного колхоза, а вместе с ними - на подлинного хозяина.
  
  
   Ибо всем ясно, что колхозное имущество - не бесхозное, кому-то оно принадлежит. Но ни государство, ни "общественные организации" своим его не признают. Кто же владелец?
  
  
   Представителя этого владельца укажет каждый, кто бывал в советской деревне: райком партии. Уполномоченный райкома в колхозе - председатель. "Выбирает" председателя общее собрание колхозников, а направляет его в колхоз райком. Председатели колхозов - номенклатура райкомов партии.
  
  
   Вот райком действительно может распоряжаться колхозно-кооперативной собственностью, в противоположность самим кооператорам-колхозникам. Во время войны по решениям райкомов уничтожался или угонялся колхозный скот и сжигались колхозные амбары перед наступавшими немцами. По решениям райкомов перекраивали, укрупняли и разукрупняли колхозы. Однако и райком - не владелец, а лишь полномочный представитель владельца колхозно-кооперативной собственности, и действует он под контролем обкома партии.
  
  
   Весьма характерно, что Хрущев, разделив обкомы на промышленные и сельскохозяйственные, несколько приоткрыл, таким образом, подлинные отношения собственности в советском обществе. И у государственной промышленности, и у колхозного сельскохозяйственного производства собственник один - класс номенклатуры.
  
  
   Так что не надо поддаваться иллюзии, будто есть у колхозно-кооперативной собственности некий реальный владелец, отличный от обладателя государственной собственности и собственности общественных организаций. Колхозно-кооперативная собственность тоже принадлежит номенклатуре.
  
  
   Социалистическая собственность - это собственность класса номенклатуры. Это и есть то общее, что объединяет государственную, колхозно-кооперативную собственность и собственность общественных организаций и позволяет легкие переходы из одной формы в другую, простые, как перекладывание из кармана в карман в одном пиджаке. Сами же эти так называемые "формы социалистической собственности" - всего лишь формы управления ею со стороны класса -владельца. [Владелец не собственник. Приходится констатировать - автор не понимает сути понятия "собственность"]
  
  
  Зачем нужны эти формы?
  
  
  
  Поскольку владелец один, не проще ли было ему установить единую форму управления своей собственностью? Такой вопрос только внешне логичен. Он игнорирует путь возникновения социалистической собственности. Социалистическая собственность возникла в результате экспроприации "новым классом" всех, кого можно было экспроприировать. В результате вся собственность ликвидированных после революции классов - дворян и буржуазии - была объявлена государственной.
  
  
   По тактическим соображениям помещичья земля была сначала - в соответствии с эсеровской программой - передана в пользование крестьянам. Проведенная в 1929-1932 гг. сплошная коллективизация была не чем иным, как экспроприацией номенклатурой крестьян.
  
  
  
  Но крестьянство невозможно было ликвидировать. [А кто такую цель ставил?] Поэтому экспроприации была придана такая форма, как будто никакого перехода собственности от одного класса (крестьянства) к другому классу (номенклатуре) вообще не произошло, а просто крестьяне стали вдруг кооператорами.
  
  
  
  Так сложились "две формы социалистической собственности". Хотя, выражая настроения номенклатуры, Сталин, а затем Хрущев и поговаривали о том, что пора "поднять кооперативно-колхозную собственность до уровня общенародной", острой необходимости в таком акте не было, так что это до сих пор не сделано.
   С собственностью общественных организаций дело обстоит иначе.
  
  
  
  Мы видели, что эту форму вообще придумали с запозданием
  
  
  
  Неожиданный политический смысл она стала приобретать в связи с попыткой Хрущева вдохнуть жизнь в лозунг построения коммунизма. Было объявлено, что государство при коммунизме все-таки отомрет, а вот партия останется и функции государственных органов перейдут к общественным организациям. В этих условиях собственность общественных организаций стала приобретать черты той формы управления собственностью, к которой номенклатуре предстояло бы перейти, если бы действительно пришлось объявить, что государство отмерло и партийные органы стали осуществлять власть непосредственно и через псевдообщественные организации.
  
  
  
  Падение Хрущева положило конец разговорам о таком развитии, и собственность общественных организаций так и не успели объявить прогрессивной формой социалистической собственности - ростком коммунизма.
  
  
   Итак, оказалось, что ликвидация частной собственности и превращение ее в социалистическую - это всего лишь перевод всего имущества в стране в собственность господствующего класса - номенклатуры.
  
  
  
  Исключение делается только для четко очерченного разрешаемого максимума личной собственности граждан. Как и подобает господствующему классу, номенклатура обладает собственностью на средства производства в обществе. [Автор не понимает сути понятия "собственность"]
  
  2. Первоначальное ограбление
  
  
  
  Как получилось, что профессиональные революционеры вдруг стали собственниками? Возникла ли экономическая система реального социализма этаким неудержимым потоком объективно назревших перемен или иначе?
  
  
   Приход ее, с точки зрения Маркса, назрел до предела, и старая, насквозь прогнившая система частной собственности должна была рухнуть под бурным напором рвущихся наружу прогрессивных сил. Вот какими бьющими, как набат, словами описывал Маркс проводимый им скачок:
  
  
   "Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют"[7].
  
  
   Экспроприация прежних собственников действительно произошла. Но почему-то выглядела она не как прорыв назревшей исторической необходимости, а как торопливый разбойный набег.
  
  
  
  Посмотрим, как проходила после Октября 1917 года национализация. Пользоваться мы намеренно будем не красочными описаниями потерпевших, а советским изданием - "Экономической историей СССР"[8].
  
  
   20 ноября 1917 года Государственный банк в Петрограде был внезапно занят вооруженным отрядом красных солдат и матросов. Возглавил отряд не какой-либо лихой командир, а замнаркома финансов. У кого отвоевывал находившийся уже две недели у власти замнаркома Государственный банк своей страны?
  
  
  
  Если не считать невнятных слов о саботаже, ответа на этот вопрос в советской литературе не дается. Да его и трудно дать: речь-то шла не о капиталистической частной, а о советской государственной собственности, и кого в данном случае замнаркома экспроприировал, он сам бы не смог сказать.
  
  
  
  Драматическая вооруженная акция объяснима только с точки зрения психологии рождавшегося класса номенклатуры: надежно распоряжаешься только там, где установил военную оккупацию.
  
  
  
  Эта идея не покидает номенклатуру и в наши дни
  
  
   Следующая неделя ушла на подготовку новой операции. Не кто-нибудь, сам Ленин был назначен руководителем "Специальной Правительственной Комиссии по овладению банками". Орган с таким своеобразным названием был создан не главарями мафии или треста организованной преступности, а Временным правительством страны (оно тогда еще так называлось), только что проведшим выборы в Учредительное собрание.
  
  
   Выборы, как скоро выяснилось, были для ленинцев только маскировкой, у власти они собирались оставаться не временно, а до скончания мира, соответственно и была произведена подготовленная акция по овладению частными банками.
  
  
  
  В гангстерском стиле - ночью (в ночь на 27 ноября 1917 года) все эти банки были по приказу Ленина заняты вооруженными отрядами. А на следующий день опубликован декрет: банковское дело в стране объявлялось государственной монополией, и все частные банки, как было деликатно сказано, "сливались" с Госбанком.
  
  
   После этой грандиозной экспроприации денежных средств перед ленинским правительством встал вопрос: как быть с ценными бумагами, находившимися у населения? Поступили просто: в январе 1918 года аннулировали все акции, а в феврале - все государственные займы и царского, и Временного правительства. Так рождавшаяся номенклатура поспешила наложить свою уже тяжелевшую ручонку на сбережения граждан.
  
  
   Был, впрочем, сделан демократический жест в сторону мелких держателей займов: все, кто имел облигации на сумму не свыше 10 000 рублей, получали - нет, конечно, не деньги, а на ту же сумму облигации "займа РСФСР". Скромный дар, так как последовавшая катастрофическая инфляция привела к полному обесценению облигаций.
  
  
   Таким радикальным приемом ликвидировав внутреннюю задолженность государства, Советское правительство разделалось по той же схеме и с задолженностью внешней. Оно просто отказалось выплачивать по российским займам за границей, мотивируя это гордыми принципиальным соображениями: займы-де были взяты царским режимом и вдобавок для империалистических целей.
  
  
  
  Скоро выяснилось, что дело не в принципах, а в деньгах: на Генуэзской конференции 1922 года Советское правительство согласилось признать царские займы, но при условии, что ему будет выплачена Западом еще большая сумма под видом возмещения ущерба, причиненного России интервенцией.
  
  
  
  Поскольку предоставлять Советскому государству замаскированную таким образом помощь Запад не собирался, дело ограничивалось экспроприацией иностранных держателей русских займов.
  
  
  А как было произведено огосударствление промышленности?
  
  
   Все государственные предприятия перешли в руки Советского государства автоматически, так что проблему составляла лишь национализация частных предприятий. И тут вначале был использован жупела-саботажа. Под предлогом опасности саботажа уже в ноябре - декабре 1917 года ленинское правительство конфисковало ряд крупных частных предприятий (Путиловский, Невский, Сестрорецкий заводы, группу заводов Донбасса и Урала).
  
  
   В январе 1918 года был издан декрет о национализации торгового флота. Попытки владельцев продать свои предприятия иностранцам были пресечены в корне: всякая продажа предприятий была запрещена.
  
  
   Теперь можно было наносить завершающий удар. 28 июня 1918 года вышел ленинский декрет о безвозмездном переходе всей крупной промышленности и частных железных дорог в руки Советского государства. Операция эта была проведена почти столь же стремительно, как овладение банками и сбережениями населения, и была завершена к октябрю 1918 года.
  
  
   И все же у частных владельцев остались еще мелкие и часть средних предприятий. Терпеть такое было невозможно. Декретом от 20 ноября 1920 года Советское государство отобрало у владельцев все предприятия с числом более десяти, а там, где имелся механизированный двигатель, более пяти работников. Не национализированными остались фактически лишь кустарные мастерские.
  
  
  Может быть, быстрый темп национализации и свидетельствовал о прорыве распиравшей общество исторической необходимости?
  
  
   Непохоже. Едва успела эта необходимость так полно проявиться к концу 1920 года, как с весны 1921 года пришлось ее заталкивать назад. В связи с переходом к нэпу мелкие предприятия были реприватизированы, и вскоре в некоторых отраслях легкой и пищевой промышленности частные предприятия стали давать до одной трети всей продукции [9].
  
  
  
  Конечно, потом постепенно снова все национализировали, а нэпманов - кого расстреляли, кого уморили в лагерях. Но все же нэп - свидетельство, что не необходимость безудержно рвалась наружу, а ленинцы так зарвались, что пришлось отступать. В сельском хозяйстве они были вынуждены даже начинать с отступления - как иначе охарактеризовать ленинский Декрет о земле, открыто осуществлявший не большевистскую, а эсэровскую земельную программу?
  
  
  
  Разумеется, класс номенклатуры добрался потом и до крестьян, проведя коллективизацию. Но и эта массовая экспроприация была проведена по заранее расписанному Политбюро календарному плану.
  
  
   Экономическая система реального социализма не выросла органически, она была искусственно воздвигнута. Осуществлено это было посредством конспиративно спланированных и внезапно проводившихся операций, в ряде случаев с применением вооруженных сил.
  
  
  
  После того, как дело было совершено, номенклатуре пришлось при помощи той же вооруженной полицейской силы, судов, прокуратур, драконовских наказаний удерживать от развала сооруженную ею экономическую систему.
  
  
  
  Еще Ленин сокрушался, что в гуще населения стихийно рождаются капиталистические отношения - "ежедневно, ежечасно и в массовом масштабе". И хотя эту анахроническую поросль стремительно затаптывают сапогом карательных органов номенклатуры, она оказывается на редкость живучей: от подпольных миллионеров-одиночек в стиле Корейко из Золотого теленка до создания подпольных частных предприятий.
  
  
   Нет, не как прорыв созревшей исторической необходимости выглядит создание экономической системы реального социализма, а как насилие над историей, как натужное старание повернуть его течение в сторону, позволившее номенклатуре стать эксплуататорским классом.
  
  3. Номенклатура присваивает прибавочную стоимость
  
  
   По оценке Энгельса, Маркс совершил два великих открытия: разработал материалистическое понимание истории и создал теорию прибавочной стоимости [10]. Так высоко - наравне с историческим материализмом! - поставил Энгельс учение о прибавочной стоимости. Ленин назвал это учение "краеугольным камнем экономической теории Маркса".
  
  
   Энгельс и Ленин правы. Именно учение о прибавочной стоимости является идеологической взрывчаткой в анализе Марксом капиталистического способа производства. Что же касается трудовой теории стоимости в целом, то она принадлежит не Марксу, а Адаму Смиту и Давиду Рикардо. Марксом она была лишь использована для вящей научности в качестве некоего общего обоснования учения о прибавочной стоимости.
  
  
  Но как раз научность Марксовой идеи от этого пострадала
  
  
  
  Трудовая теория стоимости подвергается теперь на Западе серьезной критике. [Наличие критики - признак живучести и перпективности]. В самом деле: определяется ли стоимость товара только количеством затраченного на его производство общественно-необходимого рабочего времени, как утверждает эта теория? Вряд ли.
  
  
  
  Одна и та же шуба будет иметь совершенно различную стоимость в холодной Сибири и в жаркой Африке, хотя количество вложенного в нее общественно необходимого рабочего времени не изменяется от ее транспортировки. Стоимость зависит не только от овеществленного в товаре труда, но, видимо, в еще большей степени от спроса на товар в каждый данный момент. Это отлично поняли не стремящиеся в теоретические высоты буржуазные торговцы и устраивают знакомые западному читателю летние и зимние распродажи.
  
  
   Маркс же, привязав свое открытие к трудовой теории стоимости, вдобавок интерпретировал его в духе этой теории, объявив, что прибавочная стоимость создается только живым трудом. По мере прогресса научно-технической революции ошибочность этого утверждения становится все более наглядной. Ведь по Марксу выходит, что чем меньше машин на предприятии, тем больше прибавочной стоимости получат его владелец - капиталист, при полной же автоматизации предприятия он вообще ее не получит.
  
  
  
  Если бы так было в действительности, то при капитализме применялся бы только ручной труд - чего, как известно, нет
  
  ["Капитал" Карла Маркса автор не читал. Некоторые любят слушать Шаляпина в исполнении Магомаева]
  
  
  
  Однако было бы неверно делать из этих очевидных несообразностей вывод, что прибавочной стоимости вообще не существует. Просто создается она как людьми, так и машинами в процессе любого материального производства, если ценность продукта превышает производственные издержки.
  
  
   Прибавочная стоимость определяется так: это стоимость, создаваемая непосредственным производителем сверх стоимости его рабочей силы и безвозмездно присваиваемая владельцем средств производства. Иными словами, это разница между ценностью продукта, созданного в процессе материального производства, и производственными издержками на его создание, включая расход сырья, амортизацию оборудования, затраты на рабочую силу и прочее.
  
  
   Как видим, никакой связи с трудовой теорией стоимости здесь нет: все компоненты прибавочной стоимости реально существуют, независимо от содержания понятия "стоимость". ["Капитал" Карла Маркса автор не читал. Некоторые любят слушать Шаляпина в исполнении Магомаева]
  
  
  Не зависят эти компоненты и от способа производства
  
  
  
  В любом обществе - рабовладельческом, -феодальном, капиталистическом - в процессе производства расходуется сырье, амортизируются орудия труда и затрачиваются средства на содержание рабочей силы. При этом создаваемый продукт превосходит по своей ценности все производственные издержки, то есть содержит прибавочную стоимость.
  
  
   Не будем пытаться давать здесь ответ на выходящий за рамки книги вопрос: откуда возникает разница между издержками производства и стоимостью продукта. Ограничимся констатацией, что разница эта, несомненно, содержащая в качестве составного элемента и затраченное рабочее время, в конечном счете прямо пропорциональна потребности (то есть спросу) на продукт.
  
  
  
  Жизнеспособно только рентабельное производство; убыточные отрасли могут существовать лишь до тех пор, пока их дефицит [чего?] возмещается за счет прибавочной стоимости, создаваемой в прибыльных отраслях. [А собственная прибавочная стоимость куды делась?]. В целом производство в каждом данном обществе непременно рентабельно, то есть в каждом обществе создается прибавочная стоимость. [А ее вполне может и не хватать]
  
  
   Маркс и Энгельс не прочь были внушить своим читателям, будто прибавочная стоимость является категорией, присущей только капиталистическому обществу. Так, Энгельс писал: "Было доказано, что присвоение неоплаченного труда есть основная форма капиталистического способа производства и осуществляемой им эксплуатации рабочих..."[11]. ["Капитал" Карла Маркса автор не читал. Некоторые любят слушать Шаляпина в исполнении Магомаева]
  
  
  В действительности доказано было другое
  
  
   Способный экономист, Маркс отлично сознавал, что прибавочная стоимость создается при всех способах производства. Не формулируя прямо этого положения, Маркс в написанной в 1865 году работе "Заработная плата, цена и прибыль" доказал, что в извлечении прибавочной стоимости нет принципиальной разницы между капитализмом, феодализмом и рабовладельческим обществом[12].
  
  
  
  Позднее, в I томе "Капитала", Маркс коротко, но четко оговаривает: "Капитал не изобрел прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства"[13].
  
  
   Итак, необходимо твердо себе уяснить:
  
  
   1. Прибавочный продукт (прибавочная стоимость) - не выдумка Маркса, а необходимый элемент рентабельного [?] материального производства
   2. Прибавочная стоимость не является категорией только капитализма, а возникает в любом способе производства, в условиях общественного разделения труда
  
  
   Да иначе и быть не может. В самом деле: что означало бы отсутствие прибавочного продукта при любой форме производства, вышедшей за рамки робинзоновского натурального хозяйства, обслуживающего исключительно собственное потребление? Оно означало бы, что непосредственный производитель материальных благ будет потреблять в полном объеме произведенный им продукт или его материальный эквивалент. Но тогда существовать сможет только он, а не общество: ведь в обществе по необходимости есть много людей, которые непосредственно своими руками материальных благ не производят, но их потребляют.
  
  
   Прибавочная стоимость создается в любом обществе, без этого общество просто не может существовать. Значит, создается прибавочная стоимость и при социализме?
  
  
  Да, разумеется, и при социализме
  
  
   С различными оговорками писал об этом и Маркс в "Капитале". ["Капитал" Карла Маркса автор не читал. Некоторые любят слушать Шаляпина в исполнении Магомаева]
  
  
   "Устранение капиталистической формы производства позволит ограничить рабочий день необходимым трудом,- объявляет он в I томе "Капитала" и тут же оговаривается: - Однако необходимый труд, при прочих равных условиях, должен все же расширить свои рамки. С одной стороны, потому, что условия жизни рабочего должны стать богаче, его жизненные потребности должны возрасти. С другой стороны, пришлось бы причислить к необходимому труду часть теперешнего прибавочного труда, именно тот труд, который требуется для образования общественного фонда резервов и общественного фонда накопления"[14].
  
  
   Видимо, у Маркса и Энгельса возникало не высказанное ими прямо опасение, что и при социализме производство прибавочной стоимости может создать соблазн злоупотреблений. Поэтому в III томе "Капитала" особо подчеркивается: прибавочный труд и прибавочный продукт должны при социализме использоваться только, "с одной стороны, для образования страхового и резервного фонда, с другой стороны, для непрерывного расширения воспроизводства в степени, определяемой общественной потребностью..."[15].
  
  
   Если даже проповедники идеального социализма Маркс и Энгельс признавали, что прибавочный труд непосредственных производителей будет необходим и в этом светлом будущем, то архитекторы реального социализма Ленин и Сталин при всем желании не могли замолчать производство прибавочной стоимости в созданной ими системе.
  
  
  
  Однако признали они этот факт очень нехотя
  
  
  
  Ленин по свойственной ему манере, сразу поставил вопрос полемически: "При социализме "прибав/очный/ продукт идет не классу собственников, а всем трудящимся и только им"[16].
  
  
  
  Сталин на протяжении многих лет твердил, что все в СССР принадлежит трудящимся, о прибавочном же продукте предпочитал помалкивать. Лишь после долгих колебаний в 1943 году он объявил советским экономистам, что в советском обществе трудящиеся создают прибавочный продукт. Так в фантастическую науку политэкономии социализма чуть было не включили, пожалуй, единственное в ней правдивое утверждение.
  
  
  Но не включили
  
  
  
  Номенклатуре очень не хочется обнаруживать у себя заклейменную марксистским учением категорию прибавочной стоимости - синоним эксплуатации трудящихся. Поэтому после смерти Сталина Марксов "необходимый труд" переименовали применительно к социалистическому обществу в "работу на себя", а "прибавочный труд" (создающий прибавочную стоимость) - в "работу на общество". Но незатейливый словесный маскарад не меняет сути дела. Остается факт: трудящиеся при реальном социализме производят прибавочную стоимость.
  
  
   Итак, реальный социализм не отличается в этом отношении от всех других обществ: его экономика также основана на прибавочном труде непосредственных производителей. Кто же получает создаваемый при реальном социализме прибавочный продукт? "Государство,- торопливо подскажет нам советская пропаганда.- Общенародное социалистическое государство, кто же еще? А это государство самих трудящихся. Значит, ни о какой эксплуатации и разговора быть не может".
   Не может? А вот Энгельс был другого мнения.
  
  
  
  В конце своей жизни, в 1891 году, он писал Максу Оппенхейму: "Ведь в том-то и беда, что, пока у власти остаются имущие классы, любое огосударствление будет не уничтожением эксплуатации, а только изменением ее формы"[17].
  
  
   Номенклатура же, которой принадлежит вся советская экономика,- весьма и весьма имущий класс, и стоит он, несомненно, у руля Советского государства.
   Однако верно: получает - или лучше сказать, изымает - у непосредственного производителя прибавочный продукт социалистическое государство и никто другой.
  
  
  
  Роль государства в организации труда ясно сформулировал Ленин в своей лекции "О государстве": "Принуждать одну преобладающую часть общества к систематической работе на другую нельзя без постоянного аппарата принуждения"[18]. Эту функцию социалистическое государство исправно исполняет.
  
  
  
  Только, как мы уже видели, государство это не общенародное, а принадлежит господствующему при реальном социализме классу номенклатуры, является его аппаратом - в том числе аппаратом для извлечения прибавочной стоимости. И конечный получатель прибавочной стоимости - сам класс номенклатуры. Он, а не какой-либо другой класс советского общества присваивает прибавочную стоимость - подобно тому, как присваивали ее класс рабовладельцев, класс феодалов, как присваивает ее класс капиталистов.
  
  
   "Да почему же номенклатура? - заволнуется научный коммунист,- Ну, верно, по Марксу, сами рабочие и крестьяне, производящие прибавочный продукт, получают не его, а необходимый продукт. Ну, правильно, товарищи из номенклатуры лично не стоят у станка, и оплачиваются они, как положено по их ответственному труду, причем действительно за счет прибавочного продукта. Но не только же они! Вся советская интеллигенция, все служащие, Вооруженные Силы не стоят у станка и тоже живут за счет прибавочного продукта. За этот же счет производятся капиталовложения, осуществляется развитие науки, техники и культуры, советские люди завоевывают космос. А вас послушать, так выходит, что номенклатурные товарищи, как, извините, саранча, сжирают весь прибавочный продукт - результат работы на общество".
  
  
  Нет, мы этого не сказали
  
  
  
  Не надо подменять один вопрос другим: вопрос, какой класс получает при реальном социализме в свое полное распоряжение прибавочную стоимость, вопросом, на что он ее расходует.
  
  
   Вторым вопросом мы еще займемся. Займемся и тем, как живут номенклатурщики. Но, несомненно, они, кстати, подобно рабовладельцам, феодалам и капиталистам, проедают не всю получаемую прибавочную стоимость.
  
  
   Однако получает ее класс номенклатуры всю безраздельно. Это гарантируется тем, что при реальном социализме вся прибавочная стоимость поступает государству, а оно целиком принадлежит классу номенклатуры.
  
  
  
  Получив же полностью всю прибавочную стоимость, номенклатура исключительно по собственному усмотрению [Свобода - осознанная необходимость] распределяет: что истратить на свои прихоти, а что - на оплату служащих и интеллигенции; что - на мирный космос, а что - на ядерные ракеты; что - на учебники для детишек, а что - на слежку за их родителями. Получатель и бесконтрольный обладатель прибавочной стоимости при реальном социализме - класс номенклатуры и только он один.
  
  
  Мы говорили пока о прибавочной стоимости, а научный марксист уже заикнулся об эксплуатации
  
  
  
  Это он неспроста: в марксистской теории изъятие прибавочной Стоимости у непосредственного производителя и есть эксплуатация. При этом марксизм не различает, для какой цели используется изъятая прибавочная стоимость: на прихоти капиталиста или на развертывание производства. Так пусть уж не обессудят научные коммунисты за то, что мы последуем их примеру.
  
  
  
  Изъятие прибавочной стоимости у производителей - эксплуатация, а изымающий - эксплуататор. Изымает прибавочный продукт в условиях реального социализма номенклатура. Значит, при реальном социализме класс номенклатуры и является эксплуататором трудящихся.
  
  
   Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. От этой истины никуда нельзя уйти, ее нельзя скрыть никакой пропагандистской болтовней. Отсюда следует: эксплуататором является не только весь класс номенклатуры в целом, но и каждый его член в отдельности.
  
  
   Известно бесконечно повторяющееся советской пропагандой утверждение, что в Советском Союзе ликвидирована эксплуатация человека человеком. Еще Ленин подчеркнул этот тезис в своем с подкупающей объективностью сформулированном высказывании о социализме как первой фазе коммунизма: "Справедливости и равенства /.../ первая фаза коммунизма дать еще не может: различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет эксплуатация человека человеком, ибо нельзя захватить средства производства, фабрики, машины, землю и прочее в частную собственность"[19].
  
  
   Как видим, вопрос об эксплуатации человека человеком пускается здесь в ход как козырная карта, чтобы покрыть несправедливость общества реального социализма: да, несправедливость есть, есть богатые и бедные, но вот ни один человек другого человека уже не эксплуатирует.
  
  Верно ли это?
  
  
   Конечно, поскольку народное хозяйство СССР является коллективной собственностью класса номенклатуры, а не индивидуальной собственностью его членов, эксплуатация трудящихся в СССР имеет форму эксплуатации не человека человеком, а человека номенклатурным государством.
  
  
  
  Но номенклатурщики не смогут скрыть: каждый из них получает лично свою долю изымаемой прибавочной стоимости. Вслед за коллективным изъятием прибавочной стоимости происходит ее индивидуальное присвоение. Откуда иначе берется высокая зарплата номенклатурщика, на какие деньги построены и содержатся предоставляемые ему дача и квартира, на какие средства приобретены его путевки в цековский санаторий и служебная автомашина, из какого рога изобилия льется его кремлевский паек?
  
  
   Так как прибавочная стоимость поступает сначала в общий котел номенклатурного государства и черпается потом оттуда, невозможно установить, каких именно трудящихся эксплуатирует какой номенклатурщик. Но невозможность назвать их поименно нисколько не меняет того факта, что номенклатурщик их эксплуатирует, присваивая производимую ими прибавочную стоимость.
  
  
  
  Он эксплуатирует их точно так же, как рабовладелец - рабов или как феодал - крепостных. Разница состоит в форме эксплуатации, а не в ее факте. В обществе реального социализма есть эксплуатация человека человеком. Она есть, и люди начинают это понимать. Недаром в Советском Союзе так популярен анекдот, поставленный в качестве эпиграфа к этой главе.
  
   Анекдот анекдотом, но, может быть, есть у советской политэкономии социализма какие-либо аргументы, опровергающие этот тезис?
  
  
  Есть аргументы
  
  
  
  Прямо процитируем их из теоретической книги советского автора, посвященной проблеме собственности при социализме и коммунизме. "Государственная собственность в социалистических странах означает, что средства производства находятся в руках всего народа. Разве можно говорить о том, что в этих условиях государственной собственностью владеет и распоряжается какой-то новый класс собственников? Нет, нельзя.
  
  
  
  Трудящиеся в социалистическом обществе являются совладельцами всех средств производства, не продают и не могут продавать свою рабочую силу, так как это означало бы продавать ее самим себе. В этих условиях было бы абсурдно говорить об отношениях эксплуатации.
  
  
   Эксплуатация человека человеком существует лишь тогда, когда одна часть общества, имея в своих руках средства производства, присваивает труд другой части общества, которая лишена этих средств производства и в силу этого вынуждена работать на собственников средств производства. Но такого положения нет и не может быть в социалистическом обществе"[20].
  
  
   Видите, как убедительно: при социализме эксплуатации нет, потому что при социализме эксплуатации быть не может. Думаете, сам автор цитаты не сознает пустоту своей аргументации? Сознает, но ведь сказать больше нечего.
  
  
   И правда - нечего: если применить к реальному социализму категории Марксовой политэкономии, то найти аргументы против эксплуататорского характера этого общества невозможно. При реальном социализме есть прибавочная стоимость. При реальном социализме есть эксплуатация человека человеком. Это основа основ экономической системы реального социализма.
  
  
   Система эта сколочена именно так, чтобы в ее рамках класс номенклатуры мог с наибольшим успехом осуществлять эксплуатацию трудящихся.
  
  
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 2
  
  4. Основной экономический закон реального социализма
  
  
   Самым фантастическим утверждением в официальной "Политэкономии социализма" может по праву считаться сформулированный Сталиным "основной экономический закон социализма". Он состоит якобы в "обеспечении максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и усовершенствования социалистического производства на базе высшей техники"[21].
  
  
   Тут не подойдет снисходительная оценка: "Если и неверно, то хорошо придумано". И придумано-то плохо! Несмотря на старательное ограничение номенклатурой контактов между странами, от людей не удалось скрыть: именно там, где победил реальный социализм, удовлетворение потребностей населения зримо падает.
  
  
  
  И чем радикальнее победа, тем глубже падение. Что-что, но уж никак не удовлетворение потребностей членов общества является основой экономики реального социализма.
  
  
  Что же в таком случае?
  
  
  
  Попробуем оттолкнуться от основного экономического закона современного капитализма. Он формулируется в сталинской политэкономии как "обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей"[22].
  
  
  
  Дело западного читателя определить, в какой мере подходят эти суровые слова к положению в его стране: происходит ли обнищание большинства населения в ФРГ, закабаляет ли Австрия народы других стран, и ведет ли Швейцария войны для обеспечения наивысших прибылей.
  
  
   Определение вызывает ассоциации не с современными капиталистическими, а с государствами реального социализма. Может быть, получение максимальной прибыли является главной задачей класса номенклатуры?
  
  
  Нет, не является: в противном случае результат хозяйственной политики был бы иным
  
  [Верит все-таки автор в родную номенклатуру]
  
  
  
  Не подлежащее сомнению крайнее пристрастие капиталистов к прибыли ведет к тому, что они в изобилии производят потребительские товары не потому, что заботятся о населении, а потому, что прибыль они могут получить, только продав свои товары. Это и заставляет капиталистов живо интересоваться запросами потребителей. В результате при развитом капитализме возникает то, что принято именовать "обществом потребления": рынок перенасыщается потребительскими товарами, и проблемой капиталистической экономики становятся кризисы перепроизводства.
  
  
   Ничего даже отдаленно похожего на все это при реальном социализме нет. Значит, в условиях реального социализма не действует основной экономический закон современного капиталистического общества - погоня за максимальной прибылью.
  
  
   Больше того. Производство при реальном социализме весьма наглядно отличается от капиталистического, в частности тем, что спокойно допускает не только нерентабельность, но и прямую убыточность цехов, предприятий и даже целых отраслей - явление, невозможное при капитализме. [Еще как возможно!]
  
  
  В каких случаях так бывает?
  
  
  
  Иными словами: что важнее в экономической деятельности класса номенклатуры, чем максимальная прибыль? Бывает так в тех случаях, когда это нужно для укрепления мощи режима номенклатуры. В жертву этому хладнокровно приносится рентабельность производства. Здесь мы, очевидно, и подходим к подлинному основному экономическому закону реального социализма. В самом деле: какова главная экономическая цель номенклатуры?
  
  
  Джилас утверждает, будто новый класс - фанатик индустриализации и, нужно это ему или нет, всеми средствами ее осуществляет. Мнению о мистическом преклонении нового класса перед индустриальным производством вторят Куронь и Модзелевский, приписывая "центральной политической бюрократии" цель производства ради производства [23].
  
  
   Все это неубедительно. Ведь номенклатура отнюдь не рвется производить товары народного потребления или строить без разбора промышленные предприятия. Номенклатурщики - фанатики власти, а не индустриализации и даже не прибыли. Поэтому и в экономике свою главную задачу они видят во всемерном упрочении и расширении своей власти. Соответственно они стремятся производить то, что нужно для этой цели.
  
  
   Производство вооружений, военной и полицейской техники, строительство правительственных и военных объектов - все это не случайно, а вполне закономерно поднято при реальном социализме на особую высоту и резко отделено от остального производства, рассматриваемого как второстепенное. [Имепериалистическое агрессивное окружение куды делось? Тут уж не жиру, быть бы живу]
  
  
  
  Существование военно-промышленного комплекса в странах реального социализма и особенно в СССР намного ощутимее, чем на Западе, где оно, с точки зрения советского человека, находится в зачаточной стадии.
  
  
  Как можно сформулировать основной экономический закон реального социализма?
  
  
   Сделаем это с оговоркой. Уверенность Сталина в том, что у каждой формации есть свой основной экономический закон, порождена типичным для Сталина и его последователей иерархическим мышлением: раз есть формация, значит, среди ее закономерностей должен быть главный закон, задающий тон всем остальным. Подобное мышление имеет мало общего с наукой. [Чёрт с ним, с мышлением! Научные результаты бы увидеть. А их научных-то и нет]
  
  
  
  Но сформулировать цель, которую преследует господствующий класс данной формации в своей экономической политике,- вполне научная задача, и с иерархическим мышлением номенклатурной бюрократии она не связана.
  
   В этом смысле основной экономический закон реального социализма состоит в стремлении господствующего класса номенклатуры обеспечить экономическими средствами максимальное укрепление и расширение своей власти. [Что же здесь экономического? Чистая политика. Но допустим, что цель - расширение своей власти. Как же ея расширять без высокоэффективной экономики?]
  
   Не некий неразборчивый фанатизм и уж, конечно, не благородное стремление удовлетворить потребности трудящихся, а это, и только это, составляет цель и основу всей экономической деятельности класса номенклатуры.
  
  
   У населения же Советского Союза цель совсем другая - простая и понятная: производство для потребления, причем не для потребления класса номенклатуры, а для потребления самих трудящихся. [А Накоплением автор будет заниматьси? Прожрать можно всё!]
  
  
  
  Люди хотят изобилия товаров для всех, а не для закрытых распределителей и для начальства; они хотят жилищ, а не казарм и не госдач; автомашин для рядового человека, а не танков и "чаек"; масла, а не пушек. Люди действительно хотели бы, чтобы процесс производства служил удовлетворению их потребностей. Эту-то цель рядовых тружеников и выдал Сталин за "основной экономический закон социализма".
  
  
   Но в действительности между такой целью и экономической целью номенклатуры - основным экономическим законом реального социализма - непримиримое противоречие. [Почему ж оно непримиримое-то?]
  
  
  
  Оно ярко отражает антагонизм общества реального социализма. [Не антагонизм, а противоречие. Конкретная неумная политика может любое противоречие поляризировать до антагонизма, а затем и войны гражданской. Нормальный политик с противоречиями работает, он в них живёт, и в этом супе вариться. И без истерик]
  
  
  
  Хорошо сказал о таком противоречии сам Сталин. В одном из своих последних произведений "Об ошибках т. Ярошенко Л. Д." Сталин писал: "Тов. Ярошенко забывает, что люди производят не для производства, а для удовлетворения своих потребностей. Он забывает, что производство, оторванное от удовлетворения потребностей общества, хиреет и гибнет" [24]. Верно. Так оно и поступает.
  
  5. Плановость экономики и сверхмонополия
  
  
   Мои первые школьные годы совпали с годами первого советского пятилетнего плана. Мы изучали его по книжке Ильина "Рассказ о великом плане". Автор начинал с описания анархии капиталистического производства. Некий предприниматель в США вдруг приходит к выводу, что большим спросом будут пользоваться мужские шляпы, и начинает в безудержном темпе их производить. Его примеру следуют другие капиталисты.
  
  
  
  Все капиталы вложены в шляпное производство, шляпы переполняют полки магазинов, заваливают витрины и склады. Но столько шляп не нужно, они не находят сбыта - и вот разоряются фирмы, лопаются банки, безработные изнывают на бирже труда, свирепствует экономический кризис. Тем временем некий другой капиталист приходит к мысли развернуть производство зажигалок.
  
  
  
  Все капиталы тотчас вкладываются в зажигалочный бизнес - и опять переполняются полки, а затем лопаются банки. Иное дело - при плановом хозяйстве: все заранее мудро рассчитано, и товаров производится ровно столько, сколько нужно для удовлетворения неуклонно растущих потребностей советских людей.
  
  
   Книжка Ильина нам нравилась: она была отпечатана на хорошей бумаге, какой мы больше нигде не видели, и в ней были фотографии добротных шляп и изящных зажигалок, которых плановая экономика СССР не изготовляла.
  
  
   Значительно позднее, в Вене, я впервые в жизни разговорился с западным предпринимателем - рядовым швейцарским фабрикантом. Он поднял меня на смех за почерпнутую у Ильина информацию и разъяснил, что каждый капиталист очень тщательно планирует свое производство, хотя бы уже потому, что деньги в него вкладывает свои, а не казенные - в противоположность составителям "великого плана".
  
  
   Между тем даваемый в Советском Союзе теоретический анализ плановости народного хозяйства все еще находится на уровне аргументации Ильина. Она обогащена, собственно, только одним - сталинским - тезисом: плановость хозяйства является закономерностью социалистической экономики.
  
  
  С этим тезисом нельзя не согласиться
  
  
  
  Действительно, план развития народного хозяйства - не случайная, а закономерная черта реального социализма. Только закономерность эта не таит в себе ничего мистического, а объясняется просто.
  
  
   Вся экономика Советского Союза представляет собой, подобно фабрике моего венского собеседника, одно предприятие и принадлежит одному владельцу - классу номенклатуры. Этот класс полностью распоряжается своим предприятием, а точнее - гигантским синдикатом, каким является советская экономика.
  
  
   Того читателя, который шокирован капиталистическим термином в применении к социалистическому хозяйству, можно легко успокоить: термин принадлежит Ленину. В книге "Государство и революция" он писал о пути к созданию экономики социализма: "...экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного "синдиката", именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству..."[25].
  
  
  Шокируем еще раз читателя и охарактеризуем этот синдикат как сверхмонополию
  
  
  
  Читателя же опять успокоим цитатой - на этот раз, правда, не из Ленина, а из коллективного труда советских авторов, выпущенного в Москве издательством Академии наук СССР. "Как бы ни крупны были капиталистические монополии, как бы ни сильна была концентрация собственности в руках государственно-монополистического капитализма (в отдельных странах до 40%), социализм достигает общей национальной концентрации всех основных средств производства, самой высокой концентрации собственности". Итак, сверхмонополия.
  
  
   Сказано в коллективном труде и о государстве: "В этих условиях государство выступает как экономический орган. С одной стороны, как организатор производства, с другой - как регулятор общественных отношений между классами. И вместе с тем оно выступает как политический орган..."[26].
  
  
   Номенклатурное государство выступает как руководитель экономики, как менеджер сверхмонополии. Владелец же его - класс номенклатуры. Через свое государство он должен, естественно, спланировать работу своей сверхмонополии, как делает это на своем скромном уровне и швейцарский фабрикант.
  
  
   Следовательно, удивляться приходится не тому, что в советской экономике есть план (его просто не может не быть), а тому, что он, не в пример швейцарскому плану, видимо, всегда составляется неудачно, ибо никогда не выполняется в том виде, в каком он был первоначально принят. [Это нормально]
  
  
   Удивляться приходится и тому, что план при реальном социализме не выполняет на деле функцию обеспечения нужных пропорций производства так, как твердит "Политэкономия социализма" и как полагают некоторые люди на Западе.
  
  
  
  Показатель того, что никто об этих пропорциях всерьез не думает,- всемерное поощрение ничем не ограничиваемого перевыполнения плана. Какая-либо отрасль, завод или цех могут произвести сколько угодно лишних, с точки зрения плана, деталей или единиц продукции - за это будут только хвалить. [Думать-то думает, да вот сбалансировать план современного полномасштабного государства невозможно технически. Нет такой техники посчитать матрицу 100 тысяч наименований товаров на 100 тысяч производителей. А если бы и была, то затраты на ввод и актуализацию подобной информации намного превысили бы экономический эффект. Отсюда-то и родился курс на Перестройку, где в частности многие и многие экономические решения были просто переданы на более низкий управленческий уровень. Собственно так это работает и при современном капитализме]
  
  
  
  Почему?
  
  
  
  Потому что стремление заставить трудящихся производить за ту же заработную плату возможно больше полностью доминирует в экономическом мышлении класса номенклатуры, хотя изготовление продукции, в ряде случаев не находящей применения, бывает убыточно и фактически уменьшает размер получаемой прибыли. Номенклатура сама поощряет внесение диспропорции в свое якобы именно для соблюдения оптимальной пропорции планируемое хозяйство.
  
  
   Класс номенклатуры безраздельно владеет экономикой СССР как единым гигантским синдикатом - вот подлинный главный фактор [При чём тут фактор?] в организации экономики Советского Союза. Он-то и проявляется для внешнего мира в форме плановости хозяйства.
  
  
   Неудивительно, что номенклатура с презрительным фырканием встречает сообщения о робких попытках западных стран тоже ввести элементы плана в свою экономику. Действительно, имеющее силу закона планирование экономики возможно только после превращения всего народного хозяйства страны в единый синдикат, принадлежащий господствующему классу. Пока этого нет, любой план будет лишь рекомендацией, вроде консультации со стороны конъюнктурных институтов.
  
  
  Реальный социализм сделал полезное дело, подавив идею введения плана в экономику
  
  
  
  Это значительный его вклад в развитие мирового хозяйства. Только не следует смешивать с этой положительной стороной вопрос о фактических результатах номенклатурно-концернового планирования.
  
  
   С легкой руки Маркса принято клеймить как анархический и стихийный регулирующий механизм рынка. В такой оценке есть правда, но далеко не вся правда.
   Да, капиталистический рынок анархичен в том смысле, что нет над ним некоего командующего руководства. Да, он стихиен в том смысле, что каждое его движение возникает не как результат осмысления всей ситуации на рынке и логический вывод из нее. Но в обоих этих пунктах отразилась не слабость, а сила рыночного механизма.
  
  
   Помните детскую сказочку о тысяченожке, которая не смогла сойти с места, как только попыталась осознанно передвигать каждую ногу? Сказочка умная, и основоположникам марксизма следовало бы над ней задуматься. Впрочем, что говорить о гадкой тысяченожке! В нашем с вами организме, читатель, миллионы клеток, и каждая из них функционирует. Представьте себе, что вы взяли бы на себя - неизвестно зачем - задачу сознательно направлять деятельность каждой из них. Действовать они все в таком случае явно не смогли бы, а вы давно уже сидели бы в сумасшедшем доме, завязанный в смирительную рубашку.
  
  
   Формируя в процессе эволюции от одноклеточных к высокоразвитым существам нервную систему, природа оградила сознание защитными механизмами, освобождающими его от работы, которая может быть произведена без его участия. То же можно сказать об обществе и общественном сознании. И только воспринятыми Марксом веяниями рационализма XVII века можно объяснить, что поклонник Дарвина об этом не подумал.
  
  
  Рынок является защитным автоматически регулирующимся механизмом общества в экономической сфере
  
  [Да вот Великая депрессия доказала, что одного рынка мало. Нужно чтобы государство занималось управлением]
  
  
  
  Он неизмеримо более эластичен, подвижен, способен к быстрой реакции, чем приказы даже самой дельной бюрократии, не говоря уж об отобранной по политическим признакам. Когда же вдобавок эти приказы даются на ряд лет вперед, окаменевая в форме очередного пятилетнего плана-закона, всякая эластичность экономического реагирования полностью исключается. Можно сколько угодно раздувать планирующие органы и плодить плановые показатели - результат даже в отдаленной степени не заменит саморегулирующего механизма рынка.
  
  
  Значит, рынок идеален?
  
  
  
  Нет. Хотя его саморегулирование экономически эффективно, оно в ряде случаев оказывается несоциальным и негуманным. Такие элементы попросту не заложены в рыночный механизм. Поэтому возникают кризисы перепроизводства, безработица, банкротства. Механизм рынка дает много, но нельзя требовать от него всего на свете.
  
  
   Возьмем для сравнения простой пример. В нашем организме чрезвычайно важен защитный механизм сна. Однако бывает, что он приводит к гибели человека - если, например, тот заснет за рулем машины: механизм засыпания к такому случаю не приспособлен. Правильно ли было бы в качестве вывода изобрести средство от сна, в результате чего мы могли бы водить автомобиль в любое время дня и ночи, но, разумеется, стали бы идиотами?
  
  
  
  Очевидно, нет: просто надо или не ездить ночью, или предварительно выспаться. Иными словами, надо учитывать действие защитного механизма, не бросать ему вызов и таким образом не попадать под его удар.
  
  
  Мы уже сказали, что идея плана в экономике полезна
  
  
  
  Полезно внести в стихию рынка элемент осознанности ситуации и перспектив его развития. Полезно создавать не начальствующие, а хорошо информированные консультативные органы. Полезен составленный экспертами план-рекомендация.
  
  
   Составленный же номенклатурными бюрократами план-закон, сопровождаемый разрушением умного механизма рынка, - экономическая бессмыслица. Она, разумеется, не прекращает процесса производства (это означало бы ликвидацию человеческого общества), но жестоко мстит за свое торжество, за подавление рынка сверхмонополий. [Детский лепет]
  
  
  
  Только вот месть эта ударяет не по номенклатуре, а по ее подданным. [Так она ж плоть от плоти, кровь от крови... Неувязока-с]
  
  6. Тенденция к сдерживанию развития производительных сил
  
  
   В книге "Империализм, как высшая стадия капитализма" Ленин пишет: "Как мы видели, самая глубокая экономическая основа империализма есть монополия. Это - монополия капиталистическая, т. е. выросшая из капитализма и находящаяся в общей обстановке капитализма, товарного производства, конкуренции, в постоянном и безысходном противоречии с этой общей обстановкой. Но тем не менее, как и всякая монополия, она порождает неизбежно стремление к застою и загниванию. Поскольку устанавливаются, хотя бы на время, монопольные цены, постольку исчезают до известной степени побудительные причины к техническому, а, следовательно, и ко всякому другому прогрессу, движению вперед; постольку является далее экономическая возможность искусственно задерживать технический прогресс".
  
  
   И далее Ленин продолжает: "Конечно, монополия при капитализме никогда не может полностью и на очень долгое время устранить конкуренции с всемирного рынка (в этом, между прочим, одна из причин вздорности теории ультраимпериализма). Конечно, возможность понизить издержки производства и повысить прибыль посредством введения технических улучшений действует в пользу изменений. Но тенденция к застою и загниванию, свойственная монополии, продолжает в свою очередь действовать, и в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на известные промежутки времени она берет верх"[27].
  
  
  Это сказано о монополии в условиях капитализма, но относится, как подчеркивает Ленин, к любой монополии
  
  
  
  При капитализме, отмечает Ленин, монополия находится в постоянном и неразрешимом противоречии со всей капиталистической средой - с господством рыночных отношений и конкуренции. В этих условиях монополии действительно не могут развиваться до логического конца, до того, что Каутский называл "сверхимпериализмом" (" Ultra-Imperialismus").
  
  
  
  Соответственно крупные западные концерны, которые в марксистской пропаганде именуются монополиями, в действительности именно в экономическом смысле слова ими не являются: ни один из них не сумел полностью монополизировать производство и рынок в своей отрасли. Однако в такой мере, в какой на основе соглашений между концернами им удается устанавливать монопольно высокие цены на свой продукт и подавлять конкуренцию, названная "Лениным тенденция возникает, как он правильно указывает, на некоторое время и в некоторых странах.
  
  
  
  Ленин приводит даже пример: "В Америке некий Оуэне изобрел бутылочную машину, производящую революцию в выделке бутылок. Немецкий картель бутылочных фабрикантов скупает патенты Оуэнса и кладет их под сукно, задерживает их применение"[28].
  
  
   Разумеется, было бы неверно думать, что бутылки и поныне производятся по старинке: рыночные отношения и погоня за максимальной прибылью допустить такого не могли.
  
  
   Но это - при капитализме, сама среда которого враждебна монополии и ее ограничивает. А как при реальном социализме, где капиталистическая среда выжжена каленым железом и в экономике установлена ничем не ограниченная сверхмонополия господствующего класса номенклатуры?
  
  
  Представьте себе, читатель, что вы - рабочий
  
  
  
  В нудных речах, статьях, радиопередачах и лозунгах вам монотонно стараются внушить, что вы должны "воспитывать в себе чувство хозяина" и работать, не переводя дыхания, чтобы богатело родное Советское государство. Но вы-то живете не первый год в Советском Союзе и уже с детства поняли, что хозяин - не вы и что автор призывов в свои слова не верит, а пишет халтуру за гонорар и в надежде сделать карьеру. У него есть свои интересы, а у вас - свои. Какие же?
  
  
  
  Вы их видите в том, чтобы, делая вид, будто вы рветесь потрудиться для Советского государства, на деле ухитриться работать поменьше, а получить побольше.
   Конечно, ваше желание работать поменьше ограничено заданной вам нормой. Но что произойдет, если вы ее не выполните? Ничего ужасного: работяги везде нужны, так что вас с завода не выгонят. А выгонят - вы сразу же найметесь на соседний. Знает это и начальство и не станет вам повышать норму сверх приемлемых для вас пределов.
  
  
   Теперь представьте себе, читатель, что вы - начальник цеха, главный инженер или директор на том же предприятии. Какие у вас интересы? Ясно, на партийных собраниях вы распинаетесь в том, что болеете за дело предприятия. Но сами-то вы убеждены: ваши интересы - в том, чтобы получить премию за перевыполнение плана, чтобы были вы на хорошем счету и смогли бы продвинуться. Конечно, рабочих вам не жалко, и вы готовы были бы драть с них три шкуры. Но вы знаете, как они рассуждают, и поняли, что нажимом вызовете лишь текучесть рабсилы на предприятии и трудовые споры; в результате высшее начальство будет вами же недовольно.
  
  
  Как быть? Очень просто
  
  
  
  Дело в том, что от руководителей предприятия фактически требуется не максимум прибыли, подсчитать который крайне трудно [неучу и невежде], а легко проверяемое выполнение плана. Уже за небольшое его перевыполнение вы получите все возможные для вас премии и поощрения.
  
  
  
  Между тем внезапное значительное перевыполнение принесет вам только неприятности: недоброжелательство коллег-директоров и подозрение начальства, что вы до сих пор бездельничали и скрывали резервы повышения продукции. План вам будет увеличен, и все это будет только мешать вашей карьере.
  
  
   Поэтому вам надо добиться для своего предприятия наиболее легко выполнимого, то есть минимального плана. Всеми правдами и неправдами вы будете убеждать главк и министерство в том, что предприятие достигло пределов своих возможностей. План же составляете вы сами, так как ни главк, ни тем более министерство, не говоря уже о Госплане, не знают реального положения на вашем заводе, а потому могут лишь с важным видом штамповать поданный вами проект плана.
  
  
   Чтобы они его безропотно проштамповали, надо составить план по простой формуле: записанная в отчете о выполнении предыдущего плана цифра произведенной продукции плюс небольшой процент прироста. При этом надо утверждать, что выполнение такого плана потребует полного напряжения сил и мобилизации всех резервов. Послушают вас в главке и министерстве? Да, послушают.
  
  
  Представьте себя, читатель, начальником главка или министром
  
  
  
  Расходятся ваши интересы с интересами директора предприятия? Нисколько. Вы тоже хотите удержаться в своем начальственном кресле, а вдобавок получить орден и рассматриваться в ЦК партии как перспективный руководитель промышленности. Конечно, и вас не интересуют все эти рабочие да и начальники цехов, которых вы видите почтительно глазеющими при ваших редких инспекционных поездках на предприятия.
  
  
  
  Ради своей карьеры вы готовы бы их всех согнуть в бараний рог. Только для карьеры-то нужно другое. Да, для острастки других вы примерно накажете какого-нибудь обнаглевшего начальника цеха или не пользующегося поддержкой в обкоме директора - чтобы высшее руководство видело, что вы требовательны.
  
  
  
  Но особенно важно, чтобы оно видело другое: предприятия главка или министерства регулярно выполняют план, являются передовиками производства, получают переходящие красные знамена. Поэтому вы не станете навязывать им трудновыполнимый план, а с суровым видом подпишете те проекты, которые они вам представят. Не станете вы и дотошно копаться в их отчете о выполнении плана: вам нужно только, чтобы он был составлен грамотно и к нему не могла придраться никакая проверочная комиссия. Конечно, на партактивах и совещаниях вы будете грохотать о необходимости напрячь все силы и изыскать скрытые резервы.
  
  
  
  А в действительности в ваших интересах - благополучная отчетность о выполнении и перевыполнении планов всеми предприятиями главка и министерства, а на новый период - легковыполнимый, то есть опять-таки минимальный план.
  
  
  Он будет направлен министерством в Госплан СССР
  
  
  
  И вот вы, читатель,- один из руководителей Госплана, а то и сам его председатель, заместитель главы Советского правительства. К вам поступают надлежащим образом оформленные, подписанные министрами объемистые секретные папки с планами. Вы знаете, что ни один министр нe подписал планов по своему министерству без согласия соответствующего отдела ЦК партии.
  
  
  
  Проверяли в отделе весь этот поток цифр или просто министр на охоте за пузатой бутылкой импортного коньяка "Наполеон" договорился с заведующим отделом, вас не интересует: заведующий отделом ЦК принял на себя ответственность, вам он не подчинен, он вхож в Секретариат ЦК, из-за каких-то дурацких цифр вызывать неудовольствие этого влиятельного человека вы не собираетесь. К тому же ваш аппарат докладывает, что цифры в порядке - есть небольшой рост по сравнению с прошлым планом. И вы, напыжившись, подпишете объемистый том плана, заполненный морем цифр, которые ни один человек на свете и, конечно, никакой член Политбюро уже не сможет обозреть.
  
  
   Подписывая, вы знаете, что это не конец. Скоро начнут поступать первые ходатайства о внесении поправок в план, и продолжаться так будет до последнего квартала его выполнения.
  
  
   Усмотрите ли вы свою задачу в том, чтобы непреклонно требовать осуществления каждой строки плана и предавать любого нарушителя заслуженной каре? Нет. Судьба этих нарушителей вам, конечно, безразлична, хоть бы их на костре сжигали. Но интересы ваши требуют другого. Ведь если будет много невыполнении плана, пятно ляжет на вас: вы не досмотрели, вы утвердили оказавшийся нереальным план. Конечно, чтобы показать свою твердость и партийную непримиримость к недостаткам, вы отдадите на растерзание нескольких нарушителей планов.
  
  
  
  Но в огромном большинстве случаев вы терпеливо будете вносить поправки в план на протяжении всего периода его действия, и все они будут направлены на снижение показателей. Только наивный посторонний верит грозным словам, что план - это закон, обязательный для выполнения. Хозяйственник в СССР знает: плановые показатели многократно пересматриваются и сокращаются, так что в итоге выполнением плана считается достижение значительно меньших результатов, чем было подписано в первоначально утвержденном тексте.
  
  
  Наконец, читатель, представьте себе, что вы - член Политбюро и даже сам Генеральный секретарь ЦК
  
  
  
  Стукнете вы холеным кулаком по своему полированному столу, зычно крикнете на номенклатурном жаргоне: "Мы это дело поломаем!" - и действительно постараетесь в корне изменить план? Не сделаете вы этого! Хоть все рабочие, начальники цехов, директора заводов, руководители главков и члены Госплана кажутся с вашей высоты копошащимися муравьями и их вам, разумеется, не жалко, но ведь и у вас есть собственные интересы, в основе своей совпадающие с классовыми интересами номенклатуры.
  
  
  
  Они состоят в следующем: конечно, желательно получить побольше прибыли от работы этих муравьев, но самое главное - не допустить ничего, что могло бы хоть в какой-то мере быть опасным для святая святых - неограниченной власти вашей лично и номенклатуры в целом. Все прочее отступает перед этим абсолютно.
  
  
  
  Разумеется, можно распорядиться выгонять с заводов не выполняющих нормы и на другую работу этих негодяев не принимать да и норму поднять повыше. Только что делать с безработными? Пойти по ревизионистскому пути Югославии и разрешить им ехать на работу за границу? Они насмотрятся, как там живут, и вернутся антисоветчиками, опасным элементом. Просто оставить их нищенствовать в стране? Тоже опасный для властей элемент. Всех в лагеря? Времена не те.
  
  
  
  Так неужели платить им, как на Западе, пособия по безработице? Бессмысленно. Они, работая, получают зарплату, на которую с трудом могут прожить, значит, меньше платить нельзя. Но если пособие будет равно зарплате, тогда они все захотят стать безработными. Выходит, что ввести пособие по безработице - это значит существенно повысить зарплату работающим. Где же тогда выгода?
  
  
  
  К тому же бездельники начнут по-настоящему ценить повышенную зарплату, только если смогут покупать на нее потребительские товары, тоже как на Западе. Выходит, что надо будет перестраивать всю структуру производства и уже не на словах, а на деле отказываться от примата тяжелой индустрии.
  
  
  
  Это что же, оборонную промышленность - силу нашу! - свертывать, а производство подштанников развертывать? Да ни Маленков, ни Хрущев до такого не успели договориться, как их выкинули; думать нечего о подобном порочном курсе, если хочешь остаться у руководства.
  
  
   Вот и окажется, читатель, что альтернативы у вас как у Генерального секретаря ЦК не будет: ваши интересы продиктуют, что все надо оставить так, как есть. Требовать, взывать, давать нагоняи, провозглашать лозунги и даже некую мертворожденную экономическую реформу - но на деле ничего не изменять.
  
  
  Круг замкнулся
  
  
  
  Бюрократический план в условиях сверхмонополии, установленной в экономике реального социализма, породил неизбежное явление: возникло силовое поле, идущее снизу до самого верха, от разнорабочего до Генсека ЦК, поле, которое упорно действует в сторону минимализации как самого плана, так и его перевыполнения.
  
  
  
  Это поле возникает не на основе сговора: напротив, каждому из них судьба другого абсолютно безразлична, и все твердят о своем стремлении взять максимальный план, максимально его перевыполнить и дать стране как можно больше продукции. Но все это пустые слова. Силовое же поле возникает на самой прочной основе - на общей заинтересованности.
  
  
   Поскольку такое силовое поле с абсолютным автоматизмом возникает на каждом советском предприятии, в каждом колхозе и совхозе, сила его неодолима. Создавали, укрупняли и разукрупняли министерства, их сменяли совнархозы и госкомитеты, затем снова воссоздались министерства, была рабоче-крестьянская инспекция, был госконтроль, стал народный контроль - но никакие реорганизации и, конечно, никакая пропаганда не могли сломить силовые линии поля, изменить не предусмотренную Марксом собственную динамику экономической системы реального социализма.
  
  
  Маркс ее не предвидел, а вот Ленин подметил, так как к его времени уже появились крупные концерны
  
  
  
  При этом Ленин справедливо подчеркнул, что речь идет о тенденции к стагнации, а не о собственно стагнации. Значит, стагнации в точном понимании слова нет, рост производства продолжается, но объем его меньше, чем позволяют наличные возможности. Возникновение факторов, тормозящих рост производства, и проявляется как тенденция к стагнации.
  
  
   При реальном социализме она явно сильнее, чем при капитализме даже в условиях существования крупных концернов. Дело в том, что ликвидирована противодействующая такой тенденции рыночно-конкурентная среда. Экономическая же система реального социализма выработала у участников процесса производства полную незаинтересованность в объективных результатах их труда на всех этажах социальной лестницы.
  
  
   Оставаясь в рамках марксистской терминологии, тенденцию к стагнации точнее будет назвать тенденцией к сдерживанию развития производительных сил. Порождает ее собственная динамика монополии в производстве, в условиях реального социализма приводящая к возникновению противоречий между интересами производства и интересами производителей.
  
  
  
  Под трескотню казенных фраз о том, что реальный социализм открывает безграничный простор для развития производства, разворачивается процесс, охарактеризованный Марксом: производственные отношения превращаются в оковы для развития производительных сил.
  
  
  Свое очень наглядное, концентрированное выражение находит этот процесс в проблеме "внедрения"
  
  
  
  Под этим термином подразумевается внедрение новых научных достижений и открытий в производстве. Это явление того же порядка, что и ленинский пример с производством бутылок, с той разницей, что при реальном социализме проблема стоит особенно остро. О "внедрении" нередко упоминает советская печать, в Академии наук СССР и других научных учреждениях она вообще не сходит с повестки дня, и для ее решения создан Государственный комитет по науке и технике, возглавляемый заместителем премьер-министра. [ГКНТ был создан для другого внедрения. И там внедряли быстро]
  
  
   Но все же масштаб этой больной для реального социализма проблемы преуменьшен. Ибо масштаб не бюрократический, а исторический: речь идет о важнейшем с точки зрения исторического материализма процессе - о развитии производительных сил общества. Оно ведь происходит не только и не столько путем количественного накапливания средств производства, сколько путем их качественного развития. Здесь явно находится одно из слабых мест экономики реального социализма.
  
  
   Разве не странно, что огромная страна с народом, отнюдь не бедным научными и техническими талантами, несмотря на небывалую концентрацию внимания его диктаторского руководства на развитии индустрии [Неужели эта пресловутая номенклатура отвлекласть от своей главной задачи - расширения власти!?], десятилетиями вынуждена лишь копировать [Для копирования нужно незаурядное мастерство] западные технические образцы, а, когда дело срочное, то и выкрадывать их (например, секрет изготовления атомной бомбы или самолета "Конкорд")?
  
  
  
  Разве не удивительно, что даже в том уникальном случае, когда благодаря дальновидности советских ученых и просчетам Пентагона Советский Союз в конце 50-х годов вырвался было вперед в создании ракет, американская техника без особой натуги обогнала его и в военных ракетах, и в космических экспериментах, хоть и бросило советское руководство все силы и средства на этот участок?
  
  
   На Западе мало кто [Из знакомых автора, надо полагать] отдал себе отчет в том, что в немалой степени именно болезненность проблемы "внедрения" вызвала в 1957 году нападки хрущевского руководства на роман Дудинцева В.Д. Не хлебом единым.
  
  
  
  С точки зрения западного читателя, сюжет романа анекдотичен: директор завода - номенклатурщик Дроздов пускается во всевозможные интриги, чтобы не допустить внедрения машины, которая повысила бы производительность его завода. Но при реальном социализме такой конфликт - не парадокс, а естественное явление и в соцстранах он никого не удивит. [При капитализме это тоже повсеместно, за исключением, канешно, оборонных предприятий, что понятно. Все дело в цене рабочей силы]
  
  
  
  Мы ведь уже видели: от директора требуется только выполнение и небольшое - точно на премию - перевыполнение плана
  
  
  
  В этих условиях внедрение новой машины означает для него хлопоты, срыв графика, угрозу для выполнения плана и для премий, а также перспективу повышения плана со ссылкой на полученную новую технику. Разве не ясно, что разумный директор старательно маневрирует с целью подольше не внедрить новое техническое достижение?
  
  
  
  Нисколько не заинтересованы в новой машине и рабочие: ведь после ее установки им повысят не зарплату, а норму, причем постараются сжульничать и норму завысить, к машине же еще надо будет приноравливаться. [Чепуха на постном масле! А как директору быть с директивным планом по новой технике? Как ему без внедрения новых машин, механизмов, технологий, рационализации производства прикажете выполнять директивный план по росту производительности труда?]
  
  
  Бюрократическое планирование экономики в самой своей основе враждебно техническому прогрессу
  
  [Как посмотреть. С точки зрения табуретки все люди - жопа суть]
  
  
  
  Отсюда и все результаты. Что говорить о сложных машинах на производстве! Даже в канцелярской технике отставание Советского Союза настолько велико, что весьма скромный западный институт, не говоря уж о банках и концернах, технически значительно лучше оборудован, чем аппарат ЦК КПСС.
  
  
   Подход - не на словах, а на деле - к техническому прогрессу при капитализме и при реальном социализме противоположен: если сделано изобретение, то при капитализме возникает проблема промышленного шпионажа, а при реальном социализме - проблема внедрения. [Очередная чепуха!]
  
  
  
  Кроме нее, есть ряд других проявлений тенденции к сдерживанию развития производительных сил. Таково, например, низкое качество продукции социалистических предприятий. На Западе распространена легенда, будто советские товары хоть и неказисты на вид, но отличаются прочностью и добротным качеством. [В чужих руках толще! - это явление поистине всемирное. В европе нахваливают всё американское, в Америке любят подчеркнуть хваленое европейское качество. Так слабатывают Зависть и Надежда] Советские люди знают: качество советской продукции вполне соответствует ее внешнему виду.
  
  
   Дело в том, что планирование при реальном социализме производится количественное - будь то в единицах продукции или в деньгах; в этих категориях план должен быть выполнен или перевыполнен.
  
  
  
  Качеству продукции отводится явно второстепенная роль
  
  
  
  Установлены гoсударственные стандарты (ГОСТы), и предполагается, что выпускаемая продукция им соответствует. Но проверяется это весьма поверхностно. Проверкой занимается отдел технического контроля (ОТК) выпускающего продукцию предприятия.
  
  
  
  Контролеры ОТК - люди зависимые; самое большее - они могут подставить ножку какому-нибудь нелюбимому бригадиру или начальнику цеха, но никогда не рискнут они поставить под вопрос необходимое для премирования перевыполнение плана предприятия.
  
  
   Это настолько хорошо известно номенклатуре, что нашло даже своеобразное организационное признание с ее стороны: в тех случаях, где она кровно заинтересована в качестве продукции, а именно - в военной промышленности, продукцию принимают представители Министерства обороны СССР, не зависящие от руководителей военных предприятий и даже от Министерства оборонной промышленности. Строжайшему контролю специалистов подвергается качество спецтехники, изготовляемой для КГБ. [Выходит, стоит построже и будет качество!? Нет не будет. Проверено многократно]
  
  
   Горбачев ввел госприемку и на обычных предприятиях. А результат? Много продукции было забраковано, планы оказались невыполненными, рабочие были недовольны. Вот и все. Потому что никакая госприемка не в состоянии компенсировать органические пороки системы.
  
  
   Низкое качество продукции - это форма облегчения работы по выполнению плана. Она молчаливо допускается номенклатурой. Качество продукции - важная грань производства. По этой грани сдерживание развития производства происходит, пожалуй, еще заметнее, чем по количественной: количество производимой продукции возрастает, а вот качество в ряде случаев снижается.
  
  
   Менее бросающаяся в глаза, но хорошо знакомая советскому потребителю форма проявления тенденции к сдерживанию развития производительных сил при реальном социализме такова: если план составлен не в штуках, а в денежном выражении, то предприятие старается выпускать более дорогие виды продукции. Так можно произвести меньше, а план все-таки перевыполнить. Когда в советском магазине вы видите какой-либо по обыкновению неприглядный, аляповатый товар, продающийся за непомерную цену и, естественно, никем не покупаемый, вы можете безошибочно сказать: директор предприятия ухитрился выполнить план описанным способом.
  
  
  
  Находит ли товар сбыт - директора не касается
  
  [Очень даже касается. И он эту проблему знать решил, раз товар в магазине]
  
  
   Тенденция к сдерживанию развития производительных сил при реальном социализме не ускользнула, конечно, от взгляда номенклатуры. Но класс номенклатуры не хочет признавать эту выявившуюся закономерность и на всех уровнях маскирует ее действие.
  
  
  
  Еще Сталин в одном из своих выступлений с двусмысленной насмешкой заметил, что факты - упрямая вещь, но, правда, говорят, что тем хуже для фактов. Такая идея прочно укоренилась в советской отчетности о выполнении планов.
  
  
   На низших этажах номенклатурной иерархии это именуется "приписками". "Приписки" - прямое мошенничество: просто в отчет о выполнении плана вносятся заведомо ложные цифры якобы произведенной продукции. Метод основан на ясном понимании бюрократически бумажного характера номенклатурного планирования и отчетности: из кабинетов Госплана и министерства спущена составленная без знания реальности бумажная разнарядка, и в ответ подается наверх не соответствующий реальности бумажный отчет.
  
  
   "Приписчиков" иногда разоблачают. Однако бросается в глаза, что практика "приписок" бывает у виновных обычно многолетней. Значит, этот жульнический метод вполне применим в условиях планового хозяйства.
  
  
  Конечно, жулики бывают всюду, и с плановостью хозяйства это не связано
  
  
  
  Но именно плановость как закономерность экономики реального социализма привела к тому, что жульничают и занимаются "приписками" не мелкие проходимцы, а даже сами столпы советского общества.
  
  
   К числу таких столпов принадлежал, например, первый секретарь Рязанского обкома КПСС А.Э. Ларионов. Он громогласно принял обязательство, что его область за 1959 год сдаст государству на 280% больше мяса, чем в 1958-м. На декабрьском (1959 года) Пленуме ЦК партии Ларионов гордо доложил о выполнении обязательства, и Хрущев его хвалил. А на следующий год выяснилось, что все рапорты Ларионова были обманом: мясо он приказал купить в продмагазинах своей и соседних областей и "сдал государству".
  
  
   А вот столп повыше: первый секретарь ЦК КП Таджикистана Т.У. Ульджабаев. Этот глава таджикской номенклатуры сообщал на протяжении ряда лет, что его республика дает высший в мире урожай хлопка. Немало громких слов было в этой связи сказано и написано - кстати, и за границей - о том, что вот-де могучая сила социализма позволила некогда отсталому Таджикистану обогнать всех на свете.
  
  
  
  А в апреле 1961 года состоялся - но уже с гораздо меньшей оглаской - Пленум ЦК КП Таджикистана, на котором было сообщено, что план по сбору хлопка давно уже в республике не выполняется, а давались фальшивые сведения. Масштаб обмана был таков, что термин "приписка" уже был неприменим.
  
  
  Это хрущевские времена. А как потом?
  
  
   В 70-х годах после долгих колебаний Политбюро ЦК КПСС решилось, наконец, раскрыть грузинскую панаму, сущность которой была в общем уже давно всем ясна. Началась она еще несколько десятилетий назад, при Сталине. Видимо, он считал полезным иметь в своем государстве преданную ему провинцию, куда, кстати, обычно ездил на отдых, а Берия набрал оттуда немало сотрудников в органы госбезопасности.
  
  
   Всякий, кто бывал в Грузии, видел эти непривычно большие приусадебные участки грузинских колхозников, толпу расфранченных фланирующих грузин на улицах Тбилиси, удивлялся непомерным для советского гражданина суммам денег, которые люди довольно легко там тратили. Все знали, что там можно купить и место в вузе, и должность, и диплом об окончании вуза, и даже грамоту о присвоении звания Героя Советского Союза.
  
  
  
  Продолжалось это и после Сталина, культ которого там был официально сохранен. Немало грузин рассматривали свою республику как некую особую территорию, и нередко приезжий, недоумевавший по поводу непривычных порядков, слышал: "Не нравится Грузия? Поезжай в Советский Союз!"
  
  
  Если не говорить о коррупции и о сталинском культе, была в такой жизни Грузии положительная сторона
  
  
  
  Что плохого в том, что людям немножко лучше жилось? Это объяснялось, в переводе на язык марксистской политэкономии, тем, что в Грузии была несколько снижена норма эксплуатации.
  
  
   Но планы-то составлялись в соответствии с общесоюзной нормой. Между тем первый секретарь ЦК КП Грузии, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Мжаванадзе гордо докладывал об их перевыполнении. Все эти рапорты были дутыми.
  
  
   Неразрывно связанное с закономерностью бюрократического планирования очковтирательство достигло здесь, казалось бы, своего апогея: оно шагнуло в Политбюро ЦК КПСС, то есть на самую вершину класса номенклатуры.
  
  
  Мжаванадзе прогнали, но метод "приписок" и дутых рапортов о перевыполнении планов остался на номенклатурном Олимпе. Дело в том, что появился он там задолго до Мжаванадзе. Только если республиканские царьки со своими фальшивыми цифрами обманывали руководство в Москве, то само это руководство, не имея над собой уже никаких начальников, пыталось ввести в заблуждение весь мир своей фальсифицированной статистикой.
  
  
  Вопрос о советских статистических фальсификациях подробно разобран в западной литературе, останавливаться на нем нет нужды
  
  
  
  Американский экономист Наум Ясный проанализировал много опубликованных в СССР статистических данных и разоблачил ряд довольно грубых фальсификаций.
   Вот всего два примера - оба из сообщения ЦСУ СССР "Об итогах выполнения народнохозяйственного плана на 1948 год". В этом сообщении было объявлено, что колхозная торговля в 1948 году на 22% превзошла уровень предвоенного, 1940 года. Однако, как выяснилось после XX съезда КПСС, ЦСУ предварительно без всяких оснований "пересчитало" данные 1940 года, снизив их с опубликованной в свое время цифры 41,2 миллиарда до 29,1 миллиарда рублей. Только в результате такого маневра сравнение получилось в пользу 1948 года (35,5 миллиарда рублей в ценах 1940 года).
  
  
   В том же сообщении ЦСУ было сказано, что реальная заработная плата советских трудящихся в 1948 году возросла по сравнению с 1947 годом, то есть за год, больше чем вдвое! Наум Ясный подсчитал, что она в действительности не только не возросла, но даже сократилась в связи с денежной реформой 15 декабря 1947 года [29].
  
  
   1948 год - это сталинское время. Но фальсификация статистики продолжалась и при Хрущеве; он сам критиковал ее на январском (1961 года) Пленуме ЦК КПСС [30]. Продолжается она и теперь, об этом немало пишут в советской печати.
  
  
  Еще раз: "приписки" - не мелкое жульничество
  
  
  
  Они - прямое и неизбежное следствие плановости экономики реального социализма в тех условиях, когда хозяева социалистического общества не хотят признавать сопряженную с этой плановостью тенденцию к сдерживанию развития производительных сил.
  
  
  
  Но так как факты - упрямая вещь, приходится их фальсифицировать, сочиняя итоги выполнения планов. На более низких уровнях, где фальсификация нужна лишь для карьеры местного номенклатурщика, высшее руководство класса за эти фантазии наказывает. Но оно же само постоянно прибегает к такому методу, чтобы замаскировать действия не признаваемой им закономерности.
  
  
   Осталась она непризнанной и в период горбачевской "перестройки". Хоть много суровых слов было сказано об "административно-командной системе" в экономике страны, но при составлении 13-го пятилетнего плана все базировалось по-прежнему на бюрократическом планировании, а не на функционировании свободного рынка. Хоть мотивировалось все, как обычно, необходимостью предварительно подготовить почву для развертывания перестройки, дело было в другом: номенклатура не хочет отказываться от государственного управления "социалистической" собственностью.
  
  
  
  И не потому, что она не сознает колоссального ущерба от такого управления для хозяйства страны,- сознает. Но превращение "социалистической" собственности номенклатуры в подлинную собственность страны означало бы экспроприацию номенклатуры. Поэтому она не хочет рыночного хозяйства: пусть лучше нищает страна, чем потеряет свое номенклатура!
  
  
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 3
  
  7. Хронический кризис недопроизводства и примат тяжелой индустрии
  
  
   Маркс во II томе "Капитала" предрекал для периода социализма и коммунизма "постоянное относительное перепроизводство"[31]. Реальный социализм не оправдал этого пророчества.
  
  
   Перепроизводство - характерная черта отнюдь не социалистической, а свободной рыночной экономики. Больше того: эта экономика отличается столь высокой производительностью, что периодически сотрясается кризисами перепроизводства. Как мы уже упоминали, именно так действует защитный механизм рынка.
  
  
  
   Перепроизводство не абсолютное, а относительное: оно превышает не потребности всей массы потребителей, а платежеспособный спрос; поэтому к таким кризисам рыночный механизм ведет не сам по себе, а в сочетании с высоким уровнем цен.
  
  
  
   Коммунистическая пропаганда всегда с гордостью подчеркивает, что экономика социалистических стран не знает кризисов. Правильно: периодических кризисов перепроизводства при реальном социализме не бывает. Для его экономики характерен постоянный кризис недопроизводства. [Да. Товаров народного потребления]
  
  
   Он именно постоянный, а не периодический. Кризисная трясучка не отпускает экономику реального социализма ни на минуту. Кризис недопроизводства стал повседневностью экономической жизни соцстран.
  
  
  Советский гражданин уже привык: все товары в принципе дефицитны
  
  
  
  Иногда повезет - зайдешь в магазин, а товар, как принято говорить, "выбросят"; поэтому и принято носить с собой всегда сетку с полным трепетной надежды названием "авоська".
  
  
  
  Но не только индивидуальный потребитель старается запастись, если натолкнулся на товар; так действуют и руководители предприятий, создавая у себя запасы сырья и оборудования, за что их с деланной наивностью критикует советская печать.
  
  
   Порожденный тенденцией к сдерживанию развития производительных сил, постоянный кризис недопроизводства при реальном социализме определяет весь стиль экономики и быта людей в Советском Союзе. "Однако,- скажет скептический читатель,- что-то не бросается в глаза недопроизводство танков в СССР".
  
  
   Да, такого недопроизводства нет. Но было бы неверно на этом основании полагать, что закономерная при реальном социализме тенденция к сдерживанию развития производительных сил действует избирательно. Работники военных отраслей советской промышленности жалуются в основе своей на те же трудности и Проблемы, которые так одолевают мирные отрасли.
  
  
  
  Да иначе и быть не может: в танковой промышленности точно так же составляется план и так же директора предприятий при молчаливой поддержке вышестоящих ведомств стараются этот план занизить, чтобы его легко перевыполнить и получить премии и ордена; точно так же никто не хочет пускаться в эксперименты, и все предпочитают работать в рамках устоявшейся рутины; точно так же всем важны не результаты работы как таковой, а зачисление в передовики производства, связанное с повышениями и награждениями.
  
  
  
  Как же тут не действовать тенденции к сдерживанию развития производительных сил?
  
  
   Впрочем, мир видел проявление этой тенденции в самом центре советского военного производства - в изготовлении ракетной техники. Все были свидетелями того, как уверенно США догнали и обогнали Советский Союз в космосе - хотя, конечно, НАСА не располагает практически безграничными ресурсами, которые выделены для советского ракетостроения.
  
  
   У номенклатуры как господствующего класса есть одна главная классовая потребность: упрочение и распространение своей власти. [Такую потребность имеет всякая власть. Такова уж логика вещей]
  
  
  
  Эта потребность удовлетворяется созданием новейших видов вооружения и оснащения для армии и органов госбезопасности; развитием тяжелой промышленности и техники как базы военного потенциала государства; созданием стратегически нужной инфраструктуры; строительством и укреплением военных баз; обеспечением непроницаемости границ; деятельностью машины пропаганды и аппарата разведки, шпионской и подрывной работы за границей; финансированием компартий в капиталистических странах и просоветских режимов в третьем мире.
  
  
  В сфере материального производства эти классовые нужды номенклатуры удовлетворяются тяжелой промышленностью
  
  
  
  Здесь создается военная мощь номенклатуры и оснащение ее полицейско-шпионского аппарата. Поэтому - и только поэтому - класс номенклатуры всюду выступает как приверженец индустриализации. Ни с каким мистическим индустриальным фанатизмом это явление ничего общего не имеет.
  
  
   В этой связи интересно отметить, что Ленин не выдвигал лозунга индустриализации, хотя сталинская историография приписала ему это задним числом. Вот в какой последовательности перечислял Ленин в своей предпоследней речи 13 ноября 1922 года потребности Советской страны: "Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве - этого еще мало - и не только хорошее состояние легкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления,- этого тоже еще мало,- нам необходима также тяжелая индустрия"[32]. [Не время об индустриализации. было гутарить. НЭП на дворе-с]
  
  
  
  Здесь совсем не те формулировки, какие употреблялись уже через 5 лет относительно роли и места тяжелой промышленности в экономике СССР. [Такова уж логика вещей]
  
  
   И именно у Ленина стала постепенно проглядывать мысль, что тяжелую индустрию следует рассматривать не только как придаток к сельскому хозяйству, дающий возможность, по его выражению, "посадить мужика на трактор". В тезисах доклада на III Конгрессе Коминтерна Ленин записал: "Единственной материальной основой социализма может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие"[33]. "И земледелие".
  
  
  
  А какая же главная цель?
  
  
  Ленин ее назвал в своей известной работе "Грядущая катастрофа и как с ней бороться". Вот как он ее сформулировал: "Война неумолима, она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически. /.../ Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей"[34].
  
  
   Простым перефразированием этих ленинских слов было часто цитировавшееся рассуждение Сталина о том, что-де Россию всегда били за отсталость и поэтому надо "военно-экономическую" отсталость срочно ликвидировать, иначе "нас сомнут"[35]. [Так тогда понимали вызов времени те, кто пришел с фронтов гражданской войны и пережил реальную иностранную интервенцию]
  
  
   Вот в чем и есть провозглашенный обоими отцами класса номенклатуры смысл индустриализации при реальном социализме. Создать военную мощь - таков был с самого начала этот нехитрый смысл, который номенклатурная пропаганда старается теперь завуалировать.
  
  
   Уже Сталиным была пущена в оборот формула "Преимущественное развитие производства средств производства". Она не обозначала ничего иного, кроме примата тяжелой индустрии с главной целью - оснащения военно-полицейской машины номенклатурного государства. [Спорить "о путях построения социализма" давно перестали. Победившая концепция стала исторической реальностью]
  
  
  
  Однако эта формула открывала простор для толкования в том смысле, что для производства товаров народного потребления необходимо сначала произвести средства такого производства, а поэтому должна развиваться прежде всего группа "А", как обозначают в СССР производство средств производства[36].
  
  
  Группа "А" усиленным темпом развивается уже более 60 лет - с 1927 года. Каковы результаты?
  
  
   Проследим, пятилетку за пятилеткой, как безотказно действует принцип развития тяжелой (прежде всего военной) промышленности за счет производства товаров народного потребления. При этом воспользуемся по какими-либо сомнительными западными изданиями, а надежными советскими.
  
  
  Первая пятилетка (1928-1932 годы). План пятилетки готовился тоже пять лет - с 1923 года, выполнен же был за 4 года 3 месяца. Но как? Тяжелая промышленность выполнила план на 109%, и доля первого подразделения (тяжелая индустрия) промышленной продукции выросла за эти годы с 39,5 до 53,4%[37]. А легкая промышленность вообще не выполнила план "вследствие перехода в конце пятилетки ряда заводов на производство чисто военной продукции"[38].
  
  
  
  Никому из руководства не пришло, однако, в голову, что если план выполнен только по группе "А", то нечего объявлять его досрочно завершенным, а надо продолжать работу в течение оставшихся 9 месяцев и постараться улучшить результат по группе "Б". Этот факт хорошо показывает отношение номенклатуры к производству товаров для населения.
  
  
  Вторая пятилетка (1933-1937 годы). Снова план был горделиво выполнен за 4 года 3 месяца. Объем промышленного производства вырос более чем вдвое - но опять со знакомой присказкой: "В результате угрозы войны большие расходы шли на производство вооружения. Это обстоятельство явилось причиной того, что легкая промышленность не выполнила программу"[39]. Ряд значившихся в плане предприятий легкой промышленности не был даже выстроен[40].
  
  
  Третья пятилетка (1938-1942 годы) была предвоенной и военной. Естественно [Ой! Неужели!?], "план третьей пятилетки исходил из необходимости резкого повышения военно-экономического потенциала СССР, укрепления обороноспособности страны.
  
  
  
  С этой целью планом предусмотрено форсированное развитие оборонной промышленности, создание крупных государственных резервов, прежде всего по топливу и электроэнергии, по производству некоторых других, имеющих оборонное значение, видов продукции..."[41].
  
  
  Четвертая пятилетка (1946-1950 годы) была выполнена по уже установившемуся сталинскому обыкновению за 4 года 3 месяца. В 1950 году объем промышленной продукции превзошел уровень предвоенного, 1940 года на 73%, но вот "производство товаров широкого потребления не достигло предвоенного уровня"[42]. [Международная обстановка, видимо, не позволяла-с]
  
  
  Пятая пятилетка (1951-1955 годы). Поскольку в самой середине пятилетки Сталин умер, выполнение несколько затянулось, но все же не отличалось радикально от сталинского: оно продолжалось 4 года 4 месяца. К концу пятилетки удельный вес группы "А" составлял уже 70,5 %[43].
  
  
  Шестая пятилетка (1956-1960 годы). План ее был утвержден XX съездом КПСС и предусматривал рост группы "А" на 70%, а группы "Б" - на 60% [44]. Однако это либеральное начинание не было доведено до конца, так как пятилетка была на ходу переделана Хрущевым в семилетку, и результат выполнения пятилетнего плана остался, таким образом, неясным.
  
  
  Семилетка (1959-1965 годы) сохранила, конечно, "преимущественный темп роста продукции промышленности, производящей средства производства"[45]. Но план по сельскому хозяйству не был выполнен: его годовая продукция выросла за 6 лет вместо запланированных 34 миллиардов рублей (в ценах 1958 года) всего на 5 миллиардов; прирост поголовья крупного рогатого скота вдвое сократился по сравнению с предыдущим пятилетием, а поголовье свиней, овец и птицы вообще уменьшилось[46]. Легкая и пищевая промышленность не выполнила плана - главным образом из-за нехватки сельскохозяйственного сырья[47].
  
  
   Не надо думать, читатель, что здесь произошла какая-то особая хозяйственная катастрофа. Просто после смещения Хрущева в октябре 1964 года новое руководство не имело оснований скрывать правду о реальном итоге выполнения плана. Поэтому и, возможно, удивившее внимательного читателя упоминание о шести годах семилетки: это включая 1964 год, а 1965 год - уже брежневский, и здесь все должно было пойти, конечно, хорошо.
  
  
  Восьмая пятилетка (1966-1970 годы). Было провозглашено, что пятилетка будет характеризоваться сближением темпов роста групп "А" и "Б". Результат сближения оказался таков: в 1970 году группа "А" произвела 74% всей промышленной продукции, а группа "Б" - 26%. Цифра была столь красноречива, что ее в последний момент вычеркнули из доклада Брежнева[48].
  
  
  
  В том же году из одной неосторожной статистической публикации выяснилось, что вопреки распространенному на Западе и даже в Советском Союзе мнению доля производства средств производства, предназначенных для производства опять-таки средств производства (группа "А"1), со времен Сталина не сократилась, а продолжала неуклонно возрастать по сравнению с группой "А"2 (производство средств производства товаров народного потребления): так, если при Сталине (1950 год) "А" 1 составила 72%, то при Хрущеве (1960 год) была равна 78%, а при Брежневе и Косыгине (1965-1966 годы) - уже 82% [49].
  
  
  
  Это лишь один, случайно вынырнувший на страницах печати факт, в котором как в капле воды отразилось то, что давно пора понять: основные линии политики Советского государства определяют не царящие там генеральные секретари, а правящий класс номенклатуры, поэтому секретари меняются, а политика остается.
  
  
  
  И все же отметим: восьмая пятилетка была пока единственной, в которой план по группе "Б" был, наконец, выполнен и даже перевыполнен [50]. Больше того, было торжественно объявлено, что в рамках пятилетнего плана группа "Б" превзойдет по темпу группу "А": так повлияли на номенклатуру события в Чехословакии в 1968-1969 годах и в Польше в 1970 году! Но вот взволновавшие номенклатурщиков события отошли в прошлое, и жизнь вошла в свою колею.
  
  
  Девятая пятилетка (1971-1975 годы). Когда стали подводить итоги, они оказались вполне нормальными. Никакой речи о превышении группой "Б" темпов роста группы "А" уже не было: хотя цифры по группе "А" постеснялись опубликовать, это было ясно из сообщения, что за 9-ю пятилетку объем промышленной продукции вырос на 43%, тогда как производство товаров народного потребления выросло на 37% [51].
  
  
  
  План же по группе "Б" оказался вновь невыполненным - в восьмой раз из девяти возможных. Брежнев сообщил на XXV съезде КПСС, что "не удалось выйти на запланированные показатели по ряду производств в легкой и пищевой промышленности", и сделал вывод: "Мы пока еще не научились, обеспечивая вьгсокие темпы развития тяжелой промышленности, ускоренно развивать также группу "Б" и сферу обслуживания, Ответственность за это несут многие" [52].
  
  
   И правда - многие: класс номенклатуры. Это он за 60 лет своего правления и за 50 лет своего планирования не научился давать работающему народу необходимые потребительские товары. Но, может быть, хоть затем, войдя в пенсионный возраст, этот класс встрепенулся и намерен радикально изменить положение? Он об этом и не думает.
  
  
  В десятой пятилетке (1976-1980 годы) советская номенклатура запланировала следующее: производство товаров народного потребления в 1975 году отставало на 237 миллиардов рублей от производства средств производства, а в 1980 году оно должно было отстать уже на 351 миллиард рублей; при этом само оно составляло бы 186-189 миллиардов [53]. Значит, один лишь перевес тяжелой индустрии должен был в денежном выражении почти вдвое превышать все производство потребительских товаров для населения.
  
  
   Фактический результат для группы "Б" оказался еще хуже, чем было запланировано,- на 30%. В денежном выражении результат производства по группе "Б" был втрое меньше, чем по группе "А"[54].
  
  
  Одиннадцатая пятилетка (1981-1985 годы) была еще хуже. На XXVII съезде КПСС Председатель Совета Министров СССР Н.И.Рыжков уныло доложил: "Надо прямо сказать, что полностью выйти на задания пятилетнего плана не удалось. Многие отрасли не сумели взять намеченные рубежи... Мы не получили полной отдачи от тех больших ресурсов, которые были направлены в сельское хозяйство. Хронически не выполнялись задания по эффективности, вяло осуществлялся научно-технический прогресс... В результате не выполнен ряд заданий по повышению благосостояния - таких, как реальные доходы, розничный товарооборот, осложнилось состояние финансов и денежного обращения"[55].
  
  
  Двенадцатая пятилетка (1986-1990 годы) дает не лучшие результаты. А впереди - тринадцатая: несчастливое число! При этом надо учитывать, что советская статистика берет для продукции группы "А" низкие отпускные цены предприятий, мало превышающие издержки производства: ведь в действительности эту продукцию не продают, а одна государственная организация поставляет ее другой, так что цена нужна лишь для отчета.
  
  
  
  Для продукции же группы "Б" статистика берет высокие цены розничной торговли с наценками, доходящими в некоторых случаях (например, на легковые автомашины) до 800-900% издержек производства.
  
  
  Так выглядят итоги пятилеток
  
  [Планы, которых, как ранее расписывал автор, верстались снизу, т.е. от предприятий]
  
   Рассмотрев их, мы приходим к небезынтересному выводу: курс на преимущественное развитие производства средств производства означает не только то, что доля и темп развития группы "А" систематически планируются номенклатурой за счет группы "Б", то есть за счет интересов населения-потребителя.
  
  
  
  Этот курс означает также, что составленный с такой диспропорцией план номенклатура старается перевыполнить по группе "А" и регулярно не выполняет по группе "Б", сводя тем самым фактическое производство товаров народного потребления до совсем уже жалкого минимума. И так - более 60 лет!
  
  
   Вот это и есть преимущественное развитие производства средств производства. За таким ханжеским эвфемизмом крылся курс, ориентированный исключительно на классовые интересы номенклатуры и преследовавший цель дальнейшего непрерывного укрепления ее власти и могущества за счет нужд подчиненного ей населения.
  
  
  
  8. Эксплуатация на марксисткой основе
  
  
  
  Мы ознакомились с основными элементами структуры и функционирования экономической системы реального социализма - этой машины для получения номенклатурой прибавочной стоимости. [Кроме безграмотных утверждений и наклеивания ярлыков, мы ничего так и не узнали]
  
  
  
  Обратимся теперь к механизму такого процесса. Создавая свою систему извлечения прибавочной стоимости [В чем же ея особенность-то?], господствующий класс номенклатуры применил несколько неожиданный метод, который даже при величайшем нежелании произносить осуждающие слова приходится назвать циничным.
  
  
   Ленин советовал никогда не судить о партиях или классах, как и об отдельных людях, по тому, что они сами говорят о себе, а всегда анализировать реальные факты. Если, следуя этому совету, не слушать того, что велеречиво рассказывает номенклатура о своей приверженности к марксизму, а посмотреть на ее дела, нельзя не заметить: она не торопится осуществлять идеи Маркса о преобразовании общества после победы пролетарской революции.
  
  
  
  Обобществление средств производства не пошло дальше начального (по Марксу) его этапа - огосударствления; государство не отмирает, а укрепляется; никакого сходства с Парижской коммуной оно не имеет; различия в материальном положении членов общества не ликвидированы, а, напротив, растут; и бесклассовое коммунистическое общество, которое, по Марксу, должно было создаться после короткого переходного периода диктатуры пролетариата, не только не построено, но превращается во все более туманный миф.
  
  
   А вот проделанный Марксом в "Капитале" анализ извлечения капиталистами прибавочной стоимости был применен номенклатурой с ее первых же шагов [56]. Говорят, Ленин назвал как-то Сталина "Чингисханом, прочитавшим "Капитал" Маркса".
  
  
  
  Выражение удачное
  
  
   Как ни кощунственно это звучит для каждого марксиста, остается фактом: советское руководство сознательно положило разоблаченные Марксом черты капиталистической эксплуатации трудящихся в основу организации социалистического производства. [Классики марсизма-ленинизма и прочих других " измов" очень много наговорили и написали по разным поводам. Сами поводы в силу диалектики постоянно изменяются. Так что надергивание цитаток и тыкание ими - есть позорный способ аргументировать вообще, а в научной среде так и подавно]
  
  
   В самом деле: как знает каждый, изучавший марксистскую политэкономию,- а советские руководители относятся к числу таких людей - есть два способа увеличить получаемую в процессе производства прибавочную стоимость:
  
  
  
  1) удлинить абсолютно рабочее время или повысить интенсивность труда ("абсолютная прибавочная стоимость");
  
  2) сократить необходимое рабочее время ("относительная прибавочная стоимость").
  
  
  
  Оба способа связаны с вопросом о заработной плате трудящихся. Класс номенклатуры в СССР использовал оба способа сразу. Рассмотрим их по порядку.
  
  9. Абсолютное удлинение рабочего времени
  
  
  
  После Октябрьской революции рабочее время было сначало сокращено. Затем оно стало удлиняться. Помню, как нас - школьников - нехотя поправляли пионервожатые, когда мы заученно отбарабанивали, что наша Родина - страна с самым коротким рабочим днем в мире: она такой уже не была.
  
  
  
  Стало прибавляться количество рабочих дней: вместо пятидневки (4 рабочих дня и 1 выходной) была введена шестидневка, а в 1940 году - семидневная рабочая неделя с восьмичасовым рабочим днем, 48 часов. Обещанные после революции месячные отпуска сократились до 12 рабочих дней.
  
  
  
  Убавилось количество праздничных дней: сначала были отменены религиозные праздники - Пасха и Рождество, потом взялись за вычеркивание революционных праздников; рабочими днями стали 22 января - годовщина "Кровавого воскресенья" 1905 года (впоследствии к нему присоединилось 21 января - годовщина смерти Ленина), 18 марта - День Парижской коммуны; перестали праздновать годовщину Февральской революции 1917 года, Международный юношеский день... Быстро сокращенное таким образом число нерабочих дней в СССР дополнительно урезывалось организацией субботников и воскресников - дней неоплачиваемой работы.
  
  
   Для того, чтобы это декретированное или введенное окольным путем удлинение рабочего времени действительно давало соответствующий прирост прибавочного продукта, номенклатура ввела строгую дисциплину. И здесь начал Ленин, поднявший, как мы помним, кампанию против тех рабочих, которые хотели урвать себе побольше, а государству дать поменьше[57]. [Сама номенклатура, надо понимать, прохлаждалась день и ночь]
  
  
  Задача рождавшегося господствующего класса была прямо противоположной: урвать себе побольше, а трудящимся дать поменьше
  
  
  Сталин постепенно ввел [Исключительно по просьбе иностранных специалистов и представителей инофирм Европа также не знала рассейского распиздяйства] такое свирепое антирабочее законодательство, какого давно уже не знала Европа. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года за прогул и приравненное к нему опоздание на работу на 20 минут виновные отдавались под суд и приговаривались к принудительным работам.
  
  
  
  Был введен строгий контроль за тем, чтобы врачи выдавали больничные листки только в случае серьезных заболеваний: как и в концлагерях, для врачей в поликлиниках страны была установлена норма выдачи освобождений от работы по болезни.
  
  
   Существенное дисциплинирующее воздействие оказывается на трудящихся СССР при помощи трудовых книжек и характеристик. На всех работающих в СССР заведены трудовые книжки, в которые заносятся все перемещения по службе. Без трудкнижки советского гражданина не принимают на работу, без ее предъявления не оформляют пенсию.
  
  
  
  Характеристики, подписанные "треугольником", долгое время требовались для поступления на работу. Потом это правило было формально отменено, так как сочли более целесообразным неофициально запрашивать сведения о поступающем на месте его прежней работы.
  
  
  
  Впрочем, и поныне характеристики требуются по самым различным поводам и служат кнутом, подстегивающим работника. Газета "Известия" признает: "Кадровики продолжают их собирать со страстью фанатичного нумизмата" [58].
  
  10. Интенсификация труда
  
  
   С точки зрения Маркса и Энгельса, проблемы интенсификации труда после победы пролетарской революции вообще не должно было существовать: ведь все труженики и так будут работать изо всех сил, так как они станут хозяевами всего и работать будут на себя. [Автор не понимает исторической сути различной интенсивности Труда. Она не прихоть, а историческая данность]
  
  
  
  Именно этого с победой реального социализма не произошло. А раз отпала предпосылка, отпало и следствие. Номенклатурное начальство давно уже не скрывает, что повышение производительности труда рабочих и колхозников - первостепенная задача при реальном социализме. [А как же с утверждением "урвать себе побольше, а трудящимся дать поменьше"?]
  
  
   Интересно, что впервые высказал эту идею Ленин еще накануне Октябрьской революции, всерьез задумавшись [Он о власти замечтался еще в юности-с] над тем, что надо будет делать в случае прихода к власти. В своей книге "Государство и революция" он провозгласил, что советские трудящиеся "без подчинения, без контроля, без "надсмотрщиков и бухгалтеров" не обойдутся"[59].
  
  
  
  Ильич многозначительно замечал, что при социализме "уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием (ибо вооруженные рабочие - люди практической жизни, а не сентиментальные интеллигентики, и шутить они с собой едва ли позволят), что необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой" [60].
  
  
   Под правилами человеческого общежития подразумевались здесь не культура поведения в общественных местах, а беспрекословная трудовая дисциплина, под "вооруженными рабочими" - карательные органы государства (настоящие рабочие - это другие: безоружные, те, кто будет подчиняться надсмотрщикам, контролироваться бухгалтерами и подвергаться "серьезному наказанию" за нерадивую работу). Ход мысли Ленина понятен: надсмотром и строгими карами приучить рабочих к высокопроизводительному труду на Советское государство. Ничего нового в такой мысли не было. [Так чего ж мочало жевать?!]
  
  
   Предшествовавшее первой мировой войне десятилетие ознаменовалось в промышленности царской России большим интересом к разработанным на капиталистическом Западе системам максимальной интенсификации труда рабочих, особенно к системе Тейлора. Важнейшие произведения Тейлора были изданы в русском переводе, и русские авторы (Левенштерн, Поляков, Панкин и другие) популяризировали идеи тейлоризма, выступая за их внедрение на предприятиях страны.
  
  
  Как и следовало ожидать, Ленин до революции яростно критиковал эти идеи и ругал тейлоризм как "научную систему выжимания пота"
  
  
  
  Правда, еще до революции, в 1914 году, прозорливый Ильич загадочно заметил, что теория тейлоризма "без ведома и против воли ее авторов - подготовляет то время, когда пролетариат возьмет в свои руки все общественное производство"[61].
  
  
   И верно: как только после победы в гражданской войне это время наступило, Ленин открыл вдруг в мерзкой системе тейлоризма массу достоинств. Под названием "Научная организация труда" (НОТ) эту систему стали поспешно внедрять в советское народное хозяйство.
  
  
   "Поспешно" - здесь не красное словцо. В ноябре 1920 года закончилась гражданская война в европейской части России, а уже в августе 1920 года Центральный совет профсоюзов (кто же еще!) открыл в Москве Центральный институт труда. Предвосхищая сталинское выражение о том, что советские трудящиеся - винтики, организаторы института объявили, что они рассматривают работников "как винты... как машины".
  
  
   В январе 1921 года в Москве состоялась первая всероссийская конференция по вопросам НОТ. Вопрос ставился по-деловому: как добиться от советского рабочего максимальной производительности труда[62]. Физиолог В.М. Бехтерев сделал доклад о рациональном использовании человеческой рабочей силы.
   Между тем Институт труда уже достиг серьезного научного успеха, разложив все достижения рабочего на "удар" и "нажим", после чего была разработана "биомеханика удара и нажима".
  
  
  
  Советские неотейлористы свысока поглядывали на своего предтечу, заявляя, что, хотя Тейлор затронул различные проблемы НОТ, но до конца их не рассмотрел и сумел лишь дать свое имя "одиозному термину".
  
  
  Неотейлористские учреждения стали распространяться по Советскому Союзу
  
  
  
  В 1925 году в стране насчитывалось около 60 институтов НОТ. Для координации их работ пришлось образовать Центральный совет научной организации труда (СовНОТ). Все эти достойные учреждения занимались тем, что хронометрировали производственные операции, изучали каждое движение работающего и старались до предела уплотнить его рабочее время.
  
  
  
  Советские теоретики НОТ с ученым видом поговаривали о том, что рабочие-ударники сами будут выступать за удлинение рабочего дня и сокращение числа праздников и что-де конвейер наиболее полно соответствует представлениям Маркса о прогрессивной организации производства. Впрочем, для верности слово "конвейер" было в промышленности заменено выражением "поточная линия" и осталось в своем первоначальном виде лишь для обозначения круглосуточных допросов в НКВД.
  
  
   Повышение производительности труда еще Ленин объявил решающим условием победы социализма над капитализмом. С тех пор требование всемерной интенсификации труда остается неизменным лозунгом класса номенклатуры. [За Производительность труда боролись, про интенсификацию особо не распространялись]
  
  
  Для обеспечения интенсификации труда номенклатура использует трудовую дисциплину
  
  
  
  Хотя о ней и рассказывается, что она-де не "палочная", а "сознательная", в действительности вся она основана на страхе трудящегося перед наказанием, перед палкой номенклатурных надсмотрщиков [Такой страх и есть сознание]. Ленин не только провозгласил идею подтягивания трудовой дисциплины, но и начал принимать меры по дисциплинированию рабочих сразу же, как только наметилась победа большевиков в гражданской войне.
  
  
  
  Уже 27 апреля 1920 года он подписал декрет Совнаркома "О борьбе с прогулами", предусматривавший обязательную отработку прогулянных часов в сверхурочное время и в праздничные дни. За этим первым шагом антирабочего законодательства Советского государства последовали многие другие, о чем мы уже говорили.
  
  
  Но это история. А как сейчас определяет номенклатура сущность дисциплины труда при реальном социализме?
  
  
   Процитируем журнал ЦК КПСС "Коммунист": "Социалистическая дисциплина труда включает, с одной стороны, обязанность администрации рационально организовать труд, а с другой стороны, обязанность рабочих и служащих работать с полной отдачей сил".
  
  
   Итак, от трудящихся требуется немало: полная отдача сил. А что требуется от администрации? Что означает ее обязанность "рационально организовать труд"? "Умение организовать процесс трудовой деятельности,- поясняет "Коммунист",- это максимальное использование рабочего времени, создание трудовой атмосферы, учет и контроль"[63].
  
  
   Весь смысл социалистической трудовой дисциплины, весь смысл организации трудового процесса при реальном социализме - извлечение прибавочной стоимости.
   Со своей точки зрения номенклатура совершенно справедливо видит свою задачу в максимальном повышении норм. Разглагольствуя в газетах о небывалом трудовом энтузиазме советского народа, номенклатура внутренне глубоко убеждена в том, что эти ленивые подонки работают вполсилы, упрямо не желая выдавать государству столько продукции, сколько могли бы, и надо как-то сломить такую итальянскую забастовку.
  
  
   В поисках штрейкбрехеров номенклатура натолкнулась на марксистский тезис о том, что буржуазия с целью расколоть рабочий класс создает рабочую аристократию, которую подкармливает крохами от своих прибылей.
  
  
  
  В Советском Союзе начали незамедлительно приниматься меры для создания рабочей аристократии
  
  
   Знаете, когда Ленин впервые поставил перед партийным руководством вопрос об организации соцсоревнования трудящихся? В декабре 1917 года[64]. В апреле 1919 года состоялся восславленный Лениным "великий почин"[65] - первый субботник членов партячейки станции Москва-Сортировочная. А там пошли субботники, и сам Ленин сфотографировался в Кремле: в пиджачке с поднятым воротником он подставил плечо под бревно, которое бережно несут молодцы из его охраны.
  
  
  
  Выглядеть же соревнование должно было, естественно, не как нечто, организованное свыше, а как революционное творчество самих масс; поэтому деловой ленинский документ "Как организовать соревнование?" опубликовали только через 10 лет после "великого почина" [66].
  
  
   На основе идеи соцсоревнования номенклатура организовала сначала движение ударников, потом - стахановцев, затем - бригад коммунистического труда. Один за другим публиковались в газетах и одобрялись ЦК или обкомом КПСС всевозможные "почины" и "методы". Смысл этой шумихи неизменно состоял и состоит в одном: навязать трудящимся более высокие нормы, которые вместе с тем выглядели бы не как плод фантазии чинов из номенклатурных кабинетов, а как реальные нормы, действительно выполняемые и даже перевыполняемые тружениками-передовиками.
  
  
  Какие трюки при этом применялись номенклатурой, можно проиллюстрировать на примере стахановского движения
  
  
  Как известно, зачалось оно с того, что в ночь на 31 августа 1935 года забойщик шахты "Центральная-Ирмино" в Донбассе Алексей Стаханов якобы вдруг [совсем не вдруг] выполнил за смену не одну, а сразу четырнадцать норм.
  
  
  
  Рабочий с той же шахты рассказывал мне потом, что Стаханов прежде никакими доблестями не отличался, любил выпить, но имел покладистый характер и приятную внешность. Видимо, фотогеничность Стаханова и привела к тому, что именно ему поручили стать героем. Затем шахтерские рекорды посыпались градом. Дошло до абсурда: было объявлено, что Никита Изотов вырубил за смену 240 тонн угля, выполнив таким образом 33 нормы.
  
  
   Вы верите, читатель, что без каких-либо технических усовершенствований один забойщик мог выполнить работу тридцати трех таких же забойщиков? Ясно, что или забойщики бездельничали, или сообщение о рекорде было ложью. Однако советский учебник для вузов ничтоже сумняшеся замечает: "Но и этот рекорд в дальнейшем был значительно превышен"[67].
  
  
   В действительности, конечно, перевыполнения норм на тысячи процентов не было, да так высоко их и не собирались поднимать. Но подняты они были существенно. Зачинатели же стахановского движения получили ордена, были избраны в Верховный Совет и ушли на руководящие чиновные посты, напутствуемые далеко не лучшими пожеланиями своих бывших товарищей. [Дела не знает, а потому не понимает сути произошедшего]
  
  
   Попытки номенклатуры организовать стахановское движение среди колхозников теми же демагогическими методами не дали нужных результатов. Изверившиеся в обещаниях партийных руководителей колхозники не хотели пускаться в рекордсменство ради неопределенной перспективы дождаться милостей номенклатуры.
  
  
  
  Поэтому пришлось установить для колхозников беспрецедентный в истории награждений орденами прейскурант: за определенный производственный результат выдается соответствующий орден, за более высокий, столь же определенный, присваивается звание Героя Социалистического Труда. Только такая здравая система "баш на баш" оказалась способной принести сколько-нибудь ощутимые результаты.
  
  
  Номенклатура спекулировала не только на тщеславии людей, но и на неопытности молодежи
  
  
  
  Из молодых людей создавали с целью проверять работу и выявлять недостатки группы, почему-то названные "юная кавалерия". Руководили "кавалерией" парткомитеты, так что самой молодежи была отведена роль лошадей, а не наездников. Были созданы молодежные бригады, организованы комсомольско-молодежные стройки.
  
  
  
  Результат не всегда соответствовал желаниям номенклатуры: город Комсомольск-на-Амуре пришлось, в конце концов, строить силами заключенных. Впрочем, пытались выжать энтузиазм и из них: Солженицын хорошо описал это в неподцензурном "Архипелаге ГУЛАГ", и он же в подцензурном "Одном дне Ивана Денисовича" вынужден был воспеть такой псевдоэнтузиазм. Все эти разнообразные приемы сознательно и, более того, открыто преследуют одну цель: всемерное повышение интенсивности труда. [Глупость]
  
  11. Низкая заработная плата
  
  
   Соотношение между размером заработной платы трудящихся и их эксплуатацией хозяевами давно уже вошло в азбуку политэкономии. Еще Дэвид Риккардо (1772-1823 годы) сформулировал экономический закон: чем выше заработная плата работников, тем ниже прибыль предпринимателя, и наоборот[68]. Для всех стран реального социализма характерен низкий уровень заработной платы трудящихся и тем самым высокий уровень прибылей, находящий выражение, в частности, в непропорционально высокой доле накопления (в СССР она составляет около 25% национального дохода)[69]. [Современная западная статистика не обнаруживает никаких накоплений и даже стремления к ним]
  
  
   Из статистики известно понятие "среднестатистическая семья": муж, жена и двое детей. Статистический прожиточный минимум в США (так называемый "бюджет Геллера") исчисляется именно на такую семью: минимум налицо, если глава семьи может содержать всех четверых.
  
  
   В советской статистике понятие "прожиточный минимум" отсутствует. С ним советский человек сталкивается, лишь читая в газетах, что-де в такой-то капиталистической стране такой-то процент трудящихся зарабатывает меньше прожиточного минимума. И советский гражданин недоумевает: как же эти трудящиеся до сих пор не умерли с голоду?
  
  
   Ему невдомек, что и сам он, и все те, кто его окружает и кого он видит на улицах - за исключением чванных типов в проносящихся мимо лимузинах,- все они получают меньше статистического прожиточного минимума. Потому что какой же обычный гражданин СССР может на свою зарплату содержать семью из четырех человек?
  
  
   По официальным данным средняя заработная плата рабочих и служащих в СССР равняется ныне 257 рублям в месяц до вычета налогов. Это составляет по официальному советскому курсу (100 западногерманских марок равняется 35,4 рубля) около 725 западногерманских марок. Отсюда еще будут вычтены налоги и уплачены профсоюзные взносы, останется-примерно 600 марок. А в ФРГ трудящийся получает в среднем в 5 раз больше.
  
  
  Около 1/4 населения СССР живет в сельской местности
  
  
  
  Оплата труда колхозников составляет 187 рублей в месяц. В реальной советской жизни заработок 257 рублей в месяц - не средний, а хороший. Подлинный средний заработок, видимо, составляет примерно 200 рублей в месяц. Точную цифру сказать невозможно, так как статистика зарплаты в СССР весьма сомнительна и таинственна. Причина этой таинственности читателю, видимо, уже ясна.
  
  
  Как обстоит дело с повышением зарплаты? [Какой? Номинальной или реальной?]
  
  
   Номенклатура твердит: рост производительности труда должен обогнать рост заработной платы. Советская пропаганда охотно разъясняет непонятливым, что сначала надо больше произвести, а потом уже больше получать,- иначе-де нельзя, так как взять деньги неоткуда, как только реализовав произведенное.
  
  
   На первый взгляд аргумент кажется убедительным. Только неясно, почему столь элементарной вещи долго не понимали сами большевики. Так, в резолюции XII съезда партии (1923 год) было зафиксировано, что именно рост заработной платы рабочих влечет за собой повышение производительности труда, а не наоборот[70].
  
  
  
  А в 1926 году, на XV всесоюзной партконференции, по этому вопросу произошел спор между сталинскими номенклатурщиками и оппозицией. При этом оппозиция заявляла: "Вопрос о зарплате должен ставиться не так, что рабочий должен сначала дать повышенную производительность труда, которая затем дает повышение зарплаты, а система должна быть обратная: повышение зарплаты... должно стать предпосылкой повышения производительности труда"[71]. Видимо, кажущийся очевидным аргумент номенклатуры не так уж убедителен. Скажем точнее: он просто фальшив.
  
  
   Допустим, вы - рабочий на строительстве завода. Станете ли вы получать зарплату только после того, как завод будет готов, начнет производить продукцию и поступят деньги от продажи первых ее партий? Если бы так, вы скончались бы от голода до конца строительства. Вы же будете получать зарплату каждые две недели, иными словами, вас будут авансировать. И вопрос не в том, откуда возьмутся деньги для аванса (возьмутся они оттуда же, откуда вообще Советское государство берет деньги из типографии Гознак).
  
  
  
  Вопрос в другом: почему государство может вам их выплачивать?
  
  
  
  Оно может это делать потому, что производство в стране не начинается с вашего завода. Производство идет полным ходом, накоплена и непрерывно добывается огромная прибавочная стоимость. Речь идет не о том, что нищей номенклатуре надо сначала сбыть произведенный вами товар, чтобы с вами рассчитаться. Речь идет именно об этой прибавочной стоимости.
  
  
   Номенклатуре есть за счет чего повысить зарплату трудящимся, но она не хочет поступиться самой скромной частью добытой прибавочной стоимости. Она не хочет делать этого даже в предвидении последующего повышения производительности труда; номенклатура сознает всю остроту конфликта между нею и трудящимися и не верит, что трудящиеся будут готовы действительно ответить повышением производительности труда на подачку в заработной плате.
  
  
  
  Номенклатура предпочитает материальному стимулированию трудящихся метод принуждения - организационный и пропагандистский кнут, а не пряник. Это отличает ее от капиталистов и ставит в один ряд с феодалами и рабовладельцами. Но в таких рамках класс номенклатуры перенимает и методы эксплуатации, распространившиеся при капитализме.
  
  
  
  В марксистской политэкономии капитализма проводится четкая грань между повременной формой оплаты труда как менее эксплуататорской и сдельной формой, нацеленной на возможно более интенсивное выжимание прибавочной стоимости. [Это от простой безграмотности. Сдельная оплата еть производная от повремённой и теснейшим образом с ней связана через Норму времени. Такие вещи надо просто знать]
  
   Вот что написано в уже цитированном нами советском учебнике политэкономии: " Капиталистическая сдельщина ведет к постоянному усилению интенсивности труда. Вместе с тем она облегчает предпринимателю надзор за рабочими. Степень напряженности труда контролируется здесь количеством и качеством продуктов, которые работник должен изготовить, чтобы приобрести необходимые средства существования. Рабочий вынужден увеличивать поштучную выработку, трудиться все интенсивнее. Но как только более или менее значительная часть рабочих достигает нового, повышенного уровня интенсивности труда, капиталист снижает поштучные расценки". "Рабочий пытается отстоять общую сумму своей заработной платы тем, что больше трудится: работает большее число часов или изготовляет больше в течение одного часа... Результат таков: чем больше он работает, тем меньшую плату он получает. В этом состоит важнейшая особенность сдельной заработной платы при капитализме"[72].
  
   Но ведь при реальном социализме, конечно же, не применяется эта разоблаченная Марксом и советскими марксистами потогонная система?
  
  
  
  Применяется и очень широко
  
  
  
  По опубликованным данным Госкомстата СССР в 1985 году 54,3% советских промышленных и строительных рабочих получали сдельную и только 45,7% - повременную оплату[73]. При этом именно сдельщина объявляется в Советском Союзе "прогрессивной формой заработной платы". А как же с марксистским осуждением этой формы? Номенклатура легко отделывается от него стандартной ссылкой на то, что при социализме рабочие работают-де на самих себя.
  
  
   Выступая с требованием, чтобы рост производительности труда в СССР предшествовал повышению заработной платы, номенклатура, очевидно, исходит из того, что в казенной системе партийного просвещения все только числятся изучающими "Капитал", а на самом деле его и не раскрывают. В самом деле, переведем сказанное на язык формул Маркса.
  
  
  
  Выходит, что при социализме должно возрастать отношение производимой рабочим стоимости, а значит, и прибавочной стоимости к получаемой им зарплате. Но ведь это, по Марксу, и есть, если выразить полученное число в процентах, норма прибавочной стоимости, она же норма эксплуатации. Вот эту-то норму номенклатура и требует увеличить!
  
  
   Мы уже говорили, что исчисленная Госкомстатом СССР средняя заработная плата рабочих и служащих почти в четыре раза меньше исчисленной федеральным статистическим управлением зарплаты трудящихся ФРГ. Однако даже эта цифра не отражает реальности.
  
  
  
  Дело в том, что в западногерманскую цифру не включены наиболее зажиточные слои населения: предприниматели и землевладельцы, зато включены безработные и ученики на производстве. В советскую цифру, напротив, включена номенклатура - министры, маршалы и т. п., но не включены колхозники, пенсионеры и учащиеся. Значит реальный разрыв еще больше. [Безгнамотные рассуждения]
  
  12. Женский и детский труд
  
  
   Урезая до предела зарплату, номенклатура применяет еще один указанный Марксом метод усиления эксплуатации труда. Советский учебник политэкономии констатирует: "Стоимость рабочей силы определяется стоимостью средств существования, необходимых для рабочего и его семьи. Поэтому, когда в производство вовлекаются жена и дети рабочего, заработная плата рабочего снижается, теперь вся семья получает примерно столько же, сколько раньше получал только глава семьи. Тем самым еще больше усиливается эксплуатация рабочего, класса в целом"[74]. [При Марксе эмансипация женщин только начиналась]
  
  
   Известны проклятия советской пропаганды по адресу капиталистов, наживающихся на детском труде. В действительности в Советском Союзе государство организовало детский труд в довольно широком масштабе.
  
  
   В СССР уже в 20-х годах были открыты школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ). Их учащиеся работали на производстве. Многочисленные беспризорные под предлогом воспитания их по методу А. Макаренко использовались как дешевая рабочая сила. С той же целью при Сталине были созданы ремесленные училища - с военной дисциплиной и черными формами для учеников. Училищами ведало специальное Управление государственных трудовых резервов. В комплектование училищ был внесен элемент принуждения: туда фактически в принудительном порядке переводились неуспевающие и недисциплинированные дети из школ. [Простое вранье]
  
  
   Женский труд организован при реальном социализме не административным, а экономическим принуждением. Работа женщин была и является в Советском Союзе совершенно необходимой для существования огромного большинства семей.
  
  
  В этом можно убедиться даже арифметически
  
  
  
  В условиях гласности в СССР стали говорить о "границе бедности". Считается, что эта граница - 75-78 рублей в месяц на одного человека. Средний статистический рабочий или служащий в СССР, отдав из своей зарплаты в 257 рублей подоходный налог 13% и заплатив членский взнос в профсоюз, принесет домой 220 рублей, то есть по 55 рублей в месяц на каждого члена своей среднестатистической семьи. Это намного ниже черты бедности. Так чисто статистически мы убеждаемся, что женщины в СССР не могут не работать. И они работают.
  
  
   Распространенный на Западе социальный тип женщины-домохозяйки фактически не существует среди советских женщин допенсионного возраста. Это явственно следует из советской статистики: женщины составляли в 1987 году 53,1% населения в СССР и 51% трудящихся[75]. Не работают по установленной при Сталине традиции жены офицеров, генералов и академиков, а также во все возрастающей количестве жены различных других номенклатурных чинов.
  
  
   Как в следовало ожидать, такая политика класса номенклатуры имела для советского общества разнообразные последствия. Одни из них были положительными: женщины оказались материально независимыми от мужей, так как последние просто не в состоянии их содержать; это способствовало реальной эмансипации женщин. Другие последствия вызывают тревогу советского руководства.
  
  
  
  Весьма острой стала демографическая проблема: сокращается рождаемость. Введенные Сталиным по примеру наград колхозникам за разведение скота награды многодетным матерям (звание "Мать-героиня", орден "Материнская слава") не возымели успеха: в промышленных и культурных центрах страны многодетные семьи стали редкостью, численность населения в стране растет медленно, главным образом за счет азиатских национальных республик.
   Все эти последствия и проблемы имеют одну причину: упорное, ни с чем не считающееся стремление класса номенклатуры к получению прибавочной стоимости всеми указанными у Маркса способами.
  
  13. Стандартизированный уровень жизни
  
  
   В своем стремлении к получению прибавочной стоимости номенклатура отваживается на шаги, ведущие ее за пределы описанных Марксом методов .эксплуатации. Номенклатура извлекла новые практические выводы из марксистского положения о том, что сокращение необходимого рабочего времени ведет к возрастанию относительной прибавочной стоимости. Если перевести политэконо-мические термины на общедоступный язык, это означает, что сокращение потребления трудящихся увеличивает получаемую от их труда прибыль. Тут мы подошли к вопросу об уровне жизни трудящихся в СССР.
  
  
   Под уровнем жизни советская литература понимает "уровень удовлетворения потребностей и соответствующий ему уровень доходов". Эти условия жизни и труда людей "обусловлены господствующим строем"[76]. Уровень жизни в СССР обусловлен, таким образом, господствующим в стране строем реального социализма. Всему миру известно, что уровень этот весьма низок. Посмотрим, почему он таков.
  
  
   В процессе производства в любом эксплуататорском обществе работник создает продукт для хозяина и определенный жизненный уровень для себя и своей семьи. Необходимый продукт, создаваемый работником, и есть политэкономически выраженное содержание понятия "уровень жизни" этого работника. Чем больше необходимый продукт, тем выше жизненный уровень его производителя.
  
  
   Можно, не заглядывая в книги, предположить, что классики марксизма-ленинизма предсказывали бурный подъем жизненного уровня народа при социализме. И правда: Ленин в свое время предрекал, что "только социализм даст возможность широко распространить и настоящим образом подчинить общественное производство и распределение продуктов по научным соображениям, относительно того, как сделать жизнь всех трудящихся наиболее легкой; доставляющей им возможность благосостояния"[77]. Ильич щедро обещал "обеспечение полного благосостояния... всех членов общества"[78].
  
  
  Все это оказалось пустой болтовней
  
  
  
  Напротив, за прошедшие 70 лет выявилась непреложная закономерность: жизненный уровень населения в странах реального социализма ниже, чем в странах капитализма.
  
  
   Поскольку это закономерность, то и подходить к ней надо по-научному, а не демагогически. Сравнивать надо не ГДР с Непалом и не США с Монголией, а сопоставимые страны, где сравнение может дать серьезный ответ на вопрос "Как влияет установление строя реального социализма на жизненный уровень трудящихся?".
  
  
   История последнего полувека сама создала лаборатории для проведения такого сравнения. Сопоставьте жизненный уровень населения в Северной и в Южной Корее, в тогдашних ГДР и ФРГ, в Восточном и в Западном Берлине. Результат настолько очевиден, что его не пытается всерьез оспаривать даже номенклатурная пропаганда. Пожилые люди в Австрии с некоторым недоумением расскажут вам о том, что и в империи Габсбургов, и в годы между двумя мировыми войнами Чехия славилась значительно более высоким, чем в Австрии, жизненным уровнем.
  
  
  
  А в 1968 ГОДУ дубчековцы, прекратив пропагандистскую болтовню о расцвете социалистической Чехословании, открыто выдвинули перед народом оказавшуюся непосильной задачу: постараться достичь по жизненному уровню Австрию.
  
  
   Что же случилось в Северной Корее, в Чехословакии, в ГДР, в Восточном Берлине? Стихийное бедствие, землетрясение, мор? Нет, просто был установлен строй реального социализма.
  
  
   Почему этот строй действует таким сокрушительным образом на жизненный уровень населения - вопреки прямо противоположным предсказаниям Маркса, Энгельса и Ленина? Официально в качестве объяснения такого очевидного отставания реального социализма от капитализма по жизненному уровню трудящихся номенклатурная пропаганда не смогла придумать ничего умнее, чем ссылаться на план Маршалла,- словно не она сама объявляла его политикой ограбления Западной Европы американским империализмом и словно не прошло с того времени доброй трети века!
  
  
  
  В доверительной же беседе любой номенклатурщик начнет брюзжать: "Работают из рук вон плохо, потому и бедность!" А то и говорят открыто: "Как работаем, так и живем". Живет ли номенклатура так, как она работает, будет рассмотрено в последующих главах. А народ работает так, как живет: живет плохо - и работает плохо. Но почему советские люди так работают, хотя им внушают, что трудятся они на самих себя?
  
  
  
  Почему при капитализме люди трудятся лучше, чем при реальном социализме?
  
  
   Да потому, что класс номенклатуры, на который трудящиеся социалистических стран в действительности работают, их так грубо эксплуатирует. Только грубость эта мало помогает. Чем больше номенклатура старается выжать из работников, тем ниже у них заинтересованность в результатах своего труда. Ведь все равно жадная номенклатура все заберет себе, а работников лишь похвалит в газетах за трудовой героизм и призовет еще напряженнее трудиться.
  
  
   Итак, известный каждому побывавшему в государствах обеих систем факт, что жизненный уровень в странах реального социализма значительно и устойчиво ниже, чем в сравнимых капиталистических странах,- этот факт имеет глубокие корни. Они протягиваются к таким постоянно действующим фактам, как более низкая производительность труда и более высокий уровень прибавочной стоимости при реальном социализме по сравнению с развитым капитализмом.
  
  
   В условиях низкой производительности труда при реальном социализме номенклатура отыскала метод, который тем не менее обеспечивает ей высокий уровень относительной прибавочной стоимости. Дополнительное достоинство этого метода в том, что он на первый взгляд соответствует интересам трудящихся: метод состоит в том, что на определенный круг товаров и услуг в СССР установлены, казалось бы, низкие цены.
  
  
   "Вот и прекрасно!" - восторгаются по этому поводу марксиствующие на Западе, совершив в качестве богатых иностранцев туристскую поездку в СССР и удостоверившись, что там хлеб, макароны и проезд в метро дешевле, чем на Западе, а квартплата ниже. Только вот сам Каря Маркс не разделил бы этих восторгов: он характеризовал дешевизну содержания рабочей силы не как благодеяние для трудящегося, а как метод усиления его эксплуатации.
  
  
  В самом деле: разве потребительские товары в Советском Союзе дешевы?
  
  
  
  Нет. Живущие в СССР иностранцы неизменно жалуются на дороговизну и пускаются на все ухищрения, чтобы возможно большую часть необходимых закупок делать на Западе. Весьма скаредные финансовые ведомства на Западе при определении сумм начисляемых командировочных денег справедливо отнесли СССР в разряд стран с наиболее высокой стоимостью жизни.
  
  
   Нет, в СССР дешевы не товары народного потребления, а товар "рабочая сила", потребляемый номенклатурой. Для того, чтобы эта рабочая сила сохраняла способность к производству и собственному воспроизводству, на определенный, узко очерченный круг необходимых для нее товаров и услуг установлены, с западной точки зрения, низкие цены. Именно с западной, ибо для массы советских трудящихся цены эти вовсе не низкие, а просто доступные.
  
  
  
  Размер таких цен приведен в соответствие с уровнем зарплаты в СССР. В результате рядовой советский трудящийся может поддерживать свою рабочую силу и воспроизводить ее в своих детях. Пенсионерам же приходится плохо: мизерные пенсии обрекают их на жалкое существование или же на зависимость от материальной поддержки других членов семьи. Номенклатура уже использовала рабочую силу пенсионеров, они ей больше не нужны.
  
  
   Верно, что в СССР квартплата низка. Но неправильно было бы из этого делать вывод, что обычный советский гражданин имеет, как многие на Западе, квартиру размером 100 кв. метров, только платит за нее гроши. В СССР установлен максимум в 9-12 кв. метров на человека, жилплощадь сверх этого максимума оплачивается втройне. Специально оговорено, что жилплощадь предоставляется не в соответствии с этой нормой, а сплошь и рядом ниже нее.
  
  
   Верно, что в СССР дешев городской транспорт. Но зато автомашины объявлены предметом роскоши. Автомашина "Волга" стоит 16 000 рублей, а сопоставимый с ней "Фольксваген-Гольф" - 18 000 немецких марок. Значит, рабочий или служащий в ФРГ (их средний заработок 3 500 марок) может купить такую машину на свою зарплату менее чем за 5,5 месяца, а советский трудящийся - более чем за 5 лет работы. Одна и та же автомашина "Жигули" (в экспортном исполнении - "Лада") продается в СССР за 9 600 рублей, а на Западе - за 11 000 марок. Значит, на покупку этой машины должны откладывать всю свою зарплату: советский трудящийся - 37 месяцев, а западногерманский - 3,5 месяца?
  
  
  
   Западногерманский - да. А вот советскому понадобится гораздо больше времени: купить "Жигули", записавшись в очередь на них,- дело малореальное. Значит, покупать надо на рынке, по цене 40-50 тыс. рублей. Соответственно копить придется 13- 16 лет.
  
  
   Верно, что в СССР дешевы хлеб, макароны, картофель, молоко, овощи, кукуруза и некоторые иные простейшие продукты питания. Но зато мясо, рыба, птица, фрукты, шоколад, кофе, кондитерские изделия - это все или дорого, или является дефицитным товаром. Так как люди не хотят есть макароны с хлебом и заедать картошкой, примерно 80% бюджета рядовой советской семьи уходит на продовольствие.
  
  
  
  В ФРГ человек тратит на питание 20- 25% своей зарплаты
  
  
   Верно, что в СССР бесплатна медицинская помощь. Однако поликлиники и больницы для рядового населения переполнены, в очереди на прием к врачу приходится ждать часами. Врачам же в поликлиниках установлена жесткая норма времени на прием больного, причем примерно половина этого времени уходит на записи в истории болезни.
  
  
   И вообще надо понять: для трудящегося населения при реальном социализме, как и при любой другой системе, ничего бесплатного не бывает и быть не может. Ведь ни государство, ни номенклатура сами не сеют, не жнут, у станка не стоят. Все материальные блага в СССР производятся трудящимися и только ими. Номенклатура через свою государственную машину эти блага лишь распределяет, и смысл распределения в том, что класс номенклатуры отваливает львиную долю на свои потребности.
  
  
   Вот почему в условиях реального социализма действительно есть возможность для человека иметь 100-метровую квартиру - да еще с загородной дачей - за ничтожную плату; без труда купить автомашину, а еще лучше - получить ее даром да еще с шофером; отлично и дешево питаться и кормить семью, бесплатно пользоваться хорошими поликлиниками и больницами и бесплатно же отдыхать каждый год в санатории. Все это возможно в СССР. Только вот для этого надо стать членом класса номенклатуры.
  
  
   Для непосредственных же производителей номенклатуpa четко очертила круг их материальных возможностей: 12 кв. метров жилплощади на человека; простенькая пища; дешевый проезд на городском транспорте на работу и назад; дешевые газеты и прочая пропагандистская литература, а для интеллигенции - дешевые дозволенные книги, чтобы в свободное время читала поучительное и не задумывалась; если заболел - медпомощь, чтобы скорее шел снова на работу; маленькая пенсия по старости и инвалидности (предел для большинства - 120 рублей); пособие 20 рублей на похороны. Вот и все.
  
  
   Говорим мы здесь об этом не для того, чтобы выставить описанное в неприглядном свете. Наоборот, заслуживает признания то, что режим, способный, как показал опыт Сталина, загонять целые народы и классы в концлагеря, этого не делает. Есть в третьем мире страны, где описанное, вероятно, представляется заманчивым. Но провозглашать все это грандиозными социалистическими завоеваниями оснований нет.
  
  
   Ибо весь смысл принудительно установленных номенклатурой для массы рядовых трудящихся СССР характера и масштабов потребления состоит в одном: в том, чтобы удерживать па минимальном уровне продолжительность необходимого рабочего времени. Заклейменный Марксом, такой метод увеличения относительной прибавочной стоимости, неприменимый ныне в странах Запада, с успехом используется советской номенклатурой.
  
  14. Номенклатурная новинка в эксплуатации: фактическая заработная плата
  
  
   Пытливая марксистско-ленинская мысль номенклатуры привела к открытию нового, не предвиденного Марксом способа увеличения прибавочной стоимости. Номенклатура скромно молчит об этом обогащении марксистской политэкономии, но здесь нужно о нем сказать.
  
  
   Дело в том, что, анализируя эксплуатацию при капитализме, Маркс не сталкивался с отсутствующей при этом строе проблемой кризиса недопроизводства. Поэтому он не мог обнаружить ту дополнительную возможность эксплуатации, которую такой кризис предоставляет хозяевам. Для социализма же Маркс, как мы видели, предсказывал перепроизводство - и не предсказывал эксплуатации.
  
  
   Маркс начинает свой анализ капиталистической эксплуатации с того, что устанавливает: в процессе производства создаются товары. Вопрос о том, для кого они предназначены, Маркс не считает нужным рассматривать: писавшему свой труд в капиталистической Англии автору "Капитала" и без того ясно, что они изготовляются для массы потребителей. Ему столь же ясно, что и производство средств производства преследует в конечном счете ту же цель - удовлетворение платежеспособного спроса потребителей; ведь только сбыв произведенный товар, капиталист получит деньги, реализует тем самым прибавочную стоимость и сможет вложить новые средства в расширение производства.
  
  
   Соответственно Маркс вывел свою знаменитую общую формулу капитала: "Деньги - товар - деньги" (Д - Т - Д1), где Д1 обозначает сумму денег, возросшую за счет реализованной прибавочной стоимости. Маркс не подумал о том, что формула годна не для всякого, а только для капиталистического производства, неразрывно связанного с гневно обличенным буржуазным торгашеством. В обществе же, где такое торгашество выжжено каленым железом, дело обстоит иначе.
   Номенклатуре нет нужды сбывать произведенную продукцию, чтобы реализовать прибавочную стоимость. В противоположность капиталисту ей ведь не нужно получать от кого-то деньги - в ее руках государство, и она сама печатает дензнаки по своей потребности.
  
  
   Поскольку весь продукт труда достается государству, то есть номенклатуре, прибавочная стоимость, естественно, оказывается в ее распоряжении, причем прямо в той форме, в какой номенклатура пожелает ее получить и соответственно включить в производственный план. В этих условиях задача номенклатурного предпринимателя - государства - состоит уже не в том, чтобы, подобно торгашам-капиталистам, производить для нужд покупателей, а в том, чтобы производить прямо для своих собственных классовых нужд.
  
  
  Это отнюдь не нужды массы обычных потребителей
  
  
  
   Немногочисленный класс номенклатурщиков может быстро насытиться до отвала товарами личного потребления самого лучшего качества - главным образом за счет импорта или товаров, изготовляемых на экспорт.
  
  
   Выше уже говорилось о том, какая продукция соответствует классовым потребностям номенклатуры: продукция тяжелой и в первую очередь военной индустрии. Поскольку же класс номенклатуры как владелец сверхмонополии советского народного хозяйства может по своему усмотрению решать, сколько чего должно быть произведено, и поскольку производственные возможности плановой экономики реального социализма существенно урезаны тенденцией к сдерживанию развития производительных сил, номенклатура готова была бы все производственные мощности без остатка употребить на удовлетворение своих нужд. Сделать это невозможно, так как население страны нуждается в товарах народного потребления. Поэтому номенклатура вынуждена планировать производство и этих товаров. Но она рассматривает такое производство как чистый убыток для себя и как уступку населению.
  
  
   Это существенное обстоятельство, которое читателю из несоциалистических - да и социалистических - стран надо понять, ибо только тогда ему перестанет представляться загадочным хронически плачевное состояние легкой промышленности и сельского хозяйства в СССР. Только тогда он перестанет выражать недоумение: как это страна, запускающая космические ракеты в дали Солнечной системы, до сих пор не может наладить производство приличной обуви? Как это страна, стоящая по размеру посевной площади на первом месте в мире и имеющая многовековые традиции сельского хозяйства, стала крупным импортером сельскохозяйственных продуктов и каждый год регулярно закупает хлеб за границей? Когда же читатель осознает, что легкая промышленность и в значительной мере сельское хозяйство рассматриваются номенклатурой лишь как неизбежное зло, как уступка рабочей силе и расходы на эти отрасли урезаются до предела, тогда для него картина развития советской экономики станет значительно более ясной.
  
  
   "Но почему это уступка?- спросит западный читатель.- Можно понять, что уступкой государства-предпринимателя является повышение заработной платы или снижение розничных "цен на товары массового потребления. Но коль скоро государство выплатило работникам зарплату, какая же разница, на что они ее истратят?"
  
  
  А вот советские люди понимают: разница есть
  
  
  
  Западный читатель привык: были бы только деньги, а купить на них всегда все можно. Советский человек знает: нет, нельзя. Поэтому он гораздо лучше читателя из несоциалистического мира сознает, что людям-то нужны для жизни не денежные бумажки сами по себе, а приобретаемые на них товары.
   Рожденной до возникновения реального социализма экономической науке и статистике известны две категории заработной платы: номинальная и реальная. Последняя зависит от цен на товары и рассматривается как величина "корзинки" с потребительскими товарами, которую можно приобрести на остающуюся после вычетов зарплату.
  
  
   Советский учебник политэкономии дает следующее определение: "Реальная заработная плата есть заработная плата, выраженная в средствах существования рабочего; она показывает, сколько и каких предметов потребления и услуг может купить рабочий на свою денежную заработную плату"[79].
   А как быть, если зарплата есть, товаров же нет? Такой случай западной наукой не предусмотрен. Между тем он-то и является типичным в условиях реального социализма при хроническом кризисе недопроизводства и примате тяжелой индустрии.
  
  
   Для наглядности рассмотрим пример. Механизатор-комбайнер в Сибири. Номинальная зарплата у сельского механизатора сравнительно высока. А в сельпо ассортимент таков: черный хлеб, макароны, сомнительной свежести рыбные консервы, соль, спички, леденцы, сигареты и сахар по талонам. Иногда завезут колбасу.
  
  
  
  Так какова у него реальная зарплата?
  
  
   Реальный социализм плохо совместим с реальной зарплатой. Он вытесняет это буржуазное понятие, исходящее из предпосылки изобилия товаров, из того, что товаров больше, чем денег. При реальном социализме положение обратное: массе денег, находящихся в руках населения и тем самым предназначенных для приобретения потребительских товаров, противостоит явно недостаточная масса таких товаров. Это несмотря на то, что зарплата трудящихся, как мы видели, низка, а цены на товары народного потребления высоки.
  
   Для условий реального социализма необходимо ввести другое понятие, которое мы назовем фактической заработной платой.
   Фактическая заработная плата, в отличие от реальной, представляет собой не арифметически исчисленную, а фактически получаемую трудящимся на его зарплату массу потребительских товаров и услуг.
  
   Реальная зарплата является, следовательно, лишь идеальным случаем фактической зарплаты, когда вся получаемая работником сумма может фактически использоваться для приобретения нужных ему товаров и услуг. При реальном социализме такое положение существует прежде всего для номенклатуры, которая имеет право пользоваться особыми магазинами, столовыми и спецбуфетами (о них речь пойдет в следующей главе).
  
  
  К чему все это говорится?
  
  
  
  К тому, что раз при реальном социализме реальная заработная плата заменяется для трудящегося фактической, заметно повышается уровень эксплуатации. Ведь если государство-монополист предоставляет работнику меньше потребных ему товаров и услуг, чем по установленным ценам он должен был бы получать на свою зарплату, оно тем самым снижает его заработок.
  
  
   Разница между реальной и фактической заработной платой - открытый номенклатурой дополнительный источник получения прибавочной стоимости. Насколько хорошо понимает это класс номенклатуры, мы ясно ощутили в годы войны. Вскоре после начала войны в СССР была введена карточная система на продовольствие и промтовары, устанавливавшая жесткие, но все же биологически допустимые нормы.
  
  
  
  Однако затем было сделано дополнительное разъяснение: фактически на руки будут выдаваться продовольственные товары не по всем, а только по так называемым "объявленным" талонам, на промтовары же и услуги будут выписываться специальные ордера. Следствием было то, что ордера получали только привилегированные счастливчики, а из продовольствия рядовому потребителю исправно отпускали хлеб и еще немного продуктов по нескольким талонам. Когда советские газеты сообщили во время войны, что в Италии хлебный паек равен 150 граммам в день, никто не поверил: всем было ясно, что в этом случае итальянцы дав но бы вымерли, как вымерли ленинградцы, получавшие именно такой паек.
  
  
  
  Что где-то могут выдавать по карточкам не только хлеб, никому в голову не приходило. Номенклатура и сама хорошо понимает, и заставила людей в Советском Союзе осознать: важна масса действительно получаемых, а не теоретически причитающихся потребительских товаров.
  
  
   Разница между реальной и фактической заработной платой советских трудящихся явственно отразилась в солидной сумме денежных сбережений населения СССР. Советская пропаганда представляет ее как свидетельство материального благосостояния народа.
  
  
  
  Но это неверно
  
  
  
  В условиях нормального обеспечения населения товарами и услугами 257 рублей в месяц не содержат остатка для сбережений. Сбережения трудящихся делаются за счет разницы между зарплатой реальной и зарплатой фактической. Не благосостояние, а эксплуатация советских трудящихся стоит за массой скапливающихся денежных знаков, сдаваемых все тому же государству в сберкассы при весьма низком процентном начислении (на Западе вкладчику сберкассы и банка выплачивается более высокий процент, чем в СССР).
  
  
  
  В сфере получения прибавочной стоимости систематическое недопроизводство товаров народного потребления гарантирует выгодный номенклатуре разрыв между фактической и реальной заработной платой. Неуклонное проведение этой линии и соответствующее планирование развития народного хозяйства на будущее обеспечивают номенклатуре то, что разрыв является не временным, а постоянно действующим фактором в получении ею прибавочной стоимости.
   Здесь мы подошли ко второму совершенному номенклатурой, но замалчиваемому ею открытию, которое обогащает теорию Маркса.
  
  
   Различая стоимость и потребительскую стоимость, Маркс рассматривал эксплуатацию только в плане первой, а не второй. Между тем, как выяснилось из хозяйственной практики номенклатуры, для характеристики эксплуатации недостаточно вычислить арифметически норму прибавочной стоимости. Если не в высушенной абстракции политэкономии, то в реальной общественной жизни чрезвычайно важно, какая именно изготовляется продукция.
  
  
   Дело в том, что при арифметически одинаковой норме прибавочной стоимости масштаб эксплуатации на деле меняется в зависимости от того, производятся пушки вместо масла или масло вместо пушек. Можно с полным правом утверждать: рабы Древнего Египта, работавшие на ирригации полей, необходимых для их же пропитания, эксплуатировались меньше, чем работавшие на строительстве пирамид - усыпальниц фараонов.
  
  
  
  Крепостные, занятые тяжелым трудом по сооружению колодца, из которого они сами могли потом брать воду, эксплуатировались меньше, чем крепостные девки-кружевницы, занятые плетением кружев для господских платьев. Рабочие-металлисты, изготовляющие малолитражные автомобили, которые когда-нибудь и они смогут себе покупать, эксплуатируются меньше, чем такие же металлисты, изготовляющие саперные лопатки для внутренних войск - оружие против тех же рабочих-демонстрантов. Никакая арифметически подсчитанная норма эксплуатации не меняет этих фактов.
  
  
   Надо понять: провозглашенный Сталиным и упорно осуществляемый с тех пор номенклатурой принцип преимущественного развития производства средств производства - вовсе не некий абстрактный идеологический тезис. Он прикрывает увековечение дополнительного источника эксплуатации непосредственных производителей классом номенклатуры.
  
  
   Непосредственные производители в СССР вынуждены отдавать свою рабочую силу для изготовления продукции, нужной лишь хозяевам номенклатурного государства; самим же труженикам эта продукция просто не нужна или даже направлена против их интересов.
  
  
  
  Производя по-прежнему явно недостаточное количество товаров народного потребления, советские трудящиеся принуждены собственными руками цементировать низкий уровень своей фактической заработной платы, то есть дополнительный повышенный уровень прибавочной стоимости, выкачиваемой из них номенклатурой.
   Так теоретическое обогащение марксизма оборачивается материальным обогащением класса номенклатуры. Поэтому она молчит о своем открытии.
  
  
  Глава 4. Номенклатура - эксплуататорский класс советского общества. Часть 4
  
  15. МАСШТАБ ЭКСПЛУАТАЦИИ
   Каков масштаб извлечения классом номенклатуры прибавочной стоимости?
   Это тема для специального экономического исследования. Мы можем здесь лишь указать какого примерно порядка эта величина.
   Куронь и Модзелевский пришли к выводу, что в Польше в начале 60-х годов промышленный рабочий отдавал одну треть своего рабочего времени созданию необходимого и две трети - прибавочного продукта [80]. Здесь еще не учтена разница между реальной и фактической заработной платой как фактор, повышающий размеры прибавочной стоимости.
   Нет оснований полагать, что в Советском Союзе масштаб получения прибавочной стоимости сколько-нибудь заметно отличается от польского.
   Больше это или меньше, чем при капитализме?
   В этой связи следует обратить внимание на публикуемый, но не разъясняемый в соцстранах факт их непомерно больших инвестиций, составляющих всегда значительно большую долю национального продукта, чем инвестиции в капиталистических странах. Речь идет не только о процентах, но об абсолютных цифрах инвестиций на душу населения. Средства же для инвестиций не падают ни на какие страны манной небесной. Источник инвестиций при реальном социализме, как и при капитализме,-прибавочная стоимость. Следовательно, разница между социалистическими и капиталистическими странами в масштабе инвестиций отражает разницу в количестве производимой там прибавочной стоимости на душу населения. Вот по этому показателю страны реального социализма действительно обогнали капитализм.
   Есть ли еще аргумент в пользу такого вывода? Есть. Известно - и не оспаривается в номенклатурных государствах,- что производительность труда там ниже, чем в промышленно развитых капиталистических странах. Советская статистика дает такие цифры: производительность труда в народном хозяйстве СССР составляет 40% американской, причем в промышленности - 55%, а в сельском хозяйстве - менее 20% [81]. Значит, трудящийся при реальном социализме, изготовляя меньше продукции, чем его коллега в развитой капиталистической стране, производит в то же время больше прибавочного продукта. Как это возможно?
   А мы об этом уже говорили: номенклатура пустила в ход все известные ей способы - как описанные Марксом, так и открытые ею самой,- для извлечения максимума прибавочной стоимости. В результате, хотя производительность труда рабочих в СССР остается низкой, извлекаемая номенклатурой прибавочная стоимость высока. Феномен это не новый, так было и в Западной Европе в период раннего капитализма, так было и в колониях.
   Подтверждением того, что мы имеем здесь дело именно с колониальным феноменом, служит скрываемый на Востоке, но хорошо известный на Западе факт: социалистические страны рассматриваются наряду с колониями и слаборазвитыми государствами третьего мира как "страны дешевого труда". Эта дешевизна труда есть не что иное, как непропорционально малый размер необходимого продукта в странах реального социализма по сравнению с развитыми капиталистическими странами.
   А возможно такое только в условиях отсталости. Ведь почему в этих странах по сравнению с Западом рабочая сила дешева? Не потому, что ее много: в США миллионы безработных, но рабочая сила отнюдь не дешевая.
   Дешевизна рабочей силы определяется отнюдь не наличием безработицы, а уровнем развития социальных структур и политическим строем в стране. Рабочая сила дешева там, где еще сохранился колониальный или феодально- рабовладельческий принцип сосуществования двух резко различных и не соприкасающихся жизненных уровней - один для правящего слоя (колонизаторов, рабовладельцев, феодалов, номенклатурщиков), а другой - для обычного населения.
   Именно дешевизна рабочей силы позволяет классу номенклатуры использовать демпинг в борьбе с конкурентами на рынках капиталистического мира. Поговорите с представителями западногерманских текстильных фирм: они расскажут о том, какие трудности в период кризиса создавал для них импорт продававшихся буквально за гроши мужских сорочек и костюмов из ГДР. Кстати, в самой ГДР цены на сорочки были значительно выше, чем в ФРГ, но для получения твердой валюты номенклатурное руководство ГДР готово было отказаться от раздутой прибыли в восточных марках и сбыть часть продукции за западные марки по демпинговым ценам.
   Есть, однако, и другая, гораздо более приятная для западных предпринимателей форма использования принудительной дешевизны труда в странах, где правит номенклатура. Дело в том, что все за ту же твердую валюту класс номенклатуры готов поделиться с западными капиталистами частью извлекаемой им прибавочной стоимости. Вошедшие в моду "совместные предприятия" (joint ventures) основаны на принципе: западные машины, советская дешевая рабочая сила,- а оптимизированная таким сочетанием прибавочная стоимость делится в определенной пропорции между номенклатурным государством и западными предпринимателями.
   В рамках столь широко рекламируемого экономического сотрудничества между двумя системами проводятся, например, такие операции: в Болгарии производятся американские сигареты и продаются потом на Западе; в Румынии шьются для американского рынка из американского материала и строго по американским фасонам костюмы и везутся затем на продажу в США. На сколько же меньше платят рабочим в социалистических странах, чем в Америке, если разница не только оправдывает транспортировку материалов из США в Восточную Европу и готовой продукции назад в США - со всеми наценками на порчу, страховкой, упаковкой, организационными расходами и т. д., но и дает американским предпринимателям, очевидно, больше прибыли, чем если бы товар производился на месте, в Америке, да еще обеспечивает плановую прибыль выполняющим заказ предприятиям в соцстранах! Сравнение с колониальной эксплуатацией прямо напрашивается.
   В итоге централизации экономики в руках номенклатурного государства можно определить примерную величину годовой прибавочной стоимости в СССР. Она равна доходной части госбюджета за вычетом займов (а они содержат
   распределенную, то есть уже учтенную прибавочную стоимость) и доходов от внешнеэкономических операций - кроме операций колониального типа.
  
   16. ПРИСВОЕНИЕ НОМЕНКЛАТУРОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ
  
   Итак, прибавочная стоимость для класса номенклатуры произведена. Что происходит дальше?
   Извлеченная путем эксплуатации прибавочная стоимость поступает номенклатурному государству в форме прибыли.
   Класс номенклатуры, как мы говорили, ставит задачу удержания и распространения своей власти выше получения прибыли, но и от прибыли не отказывается. Представляемые в патриотическом свете усилия номенклатуры добиться повышения производительности труда в народном хозяйстве СССР оборачиваются в случае успеха весьма ощутимым денежным потоком в казну этого класса.
   Вот, например, стахановское движение 30-х годов. Сталин пространно рассуждал о корнях этого движения, якобы назревшего и поднявшего рабочие массы на штурм почему-то внезапно устаревших норм, и не было конца газетным славословиям по поводу героизма стахановцев. Впрочем, и брежневское руководство, испытывавшее неодолимую нежность ко всем выдумкам товарища Сталина, извлекло группу стариков стахановцев из нафталинного забвения и вновь допустило на прием в Кремль. А вот уже не лирическая, но деловая сторона стахановского движения - так, как она сформулирована в стандартном советском учебнике истории: важным итогом стахановского движения послужил рост рентабельности тяжелой промышленности - в 1934 году ее прибыль была равна 430 миллионам рублей, а в 1936 году она выросла до 3,2 миллиарда рублей [82].
   За два года прибыли номенклатуры выросли в 7,5 раза! Какие транснациональные монополии могут похвастаться таким результатом эксплуатации непосредственных производителей?
   Может быть, потом положение изменилось? Да, в процентном выражении темп роста прибылей номенклатуры сократился, но зато полюбуйтесь на их абсолютную величину. На XXV съезде КПСС было как бы мимоходом сообщено, что за 9-ю пятилетку (1971-1975 годы) получено 500 миллиардов рублей прибыли - на 50% больше, чем за первое брежневское пятилетие 1966-1970 годов [83]. Вот уж где взрыв прибылей!
   Прибыли - это созданная трудящимися для класса номенклатуры прибавочная стоимость. При помощи какого механизма перекачивается она в сейфы номенклатурного государства?
   Механизм этот - налоговая система. В своем нынешнем виде она сформирована в СССР налоговой реформой 1930 года, то есть немедленно после начала массовой коллективизации в сельском хозяйстве, завершившей процесс превращения экономики страны в сверхмонополию номенклатуры.
   Именно к такой сверхмонополии и приспособлена советская налоговая система. Поскольку номенклатура является, а номенклатурное государство выступает владельцем всех промышленных предприятий, совхозов, фактическим хозяином колхозов и фактически единственным в стране работодателем, по своему усмотрению устанавливающим уровень зарплаты и цен, оно получает возможность непосредственно изымать создаваемую в народном хозяйстве прибавочную стоимость. Прямое налогообложение населения в этих условиях теряет значение: оно составляет менее 10% государственных доходов. Свыше 90% доходов госбюджета СССР изымается, как принято говорить, "из социалистического хозяйства".
   Что это означает?
   При капитализме налогообложение частных предприятий означает, что у предпринимателя государство изымает определенный - нередко весьма высокий - процент полученной им прибавочной стоимости. Но ведь при реальном социализме все -предприятия принадлежат государству. Так у кого же оно изымает прибавочную стоимость, взимая налог с этих предприятий?
   Ни у кого. Социалистическое государство просто перекладывает полученную его уполномоченными - директорами предприятий - прибавочную стоимость в свои банки. Именуется такая нехитрая процедура "отчислением от прибыли социалистического предприятия". Состоит она в том, что предприятию из произведенной его рабочими прибавочной стоимости оставляют запланированную сумму на дальнейшее расширение производства и другие предусмотренные планом нужды, а все остальное направляют в госбюджет.
   Казалось бы, действительно, при такой системе потребности в налогах с населения нет: прибавочная стоимость забирается непосредственно с предприятия, государство само устанавливает и платит заработную плату - какие же еще налоги?
   Мысль логичная. В Албании ей последовали и налоги отменили. В Советском Союзе при Хрущеве тоже был принят закон о постепенной отмене налогов, советская пропаганда долго кричала о нем на весь мир, чтобы создать впечатление, что налоги действительно отменены. Налоги же перестали взимать только с получающих до 70 рублей в месяц и скромной скороговоркой объявили, что осуществить закон для остальных категорий трудящихся не удастся.
   Между тем основную часть налогов, взимаемых номенклатурой с советского населения, хрущевский закон и не затрагивал; он касался лишь прямых налогов, а основная часть - косвенные налоги.
   Ленин до революции, изобличая мерзости царизма, камня на камне не оставлял от косвенного налогообложения. Он писал: "Чем богаче человек, тем меньше он платит из своих доходов косвенного налога. Поэтому косвенные налоги - самые несправедливые. Косвенные налоги, это - налоги на бедных"[84].
   Именно такой налог и был введен номенклатурой в СССР под названием "налог с оборота". Взимается он тоже якобы из социалистического хозяйства. Сбивчивые разъяснения советской экономической науки, что налог с оборота - собственно не налог вовсе, так как не влечет за собой перехода из одной формы собственности в другую, старательно обходят вопрос: кто же все-таки платит этот налог?
   Между тем ответ на такой вопрос очевиден. Налог с оборота включается в отпускную цену товаров, именно он и составляет ее отличие от производственной цены. Как только товар отпущен торговым организациям, предприятие перечисляет государству из полученных за товар денег налог с оборота. Правила здесь строгие: перевод налога с отпущенного товара производится немедленно по получении счета или ежедневно (на 3-й день после отпуска товара). Небольшим предприятиям разрешено производить перевод налога с оборота один раз в 10 дней (3, 13 и 23 числа каждого месяца). Лишь совсем маленьким мастерским, производящим так мало, что причитающийся с них налог с оборота не превышает 1 000 рублей в месяц, разрешен ежемесячной перевод налога (23 числа). Таким образом, номенклатура без задержки получает произведенную прибавочную стоимость.
   Между тем торговая сеть передает налог с оборота в розничную цену товара. Тут-то и обнаруживается, наконец, подлинный плательщик этого налога - покупатель.
   А кто покупатель? Поскольку налог с оборота введен главным образом в производство потребительских товаров, покупатель - советское население. На него и взваливается номенклатурой этот косвенный налог, ханжески замаскированный под "государственный доход из социалистического хозяйства".
   Ставки налога с оборота, разумеется, держатся в секрете. Но некоторое представление об их величине можно составить по цифрам, проскочившим в советскую печать в последние хрущевские годы, когда несколько ослабла бдительность цензуры.
   Налог, то есть тем самым наценка, составляет от 50 до 75% отпускной цены на следующие потребительские товары: автомашины, бензин, керосин, велосипеды (для взрослых), фотоаппараты, пишущие машинки, авторучки, текстиль, спички, нитки и другие; от 33 до 66% - на швейные машины, иголки, металлическую посуду, алюминиевые столовые приборы, обои, резиновые изделия, лампочки, электропровода, писчую бумагу, цемент; 50 - на муку, 55 - на сахар, 70 - на растительное масло, 72 - на кожаную обувь, до 77% - на искусственный шелк [85]. Как видим, наценки большие.
   "Для чего же это нужно? - удивится иной читатель.- Гораздо разумнее было бы никаких наценок не делать, продавать товары дешевле и соответственно снизить зарплату. А то Советское государство зачем-то вводит массу ненужной бухгалтерской работы и искусственно раздувает инфляцию".
   Зря удивляется читатель: всю эту бессмыслицу номенклатура делает исключительно для него самого. Ведь он же только что неодобрительно смотрел на цифру средней зарплаты в Советском Союзе. Что бы он сказал, если, следуя его рецепту, и она была бы сокращена, видимо, не меньше чем на одну треть?
   Куда направляется извлекаемая номенклатурой масса прибавочной стоимости?
   Мы уже сказали: было бы наивно считать, что она вся проедается классом номенклатуры. Как и в других эксплуататорских обществах, при реальном социализме правящий класс даже при самом большом расточительстве не может израсходовать на личное потребление всю массу прибавочного продукта, создаваемого трудом многих миллионов людей.
   Однако, помимо личного потребления членов класса, у него есть коллективное, классовое потребление. Оно и поглощает в СССР львиную долю производимой прибавочной стоимости.
   Составные части классового потребления номенклатуры в общем правильно названы в книге Куроня и Модзелевского, хотя и расставлены в соответствии с традиционной марксистской схемой, а не по значению их в системе реального социализма. Между тем классовое потребление номенклатуры в полной мере следует не какой-нибудь идеологической схеме, а ее классовым интересам.
   Главной частью нужно безусловно считать потребление с целью дальнейшего укрепления и расширения власти класса номенклатуры - в полном соответствии с основным экономическим законом реального социализма. Речь идет о расходах на работу партийных органов и их аппарата, на огромную машину органов госбезопасности, на Вооруженные Силы и военные отрасли промышленности, на органы и войска МВД, лагеря, тюрьмы, прокуратуру. Небольшая доля перепадает и на менее жизненно важные придатки этой системы: суды, милицию.
   Значительно больше, чем на эти придатки, хотя, конечно, меньше, чем на основные элементы фундамента власти, выделяется на идеологическую обработку населения, а также на органы внешних сношений (политических, экономических, культурных и т. д., которые на деле все являются политическими).
   На втором месте следует назвать так называемые "социалистические накопления", используемые для инвестиций в народное хозяйство страны. Речь идет, следовательно, о наращивании коллективной собственности номенклатуры, что и стоит в круге ее интересов на втором месте.
   Последнее место занимают расходы на науку, культуру, образование, здравоохранение, спорт и т. д. Они носят менее ярко выраженный классовый характер, хотя, конечно, также производятся в интересах господствующего класса.
   Как видим, номенклатура расходует прибавочную стоимость в строгом соответствии со своими - уже известными нам - классовыми интересами. Определенная разница между названными тремя категориями использования прибавочной стоимости состоит в различной степени их приемлемости для трудящихся.
   Более всего приемлема третья категория. Хотя речь идет о вспомогательных расходах с целью обеспечить извлечение прибавочной стоимости номенклатурой, тем не менее здравоохранение, образование, развитие мирных отраслей науки, а также культура в той ее части, в которой она не подчинена полностью пропаганде, - приемлемое для трудящихся использование создаваемой ими прибавочной стоимости.
   Во второй категории потребления прибавочной стоимости классом номенклатуры также есть отдельные приемлемые для трудящихся стороны. Это, во-первых, обеспечение рабочих мест как следствие делаемых инвестиций: хотя номенклатура производит их с целью получения прибавочного продукта, параллельно с ним создается и необходимый продукт, дающий трудящимся возможность существовать. Это, во-вторых, вложения в производство товаров народного потребления, в жилищное строительство - короче, в производство того, что потребляют сами трудящиеся, хотя эти вложения скромны и делаются номенклатурой как уступка с целью обеспечить существование рабочей силы.
   Есть небольшой положительный для трудящихся элемент даже в первой категории потребления прибавочной стоимости: суд и милиция, хотя и рассматриваются значительной массой советского народа как враждебные ему учреждения, частично все же обслуживают и интересы трудящихся.
   Но в огромной части в первых двух категориях расходование выжатой из трудящихся прибавочной стоимости осуществляется во вредных им целях. Ибо как иначе можно назвать цель укрепления и расширения власти класса номенклатуры над трудящимися и обеспечения дальнейшего извлечения из них прибавочной стоимости? Рабочий при реальном социализме, констатируют Куронь и Модзелевский, "производит жизненный минимум для себя и содержит государственную власть против себя. Продукт труда рабочего противостоит ему как чуждая, враждебная сила, так как, хотя он и производит этот продукт, последний ему не принадлежит"[86].
  
   17. ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ТРУДА
   Маркс претендовал на открытие не стоимости, а прибавочной стоимости. А почему, собственно, вообще понадобилось ее открывать?
   Ведь на протяжении предшествовавших столетий факт создания прибавочного продукта непосредственными производителями и его присвоения хозяевами был общеизвестен и не вызывал сомнений. Как справедливо писал Эдуард Бернштейн, в докапиталистические времена никто и не пытался маскировать этот факт.
   "Там, где он должен был производить продукт для обмена, раб был чистейшей машиной для производства прибавочной стоимости. Прибавочный труд крепостного и зависимого работника выступал в явной форме барщины, оброка или десятины"[87].
   Непосредственные производители откровенно рассматривались как рабочий скот, которому потому лишь и позволяют существовать, что он приносит хозяину прибыль.
   Этот рабовладельческий и феодальный взгляд на трудящегося человека начал уходить в прошлое с торжеством капиталистических отношений и развитием буржуазной демократии. Было впервые провозглашено правовое равенство всех людей и всех классов общества. Разумеется", производство прибавочного продукта продолжалось, но уже в завуалированной форме. Вот почему Марксу и пришлось открывать прибавочную стоимость.
   Но, может быть, с развитием капитализма отказ от феодального подхода к непосредственному производителю ограничился лишь ханжеской маскировкой эксплуатации? Нет, такое утверждение неверно. Возникли и укрепились профсоюзы, защищающие экономические права трудящихся; было признано и осуществлено право на забастовку как средство борьбы за улучшение условий труда; безработные уже не были обречены на нищенство, а стали получать гарантированное пособие в размерах, обеспечивающих существование; трудящиеся получили возможность свободно менять своих хозяев-нанимателей и даже эмигрировать в другие страны. Все эти новшества отнюдь не создали идеального общества, но они, несомненно, ограничили эксплуатацию, способствовали значительному улучшению условий труда и повышению жизненного уровня трудящихся. Надо подчеркнуть, что это не результат гуманности капиталистов, а заслуга рабочего движения и в немалой степени - заслуга идей Маркса.
   Как же обстоит дело там, где провозглашено полное торжество этих идей,- в странах реального социализма?
   При реальном социализме гражданин обязан работать или, точнее, числиться на работе - если он не малолетний, не пенсионер и не инвалид. В противном случае он - "тунеядец", "лицо без определенных занятий", а такие могут преследоваться по закону.
   Официально эта мера объясняется коммунистической моралью. "Труд в СССР,- провозгласил еще товарищ Сталин,- это дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". Труд, твердит номенклатура, должен стать жизненной потребностью каждого советского человека - строителя коммунистического общества. Из этих громких слов, однако, не явствует, почему того, кто пока еще не дорос до коммунизма и не испытывает потребности в чести и славе, милиционер волочит в участок.
   Дело объясняется просто, и коммунистическая мораль здесь ни при чем. Ведь всем в СССР известно, что как раз члены номенклатурных семей - супруги, сынки и дочки - могут не работать, и никаких неприятностей они иметь не будут. Дело в другом. Во-первых, как уже говорилось, класс номенклатуры, в соответствии с теорией Маркса, считает, что от каждого работающего получается прибыль и, следовательно, каждый неработающий приносит убыток в известной юридической форме "неполученной прибыли". Во-вторых, неработающий приобретает определенную независимость от номенклатурного государства, что нетерпимо. В-третьих, размещение всех на государственной службе обеспечивает значительно более полный контроль класса номенклатуры над населением.
   А как обстоит дело со столь часто упоминаемыми в коммунистической пропаганде социалистическими завоеваниями трудящихся стран реального социализма? На поверку эти завоевания выглядели так.
   В странах реального социализма профсоюзы больше не защищали интересы трудящихся от хозяина - в данном случае государства; вместо этого они следили за выполнением установленного хозяином плана и подтягивали трудовую дисциплину. Сталин точно охарактеризовал советские профсоюзы как "приводные ремни партии", то есть класса номенклатуры. Профсоюзы стали погонщиками рабочей силы.
   Право трудящихся на забастовку до недавнего времени не признавалось - со ссылкой на то, что-де им незачем бастовать, ибо они работают на самих себя. Казалось бы, именно в таком случае дело самих трудящихся как суверенных хозяев и решать, работать им или бастовать. Но в спор по этому вопросу номенклатура не вступала.
   Пособия по безработице больше не существовало - со ссылкой на ее отсутствие. Аргумент фальшивый. Отсутствие безработицы - понятие статистическое: оно означает, что число безработных в стране не превышает числа вакантных мест. Но в стране с 290 миллионами населения неизбежно есть многие десятки тысяч людей, почему-либо в данный момент не работающих, ушедших или уволенных с работы. Пособия же не получает ни один человек.
   А главное: безработица в СССР есть и была всегда. Просто по приказу Сталина была в 1930 году закрыта биржа труда и объявили, что безработицы нет. В действительности же процент безработных, например, в среднеазиатских республиках значительно выше, чем в любой развитой капиталистической стране: это явствует из опубликованных Госкомстатом статистических данных.
   Трудящиеся не имели возможности уйти от своего работодателя, так как работодатель - государство, а эмиграция не разрешается. На протяжении ряда лет трудящиеся СССР не имели права вообще переходить по собственной воле на другое место работы; теперь это разрешено, но сопровождается постоянными нареканиями в прессе по адресу "летунов" и рассуждениями о том, как бы их прижать покрепче. Колхозники по-прежнему не имеют права покидать свои колхозы без разрешения начальства, то есть подобно крепостным прикреплены к земле.
   Это и есть социалистические завоевания трудящихся СССР. Они распространились и на другие социалистические страны.
   В рабовладельческом и феодальном обществе непосредственный производитель трудится на хозяина не потому, что хочет заработать себе на жизнь, а потому, что его заставляют трудиться. Труд непосредственного производителя, таким образом, подневолен, принудителен. По марксистской терминологии - здесь применяется внеэкономическое принуждение.
   Капитализм порывает с этой традицией. Ему нужны не крепостные крестьяне и не крепостные рабочие на заводах, а лично свободные люди, продающие предпринимателю свою рабочую силу. Принуждение есть, но оно сделалось экономическим. К какому бы классу ни принадлежал человек, он не обязан работать, если у него есть средства.
   При реальном социализме все обязаны работать, независимо от того, нуждаются они в этом или нет. Правда, звучит демократично?
   А на деле...
   Каждый трудящийся при реальном социализме испытывает это ощущение: как будто вольно поступаешь на работу или переходишь с одной службы на другую, и без зарплаты не проживешь,- а труд свой воспринимаешь как принудительный. Почему? Да потому, что он действительно таков.
   Что такое принудительный труд? Это когда:
   1) работать заставляют;
   2) условия труда и оплату безраздельно определяет заставляющий;
   3) уход с работы или отказ от нее не допускаются мерами физического принуждения.
   В условиях реального социализма все эти элементы налицо.
   Во-первых, при реальном социализме состоять на работе заставляют. Неважно, что подавляющее большинство работающих в СССР и не могли бы прожить без заработка: точно так же не смогли бы прожить, не добывая себе средств к существованию, рабы в древности и крепостные в средние века, но это не меняло принудительного характера их труда.
   Во-вторых, условия труда и оплаты безраздельно определяет номенклатура. Она установила размер зарплаты для различных категорий трудящихся, и переговоры на эту тему не ведутся. Трудящимся запрещены даже коллективные жалобы: номенклатурные проповедники социалистического коллективизма пренебрежительно окрестили их "коллективками".
   Сказали мы и о том, что уйти от хозяина - номенклатуры - нельзя. При сверхмонополистическом характере экономики стран реального социализма переход с одного предприятия на другое означает не уход от хозяина - класса номенклатуры, а переход от одного его приказчика к другому. В пределах страны иной возможности практически нет: номенклатурное государство здесь вездесуще, и оно сознательно закрыло все пути заработков иным путем, чем работой на него. Выезд же за границу не разрешен.
   С 1988 года небольшая отдушина появилась: можно стать кооператором или - в деревне - арендатором. Но ведь их - ничтожное меньшинство в огромной массе занятого населения. До тех пор, пока о "разгосударствлении" в СССР только говорят, все будет оставаться по-старому.
   Итак, труд при реальном социализме отчетливо имеет принудительный характер. Что там рассуждать о труде как жизненной потребности советского человека! В действительности этот человек живет снова в условиях внеэкономического принуждения к труду - как при рабовладельчестве и феодализме.
  
   18. "ОТЧУЖДЕНИЕ" ПРИ РЕАЛЬНОМ СОЦИАЛИЗМЕ
   Когда человек, изучавший политэкономию в социалистической стране, приезжает на Запад и начинает, наконец-то без направляющей руки Главлита, читать выходящую здесь литературу марксистского толка, его ошарашивает шумный хор голосов, твердящих об "антропологических" идеях молодого Маркса и об "отчуждении". Что Маркс когда-то был молодым, советский человек еще может понять, хотя основоположник марксизма и ассоциируется у него с бородатыми стариковскими портретами и бюстами. Отчуждение же вообще ни с чем не ассоциируется, кроме стандартно записываемого в судебных приговорах "отчуждения имущества осужденного в пользу государства". Попытка советского гражданина выяснить хотя бы по энциклопедии, что же означает это загадочное слово, успехом не увенчивается: в Советской Исторической Энциклопедии слова "отчуждение" вообще нет, а в Большой Советской Энциклопедии оно определяется как "передача имущества в собственность другого лица"[88], то есть опять в стиле упомянутых приговоров.
   Между тем западные марксисты соловьями заливаются об ужасах отчуждения при капитализме и о том, как хорошо будет при социализме, когда оно отойдет, наконец, в проклятое прошлое.
   Лишь постепенно советский человек начинает припоминать, что да, действительно, этот термин называли скороговоркой в курсе политэкономии, но подробно на нем не останавливались. И уж с полной ясностью понимает он, что было так не случайно.
   Дело в следующем. Маркс постарался создать у своих читателей впечатление, будто отчуждение возникает только при капитализме. Между тем научная добросовестность требовала бы констатации того, что при капитализме отчуждение как раз менее ярко выражено, чем в предшествовавших ему формациях.
   В рабовладельческом обществе отчуждение достигало предельного уровня: рабу были ненавистны и его подневольная работа, и ее продукт, ему было чуждо и враждебно все общество, в котором он влачил жалкое существование рабочей скотины, по древнеримскому выражению - instrumentuin vocale.
   Меньше степень отчуждения при феодализме. Труженик этой эпохи тоже подневолен, но за ним уже признаны некоторые права. Он считается человеком, хотя, конечно, даже теоретически не рассматривается как равный феодалу. Труд его принудительный, но он пользуется определенной частью получаемого продукта. Соответственно степень его отчужденности от общества и его безразличие к результатам собственной работы меньше, чем у раба.
   Дальнейший шаг к преодолению отчуждения делается при капитализме. Рабочий лично свободен, и заставляет его работать не какой-то данный от рождения хозяин, а необходимость зарабатывать себе на жизнь. Юридически он равноправен со своим нанимателем, хотя экономическая зависимость рабочего создает неравенство между ними. Рабочий не намерен перенапрягаться ради прибыли хозяина, но он готов работать даже сверхурочно, чтобы побольше получить самому. Посторонним в этом обществе, парией в нем он себя не чувствует. Феномен отчуждения есть, но он заметно слабее, чем при феодализме, не говоря уж о рабовладельческом обществе.
   Что же, при реальном социализме процесс ослабления этого феномена продолжает прогрессировать и, в соответствии с прогнозом Маркса, отчуждение исчезает? Напротив, оно возрастает. Советская политэкономия торопливо проскакивает мимо понятия "отчуждение" не потому, что с победой реального социализма оно ушло в прошлое, а наоборот: потому что это повседневное явление реального социализма.
   Да и как иначе? "Если людям в Советском Союзе, как и в других соцстранах, ясно показали, что их дело - не совать нос в решение вопросов номенклатурой, а эти решения исправно выполнять, побольше работать и славить родную партию,- что может возникнуть, кроме отчуждения? Дружелюбные слова Герека, обращенные к польским рабочим "Вы работайте хорошо, а мы будем управлять хорошо", разве не вызывают такую же реакцию, как надпись на воротах Освенцима "Каждому свое"?
   Описывая отчуждение при капитализме, Маркс объявил его причиной частную собственность на орудия и средства производства. Однако установление государственной собственности ни в какой мере не ликвидировало этого отчуждения.
   Почему? Да потому что в экономической сфере первооснова отчуждения - не форма собственности сама по себе, как полагал Маркс, а цель и фактические итоги производства.
   Цель добывания максимальной прибыли для капиталистов не вдохновляет трудящихся, поэтому при капитализме имеется отчуждение. Фактический же итог производства при капитализме - не только эксплуатация трудящихся и прибыль для предпринимателя, но вместе с тем и создание изобилия товаров народного потребления, а также получение трудящимися гораздо более высокой зарплаты, чем в социалистических странах. Такой итог ограничивает степень отчуждения.
   В условиях реального социализма нет подобного ограничения. Не только цель производства - максимальное укрепление и расширение власти номенклатуры - чужда трудящимся, но и фактический итог - военно-полицейская мощь государства вместо товаров народного потребления - лишает непосредственного производителя заинтересованности в результатах собственного труда. Призывы же номенклатуры к трудовому энтузиазму и патриотизму за 70 лет приелись и перестали действовать. Степень отчуждения при реальном социализме больше, чем при капитализме, то есть трудящиеся при реальном социализме относятся к своей работе еще более безразлично.
  
   *
   Получение прибавочной стоимости - не главная задача класса номенклатуры. Главное в номенклатуре - не собственность, а власть. Но эксплуатация сотен миллионов трудящихся, оказавшихся под властью номенклатуры,- вторая по важности цель этого господствующего класса.
   Поставленные, как встарь, в условия внеэкономического принуждения к труду, люди в Советском Союзе работают плохо. Но номенклатура все же успешно тянет из них прибавочную стоимость, жестко ограничив их жизненный уровень, выбрасывая ненужных и отработавших свое в нищету.
   Советские читатели слышат обычно от номенклатурной пропаганды слово "нищета" только в связи с теми 13% населения США, доход у которых - ниже официальной границы бедности. Как же исчисляется эта граница в США? А вот как: если семья из четырех человек (муж, жена, двое детей) вынуждена расходовать на нормальное питание более 1/3 своих доходов, она живет ниже черты бедности. В денежном выражении это в 1988- 1989 годах было 12 092 доллара, то есть даже по заведомо нереальному тогда официальному курсу 7 267 рублей в год, следовательно, 605,58 рубля в месяц. Это значит, что, например, и муж, и жена получают каждый на руки по 300 рублей в месяц. Уважаемый советский читатель, а Вы с семьей случайно не хотите жить в условиях такой бедности?
   Советские газеты льют слезы над горькой нищетой безработных на Западе. Да, безработица - зло. Только вот получает средний безработный в ФРГ пособие в 1094 западногерманские марки в месяц на руки. Это на 60% больше зарплаты статистического советского рабочего и служащего. Так кто же из них живет в нищете?
   Статистически все население СССР живет ниже американской черты бедности. Но для Вас, советского гражданина, Госкомстат вычислил другую границу бедности: 78 (или 75) рублей на человека в месяц. И ниже вот этой - а не американской - черты бедности живут 15, а возможно, и 20% населения Советского Союза [89]. 75-78 рублей в месяц на человека - беспросветная бедность!
   Разумеется, номенклатура и примыкающая к ней элита живут иначе, намного выше американской границы бедности. Но гордиться таким завоеванием социализма не хочется, потому что благоденствие этих семей идет за Ваш счет, так как Ваша доля соответственно уменьшается.
   И люди все яснее это понимают. Вот опубликованное в "Аргументах и фактах" письмо: "Я и моя супруга - врачи. У нас двое детей. Наш заработок 140 + 140 = -- 280 руб. Прожиточный минимум, по данным прессы в СССР,- 75 рублей на человека. Нужны комментарии?.. По моему мнению, "номенклатура" и лица, пользующиеся привилегиями, ездят на моей машине, живут на моей даче, едят пищу моей семьи. П. Груздев. Москва" [90].
   Но все-таки и это еще не настоящая нищета. А есть ведь и настоящая - причем не только в Советском Союзе, а всюду, где правит и эксплуатирует людей класс номенклатуры. Вот всего лишь один запомнившийся мне пример.
   Было это в декабре в социалистической тогда еще Варшаве. На Маршалковской - главной улице столицы - у входа в большой магазин стоял на тележке человек. Вернее - обрубок человека: были у него ампутированы и руки, и ноги, а большая бледная голова с оказавшимся крошечным туловищем без плеч выглядела, как оживший восковой бюст. На голове у этого, видимо, солдата минувшей войны косо сидела напяленная кем-то шапка, которую он не мог поправить. Нет, он не просил милостыни, он еще старался заработать - устало дудел какой-то мотив во вставленную ему в губы свистульку. Мимо проходили, весело глазея сквозь него на витрины, прогуливавшиеся после сытного обеда щеголеватые сотрудники из близлежащего ЦК партии.
   Человеку было холодно на декабрьской варшавской улице, устало потупленные глаза слезились от ветра, нос покраснел, а он все беспомощно дудел - живой укор этой системе.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 4
   1. Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 293.
   2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 32, с. 462.
   3. См. Gunter Wagenlehner. Das sowjetische Wirtschaftsystem und Karl Marx. Koln - Berlin, 1960.
   4. См. Мао Tse-tung. Das machen wir anders als Moskau. Kritik der sowjetischen Politokonomie. Reinbeck bei Hamburg, 1975.
   5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 446.
   6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 64.
   7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 773.
   8. В. Т. Чунтулов. Экономическая история СССР М., 1969.
   9. Там же, с. 186-188, 190-193, 204, 234.
   10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 26.
   11. Там же.
   12. См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 103-155.
   13. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 246.
   14. Там же, с. 539.
   15. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 448.
   16. Ленинский сборник XI, с. 382.
   17. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 38, с. 51.
   18. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 74.
   19. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 93.
   20. С. И. Сдобнов. собственность и коммунизм. М., 1968, с. 92, 93.
   21. И. В. Сталин. Соч., т. 3 [XVI], Slanted, 1967, с. 236; ср.: Политическая экономия. Учебник, 2-е доп. изд.- М., 1955, с. 416.
   22. БСЭ, изд. 2-е, т. 31, с. 234.
   23. См. J. Kuron, К. Modzelewski. Der Monopolsozialismus. Hamburg, 1969, S. 30-32, 46.
   24. И. В. Сталин. Соч., т. 3 [XVI], с. 281.
   25. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 97.
   26. Проблемы изменения социальной структуры советского общества. М., 1968, с. 67.
   27. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, с. 396-397.
   28. Там же, с. 397.
   29. N. Jasny: Essays on the Soviet Economy. Munich, 1962, p. 270- 272, 276-281.
   30. См. "Правда", 14.01.1961.
   31. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 24, с. 532.
   32. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 288.
   33. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 9.
   34. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, с. 198.
   35. См. И. В. Сталин. Соч., т. 13, с. 39.
   36. Не надо смешивать введенные Марксом понятия - первое и второе подразделения (тяжелая и легкая промышленность) с принятыми в советской статистике понятиями - группа "А" и группа "Б" (производство средств производства и производство средств потребления): так, в первом подразделении производятся, например, домашние холодильники и телевизоры, а во втором - приводные ремни для машин.
   37. I. В. Berchin. Geschichte der UdSSR 1917-1970. Berlin [Ost], 1971, S. 378.
   38. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 254.
   39. Там же, с. 281.
   40. I. В. Berchin. Op. cit., S. 410.
   41. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 294-295.
   42. См. I. В. Berchin. Op. cit., S. 590.
   43. В. Т. Чунтулов. Цит. соч., с. 363.
   44. Там же, с. 369.
   45. Там же,с. 383.
   46. Там же, с. 395.
   47. См. I. В. Berchin. Op. cit., S. 708.
   48. См. "Osteuropa-Wirtschaft", 1971, H. 3, S. 209.
   49. См. "Экономика и организация промышленного производства", 1970, Љ1, с. 31.
   50. I. В. Berchin. Op. cit., S. 769.
   51. Основные направления развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 гг. М., 1976, с. 6-7.
   52. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет. М., 1976, т. 1, с. 78-79.
   53. Там же,т. 2, с.18.
   54. СССР в цифрах в 1980 г. М., 1981, с. 29.
   55. "Правда", 04.03.1986.
   56. См. Gunter Wagenlehner. Op. cit., S. 22-25.
   57. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, с. 90.
   58. "Известия", 29.06.1986.
   59. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, с. 49.
   60. Там же, с. 102.
   61. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 24, с. 371.
   62. Autonomie, Oktoner, 1975, Љ1, S. 8.
   63. "Коммунист", 1975, No 10, с. 46.
   64. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195-205.
   65. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 1-29.
   66. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195-205.
   67. "История СССР эпохи социализма (1917-1957 гг.)" Учебное пособие. М. 1957, с. 462.
   68. См. Политическая экономия. Учебник. М., 1955, с. 307.
   69. См. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, с. 8.
   70. "КПСС в резолюциях...". М., 1953, т. 1, с. 698.
   71. XXV Всесоюзная конференция ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1927, с. 507.
   72. Политическая экономия. Учебник. М., 1955, с. 127-128.
   73. Госкомстат СССР. Труд в СССР. М " 1988, с. 215.
   74. Политическая экономия. Цит. соч., с. 132.
   75. Госкомстат СССР. Цит. соч., с. 105, 107.
   76. См. Политическая экономия. Словарь. М., 1979, с. 400.
   77. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, с. 381.
   78. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 232.
   79. Политическая экономия. Цит. соч., с. 130.
   80. J. Kuron, К. Modzelewski. Op. cit., S. 22.
   81. Госкомстат СССР. СССР в цифрах в 1987 г. М., 1988, с. 283.
   82. I. В. Berchin. Op. cit., S. 409.
   83. См. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, с. 26.
   84. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 7, с. 172.
   85. См. А. Смирнов. Экономическое содержание налога с оборота. М., 1963.
   86. J. Kuron, К. Modzelewski. Op. cit., S. 26.
   87. E. Bernstein. Die Voraussetzungen des Sozialismus und die Aufga-ben der Sozialdemokratie. Stnttgart, 1921, S. 75.
   88. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3, т. 19, с. 22-23.
   89. См. "Труд", 30.10.1988 и 18.09.1989; "Социалистическая индустрия", 01.06.1988.
   90. "Аргументы и факты", 1989, .Љ 25.
  
  
  
  Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 1
  
  "...товарищи, есть у нас льготы и даже привилегии, которые
   предусмотрены законом. Это должно быть".
   М. С. Горбачев на Пленуме ЦК КПСС 07.02.1990
   - "Известия ЦК КПСС", 1990, No 3, с. 46.
  
   "Правила для всех одинаковые, только исключения разные".
   "Литературная газета", 28 декабря 1977 г.
  
   "Хорошо ему у пирога, Все полно приязни и приятельства:
   И номенклатурные блага, И номенклатурные предательства".
   А. Галич. "Поколение обреченных".
   Франкфурт-на-Майне, 1974, с. 28.
  
  
   Признаюсь: эту главу я решил написать под тлетворным влиянием Запада.
   Пока я был в Советском Союзе, мне казалось естественным, что правящий класс, как это всегда было в истории, является одновременно и привилегированным классом. Только на Западе я понял, что существует вопрос о мере классовых привилегий.
   Как и в социалистических странах, мне довелось на Западе соприкоснуться с людьми различного общественного положения. Были в числе их и те, кто стоит наверху социальной лестницы. В результате во мне зародилось неожиданное ощущение: насколько же меньше привилегий имеет правящая верхушка на Западе, чем в странах реального социализма!
   На Западе я впервые увидел, что министры живут, как и все люди, на свой оклад. Оклад высокий, но отнюдь не чрезмерный. Чтобы построить себе дачу, им приходится долго откладывать деньги и кое в чем себе отказывать; у них зачастую нет никакого персонала, их жены сами готовят и убирают в квартире. Все это немыслимо в семье министра страны реального социализма.
   Один из западных министров, являющийся одновременно заместителем председателя правящей партии, возвращаясь с банкета, задел своим автомобилем стоявшую машину соседа. Полиция отобрала у министра водительские права, а суд обязал его выплатить большую денежную компенсацию. В Советском Союзе было бы иначе: милиция провела бы проверку, на трудовые ли доходы купил себе сосед машину, которую он столь нагло поставил там, где проезжал министр.
   Я увидел, что дом главы правительства одного из европейских государств был нисколько не богаче, чем многие другие дома столицы, не кишел персоналом политической полиции и семья жила нормальной жизнью.
   Я увидел, что бывший президент одной из влиятельнейших стран Запада поселился, покинув президентский дворец, снова в своем старом доме, в котором он жил, будучи обычным адвокатом. Простые люди отдавали своему бывшему президенту трогательную дань уважения, но он не был сделан пожизненным бонзой, роскошно живущим за счет этих людей.
   Я увидел, что президент крупной и богатой западноевропейской страны летает со своими сотрудниками в обыкновенном самолете, а не в оборудованном кабинетами и гостиными летающем особняке.
   Все это для меня было ново и неожиданно. И я решил написать эту главу.
  
   1. КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО
   Каждый советский школьник изучает на уроках русской литературы поэму революционного демократа XIX века Н.А.Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". В поэме семь мужиков отправляются отыскивать того, "кому живется весело, вольготно на Руси". Выясняется, что так живется лишь молодому Грише Добросклонову, борцу за революцию. Правда, лично ему "судьба готовила... чахотку и Сибирь". Но школьник, сначала недоумевающий, почему же так счастлив Гриша, вскоре смекает, что Гришине дело не пропало, из искры разгорелось пламя и в итоге можно, наконец, четко ответить на вопрос, кому на Руси жить хорошо: номенклатуре.
   Советский школьник проявляет такую точную осведомленность, ибо скрыть этот факт от населения СССР и любой другой соцстраны не удается. Пусть в Советском Союзе не сообщалось о подаренных Л.И.Брежневу в разных странах автомобилях - советские граждане и так видят черные "ЗИЛы" и "Чайки" с восседающим и них номенклатурным начальством. Пусть ни словом не обмолвились советские средства информации о валютных магазинах или о спецсекции ГУМа - бегающие в поисках товаров советские покупатели уже не раз наталкивались на мрачных вышибал, настоятельно предлагающих им "пройти" от дверей таинственных торговых точек. И вообще слухом земля полнится, так что скрыть свое благоденствие номенклатура не может. Она в состоянии лишь замаскировать подлинные его масштабы и интересующие докучливых сограждан подробности, а также выдвинуть довольно противоречивое теоретическое обоснование этого благоденствия.
   Какое?
   Процитируем: "В Советском Союзе пока еще сохраняется существенное различие в заработной плате отдельных категорий работников государственного аппарата. Более высока оплата труда руководителей, облеченных широкими полномочиями и в то же время несущих большую ответственность за порученное им дело и обладающих, как правило, высокими деловыми и политическими качествами. Удельный вес этой категории в общем количестве работников государственного аппарата ничтожен"[1]. Оценка ситуации в приведенной цитате вполне реалистична. Во-первых, различие в зарплате номенклатуры и обычных трудящихся существенное; во-вторых, номенклатура облечена широкими полномочиями по отношению к трудящимся, то есть распоряжается ими по своему усмотрению; в-третьих, номенклатурщики отличаются от трудящихся своими высокими "политическими качествами", по которым и подобраны; наконец, номенклатура - тонкий верхушечный слой, удельный вес которого в массе трудящихся ничтожен. Лишь одно не решились авторы ни в какой форме произнести: что все это относится не только к государственному, но прежде всего к партийному аппарату.
   Каково же теоретическое обоснование необходимости такой ситуации при социализме? В статье "Мера труда и мера потребления" газета "Правда" лаконично констатирует: "Труд не стал еще первой жизненной потребностью всех советских людей. Все это определяет необходимость стимулирования труда"[2]. Логика требовала бы сказать, что необходимо материальное стимулирование не труда вообще, а труда только тех, для кого он не стал еще первой жизненной потребностью. Ведь для кого-то из советских людей, судя по словам "Правды", он стал ею. Для кого же? Очевидно, для наиболее сознательных строителей коммунизма, для авангарда, то есть для номенклатуры. Следовательно, как раз ее труд и не должен материально стимулироваться.
   Это не ехидный силлогизм. Сформулированный нами вывод вполне соответствует идее Маркса и Ленина об оплате руководящих работников не выше заработка квалифицированного рабочего и введенному Лениным положению о партмаксимуме: член партии не мог получать зарплату выше определенного уровня. Высокую же зарплату полагалось, по мысли Ленина, платить - да и то лишь "известное время"[3] - буржуазным специалистам, которые по своей продажной натуре готовы были за большие деньги помогать строительству ненавистного им коммунизма.
   Почему же вдруг авангард рабочего класса, осуществляя сокровенную мечту трудящихся -- строительство коммунистического общества, требует за это не меньше, а значительно больше, чем продажные буржуазные спецы? Ответа "Правда" не дает. А между тем не только сталинский или брежневский периоды, но и горбачевская "перестройка" ознаменовались резким повышением зарплаты номенклатурным работникам партаппарата. И объяснили это именно тем, что иначе-де квалифицированные и энергичные люди в аппарат не пойдут.
   Тут на помощь запутавшейся в логическом противоречии партийной теоретической мысли спешит изящная словесность. Она старается без лишних теоретизирований внушить рядовому советскому человеку, что начальственный труд - не чета его хотя и нужной, но скромной работенке, да и вообще негоже ему сравнивать себя с номенклатурным руководством.
   Сергей Михалков сочинил басню "Трудный хлеб", где в меру сил своей музы воспел эти номенклатурные идеи. Рядовой советский гражданин выведен в басне-аллегории как ломовой коняга, который "привозил овес, а вывозил навоз". Номенклатурщики льстиво изображены холеными скаковыми лошадками, "рысаками и чистокровками", которым, как скромно замечает поэт, "то, что положено по штату, то дано". Несознательный коняга им завидовал, но, оказывается, по ошибке: он не видел, как тяжело им приходится во время скачек. В заключение баснописец-моралист с укоризной пишет:
   Так гражданин иной судить-рядить берется
   О тех, кто на виду и как кому живется [4].
   Не надо советскому гражданину рассуждать на такие темы! Его дело - привозить овес для номенклатурных лошадок и вывозить их навоз.
   Генеральные секретари ЦК сменяются, а установка о том, что рядовой советский гражданин - не чета номенклатурщику, остается. Уже при Горбачеве, после всех слов об "обновлении" и "социальной справедливости", тот же Сергей Михалков опубликовал новую многозначительную басню "Заяц на приеме". Она была написана как продолжение известной михалковской басни "Заяц во хмелю". В той басне сталинских времен захмелевший в гостях у Ежа Заяц хвастливо орал по дороге домой: "Да что мне Лев!.. Да я семь шкур с него спущу и голым в Африку пущу!" Тут подоспел Лев, и Заяц спасся только заверениями, будто он пил за Льва и за его семейство. Басня горбачевских времен звучит так:
  
   ЗАЯЦ НА ПРИЕМЕ
   - Зачем пожаловал?-
   спросил у Зайца Лев.
   Тот перед ним сидел, ничуть не оробев,
   И вдруг сказал: - Припоминаю, Лева,
   Как встретил ты меня в ночном лесу,
   хмельного,
   Я у Ежа тогда на дне рожденья был.
   Как видно, ты меня забыл!
   А ведь у нас с тобой давнишнее знакомство!
   Ну, как, старик, живешь?
   Здорово ли потомство?
   - Пошел ты вон! -
   промолвил царь зверей.
   И Заяц вылетел в одну из двух дверей.
   ---------------------
   ...На кузовах машин,
   везущих груз на станцию,
   Я прочитал на днях совет
   держать дистанцию [5].
  
  
   Смысл для советского человека ясен: хоть Сталина давно нет и произносятся всякие либеральные словеса, всерьез их принимать не надо, а следует почтительно держать дистанцию от номенклатурных львов.
   Бряцанию номенклатурной лиры подпевает стройный хор партийных идеологов, твердящий, что уравниловка - подход мелкобуржуазный, а не коммунистический, основной принцип социализма - "от каждого по способностям, каждому - по труду", и даже Маркс писал, что труд бывает простой, а бывает сложный. Что именно Маркс писал об оплате труда, идеологи в этой связи не упоминают.
   После прихода к власти Горбачева нападки на мнимую "уравниловку" усилились. В теоретическом и политическом органе ЦК КПСС "Коммунист" раздался призыв к "использованию органами управления отвечающих природе социализма форм социального неравенства" и было провозглашено:
   "На первой фазе коммунизма обществу внутренне присущи определенные формы социального неравенства, вытекающие из принципа оплаты по труду, и они неотделимы от понятия и чувства социальной справедливости, ...вполне справедливо совершенствование этой системы, приведение ее во все более полное соответствие с социалистическим принципом распределения. Верно, что при этом иные меры по совершенствованию распределительных отношений приводят в определенных масштабах к возрастанию неравенства в соответствии с различием в трудовом вкладе. Но ничего противоречащего ни принципам социализма, ни теории марксизма-ленинизма в этом нет"[6].
   Про себя же номенклатура отлично сознает, что она идет против теории Маркса. Это для нее дополнительная причина старательно, как дурную болезнь, скрывать свою сладкую жизнь от народа.
   Накануне XXVII съезда КПСС (1986 г.) расхрабрившаяся от призывов Горбачева говорить и писать правду "Правда" поместила письмо коммуниста из Казани Николаева. Он писал: "Рассуждая о социальной справедливости, нельзя закрывать глаза на то, что партийные, советские, профсоюзные, хозяйственные и даже комсомольские руководители подчас объективно углубляют социальное неравенство, пользуясь всякого рода спецбуфетами, спецмагазинами, спецбольницами и т. п... Руководитель имеет более высокую зарплату в деньгах. Но в остальном привилегий быть не должно. Пусть начальник пойдет вместе со всеми в обыкновенный магазин и на общих основаниях постоит в очереди - может быть, тогда и всем надоевшие очереди скорее ликвидируют. Только вряд ли сами "пользователи особых благ" откажутся от своих привилегий..."
   А рабочий из Тульской области поднялся до обобщения: "Между Центральным Комитетом и рабочим классом все еще колышется малоподвижный, инертный и вязкий "партийно-административный слой", которому не очень-то хочется радикальных перемен. Иные только партбилеты носят, а коммунистами уже давно перестали быть. От партии они ждут лишь привилегий..."[7]
   Эти бесхитростные слова встревожили номенклатурщиков.
   Под аплодисменты делегатов XXVII партсъезда первый секретарь Волгоградского обкома КПСС заявил: "Нельзя в погоне за сенсацией, под предлогом "откровенного разговора" чернить кадры некоего "малоподвижного, инертного и вязкого партийно- административного слоя". Нетрудно понять, кого имеют в виду такие авторы"[8]. И правда, нетрудно - номенклатуру.
   Второй секретарь ЦК КПСС Лигачев в речи на съезде совершил небывалое: сделал замечание "Правде"[9].
   Не удовлетворившись этим, пресс-центр съезда устроил пресс-конференцию, на которой выступил представитель ЦК КПСС Игорь Швец. Он заявил, что вопрос о "привилегиях в кавычках" "искусственно раздут" и интересен только для "мещан". Да, со времен Ленина есть лечебницы и санатории для определенного круга руководящих работников, но ведь есть они и для рабочих и служащих (о качестве этих учреждений Швец промолчал). Никаких спецмагазинов нет, и вообще все разговоры о них основаны на "незнании"[10].
   Верно: с этим незнанием пора покончить.
   В эпоху Возрождения прославились рассказчики - среди них Боккаччо - с гневным весельем разоблачившие монахов, которые постным ханжеством прикрывали свое пьянство, обжорство и немонашеские утехи. Номенклатура еще ждет своего Боккаччо. Но слух о том, что на Руси хорошо жить только номенклатуре, уже сегодня просочился сквозь стену кагебистской охраны и партийной цензуры.
   Здесь можно рассказать о материальном положении номенклатуры больше, чем узнает по слухам советский гражданин и тем более иностранец. Возьмем в качестве примера номенклатурный чин, стоящий не наверху, но и не внизу номенклатурной лестницы - заведующего сектором ЦК партии. Сравним его со средним советским гражданином: статистически - там, где данные опубликованы, и практически - там, где они не публикуются.
  
   2. СКОЛЬКО ПОЛУЧАЕТ ЗАВСЕКТОРОМ ЦК КПСС
   Начнем с зарплаты - основы основ существования советского гражданина.
   Средний статистический советский рабочий и служащий получает 257 рублей в месяц. Зарплата завсектором ЦК 700 рублей в месяц. Один из 12 месяцев в году он проводит в отпуске (отпуск в ЦК - 30 дней + дни, затраченные на проезд к месту отдыха и обратно, отпуск для рядового трудящегося - 12-18 рабочих дней в год). Уходя в отпуск, завсектором получает не только двенадцатую, но одновременно и тринадцатую зарплату - дополнительно 700 рублей якобы "на лечение". Однако ни на лечение, ни вообще на отпуск он никаких денег не тратит. Ему дается бесплатная месячная путевка в санаторий ЦК или Совета Министров. Путевка в тот же санаторий предоставляется со значительной скидкой его супруге, а детки отправляются в отличный пионерский лагерь ЦК. Значит, фактически 13-месячная зарплата завсектором раскладывается на 11 месяцев в году. Получается 827 рублей 30 копеек в месяц.
   Это не все. Завсектором имел "кремлевку" - гордость удачливого номенклатурщика. Это талоны на якобы "лечебное питание", но выдавались они не по болезни, а по номенклатурной должности. На каждый день полагалось 3 талона: завтрак, обед и ужин. Однако почти все обладатели "кремлевки" предпочитали брать полагающиеся им продукты в виде пайка, во всяком случае за завтрак и ужин. Паек состоял из набора самых первоклассных продуктов, которые ни в каких магазинах Москвы нельзя достать. Паек отпускался в кремлевской столовой на улице Грановского, дом 2, а также в Доме правительства, в закрытом распределителе по улице Серафимовича, дом 2. Американский журналист Хедрик Смит в своей книге "Русские" очень точно нарисовал картину разъезда номенклатурных чинов и их жен, торопливо выходящих из неказистой двери со стеклянной табличкой "Бюро пропусков". Выходят они с пухлыми свертками в коричневой бумаге и садятся в ожидающие их лимузины[11]. Смит не описал другую категорию: шоферов и домработниц, которые везли для своих хозяев многоэтажные судки с кремлевским обедом. Обед столь обилен, что его вполне хватает для целой семьи, и многие номенклатурные дамы предпочитали брать этот отлично приготовленный обед, нежели полагаться на кулинарные способности и честность своей кухарки. В условиях перестройки "кремлевку" переименовали в "заказ" и закрыли кремлевскую столовую. Зато резко обогатилось и без того отличное меню столовых в ЦК. Все остальное не изменилось.
   Завсектором ЦК получал кремлевских талонов па 90 рублей в месяц. Но это не обычные 90 рублей. Дело в том, что цены на "кремлевку" исчислены по прейскуранту 1929 года. Не ошибающиеся в таких вопросах номенклатурщики подсчитали, что продукты завсектором выдаются примерно на 300 рублей в месяц по существующим ценам - значит, еще 3600 рублей в год, опять раскладываемые на 11 рабочих месяцев.
   Подведем первый итог: завсектором ЦК получает фактически 1154 рубля в месяц - почти в пять раз больше, чем среднестатистический рабочий или служащий.
   А если взять не среднестатистического, а реального советского гражданина? От среднестатистического он отличается следующим: 1) на его долю не перепадает статистическая частичка доходов номенклатуры, 2) он не только "рабочий и служащий", но также колхозник, солдат, учащийся и пенсионер - те категории, которые получают значительно меньше рядового рабочего и служащего, отчего и не включаются в статистику.
   Без статистики нет возможности точно назвать цифру среднего дохода рядового советского гражданина, но каждый в СССР знает, что она не превышает 150 рублей в месяц. Если Госкомстат СССР считает такое утверждение неправильным, пусть поправит. Пусть опубликует данные о доходах граждан СССР, включая учащихся и пенсионеров, за вычетом заключенных и номенклатуры: посмотрим, окажется ли эта сумма больше 150 рублей в месяц.
   Пока же Госкомстат не поправил, будем ориентироваться на эту цифру. И выходит, что завсектором ЦК КПСС получает в 8 раз больше, чем рядовой советский гражданин. Уравниловки действительно нет.
   Добавим, что если завсектором владеет хотя бы весьма скромно каким-либо иностранным языком, он получает 10% надбавки к зарплате - "за знание и использование в работе иностранного языка", даже если знание сомнительно, а использования вообще нет.
   Это еще не все. Помните из предыдущей главы понятие "фактическая заработная плата"? Так вот фактическая заработная плата завсектором равна его номинальной заработной плате. У обычного же советского гражданина фактическая заработная плата значительно ниже номинальной. Определяется это, как вы помните, тем, что завсектором покупает в спецбуфете и спецмагазине все товары, которые ему нужны, а обычный гражданин - лишь то, что он ухитряется достать в скудной торговой сети. Выразить такую разницу в процентах можно было бы, только имея цифровые данные о средней степени обеспеченности рядового советского населения потребительскими товарами. В Москве, Ленинграде, Новосибирске, в столицах союзных республик и еще в паре городов, куда допускаются иностранные туристы, обеспеченность потребительскими товарами заметно выше, чем по стране в целом.
   Оценим фактическую разницу в зарплате завсектором ЦК и среднего трудящегося как 10:1. Ошибка здесь, возможно, есть, но только в сторону занижения реального соотношения.
   Итак, получает завсектором в 10 раз больше, чем обычный человек. Но, вероятно, с него и подоходный налог неизмеримо выше? Ведь так принято по установленной в развитых капиталистических странах системе налогообложения.
   Нет, советское налогообложение еще более прогрессивно, а потому весьма либерально к зажиточной верхушке общества. Подоходный налог взимался до реформы цен в апреле 1991 года уже с заработка 101 рубль в месяц, что лишь немного выше официальной границы бедности. Затем ставка налога стремительно возрастала, - в 50 раз - пока речь шла о низких заработках (до 150 рублей в месяц). А на 150 рублях прогрессия вдруг останавливалась. Взималось 13% и с более чем скромной зарплаты - 150 рублей, и с великолепного оклада - 700 рублей в месяц. Это оклад секретаря обкома КПСС да и нашего завсектором ЦК. Иными словами, остановка прогрессии охватывает основную часть номенклатуры. Затем возобновляется бег налоговой прогрессии. Не знаю, в какой мере она распространяется на членов Политбюро, ЦК КПСС (оклад 1200 рублей в месяц), не предусмотрена ли для них какая-нибудь лазейка, но, например, кооператоры должны сполна платить столь прогрессивный налог.
   Сталин завел для своей номенклатуры еще одну, совершенно уж нелегальную выплату - так называемый "пакет". Помимо зарплаты кассир приносил в кабинет номенклатурному чину регистрировавшуюся в спецведомости пачку денег в конверте. Пачка не обязательно была толстой: помню, в начале 50-х годов помощник начальника Советского Информбюро Юрий Вольский получал в пакете смехотворную сумму - 50 старых рублей. Но важен был принцип. Получив право на номенклатурный пакет, Вольский, как выражается советская печать, уверенно смотрел в свой завтрашний день - и не ошибся: он стал послом СССР в Аргентине, а затем - в Мексике и на Ямайке и, наконец, заведующим отделом Латинской Америки МИД СССР.
   "Пакет" был до такой степени негласным, что с него даже не платились партвзносы. После смерти Сталина эту похожую на взятку выплату отменили, заменив другими благами.
  
   3. НЕВИДИМАЯ ЧАСТЬ ЗАРПЛАТЫ НОМЕНКЛАТУРЩИКА
   Если сталинские "пакеты" были тайной частью зарплаты номенклатуры, то блага, о которых пойдет речь, вполне могут быть отнесены к известной из советской экономической литературы категории "невидимой части заработной платы".
   Термин этот употреблялся долгое время, а потом был заменен выражением "общественные фонды потребления". Речь идет о бесплатных и льготных путевках в санатории и дома отдыха, о предоставлении квартир, об отправке детей в ясли, детские сады и пионерские лагеря, о столовых, больницах и поликлиниках. Долю среднестатистического рабочего и служащего в получении всех этих благ исчисляет Госкомстат СССР, с милой наивностью исходя из того, что они делятся поровну между всеми и вдобавок предпочтение отдается наименее обеспеченным. В итоге на долю статистического трудящегося начинают приходиться места в санаториях ЦК, Совмина и КГБ и даже некая часть площади госдач. Однако реальному трудящемуся в СССР известно, что его туда и близко не допускают. Вот почему и был сменен термин: некто из руководства задумался, наконец, над словами "невидимая часть заработной платы" и усмотрел в них иронию.
   Прежде всего это гонорары за статьи, книги и выступления. Рядовой советский автор может писать, как Лев Толстой, но пробиться ему в печать будет трудно. На каждого автора в любой редакции заполняется так называемая карточка с указанием партийности, национальности, образования, должности и места основной работы. Я сам был редактором и заполнял такие карточки. Установка была проста: печататься должны предпочтительно члены КПСС, русские (могут националы, но нежелательны евреи), с высшим образованием, а еще лучше - с учеными степенями, и, конечно, совсем идеально, если автор занимает номенклатурную должность. Если же вдобавок место основной работы - ЦК КПСС или другой партийный орган, то автор может писать любую белиберду: за него все будет переписано, представлено ему с благодарностью на подпись, и будет выписан гонорар по высшей ставке. И этим, а не особой одаренностью номенклатурных чинов объясняется то, что все они пишут статьи, а многие из них выпускают даже книги. Показательно, что наивысшие гонорары издавна платили в СССР именно партийные органы печати: ни в одной газете не было таких высоких гонораров, как в "Правде", ни в одном журнале - как в "Коммунисте".
   Заграничные командировки -- второй элемент дополнительного денежного вознаграждения номенклатуры. Почему именно номенклатуры? Потому что порядок выездов в заграничные командировки сводится, коротко говоря, к тому, что вопрос о командировании с начала до конца решает партийный аппарат (при участии КГБ, если речь идет о командировке в не входящую в состав "социалистического содружества" страну). Все знают: через расставленные на пути командируемого многочисленные фильтры легко проходят только номенклатурщики.
   Каждая командировка за границу, даже на короткое время, чрезвычайно выгодна. Посмотрите, как неутомимо бегают по магазинам западных стран советские дипломаты, журналисты, специалисты и их жены, как железно экономят они драгоценную валюту, чтобы накупить побольше вещей. При хроническом в СССР и других социалистических странах дефиците на промтовары заграничные вещи - не только предмет необходимости и престижа, они - капитал: их можно с большой выгодой продать. Номенклатурные чины - разумеется, не сами, а через какую-нибудь подругу тетки жены - нередко сбывают привезенные из-за границы вещи, которые оказываются вдруг "ненужными", "не подошедшими по размеру" или "разонравившимися".
   Впрочем, необязательно даже прибегать к услугам подруги тетки. Наживе номенклатуры на заграничных командировках Советское государство придало законные формы: во всех странах социалистического содружества открыты валютные магазины. Это своеобразные заведения. Ни в каких других странах мира - ни в развитых, ни в слаборазвитых - вы не найдете сети магазинов, ресторанов и баров, где не принимается собственная валюта. Если вы не являетесь счастливым обладателем иностранной валюты или купленных на нее специальных талонов, при попытке войти в такое заведение вам придется иметь дело с уже упоминавшимся вышибалой.
   Правительственный орган "Известия" публикует бюллетень курсов иностранных валют - с точки зрения простого советского гражданина, не знакомого с тонкостями международных расчетов, дурацкую таблицу цифр, состоящую почему-то из трех частей: "официального" курса, "коммерческого" и "специального" курсов, по которым рубль соответственно в 3 раза и в 10 раз дешевле. По этому курсу могут менять валюту иностранцы и советские граждане, отправляющиеся в частные поездки за границу. Для официальных лиц действителен официальный курс.
   Что это означает реально? Только то, что командируемым номенклатурщикам валюту исчисляют по выгодному им "официальному" курсу. Направляющимся же в частную поездку гражданам обменивают по разбойному спецкурсу и за рубль дают в 10 раз меньше, чем командированным: поездка-то неофициальная!
   Вообще же операция с тремя курсами поразительная. Это в какой же другой стране государство откровенно жульничает, давая своей валюте три оценки, причем одна в 10 раз больше, чем другая?
   Выгода номенклатурщика при получении валюты увеличивается тем, что инвалюта выплачивается выезжающему на работу или в командировку за границу не вместо, а наряду с продолжающей начисляться ему в СССР зарплатой (в сокращенном размере, если командированный выехал на длительный срок).
   Невидимая часть зарплаты завсектором - как и многих других номенклатурных чинов - еще больше увеличивает разрыв в материальном положении между ним и рядовыми советскими гражданами.
  
   4. НОМЕНКЛАТУРНЫЙ БАКШИШ
   Казалось бы, номенклатурщик получает более чем достаточно. Но ему и этого мало. Помимо официально выплачиваемых классом номенклатуры дивидендов с полученной прибавочной стоимости, номенклатурщик норовит урвать себе еще дополнительные проценты с капитала своей власти. Эти проценты взимаются в форме взяток.
   Взяточничество - не монополия какой-либо одной страны или социальной системы. Но есть у взяточничества определенная питательная среда: господство бюрократии. Чем больше бесконтрольная власть бюрократии, тем больше возможности у бюрократических хапуг требовать взятки. Недаром именно в средневековых восточных деспотиях с их разветвленным чиновничьим аппаратом и полным отсутствием свободной информации бакшиш постепенно пропитал все поры общества. Вместе со многими другими эта традиция восточных деспотий была перенесена на покоренную татарами Русь и прочно там укоренилась. Важно понять: приход к власти класса номенклатуры не ослабил, а наоборот - усилил традицию бакшиша, ибо именно при реальном социализме господство и бесконтрольность политической бюрократии достигают своего апогея.
   Брать взятки номенклатурщикам, конечно, официально не разрешается, за взятки даже наказывают. Но наказывают редко и мягко, а взятки берут номенклатурщики часто и помногу. В классе номенклатуры существует негласная терпимость в отношении взяток. Она особенно очевидна в тех республиках Советского Союза, где исторически традиция бакшиша укоренилась наиболее прочно: в Закавказье и в Средней Азии.
   Вот некоторые данные по Азербайджану. Данные достоверны: они взяты из закрытых материалов ЦК КП Азербайджана. Их опубликовал выехавший в Израиль Илья Григорьевич Земцов, работавший в секторе информации при азербайджанском ЦК. Приведем ряд цифр, показывающих положение в Азербайджане, то есть не сенсационные вершины номенклатурного бакшиша, а его относительно рядовые размеры.
   Почем продавался в Азербайджане (по ценам 1969 года) пост районного прокурора? Он стоил 30 000 рублей. За эту относительно сходную цену член партии мог при наличии вакансии приобрести такой пост у секретарей райкома партии и стать блюстителем социалистической законности.
   Заметно дороже была должность другого блюстителя - начальника районного отделения милиции. Здесь цена была 50 000 рублей.
   За такую же цену можно было стать председателем колхоза: пост, правда, теоретически выборный, но колхозники, как и все советские граждане, голосуют за кого приказано, так что эта должность - в номенклатуре райкома партии.
   Подобная же номенклатурная должность директора совхоза котировалась выше - в 80 000 рублей: она выгоднее и открывает большие возможности продвижения в номенклатуре.
   "Постойте! - скажет читатель - Что значит вообще цена на номенклатурные должности? Что - они в Азербайджане продавались с публичного торга?"
   Нет, не с публичного, но продавались. За указанную сумму секретари райкома партии оформляли на покупателя номенклатурное дело и утверждали на приобретаемую должность решением бюро райкома. Полученные секретарями деньги становились приятным дополнением к их зарплате и номенклатурным пайкам.
   Но зато, чтобы стать секретарями райкома, им тоже надо было в свое время раскошелиться - и гораздо щедрее, чем райпрокурору. Должность первого секретаря райкома КП Азербайджана стоила в 1969 году 200 000 рублей, должность второго секретаря -- 100 000. Эти деньги уплачивались секретарям ЦК, так как должности - в номенклатуре ЦК КП Азербайджана.
   Посты секретарей райкома выгодные: власть большая, и, как видим, есть возможность получать хороший бакшиш; поэтому они так высоко ценятся. В той же номенклатуре ЦК КП Азербайджана были должности и подешевле: директор театра - по цене от 10 000 до 30 000, директор научно-исследовательского института - 40 000, звание действительного члена Академии наук Азербайджанской ССР - 50 000 рублей.
   А вот место ректора вуза оказалось намного дороже, нежели звание азербайджанского "бессмертного": до 200 000 рублей, в зависимости от вуза[12]. Это определяется тем, что в зависимости от вуза же ректор взимал плату за нелегальное зачисление в студенты: в Институте иностранных языков - 10 000 рублей, в Бакинском университете - 20 000 - 25 000, в мединституте - 30 000, в Институте народного хозяйства - до 35 000 рублей[13]. Как видите, место ректора действительно стоит 200 000 рублей.
   Реалистически обоснованный прейскурант был установлен не только для должностей районных руководителей, а также деятелей азербайджанской науки и культуры, но и для самих членов правительства Азербайджанской ССР. Пост министра социального обеспечения оценивался в 120 000 рублей, то есть дешево: дополнительно нажиться за счет и без того мизерных пенсий и пособий для населения вряд ли представляется возможным. Почти столь же малообещающий пост министра коммунального хозяйства Азербайджана отпускался покупателю за 150 000 рублей. А вот место министра торговли, формально равное любому другому министерскому посту, стоило 250 000 - четверть миллиона рублей[14]. В условиях хронической нехватки товаров это место обещает огромные прибыли.
   "А не фантазии ли все это? - спросит недоверчивый читатель. - Откуда все эти цифры?"
   Они взяты из закрытого доклада тогдашнего первого секретаря ЦК КП Азербайджана Г. Алиева на пленуме ЦК КП Азербайджана 20 марта 1970 года.
   Как и всегда в номенклатурных интригах, разоблачения эти были связаны со смещением прежнего первого секретаря - Ахундова. Бывший при Ахундове председателем КГБ Азербайджана Г.Алиев постарался разоблачить коррупцию режима своего предшественника и под предлогом оздоровления руководства посадил на ответственные посты своих людей. За три года (1969 - 1972) в республике было назначено 1983 сотрудника КГБ на руководящие номенклатурные должности[15].
   Вместо ставленников Ахундова Азербайджаном стали править ставленники Алиева. Изменилось что-нибудь от этого? Конечно, нет. Уже в 1973 году выяснилось, что алиевские гебисты на новых номенклатурных постах точно так же занялись взяточничеством, как и их предшественники[16]. Затем Алиев пошел на повышение в Москву, его сменил Багиров. Приезжие из Баку рассказывали, что стало еще хуже, и тепло вспоминали времена Ахундова.
   Да чего иного можно было ожидать? В Советском Союзе давно известно, что в органах госбезопасности номенклатурщики столь же падки на бакшиш, как и в других местах. Помню, как еще в начале 30-х годов одна из знакомых нашей семьи, жившая в Абхазии, после безуспешных хлопот об освобождении своей арестованной сестры подарила массивную золотую цепочку для часов жене начальника абхазского ГПУ М. Гарцкия - и на следующий день сестра была выпущена. Один из моих знакомых рассказывал, как его школьный приятель - сотрудник КГБ - договорился о включении его в список делегации, выезжавшей в США, и тотчас взял у него 300 рублей, разъяснив: "Тебе открывается зеленый свет. Ты ведь платишь дома за свет? Вот надо платить и за зеленый".
   Нет, никакая часть класса номенклатуры не отказывается от возможности еще больше увеличить свои доходы за счет бакшиша - не легального, но молчаливо допускаемого в этом классе.
   Снисходительность к бакшишу объясняется, конечно, в первую очередь солидарностью номенклатурщиков в их стремлении получить побольше материальных благ. Но есть и другая причина.
   Может средний советский человек стать министром торговли Азербайджана? Среднестатистическому советскому рабочему и служащему с его окладом 257 рублей в месяц понадобилось бы, не тратя из этого оклада ни копейки и целиком откладывая его на покупку желаемой должности, проработать 81 год. Если же подойти реалистически, то надо взять не пресловутого среднестатистического, а обычного советского трудящегося с зарплатой 150 рублей в месяц. Из них он уплатит 21 рубль налога и профсоюзных взносов и истратит на жизнь необходимый минимум 78 рублей, открыто признанный границей бедности. На покупку желаемой должности этот честолюбец сможет откладывать остающийся ему 51 рубль в месяц. Для получения требуемой суммы ему понадобится всего лишь 408 с половиной лет. Не создается у вас, читатель, впечатления, что эта цифра несколько противоречит официальному тезису, будто установленная в СССР общенародная власть гарантирует каждому труженику реальную возможность занять любой пост в государстве?
   Но ведь кто-то в Азербайджане покупал эти посты. Откуда берутся люди, которые, не прожив Мафусаилов век, а находясь во цвете лет, уже набрали столько денег, сколько обычный человек может скопить лишь за 4 века? Они берутся из класса номенклатуры или в крайнем случае из приближенных к ней групп; больше им взяться просто неоткуда.
   А у номенклатуры деньги есть. Так, например, сообщает Земцов, первый секретарь Октябрьского райкома партии города Баку Мамедов, не остававшийся без денег и в Баку, положил в Москве на сберегательную книжку на имя жены 195 000 рублей - тогдашний заработок рядового трудящегося за 108 лет[17].
   Конечно, есть в советском обществе отдельные группы и вне этой среды, имеющие большие суммы, - это удачливые грабители, крупные спекулянты и прочие лица, находящиеся в конфликте с Уголовным кодексом. Но они не претендуют на номенклатурные должности, их средства поступают номенклатуре в качестве бакшиша в других случаях. Так, Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Искендеров установил негласную таксу: за помилование приговоренного к длительному заключению уголовника - 100 000 рублей[18]. Несомненно, что именно возможность получать крупные суммы взяток с уголовников составила основу цен должностей райпрокурора и начальника райотдела милиции, официальный оклад которых скромен: у первого - 150 - 180 рублей, у второго - 200-250 рублей[19]. Ставки взяток различны, но всегда значительно превосходят месячную зарплату берущего номенклатурщика: в 3-4 раза - взятка судье, в 10 раз - взятка секретарям райкома[20]. Уголовники не покупают номенклатурных должностей, зато на их деньги номенклатурщики покупают себе новые, более высокие должности.
   Таким образом, купить номенклатурную должность - там, где они продаются, - может только человек из номенклатурной же среды. Это важная функция номенклатурного бакшиша: она вливается в русло стараний сделать пребывание в классе номенклатуры наследственным.
  
   5. "И ПРОЧИЕ АНТИПОДЫ"
   Азербайджан - не исключение и даже не сильнее всего пораженная взяточничеством республика СССР. Через три года после смещения Ахундова была раскрыта грузинская панама. Она затрагивала уже самый высший круг номенклатуры - Политбюро ЦК КПСС.
   Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП Грузии Василий Мжаванадзе и второй (то есть русский) секретарь ЦК КП Грузии Альберт Чуркин, а также жены обоих сатрапов - две Тамары ("царицы Тамары", как их почтительно именовали в Грузии) задавали тон всему взяточничеству и мздоимству в республике. Все было, как в Азербайджане, только в большем масштабе. Тоже продавались министерские посты по прейскуранту: 100 000 рублей - министр социального обеспечения, 150--300 тысяч рублей - министр торговли или министр легкой промышленности. Но число покупателей было здесь так велико, что устраивался своего рода аукцион. Поскольку все это происходило в условиях не рыночного хозяйства, а "реального социализма", пост получал не обязательно тот, кто больше давал; учитывались и другие факторы, особенно принадлежность кандидата к той или иной группе в грузинской номенклатуре. В роли аукционеров выступали секретари ЦК, Председатель Совета Министров республики - словом, члены Бюро ЦК КП Грузии, в чьей номенклатуре и находятся грузинские министры.
   Высшие чины грузинского партаппарата поделили республику на сферы своего влияния, то есть восстановили феодальный порядок вассалитета. "Царицы Тамары" тоже участвовали в подборе руководящих кадров республики и за крупные взятки проталкивали своих кандидатов. Взятки дамы брали не в рублях, а в твердой валюте или же драгоценными камнями, картинами известных художников, антикварными предметами[21].
   Может быть, все это выдумки и сплетни? Ведь на Западе упорно держится привитое советской пропагандой мнение, что режим в СССР, может быть, чрезмерно строг, но зато уж сколько-нибудь значительной коррупции не допустит. После выхода первого издания этой книги один из западногерманских читателей все писал мне негодующие письма: он никак не мог поверить, что ректор азербайджанского вуза брал взятки за зачисление в студенты.
   Между тем подобные факты в СССР не новость да и не сенсация. Так, в 1985 году выяснилось, что уже не в азиатских республиках, а на Украине ректор Одесского медицинского института с помощью ЦК партии за взятки зачислял студентов в свой вуз, получив за это хотя и не по грузинско-азербайджанскому масштабу, но тоже немало: 9 тысяч рублей, то есть шестилетнюю зарплату рядового трудящегося.
   Вот для таких сомневающихся читателей я позволю себе привести выдержки из длинной - на целую газетную полосу - официальной статьи, опубликованной органом ЦК КП Грузии и Совета Министров Грузинской ССР "Заря Востока" после смены верхушки номенклатуры Грузии и состоявшегося в связи с этим пленума ЦК КП Грузии. При всей стандартности формулировок она дает почувствовать атмосферу хозяйничания номенклатуры в Грузии. Статья названа "Партийное руководство - на уровень современных задач". Вот выдержки из нее.
   "Протекционизм, местничество, землячество, карьеризм процветают на почве родственных связей и коррупции... жены и члены семьи начинают подменять на должности своих высокопоставленных мужей, в узком родственном, семейном, приятельскому кругу начинают решаться государственные проблемы". Это о "царицах Тамарах". А вот снова о них: "Говоря о негативных влияниях в жизни партийной организации и осудив семейственность, неблаговидную роль родственников и протеже некоторых ответственных лиц, подорвавших их авторитет, участники пленума говорили, что родство с руководящими работниками никому никакой привилегии не дает. Единственная привилегия этих людей заключается в том, что они должны чувствовать большую ответственность за свои слова, за свои действия, за свой образ жизни, поведение в обществе".
   "Мы осуждаем практику, когда некоторые руководители делят республику на сферы влияния... имеют своих так называемых "любимчиков", привилегированных индивидов".
   Привилегированными бывают не только индивиды, но целые районы - например, Горийский район, родина Сталина.
   "К чему приводит существование привилегированных районов, ясно видно на примере Горийского района. Туда приезжали за 1 год свыше 560 контролеров и ревизоров". Однако, "зная, что это особо привилегированный район, все возвращались из Гори с хорошими вестями, пели дифирамбы руководителям". А кто эти руководители?
   "На руководящие должности назначались работники не по их деловым и моральным качествам, а по протекции, знакомству, родственным связям, по принципу личной преданности". "...На руководящие посты иногда назначались недостойные люди по рекомендации случайных лиц. Все чаще раздавались в кадровых аппаратах слова "хозяин так сказал", "хозяйка так желает!". В ряде случаев комбинаторы, взяточники, вымогатели сумели нечестным путем занять даже руководящие должности. Именно в тот период стало возможным "заказать" для небезызвестного комбинатора Бабунашвили министерское кресло" (это о продаже министерских постов). "Подобных примеров немало". "...Коррупция, подкуп, взяточничество, делячество проникли в кадровую политику". "Нередко на руководящую должность попадали и люди, нечистые на руку". "Среди многих руководящих работников культивировалось весьма вредное мнение о нежелательности вынесения "сора из избы". Замалчивались факты взяточничества, хищений... морально-бытовых преступлений и др.".
   "Трудящиеся республики радуются, надеясь на торжество справедливости, на то, что найдется управа на распоясавшиеся элементы, которые ищут легкую наживу за счет трудящихся. Однако есть отдельные злостные шептуны и прочие антиподы, проявляющие свое истинное лицо именно в такие, переломные моменты. Эти лица никак не заинтересованы в переменах, они рассчитывают, что все может пойти по-прежнему"[22].
   Оправдались именно эти расчеты, а не надежды рядовых граждан. Как всегда при "реальном социализме", победили "прочие антиподы" трудового населения - номенклатура.
   Не надо думать, что таковы только закавказские республики. Их перегнала в этом отношении Советская Средняя Азия. Возьмем для примера самую развитую из среднеазиатских республик - Узбекскую.
   Весной 1967 года я был в Ташкенте в качестве представителя Советского комитета защиты мира, сопровождая группу видных западногерманских гостей комитета. Нас приняла уже упоминавшаяся в главе 3 член ЦК КПСС Ядгар Насриддинова - Председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР.Насриддинова - нестарая узбечка в лиловом платье - медленно, низким голосом рассказывала нам о счастливом социалистическом Узбекистане, и выглядела она как мудрая мать республики. Когда немецкие гости распрощались и вышли, Насриддинова переменилась. Она деловито спросила нас, удалась ли ей речь, с видимым удовольствием выслушала комплименты, энергично жестикулируя, сказала, что следует показать немцам в Ташкенте, а чего не следует, и потом с наслаждением произнесла: "Теперь пойду на заседание Президиума - расстреливать и миловать". Тогда я еще думал, что радость ее - всего лишь выражение чувств сатрапки, дорвавшейся до власти над жизнью и смертью людей. Я еще не знал, что за помилование Насриддинова брала взятку 100000 рублей[23], так что наслаждение испытывала от получаемого бакшиша.
   Что случилось с Насриддиновой? Отдали под суд? Нет, она поднялась еще выше по номенклатурной лестнице: стала Председателем Совета Национальностей, второй палаты Верховного Совета СССР. В следующий раз я встретил ее во время парада 7 ноября на гостевой трибуне Красной площади около Мавзолея. Позже она стала замминистра промышленности строительных материалов СССР.
   Номенклатура не наказывает своих членов за взяточничество и прочие преступления как таковые. Если кто-нибудь из номенклатурщиков получает наказание, все понимают, что просто он проиграл в какой-то интриге и против него используется обвинение в преступлении. Впрочем, даже уголовное наказание номенклатурщика, если до этого доходит, обычно бывает весьма легким и если его приговаривают к лишению свободы, то отправляют в созданную специально для такой цели привилегированную "колонию для ответственных работников". Даже отбывая наказание за преступление, номенклатурщик не должен смешиваться с обычными советскими гражданами.
   Ласково спасая от наказания взяточников из своей среды, номенклатура злобно наказывает тех, кто осмеливается их разоблачать. Так, по указанию Московского горкома КПСС органами КГБ было сооружено дело о "злоупотреблении служебным положением" на начальника московского ОБХСС (отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности) Гришина, добившегося отдачи под суд крупного взяточника Галушко - первого секретаря Куйбышевского РК КПСС города Москвы и члена бюро горкома партии. Гришин был арестован и осужден. К.М.Симис, бывший долгие годы адвокатом в Советском Союзе, описывает случай из своей адвокатской практики, когда тракторист - член партии, выступивший с разоблачением лихоимства директора деревоперерабатывающего завода, был по указанию первого секретаря райкома КПСС не только выгнан из партии и с работы, но отдан под суд "за клевету". Во время суда набравшиеся смелости рабочие завода подтвердили слова тракториста - но он все-таки был осужден, и никакие заявления в ЦК КПСС и Прокуратуру СССР ему не помогли[24].
   В Советском Союзе никто этому не удивляется: удивились бы, если бы было иначе. Ведь даже на самой верхушке класса номенклатуры, где привилегии фактически безграничны, не обходится без взяточничества и казнокрадства. Бывшая долгое время членом Президиума и секретарем ЦК КПСС Екатерина Фурцева, спущенная затем на пост министра культуры СССР, выстроила в начале семидесятых годов под Москвой на деньги министерства роскошную дачу. Рассказывали, что член ЦК КПСС, директор Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР академик Н.Н.Иноземцев последовал ее примеру. А чего стесняться? Ведь даже в хрущевское время член Президиума и секретарь ЦК КПСС Фрол Козлов, считавшийся вторым лицом в руководстве после Хрущева, как выяснилось, брал взятки за назначение на руководящие посты, прекращение судебных дел и прочие услуги. Брал он деньгами и драгоценными камнями через посредство своего приближенного Н. Смирнова, председателя исполкома Ленинградского горсовета.
   Но это в "застойные" времена. А как обстоит дело во времена перестройки и гласности? "Узбекское дело" ответило на этот вопрос.
   Пока следователи Гдлян и Иванов разоблачали взяточничество узбекских номенклатурщиков, в Москве взирали на это спокойно: ведь происходило разоблачение назначенцев Рашидова, деятеля брежневской поры. Но вот, возомнив, что им все можно, ретивые следователи переступили границу дозволенного: появились в их материалах имена членов горбачевского Политбюро и секретарей ЦК КПСС.
   И сразу все изменилось. Прокуратура СССР занялась не взяточниками, а следователями. Их обвинили в недозволенных методах ведения дела; сознававшиеся взяточники, как по команде, отказались от своих признаний, и суды стали их оправдывать.
   Но ведь у этих людей действительно были изъяты миллионы рублей! Такие суммы они не смогли бы и за 10 жизней накопить из своей зарплаты, даже не тратя из нее ни копейки. Однако вопрос об источнике миллионов никого не интересовал, велено было клеймить Гдляна и Иванова, посягнувших на честь высших лиц в номенклатуре. Нельзя на нее посягать!
   Номенклатуре все дозволено, и номенклатурщику все дозволено, пока он действует в интересах своего класса.
  
   6. О ВКУСНОЙ И ЗДОРОВОЙ ПИЩЕ
   Сразу же после победы сталинской номенклатуры, в 1939 году, в Москве был издан хорошо иллюстрированный фолиант под названием "Книга о вкусной и здоровой пище". Книга переиздавалась затем в 1945 (!), 1952, 1965, 1971 и 1982 гг. Подавляющему большинству советских граждан рецепты, дававшиеся в книге, были явно непосильны: такого количества продуктов у них не было. Однако книга оказалась очень скоро библиографической редкостью - так быстро она была расхватана номенклатурными покупателями.
   Вкусная и здоровая пища - предмет постоянной заботы номенклатурщика и обслуживающего его персонала. Когда вы приходите в гости к номенклатурному чину, вас всегда поражает разнообразие и отличное качество продуктов, которые подаются к столу. В номенклатурных же учреждениях - будь то в Москве или на периферии - отличные столовые и буфеты являются непременным атрибутом, и еда в них - приятный ритуал в жизни номенклатурщика.
   В ЦК КПСС спецбуфеты открываются в 11 часов утра. Они быстро заполняются величественными номенклатурными чинами, которые не преминут сходить туда на второй завтрак. Все продукты в буфетах - высшего сорта, безукоризненной свежести, и стоят они дешево. Правда, порции сравнительно небольшие, но это не по жадности (для номенклатуры разве жалко?), а чтобы завтрак был легким и номенклатурные чины не полнели. На маленьких блюдечках разложены порции зернистой и кетовой икры, на тарелках - отличная рыба разных сортов: семга, белужий бок, осетрина. Здесь всегда есть знаменитый напиток восточных степей - кумыс (лошадиное молоко). Простокваша здесь такая, что трудно отличить ее от сметаны. Творог с сахаром пахнет свежестью и тает во рту. Словом, все там самое лучшее, такое, что простому советскому потребителю оно и не снится.
   В час дня открывается столовая. Долгое время она находилась на улице 25-го Октября (бывшая Никольская), там, где теперь разместился ресторан "Славянский базар". Если вы, читатель, окажетесь в Москве, зайдите в этот ресторан: сейчас там гремит эстрадный оркестр и шаркают ногами подвыпившие танцующие посетители, - а вы представьте себе это же помещение в дни его величия, когда у большого зеркала в вестибюле стоял охранник КГБ в штатском и проверял пропуска, в залах сновали специально отобранные надежные официантки, а за столиками неторопливо и уверенно журчали номенклатурные беседы.
   Хоть путь от ЦК до улицы 25-го Октября недалек - всего 10 минут ходьбы - и пройтись, в общем, приятно, недостаточная отгороженность столовой от окружающего мира вызвала неудовольствие номенклатурщиков. Им было тягостно идти в непривычной для них толпе обычных советских людей, заполняющих днем улицы в районе площади Дзержинского. Как всегда, неудовольствие номенклатуры обволакивалось в форму политической бдительности. Начались разговоры, что вот встанет вдруг около столовой иностранный агент, сфотографирует входящих - и, пожалуйста, в досье ЦРУ окажутся портреты всего аппарата ЦК КПСС.
   Как и следовало ожидать, этот аргумент немедленно возымел действие. В переулке рядом со зданием ЦК, по соседству с картинно вписывающейся церквушкой XVII века, выстроили трехэтажное светлое здание столовой. Входить туда можно только по пропускам ЦК КПСС, и стоящий около двери охранник из КГБ внимательно их проверяет. Допускаются также по специальным пропускам люди, не являющиеся сотрудниками аппарата ЦК, но выполняющие какую-либо работу в здании ЦК. За час до закрытия туда допускаются также сотрудники Высшей партийной школы и Академии общественных наук при ЦК КПСС.
   Вы входите в просторный вестибюль. Слева - газетно-журнальный киоск, а за ним - кассы, где вы будете выбивать чеки на выбранные вами блюда. Справа - гардероб, от касс - дверь в большое помещение спецбуфета, где по недорогой цене обедающие покупают для дома всякие деликатесы, которых в обычных магазинах нет с 1928 года.
   На лифте или по выстроенной в стиле модерн лестнице вы поднимаетесь в первый или второй зал: внизу - общий, наверху - диетический. Небольшие столики - каждый на 4 человека. В стороне на большом столе - сосуды с фруктовыми, ягодными и овощными соками, с витаминным напитком из шиповника. Здесь вы можете сами наливать их себе в стакан, положив пару копеек на стоящее тут же блюдце. По залу снуют расторопные официантки.
   Столовую поместили прямо напротив здания Отдела ЦК КПСС по выездам за границу - этого любопытоловтного гибрида партаппарата и КГБ: здесь не только фотографировать, но даже и проходить лишний раз по переулочку мало кому захочется. Обед будет вкусно приготовлен из отличных продуктов. Порции будут опять небольшими, так что берут не два и не три, а четыре- пять блюд. Стоит это столько же, сколько стоит плохонький обед из двух блюд плюс кисель в обычной столовой, где в это же время стоят в очереди на раздачу трудящиеся в свой обеденный перерыв.
  
  Вот меню общего зала столовой ЦК:
  
  
  
   гр.
  
   100
   100
   100
   50
   100
   50
   20/5
   30/10
   90
   30/10
   100
   180
   180
   180
   180
   100
   130
   110
   50
   10
   20
   10
  
  
   300/25
   300/25
   300/10
   300
  
  
   75
   75
   90
   100
   50
   100/75
   150/40
   75
   180
   150/25
   150/10
   150/30
   200/10
   60
  
  
   100/15
   150/5
   100/20
  
  
   150
   105
   110
   130
  
  
   180
   150/30
   180
   200
   60/40
   50/10
   1 шт.
   100
   190
   1 ст.
   1 ст.
   1 ст/30
   180
   180
   150/30
   80
   7
  
  
   300/25
   50
   180
  
  
   300/2 шт.
   75
   125
   150
   320
   75/150
   115
  
  
   76
   71
   43
   36
   30
  
  
   на 5 мая 1988 года
   Общий зал
  
   Закуски
   Салат с крабами
   Салат из квашеной капусты с яблоками
   Салат из редьки с луком
   Салат из огурцов
   Салат из моркови с орехами
   Салат из помидоров с растит, маслом
   Икра паюсная с луком
   Спинка осетра с огурцом
   Треска по-шведски
   Бекон с хреном
   Сыр домашний
   Кефир
   Кумыс
   Простокваша
   Ряженка
   Сливки
   Творог с сахаром и сметаной
   Сметана с сахаром
   Сметана
   Масло сливочное
   Масло растительное
   Сахар-песок
  
   Первые блюда
   Суп картофельный с осетриной
   Суп харчо с бараниной
   Щи из свежей капусты со сметаной
   Суп молочный гречневый
  
   Вторые блюда
   Кижуч отварной
   Муксун вареный
   Тельное из судака
   Котлеты полтавские
   Котлеты полтавские
   Треска тушеная с овощами
   Судак в тесте жареный
   Эскалоп из свинины
   Макароны с сыром
   Колобок творожный с курагой
   Оладьи со сметаной
   Оладьи с протертой малиной
   Каша пшенная молочная с маслом
   Пирожок слоеный с печенкой
  
   Овощные блюда
   Пудинг из свеклы со сметаной
   Рагу из овощей с грибами
   Биточки морковные с изюмом
  
   Гарниры
   Картофельное пюре -1
   Капуста тушеная квашеная -2
   Рис припущенный -3
   Свекла тушеная -4
  
   Сладкие блюда
   Кисель из черной смородины
   Кисель с мороженым
   Компот из свежих фруктов
   Сок из брусники
   Чернослив со взбитыми сливками
   Брусника с сахарной пудрой
   Пирожное
   Мороженое
   Молоко
   Чай зеленый с сахаром
   Чай с сахаром
   Чай с вареньем ореховым
   Какао
   Кофе с молоком
   Кофе черный с мороженым
   Кофе черный
   Лимон
  
   Комплексный обед
   Суп харчо с бараниной
   Котлеты полтавские
   Кисель из черной смородины
  
   Порционные блюда готовятся по заказу
   Похлебка по-суворовски с расстегаями
   Осетрина жареная
   Котлета юбилейная
   Шампиньоны в сметанном соусе
   Окунь по-московски
   Филе со сложным гарниром
   Омлет с зеленым луком
  
   Хлеб
   Хлеб столовый
   Хлеб ржаной заварной
   Хлеб ржаной российский
   Хлеб пшеничный
   Батоны нарезные
  По желанию вторые блюда отпускаются без гарнира, при этом стоимость блюда
   уменьшается на 6 коп.
  
  
  коп.
  
   30
   06
   07
   10
   12
   16
   76
   45
   15
   10
   09
   06
   19
   07
   08
   09
   16
   19
   09
   04
   04
   01
  
  
   28
   21
   15
   09
  
  
   32
   38
   32
   37
   23
   25
   38
   45
   14
   32
   16
   17
   09
   13
  
  
   09
   21
   16
  
  
   06
   06
   06
   06
  
  
   08
   13
   17
   19
   20
   25
   11
   20
   06
   03
   03
   07
   08
   16
   26
   08
   03
  
   52
  
  
  
  
  
   31
   96
   49
   68
   58
   53
   25
  
  
   01
   01
   01
   01
   01
  
  
   А вот для сравнения меню обычной столовой для трудящихся:
  
  
   гр.
  
   100
   100/1/2
   150
   100/30
   50/10
   35/50
   100
  
  
   50/500
   1/500
  
  
   100/8
   100/75
   75/75
   75/100
   75/75
   300/15
  
  
   100
   100
  
  
   200
   200
   200
   200
   15
   200
   2к/31
   Меню на 6 марта 1990 г.
  
   Холодные закуски
   Салат из квашеной капусты
   Салат из свеклы с яйцом, майонез
   Салат мясной
   Студень гов. с хреном
   Лосось-горбуша с луком
   Сельдь с луком
   Сметана
  
   Первые блюда
   Суп рисовый с курами 2 кат.
   Бульон с яйцом
  
   Вторые блюда
   Котлеты "Особые" с м/сл.
   Куры 2 кат. отварные (нет)
   Бефстроганов (нет)
   Мясо тушеное (нет)
   Мясо отварное (нет)
   Каша геркулесовая с м/сл. (нет)
  
   Гарнир
   Картофельное пюре
   Макароны отварные
  
   Напитки
   Компот из сухофруктов
   Какао на молоке (нет)
   Кофе б/раст.
   Чай разовый
   Сахар ресторан.
   Напиток ябл./вишневый
   Хлеб пшен.
  коп.
  
   04
   10
   22
   17
   28
   15
   18
  
  
   28
   32
  
  
   22
   44
   46
   40
   31
   14
  
  
   05
   03
  
  
   08
   09
   13
   04
   02
   13
   01
  
  
   Замечаете разницу в выборе и отсутствие разницы в цене? А ведь в ЦК мы взяли меню общего зала. В диетическом зале оно еще изысканнее: сюда имеет обыкновение ходить начальство. Что же касается меню рядовой столовой, то ведь там сплошь и рядом бывает далеко не все записанное: подобно фактической зарплате для советского человека существует "фактическое меню", однообразное и скудное до предела.
  
  
  
  Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 2
  
  В столовой ЦК обедали не только те, у кого нет "кремлевки", но и ее счастливые обладатели. Почему? Ведь они могли бы отправиться в свою столовую (долгое время она была на улице Грановского), где уж действительно, как говорят в России, нет только птичьего молока; впрочем, в качестве компенсации были выпущены продающиеся обычно только в номенклатурных спецбуфетах превосходные конфеты "Птичье молоко".
   Выше мы уже сказали: если брать по талонам "кремлевки" обед на дом, давали столько, что свободно хватало на всю семью. Поэтому в столовой ЦК вы видели не только заведующих секторами, консультантов и прочих старших чинов аппарата, получавших "кремлевку", но и могущественных заведующих отделами ЦК, которые даже по официальному протоколу считаются стоящими выше министров СССР. И они, пользующиеся благами гораздо большими, чем завсектором, предпочитали получать "кремлевку" пайком, а обедать в ЦК - взирая, разумеется, сверху вниз на угодливо глядящих на них номенклатурных клерков.
   Перед концом рабочего дня буфет снова открывается. Однако идут туда те, у кого вечернее дежурство, и технический персонал. Конечно, могут пойти и остальные сотрудники ЦК, но это не принято: все справедливо исходят из того, что дома их ожидает превосходный ужин, и есть перед этим без особой надобности в буфете считается неудобным. Вместо этого они зайдут в другое помещение, которое официально также именуется буфетом, но по существу является хорошо оборудованным продовольственным магазином, и возьмут заказанные ими заранее продукты. Со свертками этих продуктов они отправятся домой, точно так же как более высокие чины повезут домой свои обширные "заказы".
   Несколько поскромнее, но в том же стиле столовые в учреждениях при ЦК КПСС: Высшей партийной школе, Академии общественных наук, Институте общественных наук, Институте марксизма-ленинизма. Меню там, правда, несколько менее разнообразное, но все остальное - так же, и цены невысокие. Вот меню столовой Академии общественных наук при ЦК КПСС [25] :
  
  
   Комплексный обед - 1руб.
  
   Ветчина с хреном
   Свежий помидор
   Борщ с мясом, со сметаной. 1/2 порции
   Язык гов. в красном соусе с гарниром
   Напиток из шиповника
  
   Холодные блюда и закуски
   Масло сливочное
   Сыр российский
   Брынза болгарская
   Колбаса докторская
   Колбаса сервелат п/к
   Кета с/п
   Севрюга г/к
   Бок белужий г/к
   Салат из помид. и огур. со смет.
   Салат зел., редиска, смет.
   Свекла с чесноком, брынзой, майон.
   Салат из кваш. капусты
   Грибы марин, моховики
   Икра баклажанная
   Шпроты с лимоном
   Маслины консер.
   Творог с сах., смет.
  
   Супы
   Борщ из капусты н/ур., мяс., смет.
   Суп гороховый с копч. грудинкой
   Окрошка мясная
  
   Вторые горячие блюда
   Окунь филе запеч., слуком, майон.
   Тефтели мясн. в томат, соусе
   Бефстроганов из говядины
   Язык гов. в красн. соусе
   Баранина туш. с фасолью
   Шницель свин. отбивной
  
   Порционное блюдо
   Бифштекс натур. с жар. картоф.
  
   Диетические блюда
   Говядина отварная
   Сырники творож. со смет.
  
  
  
  
  
  
  коп.
  
   1
   12
   10
   8
   13
   32
   45
   33
   29
   15
   9
   5
   22
   10
   19
   17
   16
  
  
   32
   24
   34
  
  
   29
   16
   34
   23
   35
   25
  
  
   76
  
  
   26
   27
  
  И совсем уж не надо платить денег за еду в гостинице Международного отдела ЦК КПСС, расположенной в новом здании в Плотниковом переулке, недалеко от Арбата. (Затем было выстроено роскошное второе здание гостиницы.) Если вы там находитесь, то, как иностранные гости, вы можете есть в ресторане гостиницы сколько хотите, пить вино, коньяки и т. д. - все совершенно бесплатно. Такая же система была заведена и в домах гостей ЦК соответствующих партий во всех социалистических странах, например в Доме гостей ЦК СЕПГ в Восточном Берлине - превосходном здании, расположенном напротив Markisches Museum.
   Впрочем, дорогим гостям ЦК КПСС не обязательно питаться в доме гостей; им выдают талоны, действительные на обед или ужин в любом московском ресторане. Талоны - без указания суммы: ЦК оплатит любой счет за съеденное и выпитое гостем и сопровождающим его сотрудником Международного отдела.
   По этой же схеме налажено питание номенклатуры и на периферии. В столице любой союзной республики, в каждом областном центре вы сможете найти недоступные для населения столовые ЦК компартии, крайкома или обкома, которые хотя не полностью копируют, но весьма успешно подражают столовой ЦК КПСС.
   Как выяснилось, в столовую Ленинградского горкома КПСС, находящуюся, разумеется, в Смольном, уже в расцвете перестройки ежегодно поступало 300 кг лососевой и 550 кг осетровой икры, а также - ни много ни мало - 204 тонны сосисок: почти по тонне на рабочий день. Вместе же сотрудники горкома и обкома КПСС, гор- и облисполкомов и КГБ Ленинграда получают в год в своих столовых более 156 тысяч банок консервов и около 150 тонн копченостей[26].
   Не будем уж и говорить об изобилии и великолепии питания верхушки класса номенклатуры. Члены этой верхушки получают так называемое "лечебное питание", даже если ни от чего лечиться им не надо. И, разумеется, это питание и для них, и для их семей, и для их прислуги и охраны совершенно бесплатно. Здесь не просто "птичье молоко". Здесь, по удачному выражению "Литературной газеты", снимают сливки с птичьего молока.
  
   7. КВАРТИРА
   Мы уже сказали: между жизнью класса номенклатуры и рядового советского населения - пропасть. Глубина этой пропасти вырисовывается очень ясно при сравнении жилищных условий обычного советского гражданина и номенклатурного чина - скажем, взятого нами завсектором ЦК.
   Квартирный вопрос для рядового советского человека настолько сложен, что его нерешенность признается даже официально. Из постановлений партии и правительства, речей и статей явствует: всеми благами жизни обласкан советский гражданин, а вот с жильем пока неважно, то есть, конечно, идет грандиозное жилищное строительство, трудящиеся день ото дня улучшают свои жилищные условия, но провозглашенная в начале 60-х годов задача добиться того, чтобы каждый трудящийся мог жить в отдельной комнате, - такая задача еще далеко не решена.
   И верно: не решена. Выше уже упоминалось, что советский трудящийся имеет норму жилплощади 9-12 кв. метров на человека. Как я убедился, на Западе или просто этого не понимают, или воспринимают как гарантированный каждому минимум. Между тем 12 кв. метров - не гарантированный минимум, а разрешенный максимум. Жилплощадь сверх нормы раньше попросту изымали, а теперь заставляют оплачивать в тройном размере. Как своего рода минимум - никем, впрочем, тоже не гарантированный - рассматривается площадь в 5 кв. метров на человека: в таком случае семья считается нуждающейся в жилплощади и может быть поставлена на очередь, то есть занесена в крайне медленно продвигающийся "список очередников" в жилотделе райисполкома. Семья, живущая в одной комнате в общей квартире, - все еще нередкое явление в Советском Союзе. 20% городского населения живут в коммунальных квартирах.
   Это не относится к номенклатуре. Ленин уже 1 декабря 1917 года лично записал в постановлении правительства, что для наркомов "квартиры допускаются не свыше 1 комнаты на каждого члена семьи"[27]. Несмотря на ограничительно звучащую формулу, было ясно: состоит семья наркома из шести человек - значит, ему полагается квартира в шесть комнат, причем жилплощадь не лимитирована. Принцип был, таким образом, установлен: квартиры для номенклатуры предоставляются на совершенно других основаниях, чем для обычного населения.
   Завсектором ни с очередями, ни с райисполкомами дела не имеет, а получает квартиру в цековском доме. Однако и такую квартиру каждый номенклатурщик старается обменять на еще большую и более удобную. В номенклатурном кругу вы только и слышите, что о переезде - из хорошей квартиры в лучшую.
   Советские газеты охотно пишут о том, как где-либо рабочая семья "улучшила свои жилищные условия". Тема не новая: помните, еще сразу после Октябрьской революции рабочие были громогласно переселены в дома буржуазии. В 20-х годах Маяковский воспел в стихах переезд рабочего в новую квартиру с ванной. Никто, однако, не описывает и в стихах не воспевает переезды номенклатуры, хотя число их явно не пропорционально численности этого класса. И растут, растут в лучших кварталах городов отличные дома ЦК, обкомов, горкомов и Советов Министров, издали показываемые зарубежным туристам в качестве новостроек для советских трудящихся.
   Дома для номенклатуры воздвигает специальное строительно-монтажное управление. Дома эти - не типовые скоростройки, которые стали сооружаться при Хрущеве и получили в народе выразительное название "хрущобы". Это солидные и изящные строения с мягко скользящими бесшумными лифтами, с удобными лестницами и просторными квартирами. Если вы, читатель, поедете как-нибудь в Москву, посмотрите на комплексы этих домов на Кутузовском проспекте, в районе Кунцева или Новых Черемушек. Стоят такие дома и поодиночке, вкрапленные среди других зданий в центральных, но тихих переулках столицы: например, знаменитый дом на улице Грановского напротив кремлевской столовой или дом на улице Станиславского. Взгляните на дом для высших чинов КГБ на Малой Грузинской, на дом для торгпредов и руководителей внешнеторговых организаций в районе станции метро "Фили", на отель для генералов стран Варшавского Договора в районе Университетского проспекта. А если вы не собираетесь в Москву, а заедете в Восточный Берлин - то и там легко найдете целый городок, как там принято говорить, der Wolgadeutschen - в том смысле, что живут здесь немцы со служебными машинами "Волга". После революции 1989 года в ГДР можно было посмотреть и виллы высшего начальства в поселке загородных резиденций Вандлиц.
   Прошли, прошли времена, когда победившие коммунисты вселяли рабочих из подвалов в квартиры богачей! При реальном социализме снова появились аристократические дома и кварталы, и особо проверенные рабочие допускаются туда, только чтобы делать ремонт в домах новых господ.
   Квартиры в этих московских домах большие: не по 2-3, а бывают и по 8 комнат. Если жилец - особенно важный номенклатурный чин, то ему дают этаж, соединив две квартиры, расположенные на одной лестничной площадке.
   Непомерная по советским масштабам величина номенклатурных квартир отразилась интересным образом в официальной статистике. Шила в мешке не утаишь, и даже самая бдительная цензура не всегда может уследить, где шило номенклатурных привилегий высунулось наружу.
   В предыдущих изданиях этой книги приводились опубликованные ЦСУ СССР данные о положении с жилплощадью в стране в 1975 году. Оказалось, что на одного человека приходилось 7 кв. метров полезной жилплощади. На XXVII съезде КПСС (1986 год) было объявлено, что на одного жителя приходится 14,6 кв. метра[28]. Как стало возможным такое статистическое чудо, трудно сказать - особенно если учесть, что численность населения СССР выросла тем временем на 27 млн. человек. Однако подобные чудеса в советской статистике случаются, так что будем исходить из новых данных.
   14,6 кв. метра на человека - это значит 58,4 кв. метра на среднюю статистическую семью из четырех человек. Что ж, это хотя и скромная, но приличная трехкомнатная квартира: 18,4 кв. метра - кухня, санузел и прихожая, и комнаты - одна 18 и две по 11 кв. метров.
   Есть ли у каждой советской семьи такая квартира или хотя бы некий ее эквивалент? Даже Госкомстат не решится сказать, что есть, так как каждый знает: нет!
   Как же так? Ведь жилплощадь, оказывается, есть, и принадлежит она государству, а не частным хозяйчикам, и строится она уже более 60 лет по плану, а распределяется по норме. В чем же дело?
   Может быть, неблагополучие с жильем - результат концентрации населения в крупных городах СССР, куда люди спасаются от нехватки товаров в провинции? Проверим эту догадку на примере Москвы, куда люди особенно стремятся. Вот уж где, вероятно, скученность.
   Возьмем данные по Москве. Читатель уже внутренне съежился, ожидая совсем мизерного размера жилплощади на человека: ведь Москва, как известно, перенаселена, там скученность, не то что в просторных крестьянских избах или в тихой провинции.
   И правда - Москва перенаселена (9 миллионов человек!), и скученность ужасная, и длиннейшие списки очередников, куда заносят лишь тех, у кого жилплощадь меньше 5 кв. метров на человека. А по Москве в целом средняя цифра жилплощади - 17 кв. метров на человека - больше, чем по Советскому Союзу.
   "Да как же так, - удивится читатель, - ведь разрешенный максимум - 12 кв. метров?"
   Верно, 12. Верно и то, что есть они далеко не у всех москвичей. Но в Москве много членов класса номенклатуры, и просторность их квартир такова, что она в корне меняет среднюю цифру и делает Москву статистически самым обеспеченным жилплощадью крупным городом Советского Союза.
   По фактическому наличию в Москве жилплощади уже сегодня, а не в светлом коммунистическом завтра средняя статистическая семья из четырех человек давно должна иметь здесь квартиру 60 кв. метров. Непроходящий острый жилищный кризис в Москве - кризис не материальный, а социальный. У москвичей мало жилплощади не потому, что ее в этом городе вообще мало, а потому, что ее много у номенклатуры. Надо понять: это номенклатура обворовывает людей, долгими годами ютящихся с семьями в одной комнате и числящихся "очередниками на получение жилплощади".
   Как и в вопросе об эксплуатации человека человеком, неверно было бы не видеть здесь за общим понятием "класс номенклатуры" отдельных номенклатурщиков, вырывающих у подчиненных им тружеников столь нужную этим людям жилплощадь. Приведу только один пример. В Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР ожидалось выделение давно обещанной жилплощади для очередников - разумеется, не для всех, а для одного-двух. Бывает такое не каждый год, поэтому местком (я был тогда заместителем председателя) еще раз тщательно уточнил список остро нуждавшихся в жилплощади. Во главе списка стоял молодой научный сотрудник, совсем ее не имевший и снимавший где-то угол, и другой, у которого в семье приходилось по 3 кв. метра на человека. И вдруг выяснилось, что жилплощадь институту уже отпущена: вместо очередников получил новую квартиру первый заместитель директора института, бывший до того секретарем парткома. В связи с этим он отказался от предоставлявшейся ему кооперативной квартиры (за нее надо было платить) и взял себе даровую. Квартира была большая, так что лимит жилплощади, предоставляемой институту, был исчерпан надолго. А заместитель директора вообще в ближайшие годы не предполагал пользоваться полученной квартирой, так как уезжал на работу в ООН. Затем он стал послом СССР в одной из стран Африки. Не стану называть его имени: он не изверг, а обычный, даже симпатичный номенклатурщик. Но таковы нравы этого класса.
   Может быть, Москва не показательна? Определенную часть жилплощади занимает там персонал иностранных посольств и миссий, иностранные корреспонденты. Некоторые столичные номенклатурные чины должны иметь представительские квартиры. Рассуждение это не очень верное. Квартиры работающих в Москве иностранных дипломатов и журналистов обычно меньше и хуже их квартир на родине. Что же до представительских целей, то ими в номенклатуре действительно принято оправдывать роскошь квартир: любой номенклатурщик будет на людях утверждать, что ничего ему так не хочется, как жить в завещанной Лениным простоте, но вот представительские обязанности принуждают к роскоши, чтобы не уронить авторитет Советского государства. Впрочем, это аргумент для посторонних. А в своем кругу номенклатурщики, не стесняясь, любуются своими квартирами, мебелью и картинами. Да и кто из номенклатурных чинов принимает у себя дома иностранцев? Ну, изредка кто-нибудь из заместителей министра иностранных дел - например, долголетний заместитель министра иностранных дел, затем посол СССР в Бонне В.С.Семенов в своей, как музей, обставленной московской квартире. А так ведь все это болтовня о представительстве.
   Взглянем на положение в стране в целом. Тут дипломатов нет, представительствовать не перед кем - может быть, там все иначе, чем в Москве?
   Нет, не иначе.
   В 1989 году, по сообщению Госкомстата СССР[29], "обеспеченность населения жильем составила уже не 14,6, а 15,8 кв. м общей площади", в том числе жилой площади - 10,6 кв. метра. Читаешь - и радуешься. Значит, средняя советская семья - муж, жена, двое детей да еще бабушка - имеет квартиру 79 кв. метров, в том числе жилой площади - 53 кв. метра и подсобной - 26 кв. метров. Реально это означает примерно следующее, 5-комнатная квартира: в том числе комната родителей 15 кв. метров, 3 комнаты по 9 кв. метров для детей и бабушки, гостиная - 11 кв. метров, столовая-кухня - 12 кв. метров, санузел - 6 кв метров, прихожая -- 8 кв. метров. Разве плохо?
   Но радость омрачается тем же сообщением Госкомстата. Оказывается, из проживающих в городах СССР семей "каждая пятая стоит на очереди для получения жилой площади (из них треть - от 5 до 10 лет и 18 процентов - свыше 10 лет) ". Но позвольте, на очередь ведь ставят, если в семье не более чем по 5 кв. метров на человека! Значит, 20% городских семей недополучают 5,6 кв. метра на человека и на протяжении немалой части жизни не могут добиться причитающейся им жилплощади.
   Кто же это разжирел за счет многих миллионов горожан? Неужели сельское население? Да ведь его и не так уж много: в народном хозяйстве СССР занято 139 млн. человек, а колхозников - всего 11,6 млн., то есть 8,3%.
   Нет, не сельское население возвело себе хоромы за счет квартирных метров, недополучаемых горожанами, а горожане же, только другие. И не пресловутые "дельцы теневой экономики" или кооператоры, на которых принято все списывать, а прежде всего номенклатура. Пройдитесь по их квартирам, полюбуйтесь их дачами - тогда вы в этом убедитесь.
   Значит, для рядовых людей в Советском Союзе фактическая средняя жилплощадь еще меньше, чем 10,6 кв. метра на человека. Ведь просторы номенклатурных квартир, особняков и госдач идут за счет жилья рядовых советских граждан. Вы вдумайтесь, читатель: многие миллионы людей в СССР живут и умирают в страшной тесноте, потому что номенклатура украла у них причитающуюся им скромную жилплощадь!
  
   8. ДАЧА
   Завсектором имеет не только квартиру, но и загородную дачу.
   Кто может в СССР иметь дачу? Теоретически - каждый гражданин, который получит от райисполкома участок земли для дачного строительства или купит дачу у ее владельца с разрешения того же райисполкома (если дача кооперативная, требуется также согласие правления кооператива).
   Этот вполне логичный порядок наполнен, однако, на практике таким классовым содержанием, которое делает владение дачей доступным лишь привилегированным слоям общества. Райисполком выделяет дачные участки только лицам с высоким общественным положением. При выдаче же разрешения на покупку дачи строго соблюдается принцип, что покупать можно лишь на "трудовые доходы": так как дача под Москвой стоит примерно 50 тысяч рублей и больше, райисполком не выдаст разрешения рядовому трудящемуся, для которого эта сумма составляет его зарплату за 28 лет; да и действительно - он такой суммы для покупки дачи сбережениями из своей зарплаты никогда не наберет.
   В западной литературе встречается утверждение, будто в СССР есть "класс дачевладельцев". Это утверждение неточно, но и не совсем ложно: класса такого нет, однако обладание дачей действительно связано с классовым характером советского общества.
   Владение дачами - по преимуществу привилегия интеллигенции. Что же касается класса номенклатуры, то ему такая привилегия недостаточна. Нашему завсектором дача предоставляется фактически в бесплатное пользование. Не тратя тысяч рублей (которые у него, в противоположность рядовому трудящемуся, есть), не занимаясь поисками, конечно же, дефицитных стройматериалов и хлопотами по строительству дачи, а затем по ее ремонту, завсектором приедет, по обыкновению, прямо на готовенькое. Казенная дача предоставляется ему и его семье на весь летний сезон в удобно расположенном и обнесенном высоким забором дачном поселке. В поселке есть отличный продовольственный магазин, очень хорошая столовая, кино, клуб, библиотека, спортивная площадка. Плата за дачу символическая. К поселку проложено хорошее шоссе, по которому завсектором в своей служебной машине - черной "Волге" с номером ЦК - будет ездить прямо со Старой площади.
   А зимой он будет уезжать в пятницу после работы в пансионат ЦК. Здесь ему, его семье и даже его гостям предоставляется целая квартира. Они будут превосходно питаться -- тоже по весьма низкой цене, бесплатно пользоваться лыжами и коньками и вечером смотреть кинофильмы.
   Хотя завсектором будет занимать, как правило, из года в год одну и ту же дачу, он всегда помнит, что дача - не его. Выражается это не в том, что он относится к даче особенно бережно (наоборот!), а в том, что он ровно ничего не сделает для ее украшения. Странное впечатление производят эти дачи: около домов - ни одного цветка, все - только на разбитой рабочими клумбе; никто не забьет гвоздя, чтобы укрепить доску (дачи, как всегда в России, деревянные), о необходимости любого, даже мельчайшего ремонта сообщается администрации поселка. Номенклатурщики лежат в гамаках, гуляют, играют в теннис и волейбол, пьют и едят на террасе, идут в кино. Контраст с обычными дачами, где полуголые взъерошенные хозяева с утра до вечера копают, чинят, поливают, - этот контраст разителен.
   И дело не в том, что номенклатурщики сами по себе индивидуально белоручки. Немало среди них, как уже говорилось, выходцев из крестьянских семей, работа в саду была бы для них, вероятно, удовольствием. Но не положено. Физический труд ниже достоинства членов класса номенклатуры. В этом лишний раз отразилось коллективное отвращение выскочек-номенклатурщиков к работе их прежних классов. И вот выросшие в деревне люди стыдятся взять в руки лопату, чтобы посадить цветы, а страстные автомобилисты вызывают служебную машину с шофером.
   Есть ли у завсектором собственная дача? Иметь ее не принято, так же как и частную автомашину. Формального запрета нет, но это рассматривается как вольнодумство и как неуверенность в своем номенклатурном будущем. Поэтому дачу завсектором приобретет, но на имя родителей, а автомашину запишет на взрослых детей или на брата. Сам же он будет чист от всякого подозрения в мелкособственнических наклонностях и будет стараться, продвигаясь в иерархии, получать все большую долю коллективной собственности класса номенклатуры.
   О госдачах партийного аппарата в СССР еще не осмеливаются писать. А о госдачах военной номенклатуры некоторые сведения проникли в советскую печать.
   Так, под Москвой в поселках Дачная Поляна, Барвиха, Горки-6 выстроены великолепные дачи для маршалов и высших генералов. Сейчас в Московской области насчитывается более 70 таких дач. Вот одна из них, так называемый "объект Љ 10", выстроенная для главного инспектора Министерства обороны СССР: 341 кв. метр, 9 комнат, мрамор и гранит. Участок свыше 2 гектаров, пруд. Расходы на эту дачу составили 343 тысячи рублей.
   Это у генералов. А у маршалов и дачи просторнее, и участки больше. Маршал Ахромеев жил в даче площадью свыше 1000 кв. метров, а участок при ней был 2,6 га. Скромный маршал! Его коллега маршал Соколов имеет дачу 1432 кв. метра на участке более 5 га[30].
   Для заместителей министра дачи двухэтажные, каменные - холл, гостиная, столовая, несколько спален, комната для прислуги, кухня, ванные и туалеты, на участке - хозяйственные постройки, теплицы, гаражи. Расходы были предусмотрены по 350 тысяч рублей на дачу. Оказалось, что мало: один из заместителей министра обороны СССР истратил на свою дачу в Барвихе 627 тысяч рублей - разумеется, из казенных денег. Такую сумму рядовой Советской Армии (денежное содержание которого 7 рублей в месяц) сможет накопить только к 9454 году. Возле дачи первого заместителя министра воздвигли дом приемов.
   Впрочем, недалеко от этой дачи высится, по словам журналиста, "дворец раза в три-четыре больше и во много раз роскошнее"[31]. Там живет отставной (!) председатель Комиссии партийного контроля ЦК КПСС пенсионер Соломенцев. Но это уже иная категория номенклатуры, не чета заместителям министра. О дачах этой категории мы расскажем дальше.
  
   9. АВТОМАШИНА
   На Западе автомашиной никого не удивишь - они есть практически в каждой семье. Выделяется не тот, кто ее имеет, а тот, у кого ее нет: он выглядит оригиналом.
   Иначе обстоит дело в Советском Союзе. В редкой семье есть автомобиль, зато у начальства есть машины с шофером.
   Наш завсектором будет ездить на черной "Волге" с цековским номером. Эти номера отличаются от других тем, что начинаются с "МОС". Автопарк ЦК КПСС состоит главным образом из таких черных "Волг". Есть они и на автобазе Кабинета министров СССР, но с другими номерами.
   Однако, если завсектором поедет встречать важную иностранную делегацию (не важную встречает референт или инструктор), ему пришлют "Чайку" - большую черную машину, сияющую лаком и хромом. Такие полагаются по должности заместителям Председателя Кабинета министров СССР, а на деле - вообще всякому высшему номенклатурному начальству, в том числе Раисе Горбачевой, членам семьи Рыжкова и т. д.
   Для самой верхушки номенклатуры предназначены блиндированные, с пуленепробиваемыми стеклами черные лимузины "ЗИЛ". В народе эти тяжеловесные машины прозвали "черными гробами". Напрасно: лимузины очень комфортабельны, снабжены английскими кондиционерами и прочим оборудованием с заводов "Роллс-Ройс". Так как машин таких требуется очень мало, они производятся вручную, в специальном цехе Московского автозавода им. Лихачева. Изготовление такого автомобиля длится примерно полгода. "ЗИЛ-111" весит около 3 тонн, его длина более 6 метров, ширина более 2 метров, то есть занимаемая им площадь свыше 12 кв. метров - целая комната. "ЗИЛ" внутри покрыт белой или желтоватой кожей. Есть и открытая автомашина "ЗИЛ-111-Г": в ней вождь может показываться откомандированному для ликования народу или министр обороны объезжать войска во время парада на Красной площади. Описывающий эту машину западногерманский автожурнал иронически замечает: "Подлинную исключительность может обеспечить, по-видимому, только диктатура пролетариата"[32]. Уточним: диктатура номенклатуры.
   У коменклатурщиков с персональными машинами есть и персональные шоферы. Шофер относится к обслуживающему персоналу, который в номенклатурной среде высокомерно именуют "обслугой". Это и домработница, няня для ребенка, репетитор для детей-школьников и, конечно, секретарша. Последняя является персоной влиятельной, доверенным лицом номенклатурного чина.
   Но, пожалуй, еще более доверенное лицо - шофер. В отличие от секретарши он точно знает, куда едет шеф - и по служебным делами, и по сугубо личным, знает приятелей шефа и вообще все его связи. Номенклатурный чин понимает это. Осторожный Б.Н.Пономарев, впоследствии секретарь ЦК КПСС и кандидат в члены Политбюро, когда был еще начальником Советского Информбюро, ездил на своем служебном "Понтиаке" в Кремль, ЦК, Совет Министров и т. п. Для личных же поездок он вызывал такси. Но обычно номенклатурщики выбирают другой путь: они делают шоферу всевозможные поблажки и этим создают общность интересов.
   "Мы со своими шефами повиты одной веревочкой, - говорится в анонимном письме в газету "Социалистическая индустрия" - Мы - это персональные шоферы номенклатурных работников-шефов. Нам можно все, и вы прекрасно понимаете почему. Для нас не существует никаких проблем. Бензин? Сколько надо, столько и спишут литров... И отовариваемся мы дефицитом с баз и спецбуфетов, и лечимся мы в спецполиклиниках и спецбольницах, словом, нас не обижают. ...Все сверхурочные, которые мы накатываем с ними на охоты, рыбалки, в баньки, по иным интимным делам, нам щедро оплачивают. ... Мы со своими шефами как были, так и будем: без лимитов и с дефицитом. Разве может быть иначе? Шефы наши - люди надежные"[33].
  
   10. БАЛЛАДА О ТЕЛЕФОНАХ
   Долголетний председатель Советского комитета защиты мира и секретарь Союза писателей СССР, веселый и циничный Николай Семенович Тихонов назвал свое чаще всего цитируемое стихотворение "Балладой о гвоздях". В ней воспеты несгибаемые большевики, из которых, по мнению автора, можно было бы делать самые прочные в мире гвозди.
   Придворный поэт польстил номенклатурщикам. Воспевать их надо в балладе не о гвоздях, а о телефонах.
   Принимая в своем кремлевском кабинете корреспондентов "Штерна", Л. И. Брежнев с гордостью показал им телефоны. Это не пришло бы в голову западному политику, но было вполне естественно для главы советского класса номенклатуры.
   Телефоны - это символ статуса номенклатурного чина, предмет его гордости. В кабинетах западных руководителей советского человека всегда поражает отсутствие такого символа, материализующегося в виде телефонного столика со столпившейся кучкой телефонов, почему-то напоминающей стадо слонов.
   У высокопоставленных номенклатурщиков - шесть телефонов. Это, во-первых, два телефона, соединяющиеся через секретаря: городской и внутренний. Это, далее, два прямых телефона (тоже городской и внутренний), разговор по которым секретарь слушать не может. Это, наконец, особая гордость номенклатурщика - два телефона специальных правительственных линий: "вертушка" и ВЧ. В некоторых учреждениях (например, в МИД СССР) "вертушки" и ВЧ аляповатые, выдержанные в помпезно-бюрократическом вкусе номенклатуры телефонные аппараты с гербом Советского Союза. К чести ЦК КПСС надо сказать, что там аппараты обычные.
   Существует также военная телефонная линия.
   И, наконец, особо ответственные номенклатурщики получили аппарат прямой связи с главой своего класса. Главный редактор "Известий" с гордостью показал по телевидению телефон с табличкой "Горбачев".
   Хотя в кремлевском кабинете Ленина скромно стоят два старомодных телефона, эра телефонного величия была открыта именно Ильичем. Это он придумал (чтобы телефонистки не могли подслушивать разговоры кремлевской "верхушки") установить в Кремле небольшую автоматическую телефонную станцию (АТС). В ту пору телефоны с диском были технической новинкой: они отличались от обычных аппаратов с ручкой и получили название "вертушка". Хотя давно уже все телефонные станции стали автоматическими, название сохранилось. И не только как разговорное, но и как официальное обозначение правительственного телефона: в служебных списках телефонов ЦК КПСС перед номерами "вертушек" стоит буква "в". Сохранилось и название "АТС Кремля" (а с ним и другое, менее распространенное наименование "вертушки" - "кремлевка"), хотя официально эта правительственная телефонная линия обозначается как телефонная станция КГБ СССР. При чем тут КГБ? При том, что ему поручено техническое обслуживание линий, а главное - наблюдение за тем, чтобы никто посторонний не мог к ней подключиться.
   ВЧ -- это правительственная высокочастотная телефонная линия дальней связи. Аппараты ВЧ находятся в высших партийных и правительственных учреждениях Москвы, республиканских, краевых и областных центров СССР, в также в советских посольствах в социалистических странах. В несоциалистических странах ВЧ нет, так как нельзя установить охрану линий от возможного подключения: когда в 1955 году закончилась советская оккупация в Австрии, была демонтирована и линия ВЧ, проложенная в свое время в аппарат верховного комиссара СССР в Австрии (отель "Империал" в Вене) и в штаб группы войск (в Бадеве). Ввиду огромных расстояний, на которые раскинулось линия ВЧ, ее телефонная станция не автоматическая: вы поднимаете трубку и говорите оператору, с каким городом и чьим аппаратом ВЧ вас соединить.
   Счастливый обладатель "вертушки" получает ежегодно красную книжечку карманного формата - список абонентов. В списке в алфавитном порядке стоят фамилии, имена и отчества, а в некоторых случаях - наименование ведомства (это делается обязательно, если в списке встречаются однофамильцы, а иногда по каким-то другим причинам). Должности и адреса не указываются. Все номера московских "вертушек" - четырехзначные, то есть теоретически их может быть поставлено 9999, но в действительности число абонентов станции в несколько раз меньше.
   Есть неписаное правило, что на звонок по "вертушке" отвечает лично ее владелец, называя свою фамилию. Так делают даже члены Политбюро. Если сам номенклатурный владелец "вертушки" - скажем, товарищ Иванов - отсутствует или очень занят, к "вертушке" подходит его помощник или его секретарь, говоря: "Аппарат товарища Иванова". У более важных номенклатурных лиц на столе у секретаря стоит параллельный аппарат "вертушки", но переключать ее на аппарат секретаря может только сам номенклатурщик; у чинов пониже параллельного аппарата нет, так что секретарша в отсутствие шефа должна бегать в его кабинет, чтобы отвечать на звонки "вертушки". Звонить по чужой "вертушке" (особенно, если у звонящего своей вообще нет) хотя формально не запрещено, но считается дурным тоном.
   Несколько иначе обстоит дело с ВЧ. Аппаратов этих мало, а они используются не только для общения между важными номенклатурщиками - их обладателями, но и для передачи деловых сообщений и переговоров по всевозможным срочным вопросам (по обычной телефонной сети дозвониться в другой город Советского Союза бывает трудно). Соответственно ВЧ пользуются не столько сами руководящие номенклатурные вельможи, сколько их подчиненные - непосредственные исполнители. По ВЧ передаются также многочисленные правительственные телефонограммы, на номенклатурном жаргоне именуемые "вечеграммами".
   Страсть к "вертушкам" распространилась на весь Советский Союз и зависимые от него соцстраны. В столице каждой союзной республики, в каждом краевом и областном центре есть свои "вертушки". Аналогичные "вертушке" правительственные телефоны были заведены в соцстранах, во всяком случае в европейских, где я ими не раз пользовался.
   Больше того: страсть к тому, чтобы говорить по некоему особому телефону, недоступному простым смертным, привела к возникновению начальственных "вертушек" даже в масштабе отдельных учреждений. Приведу пример. Советское Информбюро при Совете Министров СССР было в годы войны размещено в особняке бывшего германского посольства на улице Станиславского, дом 10 (потом там находилось посольство ГДР). Телефоны оставшейся от немцев внутрипосольской АТС были поставлены руководству Совинформбюро: начальнику, его замам и помощнику, главным редакторам и заведующим отделами - и стали именоваться "вертушками" (кремлевская "вертушка" и ВЧ были только у начальника Совинформбюро). Хотя была эта "псевдовертушка" совершенно не нужна, при переезде Совинформбюро в другое здание - на улицу Жданова, 21, - посольская телефонная линия была перенесена туда: предпочли оставить без нее посольство ГДР, въезжавшее в особняк на улице Станиславского, чем лишить начальство Совинформбюро "вертушки" - этого символа его превосходства над рядовыми сотрудниками.
   То же элитарное мышление номенклатуры отразилось в истории телефонов ЦК КПСС.
   Там не было необходимости вводить для начальства местный суррогат кремлевской "вертушки": она сама стоит во всех начальственных кабинетах, включая кабинеты заведующих секторами и консультантов. Между собой эти чины перезваниваются всегда только по "вертушке", даже когда просто договариваются, скажем, пойти вместе в бeфет. Это неписаное правило: номенклатурщик с "вертушкой" не может позвонить другому обладателю "вертушки" по обычному телефону, не вызвав подозрения в наигранной скромности или в демонстративном пренебрежении к предоставленным ему возможностям, то есть в вольнодумстве.
   Проблема в ЦК КПСС была другая: как выделить на телефонном поприще весь аппарат ЦК, состоящий сплошь из номенклатуры, и отделить его от недостойных. При переводе московских телефонов на автоматическую связь эта проблема была решена созданием особой АТС с индексом К-6 (впоследствии 296). К ней были подключены телефоны Кремля, ЦК и МК партии, НКВД и Наркоминдел СССР, то есть тех ведомств, где ответственные сотрудники - все без исключения члены класса номенклатуры. Номенклатурная телефонная сеть К-6 была поставлена под надзор органов безопасности, технически обслуживалась с особой тщательностью и пережила в неприкосновенности все остальные АТС Москвы: после войны их пришлось переделать, при этом они были переведены на сигнал высокого тона, как в западных телефонах, а, набрав номер с индексом 296, любители ностальгии могли до начала 70-х годов с умилением слушать басистый довоенный гудок.
   С разрастанием номенклатурных аппаратов и их телефонной сети были переключены на другие индексы: Кремль и Лубянка (КГБ и МВД СССР) - на 224, МИД СССР - на 244. Славный индекс 296 остался за ЦК и МК КПСС, как принято говорить - за Старой площадью.
   На протяжении многих лет линия К-6 была одновременно внутренней и городской: ее абоненты звонили друг другу, набирая номера без индекса К-6 (правда, это было возможно только в пределах каждого данного учреждения: звоня из ЦК в Кремль, МИД или КГБ, надо было набирать номер полностью); чтобы позвонить в город, надо было набрать "9". Эта - теперь повсюду обычная - процедура была в Москве долгое время технической новинкой и соответственно приятно выделяла номенклатурных абонентов станции К-6.
   В 60-х годах это перестало быть новинкой, и в аппарате ЦК стали раздаваться голоса о том, что-де, конечно же, по соображениям безопасности - от подслушивания внутренних телефонных разговоров на Старой площади - надо отделить внутреннюю линию от городской. Речь шла, разумеется, не о безопасности (линия К-6 спокойно пережила даже самые истерические времена шпиономании), речь шла о желании номенклатурщиков, не имеющих "вертушек", все же как-то отличаться от сотрудников других учреждений. Этому законному желанию пошли навстречу: с начала 70-х годов АТС 296 превращена во внутреннюю АТС ЦК и МК КПСС, всем сотрудникам поставлены городские телефоны с индексом 206, а бывший К-6 стал их "вертушкой" для общения с равными себе, высоко вознесенными над простыми советскими гражданами.
   По "вертушке" и ВЧ разрешается говорить о делах, связанных с партийной, государственной и военной тайной. Под этим предлогом установлены "вертушки" на квартирах и дачах членов и кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК КПСС, заместителей Председателя Совета (а ныне Кабинета) Министров СССР, руководящих лиц КГБ, МВД и Вооруженных Сил СССР. В действительности это лишь формальная мотивировка предоставления верхушке класса номенклатуры дополнительного символа ее статуса. Таким же символом служат радиотелефоны, установленные в персональных машинах членов этой верхушки. Вести какие-либо секретные переговоры по радиотелефону, как известно, не рекомендуется, так как они могут быть легко перехвачены. Но как атрибут власти автомобильные телефоны представляются высшим номенклатурщикам чрезвычайно заманчивыми: заместители Председателя бывшего Совета Министров СССР - казалось бы, серьезные и занятые люди - долгое время вели напряженную борьбу за то, чтобы и их "Чайки" были украшены ненужными телефонными аппаратами, и наконец добились согласия Секретариата ЦК КПСС.
   Слов нет, пользование нормальной телефонной сетью Москвы не гарантирует от подслушивания, в том числе случайного. Московское телефонное хозяйство находится в беспорядке, и вы часто, подняв трубку, неожиданно подключаетесь к чьему -то разговору. Такие случайности могут быть иногда действительно неприятными. Однажды я говорил по телефону из своей московской квартиры с заместителем министра иностранных дел СССР Валерианом Александровичем Зориным, известным в качестве организатора коммунистического переворота 1948 года в Чехословакии. Вдруг в наш разговор вмешался не совсем трезвый мужской голос, заявивший, что все сказанное нами - чепуха. Зорин нервно хихикнул в телефон и, вероятно, не раз использовал потом этот случай, поучая своих подчиненных быть бдительными. Таким образом, возможность подслушивания в обычной телефонной сети Москвы не исключена, не говоря уже о систематической звукозаписи органами КГБ разговоров по телефонам чем-либо подозрительных абонентов и всех без исключения телефонных разговоров с заграницей.
   Но и разговоры по "вертушке" подслушиваются. Бывший секретарь Сталина - Борис Бажанов описал, как он осенью 1923 года застал будущего гения человечества за подслушиванием разговоров по "вертушке"[34]. Придя к власти, Сталин поставил подслушивание на твердую основу, так что от службы подслушивания не ускользает, видимо, ни один звонок. Еще в 1950 году мне рассказали, например, следующую историю. Помощник одного из министров, решив позабавиться, позвонил по "вертушке" помощнику другого министра и, назвав себя Маленковым, заявил, что вызывает министра к себе в ЦК на следующий день. Уже через 15--20 минут по обеим "вертушкам" позвонили не назвавшиеся лица; первому министру сообщили о проделке его помощника, а второму министру - о том, что никакого вызова к Маленкову нет. Значит, разговор по "вертушке" подслушивался. Номенклатурные владельцы "вертушек" и ВЧ знают, что к их телефонам приставлено не знающее устали ухо службы подслушивания. Но это не омрачает их светлой радости по поводу того, что они - и только они в огромном Советском Союзе - имеют такие телефоны.
   Осознанное стремление отгородиться от народа, общаться только в кругу своего класса - возни номенклатурщиков с телефонами. Это стремление доходит до абсурда. Так, в правительственных особняках устанавливаются не обычные телефоны, а только "вертушки". Мне самому пришлось в Праге в 50-х годах и в Софии в 1970 году искать выход из положения - как позвонить из города в такой особняк и из такого особняка в город. Велико было мое изумление и, позволю себе сказать, восхищение, когда на моих глазах глава правительства одного западноевропейского государства у себя дома подошел по звонку к своему -- вполне обычному - телефону и говорил с позвонившей ему незнакомой простой женщиной, хлопотавшей о пенсии после умершего мужа и решившей позвонить по этому вопросу на дом премьер-министру. Номер телефона она без труда нашла в обычной телефонной книге. Как же мне было в главе о привилегиях класса номенклатуры в СССР не спеть эту балладу о телефонах!
  
   11. СОЦИАЛЬНЫЙ АПАРТЕИД
   Смехотворная возня номенклатурщиков вокруг телефонов, превращение именно телефонов в символ положения в обществе объясняется тем, что номенклатура - бюрократический класс. Здесь отразилось мышление номенклатурщика, восседающего в своем стандартном кабинете со стандартным портретом Ленина на стене и чувствующего свою исключительность именно благодаря стаду телефонов, по которым он отдает приказы и говорит с высшим, для простых смертных недосягаемым начальством. Вот эта черта - его упорное стремление к исключительности - вовсе не смехотворна.
   Разница в заработной плате и вообще в размере дохода существует и на Западе, ничего специфического для диктатуры номенклатуры здесь нет. Специфическое в другом. На Западе каждый, независимо от своего дохода и общественного положения, может покупать в любых магазинах, есть в любых ресторанах, лечиться в любой клинике, снимать любую квартиру, приобретать любую автомашину.
   Конечно, каждый сообразуется при этом со своими финансовыми возможностями, но ему не запрещено, на чем-то сэкономив, купить себе костюм у Ив Сен-Лорана, а жене - платье у Диора. Зажиточный же человек может покупать себе все первосортное, но должен за это много платить.
   Иначе там, где царит номенклатура. Там как раз наиболее зажиточная часть населения - номенклатурщики и их семьи - получает все первосортное по низкой цене, а то и бесплатно. Обычные же граждане, почти 99% населения, в эти магазины, столовые, жилые дома, больницы, поликлиники просто не допускаются.
   В Южной Африке еще недавно процветал расовый апартеид, в Советском Союзе и сегодня безмятежно процветает социальный апартеид.
   У истока этого явления стоит Ленин. Это он в годы гражданской войны приказал установить привилегированное снабжение ответственных работников, а потом присоединил к их числу и иностранцев. 22 июля 1921 года Ленин дал указание "поручить НКпроду устроить особую лавку (склад) для продажи продуктов (и других вещей) иностранцам и коминтерновским приезжим... В лавке покупать смогут лишь по личным заборным книжкам только приезжие из-за границы, имеющие особые личные удостоверения"[35]. Так зародилось то, что развилось затем в так называемую "торговую спецсеть".
   В этой спецсети - много магазинов, спецбуфетов и спецсекций. Это те самые "лучшие и более дешевые магазины", доступ в которые имела дочь Сталина - Светлана Аллилуева в период своего кратковременного возвращения в СССР в 1984-1986 годах[36]. Это и промтоварные магазины для избранных. О таких засекреченных магазинах мы уже говорили.
   Магазины для избранных... Номенклатурой проведена непроходимая граница между теми, кто получает выплаты в твердой валюте, и населением страны, получающим только рубли. Первые открывают инвалютный счет во Внешэкономбанке СССР и могут покупать в спецмагазинах по безналичному расчету; для иностранцев сохраняется сеть магазинов, где товары продаются за валюту наличными. А обычные советские граждане только смотрят с недоумением по советскому телевидению рекламу, сообщающую, что лица, имеющие твердую валюту, могут приобрести автомашины "Мерседес", "Вольво" и т. д.; смотрят и недоумевают: для кого же эта реклама?
   В московской телефонной книге названы филиалы Љ1 и Љ2 магазина "Березка" Љ4 (ул. 1812 года, д. 12/5а, и Ростовская набережная), и помечено: "Население не обслуживается". А кто же тогда? Привилегированные.
   Вы - привилегированный и пришли в такой спецмагазин. Вахтер у входа смотрит на вас оценивающим взглядом: относитесь вы к "контингенту" или просто обнаглевший советский гражданин, которого надо одернуть, чтобы не садился не в свои сани? Если вы хорошо одеты, у вас солидный вид, заграничные вещи и вы на него не обращаете внимания, он вас пропустит. В противном случае он спросит, куда вы идете, и предложит выйти вон. И вы беззвучно выйдете, потому что знаете: иначе будут неприятности. Вам, советскому гражданину, указали ваше место.
   Да разве так только в торговой спецсети? Вы - обычный советский трудящийся, живете на периферии или даже под Москвой. Попробуйте-ка получить московскую прописку, иными словами - разрешение жить в Москве. Не дадут вам такого разрешения, и в столицу вы попадете в лучшем случае в жалкой роли "лимитчика". Не напоминает вам это южноафриканский запрет для черных селиться в Иоганнесбурге? А ведь так не только в Москве, но и в Ленинграде, и в столицах союзных республик.
   Может быть, все это только потому, что города переполнены? Выйдем за черту города, в дачную местность; уж здесь-то простор. После долгих мытарств вы получили тут дачный участок - целых 0,12 га. Поставили дачу, оказалось - тесновато. Вы накопили денег и возвели второй этаж. От вас тотчас же потребуют его снести; не выполните - снесут без разговоров, да вы же еще окажетесь виновным. Кому мешает ваш этаж? Никому. Просто вам "не положено". А недалеко от вас стоит двухэтажная дача, и участок - с прудом и беседками - размером в целый гектар. Ее хозяину положено: он - генерал, номенклатурный чин. Если же вы попробуете попросить себе хоть самый крошечный участок в районе, где находятся дачи более высоких номенклатурщиков, вам не только не позволят, но органы КГБ будут проверять: уж не шпион ли вы, не диверсант ли? И хоть ничего не найдут, подозрение останется и будет причинять вам неприятности еще много лет.
   Магазины, столовые, дачи, учебные заведения, прописка, телефоны, больницы, даже кладбища - одним положено, другим не положено. Да, разница определяется не цветом кожи, но все-таки есть "белые" - номенклатура и "черные" - все остальное население. Это социальный апартеид, он ничем не лучше расового.
   Всюду, где что-то только для "белых", тренированные охранники рявкают на обычного человека: "Гражданин, пройдите!" И, понурившись, "человек проходит, как хозяин необъятной Родины своей".
  
   12. ПО СПЕЦСТРАНЕ НОМЕНКЛАТУРИИ
   До революции либеральные русские интеллигенты с горьким сарказмом переводили с французского слова: "Вiеп-еtге genегаl еn Russiе" ("всеобщее благоденствие в России") буквально: "хорошо быть генералом в России". С тех пор прогремела очищающая гроза Октябрьской революции, и быть генералом в России стало еще лучше.
   Да чувствует ли вообще этот генерал, завсектором или иной высокопоставленный член класса номенклатуры, что он живет в России? Не где-нибудь, а именно в кругу номенклатурщиков довелось мне услышать любопытную мысль: пропасть между ними и обычным советским населением такова, что начиная с определенного уровня номенклатурные чины живут как бы вовсе не в СССР, а в некоей спецстране.
   Рядовые советские граждане отгорожены от этой спецстраны так же тщательно, как и от любой другой заграницы. И в стране этой, которую можно условно назвать Номенклатурия, все свое, специальное: специальные жилые дома, возводимые специальными строительно-монтажными управлениями; специальные дачи и пансионаты; специальные санатории, больницы и поликлиники; спецпродукты, продаваемые в спецмагазинах; спецстоловые, спецбуфеты и спецпарикмахерские; спецавтобазы, бензоколонки и номера на автомашинах; разветвленная система специнформации; специальная телефонная сеть; специальные детские учреждения, спецшколы и интернаты; специальные высшие учебные заведения и аспирантура; специальные клубы, где показывают особые кинофильмы; специальные залы ожидания на вокзалах и в аэропортах и даже специальное кладбище.
   Номенклатурное семейство в СССР может пройти весь жизненный путь - от родильного дома до могилы: работать, жить, отдыхать, питаться, покупать, путешествовать, развлекаться, учиться и лечиться, не соприкасаясь с советским народом, на службе которого якобы находится номенклатура. Отгороженность класса номенклатуры от массы советских граждан такая же, как отгороженность находящихся в Советском Союзе иностранцев: разница лишь в том, что иностранцев не допускают, а номенклатура сама не хочет общаться с советским населением.
   Спецстрану Номенклатурию можно живописать в деталях, но такое описание вышло бы из рамок главы. Поэтому просто проедемся, как туристы в автобусе, по этому своеобразному политико-географическому порождению реального социализма.
   Дата открытия Америки, как известно, спорна: то ли открыл ее Колумб в 1492 году, то ли викинги на 500 лет раньше, а может быть, даже древние финикийцы. Гораздо яснее обстоит дело с открытием Номенклатурии. Открыл эту спецстрану Ленин, а в качестве даты открытия можно назвать 25 октября 1918 года. Именно в этот день Ленин вместе с Крупской и своей сестрой Марией впервые явился в подготовленное для него загородное поместье Горки. Усадьба была отобрана у богатого помещика Рейнбота и сделалась первой в истории номенклатуры государственной дачей. У входа в барский дом Ленина торжественно с цветами встретила уже находившаяся там чекистская охрана. А затем счастливые первооткрыватели Номенклатурии пошли но особняку, где им, как пишет советский журналист, "все было утомляюще непривычно - изысканная мебель, ковры, люстры, на каждом шагу венецианские зеркала в золоченых рамах"[37]. Однако Ленин приказал ничего в особняке не менять и поселился во всем этом, видимо, не так уж утомлявшем его великолепии. Дом он скромно именовал "наша дача" - неудобно же было сказать "наше поместье" или "наш загородный дворец". Так словцо "дача" и закрепилось за воздвигнутыми с тех пор многочисленными палаццо номенклатуры.
   С Ленина повелось и то, что госдача у руководителя номенклатуры не одна. Из "Известий" мы узнаем, что в марте 1922 года Ленин жил не в Горках, а в усадьбе Корзинкино, находившейся тогда за городом, а сейчас - на территории Хорошевского района Москвы.
   "Приезд Владимира Ильича держали в секрете", - сообщает газета. От чего скрывался глава Советского правительства в расцвет нэпа? Оказывается, "чекисты считали", что Ленину "жить в Горках в то время было опасно, они напали на белогвардейские следы...".
   И тут дача была неплохая. "...Старую усадьбу Корзинкино пересекает аллея столетних лип... Бревенчатый старый барский дом с балконами на втором этаже, богатой затейливой резьбой по карнизам и наличникам окон... Повсюду башенки, навесы, крылечки... Внутри большой темный зал вышиной в два этажа. Во втором этаже в этот зал выходила открытая галерея, из которой шли двери в комнаты"[38].
   В 1919 году в письмах к жене Ильич, как мы видели, еще называл свежеконфискованную дачу "нашей" в кавычках. Но уже осенью следующего года - все еще во время гражданской войны - рождавшаяся номенклатура в такой мере вошла во вкус привилегий, что в сентябре 1920 года пришлось образовать так называемую "кремлевскую контрольную комиссию". Ее задачей было изучить вопрос о "кремлевских привилегиях" (так и было сформулировано) и в той мере, в какой будет возможно, ввести их в рамки, якобы понятные любому партийцу. Опубликовано это сообщение было в "Известиях ЦК РКП(б)" 20 декабря 1920 года[39] - в денек, вклинившийся между днями рождения Сталина и Брежнева. Ликвидированы же были, разумеется, не привилегии, а, во-первых, сама комиссия и, во-вторых, поместивший это сообщение орган.
   XI съезд партии (1922 г.) выдвинул уже более скромную задачу: "Положить конец большой разнице в оплате различных групп коммунистов"[40].
   Разосланный в октябре 1923 года циркуляр ЦК и ЦКК РКП(б) был еще скромнее: он лишь протестовал против "использования государственных средств на оборудование квартир" начальства, на обстановку его "кабинетов в учреждениях так же, как и в частных жилищах" и против только "непредусмотренного сметами расходования государственных средств на оборудование дач для отдельных работников". Циркуляр провозглашал, что "необходимый уровень жизни ответственных работников должен обеспечиваться более высокой заработной платой" [41].
   А она и так была не низкая, и тоже у истоков этой немалой зарплаты стоял Ленин. Через месяц с небольшим после Октябрьской революции, 1 декабря 1917 года, он собственноручно написал проект постановления Совнаркома: "...назначить предельное жалованье народным комиссарам в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка"[42]. Значит, если у наркома - средняя статистическая семья, то есть жена и двое детей, его оклад был установлен в 700 рублей в месяц. Впрочем, через месяц Ленин пояснил, что "декрет о 500 руб. месячного жалованья членам Совета Народных Комиссаров означает приблизительную норму высших жалований"[43], то есть можно было устанавливать оклады и выше.
   500 рублей в месяц и свыше - много это было тогда или мало? Сам Ленин отвечает на такой вопрос в своей записке Дзержинскому в декабре 1917 года формулой: "Лица, принадлежащие к богатым классам (т. е. имеющие доход в 500 руб. в месяц и свыше...)..."[44]. Вот в какой класс вошли его наркомы: в богатый.
   8 февраля 1932 года был вообще отменен партмаксимум зарплаты, что ликвидировало последнюю преграду для бурного расцвета благосостояния номенклатуры. Был это как раз год страшного голода на Украине. Затем начали не подлежавшими опубликованию постановлениями проводить повышение заработной платы членам рождавшегося номенклатурного класса.
   Приведем текст одного из таких постановлений, хранящегося в Советском Союзе и сегодня в тайне, но ставшего доступным исследователю в результате того, что после войны архив Смоленского обкома ВКП(б) за предвоенные годы оказался в Соединенных Штатах Америки.
  
   "Не для печати. Постановление No 274 Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП(б) 11 февраля 1936 г. О повышении заработной платы руководящим районным работникам.
   Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
   1. Повысить с 1 февраля 1936 г. ставки зарплаты председателям Районных исполнительных комитетов и первым секретарям Районных комитетов Партии для 50% районов до 650 рублей и для остальных 50% до 550 рублей, заместителям председателей Райисполкомов и вторым секретарям райкомов соответственно до 550 рублей и до 450 рублей, заведующим земельным, торговым и финансовым отделами, управляющим районным филиалом Госбанка, завкультпропам райкомов и секретарям райкомов ВЛКСМ соответственно до 500 и 400 рублей.
   2. Установить председателям 250 районных исполнительных комитетов и первым секретарям 250 райкомов ВКП(б) наиболее крупных районов по особому списку, утверждаемому Оргбюро ЦК ВКП(б), ставки зарплаты в размере 750 рублей; заместителям председателя райисполкомов и вторым секретарям райкомов ВКП(б) этих районов - 650 рублей.
   3. Увеличение ставок зарплаты произвести в пределах утвержденных на 1936 год смет.
   Председатель СНК СССР Молотов
   Секретарь ЦК ВКП(б) Сталин" [45].
  
   Так это делалось тогда и так делается теперь.
   Как и при Сталине, без официальной публикации в печати в конце 1989 года были значительно повышены и без того немалые оклады номенклатурного партаппарата.
   Инструктору обкома КПСС - с 250 до 370--400 руб.
   зав. отделом обкома - с 380 до 600 руб.
   секретарю обкома - с 450--500 до 700-750 руб.
   первому секретарю обкома - с 550 до 850 руб[46].
   Как читатель видит, все эти оклады значительно выше средней статистической, не говоря уж о фактической заработной плате советского трудящегося. Это помимо заказов, отличной столовой, автомашин, квартир и дач. Повышение окладов было произведено не только на уровне обкомов, но и на других уровнях, в том числе в Политбюро. Теперь члены и кандидаты в члены Политбюро получают 1100, а Генеральный секретарь ЦК - 1200 рублей в месяц, хотя в действительности им, как и при Сталине, никаких денег не нужно - все они получают бесплатно.
   Пользуясь тем, что первая половина 30-х годов была периодом карточной системы на продовольствие и промтовары, были введены дополнительные выдачи для номенклатуры, закрытые распределители, споцстоловые и спецпайки. Так расцветилась своими природными красотами спецстрана Номенклатурия.
   С нынешними условиями труда и быта в спецстране мы уже ознакомились, повидали жилые дома, дачи, пансионаты. Взглянем теперь на другой комплекс - на санатории, больницы и поликлиники
  
  
  
  Глава 5. Номенклатура - привилегированный класс советского общества. Часть 3
  
  Среди многочисленных курортов СССР нелегко найти такой, где не было бы санатория ЦК партии или правительства - союзного или республиканского. И если даже прихоть судьбы или самого завсектором забросит его на совсем уж маленький курорт, вроде моего родного городка Бердянска на Азовском море, то и там ему не придется унизиться и жить в санатории вместе с обычным людом: и там будет дача горкома партии, где сможет поселиться номенклатурный отдыхающий. Напротив: ни за какие деньги не сможет простой советский гражданин попасть в такие санатории или на такую дачу.
   В этих местах отдыха номенклатурщики находятся среди своих. Любопытное и, вероятно, неожиданное для читателя следствие этого - поразительная вольность нравов, процветающая в номенклатурных санаториях. Изображающие из себя в течение 11месяцев в году примерных семьянинов, верных жен и непорочных дев, номенклатурные чины обоего пола жадно наверстывают упущенное. Это разрешается, никаких персональных дел заведено не будет.
   Оговоримся, что такова же традиция и в обычных санаториях и домах отдыха. В серии анекдотов "Сказания иностранцев о Московском государстве" есть и такое замечание: "Советские люди деликатны; то, что на Западе называется публичными домами, они именуют домами отдыха". Однако номенклатурные санатории не только не составляют исключения, но интенсивность разгула там выше - прямо пропорционально интенсивности 11-месячного ханжества и качеству питания отдыхающих. А питание отличное, и помещение отличное, и много врачей и - что особенно приятно - миловидных медсестер.
   Вообще забота о здоровье - характерная черта номенклатурщика. Послушать его, так он прямо надрывается на работе. Выразите ему недоумение, что при всем том он отлично выглядит, - и вы неизменно услышите грустный ответ: "Внешность обманчива..." В действительности обманчива не цветущая внешность завсектором, а создаваемая им видимость перенапряжения на работе.
   Его и его семью обслуживало Четвертое лечебное управление Министерства здравоохранения СССР. Прежде оно именовалось Лечсанупр Кремля. Теперь оно формально ликвидировано, но продолжает свою деятельность под названием "Лечебно-оздоровительное объединение при Совете Министров СССР": ведь не может же номенклатура обойтись без специальной, только для нее предназначенной лечебной системы. Так что и сегодня ответственный номенклатурщик и его домочадцы прикреплены к кремлевской больнице и поликлинике, у них там есть постоянный лечащий врач.
   Это роскошно выглядящий лечебный комбинат, расположившийся в ряде зданий. Продолжают открывать все новые филиалы кремлевской больницы: громадный, на 2 тысячи мест, профилакторий для сотрудников партийного аппарата на Ленинских горах, новый корпус в лесном массиве в конце Открытого шоссе, другой новый корпус при санатории ЦК на "Ближней даче" Сталина. Правда, о врачах там ехидно говорят: "Полы паркетные, врачи анкетные". Врачи там действительно подобраны по пресловутым "политическим качествам", но фактически они и не лечат: в любом сколько-нибудь серьезном случае они ведут заболевшего номенклатурщика к консультанту. А консультанты - виднейшие советские ученые-медики, члены Академии медицинских наук СССР. Лучшие из них состоят личными врачами правящей верхушки класса номенклатуры. Когда Сталин сфабриковал "дело врачей", то в подземной следственной тюрьме на Лубянке оказался весь цвет советской медицины, потому что он-то и лечил членов Политбюро. Знаниям же "анкетных врачей" старый диктатор не доверял и, заболев в разгаре "дела врачей", остался без врачебной помощи и умер от инсульта, в то время как его лейб-врач профессор Виноградов, по его же приказу до полусмерти забитый и закованный в цепи, валялся в подвале Лубянки.
   Запуганные кремлевские врачи стараются лечить своих грозных пациентов по мере возможности консилиумом, чтобы никто в отдельности не нес ответственности за результаты лечения.
   В обычных больницах кроватями заставлены все коридоры, медперсонала не хватает, а кормят так плохо, что без передач от родных прожить нельзя. В кремлевской больнице - выписанная из-за границы аппаратура и лекарства (на отечественную технику и фармакологию в таком важнейшем вопросе, как собственное лечение, номенклатура не полагается). Питание больных и уход за ними отличные, персонала много, комнаты отдельные.
   А номенклатурщики поважнее получают особые комнаты - "люкс" и "полулюкс". "Полулюкс" описан советским писателем так: "...Полулюкс вмещал кабинет и спальню, балкон, ванную комнату, прихожую с выходом прямо на лестницу, устланную ковровой дорожкой, В этом светлом, просторном обиталище... мягкие кресла, ковры, дорогие статуэтки, тяжелые позолоченные рамы развешанных по стенам картин"[47].
   А о "люксе" коротко пишет бывший кандидат в члены Политбюро Б. Н. Ельцин: современнейшее медицинское оборудование, все импортное. Больничная "палата" - это огромная квартира, всюду роскошь: посуда, хрусталь, ковры, люстры...[48].
   Обычный советский трудящийся попадает в районную больницу, когда его дело совсем уже плохо. А в сияющие хоромы кремлевской больницы номенклатурные чины и члены их семей нередко просто ложатся отдыхать.
   Для выздоравливающих и для хронически больных поменклатурщиков есть загородное отделение кремлевской больницы, расположенное в лесопарке Кунцево.
   Нет нужды говорить, что при малейшем недомогании завсектором отправится к врачу или вызовет его. В начале каждого года он проходит обязательное профилактическое медицинское обследование - так называемую диспансеризацию.
   Посмотрим теперь из окна нашего туристического автобуса на следующий комплекс Номенклатурии - транспорт.
   Как мы сказали, завсектором может приятно жить, работать и отдыхать, не соприкасаясь с населением СССР. Но все-таки его спецстрана расположена в СССР. Как же ухитриться не соприкоснуться с "туземцами" даже при разъездах по огромному Советскому Союзу?
   И для этого сделано все необходимое.
   Железнодорожные или авиационные билеты завсектором получает прямо в ЦК. В узком переулке за комплексом зданий ЦК КПСС в невзрачном домике расположен сектор транспортного обслуживания, относящийся к Управлению делами ЦК. Уже упоминавшийся американский корреспондент Хедрик Смит с наивным западным негодованием передает рассказ разоткровенничавшегося интуристовского гида о том, что во всех самолетах, поездах и отелях всегда резервируется определенное количество мест на случай, если вдруг "власти" пожелают ими воспользоваться. Для советского человека это привычная азбука повседневности: он знает, что существует так называемая "правительственная броня" на самые лучшие места, и пускаются эти места в продажу для обычных граждан не раньше, чем за полчаса до отхода поезда, парохода или самолета, а в отелях часть забронированных мест вообще не занимается, так как отель никуда не отходит, и номенклатурщики могут появиться в любой момент. Сектор транспортного обслуживания ЦК КПСС - одно из главных мест, где номенклатура получает билеты на забронированные места.
   Западному читателю надо пояснить, что в СССР поезда и самолеты всегда переполнены. Только на Западе я впервые увидел, что можно спокойно подойти к билетной кассе на вокзале и взять билет. В Советском Союзе стоят целыми днями огромные очереди даже у касс предварительной продажи билетов, не говоря уж о вокзале, так что броня на билеты -- весьма приятная привилегия класса номенклатуры.
   Итак, билет получен. Черная "Волга" привезет завсектором на вокзал или в аэропорт. Подвезет она его не к общему входу, а к специальному - в так называемую "комнату депутатов Верховного Совета СССР". Это отличное изобретение, которым организаторы обслуживания номенклатуры справедливо гордятся. Действительно, звучит демократично и конституционно: не зал для каких-нибудь бонз, а комната для наших с вами народных избранников, товарищи' А кто знает, что в этом зале с мягкой мебелью. ковровыми дорожками и обслуживающим персоналом сидят в большинстве своем не избранники, а номенклатурные чины? Да и нет такого потока разъезжающих депутатов Верховного Совета СССР, который оправдывал бы содержание залов. Решена была и проблема, как представить эти залы привозимым туда иностранцам - дипломатам и членам разных делегаций, знающим, что они не депутаты Верховного Совета: в табличках на английском языке депутатская комната переведена как VIP-Наll - ну кто же возразит против того, что он very important person?
   Из депутатской комнаты предупредительный персонал - не чета тому, который рявкает на пассажиров в других помещениях вокзала или аэропорта, - проведет нашего завсектором в поезд или в самолет за несколько минут до того, как будет объявлена посадка, так чтобы он и на перроне, и у трапа самолета не встретился с народом. А в спальном вагоне первого класса и в первом классе самолета он окажется снова среди своих. При посадке самолета сначала подкатят трап к первому классу, и номенклатурный путешественник сойдет на пустое летное поле, встреченный местным руководством, - потом уже выпустят остальных пассажиров. Из поезда придется, правда, выйти одновременно с простым народом - но путь по перрону недолог: в очередную "депутатскую комнату". А к ее подъезду будет подана машина республиканского ЦК, обкома или горкома и доставит его в отведенную резиденцию, где можно отлично подготовиться к выступлению на местном партактиве, скажем, на традиционную тему "Единство партии и народа".
   Взглянем на следующий комплекс Номенклатурии - образование.
   И тут все хорошо: не забыты детки номенклатуры.
   Вообще говоря, со школой было трудно. После Октябрьской революции было провозглашено, что в Советском государстве будет единая трудовая школа для всех детей без различия. Стремление отделить номенклатурных отпрысков от обычных детей проявилось в момент восхождения сталинской номенклатуры к вершинам власти в конце 30-х годов, когда были вдруг созданы спецшколы. Официально они должны были готовить кадры будущих молодых командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии, как именовалась тогда Советская Армия, но фактически это были привилегированные школы, куда стали принимать по преимуществу сыновей из высокопоставленных, отнюдь не рабоче-крестьянских семей. Незамедлительно перевели в такую школу и уже упоминавшегося моего одноклассника Рафку Ванникова, сына замнаркома оборонной промышленности. Девочки из благородных семей стали концентрироваться в нескольких так называемых "образцовых школах", попасть в которые было трудно. Сейчас номенклатурных детей помещают в спецшколы с преподаванием на иностранных языках (английском, французском или немецком), а детей дипломатов и прочих ответственных лиц, работающих за границей, - в специальные школы-интернаты.
   И при переходе в вуз дети достойных родителей могут не смешиваться с толпой рядовых студентов, а остаться в своем кругу. Для этого существует Институт международных отношений в Москве.
   Побывайте там - и вы сразу почувствуете культивируемый высокомерный кастовый дух: такой был, вероятно, при царизме в пажеском корпусе. Имеется ряд закрытых учебных заведений - Высшая партийная школа при ЦК КПСС, Дипломатическая академия, Академия внешней торговли, военные академии, высшие школы КГБ и МВД. В большинство этих заведений принимают уже окончивших вуз и имеющих опыт ответственной работы партийцев. Так плавно осуществляется переход номенклатурных детей к занятию собственных номенклатурных должностей.
   Учтено и распространенное в кругах номенклатуры стремление к ученым степеням.
   С 1947 года в Москве существует специальная аспирантура, готовящая номенклатурных кандидатов наук: Академия общественных наук при ЦК КПСС. Я был несколько лет членом ученого совета в этой академии и могу сказать, что ни в одной нормальной аспирантуре в СССР не прилагаются такие усилия, как там, чтобы вытащить из аспиранта его диссертацию. У каждого профессора или доцента академии столько же аспирантов, сколько их бывает у профессора в обычном вузе, где руководство аспирантами - побочная работа, помимо лекций и семинаров; здесь же это и есть основное занятие (кроме того, требуется написать всего одну небольшую статью). Аспиранты зачисляются решением Секретариата ЦК КПСС по направлению ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов партии. Для них созданы отличные условия: живут они в хорошем общежитии тут же в академии питаются в превосходной столовой, получают стипендию, равную доцентскому окладу, направляются для сбора материалов по диссертации в длительные заграничные командировки. Все это совершенно нельзя сравнить с жизнью обычных аспирантов. ютящихся в переполненных общежитиях, бегающих в постную студенческую столовку, получающих маленькую стипендию и, конечно, не помышляющих о загранице. Диссертации же рядовых аспирантов в среднем лучше, чем у их номенклатурных коллег: всем известно, что диссертации Академии общественных наук легковесны, хотя они всегда принимаются.
   Дело не только в том, что аспиранты Академии общественных наук в массе своей менее способны к науке, ибо набираются они не по научным склонностям, а все по тем же политическим качествам. Дело, вероятно, еще в большей мере в специфической обстановке, создавшейся в этом заведении для присвоения ученых степеней молодым номенклатурщикам. Рекомендованный партийными органами и апробированный самим Секретариатом ЦК КПСС, аспирант академии с самого начала знает, что он высочайше признан достойным степени кандидата наук; значит, если он ее не получит, виноват может быть только его научный руководитель. В академии все время чувствуется, что аспиранты, которые уже автоматически вошли в номенклатуру Секретариата ЦК КПСС и неминуемо займут ответственные посты в аппарате, сверху вниз поглядывают на отделывающих им диссертации профессоров. Вероятно, так же относились знатные афинские отпрыски к своим педагогам - рабам. Подобно тому, как фонвизинские Кутейкин и Цифиркин боялись своего знатного ученика Митрофана, побаиваются профессора Академии общественных наук современных недорослей класса номенклатуры.
   Зато число сотрудников с учеными степенями составляет 63% аппарата ЦК, а в ЦК нацкомпартий цифра еще выше - 73%[49]. Так преобразовались члены правящего класса, которые в пору его становления хвастались тем, что "гимназий не кончали".
   Отнесенный официально к "прослойке интеллигенции", класс номенклатуры имеет определенные культурные запросы.
   В номенклатурных квартирах принято иметь заполненный книжный шкаф, причем заполнять его модно теперь не только сочинениями классиков марксизма, но и выпускаемыми в хороших переплетал собраниями сочинений русских писателей (включая эмигранта Бунина) и переведенных зарубежных авторов. Трудно сказать, читаются эти книги или относятся к обстановке номенклатурных квартир. Однако они приобретаются - причем верные своему стремлению к исключительности номенклатурщики выискивают дефицитные издания, получая их через Книжную экспедицию ЦК КПСС. Отличительная черта номенклатурной библиотеки - то, что вы не найдете в ней ничего сомнительного. Среди книг нет ни одной, способной вызвать подозрение, что их обладатель имеет какие-либо, как принято говорить, нездоровые интересы.
   Доставать билеты в театр номенклатурному чину очень легко: и тут существует правительственная броня на лучшие места. Однако слыть театралом в номенклатурной среде не рекомендуется: это считается несерьезным или свидетельствующим о каких-то сомнительных вкусах и настроениях. Поэтому билетными благами пользуются обычно подросшие номенклатурные дети, а также родственники и не дотянувшие до номенклатуры знакомые.
   Впрочем, последних бывает мало. Понятливые члены правящего класса быстро усвоили в невнятной форме спущенную сверху директиву быть больше в своем кругу и по соображениям охраны партийной и государственной тайны не заводить дружбы вне номенклатуры. Поняли и то, что подразумевается не столько формально считающееся тайной (ее номенклатурный чин и так никому не сообщит), а скрываемая от населения сладкая жизнь номенклатурного класса.
   Бросим теперь короткий взгляд на социальное обеспечение в Номенклатурии. И здесь все обстоит превосходно.
   Дети выращены и сами вышли в люди, то есть в номенклатуру. Протекли годы, и завсектором отправляется, как принято говорить, на заслуженный отдых. Ему не придется, как обычному человеку, собирать множество справок и хлопотать в районном отделе социального обеспечения (райсобесе) о пенсии, высший предел которой - 120 рублей в месяц. Состоится решение Секретариата ЦК КПСС об установлении уходящему персональной пенсии союзного значения и по-прежнему будет он жить в доме ЦК и ездить в цековские санатории. Военный же номенклатурный чин - генерал будет жить на официально принадлежащей ему даче: генералам выделяются дачные участки, причем, разумеется, не как простым людям - по 8 соток (то есть 0,08 гектара), а целыми гектарами. А генерал-полковник, уж тем более - генерал армии (о маршалах нечего и говорить) будет включен в так называемую "райскую группу" Министерства обороны СССР: ему будет оставлено все материальное довольство, персональная машина с шофером, квартира, дача, порученец словом, все блага, а никакой работы требовать от него не будут.
   Иной из западных читателей снисходительно скажет: "Ну, подумаешь: квартира из 4 комнат, загородный домик, участок .земли, автомобиль, жалованье 2700 марок в месяц. Все это у меня есть. Это не богатство!"
   Нет, богатство. Ведь не существует некоей арифметической суммы, с которой начинается богатство. Это понятие относительное. В сравнении же с массой советского населения то, что получает номенклатурный чин, - богатство.
   А главное это привилегия. Человек общественное существо, он всегда оценивает свое положение не изолированно, а в сравнении с положением других членов общества. Вы, читатель, спокойно ходите по улицам и не испытываете в связи с этим никаких особых чувств. Но представьте себе, что некое грозное начальство заставит остальных людей ползать на четвереньках, а вам милостиво разрешит по-прежнему ходить: вы будете невероятно счастливы, горды и будете стремиться, как принято говорить в СССР, оправдать оказанное доверие.
   Так рассуждает не только номенклатурщик. Сколько раз я с интересом отмечал, что западные журналисты, работавшие в Москве, ностальгически вспоминали об этом времени как о светлой поре своей жизни. Казалось бы, не было для того никаких оснований: информацию, помимо уже опубликованной в советских газетах, получать там было крайне трудно; за журналистами велась постоянная слежка КГБ; писать можно было только то, что не доставляло неудовольствия советским властям, иначе следовали придирки и репрессии вплоть до высылки из страны; контакты с местным населением были ограничены до предела; разные товары и частично даже продовольствие приходилось выписывать из-за границы; квартиры были хуже, чем их же квартиры на Западе. Работать в Москве западному журналисту, несомненно, интересно. Но что привлекательного было в московской жизни?
   Привилегированное положение. При всех неудобствах западным журналистам в Москве было неизмеримо лучше, чем обычным москвичам. Худшие, чем на Западе, квартиры были для москвичей недосягаемо великолепными. Продукты москвичи не могли покупать в валютных магазинах, а тем более выписывать из-за границы. Москвичи не могли ездить в другие страны и привозить оттуда вещи, не могли получать западные газеты и книги, не могли свободно говорить о политических вопросах. Москвичи ползали на четвереньках, а западные корреспонденты ходили, только несколько согнувшись, - и эта избранность осталась для них чарующим воспоминанием.
   Само привилегированное положение, а не только материальное содержание привилегий играет решающую роль для номенклатуры - класса, особенно чуткого к атрибутам власти. Впрочем, и материальное содержание привилегий номенклатурщиков не стоит недооценивать.
   Мы с вами осматривали Номенклатурию на уровне завсектором ЦК партии - уровне не низком, но и не слишком высоком. А Номенклатурия - страна горная, с той особенностью, что чем выше, тем плодороднее почва и тем больше произрастает на ней всяческих благ.
   Разница между завсектором и заместителем заведующего отделом ЦК КПСС бросается в глаза уже при входе в их кабинеты. К завсектором вы входите прямо из коридора, кабинет у него удобный, но небольшой и безликий. У заместителя заведующего отделом - просторный щеголеватый кабинет и приемная с секретаршей (обычно - малопривлекательной и немолодой, чтобы даже тень подозрения не пала на номенклатурщика; у высших руководителей секретари - мужчины). Завсектором вызывает дежурную машину с автобазы ЦК, у замзава - персональная машина с прикрепленным к нему лично шофером. Замзав не ездит в пансионат: в его распоряжении зимняя дача с обслуживающим персоналом. Разумеется, у него и зарплата выше, и "заказ" больше, и квартира еще лучше. Поднимемся повыше - и там мы находим первого заместителя заведующего отделом. Это уже номенклатура не Секретариата, а Политбюро ЦК. Соответственно и благ еще больше.
   Первый секретарь обкома - полновластный и фактически бесконтрольный сатрап в своей области, а остальные секретари обкома - его ближайшие подручные. У них не только высокая зарплата, казенные квартиры и дачи, машины, пайки, спецбольницы и спецсанатории, но и мало чем ограниченная возможность пользоваться всеми материальными благами, которые способна предоставить их область, по размеру равная средней европейской стране.
   Заведующий отделом ЦК КПСС получает реальных благ, пожалуй, даже меньше, чем эти удельные князья. Но зато он стоит на пороге к верхушке класса номенклатуры. Еще один шаг наверх по номенклатурной лестнице - и он секретарь ЦК КПСС, то есть входит в группу тех, кто по праздникам машет рукой с Мавзолея и кого народ видит на фотографиях и экранах телевизоров.
   Высоко над нашим завсектором стоит заведующий отделом. И даже смерть их не уравнивает: о завсектором в "Правде" появится извещение в черной рамке или короткий некролог с подписью "Группа товарищей", о заведующем отделом или первом секретаре обкома будет длинный некролог с его фотографией и подписями членов Политбюро.
   Но в остальном покойный завсектором не будет обижен. Не 20 рублей сунет местком вдове на похороны, а будут они приняты на казенный счет, вереница черных "Чаек" и "Волг" покатит за катафалком, будут произноситься речи на гражданской панихиде, а затем - на кладбище, и будет питься армянский коньяк на поминках. За пышным гробом умершего от ожирения сердца номенклатурщика будет, пламенея, рыдать медь оркестра:
  
   Вы жертвою пали в борьбе роковой,
   Служа трудовому народу,
   Вы отдали все, что могли, за него...
  
   И истлеет завсектором не на кладбище для простых смертных, а на специальном - Новодевичьем, где, куда ни ступи, лежат под роскошными плитами останки номенклатурных лиц. Это здесь похоронены жена Сталина - Надежда Аллилуева и ее родственники, жена Косыгина, опальный Никита Хрущев. А безутешная вдова завсектором, усвоившая образ мышления мужа, будет горько сокрушаться, что не добрался он до той сферы номенклатуры, которую хоронят на Красной площади в Кремлевской стене. И еще будет ей завидно, что даже здесь, на Новодевичьем, умершим генералам отдают последние воинские почести, а ему нет, хотя ничего в жизни так не любил покойный, как почести и власть.
  
   13. ДОМА НА ОЛИМПЕ
   Как же живут те горные орлы Номенклатурии, которых хоронят на Красной площади и кто машет ручкой с Мавзолея?
   "Как миллиардеры в Америке", - ответил мне как-то на этот вопрос приближенный к ним номенклатурщик.
   Не подумайте, что они получают зарплату, исчисляемую десятками тысяч рублей в месяц, подобно генеральным директорам крупных западных фирм или президентам корпораций. Секретари ЦК КПСС, и даже сам Генеральный секретарь, получают оклады в пределах 1000-1200 рублей. Конечно, это не 257 рублей среднестатистического советского рабочего и служащего, но, в общем, и не так уж сказочно много. При чем здесь миллиардеры?
   Дело в том, что, во-первых, помимо зарплаты и денег за депутатство в Верховных Советах, гонораров и т.п., у всех них есть так называемый открытый счет в Госбанке СССР. Это значит, что они могут в любой момент получить любую нужную им сумму из государственных средств. А во-вторых, им не нужна вообще никакая сумма денег - ни с открытого счета, ни из других выплат: они живут в роскоши на государственные деньги, не тратя ни копейки из собственного кармана. Не сравнивайте вы Генерального секретаря с генеральным директором! Директору надо из собственных - хотя бы и больших - денег оплачивать постройку и обстановку своего бунгало, а секретарю достаточно позвонить по "вертушке" управляющему делами ЦК и распорядиться подготовить решение о постройке дома или дачи, потом подписать это решение и через некоторое время въехать в уже обставленное и тщательно охраняемое новое жилище. И жилище это будет получше директорского бунгало. От сталинских времен сохранились в Москве два интересных дома, в которые уже сейчас можно заглянуть и представить себе, как "они" жили тогда. Потому что нельзя составить себе такое представление по описанной Анри Барбюсом тесной "кремлевской сторожке", в которой принимал его Сталин, посмеиваясь в усы над этим простофилей.
   Один дом - тунисское посольство на Садовом кольце около площади Восстания. Это был раньше особняк Берия. Проходить тогда мимо окружающей особняк высокой темно-серой каменной стены и замурованных нижних окон не рекомендовалось да и не хотелось - так много топталось там мрачных типов в штатском. Поэтому принято было или переходить на другую сторону широкого Садового кольца, или уж во всяком случае сходить с тротуара. Конечно, и сейчас рядовому советскому человеку зайти в особняк невозможно - из-за тех же типов, одетых теперь не в штатское, а в милицейскую форму. Но если даже вы приглашены туда на прием, ходить по паркету этой анфилады залов неприятно. Здесь происходили омерзительные оргии с доставленными охраной запуганными девушками. В подвале дома Берия лично пытал привозимых ему для этой забавы заключенных: после его падения здесь был найден набор изготовленных для него по специальному заказу и содержавшихся с любовной аккуратностью инструментов. В подвале - несколько тесных камер с тяжелыми железными дверями, снабженными тюремным глазком: тут содержались граждане страны социализма, которых, развлекаясь, собственноручно мучил член Политбюро. Рядом находится ведущий куда-то люк. Он наглухо опечатан: или за ним хранится какая-то еще более омерзительная тайна, или, как утверждают, там подземный ход в Кремль. Рассказывают, что в 70-х годах при земляных работах под этим домом обнаружили целый ряд скелетов; приехали представители КГБ, распорядились их захоронить - и все.
   Как бы тошнотворен ни был этот памятник реального социализма, вы не преминете отметить про себя, что здесь приходилось не 12 кв. метров на человека: в доме без труда разместилось довольно многолюдное посольство вместе с резиденцией посла.
   Второй дом - это Дом-музей Максима Горького. Барский особняк пролетарского писателя решились после 30-летних колебаний показать публике только потому, что хозяин был, по собственному выражению, мастером культуры или - еще демократичнее - "мастеровым литературного цеха", а не членом правящей номенклатурной верхушки. Но отраженным светом излучает горьковский особняк правду о том, как жила уже в 30-е годы эта верхушка. Гостем в горьковском доме бывал Сталин со своим Политбюро - и ведь не приезжали же они на пару часов расправить плечи после "сторожек" и тесных квартирок в дом безропотно подчиненного им буревестника революции. А дом этот из серого камня - с высоким холлом, с рядом больших комнат - дом, который не снился обычному советскому человеку. Он и до революции принадлежал одному из богатейших предпринимателей в России - Рябушинскому.
   Есть в Москве и дом-памятник первых послесталинских лет - кубинское посольство в Померанцевом переулке. Маленкову надоел установленный при старом диктаторе для ряда членов Политбюро порядок: две московские квартиры: одна - в Кремле, а другая - в доме на улице Грановского, напротив кремлевской столовой. Он решил воздвигнуть для себя резиденцию и построил этот огромный особняк, опять-таки оказавшийся вполне достаточным для посольства с его канцеляриями, приемными залами и резиденцией посла. Попользоваться особняком Маленкову не довелось только потому, что его прогнал Хрущев.
   Но и в хрущевские времена верхушка номенклатуры не погрязла в нищете. В свое время, уже при Сталине, до уничтожения ленинской гвардии, был выстроен под Москвой кооперативный дачный поселок старых большевиков - скромные деревянные домики. Поселок назвали "Заветы Ильича". То же название, но уже не постно-правоверное, а ироническое получили в народе воздвигнутые вслед за зданием Московского университета на Ленинских горах особняки для членов хрущевского "коллективного руководства".
   ...Высокая, кремового цвета, каменная стена, тяжелые железные ворота. За ними - охрана в военной форме. Дом, расположенный в глубине большого сада, с улицы почти не виден. Останавливаться не стоит - сразу подойдет "топтун". Но если вы - избранный, ваша машина просигнализирует светом около железных ворот, и они для вас откроются. Вы проедете по саду, сопровождаемый пристальными взглядами охранников, и войдете в тяжелую дверь особняка. Он просторен и массивен. Внизу - залы для приемов; резное дерево, мрамор, зеркала, люстры из горного хрусталя, - все, как во дворце. На следующем этаже - большие комнаты, в которых тоже свободно можно принимать людей; наверху - спальни. И здесь не 12 кв. метров жилплощади на человека. Тут жили руководители партии и правительства при Хрущеве.
   А где они живут сейчас?
   "Заветы Ильича" на Ленинских горах опустели: там поставлена теперь тяжеловесная казенная мебель и размещаются высокопоставленные гости из-за границы. Для руководителей партии и правительства построены дома высшей категории на Малой и Большой Бронной. На них вывешены мемориальные доски в честь умерших.
   Привыкшая к роскоши Светлана Аллилуева во время своего кратковременного возвращения из Англии в Москву была поселена в квартире одного из покойных членов Политбюро - и была поражена, специально отметив потом в интервью, роскошью этой квартиры.
   У большого, уже не нового дома ЦК КПСС по Кутузовскому проспекту, Љ26, демонстративно стоял милиционер в форме, и около одного из подъездов висел знак, запрещающий стоянку автомашин. Здесь якобы в пятикомнатной квартире жил вместе с женой Викторией Петровной и прочими домочадцами сам Л.И.Брежнев. В многочисленных корпусах дома поселились средней руки работники ЦК, некоторые из них давно уже переведены из партаппарата, и простые советские люди могли бесконтрольно ходить по просторному двору, ликуя по поводу вернувшейся с новым Ильичем эры ленинской простоты.
   Только, правда, Л.И.Брежнев там фактически не жил. Квартира была записана за ним, был положенный персонал, бывали и домочадцы Виктории Петровны.
   Конечно, была у Брежнева квартира и в Москве - на той же стороне того же Кутузовского проспекта, в новом доме Љ 42-44. Охрана была побольше, чем один милиционер, и квартира была не в пять комнат, а в два этажа, соединенных внутренней лестницей и лифтом. Но сам Брежнев, как и другие члены правящей верхушки номенклатуры, жил на подмосковной даче, в районе деревни Усово, а квартира эта для него была как "кремлевская сторожка" для Сталина. Кстати, и сама дача в Усове принадлежала Сталину, она известна под названием "Дальняя дача" - в противоположность "Ближней" в районе Кунцева, где Сталин умер. На "Дальней даче" жил затем Хрущев, и снимки этого двухэтажного белого дворца с колоннами .и балконами, с десятками комнат были опубликованы во времена Хрущева в западной прессе. Ее официальное наименование - "дача Љ 1".
  
   14. ЗА СЕМЬЮ ЗАБОРАМИ
   Госдачи под Москвой находятся в запретных зонах, окружающие их парки огорожены высоченными заборами и строго охраняются. Руководители номенклатуры, твердящие о своей близости к народу, отгородились от него тщательнее, чем любой феодальный шейх. Я уж не говорю о том, как странно советскому человеку видеть в Вашингтоне Белый дом, куда даже допускаются любопытствующие посетители и где тем не менее действительно живет президент США. Да что там президент! Сколько раз я слышал перед Зимним дворцом в Ленинграде изумленные разговоры и сам удивлялся: неужели царь жил прямо в этом дворце на открытой всем площади? А где же запретная зона, стена, где были дислоцированы части охраны? Таких аномалий в госдачах - этих современных загородных дворцах - нет, и советские люди это хорошо знают.
   Вот как передана в песне Галича "За семью заборами" картинка восприятия подмосковных правительственных дач москвичом:
  
   Мы поехали за город,
   а за городом дожди,
   а за городом заборы,
   за заборами - Вожди.
  
   Там трава не смятая,
   дышится легко,
   там конфеты мятные
   "Птичье молоко".
  
   Там и фауна и флора,
   там и галки и грачи,
   там глядят из-за забора
   на прохожих стукачи.
  
   Ходят вдоль да около,
   кверху воротник...
   А сталинские соколы
   кушают шашлык!
  
   А ночами, а ночами
   для ответственных людей,
   для высокого начальства
   крутят фильмы про б...
  
   И, сопя, уставится
   на экран мурло...
   Очень ему нравится
   Мэрилин Монро! [50]
  
  
   Все в этой картинке верно, включая и западные фильмы, которые на дачах действительно крутят по ночам по сталинской традиции, вызывая осчастливленных доверием и хорошей едой переводчиков из Госкомитета СССР по кинематографии. Крутят фильмы и сейчас - каждую пятницу и воскресенье. Впрочем, ночи на госдачах вообще протекают веселее, чем полагает рядовой советский гражданин, укладываясь вечером спать на своей жилплощади и заводя будильник, чтобы не опоздать на работу. Но промолчим: все это - детские забавы в сравнении с развлечениями Берия.
   Когда появились госдачи у советского руководства?
   Ответ покажется советскому читателю неожиданным: в 1919 году. Именно в незабываемом 1919 году, когда с четвертушкой хлеба на день оборванные красноармейцы шли на смерть за власть Советов, между руководителями партии и правительства были распределены дачи. Произошло это, как невозмутимо сообщает Светлана Аллилуева, "когда после революции, в 1919 году, появилась у них возможность воспользоваться брошенными под Москвой в изобилии дачами и усадьбами". Заметим: воспользовались, не чтобы создать приюты для детей рабочих и крестьян, погибших на войне за власть Советов, или санатории для инвалидов этой войны. Воспользовались для себя.
   Вот как выглядела начиная с 1919 года, по описанию С.Аллилуевой, подмосковная дача А. И. Микояна: "...в доме - мраморные статуи, вывезенные в свое время из Италии; на стенах - старинные французские гобелены; в окнах нижних комнат - разноцветные витражи. Парк, сад, теннисная площадка, оранжерея, парники, конюшня..."[51].
   На этой даче "даже зимой всегда была свежая зелень из собственной оранжереи"[52].
   В призывавших пролетариат к самопожертвованию советских газетах того времени тщетно искать сообщение о том, что его вожди обзавелись столь уютными дачками. Советские люди и до сих пор не подозревают, что с благоговением показываемая экскурсантам дача Ленина в Горках была отнюдь не исключением, сделанным для тяжело больного Ильича (да он в 1918 году и не был болен), а лишь одной из правительственных дач эпохи гражданской войны.
   В 20-е годы, когда вожди социалистической революции еще ходили в косоворотках и - правда, все более неуклюже - изображали из себя пролетариев, они уже жили вместе со своими семьями, как аристократы-помещики. Словно из тургеневского "Дворянского гнезда" доносятся до нас сладостные воспоминания Светланы Аллилуевой:
   "Наша же усадьба без конца преобразовывалась. Отец немедленно расчистил лес вокруг дома, половину его вырубил, - образовались просеки; стало светлее, теплее и суше. Лес убирали, за ним следили, сгребали весной сухой лист. Перед домом была чудесная, прозрачная, вся сияющая белизной, молоденькая березовая роща, где мы, дети, собирали всегда грибы. Неподалеку устроили пасеку, и рядом с ней две полянки засевали каждое лето гречихой, для меда. Участки, оставленные вокруг соснового леса - стройного, сухого, - тоже тщательно чистились; там росла земляника, черника, и воздух был какой-то особенно свежий, душистый...
   Большие участки были засажены фруктовыми деревьями, посадили в изобилии клубнику, малину, смородину. В отдалении от дома отгородили сетками небольшую полянку с кустарником и развели там фазанов, цесарок, индюшек; в небольшом бассейне плавали утки. Все это возникло не сразу, а постепенно расцветало и разрасталось, и мы, дети, росли, по существу, в
   условиях маленькой помещичьей усадьбы с ее деревенским бытом - косьбой сена, собиранием грибов и ягод, со свежим ежегодным "своим" медом, "своими" соленьями и маринадами, "своей" птицей"[53].
   Это было в то время, когда поселившиеся на дачах вожди гневно клеймили как "мелкособственнические инстинкты" стремление простого человека держать пару кур.
   Уже явственно заметный у Ленина подход с одной - суровой и требовательной - меркой к народу и совсем с другой - к себе и своим близким - был с готовностью перенят ленинскими диадохами. Да, тогда они еще не надели мундиров генералиссимуса или изысканных брежневско-горбачевских костюмов; Сталин еще ходил в солдатской шинели, Бухарин, по описанию С.Аллилуевой, шлепал по их даче "в сандалиях, в толстовке, в холщовых летних брюках"[54]. Но это был уже маскарад. Вожди рекламировали суровый метод чекиста Макаренко для воспитания детей из народа. А в их дворянских гнездах росли уже холеные аристократические дети с гувернантками-иностранками и преданными пушкинскими нянями. Это хорошо описано у С. Аллилуевой. Так было не только в центре: дочь заместителя Берия, генерал-полковника Сумбатова-Топуридзе - утонченная Нелли, выросшая на правительственной даче под Баку, рассказывала мне, как гувернантки обучали ее иностранным языкам, музыке, бальным и театрально поставленным кавказским танцам.
   Однако и эта жизнь 1920-1930-х годов шла, по оценке С.Аллилуевой, "нормально и скромно"[55]. Подлинная роскошь в жизни верхушки класса номенклатуры началась потом. После 1932 года, сообщает С.Аллилуева, "начали строить еще несколько дач специально для отца. Мама моя не успела вкусить позднейшей роскоши из неограниченных казенных средств"[56].
   Вот именно - из казенных средств. Уже тогда, как и сейчас, роскошная жизнь номенклатурной верхушки не связана с ее и без того непомерно высокими окладами. Как-то в 1930-х годах на Красной площади с умилением поведали, что после демонстрации на Красной площади отстал от своих родителей маленький мальчик, и Сталин спустился к нему с Мавзолея и хотел дать рубль на проезд домой, долго рылся в карманах шинели, но так рубля и не нашел. Цель публикации была, конечно, показать советским людям, что не только у них, но и у самого Сталина нет ни гроша в кармане. В этом смысле рассказик был ложью: Светлана Аллилуева вспоминает о пачках денег, доставлявшихся ежемесячно Сталину, о том, что ящики его письменного стола на "Ближней даче" "были заполнены запечатанными пакетами с деньгами"[57]. Но сама история правдоподобна. Сталину действительно не было нужды носить в кармане деньги. "Денег он сам не тратил, - пишет С.Аллилуева, - их некуда и не на что было ему тратить. Весь его быт, дачи, дома, прислуга, питание, одежда - все это оплачивалось государством"[58]. "К его столу везли рыбу из специальных прудов, фазанов и барашков - из специальных питомников, грузинское вино специального розлива, свежие фрукты доставлялись с юга самолетом" - и ни за что он не платил ни копейки[59]. Всеми денежными делами ведало в этом случае специальное управление МГБ СССР. Суммы были огромные: даже начальник охраны Сталина генерал госбезопасности Н.С.Власик "распоряжался миллионами от его имени"[60].
   С.Аллилуева рассказывает о заведенном порядке: "... все в доме было поставлено на казенный государственный счет. Сразу же колоссально вырос сам штат обслуживающего персонала или "обслуги" (как его называли, в отличие от прежней, "буржуазной", прислуги). Появились на каждой даче коменданты, штат охраны (со своим особым начальником), два повара, чтобы сменяли один другого и работали ежедневно, двойной штат подавальщиц, уборщиц - тоже для смены. Все эти люди набирались специальным отделом кадров - естественно, по условиям, какие ставил этот отдел, - и, попав в "обслугу", становились "сотрудниками" МГБ (тогда еще ГПУ)..." "Казенный "штат обслуги" разрастался вширь с невероятной интенсивностью. Это происходило совсем не только в одном нашем доме, но во всех домах членов правительства, во всяком случае членов Политбюро"[61].
   В домах и на дачах всех руководителей партии и правительства "система была везде одинаковая: полная зависимость от казенных средств и государственных служащих"[62].
   Не были забыты и начальственные дети. Вот как жил сын Сталина - Василий, по описанию его сестры Светланы:
   "Жил он в своей огромной казенной даче, где развел колоссальное хозяйство, псарню, конюшню... Ему все давали, все разрешали... ему давали ордена, погоны, автомобили, лошадей"[63].
   Материальные блага сыплются на верхушку класса оменклатуры столь щедро и бессчетно, что до неприличия богатеет и обслуживающий персонал. При этом речь идет даже не о таких приближенных лицах, как описываемая С.Аллилуевой "молоденькая курносая Валечка"[64] - Валентина Васильевна Истомина, последняя любовница Сталина, жившая с ним до самой его смерти на "Ближней даче" в амплуа экономки; наживались (и наживаются сейчас) вся многочисленная челядь и охрана госдач. А о высших офицерах этой охраны С.Аллилуева пишет: "У этих было одно лишь стремление - побольше хапануть себе, прижившись у теплого местечка. Все они понастроили себе дач, завели машины за казенный счет".
   Жили они, по словам С. Аллилуевой, "не хуже министров", и как исключение она называет коменданта одной из сталинских дач, который по своей удивительной скромности до уровня министра не дотянул, так что лишь "член-корреспондент Академии наук мог бы позавидовать его квартире и даче"[65].
   Поясним, что члены-корреспонденты Академии наук СССР относятся - вместе с академиками - к самой привилегированной группе советской интеллигенции.
   Вот здесь и выясняется, что не совсем прав был приближенный номенклатурщик, сравнивший по жизненному уровню верхушку класса номенклатуры с американскими миллиардерами. Не сыплется на миллиардера столько материальных благ, чтобы верхние чины их охраны жили, как министры США.
   Да и какой миллиардер, не говоря уж о президенте США или другой страны Запада, может позволить себе роскошь иметь в разных пунктах страны столько резиденций, сколько завел Сталин и "которых с годами становилось все больше и больше..."[66]?
   Продолжали строить их и после войны. В первом же послевоенном году, когда на огромных пространствах от западной границы страны до Волги были лишь руины, строительство дач развернулось с новой силой. С. Аллилуева сообщает об автомобильной поездке Сталина на юг летом 1946 года, предпринятой им якобы с целью "посмотреть своими глазами, как живут люди". Жили же те в развалинах и землянках. И вот, повествует далее Светлана, "...после этой поездки на юг там начали строить еще несколько дач - теперь они назывались "госдачи"... Построили дачу под Сухуми, около Нового Афона, целый дачный комплекс на Рице, а также дачу на Валдае"[67].
   Все эти строения и сегодня - госдачи или правительственные санатории. Сталин "строил все новые и новые дачи на Черном море... еще выше, в горах. Старых царских дворцов в Крыму, бывших теперь в его распоряжении, не хватало; строили новые дачи возле Ялты"[68]. Строились сталинские дачи и на Севере.
   "Только под Москвой, не считая Зубалова... и самого Кунцева, были еще: Липки - старинная усадьба по Дмитровскому шоссе, с прудом, чудесным домом и огромным парком с вековыми липами; Семеновское - новый дом, построенный перед самой войной возле старой усадьбы с большими прудами, выкопанными еще крепостными, с обширным лесом. Теперь там "государственная дача", где происходили известные летние встречи правительства с деятелями искусств "[69].
   А кроме того, были многочисленные дачи в Грузии: огромная дача на море в Зугдиди; резиденция в районе водного курорта Цхалтубо; были и другие. Сталину и членам его Политбюро надо было бы буквально разорваться, чтобы отдыхать на всех этих дачах. С. Аллилуева вспоминает:
   "Отец бывал там очень редко - иногда проходил год, - но весь штат ежедневно и еженощно ожидал его приезда и находился в полной боевой готовности"[70] - разумеется, за государственный счет.
   А как выглядели дачи остальных членов Политбюро? Послушаем снова Аллилуеву: "Дача Берия была огромная, роскошная. Белый дом расположился среди высоких стройных сосен. Мебель, обои, лампы - все было сделано по эскизам архитектора... В доме было кино - как, впрочем, и на дачах всех "вождей"[71]. "Квартира и дача Молотова отличались хорошим вкусом и роскошью обстановки... Дом Молотова... был роскошнее всех остальных"[72] . "Ворошилов любил шик. Его дача под Москвой была едва ли не одной из самых роскошных и обширных... Дома и дачи Ворошилова, Микояна, Молотова были полны ковров, золотого и серебряного кавказского оружия, дорогого фарфора... Вазы из яшмы, резьба по слоновой кости, индийские шелка, персидские ковры, кустарные изделия из Югославии, Чехословакии, Болгарии - что только не украшало собой жилища "ветеранов Революции"... Ожил средневековый обычай вассальной дани сеньору. Ворошилову как старому кавалеристу дарили лошадей: он не прекращал верховых прогулок у себя на даче, - как и Микоян. Их дачи превратились в богатые поместья с садом, теплицами, конюшнями; конечно, содержали и обрабатывали все это за государственный счет"[73].
   Дачи верховных номенклатурщиков действительно ничем не отличались от феодальных усадеб. Они были украшены не только редкостными и дорогими вещами, но и по примеру родовых поместий - портретами членов фамилии. Так, о Ворошилове С.Аллилуева сообщает: "...аляповатые портреты всех членов его семьи, сделанные "придворным академиком живописи" Александром Герасимовым, украшали стены его дачи. ...Деньги "академику" заплатило, конечно, государство"[74]. Как в аристократических поместьях, на дачах номенклатурных вождей были созданы ни гроша им не стоившие обширные библиотеки. С.Аллилуева пишет: "У Ворошилова, Молотова, Кагановича, Микояна были собраны точно такие же библиотеки, как и на квартире у моего отца. Книги посылались сюда издательствами по мере их выхода из печати - таково было правило. Конечно, никто за книги здесь не платил"[75].
   А в это время в Москве - да и только ли там! - пожалуй, не было подвала, в котором не ютились бы люди. Сколько раз я бывал в таких подвалах - тесных, сырых, темных, ничем не напоминающих просторные подвальные помещения западных домов...
   Руководство любило и оберегало свои госдачи. Рассказывали, что во время боев под Москвой в 1941 году группа солдат во главе с лейтенантом испортила что-то на даче А. А. Андреева, считавшегося одним из самых непритязательных членов сталинского Политбюро. Непритязательный Андреев приказал расстрелять лейтенанта.
   Между тем собственно никакого реального ущерба Андреев не понес: дачи для именитых владельцев восстанавливались так же бесплатно, как и строились. С.Аллилуева вспоминает: "Обширная трехэтажная дача Ворошилова с громадной библиотекой сгорела дотла после войны из-за неосторожности маленького внука... Но дачу быстро отстроили снова в тех же размерах"[76].
   Помню, как в конце войны моя знакомая студентка, дочь члена-корреспондента Академии наук, с восторгом ездившая в гости на одну из госдач, щебетала потом, гордо подражая слышанной там великосветской болтовне, как "все было мило", какие подавались блюда и как красиво был иллюминирован сад. Иллюминирован! -- в то время, когда в Москве было еще военное затемнение. Мировая война не должна была чувствоваться на госдачах. Если завсектором ЦК живет как бы в другой стране, то верхушка номенклатуры стремится жить как бы на другой планете.
   Строительство новых госдач продолжалось и в послесталинские времена. Пожалуй, наиболее известна из них дача в Пицунде, выстроенная для Хрущева.
   Пицундский мыс на Черном море, недалеко от Гагры, славится на весь мир своей уникальной рощей древних сосен. В советской печати много писали об огромном научном значении Пицундского заповедника. А потом без долгих слов немалую часть рощи огородили высоким бетонным забором и выстроили большую госдачу с собственной пристанью. Именно здесь я видел в 1959 году, как с подъехавшего белоснежного катера торопливо соскочили двое в штатском и стали почтительно раскатывать по прибрежному песку красную ковровую дорожку; и тут же с катера, выпятив живот, сошел Хрущев и важно зашагал по дорожке к даче.
   Впрочем, и этим персонажам в штатском по-прежнему живется недурно. Вдоль дороги, проложенной мимо дачной стены, выстроены солидные каменные особнячки. Здесь поселены охранники с семьями; несмотря на все призывы к бдительности, в курортный сезон они сдают у себя комнаты приезжим.
   А что за стеной? Вот фрагмент из воспоминаний побывавшего там посла ФРГ в Москве Кролля. "Дача в Пицунде, - сообщает посол, - в великолепном огромном парке со старыми редкостными деревьями. Дача, разумеется, окружена стеной и, очевидно, тщательно охраняется". Особенно понравился Кроллю корпус со спортивными залами, "незадолго до того построенный в самом современном стиле прославленным московским архитектором. Здесь -- гигантский плавательный бассейн со стеклянной крышей и стеклянными стенами, раздвигающимися нажатием кнопки. Далее ряд спортивных и гимнастических залов с душевыми и раздевалками - и затем великолепная просторная терраса с видом на раскинувшееся перед ней Черное море"[77].
   Но это все прошедшие времена. А как теперь, в период перестройки и гласности?
   Все так же. Представить себе масштабы того, что сегодня в высшем кругу номенклатуры скромно именуется госдачей, можно на одном примере. Дача члена Политбюро, министра обороны СССР маршала Язова имеет полезную площадь 1380 кв. метров, а "приусадебный участок" - 16,7 га[78]. Это не дача, а латифундия с довольно большим дворцом. По жилищной норме в нем должны были бы проживать 100 человек. Но министр не платит за излишки жилплощади в пятерном или хотя бы в тройном размере.
   Борис Ельцин описал, как он нежился в номенклатурном великолепии в качестве кандидата в члены Политбюро. Предоставленную ему госдачу занимал до него Горбачев, пока не переехал в специально выстроенную великолепную дачу- дворец. Однако и доставшаяся Ельцину дача была отличной. Вот что он пишет: "Когда я подъехал к даче в первый раз, у входа меня встретил старший караула, он познакомил с обслугой - поварами, горничными, охраной, садовником и т. д. Затем начался обход. Уже снаружи дача убивала своими огромными размерами. Вошли в дом -0 холл метров пятьдесят с камином комната, вторая, третья, четвертая, в каждой цветной телевизор, здесь же на первом этаже огромная веранда со стеклянным потолком, кинозал с бильярдом, в количестве туалетов и ванн я запутался, обеденный зал с немыслимым столом метров десять длиной, за ним кухня, целый комбинат питания с подземным холодильником. Поднялись на второй этаж по ступенькам широкой лестницы. Опять огромный холл с камином, из него выход в солярий - стоят шезлонги, кресла-качалки. Дальше кабинет, спальня, еще две комнаты непонятно для чего, опять туалеты, ванные. И всюду хрусталь, старинные и модерновые люстры, ковры, дубовый паркет и все такое прочее"[79].
   Это все - для кандидата в члены Политбюро. А для самого Горбачева? Для него построили дом на Ленинских горах и новую подмосковную дачу, перестроили дачу в Пицунде и воздвигли "сверхмодерновую" дачу под Форосом, недалеко от Ялты. "Он любит жить красиво, роскошно и комфортабельно", - замечает Ельцин [80].
   Если даже завсектором ЦК успешно избегает соприкосновения с населением СССР, то верхушка номенклатурного класса отгорожена от него действительно семью заборами.
   Ездят руководители номенклатуры по-сталински - в блиндированных машинах "ЗИЛ" с радиотелефонами, с зеленоватыми пуленепробиваемыми стеклами и, конечно, в сопровождении охраны в штатском. Из соображений безопасности номера на машинах меняются чуть ли не ежедневно. Членов семьи обслуживают автомашины "Чайка" или "Волга". Автомашин у верхушки класса номенклатуры много. На Западе нередко упоминалась брежневская коллекция автомобилей, но есть подобное собрание и у других членов правящей верхушки. У истоков же этого автомобильного великолепия мы находим снова Ленина. Весной 1922 года в его гараже уже стояли шесть машин, и гараж находился, по его собственным словам, "под сугубым надзором ГПУ"[81]. Под тем же надзором состоят машины номенклатурного руководства и сегодня. Сталин ездил в сопровождении четырех автомобилей с охраной, при Хрущеве число охранников было сокращено. Теперь оно опять выросло. Машины начальства и охраны заправляются высокооктановым бензином на специальных бензоколонках КГБ.
   Советские министры летают рейсовыми самолетами, занимая в одиночку все отделение 1-го класса. При этом дверь между 1-м и 2-м классами наглухо запирается. Высшие же руководители пользуются специальными самолетами. Члены и кандидаты Политбюро, а также - секретари ЦК КПСС летают на отличных самолетах ИЛ-62 и ТУ-134 в сопровождении своей охраны; никто больше, кроме бортперсонала, в самолет не допускается. Для обслуживания этой горстки пассажиров есть особый аэропорт Внуково-2.
   Самолеты оборудованы весьма комфортабельно: это летающая квартира - с салоном, кабинетом, спальней и кухней. Я летел однажды в подобном самолете, принадлежавшем не одному из верховных руководителей номенклатуры, а всего лишь маршалу Советского Союза, и могу сказать, что самолет очень удобен.
   А тут машины еще лучше и просторнее: везут в них сплошь и рядом одного пассажира. Он торжественно подкатывает в своем черном лимузине прямо к самолету, вместе со своей охраной поднимается по трапу - и машина стартует. Это не в каких-либо особых случаях, для представительства, а просто когда он летит на пару дней отдыхать или охотиться. Летают так и члены вельможных номенклатурных семей. Затем за ними присылают пустой самолет и транспортируют вместе с их охраной обратно в Москву.
   Вот пример: 13 февраля 1990 г. аэропорт Внуково-2 обслужил всего трех пассажиров; королеву Испании и двух некоронованных принцев номенклатуры, членов Политбюро секретаря ЦК КПСС Медведева и первого секретаря ЦК КП Украины Ивашко. А находящийся рядом аэропорт Внуково-1 обслужил за тот же день 106 рейсов, перевезя около 10 тысяч человек.
   Может быть, число самолетов в этих двух аэропортах совершенно несопоставимо? Вот цифры: во Внуково-1 их 58, во Внуково-2 42 самолета и 8 вертолетов. А на работе числятся во Внуково-2 десятки экипажей летного да почти полторы тысячи человек наземного персонала. Стоит ли удивляться, что для перевозки знатных пассажиров уже с начала 50-х годов существует "235-й авиаотряд специального назначения". К его услугам - собственная авиационно-техническая база. Немал наземный персонал Внуково-2: летно-штурманский отдел, отдел кадров, бухгалтерия. Расходы на все это великолепие несет государство, сановные пассажиры не платят ни копейки, даже когда летят на отдых [82].
   Пример советской номенклатуры оказался заразителен и для ее вассалов. Так, в ГДР по образцу "235-го отряда" была создана "эскадрилья имени Артура Пика" (сына коммунистического президента ГДР Вильгельма Пика). Она насчитывала 17 самолетов ТУ-134, ТУ-154 и ИЛ-62 и точно так же бесплатно перевозила руководителей номенклатуры ГДР [83].
   По сталинской традиции охраной номенклатурной верхушки ведает специально для этого созданное Девятое управление КГБ СССР. При этом слово "охрана" толкуется очень широко: хотя терроризм им нисколько не угрожает, вожди советского народа считают, что они находятся под постоянной смертельной угрозой, поэтому каждый их шаг сопровождается тщательно планируемыми в КГБ мерами безопасности.
   Во время своих поездок высшие номенклатурщики не соизволят заходить даже в депутатские комнаты, о праве пользования которыми мечтают делегации советских ученых, писателей и прочих защитников мира. "ЗИЛы" и "Чайки" верховного начальства въезжают прямо на аэродром и тотчас везут прилетевших на их дачи и квартиры. А как с багажом хозяев? Ведь, находясь за границей, они не забывают покупать вещи для себя и родственников, хотя по магазинам бегают не сами, а посылают обслуживающих их подчиненных. Заботу о багаже и оформлении штампов в паспортах при отлетах и прилетах берет на себя обслуга - приезжающие для этой цели в аэропорт сотрудники Девятого управления КГБ. Они уверенно распоряжаются в аэропорту, где всюду имеют право доступа. Тягостно было смотреть, как такой распорядитель, приехавший в аэропорт Шереметьево за багажом входившей в состав нашей делегации дочери А. Н. Косыгина, отправив ее чемоданы, из милости покровительственно вывел вместе с собой без очереди вице-президента Академии наук СССР А. П. Виноградова. И вот один из крупнейших ученых страны с робкой благодарностью семенил ослабевшими старческими ногами за важно шагавшим холуем номенклатурной верхушки.
   Мы упомянули девятое управление КГБ - пресловутую "девятку". Задача этого управления - не только охранять, но и обслуживать верхушку номенклатуры. Даже кандидату в члены Политбюро полагается персонал: три повара, три официантки, горничная и садовник, а также, разумеется, охранники. Если шеф едет в кино, театр, музей и т. п., сначала туда посылается группа КГБ для проверки и обеспечения безопасности. Телохранители сопровождают своего подопечного и в отпуск. Ельцин сообщает, что старший группы его личной охраны привозил с собой к месту отдыха примерно 4000 рублей - на его личные расходы во время отпуска, так что из своей немалой зарплаты Ельцин в отпуске вообще ничего не тратил [84].
   Мы видели, что номенклатурщики средней руки покупают промтовары в валютных магазинах. За границей для верхушки номенклатуры покупают подчиненные или специальные доверенные лица из посольства или торгпредств СССР[85]. А как в Москве?
   В Москве им не надо посылать свою челядь в валютные магазины за покупками. В известном московском универмаге ГУМ (известность эта никак но оправдывается качеством продаваемых там обычному населению товаров) была создана на 3-м этаже так называемая "спецсекция" (официально - секция Љ 100), куда получили доступ только семьи высшего руководства. Здесь в продаже по весьма дешевой цене отличные импортные товары, о существовании которых обычный советский потребитель и не подозревает. Есть, впрочем, и отечественные товары: например, великолепные меха, которые ни в какие открытые магазины СССР не поступают.
   С.Аллилуева описывает, как придирчиво спрашивал ее Сталин, советские или заграничные вещи она носит, и патриотично радовался, когда она говорила, что советские[86]. А я вспоминаю Светлану в 1943--1944 годах, когда мы с ней вместе учились на историческом факультете Московского университета, и не могу не подумать, что даже если невиданные для нас тогда ее шубка из голубой белки, темные английские костюмы, разноцветные шелковые блузки, отличные туфли на низком каблуке и были сделаны на территории СССР, то по существу все-таки за границей - в горной спецстране Номенклатурии.
   Тщетно заводившаяся Сталиным мода на все русское давно отошла, и нынешние руководители класса номенклатуры вместе со своими домочадцами, не терзаясь патриотизмом, носят западные вещи. Только меха по-прежнему советские: как мне рассказывали, Галина Брежнева - любящая радости жизни дочь Генерального секретаря - охотно показывала своим гостям на подмосковной госдаче автоматически открывающийся нажатием кнопки шкаф в стене, полный шуб из самых дорогих мехов. Подобные гардеробы советские граждане видят действительно только в кинокадрах из жизни американских миллиардеров.
   Есть на дачах и в квартирах номенклатурной верхушки и шкафы с книгами. Книг много, но хозяева домов за них по-прежнему ни копейки не платят: издательства политической и художественной литературы по-прежнему посылают им так называемые обязательные экземпляры. Бесплатно ходят они и в театр: в центральную ложу, если идут с высокими иностранными гостями, а чаще - в правительственную, расположенную прямо около сцены слева, напротив директорской ложи. У входа здесь стоит в таких случаях охрана в штатском, выходить из ложи высшим номенклатурщикам никуда не надо - при ней есть спецбуфет и туалетная комната.
   Как чувствуют себя люди, живущие в таких условиях?
   Мне довелось летом 1970 года прожить так несколько дней в Софии, где я был вместе с первым вице-президентом Академии наук СССР, Председателем Верховного Совета РСФСР М. Д. Миллионщиковым и вице-президентом академии А.П.Виноградовым. Нас поселили в правительственном особняке, принадлежавшем прежде сестре царя Бориса, а затем одному из коммунистических руководителей Болгарии - Василю Коларову. Особняк - на тихой улице недалеко от центра города. Как и полагается, забор, железные ворота, около них - охранник, за домом - большой тенистый сад. Справа у входа в дом дежурят две черные "Чайки" с правительственными номерами и солидными вежливыми шоферами. При доме - обслуживающий персонал, но мы имеем дело только с одним - видимо, старшим. Ему можно заказать любое блюдо, вино, коньяк - все немедленно появляется. В небольшом кабинете рядом с гостиной стоит телефон правительственной линии - болгарская "вертушка". Вдоволь наевшись и напившись, вы выходите из особняка, делаете знак шоферу, "Чайка" тут же подкатывает к подъезду, охранник отворяет ворота - и вот мчитесь вы по Софии по осевой линии улиц, и полицейские на перекрестках отдают вам честь. Затем заседания, банкеты, приемы, опять "Чайка" - и снова особняк. Уже через пару дней вами овладевает чувство полной оторванности от реальной жизни. Для меня оно было нестерпимым, я уходил пешком бродить по городу. Но привыкнуть, конечно, можно: М.Д.Миллионщиков, по натуре очень живой и общительный человек, сам живший в Москве в отдельном коттедже, а при поездках по союзным республикам СССР и в социалистические страны останавливавшийся в правительственных особняках, часами грелся под болгарским солнышком в саду и всей этой блестящей изоляцией уже не тяготился.
   Привыкнуть можно. Однако привычка лишь притупляет ощущение, но не изменяет состояния полной оторванности от обычной жизни и людей. Сталин пытался компенсировать такую оторванность тем, что смотрел советские художественные фильмы, которые, как он воображал, открывали ему жизнь страны. Хрущев посмеялся над ним в своем закрытом докладе на XX съезде - но и сам не смог найти лучшего источника информации, чем кино, правда, на этот раз кинохронику. В действительности реального представления о жизни управляемого ими народа они не имели: С.Аллилуева вспоминает, как Сталин ровно ничего не знал о ценах в стране и помнил только дореволюционные цены[87].
   Сталинская традиция управления народом даже без приблизительного представления о том, как он живет, сохранялась в неприкосновенности. И общение руководителей класса номенклатуры с народом выражалось лишь в парадных экскурсиях в какую-нибудь республику или область, где услужливые подчиненные - заметим, отнюдь не против воли верховных вождей - демонстрировали им потемкинские деревни в свободное от банкетов и митингов время.
   Вырывшие пропасть между собой и народом, отгородившиеся от него в страхе и пренебрежении семью заборами и дивизиями войск КГБ, высшие номенклатурщики любят порассуждать о своей "близости к народу" и прозвали "отщепенцами" тех, кто открыто выражает недовольство их режимом. А в действительности не является ли именно класс номенклатуры - этот класс деклассированных выскочек - по самой сути своей и по своему образу жизни классом отщепенцев? Как точнее можно охарактеризовать членов этого класса, ухитряющихся жить, как иностранцы, в управляемой ими стране?
   Такова сладкая жизнь класса номенклатуры - господствующего, эксплуататорского и привилегированного класса советского общества.
   Мы убедились: для сопоставления с ней жизнь высшего класса буржуазного Запада - неподходящий объект. Неудивительно: при капитализме играют роль не привилегии, а деньги, при реальном социализме - не деньги, а именно привилегии.
   Эти привилегии порождают в номенклатуре не только наглость, но и растущий страх: слишком хорошо ей известно, какие чувства возбуждают среди населения привилегии номенклатурных чинов.
   Сладко нежащиеся в своих привилегиях номенклатурщики начинают все острее чувствовать себя временщиками и страшиться того, что произойдет, когда все это кончится. Выражением такого страха и звучит анекдот, возникший в 70-х годах в номенклатурном кругу.
   К работнику ЦК КПСС в столицу приехала мать из колхоза, пожила в роскоши цековского дома и дачи, попотчевалась "кремлевкой" и поспешно собирается назад.
   - Куда же вы, мамаша? - обиженно спрашивает сын. - Оставались бы подольше, ведь у нас хорошо.
   - Хорошо-то хорошо, - отвечает старушка, - да боязно: вдруг красные придут!
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 5
   1. Структура советской интеллигенции. Минск, 1970, с. 122 - 123. (Курсив мой.- М. В.)
   2. "Правда", 28 июня 1975 г. (Курсив мой.- М. В.).
   3. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, с. 98.
   4. "Крокодил", 1969, Љ 4.
   5. "Литературная газета", 02.10.1985.
   6. "Коммунист", 1985, Яг 18, с. 43.
   7. "Правда", 13.02.1986.
   8. "Правда", 02.03.1986.
   9. См. "Правда", 28.02.1986.
   10. См. "Suddeutsche Zeitung", 11.03.1986.
   11. См. Неdrik Smith. Die Russen. Bern-Munchen, 1976. S. 43.
   12. См. И. Земцов. Партия или мафия? Разворованная республика. М., 1976, с. 33-34.
   13. Там же, с. 41.
   14. Там же, с. 35.
   15. Там же, с. 89.
   16. См. там же, с. 92-94.
   17. Там же, с. 30.
   18. Там же, с. 57.
   19. Там же, с. 26.
   20. Там же, с. 27.
   21. См. К. Simis.USSR: Тhе Соrrupt Sokiety. N. Y., 1982, р. 54-56.
   22. "Заря Востока", 28 февраля 1973 г.
   23. См. К. Simis, ор. сit., р. 62.
   24. См. ibid., р. 102-105, 86-94, 48.
   25. Меню столовой ЦК КПСС воспроизведено в журнале "Страна и мир", Љ 3, 1988, столовой АОН - в газете "Московский комсомолец", 22 апреля 1990 года.
   26. См. "Известия", 18.09.90.
   27. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 105.
   28. "Правда", 3 марта 1986 г.
   29. "Известия", 28 января 1990 г.
   30. См. "Огонек", Љ 21, 1990.
   31. "Огонек", Љ 13, 1990; "Советская культура", 31 марта 1990 г.
   32. "АDAK Motorwelt", N 3, 1990, 3. 34.
   33. "Социалистическая индустрия", 7 декабря 1986 г.
   34. См. Boris Baschanov. Ich war Stalins Sekretar. Berlin. 1977, S- 50-51.
   35. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 53, с. 54.
   36. "Innternational Herald Tribune", 21 мая 1986 г.
   37. "Известия", 22 января 1978 г.
   38. "Известия", 22 апреля 1982 г.
   39. См. Известия ЦК РКП(б), 20.12.1920, Љ 26, с. 2.
   40. Цит. по Р. Медведев. К суду истории. Нью-Йорк, 1974, с. 1085. (Курсив мой,- М, В.)
   41. Там же.
   42. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 105.
   43. Там же, с. 218.
   44. Там же, с. 156.
   45. USA National Archives, Mischellaneous Russian Collection. Call number 10732, microcopy N Т88, roll number, 1List 57.
   46. См. "Московские новости", Љ 3, 1990.
   47. А. Бек. Новое назначение. Франкфурт-на-Майне, 1971, с.167
   48. См. Б. Ельцин. Цит. соч., с. 71.
   49. А. Ргаvdin: Inside the CPSU Central Committee. Survey. A. Journal of East and West studies. London. Autumn 1974, vоl. 20, N 4 (90), р. 102.
   50. А. Галич. Поколение обреченных. Франкфурт-на-Майне, 1974 с. 228-229.
   51. С. Аллилуева. Двадцать писем к другу. Лондон, 1967, с. 25.
   52. С. Аллилуева. Только один год. Нью-Йорк, 1969, с. 351.
   5 53. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 25 - 26. Там же, с. 29. Там же, с. 31. Там же.
   54. Там же, с.29
   55. Там же, с.31
   56. Там же.
   57. С. Аллилуева. Только один год, с. 336.
   58. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 194.
   59. С. Аллилуева. Только один год, с. 335.
   60. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 194.
   61. Там же, с. 118-119.
   62.Там же, с.120.
   63.Там же, с.197.
   64.Там же, с.120.
   65.Там же. c. 121.
   66. Там же. c. 122.
   67. Там же. c. 177.
   68. С. Аллилуева. Только один год, с.348.
   69. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 122.
   70. Там же.
   71. С. Аллилуева. Только один год, с.357.
   72. Там же. c. 351.
   73. Там же. c. 347-348.
   74. Там же. c. 348.
   75. Там же. c. 349.
   76. Там же.
   77. N. Kroll. Lebenserinnerungen eines Botschafters. 1967, S. 483.
   78. См. "Огонек", Љ 21, 1990.
   79. См. Б. Ельцин. Цит. соч., с. 73.
   80. Там же, с. 74.
   81. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 54, с. 266.
   82. См. "Рабочая трибуна", 17 февраля 1990 г.
   83. См. "Suddeutsche Zeitung ", 20 марта 1990 г.
   84. См. Б. Ельцин. Цит. соч., с. 71, 74.
   85. В 1954 г. в западной печати подавалось как сенcация сообщение о том, что шляпы для тогдашнего главы правительства Г.М.Маленкова заказывались в Италии. Между тем такая практика отнюдь не сенсация, касается она не только шляп и не только Маленкова.
   86. См. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 50.
   87. Там же, с. 193.
  
  
  
  
  
  Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 1
  
  "Диктатура есть власть... не связанная никакими законами...
   Диктаторствовать может и кучка лиц, и олигархия, и один класс..."
   . И. Ленин. Полн. собр. соч.,
   т. 37, с. 244, 245
  
   "В годы тоталитаризма и застоя верхний эшелон партии переродился в оторванную от масс недемократическую структуру власти".
   "Правда", 11.06.90
  
   Вся внутренняя политика класса номенклатуры направлена на то, чтобы не пришли "красные", вся внешняя - на то, чтобы самим под видом "красных" прийти во все страны мира.
   Начнем с внутренней политики. Мы писали о мифической "диктатуре пролетариата" в СССР - диктатуре, которой не было. Напишем теперь о диктатуре, которая есть.
  
   1. ЕСТЬ ЛИ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ?
  
   Даже задавать такой вопрос кажется неудобным: какая же еще другая власть может быть в Советском государстве? Уж плохая она или хорошая, но власть-то советская! Позволим себе все же ради научной обстоятельности проверить это утверждение.
   Что такое советская власть? Любая власть в государстве, именуемом Советский Союз? Нет. Советская власть - это определенная форма власти, концепция которой тщательно разработана.
  
   По принятому в СССР выражению, Ленин открыл Советы как государственную форму диктатуры пролетариата. Хотя диктатуры пролетариата не было, выражение это имеет все же определенный смысл: Советы действительно возникли, и Ленин действительно обратил на них внимание как на форму государственной власти. До революции 1905 года в России Ленин, как и все большевики, следуя за Марксом и Энгельсом, считал, что в период от социалистической революции до коммунистического общества будет существовать государство типа Парижской коммуны 1871 года. Когда же в 1905 году в революционной России не по плану какой-либо партии, а стихийно стали создаваться Советы, Ленин усмотрел в них рожденную исторической закономерностью форму такого государства. Власть Советов, писал Ленин, это "власть того же типа, какого была Парижская Коммуна 1871 года. Основные признаки этого типа,- продолжает Ленин,- 1)источник власти - не закон, предварительно обсужденный и проведенный парламентом, а прямой почин народных масс снизу и на местах... 2)замена полиции и армии, как отделенных от народа и противопоставленных народу учреждений, прямым вооружением всего народа; государственный порядок при такой власти охраняют сами вооруженные рабочие и крестьяне, сам вооруженный народ; 3)чиновничество, бюрократия либо заменяются опять-таки непосредственной властью самого народа, либо по меньшей мере ставятся под особый контроль, превращаются не только в выборных, но и в сменяемых по первому требованию народа, сводятся на положение простых уполномоченных; из привилегированного слоя с высокой, буржуазной, оплатой "местечек" превращаются в рабочих особого "рода оружия", оплачиваемых не выше обычной платы хорошего рабочего.
   В этом и только в этом суть Парижской Коммуны, как особого типа государства"[1].
   Ну что, похоже на Советское государство?
   Что-то не похоже. А если сказать точнее, то Советский Союз больше, чем какое-либо другое существующее государство, представляет собой прямую противоположность написанному Лениным. Причем это противоположность по всем названным им пунктам: 1)народ в СССР полностью подчинен приказам сверху; 2)в стране - огромные армия и полиция, народ же строжайше разоружен; 3)политическая бюрократия - даже не просто привилегированный слой с буржуазной оплатой, а господствующий, эксплуататорский и привилегированный класс с феодальными аллюрами.
   Но ведь признаки эти, по словам Ленина, основные для государства типа Парижской коммуны, то есть для советской власти, в них и только в них суть этой власти. Так как же: есть в Советском Союзе советская власть?
  
   Вот мы опять вернулись к этому вопросу, но теперь он кажется уже менее странным.
   Была создана в советское время какая-либо теория относительно характера и особенностей советской власти? Была, хотя, разумеется, вопрос о расхождениях между ленинскими словами и действительностью Советского государства не затрагивался.
   Публиковавшиеся на протяжении двух первых десятилетий после Октября 1917 года рассуждения советских государствоведов сложились в цельную и даже интересно звучащую теорию Советов как особой формы государственной власти, присущей якобы именно диктатуре пролетариата. В то время как буржуазное государство основано на прогрессивной для своего времени, но теперь безнадежно устаревшей идее разделения властей, вещает эта теория, Советы представляют собой на всех уровнях единые органы пролетарской власти, одновременно законодательные и исполнительные. Даже местные Советы - это не муниципалитеты, а органы государственной власти, и все вместе Советы снизу доверху составляют единую систему из однородных звеньев разного масштаба. Такая система неизмеримо демократичнее любого парламента с фарсом буржуазных выборов, она олицетворяет подлинный прогресс.
   Едва эти пламенные слова успели затвердеть в устоявшуюся теорию, как в СССР была принята Конституция 1936 года. Сталинская Конституция победившего социализма, как она именовалась, жирной чертой перечеркнула рассуждения теоретиков. Пресловутое единство системы было разорвано на несколько частей: на высшие и на местные органы государственной власти и на такие же органы государственного управления. Местные органы - Советы и их исполкомы - оказались обычными муниципалитетами, "высшие органы государственной власти" - Верховные Советы - законодательными (точнее - законопубликующими), а "высшие органы государственного управления" - Советы Министров - исполнительными органами.
   Верховные Советы стали горделиво именоваться "советскими парламентами", хотя, правда, названия такого ничем не заслужили. Сделано это было несмотря на то, что Ленин громогласно издевался над "парламентским кретинизмом" и слово "парламент" было в СССР долгое время термином уничижительным.
   Парламентский маскарад пошел еще дальше. Отсутствие на выборах каких-либо партий, кроме правящей, попытались замаскировать термином "блок коммунистов и беспартийных". Предполагается, что этот неизвестно кем и когда образуемый блок и выдвигает кандидатов - в странной пропорции, обратной численному соотношению участников блока.
   Ровно ничего не изменила в такой структуре власти и брежневская Конституция "развитого социализма". На страницах "Правды" теоретики советского права продолжали поговаривать о "единой системе органов народной власти". Но они тут же сообщали: в ней существуют "в качестве относительно самостоятельных подсистем Советы союзных и автономных республик", а Верховный Совет СССР вообще играет "особую роль в руководстве всеми Советами страны": в качестве задачи же выдвигается еще "более четкое, конкретное разделение труда между различными звеньями системы Советов" [2].
   Что же получается в итоге - парламентский строй? Нет, конечно. Но и не советская власть. Не сохранилось ровно ни одной из важнейших ее характеристик: нет единой системы, есть четкое разделение властей. От советской власти в СССР осталось только одно словечко "совет".
   Но ведь это слово употребляется в государственных системах многих стран. Совет министров - обычное наименование правительств. Так, во Франции глава правительства издавна именуется председателем совета. Слово "совет" употребляется в парламентах: бундесрат - Федеральный совет в ФРГ, Национальный совет и Федеральный совет в Австрии. Повсюду в Европе есть городские, коммунальные и прочие местные советы. Вошедшее в политическую моду в Восточной Европе название Государственный совет тоже было не ново: такой совет был в царской России, а в довоенной Германии Аденауэр был председателем Прусского государственного совета. Но ведь не было и нет во всех этих странах советской власти!
   Нет ее и в Советском Союзе.
   Тем же читателям, которые все еще готовы вознегодовать, что мы вдруг отвергаем привычный тезис о существовании в СССР советской власти, предложим ответить на следующий вопрос: "Что должны были бы сказать о государственной власти в СССР сами руководители класса номенклатуры, если бы они были последовательны?"
   Давайте рассуждать. Власть Советов - государственная форма диктатуры пролетариата. В СССР, по словам Программы КПСС,- общество развитого социализма, и диктатуры пролетариата уже нет. Так как же может остаться власть Советов? Как форма без содержания? Марксизм этого не допускает. Власть Советов, подобно диктатуре пролетариата и вместе с ней, тоже выполнила свою историческую миссию и прекратила существование, перейдя в новую форму, соответствующую нынешнему характеру власти как общенародной. Все это слово в слово могло бы быть включено в доклад на съезде КПСС.
   Таким образом, говоря, что в Советском Союзе нет советской власти, мы утверждаем лишь то, что должны были бы сказать сами номенклатурные идеологи - если бы они принимали всерьез собственные рассуждения о диктатуре пролетариата и сменившем ее общенародном государстве. Но как раз этого они и не делают. Они-то понимают, что все это - выдумка! А так как мысль о том, что в советском государстве, конечно же, советская власть стала привычной, идеологи этим пользуются и твердят о советской власти в СССР.
   "Советская власть" - это лозунг революционных лет, превратившейся затем в окаменевший словесный фетиш. На деле же в революционные годы большевистское руководство считало, что без советской власти можно и обойтись. Большевистский лозунг "Вся власть Советам!" прочно вошел в историю 1917 года. Но этот лозунг был снят Лениным после июльских дней 1917 года, когда выяснилось, что Советы не намерены поддерживать большевистскую партию. Восстановлен он был лишь после того, как осенью 1917 года большевики взяли Советы в свои руки ("большевизация Советов"). Значит, не Советы как таковые, а лишь Советы как органы большевистской диктатуры интересовали Ленина.
   Может быть, все изменилось при Горбачеве? Нет, и это прямо признается в его обещаниях передать власть Советам. Значит, нет у них еще этой власти - через 70 с лишним лет после победы большевиков под лозунгом "Вся власть Советам!".
   Этот факт весьма наглядно показывает: власть Советов и власть большевиков отнюдь не идентичны. Советы - всего лишь наиболее простая и логичная, а потому стихийно возникающая форма самоуправления во всех случаях, когда государственная власть внезапно сметается. Поэтому Советы бывают и антикоммунистическими. Так, рабочие советы стихийно создались во время революции в Венгрии в октябре 1956 года, во время революционных событий в Польше в декабре 1970 года. В дни восстания в Новочеркасске в июне 1962 года в городе возник совет - не казенный, а новый, повстанческий.
   В Советском Союзе власть не советская, а номенклатурная. Это диктатура, но не пролетариата, а класса номенклатуры.
  
   2. НОМЕНКЛАТУРНЫЙ ЛЖЕПАРЛАМЕНТАРИЗМ
   Какова государственная форма диктатуры номенклатуры? Лжепарламентаризм.
   Ленинские Советы именовались "пролетарской демократией", сталинский парламентаризм был назван "социалистической демократией".
   Как получилось, что диктатура, которая себя вначале так и называла, именуется теперь демократией? Ленин провозгласил: "Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики"[3].
   Не называя миллионных коэффициентов, номенклатурная пропаганда заявляла с тех пор, что государство реального социализма - самое демократическое в мире.
   Маневр, стоящий за такими формулировками, читателю полезно знать.
   Первым этапом маневра было: затуманить в представлении людей понятие "диктатура". Для этого, уже задолго до революции, Ленин и ленинцы стали твердить, ссылаясь на Маркса: всякое государство - диктатура правящего класса; тут нет разницы между либеральнейшей республикой и свирепейшей деспотией: и то и другое - классовая диктатура. Диктатура - это значит: власть диктует гражданам, что они должны делать, а так поступает любая власть, любой правящий класс. Следовательно, диктатура может быть и демократической и не иметь ничего общего с полицейским режимом. Такой демократической и свободной будет диктатура пролетариата.
   Второй этап наступил после прихода Ленина к власти. Когда была установлена не некая воображаемая диктатура пролетариата, а подлинная диктатура организации профессиональных революционеров, щедро подкрепленная массовыми арестами и расстрелами, обескураженным энтузиастам разъяснили: удивляться нечему, удивляться могут только мелкие буржуа; речь всегда шла о диктатуре,- а кто же не знает, что это такое? В таких условиях энтузиастам ничего не оставалось, как верноподданнически поддакивать диктаторам.
   Но пойдем дальше. Если несостоявшаяся диктатура пролетариата была, по словам Ленина, в миллион раз демократичнее любой буржуазной республики, то уж общенародное Советское государство - очевидно, подлинный апофеоз свободы? Это государство действительно принято было в советской печати характеризовать как "невиданный расцвет социалистической демократии".
   Начался такой расцвет при товарище Сталине, в короткий промежуток между первым и вторым московскими процессами. Именно тогда и была принята Конституция, оформившая сталинский лжепарламентаризм и провозгласившая всевозможные права и свободы граждан СССР.
   Зачем это было сделано? Принятая в декабре 1936 года, накануне разгула ежовщины, Конституция, конечно, не могла убедить советских граждан в том, что и впрямь наступило провозглашенное основоположниками марксизма "царство свободы". Цель была внешнеполитическая. Советское руководство лихорадочно пыталось тогда сколотить антигитлеровскую коалицию в Европе; именно в предвидении разгула ежовского террора оно хотело уравновесить неблагоприятное впечатление, которое ежовщина должна была произвести на Западе, демонстративным переходом к якобы парламентским формам правления. Конституция должна была решить и другую задачу: подсластить горькую для антикапиталистических сил на Западе пилюлю ежовщины сахарином слов о "власти трудящихся" в СССР. Прав был известный американский историк Мэрл Фейнсод, когда писал: советская Конституция "старается добиться поддержки советской системы в несоветских странах. Для этого она обращается к недовольным, разочарованным и наивным людям, благо их восприятие недостатков собственного общества может легко перейти в идеализацию социальной системы, жизни в которой они не испытали"[4].
   Что касается советских граждан, то церемониться с ними было, конечно, нечего. Как раз в эти годы в НКВД родилось известное выражение "девять грамм свинца в затылок", четко обрисовавшее перспективу для непослушных. Перед лицом такой перспективы гражданам ничего не оставалось делать, как громко славить сталинскую Конституцию и распевать введенную тогда в моду "Песнь о Родине": "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек".
   Конституция удалась на славу. Недаром Сталин засадил писать ее уже обреченного им на смерть Бухарина. Усмотрев в таком жесте Сталина путь к спасению от гибели, талантливый политический публицист Бухарин вложил все силы в составление Конституции - после чего и был расстрелян.
   Конституция настолько удалась, что ее фактически так и не сумели изменить. Десталинизатор Хрущев поставил вопрос о новой Конституции СССР уже в январе 1959 года, на XXI съезде КПСС [5]. На XXII съезде партии Хрущев сообщил, что проект Конституции начали составлять [6].
   В июне 1977 года проект Конституции был наконец опубликован, и все смогли убедиться, что за 18 с лишним лет работы составителям удалось придумать лишь незамысловатую преамбулу да вписать несколько шаблонных фраз о руководящей роли партии и о миролюбивой внешней политике СССР. Главным отличием брежневской Конституции от сталинской было введение должности первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Это отличие не бессмысленно: оно означало, что пост Председателя Президиума закреплялся отныне за Генеральным секретарем ЦК КПСС, а практическую работу по этой должности будет выполнять первый заместитель. И все же столь скромный результат многолетних трудов показывает: сочинить нечто радикально новое авторы Конституции 1977 года не сумели.
   Дело в том, что их творчество осуществлялось в рамках той же созданной Сталиным государственной формы диктатуры номенклатуры - в рамках лжепарламентаризма. Ничего из-под их пера и не могло выйти, кроме тех же "высших органов государственной власти и управления" да Советов депутатов трудящихся, наскоро переименованных в Советы народных депутатов.
   Изменилось ли коренным образом положение после горбачевских поправок и дополнений к Конституции? Изменилось, но не коренным образом.
   Введены необычная структура и схема деятельности Верховного Совета СССР. Выборы в него стали двухступенчатыми: население, а также "общественные организации", то есть фактически партаппарат, избирают "народных депутатов" в количестве 2250 человек. Один раз в год собирается Съезд народных депутатов СССР; народные Депутаты СССР поочередно сроком на один год становятся депутатами Верховного Совета СССР, то есть собственно парламента, который официально издает законы. Съезд избирает Председателя Верховного Совета СССР.
   Да, теперь нет стандартного единогласия по всем вопросам, ставящимся на повестку дня Верховного Совета СССР. Да, с его трибуны раздаются критические, а то и прямо крамольные слова. Конечно, это прогресс. Но не сделался ли парламент говорильней, как принято было при Сталине презрительно отзываться о демократических парламентах? Решает ли Верховный Совет действительно или по-прежнему фактически штампует спущенные из ЦК решения и выдает их за свои? Пока что часто происходит именно так. Соотношение сил в Верховном Совете таково, что оппозиция может лишь произносить фрондерские речи, а решения принимаются те, какие ведено принимать.
   При этом прослеживается такая тенденция: вначале Верховный Совет СССР или республики бушует и спорит; потом депутаты становятся покладистее, и все меньше голосов подается "против". Этот процесс укрощения парламента отражает психологическое влияние предоставленных депутатам привилегий. И в демократических парламентах бывают случаи подкупа депутатов: различные группы - так называемые лобби - стараются оказать на них влияние, в том числе используя и материальные стимулы. В советском же обществе, где царят бедность и дефицит, эти стимулы играют особенно большую роль. Оказавшемуся обладателем номенклатурных привилегий депутату трудно выступить против раздающего эти привилегии высшего начальства, пойти на неприятности, смириться с перспективой не быть вновь избранным - и все только из-за того, что не хочется покорно голосовать за проталкиваемые начальством решения.
   Член ЦК КПСС Ельцин рассказал, что решение о замещении руководящих постов в Верховном Совете СССР принималось на пленуме ЦК. Когда же он, Ельцин, заикнулся было о том, что Верховный Совет сам должен бы решать этот вопрос, Горбачев грозно спросил его: "Будете вы выполнять постановление пленума?", и Ельцин вынужден был пробормотать: "Должен".
   Лжепарламентаризм в СССР теперь уже не сталинский, а горбачевский, но все-таки это лжепарламентаризм.
   Вот если бы составители советской Конституции посмели отказаться от фигового, а точнее - липового листка лжепарламентаризма и описали бы то, как в действительности построено и функционирует государство реального социализма, текст получился бы совсем другой.
   Обрисуем главные черты политического механизма диктатуры класса номенклатуры и его функционирование.
  
   3. ДИРЕКТИВНЫЕ ОРГАНЫ, ОНИ ЖЕ ИНСТАНЦИЯ
   Выше была описана система принятия политических решений в СССР - как в 'целом, так и по вопросам формирования класса номенклатуры. Здесь нам придется вновь обратиться к этой системе. Попробуем детальнее, как бы сквозь лупу, рассмотреть функционирование системы на самой ее вершине, ибо там определяется вся политика и осуществляется власть в масштабе всего государства.
   Для обозначения этой вершины в номенклатурном жаргоне утвердился термин "директивные органы". По обыкновению косноязычно, но четко он выражает мысль: это не какие-нибудь там "высшие органы" государственной власти или управления, а органы, действительно дающие директивы всем этим "высшим". Выражение "директивные органы" - не просто разговорное; оно употребляется в служебных документах в качестве эвфемизма, дабы не называть всуе ЦК КПСС.
   Есть и второй номенклатурный эвфемизм для обозначения ЦК КПСС: "Инстанция". Он тоже по-своему выразителен: в системе разросшейся бюрократии общества реального социализма счета нет разным инстанциям. Но есть среди них одна Инстанция. Когда говорят: "Состоялось решение Инстанции", посвященный знает, о ком идет речь - о ЦК КПСС.
   ЦК КПСС - термин многозначный. Он означает: 1. Пленум (то есть весь состав) избираемого на каждом съезде партии Центрального Комитета КПСС. 2. Избираемые пленумом Политбюро и Секретариат ЦК. 3. Аппарат ЦК КПСС.
   Подлинные, а не записанные в Конституции высшие органы государственной власти и государственного управления - не пленум и не аппарат, а Политбюро и Секретариат ЦК. Когда посторонний приходит в аппарат ЦК КПСС, он сначала удивляется, слыша, как сотрудники между собой говорят: "Этот вопрос надо внести в ЦК КПСС", "Мы решить этого дела не можем, требуется согласие ЦК КПСС". "Ведь здесь же и есть ЦК!" - недоумевает посторонний. Да, однако под ЦК КПСС подразумеваются в первую очередь два органа, командующие всей советской государственной машиной: Политбюро и Секретариат ЦК.
   Политбюро и Секретариат ЦК КПСС вместе и составляют подлинное правительство Советского Союза. Юридическое правительство - Совет (а теперь - Кабинет) Министров СССР - всего лишь высокопоставленный распорядительный орган, который правительством в политическом смысле слова не является. Еще меньшую роль играет Президиум Верховного Совета СССР - орган показной, а не рабочий. Правительствующий кабинет в Советском Союзе - это Политбюро и Секретариат ЦК КПСС. Недаром в кругах Совета Министров СССР вы часто могли услышать выражение "Войти с предложением в правительство",- причем "входить" должно именно правительство СССР - Совет Министров, а под "правительством" подразумевались оба директивных органа.
   То, что эти органы являются высшей властью в СССР, отчетливо демонстрируется особым статусом их во всех советских публикациях. Был заведен такой порядок: в любом перечне советских руководящих деятелей сначала называются члены и кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК КПСС, причем должности этих лиц не указываются - считается, что любой читатель должен их знать. Далее следуют - уже с указанием должностей - заместители Председателя Президиума Верховного Совета СССР, заместители Председателя Совета Министров СССР и прочие высокопоставленные чины номенклатурной иерархии. При Сталине перечень давался не в алфавитном порядке, а в том, в каком имена располагал сам вождь. При Хрущеве перечень давался по алфавиту. После Хрущева перечень открывается именем Генсека, затем идут члены и кандидаты в члены Политбюро (по алфавиту) и те секретари ЦК, которые не вошли в Политбюро.
   Можно ли назвать Политбюро фактическим высшим органом государственной власти СССР, издающим законы, а Секретариат - фактическим высшим органом государственного управления? Хотя с большой долей условности такое сопоставление было бы возможным, оно лишь в незначительной степени отражает реальность. Дело в том, что Секретариат ЦК не является неким исполнительным органом при "законодательствующем" Политбюро. Отношения между Секретариатом и Политбюро следует рассматривать не по аналогии с другими структурами, а как специфические, исторически сложившиеся отношения. Кажущееся бесцветным обозначение "директивные органы" полно глубокого смысла, лучшего наименования не придумаешь. Это органы, которые не издают законов и уж тем более не выполняют их, а дают директивы о том, какие законы издавать и как их выполнять. Столь же выразительны названия каждого из этих органов. Реальный социализм - господство политбюрократии. "Политбюро" - не наиболее ли подходящее название для высшего органа этой системы? При реальном социализме господствует ядро класса номенклатуры - "иерархия секретарей", как писал Троцкий. В СССР иронически говорят: "Сначала был матриархат, потом патриархат, теперь секретариат". Как же не назвать второй высший орган в этом обществе "Секретариатом"?
  
   4. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ЦК И ПРЕЗИДЕНТ
   "Постойте! - скажет читатель.- А где же Генеральный секретарь ЦК КПСС? Где Сталин, Хрущев, Брежнев, Горбачев? Ведь генеральные секретари, а не сидящие в Политбюро и Секретариате их подголоски правят страной!"
   Это распространенный, но ошибочный взгляд. Для того, чтобы убедиться в его ошибочности, достаточно задуматься над вопросом: если такие, столь различные люди, как Сталин, Хрущев, Брежнев и Горбачев, самовластно определяют всю политику Советского Союза, то почему же все сколько-нибудь значительные линии этой политики не меняются?
   Потому что страной правят не генеральные секретари, а класс номенклатуры. И политика, проводимая ЦК КПСС,- не политика генеральных секретарей, а политика этого класса. "Отцы" номенклатуры Ленин и Сталин сформулировали в соответствии с ее пожеланиями направление и основные черты политики номенклатурного государства. В немалой степени именно поэтому Ленин и Сталин выглядят столь самодержавными правителями Советского Союза. Они, несомненно, пользовались своими родительскими правами в отношении тогда еще не окрепшего правящего класса, но они также зависели от этого класса. Что же касается Хрущева и его преемников, то они всегда были лишь высокопоставленными исполнителями воли номенклатуры.
   Так что же, генеральные секретари ЦК КПСС - нечто вроде королей в современных демократических монархиях? Конечно, нет. Короли являются просто наследственными президентами парламентских республик, генеральные же секретари не наследственны, а номенклатурное государство - лжепарламентская лжереспублика, так что параллели здесь нет.
   Генеральный секретарь - не суверенный единоличный правитель, но власть его велика. Генеральный секретарь - это самый высокий номенклатурщик, и, следовательно, самый могущественный человек в обществе реального социализма. Тот, кто сумел занять этот пост, получает возможность сконцентрировать в своих руках огромную власть: Ленин подметил это уже через несколько месяцев пребывания Сталина на посту генерального секретаря. Напротив, тот, кто пытается возглавлять класс номенклатуры, не сумев обеспечить себе этот пост, неизбежно бывает выброшен из руководства, как было с Маленковым и Шелепиным. Вопрос, следовательно, не в том, велика ли при реальном социализме власть генерального секретаря (она громадна), а в том, что она не является единственной властью в стране и что Политбюро и Секретариат ЦК - нечто большее, чем размещенные на различных уровнях;. помощники генерального секретаря,
   Возьмем пример Сталина. На протяжении первых пяти лет его пребывания на посту генсека членом Политбюро был Троцкий. Но ведь он не был послушным помощником Сталина. Значит, дело обстояло не так просто даже при Сталине: недаром он так свирепо чистил свое Политбюро. Тем более это относится к Хрущеву, которого в июне 1957 года большинство Президиума ЦК (то есть Политбюро) открыто попыталось свергнуть с поста Первого секретаря ЦК, а в октябре 1964 года новый состав Президиума действительно сверг. А что говорить о Брежневе, которому пришлось выставить из Политбюро Шелепина, Воронова, Шелеста, Полянского, Подгорного, Мжаванадзе? Тем более это относится к Горбачеву, которому пришлось непрестанно маневрировать между различными группами в руководстве да и в аппарате, чтобы удерживаться у власти.
   Да, Генеральный секретарь возглавляет и Политбюро, и Секретариат ЦК. Но отношения между ним и членами этих высших органов класса номенклатуры не идентичны отношениям начальника и его подчиненных.
   Следует различать две стадии в отношениях между Генеральным секретарем и возглавляемыми им Политбюро и Секретариатом. Первая стадия - это когда Генсек имеет дело с составом этих органов, подобранным не им, а его предшественником; вторая стадия - когда в них сидят его собственные выдвиженцы.
   Дело в том, что в Политбюро и в Секретариат ЦК избираются обычно лишь те, кому помогает туда влезть Генеральный секретарь.
   Это тот же принцип создания "обоймы", о котором мы уже упоминали.
   Класс номенклатуры - такая среда, в которой человеку-одиночке трудно продвинуться. Поэтому стараются продвигаться целые группы, подпирая друг друга и отталкивая чужих. Тот, кто хочет сделать номенклатурную карьеру, непременно тщательно сколачивает себе такую группу и, где бы он ни находился, никогда не забудет завербовать в нее нужного человека. Подбираются люди в первую очередь именно нужные, а не по личным симпатиям, хотя, конечно, последние играют определенную роль.
   Сам глава группы постарается в свою очередь войти в группу как можно более высокого номенклатурщика и во главе своей группы станет его вассалом. В результате, как и при классическом феодализме, ячейкой правящего класса общества реального социализма является группа вассалов, подчиненных определенному сюзерену. Чем выше номенклатурный сюзерен, тем больше у него вассалов. Сюзерен, как и полагается, покровительствует вассалам и защищает их, а они всячески его поддерживают, восхваляют и вообще служат ему, казалось бы, верой и правдой.
   Казалось бы - ибо служат они ему так лишь до определенного момента. Дело в том, что отношения между номенклатурными сюзеренами и вассалами только внешне выглядят идиллическими. Наиболее удачливый и высоко пролезший вассал, продолжая угодничать перед сюзереном, только и ждет, как бы при удобном случае его спихнуть и сесть на его место. Так происходит в любой группе класса номенклатуры, в том числе и в самой высшей - в Политбюро и Секретариате ЦК.
   Вдобавок эта группа не все время является "обоймой" вассалов Генерального секретаря. После смерти или смещения прежнего Генсека преемник - наиболее удачливый из его вассалов - оказывается во главе группы вассалов своего предшественника. Это то, о чем мы говорили, назвав такое положение первой стадией во взаимоотношениях Генерального секретаря и возглавляемых им Политбюро и Секретариата ЦК. На этой стадии Генеральному секретарю приходится возглавлять подобранную прежним Генсеком группу. Собственную же свою группу он еще должен втащить на высшую ступень и перейти таким образом во вторую стадию своих взаимоотношений с верхушкой номенклатуры.
   Правда, допустив его на пост Генерального секретаря, эта верхушка формально признала его своим сюзереном. Но фактически члены Политбюро относятся к нему с большей или меньшей неприязнью и завистью, как к обогнавшему их выскочке. Они рассматривают его по существу как равного себе, в лучшем случае - как первого среди равных. Вот почему каждое новое генеральное секретарство начинается и будет начинаться с подчеркивания принципа коллективности руководства.
   Сам Генеральный секретарь стремится к другому: к установлению своей единоличной власти. Для достижения такой цели у него очень сильная позиция, но трудность состоит в том, что цель известна. Применить же силу и выгнать неподатливых членов Политбюро и Секретариата он - во всяком случае сначала - не может, поскольку они - высокопоставленные члены класса номенклатуры, у каждого из них широкий круг вассалов и весьма ... ... пополнять верхушку номенклатуры членами своей группы. Обычный метод - возвысить как можно больше своих вассалов и расставить их, пользуясь своей властью, на подходах к верхушке номенклатуры. Это сложная шахматная игра с продвижением пешки в ферзя. Вот почему так мучительно долго происходит назначение на высшие номенклатурные посты: дело не в том, что сомневаются в политических качествах кандидатов (не говоря уж о никого не интересующих деловых качествах), а в том, что разыгрывается столь трудный политико-шахматный этюд.
   По мере того, как Генеральный секретарь проводит ... ... сложно сконструированные, исторически сложившиеся позиции. Значит, новый Генеральный секретарь должен быть в наилучших отношениях со всеми членами номенклатурной верхушки: каждый из них должен считать его в качестве Генсека наименьшим злом. Между тем Генсек должен весьма изобретательно сколачивать коалиции против тех, кто ему особенно мешает, и в конечном счете добиваться их устранения. Одновременно он старается ... ... своих вассалов в верхушку класса номенклатуры и густо расставляет их у ее дверей, его сила возрастает. В оптимальном варианте - вполне достижимом, ибо этого добились и Ленин, и Сталин, и Хрущев,- верхушка должна состоять из вассалов, подобранных вождем. Когда это достигается, рассуждения о коллективности руководства замолкают, Политбюро и Секретариат действительно приближаются к положению группы помощников Генерального секретаря, наступает вторая стадия его отношений с этой группой.
   Такова схема развития от первой стадии генерального секретарства ко второй, от коллективного руководства к тому, что внешний мир принимает за единоличную диктатуру Генсека. Схема эта не умозрительная: именно так происходило при Сталине, при Хрущеве, так произошло при Брежневе. Даже если оптимальный вариант не достигнут, усиление позиции Генерального секретаря создает такое соотношение сил, что не принадлежавшие первоначально к его "обойме" члены номенклатурной верхушки предпочитают признать себя по-настоящему его вассалами.
   Но остается важный вопрос: насколько надежны вассалы Генерального секретаря - как новые, так и исконные? Вспомним, что Брежнев издавна входил в группу Хрущева, но это не помешало ему участвовать в свержении своего сюзерена. Хрущев же в свою очередь пользовался покровительством Сталина, а вошел в историю как анти-сталинист.
   Как выглядит такая группа в реальной жизни?
   Возьмем конкретный пример. Если перелистать биографии высших номенклатурщиков периода власти Брежнева, бросается в глаза непропорционально большое число среди них выходцев из Днепропетровска. Вот члены Политбюро ЦК КПСС: Председатель Совета Министров СССР Н.А.Тихонов - выпускник Днепропетровского металлургического института, был главным инженером на заводе в Днепропетровске, председателем Днепропетровского совнархоза; секретарь ЦК КПСС А.П.Кириленко был первым секретарем Днепропетровского обкома партии; первый секретарь ЦК КПУ В.Щербицкий был в свое время преемником Кириленко на этом посту. Спустимся ниже. Заместитель Председателя Совета Министров СССР И.В.Новиков - выпускник того же института, что и Н.А.Тихонов, тоже инженер-металлург из Днепропетровска, тот же институт окончили министр внутренних дел СССР Н.А.Щелоков и первый заместитель председателя КГБ СССР Г.К.Цинев. Помощник Генерального секретаря ЦК КПСС А.И.Блатов тоже окончил инженерный институт в Днепропетровске. Заведующий секретариатом Генерального секретаря Г.Э.Цуканов - выпускник металлургического института в соседнем Днепродзержинске, работал ряд лет инженером в Днепропетровске.
   Ломоносов написал бессмертные строки о том,
   что может собственных Платонов
   и быстрых разумом Невтонов
   Российская земля рожать.
   Российская земля - да! Но почему именно Днепропетровск? Свет на эту загадку можно пролить, назвав еще одного инженера-металлурга и партработника из Днепрепетровска и Днепродзержинска - это Л.И.Брежнев. Он окончил в 1935 году металлургический институт в Днепропетровске и работал затем в этом городе заместителем председателя горисполкома, заведующим отделом и с 1939 года - секретарем Днепропетровского обкома партии. В 1947 году Брежнев стал первым секретарем этого обкома и отсюда был направлен в 1950 году на пост первого секретаря ЦК КП Молдавии.
   Начинаешь понимать, почему и Молдавия не обойдена в высших сферах номенклатуры. Член Политбюро и секретарь ЦК КПСС К.У.Черненко был под руководством Л.И.Брежнева заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КП Молдавии. Директором высшей партийной школы при молдавском ЦК был в то время С.П.Трапезников, ставший заведующим Отделом науки ЦК КПСС. Пер-вый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии С.К.Цвигун был тогда же зампредом КГБ Молдавской ССР и был женат на сестре супруги Л.И.Брежнева.
   Таково прозаическое объяснение днепропетровско-кишиневской аномалии в верхах номенклатуры при Брежневе: речь шла не о питомнике российских Платонов, а о группе Брежнева.
   Конечно, при подборе группы случаются и ошибки. Были они уже и у Горбачева. Это он помог Лигачеву стать членом Политбюро, даже не будучи его кандидатом. Это Горбачев, выгнав своего соперника Гришина с поста первого секретаря Московского комитета партии, посадил на его место Ельцина и провел его кандидатом в члены Политбюро; в Ленинграде Горбачев сделал первым секретарем Гидаспова. Горбачев поддерживал Никонова, секретаря ЦК по сельскому хозяйству. А все они оказались потом, хотя и с разных политических сторон, противниками Горбачева, и ему пришлось потратить немало труда, чтобы ослабить их позиции.
   Так что быть Генеральным секретарем ЦК - это не значит благодушно царствовать, это постоянное маневрирование, сложные расчеты, милые улыбки и внезапные удары. Все это во имя власти - драгоценнейшего сокровища номенклатуры.
   При Горбачеве появился еще один элемент на вершине номенклатуры: введен пост Президента СССР.
   Разумеется, говорилось в связи с введением Президентского режима, что он существует в развитых демократических странах: в США и Франции. При этом деликатно умалчивалось, что преобладает он в слаборазвитых странах - в африканских государствах, в странах Латинской Америки, Среднего и Ближнего Востока. В этих странах президентом именуется обычно диктатор, особенно если он не избирается всенародным голосованием. Горбачев тоже не был избран таким голосованием: было это объяснено тем, что президент-де необходим немедленно, прямо сейчас, и отложить его избрание на месяц для подготовки выборов никак нельзя.
   Значит, Президент СССР - диктатор? Он становится диктатором. Во всяком случае сопоставлять его с американским или французским президентом нельзя.
   При Президенте СССР образованы различные органы - в том числе Кабинет министров СССР. Впрочем, они могут быть недолговечными. Так, Президентский совет, которому, как казалось, была уготована важная роль, просуществовал всего 9 месяцев. Решение о его роспуске Горбачев принял, видимо, внезапно: за пару недель до того в совет был введен министр культуры СССР Н.Губенко, так что о роспуске и мысли еще не было.
   Свою опору Президент видит не только в партаппарате и органах безопасности, но и в Вооруженных Силах. Таким образом, пущены в ход все существенные элементы класса номенклатуры (вспомните ее схему!). Деятельность Президента хорошо вписывается в структуру и функционирование этого класса, выражая, таким образом, его интересы.
  
   5. КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ И КУЛЬТ ЛЕНИНА
   В Советском Союзе "ленинская скромность" вошла в пословицу. Бесконечно занятый и деловой до мозга костей, Ленин, вероятно, действительно был довольно равнодушен к византийскому фимиаму хотя бы уже потому, что не имел досуга им наслаждаться.
   Казалось бы, после смерти Ленина совсем уж не было нужды создавать его культ, тем более что Сталин, который только благодаря параличу и смерти Ленина удержался на благодатном посту Генерального секретаря ЦК, не испытывал к покойному ничего, кроме своей обычной ядовитой ненависти. И, однако, именно после смерти Ленина культ его личности стал расцветать. Сталин сразу выступил в роли главного глашатая и толкователя ленинизма, который он определил как "марксизм эпохи империализма и пролетарских революций". Позднее, когда мощный хор льстивых голосов блудливо воспевал "великого Сталина", сам он скромно поминал Ленина и даже провозгласил однажды оригинальный тост: "За здоровье Ленина и ленинизма!" В день смерти Ленина, 22 января каждого года, в Большом театре в Москве проходило торжественно-траурное заседание, где делался доклад под стереотипным названием "(столько-то) лет без Ленина под водительством Сталина по ленинскому пути". Благосклонно пропускаемый цензурой, в газетах печатался миф, будто перед решением трудных вопросов товарищ Сталин по ночам спускается один в Мавзолей "посоветоваться с Ильичем".
   После того, как товарищ Сталин спустился в Мавзолей на более длительный срок, культ Ленина резко усилился. Этому не помешали ни рассуждения маленковского периода "о роли личности в истории", ни последовавшее при Хрущеве "разоблачение культа личности" Сталина.
   Но особенно пышно культ Ленина расцвел после Хрущева. Постановления и речи, книги, брошюры, статьи, лекции, кинофильмы, радио- и телепередачи, заседания и конференции, мемориальные доски и комплексы, плакаты, портреты и бюсты Ленина - вся эта продукция пропагандистской машины номенклатуры быстро перевалила узкий рубеж, отделяющий, по словам Наполеона, великое от смешного. Думается, что действительно, если бы Ленин мог услышать раздававшиеся тогда в советской печати в его честь бесстыдные панегирики, он почувствовал бы острое омерзение.
   Такое чувство охватило и жителей Советского Союза. Народ выразил это чувство, как обычно, анекдотами. Даже при Сталине бывали анекдоты о его культе, например, такой: "Час говорят о товарище Сталине, два говорят о товарище Сталине, три говорят о товарище Сталине. Что происходит? Юбилей Чайковского". Тут же, на фоне официальных обещаний заняться, наконец, производством товаров для населения, появилась серия анекдотов о предполагаемых товарах: духи "Аромат Ленина"; трехспальная кровать "Ленин всегда с нами"; мочалка "По ленинским местам". С анекдотом о юбилее Чайковского перекликался анекдот о конкурсе на лучший памятник Пушкину: третью премию получает монумент "Ленин читает Пушкина", вторую- "Пушкин читает Ленина", пер-вую - "Ленин".
   Но как бы ни издевались в народе над ленинским культом, этот культ старательно поддерживается номенклатурой. Отдал дань ему и Горбачев [7]. Цель - прививать народу и постоянно поддерживать в нем культ вождя. Глава партии, особенно если он к тому же является главой правительства, занимает те же посты, которые занимал в свое время Ленин. Но все-таки неудобно избирать на пленуме ЦК классика марксизма-ленинизма. Вождь должен сам суметь пройти путь от удачливого номенклатурщика до "великого гения человечества" и создать свой собственный культ, постоянно хранимым эталоном которого служит культ Ленина.
   Генеральный секретарь ЦК КПСС в качестве главы класса номенклатуры стремится всячески раздуть культ своей личности. В идеале, который был пока что достигнут только Сталиным, вождь провозглашается равным Ленину. В своей наивной книжке о Сталине Анри Барбюс нашел для этого явления удачную формулу: "Сталин - это Ленин сегодня". В таком идеальном случае культ живого вождя затмевает собой культ покоящегося в Мавзолее, и наоборот, чем дальше живой руководитель от вершины обожествления, тем активнее пропагандируется культ Ленина. Такова своеобразная закономерность.
   А как же марксистское учение о роли личности в истории? Собственно, оно и породило культ Ленина как эвфемистическую форму культа вождя. Ведь если смог Ленин стать после смерти Маркса и Энгельса этаким живым богом марксизма, то только естественно, что после смерти Ленина кто-то должен занимать это место. Кто же? Ясно, что номенклатурщик Љ 1 - глава партии.
   Таковы побудительные мотивы обожествления Ленина и культовых песнопений приверженцев научного социализма. Право на культ своей личности - это дополнительная, особая привилегия главного номенклатурщика. Поэтому культ личности независимо от качеств этой личности окружал и будет в дальнейшем окружать каждого руководителя ЦК партии - до тех пор, пока существует система реального социализма.
  
   6. БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В КРЕМЛЕ
   Византийский культ личности генерального секретаря не способен скрыть от мира то, что на самой вершине класса номенклатуры происходит борьба прежде всего именно за этот пост, хотя обладатель его всегда изображается как незаменимый и как бы прямо для него рожденный.
   На Западе это стало такой аксиомой, что западные авторы уже привыкли к формуле "Борьба за власть в Кремле"" но связывают с ней представления о постоянных спорах и драматических дискуссиях, чуть ли не как в западном парламенте. Между тем ничего подобного нет. Борьба идет не при помощи парламентского красноречия, а путем длительного - годами - подсиживания, сложнейших хитросплетений и интриг, понять которые политики демократического Запада вообще, вероятно, неспособны. Красноречие же, если слово это можно применить к подготовленным аппаратом и читаемым по бумажкам речам на номенклатурно-бюрократическом жаргоне, используется лишь на заключительном этапе, когда нужно наклеивать, политический ярлык на уже поверженного противника. До того никаких открытых выступлений против него не бывает; наоборот, его бдительность стараются усыпить демонстративной дружественностью.
   Пост генерального секретаря может получить только какой-то один человек, поэтому верхушка номенклатуры старается при каждой смене генерального секретаря создать более выгодные исходные позиции для очередного тура борьбы в целом.
   Кого эта верхушка стремится выбрать в генеральные секретари: самого сильного и способного? Наоборот, того из членов Политбюро, что кажется ей самым недалеким и безобидным. Таким казался Сталин в начале 20-х го-дов на фоне членов ленинского Политбюро; таким казался Хрущев после смерти Сталина (Маленков, наоборот, считался очень сильным); таким казался Брежнев после смещения Хрущева, когда сильным считался Шелепин. Феодальные князья всегда старались посадить на королевский трон возможно более слабого монарха, "князья" класса номенклатуры избирают по этому же принципу Генерального секретаря ЦК. Вот почему тот из членов Политбюро кто очень хочет стать генеральным секретарем, должен не поражать воображение своими талантами и динамизмом, а выглядеть ограниченным и бескрылым, скромным, погруженным в техническую работу бюрократом, как это сделал Сталин; Иванушкой-дурачком, какого любил разыгрывать из себя Хрущев; стандартным провинциальным партработником, каким казался Брежнев; исполнительным юнцом, готовым слушаться старших, каким считался Горбачев.
  
   Где они, крикуны и печальники?
   Отшумели и сгинули смолоду,
   А молчальники вышли в начальники,
   Потому что молчание - золото [8].
  
   Как происходит в действительности борьба за власть в верхушке класса номенклатуры, рассмотрим на примере схватки Брежнева с Шелепиным за пост Генерального секретаря ЦК КПСС. О соперничестве Брежнева и Шелепина западная пресса писала много, но существенные элементы этой истории опубликованы не были.
   Какова была карьера Александра Шелепина?
   В конце 30-х родов Шелепин был студентом Московского института философии, литературы и истории (ИФЛИ), в то время наиболее модного в кругах московской интеллигенции. Саша Шелепин активно продвигался по комсомольской линии и стал секретарем комитета ВЛКСМ института. Секретарем он был, как тогда и полагалось, суровым и бдительным. Шелепин кричал на одну мою знакомую студентку ИФЛИ, когда она потеряла комсомольский билет: "Ты знаешь, что ты совершила? Ты отдала свой билет врагу. Вот сейчас ты сидишь здесь, а враг - шпион, диверсант - проходит по твоему билету в здание ЦК комсомола!"
   В ЦК комсомола прошел, однако, не мифический враг, а сам Шелепин. Окончив институт, бдительный секретарь был взят на работу в Московский городской комитет комсомола, и в начале войны ему было поручено подбирать комсомольцев для заброски в тыл вермахта - как раз в качестве столь волновавших Шелепина шпионов и диверсантов. В числе отобранных им оказалась знаменитая Зоя Космодемьянская - школьница, неудачливая диверсантка, носившая кличку Таня. Она была поймана немцами и повешена ими в подмосковной деревне Петрищево. С петлей на шее Зоя крикнула: "Сталин с нами! Сталин придет! " - за что и была объявлена советской национальной героиней.
   Именно на гибели несчастной девушки и сделал свою карьеру Александр Шелепин. Один из моих знакомых рассказывал, как он чисто случайно оказался свидетелем шелепинского звездного часа. Он был по делам в кабинете у первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н.А.Михайлова, когда тому позвонил Сталин и, осведомившись, кто отыскал Зою Космодемьянскую, сказал: "Это - хороший работник. Обрати на него внимание". В ту минуту и началось неудержимое возвышение Александра Шелепина, приведшее
   к тому, что он чуть было не стал третьим преемником самого Сталина.
   Шелепин последовательно был первым секретарем Московского комитета комсомола, секретарем ЦК ВЛКСМ, первым секретарем ЦК ВЛКСМ, председателем КГБ СССР; наконец, кандидатом в члены Президиума и секретарем ЦК КПСС, ведавшим партийными и административными органами, включая КГБ. Именно находясь в этой весьма сильной позиции, Шелепин и протянул руку к посту Первого секретаря ЦК КПСС - главы класса номенклатуры.
   Попытка захвата высшего поста в номенклатуре была предпринята Шелепиным после тщательной подготовки. На протяжении ряда лет он старательно формировал кадры своих вассалов, всячески продвигая вперед членов своей группы. Брал он в эту группу только людей нужных, как принято говорить на номенклатурном жаргоне - "перспективных". Помню, один из приятелей Шелепина по ИФЛИ обиженно рассказывал мне, что позвонил Шелепину, когда тот стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ, а Шелепин сухо ответил, что его не помнит, и повесил трубку. Но по отношению к людям полезным Шелепин забывчивостью не страдал. Всех их он концентрировал в ЦК комсомола, взял ряд из них затем на руководящие посты в КГБ. Перейдя оттуда в ЦК партии, Шелепин передал пост председателя КГБ своему преемнику на должности первого секретаря ЦК комсомола Семичастному и стал как секретарь ЦК КПСС рассаживать своих бывших комсомольцев на различные руководящие посты. Дело было организовано широко. Напористые и наглые молодые карьеристы из аппарата комсомола, быстро прозванные "хунвейбинами", на наших глазах расползались по номенклатуре.
   Именно такой оказалась обстановка ко времени свержения Хрущева. Шелепин и Семичастный организационно подготовили всю эту операцию. Находившийся на госдаче в Пицунде Хрущев был незаметно полностью отгорожен ими от всего мира, и его сторонникам не удалось сообщить ему о готовившемся перевороте. Шелепин и Семичастный организовали также доставку Хрущева из Пицунды прямо на заседание Президиума ЦК, где ему было объявлено о его отставке.
   Шелепин недаром проводил всю эту связанную с немалым риском акцию. Делал он это не для других, а для себя.
   Есть один не публиковавшийся до сих пор факт, без знания которого нельзя понять весь ход событий. Факт таков: не Брежнев, а Шелепин был намечен на пост преемника Хрущева - Первого секретаря ЦК КПСС. Был подготовлен даже соответствующий проект постановления ЦК. Была достигнута договоренность и о том, что Брежнев избирался Первым секретарем ЦК КПСС лишь временно, с целью скрыть подлинные нити антихрущевского заговора; затем этот пост должен был перейти в руки Шелепина.
   Какие гарантии против концентрации власти в руках Шелепина должна была получить верхушка класса номенклатуры? Было принято неопубликованное тогда решение ЦК не допускать в дальнейшем совмещения в одном лице обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР.
   Другой вопрос: действительно ли члены Президиума ЦК удовольствовались такой ценой за передачу поста Первого секретаря ЦК склонному к диктаторству Шелепину? Трудно отделаться от впечатления, что члены Президиума ЦК просто обманули последнего. Он был нужен им, так как без поддержки контролировавшегося им КГБ заговор не удался бы, поэтому они обещали Шелепину пост Первого секретаря ЦК. Но, видимо, желания выполнять это обещание у членов Президиума ЦК \КПСС не было. Только так можно объяснить резкую речь Микояна на заседании Президиума ЦК КПСС, направленную против назначения Шелепина на пост первого секретаря. Микоян отечески предостерег собравшихся, что-де в противном случае им придется пережить "много бед с этим молодым человеком".
   Никогда без нужды не рисковавший Микоян, против которого лично Шелепин ничего не имел, не стал бы так выступать и подвергать себя опасности мести шелепинцев, если бы не был заранее уверен в том , что Президиум ЦК его послушается.
   Шелепина перевели из кандидатов в члены Президиума ЦК, Семичастного ввели в состав ЦК КПСС. Но на посту Первого секретаря ЦК остался Брежнев - потому что, как мы уже говорили, он рассматривался другими членами Президиума в качестве наименьшего зла. Брежнев не забыл Микояну этой услуги: вышедший на пенсию и давно уже не член Политбюро, ловкий старец до самой смерти пользовался всеми привилегиями члена высшего руководства.
   Брежнев, конечно, понимал, как шатко было его положение. Об этом с особой силой напомнил ему следующий факт. При открытии XXIII съезда КПСС (1965 год) шелепинцы устроили демонстрацию: когда при избранив президиума съезда было названо имя Шелепина, в зале разразились бурные аплодисменты - очевидно, заранее организованные. Брежневцы мгновенно сориентировались и начали аплодировать после каждого зачитываемого имени, чтобы сгладить неловкость; но эта с точки зрения тогдашних нравов КПСС исключительно наглая выходка показывала, что Шелепин не намерен стесняться в средствах и что действовать против него надо было быстро.
   Единственный из всех секретарей ЦК КПСС Шелепин совмещал эту должность с правительственным постом: в качестве председателя Комитета партийного и государственного контроля он был одновременно секретарем ЦК КПСС и заместителем Председателя Совета Министров СССР. С целью лишить его этого статуса ЦК КПСС попросту ликвидировал Комитет партийного и государственного контроля, образовав вместо него Комитет народного контроля. Шелепин был освобожден от должности заместителя Председателя Совета Министров СССР, председателем же Комитета народного контроля утвержден не был.
   Однако у Шелепина оставался пост секретаря ЦК партии, и поэтому для него была подобрана должность, формально столь высокая, чтобы ее мог занимать член Политбюро: Шелепина вдруг утвердили председателем ВЦСПС, таким образом он выбыл из секретарей ЦК. После этого всем стало ясно, что Шелепин проиграл игру.
   Почему он не сопротивлялся? Потому что Брежнев подрывал не только позиции лично Шелепина, но одновременно разгонял его группу. Шелепину было попросту не на кого опереться.
   Семичастный был лишен поста председателя КГБ СССР и отправился в Киев в качестве заместителя Председателя Совета Министров УССР. Чтобы выгнать другого шелепинца - члена правительства СССР, бывшего секретаря ЦК комсомола Романовского, был ликвидирован возглавлявшийся им Государственный комитет по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР. Сам Романовский был отправлен послом в Норвегию. Романовского я давно знал, встречался с ним со студенческих времен в разных ситуациях. Помню, как еще незадолго до того торжественно приветствовавший меня из правительственной "Чайки", в которой он ездил из своего комитета даже в кремлевскую столовую (расстояние можно пройти за 5 минут), Романовский скромно пришел после закрытия комитета в Институт мировой экономики и международных отношений проситься в заочную аспирантуру и робко ждал у дверей отдела аспирантуры в коридоре.
   Еще об одном высокопоставленном шелепинце - заместителе заведующего Отделом информации ЦК КПСС Решетове мы уже говорили. Можно было бы рассказать такое и о многих других из шелепинских "хунвейбинов".
   А сам Шелепин? Несмотря на то, что он довольно открыто фрондировал в Политбюро, его оттуда не удаляли. В кругах аппарата ЦК говорили, что так хотел сам Брежнев: Шелепин в Политбюро служил напоминанием другим его членам, что, если они не будут слушаться Брежнева и власть последнего ослабеет, Шелепин сможет вновь вскарабкаться наверх, и тогда уж им всем несдобровать. Так или иначе, Шелепин был выгнан из Политбюро действительно только тогда, когда Брежнев заболел и наметилась возможность его ухода от власти. Сделано это было по всем правилам номенклатурного интриганства: Шелепин был послан в Англию, где состоялись направленные против него демонстрации протеста, которые легко было предвидеть (дело в том, что именно Шелепин в качестве председателя КГБ СССР вручал орден Красного Знамени Сташинскому за убийство в Мюнхене руководителей украинских националистов Бандеры и Ребета). Антишелепинские демонстрации в Англии не были объявлены "выходкой фашиствующих элементов", как это бывает обычно в случае антисоветских демонстраций за границей, а были использованы для вывода Шелепина из Политбюро. Вскоре последовало освобождение Шелепина с поста председателя ВЦСПС. Политическое уничтожение Шелепина было завершено.
   В номенклатурных кругах смеялись, что операция по разгону шелепинцев была единственной до конца последовательной акцией брежневского руководства. Что ж, последовательность была не случайной. В борьбе за власть - самое для них главное - номенклатурные деятели всегда проявляют последовательность.
   Вот так происходит реальная борьба за власть в Кремле. Как видите, она не имеет ничего общего с парламентскими словесными дуэлями. Это всегда сложные маневры, сопровождаемые организационными решениями, назначениями и перемещениями, которые все, однако, не рутинны и не случайны, а направлены к единой продуманной цели.
   Что же это - операция, в глубокой тайне проводимая в узком кругу кремлевской номенклатурной верхушки? Не совсем так.
   Конечно, никого лишнего в свои дела номенклатурная верхушка не посвящает. Когда Хрущев был смещен, даже сотрудники ЦК КПСС догадывались о происшедшем лишь по косвенным признакам: по нервному настроению секретарей ЦК, по одновременному прибытию в Москву руководящих партийных деятелей из ряда республик и областей, по внезапному исчезновению упоминаний имени Хрущева в газетах. Но в то же время руководящие круги класса номенклатуры на периферии были заранее извещены о предстоящем перевороте. Бывший тогда секретарем ЦК КП Белоруссии, а затем - заведующий Отделом культуры ЦК КПСС Шауро рассказывал нам потом в Минске, что они в руководстве белорусского ЦК заранее знали: Хрущева будут устранять. В такой форме получалось согласие номенклатуры на смену кремлевского руководителя.
   Зачем? Разве этим не увеличивалась опасность для заговорщиков? Да, увеличивалась. Но в том-то и дело, что диктатура Генерального секретаря ЦК КПСС - не личная, а классовая. Надо было заручиться согласием верхнего слоя класса номенклатуры. И коллективная диктатура Политбюро и Секретариата ЦК, и единоличная власть Генерального секретаря, и хозяйничание партаппарата - лишь различные ипостаси той подлинной диктатуры, которая господствует при реальном социализме: диктатуры номенклатуры.
   Мы рассмотрели вопрос о Генеральном секретаре ЦК партии. Обратимся теперь к возглавляемым им "директивным органам".
  
   7. ПОЛИТБЮРО
   Политбюро появилось не сразу. Впервые оно как временный орган было образовано на известном заседании., ЦК большевистской партии 10 октября 1917 года, на котором было принято решение о вооруженном восстании против Временного правительства. Создание этого временного Политбюро, разумеется, совсем не означало делегирования ему всех политических полномочий ЦК.
   Политбюро как постоянный орган в составе ЦК было образовано лишь на VIII съезде партии, в марте 1919 года. Его задачей было принимать решения только по вопросам, не терпевшим отлагательства, и докладывать о таких решениях на ближайшем заседании ЦК (заседания должны были созываться каждые 2 недели). Одновременно было создано Оргбюро ЦК, которому было поручено вести всю организационную работу партии. Таким образом, Политбюро вначале было наряду с Оргбюро лишь вспомогательным органом ЦК, а не возвышающимся над ним "советом богов", каким оно стало при Сталине и остается сегодня.
   При Сталине Политбюро было подобрано как группа личных приятелей вождя. Одни стояли к нему ближе других, долгое время Молотов официально именовался "ближайшим другом и соратником" Сталина, затем - после ареста его жены П.С.Жемчужиной - угодил в опалу. Близок к Сталину был Л.М.Каганович - только он и Ежов именовались "сталинскими наркомами" (иногда, правда, и Ворошилов). Близок к Сталину был Жданов, неизменно близок был Берия, под конец жизни Сталин приблизил к себе Маленкова. Разонравившихся ему членов Политбюро Сталин хладнокровно ликвидировал.
   После Сталина эти патриархальные обычаи отошли в прошлое. Политбюро теперь - не клика дружков Генерального секретаря, а в определенном смысле представительный орган. Гарантированные места в Политбюро имеют глава правительства СССР, Председатель Верховного Совета СССР, ведущие секретари ЦК КПСС, председатель КГБ, министр обороны, первые секретари ЦК КП Украины, а также - по очереди - других республик; обычно первые секретари Московского и Ленинградского горкомов партии. Это одно из ряда проявлений тенденции к упорядочению, к консервативной стабильности и выработке определенных правил, устраивающих класс номенклатуры. Поскольку речь идет не о клике друзей, а о разных людях, набранных более или менее по принципу представительства, отношения в Политбюро сложные. Назначения на важные посты тянутся томительно долго, так как очень точно взвешивается соотношение сил в Политбюро: ведь каждый назначаемый на такой пост - ставленник и, следовательно, вассал кого-либо из членов Политбюро.
   Главное для члена номенклатурного руководства - не политические вопросы сами по себе, а их использование. Для собственного благополучия и продвижения. Поэтому искусство состоит не в том, чтобы в споре одержать верх над другой точкой зрения, а в том, чтобы лично оказаться в выигрыше и уж во всяком случае - не в проигрыше. А для этого нужно угадать, каково будет в конечном итоге решение, чтобы на него ориентироваться. Больше всего шансов имеет точка зрения Генерального секретаря: поэтому члены Политбюро и Секретариата почти всегда ее поддерживают. Если же в каком-то случае член руководства и рискнет выступить со своим, отличным мнением, то он будет старательно маневрировать, так чтобы из его высказываний невозможно было даже при большой придирчивости сконструировать некую линию, отличную от генеральной линии ЦК. Он знает: если удастся доказать, что он - уклонист, или если целую группу можно будет обвинить в групповщине либо, еще хуже, в сколачивании фракции, то легко можно лишиться своего сладостного поста.
   Правила политической игры и делания карьеры в социалистических странах иные, чем на Западе. Западному политику, чтобы продвинуться, надо выделиться, так как продвижение его зависит от довольно широких кругов партии и даже от воли избирателей. Ведущему политику, действующему в условиях реального социализма, карьеру может обеспечить только благоволение Генерального секретаря ЦК и если не поддержка, то по крайней мере отсутствие противодействия со стороны других членов руководства. Поэтому он как раз будет стремиться не приобретать собственного профиля, а выглядеть в глазах своих коллег безобидным и безопасным. Напротив, политик, который, не став Генеральным секретарем ЦК КПСС, имеет неосторожность уже приобрести определенный профиль, обречен на провал: так было при Сталине с членами ленинского Политбюро, с Кировым, Тухачевским и другими; так было с Молотовым и маршалом Жуковым при Хрущеве; так было с Шелепиным при Брежневе; с Романовым и Гришиным при Горбачеве.
   Только не надо делать отсюда ошибочного вывода, будто в Политбюро попадают и удерживаются там люди неспособные. Наоборот, от этих людей требуется дополнительная способность - умение скрывать свой подлинный политический формат, вместе с тем не переигрывая и не производя впечатления беспомощности и недостаточной квалифицированности. Хотя они все - за исключением Генерального секретаря - старательно выглядят одинаково бесцветными, в действительности члены Политбюро и Секретариата ЦК - крупные личности, обладающие, несомненно, большими политическими способностями.
   Как работает Политбюро?
   Вот составленный Лениным в декабре 1922 года регламент Политбюро:
  
   "1. Политбюро заседает по четвергам от 11-ти и никак не позже 2-х.
   2. Если остаются нерассмотренные вопросы, то они переносятся либо на пятницу, либо на понедельник на те же часы.
   3. Повестка дня Политбюро должна быть разослана не позже, чем к 12-ти часам дня среды. К тому же сроку должны быть присланы материалы (в письменной форме) к повестке.
   4. Дополнительные вопросы могут вноситься в день заседания лишь при следующих условиях:
   а) в случае абсолютной неотложности (особенно вопросы дипломатические),
   б) лишь в письменной форме,
   в) лишь в тех случаях, если нет протеста со стороны хотя бы одного из членов Политбюро.
  
   Последнее условие относительно неопротестования вносимых вне повестки вопросов может быть игнорируемо лишь только по отношению к вопросам дипломатическим, которые никакого отлагательства терпеть не могут" [9].
   День выбран продуманно: в пятницу будет отпечатан протокол заседания, состоящий из пронумерованных решений; для заинтересованных ведомств будут сделаны копии соответствующих решений - и уже с утра в понедельник руководители ведомств получат эти решения и примутся за их выполнение.
  
   Ленин ввел и принятую до сих пор формулу внесения вопросов на решение Политбюро и других руководящих органов номенклатуры. Он установил в Совнаркоме порядок "предварительного письменного заявления с указанием:
   а) в чем состоит вопрос (кратко) {это указание не может ограничиться одной ссылкой ("о том-то"), а должно состоять в изложении содержания вопроса}
   б) что именно предлагается Совету Народных Комиссаров? (дать деньги; принять такую - то резолюцию и т. п., точные указания, чего хочет вносящий вопрос)
   в) затрагивает ли данный вопрос ведомства других комиссаров? каких именно? есть ли от них письменные заключения?" [10].
  
   По этой схеме и вносятся вопросы на рассмотрение Политбюро.
   На заседаниях Политбюро (и Секретариата) ЦК ведется краткий протокол - без изложения содержания прений. Этот протокол сводится к пронумерованному перечню принятых решений. Очевидно, ведется и стенограмма заседаний, но официальным документом о заседании считается протокол.
   Пронумерованные экземпляры протоколов Политбюро и Секретариата ЦК - каждый из них составляет довольно толстую брошюру в темно-красной обложке, отпечатанную на ротаторе,- направляются Общим отделом ЦК через фельдъегерскую связь всем членам и кандидатам в члены ЦК для ознакомления. Они хранятся, разумеется, в сейфе и подлежат возврату с распиской об ознакомлении. Решения читают также ответственные сотрудники аппарата ЦК КПСС. После событий в Чехословакии в 1968 году перепуганное руководство лишило их этой привилегии, но затем она была восстановлена. И правда: ведь действительно секретных решений в этих брошюрах нет. Все такие решения откладываются в так называемую "особую папку", с которой члены и кандидаты в члены ЦК могут знакомиться в секретной части Общего отдела ЦК КПСС. В протоколе же просто помещается номер решения, кем внесен вопрос, и указывается, что оно находится в "особой папке". "Особая папка" - не новое изобретение, она была заведена тоже еще при Ленине. Как свидетельствует Б.Бажанов, бывший секретарем Сталина и тем самым - техническим секретарем Политбюро, в протоколе первого же заседания Политбюро, на котором он присутствовал (23 августа 1923 года), уже употреблялась та формула, что и сейчас: "вопрос, внесенный (таким-то членом Политбюро или органом). См. "особую папку".
   И уже тогда смотреть эту папку в общем-то никому не разрешалось. Бажанов сообщает, что "особая папка" хранилась в сейфе в его кабинете - и ключ был только у него. Члены ЦК должны были просить у секретаря ЦК особого разрешения заглянуть в эту таинственную папку. Бажанов замечает, что за все время его пребывания на посту секретаря Сталина никто такого разрешения не получил[11].
   "Особые папки" издавна заведены не только в ЦК КПСС, но и в ЦК компартий союзных республик, в крайкомах и обкомах. В материалах Смоленского архива - единственного до сих пор партархива КПСС, полностью доступного исследователям,- нередко встречаются упоминания об "особой папке", в которой хранились совершенно секретные решения Западного обкома партии.
   Брошюры протоколов Политбюро и Секретариата ЦК сжигаются. Небольшое количество сохраненных экземпляров сдается в архив ЦК. Материалы ЦК передаются затем в Центральный партархив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
   В Центральном партархиве хранится много интересного. Там лежит, например, весь архив Коминтерна, из которого советским авторам истории Коминтерна удалось получить для прочтения лишь незначительную часть документов, хотя сами авторы занимали видные посты в Институте марксизма-ленинизма. Там же - недоступный никому - находится "фонд Сталина".
   Когда-нибудь материалы этого архива откроются для исследователей: этим всегда кончается, самые секретные архивы обязательно становятся достоянием гласности. Там будет обнаружено много любопытнейших документов. Но ни один из них не будет так важен, как полное собрание сухих протоколов-решений Политбюро и Секретариата ЦК, повествующих о том, как неделя за неделей, день за днем на протяжении ряда десятилетий эти два органа управляли огромной страной, осуществляя в ней классовую диктатуру номенклатуры.
  
  
  
  Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 2
  
  8. СЕКРЕТАРИАТ ЦК
   Секретариат ЦК КПСС как чисто технический орган начал складываться еще до революции. В 1917 году он уже играл некоторую самостоятельную роль, ведя переписку с большевистскими комитетами в разных частях страны. Но как постоянный орган в составе ЦК он был образован одновременно с Политбюро и Оргбюро на VIII съезде партии - в марте 1919 года.
   Сначала Секретариат был как бы придатком Оргбюро и должен был состоять из ответственного секретаря и 5 технических сотрудников (число последних быстро выросло до 30 человек). На IX съезде партии (март - апрель 1920 года) Секретариат ЦК превращается в практически самостоятельный политический орган. Решено, что он состоит из 3 членов ЦК, причем все они - постоянные работники аппарата. Тем самым были созданы фактически посты секретарей ЦК, среди которых один назначался "ответственным". Задача Секретариата ЦК заключалась в ведении текущих дел организационного и исполнительного характера, на долю же Оргбюро было оставлено лишь некое "общее руководство организационной работой". К этому времени Секретариат ЦК содержал уже многочисленный аппарат - 150 сотрудников. Через год, к Х съезду партии, их число превысило 600 человек [12].
   За последние десятилетия число секретарей ЦК КПСС колеблется между 10 и 12. Генеральный секретарь ведает всеми вопросами, остальные секретари имеют определенные участки работы. Это партийно-организационная работа, идеология, оборона, промышленность, сельское хозяйство, мировое коммунистическое движение. При Сталине были секретари ЦК по кадрам и по государственной безопасности, теперь кадровая работа распределена по всем отделам ЦК.
   Как уже упоминалось, члены Политбюро считаются равными - кроме Генерального секретаря, рассматриваемого в качестве руководителя Политбюро. В Секретариате существует открыто признаваемая иерархия: деление на секретарей, входящих одновременно в Политбюро, и на секретарей, туда не входящих. Разница между ними столь велика, что можно говорить о старших и младших секретарях.
   Различие между секретарями ЦК в статусе и сфере деятельности тщательно учитывается аппаратом при рассылке проектов решений на голосование. Дело в том, что проекты решений при голосовании опросом рассылаются не всем секретарям ЦК и - как это ни странно - даже не большинству. Было введено правило, что решение Секретариата ЦК КПСС при голосовании опросом считается состоявшимся, как только за него проголосовали 5 из 12 секретарей. Общий отдел ЦК КПСС, осуществляющий рассылку, получает сначала подпись секретаря, ведающего тем участком работы, к которому относится решение, а затем должен подобрать голосующих так, чтобы обязательно были один-два из старших секретарей. Многоопытные руководители Общего отдела, хорошо знающие настроения, симпатии и антипатии секретарей ЦК, получают, таким образом, возможность при случае задерживать, а то и проваливать иные решения.
   У каждого секретаря ЦК КПСС есть небольшой секретариат. У старших секретарей - 2 помощника и 2 секретаря, у младших - 1 помощник и 2 секретаря. Секретари секретарей ЦК работают через день с утра до позднего вечера, чтобы в пределах каждого рабочего дня была обеспечена полная преемственность всех дел. И помощники, и секретари секретарей ЦК - чины из номенклатуры Секретариата ЦК КПСС со спецзаказом, ВЧ и "вертушкой". По своему уровню в номенклатуре помощник секретаря ЦК - кандидат на должность заместителя заведующего Отделом ЦК КПСС, секретарь секретаря - на должность заведующего сектором.
   ...Вы идете по розово-зеленой дорожке, расстеленной но паркету коридора. Долго нет никаких дверей. Значит, за стеной - большое помещение, секретариат одного из руководителей ЦК. Наконец, обитая темным дерматином дверь с обычной белой табличкой под стеклом: инициалы и фамилия. Одна из тех фамилий, которые пишутся в официальных перечнях без указания должности.
   Вы входите. Просторная светлая приемная. За столом-конторкой из светлого дерева сидит секретарь секретаря - молодой мужчина; слева от него - столик со стадом телефонов. Из приемной - две двери: одна - в небольшой кабинет помощника, другая - в большой кабинет секретаря ЦК.
   Если откроется перед вами дверь и этого кабинета, вы не увидите там никакой роскоши. Кабинет, как и все здание ЦК, сияет чистотой, он сух и официален, в нем нет ничего личного, ни фотографии жены или детей, ни книжки для чтения на досуге. На стене - портрет Ленина. Большой, но простой письменный стол со стандартной настольной лампой, слева - телефоны на столике. Длинный стол для совещаний. Сейф. В глубине кабинета - дверь в небольшую комнату отдыха: там - постель, холо-дильник, столик, лампа, кресло. За ней - уборная и душ.
   Все эти кабинеты примерно одинаковы, ни в одном нет ни единой живой черточки. В общем-то тоже суховатый ленинский кабинет в Кремле кажется уютным и домашним по сравнению с этой безликой официальностью.
   Такая безликость создалась подсознательно, но она многозначительна. Она подчеркивает: здесь управляет не он лично, могущественный секретарь ЦК, здесь его руками управляет безликая масса класса номенклатуры.
  
   9. ВОЗМОЖНЫ ЛИ КОНФЛИКТЫ ПОЛИТБЮРО С СЕКРЕТАРИАТОМ?
  
   Политбюро и Секретариат ЦК КПСС - два органа-близнеца. Могут ли возникать конфликты между ними? Или силы их столь неравны, что о конфликте и говорить не приходится?
   Нет, силы сопоставимы. Политбюро, при всей полноте своей власти, имеет одно слабое место по сравнению с формально более скромным Секретариатом: принадлежность к Политбюро - огромная привилегия, но не должность. Между тем секретарь ЦК - должность самого высшего уровня в государстве номенклатуры.
   Речь идет именно об уровне. Да, пост премьер-министра СССР - более высокий, чем пост одного из секретарей ЦК КПСС. Но Кабинет министров во главе с премьером значительно ниже, чем Секретариат ЦК во главе с Генеральным секретарем. Это наглядно выражается в том, что все члены Секретариата входят в группу высшего руководства, тогда как от Кабинета министров в нее включен по своему положению только сам его глава и - да и то не обязательно - его первый заместитель.
   В Политбюро есть лица, обладающие меньшей властью, чем любой секретарь ЦК КПСС. Таковы включенные туда первые секретари ЦК КП союзных республик, министр иностранных дел СССР и - если он туда входит - председатель ВЦСПС. Объясняется это не тем, что мало власти у этих лиц, а тем, что огромна власть секретаря ЦК КПСС. Он в отведенной ему сфере командует всесильным центральным партаппаратом, не говоря уже о министерствах и ведомствах. В совокупности же Секретариат ЦК полновластно распоряжается всеми делами в стране - практически наравне с Политбюро. Такое равенство достигается тем, что, хотя Политбюро выше, у Секретариата в руках больше рычагов.
   Значит, возможны конфликты между Политбюро и Секретариатом? Они уже бывали. Если не говорить об отдельных расхождениях по частным вопросам, можно назвать по крайней мере три крупных конфликта.
   Первый - борьба возглавляемого Сталиным Секретариата ЦК против Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыкова - членов ленинского Политбюро. Обычно в этой нелегкой борьбе замечают лишь то, как ловко маневрировал Сталин, раскалывая фронт своих противников и сталкивая их лбами. Но неверно упускать из виду, что был это в первую очередь конфликт между двумя директивными органами - Политбюро и Секретариатом. Он завершился победой сталинского Секретариата: Политбюро было завоевано сталинцами.
   Второй конфликт менее широко известен. Он развернулся в 1953-1954 годах, когда после смерти Сталина его непосредственному преемнику - Маленкову не удалось закрепить за собой пост Генерального секретаря ЦК. В этом сыграл роль тот вообще малоизвестный факт, что в 1952 году наследники Сталина, предвидя его смерть, ухитрились предусмотрительно вообще ликвидировать пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Сталин согласился, так как давно уже не подписывался как Генеральный секретарь, а скромно писал: "Секретарь ЦК И.Сталин"; он справедливо полагал, что его имя весит больше, чем приставка "генеральный". В итоге к концу жизни Сталина сложилось парадоксальное положение: в каждом комитете КПСС - от ЦК союзной республики до райкома - был первый секретарь, а в ЦК КПСС - не было. Такое положение понадобилось для того, чтобы не дать Маленкову сразу вскочить на место Сталина.
   В первые дни после смерти Сталина, в марте 1953 года, речи на траурных митингах было принято завершать стереотипной концовкой: "Вечная слава Председателю Совета Министров СССР, секретарю ЦК КПСС И.В.Ста-лину! Да здравствует Председатель Совета Министров СССР, секретарь ЦК КПСС Г.М.Маленков!" От этой формулы, буквально списанной с известного "Le roi est mort, vive le roi!", пришлось отказаться, так как Бюро Президиума ЦК (так именовалось после XIX съезда КПСС Политбюро) освободило Маленкова от должности секретаря ЦК КПСС, сославшись на невозможность совмещать ее с требующей также полной отдачи всего времени должностью Председателя Совета Министров СССР; ссылка на недавний прецедент - совмещение обеих должностей великим гением человечества Сталиным - была бы нескромной и все равно не имела бы успеха.
   В этих условиях Маленков постарался принизить роль Секретариата и возглавляемого им аппарата ЦК КПСС. Маленков стал именоваться - хотя в печати это и не появилось - Председательетвующим (не председателем!) Президиума ЦК. О Секретариате стали говорить как о техническом органе, ответственным за Секретариат стал Хрущев, о котором думали - как выяснилось, без оснований,- что он не способен быть конкурентом Маленкова. В аппарате Совета Министров СССР Маленков создал крупные отделы и постарался передать им функции отделов ЦК КПСС.
   Но и на этот раз Секретариат победил. При поддержке почувствовавшего угрозу партаппарата Секретариат во главе с Хрущевым сумел быстро поставить Маленкова на колени и к началу 1955 года принудить его к отставке. Президиум ЦК КПСС был завоеван хрущевским Секретариатом.
   Третий конфликт Политбюро (Президиума) с Секретариатом ЦК произошел в июне 1957 года. Большинством голосов (8 против 4) Президиум ЦК постановил снять Хрущева с поста Первого секретаря ЦК; против голосовали три секретаря ЦК - члены Президиума: сам Хрущев, Суслов и Фурцева (четвертым голосовавшим за Хрущева был Микоян). Подчиненный Секретариату аппарат ЦК при поддержке маршала Г.К.Жукова организовал срочный приезд в Кремль около 100 членов ЦК. Объявив себя июньским Пленумом ЦК КПСС, они поддержали Хрущева и разгромили антихрущевское большинство Президиума [13]. Было бы неверно толковать эту акцию как восстание членов ЦК против Президиума: речь шла об операции, проведенной Секретариатом. Единственный же из секретарей ЦК, присоединившийся к антихрущевскому большинству Президиума,- Шепилов - был примерно наказан. Он был с позором выгнан из Секретариата ЦК, из партии, выведен из состава Академии наук СССР, выселен из своей огромной квартиры; я видел его, опустившегося, взъерошенного и пьяного, в районе Пироговской улицы, где его пристроили работать в архиве. В третий раз Секретариат одержал победу в конфликте с Политбюро.
   Было бы неверно делать из этих повторяющихся побед вывод, что Секретариат сильнее Политбюро. Но из них можно заключить, что в серьезных случаях он не слабее.
   О самостоятельности Секретариата свидетельствуют и цифровые данные. Было официально сообщено, что за 5 лет, прошедших между XXIV и XXV съездами партии, Секретариат ЦК КПСС рассмотрел в порядке контроля за исполнением принятых решений "более 80 вопросов", то есть всего по 16 вопросов в год. Отсюда ясно, что проверка исполнений решений ЦК - отнюдь не первостепенная задача Секретариата. Явно не является его задачей и подготовка материалов к заседаниям Политбюро: за тот же период Политбюро заседало 215 раз, а Секретариат - всего 205 раз [14].
   Политбюро и Секретариат ЦК КПСС работают параллельно. У каждого из двух высших органов номенклатурной власти - свои вопросы, но в этих рамках каждый из них суверенно принимает решения, и они считаются решениями ЦК КПСС.
   Вместе Политбюро и Секретариат ЦК КПСС - машина для принятия политических решений в общесоюзном масштабе. Вместе они правят Советским Союзом.
  
   10. АППАРАТ ЦК
   Укоренившееся на Западе представление о функционировании правящей верхушки советской номенклатуры примерно таково: они сидят в Кремле, денно и нощно обсуждая, что делать и как вести дальше генеральную линию. А так как дел в мировой державе, Советском Союзе, много, западные наблюдатели недоумевают: когда же эти люди ухитряются не только спать, но и бывать на банкетах и приемах, ездить за границу и по Советскому Союзу, жить неделями на дачах под Москвой и на Черном море, заниматься своими женами и неженами, охотиться и наслаждаться своей сладкой жизнью? Не облегчило ответа на такой вопрос и описание Светланой Аллилуевой многочасовых застольных бдений на сталинской даче. Да, все они там часами сидели и даже иногда решали какие-то вопросы, но не обсуждали генеральную линию, а рассказывали старые анекдоты, напивались, грубо шутили, пели и наперебой лакействовали перед Хозяином.
   А между тем дела шли и идут, одна политическая акция следует за другой,- и все это исходит от них, маленькой группы политбюрократов. Что они, гениальны или сверхчеловечески выносливы?
   Ни то, ни другое. Они давно бы уже лопнули от перенапряжения, как Ленин, пытавшийся сам все осмыслять и разрабатывать. Они же благоденствуют и живут в завидном здоровье до весьма преклонных лет. Секрет этого геронтологического феномена - не в гениальности или двужильности, а в том, что за членов Политбюро и Секретариата ЦК думает и на них работает огромный номенклатурный аппарат.
   В распространенном на Западе представлении о функционировании номенклатурной верхушки в СССР есть один методологический дефект: не учтено, что принятие ею решений представляет собой лишь заключительный акт в работе сложного механизма. Машина для выпуска решений, Политбюро и Секретариат,- лишь конечный, хотя весьма важный его узел. Более чем полвека, прошедших с времен ленинских импровизаций в полупустом Кремле, были периодом конструирования и совершенствования этого ныне гладко обкатанного механизма.
   Сегодня решение ЦК КПСС принимается не так, как при Ленине. В Полном собрании сочинений Ленина много написанных им лично текстов решений ЦИК и СНК. Уже в бумагах Сталина труднее будет отыскать подобные собственноручные наброски. И совсем нет их в бумагах Хрущева и Брежнева: всё пишет аппарат. Сравните заполненный книгами - литературой по разным вопросам, справочниками, словарями - кабинет Ленина в Кремле и кремлевский кабинет Генсека, где книжный шкаф - лишь для показа, а только телефоны, кнопки, длинный стол заседаний и стоящие во главе этого заседательного стола настольные часы.
   Дело не в том, что теперь Генеральный секретарь меньше работает, чем Ленин. Главное в том, что работа Генсека построена иначе. Ему незачем самому рыться в книгах - референт принесет в сафьяновой папке все необходимое, тщательно выверенное и перепечатанное, причем не сырой материал, а уже готовый текст любого решения, доклада, выступления или застольной речи. Текст этот будет составлен специалистами, старательно отредактирован и взвешен, внимательно рассмотрен под всевозможными углами зрения. Разве Генсек сам, возьми он чистый лист бумаги, сможет написать лучше? Конечно, нет. Значит, остается просто подписать или огласить, не задумываясь. Характерен рассказываемый анекдот. Брежнев, прочитав речь, строго говорит референту: "Я сказал:
   подготовить речь на 10 минут, а пришлось читать 20". Референт робко отвечает: "Леонид Ильич, у вас было два экземпляра".
   Есть на Западе сотрудники, пишущие речи политиков, так называемые ghostwriters, но система другая. На Западе для президента, или премьера, или главы партии пишет некто один, с бойким пером, в стиле, нравящемся шефу; ghostwriters поименно известны, творчество их индивидуально, хотя они и выступают под псевдонимами своих начальников. В соцстранах пишет анонимный аппарат. Текст проходит через множество рук, причем даже первый вариант сочиняют разные люди, в зависимости от содержания, а не некий присяжный творец сочинений шефа. Я сам, например, регулярно писал приветствия Хрущева международным Пагуошским конференциям ученых, и даже появлялись они в печати почти без изменений. Но хрущевским ghostwriter'ом никто в отдельности не был, тексты писали разные авторы.
   Этим я отнюдь не ставлю под вопрос способности политиков класса номенклатуры. Писать Хрущев не мог, но был хорошим оратором-демагогом, и продиктованные им мемуары - интересный документ.
   Да и нынешние руководящие деятели номенклатуры- умные и талантливые политики, разумеется, в системе реального социализма.
   Аппарат играет важную роль не только в подготовке текстов решений, заявлений и речей, но и в формировании мыслей руководства номенклатуры, ведущих к этим текстам.
   В предыдущей главе мы говорили о том, как бесконечно далека от реальной жизни верхушка класса номенклатуры. Вся получаемая ею информация отобрана и препарирована аппаратом.
   Обычный советский человек ловит по каплям сведения о положении в стране и в мире. В распоряжении номенклатурной верхушки - море информации. Это море создают министерства и ведомства, Госкомитет по статистике, корреспонденты ТАСС, спутники-шпионы, осведомители КГБ, посольства и торгпредства, агенты и радиоперехватчики, зарубежные компартии и иностранные дипломаты - словом, источников много. Но все кажется недостаточным: пожалуй, ни в одной стране правящая верхушка не изыскивает с таким остервенением все новые возможности получения информации, как в Советском Союзе.
   Значит, правители этой страны - самые информированные люди в мире? Ничуть не бывало. Светлана Аллилуева удивлялась, описывая застолья членов сталинского Политбюро на "Ближней даче": "Застолье было обычным - ничего нового. Как будто мир вокруг не существует. Неужели все эти сидящие здесь люди еще сегодня утром не узнали что-нибудь свежего и интересного со всех концов мира? Ведь они же располагают информацией, как никто иной, но похоже, что не располагают"[15].
   И ведь это не из желания сохранить государственную тайну, а в своем кругу. Просто руководители класса номенклатуры не очень информированы и нелюбознательны. Точнее: любознательны они лишь в отношении того, что касается их карьеры.
   Как же море информации превращается в тонкую струйку, которой поят членов Политбюро и Секретариата ЦК?
   Для всех информационных документов, направляемых в эти органы, установлен независимо от важности вопроса строгий предельный объем: две машинописные страницы для обоснования необходимости решения и пять страниц - для чистой информации. Правило составления документов:
   писать для читателя, не имеющего ровно никаких познаний в данном вопросе.
   Подготовленные, таким образом, документы поступают помощникам членов руководства. Здесь информация тщательно сортируется, ненужное отбрасывается, все неприятное приглаживается, остальное резко сокращается. Так возникает некая подретушированная схема схемы, которая и докладывается руководителям номенклатуры. Известно, что их особым вниманием пользуется представляемая КГБ ежедневная информация о внутриполитическом положении в стране (аналогичная информация по каждой республике докладывается местным КГБ первому секретарю ЦК КП республики) и сводка важнейших разведывательных данных.
   Такая система создает некоторое полузнание и иллюзию полной информированности. Борющиеся со склерозом пожилые руководители в спешке проглядывают гладко обкатанные короткие фразы, в которых каждое слово несет в себе смысл, если над этим смыслом задумываться, а практически имеет лишь смысл перестраховки: к составителю нельзя придраться, что он обманул или умолчал. В памяти у руководителей номенклатуры остается от такой информации не так уж много: случайно их заинтересовавшее, показавшееся наиболее важным или ярким. Но и это запоминается схематично и приблизительно. Конечно, всегда можно дать задание и получить по любому вопросу ответ с любой степенью подробности. Но ведь обо всем не расспросишь - некогда да и незачем: руководители номенклатуры давно привыкли, что любое их решение будет встречено льстивым окружением как проявление высшей мудрости; народ же все стерпит.
   Роль аппарата партийных органов в осуществлении власти в стране не ограничивается информированием высшего руководства и подготовкой проектов его решений. Партийному аппарату предоставлено право давать указания, выполнение которых фактически обязательно. Это "телефонное право" очень важно. Число запротоколированных решений бюро и секретариатов парткомитетов - от ЦК до райкома, сколь внушительно оно ни было бы, ничтожно в сравнении с числом непрестанно даваемых указаний, устных и телефонных, нигде не зафиксированных, но неизменно выполняемых. Попытки опротестовать перед высшими чинами партийного аппарата указания, данные чинами менее высокими, успеха не имеют: классовая спайка номенклатурного аппарата такова, что, даже если высший чин и будет недоволен решением подчиненного, он его отругает в своем кабинете, но не дезавуирует. Жалобщик же может считать свою карьеру оконченной: мстительный аппарат непременно нанесет ему удар. Если в годы сталинских чисток можно было еще возлагать надежду на то, что в своих интригах друг против друга аппаратные чины воспользуются жалобой как предлогом для сведения счетов, то теперь нет и такой перспективы: круговая порука в аппарате перед лицом всех посторонних стала в послесталинский период аксиомой.
   Другое дело - государственный аппарат. Там можно обжаловать решение низших начальников перед высшими; там можно, в конце концов, обратиться с жалобой в партийный аппарат. Указания же партийного аппарата надо беспрекословно выполнять: перед вами не обычная государственная бюрократия, а сердцевина правящего класса.
  
   11. КГБ - СОВЕТСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
   Никакая диктатура не может жить без террора. Глупенький миф о некоей "диктатуре огромного большинства над ничтожным меньшинством", выдуманный молодыми Марксом и Энгельсом и подхваченный Лениным, так и остался на бумаге. В жизни общества диктатура всегда была и остается властью ничтожного меньшинства над огромным большинством - иначе она была бы не диктатурой, а демократией. Удерживать диктаторскую власть меньшинства можно только насилием и запугиванием по отношению к большинству, то есть государственно организованным террором.
   Любая диктатура - полицейское государство. При этом речь идет не об обычной полиции: угрозыск в Советском Союзе весьма слаб. Полицейское государство - это государство с могущественной тайной политической полицией. Она не ловит грабителей или убийц, а вынюхивает инакомыслящих. Вот такой полиции в Советском Союзе - великое множество.
   Оруэлл правильно подметил стремление диктатур замаскировать своих ищеек каким-либо облагораживающим названием: в его романе "1984" тайная полиция называется Министерством любви. Хотя до эвфемизма такой степени советская номенклатура не дошла, она уже перепробовала для обозначения своей тайной полиции ряд звучных наименований. ЧК - Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем; ГПУ - Государственное политическое управление; НКВД - Наркомат внутренних дел; НКГБ - Наркомат государственной безопасности; МГБ - Министерство госбезопасности, наконец КГБ - Комитет государственной безопасности - такова вереница имен одного и того же тайного полицейского ведомства, которое пришлось создать уже через месяц после октябрьского переворота, в декабре 1917 года. Презрев все эти периодически меняющиеся названия, советские люди давно уже просто говорят: "Органы".
   Номенклатурная пропаганда не нахвалится гуманностью и любвеобилием "органов". Их первый руководитель - Феликс Дзержинский объявлен бесстрашным рыцарем революции, его статуи выставлены перед зданиями КГБ, в том числе в Москве, кабинеты этих зданий украшены его портретами. Как-то в Вильнюсе я читал лекцию для аппарата КГБ Литовской ССР; в зале заседания висел огромный - почти от пола до потолка - портрет Дзержинского, мастерски сделанный так, что он пристально и подозрительно вглядывался в каждого в зале.
   Как действовали руководимые этим рыцарем "органы" - тогда ЧК? Профессор П.Милюков дает следующий бесстрастный перечень: "У каждого провинциального отдела "ЧК" были свои излюбленные способы пытки. В Харькове скальпировали череп и снимали с кистей рук "перчатки". В Воронеже сажали пытаемых голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали, выжигали на лбу пятиконечную звезду, а священникам надевали венок из колючей проволоки. В Царицыне и Камышине пилили кости пилой. В Полтаве и Кременчуге сажали на кол... В Екатеринославе распинали и побивали камнями. В Одессе офицеров жарили в печи и разрывали пополам. В Киеве клали в гроб с разлагающимся трупом, хоронили заживо, потом через полчаса откапывали"[16].
   Это в провинции. Можно - а точнее сказать, вероятно, нельзя - представить себе, что происходило в Москве на Лубянке. Илья Эренбург, не тот придавленный и брюзжащий, которого я знал в 50-х годах, а только что вернувшийся из эмиграции, весь еще пропитанный вольным парижским воздухом, писал в романе, вышедшем в Москве в 1923 году, об этом невеселом месте: "Взяли дом. Обыкновенный... Взяли и сделали такую жуть, что пешеход, вздрагивая даже в летний зной, старательно - сторонкой. Ночью растолкать кого-нибудь и брякнуть: "Лубянка!" - взглянет на босые ноги, со всеми простится, молодой, здоровый бык - заплачет, как мальчик..."[17]. Ибо уже тогда, при Ленине и Дзержинском, была Лубянка местом, "где кровь окисшая со сгустками, где можно души с вывертом щипать, где всякий рыженький сопляк в каскетке - Ассаргадон..."[18].
   Помнится, полковник государственной безопасности Степан Гаврилович Корнеев, долголетний начальник Управления внешних сношений Академии наук СССР, тщетно пытавшийся затянуть меня на работу в МГБ, осведомлялся, не страшно ли мне само здание на Лубянке, и пояснял: "Знаете, многие говорят, что боятся даже проходить мимо нашего дома - такое, мол, тут делается".
   Делалось, конечно, немало. Те, кто это делал при Сталине, куда-то потом исчезли. Даже в районе Лубянки не видно этих сновавших там тогда мрачных мужчин, профессию которых мы всегда определяли по их мертвым, остановившимся глазам: не то было это отражением их души, не то - клеймом того кровавого и омерзительного, чем они занимались днями и ночами. Летом 1951 года мне пришлось в санатории под Калининградом (бывшим Кенигсбергом) прожить почти месяц в одной комнате с одним из таких. В первый же день, когда он появился, знакомая дама спросила меня: кто этот оказавшийся за одним столом со мной "человек со страшными глазами убийцы"? Он мне сам сказал: следователь МГБ, работает на Лубянке. "Заработался я",- хрипло жаловался он мне. И вправду был он тощ и плоскогруд, по ночам не мог спать и беспрерывно курил. Страшно некультурный, грубый и угрюмый, он ничего не читал. Потом он отыскал себе девку, тоже с остановившимися глазами, и пояснил мне: "Мы - с одного производства". Помню, остро хотелось его спросить: что вы там производите - трупы из живых людей? Но задать такой вопрос - означало бы самоубийство. Отдохнув и уныло попутавшись с девкой, он улетел на самолете в Москву, где он действительно был "Ассаргадоном" - вершителем судеб для проходивших через его волосатые руки замученных людей.
   С точки зрения класса номенклатуры, такие типы - "доблестные чекисты" - должны были еще служить для нас образцами. Примером для подражания были объявлены также доносчики. За недонесение полагалось наказание даже по закону, но номенклатура старалась воспитать из нас доносчиков идейных, убежденных и не останавливающихся ни перед чем. С такой целью был создан культ Павлика Морозова, подслушивающего, лежа на печи в избе, разговоры своего отца и донесшего в ГПУ, после чего отца расстреляли. Несознательные родичи обезвредили юного героя единственным возможным для них способом. Павлику посмертно поставили памятники (один из них стоит в Москве), назвали его славным именем школы и пионерские отряды. Но подвиг доносчика рассматривался не как недосягаемая для нас вершина, а как норма поведения. Когда в нашей школе в ежовщину дети арестованных представали перед комсомольским собранием, им неизменно ставился вопрос: "Как же ты, комсомолец, живя рядом с врагом народа (то есть с отцом или с матерью), не заметил и не сообщил органам НКВД?"
   О полицейщине в Советском Союзе и о советских "органах" написано много книг - целая библиотека. Этот раздел в моей книге имеет смысл писать только для того, чтобы подчеркнуть один существенный момент, не нашедший должного отражения в этой библиотеке. Описывая одно за другим преступления ЧК - ГПУ - НКВД - НКГБ - МГБ - КГБ, авторы книг вольно или невольно создают впечатление, что "органы" - скопище дьяволов, некая мистическая сила. Такое представление широко распространилось на Западе. Многие здесь готовы верить, что КГБ обладает сверхчеловеческими способностями, умом и хитростью, что это не учреждение, а пандемониум, населенный злыми всевидящими духами.
   Между тем это не так. Не было этого и во времена Сталина, когда имелось больше оснований так считать. Долгие годы проработавший в "органах" начальник отдела кадров Советского Информбюро П.И.Павловцев говорил нам еще в начале 50-х годов: "МГБ - не икона, а советское учреждение". Слово "икона" остается здесь на совести Павловцева, но мысль правильная: КГБ - не пандемониум, а номенклатурное учреждение. Нет там никакой мистики и мефистофельщины, а сидят номенклатурщики - не хуже и не лучше любых других. Если это относилось даже к Ежову и Берия, что же сказать о нынешних, значительно более приличных сотрудниках "органов"?
   Коммунистическая пропаганда все еще размалевывает сотрудников КГБ как пролетариев, мозолистой рукой защищающих революцию. Многие на Западе рисуют их в своей фантазии извращенно-гениальными интеллигентами, с проницательностью Шерлока Холмса и авантюрным динамизмом Джеймса Бонда. А мне довелось их встречать. Они отличаются теперь от полицейской уголовщины сталинского времени. Попробую набросать их психограмму.
   Сотрудники "органов" сегодня - это типичные высокооплачиваемые чиновники, очень держащиеся за свои места и старающиеся выслужиться. Интеллигенты, попадающие на работу в "органы", там в общем не удерживаются, а вытесняются из этой среды и во всяком случае карьеры не делают.
   Сотрудники "органов" по-военному точны и беспрекословно послушны начальству. Мыслят они не научно-логически, а психологизированными категориями профессонального полицейского мышления. Аксиоматика такого мышления состоит в том, что ни одному слову человека верить нельзя: никаких убеждений, кроме стремления лично получше устроиться в жизни, у людей нет и быть не может, для осуществления же такого стремления каждый готов на все. Поэтому диссидентов они искренне считали или жуликами, или психически ненормальными.
   Каковы политические взгляды сотрудников КГБ? Может быть, они идейные сталинисты? Это не совсем так. Они панически консервативны: весь смысл их службы состоит в том, чтобы препятствовать даже малейшим сдвигам в советском обществе в сторону либерализма. Конечно, есть в их среде затаенная тоска по сталинскому времени, когда их боялись все, включая даже высших номенклатурщиков, когда, по распространенному в аппарате партии и госбезопасности выражению, были "авторитет" и "порядок". Вернуть такой "порядок" они не прочь, но вряд ли хотят нового разгула ежовщины или бериевщины с неизбежными кровавыми чистками в их собственной среде. Органическая часть правящего класса номенклатуры, сотрудники КГБ так же хотят гарантии неотчуждаемости номенклатуры и жаждут безопасности.
   Сознают они, что делают грязную работу? Да, но каких-либо душевных конфликтов в связи с этим у них незаметно. Защиту власти и привилегий своих и своего класса они считают делом жизненно необходимым, методы же внутренне оправдываются уверенностью в том, что все люди - свиньи. Остатки сомнений затаптываются культивируемым в среде работников госбезопасности кастовым духом, чувством своего превосходства и значительности, официально поддерживаемой мифологией чекистского героизма, беспощадности к врагу, преданности и прочих эсэсовских доблестей. Именно эсэсовских: вся эта идеология полностью уместилась в известную гиммлеровскую формулу: "Наша честь называется верностью". В освободившихся же от фашизма и полицейщины странах честь снова называется честью.
   Справедливо принято жалеть несчетные жертвы террора полицейских органов номенклатуры. Но жалости заслуживают и сами сотрудники "органов". Хотя еще не терзаемые угрызениями совести, они уже осознали ту меру отвращения, которую их служба вызывает среди советского населения. При Сталине они, даже уйдя на пенсию, гордо носили "Значок почетного чекиста" и форму с голубым кантом. Теперь они скрывают свое чекистское прошлое. Люди их сторонятся: ни в одной компании, собирающейся на вечеринках, вы не встретите сотрудника "органов", даже в компании номенклатурщиков из партаппарата или дипломатов; гебистов не избегают только их собственные коллеги из карательных органов - МВД, прокуратуры, суда.
   Таково отношение к сотрудникам "органов" не только среди интеллигенции, но и трудящихся. Оно давно уже отлилось в формулу: "Ты кто - человек или милиционер?" Появилось любопытное свидетельство психологической капитуляции КГБ перед столь распространившимся отвращением. Теперь, если "органы" хотят кого-нибудь дискредитировать в глазах населения и, в частности, друзей и коллег, распускается слух, что он - агент КГБ. Выражающийся здесь комплекс неполноценности "органов" - заключительный пункт психограммы сотрудников КГБ.
   КГБ - советское учреждение. У него есть план и отчетность о выполнении, сложная иерархия начальников, поощрения и взыскания, путевки в санатории, партийные и комсомольские собрания - есть всё, что бывает в любом советском учреждении. А значит: есть в КГБ успехи и неудачи в работе, есть и пассивность, и энергия, и бюрократическая глупость, и леность мысли, и взлеты ее, и интриги, и подхалимство - всё есть. Нет непогрешимости, безошибочности, сказочной прозорливости, которые расписывает советская пропаганда.
   Существует ли гарантия, что КГБ останется и дальше советским учреждением, а не сорвется в кровавую пропасть новой ежовщины? Хотя такое развитие трудно считать вероятным, гарантий нет. Дело в том, что уже бывали времена - в годы нэпа, да и позже, когда людям в Советском Союзе казалось, будто органы остепенились. А потом начиналась очередная вакханалия террора.
   Так было даже накануне ежовщины. Вот что говорил корреспонденту "Frankfurter Allgemeine Zeitung" Пёрцгену его советский собеседник - беспартийный журналист: "Люди, пользующиеся привилегиями, всегда готовы сделать все, чтобы эти привилегии сохранить. Поэтому растет потребность в правопорядке. Смотрите, даже ГПУ стало жертвой этого процесса. ГПУ было совершенно независимой, суверенной тайной полицией. А сегодня оно - самое обычное учреждение, связанное законами, организация, которая уже не может вторгаться в жизнь и права других, во всяком случае ответственных работников" [19].
   Каждое слово можно повторить сегодня. Но сказано это было в 1936 году, когда на страну уже ложилась чудовищная тень ежовщины. Так что пока воздержимся - не будем повторять.
  
   12. НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕСПУБЛИКИ - ПОЛУКОЛОНИИ НОМЕНКЛАТУРЫ
  
   Мы говорили до сих пор об организации диктатуры номенклатуры в общесоюзном масштабе. Но ведь СССР - государство федеральное, Союз Советских Социалистических Республик. Как выглядит власть в республиках?
   Она построена по той же схеме, как и власть верхушки класса номенклатуры в центре. Но есть отличие: Секретариат играет сравнительно скромную роль, решающий орган - Бюро ЦК, в которое входят все секретари ЦК, Председатель Совета Министров, Председатель Президиума Верховного Совета и еще несколько наиболее важных номенклатурных чинов республиканского масштаба. Бюро ЦК и есть в республике "директивный орган". Он тоже еженедельно заседает, принимает решения, назначает на номенклатурные должности, решает судьбы людей. Секретари ЦК и их аппарат так же дают указания, звонят по республиканской "вертушке", так же у них есть охрана КГБ, огромные квартиры, госдачи и спецпенсии, персональные машины, пайки, столовая ЦК - словом, все так же.
   Москва далеко, для рядового жителя республики верхушка местной номенклатуры и является верховной властью. Только для очень немногих в республике, занимающих там чрезвычайно видное положение, есть доступ в круги московской номенклатуры. Но сами хозяева республики ежедневно чувствуют руку своих номенклатурных сюзеренов из Москвы - то поддерживающую, то наказывающую, но всегда направляющую. Это связано с самой сущностью советских союзных республик.
   В самом деле, что представляют собой такие республики?
   В теории это национальные государства, добровольно образовавшие союз и имеющие право при желании выйти из него. "Право наций на самоопределение вплоть до государственного отделения" - привычная формула решения национального вопроса, записываемая во все затрагивающие этот вопрос документы КПСС со времени ее основания. Но уже Ленин любил при случае пояснить, что право на государственное отделение - одно дело, а целесообразность такого отделения - совсем другое. Соответственно этому регулярно провозглашаемое в советских конституциях право республик на выход из Советского Союза является откровенной фикцией: закон о процедуре выхода справедливо называют "законом о невыходе из СССР". Всякое слово в поддержку выхода из состава СССР рассматривается как пропаганда буржуазного национализма и попытка подрыва интересов Советского Союза. Короче, формула о праве выхода республик из состава СССР - скучная бессмыслица, и долго говорить о ней здесь не стоит.
   Стоит рассмотреть совсем другой вопрос: являются ли национальные республики в СССР национальными государствами со своими правительствами или же колониями с местной колониальной администрацией?
   Сразу поясним постановку этого вопроса. По своему историческому происхождению все среднеазиатские и закавказские республики СССР - это колонии. Московское государство в эпоху великих открытий и колонизации не имело выхода к теплым морям, и путь захвата заморских колоний был для него закрыт. Московская колонизация пошла по другому пути. Покорение Сибири, где местное население было истреблено с не меньшей тщательностью, чем индейцы в Америке; присоединение отсталых государств Средней Азии; завоевание Кавказа - таковы были этапы создания Российского колониального государства. Принцип образования сухопутной колониальной империи оказался удачным: империи с заморскими владениями рассыпались, а Советский Союз сохранил все колонии царской России и только теперь начинает разваливаться.
   А каково происхождение других республик СССР? Прибалтийские республики и Молдавия оказались в составе Советского Союза в результате их военной оккупации. В РСФСР, помимо собственно России, вошли колонизованная Сибирь, Дальний Восток и Север, а также захваченные после второй мировой войны Восточная Пруссия (Калининградская область) и Курильские острова. Исторически не были колониями Украина и Белоруссия: их население этнически родственно русским, и попали они под власть московского князя не в связи с колонизацией, а в процессе "собирания Руси". Но это, конечно, не означает, что национальный вопрос стоит для них менее остро, чем для других национальных республик Советского Союза.
   Итак, 12 из 15 союзных республик СССР - в прошлом колонии или завоеванные территории, а более трех четвертей территории РСФСР - того же происхождения. Вопрос, следовательно, не в том, колонии ли советские национальные республики в прошлом,- ответ на него очевиден, а в том, продолжают ли они оставаться колониями и поныне.
   Я много раз бывал в разных союзных республиках, видел вблизи, как управляет ими вассальная номенклатура, и нередко задавал себе этот вопрос. А вопрос не простой.
   С одной стороны, в республиках явно отсутствует привычный признак колонии - привилегированное положение нации, населяющей метрополию. Русские жители советских национальных республик не пользуются никакими привилегиями, они - нацменьшинство, на котором нередко вымещают неприязнь к московским номенклатурным хозяевам. Правда, дело не доходит до прямого преследования русского нацменьшинства - московская номенклатура заступится, так как усмотрит тут действие, направленное против своей власти. Но в общем жизнь русского населения в национальных республиках малоприятна. Русские там - не "раса господ", а люди зависимые, с ограниченными возможностями, меньшими, чем у коренного населения. Какая же это колония?
   С другой стороны, в республиках несомненно полное политическое господство русских, только других - присланных ЦК КПСС номенклатурщиков. Вот эти русские занимают ключевые посты в республике. Твердо заведено, что вторым секретарем ЦК нацкомпартии назначается русский, причем не из местных, а из Москвы. Случалось, что из Москвы присылался номенклатурщик и на пост первого секретаря ЦК республики: бывший долгое время первым секретарем Московского обкома и горкома партии Хрущев - на Украине; сменявший его на короткое время на этом посту Л.М.Каганович; Брежнев - сначала в Молдавии, потом в Казахстане. Остальные секретари республиканского ЦК партии - коренной национальности, но при каждом есть надзирающий за ним русский. Например, секретарь ЦК по идеологии - коренной национальности, а заведующий или заместитель заведующего отделом пропаганды - русский. Почти всегда русский бывает председателем КГБ республики, да и аппарат КГБ в большинстве своем состоит из русских. Военное командование в республике русское. Лица коренной национальности, назначаемые на важнейшие посты,- чаще всего обрусевшие, а не местные, с русскими женами, получившие образование в России и окончившие в Москве Высшую партийную школу или Академию общественных наук при ЦК КПСС. При встречах с этими людьми всегда про себя отмечаешь, что они в общем-то полурусские. Какое же это национальное государство?
   Итак, что же представляют собой советские национальные республики: колонии или суверенные национальные государства? Ни то, ни другое. Они - полуколонии.
   Есть в советском политическом словаре такой термин - применяется он для обозначения зависимых от Запада государств третьего мира. Но те же самые государства называются в советской литературе просто "зависимыми странами", так что четкости применения термина нет. Между тем он действительно точно характеризует своеобразный статус национальных республик Советского Союза.
   В самом деле: страны эти не просто полностью зависимые, но входящие в состав советского номенклатурного государства в качестве его административных единиц; администрация в них в основном местная, но ключевые посты заняты посланцами из метрополии; в странах дислоцированы войска метрополии; на двух языках - на русском и местном - ведется официальное делопроизводство, издаются газеты, журналы и книги, происходит обучение в школах и вузах.
   Колониями не являются советские национальные республики только потому, что правит в них в основном национальная номенклатура. Вкрапление русской номенклатуры существенно по своему политическому весу, но сравнительно немногочисленно. Номенклатура-сюзерен мудро старается не задевать национальных чувств местного населения, а приниженное положение простых русских в национальных республиках призвано закрывать глаза коренного населения на полуколониальную зависимость, в которой находится его родина.
   Что касается самих номенклатурщиков, то национальные чувства ими не владеют. Их интересует только власть и связанные с нею привилегии, так что они действительно интернационалисты. На этой основе и возник пропагандируемый номенклатурой тезис о советском народе как новой исторической общности: этот тезис - так же средство маскировки полуколониального режима, установленного номенклатурой в советских национальных республиках.
   Констатируя, что неславянские национальные республики СССР - полуколонии, я совершенно не хочу сказать, что там не было достигнуто никаких успехов. Напротив, успехи в области индустриализации, здравоохранения, образования налицо. Наиболее заметны такие успехи в самых отсталых районах - в Средней Азии. Конечно, жизнь там - даже в столицах, не говоря уже о периферии,- не такова, как живописует ее номенклатурная пропаганда. Я не раз бывал в этих республиках: много там и грязи, и бедности, и бескультурья - и резко выделяются среди обычных людей добротно одетые и толстые номенклатурщики, мнящие себя европеизированными, а на самом деле русифицированные. Но есть там - пусть плохонькие - больницы и поликлиники, есть вузы, библиотеки, театры, есть - хотя и скромные - Академии наук. Не видеть этого неверно. Столь же неверно, впрочем, думать, что, не будь диктатуры номенклатуры, эти страны жили бы сегодня так, как до 1918 года.
   Главное - в другом. Южная Африка - самая индустриализированная часть континента, и школ, и вузов, и больниц там больше, чем в других африканских странах. Но давало ли это основание оправдывать режим апартеида? Нет. То же относится к полуколониям советской номенклатуры - с той поправкой, что эти полуколонии - отнюдь не самые развитые страны азиатского континента.
   Поэтому, не закрывая глаза на имеющиеся в советских национальных республиках заводы, шахты и национальные ансамбли песни и пляски, нужно тем не менее, констатировать: сегодня, три десятилетия после крушения колониализма, Советский Союз продолжает оставаться последней в мире колониальной империей.
  
   13. МАРКСИСТСКАЯ ЛИ ИДЕОЛОГИЯ У НОМЕНКЛАТУРЫ?
  
   Осенью 1938 года, когда поток арестов дошел до своей высшей точки, "Правда" стала печатать "Краткий курс истории ВКП(б)". Надрожавшийся за ночь в ожидании последнего звонка в свою дверь гражданин читал утром в газете написанную скучными словесами трудную повесть о героических деяниях партии. В главе 4 этого сочинения он обнаруживал в сером потоке безликих фраз параграф 2 "О диалектическом и историческом материализме", явственно звучавший с грузинским акцентом Сталина. Вперемежку со смертными приговорами вождь мирового пролетариата пописывал философское произведение.
   С самого начала оно ошеломляло удивительным определением: "Диалектический материализм есть мировоззрение марксистско-ленинской партии". Эти слова, которые предстояло заучить многим десяткам миллионов людей, были однозначными. Они не утверждали, что марксистско-ленинская партия придерживается в своем мировоззрении диалектического материализма Маркса, они провозглашали: все, что партия сочтет нужным включить в свое мировоззрение, это и есть диалектический материализм, марксизм.
   Когда после XX съезда КПСС "Краткий курс истории ВКП (б)" был подвергнут опале, работникам идеологического фронта было сообщено, что опала не распространяется на параграф 2 "О диалектическом и историческом материализме": он продолжал фигурировать в списках рекомендованной литературы о марксизме-ленинизме.
   Маркс сам однажды кокетливо пошутил, что он не марксист. Шутка оказалась пророческой. Прямолинейное сталинское определение очень точно выразило подход класса номенклатуры к марксизму. Марксизм - не то, что когда-то утверждал Маркс; марксизм - то и только то, что провозглашает в данный период руководство класса номенклатуры.
   С этой откровенно сформулированной Сталиным позиции надо рассматривать советскую идеологию. Она не потому принята на вооружение, что является марксистской, а потому именуется марксистской, что принята на вооружение.
   Марксистская это идеология или нет? Чтобы ответить на этот вопрос, надо определить, что такое вообще марксизм.
   Распространена точка зрения, что марксизм - это совокупность всего того, что в течение своей жизни написали Маркс и Энгельс - от школьных сочинений до завещания, включая даже пометки на полях прочитанных книг. Это начетнический марксизм, интересующийся не сущностью теории Маркса, а цитатами, которые можно приспособить к нужному случаю.
   Начетнический марксизм номенклатуры - не учение Карла Маркса, а спекуляция на его имени. Учение же Маркса - это научная гипотеза, заслуживающая серьезного к себе отношения.
   Идеология, пропагандируемая по указке советской номенклатуры, марксизмом в таком смысле не является. Она широко использует метод цитатничества из произведений Маркса и Энгельса, марксистские термины, а в тех случаях, где это удается, и приноровленные к ее пропагандистским целям отдельные тезисы Маркса. В то же время номенклатура замалчивает ряд других марксистских положений, а некоторые работы Маркса вообще поставлены ею под строгий запрет: например, "Секретная дипломатическая история XVIII века", весьма критичная в отношении традиций Русского государства.
   Ленинизм, в противоположность марксизму, не является теорией или гипотезой, это стратегия и тактика захвата власти под марксистскими лозунгами. Ленинизм ближе классу номенклатуры, чем марксизм. Но все же и ленинизм - ее прошлое, так как власть-то уже давно захвачена. Поэтому добросовестно используется ленинизм лишь во внешней политике класса номенклатуры, где еще стоит задача захвата власти в других странах. Для внутреннего потребления в СССР революционно-ниспровергательный дух дооктябрьских ленинских идей неприемлем, и он старательно вытравляется из номенклатурной идеологии.
   Все больше исчезает, в частности, столь часто всуе упоминаемый советскими идеологами классовый подход к общественным явлениям. Новый господствующий класс старается смазать представление о классовых гранях при реальном социализме. На смену классовому подходу современную советскую идеологию через край переполняет то, что Ленин называл великодержавным шовинизмом.
   Откуда он взялся? Чтобы понять это, надо ответить на вопрос: а зачем вообще нужна номенклатуре столь упорно ею насаждаемая идеология? Затем, чтобы внушать народу, что он должен делать. Аргументы при этом приводятся фальшивые, а требования ставятся реальные, соответствующие действительным целям номенклатуры. Вот почему советская идеология не пустая болтовня, как считают многие и в СССР, и на Западе: она представляет собой облеченные в пропагандистскую форму подлинные стремления номенклатурного класса.
   Номенклатура хочет обезопасить свою власть и сладкую жизнь от народа, которого она страшится и чуждается. Но невозможно об этом искренне сказать. И вот начинаются словоизлияния о "нерушимом единстве партии и народа", о "руководящей и направляющей роли партии", а все инакомыслящие изображаются морально разложившимися типами, купленными империализмом.
   Номенклатура хочет, чтобы трудящиеся больше и лучше на нее работали. Поэтому она ведет рассуждения о том, что надо-де трудиться с целью наполнять чашу коммунистического изобилия, что трудящиеся "работают на себя" и должны развивать в себе "чувство хозяина". Номенклатура хочет превзойти по военной силе все другие страны, чтобы поставить их на колени. Но открыто сказать так нельзя. Поэтому начинаются разглагольствования об угрозе империалистической агрессии со всех сторон, о необходимости в этих условиях крепить оборону Родины и иметь все необходимое для защиты дела мира и социализма. Из таких и подобных им элементов и складывается идеология номенклатуры. Смысл ее состоит в том, чтобы выдать классовые интересы номенклатуры за интересы ее подданных. В свое время Ленин "привносил" догматизированный марксизм в сознание рабочих, внушая им, будто приход его организации к власти - в их интересах. Потом ленинцы изображали интересы экспансии мужавшего "нового класса" (под названием "интересы мирового пролетариата") в качестве интересов трудящихся СССР. Убедившись, что лозунг теряет притягательную силу, сталинская номенклатура принялась отождествлять свои классовые интересы с национальными интересами народов СССР - и в первую очередь русского народа. Так закономерно в идеологии "марксизма-ленинизма" стал разбухать великорусский шовинизм.
   Шовинизм этот неверно смешивать с русским национализмом. Он не русский, а номенклатурный, и великодержавность его тоже не российская, а номенклатурная. Да, все то, что класс номенклатуры согласен числить "русским", служит объектом особого славословия, так как основная часть этого класса состоит из русских. Но почти с таким же умиленным захлебом, как "русское", воспевалось кубинское, монгольское и ангольское. Значит, социалистический интернационализм? Нет, китайское, албанское или югославское отнюдь не воспевалось. Номенклатурный шовинизм именно великодержавен: он проводит жесткую грань прежде всего между тем, что подчинено советской державе, и тем, что свободно от ее власти, а не между реальным социализмом и другими социальными структурами.
   Почитайте советскую партийную и военную печать за прошлые десятилетия. Сплошным потоком на вас обрушится ура-патриотическая пропаганда. Не терпящий никаких оговорок квасной "советский патриотизм" откровенно составляет ось всех статей, стихов, рассказов. На Западе вам не удастся отыскать газеты или журнала, которые вели бы такую интенсивную шовинистическую пропаганду.
   Оговоримся: на сегодняшнем Западе. В нацистской Германии и фашистской Италии подобная пропаганда велась, и даже формы ее были весьма сходны с советскими. Только пересыпана она была терминами из нацистско-фашистского лексикона, а в Советском Союзе - из лексикона марксистско-ленинского.
   Номенклатурный великодержавный шовинизм - ядро официальной советской идеологии. Он оттеснил на задний план марксизм и ленинизм даже в их начетнической форме. Вырос ли он стихийно как естественное проявление мыслей и чувств класса номенклатуры?
   Частично - да. Великодержавный шовинизм, несомненно, выражает мировосприятие пролезших к власти и образовавших господствующий класс деклассированных карьеристов, управляющих ныне великой державой. Их социальная общность основана именно на этом управлении и на осознанном отделении себя от всех остальных, неуправляющих.
   Вместе с тем идеология эта сконструирована с определенным расчетом: она обеспечивает номенклатуре известную поддержку в народе. Сила и жизненность номенклатурного шовинизма в том, что он менее лжив, чем марксистский и ленинский элементы советской идеологии. Номенклатурщики - никакие не марксисты, Маркс в ужасе отшатнулся бы от них и созданной ими системы. Они и не ленинцы: ленинцы вот уже 50 лет как расстреляны в подвалах НКВД. Но они в подавляющем своем большинстве - действительно русские, все они вместе управляют Советским Союзом. Поэтому их великодержавно и шовинизм с особым упором на "русский патриотизм" вызывают определенное доверие и находят отзвук в народной массе.
   Горбачевская "гласность" предоставила возможность открыто высказывать в СССР и демократические взгляды, так что в советской печати стали появляться и неортодоксальные, а то и оппозиционные высказывания. Этим новым веяниям противостоит слегка подновленная, но в общем до боли знакомая старая идеология. Это смесь интернационалистских фраз и великодержавной спеси плюс культ военно-полицейской силы, приправленные марксистской терминологией и ссылками на Ленина. Весьма неленинские призывы возлюбить ближнего своего и запугивание гражданской войной в сочетании с военно-патриотической пропагандой, восхваления России вперемежку с нападками на каждое проявление ее суверенитета, стандартные крики дорвавшихся до власти чванных номенклатурщиков о неких "рвущихся к власти темных силах" и их "амбициях" дополняют эту пропагандистскую мешанину. За ней скрываются классовые интересы номенклатуры, жаждущей сохранить свое господство и привилегии, не допустить в СССР демократического развития, восторжествовавшего в малых странах Восточной Европы.
   Подведем итог. Идеология класса номенклатуры - не марксизм и даже не ленинизм. Это сфабрикованная еще господствующим классом феодального общества охранительная идеология великодержавности, пересыпанная марксистскими терминами и включающая в себя ряд отдельных тезисов Маркса и Ленина.
  
   14. КСЕНОФОБИЯ И АНТИСЕМИТИЗМ
   Оборотной стороной идеологии шовинизма всегда является натравливание своего народа на другие. Номенклатура твердит о своем интернационализме - с оговоркой, что речь идет о "социалистическом" или "пролетарском" интернационализме. Первый распространяется лишь на подвластные ей страны, второй - на поддерживающих ее коммунистов в остальных странах. К обычному же человеку иностранного происхождения номенклатурная идеология, как и всякий шовинизм, старается внушить предубеждения и подозрения. Лозунг интернационализма нисколько не помешал классу номенклатуры старательно культивировать в советском народе представление, что все иностранцы - типы крайне сомнительные, скорее всего враги и шпионы.
   Для иностранных дипломатов, журналистов, туристов это означает постоянную полицейскую слежку, подслушивание, перерывание вещей в отеле. Для иностранцев же, постоянно живущих в Советском Союзе, номенклатурная ксенофобия оборачивается вечным недоверием, а в сталинские годы она почти неминуемо вела к катастрофе.
   Вот пример одной человеческой судьбы. Со мной в Московском университете учился сын выходцев из Швейцарии Альфред Штекли. Во время войны Альфреда в армию не призвали из-за его подозрительного происхождения. А в 1948 году его - заканчивавшего аспирантуру историка-слависта - органы МГБ арестовали, пытали и приговорили к 25 годам заключения; подготовленная им диссертация была сожжена. Через 8 лет, после XX съезда партии, он был выпущен. Но поступать в новую аспирантуру и начинать сначала диссертацию было поздно да и тяжело. Жизнь оказалась изломанной только из-за иностранного имени.
   С номенклатурной ксенофобией связан и антисемитизм. Сначала он прикрывался лозунгом борьбы с троцкистами, затем - уже менее завуалированно - с "безродными космополитами", теперь - совсем уже прозрачно - с сионизмом. Все это - этикетки на утробном антисемитизме номенклатурщиков, принесенном из брошенной ими социальной среды и культивируемом в "новом классе".
   В классе номенклатуры принято быть антисемитом. Читатель, если номенклатурные пропагандисты будут это отрицать, не верьте: они лгут и знают, что лгут. Не верьте и той крошечной группке советских евреев, которых Секретариат ЦК КПСС посылает за границу, чтобы они своими должностями и званиями демонстрировали, будто еврей может занимать в Советском Союзе такое же место, как и русский. Всех членов этой группки можно пересчитать по пальцам: Герой Советского Союза генерал Драгунский, многолетний в прошлом главный редактор "Литературной газеты" Чаковский, еще несколько человек. Некоторых из них я лично знаю, они способные и симпатичные люди. Но пусть уж не обижаются: согласились они на унизительную роль, очень сходную с ролью евреев, сотрудничавших с нацистской пропагандой.
   Государственный антисемитизм в Советском Союзе начался внезапно - как ни странно, во время войны против гитлеровской Германии. Казалось, эта зараза переползла через линию фронта и охватила номенклатурные верхи. Но так только казалось: в действительности вылезшая в годы ежовщины сталинская номенклатура принесла с собой устойчивый дух антисемитизма. Хотя еще в самом НКВД было немало евреев, а Каганович и Мехлис находились в окружении Сталина, Лозовский и Майский были заместителями Молотова, наркома иностранных дел СССР, дни их благополучия были сочтены. Для молодой же поросли евреев дорога была закрыта. Уже в 1942 году секретарша в Наркоминделе отказалась выйти замуж за жившего с ней моего знакомого - еврея, объяснив, что она надеется поехать на работу в посольство за границу, а его как еврея не выпустят, да и у нее будут трудности, если муж будет евреем. Когда весной 1944 года нас - выпускников МГУ - распределяли на работу и стоял вопрос о том, чтобы взять меня на службу в Кремль или зачислить в Высшую дипломатическую школу, номенклатурные кадровики придирчиво допытывались: не еврей ли? Нет ли родственников-евреев? Начальник управления кадров Наркомата иностранных дел СССР Михаил Александрович Силин, до того заведующий сектором загранкадров ЦК ВКП(б), а впоследствии - посол СССР в Чехословакии, слову не верил и принялся анализировать мою фамилию. Придя к выводу, что она, вероятно, священническая, Силин удовлетворенно сказал: "Ну тогда хорошо: попы никогда евреями не были".
   Когда в 1945 году Светлана Сталина вышла замуж за еврея - Григория Морозова, Сталин был очень против брака и не пожелал видеть зятя. Когда же Светлана разошлась с Григорием, то Маленков поспешил выгнать мужа своей дочери - Владимира Шамберга, вместе с которым мне довелось затем несколько лет работать и который навсегда затаил в глазах печаль о превратностях судьбы.
   Сейчас в классе номенклатуры евреев почти не стало. Отправлен на пенсию самый высокопоставленный еврей в Советском Союзе Дымшиц - один из заместителей Председателя Совета Министров СССР. Но ни в Политбюро, ни в Секретариате, ни в аппарате ЦК КПСС евреев нет. В МИД СССР был, насколько мне известно, только один еврей-Менделевич, почти два десятилетия проработавший в советской разведке, поэтому, с точки зрения номенклатуры, человек заслуженный и, несомненно, способный и умный. В органах КГБ число евреев, как говорят, чрезвычайно незначительно, причем никто из них не занимает руководящих постов. Такую же картину вы встречаете в любой республике, крае или области. В аппарате ЦК рассказывали как анекдот о том, с каким трудом отыскали еврея Шапиро на должность первого секретаря Биробиджанского обкома КПСС, и смеялись, что это для Шапиро - пожизненное место: еще раз такой труд поисков брать на себя никто не захочет. И правда: Шапиро просидел на этом посту чрезвычайно долго.
   Евреям нехотя разрешают работать в науке, несколько более охотно - в музыке и журналистике.
   Но это исключения, а правило другое. И в науке евреев придирчиво вычеркивают из разных списков, ограничивают публикацию книг авторов с еврейскими фамилиями и, конечно, под разными предлогами отказываются посылать в загранкомандировки. Вместе с тем евреям сравнительно легко разрешают эмигрировать. Объяснение в аппарате давали простое: "Они нам тут не нужны".
   В качестве иллюстрации приведу страничку из своего дневника 1971 года. Время действия - четверг 4 марта 1971 года, место действия - Отдел науки и учебных заведений ЦК КПСС. Упоминаемые лица: инспектор этого отдела Кузнецов; заведующий сектором истории Отдела ЦК Хромов (затем директор Института истории СССР АН СССР); академик Минц; член-корреспондент Академии наук СССР Смирин; заместитель председателя Комиссии историков СССР и ГДР Давидович; доктор исторических наук Драбкин, автор большой книги о ноябрьской революции в Германии 1918 года (издана на немецком языке в ГДР); специалист по ФРГ Меламид (он же профессор Мельников), у которого были большие неприятности из-за опубликованной им беседы в "Шпигеле"; бывший заведующий сектором в Институте всеобщей истории Гефтер, выпустивший раскритикованный затем сборник статей; сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Тартаковский; заведующий отделом Института международного рабочего движения Кремер; Л.Н.Смирнов, председатель Верховного суда СССР; академик В.М.Хвостов, президент Академии педагогических наук СССР и председатель Комиссии историков СССР и ГДР. Я в то время был заместителем Хвостова в этой комиссии.
   Теперь самый текст.
   "В 16 часов в ЦК к Кузнецову. Ведет к новому заведующему сектором истории Хромову... (Хромов) проходится по всему списку комиссии и вычеркивает евреев - кроме Минца, Смирина и Давидовича (с трудом!): Драбкина, так как критикуют за гефтеровский сборник; Меламида - за "Шпигель"; Тартаковского - заменить заведующим его сектором Малышем; Кремера - прямо: "товарищи из ГДР чутки к национальному вопросу". В комиссии нравится Л.Н.Смирнов - судил Синявского и Даниэля. Просит сообщить Хвостову и не тянуть - в течение недели. О беседе не рассказывать.
   В тоске еду в Институт всеобщей истории на вечер 8 Марта... ведь евреи подумают, что моя инициатива! Звоню Хвостову - он тут же со всем согласен".
   Это не позднейшие воспоминания и обобщения. Это из жизни, записано в тот же вечер.
   Весной 1949 года, во время кампании борьбы против космополитизма, назначенный тогда специально для руководства ею на пост заместителя заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС профессор Головенченко - недалекий, но услужливый круглолицый украинец, заведовавший до того кафедрой русской литературы в институте, где я был аспирантом,- разъяснял на партактиве в подмосковном городе Подольске: "Вот мы говорим - космополитизм. А что это такое, если сказать по-простому, по-рабочему? Это значит, что всякие мойши и абрамы захотели занять наши места!" Было это сказано в конце кампании и использовано Сталиным, чтобы прогнать назад в институт сделавшего свое дело мавра.
   Теперь стиль другой, так открыто номенклатурные чины своих мыслей не высказывают. Но с глазу на глаз доводилось мне от них слышать и не такое: например, чисто гитлеровскую теорию, что евреи как бы разъедают все в обществе, с чем соприкасаются, и даже человек, в семье которого завелся еврей, уже заражен ядом еврейства и неполноценен. В этой связи нередко приходилось слышать скептические упоминания, что у Ильича (как номенклатурщики часто называли Брежнева) жена - еврейка; правда, тут же успокоительно добавлялось, что Ильич с ней давно не живет. Припоминали жен-евреек и Молотову, и другим.
   Так антисемитизм и ксенофобия оказываются сильнее даже номенклатурного чинопочитания - столь неотъемлемой, органической частью идеологии класса номенклатуры они являются.
  
  
  
  Глава 6. Диктатура номенклатуры. Часть 3
  
  15. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФРОНТ В ОБОРОНЕ
   Когда в Советском Союзе вы слышали патетическую фразу о том, что в мире ни на минуту не затихает идеологическая борьба, вас одолевала унылая зевота - так часто это повторялось. Характеризовать такую борьбу принято было военными терминами: идеологический фронт, идеологическое наступление, идеологическая диверсия, идеологический противник. Идеологический фронт подразделяется в свою очередь на экономический, философский, исторический, литературоведческий и прочие фронты. От работников всех этих фронтов класс номенклатуры требует наступательности, боевитости, "бдительности, нетерпимости, непримиримости и прочих полезных качеств сторожевой собаки.
   Сравнение со сторожевым псом - здесь не для красного словца. Несмотря на все призывы к наступательности, в действительности советский идеологический фронт давно стал охранительным. Это в 20-х - начале 30-х годов, в период детства и отрочества класса номенклатуры, он действительно рвался в атаку, залихватски перекликаясь пускавшими петуха голосами. Теперь он тоскливо лает наскучившие всем формулы.
   В ряду распространенных на Западе легенд о Советском Союзе приходится встречаться и с такой: будто советская пропаганда, подобно геббельсовской, весьма действенна, а потому якобы советские граждане - сплошь убежденные большевики. В действительности и то, и другое неверно: убежденных коммунистов отыскать в Советском Союзе гораздо труднее, чем на Западе, а советская пропаганда ныне даже не предпринимает серьезной попытки убедить людей в своей правоте.
   Номенклатурный идеологический фронт преследует более скромную цель: вдолбить в головы советских граждан определенные формулы, к которым они привыкли бы и знали, что говорить надо так, а не иначе. Речь идет не об убеждениях - на это класс номенклатуры уже не рассчитывает, а об установке. Это то явление, о котором мы говорили в связи с вопросом о членстве в КПСС.
   Установка, даваемая всему населению страны, в первую очередь всей интеллигенции, имеет две особенности. Во-первых, советская пропаганда не делает серьезных усилий с целью раскрыть для своего слушателя или читателя провозглашаемые формулировки и лозунги, но зато непрестанно их повторяет, ибо цель - не убедить и даже не разъяснить, а заставить людей затвердить формулу. Во-вторых, неразрывная связь номенклатурной пропаганды с террором. Если кто-либо усомнится в правильности формулы или будет говорить что-либо отличное от нее, его не убеждают, а наказывают. В условиях своей монопольной власти над всей жизнью любого из своих подданных органы номенклатуры всегда могут найти подходящие наказания, которые, не обязательно будучи внешне очень суровыми, больно ударят непокорного. Террор - не только применение расстрела: в сталинских лагерях в годы войны отказывавшихся от работы заключенных расстреливали, в сегодняшних советских лагерях (колониях) об этом и речи нет, но заключенные работают, даже наиболее мужественные из них, как работали Буковский или Марченко.
   Наказание убеждает, разумеется, не в правоте номенклатурных идеологов, а в том, что надо им поддакивать. В кругу советской интеллигенции нередко вспоминают в этой связи старую русскую пословицу: "С волками жить - по-волчьи выть".
   Не надо иллюзий: такой подход вполне устраивает номенклатуру. Она разуверилась в возможности убедить своих подданных, но хочет, чтобы и они отбросили надежду освободиться от принудительного идеологического конформизма. Пускай даже сознают, что им приходится выть по-волчьи, но главное - пусть продолжают выть,- в этом состоит вся псевдонаступательная, а на деле - охранительная стратегия номенклатурного идеологического фронта.
   Понятно, как боится класс номенклатуры, что вокруг донесутся до подданных человеческие голоса. Она опасается, что людское это разногласие, несущее свежие мысли, прозвучит для советских граждан чарующим диссонансом в монотонном вое идеологического фронта - и не захотят люди больше подвывать. Чтобы не допустить такого, номенклатура принимает свои меры.
   Так как глушение иностранных радиопередач производилось в СССР с небольшими перерывами 40 лет и отменено оно лишь в конце 1988 года, напомню, как это выглядит.
   Вы в Советском Союзе включаете радиоприемник. Звучат иностранные слова дикторов. Вдруг - нестерпимо резкий, пилящий звук, на одной ноте, не отступающий ни на секунду: радиопилой глушат человеческий голос. Вы его не слышите, но знаете: говорит он по-русски или на другом языке народов СССР, говорит для вас, и это вам грубо затыкает уши номенклатура, чтобы вы не услышали.
   Уши она затыкает вам, а не себе. В Комитете по радиовещанию и в ТАСС ведется запись заглушаемой передачи, и ее текст будет немедленно включен в напечатанный на ротаторе секретный вестник радиоперехватов. Номенклатурные чины смогут его не спеша прочитать. Им, как всегда, можно; вам, как всегда, нельзя.
   Ажурные башни глушилок можно было увидеть во многих крупных городах РСФСР, в столицах союзных республик. Глушение стоит дорого: глушилка - настоящая радиостанция, с аппаратурой и персоналом, только не сеет она, как призывал Некрасов, разумное, доброе и вечное, а пускает против неугодного номенклатуре человеческого голоса волну, вызывающую скрежещущий звук пилы.
   Технически глушение не очень эффективно. Уже отъехав на несколько километров от Москвы или от другого города, где находится глушилка, вы могли принимать передачи заглушаемых станций. Однако было бы неверно делать на этом основании вывод, что глушение не достигает своей цели. Достигает: крупные города, являющиеся местом скопления интеллигенции, были довольно надежно отгорожены от передач особенно неугодных советской номенклатуре иностранных радиостанций. Объекты глушения менялись. Было время, когда глушили все иностранные радиопередачи на русском языке. Было время, когда не глушилась ни одна из этих передач. Долгое время глушению подвергались радиостанции "Свобода" и "Свободная Европа". С начала событий в Польше в августе 1980 года было снова возобновлено сталинское сплошное глушение всех передач западных радиостанций на Советский Союз.
   А как же торжественно подписанный Советским Союзом Заключительный акт Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, провозглашающий свободное движение информации? Как и ряд других международных соглашений, подписанных СССР: номенклатура считает, что международным вопросом является только сам факт подписания и ратификации ею соглашения, а выполняет его Советское государство или нет - это уже внутреннее дело СССР. Логика здесь такая же, как если бы взявший у вас деньги взаймы объявил: отдавать долг или нет - его внутреннее дело, и разговаривать на эту тему он не намерен. Такого горе-должника надо вести в милицию. Но ведь номенклатуру туда не потащишь. Вот и оставалось западным сторонникам разрядки смущенно бормотать своим критикам: "А вы что же, думали, что коммунисты, подписав соглашение, перестали быть коммунистами?" И плыл в эфире злобный вой глушилок - вой "холодной войны", которую повела номенклатура против своих терпеливых подданных.
  
   16. СВОБОДА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ В НОМЕНКЛАТУРНОМ ТОЛКОВАНИИ
  
   Ну, а если невмоготу? Если так опротивела диктатура номенклатуры, что не радуют уже ни березы, шумящие на ветру легкой своей листвой, ни волжское полноводье, ни ширь бескрайнего простора под небом, отмеренного от полюса до субтропиков и от одного океана до подходов к другому? Простой человеческий ответ возникает сам собой - уехать.
   Класс номенклатуры знает: многие в Советском Союзе дают себе такой ответ. Какой вывод номенклатура из этого делает?
   При Сталине она без обиняков рассматривала желание покинуть Советский Союз как тягчайшее государственное преступление. В пресловутой статье 58 Уголовного кодекса РСФСР бегство за границу или отказ вернуться из заграничной поездки были объявлены "изменой Родине" и карались смертной казнью или многолетним заключением, что в большинстве случаев было равносильно смертной казни. Если же бежал военнослужащий, сталинский закон предусматривал не только многолетнее заключение для всех членов семьи, знавших о подготовке побега, но и ссылку для членов семьи, ничего не знавших. Таким образом, даже по опубликованному закону все члены семьи военнослужащих считались заложниками. На практике это относилось к членам семьи любого беглеца.
   С тех пор времена изменились, но не очень. Закон о заложничестве отменен, статья 58 вычеркнута из Уголовного кодекса. Но вместо нее появилась статья 64, где бегство за границу или отказ вернуться по-прежнему квалифицируется как "измена Родине". Между тем это явно противоречит международным обязательствам, принятым Советским государством. Вот эти обязательства.
   Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, в статье 13(2) провозглашает: "Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну"[20].
   Советский Союз, воздержавшийся при голосовании декларации, затем официально присоединился к ней.
   В статье 5(д) Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 21 декабря 1965 года, была повторена цитированная формулировка из декларации[21]. Советский Союз ратифицировал конвенцию в 1969 году[22].
   Международный Пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года в статье 12(2) констатирует: "Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную"[23].
   Советский Союз не только сам подписал и ратифицировал в 1973 году этот пакт, но то же сделали обе советские национальные республики - члены ООН: Украина и Белоруссия. В 1976 году пакт вступил в силу.
   Таким образом, Советский Союз не только признал провозглашенный в декларации принцип свободы передвижения, но и принял на себя по конвенции и пакту прямое обязательство свободно выпускать своих граждан за пределы СССР.
   Чтобы свести к минимуму возможности отговорок, в статье 12(3) пакта точно записано, в каких случаях государство может ограничивать зафиксированные в этом документе права человека. Обязательной предпосылкой ограничения является принятие закона о них. Нет такого закона в Советском Союзе.
   Нет, правда, и закона, подтверждающего право каждого гражданина свободно, по своему усмотрению выезжать из страны. Но и это предусмотрено в пакте. Статья 2(2) гласит: "Если это уже не предусмотрено существующими законодательными или другими мерами, каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется принять необходимые меры в соответствии со своими конституционными процедурами и положениями настоящего Пакта для принятия таких законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте"[24] .
   Значит, и закон должен быть издан, и практика должна быть приведена в соответствие с правом на свободу каждого покидать Советский Союз по своему желанию. Да и времени для этого было предостаточно с момента ратификации пакта в 1973 году.
   Но, может быть, пока Верховный Совет СССР не издал такого закона, а ни в брежневскую, ни в горбачевскую Конституцию право на свободный выезд по-прежнему не включено, пакт можно и не выполнять, ссылаясь на то, что закона-то нет? Само советское законодательство лишило номенклатуру такой возможности. В Основах гражданского законодательства СССР и в Основах гражданского судопроизводства записана коллизионная норма: в случае коллизии между действующим в СССР законом и нормой, зафиксированной в международном обязательстве СССР, действует международная норма. Значит, действующая законная норма не отсутствует и сейчас, она есть. Это норма, записанная в Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации и в Пакте о гражданских и политических правах. Каждый гражданин - в данном случае Советского Союза - свободен покинуть любую страну, включая СССР.
   Теория ясна. А какова практика?
   Практика такова, что класс номенклатуры не желает считаться со своими подписанными "в духе разрядки" обязательствами, а упорно продолжает полностью контролировать все поездки советских граждан за границу. За громкой болтовней о великом счастье быть советским гражданином номенклатура прячет свою ошибочную, но твердую уверенность в том, что, если разрешить свободный выезд из Советского Союза, страна опустеет. Не только в существовании огромного репрессивного аппарата, но и в такой уверенности ясно видна подлинная - а не пропагандистская - оценка классом номенклатуры настроения советских граждан.
   Выехать из Советского Союза и до сих пор трудно. И не только на постоянное жительство за границей, но даже в короткую поездку, на несколько дней. Номенклатура убеждена в том, что любой из ее подданных, оказавшийся хоть на минуту вне сферы ее власти, охотно бросит родных и друзей, работу, квартиру, нажитое имущество, чтобы в любом возрасте остаться в свободной от номенклатуры стране и начать жизнь сначала. Вся система выдачи разрешений на поездку за границу в несоциалистические страны основана на одной цели: предотвратить побег.
   Логично, что это система отбора наиболее благонадежных. Отбор не совсем идентичен знакомому нам отбору по "политическим качествам". Горький опыт убедил номенклатуру, что немало людей, проявлявших, казалось бы, собачью преданность, пока им приходилось делать карьеру под властью номенклатуры, с удовольствием убегали от нее, как только предоставлялась возможность. Мне объясняли в ЦК КПСС, что вопрос о благонадежности при поездке в капиталистические страны рассматривается в качестве сложного уравнения: на одной стороне находятся факторы, удерживающие от отказа вернуться в СССР (семья, хорошее служебное положение, материальные блага и привилегии, квартира, дача, мебель, а также возраст, незнание иностранных языков, сложность найти за границей работу по специальности и тому подобное), на другой стороне - факты, укрепляющие предполагаемое в каждом советском гражданине желание покинуть СССР (неприятности на работе и в семье, материальные трудности, обиды, нанесенные в прошлом номенклатурой ему или его родственникам, наличие родственников за границей, благоприятные перспективы найти за границей работу по специальности, знание иностранных языков и тому подобное). Из такого уравнения вырисовывается тип советского гражданина, имеющего наибольшие шансы попасть за границу: это член партии, преуспевающий по службе, отец семейства, озабоченный продвижением своих детей, с хорошей зарплатой, квартирой, по возможности с дачей; ни он сам, ни его близкие родственники никогда не были репрессированы и не исключались из партии; у него нет родственников за границей, он не еврей, он не имеет специальности или достаточной квалификации, чтобы найти за границей работу.
   Но даже такого образцового человека номенклатура выпускает за границу очень недоверчиво и пристально за ним наблюдает. Только постепенно, убедившись, что человек ездит и возвращается, номенклатура несколько успокаивается.
   На жаргоне кадровиков советских учреждений люди были подразделены на "выездных" и "невыездных". "Выездные" - небольшая горстка счастливчиков, обычно начальство и его "обойма"; "невыездные" - огромное большинство. Любопытно, что даже в МИД СССР оказалось немало "невыездных" сотрудников, причем не только в подсобных службах (управление делами, бухгалтерия, библиотека, архивное управление), но и в дипломатическом аппарате.
   Читатель может сказать, что из СССР выпускают не только людей описанного выше типа. Верно, но человек другого типа мог выехать и даже войти в обойму "выездных", только если у него индивидуально есть очевидные, с точки зрения номенклатуры, материальные причины не покидать СССР.
   Так, беспартийного академика Арцимовича, несмотря на его фрондерские настроения, выпускали за границу: крупный физик, один из творцов советской атомной бомбы, Герой Социалистического Труда, он жил в особняке, получал зарплату (не считая гонораров) ровно в 15 раз больше среднестатистического советского трудящегося, имел дачу и служебную машину с шофером.
   Сложнее обстояло дело с другим известным советским академиком - П.Л.Капицей. Талантливый физик жил и работал в молодости в Англии. По советскому приглашению он приехал в Советский Союз познакомиться с работой физических институтов - а назад его не выпустили. Сталин рассчитывал, что Капица сделает ему атомную бомбу. Для Капицы построили в Москве хорошо оборудованный Институт физических проблем Академии наук СССР, лично для него в огромном парке института был выстроен двухэтажный особняк. Его избрали в Академию наук СССР. Но, конечно, и речи быть не могло о том, чтобы хоть на час выпустить его за границу. Так продолжалось десятилетиями. Только в начале 60-х годов после личной беседы постаревшего академика с Хрущевым последний дал согласие выпустить Капицу в социалистические страны. Лишь во второй половине 60-х годов 70-летний Капица был впервые с опаской выпущен в короткую поездку в Швецию. Но жизнь уже прошла, сыновья - Сергей и Андрей - хорошо продвигались в Академии наук СССР. Капица вернулся, лишь слегка попугав своих номенклатурных тюремщиков: из Швеции он без всякого разрешения поехал в Данию и дал оттуда телеграмму в президиум Академии наук, что несколько задержится, чем обрек на горестную тревогу не одного номенклатурного чина в ЦК и КГБ. А в общем уравнение себя оправдало: сила сложившейся десятилетиями жизни оказалась мощнее, чем естественный порыв человека взять реванш за свое похищение и плен.
   Деление на "выездных" и "невыездных" - это привычное для номенклатуры деление на чистых и нечистых. Поэтому оно стало в советском обществе средоточием множества интриг и драматических переживаний.
   Не усмехайтесь, читатель! Дело ведь не в том, что человек захотел съездить туристом в Финляндию, а ему отказали, и он поедет на Кавказ. Дело в том, что руководящие номенклатурные инстанции открыто проявили к нему политическое недоверие, заподозрили, что он убежит. А на это должны реагировать его парторганизация и непосредственное начальство. О нем станут говорить в парткоме и дирекции как о сомнительном человеке, ему не будет повышения по службе, и вообще начальство постарается от него избавиться.
   Помню, как в президиуме Академии наук СССР велся разговор о том, что необходимо сменить председателя месткома президиума. Логика рассуждения была такова: он ездит только в социалистические страны; значит, в капиталистические его не выпускают; значит, он не заслуживает политического доверия. Соответственно смысл ряда интриг заключается в том, чтобы спровоцировать отказ руководящих органов дать разрешение на выезд тому, кого интриган хочет скомпрометировать. Мне приходилось видеть различные методы такой провокации - от примитивного анонимного доноса в Комиссию по выездам до сложного психологического маневра: передачи в комиссию документов на поездку немедленно после возвращения человека из предыдущей поездки, что сотрудников комиссии неминуемо должно рассердить и вызвать ожидаемый отказ. Обычно такие махинации приводили к желаемому результату: номенклатурные органы с большим трудом дают разрешение на выезд, даже если совершенно ничто не вызывает сомнений, и готовы воспользоваться любой возможностью придраться и не выпустить.
   Не выпустить!- в этом весь смысл сложной системы решения номенклатурой вопросов о выездах за границу. Вопреки всем декларациям, конвенциям и пактам, предусматривающим право всех людей на свободное передвижение,- не выпустить!
  
   17. ОФОРМЛЕНИЕ
   В других странах, когда человек собирается ехать за границу, он отыскивает дома свое удостоверение личности или паспорт, покупает билет и едет. В странах реального социализма для каждой поездки за границу нужно особое разрешение, а оно возможно лишь после длительной процедуры, называемой "оформление".
   За последнюю пару лет эта процедура упростилась. Но главное в ней осталось: у советского гражданина нет права поехать за границу, а он должен получить разрешение на поездку, причем вопрос решается в ряде случаев в самых высоких номенклатурных инстанциях.
   Оформление выезда за границу издавна протекало по одной и той же схеме, независимо от того, едете ли вы на один день или на несколько лет: ведь, чтобы не возвратиться в Советский Союз, достаточно выехать хоть на минуту за его пределы. В этом смысле показателен порядок, установленный в свое время в посольстве СССР в ГДР.
   Приезжавшие в Восточный Берлин советские граждане часто просили разрешить им съездить на часок-другой посмотреть Западный Берлин, и им неизменно отказывали со ссылкой на то, что для такой поездки нужно решение ЦК КПСС. Когда в январе 1968 года я прилетел из Франкфурта-на-Майне в Восточный Берлин и, оставив в посольстве багаж, попросил отвезти меня на пару часов в Западный Берлин, это вызвало долгие и тягостные колебания посольского руководства. Оглупленные паническим страхом перед побегами, посольские чины явно не исключали, что я вернулся из ФРГ, только чтобы доставить им свои чемоданы, а самому убежать в ту же ФРГ через Западный Берлин.
   Вопреки пакту основанием для оформления выезда не может быть просто желание гражданина поехать за границу. Основанием признается: 1) ходатайство вашего учреждения о разрешении направить вас в загранкомандировку, 2) ходатайство организации (профсоюза, творческого союза, общественной организации) о разрешении продать вам путевку в заграничную туристическую поездку или в заграничный дом отдыха, 3) частное приглашение (вариантом такого приглашения является вызов от родственников в Израиле, а также от иностранцев, вступивших в брак с советскими гражданами, и от близких родственников, проживающих за границей).
   Разрешение на выезд дают следующие номенклатурные органы. В первом случае (командировка) -Комиссия по выездам за границу при ЦК КПСС, ныне вошедшая в состав Международного отдела ЦК. Во втором (туризм) - комиссия по выездам за границу в горкоме, обкоме или ЦК компартии союзной республики. В третьем случае (частная поездка) - Отдел виз и регистрации (ОВИР), являющийся органом Министерства внутренних дел СССР, но находящийся практически под контролем КГБ.
   Решения этих органов - разрешающие, но не обязывающие выехать за границу. Обязывающим является решение ЦК КПСС - обычно Секретариата. Однако нередко и директивные органы ограничиваются выдачей разрешения на поездку - так называемого согласия. Согласие Секретариата ЦК нужно, в частности, для любого выезда за границу члена или кандидата в члены ЦК КПСС, решения Отдела ЦК в таких случаях недостаточно. Решениями Секретариата ЦК направляются в загранкомандировки и сотрудники аппарата ЦК партии.
   Есть некоторые исключения из описанного порядка. Так, военнослужащие направляются в советские войска, дислоцированные в странах Варшавского Договора, по документам, выписываемым Министерством обороны СССР, без разрешения Отдела ЦК. Имеется особый порядок и для выездов за границу нелегальных агентов КГБ и Главного разведывательного управления.
   Есть небольшое количество паспортов с так называемой "открытой визой": ЦК КПСС принимает решение о предоставлении права носителю такого паспорта выезжать в течение года в командировки в социалистические страны или (еще реже) вообще во все страны мира. Насколько скупо давались такие паспорта, видно из того, что во всей огромной советской Академии наук только члены Комиссии по многостороннему сотрудничеству академий наук социалистических стран получили "открытую визу" в соцстраны и могли выезжать туда просто по распоряжению президиума Академии наук СССР. Чаще встречаются "открытые визы" в Министерстве иностранных дел и в Министерстве внешней торговли СССР,
   Своей системой класс номенклатуры закабалил и самого себя. Любой житель несоциалистических стран может ездить по всему миру, а советский номенклатурщик не может. Когда в конце 60-х годов аппарат компартии Германии перебирался из ГДР в ФРГ, один из ответственных его работников с радостью говорил мне, что теперь получит западногерманский паспорт и сможет всюду свободно ездить. Между тем положение этого человека менялось, казалось бы, не в лучшую сторону: в ГДР он принадлежал к правящему классу, а в ФРГ стал сотрудником маленькой оппозиционной партии.
   Оформление выезда за границу состоит из трех стадий: 1) формирование "выездного дела", 2) подготовка и принятие решения, 3) выдача загранпаспорта, валюты и билета.
   "Выездное дело" включает в себя ряд документов.
   1. Важнейший из них - характеристика. Пишется она по следующему стандарту:
   "Характеристика на товарища Благонадежнова Л.В.
   Благонадежнов Лаврентий Виссарионович, 1930 года рождения, русский, член КПСС, старший научный сотрудник Института разных проблем АН СССР.
   За время работы в институте тов. Благонадежнов Л.В. проявил себя как высококвалифицированный научный работник - специалист по вопросам... Им написан ряд научных работ. Активный член партийной организации, руководитель агитколлектива, неоднократно выезжал в загранкомандировки (перечень стран, сначала социалистических, потом капиталистических).
   Тов. Благонадежнов Л.В. женат, имеет двух детей.
   Политически грамотен, морально устойчив, скромен в быту.
   Дирекция, партком и местком Института разных проблем АН СССР рекомендуют тов. Благонадежнова Л.В. для поездки в научную командировку в (страна) в (месяц, год) сроком на (срок).
   Характеристика утверждена парткомом института, протокол Љ от (дата)".
   Под этим творением номенклатурной мысли должны быть поставлены на втором экземпляре подписи членов так называемого "треугольника": заведующего сектором, секретаря партийной организации и профорга сектора.
   Характеристика сдается на утверждение в партком института. На ней проставляются номер и дата протокола заседания парткома, подписи "большого треугольника" (директор института, секретарь парткома, председатель месткома института) и ставится печать института. Первый экземпляр подшивается в личное дело в отделе кадров, остальные 4 экземпляра направляются в другие инстанции.
   "Дело" переходит на следующую ступень - в райком КПСС. Характеристика поступает в комиссию по выездам за границу при райкоме. Туда надо прийти на беседу. Принимающие вас три члена комиссии - так называемые "старые большевики", а в действительности по-прежнему жаждущие хоть какой-то власти пенсионеры с партстажем сталинских лет,- будут в течение примерно 15 минут придирчиво расспрашивать, зачем это вам вдруг понадобилось за границу. Если вы сумеете произвести на них хорошее впечатление, они запишут в свой протокол, что вы "рекомендуетесь для поездки". На основании этой записи секретарь райкома напишет на вашей характеристике: "Согласовано. Секретарь РК КПСС (подпись)", и будет поставлена печать райкома. Характеристика готова.
   2. Краткая справка (так называемая "объективка") в двух экземплярах: основные биографические данные и хронологический перечень всех мест учебы и работы, с указанием занимавшихся должностей.
   3. Справка о состоянии здоровья, где должно быть записано "практически здоров" и помечено, что справка выдана в связи с поездкой в такую-то страну на такой-то срок. Для получения этой справки вы должны пройти осмотр у врачей ряда специальностей, сделать анализы крови и мочи. Справку подписывают лечащий врач и главный врач или его заместитель.
   4. Шесть фотокарточек.
   5. Обоснование необходимости поездки.
   6. Приглашение - если это поездка на международную конференцию или иное подобное мероприятие.
   7. План вашей деятельности во время пребывания за границей.
   После возвращения из загранкомандировки вы обязаны представить два отчета: краткий (в трехдневный срок) и полный (в течение месяца). Кроме того, в личном деле в этом случае должны находиться: справка из жэка (домоуправления) о том, что вы действительно проживаете по такому-то адресу и прописаны там с такого-то года, а также справка с места работы о вашей должности с указанием размера месячного оклада и о том, что вам причитается отпуск на столько-то рабочих дней.
   Если вы едете не в командировку, а в так называемую частную поездку, директивных указаний в выездном деле не будет. Будет зато квитанция об уплате вами пошлины за выездную визу. При выезде в капиталистическую страну размер пошлины в несколько раз выше.
   "Выездное дело" оформлено. Управление внешних сношений Академии наук СССР подготовит сопроводительное письмо за подписью главного ученого секретаря президиума Академии наук, и вместе с этим письмом "дело" будет направлено секретной почтой в ЦК КПСС.
   Оформление вступает в свою вторую стадию - подготовки и принятия решения.
   "Выездное дело" поступает в ЦК КПСС.
   Установлены были сроки представления выездных документов: при поездках в капиталистические страны - за 45 дней до даты выезда, в социалистические страны - за 30 дней. Если "дело" направляется позже, главный ученый секретарь должен каждый раз специально просить принять к рассмотрению запоздавшие документы. ЦК в этом обычно не отказывает, но дает почувствовать, что делает одолжение. Однако подготовка и принятие решения о выезде в капиталистическую страну занимают даже в случае крайней спешки около недели, ибо процедура сложна.
   В ЦК "выездное дело" поступит к двум референтам: одному, ведающему выездами сотрудников Академии наук, и другому, ведающему выездами в ту страну, куда академия намеревается вас командировать. Первый направит дело на просмотр в Отдел науки и учебных заведений ЦК. Одновременно, если вы собираетесь выезжать в капиталистическую страну, будет направлен в соответствующее управление КГБ СССР запрос за подписью заместителя заведующего Отделом ЦК с просьбой сообщить, не имеется ли возражений против вашего выезда. Если вы собираетесь ехать в страну Варшавского Договора, КГБ не запрашивали: не знаю, как сейчас - после революции 1989 года в этих странах.
   Таким образом, происходит уже знакомая читателю процедура перестраховки номенклатурщиков перед принятием решения. Ответственными за него оказываются многие и, значит, никто в отдельности.
   В каждом из названных отделов соответствующий референт ознакомится с вашими выездными бумагами и подготовит заключение. Оно может быть подписано или двумя отделами вместе, или по согласованию между ними каким-либо одним (подписи: заместителя заведующего отделом и заведующего сектором). Заключение будет направлено в Международный отдел. Тем временем придет ответ из КГБ.
   Если оба ответа положительные, вас могут вызвать на беседу.
   При Сталине все отъезжающие должны были являться на беседу в ЦК. Беседу иногда проводил сразу с большой группой командируемых лично товарищ Струнников - заведующий сектором загранкадров существовавшего тогда Управления кадров ЦК партии. Но бывали и индивидуальные беседы с соответствующим инструктором ЦК. Там же давали прочитать и подписать многостраничный текст правил поведения советских граждан за границей. Правила были и без того всем понятны: не иметь личных дел с местным населением, опасаться провокаций и по всем вопросам обращаться к советской администрации. Запоминались лишь неожиданные правила: в поездке не оставаться ночью в купе с иностранцем другого пола и просить проводника перевести вас в другое купе; а также без особого на то указания не иметь дел с коммунистами в стране пребывания и не посещать их собраний. Сухо сообщалось, что нарушивший правила будет "нести ответственность во внесудебном порядке". Мы знали, что означал "внесудебный порядок": приговор тройки - особого совещания (ОСО), то есть лагерь, если не расстрел.
   В послесталинские времена атмосфера смягчилась. Беседы проводятся индивидуальные, в любезном тоне, причем вызывают на беседу не всех, а только тех, кто едет впервые или давно не ездил, и никакими карами не грозят. Но правила - все те же самые - дают читать и подписывать.
   Если ЦК примет решение позволить Академии наук командировать вас в данную страну на указанный срок, решение будет записано в протокол под порядковым номером и текст его - пара строчек на бланке - будет немедленно направлен фельдъегерской связью в Академию наук и в Консульское управление МИД СССР. Если выезд должен состояться очень скоро, о решении сообщат вдобавок по телефону.
   Существует твердо установившийся порядок, что решение принимается в последний момент. "Выездное дело" может поступить с безукоризненным соблюдением срока - все равно решение придет за несколько часов до того, когда вам надо вылетать. Поэтому МИД СССР задолго до выхода решения запросит на вас въездную визу, для вас будут заказаны билеты, а вы все еще не будете знать, едете вы или нет.
   Делается это умышленно: если вы собираетесь убежать, то не дать вам времени на подготовку. Дело в том, что обычно советский гражданин, ожидающий решения о выезде, уверен, что за ним особенно внимательно следят, и, даже не помышляя о побеге, тщательно старается не делать ничего такого, что смогло бы, по его мнению, показаться подозрительным.
   Есть в оттягивании выдачи решений и садистское желание номенклатурщиков понаслаждаться своей властью над зависящими от их воли людьми. А чтобы наслаждение это было полным и людишки трепетали, ЦК иногда отказывает в выезде. Отказы бывают совершенно произвольные и выражают полное пренебрежение номенклатуры к ее подчипенным. Так, нередко даваемое объяснение - если его вообще соблаговолят давать - таково: "Уже выезжал в этом году". Правда, командирующее учреждение само знает об этом не хуже, чем референты Комиссии по выездам. Известно это было, кстати, и в райкоме партии. Зачем же было тратить на разных уровнях массу рабочих часов на оформление дела для того, чтобы получить такой ответ? Но никто Комиссии ЦК подобного вопроса не задаст, а все сделают вид, что услышали некое откровение: ведь, правда, выезжал, а нам-то и невдомек! Дело в том, что комиссия, как и весь номенклатурный аппарат, не терпит возражений и злобно мстительна. Тот, кто осмелится задать такой вопрос, может быть уверен, что на протяжении долгих лет не получит разрешения на поездку за границу.
   Препятствия и ограничения изыскиваются порой самые нелепые. Например, вдруг поликлиники стали отказывать в выдаче медицинской справки,- а без нее "выездное дело" не считается оформленным. Излюбленный же метод не допустить выезда, приведя все-таки какой-то аргумент,- это ссылка на "осведомленность" кандидата на поездку. "Осведомленность" - о чем? Ну, конечно, о "государственной и военной тайне". Поскольку ничего конкретнее не говорится, о какой именно тайне идет речь, можно приписать "осведомленность" чуть ли не каждому выпускнику вуза: ведь он часто еще студентом получает так называемый "допуск" (по форме 1, 2 или 3), числится допущенным к секретным, а то и сов. секретным материалам, ходит в "1-й отдел", где никаких настоящих секретов нет,- но придраться к этому можно. Если прошел службу в армии, тоже могут не выпустить, хотя единственная военная тайна, которую он там узнал,- это что в Советской Армии плохо кормят.
   Достаточно бесцеремонно обращаются в ЦК КПСС даже с безусловно "выездными" номенклатурными чинами, не входящими, однако, в стержень класса номенклатуры. Так, в 1970-1971 годах мне как заместителю председателя Комиссии историков СССР и ГДР пришлось столкнуться с тем, что Отдел административных органов ЦК упорно не выпускал тогдашнего председателя Верховного суда РСФСР, а затем председателя Верховного суда СССР Л.Н.Смирнова на пару дней в ГДР. Ссылка была та же: уже ездил в Швецию, пусть занимается в Москве своими делами, у него их достаточно. Все мои попытки через Отдел науки ЦК добиться согласия на поездку Л.Н.Смирнова в Восточный Берлин окончились безрезультатно: Отдел административных органов не хотел отказываться от своего каприза.
   Подобным же капризом было то, что в конце 1960 года Секретариат ЦК КПСС неожиданно не дал согласия на выезд первого вице-президента Академии наук СССР, Председателя Верховного Совета РСФСР академика М.Д.Миллионщикова на встречу группы ученых - участников Пагуошского движения. Миллионщиков, уже телеграфировавший о своем приезде, сгорал от стыда после такой пощечины и в течение нескольких дней не появлялся на работе. Все это объяснялось не тем, что Секретариат ЦК подозревал Миллионщикова в желании убежать, и не соображениями высокой политики - Миллионщиков ориентировался в Пагуошском движении гораздо лучше, чем Секретариат,- а желанием время от времени щелкнуть бичом перед носом даже высокопоставленных подчиненных номенклатурной верхушки и лишний раз напомнить им, кто хозяин.
   Итак, решение состоялось. Оформление выезда вступает в заключительную, по необходимости очень краткую стадию - выдача загранпаспорта с выездной визой, валюты и билета.
   Консульское управление МИД СССР, получив сообщение о том, что решение состоялось, немедленно извлечет из своих сейфов ваш паспорт (загранпаспорта хранятся в Советском Союзе не дома, а в МИД СССР и выдаются только на время поездки). Паспорта эти в Советском Союзе, как и в других странах,- трех видов: общегражданский, служебный и дипломатический. Все они теоретически действительны для поездки в любую страну. Особенность состоит в том, что для выездов в социалистические страны паспорт выдается с печатью МИД РСФСР, а в капиталистические страны - МИД СССР. Таким образом, если вы получили разрешение на поездку в Чехословакию, а сами попытаетесь оттуда переехать в Австрию или в ФРГ, вас задержат чешские пограничники, проверив печать в вашем паспорте.
   К моменту принятия решения в паспорте уже будет стоять въездная виза государства, в которое вы отправляетесь. Теперь проставят выездную советскую визу и направят паспорт с курьером в Академию наук СССР, где паспортистка управления внешних сношений выдаст вам его под расписку и заберет в .обмен ваш внутрисоюзный паспорт: он будет храниться у нее в сейфе до вашего возвращения. Члены партии или комсомола должны сдать на время загранпоездки членские билеты соответственно в ЦК КПСС или ЦК ВЛКСМ.
   Инвалюта по строго определенной норме, зависящей от того, в какую страну вы отправляетесь, будет вам выдана: если вы едете в составе делегации, то в самолете секретарем делегации, а если вы едете один, то управление делами академии выдаст вам справку на получение валюты в банке для внешней торговли. Билет на самолет или на поезд вы получите в отделе транспортного обслуживания управления делами академии.
   Вот теперь вы можете ехать. Да уже и пора. Мне случалось на такси, с чемоданом, ехать сначала за паспортом, справкой и билетом, оттуда за валютой и затем прямо в международный аэропорт Москвы - Шереметьево, едва успевая к посадке в самолет.
   Проверять же вас будут до последней минуты и могут высадить из самолета или поезда, объявив, что ваша выездная виза аннулирована. В сталинские годы сложилась по этому поводу пословица: "Не говори гоп, пока не проехал Чоп!" При проверках номенклатура не гнушается методами провокации. Приведу пример. Один из способнейших экономистов Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР профессор А. отправлялся на работу в ООН на несколько лет. Решение состоялось, А. получил паспорт и билет. Тут к нему вдруг явился его школьный товарищ, которого он много лет не видел, попросил купить ему в США вещи и дал 200 долларов. А. постеснялся отказать и доллары взял. Накануне отлета в Нью-Йорк его пригласили в Комиссию по выездам, мило поговорили и, как бы между прочим, спросили, не везет ли он с собой валюту (что запрещено). А. замялся. Тогда ему сказали, что всё знают; он хотел нарушить правила выезда, поэтому в США он не поедет. На работе в институте после долгих неприятностей его оставили, и со временем он даже стал заведующим отделом.
   Читатель может спросить: неужели вся эта громоздкая процедура, как бы списанная из "Замка" Кафки, применяется и при выездах в социалистические страны? Это что же, так оформляли поездки советских граждан в ГДР или Болгарию?
   Да, именно так. Было короткое время - 1967- 1968 годы, когда командировки в страны СЭВ оформлялись без участия ЦК КПСС. Выездные дела рассматривались в созданной тогда комиссии по выездам при президиуме Академии наук СССР. После ее положительного заключения решение о командировке подписывалось в Госкомитете по науке и технике, и вы могли ехать. Облегчение было огромным: хотя система выезда оставалась громоздкой, но становилась она деловой и ясной, без капризов таинственного судилища, куда нельзя обратиться и остается лишь ожидать изрекаемого в последнюю минуту приговора. После оккупации Чехословакии решением Секретариата ЦК КПСС этот порядок был отменен, и снова все командировки в социалистические страны стали рассматриваться в ЦК. В аппарате ЦК прямо говорили в своем кругу, что Чехословакия была лишь предлогом: просто сидевшие в Комиссии по выездам при ЦК КПСС без дела номенклатурщики испугались, как бы их не перевели на менее высокие посты, без "вертушки" и кремлевского пайка. Они и подняли перед Секретариатом вопрос о необходимости повысить бдительность и усилить контроль ЦК при выездах граждан в оказавшиеся столь ненадежными социалистические страны.
   Советским гражданам, живущим в национальных республиках, выезжать за границу еще труднее, а главное - страшнее, чем москвичам. Нередко можно встретить и в Москве людей, которые предпочитают не пытаться ездить в другие страны, чтобы не рисковать получить отказ со всеми неприятными последствиями, на периферии же таких людей неизмеримо больше. Дело в том, что там "выездное дело" направляется не в Москву, а в республиканские ЦК партии, и Бюро ЦК принимает решение рекомендовать командируемого для поездки. Только с такой рекомендацией дело пересылается в ЦК КПСС. Но ведь Бюро ЦК компартии союзной республики, как мы уже говорили,- это высшая власть в республике. Мало кто хочет ради возможности приятной, но все же не необходимой поездки за границу предстать перед этим судилищем капризных и чванных сатрапов. Ведь если они откажут и тем самым выразят человеку политическое недоверие, дальнейшая его судьба сложится незавидно. Не в последнюю очередь именно поэтому выезжающие в командировки и даже в качестве туристов на Запад - в большинстве москвичи, хотя жители Москвы и составляют лишь три процента населения Советского Союза.
   Теперь - о частных поездках за границу. Казалось бы, частная поездка - это частное дело самого гражданина. Гражданина - да, но не советского, а иностранного. Его желание увидеть советского человека признается имеющим правовое значение для ОВИРа. Не только выезд из СССР, но и желание пригласить в СССР иностранца должно начинаться с обращения последнего к властям СССР с просьбой выпустить к нему советского гражданина или, напротив, приехать к тому, то есть, собственно, напроситься в гости. Советский же человек в обоих случаях лишь заполняет анкеты, описывая себя, и относит их на суд в компетентные органы.
   Чтобы ОВИР завел "выездное дело", требуется:
   1. Получить приглашение от иностранца.
   2. Показать приглашение в ОВИРе, получить анкету, заполнить ее и заверить по месту работы ту страницу, где описывается трудовой путь кандидата на выезд.
   3. Приложить 6 фотокарточек.
   4. Подать документы инспектору ОВИРа, который скажет: "Ждите".
   Ожидание длится 1-2 месяца. В случае положительного ответа нужно будет заплатить 200 рублей - взнос в доход государства за возможность на время покинуть его пределы.
   Перед выездом разрешается купить примерно 300 долларов США (только один раз в год), отдавая за это в последнее время 2000 рублей - восьмимесячный заработок среднеоплачиваемого советского трудящегося. Таков применяемый в этих случаях специальный обменный курс. Справедливость требует заметить, что до 1990 года обмен обходился в 10 раз дешевле, но количество получаемой валюты дозировалось в зависимости от числа дней, на которые давалось разрешение на выезд (не более 90 дней в году).
   Так выглядела десятилетиями практика поездок советских граждан за границу. Как видим, она существенно отличается от теории. Вот почему трудно сравнивать террористов, угоняющих самолет в Ливию, с отчаявшимися людьми, заставляющими пилотов Аэрофлота вывезти их на Запад.
   "А почему не бегут эти люди через "зеленую границу"?" - спросит читатель.
   Правда, почему?
  
   18. ГРАНИЦА - НА ЗАМКЕ
   С детства мы в Советском Союзе слышали это выражение. Нам старательно внушалось, что империалисты со всех сторон так и рвутся напасть на СССР, но доблестные советские пограничники зорко стоят на посту, и не только вражеские полчища, но и норовящая проскользнуть в Советский Союз масса шпионов и диверсантов бессильна преодолеть нашу границу: граница - на замке. То же рассказывают советским детям и сегодня.
   Повзрослев, советский, гражданин перестает верить этой детской сказке и начинает понимать: замок на многотысячекилометровую границу повешен не от империалистов, а чтобы сами граждане страны реального социализма не убежали от своих номенклатурных хозяев.
   Границу Советского государства принято на Западе сравнивать с оградой концентрационного лагеря. Не хочется повторять это избитое сравнение, а более точного не найти. Граница СССР действительно оборудована как ограда лагеря - огромного загона, от обитателей которого ожидают, что они будут всеми силами рваться наружу, и надо всеми же силами им в этом воспрепятствовать. Поэтому советские границы - не укрепленная линия фронта с дотами и минными полями, как была оборудована западная граница ряда малых социалистических стран; она и не тюремная ограда, какой была стена в Берлине; это просто ограда гигантского концлагеря.
   Соответственно и устройство советской границы иное, чем довольно широко известное на Западе устройство границы ГДР. Недаром руководство ГДР с гордостью говорило о том, что оно оборудовало "современную границу". Советская государственная граница не претендует на современность, нет на ней самостреляющих картечью автоматов, но оборудована она надежно и тоже с применением некоторых технических новинок. Система охраны государственной границы СССР преподается как специальный курс в школах КГБ и МВД и возведена, таким образом, в ранг науки.
   Учебника по этой печальной науке в нашем распоряжении нет, но об оснащении и устройстве рядового участка советской границы коротко расскажем..
   Элементы границы, если двигаться из глубины страны к ее рубежу, таковы.
   1. Пограничная полоса. Это примыкающий к границе район. Населению позволено здесь проживать, но всякий житель должен иметь особое на то разрешение с отметкой в паспорте. Для въезда в пограничную полосу и даже для проезда через нее требуется специальное разрешение органов милиции. Контроль проводится военными нарядами пограничных войск. Всех, оказавшихся в пограничной полосе без такого разрешения, задерживают и выясняют цель их появления в запретном районе.
   2. Укрепленная полоса. Ее ширина в среднем 100 метров. На полосе размещены так называемые "приграничные системы". Перечислим их:
   а) Забор из колючей проволоки на бетонных столбах с козырьками. В заборе имеется много ворот, которые открываются с погранзаставы при помощи телереле. Для того, чтобы дежурный связист на заставе включил реле, пограничник должен позвонить ему по телефону и сообщить код-цифру, каждый день новую, даваемую начальником заставы. Вдоль границы на нейтральной полосе расположены столбы с ячейками, к которым пограничник подключает висящую у него на поясе телефонную трубку. Проволока забора находится под малым электрическим напряжением; прикосновение сдвигает провода или козырек на столбе, и тогда на заставу поступает сигнал.
   б) Сразу за забором пролегает контрольная следовая полоса (КСП) шириной 5-6 метров. Она регулярно перепахивается так, чтобы на рыхлой почве отпечатывались следы.
   в) Далее идут заграждения из колючей проволоки витками, а также натянутые на низких колышках.
   г) В траве и зарослях проложена скрытая "система" - незаметные стальные проволочки с петлями. "Если человек бежит в зарослях и попадает ногой в стальную петлю, он падает, пытается встать, попадает в другую такую же петлю...- рассказывает перешедший на Запад советский солдат-пограничник.- Чем больше он старается высвободиться, тем сильнее затягивают его эти петли. У нас даже проводились опыты - заставляли кого-нибудь залезть в "систему". Никому вылезти ни разу не удалось" [25].
   На укрепленной полосе находятся вышки, и пограничники с биноклями просматривают местность.
   3. Нейтральная полоса, или, как ее иногда лирически называют, "ничья земля". Хотя она ничья, по ней патрулируют вооруженные автоматами советские пограничники с собаками, по два человека. Начальники застав обязаны, чтобы еще больше затруднить нелегальный переход границы, часто менять часы смены постов и маршруты патрулирования границы. Жители пограничной полосы, несмотря на отметку в паспорте, допускаются на нейтральную полосу только по дополнительному специальному разрешению и под охраной двух вооруженных солдат.
   Приказ открывать огонь по беглецам, ассоциируемый на Западе с границей ГДР, давно уже существует для советских пограничников. За убийство беглеца пограничник получает правительственную награду - медаль "За отвагу", хотя в общем отваги нужно не так много, чтобы из автомата застрелить в спину безоружного человека. В назидание пограничникам политработники рассказывают даже, как убежавшего за границу начальника одной из погранзастав "советские люди нашли и пристрелили" [26]. Впрочем, беглеца (официально "нарушителя") стараются взять живым. Выигрывает ли он от этого, трудно сказать.
   Ну, а если "нарушителю" все-таки удается преодолеть все препятствия? Тогда, если только для этого есть какая-либо возможность, за ним устраивается погоня. Сколько уже раз поисковые группы советских военнослужащих отправлялись в Западный Берлин ловить беглецов. В годы оккупации Австрии такие же группы высылались по тревоге в занятые западными войсками секторы Вены. Да что оккупированные страны Европы! За Евдокией Петровой, женой попросившего убежища резидента КГБ, были посланы вооруженные советские "дипкурьеры" из Москвы в Австралию. За неимением автоматчиков с собаками советский посол в Нидерландах генерал-лейтенант П.К.Пономаренко, бывший секретарь ЦК КПСС, а в годы войны - начальник организованного НКВД Центрального штаба партизанского движения, не погнушался собственноручно волочить в самолет попросившего убежища советского туриста Голуба. Правда, в возникшей свалке посол, взявшийся за исполнение милицейских обязанностей, получил по физиономии; он вынужден был вернуться в Москву, где стал в Институте общественных наук при ЦК КПСС заведовать кафедрой методов нелегальной работы коммунистических партий.
   Ловля беглецов вне пределов советской территории не имеет ровно никакого правового основания. Расчет при проведении таких операций на то, что западные власти стушуются и молчаливо разрешат ловить на своей территории советских граждан, как беглых рабов. Такой расчет иногда оправдывается. Известна история о том, как американский капитан выдал бежавшего на его судно в международных водах советского моряка-диссидента С.Кудирку, которого тут же, на глазах у предупредительного капитана, до полусмерти избили, а затем увезли в советский лагерь. Менее известно то, что, поддавшись настояниям Москвы, граничащие с Советским Союзом несоциалистические страны Финляндия и шахский Иран (не говоря уже о социалистических) не раз выдавали советским властям беглецов, поверивших словам о праве на политическое убежище. Надо отдать должное советскому правительству, что оно и не подумало оплатить эту услужливость той же грязной монетой. Отто Куусинен, возглавлявший после нападения СССР на Финляндию в конце 1939 года марионеточное "народное правительство Финляндии", не только не был передан Финляндии, но сделался членом Президиума и секретарем ЦК КПСС; спокойно работали в СССР подпольщики иранской компартии Тудех во главе с первым секретарем ее ЦК Искендери - полным интеллигентньш персом с умными глазами, с которым мне не раз довелось встречаться.
   Но даже если не помогут ни облавы на чужой территории, ни нажим, мстительная номенклатура не успокаивается. Через зачисленных в состав советских посольств сотрудников КГБ, на которых возложено наблюдение .за эмигрантами из Советского Союза, предпринимаются обычно попытки опорочить находящихся в данной стране беженцев. Для этого о них распространяются более или менее стандартные выдумки и фальшивки, подготовленные отделом дезинформации КГБ. Обычно это слух о том, что эмигранты - жулики, развратники, даже уголовные преступники, а также что они агенты КГБ. Последнее характерно для уже отмеченной выше эволюции в самооценке "органов".
   А что дальше?
   В Советском Союзе издаются - разумеется, с грифом "сов. секретно" - розыскные книги КГБ. Носят они длинное бюрократическое название: "Алфавитный список агентов иностранных разведок, изменников Родины, участников антисоветских организаций, карателей и других преступников, подлежащих розыску". Но вносятся туда никакие не агенты и не каратели, а просто люди, убежавшие из Советского Союза.
   В 1976 году одна из таких книг стала известна на Западе. В книге в алфавитном порядке названы те из находящихся за границей беженцев, которые объявлены "изменниками Родины" и заочно приговорены к различным срокам заключения (от 10 до 25 лет) или к смертной казни (высшая мера наказания помечена в книге сокращением - ВМН). Из книги явствует, что и сегодня никакого срока давности советские власти не признают. В книге по-прежнему числился, например, приговоренный, разумеется, к ВМН Игорь Гузенко - бывший шифровальщик советского посольства, разоблачивший более 40 лет назад советский атомный шпионаж в Канаде. Приговоры, вынесенные десятилетия назад, сохраняют силу [27].
   Попытки приводить эти приговоры в исполнение предпринимались уже не раз: похищение беженцев за границей или их убийство. Для последней цели была разработана и изготовлена так называемая "спецтехника": в 50-х годах это был бесшумный электрический пистолет, замаскированный под портсигар (бывали и другие маскировки), стрелявший небольшими пулями дум-дум, отравленными цианистым калием. К концу 50-х годов спецлаборатории КГБ сделали шаг вперед: был изготовлен карманный аппарат с трубкой, стреляющий в лицо жертвы маленькой стеклянной ампулой с синильной кислотой. Вдыхание ее паров блокирует дыхательный фермент и приводит к немедленной смерти в результате острого кислородного голодания. Это легко принять за смерть от инфаркта миокарда. Таким образом, удалось замаскировать уже не только пистолет, но даже убийство.
   Оба достижения советской техники стали достоянием гласности лишь потому, что посланные в качестве профессиональных убийц офицеры КГБ Хохлов в 1953 году и Сташинский в 1961 году отказались от этой жалкой роли и остались на Западе. Оба они фигурируют сегодня в розыскной книге как заочно приговоренные к ВМН. На Хохлова уже было совершено во Франкфурте-на-Майне покушение при помощи очередного технического достижения - радиоактивно облученного яда.
   В конце 70-х годов стал известен еще один образчик советской "спецтехники": замаскированное под зонтик оружие, стреляющее крошечным платиновым шариком с ядом рицин, вызывающим смертельное заражение крови. "Зонтик" позволяет убивать людей прямо на улице, в толпе: убийца как бы случайно "царапает" концом "зонтика" ногу своей жертвы, извиняется и уходит; яд начинает поступать в кровь убиваемого лишь через пару минут, когда растают сахарные оболочки, закрывающие заполненные ядом углубления на поверхности шарика. Так был убит в Лондоне эмигрант радиожурналист Марков. Убитый - болгарин, но оружие было изготовлено в СССР, так как именно там находится центр конструирования "спецтехники".
   Из показаний Хохлова и Сташинского стало известно, что в составе советских органов госбезопасности имеется отдел убийств и похищений людей за границей. Отдел носил после войны название "спецбюро", затем отдел Љ13, позже - отдел "В", потом - отдел 8 Первого главного управления КГБ. Постоянные переименования не поменяли сути этого отдела, и он получил среди сотрудников КГБ четкое рифмованное прозвище: "отдел мокрых дел". Спецбюро долгое время возглавлял генерал Судоплатов. После падения Берия Судоплатов был арестован, но его семья не оказалась в опале. Носящая его славную фамилию миловидная дама еще в 70-х годах ведала в гостинице Международного отдела ЦК КПСС в Плотниковом переулке обеспечением гостей театральными билетами.
   Пикантные подробности о подготовленных в Москве политических убийствах обошли в свое время всю некоммунистическую печать мира, и как-то загородили они выяснившийся наиболее важный факт: на каждое убийство дается специальное решение ЦК КПСС. А за убийство - "за успешное выполнение правительственного задания" - удачливого убийцу награждают орденом Боевого Красного Знамени, как было со Сташинским. Значит, опять решение Секретариата ЦК КПСС.
   Боевое Красное Знамя... Сколько было когда-то юношеской, пионерской романтики в этих словах. Во что превратилась она в толстых пальцах номенклатуры? В металлический знак, выдаваемый выездному палачу со "спецтехникой" за приведение в исполнение ВМН.
   Советские границы - на замке. Огромная дужка этого замка протягивается от внимательного пограничника, проверяющего ваш паспорт в аэропорту Шереметьево, до штатного убийцы с синильной кислотой или радиоактивным ядом. Механизм замка - органы госбезопасности. Приводится же этот замок в действие все тем же ключом - правящей верхушкой класса номенклатуры.
  
   *
   Мы не исчерпали этим описанием всей внутренней политики номенклатуры, а указали лишь-наряду с описанными в предыдущих главах-основные ее черты. Можно было бы сказать еще больше и показать больше деталей, можно было бы написать многотомную работу. Но вывод остался бы один: власть в СССР - это диктатура номенклатуры.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 6
   1. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, с.146.
   2. "Правда", 26 мая 1978 г.
   3. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, с.257.
   4. М. Fainsod. How Russia is ruled, 2nd ed., p. 350.
   5. См. "Правда", 21.01.1959.
   6. "Правда", 18.10.1961.
   7. "Правда", 21.04.1990.
   8. А. Галич. Песни. Франкфурт-на-Майпе, 1969, с. 9.
   9. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 327.
   10. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 54, с. 384.
   11. В. Baschanow. Op. cit, S. 60.
   12. См. Е. Сагг. History of Soviet Russia. London, Pt. 1, vol. 1, p. 204-205.
   13. См. об этом также: R. Medvedev, Zh. Medvedev. Krushchev. The Years in Power. N. Y., 1976, p. 76-78.
   14. См. статью секретаря ЦК КПСС К.У.Черненко в "Вопросах истории КПСС", 1976, Љ 12, с. 33, 36.
   15. С. Аллилуева. Двадцать писем... с. 193.
   16. П. Милюков. Россия на переломе, том I. Париж, 1927, с. 193.
   17. И. Эренбург. Жизнь и гибель Николая Курбова. М., 1923, с. 76.
   18. Там же, с. 8.
   19. Н. Porzgen. Ein Land ohne Gott. Frankfurt/M., 1936, S. 70.
   20. См. Human Rights. A Compilation of International Instruments of the United Nations. N.Y., 1973, p.2.
   21. См. ibid., p. 25.
   22. См. "Ведомости Верховного Совета СССР", 1969, Љ 25.
   23. См. Human Rights, ibid., p. 9.
   24. См. ibid., p. 25.
   25. "Посев", 1977, Љ 4, с. 37.
   26. Там же, с. 41.
   27. См. "Посев", 1976, Љ 12, с. 29-31 и последующие номера 1977-1978 гг.
  
  
  Глава 7. Класс - претендент на мировое господство. Часть 1
  
  "Великая Октябрьская социалистическая революция положила начало необратимому процессу - смене капитализма новой, коммунистической общественно-экономической формацией...
   Молодому, устремленному в будущее миру социализма противостоит все еще сильный и опасный, но уже прошедший точку своего зенита эксплуататорский мир капитализма. Общий кризис капитализма углубляется. Неотвратимо сужается сфера его господства, становится все более очевидной его историческая обреченность...
   Империализм есть паразитический, загнивающий и умирающий капитализм, канун социалистической революции.
   Весь ход мирового развития подтверждает марксистско-ленинский анализ характера и основного содержания современной эпохи. Это эпоха перехода от капитализма к социализму и коммунизму, исторического соревнования двух мировых социально-политических систем, эпоха социалистических и национально-освободительных революций... При всей неравномерности, сложности и противоречивости движение человечества к социализму и коммунизму неодолимо".
   Программа Коммунистической
   партии Советского Союза.
   Часть I. "Переход от капитализма к социализму и коммунизму - основное содержание современной эпохи".
   Москва, 1986 г.
  
   Словосочетание "претендент на мировое господство" хорошо знакомо каждому читателю советских газет. Под таким наименованием там издавна фигурирует всякий империализм: сначала англо-французский, потом - гитлеровский, затем -американский. Советский читатель воспринимает это словосочетание с ощущением привычной скуки.
   А между тем оно имеет смысл. Претендент на мировое господство существует - это номенклатура.
   Сегодня советская номенклатура больна. Возможно, что она больна смертельно. А может быть, еще нет: ведь не исключено, что это только временное недомогание и она воспрянет во всей своей привычной решимости и напористости.
   Да, сегодня номенклатура слаба, она вынуждена вести политику не с позиции силы, а с позиции слабости. Но кто может поручиться, что это окончательно? Ведь даже в своем нынешнем состоянии советская номенклатура старается сохранить, а то и укрепить свои позиции на Ближнем Востоке, включая истерзанный ею Афганистан; тратит немалые деньги в твердой валюте на поддержку зарубежных компартий и просоветских организаций; содержит своих военных советников и специалистов в ряде стран третьего мира. И всё это - в условиях экономической катастрофы в собственной стране. Да и баснословная, ничем не оправданная численность военнослужащих в СССР - около 5 млн. человек! - в сочетании с ростом расходов на них свидетельствует о стремлении номенклатуры гарантировать себе возможность вернуться к политике силы.
   Аппетит номенклатуры сохраняется и в условиях "перестройки" - аппетит не только на гастрономические деликатесы, черные лимузины и госдачи, но и на объекты внешней политики. Так что в этой главе мы напишем о ее аппетитах не только сегодняшних при, может быть, временном несварении желудка, а прежде всего о тех, которыми она отличалась на протяжении 70 лет.
  
   1. АГРЕССИВНАЯ СУЩНОСТЬ КЛАССА НОМЕНКЛАТУРЫ
   Рассказывая о внешней политике Советского Союза, номенклатурная пропаганда не ограничивается заявлением, что это политика мира, а обосновывает такой тезис. В обществе реального социализма, разъясняет она, нет классов и социальных групп, заинтересованных в экспансии и агрессии; ведь это общество рабочих, колхозников, трудовой интеллигенции - зачем им агрессия?
   И правда, ни рабочим и колхозникам, ни интеллигенции в СССР экспансия и агрессия не нужны, у них совсем другие нужды. Но ведь общество реального социализма состоит не только из этих групп. В нем замаскированный под "группу управляющих" в составе "прослойки интеллигенции" скрывается и управляет обществом класс Номенклатуры. Можно ли утверждать, что ему экспансия и агрессия тоже не нужны?
   Чтобы ответить на такой вопрос, надо вновь обратиться к классовой сущности номенклатуры.
   Основу существования номенклатуры как класса составляет власть, а собственность и привилегии номенклатуры являются следствием того, что она властвует. Прямо противоположно положение класса капиталистов: основу его существования составляет собственность на капитал, а политическое влияние является следствием обладания капиталом.
   Каждый господствующий класс стремится укрепить и расширить основу своего классового существования. Капиталисты стремятся к возрастанию своей максимальной прибыли как на внутреннем, так и на внешнем рынках. Точно так же номенклатура стремится к возрастанию своей власти - как внутри страны, так и за ее пределами. Классу капиталистов органически присуща экспансия на всех рынках мира, куда он только может проникнуть. Классу номенклатуры столь же органически присуща политическая экспансия повсюду в мире, куда он только может проникнуть. Номенклатура, так же как и буржуазия, является по самой своей сущности экспансионистским классом. Разница состоит, однако, в последствиях: одно дело, если цель экспансии - продать вам по монопольной цене товары своего производства; другое дело, когда цель - установить над вами свою монопольную власть.
   Конечно, в своей экономической экспансии капиталисты стараются добиться и благоприятных политических условий для ее развертывания. Точно так же номенклатура стремится использовать расширение границ своей власти для увеличения своей собственности. Однако собственность - это вопрос для номенклатуры второстепенный. Ведь главное в номенклатуре - не собственность, а власть.
   Мерой власти определяется и мера номенклатурных привилегий, в том числе присваиваемая номенклатурщиком доля коллективной собственности его класса - "социалистической собственности". Есть только две возможности увеличения этой доли: для каждого номенклатурщика индивидуально - продвижение вверх по лестнице номенклатурной иерархии, а для всех номенклатурщиков как класса в целом - возрастание социалистической собственности. Какими путями номенклатура как класс может увеличить размер этой собственности?
   Внутри страны - путем эксплуатации непосредственных производителей. Однако созданная номенклатурой экономическая система реального социализма малопродуктивна. Коренным образом повысить эффективность национальной экономики можно, только заменив эту систему другой. Это для номенклатуры немыслимо, так как противоречило бы главному для нее - интересу ее монопольной, ничем не ограниченной власти. Поэтому, прилагая усилия с целью повысить отдачу от эксплуатации трудящихся - размер создаваемой прибавочной стоимости, номенклатура даже близко не подходит к опасной грани, за которой началась бы переделка системы.
   Ей остается второй путь - внешняя экспансия, распространение своей власти на другие страны и использование их богатств.
   Вот теперь мы можем ответить на поставленный выше вопрос: номенклатуре нужна экспансия, а следовательно, нужна и агрессия.
   Путь внешней экспансии не нов в мировой истории. Не нов он и в истории советского класса номенклатуры. До революции ленинцы твердили, что дадут полную свободу всем колониям царской России, но еще при Ленине под разными предлогами прибрали их к рукам и превратили затем в полуколонии - национальные республики Советского Союза. В 1920 году ленинское правительство пыталось захватить Польшу, и в обозе Красной Армии, пересекшей польскую границу, находилось "советское правительство Польши" - разумеется, с участием бесстрашного рыцаря революции, председателя ВЧК Дзержинского. "Даешь Варшаву! Дай Берлин!" - заливались песенники Первой конармии. "Даешь Европу!" - голосили советские писатели.
   Первый наскок не удался, от Варшавы пришлось отступать, и Ленин обучал советских делегатов, отъезжавших на Генуэзскую конференцию 1922 года, что они едут туда "как купцы", а о мировой революции должны помалкивать [1]. Но думать о подчинении чужих стран номенклатура не перестала. Только думы эти отливались отныне не в форму кавалерийских атак, а в долголетние народно-хозяйственные планы.
   Выше уже говорилось о существе выдвинутого Сталиным курса индустриализации при абсолютном примате тяжелой индустрии: целью было создание военной мощи номенклатурной советской державы. На эту цель ориентировалась в определенной мере коллективизация сельского хозяйства СССР: хотя главная ее задача была политической, существовала и экономическая сторона - получение за счет экспроприации и эксплуатации крестьянства средств для индустриализации, то есть прежде всего для сколачивания гигантской военной машины номенклатурного государства.
   Машина сооружалась под аккомпанемент коммунистической пропаганды, твердившей, будто империалисты вот-вот должны напасть на Советский Союз. Читатель может справедливо сказать, что нападение Гитлера на СССР действительно произошло - в 1941 году. Верно, но запланированное на ряд лет создание советской военной мощи было начато за несколько лот до прихода Гитлера к власти.
   Разверните советские газеты 1930 года, и вы увидите, что военные приготовления СССР мотивировались отнюдь не угрозой со стороны Германии (с Германией у Советского Союза было тогда военное сотрудничество), а неким "крестовым походом против СССР", объявленным якобы римским папой. Это впоследствии Сталин насмешливо спрашивал своих западных собеседников: "Сколько у римского папы дивизий?" - а в 1930 году номенклатура делала вид, будто серьезно принимает за военное нападение на СССР упомянутый папой моральный крестовый поход против атеистического коммунизма.
   Конечно, после прихода нацистов к власти в Германии, а особенно после начала гитлеровской экспансии у советской номенклатуры появились и дополнительные побуждения, и дополнительные аргументы для укрепления своих вооруженных сил. Но нельзя не отметить: нацистская угроза не отбила у советской номенклатуры аппетита к экспансии. Наоборот: аппетит этот обострился при виде вначале столь удачливой агрессии Гитлера. Именно по секретной договоренности с нацистским фюрером советская номенклатура получила в первый же год второй мировой войны Западную Украину, Западную Белоруссию, Латвию, Литву, Эстонию, Бессарабию, Северную Буковину, Карельский перешеек.
   Снова забренчали барды номенклатуры. Молодой поэт Павел Коган восторженно предрекал накануне войны, в которой ему было суждено погибнуть:
   Но мы еще дойдем до Ганга,
   Но мы еще умрем в боях,
   Чтоб от Японии до Англии
   Сияла Родина моя!
   В Японии она и вправду засияла. Курильские острова - северная часть Японии - были присоединены к Советскому Союзу. Да и до Англии было не так далеко; если мерить от западного берега бывшей ГДР. То, что советская номенклатура получила от Гитлера как плату за поддержку в войне против западных демократий, было ею сохранено. К этому она добавила то, что ей дали за сопротивление напавшему на нее неверному союзничку Гитлеру -- как это ни своеобразно - сами западные демократии; они почему-то наивно полагали, что сопротивление отчаянно боровшейся за свою шкуру номенклатуры должно было оплачиваться Западом.
   Заплачено было щедро: советская номенклатура приобрела Восточную Пруссию, под ее власть были отданы Польша, Болгария, Чехословакия, Румыния, Югославия, Албания, Восточная Германия, Восточная Австрия, Северная Корея, на ее милость была выдана Финляндия. Вы полюбуйтесь на глобусе, какого размера этот подарок!
   Добавим, что дар был добровольный и соотношением сил ни в какой мере не оправдывался. "Холодная война" началась же не из-за этих территорий, а потому что выяснилось: сталинская номенклатура хотела еще больше. Она хотела не только Восточную Германию, но и Западную, и, конечно, Западный Берлин; не только Восточную Австрию, но всю ее; не только Северную Корею, но и Южную; она хотела Грецию, Триест, Дарданеллы, Карс и Ардаган, Северный Иран, Китай, Индокитай и даже колонию в Африке - бывшее итальянское Сомали. Посмотрите опять на глобусе на эти границы, к которым стремилась советская номенклатура в 1952 году, и сравните их с границами ее власти за 10 лет до того, в 1942 году, когда линия фронта замкнулась вокруг Ленинграда, проходила недалеко от Москвы, через Сталинград и Северный Кавказ. Вот как широко распахнулась за эти годы пасть класса номенклатуры!
   Она и потом продолжала оставаться разинутой. Куба, Никарагуа, Сальвадор, Гренада, Южный Йемен, Судан, Португалия, Ангола, Мозамбик, Сомали, Эфиопия, Южная Африка, Афганистан - таков неполный перечень стран, на которые она разевалась с большим или меньшим успехом.
   Не все удалось засунуть в эту пасть, а все-таки многое. К тому же нас интересуют здесь не результаты экспансии советской номенклатуры, а ее стремление к такой экспансии, ибо в своей внешней политике номенклатурные вожди Советского Союза ни на минуту не забывают о своих экспансионистских замыслах.
   Вот маленькая иллюстрация из мемуаров Черчилля. Английский банкет на Потсдамской конференции 1945 года. Сталин вдруг начинает собирать у присутствующих автографы. И дальше Черчилль пишет: "Сталин подмигивал от удовольствия и хорошего настроения... Я налил бренди в маленькие бокалы для красного вина и посмотрел на него в упор. Мы оба выпили до дна одним глотком и взглянули друг другу в глаза в знак признания. После паузы он сказал: "Если вы не можете согласиться предоставить нам военный порт в Мраморном море, не могли бы мы получить военную базу в Дедеагаче?" [2].
   Сбор автографов (которыми Сталин не интересовался) и бренди (которое он не пил) - притворство, военно-морская база - действительный интерес "отца" номенклатуры.
   Номенклатура по самой своей сущности - класс экспансионистский, агрессивный. Агрессивность класса номенклатуры - не какое-то мистическое душевное качество, а прямой результат безудержного стремления этого класса ко все большей власти - главному его достоянию, а также к увеличению его собственности, естественному возрастанию которой устанавливает жесткие границы малая продуктивность экономики реального социализма.
   Так что это ложь, будто в советском обществе нет классов, заинтересованных в экспансии и агрессии. Есть такой класс - номенклатура.
  
   2. ТРАДИЦИОННАЯ ЭКСПАНСИЯ ПЛЮС "МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ"
  
   Как-то, когда упоминавшийся в предыдущей главе академик В.М.Хвостов был начальником историко-дипломатического управления и членом коллегии МИД СССР, я спросил его:
   - Владимир Михайлович, мне понятно, почему не выдаются исследователям советские дипломатические документы с 1917 года. Но почему закрыты и материалы царской дипломатии со второй половины XIX века?
   - Потому,- скрипуче отчеканил Хвостов, сжимая после каждого слова тонкие губы,- что при определенной аналогии внешнеполитической проблематики тогдашняя российская дипломатия применяла в отдельных случаях решения, аналогичные современным. Нам нет нужды их раскрывать.
   Речь шла, таким образом, не о смутном ощущении номенклатурой некоего, возможно, случайного сходства, а об осознанном продолжении традиции, о своеобразном сообщничестве дипломатии номенклатурной и дипломатии дворянской, о преемственности их тайн и методов.
   Вот что писал об этих целях и методах Энгельс - слова, хотя и включенные в гэдээровское издание его сочинении, но в Советском Союзе не цитируемые: "Россия - безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям..." [3].
   А Карл Маркс отмечал:
   "Чтобы иллюстрировать "антипатию" России к расширению, я привожу несколько данных из множества фактов, касающихся территориальных приобретений России со времени Петра Великого.
   Русские границы продвинулись:
   По направлению к Берлину, Дрездену и Вене примерно на 700 миль
   По направлению к Константинополю примерно на 500 миль
   По направлению к Стокгольму примерно на 630 миль
   По направлению к Тегерану примерно на 1000 миль [4]
  
   Со времен Маркса эти границы продвинулись еще дальше. Маркс замечает: "...традиционные приемы, при помощи которых Россия преследует свои цели, далеко не заслуживают того восхищения, с которым к ним относятся европейские политики. Если успех этой традиционной политики является доказательством слабости западных держав, то однообразие и шаблонность этой политики свидетельствуют о внутреннем варварстве России" [5].
   Слово "варварство" здесь неточное, оно вызвано эмоциями Маркса. Но мысль ясна: речь идет об отсталости феодальной России.
   Как получается, что Советское государство, созданное под лозунгом полного разрыва со всей предшествовавшей политикой феодально-абсолютистской России, выглядит па деле настойчивым продолжателем ее внешней экспансии? Это особенно странно, если учесть марксистское положение, что любая политика есть политика классовая и несет на себе неизгладимую печать проводящего ее класса. Но ведь класс-то, казалось бы, новый!
   Новый ли класс номенклатуры - посмотрим в последней главе. Здесь же отметим: неверно говорить только о традиции. Экспансионистская традиция царизма возведена в новую степень соединением ее с марксистско-ленинской идеологией.
   В предыдущей главе номенклатурная идеология уже была охарактеризована как идеология великодержавия, облеченная в марксистско-ленинскую фразеологию. Это относится в полной мере и к внешнеполитической части номенклатурной идеологии, но здесь такое сочетание образовало особенно взрывчатую смесь.
   Маркс постулировал неизбежность победы пролетарской революции и установления коммунистического строя во всем мире. Ленин исходил из того, что, вопреки принципам исторического материализма, революция может победить вне зависимости от уровня развития страны, то есть уже сейчас и повсюду: это привело к провозглашению Лениным задачи немедленной мировой революции, Сталин объявил диктатуру номенклатуры социализмом, уже победившим в одной стране, и создал модель возникновения новых социалистических стран как вассальных номенклатурных режимов - сателлитов Советского Союза. Коммунистические партии во всех частях света возникли под влиянием советской компартии и были воспитаны Коминтерном, ставшим частью внешнеполитического аппарата советской номенклатуры. Эти партии стали в своих странах агентурой советского номенклатурного класса, в то же время именно их приход к власти ленинизм объявил главным содержанием пролетарской революции. Так произошло слияние понятий "мировая пролетарская революция" и "мировое господство Советского Союза".
   Провозглашая цель "победы социализма в мировом масштабе", номенклатура подразумевает свое мировое господство.
   В этом состоит разница между царистской и номенклатурной экспансией. Царистская была региональной, а номенклатурная глобальна. Царизм не ставил себе задачи установить царистский режим в мировом масштабе, он просто стремился к приобретению колоний - как в свое время Англия, Франция, Испания, Португалия, Италия, Голландия, Бельгия. А советская номенклатура стремится господствовать во всем мире - как Александр Македонский, Атилла, Чингисхан, Наполеон, Гитлер.
   В советской печати цитировалось скрывавшееся раньше заявление Мао на расширенном заседании Военного совета ЦК КПК 11 сентября 1959 года: "Мы должны покорить земной шар. Нашим объектом является весь земной шар. О том, как работать на Солнце, мы пока говорить не будем. Что касается Луны, Меркурия, Венеры - всех восьми планет, помимо Земли,- то можно будет еще исследовать их, побывать на них, если на них вообще возможно побывать. Что же касается работы и сражений, то, по-моему, важнее всего наш земной шар, где мы создадим мощную державу. Непременно надо проникнуться такой решимостью" [6].
   Цитата любопытная - только кто такие были эти "мы" для Мао в 1959 году, когда ось Москва - Пекин была еще крепка? Не одна КНР, а весь реально-социалистический лагерь во главе с Советским Союзом.
  
   3. ПЛАНОВАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
   Внешняя политика вытекает из внутренней, она служит проявлением на международной арене внутреннего режима государства. Со всей настойчивостью подчеркивал это Ленин: "Выделять "внешнюю политику" из политики вообще или тем более противополагать внешнюю политику внутренней есть в корне неправильная, немарксистская, ненаучная мысль" [7].
   Класс номенклатуры осуществляет диктаторскую власть в Советском Союзе монопольно, фактически не сдерживаемый никаким парламентским контролем и никакой оппозицией. Подобно тому, как из монопольного хозяйничанья номенклатуры в экономике страны автоматически вырастает плановость экономики, из политической монополии класса номенклатуры вырастает плановость его внешней политики.
   Плановость - сильная сторона внешней политики номенклатурного государства. Парламентские демократии, во всяком случае в нынешнем их состоянии, неспособны конкурировать в этой области с диктатурой номенклатуры. Правительства этих демократий могли бы планировать свою политику (как внешнюю, так и внутреннюю) в лучшем случае в рамках очередной легислатуры - от выборов до следующих выборов. В действительности они не делают и этого. Полностью завися от благосклонности избирателей, западные партии, в том числе правящие, сразу же после парламентских выборов проводят свою политику как избирательную камланию к следующим выборам: они всеми силами стараются удержать своих избирателей и привлечь на свою сторону новых. Поскольку Целью партий в парламентской демократии является получение большинства голосов на выборах, а все остальное рассматривается лишь как метод к достижению такой цели, возникла любопытная аберрация и в сфере внешней политики: хорошей внешней политикой считается на Западе не та, которая в будущем обеспечит положительные для государства результаты, а та, которая на ближайших выборах обеспечит правящей партий максимум голосов.
   Пусть читатель не воспринимает эти слова как критику демократии. Но было бы неверно умолчать о слабости парламентско-демократической внешней политики, которая явственно видна приезжему из страны реального социализма.
   В странах реального социализма возможно не ограниченное временем планирование внешней политики. Планирование может осуществляться без оглядки па население страны, исключительно на основании того, что номенклатура считает своими классовыми интересами.
   Класс номенклатуры имеет свои органы планирования внешней политики.
   В конце 60-х годов в Министерстве иностранных дел СССР было создано управление планирования внешне-политической деятельности - УПВД. Первым его руководителем был заместитель министра иностранных дел СССР В.С.Семенов - опытный дипломат, умело сочетавший склонность к философствованию с деловой хваткой бюрократа сталинской выучки. Заместителем начальника УПВД был назначен И.И.Ильичев - бывший верховный комиссар СССР в Австрии и заведующий 3-м европейским отделом МИД СССР, а в прошлом - при Сталине - генерал, начальник Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР (ГРУ). Так как Семенов вскоре был откомандирован заниматься советско-американскими переговорами об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), вместо него начальником УПВД стал А.В.Ковалев - ныне первый заместитель министра иностранных дел СССР, которого я помню еще флегматичным первым секретарем в министерстве.
   Решение ЦК КПСС о создании УПВД предусматривало сформирование его как своего рода научно-исследовательского института в составе аппарата МИД СССР. Его ответственным сотрудникам - главным советникам (их очень мало), старшим советникам и советникам - были установлены особенно высокие оклады, равные окладам профессоров Академии наук СССР. Впрочем, скоро после этого было проведено значительное повышение окладов всего аппарата МИД СССР.
   По примеру Советского Союза в министерствах иностранных дел ряда социалистических стран Европы были образованы отделы планирования внешней политики.
   Значит, это и есть органы, планирующие внешнюю политику в социалистических государствах?
   Нет, это вспомогательные органы. Тогдашний заведующий отделом планирования внешней политики МИД ГДР профессор Харри Вюнше прямо говорил мне: "Мы можем планировать только отдельные внешнеполитические мероприятия. Сама же внешняя политика планируется не у нас, а в ЦК".
   Это относится полностью и к советскому УПВД. "Наша дипломатия подчинена Цека..." - заявлял еще Ленин [8]. Так обстоит дело и сегодня.
   Подведем итог. Внешняя политика СССР планируется в аппарате ЦК КПСС. Это планирование - сложный многоступенчатый процесс, ориентирующийся на настроения в различных номенклатурных кругах, в первую очередь в руководстве и в партаппарате, учитывающий соображения военной номенклатуры военно-промышленного комплекса и КГБ, мнение руководителей зарубежных компартий, предложения МИД и Министерства внешней торговли СССР, задачи пропаганды - короче говоря, определяемый рядом факторов.
   Именно эта множественность учитываемых мнений, не приводящая, однако, к расплывчатости вырабатываемой линии, показывает: внешняя политика номенклатуры планируется не по капризу членов Политбюро, а в соответствии с классовыми интересами номенклатуры - номенклатуры, а не управляемого ею народа.
  
   4. ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ АГРЕССИЯ
   Мы говорим об агрессивности и экспансии. Но, может быть, номенклатура в действительности только обороняется? Ведь есть на Западе вполне серьезные люди, считающие, что у советского руководства - патологически обостренная потребность в национальной безопасности.
   Вот что говорил Сталин в своей "клятве" после смерти Ленина:
   "Ленин никогда не смотрел на Республику Советов как на самоцель. Он всегда рассматривал ее как необходимое звено для усиления революционного движения в странах Запада и Востока, как необходимое звено для облегчения победы трудящихся всего мира над капиталом. Ленин знал, что только такое понимание является правильным не только с точки зрения международной, но и с точки зрения сохранения самой Республики Советов" [9].
   Таким образом, именно как меру, необходимую для сохранения Советского Союза, Ленин и Сталин истолковывали столь часто повторявшийся Лениным лозунг создания "Всемирной Советской Республики".
   Почему класс, объявляющий свое господство закономерным и потому неизбежным светлым будущим всего человечества, видит угрозу для себя в существовании другой, якобы обреченной системы? Да потому, что все словеса о неизбежности победы коммунизма в мировом масштабе - лишь пропаганда с целью посеять пессимизм на Западе, а заодно внушить собственному населению: надеяться нечего, перемен не будет. В действительности же номенклатура рассуждает не в духе апокалипсических пророчеств, а весьма практически. Она знает: в странах Запада жизненный уровень населения значительно выше, чем в Советском Союзе, и население на Западе живет в условиях невообразимой для советских граждан свободы. Знает номенклатура и то, что ее подданные осведомлены о таком положении, и она удерживает их в узде лишь постоянным запугиванием. Но запугивание не может длиться вечно. И с ужасом думает номенклатура о том, что произойдет, когда подданные, наконец, устанут бояться.
   А может ли вообще такое случиться?
   По убеждению номенклатуры, может, потому что существует свободный и богатый Запад. Это он показывает подданным номенклатуры, что без ее господства людям живется лучше - даже при всех недостатках системы свободного рынка. Поскольку дело здесь не в действиях Запада, а в самом его существовании, никакая "разрядка" не способна изменить генеральную линию советского руководства - курс на ликвидацию западной системы.
   Этой линией определяется и политика номенклатуры в странах третьего мира. Ленин и Сталин ожидали, что после ликвидации колониализма повсеместно возникнут государства советского типа. Действительность не подтвердила, но и не опровергла этого: бывшие колонии и зависимые страны, превратившись в самостоятельные государства, встали перед выбором между "японским" путем, ведущим к обществу западного типа, и "кубинским" путем, ведущим к обществу советского типа. Пойдя по первому пути, милитаристская Япония превратилась в процветающую мирную страну с огромной производительностью экономики, а на втором пути Куба - остров сахарных плантаций и увеселительных заведений - превратилась в экономически подорванную, но зато милитаристскую державу, посылающую свои войска на завоевание стран Африки.
   Угроза того, что третий мир может пойти по "японскому" пути и обеспечить, таким образом, западной системе дополнительно большой перевес в мировом соотношении сил, заставляет номенклатуру всячески затягивать развивающиеся страны на "кубинский" путь. Отсюда - напористая неоколониалистская экспансия номенклатуры в Азии и Африке, а также ее политика в Латинской Америке.
   Итак, мысль об обороне действительно является одним из факторов агрессивности номенклатуры. И это как раз наиболее опасный фактор: именно он придает экспансионистскому курсу номенклатуры особое упорство. Здесь не парадокс, а логичное явление. Если бы экспансионизм был просто прихотью номенклатуры, от него можно было бы отказаться, как от любой прихоти. Но отказаться от защиты своей власти и привилегий, а тем самым от самого своего существования как класса номенклатура не может.
   Как бороться против такого автоматизма агрессивности и экспансии класса номенклатуры - вопрос непростой, он требует специального рассмотрения. Оно не входит в задачи этой книги.
   Здесь следует сказать не о том, как можно, а о том, как нельзя преодолеть этот автоматизм. Бесполезно убеждать номенклатуру в том, что Запад не ставит своей задачей свергнуть ее власть и ликвидировать систему реального социализма и что, следовательно, существование западной системы номенклатуре не угрожает. Номенклатура знает: угрожает! И угрожает не внешним нападением, о мнимой опасности которого номенклатура всегда твердит, а внутренней катастрофой, о которой она охотно молчит. Для того же, чтобы исключить эту опасность для номенклатуры, Западу пришлось бы отказаться от собственной свободы и благосостояния, от всего того, чем он выгодно отличается от реального социализма.
   Не хочется писать разочаровывающие читателя слова, а написать их придется: две существующие ныне в мире системы несовместимы. Не только не может быть их конвергенции, поскольку в корне противоположны их основы; сосуществование этих двух систем - явление в историческом масштабе временное. Содержанием такого сосуществования, в какой бы форме оно ни протекало - военной или мирной, является лишь одно: борьба. В этой борьбе реальный социализм стремится ликвидировать Другую систему и в свою очередь не ожидает от нее ничего иного.
   Такова правда. Только пусть никто не утверждает, что, произнося ее, я становлюсь в ряды сторонников "холодной войны". Я говорю лишь то, что без устали твердила на протяжении десятилетий сама советская номенклатура.
   Если так, то какова перспектива: война?
  
   5. ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ВОИНЫ?
   Тягучая песенка под таким названием, написанная Евгением Евтушенко, много лет входила в стандартные программы концертов, устраиваемых в СССР после конференций и митингов в защиту мира. Песенка дает, разумеется, отрицательный ответ: русские не хотят войны, так как они на собственном опыте испытали ее тяготы и жертвы.
   Ответ неубедителен. Читатель уже знает, что есть не некие "русские" вообще, которые чего-то все вместе хотят или не хотят, а есть русское (советское) население и русская (советская) номенклатура. Население СССР действительно сполна испытало бедствия войны: более 20 миллионов убитых, 10 миллионов искалеченных. Оно действительно никакой войны не хочет. Но у номенклатуры как класса военный опыт совсем иной: сначала - разгул привилегий, включая сладостную привилегию отправлять других людей на смерть, а самим получать спецпайки, чины, ордена и разыгрывать роль героев Великой Отечественной войны. Потом - покоренные страны, власть над бесправными людьми, еще недавно бывшими недосягаемыми иностранцами, ореол правителей сверхдержавы. Русские не хотят войны; но не хочет ли войны господствующая над ними номенклатура?
   Даже в политических кругах Запада есть немало людей, которые считают: советское руководство готово начать войну против Запада, если он будет проявлять неуступчивость; поэтому лучше уж во всем уступать. Подбодренная такими опасениями на Западе, номенклатура демонстративно напрягает мускулы и выпячивает грудь, стараясь показаться как можно более грозной и готовой ринуться в бой.
   Что же, она и вправду готова?
   Ничего подобного. Мне довелось видеть в разных странах представителей разных господствующих классов; были они всякими и особым мужеством не отличались. Но нигде я не видел класса, в такой степени дрожащего за свою шкуру, благополучие и карьеру, как класс номенклатуры. Забавно бывает слушать панические фантазии тех на Западе, кто представляет себе ожиревших номенклатурных бюрократов античными героями.
   Правы не авторы этих фантазий, прав Евтушенко. Не только советский народ не хочет войны, но и номенклатура войны не хочет, точнее - боится. Только боится она не многомиллионных человеческих жертв (трудно испугать этим наследников Ленина и Сталина). Боится она за себя.
   Номенклатура страшится ядерной войны. "Ну, что же,- скажет читатель.- Это благородный страх!" Да, но не подумайте, что страшна номенклатуре ядерная война тем же, чем нам с вами: колоссальными жертвами, угрозой существованию цивилизации. Номенклатура готова для своей победы пожертвовать десятками миллионов людей на фронте, как легко жертвовала она ими во второй мировой войне. Но готова номенклатура на это при двух условиях: 1) что сама не попадет в число жертв и 2) что не пострадает ее власть. А именно применение ядерного оружия не дает гарантии ни того, ни другого.
   Разумеется, номенклатурное руководство уже оборудовало надежные и комфрртабельные атомоубежища для себя и своей челяди: это и делается под маркой "гражданской обороны". Но, сохраняя драгоценные жизни коменклатурщиков, такая мера бессильна сохранить их господство, ибо разрушена будет вся инфраструктура власти, да не будет и подданных, которыми можно повелевать. Номенклатурщики знают: если они после ядерного удара выползут из своих бетонированных покоев на заботливо обеззараживаемые челядью участки атомной пустыни, окажутся они без власти. Ибо какая же это власть, если Генеральный секретарь ЦК, по выражению Салтыкова-Щедрина, "достигнет лишь того, что передавит всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один с письмоводителем" [10].
   Вот почему с таким упорством номенклатура требует ядерного разоружения. Разумеется, разоружения противника, а не своего собственного. Соответственно номенклатура точно с таким же упорством сопротивляется действенным формам международного контроля за запрещением ядерного оружия. Свой страх перед ядерным оружием, от которого нельзя спрятаться за спины советских солдат, номенклатура выдает за заботу о судьбах человечества. Казалось бы, тут и потребовать самой полной, всеобъемлющей проверки и инспекции, чтобы никакие злокозненные империалисты не запрятали оружия, направленного против народов мира. Но номенклатура вместо этого начинает кричать, что беспрепятственная инспекция - это шпионаж, потому недопустима.
   Номенклатура не хочет войны. Она хочет победы. Одержать в борьбе двух систем победу без войны, запугивая Запад своей мнимой решимостью воевать и внушая людям на Западе мысль: "Лучше быть красным, чем мертвым'",- вот задача, которую поставил себе класс номенклатуры. Достигнуть такой цели номенклатура пытается именно тем, что создает впечатление: она готова напасть на непокорных, а потому "реальная политика" - это покорность номенклатуре.
   Все эти запугивания - чистейший блеф.
   Обратимся к историческому опыту номенклатуры. Нападала она на другие страны? Да. На какие? 1)На только что возродившуюся как самостоятельное государство Польшу в 1920 году, воспользовавшись пограничным спором; 2)на Польшу же в 1939 году - когда та была уже разбита гитлеровской Германией; 3)на крошечную Финляндию в 1939 году; 4)на выторгованные у Гитлера Латвию, Литву и Эстонию в 1940 году; 5)на оставшуюся без союзников Болгарию в 1944 году; 6)на разбитую, стоявшую накануне капитуляции Японию в 1945 году; 7)на охваченную революцией Венгрию в 1956 году; 8)на несопротивлявшуюся Чехословакию в 1968 году; 9)на отсталый Афганистан в 1979 году.
   Как видим, нападения были, и немало. Но нападала номенклатура всегда на слабые страны, да еще и тут тщательно перестраховывалась: на захват Восточной Польши, Финляндии, Латвии, Литвы и Эстонии получила согласие Гитлера, на войну против Болгарии и Японии - согласие США и Англии, на военные действия в Венгрии - согласие Китая и других социалистических стран, включая Югославию; вторжение в Чехословакию было предпринято совместно с другими странами Варшавского Договора и лишь после того, как было обеспечено, что военного сопротивления не будет; вторжение в Афганистан было произведено советскими частями (40-й армией), якобы приглашенными афганским правительством в качестве его защитников.
   Итак, номенклатура нападает только на слабых. А как с непокорными? Посмотрим.
   Когда Польша в 1920 году не покорилась, не приняла привезенного в обозе оккупантов "советского правительства Польши", а организовала контрнаступление, Ленин поспешил заключить мир. В 1939 году правительства Латвии, Литвы и Эстонии покорились - и все три страны были включены номенклатурой в состав СССР. Финляндия сопротивлялась - и осталась суверенным государством, даже не народной демократией. После второй мировой войны советская номенклатура старалась поставить под свою власть иранский Азербайджан - но Иран оказал решительное противодействие, и номенклатура отступила. Отступила она и в Греции, где в течение 5 лет (1944-1949 годы) разжигала гражданскую войну с целью превратить страну в народную демократию. Несмотря на все угрозы и обуревавшую ее действительно бешеную злобу против титовской Югославии, сталинская номенклатура так и не попыталась на нее напасть, зная, что Югославия будет сопротивляться. Запугиваниями по адресу Запада сопровождались блокада Берлина в 1948 году, берлинский ультиматум Хрущева в 1958 году, его требование подписать мирный договор с обоими германскими государствами на советских условиях. И от всего этого, получив твердый отпор, номенклатура отступилась.
   В октябре 1962 года разместившая свои ракеты на Кубе и спровоцировавшая тем самым карибский кризис, номенклатура испугалась решимости США защищать свою безопасность и торопливо вывезла ракеты под демонстративным контролем американских военно-воздушных сил. В 1968 году после вступления войск Варшавского Договора в ЧССР некоторые политики Запада беспомощно спрашивали, куда дальше двинутся советские дивизии; а хорошо знавшее повадки советской номенклатуры румынское руководство объявило, что Румыния в случае вторжения будет защищаться, и румынские пограничники демонстративно подбили советский танк. Хоть не очень грозна румынская армия, этого оказалось достаточно: советская номенклатура не стала "спасать социализм" в Румынии. Тем более не стала она спасать его в Югославии, не говоря уже о Китае. Намеревавшаяся в течение двух недель подавить сопротивление "душманов", как презрительно называли в Москве бойцов афганского Сопротивления, номенклатура через 8 лет войны вынуждена была вывести свои войска из Афганистана; при этом она испросила милостивого согласия "вооруженной оппозиции" (как стали тем временем почтительно именовать "душманов") не нападать на отступавших советских солдат.
   И каждый раз шумели пугливые на Западе: "Вы с ума сошли! Как можно сопротивляться! Да Советы вас в порошок сотрут!" Между тем номенклатура стирает в порошок как раз не сопротивляющихся, а покорившихся: не осмелившийся сопротивляться советскому вторжению Дубчек более 20 лет прозябал затравленным мелким служащим, а несгибаемого Тито советская номенклатура даже посмертно осыпает комплиментами.
   Номенклатура нападает на слабых и боится сильных. Она топчет покоряющихся и отступает перед непокоренными. Этому научил ее Ленин, охотно повторяющий русскую пословицу: "Дают - бери, бьют -- беги!" В таком принципе вся политическая мудрость номенклатуры как класса-агрессора, желающего забрать весь мир, если отдадут, и готового убежать, если станут бить.
  
   6. "МИРНОЕ СОСУЩЕСТВОВАНИЕ" И "РАЗРЯДКА"
   Итак, отмеченный номенклатурой путь к мировому господству - не война против Запада. А что же?
   То, что номенклатура именует "мирным сосуществованием государств с различными общественными системами ".
   Надо подчеркнуть: то, что страх номенклатуры перед войной привел ее к принципу мирного сосуществования,- хорошо. Мирное сосуществование, конечно, лучше войны. Только не надо думать, что этот термин действительно означает некий безоблачный мир, этакое идиллическое состояние в международных отношениях.
   К чести класса номенклатуры надо сказать: он этого и не скрывает. Мирное сосуществование было четко определено Программой КПСС как "специфическая форма классовой борьбы на международной арене".
   Правда, в предназначенных для зарубежной аудитории речах, книгах и статьях номенклатурные пропагандисты стараются затуманить этот смысл. Действуя по ленинскому методу, они упоминают классовую сущность мирного сосуществования лишь в каком-либо придаточном предложении, утопленном в потоке слов о мире и дружбе. В таком духе написана, например, вышедшая в Австрии книга советского журналиста Владлена Кузнецова "Международная политика разрядки - с советской точки зрения", подготовленная в Москве специально для издания на Западе и в Советском Союзе не изданная [11]. Мне самому пришлось столкнуться с проявлениями резкого неудовольствия с советской стороны, когда я опубликовал в западногерманской печати статьи о мирном сосуществовании, точно повторявшие, как ставится этот вопрос в Советском Союзе [12].
   Именно к затуманиванию классовой сущности мирного сосуществования относится и термин "разрядка международной напряженности".
   Термин "разрядка" принадлежит ныне к числу слов, которые видный русский лингвист Потебня метко назвал "стершимися пятаками". Это слово пущено в оборот, и мало кто задумывается над его содержанием. Хотя политики в разных странах с апломбом твердят, что-де разрядке нет альтернативы, многие из них оказались бы в затруднении, если их попросить дать определение разрядки.
   В самом деле: что такое разрядка? Чем она отличается от мирного сосуществования?
   Тем, что мирное сосуществование - сформулированное с классовой позиции ленинское понятие: речь идет о характере сосуществования государств двух различных классовых систем, определяется оно как специфическая форма классовой борьбы между ними. Здесь все, с ленинской точки зрения, точно и определенно.
   "Разрядка международной напряженности" - нарочито расплывчатый, внеклассовый термин: некая - неизвестно между кем и почему существующая - "международная напряженность", ее -- неизвестно, на какой основе достигаемая - "разрядка". Пустившие этот термин в оборот политики класса номенклатуры отлично понимают, что он не ленинский. Не будь они заинтересованы как раз в такой беспартийной неопределенности, они не допустили бы его на страницы советской и вообще коммунистической печати. А они не только допускают, но сами без конца используют термин "разрядка". Почему? Да потому, что он относится в тактике международного коммунистического движения к категории так называемых "общедемократических" программ и лозунгов. Такие программы и лозунги, поучает эта тактика, должны выдвигаться коммунистами в тех случаях, когда надо побудить действовать заодно с компартией силы, не готовые поддерживать откровенно коммунистическую программу. Поэтому из программы старательно выделяются те отдельные пункты, которые хотя и ведут к целям коммунистического руководства, но, вырванные из контекстов номенклатурных планов, могут быть истолкованы и с позиции общечеловеческой, не коммунистической морали: миролюбие, разоружение и тому подобное. Эти пункты облекаются в подчеркнуто неклассовую формулировку, дающую простор для такого толкования, и пускаются в оборот в подобном препарированном виде. Вот что такое понятие "разрядка международной напряженности".
   Это форма. А реальное содержание разрядки состоит в том, чтобы Запад, буквально поняв этот термин, расслабился, стал благодушным, позабыл, что мирное сосуществование - это борьба двух систем, а не их сладостный сон рядом друг с другом.
   К числу "общедемократических программ" относятся и провозглашенные Горбачевым лозунги: "новое политическое мышление" и "общий европейский дом". В значительной мере они были предвосхищены в заявлениях Хрущева и Брежнева еще в 50-60-е годы.
   Смысл первого лозунга таков: в наш атомный век главной общественной целью стало выживание человечества путем предотвращения ядерной войны; все остальные цели - классовые и государственные - отступают на задний план.
   Ну что же, звучит разумно. Значит, нужно, видимо, уничтожить имеющееся ядерное оружие и не допустить .его производства ни в одной стране мира; специалистов же по конструированию, производству и применению ядерного оружия необходимо срочно переквалифицировать, новых не готовить, всю документацию и литературу по этой тематике полностью уничтожить. Это все нелегко, но, вероятно, осуществимо. Только вот ведется ли дело к осуществлению такой программы ее номенклатурными глашатаями?
   Нет. На XXVII съезде КПСС в 1986 году Горбачев говорил долго и убедительно о необходимости разоружаться. А в 12-м пятилетнем плане (1986-1990 годы), как и в 11-м (1980 - 1985 годы), был, оказывается, предписан рост военных расходов СССР более чем на 45%, то есть в среднем на 9% в год! Это в то время, как НАТО никак не может уговорить своих членов повышать расходы на оборону на 3% в год, а Пентагон критикуется за то, что его оценки завышают военные расходы СССР; оценка же эта, действительно неверная: 3% в год.
   Почему так ошибся Пентагон? Потому, что в очень уж глубокой тайне сохранила верхушка номенклатуры чудовищный рост своих военных расходов. Сообщив о нем задним числом на пленуме ЦК КПСС в декабре 1989 года, Горбачев деликатно упомянул, что он-де не помнит, называл ли он членам ЦК цифру роста "свыше 40%". Члены ЦК такого тоже не могли припомнить. Иными словами, даже от них, от ЦК партии, цифра была скрыта на протяжении почти всей пятилетки. Что уж тут говорить о Пентагоне!
   На что же идут такие с небывалой строгостью засекреченные огромные суммы: только ли на обычные вооружения? Химическое оружие Советское государство якобы уничтожает, биологическое якобы не производит. А в той же речи на пленуме ЦК Горбачев заявил, что СССР должен иметь "современную армию, оснащенную новейшим оружием" [13]. Каким оружием? Ответа нет, только гремят подземные взрывы на атомных полигонах под Семипалатинском и на Новой Земле.
   Снова хочу подчеркнуть: разрядка лучше, чем "холодная война". Но, конечно, обоюдная разрядка. А односторонняя - не лучше. Наше поколение имеет опыт "холодной войны": она оказалась бесплодной, ни к чему не привела. Но есть у нас и опыт односторонней разрядки - мюнхенской политики Запада во второй половине 30-х годов: она оказалась не бесплодной и привела к мировой войне. Вот и выбирайте, что лучше.
   "Так что же,- спросит читатель,- получается, что лучше "холодная война"?" Нет, но и не односторонняя "разрядка". Надо искать новую политическую линию, которая действительно гарантировала бы мир и безопасность от экспансионистских устремлений класса - претендента на мировое господство.
  
  
  
  Глава 7. Класс - претендент на мировое господство. Часть 2
  
  7. ГРАНИЦЫ МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ
   Неудивительно, что понимаемое по-номенклатурному мирное сосуществование имеет строго очерченные границы.
   Первая граница пролегает в идеологической сфере. В Советском Союзе неизменно подчеркивалось, что в области идеологии нет и не может быть мирного сосуществования между двумя системами. Эта оговорка полна глубокого смысла.
   Главная задача идеологической борьбы номенклатуры против стран Запада состоит не в том, чтобы убедить людей некими неотразимыми аргументами в преимуществах жизни при реальном социализме. Номенклатура давно поняла, что убедить можно лишь очень небольшие группы тех, кто по различным причинам жаждет слома западной системы и потому охотно готов принять на веру пропаганду другой стороны. Главная задача идеологической борьбы для номенклатуры - в том, чтобы держать подчиненные ей народы и коммунистов во всех странах в мобилизационной готовности. Ведущаяся номенклатурой постоянная пропагандистская кампания против Запада гарантирует, что советский народ и зарубежные коммунисты не примут слишком всерьез слова о мире и дружбе с Западом, а будут по-прежнему знать: Запад - это враг, а заявления о мире - это политика КПСС.
   Номенклатура считает, что ей необходима эта идеологическая мобилизационная готовность. Она помнит, как плохо сражалась Советская Армия в финской войне 1939-1940 годов, когда почти не было пропагандистской подготовки и, больше того, в месяцы, предшествовавшие советскому нападению на Финляндию, речь шла о заключении советско-финского пакта о взаимопомощи. Тяжелые последствия имело на первом этапе войны Советского Союза против гитлеровской Германии и то, что с осени 1939 года вплоть до нацистского нападения 22 июня 1941 года в СССР не велось антифашистской пропаганды.
   Можно спросить: какое все это имеет значение, если советская номенклатура все равно не собирается начинать войну против Запада?
   Да, войны советская номенклатура боится. Но боится она войны при нынешнем соотношении сил, а не по каким-либо иным соображениям. Если ей удастся изменить соотношение сил в свою пользу настолько, чтобы Запад оказался явно слабее, номенклатура перестанет бояться и нападет.
   Надо всегда помнить ленинский девиз; "Дают - бери, бьют - беги". Надо помнить из истории не только то, что номенклатура никогда не нападает на сильных, но и то, что она без смущения набрасывается на слабых.
   Исключение сферы идеологии из области мирного сосуществования наводит на мысль, что класс номенклатуры серьезно думает о возможности войны против Запада - только не сейчас, а в будущем.
   О том же свидетельствуют и два других ограничения мирного сосуществования, провозглашаемые номенклатурой: исключение из него национально-освободительной и социально-освободительной борьбы.
   В первом случае номенклатура старается внушить Западу; поддерживаемые ею военные конфликты в странах третьего мира не должны рассматриваться как противоречащие разрядке. Цель же этих конфликтов в том, чтобы усилить позиции советской номенклатуры в третьем мире и таким путем добиться изменения соотношения сил в пользу реального социализма. Значит, смысл исключения национально-освободительной борьбы из сферы мирного сосуществования в том, чтобы Запад продолжал политику "разрядки" с Советским Союзом, а тем временем всеми, в том числе военными, методами СССР будет изменять соотношение сил в ущерб Западу.
   Что касается социально-освободительной борьбы, то формула эта в СССР не расшифровывается. Речь может идти, однако, лишь об одном: о волнениях в других странах, которые можно было бы объявить "пролетарской революцией". Что же может означать отказ распространить действие принципа мирного сосуществования на такую ситуацию? Только одно: номенклатура оставляет за собой право на вооруженную интервенцию в поддержку такой "революции" - как это было сделано, например, в Афганистане.
   Все зависит от соотношения сил на мировой арене. Номенклатурные политики сами это подчеркивают, когда говорят: основа мирного сосуществования - соотношение сил в мире.
  
   8. "СООТНОШЕНИЕ КЛАССОВЫХ СИЛ НА МИРОВОЙ АРЕНЕ"
  
   Такая постановка вопроса совершенно естественна. В самом деле, если мирное сосуществование - это классовая борьба, то в ней, как в каждой борьбе, решающую роль играет соотношение сил борющихся сторон.
   Каких сил? Когда на Западе говорили о соотношении сил между двумя системами, обычно сводили его к балансу вооруженных сил НАТО и Варшавского Договора. Номенклатура подходит к вопросу шире. Она рассматривает соотношение всей совокупности сил реально-социалистического и капиталистического обществ - экономических, политических, военных, структурно-организационных, моральных - словом, всяких. В противоположность балансу военных сил номенклатура именует это "соотношением классовых сил".
   Такой подход разумнее незамысловатого подсчета числа дивизий - разумнее и в чисто военных вопросах. Так, война во Вьетнаме показала, что США, обладавшие неизмеримо большей военной мощью, чем Северный Вьетнам, из-за проявленной ими морально-психологической слабости ухитрились проиграть эту войну, что явилось приятной неожиданностью для советской номенклатуры. С другой стороны, практически невозможно сказать, насколько оправданно было механическое причисление дивизий стран Восточной Европы к советским дивизиям. Цель Советской Армии в Восточной Европе не в последнюю очередь была в том, чтобы удерживать сомнительных союзников под контролем номенклатуры.
   После революций 1989 года в Восточной Европе Организация Варшавского Договора стала призрачной и распалась.
   Номенклатура старается внушить всем, будто есть некая мистическая закономерность постоянного изменения соотношения сил на мировой арене в пользу реального социализма. Это, конечно, выдумка: нет такой закономерности, да и кривая соотношения сил весьма извилиста. Высшая точка этой кривой была достигнута номенклатурой в конце 50-х годов, на первом этапе правления Хрущева. Отказ от наиболее преступных сталинских методов и разоблачение Сталина привели на время к росту поддержки советской системы населением. На международной же арене еще сохранялся союз СССР с Китаем, мировое коммунистическое движение было монолитным, а в военной сфере номенклатура на время вырвалась вперед, создав раньше США ракетное оружие. К тому же казалось, что открыт путь для дальнейших сдвигов соотношения сил в ту же сторону. Была жива надежда, что явно предстоявший слом системы колониализма приведет к превращению колоний в страны "народной демократии". Ожидались также приятные изменения в Европе - создание народно-демократических режимов в Испании, Португалии и Греции. С тех пор соотношение сил существенно изменилось не в пользу советской номенклатуры, и фактический распад советского блока создал новую обстановку.
   Читатель может сказать, что он слышал на Западе и совсем другие оценки советской внешней политики. Правильно, есть такие оценки.
   Помню, в одной западной столице крупный представитель тамошнего делового мира поведал мне свою уверенность в том, что советское руководство совсем не хочет распространения режима реального социализма на страны Запада, в частности на Западную Европу. Мой собеседник сам был целых пять дней в Москве и твердо в этом убедился. Его аргументы были просты и неотразимы. Советские руководители - умные люди (я с этим согласился); товаров для населения в Советском Союзе чрезвычайно мало, и они жалкого качества {я согласился); советское руководство не может не понимать, что это следствие низкой продуктивности социалистической системы (я согласился); если это руководство распространит такую систему и на Запад, то и здесь будет так же (я согласился); тогда невозможно будет за счет экспорта, западных капиталовложений и кредитов улучшить снабжение советского населения (я согласился). "Но ведь задача советских руководителей в том, чтобы поднять жизненный уровень населения, они и сами это говорят,- торжествующе заключил мой собеседник цепь своих рассуждений.- Значит, они не могут желать распространения своей системы на Западную Европу, и нам нечего опасаться". Это был единственный пункт, с которым я согласиться не смог. Чтобы понять, что такое - само себе логичное - рассуждение ошибочно, надо было прожить в Советском Союзе дольше, чем пять дней.
  
   9. ПОБЕДА СОЦИАЛИЗМА В МИРОВОМ МАСШТАБЕ
   Этой формулой определила номенклатура задачу своей внешней политики. Она стала настолько привычной, что советские пропагандисты, вообще не мучимые чувством юмора, без колебаний повторяют ее даже вперемежку |с нападками на "глобальную политику империализма".
   Между тем глобальной в самом буквальном смысле этого слова является именно внешняя политика номенклатуры. Она охватывает весь наш глобус. Номенклатура старается повсюду в мире искать, по ленинскому выражению, слабые звенья в цепи мирового капитализма. Действуя по принципу "бей сороку и ворону", она одновременно старается завоевать новые позиции во всех частях света.
   Однако главным районом ее экспансии была издавна Западная Европа: не потому, чтобы здесь было наиболее слабое звено, а потому, что уж очень важен этот район в планах номенклатуры. Если же применить ленинскую формулировку, Западная Европа - это главное звено, ухватившись за которое можно твердой рукой вытянуть всю цепь. Почему?
   Раньше на долго государств советского блока - так называемого "мирового социалистического содружества" - приходилась примерно 1/3 мирового промышленного производства. Этот перевес другой стороны был бы преодолен, если бы номенклатуре удалось поставить под свой контроль мощную экономику Западной Европы. Тогда можно было бы начать разделываться с США, если бы номенклатуре на время удалось снова привлечь на свою сторону Китай, размахивая жупелом "американского империализма", или же разделаться с Китаем, если бы удалось привлечь к этому делу США, размахивая жупелом "пекинского гегемонизма". Потом наступила бы очередь незадачливого помощника номенклатуры - соответственно Китая или США,- и цель была бы достигнута. Вот почему так важна для номенклатуры Западная Европа.
   Собирается ли номенклатура ее завоевывать? Нот, ибо при существующем соотношении сил в мире попытка Москвы завоевать Западную Европу слишком рискованна. К тому же война в Европе разрушила бы ее экономику, которая столь нужна номенклатуре. В случае разрушительной войны в Западной Европе выигрыша для номенклатурных экспансионистов не было бы, а проигрыш - и решающий!- был бы весьма возможен.
   Поэтому номенклатура повела - и не без успеха - психологическую войну против населения Западной Европы. Смысл этой войны - без всякого риска запугать европейцев своими ядерными ракетами и вызвать в Западной Европе массовую истерию. В этом и состояла в первую очередь цель установки советских ракет "СС-20", нацеленных на Западную Европу. Показательно, что первые "СС-20" были установлены в 1975 году, в апогее разрядки, почти сразу же после торжественного подписания Брежневым Заключительного акта совещания в Хельсинки. Целью такой операции было вызвать шок среди задремавших в сладостной разрядке европейцев и ввергнуть их в панический страх. Затея удалась. На волне страха в Западной Европе поднялось движение "за мир", а по плану Москвы - за капитуляцию. Подзуживаемое компартиями, это движение запуганных пацифистов действительно возродило лозунг "Лучше быть красным, чем мертвым", но в целом оказалось менее послушным, чем рассчитывала номенклатура.
   Конечный смысл всех операций состоит в попытке отколоть Западную Европу от США и парализовать НАТО.
   Что выиграла бы при этом номенклатура? Во всей Западной Европе (может быть, за исключением ядерных стран -- Франции и Англии) автоматически возникла бы та же формула, которая определяет отношения между Финляндией и СССР: маленькая слабая западная страна без союзников с глазу на глаз с ядерной державой-континентом. Эта формула довольно быстро привела бы к финляндизации западноевропейских государств: оставшись парламентскими демократиями с продуктивной рыночной экономикой, они внешнеполитически стали бы сферой безраздельного влияния Москвы.
   На первом этапе такое решение вполне устроило бы номенклатуру. Она и не хотела пока советизировать западноевропейские страны, так как рассчитывает существенно поживиться за счет их цветущей экономики. Номенклатура разумно учитывает при этом, что любая форма советизации ведет к возникновению кризиса недопроизводства и неминуемому экономическому упадку страны. Целью номенклатуры в Западной Европе стала финляндизация.
   Но история показала: финляндизация - лишь первый этап советизации. Все малые страны советского блока в Европе пережили вначале период финляндизации: все они были парламентскими демократиями с оппозиционными партиями и относительно свободной прессой, с частнопредпринимательским хозяйством. И все они были затем превращены в страны реального социализма.
   Главной закономерностью, действовавшей в этом направлении, было типичное для бюрократического мышления номенклатуры чувство неуверенности, если подчиненная ей страна контролируется ею не полностью. Это же чувство толкнуло номенклатуру на авантюру с целью советизировать Афганистан, эту средневосточную Финляндию. Только в отношении самой Финляндии советская номенклатура держит свои чувства в узде, чтобы показать Западной Европе, будто статус финляндизированной страны - не временный этап, а устойчивое состояние.
   Мы говорили о Западной Европе. Но ведь даже если бы удался план номенклатуры в Европе - реальный социализм в Восточной Европе и финляндизация в Западной, то отсюда еще далеко до мирового господства. Европа - не весь мир.
   Не весь, но весьма существенная его часть. Мир измеряется в политике не только квадратными километрами, а прежде всего политическими, экономическими и стратегическими факторами. В этом отношении Европа играет роль, намного превосходящую ее географическую долю на земном шаре.
   Вот почему номенклатура сконцентрировала свое внимание на Западной Европе. Но это отнюдь не значит, что номенклатурное руководство не вело одновременно политического наступления на другие части мира.
   К югу от Европы и от азиатской части Советского Союза расположен огромный комплекс стран третьего мира - Азия и Африка. Наступление советской номенклатуры развернулось на всем этом гигантском пространстве. И цели его уже нам знакомые: там, где удается,- создание государств типа народной демократии; там, где еще нельзя их создать,- приноровленная к афро-азиатским условиям финляндизация.
   Примерами возникновения режимов народно-демократического типа богата история Африки последних трех десятилетий.
   Требования, которые предъявляет советская номенклатура к политическому режиму страны третьего мира, чтобы объявить эту страну вступившей на некапиталистический путь развития, страной социалистической ориентации, в общем довольно скромны. Речь идет не об уровне развития производительных сил в данной стране, не о наличии в ней рабочего класса, даже не о существовании компартии, а просто о том, проводит ли ее правительство прозападную или просоветскую политику. Вот почему так часты метаморфозы в оценке сущности различных государств третьего мира, даваемой номенклатурной пропагандой. Находящаяся у власти в Сирии и в Ираке партия Баас долгое время расценивалась в Советском Союзе как фашистская, потом стала числиться партией революционных демократов; фашистом, реакционером и религиозным фанатиком назывался в СССР долгое время Каддафи, потом - как прогрессивный деятель и чуть ли не социалист.
   Многое зависит и от самих государств третьего мира. Так, с советской точки зрения, режим, существовавший в Центрально-Африканской Республике, вполне мог бы превратиться в национально-демократический. Для этого надо было, чтобы президент Бокасса объявил себя генеральным секретарем ЦК партии, проклял американский империализм и провозгласил свою приверженность социализму. Но Бокасса поступил иначе: он провозгласил себя императором. Таким образом, вопрос о социалистической ориентации Центрально-Африканской Республики отпал. Именно крайняя неразборчивость советской номенклатуры в зачислении различных стран третьего мира в "прогрессивные" и "реакционные" привела к тому любопытному результату, что Советский Союз оказался вначале вынужденным поддерживать в эфиопско-сомалийском конфликте обе воюющие стороны одновременно, хотя вовсе этого не хотел.
   Может быть, все то, о чем я здесь пишу,- давно прошедшие времена? Ведь на наших глазах в 1989 году стало быстро разваливаться "социалистическое сообщество" в Восточной Европе, а при кризисном состоянии советской экономика и растущем недовольстве населения номенклатуре не до Азии и Африки?
   Нет, дело обстоит иначе. Антиноменклатурные революции в странах советского блока действительно нанесли тягостный удар по планам номенклатуры, и, казалось бы, если пришлось даже в Москве отпускать населению мыло по талонам, глупо вкладывать деньги в экспансию в Азии и Африке. Но вот номенклатура так не думает. 15, если не 20% населения СССР живут ниже уровня бедности, а по-прежнему многие миллионы рублей идут на поддержку марионеточного режима в Кабуле. Первый заместитель министра иностранных дел СССР не постеснялся заявить в интервью, что-де хоть и стоит эта мощь дорого, но Советский Союз - великая держава и может себе это позволить [14]. И при Горбачеве продолжается дорогостоящее военное вмешательство Москвы в дела африканского континента. Справедливо писал спецкор журнала "Собеседник" в феврале 1990 года: "Наши связи с третьим миром - сфера, закрытая для гласности. В отличие от всех цивилизованных стран ни общественность, ни народные депутаты не имеют точных данных о продаже оружия и даже о гуманитарной помощи другим странам... В горячих точках мира сейчас находятся сотни, тысячи (советских. - М.В.) военных советников... Мы идем по Африке. Там стреляют из наших орудий, за рычагами наших танков -- обученные нами офицеры, а в штабах их армий - наши советники... Реки крови оплачены моим и вашим трудом" [15].
   В странах третьего мира советская номенклатура играет на неприязни народов этих стран к их бывшим колониальным хозяевам и на склонности рассматривать все западные державы как потенциально колониалистские - независимо от того, были у них колонии или нет. Советский же Союз - последняя сохранившаяся в мире колониальная империя - выглядит в глазах политиков третьего мира почему-то как оплот антиколониализма. Это большое достижение номенклатурной дипломатии и пропаганды, его не надо преуменьшать.
   Благодаря этому достижению советская дипломатия добилась того, что в Организации Объединенных Наций и на других международных форумах многочисленные страны третьего мира долгое время поддерживали политический курс советской номенклатуры - вплоть до советского вторжения в Афганистан, Лишь после вторжения в этих странах начали сознавать, что именно Советский Союз является носителем неоколониализма в третьем мире. Но, видимо, предстоит еще длительный процесс, прежде чем такое сознание прочно отразится на внешней политике афро-азиатских государств.
   Особо ставится в планах советской номенклатуры вопрос о Латинской Америке. Этот регион рассматривается в Москве как сфера интересов США. Поэтому стоит задача: с одной стороны, непременно проникнуть туда и восстановить эти страны против США, а с другой стороны, делать это так, чтобы Вашингтон не мог поймать советскую номенклатуру за руку. Важную роль играет здесь Куба. Вот почему так терпеливо отнеслась советская номенклатура ко всем выходкам режима Кастро.
   В целом же номенклатура стремится к установлению строя реального социализма не только в странах третьего мира и в Европе, но и в Северной Америке - в США и Канаде, и в Австралии, и в Новой Зеландии, и в Океании. Многократно провозглашенная цель мирового коммунистического движения и мировой системы социализма как его составной части заключается в "победе социализма в мировом масштабе". В официальных документах КПСС и других коммунистических партий неоднократно подчеркивалось, что социализм не минует ни одной страны мира, а коммунизм - это светлое будущее всего человечества.
   Что это - марксистский догматизм?
   Нет. Это действительный план класса номенклатуры. Ведь именно путем создания во всех странах режима реального социализма номенклатура стремится установить свое мировое господство.
   На Западе часто приходится слышать мнение, что перед лицом этих фактов советское руководство предпочтет не добиваться реального социализма в тех странах, где он не обеспечит господства Советского Союза. Это ошибочная точка зрения. Она исходит из того, что мировое господство для номенклатуры - некая блажь, фантазия, своего рода роскошь. В действительности это, с точки зрения класса номенклатуры, необходимость.
   Необходимость, ибо существование несоциалистического мира служит в глазах номенклатуры постоянно действующим ферментом внутреннего недовольства в Советском Союзе и других социалистических странах. Сочетание свободного парламентского строя в Европе и Северной Америке с чрезвычайно высоким, по советскому масштабу, уровнем жизни в этих странах создает огромную притягательную силу для населения стран реального социализма. Эта притягательная сила оборачивается силой раздражения, неприязни и в конечном счете - ненависти к строю реального социализма. Особенно большую роль в этом смысле играет, по мнению номенклатурщиков, Западная Европа. Вот почему решение вопроса о Западной Европе и считалось всегда особенно неотложным.
   История подтвердила опасения номенклатуры. Как карточные домики, рассыпались в 1989 году вассальные режимы в ГДР, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, было создано возглавляемое "Солидарностью" правительство Польши, произошли демократические перемены в Монголии. Начала распадаться колониальная империя - Советский Союз. Помышляющая о мировом господства советская номенклатура оказалась у разбитого корыта.
   Но не будем торопиться с выводами. Номенклатура еще сильна. Она старается запугать непокорных в национальных республиках и вызвать волну колониалистского шовинизма в русском народе.
   Может быть, ей еще удастся использовать основную ошибку национально-освободительных движений в СССР - то, что они выступают не одновременно все вместе, а разрозненно. Это дает номенклатуре надежду разделаться с ними поодиночке.
   Может быть, номенклатуре удастся обмануть народ угрозой мнимых бедствий в случае распада колониальной империи. Он ведь не знает, что опыт западных стран показал: огромное большинство населения метрополии только выигрывает от ликвидации колониального режима, проигрывает лишь горстка колониальных чиновников. Летом 1960 года я был в Бельгии как раз в дни признания независимости Конго. Сколько было страхов среди бельгийцев: отходит богатая колония Конго; как-то будет житься в маленькой Бельгии! А теперь, когда вы приезжаете в Бельгию, видите процветающую, довольную страну; с Конго же поддерживаются нормальные экономические связи. Был страх и в Голландии, когда отходила Индонезия, был ужас в Англии, когда уходила огромная Индия. Взгляните сегодня на Англию и Голландию, а потом - на Индию и Индонезию: где люди лучше живут?
   Уровень жизни зависит от уровня развития общества, его производительных сил, а не от руд и минералов, лежащих в недрах. Крошечная Япония, лишенная всяких природных богатств, отказавшись от колонизаторских замашек, стала одной из самых богатых стран мира. По объему промышленного производства она обогнала громадный Советский Союз и вышла на 2-е место в мире; она может законно похвастаться тем, что там наибольшая средняя продолжительность жизни. А громада СССР может пока похвастаться тем, что занимает 1/6 часть.суши на Земле. Прав был Маркс: "Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов всегда обращается против него самого" [16].
  
   10. МИРОВОЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ - ИНСТРУМЕНТ НОМЕНКЛАТУРЫ
  
   Номенклатурная пропаганда определяет мировое коммунистическое движение как совокупность компартий во всех странах мира. В таком определении отражается ностальгия класса номенклатуры по прошедшим временам монолитизма. Впрочем, полной монолитности в коммунистическом движении практически никогда не было. Следовавшие один за другим отколы от послушного Москве коммунистического движения - троцкизм, титоизм, маоизм, еврокоммунизм - существенно ограничили его пределы и возможности. Поэтому, говоря здесь о мировом коммунистическом движении, мы будем подразумевать совокупность не стоящих у власти компартий, руководство которых находится в подчинении у советской номенклатуры.
   Коммунистические идеологи именуют мировое коммунистическое движение "самой влиятельной коммунистической силой нашего времени" [17] и насчитывают в его рядах около 90 компартий с общей численностью около 50 млн. человек [18]. И правда: компартий много. Членов же этих партий за пределами стран реального социализма сравнительно мало - зависящие от советской номенклатуры партии в большинстве своем невелики.
   Есть разные степени зависимости: основная часть компартий вообще не могла бы существовать без поддержки со стороны Советского Союза.
   Чего хочет от советской номенклатуры руководство каждой партии в мировом коммунистическом движении? Оно хочет денег для своей весьма безбедной жизни. Хочет время от времени, приезжая в Советский Союз и в другие страны реального социализма, пользоваться там благодатными привилегиями номенклатуры. Наконец, оно страстно желает помощи Советского Союза, чтобы прийти к власти у себя в стране и зажить райской жизнью советской номенклатуры, диктаторствуя над своим народом, и уже не время от времени, а постоянно наслаждаться номенклатурными привилегиями. Так интересы советских претендентов на мировое господство совпадают с интересами руководителей зарубежных компартий.
   "Так что же,- спросит читатель,- так и нет среди руководителей коммунистических партий в разных странах искренних идеалистов, выступающих против несправедливостей современного общества и желающих лучшего будущего для народа?"
   Не берусь в категорической форме ответить на этот вопрос. В Советском Союзе и в других странах реального социализма идеалистические коммунисты давно уже перевелись. Прожив столько лет в Советском Союзе, я встречал убежденных коммунистов только на Западе. Здесь они еще есть, но вот сохранились ли они в руководстве западных коммунистических партий - сомнительно.
   Говорю это прежде всего потому, что у многочисленных коммунистических руководителей из разных стран, с которыми мне довелось встречаться, я неизменно находил деловитую готовность без размышлений следовать любому изгибу генеральной линии КПСС и интерес лишь к вопросам тактики и пропаганды. К условиям жизни их народов они были в лучшем случае безразличны, если же нет, то говорили неожиданное. Помню, как за обедом в столовой Института общественных наук при ЦК КПСС один из обучавшихся там руководящих работников компартии ФРГ горько жаловался мне, как хорошо живется рабочим и вообще трудовому населению ФРГ, в результате чего они и не думают бороться за приход компартии к власти. Главное же сомнение в убежденности руководства компартий возникает именно в результате покорного следования любым извивам советской политики и идеологии. Все эти руководители хором превозносили Сталина, все они разоблачали его, все они клеймили затем его разоблачителей - Солженицына и других русских диссидентов. Все они восторгались героизмом Тито, все они визжали потом, что Тито - главарь фашистской клики и шпион, все они реабилитировали Тито, все они немедленно вслед за этим стали поносить его как ревизиониста. Все они ликовали, что к 1980 году в Советском Союзе будет построен коммунизм, все они ликовали затем, что построенным оказался некий непредусмотренный "развитой социализм", от которого до коммунизма еще далеко, все они ликуют теперь в связи с курсом Горбачева независимо от всех замысловатых зигзагов этого курса.
   Что же, такие они глупышки, что верят во все это? Конечно, нет: руководители компартий - люди не глупые и сообразительные. Ни во что они не верят, кроме одного: что без советской номенклатуры им к власти в своих странах не пробраться. Вот в этом они твердо убеждены, а потому и платят за поддержку советской номенклатуры тем, что состоят у нее на службе. Метящие в главари вассальной номенклатуры руководители партий мирового коммунистического движения уже сейчас - послушные вассалы советской номенклатурной верхушки.
   Зачем они нужны советскому классу номенклатуры? Ведь денег на этих вассалов идет очень много - в столь бережно хранимой в СССР твердой валюте, а партии крошечные и сами по себе никаких шансов прийти к власти не имеют. Стоит ли тратиться?
   Стоит - по меньшей мере по двум причинам.
   Во-первых, как мы уже говорили, мировое господство класса номенклатуры запланировано в форме "социалистических революций" во всех странах, то есть по Ленину - в форме прихода компартий к власти в этих странах. Значит, компартии, хотя бы маленькие, абсолютно необходимы для осуществления такого плана. Поскольку же цель руководителей компартий - именно в том, чтобы с помощью советской номенклатуры прийти к власти у себя в странах, налицо полное совпадение интересов, и, следовательно, номенклатура может этим руководителям доверять.
   Во-вторых, оправдывающие это доверие руководители зарубежных компартий оказывают уже сейчас советской номенклатуре большие услуги. Компартии стали опорными пунктами Советского Союза в каждой стране.
   Не надо недооценивать значения этого преимущества: у других государств есть только посольства и консульства, а у СССР и его союзников есть, помимо того, в каждой стране своя собственная партия. Пусть она мала, но состоит она из жителей данной страны, они знают свою родину, имеют контакты в разных слоях населения, отлично ориентируются, могут собирать информацию. Все это - в противоположность советским посольствам, где восседают номенклатурщики, отобранные по политическим признакам или по протекции, поглощенные покупкой заграничных вещей и деланием карьеры, для чего желательно избегать подозрительных для КГБ контактов с местным населением. Вопреки распространенному на Западе мнению, советские посольства сами по себе неважно информированы о жизни в странах пребывания. Они черпают свои сведения главным образом из газет. Вот почему в этих посольствах так часто можно услышать стандартную фразу: "По этому вопросу надо посоветоваться с друзьями". "Друзья" - такой же устоявшийся в номенклатуре термин для обозначения деятелей зарубежных компартий, как "соседи" для обозначения КГБ. С "друзьями" советуются по самым разным поводам и на различных уровнях, включая Политбюро ЦК КПСС. Это не значит, что хвост вертит собакой, но таким образом осуществляется важная функция зарубежных компартий - информирование и консультация советской номенклатуры по вопросам ее политики в отношении каждой данной страны.
   Информация, даваемая компартиями советским сюзеренам, зачастую необъективна и продиктована интересами руководства этих партий. Она всегда направлена на то, чтобы внушить Москве представление о незаменимости данного руководства и о необходимости усилить советскую поддержку данной партии. В Москве это понимают, но информации доверяют. При этом правильно исходят из общности интересов советского класса номенклатуры и руководителей зарубежных компартий. Ведь даваемые советы будут преследовать цель не только получить из Москвы побольше денег (их все равно расчетливая номенклатура дает лишь столько, сколько сама сочтет нужным), а главное - хоть на шажок приблизить руководство компартии к захвату власти в стране, чего хочет и номенклатура.
   Роль зарубежных компартий как опорных пунктов Советского Союза в различных странах не исчерпывается информацией и консультацией. Компенсирующие слабую осведомленность советских посольств, компартии существенно помогают советской разведке. Хотя эти партии, как правило, не осуществляют теперь непосредственно разведывательной деятельности, они уже нередко играли важную роль в подыскивании потенциальных агентов для вербовки и в "погружении" засылаемой агентуры.
   Существование компартий во всех странах открывает советской номенклатуре возможность организовывать политические кампании одновременно во всем мире. Пусть там, где компартии особенно слабы, эти кампании и не привлекут внимания населения: все равно многомиллионные тиражи коммунистической печати будут сообщать даже о мелком митинге или демонстрации, раздувать их значение, создавать видимость, будто, как любит говорить номенклатурная пропаганда, "народы мира требуют" того-то и того-то, о чем состоялось решение на Старой площади в Москве.
   Чтобы кампании выглядели действительно массовыми, а прокоммунистические общественные организации - представительными, необходимо привлекать к ним некоммунистов. При этом наибольший успех достигается не тогда, когда удается затащить на митинг досужих прохожих, а когда в качестве национальных организаторов и руководителей выступают деятели и еще того лучше - организации, заведомо не являющиеся коммунистическими. Правило здесь таково: чем дальше отстоят эти деятели и организации от компартии, тем больше им цена. Тогда в кампании примут участие и их сторонники, и промежуточные группы между ними и компартиями, наплыв любопытствующей публики будет больше, и отнесется население к кампании с большим доверием.
   Но как такого добиться? В зарубежных компартиях это важный участок работы. Им обычно ведает один из членов высшего руководства партии. После прихода партии к власти интерес к некоммунистическим деятелям и тем более группам резко меняется по своему характеру: мавры сделали свое дело, и их уходом займутся соответствующие органы. Если это будет нужно по внешнеполитическим соображениям, будет создан какой-нибудь "Национальный фронт" или другие
   "общественные" организации. Здесь, робко поглядывая на надзирающего референта из ЦК, несколько специально для этой цели посаженных людей будут с пафосом объяснять иностранным гостям, что, хотя они во всех вопросах до единого полностью и активно поддерживают линию ЦК правящей компартии, они тем не менее - деятели некоммунистические.
   Но это потом, а пока компартия не правящая, ее руководители очаровательны и предупредительны по отношению к тем некоммунистическим деятелям, которые подают надежду на возможность их использования в соответствии с планами номенклатуры. Их привлечение к делу осуществляется по разработанному в коммунистической тактике методу выдвижения "общедемократических программ".
   Выработка таких программ и лозунгов - сложное искусство: они должны звучать явно и привлекательно для каждого. Вот лозунги, знакомые читателю: "За мир!", "За разоружение!", "За запрещение атомного оружия!". Таков был лозунг "Прекратить войну во Вьетнаме!". Таков же был лозунг "Вывести иностранные войска с чужих территорий!".
   Тут читатель припоминает: правда, был такой лозунг, но что-то его долго не было слышно. И верно, не слышно с 1968 года, со ввода советских войск в Чехословакию. Интересно, что провозглашали его не только коммунисты, но и многие из тех, кто осудил ввод войск в ЧССР, а вот лозунг они почему-то все-таки не повторяли. Почему бы?
   Чтобы понять механизм формулирования общедемократических программ, попробуйте, читатель, выдвинуть лозунг "Ликвидировать танки - оружие агрессии!". Увидите, что вам сразу начнут терпеливо разъяснять: лозунг ваш несвоевремен, объективно вреден, он отвлекает внимание от главной задачи нашего времени - ликвидации ядерного оружия. А если вы будете упорствовать и говорить, что требуете разоружения и что люди в Европе боятся именно танков, на вас начнут кричать, что ваш лозунг - провокационный, а вы - противник разрядки, сторонник "холодной войны", реакционер, фашист.
   То же самое вы испытали бы, читатель, если бы, привыкнув ряд лет твердить: "Прекратить грязную войну во Вьетнаме!", стали бы его повторять после вывода американских войск из Южного Вьетнама. Тогда, невзирая на мирный договор, армия ДРВ повела наступление на юг. Вот тут вы снова оказались бы противником разрядки и фашистом, ибо эта война была "чистая".
   "Общедемократические" лозунги - только по видимости мирные и демократические, а в действительности они номенклатурные.
   Что сказать о тех некоммунистических деятелях на Западе, которые поддерживают эти программы и лозунги. Большевик Ленин назвал их "полезными идиотами", социал-демократ Карл Моммер - "троянскими ослами". Оба усомнились, таким образом, не в целеустремленности, а в глубокомыслии их действий. Не будем суровы в оценке, но, вероятно, им действительно следовало бы полюбопытствовать: что случилось с их предшественниками в тех странах, где был установлен реальный социализм? Осведомившись, они задумались бы, стоит ли им стремиться к той же участи для себя, для своих партий и не в последнюю очередь - для своих стран.
   Пока же они не задумались, и мировое коммунистическое движение по-прежнему успешно организует с их шумным участием кампании во всем мире по решениям ЦК КПСС. Никакая другая политическая сила не способна на подобное. В этом смысле мировое коммунистическое движение - действительно самая влиятельная сила нашего времени.
   Нужно ли удивляться, что класс номенклатуры высоко ценит роль зарубежных компартий и их руководства? Оно и вправду добивается того, на что номенклатура уже не способна: без КГБ и лагерей, без возможности лишить человека средств к существованию руководители зарубежных компартий ухитряются заставить рядовых членов своих партий - свободных людей! - быть радостными пешками в руках советской номенклатуры, ничего за это не получая, а даже наоборот - в ряде случаев принося жертвы. Это результат поразительно ловко проводимой игры на пестрой гамме человеческих настроений, зависти, предрассудков, конформизма, консерватизма, чувства лояльности, преклонения перед авторитетом вождей партии, нежелания признать свою ошибку, стыда быть объявленным ренегатом, страха перед осуждением товарищей, боязни разрыва с друзьями-коммунистами. Вступив в компартию с ее охватывающими каждого организационными тисками, гораздо легче покорно идти в ее рядах, постепенно приобретая длительный партстаж, которым принято гордиться, чувствовать себя частичкой великой армии мирового коммунистического движения, героем, выступающим против господствующего строя, благо на Западе это ничем не грозит. Труднее найти в себе силы вырваться и обрушить на себя всю ярость остракизма и мести компартий и симпатизирующих ей, в то время как остальные все равно будут относиться к тебе с опаской как к бывшему коммунисту, а потому человеку сомнительному.
   Эту филигранную работу руководителей компартий номенклатура оплачивает звонкой монетой. Зарубежные компартии получают регулярные субсидии или от КПСС, или от других партий стран реального социализма. Деньги предпочитают передавать наличными через курьеров, чтобы не оставлять следов банковских переводов. По мере расширения международных операций советских банков и открытия их филиалов в разных странах метод осуществляемого весьма извилистыми путями перевода денег из социалистических стран зарубежным компартиям становится все более распространенным. Пути финансирования хранятся в строгой тайне, но самый его факт давно уже секрет Полишинеля.
   Так, швейцарская "Партия труда" и ее филиал - Общество "Швейцария - СССР" ежеквартально получали в пакете деньги от посольства СССР в Берне - 400 тысяч швейцарских франков в год. Москва переводит посольству сумму, заканчивающуюся кодовой цифрой (для Общества это 22, для партии - другая цифра) [19]. Стало известным решение сталинского Политбюро, состоявшегося в конце сентября 1949 года: компартии ФРГ давалось по 320 тысяч западных марок ежемесячно и полмиллиона сверх того [20]. Западногерманская печать не возмущалась, а только весело посмеивалась, когда выяснилось, что по доле пожертвований в своем бюджете ГКП стоит на первом месте среди партий ФРГ - выше ХДС/ХСС, по коммунистическому определению "главной партии монополистического капитала ФРГ". Некапиталистические меценаты ГКП сидели в ЦК КПСС и ЦК СЕПГ. В свое время было, кстати, достигнуто соглашение о том, что те же жертвователи берут па себя часть финансирования КП Австрии. После краха режима СЕПГ само руководство ГКП вынуждено было признать, что партия существовала на деньги из ГДР.
   Руководители зарубежных компартий - высокооплачиваемые вассалы советской номенклатуры. Все они живут в своих странах весьма безбедно, а когда приезжают в Советский Союз или союзные с ним страны, в их распоряжении - госдачи, машины с шоферами, кремлевская больница или аналогичные правительственные больницы. Для менее важных руководящих деятелей зарубежных компартий - гостиница Международного отдела ЦК КПСС в Москве и подобные же бесплатные отличные гостиницы в других странах реального социализма. Дорогих гостей возят по стране, на лучшие курорты в санатории ЦК, вручают им щедрые подарки. Словом, руководители зарубежных компартий любят ездить в Советский Союз не только из бескорыстной любви к отечеству всех трудящихся.
   Но, не скупящаяся на плату за верпую службу своих иностранных вассалов, советская номенклатура не прощает им непослушания. При Сталине разговор был короткий. Происходившие в годы ежовщины ночные аресты с последующими казнями руководителей зарубежных партий, живших в коминтерновской гостинице "Люкс" на улице Горького в Москве (теперь - отель "Центральный"), хорошо описаны в мемуарах выживших, повторять нет нужды. С тех пор времена изменились, руководители компартий живут в большинстве случаев не в Москве, а в своих странах, и методы расправы с неугодными стали иными.
   Номенклатура применяет теперь метод, официально именуемый "сплочением здоровых сил партии". Эта оптимистически звучащая формула означает, что, если руководитель какой-либо зарубежной компартии начинает проводить курс, почему-либо неугодный советской номенклатуре, в этой партии срочно подыскиваются более покорные, которые рады сделать карьеру, отличившись перед московским сюзереном. Со "здоровыми силами" проводятся беседы в ЦК КПСС, им оказывают помощь в подготовке свержения проштрафившегося руководства. Как происходят такие беседы, описал Смрковский, которого лично Брежнев убеждал выступить против Дубчека, выразительно намекая, что Смрковский сможет сам занять в этом случае пост первого секретаря ЦК КПЧ [21]. Смрковский отказался, но нашлись другие, и они уселись тогда у власти в Праге.
   Впрочем, кандидаты в "здоровые силы" и сами проявляют инициативу. В Москве было известно, что вдова Тореза - Жанетта Вермерш приезжала в ЦК КПСС, негодовала там по поводу "ревизионизма" в руководстве французской компартии и предлагала себя в качестве "здоровой силы".
   Метод "сплочения здоровых сил" применялся не раз: в Венгрии во время революции 1956 года, где во главе этих сил встал Кадар; в Австрии в 1969 году старый коминтерновец, бывший долгое время генеральным секретарем ЦК КПА Фридль Фюрнберг, с которым мне не раз доводилось встречаться и который говорил по-русски нисколько не хуже, чем по-немецки, сделался ядром "здоровых сил", но ввиду его преклонного возраста председателем партии был оставлен быстро пересмотревший свои позиции Франц Мури. По методу "здоровых сил" была создана просоветская партия во главе с Энрико Листером в Испании, направленная против еврокоммунистическото руководства КП Испании. "Сплочение здоровых сил", вероятно, еще не раз будет применяться классом номенклатуры, чтобы держать в повиновении своих вассалов из мирового коммунистического движения.
   Мировое коммунистическое движение - инструмент советской номенклатуры в ее притязаниях на мировое господство. Этот инструмент несколько поизносился и дал трещины, но он все еще вполне пригоден к употреблению.
  
   11. ПУТЬ К МИРОВОЙ ВОЙНЕ
   Сколько раз приходилось мне слышать в Советском Союзе: жизнь трудная, ничего достать нельзя, начальство прижимает, но все это можно стерпеть, только бы не было войны! Зная о таких настроениях, номенклатура десятилетия твердит, будто вся ее политика направлена на предотвращение новой войны.
   Мы уже говорили, что номенклатура войны действительно не хочет. Но кто ее хочет в наше время? А войны все-таки возникают: подсчитано, что уже после 1945 года в разных районах мира произошло примерно 130 войн и погибло в них около 20 миллионов человек.
   Войны начинаются не потому, что их кто-то хочет, а потому, что политика одной из сторон в международном споре ведет в данной ситуации к войне. К войне ведет политика экспансии.
   Но именно в экспансии и состоит весь смысл внешней политики номенклатуры. Ограничимся констатацией следующих фактов:
   1) советская номенклатура не только сохранила колониальную империю царской России, но и расширила ее территорию;
   2) она поставила под свой контроль ряд стран в Европе, Азии, Африке и даже в Америке;
   3) она продолжала прилагать напряженные усилия с целью распространить свой контроль на все новые страны в различных районах мира;
   4) она упорно соперничает с США, стараясь разными способами подорвать их позиции в мире;
   5) она финансирует и направляет компартии во всех странах, ориентирует их на приход к власти; в то же время она ведет ожесточенную борьбу против тех компартий - правящих или не правящих,- которые не готовы больше быть ее вассалами.
   Все эти факты, каждый в отдельности и все в совокупности,- не случайное явление, они -- органическое выражение сущности номенклатуры как класса, основанного на власти и стремящегося к максимальному расширению сферы своей власти. Как ни стараюсь, не могу припомнить из всего своего долгого опыта работы в Советском Союзе ни одного факта, который давал бы основание усомниться в серьезности стремления номенклатуры к мировому господству. Наоборот: весь душевный настрой номенклатурщиков, все их действия, мысли и разговоры свидетельствуют о таком, сделавшемся само собой разумеющимся стремлении.
   Это стремление опасно. Последовательно осуществляемое, оно приобретает собственную динамику и порождает политический вихрь, который сможет затем начать свирепствовать в мире и помимо воли номенклатуры. Классы, подобно отдельным людям, способны создавать такие ситуации, из которых уже нет пути назад.
   Упорное, длящееся ряд десятилетий стремление номенклатуры к мировому господству - "победе социализма в мировом масштабе"- завязало тот узел в международных отношениях, который в значительной мере определяет нынешнюю мировую политику. Вот его основные элементы:
   1. Напористое стремление советской номенклатуры к господству в мире привело к международной изоляции СССР. В самом деле: какие союзники есть сегодня у этого государства? Малые страны, участницы Варшавского Договора,- это зависимые от СССР страны, а не союзники. Как показал пример Чехословакии, Венгрии, Югославии, Албании, Москва может удерживать соцстраны в числе своих "союзников", только разместив на их территории свои войска. Революции 1989 года в Восточной Европе и в ГДР показывают, что даже это не является гарантией успеха. Отношения СССР с Китаем, Вьетнамом, Кубой весьма сложны. Номенклатура, подобно Гитлеру, усматривает в такой изоляции некую "политику окружения", но в действительности это - как и у Гитлера - логический итог собственной политики стремления к мировому господству.
   2. После краха номенклатурных режимов в странах Восточной Европы соотношение сил в мире изменилось. В этой обстановке номенклатура видит решение созданных ею самою проблем в политическом подчинении себе Западной Европы - под лозунгом создания "общего европейского дома". Номенклатура рассчитывает, что такое решение приведет к выгодному ей сдвигу в соотношении сил на мировой арене и повлечет за собой ликвидацию внутренней оппозиции в СССР и распространение чувства безнадежности в других странах советского блока.
   Казалось бы, обстановка не благоприятствует таким планам. И все же, как в свое время Гитлер, номенклатура экстраполирует нынешнюю уступчивость западноевропейских правительств и убеждена, что они будут уступать и дальше - вплоть до капитуляции. И точно так же, как это случилось с Гитлером, номенклатура может в Своем экспансионистской напоре помимо своей воли переступить тянувшуюся где-то в Европе невидимую черту, за которой кончается долготерпение стран Запада и начинается новая мировая война.
   Да, номенклатура не хочет войны: она хочет победы. Однако на пути к этой победе пролегла граница между миром и войной, и именно здесь грозит человечеству ныне мировой конфликт.
   Соотношение сил в мире не оставляет советской номенклатуре ни одного шанса на победу в таком конфликте. Но она рассчитывает на "империалистические противоречия", на "миролюбивые" и "реалистически мыслящие" силы на Западе - иными словами, на разобщенность стран Запада, на дух капитулянтства и близорукого эгоизма. Это авантюристический расчет. Подобные же расчеты Гитлера провалились. Но когда это стало ясно, уже бушевала мировая война и пути назад не было. Для того, чтобы такое не повторилось, надо остановить номенклатуру раньше.
   Может быть, в успехах на пути к мировому господству и состоит величие Советского Союза? Может быть, в этом и заключаются интересы его народа? Номенклатура старается разными путями внушить своим подданным именно такое представление.
   Хмель шовинизма и великодержавия легко кружит головы, есть в советском народе немало оболваненных им людей, но далеко не большинство. Потому что человек нашей эпохи обычно понимает: не в экспансии величие страны, а в том, чтобы людям хорошо и свободно в ней жилось. Какое же это величие, если приходится неусыпно держать границу на замке, чтобы жители страны не разбежались! Какое величие, когда весь мир знает, что советские граждане несвободны и бедны! Кто более велик: милитаристская Япония 30-40-х годов или сегодняшняя процветающая Япония? Спросите немцев, хотели бы они вернуться в псевдовеликий третий рейх. Нет величия в попытках правителей добиться мирового господства, не соответствуют они интересам жителей никакой страны - в том числе и Советского Союза.
   И успехом эти попытки не увенчаются. Уже не раз выступали в истории претенденты на мировое господство: Александр Македонский, Атилла, Чингисхан, Наполеон... Никому не удавалось его достичь и никому не удастся. В памятное воскресенье 22 июня 1941 года Молотов, как всегда, заикаясь, говорил по радио, сообщая о начале войны. А сказал хорошо: "Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху, то же будет и с зазнавшимся Гитлером" [22]. Так и произошло.
   Гитлер потерпел поражение. То же будет и с зазнавшейся номенклатурой.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 7
   1. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, с. 2; т. 44, с. 382.
   2. W. Сhuгchill. dег Zweite Weltkrieg. Bd. VI. Вегn, 1954, S. 370-371.
   3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 9, с. 15.
   4. Там же, с. 119.
   5. Там же, т. 9, с. 239.
   6. М. Л. Алтайский (сост.). Маоизм без прикрас. М., 1980, с. 223.
   7. Б. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 30, с. 93.
   8. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 51, с. 248.
   9. И. В. Сталин. Соч., т. 6, с. 50-51.
   10. М. Е. Салтыков-Щедрин. История одного города. М., 1969, с. 222.
   11. Wladlen Кusnezow: Internationale Entspannungspolitik . Аus sowjetischer Sicht. Wien, 1973.
   12. Michail Woslenskij: Friedliche Koexistenz aus sowjetischer Sicht. "Osteuropa", 1973, Heft 11, S. 855.
   Ejusdem: Klassen kampf, Kalter Krieg, Krafteverhaltnis, Koexistens. "Osteuropa", 1974, Heft 4, S. 259-269.
   Ejusdem: Die DDR und friedliche Koexistenz: "Deutschland-Archiv", 1975 , Heft 10, S 1030- 1034.
   13. "Правда", 10.12.89.
   14. См. "Der Standart " (\Vien), 03.05.89,
   15. "Собеседник", Љ 8, февраль 1990 г.
   16. Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 18, с. 509.
   17. Международное коммунистическое движение. Очерки стратегии и тактики. М., 1972, с. 3.
   18. Там же, с. 42.
   19. N. Polianski: М. I. D. Раris, 1984, р. 78.
   20. "Aus Politik und Zeitgeschichte ", 25.01.91, S. 15.
   21. См. "Континент", Љ 5, с. 349-350.
   22. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. М., 1944, т. 1, с. 112.
  
  
  
  Глава 8. Класс - паразит. Часть 1
  
  Мы землю долбили,
   Мы грызли, железо,
   Мы грудь подставляли под дуло обреза.
   А вы, проезжая в машине "Победе",
   В окно нам кричали:
   - Достройте!.. Добейте!..
   И мы забывали,
   О сне и обеде,
   И вы нас вели
   От победы к победе!
  
   А вы: "Победы" меняли на "Волги",
   А после: "Волги" меняли на "ЗИМы",
   А после: "ЗИМы" меняли на "Чайки"
   А после: "Чайки" меняли на "ЗИЛы"...
  
   А мы надрывались,
   Долбили, грузили!
  
   А вы нас вели
   От победы к победе.
   И тосты кричали
   Во славу победы...
  
   А. Галич. "Когда я вернусь".
   Франкфурт / М. 1977, с. 121-122.
  
   Заключительную главу книги "Империализм как последняя стадия капитализма" Ленин посвящает теме о паразитизме и загнивании. Посвятим и мы эту главу настоящей работы той же проблеме - применительно к реальному социализму.
   В чем видит Ленин коренную причину паразитизма и загнивания господствующего класса в современном ему капиталистическом обществе? В том, что общество капиталистическое? Нет, в том, что, по его мнению, в этом обществе стали господствовать монополии.
   Ленин справедливо видит в любой монополии главную причину паразитизма обладающего ею класса. Паразитизм класса и связанное с ним загнивание установленного этим классом общественного строя ограничивается масштабом монополии: чем более всеобъемлюща эта монополия, чем больше защищена она от конкуренции - экономической, политической, идеологической,- тем больше возможности для паразитарного перерождения господствующего класса, для его превращения в окостеневшую касту, сидящую у общества на шее, сосущую его соки и ничего ему не дающую.
   Существуют ли явления паразитизма при капитализме?
   Да, существуют. Но ведь подлинных монополий при капитализме нет. То, что в марксиствующей литературе именуют "монополиями", в действительности - всего лишь крупные концерны, ни один из них не в состоянии монополизировать рынок. Поэтому, как правильно отметил Ленин, феномен паразитизма проявляется в современном капиталистическом обществе лишь как тенденция к застою и загниванию [1].
   Иное дело - при реальном социализме, где монополия класса номенклатуры всеобъемлюща. Всякая конкуренция с номенклатурными монополистами свирепо пресекается диктатурой этого класса, и в искусственно созданном таким образом стоячем болоте полной монополии ничто не мешает паразитированию и загниванию. Особой интенсивностью такого процесса и объясняется тот факт, что класс номенклатуры, появившись на исторической арене позже класса капиталистов, уже намного обогнал его по степени своего паразитического перерождения.
  
   1. РАБОТАЕТ ЛИ НОМЕНКЛАТУРА?
   Номенклатура - типичный служилый класс. Такой класс представляло собой в свое время в феодальном обществе сначала боярство, а затем - дворянство. Все члены класса номенклатуры являются формально служащими. Они занимают определенные - неизменно руководящие - посты в партийном и государственном аппарате. То, что они выглядят службистами, и позволяет номенклатурщикам маскироваться под служащих.
   Номенклатура служит. Но работает ли она?
   За годы правления номенклатуры в Советском Союзе произошло любопытное смысловое расхождение между словами "служить" и "работать". В начале 30-х годов о служащем говорили: "Он ходит на службу". Теперь так говорить не принято, говорят: "Ходит на работу". Это не значит, что слово "служба" предано официальной анафеме. Наоборот, говорится о воинской службе, о "службе делу мира", о "службе (или даже "служении") социалистической Родине". Короче говоря, официально слову "служба" стараются придать оттенок возвышенности. Но в то же время о человеке можно сказать: "Он не работает, а служит". Это значит, что штатное место он занимает, зарплату получает, а ощутимых результатов от его деятельности нет. Любопытный психологический штрих в языке - этом сгустке мыслей и чувств народа!
   Сама номенклатура как служилый класс любит в мифотворчестве о себе рисовать номенклатурного чина этаким неутомимым работягой. Возьмите кинофильм сталинских времен "Великий гражданин", или роман В. Кочетова "Секретарь обкома", или наконец-то опубликованную и в Советском Союзе книгу Александра Бека "Новое назначение": всюду номенклатурный герой представлен человеком хотя, конечно, и вознесенным волей партии над толпой, но с утра до поздней ночи работающим, отдающим все свои силы на благо народа. Таким любит видеть свое отражение номенклатурная знать. Главное же - она старается внушить народу, видящему ее только в автомобилях, мчащихся по осевой линии, что члены номенклатуры несут на своих плечах огромную тяжесть работы и бремя государственных забот, осчастливив тем самым простых советских людей.
   Миф этот расползается, словно дым, когда вы получаете возможность сами наблюдать за деятельностью номенклатурщиков и с удивлением знакомиться с тем, как они эту деятельность организуют.
   Дело тут не в лени номенклатурщиков - это люди активные, не ленивые, а в функционировании системы реального социализма. В условиях абсолютной монополии нет нужды стараться и работать.
   А правда, зачем номенклатуре работать? Она эксплуататорский класс, следовательно, ее высокий жизненный уровень обеспечивается трудом других, подчиненных ей людей. Людей этих - миллионы, так как номенклатура - единственный работодатель в стране. Среди этих людей вполне достаточно специалистов, на которых номенклатура начальственно покрикивает, а они руководят за нее производственным процессом. При таком методе производят меньше, чем можно было бы? Тем хуже для подчиненных, а самой номенклатуры это не коснется, она свое возьмет. Нет для номенклатуры причины работать. Ее работа - залезть повыше, а путь наверх пролегает для нее не через труд, а через интриги против соперников и приобретение сильных покровителей.
   Нет, номенклатурщики не бездельничают, они занятые люди. Только занятие их - делание карьеры, а не работа для общества. Своей полной монополией в политике, экономике и идеологии, своим диктаторским режимом номенклатура так себя застраховала и так обособилась от населения, что ей просто теперь не нужно что-либо делать для общества, и все же ей гарантировано место у руля.
   Любой класс преследует свои цели, ни один из них не руководствуется любовью к человечеству. Но класс, не имеющий полной монополии на господство, вынужден оплачивать свою руководящую позицию работой в интересах общества.
   А классу-монополисту - номенклатуре этого не нужно, и здесь находится корень его быстрого паразитического перерождения.
   Где бы вы ни попали в номенклатурную среду, вы попадаете не в атмосферу творчества и работы, а в атмосферу карьеризма, подхалимства, ханжества и интриганства. "Мастера интриги" - так говорят в Советском Союзе о номенклатурщиках, ибо знают, что никакими талантами в работе они обычно но обладают, но зато в интриганстве не знают себе равных.
   Паразитизм поражает любой господствующий, эксплуататорский и привилегированный класс. Но класс, подобно номенклатуре, господствующий в условиях абсолютной монополии, особенно подвержен паразитическому перерождению.
  
   2. ПАРАЗИТИЗМ НОМЕНКЛАТУРЫ КАК КЛАССА
   Что означает понятие "паразитизм класса"?
   Не следует понимать его по-плакатному буквально: что класс этот, выражаясь словами Маяковского, только ест ананасы и жует рябчиков. Правящий класс правит, а уж это - занятие, отличное от смакования деликатесов. Вопрос в том, как он правит.
   Хорошо ли руководит обществом правящий класс, означает: хорошо ли материально и духовно живется людям в управляемом им обществе, высок ли их жизненный уровень, свободны ли они, а также действует ли правящий класс в интересах общества или правит он для удовлетворения собственного властолюбия и тщеславия, наперекор этим интересам.
   Ответ на эти вопросы служит диагнозом, подвергся ли правящий класс паразитическому перерождению.
   Если людям живется плохо, если они несвободны, если господствующий класс правит ради наслаждения своей властью и привилегиями, то никакие многочасовые бдения правителей в кабинетах и залах заседаний не могут скрыть: они - паразиты на теле общества. Больше того, паразитизм едока ананасов безобиден в сравнении с паразитизмом лакомок власти, правящих ради садистского наслаждения своим господством над другими людьми.
   Паразитическое перерождение любого господствующего класса состоит в падении его исторической рентабельности. Она может быть определена по обычной формуле: рентабельность равна полученной пользе за вычетом производственных издержек. Исторический опыт показывает, что с течением времени польза, получаемая обществом от деятельности господствующего класса, постепенно уменьшается, а цена, которую общество уплачивает за эту деятельность, возрастает. Пока рентабельность хотя и сокращается, но все же остается положительной величиной, можно говорить о тенденции к паразитизму господствующего класса. Однако наступает момент, когда рентабельность становится нулем, а затем отрицательной величиной: издержки общества на господствующий класс начинают превышать его взнос в благосостояние общества. С этого момента нужно говорить уже не о тенденции к паразитизму, а о паразитизме господствующего класса. Он стал классом-паразитом, наносящим обществу ущерб. История свидетельствует, что в таком случае общество начинает все более активно бороться за освобождение от господствующего класса-паразита и в конечном счете непременно добивается успеха.
   Цена правления класса номенклатуры в СССР велика и тягостна.
   Первая и наиболее мрачная часть этой цены - десятки миллионов человеческих жизней, загубленных номенклатурой. Здесь и миллионы истребленных номенклатурными органами госбезопасности; и миллионы умерших от голода по вине номенклатуры; и миллионы погибших в борьбе за ее власть. Здесь многие миллионы человеческих судеб, искалеченных диктатурой номенклатуры. Если бы удалось подсчитать все эти миллионы, цифра оказалась бы ужасающей. Известна пока только часть этой цифры. Русский профессор И.А.Курганов подсчитал разницу между численностью населения, которое должно было бы проживать к 1959 году в границах СССР при нормальном демографическом развитии с 1917 года, и фактической численностью. Разница оказалась в 110 миллионов человек [2].
   Немалая доля в этой части цены - военные жертвы. Знаете, сколько человек потерял за 5 лет 8 месяцев войны 1939 - 1945 годов германский вермахт? 3 миллиона солдат, то есть 4,3% населения страны. А Советский Союз потерял за 3 года 10 месяцев той же войны (1941 - 1945 годы) 22 миллиона солдат, то есть 12% населения СССР. При этом на Восточном фронте (против Польши и СССР) вермахт потерял 1,5 миллиона солдат, а у Советского Союза был только этот фронт. Это как же надо было номенклатуре во главе с "величайшим полководцем всех времен и народов" ухитриться так воевать, чтобы потерять солдат почти в 15 раз больше, чем противник? Причем противником было не какое-нибудь либеральное государство, трясущееся над жизнями своих граждан, а разбойный нацистский режим во главе тоже вот с таким "величайшим полководцем", для которого смерть миллионов ничего не значила, Если же сравнить общие потери (армии и мирного населения), то цифры такие: Германия потеряла 6 миллионов человек, то есть 8,5% своего населения, а СССР - 46 миллионов человек, то есть одну четверть всего населения страны [3].
   Вторая часть цены - бедность населения в результате эксплуатации его классом номенклатуры, неумения и неспособности номенклатуры развивать экономику в соответствии с запросами народа, а не в своих эгоистических классовых интересах.
   Третья часть - безудержный рост потребления класса номенклатуры. Речь идет не только о съедаемых номенклатурой деликатесах и возводимых госдачах, не только о системе ее привилегий, но прежде всего об огромных материальных и людских богатствах, расточаемых на ее классовое потребление: на гигантские военную, карательную и идеологическую машины, на политику экспансии за пределами страны.
   Четвертая часть - ликвидация номенклатурой свободы, удушение самостоятельной мысли, лишение членов общества нормальных интеллектуальных контактов между собой и с другими обществами. Все это, казалось бы, неосязаемое нанесло Советскому Союзу не только огромный моральный, но и колоссальный материальный ущерб, особенно очевидный в области науки, техники и культуры.
   Все вместе привело к тому, что после падения царизма Россия так и не стала современной развитой страной. Не могли затушевать этого пропагандистские рассуждения о том, что-де СССР - самая передовая страна в мире, единственная страна развитого (или зрелого) социализма: это переиначенные старые словеса о "Москве - третьем Риме" ("а четвертому не быти"). Не затушевывает отсталости и мощь созданной номенклатурой военной машины: орды Чингисхана были для своего времени тоже отлично организованы и вооружены, но монгольская империя была не передовым, а отсталым обществом.
   Мы перечислили, вероятно, не все части цены, которую общество в СССР вынуждено платить за господство там класса номенклатуры. Но и названного достаточно, чтобы убедиться: цена непомерно велика.
   В самом деле: что получило общество взамен?
   Неверно думать, что господство номенклатуры не принесло обществу в Советском Союзе ровно ничего положительного. Но столь же неверно вслед за советской пропагандой ставить в заслугу номенклатуре любую черту, положительно отличающую Советский Союз 80-х годов от царской России 1913 года. Номенклатурная пропаганда пытается подсунуть всем как само собой разумеющуюся мысль, что, не будь власти номенклатуры, Россия и сегодня была бы точно такой же, как 75 лет назад. Но ведь это неумная ложь. С 1913 года все страны мира без исключения изменились, и особенно как раз те, где нет класса номенклатуры. Кто поверит, что, если за это время без всякой номенклатуры даже такие экзотические страны, как Тайвань, Южная Корея, Сингапур, Гонконг, не говоря уж о Японии, изменились до неузнаваемости, Россия оставалась бы и сегодня такой же, какой была в 1913 году, не осыпь ее номенклатура благодеяниями своего правления!
   А между тем Россия в 1913 году была намного более развитой и современной, чем названные страны. Вслед за большевистской пропагандой предреволюционных лет советская историческая наука пытается, говоря о царской России того времени, совместить несовместимое: с одной стороны, Россия - полуколония и сырьевой придаток империалистических стран Запада, с другой стороны, она сама империалистическая страна с развитой тяжелой промышленностью и мощным пролетариатом, готовым к социалистической революции. Эта абракадабра нашла свое краткое выражение в ленинской формуле, перенятой затем Сталиным: "Военно-феодальный империализм".
   Именно с ленинской точки зрения эта формула бессмысленна: феодализм - строй, предшествующий даже раннему капитализму, а империализм, по Ленину,- высшая и последняя стадия капитализма. Если это так, то "феодальный империализм" - такая же бессмыслица, как "ледяной кипяток".
   Сравнивать надо не с Россией 1913 года, а с сегодняшними странами - теми, где нет господствующего класса номенклатуры. Вот тогда можно будет объективно судить, каковы были положительные итоги номенклатурного хозяйничанья в Советском Союзе.
   Такие итоги были. Возможно, что, не будь номенклатуры, тяжелая промышленность в России оказалась бы менее развитой, нежели сейчас. Зато были бы развиты несравненно лучше, чем теперь, производство товаров народного потребления, легкая промышленность, пищевая промышленность. Но об этом мы уже сказали, касаясь вопроса о высокой цепе, заплаченной обществом в СССР за господство номенклатуры. Само же по себе развитие тяжелой промышленности - факт положительный.
   Развитие тяжелой промышленности, как мы уже говорили, было для номенклатуры не самоцелью, а необходимой предпосылкой для развития военного производства. Военная промышленность и военная техника развиты в Советском Союзе, несомненно, намного больше, чем если бы не было октябрьского переворота. Военная мощь Советского Союза в нынешних ее масштабах - безусловно плод труда номенклатуры. Хорошо это или плохо? Если бы Советскому Союзу угрожала агрессия извне,- было бы хорошо. Если же СССР, опираясь на свою военную силу, угрожает другим странам,- это плохо.
   Положительно следует оценить то, что в Советском Союзе низка плата за жилье, за пользование транспортом, что бесплатно медицинское обслуживание, что существует немало домов отдыха и санаториев, что относительно недороги книги, билеты в театры и кино. Конечно, все это, как мы уже говорили,- оборотная сторона низкого уровня заработной платы. Но само по себе это хорошо.
   В Советском Союзе номенклатура неплохо организовала научно-исследовательскую работу. Советские школы - начальная, средняя и высшая - находятся в хорошем состоянии. Разумеется, студентам в СССР живется несравненно труднее, чем на Западе: и общежития намного хуже, и стипендии гораздо ниже. Но учебный процесс организован разумно (если не говорить о преподавании общественных наук с позиций идеологии КПСС), и выпускаемые в Советском Союзе специалисты обладают вполне удовлетворительной квалификацией.
   На Западе распространено мнение, что в Советском Союзе наведен порядок: полицейский, но порядок. Это совсем не так. В действительности уголовных преступлений в Советском Союзе много, а советские города и особенно их окрестности отнюдь не безопасны. Удивляться этому не приходится: советская милиция, занимающаяся борьбой против уголовников,- маломощная и плохо экипированная организация по сравнению с колоссальной, четко работающей машиной КГБ. Таким образом, в этом пункте обнаружить какую-либо заслугу номенклатуры, видимо, нс удастся.
   Вот, собственно, все то положительное, что можно записать на счет номенклатуры.
   Стоило все это многих миллионов человеческих жертв, бедности населения, удушения свободы? Нет, не стоило. Номенклатура это отлично сознает: недаром она такой глухой стеной отгораживает Советский Союз от стран Запада, где жилье и транспорт дороже и медицинская помощь не бесплатная, а люди живут лучше. И живут они лучше потому, что нет на Западе правящего класса номенклатуры.
   Конечно, в Советском Союзе, как и в любой другой стране, были свои объективные трудности. Но неверно было бы их преувеличивать.
   Часто приходится слышать: "Как же можно сравнивать Россию с Западом? Ведь Россия - бедная страна!" Я и сам так думал, пока не увидел Запада. А увидев эти малые страны, почти лишенные природных богатств, с такой цветущей экономикой, я понял: Россия - сказочно богатая страна. Только веками управляется она безобразно. Безобразно управляли ею князья и бояре, цари и дворяне, безобразно управляют ею генеральные секретари и номенклатура.
   Послушайте номенклатурщиков, как они скулят: "В Советском Союзе не хватает людей!" А какой вывод сделала номенклатура? В стране не хватает людей - так давайте же их истреблять миллионами, под разными предлогами: как белогвардейцев, как кулаков, как троцкистов, как изменников Родины! В стране не хватает людей для работы - давайте загоним миллионы в армию, в органы госбезопасности, в государственный аппарат! Номенклатурщики хнычут: "Страна велика, отсюда трудности!" А какой вывод они делают? Страна велика - давайте сосредоточим всю нашу политику на том, чтобы ни одна республика из нее не вышла и чтобы по возможности подчинять все новые страны!
   В этих вывертах за счет жизни десятков и качества жизни сотен миллионов людей и проявляется с особенной яркостью паразитический характер класса номенклатуры. И когда номенклатурная пропаганда воспевает эти выверты как "марксистско-ленинскую научную политику партии", как не вспомнить с сочувствием Ленина, признавшегося, насколько "тошнехонько" бывает ему от "сладенького" коммунистического вранья, "комвранья" [4].
  
   3. ПАРАЗИТИЗМ ПРИНИМАЕТ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФОРМЫ
  
   В книге "Империализм как высшая стадия капитализма" Ленин, стараясь отыскать какие-либо осязаемые признаки прогрессирующего паразитизма класса капиталистов, объявил таким признаком рост числа рантье, живущих на проценты с капитала. Утверждение странное, оно недостойно ленинского интеллекта. Видимо, сделал его Ленин в спешке (книжка была написана в течение 6 месяцев) под влиянием каких-то случайных наблюдений в Швейцарии 1914-1916 годов - на этом островке мира, где немало зажиточных людей из разных стран Европы пережидали первую мировую войну. Как понятно каждому читателю, покупка ценных бумаг - не паразитизм, а одна из форм хранения денежных сбережений. Тот факт, что люди не растрачивали свои сбережения, а инвестировали их в развитие экономики, ничего общего с паразитизмом иметь не может.
   Кстати, при Сталине все советские трудящиеся принуждались ежегодно приобретать облигации государственных займов на сумму не менее месячной зарплаты. Что же, это было проявлением паразитизма советских трудящихся? Конечно, нет, это был дополнительный налог на них. Паразитизмом было другое: то, что из выжатых таким образом миллиардов рублей немало денег было использовано на привилегии номенклатуры, на строительство госдач, на дальнейший рост аппарата НКВД.
   Детище Ленина и Сталина, класс номенклатуры проявляет свой паразитизм действительно вполне осязаемым образом. Паразитизм номенклатуры принял даже организационные формы.
   Главной формой является дублирование партийными органами работы государственных органов.
   Мы уже подробно говорили о том, что руководящие органы класса номенклатуры - Политбюро и Секретариат ЦК КПСС, бюро ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов и райкомов КПСС монополизировали - каждый на своем уровне - принятие всех решений, имеющих сколько-нибудь политический характер. Мы говорили, что именно Политбюро и Секретариат ЦК КПСС являются подлинным правительством Советского Союза, а Кабинет министров СССР - всего лишь высокопоставленный административный орган для выполнения решений этого правительства. Аналогично положение в каждой республике, крае, области, в каждом городе и районе. Когда наблюдаешь за тем, как Советы Министров или исполнительные комитеты Советов народных депутатов просто переписывают присылаемые им руководящими органами номенклатуры решения, называя их затем своими постановлениями и ставя соответствующий номер и дату, трудно не задать вопрос: зачем вообще нужно все это переписывание? Один из двух органов является лишним: или партийный, или государственный.
   Дублирование - не только в переписывании партийных решений в советские постановления, оно пронизывает всю деятельность партийного и государственного аппаратов и находит яркое выражение в параллелизме их структур.
   На протяжении десятилетий каждому министерству в СССР или по крайней мере группе смежных министерств соответствовал отдел ЦК КПСС. По официальной табели о рангах заведующий отделом ЦК считается стоящим выше министра СССР, соответственно первый заместитель заведующего отделом - выше первого заместителя министра, а заместители заведующего отделом ЦК - выше заместителей министра. Вся деятельность министерства контролировалась и направлялась этим отделом. И опять возникает вопрос: что-то одно не нужно - или отдел, или министерство?
   Ответ номенклатуры на этот вопрос гласит: партийные органы не дублируют работу государственных органов, а осуществляют партийное руководство. Партия была провозглашена в Конституции СССР руководящей и направляющей силой советского общества. Хотя эту статью из Конституции с большим трудом вычеркнули, КПСС продолжает рассматривать себя именно так.
   Значит, партийные органы выступают как бы в роли политкомиссаров при государственных органах? Нет. Роль политкомиссаров исполняют секретари парткомов государственных организаций. Можно сколько угодно говорить, что партийные органы рассматривают вопросы в партийном порядке, а государственные рассматривают те же вопросы в государственном порядке, но в действительности речь идет о дублировании одной и той же работы.
   Практически это означает, что вместо одного человека - скажем, министра - ту же работу сделают два человека: партаппаратный шеф в ЦК и министр.
   А делают ли они ее? Тут мы подходим ко второй организационной форме паразитизма номенклатуры. Эта форма состоит в том, что у каждого номенклатурщика непременно есть заместители, и чем выше номенклатурщик, тем их больше.
   Даже в научно-исследовательских институтах у единственного имеющегося там номенклатурщика - директора института - бывает несколько заместителей; если заместитель только один, то или институт ничтожно маленький, или директор - вольнодумец.
   Помню, как однажды, приехав из Москвы читать лекции в Вену, я беседовал с одним высокопоставленным австрийским чиновником. "Кто у вас заместитель министра?" - спросил я. Пожав плечами, мой собеседник ответил, что заместителя вообще нет. "Кто же тогда работает за вашего министра?" - с недоумением спросил я. "Министр работает сам!" - с недоумением ответил он. Вышедшие из двух различных миров, мы недоумевали оба: для меня было очевидно, что министр не должен сам работать, кто-то работает за него; для моего собеседника было столь же очевидно, что министр, пока он не ушел в отставку, сам делает свою работу.
   Правда: что делает советский министр? Официальный ответ гласит: осуществляет общее руководство.
   "Общее руководство" - такой же термин из номенклатурного жаргона, как "партийное руководство". По своему значению он приближается к понятию "почетное председательство". Министр восседает в своем величественном кабинете, ездит в "Чайке" или как минимум в черной правительственной "Волге", сидит на пленумах ЦК, сессиях Верховного Совета, в президиумах различных торжественных заседаний. Он председательствует на коллегии министерства, ставит свою подпись под подготовленными аппаратом наиболее важными или торжественными приказами по министерству, ездит на заседания Кабинета Минист-ров СССР и робко ходит, когда его вызывают, поприсутствовать на обсуждении соответствующего вопроса в Политбюро или в Секретариате ЦК КПСС. Он появляется на приемах и банкетах, ездит в составе делегаций за границу, изредка совершает парадную инспекционную поездку по предприятиям своего министерства в различных районах страны. Его, пожалуй, самая главная деловая функция состоит в том, чтобы поддерживать систематический контакт - по мере возможности и личное дружественное знакомство - с соответствующим заведующим отделом ЦК и его первым заместителем, а также с заместителем Председателя Кабинета Министров, который, как принято говорить, "курирует" министерство.
   "Курировать" - тоже номенклатурный термин, получивший распространение в середине 50-х годов. "Куратор" осуществляет общий надзор за деятельностью "курируемого" им министерства, главка и т. п. "Курирование" - ступенька пониже, нежели "общее руководство". Соответственно "курируют" не заведующие отделами и их первые заместители, не Председатель Кабинета Министров и его первый заместитель, не министры и их первые заместители, а просто заместители. Заместителей этих, как мы уже говорили, много, и между ними распределяются объекты "курирования". Министерства "курируют" заместители Председателя Кабинета Министров, главки - заместители министров, управления - заместители начальников главков, предприятия министерства - заместители начальников управления.
   Партийное руководство, общее руководство, курирование - так кто же наконец работает?
   Практика показывает: работа начинается там, где кончается номенклатура. Конечно, из этого правила бывают исключения, мне приходилось их видеть, но в целом дело обстоит именно так: там, где номенклатура, происходит начальствование, работает же неноменклатурный аппарат.
   Летом 1957 года Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, где я тогда работал, получил помещение только что расформированного Хрущевым Министерства строительства электростанций СССР.Находилось оно в большом здании в Китайском проезде, там, где потом разместились советская цензура - Главлит и Госкомитет по электронике. Мы с любопытством ходили по внезапно, как бы при приближении врага, покинутому министерству. Огромный, облицованный деревянными панелями (под Кремль) кабинет министра - с комнатой отдыха, туалетом, большой приемной; просторные, тоже облицованные деревом кабинеты заместителей министра, с приемными поменьше. Солидные кабинеты начальства пониже. Облезлые комнатенки, где впритык были поставлены плохонькие канцелярские столы и шаткие стулья для служащих. Налюбовавшись на эту социальную анатомию советского министерства, мы с интересом погрузились в чтение оставшихся в секретариатах книг регистрации входящей и исходящей переписки. Как велено в советских учреждениях, секретарши старательно переписывали в книги резолюции, наложенные высшим начальством. Министр писал коротко: просто ставил фамилию своего соответствующего заместителя, "курировавшего" данный вопрос. Заместитель отписывал бумагу начальнику управления, давая ценное указание: "Рассмотрите и примите меры". Начальник управления отсылал своему заместителю, а тот уже направлял бумагу в соответствующий отдел с резолюцией: "На исполнение". Дальше номенклатура кончалась, начиналась работа. Ликвидация министерства смела с постов всех этих номенклатурных накладывателей резолюций, но ток в стране продолжал подаваться.
   Вероятно, тогда мне впервые пришла в голову робкая мысль: а не паразиты ли - все эти номенклатурные начальники? Теперь я могу ответить на этот вопрос.
  
   4. НОМЕНКЛАТУРЩИКИ-ПАРАЗИТЫ
   На протяжении почти четверти века имея дело с номенклатурой, я познакомился со многими членами этого класса. Были среди них разные: и хорошие, и плохие, и так себе; были глупые и умные, ленивые и прилежные, были махровые негодяи и были честные, милые люди, к которым я до сих пор глубоко привязан.
   Некоторые из них прочитают эту книгу и, возможно, в глубине души согласившись с многим, здесь сказанным, огорченно нахмурят брови, раскрыв эти страницы. Они будут по-человечески обижены, ибо человеку, каждый день с девяти утра аккуратно являющемуся на работу, которую он считает весьма ответственной, горько прочитать вдруг, что он паразит. И я хочу поговорить с ними по-человечески, а не бросать в них грязью из-за кордона.
   Да, они ходят на работу и принимают как должное свои привилегии, свою власть и возможность распоряжаться Чужими судьбами. Они отлично сознают, что никакие они не революционеры и никакого бесклассового коммунистического общества не строят, но считают, что они управляют великой страной, и в этом их заслуга и их право на власть и привилегии.
   Хорошо ли они управляют ею? В ответ на этот вопрос честные из них - а только к таким я и обращаюсь - пожмут плечами: они управляют так, как решило руководство, во всяком случае лучше, чем управляли их предшественники при Сталине. И это правда.
   Но не вся правда.
   Мне довелось в свое время быть на Нюрнбергском процессе. Подсудимые - самые высокопоставленные чины в третьем рейхе - так же пожимали плечами: они делали то, что приказывал фюрер. И никто из них - во всяком случае во всеуслышание - не признал, что раз они это делали, то фюрер приказывал им лишь то, что они готовы были делать.
   К тому же теперь и в Советском Союзе миновали времена самовластных фюреров. Политбюро и Секретариат ЦК принимают лишь те решения, которые вызревают и подготовляются в номенклатуре. Да, отдельный номенклатурщик, если он не член этой правящей верхушки, не в состоянии повлиять на решения. Но пусть он и не открещивается - ведь выражает это решение в конечном счете и его желание: сохранить свою власть и привилегии независимо от того, хороша или плоха политика, которую нужно ради этого проводить. Да, не все члены класса номенклатуры согласны с курсом, проводимым руководством этого класса. Но какие выводы они сделали?
   Не будем говорить об открытой критике этого курса: нельзя требовать от обычного человека героизма академика Сахарова. Но кто из несогласных покинул номенклатуру. добровольно перешел на неноменклатурную работу по специальности, отказался от благ, связанных с пребыванием в правящем классе? Назовите таких!
   Конечно, как и в нацистском рейхе в аналогичном случае, существует удобный аргумент: порядочные люди в номенклатуре могут все-таки делать что-то хорошее, а если они уйдут, в номенклатуре останутся только проходимцы, и будет еще хуже. Это верно, если порядочные номенклатурщики действительно делают что-то положительное. Но вот при мне один симпатичный сотрудник ЦК КПСС деликатно и любезно убеждал по телефону академика Капицу написать лживое письмо в газету "Таймс" о том, что он, Капица, отнюдь не протестовал против заключения Жореса Медведева в сумасшедший дом - и не протестовал-де потому, что Медведев действительно психически болен. В том-то и беда, что честный человек в классе номенклатуры вынужден, если он больше всего на свете хочет там остаться, проводить линию своего класса-паразита. Паразитами номенклатурщиков делает не их индивидуальность, а сама система реального социализма.
   Еще не осознав смысл этого процесса, я столкнулся с ним сразу же, как только соприкоснулся с миром номенклатуры. В январе 1947 года в Берлине меня направили в Союзный контрольный совет в Советскую секцию отдела протокола и связи (Soviet Еlеmепt, Ргоtосоl and Liаison Section). Раньше начальник секции, подполковник Мартынов, сам вынужден был писать бумаги; хотя было их немного, он остро ощущал, что не номенклатурное это дело, и добился моего прикомандирования. Отныне писал бумаги я, а подполковник их подписывал и ездил на приемы. Однако как начальнику ему стало стыдно не иметь заместителя. Он добился, что ему был прислан заместитель - майор Краинский. С тех пор веселый майор рассказывал анекдоты и бесконечно острил, подполковник покровительственно ржал, а я писал бумаги и еще имел достаточно свободного времени.
   Позже я привык, что номенклатурщик, если только он не рядовой сотрудник номенклатурного аппарата, а какой-нибудь начальник, непременно требует себе заместителя, если можно - нескольких заместителей, чтобы самому осуществлять "общее руководство".
   Номенклатурному начальнику совестно самому работать. Один мой знакомый - бывший радиожурналист с бойким пером - стал директором научного института, то есть вошел в номенклатуру Секретариата ЦК КПСС. С тех пор за него пишут не только доклады и статьи, но даже самые несложные письма. Когда ответственный секретарь Советского комитета защиты мира Котов попросил меня написать, как принято говорить, "проект" статьи председателя комитета И.С.Тихонова, я смущенно пробормотал, что Тихонов - известный писатель. "Николай Семенович не просто писатель,- наставительно сказал Котов.- Он секретарь Союза писателей СССР и председатель Советского комитета защиты мира". Этим было все сказано: номенклатурный писатель был слишком важен для того, чтобы писать.
   Дух номенклатуры - это дух паразитизма. Подобно тому, как госпожа Простакова в фонвизинском "Недоросле" говорила, что не дворянское дело - знать географию, на то кучера есть, в номенклатуре считается, что не номенклатурное дело - работать, на то есть подчиненный аппарат.
  
   5. БЫТИЕ НОМЕНКЛАТУРЫ ОПРЕДЕЛЯЕТ ЕЕ СОЗНАНИЕ
  
   Маркс дал ставшую общеизвестной формулу: "Не сознание людей определяет их бытие, а, напротив, их общественное бытие определяет их сознание" [5]. Общественное бытие номенклатуры как диктаторски господствующего, эксплуататорского, привилегированного и паразитического класса полностью определяет ее сознание.
   Мораль номенклатуры сформирована ее "отцами" - Лениным и Сталиным. Ленин поучал комсомольцев: "Всякую такую нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем", "нравственность - это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата" [6], то есть борьбе за установление диктатуры номенклатуры.
   "...Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата", то есть созданию нового эксплуататорского общества во главе с самозваным "авангардом пролетариата" - номенклатурой. Сталин теоретизировал меньше, зато он выразительно показал миру, что означает эта новая мораль.
   Из советских библиотек давно уже были изъяты исследования советских социологов 20-х годов. Изъяты они неспроста: в исследованиях констатировалось быстрое возрастание среди населения черствости, жестокости, циничного эгоизма и карьеризма. Особенно четко проявлялась эта тенденция среди молодежи. Таким образом, речь шла явно не о "пережитках капитализма", а о новом явлении. Дальнейшие исследования были запрещены, вместо этого начались нудные декламации о "новом советском человеке", который безгранично любит партию и ее ленинский ЦК и самоотверженно трудится на благо социалистической Родины.
   А ведь отмеченное социологами явление легко объясняется именно с марксистской точки зрения. Маркс и Энгельс писали: "Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила" [7].
   Классовая мораль номенклатуры распространилась в подвластном ей обществе. Но как бы сильно ни были заражены различные группы общества этой моралью, концентрированное свое выражение она находит в рядах самой номенклатуры.
   Мы уже говорили: номенклатурщик пользуется властью и привилегиями не потому, что он работает, а потому, что они причитаются ему по занимаемому им посту. Пост .же оп получает по решению руководящего партийного органа. Чтобы добиться такого решения, человек должен быть удачливым карьеристом. Вот почему в среде номенклатуры царит дух карьеризма.
   Карьеризм - основной признак классового мышления номенклатуры. Все помыслы номенклатурщика вертятся вокруг его карьеры. Он непрестанно продумывает свои маневры с целью взобраться еще выше - "вырасти", как выразительно говорят на номенклатурном жаргоне. Номенклатурщики знают неписаное правило: только тот может удержать свой пост в номенклатуре, кто старается вырасти; тот, кто старается только удержать пост, потеряет его, так как будет вытеснен лезущим снизу. Для того же, чтобы действительно вырасти, надо приложить исключительные усилия.
   Неудивительно, что в этой постоянной скачке с препятствиями номенклатурщики готовы использовать любые средства, только бы они обеспечивали успех. Ни в какой другой среде не видел я столько интриг, как в номенклатурной, и столько ханжества с целью представить интриганство "партийной принципиальностью". Даже порядочные, симпатичные члены класса номенклатуры прибегают к этим интригам - иначе они лишатся своей принадлежности к номенклатуре, а это для каждого номенклатурщика - главная радость в жизни.
   Со смелой откровенностью написала "Литературная газета" еще в 1986 году: "Номенклатурные единицы, для которых этот их статус единственно важен, а все остальное - долг, любовь, дружба, верность, семья - имеет значение лишь с точки зрения полезности. Собственного "я" нет, они давно отказались от него. Отказались от своих привычек, от своих убеждений (если они когда-нибудь были), от своего голоса.
   Мудрено ли, что они так держатся друг за дружку? Мудрено ли, что они панически боятся всего нового - и новых людей, и новых идей? Жизни боятся, живой жизни, но та все же берет свое. Вот и корчатся от страха.
   Давайте не забывать, что они сильны и опасны, особенно сейчас, когда объяты страхом потерять место под солнцем" [8].
   Выше отмечались классовая спайка номенклатуры, сплоченность номенклатурщиков в отношении всех других. Скажем теперь и об оборотной стороне этого явления - о постоянном ощущении одиночества, свойственном каждому члену класса номенклатуры. Каждый из них отдает себе отчет в том, что именно его собратья по классу и являются самыми опасными его соперниками. Они поддерживают его лишь до тех пор, пока это в их интересах, и с превеликим удовольствием вышвырнут его, как только он перестанет быть им нужен. Номенклатурщик, привычно разглагольствующий о "волчьих законах капитализма", ощущает себя волком в стае волков - хотя и среди своих, но одиноким и в постоянной опасности. Вероятно, это неизбежно в "новом классе" деклассированных выскочек.
   Такое мироощущение номенклатуры выразительно описал Эдуард Багрицкий, считающийся классиком советской поэзии:
  
   Твое одиночество веку под стать.
   Оглянешься - а вокруг враги;
   Руки протянешь - и нет друзей;
   Но если он скажет: "Солги",- солги,
   Но если он скажет: "Убей",- убей [9].
  
  
   6. РАЗГОВОР С НОМЕНКЛАТУРНЫМ РАБОТНИКОМ
   Что говорят в оправдание своей жизненной позиции те умные и честные номенклатурщики, о которых упоминалось выше?
   Из многих бесед, свидетелем или участником которых мне довелось быть, можно выкристаллизовать следующую схему их аргументации - пусть не в таких словах, но такую по смыслу.
   "Да, мы установили свою диктатуру. Мы не верим в демократию: она ведет лишь к слабости и разболтанности, а мы хотим, чтобы страна была сильной и по-военному подтянутой. Да, мы истребили миллионы людей, мы и сегодня действуем методами полицейского террора и наблюдения - но это необходимо для того, чтобы поддерживать в стране порядок. Да, мы пресекаем любую оппозицию, потому что она может увлечь за собой народ, и снова восторжествует стихия разболтанности. Да, народ нас не выбирал - но он нас боится и терпит. Мы же не считаем, что в историческом масштабе мы заслужили его ненависть. Пусть под нашей властью жить не так приятно, как в западных демократиях, зато мы сделали страну могучей в военном отношении и эти же хваленые демократии перед нами трясутся. Пусть не существует законов истории, которые пророчили бы нам победу, но мы рассчитываем, что демократиям с нами не справиться, а это и означает, что будущее принадлежит нам. Наши привилегии - справедливая награда за жесткое, но правильное руководство обществом. Мы не верим в слюнтяйские рассуждения о всеобщем равенстве - его не было и не будет. Никакого бесклассового общества мы не строим, а стараемся увековечить свое господство. Однако это хорошо и для всей страны - мы считаем, что не только она нужна нам, чтобы ею править, но и мы ей нужны как твердые и уверенные правители. Пусть наша власть тягостна для подданных - она гораздо лучше той анархии, которая наступит, если нас не станет".
   Давайте ответим на эту, видимо, искреннюю аргументацию номенклатурщиков, или номенклатурных работников, как они себя называют.
   "Вы стращаете нас анархией и восхваляете свое "жесткое" руководство. А где доказательства того, что без вашей диктатуры в Советском Союзе была бы анархия? В мире много стран, где нет ни номенклатуры, ни анархии. Результат вашей монопольной власти - это постоянное недопроизводство, низкий жизненный уровень населения. Строить ядерные ракеты - еще не значит развить страну. От западной границы России до Тихого океана люди живут на севере - в избах, а на юге - в мазанках, как тысячу лет назад. Приезжающие из Советского Союза па Запад не верят, что поселки с комфортабельными каменными домами, улицами, магазинами и ресторанами - это деревни и живут там крестьяне. Им не верится, что крестьянство в западных странах составляет всего 3-6% населения, и все же оно прокармливает весь народ да еще продает излишки за границу - не в последнюю очередь в Советский Союз, где в деревне работает каждый шестой житель страны. Эмигранты из СССР, попав в Вену - первую их станцию на свободной от вас земле,- рвутся покупать себе вещи на последние деньги, боясь, что иначе не достанется: так вы приучили своих подданных к постоянному дефициту. Вы не развили страну, а задержали ее развитие. Так что же хвалиться своим руководством?
   Вы гордитесь военной силой своего государства. А нужна она народу? Что ему от того, что другие страны вас .боятся? Вооруженного бандита люди тоже боятся - значит, надо быть бандитом?
   Ваша пропаганда пытается прикрыть все это словами о "развитом социализме", "социалистических завоеваниях" и "победах", миролюбии и "неуклонном росте материального благосостояния". Кого вы обманываете? Самих себя. Ведь созданная вашим хозяйничаньем нищета отражается и иа вас, номенклатурных работниках. Вы прорвались к привилегиям, которые вам кажутся великолепными. Вы, ответственный сотрудник ЦК КПСС, горды тем, что занимаете с женой и двумя детьми трехкомнатную квартиру. А на Западе рядовая семья из четырех человек занимает как минимум такую же, а скорее всего - большую. Вы счастливы тем, что были посланы в прошлом году решением Секретариата ЦК на неделю в командировку в Италию - а в Западной Европе любой рабочий паренек или студент берет свой мотоцикл и катит на весь отпуск путешествовать по Италии. Вы с тщательно скрываемым торжеством получаете дефицитные продукты в спецбуфете ЦК - а на Западе в любом магазине каждый может их купить да в гораздо большем выборе. Вы перехитрили самих себя: установили систему, при которой вам же живется хуже, чем жилось бы без нее. Диктаторски правящие в подчиненных вам странах, вы сами не свободны по сравнению с людьми, живущими на Западе да и в третьем мире. Вам живется хорошо только в сравнении с вашими же подданными. Подумайте: ведь это патология -жить хуже, чем вы могли бы, ради того только, чтобы всем другим в стране было еще хуже!
   Что же удивляться, что люди от вас бегут! Сколько уже ушло их на Запад - номенклатурных работников! Ушел советский заместитель генерального секретаря ООН Шевченко; ушел Сташинский, предпочтя вашим наградам за убийства 8 лет тюрьмы на Западе. Ежегодно уходят то в одной, то в другой стране дипломаты и разведчики, музыканты, танцоры, спортсмены. Люди бросают ваши привилегии и уходят жить в нормальный мир, который настолько щедрее вашего - и духовно, и материально!"
   Может быть, задумается номенклатурный работник над своей жизнью, своими ценностями, своей системой? Может быть, задумается он всерьез и над тем, чем кончится диктатура номенклатуры, так бездумно множащая с каждым днем число своих врагов?
  
   7. КЛАСС-ТАРТЮФ
   А пока, чтобы не думать и других отучить, номенклатура ведет шумную пропаганду. Она старается всем навязать представление, будто номенклатурщики - самоотверженные герои, слуги народа, мученики во имя его блага.
   Почитайте эту саморекламу номенклатуры: как они неразрывно связаны с народом, плоть от его плоти и кость от его кости; как они день и ночь только и живут думами о счастье народном; как не стремятся они ни к каким привилегиям, кроме одной - послужить народу; и все помыслы свои отдают этому служению, и нет для них важнее цели, чем благоденствие народа и его свобода, и ради этого они, не щадя своих сил, строят бесклассовое коммунистическое общество. И так далее, и тому подобное.
   Водопад елейной лжи сплошным потоком низвергается в выпускаемых по социальному заказу номенклатуры газетах, книгах, по радио и телевидению, в театрах и кино, в речах и докладах. Да и каждый номенклатурщик в отдельности - то с наигранным пафосом, то с наигранной же задушевностью, а то и просто со скукой - повторяет эту ложь.
   Мольеровский Тартюф и щедринский Иудушка Головлев, собственно, ничего из ряда вон выходящего не совершили. Но именно разница между их подленьким поведением и благородной маской святости, которую они напяливали, сделала этих святош отрицательными типами мировой литературы. Так и номенклатура - класс-Иудушка, класс-Тартюф - своим ханжеством заслужила суровую оценку.
   Между тем номенклатура не только приписывает себе качества, прямо противоположные ее истинной природе,- она требует от всех признавать за ней такие качества. Номенклатура негодует и обвиняет в антикоммунизме и антисоветчине тех, кто даже в свободных от нее странах решается усомниться в ее моральных доблестях. А уж там, где номенклатура властвует,- горе усомнившемуся!
   Следствие того, что правящая номенклатура паразитирует на моральных категориях, которые ей внутренне чужды,- это воцарившееся в советском обществе "двоемыслие", как назвал это явление Оруэлл в романе "1984". Все общество опутано клейкими тенетами номенклатурной лжи, разорвать их хоть где-нибудь нельзя - на вас сразу же, как гигантский паук, набросится номенклатура. Все от яслей до гроба должны повторять казенную неправду и восхвалять "партию", как именуется в официальной пропаганде класс номенклатуры.
   Да, годы "гласности" и лозунги "перестройки" приоткрыли шлюзы, люди стали говорить и писать свободнее - хотя все равно не так свободно, как на Западе. И потом: надолго ли это?
   Ложь, насильственно распространяемая паразитирующей номенклатурой, настолько переполнила все поры советского общества, что в нем как элементарная гигиеническая реакция самосохранения возник сформулированный Солженицыным лозунг; "Жить не по лжи".
   Вот и я ему следую: пишу о советском обществе не то, что, бывало, повторял - сталинскую схему о двух дружественных классах и прослойке интеллигенции. Пишу то, что вы сейчас читаете. Пишу правду.
   И главу эту я завершу двумя портретами номенклатурщиков - тоже написанными с натуры: первый из сравнительно отдаленного прошлого, по материалам секретного архива; второй из недавнего, по собственным наблюдениям.
  
  Глава 8. Класс - паразит. Часть 2
  
  8. СЕКРЕТАРЬ РАЙКОМА
   Это ощущение я уже испытал. Помню, как много лет назад, молодым переводчиком на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников, я с нараставшим отвращением листал фотокопии (назывались они там по-американски "фотостатами") документов, расцвеченных подписями, визами, резолюциями,- и виделись за ними судьбы людей, искалеченных этими безжалостными бумагами. Вот и сейчас я с тем же чувством листаю фотокопии. Только сделаны они с секретных документов не нацистских ведомств, а Западного обкома ВКП(б) и хранятся ныне в Вашингтоне в так называемом Смоленском архиве.
   Хороший обзор этого архива дал покойный американский профессор Мерл Фейнсод [10]. Обзор этот не исчерпал всего богатства архива. Мы же здесь займемся вообще, казалось бы, частным вопросом: полюбуемся на образ периферийного номенклатурщика, который встает перед нами не из произведений социалистического реализма (вроде романа Всеволода Кочетова "Секретарь обкома" или кинофильмов "Великий гражданин" и "Член правительства"), а из этих вот бумаг его повседневной деятельности.
   Итак: место действия - городок Козельск, один из многочисленных районных центров Западной области. Время действия - 1936 год, год принятия сталинской Конституции и канун ежовщины.
   А вот и действующие лица: Деменок Петр Михайлович, секретарь Козельского райкома ВКП(б), адрес - город Козельск, Советская улица, дом бывший Щеголева. В том же, видимо, конфискованном у местного домовладельца доме проживает и заместитель Деменка - Балобешко Иосиф Петрович, второй секретарь райкома. Наконец, третье действующее лицо - начальник районного отделения УНКВД Западной области младший лейтенант государственной безопасности А.Цебур.
   Это вожди Козельского района. Деменок и Балобешко -- не только руководители 420 коммунистов Козельской парторганизации. Лишь их два имени стоят в документе под маловразумительным названием "Список руководителей и заместителей Козельского РК ВКП(б) ", коим должна непосредственно вручаться "Поверочная, опытная и мобилизационная "телеграмма" [11]. Вот уж поистине это, по старому русскому выражению, цари, боги и воинские начальники!
   Над этой тройкой козельских вождей возвышаются, как громовержцы на Олимпе, секретари Западного обкома ВКП(б) в Смоленске. Это первый секретарь обкома Румянцев и секретарь обкома Шильман (год 1936-й, евреи еще не изгнаны из партийного аппарата).
   Но не кончается на смоленском Олимпе горизонт козельских градоначальников. Вот пакет с надписью "Секретариат Центрального Комитета. Москва. Старая пло-щадь, дом 4. Љ ОБ43/1С". Пакет - от Оргбюро ЦК ВКП(б), адресован товарищу Деменку П.М. Присланы инструкция и выписка из протокола заседания оргбюро. А вот письмо, тоже Деменку, где появляются имена исторические. Процитируем документ полностью:
  
   "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
   Строго секретно. Подлежит возврату.
   Всесоюзная Коммунистическая партия (б). Центральный Комитет. Особый сектор. Љ П2600. Экземпляр Љ 2403.
   Товарищ Деменок! По поручению товарища Сталина препровождается вам стенографический отчет заседания Пленума ЦК ВКП(б) от 21-25 декабря 1935 года.
   Зав. О. С. ЦК А.Поскребышев" [12].
  
  
   Так зримо протягивается нить от "отца" номенклатуры к козельскому номенклатурщику. Герой нашего повествования - не просто провинциал, хозяйничающий над затерявшимся в просторах России Козельским районом; он органическая составная часть того, что объединяет его со Сталиным,- номенклатуры.
   Мы застаем Деменка в тот момент, когда он докладывает секретарю обкома Шильману: "Сообщаю, что я по выздоровлении вступил в исполнение своих обязанностей и работаю с 16 апреля". Очередная же работа секретаря-райкома будет состоять в проведении обмена партдокументов - это придуманная номенклатурной верхушкой форма чистки партии, В масштабе всего Союза возглавлял эту операцию Ежов, находившийся тогда в ЦК партии и не сделавшийся еще наркомом внутренних дел. Смысл проверки партийных документов - это исключение неблагонадежных, неугодных партруководству.
   Исключение человека из партии в Советском Союзе - страшная катастрофа для исключенного. Можно быть беспартийным; карьеры особой не сделаешь, но просуществуешь. А исключенный из партии - это человек заклейменный, над которым занесен топор для расправы. Угрозой исключения и держит класс номенклатуры в повиновении массу членов партии.
   Деменок это знает - и вот как он расправляется с людьми. К моменту возвращения после болезни, 17 апреля 1936 года, в его организации исключено всего 5 членов и кандидатов партии [13]. А уже через 3 недели, 8 мая, Деменок радостно докладывает в обком, что исключено 46 членов и 36 кандидатов партии [14] - почти 20% парторганизации района, каждого пятого исключил Деменок из ВКП(б) !
   Исключение из партии - страшный удар для человека. Но особенно он ужасен, а в условиях надвигающейся ежовщины скорее всего смертелен, если райком записывает при исключении политическую формулировку. И понимает секретарь Козельского райкома, что он делает, когда пишет, что некто Пузенин Иван Гаврилович "из рядов ВКП(б) исключен как происходящий из кулацкой семьи, хозяйство которого имело молотильную машину, кирпичный завод, применяло наемный труд. За неоднократное дезертирство из Красной Армии в период гражданской войны и укрытие всего этого при вступлении в партию" [15]. Чего стоит лишь одно "неоднократное дезертирство из Красной Армии в период гражданской войны"! Да за однократное и то полагается расстрел!
   Каждый исключенный из партии по политическим мотивам - кандидат на физическое уничтожение. Первый секретарь обкома Румянцев пишет 21 января 1936 года строго секретную директиву секретарям райкомов:
   "При поездке в обком 29/1 на совещание секретарей привезите для меня лично следующие сведения: 1)как вы оцениваете настроения исключенных из ВКП(б) вашего района и учитываете ли вы вообще эти настроения; 2)какие у вас факты контрреволюционной работы той или иной группы или отдельных лиц исключенных; 3)какие мероприятия вы провели и считаете нужным еще провести по отношению исключенных, чтобы пресечь контрреволюционную работу... 4)сколько человек из исключенных, кого персонально и по каким причинам вы считаете уже сейчас политически или социально опасным и вредным пребывание в вашем районе.
   К составлению этих сведений разрешаю привлечь только второго секретаря и уполномоченного НКВД" [16].
   29 апреля обком посылает сов. секретным письмом карточки для заполнения на исключенных из партии во время проверки партдокументов. В письме подчеркнуто: "На все поставленные в карточке вопросы должны быть даны точные и исчерпывающие ответы. Предупреждаем, что эти сведения на исключенных собираются нами по заданию ЦК ВКП(б). Заполненные карточки обязательно без напоминаний выслать в ОРПО (ОРПО - Отдел руководящих партийных органов. - M.B.) обкома не позднее 7 мая. Учтите, мы обязаны твердыми сроками" [17].
   В сов. секретном письме от 22 апреля обком предлагает:
   "Установить особый контроль за исключенными из партии, знать, где они работают, их настроения, следить за враждебными элементами. В этом духе воспитывать секретарей парткомов и парторгов"[18].
   Опытный номенклатурщик Деменок отлично понимает смысл этих зловещих писем обкома. В сов. секретном . письме "Об исключенных из партии коммунистах" Деменок докладывает в обком:
   "По получении письма из обкома нами проинструктированы парторги - в части установления контроля за настроением и поведением исключенных. О всех фактах вредных действий будет сообщено".
   И тут же Деменок вставляет свой первый донос:
   "30 апреля на торжественном заседании рабочих стекольного завода, на котором присутствовал представитель РК, исключенный из партии Купреенко, приехавший на стекольный завод из Белоруссии с месяц тому назад, выступил с антисоветской речью - мол, в жизни рабочего разницы нет, что до революции, что теперь. Есть сведения, что этот Купреенко - бывший директор или зам. завода в Белоруссии. Точно, что он из себя представляет, мы теперь проверяем" [19].
   И начинает секретарь райкома вдохновенно строчить доносы, сталкивая одного за другим людей в пропасть архипелага ГУЛАГ. Сейчас вы увидите, читатель, как пишутся такие доносы.
   "Начальнику НКВД тов. Цебур. Копия: райпрокурору тов. Кочергину Козельского РК ВКП(б). Исключенный из партии в 1934 году кандидат партии Матвеев Иван Васильевич (бывш. председатель колхоза "Новая жизнь" Бельдинского сельсовета) за разложение, злоупотребление и другие преступления пытался несколько раз после этого побить и угрожал убить председателя колхоза комсомольца Мишина - честно работающего товарища. По-прежнему пьянствует, проводит подрывную работу в колхозе. Колхозники совершенно справедливо возмущаются поведением Матвеева. Кроме того, Матвеев по происхождению является кулаком, открыто проводит антисоветскую работу. Прошу в срочном порядке завести на Матвеева дело для привлечения к уголовной ответственности по всем строгостям наших законов. О результатах прошу сообщить к 10 января 1936 года. Секретарь РК ВКП(б) Деменок. 3/1 - 1936 года" [20].
   Или так:
   "Сов. секретно. НКВД. Тов. Цебур. В квартире колхозника Хромова Афанасия (колхоз "Красный Октябрь" Плюсковского сельсовета) 22/6 - 1936 года обнаружен портрет Троцкого в квартире. Хромов по сведениям разложившийся колхозник и ведет в колхозе подрывную работу. За то, что колхозник Ульянов Василий донес об этом, Хромов избил отца Ульянова. Просьба принять меры к расследованию и привлечению Хромова к ответственности. Деменок. 5/11 - 1936 года" [21].
   Секретарь райкома доносит НКВД не только на тех, кто его окружает. Вот он натужно вытягивает из своей памяти имена людей, которых когда-то встречал и, верно, невзлюбил, а теперь пользуется возможностью бросить их в мясорубку.
   "Секретно. Здесь. НКВД. Тов. Цебур. После прочтения закрытого письма ЦК ВКП(б) о террористической деятельности зиновьевско-троцкистского блока я вспомнил троцкистов, боровшихся против партии. Помню, в 1924-1925 году в Ново-Зыбковскую парторганизацию Западной области, очевидно, по поручению троцкистского центра, приезжал член партии Ковалев - имени не знаю - с целью склонить парторганизацию в пользу Троцкого. С троцкистской речью выступал на активе с докладом. Партийная организация тогда дала ему решительный отпор, однако возможно, что он и до сих пор является членом партии и до сих пор не разоблачен как троцкист. Сообщаю об этом для принятия необходимых мер. Ковалев в то время учился в свердловском вузе. Сам происходил из Климовского района Западной области, сын дьячка. Секретарь Козельского РК ВКП(б) Деменок" [22].
   Позвольте, но ведь это было в 1924 году, когда по решению ЦК партии проводилась общепартийная дискуссия! Ковалев последовал тогда призыву своего ЦК и выступил в дискуссии. Как же может секретарь райкома партии писать теперь на него за это донос в НКВД?
   Чуждо номенклатурщику такое наивное рассуждение. Деменок знает: да, 12 лет назад за выступление не сажали, поэтому он тогда и не писал донос в НКВД; а теперь времена изменились, он пользуется случаем и пишет донос на Ковалева.
   И не только на Ковалева. Вот еще один документ:
   "Секретно. Запобком ВКП(б).
   После прочтения закрытого письма ЦК ВКП(б) о террористической деятельности зиновьсвско-троцкистского блока я восстановил в памяти троцкистов, активно боровшихся против партии. Помню, в 1925-1926 гг., когда я работал секретарем Ново-Зыбковского волкома ВКП(б), в это время в волкоме работал в качестве агитпропа Каркузевич, имя, кажется, Михаил, член ВКПб) с 1917 года, железнодорожник. Каркузевич в это время был активным троцкистом, он не только клеветал на партию и на вождя тов. Сталина, но дело дошло до того, что он демонстративно отказался в партийной сети прорабатывать решение 14 партсъезда, так как с этими решениями он был несогласен и считал их неправильными. Мы тогда его сняли с работы, кажется, было объявлено партийное взыскание, но в партии он оставался и где работал, я не знаю, но припоминаю, что работал в военизированной охране на железной дороге в Белоруссии. Возможно, что он и до сих пор не разоблачен. Сообщаю об этом для принятия необходимых мер. Секретарь Козельского РК ВКП(б) Деменок"[23].
   Вдумайтесь в этот документ, читатель. Вот как на протяжении ряда лет номенклатурщик Деменок преследует человека, имя которого он уже забыл. Тогда, в 1926 году, выгнал Каркузевича с работы из своего волостного комитета партии, и пошел этот человек, коммунист с 1917 года, работать железнодорожным сторожем. Кажется, успокоиться на этом секретарю райкома. Но не таков номенклатурщик! Сейчас, через 10 лет, представляется возможность физически уничтожить затоптанного им тогда в грязь человека - и он пишет свое письмо в обком, этот убийца за письменным столом.
   Убийца? А может быть, секретарь райкома рассчитывает на то, что он только подает сигнал, а уж там, в НКВД, объективно разберутся? Может быть, наивен Деменок?
   Нет, не наивен. Дело в том, что он регулярно получает от Цебура сов. секретные справки на людей, исключенных райкомом из партии. Давайте и мы с вами почитаем сейчас эти справки, которые читал тогда товарищ Деменок.
   "Совершенно секретно. Справка по исключенцам. Козельский район.
   Лагутин Дмитрий Иванович, 1898 года рождения... Имеет на иждивении жену 40 лет, троих детей 16, 14 и 11 лет. До исключения занимал должность председателя ОРСа (ОРС - отдел рабочего снабжения. - M.B.) леспромхоза, сейчас сторож лесного склада гортопа, жена техраб. педтехникума".
   Итак, человек, уже, казалось бы, растоптанный Деменком: исключили из партии, выгнали с работы, устроился сторожем на складе, жена - уборщица в техникуме, на иждивении - трое малолетних детей. Ну чего еще надо номенклатурщику-энкавэдисту?
   Надо уничтожить физически. Для этого справка заканчивается следующим абзацем:
   "После исключения Лагутин ведет к.-р. действия против партии. В декабре месяце в беседе с сослуживцем по леспромхозу Граниным и другим (говорил), что большевики подбирают только своих, обозвал нецензурно руководителя партии и т. д. После этого, не имея определенных занятий, пьянствовал и устроился работать сторожем лесосклада в гортопе. Имеет револьвер системы "наган". Затем красуется подпись Цебура [24].
   Вот и все. Видите, какой контрреволюционер: сказал, что "большевики подбирают только своих",- а они, что же, чужих подбирают или хотя бы претендуют на то, что подбирают не своих? Ведь нет. А еще он, видите ли, обозвал нецензурно руководителя партии: какого - не сказано, но имеется в виду явно не Сталин, об этом было бы написано; скорее всего речь идет о самом Деменке. Дальше фантазия начальника райНКВД иссякла, так что он написал "и т. д.". А в конце добавил о нагане. Ход мыслей энкавэдиста ясен: готовится покушаться на руководителей партии, террорист. А у человека-то револьвер потому, что он работает сторожем. Цебур ведет дело явно к аресту.
   Вот следующая "справка по исключенцам": Пузенин, на иждивении имеет жену и двух детей, 6 и 4 лет. "В момент возникновения дела работал председателем правления Козельского райпотребсоюза". В чем же состоит "дело"? "Обвиняется в том, что Пузенин происходит из кулацкой семьи". А кроме того, в период гражданской войны с 1919 года по 1920 год все время уклонялся от службы в Красной Армии, неоднократно дезертировал" [25]. Так как же все-таки: за этот год он все время уклонялся от призыва в армию или неоднократно дезертировал из нее? Но ведь это начальнику НКВД безразлично: просто надо написать что-нибудь порочащее человека, а о логике кто там заботится!
   А когда об исключенном совсем уж нечего придумать, Цебур пишет так:
   "Работая в колхозе, занимается пьянством и разлагает колхозников, имея связь с разложившимися, проводит дезорганизацию колхозного хозяйства. В данное время в колхозе работает простым колхозником и своими действиями влияет на других"[26].
   И достаточно! Или о другом исключенном из партии колхознике Степине (на иждивении жена и трое малолетних детей):
   "Работая в колхозе, Степин пьянствует, работает с нежеланием и как кулак имеет влияние на колхозников, следствием этого недовольство и невыполнение государственных обязательств"[27].
   Видите, как все просто.
   А вот полюбуйтесь, как козельский начальник НКВД собирает в одну кучу буквально все, что только может отыскать, чтобы опорочить человека. Справка на исключенного из партии Короткова, бывшего директора межрайонной тракторно-механической школы:
   "Работая директором межрайонной школы, принял в аппарат в должности инженера Капачинского, сына попа, вычищенного из военной академии. Имеет связи в городе Москве с работником отдела кадров Наркомзема СССР Арсентьевым, через которого добивался премирования школы, предлагая последнему взятки, тогда как в школе имелись уходы курсантов во время учебного года от занятий домой. В 1934 году Коротков производил ремонт тракторов с большим опозданием, чем срывал подготовку тракторного парка, имея раскулаченного отца и брата, поддерживает с ними связь, и собирается купить себе дом. Присвоил разное имущество, в его квартире собирались исключенные: Кац, Данилкин, какие разговоры велись, неизвестно"[28].
   Читателю, вероятно, хочется посмеяться над всей этой безграмотной пачкотней младшего лейтенанта госбезопасности. А смеяться не надо. Ведь в руках этого мелкого номенклатурщика - человеческие судьбы, и мы видим, как злобно коверкает он их.
   Номенклатурщик из НКВД не ограничивается тем, что затаптывает людей, брошенных ему на расправу Деменком. Он сам тянет новых в ту же трясину. Вот его очередное письмо Деменку:
   "Совершенно секретно. Серия "К". Во время обыска бывшего члена ВКП(б) Гутовца Б.А. было обнаружено удостоверение о благонадежности Гутовца, которое выдано заврафо Дроздовым, Гутовец этим удостоверением очень гордился и думал его использовать в дальнейшем". И дальше приписка Цебура от руки: "Прошу на Дроздова вопрос поставить на бюро" [29].
   Между тем приложенное тут же удостоверение, выданное злополучным Дроздовым, вовсе не "о благонадежности", а о том, что Гутовец - хороший работник и что он командируется в Ленинград на учебу в финансово-экономический институт[30]. В благонадежности же Гутовца сами номенклатурщики еще недавно не сомневались: ведь Гутовец был председателем Козельского горсовета!
   Между тем Гутовец уже осужден спецколлегией Запоблсуда по пресловутой статье 58-10 часть 1 сроком на 5 лет и уже из тюрьмы пишет донос на выступавшего по его делу свидетеля: тот-де являлся в 1926-1927 годах руководителем секты баптистов [31]. И независимый советский суд шлет этот донос секретной бумагой все тому же Деменку - "на распоряжение" [32]. Распоряжение же это будет состоять в том, что свидетеля выгонят из партии, потом попадет он в руки Цебура, а потом предстанет перед той же спецколлегией Запоблсуда и в свою очередь станет доносить на свидетелей по своему делу. Так снежным комом растет число жертв козельских номенклатурщиков.
   А им все мало. Вот начальник козельского НКВД пишет Деменку очередное письмо ("совершенно секретно, литер "А"): "О вредительско-хищнической деятельности козельской конторы Заготскот". Сообщается, что козельское райотделение НКВД завело следственное дело на 6 человек, двое из них - члены партии. В каком же вредительстве их обвиняют? А они, видите ли, "на протяжении 1935 года занимались пьянством, обвешиванием и обсчитыванисм сдатчиков скота, обманным путем составляли фиктивные ведомости на несуществующий скот, получали от госбанка ссуды, расхищали денежные средства, допускали хищнический убой и падеж скота".
   Допустим, что так. Но при чем тут НКВД и какое вредительство? Единственный намек на вредительство можно усмотреть лишь в следующей невразумительной фразе: "Родин систематически пьянствовал со своими подчиненными и с чуждыми лицами... И это происходило в лице работников Заготскота, чем разложил весь аппарат, дошел до того, что рабочие выражаются нецензурными словами..." - как будто они до этого изъяснялись тургеневской прозой. Но выводы из всего этого косноязычного бреда суровы:
   "Принимая во внимание, что преступная деятельность управляющего Родина и завбазой Мишина подтверждается документами и следственными показаниями, прошу поставить вопрос на бюро райкома об исключении Родина и Мишина из партии.
   После исключения из партии Родин и Мишин будут арестованы и взяты под стражу"[33].
   Остальные четверо - беспартийные, на их арест согласия Деменка не надо.
   Мы взглянули с вами, читатель, на то, что сообщает о своей работе Деменку козельский НКВД. Так что нет оснований заподозрить Деменка в идеализме. Он отлично понимает, что люди, выталкиваемые им из партии в лапы НКВД, не могут надеяться ни на какой сколько-нибудь объективный разбор своих "дел". А он все ищет новых жертв. Вот собственноручно написанное им письмо:
   "Строго секретно. Город Кузнецк, горком ВКП(б). По имеющимся у нас сведениям член ВКП(б), партстаж с 1917 года, Полосухин Николай Иванович, работавший с 1922 по 1923 год в городе Кузнецке заворг. отделом укома ныне работает у нас город Козельск Западной области начальником новостроящейся железной дороги Тула - Сухиничи - участвовал в троцкистской работе. Об этом он нам ничего не сказал. Просим срочно нам сообщить, действительно ли Полосухин участвовал в троцкистской работе, если да, то когда и в чем эта деятельность выражалась"[34].
   Вот он исключает из партии Волкова, колхозника, демобилизовавшегося из Красной Армии. За что? А Волков, видите ли, "активно защищал своих братьев, осужденных за контрреволюцию" [35]. Вот он исключает из партии Косарева за утерю кандидатской карточки. Тут же прилагается сама эта утерянная и найденная Косаревым же кандидатская карточка; но исключение остается в силе - со всеми вытекающими из него последствиями [36].
   Впрочем, неверно было бы рисовать секретаря райкома в слишком черных тонах. Не чужды ему человеческие порывы. Правда, они и не часты: в архиве - всего лишь одна бумага, показывающая, как Деменок пытается выручить человека, да и в этом единственном случае человек - угодный Деменку проходимец.
   Документ этот с грифом "секретно" любопытен не только для характеристики человеческих качеств нашего героя, но и как еще одна иллюстрация "независимости" советского суда. Вот как в условиях этой своеобразной независимости осуществляется партийное руководство деятельностью суда:
   "Секретно. Председателю областного суда тов. Андрианову. Решением народного суда Козельского района председатель колхоза "Большевик" Слободского сельсовета Алдонин Филипп осужден на два года лишения свободы за растрату средств колхоза и попытку склонить двух колхозниц к сожительству. Я прошу рассмотреть внимательно предъявленные обвинения Алдонину". Дальше расписаны производственные достижения колхоза, и делается вывод: "Колхоз действительно укрепляется и стоит на правильном пути своего социалистического развития". А как все-таки с растратчиком и насильником? "Действительно будучи переброшен Алдонин в другой колхоз "Искра" Драгунского сельсовета в качестве председателя - под влиянием трудных материальных условий он растратил колхозных средств около 200 рублей... Но надо учесть, что продукты, заработанные им, он еще с этого колхоза не получал и хлеб, и картофель, но конечно, он поступил неправильно в расходовании средств".
   Видите, как мягко.
   А что насчет колхозниц? "В отношении попыток использования колхозницы Зениной Анны - бывшего бригадира. Мы это дело по линии РК проверяли... Никаких поводов нет обвинять Алдонина в попытках. Сама Зенина заявила, что спала ночью очень крепко, а на суде показала другое". Но, может быть, на суде-то и показала правду? Этого вопроса Деменок не касается, не упоминает и о второй колхознице. Зато: "Учитывая, что все же Алдонин работает 6 лет председателем колхоза. Колхоз его...- передовой колхоз крепкий. Имеет неплохую урожайность. Честно выполняет все обязательства. Прошу при рассмотрении дела глубже изучить предъявленные ему обвинения. Секретарь Козельского РК ВКП(б) Деменок. 21/10- 1936 года"[37].
   Вот так же они и сейчас пишут или - еще проще - говорят по телефону (это называется "телефонное право"). А независимый советский суд глубже изучает и учитывает.
   29 июля 1936 года ЦК ВКП(б) направил парторганизациям страны закрытое письмо "О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского блока". Обсуж-дение этого письма должно было послужить увертюрой к московским процессам, первый из которых был проведен во второй половине августа 1936 года.
   В Смоленском архиве находится протокол расширенного заседания бюро Козельского райкома партии от 4 августа 1936 года. Заседание было посвящено обсуждению закрытого письма. Жаль, что документ слишком длинный, так что не удастся его полностью здесь опубликовать. Но кратко об этом заседании скажем.
   Присутствуют на нем члены бюро райкома - наши знакомые Деменок, Балобешко, Цебур (конечно же, и он член), а кроме них, редактор районной газеты Кавченко и председатель райисполкома Крутов. Это районная номенклатурная верхушка. Тут же сидят 12 членов пленума райкома, 27 парторгов, 12 человек так называемого районного партактива, и торжественно восседает инструктор обкома Федько.
   Деменок зачитывает письмо (так полагается: закрытые письма ЦК партии и до сих пор только зачитываются вслух, на руки не выдаются). Затем начинаются прения.
   Все выступления построены по одной схеме. Вначале говорится о том, что письмо ЦК должно еще больше воодушевить парторганизацию на борьбу с врагами народа и еще выше поднять классовую и политическую бдительность, а затем каждый выступающий старается перещеголять других в доносительстве. Вот несколько цитат.
   Горохов: "В заготовительной организации есть коммунист Козин. Он имеет партвзыскание за примиренческое отношение к троцкисту. Задача коммунистов заготовительной организации следить и наблюдать за действиями Козина. Мне известно, что в Клинцовской партшколе был троцкист Глейзер... Я думаю, о нем необходимо довести до сведения обкома ВКП(б)".
   Районный прокурор Кочергин: "Мне известно, что на новостроящейся железной дороге много работает кулаков, бывших подрядчиков, некоторые из них и сейчас имеют у себя работников". (Каких это "работников" имеют у себя мелкие служащие на железнодорожной стройке? И ведь говорит эту чушь прокурор!) Секретарь райкома комсомола Гирин обнаружил в присланной программе для игр с пионерами некие "контрреволюционные вопросы", "Об этом я поставил в известность обком ВЛКСМ, думаю, что товарищ Федько поставит в известность обком партии".
   Особенно старается местный интеллигент - заведующий районным отделом народного образования Головин. Сначала он объявляет: "Теперь стало ясно, что у нас в МТС была группа троцкистов.- Затем старается бросить тень на одну из присутствующих:- Я думаю, работая с ними, товарищ Сергиюк должна кое-что знать о их практической деятельности. Пусть она на бюро расскажет.- Затем местный интеллигент объявляет:- Я вот естественно питаю недоверие к коммунисту Дейкину. Его нигде не видно, с народом не общается, не выступает... Я знал Энтиша, он - директор одного из заводов в Брянске в 1925-1926 году, его исключили за принадлежность к троцкизму. Об этом надо сообщить в обком ВКП(б)".
   Начальник районной милиции Антонов жалуется: "Много разъезжает по району неизвестных людей. Я считаю необходимым у всех у них и у каждого проверять документы. Происходившие за последнее время пожары в лесу дают право думать, что работающие на железной дороге - разный сброд непроверенных людей. Трудно, пожалуй, сказать, что среди этих людей нет причастных к пожарам. Я стал говорить начальнику строительства дороги Полосухину об участившихся пожарах по линии строительства дороги - он мне ответил; "Где бы мы ни работали, всегда и везде были пожары". Считаю ответ неправильным. К Полосухину необходимо принять меры по линии РК".
   А Федько - инструктор обкома - подстегивает собравшихся на новые доносы: "В вашем районе есть много людей, съехавшихся из многих других районов. Едут они сюда потому, что недостаточно поднята на высоту большевистская бдительность. Задача вашей организации - всемерно развивать и повышать большевистскую бдительность. Решительно и смело до конца вскрывать и разоблачать людей, которые хоть сколько-нибудь имели связь с троцкизмом в прошлом. Неважно какую, прямую или косвенную,- И тут же инструктор сам демонстрирует пример:- У нас есть Матюшин, он председатель колхоза и парторг. Сам он говорил, что он держал в своих руках платформу троцкистов. Я должен заявить, его держать в должности парторга нельзя".
   А в заключение этого шабаша выступает с речью секретарь райкома Деменок. Он "просит ЦК к врагам принять самые решительные меры физического уничтожения" и, не чувствуя злейшей иронии своих слов, говорит: "Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее. Эти правильные слова вождя партии товарища Сталина целиком относятся к нашему району" [38].
   Весело в Козельском районе. Все более длинные списки шлет в обком партии товарищ Доменок. Секретарь райкома старательно выуживает все новые жертвы. Вот несколько таких из его очередного списка:
   "Трубин Филипп Иванович, член ВКП(б) с 1918 года {то есть с начала гражданской войны!- М. В.), зав. нефтескладом МТС, обвинялся в троцкизме, потом обвинение было снято, теперь проверяем еще раз".
   "Померанцев Леонид... после разоблачения троцкистской деятельности его в доме отдыха (!) Померанцев был уволен. В данное время якобы он работает в доме отдыха в Вязьме. Померанцева надо разыскать".
   Или вот так:
   "Ландышев Павел Александрович - врач. Партийный. И директор неполной средней школы Климов М.В., беспартийный,- оба работают в Покровском сельсовете. С неизвестными лицами часто по вечерам собираются для советов по каким-то темным вопросам".
   И достаточно!
   А то и того проще:
   "Лукьянов, дежурный по станции Киреевск нашего района антисоветский человек. Дело в разработке".
   Или еще так:
   "Козодой, член ВЛКСМ (имя и отчество еще не установили), где теперь находится, неизвестно. В 1929 году работал в столовой горпо, был связан с троцкистской группой, у Козодоя была обнаружена платформа троцкистов, разыскиваем Козодоя и корни"[39].
   От районных поменклатурщиков, где секретари райкома и начальник НКВД судорожно разыскивают "корни", распространяется по району мрачный дух средневековья, дух "охоты на ведьм". Старательно цитирует Деменок порожденные этим духом холуйские выступления на митингах трудящихся, например, такое:
   "Мое предложение расстреливать мало этих бандитов Каменева, Зиновьева и других, а надо сковать и провести по всей Москве, пускай они выроют себе яму и повесить их всех, потому что эта смерть позорнее, чем расстрелять".
   Или:
   "Как этих врагов вы питаете - наверное, хорошо, а их надо неделю кормить селедкой, не давать пить, а потом казнить" [40].
   Не правда ли, весело стало жить в Козельском районе?
   Но звучат в этом же районе и другие голоса, их с тревогой цитирует секретарь райкома. "Воеводин, Потросовский сельсовет: "Ничего о Троцком сказать не могу. Не нам об этом судить. Вообще здесь делового ничего нет. Вы нас обманываете, мануфактуры и обуви нет". Воеводин с собрания демонстративно ушел.
   В колхозе "Свободный труд" Маклинского сельсовета Еремина на собрании выступила с такой речью: "Вы говорите, что жить стало весело, а с коровки вам дай, со свинки дай, с овечки дай, с хаты дай, со двора дай. Что же это за веселая жизнь?"... В колхозе имени 8 Марта Гришинского сельсовета Алешина Евдокия Савельевна, бывший кандидат партии, бывшая лишенка, ведет гнусную агитацию. "Раньше у помещика-то работаешь и тут же получаешь деньги, а теперь в колхозе целый год работаешь, а получить нечего". ...Гореликов Василий, колхоз "Свободный труд" Матчинского сельсовета: "Не платите самообложение, все равно эти деньги пойдут на наедание брюха комиссарам"[41].
   И еще конкретнее. Исключенный из партии "Лагутин говорил, что большевики это сволочи"[42]. Жена учителя Акимова при разговоре с колхозниками в момент, когда был убит Сергей Миронович Киров, заявила: "Зря, что Сталина не убили",
   И еще грознее: "Новиков Николай, колхоз имени Сталина, Матчинского сельсовета, бывший кандидат партии. "Если нам дадут теперь оружие,- мы повернем его против партии и правительства"[43].
   Это уже огоньки того пламени, которое вспыхнет через пять лет, когда люди будут встречать хлебом-солью наступающие немецкие войска, солдаты Красной Армии - массами сдаваться в плен, а десятки тысяч людей - идти добровольцами в антикоммунистические воинские формирования, в армию Власова; пламени, которое будет затоптано сапогами эсэсовских зондеркоманд.
   И со страхом и ненавистью озираясь на эти огоньки, строчит секретарь райкома свои доносы и проскрипционные списки, не думая, что уже через десять лет будут их с омерзением читать свободные люди в свободной стране.
  
  
  
  Глава 8. Класс - паразит. Часть 3
  
  9. ОДИН ДЕНЬ ДЕНИСА ИВАНОВИЧА
   А каков номенклатурщик сегодня?
   Архивы еще не раскрыты, мемуаров о нем нет. Но будет обидно, если читатели, не соприкасавшиеся с советским номенклатурщиком, так и не почувствуют, каков он в жизни. Вот почему в завершение этой главы я позволю себе некоторую научную вольность: набросаю портрет сегодняшнего номенклатурщика, чтобы в этой работе не только была теоретическая схема класса номенклатуры, но мелькнули бы в ней краски жизни.
   Александр Солженицын описал день Ивана Денисовича Шухова - заключенного в советском лагере. Нобелевский лауреат на своем опыте испытал такие дни, проведя ряд лет среди Иванов Денисовичей.
   У меня другой опыт. Я постараюсь описать здесь один день из жизни прямой противоположности солженицынского героя - заведующего сектором ЦК КПСС, скажем, Дениса Ивановича со звучной украинской фамилией Вохуш (при Хрущеве и Брежневе в центральный партаппарат перебралось немало украинских товарищей, которые славятся своей ортодоксальностью). Вохуша я выдумал, а остальное здесь все будет из жизни.
   ...Не звук удара молотком о рельс у штабного барака, а мелодичный звон привезенного из недавней командировки в Швейцарию будильника прервет сладостный сон Дениса Ивановича. И снилось ему приятное: секретарь ЦК на большом совещании в своем кабинете, игнорируя всех остальных, все время обращался к нему и спрашивал его советов, а потом вдруг подал ему руку, усадил за свой стол и сам исчез, растворился в воздухе. Все коллеги почтительно встали и приготовились выполнять его, Дениса Ивановича, указания.
   Вохуш топает в ванную в своей светло-голубой пижаме: недорого купил в Prix-unic в Париже, а полосатых не любит, особенно сине-белых,- напоминают одежду зэка в колониях особого режима. Вот все как будто хорошо в доме, а санузел совмещенный: права жена, надо снова поменять квартиру. Нужно будет зайти в Управление делами ЦК, поговорить там об этом.
   Пока жена накрывает па стол, Денис Иванович делает короткую физзарядку с упором на мышцы живота: растет проклятый - и душ Шарко, и массаж делают ему в кремлевской поликлинике, а не помогает. Не голодать же, в самом деле...
   Поплескавшись под душем и побрившись, идет, благоухающий импортным лосьоном, в столовую. Завтрак легкий: немного икры, ветчина, яйцо всмятку, чай. Жаль, нельзя коньячку! Это вечером. А наедаться не надо: скоро уже второй завтрак.
   Точно в 8.35 Денис Иванович выходит из массивной двери своей квартиры. К этому времени за ним приезжает цековская машина - но пусть лучше водитель подождет одну минуту, пока он будет спускаться в лифте, чем коллеги-соседи увидят, что Вохуш ждет машину около подъезда: это ему не к лицу. Машина уже у двери. Водитель демократично не выходит из автомобиля, Вохуш сам открывает дверцу (так делают даже секретари ЦК!) и, с удовольствием усевшись на пружинящее сиденье рядом с шофером, так же демократично заговорит. Заговорит о том, что вот, бывало, в молодости, в Донбассе, пока бежишь до завода на работу, две цигарки выкуришь, а теперь жена не позволяет; на самом деле он никогда не работал на заводе, а курить перестал сам, прочитав в газете "Неделя", что от курения может быть рак легких.
   И плывет перед Вохушем Москва: Кутузовский проспект, Москва-река, Садовое кольцо, Калининский проспект, Кремлевская стена, Манеж, центральные гостиницы, Большой театр, памятник первопечатнику, черная фигура Дзержинского, здание КГБ ("соседи!" - с теплотой думает он). А за Политехническим музеем и памятником героям Плевны слева начинается бульвар, а справа - солидные и тяжеловесные двери здания ЦК. Приехали!
   В подъезде офицер КГБ вежливо, но внимательно смотрит его пропуск - бордовую кожаную книжечку. Это не обидно: не недоверие, а порядок. Впрочем, заведующих отделами пропускают, не глядя в книжечку и коротко приложив руку к козырьку, а секретаря ЦК приветствуют по стойке "смирно".
   Один за другим входят в дверь и другие сотрудники. И станет Вохуш перекидываться с такими же, как он, солидными сытыми коллегами дружелюбными, но короткими приветствиями (товарищеская любезность - да, интеллигентское слюнтяйство - нет!).
   С глубоко скрытой завистью поглядев на лифт для начальства (ключ от него - только у завотделами и, конечно, у секретаря ЦК), поднимается Денис Иванович в бесшумно скользящем общем лифте в свой кабинет.
   Приятно: тихо; на столике слева - кремлевская "вертушка"; откроешь средний ящик стола - там номерная красная книжечка: список абонентов правительственной телефонной связи. Теоретически можно даже, набравшись смелости, позвонить Генеральному - и услышать его ленивый низкий голос.
   Ну, Генеральному он звонить не будет - это мальчишеская мысль. А вот одному из его помощников придется звонить - и, ох, как не хочется! Потому что дело глупое.
   Вчера утром первый замзав отделом подписал бумагу наверх о направлении делегации в Италию. Делегация хорошая: два кандидата в члены ЦК, один член Центральной ревизионной комиссии, депутаты Верховного Совета. Первый, как всегда, тщательно проверил все визы, нашел все в порядке и сказал, подписывая: "Такую делегацию можно было и Генеральному на голосование послать". Тут он, Вохуш, впопыхах, желая отличиться, позвонил приятелю в Общий отдел: направляем, мол, бумагу о делегации, есть мнение руководства отдела представить ее на голосование Генеральному. А первый зам о своих словах не забыл - видно, испугался, и, встретив его, уже уходя, около лифта, сказал: "Тут мы с тобой твою делегацию хвалили и чуть ли не Генеральному собирались посылать. Ты, конечно, понял, что я пошутил?" Вохуш пробормотал что-то невнятное, а Первый, как всегда деловито, вошел в лифт. Вохуш бросился в свой кабинет звонить приятелю в Общий отдел - а тот уже уехал. Позвонил в спецсектор Общего отдела - там ответили, что бумага уже два часа как в секретариате Генерального.
   И сегодня надо звонить с утра. Ну, не с самого, а то заподозрят, что он, Вохуш, в чем-то виноват, но и не тянуть. А то вдруг Генеральный бумагу посмотрит и вспылит, как с ним бывает. "Это что же,- скажет,- вы мне теперь все бумажки будете таскать? О путевке в дом отдыха для уборщицы тоже? Это кто же такой умник нашелся?" Подумать страшно: ведь сразу же отыщут.
   Но и самому на себя не навести. У кого там может быть бумага? Хоть дело международное, но для Генерального - мелкое. Так что помощнику, Андрею Михайловичу, звонить не станет: бумага не у него, да он и въедливый мужик, сразу заподозрит, что Вохуш дал промах. Лучше позвонить этому счастливчику - референту. Ведь бывает же - повезло парню: был себе референтиком по Норвегии в Международном отделе, и вдруг взяли наверх. Теперь даже в коммюнике о переговорах и на фотографиях на первой странице "Правды" появляется: "Референт Генерального секретаря". Конечно, бумажки в папке носит со стола на стол,-да ведь от иной из тех бумажек мир качается.
   Звонить потом, а пока - всё по заведенному порядку. Прежде всего прочитать газету. Сначала "Правду". Передовая о подготовке к севу. Ну, это по части Сельскохозяйственного отдела, читать не нужно. Только привычным взглядом проконтролировать, есть ли дежурная цитата Генерального. До сих пор не может забыть, как в октябре 1964 года он - тогда еще не завсектором - вот так в "Правде" и нашел подтверждение невнятного слуха о том, что происходит в Президиуме ЦК: в газете вдруг исчезло имя Хрущева. Но сейчас все нормально, цитата есть. Указы о награждениях: академики-юбиляры и какие-то монтажники, никого из аппарата нет. Есть ли что-нибудь на последней странице в "Хронике"? Назначение нового посла в Республику Чад, прежний освобожден в связи с переходом на другую работу. Ишь, как медленно работает Президиум Верховного Совета: ведь решение состоялось еще три месяца назад, а агреман африканцы дают быстро.
   Теперь вторая страница - "Партийная жизнь". Пленум Кустанайского обкома. И здесь, конечно, о подготовке к севу, так что посмотреть надо только два заключительных абзаца: не рассматривались ли оргвопросы и не присутствовал ли кто-либо из руководства. Нет, все спокойно, просто говорится, что с речью на пленуме выступил первый секретарь обкома.
   А вот теоретический подвал "Партия - руководящая и направляющая сила советского общества" надо прочитать внимательно: здесь могут быть интересные нюансы и формулировки,- ведь спроста "Правда" статью не напечатает. Но тема спокойная: в критические моменты дается редакционная статья на тему "Единство партии и народа", а тут ясно, что такое единство налицо и идти надо вперед - к дальнейшему укреплению руководящей роли партии.
   Третья страница - международная информация. "Успехи сил мира", "Народы протестуют", "Сделать разрядку необратимой", "Главарь ультра Штраус" - это все ясно. Американский сенатор потребовал вывода войск США из Европы. А что это хлопцы из Международного отдела не возьмут такого в Брюссельский комитет за европейскую безопасность? Полезный был бы реалистический политик.
   Нейтральный заголовок "Пресс-конференция Рейгана": тут ничего не поймешь, из конкретного только в конце вскользь помянуто, что президент высказался в поддержку притязаний израильской военщины. Ну, что в действительности сказал Рейган, прочитаем сейчас в "Вестнике ТАСС".
   Внизу страницы в правом углу, как всегда, о происках китайцев: арабская газета сообщает о тайном сговоре Пекина с чилийской хунтой и с израильскими сионистами. Эх, переборщила служба дезинформации: ну зачем Пекину сионисты? Ведь в Китае ни одного еврея небось нет. Впрочем, может быть, хлопцы и правы: народ поверит, газета ведь не наша, арабская. По внутреннему телефону - бывшему К-6 - звонит секретарша первого замзава отделом: "Денис Иванович, зайдите к Ивану Петровичу по поводу делегации в Италию".
   Вохуш ей отвечает спокойно, а у самого - ком в горле. Неужели разразился скандал? Он, дурень, тут благодушенствует, газетки читает, а тем временем, может, один из помов Генерального позвонил Первому да отчитал его, и тот сейчас рвет и мечет. Как оправдаться? Каким богам молиться, чтобы не случилось этого несчастья?
   Бежит Вохуш к двери как ошпаренный - а по коридору надо будет идти спокойно и уверенно, чтобы никто из встречных не заметил, что у него что-то не так. Ведь вот люди - как будто товарищи, вместе на лыжах ходим на Клязьме, а сами, как крысы: говорят, те, как увидят ослабевшую свою же крысу, так набрасываются и сжирают. И от этих другого не жди!
   С невозмутимым видом заходит Денис Иванович в приемную первого зама, приветливо кивает пожилой секретарше - а сердце сжимается в комок. В такие-то минуты и завязываются узелки рака в человеке - мелькает мысль. И другая, заставляющая тут же забыть о раке: вот сейчас войду к нему, а какой он там сидит?
   Но первый зам сидит спокойный. Значит, нет скандала. Какое ликование! Но не показать, не показать. Да и ответ надо дать достойный.
   Деловито и уверенно - такой у него стиль - Первый сразу приступает к делу.
   - Опять насчет твоей делегации. Ты сам не хотел бы с ней поехать? А то мы все берем консультантов из Международного отдела, это ведь не обязательно. Могу договориться с Загладиным, и направим от аппарата тебя.
   Противоречивые чувства борются в Вохуше. Конечно, хорошо бы прокатиться в Рим, купить там опять что-нибудь, да ведь и посмотреть. Но другое, воспитанное годами пребывания в номенклатуре чувство подсказывает: нельзя соглашаться, это он испытывает, я ведь и так был недавно в Швейцарии. Третья мысль: а если он действительно хочет меня послать, чтобы я по его заказу привез ему из Италии? Эта мысль сразу отбрасывается; любой из членов делегации будет рад оказать услугу первому заму; а если уж он захочет, чтобы я ехал, так настоит на своем.
   И Вохуш говорит:
   - Нет, увольте, Иван Петрович! В секторе работы невпроворот, обедать некогда, не то что в Италию ехать. Да и не любитель я по заграницам ездить - разве уж когда очень нужно...
   И ждет: скажет Первый, что вот сейчас как раз очень нужно,- значит, лично заинтересован.
   Но Первый говорит:
   - Ну, как знаешь. Конечно, работа в отделе - самое важное.- И милостиво шутит: - Вот хотел укрепить тобой делегацию, да ты сопротивляешься.
   Идет к себе Вохуш по светло-розовой с зеленой каймой дорожке в коридор довольный: правильно сориентировался. Так держать, Денис! Подумаешь, 10 дней в Италии! Не в этом же задача. Освобождается место одного из замов: вот если бы Первый поддержал его кандидатуру, может и получиться.
   И гложет соблазнительная мысль: может, правильно заслал проект решения Секретариата о выезде делегации Генеральному? Делегация хорошая, он подпишет - а тогда можно будет распустить по отделу слух, что, мол, доволен, хвалил. Вот тут-то обрадованный первый зам и может поддержать перед Секретариатом ЦК его, Вохуша, кандидатуру, и вдруг он - замзав!
   Нет, это подумать - замзав! Большой кабинет, секретарша, не "Волга" с автобазы ЦК, а персональная, с шофером, не пансионат на Клязьме, а госдача, да ведь и деньги, и "кремлевка" больше. Но главное - власть: замзав... несколько секторов в твоем ведении, каждый день - у секретаря ЦК, часто присутствовать на заседаниях Секретариата - примелькаться там, стать привычным, своим... Да и как не свой: замзав - это вершина номенклатуры Секретариата; следующая ступень - первый зам - уже номенклатура Политбюро. Так рискнуть - не отзывать бумагу? Смелость города берет!
   Но привычная, ставшая второй натурой осторожность одергивает: смелый бросок нужен, когда вышел на цель, а это так, косвенно, это авантюра. Подпишет Генераль-ный - еще не гарантия, что выдвинут в замы, а будет неприятность - гарантия, что не выдвинут. Да и запомнят навеки, что ошибся. Отзывать надо бумагу и без промедления!
   Как перед каждым разговором с высоким начальством, Вохуш набрасывает карандашом, что именно надо сказать. Тут ведь каждое слово должно быть взвешено. А главное - решительность. Не колебаться по-интеллигентски, а сказать твердо, по-партийному, но уважительно. И, конечно, чтобы все пронизывало глубокое беспокойство о времени Генерального.
   Сосредоточенно и неторопливо Вохуш набирает четырехзначный вертушечный помер. В гулкой трубке высокочастотного телефона раздается бесстрастный голос референта.
   Вохуш называет свою фамилию и отдел. Знает, что референт сейчас, во время разговора, будет быстро листать в своей книжечке - списке абонентов "вертушки", чтобы найти его имя-отчество и потом ввернуть их в разговоре, дабы произвести впечатление: всех, мол, знаем на память и обо всех все знаем.
   - Вы извините за беспокойство,- солидно и любезно говорит Вохуш.- Но тут такое дело получилось по нашему недосмотру (самокритично; но и не сказал "по моему", а "по нашему", то есть в общем-то вина первого зама, он же, Вохуш, как лояльный подчиненный подставляет свою голову). Мы направили вчера на голосование в ЦК проект решения о делегации в Италию, а сегодня узнаем, что товарищи из Общего отдела перестарались и прислали проект вам. Делегация, видимо, неплохая, но не такое уж это дело государственной важности, чтобы отрывать время у Генерального.
   И ждет пару секунд: хорошо бы референт, молокосос этот, высказал свое мнение. Но тот лишь неопределенно говорит сухое "да", предлагая Вохушу продолжать монолог. Черт его знает, что он там думает, этот счастливчик.
   - Конечно, это на ваше усмотрение,- старается польстить Вохуш. - Но мы так подумали: может, не утруждать? Может, вы направите секретарям?
   Всячески хочет Вохуш подчеркнуть, что для него Генеральный - не секретарь ЦК, а нечто высшее.
   - Да, письмо ваше у меня лежит,- говорит референт и спрашивает:- Ну, так что, Денис Иванович (посмотрел список!), докладывать бумагу или вернуть в Общий отдел?
   Вежлив (так теперь положено), а ответственности на себя не берет нисколько и другим секретарям в обход Общего отдела пересылать не хочет. Значит, лучше не связываться. И Вохуш говорит в тон референту:
   - Да, думаю, лучше вернуть.
   - Хорошо,- бесстрастно отвечает тот.
   Ну, дело сделано. Конечно, сморщат носы в Общем отделе, но скандала не будет. А приятеля из Общего отдела пригласить к себе, напоить хорошенько, коньяка французского для этого раздобыть, он и отойдет,- ничего же не случилось.
   В кабинет Вохуша входит бесцветная, некрасивая девица с папкой тассовской информации. Всех их сюда подбирают таких, чтобы не было разврата в аппарате. "И правильно! - думает Денис Иванович, коротко взглянув на вошедшую.- Здесь не место. Для этого у высшего начальства есть балерины. А ему, Вохушу, они еще не положены. Его дело - оберегать советскую семью".
   И потом: никакими персональными делами не интересуется парторганизация так, как делами по женской части, и обсасывает их в подробностях. Один его институтский однокурсник, помнится, громогласно шутил над этим: "Любопытны, как монахи на женском пляже". Этого острослова он - тогда секретарь парткома института - выгнал весной 1949 года, во время борьбы с космополитизмом, и нигде работы этому интеллипентику не дали. Так он вынужден был в Среднюю Азию уехать. Правда, оказалось, у него сердце было больное, там тем же летом в жару он умер от инфаркта. Еще его мать тогда пришла в партком, расплакалась, кричит: "Убийцы!" Хорошо, зам по организационным вопросам выручил; хороший был дядька, бывший чекист, Саша Негодяев. Так он спросил эту старуху - тихим таким голоском: "Я вас правильно понял, гражданка, что это вы партком так назвали?" Она сразу притихла и ушла. Думали еще потом: сообщать о ней органам? Саша был "за", но он, Вохуш, почувствовал, что члены парткома этого не поймут, и отговорил: все-таки мать.
   И вовсе он, Вохуш, не монах, только приходится рисковать. Тут одного молодого кандидата наук послали стажером в Прагу, а на жену решения о выезде не сделали: неважная птица кандидат, и так простажируется.
   А ей очень хотелось в Прагу. Каким-то образом она узнала, что от него, Вохуша, зависит, направить ее дело в Комиссию по выездам или не дать хода. Да он, впрочем, и сам ей намекнул на это, когда она пришла - робкая и взволнованная, с серыми глазами, в облегающем стройное тело платье, с бирюзовым ожерельем на груди. Он ей и сказал тогда, что вопрос сложный - выезд за границу; ему в рабочее время некогда, а вот вечером после работы он мог бы подробнее разобраться с ее делом, только в зда-ние ЦК ее не пустят вечером... А потом была ее однокомнатная квартира на Профсоюзной улице. И бирюзу он не снял, так и оставил голубизной на матовой смуглой коже. А что взгляд у нее был, ну, не такой - так подумаешь! Да она сама сейчас рада небось: гуляет себе по берегу Влтавы да по Староместской площади...
   Проще, конечно, со своими. Вот был в цековском санатории, так такая оказалась бойкая инструкторша Воронежского обкома - какой там взгляд, только бы с ней справиться.
   Да что собственно? Ведь и классики марксизма не гнушались. Был он, Вохуш, с партийной делегацией в ФРГ, заехали в Трир посетить дом-музей Карла Маркса. И только там узнал, что, оказывается, у Маркса-то была любовница и от нее - незаконный сын. Правда, не признал его классик. Было бы в наше время скандальное персональное дело, если бы Женни фон Вестфален подала на него заявление в партком! А про Энгельса прочитал недавно совсем уж непристойное: будто жил он одновременно с двумя сестрами - не то. шотландками, не то ирландками. И тоже у Ленина была Инесса Арманд, хоть он и называл ее на "вы". Впрочем, он, Вохуш, не Ленин, а в этой однокомнатной квартире тоже называл ее на "вы" - не ронять же себя!
   Довольно лирики, пора дела делать. Вот только посмотреть ТАСС.
   Вохуш листает дешевую сероватую бумагу вестника, а мысли уже работают над сегодняшними делами, и читаемое перекликается с обдумываемым.
   Протесты в Западной Европе против запретов на профессии в ФРГ. Вот разумно! А то что такое: не назначают судьей, потому что коммунист. У нас вот иначе: некоммуниста судьей не сделают. Надо, кстати, сегодня решить дело этого беспартийного деятеля, зампреда комиссии. У нас партийцев хватает: партия - 17 миллионов.
   В США, оказывается, несмотря на дискриминацию, разрешаются браки белых с неграми. Это значит, черная образина с белой. И ведь соглашаются! А чему удивляться? Если бы мы тут своих студенток в университете Лумумбы распустили, так они за африканцев и повыскакивали бы все. Это, кстати, заметить к разговору с проректором.
   11 часов, открылся буфет. Пора идти на второй завтрак, Идет Вохуш по коридору удовлетворенный: обезопасил себя, разрядив проблему с делегацией. А чувствовать себя в безопасности - что может быть лучше?
   В светлом, сияющем чистотой зале буфета - уже человек 15. За высоким стеклом стойки чего только не наставлено. Приходится немного в очереди постоять: отпускают 3 буфетчицы, перед каждой - человека по 2 - 3. Словом, не то что в каком-нибудь гастрономе в городе. Здесь принято выбирать не торопясь да еще покупать что-нибудь для дома: фрукты или коробку шоколадных конфет (тут они хороши: "Мишки", "Ну-ка отними!" - все с детства знакомое, так и дошло от нэповских времен). Семгу или икру он сейчас брать не будет, на второй завтрак Вохуш берет молочное: простоквашу с сахаром, творог со сметаной и сахаром и противосклерозное - морскую капусту с кукурузным маслом (очень рекомендуют кремлевские врачи). И, конечно, чай с парой "Мишек": в стакан буфетчица наливает заварку, а на маленьком столике в стороне он сам доливает себе по вкусу кипяток. Когда раз в неделю Вохуш устраивает себе разгрузочный день {живот растет, беда!), он не идет обедать в столовую, а закусывает здесь же и точно так же наливает себе кипяток в чашку с крохотным бульонным кубиком, который превращает воду в бульон с грибным вкусом и даже с блестками жира.
   За завтраком видит Вохуш и нескольких сотрудников своего сектора. Здоровается со всеми дружественно, но без панибратства -- таков нынешний стиль. Стиль этот обкатался, при Сталине было иначе: то по старинке изображали из себя братишек-краснофлотцев, гигикали и хлопали друг друга по спинам, то смотрели на подчиненных чванно сверху вниз. Теперь это прорывается только у стариков, стоящих уже на пороге персональной пенсии, принято же быть солидным, обходительным, неторопливым и деловым.
   В секторе он завел такой порядок: с 9 до 11 часов к нему сотрудники заходят только в случае срочных дел. Иначе и нельзя. Вот, например, сегодня: они бы один за другим сидели у него и свое рвение показывали, а как бы он мог говорить при них с референтом Генерального? Правильный порядок.
   По пути в свой кабинет Вохуш, как обычно, остановится у книжного киоска - на минутку, не более, только чтобы взглянуть, нет ли каких-нибудь новых поступлений. Среди молодежи есть любители стоять там подолгу и листать книжку, но это несолидно да и производит впечатление, что человеку нечего делать. А впечатление должно быть другое: человек занят, но умело планирует свою работу и четко распределяет время. Как сформулировал Сталин: сочетание русского революционного размаха с американской деловитостью. Умница был человек!
   Сейчас явятся его сотрудники. Вот уже один заглядывает в дверь:
   - Можно, Денис Иванович?
   Вохуш приглашает его приветливым жестом. Это Швецов, недавно пришел из Академии общественных наук. Вообще-то Вохушу этот хлыщ не нравится, но отец жены - генерал-полковник в генштабе. Кто знает, кем этот хлыщ еще станет. Вохуш с ним всегда приветлив.
   Швецов кладет перед ним список:
   - Состав советско-болгарской комиссии биологов, из Академии наук прислали посмотреть перед тем, как президиум академии будет утверждать.
   Вохуш насторожился:
   - А подписанты есть?
   Никак он не забудет, что, когда еще был начинающим завсектором, чуть было не утвердил список тоже такой вот комиссии, а там затесался один, который в свое время, негодяй, подписал письмо в защиту Синявского и Даниэля. Хорошо, Вохуш вовремя узнал об этом, вычеркнул, а то какая была бы скандальная неприятность!
   Швецов смеется:
   - Нет, Денис Иванович, подписантов нет. А вот, правда, пара товарищей может вдруг уехать.
   Понятно: в списке есть евреи.
   - Кто?- коротко спрашивает Вохуш.
   Шведов ставит острым карандашом едва заметные точки против двух фамилий. И фамилии-то русские: вот маскируются! Да и зятек этот хорош: ничего не сказал.
   - Может, сократить или заменить?- вежливо осведомляется Вохуш.- Они уедут, кто же в комиссии будет работать?
   А у самого мысль: вычеркнуть обоих евреев - опять будут болтать в академии, что-де в аппарате антисемитизм.
   Швецов только плечами пожимает:
   - Академия предложила.
   Подумаешь, академия! Да ее Хрущев чуть не закрыл.
   Вохуш находит быстро выход:
   - Одного сократить, а другого я заменил бы. Там ведь есть один биолог, фамилия - Беленький. Правда, был лысенковцем, но ведь это же не основание игнорировать ученого...
   Доволен Вохуш - хорошо придумал: и еврей будет чистокровный, не подкопаешься, и не из этой сионистской компании. И благожелательно шутит:
   - Помните: "Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всяк полюбит?"
   Швецов осклабился:
   - А я их что-то и беленькими не люблю!
   Денис Иванович улыбается, а про себя думает: "Не любишь, а сам в списке двоих подсунул". Становясь серьезным, Вохуш говорит:
   - Давайте заодно решим один назревший вопрос. Долго еще будет подвизаться в качестве заместителя председателя комиссии этот беспартийный деятель Венский?
   Зятек ухмыляется:
   - Беспартийный большевик!
   -- Это, знаете, формула старая, отдает субъективизмом (чуть по сказал "хрущевщиной", но поостерегся, лучше выражаться официально). Мне сообщали, что партийная общественность протестует и выдвигает кандидатуру секретаря парткома института биологии.
   И верно: приходили к нему по очереди две партийки (одна раньше работала в органах, другая - во Всемирной федерации профсоюзов), говорили, что биология - партийная наука и не место беспартийному в руководстве советско-болгарской комиссии. Правда, секретаря парткома они не выдвигали, а каждая хотела сама занять это место, но Вохуш решил: интеллигентика гнать, но назначить секретаря парткома, а не этих ретивых баб.
   Швецов - сам в общем-то интеллигeнтик - мнется:
   - Ведь он хороший специалист и болгарский язык знает.
   - Вот потому мы его и держали на этой стадии работы комиссии, чтобы ее развернуть, - терпеливо объясняет Вохуш.- А теперь это пройденный этап, да и коммунисты жалуются. Давайте заменять.
   Швецов все мнется:
   - А что мы ему скажем?
   Подумайте, какой совестливый. Когда на генерал-полковничьей дочке женился, с которой только ленивый не жил, совесть его не мучила.
   - Поговорите с секретарем парткома, найдут какие-нибудь недостатки в его работе - ведь и на солнце пятна,- уже не сдерживая раздражения, говорит Вохуш.- В крайнем случае сошлитесь на мнение партийной общественности и на то, что им недовольны болгарские товарищи: проверить он ведь не сможет.- И подбадривает:- Да вы не чувствуйте какой-то своей вины перед ним! Вы ответственный работник аппарата ЦК, а он беспартийный - не ему требовать от нас отчета.
   Беда с этими родичами высокопоставленных лиц: никакой нет у них партийной закалки, обывательское мнение!
   Входит напористым шагом любимица Вохуша, единственная женщина в секторе - Зинаида Ивановна. Дама серьезная, пришла из ЦК комсомола. И семья хорошая: муж - в органах. Принесла проект плана выпуска издательства "Наука".
   Ну, что касается политической актуальности тематики, это в секторе издательств посмотрят, а нам посмотреть, кого они печатают. Шутливо спрашивает:
   - Кто авторы? Академик Сахаров есть? А то, может, сам Солженицын?
   - По разделу порнографии! - взвизгивает Зинаида. Оба смеются.
   Да, нет у нас такого раздела. А вот когда он был в Стокгольме, не удержался и не без удовольствия полистал журнальчики в киоске на Свеавеген. Напомнило инструкторшу из Воронежа: вот была бы для этих фотографов находка!
   - Я тут галочками отметила семь книг,- сообщает Зинаида.- Считаю, что их надо снять с плана.
   Уж Зина не пропустит, как бы лишнего не вычеркнула. План-то не редакционной подготовки, а выпуска: книги - в издательстве.
   Зинаида продолжает:
   - Вот, например, Лифшиц. Четвертую книгу выпускает. Зачем нам создавать дутый научный авторитет?
   Резонно. Выкинуть Лифшица.
   - А здесь тема безобразная: "Иконография и иконопластика А.С.Пушкина". Кому нужна такая тема? Попам и спекулянтам иконами?
   Тоже резонно. Вычеркнуть. И при чем здесь Пушкин?
   - Тут вот грубый недосмотр. Это дочь Розенгольда, приговоренного на процессе 1938 года. А фамилия - по мужу.
   Ишь ты, какой смелый: женился на такой. Вычеркнуть.
   - У этой вот, доктора наук, сын ездил туристом в Англию и остался.
   Вот негодяй: на Родину не вернулся! Ходит себе там по Риджент-стрит, глазеет на витрины. Воспитала мамаша. Вычеркнуть.
   Молодец, Зина. Ценный работник. И как она только о всех них разнюхала? Муж, что ли, закладывал список в свою электронно-вычислительную машину на Лубянке?
   - Эти трое были в заключении по 17 лет,- несколько неуверенно сообщает Зинаида.
   - Но ведь реабилитированы?
   Зинаида вздергивает нос:
   - Солженицын вот тоже был реабилитирован.
   Ну, это не основание. Ведь книги набраны, в издательстве. Жаловаться начнут, заявления писать. Нельзя брать на себя за это ответственность.
   - Зинаида Ивановна, вы о них посоветуйтесь с секретарями парткомов,- решает Вохуш.- Но имейте в виду: у нас мнения в этом вопросе нет. А первых четырех снимем, сообщите в сектор издательств. Мотивируем нехваткой бумаги.
   Удерживать надо Зину - но и поддерживать.
   На обед Вохуш ходит всегда в 13.15, До этого как раз есть время прочитать протоколы заседаний Секретариата ЦК. И погружается Денис Иванович в привычное чтение невзрачных книг в темно-красных бумажных обложках, где каждая фраза - закон. Возвышающее душу чтение! Чувствуешь себя неотъемлемой частью этой силы, которая властно чеканит свои немногословные решения.
   Ровно в 13.15 Вохуш неспешно надевает солидное шелковисто-ворсистое пальто (купил в Дюссельдорфе, когда был там по приглашению ГКО: название улицы какое-то странное "Ко", а магазины на ней хороши!). С достоинством (завсектором!), но без важности {ведь не замзав отделом!) идет по блекло-розовой ковровой дорожке коридора. Спешить некуда - не голодный же, в самом деле, но и задерживаться нельзя - на обед отпущено 45 минут, и хотя, конечно, никто его официально не проверяет, Вохуш знает: именно в таких случаях и надо показать свою коммунистическую сознательность. Ни минуты рабочего времени не украсть у партии! Отдохнуть после обеда можно будет у себя в кабинете.
   Идти недалеко. Вот уже и старинная церквушка - картинно выглядывает рядом с новым зданием столовой ЦК. Сталин, чудак, разрушал такие церквушки. Вот гениальный был человек, а со странностями: врагов уничтожал - это понятно, а церквушки-то зачем? Лучше бы воспитывать на них народ в духе патриотизма - меньше бы власовцев было.
   У стеклянной двери Вохуш показывает внимательному молодому человеку в штатском свою бордовую кожаную книжечку, вешает пальто и шляпу: здесь не украдут, все свои. И налево - к кассам. Из груды листков берет себе диетическое меню (с животом надо что-то делать, да и как-то несолидно заведующему сектором брать общее меню).
   Диетический зал - на 3-м этаже. Туда Вохуш едет в тесном лифте - построили зачем-то такие маленькие. В зале светло и не шумно. Высматривая себе место - так, чтобы сесть достойно, не с каким-нибудь техническим персоналом,- Денис Иванович видит, что сидит за одним столиком погруженный в беседу заведующий Отделом культуры. Вот за соседний столик и сесть - как бы невзначай и попасться ему на глаза, поздороваться. Искоса бросая взгляд на этого не располневшего, моложавого человека с тщательно причесанными волосами, Вохуш думает: "Сложное у него положение. Подчиненный, министр культуры,- кандидат Политбюро, как таким руководить? И не руководить нельзя, в этом руководстве - весь смысл работы отдела. Как только выкручивается?"
   Сам Вохуш не любит ходить в столовую с кем-нибудь из коллег. Если все с одними и теми же - будет выглядеть как групповщина; а с разными не получается - пришлось бы всех завсекторами перебирать, не с мелкотой же ходить!
   Вохуш не торопится. Сначала он пьет кумыс, потом ест морскую капусту с кукурузным маслом (все от склероза, а то начнешь, чего доброго, забывать имена-отчества руководства), морковный суп-пюре с гренками полтарелочки, паровую телятину с рисом, чернослив со сметаной и с сахаром (для пищеварения), кисель из черной смородины со сливками (витамин С!). Ест невозмутимо, а сам зорко следит за завотделом. Вот оторвался тот от разговора и стал обводить зал уверенным руководящим взглядом. Тут Вохуш ему приветливо улыбается, и зав милостиво кивает. Хорошо! Может, при случае вспомнит Вохуша, когда понадобится рекомендовать кого-нибудь на руководящую работу.
   Без восьми два, пора идти в отдел. Конечно, можно бы еще на несколько минут заглянуть на бульвар напротив ЦК - там любит прогуливаться после обеда первый зам - шагает своей деловитой походкой. Но ведь не знаешь, в каком он настроении: не то милостиво встретит и поговорит, а не то съязвит: "Гуляешь, дела в секторе уже все сделаны?" Лучше от греха не идти, а прямо к себе в кабинет.
   Мелькает у Вохуша мысль: верно, и мои подчиненные тоже так рассуждают? И сразу приходит уверенный ответ: ну и что? Так и нужно, все правильно.
   В кабинете полчаса - отдых. Нет у Вохуша комнаты отдыха - не секретарь ЦК (впрочем, тому она как раз и не нужна: ездит обедать домой и там же отдыхает в своей королевской спальне). Но сотрудники сектора догадливы и до 14.45 его не беспокоят. И дремлет Вохуш в своем жестком кресле за столом с привычной гордостью своей - "вертушкой". Если зазвонит она солидным негромким звонком - он на месте.
   Она и вправду звонит. Говорит ректор Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Университет невелик, но политически важен: он для студентов из развивающихся стран и Японии, так что Хрущев еще при создании университета подписал им разрешение на "вертушку". Ректор - серьезный номенклатурный работник - не заискивает, но очаровательно любезен, и Вохуш с ним столь же любезен. Дело не только в современном стиле работы аппарата ЦК: ректор нужен, так как хочет Вохуш мягко высадить из ЦК своего заместителя - старшего из сотрудников сектора, Шабанова, и высадить его удобнее всего на должность проректора этого университета, а без согласия ректора это не пройдет.
   Отлично понимает Вохуш, почему ректор ему звонит. Дело в том, что в 15 часов к Вохушу придет проректор университета, фактически политкомиссар, ответственный за работу со студентами-иностранцами. Вот ректор и хочет напомнить, что все же он, а не проректор руководит университетом. Так Вохуш окончательно убеждается в правильности своего впечатления, что существует конфликт между ректором и проректором. Значит, ректору придется плохо: не справится он с таким волкодавом, как этот проректор.
   Вохуш недолюбливает проректора. Чем-то не импонирует ему, солидному и уверенному, этот наглый длинный тип, на котором костюм - кстати, потрепанный - сидит, как на корове хомут. И весь он как бы пришел из вчерашнего дня. Но есть влиятельные люди, которым этот стиль тридцатых годов нравится как воспоминание молодости. И ловок этот длинный проходимец: едва окончил самый обычный пединститут, как пристроился в партаппарат, тут же вошел в контакт с органами, и они рекомендовали его на пост секретаря парткома университета дружбы народов. Посекретарствовал пару лет и вышел в проректоры, а весь его студотдел - филиал органов. Так он и олицетворяет там, в университете, и партаппарат, и "соседей". Где ж ректору - инженеру по специальности - с таким тягаться!
   С другой стороны, инженер, да не простой: был заместителем министра, связи имеет, так что и проректору не так легко будет его одолеть. В этой ситуации оба они должны понимать: все зависит от Вохуша. На чью сторону он встанет, тот и победит. А раз так, значит, оба согласятся взять в проректоры вохушевского кандидата - этого нелюбимого зама, от которого надо избавиться, пока он не успел втереться в доверие к руководству отдела. Надо только намекнуть каждому, что новый проректор будет поддерживать именно его. А длинного наглеца надо еще и припугнуть.
   Все это размышление занимает у Вохуша всего пару секунд. Да так и у всех в аппарате: тому, кто на это не способен, в номенклатуре делать нечего. Здесь, в ЦК, на скрипке не играют и картин маслом не пишут, но уж в таких делах соображают безотказно.
   Дверь приоткрывается, и показывается лысая голова проректора. Вохуш встречает его с холодком: надо запугать.
   Сначала дать ему выговориться, чтобы он открыл все принесенные козыри. Поэтому Вохуш сначала с невозмутимым лицом выслушивает, как проректор рассказывает о работе со студентами. Он опытный, напирает на самокритичность: "мы не досмотрели", "мы упустили", но так, чтобы было ясно, что не досмотрел и упустил не он, а другие, в первую очередь ректор. Значит, Вохуш оценил обстановку в ректорате правильно, и можно наносить удар.
   - Воспитательная работа со студентами,- наставительным тоном начинает Вохуш,- это не только собрания, вечера и кинофильмы, не только беседы воспитателей со студентами-иностранцами. Воспитательная работа - это прежде всего создание в студенческом коллективе атмосферы нетерпимости к любому нарушению принципов коммунистической морали. И особенно мы ожидаем такой нетерпимости от советских студентов. Постановление ЦК рассматривает обучение советских студентов в университете совместно с иностранцами как важный метод оказания положительного влияния на иностранцев. А это не во всех случаях так получается, и (Вохуш повышает голос) никто не снимет с нас ответственности за такое положение вещей.
   Вохуш говорит, а сам зорко наблюдает: встревожен лысый официальным тоном и политическими формулировками. Все хорошо, продолжаем!
   - К нам поступают сигналы о неправильном, подчас просто неблаговидном поведении ряда советских студентов и студенток в университете имени Лумумбы. Вместо того, чтобы быть примером, блюсти честь советской девушки-комсомолки, отдельные студентки ведут себя, прямо скажу, недостойно.-И, перейдя с казенных формулировок на менее формальный тон, Вохуш восклицает:- Это же как у Энгельса в "Происхождении семьи", так и у вас - промискуитет!
   - Безобразие творится, я всегда говорю! - самокритично восклицает проректор.- Райкомы комсомола посылают таких студенток, каких мы в свое время на пушечный выстрел не подпускали к вузу. Что же с ними делать: пояса целомудрия надевать, как в средние века?
   Но Вохуш не принимает его шутку, а снова переходит на официальный тон:
   - Возможные упущения райкомов комсомола не служат оправданием недостатков в воспитательной работе со студентами. Что же мы будем закрывать глаза на то, что в наличии нездоровые настроения среди определенной части студенчества! Не в поясах дело, а в том, что отдельные студентки университета, вместо того, чтобы стремиться к созданию хорошей советской семьи, стараются использовать свое пребывание в университете, чтобы выйти замуж за иностранца и выехать за границу.
   - Зря отменили закон 1947 года о запрещении браков с иностранцами,- басит проректор.
   - Закон отменен,- сухо замечает Вохуш.- Мы в ряде случаев по различным соображениям не возражали против браков между советскими студентами и студентами-иностранцами из развивающихся стран. Но ЦК никогда не рассматривал университет дружбы народов как некую ярмарку советских невест.- И Вохуш завершает удар: - Вопрос серьезный, и некоторые товарищи высказываются за создание комиссии ЦК для проверки состояния воспитательной работы со студентами вашего университета - как иностранцами, так и советскими.
   С удовольствием замечает Вохуш тоску в наглых глазах проректора. Оба знают, что присылка проверочной комиссии ЦК ничего хорошего проректору не сулит. Теперь он запуган, и надо давать обратный ход: а то он сейчас побежит к своим дружкам и покровителям, а в действительности ведь никакой комиссии не предполагается.
   - Но мы тут, Василий Степанович, думаем, что без комиссии можно обойтись,- успокоительно произносит Вохуш.- У меня сложилось мнение, что все это не вина студотдела - это результат недостаточной партийности в работе ректората.- И, переходя вдруг на "ты", доверительно говорит: - Там ведь, кроме тебя, никого же нету из аппарата; и ректор, и остальные проректоры - специалисты. А одному тебе трудно, надо, чтобы была поддержка.
   Тоска в глазах проректора исчезает, но смотрят они уже не с обычной наглостью, а с благодарностью. Теперь сказать!
   - Если университет обратится через министерство в Центральный Комитет с просьбой выделить человека из аппарата на должность проректора, думаю, что просьба будет удовлетворена. Тогда у тебя будет крепче поддержка в ректорате и отпадет вопрос о комиссии.
   - Это правильное, партийное решение,- басит успокаивающийся проректор.- Это давно бы пора сделать, Денис Иванович. Я прошляпил, что не поставил этого вопроса. С парткомом я его согласую легко, а вот не станет ли возражать ректор?
   - С ректором поговорим,- мягко отвечает Вохуш.- Он поймет необходимость. Зачем .ему комиссия?
   Вохуш знает: сейчас лысый думает, что и правда, комиссия ЦК в своих выводах не обойдет ведь ректора как ответственного за всю работу в университете.
   Долго и крепко пожав Вохушу руку, проректор уходит. Конечно, верить этому пролазе нельзя, но не рискнет он бегать по знакомым и проверять слова Вохуша: не станет связываться с аппаратом ЦК, хотя и боится, конечно, как бы новый проректор его не заменил.
   Теперь с ректором. Вохуш звонит по "вертушке" и снова дружественно любезен:
   - Тут у меня, как вы знаете, был ваш зам. У нас с ним был серьезный разговор о некоторых недостатках в воспитательной работе его отдела со студентами. О содержании разговора он вам, видимо, сам доложит. Мы в секторе думаем, что нет надобности посылать проверочную комиссию в университет (ректор радостно соглашается) - при условии, что Василий Степанович сосредоточится на своем отделе, а мы могли бы вам - если попросите - рекомендовать, возможно, кого-либо из наших товарищей в качестве еще одного проректора. У вас ведь вакансия есть, Если вы считаете это целесообразным, то я посоветую внести такой вопрос через министерство в Центральный Комитет. Думаю, что он будет решен положительно, и тогда вопрос о проверочной комиссии полностью отпадет.
   Ректор тотчас же соглашается и тоже благодарит. А что ему еще делать?
   Теперь надо идти к первому заму, подготовить почву. А то вдруг все-таки и побежит к нему лысый, а первый зам ничего не знает-и тогда скандал! Вот всегда так: больше всего надо опасаться тех, кто поработал в аппарате, своих же.
   Время у Вохуша точно рассчитано: в конце рабочего дня первый зам легко доступен, сам любит в этот час поговорить с завсекторами. Денис Иванович снимает трубку "вертушки" и неторопливо, сосредоточиваясь, набирает номер Первого:
   - Вохуш беспокоит вас, Иван Петрович. Разрешите зайти на пару минут?
   Снова коридор и розовая ковровая дорожка. В большой приемной (хотя поменьше, чем у завотделом,- ранг не тот) Вохуш еще раз ласково кланяется пожилой секретарше с внимательным взглядом. Вот изменилась женщина, постарела, а взгляд сохранился: в войну, молодой дивчиной, была снайпером, на ее личном боевом счету 209 фрицев. Хороший, душевный товарищ.
   Первый зам сидит в глубине кабинета за своим полированным столом, под настольным стеклом распластан лист с телефонами ЦК. Энергично вскидывает голову:
   - С чем пришел? - и указывает рукой на стул.
   Вохуш садится - непринужденно, но с уважением. Он знает: Первый все замечает. Со слегка озабоченным видом (не переигрывать!) он начинает:
   - Иван Петрович, беспокоит меня обстановка в университете дружбы народов. Вот сейчас беседовал с проректором по студработе: разболтались студенты...
   - Что-нибудь политическое? - вскидывает глаза Первый.
   - Да нет, Иван Петрович, быт (Первый успокаивается). Но ведь и быт -- тоже политика (Первый настораживается). Так вот они там считают, что надо укрепить партийно их ректорат. Мне ректор сообщил, что они собираются входить через министерство в ЦК с просьбой выделить на вакантную должность проректора по общественным наукам кого-либо из наших сотрудников.
   - А ты что сказал? - сразу спрашивает Первый.
   Этого Вохуш ожидал и отвечает заранее продуманной формулировкой:
   - Что я мог сказать, Иван Петрович? Сказал, что, если считают нужным, пусть входят в ЦК, вопрос будет рассмотрен.
   Теперь покрыты все его разговоры с ректором и проректором: он им и в самом деле формально больше ничего не сообщил, все остальное - так, их субъективные впечатления.
   - Кого же? - интересуется Первый и полушутливо: - Ты не собой ли собрался укрепить университет?
   По скандализованному выражению лица Вохуша Первый понимает, что ошибся. Тут же успокаивает встревоженного Дениса Ивановича:
   - Это я шучу, тебя не отпустим (блаженное спокойствие разливается по всему существу Вохуша). Но предложение-то у тебя есть?
   - Я вопрос еще не прорабатывал,- скромно говорит Вохуш.- Хотел узнать сначала ваше мнение в принципе.
   - Ну, а твое мнение? - в упор спрашивает Первый.
   Так, теперь надо его спровоцировать.
   - Я полагаю, Иван Петрович, что можно бы в смежных с моим секторах подобрать подходящего кандидата...
   Энергичный взгляд Первого становится жестче:
   - Ишь какой хитрый; в смежных! А что же из своего сектора не предлагаешь? Что - у тебя подходящих людей нет?
   Клюнул! Теперь сопротивляться и темнить.
   - Так у меня же в секторе работы невозможно много, Иван Петрович, не могу же я еще отдавать людей!
   Первый едко:
   - А другие могут? Рекомендуй из своего сектора - я поддержу.
   Теперь выкладывать карты.
   - Да ведь проректор университета - место докторское, а у меня среди сотрудников сектора только один доктор наук - Шабанов. Не его же отдавать!
   - А почему не его? Конечно Шабанов - парень способный. Но ведь и там нужны способные. Проректор - значит, получит звание профессора. Университет важный: гляди, в члены-корреспонденты Академии наук выйдет. Как придет бумага из министерства в ЦК, побеседуй с ним - и направим.
   - Да вы же меня без ножа режете, Иван Петрович! - взывает с возможно более достоверным унынием в голосе Вохуш.- Шабанова отдам, а кто вместо него?
   - Подыщешь,- успокаивает Первый и, пока Вохуш с убитым видом качает головой, говорит: - Так, это дело заметано. Еще у тебя что?
   - Больше ничего, Иван Петрович,- уныло тянет Вохуш, вставая.
   И вдруг Первый осклабляется:
   - А легко ты отдаешь Шабанова. Что у тебя с ним?
   Вот уж этого не ожидал Вохуш. Опять взывает:
   - Помилуйте, Иван Петрович! Я прошу его оставить, а вы говорите, будто я же его предлагаю в проректоры...
   Первый все ухмыляется:
   - Нет, ты мне его не предложил. Но, в общем, я согласен.- И наставительно: - Мне важен не товарищ Шабанов лично, а четкая, слаженная работа сектора. За сектор отвечаешь ты. Я не возражаю, чтобы ты и решал, с кем тебе лучше работать. Ясно?
   Вохуш идет по коридору, а на душе кошки скребут. Ну нельзя хитрить с Первым! Видит все насквозь. Да иначе и не стал бы первым замом. А уж те, кто в Политбюро или в Секретариат ЦК выбрался,- вообще гении. Интеллигентики болтают: тот в Политбюро глуп, другой дурак. А на самом деле они сами дураки и молокососы: в лучшем случае просидят эти философы до пенсии на своих нынешних должностях. Нет, в Политбюро - гении.
   Гении-то гении, а тоже бывает - зазнаются и дают осечку. Ну кто мог подумать, что Маленков - столько лет до того, как циркач, ходивший по канату и все поднимавшийся вверх,- не просидит у власти двух лет! Или Берия - десятилетиями полз к власти, по трупам полз, а когда уже была почти в руках, четырех месяцев не продержался. Да тот же Хрущев! Ну он, правда, был несолидный, его еще Сталин осаживал: из Москвы отослал на Украину, даже там смещал с поста первого секретаря - агрогорода дурацкие раскритиковал. Конечно, Хрущев отплатил Сталину - да посмертно, при жизни-то никто не решался.
   Сталин - вот кто был действительно великим человеком. Ну и Ленин, разумеется: но ведь ему по-настоящему властвовать не довелось, только гражданскую войну выиграл, и начался паралич. А Сталин - тот знал, что такое власть.
   ...Кончается рабочий день. Еще пройдет Вохуш по своему сектору (сотрудники сидят по двое в комнате, у каждого собственный телефон - и внутренний, и внешний), поговорит коротко о делах на завтрашний день. Но настроение у всех уже - ехать домой, да и сам Вохуш думает об этом не без удовольствия. После окончания рабочего дня он еще посидит минут 20. Вечерних бдений теперь нет, но нехорошо, если руководство заметит, что он уходит одновременно с рядовыми сотрудниками. Однако звонков нет, начальство его не требует - и Денис Иванович вызывает машину.
   Она придет быстро - автобаза ЦК рядом, так что можно уже надевать шелковистое дюссельдорфское пальто и неторопливо, но уверенно, как и подобает ответственному сотруднику ЦК, идти к выходу. Блекло-розовые дорожки на натертом паркете, солидная лестница, просторный гулкий вестибюль. Сотрудники все еще выходят, но главная толпа уже прошла. Офицер КГБ вежливо, но внимательно проверяет его бордовую кожаную книжку.
   Снаружи - темнота, ветер, снег идет. Но перед зданием ЦК не скользко: лед тщательно счищается острыми лопатками дворников, а для верности тротуар посыпается рыжим песком, а то вдруг поскользнется, садясь в машину, секретарь ЦК !
   Вот и черная "Волга". И снова плывет она по шуршаще-скрипящему московскому снежку. Опять памятник героям Плевны, слева тянется Политехнический музей, справа - ЦК комсомола, потом два сросшихся здания на площади Дзержинского: КГБ и МВД - Лубянка. А там - вниз, по широкому проспекту. И мелькают магазин "Детский мир", угол Малого театра, колонны Большого театра, станция метро, Дом союзов, здание Совета Министров СССР. На мгновение блеснут огни улицы Горького - и пошли: отель "Националь", дом "Интуриста" (бывшее американское посольство), старое здание Московского университета. А слева все будет тянуться Кремль, лишь на время прикрытый от взгляда Манежем...
   Вохушу и с водителем говорить не хочется: перекинулся парой замечаний о погоде да о снеге - и задумался.
   Вот он сейчас катит по Москве, а она бредет где-то по вечерней Праге. Огни горят на Вацлавской площади, бьют часы на Старой Ратуше. Да что он вспоминает ее - не загорелые ляжки инструкторши из Воронежа, а ее? Все потому, что задело, как она тогда на него смотрела. Ну, Денис, скажи себе правду: с омерзением смотрела, как на гадкое животное. А еще - с бессилием. И с плохо удававшейся попыткой скрыть это омерзение, чтобы он не разозлился и не обманул, чтобы устроил ей выезд.
   Э, да что там вспоминать! Подумаешь, принцесса - стажерская жена! Гордиться должна, что заинтересовался ею заведующий сектором ЦК.
   А с бессилием этим часто на него люди смотрят. И мать, которая кричала: "Убийцы!"; и разные просители; и те, кого он прорабатывал; и те, кого из партии исключал,- разные люди.
   И хорошо, что смотрят с бессилием. Вот пару недель назад он видел отвратительный сон. Как будто он в здании ЦК, а оно вдруг пустое. Он спускается в вестибюль - а там нет охраны! Его охватил ужас: ведь сюда сейчас войдут люди с улицы, из города! И вдруг они стали входить. Он с независимым видом подошел к лифту, но общий лифт был наверху, а секретарский, как всегда, заперт. Между тем людей из города набралось много, они молчали и только смотрели на него. Вот так же, как она, с тем же омерзением: как на вошь, как на паразита. Но только не было в их взгляде бессилия, а была сила. И он тогда в страхе проснулся с сердцебиением и долго не мог успокоиться.
   Так и надо: пусть у них будет бессилие, а у нас - сила.
   И думать надо совсем не об этом, а о приятном. Вот сей-час он приедет домой, жена уже приготовила отличный ужин: семга, икра, хороший сыр, жаркое, ананасы. Выпьет армянского коньячку: всякую эту болгарскую "Плиску" или арабский коньяк Вохуш не любит, только армянский; ну еще грузинский, и конечно, французский. С детьми поговорит, немного - с женой.
   Можно бы, конечно, куда-нибудь пойти, культурно отдохнуть. Как завсектором ЦК, он может поехать на любой закрытый просмотр кинофильмов: в Министерство культуры, в Дом кино. Хорошая была идея -- организовать эти просмотры. Фильмы - самые разные, из разных стран. Конечно, если чисто юридически посмотреть, то фильмы краденые - это нелегально сделанные копии лент, которые Комитет по кинематографии берет у иностранных кинофирм, якобы чтобы решить вопрос об их покупке, а потом не покупает. Но, с другой стороны, смешно было бы платить валюту этим капиталистам, когда фильмы все равно по идеологическим соображениям в массовый прокат пустить нельзя. А для руководящих работников делается несколько копий - что же в этом такого? Приятно бывает на этих просмотрах: сидят все свои, номенклатурные работники, ну еще деятели искусства, творческая интеллигенция. Людей из города нет. Но сегодня он туда не пойдет.
   Кстати, и в ЦК раз в неделю - по четвергам - показывают заграничные кинофильмы, которые не выйдут на экран для широкого зрителя. Только на эти просмотры он и не заглядывает - это, как и вечерний буфет, больше для машинисток и секретарш, ему было бы даже и неудобно туда идти.
   Можно, конечно, поужинать и отправиться с женой в театр. Билеты стоят пустяк: в Большой театр на лучшие места - три с полтиной, в других театрах - еще того дешевле. Ясно, в открытую продажу на эти места они не поступают. Поэтому тоже приятно: получишь по "броне" ЦК места в первом или втором ряду и сидишь опять среди своих, ну и там иностранные послы - это тоже не без приятности: чувствуешь свое положение в обществе.
   Но и в театры, и на концерты Вохуша не тянет. Да и сыт он ими до отвала: по долгу службы бывает на спектаклях и концертах после всяких торжественных заседаний и конференций или с иностранными делегациями. Нет, никуда он сегодня не пойдет, будет отдыхать и на досуге продумывать: как дать ход своему продвижению в замзавы. А в 10 часов - спать: без крепкого здоровья нет и продвижения.
   Плывя в бесшумном лифте наверх, к своей квартире, и уже расстегивая ворсисто-шелковистое пальто, Денис Иванович по привычке коротко подводит итоги прошедшего дня. День, в общем, был удачный, ничем не омраченный, почти счастливый: ликвидировал опасность скандала с голосованием решения о делегации, не поддался на искушение поездки в Италию, ловко удалил нежелательных лиц из списка советско-болгарской комиссии, снял сомнительных авторов из издательского плана, заставил университет дружбы народов просить о назначении проректора из аппарата и получил согласие Первого на то, чтобы направить туда Шабанова. Если бы каждый день удавалось сделать столько полезных дел!
   ...Вот за этот-то день Денис Иванович и получил в 10 раз больше, чем рядовой советский труженик.
  
   *
   Паразитирующий правящий класс. Козельск, Москва... и так по всей стране.
   Процитируем в последний раз в этой книге одно из последних стихотворений Галича:
  
   Над блочно-панельной Россией
   Как лагерный номер - луна.
   Обкомы, горкомы, райкомы
   В потеках снегов и дождей.
   В их окнах, как бельма трахомы
   (Давно никому не знакомы),
   Безликие лики вождей.
   В их залах прокуренных - волки
   Пинают людей, как собак.
   А после те самые волки
   Усядутся в черные "Волги",
   Закурят вирджинский табак.
   И дач государственных охра
   Укроет посадских светил,
   И будет мордастая ВОХРА
   Следить, чтоб никто не следил [44].
  
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 8
   1. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, с. 397.
   2. См. И. А. Курганов. Нации СССР и русский вопрос. Франкфурт-на-Майне, 1961, с. 30-31.
   3. "Дружба народов" Љ 9, 1989.
   4. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, с. 93.
   5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13,"с. 7.
   6. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 41, с. 309, 311.
   7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. .45.
   8. "Литературная газета", 30.07.86.
   9. Э. Багрицкий. Стихотворения и поэмы. М.- Л., 1964, с. 126.
   10. М. Fainsod. Smolensk under Soviet Rule. Gambridge/Mass, 1958.
   11. National Archives, Washington, D. S .Smolensk Аrchive Microfilm, RS921, лист 100.
   12. Там же, л. 76.
   13. Там же.
   14. Таи же, л. 95.
   15. Там же, л. 12.
   16. Там же, л. 131.
   17. Там же, л. 94.
   18. Там же, л. 07-98.
   19. Там же, л. 96.
   20. Там же, л. 1.
   21. Там же, л. 271.
   22. Там же, л. 123.
   23. Там же, л. 124.
   24. Там же, л. 133 - 134.
   25. Там же, л. 134-135.
   26. Там же, л. 138.
   27. Там же, л. 142.
   28. Там же, л. 139.
   29. Там же, л. 65.
   30. Там же, л. 66.
   31. Там же, л. 35.
   32. Там же, л. 34.
   33. Там же, л. 43-46.
   34. Там же, л. 223-224.
   35. Там же, п. 157.
   36. Там же, л. 153.
   37. Там же, л. 204.
   38. Там же, л. 277-283.
   39. Там же, л. 303-304.
   40. Там же, л. 306-307.
   41. Там же, л. 307-308.
   42. Там же, л. 300.
   43. Там же, л. 305.
   44. А. Галич. Когда я вернусь. Франкфурт / М., 1977, с. 56.
  ура. Господствующий класс Советского Союза
   Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 1
  
  Если мы хотели повернуть историю,- а оказывается, повернулись мы, а история не повернулась,- казните нас.
   В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 118
  
   Всемирный коммунизм - это всемирная реакция.
   Курт Шумахер
   (председатель социал-демократической
   партии Германии 1946-1952 гг.)
  
  
   Номенклатура, политбюрократия, ставшая господствующим классом, - "новый класс". А новый ли? Каково место номенклатуры в истории?
  
   1. ДРУГОЕ ОБЩЕСТВО, ДРУГИЕ РЕВОЛЮЦИИ
  
   Чтобы подойти к ответу на этот вопрос, сформулируем сначала выводы из того, что мы увидели, пробираясь по лабиринту главной тайны советского общества - тщательно скрываемого факта существования правящего, эксплуататорского, привилегированного, диктаторствующего, экспансионистского и паразитического класса - номенклатуры.
  
   Мы убедились в следующем.
  
  
   "Реальный социализм" - это не общество, предсказанное Марксом.
   а) Маркс считал самым важным своим открытием диктатуру пролетариата. Ни в одной стране реального социализма такой диктатуры не было, всюду создалась "диктатура над пролетариатом" (Троцкий), диктатура номенклатуры.
   б) Маркс предрекал как результат пролетарской революции возникновение бесклассового коммунистического общества - без государства, армии, полиции и бюрократии. Действительный результат всех революций, именующих себя "пролетарскими", оказался прямо противоположным: возникло общество с антагонистическими классами, с государством, армией и полицией несравненно более мощными, чем при капитализме,- общество, в котором политическая бюрократия сделалась господствующим классом.
   в) В "Критике Готской программы" Маркс мимоходом упомянул, что у коммунизма будет первый этап, когда еще сохранятся элементы старого и не все черты коммунистического общества войдут в жизнь. Эта заметка была раздута в целую теорию "социалистического общества как первой фазы коммунизма".
   Между тем Маркс пояснял: "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата" [1].
   Никакого "общенародного государства" не предусмотрено; впрочем, мы уже отмечали, что оно, с марксистской точки зрения, бессмыслица. Поскольку реальный социализм давно уже не претендует на то, что он диктатура пролетариата, то он предсказанной Марксом первой фазой коммунизма не является. Вдобавок ясно, что путь к отмиранию государства может проходить лишь через ослабление, а не укрепление государства, путь к ликвидации армии, полиции и бюрократии не может пролегать через их рост и усиление. Колумб, отправившись в сторону Америки вместо Индии, приехал соответственно именно в Америку, а не в Индию.
   Общество реального социализма вполне реально, и оно действительно в корне отличается от капиталистического общества. Но это не то общество, возникновение которого прорицали Маркс и Энгельс. Это другое общество.
   Номенклатура осознала, что оно другое. Она лишь пытается скрыть этот факт. С такой целью она продолжает раздувать теорию "первой фазы коммунизма". Поскольку эту "фазу" основоположники не охарактеризовали, а лишь упомянули, можно выдавать за нее решительно все, что не является ни капитализмом, ни коммунизмом. Под псевдонимом "первой фазы коммунизма" и фигурирует ныне антагонистическое и эксплуататорское общество реального социализма, не имеющее ничего общего с пророчествами Маркса.
   Потребность в такой операции номенклатура ощутила давно. В эту сторону вел антимарксистский лозунг Сталина о "построении социализма в одной, отдельно взятой стране" (1924 год), вели его рассуждения на XVIII съезде партии (1939 год) о возможности существования государства при коммунизме - с марксистской точки зрения полная бессмыслица, поскольку государство - аппарат класса, а в коммунистическом обществе классов нет. Затем началось растягивание "периода социализма" - от очень краткого переходного этапа (как еще можно было бы интерпретировать мимолетное замечание Маркса) до чуть ли не самостоятельной социально-экономической формации.
   Брежнев стал пропагандировать идею. Ульбрихт, всегда норовивший оказать себя большим католиком, чем сам Папа, выступил с тезисом о социализме как "относительно самостоятельной" эпохе в истории человечества, чтобы отодвинуть перспективу коммунизма еще дальше. Помню, как, прогуливаясь со мной по Восточному Берлину, ответственный работник сектора ГДР в отделе ЦК КПСС рассуждал: "Конечно, постановка вопроса сама по себе своевременная и полезная. Но почему Ульбрихт? С этим тезисом должен выступить советский руководитель". Ульбрихт был смещен с поста Первого секретаря ЦК СЕПГ, а с тезисом о "развитом" или "зрелом социализме" как длительном периоде в жизни общества выступил Брежнев. Затем было объявлено, что коммунистическое общество вообще сложится постепенно, без особого скачка, в рамках "развитого социализма" и что между социализмом и коммунизмом "нет резкой грани" [2]. В 1986 году Программа КПСС была подвергнута пересмотру с целью вычеркнуть из нее все конкретные упоминания о коммунистическом обществе. Так медленно, но упорно Марксова идея о бесклассовом обществе вытравляется из коммунистической идеологии и заменяется идеей непреходящей стабильности реального социализма, то есть диктатуры номенклатуры.
   Номенклатура осознала, что построено общество, не предсказанное Марксом, а предсказанное им она строить не собирается.
   Если сопоставить современное капиталистическое общество и общество реального социализма, то именно первое выглядит этапом на пути к обществу без классов, государства и его атрибутов, а ни в коем случае не второе.
   Как же получилось, что предсказанные Марксом революции в ряде стран действительно произошли, только вот результат их оказался прямо противоположным ожидавшемуся? Возникает вопрос: а не может быть так, что не только общества сложились другие, не предвиденные Марксом, но и сами революции были другими?
   Действительно: и до Маркса, и после него в разных странах происходили революции и государственные перевороты. В некоторых случаях их организаторы ссылались на теорию марксизма. Но ведь таких ссылок недостаточно, чтобы признать эти революции и перевороты соответствующими теории и подтверждающими ее правоту. Надо сличить эти революции с самой теорией.
   По марксистской теории, пролетарские революции происходят в промышленно наиболее развитых странах - там, где капиталистические производственные отношения оказываются слишком узкими для бурно выросших производительных сил и превращаются в их оковы. В начале книги уже упоминался составленный Энгельсом перечень тех стран, где в соответствии с этой теорией должны были произойти в первую очередь пролетарские революции: Англия, США, Франция и - с некоторым запозданием - Германия.
   А вот где в действительности произошли "пролетарские революции": Россия, Монголия, Тану-Тува, Болгария, Югославия, Албания, Польша, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Восточная Германия, Северный Вьетнам, Северная Корея, Китай, Куба, Южный Йемен, Южный Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Ангола, Эфиопия, Мозамбик, Гренада, Афганистан [3]. Хотя некоторые из них по теоретическим соображениям именуются "национально-демократическими" революциями, но такой категории в теории Маркса вообще нет, власть же в этих странах оказалась в руках коммунистических партий, что, по Ленину, является главным признаком "победившей пролетарской революции".
   Выявляется любопытная закономерность: "пролетарские революции" произошли только в слаборазвитых странах. В Европе, за исключением Югославии и Албании, эти революции победили лишь в условиях прямого советского военного или политического вмешательства. В то же время в наиболее развитых странах капитализма, несмотря на полную свободу деятельности коммунистических партий и других групп, надрывно призывавших к "пролетарской революции", никаких революций не было.
   Закономерность, следовательно, такова: чем выше уровень развития производительных сил, тем меньше шансов для "пролетарской революции". Это антимарксистская закономерность, однако она не перестает быть многократно проявляющейся и не знающей исключений закономерностью. Пролетарские революции в развитых странах, предсказанные Марксом, не происходят. Зато под маркой "пролетарских" происходят революции в странах, где нет развитого, а то и вообще никакого пролетариата. Под марксистскими лозунгами происходят другие революции.
   Другое общество, другие революции. Какие?
  
   2. БОНАПАРТИЗМ ВМЕСТО МАРКСИЗМА
   Единственный путь для ответа на этот вопрос состоит в следующем. Весь ход развития материального мира свидетельствует об общем правиле: характеристика любого объекта и происходящие в нем изменения определяются стадией развития этого объекта. Значит, надо установить, на какой стадии исторического развития общества создается посредством "пролетарской революции" система реального социализма, и тогда мы получим ответ на наш вопрос.
   Такой путь полностью соответствует и теории Маркса. Она была разработана под влиянием идей Дарвина об эволюционном развитии живых существ последовательными этапами от амебы к человеку. Соответственно марксизм говорит о последовательно сменяющих одна другую социально-экономических формациях как закономерных этапах развития человеческого общества.
   Мы отмечали, что Ленин уже в своей ранней работе "Что делать?" выступил с ревизией марксистского подхода к историческому процессу, когда он связал возможность и перспективу революции в России не с уровнем развития производительных сил страны, а с действенностью "организации профессиональных революционеров".
   Постарался напустить туману в Марксову теорию и "второй отец" номенклатуры - Сталин. На VI съезде партии летом 1917 года он заявил: "Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму,- и добавил по адресу теории Маркса:- Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего" [4]. В таком же духе стал высказываться и Ленин сразу же после октябрьского переворота: Маркс и Энгельс "говорили, что в конце XIX века будет так, что "француз начнет, а немец доделает"... Дела сложились иначе, чем ожидали Маркс и Энгельс, они дали нам, русским трудящимся и эксплуатируемым классам, почетную роль авангарда международной социалистической революции, и мы теперь ясно видим, как пойдет далеко развитие революции; русский начал - немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит" [5].
   И уж совсем выразился отход Ленина от исторического материализма в одной из его последних работ - статье "О нашей революции (по поводу записок Н.Суханова)". Здесь Ленин поносит Суханова и "всех героев II Интернационала" за то, что они повторяют марксистское, как он сам пишет, "бесспорное положение": "Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм". В чем же тут грех? Ленин поясняет: "Им кажется, что оно ("бесспорное положение".- М.В.) является решающим для оценки нашей революции",- то есть они поняли, что Октябрьская революция - в Марксовом понимании этого слова - не социалистическая. Ленин опровергает такой вывод из "бесспорного положения" деланно наивным вопросом: "Почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы?" [6]. Пишется это так, будто Ленин никогда и не слыхал о базисе и надстройке - ключевом тезисе марксистской теории! Больше того:- с той же наигранной наивностью Ленин спрашивает: "В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?" У Маркса и Энгельса прочитали да, кстати, и у самого Ленина - в его более ранних работах.
   Далеко должен был Ленин отойти от марксизма, чтобы написать в той же статье: "При общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития" [7]! Ведь общество, с марксистской точки зрения,- не сборище людей, а их общность, социальный организм, который, как и любой организм, проходит через совершенно определенные стадии развития от своего рождения до смерти. Говорить, что не исключается, а, напротив, предполагается изменение порядка такого развития,- это все равно что признать возможной и даже предполагающейся примерно такую последовательность в жизни человека: сначала стал студентом, затем пошел в детский сад, там умер от старости, тут же женился и, наконец, родился.
   На Маркса в подтверждение такого взгляда сослаться невозможно, и вот классик марксизма Ленин ссылается на Наполеона: "Помнится, Наполеон писал: "On s'engage et puis... on voit". В вольном русском переводе это значит: "Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет" [8].
   Все верно, Бонапарт так сказал. Только это бонапартизм вместо марксизма.
   Марксова же теория построена на принципе, что историю вершат не императоры и вожди, которые "ввязываются" во что-нибудь и затем смотрят, что получится, а вершит историю объективное развитие производительных сил общества. С такой точки зрения и рассмотрим вопрос: на какой стадии этого развития Россия, а затем и ряд других стран подошли к "пролетарской революции" и реальному социализму. Начнем с России.
  
   3. НЕРАЗВИТОСТЬ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
   Каков был уровень развития предоктябрьских лет? И в этот вопрос Ленин постарался внести неясность: ответы на него - в зависимости от того, что требовалось доказать,- он давал самые противоречивые. Царскую Россию Ленин объявлял то колонией (или же "полуколонией") европейского капитала; то страной империализма; то, наконец, неким "военно-феодальным империализмом", что вообще бессмыслица, так как высшая стадия капитализма (а именно так определял Ленин империализм) не может быть феодальной.
   Но в конечном счете Ленин поставил перед собой задачу - внушить тогдашним революционерам, что в России уже господствует капитализм.
   С этой целью Ленин (под псевдонимом Н.Ильин) опубликовал в 1899 году книгу "Развитие капитализма в России". Автор неустанно продолжал дополнять ее новыми данными и в последующие 10-12 лет [9], настолько важным считал он это произведение. Дело в том, что задачей книги было доказать - капитализм в России достиг столь высокой ступени развития, что можно ставить вопрос о пролетарской революции. Чтобы выяснить, доказал ли это Ленин, остановимся на его сочинении.
   В отличие от ряда последующих работ Ленина книга "Развитие капитализма в России" основана на изучении кропотливо собранного им фактического материала. Но подход к источникам - чисто ленинский: берется все, что можно как-то истолковать в поддержку его тезиса, и объявляется неверным то, что этому тезису противоречит. Так, Ленин, не будучи статистиком, объявляет неудовлетворительной всю фабрично-заводскую статистику России последней трети XIX века. Он безапелляционно провозглашает, что "данными ее в громадном большинстве случаев нельзя пользоваться без особой обработки их и что главной целью этой обработки должно быть отделение сравнительно годного от абсолютно негодного"[10].
   Фабрично-заводская статистика - основной источник по теме ленинской книжки - оказалась "абсолютно негодной" для цели этого сочинения: она показала не рост, а убыль числа предприятий в России.
   Объяснялось это, конечно, не регрессом в промышленном развитии страны, а определенным прогрессом в сторону кристаллизации небольшого капиталистического сектора в экономике - машинного производства. Но Ленин не мог принять такого объяснения. Он попытался доказать, будто в России на рубеже XX века рабочие составляют "около половины всего взрослого мужского населения страны, участвующего в производстве материальных ценностей",- 7,5 миллиона человек; если же сюда причислить работающих по найму женщин и детей, получается цифра около 10 миллионов рабочих. Правда, Ленин сам в подстрочном примечании пишет: "Оговоримся, во избежание недоразумений, что мы отнюдь не претендуем на точную статистическую доказательность этих цифр..." [11].
   И верно: цифры дутые. Статистика свидетельствует, что в России было в то время всего 1,5 миллиона [12] промышленных рабочих, то есть явное меньшинство. Разумеется, соответствовало действительности именно приводимое статистикой число, а не ленинская пропагандистская цифра. Получил же ее Ленин весьма просто: он объявил, что все бедные крестьяне - безлошадные и однолошадные - являются пролетариями. При этом Ленин скромно упомянул, что среди рабочих эта "...большая, часть еще не порвала с землей, покрывает отчасти свои расходы продуктами своего земледельческого хозяйства" и образует "тип наемных рабочих с наделом" [13]. Речь идет, следовательно, не о рабочих, а о занимающихся отхожим промыслом в свободное от сельских работ время. Но ведь этот тип издавна существовал в разных странах и с капитализмом не связан. Да и сам Ленин признает, что, по теории Маркса, "капитализм требует свободного, безземельного рабочего"[14], а не крестьянина-отходника.
   Столь же неубедительно утверждение Ленина, будто наличие зажиточных, средних и бедных крестьян в русской деревне - это "разложение крестьянства", плод капитализма. В действительности и на заре средневековья, и в античности были зажиточные и бедные крестьяне. Никаких доказательств того, что наличие различных групп в среде крестьянства - явление новое и прогрессивное, Ленин не приводит. Напротив, он сам замечает: "По вопросу о том, идет ли вперед разложение крестьянства и как быстро,- мы не имеем точных статистических данных..." Нет и неточных: "...до сих пор... не было сделано даже попытки систематически изучить хотя бы статику разложения крестьянства и указать те формы, в которых происходит этот процесс" [15].
   Повисает в воздухе и категорическое заявление Ленина: в сельском хозяйстве России "...крестьянская буржуазия является безусловно преобладающей. Она - господин современной деревни" [16]. Ровно через 10 страниц автор не по-ленински смущенно берет его обратно: "Говоря выше, что крестьянская буржуазия есть господин современной деревни, мы абстрагировали... задерживающие разложение факторы... В действительности настоящими господами современной деревни являются зачастую не представители крестьянской буржуазии, а сельские ростовщики и соседние землевладельцы". Ленин оправдывается: "Подобное абстрагирование представляется однако приемом вполне законным, ибо иначе нельзя изучать внутренний строй экономических отношений в крестьянстве" [17]. Но дело-то обстоит как раз наоборот: именно такими приемами ничего нельзя изучать. Хорошо "абстрагирование" - объявить, что в деревне господствуют не помещики, а сельская буржуазия, зная, что господствуют именно помещики!
   Методом такого же "абстрагирования" выдвигает Ленин и другие доказательства успешного развития капитализма в России: наличие рынка, участие России в международной торговле, рост торгового и ростовщического капитала. Автор знает и даже цитирует положение марксистской теории, что ни торговый, ни ростовщический капитал не служат достаточным условием для возникновения капиталистического способа производства: "образование этого последнего "зависит всецело от исторической ступени развития..."...", причем чем сильнее развиты торговля и ростовщический капитал, тем слабее промышленный капитал, и наоборот [18]. Однако Ленин отождествляет эти два противоположных развития и из полученного результата делает вывод об исторической ступени, на которой находится Россия.
   С той же легкостью, как от теории, "абстрагируется" Ленин и от истории. Рынок, как известно, существовал уже в глубокой древности, когда о капитализме и речи быть не могло., Международная торговля велась на территории Древней Руси уже в VII-IX веках, участвовали в ней славяне, норманны, арабы, византийцы, хазары. А открытие археологами в 1984 году затонувшего торгового судна бронзового века еще раз наглядно показало: уже в те далекие от капитализма времена велась международная торговля с заморскими странами.
   Под давлением фактов Ленин сам начинает порой говорить о слабости капиталистических элементов в тогдашней российской экономике. Отыскав уезд в Самарской губернии, где хозяйничали немцы-колонисты и русские хуторяне, предвосхитившие идею столыпинской реформы, Ленин пишет: "Эти наиболее свободно развившиеся колонии показывают нам, какие отношения могли бы и должны бы были развиться и в остальной России, если бы многочисленные остатки дореформенного быта не сдерживали капитализма" [19]. А на предпоследней странице книги автор находит мужество написать: "...развитие капитализма в России действительно придется признать медленным. И оно не может не быть медленным, ибо ни в одной капиталистической стране не уцелели в таком обилии учреждения старины, несовместимые с капитализмом, задерживающие его развитие..." [20].
   Не смог Ленин доказать, что в России уже развился капитализм: это было недоказуемо. Если бы Ленин написал свою книгу не как пропагандистскую, а как научную, то должен был бы ее назвать: "Неразвитость капитализма в России". Экономическая Россия была сельскохозяйственной страной: 80% населения составляли крестьяне, 2% - рабочие.
   Социальная структура русского общества оставалась феодальной. Господствующим классом было дворянство. Только в 1861 году, за 56 лет до Октябрьской революции, в России было отменено крепостное право; в странах Западной Европы это произошло уже в XIII-XIV веках. Впрочем, и после реформы 1861 года российские крестьяне продолжали находиться пусть не в крепостной, но в феодальной зависимости от помещиков. Буржуазия пользовалась весьма незначительным политическим влиянием в государстве и еще не успела сконцентрировать в своих руках такие богатства, которые были в распоряжении буржуазии в Западной Европе и в США. Максиму Горькому, приехавшему в Нью-Йорк, этот капиталистический город показался "городом желтого дьявола", где правило золото, а в России правили дворянство и тесно связанное с ним чиновничество. Рабочий класс не только составлял незначительное меньшинство населения, это был не кадровый пролетариат, а рабочий класс начального этапа капиталистического развития - класс крестьян, пришедших на заработки в город и готовых в любой момент вернуться к сельскому труду.
   Политическая структура России характеризовалась давно отошедшей в прошлое стран Запада абсолютной монархией. Традиционно государственный характер русской православной церкви придавал российскому абсолютизму теократические черты. В России не было ни парламента, ни легальных политических партий. Национальные окраины России сохраняли весьма архаические социальные структуры. Так, в составе империи находился Бухарский эмират - средневековое восточное государство. А на северных окраинах России существовало еще родовое общество.
   Так выглядела в экономическом и социальном отношении Российская империя на рубеже XX века. Что уж тут говорить об "империализме как высшей стадии капитализма"! Можно ли вообще утверждать, что Россия вступила к этому времени в эпоху капитализма?
   Сдвиг в сторону капиталистического развития в России наметился лишь после первого удара русской антифеодальной революции 1905-1907 годов. Он, естественно, проявился прежде всего в промышленности. В период между 1907 и 1913 годами резко возросли добыча угля, выплавка чугуна. Стал быстро укрепляться национальный капитал: доля иностранного капитала в русской промышленности сократилась с 50% до 12,5%. Развивалось и сельское хозяйство: продукция зерновых культур в России возросла к 1913 году вдвое по сравнению с последними годами XIX века. В урожайные годы доля России в мировом экспорте пшеницы составляла 40%, но и в неурожайные не падала ниже 11%. Именно это быстрое развитие в сочетании с рядом политических факторов подготовило второй удар антифеодальной революции, приведшей к падению монархии. Но феодальные структуры все еще оставались мощными: в 1913 году дворянам (1,4% населения) принадлежали 63 млн. десятин земли, а крестьянам (80% населения) - 188 млн. десятин, то есть всего лишь втрое больше [21]. В целом Россия была и в 1917 году феодальной страной.
   Мы подошли к ответу на первый вопрос. На каком этапе общественного развития произошла в России большевистская революция? Не на этапе развитого и перезревшего капитализма, а в условиях феодализма и слабых еще ростков капитализма. Тем более это относится к подобным революциям в странах третьего мира, еще менее развитых, чем была Россия в 1917 году.
   "Социалистические революции" происходят не в наиболее высокоразвитых капиталистических странах, а в странах с докапиталистической структурой, в странах подходящего к своему концу феодализма. Эти революции должны, казалось бы, занять место в ряду антифеодальных или, как их называет марксизм, буржуазных революций.
   Но какие же они буржуазные? И на словах, и на деле они направлены против буржуазии. Соответственно они именуются "пролетарскими революциями". Мы подошли ко второму вопросу: действительно ли "пролетарские революции" связаны с пролетариатом? Рассмотрим этот вопрос на особенно наглядном примере.
  
   4. ВТОРАЯ СТРАНА СОЦИАЛИЗМА
   Советский Союз величественно именуется "первой страной социализма". Какая была вторая страна? Монголия. Была это до 1920 года страна примитивного кочевого феодализма - а стала вдруг страной реального социализма. Как же объясняется такая трансформация официальными советско- монгольскими идеологами? Такое объяснение давалось не раз, в частности в "Истории Монгольской Народной Республики" - объемистом совместном труде советских и монгольских историков[22].
   Официальную версию мы находим в статье Жамбына Батмунха, тогда генерального секретаря ЦК Монгольской народно-революционной партии и Председателя Совета Министров МНР; статья опубликована в "Коммунисте", теоретическом и политическом журнале ЦК КПСС, под четким заголовком "К социализму, минуя капиталистическое рабство" [23].
   Автор констатирует, что сегодня "рядом с реальным социализмом существуют и развитой капитализм, и ранне-капиталистические, феодальные и даже более архаичные социальные структуры. - Он ставит вопрос: - Могут ли запоздавшие в своем развитии народы... сократить сроки своего национального, политического и социального развития? Обязательно ли для них, как это полагали теоретики II Интернационала, пройти по пути к социализму все ступени феодального, а затем и буржуазного развития?" [24].
   "Теоретики II Интернационала" здесь, конечно, ни при чем, ибо так полагали уже Маркс и Энгельс. Поставленные же два вопроса друг с другом не связаны: одно дело - скорость движения по определенному пути, и совсем другое - можно ли пройти этот путь, не проходя отдельных его этапов.
   Человечество возникло в некую определенную эпоху, однако сегодня на Земле живут народы с различным уровнем общественного развития - от родового строя каменного века до развитого общества современной цивилизации. Это доказывает, что темп развития в разных странах различен. Значит, возможно его ускорение или замедление. Но этапы необходимо проходить все. Следуя по одному и тому же маршруту пешком, в поезде или на самолете, мы не минуем ни единого метра пути; грудной младенец не может превратиться в зрелого человека, не пережив всех этапов такого превращения.
   Вопреки этим очевидностям Батмунх объявляет, что Монголия успешно совершила "скачок" "через века - от кочевого пастушеского феодального хозяйства, страшной нищеты и почти поголовной неграмотности населения к социалистическому обществу", претендующему на то, чтобы быть высшей ступенью современного мира.
   По теории исторического материализма, сделать это невозможно - как невозможно человеку прыгнуть с подножия на вершину Эвереста. Поэтому Батмунх прозрачно намекает, что теорию Маркса здесь надо поправить. Он пишет: "...очень уместно напомнить слова К. Маркса: "Ни одна революция не может быть совершена партией, она совершается только народом". /.../ Но нельзя забывать и о том, что без руководства партии массы способны лишь на стихийные действия" [25].
   Тут мы и обнаруживаем поворот в сторону, противоположную теории Маркса. Именно в этом пункте происходит разрыв ленинцев и сталинцов с историческим материализмом: революция рассматривается ими не как результат объективного глубинного процесса роста производительных сил и вызванного им развития общества, а как захват власти удачливой партией профессиональных революционеров.
   Батмунх так и пишет: "Для начала у монгольских революционеров было главное - убежденность в необходимости революционных перемен, великий пример партии Ленина..." [26]. С наслаждением цитирует Батмунх ленинские слова: "...никто не поверит тому, что можно было этого достигнуть при таком ничтожном количестве сил" [27].
   Как видим, подход явно антимарксистский, только слова остаются марксистскими: "пролетарская революция" и "диктатура пролетариата". Но в России рабочий класс, хоть малочисленный и отсталый, все же был, там можно было претендовать на роль "авангарда" этого класса. А как в Монголии, где вообще не было рабочих и, следовательно, даже претендовать было не на что?
   Ответить на такой вопрос теоретики "скачка", естественно, не могут. Поэтому Батмунх вместе с редакцией "Коммуниста" находят лишь пустопорожнюю отговорку: "Конечно, всегда найдутся мудрецы, которые скажут: создание партии, которая берется вести народ к социализму, то есть осуществлять историческую миссию рабочего класса в стране, где этого класса вовсе нет, алогично. Но без таких "алогизмов" нельзя представить себе историю человечества и особенно нынешнего века..."[28].
   Если история человечества полна таких "алогизмов", то, очевидно, нетрудно привести примеры. Какие же? Бывала где-нибудь буржуазная революция без буржуазии? Было рабовладельческое общество без рабов и рабовладельцев? Доклассовое общество с классами или, наоборот, классовое без классов?
   И, конечно же, прекрасно можно себе представить историю любого века, в том числе и нашего, не как некую абракадабру, где следствия предшествуют причинам, а как нормальный, поддающийся исследованию при помощи законов логики процесс развития общества. Утверждения же о том, что авангард рабочего класса может существовать при отсутствии этого класса, что пролетарская революция и диктатура пролетариата возможны там, где нет пролетариата, право же, не заслуживают деликатно академичного названия "алогизм". Это попросту политическое шарлатанство.
   На таком шарлатанстве и построена вся теория "скачка" через эпохи. Последуем дальше за Батмунхом.
   По Марксу, революция - это объективный процесс.
   А Батмунх сообщает:
   "Отсутствие промышленности, а следовательно, социально-классовой базы социализма в лице национального рабочего класса" привело к тому, что "как сам выбор прогрессивного пути развития страны, так и его реализация во многом зависели от субъективного фактора - от деятельности МНРП"[29].
   МНРП захватила власть при советской помощи; III съезд МНРП в августе 1924 года утвердил "генеральную линию партии на развитие страны к социализму, минуя капитализм" [30]. А уже три месяца спустя Монголия была провозглашена "народной республикой", что якобы "окончательно закрепило революционно-демократическую диктатуру трудового народа" [31] - ввиду отсутствия пролетариата измененная ленинская формула о "революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства".
   Что же это было за "народное государство"? Бессмысленная с точки зрения марксизма, эта формула выражала лишь тот факт, что государство в Монголии имелось. О его характере формула не говорит ровно ничего. Неудивительно: как сообщает Батмунх, "народное государство в течение трех лет существовало в форме теократической конституционной монархии" [32]. Затем то же самое "народное государство" "постепенно стало выполнять функции диктатуры рабочего класса" [33], все еще фактически не существовавшего.
   Дальше - больше: "Социалистические производственные отношения примерно к 1960 году полностью победили во всех отраслях народного хозяйства" Монголии [34]. МНР, правда, еще не вступила в период строительства развитого социализма, а довольствуется пока "периодом полного построения социалистического общества". Однако почему-то "центральной задачей" этого периода является лишь "завершение создания материально-технической базы социализма". Звучит точно так же, как если бы было сказано: центральной задачей полного построения дома является завершение создания его фундамента. Не менее нелепо с марксистской точки зрения звучит торжественно объявленное сообщение: ныне, через четверть века после вступления Монголии в период полного построения социализма, еще только "крепнет рабочий класс - ведущая сила монгольского общества"[35].
   Очерк пути Монголии к социализму состоит не из одних нелепостей. Есть в нем вполне реальные черты: создание "партии нового типа" и как всегда замалчиваемой номенклатуры; истребление ею усомнившихся в возможности "скачка"; замена крепостного права сплошной коллективизацией; "национализация" земли, то есть переход ее в коллективную собственность номенклатуры; и, понятно, выкорчевывание любых "зарождавшихся капиталистических элементов" [36] с целью "твердо ограничить возможности зарождения из среды зажиточных слоев аратства хозяйств эксплуататорского типа" [37]. Для завершения картины упомянем "официальное провозглашение на IV съезде МНРП тезиса о том, что партия в своей деятельности руководствуется учением Маркса, Энгельса, Ленина, а изучение марксизма-ленинизма является обязанностью каждого члена партии" [38], хотя все описанное выглядит как злобная насмешка над учением Маркса и Энгельса.
   Мы подробно остановились на примере второй страны социализма - Монголии потому, что он наглядно показывает: все "объяснения" того, как страна может миновать закономерные этапы своего исторического развития и очутиться сразу на его последующих этапах,- пустая болтовня. Она противоречит не только марксистской теории - это бы не беда! - но прежде всего здравому смыслу! Противоречит ему и результат. Ведь социалистическая МНР теоретически стала ныне передовой страной по сравнению с капиталистическими США, Японией, ФРГ и др. Вместе с тем очевидно, что Монголия - и сегодня отсталая страна и никакой рост поголовья верблюдов в очередную пятилетку не приближает МНР к уровню названных стран.
   Как объяснить это явное противоречие? Может быть, болтовня и то, что в Монголии построен реальный социализм?
   В том-то и дело, что нет. МНР действительно по всем признакам стала тогда страной реального социализма. Все на месте: правит номенклатура, на ее вершине царят директивные органы: Политбюро и Секретариат ЦК партии во главе с генеральным секретарем, на выборах в Советы разных уровней трудящиеся дружно отдают 99,9% голосов кандидатам блока коммунистов и беспартийных, выполняются и перевыполняются народнохозяйственные планы; доблестные вооруженные силы стоят на страже мира, и неустанно бдят органы госбезопасности. Лишь по пропагандистской табели о рангах Монголии отведено было место страны, пока еще только строящей "полный социализм"; а в действительности по своей структуре она ничем не отличалась от страны развитого социализма - СССР.
   Как и в России, реальный социализм в Монголии оказался налицо, но так же налицо оказалась отсталость Монголии от любой страны современного капитализма. То же относится к другим социалистическим странам третьего мира. Так уже не в сфере теорий и пропагандистских словес, а в подлинной жизни выступает намертво затянутый узел, казалось бы, неразрешимого противоречия между двумя очевидностями.
   Узел мгновенно распускается, если высказать гипотезу: реальный социализм не следует за эпохой капитализма, а предшествует ей.
  
   5. РЕАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ - НЕ КАПИТАЛИЗМ
   Предшествует? А может быть, реальный социализм просто сам является своеобразной формой капитализма? В таком случае нет нужды пересматривать широко признанную схему смены эпох в человеческой истории.
   Этот весомый аргумент действительно привел к возникновению теорий, согласно которым социализм - всего лишь разновидность капитализма или его замена.
   Распространено мнение, что социализм советского типа - это государственный капитализм. Действительно, роль государства при реальном социализме велика. Но ведь государство - всего лишь аппарат класса, в данном случае номенклатуры. Является ли она капиталистическим классом, выступающим через государство в качестве коллективного капиталиста? Ничто не свидетельствует об этом. Тот факт, что номенклатура присваивает прибавочный продукт, не относит ее непременно к буржуазии: так поступали все господствующие классы. А вот то, что номенклатура гонится прежде всего за властью, а не за экономической прибылью и охотно жертвует последней ради даже незначительного, вовсе не необходимого прироста своей власти, показывает: номенклатура - не капиталистический, а некий другой класс, основанный на власти, а не на собственности и соответственно действующий методом внеэкономического принуждения. Номенклатура - не "новая буржуазия", потому что она вообще не буржуазия.
   Герман Ахминов выступил в 1950 году с другой теорией: социализм - это своеобразная замена капитализма для стран, отставших в своем развитии [39]. Но и эта теория вызывает возражение. Ведь социализм приводит к результатам, весьма отличным от результатов капиталистического развития: к экономике дефицита вместо экономики изобилия, к постоянному кризису недопроизводства вместо периодических кризисов перепроизводства и ко многим другим явлениям, чуждым капиталистическому обществу. Осознав это, Г.Ахминов уточнил позже свою идею: он высказал мнение, что социализм заменяет собой лишь ранний капитализм, имея в виду проводимую номенклатурой индустриализацию[40]. Однако и в такой форме теория остается неубедительной: в противоположность раннему капитализму социализм создает тяжелую промышленность для укрепления своего военного потенциала, а не для производства товаров с целью получения прибыли.
   Итак, хотя реальный социализм следует за феодализмом, за которым в нормальных условиях следует капитализм, и потому заманчиво объявить этот социализм некоей особой формой капитализма, такое объяснение приходится отвергнуть. Реальный социализм действительно, а не только на словах противоположен капитализму и по самой своей структуре враждебен ему.
   Реальный социализм по своей сущности не имеет ничего общего ни с предсказанным Марксом коммунистическим обществом, ни с капитализмом. Тем не менее он следует за феодализмом. Остается проверить еще одну возможность: не является ли реальный социализм продолжением феодализма в некоей специфической форме?
   Такое предположение дало бы объяснение тому факту, что он возникает только в странах, достигших стадии позднего феодализма. Поддерживает эту версию и то, что при реальном социализме царит типичный для феодализма метод внеэкономического принуждения людей к труду. В пользу такой версии говорят и строго иерархическая структура общества, социальный апартеид, наличие в обществе привилегированной правящей знати - новой аристократии. Видимо, учитывая эти факторы, Милован Джилас в последнее время высказывает мнение, что реальный социализм - это "промышленный феодализм" [41]. Однако он этот тезис ничем не обосновывает. Между тем обосновывать надо. В Эфиопии, Афганистане, Гренаде, Южном Йемене, Анголе, Мозамбике промышленности почти нет, да и Куба с Монголией не являются индустриальными странами, а реальный социализм в них был установлен. Почему же это промышленный феодализм?
   Возникает и другой вопрос. При феодализме господствующий класс - феодалы, крупные помещики- землевладельцы. А при реальном социализме господствующий класс - политбюрократия, номенклатура. Заметим: политбюрократия, а не технократия. Конечно, в рамках феодализма класс феодалов изменялся: сначала это были родовая знать, боярство, затем - служилая знать, дворянство. Правда, экстраполяция такого развития приводит к предположению о возникновении еще более служилой формы феодального класса: чиновной правящей бюрократии. Но это экстраполяция, то есть предположение, а не реальность. Зато реальностью является одна особенность номенклатурного строя, на которой мы еще не останавливались. С поразительным упорством он претендует на то, чтобы считаться социализмом. Не может ли в этой претензии таиться след, ведущий к пониманию места номенклатуры в истории?
  
   6. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
   Социал-демократы - даже в тех странах, где они давно находятся у власти,- считают "демократический социализм" процессом прогрессивного развития общества, а не его устойчивым состоянием, не социально-экономической формацией. Только диктатура номенклатуры претендует на то, чтобы считаться социалистическим государством. При этом реальный социализм объявляется воплощением "многовековой мечты человечества" о справедливом социалистическом обществе.
   Действительно, уже первое знакомство с историей социалистических учений поражает тем, что они начали возникать еще в глубокой древности. Идеи рабовладельческого, феодального и капиталистического обществ появились только в процессе созревания этих обществ; концепции же социалистического характера выступают в истории цивилизации как бы вне времени и пространства.
   Можно ограничиться лишь самым кратким - пунктирным обзором истории социалистических идей. Можно было бы расширять его чуть ли не бесконечно. Существуют многотомные издания этой истории. Однако и они, как и сделанная выжимка из них, приводят к одному результату: социалистические идеи не связаны с какой-либо определенной эпохой; они - выражение существовавшей во все века у всех народов мечты о справедливости, всеобщем благоденствии и счастье. Эти учения отличаются от религии тем, что религия трансцендентна и видит возможность осуществления мечты о справедливости и счастье лишь в ином, потустороннем мире; социалистические же учения переносят эту возможность в наш мир и утверждают, что осуществить рай на земле и достигнуть его можно путем общественных преобразований. Эта противоположность создает объективную предпосылку для попыток замены религии социалистическими теориями.
   Древность социалистических учений показывает, что они не связаны ни с пролетариатом, ни с развитием или упадком капитализма. Они были, есть и, вероятно, будут, но они не являются порождением какой-либо определенной социально-экономической формации.
   Эта странная особенность отчетливо выступает в работах по истории социалистических учений независимо от отношения их авторов к идее социализма. Очень хорошо об этом свидетельствует известный коллективный труд социалистического направления "История социализма" [42].
   Значит, социалистические учения не служат идеологическим выражением классовой борьбы внутри капиталистического общества и провозглашенной марксизмом исторической необходимости замены капитализма коммунистическим строем. Но ведь, как не без основания писал Маркс, "человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления" [43]. Поскольку материальных условий для решения задачи свержения капиталистического господства и построения социализма явно не существовало в Древнем Китае или в средневековой Европе, возникает вопрос: что же осуществимое в разных странах и в разные эпохи содержится в социалистических учениях?
   Если внимательно всмотреться в эти учения, то в них явственно прослеживаются общие черты желаемого авторами общества. Это прежде всего, конечно же, "разумное" и "справедливое", но непременно твердое управление обществом с жесткой регламентацией всей его жизни. Это, далее, обобществление, а то и прямое огосударствление всех имеющихся в обществе богатств - или же производимый администрацией их раздел между членами общества. Это, наконец, возможно более полный коллективизм в обществе; сюда относятся все идеи о совместном жилище, общности жен, общественном воспитании детей и т. п. В целом же человек рассматривается не как неповторимая индивидуальность со своей собственной судьбой, а как человеко-единица, в соответствии с регламентом работающая, веселящаяся, негодующая и производящая потомство - все это под бдительным присмотром властей предержащих.
   Разумеется, нет недостатка в заверениях, что вот тут-то и наступит золотой век человечества, царство свободы, материального благоденствия и небывалого расцвета личности. Но ничто в сказанном этого не подтверждает. Наоборот, чем больше читаешь фантазий о том, как осчастливить человечество путем строгой регламентации жизни человеко-единиц, тем неотступнее впечатление: все это написано с точки зрения некоей элиты, которая сама себя причисляет отнюдь не к человеко- единицам, а к их правителям и регламентаторам, человеческое же поголовье созерцает деловитым оком животновода.
   Кто же эта элита, столь четко отделенная от простых смертных? При помощи какого механизма она управляет и регламентирует? В марксистских категориях такую правящую элиту можно идентифицировать как господствующий класс общества, а механизм ее управления - как государство, поскольку дело идет явно не об экономическом, а о внеэкономическом принуждении.
   Итак, сухой осадок, выпадающий из водянистых рассуждений социалистов-утопистов, таков: высоко стоящий над всей массой населения господствующий класс, детально регламентирующий человеко-единицы при помощи государства. Не будем спешить с оценкой. Может быть, это действительно делает людей счастливыми: ведь дети счастливее с воспитывающими их родителями, чем без них. Сосредоточим внимание на другом.
   Идет ли речь в данном случае об определенной социально-экономической формации, о явлении такого же порядка, как феодализм или капитализм? Если да, то возникает некоторая странность в такой формации: в противоположность феодализму и капитализму остается совершенно неясным характер господствующего класса и контролируемого им государства. Странно и другое: никто заранее не планировал и не описывал феодализм и капитализм, но они сложились и существуют; напротив, социализм описывался в деталях на протяжении ряда веков, но остается спорным, возник ли он вообще.
   Странности исчезают, если предположить, что социализм - не социально-экономическая формация, а просто метод управления: господствующий класс управляет всей жизнью общества через государство [44].
   Огосударствление всей политической жизни, экономики, культуры, идеологии возможно, по- видимому, в любой формации, всюду, где существует государство. Применение этого метода изменяет лицо общества, но не меняет его социальной сущности. Точнее, метод "социализма" - огосударствление накладывается на существующую формацию. Разрушает ли он ее? На этот вопрос может ответить лишь опыт истории.
   Такой опыт есть. Мы говорим в данном случае не о бесплодных, всегда проваливавшихся попытках создать экспериментальные ячейки социализма, вроде оуэновских 16 колоний в Америке и 7 в Англии (наиболее известными были "Новая Гармония" в Индиане, Орбистон в Шотландии, Рахалин в Ирландии, Квинвуд в Хэмпшире) [45].
   Неверно думать, будто лишь в некоторых странах реального социализма номенклатуре удалось, наконец, осуществить многовековые чаяния идеологов. История показывает, что в различных странах предпринимались довольно успешные попытки создания такого общества-муравейника. И что особенно важно: эти попытки восходят в такую историческую глубь, что опережают всех известных нам утопистов. Невольно задумываешься: не эта ли издали увиденная реальность и подтолкнула мысли авторов в русло утопического социализма?
  
  Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 2
  
  7. "АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА"
   Во всяком случае, эта реальность не осталась незамеченной. О существовании регламентирования, деспотически управляемых обществ писали Монтескье, Адам Смит, Джеймс Милль.
   Вслед за ними обратился к этому факту и Маркс. В своей схеме развития классового общества путем следования через ряд социально-экономических формаций Маркс должен был найти место и для этих деспотий. Он нашел его в начале исторического пути человечества после возникновения классов. В "Критике политической экономии" (1859 год) Маркс четко сформулировал свою схему: "В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации" [46]. Причину возникновения "азиатского способа производства" Маркс видел в том, что сохраняется общинная, то есть коллективная собственность на землю. Эта собственность, так и не превратившись в частную, переходит к возникшему тем временем объединению общин и, таким образом, к государству. Государство же олицетворяется деспотом, правящим при помощи своих ставленников, как мы теперь сказали бы - при помощи аппарата. Жители обращены в полную зависимость от государства, так как "государство непосредственно противостоит непосредственным производителям... в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена" [47].
   Итак, по Марксу, классовое общество знает четыре последовательно сменяющие друг друга формации - четыре способа производства: 1)азиатский, 2)античный, 3)феодальный, 4)капиталистический. Им предшествует доклассовое общество - "первобытный коммунизм", за ними следует бесклассовое общество - коммунизм, "светлое будущее всего человечества".
   Хотя сказанное было справедливо представлено Марксом как итог многолетних работ, его затем обуяли сомнения.
   Марксистское учение построено на классовом анализе развития общества. Естественно, что Маркс должен был прежде всего указать господствующий класс в каждой формации. Он называет четко: в античности - рабовладельцы, при феодализме - феодалы, при капитализме - капиталисты, при диктатуре пролетариата - пролетариат. И вдруг, говоря об азиатской формации, классик сбивчивой скороговоркой объявляет, что правящим классом были... деспоты или государство.
   Но ведь это же бессмыслица. Деспот - не класс, государство, именно с марксистской точки зрения,- аппарат господствующего класса. Какой класс господствует при "азиатском способе производства"?
   Класс этот очевиден: правящая бюрократия деспотического государства. Даже если на тонкого аналитика Маркса нашло в этом вопросе затмение, читал же он в работах своих предшественников о роли бюрократии в восточных деспотиях [48].
   Дело не в затмении. Маркс не может произнести слова "бюрократия" и предпочитает даже в "Капитале" писать бессмыслицу о "суверене" и "государстве" явно потому, что не хочет говорить о политбюрократии как господствующем классе общества [49].
   В литературе высказывается предположение, что это было следствием критики марксизма анархистами[50]. Верно, Бакунин прямо заявлял, что предусмотренная Марксом "диктатура пролетариата" на деле "порождает деспотизм, с одной стороны, и рабство - с другой" и что вообще все Марксово учение - это "фальшь, за которой прячется деспотизм правящего меньшинства". Конечно, эти дальновидные слова могли укрепить основоположников в мысли, что о классе господствующей бюрократии говорить не стоит; но дело в том, что высказаны они были уже после выхода в свет первого тома "Капитала". Нет, такой умный человек, как Маркс, не нуждался в подсказках своих критиков, чтобы догадаться: нельзя признавать, что господствующим может быть класс "управляющих", а не собственников, иначе "социализм" предстанет всего лишь как общество нового классового господства.
   Добавим, что Маркс, очевидно, подметил некую загадочную связь между "азиатским способом производства" и социализмом. Иначе трудно объяснить высказанную им к концу жизни мысль о возможности прихода к социализму Индии и России на основе сохранившейся в обеих странах сельской общины, то есть на той же основе, на которой, по его мнению, сложился "азиатский способ производства".
   Если такие соображения побудили теоретика Маркса к фальсификации собственной теории, то популяризатора Энгельса они повели к более радикальным выводам. В "Анти-Дюринге" и в "Происхождении семьи, частной собственности и государства" Энгельс открыто отошел от Марксовой четырехчленной схемы, объявив первым господствующим классом рабовладельцев и соответственно первой классовой формацией - рабовладельческую.
   Такую же эволюцию проделал Ленин. Он отлично знал Марксову схему и цитировал четырехчленную формулу Маркса в статье для "Энциклопедии Гранат" [51]. Эта статья была затем выпущена отдельной брошюрой с предисловием Ленина в 1918 году [52]. Но в своей лекции "О государстве", прочитанной всего через год, в июле 1919 года, Ленин вдруг дает другую схему. Вот она: "...вначале мы имеем общество без классов... затем - общество, основанное на рабстве, общество рабовладельческое. Через это прошла вся современная цивилизованная Европа... Через это прошло громадное большинство народов остальных частей света... За этой формой последовала в истории другая форма - крепостное право... Этот основной факт - переход общества от первобытных форм рабства к крепостничеству и, наконец, к капитализму - вы всегда должны иметь в виду...". Ленин называет в качестве "крупных периодов человеческой истории - рабовладельческий, крепостнический и капиталистический" [53].
   Почему Ленин, объявивший учение Маркса догмой, ему противоречит? Потому что за год своего пребывания у власти он понял: опасно признать, что уже в далеком прошлом существовала система, в которой все было "национализировано", а господствующим классом была бюрократия.
   Сталин пошел дальше: он не просто замалчивал Марксову схему, а открыто расправился с ней. В 1931 году в Москве была организована дискуссия об "азиатском способе производства". Нехитрый ее смысл состоял в выводе: хотя Маркс о таком способе производства действительно писал, но на деле это рабовладельческий строй, как и в античности. В 1938 году в упоминавшейся нами работе Сталина "О диалектическом и историческом материализме" была безоговорочно воспроизведена трехчленная схема: рабовладельческое общество, феодализм, капитализм. А чтобы забить кол в могилу Марксовой идеи о четырех формациях, в 1939 году ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) опубликовал рукопись Маркса "Формы, предшествующие капиталистическому производству". Рукопись сумбурная, черновой набросок 1857- 1858 годов, а не цитированная выше чеканная формула 1859 года. Но в этом наброске не давался перечень формаций. Это и решили использовать, чтобы показать: видите, Маркс пишет о формах, предшествовавших капиталистическому производству, а азиатского и античного способов производства не называет. Доказывало это что-нибудь? Ровно ничего, так как он и рабовладельческого способа производства не называл. Больше того, Маркс и здесь как само собой разумеющееся упоминал "специфическую восточную форму" [54], "азиатскую форму" в противоположность античной [55]. Он писал, что "азиатская форма" держится особенно цепко и долго [56]. Маркс и здесь подчеркивал, что в большинстве случаев "азиатская форма" связана с "восточным деспотизмом" и отсутствием собственности у населения [57]. Тем не менее опубликование рукописи было использовано тогдашним главой советской древней ориенталистики академиком В.В.Струве для безапелляционного заявления: "Тем самым раз навсегда кладется конец попыткам некоторых историков усмотреть у Маркса особую "азиатскую" общественно-экономическую формацию" [58],- словно Маркс о ней ничего не писал.
   Процедура живо напоминала оруэлловское описание допроса в "Министерстве любви", когда человеку показывают четыре пальца, а требуют, чтобы он увидел пять [59]. Метод и впрямь действенный: я, тогдашний московский студент-историк, до сих пор инстинктивно считаю, что, по Марксу, существовали три классовые формации, хотя точно знаю: Маркс писал, что их четыре.
   Может быть, действительно были научные основания причислять "азиатский способ производства" к рабовладельческому обществу? Нет. Хотя рабы, в первую очередь государственные, имелись во всех восточных деспотиях, основная масса непосредственных производителей состояла не из них, а из псевдосвободных общинников. Деспотическое государство мобилизовывало их на работы - будь то строительство оросительных сооружений, постройка Великой Китайской стены или возведение пирамид, дворцов и храмов. Из мобилизованных общинников состояли по тогдашним временам гигантские армии восточных деспотов. Это было не рабовладение, а то "всеобщее рабство" населения, о котором писал Маркс, характеризуя "азиатский способ производства".
   Так, не без благословения основоположников марксизма, "отцы" номенклатуры Ленин и Сталин разделались с "азиатским способом производства".
  
   8. ГИПОТЕЗА ВИТТФОГЕЛЯ
   Немецкий историк Карл Виттфогель, глубоко разочаровавшийся в коммунизме, восполнил образовавшийся пробел в изучении "азиатского способа производства". После ряда работ, посвященных отдельным аспектам проблемы, Виттфогель опубликовал в 1957 году в США монографию "Восточный деспотизм: сравнительное исследование тотальной власти" [60]. В этом интересном и хорошо сформулированном труде автор излагает следующие основные идеи.
   "Азиатский способ производства" возникает не просто при наличии общин с коллективной собственностью за землю, а в тех условиях, когда эти общины вынуждены объединить свой труд для строительства крупных ирригационных сооружений. Такие общества Виттфогель именует "гидравлическими". Организация гидравлических работ и мобилизация общинников на эти работы ведут к возникновению деспотического правления. Бюрократия создающейся таким путем восточной деспотии становится господствующим классом во главе с правителем-деспотом. "Гидравлическое общество" - не рабовладельческое, ибо основную массу непосредственных производителей составляют не рабы, а общинники. Это и не феодальное общество - феодалы подчиняются монарху на определенных условиях и в определенных пределах, тогда как власть восточного деспота над его вельможами и бюрократами так же безгранична, как и над всеми другими подданными. И уж тем более "гидравлическое общество" - не капиталистическое: "восточного капитализма" как специфической формы не существует.
   Автор обращает внимание на сходство реального социализма с восточной деспотией - в частности, в том, что в обеих структурах господствующим классом является правящая бюрократия. Однако Виттфогель не решается отнести реальный социализм в СССР к "азиатскому способу производства", аргументируя тем, что в соцстранах . проводится индустриализация, а восточная деспотия - "агроменеджерский" строй.
   Этот скороговоркой произнесенный Виттфогелем аргумент никак не может удовлетворить.
   Промышленность в противоположность ремеслу - новое явление в человеческой истории; оно относится к тому же ряду изменений в технике материального производства, что и появление орудий из меди и бронзы, а затем из железа. Но ведь не вычеркивает же Виттфогель из "азиатского способа производства" архаичный Египет, пользовавшийся еще неолитическими орудиями, или государство инков, жившее в условиях бронзового века.
   Виттфогель увлекается своим монокаузальным объяснением возникновения деспотий как политического следствия крупных ирригационных работ. Столкнувшись с фактом, что деспотии в ряде случаев возникали в странах, где искусственная ирригация не была центральной проблемой, а то и вовсе отсутствовала, Виттфогель старается путем сложной классификации и такие страны подтянуть к понятию "гидравлического общества". Но ведь никакая классификация не может объяснить, почему крупные гидравлические работы в Голландии и Италии не привели к созданию деспотий, а в ряде других стран деспотия возникла, хотя не было гидравлических работ.
   Логика приводимого Виттфогелем материала сама подталкивает к выводу: "азиатский способ производства" возникал не только в обществах с ирригационным сельским хозяйством, это лишь частный случай. Общая же закономерность состоит в том, что тотальное огосударствление применяется для решения задач, требующих мобилизации всех сил общества. Использование этого метода - признак не прогресса, а, наоборот, тупика, из которого пытаются выйти, историческое свидетельство о бедности. И прибегнуть к методу тотального огосударствления можно в принципе всюду, где есть государство.
   Чем дальше от нашего времени отстоят изучаемые эпохи, тем явственнее заметна общность в развитии человеческих обществ, даже находившихся на разных континентах и не знавших друг о друге. А на дальнем горизонте истории - в палеолите, неолите, медном и бронзовом веках - различия вообще почти незаметны: археологи четко определяют стадию развития общества, материальную культуру которого они обнаружили; но часто не знают, какому племени эта культура принадлежала. Так что и отказ Виттфогеля от монистического взгляда на историю не убеждает.
   Мы видим: уже основоположники марксизма заметили в "азиатском способе производства" неприятные черты сходства с "диктатурой пролетариата", а "отцы" номенклатуры отреагировали на эту опасность, вычеркнув "азиатский способ" из числа формаций. Убедились мы и в том, что сущность "азиатского способа" состоит в применении метода тотального огосударствления, причем правящий класс - политбюрократия - регламентирует всю жизнь общества и деспотически им управляет при помощи мощной государственной машины. Идея именно такой структуры проходит красной нитью через социалистические учения, вершиной которых объявляет себя марксизм-ленинизм. И правда: при реальном социализме господствующим классом является политбюрократия - номенклатура, она регламентирует жизнь общества и управляет им через свой аппарат - государство.
   Мы сказали, что метод тотального огосударствления может быть применен всюду, где есть государство, значит, и в наши дни. А не может ли быть, что реальный социализм и есть "азиатский способ производства", обосновавшийся в XX веке?
  
   9. ОБЩЕСТВЕННЫЕ СТРУКТУРЫ
   Поставленный вопрос надо не отбрасывать, а серьезно обдумать. Ибо не следует поддаваться ложному, хотя психологически объяснимому представлению: не может-де в наше время существовать та же система, которая была в Древнем Вавилоне. Вспомним, что еще в нашем веке жила Китайская империя, протянувшаяся прямо из эпохи царств Древнего Востока: кстати, своеобразным напоминанием об этом живом прошлом служит то, что и сегодня в Китае пишут иероглифами, как в Древнем Египте. Зачарованные научно-техническим прогрессом XX века, мы забываем, как живуче то, что с неоправданной торопливостью считается прошлым. Ставшая тривиальной фраза, что-де в наше время ход истории ускоряется, путает историю с техникой. Не надо забывать: наш век - не только век космонавтики, но и век религиозных войн в Северной Ирландии и Ливане, возрождения мусульманского фундаментализма, попыток геноцида - истребления целых народов, то есть все, как много столетий назад.
   Чем объясняется такая цепкая живучесть того, что мы привыкли относить к невозвратному историческому прошлому? Из каких глубин прорывается оно вновь и вновь на поверхность жизни современного мира? Здесь мы подошли к вопросу об общественных структурах.
   Человеческое общество - сложный социальный организм. Если даже в примитивном "обществе" муравьев или пчел за кажущимся хаосом скрывается устойчивая структура, то тем более это относится к сообществу людей. Человек - столь высоко развитое существо, что он оказался в состоянии постепенно менять структуру своего общества, что, по-видимому, отсутствует у животных. Очевидно, этот новый фактор связан с тем, чем главным образом отличается человек от других живых существ: с его интеллектом и трудовой деятельностью. В результате перед человеческим обществом стали открываться новые возможности и возникли новые необходимости как в материальной, так и в духовной сфере. Это, в свою очередь, не только позволяло, но и заставляло изменять общественные структуры, приспособляя их к новым условиям.
   Такая хорошо известная особенность человеческого общества не должна заслонять от нас могучую силу инерции существующих, сложившихся и обкатанных веками общественных структур. Речь идет не просто о силе инерции. Ведь эти структуры остаются в своих рамках динамичными и функционирующими. Они оказывают не только пассивное, но и активное сопротивление попытке их перестроить и тем более уничтожить. Пока эти структуры не умерли и не рассыпались, они живы и дееспособны.
   Что представляют собой общественные структуры? В их основе лежит система укоренившихся в обществе отношений между управляющими и управляемыми, между всеми классами и группами общества. На этой основе возникает силовое поле, которое в жизнеспособном обществе находится в устойчивом равновесии и превращает общество в единый механизм, функционирующий под давлением сил поля. Важно подчеркнуть: речь идет не просто об экономических и политических отношениях и силах в чистом виде, а об их преломлении в сознании и тем самым в действиях людей. Ведь только действия людей придают материальным силам энергию и превращают их в фактор движения всего общества в целом.
   Как видим, общественные структуры не идентичны сумме производственных отношений в марксистском толковании этого термина. Неудивительно: в действительности далеко не все общественные отношения можно свести к производственным.
   Весной 1968 года я был в Ливане. Это была совершенно мирная, спокойная страна, "ближневосточная Швейцария", как ее тогда часто называли. Советский посол в Ливане Дедушкин, отправленный на приятную бейрутскую синекуру с упраздненного поста заведующего подотделом в Международном отделе ЦК КПСС, угощая меня коньяком "Наполеон", рассуждал:
   "Ливан - это разъевшийся жирный червячок на Средиземном море. Они тут и с арабами друзья, и с Израилем в неплохих отношениях. Здесь, как в Швейцарии, гарантированное спокойствие. Поэтому-то в Бейруте представлены банки всего мира. Тут рискуют только, играя в рулетку в "Casino du Liban".
   Через несколько лет после этого весь Ливан и, в частности, Бейрут превратились в кровавый ад, где почти невозможно было разобрать, кто с кем воюет и из-за чего. Между тем производственные отношения в стране за это время не изменились.
   Маркс был прав, подчеркивая роль производительных сил и производственных отношений в жизни общества, но он ошибался, объявляя их основой всех ее аспектов.
   Понятие "общественные структуры" шире понятия "производственные отношения". Последние являются лишь экономической стороной общественных структур; а есть и другие существенные стороны. Особо следует подчеркнуть то, что все материальные факторы формируют человеческое общество и его историю не автоматически, а преломившись в сознании людей и вызвав их действия. Но как индивидуальное, так и групповое сознание людей различно. Конечно, с полным основанием можно утверждать, что люди и их группы одинаково реагируют, например, на голод. Но не менее обоснованно и другое: рядовые американцы или западные европейцы рассматривают как голод и нищету то, что для жителей стран реального социализма нормальное явление, а для заключенных в советских лагерях и тюрьмах - благосостояние и даже роскошь. С подобным различием в сознании сталкиваются изумленные переселенцы из социалистических стран на Запад: они встречают здесь людей, искренне негодующих по поводу гнета государства и ограничения прав личности в западных странах, тогда как сами переселенцы все еще не могут привыкнуть к открывшейся им тут невообразимой, никогда и не снившейся свободе.
   Производственные отношения - это отношения, возникающие в процессе производства, и только. Общественные структуры - это силовой скелет общества, его каркас, цементированный отношениями, взглядами и привычками огромных масс людей. Каждый знает, как трудно бывает разгладить даже складки на слежавшейся в сундуке материи. Насколько же труднее разгладить слежавшиеся за ряд прошедших веков общественные структуры!
   Сказанное выше относится к любой формации, и нет оснований считать общественные структуры одной из них более устойчивыми, чем другой. Поэтому должны быть какие-то специфические причины странной долговечности "азиатской формации", которая, как феникс из пепла древних царств, то и дело выскакивает возрожденной в разных странах в разные эпохи истории - может быть, и в нашу.
  
   10. РЕАКЦИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ СТРУКТУР
   Институт государства - важный элемент структуры любого классового общества. Но роль его непостоянна. В рамках одной формации он может претерпевать серьезные изменения. Варварское государство централизовано, но оно еще не пропитало все поры общества. Феодальная раздробленность как власть на местах восполняет этот пробел и подготовляет переход к абсолютизму. Затем под давлением частного предпринимательства государственная власть слабеет, возникают конституционные парламентские монархии и республики. Такова линия закономерности. Но в ее пределах бывают колебания мощи и масштаба государственной власти.
   Тотальное огосударствление - одно из таких колебаний. Оно, как мы уже сказали, метод, применяемый для преодоления трудностей и решения сложных задач. Этот метод не связан с определенной формацией. Для его применения есть только одна предпосылка: деспотический характер государства. При наличии этой предпосылки метод тотального огосударствления может накладываться на любую формацию и в любую эпоху.
   В самом деле, азиатская деспотия существовала и в царствах Древнего Востока, и в государствах восточного средневековья, да и в новое время. Что же, была это все одна и та же формация? Конечно, нет: формации сменялись, а метод оставался.
   Ясно, что были какие-то причины укоренения этого метода именно в первую очередь в странах Востока. Возможно, была это сила инерции, привычка к традиции, коренившейся в истории древних царств - этой эпохи величия захиревших затем государств. Ведь и в сознании европейцев прочно осела память о величии Римской империи, и эту империю пытались копировать Карл Великий, правители "Великой Римской империи германской нации", императоры Византии, Наполеон, Муссолини.
   На протяжении четверти тысячелетия татарского ига Россия была подключена к кругу восточных государств и переняла от них немало черт азиатской деспотии. Они отчетливо проявились в русском абсолютизме - особенно ярко при Иване Грозном, но и в дальнейшем, даже при европеизаторах Петре I и Екатерине II. Поэтому не надо удивляться, что эти черты вновь обнаружились в России после революции 1917 года. Удивительно было бы обратное.
   Диктатура номенклатуры хотя и возникла в XX веке, но она то явление, которое Маркс назвал "азиатским способом производства". Только способ этот - действительно способ, метод, а не формация. Как и в царствах Древнего Востока или у инков Перу, этот метод "социализма", метод тотального огосударствления наложился на существовавшую там социально-экономическую формацию, на имевшиеся общественные структуры. Ничего большего этот метод не мог сделать, ибо не формация зависит от метода, а метод обслуживает формацию.
   На какую формацию в России 1917 года был наложен метод огосударствления? На ту, которая там тогда существовала. Мы ее уже характеризовали: это феодальная формация. Не было в России никакой другой основы. Феодальная основа была, однако, ослаблена ударами антифеодальных революций 1905-1907 годов и февраля 1917 года, а также заметным ускорением развития капитализма в экономике страны после 1907 года. Как глубоко зашел кризис феодальных отношений в стране, показало свержение царизма в Февральской революции 1917 года.
   Но феодальные структуры в России были, очевидно, еще крепки. Ответом на кризисную ситуацию явилась реакция феодальных структур. Мы уже отмечали, что к методу тотального огосударствления прибегают для решения трудных задач. К нему и прибегли для спасения феодальных структур.
   Только не исторически обанкротившаяся аристократия России сделала это. Сделали другие силы, которые хотя и не хотели власти дворянства и царизма, но еще больше стремились не допустить развития России по пути капитализма и создания парламентской республики. В обстановке, когда капитализм закономерно начал побеждать феодальные структуры, борьба против капитализма и радикальная ликвидация буржуазии вели не к некоему "социализму", а к сохранению феодальных структур.
   Почему этот в общем-то совершенно очевидный вывод представляется неожиданным? По двум причинам.
   Первая - психологическая. Советская пропаганда твердит, что в октябре 1917 года в России произошла пролетарская революция и было построено новое, никогда еще в истории не виданное социалистическое общество. И правда: революция была, а возникшее общество действительно отличается от общества и в царской России, и в странах Запада. К тому же общество это хотя предсказаниям Маркса не соответствует, но в целом, как мы видели, сформировано в духе социалистических учений об огосударствлении. Отсюда делается заключение, что и вправду это социалистическое общество, может быть, и, малопривлекательное, но, вероятно, прогрессивное, так как новое. В этом рассуждении, как видим, подсознательно принимается на веру, что "социализм" - это формация, причем, поскольку такой еще не было, формация будущего. Вопрос об "азиатском способе производства" вообще опускается: что вспоминать о древних восточных деспотиях! Поэтому и кажется неожиданным: при чем здесь феодальные структуры?
   Вторая причина - историческая. Как же заподозрить ленинцев, профессиональных революционеров, марксистов, борцов против царизма, власти помещиков и буржуазии, в том, что они спасали феодальные устои общества?
   Ответим на эти вопросы.
   В октябре 1917 года после большевистского переворота правительство Ленина приняло декреты о мире и о земле. С социалистическими преобразованиями они не имели ничего общего. Мир был нужен тогда России при любом строе, а декрет о земле осуществлял земельную программу не большевиков ("социализация земли"), а эсеров - распределение земель между крестьянами, то есть типичную меру антифеодальной революции.
  
   11. ОКТЯБРЬСКАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ
   Мы говорили в начале книги, что Октябрьская революция не была пролетарской. Добавим теперь: в ней содержался элемент продолжения антифеодальной революции. Однако этот элемент - передача земли крестьянам - оказался временным; он был ликвидирован 15 лет спустя сталинской коллективизацией сельского хозяйства. Октябрьская же революция, нанеся столь неэффективный третий удар по феодальным структурам, открыла вместе с тем эру старательного уничтожения всех капиталистических, то есть антифеодальных элементов в России. Она оказалась, таким образом, объективно не продолжением антифеодальной революции. А чем же?
   Давайте решимся высказать правду: ленинский переворот 1917 года - это не "Великая Октябрьская социалистическая революция", а Октябрьская контрреволюция. Именно она явилась поворотным пунктом в истории русской антифеодальной революции. Именно после нее было сведено на нет все достигнутое в борьбе против застарелых феодальных структур в России. Как иначе, если не как контрреволюцию, можно рассматривать октябрьский переворот 1917 года, заменивший в России рождавшуюся демократию диктатурой? Разве не показали последовавшие десятилетия, что победила реакция, а не прогресс?
   Через пару дней после переворота, в конце 1917 года, русская поэтесса Зинаида Гиппиус откликнулась на это событие пророческим стихотворением:
  
   Какому дьяволу, какому псу в угоду,
   Каким кромешным обуянный сном
   Народ, безумствуя, убил свою свободу
   И даже не убил - засек кнутом!
  
   Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,
   Смеются пушки, разевая рты,
   И скоро в прежний хлев ты будешь загнан палкой,
   Народ, не уважающий святынь.
  
  
   Так и произошло.
   Советские историки заунывно твердят, будто в октябре 1917 года было свергнуто некое "правительство помещиков и капиталистов". А ведь это ложь, в действительности ленинцы свергли революционное правительство двух социалистических партий: социалистов-революционеров (эсеров) и социал-демократов (меньшевиков); никакая иная партия в правительство не входила. Избранное населением страны Учредительное собрание, в котором абсолютное большинство составляли представители этих же социалистических партий, было разогнано ленинцами. Была создана тайная политическая полиция ЦК, и установлен режим государственного террора. Была ликвидирована свобода печати. Согласившиеся вначале войти в ленинское правительство левые эсеры уже через 4 месяца покинули его, а еще через три месяца демонстративно подняли восстание в Москве - как безнадежный крик протеста против наступившей реакции. Затем началась гражданская война.
   Советская пропаганда представляет гражданскую войну как продолжение революции. Перекидывается мостик от ленинского лозунга "Превратить войну империалистическую в войну гражданскую" к гражданской войне в России. А ведь мостика нет. Придя к власти, Ильич трепетал перед перспективой гражданской войны. "Мы не хотим гражданской войны... Мы против гражданской войны",- твердил он [61].
   Гражданская война все-таки пришла: не как продолжение Октября, а как первое движение сопротивления против установившейся диктатуры номенклатуры. Это движение было не однородным. В нем участвовали и монархисты: могло ли быть иначе в феодальной стране? Но, судя по документам Белого движения, в нем преобладало стремление вернуть то, что было достигнуто к 1913 году. Многие в движении сопротивления хотели не реставрации абсолютизма, а дальнейшей либерализации в стране. Заметную роль играли социалисты: эсеры и меньшевики. Когда советская пропаганда изображает гражданскую войну как столкновение "сил революции" - большевиков и "сил реакции" - их противников, она лжет. Противники большевиков выступали за восстановление того, чего добилась антифеодальная революция в России, за новый созыв разогнанного Учредительного собрания, то есть за продолжение этой революции; большевики под лозунгом "диктатуры пролетариата" и "военного коммунизма" боролись за ликвидацию достигнутого антифеодальной революцией, то есть за феодальную реакцию.
  
   12. ФЕОДАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ
   Мы произнесли слово "реакция". В самом деле, что общего с прогрессом имеет диктатура номенклатуры? Не надо давать сбить себя с толку якобы "марксистскими" рассуждениями, будто все, направленное против капитализма, прогрессивно. Именно Маркс и Энгельс так не рассуждали. Уже в "Манифесте Коммунистической партии" основоположники марксизма подчеркивали прогрессивность капитализма по сравнению с феодализмом и с едкой насмешкой отмежевывались от "феодального социализма".
   Но написали они в этой связи следующее:
   "Чтобы возбудить сочувствие, аристократия должна была сделать вид, что она уже не заботится о своих собственных интересах и составляет свой обвинительный акт против буржуазии только в интересах эксплуатируемого рабочего класса...
   Аристократия размахивала нищенской сумой пролетариата как знаменем, чтобы повести за собою народ. Но всякий раз, когда он следовал за нею, он замечал на ее заду старые феодальные гербы и разбегался с громким и непочтительным хохотом" [62].
   Точно таким же методом действовали и марксисты-ленинцы, только в случае своей победы они, как уже сказано, вешают замок на границу - чтобы народ не разбегался.
   Капитализм в России был еще слаб: и об этом писали Маркс и Энгельс, нехотя вынужден был признать это Ленин. Однако быстрое экономическое и культурное развитие России в годы, предшествовавшие первой мировой войне, размывало феодальные структуры. Этому способствовала неумная политика царского правительства: неудачная война с Японией, отказ от столыпинской реформы, бессмысленная смена министров, распутинщина; наконец, вступление в непосильную для страны мировую войну. Не в результате деятельности "профессиональных революционеров", а в ходе ослабления феодальных структур в России были нанесены удары двух антифеодальных революций. Феодальная монархия была свергнута, к власти пришла коалиция социалистических партий, предстоял созыв Учредительного собрания для определения будущего политического строя России. В этот момент свергнуть созданное революционное левое правительство, установить диктатуру, задушить только что завоеванные свободы, ввести режим государственного террора, возродить полицейщину и цензуру и начать старательно затаптывать все элементы свободного рынка - силы, взрывающей феодализм,- какой же это прогресс? Это реакция. А затем последует сталинщина с систематическим массовым истреблением и монопольной властью консервативного класса новой аристократии - номенклатуры. Это подтверждение того факта, что в стране победила реакция. Буржуазная? Нет, буржуазия была раздавлена. Значит, феодальная реакция. Но ведь не было в среде ленинских "профессиональных революционеров" сознательного стремления поддержать шатавшиеся феодальные структуры? Конечно, не было. Однако в политике, и тем самым в истории, важны не личные мнения, а объективные результаты действий. Американская революционерка Эмма Голдман, вожделенно бросившаяся в Россию, чтобы участвовать в революции, уныло написала в своей книге "My disillusionement in Russia" ("Мое разочарование в России"): "Ленин садится на место Романовых, императорский кабинет скрещивают Советом народных комиссаров, Троцкого назначают военным министром, и рабочий становится военным генерал-губернатором Москвы. Такова, по сути, большевистская концепция революции, как ее переводят в реальную практику... В своем безумном властолюбии коммунистическое государство постаралось даже усилить и углубить те идеи и взгляды, для сокрушения которых пришла революция"[63].
   Вероятно, что-то от этой объективной тяги к реставрации отражалось в подсознании ленинцев. Недаром к ним с такой легкостью стали примыкать люди из феодального лагеря. Маршал Советского Союза Тухачевский был князем, придворный сталинский писатель Алексей Толстой - графом, царский полковник Шапошников был до глубокой старости начальником советского генштаба. Граф Алексей Алексеевич Игнатьев, бывший российский военный атташе во Франции, вернулся в Москву и опубликовал затем свои мемуары "50 лет в строю". Он действительно на протяжении полустолетия делал военную карьеру так, словно никакой революции и не бывало: при царе он был полковником, при Керенском - генерал-майором, а в Советской Армии стал генерал-лейтенантом. В конце сороковых годов я бывал у него дома, в маленьком кабинете с огромной, расчерченной зигзагами фронтов военной картой на стене и выцветшей фотографией Жоффра с дарственной надписью. Граф - высокий, седоусый и веселый - гордился тем, что дом, в котором его поселили, был расположен напротив зданий ЦК партии, но большевиком он не сделался, а продолжал нести военную службу в государстве, мало отличавшемся, с его точки зрения, от царской империи.
   Все эти и многие другие детали - лишь отдельные зримые проявления закономерного хода исторического процесса: от революции к реакции и затем к реставрации в несколько измененной форме. Так было с английской революцией, с Великой французской революцией, с рядом других менее драматичных революций. Так произошло и с русской революцией.
   Да почему она стала бы исключением? Недоумевать надо было бы, если бы так не произошло в России. И в России действовали - не могли не действовать! - общие для разных стран закономерности развития антифеодальной революции с ее приливами и отливами, с порой весьма длительными интервалами между волнами революции, крушащими и разрушающими феодальные структуры.
   Феодальная реакция после октября 1917 года была неосознанной. Однако Ленин близко подходил к ее осознанию, ибо отчетливо видел реальное положение в стране.
   В соответствии с этой реальностью он оценивал характер общественных структур в России после октября 1917 года. Вот данная Лениным весной 1918 года классификация "элементов различных общественно-экономических укладов, имеющихся налицо в России":
   "1) патриархальное, т. е. в значительной степени натуральное, крестьянское хозяйство;
   2) мелкое товарное производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто продает хлеб);
   3) частнохозяйственный капитализм;
   4) государственный капитализм;
   5) социализм" [64].
   Первый элемент относится к сохранившимся еще остаткам дофеодального уклада; второй - к феодальному укладу; третий и четвертый - к капиталистическому; пятый Ленин именует "социалистическим".
   Ленин не оставляет никаких сомнений относительно того, какой элемент преобладает: "Ясное дело, что в мелко-крестьянской стране преобладает и не может не преобладать мелкобуржуазная стихия; большинство, и громадное большинство, земледельцев - мелкие товарные производители" [65]. Это верно: после октябрьского переворота в Советской России преобладало феодальное мелкокрестьянское хозяйство, которое так и не начало сколько-нибудь заметно развиваться по намеченному Столыпиным пути развития капиталистических фермерских хозяйств.
   Совершенно логично Ленин считал предстоящим историческим этапом не социализм, а капитализм. Только стремился он не к частновладельческому капитализму, а к государственному, то есть к применению метода огосударствления. В этом вопросе Ленин категоричен. "Государственный капитализм экономически несравненно выше, чем наша теперешняя экономика" [66],- пишет он. "Государственный капитализм был бы гигантским шагом вперед" [67]. И даже: "Государственный капитализм для нас спасение" [68].
   Под "государственным капитализмом" Ленин подразумевал следующее: "В настоящее время осуществлять государственный капитализм - значит проводить в жизнь тот учет и контроль, который капиталистические классы проводили в жизнь. Мы имеем образец государственного капитализма в Германии. Мы знаем, что она оказалась выше нас" [69].
   Итак, выше Советской России и образцом для подражания была для Ленина в 1918 году кайзеровская Германия, страна с феодальной монархией, но с более развитыми, чем в России, капиталистическими отношениями. А "гигантским шагом вперед" был бы для Советской страны государственный капитализм. Так Ленин сам признает, что и после Октябрьской революции Россия по своей социально-экономической структуре - страна феодальная.
   Казалось бы, стратегическая линия в такой обстановке ясна: поддержать освобождающееся от феодальной зависимости крестьянство и вместе с ним бороться против главного врага - феодальных структур. Однако Ленин неожиданно провозглашает другой лозунг: главным врагом он объявляет "мелкобуржуазную стихию", то есть крестьянство, а о феодальных структурах помалкивает. Ленин поучает: "...наш главный враг - это мелкая буржуазия, ее навыки, ее привычки, ее экономическое положение" [70]. Но ведь эта "мелкая буржуазия" - подавляющее большинство населения страны. Вдобавок Ленин причисляет к врагам и собственно буржуазию, и "пресловутую "интеллигенцию"..." [71], и даже "самых крайних революционеров" [72]. Да кто же его друзья? Это некие "сознательные пролетарии" [73]. А в 1918 году всех пролетариев - "сознательных" и несознательных - в России было меньше 2% населения.
   Впрочем, Ленин имел в виду даже не это ничтожное меньшинство, а совсем уж малую величину - своих "профессиональных революционеров". Эти "сознательные пролетарии" имели в своих руках лишь один инструмент - государство и соответственно лишь одно средство - принуждение. Правда, в том же 1918 году вышла в свет написанная Лениным накануне Октября книга "Государство и революция", повторяющая Марксовы тезисы об отмирании государства. Но органически присущая номенклатуре жажда монопольной власти толкала ленинцев вопреки идеологии к твердому решению использовать свой единственный инструмент - государство, чтобы и в изоляции обеспечить свою диктатуру.
   Мы видим: пусть не под влиянием социалистических утопий и уж тем более не из осознанного желания возродить "азиатский способ производства", а из чисто практических соображений, но ленинцы встали на путь тотального огосударствления. Их политические расчеты опирались на ясно для них видимые феодальные структуры русского общества. Стремление же полагаться во всем на государство, то есть на характерное для феодализма внеэкономическое принуждение, и уничтожать ростки капиталистических отношений с неизбежностью привели к феодальной реакции.
   Надо еще раз подчеркнуть: Ленин не хотел феодальной реакции, он серьезно задумывался над возможностью строro контролируемого развития капитализма в России - будь то в форме государственной или, позже, нэповской. Но главным оставались для него именно контроль и управление, осуществляемые политбюрократией через государство, то есть диктатура номенклатуры. По сравнению с либерализировавшимся царским режимом с конституцией, думой, многопартийной системой это была реакция - шаг назад, в глубь феодализма.
   Ничего в этом не изменяет и то, что ленинцы не сознательно, а объективно поддерживали и сохраняли феодальные структуры. Правильно писал Маркс: "Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию" [74]. Никакая общественно-экономическая формация не была создана сознательно - все они сложились стихийно. Это только в советском анекдоте археологи находят в пещере первобытного человека его надпись: "Да здравствует рабовладельческое общество - светлое будущее всего человечества!", в действительности люди не проявляют такой прозорливости, и общество складывается стихийно.
   Сформулируем вывод.
   Диктатура номенклатуры - это по социальной сущности феодальная реакция, а по методу - "азиатский способ производства". Если идентифицировать этот метод как социализм, то диктатура номенклатуры - феодальный социализм. Еще точнее, это государственно-монополистический феодализм. Но реальный социализм - не высшая ступень феодализма, а, наоборот, реакция феодальных структур общества перед лицом смертельной для них угрозы капиталистического развития, ибо повсюду в мире именно это развитие разрушает основы феодальных обществ.
   Мы уже упоминали термин Джиласа: "промышленный феодализм". Вряд ли стоит так именовать диктатуру номенклатуры. Она устанавливается обычно в индустриально слаборазвитых странах. Тот факт, что эти страны участвуют затем в общем для всего нашего мира процессе индустриализации, не специфичен для реально-социалистического строя.
   Однако термин, сформулированный Джиласом, может быть с пользой применен для характеристики той разновидности реального социализма, которая возникла в промышленно развитых странах. К ней и перейдем.
  
   13. ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ
   Летом 1946 года я приехал в Нюрнберг в качестве переводчика на процессе главных немецких военных преступников. Это была моя первая поездка за границу. Выросшие и воспитанные под колпаком советской пропаганды, мои коллеги и я впервые столкнулись с реальностью другого мира.
   Мир этот оказался раздвоенным: с одной стороны - рождавшаяся в западных зонах оккупации новая Германия да и Америка, ощущенная нами через разговоры с американцами, их газеты, фильмы, все поразительно новое, неожиданное; с другой стороны - развертывавшаяся в материалах процесса реальность нацистского рейха, тоже нас поразившая, только не новизной, а удивительным сходством с привычной нам советской жизнью. Были, конечно, и отличия: частные предприятия, хорошие квартиры, благоустроенный быт. Но в остальном, в главном, все было у немцев при Гитлере так же, как у нас при Сталине: гениальный вождь; его ближайшие соратники; монолитная единая партия; партийные бонзы - вершители человеческих судеб; псевдопарламент; узаконенное неравенство; жесткая иерархия; свирепая политическая полиция; концентрационные лагеря; назойливая лживая пропаганда; слежка и доносы; пытки и казни; напыщенная военщина; до духоты нагнетенный национализм; принудительная идеология; социалистические и антикапиталистические лозунги; болтовня о народности - в общем, очень многое.
   Сходство доходило до смешного: оказалось, что оба - Гитлер и Сталин -приказали себя именовать "величайшим полководцем всех времен" (Сталин добавил "и народов"). Зато совсем не смешно было нам тогда узнать, как Сталин, представляя Берия нацистским руководителям, пояснял: "Это - наш Гиммлер",- ведь мы читали документы и о том, что творил Гиммлер.
   Очевидное сходство советского социализма с немецким национал-социализмом и подобными ему структурами в других странах, привычно называемыми фашизмом, буквально бросалось в глаза. Так возник термин "тоталитаризм" для обозначения всех таких обществ, независимо от их взаимоотношений друг с другом. Большой вклад в дело изучения этого явления XX века внесла Ханна Арендт (Hannah Arendt) своей вышедшей в 1951 году книгой "Происхождение тоталитаризма" [75].
   Во второй половине 50-х годов в западной политологии повеяли новые ветры. Научное понятие "тоталитаризм" было объявлено пропагандистским порождением "холодной войны", а очевидные черты сходства между структурой нацистского и советского "социализмов" - случайными и во всяком случае поверхностными совпадениями в форме, не затрагивавшими якобы в корне различного существа обществ.
   Такой вывод аргументировался в основном тем, что-де обе системы явно противоположны: одна - правая, другая - левая; нацизм, фашизм и им подобные - порождение монополистического капитализма, а советская система при всех ее досадных бюрократических недочетах - социалистическая и, следовательно, прогрессивная; и вообще все отдельные и нетипичные черты сходства были проявлением сталинизма, а он канул в безвозвратное прошлое.
   Помню, с каким изумлением я читал в Москве в спецхране Ленинской библиотеки эти рассуждения западных авторов. Ведь в самом Советском Союзе все больше людей начинали серьезно задумываться над поразительным сходством систем-близнецов. Эти размышления выплеснулись наружу с показом в 1966 году документального фильма советского кинорежиссера Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм". Мне довелось встречаться с Роммом. Талантливый человек, доживавший свои последние годы (он умер в 1971 году), не захотел, видимо, остаться в истории советской кинематографии только как творец культовых фильмов "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году". Для своего, как он думал, последнего фильма Ромм подобрал из немецкой кинохроники гитлеровского времени кадры, поражавшие сходством с советской реальностью. Зал отвечал горьким смехом на показ этих кадров, сопровождаемый голосом Ромма, задумчиво читавшего свой комментарий. Рассказывали, что Ромм был вызван тогда на заседание Секретариата ЦК, где Суслов задал ему вопрос: "Михаил Ильич, почему мы вам так не нравимся?" Фильм быстро исчез с экранов, а в прессе появились рассуждения: вот-де бывают такие фильмы, что не поймешь - не то они про фашизм, не то про нас. Но поскольку такое обвинение само свидетельствовало бы о нежелательном сходстве, решено было дело не раздувать. Термин же "обыкновенный фашизм" прочно вошел тогда в обиход. Советская оккупация Чехословакии осенью 1968 года, почти совпавшая с 30-летием гитлеровской оккупации осенью 1938 года, придала этому ^понятию особую жизненность.
   Размышления о близости между советским социализмом и фашизмом вызывались в СССР не только фильмом Ромма. Когда после разрыва Тито со Сталиным советская пропаганда объявила коммунистическую Югославию фашиствующим государством, когда то же самое произошло с полпотовской Кампучией, а о режиме Мао стали полуофициально говорить как о фашистском, люди в СССР не преминули заметить столь легкую взаимозаменяемость понятий "реальный социализм" и "фашизм".
   Номенклатурное начальство понимало, что чем детальнее рассматривать структуру и функционирование нацистского режима, тем явственнее будет становиться сходство. Поэтому, несмотря на всю антифашистскую риторику, в СССР почти не было опубликовано исследований о национал-социализме. Между тем материала гитлеровских трофейных архивов было в СССР предостаточно; не считая той немалой части, которую наглухо запрятали в архивы органов госбезопасности, немецкими материалами были заполнены Историко-дипломатический архив МИД СССР в Москве и Военно-исторический архив в Серпухове. Один из моих университетских учителей, профессор-германист Зильберфарб пытался создать в Московском университете Центр документации по истории германского империализма и фашизма: это не было разрешено.
   Если и номенклатура, и ее подданные видят сходство между реальным социализмом и национал- социализмом, почему же это сходство не устранят? Именно потому, что оно не внешнее, а глубинное. Если бы содержание было разным и только отдельные формы случайно оказались бы схожими, их можно было бы безболезненно изменить. Нельзя их изменить, только если сходство формы является органическим выражением общности самого существа обоих режимов. Прав марксизм, констатируя, что форма неотделима от содержания и является формой данного содержания.
   Конечно, можно скопировать форму: Венера Милосская изваяна из мрамора, но ее можно отлить в бронзе или вылепить из глины. Однако ведь Муссолини или Гитлер не копировали преднамеренно большевистский режим: этим занимаются приходящие к власти коммунисты, а не фашистские вожди. Последних сходство их режимов с большевистским тоже, наверное, весьма смущало, но и они побороть это сходство не могли: оно было органическим.
   Нет, не выдерживает критики утверждение, будто никакого тоталитаризма нет. Можно называть общества и политбюрократические диктатуры XX века тоталитаризмом, социализмом, обыкновенным фашизмом - как угодно. Важно то, что все эти общества составляют единую группу, противостоящую современному обществу парламентской демократии.
   Явственно выкристаллизовывались основные черты тоталитаризма, по которым можно безошибочно идентифицировать тоталитарное общество.
   Главная черта - это возникновение в обществе нового господствующего класса - номенклатуры, то есть политбюрократии, обладающей монополией власти во всех сферах общественной жизни. Этот класс старается сохранить в тайне не только свою структуру и привилегии, но и самое свое существование.
   Внешним признаком возникновения номенклатуры служит создание партии нового типа; сердцевина номенклатуры выступает в форме политического аппарата этой партии.
   Соответственно устанавливается однопартийная система, при которой просто есть только одна партия или же формально существующие другие партии являются лишь марионетками аппарата правящей партии.
   Государство становится главным аппаратом классовой диктатуры номенклатуры. Все решения государства лишь повторяют ее решения и указания; на все ключевые посты в государственных органах, а также в профсоюзных, кооперативных, общественных и других организациях назначаются партаппаратом номенклатурные чины. Это диктатура номенклатуры.
   На этой основе возникают более мелкие, но тоже характерные черты - от вождя, окруженного культом личности, тайной полиции и лагерей вплоть до искусства "социалистического реализма".
  
  
  
  Глава 9. Место номенклатуры в истории. Заключение. Часть 3
  
  14. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ФЕОДАЛИЗМ
   Значит, нет никакой разницы между тоталитарными обществами? Конечно, есть, как есть разница и между обществами плюралистическими. Даже между странами - участницами Варшавского Договора и СЭВ всегда были различия, а если добавить сюда социалистические страны, не вошедшие в советский блок,- Китай, Югославию, Албанию, Северную Корею, то различия бросаются в глаза.
   Теперь мы привыкли к этому. А в 30-40-х годах, когда ленинистская разновидность тоталитаризма была только в СССР и его подопечной Монголии, еще казался убедительным тезис, будто немецкий национал-социализм и итальянский фашизм являют собой некую противоположность строю в Советском Союзе. Между тем никакой противоположности не было.
   А различие было: Конечно, национал-социализм и фашизм тоже не были идентичными, даже идеология у них была разной; вначале была между ними вражда, чуть не приведшая их в 1936 году к военному столкновению. Однако в целом они действительно составляли в рамках тоталитаризма группу, отличную от СССР и последовавших по его пути стран. Только сущность этого отличия состояла не в отношении к марксизму, а в уровне развития. Германия и Италия были промышленно развитыми странами. Соответственно фашистская и нацистская номенклатуры не стали убивать курицу, несшую золотые яйца военно-промышленному комплексу: они не стали отнимать предприятия у владельцев, а удовольствовались своим полным контролем над экономикой. В этом смысле к национал-социализму и фашизму действительно можно применить термин "промышленный феодализм".
   Все-таки феодализм? В Германии и Италии? Да, именно там. Не будем забывать, что эти две страны превратились в национальные государства только во второй половине прошлого века. Значит, всего лишь 120 лет назад они преодолели структуру периода феодальной раздробленности, и не легко, а по формуле Бисмарка - "железом и кровью". Психологически она и поныне не исчезла. Германия - федеративное государство: в каждой ее земле - свой диалект, малопонятный для немцев из других земель; по давней традиции обитателям каждой земли приписывают свой особый "земельный" характер; все еще существует понятие "ганзейские города" (Гамбург, Любек, Бремен). Очень сходно и в Италии. Живыми памятниками средневековья остались в Италии государства Ватикан и Сан-Марино, а в германских странах - княжество Лихтенштейн.
   Насколько и здесь хронологически близки времена феодальных порядков, напомнило мне празднование 80-летия одного из моих немецких знакомых. В речи на банкете его сын сказал: "Когда ты родился, мир здесь выглядел еще иначе. Всюду правили императоры, короли, князья, как много веков назад. Именно твое поколение пережило нелегкий переход к современному миру".
   Естественно, что этому переходу и здесь - в Германии и Италии - сопротивлялись феодальные структуры. И здесь на время восторжествовала реакция этих структур - Сначала в Италии, формально оказавшейся в лагере победителей первой мировой войны, а фактически до крайности ослабленной. Затем в Германии, где Веймарская республика на была ненамного прочнее республики Керенского в России 1917 года; экономический кризис 1929-1930 годов подорвал ее последние силы.
   Феодальная реакция выступила и в Западной Европе в форме тоталитаризма, только не коммунистического интернационалистского, а националистического. Это различие, производившее впечатление в 20-30-е годы, постепенно сглаживалось: сталинская номенклатура все больше отходила от ленинского интернационализма к русской великодержавности, а оккупация значительной части Западной Европы и союз с другими государствами "оси" ограничивали радикальный шовинизм гитлеровцев. Экстраполируем эти сближающиеся линии. Такая экстраполяция дает все основания высказать предположение: если бы не было второй мировой войны, сходство между режимами в СССР, германском рейхе и фашистской Италии было бы сейчас еще более очевидным. Это одно и то же явление, реакция отживающих, но еще живучих феодальных структур на наступление современного мира.
   Почему мы не сознаем, что тоталитаризм - это прорыв феодального прошлого в наше время? Потому что многие люди, в том числе на Западе, привыкли к непрестанному повторению, будто мы живем в эпоху "позднего капитализма", на смену которому идет-де светлое будущее - социализм. Этим прожужжали все уши, и люди забывают, что жужжание это продолжается с давних времен. Почти полтора века назад Маркс и Энгельс в "Манифесте Коммунистической партии" поучали, что "буржуазия неспособна оставаться долее господствующим классом общества... Общество не может более жить под ее властью, т. е. ее жизнь несовместима более с обществом... Таким образом, в буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим" [76].
   Более 65 лет назад, в июле 1919 года, Ленин прорицал: "...Этот июль - последний тяжелый июль, а следующий июль мы встретим победой международной Советской республики,- и эта победа будет полная и неотъемлемая" [77]. Вот такую и ей подобную болтовню люди принимают всерьез и привыкают к ней.
   А на деле прав Карл Маркс, только не в крикливой мелодекламации "Манифеста...", а в своем произведении зрелых лет, где он излагал, как сам подчеркивал, "результат добросовестных и долголетних исследований". Процитируем еще раз слова из предисловия Маркса "К критике политической экономии": "Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого старого общества" [78].
   Проблема нашего времени состоит не в том, что капиталистическая формация уже исчерпала себя, а в том, что феодальная формация еще не полностью исчерпала все возможности продлить свое существование. И она делает это, выступая в форме тоталитаризма - этой "восточной деспотии" нашего времени: реального социализма, национал-социализма, фашизма, классовой диктатуры политбюрократии - номенклатуры. Все это и есть "обыкновенный фашизм", реакция отмирающих феодальных структур, которая болтает о "светлом будущем", а олицетворяет мрачное прошлое человечества.
  
   15. ИСТОРИЧЕСКАЯ ОШИБКА ЛЕВЫХ
   Идентичность реал-социализма, национал-социализма и иных разновидностей "обыкновенного фашизма" достаточно очевидна. Почему же приходится о ней писать как о чем-то новом? Только потому, что в определенных кругах Запада принято или игнорировать, или же без каких-либо серьезных аргументов отвергать эту очевидность. Речь идет не о коммунистах - их позиция известна и неудивительна, а о настоящих левых и не в последнюю очередь - о социал-демократах.
   Хочу сразу подчеркнуть: я отнюдь не намерен нападать на социал-демократию. Она сыграла важную роль в создании современного западного общества. Демократическим социалистом был и мой отец, памяти которого я посвящаю эту книгу. В 1917 году он был председателем Совета и Городской Думы в своем городе - Туле, и теперь, спустя семь десятилетий, я с интересом читаю о его деятельности в те бурные месяцы [79].
   Именно поэтому я и отвлекаюсь здесь от своей темы, чтобы без обиняков сказать социал- демократам и другим левым об их ошибке в подходе к диктатуре номенклатуры.
   Историческая ошибка левых состоит в том, что они считают ленинские партии и устанавливаемые ими диктатуры левыми. А в действительности они не левые.
   Верно: большевики, а затем и другие компартии отпочковались от социал-демократических партий в качестве их радикального крыла. С самого начала они твердят, будто они и есть левые, а все остальные, включая, разумеется, социал-демократов,- правые различных степеней. К претензии ленинцев и сталинцев на то, что они-де - полюс левизны, привыкли все, даже их противники. Так возникла упомянутая выше версия, будто бывает тоталитаризм правый, а бывает и левый. К правому относят национал-социалистов, фашистов и т. п., а к левому - коммунистов.
   Между тем никаких оснований для такой версии нет. Да, гитлеровское движение было антимарксистским, но это не доказательство, что оно правое. Мы уже отмечали, что Ленин, хотя и провозглашал марксизм догмой, но в ряде важных вопросов занял антимарксистскую позицию; ни то, ни другое не свидетельствует о его левизне. Да он и прямо выступал против "детской болезни левизны в коммунизме".
   В качестве первого аргумента в пользу того, что национал-социалисты были правыми, ссылаются на финансовую поддержку их партии крупным капиталистом Фрицем Тиссеном. Но партию большевиков финансировал крупный московский капиталист Савва Морозов, а в годы первой мировой войны - германский генеральный штаб; немалые суммы поступали также от ограбления банков, так называемых "экспроприации". Что тут "левого"?
   Как второй аргумент приводится тот факт, что фашизм и национал-социализм сохранили рыночное хозяйство в Италии, Германии и оккупированных ими странах. Мы уже сказали о причине такого курса: фашистско-нацистская партбюрократия хотела использовать немедленно наличие развитого промышленного производства, а. не экспериментировать. Контроль же над экономикой был в руках их государства. Но ведь и Ленин после экономической катастрофы "военного коммунизма" взял аналогичный курс, провозгласив в марте 1921 года нэп - возрождение рыночного хозяйства при сохранении, как тогда говорилось, "командных высот" в руках Советского государства. Да, несколько лет спустя нэп был ликвидирован Сталиным. Но мы не знаем, какую экономическую политику повел бы Гитлер, если бы не начал войну через 6 лет после своего прихода к власти. А в ходе войны гитлеровское руководство ничего не меняло в экономике - даже не распустило колхозы на оккупированной вермахтом советской территории. Те, кто принял коминтерновский тезис, будто национал- социалистическое правительство было марионеткой немецких капиталистов, должны ответить на вопрос: почему же тогда эти капиталисты обязаны были выполнять 4-летний экономический план гитлеровского правительства, а не наоборот?
   Партия Гитлера называлась "Национал-социалистическая немецкая рабочая партия"; ее провозглашенной целью было построение "немецкого социализма", то есть, выражаясь сталинскими словами, "социализма в одной, отдельно взятой стране", Германии. Партия вела пропаганду против "плутократов". В чем же тут принципиальное отличие от ленинской партии, которое заставило бы одну отнести к правым, а другую - к левым?
   Может быть, в корне различен был социальный состав НСДАП и КПСС? Нет. В обеих "рабочих" партиях руководство было с самого начала поставлено перед проблемой недостаточного притока рабочих в партию и никогда не было в состоянии решить эту проблему [80]. Это относится и к другим партиям "нового типа". Так, в правившей в ГДР партии СЕПГ немногим больше 1/3 составляли рабочие с производства, а среди покинувших партию - почти 80% были рабочими [81]. Взглянем на социальное происхождение вождей партии. Ленин был дворянином и интеллигентом. Гитлер - сыном мелкого чиновника, рабочим, солдатом. А их соратники? Троцкий происходил из богатой семьи. Жена Ленина Крупская была дворянкой. Так что большевистские вожди стояли на социальной лестнице выше Геринга, Гесса, Геббельса. Неверно делать отсюда вывод о том, что большевистское руководство было правым, а нацистское - левым, но обратный вывод тоже неверен. Просто между КПСС и НСДАП не было разницы по социальному составу - ни в партии, ни в номенклатурной верхушке.
   С какой точки зрения ни подойти, нет признаков того, что ленинцы и сталинцы - левые, а гитлеровцы и муссолиниевцы - правые. Они одинаковы.
   Если они не левые, то что же: и те и другие - правые? Тоже нет. Левые, правые, центр - все это политические категории плюралистического общества. А в классическом тоталитарном обществе ни левых, ни правых, ни центристов нет. Есть только "генеральная линия" господствующего класса - политбюрократии; все несогласные с ней считаются преступниками и подвергаются каре. Так обстояло дело в СССР и других странах реального социализма до начала кризисов их режимов, так было при национал-социализме и прочих разновидностях "обыкновенного фашизма".
   Характерно, что деление на левых и правых в советском обществе наметилось сразу после того, как при Горбачеве в этом обществе возникли элементы плюрализма, то есть отхода от тоталитарной системы.
   Партии фашистов, коммунистов, национал-социалистов не левые и не правые - они тоталитарные, иными словами, они попросту хотят власти. Только не той, по их мнению, жалкой власти - с оглядкой на конституцию, законы, парламент, свободную прессу, профсоюзы, которую на время, от выборов до выборов, получают государственные деятели парламентских демократий. Тоталитаристы хотят тотальной, диктаторской власти, не заискивающей перед капризными избирателями, а управляющей покорными подданными. В этом причина откровенного презрения Ленина и других тоталитаристов к "буржуазной демократии" и "парламентскому кретинизму", отсюда их желание не делать карьеру в плюралистической системе, а сломать эту систему и заменить ее "диктатурой пролетариата" или "принципом фюрерства".
   Пока тоталитарные партии действуют в условиях плюрализма, они прикидываются левыми, рабочими партиями. Но это мимикрия, основанная на расчете, что рабочих можно будет использовать для захвата власти, в деле же свержения существующего строя поддержку можно найти именно в левых, а не в правых кругах. На словах они и после захвата власти и установления своей диктатуры продолжают числиться "левыми" и "революционерами", борющимися против "старого мира". Но на деле тоталитарная диктатура политбюрократического класса является более суровой и действительно более тотальной, чем военная диктатура правого толка, хотя, конечно, и такие диктатуры грубо нарушают права человека и должны сойти с исторической арены.
   С проблемой западных левых, оказавшихся в СССР не в качестве туристов или членов делегаций, а в качестве постоянных жителей, мне довелось соприкоснуться. Одним из них был Владимир Дмитриевич Казакевич, дворянин, который, будучи эмигрантом в США, возненавидел "американский империализм", сотрудничал в просоветской русскоязычной газете и в конце 40-х годов вернулся в СССР вместе со своей женой - американкой Эмили. Впервые я его увидел тогда же, у Гульянца, заведующего отделом печати США в Советском Информбюро. Одетый в модный американский костюм, Казакевич весело иронизировал по поводу американских порядков, а Гульянц с парой своих сотрудников похохатывали, с завистью глядя на соотечественника, которому посчастливилось более четверти века прожить в США. Через 8 лет я снова его встретил: мы оба работали в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР. Казакевич поблек, обносился и над США уже не смеялся. Он жаловался мне: "Я всегда был левым. В Америке я мог показать это в своих статьях и докладах. А вот как здесь показать свою левизну?" И правда, это было невозможно. Он пытался переломить себя, подладиться, написал в стенгазету статью с призывом повышать трудовую дисциплину в институте. Но ткань тоталитарного общества неумолимо выталкивала Казакевича. С ним предпочитали не иметь дела: бывший эмигрант, жил в США, жена американка,- лучше держаться от них подальше. Да и сам он внутренне все больше тяготел не к русским, а к выходцам с Запада: бывшим советским шпионам Маклину, Берджесу, безымянному американцу, который работал у нас в институте под псевдонимом Стюарт Смит. Их объединяла ностальгия по брошенному, прежде столь ненавистному, а теперь манящему, но уже недосягаемому миру.
   Другой случай из того же института. К нам был прислан американский ученый по имени Морис Галперин. И он был в США левым, просоветским. Больше того, Галперин мне прямо сказал: "Я не могу вернуться в США, против меня там возбуждено дело о шпионаже". Этот вообще не смог вытерпеть жизни в Советском Союзе и добился того, что его отправили на Кубу. "Какая здесь всюду отсталость,- говорил он мне.- На что похожи здешние институты! Масса людей, а никаких возможностей серьезной работы. Нет, в Америке иначе!" Не знаю, как сложилась его судьба: остался он на Кубе или сумел вернуться в США.
   Ничто не излечивает так радикально от симпатий к обществу реального социализма, как жизнь в нем.
   И, конечно, ни в каком случае социал-демократы не смогли бы оставаться в этом обществе социал-демократами. Во всех без исключения странах, где устанавливалась диктатура номенклатуры, социал- демократические партии были ликвидированы: или путем прямого запрета партий и физического истребления демократических социалистов, как в СССР, или же путем поглощения социалистических партий коммунистическими, как в ГДР, Польше.
   Номенклатура считала и считает демократических социалистов врагами. Не скрывал этого Ленин; Сталин объявил социал-демократов "социал-фашистами", которых надо разгромить даже прежде, чем собственно фашистов. Враждебность номенклатуры к демократическим социалистам не ослабла и в послесталинские времена. Важным доводом в пользу военной интервенции в Венгрии в 1956 году послужило воссоздание там социал-демократической партии во главе с Анной Кетли. В конце 1984 года во Франции были опубликованы сделанные членом политбюро французской компартии Жаном Канапа записи бесед между руководством КПСС (Брежнев, Суслов, Пономарев) и ФКП в связи с событиями в Чехословакии 1968 года. Брежнев прямо объяснил французам, что "опасность для социализма" в дубчековской Чехословакии состояла в "возможности превращения КПЧ в социал - демократическую, т.е. буржуазную партию" [82]. Именно это рассматривалось как основание для военного вторжения. Брежнев заявил генеральному секретарю ЦК ФКП Вальдеку Роше: "Мы сделаем все, чтобы избежать крайних мер. Но если события будут развиваться в том же направлении и съезд (КПЧ.- М.В.) выльется в "мирную" контрреволюцию, превращающую КПЧ в социал-демократическую партию и ликвидирующую социалистические завоевания, тогда..." [83] Мы знаем, что он имел в виду.
   Таково подлинное отношение тоталитарных "социалистов" к социал-демократическим партиям. Таково же оно и к каждому отдельному члену этих партий. Бесчисленны примеры расправы номенклатурных режимов с демократическими социалистами, как только эти режимы в них не нуждаются. Каждому социал-демократу я посоветовал бы прочитать книгу самиздата воспоминаний Екатерины Олицкой о ее многолетних скитаниях по советским тюрьмам и лагерям [84] только за то, что она была социалисткой.
   Историческая ошибка западных левых по отношению к режиму номенклатуры полна драматизма. Она то и дело ставит левых в незавидное положение адвокатов номенклатурной реакции. Это не приносит левым на Западе никаких лавров сегодня и грозит лечь на них тяжелым грузом в будущем.
  
   16. ПРОВЕРКА РЕШЕНИЯ ЗАДАЧИ
   Наш учитель физики в школе советовал всегда проверять решение физической задачи путем прикидки: разумен полученный ответ или нет? Проверим по этому методу наши выводы и в данном случае.
   Какая система была в России при Николае II? Феодальная. А через 8 месяцев после его отречения? Та же самая: так быстро социальные системы не меняются. Какая система сменяет феодальную? Капиталистическая. Боролись большевики за победу капитализма? Наоборот, они боролись за поражение капитализма. Значит, большевики боролись объективно за сохранение феодальной системы? Выходит так. Победили большевики в этой борьбе? Победили. Значит, обоснованно предположение, что при большевиках феодальная система сохранилась? Да. Какая система, по советской идеологии, должна прийти на смену капитализму? После краткого переходного периода диктатуры пролетариата - реальный социализм как длительная эпоха истории. Предусматривает учение Маркса установление такой формации? Нет. А создание "общенародного государства" после диктатуры пролетариата? Тоже нет. Значит, советская пропаганда молчаливо признает, что в итоге Октябрьской революции возникли общество и государство, противоречащие предсказаниям Маркса? Выходит так. Можно высказать гипотезу, что за этими названиями скрывается другой - или феодальный, или капиталистический - строй? Можно. Какой формой принуждения характеризуются феодализм и капитализм? Феодализм - внеэкономическим принуждением, капитализм - экономическим. А какое принуждение существует при реальном социализме? Внеэкономическое, как при феодализме. Значит, возможно, что за реальным социализмом скрывается скорее всего феодализм? Получается так. Но ведь "профессиональные революционеры" Ленина не ставили себе сознательно задачу цементировать феодальные структуры? Нет. А ставили себе люди в прошедшие века сознательно задачу создать или цементировать ту или иную формацию? Тоже нет. Значит, отсутствие осознанной цели поддержать феодализм против развивающегося в стране капитализма еще не доказывает, что этого не было сделано? Не доказывает. А как надо было в этой ситуации поступить, чтобы поддержать феодализм? Устранить развивающийся капитализм. Поступили так большевики? Да. Но ведь при феодализме должен быть феодальный господствующий класс? Должен. Состоит он обязательно из рыцарей или помещиков? Да, если феодалы мало зависят от центральной власти. А если существует мощное централизованное государство, как в восточных деспотиях? Тогда господствующий класс состоит из правящих именем монарха бюрократов, которые эксплуатируют непосредственных производителей через аппарат государства. Какой класс правит в Советском Союзе и в других странах реального социализма? Класс политбюрократии - номенклатура, то есть тот класс, который логически и должен править при государственно-монополистическом феодализме? Да, именно тот.
   Логическая проверка показывает: все сходится, ошибки в решении задачи не видно. Диктатура номенклатуры - это реакция феодальных структур, расшатанных капитализмом, но пытающихся спастись методом тотального огосударствления. "Реальный социализм" - это государственно- монополистический феодализм.
  
   17. ДРЕВНИЙ "НОВЫЙ КЛАСС"
   Мы констатировали: социализм - не формация, а метод. Но важно понять и другое: этот метод связан не с существованием какой-либо определенной формации, а с существованием государства. Этим и объясняется загадочный, на первый взгляд, феномен возникновения бюрократических деспотий с господствующим классом политбюрократии в различных странах в совершенно разные эпохи. Поскольку государство существует и сейчас, так же как существовало на. Древнем Востоке, метод этот применим сегодня так же, как и тогда, тысячелетия назад. Использованию государства для тотального порабощения общества положена только одна граница: замена деспотического государства демократическим, то есть таким, руководящие органы которого свободно избираются населением и следовательно от него зависят.
   Так что не надо поддаваться предрассудку, что не может-де возникнуть в наши дни такой же порядок правления, как во времена фараонов. Вполне может, и ступенчатая пирамида с мумией Ленина в Москве служит лишь наглядным напоминанием о такой возможности. Разумеется, как и все в истории, метод бюрократической деспотии окрашивается колоритом эпохи и страны, в результате чего возникает впечатление различия. Но оно ложно: отбросив колорит, проанализируйте метод - и убедитесь, что он один - и в Древней Ассирии 25 веков назад, и в государстве инков Перу пять веков назад, и в Советском Союзе в нашем веке.
   Понимание сущности феномена, которому Маркс стыдливо дал название "азиатский способ производства", важно, может быть, в первую очередь потому, что оно освобождает нас от нелогичной картины некоего раздвоения исторического пути развития человечества на первом этапе классового общества - на застойный деспотичный Восток и динамичный индивидуалистический Запад. Пример Японии показывает, что страны Востока могут быть чрезвычайно динамичными в своем развитии; пример Сингапура и Гонконга свидетельствует о том, что даже колониальный статус не может подавить подобный динамизм. То, что многие страны Востока живут веками в условиях застойности и деспотизма, вовсе не показатель врожденности таких черт. Скорее наоборот: эти черты ряда восточных обществ - не причина, а логическое следствие векового применения там метода тотального огосударствления общества и правления политбюрократии. Ибо применение этого метода, создавая в момент перехода к нему впечатление скачка, ведет затем с неизбежностью к болотной застойности в обществе, монопольно управляемом деспотической бюрократией. Помню, как один вдумчивый дипломат из страны третьего мира удачно сравнил метод реального социализма с автомашиной, у которой есть только первая скорость.
   Пока не доказано противное, есть все основания считать, что общая линия развития человеческого общества едина для всех народов, независимо от места их поселения на нашей планете. Природные условия и ряд других факторов придают неповторимый колорит каждому обществу и могут благоприятствовать применению тех или иных методов, но они не способны изменить закономерные этапы в жизни общества точно так же, как и в жизни отдельного человека. Подобно человеку, общество может погибнуть уже в детстве, но это не отменяет закономерности, что за детством следует юность, затем молодость, зрелость и, наконец, приходит старость, неизменно завершающаяся смертью. Обстоятельства жизни и смерти различны, этапы жизненного пути одинаковы.
   Социально-экономические формации во всех обществах - на Западе и на Востоке, на Севере и на Юге - сменяют одна другую в строго определенной последовательности. Пусть неточны и поэтому не очень удачны их марксистские названия: рабовладельческая, феодальная и капиталистическая формации, дело не в названиях, а в сущности. Сущность же действительно состоит в поэтапном переходе от внеэкономического к экономическому принуждению. В первой ("рабовладельческой") формации основную массу непосредственных производителей составляют полностью зависимые и бесправные люди (называются ли они прямо рабами или существует "всеобщее рабство"); во второй ("феодальной") формации - это полусвободные люди, имеющие определенные права; в третьей ("капиталистической") - это свободные и полноправные люди, которые по вольному найму трудятся, чтобы заработать себе на жизнь.
   Линейная экстраполяция указывает, казалось бы, на общество будущего как на систему, при которой свободные и полноправные люди не будут вообще нуждаться в работе. Возможно, что наступающая компьютерная эра и сделает такое осуществимым. Только не стоит пускаться в столь радостные прогнозы: ведь линейная экстраполяция через детство, юность и молодость вряд ли предсказала бы человеку старость и смерть, тем не менее жизнь кончается именно этим.
   Метод тотального огосударствления накладывается на формацию. Не ущемляя ее сущности, он меняет характер процесса принятия решений: этот процесс концентрируется в руках господствующей политбюрократии, использующей механизм государства для полного контроля над всеми сферами жизни общества. Превратившаяся в господствующий класс политбюрократия осуществляет от имени суверена тотальное управление, но осуществляет его в условиях данной формации и, следовательно, в определяемой этими условиями форме.
   Маркс побоялся признать, что "азиатская формация"- не азиатская и, главное, не формация, а метод тотального огосударствления, то есть как раз метод, пропагандировавшийся социалистическими утопиями. Чтобы избежать признания этого факта, Маркс предпочел даже отойти от своего взгляда на историю как на единый путь развития всего человечества и провозгласил раздвоение на "азиатский" и "античный" способы производства. Затем Ленин и Сталин вообще изъяли "азиатский способ производства" из марксистского учения: они поняли, что реальный социализм оказался лишь одним из случаев возникновения "азиатского способа производства", то есть применения метода тотального огосударствления на основе существующей формации.
   Как всегда при применении этого метода, господствующим классом при реальном социализме оказалась политбюрократия, в данном случае назвавшая себя номенклатурой.
   В начале главы мы поставили вопрос: новый ли класс номенклатура? Вот мы и пришли к ответу. Конкретно номенклатура - класс новый, возникший в нашем веке. Но по сути своей это очень древний класс, который уже многократно создавался в разные эпохи в качестве господствующего класса там, где применялись метод тотального управления обществом и его эксплуатация силой государства.
  
   18. БУДУЩЕЕ НОМЕНКЛАТУРЫ
   Антиноменклатурные революции в Восточной Европе поставили этот вопрос в практическую плоскость.
   В предшествующей главе мы отметили быстрое паразитарное перерождение, то есть старение класса номенклатуры. Старость - последний этап жизни всякого организма, в том числе социального. Значит, историческая продолжительность жизни номенклатуры уже невелика.
   Невелика она, разумеется, в историческом масштабе. Смешно повторять наивные прогнозы 1917- 1919 годов о том, что большевистская диктатура падет через пару недель или месяцев. Но не следует бросаться и в противоположную крайность: соглашаться с пропагандой номенклатуры, что царствию ее не будет конца. Всему на свете бывает конец, не увернуться от него и номенклатуре.
   Как всегда, к этому концу ведут два пути: эволюционный и революционный.
   Эволюционный путь - это перерастание диктатуры номенклатуры в посленоменклатурный строй, то есть либерализация политического режима в стране, становление современной рыночной системы хозяйствования с тремя секторами - частным, кооперативным и государственным, отказ от колхозно- овхозной барщины и переход к современному машинизированному фермерскому сельскому хозяйству.
   Это путь, не связанный с материальными и человеческими жертвами. Однако такой наиболее предпочтительный путь, к сожалению, не гарантирован. Мои номенклатурные читатели согласятся, что ни они сами, ни их руководство не готовы пойти по этому пути, а полагаются на силу. Следовательно, необходимо рассмотреть варианты, при которых номенклатуре придется встретиться с силой.
   Не стоит фантазировать сейчас о том, как именно это произойдет; действительный ход событий наверняка окажется несколько иным, и сегодняшние предсказания будут потом читать со снисходительной улыбкой. Но одно можно сказать уже сегодня. Народные революции приходят, не спрашивая советов постороннего наблюдателя. Они приходят в отчаянии, в гневе, как стихийный взрыв. Рассуждать о том, что желательно, а что нет,- бесполезное занятие.
   Самым кровопролитным и разрушительным путем к устранению диктатуры номенклатуры была бы война. Будет она? Пока у обеих сторон существует способность ко второму удару, ядерная война - самоубийство. Как номенклатурные политбюрократы, так и западные политики - отнюдь не камикадзе, поэтому ядерной войны не будет, как не было химической и бактериологической войны, несмотря на наличие соответствующего оружия. Но мировая война с применением обычных видов вооружения возможна.
   Соотношение сил в таком конфликте убеждает, что он неминуемо окончился бы поражением Советского Союза. Хотя СССР, несомненно, располагает большой военной мощью, ни этой мощи, ни ресурсов страны не хватит, чтобы победить в войне против Западной Европы и Америки при необходимости держать значительные силы на Дальнем Востоке.
   Но не надо этим успокаиваться. Задача в том, чтобы не допустит такого развития событий. Этого можно добиться только одним способом: подтолкнуть номенклатуру к пути мирной эволюции. Поскольку уговорить ее не удастся, надо создать ситуацию, в которой собственные эгоистические интересы номенклатуры заставили бы ее предпочесть мирный путь как наименьшее зло в необратимом историческом процессе своего ухода от власти. И правда: номенклатурщикам намного приятнее будет уехать к своим заблаговременно вывезенным капиталам в Швейцарию, нежели оказаться во власти толпы своих освободившихся подданных. Будем надеяться, что номенклатура сделает разумный выбор.
  
   19. ПОСЛЕ НОМЕНКЛАТУРЫ - СВОБОДА
   Нужно ли надеяться? Не станет ли в России после ухода номенклатуры еще хуже: гражданская война, анархия, терроризм, хаос и одичание, и в итоге - новая диктатура? Не станут ли люди с ностальгией вспоминать о временах правления номенклатуры, как вспоминали в годы моего детства о царских временах?
   Все тоталитарные режимы стараются создать такое представление и у своих подданных, и за границей. Они запугивают не только туманной угрозой, что, как говаривал Троцкий, уходя, хлопнут дверью, но главное - тем якобы хаосом, который-де последовал бы за их исчезновением.
   Исторический опыт не подтверждает этих угроз. Национал-социализм в Германии и Австрии, фашизм в Италии, франкизм в Испании, вассальные тоталитарные режимы в малых странах Западной Европы - все они сменились демократиями. После разгрома тоталитаризма родилась демократия в Гренаде. Даже советская оккупация не удержала от такого же развития малые страны Восточной Европы: власть номенклатуры там или пала, или резко ослаблена.
   Ничего удивительного в этом нет. Повторим в последний раз: диктатура номенклатуры - это феодальная реакция, строй государственно-монополистического феодализма. Сущность этой реакции в том, что древний метод "азиатского способа производства", метод огосударствления применен здесь для цементирования феодальных структур, расшатанных антифеодальной революцией. Архаический класс политбюрократии возрождается как "новый класс" - номенклатура; он устанавливает свою диктатуру, неосознанным прообразом которой служат теократические азиатские деспотии. Так в наше время протянулась стародавняя реакция, замаскированная псевдопрогрессивными "социалистическими" лозунгами: сплав феодализма с древней государственной деспотией. Как бы этот сплав ни именовался - национал-социализмом, реальным социализмом, фашизмом,- речь идет об одном и том же явлении: тоталитаризме, этой чуме XX века.
   Совершенно естественно, что феодальная реакция исторически недолговечна.Там, где феодальные структуры были слабее, а капитализм более развит - в Германии, Италии и других странах Западной, а теперь и значительной части Восточной Европы,- эта реакция уже потерпела крах. В более отсталых странах с еще крепкими феодальными структурами она живет и поныне, но ей также не уйти от гибели.
   В конечном итоге именно поэтому режимы государственно-монополистического феодализма так хотят распространиться на весь мир. В этом они видят единственный путь к самосохранению. Вот почему столь органично возникает в их политике странный феномен оборонительной экспансии. Чингисхан со своими ордами так же стремился к "последнему морю", покоряя все более развитые государства, опасные ему именно своей развитостью. Вряд ли можно ожидать спокойного одряхления государственного феодализма и постепенного его погружения в историческое небытие. Погружение будет драматичным. Но оно неотвратимо.
   Часто меня спрашивают, почему я ушел от номенклатуры. Ведь я там не бедствовал, меня не преследовали - зачем же было в 50-летнем возрасте все бросать и уходить на Запад? Именно знакомство с номенклатурой, сознание того, что это сила реакции, что жизнь идет к концу, а я нахожусь на исторически безнадежно проигравшей стороне, и определило мой выбор. Все мы исчезнем, превратимся в ничто, и останется на Земле только историческая память о нас. Как горько, если эта память будет такой же, как о приспешниках Гитлера и Муссолини!
   На смену тоталитаризму, диктатуре номенклатуры закономерно приходит не какое-нибудь выдуманное идеологами общество, а парламентская демократия. Она приходит со всеми своими благами и проблемами, солнечными и теневыми сторонами, как органически рожденное, развитое общество нашей эпохи.
   Живя ряд лет в Западной Германии - парламентской демократии, родившейся после падения тоталитаризма, я знаю: будут и тогда в обществе и обиженные, и недовольные, будут и несправедливости - всякое будет. Но все люди станут жить неизмеримо лучше и материально, и духовно, чем при диктатуре номенклатуры. Плюралистическое общество парламентской демократии надежно это гарантирует.
   Когда-то и оно постареет, и возникнет из него другое общество будущего. Мы его не знаем, оно придет в иные века. Но одно можно сказать уже сегодня: это общество не будет порождением основоположников марксизма и "отцов" номенклатуры. Ибо мир наш - неуверенно, иногда скачками, порою на время отступая назад,- движется не от свободы к рабству, а от рабства к свободе.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 9
   1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 27.
   2. "Программа КПСС". Москва, 1986.
   3. Курсивом выделены страны, где "пролетарские революции" происходили без оккупации войсками СССР или его союзников.
   4. И. Сталин. Соч., т. 3, с. 186-187.
   5. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 278-279.
   6. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 381.
   7. Там же, с. 379.
   8. Там же.
   9. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, с. 662-663.
   10. Там же, с. 468.
   11. Там же, с. 583.
   12. Там же, с. 585.
   13. Там же, с. 583.
   14. Там же, с. 171.
   15. Там же, с. 174.
   16. Там же, с. 169.
   17. Там же, с. 179.
   18. Там же, с. 176-177.
   19. Там же, с. 256.
   20. Там же, с. 601.
   21. См. Г. Андреев. "Какую Россию уничтожили большевики". "Континент", Љ 42, с. 258, 261 и след.
   22. "История Монгольской Народной Республики". М., 1967.
   23. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 88-103.
   22. "История Монгольской народной республики", М., 1967.
   23. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 88-103.
   24. Там же, с. 88.
   25. Там же, с. 89.
   26. Там же.
   27. В. И. Ленин. Поля. собр. соч., т. 38, с. 145.
   28. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 89.
   29. Там же, с. 90.
   30. Там же, с. 91.
   31. Там же, с. 92.
   32. Там же, с. 93.
   33. Там же.
   34. Там же, с. 95.
   35. Там же, с. 96.
   36. Там же, с. 92.
   37. Там же, с. 94.
   38. Там же, с. 92.
   39. См. G. F. Achtninow. Die Macht im Hintergrund. Grenchen, 1950.
   40. См. H.Achminow. Die Totengraber des Kommunismus. Eine Soziologie der bolschewistischen Revolution. Stuttgart, 1964.
   41. См. М.Djilas."Kann der Westen die Sowjetunion bezwingen?". In:"Ostblick",Munchen,Dezember 1985, S.11.
   42. J. Droz [Hrsg.]. Geschichte des Sozialismus. Bd. I-III, Frankfurt/M.-Berlin-Wien, 1974.
   43. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   44. Ср. И. Р. Шафаревич. "Социализм как явление мировой истории". Париж, 1977.
   45. См. "Geschichte des Sozialismus", Bd. II, S. 43-45.
   46. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   47. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 354.
   48. См об этом: К. W. Wittvogel. .Oriental Despotism. New Haven-Lole, 1976, p. 381.
   49. См. Marx. Das Kapital. Hamburg, 1890-94, Bd. 1, S. 104, Bd. 3, 1.
   50. См. Wittfogel, op. cit., pp. 387-388.
   51. См. Энциклопедический словарь ГРАНАТ, изд. 7-е, т. 28.
   52. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, с. 57.
   53. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 70-71.
   54. К. Marx. Formen, die der kapitalistischen Produktion vorhergehen. Berlin [Ost], 1972, S. 11.
   55. Ibid., S. 15.
   56. Ibid., S. 19.
   57. Ibid., S. 4-5.
   58. ВДИ. 1940, Љ 1.
   59. CM. G. Orwell. Nineteen Eighty-Four. Penguin Books, 1972, pp. 200-202.
   60. К. Wittfogel. Oriental Despotism. A copmparative Study of Total Power, New Haven and London, 1957.
   61. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 53.
   62. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 448.
   63. Emma Goldman. My Disillusionment in Russia. NY 1970, p. 258- 259.
   64. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 296.
   65. Там же.
   66. Там же, с. 299.
   67. Там же.
   68. Там же, с. 255.
   69. Там же.
   70. Там же.
   71. Там же, с. 205.
   72. Там же, с. 264.
   73. Там же.
   74. Маркс К. К критике политической экономии. М., с. 8.
   75. Hannah Arendt. The Origins of Totalitarianism. Harvest / HBJ Book.
   76. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 435, 439.
   77. Ленин. Полн. собр. соч., т, 39. с. 89.
   78. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
   79 См. "Октябрь в Туле. Собрание документов". Тула, 1957, с. 35, 156, 213, 218, 222, 264, 313, 316; А.Ложечко. Григорий Каминский. М., 1966, с.58-62
   80. См. Мichael H. Kater. The Nazi Party. A Social Profile of Members and Leaders, 1919-1945. Cambridge, Mass., 1983.
   81. См. "Neues Deutschland", 09.01.1986.
   82. Kremlin-PCF. Conversations secretes, Paris, 1984, p. 69.
   83. Ibidem, p. 71. См. также р. 52-56. . .
   84: См Е. Олицкая. Мои воспоминания, тт. I-II, Франкфурт / М., 1971.
  
   ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   Мы расстаемся с классом номенклатуры. Покинем же номенклатуру в ее радостные минуты, улыбнемся ей на прощанье.
   ...7 ноября, Красная площадь. Громом оркестров и артиллерийского салюта, военным парадом, многочасовой демонстрацией празднует номенклатура еще одну годовщину своего господства. Это редкий случай увидеть "их" не поодиночке в "ЗИЛах" и "Чайках", в начальственных кабинетах, за красными столами президиумов, а в массе. Где еще найти толпу номенклатуры, как не на близких к Мавзолею трибунах в этот праздничный день!
   Вот они стоят на светло-сером камне трибуны - грузные мужчины с грубоватыми властными лицами, их полные стареющие жены, раскормленные румяные дети. Все оделись тепло: по площади, шурша в знаменах, дует ветер, и покалывает лица острый ноябрьский снежок. Пальто из отличной английской шерсти, бархатистые шубы-дубленки, роскошные каракулевые манто, меховые шапки окружают вас со всех сторон. Но соблюдается неписанное правило номенклатуры: все эти дорогие вещи должны носиться без щеголеватой подтянутости, а несколько мешковато-неуклюже, и лица женщин не должны быть подмазанными. Это последняя скромная дань мифическому пролетарскому происхождению номенклатуры и ее мнимому демократизму.
   Без трех минут десять. Все лица поворачиваются к Мавзолею, заботливые номенклатурные отцы сажают на плечи своих маленьких благородных отпрысков. Сейчас на Мавзолей, словно на капитанский мостик, поднимутся руководители класса номенклатуры. Идут! Впереди - сам шеф, немного отступив, в строго установленном порядке - остальные. Номенклатурная толпа аплодирует, приветственно машет руками: пусть сама она не на Мавзолее, а у его подножия, но там, наверху, стоят связанные с ней ее сюзерены, и, когда мир глядит на их горстку, он, сам того не сознавая, смотрит и на всю номенклатуру.
   Дежурные офицеры КГБ в штатском, с красными повязками на рукавах вежливо, но бдительно следят за тем, чтобы менее значительные номенклатурщики с удаленных от Мавзолея трибун не перебрались на более близкие, где стоят особо важные чины: переходить с одной трибуны на другую разрешено только в направлении от Мавзолея. Так зримо, в реальном пространстве начинает вырисовываться конус класса номенклатуры - с вершиной на Мавзолее.
   10 часов, начало парада. Впереди еще демонстрация покорных "представителей трудящихся", которые поволокут огромные портреты вождей номенклатуры, транспаранты с ее лозунгами, цифры выполнения продиктованных ею планов. Впереди - прием в Кремле, где вместе с номенклатурщиками, рассаженными строго по чинам за пронумерованными столами, послы почти всех государств мира будут праздновать годовщину Октябрьской революции. Но самая сердцевина сегодняшних удовольствий номенклатуры - сейчас, во время военного парада.
   50 счастливых минут переживает номенклатурная толпа, любуясь четким шагом войск, грохочущим стремительным бегом танков, огромным размером ракет. Взгляните на их лица: как они улыбаются этим ракетам, как довольны. Это их сила лавиной катится по Красной площади. Это их сила стоит внимательными шеренгами охранников КГБ. Это их сила заставляет весь мир смотреть сейчас на Красную площадь, прислушиваться к их голосу, бояться их.
   Простимся с номенклатурой в это прекрасное для нее мгновение. Помашем рукой этим дородным боярам и дебелым боярыням, столившимся на фоне средневековой крепостной стены, вокруг пирамиды Мавзолея с лежащей в ней мумией. Оставим их, опьяненных грезами о собственном могуществе, стоять в окружении могил у Кремлевской стены, как на кладбище, и пусть ноябрьский ветер засыпает колючим снегом их осенний, уходящий мир
  
  
  
  
  
  Вдалеке от Москвы Спецоперация "Россия-2"
  
  15 ФЕВРАЛЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  Кирилл Кабанов,
   Председатель Национального антикоррупционного комитета
   Георгий Сатаров,
   Сопредседатель Всероссийского Гражданского Конгресса
  
   Политический контекст
  
   В 2003 г. нами был опубликован аналитический доклад "Спецоперация "Россия". В нем говорилось, в частности, что в начале президентства В. Путина была сделана ставка на бюрократическую модернизацию. Следствием такого решения стала политика подавления любых автономных центров влияния, наличие которых - необходимый признак современного эффективного общества. В итоге были оттеснены региональные элиты, ликвидировано разделение властей, ограничена свобода слова, принижено свободное предпринимательство.
  
   Неэффективность сделанного стратегического выбора не замедлила сказаться: стала расти коррупция, новая властвующая элита, разочаровавшись в своих попытках модернизировать страну, взяла курс на личное обогащение. В интервале между 2001 и 2005 годами размер коррупции в России вырос в разы. Этому способствовало то обстоятельство, что последовательное сворачивание демократии в стране создало беспрецедентную в истории России ситуацию - абсолютно неподконтрольную бюрократию.
  
   До Октябрьской революции бюрократию контролировала властвующая прослойка высшей аристократии, которой не были чужды понятия чести. В советские времена бюрократию ограничивала партийная верхушка, которая до начала распада системы была нередко движима идеологическими принципами. Во времена Горбачева и Ельцина бюрократия контролировалась фактом наличия оппозиции, свободы слова и гражданской активности, чему способствовал взлет политического романтизма. Во времена Путина любые инструменты сдерживания оказались подавлены, а честь, принципы, романтизм стали атрибутами "маргинальности". Кроме того, впервые в истории России произошло критично опасное сращивание силовой и гражданской бюрократий, которые раньше ограничивали и контролировали друг друга.
  
   Мы видим, как задачи модернизации страны подменили тупиковой идеей создания из России нефтегазовой империи, а также несостоятельными "национальными проектами", суммарный бюджет которых уступает бюджету программы создания для новой элиты комфортных условий на берегу Черного моря за счет налогоплательщиков.
  
   Свершившийся факт: мы живем в условиях клептократической диктатуры, которая умело использует современные информационные технологии для введения в заблуждение своего народа и мировой общественности. Для такого режима подавление демократии стало не инструментом модернизации, а единственным способом защитить себя от ответственности, максимально отдалить этот неизбежный момент. Говоря о диктатуре, мы не прибегаем к полемическому преувеличению. Просто в XXI веке изменился цивилизационный стандарт свободы, изменились формы как общественного протеста, так и его подавления государством в тех странах, которые причисляют себя, как и Россия, к западной цивилизации.
  
   К середине 2004 г. в России осталась единственная организованная и независимая сила - общественные организации. Именно тогда действия режима начали побуждать ранее политически нейтральные организации перемещать акценты своей активности в сферу политики. К этому, в частности, подталкивала трагедия Беслана; антиконституционное использование режимом этой трагедии для укрепления своей власти; волна массовых избиений граждан, прокатившаяся по стране; резко возросшая интенсивность проявлений агрессивного национализма; доведенная до невиданных масштабов и совершенно неприкрытая коррупция. Неудивительно, что именно тогда режимом было принято решение о новой масштабной спецоперации по подавлению гражданской активности.
  
   Для атаки есть еще одна возможная причина: Россия подписала ряд международных конвенций, и некоторые из них находятся в стадии ратификации. Выполнение этих конвенций, в частности, предусматривает возрастание роли общественных организаций в контроле над властью, что вряд ли вдохновляет наших бюрократов. Кроме того, разгорающаяся истерия шпиономании преследует немаловажную для режима цель: отвести общественное внимание от реальных проблем страны и реальных преступлений власти.
  
   Итак, спецоперация имеет важные последствия для России и ее граждан. Поэтому ее значение соизмеримо со значением тех событий и фактов, которые мы описывали в первом нашем докладе.
  
  Специфика атаки
  
   Общественные организации - последний остров автономности, при этом наименее уязвимый. Тому есть несколько причин.
  
   Первая - заведомо позитивное содержание деятельности. Именно в силу того, что финансирование проектов общественных организаций осуществляется по большей части иностранными фондами, содержание этих проектов проходит жесткий отбор и оценку, а направленность работы всегда сопряжена с наиболее болезненными проблемами страны или нуждами наиболее незащищенных социальных групп. Сейчас отдельные "пропагандисты" любят говорить, например, что правозащитные организации защищают только богачей. Нет ничего более далекого от истинного положения дел. А богачи (вроде Ходорковского и Лебедева) попали под защиту только в силу того, что стали жертвами антиправовой практики режима.
  
   Вторая - прозрачность деятельности. Именно потому, что деятельность общественных организаций финансируется главным образом зарубежными фондами, эти организации подпадают под требование полной прозрачности и жесткой финансовой отчетности.
  
   Третья - отсутствие привычных для власти механизмов влияния (компромат и т.д.). И сами организации, и люди в них работающие в силу специфики своей деятельности не запасают "скелеты в шкафу", которые привычно использует власть для давления или вербовки. У нас есть понятие коррупции во власти; есть понятие теневой экономики в бизнесе; есть понятия продажности и джинсы в журналистике. Ни одно из этих понятий не применимо к общественным организациям.
  
   Бесспорно, общественные организации не равноценны. Есть немало таких, которые просто живут на грантах, под какую бы тему они ни давались. Но это проблема самих организаций и третьего сектора как такового (в него входят самые разные объединения людей, не имеющие статуса государственных организаций и не распределяющие прибыль). Это проблема катастрофического недофинансирования третьего сектора, поскольку возможности отечественного бизнеса участвовать в таком финансировании у нас ограничены. И уж точно: всеядность отдельных организаций, отсутствие продуманной стратегии никак не могут считаться преступлением.
  
   Итак, власть прибегает к мифу о шпионаже от безысходности - это пусть бездарная, но единственная пропагандистская зацепка, оставшаяся в ее распоряжении. Тем более что миф о шпионаже был предварительно обкатан. Власть несколько лет атаковала надуманными шпионскими процессами научную интеллигенцию, помня, что именно она была питательным бульоном Великой российской буржуазной революции конца XX века.
  
   Здесь уместно отметить следующее. Наши "чекисты" еще не забыли успешный опыт подавления народа России с помощью мифа о шпионаже в первой половине XX века. Напомним, что шпионских статей не избежал тогда ни один слой общества - от высших армейских чинов до простых крестьян. Эта машина, начав раскручиваться, не может остановиться, она может только разрушить саму себя.
  
   Беспрецедентная открытость нынешней России, неограниченные контакты российских граждан с иностранцами, естественные в современном мире, дают нынешним "чекистам" огромный простор для будущих репрессий, основанием для которых может послужить просто выезд за пределы страны. Напомним также, что карательное шпионское колесо перемололо в XX веке несколько поколений самих карателей. Исторический опыт (не только России) дает нам все основания утверждать: в число будущих жертв шпиономании непременно попадут те, кто нынче ее раздувает и претворяет в жизнь. Только наказания "за измену Родине" в этом светлом будущем ужесточаться.
  
  Развитие событий
  
   К середине 2004 г. появился аналитический доклад об обширной инфильтрации силовиков во власть, вызвавший большой отклик на Западе. В то же время многие правозащитные организации выступили в поддержку Ходорковского и Лебедева. Одновременно ряд некоммерческих организаций, занятых противодействием коррупции, начали озвучивать данные о крупных коррупционных скандалах, что также имело серьезный резонанс. Как уже упоминалось, радикализация позиций общественных организаций и их представителей происходила под влиянием бесланской трагедии и ее последствий. Все вместе вызвало истерическое раздражение в высоких кабинетах.
  
   Именно в это время директор ФСБ Патрушев выступил в Государственной думе с обвинениями против общественных организаций, чья деятельность "направлена на подрыв...". Такие выступления всегда базируются на материалах уже проводящихся оперативных разработок. А это означает, что уже тогда был обозначен "враг" государства, были поставлены задачи, и была спланирована соответствующая операция.
  
   Тут важны два обстоятельства. Первое - публичное обнародование результатов деликатной работы специализированного ведомства могло быть санкционировано только на уровне высшего политического руководства. Второе - предание гласности материалов "дела оперативного учёта" означает, что оно не может закончиться вердиктом "информация о противоправной деятельности не подтверждена...", ибо это приведет к скандальной дискредитации ведомства и руководства. Дело будет обязательно доведено до реализации (возбуждение уголовных дел, вербовка объектов разработки в качестве агентов, информирование высших должностных лиц и СМИ с целью пресечения противоправной деятельности). Из этих двух соображений неизбежно следует, что санкция была дана не только на обнародование, но и на политически нужный результат, часть которого мы видим сегодня. Это означает, что результат был предопределен, независимо от его соответствия реальной жизни. Фактически мы можем предположить, что ФСБ заранее получило индульгенцию на любые фальсификации, необходимые для обеспечения нужного результата, что также мы наблюдаем сегодня.
  
   Если проанализировать использовавшуюся тогда терминологию, то имеются достаточные основания для следующего предположения. На первой фазе операции разработка велась в рамках статьи 278 УК "Насильственный захват власти..." и статьи 280 "Публичные призывы к насильственному изменению конституционному строя РФ". В установленные законом процессуальные сроки внятных подтверждений получено не было. Тогда разработка стала вестись по статье 275 "Государственная измена, то есть шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.... Наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет..." Слова и темы из этой статьи слышны сейчас в словах "пропагандистов".
  
   Второй этап масштабной спецоперации приходится на середину 2005 г. Наше знакомство с практикой работы власти дает основания для следующего предположения. Сначала на стол Путину лег документ, в котором были представлены анализ полученных оперативных материалов, список "наиболее опасных" организаций (опубликован в прессе), предложения по ограничению деятельности некоммерческих организаций. Следом проводится закрытое совещание Совета безопасности, на котором и были приняты основные решения, включая законодательные меры.
  
   Поправки разрабатывались втайне и, судя по результату, крайне неквалифицированными специалистами. Продвижение закона было поручено нескольким депутатам. Последующий вброс закона не предусматривал "раскрытия карт", связанных с темой шпионажа. Поэтому обоснования сводились к нескольким примитивным тезисам, основанным на вульгарном вранье и передергивании, которые будут разбираться ниже.
  
   Неожиданными для власти были резкая и дружная общественная реакция внутри страны и, видимо, непредусмотренные организаторами атаки демарши руководства западных стран. Последние были вызваны энергичной апелляцией российских общественных организаций к международным организациям. Важно отметить здесь и позитивную роль Общественной палаты, которая еще находилась в стадии формирования. Публично президент Путин также высказал конструктивную позицию.
  
   В результате потребовалось еще одно закрытое совещание вдохновителей спецоперации, проходившее в отсутствие президента. Видимо, именно тогда было решено втянуться в публичный торг вокруг норм закона, но одновременно был дан старт "операции прикрытия", которая должна была обосновать принятие закона.
  
   Усилия представителей общественных организаций, членов Общественной палаты привели к некоторому смягчению законопроекта. Но вопреки всем договоренностям в последний момент в Думу были вброшены дополнения, которые практически свели на нет результаты переговорного процесса. В неловкое положение был поставлен президент, который встречался с канцлером ФРГ г-жой Меркель после подписания закона, но опубликован закон был сразу после ее отъезда. Вовремя подоспевший шпионский скандал помог снять ощущение неловкости и задним числом обосновать необходимость подписания закона.
  
   Информационный скандал подобного рода является довольно стандартным мероприятием - оперативная комбинация в рамках дела оперативного учета. В данном случае он преследовал следующие цели:
   • дестабилизировать психологическое состояние объектов разработки;
   • по возможности привлечь к сотрудничеству кого-либо из них;
   • проанализировать реакцию общественного мнения в стране и за рубежом;
   • создать благоприятные условия для реализации оперативных замыслов в рамках проводимой спецоперации;
   • за счет эффекта неожиданности получить стратегическое превосходство, в том числе и по отношению к западным партнерам.
  
   Специалистам известно, что правовые и моральные границы акций подобного рода чрезвычайно размыты. Оперативная комбинация может легко перерасти в провокацию, особенно тогда, когда политика довлеет над правом. Имена такая ситуация сложилась сейчас.
  
   Подчеркнем еще раз: акции такого рода используются не для завершения спецоперации, а как средство ее развития. Поэтому общественные организации должны исходить из того, что мы стоим в самом начале широкой кампании шпиономании. Спецоперация подобного рода может быть прекращена ее инициаторами только, выражаясь корявым специальным языком, "в связи с физической смертью объекта" либо его вербовкой. Под объектом в данном случае подразумевается гражданское общество России.
  
  Опровержение аргументов
  
   Теперь рассмотрим аргументы, выдвигавшиеся в обоснование описанной выше операции.
  
  I. "Мы все делаем, "как у них"
   В использовании этого аргумента поражает не ложь (о ней ниже), поражает комплекс неполноценности пропагандистской машины. Те же персонажи, которые с пеной у рта критикуют американский империализм, те же, кто предрекает Америке скорый крах, оправдывают свои антиконституционные действия копированием американских институтов. Мы вправе задать вопрос: такое копирование американских стандартов - не является ли это сознательным превращением России в недееспособную империю, обреченную на такой же крах, который сулят Америке?
  
   Теперь о лжи. Все пропагандисты твердят: в США так же жестко регламентируют деятельность общественных организаций. Это, говоря деликатно, - подтасовка. Во-первых, в США подробное регламентирование касается (в части ограничения иностранного влияния) деятельности лоббистских организаций и иностранного финансирования избирательных кампаний. Тут мы вправе снова спросить пропагандистов с депутатскими значками (язык не поворачивается назвать их просто депутатами): где наш закон о лоббизме? Во-вторых, подробная регламентация (и только финансовой деятельности) ограничивает работу тех организаций, которые имеют статус фондов, собирающих частные пожертвования и имеющих в стране налоговые льготы. И все. Специальных законодательных ограничений на содержание работы общественных организаций просто не существует. Такая деятельность ограничивается общим законодательством. Любой гражданин может подать в суд на общественную организацию (как и на власть), если считает, что она посягает на его права и свободы.
  
  II. "Общественные организации непрозрачны"
   Есть такие организации. Бесспорно. Об их финансировании обществу, конечно, было бы полезно знать побольше (власть тут как раз вполне осведомлена). Мы назовем только две такие организации с запредельными бюджетами: "Единая Россия" и "Наши". Но дело не в этом. Очевидно, что последние пять лет стремительно росла закрытость российской власти. Теперь в этом бесстыдно обвиняются неподконтрольные власти общественные организации. Как говаривал Геббельс: "Чем бесстыднее ложь, тем легче в нее верят".
  
   Суть дела в том, что финансирование деятельности общественных организаций иностранными фондами сопряжено с фантастически скрупулезной финансовой отчетностью и жесткими ограничениями при использовании средств. Работа по грантам не может сделать человека не только богатым, но даже состоятельным. Гранты не предусматривают прибыли, как в бизнесе; нет понятия премий и других дополнительных выплат, как в органах власти; есть только зарплата, которая невелика, поскольку ограничена принятыми стандартами подобного финансирования. Эта зарплата неизмеримо меньше, чем зарплата в окологосударственных некоммерческих организациях, которые создаются на гигантские суммы грантов, предоставляемых иностранными жертвователями российскому правительству. И тут мы переходим к следующему сюжету.
  
  III. "Деньги пахнут, иностранные фонды влияют на содержание работы, надо ограничить это влияние"
   Коль скоро иностранные деньги обладают таким зловещим качеством, то, прежде всего, нужно прикрыть деятельность упомянутых выше околоправительственных организаций. Далее следует прекратить гигантские заимствования, осуществляемые государственными компаниями. И то, и другое влияет на нашу жизнь в гораздо большей степени, чем деятельность общественных организаций.
  
   Практика предоставления грантов такова. Фонды объявляют о своих программах в достаточно общих терминах вроде: "защита прав меньшинств", "повышение правового сознания", "совершенствование пенитенциарной системы" и т.п. Общественные организации сами формулируют содержание своих проектов и их предполагаемые результаты и отсылают предложения в фонды. Если фонд решает, что предложение соответствует программе, что содержание работы может дать заявленный результат, что этот результат принесет общественный эффект, то организация получает грант. А дальше начинается тот самый регулярный финансовый и содержательный контроль.
   Неудивительно, что лжецы, отстаивавшие пресловутый закон и вылизывавшие нечистоты шпионского скандала, не привели ни одного примера "негативного влияния" иностранных фондов.
  
  IV. "Общественные организации шпионят"
   Этот тезис приводится без доказательств. Гражданам предлагают следующую цепочку доводов: некий дипломат - шпион; он подписывает платежку; по этой платежке переводятся деньги общественной организации; значит, эта общественная организация - минимум резидентура. Чтобы понять эту логику, предлагаем такой ассоциативный ряд: большинство российских чиновников коррумпированы; некий коррумпированный чиновник обвинил общественную организацию в шпионаже; следовательно, он подтвердил безупречную репутацию организации.
  
   Однако дело не в этом. Вспомним, что в шпионаже обвиняют организации и людей, которые защищают граждан России от пыток и избиений; помогают детям, больным церебральным параличом; готовят молодых осужденных к выходу на свободу; проводят экспертизу законов, чтобы изъять из них нормы, способствующие коррупции и т.п. Это другой сорт людей, если угодно - другой биологический вид, совершенно не похожий на своих клеветников. Поэтому речь должна идти только о судебном оспаривании клеветы. Соответствующие иски общественными организациями уже готовятся.
  
  V. "Государство должно определять направление работы общественных организаций"
   В современном демократическом государстве общество диктует власти направление ее работы. Дальнейшие комментарии излишни.
  
  Заключение
  
   Несостоятельность аргументов, выдвигаемых "пропагандистами" спецоперации, подтверждает наличие скрытых целей режима, одна из которых - подавление гражданского общества в нашей стране. Но природа вещей такова, что общественную активность подавить невозможно. Она может менять формы, может уходить "под лед", может становиться "нелегальной", с точки зрения устанавливаемого государством правового беспредела. Но она будет всегда. Усилия нынешних властей просто превращают прозрачную общественную деятельность в подпольную. Лишившись возможности помогать малолетним преступникам, изувеченным призывникам, пенсионерам и т.п.; утратив возможность выявлять проблемы страны и находить пути их решения; окончательно разорвав диалог с властью, общественно активные граждане будут переключать свою деятельность на подпольное противостояние власти. Это ситуация взрывоопасна. Ее создают "чекисты", выковыривающие из носу (по образному выражению Путина) компромат против общественных организаций и организующие квазишпионский скандал. В нее внесли свой вклад "эксперты", писавшие поправки; люди с депутатскими значками, проголосовавшие за них. К этому причастны "журналисты", участвующие в провокациях и давно утратившие первичные признаки великой профессии. Весома лепта президента Путина, подписавшего закон и ставшего главным пропагандистом атаки на общество. Все вместе они продолжают запаивать котел, который неизбежно взорвется. Осколки могут накрыть и нас, и их самих.
  
   Вместе с тем в этой атаке есть своя положительная сторона. Впервые огромному среднему звену работников милиции, прокуратуры, судов (а среди них есть немало честных и добросовестных людей) представится возможность прикоснуться к совершенно незнакомому миру. В этом мире нет вульгарной корысти, лжи, стяжательства; люди этого мира искренне работают на свою страну и на ее граждан. Последствия такого соприкосновения могут быть только позитивными, ибо решительным образом повлияют на мировоззрение и гражданские позиции представителей этой части российской власти. А от них зависит очень многое.
  
   Мы все понимаем: становым хребтом России является отнюдь не государство и не власть. Тем более - такая власть. Ее становым хребтом является только российское общество. Это ключевой принцип современного государства. Поэтому атака на общественные организации - это атака на становой хребет, атака на Россию. Это очередная спецоперация нынешней власти, которую мы назвали "Россия-2".
  
  
  Подготовлено по решению Комитета действия
   Всероссийского гражданского конгресса
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  правительстве
  
  В правительстве Что делать? Часть 1
  
  10 НОЯБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  ЕЖ
   Знаю - это банальное хамство прикрываться названиями вроде вынесенного в начало статьи. Но посудите сами. Совсем недавно мы пережили гибель Анны Политковской. В ближайшее после этого воскресенье многие из вас подходили ко мне на Пушкинской площади во время пикета-митинга и говорили примерно так: "Ну хватит обличать! И так все ясно. Вы пишите, что делать-то надо! Пора уже!" И на форуме, здесь, на "ЕЖе", и в других местах, все чаще мелькает та же мысль. На Пушкинской я сказал, что подумаю и напишу. Вот - подумал, точнее - продолжаю думать. Но кое-что написать уже могу. Но предупреждаю: я не оракул, не монополист на истину, здесь будут именно мои размышления. Чтобы убедить вас, я обязан не только вещать: "Делай так-то", но и объяснять происхождение моих предложений, обосновывать их, а также размышлять вместе с вами о возможных результатах тех шагов, которые могли бы быть сделаны. Возможно, поэтому я буду время от времени казаться вам дидактичным и занудным. Но потерпите уж. Вдруг в этом есть толк?
  
   Сознание моих единомышленников, задающих сакраментальный вопрос "Что делать?", раздираемо двумя противоположными идеями: надеждой на смену режима и страхом перед потрясениями. Давайте рассмотрим подробнее, как и почему это происходит.
  
   Власть, движимая страхом, раздуваемым ее собственными воровством и преступлениями, все больше ужесточает оборону. Крепчающий оборонный маразм власти наращивает массу протестных (но пока пассивных) настроений. Выстраиваемые властью редуты катастрофически снижают шансы на ее легитимную смену. Все это усугубляет раздвоение личности несчастных критиков власти. Чем дальше, тем сильнее стремление сменить режим; чем дальше, тем труднее это сделать легитимными средствами; и чем дальше, тем больше страх потрясений, связанных с переменами.
  
   Хуже того: граждане России, недовольные нынешним режимом и возлагающие свои надежды на демократию как политико-правовой инструмент возрождения страны, отчетливо ощущают несвоевременность и неадекватность своих надежд. На это указывает все: отсутствие для них достойного представительства в сфере политики; мерзость власти; устойчиво высокий рейтинг Путина; поднимающее голову мелкое фашистское отребье; информационный вакуум и дебилизация ведущих СМИ (телевидения прежде всего); периодически появляющиеся странные результаты опросов, которые фактически являются приговором российскому обществу. И это еще не полный перечень поводов для пессимизма.
  
   Значит ли это, что положение безнадежно? Уверен, что нет. Оно опасно, но не безнадежно.
   Оно опасно тем, что нынешний режим весьма хрупок. Его мускулы надуты пропагандой. Он беспрецедентно неэффективен. Он силен не своей силой, а нашими пассивностью, неорганизованностью, страхами, совершенно неадекватными масштабам личной опасности. А страна, несущая на себе слабую власть и слабое общество, боящихся друг друга, катится к краху. Нестабильность нарастает. Этот крах неизбежен и, что прискорбно, непредсказуемо неизбежен. Мы не можем сказать, когда это произойдет: завтра или через год. Прискорбно и то, что мы не можем предсказать последствия этого краха. Что произойдет со страной? А с нами? Кто перехватит власть? Каким образом? Сейчас спектр возможных сценариев необозрим. Это и есть - нестабильность.
  
   Но положение небезнадежно. Хочу высказать в качестве общего соображения один тезис, который звучит, возможно, парадоксально, но он очевиден настолько, что мы его не осознаем. А зря. Так вот:
   в разные времена, в разных странах народам приходилось сбрасывать свою власть. Но еще ни одной власти не удалось сбросить свой народ. Да, были в истории примеры геноцида власти в отношении граждан. Могли погибать государства (власть рушилась, народ растворялся), но в результате внешних вмешательств. Не более того.
  
   Что же из этого следует? А вот что: почти всегда потенциал энергии, силы, интеллекта, содержащийся в обществе, больше, чем во власти. Вопрос в том, какая энергия нужна в данный момент, как ее извлечь, организовать и направить в нужное русло. Об этом мы будем говорить в следующих публикациях.
  
   А сейчас я хочу сосредоточиться на важном тезисе, относящемся к вопросу "что делать?" и к мучительным раздумьям, упомянутым выше: что страшнее, нынешняя власть или ее смена непредсказуемым способом? Если сбросить шелуху, то все концентрируется вокруг сакраментального слова "революция". Возможна ли она? Нужна ли она? Страшна ли она?
  
  архив ЕЖ
   Мой ответ таков. России нужна революция. Но это не должна быть привычная революция власти, сводящаяся к тому, что одну элитную группу сменяет другая под модными на данный момент лозунгами. Нет. Нужна революция граждан. Это совершенно другая революция. Она не сопровождается столкновениями противоборствующих сторон. При ней не происходит смены одних граждан другими. Это попросту невозможно. При такой революции кардинально меняются сами граждане (точнее - их постоянно существующая потенциально активная часть). Меняются их базовые установки, стратегии поведения, формы активности, способы взаимодействия с себе подобными.
  
   "Революция власти" осуществляется сверху силами части элиты, которая временно мобилизует группы общественной поддержки. Роль общества здесь пассивна. Сначала оно на фазе кратковременной активности демонстрирует поддержку новой элите, формируя ее новую легитимность. Затем довольно быстро общество переходит в пассивную фазу примерно со следующими настроениями: "Вот! Наконец-то вместо плохих к власти пришли (с нашей помощью!) хорошие. Теперь и нам будет хорошо. Эти новые, хорошие, и сделают нам хорошо. Пусть теперь делают сами. Мы же свое дело сделали".
  
   Увы, но многие могут узнать в приведенном тексте свои собственные мысли и чувства (с точностью до формулировок), если быть хотя бы минимально искренним с самим собой.
  
   Но вернемся к сюжету. Итак, общество (его активная часть) успокаивается и расслабляется, а потом все возвращается на круги своя: вы вдруг обнаруживаете, что новая лита, на которую вы возлагали свои надежды, их, говоря деликатно, не оправдала. А вы начинаете с тревогой оглядываться по сторонам: не появятся ли те, кто снова вселит в вас новые надежды.
  
   Читатели - люди умные. Полагаю, что нарисованная картина уже подтолкнула вас к собственным выводам. Но все-таки, для сравнения с вашими выводами, приведу свои.
  
   Первое. Ни выборы, ни революции не приводят к воплощению известного мифа: на смену плохих властителей приходят хорошие. (Об этом писал еще Токвиль лет сто пятьдесят назад.) У нас в России этот очевидный эмпирический факт постоянно находит подтверждение. И некоторые делают вывод: а может, и не стоит менять существующую власть? Может быть, новые будут еще хуже? Мой ответ на это прост: чем больше власть уверена в своей несменяемости, тем больше она погрязает в воровстве и преступлениях. И это также подтверждается опытом человечества.
  
   Второе. Демобилизуясь и расслабляясь после смены власти (не важно, как происходит эта смена), мы всегда оставляем власть наедине с собой. Это приводит к двум последствиям. Власть лишается нашей поддержки уже на первом этапе, когда еще действует в соответствии с нашими надеждами. А это крайне важный ресурс. Когда же власть, предоставленная сама себе, начинает работать на себя, а не на нас, она, в силу нашей пассивности, становится совсем неподконтрольна нам. Потому и ржавеет: становится подлой, вороватой, опасной. Неизбежно.
  
   Два последних случая. Ельцин: мы привели его к власти своим противостоянием старой системе, своей поддержкой на выборах. А потом стали "уповать" на него. Его ошибки стали именно его ошибками, а не нашими общими; его слабость была именно его слабостью, а не нашей общей. Будем откровенны, он остался практически один на один и со своими противниками, и со всей грудой проблем тяжелого переходного периода, и со своими ошибками. А нам приятно: он во всем и виноват. Один.
  
   Еще ярче проявился тот же синдром в случае Путина. Он был спущен нам сверху. Да еще с идеей сильного государства. Тут уж мы расслабились по полной программе: "Сильное государство!? Здорово! Вот уж оно точно сделает нам хорошо!" Вот и получили все сполна от этого сильного государства - до омерзения, до отчаяния. И нечего винить Путина. Он такой, какой был, какой есть, ни больше и не меньше. Это мы сами позволили ему и его окружению творить все, что мы сейчас видим. Нам самим и расхлебывать.
  
   Итак, выводы.
   Пора перестать влюбляться в очередных кумиров.
   Пора перестать уповать исключительно на них.
   Пора учиться брать ответственность на себя и не расслабляться. Для этого и нужна революция граждан.
   Как можно перейти к новому качеству, обсудим в следующих публикациях.
  
  Продолжение следует...
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  
  В народе
  
  В народе Что делать? Часть 2
  
  15 НОЯБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  greenmih.livejournal.com
   Прежде чем двигаться дальше к ответам на базовый вопрос, вынесенный в заголовок, необходимо оценить подробнее сложившуюся в стране ситуацию. Я сосредоточусь в этой статье на проблеме общественного мнения. Вы сейчас поймете почему.
  
   Термин "общественное мнение" имеет два применения. Одно используется для обозначения результатов социологических исследований, с помощью которых выясняется, что разные люди в стране думают по поводу всевозможных проблем, событий, персон. Это очень важно знать. Власть может соизмерять с такими сведениями свои действия или обосновывать их. Людям это нужно для ориентации в социальном пространстве, для сопоставления своих убеждений с мнением других.
  
   Другое применение термина "общественное мнение" порождено практическим действием социальных групп, объединенных общим "мнением". Мы назовем его "активным общественным мнением". С ним мы сталкиваемся, к примеру, когда говорим: "Общественное мнение осуждает такое поведение". В этой фразе сосредоточены, во-первых, представления о некоторых социально одобряемых нормах, управляющих поведением людей (помимо законов). И, во-вторых, предполагается существование некоторой группы, которая в состоянии выразить свою единую позицию, повлиять, осудить, наказать ("наложить санкции" - говорят специалисты); и всем более или менее ясно, что это за группа.
  
   Самое интересное состоит в том, что две ипостаси "общественного мнения" не обязательно совпадают. "Активное общественное мнение" может выражать позицию меньшинства. Такую возможность оно приобретает, опираясь на дополнительные ресурсы: политику властей, обстоятельства, конкретные события, модные идеологические течения, веяния в СМИ, популярных лидеров, свои мобилизационные возможности, комбинации этих и других обстоятельств.
  
   Вот весьма актуальная иллюстрация. В России немало людей, которые выражают в опросах "общественного мнения" согласие с позицией вроде "понаехали тут" (в отношении мигрантов и прочих категорий "других"). В зависимости от неконтролируемых социологами нюансов формулировок вопросов и контекста анкеты доля такого рода респондентов может колебаться в пределах от 20 до 60 процентов. Но у подавляющей части граждан такая установка сочетается с другими, которые блокируют агрессивное проявление ксенофобии. А вот агрессивных шовинистов в России не более 5-7 процентов. Не больше людей готовы голосовать и за партии, проповедующие идеи агрессивного шовинизма. Кстати, это много меньше, чем в некоторых благополучных европейских странах.
  
   Но мы дружно и не колеблясь, приписываем агрессивный шовинизм чуть ли всему российскому обществу. В чем тут дело?
   Мы видим, чувствуем, слышим, что представители тех самых 5-7 процентов, того самого агрессивного шовинистического меньшинства доминируют в информационном пространстве. И мы, и власть начинаем ощущать, что именно они составляют "общественное мнение" во втором, активном смысле. Это ощущение совершенно правильное. Но мы должны понимать, что их активность стимулируется действиями, риторикой, интересами нынешних российских властей; конформистской позицией ведущих средств массовой информации, подконтрольных власти; пассивностью большинства, не приемлющего агрессивной ксенофобии. В результате такое меньшинство начинает чувствовать это время как свое. Оно просыпается, проявляет активность, начинает расширять свое присутствие в информационном пространстве. Именно они звонят на "Эхо Москвы", на "Свободу", шебуршатся в Итернете и т.п. Тем самым они создают у нас эффект большинства, будучи меньшинством (митинги 4 ноября это показали). Они формируют "общественное мнение" в его активном смысле.
  
   И, наоборот, большинство (подчеркиваю - большинство!) вменяемых людей, среди которых и вы, читатели, чувствуют это время чужим. Это порождает пессимизм, пассивность, апатию.
  
   То же мифическое представление об "общественном мнении" серьезным образом воздействует на политиков и партии. Считая необходимым подстраиваться под "общественное мнение", они выбирают краткосрочную, а потому - неэффективную стратегию наименьшего сопротивления. Они подстраиваются под миф, а не реальность. Вместо того чтобы создавать свои мифы - новые, продуктивные, мобилизующие - они идут на поводу у чужих, старых, предельно неадекватных, тупиковых для серьезных политических сил. В результате мы видим, как партии, будучи политическими образованиями, пытаются, к примеру, имитировать правозащитные организации, фантастически уступая последним в эффективности (мешают и отсутствие опыта, и политическая роль, и недоверие общества к партиям). Другие, на основании неадекватного представления об обществе, уходят от политической борьбы, откладывая ее до "лучших времен", или конформистски подстраиваются под власть, называя это трезвым прагматизмом ("Ну что же нам делать, если у нас общество такое?!").
  
   Мифические представления об обществе и "общественном мнении" влияют и на власть. Слабая власть, как река - она течет там, где может с меньшими усилиями проложить себе русло. Используя информацию об "общественном мнении", она также направляет свои действия туда, где ожидает, как ей кажется, встретить наибольшее взаимопонимание. И если идеи "понаехали тут!" представляются ей доминирующими, то и ее действия подстраиваются под эти представления. А дальше такие действия властей усиливают этот миф, активность ксенофобов и вашу печаль, читатели. Формируется порочный круг, который надо разрывать. Вопрос - как?
  
   Для ответа на него понадобится обсудить еще один сюжет, связанный с "общественным мнением", точнее - с еще одним заблуждением относительного него. "Общественное мнение" в первом из указанных выше смыслов (распространенность в обществе тех или иных идей, оценок, мнений и т.п.) мыслится обычно как нечто пассивно-однородное, тотально подверженное информационному воздействию. Между тем, это не так.
  
  greenmih.livejournal.com
   Люди, конечно, воспринимают доставляемую им через СМИ информацию. Но, помимо этого, они общаются между собой, в том числе - на темы, которые муссируются в СМИ. И с точки зрения восприятия информации, и с точки зрения общения люди неодинаковы. Знания по тем или иным вопросам и потребность их получать распределены всегда неравномерно. Люди различаются по некоторой характеристике, которую можно назвать "социальный интеллект". Граждане с высоким социальным интеллектом, скажем - в сфере политики - это те, кто интересуется политикой; не только пассивно потребляют политическую информацию, но активно ее ищут, если чувствуют дефицит; делают ее предметом повседневного общения с себе подобными; могут генерировать самостоятельную политическую позицию; нередко проявляют собственную политическую активность разного рода (от звонков на радио до посещений митингов).
  
   Если в обществе происходит изменение политических мнений, то оно начинается всегда в группе с высоким социальным интеллектом, а потом распространяется дальше на остальных. Это происходит двумя способами - в процессе повседневного общения и через воздействие людей с высоким социальным интеллектом на общее информационное поле через СМИ, партии, власть и т.п.
  
   Таким образом, на "общественное мнение" в стране влияет примерно пять процентов потенциальных потребителей информации с высоким социальным интеллектом. Надо понимать, что среди них есть люди с разными политическими позициями. Социальный интеллект - это внеполитическая категория, так же, как рост или цвет глаз. Более того, среди группы граждан с высоким социальным интеллектом пропорции представителей разных политических позиций примерно такие же, как и в обществе в целом. Но изменяют "общественное мнение" всего населения те из этой пятипроцентной группы, кто активнее в данный момент - кто живее вступает в коммуникацию и демонстрирует большую уверенность в своей правоте, кто охотнее звонит на радио и выходит на митинги и т.п., влияя тем самым на СМИ и власть.
  
   Безбрежная пропаганда, напоминающая ковровое бомбометание, с помощью, скажем, федеральных телеканалов мало влияет на наши пять процентов. Они предпочитают более специализированные и надежные с их точки зрения источники информации. Эта пропаганда формирует, конечно, мнение остальных. Но это пассивное и неустойчивое мнение, которое легко рассыпается, когда меняется содержание пропаганды, или когда возникают обстоятельства, ясно указывающие всем на противоречия между жизнью и пропагандой, или когда резко повышается активность какой-то группы внутри пяти процентов людей с высоким социальным интеллектом.
  
   Теперь можно сделать из сказанного вывод. Он касается направления усилий первой фазы "революции граждан". Она должна быть направлена на изменение атмосферы в той части информационного пространства, которое работает на пять процентов людей с высоким социальным интеллектом. Мы не в состоянии повлиять на политику федеральных телеканалов. Но в этом и нет необходимости. Задача переломить "активное общественное мнение", чтобы мы с вами вновь почувствовали нынешнее время своим. А это вполне реальная задача. Ее могут решить обычные граждане своими силами. Как - обсудим в следующей статье.
  
  P.S. Посетителям форума.
   Уважаемые господа, я, конечно захожу на форумы, и не только по своим статьям. Очень интересно. Нахожу немало ваших мыслей, которые перекликаются с теми, что вы найдете в моих следующих статьях этой серии. Я собираюсь после четвертой статьи ответить на некоторые вопросы, которые выудил из дискуссии; они весьма важны. Просто я направил сразу четыре первые статьи и считал бы некорректным их подстраивать под форум (это - как подслушивать). Но в последующих статьях я, конечно, форум буду учитывать. Спасибо за вашу заинтересованную активность.
   Георгий Сатаров
  
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Что делать? Часть 3
  
  23 НОЯБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  stringer.ru
   Предыдущие статьи этой серии были посвящены обоснованию двух тезисов, лежащих в основе предлагаемых ответов. За обоснованиями отсылаю вас к этим статьям, а тезисы для удобства повторяю здесь.
  
   Первое. Мы нуждаемся в новом типе революции - "революции граждан". Это всегда мирная революция снизу, которая развенчивает укоренившиеся мифы, кардинально меняет установки и поведение граждан, меру их политической активности, ее направленность и содержание. Эта революция превращает обычных людей в организованных граждан, готовых брать на себя ответственность за судьбу страны.
  
   Второе. Первая фаза этой революции должна быть направлена на кардинальное изменение активного общественного мнения. Население и власть должны увидеть, какая часть общества, с какими убеждениями определяет, что правильно, а что нет; что может позволить себе власть, а где лежит запретная для нее зона.
  
   Короче говоря, нужно перехватывать информационную инициативу. Вопрос: как? Ответ (в данном случае) лежит не в сфере суперидей, а в совокупном действии мелких практик. О них и речь. Общественная инициатива продуктивна и способна изменить страну не тогда, когда подстегнута сверху вдохновенными усилиями политиков, а когда вырастает как результат самоорганизации, казалось бы, разрозненных, но постоянных усилий множества людей.
  
   Речь идет о том, что и как каждый отдельный человек, недовольный существующей ситуацией, желающий ее изменения, но не готовый пожертвовать многим ради этого, мог бы практически сделать сам.
  
   Рассмотрим один пример: звонки радиослушателей на радиостанцию, к примеру, "Эхо Москвы". Вы слушаете передачу, вы недовольны тем, что несут какие-то отморозки, звонящие по телефону. Но вот простой вопрос: а почему вы не позвонили сами?
  
   Давайте произведем простой расчет. Предположим, что чистое дневное время, которое занимает время реплик радиослушателей - 100 минут. Это примерно 100 звонков. Чтобы дозвониться и произнести свою реплику, нужно, скажем, 20 минут. Чтобы сделать свою позицию превалирующей (или хотя бы изменить баланс в свою пользу), нужны суммарные затраты ваши и ваших единомышленников в размере 2000 минут в день. Готовы вы раз в неделю потратить 20 минут, чтобы дозвониться? Надеюсь, это не очень большая потеря и вы ответите - да. Значит, нужно, чтобы раз в неделю свою активность проявили всего 700 ваших единомышленников. Как вы думаете, в Москве наберется такое число противников агрессивной ксенофобии, людей, возмущенных убийством Анны Политковской, людей, недовольных загубленной политической конкуренцией, ограничением свободы слова, неэффективной коррумпированной властью и т.п.? Вопрос риторический. Понятно, скажете вы, их гораздо больше. Значит, нужно, чтобы хотя бы малая часть их переплавили свое недовольство в простые и не очень обременительные действия.
  
   Теперь представьте, что 700 человек поддались моему убеждению и начали хотя бы раз в неделю дозваниваться до радиостанции. Довольно быстро это кардинально бы изменило эфирную атмосферу. Это услышали бы вы сами и, что важно, услышали бы другие радиослушатели. Ваши совокупные действия в этом небольшом, но важном участке информационного пространства изменили бы ситуацию и сформировали зону действия иного общественного мнения во втором, активном смысле. А это через некоторое время повлияло бы и на общественное мнение части наших граждан, слушающих "Эхо Москвы". Не надо думать, что раз их мало, то это не существенно. Общественное мнение в его первом смысле меняется, формируется именно этой частью граждан, проявляющих интерес к политике, граждан с высоким социальным интеллектом.
  
   Ровно тот же подход может быть распространен на активность в интеренете. При расширении масштаба вовлеченности - на звонки с голосованиями на телепередачи. Для этого надо всего лишь принять простое решение: "Если мне все это не нравится, то я могу начать с того, чтобы пользоваться теми возможностями, которые мне пока предоставляются для заявления своей позиции". Если хотя бы каждый десятый из ваших (и моих) единомышленников примет такое решение и начнет действовать, то через некоторое время вы с удивлением заметите, как резко изменится атмосфера в эфире.
  
   Для вас, читающих эти строки и размышляющих над ними, есть опасность попасть в ловушку. Многие из вас начнут размышлять так: "Здорово мужик завернул. Убедительно. Наверняка многих убедит, и они начнут делать именно это. Вот здорово. Посмотрю, что у них получится. Ну а мне это делать не обязательно. Ведь остальных он убедил. А у меня еще так много дел". И вы, вполне соглашаясь с написанным, продолжаете сидеть на диване и слушать "Эхо Москвы". А там все без изменений, потому что точно таким же образом рассуждают и другие ленивые умники. Выход один - не надеяться на других. Тут прямо как у Жанны д"Арк: "Если не я, так кто же?!". Но дела попроще, чем у нее. Только под таким девизом ситуацию можно переломить.
  
   Если я вас убедил, то вы можете начать вот с чего. Позвоните нескольким друзьям, коллегам: "Ты Сатарова прочитал на "ЕЖе"? Последний текст? Прочитай и позвони". А потом договориться вместе: "Ну что, попробуем? Ты только еще своим отзвони, кого я не знаю". Так формируется неформальная сеть совместного действия. Эта самая эффективная и нерушимая система, которую не переломить и не разрушить никакими вертикалями. Потому что сети всегда эффективнее вертикалей. Это - закон природы.
  
   Прикинем. Не более пяти тысяч человек нужно, чтобы резко поменять атмосферу общественного отклика в эфире нескольких радиостанций, принимающих звонки радиослушателей. Не большего числа активных пользователей интернета потребно, чтобы переломить ситуацию на пяти-шести ведущих форумах. Наберется такое количество людей в многомиллионной Москве? Нелепый вопрос - конечно да!
  
   Вот что я хотел сказать для начала. В следующем тексте я порассуждаю про то, что дальше может происходить с такой спонтанной активностью достаточно больших групп людей, когда эта активность работает в некотором общем направлении и ее участники постепенно начинают ощущать ее результаты.
  
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  
  
  Что делать? Часть 4
  
  28 НОЯБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  RTV International/ej.ru
   В прошлом материале я писал о том, что десяти тысяч человек, каждый из которых потратит в неделю в среднем 20 минут на собственную информационную активность, с лихвой хватило бы, чтобы переломить ситуацию в политических радиоэфире и интернете. Я также говорил о том, зачем это нужно и при каких условиях возможно. Кто не прочитал - сделайте это, пожалуйста, сейчас.
  
   Предположим, мои предложения начали реализовываться. Попробуем представить, что из этого может получиться. Сначала разберемся в том, что собой являет достигнутый результат. Итак, имеется несколько тысяч человек в Москве и других городах (дурной пример заразителен), которые взяли за правило довольно регулярно проявлять активность в медиасфере. Их совокупные действия представляют собой довольно хаотичную картину. Разные люди действуют в разных тематических сферах, в зависимости от своих приоритетов. Они прибегают к услугам различных информационных каналов. Их действия разнятся по регулярности, настойчивости и прочим параметрам. Однако это не простой хаос. Он образован, хоть и разрозненными действиями людей, но людей со сходными убеждениями. В результате, можно сказать, все они совокупными усилиями постепенно меняют атмосферу в медиапространстве, завоевывают его доминированием своей политической позиции. Что важно: они не только повышают концентрацию своего присутствия, но и явно ощущают и осознают результат своих действий. Одно это уже крайне важно.
  
   Но самое интересное начинается дальше. Любой хаос содержит в себе потенциал будущей самоорганизации. В данном случае для этого есть как минимум два возможных условия. Первое: присутствие вашей политической позиции станет столь концентрированным, что достигнет критической точки, после которой начинается "кристаллизация" (о ней ниже). Второе: происходят события, вносящие возмущение в этот хаотический бульон. Важно, что хаос образован неодинаковыми людьми. Кто-то более энергичен. Кто-то, увидев первый результат, захочет большего. Кто-то, в силу случайных обстоятельств, становится вдруг обладателем какого-то полезного ресурса, вроде времени. В результате этот кто-то становится точкой кристаллизации, зародышем будущей самоорганизации. То, что я опишу дальше - не фантазия, не использование моих знаний по синергетике. Нечто подобное я уже видел, хотя и в других масштабах.
  
   Прекрасной средой для самоорганизации является интеренет. Наш потенциальный "зародыш" создает ресурс (небольшой сайт), заявляет позицию и цели, предлагает участвовать в нем всем единомышленникам. Несколько десятков человек для начала - вполне реально и достаточно. Эти люди, ранее незнакомые друг с другом, начинают координировать свои действия в некоторой сфере. Например, кто-то присылает на форум этого сайта сообщение: "Такого-то числа в такое-то время на "Эхе" такая-то передача. Предлагаю взять ее под наш контроль". Коллеги соглашаются, и их коллективные усилия добавляются к подобным усилиям еще неорганизованных одиночек.
  
   Такие узлы начинают создаваться сами по себе и размножаться. Затем им становится интересно находить друг друга. Затем начинается стадия координации между узлами. Затем они осознают свои совместные возможности и договариваются о совместных действиях. Пока это все люди из тех же нескольких тысяч, что и раньше. Но координация на порядок повышает эффективность их действий, поскольку они могут концентрировать свои усилия в нужное время и по нужному для них поводу. В локальных точках создается такой мощный эффект, что это начинает привлекать внимание тех, кто ранее не был замешан в создании первоначального хаоса, о котором я говорил выше. И начинается новая стадия - количественный рост. Он, в свою очередь, приводит к созданию новых узлов. И вот через некоторое время вместо хаотически общающихся друг с другом единомышленников мы получаем сеть регулярно взаимодействующих друг с другом узлов, каждый из которых обладает ресурсом от нескольких десятков до нескольких сотен "штыков".
  
   Это сила, скажу я вам! Такой ресурс способен предопределять результаты голосования на телепередачах, мобилизовать выход на митинг нескольких десятков тысяч человек, организовать кампанию телефонных звонков или писем в органы власти или политикам. Такой ресурс в состоянии не только громко заявлять позицию, но и решать важные законодательные проблемы.
  
   На профессиональном языке последнее называется политическим лоббизмом. Если вы думаете, что лоббизм - это подкуп депутатов, то вы заблуждаетесь - это просто вульгарная коррупция. Настоящий лоббизм, как мне говорил в Вашингтоне глава одной из крупнейших лоббистских фирм, это организация и действие совпадающих интересов. Совпадающие интересы у вас есть. Нет пока организации, действий и результатов.
  
   Прекрасно понимаю, что нарисованная мной картина может показаться утопической. Это не так. Вот пара примеров.
  
   Вы все слышали, конечно, про несчастных обманутых вкладчиков. Мне посчастливилось довольно близко наблюдать группу людей, которые справились с этой проблемой. Это граждане, вложившие средства в строительство жилого комплекса "Звезда России" в Химках на Левоборежной (их называют "соинвесторы").
  
   Как и многие другие, они оказались жертвами аферы. Но сначала они нашли друг друга по Интеренету. Затем организовали свой сайт. Затем организовали инициативную группу и начали действовать. Сейчас, посадив в тюрьму начальников фирмы-афериста, они "поженили" власти района с новым застройщиком, заключили новый инвестиционный контракт такого юридического качества, что в это трудно поверить, и через пару месяцев получают свои квартиры.
  
   Второй пример - новая организация автомобилистов - вам знаком. Перечислять их победы над властью нет нужды.
  
   По мере формирования новой "сети сетей", по мере роста ее результативности и влияния возникнет два новых сюжета. Первый, как легко себе представить, будет порожден реакцией властей. Возможно, появится с подачи "Единой России" законопроект вроде "О противодействии терроризму в интернете". Этим благородным названием будут прикрыты откровенные меры по ужесточению контроля над сетью, провайдерами и т.п. с единственной целью - пресечь оппозиционную активность в сети. Но, как обычно это происходит в жизни, сеть к этому моменту начнет перетекать из виртуально-электронных форм в традиционные организационные формы. Поэтому инициатива партии власти окажется бесполезной.
  
   Второй сюжет будет связан с расширением направлений активности сети. Тут может проявиться все, что угодно - от ЖКХ до наблюдения за выборами. Здесь окажется, что рост эффективности вашего ресурса упрется в отсутствие конкретных знаний и навыков в соответствующих сферах. Преодоление этого препятствия будет найдено в "наведении мостов" между вашей сетью и общественными организациями, работающими в интересующих вас конкретных сферах. Такие мосты могут возникать просто в связи индивидуальным участием активистов этих организаций в вашей сети. Другой ход также очевиден: вы находите следы этих организаций в интернете (а они вполне прилично там представлены) и начинаете строить мосты со своего берега. Наконец, можно не сомневаться, что и общественные организации начнут проявлять свой интерес к вам и вашим возможностям, а потому начнут свое встречное движение. Убежден, что симбиоз вашей сети с общественными организациями существенно повысит вашу общую эффективность.
  
   Итак, изменение атмосферы радиоэфира и интернета, которое произведет ваша активность, будет иметь несколько важных последствий. Во-первых, вы измените атмосферу медиапространства. Во-вторых, вы создадите условия для самоорганизации своих сторонников. В-третьих, в качестве более долгосрочных эффектов вы обнаружите влияние своей активности на общественное мнение. В-четвертых, вы обнаружите, что в состоянии решать не только информационные проблемы.
  
   В следующих статьях мы поговорим о том, что ваша возможная активность может оказаться необходимым условием решения других задач, еще более важных, если не критических.
  
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  Что делать. Часть 5
  
  6 ДЕКАБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  Опасаюсь, что написаннное мною в четырех предшествующих статьях могло показаться многим неожиданным. Во-первых, потому, что ответ на вопрос "Что делать?" не свелся к традиционному объяснению, почему надо голосовать "за таких-то". Во-вторых, потому, что мой ответ ориентирует на собственную активность тех, кто уже задается этим вопросом или близок к этому. В-третьих, как я подозреваю, потому что мой ответ не содержит каких-то захватывающих, сногсшибательных идей вроде штурма Кремля. Все выглядит вполне банально и потому может восприниматься с недоверием. Что же, я не политики, а потому могу себе позволить говорить то, что думаю, а не то, что от меня ждут.
  
   Однако одна претензия к моим текстам может звучать вполне обоснованно: "Вы, Сатаров, пишите, как надо делать, но не пишите что и зачем". Согласен. И потому постараюсь дальше восполнить эти пробелы.
  
   Но, прежде всего, считаю важным вернуться к традиционному вопросу "Кого поддерживать?". Дело в том, что рано или поздно этот вопрос встанет перед всеми, кто все-таки решит прийти на избирательные участки. Никуда не денешься: наши политические пристрастия на выборах мы вынуждены реализовывать, выбирая из предложенного нам бюллетеня конкретные персоны или партии.
  
   Я отвечу на сформулированный вопрос дважды. Мой первый ответ снова может не удовлетворить многих читателей, но прошу не вставать сразу на дыбы, а вникнуть в обоснование моего тезиса, который я считаю крайне важным. Вот он:
   Сегодня в России важно не кто придет к власти, а в результате какой процедуры.
  
   Не ловите меня на слове. Когда я говорю "не важно кто", я, конечно, имею в виду некий разумный диапазон выбора. А вот по поводу процедуры все гораздо сложнее и важнее. Процедура прихода к власти политика определяет его будущую зависимость и лояльность. Если некто становится, скажем, президентом в результате честных выборов, на которых была равноправная конкуренция с равным доступом кандидатов к легальным ресурсам, то победа определяется исключительно числом набранных голосов. Именно это определяет зависимость победителя от этих голосов и, следовательно, от избирателей. Значит, он должен демонстрировать избирателям лояльность и символически, и реально - действиями. Конечно, этим зависимость политика не исчерпывается. Он зависим от своей команды, помогавшей ему побеждать, от своих спонсоров, формировавших его избирательный фонд. И он будет демонстрировать им свою лояльность, назначая на посты сторонников и проводя политику, совпадающую с ожиданиями поддерживавших его групп интересов. Но в условиях прозрачности власти это не трагедия: он не может (или сильно затруднен) делать это в формах, идущих явно против общественных интересов.
  
   Теперь другой вариант: некто стал президентом в результате закулисного сговора некой "элитной" группировки, которая монополизировала ресурсы, необходимые для приведения своего ставленника к власти. При этом подавлялись любые возможности других кандидатов стать реальными конкурентами за голоса избирателей. Пустой вопрос: от кого будет зависеть такой победитель и кому он будет лоялен? Ответ вы знаете сами. Избиратели тут ни при чем. Они лишь ширма, прикрывающая имитацию выборных процедур.
  
   Как бы нам ни нравился подобный победитель своей выправкой или убедительностью в голосе, здесь это не важно. Более того, даже если он действительно хочет сделать что-то полезное для общества, это также несущественно. Он не в состоянии это сделать, ибо зависим не от граждан, а от узкой группы, с которой у него имеется закулисное соглашение. Он зависим от их монопольных ресурсов. Он в их руках. И он всегда будет работать на них, а не на нас. А они будут втюхивать нам рассказы о том, как хорош их ставленник и как он печется о народе. Как бы ни была привлекательна программа "преемника", какие бы молочные реки и кисельные берега он ни сулил, это все бессмысленно и несущественно. Не дадут ему ничего делать те, кто теневым образом вел его к власти.
  
   Все сказанное я попробую изложить в следующей почти эквивалентной
   формулировке: Ангел, пришедший к власти в результате спецоперации "Преемник", много опаснее, чем черт, победивший на честных выборах.
  
   Теперь самое время перейти от утверждений, звучащих несколько теоретически, к примерам и пояснениям. Мне представляется, что грехопадение российской демократии (точнее - демократов) началось при Ельцине перед декабрьскими выборами 1993 г. в Государственную думу. Тогда переход к смешанной избирательной системе был продиктован не только заблуждением, что она способствует формированию сильных партий (не подтвердилось), но и прагматическим расчетом. Предполагалось, что победители, контролируя федеральные телеканалы, могут облегчить себе партийную победу (также не подтвердилось, правда, в силу предельно низкого профессионализма). Это был пример того, как избирательное законодательство меняется под нужды одной политической силы.
  
   Глубина падения увеличилась на президентских выборах в 1996 году. Тогда контроль над информационными ресурсами использовался гораздо более профессионально. И эти ресурсы работали, главным образом, на Ельцина.
  
   Окончательное грехопадение происходило уже при Путине. Но преемники не придумывали ничего нового. Они просто доводили до предела, абсурда и неприличия то, что появилось во времена предшествующего президентства.
  
   Надо отметить, что описанные (как и неупомянутые) выше грехи ельцинского периода совершались необязательно из корыстных соображений. Было немало таких, кто искренне полагал, что сохранение и развитие демократии в России возможно только при условии победы на выборах конкретных политиков или партий. Именно тогда многие из нас стали путать победу демократии с победой "демократов" (я использовал кавычки только потому, что к демократам тогда относили определенные политические силы и персоны, часто просто по самоназванию). Я пишу об этом с горечью, поскольку сам был привержен этой ереси (прошу прощения за клерикальную формулировку). И избавлялся от нее довольно болезненно. Да и все мы не очень задумывались над этим - от политиков до избирателей. Мы шли на попрание принципов равной конкуренции на выборах, убеждая себя в том, что если сейчас на это не пойти, то и выборов потом не будет.
  
   И вот что интересно: выборы все-таки практически исчезли (не станете же вы называть этим словом то, что нам предлагает путинский режим). Значит, имеет право на существование следующее рассуждение. Если бы мы договорились, скажем, в 1993 или 1996 годах с политическими противниками незыблемо соблюдать принципы честной политической конкуренции и первыми показали пример, то у нас появлялся бы шанс на укоренение демократии. Конечно, можно сказать: "Да кинули бы они! Неужели не ясно!?" Возможно. А возможно, и нет. Как вести дело. Но, и это главное, шанс оставался бы. А когда мы сами согрешили против демократии, может, даже не шибко сильно, мы стали на путь ее сворачивания. Сами. И далее неизбежно проиграли сами, проиграв демократию.
  
   Я так подробно говорю об этом по двум причинам. Первую я указал и не боюсь повториться:
   Сегодня в России важно не кто придет к власти, а в результате какой процедуры.
  
   Вторая не менее интересна: сегодня у нас появляется шанс исправить ту ошибку, которую мы все допустили десятилетием раньше (подчеркиваю - все; одни грешили, другие попустительствовали). Об этом в следующей публикации.
  
  Автор - Президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  
  Что делать? Часть 6
  
  18 ДЕКАБРЯ 2006 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  архив ЕЖ/Павел Горшков
   Предыдущая статья заканчивается тезисом, который я считаю крайне важным: Сегодня в России важно не кто придет к власти, а в результате какой процедуры.
  
   Также было высказано предположение, что сегодня у нас появляется шанс исправить ту ошибку, которую мы все допустили десятилетием раньше, спутав победу демократии с победой демократов. Нет, это даже не предположение, а убежденность. Как же она возникла и на чем основана?
  
   Нечто вроде озарения произошло после моей поездки в Томск в конце сентября 2004 г. Произошла бесланская трагедия. Путин огласил свой пакет мер, включавший отмену выборов губернаторов. Все было предельно мерзко.
   В Томске меня был прямой эфир на местном независимом телеканале, действительно замечательном. Это было политическое ток-шоу. И вот лидер местного отделения КПРФ спросил: "Что такое для вас демократия?". Я ответил примерно так. Демократия, с моей точки зрения, это такая машинка, которая по воле граждан поворачивает, когда нужно - налево, когда нужно - направо. При этом сама машина не ломается, никого не давит и не выбрасывает ездоков. Но самое главное заключалось в ответе, прозвучавшем для меня совершенно неожиданно: "Прекрасно! Давайте строить эту машинку вместе". Вот как!
  
   Я начал думать об этом ответе и вспомнил один свой прогноз (знаете, когда много треплешься, иногда удаются верные прогнозы). Это было весной 2000 г. на ситуационном анализе у Евгения Григорьевича Ясина. Тогда я сказал, что в ближайшее время коммунисты станут в Думе главными защитниками демократии. Так и оказалось: они неоднократно голосовали, защищая нормы, поддерживающие свободу слова или права избирателей.
  
   Первое объяснение такого поведения очевидно: когда демократические процедуры сворачиваются и конструируется политическая монополия, это становится невыгодным альтернативным политическим игрокам, не встроенным в систему новой властной монополии. Коммунисты оказались именно в такой ситуации. Сворачивание демократии постепенно стало для них угрозой политического существования. Возвращение демократии стало условием их выживания. В разной степени это коснулось и других политических сил всевозможной политической окраски.
  
   Но есть и второе объяснение, менее тривиальное. Мы обычно полагаем, что позиция политика (и других публичных персон), его действия определяются его идеологическими пристрастиями. Между тем, это верно только в порядке исключения для небольшого числа действующих лиц, убежденных, последовательных, а нередко фанатичных. Обычная практика совершенно иная: политики подгоняют свою идеологию под занимаемую позицию и свои действия. Может повести, и позиция будет согласовываться с идеологией. Но нередко обстоятельства заставляют менять позицию на несоответствующую собственной идеологии. Тогда постепенная смена последней является способом выхода из когнитивного диссонанса, о котором я уже писал. Вот пара примеров.
  
   В 1990 г. в Верховный Совет РФСР пришли победителями два молодых, амбициозных, талантливых юриста. Оба рассчитывали, что волна демократизации вынесет их на верхушку властной пирамиды. И оба претендовали на один и тот же пост председателя одного из ключевых комитетов. Выиграл, ясное дело, один из них, оказавшись в команде Ельцина. А проигравший перешел в оппозицию и нашел там новую идеологическую нишу. А все могло бы получиться наоборот, сложись обстоятельства иначе. Тогда бы оппозиционер стал сторонником Ельцина (и по тогдашней условной классификации - демократом), а его выигравший конкурент оказался бы в оппозиции. Не факт, что он занял бы ту же оппозиционную идеологическую нишу, но он стал бы весьма талантливым критиком Ельцина. Кстати, один из них подтвердил справедливость этого рассуждения в устной беседе.
  
   А вот еще вполне реальный пример. Вспомните про руководителей НТВ, перешедших на государственное телевидение. Как быстро они из сторонников демократических свобод перековались в "государственников" на новой службе!
   Не надо за это ругать людей. Существенная часть homo sapiens тратит свои "сапиенс" и душевные силы на оправдание своих поступков. И если бы они не добивались в этом успехов, мы бы жили в обществе психопатов и неврастеников. Нам это нужно? А политика - лишь частный случай общей закономерности. Совсем немногим удается приспосабливать жизнь под убеждения. Однако часто такие подвиги приводят к трагическим последствиям для людей.
  
   Наверное, уже ясно, к чему я клоню. Развитие событий с осени 2004 г. стало отражением именно той тенденции, о которой я говорил выше. Сначала она проявилась в декабре 2004 г., на первом Гражданском конгрессе: на нем в одном зале выступали правозащитники, либералы и коммунисты. Свое развитие та же тенденция получила на июльской конференции "Другая Россия", на которой правозащитники и либералы оказались вместе с Лимоновым и Анпиловым.
  
   Дело не только в экстравагантных и невозможных ранее сочетаниях политических персон в "одном флаконе". Дело в другом. Первое - бесспорная готовность договориться об общих усилиях по сооружению той самой "машинки демократии", стремление устанавливать процедуры и ставить их выше персональной политической выгоды. Второе - уникальная и ранее не проявлявшаяся в российской политической культуре способность к компромиссам.
  
   Чтобы понять, насколько это важно, приведу одну цитату из известной книги французского политолога Раймона Арона "Демократия и тоталитаризм": "В плюралистическом режиме принцип - это сочетание двух чувств, которые я назову уважением законов или правил и чувством компромисса". (В контексте книги Арона плюралистический режим - синоним демократии.) Таким образом, то, к чему подталкивают российскую политическую систему Всероссийский гражданский конгресс и "Другая Россия", это и есть устои демократии.
  
   Конечно, тот же Арон говорит, что компромисс бывает непродуктивен (не открытие, конечно). Но можно провести черту, по разные стороны от которой компромисс необходим или не реален. Если воспользоваться использованной ваше метафорой демократии-машинки, то легко представить, что на ней трудно ехать одновременно в две противоположные стороны. Здесь компромисс равносилен неподвижности, а потому непродуктивен. А вот по поводу конструирования, сохранности и качества самой машинки, на которой можно ездить в разные стороны, договориться вполне возможно. Это зона реального и необходимого компромисса. Именно здесь он достигается сейчас при участии самых различных общественных и политических сил. Именно в этом состоит шанс страны, как бы высокопарно это ни звучало.
  
   Возвращаемся к теме "Что делать". Одно из главных возможных действий граждан в сфере политики - время от времени отдавать свои голоса политикам и партиям. Да, я о выборах. Да, я знаю, что выборы превращены в фарс. Но об этом мы еще будем говорить. Просто вспомним, что если у нас нет шансов изменить что-либо с помощью выборов, то остается только одно: то, до чего доводить не хочется - революция, насильственное свержение власти. Поэтому нужно использовать любой шанс своими силами поменять власть с помощью голосования.
  
   Голосование - вещь не сложная: расписался в гроссбухе, раскидал галочки по бюллетеням и засунул их в щель урны. Трудно другое - сделать перед этим осмысленный выбор. Обычно партии и политики рисуют перед избирателями некие радужные картинки, образы светлого будущего. Но они не говорят, КАК собираются добраться туда вместе с нами. В эффективных демократиях это и не обязательно. Имеется налаженная политическая машина, бюрократия достаточно эффективна. Машинка работает, а политики просто предлагают повернуть руль.
  
   У нас ситуация совершенно иная. Никакие обещания политиков и партий не стоят и выеденного яйца, если они не говорят, что они собираются делать с "машинкой". Поэтому в России, здесь и сейчас, осмысленный выбор начинается с применения простого критерия, приведенного выше.
  
   Теперь два замечания. Первое: не следует думать, что мои предложения по части "Что делать" сведутся далее только к рекомендациям по поведению в день выборов. Второе: не нужно рассматривать содержание этой статьи как призыв поддержать "Другую Россию". Я привел ее в качестве примера проявления важной тенденции. Остальное - в дальнейших статьях.
  
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  
  
  В правительстве
  
  В правительстве ИТОГИ ГОДА. Панегирик 2006 году
  
  9 ЯНВАРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  grani.ru-ej.ru
   О покойниках либо ничего, либо только хорошее: 2006 год безвозвратно почил, поэтому, следуя традиции, я постараюсь остановиться на всех его положительных сторонах.
   Ушедший год восхищает совершенством геометрических форм. Он напоминает то ли известную китайскую игрушку, составленную из множества окружностей, то ли модель атома по Нильсу Бору (тот же вид снаружи). Практически все происходившее в году легко нанизывается на окружность или эллипс.
   Вот, к примеру, главную окружность (орбиту) года составляет внешняя политика, почти в каждой точке которой мы находим одно и то же - формирование нефтегазовой империи. Окружность образована сюжетной замкнутостью событий: год начинался с газовой атаки на Украину, а заканчивался газовым шантажом Белоруссии. Не менее совершенна траектория внутренней политики, также смыкающаяся в окружность: начали со шпионского скандала против правозащитников, заканчивают убийствами и отравлениями.
  
   Не отношу следующий пример к сфере политики, но к естественному для нашего времени фону, на котором она реализуется и который является ее органичным обрамлением. Помните? Середина января была отмечена пожаром во Владивостоке и гибелью людей на этом пожаре. А в декабре на пожаре в московской наркологической клинике жертв было в пять раз больше. Между этими двумя смыкающимися точками - другие пожары, ставшие средством привычной иллюминации путинского президентства, дежурные обрушения зданий, издевательства над призывниками и их гибель, взрывы самодельных взрывных устройств, погромы. Короче - привычные приметы нового путинского порядка, сменившего ельцинский хаос.
  
   А что же находится в центре конструкции, как в центре атома? Что является ее ядром? Мне видится, что это величественное, достойное батального полотна противостояние власти и общества. Оно, это общество, все еще путается под ногами у власти; мешает ей реализовывать сверхсправедливые и архиэффективные социальные проекты; препятствует справедливому распределению собственности и доходов в пользу наиболее достойных представителей режима; систематически развращает, коррумпирует честнейших и достойнейших депутатов и бюрократов. А еще оно начинает галдеть, кричать, неистовствовать, когда власть - как обычно, из лучших побуждений - расстреливает безоружных, пытает непричастных, судит невиновных. Ясно ведь: подобное общество недостойно такой власти. А поскольку нашу власть вряд ли возможно ухудшить, приблизив ее к обществу, то лучше усовершенствовать общество - навести в нем порядок и подтянуть до уровня власти.
  
   Читателей не должно удивлять, что в центр года-атома я поместил именно эту тему. Давайте не будем забывать, что она является центральной для "политики" Путина на протяжении всех семи лет его президентства. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить определение гражданского общества: оно является смесью независимых средств массовой информации, частного бизнеса и общественных организаций.
  
   В своей борьбе власть одержала немало достойных побед над гражданским обществом. Приструнив в предшествующие годы ельцинских олигархов и прикарманив их бизнес в пользу путинских, нынешняя власть в прошедшем году успешно расширяла эту практику на двух фронтах. На первом, к примеру, успешно проведена операция по отъему собственности нескольких крупнейших иностранных компаний (на Сахалине). На втором фронте практика государственного рейдерства (отъема чужой собственности) сделала жертвами, реальными или потенциальными, все уровни бизнеса вплоть до последней уличной лавчонки (по всей России).
  
   Прошедший год ознаменовался также фактическим окончанием наступления на бумажные СМИ. Последние оплоты сравнительно независимой журналистики - "Новое время", "Новая газета" и "Коммерсант" - перешли в руки "правильных" собственников и менеджеров, которые достойно понесут знамена с известными брендами в светлое будущее путинских преемников. Все под контролем! Ну а про общественные организации речь шла выше.
  
   Бесспорным достижением нашей власти в ушедшем году следует признать изменение стратегии ограничения всяких там "маргиналов". К собственным плодотворным усилиям, подкрепленным богатым инструментарием слежки, запугивания, подбрасывания наркотиков, необоснованных судебных приговоров и т.п., власть добавила новое направление. На волю выпущена стихия злобного национализма, который повел свое наступление плечом к плечу с судами, прокуратурой, милицией, вооруженный то бейсбольными битами, то ксенофобскими призывами.
  
   Однако не все было так безоблачно, как может показаться с первого взгляда. Государственные СМИ не рассказывали (или почти не рассказывали) нам о многих событиях, сбивавших нашу власть с мощной чекистской поступи. Общественный натиск заставил отменить неправосудное решение в отношении Олега Щербинского, ранее признанного виновным в гибели алтайского губернатора. Вынудили перенести трубу подальше от Байкала, что влетит в копеечку новым олигархам. По всей стране митинговали и голодали обманутые дольщики, которых не могут остановить ни избиения силами верного присяге ОМОНа, ни справедливость нашего суда, ни хамство чиновников всех уровней. Летом наша всегда радостно-хладнокровная власть впала в истерику, стимулированную конференцией "Другой России", и не выходила из нее до самого Нового года. Жалко их.
  
   Вы, видимо, удивляетесь, что я не говорю о самой модной политической теме - преемниках нашего президента. На фоне всего происходящего в стране эта тема представляется мне наименее интересной. Расскажу одну историю. До Второй мировой войны в одно парижское шахматное кафе хаживал некий старичок, с которым завсегдатаи разыгрывали одну и ту же шутку. На столик стелили шахматную доску, у которой в ширину было положенные восемь клеток, а в длину она была многократно длиннее. Один из знатоков шахмат предлагал ему сыграть партию, которая всегда заканчивалась одним и тем же эндшпилем с одинокой проходной пешкой у знатока. Старичок начинал за ней гнаться, пешка убегала, а в процессе погони доска незаметно перемещалась по столику, так что погоня затягивалась далеко за отведенные правилами восемь линий. Наконец, после долгих мучений, пешка превращалась в ферзя; старичок вздыхал и говорил: "Ничего, следующий раз догоню".
  
   Старания и надежды комбинаторов, возлагающих свои чаяния на более умеренного и либерального преемника, кажутся мне такими же наивными, как надежды того старичка: с одним (Путиным) не получилось, так они полагают, что их следующий выбор будет правильнее и надежнее. Не менее наивны и те, кто убежден, что успокоение им принесет третий срок Путина.
  
   Бог с ними. Жалко только, что их драки друг с другом и с обществом, все то, что мы по привычке называем "политикой Путина" (и что, по сути, является глумлением над гордым словом "политика"), ослабляет и без того слабую и дезорганизованную власть. Страшна она только злобой, полным отсутствием моральных барьеров и временным контролем над институтами легитимного насилия, давно утратившими эту легитимность. В результате режим превращается в то, что в одной из своих работ Алексей Михайлович Салмин назвал "диктатура, ограниченная бардаком". Все это - и диктатуру, и бардак - мы полной мерой огребем в наступившем 2007 году. Мой панегирик закончен.
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  
  Пожар в котельной
  
  26 МАРТА 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  Новости Нижнего Новгорода
   Нарастает ожесточенность противостояния между властью и оппозицией. Вслед за разгоном "Марша несогласных" в Санкт-Петербурге последовали беспрецедентные массовые репрессии в Нижнем Новгороде. Попробуем разобраться в природе этого явления.
  
  Относительная депривация
   Социология и политология потратили немало интеллекта, времени и страниц в поисках ответа на вопрос "Почему люди бунтуют?". Одна из самых распространенных теорий, выводы которой находили и находят множество подтверждений, оперирует красивым термином "относительная депривация". Он означает восприятие обществом разрыва между ценностными ожиданиями и ценностными возможностями. Ценностные ожидания - это представления людей о том, как они хотели бы жить. Ценностные возможности - это представления о том, как они могут реализовать свои потребности, и ожидания в реальной жизни. Резкий рост разрыва между ценностными ожиданиями и ценностными возможностями приводит к росту относительной депривации. Его преодоление общество находит в протесте и бунте. Эта теория объясняет, к примеру, почему люди не бунтуют, когда им долго плохо, а только когда длительный период улучшения сменяется резким ухудшением.
  
   Есть заблуждение, согласно которому поводом для радикального недовольства могут быть только социально-экономические условия. Что такие абстрактные категории как свобода, демократия, политическая конкуренция и т.п не причем, особенно у нас, в России. Это не так и теоретически, и практически. Теория гласит: поводы для недовольства могут быть любые. Необходимо только, чтобы они четко осознавались, контрастировали с другими.
  
   Именно так происходит у нас. Политические репрессии в России не носят тотального характера. Они сконцентрированы исключительно в сфере политической конкуренции. Власти быстро компенсируют социальное недовольство. Оставляют без внимания, за редкими исключениями, протесты экологов или блюстителей нравственности. Им наплевать на искусство и для них нет запретных зон в науке, как это было при большевиках. Причина понятна: власть заботит только то, что непосредственно и в кратковременной перспективе угрожает ее самосохранению. Но то же самое обстоятельство делает сферу политической конкуренции, зону политической свободы контрастной, ясной, отчетливо видимой, а потому подпитывает рост относительной депривации.
  
   Второе условие упомянутого роста: сужение ценностных возможностей. Обычно оно сопряжено с усилиями властей, как это и происходит в нашем случае. Власть, стараясь обеспечить "стабильность", "преемственность" и предсказуемость выборов, подавляет политические свободы и, тем самым, уменьшает ценностные возможности. В результате растет относительная депривация.
  
   Относительная депривация может быть различной для разных социальных групп. Например, ее рост может быть не угрожающим в тех группах, которые могут менять свои ценностные ожидания в сторону уменьшения. Сейчас так происходит с большой социальной группой людей, которые существенную часть своей жизни прожили в эпоху брежневского застоя. Они могут конформистски смиряться с потерей ценностных возможностей, гипнотизируя себя примерно так: "Ну жили же мы при Брежневе без всяких выборов! И ничего!". В результате уменьшаются ценностные ожидания и ослабевает рост относительной депривации.
  
   Иное дело молодежь - первое непоротое поколение. У них нет опыта нашего конформизма, они выросли в условиях расширения свобод. И их сужение они (не все, конечно) воспринимают как потерю, как падение ценностных возможностей; к тому же они не могут безболезненно сбавлять свои ценностные ожидания. Именно поэтому рост радикализма сейчас мы наблюдаем именно среди молодежи. Более того, нет сомнений, что он будет расти помимо усилий властей по законам распространения моды. Этому будет способствовать тот факт, что власть своими репрессиями создает героев, в данном случае - лидеров моды.
  
   Все сказанное мной на бытовом уровне выражается известной формулой: "Нельзя запаивать подогреваемый котел". Мы видим, что власть занимается именно этим. Последствия очевидны.
  
  
  
  Появление новых котлов
   Теперь воспользуемся описанной выше теорией, чтобы попытаться спрогнозировать, в каких еще социальных группах возможен резкий рост относительной депривации с вытекающим из него обострением радикального протеста. Для этого надо ответить на два вопроса. Первый: в каких сферах наблюдался рост ценностных ожиданий? Второй: в каких из этих сфер произошло резкое сужение возможностей? При такой постановке вопросов ответ напрашивается само собой: это сфера предпринимательства.
  
   Действительно, с конца восьмидесятых годов и до начала нулевых нового тысячелетия именно здесь происходили существенные изменения возможностей, приводившие к росту позитивных ожиданий от самореализации в этой сфере человеческой деятельности. Совершенно не случайно в предпринимательство ринулись активные люди самых разных профессий. В тоже время последние лет семь здесь же произошли резкие сокращения возможностей. Это происходило по мере того как бюрократия становилась монопольно властвующей и абсолютно неподконтрольной. В силу этого безудержно росла коррупция.
  
   Последние два года образцы поведения федеральных властей в сфере отъема чужой собственности стали стремительно распространяться на все уровни власти и, соответственно, на все уровни бизнеса. Исследования Фонда ИНДЕМ указывают не только на количественные, но и на качественные изменения. Об одном я уже сказал - это всеобъемлющий рост такого вида коррупции как захват бизнеса. Но предприниматели жалуются и на другое: коррупция перестает быть сферой услуг, а становится обычным грабежом. Распространились поборы за "право жить". Если при Ельцине, как говорят наши респонденты, "брали и делали", то сейчас "берут, обещают и не делают".
  
   Росту ценностных ожиданий способствует удачная экономическая ситуация: большой приток в страну углеводородных доходов. Но если в нормальной экономике это смогло бы стать условием общего экономического подъема, то у нас это приводит к скачку имущественного расслоения, о чем свидетельствует, в частности, неестественное разбухание рядов долларовых миллиардеров.
  
   Рост относительной депривации в этой сфере очевиден, но он пока не выливается в организованный протест предпринимателей-собственников. Причина ясна. В отличие от молодежи, бизнесмены привыкли оценивать и соизмерять приобретения и издержки. Сейчас практика власти предельно проста: будешь выкобениваться - отберем бизнес. Пока индивидуальные потери от такого исхода оцениваются как более значимые, нежели коллективные приобретения от организованного сопротивления.
  
   И еще два обстоятельства. Первое: потери от сопротивления незамедлительны, а приобретения - отдаленны. Наш бизнес, воспитанный агрессивной средой предпочитать краткосрочные стратегии, склонен переоценивать краткосрочные потери и недооценивать долгосрочные приобретения. Второе: владение частной собственностью не подталкивает, мягко говоря, к коллективным действиям. Не удивительно, что известные объединения предпринимателей-собственников создавались у нас под благословения властей и становились весьма сервильными. В тоже время нарождающийся средний класс, состоящий, в первую очередь, из нового поколения менеджеров, более активен и не обинуясь страхами организуется для защиты своих имущественных интересов.
  
  Перспективы нашей котельной
   Истерические и остервенелые действия властей побуждены страхом перед призраком оранжевой революции. Страх этот не только иррационален, но, к тому же, не имеет под собой каких-либо реальных оснований. Российское общество еще не готово к массовому организованному сопротивлению такого масштаба, который обернулся бы реальной угрозой для режима. Если абстрагироваться от собственных усилий власти и учитывать только общественный ресурс, то он созреет, как показывают различные оценки, примерно к 2012 году. Однако усилия власти по ограничению неконтролируемых политических сил приводят к обратному эффекту. Иногда даже теряешься, когда ищешь причины такого рода нелепых действий. Что это - шизофрения или сознательная дестабилизация ситуации? Безумие или провокация столь явно, с интервалом около 24 часов, демонстрировать вопиющий разрыв между репрессиями в Нижнем Новгороде и благолепным шоу "Наших" в Москве. Российский народ - не быдло, а наша молодежь - не обколотые придурки.
  
   Власть находится в стратегической ловушке. Диктатура стабильна, только если она расширяет сферу контроля за пределы политики. Это происходит, но вяло и стихийно, потому эффектом такой экспансии контроля можно пренебречь. Концентрируя контроль на сфере политики, власть локализует растущее сопротивление в самой опасной для себя сфере. Стремление к неограниченному обогащению бюрократии неизбежно создаст условия, при которых предпринимательство почувствует ничтожность издержек от потери бизнеса. И тогда оно станет еще одним источником организованного сопротивления. Вопрос в том, когда и в каких формах. А нарастающий масштаб и ожесточенность подавления оппонентов неизбежно приведут только к росту протеста и ускорят его переход за критическую черту масштаба.
  
   Не питая теплых чувств к нынешней власти, я должен был бы радоваться ее неразумным действиям. Но мои эстетические разногласия с режимом подавляются отчетливым чувством тревоги. Эта власть своими действиями привела к тому, что оранжевая революция в стране становится крайне маловероятной, но уже по новой причине.
  
   Напомню, что оранжевая революция возникает в условиях чувствительных для общества отклонений от политической конкуренции, близкой к равноправной (снова следствие роста относительной депривации!). Когда в этой конкуренции легально участвует системная оппозиция, значимо представленная во власти. Все эти условия уничтожены нынешним режимом. Поэтому страна подведена к черте радикальных потрясений.
   Своими действиями российская власть лишила себя возможности участвовать в легальной смене власти, при которой представители прежней правящей группировки остаются в истеблишменте, просто меняя свой статус на оппозиционный. Факт участия или не участия в этом переходе активно действующих масс несущественен. Напомню, что в Украине они играли роль арбитра справедливости выборов - роль, которую не смогли сыграть официальные институты.
  
   При сохранении и крайне вероятном ужесточении нынешней политической практики смена нынешней клептократии на более или менее вменяемый режим (это в лучшем случае) возможен только в результате перехода через период радикальных политических потрясений. Однако в условиях таких потрясений становятся реальными шансы на нелегитимный захват власти радикальными силами, например, военной хунтой. И своими первыми жертвами такой режим сделает нынешнюю правящую клику.
  
   Ответственность за будущие политические потрясения, в какой бы форме они не происходили и чем бы не закончились, несет нынешний режим во главе с оплотом его "стабильности" В.Путиным.
  
   ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  
  Таких сейчас нет
  
  23 АПРЕЛЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  druzei.net
   С момента его ухода с политической арены России не появилось ни одного политика, который хоть сколько-нибудь приближался к нему по масштабу личности, по роли, которую он сыграл в истории новой России.
  
   Он всегда был окружен мифами. Его считали человеком, для которого главным была власть сама по себе. Но главным для него была миссия, как бы он ее себе ни представлял. А власть он рассматривал только как инструмент для ее реализации. Подумайте сами: он дважды уходил из власти, он не колеблясь разменивал свою популярность на необходимые и болезненные реформы. Его называли непредсказуемым, путая при этом поведение и стратегию. Он был всегда верен своей стратегии, соблюдал политические табу, которые сформулировал для себя сам. Он никогда не оскорблял публично своих противников, никогда не препятствовал критике в отношении себя и т.п. Его брутальные внешность и поведение скрывали предельную тонкокожесть и ранимость. Многие пороки, которые приписывали ему, были следствием того, что он сжигал себя, переживая все происходящее в стране и с ним.
  
   Для меня он был удивительным начальником. Он умел доверять. Он ценил не верность, а интеллект и профессионализм. С ним можно было смело говорить о болезненных и деликатных проблемах. Он собрал уникальную команду, в которой мне посчастливилось работать. Говорю об этом, не боясь выглядеть нескромным, ибо об этом уже было написано немало. В отличие от нынешних он не считал жизнь простой штукой и не был уверен, что у любой проблемы есть простое решение. Попробуйте вспомнить политиков с таким набором качеств.
  
   Он управлял страной в фантастически сложное время. Он сделал немало ошибок. Одну он признал сам: война в Чечне. Другая, с моей точки зрения - нереформированная бюрократия. Но он провел Россию между Сциллой распада и Харибдой гражданской войны. Провел так, что мы и не заметили. И не оценили. Он дал нам свободу, которую мы теперь продаем за нефтяное хлебово и развлекалово по телеку. Он заставил нас учиться самим отвечать за себя, от чего мы легко отказываемся. Он вместе со всеми нами делал чувство собственного достоинства главным чувством гражданина России. И мы это легко продаем. Так давайте подумаем о том времени без шор и мифов, которые навязывает нам пропаганда. Давайте вспоминать и сравнивать, непредвзято и всесторонне. Давайте делать выводы. Давайте просыпаться и вставать с колен. Ельцин умер.
  
  
  
   ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответств
  
  
  
  
  Путин
  
  Путин Сеанс саморазоблачения (Опыты медленного чтения Послания Федеральному Собранию)
  
  7 МАЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
   Послания президента Путина бесполезно слушать. Эффект мало чем отличается от знакомства с ежедневным политическим меню государственных или пригосударствленных телеканалов. Надо читать, читать внимательно, сопоставлять, анализировать. И тогда приоткрываются дверцы, подвальные и чердачные окошки. За праздничным фасадом обнаруживаются внутренние коммуникации, перепутанные и проржавевшие, пыль, паутина, крысы. А текст из рекламного превращается в саморазоблачительный. Каждый, проделавший подобное упражнение, получит свой интересный результат. Объемный и неоднослойный текст не имеет единственной интерпретации. Я дам, фрагментами, свою. Метод прост: цитата и комментарии.
  
   Отдав дань памяти Борису Николаевичу Ельцину в начале своего выступления, преемник первого президента довольно быстро перешел к первой теме, посвященной предстоящим выборам в Государственную думу. Они в одинаковой степени волнуют и президента, и людей, пришедших в Кремль по его приглашению. Поэтому Путин назвал выборы важнейшим событием года. Поэтому в общем объеме этот кусок с рекламой одной из самых антидемократических избирательных систем занимает почти пять процентов, что немало. Вот перл, к примеру, характеризующий славную реформу: "Подчеркну, что мы осознанно пошли на этот, по сути, революционный шаг, по-серьезному демократизировали избирательную систему".
   Воистину, "демократизация" удалась: повышение барьера, отказ от графы "Против всех", отказ общественным организациям участвовать в наблюдении за выборами, и это далеко не все.
   Но самое яркое не это. Тут что ни фраза, то шедевр.
  
  "...прежние выборы по одномандатным округам не исключали проведение влиятельными региональными структурами так называемых "своих" кандидатов с использованием административного ресурса. Думаю, мы и до сих пор не преодолели этой проблемы, но все-таки новая система значительно снижает возможность применения подобных методов".
   В первом предложении умиляет оборот "не исключали". На самом деле прежние выборы "не исключали", чем дальше, тем реже, прохождение кандидатов помимо "использования административного ресурса". Первая часть второго предложения заставляет наивного читателя подозревать, что они ("мы" в речи президента) пытались решать "эту проблему". Но никто не в состоянии найти следов этих попыток. И вот апофеоз: оказывается, что "новая система значительно снижает возможность применения подобных методов". Это высказывание нуждается в специальном анализе.
  
   Действительно, у нас, подчеркиваю - у нас, выборы по мажоритарной системе сопряжены с использованием административного ресурса. Если перейти с бюрократического языка на человеческий, то речь идет о противозаконном использовании власти (не только административной, но и политической) для незаконного влияния на избирательный процесс и итоги выборов. При этом мажоритарные выборы (выборы конкретных кандидатов по округам) подвержены влиянию местного административного ресурса, поскольку округа располагаются в регионах. Следовательно, ход и результаты выборов в округах зависят (незаконно) от региональных властей.
  
   Теперь первый вопрос. А что, выборы по пропорциональной системе не подвержены влиянию регионального административного ресурса? Президенту страны, рассуждающему о подвигах власти по совершенствованию избирательной системы, было бы полезно знать, что прошедшие в марте уже по новой системе региональные выборы были признаны практически всеми комментаторами и экспертами самыми грязными за все годы, начиная с 1989-го. Причем огромное число нарушений пришлось как раз на выборы по спискам. Протоколами зафиксировано, к примеру, двукратное (!) приписывание результатов в пользу "Единой России".
  
   Использование административного ресурса в случае пропорциональной системы обладает несравненно более высоким КПД и разрушительными последствиями для избирателей. Те же мартовские выборы показали не на примерах, а в качестве универсальной практики, как удобно снимать с выборов целые партии, путающиеся под ногами у заранее назначенных победителей. Это вам не мелкая возня с отдельными кандидатами в округах! Если вы не хотите допустить на выборы оппозиционную партию, то лучше иметь дело с выборами только по спискам. В противном случае ваши противники могут просочиться через выборы по округам. Это не умозрительное соображение. Это наша сегодняшняя жизнь. На выборах в Санкт-Петербурге не было "Яблока", на предстоящих выборах в Думу не будет Республиканской партии во главе с Рыжковым и т.п. Новое избирательное законодательство устроено как система политических резерваций. Хочешь в Думу? Иди в одну из резерваций, прими наши правила игры, и тогда у тебя появляется шанс. Это не имеет отношения ни к политике, ни к представительству общественных интересов. Только бюрократический распределитель квазиполитических синекур. Поэтому увязывать борьбу с применением административного ресурса с отказом от мажоритарной системы - значит цинично обманывать граждан.
  
   Однако встанем на точку зрения президента и поверим, что "возможности применения" снижаются. Ведь региональные власти действительно не могут больше проводить своих ставленников по округам. Что из этого следует? А вот что. Когда избираемые гражданами губернаторы у нас были разными, то и в своем использовании административного ресурса они в разной степени реализовывали различные, часто конфликтующие, интересы. Административный ресурс у нас был децентрализован и демонополизирован в масштабах страны. Поэтому его применение в совокупности было менее опасно по своим последствиям и обеспечивало более широкое представительство различных интересов в Думе. Теперь ситуация иная: новая избирательная система концентрирует использование административного ресурса на федеральном уровне. Точнее говоря - в Кремле. Проведение своих кандидатов в регионах заменено более технологичным проведением своих партий по пропорциональной системе. Но любая монополия опасна. Политическая - более всего, ибо она торит прямой путь к тирании. Вот о чем не сказал нам президент в своем послании.
  
   Другое недоумение. Административный ресурс как в регионах, так и вне их, т.е. на федеральном уровне, используется не только для изъятия у граждан права на формирование власти с помощью выборов. Он используется, к примеру, для незаконного обогащения, для коррупции, проще говоря. Так, может, было бы более продуктивно бороться не с мажоритарной избирательной системой, а со злоупотреблениями властью во всех проявлениях - от выборов до воровства? Но об этом президент не говорит. Вся операция направлена не против злоупотреблений административным ресурсом, а на перенаправление части этого ресурса с регионального уровня на федеральный. А по поводу ограничения злоупотреблений властью в послании ни слова.
  
   И еще одна саморазоблачительная деталь. Как совместить наличие "вертикали власти", когда губернаторы напрямую подчиняются Кремлю, с президентскими сетованиями о том, что при мажоритарной системе работает местный [незаконный!] административный ресурс тех же самых губернаторов? Значит ли это, что не работает вертикаль и президент не может заставить подчиненных ему губернаторов элементарно исполнять закон? А если может, то не хочет? А если не хочет, то почему? Не потому ли, что точное исполнение Закона и наказание за его неисполнение просто не предусмотрены этой вертикалью? А для каких целей она тогда создавалась? Не для того ли, чтобы сообща использовать свой административный ресурс для грабежа страны? И это не последний вопрос в цепочке.
  
   В свете всего сказанного особо циничным представляется фрагмент путинского выступления, где несмышленым гостям разъясняют смысл предстоящих выборов в Государственную думу.
  "Прежде всего, в результате выборов будет объективно определен уровень поддержки народом России проводимого нами с вами курса, фактически будет решаться вопрос о преемственности государственной политики".
  
   Фраза построена так хитро, что обвинение в откровенном вранье можно легко отмести. Ведь не сказано же, кем "будет объективно определен" этот, необходимый для "преемственности государственной политики", "уровень поддержки". Но в зале, полагаю, все поняли президента правильно. Ведь не зря же думцы обставляли свои зады редутами антиконституционных законодательных норм. Не зря практиковались в злостном игнорировании и извращении своих же законов. Не зря годами затуманивали сознание избирателей с помощью захваченных каналов информации. Не зря покупали, запугивали, совращали всех политиков, кто мог составить хоть какую-то альтернативу тому, что они цинично называют своим курсом. Президент неприкрыто дал им понять главное: не волнуйтесь, результат будет объективно определен, мы тут с корешами все учтем, каждый получит в процентах объективно и по заслугам, преемственность нашей "политики" будет гарантирована. Политики безбрежного воровства, политики зомбирования граждан, политики распродажи государственных ресурсов, политики непотребного унижения страны на международной арене, политики, ведущей к развалу и уничтожению России. Спите спокойно. (Бурные продолжительные аплодисменты.)
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.
  
  
  
  
  Путин
  
  Путин Сеанс саморазоблачения (2)
  
  10 МАЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  коллаж ЕЖ
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
   Ну что? Читаем дальше? Читаем медленно, смакуя каждое выражение державного текста Послания. Анализируем и сопоставляем. Напомню, что мы начали, следуя логике источника, с сюжета, посвященного выборам в Государственную Думу.
  
   А завершался наш анализ разбором цитаты из Послания, смысл которой - успокоить собравшихся и заверить их в том, что результаты выборов будут какими надо. А какими надо, они сами знают. Теперь пора разобраться, а зачем же надо выбирать Думу. Путин объясняет и это.
  
  "Ведь от того, каким станет российский парламент после 2 декабря этого года, прямо зависит исполнение наших стратегических планов: это формирование дееспособного гражданского общества, это строительство эффективного государства, обеспечивающего безопасность и достойную жизнь людей, это становление свободного и социально ответственного предпринимательства, это борьба с коррупцией и терроризмом, модернизация Вооруженных сил и правоохранительных органов, это, наконец, значимое укрепление роли России в международных делах."
  
   Стилистическая небрежность составителей текста поражает. Ведь первая мысль, которая приходит в голову при чтении этого текста, просто шокирует: от состава российского парламента, который занимал здание на Охотном ряду в Москве до 2 декабря сего года и тратил бюджетные деньги, совершенно ничего не зависело! В крайнем случае, зависело не прямо, а посредством чиновников из другого ведомства. Ну нельзя же так подставлять президента! Нельзя откровенно заявлять об уничтожении разделения властей!
  
   Обнадеживает, впрочем, что эта важная конституционная норма будет теперь восстановлена: ведь от парламента реализация стратегических планов будет зависеть "прямо". Но это облегчение длится недолго. Еще раз вчитываемся в текст и теперь обращаем внимание на другое: будет от парламента что-то прямо зависеть или нет, зависит от того, каким он станет после выборов. Тут снова закрадываются сомнения в том, что наша Конституция реализуется.
  
   Судите сами: есть независимая законодательная ветвь власти. Она должна самостоятельно принимать решения, к примеру, в бюджетной сфере, влияя тем самым на реализацию "стратегических планов". Однако факт ее будущего влияния поставлен президентом в зависимость от состава парламента. Т.е. если состав будет правильный, то влиять будет, а если неправильный - то не будет. Так что ли? А кто будет определять правильность состава? Я, пожалуй, догадываюсь. Не уверен, что речь тут идет об избирателях. А вы, читатели, догадываетесь?
  
   Но и тут остается простор для двусмысленности. И удивительно интересной двусмысленности. Мы с вами прекрасно понимаем, что в Кремле рассматривают два полярных варианта исходов выборов. Первый - полагаю его можно назвать правильным с точки зрения планировщиков - состоит в том, что все, кому положено, занимают места "согласно купленным билетам" и в заранее запланированной пропорции. Второй - ясное дело, неправильный - когда исход выборов определен не планировщиками в Кремле, а мнениями избирателей.
  
   При первом исходе формируется уже проверенная опытом бюрократически управляемая машинка для голосования. При втором - остается шанс на создание предусмотренного Конституцией органа независимой от остальных законодательной власти. И при каком же из вариантов от парламента будет "прямо зависеть" исполнение стратегических планов. Ответ напрашивается сам собой: что-то зависеть может только от независимого парламента, сформированного по воле народа. Стало быть - при "неправильном" составе парламента. Это ли имел в виду президент? Не знаю, не знаю...
  
   Тут хотелось бы сделать небольшое отступление. Анализируя текст президентского Послания, мы постоянно натыкаемся на бросающиеся в глаза двусмысленности. Откуда они? Я вот выше обвинил спичрайтеров Путина в стилистической небрежности, а теперь засомневался в своем диагнозе. Тем более что знаю - среди них есть весьма квалифицированные люди. Другое объяснение подсказывает одна цитата из Путина. Он сказал как-то: "Язык дан разведчику, чтобы скрывать свои мысли". Правильно, согласен. Вот он и скрывает.
  
   Послание должно давать точный анализ положения в стране, ясно разъяснять суть планов. Это по Конституции. При условии, что это Послание политика. А если это Послание разведчика? Тут должно быть все наоборот. Надо скрывать. Но это можно сделать двумя способами. Первый - самый простой - наврать, наврать ясно и недвусмысленно, открыто исказить факты, попросту обмануть с планами. Но тогда можно легко быть пойманным за руку. Второй способ - более сложный - представить совершенно двусмысленный текст, неуловимо скользкий. Это уж точно непросто и требует своеобразного мастерства. Оно налицо.
  
   Но вернемся к медленно прочитываемой нами цитате из Послания, к той ее части, в которой перечисляются пункты стратегического плана. Повторю для удобства читателей:
  "...это формирование дееспособного гражданского общества, это строительство эффективного государства, обеспечивающего безопасность и достойную жизнь людей, это становление свободного и социально ответственного предпринимательства, это борьба с коррупцией и терроризмом, модернизация Вооруженных сил и правоохранительных органов, это, наконец, значимое укрепление роли России в международных делах".
  
   И снова: что ни оборот, то либо двусмысленность, либо саморазоблачение. Судите сами.
   Упомянутое "строительство эффективного государства" немедленно наталкивает на важный сюжет из прежних президентских посланий, ставший существенной частью государственной политики до 2 декабря сего года. Я имею в виду административную реформу. Но о ней в последнем Послании ни слова. Может быть, она завершена? Так почему бы об этом с гордостью не доложить? Это же так важно! А, может быть, о ней не сказано, поскольку в этом и следующем годах в реформе намечены каникулы? Но это не так. А, может быть, она провалилась? Тогда в Послании об этом говорить, конечно, не стоит. Но придется включить ее в перечень стратегических планов на следующее президентство.
  
   Тут же сказано, что эффективное государство нужно, чтобы обеспечить безопасность людей. В связи с этим вспоминается высказывание Путина из другого Послания. Когда он сказал, что российские граждане, завидев милиционера, переходят на другую сторону улицы. Прав, трижды прав президент! Главный источник опасности для российских граждан - российское государство, построенное за два последних президентских срока. Важное саморазоблачение. Но радостно, что такой пункт появился в перечне стратегических планов. И понятие эффективности государства обретает какой-то вполне позитивный смысл.
  
   Но тут же охватывает печаль. Ведь реализация всех этих планов отнесена к периоду после 2 декабря. На этот год что-либо из перечисленного не намечено. Да и что можно сделать за оставшийся короткий срок!? Предшествующие семь с лишним лет - не в счет.
  
   Ничего не сказано в программной части Послания и о борьбе с коррупцией и терроризмом, о модернизации правоохранительных органов. Сюжет о становлении "свободного и социально ответственного предпринимательства" ограничен предложением, принять закон о поддержке малого бизнеса. Актуально, ведь он у нас самый угнетенный, а потому неумолимо сокращается. А в части модернизации Вооруженных сил в Послании предлагается провести два "15-процентных повышения должностных окладов и окладов по воинским званиям" и "принять дополнительные меры по стимулированию строительства жилья для военнослужащих в регионах Дальнего Востока". Короче говоря, позитивная, программная часть послания слабо пересекается со сформулированными "стратегическими планами". Почему возникло такое расхождение, станет ясно, когда мы позже проанализируем позитивную часть Послания.
  
   А теперь снова вернемся к волнующему сюжету о предстоящих выборах в Государственную Думу. Продолжая рекламировать переход к пропорциональной системе, Путин прибегает к весомым аргументам.
  "Как показывает практика, в условиях пропорциональной системы у оппозиции появляется возможность расширить свое представительство в законодательных органах власти. И я легко могу доказать это на примерах, на статистике точнее. За три года применения этой системы на региональном уровне количество партийных фракций в местных парламентах увеличилось почти в четыре раза".
  
   В связи с первым предложением из приведенной цитаты возникает следующий вопрос. Кого президент числит по разряду оппозиции? Обротясь, по примеру Путина, к региональным выборам, мы обнаруживаем, что победителями на последних выборах становились: "Единая Россия", КПРФ, "Справедливая Россия", ЛДПР, СПС. Не будем говорить о двух "Россиях", которые являются не партиями, а бюрократическими отрядами поддержки режима. А кого из трех оставшихся можно причислить к оппозиции? СПС? Но после начавшегося разгрома московской организации она превращается в чисто лоббистскую структуру отдельной отрасли, прикрывающуюся партийной легендой. Может ЛДПР? В ней столько же от оппозиционной партии, как во мне от Индиры Ганди. Это просто управление Администрации по проведению политических публичных спецопераций. Не более. Разве что КПРФ? Но ее руководство жестко контролируемо и направляемо Кремлем. Ровно также как у нас построена "управляемая демократия", до выборов у нас допускается и получает малую толику мест "управляемая оппозиция".
  
   Дальше Путин переходит к статистическому доказательству своего тезиса. И тут возникает следующий вопрос: а почему президент оперирует числом фракций? Ведь будет ли поддержан вопрос в законодательном органе или нет, зависит не от числа фракций, его поддержавших, а от числа законодателей. Значит свидетельством расширения представительства оппозиции (даже кукольной) в парламентах должно было стать увеличение доли занимаемых ею мест. Но президент этими цифрами не оперирует. Почему? Да потому, что тогда мы бы увидели сокращение представительства "оппозиции".
   Мы оставляем в стороне другой вопрос: а как была представлена на этих выборах реальная оппозиция? И как расширилось ее представительство?
  (Продолжение следует)
  
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Все права на материалы, находящиеся на сайте ej.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе, об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта и сателлитных проектов, гиперссылка (hyperlink) на ej.ru обязательна.
  
  
  Путин
  
  Путин Сеанс саморазоблачения (3)
  
  15 МАЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  (Опыты медленного чтения Послания Федеральному собранию)
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
  Михаил Златковский/zlatkovsky.ru
   В соответствии с жанром Послания, президент рисует величественную картину будущей партийной системы, которая сформируется благодаря объявленной им демократической революции в избирательном законодательстве. Ее семимильные шаги разбирались в двух предшествующих статьях. Любопытно заглянуть в это будущее.
  "Убежден, новый порядок выборов не только усилит влияние партий на формирование демократической власти, но и будет способствовать росту конкуренции между ними, а, следовательно, будет укреплять и улучшать качество российской политической системы".
  
   Усилить влияние партий на формирование власти - благородное стремление. Самоограничение всегда уважаемо. Но тут тоже есть, что вспомнить. Три послания тому назад президент Путин обещал ввести практику определения кандидатуры премьер-министра силами парламентского большинства. Мероприятие в рамках нынешнего политического режима совершенно безопасное. И где тот воз? И ныне там. Можно сказать: повода не было. Ведь у нас такой замечательный премьер. Незаменимый. Допустим. А парламентское большинство об этом спрашивали? Нет. А оно, кстати, не раз выражало свое возмущение и премьером, и кабинетом, и отдельными министрами. И что? Где тот воз? Это просто пример реализации обещаний президента в сфере самоограничения своей власти.
  
   И еще не ясно мне, что значит "усилит влияние партий". Значит ли это, что сейчас существует влияние партий на формирование власти, но оно станет еще более могучим? Кто бы сказал мне, в чем выражается это существующее влияние? Бред полный.
  
   Но что уж точно существует, так это влияние власти на формирование партий! Известно пофамильно, кто вне партий осуществляет это влияние. Влияют на состав партий и силы вне власти. К примеру, лояльный властям бизнес, представители которого попросту покупают места в партийных списках. И ясно, как божий день, что переход на полностью пропорциональную систему расширил этот коррупционный рынок. И ясно также, что, как уже отмечалось в предшествующих материалах, эта "революция" избирательной системы, как образно выразился президент, усилит существующее влияние власти, одной конкретно кремлевской власти, на формирование партий, поскольку не надо будет распылять свои силы на контроль над ситуацией в мажоритарных округах - вотчинах региональных властей. Так что все наоборот получается.
  
   Двинемся дальше.
   Президент утверждает, что новая избирательная система усилит конкуренцию между партиями. Это новое и весьма небанальное слово в политологии! И мировая практика, и политическая наука свидетельствуют о противоположном: чем выше барьеры для входа на рынок, в данном случае - политический рынок, тем ниже конкуренция. Неслучайно, описывая свою "революцию" в избирательной системе Путин упоминает только отказ от мажоритарной части выборов. Об остальном умалчивает. И это умолчание - чистое саморазоблачение. Умалчивается об ужесточении требований по численности партий, об увеличении числа подписей, о повышении барьера прохождения партий до семи процентов, о многом другом. Повышение барьеров препятствует появлению новых партий, что важно для динамичного развития партийной системы на стадии ее формирования. Только при этом условии могут зарождаться партии, нужные избирателям.
  
   И еще одно. Партии должны конкурировать не только между собой, но и с независимыми кандидатами. Ведь у последних в конкуренции с партийными машинами есть главный ресурс - это работа с избирателями и на избирателей. Наличие такой конкуренции заставляет партии работать на граждан, а не на себя или власть. Не будет теперь этого. Зря, что ли, "революцию" делали!?
  
   И самое главное. Президент деликатно умолчал о практике применения нового законодательства, так же, как умолчал о важной части "революции" - изменениях в законе о партиях, революционно антидемократических изменениях. Упомянутая практика характеризуется двумя главными чертами. Первая - неравное отношение к партиям. Существующие требования к партиям и их входу в поле конкуренции на выборах невыполнимы. Это и позволяет применять законы выборочно: предельно жестко к независимым и с закрытыми глазами Фемиды к "своим", прикормленным и выдрессированным. Вторая - нарушение собственных законов по тому же признаку. Все это проявилось на мартовских региональных выборах в промышленном масштабе. Яркий и известный пример - выборы в Санкт-Петербурге.
  
   Нет в России политической конкуренции между партиями. И не вырастет она, вопреки прогнозу Путина. И не должно ее быть, и не должна она вырасти. Именно в этом и состоит замысел, который, согласно заповедям чекистов, скрывает текст Послания.
  
   Президент также предвещает в приведенной цитате, что в результате рост конкуренции между партиями, нереализуемый рост отсутствующей конкуренции, "будет укреплять и улучшать качество российской политической системы". Трудно укрепить и улучшить нечто отсутствующее с помощью методов, предполагающих противоположную цель. Но об этом чуть позднее.
  
   Вопреки правилам риторики, раздел Послания, посвященный предстоящим выборам в Государственную думу, заканчивается на снижающейся ноте и малосущественных обстоятельствах.
  "По итогам выборов партии получат право на государственное финансирование. И российские налогоплательщики вправе рассчитывать, что их деньги не будут потрачены на раздувание пустых популистских обещаний или раскачивание основ государственного строя".
  
   Ну насчет итогов выборов можно говорить спокойно. Президент уже обнадежил своих слушателей, что по этому поводу волноваться не стоит. А теперь можно и посулить награду послушным и допущенным. А как быть с избирателями? Они не только отстраняются от влияния на исход выборов, но и обречены на то, что их труд, их налоги пойдут на подкормку тех, кого они не избирали, но кого проталкивали в Думу всеми законными и незаконными методами кремлевские кукловоды. Но избиратели могут быть спокойны, утешает Путин, "их деньги не будут потрачены на...". Посмотрим, на что же?
  
   Во-первых, не будет пустых популистских обещаний. Так ли это? Те же региональные выборы марта этого года демонстрируют нечто совершенно противоположное. Все без исключения лояльные режиму партии, допущенные к выборам, во всех регионах погрязли в популизме. Не имея возможности прибегнуть к обстоятельному разбору, приведу один показательный пример. Везде в регионах все партии, от КПРФ до СПС, построили свои кампании на пенсионерах как мишенях и обещали дружным хором немереное повышение пенсий. В чем тут популизм, спросите? Ведь нашим пенсионерам действительно не сладко. Есть тут одна фишка, как нынче выражаются. Дело в том, что выборы шли в органы власти регионального уровня, а повышение пенсий обеспечивают решения федеральных властей. Все партии обещали то, что они на региональном уровне выполнить не в состоянии. А ведь обещать невыполнимое, хоть и нужное гражданам - есть суть популизма.
  
   Во-вторых, не будет "раскачивания основ государственного строя". Что такое "основы государственного строя" будет ясно по тексту, когда президент примется за тех, кто его, по версии Послания, раскачивает. Тут же станет ясным композиционный замысел: почему сюжет о выборах заканчивается именно пассажем о "популизме и раскачивании". Но о врагах строя и Путина мы поговорим в следующей статье. Здесь же разберемся с основами государственного строя и их раскачиванием.
  
   Не погрешу против истины, предположив, что к основам государственного строя можно отнести Конституцию. На протяжении почти восьми лет нынешнего президентства Конституция методически нарушалась и насиловалась. Это делалось, во-первых, с помощью законов, нарушающих Конституцию. Только один пример - отмена прямых выборов губернаторов. Во-вторых, с помощью антиконституционной практики режима. Еще один пример - в результате этой практики почти полностью сведено к нулю предусмотренное Конституцией разделение властей. Можем ли мы признать независимым органом власти, к примеру, наше Федеральное сбрание?
  
   В число основ государственного строя входит правовая система. Она также разрушалась нынешним правящим режимом все восемь лет. В результате последней судебной реформы почти полностью уничтожена независимость судебной системы. Принципы конкурентности, беспристрастности, справедливости, доступности изгнаны из этой сферы. Суды, на пару с прокуратурой, превратились в "карающий меч" режима. Не отстает и законодательная практика. Я не говорю о низком качестве законов. Об этом еще будет разговор ниже. Я говорю о практике принятия законов и поправок к ним, напоминающей болезнь, известную под названием "пляска святого Вита". Законы принимаются судорожно и необдуманно, а вслед за этим с небольшими интервалами следуют многочисленные поправки. Даже совершенная судебная система свихнулась бы от такой законодательной неразберихи. Что уж говорить о нашей?
  
   А что, спросим мы с вами, делает с государственным строем коррупция?! При том масштабе, которого она стремительно достигла при Путине, коррупция является одним из ключевых разлагающих факторов. И снова вопрос в связи с этим: почему Путин ничего не говорит о ней в Послании? Ни о масштабах, ни о реальных причинах? Ни о намерениях по ее ограничению?
  
   Так кто, спрашивается, "раскачивает основы государственного строя"? Конечно, у президента имеется в запасе своя версия ответа на этот вопрос. Мы обсудим ее в следующей публикации.
  Продолжение следует
  
  
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Сеанс саморазоблачения (4)
  
  21 МАЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
  usinfo.state.gov
   Революционные преобразования избирательной системы, проанализированные нами в первых статьях, призваны были, по мысли президента, создать благоприятные условия для политической конкуренции и совершенствования политической системы. Так чтобы некому было "раскачивать основы государственного строя". Это, судя по тексту послания, - единственная напасть в нынешней России. Разберемся, что имеет в виду президент.
  
  "Прямо скажу - не всем нравится стабильное поступательное развитие нашей страны. Есть и те, кто, ловко используя псевдодемократическую фразеологию, хотел бы вернуть недавнее прошлое: одни - для того чтобы, как раньше, безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, грабить людей и государство, другие - чтобы лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности".
  
   Начнем, пожалуй, с "использования псевдодемократической фразеологии". Трудно, надеюсь, спорить с тем, что такое поведение характеризуется двумя главными признаками. Первый: под прикрытием слов о демократии осуществляется нечто совершенно ей противоположное. Второй: для достижения цели вводятся новые суррогатные понятия, долженствующие подменить обычное понятие демократии чем-то специфическим, своим, что и должно оправдать любой произвол, никак не корреспондирующийся с демократией. Вот пример: всем нам ясно, что во времена монопольной власти КПСС официальной болтовни было хоть отбавляй. Помнится также, что эта болтовня прикрывала тоталитарную практику. Не забылся также термин "социалистическая демократия", который был придуман и использовался для прикрытия властного произвола.
  
   Вам это ничего не напоминает? Еще раз по пунктам. Приверженность демократии систематически подтверждалась Путиным в самых разных выступлениях и внутри страны, и, еще с большим темпераментом, за рубежом. Вместе с тем, под прикрытием этой словесной завесы шло планомерное сворачивание демократии. Давайте взглянем, что показывают разнообразные международные индексы, характеризующие состояние демократических институтов в разных странах мира.
  
   Влиятельная общественная организация Freedom House каждый год публикует Индекс политических прав и свобод почти для всех стран мира. Индекс колеблется в пределах от 0 до 10. Значение чуть больше 7 характеризует свободные страны. В 1991 г. мы имели значение индекса, близкое к этой границе. Значение индекса, меньшее примерно 3,5, характеризует несвободные, недемократические страны. После 1991 г. наш индекс планомерно опускался. С 1991 по 1997 г. он упал на один балл. С 1997 по 2000 гг. - еще на полбалла. С 2000 по 2006 г. скорость падения выросла: мы скатились вниз более чем на два балла и оказались в зоне несвободных стран. Я так подробно рассказываю об истории нашего "падения", потому что сейчас в российских официальных СМИ развернута кампания против Freedom House. Утверждается, что присвоение низкого значения индекса - часть целенаправленной антироссийской пропаганды. Динамика индекса убедительно показывает, что это не так. Имеем то, что заслужили. Сейчас нашими соседями по индексу стали Азербайджан, Бруней, Египет, Камбоджа, Непал, Того.
  
   По индексу свободы прессы в 2006 г. Россия делит 148-150 места среди 181 страны мира. Мы уступаем по свободе прессы Молдове, но зато несколько превосходим Таджикистан. По индексу правового порядка, без которого невозможно функционирование демократии, в 2006 г. Россия заняла 145-163 место среди 192 стран мира. Наши соседи по значению индекса - Алжир, Бурунди, Казахстан, Нигерия, Свазиленд.
  
   За значениями индексов абсолютно очевидная реальность - сворачивание федерализма, сведение на нет принципа разделения властей, извращение политической конкуренции, атаки на свободные СМИ и независимые общественные организации, полное игнорирование права, использование правовых институтов в целях политической борьбы и воровства.
  
   Итак, налицо первый признак: сворачивание демократии под прикрытием демагогии, использующей клятвы верности демократии. А вот и второй признак: чтобы оправдать разрыв между словами и делами выдумываются и внедряются суррогаты вроде "управляемой демократии" или "суверенной демократии". Вот оно - реальное "использование псевдодемократической фразеологии".
  
   Все мною описанное настолько очевидно, что гипотеза о возможном покаянии президента, что называется, "не пляшет". Я имею в виду покаяние, которое может быть дешифровано примерно так: "Как ни трудно мне в этом признаться, но я [от себя (Сатарова) добавлю, что президент, как я предполагаю, исходя из презумпции невиновности, искренне хочет, чтобы в нашей стране расцвела настоящая демократия], допустил, "прямо скажу" [типичный оборот, который используется, когда надо признаться в чем-то нехорошем], чтобы в моем окружении появились люди, которые, "ловко используя псевдодемократическую фразеологию", натворили такого...". Не пляшет, в том числе, и потому, что "ловко использовать" что-либо могут только враги. "Свои ребята" обычно неуклюжи в осуществлении добрых намерений, своей простоте и открытости, незамысловатости и неприхотливости, своем искреннем стремлении делать добро людям, в своей скромности, заставляющей их постоянно смущаться собственной доброты, чистоты намерений и аскетизма, усугубляя неуклюжесть. (Вы, конечно, сразу узнали в этом описании портрет типичного представителя путинского окружения.)
  
   Нет, раз "ловко используют", значит точно - речь идет о людях нехороших. Так что же это за люди? Почитаем, что говорит о них президент. Прежде всего, посредством утонченного риторического оборота они разделены на две категории. Первая и потому, видимо, основная - это те, кому не нравится "стабильное поступательное развитие нашей страны". Понимай так, уже наступившее.
  
   Среди моих читателей наверняка есть люди с приличной математической культурой. Они подтвердят: в математической логике есть теорема, согласно которой любое высказывание относительно пустого множества является истинным. В данном случае мы имеем дело с высказыванием именно такого толка. Нет в стране никакого "стабильного и поступательного развития". Разве только речь идет о тонкой иронии и намеке на приближающуюся катастрофу. Но что-то не верится. Зато есть деградация всех сфер жизни: правовой, социальной, политической, экономической. Мы еще поговорим об этом подробнее, а кое-что обсуждалось уже выше. Только два очевидных соображения из сферы экономики по ходу дела. Первое: не может быть стабильным и поступательным экономическое развитие, эксплуатирующее временный рост цен на углеводороды. Второе: растущая экономика, в которой сокращается число малых предприятий, - просто нонсенс. Это значит, что растет не экономика, а какая-то раковая опухоль внутри ее. О ней тоже ниже.
  
   И еще один забавный факт: согласно прогнозу Министерства экономического развития и торговли, мы живем в переломный год, после которого начнется падение цен на нефть. К 2010-му они упадут примерно на 20 процентов от среднегодовой цены 2006 года. По прогнозам аналитиков, этого вполне достаточно, чтобы резко дестабилизировать российскую экономику и бюджет. Прогноз появился до зачтения послания, поэтому я уверен, что Путин с ним знаком.
  
   Единственный логичный вывод, который я могу сделать из рассматриваемой фразы, таков. "Стабильное поступательное развитие нашей страны" - все-таки метафора, за которой таится честное и объективное представление о состоянии нашей страны и нашей экономики. Поэтому те, кому не нравится все это, - люди в массе своей достойные, трезвомыслящие, патриотичные. Хотите признаюсь? Я не без гордости отношу себя к таковым. И не стыжусь этого. И уж как мне не нравится это "стабильное поступательное..."!
  
   Но что-то я все о себе да о себе. Нескромно. Между тем президент дает понять (с помощью оборота "есть и те..."), что среди нас имеются сограждане, которые искренне верят путинской пропагандистской машине, а потому полагают, что у нас все прекрасно, что мы действительно стабильно-поступательно развиваемся. А им это не нравится, совершенно не нравится, ибо это нехорошие люди, очень нехорошие. Вот они и хотят "вернуть недавнее прошлое". Именно они ловко используют "псевдодемократическую фразеологию".
  
   Но выше мы с вами совершенно надежно установили, что подразумевается под псевдодемократической фразеологией и нам понятно, кто ее применяет. И любому непредвзятому читателю послания должно быть очевидно: президент все-таки имеет в виду своих соратников - то ли друзей, то ли сослуживцев, то ли нанятых или запуганных "попутчиков". Ну никак иначе не складывается в единое целое мозаика противоречивых интерпретаций отдельных фрагментов, оборотов и милых словечек послания! Снова получается: либо мы видим перед собой пример яркого саморазоблачения, либо - бессмыслицу, набор бессвязных и непродуманных слов. Но не хочется в это верить! И не тот у нас президент, чтобы публично и сознательно саморазоблачаться. Но если все это не бессмыслица и не саморазоблачение, то что же это за странное явление в истории российской словесности? Есть у меня одна версия (честно, говоря, даже полторы). Но об этом в следующей статье.
  
  
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  
  
  Сеанс саморазоблачения (5)
  
  5 ИЮНЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  
  
  kremlin.ru
  
   В предыдущей статье из моего герменевтического цикла мы с вами начали внимательно читать очередной фрагмент Послания президента Путина Федеральному cобранию. Не добравшись и до середины фрагмента, мы оказались ввергнуты в пучину смысловых противоречий, убедившись, что за двусмысленностями кроется намек на президентское окружение. Я похвалился, что у меня на этот счет есть полторы версии, и обещал поделиться ими.
  Начну с версии, которую я за неубедительность отношу к половинке версии. Суть ее такова. Послание есть текст по использованию технологии нейро-лингвистического программирования (NLP) для развития мифа о хорошем царе и плохих боярах (а также дьяках и толмачах). Хромает такая версия потому, что послание последние годы есть "продукт обоюдного непротивления сторон". Оно читается и мусолится различными группировками в окружении президента. А группировки эти ждут момента дележа пирога на предстоящих президентских выборах. Они все в совокупности никак не заинтересованы во внедрении подобной версии. Ведь их ставленникам предстоит завоевывать, хоть в малейшей степени, голоса. Не нужна им такая версия. Не пропустили бы они ее.
  А вот моя основная версия. Все те саморазоблачения, на которые мы систематически наталкиваемся в тексте послания, есть результат глубоко законспирированной спецоперации людей из ближайшего окружения президента, в немалой степени влияющих на текст послания. Я пока отложу обсуждение вопроса о том, что это за люди и зачем это нужно. По мере дальнейшего медленного чтения послания, мы будем периодически возвращаться к этой версии для ее проверки. Для удобства воспроизвожу анализируемый нами фрагмент.
  "Прямо скажу - не всем нравится стабильное поступательное развитие нашей страны. Есть и те, кто, ловко используя псевдодемократическую фразеологию, хотел бы вернуть недавнее прошлое: одни - для того чтобы, как раньше, безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, грабить людей и государство, другие - чтобы лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности".
  
  Тех, кто хочет "вернуть недавнее прошлое", президент также делит на две категории по признаку доминирующего мотива. Первая категория мечтает "безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, грабить людей и государство", вторая - "лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности". Стало быть, первые движимы корыстными мотивами личного обогащения, а вторые -антироссийскими политическими целями.
  
  Давайте задумаемся, а кого имеет в виду президент? Как у нас нынче с разворовыванием общенационального богатства? Факт первый: за время путинского президентства у нас резко выросло число официальных долларовых миллиардеров. Не на несколько голов, а раз в десять! Вы верите, что это не было воровство "общенациональных богатств"? Тогда сопоставьте этот рост с бешеным ростом цен на нефть и газ. Приплюсуйте разгром единственной компании, которая попыталась работать в этой сфере прозрачно. Добавьте к этому, что нынешняя власть откровенно не заинтересована в наличии прозрачного и независимого бизнеса, честно зарабатывающего свою прибыль. И не забудьте, что нынче любой грабеж общенациональных богатств возможен только при условии теневого обложения коррупционной данью со стороны властвующей бюрократии. И чем больше грабеж, тем больше дань, как в процентном, так и абсолютном выражении.
  
  Факт второй: за время путинского президентства размер откатов при исполнении бюджетов всех уровней в сфере закупок и заказов также вырос многократно. Лет десять назад размер отката варьировался в пределах от пяти до пятнадцати (в особо наглых случаях) процентов. Ныне меньше тридцати почти не бывает, а типичная цифра лежит в районе пятидесяти. Проводимые ИНДЕМом исследования жизни российского предпринимательства позволили с помощью анонимных интервью выявить: рекорд - семьдесят процентов. Это до недавнего времени. Недавно зафиксированный нами новый рекорд равен 90 процентам!
  
  Приближенный ко двору журнал "Эксперт" несколько лет назад опубликовал так никем и не опровергнутые данные о том, что из бюджета НИОКР (научно-исследовательских и опытных разработок) военного ведомства разворовывается 80 процентов! Все это - беспрецедентный грабеж государства, в виде бюджета, и граждан, ибо бюджет - это деньги, отданные гражданами в виде налогов и большей частью растащенные по карманам властвующей бюрократией.
  
  И это только часть фактов, касающихся наших дней, а не "недавнего прошлого". Так скажите мне: нужно ли мечтать о возврате в прошлое, чтобы "безнаказанно разворовывать общенациональные богатства, грабить людей и государство"!? Допускаю, что о возврате в недавнее прошлое действительно могут мечтать те, кто ныне отстранен от дележа пирога. Но среди нынешних миллиардеров или чиновников есть те, кто занимался тем же, но в меньших масштабах, и в том недавнем прошлом. Они очень мило вписались в сегодняшнюю жизнь, безбоязненно продолжая свой грабеж с еще большим размахом. Рецепт прост: продемонстрируй и материально подтверди свою лояльность и не посягай на устои жизни по понятиям.
  
  А теперь про вторую категорию: тех, кто алчет "лишить нашу страну экономической и политической самостоятельности". Факт первый, почерпнутый из официальный статистики. Общий внешний долг России складывается из трех частей: собственно государственный долг, долги банковского сектора, долги нефинансовых предприятий. Так вот, в период с января 2001-го по январь 2007 года суммарный внешний долг страны вырос более чем на 60 процентов. За этот период государственный долг уменьшился примерно на 82 миллиарда долларов США. Одновременно долг банковского сектора вырос на 69 миллиардов, а предприятий - на 114 млрд долларов. Значит, за этот срок наш долг вырос примерно на 101 миллиард долларов США. Подавляющий вклад в этот рост, как мы видим, внесли гигантские предприятия с доминирующей долей государственной собственности вроде Газпрома.
  
  Вы можете спросить, а что это за такая противоречивая стратегия - сокращать государственный долг и наращивать долги государственных компаний? Ребус не больно сложен. Во-первых, внешние государственные долги находятся под бдительным контролем кредиторов. Во-вторых, такие кредиты часто бывают связанными - обусловлены требованиями к использованию полученных средств. А вот кредиты, предоставляемые нашим предприятиям, не так подконтрольны. Выводы делайте сами.
  
  Но самое главное, что в долговую зависимость попадают предприятия, управляемые государством. А по большей части - это, по крайне мере, так утверждают наши бюрократы, предприятия в сферах, касающихся нашей широко понимаемой, теми же представителями власти, безопасности и нашего узко понимаемого суверенитета.
  
  Второй факт: по прогнозу Министерства экономического развития и торговли, в связи с падением цен на нефть стабилизируется и начнет помаленьку уменьшаться выручка от нашего экспорта. А вот объем импорта будет расти примерно тем же темпом (примерно 40 миллиардов долларов США в год). В районе 2010 года два показателя сравняются, и мы войдем в зону отрицательного баланса, когда выручки от экспорта не будет хватать на импорт.
  
  Мы уже давно потеряли продовольственный суверенитет. Мы не суверенны, поскольку импортируем высокотехнологичные оборудование и продукцию. Реализация тупикового проекта энергетической империи превращает нас в третьеразрядную страну, зависящую от внешних поставщиков всего - от самолетов до трусиков и мяса. И все это - прямой результат углеводородной политики Путина, который к тому же гарантирует нам ее преемственность и после 2008 года. Так кто же лишает страну суверенитета!?
  Итак, простое упоминание грабежа и посягательств на суверенитет недвусмысленно указывает на тех, кто этим планомерно и результативно занимается почти восемь лет, оседлав российскую власть. Сам факт включения этих сюжетов в послание - акт саморазоблачения. Напомню: моя версия состоит в том, что это подложенное Путину саморазоблачение. Напоминаю также, что оно стало возможно из-за неопределенности и двусмысленности текста. Путин не называет тех, против кого направлены его обвинения. Он указывает только на весьма расплывчатые признаки. Именно поэтому возможен, и даже нужен, жанр дешифровки его инвектив, к которому мы и прибегли. Что из этого получается, судить читателям. Но двинемся дальше.
  "Растет и поток денег из-за рубежа, используемых для прямого вмешательства в наши внутренние дела. Если посмотреть, что происходило в прежние, давние времена, то увидим, что еще даже в эпоху колониализма говорили о так называемой цивилизаторской роли государств-колонизаторов. Сегодня на вооружение берутся демократизаторские лозунги. Но цель одна - получение односторонних преимуществ и собственной выгоды, обеспечение собственных интересов".
  
  Если вспомнить прежние более определенные высказывания Путина, то можно предположить, что очередная критическая стрела по поводу "растущего потока" направлена против общественных организаций. Действительно, по большей части они получают финансирование из зарубежных фондов, частных, государственных или международных. Но что-то заставляет меня сомневаться в этой версии. Первая причина нами уже выявлена: растет суммарный долг нашей страны, а главными должниками оказываются наши ведущие стратегические предприятия, управляемые государством. Посадить эти предприятия на наркотик легко получаемых кредитов - прямой путь к вмешательству в наши внутренние дела. Представьте себе жуткую картину: в Нью-Йорке продают за долги обанкротившийся Газпром!
  Вторая причина: поток финансирования общественных организаций за счет зарубежных грантов не растет, а сокращается. Путину это должно быть известно в том числе и потому, что он сам подписал закон, существенно затруднивший работу зарубежных доноров. Более того, для того сей закон и подписывался, чтобы затруднить работу и сократить финансирование. Короче: ну никак не мог иметь в виду президент в анализируемой нами фразе финансирование общественных организаций. Уж больно это далеко от действительности. Это даже ложью нельзя назвать. Следовательно, у нас нет оснований сомневаться, что президента, конечно, возмущает растущий объем внешних заимствований государственных предприятий, создающий реальную угрозу нашему суверенитету. А вдруг это не президент возмущается? Может, он думал, что критикует по привычке общественные организации, но реальные авторы послания имели в виду совсем другое? Будем разбираться дальше. Неужели тут пахнет антипрезидентским заговором?
   (Продолжение следует)
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  Сеанс саморазоблачения (6)
  
  7 ИЮНЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
  
  Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  www.promved.ru
  
  Подозреваю, что среди моих читателей могут найтись такие, которые задают себе вопрос, который, признаюсь, я и сам мог бы задать: "А на черта Сатаров морочит нам голову этим бесполезным Посланием?! И так все ясно. Ну дурит нам власть голову. А нам плевать". Хорошо, что "плевать". Практично. Экономно. Но внимательный читатель уже видимо заметил, что подробный разбор последнего Послания Путина - это всего лишь повод поговорить о политике президента, о стиле и практике его режима, о его уникальном окружении, о прошлом, настоящем и будущем этого режима. Кроме того, впереди выборы. И морочить нам голову будут еще неоднократно. И лапшу на уши будут вешать. И баки забивать. И будут делать это так же двусмысленно, стесняясь называть вещи своими именами, запредельно обманывая. Потому полезно вместе поупражняться в дешифровке и разоблачении подобных текстов. И еще: ну сколько можно абсолютно безнаказанно морочить нам голову!? И простите, что время от времени я сбиваюсь с жанра серьезной аналитики, допуская слегка легкомысленный тон.
  
  Но все, к делу. Мы остановились на том, что разделили возмущение президента в отношении растущего потока денег из-за рубежа, "используемых для прямого вмешательства в наши внутренние дела". Присоединившись к этому "крику боли и гнева", мы даже смогли обоснованно понять, что президент адресует его своему окружению, которое загоняет страну в финансовую и экономическую зависимость. На днях о том же говорил министр финансов нашей страны. Продолжим, освежив в памяти анализируемый фрагмент Послания.
  
  "Растет и поток денег из-за рубежа, используемых для прямого вмешательства в наши внутренние дела. Если посмотреть, что происходило в прежние, давние времена, то увидим, что еще даже в эпоху колониализма говорили о так называемой цивилизаторской роли государств-колонизаторов. Сегодня на вооружение берутся демократизаторские лозунги. Но цель одна - получение односторонних преимуществ и собственной выгоды, обеспечение собственных интересов."
  
  Не очень я понимаю иронии президента насчет "так называемой цивилизаторской роли государств-колонизаторов". Во-первых, так оно и есть, существует эта цивилизаторская функция. Это азы как науки об империях, так и исторической практики. Во-вторых, как-то неубедительно звучит эта ирония в устах лидера, провозгласившего намерение строить энергетическую империю и назвавшего распад своей родной империи - СССР - самой страшной геополитической катастрофой XX века. Тут сразу же возникает подозрение, что империя хороша, если ты в ней живешь, и плоха, если в ней живут другие, а ты не живешь; да еще, если эти другие живут лучше тебя. Так бывает. Но проявлять подобные комплексы в державном Послании как-то несолидно. Унизительно даже.
  
  И снова старый сюжет, но со слегка измененной терминологией. Выше мы разбирались со смыслом и целью использования Путиным оборота "псевдодемократическая фразеология". Теперь сталкиваемся с "демократизаторскими лозунгами". Видно достала президента эта напасть. Взять, к примеру, его самого: ведь насколько искренне и убедительно он сам постоянно говорит о своей приверженности демократии. Вот бы так остальным.
  
  А последнее предложение окончательно убеждает нас в том, что демократическая риторика может применяться только с неблаговидной целью. В данном случае это - "получение односторонних преимуществ и собственной выгоды, обеспечение собственных интересов". Нет, вы можете представить, какая гнусность?! Кто-то позволяет себе проводить внешнюю политику, стараясь обеспечить собственные интересы! И не просто интересы, да еще и выгоду свою блюсти!! И к тому же делает это настолько эффективно, что умудряется заполучить односторонние преимущества. Обидно. Истинные джентльмены поступают иначе. Вот, Белоруссии надавали односторонних преимуществ "по самое некуда". Об интересах партнеров из Ирана проявляют заботу. А с выгодой... О собственной выгоде наши не забывают никогда, даже ценой интересов своей страны. Так что в результате я так и не понял, кого обвинял президент. Может что-то прояснит следующий фрагмент?
  
  "Кое-кто не гнушается и самыми грязными технологиями - пытаясь разжечь в нашей многонациональной демократической стране межнациональную и межконфессиональную рознь. В связи с этим обращаюсь к вам и прошу ускорить принятие поправок в законодательство, ужесточающих ответственность за экстремистские действия."
  
  Прежде всего, возникает вопрос: как данный сюжет связан с предыдущим? Мне представляется, что это довольно очевидно. Как отвлечь людей от их повседневных проблем, от реального поиска виновных, от запредельного чиновничьего воровства, от подталкивания российской экономики к долговой пропасти? Да очень просто! Надо натравить людей друг на друга! Надо убедить, что в их проблемах виноват сосед, поскольку у него смуглое лицо или другое вероисповедание. Как профессионал Путин знает, что этот прием не нов. Но его возмущает, что находятся такие, кто нарушает чистоту жанра, прибегая к "самым грязным технологиями". Действительно! Зачем нужны "самые грязные", когда есть и успешно применяются просто грязные или утонченно-сероватые, но весьма эффективные. Не знаю, к каким, например, технологиям отнести использование президентом термина "граждане коренной национальности". А как квалифицировать практику целого ведомства, в соответствии с которой граждане России, родившиеся когда-то за пределами РСФСР, имеют в нашей стране кучу проблем по сравнению с гражданами России, родившимися в ней. А как расценивать появление антисемитских "исторических исследований" на государственных каналах? Послание не дает ответа. Ну хотя бы пример, хоть намек! Молчит президент, таинственно и многозначительно, как и положено настоящему профессионалу-разведчику с горячим сердцем, чистыми руками и удивительно, запредельно холодной головой.
  
  Между тем, в этой фразе, что мы разбираем, есть тонкий и милый нюанс. Обратите внимание: президент говорит, что "кое-кто... прибегает..., пытаясь разжечь...". Это важно. Вопреки канонам устной речи здесь не использован оборот "разжигает, прибегая", а именно тот, что мы читаем: "Прибегает..., пытаясь разжечь". Читатель вправе задать вопрос: "Зачем же так усложнять устную речь?!". Ответ найдем в следующем предложении. В нем президент призывает гостей-депутатов "ускорить принятие поправок в законодательство, ужесточающих ответственность за экстремистские действия". А предыдущее предложение анализируемого нами фрагмента поясняет, какие действия должны в этих поправках считаться экстремистскими. Вот тут-то и начинает работать странная формулировка. Поправки не должны касаться "разжигания". Понятно, почему. Во-первых, про само разжигание напринимали уже до черта. Во-вторых, нашей прокуратурой и судами уже наработана некоторая практика работы с этим самым "разжиганием", которая, как известно, предельно лояльна к самым мерзким проявлениям агрессивной ксенофобии. Разворачивать эту практику в новых целях трудно, неэффективно и опасно: можно ненароком своих покалечить. Гораздо практичнее ввести новые зоны ответственности. Например, под экстремистскими действиями будут теперь понимать не само разжигание, а "использование грязных технологий..." и "попытку...". Представляете, какой простор для трактовок, двусмысленностей, натяжек и откровенного глумления над правом открывается для нашего правосудия, ведущего в этих сферах интенсивный поиск?
  
  Мы ведь с вами понимаем, с каким энтузиазмом наши законодатели примут к исполнению намек президента. Спор может идти только о том, смогут ли они сделать это за две недели, неделю или пару дней? И примут ли сразу в трех чтениях или, для приличия, объединят второе и третье чтение? И через сколько дней они начнут принимать поправки к своим поправкам? Ведь катастрофически низкое качество законов, исходящих из Федерального Собрания, общеизвестно. Ниже мы коснемся этого сюжета. И еще одна проблема: а как же исполнить указание Путина? Попробуем пофантазировать.
  
  Я бы, к примеру, законодательно запретил писать критические статьи против власти лицам некоренной национальности. Логика очевидна: когда такую статью пишет лицо коренной национальности, то его мотивы чисты и благородны. В противном случае читатели будут обращать внимание не на содержание критики, а на фамилию автора, либо на его лицо и, следовательно, на его национальность. А что в итоге?! Вместо того, чтобы задуматься над критикой, читатель начнется сердиться: "Какого черта! Ехал бы себе на ... (или в..., или к...) и там критиковал!". А что это такое? Точно - национальная рознь! А кто ее возбудил? Точно! Этот бумагомарака некоренной! Значит - кто он? Точно! Разжигатель межнациональной! Значит - экстремист! Вот бы поправку, чтобы его к ногтю! Но ведь он ни слова в своей статье не сказал про другие национальности, не обзывал грязно представителей нетрадиционных конфессий. Как же поступить? Ясно как. Во-первых, он не "разжигал", а "пытался". И, во-вторых, мы не заметили, что он пытался именно потому, что он прибег к самой грязной технологии. А какие технологии самые грязные? Правильно - идеально замаскированные! Поэтому следует отнести к экстремистской деятельности написание критических материалов лицами некоренной национальности. Вот как это делается, господа!
  
  Ну вот, мы с вами завершили анализ самой трудной части президентского Послания. Мы потратили шесть статей, более 30 страниц на две страницы текста-источника. Неудивительно. Ведь главные цели президента в ближайшей перспективе располагаются в сфере политики. Значит, именно здесь надо быть наиболее таинственным и двусмысленным, чтобы враг внешний, а пуще того - внутренний, не вник, не постиг, не воспрепятствовал. Надеюсь, что мы порадовали автора - не постигли. Мы просто пытались анализировать. Что получилось - судить читателям.
  
  Дальше будет легче. В сферах для себя малоинтересных - экономика, социалка там всякая - президент был пренебрежительно конкретен. Да и то сказать, ему уже не отвечать за свои величественные посулы. Мы дойдем до всего этого и двинемся быстрее, чем ранее. А начнем мы в следующей статье с удивительного сюжета Послания. Именно при его чтении я пришел к однозначному выводу - в текст Послания вплетены нити антипрезидентского заговора. Я ведь обещал раскрыть его секрет...
  
   (Продолжение следует)
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Сеанс саморазоблачения (7)
  
  11 ИЮНЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
   (Опыты медленного чтения Послания Федеральному Собранию)
  
  
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
  
  Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  putin2004.ru/ej.ru
  
  Сейчас я вам открою секрет. Скажите, какая черта нашего президента самая достойная и самая яркая? Знайте, это скромность! Самое яркое в Путине - это его скромность. Все остальное совсем не так ярко. Ради скромности он идет даже на нарушение Конституции. Вот пример, относящийся к нашей теме - его последнему посланию, воплощающему основное качество автора.
  
  "...многие наши коллеги ожидали, что сегодняшнее Послание будет посвящено главным образом подведению итогов работы - нашей общей с вами работы - с 2000 года, будет посвящено оценкам этой работы... Однако, думаю, нам с вами давать оценки собственной деятельности здесь неуместно..."
  
  Цитата, как вы видите, с купюрами. Я просто убрал из нее все то, что многократно комментировалось - двусмысленное кокетство Путина вокруг темы третьего срока. Зато теперь во всем блеске воссияла истинная скромность. Не смеет президент сам давать оценку своей работы. И великодушно приглашает соратников разделить свою скромность. Только есть нюанс. Результат деятельности Путина - это положение в стране. А оно, согласно Конституции, должно быть отражено в послании. Вот так ради скромности можно пойти на нарушение Конституции.
  
  
  
  Правда, президент не удержался несколько раз от демонстрации легкой гордости за свою работу. В предыдущих статьях мы обсуждали, как восторженно он говорил о революционных изменениях в избирательной системе. Но мы же понимаем, что он тоже причастен к этой, скромно выражаясь, революции.
  
  Второй раз золотая короста царственной скромности треснула, когда речь зашла о такой важной теме, как федерализм. Тут ведь что интересно! Само слово "федерализм" отсутствует (так верующие боятся слов, именующих дьявола.) Но гордый разговор о нем идет. Именно при чтении этого фрагмента меня осенило - президент окружен врагами! Они хотят, но боятся его разоблачить, подставить, скомпрометировать. Поэтому они вплетают антипрезидентские фрагменты в текст послания в расчете на то, что это заметят. Здорово все-таки, что мы так внимательно читаем этот исторический текст, а потому сумели разглядеть интригу! Во-первых, труды людей пропали не зря. Во-вторых, есть возможность открыть глаза главе государства. Вдруг он прочитает? А мы знаем! И донесли, как настоящие граждане. Пусть служба президентской охраны озаботится.
  
  Но мы отвлеклись. Продолжим. "За мной, читатель!".
  
  
  
  * * *
  
  "Один из главных критериев политической культуры и развития общества - это увеличение объема полномочий региональных и местных властей. Сегодня децентрализация полномочий в сфере государственного управления достигла в России самого высокого за всю ее историю уровня".
  
  Для разминки остановимся на первом предложении. Оно совершенно неуместно в устах президента по двум причинам. Первая - полная бессмысленность и безграмотность. Ведь объем полномочий растет и при диктатуре. Местные власти в Османской империи обладали огромными полномочиями. Вторая причина - именно в неограниченной власти "местных царьков" видел Путин один из ключевых недостатков времен "ельцинского хаоса". Тут, на стыке между комментариями к двум предложениям цитаты, уместно вспомнить, что говорил Путин по этому поводу в первом своем послании.
  
  "Однако надо признать: у нас еще нет полноценного федеративного государства. Хочу это подчеркнуть: у нас есть, у нас создано децентрализованное государство" (2000 г.).
  
  Я лишен возможности, за ограниченностью места, обильно цитировать дальнейший текст. Вы можете сами убедиться в том, что дальше Путин ярко и подробно описывает все беды, проистекающие из децентрализации (все послания размещены на президентском сайте). И завершается этот значительный фрагмент повтором: "у нас построен не федерализм, а децентрализованное государство". Много последующих выступлений президента содержат ту же или сходные идеи: децентрализация смертельно опасна для государства, нужно восстанавливать централизованное управление. Что и делалось всеми доступными средствами. Итак, децентрализация - это очень плохо.
  
  И вдруг, видим мы, возвращаясь к Посланию 2007 года, президент утверждает, что поставил рекорд децентрализации. Тем самым он превзошел, по собственному утверждению, самого Ельцина, умудрившись ввергнуть страну в еще больший хаос децентрализации, который сам же критиковал неоднократно. Как же это понимать?!
  
  Конечно, первая мысль, которая приходит в голову, может показаться совершенно бредовой (так бывает с первыми мыслями): Путин прозрел, стал ярым федералистом, осознал эффективность децентрализации управления в современном мире и признается в этом. Оказывается, под рекламной завесой риторики о централизации власти он тайно реализовывал политику децентрализации. И теперь, на финише, он открывает нам секреты этой спецоперации. В пользу этой гипотезы свидетельствует уникальная неэффективность вертикали власти, которая должна была бы стать главным достижением путинского правления, но о которой ни слова не сказано в послании. И правда: такой неэффективной бюрократии не было за всю историю России. Впору назвать одну из конституционных ветвей власти "неисполнительная власть". Однако вместо гордости за вертикаль говорится о рекордах на ниве децентрализации.
  
  Но если бы такая гипотеза была действительно верна, мы нашли бы подтверждение в дальнейшем тексте послания. Однако серьезных подтверждений своих успехов Путин не приводит. Вместо этого речь идет о вещах странных.
  
  
  
  * * *
  
  "Только за последний год субъектам Федерации были переданы важнейшие полномочия в области градостроительства, лесного хозяйства, земельных и водных отношений, охраны животного мира, а также в вопросах занятости населения. Со следующего года региональные органы власти должны приступить к реализации полномочий в области охраны и управления памятниками истории и культуры федерального значения".
  
  Звучит величественно: уверенная поступь решительной децентрализации. Но любые полномочия работают в той мере, в какой они подкреплены финансовыми возможностями для их реализации. Но таких возможностей вы не обнаружите ни в послании, ни в реальной жизни. Это тот уникальный случай, когда послание действительно корреспондирует с жизнью. А что же есть на самом деле?
  
  Рекламируя добрую волю по части передачи регионам таких важных полномочий, как охрана животного мира, или таких хлопотных, как трудовые отношения, Путин умалчивает о другом. Вспомним о мелочах вроде отмены губернаторских выборов и появления возможности разгонять представительные органы; об изгнании руководителей регионов из Совета Федерации, где они реально, а не символически, как в Госсовете, влияли на федеральную политику; вспомним о лишении регионов права самим определять формулу избирательной системы (в рамках, отведенных законом о гарантии избирательных прав); о резком уменьшении доли регионов при распределении бюджетов; об увеличении зависимости регионов от центра при распределении доли бюджетных доходов, спускаемых сверху вниз; о резком снижении возможности распоряжаться самым дорогим - природными ресурсами. И это далеко не полный список.
  
  Фактически федеральная власть ведет очень простую политику: отбирает важные полномочия, повышает бюджетную зависимость от центра, но одновременно сбрасывает вниз хлопотные полномочия или отдает обидные мелочи вроде охраны выхухолей. И это в послании называется децентрализацией!
  
  
  
  * * *
  
  Конечно, президент не обходит молчанием тему финансового обеспечения тех полномочий, которыми регионы располагают. Вот что мы узнаем из послания.
  
  "Обращаю внимание, что в обеспечение делегируемых полномочий федеральный бюджет передаст региональным администрациям 153 миллиарда рублей. В следующем году на эти цели планируется выделить 200 миллиардов рублей. В целом отмечу, что за последние семь лет объем бюджетов субъектов Российской Федерации вырос в шесть раз".
  
  Тут стандартное статистическое манипулирование. В послании приводятся абсолютные значения. Но все последние годы росла экономика, резко росли доходы бюджета, поэтому надо оперировать относительными показателями. И тогда бы мы выяснили следующее. На поддержку регионов бюджет выделил рекордную часть бюджета в 2001 году - 15,6 % всех расходов. Надо было торговаться: забирать у регионов полномочия и отдавать взамен деньги. После того как полномочия были отобраны, доля эта сразу упала и с 2005 года установилась на уровне 9 % на поддержку регионов. Интересно, что даже в трагически скудном 1994 году федеральный бюджет выделял регионам более 10 % бюджета.
  
  Не думаю, что стандартный читатель послания брал на себя труд разобраться во всех этих нюансах. Но что он точно заметил - это удивительную, отмеченную нами выше тираду о подвиге децентрализации. Правящая бюрократическая элита привыкла к дорогой ей идее о централизации власти, и вдруг... Это подстава, очевидная и вредная. Именно поэтому, как я уже говорил, прочитав эту часть послания, я был ошарашен догадкой: президента сознательно разоблачают в глазах путинской элиты, мечтающей о предельной централизации. Это заговор. Но чей? Давайте разбираться дальше.
  
  
  
  (Продолжение следует)
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Сеанс саморазоблачения (8)
  
  3 ИЮЛЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  (Опыты медленного чтения Послания Федеральному Собранию)
  
  Михаил Златковский/zlatkovsky.ru
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
  Молва приписывает В. Черномырдину
  
   Нетрудно представить, какая это мука, какое унижение - публично зачитывать тексты вроде разбираемого нами Послания. Но что поделать!? Президентская должность обязывает. Если вы думаете, что большая власть доставляет много радости, то вы ошибаетесь. Вот что, к примеру, нужно знать как аксиому: чем выше забираешься по пирамиде власти, тем большим числом ограничений и обременений обрастаешь. И среди прочих обременений есть одно, к которому могут привыкнуть только люди стойкие, закаленные, с холодной головой и раскаленным сердцем: публично врать в лицо тем, про кого ты врешь. Вы все поймете сами, когда мы перейдем к следующему сюжету про наш народный Совет Федерации. К делу!
  
   * * *
   "Не раз говорилось и о необходимости усилить связь верхней палаты с регионами Российской Федерации. Я знаю, что сегодняшний состав Совета Федерации самым серьезным образом, по-государственному относится к своим обязанностям. И в своей практической деятельности последовательно отстаивает интересы регионов".
  
   Цитата сия позволяет нам оценить еще одно достоинство нашего президента (про скромность, надеюсь, вы не забыли) - последовательное стремление к полному совершенству. Вы, наверное, заметили, что в последней фразе президент хвалит сенаторов за последовательное отстаивание интересов регионов. Тем не менее, в первой фразе он напоминает ("не раз говорилось") о своем неоднократном требовании "усилить связь... с регионами...". Жалко, что президента так плохо слушаются. Обидно, что ему приходится постоянно напоминать о своих требованиях "усилить связь". Утешает только, что президент у нас хороший: ему мало, что они "последовательно отстаивают"; нужно, чтобы и "связь усиливали".
  
   А они не хотят. В чем же тут закавыка? Расскажу одну историю, чтобы стало понятнее. Это было в апогей первого президентства В.В. Путина. В одном элитном клубе шел круглый стол, ну треп такой политический. Выступил кремлевский пропагандист из числа тех, кто поганит гордую профессию, называемую "политолог". Рассказывал о мрачных преступных ельцинских временах и о том светлом настоящем, которое нас, наконец, озарило, что привело, в частности, к резкому падению коррупции. А неподалеку от него сидел один очень высокопоставленный в ельцинские времена товарищ. Товарищ, надо сказать, довольно мирный и флегматичный, в отличие от меня, к примеру. И товарищ не выдержал. Взял слово и доложил во весь голос при всем стечении почтенной публики, как ему от имени Кремля предлагали в 2001 году стать сенатором за довольно скромную плату в два миллиона тех самых купюр, название которых теперь запрещено произносить.
  
   Если вы думаете, что это такое исключение специально для сановников времен Ельцина, то вы ошибаетесь. Я рассказал историю, которая была оглашена не состоявшейся жертвой доения прилюдно. В моей коллекции таких свидетельств, оставленных мне лично самими жертвами, предостаточно. Да и что ломиться в открытую дверь? О том, как формировался нынешний состав верхней палаты, общеизвестно, только обсуждать это не принято. Неприлично, дескать. Доить бабло за назначения - прилично. А говорить об этом - фи.
  
   Нет, я не утверждаю, что все члены СФ платили за свои посты. Были и другие неформальные механизмы. Дело не в этом. Просто вспомним, что в начале члены верхней палаты избирались напрямую населением регионов. Их не надо было уговаривать "усиливать связь". Затем сенаторами стали губернаторы (президенты республик) и председатели Законодательных палат. Те тоже избирались населением. Не все они блистали доблестями и совершенствами. Но зависели, в большей или меньшей степени, от избирателей, а не от кремлевских инкассаторов.
  
   А теперь представьте себе, как сидят в зале при оглашении последнего послания ребята, в полной мере проплатившие свои посты или получившие их на основании иных неформальных контрактов, и слушают, как их призывают "усиливать связь". Вообразите, что и в какой лексике они про себя проговаривают в ответ. И это только часть драмы. А каково чтецу?! Он же понимает, видимо, кому и про что говорит! И он догадывается, что они думают в ответ! И, тем не менее, все это произносит. Понимаете теперь, каково быть президентом в нашей стране, в наше время? Вы сочувствуете вместе со мной В.В. Путину? То-то же!
  
   Надо сказать, что вторая фраза в приведенной цитате тоже озадачивает. Вдумайтесь сами: "Я знаю, что сегодняшний состав Совета Федерации самым серьезным образом, по-государственному относится к своим обязанностям". Настораживают уже первые слова. Что значит "Я знаю..."? Знает ли президент, каким образом хвалимые им сенаторы обретали свои посты? Если не знает, то распространяется ли выражаемая им убежденность в собственной осведомленности на другие сферы жизни страны? И если распространяется, то как он управляет страной, ни черта о ней не зная? А если знает? Значит, его такой "порядок формирования" устраивает? Если это так, то мы с вами легко дешифровываем, что означает для президента "самым серьезным образом, по-государственному относиться к своим обязанностям". Это значит, что надо вовремя и в достойном объеме проплатить, а потом послушно, под диктовку кремлевских инкассаторов, голосовать. Это ли не саморазоблачение!?
  
   Но у меня другая трактовка. Смотрите, одна и та же фраза имеет две противоположные расшифровки ("знает - не знает"). Я утверждаю, что в данном тексте эти две расшифровки сосуществуют следующим образом. Помните мою гипотезу об антипрезидентском заговоре? Тут прямо бросается в глаза, как президента подставляют с этим Советом Федерации и его забавным комплектованием. Понятно, что все убеждены: "Президент знает все!" На это и рассчитывают заговорщики, предлагая ему двусмысленный текст, оглашение которого трактуется слушателями однозначно: "Он знает! (Подишь ты!) И одобряет!". И это очередная подстава. Все думают, что президент одобряет сбор "пожертвований" с будущих сенаторов.
  
   А он на самом деле не знает! Он убежден, что кадровые службы тщательно отбирают самых достойных. А как еще найдешь самых достойных? Только с помощью верных кадровых служб. Вот и находят. Потому президент убежден в высоком качестве сенаторов, но со свойственным ему стремлением к совершенству хочет еще лучшего. В том, что я прав, вы легко убедитесь после следующей цитаты.
  
   * * *
   "Вместе с тем многие из находящихся сегодня в этом зале предлагают принять правовую норму, согласно которой субъект Российской Федерации должны представлять граждане, проживающие в нем не менее десяти лет.
   Согласен с этим предложением, но при условии - при условии, - что изменения будут идти постепенно, в соответствии с действующим порядком ротации членов Совета Федерации: нам не нужно никаких революций".
  
   Чем замечательна эта цитата? Она работает на обе мои гипотезы. Я так и вижу сценку в кремлевском кабинете. Сидит Путин и пара его верных сановников. Он говорит: "Совет Федерации у нас обалденный! Вы хорошо поработали. Но должен быть еще лучше, как все у нас в стране при моем правлении. Вот, скажем, пусть сенаторы будут с десятилетним стажем жизни в регионе. Только сделайте так, чтобы это не от меня исходило". "Сделаем, государь! Не печалься!" - дружно отвечают сановники. Теперь посмотрим, что и как они сделали.
  
   Во-первых, они утаили от президента, что все и давно обсуждают совсем другое предложение: выбирать сенаторов. Но об этом Путину говорить нельзя, поскольку он убежден в эффективности своих кадровых служб, а выборы - это хаос и непредсказуемость, ельцинщина какая-то, одним словом. В результате государь публично оглашает нелепое и банальное предложение, которое было подсунуто ему верным сановником совсем из других соображений, не относящихся к качеству кадров.
  
   Тут ведь какая проблема. Бабки проплачены, еще не отбиты, а уже грозят заменой состава - легко нарваться на крупные неприятности! И потому верные сановники вставляют простую фразу: замену вести в соответствии с действующим порядком ротации. А порядка-то нет, дорогие читатели! Убрать тебя могут в любой момент! И назначить. Этим намеком на "постепенное применение" отсутствующего "порядка" верные сановники намекают: "Придется платить еще раз". Каково!? Фактически текст послания и его читчика используют в качестве такого средства связи между сановниками и их клиентами, вкладчиками, можно сказать. Мол, готовьтесь к вечерней дойке. Ну и дела!
  
   А на закуску еще одна чудесная подстава. Ну, тут уж прямая провокация. Вчитайтесь в последние слова последней цитаты: "...нам не нужно никаких революций". Это говорит человек, который ничтоже сумняшеся отменил выборы губернаторов, ввел новый неконституционный уровень управления (округа), подписал не глядя идиотский закон о монетизации льгот и т.д., и т.п. Перечень бездарных, безоглядных законов и решений можно было бы продолжить еще на пару страниц. Ну ладно. Предположим, что под обаянием президентского выступления об этом все позабыли. Но двумя минутами раньше он похвалялся совершенной им революцией в избирательном законодательстве! Напомнить вам слова? Пожалуйста: "Подчеркну, что мы осознанно пошли на этот, по сути, революционный шаг, по-серьезному демократизировали избирательную систему". Вы поняли, дорогие читатели!? "Осознанно пошли"! А теперь, видите ли, "...нам не нужно никаких революций"!
  
   Я что-то не пойму. Что же из этого осознанно? Не могут осознанно применяться две противоположные стратегии в одной и той же сфере, в данном случае - избирательном законодательстве. Это очевидный диагноз - шизофрения. Я не могу, мы не можем подозревать в этом президента. Более правдоподобна другая версия: все решения принимаются не в соответствии с какими-либо стратегиями, а просто неосознанно. Это более правдоподобно, поскольку это вообще свойственно людям. Но не президентам! И, конечно, не В.В. Путину. А текст послания, черт побери, подталкивает нас к двум версиям: либо государственные решения принимаются в состоянии шизофренического бреда, либо совершенно неосознанно.
  
   Что же это такое, как не провокация!? Что же это, как не антипрезидентский заговор! Мерзкий и утонченный в равной мере: президента подталкивают произносить тексты, которые, мягко говоря, дискредитируют и разоблачают его самого и его политику. Вы поняли, что обнаруживается!?
  (Продолжение следует)
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Сеанс саморазоблачения (9)
  
  5 СЕНТЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  (Опыты медленного чтения послания Федеральному Собранию)
  
  "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
   Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  rossia.su
  
  
  
  Дальше, дальше, мой терпеливый читатель! Летит к концу наше печальное повествование. Надеюсь, мы все очнулись от летней пляжной спячки и бодро вернулись на наш пост верных стражей российской государственности, готовые разоблачать антипрезидентские заговоры, чем и занимались на протяжении восьми предыдущих статей. "Вы помните? Вы все, конечно, помните!" Анализируя текст последнего президентского послания, мы неопровержимо установили наличие гнусной, развернутой провокации, настоящего заговора, воплощенного в виде текста упомянутого послания. Мы постепенно приходили к убеждению, что в этот заговор втянуто все президентское окружение. Осталось сделать два-три шага к окончательной развязке. Не претендуя на универсальное экспертное знание, я остановлюсь только на нескольких бросающихся в глаза сюжетах. "За мной, читатель!"
  
  
   "В условиях демократии невозможно представить себе политические процессы без участия неправительственных объединений, без учета их мнений и позиций.
   Такой диалог сегодня последовательно развивается, в том числе при конструктивном содействии Общественной палаты. Профессиональный авторитет членов палаты, их открытая позиция усилили влияние гражданских институтов на нормотворческую деятельность, на деятельность Правительства и Федерального Собрания, а также на административную практику министерств и ведомств".
   Вот что интересно! Время от времени в различные президентские тексты изощренные спичрайтеры вставляют отдельные банальности, долженствующие продемонстрировать приверженность В.В.Путина ценностям демократии и либерализма. С течением времени желание демонстрировать что-то кому-то тает, а перья спичрайтеров притупляются. В результате рождаются фразы, подобные первому абзацу приведенной выше цитаты. Вчитайтесь в нее, и за скупыми чеканными строками возникнет величественный образ власти, направляющей железной рукой "политические процессы", но готовой благородно и снисходительно учитывать "мнения и позиции" неправительственных объединений.
   Этой власти невдомек собственная вторичность. Она забыла (или никогда не знала), что, согласно третьей статье российской Конституции, источником любой власти в нашей стране является народ, как в индивидуальном качестве, так и в виде гражданского общества, самостоятельно организованного в "неправительственные организации". Часть этой власти народ делегирует на время отдельным лицам, которым, для упорядочения их работы, разрешается народом кучковаться в виде "правительственных организаций" (Дума, прокуратура, правительство и т.п.), что и отражено в Конституции.
   Именно так! Именно в этом порядке! А не наоборот, как это следует из процитированного предложения. В нем нам дают понять, что президент либо не знает Конституции, либо нарушает ее, претендуя на узурпацию суверенной власти народа. В обоих случаях мы имеем дело с очередным, можно было бы подумать, саморазоблачением. Но мы-то уже знаем, что речь идет об антипрезидентском заговоре. Ведь как иначе можно было бы объяснить наличие последующего текста. Но прежде, чем перейти к его анализу, нужно разобраться в терминологии. Извините уж.
   Термин "неправительственные организации" возник как не шибко удачный перевод англоязычного "nongovernmental organizations". Но в английском языке слово government означает не только правительство, но и правление, форма правления, управление вообще. Поэтому в оригинале "nongovernmental organizations" - это организации, возникшие по иному принципу, чем возникают "governmental organizations". Есть между ними принципиальное различие. "Правительственные организации" учреждаются сверху вниз. Есть управляющие организации, установленные Конституцией. Эти организации могут учреждать сверху вниз другие и устанавливать для них цели деятельности. И так далее. А неправительственные организации создаются абсолютно самостоятельно самими гражданами, которые так же самостоятельно формулируют цели организаций, которые они создают. Неправительственные организации не создаются правительственными организациями сверху.
   И последнее терминологическое замечание. При нынешней системе правления в России и при нашем понимании термина "правительство" понятие "неправительственные организации" звучит непочтительно, неэтично. Все властные организации у нас создаются президентом или подчиняются ему непосредственно. Будь то суды, Федеральное Собрание, комитет по борьбе с ветеринарными врачами или служба по борьбе с учеными, любой другой орган. Поэтому было бы уместнее делить все организации в стране на "президентские" и "непрезидентские". Первые - это созданные по его указу, согласно подписанному им закону или по его благословению. Вторые - это созданные помимо всех этих процедур, можно сказать, не побоюсь этого, созданные независимо от президентской воли. Вы увидите дальше, как важно это терминологическое уточнение для понимания сути происходящего.
   Вот смех-то! А ведь в демократических странах среди неправительственных организаций (в нашем случае - непрезидентских) есть такие, которые называются партии. Вы будете смеяться еще больше, если вспомните, что в этих странах именно партии формируют правительства и выдвигают президентов, а не наоборот. Вы вправе задать вопрос: "А почему президент, рекламировавший в начале послания свою революцию в сфере партийного строительства и избирательной системы, не упоминает о партиях, говоря о роли неправительственных организаций?"
   Ответ очевиден. Партии перестали быть в нашей стране неправительственными организациями или, если применить более релевантный термин, непрезидентскими организациями. Конечно, мы не настолько наивны, чтобы ожидать создания партий президентским указом. Представляете такое? Издается указ "О создании партии Свободной воли" с Уставом, содержащимся в приложении к указу. Конечно, так пока не делают. Неприлично. Но можете ли вы представить себе допущенную к выборам партию, возникшую или функционирующую помимо президентской воли, вне поля деятельности подчиненных президенту органов, вне контроля верных соратников президента?! Нет! То-то же. Поэтому партии в нашей стране не являются неправительственными, точнее - непрезидентскими организациями.
   И вот тут-то и начинается самое интересное. В следующем абзаце комментируемой нами цитаты президент приводит в качестве образца диалога между властью и неправительственными организациями Общественную палату. Но если партии являются у нас президентскими организациями на основании неформальных механизмов влияния, то Общественная палата создана президентским указом и функционирует по подписанному им закону. Ее состав формируется и контролируется им; ее деятельность направляется президентскими чиновниками; ее члены распределяют между собой бюджетные средства, о которых неосторожно упомянул президент.
  
  russia-today.ru
  Можем ли мы, учитывая все это, находясь в здравом уме и трезвой памяти, причислить Общественную палату к неправительственным, точнее - непрезидентским организациям? Ясно - нет! А президент мог бы? Конечно, нет, отвечаем мы, сохраняя пиетет к посту и уверенность в здравом уме и трезвой памяти человека, пока его занимающего. Так почему же в тексте президентского послания появляется столь вопиющая нелепость, как причисление Общественной палаты к числу непрезидентских организаций?
   Ответ напрашивается сам собой: заговор! Гнусный и циничный. Более того, данный эпизод еще раз свидетельствует в пользу того, что в заговор вовлечено все президентское окружение. Ведь очевидно, что обвинение Общественной палаты в принадлежности непрезидентским организациям является смачным плевком в лицо всем соратникам В.В.Путина, положившим столько сил на создание послушной машинки Общественной палаты. В столь дружном коллективе, как окружение президента, такое могло произойти только при общем сговоре - сговоре против своего шефа.
   Более того. Если попытаться как-то охарактеризовать равнодействующую курса государственного строительства, проводившегося последние восемь лет, то именно сейчас мы располагаем терминологией, которая поможет точно и исчерпывающе его сформулировать. Вот оно, открытое нами "Откровение от Путина":
   Все организации в России должны стать президентскими!
   Попробуйте, в порядке мысленного эксперимента, вспомнить хотя бы одно действие или решение Путина, противоречащее этой максиме. И наоборот: почти все решения президента, за исключением нескольких несущественных награждений, планомерно реализуют сформулированную нами благородную цель. Все в стране становится подконтрольным либо напрямую президенту, либо назначенным им чиновникам, подконтрольным ему. Так называемые неправительственные организации тоже должны стать президентскими. Этому были посвящены последние три года президентства. И вот теперь президент хочет похвастаться перед назначенными им судьями, депутатами, правительственными чиновниками, верными присяге политологами в штатском, а ему подсовывают какое-то второразрядное подразделение президентской Администрации под названием Общественная палата.
   Обидно! Обидно за нашего президента, обидно за высокую идею превращения всех организаций в президентские. Знаете, о чем я мечтаю на самом деле? Чтобы в следующем послании Путин смог бы отчитаться в том, что в число президентских организаций поимели честь войти Союз филателистов, "большая восьмерка", Совет Европы, Шанхайское соглашение, Международный олимпийский комитет, "Другая Россия", черт побери! Вот это будет круто! Это будет по-путински, по-нашенски! И все в зале встают, и раздаются долгие аплодисменты, сопровождаемые криками "Браво!" и "Даешь!".
   Но это мечты. А в реальности президент вяло говорит про Общественную палату, которая якобы "открыто влияет на административную деятельность". Так унижать президента в его собственной речи, им самим произносимой, могут только циничные заговорщики, чувствующие свою полную безнаказанность. Обидно.
  (Продолжение следует)
  
  Сеанс саморазоблачения (10)
  
  10 СЕНТЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  russianstreets.ru
  
  
  
  (Опыты медленного чтения Послания Федеральному Собранию)
  
  
  
   "Отродясь такого не было, и вот - опять!"
  
  Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  Уверен, вы разделяете мою обиду за нашего президента, которую я выразил в конце предыдущей статьи. Но мы не должны поддаваться эмоциям. У нас должно быть горячее сердце (кто спорит!), но при этом холодная голова и чистые руки. Мы ведь не просто так, а разоблачаем. Конечно, это затягивает. Легко оторваться от реальности. Легко впасть в искушение какого-нибудь домысливания. Но мы не должны. И не будем. Мы оперируем только фактами. А что может быть весомее, чем слова президента!?
  
  Надо признаться, что собранного нами материала вполне хватит на несколько уголовных процессов. Но кровожадность тоже не должна руководить нами. Кроме того, свое слово должны сказать ФСБ и Генеральная прокуратура (если только они еще не втянуты в раскрытый нами заговор). Поэтому данной статьей мы завершаем наше расследование, оставив за следующей, последней, статьей функцию обвинительного заключения. Сейчас же мы представим сюжет поистине трагический, свидетельствующий о том, что заговор, обнаруженный нами, зрел в Кремле давно; он давно распускал свои щупальца и проявлял себя тем же самым образом, что и теперь - в президентских текстах. Итак, "за мной, читатель"!
  
  
  
  Вот что волнует меня давно. Систематически, с самого начала своего правления, президент Путин инициирует и подписывает законы, а потом прилюдно разоблачает их полную непригодность и даже вредоносность. Слезы умиления наворачивались на глаза, когда В.В. Путин в одном из предыдущих посланий рассказывал о людских злоключениях, вызванных бездарным драконовским законом о гражданстве, подготовленным путинскими сановниками в погонах и подписанным президентом собственноручно. Президент не оставил камня на камне на своем собственном законе и велел все исправить.
  
  Исправили. Вот пример. До прозрения любой человечек, рождавшийся в нашей стране в результате брака граждан России (подчеркиваю - граждан!), получал свидетельство о рождении, которого было недостаточно, чтобы человечек считался гражданином России. Для этого надо было получить дополнительный вкладыш в свидетельство, удостоверяющий гражданство. Теперь все стало легче. Не надо иметь вкладыш. Надо иметь дополнительный штамп о гражданстве в свидетельстве о рождении человечка, родители которого являются полноправными гражданами России. Сами мытарства не отменились. А без них не получишь ни медицинскую помощь, ни молоко на молочной кухне - ничего, ты не человечек, а ничто. Так создаются и совершенствуются президентские законы.
  
  Раньше я, как и все мы, думал, что это обычные дефекты исполнителей, которым мы все "до лампочки". Это только теперь понятно все. Представляете, каково было заговорщикам!? Они хотели выставить президента в худшем свете, разъясняя его собственными устами, какие плохие законы он подписывает, но законы конспирации побуждали их так составлять тексты, что мы все сваливали на холуев и соратников. И вот только в последнем (как предполагается) послании эта тема развита и доведена до апогея. Речь идет о реформе ЖКХ - детище сформированного Путиным правительства, о реформе, запущенной в жизнь подписанными президентом законами.
  
  "Новый Жилищный кодекс возложил полную ответственность за содержание жилых домов на собственника. Однако в условиях хронического недофинансирования жилищного фонда в прежние десятилетия эта нагрузка для подавляющего большинства новых собственников, для наших с вами граждан, ставших собственниками после приватизации квартир, оказалась абсолютно неподъемной...
  
  Забюрократизированность вопросов организации товариществ собственников жилья, чрезмерная налоговая нагрузка на них, а также непосильные обязательства по ремонту - все это тормозит создание эффективных механизмов реформирования жилищно-коммунального хозяйства...
  
  Невнимание государства к этим проблемам вообще считаю аморальным".
  
  Пикантность ситуации состоит в том, что инвективы Путина против собственного закона заимствованы из давно известных критических замечаний немногих оппозиционных и независимых депутатов, экспертов. Все было ясно и известно еще до принятия закона. Но, как обычно, альтернативные точки зрения не только не учитывались, но даже практически не выслушивались. Если бы не жанр послания, подталкивающей к поверхностности, Путин смог бы привести еще немало примеров законодательной дури, головотяпства и близорукости при написании собственных законов.
  
  Однако самое удивительное здесь - мораль. Вчитайтесь в последнее предложение приведенной цитаты. Его и следует обсудить как пример беспрецедентного саморазоблачения.
  
  Реформа ЖКХ идет уже давно, еще с прошлого президентства. Путин заговорил о ней только сейчас. Значит, все предшествующие годы он вместе с другими проявлял невнимание? Аморальное, по его собственным словам, невнимание? Не слишком ли даже для самобичевания? Нельзя так оскорблять президента даже самому президенту. А если президент не оскорбляет себя, не имеет в виду себя? Тогда остается только один вывод - он, Путин, не имеет отношения к государству, не причисляет себя к нему! Так кто же он, мистер Путин? Если он вне государства, то я вижу только одно достойное его место - над государством! А кто у нас раньше был там, наверху, над всеми властями? Правильно! Господь Бог!
  
  Ой, мамочки! До чего же я договорился-то! Но вы сами видите - я предельно сдержан, не позволяю себе никакой отсебятины. Я послушно следую логике текста послания. Тем более что сей текст позволяет внести уточнение в наши рассуждения. Возвращаю вас, мои терпеливые читатели, к началу текста седьмой статьи этого цикла. Там я смог, надеюсь, убедить вас в том, что главной чертой нашего президента является всесокрушающая скромность. Коль скоро это так, то мы должны решительно отмести версию о том, что Путин ставит себя выше государства, уподобляя небожителям. Но скромный человек скромен и в критике самого себя. Только самоуверенный нахал назвал бы себя аморальным человеком.
  
  Что же все это значит? Только одно: текст, произносимый президентом, не является президентским текстом. Тогда зачем он его произносил? - спросите вы. Поздновато спохватились, дорогие читатели, отвечу я. Почему такой вопрос не возникал у вас раньше? Ведь многие фрагменты, разбиравшиеся нами в предшествующих статьях, тоже труднопроизносимы, если только вы не страдаете острой формой эксгибиционизма. А Путина в этом не заподозришь. Ну разве может нормальный человек вслух, при стечении такого числа важных персон, под камеры, на всю страну и весь мир озвучивать весь этот противоречивый, безграмотный саморазоблачительный текст?!
  
  У меня есть версия, объясняющая эту странную ситуацию. Но отложим ее изложение до финальной статьи. Ведь мы не отследили сюжет до конца. Интересно, какие способы выхода из положения, созданного идиотскими законами о реформе ЖКХ, вложили в президентские уста зарвавшиеся заговорщики?
  
  
  
  "Поэтому для движения вперед необходимо изыскать дополнительные средства, хотя бы на ремонт и решение вопроса, который вообще не терпит никакого отлагательства - на расселение аварийного жилья...
  
  Считаю, что для эффективной работы по реформированию ЖКХ необходимо создать специальный фонд - в объеме не менее 250 миллиардов рублей: на программу переселения граждан из аварийного жилья выделить не менее 100 миллиардов рублей - хочу обратить внимание, это в 20 раз больше, чем в предыдущие годы; на ремонт жилищного фонда направить не менее 150 миллиардов рублей. Ранее из федерального бюджета мы на эти цели вообще не выделяли средств".
  
  Давайте зададим себе вопрос: как видит себе президент исправление допущенных ошибок? Текст послания подсказывает ответ: на какую бы дурь ни сподобилась власть, ее (дурь, не власть, конечно) можно компенсировать деньгами. Да не подсказывает, а просто бьет наотмашь: и сюда деньги кинем, и сюда, и сюда... и все сотнями миллиардов рублей. Не семечки, скажу я вам.
  
  А денежки то откуда? Вестимо, из бюджета. А бюджет-то откуда? Из наших с вами налогов. Это наши денежки, граждане! Значит, такую картину путинского правления рисуют нам заговорщики текстом послания. Мы, значит, работаем, создаем ценности, платим налоги, формируем бюджет государства. Из этого бюджета чиновники, депутаты, прочие слуги народа получают зарплату. Маленькую, конечно, потому добирают взятками. Собрав с нас взятки и полирнув их крошечной зарплатой, они разрабатывают и принимают законы и прочие решения. Потом выясняется, что все это сплошной маразм, и тогда еще большие денежки, наши денежки, тратятся на то, чтобы этот маразм сгладить и нас успокоить.
  
  Теперь задумаемся: если, разрабатывая законы, они впадают в такой маразм, то наступает ли у них прояснение в мозгах, когда они принимают спешные решения, как этот маразм замазать вагонами денег? Ответ напрашивается сам собой. Ведь решение о растрате наших денег вряд ли умнее самих законов. И тогда окончательный вывод: все наши деньги тратятся впустую.
  
  Вот к каким выводам подталкивает нас текст послания. И мы, конечно, делаем эти выводы, послушно ведомые искусными руками заговорщиков.
  
  Нет! Все! Так больше нельзя! Нельзя поверить в то, что мы вычитываем из текста послания. Неужели так все скверно!?
  
  Конечно, нет. Во всем виноваты заговорщики. И мы разоблачим их! В последней статье цикла.
  
   (Окончание следует)
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Сеанс саморазоблачения (11)
  
  24 ОКТЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  Опыты медленного чтения Послания Федеральному cобранию
  
  
  
  
  
  
  Михаил Златковский/zlatkovsky.ru"Отродясь такого не было, и вот - опять!"
  
  Молва приписывает В. Черномырдину
  
  
  
  Я несколько раз пытался закончить эту статью, но каждый раз мои намерения разрушались героем этой серии - российским президентом. Правда, всякий раз он радовал меня. Я видел, что, прочитав предыдущие статьи, он убедился в справедливости наших подозрений о существовании вокруг него всеобщего глубоко законспирированного заговора. И более того - он начал действовать!
  
  Ну посудите сами. Вот когда президент неожиданно отправил в отставку Фрадкова, ждавшего этого каждый день с момента своего назначения, все не очень дальновидные сторонники демократии сокрушались, что важные кадровые решения проведены закулисно, в тайне от общества. И невдомек им, что Путин конспирировался не от народа, а от своего окружения! Это же так очевидно.
  
  Или вот с заявлением о своем намерении возглавить список "Единой России". Мало кто понял его смысл. Но мы-то с вами понимаем! Как бы это объяснить получше... Представьте себе, что вы лидер сезона по метанию молота. И вот во время олимпийского финала вы замечаете, что ваши соперники целят молотом прямо в вас. Все, словно сговорившись. Что тут делать? Правильно! Надо срочно переместиться в сектор по тройному прыжку. И одновременно, заметая следы, надо заявить, что после этого вы намерены участвовать в забеге на 400 метров с барьерами. Понятно? Он просто уворачивается. Он уходит от слежки, от погони. Он действует, наш президент, окруженный врагами, которые притворяются самыми близкими друзьями.
  
  Все это означает, что президент убедился в справедливости наших выводов. Неудивительно, ведь как настоящий разведчик он имеет навык распознания сути за валом разнородных фактов. А тут и мы ему помогли. Попробуем представить картину, которую преступно рисовали заговорщики, подспудно формируя портрет президента с помощью текстов, которые они ему подсовывали. Понятно, что ту же картину разглядел Путин и, полагаю, ужаснулся, возмутился и мобилизовался. Вот эта картина.
  
  Наш президент, как выясняется, не глядя подписывает неподготовленные (как минимум) законы, а потом сам же их критикует. Нередко он, также не глядя, сам же и вносит их в Думу. Принятие рекордно реакционного избирательного и партийного законодательства у него названо революционной реформой. Путин признался, что до сих пор у нас был парламент, от которого ничего не зависело, но обещал, что теперь будет зависеть, но только в части реализации его стратегических планов. (Видимо, в том числе и для этого он возглавил список партии власти.) Президент заклеймил тайные силы, которым не нравится стабильное поступательное развитие. Правда, он дал понять, что имеет в виду свое окружение. Путина заставляют выдать страшную тайну: в Россию растет поток денег из-за рубежа. Поскольку статистика фиксирует только рост иностранных кредитов, получаемых государственными корпорациями, то, тем самым, президент говорит о росте нашей зависимости от Запада.
  
  Президент представлен этаким Кисой Воробьяниновым, сорящим деньгами. Все тяжелые государственные проблемы - от ЖКХ до технологических прорывов - в его посланиях предлагается решать с помощью денег налогоплательщиков. Все государственное управление в его текстах принимает вид отлаженной и не дающей сбоев трехходовки: шаг 1 - принятие идиотского решения на деньги налогоплательщиков; шаг 2 - обнаружение ошибки и ее разоблачение; шаг 3 - исправление ошибки с помощью необдуманной траты еще большего количества денег налогоплательщиков. Нас настойчиво подталкивают к мысли, что президентские решения принимаются неосознанно.
  
  В уста президента вложена неумеренная похвальба децентрализацией управления, которая противоречит всему, что он говорил и делал раньше. Его заставляют издеваться над региональными элитами - и вот уже президент обещает им гигантские полномочия "в области охраны и управления памятниками истории и культуры федерального значения". Нам предлагают на выбор две гипотезы: либо президент не знает, посредством каких неформальных механизмов формировался Совет Федерации, либо знает и одобряет.
  
  А оскорбления, нанесенные ни в чем не повинным людям, членам Общественной палаты!? Каково им было услышать следующее: "Профессиональный авторитет членов палаты, их открытая позиция усилили влияние гражданских институтов на нормотворческую деятельность, на деятельность Правительства и Федерального Собрания, а также на административную практику министерств и ведомств". Значит, именно они повинны во всем этом бедламе, скудоумии, воровстве, коррупции?!
  
  И это еще не весь портрет, встающий за чеканными строками президентских посланий. И все это либо напрямую содержится в текстах, либо вытекает из них, согласно неумолимым законам аристотелевой логики. А теперь представьте себе, каково было все это читать и осознавать Путину. Почуяли? То-то! Поэтому президент и действует, и будет действовать дальше. Готовьтесь: он нас еще удивит, и не раз.
  
  Ну а теперь к заговору. Я утверждаю, что в него вовлечено все ближайшее окружение Путина. На чем основана эта убежденность? Начну с технологии подготовки посланий. Она такова, что текст читают все причастные к принятию решений лица из ближайшего круга, и даже немного сверх того. В тексте они находят президентские инвективы или намеки, направленные против них. Некоторые, наиболее смышленые, сами их составляют. Спрашивается: почему ожесточенная война между группировками не выливается на страницы посланий? Ответ очевиден: послания - это единственное, что объединяет противоборствующие стороны, видящие в этих текстах инструмент хамского разоблачения их патрона. Они все вовлечены в эту игру.
  
  Следующее соображение. Они все имеют причину быть недовольными президентом. Каждый из них по отдельности возмущен тем, что президент не встает однозначно на их (данной группировки) сторону, что он скрытен с ними, с самыми близкими, что он рождает в них чувство неопределенности, неуверенности, что они ощущают себя постоянно подвешенными. Именно его они винят в своих нервных расстройствах, в том, что сон дурен, а по ночам они вскакивают с криком: "Это не я! Я больше не буду!".
  
  Однако это странный заговор, отличный от тех, что описаны у Дюма или в мемуарах английских послов в России. Это заговор, формировавшийся стихийно, без тайных сходок, без составления планов и распределения обязанностей. Просто каждый из причастных к заговору вдруг замечал за другими, как они мелко пакостят патрону, точно так же, как он сам. Заметив это, он усугублял свои пакости, и тут же видел, что они находят молчаливый отклик в коллегах. Это типичный синергетический эффект самоорганизации из хаоса случайных, но однонаправленных усилий. Просто они думают и ненавидят одинаково, боятся одинаково, мстят одинаково, исподтишка. В войне всех против всех, идущей вокруг несчастного президента, это единственное общее стремление, движение, порыв, я бы даже сказал. И потому сей заговор трудно обнаружить и трудно разоблачить: нет документов и материалов прослушки. Есть только следствия заговора, которые можно легко объяснить спешкой или привычным недомыслием ретивых исполнителей.
  
  Но это мы с вами понимаем. Подозреваю, что Путин думает иначе. Долгими бессонными ночами он размышляет о нитях заговора, которых нет, о главарях, как мы понимаем, отсутствующих, о том, что некому вручить карающий меч, потому что никому нельзя доверять. Остается все делать самому. Самому ставить дымовые завесы, рыть блиндажи, вести арьергардные бои, уходить от преследования.
  
  Если вы полагаете, что я пытаюсь выжать из вас скупую мужскую или горькую женскую слезу, то вы ошибаетесь. На самом деле, все это - хладнокровный скрупулезный диагноз. Просто выражен он в форме, слегка претендующей на художественность. Но про заговор я говорю совершенно серьезно. Любой вдумчивый историк скажет вам, что чаще всего глубоко законспирированные, мудрые, тщательно рассчитанные заговоры возникают после происшедших событий, задним числом, после того как прошла паника, сбившая "заговорщиков" в одну кучу, кровь смыта, а дым рассеялся. Вот тогда и возникают легенды для будущих учебников истории. Уверен, точно так же "раскроют заговор" и опишут его через некоторое время и журналисты, и эксперты. Более того, они будут брать интервью у его участников, а те будут подтверждать свое участие, а некоторые - руководящую роль, будут придумывать романтические детали и возвышать себя над самими собой. Или по-другому: заговор выдумают одни чекисты, которые вскоре будут разоблачать своих коллег, а последние привычно признаются. Это уж совсем правдоподобно: наша история переполнена такими историями.
  
  И больше всего, что ни говорите, жалко Путина. Его сознательный уход с президентского поста превратится в нечто противоположное. Будет создан образ слабого правителя, жадного до власти и почестей, который был лишен своего поста в результате глубоко законспирированных действий окружения, стремившегося вернуть страну на путь демократии.
  
  Вот как все это будет. Ну и черт с ними
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Дорогие россияне
  
  Дорогие россияне Транзит
  
  12 НОЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  budaev.ru
  Надоело. Надоело, что меня все время спрашивают: что будет делать Путин? Кто будет следующим президентом и т.п. Надоело, что все вокруг пишут и треплются о том же. Может быть, я выродок какой-то, но меня больше всего интересует, что будет со мной и с моей семьей, с моей работой, с разными социальными группами, со страной, в конце концов. Может, я круглый идиот, но мне это много интереснее, чем личная судьба Путина. Поэтому данную серию статей я решил написать для таких же выродков и идиотов, как я сам, слабо надеясь, что подобные еще остались в стране с тотально одурманенными мозгами.
  Но заранее предупреждаю, что к себе, семье и стране я отношусь серьезно. И потому политических анекдотов и расхожих сюжетов в этих статьях вы не найдете. Что будет с нами, выродками и идиотами, которых мало интересует судьба Путина - вопрос совершенно не праздный. Ибо стараниями этого самого Путина и подпирающей его бюрократии сформировалась предельно неустойчивая политическая система, в которой смена лидера (транзит власти, или просто транзит ниже по тексту) - это трагедия не столько для лидера и его свиты, сколько для страны. Для нас то есть. Значит, во всем этом надо всерьез разобраться. Потому и писать буду всерьез. Не обессудьте.
  
  Итак, нам необходимо разобраться в следующих вопросах:
  
  Что произошло с путинским режимом к настоящему моменту?
  
  Какие проблемы это создает с точки зрения передачи власти?
  
  Что эти проблемы передачи власти значат для нас?
  
  Что может стрястись со страной?
  
  Что мы можем сделать, чтобы выборы перестали быть "судьбоносными" в худшем смысле этого слова?
  
  Чтобы ответить на эти вопросы, нам нужно, прежде всего, ответить на такой простой вопрос:
  
  А зачем вообще нужны выборы?
  
  С ответа на такой, казалось бы, легкий, вопрос мы и начнем.
  
  
  
  
  Интересно, что ответов существует множество, что неудивительно, ибо выборы, как любой сложный институт, нагружен многими функциями.
  
  Начнем с самого популярного ответа: выборы нужны, чтобы плохих политиков заменять хорошими. Мы (как и множество подобных нам в другие времена или в других странах) всегда идем на выборы, льстя себя надеждой, что именно сейчас, именно мы выберем наконец такого (таких), кто, не в пример избранным ранее, не будет обманывать нас, решит все наши проблемы, буден умен, справедлив и бескорыстен, а свои крылья не будет отстегивать на ночь. Мы идем снова и снова, быстро забывая обо всех предшествующих разочарованиях.
  
  В нашей наивности нет ничего нового. Ведь подавляющее число женщин верит в предсвадебные обещания (любить до гроба, носить на руках и т.п.). И род человеческий не прекращается вместе со свадьбами, несмотря на то, что обещания не выполняются.
  
  Попробуем, чтобы приблизиться к реальности, поставить вопрос более точно, а именно так:
  
  верно ли, что с помощью справедливых конкурентных выборов побеждают самые достойные?
  
  Ответ очевиден - нет.
  
  А если несколько модифицировать вопрос:
  
  верно ли, что в результате проведения справедливых конкурентных выборов каждый последующий избранник в каком-то разумном политическом смысле лучше предыдущего?
  
  И тут любой разумный человек ответит: конечно, нет.
  
  Короче, бывает по всякому. Именно поэтому, т.е. именно потому, что иногда везет, и мы легко вспоминаем примеры удачного выбора в разных странах (Джордж Вашингтон, Вацлав Гавел и т.п.), мы сохраняем возможность обольщаться и возвращаться на выборы. А про неудачные примеры либо забываем, либо вспоминаем, когда надо заняться критикой выборов и демократии. Но только в таких случаях. Мы не помним о плохих случаях, когда идем на выборы.
  
  Что же касается общей тенденции, то ее подметил и афористично выразил Алексис де Токвиль. Еще в первой половине XIX века Алексис де Токвиль в своей великой книге "Демократия в Америке" вынес приговор: "Выборы не приводят к улучшению породы политиков".
  
  Мы без труда находим подтверждение тезису де Токвиля, наблюдая разные созывы нашей Думы. Но если с помощью выборов на место плохих политиков не приходят хорошие, зачем же тогда огород городить? Вот, к примеру, Платон предлагал делегировать во власть мудрецов. На первый взгляд идея замечательная. Но весь опыт человечества показывает, что всякая попытка такого рода вырождалась. К примеру, комиссии по отбору мудрецов возглавляли сволочи.
  
  Вернемся к тезису, который мы анализируем: "С помощью выборов мы плохих политиков заменяем хорошими". Давайте слегка кастрируем это утверждение. Тогда получим примерно следующее: "С помощью выборов мы политиков заменяем". Это, похоже, бесспорно. Политиков действительно полезно заменять. Но вопрос "Зачем же огород городить?" остается. Все-таки выборы - вещь дорогостоящая.
  
  Неудивительно, что оппонент Платона в спорах об идеальном государственном устройстве Аристотель лучшим способом отбора на высшие государственные посты считал жребий. Между прочим, этот способ широко практиковался в древнегреческих городах-республиках. Прошу вас запомнить этот пример; нам придется к нему вернуться позднее. И еще нам придется разбираться с вопросом, который наверняка возник у многих и который имеет прямое отношение к общей проблеме "а нужно ли вообще менять политиков?".
  
  Перейдем пока к следующему обоснованию необходимости выборов. Многие говорят: выборы - это проявление народовластия. Народ с помощью выборов формирует власть. Тут немало практического смысла: какими бы плохими или хорошими ни были политики, им полезно помнить, что они находятся у власти благодаря голосам граждан, а потому они должны работать на граждан. Ведь мы понимаем, что политики, заполучая власть, весьма склонны использовать ее в личных целях.
  
  Но сторонники контроля над выборами и демократией (это по-разному может называться - суверенная демократия, управляемая демократия) говорят: раз граждане формируют власть, т.е. принимают такое ответственное решение, то они должны продемонстрировать готовность к этому. А наши уже готовы? Сомнительно.
  
  Тут уместно вспомнить про то, что выборы начинались с имущественного ценза, смысл которого таков: ответственные решения могут принимать только состоятельные граждане, уже несущие ответственность за свою собственность. Не так уж это все дико звучит. Вспомните - многие ли из числа ваших знакомых опускают бюллетень в урну вполне осознанно? То-то же.
  
  Еще кто-то скажет: выборы нужны, чтобы выбирать политику, направления и способы развития страны (области, города). Тоже правильно. Хотя почему бы не предоставить такой выбор синклиту независимых экспертов? В ответ говорят: граждане должны делать выбор осмысленно, если они граждане. Потому они должны хотя бы в общих чертах знакомиться с программами политиков и партий. Да, было бы здорово. Но скажите, много ли таких избирателей вы знаете?
  
  Короче говоря, это последнее обоснование необходимости выборов столь же уязвимо, сколь и предыдущее. И здесь также работает контраргумент: зачем их выбирать вместе с их программами, если они нас обманывают? Обидно, ведь, действительно, нам нужны не политики сами по себе, как бы они ни были милы, а их программы, которые нам показались нужными, вместе с убежденностью, что они будут эти программы выполнять.
  
  В следующей статье поговорим еще о двух аргументах в пользу выборов, очень важных. Но уже сейчас намечается печальная тенденция: какой бы аргумент мы ни придумали в пользу выборов, он легко опровергается, причем не просто умозрительными аргументами, но и множеством конкретных примеров. Мы легко найдем немало исторических примеров того, как в результате вполне приличных по исполнению выборов избирались не самые лучшие политики, выбирались не лучшие программы, а лучшие не исполнялись. А то еще любят приводить в качестве примера Гитлера, завоевавшего власть с помощью выборов, а затем отменившего их.
  
  И что же со всем этим делать!?
  
  
  
  Продолжение следует
  
  
  
  
  Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  
  
  Cистема фальсификаций в стране советов
  
  Вся система фальсификаций выборов заложена в законодательстве
  
  25.07.11 (19:45), сайт "Каспаров.Ru":
   http://www.kasparov.ru/author.php?id=4E2D8B5818C04
  
  
  
  В России миллионы людей путают свое конституционное право избирать со своим гражданским якобы долгом. Они считают, что пойти на выборы - это их долг и обязанность. У многих с голосованием возникают затруднения, так как партий, разрешенных Минюстом, осталось всего семь, а в бюллетене партий может оказаться еще меньше. Строку в бюллетене "против всех" ликвидировали еще пять лет назад. Избирателю берутся помочь своими советами профессионалы и знатоки. Россия ведь по-прежнему остается страной советов. И довольно часто - провокационных. Летом 2007 года новый глава ЦИК Чуров важно учил граждан, как им голосовать, после того как в бюллетене отменили строку "против всех". Сначала он убеждал, что опускание чистого бюллетеня - это и есть голосование "против всех". Спустя два месяца он советовал всем избирателям, которые хотели бы проголосовать "против всех": "Просто перечеркните бюллетень наискосок и опустите его в ящик для голосования. Бюллетень будет признан недействительным и ваши голоса окажутся поданными "против всех".
  
  Провокационный характер советов Чурова ясен только тем, кто знаком с правилами учета волеизъявления избирателя, ведь по закону такой бюллетень считается просто незаполненным и полностью пригодным для превращения его в бюллетень за любимую партию. Для этого члену комиссии достаточно поставить какой-нибудь значок в квадратике напротив любимой партии. И бюллетень станет действительным бюллетенем, поданным за эту партию. Процитируем эту норму закона: "Недействительными считаются избирательные бюллетени, которые не содержат отметок в квадратах, расположенных справа от наименований политических партий, или в которых отметки проставлены более чем в одном квадрате".
  
  Наивно считать, что Чуров заблуждался. В ЦИКе есть правовое управление, а два интервью разделяют 2 месяца. И за прошедшие 4 года Чуров свои провокационные советы "обратно не забрал". Сегодня те же советы с жаром вбивают в головы слушателей Касьянов, Немцов, Рыжков и многие мелькающие в СМИ люди. Они призывают "портить бюллетени", перечеркивая их или делая какую-либо надпись. Хочу довести до сведения слушателей этих советчиков, что испортить можно воздух, а вот бюллетень - нет. Такого понятия нет в законе. Бюллетень можно сделать недействительным. В законе есть точное определение этого слова, оно приведено выше. Трудно предположить, что Рыжков не знает закона, по которому он 4 раза избирался в Госдуму.
  
  Избирателям полезно знать, что ни перечеркивание, ни жирные огромные кресты, ни короткие, ни длинные слова, ни даже наложение на бюллетень чего-либо и обведение его по периметру не делают бюллетень недействительным. Только значки, проставленные избирателем в более чем одном квадрате, делают бюллетень не просто недействительным, а непригодным для дальнейшей фальсификации.
  
  Советы бывают и забавными. Несколько лет назад Гавриил Попов в большой статье давал советы кандидатам в депутаты, как правильно бороться во втором туре голосования. Мэтр не знает, что второй тур голосования отменили еще в 1993 году. Недавно, в МК он поведал, что: "Сейчас для того, чтобы стать законодателем, достаточно, чтобы проголосовало чуть больше 50% избирателей. А среди этих 50% победителем может стать тот, кто наберет чуть больше 50% голосовавших. В итоге нормальной является ситуация, когда законы принимают депутаты, представляющие всего 25% населения". О том, что почти 5 лет назад порог явки был отменен, и теперь даже для выбора президента достаточно на всю страну одного-единственного бюллетеня, мэтру не доложили.
  
  Тем избирателям, кому ясно, как они будут голосовать на выборах (если будут), вполне уместно задаться вопросом - "А будет ли мой правильно заполненный бюллетень правильно засчитан?". Неделю назад Чуров в редакции "Московских новостей" заявил, что выборы у нас всегда честные. Помнится, прежнему главе ЦИКа Вешнякову ложь давалось с большим трудом. Поскольку ни ТВ, ни многотиражные газеты эта тема не интересует, придется затронуть ее здесь.
  
  Многолетняя реакция властей на обвинения в фальсификации выборов заставляет вспомнить старый анекдот. "Хамоватый журналист пристает к дамам разных национальностей с бестактным вопросом: "Изменяете ли вы мужу?". Англичанка, естественно, не услышала вопроса. Француженка попросила уточнить, о муже какой из подруг идет речь. Россиянка злобно прошипела: "Не докажешь, не докажешь!". Так и у нас доказать фальсификации итогов голосования (и тем более отменить эти итоги) - дело почти невозможное. Немногочисленные борцы за честность выборов следят и борются с нарушениями на отдельных участках. Обращение в суд часто заканчивается примерно так. Во-первых, ваши жалобы плохо документированы. Во-вторых, даже если нарушения имели место, то они окончательные результаты выборов по всем участкам изменить не могли, поэтому итоги голосования по данному участку не подлежат отмене. И таких судебных решений можно получить даже больше, чем 100 тысяч (число избирательных комиссий (ИК) в России). Нарушение на каждом участке в отдельности не способны изменить результаты выборов в целом, а вот суммарное нарушение по всем участкам - вопрос? Но ведь суммированием фальсификаций суд не обязан заниматься.
  
  Но есть замечательные документы, оформленные по всем юридическим правилам. Они подписаны президентом РФ, за них голосовали Госдума и Совет Федерации. Это законы о выборах. Их анализ, анализ вносимых в них год за годом изменений показывает, что фальсификации - это вовсе не произвол отдельных плохих председателей ИК. И не чрезмерное использование административного ресурса. Оказывается, что вся избирательная система с самого начала, с 1994 года, создавались как система эффективных, безнаказанных и дешевых фальсификаций. Точнее, система возможностей безнаказанных фальсификаций. А эти возможности мгновенно становятся фальсификациями даже у тех, кто сам по себе не собирался этого делать. Достаточно учительнице пригрозить увольнением, и она сразу станет гораздо сговорчивее.
  
  Именно с той поры и до сих пор вброс бюллетеней и многократное голосование даже не являются административным правонарушением. Изготовление фальшивых открепительных удостоверений только в конце 2010 года стало считаться уголовным преступлением, о чем многие еще не знают. Переписывание протоколов вообще разрешено законом. Надо только сказать, что в первом протоколе была какая-то ошибка. Ошибку комиссия никому не обязана демонстрировать. В интернете можно найти видео, как в коридоре территориальной комиссии председатель участковой ИК на глазах у всех переписывает протокол об итогах голосования. Проходящая мимо секретарь территориальной комиссии раздраженно бросает: "Нашла место, где переписывать!" За 18 лет в законах о выборах лишь расширялись возможности фальсификации и уменьшались возможности воспрепятствования им. В этой статье можно коснуться только малой части избирательных хитростей, которыми буквально напичканы эти законы.
  
  Осенью 2009 года итоги голосования фальсифицировались так откровенно, что бывалые депутаты трех фракций покинули зал заседаний Госдумы в знак протеста. В отличие от фальсификаций, протест быстро закончился. Но два организатора этих выборов, реагируя на демарш, успели ярко выступить. Сурков, выступая перед представителями "Единой России", дал установку - "Не надо стесняться заслуженной победы!". Помнится, лет 70 назад другой организатор народных масс такое же по смыслу указание дал в более яркой форме: "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью".
  
  Глава ЦИК Чуров на срочно собранном брифинге 10 минут объяснял журналистам особенности нашего уголовного кодекса и наших законов о выборах. После этих разъяснений сложилось впечатление, что воспрепятствование работе ИК, вмешательство в работу ИК, требование к ИК честно подсчитывать голоса и нижайшую просьбу считать голоса честно, Чуров считает одним и тем же преступным деянием, что наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. Немного странно, что надежды избирателей на честный подсчет голосов и их мечты о честном подсчете голосов Чуров пока не считает преступлением.
  
  C честностью подсчета голосов проблемы возникли давно. В декабре 1993 года сравнительно честный подсчет голосов привел к победе партии Жириновского. Желание власти избежать повторения таких неожиданностей сразу перешло в дела. В 1994 году Россия подписала международную "Декларация о критериях свободных и справедливых выборов". По ней государство в частности обязано: "обеспечить честность голосования путем принятия соответствующих мер, не допускающих многократного голосования одного лица или неправомочных лиц; обеспечить честный подсчет голосов". В журнале ЦИК Вешняков тут же обстоятельно пересказал всю декларацию, опустив только ЭТИ обязанности. В 1994 году появился закон об основных гарантиях избирательных прав граждан. В нем государство гарантировало свободу волеизъявления граждан, но не более того. Гарантировать честное голосование и честный подсчет голосов оно не бралось. Эта же формулировка сохраняется в законах о выборах и сегодня. Хотя цена гарантий государства хорошо видна из 19 статьи конституции, где государство гарантирует равенство прав партийных и беспартийных граждан. Посмотрите на Госдуму, списки кандидатов в которую составляют только партийные граждане.
  
  Советская власть защищалась от критики двумя статьями уголовного кодекса. Самая мягкая карала за "заведомо ложные измышления, порочащие советский общественный и государственный строй". Теперь публичная критика действия власти и даже просто утверждение, что интересы власти и ее действия не совпадают с общенациональными интересами, легко обрывается заявлением - "А я не сторонник теории заговора". После чего любое обсуждение заканчивается. За 20 лет власть успела вбить в сознание населения, что теории заговора - это чистый бред маргиналов, и даже слушать о нем неприлично. Хочу напомнить, что основоположником этой безумной теории был Гай Юлий Цезарь. Ему однажды на пустом месте показалось, что против него существует какой-то заговор, и это ему казалось целых две минуты.
  
  С самых первых выборов в РФ была установлена такая процедура, что за заполнение стационарной урны бюллетенями никто из ИК не отвечает. Кто угодно может вбросить в урну любое количество бюллетеней. Более того ЦИК, специально заботясь о том, чтобы вброс лишних бюллетеней был максимально облегчен, к каждым выборам выпускал специальные инструкции, что щель в урне должна быть как угодно широка, лишь бы не уже одного сантиметра. В Москве щель в урне - полтора сантиметра. В нее одним махом проходит 200 листов формата А4.
  
  Еще в 1995 году в законы о выборах была заложена замечательная норма - при любом числе вброшенных в стационарную урну бюллетеней, (даже в 10 раз большем, чем полное число избирателей этого участка), все они объявляются действительными. Этим стационарная урна выгодно для фальсификаторов отличается от переносной урны. В той, если число бюллетеней превышает число проголосовавших в эту переносную урну избирателей, все бюллетени в этой переносной урне закон требует объявить недействительными.
  
  Бюллетени с поставленными заранее печатью и подписями двух членов комиссии комиссии хранятся и контролируются только председателем комиссии. Поэтому когда в день голосования комиссия начинает работу утром, только председатель комиссии знает, сколько бюллетеней у него в сейфе, и сколько бюллетеней он отдал надежным людям для вброса. Для сравнения, в Украине в законе прописано, что бюллетени тоже хранятся в закрытом сейфе. Но указано, что сейф оклеен бумажной лентой и на ней расписываются все члены ИК. То есть председатель не имеет возможности втайне от комиссии передать кому-то бюллетени для вброса.
  
  Сама организация работы ИК в день голосования построена так, что честный член комиссии не может помешать и даже заметить фальсификации, совершаемые другими членами комиссии. Каждый член комиссии сидит со своим списком избирателей и выдает бюллетень человеку, предъявившему паспорт с пропиской на данном участке. Даже другие члены комиссии не могут проверить, действительно этот человек является избирателем данного участка, действительно он получил только один бюллетень. Наблюдатели и корреспонденты тем более лишены этой возможности. Этот полуфабрикат фальсификаций, заготовку ЦИКа и законодателей кроме самой власти используют и те политтехнологи, что в каждой комиссии подкупают члена комиссии, который и отдает нужным людям (вовсе не избирателям участка) пачки бюллетеней для вброса. А это значит, что в одной и той же комиссии может реально быть несколько групп фальсификаторов. Одни бесплатно приписывают голоса привластной партии (или кандидату), выполняя приказ начальства. Другие помогают вбросу бюллетеней и делают приписки голосов уже за наличные, но в пользу другого кандидата (или партии). Действия политтехнологов называют грязными избирательными технологиями. А жульничество власти у нас уже 15 лет все деликатно называют "использованием административного ресурса". Странно, почему воспитанные англичане избегают красивого эвфемизма и не хотят называть убийство Литвиненко "использованием полониевого ресурса". Ведь это бы звучало бы гораздо научнее.
  
  В демократических странах вброс бюллетеней не допускается самой процедурой голосования. Урну "сторожит" член избирательной комиссии, который сам и опускает в прозрачную урну, (предварительно открыв закрытую заслонкой щель в урне) конверт с бюллетенем, поставив на конверт печать. Учтена и возможная попытка фальсификации со стороны избирателя. Если в конверте окажется несколько бюллетеней за одну партию, учитывается только один, остальные погашаются. Если в конверте несколько бюллетеней за разные партии - погашаются все. Но власть считает, что такая процедура голосования не для нашего климата.
  
  В 1999 году ЦИК выпустил и распространял по ИК учебный фильм как фальсифицировать выборы. Нет, на обложке видеокассеты название было менее откровенным, просто учебный фильм для участковых ИК. В его первых кадрах Вишняков произносит хорошие слова о честности и прозрачности выборов. Но дальше идет видеоряд, без слов обучающий, как надо посадить наблюдателей, чтобы они не мешали вбросу бюллетеней, как посадить наблюдателей, чтобы они ничего не заметили при сортировке бюллетеней, как подсчитывать бюллетени, чтобы ни наблюдатели, ни кто-либо другой не могли проверить правильность подсчета голосов.
  
  Например, беззвучный видеоряд показывал, как считать бюллетени. В толстой пачке бюллетеней один член комиссии отгибал уголки бюллетеней, якобы считал их и говорил присутствующим, сколько в этой пачке бюллетеней и за какую они партию. При этом другие члены комиссии никак не могли убедиться, что подсчет был правильным, и велся по бюллетеням, поданным за одну и ту же партию. И членам комиссии и наблюдателям оставалось только верить считающему.
  
  Семь лет назад глава одной областной избирательной комиссии рассказал, как он на видеоконференции с ЦИКом задал вопрос: "Как понимать норму закона о гарантиях, где "члены участковой комиссии с правом совещательного голоса вправе убедиться в правильности проведенного подсчета?" Ведущий из ЦИК ответил - "Пусть подойдет к председателю и спросит: "А честно считались голоса?". Ответ председателя "Да!" полностью реализует право убедиться в правильности проведенного подсчета.
  
  Особенно запомнился финал фильма, когда цепочка наблюдателей (которых изображают сотрудники ЦИК) медленно и печально обходят большой стол, на котором покоятся пачки бюллетеней, поданных за разные партии. Прямо таки посещение мавзолея Ленина. Этот видеоряд иллюстрирует, как надо выполнять норму закона: "После этого с рассортированными бюллетенями для голосования вправе визуально ознакомиться члены избирательной комиссии с правом совещательного голоса. наблюдатели под контролем членов участковой комиссии с правом решающего голоса". То есть, невозможно проверить, то ли число бюллетеней в каждой пачке, что было объявлено, и нет ли в пачке бюллетеней чужих бюллетеней (поданных за другую партию).
  
  При первом знакомстве с избирательными законами создается впечатление, что в них тщательно прописанные процедуры со многими подробностями. А вот при повторном просмотре этих текстов с целью найти ответ на вопрос: "А что будет, если это норма будет нарушена, или не будет соблюдена?", - появляется неожиданный ответ: "А ничего не будет!". Ни в избирательных законах, ни в уголовном кодексе, ни в кодексе об административных правонарушениях ничего не предусмотрено. Иначе говоря, подавляющее число норм - это не нормы права, а "сборник мечт". А, как известно, за "несбычу мечт" никто не отвечает.
  
  Избирательные законы демонстрируют удивительную мягкость к фальсификациям. Если в уголовном кодексе всегда "преступление наказывается", то в избирательных законах фальсификация, даже та, что не позволяет установить подлинный результат волеизъявления избирателей, лишь МОЖЕТ привести к отмене итогов голосования. А МОЖЕТ и не привести. И то, и другое решение суда является одинаково законным.
  
  Если все это (а описана только малая часть законодательных хитростей профи из ЦИКа и депутатов-любителей) читатель сочтет просто не совсем удачными формулировками, я рад за него. Ему удалось сохранить радостное ощущение всеобщей честности и справедливости окружающего мира, свойственное дошкольному возрасту.
  
  Писать о новых нормах законов о выборах, принятых в последнее время, и об обещаниях изменить их в будущем, право, неловко. Словно описывать прическу, скрывая от читателей, что речь идет о прическе на давно отрубленной голове. Но начну с более понятной аналогии. В персонале лохотрона не только наперсточники и охрана. Есть и интеллектуальная часть. Это и группа заманивания в игру якобы легким выигрышем, и группа "борьбы с лохотроном", призывающая всех граждан принять участие в игре, чтобы разорить наперсточников до основания, и элита лохотронщиков, способная убедить, что каждый должен (!) участвовать в лохотроне. Мол, умение сделать правильный выбор (наперсток с шариком) и отвечать за свой выбор - суть гражданского общества, к которому мы все должны стремиться.
  
  На выборах политические вершки (себя они считают элитой) радуют нас очень похожими речами. Среди речей чаще всего звучит утверждение, что чем выше явка на выборы, тем их труднее фальсифицировать. Поэтому надо просто всем прийти на выборы, а не заниматься анализом норм выборных законов и самих избирательных процедур. Мол, если бы пришли все 100%, то не было бы никакой возможности фальсификации. К сожалению, многим это утверждение кажется правдоподобным. Они исходят из наивного предположения, что единственный способ фальсификации - это когда за непришедших избирателей голосует кто-то другой. Увы, это не так. В законы о выборах профи из ЦИК и депутаты заложили большое разнообразие видов фальсификации и их безнаказанность. Но массовый избиратель об этом не подозревает. Его никто и не собирается просвещать. Вот последний пример из недавней статьи Кынева "Утопия бойкота". Замечу, что с таким говорящим названием статья могла вообще состоять из одной фразы: "Бойкот - это утопия". Но несколько замечаний хочу сделать. Желание Кынева привести всех на выборы и склонить к поддержке власти, мощно звучит из финальных абзацев его статьи:
  
  "Вариант первый: голосовать за иных оппонентов власти и оставаться политическими реалистами и игроками, реально влияющими и формирующими общественные настроения и поэтому интересными, в том числе элитам. При таком варианте создаются условия для появления изменений - пускай не сегодня, но завтра, когда позиции тех, с кем борется не допущенная на выборы оппозиция, будут подорваны. А выбор сочетает выражения символического отношения к власти с созданием шансов на перемены в будущем.
  
  Вариант второй - маргинализироваться, утрачивая как интерес тех, кто настроен на активную деятельность, так и влияние на реальную политику".
  
  Догадайтесь сами, к какому варианту Кынев склоняется.
  
  В статье есть еще абзацы, с которыми можно поспорить. Есть и умолчания, которые важнее, чем та правда, что содержится в статье. Кынев утверждает, что выбор вариантов оппозиции на выборах невелик: "голосовать за любую партию против "партии жуликов и воров" и "ее фронта"; бойкотировать выборы; голосовать, но при этом портить бюллетень; уносить бюллетень с собой". Он, как и все ораторы оппозиции, умалчивают о двух важных вещах. Во-первых, оставшееся до думских и президентских выборов время можно использовать не только для агитации за себя, но и для просвещения избирателей, по каким правилам с ними собирается играть власть, какие нормы закона делают участие в этом лохотроне малополезным для избирателя. Ни Кыневу, ни лидерам оппозиции это не нужно. Этот лохотрон может пригодиться им самим.
  
  Второе умолчание - есть и еще один способ протеста, который в 50 раз эффективнее и примерно в столько же раз безопаснее демонстративного уничтожения бюллетеня или выноса бюллетеня из участка в результате борьбы с полицией и избирательной комиссией. Это использование открепительного удостоверения (ОУ). Десять лет назад досрочное голосование было заменено голосованием по ОУ. Цель замены понятна. При досрочном голосовании выкручиванием рук избирателя можно заставить его отдать партии власти лишь один голос. Если тем же выкручиванием получить у него ОУ, то в день голосования это ОУ может принести партии власти 50 голосов. Для этого достаточно сверху вниз по цепочке ИК спустить устное распоряжение не забирать ОУ, а оставлять у голосующего. И тогда такой голосующий становится героем - стахановцем наших дней. Все голосуют только один раз - а он 50 раз на 50 разных участках. Поэтому мы еще увидим гонки автобусов с многократными голосовальщиками. Они нужны не для результата (нужный результат получается гораздо проще - а для создания правдоподобной картинки активного участия народа в выборах. Еще бы народ валит на выборы целыми автобусами.
  
  Поясню свою мысль. Если вы все равно уже решили пойти на избирательный участок, чтобы как-то выразить свой протест против таких выборов, то почему бы вам не сделать это более эффективно и в гораздо более спокойной обстановке, без полиции и полного состава избирательной комиссии. Ведь если вы возьмете ОУ заранее и не пойдете на выборы, вы тем самым помешаете (не дадите) 50 раз использовать ваше ОУ на 50 разных участках для накручивания голосов за "Единую Россию" или соответствующий фронт, если она к этому времени поменяет название. Это мелкое, но все-таки реальное препятствие для фальсификаторов.
  
  Увы, конечно, последнее слово все же остается за ними.
  
  Политвершки внушают - не надо бояться выборных фальсификаций. Мол, они никак не могут превысить 3-4%. (Интересно, что столь же абсурдные утверждения, что вред от действия киллера, погромщика и грабителя никак не может превысить 3-4% от здоровья и сбережений, почему-то не звучат). На "Эхе Москвы" блеснули Барщевский и Чуров. Барщевский внушал, что больше 4-5% голосов подделать невозможно в принципе. Нет, важно поправлял его Чуров, так было раньше, теперь не более 1%. К сожалению, этот физик атмосферы не рассказал, что изменилось в физике процесса фальсификации, что ее возможности так ослабли.
  
  Интересно и другое. Ни те, кто внедряет эту ложь, ни те, кто ее бездумно повторяет на "Эхе Москвы" и в других СМИ сами не могут объяснить, о чем именно идет речь. То ли речь идет о результатах на отдельном участке, то ли по стране в целом. То ли о процентах голосов, добавленных к реальному результату "Единой России", то ли о процентах голосов, отнятых от реальных результатов у другой партии. И от какой именно величины берутся эти проценты. Для наглядности специально утрированный пример. Пусть на воображаемый среднестатистический участок (1000 избирателей в списке) в день голосования пришел лишь один избиратель и проголосовал за "Справедливую Россию". На этом участке "Справедливая Россия" получила все 100% голосов. Закон позволяет ИК после ухода наблюдателей с соответствующими копиями протоколов под предлогом какой-то ошибки переписать протокол об итогах голосования, написать новый протокол. По приказу сверху протокол об итогах голосования был переписан, и по новому протоколу - пришла голосовать вся тысяча избирателей, и все они проголосовали за "Единую Россию". Вопрос для любознательного избирателя: "Каков процент фальсификации в пользу "Единой России" и каков процент фальсификации во вред "Справедливой России" на этом участке?"
  
  К этому новому сфальсифицированному протоколу прилагаются запечатанные пакеты с бюллетенями. То, что в этих пакетах содержится разоблачение сделанной фальсификации, никого особенно не волнует. Вышестоящим комиссиям и судам еще со школьных времен ясно, что ящики Пандоры открывать не надо. Их и не открывают. Размахивание наблюдателями копиями протоколов с первоначальными результатами легко игнорируются вышестоящими комиссиями и судами. Эти копии объявляются ошибочными, тренировочными, учебными или поддельными. А последнее слово, как известно, за судом.
  
  Цель интенсивного внедрения в сознание этой лжи вполне понятна. Ведь если вертикаль специально подобранных и назначенных председателей ИК путем простейшей замены протоколов итогов голосования новыми протоколами, дополненными и исправленными, доведет результат партии власти от 0% до 100%, то эти обслуживающие власть вершки будут уверять, что 100% и есть, ведь, по меньшей мере, 96% голосов партия получила честно.
  
  Единственное исключение, обойденное вниманием СМИ, - подвиг судьи Полуянова. В 2008 году одновременно с выборами президента РФ в Барнауле состоялись выборы мэра. На выборах мэра судья Полуянов постановил по всем участкам Барнаула вскрыть запечатанные пакеты с бюллетенями и пересчитать их. Оказалось, что на трети участков данные в протоколах не соответствуют содержанию пакетов с бюллетенями, то есть были грубо сфальсифицированы (обеспечить совпадение данных новых переписанных протоколов с фактическим количеством бюллетеней в пакетах не смогли). Это не значит, что на остальных участках выборы прошли честно. Может быть там были более внимательны, и каждому вбросу бюллетеней соответствовало увеличение числа проголосовавших избирателей в списках избирателей. Судья Полуянов отменил итоги голосования по этой трети участков, и как следствие этого решения, отменил и итоги выборов мэра Барнаула. Тех читателей, кого порадовала единственная победа честности и здравого смысла на выборах, я вынужден огорчить. Вышестоящий суд отменил решение судьи Полуянова и признал выборы мэра действительными. Действительно, на фоне мирового рекорда фальсификации голосования в 1927 году в Африке, в Либерии (1600% у действующего президента) фальсификации в Барнауле можно и не замечать.
  
  Полет - особое состояние души и тела. Случаются даже чудеса. На третий день полета из кресла председателя Совета Федерации в кресло депутата Госдумы у Сергея Миронова вдруг открылись глаза и развязался язык. В интервью "Эху Москвы" он заявил, что фальсификация "делается самыми разными способами". Самый элементарный, такой, туповатый - это выносные урны. Есть регионы, где людей на дому проголосовало в несколько раз больше, чем на избирательных участках. Ну, это же нонсенс. Есть вообще тупые приемчики, когда просто переписывают протоколы, пишутся нужные цифры. Есть вариант, когда, например, происходит элементарный вброс бюллетеней, причем даже в стационарную урну. И самые разные приемы. Ну и, например, уже совершеннейшее ноу-хау с использованием системы ГАС "Выборы", я обращаю внимание. И, вот, мы поймали в Тверской области именно на этом. Когда из Тверской области перегоняют уже окончательные данные протокола по 23-м районам в Москву, в ЦИК, стоит наш человек и контролирует, простите меня, оператора, девочку, которая вводит эти протоколы, и говорит, звонит в Москву: "Все, 23 протокола введено". А в Москве, в ЦИКе стоит другой наш человек и говорит: "А пришло только 9". Вот это фантастика: ввести на глазах 23, а в Москву прошло 9. Остальные могли, если бы наши не настояли, тут же не начали бить в колокол: "Ну-ка, немедленно, где они у вас там затерялись?", они потом могли прийти с совершенно другими цифрами. Вот такое элементарное и, может быть, туповатое, но жульничество. И мы тоже это пресекаем. Поэтому я уверенно говорю, что и не только в Петербурге, по всей России мы жулить не дадим".
  
  Как говорится, "дай, Боже, нашему теляти волка съесть!". Бывший третий человек в вертикали, до сих пор не знающий, что с 1993 года по Конституции всенародной собственности нет вообще, неожиданно проявил похвальную осведомленность о методах фальсификации. Напомню, что в 2004 году в Украине подобные приключения протоколов в системах закрытой связи были одной из причин Майдана и оранжевой революции.
  
  Интересно, что на сайте "Справедливой России" ничего подобного нет, и даже эти запоздалые признания Миронова так и не появились. И вообще, при спецсредствах-спецнормах наших избирательных законов призывы оппозиции "Все на выборы!" и ее маниловские планы-угрозы всей оппозиции послать в каждую из ста тысяч избирательных комиссий специально обученных наблюдателей и бдительных корреспондентов напоминают гениальный план истребления волков массовым загоном в лес пастушков и телят с биркой на шее "Смерть волкам!".
  
  Вся оппозиция стоит горой за честные выборы. Искренность этих устремлений легко проверить, зайдя на сайты этих партий и политиков. Там упорно не замечают тех норм законов, которые и составляют систему безнаказанных фальсификаций. На выборах Мосгордумы в 2009 году на одном участке (там, где голосовал лидер "Яблока" Митрохин) пропали голоса, поданные за "Яблоко". После пересчета бюллетеней на этом участке голоса "Яблока" нашлись в пачке бюллетеней за КПРФ. Этот частный случай показателен тем, что и Митрохин, и сама партия "Яблоко" предпочли промолчать о двух хитроумных ловушках в законах, с которыми столкнулся Митрохин. Ведь если бы Митрохин, как гражданин, обратился с заявлением о фальсификации в суд, то по 259 ч.2 статье ГПК суд бы ему отказал. В России никто из граждан не вправе жаловаться на выборные фальсификации. Это право принадлежит только избирательным комиссиям. А если бы комиссия положила "яблочные" бюллетени в конверт бюллетеней "Патриотов России", то суд был бы обязан оставить фальсификации в силе, ведь закон о гарантиях запрещает суду отменять фальсификации, если они были в пользу все равно проигравшей партии.
  
  Раньше такие действия оппозиции назывались бы борьбой нанайских мальчиков. Сейчас можно сказать, что все оппозиционные партии и политики работают народоуводителями с потенциального Майдана. Майдана нет и вряд ли он будет (скорее уж Большая Манежка), а вот задача привести народ на эти невыборы выполняется успешно. Привести народ, а затем ему же объяснить, что он сам во всем виноват, так как плохо голосовал. А теперь надо лет пять-шесть потерпеть, а потом попробовать проголосовать еще раз, но более активно. И так далее, далее. В конце концов народоуводители поедут по западным университетам читать интересные лекции "Почему не удалось построить демократию в России", а остальные останутся лопатами засыпать ввезенные радиоактивные отходы в опустевшие нефтяные скважины.
  
  Борьба за соблюдение 31 статьи конституции вызывала бы большее уважение, если бы не показательное игнорирование всеми 19 статьи, в которой государство гарантирует равенство прав партийных и беспартийных. Если выборы губернаторов нам обещали вернуть лет через сто, то соблюдать 19 статью никто не собирается никогда. В этом гарант Конституции и все лидеры оппозиции едины.
  
  Когда горячие головы требуют немедленного расформирования ЦИК (мол, для этого уже масса оснований), невольно вспоминается Высоцкий: "Как школьнику драться с отборной шпаной". Давным-давно, в 1999 году профи из ЦИК заранее переиграли всех оппозиционеров-любителей. Профи заложили в главный закон о выборах - закон о гарантиях норму о расформировании ЦИК, которую невозможно выполнить. Хитроумие профи заслуживает двух цитат.
  
  "С заявлением в суд о расформировании Центральной избирательной комиссии Российской Федерации вправе обратиться группа численностью не менее одной трети от общего числа членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации или депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".
  
  "С заявлением в суд о расформировании избирательной комиссии субъекта Российской Федерации вправе обратиться группа численностью не менее одной трети от общего числа членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации или депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, либо группа депутатов численностью не менее одной трети от общего числа депутатов законодательного (представительного) органа государственной власти данного субъекта Российской Федерации, либо группа депутатов любой из избираемых палат указанного органа численностью не менее одной трети от общего числа депутатов этой палаты, а также Центральная избирательная комиссия Российской Федерации". (в ред. Федерального закона от 21.07.2005 N 93-ФЗ)
  
  Только внимательный читатель заметит лукавую хитрость. В первой цитате не указано, из кого именно состоит указанная группа. А во второй цитате - указано. Любой суд отклонит эту попытку расформировать ЦИК - ведь закон не указал, это группа олигархов, или группа членов незаконных вооруженных формирований. И эту хитрость никто из депутатов-правдолюбцев и не пытается устранить уже 12 лет. Хотя раз в год я об этом напоминаю в СМИ. Ждем-с, когда-нибудь эта хитрость пригодится.
  
  Давняя норма закона о гарантиях, что ни за какие преступления член избирательной комиссии не может быть привлечен к уголовной ответственности без согласия прокурора субъекта федерации, сохранилась до сих пор. То есть, и сами фальсификации, и изгнание наблюдателей, и даже их показательный расстрел - это еще недостаточное основание для уголовной ответственности. Только с согласия прокурора.
  
  При такой правовой защищенности легко и дешево принудить учителей и других госбюджетников по приказу начальства подписывать фальшивые протоколы итогов голосования или чистые их бланки. А суд даже при тех фальсификациях, что не позволяют выявить действительную волю избирателей, имеет законное право признать итоги голосования действительными. Даже если будут срочно зарегистрированы и допущены к выборам все партии, общую картину выборов и их результаты это радикально не изменит. Ведь миллион опытных членов ИК со ста тысячами очень опытных председателей ИК никуда не денутся. А даже бесправные наблюдатели от общественных организаций вообще запрещены. Наблюдатели могут быть только от тех партий, что оказались в бюллетене. А о роли этих партий в борьбе за честность выборов я уже писал. Так что на фоне этой взведенной машины фальсификаций суета вокруг народного фронта выглядит отвлекающими маневрами, способными лишь объяснить грядущую победу Единой России гигантскими усилиями не только партии, но и всего фронта.
  
  Леонид Кириченко
  
  
  
  текст учебника "Антикоррупционная политика / Под ред. Г.А.Сатарова - М.: Фонд ИНДЕМ, РА "СПАС", 2004"
  
  В Фонд ИНДЕМ постоянно обращаются люди и организации с надеждой обзавестись нашим учебником "Антикоррупционная политика". К сожалению, тираж уже разошелся, а на новое издание мы денег еще не нашли. Поэтому мы размещаем на сайте текст, который был представлен в типографию. Он претерпел лишь несколько мелких правок. В тексте отсутствуют два приложения учебно-методического характера. При ссылках на наш учебник нужно указывать реквизиты книги: "Антикоррупционная политика / Под ред. Г.А.Сатарова - М.: Фонд ИНДЕМ, РА "СПАС", 2004. Текст с http://www.indem.ru"
  
  
  Аннотация
  
  Оглавление
  
  Введение
  
  Глава 1 - Коррупция как социальное явление
  
  Глава 2 - Социология коррупции
  
  Глава 3 - Экономика коррупции
  
  Глава 4 - Международный опыт
  
  Глава 5 - Реализация программ
  
  Глава 6 - Антикоррупционная политика
  
  Глава 7 - Коррупциогенность правововых норм
  
  Экономическое приложение
  
  
  
  
  
  АННОТАЦИЯ
  
  Проблема коррупции в последнее время приобрела огромную и вполне
  обоснованную актуальность. По уровню коррупции Россия относится к
  неблагополучным странам. Это свидетельствует о необходимости
  реализации государственной антикоррупционной политики, которой и
  посвящена предлагаемая Вам книга.
  
  Данная книга явилась результатом разнообразных исследований и
  проектов в сфере изучения коррупции и разработки методов
  противодействия ей, проводившихся в Фонде ИНДЕМ с 1996 года. Эта книга,
  без преувеличений, может быть признана уникальной. Во-первых, это первая
  попытка подготовить учебник для студентов российских ВУЗов по
  проблемам коррупции и борьбы с ней, по проблемам, возникающим в
  процессе выработки и реализации антикоррупционной политики государства.
  Во вторых, эта книга принципиально отличается от других публикаций в
  этой области комплексностью и системностью подхода. В ней
  рассматриваются как общетеоретические проблемы (коррупция с позиций
  политологии, социологии, экономики, юриспруденции, менеджмента), так и
  прикладные вопросы государственного управления в антикоррупционной
  сфере.
  
  Главная задача данной книги - ввести в курс дел читателя, вне
  зависимости от уровня его подготовки, и обеспечить возможность
  осознанного и активного его участия в антикоррупционных мероприятиях.
  
  
  
  
  
  
  
  Введение
  
  "Непостижимо, что происходит, все грабят, почти не встретишь
  честного человека. Это ужасно!" Так в сердцах воскликнул российский
  Император Александр I, обращаясь к своему воспитателю Лагранжу. То
  же самое может вывести из себя и нынешнего Президента России. Но
  мы не имеем права ни на гнев, не на недоумения. Наша задача -
  авторов этого учебника и его читателей - спокойно разобраться в таком
  сложном явлении, как коррупция и понять, какими средствами ее
  можно ограничить.
  
  Коррупция - такое же древнее явление, как и социальный
  порядок, управляющий жизнью людей, каков бы ни был этот
  социальный порядок. И также давно люди пытаются осмыслить его,
  найти причины коррупции и способы ее ограничения. Фактически
  первую антикоррупционную заповедь дал сам Господь через Моисея,
  который записал то, что услышал с Неба: "Даров не принимай, ибо
  дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых" (Исх. 23:8).
  
  Понятно, что данное предупреждение (а для верующих людей -
  прямой запрет) обобщает предшествующий опыт столкновения людей с
  коррупцией. Цитата интересна и другим: она сосредотачивает внимание
  на мерах предотвращения коррупции, на ее условиях, на социальных
  явлениях, связанных с ней. Здесь, в частности, речь идет о том, что,
  приняв дар, чиновник может оказаться в условиях так называемого
  конфликта интересов (стать слепым и начать совершать неправое
  дело). Об этом мы будем говорить дальше.
  
  Великий китайский реформатор Ванг Анши (1021-1086 гг.) в
  своих усилиях по ограничению коррупции отмечал два
  воспроизводящихся источника коррупции: "плохие законы и плохие
  люди". Он писал: "Но что я хочу теперь особенно подчеркнуть, это то,
  
  что история доказывает невозможность обеспечения должного
  управления, если полагаться только на власть закона, предназначенного
  для контроля должных лиц, если последние не являются людьми,
  соответствующими их работе. Подобным образом тщетно ожидать
  эффективного управления, если, располагая правильными людьми на
  правильных позициях, вы ограничиваете их многочисленными мелкими
  изнуряющими ограничениями"1. Мы видим, что тысячу лет назад
  умные люди понимали: далеко не все определяется законами и
  инструкциями. Вместе с тем, несмотря на свои увлечения поэзией и
  прозой Ванг Анши был сторонником жесткого государственного
  регулирования в экономике и контроля над чиновниками, основанного
  на тотальном сыске и шпионаже.
  
  Ученый четырнадцатого века Ибн-Хальдун (Абд ор-рахман Вели
  од-дин, по прозвищу Хадрами и Эшбили, Севильский) известен не
  только как основатель научной истории и социологии, но и как
  исследователь коррупции. Однако он был не только ученым, но и
  высокопоставленным чиновником, неоднократно занимавшим
  различные посты. На посту судьи он пытался противодействовать
  взяточничеству, но потерпел фиаско: коллеги попытались убрать его с
  должности. Жизнь кидала его от четырехлетнего заключения к посту
  одного из ближайших советников Тамерлана. Ибн-Хальдун пытался
  найти причины коррупции и понять, почему одни реформы удаются, а
  другие нет. Причины коррупции он видел в страсти элит к роскошной
  жизни. Он указывал на то, что коррупция приводит к экономическим
  трудностям, а последние, в свою очередь, способствуют росту
  коррупции . Это наблюдение крайне важно. Речь идет о том, что
  коррупция включена в цепочку причин и следствий, образующих
  контур, который в электротехнике называют "генератор с
  положительной обратной связью". Это значит, что коррупция влечет
  
  1 Цит. по: Alatas S.H. The problem of corruption. Singapure: Pang Guck Cheng, 1986. Р.6.
  
  2 ";+ ото
  
  последствия, способствующие росту коррупции. Отсюда следует, что
  коррупция, если она специально не ограничивается, не может
  уменьшаться. Ее естественное состояние - рост.
  
  Наш соотечественник, живший в начале XX века ученый
  П.А.Берлин, писал: "В стране с отсталым политическим строем, с
  отсталым законодательством взятка сплошь и рядом выступала в
  "конституционной" роли" . Этим утверждением пожалуй впервые в
  научной литературе, посвященной коррупции вводится идея о
  возможных положительных эффектах (последствиях) коррупции.
  Позднее вокруг этого было множество споров. Мы так же не обойдем
  вниманием эту дискуссию.
  
  Кроме того Берлин описывал явление социального контракта
  между политической властью и бюрократией: "Стремясь привязать к
  себе чиновничество крепкими узами, [...] правительство сквозь пальцы
  смотрело на обогащение с помощью взяток и обмана казны. Оно знало,
  что если чиновники-взяточники и обманывают, и разоряют казну, то, с
  другой стороны, в политическом отношении они всегда являются
  наиболее угодливым элементом"4. Это явление крайне распространено,
  мы также будем к нему возвращаться.
  
  Итак, видно, что попытки рационального осмысления коррупции
  весьма стары. Но, к сожалению, до последнего времени они были столь
  же редки. "Коррупциография" по большей части состояла из текстов,
  описывающих сами коррупционные преступления или коррупционную
  среду в разных странах, в разные периоды. Исторические книги
  содержат отдельные эпизоды, связанные с коррупцией. И, конечно, в
  силу распространенности явления, эти упоминания разбросаны по
  огромному множеству источников. Только во второй половине XX века
  начал постепенно возрастать интерес к научному изучению коррупции,
  
  3 Берлин П. Русское взяточничество как социально-историческое явление // Современный мир. 1910,
  Љ8. С.56 (Цит. по: Голосенко И.А. Феномен "русской взятки": очерк истории отечественной
  социологии чиновничества. Журнал социологии и социальной антропологии. 1999, том II, Љ3).
  
  4 Там же.
  
  который сейчас превращается в настоящий взрыв: число публикаций
  растет лавинообразно.
  
  Коррупция - явление разноплановое, поэтому изучать его мы
  должны с самых разных точек зрения. С одной стороны, мы мыслим
  себе коррупцию как некое макросоциальное явление, и говорим - одна
  страна коррумпирована больше, чем другая. Значит, коррупция может
  быть свойством больших сообществ, государств. С другой стороны, на
  нижнем уровне мы представляем себе коррупционные сделки - кто-то
  дал кому-то взятку. Значит, диапазон научного интереса здесь
  простирается от изучения глобальных свойств коррупции, понимания,
  чем она обусловлена, изучения тех макро-последствий, к которым она
  приводит - это на верхнем уровне, до понимания индивидуальных
  психологических факторов, способствующих или препятствующих
  коррупционному поведению - на нижнем уровне.
  
  Сразу следует предупредить. Несмотря на взрыв интереса, науки
  "коррупциологии" еще не существует. Разрозненные знания об этом
  явлении, рассеянные в смежных науках - экономике, социологии,
  юриспруденции, политологии, теории управления и т.п. - находятся в
  зачаточном состоянии и пока практически не систематизированы. Еще
  труднее говорить о методах ограничения коррупции: известные
  рецепты не демонстрируют высокой эффективности. И, тем не менее,
  мы предлагаем этот учебник. Дело в том, что на любой стадии своего
  формирования научное знание должно обобщаться и передаваться
  новым поколениям исследователей и практиков, иначе его развитие не
  возможно. И еще одно предуведомление: в этой книге не будет
  традиционного взгляда на коррупцию как на один из видов
  преступлений с присущим ему подходом и набором тем: как выявлять,
  как расследовать и доказывать, как наказывать. Это важно, но этому в
  отечественной литературе посвящено немало работ.
  
  В этой книге мы попытаемся в пределах, отпущенных заданным
  объемом текста, остановиться на следующих темах (этот перечень не
  является списком глав учебника):
  
  • коррупция через призму истории;
  
  • разновидности коррупции;
  
  • природа и истоки коррупции;
  
  • негативные последствия коррупции;
  
  • социологические подходы к изучению коррупции;
  
  • экономические подходы к изучению коррупции;
  
  • коррупция и право;
  
  • стратегии и методы ограничения коррупции;
  
  • антикоррупционная политика государства;
  
  • коррупция и модернизация;
  
  • коррупция и глобализация.
  
  При отборе материала в книгу мы старались сосредоточиваться
  на том, что меньше всего представлено в русскоязычной литературе.
  Поэтому в книгу не вошли традиционные сюжеты, в первую очередь,
  касающиеся правовых инструментов ограничения коррупционной
  деятельности, методов выявления и уголовного преследования
  коррупционеров. Мы считали важным сосредоточиться на анализе
  природы этого явления. А в сфере его ограничения - на методах,
  устраняющих его причины. Этот выбор требует разъяснения.
  
  На первых порах для понимания коррупции и задач данной книги
  может быть полезной следующая медицинская метафора. Сначала
  разберемся с бытовым и научным представлениями. Если спросить
  обычного человека: что такое грипп, то, скорее всего, мы услышим в
  ответ перечисление нескольких очевидных симптомов: болит голова,
  температура, слабость и сонливость, течет из носа и т.п. А вот у
  специалиста с понятием "грипп" связаны не только симптомы
  заболевания. С ними он соотносит возможные причины, которые могли
  
  привести к заболеванию; механизмы распространения инфекции и
  проникновения вирусов в организм человека; методы профилактики
  заболевания; способы лечения; возможные негативные последствия
  пренебрежения лечением и т.п. С коррупцией - сходным образом.
  Обыденные представления о коррупции сводятся к сплетням: чиновник
  (политик) X получил от бизнесмена Y взятку в размере Z. Для
  специалиста же коррупция - это условия, способствующие ее
  возникновению и росту; разнообразие разновидностей коррупции;
  негативные последствия коррупции; методы ее ограничения и т.п.
  
  Но на этом аналогия не заканчивается. Болезни являются
  проявлением того, что человеческий организм несовершенен. Точно так
  же несовершенны социальный порядок, различные социальные
  институты и социальные отношения, его образующие. И точно так же
  социальный организм может страдать различными болезнями. Когда
  заболевает человек, то рано или поздно он сам узнает об этом по
  разным симптомам, причиняющим ему неудобства или крайне
  неприятные ощущения. Организм через боль и дискомфорт дает
  сигнал: что-то разладилось, надо лечиться. Мы увидим, что коррупция
  - это также сигнал о каких-то дисфункциях в социальных организмах.
  Итак - коррупция это боль социальных организмов, сигнализирующая
  об их болезнях.
  
  Теперь использованная нами метафора подводит нас к сути дела.
  Итак, если в нашем организме что-либо заболело, то мы можем
  поступить двумя способами. Первый - выпить болеутоляющее и забыть
  о неприятном. Второй - пойти к врачу. В первом случае мы рискуем
  запустить болезнь, и еще не известно, чем это обернется для нашего
  организма. Во втором случае врач сначала займется диагностикой,
  посмотрит горло и послушает легкие, возьмет анализы, пощупает
  живот, померяет давление. А затем назначит лечение. Самое главное:
  врач будет заниматься причиной наших неприятностей, т.е. болезнью.
  
  То же и в случае коррупции. Общество кричит: "Смотрите, какая
  коррупция!" Это крик социальной боли, сигнализирующий о каких-то
  неполадках в социальном организме. Но обычно общество и власть
  концентрируются на самой "боли" - коррупции, как таковой. Это
  выражается в попытках победить коррупцию с помощью
  преследования коррупционеров. Мы видим, что это не дает
  результатов. Слов нет, преступления должны наказываться,
  коррупционеры должны садиться в тюрьму. Но это - всего лишь
  "болеутоляющее". Если мы хотим ограничить коррупцию, необходимо,
  как и в случае с человеческими болезнями, заняться диагностикой и
  распознаванием социальных болезней, разработкой методов лечения,
  адекватных тем или иным социальным недугам, и их применением.
  
  Конечно, этот учебник - не курс "социальной медицины". Время
  его появления еще не настало. Это всего лишь пособие для тех, кто
  готов стать первопроходцами, войдя в неформальное международное
  сообщество исследователей, которые заняты, казалось бы, совершенно
  безнадежным делом: ищут "вакцину от коррупции". Но, возможно,
  первые попытки Пастера и его коллег тоже могли показаться
  безнадежными. Однако, в конце концов, человечество смогло сладить с
  очень тяжелыми инфекциями. Возможно, социальные болезни, о
  которых нам сигнализирует коррупция, сложнее и разнообразнее, и
  лечить их много сложнее. Но выбора нет - либо мы совладаем с ними,
  либо - они с нами.
  
  Итак, мы заканчиваем Введение следующим итоговым
  обобщением, касающимся предмета курса:
  
  Суть антикоррупционной политики состоит в изучении
  коррупции как сложного социального явления, с тем чтобы на
  этой основе диагностировать причины, порождающие
  
  коррупцию, а затем разрабатывать и реализовывать методы их
  устранения.
  
  Появление этой книги стало результатом разнообразных
  исследований и проектов в сфере изучения коррупции и разработки
  методов противодействия ей, проводившихся в Фонде ИНДЕМ с
  1996 г. Книга - плод коллективного усилия экспертов Фонда,
  участвовавших в этой работе. Распределение обязанностей авторского
  коллектива было следующим:
  
  Введение, Глава 1, Заключение - Г.А.Сатаров;
  
  Глава 2 - Г.А.Сатаров при участии С.А.Пархоменко (ј 2.3);
  
  Глава 3 - М.И.Левин;
  
  Глава 4, 5 - К.И.Головщинский и С.А.Пархоменко;
  Главы 7 - К.И.Головщинский;
  Глава 6 - М.А.Краснов.
  Общая редакция - Г.А.Сатаров.
  
  Авторы признательны декану Факультета государственного
  управления Московского государственного университета им.
  М.В.Ломоносова А.В.Сурину, заместителю декана Г. Л. Купряшину и
  заведующему кафедрой политического анализа этого факультета А. И.
  Соловьеву за готовность доверить авторам читать первый в истории
  России курс такого рода. Это произошло в первом семестре 2003
  учебного года. Опыт показал, что для материала, имеющегося в книге
  одного семестра мало.
  
  Работа по подготовке текста книги стала возможной благодаря
  гранту 2003-241.0, предоставленному National Endowement for
  Democracy. .
  
  Наконец, авторы благодарны всем студентам 5 курса ФГУ МГУ,
  посещавшим наши лекции-семинары осенью 2003 г. и своими
  вопросами, суждениями дававшими толчок к более глубокому
  осмыслению проблемы.
  
  
  
  Диаграмма рассеяния
  
  
  Материал из Википедии - свободной энциклопедии
  
  
  
  Перейти к: навигация, поиск
  
  
  
  Scatter diagram for quality characteristic XXX.svg
  
  
  
  Диаграмма рассеяния (также точечная диаграмма, англ. scatter plot) - математическая диаграмма, изображающая значения двух переменных в виде точек на декартовой плоскости.
  
  На диаграмме рассеяния каждому наблюдению (или элементарной единице набора данных) соответствует точка, координаты которой (в декартовой системе координат) равны значениям двух каких-то параметров этого наблюдения. Если предполагается, что один из параметров зависит от другого, то обычно значения независимого параметра откладывается по горизонтальной оси, а значения зависимого - по вертикальной. Диаграммы рассеяния используются для демонстрации наличия или отсутствия корреляции между двумя переменными.
  
   Литература
  •Желязны Дж. Говори на языке диаграмм. - Манн, Иванов и Фербер, 2011. - ISBN 978-5-902862-49-9
  •Благовещенский Ю. Тайны корреляционных связей в статистике. - М.: Научная Книга, Инфра-М, 2009. - 158 с. - ISBN 978-5-16-003576-5
  •Сигел Э. Практическая бизнес-статистика. - "Вильямс". - 1056 с. - ISBN 978-5-8459-1367-8
  • Справка Microsoft Office. Типы диаграмм. Microsoft. Архивировано из первоисточника 18 мая 2012. Проверено 7 февраля 2012.
  
  Транзит (3)
  
  20 НОЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  kiriller.us
  
   Тот, кто прочел в предыдущей статье пример из охотничьей практики племени наскапи, вполне может задать резонный вопрос: какой смысл говорить об оптимальности случайного выбора места для охоты - в целях дальнейшего выживания племени, когда существует такое замечательное изобретение, как животноводство? Абсолютно верно! Если быть математически точным, то я должен был бы сказать, что ритуал наскапи обеспечивает почти оптимальную стратегию охотничьим племенам, не знающим животноводства.
   Но тогда возникает вопрос: кто мы в сфере социального стратегического планирования, в сфере поиска направлений развития - охотники или животноводы? Или иначе: можем ли мы утверждать, что в сфере долгосрочного политического планирования (планирования публичной политики) мы достигли стадии "животноводства", а потому не нуждаемся в случайных стратегиях? Я (и не только я) утверждаю, что нет. Об этом я буду писать в следующей статье.
   С этим вопросом связано и другое возможное возражение: "Вот ведь китайцы, молодцы! Планируют лет на пятьдесят - и ничего, развиваются будь здоров". Верное соображение. Но оно связано с фундаментальным различием между европейской и китайской (в широком смысле) цивилизациями. В смысле использования случайных стратегий они идут разными путями.
   Европейская цивилизация институализировала случайность в виде, к примеру, выборов. Китайская цивилизация использует ее на философском или, если угодно, идеологическом уровне. Движение в будущее здесь обеспечивается синтезом конфуцианства и даосизма. Конфуцианство поддерживает неукоснительное, дисциплинированное, рациональное движение в принятом в некий момент направлении. Даосизм же говорит: "Сколько ни двигайся вперед по заданному направлению, все равно рано или поздно придешь к новому хаосу. И к этому надо относиться спокойно, не надо бояться этого хаоса. В нем будет найдено новое направление движения".
   Если снова использовать математические метафоры, то можно сказать так: выборы - это попытка избежать негативных результатов реализации наших замечательных планов с помощью периодического их испытания на выборах - через каждые четыре-семь лет. Это случайный поиск оптимума с коротким шагом. Китайский путь - это максимально длительное движение по случайно выбранному направлению в отсутствии регулярной процедуры такого выбора. Это случайный поиск с очень длинным шагом. В этом состоит разница. Но я не знаю, что лучше. Одновременно я уверен, что должны существовать и проходить испытание практикой разные способы нашей игры с будущим. И пусть страны, общества сами выбирают из существующих или изобретают новые. Однообразие смертельно для цивилизации. Другой вопрос: какой способ уместнее для России?
   А вот еще один контраргумент просто убойной силы: "Это как, случайный выбор!? Эдак же можно черти куда забрести! Нет, надо все изучить, выяснить и рассчитать, спроектировать. На основе надежной теории". В этом резонном возражении содержится два тезиса (они действительно обычно ходят парой). Первый - против случайного выбора, второй - за детерминированный научный подход.
   Начнем с первого возражения. Конечно, не всякий результат выборов можно характеризовать как определенно случайный. Все упирается в ситуацию и предлагаемые альтернативы. Например, первые президентства Вацлава Гавела в Чехии, Леха Валенсы в Польше или Бориса Ельцина в России были практически предопределены политической ситуацией. Выбор граждан в их пользу был разными способами сформирован до этого. Здесь выборы лишь легитимировали их власть и ранее сформировавшийся общественный выбор. Подобное неравенство альтернатив - типичный признак нестабильных, революционных ситуаций. Неопределенность исхода становится реальной и существенной в стабильных демократиях при трудно сравнимых конкурирующих альтернативах.
   Далее, можно себе представить, к примеру, победу какой-либо бредовой популистской программы. Я не буду сейчас останавливаться на этой очевидной опасности выбора, предоставленного стихии случайного голосования. Это часть более общей проблемы, которую мы обсудим чуть ниже.
   И последнее. Я считаю, что общество имеет право на ошибку, если у него есть возможность исправить эту ошибку на следующих выборах. Самое опасное, когда мы вдруг воображаем, что существует некто неошибающийся - лидер или партия. Это путь в тупик, как показывает весь исторический опыт.
   Мне возразят: если мы разрешаем ошибаться обществу, совокупное решение которого принимается, как я утверждаю, случайно, то не лучше ли дать право на ошибку лидеру, пусть он сам и решает, привлекая мудрецов в помощь, - ошибся он или нет и что делать дальше. Все бы хорошо, но вот только не признают лидеры свои ошибки. Чем глуше тупик, в который они заползают, тем больше они уверены в том, что все их неудачи от происков противников, а не от собственных ошибок. И, как показывает практика, лидер всегда найдет мудрецов, которые легко обоснуют его убежденность в собственной непогрешимости. Боюсь, что из всех социальных закономерностей эта самая неумолимая. Именно поэтому выборные процедуры должны быть подконтрольны только закону, но неподконтрольны лидеру (или партии), реализующему свою программу. Если ошибка не очевидна, то сработает неопределенность исхода выборов. Если в ошибке уверено подавляющее большинство, кроме ослепленного своим величием лидера, то ошибка будет неумолимо и предопределенно исправлена процедурой выборов.
   Но остается, конечно, проблема масштаба ошибки, на которую имеют право граждане, совокупно определяющие результаты выборов.
   Однако пора подводить итог списку всевозможных отрицательных эффектов выборов. Но, прежде всего, отвечу на один вопрос, который нередко встает в подобных обсуждениях: "А что же, неужели нет ни одного свойства выборов, которое не имеет изъянов?" Как ни странно, есть! Я так считаю, по крайней мере. Вот оно, это свойство. Выборы - единственная изобретенная до сих пор процедура передачи власти, которая не приводит к потрясениям и наименее опасна для политиков. И что меня больше всего удивляет, что именно политики (в нашей стране как минимум) менее всего думают об этой полезной для них стороне выборов.
   Однако к делу. Давайте составим скорбный список различных положительных сторон выборов, обладающих неизбежными недостатками. Я попробую сделать это в наглядной табличной форме.
  
  
  И теперь снова вопрос: что же со всем этим делать? Я готов дать ответ.
   Первое. Я не собираюсь обосновывать положение, согласно которому выборы (как и демократия) являются идеальным социальным институтом. Таковых не бывает в природе. Не может столь несовершенное существо, как человек, создать идеальный институт. Я утверждаю лишь, что можно существенно уменьшить вероятность проявления негативных эффектов, связанных с каждой отдельной стороной выборов.
   Второе. Эффективность (относительная, конечно) института проявляется не отдельным событием его применения, не отдельными возможными исключениями, а совокупностью применений в разных обществах и на относительно продолжительном отрезке времени. И тут, что очевидно, выборы демонстрируют свою относительную эффективность. Простой пример. Когда мы хотим поругать выборы, мы говорим, что даже при демократических выборах к власти может прийти монстр вроде Гитлера. Когда мы хотим похвалить диктатуру, мы говорим, что даже при диктатуре у власти может оказаться такой славный персонаж, как... (тут разные полемисты используют разные имена из очень небольшого списка). Но обратите внимание на эту общепринятую логику: в первом случае мы приводим пример провала, поскольку говорим об исключениях из достоинств, а во втором - говорим о примерах удач, поскольку...? Правильно! Потому что говорим об исключениях из недостатков. Нужны еще пояснения?
   Но остается открытым вопрос: почему выборы демонстрируют свою относительную эффективность, если каждая из сторон выборов по отдельности несовершенна?
   Третье. Ответ на только что поставленный вопрос вы, наверное, уже нашли сами. Конечно! Выборы - это не набор разрозненных свойств, а комплекс, в котором каждое свойство, эффективность его реализации поддерживаются наличием остальных свойств.
   Четвертое. Выборы нельзя отделять от демократии в целом, которая сама содержит ряд компонент (свойств), которые уменьшают шансы проявления негативных сторон выборов. Именно поэтому выборы в недемократических обществах выглядят так нелепо, бессмысленно, а иногда и опасно. К числу таких важных компонент демократии, тесно сопряженных с выборами, относятся (и снова - в совокупности) верховенство права (rule of low), свобода слова и сила гражданского общества.
   Приведу только два примера цепочек взаимодействий в описанном комплексе свойств. Первый пример: верховенство права обеспечивает неукоснительное выполнение правил игры на выборах, это поддерживает неопределенность исхода выборов, это заставляет политиков, даже не самого высокого качества, работать на граждан. Вторая: свобода слова и сильное гражданское общество обеспечивают обсуждение и отбор альтернатив развития (программ). Это, в свою очередь, помогает отметать опасные альтернативы. Это уменьшает риск победы опасных альтернатив на выборах, исход которых непредопределен. Вы и сами можете придумать еще множество таких цепочек.
   Итак, завершая тему: выборы - это сложный комплекс взаимодействующих функций и свойств. Каждая из функций по отдельности уязвима и может иметь оборотную отрицательную сторону. Взаимодействуя, они обеспечивают относительную эффективность института и резко снижают шанс негативных проявлений для каждой из функций (свойства).
   Это сложно. Демократия вообще - сложная штука. Ее развитие и поддержание в хорошем тонусе требует постоянных усилий не только от элиты, власти, но и от всего общества.
  
  
  Продолжение следует
  
  
  
  Автор - Президент Фонда ИНДЕМ
  
  
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Транзит (4)
  
  28 НОЯБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  rc.foto.radikal.ru
  
  
  Прежде чем продолжить, хотел бы поблагодарить участников форума на www.ej.ru, обсуждавших предшествующие статьи. Мне показалось, что это была интересная и интеллектуально насыщенная дискуссия. Признаюсь, я колебался, начинать ли этот цикл статей и делать ли его таким, как я его задумал и каким он получается. Рад, что реакция заинтересованная и адекватная. Отвечая на часто задаваемый вопрос, сообщаю, что мне понадобится еще одна статья, кроме данной, чтобы договориться с читателями о представлениях, которыми мне придется оперировать дальше. Ничего не могу с этим поделать. Я предупреждал в первой статье, что пишу всерьез. Это не политический стеб или ругань. Я собираюсь делиться весьма серьезными соображениями, оценками, прогнозами, а потому хочу, чтобы они были фундированы и убедительны. Этот цикл никак не приурочен к "выборам". И агитировать кого-либо за что-либо я не собираюсь.
  
  В трех предыдущих статьях цикла мы обсудили тему выборов как таковых. Следующую, очень важную, я начну с одного любопытного и поучительного примера, заимствованного из замечательной книги Джеймса Скотта "Благими намерениями государства".
  
  Дело было в начале XIX века в Германии. Там тогда начали развивать "научное лесоводство", спрогнозировав, что в ближайшие сто лет главным строительным материалом будет лес и что нужно производство леса поставить на поток к вящей выгоде государства. Проект состоял в том, что от дикого леса расчищались большие пространства, которые ровными рядами засевались альпийской сосной. Проект предусматривал, конечно, рекультивацию площадей, на которых вырубался подросший лес, для новых посадок и последующей эксплуатации.
  
  Первый цикл дал положительный результат: доступная добыча легко вырубалась и вывозилась. Более того, объемы заготовок и будущую выручку от продажи было легко подсчитывать и прогнозировать. А это так важно для любого бизнеса, в том числе - государственного. Однако уже второй цикл выявил неприятные побочные эффекты. Оказалось, что в регулярном аккуратном лесу даже небольшие ветры легко валят деревья. Столь же легко в лесу, продуваемом сквозными ветрами, распространяются пожары. Более того, одинокие сосны такого леса становились легкой добычей вредителей. Не говоря уж о том, что этот организованный лес лишался всех многообразных и приятных свойств обычного леса, кроме одного - быть строительным материалом. Короче говоря, этот лес оказался лишенным "иммунитета" по отношению к врагам, от которых была защита у нерегулярного дикого леса. Проект в этом виде пришлось прекратить, зато немецкий язык обогатился идиомой "Waldsterbe" (буквально - гибель леса), применявшейся как обозначение крупных провальных проектов.
  
  Джеймс Скотт описал эту историю в качестве примера одного из бесчисленных провальных проектов, затеваемых государством с благими намерениями. Для подобных проектов, предпринимаемых государством в социальной сфере, автор ввел термин: "высокий модернизм". Речь идет об очень важном и распространенном явлении, свойственном государству времен модерна, т.е. тому типу государства, который стал формироваться в Европе в XVIII веке и к которому до сих пор принадлежит наше родное государство.
  
  Провалы масштабных социальных проектов в духе высокого модернизма - по Скотту - обусловлены сочетанием трех обстоятельств. Первое - административное рвение власти, стремящейся навести запроектированный ею порядок в обществе. Второе - формирование сильных национальных государств, неограниченная власть которых рассматривалась как средство реализации подобных проектов на благо подданных. Третье - ослабленное гражданское общество, которое не могло противостоять административному ражу и контролировать его.
  
  Высокий модернизм возник как следствие успехов европейской цивилизации в естественных науках, что позволило резко продвинуться в освоении физической природы. Возник соблазн перенести эти успехи в социальную сферу, а тут и подвернись государство как потенциальный глобальный социальный инженер. Идеи преобразования природы начали переплавляться в идеи преобразования общества. Вслед за Сен-Симоном и Контом они устремились в практическую плоскость.
  
  Идеология и практика высокого модернизма имеют своих героев и свои достижения. Вот несколько примеров. Вальтер Ратенау - чрезвычайно интересная личность. Он был автором плановой мобилизационной экономики, которую вводил в Германии во время Первой мировой войны. Ленин знал о его деятельности и восторгался ею. Идея Ленина "государство как фабрика" навеяна работой Ратенау. Ле Корбюзье - чистый идеолог "высокого модернизма" в архитектуре с его городами, похожими на мертвую кристаллическую решетку. Сталин и его коллективизация - из того же теста. Теперь о судьбе проектов этих героев. Вы знаете про жуткую, гибельную гиперинфляцию в Германии в 20-х годах. Это было прямым следствием проекта Ратенау. По Корбюзье уже никто не строит: невозможно жить в умозрительных городах, мертвых от рождения. Сталинская коллективизация обернулась тем, что мы до сих пор не можем восстановить сельское хозяйство в стране.
  
  Теперь - о легко узнаваемых свойствах высокого модернизма.
  
  Первое: это безусловное стремление к благу людей при полном пренебрежении к отдельной личности. Когда хочешь облагодетельствовать человечество, то личность для тебя ничто. Второе: идеология порядка и рациональности, победа порядка над страшными и разрушительными случайностью, хаосом. Безусловно, должно быть помогающее победить хаос научное обоснование, должна быть единственно правильная теория, всепобеждающее учение. Оно может быть глобальным, оно может быть локальным, относиться только к проекту, но оно непременно единственное и всепобеждающее.
  
  Третье: эти проекты всегда ориентированы в будущее при полном игнорировании прошлого. "Весь мир насильем мы разрушим до основанья, а затем..." - вот типичный лозунг "высокой модернизации". Четвертое: эти проекты всегда пользуются успехом у населения по совокупности причин. Во-первых, конечно, они направлены на благо людей, и люди это ценят. Во-вторых, все эти всепобеждающие учения просты и доходчивы, доступны людям, и потому пользуются народной поддержкой.
  
  Пятое: идеология высокого модернизма не имеет политической окраски. Она может произрастать на почве либерализма, образовывать симбиоз с фашизмом или коммунизмом. Это универсальная идеология. Она порождена только общеевропейской верой во всемогущество государства. Модернистские проекты появлялись в США точно так же, как и в СССР.
  
  Шестое: любые всепобеждающие учения безальтернативны; кто сопротивляется должен быть подчинен или уничтожен. Ну подумайте сами: как можно сопротивляться проекту, направленному на благо людей!? Конечно, в разных проектах высокого модернизма эти компоненты могут присутствовать не в полном наборе. Необязательно, например, сомневающихся или сопротивляющихся расстреливать или насильно переубеждать; их можно просто игнорировать.
  
  Знаете, что удивительно? Все-таки овладение физической природой (я сейчас не оцениваю позитивные или негативные последствия этого) базировалось на весьма серьезных научных достижениях. Но в социальной сфере этого не было! Фантазии и утопии были. Примитивные неверифицируемые теории были. И вот на них, убогих, основывалась социальная практика современных государств, стоившая неисчислимых человеческих жертв и горя. Полагаю, что бесчисленные провалы подобных проектов позволили современной социологии осознать пределы своего крайне ограниченного понимания социального порядка и выдвинуть идею непреднамеренных последствий социальных действий (Энтони Гидденс).
  
  Неразвитость социального знания приводила к тому, что всепобеждающие учения всегда предельно упрощали и представления о социальном порядке, и вытекающие из этих представлений рецепты. Некоторые такие представления нам близко знакомы. Например, общество можно поделить на эксплуататоров и эксплуатируемых, или на коренных жителей и неполноценных инородцев. Чем проще представление о социальной структуре, тем больше искушение следовать простому рецепту: подавление одних другими. Ну что может быть проще!?
  
  Государство, которое вырастало во времена президентства Бориса Ельцина, было скорее государством постмодерна: оно не тащило подданных силком в светлое будущее, а предоставляло возможность искать его самим. Свободно. Это происходило не в результате осознанного плана, но стихийно, как следствие слабости воссоздаваемого государства, которое не стремилось ни стать немедленно сильным, ни имитировать силу.
  
  Государство времен Путина возвращает нас во времена модерна, в социальный примитивизм XIX века. Когда я прочитал цитату из первой предвыборной книжки нынешнего президента: "Жизнь, на самом деле, простая штука", я понял: "Ну, попали!" А дальше началось. Стихийно перенимая признаки традиции высокого модернизма, власть начала все упрощать. Разделение властей, федерализм, разнообразие политических позиций и плюрализм в прессе, автономность бесчисленных общественных организаций - все это стороны страшного и враждебного хаоса, который должен быть уничтожен, чтобы восторжествовал примитивный вертикальный порядок. Все начиналось как стандартный проект в духе высокого модернизма. Даже примитивная теория была под руками: об авторитарной модернизации.
  
  Не известно, чем это кончилось бы. Может быть, нам даже повезло. Нынешняя власть не была идеологизирована, не стремилась особо к немедленному и всеохватному воплощению очередного теоретического бреда. Она не домогалась тотального контроля над всеми сферами жизни, чтобы мобилизовать общество на великие победы и пресекать брюзжание всех сомневающихся. Власть на время ограничилась этой примитивной идеей модернизации силами вертикально организованной бюрократии. Довольно быстро убедившись в несостоятельности своих усилий, они сосредоточились на решении личных задач, ограничиваясь имитацией реформ. Но все же они успели превратить политическую систему, органы управления страной, экономику в погибающий посаженный ровными рядами лес - Waldsterbe.
  
  Хаотический, разнообразный, свободно растущий лес обладает механизмами иммунитета - симбиотической защитой, адаптацией. Стройные ряды одинаковых сосен этого лишены и гибнут легко и быстро.
  
  Пресловутый ельцинский хаос был адаптивен и обладал резервами сопротивления внутренним и внешним воздействиям. Ригидный Советский Союз не выдержал испытания низкими ценами на нефть. Молодая, рахитичная ельцинская демократия выдержала в 1998 г. натиск дефолта и последовавшего затем жесточайшего политического кризиса. Сработали адаптивные механизмы свободы и автономии органов власти. Свободный бизнес, воспользовавшись девальвацией рубля, рванул делать свои макаронные и бройлерные фабрики и быстро заместил импорт. Разнообразие и независимость институтов власти и политических сил не усугубляли кризис, а позволяли легальными и публичными методами выходить из него. А теперь попробуйте представить себе нынешний режим в условиях подобного кризиса. Где авторитетные органы власти, которые могли бы стать островками стабильности в условиях кризиса, как это удалось Совету Федерации в 1998 г.? Где авторитетные лидеры наподобие Примакова? А ведь он пользовался тогда реальной (а не симулятивной, искусственной) поддержкой, что помогло его правительству принять первый жесткий, бездефицитный бюджет. Пусто. Ни органов власти, ни политиков. Все выкорчевано при массовом молчаливом согласии подданных. Waldsterbe.
  
  Нам придется иметь это в виду в наших дальнейших рассуждениях.
  
  
  
  Президент Фонда ИНДЕМ
  
  Продолжение следует
  
  ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  Транзит (5)
  
  7 ДЕКАБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Михаил Златковский/zlatkovsky.ru
  Итак, оценим нынешний политический дрейф России и представим возможное будущее движение. Коль скоро речь идет о неком движении, то уместно мыслить его как перемещение в пространстве, точно так же, как маршрут плывущего корабля можно представлять в изменениях координат широты и долготы. Только политическое пространство сложнее, у него больше размерность. И чем сложнее ситуация, тем больше размерность.
   Проводя аналитические работы подобного толка, мы в Фонде ИНДЕМ уже довольно давно оперируем политическим пространством, "нанизанном" на три оси. Это, конечно, упрощение политической жизни, но не такое уж страшное, чтобы утерять разумную применимость.
   Про первую ось мы уже фактически говорили в конце предыдущей статьи. Речь идет об оппозиции "адаптивность - ригидность (жесткость)", характеризующей политический режим, государственное устройство, политическую практику.
   Это очень важная ось. Излишняя жесткость опасна, точно так же, как она недопустима для моста: жесткий мост рушится. Мост должен быть гибкий, даже сложно-гибкий, чтобы не войти в опасные резонансные колебания. Это знает каждый инженер. То же самое касается современных государств, претендующих на участие в развитии цивилизации. Советский Союз распался в первую очередь из-за своей жесткости. Он треснул, не выдержав внешних воздействий современного мира, не найдя внутренних резервов и механизмов адаптации к этим вызовам.
   Демократия, при всех своих несовершенствах, адаптивна. Толкот Парсонс, который в начале второй половины ХХ века был для американцев почти тем же, кем для большевиков был Карл Маркс, справедливо писал, что демократия - это такое политическое устройство, которое обеспечивает "институциональную адаптивность". Имеется в виду способность самоперестройки без саморазрушения, когда в этом возникает необходимость, внутренняя или внешняя.
   Монопольная вертикальная власть ригидна. Она может быть эффективна для решения ограниченного круга задач на небольшом отрезке времени. Она становится разрушительной в большой стране, в сложное время, при необходимости решать множество задач, среди которых встречаются противоречивые, конфликтующие.
   Ельцинский режим был адаптивен. Он доказал это практикой. Но это не была еще реальная и работающая институциональная адаптивность. Она была в зачатке, в потенции. Смею утверждать, что мы начали двигаться в эту сторону. А пока это была стихийная адаптивность хаоса, в котором разные политические силы свободно искали новые возможности решения возникающих проблем, и находили, что важно. В том числе - применяя вновь возникшие правовые институты. А это естественный путь становления демократии.
   Мы свернули с этого пути и повернули назад. Две следующие оси позволяют описать причины отката. Первая ось задана оппозицией "Консолидация - конфликт". Имеется в виду консолидация политической элиты либо конфликт внутри нее. Мы помним, что ельцинское время сопровождалось острейшим конфликтом политических элит. Причем конфликтовали в большой степени из-за базовых принципов демократии, как ценностных, так и правовых. Часть элиты приватизировала демократические ценности, другая часть, противостоя первой, противостояла одновременно демократии. Это было одной из причин того, что откат произошел так легко.
   Естественная реакция усталости от революции способствовала постъельцинской консолидации вокруг идеи усиления государства и ее символа - нового президента, антиельцина по всем параметрам. А вслед за этим консолидировались по всему политическому спектру вокруг идеи бюрократической модернизации, о которой я писал выше. Это была сознательно избранная стратегия, которую пытались реализовывать в 2000-2002 годах.
   Третья ось определяется крайне важной для России оппозицией, которую можно обозначить как "игра по правилам - игра с правилами". Тут не фиксируется, что это за правила. Важно, в первом случае, что они ясны и выполняются. Во втором случае правила произвольно меняются и одновременно нарушаются правящей группировкой. Ельцинское время характеризовалось игрой с правилами, что объяснялось периодом (как сказали бы Дюркгейм или Мертон) аномии. Так называют период, когда разрушается старая система норм, формальных и неформальных, но еще не выстроена и не начала работать новая система норм. Так всегда бывает в переходный период. Первый период президентства Путина (до 2002 г.) характеризовался сдвигом к полюсу "игра по правилам". Правда, это были правила функционирования бюрократической вертикали, а не автономных правовых и демократических институтов. Идеи усиления государства и наведения порядка странным образом переродились в разрушение формирующихся правовых демократических институтов и восстановление старого, советского бюрократического порядка.
   Попробуем изобразить это трехмерное пространство двумя плоскими проекциями. На двух следующих картинках вы увидите, как располагаются на этих проекциях ельцинская Россия периода 1991-1996 гг. и путинская Россия 2001 г. (как типичного года первого периода его восьмилетнего президентства). Кроме того, вы увидите на них еще четыре выделенных места. Они соответствуют четырем базовым сценариям политического дрейфа России, которые мы обсудим ниже.
  
  
  Рисунок 1. Проекция на плоскость осей "Адаптивность-ригидность" и "Игра по правилам - игра с правилами" четырех базовых политических сценариев и точек, описывающих политический режим в России в 1991-1996 гг. и в 2001 г.
  
  
  
  Рисунок 2. Проекция на плоскость осей "Адаптивность-ригидность" и "Игра по правилам - игра с правилами" четырех базовых политических сценариев и точек, описывающих политический режим в России в 1991-1996 гг. и в 2001 г.
  Теперь о сценариях. Не все направления движения, траектории в политическом пространстве равноправны. Существуют пути и зоны более вероятные. Они и образуют базовые сценарии. Сценарий - это не состояние, а направление движения, развивающаяся "пьеса". Рассмотрим шесть наиболее вероятных сценариев.
   Первый, который в работах Фонда ИНДЕМ называется "Вялая Россия" - это типичный инерционный сценарий для нашей страны на момент 2003-2005 гг. Посмотрим, что произошло к началу этого периода.
   К концу 2002 г. деятели путинского режима уже убедились в том, что стратегия бюрократической модернизации оказалась несостоятельной. Тому есть две фундаментальные причины. Первая: к началу президентства Путина в России не было бюрократии, которая смогла бы реализовать предназначенную ей миссию. Это относится в равной степени и к гражданской, и к силовой бюрократии. Более того, последняя оказалась еще более жадной, еще менее профессиональной. Вторая причина: в такой большой стране, как Россия, главный ресурс которой - разнообразие, примитивный командный метод при решении таких сложных задач, как модернизация, не работает.
   В 2003 г. начался перелом: выяснив, что они не в состоянии построить в России капитализм, они одновременно обнаружили, что успешно могут строить капитализм в масштабе одного дачного кооператива. Дело ЮКОСа оказалось переломным. Бизнес покорился, а значит, и выявился фантастически рентабельный метод обогащения и обзаведения собственностью - нелегитимное использование "аппарата легитимного насилия" (по Веберу - государства). Воровство, коррупция, сращивание власти и бизнеса стали расти беспрецедентными темпами. Параллельно модернизация стала подменяться ее имитацией. К этому моменту уже были подавлены автономные конституционные институты власти: Федеральное собрание, суды, выборы, федерализм. Для этого была использована, в частности, бесланская трагедия. Стремительный рост цен на энергоносители обеспечивал рост доходов при деградации экономики. Бешенные незаработанные доходы позволяли забрасывать деньгами управленческие ошибки и социальное недовольство. Бюрократический беспредел прикрывался гигантской PR-акцией под названием "Рейтинг президента". Народ безмолвствовал. И вот что еще любопытно: как и всегда, слабость, "вялость" прикрываются воинственной риторикой, демонстративным мачизмом, тем более смешными, чем больше они расходятся с реальностью.
   В этом контексте инерционный сценарий - это попытка законсервировать режим в комфортном для него состоянии. Такой режим ригиден, ибо не имеет внутренних ресурсов для видоизменения (точнее - их появление крайне маловероятно). Он ригиден, как бревно, текущее по течению. Этот режим на какое-то время консолидирует власть (в данном случае - бюрократию) вокруг простой цели обогащения. Для этого они устанавливают для себя правила игры ("понятия"), которых считают необходимым придерживаться.
   Второй сценарий - "Диктатура развития". Кратко говоря - это ужесточение режима во имя осуществления модернизации. Нечто вроде пиночетовского режима. В каком то смысле движение в сторону этого сценария началось в 2000 г., но не нашло продолжения. Причина в том, что в нашем случае последовательная диктатура развития означала бы раскол бюрократии, при котором одна (меньшая) часть бюрократии ("чистые") берут на себя функцию реформаторов, подавляя при этом другую ("большую") часть бюрократии ("нечистых"). В некоторых странах роль "чистых" берут на себя военные, которые часто оказываются "чистыми", не будучи допущенными к кормушке. В нашем случае на эту роль претендовали "чекисты", но оказались и слабыми, и "нечистыми". Да и сам Путин не рискнул раскалывать свою бюрократию и сердить ее. Это и подтолкнуло режим на траекторию сценария "Вялая Россия".
   Третий сценарий - "Охранная диктатура". Это траектория выхода на резкое ужесточение режима ради сохранения власти действующей группировки или какой-либо ее части, побеждающей других конкурентов. В сфере модернизации продолжаются и усугубляются имитация модернизации и воровство, которые становятся сутью режима. А ужесточение власти - единственное средство не только сохранить власть, но и выжить вообще, избежать наказания за совершенные преступления. Как правило, охранная диктатура возникает на волне противоречий в правящей группировке и сопряжена с победой одной части бюрократии, скорее всего - силовой, при жестком подавлении остальных. Конфликт загоняется в подполье. Режим становится совершенно неадаптивным.
   Четвертый сценарий - "Smart Russia" (smart - сильный, интенсивный, энергичный, проворный, толковый, сообразительный, остроумный). Этот термин придумал Михаил Федотов, когда мы обсуждали, наряду с другими, сценарий строительства в России демократии. Это траектория движения к модернизации по "западному" образцу, восстановления нормальной политической конкуренции, повышение эффективности правовых и экономических институтов. Такой сценарий реализуется при консолидации элит вокруг принципов и процедур демократии при сохранении идеологических разногласий. Правила постепенно становятся предметом согласия. В итоге достигается институциональная адаптивность.
   Четыре перечисленные сценария легко находят свое место в описанном мной политическом пространстве. Но мы должны рассмотреть еще два сценария, достаточно актуальных, хотя бы потому, что они живо обсуждаются. Однако они не находят своего места в нашем пространстве, поскольку сопряжены с его разрушением.
   Итак, пятый сценарий - "Революция". Я применяю этот термин к ситуации резкого ослабления власти, когда происходит нелегитимная или квазилегитимная смена режима с опорой на уличную активность значительных групп населения. При этом несущественна реальная политическая окраска сил, перехватывающих власть в итоге, и характер возникающего впоследствии режима.
   Шестой сценарий, самый трагичный, это "Распад". О возможности такого развития событий говорят последние два-три года в связи с тем, что нынешний режим воспроизводит условия распада СССР: неэффективность и разложение бюрократии, зависимость и экономики и социальной сферы от нефтегазового наркотика.
   Ну вот. Далее мы обсудим, что происходит и может происходить с нами, мысля себе возможные дрейфы России в описанном выше политическом пространстве.
  
  
  Автор - Президент Фонда ИНДЕМ
  
  Транзит (6)
  
  13 ДЕКАБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Михаил Златковский/zlatkovsky.ru
  Одного из главарей нынешнего режима журналисты прозвали андроидом. Полагаю, что дело здесь не в специфических особенностях этого персонажа, а в генетической искусственности режима в целом, подсознательно воспринимаемой живыми людьми. Он весь - родовая травма. Он не выношен положенный срок в чреве матери, его вытянули щипцами. А чтобы скрыть тайну происхождения, акушерок удавили. Можно применить и другую метафору: "выращенные в пробирке". Неважно, главное - его искусственность. Пофантазируйте и представьте себе, каково быть (и ощущать, осознавать себя) результатом чьего-то проекта в мире живых людей. Тут можно и озлобиться, и свихнуться. Что, похоже, и происходит с искусственной элитой, с искусственными партиями, с грубым и неработоспособным муляжом государственной власти.
  Вам всем знаком расхожий сюжет фантастических антиутопий о бунте роботов против людей, их сотворивших. Если бы я был писателем-фантастом, то попробовал бы описать, как в электронных мозгах роботов возникает идея бунта. И тогда я вышел бы точно на тот же механизм: сначала осознание своего искусственного, проектного происхождения; затем возникновение вражды-ненависти ко всему живому, естественному, что породило этот проект; а затем стремление это живое уничтожить. А первыми жертвами стали бы непосредственные создатели. И если бы эти роботы были наделены чем-то вроде морали, то они искали бы и соответствующее обоснование: живое - это хаос, непредсказуемость, а потому плохо; роботы - это порядок и предсказуемость, а потому хорошо. К тому же люди смертны, а роботы могут мнить себя вечными. И они убеждали бы в этом людей, и большинство стало бы поддаваться этой пропаганде. А если бы люди, творцы этих роботов, самонадеянно полагая, что они создают улучшенный вариант человека, вмонтировали бы в свои создания блок эмоций, то доминирующей эмоцией стал бы страх перед живым, а главной формой самовыражения - истерика. Кстати, погибли бы эти роботы не от рук людей, а из-за собственного ригидного, бесплодного, саморазрушительного порядка. Waldsterbe.
  
  Вы понимаете, что это все метафоры нынешнего режима. Литература. Но, как мне кажется, она многое объясняет в том, что нам кажется иррациональным в поведении этих... людей и их лидера.
  
  Ну ладно, это просто лирическое отступление. Вернемся в наше политическое пространство, описанное в предыдущей статье, и к нашим сценариям.
  
  Если "дело ЮКОСа" стало для режима переломной точкой, после которой ясно обозначился столбовой путь личного обогащения за счет незаконного использования властных полномочий, то сентябрь 2004 г. - трагедия в Беслане - стал второй и решающей переломной точкой. Я помню беседу в 2000 г. с одним из тогдашних замов президентской администрации. Меня спросили, как я отношусь к отмене выборов губернаторов. Я ответил, что как бы я ни относился, есть Конституция, а она запрещает сужать действующий объем прав граждан. Они уже тогда готовились, но опасались. Они ведь отнюдь не такие крутые, как любят себя показывать. Позже случилась бесланская трагедия, вызвавшая, по свидетельству придворных "политологов", панику в Кремле. На это наложился страх перед призраком "оранжевой революции". В результате они решили напугать всю страну международным терроризмом и на основании этой угрозы резко продвинуть свой старый план по сворачиванию демократии. Тогда, как все помнят, были отменены прямые выборы губернаторов, а в закон о выборах внесены такие поправки, которые обеспечивали "правящей партии" (по ее мнению) гарантии самосохранения и упрощали использование для этого незаконных методов.
  
  Этот же период был ознаменован первыми применениями массовых карательных методов, направленных против обычных граждан, в Благовещенске и других городах страны.
  
  Полагаю, что именно тогда режим начал отчетливо сдвигаться в сторону диктатуры. У нас стесняются применять это слово. Предпочитают изысканно-необязательное "авторитарная власть", забывая, что авторитарной может быть власть и при демократическом режиме (вспомним де Голля). Стесняются применять термин "диктатура", видимо, потому, что он вызывает совершенно определенные ассоциации. Прежде всего, всплывает клише "кровавая диктатура", хотя неоправданное и неправовое насилие, свойственное диктатурам, необязательно сопровождается масштабным кровопролитием. Забывают, наконец, что формы применения насилия должны меняться, и меняются; и информационной цивилизации должно быть, прежде всего, свойственно именно информационное насилие. А в 2005 г. мы уже жили в условиях массового информационного насилия. Наконец, в 2005 г. путинский режим еще чувствовал сильную зависимость от Запада, считал себя обязанным считаться с определенными правилами, устанавливаемыми по умолчанию для тех, кого принимают в приличном обществе.
  
  Между тем, именно в 2005 г. Фонд ИНДЕМ провел первый сценарный анализ по собственной методике. Анализировались (помимо прочего) шансы описанных в предыдущей статье сценариев. Интересующихся методикой и подробностями полученных результатов я снова отсылаю на наш сайт по адресу www.indem.ru. Здесь же привожу и обсуждаю конечный результат. На приведенной ниже диаграмме ("пироге") вы можете видеть, каковы шансы различных сценариев (не рассматривался сценарий "Распад").
  
  
  
  
  
  
  
  Рисунок 1. Шансы пяти базовых политических сценариев по результатам исследования, проведенного в 2005 г.
  
  Первое и главное, что бросается в глаза на этом рисунке, - примерно равная вероятность сценариев. Нет сценария, оттягивающего на себя львиную долю шансов. Нет маловероятных сценариев. Вероятности всех сценариев, замечу - весьма не схожих, базирующихся в диаметрально противоположных зонах нашего политического пространства, колеблются в небольшом диапазоне от 0,1 до 0,3. Это ведь пятая часть всего диапазона вероятностей!
  
  Мы видим типичную картину неустойчивости. Страна находится в положении, когда для нее реально возможны любые траектории. Более того, казалось бы, незначительные воздействия, события могут непредсказуемо приводить к скачкам с одной траектории на другую.
  
  Второе очевидное наблюдение: в этом узком диапазоне вероятностей явным лидером остается инерционный сценарий "Вялая Россия". Заметьте, что внутри актуального диапазона вероятностей (от 0,1 до 0,3) лидирующий сценарий отделяет от двух следующих за ним диктатур более четверти этого диапазона.
  
  И третье: несмотря на вызывающий стеснение термин "диктатура", оба "диктаторских" сценария оказались достаточно весомы. А вместе они оттягивают на себя почти половину всех шансов, опережая сценарий "Вялая Россия".
  
  Осталось прокомментировать следующее. Использованная нами методика опирается на некий метод отчуждения и обработки экспертного знания (понятно, что мы не предлагаем экспертам оценивать шансы сценариев). Однако эксперты, как правило, не совсем объективны. Они склонны отвечать на вопросы экспертных анкет так, что некоторые желаемые ими события выдаются за действительные. Наш анализ показывает, что такой эффект мог приводить к некоторому завышению сценариев Smart Russia и "Революция" при одновременном занижении шансов обеих диктатур.
  
  Та же самая работа была проделана в 2007 г. незадолго до конца парламентской избирательной кампании. Посмотрим, что получилось в результате на следующем рисунке.
  
  
  
  
  
  Рисунок 2. Шансы пяти базовых политических сценариев по результатам исследования, проведенного в 2007 г.
  
  По-сравнению с предыдущим рисунком мы видим разительные отличия. Первое: появился доминирующий сценарий. К сожалению, это "Охранная диктатура". Однако можно возрадоваться - неопределенности стало меньше. Остальные сценарии разбиты на две группы. Два сценария - Smart Russia и "Революция" - находятся в зоне исчезающе малых шансов, если учесть пределы точности метода. Два других сценария - "Вялая Россия" и "Диктатура развития" - еще имеют шансы, которые можно трактовать как ненулевые, но уже приближаются к предыдущей горемычной паре.
  
  Отчаявшихся после прочтения этого фрагмента спешу утешить. Эти картинки и эти числа характеризуют не судьбу, а всего лишь тенденцию, направление движения. Это означает, что совокупность наших сегодняшних действий, событий, нечаянностей и провозглашаемых планов в наибольшей степени способствует движению в сторону "Охранной диктатуры", и в гораздо меньшей степени работает на остальные сценарии.
  
  Вопросы, на которые мы будем пытаться ответить дальше, таковы:
  
  Что определило тот сценарный сдвиг, который мы наблюдаем?
  
  В какой мере мы обречены на сценарий, который теперь проявляется как доминирующий?
  
  Как на все это влияют выборы, транзит?
  
  Что же может с нами стрястись, черт побери!?
  
  Поиск ответов на эти вопросы группируется вокруг двух взаимосвязанных тем: взаимосвязь между сценариями (переходы с одной траектории на другую) и влияние на эту взаимосвязь выборов, точнее - "выборов".
  
  
  
  
  
  Автор - Президент Фонда ИНДЕМ
  
  Продолжение следует
  
  Как это было на самом деле-2
  
  18 ДЕКАБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  
  
  
  Наш постоянный читатель помнит предшествующую публикацию странной оперативной записи беседы В.В.Путина с одним из своих сановников в бане. Речь шла не о каком-то компромате. Редакция этим брезгует. Это было интересно, поскольку проясняло некоторые движущие пружины нашей наисовременнейшей истории. Недавно по тем же анонимным каналам нам снова была доставлена новая запись - не менее интересная. Может быть, сведения несколько запоздали. Но представьте себе, как долго анониму пришлось отрываться от хвостов, подстраховываться, прежде чем, не выдавая себя, опустить в наш почтовый ящик маленький диск. Мы решили опубликовать и эту запись. Нас вдохновило, что прежняя публикация не была опровергнута. (Против правды не попрешь!) Кроме того, голоса легко распознавались: в беседе участвовали президент Путин (ниже - П.), министр финансов и вице-премьер Кудрин (ниже - К.), глава РАО ЕЭС Чубайс (ниже - Ч.). В конце записи в телефонном разговоре участвовал на другом конце провода, судя по контексту, Грызлов (мог бы обозначаться - Г., этакий ГКЧП). Но самое главное - речь шла о событиях, которые, по-видимому, определят на ближайшие годы историю нашей страны. Часть записи, не имеющая исторического значения, не публикуется.
   Ну читайте.
  
  
  
  
  
  "П.: ... ть! Ну что вы все ходите! И ходят, и ходят! И канючат! Вот вы где у меня! Ладно, скоро сбегу от вас. (Пауза. Молчание)
  
  Теперь вот сюда пришли. Отдохнуть не дают. Вы хоть разденьтесь! Жарко ведь. Погоди! Передай бутылку. Да нет, открытую!
  
  (Пауза)
  
  Ладно, садитесь. Ну что у вас там?
  
  Ч.: Ситуация стала совсем критической, Владимир Владимирович. Все предельно серьезно.
  
  П.: Напугал. Я уже давно пуганный. Если я тебе начну перечислять, чего мне надо бояться, тебе надоест завтра к утру.
  
  Ч.: Нет повода для шуток. Мы сейчас просто так не пришли бы. Время-то горячее.
  
  П.: Так. И кто вас теперь достал?
  
  Ч.: Не нас, а нас.
  
  П.: Это - в каком смысле?
  
  К.: Это значит, что всех нас. А тебя в первую очередь, Володь. И не притворяйся, что не понимаешь, о чем и о ком речь.
  
  П.: Толик, а что ты ко мне-то причапал? Ты ведь бог-громовержец. Ты их молнией, молнией!
  
  Ч.: Пойдем, Леш. О своей безопасности мы позаботимся сами. А у него, похоже, все в порядке. Он уже в раю.
  
  П.: Ладно, стойте! Пошутить уж нельзя.
  
  Ч.: Хороши шуточки.
  
  П.: Все, проехали. Можешь коротко изложить?
  
  Ч.: Напомню: семь лет назад мы достигли общего понимания. Мы помогаем Вам проводить либеральные реформы. Вы выдвинули встречное условие: Ваша братва...
  
  П.: Коллеги!
  
  Ч.: ... коллеги, конечно, берут под контроль всю систему управления. Так?
  
  П.: Так, конечно. А, правда, ведь здорово было придумано?!
  
  Ч.: Куда там! Подобьем итог. Реформы к чертям, от государственной машины - одни руины, а Ваша братва...
  
  П.: Толя, коллеги. Я ведь ясно сказал?
  
  Ч.: Простите, Владимир Владимирович, коллеги, это ведь всем ясно, что коллеги.
  
  П.: Не выпендривайся, продолжай.
  
  Ч.: Так вот, а коллеги наворовали столько, сколько никому в этой стране...
  
  П.: В нашей стране, Толя, в нашей стране! Что за англицизмы! Либералы хреновы! Агенты влияния!
  
  Ч.: Конечно, в нашей стране... в нашей стране такой грабеж, огромный и массовый, никому никогда не снился.
  
  П.: Ты не преувеличиваешь?
  
  Ч.: А насколько, по-Вашему, я преувеличиваю?
  
  П.: Ладно, несущественно, продолжай.
  
  Ч.: Владимир Владимирович, масштаб их активов и их нелегальность существенны. Их надо охранять, им себя надо охранять. И есть профессиональная деформация: они не знают ограничений в средствах. Вы ведь знаете об этом?
  
  П.: Ты на что намекаешь?
  
  Ч.: Простите, оговорился. Я хотел сказать: Вы ведь понимаете, что я имею в виду?
  
  П.: Предположим. Дальше.
  
  Ч.: До сих пор мы помогали Вам помогать нам соблюдать баланс...
  
  П.: Ну ты завернул! А я понял!
  
  Ч.: Я рассчитывал на это. Теперь баланс нарушен. Вы знаете об этом лучше других. И они вышли из-под Вашего контроля.
  
  К.: Володь, а ведь они меня еще не пустили к Сторчаку. Ты ведь знаешь: нам всем нужно, чтобы я с ним поговорил. А что они говорят?
  
  П.: Ну что завербован, что оперативные соображения, что надо подождать.
  
  К.: И ты веришь?
  
  П.: А почему нет? Ведь кругом враги!
  
  Ч.: Владимир Владимирович, Вы сами поощряете всю эту истерию. Теперь они морочат Вам голову. А про меня они говорили, что я агент влияния?
  
  П.: Ну, Толик...
  
  Ч.: А про Лешу?
  
  П.: Если бы я им всегда верил, то мы бы сейчас не говорили. Верно?
  
  Ч.: А как Вы определяете, когда они врут, а когда нет?
  
  К.: Они всегда врут.
  
  Ч.: Владимир Владимирович, с Вашими главными врагами Вы встречаетесь по несколько раз в день. И Вы в опасности. И мы в опасности. Они сорвали тормоза.
  
  (Пауза)
  
  Ч.: Вы им нужны, только пока Вы популярны, но после марта все это начнет таять. Они выкинут Вас, как тряпку. А сейчас положение усугубляется каждый день, если не каждый час. Мы тут разговариваем, а опасность растет. Они наглеют с каждой минутой. Полный беспредел.
  
  (Пауза)
  
  П.: Да. Я и сам об этом думаю, все время. Они берегов не видят, точно. Так вы про это пришли?
  
  К.: Не только. Неопределенность затянулась. Наши люди в панике. Надо решаться. Это ж ясно - сейчас момент тревожный, переход власти. И полный туман. Плохо. Нужно вернуть ощущение стабильности, хоть чуть-чуть.
  
  (Пауза)
  
  П.: Ведь вы пришли с решением. Так?
  
  К.: Так. Толь, давай.
  
  Ч.: Надо срочно указать преемника. Немедля. И он должен быть из наших, собчаковских. Нужен сигнал: кто будет у руля, что он из наших. Это тут же восстановит равновесие. Мы увидим это сразу: они запаникуют, снова выстраиваться начнут. Вот, Лешу к Сторчаку мигом пустят, даже напоминать не придется.
  
  П.: Ты уверен?
  
  Ч.: Практически, да.
  
  П.: А как быстро мне надо колоться?
  
  К.: Еще вчера надо было, Володь, но завтра еще не поздно. Я надеюсь.
  
  П.: И как вы себе это представляете? Ведь есть план, съезд этих, едренцев, и так далее. У них каналы, шарики, доярки любвеобильные, бурные аплодисменты. Как нам со всем этим-то?
  
  К.: Володя, найди завтра минут двадцать. Грызлов ждет на проводе. Если соглашаешься, он придет, приведет с собой пару-тройку пристяжных - как бы всенародное выдвижение. Мы пригоним кандидата. Они предложат - вроде смотрины, ты кивнешь под камеры. Ну тебя учить, что ли?
  
  П.: А кто кандидат-то?
  
  Ч.: Владимир Владимирович, нужен наш, который прибежит сразу, без колебаний. Времени-то нету.
  
  П.: Стой-стой! Я кажется въехал! Это Плюшевый, что ли?! Толик, так ведь ты его разлюбил, вроде!? Ты ж говорил, что он без шансов.
  
  Ч.: Это не из сферы чувств. Время нет. И он, как глина. Удобно. А рейтинг... Твои напишут, что надо в бюллетенях, как ни крути. Нужен сигнал, срочно.
  
  (Пауза)
  
  К.: Ну что, Володь?
  
  (Пауза затягивается)
  
  П.: Я позвоню, скажу время про завтра.
  
  Ч.: Отлично! Мы снова на марше! И еще...
  
  П.: Ну что вам еще!
  
  Ч.: Надо народец успокоить. Плюшевый на следующий день после Вашей исторической встречи произведет фурор: публично обратится к Вам с предложением возглавить правительство после выборов.
  
  П.: Что-о-о-о!? Я же говорил...!
  
  К.: Володь, не кипятись. Это ж понарошку, никто тебя не неволит. Ты только кивни многозначительно: мол, интересное предложение, буду думать. Или скажи - это, мол, моя давнишняя мечта, возглавить правительство. Это ляжет на душу, люди ждут. А после выборов скажешь, кого ставить. Вместе подумаем. Добро?
  
  П.: Добро. Понял. Договорились. Идите. А что, привезли... (неразборчиво)?
  
  К.: Да вроде...
  
  П.: Все, идите, и я пошел.
  
  К.: Володь, а можно я Толика провожу и вернусь?
  
  П.: Валяй.
  
  
  
  
  (Пауза, дальше диалог, видимо, после ухода президента)
  
  
  
  К.: Ну что ты думаешь?
  
  Ч.: Вроде проняло.
  
  К.: Звоним?
  
  Ч.: Набирай.
  
  (Пауза)
  
  К.: Привет, это я. ... Да, согласился. ... Завтра. Тебе позвонят, скажут время. Ты собери там, кого сможешь из главных партийцев. ... Ну кто будет. Проигравших тоже можно. ... Да, он. Мы ему сами скажем. Он тоже будет. ... Нет. ... Да, как хочешь. ... Ну, конечно! Все, инструктаж закончен. ... И тебе того же.
  
  Ч.: Ну что он?
  
  К.: Вроде рад.
  
  Ч.: Еще бы! Он же дрожал, как желе!
  
  К.: А наш боится?
  
  Ч.: Конечно, мы же боимся. Он тоже нормальный человек.
  
  К.: Надо было бы посильнее.
  
  Ч.: Нельзя пережимать. Но я кое-что подготовил, по своим каналам.
  
  К.: Ну?
  
  Ч.: Скоро хохма будет, из-за океана. Обсмеешься.
  
  К.: Ну?
  
  Ч.: Не скажу. Пусть будет сюрприз. Ты остаешься?
  
  К.: Угу. А ты?
  
  Ч.: Некогда. Я пошел.
  
  К.: Толь, а он нас не кинет?
  
  Ч.: Кинет, но попозже.
  
  К.: И что?
  
  Ч.: Я подумаю."
  
  (Конец записи)
  
  
  
  Транзит (7)
  
  21 ДЕКАБРЯ 2007 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  ЕЖ
  
  Так чем же обусловлен сдвиг траектории движения нашей страны в сторону "охранной диктатуры"?
  
  Я понимаю, что последние события, вроде номинации Медведева на титул преемника, могут создавать впечатление (возможно, оправданное) перехода на другую траекторию. Во-первых, упомянутый факт не отменяет предыдущего диагноза. Во-вторых, мы вернемся к этому сюжету позднее, когда речь пойдет о сценарных переходах.
  
  Теперь рассмотрим укороченный перечень изменений, произведенных политическим режимом как в самом себе, так и в стране. Уверен, что читатели без труда дополнят его. В качестве точки отсчета я беру 2001 год, поскольку именно на него приходится определение позиции нашей страны, проиллюстрированное на диаграмме, приведенной в пятой статье цикла "Транзит".
  
  Первое: полностью уничтожена независимость ветвей и уровней власти, других автономных институтов, включая общественные. Давайте вспомним, что эта планомерная работа началась еще в 2000 году, сразу после двух избирательных кампаний. Первые шаги были направлены на установление контроля над региональными властями и влиятельными федеральными телеканалами. Попробуйте задать себе вопрос: что заставляет именно их сделать первыми жертвами? Правильно. И те, и другие оказывают существенное влияние на исход выборов. К радости победы начал примешиваться страх, что тем же образом, что и в 1999-2000 гг., победу может одержать кто-то другой. Поэтому именно тогда началось строительство системы, которая должна была обеспечить предсказуемость и управляемость выборов.
  
  Конечно, появлялись и другие мотивы. Но как нетрудно убедиться, что бы ни делала власть в сфере перестраивания политической системы и конституционных институтов, все годилось для решения первой и главной задачи. В качестве примера можно привести судебную власть.
  
  Скажем, существенное повышение заработной платы судей можно было бы трактовать как полезный шаг, укрепляющей независимость судебной власти. Но это повышение осуществлялось одновременно со встраиванием судей в бюрократическую вертикаль с помощью повышения зависимости судей от судейской бюрократии и снижения гарантий несменяемости. Поэтому повышение заработной платы судей работает на закрепление их зависимости. В результате появилось "басманное правосудие". А управляемые судьи - удобный инструмент для решения проблем управления выборами. Неслучайно первые шаги по ликвидации политической конкуренции делались руками послушного правосудия. Потом втянулись.
  
  Хочу подчеркнуть: я не утверждаю, что те, кто непосредственно занимался уничтожением независимости судебной власти, действовали с заранее обдуманным намерением ограничить, а затем и уничтожить политическую конкуренцию. Действия различных винтиков нынешней якобы государственной машины объединяет один рудиментарный рефлекс, свойственный первым государственным деятелям времен модерна (XVII-XVIII века): все упростить и все взять под контроль. Это в подкорке, это часть мировоззрения, если здесь уместно это слово. Более того, учредители суперконтроля над правосудием действовали из благих побуждений, например - снизить коррупцию в судах. Они не виноваты в последствиях, они же хотели как лучше. Ну кто виноват, что они не понимали, что делают? В результате - Waldsterbe. Коррупция в судах выросла. А такое достижение, как подконтрольный суд, быстро нашло применение. Сначала - в ликвидации политической конкуренции (безопасность - прежде всего), а потом, с размахом саранчи, в грабеже (дело Ходорковского - всего лишь один из примеров).
  
  Это не первый случай, когда некоторое цивилизационное достижение находит неожиданные и разнообразные применения. Я уже писал о письменности, возникшей из символов, с помощью которых жрецы общались с богами. Более известен другой пример: вспомните, как лихо применила западная цивилизация порох, придуманный китайцами в развлекательных целях.
  
  Уничтожение автономных институтов продолжалось все восемь лет. Установление контроля над регионами увенчалось отменой губернаторских выборов. Выборность мэров отменять не стали. Просто перед выборами провели серию показательных арестов градоначальников. Обратите внимание, сейчас аресты закончились. Вертикаль контроля над выборами была выстроена - и сработала.
  
  Отдельная история - выборное законодательство. Новая избирательная система, учрежденная Кремлем, уникальна по своим возможностям манипулирования результатами выборов. Это ее прямая функция. Но существует и побочный эффект.
  
  В одном международном исследовании авторы попытались оценить влияние избирательных систем на уровень коррупции в стране. Все разнообразие избирательных систем они квалифицировали с помощью двух переменных. Первая - степень подотчетности (индуцируемой самой избирательной системой) избираемых перед избирателями. Вторая - уровень барьеров для входа на политический рынок (например, величина процентного барьера для прохождения в законодательный орган). Было установлено, что чем меньше подотчетность и выше барьеры, тем больше коррупция в стране.
  
  А теперь напоминаю: принятая нашей властной элитой избирательная система рекордная по отдалению депутатов от избирателей и по уровню барьеров. Тут, конечно, трудно устанавливать причинно-следственные связи: выход из-под контроля избирателей и установление монополии на политическом рынке создают условия для роста коррупции. Но, с другой стороны, коррумпированные режимы стремятся окапываться и для этого принимают охранительные законы наподобие нашего закона о выборах. Возможно, конечно, и взаимовлияние двух факторов.
  
  Наконец, упомяну и атаку на общественные организации, начатую в 2004 году. Интересно, что и здесь главным стимулом был страх: пример оранжевых революций на волне протеста против насилия над политической конкуренцией. Примеры Сербии и Украины были весьма показательны. Более того, сам факт использования оранжевых революций как аргумента для разного рода действий, равносилен признанию: "Да, мы намерены обманывать, подтасовывать, насиловать закон. И никто не вправе нам помешать!". Мало того, в дело пошли все средства. Особенно пригодился терроризм. Власть создала идеологически-нормативный комплекс, "терроризм-экстремизм-оппозиция-критика". Пропагандистская сцепка преобразовалась в нормативную. Все это - перед глазами, все это действует.
  
  Я бы продолжил разбор примеров, но надо двигаться дальше.
  
  Второе: преодолен порог насилия над людьми (пытки, политические убийства, грубое силовое подавление массового протеста). В природе все взаимосвязано. В социальной природе - тем более. Сигналы, часто неосознаваемые, посылаемые верховной властью, преобразуются по мере нисхождения до всевозможных исполнителей в соответствии с их пониманием должного и дозволенного.
  
  Пару лет назад деятели со Старой площади и их штатные пропагандисты любили следующий прием. Как только их начинали критиковать, они иронично-снисходительно начинали цедить нечто вроде следующего: "Ну да, вы еще скажите "кровавый режим". Убийственно эффективный прием, как им казалось. Теперь он не в ходу. Причина проста - режим стал кровавым. Речь не идет о реках крови. Речь идет о банальных повсеместных пытках, когда, к примеру, карандаши забивают в ноздри. Речь идет о нацболах, избиваемых битами под руководством чина из президентской администрации. Речь идет о забитом насмерть современными жандармами Юре Червочкине из Серпухова. Речь идет о запытанных, убитых и выброшенных деятелями правоохранительных органов бизнесменах. Речь идет о массовом терроре, избиениях и пытках омоновцами в Благовещенске и других городах. Речь идет об убитой Ане Политковской. А почти ежедневные сообщения об убитых скинхедами и прочей шпаной людях, чья вина только во внешности, неприятной этим ублюдкам? Здесь власть не убивает сама, она только поощряет убийства, раздувая "патриотическую" истерию. Наверняка я вспомнил не все капли. Но как оценить, во что они сливаются? Это еще ручьи или уже реки? И что такое сегодня реки в стране, считающей себя цивилизованной?
  
  Поражают не действия власти. Омерзительность власти может ограничить либо сильный тиран (такое бывает уникально редко), либо сильное общество (с помощью демократических институтов, это бывает много чаще). Поражает абсолютное равнодушие большинства к этому нарастанию насилия. Кроме горстки правозащитников и политических маргиналов да нескольких непослушных журналистов, все остальные погружены в самоуспокоительную спячку (это не нас, это там, далеко, кому мы нужны...). Типичный синдром будущих жертв.
  
  Но к этому я вернусь. Сейчас важно констатировать следующее: власть в России не ограничена почти ничем внутри страны в своем инстинктивном стремлении наращивать преступное насилие. Может быть, она еще думает, что она ограничена извне. Но, похоже, она ошибается, боясь при этом поверить в свое счастье.
  
  Третье: преодолен порог насилия над правом. Я имею в виду здесь концепцию естественного права. Это важно, поскольку позволяет говорить о неправовых законах. Речь идет не только о законах, напрямую нарушающих Конституцию. Таких напринимали множество. Типичный и показательный пример - отмена губернаторских выборов. И Конституционный суд покорно проглотил это насилие над Конституцией, которую сей орган призван защищать. Ох, и наглотались же они за это время!
  
  Но я говорю сейчас о другом, о насилии над справедливостью. Вдумайтесь в это слово - "справедливость". Если вы хоть немного знаете родной язык, то вы легко различите в нем две основы: "ведать право"! Вот примеры законов из разных сфер.
  
  Вы вышли из метро, к вам подходят двое молодых людей и спрашивают, как пройти к магазину "Перекресток". Вы начинаете объяснять, и вдруг к вам подходит пара милиционеров, которые объявляют, что вы арестованы за несанкционированный пикет. Молодые люди поворачиваются, и вы видите у них на спинах по плакату с экстремистскими призывами. Если вы грамотны юридически, то сразу поймете, что вас будут судить за экстремизм, а это не пять суток или штраф. Все это можно было бы счесть фантазией, если бы подобная схема уже не практиковалась властью.
  
  Другой пример. Иностранного подданного можно не пустить в страну на основании пункта закона о "нежелательности" его пребывания в стране. Это могут сделать минимум пяток различных органов власти на собственное усмотрение и без всякого объяснения, в отсутствие процедуры и обязательного обжалования. Это произошло с Наташей Морарь.
  
  Третий пример. Если двое российских граждан родили ребенка, получившего, как положено, обязательное свидетельство о рождении, то от этого ребенок не становится российским гражданином. Он становится таковым только после того, как в свидетельстве появится специальный штамп. А получить этот штамп - дело не из легких. Пока штампа не будет, ребенок лишен медицинского обслуживания, он не допущен к молочной кухне и т.п. Но если один из родителей - российских граждан, напоминаю, имел несчастье родиться в Белоруссии, или Казахстане, или любой другой бывшей части СССР, то получение штампа становится почти непреодолимой преградой. Здесь уже жертвы несправедливости исчисляются сотнями тысяч. А это только несколько примеров.
  
  Вторая сторона насилия над правом - это наглое и массовое нарушение властью своих же неправовых законов. Последний яркий пример - недавно скончавшиеся выборы в Государственную думу. Столь же часто законы нарушаются и в других сферах. Они нарушаются по собственному произволу, под нажимом начальника, за взятку, просто из каприза. По всей стране, каждый день, в отношении всех нас.
  
  И третья сторона насилия, сопряженная с полным пренебрежением к праву, - это беспрецедентное падение качества законодательства. Правилом стало принятие законов, которые потом дополняются четырьмя-пятью циклами поправок, принимаемых с интервалами от нескольких недель до нескольких месяцев. Правовое поле лихорадит, затруднено, мягко говоря, правоприменение. Причина очевидна - бесконтрольное монопольное законоклепание. Сначала бездарно готовятся законы в правительстве, потом автоматически эти законы штампуются "законодателями". Периодически президент критикует подписанные им законы, вышедшие с конвейера и подписанные им самим как частью этого конвейера.
  
  Многое из перечисленного непосредственно связано с выборами. С одной стороны, насилие над правом используется как инструмент уничтожения политической конкуренции и установления контроля над выборами. С другой стороны, успех этих благородных усилий приводит к утрате внешнего контроля над законотворчеством и правоприменением, что усугубляет насилие над правом. Маховик раскручивается, и пока не видно, что может его остановить.
  
  Прервемся, в следующей статье я продолжу этот скорбный перечень
  
  
  
  Продолжение следует
  
  
  
  Транзит (8)
  
  28 ЯНВАРЯ 2008 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  Ну вот. Закончились эти славные зимние каникулы. Я провел их в Томске. Там один день было минус сорок три. Я специально написал словами: из уважения к Сибири и гордости за себя, хотя весь день провел дома. Надеюсь, что мои читатели, как и я, очнулись от кратковременной зимней спячки, и мы можем вернуться к сюжету о транзите власти в России.
   Напомню, что в предшествующих публикациях писалось о резком росте шансов сценария "Охранная диктатура". После этого я перешел к обсуждению тех изменений в пейзаже нынешнего политического режима, которые корреспондируются с выявленной сценарной динамикой. В предыдущей статье я говорил о трех из них: полное уничтожение независимости ветвей и уровней власти, других автономных институтов; преодоление порога насилия над людьми (пытки, политические убийства, грубое силовое подавление массового протеста); преодоление порога насилия на правом. Продолжим этот перечень.
  
  
  arttower.ru
  Четвертое: степень воровства и коррупции достигла такого предела, за которым страх ответственности становится не только неизбежным, но и доминирующим мотивом поведения.
  
  Коррупция - замечательный пример непосредственной связи с проблемой выборов. Но сначала анамнез. Рост деловой коррупции, зафиксированный нашими диагностическими социологическими исследованиями коррупции в 2001 и 2005 г., можно назвать катастрофическим. Судите сами. Рост среднего размера взяток за этот период можно характеризовать следующим способом, позволяющим учитывать инфляцию, рост ВВП, оборотов фирм и прочую экономическую динамику. В 2001 г. на взятку среднего размера можно было купить 30 квадратных метров жилья по среднероссийским ценам на первичном рынке жилья (кусок однокомнатной квартиры). В 2005 г. на взятку среднего размера можно было купить уже 209 кв. м. - апартаменты. Стоит ли удивляться, что теперь молодежь стремится в чиновники, а не в бизнесмены.
   Эти цифры могут кому-то показаться неправдоподобными. Поэтому приведу примеры. Пример первый. Из интервью, которые нам приходиться брать в наших исследованиях коррупции у всяких осведомленных людей, мы установили рекордные цифры размера взятки за назначение на министерский пост времен Ельцина и времен Путина. Так вот, рост - в сто пятьдесят раз! Пример второй - из популярной сферы откатов. До 2000 г. стандартный диапазон размера отката составлял 10-15 % от стоимости заказа (проекта, объема закупок и т.п.). К 2005 г. этот диапазон сместился к зоне в 30-50 %. Сейчас это уже 50-70 %, хотя рекордные значения выше. Третий пример. Почти одновременно с появлением наших данных о динамике коррупции в 2005 г. в журнале "Эксперт" (приближенном к "официальным кругам") появилась публикация, в которой указывалось, что из бюджетных средств, отпускаемых на военные НИОКР, раскрадывается примерно 80 %. Публикация опровергнута не была. Пример четвертый (относится к тому же периоду) - в эфире программы "Времена" В.Познера бывший министр Минэкономразвития Г.Греф жаловался: после того как они резко сократили число лицензируемых видов деятельности (мера разумная, антикоррупционная) размер взяток в этой сфере одномоментно вырос в десять раз.
   Я могу перечислять подобные примеры без конца. Но мы ведь о другом говорим, не так ли? Рост коррупции выразился и в качественном скачке. Как-то позабыли о том, что десять лет назад обнародования в СМИ информации о неправдоподобно большом гонораре за книгу было достаточно, чтобы Ельцин отправил в отставку группу высокопоставленных чиновников во главе с А.Чубайсом. Сейчас обвинения в несравнимо больших грехах абсолютно несущественны. Это качественное различие характеризует не только изменения, произошедшие с властью. Изменилось общество, оно стало терпимее к коррупции, смирилось с ней. Изменилась оппозиция, изменилась пресса. Власти теперь ничто не угрожает. Она неподконтрольна и может делать все, что хочет. Вот и делает.
   Одновременно с этим качественным изменением произошли и другие. Появились новые виды поборов, вроде изъятий за "право жить". А вот для многих предпринимателей, как показали наши исследования, важно другое различие. Раньше, как они говорят, "брали и делали", теперь - "берут и кидают".
   Бесконтрольность привела к тому, что коррупция и порождаемое ею богатство стали неприкрытыми. Более того, белыми воронами на госслужбе теперь являются не те, кто не берет, а те, кто берет, но не демонстрирует свое богатство. Демонстрация роскоши сейчас - это как раньше повязывание кровью в бандах: пока ты не повязан, ты не свой, тебе нет веры.
   Но коррупция страшна не сама по себе, а своими последствиями. Их множество, но здесь я скажу только о двух, образующих удивительный противоречивый симбиоз. Первое: возможность воровать безнаказанно побуждает желание продлить эту возможность, что делает необходимым сохранение собственной власти. Но само наворованное неизбежно приводит к страху перед расплатой, что еще больше заставляет цепляться за власть. Вот тут мы снова приходим к проблеме выборов и превращению выборов в имитацию конкуренции с предсказуемым исходом. Интересно и другое: первый опыт коррупционного использования прикормленных и опущенных судей для решения своих проблем приобретался в экономической сфере, например, для захвата чужой собственности. И лишь потом этот опыт был перенесен в сферу ограничения политической конкуренции и обеспечения предсказуемости выборов. И еще интереснее: в распространении этого передового опыта власти активно помогали крупные предприниматели.
   Второе следствие: резкий рост коррупции в путинский период и ее наглый выход "на свет" породили ощущение безнаказанности "здесь и сейчас". Оно быстро стало стойким и неизбежно распространилось на другие сферы, порушив правовые и моральные барьеры. Поэтому я смело могу утверждать: рост насилия над людьми и правом, о котором я говорил в прошлой статье - это естественное развитие роста коррупции. Их общая мать: безнаказанность власти. Их общий отец: равнодушие общества.
   Вот так уживаются в ущербных душах нашей бюрократии два противоречивых чувства: ощущение безнаказанности и страх. Гремучая смесь, лишающая людей и ощущения перспективы, и чувства меры. От таких можно ожидать всего, чего угодно. И власть они просто так не отдадут.
  Пятое: из публичной сферы практически полностью выведены какие-либо альтернативные игроки (лидеры или организации), которые могли бы реально претендовать на власть.
  Шестое: ликвидированы любые возможности легальной политической конкуренции, в первую очередь - на выборах.
   Я буду комментировать два этих взаимосвязанных достижения вместе. Начну с напоминания: жизнь В.В.Путина в политике началась с тяжелой и незалечиваемой травмы. Будучи одним из региональных чиновников, он возглавил избирательный штаб А.Собчака. Ситуация казалась совершенно беспроигрышной, победа неизбежной. И он проиграл, с треском. На этих выборах столкнулись два административных ресурса, и собчаковский оказался слабее. Казалось, жизнь рухнула, но помогли московские питерцы, в первую очередь - Кудрин и Чубайс. Из этих драматических событий было несложно извлечь урок: конкуренция административных ресурсов недопустима, особенно на выборах. Иными словами: из всех монополий самой естественной является монополия на административный ресурс. Урок был усвоен, а домашнее задание, как мы видим, выполнено на "отлично".
   Но затем последовал другой шок, шок незаслуженной победы. Посудите сами - поставьте себя на место Путина. Жизнь снова налаживается. Начался новый этап бюрократической карьеры, теперь на федеральном уровне. Чего еще желать? И вдруг Вам говорят: "Иди в президенты". А Вы никогда не числили себя по разряду публичной политики, сторонились ее, да еще эта недавняя травма в Питере. И Вы всегда завидовали этим краснобаям-политикам, их популярности в массах, в тусовке, среди журналистов. И как-то не считалось важным иметь все это самому. И вдруг! Потом незнакомое чувство победы, обладания всем и этой любовью всех...! Но все портит гнусная мыслишка: "Если из меня можно сделать президента!?... Значит, можно из кого угодно?...". Страх! И тут несложно сделать вывод: "Все сделали СМИ. Значит, нужен контроль над ними. По крайней мере, над теми, которые делают победу на выборах". И этот урок был усвоен, а домашнее задание выполнено.
   Вот начало и конец славного пути. Сначала поглощен первый и главный партийный конкурент - партия "Отечество - Вся Россия". Все последующие партийные инновации осуществляются только под жестким контролем, а стихийно вырастающие сорняки выкорчевываются. Затем ликвидированы как политические и экономические субъекты контролеры двух ключевых каналов - ОРТ и НТВ, сами каналы приведены под стремя. Что касается контролера ОРТ, так тут просто повезло: нет ничего приятнее, чем избавиться от того, кому ты обязан своим вознесением. А в финале сделано самое мерзкое. Ведь понятно, что пресса должна знать только две команды: "Служи!" и "Фас!". Вроде бы научили, вроде бы служат. Но путаются тут под ногами какие-то, которые говорят: "Кроме привычно сучьего журналистского существования есть еще честь, мораль, профессионализм". Такие опаснее всего. Загнобить! И вот Манана Асламазян в Париже, а "Интерньюс" - организация более десятка лет воспитывавшая в России честных и профессиональных тележурналистов - прекратила свою работу. Любо-дорого!
   Для того чтобы конкурировать на выборах, необходимы три обязательных условия (помимо личных качеств, вроде обаяния, таланта и прочего, чего не могут отнять ни чекисты, ни мелкие дворовые хулиганы). Первое: допуск на легальный рынок политической конкуренции. Второе: деньги. Третье: доступ к СМИ. В норме эти три ресурса независимы. Это когда в стране существует независимый бизнес и независимые СМИ. Сейчас все три ресурса сосредоточены в одних руках.
   Избиркомы всех уровней настроены на честную работу во благо стабильности и предсказуемости. Примерно три года назад полная кадровая перенастройка этой системы закончена, она полностью под контролем региональных отделений "Единой России". Если не срабатывают избиркомы, на страже наш родной российский суд. Он, в части его оперирования на политическом поле, также полностью подконтролен. Не думайте, что судьям по каждому поводу звонят из Кремля или множества "белых домов" губернских столиц. Судьи сами знают, какие вердикты и в отношении кого надо выносить. Они знают, что карательная машина начнет работать неукоснительно, если повести себя неправильно. А послушные СМИ исправно доносят до судей названия неправильных партий или фамилии "маргинальных" политиков.
   С деньгами тоже все в порядке. Тут вот Наташа Морарь попыталась рассказать, как теперь финансируются избирательные кампании. Нельзя об интимном! И журналистку не пустили в страну. Стратегические информационные ресурсы недоступнее тюрем или пусковых установок стратегических ракет. Так что можно быть спокойным. Три надежных ряда окопов полного профиля вырыты, чтобы не допустить до выборов тех, кто может составлять хоть малейшую угрозу для суверенной управляемой демократии.
   В результате у нас нет партий. Разве можно считать партиями комнатных болонок вроде КПРФ или ЛДПР? О клиентах наподобие "Единой..." или "Справедливой..." и заикаться неловко. У нас нет политиков, кроме Путина. В этом убеждают население восемь лет. Выжженное поле. Пустырь с одиноким столбом. Такой пейзаж. Ниже мы обсудим, что это значит для страны.
  
  
  Продолжение следует
   Автор - президент Фонда ИНДЕМ
  
  Транзит (9)
  
  5 ФЕВРАЛЯ 2008 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ
  
  
  
  zlatkovsky.ru
  
  Мне осталось прокомментировать последнее изменение, происшедшее в последние годы с политической системой, из числа тех, которые нужны мне для предпринимаемого анализа. Двигаемся дальше.
  
  Седьмое: крайне обострился конфликт между отдельными кликами в окружении
   Путина.
  Эту тему не обсуждали только совершенно ленивые, особенно - последнее время. Однако у этой темы своя интересная логика, которая мало обсуждалась. Суть в том, что этот конфликт был неизбежен. Он имеет генетическую природу. Чтобы она стала яснее, рассмотрим стандартную ситуацию в средней демократической стране. В ней занять высокий пост можно тремя способами. Первый - выборы. Тут нет вопросов - в норме это публичная, конкурентная, правовая процедура, а отвечает за свой выбор сам электорат. Второй - служебная карьера. Современные административные системы обеспечивают два условия: первое - продвижение по служебной лестнице в зависимости от квалификации и заслуг, связанных с реализацией миссии гражданской службы; второе - прозрачность гражданской службы. Третий способ применяется для так называемых политических назначенцев. Их может рекомендовать к назначению высокое избранное лицо (скажем, президент, как в США). В таких случаях эти назначенцы проходят через процедуры публичного, например, парламентского контроля. В одной африканской стране, боровшейся с коррупцией, пошли по другому, весьма радикальному, пути. Был создан общественный кадровый совет из шести (или восьми, не помню сейчас точно) негосударственных мужей (писатель, ученый, адвокат, правозащитник и т.п.), пользовавшихся непререкаемым авторитетом. Они имели право заблокировать любое представление политического назначенца на государственную должность.
  
  Смысл всех этих установлений очевиден: если человек прошел публичную процедуру назначения, то его деятельность может быть оценена, исходя из критериев общественной пользы. Если необходимо, ему могут быть предъявлены публичные претензии. Единый публичный подход создает единый взгляд на пользу человека на том или ином месте. Вам может не нравиться ваш коллега по кабинету министров, но если он состоятелен как министр, то ваши претензии не работают, и вы это прекрасно понимаете.
  
  Совсем иначе в нашем случае. Разберем два случая. Представьте себе, что Вы член Совета Федерации, и Вы, в соответствии со своими полномочиями, голосуете за назначение на пост судьи одного из высших судов. Вы поддерживаете голосованием это назначение, поскольку, представим себе невероятное, таково указание из кабинета, куда Вы, еще раз о невероятном, "заносили" за свое назначение. Теперь вопрос: сможете ли Вы предъявить публичные претензии этому судье, если он оказался вдруг несостоятелен как судья? При том, что Вы прекрасно знаете, что большинство Ваших коллег голосовали так же, как Вы, на том же основании? Нелегитимный механизм назначения разрушает возможность публичного контроля. Автоматически остаются только непубличные способы выяснения отношений. Но то, что происходит вне зоны публичности, не ограничено рамками закона или морали.
  
  Другой случай: Вы - президент; друзья-коллеги зовут Вас Серега. И вот Вы, Серега, назначаете на должность министра человечка, которого Вам рекомендовал один друган, представим невероятное, за взятку, приличную. Несколько лет упорного труда должны возместить ему потери и дать подзаработать сверх этого. Представим себе, что, "отбивая бабки", он мало заботится о своих основных обязанностях на своем посту, что, естественно, сказывается на вверенной его попечению сфере и возбуждает недовольство граждан. Вопрос: можете ли Вы ему предъявить претензии по этому поводу? Ответ очевиден: нет. Если Вы попытаетесь сделать это в частной беседе, то нарветесь на вполне ожидаемый ответ: "Серег, ты что, в натуре? Я же еще бабок не отбил!". Ну а публичные претензии - это просто не по понятиям! Вас не поймут друзья и коллеги!
  
  Мораль: подпольно-криминальная кадровая практика неизбежно приводит к следующим следствиям: основная часть политики смещается в теневую сферу, а оставшаяся публичная часть политики подменяется имитацией; публичные цели политики замещаются частно-криминальными; публичные процедуры согласования интересов заменяются теневыми, криминальными.
  
  Нам важно последнее обстоятельство. Один из важных эффектов публичной политики - безопасные процедуры разрешения конфликтов с безопасными (хотя бы для участников) последствиями. Если Вы подавляете публичную политику как нечто мешающее осуществлению Ваших величественных предначертаний, Вы неизбежно отменяете этот полезный эффект. Результат - теневые, криминальные процедуры разрешения конфликтов, способные иногда быть эффективными в краткосрочной перспективе, но неуклонно накапливающие долгосрочный конфликтный потенциал.
  
  Мы можем не разбирать различные свидетельства столкновений в окружении Путина. Последнее время, к примеру, они вылились в аресты: представители одной группировки выхватывают из рядов другой группировки по представителю, желательно - осведомленному. Разбор этих конкретных случаев несущественен, если нас заботит судьба страны, а не этих случайных жертв. Я так подробно говорил выше об общих обстоятельствах, более важных, чтобы нам с вами было ясно: дальнейшее нарастание теневого противостояния неизбежно. Остановить его может только одно - восстановление публичной политики. Но это неотделимо от восстановления работы правовых институтов. Вы верите, что они сами могут пойти на это? Чтобы однозначно ответить на этот вопрос, попробуйте назвать хотя бы одного человека из путинского окружения, который имел бы основания не опасаться восстановления права, работающего в автоматическом режиме. Если вам все-таки пришла в голову какая-то фамилия, то задайте себе другой вопрос: может ли он один что-нибудь изменить?
  
  Итак, подведем итог перечисленным здесь и в двух предыдущих статьях достижениям путинского режима. Этот перечень я приведу в виде таблицы. В ней строкам будут соответствовать обсуждавшиеся нами изменения, а столбцам - три оси нашего политического пространства. В клетках мы будем фиксировать воздействия перечисляемых изменений на сдвиг траектории российского политического режима в нашем политическом пространстве.
  
  
  Теперь я прокомментирую эту таблицу, поскольку не всегда заполнение ячеек выглядит очевидным при беглом просмотре. Итак.
  1. Полностью уничтожена независимость ветвей и уровней власти, других автономных институтов, включая общественные: тут очевидно, что уничтожение автономности различных властных и общественных институтов делает систему более ригидной. Однако это влияет и на конфликтность в элитах, поскольку она не сводится к дрязгам в путинской тусовке. Последняя консолидированными усилиями восстановила против себя различные элиты, которые пока демонстрируют лояльность - региональные, деловые, информационные и т.п.
  
  2,3. Преодолен порог насилия над людьми: понятно, что преодоление сего порога неотделимо от насилия над правом, но одновременно насильники обзаводятся многочисленными врагами на будущее, врагами непримиримыми.
  
  4. Степень воровства и коррупции достигла такого предела, за которым страх ответственности становится не только неизбежным, но и доминирующим мотивом поведения: коррупция вообще славится богатством негативных последствий, особенно это свойственно такой масштабной коррупции, как российская. Коррупция на начальных стадиях может работать как компенсатор дефектов управления, в том числе - негибкости управления. Но в таком диком варианте, как у нас, она заставляет властных воров держаться за свою власть всеми доступными средствами, что увеличивает ригидность политической системы. Ясно, что коррупция неотделима от насилия над правом. Наконец, когда воровство становится запредельным и воруют все, то пирог становится слишком мал для них, что увеличивает конфликтность.
  
  5, 6. Из публичной сферы практически полностью выведены какие-либо альтернативные игроки (лидеры или организации), которые могли бы реально претендовать на власть; ликвидированы любые возможности легальной политической конкуренции, в первую очередь - на выборах: подавление политической конкуренции наращивает ригидность, ибо конкуренция - один из самых гибких механизмов адаптации, в том числе - к непредсказуемым изменениям (вспомните первые статьи цикла). Подавление политических конкурентов делает из них врагов, наращивая конфликтность.
  
  7. Крайне обострился конфликт между отдельными кликами в окружении Путина: теневой конфликт, как мы видели выше, неотделим от применения внеправовых методов; поэтому вместе с конфликтностью растет уровень игры с правилами.
  
  Мы видим из этих комментариев, что сдвиги в практике режима, перечислявшиеся выше, взаимосвязаны, подкрепляют и усиливают друг друга, а потому столь сильны и создают кумулятивный эффект. Теперь посмотрим, что происходит с дрейфом политического режима в используемом нами политическом пространстве. Перечисленное в таблице проиллюстрировано в двух следующих рисунках.
  
  
  
  Рисунок 1
  
  
  
  
  
  Рисунок 2
  
  
  
  
  Траекторный сдвиг в сторону "Охранной диктатуры", зафиксированный нами двумя методами, характеризует среднесрочный тренд политического режима в период с 2001 по 2007 г. Читатель вправе упрекнуть меня, что сейчас мы оказались в ситуации, противоречащей этому тренду. Совершенно правильно, если Вы имеете в виду выдвижение Путиным Медведева в качестве преемника. Я рассматриваю это событие как реакцию части окружения Путина на те угрозы, которыми для них был чреват отчетливый сдвиг в сторону "Охранной диктатуры". Об этом я уже писал в своей статье на "Еже". (Почему то некоторые наивные читатели принимали эти тексты за реальные "прослушки". Мне это было очень приятно: значит, я правдоподобно придумал эти диалоги.)
  
  Тут мы с вами столкнулись с эффектом, о котором я упоминал в предыдущих статьях - переход (перескок даже между сценариями). Я писал тогда, что мы будем ниже обсуждать эти переходы, а они уже начали происходить. Но мы к ним все равно вернемся. Не только потому, что обещал, но больше потому, что без них ничего не понять. Но предварительно в следующей статье я подготовлю это обсуждение анализом темы "ловушек", которые выстроил себе нынешний режим. Одну из таких ловушек мы, фактически, проанализировали выше в этой статье. Я имею в виду сюжет об опасностях, которыми чревата ликвидация публичной политики для тех, кто эту ликвидацию осуществлял.
  
  Продолжение следует
  
  Автор - Президент Фонда ИНДЕМ
  
  **************************************************
  
  
  
  
  
  ПРИКАЗ МВД СССР Љ 00610
  
  
  
  
  с объявлением "Положения об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР"
  
  
  
  17 июля 1954 г.
  
  
  Сов. секретно
  
  г. Москва
  
  
  
  
  
  Объявляя распоряжение Совета Министров СССР Љ 7688рс от 10 июля 1954 года и одобренное этим распоряжением "Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР",
  
  ПРИКАЗЫВАЮ:
  
  1. Министрам внутренних дел республик, начальникам УМВД краев и областей, начальникам исправительно-трудовых лагерей, политотделов ИТЛ, начальнику ГУЛАГа МВД СССР и политотдела МВД СССР:
  
  а) обеспечить глубокое изучение "Положения об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР" всем начальствующим составом лагерей и колоний, а также оперативными сотрудниками МВД, связанными с работой лагерей и колоний;
  
  б) организовать работу исправительно-трудовых лагерей и колоний в строгом соответствии с указанным Положением.
  
  2. Начальнику ГУЛАГа МВД СССР и начальнику политического отдела ГУЛАГа МВД СССР разработать и представить на утверждение МВД СССР план организационно-практических мероприятий по улучшению работы исправительно-трудовых лагерей и колоний в соответствии с "Положением об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР", одобренным Советом Министров СССР.
  
  Этот план, утвержденный МВД СССР, разослать министрам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам УМВД краев и областей, а также начальникам исправительно-трудовых лагерей и начальникам политических отделов ИТЛ и УИТЛК.
  
  3. По каждому исправительно-трудовому лагерю и трудовой колонии в отдельности разработать план организационно-практических мероприятий по улучшению работы в соответствии с требованиями "Положения об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР".
  
  Этот план рассмотреть и утвердить министрам внутренних дел союзных республик и начальникам УМВД краев и областей соответственно и им же осуществлять повседневное наблюдение за проведением в жизнь утвержденных мероприятий.
  
  4. Провести в сентябре 1954 года в Москве совещание начальников управлений (отделов) исправительно-трудовых лагерей и колоний и начальников политических отделов, на котором обсудить вопрос о мерах коренного улучшения работы лагерей и колоний в соответствии с Постановлением ЦК КПСС от 10 июля 1954 г. "О мерах улучшения работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД".
  
  5. Министрам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УМВД краев и областей, начальнику ГУЛАГа МВД СССР и политического отдела ГУЛАГа МВД СССР установить систематический контроль за неуклонным выполнением всеми ИТЛ и колониями "Положения об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР".
  
  Министр Внутренних Дел генерал-полковник С. КРУГЛОВ
  
  ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1a. Д. 527. Лл. 330-340. Типографский экземпляр.
  
  
  
  Глава I. Карательная политика советского государства [Документы ЉЉ 1-52]
  Документ Љ 47
  Доклад МВД СССР в ЦК КПСС о назревшей реорганизации системы ИТЛ МВД
  05.04.1956
   Совершенно секретно
   Особой важности
  
  Положение дел в исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР в течение многих лет остается неблагополучным. Министерство внутренних дел не обеспечивает выполнения важной государственной задачи по перевоспитанию заключенных и возвращению их к честной трудовой жизни в советском обществе.
  Убедительнее всего об этом говорит тот факт, что многие лица, находясь в местах заключения, не исправляются, а после освобождения вновь совершают преступления и опять поступают в лагери и колонии. Достаточно сказать, что в настоящее время из общего количества заключенных в лагерях и колониях более 25 % составляют лица, которые ранее уже отбывали наказание в местах лишения свободы.
  Во многих исправительно-трудовых лагерях рецидивисты и другие закоренелые уголовные преступники содержатся вместе с остальными заключенными, оказывают на них разлагающее влияние, совершают грабежи, убийства и другие тяжкие преступления, ведут паразитический образ жизни за счет труда честно работающих заключенных. Решительной борьбы с преступностью в лагерях не ведется, не обеспечивается должного надзора, охраны и порядка.
  Крупные недостатки в организации труда заключенных. Значительная часть их используется на неквалифицированных работах в качестве разнорабочих, землекопов, на подсобно-вспомогательных и немеханизированных погрузочных работах. Вследствие этого заключенные после освобождения зачастую не могут найти применения полученным ими в лагере трудовым навыкам и вновь встают на преступный путь. Размещение лагерей и распределение в них заключенных подчинено прежде всего хозяйственным интересам, в результате чего создаются крупные лагери, производятся массовые перемещения заключенных по всей стране, что также создает большие трудности для их перевоспитания и исправления.
  Министерство внутренних дел СССР, изучив обстановку в лагерях, посоветовавшись с министрами внутренних дел союзных республик и работниками мест заключения, а также рассмотрев поступившие предложения, пришло к выводу о необходимости по-новому подойти к проблеме перевоспитания заключенных и пересмотреть существующие формы и методы работы исправительно-трудовых учреждений.
  МВД СССР считает, что уголовников-рецидивистов и других опасных для общества преступников впредь следует содержать в тюрьмах, в том числе в специальных исправительно-трудовых тюрьмах, организуемых в наиболее отдаленных, малонаселенных районах страны, что дает возможность полностью их изолировать.
  Вместо существующих лагерей для заключенных с использованием их труда на неквалифицированных работах создать сеть исправительно-трудовых колоний, в которых заключенные могли бы приобрести производственные специальности, необходимые им для приобщения к честной трудовой жизни после освобождения.
  Установить, что заключенные должны отбывать наказание в колониях только на территории тех краев и областей, где они проживали и работали до их осуждения. Труд заключенных, содержащихся в колониях, как правило, не применять на строительствах, в лесной, угольной, горнорудной промышленности и других тяжелых и неквалифицированных работах.
  Министерство внутренних дел СССР, докладывая о состоянии работы мест заключения, просит ЦК КПСС рассмотреть представляемые нами предложения и принять соответствующее решение.
  Положение дел в местах заключения характеризуется следующими данными.
  
   Общие данные
  
  В исправительно-трудовых лагерях, колониях и тюрьмах на 1 января 1956 года содержалось 940 880 заключенных, в том числе:
  а) в исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД 781 630 заключенных, из них осуждено:
  за контрреволюционные преступления - 113 735 чел.
  за бандитизм, разбой и умышленные убийства - 135 131 чел.
  за грабеж, кражи, крупные хищения и другие тяжкие уголовные преступления - 305 593 чел.
  за хулиганство - 114 059 чел.
  за должностные, хозяйственные и прочие преступления - 113 112 чел.
  Заключенные размешены в 46 исправительно-трудовых лагерях (с 1398 лагерными подразделениями) и в 524 колониях и лагерных подразделениях, входящих в состав управлений (отделов) исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД республик, УМВД краев и областей;
  б) в 412 тюрьмах 159 250 заключенных, из них:
  осужденных к тюремному заключению - 6235 чел.
  осужденных к высшей мере наказания - 1163 чел.
  переведенных в дисциплинарном порядке на тюремный режим из исправительно-трудовых лагерей - 7517 чел.
  числящихся за следственными и судебными органами - 90 086 чел.
  подлежащих переводу в лагери и колонии - 40 603 чел.
  Количество заключенных в стране продолжает оставаться большим. Для сравнения следует хотя бы указать, что число осужденных, содержащихся в лагерях ОГПУ, составляло на 1 января 1932 года - 268 700 человек, на 1 января 1933 года - 334 300 человек, в то время как на 1 января 1953 года в лагерях и колониях содержалось 2 472 247 человек.
  Начиная со второй половины 1955 года, поступление осужденных в исправительно-трудовые лагери стало возрастать. Если в 1954 году в колонии поступало каждый месяц в среднем 36 166 человек, то в I квартале 1955 года ежемесячно - 39 307 человек, в IV квартале - 42 299 человек, а за январь 1956 года поступило 46 077 и за февраль - 47 782 человека.
  
   Режим содержания заключенных
  
  Почти двухлетний опыт работы после выхода в свет Постановления ЦК КПСС от 10 июля 1954 года показывает, что проводимые мероприятия по приобщению заключенных к общественно-полезному труду, развитию их творческой самодеятельности, проведению политико-воспитательной работы, а также применение установленных льгот и поощрений положительно влияют на многих заключенных. Им предоставляется возможность при хорошем поведении и отношении к труду досрочно освобождаться.
  Однако в большинстве лагерей указания ЦК КПСС, изложенные в Постановлении от 10 июля 1954 года, о наведении порядка в режиме содержания осужденных и их перевоспитании на основе общественно-полезного труда выполняются неудовлетворительно.
  Крайне отрицательно сказывается на выполнении задачи по перевоспитанию заключенных то обстоятельство, что до сих пор во многих лагерях не обеспечена должная изоляция уголовно-бандитствующего элемента из числа лиц, осужденных за бандитизм, разбой, умышленное убийство, а также воров-рецидивистов, от остальных заключенных. Вследствие этого неустойчивая часть впервые осужденных заключенных, особенно из числа молодежи, подпадает под вредоносное влияние уголовников-рецидивистов, морально разлагается, нарушает установленный порядок в лагерях, отказывается от работы и в ряде случаев совершает новые преступления.
  Проводимые в исправительно-трудовых лагерях воспитательные мероприятия не оказывают должного влияния на уголовно-бандитствующий элемент, в сознании которого сложились антиобщественные взгляды и прочно укоренились привычки к паразитическому образу жизни. Среди этой категории осужденных немало людей, к которым применялись все возможные меры административного и воспитательного воздействия, но, несмотря на это, они упорно не желают трудиться и отрешиться от преступных привычек. Среди них много лиц, имеющих до десяти и более судимостей, совершивших по пять-десять убийств.
  В Ивдельском лагере, например, содержится заключенный АНДРЕЕВ, который с двумя соучастниками с целью ограбления зверски вырезал 6 семей, в том числе женщин, стариков и детей. За время пребывания в лагере, с 1950 года, он за грубые нарушения режима в дисциплинарном порядке дважды водворялся на тюремный режим, но поведение его не изменилось. Сейчас он в третий раз направлен в тюрьму. Содержащийся в том же лагере заключенный КРИВКО, совершивший пять убийств, также систематически нарушает установленный порядок и не поддается мерам воздействия. Подобных преступников в каждом лагере насчитывается значительное количество.
  Приспосабливаясь к условиям мест заключения, эти преступники создают различные уголовные группировки, постоянно враждующие между собой. Внутри этих преступных группировок соблюдается строжайшая конспирация и действуют свои особые правила поведения, за нарушение которых участники групп подвергаются жестокой расправе вплоть до убийства.
  Пользуясь ослаблением режима и отсутствием надлежащей изоляции, участники групп совершают в местах заключения грабежи, убийства, побеги, провоцируют неповиновение заключенных администрации, ведут паразитический образ жизни, отбирая вещи, деньги, посылки у честно работающих заключенных. Сопротивляющихся этому произволу заключенных преступники подвергают издевательствам и избиениям. Среди уголовно-бандитствующего элемента широко распространены пьянство, наркомания, половые извращения.
  В 1955 году за совершенные в лагерях преступления привлечено к уголовной ответственности 9476 заключенных и водворено в тюрьмы в дисциплинарном порядке за злостные нарушения 8648 человек. Однако эти меры являются недостаточными, и в целом борьба с преступностью среди заключенных ведется неудовлетворительно. В лагерях слабо организована профилактическая работа по своевременному вскрытию и решительному пресечению преступных намерений уголовно-бандитствующего элемента. Вследствие этого количество уголовных преступлений в лагерях хотя и снижается, но остается все еще высоким. За 1954 год в лагерях было совершено 517 и в 1955 году - 240 убийств заключенных. В прошлом году бежало из лагерей и колоний 2423 заключенных (на 761 человека больше чем в 1954 году), из которых не задержано 335 человек.
  В 1955 году со стороны уголовно-бандитствующего элемента имели место многочисленные случаи нападения на работников исправительно-трудовых лагерей.
  В Ивдельском лагере, например, в течение последнего года имели место 52 случая нападения на администрацию, в том числе бандиты изувечили начальника лагерного пункта старшего лейтенанта НИЧЕПУРЕНКО; бандит ЗИМИН вцепился зубами в щеку начальника управления лагеря подполковника ШЕРСТНЕВА, имея намерение перекусить ему горло; начальнику санотдела этого лагеря подполковнику СТАРОВУ заключенный сломал ребро за то, что тот не признал его больным; заместителю начальника политотдела подполковнику ТЕРЕНТЬЕВУ заключенный железным прутом ударил по ногам, а инструктору политотдела капитану БОРИСОВУ металлическим штырем нанесено ранение легких.
  Применяемые в отношении уголовно-бандитствующего элемента меры являются недостаточными и должны быть пересмотрены в сторону их значительного усиления. Необходимо беспощадно, по всей строгости закона карать уголовников-рецидивистов, не желающих встать на путь исправления, ведущих паразитический образ жизни и совершающих преступления.
  Учитывая, что действия уголовно-бандитствующего элемента в лагерях наносят серьезный вред делу перевоспитания основной массы заключенных и в ряде случаев сводят на нет мероприятия лагерной администрации, МВД СССР считает необходимым в кратчайший срок изъять из лагерей организаторов всякого рода уголовных группировок и наиболее активных преступников-рецидивистов и водворить их в тюрьмы на весь неотбытый ими срок наказания.
  Большие недостатки допущены в действующем ныне Положении об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД. Созданные в соответствии с этим Положением в исправительно-трудовых лагерях три вида режима (строгий, общий и облегченный) различаются между собой лишь дисциплинарной практикой и условиями охраны заключенных. В остальном же заключенные, содержащиеся на том или ином режиме, поставлены фактически в одинаковое положение: они работают в одних и тех же отраслях промышленности, а лагерные подразделения с различными режимами содержания располагаются в одной и той же местности и, как правило, в непосредственной близости друг от друга. Более того, заключенным из числа уголовно-бандитствующего элемента, содержащимся на строгом режиме, предоставлено наравне со всеми другими заключенными право на получение зачетов рабочих дней, что даст им возможность досрочно освобождаться из заключения.
  МВД СССР считает необходимым отменить действующее Положение об исправительно-трудовых лагерях и колониях и разработать новое Положение, в котором предусмотреть создание в местах лишения свободы таких условий содержания, которые бы обеспечивали строго дифференцированный подход к заключенным в зависимости от характера совершенного преступления, поведения и образа жизни, с обязательным обеспечением полной изоляции уголовно-бандитствующего элемента и лиц, осужденных за тяжкие преступления, от основной массы заключенных.
  Серьезные недостатки имеют место также и в работе тюрем. Во многих тюрьмах заключенные размещены скученно и не обеспечивается надлежащая изоляция впервые осужденных от неоднократно судимых. Заключенные, которые из бандитских и хулиганских побуждений совершают произвол, вымогательства и другие опасные действия в отношении других заключенных, проявляют неповиновение надзирательскому составу, должного наказания за это в тюрьмах не несут. Ослабление в режиме содержания заключенных в тюрьмах привело к росту чрезвычайных происшествий. В 1955 году в тюрьмах имели место 36 групповых неповиновений, 27 нападений на охрану, 70 надзирателям были нанесены телесные повреждения.
  С большими трудностями в работе встречаются тюрьмы при содержании осужденных к высшей мере наказания. Как правило, эти заключенные ожидают утверждения приговоров и рассмотрения ходатайств о помиловании по семь-восемь месяцев. Эти заключенные ведут себя дерзко и отказываются подчиняться надзирателям. Количество их ежемесячно увеличивается: на 1 сентября 1955 года их содержалось в тюрьмах 810 человек, а на 1 февраля текущего года - 1163 человека.
  В 1955 году были отменены Положение о тюрьмах и инструкции об организации охраны заключенных и службе тюремного надзора. В то же время нового Положения и инструкций до сих пор не издано. Права начальников тюрем в части мер воздействия к злостным нарушителям режима недостаточны.
  Необходимо в ближайшее время упорядочить содержание осужденных в тюрьмах и издать Положение о тюрьмах и правах начальников этих мест заключения, утвердив его в директивных органах.
  
   Организация труда и размещение заключенных
  
  Заключенные используются преимущественно как валовая рабочая сила, на неквалифицированных работах в различных отраслях народного хозяйства: в цветной металлургии 60 877 чел., в угольной промышленности 60 735 чел., в нефтяной промышленности 23 600 чел., на строительстве гидротехнических сооружений 34 594 чел., на специальных стройках Минсредмаша и Главспецстроя 92 473 чел., в лесной промышленности 240 815 чел., на предприятиях и строительствах других министерств 71 889 чел., в промышленных и сельскохозяйственных предприятиях МВД 196 647 человек.
  На протяжении многих лет дислокация исправительно-трудовых лагерей, их организационная структура и размеры лагерных городков, в которых содержатся заключенные, определялись, как правило, интересами хозяйственной, производственной деятельности. Это привело к тому, что во многих лагерях содержится большое количество заключенных (до двадцати тысяч и более человек), а в лагерных городках, в пределах одной охраняемой зоны, нередко содержится до тысячи и более заключенных, что в значительной мере затрудняет правильное размещение, должную изоляцию, перевоспитание их, обеспечение установленного порядка и дисциплины.
  Серьезным недостатком в деятельности лагерей и колоний являются частые перемещения большого количества заключенных как внутри исправительно-трудовых лагерей, так и из одного лагеря в другой. Основной причиной этих перемещений является то, что распределение заключенных по лагерям производится, прежде всего, исходя из потребности в рабочей силе предприятий и строительств, на которых работают заключенные. Поэтому заключенные перевозятся на значительные расстояния из областей и республик, где они были осуждены, в отдаленные места - на стройки, шахты и лесоразработки. Во многих случаях такие перевозки осуществляются без надлежащей подготовки лагерных подразделений к приему и правильному размещению заключенных, без предварительного создания необходимых жилищных и бытовых условий для содержания заключенных.
  В течение 1955 года было перевезено по указанным выше причинам более 350 тысяч заключенных. Такие перемещения больших масс заключенных серьезно мешают работе по изучению, перевоспитанию и исправлению осужденных.
  Исключается возможность использовать в воспитательной работе положительное влияние на заключенных их родственников и общественности тех предприятий, на которых они до этого работали.
  МВД СССР считает необходимым впредь установить, чтобы заключенные отбывали срок наказания, как правило, на территории тех краев и областей, где они жили и работали до их осуждения.
  Существующий порядок распределения заключенных по лагерям, при котором в каждом лагере концентрируются как уголовники-рецидивисты и другие опасные преступники, так и лица, осужденные впервые за менее тяжкие преступления, крайне затрудняет организацию их раздельного содержания. Для обеспечения надежной изоляции друг от друга этих категорий заключенных требуется в каждом лагере развернуть широкую сеть различных подразделений, что практически осуществить невозможно. В каждом исправительно-трудовом лагере необходимо иметь от десяти до восемнадцати типов лагерных подразделений, не считая того, что, кроме этого, необходимо обеспечить раздельное содержание мужчин от женщин, а также молодежи. На практике это приводит к многочисленным перемещениям заключенных из подразделения в подразделение, при этом нередко берется за основу лишь характер преступления, без учета личности заключенного, его поведения, отношения к труду и степени его исправления.
  МВД СССР считает необходимым отказаться от указанной системы распределения заключенных по лагерям и впредь не допускать, чтобы в пределах одного и того же места лишения свободы сосредоточивалось большое число различных категорий заключенных, совместное содержание которых является нежелательным.
  Существующий порядок финансирования лагерей и колоний, при котором они находятся на хозрасчете, и расходы по содержанию заключенных в основном покрываются доходами от их трудового использования, понуждает администрацию исправительно-трудовых учреждений основное внимание в своей работе уделять хозяйственной деятельности, часто в ущерб делу перевоспитания заключенных.
  Обучение заключенных производственным специальностям также подчинено интересам хозяйственной деятельности. Подготовка рабочих той или иной квалификации нередко производится только в расчете на удовлетворение потребностей производства в данном лагере, без учета того, сможет ли заключенный найти применение полученным трудовым навыкам после его освобождения. В ряде случаев при перемещении заключенного в другой лагерь не учитывается полученная им специальность, вследствие чего его приходится переучивать, так как в условиях другого производства он не может быть использован по имеющейся у него специальности.
  Хозяйственные интересы в работе лагерей и колоний породили в МВД СССР тенденцию к тому, чтобы разгрузить исправительно-трудовые лагери от инвалидов и лиц, которых нельзя полноценно использовать как рабочую силу, стремление досрочно освободить из лагерей и колоний как можно больше таких заключенных, независимо от того, что многие из них осуждены за тяжкие преступления. Эта тенденция является одной из причин серьезных ошибок и недостатков в подготовке и реализации Указа Президиума Верховного Совета СССР от 3 сентября 1955 года "О досрочном освобождении из мест лишения свободы инвалидов, престарелых, лиц, страдающих тяжелым неизлечимым недугом, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей", в результате чего из мест заключения было освобождено большое количество опасных преступников.
  МВД СССР считает, что впредь труд заключенных в исправительно-трудовых учреждениях должен быть организован на принципиально новых основах.
  В исправительно-трудовых колониях, которые целесообразно создать вместо имеющихся лагерей, необходимо, чтобы каждый заключенный за время отбывания наказания повышал свою трудовую квалификацию или приобретал производственную специальность и мог бы ее успешно применять после освобождения.
  В связи с этим исправительно-трудовые колонии следует организовывать на базе предприятий, производящих предметы широкого потребления, легкой, электротехнической, радиотехнической и других отраслей промышленности, а также на базе сельскохозяйственных предприятий. Эти колонии содержать за счет средств государственного бюджета.
  В исправительно-трудовых лагерях и колониях проводятся мероприятия, направленные на воспитание осужденных в духе соблюдения советских законов, правил социалистического общежития, честного отношения к труду и общественной собственности. Для развития творческой самодеятельности самих заключенных в лагерных подразделениях и колониях созданы советы актива заключенных, работающие под руководством администрации.
  Однако в виду низкого уровня политико-воспитательной работы, а также вследствие того, что во многих лагерных подразделениях не обеспечено раздельное содержание осужденных впервые и за менее опасные преступления от неоднократно судимых, указанные мероприятия должных результатов не дают.
  Отсутствие необходимой изоляции наиболее отрицательной части заключенных, плохое изучение их лагерной администрацией, факты попустительства уголовно-бандитствующему элементу приводят нередко к тому, что они противодействуют работе актива заключенных, пытаются терроризировать активистов, компрометировать их или протаскивать участников уголовных групп в самодеятельные организации с целью распространения своего преступного влияния на заключенных.
  
   Вопросы трудового устройства лиц, освобождаемых из мест заключения
  
  Указания директивных органов, обязывающие местные советские организации, а также руководителей хозяйственных учреждений и предприятий оказывать всемерное содействие в трудоустройстве лицам, освобожденным из мест заключения, выполняются неудовлетворительно, о чем свидетельствуют многочисленные жалобы и заявления, поступающие от бывших осужденных.
  Гражданка РОМАНОВА, освобожденная из лагеря с ребенком в октябре 1955 года, в гор. Струнино Владимирской области длительное время не могла устроиться на работу и находилась в тяжелом положении. На обращение МВД СССР председатель исполкома горсовета тов. ЗЕРНОВ ответил: "В настоящее время определить гражданку РОМАНОВУ на работу не представляется возможным".
  Гражданин ГАЛОНИН В.Ф. 1936 года рождения в своем заявлении в ЦК КПСС сообщает, что он в 1955 году за хорошую работу освобожден из детской колонии и вернулся к своей матери, проживающей в гор. Ростове-на-Дону, но ему там в прописке и устройстве на работу отказано. Он спрашивает, как ему жить далее. Таких сигналов поступает много.
  Некоторые руководители вопреки указаниям Партии и Правительства под разными предлогами отказываются принимать на работу бывших заключенных, объясняя это нежеланием "засорять" кадры подведомственных им учреждений и предприятий. Многие конторы, занимающиеся организованным набором рабочей силы, имеют от обслуживаемых ими организаций указания "судимых не принимать". Такие указания, например, дали управляющий 96 Кемеровским стройтрестом Министерства строительства СССР, управляющий трестом "Комилес", Нижне-Амурский рыбтрест, Отдел рабочих кадров Министерства химической промышленности СССР и другие.
  В некоторых местах чинятся всевозможные формальные препятствия в прописке лиц, освобожденных из мест заключения, по месту жительства их родственников и семей.
  Отсутствие необходимой заботы и несвоевременное устройство на работу лиц, освобожденных из лагерей и тюрем, приводят к тому, что многие из них длительное время не работают, а наиболее неустойчивая часть, не имея средств к существованию, вновь совершает преступления.
  Необходимо в кратчайший срок навести порядок в деле трудового устройства освобождаемых из мест заключения, усилить внимание к этому важному делу местных партийных и советских органов, руководителей учреждений предприятий, создавать таким лицам жилищно-бытовые условия, всемерно содействуя им в быстрейшем приобщении к честной трудовой жизни.
  
   Кадры исправительно-трудовых лагерей, колоний и тюрем
  
  Серьезные недостатки в работе исправительно-трудовых лагерей, колоний и тюрем в значительной мере объясняются неудовлетворительным подбором, расстановкой и воспитанием кадров мест заключения.
  Большая часть работников этих учреждений имеет низкий образовательный уровень и недостаточную специальную подготовку. Среди руководящего состава лагерей и колоний 54,4 % имеют низшее и неполное среднее образование. Подготовка и переподготовка этих кадров Министерством внутренних дел осуществляется слабо.
  Особенно нетерпимым является положение с кадрами начальников лагерных отделений, колоний и лагерных пунктов, от уровня работы которых в решающей степени зависит перевоспитание и исправление осужденных. На этих должностях в большинстве своем работают лица, не отвечающие предъявляемым к ним требованиям. Достаточно указать, что среди начальников лагерных пунктов работает 75,4 % лиц с низшим и незаконченным средним образованием.
  В силу имевшей место длительной оторванности органов МВД от местных партийных организаций, последние мало оказывали влияния на улучшение состава кадров исправительно-трудовых учреждений. Этот крупный недостаток имеется в ряде мест и в настоящее время, и его необходимо немедленно устранить.
  В оплате труда работников лагерей, колоний и тюрем имеется большая запутанность. Существует порядок, при котором работники партийного или советского аппарата, являющиеся офицерами запаса Советской Армии, не снятые с воинского учета, приходя на работу в органы МВД, не получают установленных льгот для начальствующего состава МВД, что затрудняет работу по укомплектованию лагерей, колоний и тюрем подготовленными кадрами.
  В ряде исправительно-трудовых лагерей, и в особенности в лагерях лесной промышленности, для работников не созданы минимально необходимые материальные, жилищно-бытовые условия и условия для обучения детей в школах.
  Важную роль в перевоспитании осужденных призван выполнять личный состав военизированной стрелковой охраны мест заключения. Но этот состав требует значительного качественного улучшения, так как в охрану лагерей и колоний призываются граждане, не годные к строевой службе, в силу чего они нередко не могут нести службу в условиях Сибири и Крайнего Севера. Многие из них малограмотные, а некоторые, особенно призываемые из республик Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, не владеют русским языком.
  До сих пор в местах заключения МВД не изжиты случаи нарушения социалистической законности. Только работниками военизированной охраны лагерей и колоний в 1955 году было допущено 87 случаев нарушения законности, из них 57 случаев неправильного применения оружия, в результате чего убито 12 и ранено 66 заключенных; имело место 30 случаев избиения заключенных.
  Необходимо серьезно укрепить руководящие кадры исправительно-трудовых лагерей и колоний, и в первую очередь начальников лагерных подразделений как за счет работников центральных и территориальных органов МВД, так и направления на эту работу коммунистов и комсомольцев через местные партийные организации.
  
   Выводы и предложения
  
  Несмотря на проведенную некоторую работу по выполнению Постановления ЦК КПСС от 10 июля 1954 года, в деятельности лагерей, колоний и тюрем по перевоспитанию и исправлению заключенных имеются крупные недостатки.
  Занимаясь хозяйственной деятельностью исправительно-трудовых лагерей и колоний часто в ущерб основной работе по перевоспитанию заключенных, МВД СССР не обеспечило в местах заключения полной изоляции уголовно-бандитствующего элемента и воров-рецидивистов от остальных осужденных, крайне недостаточно принимало меры к улучшению воспитательной работы среди заключенных на основе приобщения их к общественно-полезному труду, а также обучению производственным квалификациям, не приняло надлежащих мер к укреплению кадрами мест заключения.
  В практике работы органов МВД плохо выполняется ленинское указание о необходимости решительной борьбы с жуликами, ворами и тунеядцами, которых В.И. Ленин считал, наряду с буржуазией, врагами социализма.
  В.И. Ленин писал: "Богатые и жулики, это - две стороны одной медали, это - два главные разряда паразитов, вскормленных капитализмом, это - главные враги социализма, этих врагов надо взять под особый надзор всего населения, с ними надо расправляться, при малейшем нарушении ими правил и законов социалистического общества, беспощадно. Всякая слабость, всякие колебания, всякое сентиментальничанье в этом отношении было бы величайшим преступлением перед социализмом" (т. 26, стр. 372).
  Ленинские указания в области исправительно-трудовой политики находили конкретное преломление в практической деятельности органов ВЧК и мест заключения еще в первые годы советской власти. Из имеющихся документов видно, что в тот период были разработаны и проводились в жизнь меры, обеспечивающие гуманное товарищеское воздействие на провинившихся трудящихся и суровый режим содержания для контрреволюционеров и уголовников-рецидивистов. Так, в приказе ВЧК от 8 января 1921 года Љ 10, подписанном Ф.Э. Дзержинским, предлагалось: "разгрузить тюрьмы и зорко смотреть, чтобы в них попадали только те, кто действительно опасен советской власти", "с бандитами и злостными рецидивистами разговор должен быть короткий, но держать в тюрьме толпы крестьян и рабочих, попавших туда за мелкие кражи или спекуляцию, - недопустимо".
  В этом приказе ВЧК указывалось, что "если заставить проворовавшегося рабочего вместо тюрьмы работать на своем же заводе под ответственностью остальных рабочих, то такое пребывание на всем честном народе... такой порядок будет действовать гораздо сильней и целесообразней, чем сидение под следствием и судом. Рабочая среда сумеет выправить слабых, малосознательных товарищей, а тюрьма их окончательно искалечит".
  Указанные требования являются весьма актуальными и в настоящее время. Между тем в практике органов МВД за последние двадцать лет эти требования нередко извращались, имевшийся положительный опыт работы исправительно-трудовых учреждений по перевоспитанию преступников использовался крайне слабо.
  Министерство внутренних дел СССР в целях устранения серьезных недостатков в работе исправительно-трудовых учреждений вносит на рассмотрение ЦК КПСС следующие предложения:
  1. Считая нецелесообразным дальнейшее существование в стране исправительно-трудовых лагерей для заключенных, упразднить эти лагери в течение 1956-1958 гг., сохранив только два вида мест лишения свободы - исправительно-трудовые колонии и тюрьмы. В исправительно-трудовых колониях содержать всех осужденных, за исключением лиц, приговоренных судом к лишению свободы за бандитизм, умышленное убийство, разбой, воров-рецидивистов, злостных хулиганов, крупных расхитителей социалистической собственности, а также осужденных за тяжкие контрреволюционные преступления.
  Исправительно-трудовые колонии целесообразно создавать на базе предприятий, производящих предметы широкого потребления, легкой, электротехнической, радиотехнической промышленности, а также на базе местной промышленности и сельскохозяйственных предприятий.
  Организовать работу этих колоний таким образом, чтобы заключенные могли использовать имеющиеся у них трудовые навыки, приобрести специальность, повысить производственную квалификацию. Труд заключенных, содержащихся в колониях, в дальнейшем, как правило, не применять в лесной, угольной, горнорудной промышленности, на строительствах, а также на других тяжелых и неквалифицированных работах.
  Установить, что заключенные, подлежащие содержанию в таких колониях, должны отбывать наказание только на территории тех республик, краев и областей, где они жили и работали до их осуждения.
  Заключенным, содержащимся в исправительно-трудовых колониях, предоставлять зачеты рабочих дней, свидания с родственниками и представителями общественности предприятий, учреждений, колхозов, в которых ранее работали осужденные, право переписки, получения посылок и денежных переводов. Среди заключенных проводить политико-воспитательную работу, общеобразовательную подготовку. Внутренняя жизнь в колониях должна быть организована так, чтобы заключенные за весь период пребывания в колонии не отрывались от советской действительности.
  2. В тюрьмах содержать лиц, осужденных два и более раза или впервые, но при наличии отягчающих обстоятельств: за бандитизм, разбой, умышленное убийство, злостное хулиганство, крупные хищения социалистической собственности, а также воров-рецидивистов, изменников родины, лиц, совершивших террористические акты, диверсии, занимавшихся шпионажем, вредительством, организаторов и активных участников контрреволюционного националистического подполья, карателей, осужденных за убийства и истязания советских граждан в период Отечественной войны.
  Для содержания неисправимых преступников из числа уголовно-бандитствующего элемента организовать в 1956 году две исправительно-трудовых тюрьмы со строгим режимом в районе законсервированного строительства железной дороги Салехард-Игарка, имея в виду, что этот район по природным условиям (приполярная тундра) является по существу естественной тюрьмой, что дает возможность обеспечить полную изоляцию преступников. (Справка о районе Салехард-Игарка прилагается.)
  3. Установить, что в случаях, когда преступление совершено впервые и не представляет большой опасности для общества, но лицо, его совершившее, не может остаться безнаказанным, необходимо более широко применять меры наказания без лишения свободы в виде исправительно-трудовых работ. Эти меры наказания должны отбываться рабочими и служащими на тех предприятиях и в учреждениях, где они работали до осуждения, а колхозниками - в своих колхозах.
  Со стороны общественности предприятий, учреждений, колхозов должен обязательно устанавливаться контроль за отношением этих лиц к труду и их поведением в быту с тем, чтобы постоянно оказывать на них воспитательное воздействие.
  4. Активизировать работу существующих на предприятиях и в учреждениях товарищеских судов. Предоставить этим судам право рассматривать дела о нарушениях, не влекущих за собой уголовной ответственности, совершенных работниками этих предприятий и учреждений, а также право при повторном совершении указанных нарушений выносить решения о выселении виновных в отдаленные районы на срок до 1 года.
  5. Отменить тюремное заключение в качестве меры наказания за такие преступления, как самовольная остановка поезда стоп-краном (Указ от 9 апреля 1941 года), хищение горючего в МТС (Указ от 23 июня 1942 года), незаконное награждение, передача орденов, медалей и нагрудных знаков (Указ от 2 мая 1943 года), перегрузка самолетов (Указ от 1 ноября 1949 года), необеспечение сохранности промышленного оборудования (Указ от 15 декабря 1950 года), выпуск недоброкачественной продукции (статья 128-а УК РСФСР), понуждение к аборту (статья 140-а УК РСФСР) и за другие мало опасные преступления.
  В качестве меры наказания за указанные преступления применять лишение свободы в исправительно-трудовых колониях или исправительно-трудовые работы.
  6. Разрешить МВД СССР в качестве единовременного мероприятия для оздоровления обстановки в исправительно-трудовых лагерях изъять из них в трехмесячный срок главарей и активных участников уголовных групп, а также лиц, неоднократно судимых за бандитизм, разбой, умышленное убийство, которые уклоняются от работы в лагере и ведут паразитический образ жизни, и с санкции органов прокуратуры водворить их в тюрьмы на весь не отбытый ими срок наказания.
  7. В связи с большой запутанностью в ставках заработной платы работников исправительно-трудовых лагерей, колоний и тюрем и недостаточным материальным обеспечением некоторых категорий работников этих учреждений, что серьезно затрудняет укомплектование их квалифицированными кадрами, поручить Государственному Комитету Совета Министров СССР по вопросам труда и зарплаты, Госэкономкомиссии СССР, Министерству финансов СССР и Министерству внутренних дел СССР рассмотреть вопрос об упорядочении оплаты труда работников мест заключения, имея в виду устранение несоответствия в ставках заработной платы отдельных категорий работников и некоторое повышение зарплаты лицам, непосредственно работающим с заключенными, и соответствующие предложения представить Совету Министров СССР.
  8. Обязать обкомы, крайкомы КПСС и ЦК компартий союзных республик усилить контроль и наблюдение за деятельностью исправительно-трудовых учреждений МВД путем личного посещения и проверок этих учреждений руководящими партийными и советскими работниками, заслушивать доклады начальников мест заключения о работе по перевоспитанию и исправлению осужденных, оказывать органам МВД необходимую помощь в укомплектовании мест заключения соответствующими руководящими кадрами.
  МВД при этом представляет проект постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
  
   ПРОЕКТ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ЦК КПСС и СОВМИНА СССР
   "О реорганизации исправительно-трудовых учреждений МВД
   и мерах улучшения их работы по перевоспитанию и исправлению заключенных"
  5 апреля 1956 г.
  
  ЦК КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что Министерство внутренних дел СССР неудовлетворительно выполняет Постановление ЦК КПСС от 10 июля 1954 года "О мерах улучшения работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД" и слабо осуществляет работу по перевоспитанию заключенных, в результате чего многие лица после отбытия наказания не встают на честный трудовой путь и вновь совершают уголовные преступления.
  В исправительно-трудовых лагерях и колониях продолжают иметь место серьезные недостатки в изоляции и содержании заключенных, политико-воспитательной работе с ними и приобщении их к общественно-полезному труду.
  Во многих лагерях не выполнено требование ЦК КПСС об обеспечении раздельного содержания лиц, осужденных впервые за менее опасные преступления, от заключенных, судимых за тяжкие преступления, и рецидивистов. Вследствие этого неустойчивая часть впервые осужденных заключенных, особенно из числа молодежи, в условиях лагерей не исправляется, а под влиянием уголовников-рецидивистов морально разлагается, нарушает установленный порядок в местах заключения, отказывается от работы и совершает преступления.
  В ряде исправительно-трудовых лагерей уголовно-бандитствующий элемент и рецидивисты, пользуясь отсутствием надлежащего надзора, охраны и изоляции, создают различные преступные группировки, участники которых совершают в местах заключения грабежи, убийства, побеги, нападения на работников мест заключения, провоцируют неповиновение заключенных администрации, ведут паразитический образ жизни и, угрожая расправой, отбирают вещи, посылки и деньги у честно работающих. Сопротивляющихся этому произволу заключенных преступники подвергают издевательствам и избиениям.
  Борьба с преступностью среди заключенных ведется неудовлетворительно. В лагерях слабо организована профилактическая работу по своевременному выявлению и пресечению преступных намерений уголовно-бандитского элемента. Поэтому количество уголовных преступлений в местах заключения продолжает оставаться большим.
  Высокая преступность среди заключенных объясняется также и тем, что предусмотренные действующим законодательством меры наказания за совершаемые заключенными преступления недостаточно эффективны для того, чтобы обеспечить проведение решительной борьбы с преступными группировками и уголовно-бандитствующим элементом.
  Политико-воспитательная работа среди заключенных находится на низком уровне. Заключенные недостаточно воспитываются в духе соблюдения советских законов, правил социалистического общежития, честного отношения к труду и общественной собственности. Политические органы многих исправительно-трудовых лагерей и колоний плохо занимаются организацией этой работы, не добились того, чтобы в проведении воспитательных мероприятий среди заключенных активно участвовали работники всех служб исправительно-трудовых учреждений.
  Политорганы в местах заключения не ведут активной, наступательной борьбы с антиобщественными проявлениями со стороны уголовно-бандитствующего элемента, ведущего паразитический образ жизни.
  Серьезные недостатки продолжают иметь место в подборе, расстановке и воспитании кадров мест заключения. МВД СССР не выполнило указание ЦК КПСС об укреплении кадрами исправительно-трудовых лагерей и колоний и плохо занимается подготовкой и переподготовкой кадров. Подавляющее большинство работников, непосредственно занимающихся перевоспитанием заключенных, не имеет необходимой общеобразовательной и специальной подготовки. Особенно нетерпимо то, что в составе начальников лагерных пунктов, от которых прежде всего зависит успех дела, имеется 75 % лиц с низшим и незаконченным средним образованием. Крупные недостатки имеются в комплектовании и воспитании личного состава военизированной охраны исправительно-трудовых лагерей и колоний, о чем свидетельствуют многочисленные факты нарушения советской законности и неправильного отношения к заключенным со стороны этих работников.
  Деятельность исправительно-трудовых лагерей на протяжении многих лет имела главным образом производственную направленность. Исходя из этих хозяйственных интересов, создавались крупные лагери на строительствах, в угольной, горнорудной промышленности, на лесозаготовках. В лагерях концентрировались большие массы заключенных, которые рассматривались прежде всего как рабочая сила. Все это создавало большие трудности для обеспечения правильного размещения, надежной охраны и изоляции заключенных, поддержания порядка и дисциплины и в конечном счете крайне отрицательно сказывалось на перевоспитании и исправлении осужденных преступников.
  Вместе с тем существующая порочная практика распределения заключенных по лагерям, исходя главным образом из потребности в рабочей силе предприятий и строительств, на которых работают заключенные, вызывает большие перемещения заключенных по стране и отрыв их от мест, где они жили и работали до их осуждения. Такие перемещения больших масс заключенных также серьезно мешают работе по их изучению, перевоспитанию и исправлению, исключают возможность использовать в воспитательной работе положительное влияние на заключенных их родственников и общественности тех предприятий, на которых они до этого работали.
  ЦК КПСС и Совет Министров СССР считают, что существующая широкая сеть исправительно-трудовых лагерей с концентрацией в них большого числа заключенных для использования в качестве рабочей силы на стройках, лесозаготовках, в шахтах, а также на неквалифицированных тяжелых работах в других отраслях промышленности политически себя не оправдывает и приводит на практике к массовым перемещениям осужденных, к размещению их в неудовлетворительных бытовых условиях, серьезным нарушениям советской законности и крайне отрицательно отражается на перевоспитании и исправлении заключенных.
  ЦК КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что местные партийные и советские органы недостаточно контролируют работу мест заключения и не оказывают им необходимой помощи в размещении, организации труда и перевоспитании заключенных, не проявляют должной заботы о трудовом и бытовом устройстве лиц, освобождаемых из мест заключения.
  
  ЦК КПСС и Совет Министров СССР ПОСТАНОВЛЯЮТ:
  1. Признать нецелесообразным дальнейшее существование в стране исправительно-трудовых лагерей с использованием труда заключенных преимущественно на валовых, неквалифицированных работах, так как эти лагери не обеспечивают выполнение важной государственной задачи по перевоспитанию осужденных и возвращению их к честной трудовой жизни в советском обществе. Реорганизовать в 1956-1958 гг. эти лагери в исправительно-трудовые колонии. Для содержания лиц, осужденных к лишению свободы, сохранить два вида мест заключения: исправительно-трудовые колонии и тюрьмы.
  Считать необходимым содержать в тюрьмах лиц, осужденных два и более раза или впервые, но при наличии отягчающих обстоятельств, за бандитизм, разбой, умышленное убийство, злостное хулиганство, крупные хищения социалистической собственности, а также воров-рецидивистов, изменников родины, лиц, совершивших террористические акты, диверсии, занимавшихся шпионажем, вредительством, организаторов и активных участников контрреволюционного националистического подполья, карателей, осужденных за убийства и истязания советских граждан в период Отечественной войны.
  Всех остальных лиц, осужденных к лишению свободы, содержать в исправительно-трудовых колониях.
  2. Поручить Госэкономкомиссии СССР (т. Сабурову - созыв), Госплану СССР (т. Байбакову), Министерству внутренних дел СССР (т. Дудорову), Отделу административных органов ЦКПС (т. Золотухину), Совету Министров РСФСР (т. Яснову), Совету Министров Украинской ССР (т. Кальченко), Совету Министров Казахской ССР (т. Кунаеву) совместно с Советами Министров других союзных республик и руководителями заинтересованных министерств и ведомств разработать и в трехмесячный срок представить в ЦК КПСС и Совет Министров СССР предложения по реорганизации существующих лагерей в исправительно-трудовые колонии, имея в виду, что:
  а) главной задачей исправительно-трудовых колоний является перевоспитание заключенных на основе приобщения их к общественно-полезному труду с тем, чтобы заключенные могли использовать имеющиеся у них трудовые навыки или приобрести специальности, необходимые им для возвращения к честной трудовой жизни после освобождения;
  б) исправительно-трудовые колонии необходимо создавать на базе предприятий, производящих предметы широкого потребления легкой, электротехнической, радиотехнической промышленности, а также на базе местной промышленности и сельскохозяйственных предприятий.
  Запретить, как правило, применять труд содержащихся в колониях заключенных на строительствах, в лесной, угольной, горнорудной промышленности, а также на неквалифицированных тяжелых работах в других отраслях промышленности;
  в) заключенные, подлежащие содержанию в исправительно-трудовых колониях, должны отбывать наказание только на территории тех республик, краев и областей, где они жили и работали до их осуждения. В необходимых случаях создавать межобластные исправительно-трудовые колонии.
  В предложениях предусмотреть выделение капиталовложений, оборудования, транспортных средств и других материально-технических ресурсов, необходимых для организации новых и оснащения существующих исправительно-трудовых колоний.
  3. Заключенным, отбывающим срок наказания в исправительно-трудовых колониях, предоставлять зачеты рабочих дней, право свидания с родственниками, представителями общественности предприятий, учреждений, колхозов, в которых ранее работали осужденные, право переписки, получения посылок и денежных переводов. Среди заключенных проводить широкую политико-воспитательную работу, образовательную подготовку. Внутренняя жизнь в колониях должна быть организована так, чтобы заключенные за весь период пребывания в колонии не отрывались от советской действительности.
  Заключенным, доказавшим своим поведением и отношением к труду нецелесообразность дальнейшего содержания их под стражей, разрешать проживание вне зоны колонии, в том числе с семьями, отпуска с правом выезда за пределы колонии и предоставлять другие льготы вплоть до возбуждения ходатайств об их условно-досрочном освобождении от дальнейшего наказания.
  4. Для заключенных, отбывающих срок наказания в тюрьмах, установить режим содержания, который должен включать в себя строгую изоляцию, усиленную охрану и надзор, ограничение переписки и свиданий.
  В целях приобщения заключенных к общественно-полезному труду и обучения их производственным специальностям разрешить при тюрьмах организовывать мастерские без предоставления работающим и обучающимся в них заключенным права на получение заработка и зачетов рабочих дней.
  5. Одобрить предложения Министерства внутренних дел СССР:
  а) по всей строгости закона карать уголовников-рецидивистов, не желающих встать на путь исправления, ведущих паразитический образ жизни и совершающих преступления. Лиц, отбывших или отбывающих наказание в местах лишения свободы за бандитизм, разбой, умышленное убийство, злостное хулиганство и совершивших вновь эти преступления, а также воров-рецидивистов карать по приговору суда тюремным заключением на сроки, предусмотренные законом, если эти действия не влекут за собой применения высшей меры наказания.
  За всякого рода организованную деятельность заключенных, направленную к подготовке или совершению бандитских проявлений, убийств, массовых беспорядков, неповиновений и нападений на работников мест лишения свободы, побегов, за вымогательства у заключенных, изготовление и хранение холодного оружия, а равно за участие в группах, образованных для подготовки или совершения указанных преступлений, - карать по приговору суда тюремным заключением на сроки, предусмотренные законом, если эти действия не влекут за собой высшей меры наказания;
  б) предусмотреть тюремное заключение по приговору суда за крупные хищения социалистической собственности, совершенные повторно, а также в отношении изменников родины, лиц, совершивших террористические акты, диверсии, занимавшихся шпионажем, вредительством, организаторов и активных участников контрреволюционного националистического подполья, карателей, совершавших убийства и истязания советских граждан в период Отечественной войны;
  в) отменить тюремное заключение за преступления, предусмотренные Указами Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1941 года, от 23 июня 1942 года, от 2 мая 1943 года, от 11 ноября 1949 года, от 15 декабря 1950 года, и по статьям 74 ч. 1, 128-а, 140, 140-а, 158 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик.
  В качестве меры наказания за указанные преступления применять лишение свободы в исправительно-трудовых колониях или исправительно-трудовые работы;
  г) предоставить право администрации тюрем по согласованию с органами прокуратуры заключенных, вставших на путь исправления и отбывших не менее половины срока наказания, в индивидуальном порядке переводить для дальнейшего отбытия наказания в исправительно-трудовые колонии;
  д) в случаях, когда преступление совершено впервые и не представляет большой опасности для общества, но лицо, его совершившее, не может остаться безнаказанным, - более широко применять меру наказания в виде исправительно-трудовых работ. Эта мера наказания должна отбываться рабочими и служащими на тех предприятиях и в учреждениях, где они работали до осуждения, а колхозниками - в своих колхозах.
  Со стороны общественности предприятий, учреждений, колхозов устанавливать контроль за отношением этих лиц к труду и их поведением в быту с тем, чтобы постоянно оказывать на них воспитательное воздействие;
  е) внести дополнения в Положение о товарищеских судах на предприятиях и в учреждениях, утвержденное Постановлением Совета Министров СССР от 14 июля 1951 года Љ 2520, предоставив этим судам право рассматривать дела о нарушениях общественного порядка, не влекущих за собой уголовной ответственности, совершенных работниками этих предприятий и учреждений, а также право при повторном совершении указанных нарушений выносить решения о выселении виновных в отдаленные районы на срок до одного года.
  Учитывая, что указанные в настоящем пункте предложения связаны с необходимостью изменения действующего законодательства, поручить Министерству юстиции СССР (т. Горшенину) по согласованию с заинтересованными органами разработать и внести в Президиум Верховного Совета СССР проекты соответствующих законодательных актов.
  6. Разрешить МВД СССР в качестве единовременного мероприятия для оздоровления обстановки, сложившейся в исправительно-трудовых лагерях, изъять из них в трехмесячный срок главарей и активных участников уголовных групп, а также лиц, неоднократно судимых за бандитизм, разбой, умышленное убийство, которые уклоняются от работы в лагере и ведут паразитический образ жизни, и с санкции органов прокуратуры водворить их в тюрьмы на весь не отбытый ими срок наказания.
  7. Разрешить МВД СССР организовать в 1956 году в районе законсервированного строительства железной дороги Салехард-Игарка две исправительно-трудовые тюрьмы строгого режима на 20-25 тысяч заключенных каждая, с дислокацией управлений тюрем в городе Салехард, Тюменской области, и поселке Ермаково, Красноярского края.
  В этих тюрьмах содержать главарей и активных участников уголовных групп, а также лиц, неоднократно судимых за бандитизм, разбой, умышленное убийство, воров-рецидивистов, которые уклоняются от работы в местах заключения и ведут паразитический образ жизни. Заключенных, содержащихся в этих тюрьмах, использовать на строительстве железной дороги Салехард-Игарка.
  Для обеспечения охраны и надзора за заключенными, содержащимися в исправительно-трудовых тюрьмах, установить лимит военизированной стрелковой охраны в размере 20 % от численности заключенных, соответственно увеличив общую численность охраны ГУЛАГа МВД СССР.
  Обязать Госплан СССР (т. Байбакова) и Госэкономкомисию (т. Сабурова) выделить МВД СССР в 1956 году 70 млн рублей на восстановление жилого фонда для заключенных и тюремной администрации, а также на приобретение оборудования, автотранспорта и материалов для проведения восстановительных работ, а на последующие годы определить объемы строительных работ и необходимые капиталовложения.
  8. Возложить на Советы Министров союзных и автономных республик, исполнительные комитеты краевых, областных, городских и районных Советов депутатов трудящихся ответственность за трудовое устройство лиц, освобождаемых из мест заключения.
  Создать при городских и районных исполкомах Советов депутатов трудящихся комиссии с участием представителей общественных и хозяйственных организаций, органов МВД и прокуратуры для оказания помощи лицам, освобожденным из мест заключения. Вменить в обязанность этим комиссиям помогать освобожденным в быстрейшем устройстве на работу, прописке по месту жительства, предоставлении жилья, в необходимых случаях оказывать единовременную материальную поддержку, заботиться о том, чтобы освобождаемые из мест заключения быстрее вставали на путь честной трудовой жизни.
  9. Распространить на военизированную стрелковую охрану мест заключения порядок комплектования и прохождения личным составом службы, а также права и льготы, установленные для внутренней и конвойной охраны Министерства внутренних дел СССР.
  Разрешить МВД СССР в пределах утвержденной общей численности военизированной стрелковой охраны устанавливать количество охраны для каждого исправительно-трудового учреждения, исходя из среднегодовой численности заключенных. С 1957 года осуществить переход на постоянную штатную численность военизированной охраны мест заключения.
  10. Обязать Госэкономкомисию СССР (т. Сабурова - созыв), Государственный Комитет Совета Министров СССР по вопросам труда и зарплаты (т. Горошкина), Министерство финансов СССР (т. Зверева) и Министерство внутренних дел СССР (т. Дудорова) рассматривать вопрос об упорядочении оплаты труда работников мест заключения, имея в виду устранение несоответствия в ставках заработной платы отдельных категорий работников и некоторое повышение зарплаты лицам, непосредственно работающим с заключенными, и соответствующие предложения в месячный срок внести в Совет Министров СССР.
  11. Обязать ЦК компартий союзных республик, обкомы, крайкомы партии совместно с территориальными органами МВД укрепить руководящие кадры исправительно-трудовых учреждений, направив на эту работу коммунистов и комсомольцев из числа партийного и советского актива, а также работников местных органов МВД.
  12. Обязать МВД СССР:
  а) реорганизовать школы и училища МВД, готовящие кадры начальствующего состава мест заключения, в средние специальные учебные заведения;
  б) реорганизовать Ленинградскую военно-политическую школу в учебное заведение с программой обучения и правами областной партийной школы для подготовки в ней партийно-политических работников исправительно-трудовых учреждений;
  в) обеспечить в течение трех лет переподготовку руководящих кадров и начальствующего состава основных служб мест заключения.
  13. В целях улучшения медицинского обслуживания заключенных, содержащихся в местах лишения свободы, обязать Госэкономкомиссию и Министерство здравоохранения СССР дополнительно к плану распределения молодых специалистов направить в 1956 году для работы в колониях и тюрьмах МВД 150 врачей из числа лиц, оканчивающих медицинские вузы и работающих в органах здравоохранения.
  14. Считать необходимым принять меры к максимальному ускорению рассмотрения ходатайств о помиловании лиц, осужденных к высшей мере наказания, предусмотрев, что прохождение этих ходатайств во всех инстанциях не должно превышать двух месяцев.
  Просить Президиум Верховного Совета СССР установить соответствующий порядок прохождения ходатайств о помиловании лиц, осужденных к высшей мере наказания.
  15. С 1 января 1957 года исправительно-трудовые лагери и колонии МВД СССР содержать за счет средств государственного бюджета, а все доходы от трудового использования заключенных и производственной деятельности сдавать в доход государства.
  16. Обязать ЦК компартий союзных республик, обкомы, крайкомы партий усилить контроль и наблюдение за деятельностью мест заключения МВД путем личного посещения и проверок их руководящими партийными советскими работниками, заслушивать доклады начальников мест заключения о работе по перевоспитанию и исправлению осужденных, оказывать органам МВД необходимую помощь.
  17. Обязать МВД СССР в двухмесячный срок подготовить и представить на утверждение ЦК КПСС и Совета Министров СССР проекты положений об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах.
  
  ГАРФ. Ф.9401. Оп.2. Д. 479. Лл. 388-399.
  
  
  
  
  
  ПОЧЕМУ КПСС И КПРФ - АНТИКОММУНИСТИЧЕСКИЕ БУРЖУАЗНЫЕ ПАРТИИ
  Методическое пособие для учащихся старших классов
  БОРИС ИХЛОВ Ихлов. В СССР был капитализм.
  www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=396260
  
  
  Номенклатура - властьимущая бюрократия _Ч1
  МЕСТО НОМЕНКЛАТУРЫ В ИСТОРИИ. Михаил Восленский
  Если мы хотели повернуть историю,- а оказывается, повернулись мы, а история не повернулась,- казните нас.
   В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 118
  
   Всемирный коммунизм - это всемирная реакция.
   Курт Шумахер
   (председатель социал-демократической
   партии Германии 1946-1952 гг.)
  
  
   Номенклатура, политбюрократия, ставшая господствующим классом, - "новый класс". А новый ли? Каково место номенклатуры в истории?
  
  1. ДРУГОЕ ОБЩЕСТВО, ДРУГИЕ РЕВОЛЮЦИИ
  
   Чтобы подойти к ответу на этот вопрос, сформулируем сначала выводы из того, что мы увидели, пробираясь по лабиринту главной тайны советского общества - тщательно скрываемого факта существования правящего, эксплуататорского, привилегированного, диктаторствующего, экспансионистского и паразитического класса - номенклатуры.
  
  
   Мы убедились в следующем.
   "Реальный социализм" - это не общество, предсказанное Марксом.
   а) Маркс считал самым важным своим открытием диктатуру пролетариата. Ни в одной стране реального социализма такой диктатуры не было, всюду создалась "диктатура над пролетариатом" (Троцкий), диктатура номенклатуры.
   б) Маркс предрекал как результат пролетарской революции возникновение бесклассового коммунистического общества - без государства, армии, полиции и бюрократии. Действительный результат всех революций, именующих себя "пролетарскими", оказался прямо противоположным: возникло общество с антагонистическими классами, с государством, армией и полицией несравненно более мощными, чем при капитализме,- общество, в котором политическая бюрократия сделалась господствующим классом.
   в) В "Критике Готской программы" Маркс мимоходом упомянул, что у коммунизма будет первый этап, когда еще сохранятся элементы старого и не все черты коммунистического общества войдут в жизнь. Эта заметка была раздута в целую теорию "социалистического общества как первой фазы коммунизма".
   Между тем Маркс пояснял: "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата" [1].
   Никакого "общенародного государства" не предусмотрено; впрочем, мы уже отмечали, что оно, с марксистской точки зрения, бессмыслица. Поскольку реальный социализм давно уже не претендует на то, что он диктатура пролетариата, то он предсказанной Марксом первой фазой коммунизма не является. Вдобавок ясно, что путь к отмиранию государства может проходить лишь через ослабление, а не укрепление государства, путь к ликвидации армии, полиции и бюрократии не может пролегать через их рост и усиление. Колумб, отправившись в сторону Америки вместо Индии, приехал соответственно именно в Америку, а не в Индию.
   Общество реального социализма вполне реально, и оно действительно в корне отличается от капиталистического общества. Но это не то общество, возникновение которого прорицали Маркс и Энгельс. Это другое общество.
   Номенклатура осознала, что оно другое. Она лишь пытается скрыть этот факт. С такой целью она продолжает раздувать теорию "первой фазы коммунизма". Поскольку эту "фазу" основоположники не охарактеризовали, а лишь упомянули, можно выдавать за нее решительно все, что не является ни капитализмом, ни коммунизмом. Под псевдонимом "первой фазы коммунизма" и фигурирует ныне антагонистическое и эксплуататорское общество реального социализма, не имеющее ничего общего с пророчествами Маркса.
   Потребность в такой операции номенклатура ощутила давно. В эту сторону вел антимарксистский лозунг Сталина о "построении социализма в одной, отдельно взятой стране" (1924 год), вели его рассуждения на XVIII съезде партии (1939 год) о возможности существования государства при коммунизме - с марксистской точки зрения полная бессмыслица, поскольку государство - аппарат класса, а в коммунистическом обществе классов нет. Затем началось растягивание "периода социализма" - от очень краткого переходного этапа (как еще можно было бы интерпретировать мимолетное замечание Маркса) до чуть ли не самостоятельной социально-экономической формации.
   Брежнев стал пропагандировать идею. Ульбрихт, всегда норовивший оказать себя большим католиком, чем сам Папа, выступил с тезисом о социализме как "относительно самостоятельной" эпохе в истории человечества, чтобы отодвинуть перспективу коммунизма еще дальше. Помню, как, прогуливаясь со мной по Восточному Берлину, ответственный работник сектора ГДР в отделе ЦК КПСС рассуждал: "Конечно, постановка вопроса сама по себе своевременная и полезная. Но почему Ульбрихт? С этим тезисом должен выступить советский руководитель". Ульбрихт был смещен с поста Первого секретаря ЦК СЕПГ, а с тезисом о "развитом" или "зрелом социализме" как длительном периоде в жизни общества выступил Брежнев. Затем было объявлено, что коммунистическое общество вообще сложится постепенно, без особого скачка, в рамках "развитого социализма" и что между социализмом и коммунизмом "нет резкой грани" [2]. В 1986 году Программа КПСС была подвергнута пересмотру с целью вычеркнуть из нее все конкретные упоминания о коммунистическом обществе. Так медленно, но упорно Марксова идея о бесклассовом обществе вытравляется из коммунистической идеологии и заменяется идеей непреходящей стабильности реального социализма, то есть диктатуры номенклатуры.
   Номенклатура осознала, что построено общество, не предсказанное Марксом, а предсказанное им она строить не собирается.
   Если сопоставить современное капиталистическое общество и общество реального социализма, то именно первое выглядит этапом на пути к обществу без классов, государства и его атрибутов, а ни в коем случае не второе.
   Как же получилось, что предсказанные Марксом революции в ряде стран действительно произошли, только вот результат их оказался прямо противоположным ожидавшемуся? Возникает вопрос: а не может быть так, что не только общества сложились другие, не предвиденные Марксом, но и сами революции были другими?
   Действительно: и до Маркса, и после него в разных странах происходили революции и государственные перевороты. В некоторых случаях их организаторы ссылались на теорию марксизма. Но ведь таких ссылок недостаточно, чтобы признать эти революции и перевороты соответствующими теории и подтверждающими ее правоту. Надо сличить эти революции с самой теорией.
   По марксистской теории, пролетарские революции происходят в промышленно наиболее развитых странах - там, где капиталистические производственные отношения оказываются слишком узкими для бурно выросших производительных сил и превращаются в их оковы. В начале книги уже упоминался составленный Энгельсом перечень тех стран, где в соответствии с этой теорией должны были произойти в первую очередь пролетарские революции: Англия, США, Франция и - с некоторым запозданием - Германия.
   А вот где в действительности произошли "пролетарские революции": Россия, Монголия, Тану-Тува, Болгария, Югославия, Албания, Польша, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Восточная Германия, Северный Вьетнам, Северная Корея, Китай, Куба, Южный Йемен, Южный Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Ангола, Эфиопия, Мозамбик, Гренада, Афганистан [3]. Хотя некоторые из них по теоретическим соображениям именуются "национально-демократическими" революциями, но такой категории в теории Маркса вообще нет, власть же в этих странах оказалась в руках коммунистических партий, что, по Ленину, является главным признаком "победившей пролетарской революции".
   Выявляется любопытная закономерность: "пролетарские революции" произошли только в слаборазвитых странах. В Европе, за исключением Югославии и Албании, эти революции победили лишь в условиях прямого советского военного или политического вмешательства. В то же время в наиболее развитых странах капитализма, несмотря на полную свободу деятельности коммунистических партий и других групп, надрывно призывавших к "пролетарской революции", никаких революций не было.
   Закономерность, следовательно, такова: чем выше уровень развития производительных сил, тем меньше шансов для "пролетарской революции". Это антимарксистская закономерность, однако она не перестает быть многократно проявляющейся и не знающей исключений закономерностью. Пролетарские революции в развитых странах, предсказанные Марксом, не происходят. Зато под маркой "пролетарских" происходят революции в странах, где нет развитого, а то и вообще никакого пролетариата. Под марксистскими лозунгами происходят другие революции.
   Другое общество, другие революции. Какие?
  
   2. БОНАПАРТИЗМ ВМЕСТО МАРКСИЗМА
   Единственный путь для ответа на этот вопрос состоит в следующем. Весь ход развития материального мира свидетельствует об общем правиле: характеристика любого объекта и происходящие в нем изменения определяются стадией развития этого объекта. Значит, надо установить, на какой стадии исторического развития общества создается посредством "пролетарской революции" система реального социализма, и тогда мы получим ответ на наш вопрос.
   Такой путь полностью соответствует и теории Маркса. Она была разработана под влиянием идей Дарвина об эволюционном развитии живых существ последовательными этапами от амебы к человеку. Соответственно марксизм говорит о последовательно сменяющих одна другую социально-экономических формациях как закономерных этапах развития человеческого общества.
   Мы отмечали, что Ленин уже в своей ранней работе "Что делать?" выступил с ревизией марксистского подхода к историческому процессу, когда он связал возможность и перспективу революции в России не с уровнем развития производительных сил страны, а с действенностью "организации профессиональных революционеров".
   Постарался напустить туману в Марксову теорию и "второй отец" номенклатуры - Сталин. На VI съезде партии летом 1917 года он заявил: "Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму,- и добавил по адресу теории Маркса:- Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего" [4]. В таком же духе стал высказываться и Ленин сразу же после октябрьского переворота: Маркс и Энгельс "говорили, что в конце XIX века будет так, что "француз начнет, а немец доделает"... Дела сложились иначе, чем ожидали Маркс и Энгельс, они дали нам, русским трудящимся и эксплуатируемым классам, почетную роль авангарда международной социалистической революции, и мы теперь ясно видим, как пойдет далеко развитие революции; русский начал - немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит" [5].
   И уж совсем выразился отход Ленина от исторического материализма в одной из его последних работ - статье "О нашей революции (по поводу записок Н.Суханова)". Здесь Ленин поносит Суханова и "всех героев II Интернационала" за то, что они повторяют марксистское, как он сам пишет, "бесспорное положение": "Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм". В чем же тут грех? Ленин поясняет: "Им кажется, что оно ("бесспорное положение".- М.В.) является решающим для оценки нашей революции",- то есть они поняли, что Октябрьская революция - в Марксовом понимании этого слова - не социалистическая. Ленин опровергает такой вывод из "бесспорного положения" деланно наивным вопросом: "Почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы?" [6]. Пишется это так, будто Ленин никогда и не слыхал о базисе и надстройке - ключевом тезисе марксистской теории! Больше того:- с той же наигранной наивностью Ленин спрашивает: "В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?" У Маркса и Энгельса прочитали да, кстати, и у самого Ленина - в его более ранних работах.
   Далеко должен был Ленин отойти от марксизма, чтобы написать в той же статье: "При общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития" [7]! Ведь общество, с марксистской точки зрения,- не сборище людей, а их общность, социальный организм, который, как и любой организм, проходит через совершенно определенные стадии развития от своего рождения до смерти. Говорить, что не исключается, а, напротив, предполагается изменение порядка такого развития,- это все равно что признать возможной и даже предполагающейся примерно такую последовательность в жизни человека: сначала стал студентом, затем пошел в детский сад, там умер от старости, тут же женился и, наконец, родился.
   На Маркса в подтверждение такого взгляда сослаться невозможно, и вот классик марксизма Ленин ссылается на Наполеона: "Помнится, Наполеон писал: "On s'engage et puis... on voit". В вольном русском переводе это значит: "Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет" [8].
   Все верно, Бонапарт так сказал. Только это бонапартизм вместо марксизма.
   Марксова же теория построена на принципе, что историю вершат не императоры и вожди, которые "ввязываются" во что-нибудь и затем смотрят, что получится, а вершит историю объективное развитие производительных сил общества. С такой точки зрения и рассмотрим вопрос: на какой стадии этого развития Россия, а затем и ряд других стран подошли к "пролетарской революции" и реальному социализму. Начнем с России.
  
   3. НЕРАЗВИТОСТЬ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
   Каков был уровень развития предоктябрьских лет? И в этот вопрос Ленин постарался внести неясность: ответы на него - в зависимости от того, что требовалось доказать,- он давал самые противоречивые. Царскую Россию Ленин объявлял то колонией (или же "полуколонией") европейского капитала; то страной империализма; то, наконец, неким "военно-феодальным империализмом", что вообще бессмыслица, так как высшая стадия капитализма (а именно так определял Ленин империализм) не может быть феодальной.
   Но в конечном счете Ленин поставил перед собой задачу - внушить тогдашним революционерам, что в России уже господствует капитализм.
   С этой целью Ленин (под псевдонимом Н.Ильин) опубликовал в 1899 году книгу "Развитие капитализма в России". Автор неустанно продолжал дополнять ее новыми данными и в последующие 10-12 лет [9], настолько важным считал он это произведение. Дело в том, что задачей книги было доказать - капитализм в России достиг столь высокой ступени развития, что можно ставить вопрос о пролетарской революции. Чтобы выяснить, доказал ли это Ленин, остановимся на его сочинении.
   В отличие от ряда последующих работ Ленина книга "Развитие капитализма в России" основана на изучении кропотливо собранного им фактического материала. Но подход к источникам - чисто ленинский: берется все, что можно как-то истолковать в поддержку его тезиса, и объявляется неверным то, что этому тезису противоречит. Так, Ленин, не будучи статистиком, объявляет неудовлетворительной всю фабрично-заводскую статистику России последней трети XIX века. Он безапелляционно провозглашает, что "данными ее в громадном большинстве случаев нельзя пользоваться без особой обработки их и что главной целью этой обработки должно быть отделение сравнительно годного от абсолютно негодного"[10].
   Фабрично-заводская статистика - основной источник по теме ленинской книжки - оказалась "абсолютно негодной" для цели этого сочинения: она показала не рост, а убыль числа предприятий в России.
   Объяснялось это, конечно, не регрессом в промышленном развитии страны, а определенным прогрессом в сторону кристаллизации небольшого капиталистического сектора в экономике - машинного производства. Но Ленин не мог принять такого объяснения. Он попытался доказать, будто в России на рубеже XX века рабочие составляют "около половины всего взрослого мужского населения страны, участвующего в производстве материальных ценностей",- 7,5 миллиона человек; если же сюда причислить работающих по найму женщин и детей, получается цифра около 10 миллионов рабочих. Правда, Ленин сам в подстрочном примечании пишет: "Оговоримся, во избежание недоразумений, что мы отнюдь не претендуем на точную статистическую доказательность этих цифр..." [11].
   И верно: цифры дутые. Статистика свидетельствует, что в России было в то время всего 1,5 миллиона [12] промышленных рабочих, то есть явное меньшинство. Разумеется, соответствовало действительности именно приводимое статистикой число, а не ленинская пропагандистская цифра. Получил же ее Ленин весьма просто: он объявил, что все бедные крестьяне - безлошадные и однолошадные - являются пролетариями. При этом Ленин скромно упомянул, что среди рабочих эта "...большая, часть еще не порвала с землей, покрывает отчасти свои расходы продуктами своего земледельческого хозяйства" и образует "тип наемных рабочих с наделом" [13]. Речь идет, следовательно, не о рабочих, а о занимающихся отхожим промыслом в свободное от сельских работ время. Но ведь этот тип издавна существовал в разных странах и с капитализмом не связан. Да и сам Ленин признает, что, по теории Маркса, "капитализм требует свободного, безземельного рабочего"[14], а не крестьянина-отходника.
   Столь же неубедительно утверждение Ленина, будто наличие зажиточных, средних и бедных крестьян в русской деревне - это "разложение крестьянства", плод капитализма. В действительности и на заре средневековья, и в античности были зажиточные и бедные крестьяне. Никаких доказательств того, что наличие различных групп в среде крестьянства - явление новое и прогрессивное, Ленин не приводит. Напротив, он сам замечает: "По вопросу о том, идет ли вперед разложение крестьянства и как быстро,- мы не имеем точных статистических данных..." Нет и неточных: "...до сих пор... не было сделано даже попытки систематически изучить хотя бы статику разложения крестьянства и указать те формы, в которых происходит этот процесс" [15].
   Повисает в воздухе и категорическое заявление Ленина: в сельском хозяйстве России "...крестьянская буржуазия является безусловно преобладающей. Она - господин современной деревни" [16]. Ровно через 10 страниц автор не по-ленински смущенно берет его обратно: "Говоря выше, что крестьянская буржуазия есть господин современной деревни, мы абстрагировали... задерживающие разложение факторы... В действительности настоящими господами современной деревни являются зачастую не представители крестьянской буржуазии, а сельские ростовщики и соседние землевладельцы". Ленин оправдывается: "Подобное абстрагирование представляется однако приемом вполне законным, ибо иначе нельзя изучать внутренний строй экономических отношений в крестьянстве" [17]. Но дело-то обстоит как раз наоборот: именно такими приемами ничего нельзя изучать. Хорошо "абстрагирование" - объявить, что в деревне господствуют не помещики, а сельская буржуазия, зная, что господствуют именно помещики!
   Методом такого же "абстрагирования" выдвигает Ленин и другие доказательства успешного развития капитализма в России: наличие рынка, участие России в международной торговле, рост торгового и ростовщического капитала. Автор знает и даже цитирует положение марксистской теории, что ни торговый, ни ростовщический капитал не служат достаточным условием для возникновения капиталистического способа производства: "образование этого последнего "зависит всецело от исторической ступени развития..."...", причем чем сильнее развиты торговля и ростовщический капитал, тем слабее промышленный капитал, и наоборот [18]. Однако Ленин отождествляет эти два противоположных развития и из полученного результата делает вывод об исторической ступени, на которой находится Россия.
   С той же легкостью, как от теории, "абстрагируется" Ленин и от истории. Рынок, как известно, существовал уже в глубокой древности, когда о капитализме и речи быть не могло., Международная торговля велась на территории Древней Руси уже в VII-IX веках, участвовали в ней славяне, норманны, арабы, византийцы, хазары. А открытие археологами в 1984 году затонувшего торгового судна бронзового века еще раз наглядно показало: уже в те далекие от капитализма времена велась международная торговля с заморскими странами.
   Под давлением фактов Ленин сам начинает порой говорить о слабости капиталистических элементов в тогдашней российской экономике. Отыскав уезд в Самарской губернии, где хозяйничали немцы-колонисты и русские хуторяне, предвосхитившие идею столыпинской реформы, Ленин пишет: "Эти наиболее свободно развившиеся колонии показывают нам, какие отношения могли бы и должны бы были развиться и в остальной России, если бы многочисленные остатки дореформенного быта не сдерживали капитализма" [19]. А на предпоследней странице книги автор находит мужество написать: "...развитие капитализма в России действительно придется признать медленным. И оно не может не быть медленным, ибо ни в одной капиталистической стране не уцелели в таком обилии учреждения старины, несовместимые с капитализмом, задерживающие его развитие..." [20].
   Не смог Ленин доказать, что в России уже развился капитализм: это было недоказуемо. Если бы Ленин написал свою книгу не как пропагандистскую, а как научную, то должен был бы ее назвать: "Неразвитость капитализма в России". Экономическая Россия была сельскохозяйственной страной: 80% населения составляли крестьяне, 2% - рабочие.
   Социальная структура русского общества оставалась феодальной. Господствующим классом было дворянство. Только в 1861 году, за 56 лет до Октябрьской революции, в России было отменено крепостное право; в странах Западной Европы это произошло уже в XIII-XIV веках. Впрочем, и после реформы 1861 года российские крестьяне продолжали находиться пусть не в крепостной, но в феодальной зависимости от помещиков. Буржуазия пользовалась весьма незначительным политическим влиянием в государстве и еще не успела сконцентрировать в своих руках такие богатства, которые были в распоряжении буржуазии в Западной Европе и в США. Максиму Горькому, приехавшему в Нью-Йорк, этот капиталистический город показался "городом желтого дьявола", где правило золото, а в России правили дворянство и тесно связанное с ним чиновничество. Рабочий класс не только составлял незначительное меньшинство населения, это был не кадровый пролетариат, а рабочий класс начального этапа капиталистического развития - класс крестьян, пришедших на заработки в город и готовых в любой момент вернуться к сельскому труду.
   Политическая структура России характеризовалась давно отошедшей в прошлое стран Запада абсолютной монархией. Традиционно государственный характер русской православной церкви придавал российскому абсолютизму теократические черты. В России не было ни парламента, ни легальных политических партий. Национальные окраины России сохраняли весьма архаические социальные структуры. Так, в составе империи находился Бухарский эмират - средневековое восточное государство. А на северных окраинах России существовало еще родовое общество.
   Так выглядела в экономическом и социальном отношении Российская империя на рубеже XX века. Что уж тут говорить об "империализме как высшей стадии капитализма"! Можно ли вообще утверждать, что Россия вступила к этому времени в эпоху капитализма?
   Сдвиг в сторону капиталистического развития в России наметился лишь после первого удара русской антифеодальной революции 1905-1907 годов. Он, естественно, проявился прежде всего в промышленности. В период между 1907 и 1913 годами резко возросли добыча угля, выплавка чугуна. Стал быстро укрепляться национальный капитал: доля иностранного капитала в русской промышленности сократилась с 50% до 12,5%. Развивалось и сельское хозяйство: продукция зерновых культур в России возросла к 1913 году вдвое по сравнению с последними годами XIX века. В урожайные годы доля России в мировом экспорте пшеницы составляла 40%, но и в неурожайные не падала ниже 11%. Именно это быстрое развитие в сочетании с рядом политических факторов подготовило второй удар антифеодальной революции, приведшей к падению монархии. Но феодальные структуры все еще оставались мощными: в 1913 году дворянам (1,4% населения) принадлежали 63 млн. десятин земли, а крестьянам (80% населения) - 188 млн. десятин, то есть всего лишь втрое больше [21]. В целом Россия была и в 1917 году феодальной страной.
   Мы подошли к ответу на первый вопрос. На каком этапе общественного развития произошла в России большевистская революция? Не на этапе развитого и перезревшего капитализма, а в условиях феодализма и слабых еще ростков капитализма. Тем более это относится к подобным революциям в странах третьего мира, еще менее развитых, чем была Россия в 1917 году.
   "Социалистические революции" происходят не в наиболее высокоразвитых капиталистических странах, а в странах с докапиталистической структурой, в странах подходящего к своему концу феодализма. Эти революции должны, казалось бы, занять место в ряду антифеодальных или, как их называет марксизм, буржуазных революций.
   Но какие же они буржуазные? И на словах, и на деле они направлены против буржуазии. Соответственно они именуются "пролетарскими революциями". Мы подошли ко второму вопросу: действительно ли "пролетарские революции" связаны с пролетариатом? Рассмотрим этот вопрос на особенно наглядном примере.
  
   4. ВТОРАЯ СТРАНА СОЦИАЛИЗМА
   Советский Союз величественно именуется "первой страной социализма". Какая была вторая страна? Монголия. Была это до 1920 года страна примитивного кочевого феодализма - а стала вдруг страной реального социализма. Как же объясняется такая трансформация официальными советско- монгольскими идеологами? Такое объяснение давалось не раз, в частности в "Истории Монгольской Народной Республики" - объемистом совместном труде советских и монгольских историков[22].
   Официальную версию мы находим в статье Жамбына Батмунха, тогда генерального секретаря ЦК Монгольской народно-революционной партии и Председателя Совета Министров МНР; статья опубликована в "Коммунисте", теоретическом и политическом журнале ЦК КПСС, под четким заголовком "К социализму, минуя капиталистическое рабство" [23].
   Автор констатирует, что сегодня "рядом с реальным социализмом существуют и развитой капитализм, и ранне-капиталистические, феодальные и даже более архаичные социальные структуры. - Он ставит вопрос: - Могут ли запоздавшие в своем развитии народы... сократить сроки своего национального, политического и социального развития? Обязательно ли для них, как это полагали теоретики II Интернационала, пройти по пути к социализму все ступени феодального, а затем и буржуазного развития?" [24].
   "Теоретики II Интернационала" здесь, конечно, ни при чем, ибо так полагали уже Маркс и Энгельс. Поставленные же два вопроса друг с другом не связаны: одно дело - скорость движения по определенному пути, и совсем другое - можно ли пройти этот путь, не проходя отдельных его этапов.
   Человечество возникло в некую определенную эпоху, однако сегодня на Земле живут народы с различным уровнем общественного развития - от родового строя каменного века до развитого общества современной цивилизации. Это доказывает, что темп развития в разных странах различен. Значит, возможно его ускорение или замедление. Но этапы необходимо проходить все. Следуя по одному и тому же маршруту пешком, в поезде или на самолете, мы не минуем ни единого метра пути; грудной младенец не может превратиться в зрелого человека, не пережив всех этапов такого превращения.
   Вопреки этим очевидностям Батмунх объявляет, что Монголия успешно совершила "скачок" "через века - от кочевого пастушеского феодального хозяйства, страшной нищеты и почти поголовной неграмотности населения к социалистическому обществу", претендующему на то, чтобы быть высшей ступенью современного мира.
   По теории исторического материализма, сделать это невозможно - как невозможно человеку прыгнуть с подножия на вершину Эвереста. Поэтому Батмунх прозрачно намекает, что теорию Маркса здесь надо поправить. Он пишет: "...очень уместно напомнить слова К. Маркса: "Ни одна революция не может быть совершена партией, она совершается только народом". /.../ Но нельзя забывать и о том, что без руководства партии массы способны лишь на стихийные действия" [25].
   Тут мы и обнаруживаем поворот в сторону, противоположную теории Маркса. Именно в этом пункте происходит разрыв ленинцев и сталинцов с историческим материализмом: революция рассматривается ими не как результат объективного глубинного процесса роста производительных сил и вызванного им развития общества, а как захват власти удачливой партией профессиональных революционеров.
   Батмунх так и пишет: "Для начала у монгольских революционеров было главное - убежденность в необходимости революционных перемен, великий пример партии Ленина..." [26]. С наслаждением цитирует Батмунх ленинские слова: "...никто не поверит тому, что можно было этого достигнуть при таком ничтожном количестве сил" [27].
   Как видим, подход явно антимарксистский, только слова остаются марксистскими: "пролетарская революция" и "диктатура пролетариата". Но в России рабочий класс, хоть малочисленный и отсталый, все же был, там можно было претендовать на роль "авангарда" этого класса. А как в Монголии, где вообще не было рабочих и, следовательно, даже претендовать было не на что?
   Ответить на такой вопрос теоретики "скачка", естественно, не могут. Поэтому Батмунх вместе с редакцией "Коммуниста" находят лишь пустопорожнюю отговорку: "Конечно, всегда найдутся мудрецы, которые скажут: создание партии, которая берется вести народ к социализму, то есть осуществлять историческую миссию рабочего класса в стране, где этого класса вовсе нет, алогично. Но без таких "алогизмов" нельзя представить себе историю человечества и особенно нынешнего века..."[28].
   Если история человечества полна таких "алогизмов", то, очевидно, нетрудно привести примеры. Какие же? Бывала где-нибудь буржуазная революция без буржуазии? Было рабовладельческое общество без рабов и рабовладельцев? Доклассовое общество с классами или, наоборот, классовое без классов?
   И, конечно же, прекрасно можно себе представить историю любого века, в том числе и нашего, не как некую абракадабру, где следствия предшествуют причинам, а как нормальный, поддающийся исследованию при помощи законов логики процесс развития общества. Утверждения же о том, что авангард рабочего класса может существовать при отсутствии этого класса, что пролетарская революция и диктатура пролетариата возможны там, где нет пролетариата, право же, не заслуживают деликатно академичного названия "алогизм". Это попросту политическое шарлатанство.
   На таком шарлатанстве и построена вся теория "скачка" через эпохи. Последуем дальше за Батмунхом.
   По Марксу, революция - это объективный процесс.
   А Батмунх сообщает:
   "Отсутствие промышленности, а следовательно, социально-классовой базы социализма в лице национального рабочего класса" привело к тому, что "как сам выбор прогрессивного пути развития страны, так и его реализация во многом зависели от субъективного фактора - от деятельности МНРП"[29].
   МНРП захватила власть при советской помощи; III съезд МНРП в августе 1924 года утвердил "генеральную линию партии на развитие страны к социализму, минуя капитализм" [30]. А уже три месяца спустя Монголия была провозглашена "народной республикой", что якобы "окончательно закрепило революционно-демократическую диктатуру трудового народа" [31] - ввиду отсутствия пролетариата измененная ленинская формула о "революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства".
   Что же это было за "народное государство"? Бессмысленная с точки зрения марксизма, эта формула выражала лишь тот факт, что государство в Монголии имелось. О его характере формула не говорит ровно ничего. Неудивительно: как сообщает Батмунх, "народное государство в течение трех лет существовало в форме теократической конституционной монархии" [32]. Затем то же самое "народное государство" "постепенно стало выполнять функции диктатуры рабочего класса" [33], все еще фактически не существовавшего.
   Дальше - больше: "Социалистические производственные отношения примерно к 1960 году полностью победили во всех отраслях народного хозяйства" Монголии [34]. МНР, правда, еще не вступила в период строительства развитого социализма, а довольствуется пока "периодом полного построения социалистического общества". Однако почему-то "центральной задачей" этого периода является лишь "завершение создания материально-технической базы социализма". Звучит точно так же, как если бы было сказано: центральной задачей полного построения дома является завершение создания его фундамента. Не менее нелепо с марксистской точки зрения звучит торжественно объявленное сообщение: ныне, через четверть века после вступления Монголии в период полного построения социализма, еще только "крепнет рабочий класс - ведущая сила монгольского общества"[35].
   Очерк пути Монголии к социализму состоит не из одних нелепостей. Есть в нем вполне реальные черты: создание "партии нового типа" и как всегда замалчиваемой номенклатуры; истребление ею усомнившихся в возможности "скачка"; замена крепостного права сплошной коллективизацией; "национализация" земли, то есть переход ее в коллективную собственность номенклатуры; и, понятно, выкорчевывание любых "зарождавшихся капиталистических элементов" [36] с целью "твердо ограничить возможности зарождения из среды зажиточных слоев аратства хозяйств эксплуататорского типа" [37]. Для завершения картины упомянем "официальное провозглашение на IV съезде МНРП тезиса о том, что партия в своей деятельности руководствуется учением Маркса, Энгельса, Ленина, а изучение марксизма-ленинизма является обязанностью каждого члена партии" [38], хотя все описанное выглядит как злобная насмешка над учением Маркса и Энгельса.
   Мы подробно остановились на примере второй страны социализма - Монголии потому, что он наглядно показывает: все "объяснения" того, как страна может миновать закономерные этапы своего исторического развития и очутиться сразу на его последующих этапах,- пустая болтовня. Она противоречит не только марксистской теории - это бы не беда! - но прежде всего здравому смыслу! Противоречит ему и результат. Ведь социалистическая МНР теоретически стала ныне передовой страной по сравнению с капиталистическими США, Японией, ФРГ и др. Вместе с тем очевидно, что Монголия - и сегодня отсталая страна и никакой рост поголовья верблюдов в очередную пятилетку не приближает МНР к уровню названных стран.
   Как объяснить это явное противоречие? Может быть, болтовня и то, что в Монголии построен реальный социализм?
   В том-то и дело, что нет. МНР действительно по всем признакам стала тогда страной реального социализма. Все на месте: правит номенклатура, на ее вершине царят директивные органы: Политбюро и Секретариат ЦК партии во главе с генеральным секретарем, на выборах в Советы разных уровней трудящиеся дружно отдают 99,9% голосов кандидатам блока коммунистов и беспартийных, выполняются и перевыполняются народнохозяйственные планы; доблестные вооруженные силы стоят на страже мира, и неустанно бдят органы госбезопасности. Лишь по пропагандистской табели о рангах Монголии отведено было место страны, пока еще только строящей "полный социализм"; а в действительности по своей структуре она ничем не отличалась от страны развитого социализма - СССР.
   Как и в России, реальный социализм в Монголии оказался налицо, но так же налицо оказалась отсталость Монголии от любой страны современного капитализма. То же относится к другим социалистическим странам третьего мира. Так уже не в сфере теорий и пропагандистских словес, а в подлинной жизни выступает намертво затянутый узел, казалось бы, неразрешимого противоречия между двумя очевидностями.
   Узел мгновенно распускается, если высказать гипотезу: реальный социализм не следует за эпохой капитализма, а предшествует ей.
  
   5. РЕАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ - НЕ КАПИТАЛИЗМ
   Предшествует? А может быть, реальный социализм просто сам является своеобразной формой капитализма? В таком случае нет нужды пересматривать широко признанную схему смены эпох в человеческой истории.
   Этот весомый аргумент действительно привел к возникновению теорий, согласно которым социализм - всего лишь разновидность капитализма или его замена.
   Распространено мнение, что социализм советского типа - это государственный капитализм. Действительно, роль государства при реальном социализме велика. Но ведь государство - всего лишь аппарат класса, в данном случае номенклатуры. Является ли она капиталистическим классом, выступающим через государство в качестве коллективного капиталиста? Ничто не свидетельствует об этом. Тот факт, что номенклатура присваивает прибавочный продукт, не относит ее непременно к буржуазии: так поступали все господствующие классы. А вот то, что номенклатура гонится прежде всего за властью, а не за экономической прибылью и охотно жертвует последней ради даже незначительного, вовсе не необходимого прироста своей власти, показывает: номенклатура - не капиталистический, а некий другой класс, основанный на власти, а не на собственности и соответственно действующий методом внеэкономического принуждения. Номенклатура - не "новая буржуазия", потому что она вообще не буржуазия.
   Герман Ахминов выступил в 1950 году с другой теорией: социализм - это своеобразная замена капитализма для стран, отставших в своем развитии [39]. Но и эта теория вызывает возражение. Ведь социализм приводит к результатам, весьма отличным от результатов капиталистического развития: к экономике дефицита вместо экономики изобилия, к постоянному кризису недопроизводства вместо периодических кризисов перепроизводства и ко многим другим явлениям, чуждым капиталистическому обществу. Осознав это, Г.Ахминов уточнил позже свою идею: он высказал мнение, что социализм заменяет собой лишь ранний капитализм, имея в виду проводимую номенклатурой индустриализацию[40]. Однако и в такой форме теория остается неубедительной: в противоположность раннему капитализму социализм создает тяжелую промышленность для укрепления своего военного потенциала, а не для производства товаров с целью получения прибыли.
   Итак, хотя реальный социализм следует за феодализмом, за которым в нормальных условиях следует капитализм, и потому заманчиво объявить этот социализм некоей особой формой капитализма, такое объяснение приходится отвергнуть. Реальный социализм действительно, а не только на словах противоположен капитализму и по самой своей структуре враждебен ему.
   Реальный социализм по своей сущности не имеет ничего общего ни с предсказанным Марксом коммунистическим обществом, ни с капитализмом. Тем не менее он следует за феодализмом. Остается проверить еще одну возможность: не является ли реальный социализм продолжением феодализма в некоей специфической форме?
   Такое предположение дало бы объяснение тому факту, что он возникает только в странах, достигших стадии позднего феодализма. Поддерживает эту версию и то, что при реальном социализме царит типичный для феодализма метод внеэкономического принуждения людей к труду. В пользу такой версии говорят и строго иерархическая структура общества, социальный апартеид, наличие в обществе привилегированной правящей знати - новой аристократии. Видимо, учитывая эти факторы, Милован Джилас в последнее время высказывает мнение, что реальный социализм - это "промышленный феодализм" [41]. Однако он этот тезис ничем не обосновывает. Между тем обосновывать надо. В Эфиопии, Афганистане, Гренаде, Южном Йемене, Анголе, Мозамбике промышленности почти нет, да и Куба с Монголией не являются индустриальными странами, а реальный социализм в них был установлен. Почему же это промышленный феодализм?
   Возникает и другой вопрос. При феодализме господствующий класс - феодалы, крупные помещики- землевладельцы. А при реальном социализме господствующий класс - политбюрократия, номенклатура. Заметим: политбюрократия, а не технократия. Конечно, в рамках феодализма класс феодалов изменялся: сначала это были родовая знать, боярство, затем - служилая знать, дворянство. Правда, экстраполяция такого развития приводит к предположению о возникновении еще более служилой формы феодального класса: чиновной правящей бюрократии. Но это экстраполяция, то есть предположение, а не реальность. Зато реальностью является одна особенность номенклатурного строя, на которой мы еще не останавливались. С поразительным упорством он претендует на то, чтобы считаться социализмом. Не может ли в этой претензии таиться след, ведущий к пониманию места номенклатуры в истории?
  
   6. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
   Социал-демократы - даже в тех странах, где они давно находятся у власти,- считают "демократический социализм" процессом прогрессивного развития общества, а не его устойчивым состоянием, не социально-экономической формацией. Только диктатура номенклатуры претендует на то, чтобы считаться социалистическим государством. При этом реальный социализм объявляется воплощением "многовековой мечты человечества" о справедливом социалистическом обществе.
   Действительно, уже первое знакомство с историей социалистических учений поражает тем, что они начали возникать еще в глубокой древности. Идеи рабовладельческого, феодального и капиталистического обществ появились только в процессе созревания этих обществ; концепции же социалистического характера выступают в истории цивилизации как бы вне времени и пространства.
   Можно ограничиться лишь самым кратким - пунктирным обзором истории социалистических идей. Можно было бы расширять его чуть ли не бесконечно. Существуют многотомные издания этой истории. Однако и они, как и сделанная выжимка из них, приводят к одному результату: социалистические идеи не связаны с какой-либо определенной эпохой; они - выражение существовавшей во все века у всех народов мечты о справедливости, всеобщем благоденствии и счастье. Эти учения отличаются от религии тем, что религия трансцендентна и видит возможность осуществления мечты о справедливости и счастье лишь в ином, потустороннем мире; социалистические же учения переносят эту возможность в наш мир и утверждают, что осуществить рай на земле и достигнуть его можно путем общественных преобразований. Эта противоположность создает объективную предпосылку для попыток замены религии социалистическими теориями.
   Древность социалистических учений показывает, что они не связаны ни с пролетариатом, ни с развитием или упадком капитализма. Они были, есть и, вероятно, будут, но они не являются порождением какой-либо определенной социально-экономической формации.
   Эта странная особенность отчетливо выступает в работах по истории социалистических учений независимо от отношения их авторов к идее социализма. Очень хорошо об этом свидетельствует известный коллективный труд социалистического направления "История социализма" [42].
   Значит, социалистические учения не служат идеологическим выражением классовой борьбы внутри капиталистического общества и провозглашенной марксизмом исторической необходимости замены капитализма коммунистическим строем. Но ведь, как не без основания писал Маркс, "человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления" [43]. Поскольку материальных условий для решения задачи свержения капиталистического господства и построения социализма явно не существовало в Древнем Китае или в средневековой Европе, возникает вопрос: что же осуществимое в разных странах и в разные эпохи содержится в социалистических учениях?
   Если внимательно всмотреться в эти учения, то в них явственно прослеживаются общие черты желаемого авторами общества. Это прежде всего, конечно же, "разумное" и "справедливое", но непременно твердое управление обществом с жесткой регламентацией всей его жизни. Это, далее, обобществление, а то и прямое огосударствление всех имеющихся в обществе богатств - или же производимый администрацией их раздел между членами общества. Это, наконец, возможно более полный коллективизм в обществе; сюда относятся все идеи о совместном жилище, общности жен, общественном воспитании детей и т. п. В целом же человек рассматривается не как неповторимая индивидуальность со своей собственной судьбой, а как человеко-единица, в соответствии с регламентом работающая, веселящаяся, негодующая и производящая потомство - все это под бдительным присмотром властей предержащих.
   Разумеется, нет недостатка в заверениях, что вот тут-то и наступит золотой век человечества, царство свободы, материального благоденствия и небывалого расцвета личности. Но ничто в сказанном этого не подтверждает. Наоборот, чем больше читаешь фантазий о том, как осчастливить человечество путем строгой регламентации жизни человеко-единиц, тем неотступнее впечатление: все это написано с точки зрения некоей элиты, которая сама себя причисляет отнюдь не к человеко- единицам, а к их правителям и регламентаторам, человеческое же поголовье созерцает деловитым оком животновода.
   Кто же эта элита, столь четко отделенная от простых смертных? При помощи какого механизма она управляет и регламентирует? В марксистских категориях такую правящую элиту можно идентифицировать как господствующий класс общества, а механизм ее управления - как государство, поскольку дело идет явно не об экономическом, а о внеэкономическом принуждении.
   Итак, сухой осадок, выпадающий из водянистых рассуждений социалистов-утопистов, таков: высоко стоящий над всей массой населения господствующий класс, детально регламентирующий человеко-единицы при помощи государства. Не будем спешить с оценкой. Может быть, это действительно делает людей счастливыми: ведь дети счастливее с воспитывающими их родителями, чем без них. Сосредоточим внимание на другом.
   Идет ли речь в данном случае об определенной социально-экономической формации, о явлении такого же порядка, как феодализм или капитализм? Если да, то возникает некоторая странность в такой формации: в противоположность феодализму и капитализму остается совершенно неясным характер господствующего класса и контролируемого им государства. Странно и другое: никто заранее не планировал и не описывал феодализм и капитализм, но они сложились и существуют; напротив, социализм описывался в деталях на протяжении ряда веков, но остается спорным, возник ли он вообще.
   Странности исчезают, если предположить, что социализм - не социально-экономическая формация, а просто метод управления: господствующий класс управляет всей жизнью общества через государство [44].
   Огосударствление всей политической жизни, экономики, культуры, идеологии возможно, по- видимому, в любой формации, всюду, где существует государство. Применение этого метода изменяет лицо общества, но не меняет его социальной сущности. Точнее, метод "социализма" - огосударствление накладывается на существующую формацию. Разрушает ли он ее? На этот вопрос может ответить лишь опыт истории.
   Такой опыт есть. Мы говорим в данном случае не о бесплодных, всегда проваливавшихся попытках создать экспериментальные ячейки социализма, вроде оуэновских 16 колоний в Америке и 7 в Англии (наиболее известными были "Новая Гармония" в Индиане, Орбистон в Шотландии, Рахалин в Ирландии, Квинвуд в Хэмпшире) [45].
   Неверно думать, будто лишь в некоторых странах реального социализма номенклатуре удалось, наконец, осуществить многовековые чаяния идеологов. История показывает, что в различных странах предпринимались довольно успешные попытки создания такого общества-муравейника. И что особенно важно: эти попытки восходят в такую историческую глубь, что опережают всех известных нам утопистов. Невольно задумываешься: не эта ли издали увиденная реальность и подтолкнула мысли авторов в русло утопического социализма?
  
   7. "АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА"
   Во всяком случае, эта реальность не осталась незамеченной. О существовании регламентирования, деспотически управляемых обществ писали Монтескье, Адам Смит, Джеймс Милль.
   Вслед за ними обратился к этому факту и Маркс. В своей схеме развития классового общества путем следования через ряд социально-экономических формаций Маркс должен был найти место и для этих деспотий. Он нашел его в начале исторического пути человечества после возникновения классов. В "Критике политической экономии" (1859 год) Маркс четко сформулировал свою схему: "В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации" [46]. Причину возникновения "азиатского способа производства" Маркс видел в том, что сохраняется общинная, то есть коллективная собственность на землю. Эта собственность, так и не превратившись в частную, переходит к возникшему тем временем объединению общин и, таким образом, к государству. Государство же олицетворяется деспотом, правящим при помощи своих ставленников, как мы теперь сказали бы - при помощи аппарата. Жители обращены в полную зависимость от государства, так как "государство непосредственно противостоит непосредственным производителям... в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена" [47].
   Итак, по Марксу, классовое общество знает четыре последовательно сменяющие друг друга формации - четыре способа производства: 1)азиатский, 2)античный, 3)феодальный, 4)капиталистический. Им предшествует доклассовое общество - "первобытный коммунизм", за ними следует бесклассовое общество - коммунизм, "светлое будущее всего человечества".
   Хотя сказанное было справедливо представлено Марксом как итог многолетних работ, его затем обуяли сомнения.
   Марксистское учение построено на классовом анализе развития общества. Естественно, что Маркс должен был прежде всего указать господствующий класс в каждой формации. Он называет четко: в античности - рабовладельцы, при феодализме - феодалы, при капитализме - капиталисты, при диктатуре пролетариата - пролетариат. И вдруг, говоря об азиатской формации, классик сбивчивой скороговоркой объявляет, что правящим классом были... деспоты или государство.
   Но ведь это же бессмыслица. Деспот - не класс, государство, именно с марксистской точки зрения,- аппарат господствующего класса. Какой класс господствует при "азиатском способе производства"?
   Класс этот очевиден: правящая бюрократия деспотического государства. Даже если на тонкого аналитика Маркса нашло в этом вопросе затмение, читал же он в работах своих предшественников о роли бюрократии в восточных деспотиях [48].
   Дело не в затмении. Маркс не может произнести слова "бюрократия" и предпочитает даже в "Капитале" писать бессмыслицу о "суверене" и "государстве" явно потому, что не хочет говорить о политбюрократии как господствующем классе общества [49].
   В литературе высказывается предположение, что это было следствием критики марксизма анархистами[50]. Верно, Бакунин прямо заявлял, что предусмотренная Марксом "диктатура пролетариата" на деле "порождает деспотизм, с одной стороны, и рабство - с другой" и что вообще все Марксово учение - это "фальшь, за которой прячется деспотизм правящего меньшинства". Конечно, эти дальновидные слова могли укрепить основоположников в мысли, что о классе господствующей бюрократии говорить не стоит; но дело в том, что высказаны они были уже после выхода в свет первого тома "Капитала". Нет, такой умный человек, как Маркс, не нуждался в подсказках своих критиков, чтобы догадаться: нельзя признавать, что господствующим может быть класс "управляющих", а не собственников, иначе "социализм" предстанет всего лишь как общество нового классового господства.
   Добавим, что Маркс, очевидно, подметил некую загадочную связь между "азиатским способом производства" и социализмом. Иначе трудно объяснить высказанную им к концу жизни мысль о возможности прихода к социализму Индии и России на основе сохранившейся в обеих странах сельской общины, то есть на той же основе, на которой, по его мнению, сложился "азиатский способ производства".
   Если такие соображения побудили теоретика Маркса к фальсификации собственной теории, то популяризатора Энгельса они повели к более радикальным выводам. В "Анти-Дюринге" и в "Происхождении семьи, частной собственности и государства" Энгельс открыто отошел от Марксовой четырехчленной схемы, объявив первым господствующим классом рабовладельцев и соответственно первой классовой формацией - рабовладельческую.
   Такую же эволюцию проделал Ленин. Он отлично знал Марксову схему и цитировал четырехчленную формулу Маркса в статье для "Энциклопедии Гранат" [51]. Эта статья была затем выпущена отдельной брошюрой с предисловием Ленина в 1918 году [52]. Но в своей лекции "О государстве", прочитанной всего через год, в июле 1919 года, Ленин вдруг дает другую схему. Вот она: "...вначале мы имеем общество без классов... затем - общество, основанное на рабстве, общество рабовладельческое. Через это прошла вся современная цивилизованная Европа... Через это прошло громадное большинство народов остальных частей света... За этой формой последовала в истории другая форма - крепостное право... Этот основной факт - переход общества от первобытных форм рабства к крепостничеству и, наконец, к капитализму - вы всегда должны иметь в виду...". Ленин называет в качестве "крупных периодов человеческой истории - рабовладельческий, крепостнический и капиталистический" [53].
   Почему Ленин, объявивший учение Маркса догмой, ему противоречит? Потому что за год своего пребывания у власти он понял: опасно признать, что уже в далеком прошлом существовала система, в которой все было "национализировано", а господствующим классом была бюрократия.
   Сталин пошел дальше: он не просто замалчивал Марксову схему, а открыто расправился с ней. В 1931 году в Москве была организована дискуссия об "азиатском способе производства". Нехитрый ее смысл состоял в выводе: хотя Маркс о таком способе производства действительно писал, но на деле это рабовладельческий строй, как и в античности. В 1938 году в упоминавшейся нами работе Сталина "О диалектическом и историческом материализме" была безоговорочно воспроизведена трехчленная схема: рабовладельческое общество, феодализм, капитализм. А чтобы забить кол в могилу Марксовой идеи о четырех формациях, в 1939 году ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) опубликовал рукопись Маркса "Формы, предшествующие капиталистическому производству". Рукопись сумбурная, черновой набросок 1857- 1858 годов, а не цитированная выше чеканная формула 1859 года. Но в этом наброске не давался перечень формаций. Это и решили использовать, чтобы показать: видите, Маркс пишет о формах, предшествовавших капиталистическому производству, а азиатского и античного способов производства не называет. Доказывало это что-нибудь? Ровно ничего, так как он и рабовладельческого способа производства не называл. Больше того, Маркс и здесь как само собой разумеющееся упоминал "специфическую восточную форму" [54], "азиатскую форму" в противоположность античной [55]. Он писал, что "азиатская форма" держится особенно цепко и долго [56]. Маркс и здесь подчеркивал, что в большинстве случаев "азиатская форма" связана с "восточным деспотизмом" и отсутствием собственности у населения [57]. Тем не менее опубликование рукописи было использовано тогдашним главой советской древней ориенталистики академиком В.В.Струве для безапелляционного заявления: "Тем самым раз навсегда кладется конец попыткам некоторых историков усмотреть у Маркса особую "азиатскую" общественно-экономическую формацию" [58],- словно Маркс о ней ничего не писал.
   Процедура живо напоминала оруэлловское описание допроса в "Министерстве любви", когда человеку показывают четыре пальца, а требуют, чтобы он увидел пять [59]. Метод и впрямь действенный: я, тогдашний московский студент-историк, до сих пор инстинктивно считаю, что, по Марксу, существовали три классовые формации, хотя точно знаю: Маркс писал, что их четыре.
   Может быть, действительно были научные основания причислять "азиатский способ производства" к рабовладельческому обществу? Нет. Хотя рабы, в первую очередь государственные, имелись во всех восточных деспотиях, основная масса непосредственных производителей состояла не из них, а из псевдосвободных общинников. Деспотическое государство мобилизовывало их на работы - будь то строительство оросительных сооружений, постройка Великой Китайской стены или возведение пирамид, дворцов и храмов. Из мобилизованных общинников состояли по тогдашним временам гигантские армии восточных деспотов. Это было не рабовладение, а то "всеобщее рабство" населения, о котором писал Маркс, характеризуя "азиатский способ производства".
   Так, не без благословения основоположников марксизма, "отцы" номенклатуры Ленин и Сталин разделались с "азиатским способом производства".
  
   8. ГИПОТЕЗА ВИТТФОГЕЛЯ
   Немецкий историк Карл Виттфогель, глубоко разочаровавшийся в коммунизме, восполнил образовавшийся пробел в изучении "азиатского способа производства". После ряда работ, посвященных отдельным аспектам проблемы, Виттфогель опубликовал в 1957 году в США монографию "Восточный деспотизм: сравнительное исследование тотальной власти" [60]. В этом интересном и хорошо сформулированном труде автор излагает следующие основные идеи.
   "Азиатский способ производства" возникает не просто при наличии общин с коллективной собственностью за землю, а в тех условиях, когда эти общины вынуждены объединить свой труд для строительства крупных ирригационных сооружений. Такие общества Виттфогель именует "гидравлическими". Организация гидравлических работ и мобилизация общинников на эти работы ведут к возникновению деспотического правления. Бюрократия создающейся таким путем восточной деспотии становится господствующим классом во главе с правителем-деспотом. "Гидравлическое общество" - не рабовладельческое, ибо основную массу непосредственных производителей составляют не рабы, а общинники. Это и не феодальное общество - феодалы подчиняются монарху на определенных условиях и в определенных пределах, тогда как власть восточного деспота над его вельможами и бюрократами так же безгранична, как и над всеми другими подданными. И уж тем более "гидравлическое общество" - не капиталистическое: "восточного капитализма" как специфической формы не существует.
   Автор обращает внимание на сходство реального социализма с восточной деспотией - в частности, в том, что в обеих структурах господствующим классом является правящая бюрократия. Однако Виттфогель не решается отнести реальный социализм в СССР к "азиатскому способу производства", аргументируя тем, что в соцстранах . проводится индустриализация, а восточная деспотия - "агроменеджерский" строй.
   Этот скороговоркой произнесенный Виттфогелем аргумент никак не может удовлетворить.
   Промышленность в противоположность ремеслу - новое явление в человеческой истории; оно относится к тому же ряду изменений в технике материального производства, что и появление орудий из меди и бронзы, а затем из железа. Но ведь не вычеркивает же Виттфогель из "азиатского способа производства" архаичный Египет, пользовавшийся еще неолитическими орудиями, или государство инков, жившее в условиях бронзового века.
   Виттфогель увлекается своим монокаузальным объяснением возникновения деспотий как политического следствия крупных ирригационных работ. Столкнувшись с фактом, что деспотии в ряде случаев возникали в странах, где искусственная ирригация не была центральной проблемой, а то и вовсе отсутствовала, Виттфогель старается путем сложной классификации и такие страны подтянуть к понятию "гидравлического общества". Но ведь никакая классификация не может объяснить, почему крупные гидравлические работы в Голландии и Италии не привели к созданию деспотий, а в ряде других стран деспотия возникла, хотя не было гидравлических работ.
   Логика приводимого Виттфогелем материала сама подталкивает к выводу: "азиатский способ производства" возникал не только в обществах с ирригационным сельским хозяйством, это лишь частный случай. Общая же закономерность состоит в том, что тотальное огосударствление применяется для решения задач, требующих мобилизации всех сил общества. Использование этого метода - признак не прогресса, а, наоборот, тупика, из которого пытаются выйти, историческое свидетельство о бедности. И прибегнуть к методу тотального огосударствления можно в принципе всюду, где есть государство.
   Чем дальше от нашего времени отстоят изучаемые эпохи, тем явственнее заметна общность в развитии человеческих обществ, даже находившихся на разных континентах и не знавших друг о друге. А на дальнем горизонте истории - в палеолите, неолите, медном и бронзовом веках - различия вообще почти незаметны: археологи четко определяют стадию развития общества, материальную культуру которого они обнаружили; но часто не знают, какому племени эта культура принадлежала. Так что и отказ Виттфогеля от монистического взгляда на историю не убеждает.
   Мы видим: уже основоположники марксизма заметили в "азиатском способе производства" неприятные черты сходства с "диктатурой пролетариата", а "отцы" номенклатуры отреагировали на эту опасность, вычеркнув "азиатский способ" из числа формаций. Убедились мы и в том, что сущность "азиатского способа" состоит в применении метода тотального огосударствления, причем правящий класс - политбюрократия - регламентирует всю жизнь общества и деспотически им управляет при помощи мощной государственной машины. Идея именно такой структуры проходит красной нитью через социалистические учения, вершиной которых объявляет себя марксизм-ленинизм. И правда: при реальном социализме господствующим классом является политбюрократия - номенклатура, она регламентирует жизнь общества и управляет им через свой аппарат - государство.
   Мы сказали, что метод тотального огосударствления может быть применен всюду, где есть государство, значит, и в наши дни. А не может ли быть, что реальный социализм и есть "азиатский способ производства", обосновавшийся в XX веке?
  
   9. ОБЩЕСТВЕННЫЕ СТРУКТУРЫ
   Поставленный вопрос надо не отбрасывать, а серьезно обдумать. Ибо не следует поддаваться ложному, хотя психологически объяснимому представлению: не может-де в наше время существовать та же система, которая была в Древнем Вавилоне. Вспомним, что еще в нашем веке жила Китайская империя, протянувшаяся прямо из эпохи царств Древнего Востока: кстати, своеобразным напоминанием об этом живом прошлом служит то, что и сегодня в Китае пишут иероглифами, как в Древнем Египте. Зачарованные научно-техническим прогрессом XX века, мы забываем, как живуче то, что с неоправданной торопливостью считается прошлым. Ставшая тривиальной фраза, что-де в наше время ход истории ускоряется, путает историю с техникой. Не надо забывать: наш век - не только век космонавтики, но и век религиозных войн в Северной Ирландии и Ливане, возрождения мусульманского фундаментализма, попыток геноцида - истребления целых народов, то есть все, как много столетий назад.
   Чем объясняется такая цепкая живучесть того, что мы привыкли относить к невозвратному историческому прошлому? Из каких глубин прорывается оно вновь и вновь на поверхность жизни современного мира? Здесь мы подошли к вопросу об общественных структурах.
   Человеческое общество - сложный социальный организм. Если даже в примитивном "обществе" муравьев или пчел за кажущимся хаосом скрывается устойчивая структура, то тем более это относится к сообществу людей. Человек - столь высоко развитое существо, что он оказался в состоянии постепенно менять структуру своего общества, что, по-видимому, отсутствует у животных. Очевидно, этот новый фактор связан с тем, чем главным образом отличается человек от других живых существ: с его интеллектом и трудовой деятельностью. В результате перед человеческим обществом стали открываться новые возможности и возникли новые необходимости как в материальной, так и в духовной сфере. Это, в свою очередь, не только позволяло, но и заставляло изменять общественные структуры, приспособляя их к новым условиям.
   Такая хорошо известная особенность человеческого общества не должна заслонять от нас могучую силу инерции существующих, сложившихся и обкатанных веками общественных структур. Речь идет не просто о силе инерции. Ведь эти структуры остаются в своих рамках динамичными и функционирующими. Они оказывают не только пассивное, но и активное сопротивление попытке их перестроить и тем более уничтожить. Пока эти структуры не умерли и не рассыпались, они живы и дееспособны.
   Что представляют собой общественные структуры? В их основе лежит система укоренившихся в обществе отношений между управляющими и управляемыми, между всеми классами и группами общества. На этой основе возникает силовое поле, которое в жизнеспособном обществе находится в устойчивом равновесии и превращает общество в единый механизм, функционирующий под давлением сил поля. Важно подчеркнуть: речь идет не просто об экономических и политических отношениях и силах в чистом виде, а об их преломлении в сознании и тем самым в действиях людей. Ведь только действия людей придают материальным силам энергию и превращают их в фактор движения всего общества в целом.
   Как видим, общественные структуры не идентичны сумме производственных отношений в марксистском толковании этого термина. Неудивительно: в действительности далеко не все общественные отношения можно свести к производственным.
   Весной 1968 года я был в Ливане. Это была совершенно мирная, спокойная страна, "ближневосточная Швейцария", как ее тогда часто называли. Советский посол в Ливане Дедушкин, отправленный на приятную бейрутскую синекуру с упраздненного поста заведующего подотделом в Международном отделе ЦК КПСС, угощая меня коньяком "Наполеон", рассуждал:
   "Ливан - это разъевшийся жирный червячок на Средиземном море. Они тут и с арабами друзья, и с Израилем в неплохих отношениях. Здесь, как в Швейцарии, гарантированное спокойствие. Поэтому-то в Бейруте представлены банки всего мира. Тут рискуют только, играя в рулетку в "Casino du Liban".
   Через несколько лет после этого весь Ливан и, в частности, Бейрут превратились в кровавый ад, где почти невозможно было разобрать, кто с кем воюет и из-за чего. Между тем производственные отношения в стране за это время не изменились.
   Маркс был прав, подчеркивая роль производительных сил и производственных отношений в жизни общества, но он ошибался, объявляя их основой всех ее аспектов.
   Понятие "общественные структуры" шире понятия "производственные отношения". Последние являются лишь экономической стороной общественных структур; а есть и другие существенные стороны. Особо следует подчеркнуть то, что все материальные факторы формируют человеческое общество и его историю не автоматически, а преломившись в сознании людей и вызвав их действия. Но как индивидуальное, так и групповое сознание людей различно. Конечно, с полным основанием можно утверждать, что люди и их группы одинаково реагируют, например, на голод. Но не менее обоснованно и другое: рядовые американцы или западные европейцы рассматривают как голод и нищету то, что для жителей стран реального социализма нормальное явление, а для заключенных в советских лагерях и тюрьмах - благосостояние и даже роскошь. С подобным различием в сознании сталкиваются изумленные переселенцы из социалистических стран на Запад: они встречают здесь людей, искренне негодующих по поводу гнета государства и ограничения прав личности в западных странах, тогда как сами переселенцы все еще не могут привыкнуть к открывшейся им тут невообразимой, никогда и не снившейся свободе.
   Производственные отношения - это отношения, возникающие в процессе производства, и только. Общественные структуры - это силовой скелет общества, его каркас, цементированный отношениями, взглядами и привычками огромных масс людей. Каждый знает, как трудно бывает разгладить даже складки на слежавшейся в сундуке материи. Насколько же труднее разгладить слежавшиеся за ряд прошедших веков общественные структуры!
   Сказанное выше относится к любой формации, и нет оснований считать общественные структуры одной из них более устойчивыми, чем другой. Поэтому должны быть какие-то специфические причины странной долговечности "азиатской формации", которая, как феникс из пепла древних царств, то и дело выскакивает возрожденной в разных странах в разные эпохи истории - может быть, и в нашу.
  
   10. РЕАКЦИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ СТРУКТУР
   Институт государства - важный элемент структуры любого классового общества. Но роль его непостоянна. В рамках одной формации он может претерпевать серьезные изменения. Варварское государство централизовано, но оно еще не пропитало все поры общества. Феодальная раздробленность как власть на местах восполняет этот пробел и подготовляет переход к абсолютизму. Затем под давлением частного предпринимательства государственная власть слабеет, возникают конституционные парламентские монархии и республики. Такова линия закономерности. Но в ее пределах бывают колебания мощи и масштаба государственной власти.
   Тотальное огосударствление - одно из таких колебаний. Оно, как мы уже сказали, метод, применяемый для преодоления трудностей и решения сложных задач. Этот метод не связан с определенной формацией. Для его применения есть только одна предпосылка: деспотический характер государства. При наличии этой предпосылки метод тотального огосударствления может накладываться на любую формацию и в любую эпоху.
   В самом деле, азиатская деспотия существовала и в царствах Древнего Востока, и в государствах восточного средневековья, да и в новое время. Что же, была это все одна и та же формация? Конечно, нет: формации сменялись, а метод оставался.
   Ясно, что были какие-то причины укоренения этого метода именно в первую очередь в странах Востока. Возможно, была это сила инерции, привычка к традиции, коренившейся в истории древних царств - этой эпохи величия захиревших затем государств. Ведь и в сознании европейцев прочно осела память о величии Римской империи, и эту империю пытались копировать Карл Великий, правители "Великой Римской империи германской нации", императоры Византии, Наполеон, Муссолини.
   На протяжении четверти тысячелетия татарского ига Россия была подключена к кругу восточных государств и переняла от них немало черт азиатской деспотии. Они отчетливо проявились в русском абсолютизме - особенно ярко при Иване Грозном, но и в дальнейшем, даже при европеизаторах Петре I и Екатерине II. Поэтому не надо удивляться, что эти черты вновь обнаружились в России после революции 1917 года. Удивительно было бы обратное.
   Диктатура номенклатуры хотя и возникла в XX веке, но она то явление, которое Маркс назвал "азиатским способом производства". Только способ этот - действительно способ, метод, а не формация. Как и в царствах Древнего Востока или у инков Перу, этот метод "социализма", метод тотального огосударствления наложился на существовавшую там социально-экономическую формацию, на имевшиеся общественные структуры. Ничего большего этот метод не мог сделать, ибо не формация зависит от метода, а метод обслуживает формацию.
   На какую формацию в России 1917 года был наложен метод огосударствления? На ту, которая там тогда существовала. Мы ее уже характеризовали: это феодальная формация. Не было в России никакой другой основы. Феодальная основа была, однако, ослаблена ударами антифеодальных революций 1905-1907 годов и февраля 1917 года, а также заметным ускорением развития капитализма в экономике страны после 1907 года. Как глубоко зашел кризис феодальных отношений в стране, показало свержение царизма в Февральской революции 1917 года.
   Но феодальные структуры в России были, очевидно, еще крепки. Ответом на кризисную ситуацию явилась реакция феодальных структур. Мы уже отмечали, что к методу тотального огосударствления прибегают для решения трудных задач. К нему и прибегли для спасения феодальных структур.
   Только не исторически обанкротившаяся аристократия России сделала это. Сделали другие силы, которые хотя и не хотели власти дворянства и царизма, но еще больше стремились не допустить развития России по пути капитализма и создания парламентской республики. В обстановке, когда капитализм закономерно начал побеждать феодальные структуры, борьба против капитализма и радикальная ликвидация буржуазии вели не к некоему "социализму", а к сохранению феодальных структур.
   Почему этот в общем-то совершенно очевидный вывод представляется неожиданным? По двум причинам.
   Первая - психологическая. Советская пропаганда твердит, что в октябре 1917 года в России произошла пролетарская революция и было построено новое, никогда еще в истории не виданное социалистическое общество. И правда: революция была, а возникшее общество действительно отличается от общества и в царской России, и в странах Запада. К тому же общество это хотя предсказаниям Маркса не соответствует, но в целом, как мы видели, сформировано в духе социалистических учений об огосударствлении. Отсюда делается заключение, что и вправду это социалистическое общество, может быть, и, малопривлекательное, но, вероятно, прогрессивное, так как новое. В этом рассуждении, как видим, подсознательно принимается на веру, что "социализм" - это формация, причем, поскольку такой еще не было, формация будущего. Вопрос об "азиатском способе производства" вообще опускается: что вспоминать о древних восточных деспотиях! Поэтому и кажется неожиданным: при чем здесь феодальные структуры?
   Вторая причина - историческая. Как же заподозрить ленинцев, профессиональных революционеров, марксистов, борцов против царизма, власти помещиков и буржуазии, в том, что они спасали феодальные устои общества?
   Ответим на эти вопросы.
   В октябре 1917 года после большевистского переворота правительство Ленина приняло декреты о мире и о земле. С социалистическими преобразованиями они не имели ничего общего. Мир был нужен тогда России при любом строе, а декрет о земле осуществлял земельную программу не большевиков ("социализация земли"), а эсеров - распределение земель между крестьянами, то есть типичную меру антифеодальной революции.
  
   11. ОКТЯБРЬСКАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ
   Мы говорили в начале книги, что Октябрьская революция не была пролетарской. Добавим теперь: в ней содержался элемент продолжения антифеодальной революции. Однако этот элемент - передача земли крестьянам - оказался временным; он был ликвидирован 15 лет спустя сталинской коллективизацией сельского хозяйства. Октябрьская же революция, нанеся столь неэффективный третий удар по феодальным структурам, открыла вместе с тем эру старательного уничтожения всех капиталистических, то есть антифеодальных элементов в России. Она оказалась, таким образом, объективно не продолжением антифеодальной революции. А чем же?
   Давайте решимся высказать правду: ленинский переворот 1917 года - это не "Великая Октябрьская социалистическая революция", а Октябрьская контрреволюция. Именно она явилась поворотным пунктом в истории русской антифеодальной революции. Именно после нее было сведено на нет все достигнутое в борьбе против застарелых феодальных структур в России. Как иначе, если не как контрреволюцию, можно рассматривать октябрьский переворот 1917 года, заменивший в России рождавшуюся демократию диктатурой? Разве не показали последовавшие десятилетия, что победила реакция, а не прогресс?
   Через пару дней после переворота, в конце 1917 года, русская поэтесса Зинаида Гиппиус откликнулась на это событие пророческим стихотворением:
  
  
  Какому дьяволу, какому псу в угоду,
  Каким кромешным обуянный сном
  Народ, безумствуя, убил свою свободу
  И даже не убил - засек кнутом!
  
  Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,
  Смеются пушки, разевая рты,
  И скоро в прежний хлев ты будешь загнан палкой,
  Народ, не уважающий святынь.
  
   Так и произошло.
   Советские историки заунывно твердят, будто в октябре 1917 года было свергнуто некое "правительство помещиков и капиталистов". А ведь это ложь, в действительности ленинцы свергли революционное правительство двух социалистических партий: социалистов-революционеров (эсеров) и социал-демократов (меньшевиков); никакая иная партия в правительство не входила. Избранное населением страны Учредительное собрание, в котором абсолютное большинство составляли представители этих же социалистических партий, было разогнано ленинцами. Была создана тайная политическая полиция ЦК, и установлен режим государственного террора. Была ликвидирована свобода печати. Согласившиеся вначале войти в ленинское правительство левые эсеры уже через 4 месяца покинули его, а еще через три месяца демонстративно подняли восстание в Москве - как безнадежный крик протеста против наступившей реакции. Затем началась гражданская война.
   Советская пропаганда представляет гражданскую войну как продолжение революции. Перекидывается мостик от ленинского лозунга "Превратить войну империалистическую в войну гражданскую" к гражданской войне в России. А ведь мостика нет. Придя к власти, Ильич трепетал перед перспективой гражданской войны. "Мы не хотим гражданской войны... Мы против гражданской войны",- твердил он [61].
   Гражданская война все-таки пришла: не как продолжение Октября, а как первое движение сопротивления против установившейся диктатуры номенклатуры. Это движение было не однородным. В нем участвовали и монархисты: могло ли быть иначе в феодальной стране? Но, судя по документам Белого движения, в нем преобладало стремление вернуть то, что было достигнуто к 1913 году. Многие в движении сопротивления хотели не реставрации абсолютизма, а дальнейшей либерализации в стране. Заметную роль играли социалисты: эсеры и меньшевики. Когда советская пропаганда изображает гражданскую войну как столкновение "сил революции" - большевиков и "сил реакции" - их противников, она лжет. Противники большевиков выступали за восстановление того, чего добилась антифеодальная революция в России, за новый созыв разогнанного Учредительного собрания, то есть за продолжение этой революции; большевики под лозунгом "диктатуры пролетариата" и "военного коммунизма" боролись за ликвидацию достигнутого антифеодальной революцией, то есть за феодальную реакцию.
  
   12. ФЕОДАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ
   Мы произнесли слово "реакция". В самом деле, что общего с прогрессом имеет диктатура номенклатуры? Не надо давать сбить себя с толку якобы "марксистскими" рассуждениями, будто все, направленное против капитализма, прогрессивно. Именно Маркс и Энгельс так не рассуждали. Уже в "Манифесте Коммунистической партии" основоположники марксизма подчеркивали прогрессивность капитализма по сравнению с феодализмом и с едкой насмешкой отмежевывались от "феодального социализма".
   Но написали они в этой связи следующее:
   "Чтобы возбудить сочувствие, аристократия должна была сделать вид, что она уже не заботится о своих собственных интересах и составляет свой обвинительный акт против буржуазии только в интересах эксплуатируемого рабочего класса...
   Аристократия размахивала нищенской сумой пролетариата как знаменем, чтобы повести за собою народ. Но всякий раз, когда он следовал за нею, он замечал на ее заду старые феодальные гербы и разбегался с громким и непочтительным хохотом" [62].
   Точно таким же методом действовали и марксисты-ленинцы, только в случае своей победы они, как уже сказано, вешают замок на границу - чтобы народ не разбегался.
   Капитализм в России был еще слаб: и об этом писали Маркс и Энгельс, нехотя вынужден был признать это Ленин. Однако быстрое экономическое и культурное развитие России в годы, предшествовавшие первой мировой войне, размывало феодальные структуры. Этому способствовала неумная политика царского правительства: неудачная война с Японией, отказ от столыпинской реформы, бессмысленная смена министров, распутинщина; наконец, вступление в непосильную для страны мировую войну. Не в результате деятельности "профессиональных революционеров", а в ходе ослабления феодальных структур в России были нанесены удары двух антифеодальных революций. Феодальная монархия была свергнута, к власти пришла коалиция социалистических партий, предстоял созыв Учредительного собрания для определения будущего политического строя России. В этот момент свергнуть созданное революционное левое правительство, установить диктатуру, задушить только что завоеванные свободы, ввести режим государственного террора, возродить полицейщину и цензуру и начать старательно затаптывать все элементы свободного рынка - силы, взрывающей феодализм,- какой же это прогресс? Это реакция. А затем последует сталинщина с систематическим массовым истреблением и монопольной властью консервативного класса новой аристократии - номенклатуры. Это подтверждение того факта, что в стране победила реакция. Буржуазная? Нет, буржуазия была раздавлена. Значит, феодальная реакция. Но ведь не было в среде ленинских "профессиональных революционеров" сознательного стремления поддержать шатавшиеся феодальные структуры? Конечно, не было. Однако в политике, и тем самым в истории, важны не личные мнения, а объективные результаты действий. Американская революционерка Эмма Голдман, вожделенно бросившаяся в Россию, чтобы участвовать в революции, уныло написала в своей книге "My disillusionement in Russia" ("Мое разочарование в России"): "Ленин садится на место Романовых, императорский кабинет скрещивают Советом народных комиссаров, Троцкого назначают военным министром, и рабочий становится военным генерал-губернатором Москвы. Такова, по сути, большевистская концепция революции, как ее переводят в реальную практику... В своем безумном властолюбии коммунистическое государство постаралось даже усилить и углубить те идеи и взгляды, для сокрушения которых пришла революция"[63].
   Вероятно, что-то от этой объективной тяги к реставрации отражалось в подсознании ленинцев. Недаром к ним с такой легкостью стали примыкать люди из феодального лагеря. Маршал Советского Союза Тухачевский был князем, придворный сталинский писатель Алексей Толстой - графом, царский полковник Шапошников был до глубокой старости начальником советского генштаба. Граф Алексей Алексеевич Игнатьев, бывший российский военный атташе во Франции, вернулся в Москву и опубликовал затем свои мемуары "50 лет в строю". Он действительно на протяжении полустолетия делал военную карьеру так, словно никакой революции и не бывало: при царе он был полковником, при Керенском - генерал-майором, а в Советской Армии стал генерал-лейтенантом. В конце сороковых годов я бывал у него дома, в маленьком кабинете с огромной, расчерченной зигзагами фронтов военной картой на стене и выцветшей фотографией Жоффра с дарственной надписью. Граф - высокий, седоусый и веселый - гордился тем, что дом, в котором его поселили, был расположен напротив зданий ЦК партии, но большевиком он не сделался, а продолжал нести военную службу в государстве, мало отличавшемся, с его точки зрения, от царской империи.
   Все эти и многие другие детали - лишь отдельные зримые проявления закономерного хода исторического процесса: от революции к реакции и затем к реставрации в несколько измененной форме. Так было с английской революцией, с Великой французской революцией, с рядом других менее драматичных революций. Так произошло и с русской революцией.
   Да почему она стала бы исключением? Недоумевать надо было бы, если бы так не произошло в России. И в России действовали - не могли не действовать! - общие для разных стран закономерности развития антифеодальной революции с ее приливами и отливами, с порой весьма длительными интервалами между волнами революции, крушащими и разрушающими феодальные структуры.
   Феодальная реакция после октября 1917 года была неосознанной. Однако Ленин близко подходил к ее осознанию, ибо отчетливо видел реальное положение в стране.
   В соответствии с этой реальностью он оценивал характер общественных структур в России после октября 1917 года. Вот данная Лениным весной 1918 года классификация "элементов различных общественно-экономических укладов, имеющихся налицо в России":
   "1) патриархальное, т. е. в значительной степени натуральное, крестьянское хозяйство;
   2) мелкое товарное производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто продает хлеб);
   3) частнохозяйственный капитализм;
   4) государственный капитализм;
   5) социализм" [64].
   Первый элемент относится к сохранившимся еще остаткам дофеодального уклада; второй - к феодальному укладу; третий и четвертый - к капиталистическому; пятый Ленин именует "социалистическим".
   Ленин не оставляет никаких сомнений относительно того, какой элемент преобладает: "Ясное дело, что в мелко-крестьянской стране преобладает и не может не преобладать мелкобуржуазная стихия; большинство, и громадное большинство, земледельцев - мелкие товарные производители" [65]. Это верно: после октябрьского переворота в Советской России преобладало феодальное мелкокрестьянское хозяйство, которое так и не начало сколько-нибудь заметно развиваться по намеченному Столыпиным пути развития капиталистических фермерских хозяйств.
   Совершенно логично Ленин считал предстоящим историческим этапом не социализм, а капитализм. Только стремился он не к частновладельческому капитализму, а к государственному, то есть к применению метода огосударствления. В этом вопросе Ленин категоричен. "Государственный капитализм экономически несравненно выше, чем наша теперешняя экономика" [66],- пишет он. "Государственный капитализм был бы гигантским шагом вперед" [67]. И даже: "Государственный капитализм для нас спасение" [68].
   Под "государственным капитализмом" Ленин подразумевал следующее: "В настоящее время осуществлять государственный капитализм - значит проводить в жизнь тот учет и контроль, который капиталистические классы проводили в жизнь. Мы имеем образец государственного капитализма в Германии. Мы знаем, что она оказалась выше нас" [69].
   Итак, выше Советской России и образцом для подражания была для Ленина в 1918 году кайзеровская Германия, страна с феодальной монархией, но с более развитыми, чем в России, капиталистическими отношениями. А "гигантским шагом вперед" был бы для Советской страны государственный капитализм. Так Ленин сам признает, что и после Октябрьской революции Россия по своей социально-экономической структуре - страна феодальная.
   Казалось бы, стратегическая линия в такой обстановке ясна: поддержать освобождающееся от феодальной зависимости крестьянство и вместе с ним бороться против главного врага - феодальных структур. Однако Ленин неожиданно провозглашает другой лозунг: главным врагом он объявляет "мелкобуржуазную стихию", то есть крестьянство, а о феодальных структурах помалкивает. Ленин поучает: "...наш главный враг - это мелкая буржуазия, ее навыки, ее привычки, ее экономическое положение" [70]. Но ведь эта "мелкая буржуазия" - подавляющее большинство населения страны. Вдобавок Ленин причисляет к врагам и собственно буржуазию, и "пресловутую "интеллигенцию"..." [71], и даже "самых крайних революционеров" [72]. Да кто же его друзья? Это некие "сознательные пролетарии" [73]. А в 1918 году всех пролетариев - "сознательных" и несознательных - в России было меньше 2% населения.
   Впрочем, Ленин имел в виду даже не это ничтожное меньшинство, а совсем уж малую величину - своих "профессиональных революционеров". Эти "сознательные пролетарии" имели в своих руках лишь один инструмент - государство и соответственно лишь одно средство - принуждение. Правда, в том же 1918 году вышла в свет написанная Лениным накануне Октября книга "Государство и революция", повторяющая Марксовы тезисы об отмирании государства. Но органически присущая номенклатуре жажда монопольной власти толкала ленинцев вопреки идеологии к твердому решению использовать свой единственный инструмент - государство, чтобы и в изоляции обеспечить свою диктатуру.
   Мы видим: пусть не под влиянием социалистических утопий и уж тем более не из осознанного желания возродить "азиатский способ производства", а из чисто практических соображений, но ленинцы встали на путь тотального огосударствления. Их политические расчеты опирались на ясно для них видимые феодальные структуры русского общества. Стремление же полагаться во всем на государство, то есть на характерное для феодализма внеэкономическое принуждение, и уничтожать ростки капиталистических отношений с неизбежностью привели к феодальной реакции.
   Надо еще раз подчеркнуть: Ленин не хотел феодальной реакции, он серьезно задумывался над возможностью строro контролируемого развития капитализма в России - будь то в форме государственной или, позже, нэповской. Но главным оставались для него именно контроль и управление, осуществляемые политбюрократией через государство, то есть диктатура номенклатуры. По сравнению с либерализировавшимся царским режимом с конституцией, думой, многопартийной системой это была реакция - шаг назад, в глубь феодализма.
   Ничего в этом не изменяет и то, что ленинцы не сознательно, а объективно поддерживали и сохраняли феодальные структуры. Правильно писал Маркс: "Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию" [74]. Никакая общественно-экономическая формация не была создана сознательно - все они сложились стихийно. Это только в советском анекдоте археологи находят в пещере первобытного человека его надпись: "Да здравствует рабовладельческое общество - светлое будущее всего человечества!", в действительности люди не проявляют такой прозорливости, и общество складывается стихийно.
   Сформулируем вывод.
   Диктатура номенклатуры - это по социальной сущности феодальная реакция, а по методу - "азиатский способ производства". Если идентифицировать этот метод как социализм, то диктатура номенклатуры - феодальный социализм. Еще точнее, это государственно-монополистический феодализм. Но реальный социализм - не высшая ступень феодализма, а, наоборот, реакция феодальных структур общества перед лицом смертельной для них угрозы капиталистического развития, ибо повсюду в мире именно это развитие разрушает основы феодальных обществ.
   Мы уже упоминали термин Джиласа: "промышленный феодализм". Вряд ли стоит так именовать диктатуру номенклатуры. Она устанавливается обычно в индустриально слаборазвитых странах. Тот факт, что эти страны участвуют затем в общем для всего нашего мира процессе индустриализации, не специфичен для реально-социалистического строя.
   Однако термин, сформулированный Джиласом, может быть с пользой применен для характеристики той разновидности реального социализма, которая возникла в промышленно развитых странах. К ней и перейдем.
  
   13. ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ
   Летом 1946 года я приехал в Нюрнберг в качестве переводчика на процессе главных немецких военных преступников. Это была моя первая поездка за границу. Выросшие и воспитанные под колпаком советской пропаганды, мои коллеги и я впервые столкнулись с реальностью другого мира.
   Мир этот оказался раздвоенным: с одной стороны - рождавшаяся в западных зонах оккупации новая Германия да и Америка, ощущенная нами через разговоры с американцами, их газеты, фильмы, все поразительно новое, неожиданное; с другой стороны - развертывавшаяся в материалах процесса реальность нацистского рейха, тоже нас поразившая, только не новизной, а удивительным сходством с привычной нам советской жизнью. Были, конечно, и отличия: частные предприятия, хорошие квартиры, благоустроенный быт. Но в остальном, в главном, все было у немцев при Гитлере так же, как у нас при Сталине: гениальный вождь; его ближайшие соратники; монолитная единая партия; партийные бонзы - вершители человеческих судеб; псевдопарламент; узаконенное неравенство; жесткая иерархия; свирепая политическая полиция; концентрационные лагеря; назойливая лживая пропаганда; слежка и доносы; пытки и казни; напыщенная военщина; до духоты нагнетенный национализм; принудительная идеология; социалистические и антикапиталистические лозунги; болтовня о народности - в общем, очень многое.
   Сходство доходило до смешного: оказалось, что оба - Гитлер и Сталин -приказали себя именовать "величайшим полководцем всех времен" (Сталин добавил "и народов"). Зато совсем не смешно было нам тогда узнать, как Сталин, представляя Берия нацистским руководителям, пояснял: "Это - наш Гиммлер",- ведь мы читали документы и о том, что творил Гиммлер.
   Очевидное сходство советского социализма с немецким национал-социализмом и подобными ему структурами в других странах, привычно называемыми фашизмом, буквально бросалось в глаза. Так возник термин "тоталитаризм" для обозначения всех таких обществ, независимо от их взаимоотношений друг с другом. Большой вклад в дело изучения этого явления XX века внесла Ханна Арендт (Hannah Arendt) своей вышедшей в 1951 году книгой "Происхождение тоталитаризма" [75].
   Во второй половине 50-х годов в западной политологии повеяли новые ветры. Научное понятие "тоталитаризм" было объявлено пропагандистским порождением "холодной войны", а очевидные черты сходства между структурой нацистского и советского "социализмов" - случайными и во всяком случае поверхностными совпадениями в форме, не затрагивавшими якобы в корне различного существа обществ.
   Такой вывод аргументировался в основном тем, что-де обе системы явно противоположны: одна - правая, другая - левая; нацизм, фашизм и им подобные - порождение монополистического капитализма, а советская система при всех ее досадных бюрократических недочетах - социалистическая и, следовательно, прогрессивная; и вообще все отдельные и нетипичные черты сходства были проявлением сталинизма, а он канул в безвозвратное прошлое.
   Помню, с каким изумлением я читал в Москве в спецхране Ленинской библиотеки эти рассуждения западных авторов. Ведь в самом Советском Союзе все больше людей начинали серьезно задумываться над поразительным сходством систем-близнецов. Эти размышления выплеснулись наружу с показом в 1966 году документального фильма советского кинорежиссера Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм". Мне довелось встречаться с Роммом. Талантливый человек, доживавший свои последние годы (он умер в 1971 году), не захотел, видимо, остаться в истории советской кинематографии только как творец культовых фильмов "Ленин в Октябре" и "Ленин в 1918 году". Для своего, как он думал, последнего фильма Ромм подобрал из немецкой кинохроники гитлеровского времени кадры, поражавшие сходством с советской реальностью. Зал отвечал горьким смехом на показ этих кадров, сопровождаемый голосом Ромма, задумчиво читавшего свой комментарий. Рассказывали, что Ромм был вызван тогда на заседание Секретариата ЦК, где Суслов задал ему вопрос: "Михаил Ильич, почему мы вам так не нравимся?" Фильм быстро исчез с экранов, а в прессе появились рассуждения: вот-де бывают такие фильмы, что не поймешь - не то они про фашизм, не то про нас. Но поскольку такое обвинение само свидетельствовало бы о нежелательном сходстве, решено было дело не раздувать. Термин же "обыкновенный фашизм" прочно вошел тогда в обиход. Советская оккупация Чехословакии осенью 1968 года, почти совпавшая с 30-летием гитлеровской оккупации осенью 1938 года, придала этому ^понятию особую жизненность.
   Размышления о близости между советским социализмом и фашизмом вызывались в СССР не только фильмом Ромма. Когда после разрыва Тито со Сталиным советская пропаганда объявила коммунистическую Югославию фашиствующим государством, когда то же самое произошло с полпотовской Кампучией, а о режиме Мао стали полуофициально говорить как о фашистском, люди в СССР не преминули заметить столь легкую взаимозаменяемость понятий "реальный социализм" и "фашизм".
   Номенклатурное начальство понимало, что чем детальнее рассматривать структуру и функционирование нацистского режима, тем явственнее будет становиться сходство. Поэтому, несмотря на всю антифашистскую риторику, в СССР почти не было опубликовано исследований о национал-социализме. Между тем материала гитлеровских трофейных архивов было в СССР предостаточно; не считая той немалой части, которую наглухо запрятали в архивы органов госбезопасности, немецкими материалами были заполнены Историко-дипломатический архив МИД СССР в Москве и Военно-исторический архив в Серпухове. Один из моих университетских учителей, профессор-германист Зильберфарб пытался создать в Московском университете Центр документации по истории германского империализма и фашизма: это не было разрешено.
   Если и номенклатура, и ее подданные видят сходство между реальным социализмом и национал- социализмом, почему же это сходство не устранят? Именно потому, что оно не внешнее, а глубинное. Если бы содержание было разным и только отдельные формы случайно оказались бы схожими, их можно было бы безболезненно изменить. Нельзя их изменить, только если сходство формы является органическим выражением общности самого существа обоих режимов. Прав марксизм, констатируя, что форма неотделима от содержания и является формой данного содержания.
   Конечно, можно скопировать форму: Венера Милосская изваяна из мрамора, но ее можно отлить в бронзе или вылепить из глины. Однако ведь Муссолини или Гитлер не копировали преднамеренно большевистский режим: этим занимаются приходящие к власти коммунисты, а не фашистские вожди. Последних сходство их режимов с большевистским тоже, наверное, весьма смущало, но и они побороть это сходство не могли: оно было органическим.
   Нет, не выдерживает критики утверждение, будто никакого тоталитаризма нет. Можно называть общества и политбюрократические диктатуры XX века тоталитаризмом, социализмом, обыкновенным фашизмом - как угодно. Важно то, что все эти общества составляют единую группу, противостоящую современному обществу парламентской демократии.
   Явственно выкристаллизовывались основные черты тоталитаризма, по которым можно безошибочно идентифицировать тоталитарное общество.
   Главная черта - это возникновение в обществе нового господствующего класса - номенклатуры, то есть политбюрократии, обладающей монополией власти во всех сферах общественной жизни. Этот класс старается сохранить в тайне не только свою структуру и привилегии, но и самое свое существование.
   Внешним признаком возникновения номенклатуры служит создание партии нового типа; сердцевина номенклатуры выступает в форме политического аппарата этой партии.
   Соответственно устанавливается однопартийная система, при которой просто есть только одна партия или же формально существующие другие партии являются лишь марионетками аппарата правящей партии.
   Государство становится главным аппаратом классовой диктатуры номенклатуры. Все решения государства лишь повторяют ее решения и указания; на все ключевые посты в государственных органах, а также в профсоюзных, кооперативных, общественных и других организациях назначаются партаппаратом номенклатурные чины. Это диктатура номенклатуры.
   На этой основе возникают более мелкие, но тоже характерные черты - от вождя, окруженного культом личности, тайной полиции и лагерей вплоть до искусства "социалистического реализма".
  
   14. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ФЕОДАЛИЗМ
   Значит, нет никакой разницы между тоталитарными обществами? Конечно, есть, как есть разница и между обществами плюралистическими. Даже между странами - участницами Варшавского Договора и СЭВ всегда были различия, а если добавить сюда социалистические страны, не вошедшие в советский блок,- Китай, Югославию, Албанию, Северную Корею, то различия бросаются в глаза.
   Теперь мы привыкли к этому. А в 30-40-х годах, когда ленинистская разновидность тоталитаризма была только в СССР и его подопечной Монголии, еще казался убедительным тезис, будто немецкий национал-социализм и итальянский фашизм являют собой некую противоположность строю в Советском Союзе. Между тем никакой противоположности не было.
   А различие было: Конечно, национал-социализм и фашизм тоже не были идентичными, даже идеология у них была разной; вначале была между ними вражда, чуть не приведшая их в 1936 году к военному столкновению. Однако в целом они действительно составляли в рамках тоталитаризма группу, отличную от СССР и последовавших по его пути стран. Только сущность этого отличия состояла не в отношении к марксизму, а в уровне развития. Германия и Италия были промышленно развитыми странами. Соответственно фашистская и нацистская номенклатуры не стали убивать курицу, несшую золотые яйца военно-промышленному комплексу: они не стали отнимать предприятия у владельцев, а удовольствовались своим полным контролем над экономикой. В этом смысле к национал-социализму и фашизму действительно можно применить термин "промышленный феодализм".
   Все-таки феодализм? В Германии и Италии? Да, именно там. Не будем забывать, что эти две страны превратились в национальные государства только во второй половине прошлого века. Значит, всего лишь 120 лет назад они преодолели структуру периода феодальной раздробленности, и не легко, а по формуле Бисмарка - "железом и кровью". Психологически она и поныне не исчезла. Германия - федеративное государство: в каждой ее земле - свой диалект, малопонятный для немцев из других земель; по давней традиции обитателям каждой земли приписывают свой особый "земельный" характер; все еще существует понятие "ганзейские города" (Гамбург, Любек, Бремен). Очень сходно и в Италии. Живыми памятниками средневековья остались в Италии государства Ватикан и Сан-Марино, а в германских странах - княжество Лихтенштейн.
   Насколько и здесь хронологически близки времена феодальных порядков, напомнило мне празднование 80-летия одного из моих немецких знакомых. В речи на банкете его сын сказал: "Когда ты родился, мир здесь выглядел еще иначе. Всюду правили императоры, короли, князья, как много веков назад. Именно твое поколение пережило нелегкий переход к современному миру".
   Естественно, что этому переходу и здесь - в Германии и Италии - сопротивлялись феодальные структуры. И здесь на время восторжествовала реакция этих структур - Сначала в Италии, формально оказавшейся в лагере победителей первой мировой войны, а фактически до крайности ослабленной. Затем в Германии, где Веймарская республика на была ненамного прочнее республики Керенского в России 1917 года; экономический кризис 1929-1930 годов подорвал ее последние силы.
   Феодальная реакция выступила и в Западной Европе в форме тоталитаризма, только не коммунистического интернационалистского, а националистического. Это различие, производившее впечатление в 20-30-е годы, постепенно сглаживалось: сталинская номенклатура все больше отходила от ленинского интернационализма к русской великодержавности, а оккупация значительной части Западной Европы и союз с другими государствами "оси" ограничивали радикальный шовинизм гитлеровцев. Экстраполируем эти сближающиеся линии. Такая экстраполяция дает все основания высказать предположение: если бы не было второй мировой войны, сходство между режимами в СССР, германском рейхе и фашистской Италии было бы сейчас еще более очевидным. Это одно и то же явление, реакция отживающих, но еще живучих феодальных структур на наступление современного мира.
   Почему мы не сознаем, что тоталитаризм - это прорыв феодального прошлого в наше время? Потому что многие люди, в том числе на Западе, привыкли к непрестанному повторению, будто мы живем в эпоху "позднего капитализма", на смену которому идет-де светлое будущее - социализм. Этим прожужжали все уши, и люди забывают, что жужжание это продолжается с давних времен. Почти полтора века назад Маркс и Энгельс в "Манифесте Коммунистической партии" поучали, что "буржуазия неспособна оставаться долее господствующим классом общества... Общество не может более жить под ее властью, т. е. ее жизнь несовместима более с обществом... Таким образом, в буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим" [76].
   Более 65 лет назад, в июле 1919 года, Ленин прорицал: "...Этот июль - последний тяжелый июль, а следующий июль мы встретим победой международной Советской республики,- и эта победа будет полная и неотъемлемая" [77]. Вот такую и ей подобную болтовню люди принимают всерьез и привыкают к ней.
   А на деле прав Карл Маркс, только не в крикливой мелодекламации "Манифеста...", а в своем произведении зрелых лет, где он излагал, как сам подчеркивал, "результат добросовестных и долголетних исследований". Процитируем еще раз слова из предисловия Маркса "К критике политической экономии": "Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого старого общества" [78].
   Проблема нашего времени состоит не в том, что капиталистическая формация уже исчерпала себя, а в том, что феодальная формация еще не полностью исчерпала все возможности продлить свое существование. И она делает это, выступая в форме тоталитаризма - этой "восточной деспотии" нашего времени: реального социализма, национал-социализма, фашизма, классовой диктатуры политбюрократии - номенклатуры. Все это и есть "обыкновенный фашизм", реакция отмирающих феодальных структур, которая болтает о "светлом будущем", а олицетворяет мрачное прошлое человечества.
  
   15. ИСТОРИЧЕСКАЯ ОШИБКА ЛЕВЫХ
   Идентичность реал-социализма, национал-социализма и иных разновидностей "обыкновенного фашизма" достаточно очевидна. Почему же приходится о ней писать как о чем-то новом? Только потому, что в определенных кругах Запада принято или игнорировать, или же без каких-либо серьезных аргументов отвергать эту очевидность. Речь идет не о коммунистах - их позиция известна и неудивительна, а о настоящих левых и не в последнюю очередь - о социал-демократах.
   Хочу сразу подчеркнуть: я отнюдь не намерен нападать на социал-демократию. Она сыграла важную роль в создании современного западного общества. Демократическим социалистом был и мой отец, памяти которого я посвящаю эту книгу. В 1917 году он был председателем Совета и Городской Думы в своем городе - Туле, и теперь, спустя семь десятилетий, я с интересом читаю о его деятельности в те бурные месяцы [79].
   Именно поэтому я и отвлекаюсь здесь от своей темы, чтобы без обиняков сказать социал- демократам и другим левым об их ошибке в подходе к диктатуре номенклатуры.
   Историческая ошибка левых состоит в том, что они считают ленинские партии и устанавливаемые ими диктатуры левыми. А в действительности они не левые.
   Верно: большевики, а затем и другие компартии отпочковались от социал-демократических партий в качестве их радикального крыла. С самого начала они твердят, будто они и есть левые, а все остальные, включая, разумеется, социал-демократов,- правые различных степеней. К претензии ленинцев и сталинцев на то, что они-де - полюс левизны, привыкли все, даже их противники. Так возникла упомянутая выше версия, будто бывает тоталитаризм правый, а бывает и левый. К правому относят национал-социалистов, фашистов и т. п., а к левому - коммунистов.
   Между тем никаких оснований для такой версии нет. Да, гитлеровское движение было антимарксистским, но это не доказательство, что оно правое. Мы уже отмечали, что Ленин, хотя и провозглашал марксизм догмой, но в ряде важных вопросов занял антимарксистскую позицию; ни то, ни другое не свидетельствует о его левизне. Да он и прямо выступал против "детской болезни левизны в коммунизме".
   В качестве первого аргумента в пользу того, что национал-социалисты были правыми, ссылаются на финансовую поддержку их партии крупным капиталистом Фрицем Тиссеном. Но партию большевиков финансировал крупный московский капиталист Савва Морозов, а в годы первой мировой войны - германский генеральный штаб; немалые суммы поступали также от ограбления банков, так называемых "экспроприации". Что тут "левого"?
   Как второй аргумент приводится тот факт, что фашизм и национал-социализм сохранили рыночное хозяйство в Италии, Германии и оккупированных ими странах. Мы уже сказали о причине такого курса: фашистско-нацистская партбюрократия хотела использовать немедленно наличие развитого промышленного производства, а. не экспериментировать. Контроль же над экономикой был в руках их государства. Но ведь и Ленин после экономической катастрофы "военного коммунизма" взял аналогичный курс, провозгласив в марте 1921 года нэп - возрождение рыночного хозяйства при сохранении, как тогда говорилось, "командных высот" в руках Советского государства. Да, несколько лет спустя нэп был ликвидирован Сталиным. Но мы не знаем, какую экономическую политику повел бы Гитлер, если бы не начал войну через 6 лет после своего прихода к власти. А в ходе войны гитлеровское руководство ничего не меняло в экономике - даже не распустило колхозы на оккупированной вермахтом советской территории. Те, кто принял коминтерновский тезис, будто национал- социалистическое правительство было марионеткой немецких капиталистов, должны ответить на вопрос: почему же тогда эти капиталисты обязаны были выполнять 4-летний экономический план гитлеровского правительства, а не наоборот?
   Партия Гитлера называлась "Национал-социалистическая немецкая рабочая партия"; ее провозглашенной целью было построение "немецкого социализма", то есть, выражаясь сталинскими словами, "социализма в одной, отдельно взятой стране", Германии. Партия вела пропаганду против "плутократов". В чем же тут принципиальное отличие от ленинской партии, которое заставило бы одну отнести к правым, а другую - к левым?
   Может быть, в корне различен был социальный состав НСДАП и КПСС? Нет. В обеих "рабочих" партиях руководство было с самого начала поставлено перед проблемой недостаточного притока рабочих в партию и никогда не было в состоянии решить эту проблему [80]. Это относится и к другим партиям "нового типа". Так, в правившей в ГДР партии СЕПГ немногим больше 1/3 составляли рабочие с производства, а среди покинувших партию - почти 80% были рабочими [81]. Взглянем на социальное происхождение вождей партии. Ленин был дворянином и интеллигентом. Гитлер - сыном мелкого чиновника, рабочим, солдатом. А их соратники? Троцкий происходил из богатой семьи. Жена Ленина Крупская была дворянкой. Так что большевистские вожди стояли на социальной лестнице выше Геринга, Гесса, Геббельса. Неверно делать отсюда вывод о том, что большевистское руководство было правым, а нацистское - левым, но обратный вывод тоже неверен. Просто между КПСС и НСДАП не было разницы по социальному составу - ни в партии, ни в номенклатурной верхушке.
   С какой точки зрения ни подойти, нет признаков того, что ленинцы и сталинцы - левые, а гитлеровцы и муссолиниевцы - правые. Они одинаковы.
   Если они не левые, то что же: и те и другие - правые? Тоже нет. Левые, правые, центр - все это политические категории плюралистического общества. А в классическом тоталитарном обществе ни левых, ни правых, ни центристов нет. Есть только "генеральная линия" господствующего класса - политбюрократии; все несогласные с ней считаются преступниками и подвергаются каре. Так обстояло дело в СССР и других странах реального социализма до начала кризисов их режимов, так было при национал-социализме и прочих разновидностях "обыкновенного фашизма".
   Характерно, что деление на левых и правых в советском обществе наметилось сразу после того, как при Горбачеве в этом обществе возникли элементы плюрализма, то есть отхода от тоталитарной системы.
   Партии фашистов, коммунистов, национал-социалистов не левые и не правые - они тоталитарные, иными словами, они попросту хотят власти. Только не той, по их мнению, жалкой власти - с оглядкой на конституцию, законы, парламент, свободную прессу, профсоюзы, которую на время, от выборов до выборов, получают государственные деятели парламентских демократий. Тоталитаристы хотят тотальной, диктаторской власти, не заискивающей перед капризными избирателями, а управляющей покорными подданными. В этом причина откровенного презрения Ленина и других тоталитаристов к "буржуазной демократии" и "парламентскому кретинизму", отсюда их желание не делать карьеру в плюралистической системе, а сломать эту систему и заменить ее "диктатурой пролетариата" или "принципом фюрерства".
   Пока тоталитарные партии действуют в условиях плюрализма, они прикидываются левыми, рабочими партиями. Но это мимикрия, основанная на расчете, что рабочих можно будет использовать для захвата власти, в деле же свержения существующего строя поддержку можно найти именно в левых, а не в правых кругах. На словах они и после захвата власти и установления своей диктатуры продолжают числиться "левыми" и "революционерами", борющимися против "старого мира". Но на деле тоталитарная диктатура политбюрократического класса является более суровой и действительно более тотальной, чем военная диктатура правого толка, хотя, конечно, и такие диктатуры грубо нарушают права человека и должны сойти с исторической арены.
   С проблемой западных левых, оказавшихся в СССР не в качестве туристов или членов делегаций, а в качестве постоянных жителей, мне довелось соприкоснуться. Одним из них был Владимир Дмитриевич Казакевич, дворянин, который, будучи эмигрантом в США, возненавидел "американский империализм", сотрудничал в просоветской русскоязычной газете и в конце 40-х годов вернулся в СССР вместе со своей женой - американкой Эмили. Впервые я его увидел тогда же, у Гульянца, заведующего отделом печати США в Советском Информбюро. Одетый в модный американский костюм, Казакевич весело иронизировал по поводу американских порядков, а Гульянц с парой своих сотрудников похохатывали, с завистью глядя на соотечественника, которому посчастливилось более четверти века прожить в США. Через 8 лет я снова его встретил: мы оба работали в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР. Казакевич поблек, обносился и над США уже не смеялся. Он жаловался мне: "Я всегда был левым. В Америке я мог показать это в своих статьях и докладах. А вот как здесь показать свою левизну?" И правда, это было невозможно. Он пытался переломить себя, подладиться, написал в стенгазету статью с призывом повышать трудовую дисциплину в институте. Но ткань тоталитарного общества неумолимо выталкивала Казакевича. С ним предпочитали не иметь дела: бывший эмигрант, жил в США, жена американка,- лучше держаться от них подальше. Да и сам он внутренне все больше тяготел не к русским, а к выходцам с Запада: бывшим советским шпионам Маклину, Берджесу, безымянному американцу, который работал у нас в институте под псевдонимом Стюарт Смит. Их объединяла ностальгия по брошенному, прежде столь ненавистному, а теперь манящему, но уже недосягаемому миру.
   Другой случай из того же института. К нам был прислан американский ученый по имени Морис Галперин. И он был в США левым, просоветским. Больше того, Галперин мне прямо сказал: "Я не могу вернуться в США, против меня там возбуждено дело о шпионаже". Этот вообще не смог вытерпеть жизни в Советском Союзе и добился того, что его отправили на Кубу. "Какая здесь всюду отсталость,- говорил он мне.- На что похожи здешние институты! Масса людей, а никаких возможностей серьезной работы. Нет, в Америке иначе!" Не знаю, как сложилась его судьба: остался он на Кубе или сумел вернуться в США.
   Ничто не излечивает так радикально от симпатий к обществу реального социализма, как жизнь в нем.
   И, конечно, ни в каком случае социал-демократы не смогли бы оставаться в этом обществе социал-демократами. Во всех без исключения странах, где устанавливалась диктатура номенклатуры, социал- демократические партии были ликвидированы: или путем прямого запрета партий и физического истребления демократических социалистов, как в СССР, или же путем поглощения социалистических партий коммунистическими, как в ГДР, Польше.
   Номенклатура считала и считает демократических социалистов врагами. Не скрывал этого Ленин; Сталин объявил социал-демократов "социал-фашистами", которых надо разгромить даже прежде, чем собственно фашистов. Враждебность номенклатуры к демократическим социалистам не ослабла и в послесталинские времена. Важным доводом в пользу военной интервенции в Венгрии в 1956 году послужило воссоздание там социал-демократической партии во главе с Анной Кетли. В конце 1984 года во Франции были опубликованы сделанные членом политбюро французской компартии Жаном Канапа записи бесед между руководством КПСС (Брежнев, Суслов, Пономарев) и ФКП в связи с событиями в Чехословакии 1968 года. Брежнев прямо объяснил французам, что "опасность для социализма" в дубчековской Чехословакии состояла в "возможности превращения КПЧ в социал - демократическую, т.е. буржуазную партию" [82]. Именно это рассматривалось как основание для военного вторжения. Брежнев заявил генеральному секретарю ЦК ФКП Вальдеку Роше: "Мы сделаем все, чтобы избежать крайних мер. Но если события будут развиваться в том же направлении и съезд (КПЧ.- М.В.) выльется в "мирную" контрреволюцию, превращающую КПЧ в социал-демократическую партию и ликвидирующую социалистические завоевания, тогда..." [83] Мы знаем, что он имел в виду.
   Таково подлинное отношение тоталитарных "социалистов" к социал-демократическим партиям. Таково же оно и к каждому отдельному члену этих партий. Бесчисленны примеры расправы номенклатурных режимов с демократическими социалистами, как только эти режимы в них не нуждаются. Каждому социал-демократу я посоветовал бы прочитать книгу самиздата воспоминаний Екатерины Олицкой о ее многолетних скитаниях по советским тюрьмам и лагерям [84] только за то, что она была социалисткой.
   Историческая ошибка западных левых по отношению к режиму номенклатуры полна драматизма. Она то и дело ставит левых в незавидное положение адвокатов номенклатурной реакции. Это не приносит левым на Западе никаких лавров сегодня и грозит лечь на них тяжелым грузом в будущем.
  
   16. ПРОВЕРКА РЕШЕНИЯ ЗАДАЧИ
   Наш учитель физики в школе советовал всегда проверять решение физической задачи путем прикидки: разумен полученный ответ или нет? Проверим по этому методу наши выводы и в данном случае.
   Какая система была в России при Николае II? Феодальная. А через 8 месяцев после его отречения? Та же самая: так быстро социальные системы не меняются. Какая система сменяет феодальную? Капиталистическая. Боролись большевики за победу капитализма? Наоборот, они боролись за поражение капитализма. Значит, большевики боролись объективно за сохранение феодальной системы? Выходит так. Победили большевики в этой борьбе? Победили. Значит, обоснованно предположение, что при большевиках феодальная система сохранилась? Да. Какая система, по советской идеологии, должна прийти на смену капитализму? После краткого переходного периода диктатуры пролетариата - реальный социализм как длительная эпоха истории. Предусматривает учение Маркса установление такой формации? Нет. А создание "общенародного государства" после диктатуры пролетариата? Тоже нет. Значит, советская пропаганда молчаливо признает, что в итоге Октябрьской революции возникли общество и государство, противоречащие предсказаниям Маркса? Выходит так. Можно высказать гипотезу, что за этими названиями скрывается другой - или феодальный, или капиталистический - строй? Можно. Какой формой принуждения характеризуются феодализм и капитализм? Феодализм - внеэкономическим принуждением, капитализм - экономическим. А какое принуждение существует при реальном социализме? Внеэкономическое, как при феодализме. Значит, возможно, что за реальным социализмом скрывается скорее всего феодализм? Получается так. Но ведь "профессиональные революционеры" Ленина не ставили себе сознательно задачу цементировать феодальные структуры? Нет. А ставили себе люди в прошедшие века сознательно задачу создать или цементировать ту или иную формацию? Тоже нет. Значит, отсутствие осознанной цели поддержать феодализм против развивающегося в стране капитализма еще не доказывает, что этого не было сделано? Не доказывает. А как надо было в этой ситуации поступить, чтобы поддержать феодализм? Устранить развивающийся капитализм. Поступили так большевики? Да. Но ведь при феодализме должен быть феодальный господствующий класс? Должен. Состоит он обязательно из рыцарей или помещиков? Да, если феодалы мало зависят от центральной власти. А если существует мощное централизованное государство, как в восточных деспотиях? Тогда господствующий класс состоит из правящих именем монарха бюрократов, которые эксплуатируют непосредственных производителей через аппарат государства. Какой класс правит в Советском Союзе и в других странах реального социализма? Класс политбюрократии - номенклатура, то есть тот класс, который логически и должен править при государственно-монополистическом феодализме? Да, именно тот.
   Логическая проверка показывает: все сходится, ошибки в решении задачи не видно. Диктатура номенклатуры - это реакция феодальных структур, расшатанных капитализмом, но пытающихся спастись методом тотального огосударствления. "Реальный социализм" - это государственно- монополистический феодализм.
  
   17. ДРЕВНИЙ "НОВЫЙ КЛАСС"
   Мы констатировали: социализм - не формация, а метод. Но важно понять и другое: этот метод связан не с существованием какой-либо определенной формации, а с существованием государства. Этим и объясняется загадочный, на первый взгляд, феномен возникновения бюрократических деспотий с господствующим классом политбюрократии в различных странах в совершенно разные эпохи. Поскольку государство существует и сейчас, так же как существовало на. Древнем Востоке, метод этот применим сегодня так же, как и тогда, тысячелетия назад. Использованию государства для тотального порабощения общества положена только одна граница: замена деспотического государства демократическим, то есть таким, руководящие органы которого свободно избираются населением и следовательно от него зависят.
   Так что не надо поддаваться предрассудку, что не может-де возникнуть в наши дни такой же порядок правления, как во времена фараонов. Вполне может, и ступенчатая пирамида с мумией Ленина в Москве служит лишь наглядным напоминанием о такой возможности. Разумеется, как и все в истории, метод бюрократической деспотии окрашивается колоритом эпохи и страны, в результате чего возникает впечатление различия. Но оно ложно: отбросив колорит, проанализируйте метод - и убедитесь, что он один - и в Древней Ассирии 25 веков назад, и в государстве инков Перу пять веков назад, и в Советском Союзе в нашем веке.
   Понимание сущности феномена, которому Маркс стыдливо дал название "азиатский способ производства", важно, может быть, в первую очередь потому, что оно освобождает нас от нелогичной картины некоего раздвоения исторического пути развития человечества на первом этапе классового общества - на застойный деспотичный Восток и динамичный индивидуалистический Запад. Пример Японии показывает, что страны Востока могут быть чрезвычайно динамичными в своем развитии; пример Сингапура и Гонконга свидетельствует о том, что даже колониальный статус не может подавить подобный динамизм. То, что многие страны Востока живут веками в условиях застойности и деспотизма, вовсе не показатель врожденности таких черт. Скорее наоборот: эти черты ряда восточных обществ - не причина, а логическое следствие векового применения там метода тотального огосударствления общества и правления политбюрократии. Ибо применение этого метода, создавая в момент перехода к нему впечатление скачка, ведет затем с неизбежностью к болотной застойности в обществе, монопольно управляемом деспотической бюрократией. Помню, как один вдумчивый дипломат из страны третьего мира удачно сравнил метод реального социализма с автомашиной, у которой есть только первая скорость.
   Пока не доказано противное, есть все основания считать, что общая линия развития человеческого общества едина для всех народов, независимо от места их поселения на нашей планете. Природные условия и ряд других факторов придают неповторимый колорит каждому обществу и могут благоприятствовать применению тех или иных методов, но они не способны изменить закономерные этапы в жизни общества точно так же, как и в жизни отдельного человека. Подобно человеку, общество может погибнуть уже в детстве, но это не отменяет закономерности, что за детством следует юность, затем молодость, зрелость и, наконец, приходит старость, неизменно завершающаяся смертью. Обстоятельства жизни и смерти различны, этапы жизненного пути одинаковы.
   Социально-экономические формации во всех обществах - на Западе и на Востоке, на Севере и на Юге - сменяют одна другую в строго определенной последовательности. Пусть неточны и поэтому не очень удачны их марксистские названия: рабовладельческая, феодальная и капиталистическая формации, дело не в названиях, а в сущности. Сущность же действительно состоит в поэтапном переходе от внеэкономического к экономическому принуждению. В первой ("рабовладельческой") формации основную массу непосредственных производителей составляют полностью зависимые и бесправные люди (называются ли они прямо рабами или существует "всеобщее рабство"); во второй ("феодальной") формации - это полусвободные люди, имеющие определенные права; в третьей ("капиталистической") - это свободные и полноправные люди, которые по вольному найму трудятся, чтобы заработать себе на жизнь.
   Линейная экстраполяция указывает, казалось бы, на общество будущего как на систему, при которой свободные и полноправные люди не будут вообще нуждаться в работе. Возможно, что наступающая компьютерная эра и сделает такое осуществимым. Только не стоит пускаться в столь радостные прогнозы: ведь линейная экстраполяция через детство, юность и молодость вряд ли предсказала бы человеку старость и смерть, тем не менее жизнь кончается именно этим.
   Метод тотального огосударствления накладывается на формацию. Не ущемляя ее сущности, он меняет характер процесса принятия решений: этот процесс концентрируется в руках господствующей политбюрократии, использующей механизм государства для полного контроля над всеми сферами жизни общества. Превратившаяся в господствующий класс политбюрократия осуществляет от имени суверена тотальное управление, но осуществляет его в условиях данной формации и, следовательно, в определяемой этими условиями форме.
   Маркс побоялся признать, что "азиатская формация"- не азиатская и, главное, не формация, а метод тотального огосударствления, то есть как раз метод, пропагандировавшийся социалистическими утопиями. Чтобы избежать признания этого факта, Маркс предпочел даже отойти от своего взгляда на историю как на единый путь развития всего человечества и провозгласил раздвоение на "азиатский" и "античный" способы производства. Затем Ленин и Сталин вообще изъяли "азиатский способ производства" из марксистского учения: они поняли, что реальный социализм оказался лишь одним из случаев возникновения "азиатского способа производства", то есть применения метода тотального огосударствления на основе существующей формации.
   Как всегда при применении этого метода, господствующим классом при реальном социализме оказалась политбюрократия, в данном случае назвавшая себя номенклатурой.
   В начале главы мы поставили вопрос: новый ли класс номенклатура? Вот мы и пришли к ответу. Конкретно номенклатура - класс новый, возникший в нашем веке. Но по сути своей это очень древний класс, который уже многократно создавался в разные эпохи в качестве господствующего класса там, где применялись метод тотального управления обществом и его эксплуатация силой государства.
  
   18. БУДУЩЕЕ НОМЕНКЛАТУРЫ
   Антиноменклатурные революции в Восточной Европе поставили этот вопрос в практическую плоскость.
   В предшествующей главе мы отметили быстрое паразитарное перерождение, то есть старение класса номенклатуры. Старость - последний этап жизни всякого организма, в том числе социального. Значит, историческая продолжительность жизни номенклатуры уже невелика.
   Невелика она, разумеется, в историческом масштабе. Смешно повторять наивные прогнозы 1917- 1919 годов о том, что большевистская диктатура падет через пару недель или месяцев. Но не следует бросаться и в противоположную крайность: соглашаться с пропагандой номенклатуры, что царствию ее не будет конца. Всему на свете бывает конец, не увернуться от него и номенклатуре.
   Как всегда, к этому концу ведут два пути: эволюционный и революционный.
   Эволюционный путь - это перерастание диктатуры номенклатуры в посленоменклатурный строй, то есть либерализация политического режима в стране, становление современной рыночной системы хозяйствования с тремя секторами - частным, кооперативным и государственным, отказ от колхозно- овхозной барщины и переход к современному машинизированному фермерскому сельскому хозяйству.
   Это путь, не связанный с материальными и человеческими жертвами. Однако такой наиболее предпочтительный путь, к сожалению, не гарантирован. Мои номенклатурные читатели согласятся, что ни они сами, ни их руководство не готовы пойти по этому пути, а полагаются на силу. Следовательно, необходимо рассмотреть варианты, при которых номенклатуре придется встретиться с силой.
   Не стоит фантазировать сейчас о том, как именно это произойдет; действительный ход событий наверняка окажется несколько иным, и сегодняшние предсказания будут потом читать со снисходительной улыбкой. Но одно можно сказать уже сегодня. Народные революции приходят, не спрашивая советов постороннего наблюдателя. Они приходят в отчаянии, в гневе, как стихийный взрыв. Рассуждать о том, что желательно, а что нет,- бесполезное занятие.
   Самым кровопролитным и разрушительным путем к устранению диктатуры номенклатуры была бы война. Будет она? Пока у обеих сторон существует способность ко второму удару, ядерная война - самоубийство. Как номенклатурные политбюрократы, так и западные политики - отнюдь не камикадзе, поэтому ядерной войны не будет, как не было химической и бактериологической войны, несмотря на наличие соответствующего оружия. Но мировая война с применением обычных видов вооружения возможна.
   Соотношение сил в таком конфликте убеждает, что он неминуемо окончился бы поражением Советского Союза. Хотя СССР, несомненно, располагает большой военной мощью, ни этой мощи, ни ресурсов страны не хватит, чтобы победить в войне против Западной Европы и Америки при необходимости держать значительные силы на Дальнем Востоке.
   Но не надо этим успокаиваться. Задача в том, чтобы не допустит такого развития событий. Этого можно добиться только одним способом: подтолкнуть номенклатуру к пути мирной эволюции. Поскольку уговорить ее не удастся, надо создать ситуацию, в которой собственные эгоистические интересы номенклатуры заставили бы ее предпочесть мирный путь как наименьшее зло в необратимом историческом процессе своего ухода от власти. И правда: номенклатурщикам намного приятнее будет уехать к своим заблаговременно вывезенным капиталам в Швейцарию, нежели оказаться во власти толпы своих освободившихся подданных. Будем надеяться, что номенклатура сделает разумный выбор.
  
   19. ПОСЛЕ НОМЕНКЛАТУРЫ - СВОБОДА
   Нужно ли надеяться? Не станет ли в России после ухода номенклатуры еще хуже: гражданская война, анархия, терроризм, хаос и одичание, и в итоге - новая диктатура? Не станут ли люди с ностальгией вспоминать о временах правления номенклатуры, как вспоминали в годы моего детства о царских временах?
   Все тоталитарные режимы стараются создать такое представление и у своих подданных, и за границей. Они запугивают не только туманной угрозой, что, как говаривал Троцкий, уходя, хлопнут дверью, но главное - тем якобы хаосом, который-де последовал бы за их исчезновением.
   Исторический опыт не подтверждает этих угроз. Национал-социализм в Германии и Австрии, фашизм в Италии, франкизм в Испании, вассальные тоталитарные режимы в малых странах Западной Европы - все они сменились демократиями. После разгрома тоталитаризма родилась демократия в Гренаде. Даже советская оккупация не удержала от такого же развития малые страны Восточной Европы: власть номенклатуры там или пала, или резко ослаблена.
   Ничего удивительного в этом нет. Повторим в последний раз: диктатура номенклатуры - это феодальная реакция, строй государственно-монополистического феодализма. Сущность этой реакции в том, что древний метод "азиатского способа производства", метод огосударствления применен здесь для цементирования феодальных структур, расшатанных антифеодальной революцией. Архаический класс политбюрократии возрождается как "новый класс" - номенклатура; он устанавливает свою диктатуру, неосознанным прообразом которой служат теократические азиатские деспотии. Так в наше время протянулась стародавняя реакция, замаскированная псевдопрогрессивными "социалистическими" лозунгами: сплав феодализма с древней государственной деспотией. Как бы этот сплав ни именовался - национал-социализмом, реальным социализмом, фашизмом,- речь идет об одном и том же явлении: тоталитаризме, этой чуме XX века.
   Совершенно естественно, что феодальная реакция исторически недолговечна.Там, где феодальные структуры были слабее, а капитализм более развит - в Германии, Италии и других странах Западной, а теперь и значительной части Восточной Европы,- эта реакция уже потерпела крах. В более отсталых странах с еще крепкими феодальными структурами она живет и поныне, но ей также не уйти от гибели.
   В конечном итоге именно поэтому режимы государственно-монополистического феодализма так хотят распространиться на весь мир. В этом они видят единственный путь к самосохранению. Вот почему столь органично возникает в их политике странный феномен оборонительной экспансии. Чингисхан со своими ордами так же стремился к "последнему морю", покоряя все более развитые государства, опасные ему именно своей развитостью. Вряд ли можно ожидать спокойного одряхления государственного феодализма и постепенного его погружения в историческое небытие. Погружение будет драматичным. Но оно неотвратимо.
   Часто меня спрашивают, почему я ушел от номенклатуры. Ведь я там не бедствовал, меня не преследовали - зачем же было в 50-летнем возрасте все бросать и уходить на Запад? Именно знакомство с номенклатурой, сознание того, что это сила реакции, что жизнь идет к концу, а я нахожусь на исторически безнадежно проигравшей стороне, и определило мой выбор. Все мы исчезнем, превратимся в ничто, и останется на Земле только историческая память о нас. Как горько, если эта память будет такой же, как о приспешниках Гитлера и Муссолини!
   На смену тоталитаризму, диктатуре номенклатуры закономерно приходит не какое-нибудь выдуманное идеологами общество, а парламентская демократия. Она приходит со всеми своими благами и проблемами, солнечными и теневыми сторонами, как органически рожденное, развитое общество нашей эпохи.
   Живя ряд лет в Западной Германии - парламентской демократии, родившейся после падения тоталитаризма, я знаю: будут и тогда в обществе и обиженные, и недовольные, будут и несправедливости - всякое будет. Но все люди станут жить неизмеримо лучше и материально, и духовно, чем при диктатуре номенклатуры. Плюралистическое общество парламентской демократии надежно это гарантирует.
   Когда-то и оно постареет, и возникнет из него другое общество будущего. Мы его не знаем, оно придет в иные века. Но одно можно сказать уже сегодня: это общество не будет порождением основоположников марксизма и "отцов" номенклатуры. Ибо мир наш - неуверенно, иногда скачками, порою на время отступая назад,- движется не от свободы к рабству, а от рабства к свободе.
  
   ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 9
  1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 27.
  2. "Программа КПСС". Москва, 1986.
  3. Курсивом выделены страны, где "пролетарские революции" происходили без оккупации войсками СССР или его союзников.
  4. И. Сталин. Соч., т. 3, с. 186-187.
  5. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 278-279.
  6. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, с. 381.
  7. Там же, с. 379.
  8. Там же.
  9. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 3, с. 662-663.
  10. Там же, с. 468.
  11. Там же, с. 583.
  12. Там же, с. 585.
  13. Там же, с. 583.
  14. Там же, с. 171.
  15. Там же, с. 174.
  16. Там же, с. 169.
  17. Там же, с. 179.
  18. Там же, с. 176-177.
  19. Там же, с. 256.
  20. Там же, с. 601.
  21. См. Г. Андреев. "Какую Россию уничтожили большевики". "Континент", Љ 42, с. 258, 261 и след.
  22. "История Монгольской Народной Республики". М., 1967.
  23. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 88-103.
  22. "История Монгольской народной республики", М., 1967.
  23. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 88-103.
  24. Там же, с. 88.
  25. Там же, с. 89.
  26. Там же.
  27. В. И. Ленин. Поля. собр. соч., т. 38, с. 145.
  28. "Коммунист", 1984, Љ 16, с. 89.
  29. Там же, с. 90.
  30. Там же, с. 91.
  31. Там же, с. 92.
  32. Там же, с. 93.
  33. Там же.
  34. Там же, с. 95.
  35. Там же, с. 96.
  36. Там же, с. 92.
  37. Там же, с. 94.
  38. Там же, с. 92.
  39. См. G. F. Achtninow. Die Macht im Hintergrund. Grenchen, 1950.
  40. См. H.Achminow. Die Totengraber des Kommunismus. Eine Soziologie der bolschewistischen Revolution. Stuttgart, 1964.
  41. См. М.Djilas."Kann der Westen die Sowjetunion bezwingen?". In:"Ostblick",Munchen,Dezember 1985, S.11.
  42. J. Droz [Hrsg.]. Geschichte des Sozialismus. Bd. I-III, Frankfurt/M.-Berlin-Wien, 1974.
  43. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
  44. Ср. И. Р. Шафаревич. "Социализм как явление мировой истории". Париж, 1977.
  45. См. "Geschichte des Sozialismus", Bd. II, S. 43-45.
  46. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
  47. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. II, с. 354.
  48. См об этом: К. W. Wittvogel. .Oriental Despotism. New Haven-Lole, 1976, p. 381.
  49. См. Marx. Das Kapital. Hamburg, 1890-94, Bd. 1, S. 104, Bd. 3, 1.
  50. См. Wittfogel, op. cit., pp. 387-388.
  51. См. Энциклопедический словарь ГРАНАТ, изд. 7-е, т. 28.
  52. См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 26, с. 57.
  53. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 70-71.
  54. К. Marx. Formen, die der kapitalistischen Produktion vorhergehen. Berlin [Ost], 1972, S. 11.
  55. Ibid., S. 15.
  56. Ibid., S. 19.
  57. Ibid., S. 4-5.
  58. ВДИ. 1940, Љ 1.
  59. CM. G. Orwell. Nineteen Eighty-Four. Penguin Books, 1972, pp. 200-202.
  60. К. Wittfogel. Oriental Despotism. A copmparative Study of Total Power, New Haven and London, 1957.
  61. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 53.
  62. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 448.
  63. Emma Goldman. My Disillusionment in Russia. NY 1970, p. 258- 259.
  64. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, с. 296.
  65. Там же.
  66. Там же, с. 299.
  67. Там же.
  68. Там же, с. 255.
  69. Там же.
  70. Там же.
  71. Там же, с. 205.
  72. Там же, с. 264.
  73. Там же.
  74. Маркс К. К критике политической экономии. М., с. 8.
  75. Hannah Arendt. The Origins of Totalitarianism. Harvest / HBJ Book.
  76. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 435, 439.
  77. Ленин. Полн. собр. соч., т, 39. с. 89.
  78. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.
  79 См. "Октябрь в Туле. Собрание документов". Тула, 1957, с. 35, 156, 213, 218, 222, 264, 313, 316; А.Ложечко. Григорий Каминский. М., 1966, с.58-62
  80. См. Мichael H. Kater. The Nazi Party. A Social Profile of Members and Leaders, 1919-1945. Cambridge, Mass., 1983.
  81. См. "Neues Deutschland", 09.01.1986.
  82. Kremlin-PCF. Conversations secretes, Paris, 1984, p. 69.
  83. Ibidem, p. 71. См. также р. 52-56. . .
  84: См Е. Олицкая. Мои воспоминания, тт. I-II, Франкфурт / М., 1971.
  
   ЗАКЛЮЧЕНИЕ
   Мы расстаемся с классом номенклатуры. Покинем же номенклатуру в ее радостные минуты, улыбнемся ей на прощанье.
   ...7 ноября, Красная площадь. Громом оркестров и артиллерийского салюта, военным парадом, многочасовой демонстрацией празднует номенклатура еще одну годовщину своего господства. Это редкий случай увидеть "их" не поодиночке в "ЗИЛах" и "Чайках", в начальственных кабинетах, за красными столами президиумов, а в массе. Где еще найти толпу номенклатуры, как не на близких к Мавзолею трибунах в этот праздничный день!
   Вот они стоят на светло-сером камне трибуны - грузные мужчины с грубоватыми властными лицами, их полные стареющие жены, раскормленные румяные дети. Все оделись тепло: по площади, шурша в знаменах, дует ветер, и покалывает лица острый ноябрьский снежок. Пальто из отличной английской шерсти, бархатистые шубы-дубленки, роскошные каракулевые манто, меховые шапки окружают вас со всех сторон. Но соблюдается неписанное правило номенклатуры: все эти дорогие вещи должны носиться без щеголеватой подтянутости, а несколько мешковато-неуклюже, и лица женщин не должны быть подмазанными. Это последняя скромная дань мифическому пролетарскому происхождению номенклатуры и ее мнимому демократизму.
   Без трех минут десять. Все лица поворачиваются к Мавзолею, заботливые номенклатурные отцы сажают на плечи своих маленьких благородных отпрысков. Сейчас на Мавзолей, словно на капитанский мостик, поднимутся руководители класса номенклатуры. Идут! Впереди - сам шеф, немного отступив, в строго установленном порядке - остальные. Номенклатурная толпа аплодирует, приветственно машет руками: пусть сама она не на Мавзолее, а у его подножия, но там, наверху, стоят связанные с ней ее сюзерены, и, когда мир глядит на их горстку, он, сам того не сознавая, смотрит и на всю номенклатуру.
   Дежурные офицеры КГБ в штатском, с красными повязками на рукавах вежливо, но бдительно следят за тем, чтобы менее значительные номенклатурщики с удаленных от Мавзолея трибун не перебрались на более близкие, где стоят особо важные чины: переходить с одной трибуны на другую разрешено только в направлении от Мавзолея. Так зримо, в реальном пространстве начинает вырисовываться конус класса номенклатуры - с вершиной на Мавзолее.
   10 часов, начало парада. Впереди еще демонстрация покорных "представителей трудящихся", которые поволокут огромные портреты вождей номенклатуры, транспаранты с ее лозунгами, цифры выполнения продиктованных ею планов. Впереди - прием в Кремле, где вместе с номенклатурщиками, рассаженными строго по чинам за пронумерованными столами, послы почти всех государств мира будут праздновать годовщину Октябрьской революции. Но самая сердцевина сегодняшних удовольствий номенклатуры - сейчас, во время военного парада.
   50 счастливых минут переживает номенклатурная толпа, любуясь четким шагом войск, грохочущим стремительным бегом танков, огромным размером ракет. Взгляните на их лица: как они улыбаются этим ракетам, как довольны. Это их сила лавиной катится по Красной площади. Это их сила стоит внимательными шеренгами охранников КГБ. Это их сила заставляет весь мир смотреть сейчас на Красную площадь, прислушиваться к их голосу, бояться их.
   Простимся с номенклатурой в это прекрасное для нее мгновение. Помашем рукой этим дородным боярам и дебелым боярыням, столившимся на фоне средневековой крепостной стены, вокруг пирамиды Мавзолея с лежащей в ней мумией. Оставим их, опьяненных грезами о собственном могуществе, стоять в окружении могил у Кремлевской стены, как на кладбище, и пусть ноябрьский ветер засыпает колючим снегом их осенний, уходящий мир.
  
   Мы заметили, что в последнее время проблема безработицы стала вызывать некоторый интерес не только в нашей стране (теме безработицы посвятил уже две свои авторские программы популярный ведущий ОРТ В.Познер), но даже и за рубежом. Например, Г.Шрёдер, новый канцлер Германии, во время вступления в свою должность высказался о безработице в том плане, что её, мол, нужно ликвидировать путём понижения пенсионного возраста. А на одной из передач Познера специалисты по занятости всерьёз обсуждали программу неких "французских социологов", предложивших "обязать предпринимателей" принять на работу избыток рабочей силы общества. О том, почему подобного рода приёмы борьбы с безработицей, скорее всего, не дадут ожидаемого результата, а также о механизмах формирования самой безработицы можно узнать из публикуемого ниже текста, который является сильно сокращённой репликой на статью некоего Я.Брискина "Что делать, или Глобальные противоречия и заблуждения нашей действительности", напечатанную в информационном бюллетене Народного Фронта Литвы "Атмода" Љ 10 от 13 марта 1989 года.
  
  
  
  PAUL R.GR6GORV
  
  
  THE POLITICAL ECONOMY
  DF STALINISM
  EUIDENCE FROM THE SDUIET SECRET ARCHIUES
  ПОЛ ГРЕГОРИ
  
  
  ПОЛИТИЧЕСКАЯ зкпнпмия
  СТЙЛИНИ1МД
  
  
  
  
  
  
  
  CRMBRIDCE UNIUER5ITY PRESS ZDD4
  
  
  
  
  
  Москва 2008
  
  УДК 929 (092) ББК 65.013.7 Г 79
  
  
  
  
  Предисловие редактора к русскому изданию
  
  
  
  
  
  
  Редакционный совет серии:
  Й. Баберовски (Jorg Baberowski), Л. Виола (Lynn Viola), А.Грациози (Andrea Graziosi), А.А.Дроздов, Э. Каррер Д'Анкосс (Helene Carrere D Encausse), В. П. Лукин, С. В. Мироненко, Ю. С. Пивоваров, А. Б. Рогинский, Р. Сервис (Robert Service), Л. Самуэльсон (Lennart Samuehori), А. К. Сорокин, Ш. Фицпатрик (Sheila Fitzpatrick), О. В. Хлевнюк
  
  
  
  
  Грегори П.
  Г79 Политическая экономия сталинизма / П. Грегори; [пер. с англ. И. Кузнецова, А. Макаревича]. - 2-е изд. - М.: Российская полити-ческая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. - 400 с. - (История сталинизма).
  ISBN 978-5-8243-1013-9
  Предлагаемая читателю работа известого американского экономического историка Пола Грегори существенно улучшает наше понимание того, как работала советская командная экономика. Это исследование на стыке дисциплин: экономики, истории и политологии. Автор использует теорию и методы современной экономической науки для изучения прошлого: экономических и политических процессов, происходивших в 1920-1950-е гг. в СССР.
  УДК 929 (092) ББК 65.013.7
  ISBN 978-5-8243-1013-9
  
  
  
  љ Paul R. Gregory 2004 љ Российская политическая энци-клопедия, 2008
  Почти пятнадцать лет прошло с момента открытия некогда секретных советских и партийных архивов. С тех пор наши знания о том, как была устроена и действовала советская административно-командная система, значительно расширились. Исследователи получили возможность изучать не только результаты работы системы, но и ее внутреннюю логику, процесс выработки и принятия решений. За последние полтора десятилетия одних сборников документов, посвященных вопросам деятельности советского и партийного аппарата, было опубликовано несколько десятков. Появились работы, анализирующие механизмы де-ятельности центральных, отраслевых, региональных органов управления. Однако на данный момент едва ли можно сказать, что наши представления о том, как функционировала советская административно-командная система, являются сколько-нибудь исчерпывающими и полными. Скорее, можно утверждать, что пройден этап первичного накопления фактов и настала пора их комплексного осмысления.
  Предлагаемая читателю работа известного американского экономического историка Пола Грегори - большой шаг в этом направлении: она существенно улучшает наше понимание того, как работала советская командная экономика. Имя Пола Грегори, одного из крупнейших западных специалистов в области экономической истории России, хорошо знакомо отечественным историкам и экономистам. Не так давно на русский язык были переведены и опубликованы его основные труды, посвященные проблемам экономического развития России и СССР в конце XIX - первой трети XX века1. Данная книга - новейшая работа автора, вышедшая в свет в 2004 году2. Американская ассоциация развития исследований по славистике отметила ее появление присуждением автору премии имени Э.А. Хьюитта (Е.А. Hewett) за "выдающийся вклад в области политической экономии централизованных плановых систем".
  Книга П. Грегори - исследование на стыке дисциплин: экономики, истории и политологии. Автор использует теорию и методы современной экономической науки для изучения прошлого: экономических и политических процессов, происходивших в 1920-1950-е годы в СССР. Такой подход сравнительно нов для общественных наук в нашей стране. Хотя среди экономистов изучение политических процессов методами экономики - теория общественного выбора, также иногда называемая новой политической экономией, - уже получило некоторое развитие, ис-следования, использующие такую методологическую парадигму для анализа прошлого, практически отсутствуют. Данная работа - одна из первых в России. Изучая политические механизмы принятия экономических решений при Сталине, П. Грегори наглядно демонстрирует возможности и достоинства такого анализа, открывая перед российскими историками и экономическими историками новое направление исследований.
  В центре внимания данной книги комплексный анализ советской командной экономической системы в ранние годы ее существования. Автор исследует процесс формирования и функционирования бюрократического аппарата, призванного управлять народным хозяйством "первой в мире страны победившего социализма". П. Грегори показывает, что управление сложными экономическими системами с трудом может осуществляться из одного центра, так как информационные и транзакционные издержки тогда имеют тенденцию стремиться к бесконечности. Последнее обстоятельство требует создания иерархической системы органов управления и делегирования полномочий из центра на места. Однако интересы вышестоящих и подчиненных органов управления могут не совпадать, что таит угрозу оппортунистического поведения со стороны последних и в конечном счете грозит низкой эффективностью системы в целом. Обращение именно к начальному периоду советской командной экономики позволило автору рассмотреть как проблему неизбежности появления сталинской модели управления, так и ее потенциальные перспективы в долгосрочном аспекте.
  В качестве несомненного достоинства работы необходимо отметить удачное сочетание использования методов экономических наук с анализом новейшей исторической литературы и глубокими архивными изысканиями. В этом плане книга П. Грегори лежит в русле лучших отечественных работ по экономической истории и, думается, будет интересна как экономистам, так и историкам, а также представителям других общественных наук.
  * * *
  При переводе редактор и переводчики книги постарались по возможности сохранить оригинальный авторский стиль. Экономические термины переведены в соответствии с практикой, принятой в современной экономической науке, в некоторых случаях в скобках даны оригинальные английские термины. В подавляющем большинстве случаев проблему обратного перевода удалось решить: перевод цитат сверен с русскими оригиналами. Ссылки на российские архивы даются в общепринятом формате. В случаях, когда автор ссылается на иностранную работу, переведенную на русский язык, русское издание указывается в скобках.
  к.и.н. AM. Маркевич
  
  
  
  Предисловие к английскому изданию
  
  Крах Советского Союза в декабре 1991 года помимо всего прочего вызвал в некотором смысле прекращение исследований советской административно-командной экономики со стороны ученых-экономистов. Давно уже занимаясь изучением этой экономической системы, я, тем не менее, прекрасно понимаю, что пробелы в том, что мы знаем об этой системе, остаются значительными. Неполнота картины связана не с тем, что у исследователей не хватило проницательности или усидчивости, а со стеною секретности, возведенной советскими лидерами вокруг этой системы. Когда в середине 1980-х Михаил Горбачев объявил о начале политики "гласности", барьеры секретности стали рушиться, однако научное сообщество предпочло тогда обратиться к исследованию более злободневных тем: изучению кризиса и коллапса советской системы, проблемам переходной экономики. Специалисты по советской экономике занялись преимущественно исследованием переходного периода, точно так же, как и множество "новичков", привлеченных сложностью задачи трансформации плановой социалистической экономики в нечто подобное рыночной. Тот факт, что лишь немногие продолжили изучение советской административно-командной экономики, можно объяснить распространенностью суждения, что всё, что нам нужно знать, мы уже знаем, или уверенностью, что можно лучше распорядиться своим временем.
  Эта книга рассматривает становление советской административно-командной экономической системы в 1930-е годы. Я решил написать её по трем причинам. Во-первых, только сейчас стало возможно изучение советской экономической системы без помех, создаваемых секретностью. Открытие советских государственных и партийных архивов в начале 1990-х гг. дало возможность изучать советскую экономику, используя те документы, которыми много лет назад пользовались советские должностные лица. Более того, теперь нам доступны неприкрашенные воспоминания участников событий тех лет, а также интервью с теми, кто находился у власти незадолго до крушения советской системы. Во-вторых, я считаю, что предпринятая в Советском Союзе попытка построения плановой социалистической системы является одним из важнейших социальных, политических и экономических экспериментов двадцатого века. Во всем мире эта система продолжает привлекать людей, верящих в то, что она обеспечивает справедливость и экономический прогресс, будучи свободной при этом от "хаоса" рынка. Несмотря на крушение советской системы, у нее всё ещё остаются приверженцы, заявляющие, что ее провал связан с "неправильными" людьми, проводившими "неправильную" политику. В связи с этим особенно важно создать всеобъемлющую и детальную историю о том, каким образом система действовала на самом деле, историю, свободную от стереотипов, созданных как приверженцами системы, так и её врагами. В-третьих, невозможно понять процессы переходного периода, происходящие в пятнадцати республиках, когда-то составлявших Советский Союз, не поняв начальных условий. Мы должны выяснить, какие черты переходных экономик этих стран уходят корнями в советское прошлое, а какие являются новыми (и, возможно, преходящими), связанными с уникальными условиями переходного периода.
  Материалы, представленные в этой книге, являются результатом большой совместной работы. Мне удалось собрать команду исследователей, приступившую к работе в 1996 году. Нам посчастливилось получить финансовую поддержку от Национального научного фонда США (National Science Foundation), который помогал нам первые четыре года нашей работы. Затем мы получили поддержку Института Гувера (Hoover Institution), причем не только финансовую, но и в виде доступа к его растущим советским архивам и в виде помощи работников архива, что во многом помогло довести работу до конца. В состав исследовательской команды входили (в алфавитном порядке): Евгения Белова, Валерий Лазарев, Андрей Маркевич и Алексей Тихонов. Эти талантливые молодые ученые и исследователи работали в советских архивах в Москве и в Институте Гувера над исследованиями и статьями, которые легли в основу данной книги. Исследовательская команда в более широком смысле состояла из ученых старшего поколения, как в России, так и за её пределами, написавших бесценные статьи и монографии, широко цитируемые в этой книге. Их слишком много, чтобы перечислять здесь всех, но я хотел бы выделить Р.В. Дэвиса (R.W. Davies), Марка Харрисона (Mark Harrison), Олега Хлевнюка, Э.А. Риса (Е.А. Rees), Елену Осокину и Николая Симонова. К счастью, мы составляем группу ученых-единомышленников и периодически встречаемся для обмена результатами и организации дальнейшего сотрудничества. Наш веб-сайт, www.Soviet-archives-research.co.uk, поддерживает
  
  ся Марком Харрисоном. Работу над этой книгой во многом облег-чило появление ряда сборников архивных документов, составителей которых, Олега Хлевнюка, В.П. Данилова, А. Береловича, Ларса Ли (Lars Lih) и Олега Наумова, я также хотел бы поблагодарить. Следуя предостережению Р.В. Дэвиса, адресованному исследователям, работающим в архивах, что не стоит вновь изоб-ретать велосипед, я также приношу благодарность тем ученым, которые столь эффективно отсортировали материалы официальных советских публикаций 1950-х и 1960-х годов, среди них в особенности Евгению Залески (Eugene Zaleski), Абраму Бергсону (Abram Bergson), Науму Ясному (Naum Jasny), Джозефу Берли-неру (Joseph Berliner) и Дэвиду Гранику (David Granick).
  Создание этой книги стало возможным благодаря многим людям и организациям. Я не решаюсь здесь перечислять их всех, из боязни упустить кого-то. Написание этой книги и немалая часть исследовательской работы стали возможны благодаря финансовой поддержке Гуверовского института войны, мира и революции Стэнфордского университета в лице Джона Рейзиана (John Raisian) и Чарльза Палма (Charles Palm) и помощи работников архива под руководством Елены Даниэльсон (Elena Danielson). Работа не была бы начата без гранта, предоставленного Национальным научным фондом. В ходе написания книги я получал советы и комментарии от многих моих коллег, которых я перечисляю здесь в случайном порядке: Р.В. Дэвис, Марк Харрисон, Валерий Лазарев, Евгения Белова, Сергей Афонцев, Вольфрам Шреттл (Wolfram Schrettl), Ирвин Колльер (Irwin Collier), Леонид Бородкин, Питер Беттке (Peter Boettke), Кэрол Леонард (Carol Leonard), Андрей Маркевич, Дэйл Штайнрайх (Dale Steinreich) и Андрей Соколов. Я должен также поблагодарить Наталью Волосович за ее терпеливую помощь в редактировании и работе с множеством черновых вариантов книги. Хочу поблагодарить Нэнси Хулан (Nancy Hulan) и ее коллег в TechBooks за их профессиональную редакторскую помощь.
  Пол Р. Грегори
  
  
  
  Глава 1
  
  ЛОШАДЬ ИЛИ ЖОКЕЙ?
  
  Советская административно-командная экономика была наи-более важным социальным и экономическим экспериментом двадцатого века. Последствия её крушения всё ещё сказываются на экономиках стран Европы, Азии и Латинской Америки, принявших в свое время добровольно или принудительно эту систему. Символической датой окончания существования административно-командной системы можно считать 25 декабря 1991 года - день, когда знамя некогда могущественного Советского Союза было спущено со здания правительства в Кремле и вместо него был поднят флаг Российской Федерации. Отказ от административно-командной экономики начался в Центральной и Южной Европе в конце восьмидесятых. После развала Советского Союза от неё отошли пятнадцать бывших советских республик, за которыми последовали страны Азии1. В процессе перехода к рыночным отношениям страны с административно-командными экономиками были вынуждены противостоять своему прошлому. Эмпирические исследования показывают: чем значительнее наследие административно-командной системы, тем больше трудностей возникает в переходный период2.
  Административно-командная экономика была создана в начале 1930-х годов без глубокого теоретического обоснования и четкого плана ее построения небольшой группой революционеров, вообще не имевших или имевших минимальное экономическое образование. Их первая попытка создания административно-командной системы, получившая название "военный коммунизм", была обусловлена идеологическими причинами, хотя позднее
  
  
  
  
  
  были предприняты значительные усилия списать все на необхо-димость военного времени. Военный коммунизм спровоцировал жестокий экономический кризис, вынудивший правительство пойти на уступку в виде новой экономической политики (нэпа), приведшей к созданию смешанной экономики. После победы в жестокой политической борьбе за наследие Ленина Сталин и его соратники в конце 1920-х годов взяли курс на проведение форсированной индустриализации и принудительной коллективизации, что требовало создания новой командной системы. К середине 1930-х годов "команда Сталина" сумела создать экономическую систему, основанную на государственной собственности и управляемую посредством централизованного распределения ресурсов. По мере того как Сталин концентрировал в своих руках все большую власть, превращаясь в диктатора, его соратники утрачивали самостоятельность, хотя они оставались важными винтиками системы управления экономикой. Планирование в этой системе было в основном возложено на Государственную плановую комиссию (Госплан), а производство находилось в руках различных отраслевых ведомств, управлявших государственными предприятиями и руководивших колхозами. Политбюро ЦК коммунистической партии в сочетании с Советом народных комиссаров (позднее Советом министров) представляли собой высшее руководство страны. Сложившись, такая "административно-командная система", как позже её уничижительно назвал Михаил Горбачев, оставалась на удивление неизменной вплоть до своего краха.
  Кто виноват: лошадь или жокей?
  Некоторые исследователи утверждают, что советская система была обречена с самого начала. Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) и Ф.А. Хайек (F.A. Hayek) в написанных в 1920-е и 1940-е годы и ставших классическими работах, критикующих плановый социализм, очертили целый ряд слабых сторон системы3. Они считали, что в конечном итоге социалистическая система неизменно потерпит крах. В отсутствие рынка невозможны рациональные экономические расчеты: ни одна экономика не может функционировать, если неизвестно, какие товары находятся в избытке, а какие являются редкими. Кроме того, в условиях го-сударственной собственности нет особых стимулов для рацио-нального использования ресурсов, и даже наиболее опытные управленцы вынуждены действовать в отсутствие четких опера-ционных правил. Центральный плановый орган оказывается пе-регруженным работой в силу комплексности и сложности задачи планирования экономики целой страны. Одним словом, Хайек и Мизес настаивали на неизбежной неработоспособности планового социализма. Они были первыми, кто предсказал его гибель. По их мнению, система в лучшем случае смогла бы функционировать с низкой эффективностью, но неизбежно уступила бы рыночным экономическим системам. Современная литература о неэффек-тивности бюрократического управления государственными пред-приятиями подтверждает выводы Хайека и Мизеса, особенно для стран, где, как это было в Советском Союзе, общественный сектор охватывает всю экономику4.
  Современные защитники административно-командной эко-номики, тем не менее, утверждают, что советская система, в свое время превратившая Россию из отсталой страны в индустриальную державу, потерпела неудачу не из-за ошибочности или нера-ботоспособности самой идеи, а из-за неумелой политики и неком-петентных исполнителей. Для доказательства этого положения они приводят тот факт, что до самого конца советская экономическая система была весьма популярна среди населения, а большинство советских чиновников и западных экспертов полагало, что существовала возможность и далее удерживать статус-кво, пусть и за счет сравнительно низких темпов роста5. Защитники системы также утверждают, что, если бы в борьбе за власть победил не Сталин, а кто-то другой, или если бы правительству удалось избежать стратегических ошибок, система непременно доказала бы свою прочность.
  Примечательно, что падение коммунистической империи фак-тически не повлияло на притягательность марксизма, коммунизма или радикального левого движения в мире6. Чтобы избежать вывода о несостоятельности системы, вывода, который подразумевает провал коммунистической экономики, многие приверженцы плановой системы утверждают, что Советский Союз и страны Восточной Европы лишь "притворялись "социалистическими" или "командными" экономическими системами"7, будучи на самом деле "прискорбным или превратным воплощением хорошего замысла"8. Представители "левой" интеллектуальной элиты утверждают, что "трагическая неудачная попытка [бывшего Советского Союза] отнюдь не доказывает невозможность... построения социализма". "После крушения коммунизма в Советском Союзе и Восточной Европе идеи Маркса стали еще более актуальными, чем раньше"9. Несмотря на то что основное внимание современных социалистов обращено на приближающийся кризис капитализма, они не утруждают себя объяснениями, каким именно образом получится так, что "новая" коммунистическая система окажется отличной от старой. Некоторые из них выдвигают идею прагматического рыночного социализма, позволяющего, по их мнению, избежать диктатуры и использовать рыночные механизмы при наличии государственной собственности10. Впрочем, нестареющую привлекательность коммунистической системы понять несложно, ведь она обещает справедливость и ликвидацию рыночной анархии: деловых циклов, бедности, безработицы, инфляции и валютных кризисов. А такая перспектива прельщает людей, особенно тех, кто живет в бедных странах. В 1917 году большевики как раз и обещали создать такую справедливую, процветающую и упорядоченную систему. У них было около семидесяти лет, чтобы воплотить свое обещание в жизнь. Вопрос о том, на каком этапе и что именно пошло неправильно, невозможно проигнорировать, поскольку это - один из важнейших вопросов мировой истории.
  В своих последних статьях Джозеф Берлинер (Joseph Berliner)
  предложил аналогию, характеризующую данную дискуссию". Кто привел административно-командную экономику к гибели -плохая лошадь или плохой жокей? Была бы система жизненна, если бы ее лидеры оказались более дальновидными, или же правы были Мизес и Хайек, говоря об ущербности системы как таковой? В этой книге я попытаюсь ответить на вопрос Берлинера о лошади и жокее.
  Эта книга описывает первые два с половиной десятилетия су-ществования первой в мире административно-командной эконо-мической системы, развивавшейся в условиях всё более и более жестокой диктатуры. Советская командная система до сих пор остается наиболее сложной структурой, когда-либо созданной человечеством. Реальные методы и принципы управления в этой системе долгое время удерживались в тайне от общественности. В официальных советских публикациях неизменно культивировалась сказка о "научном планировании" - мифической экономике, гармоничное развитие которой обеспечивают математически выверенные балансы, рассчитанные всеведущими плановыми органами и претворяемые в жизнь самоотверженными произво-дителями. На протяжении всего периода существования Советского Союза не существовало ни неприкрашенных воспоминаний официальных лиц, ни свободной прессы, ни каких-либо других источников, которые могли бы поведать о том, каким именно образом и насколько успешно работала система. Западным ис-следователям приходилось полагаться на прессу, находившуюся под жестким контролем, на дутые статистические данные и на интервью с эмигрантами, редкую возможность подсмотреть за кулисы, как работала система в действительности12. Публиковав-шаяся в то время советская литература лишь дразнила западных наблюдателей намёками на широкомасштабное "политико-эко-
  
  11 Berliner J. Soviet Initial Conditions: How They Have Affected Russian Transition.
  Статья, представленная на международной конференции "Советская экономика в
  1930-1970-е годы", организованной Московским государственным университетом
  им. М.В. Ломоносова, Дэвис-центром Гарвардского университета и Международной
  экономической программой Университета Хьюстона в Звенигороде, 22-24 июня
  2001.
  12 Berliner J. The Contribution of the Soviet Archives // Behind the Facade of Stalin's
  Command Economy / Ed. by P. Gregory. Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2001.
  P. 1-10. Крупнейшие проекты по советской иммиграции - знаменитый проект
  Harvard Interview Project, проведенный в 1950-е годы, а также Soviet Interview Proj-
  ect и Israel Soviet Interview Project, осуществленные в 1970-1980-е годы. Основные
  результаты этих исследовательских проектов представлены в следующих работах:
  Inkeles A., Bauer R. The Soviet Citizen. Cambridge, Mass.: Harvard University Press,
  1959; Politics, Work and Daily Life in the USSR: A Survey of Former Citizens / Ed. by
  J. Millar. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
  
  номическое" согласование функций, стратегические модели по-ведения и оппортунизм13. Несмотря на многочисленные попытки ученных исследовать реальные процессы, происходившие внутри системы14, в основном нам приходилось полагаться на стереотипы, почерпнутые из учебников15. После войны, когда советское руководство, недовольное состоянием экономики, открыло, наконец, двери для обсуждения экономической реформы, мы узнали больше о недостатках системы16. Неспособность системы обеспечить вознаграждение экономических субъектов, берущих на себя риск, означало ограниченность технического прогресса17. Невозможность правильно подсчитать норму отдачи вела к тому, что планирующие органы нередко совершали иррациональные капиталовложения18. Проекты реформ откладывались один за другим, затягивая систему в "водоворот реформы"19.
  Мы не можем ответить на вопрос Берлинера о лошади и жокее, не выяснив сперва, каким образом система работала на самом деле, как на официальном, так и на неофициальном уровнях. Несомненно, нам придется выйти за рамки привычных сентенций из учебника в мир реальной советской системы. Одно мы знаем наверняка - административно-командная система просуществовала намного дольше, чем могли предположить Мизес и Хайек даже в самых смелых своих прогнозах. Она достигла своего расцвета в 1960-1970-е годы и представляла реальную военную угрозу, превратив СССР в одну из мировых супердержав. Даже только одни эти факты указывают на то, что реальные процессы функционирования административно-командной экономики были весьма сложными и остаются до сих пор недостаточно осмысленными.
  Совершенно очевидно, что критика Мизеса и Хайека в отношении "чистой" плановой экономики абсолютно обоснована и справедлива - центр не может планировать и назначать цену на миллионы товаров и услуг; координационные и мотивационные проблемы в столь комплексной системе непреодолимы, а попытки выудить надежную информацию из незаинтересованных под-чиненных могут обернуться истинным кошмаром. Тем не менее система просуществовала более шестидесяти лет!
  Первые работы, посвященные изучению советского управ-ленческого аппарата, предложили решение загадки живучести системы20. На микроэкономическом уровне менеджеры, главные инженеры и бухгалтера имели неожиданно большие полномочия, выходившие за рамки плановой системы. Внутри плановой эконо-мики существовало широкое поле для внеплановой деятельности. Предприятия занимались самообеспечением, скрывали информацию от начальства и заключали оппортунистические союзы со своими непосредственными руководителями против центральных властей. Работы, появившиеся в послевоенный период, выявили огромную "теневую экономику", сосуществовавшую наряду с официальной и снабжавшую предприятия и потребителей товарами и услугами, которыми их не смогли обеспечить плановики21.
  Свобода действий руководителей нижнего звена и теневая экономика характеризуют процессы, происходившие на нижних этажах советской системы. Они не объясняют реальные механизмы принятия решений о распределении ресурсов высшим руководством страны. В своих предыдущих работах, посвященных советской экономике периода "развитого социализма" и основанных на интервью с бывшими официальными лицами, я пришел к выводу, что мы все еще знаем довольно мало о том, как именно работали центральные органы в советской системе22. Мы не знаем, каким образом они взаимодействовали друг с другом, как решали проблему комплексного планирования, каким образом распределяли ответственность, какие стимулы использовали, какие сферы удавалось охватить центральным плановым органам, а какие оставались не охваченными планом, и в конечном итоге - каковы были истинные цели высшего руководства страны.
  
  Это лишь немногие из целого ряда вопросов, которые оставались неразрешенными к концу 1980-х годов.
  Рэймонд Пауэл (Raymond Powell) в своей статье, написанной в 1977 году и оставшейся, к сожалению, почти незамеченной, попытался объяснить загадочную живучесть советской системы. Он предположил, что система могла на самом деле генерировать достаточно информации, чтобы быть "работоспособной"23, ис-пользуя нестандартные источники экономической информации, являющиеся в рыночной экономике вторичными. Партийные и государственные работники могли использовать информацию, поступавшую в виде тысяч петиций, жалоб, срочных телефонных звонков и других запросов от подчиненных, для того чтобы определить, что должно быть сделано в первую очередь, а что можно отложить на потом. Суть теоретической догадки Пауэла заключалась в том, что советская система умудрилась просущест-вовать столь долго по причине того, что ее чиновники научились использовать подобную информацию для принятия экономических решений. Он отнюдь не утверждал, что подобные "неценовые сигналы" позволили системе работать эффективно, он лишь предположил, что они позволили системе работать.
  
  Советские государственные и партийные архивы
  По иронии судьбы, именно развал советской административно-командной системы сделал данное исследование возможным. После снятия секретности появилось два новых пути изучения советской системы. Во-первых, появилась возможность узнать мнение бывших советских чиновников высшего ранга, либо взяв у них интервью, либо ознакомившись с их воспоминаниями, значительно более откровенными по сравнению с публиковавшимися в советский период. С началом гласности, объявленной Горбачевым в середине 1980-х годов, стало возможным обращаться к бывшим представителям высшего руководства как к "авторитетным экспертам"24. Воспоминания официальных лиц и управленцев, занимавших ответственные посты в 1970 - начале 1980-х годов, были еще свежи. Но был один недостаток - живые участники событий могли рассказать лишь о системе периода "развитого социализма", но не о ее истоках. Административнокомандная система была создана в 1930-е годы. Таким образом, даже тем чиновникам, которые были молоды во времена её основания, к тому времени, когда они, наконец, получили возможность говорить открыто, было уже под девяносто. При этом вероятность того, что чиновники, занимавшие высокие посты во время создания системы, доживут до 1990-х годов, была невелика, особенно учитывая нелегкие 1930-е и военные 1940-е. Более того, лишь немногие из отцов-основателей пережили Большой террор 1937-1938 годов. Поэтому скорее стоит удивляться тому, что трое основателей системы дожили до нашего времени и оставили хотя бы фрагментарные воспоминания25.
  Поиск истоков административно-командной экономики приводит нас к советским государственным и партийным архивам, которые были открыты для исследователей в начале 1990-х годов. В этой книге намеренно рассматриваются первые два с половиной десятилетия существования административно-командной экономики, с целью проанализировать в первую очередь процесс создания её институтов. Сейчас практически нет ограничений в доступе к документам того периода. Советские и партийные архивы хранят богатейшие коллекции документов советской эпохи, многие из которых принадлежали высшему руководству страны. Административно-командная система функционировала на основе письменных указов, инструкций, уведомлений и отчетов. И хотя, конечно, многие важные решения были приняты устно, в кабинете Сталина, тем не менее большинство было всё же задокументировано и тщательно сохранено для нас несколькими поколениями архивистов. Как советские официальные лица, так и сотрудники советских архивов очень не любили выбрасывать какие бы то ни было документы. Благодаря этому в архивах сохранились письменные свидетельства, характеризующие как светлые, так и неприглядные стороны системы, в отличие от фашистского режима, тщательно следившего, чтобы его преступления не были зафиксированы на бумаге. Советские архивы откровенно расска-зывают о гонениях, чистках, расстрелах, терроре и печально из-вестных лагерях Гулага. Личная корреспонденция Сталина изо-билует краткими и выразительными распоряжениями, в которых он без лишних слов приказывает отправлять противников кол-лективизации в концентрационные лагеря, назначает смертную казнь для расхитителей государственной собственности26 или приказывает расстрелять своих политических оппонентов: "Кон-дратьева, Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять"27. Подпись Сталина есть и на приказах о массовых расстрелах28. Советские архивы не пытаются обелить злодеяния ответственных партийных работников, ведь все они, как пред-полагалось, были направлены на создание лучшего социалис-тического общества. Тысячи внутрипартийных расследований преступлений, совершенных членами партии, аккуратнейшим образом сложены в папки и дожидаются своих исследователей. Они содержат дела о партийных работниках, ворующих миллионы рублей, создающих целые системы для получения взяток и продающих членство в партии тому, кто больше заплатит29.
  26 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк, Р.У. Дэ-
  вис.Л.П. Кошелева, Э.А. Рис, Л.А. Роговая. М., 2001. С. 235.
  27 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925-1936 гг. / Сост. Л. Кошелева,
  В. Лельчук, В. Наумов, О. Наумов, Л. Роговая, О. Хлевнюк. М.: Россия молодая,
  1995. С. 194.
  28 Getty J. A., Naumov О. The Road to Terror: Stalin and the Destruction of the Bol-
  sheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999. P. 25.
  29 Об экономических преступлениях членов партии см.: Belova Е. Economic Crime
  and Punishment// Behind the Facade of Stalin's Command Economy. P. 131-158.
  30 Наиболее часто в книге цитируются документы из следующих трех сборни-
  ков: Письма И.В. Сталина В.М. Молотову; Сталинское Политбюро в 30-е годы /
  Сост. О.В. Хлевнюк, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая. М.: АИРО-ХХ, 1995; Сталин и
  Каганович. Переписка.
  При работе над этой книгой были использованы ранее секретные документы из советских государственных и партийных архивов, в частности Российского государственного архива экономики (РГАЭ) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Работа над материалами из этих архивов велась как в Москве, так и в Стэнфорде, в Гуверовском институте (Калифорния, США). Кроме того, я активно пользовался сборниками архивных документов30 и монографиями, написанными на основе архивных исследований. Эти сборники и монографии широко цитируются в книге.
  
  Модели диктатур
  Советское государство - одно из многих в длинной череде стран, в которых в тот или иной период существовали жестокие диктатуры. Эта цепочка начинается ещё в Древнем Египте и заканчивается в современных африканских и ближневосточных государствах. По количеству невинных жертв Сталин имеет сомнительную репутацию конкурента Гитлера. В России, Средней Азии или на Украине едва ли найдется семья, которая бы в той или иной форме не пострадала от репрессий. Конечно, экономические и политические аспекты диктатуры неразрывно связаны между собой, но в данной книге больше внимания уделяется именно первым: описанию экономической системы, в которой диктатор стремится установить полный контроль над экономикой посредством предельной централизации власти. В других странах диктаторы преследовали иные цели. В Чили Пиночет использовал диктатуру для утверждения рыночной экономики и частной собственности31; диктатура Гитлера хотя и основывалась на националистических идеях, государственном контроле, этнической ненависти и территориальной экспансии, тем не менее оставила этническим немцам право частной собственности; в Ираке Саддам Хусейн использовал контроль над экономическими ресурсами для подавления оппозиции, уничтожения этнических меньшинств, вознаграждения за верность. Нет сомнения, диктатура в СССР была уникальна по целому ряду позиций. Тем не менее, нам необходимо определить, существуют ли общие черты, свойственные всем диктатурам, включая те, которые руководствовались иными, чем в СССР, принципами и действовали в иных обстоятельствах.
  31 Mesa-Lago С. Market Socialism and Mixed Economies: Comparative Policy and Performance, Chile, Cuba, and Costa Rica. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 2000.
  Все диктаторы, желающие контролировать экономическое развитие своей страны, сталкиваются с одной общей проблемой: они не могут лично решать все вопросы и контролировать выполнение решений. Следовательно, любой диктатор должен использовать административный аппарат, передавая часть власти подчиненным. При этом диктатор контролирует своих подчиненных при помощи угроз и вознаграждений - кнута и пряника. Одним подчиненным диктатор доверяет более остальных, приближая
  их к себе. Другие, обладая полезными для диктатора знаниями и навыками, скажем, такими, как умение составлять планы и до-биваться их реализации, могут действовать вдали от диктатора и даже могут быть враждебны ему. Несомненно, диктатор должен периодически проверять и оценивать работу как подчиненных, составляющих его непосредственное окружение, так и работающих на периферии. Подчиненные, в свою очередь, не желая навлечь на себя гнев диктатора, склонны докладывать ему только положительную информацию и утаивать нелицеприятную.
  32 См., например: Coase R. The New Institutional Economics // American Economic Review. 1998. Vol. 88. Љ 2. P. 72-74; North D.C. Institutions and Economic Performance // Rationality, Institutions, and "Economic Methodologv". London: Routledge, 1993. P. 242-263; The Nature of the Firm / Ed. by O.E." Williamson, S.G. Winter. Oxford: Oxford University Press, 1993 (русское издание - Уильям-сон О.И.. Уинтер С.Дж. Природа фирмы. М., 2001); Williamson О. The Institutions of Governance // American Economic Review. 1988. Vol. 88. Љ 2. P. 75-79.
  Мизес и Хайек не очень углублялись в вопрос о том, как именно в стране с социалистической экономикой диктатор организует управленческий аппарат и осуществляет контроль над ним. Они весьма туманно писали о центральном плановом комитете (Central Planning Board) или неком "центре", но командная экономическая диктатура нуждается в значительном административном аппарате с четко определенными правилами работы. Теория организаций, экономическая теория информации и новая институциональная экономическая теория предлагают определенные модели и способы изучения сложных организаций, таких, как корпорации, про-мышленные министерства или же целые административно-коман-дные экономические системы32. Эта литература делает акцент на том, что взаимоотношения между начальником (таким, как дикта-тор), или принципалом (principal), и подчиненными, или агентами (agents), можно объяснить, исследуя характер транзакционных и информационных издержек. Если привлечение агента для выпол-нения некоего задания связано с чрезмерными затратами, диктатор выполнит его самостоятельно. Агенты не будут правильно истол-ковывать и честно исполнять указания принципала, поскольку их цели обычно не совпадают. Агенты располагают более достоверной и полной информацией об обстановке на местах. В силу этого они склонны к оппортунистическому поведению, используя недостаток информации у диктатора для своей выгоды. Диктатор должен установить систему сдержек и противовесов для ограничения оп-портунизма, а также разработать адекватную систему вознагражде-ния и наказания. Новая институциональная экономическая теория детально рассматривает проблему взаимоотношений диктатора с организованными группами агентов - отраслевыми, региональными и другими лобби, создаваемыми для реализации узкогрупповых интересов33.
  Несмотря на то что социалистическая теория предсказывала возникновение "нового советского человека", ставящего общест-венные интересы выше личных, диктатура Сталина, как и любая другая диктатура, не смогла избежать проблемы "принципала-агента". Разобравшись, каким образом Сталин справлялся со своими агентами, мы сможем извлечь урок, выходящий за временные и географические рамки. Наибольший интерес представляют ме-ханизмы, при помощи которых диктатор управлял своими подчи-ненными: различия в подходах диктатора к своим естественным союзникам, "функциональным" ведомствам, таким, как плановые органы, и к тем подчиненным, непосредственные цели которых от-личались от целей самого диктатора, таким, как производители34.
  В этой книге рассматривается еще один ключевой вопрос: каковы были истинные цели советской диктатуры? Какова была целевая функция (objective function) самого диктатора? Чего хотели добиться Сталин и его сторонники в первую очередь? Мы выдвигаем и тестируем четыре альтернативные модели, объясняющие природу советской экономической диктатуры. В нашей первой модели, назовем ее моделью "научного планирования", великодушный диктатор готов передать право принятия решений о распределении ресурсов в руки экспертов-плановиков, довольствуясь тем, что сам он устанавливает лишь общие правила и разрабатывает руководящие принципы управления экономикой. Это именно та модель, реальность которой всячески доказывала официальная советская научная литература: всеведущая партия (т.е. диктатор), играя ведущую роль в выборе стратегического направления, все же оставляет принятие конкретных решений за плановыми органами. Последние, следуя партийным рекомендациям и установкам, планируют выпуск продукции и необходимые затраты, основываясь на "научных" нормах и математически выверенных балансах, позволяющих достигать наилучших результатов35.
  Вторая модель - модель "оседлого грабителя" ("stationary bandit"), была предложена Мансуром Олсоном (Mancur Olson) и разработана именно на примере сталинской диктатура36. Согласно ей, диктатор, "оседлый грабитель", ориентирован прежде всего на долгосрочную перспективу. Сколько бы ни был такой "оседлый грабитель" беспощаден, деспотичен или жесток, для достижения своих интересов он должен стремиться максимизировать экономический рост, способствовать быстрому развитию страны. Эффективная, быстрорастущая экономика необходима ему для максимизации долгосрочных налоговых поступлений, накопления военной мощи и вознаграждения политических союзников. Модель "оседлого грабителя" предполагает, что, кто бы ни был на месте диктатора в 1930-е гг., Сталин или кто-либо другой, он все равно проводил бы политику "большого скачка". "Оседлый грабитель" - это, в сущности, плановик, ориентированный на долгосрочную пер-спективу. Принимая во внимание, что Советский Союз был отсталой страной, окруженной капиталистическими враждебно настроенными государствами, лучшей стратегией для "оседлого грабителя" и была стратегия ускоренной индустриализации, масштабных капиталовложений и автаркии.
  ство. М.: Государственное научное издательство, 1962. С. 327-330; Госплан СССР. Методические указания к разработке государственных планов экономического и социального развития СССР. М.: Экономика, 1980.
  36 Olson М. The Devolution of Power in Post-Communist Societies // Russia's
  Stormy Path to Reform / Ed. by R. Skidelsky. London: The Social Market Foundation,
  1995. P. 9-42. См. также: Murrell P., Olson M. The Devolution of Centrally Planned
  Economies //Journal of Comparative Economics. 1991. Vol. 15. Љ 2. P. 139-165.
  37 Альтернативные модели обсуждаются Валерием Лазаревым: Lazarev V. Initial
  Третья модель, модель "диктатора-эгоиста", исходит из того, что главная цель диктатора - накопление власти - достигается путем раздачи подарков и покупки политической верности. "Диктатор-эгоист" стремится не к максимизации экономического роста или благосостояния, а к установлению своего полного контроля над страной. Оказываясь в ситуации выбора, "диктатор-эгоист" направляет ресурсы в первую очередь на максимизацию своей политической власти, а не на достижение наилучших экономических результатов. Для того чтобы заручиться политической поддержкой и союзниками, диктатор-эгоист распределяет между ними экономическую ренту, которую получает с обычных граждан. Поскольку граждане не желают добровольно расставаться со своими экономическими ресурсами, диктатор должен применять силу37. В самом деле, Сталин очень тщательно выбирал и создавал, можно даже сказать: выращивал, сторонников; любая угроза его политической власти, даже незначительная, вызывала у него страх и панику; он запугивал и подкупал своих сподвижников38. "Диктаторы-эгоисты", жертвующие экономическим развитием ради политической власти, отнюдь не редкость, в качестве примеров можно привести инициаторов "культурной революции" в Китае, Пол Пота в Камбодже, Мугабе в Зимбабве и Кастро на Кубе.
  В четвертой модели, модели "диктатора-рефери", диктатор играет роль посредника между группами влияния, обладающими реальной властью. Реализации модели "диктатора-рефери" можно ожидать на том этапе существования диктатуры, когда "оседлый грабитель" или "диктатор-эгоист" больше не в состоянии удерживать всю полноту власти в своих руках и попадает под влияние промышленной и региональной элиты39. В рыночной экономике достижение доминирующего положения группами влияния может происходить медленно вследствие возникновения проблемы "безбилетника" (free riding) и сложности организации эффективного лоббирования40. Мансур Олсон и другие исследователи описывали советскую экономику периода "развитого" социализма как экономику, в которой господствовали группы влияния, тянувшие руководство страны в разные стороны, что приводило к разногласиям внутри системы41. В молодой административно-командной системе группы влияния могут формироваться быстрее в силу уже произошедшей концентрации
  
  экономической власти в руках промышленных министерств и ре-гиональных властей. Однако большинство исследователей свя-зывают концентрацию власти в руках нескольких групп влияния с поздним советским периодом, и только историк Дж. Арч Гетти (J. Arch Getty) предположил, что даже Сталин был вынужден считаться при принятии ключевых решений с мнением подобных групп уже в 1930-е годы42.
  По крайней мере, первые две модели приписывают диктатору стремление обеспечить стране успешное экономическое развитие. Научное планирование подразумевает достижение оптимальных показателей развития, однако его реализация наталкивается на проблемы, связанные с необходимостью обработки большого объема информации, проблемы, описанные Мизесом и Хайеком. Модель "оседлого грабителя" предполагает направленность дик-татора на достижение высоких темпов экономического роста и быстрое развитие. "Диктатор-эгоист" не выдвигает каких-либо особых претензий на достижение высоких экономических пока-зателей. Модель "диктатора-рефери" предполагает медленное экономическое развитие. Распределение ресурсов происходит в условиях постоянных столкновений представителей групп влияния, и как следствие общественные интересы (encompassing interests) остаются в стороне.
  Мы хотим разобраться, какая из перечисленных моделей наи-лучшим образом описывает советскую реальность 1930-х годов. У нас нет количественных данных, которые обычно используются экономистами для тестирования гипотез; зато у нас есть сведения о том, каким образом диктатор вел себя в той или иной конкретной ситуации. Эпизодичность информации делает задачу тестирования гипотез более сложной, но отнюдь не невозможной. Некоторые действия диктатора, скажем, такие, как покупка лояльности в той или иной форме, могут не иметь письменных свидетельств. С точки зрения "диктатора-эгоиста", подкуп в политических целях - действие экономически рациональное. Как диктатор-"осед-лый грабитель", так и диктатор, нацеленный на максимизацию власти, склонны ставить союзников, пользующихся наибольшим доверием, во главе важнейших промышленных отраслей. Уступки индустриальным и региональным лобби вписываются как в рамки модели "диктатора-рефери", так и в рамки модели "оседлого грабителя" или "диктатора-эгоиста".
  Личность самого Сталина порождает некоторые дополнительные сложности. В отличие от историков, придающих особое значение роли отдельных исторических персонажей, экономисты отдают предпочтение моделям, в которых личности не играют особой роли. Мы надеемся, что наши обобщающие модели объясняют, каким образом любой диктатор с определенной целевой функцией будет действовать при определенных обстоятельствах, независимо от времени и места. Первые три модели предполагают "рациональность" диктатора, который стремится к максимизации целевой функции в условиях конкретных политических и экономических ограничений. Но можем ли мы делать рациональные допущения для анализа действий диктатора, чье поведение иррационально? Было ли уничтожение Сталиным военной и по-литической верхушки и ведущих специалистов во время Большого террора 1937-1938 годов, незадолго до нападения фашистской Германии, действием рациональным? Тот же вопрос можно поставить применительно к отправке в Гулаг возвращавшихся советских военнопленных. Сталин верил некоторым более чем удивительным и нелепым историям о вредительстве и саботаже, в его голове гнездились параноидальные страхи о том, как непартийные специалисты морально разлагают верных партийных товарищей43. Однако иррациональное, на первый взгляд, поведение может быть вполне продуманной и разумной стратегией запугивания оппонентов или стратегией обеспечения верности. Рональд Винтроб (Ronald Wintrobe) пишет:
  Возможно, Сталин и был чрезвычайно жесток, но если мы посмотрим на эффект, который произвел террор, с его точки зрения, то мы непременно поймем - нет, он не был иррационален. Он превратил Коммунистическую партию Советского Союза, особенно ее верхушку, из организации, которой руководили в основном старые большевики, верные в первую очередь самой партии (или друг другу), в организацию, элита которой была полностью создана руками самого Сталина44.
  Что касается чисто экономических вопросов, то, как показывают архивы, Сталин был отлично информирован и весьма по-следователен. Он имел четкие цели, тщательно собирал необхо-димую ему информацию, прислушивался к советам и иногда под
  
  
  
  
  
  их воздействием даже мог изменить свое решение45. Склонность Сталина к резким переходам от паранойи к здравым рассуждениям хорошо видна в его письме к одному из его самых ближайших сторонников В.М. Молотову, написанном летом (но не ранее 6 августа) 1930 года:
  1.Я против передачи Мирзояна в Профинтерн, так как стоял все время и продолжаю стоять против того, чтобы разоряли области, особенно такую область, как Урал, который растет ускоренными темпами и нуждается в работниках.
  2. ... а) основательно почистить аппарат НКФ и Госбанк от вредителей, несмотря на вопли сомнительных коммунистов типа Брюханова - Пятакова, б) обязательно расстрелять десятка два-три вредителей из этих аппаратов, в том числе десяток кассиров всякого рода, в) продолжать по всему СССР операции ОГПУ по изоляции мелк[ой] монеты (серебряной).
  3. ... Кондратьева, Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять.
  4. Нужно обязательно расстрелять всю группу вредителей по мясопродукту, опубликовав об этом в печати.
  5. Верно ли, что вы решили теперь же выпустить мелкую никелевую монету? Если это верно, это ошибка. Нужно подождать с этим делом.
  6. Верно ли, что ввезли из Англии ботинки (на несколько мил[лионов] руб[лей])? Если это верно, это ошибка.
  7. Хорошо, что САСШ разрешили ввоз нашего леса. Наша выдержка дала свои результаты. С Богдановым пока подождите.
  8. Договор с Италией - плюс. За ней потянется Германия. Кстати, как дело с немецкими кредитами?
  9. Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут.
  10. Обратите внимание на Сталинградский и Питерский тракторные заводы.
  Там дело плохо. <Выделено в оригинале. - П.Г.>Љ
  Такое письмо может принадлежать либо параноику, либо рас-четливому тоталитарному правителю, не связанному никакими моральными ограничениями. Для решения проблемы "лошади и жокея" роль личности Сталина, несомненно, является ключевой. Ясно также, что Советский Союз был бы намного лучше без Ста-лина. Однако цель экономического моделирования диктатуры за-ключается в выявлении таких черт поведения диктатора, которые были бы независимы от личностных черт характера. Фактически в экономических моделях предполагается, что сама система пре-допределяет личность диктатора.
  
  Был ли Сталин неизбежен?
  Знаменитый вопрос классика советологии Алека Ноува (Alec Nove) "Был ли Сталин необходим?" может быть перефразирован следующим образом: "Был ли Сталин неизбежен?" Действительно ли административно-командная экономика и диктатура сиамские близнецы? Неизбежно ли административно-командная экономика порождает тоталитаризм, или тоталитаризм порождает этот вид экономической системы?
  Одно несомненно - первая в мире административно-командная экономика была создана не одним человеком. В середине 1920-х годов Сталин присоединился к "умеренному" большинству в Политбюро и был отнюдь не единственной влиятельной по-литической фигурой. В 1929 году, после разгрома своих бывших "умеренных" союзников, Сталин стал первым среди равных и лишь в середине 1930-х годов превратился в "Хозяина", как прозвали его младшие члены Политбюро. Несмотря на растущую абсолютную власть, Сталин продолжал вовлекать своих непосредственных помощников в процесс принятия решений, прислушивался к их советам; даже когда это стало лишь формальностью, он всё ещё продолжал настаивать на создании видимости коллективного принятия решений. Сам Сталин непосредственно мог утверждать лишь малую толику от тысяч и сотен тысяч ежемесячно, ежеквартально и ежегодно принимаемых решений. Ему мешала нехватка управленческого таланта среди тех, кому он доверял. Для того чтобы удержать в своей команде важных для себя людей, Сталин не брезговал ни лестью, ни настойчивыми уговорами, ни долгими переговорами. Тем не менее я считаю, что создание адми-нистративно-командной системы в большей мере заслуга именно Сталина, чем кого бы то ни было ещё, поскольку именно он имел ясную идею о том, каким образом должна быть устроена власть47. Сталин практически не участвовал в дискуссиях о пути развития страны в 1920-е годы. Он и его команда заручились поддержкой большинства партии в относительно открытой борьбе за власть в
  
  
  
  
  
  конце 1920-х годов (см. главу 3). Сторонники Сталина признали его как своего лидера благодаря его выдающимся лидерским качествам и врожденному таланту политической интриги. Пустив в ход хитрость, угрозы, подтасовки, шантаж и железную решимость, Сталин собственноручно подобрал злополучный состав Полит-бюро, который принял роковое решение о принудительной кол-лективизации и форсированной индустриализации. Политические победы Сталина явились результатом лучшей подготовки, более усердной работы, готовности применять крайние и жесткие меры и досконального знания сильных и слабых сторон людей, с которыми он имел дело.
  Большевистская партия была создана Лениным как закон-спирированная группа революционеров, цель которой состояла в захвате политической власти в результате социалистической революции и удержании власти всеми доступными средствами. Пока большевики оставались у власти, ни о какой демократии не могло быть и речи. Выборы в Учредительное собрание 26 ноября 1917 года показали, что на демократических выборах большевики могут рассчитывать не более чем на четверть голосов48. Вопрос, быть или не быть демократии, вообще не стоял перед большевистским руководством, единственный вопрос, который обсуждался: насколько демократия может быть допущена внутри самой правящей партии. Будет ли власть основываться на внут-рипартийной демократии, или все вопросы будут решаться отно-сительно небольшой группой партийных лидеров, такой, как По-литбюро, или же вообще одним человеком? Именно этот вопрос был главным в конце 1920 - начале 1930-х годов.
  48 Encyclopedia of Russia and the Soviet Union. New York: McGraw-Hill, 1961. P. 114.
  В следующей главе будет объяснено, почему лидеры больше-вистской партии неизбежно должны были обратиться к плановой экономике. Приверженные идее тотального политического контроля, они не могли допустить рыночного распределения ресурсов как альтернативного источника власти в обществе. Таким образом, выбор плановой системы был неизбежен. Однако перед нами встает ряд вопросов: могли ли большевистские лидеры передать право принятия решений о распределении ресурсов в руки экономистов и экспертов? Могли ли они поставить экономические интересы выше задачи сохранения и усиления своей политический власти? Были ли они в состоянии контролировать промышленные и региональные группы влияния? Если командная экономическая система была неизбежна, какой тип лидера она могла породить?
  Ф.А. Хайек утверждает, что диктатор или диктаторы, стоящие во главе административно-командной системы, должны обладать исключительными способностями в области политической интриги и внутрипартийной борьбы49. Распределение ресурсов в ад-министративном порядке невозможно без абсолютной политической власти. Административные приказы должны подкрепляться угрозой наказания или применения силы. Распределение ресурсов, по определению, означает, что ресурсы отбирают у одних и отдают другим. Продвижение по карьерной лестнице возможно лишь для людей беспринципных и не стеснённых моральными обязательствами50. Хайек считал, что хотя первоначально власть сама по себе может и не быть целью, тем не менее планирование ведет к диктатуре, поскольку диктатура - наиболее эффективный инструмент силового воздействия и принудительного насаждения идеологии и как таковая необходима для осуществления широкомасштабного централизованного планирования51. "Для достижения своих целей коллективистам нужна власть - власть одних людей над другими, причем в невиданных доселе масштабах, и от того, сумеют ли они ее достичь, зависит успех всех их начинаний"52. По мнению Хайека, именно люди беспринципные и бессовестные имеют больше шансов на успех в тоталитарном обществе53. С этим выводом согласен Франк Найт (Frank Knight), утверждающий, что плановые органы будут вынуждены "руководить беспощадно, для поддержания работоспособности механизма организованного производства и распределения ре-сурсов". "Хотят они того изначально или нет, им придется это делать; и возможность того, что у власти окажутся люди, не одер-жимые жаждой власти, равна вероятности, что чрезвычайно добрый и мягкосердечный человек получит работу надсмотрщика над рабами"54. Хайек также утверждает, что поведение диктатора в области экономики не может сдерживаться моралью или какими бы то ни было законами и правилами, поскольку диктатор не может предварительно связать себя какими-либо формальными правилами, способными предотвратить произвол. Ему постоянно
  приходится решать вопросы, которые невозможно решить, пользуясь лишь формальными правилами55.
  Действительно, жестокость была одной из черт характера, кото-рые особо ценились большевистским руководством. Л.М. Каганович, первый заместитель Сталина по партийной работе в первой по-ловине 1930-х годов, был выбран Сталиным именно за его личную жесткость. Он принимал активное участие в репрессиях 1930-х го-дов, в том числе и в осуществлении политики коллективизации, в результате которой погибло множество людей, и лично подписал расстрельные списки на тридцать шесть тысяч человек, в основном своих собственных подчиненных, во время Большого террора56. Другой ставленник Сталина, К.Е. Ворошилов, подверг критике Ни-колая Бухарина (лидера правой оппозиции в конце 1920-х годов) в следующих словах: "Бухарин - искренний и честный человек, но я боюсь за Бухарина не меньше, чем за Томского и Рыкова. Почему я боюсь за Бухарина? Потому что он мягкосердечный человек"57. Мягкость считалась признаком слабости. Один из ближайших дру-зей Сталина, А.С. Енукидзе, был предан остракизму за сочувствие опальным членам партии и членам их семей58. Нуждающимся вдо-вам репрессированных партийных лидеров предлагали найти рабо-ту и прекратить жаловаться59. Бывшие друзья и единомышленники дискредитированных партийных лидеров добивали их с безжалост-ностью акул, кружащих вокруг истекающего кровью пловца. Была проведена даже открытая партийная дискуссия о допустимости применения пыток к политическим противникам.
  55 Hayek F.A. The Road to Serfdom. P. 82.
  56 Сталин и Каганович. Переписка. С. 28.
  57 Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror. P. 100.
  58 Ibid. P. 161-171.
  59 Ibid. P. 291.
  Несомненно, Сталина можно считать экспертом в области поли-тики зверств и жестокости. Будучи генеральным секретарем ком-мунистической партии, Сталин знал руководство партии как свои пять пальцев, знал имена и биографии всех региональных и местных партийных лидеров. Переписка Сталина похожа на переписку какого-нибудь мафиозного босса из Чикаго или Нью-Джерси, она полна рекомендаций, предложений и обсуждения сильных и слабых сторон местных партийных руководителей. Сталин читал все доку-менты, в том числе статьи, написанные как его врагами, так и дру-зьями, делая критические заметки на полях, чтобы позднее исполь-зовать их как доказательства политических ошибок. Он тщательно готовился к встречам и проводил немало времени в раздумьях над выбором политической линии. Он был терпелив и точно выбирал подходящий момент для осуществления очередного политического манёвра. Что касается личной жестокости, у него было немного со-перников. Сталин был злобен и злопамятен, примером чему служат его гневные филиппики в адрес непартийных специалистов, которых надо гнать "в шею из Москвы"60. Сталин был организатором интриг против других членов Политбюро, используя для этого "узкие" встречи своих сторонников в Политбюро, несмотря на наличие формального партийного запрета на проведение подобных со-вещаний. Напротив, его оппоненты, как правило, придерживались партийной дисциплины и публично не высказывались против ре-шений партии, которые не одобряли. Как и предсказывал Хайек, те, кто следовал правилам морали, неизменно проигрывали. Сталин не поддержал своего горячего сторонника Серго Орджоникидзе, когда тот, будучи наркомом тяжелой промышленности, выступил в защиту опальных руководителей предприятий. Сталин был близок с Николаем Бухариным (их семьи даже вместе проводили отпуск) и вполне мог бы, подобно героям романа Марио Пьюзо "Крестный отец", сказать Бухарину, что в приказе о его расстреле "не было ничего личного". Инструктируя своего верного помощника Л.М. Кагановича, как вести допрос жены одного из его политических оппонентов, Сталин писал: "Нужно привезти Глебову в Москву и подвергнуть ее ряду тщательных допросов. Она может открыть много интересного"61. В силу политических причин Сталин мог отвернуться от своих самых старых друзей: "Енукидзе - чуждый нам человек. Странно, что Серго [Орджоникидзе] и Орахелашвили продолжают вести дружбу с ним"62. Мелочность Сталина не знала границ. Когда академик Павлов был представлен к ордену в честь его восьмидесятипятилетия, Сталин ответил: "...Павлов не наш... Никакого ордена ему не следует давать..."63 Во время встреч Полит-бюро Сталин развлекался тем, что рисовал садистские картинки, изображая судьбу, предназначавшуюся его противникам64.
  К концу 1920-х годов у Сталина не осталось соперников: Ленин умер в январе 1924 года, а Лев Троцкий был выслан из страны в 1929 году. Остальные "старые большевики" едва ли могли состязаться со Сталиным, а новых возможных претендентов он с легкостью уничтожал. Те сподвижники Сталина, которые проявляли инициативу и независимость, жили недолго: друг Сталина грузин Серго Орджоникидзе, склонный к независимым суждениям, был доведен до самоубийства65; бывший глава Госплана, заместитель председателя Совета министров СССР Н.А. Вознесенский, известный независимым мышлением, был расстрелян. Выразительный хвалебный отзыв Сталина о нем раскрывает внимательному читателю причины такой судьбы Вознесенского:
  Вот Вознесенский, чем он отличается в положительную сторону от других заведующих [...]. Другие заведующие, если у них есть между собой разногласия, стараются сначала согласовать между собой разногласия, а потом уже в согласованном виде довести до моего сведения. Даже если остаются несогласными друг с другом, все равно согласовывают на бумаге и приносят согласованное. А Вознесенский, если не согласен, не соглашается согласовывать на бумаге. Входит ко мне с возражениями, с разногласиями. Они понимают, что я не могу все знать, и хотят сделать из меня факсимиле. Я не могу все знать. Я обращаю внимание на разногласия, на возражения, разбираюсь, почему они возникли, в чем дело. А они прячут это от меня. Проголосуют и спрячут... Вот почему я предпочитаю их согласованиям возражения Вознесенского66.
  Сталин с готовностью согласился с расстрелом Вознесенского, когда в 1949 году коллеги по Политбюро сфабриковали против него обвинение в государственной измене67.
  Примечательно, что те немногие из узкого круга близких сорат-ников Сталина, кому все же удалось остаться в живых (а именно -Каганович, Молотов, Микоян, Калинин, Андреев и Ворошилов), обладали такими общими качествами, как слепое послушание, вер-ность, угодничество, полное отсутствие воображения и инициативы. Каганович исполнял роль заместителя Сталина по партийной работе в первой половине 1930-х годов. Его обширная переписка со Сталиным прямо-таки пестрит фразами: "Вы совершенно правы", "я целиком и полностью согласен с Вами"68. Льстивость Кагановича не знала границ. Провозгласив себя "учеником" Сталина, он, в частности, писал: "Вы настолько широко и ясно поставили вопрос с точки зрения интересов партии, что никаких серьезных колебаний не может быть"69. Стоит отметить, что по отношению к другим членам команды Сталина Каганович не проявлял подобной лояльности и редко упускал возможность указать Сталину на их недостатки. И наоборот, когда Кагановичу становилось известно, что кто-то из политических деятелей пользуется особой благосклонностью Сталина, он не колеблясь превозносил его до небес: "У т. Ежова [наркома внутренних дел с 1936-го по 1938-й г.] дела идут хорошо. Взялся он крепко и энергично за выкорчевывание контрреволюционных бандитов, допросы ведет замечательно и по-литически грамотно"70. Впрочем, особое положение Ежова оказа-лось недолговечным и не спасло его от расстрела в 1940 году. Вер-ные приспешники Сталина вполне подходят под описание Хайека: "Возможность установления тоталитарного режима во всей стране во многом зависит от первого шага - от способности лидера спло-тить вокруг себя группу людей, готовых добровольно подчиняться строгой дисциплине и силой навязывать ее остальным... Он [дик-татор] тогда сможет получить поддержку всех покорных и легко-верных, всех тех, кто, не имея собственных сильных убеждений, готов принять и усвоить уже готовую систему ценностей"71.
  
  Выводы
  68 Сталин и Каганович. Переписка.
  69 Там же. С. 284.
  70 Там же. С. 702.
  71 Hayek F.A. The Road to Serfdom. P. 151-153.
  Ответ на вопрос Алека Ноува "Был ли Сталин необходим?" был дан уже давно. Коллективизация в долгосрочной перспективе, по сути, свела к нулю шансы сельского хозяйства на успешное развитие; применение силы в сельской местности не смогло обес-печить эффективное перераспределение ресурсов из сельского хо-зяйства в промышленность. Форсированная индустриализация со-здала огромный промышленный капитал, который был либо плохо организован, либо неправильно использован, высокий уровень ка-питаловложений привел лишь к временному быстрому развитию экономики, после чего последовал длительный период падения темпов экономического роста и застоя. Сталинские чистки лишили страну цвета военного и управленческого корпуса. Труд в Гула
  
  ге показал свою неэффективность, а лагеря Гулага способствовали формированию класса профессиональных уголовников, класса, который по сей день продолжает терзать Россию72. На вопрос "Был ли Сталин неизбежен?" можно ответить утвердительно, если речь идет о Сталине не как о личности, а как о диктаторе. После смерти Ленина Сталин имел значительное преимущество перед другими "старыми большевиками" в силу своей чрезвычайной жестокости и умения использовать политическую власть в своих целях. Если бы среди членов Политбюро оказался человек, превосходивший Ста-лина в этих "талантах", то он бы и стал "Сталиным". Проведенный О.В. Хлевнюком анализ показывает неизбежность прихода к власти личности, аналогичной Сталину в конце 1920-х годов73. Если бы у Сталина был более способный, более хитрый и более жестокий со-перник, он непременно победил бы Сталина и сам занял его место.
  Для успешной политической карьеры, а в конечном счете и для личной безопасности, в условиях административно-командной системы необходимы слепая верность и отсутствие инициативы. Однако это не означает, что советская диктатура 1930-х годов со-стояла из одного диктатора. Нет, скорее она состояла из сотен и тысяч диктаторов. Так же как Сталин требовал раболепия и подо-бострастия от своих непосредственных помощников, так и они тре-бовали того же от своих подчиненных, и так далее, вплоть до чи-новников самого низкого уровня. Каганович обращался со своими подчиненными не менее жестоко, чем Сталин обращался с самим Кагановичем. Последний мог соперничать со Сталиным в жесто-кости, но, несомненно, уступал ему в хитрости и решимости.
  Вопрос Берлинера о лошади и жокее оказывается весьма запу-танным, поскольку жокей и лошадь не существуют независимо друг от друга. В следующей главе мы покажем, что наш жокей (Сталин или большевистская элита) неизбежно выбирает лошадь опреде-ленного типа (административно-командную систему), и наоборот, административно-командная система порождает весьма определен-ный тип жокея - мастера жестокости и интриги. Таким образом, мы можем сразу же исключить из рассмотрения одну из четырех приведенных выше моделей, модель "научного планирования", со-гласно которой диктатор передает экспертам принятие ключевых решений. До тех пор пока диктатор удерживает в своих руках всю полноту власти, модель "диктатора-рефери" также не может рас-сматриваться как отражающая действительность. Эта модель может быть применена лишь к ситуации, когда власть начинает ускользать из рук жестокого диктатора. На протяжении 1930-х годов власть диктатора скорее возрастала, чем ослабевала, равно как и его жес-токость.
  В следующей главе мы рассмотрим, к чему привели принятые в конце 1920-х годов решения о проведении коллективизации и индустриализации. Будет показано, что возможность построения рыночной экономики была исключена самой природой больше-визма. Последующие главы описывают структуру советской ад-министративно-командной системы. Мы начнем с анализа обсто-ятельств, при которых было принято роковое решение вступить на путь создания командной системы - решения, которое не могло быть принято, пока Сталиным не была достигнута победа над его политическими противниками.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2
  
  КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ, НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА И ВЛАСТЬ
  
  
  Мой дед вырос в деревне, где он со своими братьями и детьми обрабатывал землю. Его сосед, Петя, был бездельником, спал на крыльце своей полуразвалившейся избы, вечерами пил горькую и избивал свою несчастную жену. С презрением он наблюдал, как мы потели над постройкой нового сарая или покупали очередную корову. В тяжелые времена Петя появлялся у нас на пороге и просил милостыню. В 1929 году Петя явился в дом моего деда в сопровождении целой шайки головорезов, красуясь военной формой, в фуражке с наколотой красной звездой, и объявил: "Именем Советской власти приказываю передать всю вашу землю и собственность колхозу". Поэтому мой дед ненавидел коммунизм и Советскую власть всю свою жизнь.
  История, рассказанная автору 75-летним русским в Москве.
  Эта книга рассказывает о том, как и почему небольшая группа революционеров-большевиков под предводительством Иосифа Сталина, одного из наиболее жестоких тиранов в истории, создала первую в мире административно-командную экономику. Книга основана на бывших секретных советских архивных документах, т.е. на тех документах, которыми пользовались сами создатели системы более чем полвека тому назад. В этой главе анализируются предпосылки, которые привели к принятию решения о свертывании новой экономической политики (нэпа) в конце 1920-х годов и созданию невиданного чуда социальной инженерии. В кратчайшие сроки была создана совершенно новая политическая и экономическая система, основанная на "ведущей роли партии" (читай: диктатуре Коммунистической партии), государственной собственности и отказе от частной хозяйственной инициативы. Сам Сталин назвал 1929 год, когда был свернут нэп, годом Великого перелома.
  Великий перелом начался с принятия "оптимального" варианта первой пятилетки XVI конференцией ВКП(б) в апреле 1929 года и одобрившего предложения Сталина решения Политбюро "О хлебозаготовках" от 15 августа 1929 года. Эти мероприятия ознаменовали победу Сталина над правой оппозицией и начало форсированной индустриализации. Постановлением "О хлебозаготовках" для колхозов были введены принудительные сельскохозяйственные поставки по твердым заданиям1.
  В апреле 1929 года решение о принудительной сельскохо-зяйственной коллективизации еще не было окончательно принято. Решение XVI конференции предполагало, что к 1933 году три четверти сельского населения всё ещё будут заняты в частных хозяйствах2. Коллективизация началась лишь после решения ЦК ВКП(б), принятого в ноябре 1929 года, о принудительном объ-единении крестьянских хозяйств в колхозы3. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК, провозгласившее переход "от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса"4. Таким образом, за восемь месяцев, с апреля по ноябрь 1929 года, Сталину удалось полностью нейтрализовать противников коллективизации в правящих кругах партии, Политбюро и ЦК ВКП(б). Принятие в 1929 году решения об индустриализации и коллективизации раз и навсегда положило конец дискуссии между "правыми" и приверженцами Сталина. С этого времени развитие Советского Союза определялось общенациональными планами, направленными на индустриализацию страны в кратчайшие сроки. Характерными чертами советской экономики на долгие годы вперед стали колхозный строй в сельском хозяйстве, государственная собственность, и диктатура коммунистической партии, не допус-кавшая инакомыслия.
  Согласно официальной истории советской коммунистической партии решения 1929 года были предопределены двумя событиями: крахом капитализма в России в результате революции 1917 года и провалом нэпа в 1921-1928 годах5. При этом неудачная попытка осуществить немедленный переход к коммунизму сразу после захвата власти, военный коммунизм 1918-1921 годов, трактовалась как политика, вызванная условиями гражданской войны, когда приходилось действовать по принципу пожарной команды. Английский социалист Морис Добб (Maurice Dobb) принял за чистую монету официальную советскую версию. В итоге под влиянием книги Добба, впервые опубликованной в конце 1920-х годов, эта версия получила широкое распространение и на Западе6. В частности, нэп рассматривался как временная мера, вызванная кризисом, которую после стабилизации предполагалось отменить. Однако новая экономическая политика имела несомненный успех со всех точек зрения. Восстановление экономики, начавшееся в 1921 году, было одним из самых быстрых в истории. Бесспорно успешное сосуществование частной и государственной собственности в условиях рыночного распределения ресурсов в период нэпа ставит перед исследователями один из самых сложных вопросов "альтернативной" истории: что бы произошло, победи в борьбе за власть правое крыло большевистской партии, настроенное продолжать новую экономическую политику? Солидное историко-экономическое исследование этого альтернативного сценария рисует намного более благоприятный исход, отсутствие катастрофических потерь, связанных с принудительной коллективизацией7. Тем не менее официальная советская историография утверждала, что продолжение политики нэпа было невозможно.
  
  Экономика Российской империи и -"крах капитализма"
  6 Dobb М. Soviet Economic Development Since 1917. 5th ed. London: Routledge & Kegan Paul, 1960. Первое издание этой книги вышло в 1928 году.
  7 Hunter Н., SzyrmerJ. Faulty Foundations: Soviet Economic Policies, 1928-1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1992. Chaps. 13-14.
  8 Owen T. The Corporation Under Russian Law, 1800-1917. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
  В период с 1885 по 1929 год, за исключением недолгого периода военного коммунизма, когда была предпринята попытка создания командной системы, прямое администрирование играло в экономике страны относительно незначительную, хотя и возрастающую роль. В 1913 году экономическое положение России было значительно хуже, чем у её западных соседей. Давало знать множество недостатков, характерных в то время для стран с развивающимися рыночными экономиками. Корпоративное законодательство было развито довольно слабо. Однако в стране активно действовала фондовая биржа, торговавшая акциями частных предприятий и государственными облигациями8. Государственное регулирование было сильным, но не парализующим. Земля принадлежала крестьянам и помещикам, при этом количество земель, принадлежавших последним, сокращалось. Крестьяне продолжали жить традиционными общинами с местным самоуправлением, но при этом российский хлебный рынок был неотъемлемой частью общемирового, цены на перевозку хлеба постоянно снижались, а в результате столыпинских реформ крестьяне получили, наконец, право выхода из общины. Россия играла важную роль в международной торговле, будучи вторым по величине экспортером сельскохозяйственной продукции, несмотря на довольно высокие таможенные тарифы. Для Запада Россия оставалась страной далекой и пугающей, но её природное богатство и наличие огромных людских ресурсов привлекали в больших объемах иностранный капитал, чему также способствовала относительно высокая норма прибыли9. Накануне Первой мировой войны Россия являлась крупнейшим заемщиком в мире. Дефолт, объявленный Россией в 1918 году, вызвал цепную реакцию на мировых финансовых рынках, по своим масштабам несопоставимую с последствиями любого из последующих дефолтов.
  9 McKay J. Pioneers for Profit: Foreign Entrepreneurship and Russian Industrialization, 1885-1913. Chicago: University of Chicago Press, 1970.
  10 Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Поли. собр. соч. Т. 3. М.: По-
  Вопреки многочисленной российской националистической и марксистской литературе, настаивающей на уникальности рос-сийского экономического опыта, дореволюционная Россия была страной с рыночной экономикой, где хозяйственные решения в основном принимались частными предпринимателями, торговцами и землевладельцами, цены устанавливались рынком, а го-сударственное планирование отсутствовало. Дореволюционная российская рыночная экономика развивалась достаточно успешно, хотя многие ученые и политики настаивают на обратном. С утверждением о несостоятельности рыночной экономики в доре-волюционной России по разным причинам согласны такие в корне различные авторы, как В.И. Ленин и Александр Гершенкрон (Alexander Gerschenkron), американский экономический историк. Ленин использовал этот тезис для обоснования своего положения о закономерности начала мировой социалистической революции именно в России, поскольку она являлась самым слабым звеном в цепи капиталистических стран. Гершенкрон утверждал, что революция 1917 года стала результатом стратегических ошибок и что её можно было легко предотвратить. Задержка аграрной реформы была роковой и надолго лишила Россию возможности стать органичной частью западного мира10.
  В одной из моих предыдущих книг обосновывается тезис об относительном экономическом благополучии дореволюционной России: российское сельское хозяйство, несмотря на наличие серь-езных институциональных проблем, развивалось с той же скоростью, что и сельское хозяйство в остальной Европе (в период относительно бурного развития сельского хозяйства, происходившего в мире параллельно с индустриализацией), а темпы роста ВВП в России были выше, чем в Европе11. Если бы не сильнейшее негативное влияние Первой мировой войны, разрушившей институциональные основы и приведшей к значительным материальным и людским потерям, дальнейший рост всего через несколько десятилетий превратил бы Россию в европейскую страну среднего достатка. Эти выводы, не встретившие до сих пор серьезных возражений, опровергают миф о несостоятельности российской экономики до 1917 года и невозможности выбора капиталистического пути развития после Первой мировой войны.
  Однако несмотря на впечатляющий экономический рост, Россия оставалась относительно отсталой страной накануне 1917 года. Доход на душу населения составлял чуть меньше одной трети среднедушевого дохода во Франции или Германии и равнялся примерно 60 процентам среднедушевого дохода в менее развитой Австро-Венгерской империи12. Соответственно руководители нового социалистического государства не могли не быть озабочены тем, что их страна оказалась в окружении враждебно настроенных государств, более развитых экономически.
  литиздат, 1975. С. 1-609; Gerschenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1962.
  11 Gregory P. Before Command: An Economic History of Russia from Emancipation
  to First Five-Year Plan. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1994. Некоторые
  главы из этой книги опубликованы по-русски в: Грегори П. Экономический рост
  Российской империи (конец XIX - начало XX в.). Новые подсчеты и оценки. М.:
  РОССПЭН, 2003.
  12 Gregory P. Russian National Income, 1885-1913. New York: Cambridge University
  Press, 1982. P. 156. Некоторые главы из этой книги опубликованы по-русски в: Гре-
  гори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.).
  С. 22.
  Победа большевиков в гражданской войне сделала невозможным для России рыночный путь развития. С момента захвата власти и вплоть до 1991 года политическая монополия коммунистической партии оставалась непоколебленной. Все эти годы партийное руководство сохраняло неизменными три главных идеологических принципа: отстаивало приверженность государственной собственности, плановой экономике, способной заменить "анархию рынка", и "ведущей роли коммунистической партии". Подчеркивая еще раз неизменность этих трех принципов, я хочу обратить внимание на то, что социалистические идеи были важнее личности13.
  Идеологические принципы коммунистической партии совершенно очевидно исключали рыночную экономику и, как будет показано ниже, были несовместимы с нэпом, в рамках которого недолго сосуществовали государственная и частная собственность, план и рынок. Создание административно-командной системы было неизбежно, если принять во внимание партийный контроль и идеологические принципы коммунистической партии.
  
  Революционные эксперименты
  Ленин был общепризнанным лидером большевистской партии. Пока он был жив, никто не мог бы всерьез посягнуть на его авторитет. Он был не только главой советского государства, но определял также его идеологию. Внутрипартийная борьба между различными фракциями началась лишь после отхода Ленина от дел в марте 1923 года и последовавшей меньше чем через год, 21 января 1924 года, смерти. Перед февральской революцией большевистская партия представляла собой небольшую, но сплоченную группу революционеров и насчитывала всего лишь около 20 тысяч человек. Ленин считал, что разжечь революцию могут лишь самоотверженные профессиональные революционеры. В 1917 году большевики смогли захватить власть не столько благодаря своей популярности, сколько по глупости злополучного Временного правительства, которое не смогло ни добиться прекращения войны, ни пообещать землю и хлеб, как это сделал Ленин. Именно этой небольшой группе революционеров под руководством Ленина удалось, возможно, неожиданно для них самих, захватить власть в стране с самой большой в мире территорией и населением в 165 млн человек, в два раза превышавшим население второй по величине европейской державы (Германии).
  Верхушка большевистской партии состояла в основном из бывших эмигрантов, не имевших сколько-нибудь существенного управленческого опыта. Владимир Ленин написал множество работ, однако преимущественно теоретических, касавшихся природы российского капитализма и революционной стратегии. Лев Троцкий обладал определенной харизмой, которая помогла ему
  
  привести Красную армию к окончательной победе в гражданской войне. Николай Бухарин - интеллектуал, написавший множество работ по теории социализма, но не имевший практического управленческого опыта. Иосиф Сталин, вступивший в партию в 1898 году, получил образование в грузинской духовной семинарии, недолго работал журналистом, но в основном его опыт огра-ничивался подпольной революционной работой. Никто из них не обладал сколько-нибудь обширными познаниями в области современной, для той эпохи, экономической теории, никогда не занимался коммерческой деятельностью и не работал в государст-венном аппарате. Большинству лидеров партии было около сорока или едва за сорок, когда они пришли к власти. Перед ними встал знаменитый вопрос Чернышевского, в свое время повторенный Лениным: "Что делать?"
  Их первым шагом в 1917 году стал Декрет о земле, согласно которому земля была национализирована и разделена между крестьянскими хозяйствами. В сущности у Ленина не было особого выбора, кроме как узаконить стихийную экспроприацию земли крестьянами, происходившую по всей России. Декрет о земле упразднил сохранившиеся к моменту революции крупные земельные поместья и полностью передал производство сельскохозяйственных продуктов в руки крестьянских хозяйств, продолжавших придерживаться традиционных форм общинного самоуправления.
  Военный коммунизм: первоначальные намерения большевиков. В соответствии с широко распространенной интерпретацией, начавшаяся гражданская война вынудила большевиков обратиться к политике военного коммунизма14. Однако многие факты противоречат этой теории и свидетельствуют о том, что подлинным намерением большевиков было желание обеспечить мгновенный переход к коммунизму, минуя переходный период15. Статьи и документы, написанные лидерами большевиков до и во время военного коммунизма, однозначно указывают на их желание создать экономику, основанную на "твердом" плане и без частной собственности. Сразу же после захвата власти большевики с энтузиазмом принялись решать эти задачи. Большевики на-ционализировали предприятия, наложили запрет на частную тор-говлю в любом виде, попытались отменить деньги, приступили к конфискации "сельскохозяйственных излишков" у крестьян. Тот факт, что национализация началась уже в конце 1917 г., то есть до начала гражданской войны, а декрет, обеспечивший максимально широкое ее применение, был принят в ноябре 1920 года, т.е. когда гражданская война в основном уже закончилась, опровергает официальную версию обусловленности военного коммунизма военным временем.
  Результаты политики военного коммунизма однажды были названы "самым крупным крушением экономики в истории"16. Производство буквально рухнуло, в результате массового бегства населения из городов началась дезурбанизация. В 1920 году промышленное производство упало до одной пятой довоенного уровня. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что изначально ущербная попытка за ночь создать экономику, в которой от-сутствуют деньги, рынок и частная собственность, с треском про-валилась. Тем не менее, неудачная попытка установить военный коммунизм показывает склонность нового руководства ставить идеологические цели выше экономических, а также крайнюю на-ивность и отсутствие управленческого опыта.
  Нэп: могли ли коммунисты допустить существование рынка? Ленин объявил о начале нэпа в марте 1921 года, после тревожного для большевиков Кронштадтского восстания, во время которого против них выступили те самые балтийские матросы, которые ещё несколько лет назад были наиболее горячими их приверженцами. 23 марта 1921 года Ленин объявил о замене продразверстки продналогом. Частная торговля вновь была разрешена, хотя в оптовой торговле продолжали доминировать крупные государственные организации. Была осуществлена денежная реформа и введена новая твердая денежная единица - червонец, котировавшийся даже на международных валютных рынках. Не-смотря на то что Ленин так и не изменил своего судьбоносного решения об отказе от выплат по внешнему долгу Российской империи, были предпринята попытка вновь привлечь в страну зарубежных инвесторов17. Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) хотя и старался управлять крупными государственными предприятиями, не составлял общенациональных экономических
  
  
  
  
  
  планов. Народный комиссариат финансов посредством кредитной политики оказывал больше влияния на экономику, чем любой из плановых органов.
  Крестьяне ответили на введение нэпа увеличением посевных площадей зерновых, пустые магазины вновь наполнились товарами, и люди стали возвращаться в покинутые города. Транспорт и промышленность, чье производство в 1920 году составляло всего лишь примерно пятую часть довоенного уровня, к 1926 году достигли уровня 1913 г. Сельское хозяйство, объемы производства которого сократились до 60 процентов производства довоенного времени, также восстановилось к 1926 году18. Несмотря на непрекращающиеся попытки заманить крестьян в колхозы и совхозы, им была предоставлена возможность возделывать свои собственные земельные наделы и жить общиной с традиционным самоуправлением19. Несмотря на массированную пропаганду, к 1928 году в колхозах состояло лишь два процента крестьянских хозяйств20.
  Была ли в состоянии воспитанная в традициях строжайшей конспирации и дисциплины партия большевиков допустить су-ществование экономической системы, в которой решения прини-маются безличным хлебным рынком, торговыми посредниками и крестьянскими хозяйствами? Открытие архивов позволяет пролить свет на этот вопрос. История слома нэпа, история Великого перелома - это история борьбы за хлеб: кто должен его продавать, кому и по какой цене?
  
  Хлеб и накопление капитала
  18 Nutter G.W. The Soviet Economy: Retrospect and Prospect // Political, Military,
  and Economic Strategies in the Decade Ahead / Ed. by S.W. Abshire, R.W. Allen. New
  York: Praeger, 1963. P. 165.
  19 Danilov V. P. Rural Russia under the New Regime. Bloomington: Indiana University
  Press, 1988.
  20 Volin L.A. Century of Russian Agriculture. Cambridge, Mass.: Harvard University
  Press, 1970. P. 211.
  Пока мы назвали три главных принципа коммунистической парии: государственная собственность, плановая экономика и ве-дущая роль партии. Но был и четвертый принцип, принцип на-копления капитала. Восходящий к идеям Маркса, он проводился настолько последовательно и неуклонно, что его вполне можно рассматривать как четвертый принцип. Результаты его реализации можно видеть в стремительном росте капиталовложений в 1930-е годы и чрезвычайно высокой по сравнению с другими странами доле капиталовложений в ВВП административно-командных экономик21. Никита Хрущев выиграл в борьбе за власть после смерти Сталина в начале 1950-х благодаря приверженности приоритету тяжелой промышленности. Совершенно очевидно, что в основе политики Великого перелома лежала идея "первоначального социалистического накопления", выдвинутая в середине 1920-х годов левым крылом партии, возглавляемым Львом Троцким22. Теоретики-троцкисты обосновали идею принудительного накопления капитала, а Сталин создал силовые механизмы, способные обеспечить ее реализацию.
  За исключением идеи первоначального накопления капитала, у Маркса не нашлось практических рекомендаций в области экономической политики для лидеров первого в мире социалис-тического государства. Согласно Марксу, в относительно бедных обществах первоначальное накопление капитала происходит при помощи силы. Первые капиталисты создавали свой капитал, обкрадывая более слабых сограждан или захватывая его как военную добычу. Первоначальный капитал складывался не в ре-зультате постепенного накопления сбережений (воздержания от потребления) или за счет аккумуляции прибыли, а путём изъятия "чужих" "излишков". Соответственно большевистские лидеры должны были решить, у кого они будут изымать капитал в новом социалистическом государстве.
  Одна из сильных сторон Сталина заключалась в его умении манипулировать словами и лозунгами. Всех, кто был не согласен с его идеями, он объявил уклонистами, отступившими от марксистско-ленинских принципов23. Экономические взгляды левой оппозиции были наиболее подробно обоснованы Е.А. Преображенским, ведущим теоретиком среди сподвижников Троцкого24. В середине 1920-х годов Преображенский утверждал, что источником "первоначального социалистического накопления" должно стать крестьянское сельское хозяйство. Этот тезис он аргументировал тем, что индустриализация потребует перемещения рабо
  чей силы из сельской местности в город, а питание и содержание новых промышленных рабочих можно будет обеспечить лишь за счёт изъятия сельскохозяйственных "излишков". В обществе со стабильным и неизменным уровнем сельскохозяйственного про-изводства реализовать подобное возможно только при условии, что крестьяне станут потреблять меньше хлеба (соответственно уровень их жизни понизится). Как писал Преображенский, до революции российское крестьянство было привычно к более низкому уровню жизни, значит, оно может вернуться к нему без уменьшения объемов сельскохозяйственного производства.
  Преображенский определил источник первоначального накоп-ления капитала, но не смог детально описать механизм его извле-чения. Он предполагал, что государство может ввести хлебную монополию: установить низкие закупочные цены на хлеб и тем самым понизить доходы крестьян, одновременно продавать хлеб по более высоким розничным ценам. Разница должна использоваться для капиталовложений в промышленность. Если цены будут определяться рынком, считал Преображенский, то разница между оптовой и розничной ценой при наличии конкуренции будет невелика, государство не получит необходимых средств, а крестьяне сохранят свои доходы. По сути, Преображенский описал схему тотального перераспределения доходов, способную перекачать средства из сельского хозяйства в промышленность. Однако он не дал ответа на самый важный вопрос: если предложить крестьянам низкие закупочные цены на хлеб, что будет побуждать их сдавать хлеб государству? Ведь они могут либо сами потребить свой хлеб, либо скормить его домашней скотине, либо попросту сократить производство. Механизм принудительных поставок хлеба по низким ценам создал и успешно реализовал не кто иной, как Сталин.
  Судьба "левой оппозиции" хорошо известна. Сталин в союзе с умеренным большинством в Политбюро добился исключения Троцкого из партии в 1926 году. Но уже через год Сталин перенял идеи и принципы, которые ранее классифицировались им как "левый уклон". Неизвестно, противостоял ли Сталин программе "левых" исключительно по политическим конъюнктурным соображениям или же он просто позже пришел к тем же выводам. В любом случае составление первых общесоюзных балансов производства и потребления стали, нефти и хлеба способствовало усилению ощущения, что экономика находится в бедственном положении. Когда плановые органы начали сводить балансы по стали, нефти и особенно хлебу, их внимание в первую очередь было направлено на решение вопроса, сколько хлеба государству удастся собрать для снабжения города. "Балансовый" образ мышления предполагал, что государство будет и покупателем товаров, и их поставщиком25. Такие важные товары, как хлеб, не должны зависеть от милости рынка. Только государственные закупки могут обеспечить достаточное количество хлеба, как для снабжения городского населения, так и для решения проблемы экспорта. Сельскохозяйственные продукты, попадавшие на рынок, рассматривались плановиками как потерянные, даже если в ко-нечном итоге они оказывались в городе. Терминология наглядно иллюстрирует подобное мышление: вместо того чтобы покупать хлеб, государство проводило хлебозаготовительные "кампании". Государственные органы, получавшие хлеб от производителей, -это организации, занимавшиеся не торговлей, не покупкой, а заготовкой хлеба. Устанавливаемые государством твердые задания по закупкам хлеба по государственным ценам рассматривались как неотъемлемая часть хлебных балансов. Если эти задания не удавалось выполнить, говорили о кризисе хлебозаготовок.
  К вопросу о кризисе хлебозаготовок. События 1927 и 1928 годов, приведшие к принудительной коллективизации, подробно изучены и описаны в литературе26. В первые годы нэпа сельскохозяйственные производители имели право продавать свою продукцию либо частным торговцам, либо государственным заготовительным организациям, крупнейшими из которых были Центросоюз, Хлебоцентр и Союзхлеб. Все три действовали под руководством Анастаса Микояна, наркома торговли. Каждый год Политбюро ЦК ВКП(б) устанавливало план по хлебозаготовкам и с тревогой следило за докладами хлебозаготовительных организаций о ходе закупки зерновых27. Согласно официальной статистике, объем государственных хлебозаготовок понизился с 10,6 млн тонн в 1926-1927 годах, до 11,1 млн тонн в 1927-1928, а затем до 9,35 млн тонн в 1928-1929 годах28. Сокращение заготовок хлеба на 12 процентов вынудило Советское правительство
  
  впервые в истории России импортировать зерно29. В Кремле забили тревогу, объявив "кризис хлебозаготовок".
  Кризис хлебозаготовок дал Сталину повод начать кампанию, направленную против наиболее зажиточных крестьян и кулаков. В своем докладе, сделанном в марте 1928 года, Сталин привел цифры, которые показывали, что производство хлеба вернулось к довоенному уровню, в то время как объемы поставок зерновых на рынок составляли половину довоенных30. Он обвинил кулаков и зажиточных крестьян в этом; его цифры показывали, что бедные крестьяне продавали такую же долю объема продукции, как и раньше31. Эти данные были использованы Политбюро для обосно-вания "чрезвычайных мероприятий", как завуалированно называ-лась конфискация зерна. Первые широкомасштабные чрезвычайные мероприятия по сбору зерновых были проведены в октябре 1927 года. Партийцы, отряды милиции и ОГПУ отправлялись в сельскохозяйственные регионы. Местное партийное руководство несло личную ответственность за выполнение планов хлебозагото-вок. Зерно, продававшееся на местных рынках, конфисковывалось, а частная торговля хлебом и укрывание зерновых наказывались тюремным заключением32. Сталин лично руководил хлебозаготов-ками в Сибири. Некоторые исследователи утверждают, что мысль о необходимости принудительной коллективизации пришла к Ста-лину именно во время хлебозаготовительной кампании. Сталин сделал вывод, легший впоследствии в основу официальной совет-ской доктрины, что, пока крестьяне вольны выбирать, кому и по какой цене продавать хлеб, они имеют возможность саботировать любые попытки индустриализации путем сокрытия хлеба. Сокра-щение хлебозаготовок в конце 1920-х годов рассматривалось как проявление международного заговора против Советской власти.
  Начиная с 1960-х годов экономисты ставят под сомнение официальную советскую версию описанных событий. Дж. Карц (J. Karcz) показал, что цифры, приведенные Сталиным в подтверждение крестьянского "бойкота" продажи хлеба, не соответствовали действительности и, скорее всего, были подтасованы, для того чтобы обосновать наступление на кулаков. Кризис хлебозаготовок был кризисом государственных хлебозаготовок и отнюдь
  не распространялся на торговлю сельхозпродукцией в целом. Этот кризис был вызван государственной политикой, а отнюдь не заго-вором против Советской власти33. Через двадцать лет после Карца Марк Харрисон (Mark Harrison) снова исследовал эту проблему, используя дополнительные данные. Он пришел к выводу, что в конце 1920-х годов крестьяне продавали меньше зерновых вслед-ствие ликвидации крупного землевладения, неблагоприятных цен и возросшей доли незерновых посевов, а отнюдь не по политическим причинам34. Впрочем, из-за ненадежности данных, характери-зующих торговлю сельхозпродукцией, точных цифр мы, пожалуй, не узнаем никогда. После революции сельское хозяйство оказалось в совершенно новых условиях, поэтому нет ничего удивительного в том, что объемы продаж и структура производства менялись. Вопрос, однако, состоит в том, действительно ли этот кризис можно было преодолеть только путем упразднения частного сельского хозяйства? И какова была причина кризиса: был ли он вызван политическими действиями противников Советского государства или банальными экономическими факторами?
  
  
  
  
  
  Рис. 2.1. Кризисы хлебозаготовок
  Источник: Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Munich: Oldenbourg, 1981. S. 322.
  Как видно из таблицы 2.1, на протяжении 1920-х годов государственные закупочные цены на хлеб постоянно снижались по отношению к рыночным. В 1928-1929 сельскохозяйственном году закупочные цены, предлагаемые государством, были более чем в два раза ниже рыночных. Такое соотношение цен красноречиво объясняет причину кризисов 1927 и 1928 годов. До тех пор пока у них был выбор, производители зерна предпочитали продавать хлеб по полной стоимости частным коммерсантам, а не государству за полцены. Государственные закупочные цены были непривлекательны для крестьян. После 1927 года государственные цены перестали покрывать даже производственные затраты35, многие крестьяне предпочли уничтожать зерно, чтобы не отдавать его государству. Государственные цены на хлеб были менее выгодны, чем государственные цены на промышленные сельскохозяйственные культуры или мясомолочную продукцию, поэтому крестьяне стали больше производить промышленных культур или скармливали зерновые скоту36. Пока существовал выбор, объем продаж хлеба крестьянами объяснялся таким экономическим фактором, как относительная цена. При более высоких ценах на частном рынке крестьяне были склонны про-давать хлеб частным лицам; при ценах на хлеб, менее выгодных, чем цены на мясо и молочную продукцию, крестьяне были скорее склонны скармливать свой хлеб скотине, чем продавать его. Даже когда у крестьян не осталось выбора кроме продажи зерна государству по цене ниже себестоимости, они предпочитали либо самостоятельно съедать свой хлеб, либо, на худой конец, сжигать его. Все эти вари анты выбора имеют рациональное экономическое, а отнюдь не по литическое объяснение.
  Сравнивая "нормальный" цикл государственных хлебозаго товок 1926/1927 сельскохозяйственного года с хлебозаготовка ми 1927/1928 года (рис. 2.1), можно видеть влияние чрезвычай ных мероприятий 1927/1928 года на объемы хлебозаготовок. В 1926/1927 году наибольшее количество зерна было приобретено в период с августа по октябрь. В 1927/1928 сельскохозяйственном году, после того как государство объявило о снижении закупоч ных цен в конце августа 1927 года, объем закупок резко снизился. То есть это произошло именно в тот период, когда при "нормаль ных" обстоятельствах хлебозаготовки достигали своего пика. Что бы возместить сокращение хлебозаготовок, в конце октября были приняты чрезвычайные меры. Милицейские отряды и партийные работники выезжали в деревню для увеличения хлебозаготовок, наказания крестьян, продававших зерно частным торговцам, и проведения арестов спекулянтов. Результат чрезвычайных меро приятии проявился к январю 1928 года - государству частично удалось возместить низкие объемы хлебозаготовок сентября - де кабря 1927 года. Главной причиной принудительной коллективи зации стала неспособность государства добиться закупки зерновых у крестьян по фиксированной цене. Руководство думало прибли зительно так: "Если крестьяне не хотят отдать нам свой хлеб доб ровольно, мы должны взять его силой".
  
  
  
  дебными действиями крестьян. Если бы государственные снаб-женческие организации предлагали цену, адекватную рыночной, то объемы закупок зерна колебались бы в зависимости от сезона и цен на другие виды сельскохозяйственной продукции. Государство, ви-димо, могло с успехом предложить цену даже несколько меньшую рыночной, конкурируя за счет более совершенной сбытовой сети, обладания лучшими складами и средствами транспортировки.
  Согласно одному из существующих объяснений кризис хлебоза-готовок разразился в силу полнейшей экономической безграмотнос-ти Сталина и его соратников, предполагавших, что крестьяне будут продавать государству зерно за полцены! Однако такое объяснение игнорирует тот факт, что главной целью большевиков было перво-начальное накопление капитала, перераспределение крестьянских "излишков" для финансирования промышленности. В соответствии с теорией Преображенского, крестьяне должны были сдавать хлеб по низким ценам в объеме, определенном государством. Разница между оптовыми закупочными ценами и высокими ценами розничной торговли составляла прибыль государства. Если хлеб попадал в руки частных торговцев, то государство теряло как контроль над его распределением, так и прибыль. Рисунок 2.2 характеризует проблему хлебозаготовок. Государство желает приобрести зерно в количестве "П" по низкой государственной цене. Однако крестьяне согласны продать государству по такой цене лишь "Д" зерна. Оставшееся зерно (разницу "ДП") крестьяне либо продадут частным торговцам по цене выше государственной, либо скормят домашней скотине, либо съедят сами или, в конце концов, сожгут, особенно если цена, назначенная государством, будет ниже себестоимости продукции. Вывод ясен - при закупочной цене, недостаточно высокой для того, чтобы обеспечить необходимый объем продаж, государство может выполнить план хлебозаготовок только при помощи силы. Ведь должен же существовать какой-нибудь ме-ханизм, с помощью которого можно заставить крестьян продать за-планированное количество зерна. Отсутствие подобного механизма в середине 1920-х годов было слабым звеном теории Преображен-ского. Сталинская принудительная коллективизация создала тот механизм принуждения, который позволил отобрать "излишки" у упорно сопротивляющейся деревни.
  В письмах Сталина (в частности, к его ближайшему соратнику Молотову) и других документах можно легко проследить логику Сталина: необходимо сочетать политику низких цен с силовыми ме-тодами. Сталин отнюдь не был профаном в экономических вопросах, он имел четкое понимание того, как работают сельскохозяйственные рыночные механизмы, и предпочитал основывать свои решения на логике, а не на донесениях ОГПУ или чужих советах37. Сталин отлично понимал, что повышение цен на хлеб повлечет за собой увеличение объемов продаж. В сентябре 1934 года он приказал повысить цены на пшеницу на 15 копеек для стимулирования закупок38. Он отлично разбирался в механизме функционирования мирового хлебного рынка. В письме к Молотову, написанном не ранее 23 августа 1930 года, он, в частности, отмечал: "Нам остается еще 1-1,5 месяца для экспорта хлеба: с конца октября (а может быть, и раньше) начнет поступать на рынок в массовом масштабе американский хлеб, против которого нам трудно будет устоять. Если за эти 1-1,5 месяца не вывезем 130-150 мил[лионов] пудов хлеба, наше валютное положение может стать потом прямо отчаянным"39. Успех экономической программы Сталина полностью зависел от выполнения плана хлебозаготовок. В одном из писем к Молотову он писал: "Если с хлебом выиграем, - выиграем во всем, и в области внутренней, и в области внешней политики"40. Когда в декабре 1929 года закупки зерновых увеличились и запас хлеба в городах начал возрастать, Сталин возликовал: "У наших правых от удивления глаза на лоб лезут"41. Значение имело лишь количество зерна, оказавшееся в руках государства, а отнюдь не общий объем произведенного хлеба. Как позднее отмечал секретарь ЦК ВКП(б) Жданов, говоря об упразднении карточной системы: "Чем объясняется наше благо-получие, наше равновесие в отношении хлеба... Количеством этого хлеба, хлебного фонда, сосредоточенного в руках государства. Этот момент имеет первостепенное значение, и его ни на минуту нельзя упускать из виду"42. Сталин подчеркивал важность единой (низкой) закупочной цены и сетовал на "наличие большого количества го-родских спекулянтов на хлебном рынке или около хлебного рынка, отбивающих у государства крестьянский хлеб и - главное - созда-ющих атмосферу сдержанности среди держателей хлеба"43. Сталин
  клеймил частных торговцев как "вредителей", "уголовников и бан-дитов" и "врагов государства". В письме от 1 сентября 1929 года Сталин доказывал, что хлебозаготовки должны осуществляться одной государственной организацией-монополистом (вместо трех государственных организаций): "Без такой реформы конкуренция и ее результаты неизбежны"44. О том же говорил и Жданов: "...не позволять сталкиваться в одном районе большому количеству заго-товителей, ибо там, где есть столкновение, там есть и конкуренция, поднимаются цены и т.д."45
  44 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 158-159.
  45 Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 53.
  46 Сталин и Каганович. Переписка. С. 59.
  47 Там же. С. 632,639,688,696.
  48 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. С. 156.
  Из сталинской корреспонденции видно, что диктатор был очень хорошо осведомлен о ходе хлебозаготовительных кампаний. Он лично устанавливал план по закупкам зерна; 22 августа 1931 года Сталин пишет Кагановичу: "Придется немного снизить план сиби-рякам и средневолжцам. Боюсь, что Нижней Волге тоже придется несколько снизить. Можно было бы дать Средней Волге 100 мил-лионов пудов, Западной Сибири 85, а когда Нижняя Волга возбудит вопрос - дать ей 100 миллионов. Сообразно с этим придется уменьшить фонд зерна на животноводство со 100 миллионов пудов до 60 или 50 мил."46 На протяжении 1930-х годов Сталин неод-нократно получал петиции региональных властей с просьбами понизить план хлебозаготовок. Большинство из них Сталин отклонял, но в некоторых случаях все же шел на уступки. Фактически, в середине 1930-х годов этот вопрос был центральным в переписке Сталина с Кагановичем. Каганович обычно переадресовывал Сталину поступавшие петиции с вопросом: "Просим сообщить Ваше мнение"47. Сталин вел строгий учет того, сколько зерна было собрано, кем и кого нужно наказать за невыполнение поставленных задач. В письме к Молотову от 29 августа 1929 года он писал: "Хлебозаготовки пошли хорошо. Держитесь твердой политики в отношении Сибири, Казахстана, Башкирии. Никаких уступок Эйхе и другим товарищам, желающим улизнуть от тяжелой обязанности. Мы должны и можем накопить 100 мил[лионов] пудов неприкосновенного запаса, если мы в самом деле большевики, а не пустые болтуны"48. Стенограмма октябрьского (1931) пленума ЦК ВКП(б) показывает, как именно Сталин обходился с подобными просьбами. Партийные секретари Средне- и Нижневолжского краёв просили понизить план хлебоза-готовок в связи с засухой: "Я должен прямо доложить Пленуму, что в связи с плохим урожаем, вызванным засухой на Нижней Волге, мы не можем выполнить утвержденный нам план". Во второй половине дня, после встречи Сталина с партийными секретарями, Анастас Микоян, нарком снабжения, объявил о сокращении плановых заданий для одних областей и соответственно об увеличении для других. Партийный секретарь Казахстана Голощекин начал протес-товать против увеличения плана для его региона: "В любом случае, я должен сказать, что 55 миллионов цифра совершенно невозмож-ная". На что Микоян резко возразил: "Я Вам зачитал официальный документ, решение Политбюро - 55 миллионов помимо риса. Это совершенно точная цифра. Я не знаю, зачем Вы смешиваете разные вещи"49. Сталина особенно раздражало, когда высшие партийные руководители, назначенные в зерновые регионы, не могли обеспе-чить выполнение плановых заданий50.
  Сталин был твердо убежден, что без наказаний и без применения силы многого не достигнешь. Его директивы пестрят вырази-тельными приказами: "применить карательные санкции", "отдать под суд" или "наказать подлых вредителей". В письме к Молотову от 16 сентября 1926 года он приказал "немедля сместить нарушителей политики цен по заготовкам и предать суду, опуб-ликовав имена и фамилии преступников"51. 10 августа 1929 года Сталин дал Молотову следующую инструкцию: "Выявлять и не-медленно предавать суду (с немедленным отрешением от долж-ности) всех уличенных в конкуренции хлебозаготовителей, как безусловно чуждых и нэпманских элементов"52.
  Коллективизация стала тем институциональным механизмом, с помощью которого осуществлялся контроль над хлебозаготовками. Если бы крестьяне согласились продавать государству хлеб по тем ценам, по которым оно хотело покупать, не было бы никакой необходимости в коллективизации. Как признался Микоян в июле 1929 года: "Боюсь, что мое утверждение посчитают ересью, но я уверен, что если бы не было проблем с хлебом, вопрос сплоченных коллективных хозяйств... не ставился бы в данный момент с таким напором, размахом и с такой силой... Если бы хлеба было в избытке, в настоящее время мы бы были не настолько заняты проблемой создания совхозов и колхозов"53.
  
  Источник: Gregory P., Stuart R. Russian and Soviet Economic Performance and Structure. Boston: Addison Wesley Longman, Inc., 2001. P. 77.
  Благодаря коллективизации Сталину удалось достичь одной из его экономических целей: обеспечить гарантированные поставки хлеба по низким ценам. Как видно из рисунка 2.3, с 1929 по 1938 год объем государственных хлебозаготовок постепенно возрастал, несмотря на отсутствие увеличения производства. Коллективизация действительно передала контроль над производством зерна в руки государства. Предпринимая неудачную попытку обелить себя, Преображенский с энтузиазмом заявил на XVII съезде партии: "Коллективизация - ведь в этом все дело! Был ли у меня прогноз коллективизации? Его не было"54. Комментируя его слова, один из исследователей заметил: "[Преображенский] оказался достаточно осторожен, чтобы умолчать о том, что и Сталин в разгар дискуссии об индустриализации не делал подобного прогноза; и достаточно мудр, чтобы не обратить внимание на то, что решение о коллективизации основывалось не на незаурядной интеллектуальной проницательности, а на несравнимо более высокой решимости раздавить своего противника"55.
  
  Колхозы и политика
  ется по: Davies R.W. The Socialist Offensive. P. 120.
  54 Цитируется no: Erlich A. The Soviet Industrialization Debate. P. 177.
  55 Ibid. P. 144.
  Решение о принудительной коллективизации развязало крес-тьянскую войну против Советской власти. Согласно докладам секретной полиции, произошло 1300 крестьянских бунтов в 1929 году; только в феврале этого года состоялось 136 массовых крестьянских волнений, в которых участвовало около четверти миллиона человек. В 1930 году только по делам, которые рассле-довало ОГПУ, было приговорено к расстрелу более двадцати тысяч человек56. Как видно из рисунка 2.3, в 1931 и 1932 годах про-изводство зерна снизилось, в то время как объем хлебозаготовок вырос. С уменьшением производства при увеличении количества изъятого зерна в стране начался голод, на который Политбюро ответило введением драконовских мер. Районы, в которых свиреп-ствовал голод, были обязаны выполнять план по хлебозаготовкам под страхом жесточайших наказаний, вплоть до депортации целых сел. Умирающих от голода людей предавали суду, если их уличали в хищении зерна. Рис. 2.3 показывает отсутствие роста производства зерна в будущем. В 1938 году производство зерна ненамного превышало уровень начала коллективизации.
  Несмотря на массовые беспорядки и голод, Сталин и Политбюро смогли выжать запланированное количество зерна по низким ценам. Возможно, именно поэтому сам Сталин считал своим наивысшим достижением насаждение советской власти в деревне. Несомненно во время революции подобное применение силы потерпело бы крах. В 1917 году население России составляло 165 миллионов человек, из которых 134 миллиона проживали в сельской местности57. То есть более четырех пятых населения страны проживало в деревне. Большевистская партия опиралась в основном на горожан. В 1917 году в партии состояло всего 494 крестьянина, а до 1917 года вообще существовало только четыре сельские партийные ячейки. В октябре 1928 года из 1,4 миллиона членов и кандидатов в члены партии всего лишь 198 тысяч составляли крестьяне или сельскохо-зяйственные рабочие. На каждые 125 крестьянских хозяйств при-ходился только один член партии - крестьянин. По словам Э. Kappa (Е.Н. Сагг): "Многие жители деревни вообще никогда не видели живого коммуниста, за исключением должностных лиц, изредка на-ведывающихся в деревню"58. Будучи архитектором советской дикта-туры, Сталин никак не мог быть удовлетворен тем, что четыре пятых его подданных остаются фактически вне его контроля.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ON
  
  
  
  
  
  № P S
  
  
  I в
  
  
  
  8 S в
  S I ј
  
  
  
  
  
  Я 55 5, к
  
  
  
  
  
  
  
  
  CO CO
  
  Сталин не был удовлетворен развитием событий в деревне. За ситуацией в деревне партия следила по секретным сводкам органов госбезопасности (сменивших несколько названий: ВЧК, ОГПУ, НКВД)59. Как заметил первый глава советской тайной полиции Феликс Дзержинский, эти сводки "дают одностороннюю картину-сплошную черную - без правильной перспективы"60. В своих сводках ВЧК/ОГПУ/НКВД подстраивался под настроение партийных лидеров. Непосредственно перед изгнанием Троцкого в сводках утверждалось, что крестьяне объявляли: "Троцкий-наш вождь"61. После разрыва с правыми сводки стали сообщать о поддержке пра-вых62. В лучшем случае, согласно сводкам, крестьяне были безраз-личны к политическим вопросам63. В 1928 году крестьяне высту-пили против государственной антирелигиозной кампании: "Мы во что бы то ни стало должны удержать церковь"64. После начала при-нудительной коллективизации крестьянское сопротивление стало главной темой сводок, изобилующих статистическими данными о кулацком сопротивлении, раскулачивании, об арестах, о числе сосланных крестьян, переведенных в переселенческие центры, о количестве крестьян, убитых и раненных при побегах. Крестьян пытались запугать: если вы не сдадите хлеб, вас объявят врагом Советской власти, и ваше имя будет занесено в черный список65. Таблица 2.2 воспроизводит итоговую таблицу ОГПУ, обобщавшую данные о четырнадцати тысячах крестьянских бунтов 1930 года. Сопроводительная записка к таблице дает возможность ощутить атмосферу, царившую в деревне на протяжении 1920-х годов66.
  
  
  
  
  g
  
  
  
  
  
  
  05
  ј
  J3
  CN
  
  
  
  
  
  
  
  F ~ ч S к РЭ ч С Ч S
  
  h
  
  
  ј g ?
  8 У * 5I s 3 ? S
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  00
  о
  
  
  s
  ex
  CO
  e
  
  
  
  о о
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  OH
  
  00
  со со
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  CO 00 00
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Он
  
  CO CO
  
  
  00 CO
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  со
  Во
  
  59 Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами... Т. 1,2.
  60 Там же. Т. 2. С. 7.
  61 Там же. С. 611.
  62 Там же. С. 1019.
  63 Там же. Т. 1.С. 668.
  64 Там же. Т. 2. С. 825.
  65 Там же. Т 1.С. 328.
  66 Там же. С. 707-716.
  "Смоленская губ. (11 ноября 1922 г.): ...отмечается появление зарубежной банды численностью в 100 человек. Банда совершает нападения на совработников...
  Московская губ. (17 ноября 1922 г.): ...При перевыборах Солнечногорского волсовета благодаря агитации список кандидатов от ячейки РКП был отклонен. В результате в волсовет были выбраны один коммунист, четыре беспартийных и один агитировавший против членов РКП... Отмечены случаи агитации кулаков против продналога...
  Новониколаевская губ. (4 ноября 1922 г.): ...Председатель выездной сессии губревтрибунала... пьянствовал вместе с продработниками, покупая у крестьян самогон и обменивая его на муку, принадлежащую красноармейцам...
  
  Крестьянское сопротивление Советской власти было неотъемлемой частью советской действительности 1920 - начала 1930-х годов, что отразилось в секретных сводках. Соответственно советское руководство рассматривало принудительную коллективизацию как способ получения контроля над враждебно настроенной деревней. Большевистское руководство рассчитывало получить союзников в лице наиболее бедных крестьян, настроив их против кулаков. Партийная дискуссия о судьбе кулаков длилась более года. Многие считали, что собственность кулаков должна быть экспроприирована, но после этого их можно будет принимать в колхозы. В своей речи на заключительном заседании Всесоюзной конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 года Сталин вынес кулакам приговор: "Снявши голову, по волосам не плачут... можно ли пустить кулака в колхоз. Конечно, нельзя его пускать в колхоз. Нельзя, так как он является заклятым врагом колхозного движения"67. Решение не принимать кулаков в колхозы означало для них либо депортацию, либо физическое уничтожение, либо, в лучшем случае, побег и последующую анонимную жизнь в городе. Коллективизация дала Гулагу первое большое пополнение. На 1 января 1933 года в лагерях содержалось 334 тысячи заключенных, и ещё 1,142 миллиона человек проживало в спецпоселениях. В основном это были жертвы коллективизации68.
  Для усиления Советской власти в деревне Сталин назначил на должность наркома земледелия бывшего заместителя наркома Рабоче-крестьянской инспекции Я.А. Яковлева. Близкий помощник Сталина А. Микоян, нарком торговли, следил за ходом хлебозаготовок. Другие члены Политбюро постоянно инструкти-ровали сельскохозяйственные организации69. Они несли личную ответственность за выполнение плана хлебозаготовок в конкретных регионах70. Тысячи партийных активистов были направлены в сельскую местность. Подразделения ОГПУ/НКВД действовали во всех районах страны. В марте 1930 г. Политбюро предоставило ряду работников широкие полномочия, вплоть до вынесения смертных приговоров71.
  
  Выводы
  В этой главе мы попытались восстановить логику принятия решения о проведении принудительной коллективизации, решения, обрекшего советское сельское хозяйство на прозябание и низкую эффективность вплоть до конца советской истории, закончившейся в 1991 году. Страна, которая была вторым в мире производителем и экспортером сельхозпродукции, оказалась не в состоянии прокормить даже собственное население и в начале 1960-х годов была вынуждена прибегнуть к импорту зерна, которое она закупала у своего злейшего врага - Соединенных Штатов. До этого безразличие Сталина к страданиям деревни позволяло ему игнорировать необходимость обращения к импорту хлеба, аргументируя это тем, что ввоз зерна стал бы "политическим минусом", который могли использовать иностранцы, кричащие "о недостатке хлеба в СССР"72. По расчетам Сталина и Политбюро, выгоды, полученные от применения силы в деревне, превосходили все издержки. Экономическая логика коллективизации была сформулирована Преображенским в его теории
  "первоначального социалистического накопления капитала", по которой надо было пожертвовать уровнем жизни сельскохозяйст-венных работников ради получения капитала для инвестиций в промышленность. В середине 1920-х годов, когда Преображенский разработал свою теорию, ее невозможно было реализовать. Крестьяне не собирались добровольно отдавать зерно государству по ценам ниже себестоимости. Вклад Сталина в идею перво-начального накопления заключался в создании механизма, осно-ванного на применении силы, с помощью которого можно было отобрать "излишки" у крестьян. Курс на накопление капитала проводился настолько последовательно и твердо, что мы вполне можем рассматривать накопление капитала как четвертый принцип, лежащий в основе советской системы, наряду с первыми тремя: государственной собственностью, планированием и ведущей ролью партии.
  Коллективизация, основанная на применении силы в деревне, укладывается как в рамки модели "оседлого грабителя", так и в рамки модели диктатора, нацеленного на максимизацию власти (диктатора-эгоиста). "Оседлый грабитель", убежденный - верно или ошибочно, - что ресурсы, необходимые для индустриализации, надо взять из сельского хозяйства, принимает решение о завоевании максимальной политической власти над деревней. Диктатор-эгоист, не связанный какими-либо экономическими целями, не может допустить существование политической системы, при которой он не контролирует три четверти населения страны. Коллективизация и жесткое давление на региональных лидеров не могли быть действиями диктатора-рефери, который сам действует под давлением групп влияния. Решение о начале коллективизации не было принято вследствие лоббирования; это решение было принято и реализовано на высшем уровне.
  Рис. 2.2 показывает противоречие между принципом перво-начального накопления капитала и политикой нэпа. Пока крестьяне имели право продавать хлеб на рынке, государство было не в состоянии заготавливать хлеб по тем низким ценам, которые оно было согласно за него платить. Так называемые кризисы хле-бозаготовок, послужившие официальным обоснованием начала коллективизации, нельзя считать проявлением "несостоятельности" частного сельского хозяйства. Советское сельское хозяйство, в том виде, в котором оно существовало во время нэпа, развивалось быстрыми темпами. Это развитие замедлилось лишь в силу возросшего регулирования. Несмотря на то что очень сложно произвести точный подсчет, весьма вероятно, что во время нэпа крестьяне производили, потребляли сами или скармливали скоту больше хлеба, чем когда бы то ни было до этого. Их реальные доходы неуклонно возрастали. Единственное, чего они не делали, - не продавали свой хлеб государству по низким ценам. Чрезвычайные меры, а затем и принудительная коллективизация стали своего рода громадной битвой за контроль над распределе-нием доходов. Партийные лидеры были твердо убеждены, что нэп дал слишком много деревне (в виде дохода от продаж и в виде потребления собственной продукции) и слишком мало городу. Великий перелом заложил основы тоталитарной системы, которая должна была изменить распределение доходов, проводя его в ущерб крестьянству.
  Главными принципами большевистской партии были госу-дарственная собственность, планирование и ведущая роль партии. Эти три принципа состояли в прямом противоречии с политикой нэпа, следовательно, любое решение в пользу продолжения новой экономической политики в сельском хозяйстве потенциально означало отказ от этих принципов. Правые выступали в защиту смешанной экономики нэпа, и, если бы им удалось одержать победу и продолжить новую экономическую политику, административно-командная система так никогда и не была бы создана. Вместо неё возникла бы рыночная экономика, регулируемая государством с политической системой, допускающей существование различных точек зрения. В долгосрочной перспективе это привело бы к созданию экономики, несильно отличающейся от регулируемых экономик, существовавших накануне Второй мировой войны в Европе. Однако Сталин одержал победу не только благодаря своему политическому мастерству и жестокости. Правые отошли от главных принципов большевистской партии, а эти принципы поддерживались рядовыми членами партии. Сталин одержал победу, поскольку он понимал этот простой факт.
  Коллективизация проводилась в соответствии с логикой первоначального накопления капитала. Советское руководство предполагало, что капитал, необходимый для промышленных инвестиций, можно получить, закупая хлеб по низким ценам и продавая его по высоким. Согласно модели расширенного вос-производства, предложенной Марксом, бедная страна должна создать основной капитал в кратчайшие сроки. Упрощая: любая стратегия, сокращающая потребление (например, при помощи урезания крестьянских доходов) увеличивает сбережения, которые являются разницей между производством и потреблением. В какой-то мере теория первоначального накопления капитала
  себя оправдала, поскольку с 1928 по 1937 год доля капиталовло-жений удвоилась. Правда, остается открытым вопрос: произошло ли это увеличение за счет падения уровня жизни только крестьян вследствие коллективизации, или же рост инвестиций был достигнут за счет сокращения потребления в целом в обществе? Один из крупнейших исследователей советского экономического роста, Абрам Бергсон, ответил на этот вопрос следующим образом: "Вопреки господствующему мнению, во время сталинских пятилеток рацион рабочих был ничем не лучше рациона крестьян"73. Другими словами, что-то было не так в сталинском первоначальном накоплении капитала!
  73 Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia Since 1928. Cambridge,
  Mass.: Harvard University Press, 1961. P. 257.
  74 Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations. P. 228.
  Чтобы выращивать хлеб, необходимы земля, труд и капитал. Сельскохозяйственный капитал включает в себя постройки, ма-териально-производственные запасы, сельскохозяйственное оборудование, тягловый скот. При условии сокращения интен-сивности трудовых усилий или капитала в ходе принудительной коллективизации понижение уровня жизни крестьян не обязательно вело к созданию избыточного капитала, так как сам объем производства сокращался. Из источников четко видно, насколько серьезным ударом для сельского хозяйства стал массовый забой скота, включая лошадей и быков, которые традиционно являлись тягловой силой в сельском хозяйстве России. Сокращение поголовья крупного домашнего скота было огромным: в 1933 году его численность составила 40 процентов от уровня 1928 года74. Принимая во внимание массовое крестьянское сопротивление коллективизации, интенсивность трудовых усилий крестьян, их заинтересованность в труде также должны были снизиться. Если в середине 1920-х годов сотрудникам ОГПУ, работавшим в деревне, приходилось придумывать различные "заговоры" в пользу правой и левой оппозиции, то теперь они могли просто документировать реальные правонарушения крестьян, выступавших против коллективизации. Учитывая, что коллективизация уменьшила основной сельскохозяйственный капитал и привела к уменьшению интенсивности трудовых усилий крестьян, остается неясным, привело ли снижение уровня жизни крестьян к созданию хоть какого-то дополнительного капитала. Наиболее четкий ответ о вкладе сельского хозяйства в создание избыточного капитала можно получить, отделив приток промышленных товаров в сельское хозяйство от притока сельхозпродукции в город, составив своего рода платежный баланс город-деревня. Расчеты, проведённые Джеймсом Милларом (James Millar), Майклом Элма-ном (Michael Ellman) и советским экономистом А.А. Барсовым, показывают, что в действительности никакого дополнительного капитала создано не было75. Этот вывод интригует, особенно если учесть возрастающие поставки хлеба в города (см. рис. 2.3). Разгадка состоит в том, что промышленность производила тракторы и комбайны, чтобы восполнить потери сельского хозяйства в тягловой силе, - отсюда обратный поток продукции в сельское хозяйство. Таким образом, увеличение темпов роста капиталовложений происходило за счет общего понижения уровня жизни, как колхозников, так и промышленных рабочих.
  То, что казалось простой и правильной стратегией, - собрать дань с сельского хозяйства для обеспечения инвестиций в про-мышленность - неожиданно превратилось в сложную проблему с непредсказуемыми последствиями. В самом начале этой главы показано, какой эффект произвела коллективизация на стимулы к труду у крестьян. Даже Сталин признавал, что сельское хозяйство не может функционировать без материальных стимулов к труду. В июне 1932 года, чтобы ускорить рост производства, Сталин приказал направить "максимум ширпотребных товаров в хлебные, сахарные (свекловичные) и хлопковые области"76. В сентябре 1934 года Сталин приказал "повысить цену на закупаемый хлеб в сравнении с нынешними закупочными ценами по пшенице - на 15 копеек на пуд и по ржи - на 10"77. Сталин и Политбюро, которые раньше были против любых ограничений, налагаемых экономическими законами, вдруг обнаружили, что попали в сети самого элементарного экономического закона -необходимости наличия экономических стимулов для увеличения производительности труда и роста производства.
  
  Борьба за власть
  
  
  Глава 3
  
  ПРИНЦИПЫ УПРАВЛЕНИЯ
  
  Из стенограммы опроса СИ. Сырцова, председателя СНК РСФСР и кандидата в члены Политбюро, обвиненного в критике деятельности Политбюро и Сталина, комиссией ЦКК ВКП(б) под председательством С. Орджоникидзе, 23 октября 1930 года:
  Сырцов: Мне кажется, ненормальным является положение, при котором целый ряд решений Политбюро предрешается определенной группой. Я вполне понимаю, когда из неё исключается Рыков, как человек, допустивший правые ошибки и ведущий неправильную политическую линию, но насколько я себе представляю, что в составе этой руководящей группы совершенно не участвуют и являются механическими членами Политбюро Куйбышев, Рудзутак, Калинин, и это создает такое положение, при котором...
  Орджоникидзе (прерывая): Кто же составляет эту группу?
  Сырцов: Остальные за этим вычетом, очевидно, или часть этих остальных.
  Орджоникидзе: Раз ты говоришь, так ты и должен знать.
  Сырцов: И этим я объясняю то обстоятельство, что по целому ряду вопросов отдельные представители Политбюро при другом обсуждении, при другом подходе они не были бы связаны предварительным обсуждением и ставили бы вопросы несколько иначе...1
  Из стенограммы объединенного заседания Политбюро и Президиума ЦКК ВКП(б), постановившего исключить Сырцова из ЦК ВКП(б), 4 ноября 1930 года:
  Орджоникидзе: Каждый член партии может и должен обратиться в ЦК своей партии, если у него есть сомнения и неясность по тому или другому вопросу, за разъяснением. Партия должна помочь таким товарищам разрешить свои сомнения и колебания, спасти его от этого и поставить его на правильный большевистский путь. За это их не только никто не привлекает к партийной ответственности, а напротив, всемерно им надо помочь. Но когда они делают секретом Нусинова, Каврайского против ЦК, тогда дело принимает характер явно антипартийный. Недаром Ломинадзе умалчивает, почему он предлагал Нусинову держать всё в секрете. Спрашивается, можно ли иметь в штабе нашей партии людей, которые двурушничают?
  1 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ, 1995. С. 99-100.
  2 Там же. С. 104.
  Сталин: Нельзя2.
  В этой главе речь пойдет о борьбе за власть, разразившейся после смерти В.И. Ленина в январе 1924 года, в ходе которой сложились принципы управления административно-командной системой. Борьба велась за контроль над высшим партийным ор-ганом, Политбюро, в котором на декабрь 1927 года состояло девять членов с правом решающего голоса. Иосиф Сталин занимал должность Генерального секретаря. Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский составляли правую оппозицию, поддерживавшую продолжение политики нэпа. Остальные пять членов-В.В. Куйбышев (член партии с 1904 года), В.М. Молотов (член партии с 1906 года), К.Е. Ворошилов (член партии с 1903 года), М.И. Калинин (член партии с 1898 года) и Я.Э. Рудзутак (член партии с 1905 года)-колебались. Сильно пьющий Куйбышев занимал различные административно-хозяйственные посты. В конце 1920-х гг. он возглавлял ВСНХ СССР, а позже был назначен председателем Госплана. Безобидный Калинин возглавлял Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК СССР). Ворошилов был наркомом по военным и морским делам СССР. Рудзутак занимал пост заместителя председателя СНК и возглавлял наркомат Рабоче-крестьянской инспекции. Сталину необходимо было заручиться поддержкой этих пяти членов Политбюро, для того чтобы уничтожить правую оппозицию. Спустя всего три года (в декабре 1930 года) в состав Политбюро входило десять членов, при этом среди них не осталось ни одного представителя правой оппозиции. На место Бухарина, Рыкова и Томского пришли верные сторонники Сталина: Л.М. Каганович, секретарь ЦК ВКП(б), Серго Орджоникидзе, новый председатель ВСНХ СССР, и два региональных партийных руководителя - СМ. Киров из Ленинграда и СВ. Косиор с Украины. Именно в этот период, в 1927- 1929 годах, и было создано Политбюро, одобрившее решение о начале Великого перелома.
  Путь Сталина к политической победе подтверждает предпо-ложение Ф.А. Хайека о том, что победителем в борьбе за власть станет лидер, превосходящий своих противников в жестокости. Несмотря на то что в середине 1920-х годов Сталин был признанным мастером политической интриги и контролировал назначения на ключевые должности в партийном аппарате, будучи отнюдь "не пустым местом", как утверждает более ранняя литература, его более известные соперники имели, казалось, больше
  шансов на победу3. Так, Рыков (член партии с 1898 года) заменил Ленина на посту главы правительства; Бухарин (член партии с 1906 года) считался главным "теоретиком" партии и занимал пост редактора официальной партийной газеты; Томский (член партии с 1904 года) имел сильную поддержку профсоюзов. Перед Сталиным стояла нелегкая задача - заручиться поддержкой остальных в борьбе с этими троими. Члены Политбюро находились в дружеских отношениях между собой, а их семьи вместе жили в Кремле. Ранее заручиться поддержкой против Троцкого было несложно, поскольку остальные члены Политбюро его ненавидели.
  В то время оппоненты Сталина ещё не знали, что вопрос пре-емственности был для них вопросом жизни и смерти в самом прямом смысле - четверо из девяти членов, входивших в Политбюро в декабре 1927 года, были расстреляны, и один умер естественной смертью в 1935-м году. Бухарин по сути предсказал свою судьбу в эмоциональном письме к Сталину от 14 октября 1930 года, за семь лет до своей казни:
  Коба. Я после разговора по телефону ушел тотчас же со службы в состоянии отчаяния. Не потому, что ты меня "напугал", - ты меня не напугаешь и не запугаешь. А потому, что те чудовищные обвинения, которые ты мне бросил, ясно указывают на существование какой-то дьявольской, гнусной и низкой провокации, которой ты веришь, на которой строишь свою политику и которая до добра не доведет, хотя бы ты и уничтожил меня физически так же успешно, как ты уничтожаешь меня политически...4
  Жестокость Сталина, его коварство и знание людей сослужили ему отличную службу в схватке за власть. Он осуждал любые неофициальные встречи членов Политбюро (хотя не так давно он сам устраивал подобные встречи, собирая членов Политбюро без Троцкого)5, но в то же время сам в частном порядке пытался воз-действовать на членов Политбюро и призывал своих сторонников действовать так же. В августе 1928 года Сталин писал Молотову:
  3 Rees Е. A. Leaders and Their Institutions // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Stanford, Calif.: Hoover Institution Press, 2001. P. 35-60.
  4 Хлевнюк О.В. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. С. 38.
  5 Rees Е.А., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom // Decision Making in the Stalin Command Economy, 1932-1937 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997. P. 11.
  Был у Серго. Настроение у него хорошее. Он твердо стоит и решительно за линию ЦК, против колеблющихся и шатающихся... У Серго был, оказывается,
  Андреев... беседовал с ним. По мнению Серго, Андреев стоит твердо за линию ЦК. Томский, оказывается, пытался (во время пленума) "разложить" его... но не удалось "заманить" Андреева... Ни в коем случае нельзя дать Томскому (или кому-либо другому) "подкачать" Куйбышева или Микояна. Не можешь ли прислать письмо Томского против Куйбышева?6
  Сталин детально анализировал довольно безобидные статьи Бухарина (которые ранее сам одобрил), выявляя идеологические "ошибки". Любая неофициальная встреча могла быть объявлена им нарушением партийной дисциплины. Чтобы запугать Калинина, Сталин использовал его встречу с дискредитированным экономистом Н.Д. Кондратьевым7. Любое неофициальное обсуж-дение политики партии рассматривалось как ослабление партийной дисциплины и превращение партии в дискуссионный клуб8. Ворошилова Сталин шантажировал сфабрикованным "заговором военных"9. Впавших в немилость членов партии Сталин клеймил как "слабых", "гнилых", "не наших" или называл их бюрократами, "самомнению которых нет пределов"10.
  Окончательной победы Сталин добился в апреле 1929 года, когда он, наконец, смог сформировать в Политбюро большинство, обвинившее правых во фракционности11. В ноябре 1929 года Бухарин был исключен из Политбюро по обвинению (как говорилось в постановлении Политбюро от 22 июля 1929 г.) в вылазках "против решений ЦК на стороне (в "частных" разговорах: "беседа" с т. Каменевым - раньше, теперь "беседа" с комсомольцем т. Платоновым и др.)"12. Томский не был переизбран в Политбюро XVI съездом ВКП(б) в июле 1930 года. Рыкова хотя и переизбрали на этом съезде, но исключили из Политбюро в декабре того
  
  же года13. Чистки правых не ограничились их тремя лидерами; в 1929-1931 годах из ВКП(б) было исключено около 250 тысяч человек, многие из которых были обвинены в правом уклоне14.
  
  Пять вопросов управления
  Борьба за власть в большевистской партии происходила вокруг пяти принципиальных вопросов. Первый: какую экономическую систему выбрать? Результаты дискуссии по этой проблеме - фор-сированная индустриализация, принудительная коллективизация и ликвидация "кулачества как класса" - были обсуждены в преды-дущей главе. Второй вопрос: должна ли Коммунистическая партия четко следовать генеральной линии, или же внутри партии допусти-мы различные мнения? Иначе говоря, допустимо ли существование фракций внутри партии, или она должна быть жестко связана одним политическим курсом? Третий вопрос: можно ли допустить, чтобы государственный аппарат был независим от коммунистической партии и ее аппарата, или же между государственным и партийным аппаратами нет существенной разницы? При жизни Ленина этот вопрос даже не поднимался. Обладая непререкаемым авторитетом, он одновременно возглавлял и государство и партию. Для Сталина вопрос о распределении власти между государственными и партий-ными органами был исключительно важен, поскольку правительство возглавлял один из его главных соперников. Четвертый вопрос: каков допустимый уровень внутрипартийной демократии? В какой мере допустимо влияние рядовых членов партии на центральный аппарат? И наконец, пятый вопрос: будет ли диктатором один чело-век, или же управлять будет коллективный "диктатор"?
  Все эти пять вопросов в конечном счете об одной и той же проб-леме - степени централизации власти. Во время нэпа управление экономикой осуществлялось в основном непрямыми методами, ярко выраженный экономический центр отсутствовал, поддерживалась видимость политического плюрализма. Открытая дискуссия об индустриализации в середине 1920-х годов говорит о толерантном отношении к существованию различных точек зрения. На протяже-нии всего периода нэпа ни политические, ни экономические органы власти не были жестко централизованны. В сущности, в период нэпа существовало нечто вроде негласного договора: "Кто не против нас, тот с нами". С началом процесса свертывания нэпа и построения ад-министративно-командной системы новые механизмы управления требовали большей централизации власти. Теперь уже пассивная поддержка решений Политбюро стала неприемлема. При таком по-литическом режиме политические деятели оценивались не исходя из их действий, например таких, как поддержка коллективизации, а исходя из их потаенных мыслей. "Кто не с нами, тот против нас". А поскольку мысли одних людей неведомы остальным, жизнь советской элиты становилась всё опаснее. Теперь их могли обвинить даже не в неправильных действиях, а просто во вредных мыслях.
  Выбор экономической системы. Во время борьбы с левой оппозицией Сталин присоединился к большинству Политбюро вместе с Рыковым, Томским и Бухариным - сторонниками умеренного курса и противниками идеи революции сверху, отстаиваемой левыми. Умеренные победили в дискуссии об индустриализации, изгнав Троцкого. Но они проиграли через три года, когда Сталин убрал их самих из Политбюро и стал действовать теми методами, за которые в свое время критиковал левых15. Политика Великого перелома была одобрена новым большинством Политбюро, тщательно подобранным лично Сталиным. Коллективизация и форсированная индустриализация заложили основы административно-командной системы, требовавшей новых принципов управления, речь о которых пойдет далее в этой главе.
  Соперничество и политическая борьба. Победа над левой оппозицией устранила наиболее грозных политических соперников Сталина, но не решила вопрос политической конкуренции в правящих верхах. Правые четко обозначили свою идеологическую позицию. Они выступали за смешанную экономику, сбалан-сированный рост, сохранение частного крестьянского хозяйства. Поначалу Сталин не высказывался по этим проблемам, но со вре-менем (как показано в предыдущей главе) он пришел к выводу о необходимости проведения коллективизации, ликвидации кулачества и использования силы в деревне. В условиях растущих разногласий по столь фундаментальным вопросам необходимо было как-то разрешить конфликт. Исход борьбы с левой оппозицией решался в процессе сравнительно открытого обсуждения. Каждая сторона излагала свою точку зрения, как в прессе, так и на заседаниях Политбюро (хотя Троцкий и подозревал, что встречи Политбюро подготавливались заранее). В середине 1920-х годов большевики еще допускали столкновение мнений. Борьба, победу в которой одержало умеренное большинство Политбюро,
  
  
  
  
  
  была отчаянной, но открытой. Троцкий сначала был отправлен в ссылку, затем выслан из СССР, переезжал из страны в страну и, в конце концов, оказался в Мексике, где был убит по приказу Сталина. Принятие ключевых решений по социальным и экономическим вопросам оказалось в руках в корне различных людей, среди которых были: партийный "босс" (Сталин), образованный бюрократ (Рыков), алкоголик (Куйбышев), интеллектуал (Бухарин) и полное ничтожество (Калинин).
  Формально девять представителей высшей партийной элиты не имели права встречаться между собой с глазу на глаз. По многим вопросам их мнения были различны. Одно из правил партийной дисциплины обеспечивало достижение временных компромиссов: члены Политбюро могли иметь различные мнения по тому или иному вопросу, но после принятия решения его должны были выполнять все, публично поддерживая генеральную линию партии. Действительно, Бухарин, Рыков и Томский подчинялись партийной дисциплине, как образцовые солдаты, и поддерживали решения Политбюро, с которыми они лично были не согласны. Рыков, будучи главой правительства, проводил политику Великого перелома, несмотря на то что сам ее не одобрял. В долгосрочной перспективе подобная партийная дисциплина для Сталина была неприемлема, поскольку она допускала независимое мышление среди членов Политбюро и оставляла на работе должностных лиц, таких, как Рыков, предлагая им выполнять решения, с которыми они сами были не согласны. Сталин терпел только тех, кто думал так же, как он, безоговорочно принимая генеральную линию партии.
  Подчиняясь партийной дисциплине, члены Политбюро, сом-невавшиеся в правильности политики партии, тем не менее публично её поддерживали. Для того чтобы отстранить их от руководства, Сталину пришлось на основе их статей и публичных выступлений сфабриковать доказательства их отступления от генеральной линии партии. Скептически настроенного Бухарина исключили из рядов Политбюро в ноябре 1929 года на основании обвинения (согласно решению Политбюро от 22 июля 1929 года) в "замаскированных нападках на линию партии в речах и статьях"16. Рыков всё еще занимал пост председателя Совнаркома, когда Сталин в июне 1930 года направил его в Свердловск, где он подвергся обвинениям в организации оппозиции. Рыков энергично отстаивал свою верность:
  Тов. Румянцев [один из обвинителей Рыкова], а он не рядовой член партии, должен взвешивать свои слова. Мы же члены правящей партии. Я председатель Совнаркома Союза, член Политбюро, и если после моего заявления о том, что я за резолюции голосовал и в составлении некоторых из них принимал участие... если после 7 месяцев моей политической, хозяйственной и советской работы... приходит человек сюда и спрашивает меня: как относишься к генеральной линии партии? - то я в ответ могу сказать только одно: я решительно не понимаю, какие есть основания для такого рода вопросов. Опасность же их мне кажется совершенно ясной. Потому что уже сам факт, что ко мне обращаются, как к какому-то лидеру какой-то группировки... означает внушение партии уверенности, что группировка, созданная при моем участии, в партии существует. Зачем сеять такие сомнения?.. А если кто неправильно говорит такие вещи, то наносит этим величайший ущерб единству партии... Поэтому я должен потребовать объяснений, как, почему, и на основании каких данных... тов. Румянцев может предъявить ко мне вопросы, как к лидеру какой-то существующей организации, ставить вопрос, как я отношусь к генеральной линии партии и т. д.17
  Правый уклон был ликвидирован, но навязчивая идея Сталина о внутрипартийном единстве никуда не делась. Девять других членов Политбюро, входивших в команду Сталина в декабре 1929 года, были угодливы и податливы, но ничто человеческое было не чуждо и им. Они регулярно расходились во мнениях по мелким и крупным вопросам. Иногда подобные трения грозили превратиться в настоящий раскол, и Сталину, хоть он и не был самым заботливым человеком на земле, приходилось тратить огромное количество времени на усмирение тщеславия своих сподвижников и улаживание их споров. Привычка Орджоникидзе грубо нападать на остальных членов Политбюро в конечном итоге настроила против него Сталина. После одной из особо яростных стычек с Орджоникидзе Куйбышев потребовал отставки. Сталин, в то время находившийся в отпуске, поручил Кагановичу уладить эту размолвку: "Всё еще плохо ведёт себя т. Орджоникидзе. Последний, видимо, не отдаёт себе отчета в том, что его поведение (с заострением против т.т. Молотова и Куйбышева) ведет объективно к подтачиванию нашей руководящей группы... создает опасность её разрушения"18.
  Чтобы сохранить единую линию партии, требовалось создать механизм для решения споров, возникавших между членами По-литбюро. Партийные правила требовали встречи несогласных сторон лицом к лицу (во время конфликта с Бухариным Сталин
  
  
  
  
  
  предпочел не вспоминать об этом правиле). Для решения споров на высшем уровне собирались специальные заседания Политбюро. Никаких записей подобных заседаний по решению споров не осталось, но есть указания на то, что в роли посредника на подобных встречах выступал сам Сталин. Описание совещания Политбюро в декабре 1931 года дает возможность понять, как работала эта система: Орджоникидзе, в то время занимавший пост председателя ВСНХ СССР, угрожал отставкой после предложения Молотова разделить его организацию на три наркомата. Политбюро назначило комиссию по вопросу подготовки проекта реорганизации ВСНХ и отставки Орджоникидзе. В нее вошли помимо враждующих сторон, Орджоникидзе и Молотова, Сталин и второй секретарь ЦК Каганович. После этого было созвано специальное заседание Политбюро для разрешения личного спора между Молотовым и Орджоникидзе. Стенограмма этого заседания не сохранилась, возможно, она попросту не велась19. Тем не менее известно, что Орджоникидзе в отставку не подал, ВСНХ был разделен на несколько наркоматов, а Орджоникидзе возглавил наркомат тяжелой промышленности.
  Независимость государственного аппарата? Последний из соперников Сталина, председатель Совнаркома Рыков, благополучно пережил первый раунд реализации политики вытеснения неугодных и продолжал занимать пост главы правительства. Он был отстранен от должности и изгнан из Политбюро лишь в декабре 1930 года. Будучи генеральным секретарем партии, Сталин боялся, что правительство, возглавляемое Рыковым, представляет угрозу ведущей роли партии. Наибольшую угрозу власти партии, по мнению Сталина, представляло совещание замов, повестка заседаний которого устанавливалась без согласования с Политбюро и на чьи заседания мог быть приглашен любой из народных комиссаров. Рыков был не первым, в ком видели подобную угрозу. Еще Троцкий критиковал систему партийных секретарей, работающих на постоянной основе, за бюрократизм, привилегии и оторванность от масс20.
  22 сентября 1930 года Сталин направил Молотову письмо с грифом "совершенно секретно", написанное в его обычной манере, следующего содержания:
  Вячеслав!
  1) Мне кажется, что нужно к осени разрешить окончательно вопрос о советской верхушке. Это будет вместе с тем разрешением вопроса о руководстве вообще, т. к. партийное и советское переплетены, неотделимы друг от друга. Мое мнение на этот счет:
  а) нужно освободить Рыкова и Шмидта и разогнать весь их бюрократический
  консультантско-секретарский аппарат;
  б) тебе придется заменить Рыкова на посту ПредСНК и ПредСТО. Это не-
  обходимо. Иначе - разрыв между партийным и советским руководством [курсив
  автора]. При такой комбинации мы будем иметь полное единство советской и пар-
  тийной верхушек [курсив автора], что несомненно удвоит наши силы21.
  К тому времени то, что Рыков терял власть, было уже очевидно. 29 ноября 1930 года военная комиссия Политбюро без участия Рыкова обсуждала план заказов на военное оборудование. План Сталина был приведён в исполнение на вечернем заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 19 декабря 1930 года (в виде исключения Сталин привлек к голосованию по этому вопросу и членов ЦКК). Заседание было созвано под предлогом обсуждения народнохозяйственного плана. Выступая с заключительным словом, Куйбышев отошел от заявленной темы своего доклада и обрушился на Рыкова, призывая к снятию его с поста главы правительства:
  Я считаю, что между советской и партийной верхушкой, при выполнении такого исключительно трудного плана, который стоит перед нами на 31 г., требуется огромная сплоченность. Ни малейшей щелки не должно быть между соваппаратом и возглавляющими его товарищами и руководством партии. ...То обстоятельство, что тов. Рыков не стал в ряды активных борцов за генеральную линию, не стал борцом против системы взглядов, вредность которой он сам признал, показывает, что такая щелка есть, пока тов. Рыков возглавляет соваппарат. А это вредно, это разлагающе действует на весь, советский аппарат... Выходит так, что есть ЦК и его руководство в лице Политбюро, Пленума ЦК, это руководство охвачено величайшим воодушевлением социалистической стройки, ведет пролетариат на всё новые и новые бои, ожесточенно борется с классовыми врагами и со всякими проявлениями, хотя бы даже завуалированными, враждебной классовой идеологии, и есть верхушка советского государства, которая делает, "что может"! Так дальше продолжаться не может22.
  
  
  
  
  
  Предложение Косиора (партийного функционера с Украины и будущего члена Политбюро) освободить Рыкова от обязанностей председателя Совнаркома СССР и члена Политбюро, назначив новым председателем CHK Молотова, а членом Политбюро Орджоникидзе, пленум принял единогласно. Наконец-то Сталин и его команда получили полный контроль как над партией, так и над правительством. Молотов, хотя он и не занимал до этого важных административных постов, отличался чрезвычайной преданностью Сталину.
  23 Перед тем как СНК "принимал" очередное постановление, его проект от-
  сылался в Политбюро. Гарантией одобрения проекта со стороны Политбюро было
  заключение доверенного лица Сталина: вместе с проектом постановления в Полит-
  бюро направлялась короткая сопроводительная записка за подписью Молотова. Ко-
  пии этих записок оставались в секретном отделе Управления делами СНК СССР, в
  обязанности которого входила переписка с Политбюро. Секретный отдел рассылал
  постановления Политбюро по специальным спискам через систему ОШУ-НКВД
  в соответствии с особыми инструкциями. Davies R.W. Making Economic Policy //
  Behind the Facade of Stalin's Command Economy. P. 63; Сталинское Политбюро в
  30-е годы. С. 17-20.
  24 Как показала проверка, проведенная в 1933 году, только 40 процентов до-
  кументов на самом деле возвращались вовремя. Например, заместитель комиссара
  тяжелой промышленности (НКТП) получил 18 копий постановлений, а возвратил
  только пять. На тех, кто наиболее небрежно относился к документам ЦК, Политбюро
  налагало санкции: лишение права получения протоколов ЦК. Так, партийный работ-
  Объединение партийных и государственных органов в единую систему власти вскоре было надлежащим образом закреплено административно. В 1931 году появилась практика принятия совместных постановлений ЦК ВКП(б) и CHK СССР. Правилом стало утверждение всех сколько-нибудь значительных постанов-лений CHK в Политбюро. Совместное принятие решений по клю-чевым вопросам фактически означало, что правительство должно было согласовывать все свои действия с Политбюро. Примечательно, что большинство постановлений (более пяти тысяч) было оформлено как "совершенно секретные", их количество значительно превышало число "открытых" опубликованных постановлений23. Центральные советские и партийные органы власти превратились в механизм по производству постановлений. В период с января по сентябрь 1932 года по каналам ОГПУ ежемесячно распространялось от 1500 до 6100 документов. В соответствии с заведенным порядком, секретные постановления должны были распространяться с особыми мерами предосторожности. В первую очередь это касалось наиболее секретных постановлений с грифом "особая папка". Однако вынужденные управляться с лавиной постановлений официальные лица нередко игнорировали правила работы с секретными документами24.
  То, что Политбюро могло отклонить постановление, предло-женное СНК, четко показывает, кто из них имел больше власти. Так, Сталин отклонил проект постановления о финансировании партийных учебных заведений с резолюцией: "Не могу голосовать, предложение не обосновано"25. Другой проект постановления СНК о выделении средств на закупку импортного оборудования был возвращен Сталиным, заявившим, что Советский Союз и сам в состоянии произвести необходимое оборудование26. Ещё в одном случае Сталин отклонил проект постановления о предоставлении кредита Монгольской Народной Республике: "Я против. Монголы могли бы купить 200 штук грузовиков, заплатив нам за это мясом и шерстью. Считаю развратом давать им в кредит грузовики, да еще и на 5 лет"27.
  За внешним единством партийной и государственной власти скрывалась иерархия, согласно которой Политбюро занимало более высокую позицию, чем Совет Народных Комиссаров. Постановление Политбюро или ЦК имело больший вес, чем решение СНК. Временами Сталин и сам не вполне понимал, от имени какого органа следовало издать то или иное постановление. 14 сентября 1931 года Сталин писал Кагановичу:
  Можно опубликовать [декрет по заработной плате в металлургической и угольной промышленности] от имени ВСНХ и ВЦСПС. Если считаете необходимой подпись ЦК, то опубликовать придется от имени ЦК и СНК СССР, без подписи ВСНХ и ВЦСПС. В последнем случае прошу прислать текст на просмотр28.
  Особо раздражало Сталина, когда для облегчения реализации того или иного постановления в будущем наркоматы пытались издать его от имени ЦК. 9 сентября 1931 года Сталин писал Ка-гановичу:
  ник из Средней Азии (Икрамов) за оставление протокола ЦК в номере гостиницы "Националь" был лишен права получения протоколов ЦК в течение трех месяцев (Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 78).
  25 Там же. С. 18.
  26 Там же.
  27 Там же. С. 39.
  28 Сталин и Каганович. Переписка. С. 102-103.
  ...Странное впечатление производит заявление в передовице "Правды" о том, что постановление ВСНХ утверждено ЦК. Такое же странное впечатление производит постановление НКСнаба о скотозаготовках, тоже утвержденное ЦК. Для чего понадобилось это новшество? Почему всё это утверждается ЦК, а не СНК?
  Почему обходят и игнорируют СНК? Почему хотят сделать ЦК участником этого ничем не оправданного игнорирования? Во-вторых, что это за манера превращать Политбюро в орган для штемпелирования постановлений ВСНХ, НКснаба, НКзема и т.д.29
  Пленумы ЦК, такие, как пленум 19 декабря 1930 года, на котором был смещен со своего поста Рыков, были особенно важными, поскольку они, как правило, созывались для осуществления кадровых перестановок или обсуждения важнейших вопросов. Например, 26 сентября 1931 года Сталин отдал распоряжение Кагановичу созвать пленум для обсуждения отчетов наркомата путей сообщения и наркомата снабжения об исполнении поста-новлений ЦК и СНК и отчетов секретарей республиканских и краевых парторганизаций о ходе хлебозаготовок30. Постановления пленумов готовились с особой тщательностью, поскольку они широко распространялись среди рядовых членов партии31.
  Внутрипартийная демократия. Мифы и ритуалы играли важную роль в административно-командной системе. Пятилетки, первомайские парады и мавзолей Ленина исполняли помимо прочего ритуальную функцию, призванную вдохновлять население страны и поддерживать легитимность власти. При чрезмерной централизации власти в руках Политбюро и лично Сталина не могло даже возникнуть вопроса о легитимности применения силовых методов. Даже малейший намек на неправомерность действий власти воспринимался ею с тревогой и беспокойством. По словам Сталина, постановления Политбюро принимались с целью защиты интересов "рабочего класса"32. Легитимность диктатора основывалась на утверждении, что он является истинным выразителем интересов рабочего класса.
  На бумаге коммунистическая партия основывалась на демо-кратических принципах. Формально высшим органом являлся съезд партии, который периодически собирался для избрания партийного руководства и обсуждения важнейших вопросов, например таких, как утверждение пятилетнего плана. Практика использования партийных съездов для осуществления перемен в правительстве или политике партии просуществовала вплоть до развала Советского Союза. Например, Никита Хрущев на XX съезде КПСС выступил со своей знаменитой речью о культе
  
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 93. Там же. С. 121.
  Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror. P. 230. Сталин и Каганович. Переписка. С. 72.
  личности Сталина. Таким образом, теоретически рядовые члены партии имели возможность при желании сменить руководство. Иерархия региональных партийных структур была достаточно сложной. Партийные организации крупных республик, таких, как Украина, и партийные организации крупнейших городов, таких, как Москва и Ленинград, стояли на вершине иерархической лестницы; секретари наиболее влиятельных республиканских и городских партийных организаций были членами ЦК и нередко даже Политбюро. Областные и районные партийные организации занимали промежуточное положение, тогда как первичные парторганизации на заводах и в учреждениях находились внизу этой иерархической пирамиды.
  Между 1929 и 1932 годами количество членов партии выросло с 1,2 миллионов до 3,5 миллионов человек. Большевистская партия, начинавшаяся как небольшая группа революционеров, увеличилась в три раза, пополнив свои ряды людьми относительно малоизвестными, лояльность которых была неизвестна. Если бы эти три с половиной миллиона рядовых членов партии выступили против своего руководства, последствия для него были бы катастрофическими.
  Сталину и Политбюро необходимо было решить два вопроса, касающихся местного партийного руководства и рядовых членов партии. Во-первых, нельзя было допустить осознания рядовыми партийцами того факта, что именно они и являются истинными представителями рабочего класса. Во-вторых, высшее партийное руководство должно было опасаться вспышек демократического движения, особенно организованных таким грозным врагом, как изгнанный Троцкий. Политбюро имело в своем распоряжении широкий набор средств для борьбы с подобными тенденциями. Различные контрольные комиссии, начиная с Рабоче-крестьянской инспекции, призваны были контролировать и проверять деятельность членов партии. Поскольку практически все сколько-нибудь значительные должности были заняты коммунистами, именно партия исполняла роль судьи в решении проблем, возникавших между чиновниками, и выносила приговоры о наказании провинившихся33. Контрольные комиссии могли призвать к "партийной ответственности" любого члена партии, вдруг заразившегося идеей демократии или решившего, что он-то и является представителем пролетариата. Был создан жесткий механизм, обеспечивавший подчинение всех членов партии ее генеральной линии. Каждому обкому, крайкому и республиканскому ЦК было приказано "выделить одного из секретарей с возложением на него обязанностей проверки исполнения директив ЦК ВКП(б) и ответственности за своевременный ответ на запросы ЦК"34. Довольно типична для 1930-х годов следующая история. Сталин направил телеграмму в Уральский областной комитет и Восточно-Сибирский краевой комитет с требованием в трёхдневный срок представить отчет, почему не выполнен план по заготовкам льна и пеньки, и доложить, какие меры приняты для расширения льнопенькозаготовок. Непредставление отчета в указанный срок повлекло принятие постановления Политбюро, которое указало этим партийным комитетам на недопустимость нарушения сроков ответа на запросы центра и обязало первых секретарей этих комитетов в течение двух дней ответить на телеграмму35. Еще один способ борьбы с внутрипартийной демократией заключался в тщательной подготовке партийных съездов и пленумов ЦК. Они созывались только после того, как высшее партийное руководство уже разрешило свои внутренние разногласия и было в состоянии выступить единым фронтом. К примеру, Сталин откладывал созыв судьбоносного декабрьского пленума ЦК ВКП(б) (1930 г.), сместившего Рыкова, до тех пор пока не получил единогласную поддержку Политбюро. Первый послевоенный съезд партии был отложен на два года и созван только по окончании борьбы за власть, начавшейся после войны.
  Первые проявления кризиса политики Великого перелома: голод, бюджетный кризис, низкая отдача по капиталовложениям - стали проверкой на прочность отношений Москвы с региональными партийными организациями36. Экономический и социальный кризис стал политическим, превратившись в вопрос о доверии команде Сталина. Письма в поддержку изгнанного Рыкова появлялись даже в партийной прессе. Среди членов партии циркулировало секретное письмо, призывавшее заменить Сталина главой Ленинградского обкома ВКП(б) СМ. Кировым. В ответ, в качестве отвлекающего маневра, Политбюро развернуло кампанию против "вредителей" и старых специалистов ("спецов"), на которых и была возложена ответственность за экономический кризис. Многие хозяйственники были сняты со своих должностей. Специалистов обвиняли в саботаже всевозможных кампаний, инициированных Москвой и самоотверженно воплощаемых в жизнь местными партийными чиновниками и органами ОГПУ37.
  Перегибы и события на местах времен чисток 1929-1930 годов показали, что, несмотря на прямую связь между центром и региональными руководителями, полностью полагаться на местных партийных лидеров Москва не могла. Начатую Сталиным кампанию против вредителей-директоров и специалистов с энтузиазмом поддержали и его сторонники в Политбюро. В пылу выявления вредителей местные партийные чиновники вмешивались в управление предприятиями. Так, руководство Донбасса жаловалось, что более половины их специалистов оказались арестованы. В 1930 году катастрофические последствия, которые имело изъятие ведущих специалистов для производства, стали очевидны, и Политбюро предприняло шаги для прекращения арестов. Орджоникидзе, который сначала поддерживал проводившиеся чистки, теперь, став председателем ВСНХ СССР, пытался найти способ восстановить "своих" директоров в их полномочиях. На Всесоюзной конференции работников промышленности, проходившей в январе - феврале 1931 года, на которой присутствовали Сталин и Молотов, Орджоникидзе заявил, что основная масса специалистов и директоров не являются вредителями. Этот сигнал к отступлению был поддержан Сталиным (сохранился проект выступления Орджоникидзе с отметками Сталина на полях). 20 января 1931 года Политбюро дало местным партийным организациям директиву не снимать с должности директоров предприятий всесоюзного значения без одобрения ЦК ВКП(б) и ВСНХ СССР38.
  Несмотря на четкие инструкции Москвы, местные партийные организации, местная милиция и даже местные органы ОГПУ продолжали преследовать директоров. В марте 1931 года Орд-жоникидзе осудил партийные органы Ростова за то, что они про-должали передавать подчиненных ему хозяйственников в руки ОГПУ и распоряжаться на заводах. Весной 1931 года Политбюро, рассмотрев вопрос о суде над начальником доменного цеха одного из заводов на Северном Кавказе, потребовало, чтобы ему были созданы "нормальные условия работы в цехе", и предложило "Северокавказскому крайкому прекратить практику допросов специалистов милицией"39. 22-23 июля 1931 года ЦК вновь был
  
  м Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 83.
  35 Там же.
  36 Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy, 1931-1933. Basingstoke,
  England: MacMillan, 1996. Chaps. 3-10.
  
  вынужден издать приказ о том, что ни один директор не может быть арестован без согласования с соответствующим наркоматом. В августе 1933 года Политбюро сняло с должности одного из местных партийных руководителей за то, что он заменял директоров партийными назначенцами. В апреле 1933 года, спустя два года после того, как Политбюро прекратило кампанию против хо-зяйственных руководителей и специалистов, ЦК опять пришлось объявить выговоры нескольким местным партийным организациям за их вмешательство в хозяйственные дела. Случаи подобного неповиновения указывают на борьбу за власть, происходившую между Москвой и местными партийными органами, которые пришли к выводу, что именно они, а не Москва, представляли истинные интересы пролетариата. Их нежелание подчиниться центру на протяжении более двух лет показывает, насколько серьезным был этот конфликт.
  И всё же неподчинение местных партийных органов указаниям центра представляло для последнего меньшую угрозу, чем внутрипартийная демократия. Партийная верхушка насчитывала несколько сотен, может быть, несколько тысяч человек, в то время как общее количество членов партии составляло 3,5 миллиона человек. Наиболее жесткий отпор со стороны Сталина встречали угрозы его оппонентов вынести спорные вопросы на непосредственное обсуждение коммунистов. Когда в 1932 году Рютин распространял среди членов партии свою программу, при-зывавшую снять Сталина с должности, Сталин потребовал (но не добился) его расстрела. Ему пришлось удовлетвориться исклю-чением Рютина из партии40. Сталин боялся Троцкого даже после его изгнания из страны именно потому, что последний угрожал вынести проблемы на рассмотрение рядовых членов партии41.
  Одним из уроков начала 1930-х годов стало то, что широкие партийные массы представляли угрозу монополии генеральной линии партии. На кампании, которые начинало высшее партийное руководство, они откликались с рвением и пылом, но, когда та или иная кампания была уже в разгаре, остановить их было весьма сложно. На эту проблему Сталин ответил дальнейшей централизацией власти. Первого июля 1933 года была учреждена Прокуратура СССР, заменившая республиканские прокуратуры42. К середине 1930-х годов право наказывать директоров заводов осталось только у НКВД и Прокуратуры - двух учреждений, через которые проходили судебные дела в период Великого террора 1937-1938 годов. Диктатор установил контроль над членами партии путем централизации властного карательного аппарата. Если в начале 1930-х годов местные партийные органы и даже местные работники ОГПУ имели право арестовывать, увольнять хозяйственников с работы и применять к ним иные наказания, то в середине 1930-х годов эти права были сосредоточены в одних руках.
  Коллективное руководство или диктатура? В декабре 1930 года Сталин фактически негласно предложил своим сторонникам в Политбюро "сделку" в виде коллективного принятия решений. Предполагалось, что Политбюро будет являться высшим органом принятия решений и что его решения будут приниматься коллективно, а Сталин будет первым среди равных. В начале 1930-х годов Сталин имел возможность добиваться принятия решений, которые он считал жизненно необходимыми, но, если он заходил слишком далеко, Политбюро вполне могло его осадить. С 1932 по 1937 год в нарушение этого негласного соглашения доля решений, принятых коллективно, значительно уменьшилась. Если в 1929 году заседания Политбюро проходили каждую неделю, то в 1932 году их общее количество сократилось до сорока семи, в 1933 году состоялось двадцать четыре заседания, в 1934 - восемнадцать, в 1935 - пятнадцать, а в 1936 - всего девять. В 1938 году было проведено четыре заседания и по два заседания в 1939 и 1940 годах43. К 1936 году Политбюро в основном превратилось в консультативный орган. Теперь члены Политбюро говорили о Сталине как о "хозяине"44. К середине 1930-х годов Оргбюро и Секретариат ЦК оказались настолько подконтрольны Сталину, что он даже не утруждал себя посещением их заседаний45. Личный секретарь Сталина (Поскребышев) считался одной из наиболее могущественных фигур в советской системе власти.
  Переход от коллективного руководства к единоличной дик-татуре, очевидно, можно частично объяснить присущей Сталину жаждой абсолютной власти. Но, возвращаясь к проблеме "лошади и жокея", необходимо задать вопрос - будь на месте Сталина другой человек, были бы результаты аналогичны? Можно привести несколько аргументов в пользу неизбежности эволюции
  
  43 Rees Е.А. Leaders and Their Institutions. P. 11.
  44 См., например, письмо Кагановича - Орджоникидзе. Сталинское Политбюро
  в 30-е годы. С. 146-147.
  45 Rees Е.А., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom. P. 13.
  
  системы в сторону единоличной диктатуры: модель "оседлого грабителя", предложенная Олсоном (см. главу 1), имплицитно предполагает, что лишь один человек (или очень небольшая спло-ченная группа) может предотвратить усиление групп влияния. Лишь верховный правитель может последовательно обеспечивать выполнение задач развития. Хайек писал о тенденции превращения коллективного принятия решений в единоличное правление в условиях административного распределения ресурсов:
  В обществе с централизованной плановой экономикой подобный контроль не может зависеть от того, сможет ли большинство договориться между собой; часто небольшая группа (меньшинство) будет вынуждена навязывать свою волю остальным, поскольку эта малая группа будет самой большой группой, которой удалось достичь между собой согласия по данному вопросу46.
  Действительно, идея Хайека о том, что решения будут при-ниматься постоянно уменьшающейся группой, подтверждается тем фактом, что в середине 1930-х годов решения принимались комиссиями, создаваемыми для каждого конкретного случая и формируемыми из членов Политбюро47. Как это ни удивительно, но третий довод в пользу неизбежности появления верховного диктатора представляет "теорема невозможности" (Impossibility Theorem) нобелевского лауреата Кеннета Эрроу (Kenneth Arrow)48. Согласно теореме Эрроу, невозможно создать эффективный механизм общественного выбора (должно ли общество выбрать политику А, В или С), если известны только предпочтения всех членов общества по отдельности49. При таком условии выбор общества может не обладать свойством транзитивности (если А предпочтительнее В, а В предпочтительнее С, то С пред-почтительнее А). Следовательно, выбор той или иной альтернативы невозможно сделать в отсутствие неких формальных правил выбора, например, за счет введения "фиксированного выбора" (fixed criterion), или случайного выбора (как при выбрасывании костей), или же путем обращения к арбитру. Несомненно, в декабре 1930 года советский строй был далёк от демократического, и всё же во главе Советского Союза находилось десять человек, ответственных за принятие решений, и их предпочтения были различны. Сторонник демократии Эрроу эксплицитно исключил возможность избрания диктатора, чьи предпочтения будут играть доминирующую роль при выборе той или иной альтернативы, как одно из возможных решений обнаруженного им парадокса. Хайек считал невозможным выработать правила принятия решений, утверждая, что административная система не может предварительно связать себя общими и формальными правилами, которые могли бы предотвратить тиранию. Ей постоянно приходится решать вопросы, которые невозможно решить, пользуясь лишь формальными принципами50.Таким образом, представляется, что аргументы Олсона, Хайека и Эрроу раскрывают причины, в силу которых административно-командная экономика неизбежно должна превратиться в единоличную диктатуру. Коллективная диктатура, скорее всего, будет менее стабильна и будет показывать худшие результаты.
  Действительно, содержание откровенной переписки Сталина вполне вписывается в рамки модели "оседлого грабителя". Сталин утверждал, что лишь сильный лидер может решаться на непопулярные, но необходимые действия. Когда в 1932 году пар-тийные лидеры Украины назвали представленный Сталиным план хлебозаготовок нереальным, он написал: "Это не партия, а парламент, карикатура на парламент... Правильно говорил Ленин, что человек, не имеющий мужества пойти в нужный момент против течения, - не может быть настоящим большевистским руко-водителем"51. Он настаивал на "всеобъемлющих" экономических решениях и выступал против действий, направленных на получение личной выгоды, особенно со стороны членов Политбюро. Он часто жаловался на "эгоистичность" Орджоникидзе (наркома тяжелой промышленности) и Микояна (наркома снабжения). Он обвинял Орджоникидзе в том, что тот "нажимает на государственную кассу (т.е. на государство, т.е. на рабочий класс), заставляя рабочий класс расплачиваться своими валютными ресурсами за неспособность, косность, бюрократизм аппарата ВСНХ"52. Особенно его раздражали "эгоистичные" запросы замнаркома тяжелой промышленности Пятакова, которого Сталин ненавидел:
  50 Hayek F.A. The Road to Serfdom. P. 82.
  51 Сталин и Каганович. Переписка. С. 273.
  52 Там же. С. 72.
  Большевики не могут идти по такому пути, если они не хотят превратить нашу большевистскую партию в множество отдельных групп.... Что лучше, на
  жать на валютные счета, чтобы обеспечить спокойную жизнь бюрократам ВСНХ, или нажать на бюрократов в ВСНХ, чтобы защитить интересы государства?53
  Сталин критиковал Микояна за предложение выделить хлебный резерв наркомату снабжения: "Откуда такое безграничное доверие НКснабу и столь же безграничное недоверие государству?"54 Сталин настолько однажды разозлился на Орджоникидзе, что обвинил последнего в обмане: "ВСНХ [Орджоникидзе] пытается ограбить государственную валютную кассу из-за импорта металла, а импортированный уже для Челябстроя металл оказывается бесхозяинным, ввиду чего разбазаривают и продают его чуть ли не с торгов. Преступники и сволочи!"55 И еще об Орджоникидзе: "Нехорошо и противно, если мы начинаем обманывать друг друга"56. И снова Сталин о попытке Орджоникидзе наложить руку на скудные валютные фонды: "Вопрос об использовании этих денег должен быть обсужден особо с учетом интересов государства в целом, а не только ВСНХ [Орджоникидзе]"57.
  Сталин мог рассчитывать на относительно небольшое число сторонников в борьбе против корыстных, личных интересов. Большинство членов Политбюро имели свои региональные или отраслевые интересы. Немногие могли, подобно Молотову, видеть ситуацию в целом. В качестве примера приведём жалобу Ка-гановича, написанную через много лет после смерти Сталина:
  Мы [Молотов и Каганович] с ним, когда работали в ЦК, работали дружно, а когда он стал председателем Совнаркома, а я министром путей сообщения, то мы спорили на деловой почве. Я требовал больше рельс, больше капиталовложений, а Межлаук, предгосплана, не давал, а Молотов поддерживал Межлаука58.
  Подобные цитаты отражают попытки Сталина обуздать группы влияния и направить их действия в русло общегосударственных интересов. Однако они дают неполную картину. Столкновения ин-тересов буквально разрывали ЦК и Политбюро. В условиях огра-ниченности источников инвестиций Политбюро надо было решать: какие отрасли промышленности и регионы получат необходимые средства? Кому следует отдать предпочтение: региональным или общесоюзным организациям? Каким образом квалифицированная рабочая сила должна распределяться между армией и промышлен-ностью? Каждый вариант распределения ресурсов имел своих сто-ронников и противников в ЦК и Политбюро. "Диктатор-эгоист", нацеленный на максимизацию власти, легко мог использовать эти столкновения интересов для утверждения своей власти, принося в жертву экономические соображения.
  В самом деле, переписка Сталина с его преданным заместителем Кагановичем полна распоряжений, которые вполне можно рассматривать как политический подкуп. Сам Каганович был пере-веден в Москву в награду за поддержку политики Сталина на Ук-раине59. Однако остается неясным: когда Сталин отдавал личные приказания о выдаче некоторым организациям в качестве премий пишущих машинок и фордов, имели ли эти награждения поли-тическую подоплёку или выдавались исключительно за хозяйст-венные достижения?60 Во время голода 1932 года Сталин вдруг решил дать Украине отступного, заявив, что "мы можем потерять Украину". Он объявил о своём намерении "превратить Украину в образцовую республику" и "денег на это не жалеть"61. Подобная неожиданная забота вписывается в рамки модели как "оседлого грабителя", экономические интересы которого требовали оказать поддержку Украине, так и "диктатора-эгоиста", подкупающего украинское руководство. Сталин и Политбюро неоднократно вы-ступали в качестве арбитра в межрегиональных спорах, таких, как спор между Казахстаном и Западной Сибирью за принадлежность восьми совхозов62. Молотову приходилось лично решать споры между региональными партийными лидерами о том, кто должен получить очередной импортный автомобиль.
  59 Сталин и Каганович. Переписка. С. 26.
  60 Там же. С. 95.
  61 Там же. С. 133.
  62 Там же. С. 106.
  Политик такого масштаба, как Сталин, не мог игнорировать политические соображения. В конце 1920-х годов ему пришлось по крупицам собирать поддержку ЦК, в состав которого входили около сорока региональных лидеров, для того чтобы изгнать оттуда сначала левую оппозицию (в 1926 году), а затем правую (в 1930 году). Ему была необходима поддержка XVI конференции
  
  ВКП(б), состоявшейся в апреле 1929 года, для реализации политики Великого перелома. В конце 1920-х годов он распределял капиталовложения между региональными партийными лидерами, пользовавшимися его благосклонностью; видимо, он делал это для того, чтобы добиться их поддержки в борьбе с правыми63. Сталин боялся оставлять своих оппонентов в Центральном Комитете ВКП(б), поскольку членство в ЦК всё же оставляло за ними некоторое влияние, насколько бы дискредитированы они ни были сами. Когда его коллеги по Политбюро предложили вернуть опального Рухимовича (бывшего наркома путей сообщения) в Москву, Сталин возразил: "Эти люди не понимают, что... Рухи-мович опаснее, так как он, к сожалению, член ЦК"64.
  Кадровым вопросам Сталин уделял особое внимание; он до-сконально знал имена, биографии и склонности всех партийных руководителей. В 1931-1932 годах Сталин проявил весьма не-свойственную ему заботу о своей родине, Грузии, когда она была "на грани голода" и "хлебных бунтов". Хотя в других районах он объявил "симулирование голода" контрреволюционным пре-ступлением, он обвинил наркома снабжения Микояна в пред-ставлении неверных сведений о строительстве зерновых складов в Грузии и приказал Микояну "усилить подвоз хлеба в Западную Грузию и лично проследить за исполнением". Сталин так сильно разгневался на Микояна, что тот даже хотел подать в отставку65. Сталин внимательно прислушивался к мнению региональных властей66 и отложил образование отдельных союзно-республи-канских наркоматов в каждой из закавказских республик, чтобы успокоить местных политических лидеров, в том числе и своего верного приверженца, Л.П. Берию67.
  Как показывают архивные документы, Сталин, добровольно или вынужденно, участвовал в конфликтах правящей элиты в роли арбитра. В качестве кандидатов на пост наркома транспорта были предложены три кандидатуры, а окончательный выбор был оставлен за Сталиным68. Неразрешенные вопросы направлялись Сталину. Каганович писал Сталину (15 августа 1931 года):
  "Надо дать твёрдую директиву, сколько заготовить [хлопка]... мы и решили отложить [этот вопрос] до 20-го, чтобы получить Ваше мнение"69. Ответ Сталина поступил в виде целого ряда четко пронумерованных инструкций. Когда Сталин опасался, что Кага-нович не сможет решить проблему самостоятельно, он предлагал отложить решение до того момента, когда он сам будет присутст-вовать в Москве: "Я против ввоза чугунных труб. Если можете, отложите вопрос до осени"70. Когда Орджоникидзе стал оспаривать решение Сталина, тот прислал ему ультиматум: "В случае Вашего несогласия, предлагаем специальное заседание Политбюро с вызовом нас обоих"71.
  "Диктатор-рефери" не в состоянии контролировать группы влияния. Архивные данные едва ли говорят в пользу ревизио-нистской интерпретации фигуры Сталина, предложенной историком Дж. Арчем Гетти, согласно которой Сталин принимал решения под давлением групп влияния72. В экстремальной форме этот ревизионистский подход предполагает, что даже сам Большой террор был вызван давлением снизу, хотя Сталин был его добровольным участником73. По нашему мнению, архивные ма-териалы дают иную картину. Сталин мастерски манипулировал группами влияния, когда ему была нужна их поддержка. Он в ос-новном полагался на размещение своих людей на ключевых постах, стараясь поставить на них посредственных, но жестоких своих приверженцев. Совершенно очевидно, что Сталин играл роль "оседлого грабителя", в особенности если учесть его готовность использовать в своих целях корыстные желания своих сторонников. В то же время у Сталина было достаточно проницательности, чтобы понять, какая большая угроза кроется за подобными корыстными интересами. Несомненно, Сталин, будучи умелым политиком, при необходимости раздавал "подарки", чтобы обес-печить себе политическую поддержку, но создается впечатление, что он старался ограничить подобную практику.
  Проклятье диктатора
  Основное внимание в этой главе мы уделили тому, как был со-здан высокоцентрализованный политический механизм, обеспе-чивший реализацию политики Великого перелома. На практике важные решения принимались довольно редко. Повседневная ру-тина советского политического управления означала утомительную работу над множеством мелких вопросов, истощающих физически и умственно. По мере централизации власти рутинные вопросы, которые ранее решались на местах, передавались во всё более и более высокие инстанции. Тот факт, что небольшая группа политических лидеров (Политбюро) или один лидер (Сталин) несли ответственность за принятие ключевых решений, обрекал их на тяжкий каторжный труд и скуку. Хайек и Мизес в своей критике плановой системы особо подчеркивали информационную перегруженность "центрального планового органа". В дейст-вительности вся эта нагрузка легла на плечи и без того перегру-женных политических лидеров.
  Рабочая неделя Сталина, равно как и других членов Политбюро, был заполнен бесконечными заседаниями, консультациями, рассмотрением петиций, чтением статистических отчетов, пересмотром планов, распределением ресурсов, и, в качестве раз-нообразия, инспекционными поездками. Во время таких поездок уполномоченные представители центра встречались с региональ-ными партийными лидерами и руководителями предприятий, оказывали давление на регионы, требуя от них хлебных поставок, встречались с недовольными рабочими. Подобные поездки мало походили на приятные путешествия. Высшие партийные руко-водители были облечены властью наказывать, вплоть до высшей меры, за преступления, которые им удавалось раскрыть.
  Одно из писем Кагановича Сталину описывает два обычных рабочих дня советского лидера (30-е и 31-е августа 1931 года)74. 30-го августа Каганович посетил заседание Политбюро, на котором обсуждалось несколько вопросов: выполнение экспортно-импортного плана; проблема транспортировки нефти; вопросы о заготовках картофеля и овощей, скотозаготовках и птицезаго-товках. На этом заседании Микоян требовал уменьшения плана. Было принято решение о размещении заказов на нефть, проана-лизирована проблема невыполнения финплана и осуждено заяв-ление НКИД, переданное ТАСС без согласования с Политбюро. На следующий день Каганович вначале посетил совещание о дроволесозаготовках, на котором представители Главлеспрома обвинялись в цифровых манипуляциях; была создана комиссия по разработке практических мер по улучшению работы Главлеспрома и местных лесозаготовительных предприятий, Каганович предложил часть тракторов, принадлежащих Народному комис-сариату земледелия, использовать в лесозаготовках, о чем запросил согласия Сталина. Вечером того же дня Каганович просматривал информацию, предоставленную специальной комиссией Политбюро по подготовке указаний для региональных партийных органов по перевозке зерна в порты, содержащую детальный план перевозок. Разработка этого плана, включавшего тридцать четыре хлебопромышленных региона, каждый из которых тянул одеяло на себя, была делом не из лёгких75. В завершение дня Каганович написал отчет отсутствовавшему Сталину, не забыв про-комментировать и раскритиковать недавний доклад Бухарина. Этот список занятий Кагановича включает только те события, которые были достаточно важны, для того чтобы довести их до сведения Сталина. А в перерывах между заседаниями и совещаниями он отвечал на телефонные звонки, встречался с просителями и работал над проектами других комиссий, таких, как, например, транспортная комиссия, за работу которой он был ответственен.
  Необходимо было также тщательно согласовывать отлучки членов Политбюро. Несколько членов Политбюро должны были постоянно находиться в Москве для решения текущих служебных вопросов. 5 октября 1931 года Каганович пишет Сталину: "Выезжаю сегодня Челябинск - Новосибирск. Ввиду того, что на днях будет заседание Центральной комиссии по чистке, прошу ввести в комиссию по чистке тов. Жданова"76. Отсутствие членов Политбюро ставило под угрозу работу высших органов власти. 10 августа 1931 года Куйбышев (председатель Госплана) жаловался:
  Комиссия, которая была выбрана ПБ, фактически распалась ввиду отъезда т. т. Сталина и Молотова. Обмен мнений на первом заседании комиссии и неудача с созывом подкомиссии (не пришли представители важнейших хозяйственных организаций...) заставляет меня внести следующие предложения [затем Куйбышев просит отложить ряд мероприятий и сократить некоторые плановые задания]. Прошу предоставить мне отпуск с 20/VIII по 5/Х ввиду моей болезни... Ввиду того, что я явно не справляюсь с обязанностями руководителя Госплана,
  
  75 Сталин и Каганович. Переписка. С. 75.
  76 Там же. С. 510.
  
  прошу освободить меня от этой работы, предоставив мне работу по моим силам (лучше было бы, если бы в области или районе)77.
  Рабочая нагрузка была настолько огромной, что подобные угрозы об отставке и просьбы о продолжительном отдыхе были весьма частыми.
  Наконец, члены Политбюро были обязаны посещать заседания Политбюро, которые обычно начинались в 14:00 и нередко затягивались до поздней ночи. Таблица 3.1 показывает количество заседаний Политбюро, которое после 1934 года, с увеличением концентрации власти в руках Сталина, постоянно сокращалось. В среднем члены Политбюро в месяц посещали шесть-семь заседаний Политбюро в дополнение к работе в многочисленных специальных комиссиях, которые и принимали большую часть реальных решений. Таблица 3.2 показывает, что обычно Политбюро рассматривало около трех тысяч вопросов в год. Многочисленные чиновники высшего ранга, не состоявшие в Политбюро, также приглашались на заседания для участия в обсуждениях или в качестве докладчиков. К примеру, на типичном заседании Политбюро 5 марта 1934 года присутствовало 69 участников, а повестка дня состояла из 171 пункта78.
  Но самое тяжелое бремя ложилось на плечи Сталина, особенно после того, как он принимал на себя всё больше и больше обязанностей. В сущности, в каждом своем письме Каганович, за-прашивая Сталина, предлагал ему несколько вариантов решений на выбор. Послания Кагановича пестрят фразами вроде: "Без вас мы не сможем решиться на что-либо фундаментальное..."79, "Сообщите ваше мнение"80, "Просим сообщить ваше мнение"81 и так далее до бесконечности. Сталину приходилось проверять проекты политических программных документов на идеологическую грамотность. В редких случаях даже он не выдерживал этой лавины бумажной работы, требуя от своих помощников, чтобы они самостоятельно принимали некоторые решения. Например, 13 сентября 1933 года он разразился следующей тирадой: "Проектов о втузах и фабзавучах читать не буду. Уехал от бумаг, а вы забрасываете меня грудой бумаг. Решайте сами и решайте поско-рее..."82 Тем не менее, несмотря на недавнюю вспышку, уже через несколько недель Сталин ругал Политбюро за то, что они приняли решение по распределению тракторов, противоречившее его предварительному распоряжению. По этому поводу Сталин писал Кагановичу: "Настаиваю на своём мнении"83.
  
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 710. Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 232.
  
  Продолжение табл. .3.3
  
  
   1934 1935 1936
  
   Количество посе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество посе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество посе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете
  Андреев 28 76,05 24 61,20 22 58,45
  Ворошилов 79 166,30 70 198,15 76 292,15
  Жданов 86 278,30 21 58,45 14 32,00
  Ежов 17 23,40 32 88,15 31 75,30
  
   1934 1935 1936
  
   Количество посе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество носе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество посе-щений Суммарное количество часов, проведенных в кабинете
  Каганович 103 323,10 92 261,20 57 161,55
  Калинин 31 70,40 35 76,00 18 42,10
  Киров 18 62,15 (убит 1/12/1934)
  Косиор 10 22,50 8 23,55 6 13,05
  Куйбышев 49 152,30 5 15,55 (умер 25/01/1935)
  Микоян 43 104,35 30 71,15 31 70,00
  Молотов 97 334,45 101 315,35 109 267,40
  Орджони-
  КИЛЗР 59 186,50 77 218,00 67 176,35
  Петровский 1 1,45 - - - -
  Постышев 8 19,35 12 28,40 1 2,30
  Рудзутак 9 42,15 4 14,25 2 6,00
  Чубарь 18 58,15 23 62,25 28 64,05
  Эйхе 4 3,45 3 6,40 2 4,20
  Ягода 53 73,15 36 56,25 20 32,10
  
   1937 1938 1939
  
   Количество посеще-ний | Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество посеще-ний Суммарное количество часов, проведенных в кабинете Количество посеще-ний Суммарное количество часов, проведенных в кабинете
  Андреев 53 135,45 33 68,35 34 80,20
  Берия 2 1,30 32 45,25 108 184,45
  Ворошилов 142 438,35 99 266,00 181 509,40
  Жданов 61 146,65 82 203,55 93 226,05
  
  В переписке Сталина обсуждение и вынесение решений по делам чрезвычайной важности перемешано с повседневной рутиной. В одном и том же послании Сталин мог отдать приказ о расстреле группы чиновников, снять с поста наркома транспорта, дать инструкции по курсу обмена валюты, предложить множество организационных изменений, урезать капвложения и определить основные направления внешней политики. В другом письме Сталин обсуждал вопросы выращивания овощей в Московской области, а также-должен ли такой-то мост иметь одну или две полосы, должен ли советский писатель писать книги о советской промышленности, выделять ли конкретным чиновникам автомобиль "форд", какова должна быть глубина такого-то канала, какие продукты необходимо послать в Баку, в каких из статей, опубликованных в разнообразных газетах и журналах, имеются идеологические ошибки, каковы цены на хлеб в разных регионах, должна ли "Правда" ежедневно публиковать информацию о производстве автомобилей, и, наконец, вопрос о переименовании одной из площадей в Москве. Таблица 3.3 показывает расписание встреч Сталина в его личном кабинете с его наиболее частыми посетителями. Как видно из таблицы, наибольшее количество времени Сталин провел с глазу на глаз с двумя своими заместите-лями - Молотовым, главой правительства, и Кагановичем, своим первым заместителем по партии в первой половине 1930-х гг. Например, в 1933 году он провел 415 часов с Кагановичем и 435 часов с Молотовым. В первый год Большого террора, 1937, Сталин чаще встречался с непосредственным исполнителем репрессий, главой НКВД Ежовым (527 часов), чем с главой правительства или Кагановичем. В типичный год, возьмем, к примеру, 1934, Сталин потратил на подобные совещания около 1700 часов, что составляет более двухсот восьмичасовых рабочих дней84.
  Проклятье диктатора заключалось в том, что его помощники, облеченные властью принимать решения по всем возможным вопросам, на практике старались принимать как можно меньше решений. Такая стратегия сводила к минимуму их риски. Чем меньше решений они принимали, тем меньше было поводов об-винить их, если дела оборачивались плохо. В то же время диктатор оказался не в состоянии легко отделить действительно важные вопросы от всевозможной ерунды и должен был принимать решения по всем без исключения вопросам.
  
  Выводы
  В этой главе описан процесс создания высокоцентрализованного властного механизма, основанного на применении силы, который был необходим для осуществления политики Великого перелома, в частности для первоначального накопления капитала. Принятые решения по пяти главным проблемам управления -выбор административно-командной системы, необсуждаемость
  
  "генеральной линии партии", единая партийно-государственная система власти, подавление внутрипартийной демократии и переход к единоличной диктатуре - создали, возможно, самую высокоцентрализованную систему власти, когда-либо существо-вавшую в истории человечества. Чрезвычайная концентрация по-литической власти неизбежна при административно-командной системе. Описанная выше угнетающая, монотонная рутина управ-ления высшего советского руководства была именно тем резуль-татом, которого можно было ожидать от административно-команд-ной системы. В то время как в рыночной экономике миллионы решений, касающихся распределения ресурсов, принимаются рынком, в командной экономике принятие всех этих решений ло-жится на плечи разрываемых на части, перегруженных и плохо информированных чиновников. В отсутствие чрезмерной центра-лизации власти и непререкаемости "генеральной линии партии" административные решения, принимаемые десятками, сотнями или даже тысячами чиновников, были бы противоречивыми и не согласованными между собой. Следовательно, для предотвращения хаоса обязательно должен был существовать какой-то упо-рядочивающий механизм. Создание фактически единой системы партийных и государственных органов, безоговорочное подчинение советских учреждений партийным органам совершенно однозначно говорят об отказе от научного планирования - ведь технические специалисты работали в правительственных организациях. Отказ от внутрипартийной демократии, несомненно, внёс свою лепту в процесс концентрации власти. Неповиновение партийных руководителей на местах приказу о прекращении преследования директоров предприятий и специалистов было опасным вызовом центральной власти. Однако значимость отказа от партийной демократии заключалось прежде всего в том, что тем самым подтверждались полномочия центра действовать от лица рабочего класса. Несмотря на то что местные партийные чиновники были намного ближе к заводам и фабрикам, а многие члены партии вообще на них работали, не они, а Сталин и Политбюро были "истинными представителями рабочего класса".
  В трансформации механизма политической власти от коллек-тивного руководства небольшой группы партийных лидеров (По-литбюро) к механизму единоличной диктатуры Сталина, возможно, и была своя логика. Так как высшее руководство партии состояло из представителей промышленных и региональных групп влияния, только могущественный диктатор мог противостоять угрозе созда-ния системы, названной нами моделью "диктатора-рефери". Как показывают источники, Сталин хорошо понимал, что наибольшую опасность представляют группы влияния внутри правящей элиты, и исполнял роль "оседлого грабителя", сопротивляясь давлению этих групп. Но если единоличная диктатура была действительно необхо-дима для удержания системы от анархии, рождаемой враждующими группами влияния, то возникает вопрос: почему после смерти Ста-лина в Советском Союзе не возникла новая единоличная диктатура. Однако одно из введенных Сталиным правил на самом деле сохра-нилось в последующих советских режимах. Речь идет о безоговороч-ной власти Генерального секретаря в вопросе о принятии каких бы то ни было решений. После смерти Сталина опротестовать решение Генерального секретаря можно было лишь путем отставки послед-него, как это произошло с Никитой Хрущевым в 1964 году. В период правления Горбачева высшее партийное руководство не одобряло его идеи о перестройке и проведении реформ, и, тем не менее, в со-ответствии с устоявшейся традицией, последнее слово в принятии решений оставалось за Генеральным секретарем85.
  Приняв во внимание стратегию первоначального накопления капитала и созданный властный механизм, в следующей главе мы рассмотрим проблему капиталовложений.
  
  
  
  
  Глава 4
  
  КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЯ, ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА И СПРАВЕДЛИВОСТЬ
  
  
  "СССР - страна благородная, хлеб отправляет за границу, а сама голодная". "Пусть соревнуются, кто сыт".
  "Пятилетку построить в 4 года нельзя. Строить ее нужно не на костях рабочих, а так, чтобы не было головокружения от голода". "Да здравствует пятилетка с голодным желудком".
  (Надписи на фабричных стенах в 1930 году)1
  Советский диктатор - Политбюро или (позднее) один Сталин - должен был определить свои цели, то, что экономисты называют "целевой функцией" (objective function). Целевая функция описывает цели личности или организации (например, предприятия), учитывая относительную важность каждой из этих целей. Абрам Бергсон (Abram Bergson) использовал термин предпочтения плановиков (planners' preferences) для удобства краткого обозначения целевой функции советского диктатора, будь то целевая функция диктатора Сталина или диктатуры "коллективного руководства"2. Термин "предпочтения плановиков" был выбран в силу того, что развитие административно-командной экономики определялось генеральной линией партии, в отличие от рыночных экономических систем, чье развитие в конечном итоге зависит от предпочтений потребителей3.
  Совершенно очевидно, что Политбюро 1930-х годов имело множество целей, но, несмотря на слухи об идеологических кон-фликтах, на самом деле существовало некое базовое единство и согласие о необходимости удержания власти, максимизации экономического роста, приоритете капитальных вложений в тя-желую промышленность и необходимости перекачки ресурсов из деревни4. После начала политики Великого перелома дороги назад уже не было - судьба Сталина и его команды зависела от успешности этой политики. Сталин и его соратники свято верили в свои собственные лозунги, будто бы они были окружены вредителями, враждебными кулаками, внутренними и внешними врагами и для того, чтобы выжить, им необходимо провести немедленную индустриализацию. "Самое удивительное в этих документах [архивах] это то, что за закрытыми дверями предста-вители сталинского высшего руководства говорили друг другу точно те же вещи, которые они говорили в публичных выступле-ниях"5. Повсюду им виделись "контрреволюционеры, засевшие на теплых местах", тупые местные партийные чиновники, которые не замечают "кулаков и белогвардейцев, засевших в колхозах", или "белогвардейцы, готовящие террористические акты"6.
  Поскольку партия играла ведущую роль, она и выбирала опти-мальную для страны экономическую политику. У партии был выбор между двумя инструментами осуществления своей политики: она могла устанавливать оптимальные производственные задания в натуре для таких продуктов, как сталь, уголь и продукция машиностроения, так называемые "контрольные цифры" (при-влекательность этого подхода мы обсудим в следующей главе). Или же она могла устанавливать оптимальный объем инвестиций и их распределение между отраслями народного хозяйства. В теории оба эти метода взаимосвязаны. Существующие стереотипы об административно-командной экономике утверждают, что в ней планы капитальных вложений определялись производственными планами. Предполагается, что руководители сначала определяли желаемые объемы производства, а затем подсчитывали размеры капитальных вложений, необходимых для реализации производственных планов.
  Из этих двух методов оптимизация инвестиций ближе идео-логическим принципам советского государства. Закон Маркса о расширенном воспроизводстве четко устанавливал, что экономи-ческий рост зависит от накопления капитала. Преображенский предложил получить необходимые для инвестиций средства за
  
  
  
  
  
  счет излишков, взятых из сельского хозяйства, а для их извлечения было создано управление, основанное на принуждении. Стратегией Политбюро в первые две пятилетки была политика массовых инвестиций: в гидроэлектростанции, гигантские автомобильные и тракторные заводы, домны, каналы и машиностроительные комплексы. С точки зрения практики было проще планировать капитальные вложения, чем производственные показатели в натуре. План капитальных вложений был централизованным и определялся статьей государственного бюджета "расходы на народное хозяйство", также в бюджете давалась его разбивка между отраслями и ведомствами-получателями. План капиталовложений составлялся в рублях, а не в труднообрабатываемых тоннах или метрах, в которых устанавливались контрольные цифры. В таблице 4.1 для иллюстрации приведен план капиталовложений на вторую пятилетку (1933-1937).
  Источник: Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР (1933-1937), приводится по: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic
  Growth, 1933-1952. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. P. 644. љ University of North Carolina Press. Используется с разрешения издательства.
  Учитывая высокую степень централизации власти, Сталин и его соратники входили в период пятилеток с уверенностью в своих силах. У них была сила, чтобы извлекать "излишки" из деревни, они отстранили от власти тех, кто сопротивлялся их политике, и теперь могли самостоятельно управлять экономикой, не сдерживаемые, как они считали, никакими ограничениями. Они думали, что решительные действия, усердный труд и идеологическая целеустремленность вполне могут удвоить или утроить основной капитал за несколько лет.
  
  Политика капитальных вложений
  Независимо от того, существовали или нет пределы управления экономикой, за распределение инвестиций шла яростная борьба. Урал, Сибирь и республики Закавказья хотели быть центрами тяжелой промышленности, тогда как Россия и Украина стремились отстоять своё первенство. Один из региональных лидеров выразил свои предложения по распределению инвестиций в следующих словах: "Есть лишь одно решение - двигаться вперед и преодолевать эти сложности любой ценой... Если кто-то заявляет, что нам необходимо притормозить, потому что у него голова идет кругом, нам придется заменить его кем-то другим"7. Сталинский Великий перелом особенно привлекал региональных лидеров, поскольку он обещал инвестиции для всех регионов.
  В ходе борьбы за власть правые отстаивали умеренность, эко-номическое равновесие и сбалансированный рост, в то время как Сталин и его сторонники всё настойчивее выступали в пользу мас-сированных инвестиций. В Центральном комитете региональные лидеры составили крупнейшую сплоченную группировку, и, когда в Политбюро был раскол, их голос был особенно важен8. Пред-ставители Урала хотели построить у себя крупные машинострои-тельные комбинаты (такие, как Уралмаш); Дальний Восток желал новые золото- и серебродобывающие предприятия; Узбекистану была необходима оросительная система; Центральный чернозем-ный район хотел начать строительство металлургических и трак-торных заводов. В период позднего нэпа Рыков и Госплан, проводя ответственную политику стабильности, отказывали региональным группам влияния в их притязаниях. Руководство Госплана обвинило безответственных руководителей регионов в проектах, основанных на местных интересах, отсутствии объективности и неточных расчетах, подрывавших самые основы планирования9.
  Нарисованные Сталиным перспективы героической индуст-риализации представляли весьма привлекательный контраст. Все региональные проекты могли получить финансирование. Не должно было существовать никаких ограничений. В середине 1929 года в ОГПУ из регионов начали поступать обвинения в адрес правительства, а на заседаниях ЦК региональные лидеры открыто обвиняли правых в развале экономики и замедлении темпов экономического роста10. К тому времени, когда в ноябре 1929 года был созван пленум Центрального комитета партии, правая оппозиция окончательно сдала свои позиции, и пленум с энтузиазмом утвердил наиболее амбициозный вариант плана на первую пятилетку. Фактически, для того чтобы привлечь на свою сторону региональных руководителей, Сталин и его сторонники использовали политический сговор представителей отдельных регионов. Также стоит отметить, что именно глава Уральского об-кома (Кабаков) сделал формальное предложение о численности и персональном составе Политбюро, приведшее к исключению из него одного из лидеров правой оппозиции (М. Томского). Стенограмма XVI съезда ВКП(б) от 13 июля 1930 года показывает, что исключение (путем непереизбрания) Томского из Политбюро было заранее подготовлено:
  Калинин: Выборы исполнительных органов ЦК - Политбюро, Оргбюро, Секретариата. По первому пункту порядка дня какие есть предложения? Кабаков: Я предлагаю ввести в Политбюро 10 человек.
  Калинин: Есть желающие высказаться по количеству членов Политбюро? {Голоса: Принять.) Нет? Кто за то, чтобы было 10 членов Политбюро, тех прошу поднять руки. Кто против? Воздерживается? Принято.
  Кабаков: Состав Политбюро: т.т. Сталин, Калинин, Рудзутак, Куйбышев, Молотов, Ворошилов, Рыков, Каганович, Косиор Ст., Киров.
  Калинин: Как прикажете голосовать, каждого отдельно?
  
  
  Harris J.R. The Great Urals. P. 95. Ibid. P. 96-98.
  
  {Голоса: Сразу.) Голосую en bloc. {Смех. Ворошилов: Объясни, что это значит?) Так как товарищ Ворошилов просит объяснить, из этого заключаю, что некоторые не знают, что такое значит еп Ыос. Это значит вместе, в целом. Кто за оглашенных товарищей, прошу поднять руки. Прошу опустить. Против? Воздерживается? Принято единогласно.
  
  Кабаков: Генеральный секретарь тов. Сталин? {Голоса: Ясно.)"
  Впрочем, вскоре оказалось, что и у "героических" планов ка-питальных вложений, которые были столь рьяно поддержаны региональными лидерами, есть свои пределы. Региональным и промышленным руководителям всё так же приходилось бороться между собой за инвестиции; некоторые лидеры общесоюзного масштаба стали выступать за умеренный курс, как всего несколько лет назад это делали правые. Качели битвы за инвестиции видны на примере резких изменений проектов планов капиталовложений, при этом некоторые из этих проектов разделяла всего неделя, а то и один-два дня. Таблица 4.2 показывает колебания в планах капитальных вложений на 1935 и 1936 годы. Лимиты на 1935 год изменялись в следующих пределах: от 18 миллиардов рублей до 27,1 миллиарда; а на 1936 год разница между верхней и нижней границами была еще больше (17 и 35 миллиардов рублей соответственно). Отклонение заявок с просьбами о капитальных вложениях вызывало беспокойство исполнителей. Так, на сокращение бюджетных инвестиций для своего ведомства Ор-джоникидзе ответил резким выпадом:
  Т. Серго [Орджоникидзе] совершенно неожиданно опять заострил вопрос, не стану подробно излагать весь ход его рассуждений, он, например, изрекал: "Вы, мол, тут хотите играть роль государственников, но, когда заводы сорвутся, мне придётся отвечать, а не тем, кто тут ведёт "серьезное обсуждение". К чему это нужно Серго создавать эту атмосферу, как он не понимает, что ПБ не может идти на удовлетворение всех его запросов, что мы должны именно быть объективными. Чем нам труднее без Вас, тем более все должны себя сдерживать. Завершил он смешным заявлением, что, мол, я [Каганович] на него кричу и что он этого не позволит. Эту смешную версию и опровергать не стоит, ибо помимо того, что он всех перекричит, все знают моё отношение к нему...12
  Источник: Davies R.W. Why Was There a Soviet Investment Cycle in 1933-37? Information and Decision Making in the Soviet Economic Bureaucracy. University of Warwick Summer Workshop. July 16,1999.
  
  Максимизация инвестиций?
  Мы устанавливаем следующее правило оптимизации: в условиях существующих ресурсных и технологических ограничений цель заключается в ежегодном увеличении реальных инвестиций. Расширенное воспроизводство Маркса и первоначальное накоп-ление Преображенского предполагают следующую стратегию в вопросе распределения ресурсов: ежегодно увеличивать объем инвестиций, оставляя на потребление "достаточное" количество средств, оставшееся после инвестиций13. Первая математическая модель экономического роста, сформулированная русским эко-номистом Г.А. Фельдманом, предполагала стратегию максимизации инвестиций: чем больше средств вкладывается в промышленность, производящую средства производства, тем выше темпы
  
  11 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ,
  1995. С. 94-95.
  12 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М,
  2001. С. 55.
  
  роста14. Единственное ограничение, существующее при стратегии "инвестиций любой ценой", заключается в том, что, если недоста-точно продукции отводится на потребление, плохо снабжаемая и не заинтересованная в интенсивном труде рабочая сила может замедлить рост. Тот факт, что с 1928 по 1937 год доля расходов на инвестиции удвоилась (с 13 до 26 процентов)13, кажется, под-тверждает идею о том, что советское руководство реализовывало исключительно стратегию "первоочередности инвестиций"16.
  Как это ни удивительно, но картина, которую можно было бы ожидать, - стабильный рост капитальных вложений при колебаниях объемов потребления, как резерва, - не соответствует реальным данным. Один из самых известных советских исследователей экономического роста в СССР, А.Л. Вайнштейн, пришел к выводу, что колебания объемов капитальных вложений в четыре раза превышали колебания объемов потребления17. Этот вывод был подтвержден и другими исследователями18. Более того, потребление вообще не играло роль резервного сектора инвестиций19. Инвестиционные циклы 1930-х годов не подтверждают ожидаемый стабильный и быстрый рост инвестиций20. Противоречивые свидетельства требуют разумного объяснения: почему руководство, заинтересованное в форсированном накоплении капитала, отказывалось от своих целей, периодически предпочитая потребление инвестициям?
  Инвестиции, потребление и трудовые усилия рабочих: модель. Почему же Политбюро, преданное идее накопления промышленного капитала, убежденное в том, что для него не существует экономических ограничений, и имевшее власть для проведения этого принципа в жизнь, поступалось инвестициями в пользу потребления, создавая основной капитал промышленности, который должен был бы гарантировать ее будущее развитие? Несомненно, сокращение капитальных вложений было горькой пилюлей для советского руководства. Ему приходилось отменять запланированное строительство и откладывать завершение строительства промышленных предприятий, что, несомненно, приводило промышленных и региональных руководителей в ярость. Стоит учесть, что со стороны потребителей не было никакого организованного лоббирования повышения уровня жизни, а профсоюзы были послушным орудием в руках государства, к тому же у Сталина не было ни малейшего сострадания к рабочему классу. Если пришлось пожертвовать инвестициями ради потребления, то у Политбюро на это должны были быть веские причины.
  Уровень жизни рабочих, несомненно, оказывает влияние на производство. Если он ниже прожиточного минимума, то трудовые ресурсы сокращаются из-за высокой смертности. Существует также некий уровень заработной платы; если последняя опускается ниже этого уровня, то рабочие начинают бастовать, хотя бы заработная плата и превышала прожиточный минимум. Поэтому рациональное Политбюро должно было бы максимизировать инвестиции с учетом этих двух ограничений. Но Политбюро приходилось иметь дело еще с одной проблемой - интенсивностью трудовых усилий рабочих. Если немного поразмыслить, сам собой напрашивается вывод, что в административно-командной системе интенсивность трудовых усилий рабочих является одним из важнейших вопросов. Абсолютное большинство трудоспособного населения в СССР работало, таким образом, предложение рабочей силы было практически фиксированным в краткосрочной перспективе. При гарантированном праве на труд прогульщиков и лентяев в сущности даже не могли уволить21, а надежды на появление "нового социалистического человека" довольно быстро растаяли без следа. В таких условиях рост производства зависел в первую очередь от интенсивности трудовых усилий рабочих. В долгосрочной пер-спективе экономический рост зависел от физического и человече-ского капитала, но так как Политбюро хотело получить результаты немедленно, то достичь этого можно было только за счет интенси-фикации трудовых усилий работников.
  Литература по менеджменту, психологии, экономике и социоло-гии учит нас, что интенсивность, прилагаемых рабочими трудовых усилий зависит от того, считают ли они получаемую заработную
  
  плату справедливой22. Если заработная плата ниже той, которую ра-ботники считают справедливой, они прилагают меньше трудовых усилий. Если они получают слишком мало относительно "спра-ведливой" заработной платы, они бастуют. Положительная зави-симость между интенсивностью прилагаемых трудовых усилий и "справедливой" заработной платой достаточно универсальна и действует как в рыночных условиях, так и в условиях администра-тивно-командной экономики. Единственно возможная ситуация, при которой такой связи нет, - это маловероятная ситуация воз-никновения нового "социалистического" отношения к работе.
  Применяя теорию "справедливой" заработной платы к адми-нистративно-командной экономике, мы используем простую модель. Простая система обозначений и графики помогут разобраться в этой модели даже неподготовленному читателю. Впервые модель, характеризующая зависимость между "справедливой" заработной платы и интенсивностью трудовых усилий рабочих, была сформу-лирована Нобелевским лауреатом Джорджем Акелрофом (George Akelroff). Акелроф показал, что принцип "если люди не получают, то, что они заслуживают, они платят тем же" (т.е. делают меньше, чем от них ожидают) всесторонне подтверждается экспериментами, литературой по теории общественного обмена и трудовых от-ношений. В модели Акелрофа рабочие прилагают трудовые усилия в полной мере при "справедливой" заработной плате. Если плата меньше "справедливой", они уменьшают интенсивность трудовых усилий. При зарплате ниже критического минимума они перестают прилагать вообще какие бы то ни было усилия. Таким образом, интенсивность трудовых усилий (е) - это возрастающая функция от соотношения между реальной заработной платой (w) и справед-ливой заработной платой (а):
  e=f(w/a)
  
  Если w меньше "справедливой" заработной платы, интенсивность трудовых усилий будет меньше "нормальной". Если w=a, рабочие получают "справедливую" заработную плату и прикладывают трудовые усилия в полном объеме. Если w больше а (т.е. если рабочим переплачивают), они могут как увеличивать, так и не увеличивать интенсивность трудовых усилий23. Если рабочие получают w' ("забастовочную" заработную плату), они не прила-гают вообще никаких усилий.
  Ранее модель "справедливой" заработной платы применялась для изучения работы предприятий или отдельных отраслей промышленности рыночной экономики. Мы используем эту модель для изучения административно-командной экономической системы в целом, где предложение рабочей силы фиксировано и объем производства зависит от интенсивности трудовых усилий работников24. Таким образом, мы можем проследить соотношение между суммарным объемом выпускаемых товаров, интенсивностью трудовых усилий рабочих и в конечном счете объемом потребления. Идеи, лежащие в основе этой модели, несложны, их с легкостью поняли бы как члены Политбюро, так и сам Сталин.
  Наша модель зависимости интенсивности трудовых усилий рабочих от "справедливой" заработной платы рассматривает ад-министративно-командную экономику с фиксированным пред-ложением рабочей силы, производящую один вид продукции (Q). Продукция может быть использована либо для инвестиций (Г), либо для потребления (С). С - это то, что остается после того, как выбран объем инвестиций / (C=Q-I). Поскольку предложение рабочей силы фиксировано, Q I и С выражают также приблизительный объем производства на одного рабочего (производительность труда), объем инвестиций на одного рабочего и объем потребления на одного рабочего соответственно25. Потребление на одного рабочего - это не что иное, как средняя реальная заработная плата. Диктатор может или выбрать значение С и получить соответствующее ему значение /, или, наоборот, выбрать значение / и получить соответствующее С. Выбор одного автоматически определяет значение второго.
  
  D.
  Инвестиции (I) I*
  
  Рис. 4.1 показывает, как работает эта модель. График А по-казывает, что при фиксированном предложении рабочей силы объем производства (Q) зависит от интенсивности трудовых усилий рабочих (е). График В показывает, что е зависит от размера заработной платы - объема производства потреби-тельских товаров (с). С ростом производства потребительских товаров интенсивность трудовых усилий рабочих (е) увели-чивается, пока не достигнет точки a (w=a), соответствующей "справедливой" заработной плате, когда рабочие получают достаточно потребительских товаров (с). В данной модели дальнейший рост потребления не вызывает дальнейшую ин-тенсификацию трудовых усилий рабочих26. График С суммирует первые два графика, показывая соотношение между Q и с. Растущее потребление будет способствовать росту произ-водства, пока потребление не достигнет точки "справедливой" заработной платы (а). При с>а дальнейший рост потребления не приведет к росту производства. На графике С биссектри-са, обозначенная пунктиром, дает представление о количестве инвестиций, соответствующих тем или иным значениям по-требления и производства. В точке пересечения биссектрисы и кривой производства (х) все, что произведено, полностью по-требляется (инвестиции отсутствуют). "Слева" от точки пере-сечения инвестиции (представляющие собой положительную величину) равны расстоянию по горизонтали между биссект-рисой и кривой производства. Например, в точке а инвестиции равны х-а. "Слева" от точки "справедливой" заработной платы, в точке с*, объем инвестиций достигнет максимума, равного расстоянию по горизонтали между точками Ъ и с* (Ь-с*). При "забастовочной" заработной плате (w') нет ни производ-ства, ни потребления, ни инвестиций. На графике D показана зависимость объема инвестиций от потребления, кривая ин-вестиций /. Она представляет собой перевернутую U-образную кривую с максимальным значением инвестиций в точке I* при интенсивности трудовых усилий с*. Другое количество ресур-сов, расходуемых на потребление, например равное а, не дает максимизации инвестиций (I).
  
  
  
  
  WJ с* с'* Потребление (с)
  Рис. 4.2. Динамика роста основных фондов в зависимости от объема инвестиций
  
  Таким образом, для максимизации / диктатор выберет "опти-мальный" уровень потребления (с*), который обеспечивает ин-вестиции в размере /*, но не соответствует (меньше) "справедливой" заработной плате а. Такой выбор является оптимальным для диктатора, поскольку приводит к максимально возможному для данного периода объему инвестиций. Следует отметить, что, делая такой выбор, диктатор жертвует текущим объемом производства. Если бы он выбрал а, было бы произведено больше Q
  (Q(a)> Q*). Однако цель диктатора - максимизация инвестиций в каждый конкретный период. В соответствии с целевой функцией диктатора больший объем инвестиций важнее "потерь" в по-треблении, интенсивности трудовых усилий или производстве.
  Диктатор должен принимать решение об объеме инвестиций и уровне потребления для каждого конкретного периода. Таким образом, модель имеет два динамических аспекта. Во-первых, вы-бранный в данный период объем инвестиций / влияет на размер основного капитала последующего периода, т.е. больше инвестиций (I) сегодня означает больший основной капитал завтра27. График А рис. 4.2 показывает, как больший объем инвестиций в данный период перемещает кривую Q последующего периода "вверх". На графике В показано соответствующее смещение "вверх" и "вправо" U-образной кривой /. Чем выше / в данный период времени, тем больше будет основной капитал в последующий период, что является главным оправданием для политики максимизации инвестиций. Несомненно, если бы эффект увеличения основного капитала был единственным следствием этой модели, то от максимизации инвестиций все только бы выиграли. В каждый последующий период диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций, имеет возможность инвестировать больше и одновременно предоставлять рабочим больше потребительских товаров! Графики А и В показывают, что при увеличении основного капитала растет как "оптимальный" объем потребления, так и "оптимальный" объем инвестиций (от с*кс'*иот /*к /'* соответственно). В самом деле, закупая современные технологии для отсталого Советского Союза в начале 1930-х годов, Политбюро ожидало огромного роста производительности.
  Вторым динамическим аспектом этой модели является собст-венно заработная плата. Если рабочие решают прилагать меньше трудовых усилий при заработной плате, размер которой перво-начально считался "справедливым", это означает, что в их вос-приятии уровень "справедливой" заработной платы повысился. Представления о "справедливой" заработной плате меняются (в сторону увеличения) всякий раз, когда рабочие требуют больше потребительских товаров для производства того же объема продукции, что и раньше. На графике А рис. 4.3 показан рост "справедливой" зарплаты (от а к а') и сдвиг кривой производства "вправо", вызванный соответствующим уменьшением интенсивности трудовых усилий. На графике В показан соответствую
  
  щий сдвиг "вниз" (и "вправо") U-образной кривой инвестиций. По сути, недовольство рабочих возросло, и они "наказывают" диктатора путем сокращения интенсивности трудовых усилий. Таким образом, рост "справедливой" заработной платы должен вызывать у диктатора беспокойство. Повышение "справедливой" заработной платы заставляет диктатора, нацеленного на макси-мизацию инвестиций, при прочих равных условиях увеличивать с и соответственно уменьшать / из-за угрозы сокращения производства и интенсивности трудовых усилий рабочих. На графиках А и В рис. 4.3 показано, что в результате роста "справедливой" заработной платы потребление возрастает от с* до с'*, а максимально возможный объем инвестиций уменьшается. Подобное сокращение инвестиций отнюдь не означает, что диктатор стал лучше относиться к рабочим или что его приоритеты как-то изменились. Диктатор всё так же твёрдо нацелен на максимизацию инвестиций в каждый конкретный период времени, однако уменьшение интенсивности трудовых усилий рабочих и объемов производства не оставляет ему другого выбора, кроме как сократить инвестиции для увеличения потребления.
  Более сложные динамические процессы, происходящие в данной модели, были проанализированы в другой работе и остаются за рамками этой книги28. На интуитивном уровне они предполагают, что диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций в каждый конкретный период времени, может предпринимать неожиданные шаги. В зависимости от эффективности сделанных инвестиций и изменений в представлениях о "справедливой" заработной плате диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций в каждый конкретный период времени, может либо увеличивать объем инвестиций и сокращать размер средств, выделяемых на потребление, либо увеличивать как объем инвестиций, так и потребление, либо увеличивать потребление и сокращать объем инвестиций, или же, наконец, сокращать и потребление, и инвестиции. Сокращение инвестиций произойдет, если представления рабочих о справедливой заработной плате изменятся и их требования возрастут. Хотя эта модель и её следствия могут показаться непростыми, её внутренняя логика была очевидна, в особенности для членов Политбюро, постоянно обеспокоенных настроениями рабочих и крестьян, возможностью волнений среди них.
  Наиболее привлекательно в этой модели то, что она показывает, что диктатор с неизменными преференциями будет постоянно переходить от политики увеличения инвестиций при относительном невнимании к потреблению к политике сокращения инвестиций ради потребления, и обратно. Эта модель дает ответ на поставивший Р. Дэвиса (R.W. Davies) в тупик вопрос об "основных изменениях в [инвестиционной] политике, которые, как кажется, не обусловлены объективными ограничениями или какой-либо другой системной необходимостью... Осуществление такой политики свидетельствует о том, что она является добровольным решением [курсив автора] руководства и, конечно, самого Сталина"29. По меньшей мере, эта модель показывает, что Политбюро приходилось сталкиваться с довольно сложным выбором, который отнюдь не всегда автоматически определялся стратегией максимизации инвестиций любой ценой.
  А.
  Производство
  
  
   J.
   А'
  ? 1 < ]
  1 А'
  1 ? .'
  '\ ?
  < il 1 \
  а а* Потребление (с)
  
  
  
  
  
  Наша модель предлагает другую интерпретацию политики со-кращения инвестиций, альтернативную объяснению этой политики изменениями предпочтений диктатора в пользу увеличения количества потребительских товаров для рабочих за счет сокраще-ния инвестиций ("добровольный" переход от с* к а на рис. 4.1). В модели "справедливой" заработной платы диктатор, под давлением меняющихся (растущих) представлений рабочих о "справедливой" заработной плате, вынужден максимизировать инвестиции при меньшем объеме инвестиций и большем объеме потребления (переход от с* к с** и от /* к Г* на рис. 4.3, графики А и В).
  
  40000
  
  1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935 1936 1937 1938
  Рис. 4.4. Номинальные и реальные (в ценах на 1932 г.) капитальные вложения в СССР, 1928-1938
  Источник: Davies R.W. Why Was There an Investment Cycle in 1933-37? Индексы цен взяты из: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. P. 660-662; Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations: Soviet Economic Policies, 1922-1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1992. P. 48.
  Чтобы сделать правильный выбор в долгосрочной перспективе, диктатор должен уметь предвидеть последствия своей инвес-тиционной политики для производительности в масштабах всей экономики и ее влияние на представления и социальные нормы рабочих. К значительному увеличению инвестиций диктатору имело смысл прибегать в тех случаях, когда оно могло привести к существенному росту производительности. Сокращать инвестиции следовало в случае незначительного увеличения производи-тельности при росте недовольства рабочих.
  Циклы капитальных вложений на практике. Несмотря на то что изначально плановики намеревались составлять планы капитальных вложений в натуральных показателях, к лету 1931 года сложилась традиция составлять планы капитальных вложений в рублях. Ограничения инвестиций, выраженные в рублях, были более важны, чем выраженные в натуральных показателях30. Несмотря на бесконечные дискуссии по поводу отдельных проектов, размеры капитальных вложений обсуждались членами Политбюро в рублях. Номинальные задания по капитальным вложениям были связаны с нацеленностью инвестиционного планирования на снижение издержек. То есть в этом смысле Политбюро лишь создавало видимость планирования реальных инвестиций, а задача снижения издержек в расчет, как правило, не принималась. Пятилетние планы по капитальным вложениям устанавливались в неизменных ценах, таких, как цены 1926/1927 года или 1932 года, в то время как ежегодные оперативные планы капитальных вложений выражались в текущих рублях. Архивы не содержат каких-либо примеров расчетов капитальных вложений в неизменных ценах; цифры, приведенные здесь, являются результатом пересчёта, проведенного западными исследователями. Весьма вероятно, что сами плановики имели лишь приблизительное представление об объемах реальных инвестиций. Размер реальных капитальных вложений вполне мог отличаться от объема, предусмотренного планом капитальных вложений, поскольку план составлялся в неизменных ценах, а капитальные вложения осуществлялись в текущих ценах.
  На рис. 4.4 показаны номинальные и пересчитанные реальные инвестиции в период с 1928 по 1938 год. Реальные данные не показывают быстрый и стабильный рост как номинальных, так и реальных капитальных вложений, напротив, они показывают наличие инвестиционных циклов: за периодами быстрого роста инвестиций следовали периоды замедления или даже спада в объемах инвестиций31. Были даже два года, когда снизились как номинальные, так и реальные инвестиции (1933 и 1937). В первом инвестиционном цикле номинальные инвестиции резко возросли с 1928 по 1932 год, после чего последовал резкий спад 1933 года. С 1934 по начало 1935 года рост инвестиций оставался весьма умеренным, после чего произошел новый скачок. В 1935 и 1936 годах инвестиции резко увеличились, но в 1937 вновь пошли на спад32. Судя по этим данным, непохоже, что Политбюро придерживалось политики инвестиций любой ценой, определяя потребление по остаточному принципу.
  
  Диктатор и модель "справедливой" заработной платы
  "Справедливая" заработная плата определяется психологи-ческими факторами и количественно не измерима; следовательно, мы не можем построить график для "справедливой" заработной платы с 1929 по 1938 год. Пожалуй, лучше привести факты инвестиционных циклов в 1930-е годы. Тем не менее, архивы поз-воляют нам исследовать решения Политбюро, чтобы определить, были ли они решениями диктатора, нацеленного на максимизацию инвестиций, но также учитывающего необходимость сохранения разумного равновесия между объемом инвестиций и настроениями рабочих. Модель "справедливой" заработной платы предполагает, что диктатор стремится оценить настроения рабочих, для того чтобы измерять изменения их представлений о "справедливой" заработной плате, предпринимать все возможные меры для сдерживания роста "справедливой" заработной платы и основывать планы капитальных вложений на реальном инвестиционном потенциале экономики, который зависит от инвестиций предшествующего периода и представлений о "справедливой" заработной плате.
  32 Так как официальные советские погодичные данные об инвестициях в сопо-
  ставимых ценах не опубликованы, мы рассчитали их, используя расчеты Залески и
  Хантера (Zaleski Е. Stalinist Planning... P. 258; Hunter H., SzyrmerJ. Faulty Foundations:
  Soviet Economic Policies, 1922-1940. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1992.
  P. 41).
  33 Erlich A. The Soviet Industrialization Debate. P. 56-58.
  Темпы накопления капитала были ключевым вопросом партийных дискуссий 1920-х годов. Когда Сталин и его сторонники в 1929 году получили контроль над Политбюро, они обосновывали необходимость своей программы массированных инвестиций тем, что они якобы унаследовали экономику, в которой был недостаток инвестиций ("инвестиционный голод") и чрезмерное потребление33. В особенности велико было количество ресурсов, потребляемых крестьянами, в результате изменения земельных отношений и снижения налогов. То есть можно сказать, что в литературе сделан вывод о том, что Сталин и его команда в 1929 году полагали, что им досталась экономика, в которой потребление приближалось к точке "справедливой" заработной платы на рис. 4.1, графиках С и D. Фактически, в экономике слишком много товаров и ресурсов потреблялось и слишком мало инвестировалось. Получив в 1929 году контроль над принятием решений, сталинское Политбюро получило возможность "двигать" экономику от точки а к точке с*. Рабочие, чувствуя, что они начинают получать меньше "справедливой" заработной платы, могли наказать диктатора, уменьшив интенсивность своих трудовых усилий, если диктатор не мог убедить их принять более низкую заработную плату как "справедливую".
  Наш первый шаг состоит в том, чтобы проверить, имелось ли у диктатора интуитивное понимание модели "справедливой" за-работной платы. Осознавалась ли Сталиным и Политбюро связь между интенсивностью трудовых усилий рабочих и заработной платой, была ли эта связь неотъемлемой частью процесса принятия решений? В архивах мы находим множество свидетельств тому, что и Сталин, и другие члены Политбюро верили в существование прочной связи между потреблением и интенсивностью трудовых усилий рабочих. Когда под угрозой оказалась нефтедобыча, Политбюро отправило в Баку следующую телеграмму (26 августа 1933 г.):
  Для улучшения продовольственного положения рабочих, согласно вашей просьбы, отпускаются на квартал: мяса - 764 тонны, масла животного - 56 тонн [далее следует длинный список продуктов]. Ваша просьба о приравнении в снабжении нефтяников к Москве и Ленинграду удовлетворена34.
  Когда Сталин решил стимулировать производство хлеба, хлопка и сахара, он дал следующую инструкцию (12 июля 1932 г.):
  Очередная задача состоит в том, чтобы в мае, июне и июле послать максимум ширпотребных товаров в хлебные, сахарные (свекловичные) и хлопковые области - в расчете на то, что товар будет на месте уже в июле и августе. Если это не будет сделано, то комиссия заслуживает того, чтобы быть похороненной заживо35.
  34 Сталин и Каганович. Переписка. С. 312.
  35 Там же. С. 162.
  Эти примеры показывают, что диктатор активно руководил распределением потребительских товаров для интенсификации
  трудовых усилий рабочих и увеличения производства. Иногда, для достижения наилучших результатов, он даже мог специально приурочить доставку потребительских товаров к наиболее выгод-ному времени.
  В убежденности Сталина и Политбюро в наличии тесной связи между заработной платой и интенсивностью трудовых усилий рабочих в конце 1920-х - начале 1930-х годов на самом деле не было ничего нового. В.И.Ленин в 1921 году пришел к тому же выводу, выступая в поддержку иностранных концессий с целью поднять уровень жизни рабочих:
  Мы должны учитывать то, что производительность труда не увеличится до тех пор, пока не улучшится положение рабочих... Мы должны класть в основу нашей концессионной политики задачу улучшения положения рабочих на предприятиях... Они прекрасно знают, что если мы не сумеем из-за наших предрассудков улучшить положение рабочих и крестьян, то этим мы создадим себе еще большие трудности и окончательно подорвем престиж Советской власти. Вы знаете, что мы должны во что бы то ни стало добиться этого улучшения. Нам не жалко дать иностранному капиталисту и 2000% прибыли, лишь бы улучшить положение ра-бочих и крестьян, - и это нужно осуществить во что бы то ни стало36.
  Если бы Политбюро определяло размер потребления по оста-точному принципу, оно уделяло бы этому вопросу очень мало внимания. Однако потребление было одним из вопросов, наиболее часто стоявших в повестках заседаний Политбюро; по словам самого Сталина, снабжение рабочих было одним из наиболее ост-рых вопросов, которые приходилось решать Политбюро. Нар-комснаб он называл "самым сложным наркоматом"37. Политбюро превратило себя в высший орган снабжения и принимало решения не только о снабженческой политике в целом, но и по торговым планам, ценам, ассортименту, и даже по вопросам открытия новых магазинов38. Возможно, Политбюро проводило больше времени именно за решением вопросов потребления (особенно это касалось чрезвычайных заседаний), чем каких-либо других вопросов.
  36 Ленин В.И. Доклад о концессиях на заседании коммунистической фракции
  ВЦСПС 11 апреля 1921 г. // Поли. собр. соч. 5-е изд. Т. 43. М.: Политиздат, 1963.
  С. 169,170,182.
  37 Сталин и Каганович. Переписка. С. 71.
  38 Там же. С. 28.
  Отслеживание настроений рабочих. Западные ученые долгое время задавались вопросом - действительно ли советское руководство имело две системы сбора статистической информации: одну, основанную на докладах наркоматов и предприятий, другую - на секретных записях НКВД и самого Политбюро. В самом деле, как будет показано в следующих главах, Политбюро боролось с наркоматами и предприятиями за предоставление более точной информации и, следовательно, вполне могло создать второй канал для получения экономической информации. Однако большая часть данных, собранных разветвленной сетью ОГПУ/НКВД в течение 1930-х годов, в основном касалась политических проблем, особенно случаев проявления недовольства среди рабочих и крестьян. Более того, информация, собранная секретной полицией, как было показано во второй главе, во многом следовала за текущими интересами и запросами Политбюро и была нацелена скорее на раскрытие заговоров и угроз, нежели на предоставление положительных сведений.
  Модель "справедливой" заработной платы предполагает, что диктатор должен отслеживать настроения рабочих для выявления роста недовольства условиями жизни, которое, переведенное на язык модели, означает рост "справедливой" заработной платы. Политбюро использовало три критерия для отслеживания и оценивания настроений рабочих, а именно: статистические данные о производительности труда, текучести рабочей силы и регулярные доклады ОГПУ о ситуации в деревне и в городах. Снижение производительности труда, увеличение текучести рабочей силы и усиление забастовочной и протестной активности означали рост недовольства рабочих. Производительность труда постоянно была ниже ожидаемой. За счет громадных капитальных вложений первой пятилетки (1928-1932) ожидалось, что производительность труда буквально взлетит до небес, и это приведет к резкому снижению издержек на производство промышленных товаров. Но, как показывает рис. 4.5, произошло совершенно обратное. В 1931 году номинальные инвестиции увеличились на баснословные 60 процентов, а производительность труда упала на 10 процентов. В 1932 году номинальные инвестиции возросли на 28 процентов, а производительность труда сокращалась с той же скоростью, что и раньше. Когда в 1933 году руководство пересмотрело свою политику и сократило номинальные инвестиции, рост производительности труда наконец-то стал положительным, и инвестиционные затраты начали снижаться39.
  
  Доклады ОГПУ/НКВД указывали на то, что падение про-изводительности труда было связано с понижением реальной заработной платы. Главе Украинского ЦИК (Петровскому) во время поездки в Днепропетровск не удалось провести ни одной, даже небольшой встречи без того, чтобы речь не зашла о "проблемах снабжения". На одной из таких встреч ему было сказано: "Товарищ Петровский пользуется среди нас большим уважением. Если бы к нам приехал другой вождь, он бы имел большие неприятности, так как рабочие теперь разъярены. Даже те, которые хорошо относятся к соввласти, теперь против всех озлоблены..."40 В первом квартале 1930 года было зарегистрировано 92 забастовки, в самой массовой из которых приняло участие шестьсот рабочих. Фабричные рабочие отказывались принимать участие в официальных демонстрациях, многие из них часто меняли места работы в поисках лучших условий снабжения. В период урожая они буквально толпами покидали фабрики в поисках сельхозпродукции41. Женщины на фабриках жаловались: "Работой душите, а хлеба нет". Фабричные стены были покрыты надписями: "Жить стало хуже, чем до революции"42. Или: "Требуют производительности труда, а не взглянут, как ходят рабочие. Утром уходишь не евши, а обед в столовой дают какую-то бурду без мяса. 100 грамм мяса на всю семью"43.
  Одновременное снижение производительности труда и по-ступление докладов, прямо говоривших о растущем беспокойстве среди рабочих, должно было быть убедительным подтверждением тому, что рабочие требуют повышения "справедливой" заработной платы. Модель "справедливой" заработной платы предсказывает, что с уменьшением интенсивности трудовых усилий уменьшатся возможности экономики по выпуску продукции, будь то потребительские товары или средства производства, вследствие чего диктатор, нацеленный на максимизацию инвестиций, сократит инвестиции и увеличит потребление, что и было сделано Политбюро в 1933 году.
  Источник: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. P. 662; Davies R.W. The Soviet Economy in Turmoil, 1929-1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989. P. 540.
  Сдерживание "справедливой" заработной платы. Модель "справедливой" заработной платы также предсказывает, что дик-татор, который хочет максимизировать инвестиции, попытается убедить рабочих в том, что их текущая заработная плата, какой бы низкой она ни была, является "справедливой". По сути, первые две пятилетки прошли под девизом построения "светлого будущего"
  (см. главу 5), и послание, адресованное рабочим, было совершенно четким: "Принеси жертвы сейчас во имя светлого будущего". План на первую пятилетку стал вестником знаменитой "революции сверху", которая была призвана преодолеть отставание в развитии. Строительство новых заводов, плотин и электросетей требовало жертв. Люди должны были работать усерднее; руководители пред-приятий должны были искать пути для увеличения производства при тех же мощностях. В ноябре 1929 года Сталин объявил СССР "страной металлической, страной автомобилизации, страной трак-торизации"44, которая к 1941 году перегонит США по объемам производства. По сути, рабочим предлагалось смириться с низкой "справедливой" заработной платой в обмен на обещание светлого будущего. Хотя производственные задачи на вторую пятилетку были более умеренными, к 1937 году было обещано увеличение производства потребительских товаров в два или даже три раза45.
  Вторым утверждением советской массовой пропаганды было то, что дефицит потребительских товаров связан с происками врагов Советского государства. В своей обычной манере, Сталин объявил себя защитником рабочего класса. На Пленуме ЦК, проходившем 25-28 ноября 1934 года, Сталин выступил в защиту потребителей, утверждая: "Мы должны иметь твердую почву под ногами, учитывая требования реальных людей, приближаясь к потребителю". Торговые организации следовало заставить "уважать потребителя и относиться к нему как к человеку"46. В ответ на доклады ОГПУ/НКВД о низком уровне жизни рабочих47 Сталин даже приказал расстрелять сорок восемь снабженцев и опубликовать в прессе их "показания"48.
  44 Эта и другие цитаты Сталина приводятся по: Davies R.W. The Soviet Economy in Turmoil, 1929-1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989. P. 95-96.
  43 Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy, 1931-1933. Basingstoke: MacMillan,1996.P. 137-138.
  46 Khlevnyuk O.V., Davies R. The End of Rationing in the Soviet Union 1934-1935 //Europe-Asia Studies. 1999. Vol. 51. Љ 4. P. 575.
  " Осокина E. За фасадом сталинского изобилия. С. 28-33. 48 Там же. С. 84.
  Карточная система и политика "справедливой" заработной платы в отношении рабочих приоритетных отраслей. Для стимулирования работников требовались потребительские товары, но увеличение производства потребительских товаров означало со-кращение объемов выпуска средств производства. Первой попыткой Сталина разрешить эту проблему стало создание системы нормиро-ванного распределения продуктов (карточной системы). Программа нормирования продуктов, разработанная лично Сталиным, была введена в действие постановлением Политбюро от 15 декабря 1930 года "О рабочем снабжении"49. Цель Сталина заключалась в том, чтобы понизить общий объем потребления, избежав при этом понижения производительности труда в приоритетных отраслях50. Если можно было сократить потребление рабочих неприоритетных отраслей и за счет этого увеличить инвестиции, диктатор получил бы и более высокий объем инвестиций, и интенсификацию трудовых усилий рабочих в приоритетных отраслях. Эту стратегию Е. Осокина в своем исследовании резюмировала так: "Кто не трудится на индустриализацию [курсив автора], тот не ест"51. Те, чей вклад в индустриализацию был меньше, должны были и меньше потреблять. Правительство считало, что работников неприоритетных отраслей, в частности сельского хозяйства, можно заставить работать даже при заработной плате ниже "справедливой", используя угрозу сурового наказания и тюремного заключения. Таким образом, выработка рабочих неприоритетных отраслей определялась в административном порядке (Qa), и их потребление должно было быть лишь на уровне прожиточного минимума (Cs). Следовательно, инвестиционные "излишки", полученные за счет работников не-приоритетных отраслей, составят Qa - Cs. Рабочие приоритетных отраслей будут получать "справедливую" заработную плату (а), которая обеспечит соответствующее производство (QJ). Инвестици-онные "излишки" рабочих приоритетных отраслей составят Qf - а. Таким образом, суммарные инвестиции (Г) составят:
  Qa -Cs + Qf-a=I
  При Qa, определяемом в административном порядке, и Cs на уровне прожиточного минимума работники приоритетных отраслей могли бы получать "справедливую" заработную плату (а) и производить соответствующий объем продукции (Qf) без необ-ходимости сокращения инвестиций. Сталин делал упор на то, что он сможет ограничить потребление работников неприоритетных отраслей и увеличить инвестиции, не снизив интенсивность тру-довых усилий работников приоритетных отраслей.
  Нормы снабжения по карточкам и заработная плата должны были резко различаться в зависимости от места жительства и мес
  та работы. Рабочие основных промышленных центров (Москва, Ленинград, Донбасс, Баку) или заводов и организаций приоритет-ных отраслей должны были получать больше. Также предполага-лось ввести дифференциацию в рамках одного предприятия, давая больший паек "ударникам". Щедрые выплаты и пайки были назна-чены офицерам Красной армии и работникам секретной полиции, ну а партийная элита (верхушка которой получала знаменитые "кремлевские пайки") должна была получать всё самое лучшее. Нормирование действовало и для заключенных Гулага. Их зара-ботная плата была на 20 процентов меньше зарплаты вольнонаем-ных, но ее точный размер, как и размер пайка, зависел от интенсив-ности прикладываемых трудовых усилий. Карточная система была установлена только для городских рабочих и служащих, за исклю-чением некоторых производителей сельскохозяйственного сырья. Тем же работникам, которые оставались не охвачены карточной системой, приходилось добывать себе пропитание самостоятельно: либо производя собственные продукты питания (колхозники), либо покупая их по намного более высоким коммерческим ценам. В некоторых случаях крестьянским хозяйствам не разрешалось покупать продукты питания даже в коммерческих магазинах52.
  Сталинская карточная система существовала в критические годы: с декабря 1930 года и до конца 1934 года. Логика этой сис-темы полностью соответствует логике модели "справедливой" за-работной платы и представляет собой попытку сделать так, чтобы и волки были сыты (низкий суммарный объем потребления при сохранении стимулов к труду), и овцы целы (инвестиции). Её замена "рыночной" системой распределения в конце 1934 - начале 1935 года была объявлена победой социализма, признаком изобилия. Новым девизом Сталина стало: "Жить стало лучше, жить стало веселей"53.
  От карточной системы советское руководство отказалось по нескольким причинам. Во-первых, бюрократическая машина не смогла справиться с высокодифференцированной системой рас-пределения: в заводских столовых, где ударники должны были получать лучшее питание, их столы моментально окружали голод-ные рабочие, которые занимали места ударников54. В Гулаге под давлением растущих административных накладных расходов раз-личие в пайках для заключенных и вольнонаемных рабочих посте-пенно стерлось. Снабженческий аппарат был в состоянии решить проблему лишь выдачи пайков руководящим кадрам, чья числен-ность не превышала пяти тысяч человек55. Об этой неспособности аппарата снабжения осуществить политику дифференцирования на практике Сталин отзывался как о механическом распределении, которое идет вразрез со стимулированием потребителей56. Во-вто-рых, карточная система провоцировала спекуляцию и преступления. Продовольственные карточки продавались и покупались, спекулянты переправляли товары, распределяемые по карточкам, на коммерческие рынки и клали прибыль себе в карман (а не в госбюджет). ОГПУ/НКВД докладывал о массовых спекуляциях. В начале 1934 года через ОГПУ/НКВД в месяц проходило около десяти тысяч дел о случаях спекуляции. В 1935 г. за спекуляцию было привлечено к ответственности около 105 тыс. человек57. Количество мелких краж и крупных хищений росло астрономи-ческими темпами. Рабочие воровали прямо из цехов, воровали всё вплоть до таких товаров, как автомобили. Воровство стало не-отъемлемой частью советской повседневной жизни. Несмотря на предусмотренные суровые наказания, вплоть до смертной казни, нелегальная частная торговля процветала58. В-третьих, уровень потребления даже среди промышленных рабочих приоритетных отраслей, как свидетельствуют приведенные выше высказывания, был всё же недостаточно высок, для того чтобы обеспечить необ-ходимую мотивацию. В-четвёртых, карточная система, с её низкими ценами на товары, распределяемые по карточкам, лишала госу-дарство необходимых налоговых поступлений. Доходы от продаж по коммерческим ценам были слишком незначительны для того, чтобы компенсировать бюджету низкие цены на товары, распре-деляемые по карточкам. И, наконец, в-пятых, для того чтобы сти-мулировать производство промышленных сельскохозяйственных культур, таких, как хлопок или лен, нормирование приходилось распространять и на крестьян, направляя в деревню товары широ-
  
  
  Осокина Е. За фасадом сталинского изобилия. С. 121-122. Там же. С. 134.
  Khlevnyuk О., Davies R.W. The End of Rationing in the Soviet Union. P. 564. Осокина E. За фасадом сталинского изобилия. С. 147. Там же. Глава 3.
  кого потребления (таким образом, нарушая первоначальную идею ограничения потребления в сельской местности)59.
  Оценка инвестиционного потенциала. Модель "справедливой" заработной платы предполагает, что сокращение инвестиций не происходит по доброй воле, оно навязано сокращением инвес-тиционного потенциала экономики. Архивы и вправду скорее подтверждают, что решения о сокращении планов капитальных вложений принимались тогда, когда правительство приходило к выводу об ограниченности физического инвестиционного потен-циала. Политбюро, которое постоянно следило за важнейшими инвестиционными проектами, отлично знало, что слишком много проектов было одобрено в начале 1930-х годов, что существовала нехватка инвестиционных ресурсов (в первую очередь строительных материалов) и что строительство слишком малого числа заводов было завершено. Комиссия Политбюро, предложившая первое сокращение капитальных вложений в июле 1932 года, сделала это "с целью привести объем денежных средств в соответствие с физическим объемом плановых работ и сконцентрировать мате-риальные ресурсы на особо важных объектах [курсив автора]"60. Молотов заставил замолчать резко протестовавшие против подоб-ного сокращения капитальных вложений наркоматы, объявив, что инициатором сокращения является сам Сталин. В письме Кагано-вича Сталину, датированном 24 июля 1932 года, Каганович также приходит к выводу, что у экономики нет физической возможности сохранить инвестиции на прежнем уровне:
  На вчерашнем заседании Политбюро мы постановили сократить финансирование капитального строительства в соответствии с Вашим письмом на 700 миллионов. Одновременно мы связали этот вопрос с вопросом о снижении себестоимости строительства, слушали мы доклады Наркомтяжпрома, Легпро-ма, Наркомлеса, НКСнаба и НКПС. Картина выявилась безотрадная: вместо снижения - повышение себестоимости. Главное: материалы стоят дорого из-за транспортировки. Рабочая сила набирается без учета потребности и наличия стройматериалов. В результате огромные простои, производительность низка... выполнение плана измеряется количеством израсходованных денег, а не физическим объемом работ Мы выделили специальную комиссию для разработки конкретных мер борьбы за действительное снижение себестоимости. Что касается сокращения, то мы его проведем прежде всего за счет беспроектного строительства и строительства, не обеспеченного стройматериалами [курсив автора]61.
  
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 131.
  Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy. P. 230.
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 243.
  Другими словами, в условиях конкуренции строительных проектов за ограниченные ресурсы, в частности за строительные материалы, рабочая сила простаивала, и лучше было просто со-кратить размер инвестиций. Если бы на инвестиции было выделено больше средств, это попросту взвинтило бы цены.
  После сокращения инвестиций в 1933 году борьба между про-мышленными наркоматами и региональными властями, требовав-шими увеличения инвестиций, и теми, кто беспокоился об эко-номическом потенциале страны (такими, как председатель СНК Молотов, нарком финансов и временами председатель Госплана), продолжилась. В каждом случае решение принимал Сталин. Об-суждение плана капитальных вложений на 1936 год, происходившее между 21 и 28 июля 1935 года, показывает, каким образом происходило принятие подобных решений. Поскольку Молотов в то время отсутствовал, обсуждением руководил Сталин. 21 июля он написал Молотову, что председатель Госплана (Межлаук, который заменил на этом посту умершего Куйбышева) предложил установить объем капиталовложений в размере 19 миллиардов рублей. Сталин добавил к этому: "Я предложил цифру - 22 мил-лиарда рублей"62. Через четыре дня Молотов написал в ответ: "Считаю крайне нежелательным увеличивать строительство более чем на 22 миллиарда. В этом я руководствуюсь желанием укрепить рубль, а также сократить строительные издержки [курсив автора]"63. Спустя несколько дней Сталин написал Молотову о том, что план был увеличен до 25 миллиардов рублей:
  22-х миллиардов не хватило, и, как видно, не могло хватить. Увеличение по школьному строительству (+760 миллионов), по легпрому, лесу, пищепрому и местпрому (всего +900 с лишним миллионов рублей ), по обороне (+1 миллиард 100 миллионов), по здравоохранению, москаналстрою и другим статьям (более 400 миллионов рублей) определили физиономию и размеры контрольных цифр на 36 год64.
  В своем последнем письме из этого цикла, датированном 2 ав-густа, Молотов неохотно соглашается: "Я бы предпочел меньшие объемы капитального строительства, но думаю, что мы справим
  
  ся, раз уж мы взвалили штурвал на свои плечи, с принятым планом на 25 миллиардов рублей"65.
  В ходе этого обсуждения плана капитальных вложений по-бедили сторонники увеличения инвестиций. В 1936 году но-минальные инвестиции возросли на 30 процентов. Тем не менее уже через год план капитальных вложений был сокращен на 4 процента. Таким образом, от года к году экономика переживала то ускоренный рост инвестиций (в 1936), то спад (1937). О том, как происходило это второе сокращение инвестиций 1930-х годов, мы знаем меньше. Но мы знаем наверняка, что реальные инвестиции были меньше плановых инвестиций. Таким образом, не совсем ясно, было ли решение о сокращении инвестиций принято на высшем уровне или же просто так случилось. В докладной записке от 16 мая 1936 года председатель Госплана Межлаук сообщал, что реальные капиталовложения в апреле были ниже плановых. На протяжении года зазор между запланированными и реальными инвестициями постепенно увеличивался. В соответствии с более поздним докладом, датированным 15 октября 1936 года, инвестиции - в ценах 1935 года - составили лишь 47 процентов от годового плана, вместо ожидавшихся 70 процентов. Наркомат тяжелой промышленности докладывал, что его капиталовложения на 1936 год составили 92 процента от запланированных66. Мы имеем дело с отрывочной информацией (представленной в главах 7 и 8) о том, что поставщики оборудования и строительных материалов отказывались заключать контракты. Хотя денежные средства для инвестиций были, они не были обеспечены реальными инвестициями. Если это правда, то сокращение инвестиций в 1937 году, так же как и в 1933 году, было вызвано сокращением возможностей экономики выпускать средства производства.
  Стахановское движение и его скрытые опасности. Отказ от карточной системы в начале 1935 года означал, что Политбюро больше не собиралось направлять потребительские товары выборочно работникам приоритетных отраслей, обделяя работ-ников других секторов67. Поэтому Политбюро инициировало ста-хановское движение, чтобы интенсифицировать трудовые усилия рабочих, задействуя экзогенные факторы, сочетая материальное поощрение с призывами к социалистическому труду. В середине 1930-х годов заработная плата рабочих формировалась за счет базовой ставки плюс выплаты в зависимости от выполнения норм выработки. Нормы выработки, которые определяли надбавки, по-лучаемые рабочими, должны были выполняться за определенный период времени68. Нормы выработки должны были отражать "пе-редовую практику", но в основном они основывались на достиг-нутых результатах. Увеличение норм выработки одновременно означало снижение реальной заработной платы рабочих. В то же время руководство было намерено использовать повышение норм выработки для увеличения производительности труда.
  Знаменитая речь Сталина, обращенная к офицерам Красной Ар-мии, в которой он заявил, что "кадры решают всё", стала призывом к повышению производительности труда. Сталин объявил, что осво-ение новых технологий может творить чудеса69. Нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе на XVII съезде партии в январе 1934 года призвал достигнуть более высоких показателей работы доменных печей. Этот же призыв был повторен в сентябре 1934 года и на VII съезде Советов в январе 1935 года. 12 мая 1935 года, через восемь дней после речи Сталина о кадрах, Орджоникидзе объявил существующие нормы выработки "вчерашним днем". Каганович, недавно назначенный нарком путей сообщения, критиковал своих инженеров за установку норм максимальной ежедневной отгрузки вагонов на уровне всего 55-58 тысяч. Кампания повышения про-изводительности труда, начавшаяся после этих заявлений, была на-звана в честь А.Г. Стаханова, шахтера, который 30 августа 1935 года добыл 102 тонны угля за 53/4 часа, при норме 7 тонн. Хотя появлению достижения Стаханова способствовала общая атмосфера тех дней, вероятно, ни Политбюро, ни Сталин не участвовали прямо в его организации, но использовали его, осознав открывшиеся перспективы70. Вдохновленные стахановским движением, планы стано
  Q(a)
  Q
  вились всё более грандиозными. В сентябре 1935 года Госплан по-высил производственные задания на четвертый квартал 1935 года по чугуну на 1 миллион тонн и по прокату на 700 тысяч тонн. Ис-правленная версия плана на 1936 год предполагала существенный рост производства, но он был существенно меньше того, который, как ожидали наиболее рьяные приверженцы стахановского движе-ния, будет достигнут71.
  
   ?
  ?
  s
  /
   s
  / \
  . ., _\ /
  /
  /
  /
  s
  '/ f / * If * /
  ?
  7 * J /
  i s f /
  \ /
  /
  t
  c* a Потребление (с)
  
  
  Рис. 4.6. Стахановское движение
  от того факта, что в Донбассе имеются сотни и тысячи прямо-таки героев низовых работников, которые показывают замечательнейшие образцы работы" (Советское руководство. Переписка. 1928-1941 / Сост. А.В. Квашонкин и др. М.: РОССПЭН, 1998. С. 310). В течение последующих нескольких недель стахановское движение распространилось на автомобилестроение и машиностроительную, а затем и на текстильную и обувную промышленность.
  71 Davies R.W., Khlevnyuk О. Stakhanovism, the Politburo and Soviet Economy. P. 19.
  На рис. 4.6 в рамках модели "справедливой" заработной платы
  показаны некоторые возможные последствия стахановского дви-
  жения для экономики, функционировавшей до этого при уровне
  заработной платы ниже "справедливой", производящей потреби-
  тельские товары при условиях максимизации инвестиций (с*) и
  потреблении ниже уровня "справедливой" заработной платы (а).
  Изначально экономика производит объем продукции Q в объеме,
  меньшем, чем тот, который можно было бы производить при "спра-
  ведливой" заработной плате Оптимальным, но наименее ве-
  роятным результатом стахановского движения станет спонтанный
  сдвиг кривой производства "вверх" (вариант возникновения нового
  советского человека), вследствие чего производство достигнет раз-меров (2(a) без увеличения потребления до с*. Весь рост производ-ства пойдет на инвестиции. Такой маловероятный результат требует спонтанного роста производства и согласия рабочих с увеличением норм выработки, растущих вместе с увеличением производства, чтобы предотвратить увеличение заработной платы рабочих. Рабо-чие больше работают за ту же зарплату исключительно ради блага общества. Вторым возможным вариантом, менее предпочтительным для Политбюро, станет спонтанное увеличение производства при нормах выработки, неизменных или растущих медленнее, чем производство: движение от Q к некоему Q < Q(a) . Рабочие лучше работают и больше получают. Производится больше продукции, но при этом объем инвестиций может сократиться, поскольку большая доля произведенной продукции направляется на потребление. Возрастут инвестиции или, наоборот, сократятся, будет зависеть от размеров увеличения норм выработки. Наихудшим вариантом для Политбюро станет движение от с* к а. При этом стахановское дви-жение не приводит ни к какому спонтанному увеличению произ-водства, нормы выработки остаются на том же уровне, и весь рост производства отдается трудолюбивым рабочим, а инвестиции со-кращаются.
  Эти три возможные сценария показывают, что стахановское движение несло в себе серьезный риск для правительственной по-литики максимизации инвестиций. Поощряя прогрессивной оплатой труда развитие стахановского движения в промышленности, го-сударство давало рабочим возможность по собственному желанию увеличивать потребление и сокращать инвестиции. Если рабочие повышали производительность и получали соответствующий этому рост объема товаров, инвестиции могли резко сократиться.
  Хлевнюк и Дэвис пришли к выводу, что в самом лучшем случае стахановское движение оказало на производительность и произ-водство весьма мимолетный эффект при первоначальном всплеске производительности труда в конце 1935 года. В течение пятнадцати месяцев, прошедших после достижения Стаханова, средний ежеквартальный рост производительности труда был ниже, чем в предыдущие шесть месяцев. Рис. 4.5 не показывает какого-либо существенного роста производительности во время или после кам-пании по распространению стахановского движения, несмотря на то что стахановцы существенно повысили продуктивность своей работы. Очевидно, что стахановское движение не дало ожидаемого результата по увеличению производительности труда, но имело ли оно какие-либо другие отрицательные эффекты?
  В первые несколько месяцев стахановской кампании пресса сообщала о существенном повышении заработной платы стахановцев, но попытки увеличить нормы выработки в основном встречали резкий отпор. С увеличением количества стахановцев угрожающее повышение заработной платы заставило директоров заводов потребовать увеличения норм выработки, но первый заместитель Орджоникидзе воспротивился этому, заметив: "Если вы хотите погубить стахановское движение, измените нормы выработки". С точки зрения наркомата тяжелой промышленности, стахановское движение способствовало росту производства, позволяя выполнить план. Более широкие последствия стахановского движения НКТП не заботили. Между августом и декабрем 1935 года ежедневная заработная плата выросла в среднем на 16 процентов, а за тот же период
  1934 года только на пять. На ноябрьском совещании стаханов-
  цев целый ряд докладчиков критиковал существовавшие нормы
  выработки как устаревшие, но дал указание о повышении норм
  выработки лично Сталин.
  Стахановское движение также таило в себе риск роста недо-вольства рабочих. Рядовые рабочие восприняли стахановское движение как попытку заставить их больше работать за ту же заработную плату. Осенью 1935 года враждебное отношение к стахановцам отмечалось в докладах НКВД и сообщениях пар-тийных секретарей. Многие руководители высокого ранга, ди-ректора заводов и инженеры считали установление все новых и новых стахановских рекордов подрывающим основы производства. Руководство и высшие чиновники изводили мастеров и инженеров требованиями увеличить количество стахановцев, в то время как стахановцы требовали предоставить дополнительные инструменты и материалы. Сопротивление рядовых рабочих стахановскому движению сталкивалось со все более жесткой ответной реакцией. Даже умеренное сопротивление стахановскому движению теперь воспринималось властями как контрреволюционная деятельность и саботаж. 28 ноября
  1935 года ЦК партии одобрил постановление о борьбе с пре-
  ступлениями, направленными на дезорганизацию стаханов-
  ского движения, а в декабре 1935 года прокурор СССР издал
  циркуляр, приравнивавший антистахановские действия к тер-
  роризму. Пленум ЦК, проходивший 21-25 декабря 1935 года,
  ознакомился с материалами НКВД, в которых были приведены
  примеры сотен преступлений против стахановцев. Несчастные
  случаи, случаи повреждения оборудования, низкое качество материалов - всё это считалось преступлениями72.
  У нас нет достаточно убедительного объяснения второго со-кращения инвестиций в 1937 году. Оно последовало за крупным увеличением капиталовложений в 1936 году, но анализ стаха-новского движения в рамках модели "справедливой" заработной платы предполагает, что в качестве одного из своих последствий стахановское движение могло, по крайней мере теоретически, вы-звать сокращение инвестиций, породив у простых рабочих идею, что за более тяжелый труд они заслуживают большего куска пирога и что более высокая заработная плата, которую получали стахановцы, должна распространиться и на остальных рабочих, породив рост "справедливой" заработной платы.
  Принудительный труд. Теоретически, диктатор мог "укротить" модель "справедливой" заработной платы, применив ис-ключительно силу. За рабочими можно было следить настолько усиленно, наказывая их за каждый проступок и контролируя каждое движение, что они бы не могли более решать самостоятельно вопрос о степени интенсивности их трудовых усилий. Силу начали применять в начале 1930-х годов с первыми мероприятиями по широкомасштабному использованию труда заключенных в Гулаге. И все же рабочая сила, задействованная в Гулаге, составляла не бо-лее 10 процентов всей промышленной рабочей силы. Применение силы в масштабах всей страны формально датируется 20 декабря 1938 года, когда СНК принял постановление "Об обязательном введении трудовых книжек на всех предприятиях и организациях СССР"73. В соответствии с этим законопроектом, минимальный срок контракта рабочих с предприятиями увеличивался до пяти лет. В трудовую книжку заносились сведения о всех вознаграждениях, наказаниях, выговорах и причинах увольнения рабочего. В следующие два года были приняты законы, вводившие уголовную ответственность за двадцатиминутное опоздание на работу, выпуск некачественной продукции и пьянство. Хотя эти меры позднее оправдывались необходимостью, вызванной надвигающейся вой
  ной, на самом деле их причины были совершенно другие. Рабочие были переведены с пятидневки на семидневку и на восьмичасовой рабочий день вместо семичасового, они были лишены права покидать предприятие по собственному желанию. Эти уголовные законы отнюдь не были простой формальностью: в 1940 году за нарушение этих законов было осуждено 3,3 миллиона рабочих, из которых 1,8 миллиона были приговорены к шести месяцам ис-правительно-трудовых работ, а 322 тысячи были приговорены к тюремному заключению на срок от двух до четырех месяцев. При-менение принуждения и силы по отношению к рабочей силе прак-тиковалось вплоть до середины 1950-х годов.
  
  Выводы
  На первый взгляд, советские инвестиционные циклы кажутся явлением весьма загадочным. Советское руководство, войдя в азарт индустриализации в кратчайшие сроки, на самом деле дважды сокращало инвестиции (в 1933 и 1937 году). Более того, эти сокращения инвестиций проводились руководителями, ранее утверждавшими, что возможности увеличения капитальных вложений безграничны. Наиболее простое объяснение - Сталин и Политбюро отошли от своей приверженности накоплению капитала - кажется неубедительным. Их верность идее накопления капитала была настолько нерушимой, что мы можем смело говорить о ней как о четвёртом важнейшем принципе советской системы. Попытки Сталина представить себя как защитника притесняемых потребителей кажутся неискренними. Диктатор, нацеленный на максимизацию власти, убежденный, что уступки рабочим необходимы для того, чтобы остаться у власти, несомненно, сократил бы инвестиции ради политической выгоды. Мы не можем судить о том, насколько реальной Политбюро считало угрозу рабочих бунтов в 1933 и 1937 годах, но кажется, что прочности Советской власти едва ли что-либо всерьез угрожало. Региональные и промышленные группы влияния, которым диктатор-эгоист должен был бы уделять больше всего внимания, открыто требовали больше капиталовложений, а сокращение инвестиций приводило их в ужас.
  Модель "справедливой" заработной платы предлагает довольно привлекательное альтернативное объяснение. Она допускает инвестиционные циклы при диктаторе-"оседлом грабителе", ко-торый не отклоняется от цели максимизации инвестиций. Каждый год диктатор продолжает стремиться максимизировать инвестиции; однако инвестиционный потенциал экономики зависит от интенсивности трудовых усилий рабочих. Рабочие снижают интенсивность трудовых усилий, когда они решают, что им сле-довало бы платить более высокую "справедливую" заработную плату; тогда инвестиционный потенциал экономики сокращается. Модель "справедливой" заработной платы можно применить и к другим странам, в иное время и при иных обстоятельствах, а не только к Советскому Союзу 1930-х годов. В самом деле, социа-листические инвестиционные циклы были характерной чертой не только советской жизни, они перешли также в административно-командные экономические системы стран Восточной Европы и имели место в послевоенный период74.
  Модель "справедливой" заработной платы - это общая модель. Было бы глупо утверждать, что она полностью объясняет действи-тельность, и, тем не менее, вполне логично предположить, что она отражает реальность в достаточной мере, чтобы объяснить некото-рые важнейшие тенденции, такие, как инвестиционные циклы. Как показывают архивы, Сталин и его команда верили в существование связи между интенсивностью трудовых усилий рабочих и их уровнем жизни, и многие политические шаги, такие, как карточная система, стахановское движение или усиление принуждения в тру-довой политике, предпринимались ими с целью сохранить инвес-тиции на прежнем уровне без снижения интенсивности трудовых усилий рабочих. Впрочем, предположение о том, что сокращение потребления наносит ущерб интенсивности трудовых усилий, могло быть ошибочным. Понижение производительности труда в начале 1930-х годов могло произойти вследствие притока в про-мышленность неопытных рабочих из сельской местности, а отнюдь не из-за сокращения интенсивности трудовых усилий, как полагало советское руководство. В то же время рост производительности труда, который сопровождал первое сокращение инвестиций, мог быть случайным стечением обстоятельств. Не стоит думать, что те, кто разрабатывает экономическую политику в какой бы то ни было стране, будь то капиталистическая страна или социалистическая, знают "истину", их допущения могут быть в корне неверны, и они могут применять неверные экономические модели.
  
  Разработчики моделей всегда задаются вопросом: действительно ли объекты их моделирования ведут (или вели) себя в соответствии с моделью. В данном случае у нас есть редкая возможность прочи-тать, что думали агенты - Сталин и Политбюро, - чьи действия мы пытаемся смоделировать. Мы видим потрясающее соответствие между их видением происходящего и тем, что предполагает создан-ная модель. Тот факт, что советское руководство было вынуждено сократить инвестиции в начальный период индустриализации, еще раз показывает его неспособность отрицать экономические законы. "Долгосрочным" уроком применения силы в деревне стало то, что на сокращение стимулов крестьяне ответили сокращением произ-водства. Стратегия выкачивания "излишков" из деревни для накоп-ления первоначального капитала в долгосрочной перспективе при-вела к неконкурентоспособности сельского хозяйства. Аналогично, за стратегию первоочередности инвестиций, определивших уровень потребления рабочих, который они считали несправедливым, при-шлось заплатить низкой производительностью труда. Достигнутое равновесие нашло отражение в советской пословице: "Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем".
  На всем протяжении 1930-х годов советское руководство тщетно пыталось найти путь удержания инвестиций на высоком уровне без сокращения интенсивности трудовых усилий рабочих. Целью введения карточной системы было сокращение потребления работников только неприоритетных отраслей, но в конечном итоге карточная система оказалась не в состоянии обеспечить адекватное разграничение между низко- и высокоприоритетными рабочими. Попытка стахановского движения увеличить интенсивность трудовых усилий рабочих путем апелляции к социалистическому отношению к труду привела к тому, что заработная плата стала расти быстрее производительности. Более того, стахановское движение временно передало контроль над распределением ресурсов между потреблением и инвестициями в руки рабочих. В конце концов, советское руководство применило силу и принуждение на промышленных предприятиях. Малопродуктивные штрафные санкции за опоздание, лень и некачественную работу заменили экономические стимулы. Несмотря на то что эти меры оставались в силе более десяти лет, от них также пришлось отказаться. Если государство оказывало давление - приходилось арестовывать огромное множество рабочих. Если же государство не нажимало - эти меры попросту игнорировались.
  
  
  
  Глава 5
  
  КОНТРОЛЬНЫЕ ЦИФРЫ И СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ
  
  
  Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации.
  Сталин, 7 ноября 1929 г. "Год великого перелома. К 12 годовщине Октября"
  ...Не у всякого хватает нервов, силы, характера, понимания воспринять картину грандиозной ломки старого и лихорадочной стройки нового... Понятно, что при такой "головоломной сутолоке" у нас не может не быть усталых, издерганных, изношенных, отчаявшихся, отходящих, наконец - перебегающих в лагерь врагов. Неизбежные "издержки" революции.
  
  Письмо Сталина Максиму Горькому, 17 января 1930 г.1
  В предыдущей главе было показано, как советское руководство определяло оптимальный объем капиталовложений, сопоставляя размер инвестиций и возможное сокращение интенсивности трудовых усилий. В данной главе рассматриваются советские производственные планы, пятилетние и годовые, давшие советской экономике ее имя - "плановая". Производственные планы и планы капвложений были связаны между собой, по крайней мере в теории. Производственные планы устанавливали задания по росту производства, но, чтобы выпускать больше товаров, необходимо было больше капиталовложений. Планы по капвложениям предполагали создание новых мощностей, способных обеспечить выполнение заданий, установленных планами производства.
  Связь между инвестициями и плановыми заданиями по про-изводству действительно существовала. Если руководителям предприятий удавалось убедить вышестоящие организации в не-реальности плановых заданий по производству, то, как правило, выделялись дополнительные инвестиции. 3 ноября 1935 года на
  
  
  
  
  
  совещании комиссии по лесозаготовкам по Горьковскому краю рассматривалась просьба руководства края о сокращении плановых заданий на 8 процентов. Просьба была отклонена, но Горьковскому краю было дополнительно выделено 50 тракторов, чтобы он смог выполнить производственные задания2. 1 октября 1935 года правительство отклонило просьбу наркомата тяжелой промышленности о сокращении плановых заданий по росту про-изводства, но выделило дополнительные 700 миллионов рублей капвложений3.
  В западной литературе обычно предполагается, что приоритеты и предпочтения плановиков выражались в первую очередь в производственном плане, а план капиталовложений устанавливался исходя из плана производства. Фактически, считалось, что основой плановой системы являлся производственный план4. Однако, как показано в предыдущей главе, на самом деле предпочтения плановиков выражались в плане капвложений. В том, что в основе распределения ресурсов лежал план капвложений, нет ничего удивительного. Цель диктатора заключалась в накоплении капитала и современных технологий, тогда как рост производства был всего лишь неизбежным побочным следствием накопления капитала.
  На первый взгляд может показаться, что цели руководства задавались производственными планами. Выбор Политбюро наиболее амбициозного варианта первого пятилетнего плана и принудительной коллективизации действительно четко отражал предпочтения плановиков. Однако в дальнейшем во время первых пятилеток производственные планы слабо отражали предпочтения плановиков. Пятилетние планы были плохо связаны с реальностью и не соответствовали оперативным планам. В действительности административно-командная экономика управлялась с помощью сложного сочетания всевозможных предварительных ежемесячных, ежеквартальных и ежегодных планов, которые часто пересматривались, а в некоторых случаях вообще не существовало оперативных планов. Вследствие такой неразберихи цели высшего руководства почти невозможно определить, исследуя производственные планы.
  Контрольные цифры
  Контрольные цифры определяли производственные задания, например по стали, углю или грузоперевозкам, которые должны были быть выполнены в определенном году или квартале. В за-падных учебниках, посвященных советской экономике, обычно предполагается, что советский диктатор оптимизировал произ-водство, устанавливая "максимальные" контрольные цифры5. Несомненно, ни один центральный плановый орган не в состоянии установить производственные задания по сотням тысяч продуктов. Ещё в первые годы большевистского правления Ленин утверждал, что экономику можно контролировать, владея "командными высотами": тяжелой промышленностью, транспортом, обороной. Совсем не обязательно контролировать все аспекты народного хозяйства, достаточно держать под контролем лишь наиболее важные. Теоретически, устанавливая и регулируя несколько ключевых плановых заданий, таких, как производство чугуна, руды, хлеба, химическое производство или объем грузоперевозок, можно контролировать всю экономику страны.
  Ясно одно: высшее партийное руководство было в состоянии контролировать лишь несколько аспектов экономической жизни страны в силу ограниченности наличных кадров. В январе 1933 года в аппарате ЦК ВКП(б) работало всего лишь 375 человек6. Политбюро, состоявшее из 10 человек, опираясь на небольшой аппарат, могло контролировать движение лишь незначительного количества товаров. Руководство было завалено работой, находилось в постоянном цейтноте, задыхаясь под грудой бумаг и петиций, постоянных инспекционных проверок. Каждому члену и кандидату в члены Политбюро приходилось становиться экспертом в той или иной отрасли экономики. Например, в марте 1934 года Л.М. Каганович был назначен заведующим транспортным отделом ЦК, Н.И. Ежов - промышленным отделом, а А.А. Жданов - сельскохозяйственным отделом7. Руководители экономических отделов ЦК контролировали работу соответствующих отраслей народного хозяйства и нередко имели больше полномочий, чем народные комиссары8. Назначение главой
  
  
  
  
  
  какого-либо из экономических отделов ЦК означало быструю карьеру. Так, Жданов был назначен членом Политбюро в феврале 1935 года, а Ежов стал комиссаром внутренних дел в 1936 году и членом Политбюро - в октябре 1937 года, в то время, когда проводил сталинскую политику Большого террора. Члены Политбюро совершали инспекционные поездки на фабрики и заводы, отправлялись в сельскую местность для того, чтобы лично проверить темпы коллективизации, сбора зерновых, или для руководства хлебозаготовительными кампаниями9. Между собой они постоянно обсуждали вопросы производства стали, всевозможного оборудования, проблемы строек и перевозки грузов: "В комиссии по импортным делам мы пошли на увеличение ввоза цветных металлов, вышли мы далеко за установленные лимиты платежей, вместо 67 миллионов рублей на 32 г. 71 миллион... В смысле погрузки транспорт работает у нас сейчас хуже прошлого года. Грузит мало, 45-47 тысяч вагонов в день"10. "Перед нами определенная угроза - не вывезти торф из-за транспорта, о чем ты в курсе дела. Торф добывается за 30-40 верст от места потребления, и доставка торфа возможна только механизированным транспортом, для чего необходимо: рельс (узкой и широкой колеи) - 4000 тонн; мотовозов-17 штук..."11 Одно из заседаний Политбюро было почти полностью посвящено подробнейшему разбору технической стороны автомобилестроения. Эти примеры показывают, насколько хрупкой была грань между знанием слишком многого и знанием слишком малого - в своей погоне за информацией члены Политбюро рисковали за деревьями не увидеть леса.
  in the Stalinist Command Economy. P. 219.
  9 См., например: Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 114-115.
  10 Там же. С. 126-127.
  11 Там же. С. 130-131.
  Политбюро рассматривало множество самых разнообразных вопросов, от важнейших до мелочей: назначение и увольнение руководящих работников разных уровней, утверждение смертных приговоров, определение внешней политики, распределение автомобилей, обсуждение газетных передовиц, назначение комис-сий, вопросы экспорта машинного оборудования, определение цен на хлеб, стоимости проезда в московском метро и т.д. Если бы Политбюро устанавливало "предпочтения плановиков" посредством контрольных цифр и планов, как это предполагают учебники, то рассмотрение годовых и ежеквартальных планов занимало бы, вероятно, большую часть его времени, что выразилось бы в постоянных совещаниях и ожесточенных спорах. Однако, если мы посмотрим на список вопросов, которые Каганович передавал на рассмотрение Сталину во время отсутствия последнего в Москве, мы увидим, что вопросы контрольных цифр по производству занимают в этом списке относительно незначительное место12.
  Советские оперативные планы подготавливались Госпланом и экономическими наркоматами на основе общих указаний высшего руководства. Инструкции по подготовке годовых и квартальных планов издавались СНК и Политбюро; если в это время Сталин отсутствовал, утверждение контрольных цифр будущего плана откладывалось до получения визы Сталина. Роль Сталина отображена в письме Молотова Куйбышеву (в тот момент пред-седателю Госплана) от 12 сентября 1933 года:
  Здравствуй, Валерьян! Не буду подробно писать, т. к. скоро увидимся... Контрольные цифры на 34 год по твоим наметкам считаю правильными. В этом же роде (21 млрд. +15%) я написал недавно Сталину, запрашивая его мнение. Более подробно я еще не вникал в дело. Очень рад хорошим перспективам по свекле (не переборщили ли с 130 млн. цнт.?) Сомневаюсь в целесообразности повышения задания по хлопку до 26 млн. пуд. волокна13.
  Через четыре дня (16 сентября 1933 г.) в следующем письме Молотов писал: "Здравствуй, Валериан Владимирович! ...Сталин сообщил, что согласен на 34 год с наметками по капитальным ра-ботам не больше 21 млрд. рублей по продукции не больше 15%. Твои наметки как раз отвечают этому. Сталин сообщил также, что согласен на цифру урожая зерновых в 698 миллионов центнеров. Из этого и надо исходить"14.
  Поскольку Сталин, как правило, уходил в отпуск в период между июнем и октябрем, в своих письмах Сталину Каганович обсуждал в основном проблемы, касавшиеся планов на третий и четвертый квартал. Ниже приводятся отрывки из пяти писем, характеризующих процесс обсуждения и принятия квартальных планов в Политбюро. В первом из приводимых писем Каганович докладывал Сталину о заседании Политбюро, состоявшемся
  
  21 сентября 1931 года, на котором обсуждался план на четвертый квартал 1931 года:
  Вчера состоялось совещание по основным линиям народнохозяйственного плана на четвертый квартал. В протокол Политбюро предлагается записать следующее:
  а) финансирование капитальных работ по всем основным отраслям народно-
  го хозяйства установить так, чтобы была выполнена годовая программа по капи-
  тальному строительству;
  б) план производства по основным отраслям промышленности установить
  не ниже плана третьего квартала. Исходя из этого, установить план перевозок в
  88,2 миллиона тонн;
  в) снижение себестоимости установить по промышленности ВСНХ на 9'/2%
  и по промышленности Наркомснаба на 11%. Обязать ВСНХ и Наркомснаб до-
  биться решительного сдвига в снижении себестоимости в четвертом квартале;
  г) резерв по бюджету установить в 800 миллионов рублей...
  е) поручить комиссии в составе [девяти членов] произвести необходимые подсчеты на основе принятых установок. Созыв за Молотовым15.
  26 сентября 1931 года Каганович сообщил Сталину оконча-тельное решение Политбюро:
  По плану на четвертый квартал мы приняли решение, пришлось снизить резерв с предполагавшихся 800 млн. руб. до 585 млн. Прибавили НКЗему 70 млн. руб., ВСНХ 50 и т.д.16
  7 июня 1932 года Каганович докладывал Сталину о решении Политбюро по контрольным цифрам на третий квартал 1932 года:
  Сегодня на совещании членов Политбюро наметили следующие директивы к составлению контрольных цифр третьего квартала:
  "а) Дать Госплану директиву при сверстке народнохозяйственного плана на третий квартал по вопросу о капиталовложениях держаться в пределах второго квартала (6800 тысяч рублей).
  б) Предрешить в третьем квартале некоторое преимущество НКПС в капи-
  таловложениях против второго квартала.
  в) При сверстке производственной программы на третий квартал особо
  учесть интересы уборочной кампании.
  г) Предложить Наркомтяжпрому, Наркомлегпрому, Наркомснабу, Нарком-
  зему и НКПС разработать мероприятия в направлении снижения себестоимости
  строительства и созвать для этого узкие специальные деловые совещания и через
  месяц заслушать доклады указанных выше наркоматов с согласованными предло-
  жениями РКИ СССР.
  д) Предложить всем хозкомиссариатам в пределах ассигнований третьего
  квартала выделить специальные средства, более, чем во втором квартале, на нуж-
  ды ширпотреба и доложить комиссии по ширпотребу.
  е) Госплану дополнительно рассмотреть вопрос о развертывании производ-
  ства товаров ширпотреба по линии промкооперации.
  ж) Выделить из общего фонда металла в третьем квартале для производства
  товаров ширпотреба не менее 70 тысяч тонн металла".
  Просим сообщить Ваше мнение. Это постановление не оформляем до получения Вашего ответа17.
  3 сентября 1934 года Каганович писал Сталину о плане на четвертый квартал 1934 года:
  Перед отъездом мы подработали ряд вопросов, по которым просим Вас сообщить Ваше мнение.
  1) Рассмотрели с наркомами лимиты по народнохозяйственному плану на четвертый квартал. Намечаем размер валовой продукции по промышленности союзных наркоматов 11170 мил. рублей, т.е. 28,9% к годовому плану, Объем капитальных работ по всему народному хозяйству намечаем 5116,2 мил. Включаем в постановление пункт о том, чтобы в общесоюзном бюджете было предусмотрено превышение доходов над расходами на 1500 млн. руб. Посылаю Вам проект постановления.
  2) После нескольких хлебозаготовок сегодня окончательно отшлифовали постановление о закупке хлеба, который и посылаю Вам18.
  2 сентября 1936 года Каганович докладывал:
  Обсудили с наркомами вопрос о народнохозяйственном плане на IV квартал. Объем продукции союзной и местной промышленности на IV квартал наметили в 19,7 миллиардов рублей, что дает увеличение против третьего квартала на 17,3 процента. Наркомам предложили установить для каждого главка, треста и предприятия задание по выпуску готовой комплектной продукции и детальный ассортимент выпуска этой продукции с обеспечением высокого качества изделий и их соответствия установленным стандартам.
  
  
  
  
  
  Совету труда и обороны поручается утвердить развернутый ассортиментный план товарной продукции по промышленным наркоматам.
  Среднесуточную погрузку жеддортранспорта установили в 91 тыс. вагонов, перевозку грузов в поездах коммерческого движения в 131 миллион тонн, размер пассажирских перевозок - в 18 миллиардов пассажиро-километров. Объем речных перевозок грузов устанавливаем в 12 миллионов тонн, а морских - в 7,8 миллионов тонн.
  Объем капитальных работ устанавливаем в 7909 миллионов 37 тысяч рублей и финансирование, учитывая снижение себестоимости работ, в размере 7048 миллионов 2 тысяч рублей.
  Розничный товарооборот государственной и кооперативной торговли выразится в 28 миллионов рублей. Рыночный фонд по хлебу в переводе на муку -3100 тыс. тонн, по крупе - 230 тысяч тонн, по сахару - 360 тысяч тонн, по водке и водочным изделиям - 20300 тысяч декалитров.
  Просим сообщить Ваше мнение19.
  Приведенные отрывки о контрольных цифрах оставляют впе-чатление незаконченности. Контрольные цифры недостаточно детальные и задают лишь общее направление развития. Письмо с обсуждением плана на четвертый квартал 1936 года содержит наиболее детальные контрольные цифры, но даже они устанав-ливают задания для промышленности лишь в целом. В письме с планом на четвертый квартал 1931 года вообще содержатся лишь основные позиции будущего плана. В письме с планом на третий квартал 1932 года приводятся наиболее точные, возможно, даже чрезмерно точные, предложения по распределению металла, что было связано с инициативой Сталина - поставкой ширпотреба в сельскую местность. Приведенные в этих письмах обсуждения капвложений подтверждают изложенный в предыдущей главе тезис, что Политбюро в первую очередь интересовал объем инвестиций.
  Непосредственная реакция тех, кто должен был претворять установленные планы в жизнь, также оставляет впечатление не-законченности. В письме-докладе о плане на четвертый квартал 1931 года Каганович, в частности, делает следующее едкое за-мечание: "О хлебофуражном балансе Госплан дал никуда негодные материалы"20. После того как Политбюро обсудило план на третий квартал 1932 года, оно столкнулось с тем, что некоторые промышленные наркоматы игнорировали задания по снижению себестоимости: "Самое главное и опасное то, что хозяйственни-
  
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 658-659. Там же. С. 119.
  ки мало заботятся о рубле [о снижении себестоимости]"21. Летом 1932 года Сталин настойчиво требовал направить товары широкого потребления в деревню: "Очередная задача состоит в том, чтобы в мае, июне и июле послать максимум ширпотреб-ных товаров в хлебные, сахарные (свекловичные) и хлопковые области - в расчете на то, что товар будет на месте уже в июле и августе". Сталин предупреждал Кагановича: "Комиссия ПБ по ширпотребу создана для того, чтобы Центросоюзом руководили Вы и Постышев... Отныне ссылка на слабость Центросоюза будет (должна!) расцениваться, как слабость Кагановича и Постыше-ва"22. Однако, несмотря на личный интерес Сталина, Каганович рапортовал, что программа выполняется плохо:
  Несмотря на то, что сами наркомы и их ближайшие замы клянутся в том, что понимают серьезность положения и стараются выполнить решение ЦК, мы наблюдаем большую беспомощность на практике. У них, например, не было до сих пор наметки выполнения программы по кварталам... Особенно плохо обстоит с выполнением директив ПБ об увеличении завоза промтоваров в деревню на 604 млн. руб., к сожалению, до июня точного учета завоза в деревню не было, так как товары, шедшие через базы, и не планируемые товары не учитывались - идут ли они в сельскую или городскую торговую сеть23.
  Директивы Политбюро по пятилетним планам оставляют также впечатление незаконченности. Директивы по второму пятилетнему плану (1933-37), утвержденные XVII партийной конференцией в 1932 году, включают одиннадцать натуральных и пять стоимостных показателей24. Само Политбюро устанавливало лишь несколько контрольных цифр, обычно около двадцати важнейших производственных заданий. Таблица 5.1 содержит контрольные цифры на 1955 год, принятые Политбюро в 1951 году на основании предложения заместителя председателя Совета министров Г.М. Маленкова, после исправлений Сталина23. По
  прошествии двух десятилетий высшее руководство устанавливало менее двух десятков показателей, причем большинство из них были достаточно общими, такими, как объем капитальных вложений, потребление или производство тяжелой промышленности. В 1951 году подробная версия пятилетнего плана, подготовленная Госпланом включала лишь 127 заданий в натуральных показате-лях26.
  Поверхностный характер контрольных цифр, устанавливаемых Политбюро, опровергает стереотип научного планирования. Контрольные цифры устанавливались случайным образом. Сталин нередко действовал как сочинский оракул, извлекая "оптимальные" показатели просто из воздуха. Мы подозреваем, что "пророческие" цифры Сталина основывались исключительно на опыте, интуиции и торге. Те, кто отвечал за выполнение заданий, установленных контрольными цифрами, обычно возражали, что утвержденные показатели слишком высоки. Каганович писал Сталину: "...Микоян [ответственный за хлебозаготовки и импорт зерновых] конечно возражал..."27 Плановые задания вырабатывались в результате длительных открытых или неявных споров и торговли. Сталин писал Кагановичу: "Шеболдаев [первый секретарь Азово-Черноморского крайкома ВКП(б)] просит ссуды в 5 миллионов пудов для 28 задетых суховеем районов... Я думаю, что можно удовлетворить Шеболдаева, с тем, однако, чтобы за счет этих 5 миллионов была покрыта также вся потребность края на недостающие яровые семена и чтобы ни о какой ссуде не ставился больше вопрос"28. В данном случае более важно, однако, то, что архивы сказать не могут. Когда знакомишься с архивными материалами, не возникает чувства, что Политбюро было убеждено в том, что контрольные цифры являются важным властным инструментом. На самом деле к 1951 году Сталин уделял контрольным цифрам уже совсем мало внимания, рассматривая их скорее как черновой материал для плановых органов29. Высшему партийному руководству было очевидно, что установление
  нескольких плановых заданий, объединенных в такие общие ка-тегории, как задания по производству тяжелой или легкой про-мышленности или розничный товарооборот, не могло определить конечное распределение ресурсов.
  
  Пятилетние планы: почему их не отменили?
  Составлять пятилетние планы было легче всего. Их нужно было разрабатывать только раз в пять лет, они предполагали высокий уровень агрегирования и ставили перед народным хозяйством лишь общие цели. Евгений Залески в своем подробном исследовании о со-ветском планировании убедительно показал, что пятилетние планы имели мало общего с действительностью. Они были слабо связаны с оперативными планами и выполнялись плохо. Плановые задания из первого пятилетнего плана (1928-1933) были выполнены в среднем менее чем на 60 процентов. План на вторую пятилетку (1933-1937) был менее амбициозным, чем на первую, но и его удалось выполнить лишь немногим более чем на 70 процентов (таблица 5.2 )30. Осуществление третьего пятилетнего плана было прервано Второй мировой войной. План на четвертую пятилетку, следуя установившейся традиции, также не равнялся сумме годовых оперативных планов за 1945-1950 годы. Выполнение плана по оборонной промышленности на пятую пятилетку было далеко от поставленных задач31.
  Общество, как правило, отбрасывает институты, которые "не работают". Невыполнение пятилетних планов можно считать провалом пятилетнего планирования как института. Тем не менее пятилетние планы оставались одной из важнейших характеристик советской системы вплоть до развала Советского Союза. Вторая мировая война прервала выполнение третьего пятилетнего плана, и после войны институт пятилеток можно было бы не вос-станавливать, однако он был возрожден. Подобная настойчивость указывает на то, что для советского руководства пятилетние планы представляли определенную ценность. Если прав Залески и пятилетки служили "экономической мечтой" ("vision of growth") для возбуждения энтузиазма среди населения, советское руководство должно было полагать, что они положительно влияли на чистую прибыль. Факт невыполнения пятилетнего плана можно было нейтрализовать, либо направив внимание общества на следующий пятилетний план, либо сделав ложное заявление об успешном выполнении плана, с помощью своего рода "большой лжи". В самом деле, официально все пятилетние планы, даже те, которые позорно провалились, были объявлены успешными. План на первую пятилетку, во время которой было выполнено немногим более половины поставленных задач, был объявлен XVII партийной конференцией, проходившей в январе-феврале 1932 года, обеспечившим завершение построения основ социализма32.
  Тот факт, что советское руководство с большой помпой об-народовало пятилетние планы, обычно в разгар очередного пар-тийного съезда, говорит в пользу тезиса Залески о том, что принятие пятилетних планов было важным публичным ритуалом. Практически все пятилетние планы были утверждены уже после того, как началось их осуществление, поэтому было бы ошибкой утверждать, что распределение ресурсов в самом деле происходило на их основе. План на первую пятилетку (с 1928 по 1933 год) был принят в августе 1929 года; план на пятую пятилетку (с 1951 по 1955 год) был принят в августе 1952 года33. К тому моменту, когда пятилетние планы, в конце концов, утверждались, руководство, несомненно, уже знало, что их нельзя будет выполнить. Тем не менее каждый пятилетний план имел свой смысл. Первый пятилетний план воплощал идею Великого перелома и
  
  
  
  
  
  обещал в кратчайшие сроки преодолеть отсталость России, если каждый бросится в бой, готовый жертвовать собой. "Враги" не хотели, чтобы эта программа была выполнена, так что каждый должен был быть начеку и остерегаться вредителей и саботажников. От обещаний первого пятилетнего плана захватывало дух. В ноябре 1929 года Сталин с гордостью говорил о "развертывании творческой инициативы и трудового подъема масс рабочего класса на фронте социалистического строительства": "Мы идем на всех парах по пути индустриализации - к социализму, оставляя позади нашу вековую "рассейскую" отсталость"34. Были сделаны оптимистичные заявления о том, что советское промышленное производство, составлявшее в то время лишь 5 процентов про-изводства США, к началу 1940-х годов его обгонит35. Первона-чальное задание по производству чугуна новыми заводами было установлено Госпланом в апреле 1929 г. в размере 1,3 миллиона тонн. Одобренный в конечном итоге оптимальный вариант плана на первую пятилетку повысил задание по чугуну до 2,6 миллиона тонн, но в декабре 1929 года оно было увеличено до 6,1 миллиона36. В течение всего восьми месяцев план увеличился в целых пять раз!
  34 Цит. по: Davies R.W. The Soviet Economy in Turmoil. P. 95-96.
  35 Ibid. P. 68.
  36 Ibid. P. 498.
  37 Ibid. P. 92-93.
  38 Ibid. P. 67-70, chap. 6.
  То, что первый пятилетний план был документом политическим, подтверждается тем фактом, что пересмотр плана был инициирован партией (в лице объединенного партийно-советского наркомата ЦКК РКИ - Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и Рабоче-крестьянской инспекции). Государственный плановый орган, Госплан, оттеснили на задний план, вынуждая его одобрить принятие этого плана. Работавший в то время в Госплане Струмилин, до этого настроенный скептически, в сентябре 1929 года был вынужден с энтузиазмом заявить, что программа индустриализации не только не преувеличена, но, наоборот, из-лишне скромна37. Плановики и директора предприятий, просившие установить им хотя бы подобие выполнимых плановых заданий, объявлялись врагами народа и вредителями38. Как говорил Куйбышев, руководители предприятий должны не доказывать, что они не могут выполнить план, а предоставлять руководству информацию о том, при каких условиях они могли бы выполнить поставленные задачи39.
  Пафос второго пятилетнего плана (1933-1937) состоял в том, что огромные успехи первого пятилетнего плана позволяют несколько снизить темпы экономического развития и что улучшение жизни простых людей не за горами. Некоторые плановые задания на вторую пятилетку, представленные на XVII конференции ВКП(б), проходившей с 30 января по 4 февраля 1932 года, были существенно ниже показателей, предложенных Госпланом за полгода до этого. Примечательно, что увеличение производства потребительских товаров, предложенное в плане на вторую пятилетку, было столь же фантастическим, как и рост средств производства, утвержденный первым пятилетним планом. К 1937 году производство потребительских товаров должно было увеличиться как минимум в два, а то и в три раза - цель, цинично озвученная председателем Госплана и членом Политбюро В. Куйбышевым. Как заметил по этому поводу Р. Дэвис: "В то время, когда в СССР свирепствовал голод, он [Куйбышев] нагло уверял конференцию... что Советский Союз станет самой развитой страной в мире и покажет всем трудящимся, чего может достичь рабочий класс, строя социализм"40. Несмотря на то что план на вторую пятилетку был выполнен в значительно большем объеме, чем первый пятилетний план, оторванные от реальности задания по увеличению выпуска потребительских товаров означали, что задания, установленные для розничной торговли, были выполнены лишь на 50 процентов41.
  Идеологическая направленность последующих пятилетних планов была не столь ярко выраженной, как двух первых. Состав-ление проекта плана на третью пятилетку (1938-1942) хроноло-гически пришлось на пик Большого террора42. Чистки в Госплане начались в марте 1937 года и достигли своей кульминации, когда многим работникам Госплана были предъявлены обвинения во вредительстве, разрушении экономики и подрыве обороноспо-собности страны. Два председателя Госплана (Межлаук и его преемник Смирнов) были арестованы и затем расстреляны, так же как и начальник ЦУНХУ (Центрального управления народ-нохозяйственного учета), главного советского статистического органа43. Выполнение плана на третью пятилетку было прервано Великой отечественной войной, во время которой "обычное" планирование было заменено составлением краткосрочных военно-хозяйственных планов. План на четвертую пятилетку (1945-1950 годы) был планом восстановления народного хозяйства с довольно простыми приоритетами: восстановить в довоенных масштабах разрушенные войной отрасли промышленности44. Плану на пятую пятилетку Сталин уделил мало внимания, либо в силу того, что он пришел к выводу о ненужности пятилетних планов, либо от активного участия в составлении плана его удержало плохое состояние здоровья45. План на пятую пятилетку был скорее плодом творчества плановых органов (Госплана, нового Государственного комитета снабжения и Министерства финансов), а не результатом обсуждения членов Политбюро.
  Сталин придавал особое значение символам, указывающим на приближение светлого будущего. 9 июня 1932 года Сталин писал Кагановичу и Молотову:
  Нужно немедленно поднять в печати кампанию насчет богатейших перспектив стерлитамакской, ухтинской и эмбинской нефти. Нужно на протяжении ряда номеров "Известий" прокричать о богатейших залежах нефти в этих районах и о том, что при таких богатых перспективах придется большую часть грозненской, майкопской и бакинской нефти повернуть на экспорт. Надо устроить ряд интервью с геологами, особенно с Губкиным, с Косиором и Ганшиным, с заявлением о небывалых запасах нефти в восточных районах.
  шемся 10-21 марта 1939 года. Zaleski Е. Stalinist Planning... P. 161-212.
  43 Подробнее см.: Zaleski Е. Stalinist Planning... Chap. 8.
  44 Ibid. P. 503.
  45 Tikhonov A., Gregory P. Stalin's Last Plan. P. 174-175.
  Сталин хотел обнародовать эту оптимистичную информацию не только для того, чтобы возбудить у народа энтузиазм, но и потому, что "вполне возможно, что такая кампания заставит англо-американских нефтяников возобновить переговоры и пойти на уступки нам"46.
  
  Оперативные планы
  Если советская административно-командная экономика и ра-ботала на основе планов, то это были не пятилетние планы. Скорее, она управлялась с помощью краткосрочных планов, которые содержали конкретные задачи и инструкции. В главе 8 мы рас-смотрим оперативное планирование и покажем, что на практике фактически все "оперативные" планы представляли собой пред-варительную договоренность между производителями и выше-стоящими органами о том, что производить и кому поставлять произведенную продукцию. Большинство оперативных планов составлялось не СНК или его официальным плановым органом, Госпланом, а самими производителями. Часто оперативных планов попросту не существовало (как, например, годовых планов, которые производители, как правило, получали только в середине года или не получали вообще), или же они постоянно корректировались разнообразными государственными и партийными органами. Поскольку оперативные планы не устанавливали "перспективу на будущее", они привлекали мало внимания, и внесения изменений в них оставалось незамеченным.
  
  Почему сталинская модель роста?
  Пятилетние планы не соответствовали сумме оперативных планов за пятилетку. Фактически, все оперативные планы были предварительными и, по желанию, могли быть изменены в любое время. По мнению Залески, ресурсы распределялись не в соответ-ствии с планами, а на основе решений тех, кто их контролировал. Тем не менее, сравнивая результаты экономической деятельности административно-командных систем и рыночных, легко видеть различия. В СССР и странах Восточной Европы производилось сравнительно больше продукции тяжелой промышленности и военного назначения и меньше услуг, доля инвестиций в ВВП выше, а масштабы внешней торговли и уровень урбанизации ниже, чем в странах с рыночной экономикой, находящихся на сопоставимой ступени развития. Эти выводы имеют богатую эмпирическую базу. Они показывают, что предпочтения плановиков
  
  
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 151.
  существенно отличались от того, что предлагал рынок47. "Сталин-ская" модель роста показывает, что, даже если распределение ре-сурсов не определялось напрямую планами, сами руководители, ответственные за распределение ресурсов, действовали на основе негласных правил и практик, перешедших из Советского Союза в другие плановые системы.
  Эти правила и практика не находили отражения в заявлениях высшего руководства, которые были либо слишком общими, либо слишком конкретными. Примером неконкретного заявления может служить постановление Политбюро от 19 июля 1936 года:
  СНК СССР и ЦК ВКП(б) считают важнейшей задачей промышленных наркоматов в 1937 г. решительное улучшение качества выпускаемых изделий, обязательное обеспечение комплектности продукции, точное соответствие выпускаемой продукции установленным правительством ассортименту, утвержденным стандартам и техническим условиям48.
  В сентябре 1932 года Политбюро определило приоритеты более конкретно, но лишь в области транспорта:
  Сохранить положение текущих пользователей транспортных средств при не-значительном увеличении производства товаров широкого потребления легкой промышленности, продолжать политику механизации сельского хозяйства, отдавать предпочтение союзным организациям над местными49.
  Распоряжение Сталина о сокращении производственных заданий в июле 1935 г. было еще более конкретным:
  47 Ofer G. The Service Sector in Soviet Economic Growth. Cambridge, Mass.: Harvard
  University Press, 1973; Kuznets S. A Comparative Appraisal // Economic Trends in the
  Soviet Union / Ed. by A. Bergson, S. Kuznets. Cambridge, Mass.: Harvard University
  Press, 1963. P. 333-382; Gregory P. Socialist and Nonsocialist Industrialization Pattern.
  New York: Praeger, 1970.
  48 Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 150.
  49 Цит. по: Lazarev V., Gregory P. The Wheels of a Command Economy // Economic
  History Review. 2002. Vol. 60. P. 324-348.
  50 Цит. no: Davies R.W, Khlevnyuk O. Gosplan // Decision Making in the Stalinist
  Command Economy. P. 55.
  Есть некоторые вещи, которые нельзя сокращать: НКОбороны; ремонт пути и подвижного состава плюс оплата новых вагонов и паровозов по НКПС; строительство школ - по НКПросу; переоборудование (техническое) по Легпрому; бумажные и целлюлозные заводы - по Лесу; некоторые очень нужные предприятия (уголь, нефть, мартены, станы, вискоза, электростанция, химия) по НКТяжу50.
  Необязательно формулировать приоритеты в явном виде, если их и так все знают. Тяжелая промышленность и оборона имели однозначный приоритет. Как писал Залески:
  В результате... экономическая политика не выполнялась в том виде, как она была сформулирована в планах. Пятилетние планы не приводились в действие, а годовые и квартальные планы - плохо скоординированные, составленные с опозданиями и вводившиеся в действие по частям - представляют лишь один из элементов системы принятия решений... В той степени, в какой плановые задачи невыполнимы, государству приходится делать выбор, которого оно хотело избежать с помощью планирования... Выбор правительством приоритетов происходит согласно определенной схеме. Обычно предпочтение отдается средствам производства и транспорту за счет сельского хозяйства и потребительских товаров... Результаты показывают истинную сталинскую "модель роста"51.
  Таким образом, лица, ответственные за распределение ресурсов, как на высшем, так и на низшем уровне, ясно понимали правила принятия решений, остававшиеся на удивление неизменными во времени и пространстве. Тяжелая промышленность важнее легкой промышленности. Военные заказы важнее гражданских заказов. Выполнение заказов должно быть основано на использовании внутренних ресурсов, а не импортных. Сфера услуг не играет особой роли, и ею можно пренебречь. Эти правила довольно просты, и они твердо отпечатались в сознании советских хозяйственников и плановиков.
  Политбюро самостоятельно могло принимать лишь небольшое число решений. Большинство вопросов передавалось на усмотрение экономических агентов, которые уже напрямую общались с хозяйственниками, отвечавшими за производство в промышленных наркоматах. В следующей главе речь пойдет об иерархической структуре административно-командной экономики, начиная с диктатора, стоявшего на вершине пирамиды, вплоть до предприятий, находившихся в основании.
  
  Выводы
  Советский диктатор сохранил пятилетние планы в качестве фасада административно-командной экономики, несмотря на то что после Второй мировой войны у него была возможность от них отказаться. Опыт пятилетнего планирования с гордостью был пе-редан соседним странам Восточной Европы и Китаю. Советские
  
  Zaleski Е. Stalinist Planning... P. 503-504.
  советники в Индии помогали разрабатывать пятилетние планы в этой стране в 1950-е и 1960-е годы. Пятилетки использовались как один из главных инструментов пропаганды, при помощи которого руководство доносило до народа планы строительства коммунизма. Пятилетние планы обычно оглашались с большой помпой и под бурные аплодисменты, за которыми следовала гробовая тишина, так как важнейшие плановые показатели приходилось пересматривать как нереалистичные. Однако во время подготовки очередного пятилетнего плана превозносились впечатляющие успехи предыдущей пятилетки. В 1930-е годы власть использовала пятилетки, чтобы объяснить людям, почему от них требуются жертвы, делая упор на светлое будущее. Используя выражение Сталина, можно сказать, что главной задачей всех пятилетних планов было объяснить людям, что "жить стало лучше, жить стало веселее".
  Советское руководство сохранило институт пятилетних планов, так как оно посчитало, что его выгоды превышают издержки. От того, что внимание людей сосредотачивалось на светлом будущем, государство ничего не проигрывало. Тем не менее мы должны задать вопрос, не превышали ли выгоду издержки невыполненных планов, причем не только в послевоенный период, но и в 1930-е годы, когда разрыв между планом и его выполнением был наибольшим. Модель справедливой заработной платы, предложенная в предыдущей главе, предполагает, что интенсивность трудовых усилий зависит от представлений о справедливости. В самом деле, в 1930-е годы рабочих, возможно, и удалось бы убедить работать за мизерную заработную плату, если бы они были убеждены в том, что эти жертвы в самом деле необходимы. Возможно, их можно также было бы убедить идти на жертвы, утверждая, что "дела идут не очень хорошо" из-за иностранных врагов, засухи или иных стихийных бедствий. Однако советская пропаганда вовсю трубила об успехах, достигнутых несмотря ни на что. Утверждалось, что фабрики и заводы выпускали потоки машин, тракторов, текстиля и товаров широкого потребления. В какой-то момент рабочие, чья реальная заработная плата не повышалась и которые продолжали жить в крайне тяжелых условиях, должны были бы спросить: когда же мы получим свою долю? И если они придут к выводу, что не получают "справедливую" заработную плату, то в ответ они снизят интенсивность своих трудовых усилий.
  Вот один небольшой пример, который показывает последствия такой ситуации: 12 июня 1932 года Сталин лично рас
  52 Сталин и Каганович. Переписка. С. 161.
  53 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 14. Д. 2029. Л. 219-220.
  порядился, чтобы "Правда" публиковала "ежедневные сводки производства автомашин на АМО и Нижегородском Автозаводе"52. Вскоре после этого СНК получил запрос на автомобили от Карагандинского обкома ВКП(б) со следующей сопроводительной запиской: "Раньше мы не настаивали. Но теперь с запуском Горьковского автозавода я требую, чтобы вы удовлетворили нашу просьбу"53. Если бы рядовые рабочие ответили на обещания и заявления об успехах так же, как этот партийный комитет, то для того, чтобы удержать интенсивность трудовых усилий на прежнем уровне, потребовалось бы перенаправить значительные ресурсы с инвестиций на потребление. Если утверждения об успехах не подтверждались реальным повышением уровня жизни, рабочие и в самом деле могли стать (по словам Сталина, приведенным в начале этой главы) усталыми, издерганными, изношенными, отчаявшимися.
  
  
  
  Глава 6
  
  ПЛАНОВИКИ ПРОТИВ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ
  
  
  
  
  
  Рисунок карандашом, сделанный председателем Госплана В. И. Межлауком во время мартовского Пленума ЦК 1937 г. Кандидат в члены Политбюро Косиор жалуется зам. министра тяжелой промышленности Пятакову: "Никак не могу взнуздать этого рыжего черта!" (РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 170. Л. 30)
  Первые пять глав этой книги мы посвятили тому, как Сталин и его сторонники в Политбюро ("жокей" в терминологии Берли-нера) создали административно-командную систему ("лошадь" в терминологии Берлинера). Этих "жокеев" было совсем немного, и им приходилось делегировать другим часть своих полномочий для воплощения своих целей и инструкций в жизнь. Кроме того, выпуск продукции осуществляли предприятия, которые контролировались не самим высшим руководством непосредственно, а разнообразными промежуточными промышленными и региональными органами управления, которые и несли ответственность за результаты деятельности подконтрольных им предприятий. Таким образом, менеджеров в административно-командной системе можно примерно разделить на две группы: "плановиков" (planners) и "производителей" (producers). Сами плановики были "жокеями", которым помогали многочисленные эксперты. Производителями были те, кто либо непосредственно руководил производственными единицами, либо нес ответственность за производство. Если говорить в терминах третьей главы этой книги, то плановики в соответствии с экономическими целями партии определяли генеральную линию, которая выражалась в планах, инструкциях и указаниях, в то время как производители воплощали эту генеральную линию в жизнь.
  В период нэпа производители по большей части принимали решения самостоятельно. Производители были объединены в тресты и реализовывали товар через синдикаты, при ограниченном контроле со стороны плановиков. С началом политики Великого перелома на смену трестам и синдикатам пришли наркоматы и региональные органы управления. Предприятиям, которые раньше сами были вольны решать, что производить и кому продавать, теперь приказывали сверху, какие товары они должны выпускать, кому и по какой цене их поставлять. Подобно тому, как крестьяне всячески сопротивлялись применению силы в деревне, так и производители боролись с принуждением по отношению к ним. Производители, в отличие от крестьян, не организовывали вооруженных восстаний. Их методы были более тонкими и изощ-ренными и были нацелены на сохранение как можно большей власти, чтобы защитить себя от неразумных приказов. Эта глава описывает борьбу между производителями и плановиками.
  
  Дилемма делегирования полномочий
  Демократическая власть или диктатор, будь то Сталин или небольшая группа (Политбюро), могут принимать относительно небольшое число решений в силу временных и пространственных ограничений. Количество решений, принятых Политбюро, можно установить по протоколам его заседаний. В 1930-е годы оно принимало ежегодно от 2300 до 3500 решений1. В начале 1930-х годов на одном заседании Политбюро могло разбирать до полусотни вопросов. В 1932 году, по предложению Сталина, количество вопросов, обсуждаемых на одном заседании, было ограничено пятнадцатью2. Однако уже в середине 1930-х годов повестка заседания Политбюро иногда состояла из нескольких сотен пунктов3. Несмотря на то что количество решений, принятых Политбюро, кажется значительным, это была всего лишь небольшая часть всех решений, необходимых для того, чтобы управлять экономикой, состоящей из тысяч предприятий, разбросанных по гигантской территории самой большой страны в мире. В январе 1930 года весь аппарат ЦК состоял всего лишь из 375 человек, при этом самыми крупными подразделениями были секретный отдел (103 человека) и управление делами (123 человека). В других отделах, таких, как распределительный, организационно-инструкторский, отдел культуры и пропаганды, числилось менее полусотни человек в каждом4. Фонд заработной платы секретного отдела в 1932 году составлял только 20 000 рублей в месяц5. Таким образом, центральный партийный аппарат насчитывал менее четырехсот человек, которые занимались подготовкой, рассылкой и контролем исполнения директив и указаний высшего руководства. Крупнейший государственный центральный орган, Госплан, включавший в себя в то время Центральное управление народнохозяйственного учета (ЦУНХУ), в начале 1930-х годов имел в штате всего лишь 900 человек, слишком мало, по мнению руководства Госплана, чтобы выполнять всю необходимую работу. Сектор энергетики и электрификации Госплана (один из важнейших секторов) насчитывал только 30 человек. Начальник химического сектора Госплана жаловался, что не в состоянии решить хотя бы один вопрос из-за нехватки кадров6. В 1935-1936 годах штат Госплана увеличился до восьмисот человек, без учета ЦУНХУ7.
  Поскольку диктатор не в состоянии принимать все решения лично, он вынужден делегировать полномочия по решению не-которых вопросов. Рассуждая логически, можно предположить, что диктатор оставит за собой право принятия "важнейших" решений, передавая технические вопросы на рассмотрение экспертов. Хайек писал о проблемах делегирования полномочий при демократии, но его наблюдения справедливы и по отношению к диктатуре:
  Возражения вызывает тот факт, что к делегированию часто прибегают в силу того, что очередной вопрос не может быть решен при помощи общих правил и процедур принятия решений, а требует отдельного подхода. В таких случаях делегирование означает, что некая организация получает полномочия от имени закона принимать решения, которые в сущности зависят от личных предпочтений и взглядов работников этой организации... Делегирование принятия решений по конкретным техническим вопросам определенным органам, хоть и является распространенной практикой, представляет собой лишь первый шаг к утрате влас-ти [курсив автора] демократией [здесь читай - диктатурой.-Лвт.],-вступившей на путь планирования8.
  В случае Советского Союза неизбежное делегирование пол-номочий таило в себе несколько угроз. Во-первых, Сталин и его сторонники, создавшие тоталитарный режим, несомненно, должны были осознавать описанную Хайеком потенциальную угрозу утраты власти в результате делегирования полномочий; соответ-ственно они были склонны делегировать как можно меньше пол-номочий, чтобы сохранить всю полноту власти. Во-вторых, среди "старых большевиков" было мало специалистов-инженеров. Лояльность многочисленных беспартийных специалистов вызывала сомнения. Многие из них раньше состояли в меньшевист
  
  ской партии, другие занимали должности в таких областях, как финансы или банковское дело. Как можно было доверить власть таким людям? В-третьих, довольно часто было сложно провести грань между принципиальными и техническими вопросами. Является ли решение увеличить производство сульфата аммония на 10 процентов принципиальным или техническим? Решение о том, где построить новый завод, в Ленинграде или Сталинграде, должно было приниматься диктатором или экспертами?
  
  Кому можно доверять?
  В советской административно-командной экономике можно выделить три уровня управления (см. рис. 6.1). На вершине находился диктатор. На втором уровне располагались функцио-нальные органы управления, такие, как Госплан (важнейший орган управления экономикой), наркомат финансов, наркомат труда и т.д., которые воплощали директивы диктатора в подробные, конкретные задания. Назовем представителей этих двух уровней плановиками. На втором уровне также располагались экономические наркоматы (в своем большинстве промышленные) и, наконец, на третьем - предприятия. Экономические наркоматы и предприятия были ответственны за выполнение поставленных задач. Будем называть представителей этих организаций производителями.
  Употребляя слово "диктатор", мы подразумеваем под ним су-ществовавший на практике симбиоз Политбюро и Совета Народных Комиссаров (СНК). Единство управления обеспечивалось тем, что ключевые должности в СНК занимали члены и кандидаты в члены Политбюро. Административно-командная система управления состояла из двух частей: партийной и государственной. Предполагалось, что государственные органы управления во главе с СНК должны руководить повседневной жизнью страны, а партийные органы определять направление проводимой политики в соответствии с "ведущей и направляющей ролью" партии. На практике, однако, партия была активно вовлечена в повседневную рутину управления народным хозяйством.
  СНК состоял из отраслевых и функциональных органов управления. Председателем СНК долгое время был В.М. Молотов. Хотя формально высшим органом власти в СССР был Центральный Исполнительный Комитет СССР, на практике высшим советским органом был СНК, главная задача которого заключалась в управлении экономикой страны. При СНК существовало
  ДИКТАТОР
  Партийные органы управления
  управление делами (свой собственный "маленький Госплан") с очень небольшими отраслевыми отделами. Так, например, за воп-росы автомобиле- и авиастроения отвечал один чиновник, которому помогали два секретаря9. СНК состоял из экономических наркоматов (на протяжении 1930-х годов их число менялось от 3 до 23); бюджетных наркоматов, таких, как наркомат просвещения, труда, обороны и т.д.; функциональных органов, таких, как Госплан или Народный комиссариат финансов, государственные контрольные органы (в частности, Комитет советского контроля) и разнообразные специальные комиссии (например, комиссии по ценообразованию, хлебозаготовкам, транспорту и топливу). Как функциональный орган, Госплан не управлял ни одним из секторов экономики, но отвечал за подготовку государственных народ-нохозяйственных планов. Он был скорее консультативным, нежели исполнительным органом, и отчитывался непосредственно перед высшим партийным и государственным руководством10.
  Партийное руководство: ПолвттяороЦКВКЩб)
  Правительство: Совет Народных Комиссаров
  
  органы (Госплан, наркомат финансов, Госбанк, спэдналиэяровашше
  банка)
  Контрольные органы
  Советские (государственные) органы управления
  
  Экономические наркоматы
  (металлургии, машиностроения, сельского хозяйства, путей сообщения я т.д.) Бюджетные наркоматы
  (обороны, труда, просвещгогкя и гл.)
  
  
  
  
  
  
  
  Отраслевые
  
  В СНК также входило несколько членов с совещательным го-лосом, в частности представители республиканских СНК11. В начале 1930-х годов более сорока тысяч служащих ОГПУ-НКВД охраняли промышленные предприятия оборонного назначения. Столь большая цифра предполагает, что они были заняты не только в непосредственной охране этих объектов12. ОГПУ-НКВД составлял разнообразные специальные доклады, в том числе об условиях труда, беспорядках, демонстрациях, забастовках, нарушении отчетности и дефектах в конструкции самолетов. На оборонных предприятиях также работали военные представители, подчинявшиеся наркомату обороны, отвечавшие за приемку во-енных заказов. В 1940 году количество военных представителей на предприятиях достигало двадцати тысяч человек13.
  И у партии, и у государства были свои контрольные органы, возглавляемые наиболее "лояльными" членами Политбюро, на-деленными властью проводить проверки работы советских чи-новников, включая наркомов. Наибольшие полномочия в области контроля были у объединенного партийно-советского наркомата ЦКК-РКИ, Центральной контрольной комиссии - Рабоче-крес-тьянской инспекции. В 1934 г. этот объединенный наркомат был разделен на государственную Комиссию советского контроля (в дальнейшем наркомат государственного контроля) и Комиссию партийного контроля. Эти контрольные органы часто работали рука об руку с наркоматом юстиции и прокуратурой. Наказания высшим чиновникам за их ошибки и правонарушения определялись непосредственно Политбюро, имевшим право применять самые суровые наказания, включая смертную казнь. Следует отметить, что Госплан не был карательным органом и не имел полномочий наказывать. Он мог лишь угрожать или просить поддержки у карательных органов. Госплан постоянно обращался к другим органам, чтобы с помощью их силы добиться выполнения своих директив. Например, в 1933 году Госплан просил ЦКК-РКИ провести расследование грубых ошибок, бесхозяйственного расходования материалов на ленинградском трубном заводе и в кратчайшие сроки найти виновных и отдать их под суд. Он также просил ЦКК-РКИ провести расследование, почему наркомат лесной промышленности не построил электростанцию в Архангельске14. В 1934 году Госплан просил прокуратуру СССР установить уголовную ответственность за предъявление преувеличенных заявок, дачу неправильных сведений о запасах, получение фондируемых материалов и оборудования без фондов15.
  Экономические наркоматы являлись отраслевыми подразде-лениями СНК и отвечали за соответствующие отрасли народного хозяйства. Их внутренняя структура и практика работы будут рассматриваться в следующей главе. В данной главе мы будем го-ворить о них как о единых органах, постоянных оппонентах пред-ложениям СНК, Госплана и наркомата финансов. Производители вместе с региональными руководителями формировали группы влияния16. В аппаратах экономических наркоматов работало боль-ше служащих, чем в центральных органах управления. В 1932 году в центральном аппарате Народного комиссариата путей сообщения работало 7600 человек, а общее число служащих вместе с ра-ботниками региональных органов управления составляло 62 тысячи человек. В 1933 году общее число служащих сократилось до 39 тысяч. Штат центрального аппарата Народного комиссариата тяжелой промышленности в 1928 году составлял 7375 человек. В центральном аппарате Народного комиссариата легкой промыш-ленности в 1933 году работало от 2547 до 3989 человек, в зависи-мости от того, какие именно подразделения считать составными частями центрального аппарата17.
  Из-за нехватки специалистов большая часть работы по пла-нированию и управлению экономикой была сосредоточена в хо-рошо укомплектованных функциональных организациях, таких, как Госплан и Народный комиссариат финансов, а также, что не-маловажно, в экономических наркоматах. В вопросах подготовки планов, контроля за их выполнением Политбюро и СНК должны были полагаться на помощь функциональных органов, контрольных комиссий и секретной полиции, тогда как сведения, необходимые для детальной разработки народнохозяйственных планов, поступали в центр от экономических наркоматов. Несомненно, всемогущее Политбюро могло увеличить свой собственный ап-
  
  14 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 31. Д. 35. Л. 172, 204.
  15 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 27. Л. 215.
  16 Rutland P. The Myth of the Plan. LaSalle, 111.: Open Court, 1985. P. 237-257;
  Boettke P.J., Anderson G. Soviet Venality: A Rent-Seeking Model of the Communist
  State // Public Choice. 1997. Vol. 93. P. 37-53; Treisman D. After the Deluge: Regional
  Crises and Political Consolidation in Russia. Ann Arbor: University of Michigan Press,
  1999. P. 30-32.
  17 Подробнее об экономических наркоматах см. главу 7.
  
  парат. Но, возможно, в центре не желали держать большой штат работников, поскольку последние могли претендовать на участие в принятии решений, или же высшее руководство считало, что лишь немногие заслуживают доверия. Всего в центральных органах государственного управления Советского Союза в середине 1930-х годов работало приблизительно сто тысяч человек.
  Вертикальные и горизонтальные связи в административно-командной системе. Исследователи административно-командной экономики, начиная с Хайека и Мизеса и вплоть до современных авторов, таких, как Мансур Олсон (см. главу 1), практически не уделяли внимания вопросу о том, каким образом диктатор организовывает свой бюрократический аппарат, для того чтобы добиться эффективного управления и обеспечить контроль над производителями. Мизес и Хайек крайне неопределенно говорили о центральном комитете планирования, который имеет дело непосредственно с предприятиями. Исследователи теории диктатуры тоже упрощали этот вопрос, делая допущение о принуждении, осуществляемом без издержек (costless coercion), предполагая, что диктатор может, не прикладывая особых усилий, добиться от подчиненных выполнения своих требований18.
  18 Wintrobe R. The Political Economy of Dictatorship. Cambridge: Cambridge
  University Press, 1998. P. 208-212.
  19 Ibid.
  На рис. 6.1 представлена вертикальная иерархия админист-ративно-командной экономической системы. Однако рисунок не показывает в явном виде существовавшие горизонтальные струк-туры. Был целый ряд наркоматов, еще больше главных управлений и тысячи предприятий. Все они могли иметь горизонтальные связи с другими организациями своего уровня. Вертикальная структура ясно показывает иерархию управления: Политбюро/ СНК управляли промышленными наркоматами, которые управляли предприятиями. Вертикальная структура действовала по принципу "вертикального треста" (vertical trust). Чтобы распоряжения диктатора выполнялись, приказы "сверху", передаваемые вниз по официальной иерархической лестнице, должны были быть обязательными для исполнения. Однако подчиненные, такие, как наркоматы и предприятия, могли быть также вовлечены в неофициальные горизонтальные связи, порождавшие конфликты интересов между официальными "вертикальными" и неформальными "горизонтальными" связями19. Вместо того чтобы подчиниться приказу плановиков и поставить сто единиц произведенной продукции организации В, организация А на основании неофициальной договоренности могла поставить эту продукцию организации С. Диктатор должен был препятствовать возникно-вению неформальных отношений между промышленными нар-коматами или между заводами, поскольку они вели к ослаблению контроля, особенно когда наркоматы или предприятия объединялись в группы влияния.
  На рис. 6.2 показана причина противоречий между верти-кальными и горизонтальными отношениями. Правый график описывает производство и распределение определенного продукта, например чугуна, обозначим его X, в условиях административно-командной системы. Кривая спроса D показывает количество продукта X, которое требуется различным потенциальным потребителям по различной цене. Это могут быть как цены, установленные государством, так и цены, определяемые как ко-личество ресурсов, которые потенциальный потребитель готов потратить за право получить продукт X. Кривая предложения S показывает объем производства X, установленный плановиком (мы делаем допущение, что запланированный объем был действительно произведен).
  Рыночная экономика .Административно-командная экономика
  цена цена
  
  
  Рис. 6.2. Вертикальные и горизонтальные связи в административно-командной системе
  В рыночной экономике (см. левый график рис. 6.2) объем производства X определяется рынком. Все те, кто готов платить рыночную цену (Р'), получат продукт в количестве, суммарно равном X'. В административно-командной экономике, сколько продукта X производить и кому его продавать, решает диктатор. Он использует контроль над распределением ресурсов (перефра
  зируя Адама Смита, "видимую руку") для вознаграждения и на-казания за экономические или политические успехи и просчеты. Диктатор устанавливает производство продукта X на уровне X* и его цену Р*. При такой цене производитель должен продать весь произведенный товар (X*) установленным покупателям по государственной цене Р*. Диктатор решает, кто именно из всех желающих купить товар по официальной цене Р* действительно его получит. Если "вертикаль власти" работает идеально (vertical trust), то подчиненные выполнят приказ вышестоящего начальства и продукт X действительно получат лишь те, кто в соответствии с волей диктатора должен его получить.
  Однако горизонтальные связи будут неизбежно вступать в противоречие с приказами, спущенными по вертикали. Произ-водитель продукта X знает, что он производит ценный товар. В действительности некоторые покупатели готовы заплатить за него значительно более высокую цену, чем та, что установлена государством. Покупатели готовы купить объем X** продукта по цене Р**. Если производитель продает продукт в объеме X** незапланированному покупателю по цене Р**, то он получает "прибыль" в размере Р*аЬР** (на рис. 6.2. заштрихованный пря-моугольник). Те, кто готов переплачивать, могут одновременно поставлять производителю продукта X иной ценный товар, Y. Производитель продукта Y также понимает, что он производит ценный товар, за который целый ряд покупателей готов платить цену выше государственной. Если производители продуктов X и Y подчиняются приказам диктатора, спущенным по вертикали, они продают товары по государственным ценам Р*. Не нарушив приказ, они будут вознаграждены плановиками. С другой стороны, оба они упустили возможность продать свой товар по ценам выше государственных. Конечно, они могли в дополнение к деньгам, полученным за проданный товар по государственным ценам, получить денежные взятки, укрепить хорошие отношения со своими собственными лучшими клиентами или добиться льготных условий для своих покупок, если покупатель одновременно является и поставщиком.
  Если выгоды от сделки, основанной на горизонтальных связях, превышают награду за вертикальную лояльность, производитель совершит нелегальную, не предусмотренную планом "го-ризонтальную сделку". В некоторых ситуациях горизонтальные сделки могут заключаться даже чаще, чем вертикальные. Тогда плановик утрачивает контроль над транзакциями и вместо этого выполняет роль некоего арбитра, который стремится контроли-ровать объемы прибыли соперничающих групп влияния20. Утрата контроля приводит к "красному склерозу" (red sclerosis)21, харак-терному для экономики, управляемой группами влияния.
  Диктатор (СНК/Политбюро) не имеет достаточно времени, ре-сурсов и информации для того, чтобы определить производство и потребление тысяч и миллионов товаров (X на рис. 6.2) реальной экономики. Госплан должен составлять планы производства и рас-пределения товаров в соответствии с предпочтениями диктатора. Госплан, другие функциональные органы и контрольные комиссии также могут препятствовать горизонтальным сделкам, которые ставят под угрозу вертикальный план распределения товаров. Для того чтобы выполнить этот план, плановикам необходима точная и своевременная информация, кроме того, они должны решить, насколько детально следует составлять планы распределения. При 20 миллионах различных товаров Госплан мог составлять планы распределения только на агрегированную продукцию. Если бы Госплан составлял планы хотя бы по нескольким конкретным то-варам, его аппарат, насчитывавший менее тысячи специалистов, был бы перегружен работой в силу необходимости планировать конкретные операции, составлять инструкции, касающиеся дат, сроков и условий поставки. Плановикам нужно было выбирать, какие задачи они в состоянии решить.
  Государственные и ведомственные интересы. Ни практик Сталин, ни теоретики Хайек и Мизес не предполагали, что в условиях диктатуры даже высшие органы управления будут разделены на "них", тех, кто представляет ведомственные или частные интересы (narrow interests), и "нас", тех немногих, кто отстаивает "государственные" интересы (encompassing interests). Число высших партийных руководителей, которые могли занимать должности, не связанные с отраслевыми или региональными интересами, было ограничено. Из десяти членов Политбюро только от трех до пяти человек занимали такие должности. В начале 1930-х годов это были Сталин, Каганович (заместитель Сталина по партии) и Молотов (председатель СНК). Один или два члена Политбюро временами возглавляли организации, отстаивавшие государственные интересы, такие, как контрольные комиссии, Госплан или Центральный Исполнительный Комитет
  
  (ЦИК СССР). Остальные члены Политбюро возглавляли отдельные ведомства: военные, промышленные или региональные, которые должны были выполнять планы по экспорту, военные бюджеты или производственные задания. Серго Орджоникидзе, один из наиболее влиятельных членов Политбюро, возглавлял Народный комиссариат тяжелой промышленности. А. Микоян, в начале 1930-х годов кандидат в члены Политбюро, возглавлял Народный комиссариат снабжения. Член Политбюро А.А. Андреев возглавлял Народный комиссариат путей сообщения, пока его не сменил на этом посту Л.М. Каганович. Как только член Политбюро занимал хозяйственную должность, он начинал отстаивать ведомственные интересы.
  Кажется, превращение верных помощников из "нас" в "них" застало Сталина врасплох. В письме к Кагановичу он с тревогой пишет о своем старом товарище Серго Орджоникидзе:
  Не понимаю, как могло ПБ [Политбюро] согласиться с предложением ВСНХ [Орджоникидзе] о дополнительном импорте вагонных осей и колес и качественной стали. Оба предложения представляют прямой обход июльского решения ЦК... об окончательной программе импорта металла на 1931 год. Насколько я понимаю, Вас и Рудзутака просто обманули. Нехорошо и противно, если мы начинаем обманывать друг друга [курсив автора]22.
  В том же письме Сталин разделяет "нас" и "их", отклоняя предложение Микояна установить резервный фонд хлеба при его наркомате (НКснабе). В письме от 4 сентября 1931 года Сталин писал: "Как Вы [Каганович] могли допустить этот разврат? Нельзя ли этот "резерв НКСнаба" перечислить в резерв Государства (СНК СССР) с тем, чтобы он расходовался лишь с разрешения ПБ или СНК?"23 В письме Кагановичу от 6 сентября 1931 года Сталин повторял свою идею: "Мы против анархо-синдикалист-ского взгляда на государство, по которому прибыли от экономии достаются ВСНХ, а убытки государству. Мы считаем, что государство выше ВСНХ"24. Когда нарком тяжелой промышленности Орджоникидзе воспользовался положением члена Политбюро, чтобы оградить предприятия своего наркомата от критики со стороны А. Вышинского, в то время занимавшего должность заместителя прокурора СССР, Сталин в один день (29 августа 1933 года) написал Кагановичу два сердитых письма:
  ...Узнал, что Вы [Политбюро] признали неправильным одно место в речи Вышинского, где он намекает на ответственность наркомов в деле подачи и приемки некомплектной продукции. Считаю такое решение неправильным и вредным. Подача и приемка некомплектной продукции есть грубейшее нарушение решений ЦК. За такое дело не могут не отвечать также наркомы. Печально, что Каганович и Молотов не смогли устоять против бюрократического наскока Наркомтяжа25.
  Если вы будете так воспитывать кадры, у Вас не останется в партии ни один честный партиец. Безобразие...26
  Столкнувшись с необходимостью делегировать полномочия и нехваткой членов Политбюро, отстаивающих государственные интересы, Сталин нуждался в том, чтобы Госплан и другие функ-циональные органы были ему верны на сто процентов. Но одним лишь назначением на ответственные посты верных сторонников нельзя было обеспечить лояльность аппарата, даже после чисток 1929 и 1930 годов, когда из Госплана были удалены "ненадежные специалисты". Сталину вплоть до Большого террора 1937- 1938 годов приходилось терпеть экспертов, чья верность режиму вызывала сомнения, а к некоторым из них Сталин испытывал личную ненависть. Фактически Сталин предлагал Госплану и другим функциональным органам негласную сделку: "Если вы будете служить мне верой и правдой, вы не будете нести ответ-ственность за конкретные экономические результаты"27.
  Как свидетельствуют архивы, Госплан очень хорошо понимал условия этого негласного соглашения. Практически нет документов, которые указывали бы на от отклонение Госплана от соблюдения государственных интересов в 1930-е годы. Единственное исключение-1929-1930 годы, когда руководство Госплана под-верглось чистке за поддержку умеренного курса28. Как видно из беспокойства председателя Госплана Куйбышева по поводу опуб-ликованного в "Правде" в июле 1931 года обвинения Госплана в "скептицизме" касательно выполнимости плана, первая волна репрессий заставила работников Госплана с опаской относиться
  
  
  
  
  
  к малейшим подозрениям в неверности. Куйбышеву пришлось в течение целого месяца давить на своих коллег по Политбюро, пока наконец Госплан не был оправдан, а "Правде" не сделали внушение29. Все существенные изменения в экономическом курсе Госплан согласовывал с Политбюро (и лично со Сталиным), послушно принимая любые изменения, предлагаемые "сверху". Редкие случаи нарушения беспрекословной верности Госплана высшему руководству и государственным интересам в 1930-е годы представляли собой одиночные попытки отдельных чиновников относительно низкого уровня сделать планы более реалистичными или проявить снисходительность к невыполнению производственных заданий. Например, известен случай, когда работник Госплана получил выговор за то, что он одобрил принятие относительно низкого производственного задания для одного треста. При этом Политбюро объявило строгий выговор начальнику треста и директору завода, для которых было снижено задание, - так обычно наказывали за невыполнение плана, - в то время как сотрудник Госплана отделался простым выговором30.
  Несмотря на то что в Госплане, в свою очередь, существовали отраслевые сектора, архивы, по крайней мере начала 1930-х гг., т.е. раннего этапа существования плановой экономики, не содержат сви-детельств лоббирования секторами Госплана интересов подшефных отраслей. Возможно, лоббирование сдерживалось открытой нелю-бовью Сталина к отраслевым специалистам. О чрезмерном влиянии специалистов Госплана Сталин писал Молотову следующее: "Но есть вещи и похуже: во главе стоит не Госплан, а "секции" Госплана и их специалисты"31. Лоббирование отраслевыми секторами Госплана более низких производственных заданий, чего так опасалось высшее руководство, возможно, проявилось позже, вызвав вторую волну репрессий в Госплане и арест его председателя32.
  Госплан имел дело в основном с высшим советским исполни-тельным органом, СНК, в непосредственном подчинении которого он находился, хотя он также работал в тесном контакте с Полит-бюро. Судя по действиям СНК, там считали Госплан "честным помощником" (honest broker). СНК использовал Госплан для под-готовки планов, но не наделил его полномочиями издавать свои окончательные распоряжения по этим вопросам. За несколькими исключениями, все сколько-нибудь значительные распоряжения Госплана утверждались СНК, хотя такое утверждение обычно было не более чем простой формальностью. СНК также полагался на Госплан в вопросах экспертизы запросов и петиций, валом поступавших в адрес правительства. Когда промышленные нар-коматы пытались действовать в обход Госплана, СНК, показывая свое доверие Госплану, направлял их просьбы обратно в Госплан. Стремясь принимать решения в пользу СНК, Госплан постоянно жаловался на то, что планы, разработанные наркоматами, не соот-ветствуют целям правительства. В начале 1930-х годов наркоматы могли запрашивать производственные ресурсы, не предоставляя обоснование запроса33, заставляя Госплан выполнять совершенно невозможную (и нежелательную для него) работу по проверке со-ответствия запросов государственным директивам.
  Придерживаясь негласного соглашения, Госплан активно стремился избежать ответственности за конкретные результаты. На протяжении 1930-х годов Госплан просил ограничить его работу только вопросами общего планирования и старался не участвовать в решении конкретных задач, например, таких, как разработка планов распределения товаров, за которые ему пришлось бы потом отвечать. Госплан неоднократно пытался избежать выполнения поручений СНК о проведении экспертизы по заявкам экономических агентов о выделении материальных ресурсов, утверждая, что, "по условиям построения своего аппарата, Госплан абсолютно лишен возможности проделывать такую оперативную работу"34. Много раз Госплан пытался освободиться от так называемых "синдикатских" функций под предлогом нехватки персонала. И тем не менее, вопреки его желанию, Госплан принимал участие в оперативном управлении.
  33 Lazarev V, Gregory P. The Wheels of Command Economy. P. 329-330.
  34 РГАЭ. Ф. 4372. On. 30. Д. 25. Л. 186.
  Для того чтобы проиллюстрировать, насколько хрупкой была грань между планированием и оперативной деятельностью (син-дикатскими функциями), приведем конкретный пример: в апреле 1933 года Госплан по его просьбе освободили от оперативного пла-нирования для полиграфической промышленности, которое было передано наркомату лесной промышленности. Пророческая до-кладная записка для внутреннего пользования предупреждала, что "планирование распределения бумаги... неотделимо от планирова-ния печати. Планирование же печати... НКЛесом дело совершен
  но несвойственное НКЛесу...", и напоминала Госплану о том, что печать это "дело... насквозь политическое и идеологическое, свя-занное со всей культурой и всем народным хозяйством"35. Записка предупреждала, что жалобы на наркомат лесной промышленности все равно будут направляться в Госплан. Действительно, освобож-дение Госплана от обязанности планирования производства бумаги было недолгим. Поскольку планирование производства бумаги одновременно означало и планирование печати, количество жалоб все увеличивалось. С неохотой Госплан возобновил планирование производства бумаги и полиграфии, поставив условие, что издатели будут сами составлять свои планы, хотя в ведении Госплана остались важные вопросы планирования капиталовложений и распределения печатной продукции36.
  Для того чтобы избежать ответственности за возможные неудачи, Госплан неизменно составлял планы с уровнем агрегирования, намного превышающим уровень реальных операций, и постоянно передавал решение вопросов о распределении конкретных ресурсов в ведение промышленных наркоматов. Вот весьма красноречивая цитата из документов Госплана: "Госплан... не является сбытовой организацией, не может по существу своей работы взять на себя ни централизованного специфицирования заказов потребителей по номенклатуре и районам, ни выдачи централизованного правильного районирования и специфицированного заказа на производство однородных видов продукции разными наркоматами-производителями"37. В любом случае высшее руководство не приветствовало бы какую бы то ни было попытку увеличения полномочий организации, где работали непартийные специалисты, которых, по словам Сталина, следовало "гнать в шею из Москвы"38, тем более что эти попытки превращали Политбюро в апелляционный суд или совет старейшин39.
  35 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 31. Д. 36. Л. 33-34,57.
  36 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 31. Д. 39. Л. 5.
  37 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 28. Л. 144-147.
  38 Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925-1936 гг. / Сост. Л. Кошелева и др.
  М.: Россия молодая, 1995. С. 156.
  39 Lih L. et al. Stalin's Letters to Molotov. P. 174-176.
  Представляется, что ни один плановик не в состоянии отделить важные вопросы от повседневной рутины. Немало времени Политбюро посвящало мелким вопросам, таким, как обсуждение просьб о перевозках или того, какое конкретное предприятие должно получить больше стали или импортных автомобилей. Описание того, как Политбюро обсуждало узкоспециальные технические вопросы, можно найти, например, в письме Кагановича отсутствовавшему в Москве Орджоникидзе. Оно показывает, на-сколько Политбюро погрязало иногда в деталях:
  Вчера у нас было заседание ПБ, второе после отъезда хозяина [Сталина]... Хозяин раз просил выяснить - верно ли, что ряд частей в машине М-1 взяты из Бюика?.. выяснилось, что действительно ряд частей... отличны от фордовских. Установить нам - вредно ли это - трудно, поэтому мы поручили Наркомтяжу разобрать и доложить нам. Сам Дьяконов доказывает, что это не создает дисгармонии. Лихачев, как будто, считает, что это отразилось на качестве конструкции40.
  Если Политбюро разбирало подобные мелочи, любое решение, принятое Госпланом, могло рассматриваться им как вторжение на его территорию.
  
  Экономика обмана
  Неизменной чертой советской административно-командной системы было то, что информация в основном генерировалась са-мими производителями41. Питер Беттке (Peter Boettke) писал об "экономике обмана" (economics of illusion), которая применима для анализа данной ситуации: речь идет о склонности производителей скрывать или искажать информацию в своих интересах, "втирать очки" высшему руководству42. Наркоматы были обязаны предоставлять гигантское количество форм отчетности43, все они утверждались Центральным управлением народнохозяйственного учета при Госплане по соглашению с соответствующими наркома-тами, Народным комиссариатом финансов и Госбанком44. Помимо этих официальных отчетов также составлялись многочисленные
  внеплановые, специальные отчеты, просто ответы на текущие за-просы. "Они" (экономические наркоматы) контролировали пре-доставление информации. "Мы" (Политбюро/СНК/Госплан) не собирали независимые данные, хотя время от времени и получали информацию от контрольных комиссий, ОГПУ-НКВД и военных представителей. В отношениях с центральными органами нарко-маты обладали существенным информационным преимуществом. Ясно, что административно-командная система не могла эффективно функционировать на основе неверной информации. Интересы Госплана и экономических наркоматов неоднократно сталкивались именно по вопросам обладания и доступа к информации.
  Оппортунизм производителей. Перед производителями дик-татор ставил простую задачу: они должны честно производить зака-занную продукцию, затрачивая минимум ресурсов. Цель промыш-ленных наркоматов и предприятий заключалась в "выполнении плана"45, но смысл этой фразы был отнюдь не очевиден. В соответ-ствии с принципом единоначалия нарком отвечал за выполнение плана наркомата, а директор предприятия нес ответственность за выполнение плана предприятия. Таким образом, руководители предприятий могли использовать свое информационное преиму-щество для получения более легких планов или избыточных ре-сурсов. План фактически представлял собой контракт с множеством переменных, разработанный в ситуации, когда одна из сторон обладала неполной информацией. Именно по поводу такого кон-тракта/плана Сталин высказывал опасения, что он будет выполнен только на бумаге. Производители боролись за контракт/план, который соответствовал бы их ведомственным или частным инте-ресам46. "Мягкая" интерпретация такого поведения производителей предполагает, что ими двигало желание "спокойной жизни"47. Более "жесткая" интерпретация указывает на стремление производителей извлечь финансовую или политическую прибыль как на главную причину такого поведения48. Как бы то ни было, перед плановиками стояла задача не давать производителям "спокойной жизни" и не давать им извлекать политическую или финансовую выгоду. Эти взаимоотношения хорошо иллюстрирует жалоба Сталина Кагановичу (30 августа 1931 г.) на Орджоникидзе:
  Вместо того, чтобы нажимать на свой аппарат и заставить его выплавить больше чугуна, ВСНХ [Орджоникидзе] нажимает на государственную кассу (т.е. на государство, т.е. на рабочий класс), заставляя рабочий класс расплачиваться своими валютными ресурсами за неспособность, косность, бюрократизм аппарата ВСНХ... Поэтому-то я и думаю, что нельзя идти ни на какие поблажки людям (и учреждениям), пытающимся растранжирить валютные ресурсы рабочего класса ради спокойствия работников своего аппарата49.
  Эта борьба составляла основу конфликта "принципал-агент" в административно-командной экономике, и Госплан участвовал в этой битве в первых рядах30.
  Информационная асимметрия. Архивы хранят много свиде-тельств того, что промышленные наркоматы утаивали информацию. Так, в мае 1933 года, через два месяца после одобрения СНК директив по подготовке плана на вторую пятилетку, Народный комиссариат тяжелой промышленности, возглавляемый Орджо-никидзе, предложил, чтобы этот наркомат, наряду с другими нар-коматами и республиканскими совнаркомами, представил свои предложения по контрольным цифрам на три месяца позже уста-новленного крайнего срока, причем без разбивки по предприятиям: "Указанные сроки, особенно при сохранении существующего порядка прохождения контрольных цифр, приводят к спешке в плановой работе и понижают ее качество на самых важных ста-диях"31. Далее руководство НКТП жаловалось на необходимость повторной плановой работы для наркомата, его трестов и пред-приятий. Госплан отклонил предложение об отсрочке: "Такой план [не проработанный предприятиями] неизбежно будет содержать ряд ошибок и... может существенно изменить весь план"32. В итоге НКТП проиграл битву, но выиграл войну, что станет типичным для его взаимоотношений с Госпланом на последующий ряд лет. К тому времени, когда в июне СНК вынес решение отклонить предложение НКТП, тот уже получил требуемую отсрочку.
  
  Dictatorship //Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31. Љ 1. P. 1-19.
  49 Сталин и Каганович. Переписка. С. 72.
  50 Gregory P. Restructuring the Soviet Economic Bureaucracy. Р. 15-17.
  51 ГАРФ. Ф. 5446. On. 14. Д. 3. Л. 34-37.
  52 ГАРФ. Ф. 5446. On. 14. Д. 3. Л. 32.
  А вот другой типичный случай. 13 января 1934 года Госплан выразил недовольство, что НКТП все еще не сдал свои балансовые отчеты, несмотря на то что крайний срок, установленный Госпланом, истек три дня назад33. Первого января 1935 года за-меститель наркома тяжелой промышленности (Пятаков) под предлогом необходимости избавиться от лишней работы и дуб-лирования попросил изменить постановление СНК и разрешить НКТП отчитываться о количестве отгруженной продукции еже-квартально, а не ежемесячно54. Госплан категорически возражал против этой инициативы НКТП55, заявив, что если просьба НКТП будет удовлетворена, то такие отчеты потеряют всякое оперативное значение. Борьбу Госплана за доступ к необходимой информации хорошо показывает его попытка принять декрет о повышении заработной платы на 20 процентов в Бурят-Монгольской республике, провалившаяся из-за чрезмерных запросов по фондам заработной платы, предъявленных региональными лидерами, и неспособности местных властей предоставить необходимую информацию, несмотря на срочность запроса56.
  Промышленные наркоматы, в свою очередь, считали, что, за-держивая информацию, они поступают правильно, так как планы постоянно пересматривались и переделывались, что отнимало время у наркоматовских специалистов. Инструкции сверху часто воспринимались как непродуманные и вызывали раздражение. Орджоникидзе писал: "Вообще должен откровенно сказать, что дела складываются довольно неважно. Нам преподносят чуть ли не каждый день постановление за постановлением, причем одно крепче другого и далеко не справедливое"57.
  Степень агрегирования. Когда Мизес и Хайек впервые подняли проблему высокой степени агрегированности планов, они не предполагали, что сами производители будут лоббировать обобщенные планы. Еще в 1925 году, когда хозяйственники жа-ловались на то, что Госплан не устанавливает конкретные произ-водственные задания, Госплан отвечал:
  Конечно, для многих ведомств это было бы большим облегчением-полу-чить без всяких усилий со своей стороны вполне готовый план с детальнейшими заданиями по каждой группе производства, по каждому тресту... Легко себе представить, что это за архибюрократическое произведение получилось бы, если бы Госплан, сидя у себя в Москве, на Воздвиженке, взял на себя роль всесоюзной няньки или какого-то попечительного провидения по отношению к каждому захолустному тресту, до которого и в три года не доскачешь58.
  Эта цитата показывает наивность Госплана, в частности, уве-ренность в том, что он и вправду был в состоянии подготовить детальный производственный план, который подошел бы всем. К тому времени, когда Госплан начал реальную плановую работу, эта иллюзия рассеялась. Вместо того чтобы подготавливать планы для относительно небольшого государственного сектора, от Госплана теперь требовалось планировать экономику всей страны. Кроме Госплана у диктатора не было другого планового органа, к которому он мог бы обратиться. Промышленные наркоматы боролись за агрегированные планы столь же яростно, как они боролись за большие капиталовложения. В апреле 1933 года Гос-план жаловался, что материалы, которые подаются наркоматами, "страдают такой неполнотой и таким количеством дефектов, что в целом ряде случаев эти материалы следует рассматривать только как формальное выполнение постановления Правительства... помимо чрезвычайной неряшливости, технической небрежности, материалы настолько недостаточны, как по объему показателей, так и по своему экономическому обоснованию, что удовлетвориться ими нет никакой возможности"59. Особенно мало деталей наркоматы предоставляли по строительным проектам. В 1932 и 1933 годах Госплан жаловался на то, что план капитального строительства НКТП не имел разбивки по районам и не содержал никакой информации о том, "насколько удовлетворены важнейшие промышленные пункты и новостройки"60.
  Госплан разрывался между желанием получить как можно больше информации и ограниченными возможностями по обработке этой информации. Даже в случае относительно однородных промышленных товаров, легковых автомобилей и грузовиков, распределение которых происходило на самом высоком уровне, Госплан не имел возможности планировать и составлять планы снабжения и делал неоднократные попытки передать вопросы оперативного планирования снабженческо-сбытовым
  
  53 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 34. Л. 64а.
  54 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16. Д. 239. Л. 2.
  33 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16. Д. 239. Л. 16.
  56 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 28. Л. 266.
  57 Хлевнюк О.В. Сталин и Орджоникидзе: конфликты в Политбюро в 1930-е го-
  ды. М.: Россия молодая, 1993. С. 32.
  
  организациям наркоматов. Так же как диктатору приходилось балансировать на зыбкой грани между "ведущей ролью" и непо-средственным вмешательством, так же и Госплану было чрезвы-чайно трудно установить оптимальный уровень детализации.
  Двойное планирование и несоставление планов. Наркоматы и предприятия должны были выполнять свои планы, что предполагало существование единого плана. Согласно жалобе Госплана, в феврале 1934 года НКТП установил своим предприятиям один вариант плана с суммарным производственным заданием выше того, что было утверждено правительством, одновременно представив Госплану другой вариант с "низкими" заданиями, со-ответствовавшими тем, что были официально одобрены. Заместитель председателя Госплана предостерегал от подобного двойного планирования: "Система двух планов подрывает плановую дисциплину и вносит элементы дезорганизации в народное хозяйство и в сам аппарат промышленности, колебля незыблемость государственного плана..."61 Архивы содержат даже примеры отсутствия планирования, несоставления планов как таковых. В январе 1934 года Госплан сообщил СНК о том, что Народный ко-миссариат легкой промышленности даже не разрабатывал планы детальнее, чем планы главков. Для предприятий и трестов состав-лялись лишь квартальные планы; их годовых планов попросту не существовало. Трест по производству хлопчатобумажных изделий подготовил в 1934 году производственный план на 1933 год, который был нужен для составления отчетности: "До этого времени никто планом на 1933 г. не интересовался... На предприятиях... работникам Госплана и ВЦСПС прямо заявили, что они годовых планов в течение ряда лет не видели"62. Фабрики, работавшие без производственных планов, были одними из важнейших и располагались в Москве.
  Несоставление планов позволяло наркоматам оставить себе максимально широкое поле для маневра в их отношениях с пред-приятиями, получить от последних максимум продукции, накопить скрытые резервы и вообще вести дела с предприятиями вне поля зрения центрального руководства.
  Злоупотребление свободой действий. В 1932 году Госплан, не желая более заниматься одобрением незначительных изменений в планах, предоставил наркоматам право перераспределять капиталовложения между стройками в пределах 10 процентов
  
  РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 34. Л. 9-10. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 32. Д. 53а. Л. 136-140.
  от всех выделенных сумм63. В ответ на предоставленную свободу НКТП перераспределил капиталовложения между 465 из своих 650 строек64, используя правило десятипроцентных изменений для одного и того же проекта по несколько раз. В августе 1935 года Госплан жаловался на злоупотребления и частые нарушения правил:
  План капитальных работ по Главуглю НКТП пересматривался в текущем году дважды... В процессе выполнения плана НКТП производил уменьшение ассигнований Главуглю в порядке предоставленного ему права 10% уменьшения затрат по каждому объекту. Эти уменьшения привели к сокращению плана на 8,5 млн. руб.
  Манипулируя отчетностью, НКТП сократил капиталовложения в угледобывающую промышленность еще на 24,5 миллиона рублей. По расчетам Госплана, "таким образом, физический объем работ по каменноугольной промышленности НКТП уменьшится фактически на 33,0 млн. руб."65. Специальное расследование Госплана показало, что только в 1935 году объемы капвложений, перераспределенных НКТП, составили сумму, достаточную для того, чтобы построить восемь крупных промышленных предприятий66. Злоупотребление правилом 10 процентов получило столь широкое распространение, что Госплан пришел к выводу о том, что в 1935 году план НКТП по капитальным вложениям был выполнен лишь формально.
  ?"Обман государства*. Уже первые западные работы, по-священные проблемам функционирования советского предприятия, обнаружили разнообразие сленговых выражений для обозначения разнообразных практик обмана предприятиями своих наркоматов ("очковтирательство", "липа")67. Тот факт, что предприятия мошенничали, общеизвестен. Впрочем, как показывают архивы, наркоматы и высшие должностные лица также были либо замешаны, либо смотрели сквозь пальцы на обман государства. В подтверждение приведем следующие три примера. В октябре 1933 года Каганович так описывал Орджоникидзе низкое качество текстиля:
  
  Пришлось влезть в вопросы текстиля, очень плохо там. Дают безобразное качество продукции, придется за это дело партии крепко взяться. Доходит до того, что для выполнения плана в метраже искусственно растягивают ткани, а это значит, что купивший пять метров после мойки рубахи получает вместо взрослой детскую рубашонку68.
  
  Узнав о подобной практике, Сталин дает Кагановичу следующее указание (24 сентября 1933 г.):
  На текстильную промышленность Вы должны нажимать вовсю и как секретарь МК, и как секретарь ЦК. Виновных надо искать обязательно, не глядя на лица и их "коммунистические" чины69.
  Каганович жаловался Орджоникидзе и на другие наркоматы, но был намного менее взыскательным, когда сам Орджоникидзе попустительствовал махинациям своих подчиненных. В конце июля 1932 года запорожский завод "Коммунар", находившийся в ведении наркомата Орджоникидзе, был обвинен в поставках сельскому хозяйству комбайнов без ряда важнейших узлов. На основании этих жалоб СНК поручил прокуратуре провести расследование. В августе 1933 года в своей заключительной речи на слушании дела о некомплектности комбайнов заместитель генерального прокурора А.Я. Вышинский, в частности, заявил: "Процесс дает нам основание для постановки общих вопросов работы советских хозяйственных организаций... Я говорю о Наркомземе Союза... я говорю о Наркомтяжпроме..."70 Разгневанный Орджоникидзе принялся энергично защищаться, утверждая, что отсутствовавшие запчасти высылались отдельно во избежание краж. В отсутствие Сталина Орджоникидзе добился принятия проекта постановления Политбюро, составленного Кагановичем и Молотовым, осуждавшего Вышинского за то, что его речь "дает повод к неправильному обвинению в отношении НКТяжпрома и НКЗе-ма"71. Узнав об этом решении, Сталин послал Кагановичу, Молотову и Орджоникидзе резкую телеграмму (от 29 августа 1933 г.),
  
  Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 137. Сталин и Каганович. Переписка. С. 359. Там же. С. 303. Там же.
  в которой объявил НКТП ответственным за провал и заявил, что "за такое дело не могут не отвечать также наркомы"72. Через два дня раскритикованный Каганович писал Сталину: "С нашим по-становлением действительно получилось нескладно. Выходит -прокуратура только-только начала разворачиваться, а мы ей даем по носу. Вот почему Вы правильно нас критикуете"73.
  После того как Каганович возглавил комиссию по транспорту, он докладывает Сталину (13 октября 1933 г.):
  Отменили старую НКПСовскую инструкцию об учете погрузки, по которой в число погруженных зачислялись вагоны переадресованные, так, например: если в Москву прибыл вагон с хлопком и переадресовывается в Иваново, то его зачисляют в погруженные. Это безобразное дело было легализовано, т.е. был узаконен обман государства. Инструкция была издана ряд лет назад, поэтому теперь виновника трудно даже найти, но то, что терпели, - это безобразие74.
  Таким образом, обман государства в 1930-е годы практиковался и допускался тремя крупнейшими наркоматами - НКТП, Народным комиссариатом легкой промышленности и Народным комиссариатом путей сообщения. Заметим, что Сталин не делал различий между теми, кто непосредственно обманывал государство, как, например, завод "Коммунар" или текстильный завод, и соответствующим наркомом. Как заявил он сам, "за такое дело не могут не отвечать также наркомы"75.
  72 Сталин и Каганович. Переписка. С. 318.
  73 Там же. С. 325.
  74 Там же. С. 387.
  75 Там же. С. 318.
  76 Подробнее см.: Lazarev V., Gregory P. The Wheels of Command Economy.
  P. 324-348.
  Горизонтальные связи: пример сделок по автомобилям и грузовикам. Горизонтальные сделки по определению были опе-рациями незаконными, поскольку производились в обход плана/ закона. Во избежание подобного рода злоупотреблений, распреде-ление особо ценных товаров детально планировалось, вплоть до составления списка конечных получателей. С 1932 по 1937 год планированием поставок автомобилей и грузовиков конечным потребителям занималась комиссия Политбюро в составе Молотова, Кагановича и еще одного члена Политбюро. Госплан помогал "комиссии Молотова" собирать и обрабатывать заявки на транспортные средства76. В редких случаях вмешивался сам Сталин, изменяя решения, принятые комиссией. Так, 30 сентября
  1933 года он распорядился удвоить число транспортных средств, предназначенных для сельского хозяйства:
  Из 9600 грузовиков НКЗему и НКСовхозов отдаете лишь 2000 штук. Что за чепуха такая? Теперь, когда через политотделы создали в земледелии на местах действительные опорные пункты, - а вопросы земледелия, его трудности далеко еще не ликвидированы, - вы, неизвестно на каком основании, берете установку на перемещение центра внимания от земледелия к "прочим потребителям". Рано пташка запела...77
  То, что комиссия Молотова утверждала распределение транс-портных средств с точностью до машины (9378), создает впечатле-ние существования жестко контролируемого механизма распреде-ления, не оставлявшего места для горизонтальных сделок. Однако в действительности, как показывают факты, горизонтальные сделки не могло ликвидировать даже всемогущее Политбюро.
  Окончательный план распределения транспортных средств, принятый комиссией Молотова, направлялся в сектор сбыта авто-мобилей и тракторов НКТП для подготовки фактических поставок. Только в наиболее приоритетных случаях комиссия Молотова распоряжалась об осуществлении конкретных поставок. Как это ни удивительно, но помимо поставок в сельское хозяйство фактическая реализация плана распределения не контролировалась, и Госплан никогда не знал, сколько транспортных средств имелось в наличии в различных организациях. В таблице 6.1 приведены редкие данные о планируемых поставках автомобилей и реально осуществленных в первом квартале 1932 года. Как видно из таблицы, не только общий объем фактических поставок не совпадал с объемом, определенным комиссией Молотова, но и, более того, производитель внес изменения в фактическое распределение путем "вторичного планирования" (planning aftermarket), что в наибольшей степени отразилось на распределении автомашин по регионам.
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 367.
  Существовал также активно функционировавший вторичный рынок, на котором продавались списанные или "пропавшие" транспортные средства. В начале 1933 года в Сталинграде имелось две тысячи зарегистрированных автомобилей и грузовиков. В течение года пятьсот транспортных средств были списаны как "не подлежащие ремонту", а 220 были украдены. Таким образом, только за один год почти 40 процентов транспортных средств исчезли в черной дыре неформального распределения! Организации, которым в официальном порядке не разрешалось иметь транспортные средства, покупали и переоснащали использованные машины или же из запчастей собирали новые. Или же они попросту воровали машины, или совершали незаконные покупки. Автомобили, предназначенные одним пользователям, "по ошибке" железнодорожников направлялись другим людям. Автомобили, которые должны были быть направлены в валютные магазины для продажи иностранцам, продавались офицерам ОГПУ или перекупщикам по низкой цене, в рублях.
  Таблица 6.1. План распределения автомобилей на первый квартал 1932 г. и его выполнение
   Комиссия Молотова: план распределения Поставщики: фактические поставки
  Армия 48 48
  Сельское хозяйство 27 27
  Резерв 29 31
  Промышленность 50 50
  Милиция 21 21
  Разное* 20 8
  Другие наркоматы 14 14
  РСФСР 8 5
  Москва 22 9
  Ленинград 30 6
  Украина 2 8
  Цудортранс 13 13
  Другие республики 17 2
  Итого 301 242
  * Различные правительственные организации.
  Источник: Lazarev V, Gregory P. The Wheels of Command Economy // Economic History Review. 2002. Vol. 55. Љ 2. P. 335.
  Архивы не молчат об условиях этого неофициального обмена автомобилями, но вряд ли производители, выделяя транспортные средства неутвержденным пользователям или организациям, которые докладывали об утере своих транспортных средств, занимались благотворительностью. Особо примечательно в этих внеплановых операциях то, что они производились с товаром, наиболее жестко контролировавшимся, товаром, распределением которого занималось само Политбюро. Если мы можем установить наличие неплановых операций со столь приоритетным товаром, значит, они должны были иметь место, видимо, в значительно больших объемах, и с другими видами продукции.
  На чьей стороне был диктатор?
  Поддержка диктатором лояльных ему органов власти в спорах с экономическими наркоматами не была автоматической, даже в тех случаях, когда Госплан честно пытался представлять интересы диктатора. На это указывает следующий пример. Затянувшаяся борьба Госплана с НКТП по вопросам увеличения штатов и повы-шения заработной платы получила огласку, когда НКТП в своей газете "За индустриализацию" подверг критике госплановскую систему учета рабочей силы как излишне сложную. В односторон-нем порядке НКТП установил сокращенную форму отчетности по труду. Чтобы воспрепятствовать этому "беззаконию", Госплан со-слался на постановление СНК от 9 мая 1931 года, запрещавшее учреждениям "вносить различного рода изменения в существующую систему и формы отчетности без утверждения их с ЦУНХУ Госплана СССР"78. Госплан указывал также, что действия наркомата противоречили постановлению СНК от 6 апреля 1932 года "О планировании и учете заработной платы". Хотя было очевидно, что НКТП нарушил два правительственных постановления, СНК согласился с доводами НКТП, указывавшего, что он действовал в соответствии с кампанией СНК по сокращению "непроизвод-ственного" персонала: упрощение форм означало, что на заводах будет работать больше рабочих и меньше бухгалтеров. Госплану оставалось лишь угрожать выборочным инспектированием79.
  78 За индустриализацию. 1933. Љ 22.
  79 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 31. Д. 34. Л. 3,54; Оп. 32. Д. 53а. Л. 136.
  80 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16. Д. 269. Л. 2-24.
  Обычно в случае возникновения конфликта между Госпланом или Народным комиссариатом финансов и экономическими наркоматами СНК создавал "согласительную" комиссию, в которую входили представители руководства враждующих сторон. Во время одного такого конфликта, произошедшего в 1933 году, Народный комиссариат финансов обвинил НКТП в уклонении от налогов путем нарушения стандартных правил бухгалтерского учета80. СНК поручил Госплану выработать компромиссное решение, но это ре-шение было отклонено НКТП, и в сентябре была сформирована вторая комиссия. Результаты её деятельности также не удовлетво-рили НКТП, и 11 ноября была создана очередная комиссия. В итоге НКТП добился победы: записка управляющего делами от 4 февраля 1935 года, направленная в НКФ и НКТП, сообщала, что "вопрос о разногласиях между НКТП и НКФ по отчету НКТП с обсуждения в СНК снят"81. В 1935 году НКТП, не представив вовремя отчет за 1934 год, фактически получил в свое распоряжение "лишние" 330 миллионов рублей, так как в отсутствие отчета за 1934 год НКФ неверно рассчитал инвестиции НКТП на 1935 год82. И вновь, несмотря на очевидное нарушение правил, СНК "простил" НКТП, поскольку ему требовалось дополнительное финансирование для завершения основных объектов капитального строительства.
  Строительство было тем вопросом, по которому между экономи-ческими наркоматами, желавшими свободно получать кредиты на строительство, с одной стороны и НКФ и Госбанком, боровшимися за ограничение расходов на эти цели, с другой происходили посто-янные столкновения. СНК издал ряд постановлений, запрещавших банкам осуществлять финансирование строительства без смет83. Однако наркоматы постоянно задерживали составление этих смет, несмотря на это, лишь в некоторых случаях у банковских работников хватало смелости приостановить финансирование строительства приоритетных объектов, поскольку они боялись обвинений в срыве важных государственных заданий. В январе 1935 года СНК потребовал от НКТП представить сметы на строительство84. Летом 1935 года Харьковский судостроительный завод, находившийся в подчинении НКТП, получил предупреждение о том, что его финан-сирование будет приостановлено, если он не представит, наконец, смету на строительство. 3 августа 1935 года руководство завода послало телеграмму Молотову и в Совет труда и обороны (СТО), в которой указывало, что прекращение финансирования поставит под угрозу решение важных государственных задач. Дело дошло до руководства СНК, которое затребовало от банка объяснений, хотя он всего лишь выполнял постановление правительства. Запросы НКТП об отсрочке подачи сметы на строительство были настолько часты, что едва ли можно перечислить все случаи85.
  То, что диктатор занимал сторону экономических наркоматов в их борьбе с функциональными и контрольными органами, объ-ясняется тем, что в распоряжении первых находились весьма эф-фективные стратегии отстаивания своих интересов. Наркоматы могли ссылаться на разные, противоречившие друг другу поста-новления, использовать личное влияние или применять тактику проволочек. Однако наиболее мощным аргументом в их пользу была потенциальная угроза срыва выполнения производственной или строительной программы. В таких случаях диктатору приходилось решать, что важнее: общие правила, соблюдение которых пытался обеспечить Госплан, или те последствия, к которым, как запугивали производители, может привести выполнение этих правил. Таким образом, диктатору постоянно приходилось выбирать между своими собственными правилами и "тем, что лучше", что подтверждает вывод, сделанный Хайеком (см. главу 2), о том, что диктатор не может связать себя общими правилами. При принятии подобных решений диктатору также приходилось считаться с тем, что целый ряд наркомов были также и членами Политбюро и, следовательно, участвовали в принятии решений. Диктатор не всегда становился на сторону производителя; на самом деле, производителям лишь казалось, что диктатор чаще становился на сторону функциональных органов. Однако приведенные примеры показы-вают, что диктатор был готов в любую минуту встать на сторону производителей, если того требовали интересы производства.
  
  Выводы
  Плановики и производители не любили друг друга. Производи-тели считали, что их заваливают массой сомнительных, постоянно меняющихся инструкций, и задавались вопросом: "Чем вызван такой интерес к нашей работе?" Плановики считали производителей ненадежными, склонными скрывать информацию и поступающими лишь так, как они сами хотят, независимо от указаний сверху. Про-изводители пришли к выводу, что чем меньше известно начальству, тем лучше. Главный плановый орган, Госплан, оказался посредине,
  
  НКТП об отсрочках для вышеупомянутых химических и азотных заводов, кроме завода Љ 98, который просил об отсрочке повторно. В результате директор Главного управления химической промышленности, в чьем подчинении находился химический завод Љ 98, лично явился к председателю Госплана и заместителю председателя СНК с просьбой о вмешательстве и продолжении финансирования. Наркомфин не удовлетворил просьбу об отсрочках для авиационных заводов, поскольку эти заводы уже получили отсрочки. Поступая так, Наркомфин отметил, что эти заводы относительно невелики, и им было бы несложно подготовить сметы.
  между диктатором и производителями. Как лояльный диктатору орган Госплан должен был соблюдать его интересы и принимать ре-шения в его пользу, но чем более значимыми были эти решения, тем выше был риск быть привлеченным к ответственности в случае пло-хих результатов. Поэтому Госплан составлял агрегированные, не-оперативные планы и избегал планировать конкретные сделки. Во-преки существующему стереотипу, что Госплан был организацией, жадной до власти (power-hungry organisation), в 1930-е годы Госплан на самом деле пытался свести свою власть к минимуму. Госплан не мог рассчитывать на диктатора, который отказывался от своих соб-ственных постановлений, если они вредили производству.
  Модель научного планирования предполагает, что диктатор устанавливает общие правила и направления развития, передавая полномочия по реальному распределению ресурсов в руки экспер-тов-плановиков. Несмотря на то что Госплан находился в центре властного механизма, в 1930-х годах он был чем угодно, но только не организацией, занимавшейся "научным планированием". Пред-седатель Госплана с 1930 по 1934 год, Куйбышев, был членом По-литбюро и заместителем председателя СНК. Госплан составлял планы, устанавливавшие в основном задания в агрегированном виде. Большинство сделок осуществлялось в результате обсуждения-торга вокруг условий будущего контракта между покупателем и продавцом. Несмотря на то что его мнением постоянно интере-совалось высшее руководство страны, Госплан искал возможность освободиться от подобных обязанностей. Госплан не имел властных полномочий, ему приходилось обращаться к другим органам управления, чтобы добиться выполнения своих директив. Такая роль Госплана соответствует данному Евгением Залески определению советской системы распределения ресурсов как централизованно управляемой (centralized management), а не централизованно планируемой (centralized planning)86. Она также хорошо согласуется с предложенным Рэймондом Пауэлом описанием механизма распределения ресурсов как серии ответов на конкретные обстоятельства, о которых государственные и партийные чиновники узнают, получая неценовые сигналы87.
  Что бы произошло, если бы процесс планирования и вправду был передан в руки профессионалов, которые подготавливали бы научные производственные планы для экономики всей страны?
  
  Для Троцкого всемогущий Госплан, в котором работают специа-листы-плановики, был предпочтительнее, чем "режим партийных секретарей"88. Именно на такой Госплан рассчитывали его первые руководители. Пионеры Госплана Г.М. Кржижановский и С.Г. Стру-милин разрабатывали методы административного планирования. "Материалы по балансу народного хозяйства за 1928, 1929 и 1930 гг.", изданные в 1932 году, представляли собой наиболее серьезную попытку создания общенационального экономического плана89. Однако чистка Госплана в 1929 году показала, что Сталин и его сторонники не были готовы передать вопросы распределения ресурсов в руки непартийных "скептиков", которые не заслуживали, по их мнению, доверия и не понимали истинные нужды общества. Пионеры Госплана перебрались на академические должности, этот мудрый шаг спас и Кржижановского и Струмилина от Большого террора. Оставшимся в Госплане непартийным специалистам повезло меньше: за редким исключением, все они погибли в резуль-тате террора.
  Методы планирования, применявшиеся Госпланом, такие, как национальные балансы, разработанные в конце 1920-х годов, были весьма примитивны. Если бы диктатор передал распределение ресурсов в руки Госплана, возглавляемого Струмилиным или Кржижановским, результатом мог бы стать хаос. Балансы 1928-1930 годов, например, составлялись только по группам товаров в целом, таким, как строительные материалы, сельхозпродукция, промышленные или потребительские товары. При этом было со-ставлено всего лишь каких-нибудь шестьдесят балансов, и это для экономики, производившей миллионы различных товаров90. Любой научный план, который в то время подготовил бы Госплан, не мог обеспечить предприятия детальными инструкциями, и его осуществление в любом случае требовало бы политического вмешательства. К этому необходимо добавить проблему оппор-тунизма производителей, учитывая наличие в отношениях между центром и производителями проблемы "принципала-агента". Следовательно, мы должны отклонить возможность реализации научного планирования в чистом виде при ином варианте развития событий в 1930-е годы.
  
  
  
  Глава 7
  
  СОЗДАНИЕ СОВЕТСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
  
  
  ...Пока в транспорте сидит шайка самовлюбленных и самодовольных бюрократов типа Рухимовича, по-меньшевистски издевающихся над постановлениями ЦК и сеющих кругом разлагающий скептицизм, - постановления ЦК будут класть под сукно. Надо эту шайку разгромить, чтобы спасти железнодорожный транспорт.
  Сталин - Кагановичу о предстоящем снятии с должности наркома путей сообщения, 19 сентября 1931 г.1
  Из постановления получается впечатление, что в ВСНХ сидят идиоты. Не думаю, чтобы ты этого хотел... Вообще должен откровенно сказать, что дело складывается довольно неважно. Нам подносят чуть ли не каждый день постановление за постановлением, причем одно крепче другого и далеко не справедливое...
  Жалоба Серго Орджоникидзе против вмешательства в дела ВСНХ "сверху"2.
  Несмотря на обширную литературу3, мы относительно мало знаем о том, как экономические министерства, или народные комиссариаты, как они назывались в 1930-е годы, работали на самом деле. Народные комиссариаты являлись высшими органами управления производством. Они, а не Госплан, осуществляли
  
  большую часть оперативного планирования. Поскольку наркоматы несли ответственность за конечные результаты, для того чтобы защитить себя, они нередко действовали эгоистично (см. главу 6). Борьба за контроль над ресурсами была еще одним постоянным источником конфликтов. Диктатор желал владеть и распоряжаться ресурсами. Однако в руках производителей был оперативный контроль над активами и физический контроль над произведенной продукцией, по крайней мере в момент ее выпуска. Тот, кто контролирует активы и производство, тот и обладает реальной властью. Существование этого правила хорошо понимал главный соперник Сталина Л. Троцкий, утверждавший в середине 1920-х годов, что контролировать ресурсы должна не партия, а авторитарный Госплан - организация, которую он намеревался возглавить4. Разделение могущественного ВСНХ на три наркомата показывает, что это правило понимали и в 1932 году. Любая отдельная от партии организация, контролировавшая практически всю промышленность страны, представляла собой потенциальную угрозу "ведущей роли партии".
  Если в предыдущей главе мы рассматривали взаимоотношения экономических наркоматов с плановиками, то в этой главе будет проанализирована внутренняя структура экономического нар-комата. Мы рассмотрим два ведущих промышленных наркомата 1930-х годов - Народный комиссариат тяжелой промышленности (НКТП) и Народный комиссариат легкой промышленности (НКЛП). Оба они были основаны в 1932 году. Во главе первого стоял Серго Орджоникидзе, член Политбюро и давний приверженец Сталина. Он возглавлял НКТП со времени основания наркомата в 1932 году вплоть до своей смерти в 1937 году5. Вторым наркомом НКТП был бывший председатель Госплана В.И. Меж-лаук, погибший во время Большого террора в 1938 году. Л.М. Каганович, образцовый чиновник, член Политбюро и заместитель Сталина по партии в первой половине 1930-х годов, возглавлял НКТП после Большого террора и вплоть до момента ликвидации наркомата в 1939 году. НКЛП с 1932 по 1937 год возглавлял И.Е. Любимов, фигура менее известная, который также погиб во время Большого террора. Фактически НКТП руководил работой всей тяжелой промышленности, отвечая за производство металла, добычу угля, машиностроение и производство товаров военного назначения. НКЛП ведал производством хлопковых, льняных и шерстяных тканей и кожаных изделий6. Каждую отрасль промышленности возглавляло соответствующее главное управление наркомата (главк), непосредственно руководившее предприятиями и трестами7.
  Хорошей иллюстрацией истории советских "производителей" может быть судьба крупнейшего хозяйственника 1930-х годов, Серго Орджоникидзе. В отличие от других партийных лидеров, к которым обычно обращались - товарищ Молотов или товарищ Сталин, Орджоникидзе, как среди своих коллег, так и среди под-чиненных, был известен как Серго или товарищ Серго. Во время гражданской войны и в первой половине 1920-х годов он работал на Кавказе. По приглашению Сталина Орджоникидзе переехал в Москву, где занял целый ряд важных партийных постов, включая пост наркома ЦКК-РКИ. В 1930 году он стал членом Политбюро. Заняв пост главы ВСНХ, он фактически руководил всем промышленным производством в стране. Когда в 1932 году ВСНХ был разделен на несколько наркоматов, Орджоникидзе возглавил Наркомат тяжелой промышленности. Будучи одним из ключевых членов Политбюро и близким товарищем Сталина, Орджоникидзе имел огромное влияние. Он был груб, вспыльчив, нетерпелив, прямолинеен и не боялся вступать в конфликты с другими представителями высшего руководства. Сталин с горечью жаловался на постоянное стремление Орджоникидзе к неза-висимости, которое "создает опасность... разрушения [руководящей группы]"8, безуспешно пытаясь урезонить Орджоникидзе:
  Ясно также и то, что мы, члены ЦК в особенности, не должны и не можем надувать друг друга... Большевики не могут становиться на такой путь, если, конечно, не хотят они превратить нашу большевистскую партию в конгломерат ведомственных шаек9.
  Раздражение Сталина постепенно нарастало, так как Орджо-никидзе продолжал яростно отстаивать интересы НКТП. В сентябре 1936 года Орджоникидзе пришлось смириться с арестом своего первого заместителя (Г.Л. Пятакова), расстрелянного в 1937 году. Сталин писал Кагановичу 11 сентября 1936 г.: "Лучше сейчас же снять Пятакова с поста зама, не дожидаясь результатов следствия"10. В результате политики Большого террора Орджоникидзе пришлось столкнуться с увольнениями и арестами среди руководящего состава своего наркомата и крушением своей власти. Непосредственно перед Пленумом ЦК, назначенным на 19 февраля 1937 года, Серго покончил с собой. Этот нелицеприятный факт был скрыт, и официально было объявлено, что Орджоникидзе скончался от паралича сердца. Самоубийство Орджоникидзе стало его последним актом неповиновения, поскольку Сталин говорил о самоубийстве как о последней возможности наплевать на партию, предать партию11. Как история создания административно-командной системы неотделима от истории Сталина, так и создание советской промышленности неотделимо от истории Орджоникидзе.
  9 Сталин и Каганович. Переписка. С. 711.
  10 Там же. С. 673.
  " Getty J. A., Naumov О. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999. P. 218.
  12 Gregory P., Markevich A. Creating Soviet Industry: The House That Stalin Built //Slavic Review. 2002. Vol. 61. Љ 4. P. 801-809.
  Советская командная экономика была организована как "иерархическая диктатура" (nested dictatorship). Это означало, что в вертикали власти каждый орган управления воспроизводил структуры вышестоящего12. СНК являлся диктатором по отношению к промышленным наркоматам, промышленные наркоматы играли роль диктатора по отношению к главкам, главки - по отношению к предприятиям. Структура промышленных наркоматов напоминала структуру СНК, главки имели структуру, аналогичную структуре промышленных наркоматов, управленческий аппарат предприятий воспроизводил структуру главков. Каждый орган управления имел небольшое центральное подразделение, отраслевые подразделения и функциональные подразделения, такие, как плановый или финансовый сектора, работавшие над вопросами, выходившими за рамки конкретных отраслей. Явная сложность структуры НКТП вызвала взрыв недовольства со стороны Орджоникидзе: "Структура нашего аппарата, сколько мы его ни реорганизовываем, сколько мы с ним ни возимся, а все-таки, когда ее возьмешь и нарисуешь на бумажке и посмотришь, более безобразного урода нигде не увидишь"13. Главки организационно фактически копировали работу наркомата. Наркоматы несли ответственность за производство в целом, а на плечи главков ложилась задача руководства отдельными отраслями, они отвечали за производство и сбыт продукции. В главке металлургической промышленности более половины персонала было вовлечено в работу, связанную со снабжением и сбытом. В главках легкой промышленности вопросами снабжения и сбыта также занималось большое количество служащих.
  
  Материальные балансы и организация промышленности
  Материальные балансы14 стали вкладом Советского Союза в теорию планирования. Материальные балансы представляют собой расчет предложения и спроса на ресурсы, такие, как сталь, цемент, зерновые, транспортные средства или продукция машиностроения. Текущее производство, импорт и задействованные резервы составляют предложение. Спрос равняется заявкам всех потребителей на производственные ресурсы. Баланс между пред-ложением и спросом достигается за счет административных при-казов, а не изменения цен. Если спрос на ту или иную продукцию превышает предложение, в административном порядке принимается решение либо сократить ее потребление, либо увеличить предложение.
  
  В таблице 7.1 приведена схема материального баланса двух продуктов: стали и продукции машиностроения15. Запланированное производство стали и продукции машиностроения - это ресурсы, имеющиеся в наличии. Суммарный спрос на сталь равняется спросу, предъявленному сталелитейной промышленностью, машиностроительными заводами, а также предприятиями других отраслей. Аналогично суммарный спрос на продукцию машино-строения равняется спросу, предъявленному машиностроительными заводами, сталелитейной промышленностью и предприятиями других отраслей. Т.е. материальные балансы включают в себя вопросы не только производства, но и распределения. Заплани-рованный материальный баланс мог оказаться нереализованным по целому ряду причин. Если машиностроительные заводы не получали сталь, они не могли выполнить свое производственное задание. Если производители стали не выполняли план, они не могли удовлетворить требования машиностроителей. Орджоникидзе суммировал существовавшие проблемы, однажды напомнив металлургам:
  
  Сколько бы вы ни жаловались, сколько бы ни предъявляли требований к ма-шиностроению и к кому угодно, они все эти требования могут вернуть обратно с полным правом, потому что вы металла не даете... Вы свои требования можете предъявить, но эти требования должны быть подкреплены тем, что вы дадите количество металла, необходимого для работы16.
  Если работой всех промышленных отраслей руководит один административный орган, производство и распределение всех товаров происходит как бы внутри него, а его работа оценивается в целом, а не по результатам работы его отдельных подразделений17. В случае же существовавшего разделения управления между отдельными организациями (такими, как наркоматы или главки) металлургический главк отвечал за производство и распределение стали, а машиностроительный - за производство и распределение продукции машиностроения. Даже если эти главки входили в состав одного наркомата, в вопросах снабжения они могли отдавать предпочтение своим собственным предприятиям. С точки зрения наркома, ответственного как за сталь, так и за продукцию машиностроения, и сталелитейные и машиностроительные заводы должны аккуратно снабжаться сталью и продукцией машиностроения, тогда как предприятиями, подчиненными другим наркоматам, можно пренебречь18. Из этого можно вывести следующее общее правило: чем более интегрированы управленческие структуры, тем больше вероятность того, что ресурсы будут использованы наиболее рациональным образом. Чем больше разделены органы управления производством, тем ярче представлена тенденция отдавать в вопросах снабжения предпочтение "своим" предприятиям перед предприятиями, подчиненными другим министерствам и ведомствам. Соответственно в вопросах снабжения потребителей высокоин-тегрированный ВСНХ (до его разделения в 1932 году) работал четче, чем НКТП.
  Пристрастного отношения (политики льгот по отношению к одним предприятиям в ущерб другим), по крайней мере теоретически, можно было избежать, если бы материальные балансы составлялись и реализовывались организациями, отстаивающими государственные интересы, такими, как СНК или Госплан, но большинство балансов подготавливалось не Госпланом, а сбытовыми подразделениями наркоматов и главков, такими, как Стальсбыт (см. главу 6). Для Стальсбыта машиностроители были чужаками, поскольку принадлежали "чужому" главку. А интересы предприятий-потребителей стали, входивших в НКЛП, были еще более чужды производителю, поскольку эти заводы подчинялись даже не "чужому" главку, а "чужому" министерству. В рыночной экономике цель предприятий - максимизировать прибыль, соответственно они предпочтут приобретать материалы на рынке, нежели самостоятельно их производить, если это поможет снизить издержки.
  
  
  
  
  
  "Министерские* правила игры
  Экономические институты функционируют на основе фор-мальных или неформальных правил. Европейский рынок труда или государственный аппарат США работают на основе установленных, "записанных" правил, в то время как американский рынок труда использует неписаные правила, называемые имплицитными контрактами (implicit contract). Советский диктатор предпочитал не связывать себя формальными правилами и пренебрегал ими при возникновении конфликтов между производителями и плановиками (см. главу 6). Хотя можно было бы ожидать, что работа институтов в иерархической экономической системе будет основана на формальных правилах, и НКТП и НКЛП годами действовали без официально утвержденных положений, определяющих их работу, а когда такие положения в конце концов были утверждены, они фактически не касались оперативных правил. Тысячи страниц официальных документов в архивах НКТП и НКЛП не содержат четкой единой формулировки формальных правил и процедур.
  НКТП и НКЛП были образованы 5 января 1932 года, после того как ВСНХ был поделен на три наркомата - наркомат тяжелой промышленности, наркомат легкой промышленности и наркомат лесной промышленности19. Указ об их образовании распределял предприятия ВСНХ между тремя наркоматами (большинство предприятий отошло НКТП), но практически не содержал ничего о правилах управления. Положение об НКТП не было утверждено вплоть до 11 ноября 1937 года; оно устанавливало, что НКТП должен "руководить составлением и осуществлением утверждаемых правительством производственных и финансовых планов... планов капитального строительства". С этой целью НКТП должен был организовать работу подчиненных предприятий, оказывать им техническую помощь, организовывать снабжение и сбыт продукции, руководить подбором персонала20.
  Устав НКЛП, утвержденный в 1938 году, определял его статус как союзно-республиканского наркомата, но также не содержал никаких четких инструкций21. Главное управление металлургической промышленностью (ГУМП) было образовано в 1931 году (тогда еще как главк ВСНХ) "для усиления народнохозяйственного и технического руководства металлургической
  
  ГАРФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 65. Л. 13. СЗ. 1937. Љ 76. Ст. 375. СЗ. 1938. Љ 34. Ст. 207.
  промышленностью"22. Положение о ГУМП, принятое в июне 1933 года, объявляло ГУМП ответственным за выполнение плана и техническое руководство ("достижение оптимальных показателей работы") предприятиями в отраслях промышленности черной металлургии, железнорудной, коксохимической и огнеупоров23.
  Выполните план! Какой план? Положения о промышленных наркоматах и главках в явном виде содержали два пункта. Во-пер-вых, они четко определяли сферу компетенции каждой организации, определяя, какие именно предприятия ей подчиняются. Во-вторых, они однозначно устанавливали, что каждая организация несет ответственность за выполнение плана. План наркомата представлял собой сумму планов его главков. План главка - сумму планов всех его предприятий. Юридически необходимость выполнить план была недостаточно строго определена24: среди планов были долгосрочные пятилетние планы, годовые планы, квартальные, месячные и даже декадные планы. В некоторых случаях вообще не существовало годового плана или же он подготавливался ретроспективно25. Существовали также планы снабжения. Более того, как производственные планы, так и планы снабжения часто менялись и содержали несколько групп показателей. Они содержали производственные задания (в натуральных и стоимостных показателях), задания по ассортименту производимых товаров, за-дания по труду, себестоимости, задания по срокам завершения ка-питального строительства и т.д. Какое из этих плановых заданий и планов должен был выполнить наркомат или главк?
  Наиболее важным был план по производству, так называемый план по валу. Как признался на совещании НКТП 1934 года один из работников наркомата, товарищ Золотарев, "выполнение плана - это выполнение программы"26. Предприятия признавали, что они боролись в основном за "досрочное выполнение количественных показателей" и в этой борьбе нередко "имели очень много потерь", отражавшихся на качестве продукции27. Для пред
  
  приятии задача получить доход, обеспечивающий финансовую автономность, не стояла на первом месте. Производство наиболее важной продукции и заказы для наиболее приоритетных заказчиков - армии, оборонной промышленности и других - должны были выполняться в первую очередь, ради них можно было пожертвовать всеми остальными показателями планов. Оборонная промышленность занимала особое место, о чем свидетельствуют приказы Орджоникидзе: "Все наряды и заказы для НКОборон-прома на оборудование и материалы по выделенным для него фондам выполнять точно в установленные сроки, не допуская просрочек"28. Выполнение заказов оборонной промышленности было провозглашено "первоочередной задачей главков и секторов тяжелой промышленности" в соответствии с приказом НКТП, изданным в феврале 1932 года29. Приоритетные планы рассматривались на специальных заседаниях, например, таком, как заседание НКТП по вопросам выполнения заказов на спецсталь для оборонной промышленности, состоявшееся 8 июля 1937 года30. Тяжелая промышленность также была одним из приоритетов. Как говорил Орджоникидзе: "Я готов отдать черной металлургии что угодно, берите все, но поставьте дело так, как следует"31. Другим примером может служить директива ГУМП (Љ 219, октябрь 1933 года), выделявшая дополнительные ресурсы с целью обеспечения "бесперебойной работы" предприятий тяжелой промышленности32. Целые предприятия переводились в режим исключительного снабжения приоритетных отраслей. Так, приказ НКТП (Љ 51, март 1932 года) выделил пять приоритетных заводов, предписав "удовлетворить в необходимых размерах, как стройматериалами, так и оборудованием, потребность этих заводов вне всякой очереди и преимущественно пусковыми предприятиями"33. Важнейшие стройки являлись еще одним приоритетом. Приказ НКТП (Љ 5, 4 января 1934 года) "О расширении действующих автозаводов им. Молотова и им. Сталина и строительстве новых автозаводов"34 выделял для этих автозаводов и строек специальные ресурсы.
  Поскольку наркоматы и главки сами много занимались воп-росами планирования, они подготавливали свои собственные проекты планов, а затем лоббировали их подписание в вышестоящих инстанциях. В 1932 году НКТП приказал главку рудной промышленности в течение 5 дней подготовить проект постанов-ления СНК о развитии производства серы35. На заседании, состо-явшемся 8 июня 1937 года, Межлаук приказал Главному военно-мобилизационному управлению (ГВМУ) и двум другим главкам совместно подготовить проект постановления СНК по спецстали для оборонной промышленности36. Подобные проекты постановлений, подготовленные заинтересованными организациями, могли быть направлены вышестоящими органами на "независимую" экспертизу. Так, например, в феврале 1932 года проект постановления, подготовленный Главцветметзолотом, о получении дополнительных 13 800 тонн металла был вдвое урезан Орджоникидзе после заключения строительного управления37.
  Принцип единоначалия. Соблюдение правил не так важно, если кадры подобраны правильно. Каганович - Сталину (21 сентября 1931 г.): "Повторный опыт моей работы... показал, что главное, конечно, в людях, в руководстве наркоматом"38. В самом деле, Политбюро уделяло больше внимания кадровым вопросам (сильная сторона Сталина), чем каким-либо иным39. Порядок решения кадровых вопросов был определен в начале 1920-х годов, когда не-посредственно Политбюро производило назначения на 647 номен-клатурных должностей. Партийные документы 1930-х годов дают некоторое представление о процедуре назначения ответственных работников40. 19 сентября 1931 года Сталин заявил Кагановичу о своем решении снять с должности наркома путей сообщения М.Л. Рухимовича. Через шесть дней Политбюро предложило трех кандидатов на эту должность. Кандидат, выбранный Сталиным (А.А. Андреев), был единогласно одобрен членами Политбюро 26 сентября41, хотя формально Рухимович был снят с поста только 1 октября. Тогда же Сталин отклонил список замов, предло-
  
  
  
  
  
  женный Андреевым (тот хотел забрать в НКПС слишком много работников из Северо-Кавказского края), и предложил своих кан-дидатов. 5 октября 1931 года Политбюро одобрило список новых руководителей. Таким образом, в течение трех недель назначение нового наркома путей сообщения было главным вопросом, зани-мавшим внимание Политбюро, что показывает особую важность назначения руководителей высшего эшелона.
  Тот, кто возглавлял наркомат, главк или предприятие, становился ответственным за результаты работы вверенной ему организации в соответствии с советским принципом единоначалия*2. В отличие от других правил оперативного управления, бывших довольно туманными, принцип единоначалия был неоднократно сформулирован в явном виде в приказах и постановлениях НКТП и НКЛП43. В соответствии с положением о главном управлении хлопкозаготовок и хлопкоочистительных заводов, "начальник главка, действуя на основе единоначалия, несет полную ответственность перед НКЛП за техническое и хозяйственное состояние подведомственных главку трестов, предприятий и организаций, за выполнение ими плана, директив Правительства и НКЛП"44. Совершенно очевидно, что в условиях единоначалия в громоздких по своей структуре органах управления высшие руководители должны были делегировать часть своих полномочий. Орджоникидзе передал немалую власть своему первому за-местителю Г.Л. Пятакову, которого особенно не любил Сталин за его сомнительную лояльность к режиму. Другие заместители Орджоникидзе, И.П. Павлуновский (1932-1933) и бывший нарком путей сообщения М.Л. Рухимович (1933-1936), по очереди несли ответственность за работу оборонной промышленности. В соответствии с положением НКТП 1937 года, народный комиссар издавал "в пределах своей компетенции приказы и инструкции на основании и во исполнение действующих законов, а также постановлений и распоряжений СНК"45, но на практике более половины приказов подписывали его заместители46. Наделение правом подписи большого числа лиц вызвало недовольство Ор-джоникидзе в июне 1934 года: "Я недавно получил материал, из которого видно, что из Наркомата выходит невероятное количество бумаг, причем бумаги эти подписываются всеми кому угодно. Если в Главке будут подписывать бумаги 40 человек и этим самым давать распоряжения от Главка, куда это может привести"47. Несмотря на делегирование полномочий, последнее слово, несомненно, оставалось за народным комиссаром. Последний нарком тяжелой промышленности, Каганович, позволял высказывать различные точки зрения, однако противоречили ему редко. Его предложения становились окончательными решениями. Он применял власть немедленно, как, например, на заседании 17 июля 1937 года, на котором он указал виновных в аварии, произошедшей на медеплавильном заводе, и уволил директора завода48.
  Персональную ответственность несли как высшие руководители, так и чиновники нижнего ранга. Когда злополучный нарком путей сообщения (Рухимович) объявил, что наркомат не может выполнить заданий по строительству из-за нехватки рельс, Сталин послал Кагановичу злое письмо: "Мне кажется, что Рухимович здесь заранее хочет снять с себя ответственность за невыполнение плана строительства"49. Когда кандидат в члены Политбюро Г. И. Петровский, столкнувшись с ужасающим голодом на Украине, попытался понизить план по хлебозаготовкам, за который нес личную ответственность, Каганович радостно сообщал Сталину (12 июля 1932 г.):
  Петровский с первых же строк начинает сваливать вину на ЦК ВКП(б), заявляя, что он "понимал необходимость выполнения директив ЦК ВКП(б) о хлебозаготовках", как будто они не могли поставить в ЦК ВКП(б) своевременно и честно все их вопросы. Он (Петровский) полемизирует с теми, кто говорит правду, что они были оторваны от села и не знали положения дел, но тогда он должен признать, что они скрывали от ЦК ВКП(б) правду и только тогда начали говорить, когда ЦК из Москвы указал им на вопиющие безобразия50.
  
  
  
  
  
  Если ответственность несли даже высшие партийные чиновники, то руководителям наркоматов и главков тем более было практически невозможно избежать ответственности. Они не могли защитить себя ссылками на то, что они не получили необходимого оборудования или материалов или что произошла авария. Как сказал Орджоникидзе в своей речи 16 июня 1934 года, "тот директор, тот инженер, тот начальник цеха, тот технический ди-ректор, который не следит за тем, чтобы распоряжения наркомата, распоряжения СНК, распоряжения ЦК нашей партии выполнялись в точности, тот директор - не директор"51. Орджоникидзе высмеивал руководителей, которые думали, что смогут избежать ответственности перед государством: "У нас бывают умники, ко-торые считают, что распоряжения Наркома, начальника Главка можно как хочешь выполнять или не выполнять"52. Чтобы проде-монстрировать судьбу такого "умника", Орджоникидзе 8 января 1934 года уволил директора Ярославского резинового комбината Михайлова за то, что тот заявил на общекомбинатской партийной конференции о невозможности выполнения плана: "План, утвержденный правительством, является законом. Выступление против утвержденного плана есть нарушение партийной и совет-ской дисциплины. Директор предприятия, выступающий против утвержденного плана, не может оставаться руководителем пред-приятия"53. Орджоникидзе не принимал в качестве оправданий и заявления о нехватке материалов (6 июня 1932 г.): "Сколько бы вы ни жаловались, сколько бы ни предъявляли требований к машиностроению и к кому угодно, они все эти требования могут вернуть обратно с полным правом, потому что вы металла не да-ете... Вы свои требования можете предъявить, но эти требования должны быть подкреплены тем, что вы дадите количество металла, необходимое для работы"54. И вновь Орджоникидзе (20 сентября 1934 г.): "Мы не будем слушать этих людей [говорящих, что с нашим сырьем дело не пойдет], а мы говорим следующее: если хороший директор завода, если хороший технический директор, если начальники цехов хороши, если хороши мастера, если они умеют организовать дело как следует, то результаты налицо"53.
  Смысл очевиден - хороший руководитель будет использовать любые средства и выполнит приказ любой ценой. Руководители, жаловавшиеся по официальным каналам, обычно слышали в ответ, что свои проблемы они должны решать сами56. Таким образом, высшее руководство, начиная с СНК и заканчивая директорами главков, косвенным образом потворствовало неформальным связям. Можно сказать, что хорошим руководителем был тот руководитель, который использовал неофициальные каналы для того, чтобы обеспечить выполнение производственных заданий, и руководство не задавало ему по этому поводу никаких каверзных вопросов. Сама система попустительствовала и поощряла горизонтальные сделки, ставившие в конечном итоге под угрозу власть диктатора.
  Единоначалие отнюдь не означало, что подчиненные автома-тически подчинялись приказам. На всех уровнях, начиная с самого высокого вплоть до самого низкого, приказы не выполнялись или, что еще хуже, - игнорировались. В письме к Молотову от 22 сентября 1930 года Сталин предложил образовать "постоянную комиссию [при СНК СССР] ("Комиссию Исполнения") с исключительной целью систематической проверки исполнения решений центра", отметив, что "без такой или подобной ей реформы директивы центра будут оставаться сплошь и рядом на бумаге"57. В своем более раннем письме от 21 августа 1929 года он признался Молотову: "Боюсь далее, что ППГПУ [полномочные представители ГПУ. - Авт.] не узнают ничего о решении Политбюро, и оно (решение) застрянет в "недрах" ОГПУ"58. Аналогичны и жалобы Орджоникидзе на работников своего собственного наркомата: "Я вижу, наблюдаю, ругаюсь, дерусь как зверь, но, чтобы протащить какой-либо вопрос, чтобы он был как следует проведен, для этого надо самому впасть в истерику и того загнать в истерику, кто это выполняет"59. В своей речи, посвященной десятой годовщине газеты НКТП "За индустриализацию", Орджоникидзе заявил:
  Очень часто, почти каждый день мы выносим прекрасные решения - пожалуй, лучше никто не придумает. Если собрать да посмотреть все наши решения, все наши постановления, все наши декреты - только выполняй, больше ничего не
  
  
  
  
  
  требуется. А вот насчет выполнения у нас дело не всегда хорошо. Газета должна следить изо дня в день за тем, чтобы наши решения выполнялись60.
  А вот менторски-горделивая реакция Орджоникидзе на приказы Госплана:
  Сегодня мне передали твое распоряжение, адресованное непосредственно Союзхиму... Я считаю такого характера распоряжения через голову НКТП неправильными, думаю, что и ты согласишься с этим, а потому прошу все необходимые распоряжения направлять в обычном нормальном порядке... Дальше Комиссия Исполнения думает, вернее её аппарат, давать распоряжения через голову ВСНХ. Черт его знает, может быть, так и нужно, но в таком случае на кой черт ВСНХ и для чего я там должен сидеть...61
  Таким образом, несмотря на то что Сталин, возможно, и считал, что его приказы были чрезвычайно важными и должны были выполняться, Орджоникидзе, в свою очередь, вполне мог посчитать приказы сверху "неправильными", а свои собственные - "прекрасными".
  Наказание и "козлы отпущения". Советским руководителям, действовавшим на основе принципа единоначалия, приходилось выполнять противоречивые и постоянно изменяющиеся планы. Они не могли возражать, поскольку планы принимались вышестоящими чиновниками. Кандидат в члены Политбюро Петровский не мог спорить и доказывать, что хлебозаготовительные задания невозможно было выполнить, поскольку эти задания были установлены всеведущим Политбюро! Поскольку официальным путем получить помощь не удавалось, чиновникам приходилось искать другие способы. Единственной возможной причиной невыполнения плана была несостоятельность руководителей предприятия, которая вполне могла быть истолкована и как преднамеренный саботаж. В таких обстоятельствах ни один начальник не мог иметь незапятнанную репутацию, способную выдержать тщательную проверку. В то же время число способных руководителей было ограничено. Соответственно существовала дилемма, порожденная институциональными особенностями со-ветской системы: планы часто не выполнялись, и их невыполнение официально вменялось в вину советским хозяйственникам; в то же время в силу скудости управленческих ресурсов нужно было ограничивать наказание символическим числом руководителей62.
  Для решения этой дилеммы советская система создала тща-тельно разработанный ритуал обвинения и наказания. Участники этого ритуала обычно прекрасно понимали свои роли. Руководитель снимал с себя вину, обвиняя подчиненных, которые в свою очередь старались обвинить своих подчиненных, пока вина, наконец, не сваливалась на кого-нибудь внизу иерархической лестницы. Опытные руководители выбирали козла отпущения, которого и обвиняли в невыполнении плана. Эта черта советской системы оказалась одной из наиболее живучих63. Первый заместитель Орджоникидзе (Пятаков) играл роль своего рода громоотвода за многие промахи наркомата. Чаще за невыполнение планов наказывались заместители директоров или главные инженеры предприятий, а не директора заводов. Чем ниже был статус выбранного козла отпущения, тем лучше. Заместители наркома тяжелой промышленности Кагановича подготавливали ключевые предложения, тогда как он указывал, что может быть не выполнено, заранее отмежевываясь от возможных неудач64. Сталин был наиболее опытным мастером нахождения козлов отпущения. Он позволял другим выступать с планами и инициативами, в то время как сам оставался в стороне в качестве критика и, когда что-то шло не так, сваливал вину на других. В 1930 году Сталин отказался от поста председателя СНК, возможно, для того, чтобы оградить себя от ответственности за конкретные результаты.
  На уровне наркоматов невыполнение планов запускало меха-низм расследования, с последующим выдвижением обвинения и наказанием. Как правило, создавалась комиссия, которая должна была установить причины невыполнения плана, наказать виновных и предложить пути исправления ситуации. Наказания варь-ировались от выговоров и увольнений до уголовной ответственности и смертной казни. Проводившееся ГУМП в июле 1933 года расследование аварии на Макеевском заводе, во время которой была разрушена одна из доменных печей, дает типичный пример подобного рода расследований65. Комиссия признала виновными начальника доменного цеха и инженера доменной печи. Начальника сняли с поста и направили на другой, менее важный завод, но ему было обещано восстановление на прежнем месте работы,
  
  62 Подробнее об этом см.: Getty J.A., Naumov О. The Road to Terror. Chaps. 4-5.
  63 Gregory P. Restructuring the Soviet Economic Bureaucracy. P. 129.
  64 РГАЭ. Ф.7297. On. 28. Д. 4. Л. 15; Д. 5. Л. 11-17;Д.6.Л. 117.
  65 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 275. Л. 46-48.
  
  если его "новый" завод выполнит полугодовой план. Инженер доменной печи, будучи на заводе человеком новым, был переведен на должность временно исполняющего обязанности инженера, его заработная плата была сокращена на 20 процентов, но и ему пообещали восстановление в должности, если ему удастся починить доменную печь в течение месяца. Остальные виновные получили строгие выговоры. Отметим, что руководителю Макеевского завода удалось успешно найти козлов отпущения рангом пониже. Выговоры заносились в личное дело советских и партийных чиновников, но позже могли быть сняты. Изъятие нелицеприятных записей из личного дела было явлением весьма распространенным, особенно если обвиняемый пользовался расположением кого-либо из высокого начальства66.
  Работники, выбранные в козлы отпущения, но отказавшиеся принять вину на себя и признать свои ошибки, считались не уме-ющими работать в команде. А.С. Енукидзе, который долгое время был соратником Сталина, отказался признать свою вину летом 1935 года, когда он как начальник охраны Кремля был обвинен в оплошностях охраны и неподобающих связях. Енукидзе сделал ошибку, защищая свою репутацию, вопреки сталинской версии событий, гласившей, что Кремль был буквально нашпигован тер-рористами. На пленуме ЦК, проходившем 6 июня 1935 года, Ка-ганович обратился к Енукидзе со словами:
  Если Вы искренни, товарищ Енукидзе, в Вашей готовности принять наказание, чтобы другие извлекли из этого урок, тогда Вам нужно было более честно проанализировать ситуацию, Вы должны были бы рассказать нам, как враги влезли в Вашу организацию, как Вы приютили никчемных негодяев. Вместо этого Вы отошли от темы и попытались доказать, что ничего необычного не происходило67.
  Енукидзе был переведен в провинцию и позже, 30 октября 1937 года, расстрелян, пополнив ряды жертв сталинского Большого террора. Неудачливому Енукидзе стоило последовать примеру подхалима Кагановича, который, когда Сталин обвинил его в принятии неправильного решения по поводу низкого качества комбайнов, написал Сталину (7 сентября 1933 г.):
  О деле по сельхозмашинам согласен с Вашими доводами ив 1-м и в последнем письме. Я только считаю необходимым Вам сказать, что руководство этим процессом было поставлено неправильно и поэтому я, в частности, оказался не в курсе дела. У нас существует традиция, внедренная Вами, что, если возникает даже менее важный вопрос, Вы собираете нас, подымаете его на принципиальную высоту и тогда неясное становится ясным, непонятное понятным. Здесь же т. Молотов руководил этим процессом сам, никому ничего не говоря. Это в значительной мере содействовало тому, что вместо прямой и простой постановки вопроса о том, что наркомы несут ответственность за это дело, были даны такие "тонкие" намеки, которые оказались обычными "арбузами". Я принимаю на себя Ваш упрек, что я допустил ошибку и не понял значения этого дела... [курсив автора]68.
  Зловещий оттенок приняло наказание во время репрессий 1937-1938 годов. Тюремное заключение и расстрел заменили умеренные наказания раннего периода. Во время инспекционной проверки расследования причин невыполнения планов добычи угля в августе-октябре 1938 года замнаркома НКТП Макаров проверил работу нескольких угольных шахт. Заслушав доклады директоров шахт и начальников участков, он заклеймил шахты, выполнявшие план на 35 процентов, как работающие "отвратительно"; "определенно плохо" работали шахты, выполнявшие план на 40-60 процентов; "неудовлетворительной" была работа шахт, выполнявших план на 85 процентов. Макаров определил причины провала, признал виновными отдельных лиц, предложил пути улучшения работы и наложил взыскания. Некоторых директоров он отправил под суд, других уволил, но оставил на работе остальных руководителей, если те давали заверение в том, что ситуация будет немедленно исправлена69. К счастью для большинства директоров, Макаров воздержался от обвинений в саботаже, что в те годы означало бы высшую меру наказания.
  В то время как главк скорее был склонен наказывать руково-дителей, нарком чаще их награждал, по крайней мере, такой была практика в НКТП. В 1930-х годах наркомат тяжелой промыш-ленности награждал директоров предприятий и их заместителей машинами и мотоциклами, а начальников цехов и главных инже-неров велосипедами и часами, а также денежными премиями70. Наркоматы оставили в своих руках право давать подобные награ-ды, поскольку они боялись, как бы главки не бросились награждать свой персонал с излишним пылом71.
  
  
  Belova Е. Economic Crime and Punishment. P. 153-156. Getty J.A, Naumov O. The Road to Terror. P. 174.
  68 Сталин и Каганович. Переписка. С. 333.
  69 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 28. Д. 58.
  70 РГАЭ. Ф. 7297. On. 1. Д. 25. Л. 41.
  71 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 44. Д. 9. Л. 16.
  
  Борьба за план
  Выражение "борьба за план" неоднократно встречается в ар-хивных документах. Оно использовалось и позже, хозяйственниками 1970-1980-х годов, т.е. каждое новое поколение управленцев вовлекалось в борьбу за план72. Говоря о борьбе за план, мы имеем в виду борьбу наркомов или руководителей предприятий за доступ к необходимым ресурсам, выполнение производственных заданий и получение от своих подчиненных хороших результатов. Речь идет о сложном потоке переговоров, обещаний, обращений, извинений и ходатайств, которые сопутствовали разработке и исполнению плана. Условия этой борьбы были просты: подчиненный желал упрочить свое положение и максимизировать свое благосостояние, что, говоря в целом, выражалось в заработной плате, премиях, надбавках, продвижении по служебной лестнице и, что было особенно важно в 1930-е годы, защите от возможных репрессий. Начальство желало получить максимальное количество произведенной продукции при минимальных затратах ресурсов, не поставив при этом подчиненного в ситуацию, в которой выполнение плана было бы невозможно73.
  В советской иерархической диктатуре такая борьба между начальниками и подчиненными происходила на каждом уровне. Так же как наркомы не желали делиться информацией с центром, главки не желали делиться информацией друг с другом и с наркомом. Это однажды вызвало у Орджоникидзе следующую гневную тираду:
  Кто же будет нашим цифрам верить, если кто-либо уличит нас в том, что мы даем неправильные цифры по выпуску тракторов. Здесь тов. Афанасьев должен самым жесточайшим образом наказать того, кто его обманывает, должен взять отшлепать и выгнать ко всем чертям, подобных лгунов нам не надо74.
  Подобно наркоматам (см. главу 6), главки напускали туману, издавая по два плана. На заседании коллегии НКЛП, проходившем 5 марта 1933 года, работник центрального аппарата НКЛП Левин жаловался:
  72 Gregory P. Restructuring the Soviet Economic Bureaucracy. Chap. 5.
  73 Belova E., Gregory P. Dictators, Loyal and Opportunistic Agents. P. 273-274.
  74 РГАЭ. Ф. 7297. On. 38. Д. 9. Л. 4.
  Раньше всего необходимо ликвидировать имеющуюся практику спуска главком отдельным своим трестам и предприятиям планов больших, чем те, которые утверждаются на коллегии наркомата. Если это было допустимо в прошлом году, то невозможно в условиях, которые складываются в нынешнем году, потому что это будет способствовать перерасходу фонда зарплаты, рабочей силы предприятий и трестов, что создаст тяжелое финансовое состояние. Нужно установить, чтобы главки спускали на места план в соответствии с директивой, установленной коллегией75.
  Борьба и торг вокруг плана велись прежде всего по вопросам производства и необходимых для него ресурсов. Наркомы, дирек-тора главков и руководители предприятий активно лоббировали низкие задания по производству и высокие объемы выделяемых ресурсов. Во время обсуждения плана на вторую пятилетку Ор-джоникидзе лоббировал низкие производственные задания по стали и сопротивлялся сокращению капиталовложений76. Микоян, нарком снабжения, постоянно лоббировал низкие задания по экспорту, к немалой досаде Сталина, который отзывался о нем как о бюрократе, чьему "самомнению нет предела"77. Каганович - Сталину (31 августа 1931 г.):
  В экспортном плане на сентябрь был горячий спор о размерах хлебного экспорта. Микоян, Яковлев требовали уменьшения плана, мы дали задание, предложенное НКТоргом, 1340 т. тонн. В прошлом году была та же история, и я помню, как вы тогда нажимали на выполнение сентябрьского задания, конечно, в прошлом году была другая ситуация, но и план этого сентября меньший, и выполнить его надо78.
  Оптимальная жесткость. Работа вышестоящих органов за-ключалась в том, чтобы оказывать давление, добиваясь необходи-мых объемов производства и количества затрачиваемых ресурсов. В этом вопросе Сталин был большим мастером. Сталин и нарком обороны Ворошилов писали 14 сентября 1933 г. Кагановичу, Молотову и Куйбышеву:
  В связи с громадным недовыполнением программы военных заказов авиации, танков, артиллерии, снарядов - просим рассмотреть вопрос в Комиссии обороны с вызовом людей с заводов и решительно подтянуть выполнение и наказать провинившихся79.
  
  В данном случае "наказать провинившихся", возможно, озна-чало, что следовало расстрелять несколько официально назначен-ных жертв. И снова Сталин - Кагановичу:
  Очень плохо обстоит дело с артиллерией. Мирзаханов [директор завода] разложил прекрасный завод. Павлуновский [заместитель Орджоникидзе по военному производству] запутал и губит дело артиллерии. Серго надо вздуть за то, что он, доверив большое дело двум-трем своим любимчикам - дуракам, готов отдать в жертву этим дуракам интересы государства. Надо прогнать и снизить по "чину" всех Мирзахановых и Павлуновских. Иначе дела не поправить. Плохо обстоит дело с бакинской нефтью. В этом году добываем в Баку 15 млн. тонн нефти. В будущем году надо добыть 21-22 млн. тонн... Несмотря на это Нефтяной главк спит, а Серго отделывается благочестивыми обещаниями. Это будет для нас позором, если мы не сумеем заставить НКТяж взяться немедля за дело и на каждом заседании ПБ давать нам отчет о принятых мерах80.
  Для того чтобы обеспечить выполнение заданий по хлебоза-готовкам, Сталин оказывал давление на своих коллег по Политбюро, а региональным руководителям угрожал увольнениями.
  С точки зрения наркомов,. главки слишком терпимо относились к своим предприятиям. На заседании НКТП в сентябре 1934 года Орджоникидзе жаловался, что его главки были скорее союзниками предприятий, нежели руководителями:
  Главки наши как руководят? По-моему, они недалеко ушли от трестов. Что значит недалеко ушли от трестов? Они, бедняги, собираются здесь в Москве, являются ходатаями своих предприятий, чтобы побольше денег получить от нас и поменьше программу дать предприятиям. Никуда это не годится, никакого управления в этом нет. Мы вовсе не такие люди не с такими нервами, что нельзя нас подтянуть. Главк должен руководить. Когда предприятия требуют от него, он должен проверить до конца, дать такую программу своему предприятию, чтобы она была напряженной, и заставить ее выполнить81.
  Призыв Орджоникидзе к своим подчиненным быть строгими руководителями по отношению к своим предприятиям хорошо иллюстрирует концепцию оптимальной жесткости (optimal tautness) Холланда Хантера (Holland Hunter) и Януша Ширмера (J. Szyrmer)82, идея которой состоит в том, что руководитель может добиться оптимальных показателей, задавая предприятиям жесткий план. Если план окажется слишком легким, будет произведено мало продукции. Однако если он будет слишком жестким, производство может даже сократиться. Оптимально жесткий план позволяет добиться от производителей максимально возможных объемов производства. Как видно из речи начальника главка снабжения НКТП 1937 года, оптимальный уровень жесткости плана основывался на чистой интуиции:
  В области распределения наших фондов мы частенько распределяем и смотрим, сколько вчера дали, в прошлом квартале, и определяем потребность этого квартала. Одному Главку 100 единиц, другому 90, в след. квартале наоборот. Из чего вы так исходили? Знаете, мы так чувствуем, - объяснения этому не бывает83.
  Подобные эксперименты сопровождались постоянным давлением снизу. ГУМП жаловался (20 августа 1937 г.), что "заводы присылают в ГУМП телеграфные требования на дополнительный отпуск топлива без всякого обоснования". ГУМП принял решение о том, что не будет даже рассматривать заявки на топливо без приложенного подробного обоснования заявки "исходя из полного использования внутренних ресурсов, производственной программы и установленных удельных расходов"84.
  Проблемы с поиском оптимальной жесткости хорошо иллюст-рирует следующий забавный обмен репликами, состоявшийся на одной из конференций НКТП между Орджоникидзе и одним из его сотрудников, Муклевичем.
  Орджоникидзе: Скажи, пожалуйста, как получилось, что снабжения дали на 50%, а программу выполнили на 100%?
  Муклевич: В июле я просил всех моих работников составить доклады наркому о выполнении программы по отдельным участкам, затем стал эти доклады корректировать и увидел, что выполнена программа на 102%, а снабжение получено всего на 40%. Думаю, вероятно, был жирок с прошлого года. Беру отчет прошлого года, и опять: программа на 103%, а снабжение получено на 40%. Еще заглянуть на год раньше мне не удалось, потому что не удалось найти85.
  
  
  
  
  
  Начальник главка снабжения НКТП откровенно говорил о том, что "надо бить и выявлять рвачей и этим оздоравливать процесс снабжения" (на заседании, проходившем 12 декабря 1937 г.):
  Еще наши задачи заключаются в том, что мы как следует не проверяем заказчика-заявителя и не можем проверить... мы частенько приходим с историческими материалами - в таком-то мы должны столько, в таком квартале столько, в то же время вы даете нам столько. Это не материал, это не материал, а мы должны приходить в Правительство с полной ответственностью, знать, что нам требуется минимально столько от общехозяйственного баланса там-то, для того, чтобы обеспечить такие-то предприятия - там-то. А мы вместо этого, когда получаем фонды, распределим, потом забрасываем Правительство записками, в Совнарком посылаем письмо "нас обидели, мало дали, поэтому дайте дополнительно"86.
  Вышестоящие органы управления, которые были буквально завалены просьбами снизить план, редко давали послабления. В апреле 1935 года НКТП получил редкую уступку от СНК, со-гласившегося уменьшить задание по гражданскому судостроению, после того как Орджоникидзе сообщил Молотову, что он не может выполнить производственное задание, определенное в 550 миллионов рублей87. Орджоникидзе предложил перенести значительную часть гражданских заказов на 1936 год, для того чтобы его наркомат смог выполнить военные заказы, приложив соответствующий проект постановления СНК88. Госплан, дававший оценку предложениям НКТП, с неохотой согласился, "несмотря на то, что эти обязательства были возложены на НКТП специальным постановлением Правительства"89. В данном случае нарком выступил в защиту судостроительного главка, которому в свою очередь, вероятно, пришлось доказать скептически настроенному Орджоникидзе необходимость сокращения плана. Чаще наркомат наотрез отказывал главкам в их попытках снизить производственные задания. Когда Главное военно-мобилизационное управление (ГВМУ) НКТП в одностороннем порядке снизило производственное задание без одобрения НКТП, его руководство было жестоко наказано. Несмотря на то что Орджоникидзе опасался, что главки излишне мягко относились к своим предприятиям, предприятиям обычно отказывали в запросах о снижении производственных заданий. Просьба Косогорского металлургического комбината о снижении производственного плана для проведения необходимых ремонтных работ была отклонена ГУМП три раза. Когда Петровский завод запросил у ГУМП (8 августа 1937 г.) снижения своих производственных заданий, то получил следующий ответ: "План на третий квартал был утвержден правительством. Изменить его я не имею возможности. Учитывая напряженное положение с балансом чугуна, прошу Вас принять меры к безусловному выполнению плана на третий квартал"90. Заместитель директора Краматорского завода в октябре 1932 года получил выговор за то, что без разрешения вышестоящих органов остановил доменную печь91.
  "Мы* и "юни>. Обычно в вопросах снабжения позиция вы-шестоящих органов (наркомата по отношению к главку или главка по отношению к предприятию) была менее "ведомственной" и более "государственной", чем позиция их подчиненных. В самом деле, в июне 1932 года Орджоникидзе пришлось напомнить своим подчиненным, что все они зависят друг от друга: "Никто не требует, чтобы вы обещали Золотые горы, Вы скажите то, что Вы можете сделать, и что для этого нужно. Давайте честно драться за это и выправим положение"92. Нарком легкой промышленности Любимов тоже побуждал своих подчиненных работать единым фронтом (1 ноября 1933 г.):
  Совершенно правильно... что надо рассчитывать даже, какое сырье вы будете употреблять, какие красители, и скандалить вовсю, вместе с нами скандалить, не так, как делают наши товарищи, - не заходя в наркомат, бегать по всем организациям - в РКИ, МК и проч., а через наркомат, вместе с наркоматом93.
  Нарком или начальник главка регулярно перераспределяли плановые задания и ресурсы между своими подчиненными. Главкам и предприятиям, несмотря на их сопротивление, приказывали компенсировать невыполнение плана другими главками и пред-приятиями внутри наркомата или главка соответственно. НКТП приказал "донорам" увеличить поставки для Луганского парово-зостроительного завода с целью его пуска в срок и для Мариуполь-
  
  
  
  
  
  ского металлургического завода, чтобы последний мог увеличить поставки Харьковскому паровозостроительному заводу94.
  Напоминания наркома о том, что "все мы в одной лодке и должны помогать друг другу", встречали жесткий отпор со стороны главков. И ГУМП и Главспецсталь (Главное управление спецстали) производили мартеновские слитки и поставляли друг другу металлические изделия. ГУМП был назначен "плановиком" мартеновских слитков как крупнейший производитель этого вида продукции. Спор ГУМП и Главспецстали по поводу производственного плана и плана поставок на второй квартал 1937 года был лишь одним из многих. Главспецсталь информировала ГУМП о том, что Запорожсталь не может поставить предприятиям ГУМП мартеновские слитки, поскольку "баланс металла на Запорожстали... складывается крайне неприятно" и эти слитки нужны самой Запорожстали для дальнейшего выполнения плана95. ГУМП послал НКТП протест, заявив, что Главспецсталь регулярно не выполняет свои плановые обязательства и что "Главспецсталь творит произвол в... отгрузке металла", распределяя слитки преимущественно между своими собственными предприятиями. Более того, ГУМП напомнил НКТП о привычке Главспецстали добиваться более низких плановых заданий для собственных предприятий за счет более высоких плановых заданий для ГУМП96. 31 октября 1937 года ГУМП пришел к выводу, что может составлять планы только для своих собственных заводов:
  В свое время, когда ГУМП объединял все заводы черной металлургии, на него было возложено планирование металлургических цехов машиностроительных заводов (малая металлургия). В настоящее время в связи с тем, что из состава ГУМПа часть заводов черной металлургии выделилась в самостоятельные главки (Главспецсталь, Главтрубосталь) и почти все заводы малой металлургии выделились в другие наркоматы, в дальнейшем ГУМП будет планировать только производство заводов, непосредственно ему подчиненных97.
  Несмотря на гнев ГУМП в отношении других главков, сам он тоже часто не выполнял обязательства по поставкам предприятиям других главков НКТП. Орджоникидзе особо выделил одного из со-трудников ГУМП: "В ГУМПе был Дукаревич абсолютно гнилой и разложившийся человек. Когда к нему приходили люди за снабже-нием, он только отвечал: ничего у нас нет, ничего дать не можем"98.
  
  Горизонтальные сделки
  Горизонтальные сделки предлагали решение проблемы неэф-фективного распределения ресурсов, возникавшей в силу того, что снабженцы отдавали предпочтение потребителям внутри своего наркомата или главка. Если внешняя организация (например, в случае ГУМП машиностроители) требовала больше стали и могла использовать ее лучше, чем производитель стали, она могла заключить неформальную сделку с производителем стали, что могло улучшить эффективность распределения ресурсов. Производитель машиностроительной продукции, например, мог предложить производителю стали лучшее оборудование или строгое соблюдение сроков выполнения поставок в обмен на большие поставки стали. Если в результате снабжение улучшалось, оба производителя (и сталелитейщик и машиностроитель) могли больше внимания уделять выпуску своей основной продукции, что вело к сокращению завышенных заявок на производственные ресурсы99.
  Гигантские непромышленные министерства, такие, как Народный комиссариат путей сообщения, Гулаг НКВД (самая крупная строительная организация) и Народный комиссариат снабжения, руководивший производством готовых потребительских товаров, были конкурентами НКТП и НКЛП в борьбе за ресурсы. Снабжение и поставки должны были быть сбалансированы не только в промышленности, но и в транспорте, торговле и строительстве. Горизонтальные сделки между разными ведомствами редко фик-сировались в письменном виде. Тем не менее, у нас есть информация по спорам НКТП с другими наркоматами и двухмесячная переписка НКТП с НКЛП (май-июнь 1934 г.) по этим вопросам. То, что писем, которыми обменялись НКТП и НКЛП, было совсем немного (меньше десятка за два месяца), наводит на мысль о том, что существовали веские причины, ограничившие число взаимных межведомственных претензий. Наркоматами заведовали лидеры общесоюзного масштаба (такие, как Орджоникидзе, Микоян и Каганович), и неразрешенные споры между ними передавались непосредственно в Политбюро или СНК. Все, кроме Орджоникидзе,
  
  94 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 38. Д. 5. Л. 310.
  95 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. И.
  96 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 9-10.
  97 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3561. Л. 30.
  
  хотели избежать репутации смутьяна. Конфликтующие стороны не могли знать наперед, кто выиграет спор, а терпение Политбюро тоже имело пределы. Поэтому мы предполагаем, что к разрешению споров в административном порядке стороны старались прибегать лишь в крайнем случае, предпочитая неформальное разрешение конфликтов100. Когда НКЛП не смог достичь компромисса с НКТП по вопросу поставок оборудования, нарком НКЛП Любимов послал Сталину и Молотову жалобу: "Несмотря на все мои нажимы на НКТП, я не мог добиться выделения этого оборудования в сроки, обеспечивающие ввод в эксплуатацию вышеупомянутых строек в установленные сроки"101. Архивы не сохранили ответ Сталина или Молотова Любимову, тем не менее это письмо, по крайней мере, показывает формат жалоб высшего уровня. Сторона, подающая жалобу, должна была доказать, что перед тем, как передавать дело в высшие инстанции, ею были предприняты все возможные меры.
  Неформальные соглашения были делом вполне обыденным: неформальное решение проблемы в стиле "услуга за услугу" от-ражено в письме наркома легкой промышленности Любимова к Орджоникидзе, написанном в июне 1934 года. Один из заводов НКТП должен был поставить два вакуумных насоса тресту НКЛП в первом квартале, но НКТП попросил об отсрочке до сентября. Любимов просил Орджоникидзе, чтобы тот приказал своему заводу вовремя осуществить доставку, утверждая, что эти помпы были необходимы для завершения строительства Ба-лахнинского завода, который производил сульфатцеллюлозные экстракты, необходимые как НКЛП, так и НКТП. НКЛП не смог выполнить последний заказ НКТП на сульфатцеллюлозные экстракты, но, если насосы будут доставлены вовремя, НКТП непременно получит свой заказ102. Другая сделка между НКТП и НКЛП имела более изощренную форму и требовала наличия доверия между сторонами. В мае 1934 года НКЛП запросил у НКТП дополнительные материалы на реконструкцию Батурин-ского химического завода. НКЛП попросил помощи у НКТП, обещая взамен прекратить создавать НКТП проблемы по поводу будущих поставок химической продукции, как только завод будет построен103. Таким образом, НКЛП предлагал сделку, которая могла быть реализована только в течение довольно длительного периода.
  Конфликт между НКТП и наркоматом путей сообщения об-наруживает еще одну причину, почему предпочтение отдавалось негласным соглашениям. Она заключалась в неуверенности в том, что высшие органы власти смогут решить проблему. В 1934 году наркомат путей сообщения подал заявку на получение 46 600 тонн металла для мостов; НКТП предложил половину запрошенного объема. СНК поддержал НКТП, существенно уменьшив заявку Народного комиссариата путей сообщения104. Когда же НКТП не поставил потребителям даже этот, меньший объем металла, СНК отклонил его просьбу (21 ноября 1934 г.) об отсрочке осуществления поставок и потребовал наказать виновных: "Просьбу т. Пятакова отклонить. Поручить КСК [Комиссия советского контроля] установить виновных в срыве постановления СНК"105. Несмотря на однозначный приказ СНК, в результате последующих переговоров НКТП получил требуемую отсрочку106. Возможно, у НКТП действительно не было металла, который он мог бы поставить наркомату путей сообщения, тем не менее примечательным является тот факт, что СНК не смог заставить свой крупнейший промышленный наркомат выполнить прямой приказ.
  103 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 453. Л. 12. ни ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 27. Д. 92. Л. 24. Ю5 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16а. Д. 689. Л. 20. toe ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16а. Д. 689. Л. 1-3. ют ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 16. Д. 433. Л. 6-8.
  Спор, возникший в 1935 году между НКТП и НКВД (Народным комиссариатом внутренних дел) из-за строительства жилого поселка, решался самими конфликтующими сторонами. Поселок был построен НКТП во время строительства Ярославского гидро-узла, однако незавершенное строительство было передано в руки НКВД107. Все ресурсы строительства: оборудование, транспортные и другие технические средства - следовало передать НКВД. Однако НКТП выразил несогласие с такой постановкой вопроса, среди прочего предложив "выстроенный поселок гидроузла пере
  
  дать Ярославскому резиновому комбинату, который очень нужда-ется в жилплощади"108. К тому времени как Комиссия советского контроля, которой было поручено разбирательство этого вопроса, начала свою работу, НКТП и НКВД уже успели найти компромисс, и дело было закрыто.
  На уровне главков можно найти еще больше свидетельств го-ризонтальных сделок. В постановлении по отчету отдела сбыта металлов ГУМП приходит к выводу, что "фактически сам потре-битель с многочисленным штатом толкачей руководил аппаратом отдела сбыта"109. ГУМП приходилось усиленно препятствовать присвоению материалов подчиненными трестами и предприятиями. 27 августа 1937 года ГУМП сообщал, что "имели место случаи, когда конторы расходовали по своему усмотрению без согласия отдела сбыта металл, прибывший на склады контор или Снабсбытов в броню отдела сбыта, несмотря на специальную ого-ворку в наряде-заказе", и что "обычно отдел сбыта о поступлении металла в его броню узнает с запозданием и случайно, несмотря на наличие в наряд-заказах просьбы известить о прибытии"110. Поскольку подобные неофициальные сделки производились без огласки, у нас нет достаточной информации о них. Но мы знаем наверняка, что толкачи представляли существенную статью расхо-дов организаций снабжения и предприятий, которую приходилось скрывать за другими расходными статьями. Толкачам платили надбавки даже за осуществление плановых поставок. Это говорит о том, что толкачи были необходимы также и для того, чтобы за-ставить поставщиков поставить предусмотренные планом матери-алы111.
  
  Дробление наркоматов и главков
  Как показывает исторический опыт, административно-команд-ная экономика может быть организована либо по отраслевому, либо по территориальному принципу. В течение почти всего периода советской истории доминировал отраслевой принцип. Подобная организация означала, что заказы на продукцию и поставки произведенной продукции исходили от промышленных министерств и их отраслевых главков. В начале 1930-х годов существовало лишь одно промышленное министерство - Высший совет народного хозяйства, в конце периода (в 1941 г.) - промышленных наркоматов было уже двадцать два112. В 1932 году в состав НКТП входило тринадцать главков, а в 1938 году их было уже тридцать четыре. С редким постоянством, начиная с 1930-х годов вплоть до самого развала Советского Союза, диктатор поддерживал процесс дробления ведомств и противостоял созданию наркоматовских "империй".
  Орджоникидзе угрожал отставкой из-за разделения ВСНХ на три наркомата, и тем не менее разделение состоялось. В 1935 году СНК отклонил запрос НКТП о создании собственного независимого отдела снабжения на том основании, что это ведет к созданию "неконтролируемых" организаций113. Так же была отклонена заявка НКТП на передачу под его контроль небольшого парка локомотивов в качестве внутризаводского транспорта его крупнейших предприятий114. XVII съезд партии, состоявшийся в 1934 году, несмотря на сильную оппозицию115, передал часть предприятий из подчинения всесоюзных наркоматов в подчинение республиканским наркоматам. СНК даже отклонил запрос НКТП, поданный 2 июня 1935 года, о прикреплении к нему заводов, выполняющих военные заказы, из так называемого "списка 68", которые находились в ведении Народного комиссариата местной промышленности РСФСР116. Даже рассматривая незначительные споры, правительство постоянно действовало таким образом, чтобы предотвратить усиление одной организации за счет другой, как, например, в случае спора о возвращении студен
  
  ческого общежития, перешедшего от НКТП НКЛП, что вызвало неповиновение со стороны НКТП117.
  Дробление министерств и главков усиливало проблему снаб-жения "мы-и-они". Шансы на своевременное получение материалов и оборудования по официальным каналам были неплохими лишь в том случае, если продукция производилась в пределах той же организации, например в пределах того же главка. Чем "дальше" находился поставщик, скажем, в другом главке или даже в другом наркомате, тем меньше было шансов получить необходимые ресурсы, если, конечно, в дело не вмешивались вышестоящие органы власти. Проблема снабжения, усиленная дроблением организаций, могла быть решена одним из трех способов. Во-пер-вых, производитель мог инвестировать в патрона, который мог бы приказать чужим организациям обеспечить необходимые поставки. В частности, такой подход проявлялся в целом ряде вмешательств в вопросы снабжения, которые обсуждались ранее в этой главе. Соответственно государственные и партийные руководители были приговорены к бесконечному рассмотрению обращений, заявок и жалоб (см. главу 3). Вторым путем решения проблемы нежелания чужих предприятий обеспечить необходимые поставки были горизонтальные сделки. Несмотря на то что они не были санкционированы вышестоящими органами, горизонтальные сделки могли исправить ошибки нерационального распределения ресурсов, и, как было отмечено выше, управленцы фактически имели негласное указание следовать этим путем - никто не задавал никаких вопросов. Третий путь - это самоснабжение или автаркическое производство; а именно создание интегрированной производственной структуры, которая, например, позволяет производителю добывать свое собственное сырье, изготавливать собственную продукцию и поставлять ее в своих собственных товарных вагонах. Дэвид Граник (David Granick) продемонстри-ровал крайнюю автаркичность советской промышленности118. В отличие от рыночных экономических систем, в которых фирмы отличаются специализацией, советские предприятия были в высшей степени не специализированы. Машиностроительные предприятия производили свой собственный металл, а металлообрабатывающие предприятия занимались машиностроением. Когда производители ущемляли в поставках предприятия, подчиненные другим главкам и наркоматам, те в ответ самостоятельно начинали обеспечивать себя необходимыми ресурсами. Если производитель продукции машиностроения не может положиться на производителя металла в вопросе поставок стали, ему приходится производить свою собственную сталь. Таким способом он повышает вероятность получения поставок, но при этом утрачивает преимущества специализации и не получает экономии за счет масштабов производства, то есть лишается того, за счет чего, по утверждению Адама Смита, обеспечивается "благосостояние нации".
  В рыночных экономических системах степень специализации определяется сравнительными преимуществами и транзак-ционными издержками. При низких издержках на организацию рыночной операции предприятия будут специализироваться на выпуске той или иной продукции и приобретать необходимые материалы, запчасти и пользоваться транспортными услугами других фирм-поставщиков, пожиная преимущества специализации. В некоторых случаях, например, когда поставщики должны производить продукцию, которая подходит лишь одному поку-пателю, может возникать нежелание специализироваться, тем не менее в большинстве случаев беспокойство по поводу надежности поставщиков не ведет к автаркии в вопросах производства119. В советской административно-командной экономике беспокойство по поводу надежности цепи поставок было настолько сильным, что предприятия становились автаркическими, жертвуя преиму-ществами специализации. Автаркические тенденции производителей при административно-командной системе были основным источником экономической неэффективности.
  
  Выводы
  Предприятия, под руководством главков и наркоматов, произ-водили валовый продукт советской административно-командной экономики. И предприятия, и главки и наркоматы несли ответ-ственность за конечные результаты; таким образом, мы класси-фицируем их как производителей, или "хозяйственников", если использовать советский термин. Архивные документы, харак-теризующие работу народных комиссариатов, совершенно од-нозначно развенчивают миф о согласии между плановиками и производителями, и это при том, что некоторые производители
  
  
  
  
  
  являлись влиятельными членами Политбюро. Несмотря на то что наркоматы и главки большей частью работали в отсутствие оперативных правил, руководители всех организаций отвечали за результат. И хотя начальники могли свалить вину на кого-то дру-гого, они всё равно не могли полностью избежать ответственности. Необходимость выполнения плана ставила наркомат и диктатора перед нелегким выбором. Руководители предприятий могли выполнить свои плановые обязательства только за счет участия в горизонтальных сделках, которые подрывали власть диктатора. Сталкиваясь с подобным выбором, наркомат настаивал на вы-полнении плановых обязательств "любыми средствами и любой ценой". Те, кто игнорировал подобный совет, считались плохими руководителями.
  Если бы эффективность того или иного института оценивалась по частоте выполнения приказов центра, то наркоматы и главки получили бы неудовлетворительную оценку. Конфликт принципал-агент между диктатором и наркоматом был постоянным и острым. Производственные возможности утаивались, заявки на ресурсы завышались, а информация скрывалась, даже несмотря на то, что тремя крупнейшими наркоматами руководили члены Политбюро. "Борьба за план" показывает "централизованное управление ресурсами" Залески в действии: постоянное перераспределение ресурсов в результате петиций, жалоб и произвольных изменений. Самой слабой стороной системы было снабжение. Большая часть борьбы происходила в сфере снабжения, а не производства. Наркоматы и их отделы снабжения не справлялись с вопросом нахождения материального баланса на практике; число работников наркоматов, занятых проблемами снабжения, не уступало или даже превосходило количество служащих, занятых вопросами производства. По сути, широко разрекламированные материальные балансы составлялись наркоматами, а не Госпланом или другими государственными организациями. Экономические агенты в первую очередь обеспечивали сами себя и лишь потом предприятия, подчинявшиеся другим главкам и наркоматам, если до удовлетворения их заявок вообще доходило дело. С дроблением наркоматов на более мелкие организации проблема снабжения "мы-и-они" усиливалась, вынуждая экономических агентов защищать себя путем создания автаркических производственных структур.
  Наше описание осуществления материальных балансов на практике - еще один гвоздь, забитый в гроб концепции "научного планирования". Снабженцы работали, основываясь главным образом на интуиции, совершенно ясно осознавая, что предприятия завышали заявки на производственные ресурсы. Абсурдность сложившейся ситуации показывает тот факт, что предприятия выполняли поставленные перед ними производственные задачи даже при пятидесятипроцентном снабжении от запрошенных производственных ресурсов. Некое подобие порядка обеспечивалось сердитыми окриками-приказами вышестоящих органов обеспечивать в первую очередь снабжение приоритетных заводов тяжелой промышленности, оборонных предприятий и важнейших строек. Но даже правящая элита не могла добиться поставок материалов в том количестве и в те сроки, в которые она приказывала их поставить (вспомним хотя бы историю спора между НКТП и НКПС, приведенную в этой главе). Наркомат и его предприятия поддерживали тонкий баланс в своих внутренних взаимоотношениях. Наркомат должен был найти оптимальную степень "жесткости", для того чтобы выжать из предприятий максимум продукции, не ставя при этом перед ними невыполнимых заданий. Невыполнение планов предприятиями, если оно происходило в широких масштабах, означало невыполнение плана наркоматом.
  Можно предложить три объяснения последовательно про-водившейся политики дробления органов управления промыш-ленностью. Диктатор-"научный плановик" или "оседлый грабитель" мог проводить такую политику, чтобы решить вопрос технической эффективности. Поскольку технологии и структура производства различаются, производство продукции с использованием разных технологий должно и управляться по-разному. Технология производства алюминия отличается от технологии производства стали. Как только алюминий становится важен, его производство должно быть передано под управление отдельной организации. И в самом деле, предприятия новых главков, отделявшихся от ГУМП (который изначально объединял всех производителей металлургической промышленности), таких, как Главное управление по цветным металлам, золоту, платине и редким элементам, выделившееся в 1931 году, Главное управление ка-чественных сталей и ферросплавов, выделившееся в 1937 году, использовали различные технологии. Мы не можем судить о том, до какой степени технологический фактор влиял на создание новых главков в наркоматах, тем не менее архивные документы оставляют впечатление, что определенные виды продукции сами по себе обуславливали создание самостоятельных управленче
  
  ских единиц, так же как некоторые группы товаров (например, текстиль) способствовали созданию отдельных министерств.
  Диктатор, нацеленный на максимизацию власти, должен был опасаться концентрации власти в чьих-либо руках. Высший совет народного хозяйства, руководивший практически всеми про-мышленными предприятиями, неизбежно стал бы столь же мо-гущественным, как и Политбюро, что было неприемлемо даже в том случае, если бы его возглавил верный член партии. Тот факт, что Народный комиссариат тяжелой промышленности самостоятельно руководил промышленным производством, уже представлял известную опасность. Страх диктатора, нацеленного на мак-симизацию власти, перед концентрацией экономической власти объясняет его упорное и настойчивое противодействие всяким попыткам создания промышленных "империй".
  У диктатора, нацеленного на максимизацию власти, могла быть и еще одна причина для дробления органов управления промышленностью. "Диктатор-эгоист" укрепляет власть за счет подкупа политических лидеров, предлагая последним определенные выгоды, в том числе и быстрое продвижение по служебной лестнице120. Но при ограниченном количестве постов высокого ранга (и при том, что никто не уходит на пенсию) обещания служебного продвижения не имеют особой ценности и верность может ослабнуть. Создание новых наркоматов и главков увеличивает количество ответственных постов. Пост наркома предполагал ряд привилегий, одинаковых и для "старых" и для свежеиспеченных наркомов. Более того, новоявленный нарком получал возможность действовать независимо и создавать свою собственную базу власти. Бывшие заместители Кагановича редко противоречили своему наркому, но стоило им возглавить собственные наркоматы, как они тут же начали с ним спорить. Дробление НКТП, руководившего приоритетными, с точки зрения власти, промышленными предприятиями, происходило гораздо быстрее, нежели дробление НКЛП. Можно предположить, что "подарки" в виде постов в тяжелой промышленности были наиболее ценными, что вело к "быстрому" дроблению НКТП. То, что подчиненные противостояли разукрупнению своих организаций, означает, что вследствие дробления они теряли нечто ценное. Архив НКЛП дает пример одного из таких эпизодов борьбы за власть из-за доходов: 23 июня 1932 года объединение Союзкино послало протест непосредственно Сталину и Кагановичу по поводу того, что НКЛП попытался ликвидировать Союзкино, создав вместо него управление НКЛП, и передать деньги, выделяемые киноотрасли, другим отраслям. НКЛП назвал жалобу абсурдной, отрицая, что был заинтересован в деньгах, и утверждая, что Союзкино попросту противилось какому-либо внешнему контролю121.
  В 1930-е годы НКТП возглавляли три весьма разных наркома или, говоря языком Берлинера, "жокея": Орджоникидзе - крупный представитель правящей элиты с неистовой жаждой независимости; Межлаук, занимавший пост наркома очень недолгое время, плановик и технократ; наконец, Каганович, одна из ключевых политических фигур сталинской системы, добившийся своего положения, играя роль лакея Сталина. Несмотря на все их различия, управляя наркоматом, они использовали одинаковые методы, и это при том, что наркомат функционировал в основном на основе неофициальных правил. Таким образом, создается впечатление, что "жокей" не имел особого значения. Более того, "жокеи" в основном копировали поведение своего начальства. Каждая организация имела структуру и действовала по образу и подобию вышестоящего органа. Во время сталинского Большого террора 1937-1938 годов практически все "жокеи" были уничтожены и на их место пришли новые, более молодые и мобильные лидеры, однако это не повлекло за собой существенных изменений в работе системы. Эти факты достаточно убедительно говорят в пользу того, что жокей не играл особой роли.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8
  
  ОПЕРАТИВНОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ
  
  
  На заседании комиссии по транспорту выяснилось, что НКПС [Народный комиссариат путей сообщения] совершенно не знает плана, хотя даже и при нынешней системе он должен был бы знать.
  Письмо Кагановича Сталину от 30 августа 1933 г.1
  Мы протестуем против чрезмерно частых изменений плана на 3 квартал по цеху рельсовых скреплений [в течение июня - июля месяца 1937 г. программа менялась 6 раз]. Такие задания совершенно дезориентируют завод и ведут к срыву выполнения плана.
  Письмо директора Макеевского металлургического завода им. С.М.Кирова Трахтера в ГУМП от 22 июля 1937 г.2
  1 Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М., 2001. С. 321.
  2 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 5-7.
  То, что мы поместили оперативное планирование почти в конец книги, может показаться весьма странным, ведь планирование было одним из трех ключевых принципов административно-командной системы. Мы уже затрагивали некоторые аспекты планирования. Как было показано, долгосрочное планирование играло скорее мотивационную роль, нежели в самом деле определяло распределение ресурсов (см. главу 5). Глава 3 объясняет, почему Сталин так сильно не доверял специалистам-плановикам, и обвинял их в превращении Политбюро в "совет старейшин", принимающий лишь общие решения, и почему соперник Сталина Троцкий считал необходимым наделить полномочиями в области распределения ресурсов специалистов, а не членов партии. Предыдущие главы подтверждают справедливость критики Залески в отношении теории "научного планирования": в главе 6 показаны борьба между Госпланом и экономическими наркоматами за обладание информацией, необходимой для планирования, произвольное изменение планов, борьба за предельно обобщенные планы, наркоматовская практика двойного планирования и несоставления планов как таковых, прямое дезинформирование плановиков. "Научное планирование" было нежелательно и с политической точки зрения. Урок чистки Госплана 1929 года состоял в том, что тех, кто ставил балансы выше темпов развития, наказывали3. В главе 7 речь шла об "оппортунизме" производителей, об их попытках добиться от центра более легких планов, а также о хаотичности системы планового снабжения.
  В начале 1930-х годов структура управления советским на-родным хозяйством была относительно проста. Основную роль в ней играли три промышленных наркомата (тяжелой, легкой и лесной промышленности) и три крупных непромышленных наркомата (путей сообщения, снабжения и НКВД с его Главным управлением лагерей). Различные республиканские и областные организации управляли предприятиями республиканского и местного значения. Увеличение числа наркоматов, региональных органов управления и главных управлений в 1930-е годы требовало составлять планы для все более сложной административной структуры. В начале 1950-х годов на общесоюзном уровне планы приходилось составлять для пятидесяти двух различных учреждений4, а количество устанавливаемых центром плановых показателей немного не дотягивало до десяти тысяч5. Если взять только эти 52 "планируемые" организации, то это означает, что в год нужно было составлять 260 годовых и квартальных планов, что вовлекало плановиков фактически в водоворот бесконечного планирования.
  Любая экономическая система, распределяющая ресурсы в административном порядке, а не при помощи рынка, должна решить проблему планирования материальных балансов, которую мы обсудили в седьмой главе. Независимо от избранной модели планирования, производство не может осуществляться без произ-водственных ресурсов. Для того чтобы выпускать продукцию ма-шиностроения, необходима сталь; заводы невозможно построить без строительных материалов; сталь невозможно производить без руды и кокса. Таким образом, план должен представлять собой план производства и план использования произведенной продук
  ции в качестве ресурсов. План не мог просто устанавливать объемы производства в надежде на то, что будет достаточно ресурсов для производства запланированных объемов. В идеале, план должен был представлять собой последовательный и согласованный баланс. В рыночной экономике последовательность и согласованность обеспечивается с помощью рыночного ценового механизма: товары получают лишь те, кто согласен платить рыночную цену. Если строительная компания не имеет достаточно ресурсов на покупку строительных материалов, она попросту не построит завод. Предложение будет равняться спросу. В административно-командной экономической системе подобная согласованность должна достигаться при помощи административных распоряжений.
  
  Два образа плановиков
  6 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ, 1995. С. 133.
  В то время как история диктатора - это история Сталина, а история промышленных наркоматов - это история Орджоникидзе, у Госплана две различные истории. Одна - история его профессиональных партийных руководителей, вторая - история его технических специалистов. В.В. Куйбышев, председатель Госплана с 1930 по 1934 год, представляет собой первый "образ" Госплана. Куйбышев вступил в партию в 1904 году и принадлежал к когорте "старых" большевиков. Он занимал большое количество должностей вплоть до самой своей смерти в 1935 году: член Политбюро с 1927 года, председатель Центральной контрольной комиссии с 1923 по 1927 год, председатель ВСНХ с 1927 года до назначения на пост главы Госплана в 1930 году. С 1934 года и до своей смерти Куйбышев возглавлял Комиссию советского контроля. Сам он был не столь внушителен, как его анкетные данные. Он злоупотреблял спиртными напитками, не умел противостоять давлению и неоднократно просил освободить его от должности председателя Госплана. Отзывы о Куйбышеве были далеки от хвалебных. Сталин предупреждал Молотова (12 сентября 1933 г.), что не стоит очень полагаться на Куйбышева, поскольку "Куйбышев может запить"6. В конфликтных ситуациях Куйбышев быстро терял самообладание. Каганович цитирует Куйбышева в письме к Сталину (12 августа 1931 г.): "Если взаимоотношения Серго с Молотовым не удалось урегулировать, то со мной наверняка не удастся, ведь вся история [конфликт Серго-Молотов]... кончилась торжеством и победой Серго, ведь он обратно своих слов не взял"7. Куйбышев организовывал технические комиссии, которые подготавливали пятилетние, годовые и квартальные планы. Он был связующим звеном между Госпланом и Политбюро. В частности, заседания Политбюро, созванные с целью обсуждения планов, откладывались, если на них не присутствовал Куйбышев8. Куйбышев превратил Госплан из "мозгового центра", в котором работали ведущие специалисты по вопросам планирования, в орган, состоящий из партийных назначенцев. Госплан превратился в нечто вроде группы поддержки амбициозных планов. По этому поводу один из основателей Госплана высказался в том смысле, что лучше "стоять" за более высокие планы, чем "сидеть" за реальные9.
  В.И. Межлаук, заместитель Куйбышева с 1931 по 1934 год и председатель Госплана с 1934 по 1937 год, представляет собой образ плановика-профессионала, второй "образ" Госплана. Именно Межлаук создал советскую систему планирования и распределения ресурсов и написал книгу "О плановой работе и мерах её улучшения". Он считается "главным теоретиком методов административного планирования"10. Межлаук был ответственным редактором газеты "За индустриализацию". Планы в период с 1931 по 1937 год подписывались Межлауком, снабжавшим их комментариями. Его самой высокой партийной должностью стала должность члена ЦК. Юридическое образование Межлаук получил в Харьковском университете в 1917 году, в том же году он вступил в партию. Он говорил на нескольких европейских языках, знал латынь и греческий. У него были боевые заслуги, связанные с эпизодом, когда он вывез ценности из Госбанка Украины в Москву во время отступления Красной Армии. По окончании гражданской войны, в начале 1920-х годов, он занимал посты комиссара ряда железных дорог, работал в наркомате путей сообщения, затем в ВСНХ, в том числе занимал должность начальника Главметалла ВСНХ. Политбюро дважды направляло его на обучение в США и Европу, он входил в состав коллегии Советско-американского совета по обмену экономическими исследова-
  
  ниями". В 1937 году он немногим более полугода занимал пост наркома тяжелой промышленности. В декабре 1937 года был арестован и расстрелян в июле 1938 года.
  Разительный контраст между плохо образованным партийным бюрократом Куйбышевым и блестяще образованным Межлауком символизирует два полюса самого Госплана, две альтернативы его развития: Госплан мог стать организацией, разрабатывающей планы в соответствии с формальными правилами, или же превратиться в организацию, слепо исполняющую партийные директивы, причем даже в тех случаях, когда они противоречат экономической логике.
  
  Планирование и модели диктатур
  Четыре модели диктатур, описанные в первой главе, предус-матривают различный подход к планированию. Диктатор-"науч-ный плановик" будет довольствоваться тем, что сам он устанавливает лишь общие принципы, передавая вопросы составления материальных балансов Госплану. Госплан будет использовать "научные" коэффициенты для определения заявок производителей (например, сколько стали необходимо для рационального производства одной единицы продукции машиностроения). При составлении планов снабжения Госплан будет соотносить объемы производства и потребления той или иной продукции. Перед тем как издавать обязательные инструкции по поставкам и производству, он будет подгонять производственные ресурсы и произведенную продукцию, пока не уравновесит материальный баланс. Диктатор при этом будет придерживаться принципа невмешательства, передавая управление Госплану. В результате результаты выполнения планов будут близки к запланированным. Вероятно, на раннем этапе плановики могут создавать не очень хорошие планы, поскольку они только учатся и могут допускать существенные ошибки. Тем не менее, со временем качество работы плановиков повысится, а разработанные планы будут выполняться с все большей точностью.
  11 См. сайт Международного фонда демократии Александра Яковлева (http:// www.idf.ru).
  "Оседлый грабитель" будет составлять планы, стремясь достичь оптимальных стратегий экономического развития и роста. "Оседлый грабитель" будет устанавливать объем инвестиций и распределять инвестиции между отраслями, выбирая соотношение цен между сельским хозяйством и промышленностью, и будет изменять решения, принятые учеными-плановиками, если они противоречат решению задачи экономического роста. Все принимаемые решения будут нацелены на достижение высоких темпов экономического роста и ускоренное развитие. При такой модели политическое вмешательство будет более навязчивым. И тем не менее, плановик будет правой рукой "оседлого грабителя", и в целом разработанные планы будут реализовываться.
  А вот для "диктатора-эгоиста" передача полномочий по рас-пределению ресурсов в руки экспертов-плановиков неприемлема. Вместо этого диктатор-эгоист будет самостоятельно разрабатывать как можно больше производственных планов и планов распределения, будучи ограничен лишь своей способностью по-лучить и переработать необходимую информацию (или же позволит Госплану подготавливать лишь первую версию планов), и не будет придавать большого значения сохранению материальных балансов. Производители, сталкиваясь с многочисленными дефицитами, будут вынуждены обращаться к диктатору с просьбами о понижении производственных заданий или о предоставлении большего количества ресурсов, и диктатор будет предпринимать тысячи пересчетов и исправлений, обусловленных в основном политическими соображениями. Этот "диктатор-эгоист" напоминает диктатора из модели Рэймонда Пауэла (см. главу 1), который действует на основании множественных "неценовых сигналов", таких, как телефонные звонки, личные прошения и петиции производителей. "Диктатор-эгоист" будет тщательно следить за всеми планами, подготавливаемыми экспертами, и будет вме-шиваться в процесс планирования, если планы не обеспечивают достижения желаемых политических результатов. В этой модели предполагается, что результаты реализации планов на практике будут существенно отличаться (или же вообще не будут иметь никакого отношения) от того, что было изначально запланировано. По сути, возникает вопрос, является ли такая экономическая система плановой, поскольку выполняются лишь те планы, которые не имеют политического значения и, следовательно, не привлекают внимания диктатора.
  В модели "групп влияния" или "корпоративного государства" ("диктатор-рефери") предполагается, что планирование органи-зовано снизу вверх: группы влияния навязывают планы плановым органам. Производители устанавливают свои собственные производственные планы и несут ответственность за распределение произведенной продукции между своими собственными и "чужими" производителями. Такая модель предполагает мини
  
  мум централизованного координирования; следовательно, все это многообразие отдельных планов будет несогласованным, и реальное распределение ресурсов будет складываться в результате борьбы между группами влияния. В отличие от модели диктатора, нацеленного на максимизацию власти, несбалансированность будет разрешаться не в результате подачи петиций всемогущему диктатору, а скорее путем "горизонтальных" решений, основанных на сравнительной силе конфликтующих сторон. Лишь в совершенно безвыходных случаях стороны будут обращаться к диктатору, играющему роль арбитра. Как и в предыдущей модели, планы не будут выполняться, однако преимущественно из-за слабой скоординированности.
  Эти четыре модели различаются по мере согласованности планов и степени делегирования полномочий. "Научный плановик" и "оседлый грабитель" будут стремиться к согласованным планам; в то время как диктатор, нацеленный на максимизацию власти, будет одобрять несогласованные планы, ну а корпоративное планирование попросту не в состоянии произвести сбаланси-рованные гармоничные планы.
  Глава 3 показывает информационные ограничения принятия решений любым диктатором. Следовательно, диктатор вынужден делегировать полномочия либо экспертам-плановикам, таким, как Госплан, либо корпоративным группам влияния, таким, как промышленные наркоматы. Избежать делегирования полномочий невозможно во всех четырех случаях. Делегирование может основываться на принципе периодичности (диктатор оставляет за собой составление годовых планов и делегирует полномочия по составлению квартальных), степени обобщения (диктатор со-ставляет агрегированные планы, делегируя вопросы детального планирования) или уровне планирования (диктатор составляет планы для организаций, которые находятся в его непосредственном подчинении, и делегирует подчиненным органам право составления планов предприятий). Независимо от выбранной модели планирования, диктатор нуждается в помощи экспертов для того, чтобы создать согласованный план. По поводу масштабов делегирования полномочий Залески пишет: "Достаточно сравнить количество показателей, которые устанавливались в цент-рализованном порядке (9490 в 1953 году), со списком промыш-ленных товаров (более 20 миллионов), чтобы осознать масштабы полномочий промежуточных инстанций и предприятий"12. Эксперты-плановики находились в лучшем положении, чем диктатор, имея больше возможностей собрать необходимую информацию. Промышленные наркоматы, благодаря их информационным преимуществам, обладали еще более детальными сведениями, но не могли решить проблему согласованности планов. Если бы ответственность за планирование была возложена на Госплан, он мог бы попытаться создать согласованный план для экономики всей страны. Если бы ответственность за планирование была возложена на наркоматы, они бы создавали отдельные планы, не составляющие единого целого. Таким образом, дилемма диктатора заключалось в том, что полномочия по вопросам планирования должно были быть делегированы либо в силу необходимости, либо в силу желания получить согласованный план. Тем не менее, любое делегирование полномочий в вопросах планирования являлось первым шагом по пути, на котором бы диктатор "постепенно утрачивал свою власть"13. Если Госплан или наркоматы имеют право решать, кто получит сталь или оборудование, то это означает, что именно они, а не диктатор, обладают властью. Стремясь сохранить власть, советский диктатор должен был бы сопротивляться утрате главного источника своей власти, заключающегося в контроле над ресурсами.
  Вероятно, диктатор попытается оставить за собой принятие лишь "наиболее важных" решений, но ранее в этой книге мы показали, что диктатор испытывал трудности в вопросе разграничения существенных и тривиальных вопросов. Высшее партийное руководство постоянно вовлекалось в мелочные споры и решение незначительных проблем. Госплан, несмотря на многочисленные попытки, также не мог выбраться из болота утомительных деталей. Хотя Госплан в 1930-е годы не особо стремился к власти, промышленные наркоматы, напротив, не уклонялись от властных полномочий. В начале 1930-х годов Народный комиссариат тяжелой промышленности производил большинство промышленных товаров, и его возглавлял могущественный член Политбюро Орджоникидзе. Если бы в его руки были полностью переданы полномочия по составлению планов для тяжелой промышленности, это существенно облегчило бы процесс планирования, но было бы равносильно передаче в руки Орджоникидзе практически неограниченной власти в области экономики. Дилемма диктатора была очевидна: планирование необходимо делегировать, но любое делегирование уменьшает власть диктатора. Передача пла-
  
  
  
  
  
  нирования единственному агенту (Госплану) означала бы передачу полномочий в руки экспертов, чья верность режиму вызывала сомнения, и которые руководствовались исключительно эконо-мическими соображениями, а отнюдь не политическими, понятными только диктатору.
  Притязания Советского Союза на научное планирование14 (здесь-первая модель планирования) были подвергнуты сомнению уже давно, начиная с ранних работ Берлинера и Граника о работе советских предприятий15. Смертельный удар мифу о научном планировании нанесло исчерпывающее исследование Залески о советском планировании в период с 1933 по начало 1950-х годов. Залески показал, что планы в том виде, как они ре-ализовывались, имели минимальное сходство с первоначально утвержденными планами и что распределение ресурсов обеспечивалось скорее теми, кто их контролировал, нежели планами16. Планы и не должны были быть оперативными. Они являлись "прообразами будущего роста, задавая стратегию развития"17, и были основаны на чрезмерно оптимистичных допущениях, которые при столкновении с реальностью лопались, как мыльные пузыри. Сбалансированные планы были нереальны: чрезмерно амбициозные планы давали предприятиям право требовать огромные объемы ресурсов, в таких условиях ни один опытный руководитель не стал бы добровольно ограничивать свою заявку на производственные ресурсы. Так как производственные планы основывались на невероятно оптимистичных допущениях, заявки на ресурсы были практически безграничны. Следовательно, лишь те, кто управлял ресурсами, могли бы реализовать первоначально разработанные "материальные балансы", которые, как предполагалось, были основой планирования. Дополнительную сложность представляла несогласованность планов. Пятилетние, годовые и квартальные планы составлялись независимо друг от друга и часто изменялись. По словам Залески, единственной постоянной величиной в системе были органы централизованного распределения ресурсов, которыми являлись Политбюро и СНК. Другие организации, такие, как промышленные наркоматы и главки, постоянно реорганизовывались, и лишь Политбюро и СНК оставались неизменны.
  Реальность - сложная штука. Скорее всего, каждая из четырех моделей в некоторой степени описывает реальность. Возможно, "научное планирование" являлось изначальным намерением дик-татора, но оказалось неработоспособным в связи с информацион-ными и управленческими проблемами, о которых писали Мизес и Хайек. На практике ни одна из моделей не работала в чистом виде; вопрос состоит в том, какая из моделей наилучшим образом опи-сывает реальность, какая из моделей доминировала? Тот факт, что советская практика планирования была далека от модели "науч-ного планирования", совершенно не говорит о том, какая из трех оставшихся моделей - модель диктатора-"оседлого грабителя", модель "диктатора-эгоиста" или модель групп влияния (модель "диктатора-рефери") - ближе к исторической действительности.
  Исследователи советской экономической системы первона-чально больше внимания уделяли научному планированию и воп-росам планирования развития18, тогда как в центре исследований современных авторов находятся последние две модели. Так, Питер Рутлэнд (Peter Rutland) разработал модель диктатора-эгоиста, утверждая, что планы составлялись с целью реализации полити-ческих задач партии, чьим "главным приоритетом... было осущест-вить структурные изменения в экономической системе, которые передадут экономическую власть непосредственно в ее руки"19, и что "сложно представить, каким образом большевистская партия могла бы десятилетиями оставаться единой политической силой, если бы она не приняла на себя обязанности по тщательному ру-ководству повседневной экономической жизнью"20. Пятилетние и ежегодные планы представляли собой символические ритуалы, поддерживающие легитимность системы, выполняя ту же роль, что и первомайские парады на Красной площади.
  Питер Беттке (Peter Boettke) и Г. Андерсон (G. Anderson) согласны с тем, что лучше всего описывает реальность модель групп влияния. Они утверждают, что советская экономическая система была на самом деле квазимеркантилистской экономикой, в которой партия "гарантировала" монополию на власть влиятельным
  
  
  
  
  
  политическим фигурам. Эта монополия вела к созданию дис-трибутивных коалиций, которые конкурировали друг с другом за прибыль в виде обладания инвестиционными ресурсами или другими материальными или политическими благами. Распреде-ление ресурсов было скорее результатом "горизонтальных" сделок между коалициями, нежели основано на спущенных сверху приказах ("bottom down" management) могущественной центра-лизованной партии. Диктатор играл роль рефери в вопросе рас-пределения прибыли между группами влияния21. Мансур Олсон соглашается с тем, что плановые экономические системы после окончания начального периода жесткого централизованного кон-троля становятся добычей дистрибутивных коалиций, которые захватывают и используют ресурсы в своих целях22.
  
  Оперативное планирование
  Для исследования того, каким образом планирование осу-ществлялось на практике, мы используем архивы Народного комиссариата тяжелой промышленности (НКТП) и Народного комиссариата легкой промышленности (НКЛП). Ранние иссле-дования советского планирования, особенно значительными из которых являются работы Залески, основаны на опубликованных источниках. Мы заглянем в кулуары советского планирования и исследуем процесс составления годовых и квартальных планов, использовавшихся производителями, для того чтобы определить, как на практике распределялись ресурсы, ex ante (по первоначальному плану) или ex post (по факту), и в какой мере в процессе составления планов участвовали диктатор и сами производители. В случаях, когда ресурсы распределялись ad hoc, распределялись ли они представителями диктатора, такими, как СНК или Политбюро, или же самими производителями? Были ли планы достаточно стабильны, чтобы производители могли основывать на них свою работу? Или же называть советскую экономику 1930-х годов "плановой" попросту ошибочно?
  Пятилетние планы обсуждались на самом высоком уровне. Представляя собой "прообраз будущего роста", они печатались в прессе и обсуждались на съездах партии. Оперативное планиро-вание, напротив, происходило вне поля зрения посторонних глаз, в отраслевых отделах Госплана, наркоматовских секторах плани-рования, главках и на предприятиях. Тем не менее, именно эти оперативные планы, борьба за которые велась в "окопах реального производства", составляли основу плановой системы. Если распределение ресурсов в самом деле основывалось на каких-то планах, так это были именно эти годовые, квартальные и ежеме-сячные планы, составленные вдалеке от посторонних взглядов. Из краткого обзора Залески о квартальном планировании мы можем понять, что оперативное планирование было беспорядочным, нерегулярным, импровизированным и запутанным. Годовые, квартальные и месячные планы были плохо скоординированы, редко составлялись в срок, а информация поставлялась с запоз-данием23. Наше описание планирования, основанное на архивах наркоматов, столь же запутанно и неоднозначно, в основном по той причине, что сам процесс планирования был таким.
  В этой главе мы проанализируем планы и их согласованность на основе архивов наркоматов и главков. Мы исследуем документы, которыми обменивались между собой Госплан, СНК и промышленные наркоматы, наркоматы и главки, главки и пред-приятия. Эти архивы сохранились неплохо, а планы, будучи "зако-ном", должны находиться среди наиболее важной документации. Таким образом, мы предполагаем, что имеем дело с относительно полным комплексом документов по планированию. Анализ мате-риалов по планированию осложняется нечеткой терминологией, использовавшейся плановиками24. Годовой план обычно назывался промфинпланом, но иногда тот же термин употреблялся, когда речь шла о квартальном плане. Термин техпромфинплан обычно употреблялся по отношению к предприятию и включал в себя мно-жество плановых показателей, в отличие от короткой обобщенной версии плана. Главки, как и наркоматы, как правило, устанавливали предприятиям оперативные планы с заданиями, завышенными по отношению к планам, установленным вышестоящими органами. Стальтрест, например, докладывал ГУМП, что "за первые 5 месяцев текущего года программа ГУМП по стали выполнена по опера-тивному заданию на 79,8% и Госплану на 87,6%"25.
  
  
  
  
  
  Ниже рассматриваются конкретные примеры разработки планов производства металла внутри НКТП и его Главного управления металлургической промышленности (ГУМП), а также примеры разработки планов выпуска различной продукции легкой промышленности внутри НКЛП. То, что в центр нашего исследования мы ставим металлургическую промышленность, объясняется тем, что планы металлургической промышленности утверждались на самом высоком уровне; производством металлов управлял вначале один главк (ГУМП), а затем три главка, вхо-дившие в наркомат тяжелой промышленности. Мы можем пред-полагать, что металлургия (чугун, прокат, спецсталь), учитывая высокую приоритетность ее продукции и пристальное внимание центра к ней, была одной из наиболее тщательно планируемых отраслей. Легкая промышленность планировалась различными главками и региональными управлениями НКЛП. Несмотря на то что приоритетность этой отрасли была ниже, у нее было пре-имущество менее пристального контроля. Благодаря лучшей сохранности архивов НКЛП у нас есть больше информации о том, как происходил процесс планирования в НКЛП, нежели в НКТП.
  живали подготовку планов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что оперативные планы составлялись с существенной задержкой. Составление общесоюзного годового плана (начало планового периода-1 января) проходило четыре основных этапа (см. таблицу 8.1). После того как общесоюзный план был "утвержден", наркоматы должны были спустить "окончательные" планы предприятиям. Таблица 8.2 показывает три основных этапа подготовки планов предприятий. Частое употребление кавычек в отношении слов "утверждение" и "окончательный" будет объяснено ниже.
  
  Процесс планирования. В главе 6 мы говорили о том, что сроки составления планов не соблюдались. Наркоматы старались подать Госплану данные как можно позже, и одной из наиболее частых жалоб Госплана была жалоба на то, что наркоматы задер-
  Сталин и Каганович. Переписка. С. 658-659.
  Как показано в таблице 8.1, на "первом этапе" подготовки годовых планов наркоматы участия не принимали. Этим зани-мались Политбюро, СНК и Госплан. Тем не менее наркоматы не были исключены из этого процесса полностью. В переписке со Сталиным Каганович упоминает встречи с наркомами, происхо-дившие в те же дни, что и заседания Политбюро, на которых об-суждались годовые и квартальные планы26. Данные Кагановичем описания заседаний Политбюро показывают, что речь на них шла лишь о самых общих плановых показателях, таких, как валовые задания тяжелой и легкой промышленности, общий объем хле-бозаготовок или грузоперевозок. Само Политбюро своими по-становлениями не устанавливало годовые контрольные цифры по конкретным видам продукции (см. главу 5). В любом случае, на первом этапе определялись важнейшие "контрольные цифры" и "лимиты" (такие, как лимиты капвложений), задававшие общие рамки обсуждения и торгов по показателям будущего плана
  
  между наркоматами и Госпланом, между наркоматами и главками. После первого этапа процесс составления планов фактически заключался в обмене информацией и торге, достигавшем апогея к четвертому этапу. В течение всего процесса планирования Госплан играл ведущую роль. СНК и Политбюро утверждали планы, предложенные Госпланом, после внесения в них своих "исправ-лений"27. СНК не утверждал производственные планы для отдель-ных наркоматов в 1930-е годы; в рамках общесоюзного плана утверждались лишь некоторые плановые задания по наркоматам в целом. СНК утверждал финпланы наркоматов в разбивке по главкам и титульные списки наркоматов. Госплан также должен был подготавливать основные материальные балансы, такие, как баланс по металлу, но они утверждались уже после того, как был подготовлен годовой план. В дополнение к годовым планам отдельно могли подготавливаться специальные планы, такие, ска-жем, как план по черной металлургии.
  
  На первом этапе планирования СНК издавал постановления, устанавливавшие график составления будущего плана. На их осно-ве наркоматы издавали свои приказы, такие, как, например, "О порядке и сроках составления контрольных цифр по тяжелой про-мышленности на 1933 год". В таблице 8.3 приведены инструкции, данные НКТП своим подчиненным, по срокам составления плана на 1933 год. Они содержат двенадцать заданий, подлежащих вы-полнению в 1932 году. Подготовка плана НКТП на 1939 год пре-дусматривала реализацию девятнадцати заданий, которые должны были быть выполнены в 1938 году. Иногда к одному и тому же дню должны были быть выполнены сразу несколько заданий. Например, при подготовке плана на 1933 год к 25 сентября 1932 года следовало выполнить 5 заданий, а к 1 октября должно было быть выполнено еще шесть. Каждое задание заключалось в требованиях к главкам, функциональным подразделениям или предприятиям предоставить необходимую для планирования информацию, такую, как расчет себестоимости, объемов производства или задания предприятиям. Процесс планирования предполагал неоднократный обмен информацией между главками и предприятиями, пред-приятиями и главками, главками и плановым сектором наркомата, а также другими его функциональными подразделениями. Процесс подготовки плана НКТП на 1933 год, например, должен был
  
  завершиться подачей главками итоговых предложений в плановый сектор народного комиссариата.
  Вместо того чтобы выработать общие правила и инструкции на несколько лет подряд, СНК каждый год издавал новое по-становление. Как было показано в предыдущих главах, диктатор избегал общих правил, несмотря на то что наличие "твердого" расписания планирования несомненно облегчило бы разработку планов. Как было отмечено в главе 6, наркоматы боролись не только за размер плановых заданий, но и за сроки их разработки. НКТП принимал участие во множестве конфликтов, для того чтобы добиться отсрочки представления отчетов.
  Структура планов. Планы наркоматов состояли из трех обя-зательных частей: текстовой части, в которой перечислялись ос-новные задачи и приоритеты плана, сводных таблиц, в которых давались ключевые плановые показатели, и детальных таблиц, в ко-торых были прописаны плановые задания главков и иногда крупных предприятий. Наркомат не утверждал планы предприятий; скорее, это было задачей главков. Каждый "общий" план состоял из нескольких разделов. Наиболее важными были производственный план, план по ассортименту продукции и план капитального строительства. Менее важными - планы по труду и план по себе-стоимости. Иногда планы включали раздел по социальной сфере -по работе детских садов, медицинских учреждений и т.д. Финансовый план составлялся отдельно и согласовывался с Наркомфином, а не Госпланом. Кроме того, отдельно составлялись наркоматовские планы распределения, как правило, в последнюю очередь. Двумя наиболее важными частями "общего" плана были производственный план и план капитального строительства . Изменения, вносимые в титульные списки, требовали изменений финансового плана; в таких случаях изменение финансового плана было автоматическим, как видно из сухого письма НКЛП, отправленного в ЦКБ:
  Вследствие уточнения титульных списков по жилстроительству на 1933 г. союзной легкой промышленности, финсектор НКЛП СССР вносит следующие изменения по годовому плану финансирования жилстроительства с покрытием за счет специального капитала и бюджета ЦКБ .
  Несмотря на то что плановые задания по производству и ка-питальному строительству были важнее других, СНК и Госплан периодически проводили кампании за выполнение других по-казателей планов. Так, к примеру, коллегия НКЛП и президиум ВЦСПС в 1933 году приняли постановление о необходимости выполнения плановых заданий по труду:
  НКЛП и ВЦСПС обращают внимание руководителей главков, республиканских наркоматов легкой промышленности, областных управлений легкой промышленности, ЦК союзов, управляющих трестами, руководителей областных комитетов союзов, директоров предприятий и председателей ФЗК на то, что основным условием оценки работы предприятий в текущем хозяйственном году явится степень выполнения плана по производительности труда и зарплате30.
  В 1937 году СНК принял постановление, утверждавшее, что "выполнение плана должно оцениваться не по валовой продукции, а по выпуску готовой и комплектной продукции установленного наркомом качества и ассортимента"31. Появление подобных приказов предполагает, что при оценке выполнения плана в целом в первую очередь смотрели на выполнение плана по валу. Лишь когда невыполнение плана по второстепенным показателям, таким, как, например, по труду, становилось очевидным, центральные власти обращали на них внимание.
  В наркомате планированием занимался прежде всего его пла-новый сектор. Штат плановых секторов НКТП и НКЛП в 1930-е годы колебался от 50 до 100 человек, но в наиболее ответственные моменты работы над планом он мог быть существенно увеличен. Так, например, осенью 1938 года, в самый разгар работ по годовому плану на 1939 год, к работе в плановом секторе НКТП было дополнительно привлечено сто экономистов и техников из наркоматовских институтов32. Другие подразделения наркомата отвечали за составление отдельных частей плана, которые увязы-вались плановым сектором вместе, в общий наркоматовский план. Отраслевые главки разрабатывали планы для своих отраслей (на-пример, ГУМП составлял планы по металлургии, Главшерсть - по производству шерстяной продукции и т.д.), функциональные под-разделения, такие, как сектор труда или финансовый сектор, разра-батывали показатели по труду и заработной плате или финансовые показатели наркомата соответственно. Отдел снабжения составлял сводную заявку на фондируемые материалы и оборудование.
  Плановый сектор наркомата играл ключевую роль в вопросах оперативного планирования. Он представлял интересы наркомата
  
  30 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 119. Л. 25-26.
  31 СЗ. 1937. Љ 24. Ст. 98.
  32 РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 28. Д. 5. Л. 77-90.
  
  во время согласования плановых заданий наркомата с Госпланом, а также представлял наркомат на переговорах с главками и крупными предприятиями. В некоторых случаях нарком был склонен органи-зовывать "теневой" плановый сектор, который проверял бы работу официального. Так, например, в 1938 году, во время работы над пла-ном на 1939 год, нарком тяжелой промышленности Каганович орга-низовал альтернативную плановую группу работников, "освободив их от основной работы на 15-20 дней, которые бы наряду с Плано-вым сектором изучали материалы и цифры и представили Коллегии свои соображения при обсуждении плана на 1939 год" .
  Несмотря на то что теоретически все основные решения, ка-сающиеся планов, должны были рассматриваться наркомом и коллегией наркомата, на коллегии рассматривался, как правило, лишь первый проект плана. Полный список заседаний, касающихся вопросов планирования, коллегий НКТП (1938) и НКЛП (1933) представлен в следующей таблице.
  Таблица 8.4. Список заседаний коллегий НКТП и НКЛП, посвященных составлению годовых планов на будущий год
  
  Заседания коллегии НКЛП в 1933 г., посвященные составлению плана на 1934 г.
  Дата Тема и решения
  22 сентября Обсуждение производственной программы и плана капитального строительства в целом
  25 октября Уточнение сроков планирования, принятие указаний исполнителям по составлению проектов финплана и плана снабжения
  27 октября Одобрение контрольных цифр капитального строительства по отдельным главкам
  29 октября Одобрение контрольных цифр капитального строительства в целом по наркомату
  1 ноября Одобрение контрольных цифр по производственным программам отдельных главков
  2 ноября Одобрение контрольных цифр по производственным программам отдельных главков
  Заседания коллегии НКТП в 1938 г., посвященные составлению плана на 1939 г.
  Дата Тема и решения
  7 сентября Начало работы над составлением плана. Установление сроков планирования, принятие указаний исполнителям по составлению проектов плана капитального строительства и плана снабжения
  Продолжение табл. 8.4
  
  Дата Тема и решения
  13 сентября Одобрение контрольных цифр по НКТП в целом, уточнение сроков составления проектов планов по главкам, принятие указаний плановому сектору
  16 сентября Обсуждение плана. Уточнение сроков планирования
  26 сентября Принятие указаний плановому сектору
  25 октября Принятие указаний замам по составлению титульных списков
  
  29 октября Обсуждение контрольных цифр по отдельным главкам, принятие указаний по составлению проектов планов отдельных главков и указаний плановому сектору по составлению проекта сводного плана
  3 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ отдельных главков, принятие указаний плановому сектору по сводному плану
  5 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитального строительства отдельных главков
  14 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитального строительства отдельных главков; принятие указаний плановому сектору по труду и себестоимости
  16-17 ноября Одобрение контрольных цифр производственных программ и капитальных вложений отдельных главков, уточнение сроков планирования, принятие указаний по финплану
  19 ноября Одобрение контрольных цифр по себестоимости и труду, принятие указаний по финплану
  23 ноября Одобрение контрольных цифр по капитальным вложениям, принятие указаний по труду и себестоимости
  25 ноября Одобрение контрольных цифр по капитальным вложениям по отдельным главкам
  13 декабря Установление сроков и порядка составления плана распределения наркомата
  14 декабря Одобрение проекта финплана
  Источник: Маркевич A.M. Была ли советская экономика плановой? Планирование в наркоматах в 1930-е гг. // Экономическая история: Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 52-53.
  Задержки в составлении планов: предварительные планы.
  Несмотря на то что формально плановые задания на год должны были утверждаться в конце декабря - начале января, на практике это происходило значительно позже как в случае наркоматов, так и в случае главков. Годовые планы главков периодически "кор-ректировались", и сумма квартальных планов часто отличалась
  
  от годового плана. Отсутствие утвержденных планов в начале планируемого года заставляло разрабатывать квартальные планы на основе предварительных лимитов и контрольных цифр. Разра-ботка контрольных цифр наркоматами и главками происходила в два этапа: первый - с октября по декабрь года, предшествующего плановому, и второй - в январе планового года34. Основываясь на этих предварительных контрольных цифрах, предприятия со-гласовывали с главками "авансовую загрузку". В ГУМП в работе комиссий по рассмотрению протоколов "авансовой загрузки" участвовало по четыре представителя ГУМП и по три представителя предприятий35. При этом внимание в первую очередь уделялось заданиям по ассортименту и объему выпускаемой продукции (валу). Другие показатели плана, такие, как показатели по труду, себестоимости, выпуску новой продукции, на этом этапе практически не рассматривались. При этом главк находился в не-выгодном положении, так как ему приходилось вести переговоры с предприятиями до получения собственного плана.
  Протоколы "авансовой загрузки" были одной из важнейших составляющих, на основе которых предприятия строили свою ра-боту. Предприятия отказывались заключать договора на поставку своей продукции до утверждения главком плановых показателей по ассортименту в протоколах "авансовой загрузки". Так, например, объединение "Сталь" направило ГУМП следующую телеграмму: "Протоколы авансовой загрузки заказами прокатных станов завода 4 кв. нет. Фонды заказы также дополнительные ордера 4 кв. поступают, просим распорядиться высылке протокола 4 кв., до получения такового заключения договоров воздерживаемся"36. Помимо утверждения протоколов авансовой загрузки главку также приходилось спешить с утверждением лимитов по труду и других показателей, в соответствии с которыми предприятия должны были работать. Так, например, ГУМП установил тресту "Нерудо-сталь" лимит по труду на 1937 год 21 декабря 1936 года, сообщив при этом, что он останется в силе "впредь до утверждения плана правительством"37. Таким образом, предприятия и главки начинали новый плановый год, имея лишь предварительные задания по производству и труду. Ни у главка, ни у предприятий не было ни-чего, что хотя бы отдаленно напоминало утвержденный план.
  Однако плановый сектор наркомата, главки и предприятия справлялись с проблемами, вызванными задержками разработки планов, используя "предварительные" оперативные планы, наиболее важными среди которых были так называемые протоколы "авансовой загрузки". Главки и предприятия научились работать в отсутствие утвержденных планов. Получение плана предприятиями по прошествии полугода после начала планового периода отнюдь не доказывает, что советская экономика не являлась плановой. Это говорит лишь о том, что предприятия производили продукцию и осу-ществляли ее поставки, основываясь на хрупких предварительных соглашениях, которые могли быть изменены в любой момент.
  Квартальное планирование было организовано примерно по той же схеме, что и годовое планирование. Приблизительно за месяц-полтора до начала планируемого квартала плановый сектор наркомата на основании указаний, полученных от Госплана, письмом сообщал главкам свои проекты заданий по производству на предстоящий квартал. Одновременно копии отправлялись в отдел труда, финсектор и отдел себестоимости. Так, например, ГУМП в 1937 г. получил такие письма от планового сектора НКТП в срок от недели до месяца до начала очередного квартала38. Задание на первый квартал следующего года ГУМП нередко получал летом предыдущего года, одновременно с первой версией годового плана по производству, т.е. намного раньше, чем задания на второй, третий или четвертый кварталы39.
  Число (и детальность) предварительных заданий зависели от степени важности отрасли промышленности и приоритетов центра. ГУМП, как основной производитель металла, был одним из наиболее приоритетных главков и получал задания по производству чугуна, стали, проката, труб, аммиака, кокса, сульфата аммония и цемента в виде заданий в целом по главку40. Эти задания отраслевые сектора ГУМП распределяли между подчиненными ГУМП предприятиями. 12 декабря 1932 года плановый сектор ГУМП сообщил коксохимическому сектору ГУМП предварительные задания на первый квартал 1933 года, основанные на цифрах, полученных от НКТП. По получении предварительных заданий по производству предприятия начинали переговоры с главком, "уточняя" задания. Уточненные задания отсылались
  
  
  
  обратно в плановый сектор наркомата для одобрения . Во время переговоров главк имел возможность изменить отдельные цифры, но каждый случай уменьшения плановых заданий требовал согласования с плановым сектором наркомата. Так, например, через месяц после начала третьего квартала заместитель начальника планового сектора ГУМП отправил начальнику планового сектора НКТП письмо, в котором просил уменьшить задание, аргументируя тем, что такое уменьшение уже было предварительно согласовано с плановым сектором НКТП .
  Плановый сектор наркомата направлял эти, полученные "снизу", цифры в Госплан и СНК; после утверждения СНК они пре-вращались в "окончательные" квартальные планы и передавались обратно в главки, а затем на предприятия. В случае с ГУМП НКТП передавал главку "окончательные" квартальные задания по мере их утверждения. Первыми показателями квартального плана, которые главк получал в начале первого месяца планируемого квартала, были задания по производству чугуна, стали, железной руды, кокса, аммиака, сульфата аммония, огнеупоров и цемента. Например, задания на четвертый квартал 1937 года по ним ГУМП получил через три дня после начала квартала и уже позже получил разбивку плана по трестам и предприятиям в натуральном и стоимостном выражении . В последнюю очередь ГУМП получал задания по производству проката, через две недели или даже через месяц после начала квартала . Иногда разбивка задания по производству проката по заводам давалась одновременно с показателями по ГУМП в целом . Цифры по прокату задерживались в силу того, что Стальсбыт должен был собрать все заявки на сталь и передать их в наркомат. ГУМП совместно со Стальсбытом определял ассортимент и объемы производства проката, а также какие именно предприятия будут его производить. Перед принятием решения об "окончательных" цифрах плановый сектор НКТП требовал от ГУМП представить развернутый план по главку по всем показателям на текущий квартал вместе с полной отчетностью за предыдущий квартал. Например, плановый сектор НКТП сообщил ГУМП разбивку на четвертый квартал по чугуну, стали и прокату и ассортимент проката через десять дней после начала квартала, указывая:
  В соответствии с утвержденной производственной программой на 4 квартал 37 [года], вам необходимо представить в плановый сектор не позднее 15.10 [через пять дней] развернутый план 4 квартала с фактическим выполнением за 3 квартал в натуральном и ценностном выражении".
  Наркомат сначала утверждал задания по производству, по-скольку именно они в первую очередь интересовали центр. Другие показатели плана, такие, как себестоимость и производительность труда, утверждались позднее, если вообще утверждались.
  47 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 4.
  Тресты и предприятия получали от ГУМП свои предварительные производственные задания на следующий квартал за несколько дней до начала квартала, за исключением заданий по ассортименту проката . Например, в третьем квартале 1937 года задания по ассортименту проката с разбивкой по предприятиям были получены через две недели после начала квартала . Задания по некоторым другим видам продукции могли поступать с еще большей задержкой. Кузнецкому металлургическому комбинату ГУМП направил задание по производству костылей на второй квартал 1937 года через три недели после начала квартала . Таким образом, в каждом квартале предприятия начинали свою работу на основе заданий, спущенных главками до того, как задания самих главков были одобрены вышестоящими организациями. ГУМП сообщил своим предприятиям их задания на четвертый квартал 28 июля 1937 года, в то время как сам получил от НКТП свой план в разбивке по предприятиям только 5 июля 1937 года51. Планы по производству и ассортименту прокатабыли направлены предприятиям 17 июля 1937 г., а задания от НКТП ГУМП получил лишь 8 августа 1937.
  Запутанная история, изложенная выше, - это всего лишь история потока приказов, которые передавались сверху вниз главкам, а затем и предприятиям. Сами планы поступали с су-щественной задержкой. Квартальные планы поступали с мень-шей задержкой, чем годовые, так как сами кварталы короче года, кроме того, длительность задержки зависела от вида продукции. После того как предприятия получали плановые задания, поток информации менял свое направление, теперь основной массив информации передавался снизу вверх.
  В течение двух недель после получения от главков производственных заданий предприятия должны были представить в главки свои предложения по разбивке производимой ими продукции по кварталам и месяцам, подтвержденные расчетами по загрузке оборудования (например, такого, как доменные печи, прокатные станы и т.д.) . После чего главк сообщал предприятиям, были ли одобрены их предложения. Так, заместитель директора ГУМП через шесть недель после начала квартала сообщил Косогорскому металлургическому заводу, что его план на третий квартал 1937 г. принят без изменений . Другие плановые показатели, не связанные с объемами производства, сообщались предприятиям еще позже, если вообще сообщались в течение квартала. Так, например, ГУМП сообщил лимиты по себестоимости на второй квартал 1937 года только 3 мая 1937 года, то есть через месяц после начала квартала .
  Предприятия постоянно торговались с главками по поводу размера производственных заданий на протяжении всего процесса составления планов. Для обоснования меньших заданий тресты и предприятия ссылались на технические трудности, плохое состояние имеющегося оборудования и агрегатов, возможные поломки и необходимость ремонта оборудования. По поводу последнего вопроса ГУМП вел бесконечные споры со своими предприятиями, стараясь по возможности отложить проведение ремонтных работ. Директор завода им. Коминтерна 15 февраля 1937 года просил при составлении плана учесть остановки завода на ремонт . Директор завода им. Орджоникидзе в письме в ГУМП от 3 апреля 1937 года объяснял невозможность выполнения установленного месячного задания на апрель по производству чугуна аварийным состоянием домны Љ 2, пониженной производительностью домны Љ 5, в связи с чем просил снизить задание по чугуну на 90 тонн . ГУМП отклонил просьбу завода им. Петровского от 8 августа 1937 года уменьшить программу производства печи Љ 4 в связи с тем, что ее капремонт затягивался, приказав отложить ремонтные работы и повысить производство, поскольку "план на 3 квартал уже утвержден правительством": "Изменить его я не имею возможности. Учиты-вая напряженное положение с балансом чугуна, прошу Вас принять меры к безусловному выполнению баланса на 3 квартал" . ГУМП отклонил также и просьбу Косогорского металлургического комбината учесть при составлении квартального задания необходимость остановки доменных печей и чистки газопровода . ГУМП также приказал заводу им. Петровского отложить капитальный ремонт прокатного стана. И всё же ГУМП отклонял отнюдь не все запросы. 20 июля 1937 года ГУМП направил в плановый сектор наркомата следующую просьбу: "В связи с изменением сроков ремонтов и сортамента чугуна на 3 квартал 1937 г. просим изменить план по чугуну по следующим [трем] заводам без изменения общего итога выплавки чугуна, утвержденного вами" . В двух письмах Сулин-скому заводу главк подчеркивал неизменность сроков окончания реконструкции проволочного стана, приказывая заводу "принять все меры к окончанию реконструкции проволочного стана к 01.09", а также "ежедекадно сообщать о ходе работ на проволочном стане" . Интерес ГУМП к этому вопросу был настолько велик, что он просил завод "сообщить, какая помощь нужна со стороны ГУМП" .
  39 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 21.
  Несмотря на то что второстепенные плановые задания были не так важны, как задания по производству и ассортименту, они также служили предметом торга. Примером может служить спор вокруг размера заданий по снижению себестоимости заводу "Свободный Сокол" между дирекцией завода и ГУМП. Пер-воначально, 3 мая 1937 года, ГУМП установил заводу цифру в 18,6% . 13 мая директор завода направил в ГУМП письмо, в котором отстаивал меньшую цифру-14,5%, которая, по его под-счетам, соответствовала уже утвержденным фондам заработной
  
  платы, расходным коэффициентам сырья и топлива, а также действовавшим ценам. Директор просил ГУМП "при определении лимитов по снижению себестоимости не допускать скачкооб-разности лимитов" и отмечал, что во втором квартале "по неиз-вестным причинам лимит снижения [себестоимости] ... увеличен в 3 раза"63. В ответ на этот протест главк в качестве компромисса предложил цифру в 16%64.
  Сбытовые организации, такие, как Стальсбыт, Коксхимсбыт и Огнеупорсбыт, собирали заявки на продукцию заводов от потен-циальных потребителей. Они определяли ассортимент проката на основании полученных заказов и заключали с предприятиями генеральные договора на поставку продукции. В начале каждого квартала, после получения заданий по производству, предприятия обсуждали с соответствующими сбытовыми организациями и утверждали план, определявший, сколько произведенной продукции останется на заводе для дальнейшей переработки (скажем, чугуна в сталь), сколько будет передано другим заводам внутри главка, и сколько будет поставлено на сторону. Таким образом, сбытовые организации играли важную роль в составлении, например, баланса металла. Предварительные договоренности в процессе выполнения планов могли изменяться либо Стальсбы-том (в случае изменения портфеля заказов), либо предприятиями (в случае перебоев в снабжении). Соответственно предприятия часто выпускали продукцию не в соответствии с заказами сбытовых организаций. Эту проблему главки неоднократно пытались решить совместно со сбытовыми организациями. Органы сбыта также получали годовые планы65. Так же как и в случае с годовыми планами "производителей", утверждение планов сбытовых организаций проходило несколько стадий и растягивалось фактически на целый год. Так, например, контрольные цифры по сбыту продукции коксохимического отдела ГУМП на 1937 год были утверждены лишь в мае 1937 года, но, даже принятые так поздно, они не являлись "окончательным" планом по сбыту66.
  Процедура оперативного планирования была сходной и в НКТП и в НКЛП. Однако предприятия легкой промышленности чаще получали свои квартальные планы в срок, так как их продукция была неприоритетной, и планы утверждались не на столь высоком уровне. Например, Главное управление шерстяной про-мышленности и его предприятия получали утвержденные плановые задания до начала квартала .
  В целом, годовые и квартальные оперативные планы, которые должны были обеспечивать управление советской плановой эко-номикой, поступали исполнителям уже после начала планового периода, и значительную часть времени предприятия работали на основе "предварительных" плановых заданий. Более того, планы, которые предприятия должны были выполнить по закону, были на самом деле всего лишь планами по производству и ассортименту. Несмотря на то что техпромфинпланы предприятий включали в себя множество других финансовых и технических показателей, непроизводственные плановые задания попросту утверждались по факту и служили исходными посылками для разработки будущих планов. Предприятия должны были выполнить план по производству и ассортименту, при том что в момент, когда они выполнялись, они еще не были "окончательными". Таким образом, реальное производство осуществлялось на основании предварительных договоренностей, которые не связывали вышестоящие организации никакими обязательствами.
  Интервенции и изменения планов. Задержки в утверждении планов не были главной проблемой наркоматов, главков и предпри-ятий. В предыдущих главах говорилось о склонности вышестоящих организаций вмешиваться, вносить изменения в планы для обеспе-чения "мобильности ресурсов". На самом деле политическое руко-водство рассматривало возможность менять планы когда угодно в качестве одной из наиболее сильных сторон системы. Сталин писал:
  Могут сказать, что, меняя так основательно наметки пятилетнего плана, ЦК нарушает принципы планирования и роняет авторитет планирующих органов. Но так могут говорить только безнадежные бюрократы. Для нас, для большевиков, пятилетний план не есть нечто законченное и раз и навсегда данное. Для нас пятилетний план, как и всякий план, есть лишь план, принятый в порядке первого приближения [здесь и дальше курсив автора], который надо уточнять, изменять и совершенствовать на основании опыта мест, на основании опыта исполнения плана. Никакой пятилетний план не может учесть всех возможностей, которые таятся в недрах нашего строя и которые открываются лишь в ходе работы, в ходе осуществления плана на фабрике, на заводе, в колхозе, в совхозе, в районе и т.д. Только бюрократы могут думать, что плановая работа заканчивается составлени-
  
  63 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 35. н РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 22.
  65 Вплоть до 1936 года вышеперечисленные сбытовые организации были "неза-
  висимыми", хозрасчетными органами. В 1936 году они стали отделами ГУМП.
  
  ем плана. Составление плана есть лишь начало планирования. Настоящее плановое руководство развертывается лишь после составления планов...
  В предыдущих главах также было описано, каким образом эко-номические наркоматы защищали себя от интервенций центра: они задерживали предоставление информации, добивались подачи плана в последнюю минуту и подготавливали свои собственные (двойные) планы, независимые от государственных планов. Наркоматы боролись с Госпланом за материалы, оборудование и капиталы, и эту борьбу Госплану приходилось вести в отсутствие надежной информации.
  Для составления годовых и квартальных планов в срок было необходимо, чтобы каждый участник процесса планирования по-давал информацию вовремя. И тем не менее, как вышестоящие, так и подчиненные организации для достижения своей выгоды задерживали подачу информации. Поэтому информация в обоих направлениях, и сверху вниз, и снизу вверх, передавалась с хро-нической задержкой. На одном из заседаний коллегии НКЛП (6 апреля 1933 г.) плановый сектор наркомата жаловался:
  Надо сказать, что контрольные цифры [по х/б] в том виде, как мы докладываем, к великому сожалению, являются продуктом исключительно ПЭУ [планово-экономическое управление; так тогда назывался плановый сектор]. Несмотря на неоднократные настояния со стороны ПЭУ и со стороны наркомата в целом, хлопчатобумажное управление до сих пор не дало никаких показателей плана, если не считать капвложения, которые они вернули в том же виде, в каком они были даны в директивах, отправленных ПЭУ...
  По себестоимости у нас материалы не готовы не по вине ПЭУ, а потому что некоторые главки еще до сих пор не предоставили материала .
  Неудивительно, что плановый сектор использовал по отношению к главкам такие же средства давления, что и Госплан по отношению к наркоматам. На заседании коллегии НКЛП плановый сектор жаловался на усиленное давление Госплана, который требовал представить план наркомата, при том что некоторые части плана задерживались главками. Нарком НКЛП Любимов угрожал главкам:
  Если главки завтра не смогут дать всех элементов плана, тогда нам придется это сделать за главки, в частности, это касается себестоимости. Сделаем это чрезвычайно простым путем, а именно: тем главкам, которые смогут доказать свои задания, - дадим в соответствии с их заявкой, а тем, которые не представят, - разверстаем между ними ту разницу, что останется от главков, представивших свои заявки. Я хотел бы к часу дня получить все элементы плана™.
  ГУМП не смог сообщить одному из своих трестов первые "лимиты" квартального плана по прокату на четвертый квартал 1937 года. При этом ГУМП жаловался, что сам трест задерживал подачу информации . Постоянные задержки создавали порочный круг. Главк не мог составлять планы из-за того, что предприятия не предоставили ему информации; а предприятия не могли предоставить информацию, поскольку у них не было хотя бы первых наметок будущего плана! Предприятия по возможности затягивали предоставление необходимых материалов наверх, ведь чем позже поступал план, тем больше была вероятность, что он будет близок "окончательной" версии плана. "Востокосталь", например, в 1937 году представила ГУМП план по валу и товарной продукции только в начале второго месяца второго квартала . Подобные задержки подачи информации снизу вызывали недовольство ГУМП, который требовал от своих предприятий подавать материалы вовремя . В частности, ГУМП приказал, чтобы представитель "Востокостали" немедленно приехал в Москву для принятия решения о квартальном плане по ассортименту проката . Сами главки также не спешили представлять предприятиям плановые задания в окончательном виде, что вызывало протесты со стороны последних. Трест "Трубосталь" в письме от 10 января 1937 года жаловался ГУМП, что "до сего времени месячные оперативные производственные задания мы получаем от вас не ранее 28-29 числа предыдущего месяца, и наши заводы, получая лимиты 30 числа, не могут своевременно спустить их цехам". В своем письме трест "Трубосталь" требовал, чтобы ГУМП представлял задания по производству не позднее 23-24 числа предыдущего месяца , в противном случае, утверждал трест, ему придется разрабатывать их самостоятельно .
  70 РГАЭ. Ф. 7604. On. 1. Д. 815. Л. 9-11.
  У предприятий не было иного выбора, кроме как работать исходя из предварительных заданий, полученных от главка, однако
  
  "окончательные" квартальные планы требовались для составления квартальной отчетности. Несмотря на то что предприятия работали в основном в отсутствие "окончательного" плана, они должны были представлять отчеты о выполнении плана в конце каждого планового периода. Эти отчеты должны были включать в себя не только цифры по производству и ассортименту, являвшиеся главными, но и другие, менее приоритетные показатели, такие, как выполнение заданий по себестоимости. Задержки были настолько существенными, что предприятиям при составлении отчетов приходилось полагаться на свои собственные плановые расчеты. Например, металлургический завод им. Дзержинского к моменту, когда надо было приступать к работе над отчетом, не получил окончательных финансовых показателей на третий квартал 1937 года. В письме ГУМП от 29 августа он просил, чтобы ГУМП представил квартальный план завода в окончательно "утвержденном" виде . Если под "планом" мы подразумеваем утвержденный план, то получается, что это крупное предприятие проработало два из трех месяцев квартала в отсутствие такового.
  Планы наркоматов, главков и предприятий могли быть изменены в любой момент. Несмотря на то что годовые задания НКЛП по производству обычно принимались вовремя, т.е. до начала планового года, они не многого стоили. Так, например, плановые задания НКЛП на 1936 год продолжали меняться вплоть до декабря . Задания предприятиям могли быть изменены практически любой вышестоящей организацией - СНК, Госпланом, наркоматом или главком. Большинство изменений вносилось в "обычном порядке" корректировки планов. Как было описано выше, процесс планирования проходил несколько стадий - от составления "предварительного" плана до "окончательного", и на каждой из этих стадий вышестоящие организации могли изменять плановые задания. Интервенции считались совершенно обыденной и нормальной частью процесса планирования. У главка не было особого выбора, ему приходилось исполнять директивы наркомата и правительства об изменении квартальных планов предприятий. Так, например, ГУМП пришлось изменить план на второй квартал 1937 года для завода "Красное Сормово" в первом месяце квартала "в связи с необходимостью, по указанию заместителя наркома тяжелой промышленности т. Брускина, увеличения выпуска центров для Главтрансмаша" . Хотя болыпинство интервенций было связано с увеличением производственных заданий, наркоматы иногда, наоборот, понижали квартальные планы. Так, НКТП во втором квартале 1937 года понизил задание по сульфату аммония на 500 тонн80. Некоторые изменения были связаны с административными реорганизациями, передачей предприятий из одного главка в другой. Реакция главков на изменения квартальных планов была болезненной и не моментальной. Главки были чаще склонны оспаривать решения своих наркоматов, нежели решения СНК. В соответствии с первоначальным планом на четвертый квартал 1937 года заводы ГУМП должны были произвести 101 тысячу тонн прокатной стали из запланированных всему наркомату 160 тысяч тонн. 10 октября 1937 года наркомат своим решением увеличил план производства ГУМП на 500 тонн за счет уменьшения плана другого главка (Главспецстали); этот случай уже упоминался в предыдущей главе. ГУМП немедленно послал НКТП письмо (19 ноября 1937 г.), в котором протестовал против такого изменения, напоминая нар-комату, что формально предварительное согласование распреде-ления производства проката между главками НКТП было возложено на ГУМП и что это изменение через ГУМП не проходило81. 9 июня 1937 года (т.е. в конце квартала) ГУМП увеличил производство сульфата аммония Кузнецкому металлургическому комбинату с 6080 тонн до 6290 тонн82. В мае 1937 года ГУМП увеличил задание по коммерческой себестоимости продукции с 6,5% до 8,4% Одесскому заводу им. Дзержинского83.
  Предприятия обращались в свои главки с протестами против частых изменений плана. Так, 23 июля 1937 года расстроенный директор Макеевского металлургического завода им. Кирова от-правил в ГУМП письмо с протестом против "чрезмерно частых изменений плана на 3 квартал по цеху рельсовых скреплений" и просил "наконец, установить сортамент по рельсовым скреплениям, соответствующий балансу металла, и прекратить дергание"84.
  Позиции производителей, как наркоматов, так предприятий, в борьбе против увеличений плановых заданий были весьма слабыми, так как увеличивались всего лишь "предварительные" задания. Производственные показатели, которые подвергались изменениям, были частью предварительной договоренности с вышестоящими
  
  80 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 32.
  81 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3450. Л. 1.
  82 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 100.
  83 РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3566. Л. 50.
  ы РГАЭ. Ф. 4086. Оп. 2. Д. 3567. Л. 5-7.
  
  организациями. Даже предварительная договоренность между нар-коматом и Госпланом обеспечивала лишь минимальную защиту от изменений. Нарком легкой промышленности Любимов однажды попытался помешать подобным изменениям, заявив на заседании наркомата 12 ноября 1936 года, что наркомат вынужден "наста-ивать на позициях НКЛП и возражать против проектировок Гос-плана, которыми не принята во внимание недозаготовка сырья по льно- и пенькозаводам, центральным чесальным фабрикам и пред-приятиям по переработке новолубяных волокон, считая, что это обстоятельство заранее предопределяет невыполнение запланиро-ванной производственной программы" . Однако, хотя наркомат настаивал на предварительных договоренностях, Госплан сумел увеличить план в декабре.
  Наиболее остро и быстро предприятия реагировали на значи-тельные или повторные повышения плановых заданий. Директор Новомосковского жестекательного завода после двойного повы-шения в 3 квартале 1937 года (сначала на 3000 тонн, затем еще на 3800 тонн) попросил ГУМП о пересмотре. Директор ссылался на то, что более высокое задание было невыполнимо и нарушало "предыдущие договоренности" с плановым сектором ГУМП .
  
  Выводы: была ли советская экономика плановой?
  Процесс планирования был хаотичен и непрозрачен. Если описанный процесс планирования сложно понять постороннему наблюдателю, то столь же сложно в нем было разобраться и не-посредственным участникам. Несмотря на запутанность процесса планирования, мы можем сделать два важных вывода. Первый: столь разрекламированные техпромфинпланы предприятий, ко-нечный продукт планирования, создавались ретроспективно. План как комплекс заданий по производству, ассортименту, качеству, себестоимости, труду, новым технологиям и т.д. не имел особого значения. В 1930-е годы работа предприятий в действительности планировалась только по двум показателям: по объему производства и по ассортименту выпускаемой продукции. Это были единственные показатели, по которым плановики, по крайней мере, пытались создать видимость предварительного планирования и, следовательно, пытались руководить работой предприятий. Второй вывод касается того, что сама система была устроена так, чтобы избегать появления "окончательных" планов. Все планы, вплоть до конца планируемого периода, квартала или года, назывались "предварительными". В результате поиска в архивах НКТП и НКЛП удалось обнаружить лишь один нар-коматовский план, который был подписан наркомом и содержал полный набор плановых показателей, план НКЛП на 1939 год . В сущности, хранителем наркоматовского плана был плановый сектор наркомата, который подготавливал предварительные проекты планов и вел учет вносимых в них изменений. Отсутствие "окончательных" планов открывало простор для интервенций, что порождало неуверенность среди предприятий и главков, которые должны были строить свою работу на основе шатких предварительных договоренностей, в отсутствие гарантий от произвольных изменений планов. Твердого фундамента для оперативной деятельности предприятий попросту не существовало.
  Наше запутанное описание процесса оперативного планиро-вания помогает разобраться в существующих противоречивых оценках советского планирования. В соответствии с одной из них, советская экономика вообще не была плановой. Для обоснования этого вывода обычно приводят два аргумента: во-первых, планы предприятий изменялись слишком часто, а во-вторых, планы не выполнялись . Сторонники другой точки зрения указывают на то, что, хотя планы предприятий не были фиксированы, фиксирован-ными были планы наркоматов. Изменения планов предприятий представляли собой, как правило, перераспределение заданий между предприятиями при неизменности фиксированного нар-коматовского плана . Примеры, найденные нами в архивах, пока-зывают, что планы наркоматов и главков разрабатывались в ходе интенсивного торга и что планы, утвержденные на самом высоком уровне (СНК), были в большей степени неизменны, чем остальные планы. Однако Политбюро и СНК считали возможность изменять планы одной из сильных сторон системы. Наркоматовские планы в ходе их выполнения не были ни в коей мере защищены от изменений. Более того, "план" на практике представлял собой лишь задания по производству и ассортименту; настоящих оперативных планов, которые включали бы в себя и другие плановые показатели, не существовало. Тот факт, что планы, начиная с пятилетних планов и вплоть до квартальных, лучше выполнялись в конце 1930-х годов, чем в начале 1930-х годов, объясняется не улучшением планового дела в СССР, а правилом "планирования от достигнутого", суть которого заключалась в том, что план на будущий год (квартал) равнялся достигнутому уровню развития в текущем году (квартале) плюс поправка на прирост производства (growth adjustment). Наше описание процесса планирования соответствует модели управления ресурсами Пауэла (Powell) (см. главу 1), согласно которой вышестоящие органы, высшими среди которых были СНК, Политбюро и лично Сталин, играют роль "апелляционного суда". Планы превращались в нечто, имевшее весьма отдаленное сходство с первоначальными планами, по мере того как вышестоящие органы совместно или по отдельности принимали решения по тысячам поданных апелляций. Хотя первые советские плановики предпола-гали, что для исправления ошибок, допущенных в ходе планирова-ния, потребуется некоторая "корректировка"90 плановых заданий, в действительности корректировок было великое множество.
  Политическая элита большую часть своего времени проводила, отвечая на тысячи запросов и обращений об изменении плановых заданий. Вот несколько примеров из тысяч подобных случаев, свидетельства которых хранятся в архивах. 12 сентября 1933 года Молотов писал председателю Госплана:
  "Были у меня крымчаки, хотят по двум районам снизить пока-затели по урожайности... Надо проверить и поскорее решить..."91 В переписке Сталина можно найти сотни упоминаний о визитах советских руководителей на его дачу в Сочи с запросами о корректировке планов и другими просьбами. Шестого сентября 1935 года Сталин удовлетворил просьбу двух кавказских партийных лидеров о предоставлении зерновых ссуд, после того как заручился их поддержкой в вопросе увольнения впавших в немилость официальных лиц. Напор промышленных наркоматов (в частности, настойчивого Орджоникидзе), добивающихся, чтобы им предоставили больше ресурсов, был столь мощен, что Сталин открыто сомневался, сможет ли Госплан противостоять ему92. По мере того как Политбюро отвечало на все эти обращения и запросы, планы менялись, в них вносились исправления и уточнения, которые иногда вообще разрушали всякую видимость согласованности планов. Несмотря на то что план на первый квартал 1933 г.
  по распределению автомобилей и грузовиков был уже утвержден, Политбюро увеличило количество транспортных средств, предна-значенных Казахстану (для проведения уборочной кампании93), и радикально изменило распределение автомобилей, выделив 90% органам контроля за сельскохозяйственными производителями94. Уже эти два вмешательства Политбюро превратили первоначаль-ный план в неоперабельный.
  В начале этой главы мы изложили четыре модели оперативного планирования - модель "научного планирования", модель "оседлого грабителя", модель "диктатора-эгоиста" и модель групп влияния. Модель научного планирования мы можем сразу исключить из рассмотрения как далекую от действительности в силу причин, о которых уже давно было сказано Мизесом и Хайеком. В лучшем случае ресурсы распределялись на основании интуиции, а специалисты-плановики имели смутные представления или вообще не имели никаких представлений о том, как соотносились объемы производства и выделяемые ресурсы. Таким образом, у нас остаются три модели планирования. Несмотря на то что промышленные наркоматы и региональное руководство пытались устанавливать собственные планы, планы диктовались не ими. Их влияние было более существенным на этапе распределения ресурсов, когда они, имея контроль над произведенной продукцией, решали, кого им этой продукцией реально снабжать. Эта книга изобилует примерами того, как наркоматы и главки принимали решения о распределении произведенной продукции независимо от правительственных директив. Наказание за неповиновение было не очень суровым, и к тому же производитель всегда мог оправдаться тем, что он действовал в интересах производства. Из поведения наркомов можно заключить, что чем выше был уровень, на котором утверждался план, тем серьезнее было отношение к установленным заданиям. Утверждение плана Политбюро или СНК означало гораздо больше, нежели его одобрение наркоматом.
  Мы не можем окончательно ответить на вопрос, какие эконо-мические или политические выгоды преследовались при распре-делении ресурсов. Однако нельзя не признать, что трудно было создать оперативную систему планирования, которая бы в большей мере способствовала достижению политического влияния. "Окончательных" планов не существовало. Все задания были
  
  
  
  подвержены изменениям, которые могли быть внесены любой вышестоящей организацией. Даже если бы все плановые интер-венции, вызванные политическими соображениями, осуществлялись исключительно с целью достижения экономической эффективности, итоговый результат был бы прямо противоположен задуманному, учитывая невозможность координации вносимых изменений. В то же время архивы указывают на огромное число просителей, обращавшихся в СНК, Политбюро, к Сталину, наркомам, начальникам главков и т.д. Часть просьб удовлетворялась, другая отклонялась, и все это, как заявлялось, делалось в "государственных интересах". Мы не знаем, что точно происходило в кулуарах, но мы знаем, что опытные политики, такие, как Сталин, тщательно взвешивали политические последствия, которые могли быть вызваны отклонением просьбы влиятельного регионального или промышленного лидера. Анализ решений Политбюро о распределении автомобилей и грузовиков, основанный на архивных материалах, четко показывает, что распределение одного из наиболее дефицитных в Советском Союзе товаров происходило в силу политических факторов, при пренебрежении экономическими . Один из наиболее важных выводов, который можно сделать, заключается в том, что почти невозможно понять, что же пред-ставляло собой "экономическое благо" (economic good). Само Политбюро не могло отличить действительно важные вопросы от несущественных. Возможно, наиболее сильным аргументом в пользу модели диктатора, нацеленного на максимизацию власти, является неэкономическая деятельность советского диктатора: Большой террор, чистки и т.д.
  
  
  
  Глава 9
  
  КОНТРОЛЬ РУБЛЕМ: ДЕНЬГИ, ЦЕНЫ И БЮДЖЕТ
  
  Предполагалось, что деньги, цены и финансовые отношения не будут иметь особого значения в административно-командной экономике. В расчет принимались только административные решения, которыми распределялся кирпич, продукция машиностроения, пшеница, швейные изделия, потребительские товары или рабочая сила. В этой главе мы рассмотрим ряд вопросов, касающихся финансовых операций и всего, что с ними связано: вопросы денег, кредитов, цен, государственного бюджета. Были ли деньги и кредиты лишь пассивными инструментами для планирования в натуральных показателях, или же деньги имели самостоятельное значение? Использовались ли деньги, кредиты и цены только для того, чтобы следить и учитывать реально осуществляемые сделки с физическими товарами, и если да, то насколько успешно? Или же деньги, финансовые вопросы оказывали значительное влияние на исход торгов о распределении ресурсов в натуре? Учитывая, что планы капитальных вложений составлялись в рублях (см. главу 4) и их осуществление финансировалось из государственного бюджета, встает вопрос, в какой мере сам госбюджет определял объем инвестиций?
  Эта глава объясняет, почему советская финансовая система не работала так, как первоначально было задумано. По мере развития финансовых отношений советское руководство было шокировано дважды в связи с использованием денег. Во-первых, деньги продолжали иметь большое значение. Руководители предприятий всячески искали возможности аккумулировать денежные средства, особенно в виде наличных денег, и готовы были ради этого на любые хитрости, незаконное повышение цен на свою продукцию или незаконные сделки из-под полы и т.д. Во-вторых, предложение денег и кредита не соответствовало предложению реальных товаров даже при едином финансово-учетном центре. Предприятия предоставляли друг другу нелегальные кредиты, а в случаях особой нехватки наличных денег использовали денежные суррогаты. Государственный банк, будучи кредитором последней инстанции в экономике с "мягкими" бюджетными ограничениями, был вынужден давать кредиты против своей воли.
  История советской финансовой системы - это история долгое время работавшего в этой системе Г.Ф. Гринько, наркома финансов с 1930 по 1936 год. Гринько родился на Украине в 1890 году, в семье государственного чиновника. Он учился в Московском и Харьковском университетах, но в 1913 году, как член партии со-циалистов-революционеров, был исключен за революционную деятельность и призван в армию. Он относительно поздно вступил в большевистскую партию (в 1919 году). Гринько занимал ряд ответственных постов на Украине. В 1926 году он был переведен в Москву в качестве заместителя председателя Госплана и в 1930 году назначен на должность наркома финансов. Он никогда не занимал высоких партийных постов, поднявшись по партийной лестнице лишь до уровня члена ЦК. Был уволен с поста наркома финансов в 1937 году, репрессирован и расстрелян в 1938 году. Гринько не имел практического опыта в банковском деле и полагался на специалистов по финансам, получивших образование еще до революции .
  Несмотря на свой относительно невысокий политический статус, Гринько играл значимую роль в принятии важнейших го-сударственных решений, что противоречит утверждению о том, что деньги играли пассивную роль в советской экономике. В переписке между собой Сталин и Каганович отзываются о Гринько с большим уважением, как о человеке, "который знает цифры" и к чьим советам нужно относиться серьезно. Так, например, когда в июле 1932 года Гринько предложил столь немилое сердцу высшего партийного руководства сокращение капвложений, Сталин ответил: "Записку Гринько читал. У него... есть некоторые преувеличения, ведомственная односторонность и т.п. Но в основном Гринько и его работники правы, и их надо поддержать" . Несмотря на то что Гринько часто приносил плохие новости, его точку зрения, как точку зрения технического специалиста, уважали, и, следовательно, он имел значительное влияние на экономическую политику.
  
  Контроль рублем
  Первоначально предполагалось, что финансовые показатели физических операций - денежные затраты и поступления, кредиты, наличные деньги и цены - будут иметь значение лишь постольку, поскольку они представляют властям информацию о физических операциях в удобном агрегированном виде. "Контроль рублем" - советский термин, описывающий учет физических операций при помощи финансовых индикаторов. Если предприятие X получает задание поставить предприятию Y 100 единиц стали по цене 5 рублей за штуку, то, следовательно, Y должен заплатить предприятию X 500 рублей - денежный эквивалент физической транзакции. На счет предприятия X при этом должно поступить 500 рублей, а со счета предприятия Y будет снято 500 рублей. При этом сто единиц стали направляются предприятию Y не из-за того, что предприятие X хочет получить взамен 500 рублей, а из-за того, что таков административный приказ. Если у предприятия Y нет 500 рублей, оно получит их из другого источника, такого, как наркомат или государственный бюджет. Следовательно, в отличие от предприятия рыночной экономики, которое может приобрести сталь, только если у него имеется 500 рублей, предприятие Y работает в условиях "мягкого" бюджетного ограничения (soft budget constrain) .
  Для того чтобы "контроль рублем" работал, кто-то должен вести учет всех сделок, сравнивая денежные выплаты и поступления с физическими потоками. Как и в любой другой экономической системе, в административно-командной экономике отслеживать сделки за наличный расчет гораздо сложнее, нежели банковские операции; следовательно, было решено, что все сделки между предприятиями должны проходить в форме банковских операций. Единый банк-монополист должен исполнять роль гигантского расчетного центра, который обеспечивает, чтобы "деньги следовали за планом". Финансовые учреждения должны обеспечивать предприятия достаточными наличными средствами или кредитами для выполнения планов, распределяя их соответствующим образом.
  
  расчету. Неофициальные поставки могут оплачиваться наличными, бартером или неофициальными кредитами, которые предприятие-продавец предоставляет предприятию-покупателю. Отметим также, что контроль рублем не осуществляется за всеми операциями, обозначенными на рисунке 9.1. пунктиром. Финансовым органам приходилось бороться со сделками за наличный расчет (путем стро-гого ограничения денежной наличности предприятий), бартером и неофициальными кредитами точно так же, как органам планирова-ния приходилось бороться с неплановыми сделками с физическими товарами.
  На первый взгляд социалистическая теория "пассивных" денег, кредитов и цен кажется вполне осуществимой. В отличие от стали, швейных изделий или продукции машиностроения, деньги однородны. Банк-монополист мог лучше контролировать финан-совые операции, чем Госплан, которому приходилось следить за тысячами товаров. Однако банк не смог выиграть ни одну из своих битв, так как предприятия каждый раз придумывали все новые методы борьбы с "контролем рублем". Один из них очевидно вы-текает из того, что было изложено в предыдущих главах. Финансо-вые потоки между предприятиями отражают финансовую сторону микротранзакций между ними. В то же время планирование в натуре осуществлялось в обобщенных показателях, т.е. выше уровня конкретных сделок. Таким образом, контроль рублем не мог быть использован для проверки соответствия реальных потоков фи-зических товаров плановым, поскольку столь детализированных планов попросту не было. Для того чтобы можно было проверить соответствие транзакций в рублях планам в натуральных показате-лях, сначала надо было бы агрегировать первые. Соответственно, в лучшем случае контроль рублем мог заключаться в сопоставлении агрегированных плановых заданий в натуре, таких, как тонны стали или проката, с агрегированными стоимостными показателями, такими, как миллионы рублей от продажи тонн стали или проката. С помощью планирования финансов можно было проверить вы-полнение планов в натуре лишь на том же уровне агрегирования.
  "Пассивная" природа денег - представление о том, что скорее план в натуре определяет транзакции в рублях, чем деньги и кредит определяют сделки с физическими товарами, - одна из основ работоспособности плановой системы. Если предприятие может "покупать" внеплановые ресурсы, тогда количество ресурсов, полученное предприятием, зависит от его финансовой мощи: того, сколько наличности имеет предприятие, какие товары оно может предложить для бартера и может ли оно привлечь неофи
  
  циальные кредиты. Любые дополнительные неофициальные лик-видные средства становятся предметом неофициальных сделок. Соответственно борьба финансовых органов с неофициальными сделками будет борьбой с лишней наличностью и неофициальными кредитами. Действительно, история советского финансового планирования - это история борьбы с неучтенными наличными деньгами и неофициальными кредитами.
  
  Социалистическая теория банковского дела
  В рыночных экономиках банковская система, контролирующая денежную массу и предоставляющая кредиты, двухуровневая. Вверху находится центральный банк, определяющий объем денежной массы. Банки, принимающие вклады и выдающие ссуды на основе правил, установленных центральным банком, располагаются внизу. Большинство кредитов предоставляется коммерческими банками, но существуют и кредиты, предостав-ляемые вне банковской системы, такие, как коммерческие кредиты, предоставляемые коммерческими фирмами. С самого начала основатели советской финансовой системы предполагали, что в административно-командной экономике деньги и кредиты будут работать по-другому . В ней должен существовать лишь один банк, кредиты, выдаваемые другими организациями, являются незаконными. Производство и распределение продукции осу-ществляются в административном порядке. Такие социалистические финансовые представления имели далеко идущие последствия в вопросах цен и спроса на деньги: если банк-монополист всегда готов предоставлять предприятиям кредиты на плановые операции, необходимо устранить любые стимулы для повышения цен. Если государство устанавливает цену 500 рублей за тонну стали, то предприятие X не должно получить никакой выгоды, если продаст эту тонну за 800 рублей. Дополнительная прибыль на банковском счету предприятия X может быть использована только для осуществления плановых операций. Дополнительная прибыль не может быть использована для внеплановых закупок по усмотрению администрации предприятия.
  Финансисты, работавшие до революции, были настроены от-кровенно скептически насчет того, что такая социалистическая финансовая система будет работать. Они не могли поверить в то, что "деньги не имеют значения". Если количество денег и кредитов превышает предложение товаров по установленным ценам, то цены должны возрасти. Если государственные расходы превышают государственный доход, необходимо выпустить дополнительные деньги. Если предприятия не платят друг другу вовремя, кредит выдается независимо от желания центрального банка. Предприятия будут повышать цены при наличии покупателей, соперничающих друг с другом за приобретение продукции предприятия, и спрос на деньги будет продолжать существовать.
  Факты показывают, что изначальные намерения построения со-ветской финансовой системы остались нереализованными. В соот-ветствии с принципом, что финансовое планирование - пассивный слуга планирования в натуре ("деньги следуют за планом"), денеж-ная масса и реальный объем производства должны расти одинако-выми темпами. С 1932 по 1936 год реальный валовой внутренний продукт (ВВП) увеличился самое большее на 50 процентов; пред-ложение потребительских товаров увеличилось совсем ненамного, если вообще увеличилось; в то же время предложение денег уве-личилось минимум в два, а то и в три раза. Деньги не следовали за планом, другие факторы определяли предложение денег и кредита.
  
  Значимость денег
  Первым сюрпризом для советских финансовых органов стало то, что деньги сохраняли свое значение вопреки теоретическому стереотипу о том, что важны реальные товары - кирпич, сталь, трактора - а не деньги. Советская финансовая система использовала два вида денег: наличные и безналичные рубли. Наличные деньги использовались для выплаты заработной платы рабочим и при покупке потребительских товаров. Предприятия имели два текущих счета в Госбанке: с одного они могли снимать наличные деньги для выплаты заработной платы, а второй использовался только при безналичных расчетах при покупке материалов, уплате налогов и других операциях. Оба счета должны были быть строго разделены, что контролировалось отраслевыми филиалами Госбанка. Теорети-чески, безналичные рубли нельзя было конвертировать в наличные, а фонды могли быть увеличены только с разрешения банка и только для целевых заданий. Если у предприятий не было достаточно средств для выполнения плановых заданий, они получали субсидии либо через наркомат, либо из государственного бюджета.
  Как показывает стенограмма заседания НКТП, проходившего 11 мая 1935 года, финансовая самоокупаемость (или полный хозрасчет) не была среди приоритетов советского руководства. Товарищ Таль докладывал о результатах анкетирования, в котором у руководящих работников наркомата спрашивали, могут ли они работать без дотаций:
  Таль: Она [анкета] заключала в себе два вопроса: "1. Назовите ориентировочную дату - месяц, квартал, год - когда вы откажетесь от дотации. 2. Если дотацию не получаете, то какую прибыль вы дадите в этом году? Заполните и передайте соседу". Первому эта анкета попала т. Бирману и он передал ее соседу, не заполнив. (Смех в зале.) Потом попала к тов. Макарову. Я не энаю, сговорился ли он с т. Бирманом, но сделал он точно так же - передал, не заполнив. Я по этому поводу вынужден был вести с Макаровым математический разговор и сказал ему: "Имей в виду, Макаров, ноль это тоже цифра и может иногда громко кричать". Когда попала эта анкета к т. Пучкову, то он написал, что со 2 полугодия отказывается от дотации. Самую лаконичную запись сделал т. Фушман: "1936". Размеров и всего прочего я не знаю. У т. Зоторева более сложная форма: "К концу 1935 г. предприятия Главка выходят с дотацией значительно меньше плановой, а с 1 квартала 1936 г. полностью отказываются от дотации". Так как размеров тут не указано и все это не воплощено в цифры, я не могу предъявить т. Серго и т. Пятакову как какой-то вклад. Дальше идет т. Осипов: "В зависимости от цены на спирт при ценах, существовавших до повышения, мы могли бы во 2 квартале 1935 г. отказаться от дотации". Это вполне естественно подкреплено улучшением качественных показателей, за которые блестяще борются т. Осипов и работники промышленности. Интересно замечание т. Зубжицкого: "При условии, что 65-75% программы 1936 г. будут состоять из машин, производящихся ранее или освоенных в 1935 г., Главк сможет в 1936 г. отказаться от дотации". По-моему, это оговорка консервативная. Если затронуть вопрос о технической политике в Главке, то вряд ли можно сказать, что у вас такие новые машины. Анкета маленькая, но, как видите, поучительная.
  Орджоникидзе: Жаль, что ее дальше не продолжили.
  Таль: Будем дальше продолжать.
  Орджоникидзе: Теперь они не напишут, они думали, что делается это по-хорошему, что публиковать не будут5.
  Подобные рассуждения предполагают, что производитель не был особо заинтересован в ценах. Более высокие цены означали увеличение количества безналичных рублей на банковских счетах, которые не могли быть конвертированы в наличные для выплат рабочим или приобретения потребительских товаров. Соответ-ственно предприятие-продавец должно было быть удовлетворено официальными ценами, устанавливаемыми целым рядом органи-заций, начиная от Политбюро (в некоторых случаях Сталин сам устанавливал оптовые цены на сельхозпродукцию) и наркомата снабжения до бюро цен наркоматов и главков. Предполагалось, что именно эти государственные цены будут использоваться во время так называемых договорных кампаний по заключению генеральных и прямых договоров (см. главу 7), устанавливавших цены, сроки поставок, ассортимент и количество товара. Официальные установленные цены должны были быть опубликованы в специальных томах-прейскурантах, но часто последние было не-возможно достать, или они вообще не составлялись. Штат бюро цен Главного управления металлургической промышленности (ГУМП) составлял всего лишь три человека. Соответственно производители нередко существенно отклонялись от официальных цен, особенно в 1930-е годы, для которых характерен рынок продавца (seller's market). Сталь, например, распределялась Стальсбы-том при НКТП, который заключал генеральные договора и прикреплял потребителей к конкретным металлургическим заводам, с которыми они должны были заключать прямые договора. Фактически Стальсбыт являлся монополистом в вопросе распределения стали, как и другие наркоматовские отделы сбыта, такие, как Хим-сбыт или Шерстьсбыт, в отношении своих видов продукции6.
  Предположение о том, что отсутствие заинтересованности в деньгах удержит монополистов от использования рыночных воз-можностей, не подтверждается фактами. Записка химического предприятия, покупателя специального машинного оборудования (поданная вместе со счетом, превышающим цену, указанную в до-говоре, на 50 процентов), суммирует дилемму покупателя: "Если мы не заплатим, продавец скажет: "Раз Вы не хотите платить, мы учтем это при рассмотрении Вашего следующего заказа""7. Го-сударственная арбитражная комиссия, разбиравшая жалобы на незаконное повышение цен, рассматривая отчет Мосштампа за 1935 год, вынесла ему выговор за увеличение цен, несмотря на то что он уже получал разрешение на повышение цен в 1934 году, а
  
  также выговор артели "Ким" за повышение цен на 15-45 процентов. Оба случая были переданы в Центросоюз и инспекцию цен наркомата снабжения . Арбитражная комиссия нашла незаконное увеличение цен Союзшерстью достаточно важным, чтобы сообщить о нем зампредседателя СНК (15 апреля 1935 г.): "Главар-битр при Ленинградском областном исполкоме сообщил мне, что всесоюзное объединение Союзшерстьсбыт вопреки ст. 12 Постановления СНК СССР от 10 января 1935 г. Љ 45 дало директиву своим базам об увеличении цен в среднем на 60,1% при отсутствии утвержденного НКЛП СССР прейскуранта" . Даже наркомату оборонной промышленности приходилось сталкиваться со случаями незаконного повышения цен, несмотря на то что военные закупки должны были осуществляться на основе фиксированных цен. Поскольку оборонная промышленность работала на основе бюджета, установленного в рублях, увеличение цен, скажем, на танки означало поставку меньшего количества танков. Военные снабженцы жаловались на завышенные цены на военную продукцию по принципу: "сколько она стоит - вне зависимости от того, является ли полученная стоимость результатом правильной работы промышленности или же её бесхозяйственности" . Уже в 1937 году наркомат оборонной промышленности ощущал необходимость предоставления ему полномочий проверять обоснованность производственных затрат предприятий.
  Почему продавцы незаконно повышали цены, если они могли возместить свои потери с помощью субсидий, а платежи произ-водились в строго контролируемых безналичных рублях, которые, как предполагалось, нельзя было перевести в наличные? Как показывают архивы, на самом деле на протяжении всего советского периода производители могли переводить безналичные рубли в наличные. Обналичивание было настолько широко распространено, что служило неожиданно мощным источником инфляции . Обналичивание денежных ресурсов вело к тому, что увеличение количества безналичных рублей на банковских счетах и рост кредитов означало, как будет показано далее в этой главе, рост наличных денег . Какие выгоды могло извлечь руководство предприятия из этих дополнительных денег? Руководители не обладали правами собственности (они не владели акциями предприятий), и их привилегии (автомобиль или квартира) были неразрывно связаны с их должностью. Их единственная возможность заключалась в обналичивании безналичных рублей предприятия для удовлетворения своих собственных нужд или нужд предприятия . Рис. 9.1 подчеркивает, что наличные являлись одной из форм оплаты горизонтальных сделок.
  В теории, производителям, желавшим максимизировать свою неофициальную прибыль путем "серых" горизонтальных операций (см. главу 3), должны были быть выгодны низкие официальные цены. Ведь чем больше была разница между ценой, которую были готовы заплатить заинтересованные покупатели, и официальной ценой, тем выше была прибыль производителя в виде взяток . Таким образом, устанавливая более высокие цены, производители упускали шанс получить взятки, равно как и другие возможности незаконно получить деньги. Тем не менее, архивы не содержат никаких свидетельств лоббирования производителями более низких цен. Пока не найдено ни одного случая, когда производитель добивался бы более низких официальных цен .
  Архивы не оставляют сомнений в ценности наличных денег. Партийцы шли на серьезный риск, для того чтобы аккумулировать наличные деньги. Архивы Комиссии партийного контроля (КПК), содержащие более трех тысяч дел об экономических преступлениях, начиная от незначительных проступков и до крупных хищений , рассказывают о региональных руководителях, вымогающих деньги у местных предприятий , партийных чиновниках, приказывающих местным отделениям банков перечислять крупные суммы денег на их личные счета, и даже о продаже членства в партии. Одним из наиболее крупных дел 1930-х годов было дело о хищении астрономической суммы в 5 миллионов рублей руководителями Украинского фонда социального страхования в период с 1932 по 1935 год с помощью подтасовывания отчетности и даже торговли путевками в профсоюзный санаторий18. Крупные чиновники ме-хового треста создали общесоюзную сеть для получения взяток. В результате несколько чиновников треста было расстреляно. С 1939 по 1952 год за хищения из партии было исключено четверть миллиона человек, цифра, несомненно, впечатляющая19.
  
  Потеря контроля над деньгами и кредитами
  Вторым сюрпризом, который преподнесла советская финансовая система, стала невозможность контролировать предложение денег и кредита, проблема, ставшая очевидной уже в период нэпа (1921-1928 гг.). Экономика нэпа управлялась и была основана на "дик-татуре финансов", когда наркомат финансов устанавливал лимиты по кредитам, которые предположительно должны были равняться объемам производства при заданных ценах. Отличительной чертой нэпа было объединение предприятий в тресты, продукция которых продавалась синдикатами, превратившимися к концу 1920-х годов в центры кредита и расчетов, занимающиеся планированием, снаб-жением, распределением и даже капитальным строительством20. В годы нэпа лимиты по государственным кредитам удавалось обхо-дить путем неофициальных кредитов в форме векселей, выдавав-шихся синдикатами. Держатели векселей обменивали их на деньги (ниже номинального курса) в Госбанке или в других государствен-ных банках. Синдикаты даже брали на себя ответственность по дол-говым распискам своих неплатежеспособных предприятий и вы-ступали в роли поручителей21. И наличные рубли, и краткосрочные кредиты только с 1925 по 1928 год увеличились почти одинаково, в 1,6 и 1,7 раза, несмотря на все усилия финансовых органов затор-мозить их рост. По мере того как синдикаты, тресты и предприятия выдавали друг другу кредиты, Госбанк был вынужден выпускать под эти кредиты деньги и тем самым волей-неволей увеличивать предложение денег; если бы он отказался от этого, это сделали бы другие банки. В отсутствие угрозы банкротства расширение кредита автоматически означало рост денежной массы. Сочетание "мягких" бюджетных ограничений, коммерческих кредитов и конкуренции коммерческих банков за депозиты привело к утрате Государственным банком контроля над предложением денег еще во времена нэпа22.
  Так же как Сталин заменил частное сельское хозяйство, которое он не мог контролировать, колхозами, опыт нэпа убедил финансовые органы в необходимости создания "командной" финансовой системы, которая обеспечила бы строгий контроль над наличными деньгами и кредитами.
  Дискуссии о финансах. Начиная политику Великого перелома, советское правительство столкнулось с двумя противоположными взглядами на деньги и кредит. В соответствии с утопическими взглядами "левых", банки, деньги и кредит не должны были играть активной роли23. Бюджетное финансирование и плановые кредиты заменят банки и коммерческий кредит. Деньги и кредиты автоматически следуют за материалами, производством и рабочей силой, по мере того как предприятия выполняют план. По словам ГЛ. Пятакова, председателя Госбанка в 1930 году, сторонника этой точки зрения, "кредитная реформа предполагает такую степень ор-ганизованности во взаимоотношениях между отдельными частями обобществленного сектора, при которой невыполнение одной сто-роной своих обязательств может иметь место только в исключи-тельных случаях"24. Следовательно, "вопрос о кредитной дисцип-лине - это вопрос о плановой дисциплине"25.
  Специалисты, имевшие практический опыт в банковском деле, напротив, утверждали, что деньги и кредит будут продолжать играть традиционную роль при принятии решений о том, кто получит кредиты, и в вопросе контроля над их использованием. Предполо-жение о том, что все будут выполнять планы точно в соответствии с приказами, противоречит человеческой природе. Специалисты называли утопические левые идеи рожденными в умах молодежи,
  
  
  
  зараженной культом плана26. Банки будут продолжать давать кре-диты по своему усмотрению, проверять факты доставки и приемки товаров, проверять, были ли сделаны соответствующие выплаты.
  Проведенная 30 января 1930 года сторонниками левых взглядов кредитная реформа предписывала проведение любых финансовых операций только по безналичному расчету. Госбанк становился монополистом, коммерческие кредиты были упразднены, а деньги автоматически переводились на счет продавца без разрешения покупателя, независимо от того, имело ли предприятие-покупатель денежные средства или нет, т.е. на практике реа-лизовывалась утопическая идея планового автоматизма. Реформа предполагала идеальную плановую дисциплину и что плановый автоматизм создаст положение, когда кредиты будут следовать за товарами без надзора со стороны Госплана.
  К разочарованию утопистов, автоматическое кредитование, осу-ществлявшееся Госбанком, позволило предприятиям требовать неограниченные кредиты. Как саркастически отмечено в докладе Рабоче-крестьянской инспекции: "Первый период кредитной ре-формы - период полного насыщения клиентуры деньгами и полного ее довольства"27. Существенные отклонения и прямые нарушения правил, установленных реформой, такие, как поставки несезонных или незаказанных товаров, поставка товаров по завышенным ценам, предъявление в Госбанк счетов на просроченную задолженность и счетов на будущие поставки, стали повседневным явлением.
  Несмотря на то что целью реформы было передать в руки Гос-банка управление всеми деньгами и кредитами, Госбанк утратил контроль. Ему не хватало информации, и он был совершенно пе-регружен работой. По словам председателя Госбанка, отношения промышленных предприятий и торговых организаций с другими предприятиями стали настолько сложными, что в конечном итоге ни одна организация не имела полных сведений о финансовом положении предприятия28. В недрах новоиспеченной централи-зованной системы расчетов затерялось множество платежей, ко-личество непроведенных счетов-фактур увеличилось в десять раз только за первые два месяца осуществления кредитной реформы, достигнув сорока тысяч. Никто не мог сказать, сократился или возрос долг предприятий29.
  Объемы денег и кредитов росли с астрономической скоростью: кредиты Госбанка возросли на 87%, а эмиссия - на 78% только за 1929/30 хозяйственный год, повторяя опыт нэпа и в очередной раз доказывая, что увеличение кредита автоматически ведет к увеличению денежной массы30. Плановый автоматизм снял ответственность с некредитоспособных клиентов и возложил ее на платежеспособных заказчиков, а в конечном итоге - на Госбанк и госбюджет, как кредиторов последней инстанции31.
  Реформа 1931 года: становление командной финансовой системы. Провал кредитной реформы 1930 года привел к замене руководства Госбанка. Плановый автоматизм был отправлен в мусорную корзину, и с января 1931 года была начата новая реформа. Новые правила кредита были установлены постановлениями СНК от 24 января и 20 марта 1931 года. Как и по реформе 1930 года, Госбанк оставался единственным источником банковского кредита, коммерческие кредиты были запрещены, финансовые операции между предприятиями должны были осуществляться по безналичному расчету. Однако было добавлено несколько новых деталей, которые превращали Госбанк в административно-командный центр финансирования. Теперь Госбанк должен был осуществлять активный контроль над операциями, оплачивая счета-фактуры только с согласия покупателя. Госбанк в первую очередь должен был давать кредиты на торговые операции, а не на производство, и обеспечивать предприятия собственными оборотными средствами, чтобы добиться их самоокупаемости. Дополнительное постановление СНК, изданное в июле 1932 года, установило процедуру банкротства, призванную бороться с "мягкими" бюджетными ограничениями. Целью этого второго этапа реформ было ограничение роста кредитов. Банковские кредиты должны были выдаваться только торговым организациям. Производственные предприятия должны были использовать свои собственные оборотные средства; процедура банкротства должна была обеспечить введение "жест-ких" бюджетных ограничений.
  На рисунке 9.2 приведена динамика различных финансовых индикаторов в 1932-1936 годах, показывающая полный провал второго этапа реформ. Денежный агрегат Ml (наличные деньги в
  
  обращении плюс депозитные счета в Госбанке) увеличился в три раза, а количество наличных денег удвоилось. Темпы роста Ml со-ставили 43 процента в год, кредитов Госбанка - 80 процентов в год, L1 - 38 процентов в год, в то время как темпы роста ВВП составляли примерно 10 процентов в год, если считать в ценах 1928 года, и около 4 процентов, если считать в ценах 1937 года. Объем коммерческих кредитов рос не столь быстро, тем не менее они не исчезли. Несомненно, этот быстрый рост был не тем результатом, который ожидали инициаторы реформы 1931-1932 годов. Денежные агрегаты росли быстрее, чем реальная экономика .
  80000 70000 60000 ?
  Рис. 9.2 ставит три важных вопроса. Первый - почему сохра-нились коммерческие кредиты, вопреки усилиям официальных властей? Второй - почему кредиты Госбанка выросли столь су-щественно, несмотря на стремление властей ограничить их рост? И третий - почему количество денег в обращении увеличивалось так быстро?
  Li Ml
  
  1933
  1934
  Кредиты Госбанка Наличные деньги Коммерческие кредиты
  
  1936
  
  Рис. 9.2. Денежные агрегаты, 1932-1936 (на 1 января каждого года)
  
  Источники: Khlevnyuk О., Davies R. The End of Rationing in the Soviet Union 1934-1935 // Europe-Asia Studies. 1999. Vol. 51. Љ 4. Tables 2, 4; Arnold A. Banks,
  Credit, and Money in Soviet Russia. New York: Columbia University Press, 1937. Table 62.
  Ml - сумма наличных денег в обращении плюс кредиты Госбанка; LI - Ml плюс коммерческие кредиты.
  Живучесть коммерческих кредитов. Несмотря на то что кредитные реформы 1930-1932 годов запрещали коммерческие кредиты, статус различных видов кредитования предприятия предприятием (долговые расписки, переводные векселя, кредиты продавца покупателю и кредиты покупателя продавцу) оставался неопределенным . "Нелегальные" коммерческие кредиты оста-вались неизменной величиной советской экономической жизни, как видно из слов директора Госбанка, утверждавшего в 1938 году, что, несмотря на законы, запрещающие предприятиям кредитовать друг друга, на самом деле ничего не изменилось . Можно понять разочарование Госбанка по поводу живучести коммерческих кредитов. Госбанк был единственным органом, предоставляющим легальные кредиты, а коммерческие кредиты предприятия пред-приятию создавали финансовую параллель, основу для внеплановых горизонтальных сделок. Более того, когда предприятия отка-зывались платить, оказывался виноватым Госбанк Как кредитор последней инстанции. До тех пор пока платежи по операциям осу-ществляются не мгновенно, кредиты остаются автоматическими . Кроме того, предприятия, тресты, главки, и наркоматы обладали более полной информацией, необходимой для принятия решений о предоставлении и получении займов, нежели Госбанк . Коммер-ческие кредиты могли также предоставляться в особых ситуациях, скажем, таких, как производство нестандартной продукции. Из сотен предприятий тяжелой промышленности, которые производили нестандартное полотно в Ленинграде, только пять кредитовались Госбанком. Остальные работали с коммерческими кредитами37.
  ные предприятия занимали восьмое место по кредитам Госбанка и четвертое место по коммерческим кредитам. Факт наличия подобных "рокировок" означает, что либо коммерческие кредиты использовались с целью помешать выполнению директив центра, либо "неофициальные" кредиты были жизненно необходимы, по-скольку без них предприятия не могли выполнить планы.
  
  Источник: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 16. Д. 74.
  Таблица 9.1 показывает, что торговые организации, которые давали только 10 процентов национального дохода в 1930 году38, получали более половины кредитов Госбанка в середине 1930-х годов, как и предполагала реформа 1931 года. При этом основными получателями выступали торговые предприятия и сельскохозяйственные заготовительные организации. Произ-водственные предприятия не были полностью отрезаны от кредитов. В 1933 и 1936 годах промышленные наркоматы и транспортные организации получили одну треть выделенных Госбанком кредитов. Таблица 9.2 показывает, что предприятия, которым не доставалось кредитов Госбанка, чаще пользовались коммерческими кредитами. Торговые организации занимали первое место и по государственным, и по коммерческим кредитам; предприятия тя-желой промышленности занимали второе место по коммерческим кредитам, но лишь четвертое по кредитам Госбанка; транспорт-
  Коммерческие кредиты сохранились еще и потому, что руково-дители некоторых предприятий на самом деле отдавали им пред-почтение перед кредитами Госбанка. Газета "Экономическая жизнь" описывала следующий случай. Московскому хлебозаводу Љ 4 было положено иметь оборотных средств на общую сумму 800 тыс. рублей. Реально же было выделено 136 тыс. Вместо того чтобы требовать дополнительные средства, хлебозавод предпочитал договариваться с объединением "Союзмука", чтобы та не выставляла счетов за поставленную продукцию. В итоге коммерческий кредит, полученный заводом, достиг в 1931-1932 годах 1,7 миллиона рублей.
  Предприятия предпочитали коммерческие кредиты, поскольку "это спокойнее. Можно плевать на требования банка о борьбе за хозрасчет, об улучшении отчетности"39. Предприятия избегали уплаты налога с оборота, получая плату за свою продукцию в виде долговых расписок: два предприятия ленинградского комбината "Треугольник", например, скрывали свой доход в течение девяти месяцев и таким образом сэкономили на налогах более миллиона
  
  Экономическая жизнь. 1933. Љ 8.
  Davies R.W. The Soviet Economy in Turmoil. P. 489.
  
  рублей . "Экономическая жизнь" приводила такой пример. Объ-единение "Союзмясо", имея 71 миллион рублей прибыли, скрывало их, добиваясь от правительства дополнительных ассигнований в размере 54 миллионов рублей для покрытия убытков . Проверка НКФ 1936 года показала, что предприятия использовали коммер-ческие кредиты (внеплановые) на различного рода иммобилизацию оборотных средств и для того, чтобы скрывать свое неумение правильно организовывать оборотные средства .
  Госбанк как кредитор последней инстанции. Почему же Госбанк продолжал выдавать кредиты вместо того, чтобы удер-живать их рост на уровне темпов роста экономики? Наиболее ве-роятный ответ заключается в том, что при отсутствии "жестких" бюджетных ограничений Госбанк не смог избежать роли кредитора последней инстанции. Постановление от 20 января 1932 года "О порядке регистрации неплатежеспособных хозорганов" стало неудачной попыткой наложить жесткие бюджетные ограничения, установив процедуру банкротства . Это постановление привело к созданию на какое-то время "непланового" оптового рынка, поскольку заказчики отказывались от заказов. Однако документы 1930-х годов не содержат примеров банкротств . В 1938 году расстроенный председатель Госбанка писал, что, если предприятие имеет просроченные платежи, оно может быть вполне довольно собой, поскольку оно все равно получит деньги и на зарплату, и на другие нужды . Промышленные наркоматы, их отраслевые отделы и даже центральные органы утверждали, что введение реальной процедуры банкротства приведет к снижению объемов производ-ства. Государство не могло позволить себе лишиться продукции, выпускаемой неплатежеспособным заводом, а завод, в свою оче-редь, не мог выпускать продукцию без материальных поставок, за которые нужно было платить. Следовательно, потери всех заинте-ресованных сторон от закрытия предприятия были слишком велики, и было проще взять его на поруки. Несомненно, предприятия осознавали это и действовали оппортунистически.
  Кредиты Госбанка и легальные коммерческие кредиты, выдавае-мые наркоматами и предприятиями, поддерживали неплатежеспо-собные предприятия на плаву. Когда кредиты не возвращались, воз-растала задолженность. Просроченные кредиты, т.е. задолженность, в 1930-е годы бурно росли, увеличиваясь в 1934-1939 годах в среднем на 27 процентов в год. Однако в 1930-е годы суммарная задолженность была невелика в сравнении с ВВП: на самом пике (в 1937 году) она составила около 2 процентов ВВП, в отличие от задолженности середины 1990-х годов, составившей почти половину ВВП .
  
  
  0f0 А . , , , , ,
  1/1/1933 1/1/1934 1/1/1935 1/1/1936 1/1/1937 1/1/1938 1/1/1939
  
  Рис. 9.3. Суммарная среднемесячная задолженность предприятий, 1933-1939 (млн руб.)
  Источник: РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 20. Д. 637.
  Рис. 9.3 показывает "всплески" суммарной задолженности в 1935 и 1936 годах и в начале 1937 года . Задолженность ста-билизировалась тогда, когда Госбанк как кредитор последней инстанции выделял кредиты для покрытия неплатежей. Финансовые власти были недовольны тем, что промышленные наркоматы позволяли нарушать финансовую дисциплину. В 1938 году в отчете Госбанка констатировалось, что неплатежи стали систе-матическими и что имело место массовое перераспределение ресурсов из "здоровых" организаций в "нездоровые" по распо-ряжениям наркоматов. А когда власти хотят, чтобы кто-либо нес ответственность за это, ничего не происходит . На протяжении 1930-х годов задолженность по платежам вызывала тревогу30. Финансовые власти пришли к выводу о том, что невозвращенные кредиты непосредственно нарушают основные правила кредитной реформы . Некоторые задолженности погашались наркоматами или региональными властями, или же наркоматы перераспределяли финансовые ресурсы от прибыльных предприятий к неприбыльным, но большинство задолженностей приходилось погашать Госбанку. Один из известных финансистов того времени, В.К. Ситнин, писал в своих мемуарах о том, что ежегодно Госбанк производил единовременный зачет взаимных неплатежей предприятий и отраслей друг другу, широко используя для этого кредиты . Подобные зачеты были лишь краткосрочными полумерами. В отчете Госбанка за 1933 год говорилось, что, хотя одномоментная ликвидация взаимных задолженностей в наркомате тяжелой промышленности стала главным административным мероприятием прошлого года, она имела лишь краткосрочный эффект, и через короткий период времени отношения между кредиторами и дебиторами вернулись к своему первоначальному состоянию . Подобные действия Госбанка привели к сокращениям суммарной задолженности в 1937, 1938 и 1939 годах, но каждый раз они давали лишь кратковременный эффект. Согласно отчету Госбанка за 1937 год, в конце года Госбанк провел искусственную амортизацию просроченных кредитов и неоплаченных счетов поставщиков. Однако сам Госбанк признавал ненадежность по-добной амортизации, которая могла привести к увеличению за-долженности по кредитам в будущем году .
  Освобождение предприятий от долгов оказалось слишком сложным для Госбанка, так как он должен был иметь дело с участ-никами сделок, обладающими знанием местных условий. К концу 1930-х годов большинство взаимозачетов проводилось через региональные или наркоматовские расчетные организации. В 1939 году 108 действующих бюро взаимных расчетов (ВВП), открытых Госбанком, осуществляли только 11 процентов всех взаимозачетов . Возвращение права проведения взаимозачетов промышленным и местным властям стало еще одной причиной существенного ослабления централизованного контроля над опе-рациями. Однако децентрализованные взаимозачеты имели и до-стоинство, сокращая объемы рефинансирования Госбанка.
  Денежные суррогаты. В отличие от современных рыночных экономик, в которых средства на текущих счетах и наличные деньги взаимозаменимы, советская административно-командная экономика попыталась (вспомните перекачивание денег) провести четкое разграничение между наличными и безналичными деньгами. В 1930-е годы и позднее финансовые власти боялись инфляционного эффекта повышения заработной платы и соответственно боролись за ограничение фондов заработной платы предприятий . Фактически, само Политбюро было вынуждено одобрять денежные эмиссии, а председатель Госбанка и нарком финансов наказывались за то, что не смогли ограничить денежные эмиссии .
  Тот факт, что количество наличных денег в обращении почти удвоилось с 1932 по 1936 год, показывает, что официальные лица из Госбанка и НКФ не могли сдержать эмиссию. Очевидно,что с ростом занятости в промышленности и увеличением заработной платы в промышленности спрос на наличные увеличивался . Несмотря на рост наличных денежных средств, в середине 1930-х годов задолженности по зарплате росли. К 1 января 1936 года невыплаты по заработной плате составили 359 миллионов рублей, около одной пятой коммерческого долга .
  Подобно тому как рыночные экономики отвечают на нехватку денежных средств созданием суррогатов, советские предприятия и организации выпускали денежные суррогаты, чтобы смягчить задолженности по заработной плате. Денежные суррогаты еще во времена нэпа были распространены настолько, что потребовалось вмешательство со стороны властей: 29 февраля 1924 Совет труда и обороны издал специальное постановление, запрещающее всем го-сударственным, кооперативным и частным организациям, предпри-ятиям и лицам выпуск, без особого на то разрешения НКФ СССР, каких бы то ни было денежных суррогатов . В соответствии с этим решением наркомат финансов получил право ликвидировать орга-низации, нелегально выпускающие денежные суррогаты. Централи-зация финансового управления в 1930 и 1931 годах должна была положить конец денежным суррогатам, но они не исчезли. Третьего июня 1930 года СНК выпустил специальное постановление, в соот-ветствии с которым выпуск "других платежных средств" допускался только с согласия НКФ . В отличие от постановления 1924 года, новое постановление не устанавливало никакого наказания за вы-пуск несанкционированных денежных суррогатов.
  Использование денежных суррогатов достигло своего пика в 1934 и 1935 годах. Расследование, проведенное летом 1935 года, вскрыло 1340 таких случаев . Доклад НКФ показал, что в июле и в августе 1935 года финансовые органы выделили немалые средства для борьбы с заменителями денег . Борьба против денежных суррогатов усилилась после издания постановления от 31 мая 1935 года, вводившего уголовное наказание за незаконный выпуск ценных бумаг и денежных суррогатов. Руководство полиграфических предприятий, выполнявших заказы на денежные суррогаты, и директора магазинов, которые принимали суррогаты в оплату, также подлежали уголовной ответственности .
  На Урале денежные суррогаты широко использовались при рас-четах с детдомами, больницами, выдавшими их в качестве зарплаты своим работникам, которые, в свою очередь, тратили их в местных магазинах. Рабочие привыкли к бонам как к обычному средству рас-четов . Статья в местной газете под названием "Как в Иртышском районе отменили деньги", оказавшаяся в архиве НКФ, рассказывала о том, что в Восточном Казахстане заработная плата не выплачива-лась в течение пяти-шести месяцев. В результате руководство МТС печатало боны для авансовой выплаты заработной платы. В статье приводилось высказывание одного рабочего: "Нам нужны деньги, а вместо них дают боны. Хочешь - не хочешь, а иди в столовую ку-шать сельповские помои" . Такие боны имели широкое хождение, а некоторые даже обменивались выше номинала (например, талоны Молоковской МТС). И все-таки в основном боны обменивались по курсу ниже номинальной стоимости .
  Борьба государства с денежными суррогатами могла парали-зовать работу сектора услуг, поскольку полное согласование озна-чало, что все потенциальные денежные суррогаты, в том числе и студенческие талоны на питание, автобусные талоны или билеты в кино, должны были одобряться НКФ. В 1935 году один партийный руководитель предупреждал НКФ, что "трудно усмотреть в ныне действующих билетах, применяемых много лет, денежные суррогаты, и, кроме того, во многих городах старые билеты отпеча-таны в размере годовой потребности и замена билетов старого об-разца потребует расхода в несколько сот тонн бумаги" .
  Несмотря на угрозы со стороны администрации, местные суды обычно отказывались рассматривать "суррогатные" дела. Не имея возможности добиться наказания, 21 августа 1935 года СНК объявил амнистию по делам о незаконных денежных суррогатах, напечатанных до 31 мая текущего года. Сотрудники НКФ справедливо видели в задолженности и денежных суррогатах две стороны одной и той же медали. В обоих случаях предприятия не имели ликвидных средств для проведения платежей. В первом случае задолженность накапливалась по отношению к по-ставщикам; во втором предприятия печатали денежные суррогаты для выплат рабочим. Руководство предприятий сталкивалось в обоих случаях с одним и тем же выбором: толерантность или банкротство. Сталкиваясь с подобной проблемой, они старались уклониться от решения. В ситуации жестких ограничений по кре-дитам предприятия предпочитали утратить платежеспособность, нежели отказаться от производства.
  
  Государственный бюджет, экспорт и финансирование капитальных вложений
  Так же как финансовые расчеты по поставкам товаров, предо-ставлению услуг и заработной плате являлись финансовым экви-валентом текущих физических операций, доходы и расходы госу-дарственного бюджета представляли собой финансовую сторону капитальных вложений физических товаров. Несмотря на то что по мере работы предприятий износ оборудования накапливался, а предприятия получали прибыль, фактически всё финансирование капитальных вложений велось из государственного бюджета по строке "расходы на народное хозяйство". В теории финансирование капитальных вложений должно было следовать за планом ка-питальных вложений в натуре. Однако никаких балансов в натуре по оборудованию или строительству фактически не существовало (см. главу 4). Все планирование производилось в рублях. Несмотря на то что Политбюро действительно тщательно следило за ос-новными строительными объектами, планирование капитальных вложений в натуре было развито довольно слабо. СНК и Госплан утверждали титульные списки инвестиционных проектов для рас-пределения фондируемых ресурсов, и каждый инвестиционный проект должен был иметь утвержденный бюджет. Но, как было по-казано в главе 6, наркоматы и главки не спешили составлять сметы расходов, и множество инвестиционных проектов осуществлялось в отсутствие расчетов себестоимости. В главе 4 описан план капитальных вложений, который обычно составлялся в рублях в разбивке по наркоматам и республикам и предоставлял этим ор-ганизациям право расходовать бюджетные финансовые средства (которые предоставляли различные инвестиционные банки) на финансирование капитальных вложений. В главе 6 мы показали, что эти инвестиционные банки и НКФ не сильно стремились осу-ществлять строгий контроль над расходами из страха быть обви-ненными в саботаже важнейших государственных проектов.
  Связь между планом капитальных вложений и государственным бюджетом была следующей: план капитальных вложений (и титульный список) наделял наркоматы, главки и предприятия правом получать средства для финансирования капитальных вло-жений в размере, определенном планом капитальных вложений, плюс любое увеличение стоимости или минус любое снижение стоимости финансируемых проектов. В соответствии с теорией, что "деньги следуют за планом", если план капитальных вложений устанавливал для всей экономики расходы на капитальные вложения в определенном размере, то это означало, что финан-сирование капитальных вложений в этом объеме автоматически должно было быть в наличии. Но в реальности этого не было.
  Схемы финансирования капитальных вложений. Капитальные вложения в натуре - предприятия, оборудование и материалы - можно разделить на импортируемые средства производства (в основном это касается оборудования) и средства производства, создаваемые внутри страны. В большинстве рыночных экономик эти два вида капитала сочетаемы, поскольку ценность импорти-руемых средств производства может быть пересчитана в нацио-нальной валюте по рыночному обменному курсу. В советской ад-министративно-командной экономике импортируемые средства производства, которые оплачивали в иностранной валюте, были жестко отделены от средств производства, созданных советскими предприятиями, за которые платили в рублях. Импортируемые средства производства должны были оплачиваться из экспортных поступлений, в то время как отечественные средства производства оплачивались из централизованного инвестиционного фонда, части государственного бюджета. Таким образом, существовало две схемы финансирования капитальных вложений: одна - для им-портируемых средств производства, вторая - для советских.
  Импортируемые средства производства. Советской экономике 1930-х годов требовалось импортное оборудование и технологии для создания собственной промышленной базы. В начале 1930-х годов Советское государство импортировало 89 процентов всех турбин, паровых котлов и генераторов, 66 процентов всех станков . Поскольку дефолт 1918 года лишил Советский Союз доступа к иностранным кредитам, количество импортируемых средств производства ограничивалось суммой экспортных поступлений. То есть импорт средств производства = экспортные поступления - импорт потребительских товаров.
  Политбюро посвящало много времени обсуждению плана им-порта-экспорта. Сталин возглавлял валютную комиссию Полит-бюро, которой он руководил железной рукой. Это был один из тех редких случаев, когда Сталин взял на себя руководство рас-пределением одного из важнейших ресурсов. Главными помощ-никами Сталина в этом вопросе были нарком снабжения Микоян (кандидат в члены Политбюро с 1925 года, член Политбюро с 1935 года, один из немногих "старых большевиков", переживших чистки 1930-х годов), промышленные наркомы, чьи наркоматы нуждались в импортных средствах производства, и несколько чиновников, отвечавших за импорт товаров широкого потребления. Руководимая Сталиным валютная комиссия проводила политику практически стопроцентного использования иностранной валюты на приобретение средств производства, которые сама комиссия и распределяла. Страсти по поводу распределения валютных средств поднимали наркомы (тяжелой промышленности, путей сообщения и другие), доказывавшие крайнюю нужду своих наркоматов в импортных средствах производства. Сталин видел свою задачу в защите общесоюзных интересов и борьбе с чрезмерными аппетитами наркомов (таких, как упорный Орджоникидзе): "Вопрос об использовании этих денег должен быть обсужден особо с учетом интереса государства в целом, а не только ВСНХ" . Сталин особенно разозлился, когда Орджоникидзе вынудил Политбюро в его отсутствие одобрить крупный заказ на импортную продукцию для тяжелой промышленности:
  ВСНХ пытается ограбить государственную валютную кассу из-за импорта металла, а импортированный уже для Челябстроя металл оказывается безхозяин-ным, ввиду чего разбазаривают и распродают его чуть ли не с торгов. Преступники и сволочи!
  Сталин отклонял любые заявки на импорт, мотивируя тем, что эти товары должны производиться советскими предприятиями. Он жестко отвергал попытки использования иностранной валюты для приобретения потребительских товаров, настаивая, например, на том, что "впредь машины "Роллс-ройс" не следует импортировать" . И что более важно, Сталин строго придерживался политики не импортировать хлеб:
  Импорт хлеба теперь, когда за границей кричат о недостатке хлеба в СССР, может дать только политический минус. Советую воздержаться от импорта. Ячмень и овес надо вывезти, так как нам очень нужна валюта .
  Микоян, ответственный за заготовки и экспорт сельхозпро-дукции, вызывал гнев Сталина своими неоднократными просьбами понизить задания по заготовкам и экспорту. Каганович писал Сталину 30 августа 1931 года: "В экспортном плане на сентябрь был горячий спор о размерах хлебного экспорта. Микоян, Яковлев требовали уменьшения плана..." Подобные ведомственные действия Микояна вызвали гневную реакцию Сталина: "Из третьего пункта телеграммы Микояна видно, что бюрократическому самомнению Наркоснаба нет пределов" . Несомненно, работа Микояна по форсированию хлебозаготовок была жизненно важной, поскольку зерно являлось основным источником иностранной валюты. Политбюро разбивало хлебозаготовительные планы по регионам и месяцам и тщательно следило за их выполнением, иногда получая отчеты о ходе хлебозаготовок каждые пять дней . Вопросы экспорта нефти также занимали существенную часть времени Политбюро . Когда возникла угроза невыполнения плана по добыче бакинской нефти, в Политбюро забили тревогу . Сталинская валютная комиссия жестко контролировала выполнение экспортно-импортного плана. Лишь немногие потребительские товары просачивались через сталинскую сеть.
  Советские средства производства. Советские средства про-изводства финансировались за счет доходов госбюджета (или за счет денежных эмиссий) по следующей формуле: капитальные товары отечественного производства = доходы государственного бюджета - расходы по другим статьям + денежные эмиссии19.
  75 Там же. С. 62.
  Так же как импорт потребительских товаров означал соответ-ственное уменьшение импорта средств производства, расходы по другим статьям государственного бюджета ограничивали объем финансирования советских средств производства. Капитальные вложения финансировались из поступлений государственного
  
  бюджета, не потраченных на другие нужды, такие, как обществен-ное потребление, оборона или государственный аппарат, или, если так решало Политбюро, капитальные вложения финансировались за счет денежных эмиссий. Сталин четко обобщил эту существо-вавшую формулу на заседании Политбюро 25 декабря 1947 года:
  Товарищ Сталин, выслушав зампредов председателя Совета министров, сказал: "План очень раздут и нам не по силам [здесь и ниже курсив автора]. Надо установить план [инвестиций] в 40 млрд. руб. вместо наметки в 60 млрд. руб. Мы должны иметь в виду, что на снижении цен и отмене карточек государство потеряло 50 млрд. руб.80
  То есть при установлении лимитов капитальных вложений Сталин руководствовался наличием финансовых средств! Он не устанавливал изначально лимиты капитальных вложений, чтобы потом уже искать под них необходимые средства.
  В борьбе вокруг составления бюджета принимал участие целый ряд организаций. Работа наркомата финансов (ни один нарком финансов, включая Гринько, при Сталине не был членом Политбюро) заключалась в том, чтобы контролировать государст-венные доходы и денежные эмиссии для решения задачи удержания стоимости рубля и сохранения сбалансированности госу-дарственного бюджета81. Взаимоотношения между расходами на потребление/инвестиции имели несколько аспектов. Во-первых, низкие цены на товары широкого потребления уменьшали по-ступления в силу меньших поступлений от налогов на товарооборот, а дотации на товары первой необходимости, такие, как хлеб, составляли неинвестиционные расходы. Во-вторых, чем больше государство тратило на общественный сектор (образование и здравоохранение), тем меньше ресурсов оставалось для инвестиций. Борьба за бюджет, когда строительные проекты и расходы на оборудование противостояли зарплате врачей, расходам на обра-зование и дотациям на розничные цены, нашла свое отражение, например, в обмене репликами между Ждановым и Гринько на заседании комиссии Политбюро 29 апреля 1934 года. Жданов предложил повысить зарплату медперсоналу: "Если мы возьмем на свое попечение ту группу врачей, которая и туда и сюда, то ре-зультатов от прибавки у нас не получится. Поэтому мы должны выделить наиболее ударные категории - сельских врачей, руко-водителей больниц, эпидемических врачей и врачей некоторых остродефицитных специальностей и поставить вопрос о повышении материального уровня в отношении именно этих категорий". Гринько однозначно ответил: "Надо считать исключенным какой бы то ни было проект, который мог бы стоить 345 миллионов рублей в текущем году... Мы зарплату никому не повышаем, если мы делаем исключение, то только в небольшом масштабе"82.
  Таблица 9.3. Государственный бюджет на вторую пятилетку,
  1933-1937 (в миллиардах рублей)
  Доходы 1933* 1937й
  Налог на прибыль 6,6 72,9
  Налог с товарооборота 19,6 216,1
  Прочие налоги с организаций 7,6 39,0
  Амортизация 2,0 20,2
  Налоги с населения 8,2 44,6
  Другое 0,6 17,7
  Поправка на снижение цен 0 -55,0
  Всего: 44,6 355,5
  Расходы
  Расходы на народное хозяйство 30,2 211,4
  Расходы на социальную и культурную сферу 9,5 75,4
  Расходы на государственный аппарат и оборону 2,5 19,0
  Выплаты по государственному долгу 1,0 10,0
  Другое 1,4 15,7
  Резерв 0 14,0
  Всего: 44,6 355,5
  " 1933 - исполненный бюджет. 6 1937 - запланированный бюджет.
  Источник: Zaleski Е. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980. P. 138.
  В таблице 9.3 приведен государственный бюджет на вторую пятилетку, 1933-1937 годы. Налоги с товарооборота вместе с при-былью, получаемой от разницы цен, по которым государственная торговая сеть приобретала товары и которые платили потребители,
  
  82 Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк и др. М.: АИРО-ХХ, 1995. С. 49.
  
  составляли большую часть поступлений. Если бы розничные цены были понижены, сократились бы и поступления налогов с товаро-оборота83. При исчислении налога на прибыль учитывалась главным образом разница между оптовой ценой и себестоимостью. Соответственно любое снижение издержек привело бы к росту поступлений от налогов с прибыли. Таблица 9.3 показывает, что две трети государственного бюджета использовались для финансирования народного хозяйства (на капитальные вложения и краткосрочные кредиты).
  Сталин, нарком финансов и председатель Госбанка понимали, что если государственные расходы превысят доходы, то придется прибегнуть к денежным эмиссиям, которые поставят под угрозу "стабильность рубля" (стабильность цен внутреннего рынка). Этот факт получил отражение в сообщении Кагановича Сталину от 17 июля 1932 года:
  Я Вам послал записку Гринько о финансовом положении. Сейчас это уже становится перед нами как вопрос сегодняшнего дня. Положение сейчас довольно затруднительное. Потребность в дензнаках растет с каждым днем и доходит до спроса 150-160 мил. в день, а возможность удовлетворения 30 - 40, максимум 50 миллионов руб. Уже образовывается задолженность по зарплате. Гринько ставит вопрос о сокращении ассигнований на капитальное строительство на 1У2 м[иллиар]да рубл., т. Молотов считал возможным 1 миллиард. Я лично думаю, что во 1-х нам необходимо не провозглашать новых курсов механического сокращения, а практически, конкретно пойти от треста к тресту, сопоставлять финансовые ассигнования с фактическим отпуском стройматериалов и добиться таким образом без затяжки сокращения пока миллионов на 50084.
  В четвертой главе речь шла о трудном выборе между потребле-нием и инвестициями. Большие объемы инвестиций означали боль-ший основной капитал, но меньше потребления и, как следствие, уменьшали заинтересованность рабочих в труде и интенсивность их трудовых усилий. Мы рассматривали этот выбор в терминах ин-тенсивности трудовых усилий, реальной заработной платы и инвес-тиций. Эта глава показывает, что каждый физический компромисс означал также и финансовый компромисс. Борьба между дотациями на социальный сектор, зарплатой врачей, расходами на школы и капитальными вложениями - это другая сторона борьбы между физическим потреблением и капитальными вложениями в натуре.
  В четвертой главе также было показано, что рост инвестиций сопровождался ростом цен на средства производства. Этот феномен можно рассматривать как результат войны цен. Используемая бюджетная формула создавала финансовую связь: рост доходов бюджета от налогов с оборота и прибыли зависел от снижения се-бестоимости выпускаемой продукции, что требовало повышения производительности труда. Если производительность снизится (или будет расти медленнее, чем предусмотрено планом), себестоимость увеличится, доходы от налогов упадут, и возникнет замкнутый круг. Если рост капитальных вложений вызовет снижение производительности труда, поступления в бюджет уменьшатся, и будет меньше средств для финансирования капиталовложений.
  Бюджетная формула также показывает, что если капитальные вложения будут финансироваться за счет бюджетного дефицита, из денежных эмиссий, то рост денежной массы может привести к избыточному спросу на капитальные вложения и взвинтить цены на средства производства. Как предупреждал Сталин в 1947 году: "Если мы раздуем капстроительство, то на рынке появятся лишние деньги и обесценятся"85. Рис. 9.4 показывает, что на практике объ-
  
  
  
  ем денежной массы действительно зависел положительно от цен на средства производства, по крайней мере до 1934-1935 годов.
  
  Выводы
  Если правда, что "деньги - корень всех бед", то административно-командная экономика представляла наилучшие возможности либо совсем избавиться от денег, либо поставить их на службу обществу. Несмотря на то что марксисты-утописты попытались полностью избавиться от денег в годы военного коммунизма (1918-1921), позднее их усилия были направлены на то, чтобы поставить деньги на службу плану. Деньги, вместо того чтобы видеть в них источник зла, попытались использовать для обеспечения - с помощью "контроля рублем" - повсеместного выполнения плановых заданий. Такая система казалась работоспособной. Товары можно проще посчитать в рублях, нежели в натуре, и диктатор мог в законодательном порядке учредить единый центр расчетов, государственный банк-монополист, который проводил бы все операции.
  Один из законов бухгалтерского дела заключается в том, что каждая транзакция физических товаров должна находить свое от-ражение в эквивалентной транзакции финансовых активов, либо явной, либо неявной, и здесь советская административно-командная экономика не была исключением. По сути, этот закон лежал в основе "контроля рублем": контролируя транзакции финансовых активов, вы одновременно контролируете и транзакции физических товаров. Однако то, что казалось простым в теории, на практике оказалось намного сложнее. План в натуральных показателях не был детальным, и, следовательно, финансовые органы не могли сравнивать каждую транзакцию финансовых активов с плановым заданием. Однако самая большая опасность скрывалась за способностью системы самовосстанавливаться, что вело к тому, что не план, а ликвидные средства производителя (наличные, безналичные, кредиты) определяли его спрос на ресурсы. Именно по этой причине, для развития реальной экономики, финансовые власти столь яростно боролись за ограничение предложения денег и кредита. На протяжении всех 1930-х годов усилия Госбанка и НКФ ограничить предложение денег и кредита раз за разом терпели фиаско. Ликвидные средства всегда превышали реальные товары и услуги. Во время нэпа рост ликвидных средств происходил в основном за счет неофициальных кредитов. В 1930-е годы власти потратили немало сил на борьбу с неофициальными кредитами, и эти усилия привели к некоторым успехам. Несмотря на то что предприятия продолжали кредитовать друг друга, объемы неофициальных кредитов, по крайней мере, не увеличивались. Главной причиной утраты контроля над деньгами и кредитом было отсутствие "жестких" бюджетных ограничений. Финансовые органы, так же как и плановики физического производства, не могли навязать "жесткие" бюджетные ограничения. По общему мнению, предприятие, которое было банкротом и производило сталь с колоссальными убытками, было всё же лучше, нежели закрытое предприятие, которое вообще не производило стали. Для того чтобы держать такие предприятия на плаву, должен был существовать кредитор последней инстанции, и эта роль досталась Госбанку. В конечном итоге Госбанк должен был выдавать кредиты для того, чтобы неплатежеспособные предприятия могли продолжать работать.
  История финансирования капитальных вложений также под-тверждает тот факт, что даже административно-командная система не может избежать финансовых реалий. В любой экономике объем физических инвестиций должен быть равен суммарным сбережениям. Поскольку в распоряжении государства находились практически все сбережения, объем физических инвестиций был соответственно ограничен объемом накоплений в госбюджете. Финансовая действительность была такова, что, если диктатор хотел увеличить физические инвестиции на 50 процентов в текущем году, объем ин-вестиционных фондов в госбюджете также должен был быть уве-личен на 50 процентов, за счет расходов на оборону, дотаций на по-требление, расходов на образование или здравоохранение.
  В этой главе мы еще раз обратились к вновь и вновь возникающей теме: формальные правила не выдерживают реальности производства. Идея диктатора была не нова: если все деньги и кре-диты имеют один источник, Госбанк, диктатор может контроли-ровать вертикальные операции. Но в то же время, для того чтобы выполнить свой план, производителям было нужно больше денег и кредитов, чем Госбанк был готов предоставить. Следовательно, они придумывали свои собственные платежные средства (суррогаты) и свои кредиты (коммерческие кредиты). Финансовые власти имели некоторый успех в вопросе осуществления контроля над горизон-тальными финансовыми отношениями. Хотя они не смогли пол-ностью ликвидировать коммерческие кредиты, они сумели предот-вратить их дальнейший рост. Денежные суррогаты, досаждавшие властям, составляли несущественную долю наличных денег.
  
  
  
  
  Глава 10
  
  КРАХ СОВЕТСКОЙ АДМИНИСТРАТИВНО-КОМАНДНОЙ ЭКОНОМИКИ
  
  Экономический рост советской административно-командной экономики оставался положительным вплоть до 1989 года. От-рицательные темпы роста после 1989 года свидетельствовали об экономическом крахе системы1. Несмотря на то что послевоенный период начался для Советского Союза с высоких темпов экономи-ческого роста (которые соответствовали темпам роста большинства европейских стран и уступали только экономическому чуду Герма-нии и Японии), после 1970 года темпы роста в Советском Союзе стали постепенно снижаться. Рис. 10.1 показывает крайне невысокие темпы советского экономического роста после 1960-х годов, тогда как экономический рост в западных индустриальных державах, замедлившийся в связи с энергетическим кризисом середины 1970-х - начала 1980-х, позднее вновь пришел в норму, не обнаруживая каких-либо признаков долговременного спада. Тревогу советского руководства вызывало колебание темпов экономического роста, несмотря на быстрый рост основных фондов, сравнимый разве что с темпами роста основных фондов в Японии, экономика которой развивалась в три раза быстрее (рис. 10.2). Другая угроза заключа-лась в том, что реформы в Китае, начавшиеся в 1979 году, привели к бурному экономическому развитию этой страны. Продолжение этой тенденции означало постепенное сокращение доли Советского Со-юза в мировом производстве, снижение его относительной военной мощи.
  Судьбоносное решение в пользу радикальной экономической реформы не было навязано явным развалом экономики. Партийная элита была в целом удовлетворена положением дел, да и население СССР не выражало открытого недовольства. Административно-командная система накануне радикальных изменений была "неэффективна, но стабильна"2. По прогнозам Госплана, к 2000 году темпы роста должны были составить 3 процента в год3. Спад советских темпов роста при ускорении экономического роста в Китае и странах Юго-Восточной Азии и заметном оживлении экономики Соединенных Штатов вызывал тревогу, но это не до конца объясняет, почему нужно было предпринимать те роковые шаги, которые в конечном итоге привели к крушению системы.
  
  СССР США Германия Франция Италия Великобритания Япония Китай
  Рис. 10.1. Рост ВВП в Советском Союзе и других странах
  
  
  
  
  Глава 10
  
  КРАХ СОВЕТСКОЙ АДМИНИСТРАТИВНО-КОМАНДНОЙ экономики
  
  Экономический рост советской административно-командной экономики оставался положительным вплоть до 1989 года. От-рицательные темпы роста после 1989 года свидетельствовали об экономическом крахе системы1. Несмотря на то что послевоенный период начался для Советского Союза с высоких темпов экономи-ческого роста (которые соответствовали темпам роста большинства европейских стран и уступали только экономическому чуду Герма-нии и Японии), после 1970 года темпы роста в Советском Союзе стали постепенно снижаться. Рис. 10.1 показывает крайне невысокие темпы советского экономического роста после 1960-х годов, тогда как экономический рост в западных индустриальных державах, замедлившийся в связи с энергетическим кризисом середины 1970-х - начала 1980-х, позднее вновь пришел в норму, не обнаруживая каких-либо признаков долговременного спада. Тревогу советского руководства вызывало колебание темпов экономического роста, несмотря на быстрый рост основных фондов, сравнимый разве что с темпами роста основных фондов в Японии, экономика которой развивалась в три раза быстрее (рис. 10.2). Другая угроза заключа-лась в том, что реформы в Китае, начавшиеся в 1979 году, привели к бурному экономическому развитию этой страны. Продолжение этой тенденции означало постепенное сокращение доли Советского Со-юза в мировом производстве, снижение его относительной военной мощи.
  Судьбоносное решение в пользу радикальной экономической реформы не было навязано явным развалом экономики. Партийная элита была в целом удовлетворена положением дел, да и население СССР не выражало открытого недовольства. Административно-командная система накануне радикальных изменений была "неэффективна, но стабильна"2. По прогнозам Госплана, к 2000 году темпы роста должны были составить 3 процента в год3. Спад советских темпов роста при ускорении экономического роста в Китае и странах Юго-Восточной Азии и заметном оживлении экономики Соединенных Штатов вызывал тревогу, но это не до конца объясняет, почему нужно было предпринимать те роковые шаги, которые в конечном итоге привели к крушению системы.
  
  СССР США Германия Франция Италия Великобритания ЯпонияКитап
  ?1950-60 ?1960-85
  Рис. 10.1. Рост ВВП в Советском Союзе и других странах
  
  
  
  306
  
  307
  
  По иронии судьбы, именно традиция, установленная Сталиным, сделала реформы возможными. Михаил Горбачев, занявший пост Генерального секретаря в возрасте пятидесяти четырех лет, был первым молодым генсеком со времен Сталина, ставшего им в сорок три года. Хрущев и Брежнев занимали пост Генерального секретаря, когда им было почти по шестьдесят. Горбачев был избран Генераль-ным секретарем на пленуме ЦК КПСС в марте 1985 г. как лидер со свежими идеями. Его советники утверждали, что административно-командную систему можно спасти, если провести относительно незначительные изменения, такие, как открытие экономики для Запада, наделение предприятий большими полномочиями и огра-ничение власти бюрократии. Никто не рекомендовал проводить фундаментальные изменения. Реформа Горбачева, известная как перестройка, была, в общем, аналогична реформам в Китае, но ее нужно было осуществлять в стране с гигантскими промышленными предприятиями и долгой традицией коллективного сельского хозяйства. Стареющие партийные лидеры в основном были против радикальной реформы (в Политбюро у Горбачева было только три сторонника), но Генеральный секретарь обладал высшей властью. Скептически настроенные партийные лидеры приняли перестройку с глухим протестом. Многие приняли принудительное отправление на пенсию практически без возражений . Последующие действия Горбачева привели бы Сталина в ужас: диктатор собственноручно запустил процесс, который привел к развалу не только админист-ративно-командной системы, но и самой партии. Смертельный враг вышел из рядов партии!
  Несмотря на недостатки, которые были очевидны с самого на-чала, административно-командная система оказалась довольно стабильной и неизменной. Попытки внести в нее элементы рынка неизменно терпели неудачу. Каждая последующая реформа со-стояла из свежеразогретых идей предыдущих эпох. Длинная цепь административных перестановок не дала никаких результатов. Мероприятия по превращению плановой системы в более "на-учную" при помощи введения технических норм, компьютеров и математической экономики также не привели к каким-либо улуч-шениям. Наиболее многообещающий подход - позволить пред-приятиям принимать больше самостоятельных решений - был предложен еще в 1931 году наркомом тяжелой промышленности
  Орджоникидзе . Те же самые идеи всплыли в 1961 году в предло-жениях Либермана о проведении реформ и были частично вопло-щены в косыгинской реформе 1965 года. Те же принципы легли в основу перестройки, начатой Горбачевым в 1985 году.
  Несмотря на то что идеи эти были не новы, Горбачев отличался от своих предшественников желанием подавить сопротивление ре-формам. Горбачев верил в то, что умеренные реформы смогут вы-свободить "скрытые резервы", как обещали его советники, если бюрократическая оппозиция будет подавлена. Горбачев провел два изменения, которые, по сути, и разрушили систему. Закон "О госу-дарственном предприятии", принятый в июле 1987 года, освободил предприятия от опеки министерств, оставив, правда, последним определенный административный контроль. С принятием закона о предприятиях промышленные министерства и региональное руко-водство более не контролировали предприятия. Конец руководящей роли партии наступил в сентябре 1988 года, когда Политбюро при-няло резолюцию, упразднявшую отраслевые отделы ЦК, "отделив партию от народного хозяйства" . Два столпа административного распределения ресурсов - министерская опека предприятий и вме-шательство партийных чиновников - были ликвидированы, но ни-какого альтернативного механизма распределения ресурсов создано не было. Цены по-прежнему устанавливались государственными органами; собственность всё так же принадлежала государству. Горбачев создал худшее, что можно было придумать, - безголового монстра, потерявшего ориентацию. Оставленный на произвол судьбы, этот монстр топтался во тьме, не направляемый ни министерствами, ни рынком. Экономика оказалась в состоянии свободного падения, консервативные силы попытались осуществить неудавшийся переворот, и Советский Союз закончил свое существование, а на его месте возникло пятнадцать независимых государств.
  Падение темпов экономического роста: причины
  Экономический спад стал горькой пилюлей для советского руководства. Поколения советских лидеров говорили о превос-ходстве советской системы, основываясь на утверждениях о бурном экономическом росте, который в конечном итоге "похоронит Запад". Экономический рост представлял для таких разговоров наиболее благоприятную почву. Оперативные планы были призваны обеспечить скорее увеличение физического выпуска продукции, нежели её эффективное производство или высокое качество (см. главу 8). Наиболее эффективным был контроль над объемами производства, а не над качеством произведенной продукции или её себестоимостью (см. главу 7). Более того, темпы советского экономического роста могли быть завышены в силу существовавших методик их подсчета .
  Эта монография описывает период начиная с 1930-х годов и заканчивая 1952 годом, годом принятия "последней" сталинской пятилетки . Следовательно, она описывает, возможно, наиболее благоприятный для административно-командной системы период, когда слаборазвитая страна шла к своей четко обозначенной цели - форсированной индустриализации. Основные недостатки заключались в том, что системе приходилось экспериментировать с новыми учреждениями, а системы планирования и контроля были примитивнее, чем в более поздний период. И тем не менее, основные черты системы сложились довольно быстро и оставались на удивление неизменны вплоть до конца 1980-х годов. Таким образом, возможно, причины экономического спада в поздний период существования системы можно обнаружить еще на ее раннем этапе. Эта книга описывает "иерархическую диктатуру" (nested dictatorship), возглавляемую диктатором (Сталиным или Политбюро), но которая при этом включала в себя сотни или тысячи мини-диктаторов. В этой иерархической системе каждый начальник был для своего подчиненного "диктатором"; каждый подчиненный имитировал действия своего "диктатора" на более низком уровне.
  Сложность системы. Для рыночной экономики нет каких-либо свидетельств того, что ее возрастающая сложность, выражающаяся в количестве видов продукции и технологий, числе фирм, делает ее менее эффективной. По отношению к административно-командным системам, однако, Мизес и Хайек утверждали, что они сталкиваются с проблемой экономического расчета, которая по мере усложнения системы становится более острой. Административной экономикой, состоящей из нескольких министерств, которые производят небольшое количество товаров по технологиям первого поколения, управлять легче, чем более сложной системой, в которую она будет постепенно превращаться. В самом деле, советским народным хозяйством первоначально руководили три промышленных наркомата (которые сами определяли свою структуру), а также наркоматы снабжения и путей сообщения. К началу Второй мировой войны число наркоматов выросло уже до сорока, помимо этого существовало множество местных органов власти. В 1953 году центром планировалось менее десяти тысяч показателей ; к середине 1980-х таких показателей было уже пятьдесят тысяч . Административно-командная экономика в 1985 году была более сложной, нежели в 1930 году. В рыночных экономиках проблема возрастающей сложности решается рынком с помощью специализации информации. Демократические рыночные экономики допускают существование гигантских национальных и международных концернов, которые могут интернационализировать процесс принятия экономических решений, и позволяют им сосредотачивать в своих руках громадную экономическую власть.
  Наше исследование показывает, что диктатор боялся концент-рации экономической власти и последовательно осуществлял по-литику дробления органов управления экономикой (см. главу 7). При существовавшей системе, поощрявшей снабжение в первую очередь "своих" производственных единиц и пренебрежение поставками "чужим" организациям, ресурсы не могли распределяться наиболее рациональным образом. Предприятия заменяли ненадежную систему снабжения горизонтальными сделками и, что случалось еще чаще, самоснабжением. В современных экономических системах экономический рост происходит на основе специализации и децентрализации по мере их развития. В Советском Союзе, напротив, экономика по мере развития деспециализировалась.
  
  Рыночные экономики развиваются в ходе "созидательного раз-рушения" (creative destruction)11. По мере изменения технологий и вкусов создаются новые отрасли промышленности, а старые разру-шаются. Так, например, в Соединенных Штатах список крупнейших фирм обновляется в течение нескольких десятилетий. Структура советской промышленности, наоборот, оставалась в замороженном состоянии в течение длительного периода времени. Крупнейшие производители транспортных средств в 1933 году продолжали оста-ваться крупнейшими производителями транспортных средств и в 1989 году. Нахождение административных "балансов" было про-цессом настолько сложным и занимающим такое количество вре-мени, что плановики не могли отклониться от уже существовавшего равновесия. Когда в начале 1930-х годов СССР начал производить собственные автомобили и грузовики, разные организации высту-пали за различное распределение транспортных средств. После того как транспортные средства были распределены в первый раз, в ос-новном в силу сиюминутных причин и политических соображений, в дальнейшем они распределялись "в соответствии с практикой пре-дыдущих лет". Это означает, что план каждого следующего года был фактически планом предыдущего года, в который были внесены некоторые минимальные изменения (см. главу 8.). В 1980-е годы, когда производитель сварочных изделий пожелал минимизировать издержки, используя более тонкие металлы, он получил следующий официальный ответ: "Мне безразлична новая технология. Просто делайте так, чтобы всё оставалось, как есть"12.
  Возрастающая сложность экономики не представляет проблемы в рыночных экономических системах. Некоторые новейшие теории развития, например эндогенная теория развития (endogenous growth theory), предполагают, что внедрение инновационных технологий на более раннем этапе облегчает реализацию дальнейших инноваций и изменений; следовательно, темпы роста должны возрастать, а не замедляться. Административно-командная система, несомненно, показала противоположный результат.
  Принятие решений по капитальным вложениям. Закон убывающей отдачи имеет универсальную силу. Если один фактор производства, такой, как капитал, растет быстрее, чем другие факторы, в конечном счете доходность на единицу этого фактора снижается при прочих равных условиях. Даже если руководители делают правильный выбор о распределении и объеме инвестиций,
  'производство 'капитал 'фондоотдача
  
  заместить капитал трудом становится все сложнее в силу умень-шения количества проектов, дающих высокий доход . Четвертым столпом административно-командной экономики было ускоренное накопление капитала. Рис. 10.2 показывает, что советские основные фонды увеличивались относительно быстрыми темпами вплоть до самого конца советского периода. В относительно бедной стране, какой был Советский Союз в 1930-е годы, мы можем ожидать, что решения должны были приниматься в пользу проектов, дающих более высокие нормы прибыли, и прямых инвестиций. Совершенно очевидно, что развивающаяся страна должна строить заводы, которые производят сталь, бетон, тракторы и станки. По мере того как экономика становится более развитой, выбор между альтернативными технологиями становится все более сложным. Снижающаяся отдача не означает, что экономика приговорена к сокращению темпов экономического развития. В Японии ускоренное накопление капитала произошло за полвека до сокращения темпов экономического роста.
  
  Рис. 10.3. Промышленное производство, промышленный капитал и фондоотдача в СССР
  Капитальные вложения были одним из тех немногих вопросов, решения по которым диктатор, либо Сталин, либо Политбюро, принимал лично. Предпочтения плановиков находили свое отражение в программе капиталовложений, которая состояла из инвестиционного бюджета, его финансирования и титуль-
  
  11 Schumpeter J. Capitalism, Socialism, and Democracy. Cambridge, Mass.: Harvard
  University Press, 1934.
  
  Рыночные экономики развиваются в ходе "созидательного раз-рушения" (creative destruction)11. По мере изменения технологий и вкусов создаются новые отрасли промышленности, а старые разру-шаются. Так, например, в Соединенных Штатах список крупнейших фирм обновляется в течение нескольких десятилетий. Структура советской промышленности, наоборот, оставалась в замороженном состоянии в течение длительного периода времени. Крупнейшие производители транспортных средств в 1933 году продолжали оста-ваться крупнейшими производителями транспортных средств и в 1989 году. Нахождение административных "балансов" было про-цессом настолько сложным и занимающим такое количество вре-мени, что плановики не могли отклониться от уже существовавшего равновесия. Когда в начале 1930-х годов СССР начал производить собственные автомобили и грузовики, разные организации высту-пали за различное распределение транспортных средств. После того как транспортные средства были распределены в первый раз, в ос-новном в силу сиюминутных причин и политических соображений, в дальнейшем они распределялись "в соответствии с практикой пре-дыдущих лет". Это означает, что план каждого следующего года был фактически планом предыдущего года, в который были внесены некоторые минимальные изменения (см. главу 8.). В 1980-е годы, когда производитель сварочных изделий пожелал минимизировать издержки, используя более тонкие металлы, он получил следующий официальный ответ: "Мне безразлична новая технология. Просто делайте так, чтобы всё оставалось, как есть"12.
  Возрастающая сложность экономики не представляет проблемы в рыночных экономических системах. Некоторые новейшие теории развития, например эндогенная теория развития (endogenous growth theory), предполагают, что внедрение инновационных технологий на более раннем этапе облегчает реализацию дальнейших инноваций и изменений; следовательно, темпы роста должны возрастать, а не замедляться. Административно-командная система, несомненно, показала противоположный результат.
  Принятие решений по капитальным вложениям. Закон убывающей отдачи имеет универсальную силу. Если один фактор производства, такой, как капитал, растет быстрее, чем другие факторы, в конечном счете доходность на единицу этого фактора снижается при прочих равных условиях. Даже если руководители делают правильный выбор о распределении и объеме инвестиций, заместить капитал трудом становится все сложнее в силу умень-шения количества проектов, дающих высокий доход13. Четвертым столпом административно-командной экономики было ускоренное накопление капитала. Рис. 10.2 показывает, что советские основные фонды увеличивались относительно быстрыми темпами вплоть до самого конца советского периода. В относительно бедной стране, какой был Советский Союз в 1930-е годы, мы можем ожидать, что решения должны были приниматься в пользу проектов, дающих более высокие нормы прибыли, и прямых инвестиций. Совершенно очевидно, что развивающаяся страна должна строить заводы, которые производят сталь, бетон, тракторы и станки. По мере того как экономика становится более развитой, выбор между альтернативными технологиями становится все более сложным. Снижающаяся отдача не означает, что экономика приговорена к сокращению темпов экономического развития. В Японии ускоренное накопление капитала произошло за полвека до сокращения темпов экономического роста.
  
  
  Рис. 10.3. Промышленное производство, промышленный капитал и фондоотдача в СССР
  Капитальные вложения были одним из тех немногих вопросов, решения по которым диктатор, либо Сталин, либо Политбюро, принимал лично. Предпочтения плановиков находили свое отражение в программе капиталовложений, которая состояла из инвестиционного бюджета, его финансирования и титуль-
  
  
  
  
  
  312
  
  313
  
  ного списка инвестиционных проектов. Решение о том, сколько средств нужно инвестировать, рассматривалось более тщательно, чем большинство других экономических решений, а цель диктатора заключалась в максимизации инвестиций в каждом конкретном году, т.е. это была более примитивная цель, нежели максимизация инвестиций в долгосрочной перспективе (см. главу 4). Для принятия этого решения диктатор использовал данные о настроениях среди рабочих, доступных финансах и реальных инвестиционных ресурсах. Решения диктатора о распределении инвестиций в 1930-е годы показывают, какое распределение ресурсов он считал наилучшим. Рис. 10.3 показывает, что темпы прироста промышленного капитала были чрезвычайно высоки в течение всего советского периода, но особо быстрый рост произошел в начале индустриального скачка. Прибыль с этих первых инвестиций, тем не менее, была относительно невелика, учитывая, что капитал увеличивался со скоростью, на 3 процента превышавшей темпы роста производства. Только в период "золотого роста" 1950-х годов промышленное производство росло такими же темпами, как и основной капитал.
  В рыночных экономиках в период индустриализации нормы прибыли были выше (производство увеличивалось с такой же скоростью, что и основной капитал, или даже быстрее), чем нормы прибыли в Советском Союзе в начале индустриализации14. Правдоподобным объяснением низких темпов роста представляется принятие неверных решений по капитальным вложениям. Если это объяснение верно, то винить в низких темпах роста надо диктатора, так как именно он принимал решения по инвестициям. Временами диктатор принимал экономически обоснованные решения, например, такие, как приоритет на снижении стоимости строительства в ходе сооружения Беломорканала15. В 1925 году Сталин отклонил дорогостоящий проект металлургического комплекса Днепрострой и поддержал альтернативный проект, стоивший одну треть от стоимости Днепростроя16, несмотря на мощное лоббирование первого. Сталин следовал экономической логике, ограничивая деструктивную практику принятия большего количества инвестиционных проектов, чем могло быть построено, приводившую к накапливанию неоконченных проектов. В 1932 году Сталин поддержал Госплан, когда тот выступил против дробления инвестиций17. Эту же тему Сталин развивал на заседании Политбюро в 1947 году:
  Товарищ Сталин, выслушав зампредов председателя Совета министров, сказал: "План очень раздут и нам не по силам... Деньги надо давать только на пусковые объекты, а не размазывать по многим объектам. Разную чепуху строят на новых, необжитых местах и тратят много денег. Надо больше расширять старые предприятия. Проектанты у нас сволочи, проектируют все только новые заводы и раздувают строительство"18.
  Подобные проявления экономической рациональности не уберегли Сталина и Политбюро от серьезных экономических промахов, таких, например, как Беломорканал, глубина которого оказалась слишком мала, для того чтобы по нему могли ходить грузовые суда, или Байкало-Амурская магистраль, строительство которой так и не было завершено при Сталине19. Позднее Сталин стал страстным защитником Днепростроя, а его огульная поддержка региональных инвестиционных проектов обеспечила ему поддержку региональных представителей, входивших в состав ЦК, на заключительном этапе борьбы с правой оппозицией в 1929 году. На протяжении всего анализируемого периода шло интенсивное политическое лоббирование инвестиционных проектов, как со стороны промышленных наркоматов, так и со стороны региональных руководителей, а это означает, что многие решения по инвестиционным проектам принимались на основании политических соображений (см. главы 4 и 5). Когда Сталин почувствовал, что он теряет политическую поддержку на Украине среди региональной элиты, он предложил ей крупные инвестиционные проекты (см. главу 3).
  
  
  
  Даже если оставить политику в стороне, рациональный выбор инвестиционных проектов, даже при наилучших намерениях, не всегда очевиден в административно-командной системе, в которой невозможно посчитать норму прибыли20. Следовательно, чутье Сталина на экономически рациональные решения было не лучше, чем у кого-то другого. Если принятие решений по инвестициям основывалось в основном на политических факторах, то это означает, что цель советского диктатора заключалась в макси-мизации власти. Если ведущую роль играли экономические факторы (учитывая отсутствие ясности в вопросе, что являлось "хорошим" экономическим решением), поведение диктатора лучше описывается моделью "оседлого грабителя". В таком случае все решения по инвестициям должны объясняться экономической рациональностью. Немногие политические лидеры готовы признать, что их главные инвестиционные проекты финансировались в основном из политических соображений. Исследование, посвященное конкретному примеру принятия решений по инвестициям (распределению транспортных средств), показывает совершенно однозначно, что диктатор вел себя как диктатор-эгоист (см. главу 8).
  Хотя мы не можем измерить размах политических инвестиций в 1930-е годы, они были одной из постоянных величин советской экономической жизни. В 1982 году, когда Горбачев представлял в Политбюро интересы сельского хозяйства, он сражался с Госпланом за капитальные вложения в сельское хозяйство (сферу его личной политической ответственности), что вызвало у одного из бывших чиновников Госплана следующую ремарку: "Его [Горбачева] ментальность была типично советской - политические соображения затмевали здравый смысл"21.
  20 Grossman G. Scarce Capital and Soviet Doctrine // Quarterly Journal of
  Economics. 1953. Vol. 67. Љ 3. p. ЗЦ-343.
  В главах 6 и 7 мы рассказали о том, что централизованный контроль над инвестиционными решениями был относительно слаб и что информация, необходимая для принятия этих решений, практически отсутствовала. Наркоматы отказывались давать разбивку по планам капитальных вложений, задерживали состав-ление строительных смет и запугивали финансовые ведомства, пытавшиеся заставить их действовать по правилам, обвиняя их в том, что они "ставят под угрозу выполнение важных правительственных заданий" (см. главу 6). Хотя инвестиционный бюджет был централизован, так же как и принятие решения о распределении его между ведомствами, суммарная стоимость одобренных проектов не соответствовала размеру средств на инвестиции, что привело к возникновению типично советского феномена "долгостроя", украсившего советский ландшафт могильниками неоконченных строительных проектов. Несомненно, что неоконченный проект, потребляя ресурсы, не вносит никакого вклада в производство. В период с 1955 по 1977 год, по официальным советским данным, объемы незавершенного строительства варьировались между 73 и 92 процентами общих объемов инвестиций22. Главы 6 и 7 объясняют также, что основной капитал использовался не лучшим образом. Мольбы предприятий о капитальных ремонтах обычно отклонялись, накапливая задолженность по отложенному ремонту.
  Наказание: могла ли система работать не из-под палки? История знает много примеров концентрации безраздельной власти в одних руках. Даже при наиболее благоприятных обстоятельствах большевики могли рассчитывать лишь на незначительное количество голосов. Форсированное накопление капитала в той форме, в которой это было нужно диктатору, требовало применения чрезвычайных методов. Сотни тысяч производителей (в наркоматах, отраслевых главках и на предприятиях) необходимо было заставить выполнять административные приказы, поскольку их действия не могли стать согласованными сами по себе.
  Важнейшая граница проходила между теми, кто отдавал при-казы, и теми, кто отвечал за их выполнение, - хозяйственниками из наркоматов и предприятий (см. главу 6). Для хозяйственников невыполнение приказов означало сокращение премиальных, пуб-личное унижение, увольнение, тюремное заключение или даже высшую меру наказания. В то время как диктатор или "мини-диктатор" пытался дать своим подчиненным максимально на-пряженные задания, хозяйственники хотели легко выполнимых планов и спокойной жизни, т.е. прямо противоположного тому, чего хотело их руководство. Напряженность отношений плановиков с производителями легла в основу конфликта "принципал-агент", описанного в главах 6-8. Производители лгали, жульничали, утаивали информацию, требовали избыточные материалы из государственных фондов, производили меньше, чем позволяли производственные мощности, завышали цены и поставляли
  
  продукцию, кому сами считали нужным. Для диктатора вопрос заключался не в том, использовать ли силовые методы вообще, а в том, в какой мере необходимо применять силу в отношении хозяйственников. История использования силы диктатором в от-ношении производителей похожа на маятник, раскачивавшийся то в сторону чрезмерного ее использования, то в сторону излишней мягкости. В 1929 и 1930 годах жертвами первой волны террора пали директора и специалисты, на которых была возложена вина за катастрофические результаты политики Великого перелома. Опытных руководителей снимали с должностей и сажали в тюрьму, производство резко сократилось. Позже в Политбюро победу одержали более умеренные взгляды (чего нельзя сказать о партийных чиновниках на местах), и настал период затишья. Во время Большого террора 1937-1938 годов наказание и репрессии снова широко применялись, в результате чего целое поколение руководителей было стерто с лица земли. Следует отметить, что годы наиболее высоких темпов роста в 1930-е годы пришлись на период между двумя вспышками репрессий.
  Возможности диктатора по применению террора были не безграничны. Ведь если он накажет слишком многих, то мало кто останется. Если же он накажет слишком мало подчиненных, то устрашение может оказаться недостаточным. Более того, наказание эффективно только в том случае, если оно приводит к увеличению производительности. На практике любой руководитель, насколько бы осторожен он ни был, не мог выполнить все плановые задания, как показывает доклад НКВД от 6 ноября 1938 года:
  Территория завода загромождена готовыми снарядами в количестве до 160 вагонов. Часть снарядов в количестве до 20 вагонов забракованы, но до сих пор с завода не вывезены. Часть снарядов лежит на заводе несколько лет. На одной из площадок хранится около 35 тонн бракованной пикриновой кислоты. Здесь же в неприспособленных складах хранится около 100 тонн вещества "Р-12", которое в случае взрыва угрожает не только населению Нагатинского района, но и всей Москве .
  Не совсем понятно, каким образом руководитель, столкнувшись с применением силы, может повысить производительность. Угрозу наказания гораздо проще нейтрализовать не за счет повышения производительности (что бы это ни значило), а найдя козлов отпущения или обзаведясь патроном и защитником.
  Даже если производитель мог выполнить план, план менялся. Система была устроена и работала так, что план, который про-изводитель был обязан выполнить по закону, мог быть изменен в любой момент в ходе "обычной" корректировки и доработки плана (см. главу 8). Диктатор мог в любой момент полностью изменить план, оставляя производителя тщетно барахтаться, пытаясь выполнить план, прямо противоположный тому, который был дан сначала. Производители считали себя вправе пытаться защищаться от произвольных изменений, выпуская свои собственные внутренние планы, задерживая информацию, необходимую для подготовки предварительных планов, скрывая производственные мощности и требуя больше, чем нужно, производственных ресурсов. Погребенные под лавиной просьб плановики понятия не имели, какие производственные ресурсы были действительно необходимы.
  Если бы руки производителей были связаны четкими, подроб-ными планами, за выполнением которых велся бы тщательный контроль, проступки производителей были бы меньшей проблемой. Но Политбюро планировало только несколько видов продукции; Госплан составлял лишь общие планы, чтобы избежать ответственности. Большинство плановых заданий составлялись наркоматами или главками, и лишь наиболее важные задания утверждались диктатором. Следовательно, большинство эконо-мических решений принималось самими хозяйственниками -факт, который должен был неизменно вызывать беспокойство диктатора, прекрасно осведомленного об оппортунизме руководителей предприятий. В периоды, когда частота применения наказания уменьшалась, существовала негласная договоренность между диктатором и производителями: если вы не можете выполнить план, вы можете либо найти козла отпущения, либо сами будете наказаны, но ваше наказание будет не жестким и обратимым. В периоды, когда принуждение достигало своего пика, даже наиболее успешные руководители могли попасть в тюрьму или быть расстреляны. Наказание за невыполнение плана имело еще и символическое значение, поскольку планы, предположительно составленные диктатором, были по определению совершенны. Следовательно, невыполнение плана могло произойти только по вине его исполнителей.
  Конфликт "принципал-агент" предопределил содержание дискуссии об экономических реформах, начавшейся с согласияпартийного руководства в 1950-е годы. Производители выступали за большую свободу и сокращение мелочной опеки. Плановики утверждали, что производителей нужно держать под контролем посредством угрозы наказания, поскольку они производят слишком мало, а требуют слишком много, завышают цены и эко-номят на качестве. Позицию производителей понять несложно. Они несли ответственность, их изводили непродуманными планами, и хуже того - постоянно меняющимися заданиями. С
  1930 по 1985 год производители стенали все о том же. Орджони-
  кидзе говорил в 1930 году: "Из постановления получается впе-
  чатление, что в ВСНХ сидят идиоты... Нам преподносят чуть ли
  не каждый день постановление за постановлением, причем одно
  крепче другого и далеко не справедливое..." Главный оборонный
  подрядчик пятьдесят лет спустя вторил Орджоникидзе: "Они
  суют нос в каждый вопрос. Они говорят: "Это должно быть так
  и так". Мы им сказали, что они не правы, но они всё равно тре-
  буют, чтобы всё делалось так, как они говорят" . Производители
  жаловались, что их руководство отдавало приказы, но не несло
  ответственности за их выполнение. Орджоникидзе на заседании
  Политбюро в августе 1931 года говорил: "Вы... хотите тут играть
  роль государственников, но, когда заводы сорвутся, мне придет-
  ся отвечать, а не тем, кто тут ведет "серьезное обсуждение"". За-
  меститель директора оборонного завода воспроизвел эту жалобу
  пятьдесят лет спустя: "Они [оборонный сектор ЦК] спрашивают,
  почему не выполнен план, они ведут себя как еще один Совет ми-
  нистров. Но у них больше власти и никакой ответственности" .
  Наркоматовские руководители, которые издавали и исполняли
  приказы, такие, как, например, Орджоникидзе, могли называть
  свои приказы "прекрасными", в то время как приказы, получен-
  ные от других инстанций, считать необоснованными.
  Одним из способов защиты производителей от необоснованных приказов сверху было увеличение автономии. Уже в
  1931 году Орджоникидзе предложил перевести тяжелую про-
  мышленность на самофинансирование, если ему позволят при-
  нимать решения самостоятельно. Та же идея вновь всплыла в
  1961 году в предложениях Либермана и была частично осущест-влена в 1965 году. И всё же вплоть до принятия закона "О госу-дарственном предприятии" 1987 года выполнение требований производителей о независимости откладывалось. У обеих сторон имелись весьма веские аргументы. Плановики утверждали, что производители, если дать им независимость, производили бы слишком мало и требовали бы слишком много ресурсов. Произво-дители твердили о глупости, противоречивости и переменчивости приказов и чрезмерном вмешательстве в дела предприятий, не позволяющем им эффективно управлять своими предприятиями. Эта патовая ситуация, длившаяся в течение пятидесяти пяти лет, завершилась в 1987 году принятием закона "О государственном предприятии", отменившего контроль министерств над предпри-ятиями. В 1987 (закон о предприятиях) - 1988 (разделение партии и народного хозяйства) годах Горбачев поставил Советский Союз на грань "нового перелома", подобного Великому перелому 1929 года, когда другой диктатор, Сталин, пришел к выводу, что стране необходима новая система. Окружавшие Горбачева советники по экономике обещали ускорение экономического роста, если предприятия получат свободу и экономика будет открыта для внешнего мира. Остальные столпы системы, такие, как госу-дарственная собственность и ведущая роль партии, должны были остаться неизменными. Совершенно очевидно, что Сталин или Политбюро 1950-х и 1960-х годов ни за что бы не пожертвовали двумя основными опорами системы - планированием и партийным руководством экономикой. Когда предложение Орджоникидзе 1931 года встретило резкий отпор, ему пришлось найти и уволить козла отпущения, на которого он возложил ответственность за столь еретические идеи. Аналогичный проект реформы в 1960-е годы был встречен с большей симпатией, но дальше разговоров дело не пошло. Реформы Горбачева 1987-1988 годов осуществлялись реально.
  Реформы не двигались с мертвой точки на протяжении половины столетия не без причины. Предприятие, принадлежащее государству, которому дали бы право действовать по своим собственным правилам, работало бы как сложная машина без руля. В чьих интересах оно бы действовало? Не существовало каких-либо организованных рынков, на которых продавались и покупались бы средства производства и произведенная продукция. Не существовало каких-либо рыночных цен, которые указывали бы, какая продукция является дорогой, а какая дешевой. Для того чтобы такое предприятие функционировало эффективно, должнабыла быть создана совершенно новая институциональная система с четко определенными правами собственности, рыночным распределением ресурсов и институтами рыночной экономики. Другими словами, советская экономика должна была бы превратиться в рыночную экономику. В условиях сдерживания подобной трансформации оставалось непонятным, будет ли экономика лучше функционировать, если использовать принуждение, или нет. На самом деле, советская экономика уже имела предварительный опыт последствий уменьшения частоты использования принуждения. Когда в 1976 году плановые задания были намеренно уменьшены с целью побудить руководителей более эффективно использовать собственные ресурсы, рост производства сократился, тогда как эффективность использования ресурсов осталась неизменной . Основатели системы, отойдя от квазирынка периода нэпа, четко понимали, что при административном распределении ресурсов необходимо использовать силу по отношению к предприятиям. Система просуществовала пятьдесят лет, пока не появился диктатор, не понимавший этого простого принципа. Когда в 1987 и 1988 годах давление на предприятия прекратилось, это привело к краху производства и, как следствие, к переходу от реформы к переходному периоду (transition).
  Почему именно 1987-1988 годы были выбраны Горбачевым для прыжка в неизвестное, остается загадкой. Его предшественники мирились с низкими темпами экономического развития более полутора десятков лет. Возможно, свою роль сыграли два фактора: во-первых, Горбачев мог прийти к выводу, что СССР без проведения радикальной реформы не мог более поддерживать свой статус военной супердержавы, особенно под давлением воинственного президента Соединенных Штатов, экономика которых переживала экономический подъем. Во-вторых, Горбачев мог прийти к выводу, что экономические проблемы связаны не с темпами роста, а с эффективностью экономики. Практически все факты говорят о том, что административно-командная система была нацелена на увели-чение физических объемов производства, а не на увеличение эффективности производства продукции. Начиная с середины 1960-х годов советские экономисты обещали, что, если удастся задействовать огромные скрытые резервы, производство увеличится более чем на 50 процентов. В самом деле, в советской экономике действительно имелись скрытые резервы, но их нельзя было высвободить простыми методами, которые не требовали бы полного отказа от административно-командной экономики. Горбачеву и его советникам не хватило проницательности.
  Вознаграждение и интенсивность трудовых усилий. Пер-воначальное накопление капитала было важнейшей экономической задачей Сталина, хотя это и не признавалось открыто. Обширная программа капитального строительства должна была покончить с относительной отсталостью Советского Союза и защитить его от окружающих врагов. Сталин и его сторонники боялись, что, проводя политику накопления капитала, они станут заложниками крестьян, чьи требования более высокого уровня жизни угрожали уменьшить национальные сбережения, поскольку потребление - это то, что остается от произведенной продукции минус расходы на инвестиции и непотребительские статьи расходов. Если капитальные вложения должны резко увеличиться, то потребление должно сократиться. Бремя первоначального накопления капитала должно было лечь непосредственно на плечи крестьянства. Промышленные и строительные рабочие должны были быть освобождены от него; их уровень жизни мог оставаться прежним или даже расти благодаря жертве, приносимой деревней. Поскольку крестьяне не желали доб-ровольно "платить" за накопление капитала, диктатору надо было применять чрезвычайные меры, используя меры принуждения. Для того чтобы обеспечить удовлетворительный уровень заработной платы рабочим приоритетных отраслей, Сталин лично изобрел систему нормированного распределения, с помощью которой можно было направить ограниченное количество потребительских товаров тем, кто трудится на индустриализацию (см. главу 4). Диктатор рассчитывал на то, что советские граждане будут работать, вдохновленные перспективой светлого будущего, и со временем возникнет "новый советский человек", согласный приносить жертвы во имя общего блага. Пятилетние планы должны были рисовать перспективу этого светлого будущего и вдохновлять советского человека.
  Краткий опыт милитаризации труда во время военного ком-мунизма показал советскому руководству, что рабочим необходим пряник в виде материального вознаграждения, для того чтобы они хорошо работали. В отличие от станков, кирпича и автомобилей, людям не всё равно, где и в каких условиях работать, они должны чувствовать, что предлагаемое им вознаграждение соответствует их трудовым усилиям. Если условия труданеудовлетворительны, рабочие будут либо искать способ сменить место работы, либо попросту снизят интенсивность своих трудовых усилий. Они снизят интенсивность, если получают меньше "справедливой" заработной платы, размер которой зависит от существующих в обществе социальных норм. То, что диктатор понимал эти экономические законы, видно хотя бы из того, что он использовал немалые возможности секретной полиции для сбора информации о настроениях рабочих и крестьян, а не на сбор потенциально значимой независимой информации о производителях (см. главу 4).
  Попытка свалить бремя первоначального накопления капитала на крестьян потерпела неудачу. С падением реальных доходов крестьян сократились также интенсивность их трудовых усилий и объем сельскохозяйственного производства. Даже Сталину пришлось начать кампанию по доставке товаров широкого по-требления в деревню и лично повысить цены на сельхозпродукцию. Всеобщая нехватка продуктов питания привела к созданию высокодоходного частного рынка сельскохозяйственной продукции (так называемый колхозный рынок), в результате чего доходы из города перетекали обратно в деревню. Крестьяне истребляли свой домашний скот, основной источник тягловой силы, перед тем как вступить в колхоз, и промышленности приходилось замещать животную тягловую силу сельскохозяйственными машинами. Надежды Сталина добиться высоких темпов первоначального накопления капитала, избежав установления рабочим промыш-ленности оплаты за их труд на уровне меньшем, чем тот, что предписывала "справедливая" заработная плата, не оправдались. Ускоренные темпы накопления капитала происходили в условиях застывшего или даже понизившегося уровня жизни рабочих. Следовательно, необходимо было решить проблему масштабных инвестиций и низкого уровня потребления, нейтрализовав их негативные последствия, сокращавшие интенсивность трудовых усилий рабочих.
  Хотя Сталин опасался крестьян, которые имели возможность застопорить программу индустриализации, по иронии судьбы, эта возможность, в конце концов, оказалась в руках промышленных рабочих. В главе 4 показано, что исключительно высокие темпы накопления капитала в период с 1929 по 1932 год привели к тому, что заработная плата промышленных рабочих стала меньше соответствовать "справедливой". На это, наказывая своих рабо-тодателей, рабочие отреагировали ростом текучести, невыходами на работу и низкой интенсивностью трудовых усилий в целом. Возможности экономики выпускать промышленные товары уменьшились, и диктатору, чьей основной целью было создание новых заводов, пришлось дважды урезать капитальные вложения. То, что в 1930-е годы, в самый разгар "построения социализма", советская экономика дважды испытала спад инвестиционной ак-тивности, показывает, до какой степени около 100 миллионов советских рабочих могли управлять темпами индустриализации. Диктатор, который создал наиболее мощную в мире систему при-нуждения, оказался беспомощным перед лицом сопротивления рабочих страны.
  Перед диктатором, обладавшим значительными возможностями по применению наказания и принуждения, несомненно, возникал соблазн применить силу на производстве. Возможно, рабочих можно было заставить увеличить интенсивность их трудовых усилий без какого-либо экономического поощрения. Прямое использование силы по отношению к работникам в виде отправки в Гулаг было применено менее чем к трем процентам рабочей силы страны . Несмотря на то что система принудительного труда в Гулаге просуществовала более двух десятилетий, в конечном итоге от нее пришлось отказаться, когда оказалось, что затраты на принуждение превышают суммарные выгоды . Вскоре после второго спада инвестиционной активности (в 1937 году) поголовно ко всем работникам было применено драконовское рабочее законо-дательство, остававшееся в силе вплоть до середины 1950-х годов. Указы 1938-1940 годов фактически прикрепили работников к своим рабочим местам и установили наказание за опоздания и некачественную работу. Однако карательное законодательство эф-фективно только в том случае, если оно порождает сдерживающий эффект. На пике применения сурового рабочего законодательства (в 1940 и 1941 годах) более полумиллиона рабочих оказались в тюрьме, и более 3 миллионов человек были подвергнуты суровым взысканиям . Страна, в которой и так не хватало рабочей силы, едва ли могла себе позволить иммобилизовать такое множество рабочих; как следствие, уголовные законы перестали применяться, а в марте 1955 года последние из них были отменены.
  
  Потребление Инвестиции
  Отношения между диктатором и рабочими в послевоенный период были охарактеризованы Дэвидом Граником как "экономика гарантированного права на труд" (job rights economy) . Кнут заменили пряником. Гарантированное право на труд представляло собой негласный договор о том, что рабочих не будут увольнять или наказывать за плохую работу и они будут автоматически получать всевозможные социальные блага. Если реальная заработная плата не росла, рабочие могли действовать в соответствии с популярной пословицей: "Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем". Несмотря на то что руководители все ещё несли ответственность за невыполнение планов, рабочим обвинения во вредительстве или саботаже больше не угрожали. Существенный акцент делался на "рабочем коллективе" как средстве закрепления рабочих за их местом работы. Медицинское обслуживание, социальное обеспечение ребенка, отпуска и даже потребительские товары предоставлялись "коллективом".
  1928-37 1940-М 1951-53 1956-60 1961-65 1966-70 1971-75 1976-80 1981-85
  
  Рис. 10.4. Относительные темпы роста потребления и инвестиций
  Источник: посчитано по: Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia since 1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961; Joint Economic Committee of Congress. USSR: Measures of Economic Growth and Development, 1950-1980. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1982.
  Диктатор (хрущевское коллективное руководство) внедрил "экономику гарантированного права на труд" в середине 1950-х годов, в период оптимистических надежд на быстрые темпы экономического развития. Предполагалось, что увеличение реальной заработной платы увеличит интенсивность трудовых усилий рабочих, а экономический рост, который произойдет как следствие увеличения интенсивности трудовых усилий, обеспечит как рост инвестиций, так и рост потребления. Следует отметить, что существенную брешь в этом плане могла пробить оборонная промышленность. С увеличением доли расходов на оборону пришлось бы пожертвовать либо инвестициями, либо потреблением.
  График 10.4 показывает соотношение между инвестициями и потреблением начиная с 1928 года и вплоть до вступления Горба-чева на пост Генерального секретаря в 1985 году. Из графика видно, что увеличение темпов роста инвестиций в два раза в период между 1928 и 1937 годами финансировалось в основном за счет потребления и предположительно вело к сокращению интенсивности трудовых усилий рабочих. После значительного сокращения и инвестиций, и потребления в годы Второй мировой войны в период с 1950 по 1960 год и инвестиции, и потребление росли ускоренными темпами. Однако, когда в конце 1960-х экономический рост замедлился, темпы роста как инвестиций, так и потребления сократились. Однако сокращение темпов роста инвестиций было более существенным (с более чем 10 процентов в год до менее чем пяти), чем сокращение темпов роста потребления (с 5 до 3 процентов).
  Диктатор столкнулся с замедлением экономического развития, будучи лишенным возможности использовать принуждение, возможности требовать от населения очередных жертв. Несмотря на то что рабочие всего лишь "делали вид, что работают", диктатор не мог применить по отношению к ним репрессивные меры, которые до этого уже провалились. Различные варианты создания "нового советского человека", такие, как стахановское движение, также уже были испробованы и оказались неработающими. Гулаг оказался слишком дорогостоящим. Не было никакой возможности высвободить обещанные сторонниками экономических реформ скрытые резервы. Единственной возможностью, которая оставалась, было аннулировать негласный договор о "гарантированном праве на труд". Эксперимент начался в 1967 году (под названием щекинского эксперимента): трудовому коллективу было позволено сокращать лишних работников и делить их
  
  
  Потребление Инвестиции
  Отношения между диктатором и рабочими в послевоенный период были охарактеризованы Дэвидом Граником как "экономика гарантированного права на труд" (job rights economy)32. Кнут заменили пряником. Гарантированное право на труд представляло собой негласный договор о том, что рабочих не будут увольнять или наказывать за плохую работу и они будут автоматически получать всевозможные социальные блага. Если реальная заработная плата не росла, рабочие могли действовать в соответствии с популярной пословицей: "Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем". Несмотря на то что руководители все ещё несли ответственность за невыполнение планов, рабочим обвинения во вредительстве или саботаже больше не угрожали. Существенный акцент делался на "рабочем коллективе" как средстве закрепления рабочих за их местом работы. Медицинское обслуживание, социальное обеспечение ребенка, отпуска и даже потребительские товары предоставлялись "коллективом".
  
  1928-37 1940-44 1951-55 1956-60 1961-65 1966-70 1971-75 1976-80 1981-85
  
  Рис. 10.4. Относительные темпы роста потребления и инвестиций
  32 Granick D. Job Rights in the Soviet Union: Their Consequences. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. P. 1-8.
  Источник: посчитано по: Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia since 1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961; Joint Economic Committee of Congress. USSR: Measures of Economic Growth and Development, 1950-1980. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1982.
  ' Диктатор (хрущевское коллективное руководство) внед-
  , рил "экономику гарантированного права на труд" в середине
  ? 1950-х годов, в период оптимистических надежд на быстрые тем-
  \ пы экономического развития. Предполагалось, что увеличение
  реальной заработной платы увеличит интенсивность трудовых
  усилий рабочих, а экономический рост, который произойдет как
  следствие увеличения интенсивности трудовых усилий, обес-
  печит как рост инвестиций, так и рост потребления. Следует от-
  метить, что существенную брешь в этом плане могла пробить
  оборонная промышленность. С увеличением доли расходов на
  o оборону пришлось бы пожертвовать либо инвестициями, либо
  потреблением.
  График 10.4 показывает соотношение между инвестициями и
  потреблением начиная с 1928 года и вплоть до вступления Горба-
  чева на пост Генерального секретаря в 1985 году. Из графика вид-
  но, что увеличение темпов роста инвестиций в два раза в период
  между 1928 и 1937 годами финансировалось в основном за счет
  I потребления и предположительно вело к сокращению интенсив-
  1 ности трудовых усилий рабочих. После значительного сокраще-
  | ния и инвестиций, и потребления в годы Второй мировой войны
  ] в период с 1950 по 1960 год и инвестиции, и потребление росли
  | ускоренными темпами. Однако, когда в конце 1960-х экономи-
  ческий рост замедлился, темпы роста как инвестиций, так и по-
  требления сократились. Однако сокращение темпов роста инвес-
  ! тиций было более существенным (с более чем 10 процентов в год
  j до менее чем пяти), чем сокращение темпов роста потребления (с
  1 5 до 3 процентов).
  Диктатор столкнулся с замедлением экономического разви-
  } тия, будучи лишенным возможности использовать принуждение,
  | возможности требовать от населения очередных жертв. Несмотря
  на то что рабочие всего лишь "делали вид, что работают", диктатор не мог применить по отношению к ним репрессивные меры, которые до этого уже провалились. Различные варианты создания "нового советского человека", такие, как стахановское движение, также уже были испробованы и оказались неработающими. Гулаг оказался слишком дорогостоящим. Не было никакой возможности высвободить обещанные сторонниками экономических реформ скрытые резервы. Единственной возможностью, которая оставалась, было аннулировать негласный договор о "гарантированном праве на труд". Эксперимент начался в 1967 году (под названием щекинского эксперимента): трудовому коллективу было позволено сокращать лишних работников и делить их
  
  
  
  326
  
  327
  
  заработную плату между оставшимися членами коллектива. В конце концов, от эксперимента отказались, поскольку он угрожал возникновением массовой безработицы и из-за сопротивления со стороны бюрократического аппарата . Советское руководство до самого конца панически боялось призрака безработицы. Советские военные, например, вынуждены были принимать военные корабли без орудий, поскольку, если бы они забраковали эти корабли, рабочие не могли бы получить свою заработную плату .
  Советское руководство годами ставило знак равенства между отсутствием рабочей дисциплины и текучестью рабочей силы. Текучесть рабочей силы считалась экономическим "злом", по-скольку, когда рабочие меняли место работы, их специфический опыт работы на прежнем месте терялся. Во время начального этапа индустриализации промышленные рабочие меняли работу в сред-нем 1,2-1,5 раза в год. В отраслях, требующих тяжелого физического труда, таких, как добыча угля, рабочие меняли место работы 2-3 раза в год . У нас нет данных о текучести рабочей силы в середине и конце 1930-х годов, но мы знаем наверняка, что очередного пика текучесть рабочей силы достигла в 1947 году во время действия драконовского законодательства, запрещавшего менять место работы . Создание экономики с гарантированным правом на труд, несомненно, имело ожидаемый эффект - текучесть рабочей силы понизилась до уровня, аналогичного уровню, существовавшему в странах Западной Европы, и стала несколько меньше текучести рабочей силы в США . Высокий уровень текучести рабочей силы во время действия наиболее суровых ограничений доказывает, что даже режим, обладающий самыми жесткими репрессивными мето-дами, не в состоянии контролировать всю рабочую силу. Тот факт, что текучесть рабочей силы в Советском Союзе в эпоху гарантиро-ванного права на труд была аналогична уровню текучести рабочей силы в Европе, показывает беспомощность диктаторского режима. Планирование на основе практики предыдущих лет привело к распределению ресурсов по фиксированной схеме. Работникам не было никакой необходимости менять место работы, и все же они продолжали это делать.
  Группы влияния. Конфликт "принципал-агент" разделил со-ветское руководство на два лагеря - на тех, кто представлял про-мышленные и региональные интересы, и на тех, кто представлял общесоюзные интересы. Последние не несли ответственности за конкретные результаты, хотя теоретически они могли быть сверг-нуты в результате государственного переворота. Так, например, в первые два года осуществления форсированной индустриализации и коллективизации Сталин и его союзники опасались переворота. Те же, кто представлял ведомственные интересы, несли ответственность за конкретные результаты. Если наркомат или региональные власти не могли выполнить план, за это нес ответст-венность нарком или глава региона.
  В главах 3 и 6 мы обсудили вопросы управления. По меньшей мере половина членов сталинского Политбюро представляли промышленные или региональные интересы. Орджоникидзе представлял интересы тяжелой промышленности, Микоян пред-ставлял интересы торговли, Каганович представлял интересы транспорта. Республиканские партийные лидеры представляли интересы республик, партийные руководители крупнейших городов, таких, как Москва и Ленинград, представляли интересы своих городов. Оставалось относительно немного членов Политбюро, которые представляли государственные интересы. Если бы Политбюро было на самом деле коллегиальным органом, то в 1930-е годы группы влияния могли бы управлять решениями, принимаемыми Политбюро, путем оказания взаимных услуг и обмена голосами (я буду голосовать за твой проект, если ты про-голосуешь за мой). Упорное сопротивление Сталина какому бы то ни было лоббированию внутри Политбюро - лоббированию более низких плановых заданий, большего количества ресурсов, сокращения зерновых поставок и т.д. - создало базу для отстаивания государственных интересов, по крайней мере в том виде, как их понимал Сталин. Как уже процитировано в главе 6, Сталин увещевал Политбюро, что "нехорошо и противно, если мы начинаем обманывать друг друга", и укорял своих коллег, которые "не смогли устоять против бюрократического наскока Нар-комтяжа... Если вы будете так воспитывать кадры, у вас не останется в партии ни один честный партиец". В третьей главе мы приводим цитату, где Сталин напоминает Политбюро, что оно должно "нажать на бюрократов в ВСНХ, чтобы защитить интересы государства" и что "вопрос об использовании... денег должен быть обсужден особо с учетом интересов государства в целом", а не только интересов отдельных членов Политбюро. Легкость, с которой члены Политбюро организовывали себе большинство, одобрявшее их собственные программы, когда Сталина не было в Москве, показывает потенциальные масштабы предоставления взаимных услуг внутри Политбюро в отсутствие сильного диктатора. Когда прокуратура (Вышинский) обвиняла НКТП в выпуске низкокачественной продукции, наркому тяжелой промышленности удалось организовать осуждение Политбюро действий прокуратуры, пока в дело не вмешался разгневанный Сталин (см. главу 6).
  В иерархической советской диктатуре конфликт между "ши-рокими" интересами руководителей и "узкими" ведомственными интересами возникал на всех уровнях. Наркому приходилось на-поминать главкам о том, что они должны поставлять продукцию всем предприятиям наркомата, а не только своим собственным заводам. Нарком тяжелой промышленности сетовал на "гнилых и разложившихся" снабженцев в своей собственной организации, которые отвечают своим клиентам: "Ничего у нас нет, ничего дать не можем". Нарком легкой промышленности был вынужден призывать свои главки "скандалить вовсю, вместе с нами сканда-лить, не так, как делают наши товарищи, - не заходя в наркомат, бегать по всем организациям - в РКИ, МК и проч., а через наркомат, вместе с наркоматом". На всех уровнях системы ведомственные интересы напоминали о себе, заставляя игнорировать го-сударственные интересы.
  Мансур Олсон утверждал, что "оседлый грабитель" - фигура временная. В силу либо немощности, либо смерти, либо по-степенного разрушения власти группы влияния в конечном итоге получат верховную власть . Согласно Олсону, в Политбюро представители ведомственных интересов рано или поздно будут искать компромиссы друг с другом и выносить решения против общегосударственных интересов. Министерства и региональное руководство будут использовать свое экономическое влияние для получения уступок. Более слабые промышленные министры будут не в состоянии противостоять давлению своих подчиненных. И то, как скоро задачи экономического роста и производительности труда будут забыты в борьбе промышленных министерств за экономические выгоды, лишь вопрос времени .
  После смерти Сталина Советским Союзом действительно управляло коллективное руководство. Несмотря на существование нескольких сильных лидеров, таких, как А. Косыгин, защищавших общегосударственные интересы, типичное постсталинское Политбюро представляло собой собрание представителей "общих" и ведомственных интересов. Так, например, в состав брежневского Политбюро 1976 года входило четыре представителя республик и крупных городов, а большинство кандидатов в члены Политбюро являлись республиканскими руководителями . Более того, структура ЦК стала более сложной, в нем были созданы крупные отделы, и руководители отделов - такие, как Горбачев, глава сельскохозяйственного отдела, или руководители военно-промышленного комплекса, - лоббировали в интересах своих отраслей. Чем сильнее был их экономический сектор, тем большей экономической властью они обладали . Лоббирование со стороны гигантских отраслевых монополий стало непреодолимым, по утверждению одного из наблюдателей, в 1980-е годы. При этом не только не выполнялись решения центра, но и сами группы влияния навязывали центру свою волю. Чем более влиятельным было министерство (как, например, Министерство среднего маши-ностроения, которое руководило предприятиями, связанными с ядерным производством), тем больше правительство подпадало под его влияние .
  После смерти Сталина система унаследовала и продолжила традицию существования всемогущего Генерального секретаря, остававшуюся неизменной до самого конца советского строя. Последнее слово оставалось за Генеральным секретарем, и именно эта традиция спасала Советский Союз от хаоса. Однако эта же традиция создавала и множество проблем, когда Генеральный секретарь был немощен и дряхл (как, например, в последние годы правления Брежнева или во время правления Черненко). Она же позволила Горбачеву начать реализацию мер, непопулярных среди других членов Политбюро, которые в конце концов разрушили саму систему.
  Отраслевые и региональные группы влияния проще сдерживать при помощи вертикальной иерархии (см. главу 1). Если они не вступают в горизонтальные сделки и остаются лояльными по вертикали, они имеют мало полномочий, которые диктатор не мог бы контролировать. Они получают материалы в соответствии с приказами "сверху" и, будучи лояльными, поставляют произ-веденную продукцию пользователям, определенным центром. Диктатор может поддерживать высокоцентрализованную систему с помощью принуждения, силой навязывая вертикальную лояльность. Основная идея этой книги состоит в том, что высо-коцентрализованная система несет в себе семя своего собственного разрушения. Чем более централизован процесс принятия решений, таких, как решения о централизованных планах поставок и снабжения, тем менее надежна официальная система. Сталкиваясь с невыполнимыми планами и ненадежными поставщиками, производители вынуждены прибегать к горизонтальным сделкам. Неформальные горизонтальные сети постепенно превращаются в альтернативный источник власти и становятся основой для образования групп влияния. Хотя диктатор должен был бороться с горизонтальными сделками, они, по сути, наоборот, поощрялись. Политбюро требовало от министров обеспечить выполнение плановых заданий любыми возможными средствами. Министры говорили руководителям предприятий, что если хороший руководитель "умеет организовать дело как следует, то результаты налицо", несмотря на трудности с официальными поставками (см. главу 7), и что план должен быть выполнен "любой ценой". Таким образом, диктатор молчаливо поощрял ту самую поведенческую модель, которая в конечном счете привела к разрушению централизованной власти. Сталин и Политбюро поощряли наркомов самостоятельно решать свои проблемы и препятствовали разрешению споров в административном порядке (см. главу 7). Те руководители, которые не получали материалы в официальном порядке, жалуясь на это своему наркому, могли услышать: "Сколько бы вы ни жаловались, сколько бы ни предъявляли требований... они все эти требования могут вернуть обратно с полным правом" (см. главу 7). Наркомы признавали, что "фактически сам потребитель с многочисленным штатом толкачей руководил аппаратом отдела сбыта" (см. главу 7). Все вышеперечисленное фактически поощряло участие в горизонтальных сделках.
  Так же как и высокий уровень текучести рабочей силы в период драконовского рабочего законодательства, отказ руководителей подчиняться прямым приказам показывает несостоятельность диктатора. Крупные производители попросту игнорировали приказы, и, как правило, им это сходило с рук. Они, будучи про-изводителями жизненно важных ресурсов, в свою защиту всегда могли сослаться на то, что закон или правило, введенное дикта-тором, может повредить процессу производства. Прямые указания финансовым органам, призывавшие к сокращению кредитования, также не выполнялись, поскольку горизонтальные сделки создавали обязательства, которые не мог преодолеть кредитор последней инстанции. На взгляд производителей, проблема была однозначна: "Выполнишь правило, потеряешь продукцию". Для финансовых властей выбор стоял между банкротством (и увеличением эффективности в долгосрочной перспективе) и сиюминутной утратой продукции, производимой предприятием-банкротом (см. главу 9). Несмотря на высокоцентрализованную систему принуждения, верх взял производитель.
  Весьма соблазнительно присоединиться к распространенному мнению, утверждающему, что переход от модели "оседлого граби-теля" к корпоративному диктату - это причина снижения темпов роста и ухудшения эффективности советской экономики. Из трех вероятных моделей диктатур - мы исключили модель научного планирования как неправдоподобную - только модель "оседлого грабителя" предполагает, что диктатор нацелен на достижение положительных экономических результатов. Как диктатор, мак-симизирующий власть, так и модель групп влияния предполагают неважные экономические результаты. В модели диктатора-эгоиста предполагается, что чаще будут приниматься решения, основанные на политических соображениях. Модель корпоративного диктатора предполагает, что цель диктатора заключается в распределении экономической прибыли, а не экономическом развитии.
  Быстрый экономический рост в Советском Союзе середины 1930-х годов часто объясняют с помощью модели "оседлого грабителя". Но само по себе утверждение, что "оседлый грабитель" управляет экономикой, слабо помогает понять причины возникновения подобных "чудес": как несколько партийных лидеров или съезд партии могут способствовать тому, что тысячи предприятий производят и аккуратно поставляют миллионы товаров. Мизес показал, каким образом рынки, благодаря их знанию времени и места, могут творить такие чудеса, но нет исследований, объясняющих, каким образом Политбюро, в состав которого вхо-дило всего десять человек, при аппарате, насчитывавшем менее трехсот служащих (не считая Госплан, в состав которого входило девятьсот человек), могло совершить такое чудо в 1930-е годы.
  Несомненно, что в отсутствие рынка административно-команд-ной экономике необходима некая цель, отличная от целей накоп-ления политической власти или распределения прибыли. Шаги, предпринимаемые Сталиным, несмотря на то что они часто были импровизациями, последовательно преследовали достижение трех задач. Во-первых, устойчиво проводилась политика проти-водействия альтернативным источникам власти, особенно в лице крупных органов управления промышленностью. На протяжении всего периода наркоматы и главки делились на все более и более мелкие независимые единицы, и высшее руководство пресекало даже самые незначительные попытки создания промышленных империй. Во-вторых, "оседлый грабитель" и его преемники были постоянны в своих предпочтениях, которые были в основном не-писаными, но осознавались всеми. Тяжелая промышленность была важнее легкой, а внутри тяжелой промышленности наиболее приоритетными были оборонные предприятия. Наличие при-оритетов было жизненно необходимо, поскольку вносило некоторое подобие порядка в широко практикующиеся произвольные интервенции. В-третьих, неизменным было стремление "оседлого грабителя" к накоплению капитала, что мы уже обсудили выше.
  Насколько хорошо функционирует экономика, возглавляемая "оседлым грабителем", зависит от качества принимаемых им ре-шений. Экономические системы требуют принятия рациональных решений, таких, в частности, как не начинать какой-либо проект, если его издержки превышают прибыль. В рыночных экономиках частные предприятия преследуют цель максимизации прибыли или биржевой стоимости их акций. Критерии принятия решений "оседлым грабителем" определить гораздо сложнее. "Оседлый грабитель" должен определять оптимальный объем инвестиций и распределять инвестиции между теми проектами, которые способствуют экономическому развитию страны. Производителей необходимо заставлять производить максимум продукции при минимуме затраченных ресурсов. Так, например, при хлебозаготовках надо установить такое задание, которое обеспечит сбор максимально возможного количества зерна, не вызвав при этом широкомасштабного голода или серьезных политических волнений, или не потребует дополнительных поставок дефицитных тракторов.
  Для того чтобы принимать рациональные решения, "оседлому грабителю" требуются огромные объемы информации и разумные критерии для принятия решений. Выше мы обсудили критерии принятия решений по инвестиционным проектам, показав, что, когда речь шла о выборе инвестиционных проектов, выбор диктатора часто был экономически неоптимальным и основанным на политических мотивах, и всё же мы не можем сделать никаких выводов относительно рациональности решений диктатора в целом. Мы точно знаем, что информация, которой располагал "оседлый грабитель", поступала к нему непосредственно от экономических агентов, склонных к оппортунистическому поведению, в небольшом объеме и искаженном виде. В самом деле, диктатору, как и всем остальным в административно-командной системе, приходилось работать, страдая от нехватки информации и пребывая в неведении. Предприятия умудрялись выполнять планы, получив только половину материалов, которые, как они утверждали, были им необходимы. Ресурсы распределялись в основном на основе интуиции, а не на основе научных методов.
  После того как "оседлый грабитель" (предположительно действующий рационально) принимал решение, оно должно было быть спущено сопротивляющимся и оппортунистически настроенным производителям, которые могли преследовать со-вершенно противоположные цели. Как показано в седьмой главе, Сталин всерьез опасался, что директивы центра останутся на бу-маге или что важнейшие государственные органы не узнают о ре-шениях Политбюро и они увязнут в недрах бюрократического ап-парата. Наиболее влиятельный промышленный нарком-диктатор, для того чтобы заставить подчиненных выполнить его директивы, должен был "ругаться" и драться, "как зверь", ему приходилось "самому впасть в истерику и того загнать в истерику, кто это выполняет" (см. главу 7). Напрасно Сталин мечтал о Комиссии исполнения, которая заставила бы производителей выполнять приказы. Приказы спускались по вертикальной иерархической системе, после того как подготавливались агентами, такими, как Госплан, которые не несли ответственности за плохо составленные планы (т.е. за планы, которые невозможно было выполнить). Если диктатор был настроен чрезмерно оптимистически, плановики должны были быть столь же оптимистичны, даже если не-осуществимость планов была очевидна. Одной из основных идей этой книги является та, что реальное распределение ресурсов осуществлялось самими производителями. Производственные балансы и планы поставок составлялись в министерствах и их отраслевых подразделениях. Даже в случае с распределяемыми в центре товарами, такими, как транспортные средства, влияние производителей было на удивление велико. Формально решения принимались централизованно, но фактически производители имели достаточное поле для маневра и принятия самостоятельных решений о распределении ресурсов. Если решения о распределении ресурсов принимаются производителями в отсутствие рыночных механизмов распределения ресурсов, сложно представить, каким образом результаты такого распределения могут быть экономически приемлемыми.
  В периоды наибольших экономических трудностей, такие, как Великий перелом, экономических агентов заставляли поступать против воли. Так, например, крестьян заставляли сдавать зерно по низким государственным ценам, промышленных рабочих за-ставляли работать за заработную плату ниже "справедливой", а предприятиям навязывали чрезвычайно напряженные планы. Можно предположить, что в такие моменты максимального на-пряжения оппортунистическое поведение было в наибольшей степени распространенно. В таких обстоятельствах далеко не всегда ясно, сможет ли даже наиболее целеустремленный, само-отверженный и сосредоточенный "оседлый грабитель" навязать свою волю сопротивляющимся агентам. По этой причине нельзя сказать, действительно ли диктатор, действующий, как предпи-сывает модель "оседлого грабителя", может добиться лучших экономических результатов по сравнению с теми результатами, каких он достиг бы, если бы действовал в соответствии с другими моделями, в которых экономические вопросы имеют второстепенное значение.
  А диктатор-то голый! Великий перелом начался с великим энтузиазмом. Партийное руководство, рядовые члены партии, многие руководители и еще больше рабочих верили в идеи, которые провозглашала всезнающая партия. Но постепенно они начинали ставить под сомнение разумность предпринимаемых партией шагов. Рабочие, писавшие на стенах заводов: "СССР - страна благородная, хлеб отправляет за границу, а сама голодная", - не понимали, почему Сталину понадобилось вывозить зерно, в то время как сами они недоедают (см. главу 4). Хотя Ленин утверждал, что партия должна принимать лишь наиболее важные решения, Сталин решал, как должны называться улицы и какие памятники следует воздвигать в Москве, должно ли шоссе иметь две или четыре полосы, каковы должны быть цены на хлеб, тратя на эти вопросы не меньше времени, чем он тратил на решение ключевых экономических вопросов или внешнеполитических проблем. Оставляя за собой право изменения любого решения, неважно, насколько частного, Сталин пришел к тому, что все вопросы в конечном итоге попадали на его стол. Нелепость подобной ситуации должна была быть очевидной непосредственному окружению Сталина, равно как и более широкому кругу наблюдателей.
  Миф о всеведущей партии не мог выдержать проверки суровой реальностью произвольных, безграмотных и незначительных решений. Тот факт, что партия позволяла себе барахтаться в болоте мелких вопросов, предполагает либо отсутствие какого-либо понимания происходящего, либо же, наоборот, четкое осознание того, что именно способность принимать решения по повседневным вопросам и является источником ее легитимности. Нет ничего удивительного в том, что идеология перестала играть важную роль после смерти Сталина, несмотря на то что идеологический ритуал оставался неизменным. Однако стоит принять во внимание тот вред, который нанесла административно-командной системе утрата идеологического фундамента.
  Административно-командная система была внедрена в первую очередь по той причине, что советское руководство, начиная с Ленина в 1917 году и заканчивая Горбачевым в 1985, верило в то, что просвещенные решения, принимаемые самоотверженной небольшой группой людей, будут лучше "анархии рынка". Насилие и принуждение оправдывались тем, что они якобы обеспечивают рациональное распределение ресурсов. И все это было сделано для того, чтобы Сталин мог принимать решения о том, что необходимо производить 40-50 тонн льна вместо 35-40 тонн, завод X должен отправить заводу Y 10 тонн стали или что партийный руководитель Грузии должен получить "бьюик". Со всей серьезностью стоит задать вопрос о том, была ли эта система вообще легитимна.
  
  
  
  Глава 11
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  
  Мы начали эту книгу вопросом Джозефа Берлинера: что по-служило причиной гибели административно-командной экономики - плохое руководство ("жокей") или сама система ("лошадь")? В предыдущих десяти главах мы рассмотрели механизм функционирования советской административно-командной экономики, используя её собственные документы из ранее секретных государственных и партийных архивов. Мы исследовали первые два десятилетия ее существования. Если проблема была в "жокее", мы должны были бы прийти к выводу о том, что система могла продолжить существование и даже процветать, будь "жокей" лучше. Ленин утратил способность управлять в декабре 1922 года, задолго до создания новой системы. Сталин и его команда стали первыми "жокеями", поскольку именно под их руководством и была создана административно-командная система.
  Если бы Сталин был единственным "жокеем", то можно было бы утверждать, что система могла бы работать совершенно иначе и её крайностей можно было бы избежать. Мы отклоняем подобную сталиноцентрическую интерпретацию, хотя и не отрицаем, что именно Сталин был главным архитектором системы. Больше-вистская партия, претензии которой на власть после гражданской войны не встретили серьезного отпора, не имела иного выбора кроме создания тоталитарной системы. Партийные принципы предусматривали планирование, государственную собственность и первоначальное накопление капитала. Мы согласны с утверж-дением Хайека о том, что административная система, основанная на таких принципах, неизменно порождает фигуру, подобную Сталину. Возможно, alter ego Сталина воздержался бы от чрезмерного применения террора и насилия, но управление экономикой, вероятно, осуществлялось бы аналогичным способом. Сле-довательно, система функционировала бы в основном так же при Троцком или Ленине, будь они у власти.
  Несмотря на то что поначалу Сталин был "первым среди рав-ных", а затем ему уже не было равных, он не мог управлять систе-мой в одиночестве. Сталин не смог бы одержать свои политические победы без союзников. После изгнания Троцкого (чья непопуляр-ность облегчила дело) Сталину требовалась поддержка других членов Политбюро для вытеснения остальных своих оппонентов. Сталину пришлось ждать семь лет, пока он смог, наконец, выступить против своей собственной команды, и к тому времени система была уже создана. В течение всего периода становления системы Сталин в немалой степени зависел от своих союзников; политические предложения Сталина могли быть отклонены большинством Политбюро, и он продолжал настаивать, по крайней мере, на со-хранении видимости совместного принятия решений.
  Рост концентрации политической власти в руках верховного диктатора произошел бы и в том случае, будь на месте Сталина кто-то другой. На партийную демократию нельзя было положиться в системе, требовавшей скоординированных действий, что показали повсеместные случаи превышения полномочий партийными чиновниками на местах во время чисток 1929 и 1930 годов. Более того, "низы" партии представляли наибольшую угрозу для диктато-ра. Легитимность Сталина и Политбюро основывалась на утверж-дении, что они являются "истинными представителями рабочего класса" при молчаливом согласии рядовых членов партии. Поэтому на любую попытку вынести спорные вопросы на рассмотрение рядовых членов партии Политбюро реагировало со страхом и паникой. Кроме того, для создания впечатления единого фронта требовался сильный лидер. Легитимность решений Политбюро могла быть сохранена только в том случае, если они были единогласными. От практики предыдущих лет, допускавшей внутрипартийные дебаты, после которых члены Политбюро должны были сплотиться, приняв точку зрения большинства, пришлось отказаться, поскольку она допускала, что решения Политбюро воплощались в жизнь их противниками. "Истинный" большевик не мог быть безразличным. Для разрешения конфликтов и противодействия созданию устойчивых связей между представителями партийной элиты требовался сильный лидер, роль, которую передали Сталину его коллеги.
  Советская административно-командная система насчитывала множество "жокеев". "Жокеем" являлся не просто Сталин или По-литбюро, но сотни и тысячи "маленьких Сталиных", обитавших на всех уровнях "иерархической диктатуры" (nested dictatorship). На каждом уровне начальник был диктатором по отношению к подчи-ненным, так же как и начальник начальника по отношению к пер-вому. Административно-командная система состояла из множества диктаторов разных уровней, и каждый из них терзал своих подчи-ненных как мог. Иерархическая диктатура - это главное следствие делегирования полномочий, различия в целях и неравномерного распределения информации между начальством и подчиненными. Каждый начальник сталкивался с нежеланием подчиненных со-трудничать и с лживостью подчиненных, от которых можно было добиться положительных результатов лишь силой. В одиночку диктатор мог применить силовое воздействие лишь в крайне незна-чительных размерах. Каждому диктатору требовались мини-дик-таторы, которые бы подчинялись ему и могли бы применить силу для того, чтобы добиться выполнения инструкций на более низких уровнях. Если тот или иной верховный диктатор уходит со сцены (например, умирает), на смену ему приходит его точная копия в вопросах применения силовых методов. Поведение людей опреде-лялось их должностью, положением в системе, а не наоборот. Как только чиновник переходил с одного поста на другой, он начинал отстаивать интересы новой организации. Фанатики форсированной индустриализации моментально становились сторонниками уме-ренных темпов развития, когда их переводили с должностей, связан-ных с отстаиванием "общих" государственных интересов, как, на-пример, работа в контрольных комиссиях, на должности, связанные с "узкими" ведомственными интересами, скажем, на посты в про-мышленных наркоматах. На протяжении 1930-х годов сменилось четыре председателя Госплана и три наркома тяжелой промышлен-ности. Несмотря то что и характеры и образование этих высших чи-новников были в корне различны, смена руководства не вызывала каких-либо существенных изменений в работе этих организаций.
  В этой книге показано, что Сталин и Политбюро могли лично принимать до смешного малое количество решений. В 1930-е годы Политбюро непосредственно принимало и реализовывало решения по трем группам вопросов: о распределении капитальных вложений, о распределении валютных фондов и о хлебозаготовках. Остальные решения принимались подчиненными. Но даже организации, находившиеся в непосредственном подчинении Политбюро, такие, как Госплан, принимали относительно небольшое число решений -максимум десять тысяч из миллионов решений о распределении ре-сурсов, принимаемых ежегодно. Множество полномочий по приня-тию решений о распределении ресурсов было передано на "нижние" этажи системы на усмотрение экономических агентов, склонных к оппортунистическому поведению. Таким образом, иерархическая диктатура представляла собой поле битвы между начальством и подчиненными, в которой начальник (диктатор) применял силу и принуждение по отношению к своим подчиненным, чтобы ограни-чить их оппортунистическое поведение. Диктаторы (подчеркнем здесь множественное число) навязывали своим подчиненным при-казы, разработанные на основе неполной и неточной информации, а подчиненным приходилось сталкиваться с целой лавиной беспоря-дочных, недоработанных и сомнительных инструкций, за выполне-ние которых они несли личную ответственность.
  До 1985 года административно-командная система управлялась тремя различными режимами - сталинским, хрущевским и брежневско-андроповско-черненковским. Несмотря на большое число экспериментов с незначительными последствиями, после смерти Сталина административно-командная система оставалась практически неизменной. И хотя эта система была создана на скорую руку, методом проб и ошибок, она оказалась удивительно живучей и неизменной. О незначительности личности "жокея" говорит и тот факт, что преемники Сталина не изменили административно-командную систему. Осознавая множество недостатков системы, они встали на путь "бега по кругу" за ре-формами, ставившими под вопрос жизнеспособность системы, не предлагая ничего для реального улучшения ситуации. Во время Большого террора 1937-1938 годов были уничтожены практически все "старые большевики", и на их место пришло новое поколение молодых лидеров. "Старых большевиков", возглавлявших до этого коммунистическую партию, которым было уже по пятьдесят-шестьдесят лет, тогда сменили тридцати-сорокалетние руководители. Первой возможностью нового поколения реализовать свою власть был XIX съезд партии в 1952 году - съезд, известный установлением статус-кво.
  Преемники Сталина не изменили административно-командную систему в силу того, что проблема "принципал-агент" в отношениях между диктатором и его подчиненными не имела решения. Производители-агенты могли с полным правом утверждать, что их заваливали грудами произвольных и деструктивных приказов и, если бы они могли принимать самостоятельные решения, это высвободило бы обширные скрытые экономические резервы. С другой стороны, диктаторы-принципалы могли указать на то, что агенты не хотят сотрудничать, что они лгут, жульничают и управляют своими предприятиями в своих собственных интересах. И те, и другие были правы. Полностью независимое советское предприятие работало бы как неуправляемое, не управляемое ни приказами руководства, ни несуществующим рынком. Руководители предприятий не смогли бы улучшить качество собственных решений, поскольку им всё так же не хватало бы точной информации и рациональных критериев принятия решений, на которые они могли бы опереться. Административно-командная система не позволяла решить проблему "принципал-агент".
  В результате возникшее равновесие было малоэффективным. Практически все экономические приказы были основаны на принципе, гласившем, что хозяйственная деятельность в этом году будет примерно такой же, как и в прошлом, с учетом лишь незначительных поправок. Многочисленные дисбалансы решались посредством вмешательства и произвольных решений тысяч диктаторов, наделенных властью вносить изменения. Не сущест-вовало никаких общих правил, так как они мешали бы руководи-телям реализовывать свое право на интервенции. Единственное, что держало систему вместе, - это имплицитная система приоритетов, обеспечивавшая некое подобие порядка. По сути, советская экономика оставалась замороженной, в то время как экономики других стран развивались.
  До своих самых последних дней советская административно-командная система делала акцент на ритуалах, таких, как парад в честь Первого мая на Красной площади, пятилетние планы, обе-щавшие светлое будущее, съезды партии и миф о всезнающей пар-тии. Производители охотнее подчинялись приказам, которые счи-тались легитимными; рабочие были в большей степени склонны приносить жертвы, если они верили в светлое будущее. Великий перелом начался с энтузиазмом. Партийное руководство, рядовые члены партии, многие руководители и еще больше рабочих верили в идеи, которые провозглашала всезнающая партия. Однако по мере того как они наблюдали работу системы в действии, они начинали ставить под сомнение мудрость партийного руководства. Рабочие не могли понять, почему Сталин вывозил зерно, в то время как сами они голодали. Руководители недоумевали, почему они должны выполнять противоречивые приказы. Партийное руководство ломало голову над тем, почему Сталин проводит столько же времени, занимаясь вопросами переименования улиц и памятников в Москве, решая вопросы о том, должно ли то или иное шоссе иметь две или четыре полосы или каковы должны быть цены на хлеб, сколько он тратил на принятие важнейших решений в области экономики и внешней политики. Диктатор оставлял за собой право изменения любого решения, неважно, насколько мелкого, и в конечном итоге все вопросы попадали на стол диктатора - Сталина, Политбюро, или наркома, или регионального партийного руководителя. Нелепость подобной ситуации должна была быть очевидной непосредственному окружению Сталина и более ши-рокому кругу наблюдателей. Тот факт, что партия позволила себе плескаться в болоте мелочных решений, предполагает либо отсут-ствие какого-либо понимания происходящего, либо же, наоборот, четкое осознание того, что именно право принимать решения по повседневным вопросам и являлось источником власти партийного руководства.
  Руководители административно-командной системы, начиная с Ленина в 1917 году и заканчивая Горбачевым в 1985, отдавали предпочтение административным решениям перед "анархией рынка". В первые годы построения социализма обосновать необ-ходимость применения силы, возможно, было легче, поскольку граждане видели, как строились новые фабрики, каналы и железные дороги. Когда система уже сложилась, оправдывать тоталитарный режим стало сложнее. Несмотря на то что тоталитарная система пережила Сталина, ее идеологические основы канули в лету вместе с ним. Реальная угроза пришла не от потенциального политического соперника, скорее, она всегда существовала где-то рядом в виде совершенно иной экономической системы, системы, в которой ресурсы распределяет рынок, а не политики. Горбачев невольно вызвал к жизни эту альтернативную систему в 1987- 1988 годах, когда он освободил предприятия от государственного и партийного вмешательства.
  
  
  ПОСЛЕСЛОВИЕ К "ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ СТАЛИНИЗМА" ПОЛА ГРЕГОРИ
  
  Книга Пола Грегори "Политическая экономия сталинизма" под-нимает очень важные вопросы экономической истории России и яв-ляется фактически первым историческим исследованием политиче-ской экономии диктатуры на материалах сталинского периода.
  Книга Пола Грегори - это сравнительно редкое для современной России явление, когда историческая книга написана профессио-нальным экономистом. Это своеобразный жанр теории экономи-ческой истории. При этом всегда возникает опасность крайностей. Экономист-теоретик обычно не обращает внимания на исторические детали и частности, а профессиональный историк не всегда возвышается до глубокого теоретического обобщения. Здесь перед нами редкий случай, когда автору удалось успешно "проплыть" между теоретической Сциллой и исторической Харибдой.
  Пол Грегори широко использует современные микро- и макро-экономические (модель трудового вклада, инвестиционного цикла и др.) и неоинституциональные методы исследования (инфор-мационная асимметрия, оппортунизм производителей и др.). Это позволяет ему критически отнестись к существующим четырем моделям описания диктатуры ("научного планирования", "оседлого грабителя", "диктатора-эгоиста", "диктатора-рефери"). С другой стороны, несомненным достоинством книги является широкое привлечение новейших исторических данных и закрытых ранее для широкой публики партийных и государственных советских архивов. Вместе это позволяет автору дать широкую панораму политической экономии советской диктатуры. При этом само понятие "политическая экономия" употребляется как бы в двойном смысле: и в духе старой политической экономии (политическая экономия труда), и в духе новой политической экономии (теория принятия политических решений, теория общественного выбора).
  Эта книга использует советские государственные, партийные архивы периода становления культа личности Сталина. Она рас-сматривает политические и экономические "правила игры", скла-дывающиеся в процессе создания административно-командной системы. Хотя книга Пола Грегори и рассматривает период нэпа, она сознательно избегает дореволюционный период и зрелую со-ветскую административно-командную систему (после смерти Сталина). В этом смысле становится понятно, почему Грегори не анализирует предпосылки тоталитаризма, существовавшие ещё в царской России, а также остатки культа личности, воспроизводив-шиеся в послесталинский период. Однако, несомненно, такой более широкий исторический контекст мог бы ярче выделить особенности рассматриваемого Полом Грегори двадцатипятилетия.
  Наиболее важным вкладом Грегори является показ "рабочего механизма" советской командной системы, сталинизма в действии. Автор наглядно показывает нерасчлененность советского и партийного руководства, политических и производственных воп-росов, законодательной и исполнительной, гражданской и военной, административной и судебной власти, типичную для сталинской тоталитарной экономики.
  В результате разрушаются многие, сложившиеся благодаря советской пропаганде, утопические стереотипы: "социализма как системы научного планирования", "планирования как сознательно поддерживаемой пропорциональности", "демократического централизма как метода коллективного принятия судьбоносных решений" и т.д. и т.п. Распределение ресурсов происходило не в соответствии с критериями экономической эффективности и даже не в соответствии с требованиями планирования, а по указке сверху. В ходе составления планов систематически нарушались сроки и основные принципы их составления. Решения принимались не в соответствии с законом, a ad hoc, в зависимости от быстро меняющихся конкретных обстоятельств.
  Грегори вывел на новый уровень научных и политических дис-куссий целый набор проблем:
  o Действительно ли административно-командная система не-избежно порождает тоталитарный режим?
  o Был ли сталинский террор неизбежным следствием незрелой командной системы, и если да, то почему позднее (после смерти Сталина) он не повторился?
  o Почему Сталина, нацеленного на максимизацию экономи-ческого роста посредством наращивания инвестиций, регулярно интересовали вопросы потребления рабочих?
  o Почему во время сталинского периода ресурсы распреде-лялись с помощь интервенций, а не планировались, и что стало с этой практикой после Сталина?
  o Почему Сталин и его окружение отвергали систему, осно-ванную на формальных правилах?
  o Почему созданная Сталиным система оказалась трудноре-формируемой?
  Не претендуя на полноту, остановимся лишь на некоторых поднимаемых автором вопросах.
  
  1. Исторические судьбы власти-собственности, или Был ли Сталин неизбежен?
  Хронологические рамки исследования не позволили автору рассмотреть проблему неизбежности советской диктатуры в более широком историческом контексте. Между тем сталинская диктатура возникла отнюдь не на пустом месте. Большевики во многом унаследовали и укрепили систему власти-собственности, возникшей ещё в дореволюционный период.
  Частное землевладение в России развивается главным образом сверху: центральное правительство предоставляло право сбора до-ходов с определенных территорий тем или иным представителям господствующего класса. Подобные пожалования чаще всего были временными и условными. Государство нередко перераспределяло их или просто заменяло одно владение другим. И хотя государствен-ная собственность ("черные" земли) формально никогда в досовет-ской России не охватывала 100 процентов, влияние ее всегда было значительным. Дело в том, что номинальное право государственной собственности часто становилось вполне реальным благодаря моно-полии на отправление верховных административно-хозяйственных функций, присвоению значительной части производимого продукта, контролю за владениями православной церкви, регулированию хо-зяйственной жизни и т. д. В этих условиях частные хозяйства имели подчиненный характер и не могли сколько-нибудь существенно по-дорвать верховную собственность государства на землю (см. табл. 1).
  Перед бюрократическим аппаратом на Востоке пресмыкались и раболепствовали не только нижние чины, но даже экономически самостоятельные люди. Это общество не знало свободной личности - в Московском государстве даже бояре называли себя холопами, обращаясь к царю. Здесь не существовало и надежной гарантии частной собственности. Ни царь, ни представители правящего со-словия не осознавали разницы между личным имуществом и собст-венностью государства. Даже представители высшей элиты, попав в опалу, могли лишиться всего своего имущества (вспомним хотя бы судьбу фаворита Петра I Александра Меншикова).
  Обожествленная государственная власть стремилась подавить всякое проявление инициативы, малейшие признаки любой са-мостоятельности. Особенно эти процессы усилились после Ивана III, подчинившего Московии новгородские земли - последний "остров" политической независимости. Апогеем царского деспотизма стало правление Ивана IV - Ивана Грозного.
  Обращает на себя внимание высокая централизация боль-шинства хозяйственных функций управления, прежде всего рас-пределения земель, податей и сбора недоимок. В то же время для системы управления была характерна нерасчлененность эконо-мических и политических функций, неразделенность законода-тельной власти и исполнительной, военной и гражданской, ре-лигиозной и светской, административной и судебной. Нередко военачальники становились гражданскими чиновниками, а госу-дарственные чиновники начинали выполнять функции военных. В этих условиях главным было не разделение на военные и граж-данские функции, а степень приближения к центральной власти.
  
  
  Благополучие отдельных представителей господствующего класса всецело зависело от их места в иерархии государственной власти, от той должности, которую им удалось получить, продви-гаясь по служебной лестнице.
  В обществе, в котором не существовало надежной гарантии частной собственности, чиновники занимали особое место. Пред-ставители государственной власти имели прямые и косвенные до-ходы от выполняемых ими должностных функций. Многие долж-ности превращались в своеобразную синекуру, обеспечивавшую безбедное и беззаботное существование. В условиях разросшегося бюрократического аппарата, отсутствия надежного контроля над деятельностью каждого чиновника и нерасчлененности их функций неизбежны были коррупция и злоупотребление властью.
  ?
  Высший уровень государственной иерархии
  Царь
  Глава местной администрации
  Высшая ступень среднего уровня управления а административных единицах (княжества, воеводства, губернии)
  Низшая ступень среднего уровня управления (волости, города)
  
  Низший уровень управления (старосты и главы патриархальных семей)
  базовый элеыеит пирамидально-сегментарной структуры
  Я Чиновник государства
  
  г - ш
  
  Община
  
  
  Непосредственный производитель
  ти и противопоставления ей . Как правило, расширение частной собственности за счет государственной осуществлялось в периоды ослабления центральной власти. Наоборот, в ходе нового усиления централизации нередко происходило поглощение частных владений государственной собственностью. Лишь в 1785 г. при Екатерине II за дворянами была признана полная собственность на их земельные владения; что же касается крестьян, то они получили право закрепить свои наделы в частную собственность только в начале XX в., во время недолговечных столыпинских реформ.
  Должностное владение могло перейти по наследству лишь в случае назначения сына на соответствующую должность. Естест-венно, что многие стремились превратить свои должностные вла-дения, которыми они нередко пользовались из поколения в поко-ление, в собственность. Однако это удавалось далеко не всегда .
  Российская экономическая ментальность формировалась веками. Она характеризует специфику сознания населения, скла-дывающуюся исторически и проявляющуюся в единстве со-знательных и бессознательных ценностей, норм и установок, отражающихся в поведении населения. Исходя из разделяемых ими ценностей, люди либо принимают, либо отвергают новые со-циальные нормы.
  Многовековая традиция государственного деспотизма не могла не отразиться на национальной ментальное™, которая является главным элементом механизма зависимости от траектории предшествующего развития (так называемый эффект колеи -path dependence).
  Российскую экономическую ментальность можно охаракте-ризовать как коммунальную, общинную, рассматривающую че-ловека как часть целого. Важную роль в России всегда играли процессы реципрокации и редистрибуции . Православие норма-тивно закрепило перераспределительные обычаи крестьянской общины. Оно же развивало склонность к смирению и покорности и препятствовало выделению индивида как автономного агента, абсолютизируя моральные ценности в противовес материальным. Отсюда низкие ранги активно-достижительных ценностей в современной России.
  
  
  Рис. {.Движение ренты-налога в системе власти-собственности
  Характерно, что понятия частного пользования, владения и собственности складывались на базе государственной собственное -
  
  
  Благополучие отдельных представителей господствующего класса всецело зависело от их места в иерархии государственной власти, от той должности, которую им удалось получить, продви-гаясь по служебной лестнице.
  В обществе, в котором не существовало надежной гарантии частной собственности, чиновники занимали особое место. Пред-ставители государственной власти имели прямые и косвенные до-ходы от выполняемых ими должностных функций. Многие долж-ности превращались в своеобразную синекуру, обеспечивавшую безбедное и беззаботное существование. В условиях разросшегося бюрократического аппарата, отсутствия надежного контроля над деятельностью каждого чиновника и нерасчлененности их функций неизбежны были коррупция и злоупотребление властью.
  Высшая ступень среднего уровня управления в административных единицах (княжества, воеводства, губернии)
  Низшая ступень среднего уровня управления (волости, города)
  Низший уровень управления (старосты и главы патриархальных семей)
  бааовый элемент пирамидально-сегаентарной структуры
  Высший уровень государственной иерархии
  ти и противопоставления ей . Как правило, расширение частной собственности за счет государственной осуществлялось в периоды ослабления центральной власти. Наоборот, в ходе нового усиления централизации нередко происходило поглощение частных владений государственной собственностью. Лишь в 1785 г. при Екатерине II за дворянами была признана полная собственность на их земельные владения; что же касается крестьян, то они получили право закрепить свои наделы в частную собственность только в начале XX в., во время недолговечных столыпинских реформ.
  Должностное владение могло перейти по наследству лишь в случае назначения сына на соответствующую должность. Естест-венно, что многие стремились превратить свои должностные вла-дения, которыми они нередко пользовались из поколения в поко-ление, в собственность. Однако это удавалось далеко не всегда .
  Российская экономическая ментальность формировалась веками. Она характеризует специфику сознания населения, скла-дывающуюся исторически и проявляющуюся в единстве со-знательных и бессознательных ценностей, норм и установок, отражающихся в поведении населения. Исходя из разделяемых ими ценностей, люди либо принимают, либо отвергают новые со-циальные нормы.
  Многовековая традиция государственного деспотизма не могла не отразиться на национальной ментальное™, которая является главным элементом механизма зависимости от траектории предшествующего развития (так называемый эффект колеи -path dependence).
  Российскую экономическую ментальность можно охаракте-ризовать как коммунальную, общинную, рассматривающую че-ловека как часть целого. Важную роль в России всегда играли процессы реципрокации и редистрибуции . Православие норма-тивно закрепило перераспределительные обычаи крестьянской общины. Оно же развивало склонность к смирению и покорности и препятствовало выделению индивида как автономного агента, абсолютизируя моральные ценности в противовес материальным. Отсюда низкие ранги активно-достижительных ценностей в современной России.
  
  
  Характерно, что понятия частного пользования, владения и собственности складывались на базе государственной собственнос-
  
  В русской культуре успех - это прежде всего удача и следствие везения (и наивная вера в быстрое обогащение), а не результат дли-тельных собственных усилий; скорее, результат личных связей, а не следствие объективных процессов. Накопительство и собственность часто рассматриваются в национальной культуре не как положи-тельные, а как отрицательные ценности. Свобода трактуется не как независимость и самостоятельность, а как возможность делать что хочется (в духе анархии и своеволия). Неудивительно, что зависи-мость индивида от общины и общины от государства препятствова-ла развитию частного труда и частной собственности, повышению эффективности и культуры индивидуального производства. Пре-одолеть эти препятствия на пути технического прогресса стало воз-можным лишь в условиях становления частной собственности.
  Анализ власти-собственности был бы неполным, если бы мы не показали процесс ее воспроизводства, закрепления и развития в системе экономических отношений. Соответственно движению ренты-налога воспроизводство может быть рассмотрено: 1) на уровне патриархальной семьи и общины, 2) на уровне админист-ративной единицы, 3) на уровне государства в целом (см. рис. 1).
  В руках местных чиновников постепенно концентрировались финансовые и военные ресурсы данной административной единицы. Такая область самостоятельно воспроизводилась, и в рамках госу-дарства она удерживалась лишь силой оружия правящего монарха. Всякое ослабление его армии усиливало центробежные тенденции.
  Последний и главный уровень, которого достигала рента-налог, - это уровень государства в целом. В условиях замкнутой
  
  экономики России возможности обмена гигантского произведенного продукта, собранного в натуральной форме, были крайне ограничены. И не потребленные господствующим классом, избы-точные (с его точки зрения) запасы продовольствия и ресурсов используются для производства предметов роскоши, строительства дворцов, храмов и крепостей.
  Подобная система воспроизводства на базе паразитического потребления ренты-налога затормозила дальнейшее развитие России, зациклила ее поступательное движение. Общество, у которого создаваемый продукт идет не на развитие индивидов, а отбирается в виде ренты-налога и паразитически потребляется царем, его армией и бюрократическим аппаратом, застойно, ему закрыты все стимулы для дальнейшего развития, его ожидает в будущем лишь распад, так как хозяйственное развитие его отдель-ных областей и их управление стереотипны.
  Однако с ослаблением государства возрастает активность по-коренных народов и зависимого населения, стремящегося сбросить ненавистное иго, растут междоусобицы, учащается давление со стороны соседних государств, и снова те же причины вызывают усиление централизации. Смутное время начала XVII в. отлично иллюстрирует эту закономерность.
  Главный импульс к рыночной модернизации, которая началась в России при Петре I, был задан не столько внутренними, сколько внешними обстоятельствами. Капитализм в России не столько вы-растал "снизу", сколько насаждался "сверху" - путем выгодных, гарантированных заказов, крупных субсидий и дотаций частному капиталу, путем создания монопольных условий производства и реализации отдельных видов продукции, путем прямого развития государственного предпринимательства и т.д. Однако использова-ние институтов российской полуазиатской монархии для создания и укрепления капиталистических отношений предопределило не только прогрессивные, но и реакционные черты российского капи-тализма начала XX в.4
  В досоветской России борются не просто власть и собственность. Борются две институциональные системы, два набора формальных правил и неформальных ограничений5. Принципиальные различия между системой власти-собственности и системой частной собственности могут быть сведены к следующим основным элементам (см. табл. 2). Если в системе власти-собственности до-минирует общественно-служебная собственность , то в системе частной-индивидуальная. Если в системе власти-собственности основными субъектами прав собственности являются чиновники, то в системе частной собственности-владельцы факторов произ-водства. Поэтому, если в первой доминирует редистрибуция и ре-ципрокность , или, выражаясь терминами О. Бессоновой, "сдачи-раздачи" , то во второй-контракты.
  Таким образом, традиции власти-собственности создали не-которые предпосылки для высокой централизации ещё в Российской империи, однако эти тенденции были закреплены и усилены в ходе революционных экспериментов, которые сделали диктатуру неизбежной.
  
  2. Революционные эксперименты и их экономические и политические последствия
  Попытка преодолеть отставание была предпринята на путях альтернативной модернизации. Альтернативная модернизация -это стремление решать те же задачи, которые решали страны первого и второго эшелонов развития капитализма, но диаметрально иными методами - не путем развития рыночного механизма, а полной его заменой механизмом директивного управления. Программа модернизации экономики России родилась не только и не столько из теоретических размышлений, сколько из повседневной хозяйственной практики "большевистского эксперимента".
  Важную роль в становлении авторитарно-бюрократического строя в СССР сыграл "военный коммунизм". "Военный коммунизм" представлял собой попытку применения в интересах победившего пролетариата отдельных форм государственно-монополистического регулирования в стране "средне-слабого" капитализма. Великая Октябрьская революция создала условия для формального обобществления производства: замены частной собственности на средства производства государственной и ведения производства по общему плану в интересах всего общества. В
  
  4 Нуреев P.M. "Развитие капитализма в России": первый ленинский шаг от схематизма к реальности (возвращаясь к напечатанному) // Развитие капитализма в России - 100 лет спустя. М.-Волгоград, 1999.
  5 North D. Institutions, Institutional Change and Economic Performance. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. О понятии системы прав собственности подробнее см.: Тамбовцев В.Л. Государство и экономика. М., 1997; Кузьминов Я.И., Юдке-вич М.М. Институциональная экономика. М., 2000.
  
  экстремальных условиях, созданных Первой мировой и гражданской войнами, стала необходима централизованная продовольственная диктатура. Согласно Декрету о продразверстке, мелкие крестьянские хозяйства должны были сдавать государству так называемые "излишки"-первоначально то, что превышало 12 пудов зерна на едока, необходимых для посева и еды. Позднее, правда, к "излишкам" была отнесена и значительная часть необходимого продукта. Наркомпрод осуществлял распределение собранного продовольствия и сельскохозяйственного сырья по губерниям в соответствии с их потребностями (точнее, исходя из ресурсов и информации об этих потребностях).
  Второй характерной чертой "военного коммунизма" была милитаризация труда. Объектом мобилизации было все взрослое население страны: мужчины в возрасте от 18 до 40. Детский труд (с 14 лет) использовался как исключение. Женщины, имеющие четырех и более детей, были освобождены от всеобщей трудовой повинности. Мобилизация, подобно призыву в армию, осуществлялась по годам рождения через биржи труда и спе-циальные агентства. Эти учреждения занимались регистрацией и распределением работников в соответствии с указаниями Главкомтруда. Существовала единая тарифная сетка оплаты труда, в соответствии с которой все трудящиеся были разбиты на 35 разрядов. Недостаточный размер трудового пайка и ненадежность снабжения им способствовали широкому развитию дезертирства. На IX съезде РКП(б) Л.Д. Троцкий отмечал, что из 1 150 тыс. рабочих, занятых в важнейших отраслях промышленности, 300 тыс. дезертировали9. Меры борьбы с уклоняющимися от трудовой повинности и дезертирами были достаточно суровы, отражая законы военного времени. Тем не менее процессы эти приостановить не удалось, так как заработная плата, по данным Наркомтруда, обеспечивала лишь 50% физиологического минимума в Москве и только 23%-в других городах10. Сводить концы с концами рабочим помогал нелегальный рыночный сектор. Дихотомия натуральной в своей основе государственной централизованной экономики и запрещенного партикулярного, рассеянного рынка сложилась уже на заре советской власти, в эпоху "военного коммунизма". Она, как мы увидим позднее, станет характерной чертой административно-командной системы.
  Политика нэпа способствовала возрождению товарно-денежных отношений, однако пример "военного коммунизма" не прошел бесследно. Ведь именно в этот период рабочий контроль и учет впервые перерос в систему государственного регулирования производства, произошло создание основ будущей иерархической системы управления. Практика "военного коммунизма" показала чрезвычайные возможности административно-командных методов управления. Их первоначально пропагандировал Л.Д. Троцкий и фактически взял на вооружение И.В. Сталин. В период форсиро-ванной индустриализации и сплошной коллективизации происходит формирование административно-командной системы.
  В конце 1920-х годов началось чрезмерное (не основанное на реальном уровне обобществления производства) огосударствление экономики. Вытеснение частного сектора осуществлялось не столько экономическими, сколько внеэкономическими мерами. "Чрезвычайные" меры становились не исключением, а правилом, способствуя формированию административно-командной системы. Стихийные рыночные механизмы, казалось, слишком медленно создают условия для нового общества. Революционное нетерпение молодого рабочего класса было умело использовано И.В. Сталиным и его ближайшим окружением. Псевдореволюционные призывы, авантюристические обещания построить светлое социалистическое общество всего за несколько лет упорного труда сделали свое дело.
  В действительности же попытки повысить темпы роста усилили диспропорции в экономике и способствовали падению темпов роста развития и началу омертвления огромных средств в незавершенном производстве (см. таблицу 3).
  Насилие по отношению к сельскому хозяйству вело к падению валовых сборов и урожайности зерновых и технических культур, к резкому сокращению производства продукции животноводства и поголовья скота (см. таблицу 4).
  
  В период форсированной индустриализации и сплошной кол-лективизации осуществляется второе (после "военного комму-низма") насильственное свертывание товарно-денежных отношений. Планомерная форма ведения хозяйства отрицает товарную. Однако такое отрицание предполагает, что товарная уже полностью исчерпала свои возможности и заложенные в ней потенции. К сожалению, в конце 1920-х годов это было далеко не так. Фак-тически свертывание товарно-денежных отношений сопровож-далось не только развитием планомерной формы, но и частичной натурализацией экономики. Возникла такая своеобразная система, которую А.А. Богданов удачно назвал "объединенным натуральным хозяйством"11. Функции экономического координатора в этой системе объективно должен взять на себя государственный аппарат. Роль его по отношению к обществу неизмеримо возрастала, что объективно дает повод для аналогии с азиатским способом производства.
  
  Всё это предопределило неизбежность усиления централизма и создало предпосылки для возникновения диктатуры.
  Грегори акцентирует свое внимание не на описании данных исторических событий, а на процессе принятия соответствующих решений, на политической экономии сталинизма. Кратко остано-вимся на этом вопросе.
  
  3. Борьба за власть
  В монографии Пола Грегори большое внимание уделяется не просто диктатуре, а её особому виду, сталинской диктатуре. Автор последовательно, из главы в главу, рассматривает 4 модели диктатора, проверяя истинность каждой:
  1. Модель научного планирования (официальная точка зрения)
  2. Оседлого грабителя (М. Олсон)
  3. Диктатора-эгоиста (также восходящая к М. Олсону)
  4. Диктатора-рефери (Дж. Гетти, О. Наумов)
  Грегори затрагивает проблему рациональности, совершенно справедливо указывая, что многие действия (уничтожение Сталиным военной и политической верхушки во время Большого террора 1937-1938 гг., незадолго до нападения фашистской Германии; отправка в Гулаг возвращавшихся советских военнопленных и т.д.) были не вполне рациональными с западной точки зрения. Однако они, как справедливо указывает Пол Грегори, могли быть рациональными с точки зрения поли-
  
  тической диктатуры. Рассмотрим в качестве примера борьбу за власть.
  В книге последовательно рассматриваются действия "мастера политической интриги и внутрипартийной борьбы" , каким был Иосиф Виссарионович Сталин. Борьба, шедшая в Политбюро, может быть наглядно иллюстрирована моделью Энтони Даунса. Отложим по оси абсцисс политические взгляды (Левые-Правые), а по оси ординат число голосов в Центральном Комитете. Первоначально (после смерти Ленина) сложилось бимодальное распределение голосов. Сталин оказался в центре бимодального Политбюро, и ему приходилось маневрировать между левым и правым лагерем (см. рис. 2).
  
  Число голосов в ЦК
  \
  \
  
  V
  Троцкий Сталин Бухарин
  Центр
  Левые
  Ђ
  Правые
  в ЦК
  
  
  
  Депортации из столиц и с западных границ: цыгане, поляки, немцы и финны (1933-1936)
  Документ Љ 1.21
  
  Докладная записка заместителя начальника ГУЛАГа И.И. Плинера наркому НКВД Н.И. Ежову, заместителю наркома НКВД Я.С. Агранову и заместителю наркома НКВД М.Д. Берману о переселении и хозяйственном устройстве украинских переселенцев в КазАССР
  11.10.1936
  
  Народному комиссару внутренних дел Союза ССР
  
  
  
  тов. ЕЖОВУ
  
  
  
  Заместителю народного комиссара внутренних дел Союза ССР
  
  
  
  комиссару государственной безопасности I ранга
  
  
  
  тов. АГРАНОВУ
  
  
  
  Заместителю народного комиссара внутренних дел Союза ССР
  
  
  
  комиссару государственной безопасности III ранга
  
  
  
  тов. БЕРМАНУ
  
  
  
  
  
  
  ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
  
  
  
  
  о переселении и хозяйственном устройстве украинских переселенцев
  
  
  
  
  в Казахской АССР
  
  
  
  Переселение польских и немецких хозяйств из Украины в Казахскую АССР закончено.
  
  
  
  
  Переселено:
  
  
  в июне с.г. ..................... 5535 семейств
  
  
  - 26 778 чел.
  
  
  
  
  
  
  
  в сентябре .................... 9465 семейств
  
  
  - 42 505 чел.
  
  
  
  
  
  
  
  Всего: .......................... 15 000 семейств
  
  
  - 69 283 чел.
  
  Из них расселено в Северо-Казахской области 14 015 хозяйств - 64 319 человек, в Южном Казахстане 985 семейств - 4964 человек.
  
  Из 14 015 хозяйств, прибывших в Северо-Казахскую область, 10 940 хозяйств - 50 828 человек расселены в 36-ти поселках, построенных в текущем году на землях, принятых от Летовочного и Блюхеровского мясосовхозов, а также на прирезанных землях Чулак-Каинского, Келлеровского и Урыкты-Джонского госземфондов. 3075 хозяйств - 13 491 человек расселены в существующих колхозах, где для них отремонтированы свободные дома.
  
  Вместе с переселенцами из Украины прибыло следующее поголовье скота:
  
  
  
  
  лошади ............................................. 5354
  
  
  
  
  свиньи .............................................. 4218
  
  
  
  
  крупный рогатый скот ............... 13 455
  
  
  
  
  овцы и козы .................................... 1199
  
  Начатое в конце июня месяца с.г. строительство жилищ, медицинских учреждений, хлебопекарен и колодцев 6 октября закончено.
  
  Всего построено:
  
  1. Новых двухквартирных домов 3228, площадь 102 327 кв. м.
  
  2. Приспособлено старых домов 250, -"- 7500 -"-
  
  Построено сверх плана 297 двухквартирных домов.
  
  На одного человека приходится - 2,18 кв. метров. По плану было намечено обеспечить по 2,5 кв. метров.
  
  Уменьшение жилой площади на 0,32 кв. метра на человека вызвано вселением вместо намечавшихся 45 000 человек 69 283 человека.
  
  3. Закончена постройка 30 фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов, 36 бань, 36 хлорпикриновых камер, 29 хлебопекарен производительностью 63 тонны хлеба в сутки, 22 двухклассных школ, 250 колодцев.
  
  Остальные постройки, предусмотренные планом строительства в 1936 году, - сельсоветы, дома для специалистов и административных работников, магазины сельпо, здания МТС, конюшни - будут закончены к 25 октября 1936 года.
  
  Во всех поселках организованы сельсоветы и колхозы.
  
  
  
  По состоянию на 5 октября с.г. по сельскохозяйственному устройству переселенцев выполнены следующие мероприятия:
  
  1. Отведено и закреплено 390 095 га земель, что составляет в среднем по 35,4 га на 1 хозяйство.
  
  2. Вспахано и задисковано 45 000 га целинных земель, предназначенных для весеннего сева 1937 года. Это составляет 100 % к утвержденному на 1936 год плану подъема целины.
  
  3. Накошено 2 221 315 пудов сена - 101 % к плану.
  
  4. Завезено для переселенческих колхозов 198 племенных быков.
  
  5. Передано переселенческим колхозам в ссуду 4295 га зерновых посевов, принятых от Летовочного и Блюхеровского мясосовхозов, 270 лошадей, 1895 голов крупного рогатого скота, 1727 овец, 123 свиней.
  
  Кроме того, приобретено и передано им в ссуду 500 бричек, 500 комплектов упряжи, 200 сенокосилок, 100 дисковых борон и др. мелкий сельхозинвентарь.
  
  6. Организовано для обслуживания переселенцев 3 МТС в составе: 85 тракторов СТЗ, 50 тракторов ЧТЗ, 37 автогрузовых машин, 150 тракторных плугов.
  
  Во всех поселках функционирует торговая сеть кооперации, имеющая достаточное количество товаров, за исключением теплой одежды, овощей и топлива, в которых ощущается недостаток. Меры к усилению заготовки и завозу недостающей теплой одежды, овощей и топлива ГУЛАГом НКВД приняты.
  
  Функционируют 3 районных больницы, 1 врачебный пункт, 30 фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктов.
  
  
  
  В течение октября месяца будут проведены следующие мероприятия:
  
  1. Центросоюзом будет усилен подвоз теплой одежды, обуви, топлива и овощей.
  
  2. Наркомздравом РСФСР будут командированы недостающие врачи, фельдшера.
  
  3. Наркомпросом РСФСР командированы учителя и недостающие культработники.
  
  4. Будет закончено все строительство, предусмотренное титульным списком на 1936 год.
  
  
  
  Зам. начальника ГУЛАГ НКВД
  
  дивинтендант ПЛИНЕР
  
  
  
  11 октября 1936 г.
  
  
  
  Пометы: "т. Плинер. Когда будет все закончено, надо представить к наградам. М. Берман".
  
  
  
  ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 36. Л. 23-26. Подлинник.
  
  Впервые в извлечениях: Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. М.: Наука, 1999. С. 76. (Без указания источника.)
  
  
  
  Документ Љ 1.14
  
  Донесение начальника ГУЛАГа М.Д. Бермана наркому НКВД Г.Г. Ягоде, заместителю наркома НКВД Г.Е. Прокофьеву и начальнику СПО ГУГБ НКВД Г.А. Молчанову об устройстве в КазАССР переселенцев с Украины
  28.05.1936
  
  т. ЯГОДЕ
  
  
  
  т. ПРОКОФЬЕВУ
  
  
  
  т. МОЛЧАНОВУ1
  
  
  
  28/V
  
  
  
  
  
  Для приема переселяемых с Украины 15 000 семей выполнены следующие подготовительные мероприятия:
  
  1. Земельные фонды Летовочного и Блюхеровского мясосовхозов от Наркомсовхозов приняты. Производится отвод земель для поселков, их планировка и нарезка усадебных участков.
  
  Для ускорения землеустроительных работ НКЗем СССР командировал в помощь Карагандинскому Облзу 30 землеустроителей, 4 почвоведов, 7 мелиораторов.
  
  Приступили к изыскательским работам на воду 7 буровых партий.
  
  Первая часть переселенцев будет расселена в количестве 5000 хозяйств на земфондах Летовочного, Блюхеровского мясосовхозов и на Чулак-Каинском госземфондах, на расстоянии от 45-70 километров от ст. Таинча, Омской ж.д. и 567 хозяйств - на Урыкты-Джонском и Даниловском госземфондах, расположенных в 120 километрах от станции Акмолинск.
  
  2. На станции Таинча организован приемный пункт, с пропускной способностью 2500 человек единовременно. При пропускном пункте 28 мая заканчивается организация больницы на 30 коек, заразного барака на 15 коек, амбулатории, 2-х бань-пропускников, питательного пункта, ларька. Установлено 6 пароформалиновых камер.
  
  Облздравотдел организует на станции Таинча аптеку.
  
  Все эти учреждения размещены в палатках, выделенных из числа имевшихся на месте в старых трудпоселках. Также выделено необходимое оборудование, койки и мягкий инвентарь для больницы, амбулатории, питательных пунктов. Центросоюзом завезено необходимое продовольствие.
  
  3. Для временного размещения переселенцев в местах расселения отгружены из Ленинграда 258 палаток и бараков вместимостью 20 000 человек. Кроме того, на 2000 человек выделены палатки из имевшихся на месте.
  
  4. Для переброски переселенцев от станции Таинча и Акмолинск на места расселения 14 мая отгружено 40 тракторов ЧТЗ, 60 тракторов СТЗ, 14 автогрузовых машин. Трактора ЧТЗ уже прибыли на место.
  
  Кроме этого Карагандинский обком вынес решение о мобилизации в области для переброски контингента 50 автогрузовых машин.
  
  Из старых трудпоселков переброшено на станцию Таинча 12 автогрузовых машин, 200 лошадей и 60 тракторных тележек.
  
  На перевозках будут также использованы лошади, прибывающие вместе с переселенцами из Украины.
  
  5. Для ускорения строительства жилищ и коммунально-бытовых построек, в новые поселки переброшено 1725 человек квалифицированных строителей из Карагандинских трудпоселков. Ими на 25 мая уже изготовлено: 145 000 шт. самана и 12 000 шт. кирпича. Кроме этого командируются из трудпоселков 60 трактористов.
  
  Народный комиссариат коммунального хозяйства РСФСР дал распоряжение о командировании 35 человек молодых специалистов из числа оканчивающих строительные техникумы.
  
  6. Все отпущенные правительством строительные материалы, лес, оборудование и инструменты начнут поступать в Карагандинскую область с начала июня.
  
  Для начала строительства к местам постройки новых поселков переброшено из местных заготовок 50 вагонов круглого и пиленого леса, 10 вагонов горбылей, 31/2 тонны железа, 55 ящиков стекла, 5 тонн печного литья и часть инструментов.
  
  7. Потребительская кооперация приступила к развертыванию торговой сети: на 25 мая уже организовано в пунктах расселения 4 ларька и на станции Таинча 2 ларька, которые снабжены необходимым ассортиментом продовольствия и товаров. Остальная намеченная по плану торговая сеть будет развернута в течение июня, по мере прибытия переселенцев. Для обеспечения переселенцев печеным хлебом оборудованы 2 хлебопекарни на 5 тонн выпечки хлеба в сутки.
  
  8. Наркомздрав РСФСР дал распоряжение Карагандинскому облздравотделу приступить к немедленной организации сети медико-санитарных учреждений и детских яслей и командировал из Москвы 5 врачей. На приемочном пункте станции Таинча уже приступили к подготовительной работе 2 врача, 6 лекпомов, 14 медсестер, 5 дезинфекторов. Выделен больничный инвентарь и медикаменты.
  
  9. Для финансирования мероприятий по строительству и хозустройству переселенцев 21 мая через Сельхозбанк открыт кредит ОТП УНКВД Карагандинской области.
  
  10. По линии Наркомзема СССР начата организация в Карагандинской области 3-х новых МТС, для которых командированы 3 директора МТС и старший состав специалистов. Для МТС отгружается инвентарь. 28 мая Наркомземом переводится в Петропавловск на нужды МТС 2 500 000 рублей.
  
  11. Положение с командированием административных и оперативных работников в Караганду напряженное. Отдел кадров НКВД должен выделить из НКВД Украины и других УНКВД 55 человек, что до сих пор не выполнено.
  
  Прошу Ваших указаний Отделу кадров НКВД об ускорении направления этих работников.
  
  УНКВД Карагандинской области выделено 9 человек административных работников и 9 стрелков.
  
  
  
  Начальник ГУЛАГ НКВД
  
  комиссар государственной безопасности 3-го ранга М. БЕРМАН
  
  
  
  "__" мая 1936
  
  
  
  Помета внизу: "Донесение направлено: тов. Ягода".
  
  
  
  ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 36. Л. 3-6. Машинопись.
  
  
  Документ Љ 1.15
  
  Донесение начальника ГУЛАГа М.Д. Бермана наркому НКВД Г.Г. Ягоде о мероприятиях, связанных с расселением семей с Украины
  16.06.1936
  
  Народному комиссару внутренних дел Союза ССР
  
  
  
  генеральному комиссару государственной безопасности
  
  
  
  тов. ЯГОДА
  
  
  
  
  
  Доношу, что по состоянию на 12 июня месяца для приема с Украины 15 000 семей выполнены следующие мероприятия:
  
  1. На Летовочном, Блюхеровском и Чулаккаинском земфондах, а также точках расселения переселенцев в Шортандинском и Акмолинском районах производятся землеустроительные работы, на коих занято 21 землеустроителей, 6 почвоведов, 3 гидрогеологов, 9 гидротехников и 10 бурмастеров, выделенных Карагандинским Облзу и ОТП УНКВД.
  
  Для расселения переселенцев закончен отвод земфондов для 19 поселков на семь тысяч хозяйств, из них: в одиннадцати поселках нарезаны усадебные участки.
  
  2. Для организации сельскохозяйственных артелей среди прибывших переселенцев Красноармейским райкомом партии выделены работники.
  
  3. На 10 июня на станции Таинча Омской ж.д. прибыло и разгружено: 2142 семей - 10 479 человек, в том числе мужчин 2762, женщин 3054, детей 4663 человек. Разгрузка эшелонов происходит организованно в течение 2-3 часов.
  
  Перевозка людей и их имущества от ст. Таинча до новых поселков производится в 8-10 часов. На перевозке людей, груза работает 75 автогрузовых машин.
  
  Организованные питательные, медицинские и перевалочные пункты, а также бани со своей задачей по обслуживанию прибывших переселенцев вполне справляются.
  
  Санитарная обработка прибывающих переселенцев производится в местах расселения, для чего в каждом поселке оборудованы баня, заброшены дезокамеры, дезосредства и необходимое число медперсонала.
  
  Карагандинский облздравотдел в районах расселения переселенцев организует две участковые больницы на 100 коек каждая. Медицинский персонал, а также мягкий и твердый инвентарь для этих больниц выделен полностью.
  
  4. По сообщению УНКВД Карагандинской области, переселенцы перед отправкой с Украины были дезориентированы в том, что едут на юг, где не нужна теплая одежда, что в Казахстане нет соли и скот плохо акклиматизируется, что вызвало продажу теплой одежды, коров и взятие с собой больших запасов соли, до 15 пудов на отдельные семьи. Кроме того, от переселенцев поступают жалобы о неправильно произведенных с ними расчетах колхозами и незаконных расчетах по зарплате на предприятиях.
  
  По сообщениям некоторых комендантов, сопровождающих эшелоны, скот в недостаточной степени на местах отправки был обеспечен кормами, что вызывает большие затруднения в пути следования по кормлению скота. Имеет место также недостаточное снабжение людей продовольствием на путь следования.
  
  Об этих ненормальностях СПО и ГУЛАГ НКВД 10 июня сообщили НКВД Украины тов. КАЦНЕЛЬСОНУ.
  
  5. На поселках по линии Центросоюза организовано 7 торговых точек, в которые завезено: промтоваров на 534 тысячи, продтоваров на 476 тысяч, хозтоваров на 31 тысячу и дров на 17 тысяч рублей.
  
  На II квартал Центросоюзом занаряжено Карагандинскому облпотребсоюзу промышленных товаров на 815 тысяч, продовольственных на 1076. Большинство занаряженных промтоваров отгружено.
  
  6. 2 июня Наркомземом Союза ССР дано распоряжение Сельхозснабжению срочно отгрузить на станцию Таинча и Акмолинск оборудование и сельскохозяйственные машины для вновь организуемых 3-х МТС. Наряды заводам спущены, оборудование и с/х машины будут отгружены в июне-июле месяце. Кроме того, Казнаркомзему дано указание срочно выделить означенным МТС необходимое количество с/х инвентаря из фондов децентрализованного снабжения.
  
  7. Для временного размещения переселенцев, занаряженные ГУЛАГом НКВД палатки и бараки отгружены полностью и прибыли на место. Всего отправлено 185 палаток и 87 бараков, что вместе с выделенными палатками на месте обеспечивает размещение более 20 000 человек.
  
  8. По нарядам ГУЛАГа НКВД в мае-июне месяцах отгружены следующие стройматериалы: гвоздей 108 тонн, стекла 12 000 кв. метров, проволоки 3,3 тонны, сортового и кровельного железа 20 тонн, шурупов одна тонна, разных строительных инструментов на 48 828 рублей, оконных и дверных приборов на 69 966 руб. Кроме того, отгружено 3500 ведер, 30 штук кипятильников и 15 походных кухонь и 60 котлов.
  
  Отгруженные гвозди, стекло, проволока, кипятильники и котлы прибыли на место.
  
  Остальное оборудование и стройматериалы, выделенные Правительством, занаряжены и будут отгружены в июне и начале III квартала.
  
  9. В Акмолинском, Шортандинском районах, в новых поселках заготовлено 985 000 шт. самана1 и 490 000 шт. кирпича. В других районах расселения приступлено к организации бригад из прибывших переселенцев для выделки стройматериалов из местного сырья.
  
  Выделенные Народным комиссариатом коммунального хозяйства 30 техников-строителей прибыли на место.
  
  10. По вине Наркомлеса, не обеспечившего вагонами занаряженный лес, отгрузка пиленого леса в мае месяце была сорвана. Из 375 вагонов круглого леса по вине дороги имени Кагановича фактически отгружен 61 вагон. На июнь месяц занаряжено Наркомлесом к отгрузке 1180 платформ и ГУЛАГом НКВД 300 платформ.
  
  Несмотря на письмо тов. ПРОКОФЬЕВА на имя тов. ЛОБОВА о форсировании отгрузки леса в Караганду, июньская отгрузка леса также находится под угрозой срыва, вследствие неправильно установленной Наркомлесом очередности отгрузки леса.
  
  Состоянию 12 июня на станцию Таинча всего прибыло 150 вагонов в основном по нарядам ГУЛАГа.
  
  11. Заброска стройматериалов и леса на точки строительства тормозится из-за отсутствия тракторных тележек.
  
  Для форсирования подвоза стройматериалов из Ленинграда занаряжено 39 тележек, из коих 14 уже отгружено. Занаряженные тележки из Москвы и Омска в количестве 50 штук в ближайшие дни будут отгружены.
  
  12. По сообщению ОК НКВД, для административного и оперативного обслуживания откомандировано следующее количество работников:
  
  
  
  
  Из Украины ..........................
  
  
  29 человек
  
  
  
  
  -"- Омской области............
  
  
  2 -"-
  
  
  
  
  -"- Зап.-Сиб. края ..............
  
  
  8 -"-
  
  
  
  
  -"- Челябинск. обл. ............
  
  
  3 -"-
  
  
  
  
  -"- Красноярск. края ..........
  
  
  3 -"-
  
  
  
  
  Всего: ......................................
  
  
  45 человек
  
  Для административной работы по переселению из старых поселков ОТП командировано 18 поселковых комендантов, один районный комендант и 2 пом. райкоменданта.
  
  13. Согласно постановления СНК Союза ССР за Љ 775-120сс от 28 апреля 1936 г. средства на строительство жилых домов для переселенцев отпущены из расчета 3 человека одна семья, при обеспечении жилплощадью 21/2 кв. метра на человека. Фактически, как видно из поступивших материалов, переселяемый контингент имеет в своем составе около 5 чел. в семье. При создавшемся положении отпущенных средств на строительство домов из расчета 21/2 кв. метра на человека не хватит и часть переселенцев на зиму может оказаться без жилья.
  
  Прошу Ваших указаний по этому вопросу.
  
  
  
  Начальник ГУЛАГ НКВД
  
  комиссар государственной безопасности 3-го ранга БЕРМАН
  
  
  
  16 июня 1936 г.
  
  Верно: Нач. ОТП ГУЛАГ НКВД
  
  
  
  Помета: "К делу 109/а".
  
  
  
  ГАРФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 36. Л. 7-11. Заверенная копия.
  
  
  
  
  
  
  Документ Љ 4.39
  
  Докладная записка уполномоченного МГБ СССР И.И. Ермолина заместителю министра госбезопасности СССР А.С. Блинову о фактах распространения слухов о выселении антисоветских элементов
  19.05.1949
  
  Совершенно секретно
  
  Зам. министра госбезопасности СССР
  
  
  
  БЛИНОВУ А.С.
  
  
  
  
  
  В дополнение к записке по "ВЧ" от 10 мая с.г. докладываю о вновь выявленных нами за последнее время фактах распространения слухов о предполагаемом выселении кулаков и других антисоветских элементов из пределов Молдавской ССР.
  
  18 мая с.г. жена заведующего Кишиневским заготпунктом "Заготсено" РАЙБУРГ Розалия Наумовна в беседе с женой оперработника МГБ МССР ст. лейтенанта ЛИСТУНОВА по вопросу о квартире заявила:
  
  "...Вам должны дать скоро квартиру, так как из Молдавии скоро будут выселять всех кулаков, торговцев и осужденных, и работа эта уже проводится".
  
  На вопрос - откуда ей это известно - РАЙБУРГ ничего не ответила, но сказала, что об этом она хорошо знает.
  
  Нами дано задание 5 отделу МГБ МССР - проверить РАЙБУРГ и допросить ее, с целью выявления источников и распространителей слухов о выселении.
  
  Осведомитель 2 отдела МГБ МССР "Бухта" на явке 11 мая с.г. сообщил, что к нему обратился брат сотрудника Управления охраны МГБ Кишиневской жел. дороги ПЕТРОВА (установочных данных этого брата он не знает) и как своего знакомого просил "Бухту" пройти с ним по Кишиневскому базару и показать известных источнику крупных торговцев, которые сейчас работают лотошниками.
  
  При этом брат ПЕТРОВА объяснил "Бухте", что знание этих людей ему необходимо в связи с тем, что скоро подобный контингент будут "убирать" из гор. Кишинева.
  
  Сообщение ист[очника] "Бухта" перепроверяем.
  
  Мероприятием "ПК"1 перехвачено письмо от 7 мая с.г., исходящее из Тараклийского района Молдавской ССР, в котором дочь кулака ПЕТКО пишет своему брату, работающему на шахте в гор. Сталиногорске Московской области:
  
  "...Володя, никак нам не дают жить. Вот опять здесь готовят для таких, как мы, ходят слухи плохие, опять вроде нас и других будут перетряхивать. Я учусь на курсах лаборанта, но работать наверно не придется. Приехали в родное село, а жизни нет, лучше бы не приезжать".
  
  15 мая с.г. начальник Дрокиевского РО МГБ капитан ЕВЛАШКИН сообщил, что прокурор района ТИМАХОВ в разговоре по телефону интересовался у ЕВЛАШКИНА о ходе подготовки дел "особой категории", заявив при этом, что зам. прокурора Молдавской ССР ДРОГОБИЦКИЙ ему говорил о предстоящей операции по выселению.
  
  
  
  Уполномоченный МГБ Союза ССР ЕРМОЛИН2
  
  
  
  Пасат В.И. Трудные страницы истории Молдовы: 1940-1950-е гг. М.: Терра, 1994. С. 402-403. Љ 9. Со ссылкой: АМНБРМ. Дело по операции "Юг". Л. 46-48. Копия.
  
  
  
  Депортации из Прибалтики, Молдавии и Причерноморья (1948-1949)
  Документ Љ 4.37
  
  Из инструкции МГБ СССР о порядке оформления дел о выселении спецконтингентов с территории МССР
  
  [16.05.1949]1
  
  
  
  
  
  
  Совершенно секретно
  
  
  
  
  ИНСТРУКЦИЯ МГБ СССР
  
  
  
  
  о порядке оформления дел о выселении с территории Молдавской ССР
  
  
  
  
  кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев, активных пособников немецких оккупантов,
  
  
  
  
  лиц, сотрудничавших с немецкими и румынскими органами полиции,
  
  
  
  
  участников профашистских партий и организаций, белогвардейцев,
  
  
  
  
  участников нелегальных сект, а также семей всех вышеперечисленных категорий
  
  
  
  Кулаки, бывшие помещики и крупные торговцы, а также члены их семей выселяются по спискам, утвержденным Советом Министров Молдавской ССР.
  
  Активные пособники немецких оккупантов, лица, сотрудничавшие с немецкими и румынскими органами полиции, участники профашистских партий и организаций, белогвардейцы, участники нелегальных сект, а также члены их семей выселяются по решению Особого совещания при МГБ СССР.
  
  На каждую выселяемую семью органами МГБ заводится дело о выселении.
  
  
  
  
  
  
  I
  
  Порядок заведения и оформления дел о выселении семей кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев
  
  1. Оформление дел о выселении кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев и членов их семей производится по спискам, утвержденным Советом Министров Молдавской ССР.
  
  Списки должны быть подписаны и скреплены печатью Совета Министров.
  
  2. На основании указанных списков МГБ Молдавской ССР составляет на каждую подлежащую выселению семью выписку <...>2
  
  4. Районные и городские отделы МГБ по мере установления подлежащих выселению кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев и их семей заводят на каждую семью дело о выселении <...>3
  
  При собирании справок надлежит соблюдать особую осторожность, прибегая, как правило, к легендированным способам их получения.
  
  При наличии опасения нарушения конспирации справки местных органов власти заменять справками местных органов МГБ. Городским и районным отделам МГБ указанные справки составлять на основании не вызывающих сомнения данных, как поступивших от агентуры, так и полученных в результате проверки домовых книг, лицевых счетов, списков налогоплательщиков, списков районных военкоматов на семьи солдат и офицеров, находящихся в Советской Армии, о лицах, имеющих правительственные награды и т.п. Справки подписываются начальниками городских, районных отделов МГБ и скрепляются их гербовой печатью.
  
  5. Собрав и приобщив к делам о выселении кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев и их семей предусмотренные выше документы, городские и районные отделы МГБ представляют все материалы в МГБ Молдавской ССР для рассмотрения и вынесения заключений о выселении семей <...>
  
  6. Получив дела о выселении, МГБ Молдавской ССР проверяет правильность оформления дел и на подлежащие выселению семьи составляет по каждому делу мотивированное заключение, которое подписывается начальником соответствующего оперативного отдела и утверждается Министром Государственной Безопасности Молдавской ССР4.
  
  Если отдельные семьи, помещенные в списки Совета Министров Молдавской ССР, будет признано нецелесообразным выселять в связи с наличием в семье лиц, принимавших активное участие в Отечественной войне, либо имеющих особые заслуги перед государством, либо по другим мотивам, об этом также должно быть составлено мотивированное заключение, которое утверждается Министром Государственной Безопасности Молдавской ССР и приобщается к делу о выселении...
  
  8. Выселение семей кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев производится по специальной инструкции.
  
  В процессе сбора выселяемой семьи заполняется опросный лист на главу семьи и два экземпляра справки установленной формы на каждую семью. Один экземпляр справки сдается начальнику конвоя на пункте погрузки; второй экземпляр - вместе с опросным листом и распиской начальника конвоя о приеме семьи - приобщается к делу о выселении.
  
  9. При заполнении опросного листа все сообщаемые выселяемыми о себе сведения должны быть сверены с имеющимися на руках документами: паспортом, справками советских органов, метрическими свидетельствами и др.
  
  <...>
  
  15. Все списки кулаков, бывших помещиков и крупных торговцев, полученные из Совета Министров Молдавской ССР, после окончания операции по выселению сдаются на хранение в Отдел "А" МГБ республики.
  
  Никаких исправлений в утвержденных Советом Министров списках не допускается.
  
  <...>5
  
  Имеющиеся в МГБ Молдавской ССР агентурные разработки на всех членов выселенных семей должны быть направлены в МГБ - УМГБ по месту выселения семей после получения подтверждения этих органов о прибытии семей.
  
  
  
  Начальник 2-го Гл. управления МГБ СССР
  
  ПИТОВРАНОВ
  
  Начальник отдела "А" МГБ СССР ГЕРЦОВСКИЙ
  
  
  
  Пасат В.И. Трудные страницы истории Молдовы: 1940-1950-е гг. М.: Терра, 1994. С. 396-398. Љ 6. Со ссылкой: АМНБРМ. Дело по операции "Юг". Л. 321-332. Копия.
  
  Документ Љ 4.36
  
  Записка по "ВЧ" уполномоченных МГБ СССР заместителю министра госбезопасности СССР А.С. Блинову об оборудовании и формировании эшелонов
  14.05.1949
  
  Совершенно секретно
  
  Зам. министра госбезопасности СССР
  
  БЛИНОВУ А.С.
  
  Прошу обязать Главное Управление МГБ МССР на транспорте через Министерство путей сообщения дать указание Управлению Одесской и Винницкой ж. дорогам об оборудовании и формировании эшелонов для перевозки спецконтингента из Молдавии согласно высылаемой инструкции:
  
  На Одесской дороге 24 эшелона с общим количеством вагонов 1420, после формирования и оборудования должны быть поставлены на отстой на станциях участка Одесса - Вапнярка; наиболее удобным пунктом отстоя на этом участке считаем: Одесский узел - Раздельная, Котовск, Слободка и Вапнярка.
  
  По Винницкой дороге 5 эшелонов с общим количеством вагонов 306 с постановкой на отстой по ст. Жмеринка.
  
  Необходимость формирования и отстоя эшелонов на указанных участках и пунктах вызывается тем, что только при этом условии эшелоны могут быть поданы к местам погрузки за 4-8 часов, в ночное время, при любых других вариантах отстоя потребуется для подачи сутки и более, т.е. эшелоны будут продвигаться по Молдавии днем.
  
  Срок готовности эшелонов по Вашему указанию.
  
  Погруженные эшелоны намечаем передавать на Одесскую дорогу по ст. Раздельная 16 поездов и по ст. Слободка 8 поездов, на Винницкую дорогу по ст. Могилев-Подольский - 5 поездов.
  
  Также просим предложить Министерству путей сообщения направить в Кишинев Зам. нач. Юго-Западного округа ж.д. для увязки и оперативного решения всех возникающих вопросов на месте и дать указание начальнику Кишиневской ж.д. на период подачи, погрузки и проследования эшелонов по дороге беспрекословно выполнять все, связанные с этим мероприятием, требования Начальника Управления охраны МГБ.
  
  Одновременно просим дать указание начальникам Управлений охраны МГБ Одесской и Винницкой дорог: обеспечить контроль за оборудованием и формированием эшелонов, комиссионный осмотр готовых составов, после чего вагоны должны быть опломбированы и люки закрыты и взяты под охраны сержантским составом, также выделить комендантов для каждого эшелона, для последующего сопровождения эшелонов к местам погрузки по нашему указанию.
  
  О принятых мерах Главным Управлением охраны МГБ на транспорте по данному вопросу просим нас поставить в известность.
  
  
  
  Генерал-майор ЕРМОЛИН
  
  Полковник ДАВЫДОВ
  
  
  
  Пасат В.И. Трудные страницы истории Молдовы: 1940-1950-е гг. М.: Терра, 1994. С. 395-396. Љ 5. Со ссылкой: АМНБРМ. Дело по операции "Юг". Л. 113-115. Подлинник.
  
  
  Сталин Бухарин
  Левые Центр Правые
  Рис. 3. Распределение голосов в ЦК в конце 1920-х годов (1929)
  
  Документ Љ 3
  
  Докладная записка уполномоченного 5-го отделения Г.Я. Врачева заместителю начальника СО ОГПУ Я.С. Агранову о действиях "нелегального ЦК и оппозиционных групп"1
  18.02.1927
  Строго секретно
  
  Получены сведения о том, что Белайс не прерывает связей с нелегальным ЦК и оппозиционными группами. Он, Белайс, дал задание Я. АВЕНУ связаться с Бекманом, а лично он систематически встречается с Рунге. Квартиру Белайса посещают сторонники оппозиции и это посещение имеет конспиративный характер, так например: 9-го числа текущего месяца к Белайсу заходил В. Авен. В это время в комнате Белайса находился кто-то из посторонних и Белайс, не пустив Авена к себе в комнату, попросил подождать пока уйдет его "приятель".
  
  13 февраля В. Авен снова был у Белайса. В общем разговоре Белайс заметил, что на последнем Пленуме ЦК по некоторым вопросам выступили т.т. Зиновьев, Троцкий и Смилга. Белайс передавал В. Авену, что Наркомзем Смирнов на днях имел беседу с Зиновьевым и в беседе заявил, что дела оппозиции очень плохи, все действия оппозиции безрезультатны, несмотря на то, что Зиновьев и Троцкий являются вождями оппозиции.
  
  Белайс дал задание В. Авену выявить сторонников оппозиции "Рудметалторга" и завязать с ними связь.
  
  15 февраля квартиру Белайса посетил В. Авен. В это время у Белайса был сотрудник Всекобанка Колобов. В присутствии последнего Белайс спрашивал Авена, что ему удалось сделать в Рудметалторге. Из дальнейшего разговора выяснилось, что в свое время в работе оппозиционного кружка во Всекобанке принимал активное участие ГЕРНБЕРГ, который в данное время к оппозиционной работе относится пассивно.
  
  Уполном[оченный] 5 Отделением СО ОГПУ Врачев
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 356. Подлинник. Машинописный текст. Подпись - автограф.
  
  ***********
  Документ Љ 12
  
  Докладная записка Я.С. Агранова Е.М. Ярославскому об активизации оппозиции1
  18.04.1927
  
  
  
  
  Строго секретно
  
  
  
  
  Только лично2
  
  В ЦКК ВКП(б) тов. ЯРОСЛАВСКОМУ
  
  
  
  
  
  
  
  
  Записка
  
  
  
  14 числа с/м квартиру Я. АВЕНА посетил личный секретарь т. ЗИНОВЬЕВА - ДАЛЬДЕР. Я. АВЕН подробно информировал ДАЛЬДЕР о допросе в ЦКК БЕЛАЙСА, БЕКМАНА, его - АВЕНА и др. Он отмечал, что перед вызовом в ЦКК участники группы были заранее предупреждены и на допросе все отрицали. О вызове их в ЦКК, о сущности допроса и показаниях этой группы, по словам АВЕНА, подробно известно т.т. ЗИНОВЬЕВУ и ТРОЦКОМУ.
  
  Я. АВЕН с уверенностью заявляет, что не позже как через два месяца оппозиция приступит к активным действиям. До партсъезда они предполагают снова прибегнуть к распространению секретных партийных материалов.
  
  ДАЛЬДЕР передавал Я. АВЕНУ, что между т.т. ЗИНОВЬЕВЫМ и ТРОЦКИМ с одной стороны, БУХАРИНЫМ, РЫКОВЫМ и КАЛИНИНЫМ, с другой, возможно примирение, но тов. ТРОЦКИЙ не пойдет на компромисс с т. СТАЛИНЫМ до тех пор, пока в печати не будут опубликованы все документы.
  
  
  
  Я. Агранов
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 365. Подлинник. Машинописный текст. Подпись - автограф.
  ************
  Документ Љ 13
  
  Докладная записка Я.С. Агранова Е.М. Ярославскому о контактах оппозиционеров1
  26.04.1927
  
  
  
  
  Строго секретно
  
  В ЦКК ВКП(б) тов. ЯРОСЛАВСКОМУ
  
  
  
  
  
  
  
  
  Записка
  
  
  
  Поступили сведения о том, что 20 числа этого месяца из Москвы в Швецию, в продолжительную служебную командировку выбыл Я. АВЕН. Перед отъездом АВЕН был у т. ХАРИТОНОВА и РАВИЧ, от которых получил предложение немедленно по приезде на место связаться со Шведской компартией. Задание т.т. ХАРИТОНОВА и РАВИЧ АВЕН обещал выполнить, заявив, что ему по работе в Коминтерне хорошо знаком видный член Шведской компартии ВАЛЕРИУС.
  
  Отъезжающего Я. АВЕНА провожали: БЕЛАЙС, БЕКМАН, КРИГЕР, КАРЛСОН, РОЖКОВ, РУНЦ и брат Я. АВЕНА - Вольдемар. На квартиру АВЕНА БЕЛАЙС пришел почти за пять часов до отъезда. АВЕН заявил БЕЛАЙСУ, что он просил его зайти раньше потому, что намерен передать ему, БЕЛАЙСУ, все связи. АВЕН передал БЕЛАЙСУ связь со следующими лицами:
  
  1. ВЕЦОЗОЛ - юрисконсульт Наркомфина, проживает во 2-м Доме Советов, ком. 317, тел. 1-67-75.
  
  2. ЗВЕРЕВ - бывший сотрудник Адмотдела ОГПУ, ныне студент одного из Московских вузов (командирован от МК), проживает по адресу: 3-й Николо-Песковский пер. д. Љ 5.
  
  3. КАРЛСОН - юрисконсульт, место службы и адрес неизвестен, но он часто бывает в Латышском клубе.
  
  4.СТАЛЬ - его общественное положение неизвестно, тел. 1-56-19.
  
  АВЕН предложил БЕЛАЙСУ некоторых из этих лиц связать непосредственно с членами нелегального ЦК, но БЕЛАЙС, возражая против этого, заявил, что подобная связь слишком рискованна, т.к. может вызвать провал их ЦК. БЕЛАЙС информировал АВЕНА о следующем:
  
  а) за последнее время многие члены партии приходят к убеждению, что ЦК ВКП(б) и Коминтерн ведут неправильную линию в вопросах Китайской революции. В связи с этим замечается рост сторонников оппозиции, в частности, ему, БЕЛАЙСУ, удалось найти много сторонников среди партийцев в санатории.
  
  б) некоторое время тому назад он, БЕЛАЙС, имел у себя тезисы ЗИНОВЬЕВА, которые он передал ЛУКЬЯНОВУ. В данное время секретный партийный материал распространяется только среди руководителей и организаторов, но не рядовых оппозиционеров. Ознакомившись с материалом, организатор может открыто выступать на партийных собраниях в своей ячейке с защитой точки зрения оппозиции.
  
  в) в настоящее время руководство работой оппозиционных групп осуществляется следующим порядком: каждый организатор кружка руководит только своим кружком, и члены двух кружков не могут знать друг друга; организаторы и руководители кружков между собой связаны. По словам БЕЛАЙСА, он руководит теперь каким-то новым одним кружком, ЖУК - другим, СМИЛГА руководит кружком среди студентов Плехановского института, где он состоит ректором.
  
  г) бывший студент какого-то вуза РОЖКОВ - член ВКП(б), в скором времени уезжает во Владивосток. РОЖКОВУ дано задание создать там оппозиционную группу.
  
  д) на днях БЕЛАЙС написал своим товарищам в Тифлис и Челябинск письма, в которых открыто писал о том, что он состоит в оппозиции и предложил им принять активное участие в оппозиционной работе. Письма БЕЛАЙС отправил по почте.
  
  Надо отметить, что часть разговора в этой плоскости БЕЛАЙС вел в присутствии КРИГЕРА, БЕКМАНА, РУНЦА и других провожавших.
  
  Между БЕЛАЙСОМ и КРИГЕРОМ также происходил серьезный разговор. БЕЛАЙС заявлял КРИГЕРУ, что последние события в Китае, оппозиция должна использовать в своих целях. Оппозиция теперь сумеет доказать, что выступление тов. ЗИНОВЬЕВА на пленуме ЦК о событиях в Китае было правильно. По словам БЕЛАЙСА, речь тов. ЗИНОВЬЕВА не была застенографирована, т.к. это был бы "убийственный документ для сталинцев".
  
  По заявлению БЕЛАЙСА, перенесение партийного съезда на ноябрь в интересах оппозиции, т.к. к осени экономическое положение в стране ухудшится, возрастет безработица, будет проявляться недовольство среди рабочих и такое положение приведет оппозицию к победе.
  
  БЕЛАЙС просил КРИГЕРА достать возможно большее количество пропусков на предстоящее партсобрание московского актива. Эти пропуска необходимы ему для группы оппозиционеров. КРИГЕР заявил, что достать пропуска задача трудная, т.к. в прошлый раз радиостанции МГСПС был предоставлен только один билет.
  
  
  
  Я. Агранов
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 366-367. Подлинник. Машинописный текст. Подпись - автограф.
  ***********
  Документ Љ 17
  
  Докладная записка ОГПУ Е.М. Ярославскому о вовлечении рабочих в "конспиративные собрания" оппозиционеров1
  03.10.1927
  
  
  
  
  Строго секретно
  
  Секретарю ЦКК ВКП(б) тов. Ярославскому
  
  
  
  
  
  
  
  
  Записка
  
  
  
  К нам поступили сведения о том, что 1-го числа этого месяца в 20 часов 30 минут в квартире БЕЛАЙСА происходило конспиративное собрание, на котором присутствовали рабочие завода "Сварз" - ЕГОРОВ, ШАПКИН и ВЕЙГЛАС. На собрании обсуждался организационный вопрос и вопрос о провале в Сокольническом районе.
  
  ЕГОРОВ подробно информировал БЕЛАЙСА и всех собравшихся о допросе его и других в Сокольнической РКК ВКП(б). Передавал, что тов. КОНДРАТЬЕВ из РКК пытался выяснить фамилию того оппозиционера, с бородкой, который выступал на одном из собраний, но ЕГОРОВ категорически утверждал, что он его не знает, тогда как ему хорошо известно, что это был БЕЛАЙС. ЕГОРОВ высказывал предположение о том, что их могли выдать ПОПОВ и СУСЛОВ, а быть может и КАРАВАЕВ. Было решено бойкотировать ПОПОВА и СУСЛОВА, а в отношении КАРАВАЕВА собрать более подробные сведения.
  
  При обсуждении организационного вопроса БЕЛАЙС разъяснил, что собрания они будут теперь устраивать на его квартире только по три человека (система троек). Затем БЕЛАЙС говорил, что, в связи с последним постановлением МКК и ЦКК об исключении из рядов партии ряда партийцев за фракционные действия, оппозиция должна активно выступать на рабочих собраниях, разъяснив рабочим сущность платформы оппозиции. По словам БЕЛАЙСА, их задача заключается в том, чтобы до начала дискуссии широко распространить платформу оппозиции. Если, как говорит БЕЛАЙС, им удастся до дискуссии распространить сто тысяч экземпляров платформы, то тогда они будут гарантированы в том, что ЗИНОВЬЕВА и ТРОЦКОГО не исключат из партии.
  
  БЕЛАЙС передавал, что ЦК ВКП(б) по настоянил оппозиции изменю свой курс в крестьянском вопросе и что теперь бедняцкое крестьянство освобождено от налога. В этом заслуга оппозиции. Точно также оппозиция вынудила ЦК ВКП(б) изменить свою линию по китайскому вопросу и, хотя ЦК ВКП(б) не признает старых ошибок, но он пошел на образование самостоятельной китайской компартии, создание красной армии и советов.
  
  Около 21 часа к БЕЛАЙСУ кто-то позвонил по телефону и БЕЛАЙС условился с говорившим по телефону встретиться у себя на квартире через 20 минут. Примерно через полчаса к БЕЛАЙСУ пришел ВАСИЛЬЕВ и обращаясь ко всем присутствующим заявил: "Товарищи, у нас отобрали стеклограф, арестовали беспартийных, занимавшихся размножением платформы. Мы теперь им покажем". При этом он бросил на стол отпечатанный типографским способом и сброшюрованный экземпляр платформы оппозиции. БЕЛАЙС заявил, что "эту платформу напечатали партийные рабочие в Сталинской типографии". ВАСИЛЬЕВ предложил БЕЛАЙСУ послать несколько экземпляров платформы в ЦК ВКП(б), но БЕЛАЙС ему отсоветовал, заявив, что пока не будут отпечатаны все сто тысяч, делать этого не следует. ВАСИЛЬЕВ ушел и условился с БЕЛАЙСОМ встретиться у него на квартире на следующий день.
  
  Нам известно, что вчера 2 октября ВАСИЛЬЕВ в 3 часа 40 минут заходил к БЕЛАЙСУ, пробыл у него полчаса и выходя от БЕЛАЙСА, направился по адресу: Мерзляковский пер. д. Љ 1, где пробыл 15 минут, после чего поехал на площадь им Ногина дом 1/2, зашел в комнату 355, вышел через 10 минут и поехал в типографию промыслово-кооперативного товарищества "Пролетарская Мысль", находящуюся во дворе д. Љ 17 по Кузнецкому мосту. В типографии ВАСИЛЬЕВ пробыл один час пять минут, вышел оттуда, прошел на площадь им. Свердлова, встретился с двумя неизвестными и поехал на Арбатскую площадь дом Љ 22.
  
  По непроверенным сведениям в этом доме происходило собрание, на котором присутствовал т. ЗИНОВЬЕВ, но это обстоятельство пока не подтверждено.
  
  К 22 часам 2 октября мы установили, что председателем артели типографии "Пролетарская Мысль" является беспартийный ТИМОШЕНКО. В типографии нами был произведен обыск, не давший никаких результатов. Характерно отметить следующее: по словам ТИМОШЕНКО вчера, т.е. 2 октября в типографии работал член артели ИДЛИН и на вопрос одного из производивших обыск "разве разрешается производить работы в дни отдыха", последовал ответ: "Мы остались бы раздетыми и голодными, если бы не работали в праздники"; во время обыска ТИМОШЕНКО саркастически заметил: "Напрасно ищите товарищи у нас, заказа от Троцкого не будет, мы все рабочие и от него работы не возьмем". Один из н/товарищей спросил: "При чем тут Троцкий", ТИМОШЕНКО замялся и ответил: "Нет, я просто читал на днях, что обнаружили типографию ТРОЦКОГО - вот поэтому и сказал"...2
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 393-394. Подлинник. Машинописный текст.
  ************
  
  Документ Љ 17
  
  Докладная записка ОГПУ Е.М. Ярославскому о вовлечении рабочих в "конспиративные собрания" оппозиционеров1
  03.10.1927
  
  
  
  
  Строго секретно
  
  Секретарю ЦКК ВКП(б) тов. Ярославскому
  
  
  
  
  
  
  
  
  Записка
  
  
  
  К нам поступили сведения о том, что 1-го числа этого месяца в 20 часов 30 минут в квартире БЕЛАЙСА происходило конспиративное собрание, на котором присутствовали рабочие завода "Сварз" - ЕГОРОВ, ШАПКИН и ВЕЙГЛАС. На собрании обсуждался организационный вопрос и вопрос о провале в Сокольническом районе.
  
  ЕГОРОВ подробно информировал БЕЛАЙСА и всех собравшихся о допросе его и других в Сокольнической РКК ВКП(б). Передавал, что тов. КОНДРАТЬЕВ из РКК пытался выяснить фамилию того оппозиционера, с бородкой, который выступал на одном из собраний, но ЕГОРОВ категорически утверждал, что он его не знает, тогда как ему хорошо известно, что это был БЕЛАЙС. ЕГОРОВ высказывал предположение о том, что их могли выдать ПОПОВ и СУСЛОВ, а быть может и КАРАВАЕВ. Было решено бойкотировать ПОПОВА и СУСЛОВА, а в отношении КАРАВАЕВА собрать более подробные сведения.
  
  При обсуждении организационного вопроса БЕЛАЙС разъяснил, что собрания они будут теперь устраивать на его квартире только по три человека (система троек). Затем БЕЛАЙС говорил, что, в связи с последним постановлением МКК и ЦКК об исключении из рядов партии ряда партийцев за фракционные действия, оппозиция должна активно выступать на рабочих собраниях, разъяснив рабочим сущность платформы оппозиции. По словам БЕЛАЙСА, их задача заключается в том, чтобы до начала дискуссии широко распространить платформу оппозиции. Если, как говорит БЕЛАЙС, им удастся до дискуссии распространить сто тысяч экземпляров платформы, то тогда они будут гарантированы в том, что ЗИНОВЬЕВА и ТРОЦКОГО не исключат из партии.
  
  БЕЛАЙС передавал, что ЦК ВКП(б) по настоянил оппозиции изменю свой курс в крестьянском вопросе и что теперь бедняцкое крестьянство освобождено от налога. В этом заслуга оппозиции. Точно также оппозиция вынудила ЦК ВКП(б) изменить свою линию по китайскому вопросу и, хотя ЦК ВКП(б) не признает старых ошибок, но он пошел на образование самостоятельной китайской компартии, создание красной армии и советов.
  
  Около 21 часа к БЕЛАЙСУ кто-то позвонил по телефону и БЕЛАЙС условился с говорившим по телефону встретиться у себя на квартире через 20 минут. Примерно через полчаса к БЕЛАЙСУ пришел ВАСИЛЬЕВ и обращаясь ко всем присутствующим заявил: "Товарищи, у нас отобрали стеклограф, арестовали беспартийных, занимавшихся размножением платформы. Мы теперь им покажем". При этом он бросил на стол отпечатанный типографским способом и сброшюрованный экземпляр платформы оппозиции. БЕЛАЙС заявил, что "эту платформу напечатали партийные рабочие в Сталинской типографии". ВАСИЛЬЕВ предложил БЕЛАЙСУ послать несколько экземпляров платформы в ЦК ВКП(б), но БЕЛАЙС ему отсоветовал, заявив, что пока не будут отпечатаны все сто тысяч, делать этого не следует. ВАСИЛЬЕВ ушел и условился с БЕЛАЙСОМ встретиться у него на квартире на следующий день.
  
  Нам известно, что вчера 2 октября ВАСИЛЬЕВ в 3 часа 40 минут заходил к БЕЛАЙСУ, пробыл у него полчаса и выходя от БЕЛАЙСА, направился по адресу: Мерзляковский пер. д. Љ 1, где пробыл 15 минут, после чего поехал на площадь им Ногина дом 1/2, зашел в комнату 355, вышел через 10 минут и поехал в типографию промыслово-кооперативного товарищества "Пролетарская Мысль", находящуюся во дворе д. Љ 17 по Кузнецкому мосту. В типографии ВАСИЛЬЕВ пробыл один час пять минут, вышел оттуда, прошел на площадь им. Свердлова, встретился с двумя неизвестными и поехал на Арбатскую площадь дом Љ 22.
  
  По непроверенным сведениям в этом доме происходило собрание, на котором присутствовал т. ЗИНОВЬЕВ, но это обстоятельство пока не подтверждено.
  
  К 22 часам 2 октября мы установили, что председателем артели типографии "Пролетарская Мысль" является беспартийный ТИМОШЕНКО. В типографии нами был произведен обыск, не давший никаких результатов. Характерно отметить следующее: по словам ТИМОШЕНКО вчера, т.е. 2 октября в типографии работал член артели ИДЛИН и на вопрос одного из производивших обыск "разве разрешается производить работы в дни отдыха", последовал ответ: "Мы остались бы раздетыми и голодными, если бы не работали в праздники"; во время обыска ТИМОШЕНКО саркастически заметил: "Напрасно ищите товарищи у нас, заказа от Троцкого не будет, мы все рабочие и от него работы не возьмем". Один из н/товарищей спросил: "При чем тут Троцкий", ТИМОШЕНКО замялся и ответил: "Нет, я просто читал на днях, что обнаружили типографию ТРОЦКОГО - вот поэтому и сказал"...2
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 393-394. Подлинник. Машинописный текст.
  
  **************
  Документ Љ 18
  
  Заявление Я.Я. Авена в ЦКК ВКП(б) о выходе из оппозиции
  03.06.1929
  
  Тов. Ярославский.
  
  
  
  Сегодня, вернувшись из Стокгольма, я обратился в Бюро Заграничных ячеек. Там мне один из тов. нашел возможным обвинить меня в троцкизме. Понятно, что подобные обвинение не могло не вызвать с моей стороны возмущения. Как Вам известно я примыкал к Ленинградской оппозиции и никогда троцкистом не был.
  
  После 15 съезда я целиком разделяю решения партии и также добросовестно проводил в жизнь. Я полагаю, что как рядовой член партии свое согласие с генеральной линией партии должен доказать на деле.
  
  Только этим объясняется тот факт, что я до сих пор об отказе от оппозиции никакого письменного заявления не подал.
  
  Чтобы ни у кого не было сомнений в моей искренности, подаю официальное при сем прилагаемое заявление1.
  
  
  
  С ком. прив. Я.Я. Авен.
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 55. Л. 2.Автограф.
  
  *****************
  Документ Љ 18
  
  Заявление Я.Я. Авена в ЦКК ВКП(б) о выходе из оппозиции
  03.06.1929
  
  Тов. Ярославский.
  
  
  
  Сегодня, вернувшись из Стокгольма, я обратился в Бюро Заграничных ячеек. Там мне один из тов. нашел возможным обвинить меня в троцкизме. Понятно, что подобные обвинение не могло не вызвать с моей стороны возмущения. Как Вам известно я примыкал к Ленинградской оппозиции и никогда троцкистом не был.
  
  После 15 съезда я целиком разделяю решения партии и также добросовестно проводил в жизнь. Я полагаю, что как рядовой член партии свое согласие с генеральной линией партии должен доказать на деле.
  
  Только этим объясняется тот факт, что я до сих пор об отказе от оппозиции никакого письменного заявления не подал.
  
  Чтобы ни у кого не было сомнений в моей искренности, подаю официальное при сем прилагаемое заявление1.
  
  
  
  С ком. прив. Я.Я. Авен.
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 55. Л. 2.Автограф.
  ***********
  Документ Љ 20
  
  Из "меморандума" Управления НКВД по Московской области в ЦКК ВКП(б)
  
  
  
  Не позднее 01.09.1935
  
  
  
  
  
  
  Совершенно секретно
  
  
  
  
  МЕМОРАНДУМ
  
  
  
  
  (на членов ВКПб)
  
  1. АВЕН Ян Яковлевич, 1885 г. рождения, уроженец Латвии, бывшю Лифляндской губ., Венденского уезда, усадьба Зайкари, чл. ВКПб с 1913 г. партбилет Љ 3089291, из крестьян середняков, латыш, гр-н СССР, образование незаконченное среднее, не судился, холост. Бывший участник зиновьевской к-р группы. Работал пом. Управляющего учебно-опытного хозяйства Тимирязевской сельско-хозяйственной академии.
  
  2. ГЕРШТЕЙН Иосиф Яковлевич, 1882 г. рождения, уроженец УССР, Киевской области, местечко Смелое, член ВКПб с 1903 года, партбилет Љ 0616464, из служащих, еврей, гр-н СССР, образование высшее, не судим, женат, на иждивении жена 47 лет, домашняя хозяйка. Работал госинспектором Всесоюзного комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР.
  
  Авен Ян Яковлевич работал в 1926 г. в Коминтерне в качестве зам. зав. литературным подотделом международной связи, примкнул к зиновьевской к-р группе, связался с активными зиновьевцами - Ольгой РАВИЧ и Харитоновым и совместно с ними занимался активной к-р деятельностью.
  
  В момент 15-го съезда партии АВЕН Я.Я. будучи на работе в Стокгольмском Полпредстве совершил маневренный отход от зиновьевской к-р группы, но фактически остался на своих контрреволюционных позициях и до последнего времени продолжал заниматься активной двурушнической к-р деятельностью против партии.
  
  Авен Я.Я. на следствии подтвердил, что до момента ареста он оставался на позициях к-р зиновьевской группы и по целому ряду вопросов подвергал резкой критике политику партии.
  
  По вопросу о своем отношении к внутрипартийной демократии АВЕН Я.Я. показал:
  
  "Особенно за последнее время я пришел к выводу, что в партии сведена на нет внутрипартийная демократия, что в партии существует зажим самокритики, благодаря чему члены партии не имеют возможности выступать открыто с критикой руководства партии и своевременно исправлять ошибки этого руководства. Руководство и партийная печать много кричат о нашем единстве в партии, а на самом деле этого единства нет, ибо этому свидетельствует ряд вскрытых за последнее время антипартийных группировок и наличие разногласия в самом политбюро". (Из показания обвиняемого АВЕН Я.Я.).
  
  По вопросу о злодейском убийстве Николаевым т. Кирова, АВЕН заявил, что этот акт является якобы результатом преследования и гонений со стороны вождей партии бывших участников оппозиции и что сама партия виновна в том, что люди - Николаев пошли на террор. Допрошенный по этому вопросу обвиняемый АВЕН Я.Я. показал:
  
  " Исходя из этих взглядов, я считал, что отсутствие внутрипартийной демократии создает почву для недовольства у членов партии и способствует возникновению внутри партии подпольных антипартийных и контрреволюционных групп. Я считаю, что острота борьбы этих группировок против партии может привести к террористическим актам.
  
  Убийство Кирова Николаевым подтвердило этот мой взгляд. Я считал, что есть также результат преследований и гонений, которым подвергались зиновьевцы и троцкисты со стороны партийного руководства. Этим самым я объяснял причины и мотивы террористического акта со стороны Николаева, считая, что партруководство создало обстановку и условия, которые толкнули Николаева на крайние меры борьбы. Объективно я оправдывал этот террористический акт".
  
  АВЕН Я.Я на следствии признал себя виновным в к-р двурушнической деятельности против партии и по поводу своего двурушничества показал:
  
  "Я должен откровенно заявить, что в течение четырех лет был в партии двурушником с партийным билетом в кармане, т.к. будучи членом партии, по целому ряду вопросов не был согласен с политикой и генеральной линией, которую проводит партия".
  
  В процессе следствия выявлено, что АВЕН Я.Я. По своей к-р двурушнической деятельности против партии был связан с двурушником, членом ВКПб ГЕРШТЕЙНОМ Иосифом Яковлевичем, бывшим зам. торгпреда в Японии. АВЕН Я.Я. также показал, что ГЕРШТЕЙН И.Я. знал о его к-р зиновьевских взглядах, разделял их и сам высказывал свои к-р взгляды на политику и руководство партии.... В беседе с ГЕРШТЕЙНОМ, АВЕН Я.Я. высказывал мысль о том, что не исключена возможность совершения террористического акта против тов. СТАЛИНА в связи с чем ГЕРШТЕЙН заявил, что дело не в Сталине, что существует сталинский аппарат и подал мысль АВЕНУ, что нужно бороться против всей политической системы, существующей в партии и стране. По этому вопросу обвиняемый АВЕН Я.Я. показал:
  
  "...Я заявил ГЕРШТЕЙНУ, что по моему мнению Сталин все равно своей собственной смертью не умрет, найдутся люди, которые его убьют".
  
  Допрошенный в качестве свидетеля - заявитель, член ВКПб с 1912 года БЕЛАЙС Ян Янович, директор промысловых совхозов, находившийся в близких взаимоотношениях с АВЕНОМ и ГЕРШТЕЙНОМ также показал, что последние к-р настроены и в беседах на политические темы часто подвергали к-р критике политику партии:
  
  "ГЕРШТЕЙН часто в беседах с АВЕНОМ в моем присутствии говорил о том, что ...курс партии ведет не к социализму, а к капитализму новой формации, что руководство Сталина не может обеспечить победы социализма в нашей стране, главным образом потому, что Сталин отстранил от руководства настоящих большевиков-ленинцев. Питая особую враждебность к т. Сталину, ГЕРШТЕЙН бросил фразу: "Не долго Сталину осталось царствовать, его могуществу наступит конец... А чем Гитлер хуже Сталина?...И тот и другой одинаково расправляются с членами своей партии"". (Из показания свидетеля БЕЛАЙС Я.Я.)....
  
  
  
  Зам. Нач. Управления НКВД МО Радзивиловский
  
  Нач. СПО УГБ Якубович
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 55. Л. 200-207. Машинописная копия.
  
  *************
  Документ Љ 21
  
  Письмо Я.Я. Белайса И.В. Сталину о "разоблачении антисоветской деятельности Зиновьева и Каменева"1
  30.06.1936
  
  Дорогой, родной т. Сталин!
  
  
  
  Обращаюсь к Вам за защитой.
  
  Я бывший член партии с 1912 года происхожу из рабочих и сам был рабочим.
  
  В 1927 году я совершил большое преступление, примкнув к троцкистско-зиновьевской оппозиции.
  
  Поняв антипартийный характер всей концепции взглядов троцкистско-зиновьевской оппозиции и их гнусное предательство, я, начиная с 1929 года, самым решительным образом веду борьбу за генеральную линию партии и за проведение в жизнь всех Ваших директив. В частности за это время мною даны в НКВД самые подробные сведения об антисоветской деятельности контрреволюционеров Зиновьева и Каменева и их подонков. Раскрыты и переданы в НКВД контрреволюционные группы и, после подлого убийства т. Кирова, террористическая группа Авена-Герштейна, которая ставила своей целью покушение на Вас.
  
  Я был командирован в гор. Оренбург, где работал в качестве директора Спиртотреста. Там меня исключили из партии за прием на работу административно высланных специалистов, хотя таковые были приняты по согласованию с НКВД.
  
  Кроме того, по доносам жуликов и вредителей, которых я выгонял из аппарата, создали против меня уголовное дело и предъявили обвинение по 109 статье. Решение Оренбургской комиссии партконтроля я обжаловал в Центральную комиссию партийного контроля в октябре 1935 года.
  
  При обмене партийных документов в Советском райкоме партии моей жене предъявили обвинение, зачем она живет с троцкистом.
  
  Дорогой Иосиф Виссарионович! Убедительно прошу Вас о защите. Ведь я честно работаю и разоблачаю врагов партии и рабочего класса.
  
  Глубоко Вам преданный
  
  Я.Я. Белайс.
  
  *************
  Документ Љ 22
  
  Из материалов расследования прокуратуры Московского военного округа методов проведения "латышской операции" НКВД СССР в 1938 г.
  26.04.1955
  
  
  
  
  СЕКРЕТНО
  
  
  
  
  Экз. Љ 1
  
  ОБЗОРНАЯ СПРАВКА
  
  
  
  по архивно-следственному делу
  
  Љ 975302 на быв. начальника 3-го
  
  отдела УНКВД Московской области
  
  ПОСТЕЛЬ Аркадия (Арона) Осиповича,
  
  1903 года рождения, бывш. кандидата
  
  в члены ВКП(б) с 1930 года.
  
  
  
  Постель арестован Начальником Управления НКВД Московской области 9-го января 1939 года.
  
  
  
  В процессе следствия Постель признал, что в период его работы в 3-м отделе УНКВД Московской области во время проведения массовых операций в 1937-38 г.г. По изъятию поляков, латышей, немцев, болгар и других национальностей аресты производились без наличия компрометирующих материалов. При составлении справок на арест неверно отражалась национальность поляк, латыш - по месту рождения. Во время допроса арестованных к ним применялись меры физического воздействия - избиения, в силу чего арестованные по требованию следователей давали ложные показания на себя, родственников, знакомых и лиц, которых они никогда не знали.
  
  В части проведения массовых арестов граждан латышской, а также польской национальностей Постель показал:
  
  "С прибытием Заковского массовые аресты так называемой "латышской организации", которые заранее определялись по контрольным цифрам на арест по каждому отделу на каждый месяц в количестве 1000-1200 чел. превратилась в буквальную охоту за латышами и уничтожение взрослой части мужского латышского населения в Москве, так как доходили до разыскивания латышей по приписным листкам в милиции. Установки Заковского "бить морды при первом допросе", брать короткие показания на пару страниц об участии в организации и новых людях и личные примеры его в Таганской тюрьме, как нужно допрашивать - вызвали массовое почти поголовное избиение арестованных и вынужденные клеветнические показания арестованных не только на себя, но на своих знакомых, близких, сослуживцев и даже родственников (л.д. 42, т. 2).
  
  "Обработка многих арестованных в тюрьмах и их показания, по которым "вскрывались" десятки боевых террористических групп с сотнями арестованных террористов, разрабатывавших подробные планы и подготовлявших осуществление террористических актов против Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова, никем не контролировались, всемерно поощрялись, вызывали сенсацию, одобрение за ударные дела, которые внеочередными записками блистали перед наркомом Ежовым..."
  
  
  
  "...Ни наркома, ни его ставленников не интересовал вопрос - откуда берутся эти как в булочной испеченные десятки и сотни террористов, что собой представляют эти арестованные в большинстве коммунисты, рабочие, служащие и военные, что это за планы подготовки терактов, часто без оружия, кто их направлял, причины и другие моменты, которые ярко бросаются в глаза, но этим никто не интересовался..."
  
  
  
  "Поэтому, если проанализировать протоколы и альбомы осужденных "террористов" по датам и моментам, когда и где они намечали осуществление терактов, то получится такая совершенно дикая и невероятная картина, что в дни празднеств 1 мая или 7 ноября в колоннах демонстрантов на Красной площади чуть ли не целые десятки или сотни "террористов", которые проходя мимо мавзолея должны были якобы стрелять, но по различным причинам якобы этому помешали, или же на Можайском шоссе, где проезжали правительственные машины, о чем "террористы" даже и не знали, в определенные дни летом "дежурили" целые группы разных "террористов", поджидавших якобы эти машины для стрельбы по ним, чему опять-таки, якобы помешали какие-то причины, которые и придумывались для правдоподобности показаний" (л.д. 48-50, т. 2).
  
  
  
  На допросе 16/УП-1939 г. ПОСТЕЛЬ показал :
  
  
  
  "...Во время латышской операции Каверзнев являлся одним из главных поставщиков арестованных латышей для альбомов, направлявшихся на внесудебную инстанцию. В целях массового ареста латышей рабочих и служащих, иногда посещавших латышский клуб в Москве, - Каверзневым был арестован бывш. Зав. латышским клубом АПИН, который после ряда избиений, по договоренности с Каверзневым, давал клеветнические показания на несколько десятков латышей как участников якобы к/р организации.
  
  Вся эта большая группа невинных людей была арестована, подвергалась короткому следствию с избиениями и была осуждена в большинстве по I категории" (л.д. 57-58, т. 2).
  
  
  
  На допросе 26 июня 1939 года ПОСТЕЛЬ также показал:
  
  
  
  "Во время разворота латышской операции Каверзнев получил задание громить латышский клуб со всеми его ответвлениями и при наличии контрольных цифр на арест липаческие дела Каверзнева развернулись больше чем у всех и он был первым ударником и аресты латышей превратил в буквальную охоту на людей латышской нации.
  
  Чтобы не тратить времени на аресты невинных латышей путем даже допросов и дать липаческие протоколы, арестованных, которые часто сами сознавались, но никого не называли за отсутствием знакомых латышей - Каверзнев ускорил этот технический процесс тем, что взял списки всех членов латышского клуба в большинстве рабочих, партийных и беспартийных многих заводов и аресты производил сейчас же, только после установки их в Москве.
  
  Для того, чтобы в справках на арест создавать, что арестованные являются участниками латышской организации, он имел одного арестованного зав. латышским клубом Апина, который, будучи стариком, после тяжелых избиений стал, как говорил Каверзнев "энтузиастом" и давал показания на кого угодно под видом руководителя организации при латышском клубе.
  
  По одним этим показаниям АПИНА было арестовано и репрессировано несколько десятков людей, кажется около 80 человек и это стало настолько заметно, что даже предательская внесудебная инстанция обратила внимание и хотела вызвать АПИНА, но дело замяла.
  
  Фабрикация шпионских дел по латышам в отделении Каверзнева стала настолько липаческой, что в альбом стали вноситься как латышские шпионы колхозники, рабочие и доярки. Это было очень замечено на предпоследнем заседании внесудебной инстанции, которая потребовала немедленного вызова этих арестованных на заседание.
  
  В течение нескольких часов ждали их приезда, не дождались и даже альбомы не рассматривали.
  
  Присутствовавший на заседании бывш. зам. нач. управления Якубович площадно ругал Каверзнева за эти открытия липачества и срыв пропуска остальных не менее красивых дел.
  
  Каверзнев по количеству являлся основным поставщиком дел на альбомы по латышской операции, давал сотни людей по всем комнатам по отделению, прямо в отделе избивали людей и он пользовался покровительством Якубовича, при содействии которого получил отдельную квартиру, бывш. конспиративку Управления и Наркомата в доме МГЭС" (л.д. 34-96. том 2).
  
  
  
  В собственноручных показаниях от 16 октября 1939 года в военную прокуратуру войск НКВД МО ПОСТЕЛЬ в отношении латышской операции написал:
  
  
  
  "Если до приезда ЗАКОВСКОГО в области были десятки арестованных латышей, то в январе, феврале и марте они стали превращаться в тысячи арестованных по городу и области. В 3-м отделе эти массовые аресты невинных латышей по спискам и объектам были распределены следующим образом: - аресты по латышскому клубу были поручены в отделение КАВЕРЗНЕВА, по латышскому театру - отделению КУЗОВЛЕВА, по культурно-просветительному латышскому обществу "Прометей" - БАКЛАНОВУ, по редакции латышских газет и журналов - РАКИТИНУ и по секции бывш. латышских стрелков - активных участников гражданской войны в латышских дивизиях 1918-19 г.г. ВОЛЬСОНУ, по архивам - РАКИТИНУ и т.д.
  
  По всем этим латышским объектам были срочно взяты в 3 отдел списки, картотеки, анкеты, произвели аресты латышей, ведавших работой по этим местам и путем избиений, каждый назвал десятки участников организации и таким путем быстро фабриковались латышские организации и альбомы.
  
  
  
  Начальник отделения Каверзнев, получивший латышский клуб - притащил в отдел почти всю картотеку и канцелярию клуба, где были как члены клуба зарегистрированы сотни латышей - рабочие и служащие и путем ареста зав. клубом старика Апина, после его избиения АПИН, как говорили стал "энтузиастом" и по одним его только показаниям было взято до 80 или 100 человек членов клуба как участников организации, которые в свою очередь после ареста, в Таганской тюрьме быстро "сознавались" и таким же путем давали других. В результате все эти учреждения латышские, и театр были разгромлены до единого. Такой же метод практиковался по заводам..." (л.д. 242-243, т. 2).
  
  
  
  ПОСТЕЛЬ также указывал, что при ведении дел по националистам - полякам, латышам и др. ставилась задача выхода на работников Коминтерна.
  
  
  
  Несмотря на то, что в своих показаниях ПОСТЕЛЬ указал на большое количество сфальсифицированных дел, но судьба дел в материалах дела, за исключением прекращенного дела на работников милиции не отражена.
  
  
  
  Из материалов дела видно, что ПОСТЕЛЬ 11 декабря 1939 г. допрашивался военным прокурором МВО АНКУНДИНОВЫМ.
  
  
  
  Этот протокол допроса хранится в материалах проверки на КАВЕРЗНЕВА.
  
  
  
  На этом допросе ПОСТЕЛЬ подтвердил все ранее данные показания и заявил:
  
  
  
  Я со всей ответственностью за свои слова глубоко убежден и фактически могу доказать, что нашумевший и так называемый вскрытый всесоюзный латышский к/р националистический центр, по которому были арестованы десятки тысяч латышей, крупных партийных, советских и военных и др. был явно сфабрикован и в природе не существовал.
  
  
  
  Я хочу это заявление подкрепить следующим: оперативному составу было известно, что Рудзутак, будучи латышом "вскрыт" при латышском центре как его руководитель, связанный с правым "троцкистским центром" (л.д. 52).
  
  
  
  Далее:
  
  "Я точно знаю по словам НАСЕДКИНА и других работников, с которыми беседовал, что основным документом, решающим латышскую операцию, был протокол допроса председателя всесоюзной секции латышских стрелков Штрауса и еще 1 или 2-х латышей, фамилии которых не помню, в которых была расписана вся эта широко разветвленная по всему Союзу всесоюзная организация с задачами вооруженного восстания, свержения правительства и т.д.
  
  
  
  "В показаниях фигурировали крупнейшие партийные, военные работники, в первую очередь Рудзутак, Алкснис, Лацис - бывш. зам. председателя ВЧК, Петерс, Берновский и др.
  
  
  
  Целый ряд последующих фактов, когда начались аресты крупнейших работников, средних и низовых по латышской организации подтвердили, что латышский центр был сфабрикован (л.д. 54-55).
  
  
  
  В своих показаниях Постель указывает, что арестованные латыши не знали о существовании такого центра, но после избиения их стали фигурировать как непосредственные участники центра" (л.д. 55).
  
  
  
  "Как пример беззастенчивой фабрикации показаний по латышским делам можно указать на арестованных, которые были в 3 отделе, Берновского, Солна, зав. латышским клубом Апина, Берда, Лациса и десятки других, которые "будучи расколоты" в любую трудную минуту для следователей по тому или другому лицу давали краткие показания о принадлежности их к к/р организации, что являлось достаточным для ареста или осуждения арестованного.
  
  
  
  Когда арестованный Берновский стал таким "прирученным", как называли энтузиастом показаний, он был срочно затребован в Наркомат для "уличения" того или иного крупного работника, который не сознавался" (л.д. 60).
  
  
  
  Дело в отношении ПОСТЕЛЬ 1-го апреля 1940 года было рассмотрено Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР.
  
  
  
  В судебном заседании он подтвердил свои показания о фальсификации дел, отрицая лишь принадлежность к к/р организации.
  
  
  
  Военной Коллегией Верховного Суда СССР ПОСТЕЛЬ признан виновным по ст.ст. 58-2, 58-7 и 58-11 УК РСФСР и приговорен к 15 годам ИТЛ (л.д. 173, том 3).
  
  
  
  Дело в отношении ПОСТЕЛЬ в связи с его жалобой рассматривалось в декабре 1954 года военной прокуратурой Московского военного округа и в пересмотре отказано.
  
  
  
  ПОМ.ВОЕННОГО ПРОКУРОРА МВО
  
  МАЙОР ЮСТИЦИИ
  
  БАБУРОВ
  
  
  
  Из показаний обвиняемого РАДЗИВИЛОВСКОГО А.П.
  
  от 16 апреля 1939 года.
  
  
  
  "Здесь же я спросил ЕЖОВА как практически реализовать его директиву о раскрытии а/с подполья среди латышей, он ответил, что стесняться отсутствием конкретных материалов нечего, следует наметить несколько латышей из членов ВКП(б) и выбить из них необходимые показания.
  
  "С этой публикой не церемоньтесь, их дела будут рассматриваться альбомным порядком. Надо доказать, что латыши, поляки и др., состоящие в ВКП(б), шпионы и диверсанты" /л.д. 305/.
  
  Выполняя это указание ЕЖОВА, я и все другие начальники УНКВД сделали одно из самых черных дел - огульно уничтожая каждого из числа латышей, поляков и др. национальностей, входящих в ВКП(б).
  
  Все показания о их якобы антисоветской деятельности получались, как правило, в результате истязаний арестованных, широко применявшихся как в центральном, так и в периферийных органах НКВД" /л.д. 296/.
  
  
  
  "ФРИНОВСКИЙ рекомендовал мне, в тех случаях, если не удастся получить признания от арестованных, приговаривать их к расстрелу, даже на основе косвенных свидетельских показаний или просто непроверенных агентурных материалов" /л.д. 303/.
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7571. Т. 2. Л. 175-177. Заверенная копия.
  
  ************
  
  
  
  
  Москва, Большая Серпуховская ул., дом 46, кв. 350.
  
  Тел. В 1-74-67
  
  
  
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 489. Подлинник. Автограф.
  *************
  
  
  Документ Љ 1
  
  Донесение ОГПУ в ЦКК ВКП(б) о слежке за оппозицией1
  30.11.1926
  
  Москва. Большая Лубянка, 2
  
  
  
  Объединенное Государственное
  
  
  
  Политическое Управление
  
  при Совнаркоме СССР
  
  Строго секретно
  
  В ЦКК ВКП(б)
  
  Тов. ЯРОСЛАВСКОМУ
  
  Препровождаю последние сведения, полученные нами от известного Вам источника.
  ПРИЛОЖЕНИЕ: упомянутое.
  НАЧ СО ОГПУ Дерибас
  Приложение
  Строго секретно
  ЗАМНАЧ СО ОГПУ тов. Агранову
  Мною получены сведения от известного Вам источника о том, что, несмотря на официальный отказ лидеров оппозиционного блока от активных выступлений и обещаний прекратить фракционную работу, таковая продолжается. Правда, только более осторожно и не в таком массовом масштабе. БЕЛАЙС передает, что он также продолжает поддерживать связь и получает постоянно информацию. Встречается с Залуцким, Харитоновым и с низовыми организаторами. После конференции он говорил, что достанет стенограммы речей Троцкого и Зиновьева, значит, распространение их литературы продолжается. Как передает БЕЛАЙС, в данное время даны директивы вести только информационную работу среди завербованных приверженцев. В массах агитации открыто не вести, но с отдельными лицами, чтобы не было провалов. Вообще в данное время, говорит БЕЛАЙС, нужно выждать, будет ли наше экономическое положение ухудшаться или улучшаться, и от этого и будет зависеть дальнейшая их работа и изменяться методы борьбы против Сталинцев.
  
   П[омощник] НАЧ 5СО ОГПУ Полин
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 353, 391. Подлинник. Машинописный текст. Подпись - автограф.
  
  
  По скромным оценкам, до трети членов семей СССР, так или иначе, прошли через ленинские и сталинские лагеря, о чем имеются записи на них в государственных архивах, которые несомненно будут переложены (перекодированы) или уже перекладываются на электронные носители информации. Десятки миллионов жертв ленинизма-сталинизма остались нереабилитированными, пройдя по фиктивным уголовным статьям в период борьбы с врагами народа. Но вот пронырливая номенклатура и их потомство, являющееся цементирующей основой, азиатского способа правления, пожелали погасить официальную судимость своих предков до третьего поколения перед действующим ныне государством (правообладательницем СССР), пожелали получать как в фильме "Холодное лето 53 года" справки при приемке на гослужбу о том, что осужденные комдивы, травившими газами восставших голодных тамбовских крестьян, уничтожавших белое казачество, коммерсанты и неэмпаны-бухаринцы, троцкисты, и другие уклонисты (левые и правые и даже центристы), что они такие же номенклатурщики - как и остальные властьимущие, но в отношении них проведены репрессии по ошибке и по недоразумению (10/06/1959 Заявление А.Ф. Миронова в Главную военную прокуратуру СССР о пересмотре дела Ф.К. Миронова). И вот тогда всплыли услужливые реабилитационные комиссии, которые отделили осужденных номенклатурщиков от их приятелей по лагерной баланде, среди которых они жили или точнее языком репрессивных органов "проводили на воле враждебную антисоветскую пропаганду и агитацию". Хотя ЯКОВЛЕВ Александр убедительно доказал опубликованными государственными архивами, что репрессии были запланированными и не случайными, а имели цель списывать неудачи платоновской организации общества- азиатского способа правления- на предыдущие поколения. Тот, кто думает, что эпоха платоновского социализма прошла после событий 1993 г., тот глубоко ошибается, так как платоновская форма правления поменяла свою кожу, отказавшись не только от промаркситкой идеологии, но и вообще от всякой государственной идеологии, условно разбив для СМИ-печати вновь номенклатуру на сторонников Сталина, Троцкого, коммерсантов, и прочие, прочие течения, финансируемых из одного и того же государственного кармана, официально объявившем себя либеральным в Конституции РФ, не признающей государственной идеологии.
  И так реабилитация номенклатуры произошла, номенклатура едина как никогда, против чего выступает в своей книге http://www.zarubezhom.com/antigulag.htm "Реабилитации не будет" Проф. Столешников А.П. (издание третье, дополненное, 2012 год). Но и эту книгу невозможно оценить без критериев, изложенных Умберто Эко в статье "Вечный фашизм" (текст приводится в конце). И стоит удивляться, почему Глазьев Сергей Юрьевич (советник президента России в 2013) пишет в своей новой книге "Крах либеральной утопии" только об игнорировании национальных интересов либеральной продажной прозападной номенклатурой, импортирующей, прикрываясь "общемировыми ценностями", в новые средства развлечения в 1922-1826 и в 1984-1990-2012 годы, являющейся составной и незыблемой частью класса номенклатуры, имеющей также сталинистов, которые импортируют только западные промышленные технологии, выжимая для этого из народа последние соки, оставшиеся от либералов в 1927-1939, 1945-1953 г, 2003-2012г.
  
  
  
  Раздел II. Комиссия М.С. Соломенцева - А.Н. Яковлева: новый этап реабилитации. Июль 1988 - январь 1989
  Документ Љ20
  Стенограмма заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг.
  26.10.1988
  Председательствующий - тов. Яковлев А.Н.
  
  1. Информация Прокуратуры СССР, Верховного суда СССР и Института марксизма-ленинизма по так называемому делу "московской контрреволюционной организации - группы "рабочей оппозиции".
  
  2. Проект текста сообщения для печати об очередном заседании Комиссии Политбюро.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Товарищи, давайте начнем работу. Повестку дня все смотрели? Дополнительных замечаний нет? Хорошо. Начнем с первого вопроса, естественно. Кто нас по нему проинформирует? Тов. Сухарев, пожалуйста.
  
  Тов. Сухарев А.Я. В Прокуратуре Союза проведена проверка дела так называемой "московской контрреволюционной организации - группы "рабочей оппозиции". Справка по этому вопросу имеется. Как известно, два дела были связаны с этим. Одно - 1935 года и второе - 1937 года. Дело 1937 года было пересмотрено. У нас о судьбе всех лиц есть данные. Шляпников - руководитель фракции, с ним еще 6 человек были в пределах 1937 года расстреляны.
  
  Если говорить о деле 1935 года, то по нему было осуждено 18 человек. 10 человек были реабилитированы в 1967-1976 годах, 3 человека, как оказалось, не были репрессированы, это три женщины, одна из них и сейчас живет в Москве, у нас даже есть ее адрес. Поэтому речь идет о реабилитации фактически 5 человек.
  
  Шляпников и другие указанные в записке лица были признаны виновными в том, что они являлись членами подпольной группы, периодически собирались на квартире Шляпникова или Медведева, вели клеветническую и подрывную работу против партии и правительства. Также содержались обвинения, что якобы под руководством московской группы такая работа по контрреволюционной пропаганде велась в других городах.
  
  В период с 1956 по 1967 год проводилась дополнительная проверка материалов по делу Шляпникова и других, и было установлено, что они осуждены необоснованно, никаких доказательств их виновности не имеется. О том, как формировалась фальсификация этого дела, показал Сергиевский, который проходил в тот период по делу в качестве свидетеля. (Зачитывает показания Сергиевского).
  
  Как я уже сказал, 10 человек из этой группы в 1967-1987 годах были реабилитированы . Дело было прекращено по протесту Генерального прокурора СССР Верховным судом СССР за отсутствием состава преступления в их действиях. Дела в отношении оставшихся 5 человек (о трех женщинах я уже говорил) были пересмотрены и установлено, что в материалах нет никаких доказательств, что в их разговорах содержались призывы к свержению Советской власти или в каких-то их действиях были признаки состава преступления. В деле также не имеется никаких доказательств, что Демидов и Серебрянников совершали какие-либо контрреволюционные действия. Поэтому это дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.
  
  Таким образом, все проходившие по делу так называемой "московской контрреволюционной организации - группы "рабочей оппозиции" лица на сегодня реабилитированы.
  
  Тов. Яковлев А.Н. У товарищей есть какие-либо по этому вопросу дополнения?
  
  Тов. Пирожков. О судьбе осужденных. Шляпников, Медведев, Бруно, Николаев, Вичинский и Мельников в 1937 году были привлечены к уголовной ответственности по обвинению в контрреволюционной деятельности и расстреляны. Тарасов, находясь в заключении, умер в 1938 году. Серебрянников, отбывая наказание в ссылке, в 1937 году по решению Особого совещания НКВД был заключен на 5 лет в особый лагерь, где и умер в 1942 году. Прокопенко вторично по решению Особого совещания при НКГБ в 1951 году был сослан на 10 лет в Красноярский край, где и умер в 1953 году. Установить дальнейшую судьбу Иванова, Тарасовой не представилось возможным.
  
  Все указанные лица по делу "московской контрреволюционной организации - группы "рабочей оппозиции", а также привлеченные к уголовной ответственности по другим делам, были реабилитированы в 1957-1958 годах.
  
  По данному делу проходили еще сестры осужденного Прокопенко, которые обвинялись в хранении антисоветской литературы и огнестрельного оружия, принадлежащего брату. Однако в 1937 году никакого решения в отношении их не принималось, и они к уголовной ответственности не привлекались. Ахмедова проживает в настоящее время в Москве.
  
  И второе. Лица, осужденные по рассматриваемому делу, были арестованы в январе 1937 г. по ордерам, подписанным Ягодой, без санкций прокурора. Следствие по этому делу вели Григорьев, Штейн - начальник 4-го отдела, Браслин - оперуполномоченный, Иванов - тоже оперуполномоченный. Членами Особого совещания НКВД, принимавшими решение по этому делу, являлись Агранов, Вольский, Прокофьев, Вышинский, Леплевский и Буланов... (читает справку).
  
  Тов. Яковлев А.Н. Так что же, Буланова мы реабилитируем по правотроцкистскому блоку, а он там следствие вел?
  
  Тов. Пирожков. Да, вот такие переплетения есть.
  
  Тов. Яковлев А.Н. А нарушение законности ему не вменялось в вину?
  
  Тов. Савинкин Н.И. Нет. Ни следователей, ни кого другого из этого круга не привлекали за это к ответственности. Как правило, их привлекали только за шпионаж, диверсии и т.д. А сейчас по нарушению законности ему не предъявишь обвинения за сроком давности.
  
  Тов. Чебриков В.М. А Ягоде?
  
  Тов. Яковлев А.Н. На этом мы тоже споткнулись.
  
  Тов. Теребилов В.И. У Ягоды есть один эпизод, связанный с убийством Кирова. На Пленуме нас спрашивали об этом: или решите по нему что-либо, или оставьте. Но по Кирову, по его убийству у Ягоды есть один эпизод.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Протеста не вносили.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Что, товарищи, еще по этому вопросу есть, какие замечания?
  
  Тов. Медведев В.А. По делу 1935 года все ясно из документов, а вот по 1937 году, что там было, есть дополнительное что-либо? Из материалов ничего не ясно.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Судили их тройкой. За что? За контрреволюционную агитацию в местах заключения. Четверых - по Челябинской области судили тройкой, одного - по Ленинградской области.
  
  Тов. Медведев В.А. Документы какие-то сохранились?
  
  Тов. Сухарев А.Я. Да, сохранились, конечно.
  
  Тов. Лукьянов А.И. По сообщению хочу сказать. Я бы в сообщении снял фамилию Коллонтай, тем более [что] дальше эта фамилия больше нигде не упоминается. Я бы написал так: "Возглавлявшаяся Шляпниковым, Медведевым и другими "рабочая оппозиция" возникла в 1921 году..." и далее по тексту.
  
  Тов.Чебриков В.М. Можно поддержать это дело.
  
  Тов. Медведев В.А. Вот третий абзац. Может быть, как-то ограничить, потому что в 30-х годах они подвергались партийным наказаниям, а по высылкам - это уже позднее.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Нет, здесь правильно написано.
  
  Тов. Медведев В.А. Высылки когда были?
  
  Тов. Разумовский Г.П. В 1926 году.
  
  Тов. Чебриков В.М. Да, во второй половине 20-х годов написать, так будет правильно.
  
  Тов. Лукьянов А.И. Я предлагаю третий абзац сделать так: "В таких-то годах эти-то и эти-то люди подвергались репрессиям, вплоть до высылки".
  
  Тов. Крючков В.А. Третий абзац сверху. Может быть, после слов: "рабочей оппозиции" поставить точку, а потом уже сказать, что они были реабилитированы.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Ну, поставили точку и что дальше?
  
  Тов. Медведев В.А. Дальше написать: "Существование таких групп и обвинения их в антисоветской фракционной деятельности при последующей проверке не подтвердились".
  
  Тов. Яковлев А.Н. Хорошо. Что еще? По второй странице есть какие-то замечания?
  
  Тов. Савинкин Н.И. Тут товарищи из Прокуратуры в четвертом абзаце на второй странице, где написано: "...Военная коллегия Верховного суда СССР своим определением от 1 сентября 1988 г. отменила приговор...", они просят включить: "по протесту Генерального прокурора СССР".
  
  Тов. Лукьянов А.И. Я бы только начал с этого: "По протесту Генерального прокурора СССР Военная коллегия Верховного суда СССР..." и т.д. по тексту.
  
  Тов. Крючков В.А. А вот тут: "Указанные лица репрессированы необоснованно при отсутствии каких-либо доказательств их виновности", при отсутствии?
  
  Тов. Яковлев А.Н. Да-да, просто надо это публицистировать, это подтвердить.
  
  Тов. Крючков В.А. Надо, видимо, третий и четвертый абзацы объединить.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Хорошо, давайте.
  
  Тов. Крючков В.А. Может просто сказать: "каких-либо доказательств их вины не было".
  
  Тов. Яковлев А.Н. Давайте так. "Без каких-либо доказательств их виновности". Что еще?
  
  Тов. Крючков В.А. Написано: "В судебном порядке реабилитированы по всем предъявленным им обвинениям". Может быть прервать, написать: "В судебном порядке реабилитированы" и точка.
  
  Тов. Лукьянов А.И. Лучше все-таки "по всем".
  
  Тов. Савинкин Н.И. Да, потому что их несколько раз судили, поэтому так и написано.
  
  Тов. Крючков В.А. Тогда добавить: "за отсутствием состава преступления в их действиях".
  
  Тов. Медведев В.А. Я все-таки хотел уточнить, была высылка уже в 20-е годы или нет? Административная или какая-то еще - любая?
  
  Тов. Крючков В.А. Да-да, была.
  
  Тов. Савинкин Н.И. После 1926 года высылали.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Эту информацию будем в ЦК представлять? Хорошо.
  
  Я думаю, не нужно вводить понятие сюда "историческая справедливость", как товарищи предлагают, правильно ведь, товарищи?
  
  Хорошо, этот вопрос мы рассмотрели, решили. Да и второй тоже "О проекте текста сообщения для печати об очередном заседании Комиссии Политбюро".
  
  3. Некоторые организационные вопросы работы Комиссии: уточнение плана работы Комиссии; о соблюдении сроков подготовки представления материалов по делам, намечаемым к рассмотрению на заседании Комиссии.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Теперь у нас есть некоторые организационные вопросы. Во-первых, план. План удалось посмотреть?
  
  Тов. Савинкин Н.И. Пришлось его поджать и даже некоторые вопросы перенести на следующий год.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Товарищи, я думаю, что меня 14 ноября не будет в стране, поэтому, может быть, перенести заседание с 14 ноября?
  
  Тов. Савинкин Н.И. Но это же условно. Жизнь сама поправит.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Ну, хорошо. Повестка дня тогда исчерпана. Но я хотел бы, товарищи, вот о чем еще сказать.
  
  Сегодня должен был бы обсуждаться вопрос по еврейскому антифашистскому комитету. Материалы все были подготовлены, но вскрылись новые данные по документам, которые находились только в Центральном Комитете, в частности, записка т. Суслова от 1946 года, записка Абакумова и допросы Гринберга. Эти документы хранятся только в ЦК.
  
  Дело в том, что в 1946 году Суслов написал записку, очень плохую записку, она содержит политическое обвинение. Но 2 года после этого ничего не было. И только в 1948 году, используя те же аргументы, Абакумов тоже написал записку Сталину. Поэтому, я думаю, нужно ввести эти документы, то есть выяснить, как всё это началось. Очень странные и натянутые обвинения.
  
  Поэтому давайте с учетом их изучения и составим окончательный документ, чтобы мы уже всё знали и всем располагали.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Еще надо иметь в виду, что в судебном порядке они все полностью реабилитированы.
  
  В целом по этому процессу проходило 125 человек, а в справке - всего 15.
  
  Тов. Теребилов В.И. Я хотел бы предложить ускорить расследование ленинградского дела. Дело в том, что процесс по убийству Кирова был исходным процессом по многим другим делам. И задают постоянно вопрос: а что же с убийством Кирова? Поэтому нужно форсировать это дело.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Что надо иметь в виду? Четыре комиссии создавались и работали специально по изучению материалов, связанных с убийством Кирова. Молотов, Шверник, Пельше возглавляли их. Надо Прокуратуре познакомиться с этими документами, нужно внести ясность в эти вопросы.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Но вопрос о ленинградской зиновьевской группе мы можем рассмотреть независимо.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Там есть Сафаров, которого реабилитировать нельзя.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Но все-таки по тому делу надо людей реабилитировать и поставить вопрос о партийности.
  
  Тов. Сухарев А.Я. Я думаю, все же эту дату рассмотрения вопроса надо оставить.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Хорошо, но до 14 ноября вы сделаете?
  
  Тов. Сухарев А.Я. Да-да.
  
  Тов. Савинкин Н.И Этот материал есть в архивах КПК, им только дать возможность познакомиться с ним.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Хорошо. Теперь у нас остаются организационные вопросы некоторые, кроме плана. Тут поворчать хочет Николай Иванович [Савинкин].
  
  Тов. Савинкин Н.И. Был внесен календарный план подготовки и сдачи материалов в Комиссию. Он по ряду позиций не выполняется. Нужна дисциплина в этих вещах и строгий контроль, чтобы люди были ответственными.
  
  Вот по Верховному суду как получилось. На 5 человек нет материалов. Начали разбираться. Оказалось, что 4 человека реабилитированы Верховным судом РСФСР, а один - военным трибуналом МВО.
  
  Институт марксизма-ленинизма тоже не совсем своевременно представляет материалы в Комиссию. Вот так получается...
  
  Тов. Яковлев А.Н. Надо принять это к сведению. Правда состоит в том, что к утвержденному плану все надо представлять вовремя.
  
  Значит, повестка дня исчерпана. Есть какие-то замечания?
  
  Нет.
  
  За повесткой дня я хотел бы посоветоваться. Было много разговоров о работе Комиссии, и в воздухе повис такой вопрос: а не пойти ли нам на такой шаг, как отмена решений всех "троек", так как они были незаконны как таковые? Но надо себе отдавать отчет, что это акт политический. Мы с вами только его решить не можем, я ставлю его на сегодняшнее предварительное обсуждение.
  
  Потому что здесь содержатся и определенные противоречия. Ведь "тройками" осуждены и лица, которые занимались шпионажем, бандитизмом, диверсиями и т.д., то есть практически действиями, подсудными по уголовному закону. Тогда что же выходит? Мы отменим все решения "троек", но тогда нужно заводить уголовные дела на лиц, которые занимались уголовно наказуемыми делами. Или же пойти на решительный шаг отмены решений "троек" и сделать оговорку, что: "те, кто уже отсидел за уголовные дела..." и т.д. И что получится? Это будет и их реабилитацией, или как?
  
  Тов. Савинкин Н.И. Надо и КГБ, и Прокуратуре, и Минюсту, и Верховному суду посмотреть.
  
  Тов. Теребилов В.И. Все решения "троек" подлежат пересмотру и отмене, потому что обвинять могли только юридические органы. 90 с лишним процентов этих дел не содержат никакого практического материала. Мы реабилитируем фактически на чистом листе, потому что нет толком обвинений.
  
  Но, может быть, это сделать так: ограничить временем - до начала войны. Потому что в военное время и после есть часть таких дел, а до начала войны - я еще не встречал такого дела.
  
  Но что меня еще смущает. Если мы будем рассматривать это так, как делаем сейчас, то мы минимум 10 лет народ будем будоражить этими сообщениями. Пусть еще год, два, три, но нужно кончать с этими делами. Пересмотреть индивидуально каждое из них - практически невозможно. В то же время, у меня такое политическое соображение, что без конца, очень долго, много лет эту работу вести не стоит. Юридически такое решение может быть. Но, наверное, надо оговорить его сроком: до начала войны. Тем более что есть еще один оттенок. Ведь по сути будет отмена судебными органами решений несудебных органов - этим мы как бы делаем их правомерными.
  
  Потом. Эти Особые совещания - вещь вообще странная. Они состояли из одного человека - министра НКВД, или, бывало, из двух человек - министра НКВД и прокурора. Были и чуть побольше такие совещания - зам. министра, министр НКВД и прокурор.
  
  Тов. Крючков В.А. По существу, мы их делаем субъектом права.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Давайте подумаем над этим вопросом до следующего совещания.
  
  Тов. Чебриков В.М. Может быть, кто-то пусть сделает статистику, чтобы видеть картину, что там за объем, сколько таких случаев, какие они.
  
  Тов. Теребилов В.И. Сегодня в "Известиях" латыши опубликовали сообщение о том, что они реабилитируют раскулаченных , по существу на местах начинают осуществлять это всё.
  
  Тов. Пуго Б.К. Скажем, то, что до войны - это заманчивый подход. Но в республиках, в Прибалтике начнется опять это, как и в 1938 году - тоже была эта акция.
  
  Тов. Лукьянов А.И. Было постановление ВЦИК, которым эти "тройки" узаконены. Поэтому речь идет о том, чтобы отменить это постановление в сущности, признать его утратившим силу. И я за то, чтобы сделать так - до войны.
  
  Тов. Сухарев А.Я. Мне казалось бы, что в этом случае наша Комиссия должна была бы выйти в Верховный Совет СССР с просьбой признать эти суды, эти "тройки" незаконными. В принципе сделать такой шаг надо, чтобы сделать его политическим.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Это понятно. Это все надо на Политбюро обсудить.
  
  Тов. Лукьянов А.И. Если мы признаем, что довоенные дела - это незаконные дела, то мы сразу дадим возможность в республиках, на местах также не разбирать, не рассматривать эти дела.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Давайте, товарищи, поразмышляем. Потому что этот вопрос не простой, серьезный, политически насущный.
  
  Тов. Сухарев А.Я. Если можно, одно слово. То, о чем Владимир Иванович [Теребилов] говорил, нам нужно посмотреть, тут вопрос политический и организационный. В политическом плане это действительно нужно, чтобы народ знал, как мы относимся к этим бывшим судебным органам. Но к этому всему надо подойти со всех сторон. Я хочу вот о чем сказать. В политическом плане надо что-то делать. Но в организационном плане надо себе представлять, что это не так уж сильно облегчит нашу работу. Ведь и в партийном порядке придется этим заниматься.
  
  Тов. Яковлев А.Н. Меня это привлекает как политический акт, как политическое действие в партии.
  
  Тов. Савинкин Н.И. Может быть, во главе с Прокуратурой КГБ, Верховный суд и Минюст - эти четыре организации должны изучить эту проблему со всех сторон и высказать предложения?
  
  Тов. Яковлев А.Н. Тут есть еще одно. Те, кто был до войны - они умерли, а кто после войны - они живут.
  
  Есть такие факты, что вернувшиеся после ссылки сыновья стреляли в иных, говоря: они стреляли в моего отца.
  
  Ну, хорошо, товарищи, поразмышляем над этим до следующего заседания .
  
  Вопросы все у нас исчерпаны, на этом наше заседание считается законченным. До свидания.?
  
  РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 22. Л.1-13. Подлинник. Машинопись.
  
  
  Рис. 2. Распределение голосов в ЦК в середине 1920-х годов
  
  Пол Грегори чрезвычайно наглядно показывает несовершенство теории и практики советского планирования, его текучие, размытые формы. Однако такая система также имеет свои исторические корни, в том числе и в России. Дело в том, что директивное планирование фактически оказалось возрождением (на государственном уровне!) натуральных форм ведения хозяйства при значительном ограничении и существенной деформации товарно-денежных от-ношений. Естественно, что возникший симбиоз не был простым воспроизведением ни натуральных форм регулирования экономики, типичных для азиатского способа производства, ни товарных отношений, характерных для простого товарного хозяйства.
  Иным был уровень развития экономики. Тем не менее не следует забывать, что в переходный период политическая надстройка приобретает известную самостоятельность, роль субъективного фактора возрастает. Именно в это время формулируется лозунг, что при социализме "не может не быть первенства политики над экономикой" (В.И. Ленин). До известных пределов политика может "абстрагироваться" от экономических закономерностей, диктуемых производственным базисом. Она в определенной мере сама оказывается творцом условий своего существования и вос-производства. Неудивительно поэтому, что политические аван-тюристы, игнорирующие существующую в стране материально-техническую базу, могут принимать отнюдь не оптимальные решения и проводить в жизнь далеко не самую эффективную, с экономической точки зрения, политику. Ошибочность принятых программ обнаруживается при этом далеко не сразу.
  Новоявленная авторитарная власть находит опору в жестком централизме и мелочном администрировании, что хорошо показано в 3-й главе книги Пола Грегори, когда в 1930-е годы количество вопросов, рассматриваемых на заседаниях Политбюро, колебалось от 2279 (1938-й) до 3945 (1934-й) в год!
  Разрушению товарных связей способствовала как внешняя обстановка (капиталистическое окружение), так и внутренняя (необходимость создания собственной тяжелой индустрии как базы оборонной промышленности). Функция учета и контроля за общественным производством трансформируется в функцию организации и планирования развития системы в целом. Государственный аппарат регулирует связи между отдельными ячейками производства, определяет, какую часть находящегося в его распоряжении рабочего времени необходимо затратить на удовлетворение той или иной общественной потребности. Не закон стоимости, а планирующие органы государства решают, что, каким образом и в каких размерах производить, кому, когда и где потреблять. С ростом народнохозяйственного организма, однако, эта задача все более и более усложняется, происходит разукрупнение наркоматов и главков и, как следствие, - снижение качества составляемых балансов, падение темпов роста.
  Для командно-административной системы характерна крайняя негибкость в принятии и исполнении решений. Механизм адаптации к новым условиям далеко не совершенен, быстрая реакция возможна только в условиях чрезвычайной опасности. По существу, управление происходит по принципу, описанному еще в 1920-е годы Л.Н. Крицманом и названному им "ударный нос и неударный хвост". "...К чему сводится наше "ударное" хозяйничанье? - писал Л.Н. Крицман. - Какая-нибудь отрасль труда объявляется ударной. "Все на имярек". Дело идет на лад. Но тут же, как только или еще до того, как с большими усилиями удается вытащить "ударный" нос, обнаруживается, что увяз "неударный" хвост. Хвост немедленно объявляется ударным, и история начинается с начала" .
  Действительно, первоначально планирование осуществлялось на основе отраслевых проектировок. Определялись задания по важнейшим отраслям тяжелой промышленности (производству чугуна, стали, проката, электроэнергии и т.д.), и для их развития выделялись основные имеющиеся ресурсы. На удовлетворение нужд других отраслей шло то, что оставалось после решения пер-воочередных задач. По существу, довоенные и первые послевоенные пятилетки не были полностью сбалансированы и всегда содержали частичные диспропорции. Лишь в 1960-1970-е годы происходит переход к комплексному многовариантному планированию. Однако теперь на передний план выходят новые проблемы, возникшие с ростом масштабов народного хозяйства. В начале 1980-х годов Госплан составлял более 2000 балансов, имевших около 50 тыс. позиций. В стране производилось более 12 млн наименований продуктов труда. В этих условиях балансы приобретают все более обобщенный характер, происходит понижение качества согласования производства и распределения видов продуктов. К этому добавляется противоречие между продуктовой и отраслевой классификацией, которое не решает и межотраслевой баланс. При планировании от достигнутого межотраслевой баланс фактически основывается на нормах затрат предыдущих лет. Отражая устарев-шие технические коэффициенты, межотраслевой баланс, составля-емый Госпланом, оказывается хронически консервативным.
  Плановое хозяйство становится чрезвычайно громоздким и неповоротливым. В начале 1980-х годов число ежегодно состав-ляемых плановых показателей оценивалось в огромную величину - 2,7-3,6 млрд, в том числе в центре утверждалось порядка 2,7-3,5 млн . Большая часть этих показателей (до 70%) приходилась на распределение материалов и планирование поставок.
  Любые технические нововведения, естественно, предполагают изменение ресурсного обеспечения, направления движения новой продукции, установления новых хозяйственных связей. Чем карди-нальнее изобретение, тем сильнее логика сложившейся структуры. Административно-плановая система воспринимает их с большим опозданием и достаточно болезненно, будучи ориентированной фактически на простое воспроизводство. Естественно поэтому, что растет срок службы оборудования, постоянно снижается фондоот-дача. Средний срок службы оборудования составлял в отечествен-ной промышленности 26 лет в 1989 году, превышая более чем в 2 раза существовавший официальный норматив. Фондоотдача сни-зилась с 1,29 в 1980 году до 1,03 в 1989 году13. Неудивительно, что происходило постоянное снижение темпов среднегодового прироста произведенного национального дохода. Если в 1976-1980 годах они составляли 4,3%, то в 1981-1985 - 3,2%, а в 1986-1989-всего лишь 2,7% . Однако, если элиминировать ценовой фактор и обратиться к натуральным показателям, то станет ясно, что действительные тем-пы роста были еще более скромными .
  
  5. Последствия создания советской промышленности, или Производители против плановиков
  Грегори рассматривает отношения между плановиками и про-изводителями с позиции теории принципала-агента. Плановики и производители преследовали различные цели. Несомненно, что производители обладали большей информацией, чем плановики, однако плановики обладали большей политической силой, чем производители.
  15 СССР в цифрах в 1989 году. М.: Финансы и статистика, 1990. С. 165,200.
  Происходит столкновение общенациональных и местных интере-сов. Этот конфликт интересов характерен для всех эшелонов власти, включая Политбюро. Наиболее наглядно в книге показан конфликт между Сталиным и Молотовым (отстаивавшими интересы госу-дарства в целом) и Орджоникидзе (отстаивавшим интересы своего наркомата). Этот конфликт интересов выражался в "битве за план". Однако далеко не всегда победа была на стороне вышестоящих организаций. Предприятия активно развивали бартерные сделки между собой и старались накопить резервы для успешного выполнения и "перевыполнения" плана. Этот стихийный механизм перераспределения так и не удалось разрушить за годы советской власти.
  Следствием планирования стало возникновение администра-тивной монополии. Процесс монополизации экономики начался уже в ходе форсированной индустриализации. Ее характерными чертами были широкое использование ручного труда, универсальной техники, опора на новое строительство.
  Основным ресурсом был малоквалифицированный ручной труд, возникший в результате перелива трудовых ресурсов из деревни в город. Бывшие крестьяне и кустари быстро пополняли ряды рабо-чего класса. Этот фактор восполнял недостаток других ресурсов и определил особенности их использования. В частности, его прихо-дилось учитывать при внедрении новой техники. Первичная индус-триализация должна была широко использовать прежде всего такую технику, на которой могли работать привыкшие к простому физи-ческому труду бывшие крестьяне. Этим условиям удовлетворяло универсальное оборудование. Оно предъявляло сравнительно невы-сокие требования к качеству рабочей силы и используемого сырья. Универсальное оборудование создавало предпосылки для массового производства ограниченного числа стандартных изделий.
  Особенностью индустриализации в СССР было преимущест-венное развитие первого подразделения, стремление создать прежде всего группу отраслей тяжелой индустрии как основу собственного машиностроения, собственной оборонной промышленности. В этих условиях наибольшее развитие получила не реконструкция существующих мощностей, а новое строительство. Оно было тем более необходимо, так как многие из создаваемых отраслей практически отсутствовали в царской России.
  Широкий внутренний рынок и отсутствие конкуренции со стороны развитых капиталистических стран способствовали ори-ентации промышленности на внедрение универсальных технологий. Акцент делался на количестве, а не на качестве выпускаемых изделий. В самих технологиях не были заложены предпосылки для постоянного обновления выпускаемой продукции. Новые заводы и фабрики создавались как крупные предприятия-гиганты, монополисты в соответствующих отраслях и подотраслях.
  Гигантомания имела свои причины. Она была продиктована не только общей ориентацией на будущее коммунистическое общество, предпочтением завтрашнего дня сегодняшнему. В этом сказывалось и стремление реализовать экономические преимущества крупного производства перед мелким. Учесть потребности крупного производства было легче и в народнохозяйственном планировании. Наконец, немаловажным обстоятельством было и то, что крупномасштабное строительство всегда было заметно "сверху", могло быть по достоинству оценено вышестоящим начальством.
  Отрицательные последствия гигантомании не заставили себя долго ждать. Ориентация на крупное производство не учитывала местные и региональные потребности, которые могли быть более эффективно удовлетворены мелкими и средними предприятиями. Недооценка мелкой механизации препятствовала повышению эффективности общественного труда. Создание предприятий-гигантов, не считающихся с интересами районов, областей и целых республик, обостряло проблему сочетания территориального и отраслевого развития. Игнорирование местных и национальных потребностей способствовало углублению дефицита товаров. Длительный период строительства заводов-гигантов, медленные сроки их окупаемости стали одной из важных причин инфляции. Ее углублению способствовала также ориентация на строительство предприятий первого подразделения. Неудивительно, что высокая монополизация производства затормозила в дальнейшем технический прогресс. Монопольные условия производства заводов-гигантов не ставили их перед необходимостью быстрого обновления выпускаемой продукции. Трудности, с которыми столкнулись предприятия, были иного рода-они были связаны не с проблемой реализации вышеуказанной продукции, а с проблемой обеспечения этого выпуска необходимыми ресурсами: сырьем и комплектующими изделиями.
  Трудности материально-технического снабжения отражаются на функционировании государственных предприятий, возникает такое парадоксальное явление, когда в условиях углубляющегося разделе-ния труда внутри каждого из предприятий нарастают натуральнохо-зяйственные тенденции. Это выражается в том, что основное произ-водство обрастает комплексом дополнительных и вспомогательных производств, помогающих ему преодолеть (до известных пределов) проблемы материально-технического снабжения, снять остроту обеспечения рабочих продуктами питания. В результате многие предприятия предпочитают универсальное оборудование специа-лизированному, что приводит к росту затрат при более низком каче-стве продукции. Происходит как бы "вторичная" универсализация производства. Увеличение вспомогательных служб и производств способствует разбуханию ремонтной базы, росту ручного и измене-нию характера инженерного труда. Главной функцией последнего становится обеспечение производства сырьем и материалами, а не разработка и внедрение новой техники. Текущие задачи по снабже-нию и оперативному управлению вытесняют перспективные, свя-занные с научно-техническим прогрессом. Неритмичность поставок ведет к возрастанию сверхнормативных запасов, достигших к концу 1980-х годов 500 млрд руб. Сверхнормативные запасы являются не только фактором, обеспечивающим ритмичность производства в условиях несбалансированной экономики, но и ресурсом, который можно обменять на дефицитные средства производства. Развиваются бартер и горизонтальные сделки, о которых так обстоятельно пишет Пол Грегори в 7-й главе.
  Высокая монополизация была характерна для целых отраслей, что не могло не отразиться и на интересах управляющих ими министерств и ведомств. По мере укрепления их положения они приобретают свои самостоятельные интересы, нередко значительно отличающиеся от интересов как производителей, так и потребителей, общества в целом. Особенно наглядно это проявляется в торможении научно-технического прогресса.
  Главными причинами торможения НТП являются: 1) моно-польный характер отраслевого производства; 2) слабая связь госбюджетного финансирования с конечными результатами де-ятельности научно-исследовательских и проектных организаций; 3) отсутствие экономической ответственности со стороны министерств и ведомств за деятельность подчиненных им отраслевых НИИ и т.д. В обществе не сложился экономический механизм воспроизводства, основанный на оперативном внедрении достижений научно-технического прогресса. Инициатива идет, как правило, не "снизу", а "сверху". Это приводит к тому, что нередко внедряются далеко не оптимальные варианты.
  При чрезмерном огосударствлении экономики отсутствует ре-альный потребитель, экономически заинтересованный и материаль-но ответственный за внедрение достижений научно-технического прогресса в производстве. В условиях административной системы управления сферой НИОКР растет число работ, удовлетворяющих текущие интересы вышестоящих организаций в ущерб разработке приоритетных направлений в развитии науки и техники. Ускорению НТП препятствует сохраняющаяся многоступенчатость и сложность принятия ответственных управленческих решений, чрезмерная длительность согласования с другими министерствами и ведомствами межотраслевых проблем, возникающих в ходе изго-товления новой техники. В результате 85% внедренных изобретений существуют лишь в рамках одного предприятия, 14,5% на двух и только 0,5% изобретений внедрены на 3-5 предприятиях .
  6. Плановая экономика и её тень. Экономика дефицита
  В этой книге Грегори описывает причины возникновения де-фицитной экономики. Он видит их в особенностях производства потребительских товаров, в мягких бюджетных ограничениях со-ветских предприятий, а также в дуализме денежного и реального секторов экономики.
  Попытки ввести более жёсткие бюджетные ограничения в начале 1930-х гг. не увенчались успехом. Банковские кредиты не смогли полностью вытеснить коммерческие кредиты. Нехватка денег постоянно порождала денежные суррогаты. Контроль рублём в условиях социализма оказался недостаточно эффективным.
  Многие предприятия не были заинтересованы в распространении тех достижений, которые позволяют им получать монопольные сверхприбыли. Торможение технического прогресса и сознательное ограничение производства (с тем, чтобы получить напряженный план) закономерно рождает экономику дефицита.
  Дефицитная экономика-характерная черта директивного пла-нирования. В условиях административно-командной системы спрос ограничен не наличной денежной массой, а государственной системой централизованного распределения. В этих условиях постоянно возникает дефицит отдельных товаров и услуг. Дефицит означает, что потребители не могут приобрести нужную им продукцию, несмотря на наличие денег. Парадокс заключается в том, что дефицит возникает в условиях всеобщей занятости и почти полной загрузки производства.
  Дефицит является результатом абсолютизации политики уско-ренного экономического роста, когда главной целью было "догнать и перегнать" развитые капиталистические страны (прежде всего в сфере военного производства). Такая ориентация экономического развития способствовала глубокой деформации общественных потребностей, постоянному недопроизводству тех или иных товаров народного потребления. К тому же по мере разрастания авто-ритарно-бюрократической системы и усложнения хозяйственных связей практически невозможно учесть из центра все потребности в отраслевом и региональном аспектах. К этому следует добавить недостатки директивного планирования, замедленность его "реак-ции" на изменение научно-технического прогресса, моды и других обстоятельств нашей быстротекущей жизни. К тому же удобная для директивного планирования государственная система постоянных цен лишала их необходимой гибкости. Существующие цены уже фактически не отражали ни величину общественно необходимых затрат, ни величину общественной потребности.
  Формы дефицита в условиях административно-командной сис-темы многообразны. Существует товарный дефицит на предметы потребления и средства производства. Ликвидация дефицита какого-либо товара обычно порождает целую вереницу других. Рыночная экономика, как известно, быстро реагирует на возникновение дефицита ростом цен. Повышение цен делает более рентабельным, более прибыльным производство данного товара, что способствует переливу капитала и труда в эту отрасль. Такой автоматический перелив факторов производства в условиях жестко централизован-ной системы огосударствленной экономики невозможен, так как все ресурсы распланированы заранее и распределены "сверху". Пока административно-командная система перераспределит ресурсы, пройдет значительное время и, возможно, острая потребность в этом товаре уже исчезнет. Однако возникнет новая, для удовлетворения которой снова потребуется значительный временной лаг.
  Другой стороной дефицита является дефицит трудовых ресурсов, связанный с нерациональностью использования рабочей силы, отсутствием действенных стимулов к производительному труду, его низкой эффективностью и недостаточной мобильностью.
  Наконец, существует дефицит финансовых ресурсов. Его при-чинами являются как неоптимальное финансирование, так и нера-циональное использование выделенных госбюджетом финансовых средств, невозможность использовать их для финансирования других программ. Целевой характер финансирования и строгий контроль за использованием выделенных средств не позволяют гибко использовать имеющиеся ресурсы. Существовавшая система фи-нансирования фактически не стимулировала и экономию уже выде-ленных средств. Значительная экономия в данном году могла стать основанием для сокращения финансовых средств в будущем году.
  В условиях административно-командной системы возникает теневая экономика как своеобразная тень экономики дефицита.
  
  Теневая экономика - это совокупность не регламентированных государством, неучтенных, а нередко и противоправных экономи-ческих процессов, закономерно возникающих в условиях несовер-шенного директивного планирования. В рамках теневой экономики обычно выделяют: 1) неформальную экономику; 2) фиктивную экономику; 3) "вторую" экономику; 4) "черную" экономику19.
  Неформальная экономика связана с не включенными в план и не регламентированными центральными органами хозяйственными связями между субъектами производственных отношений. Сюда, например, относится прямой продуктообмен средствами производства между отдельными предприятиями.
  Фиктивная экономика включает деятельность, связанную с нару-шением или фальсификацией хозяйственной отчетности, выпуском продукции, отличающейся от установленных норм и стандартов, различными приписками, позволяющими получать нетрудовые доходы.
  Под "второй" экономикой обычно понимают экономическую деятельность, протекающую вне государственного и колхозно-кооперативного секторов. Сюда относятся индивидуальная трудовая деятельность, в которой в 1989 г. было занято около 700 тыс. человек, а также кооперативы, в которых уже работают свыше 4,8 млн человек. Указанные формы составляют, однако, лишь небольшую, легализованную, часть "второй" экономики, которая учитывается государством и облагается налогом.
  "Черная" экономика обозначает незаконную производственную деятельность, которая всегда существовала в недрах адми-нистративно-командной системы.
  Следует подчеркнуть "азиатские" черты теневой экономики. Теневая экономика - это не свободное предпринимательство в чистом виде, она возникает в порах авторитарно-бюрократического строя и обслуживает его потребности, удовлетворяет его интересы. Ее целью является спекулятивная прибыль на базе экономики дефицита, предпосылкой - существование бюрократической сис-темы. Она стремится к созданию монопольных условий для своей деятельности и потому невольно напоминает ростовщичество в недрах азиатского способа производства. Для нее действительно характерны предкапиталистические черты. По существу, она очень близка природе социально-экономического явления, которое Э.Ю. Соловьев назвал "торгашеским феодализмом"20.
  7. Блеск и нищета советской административно-командной системы
  После 1917 года традиции власти-собственности отнюдь не умерли, наоборот, они получили своеобразное подкрепление со стороны коммунистической идеологии, отрицающей частнособст-венническое начало и абсолютизирующей коллективистские тра-диции. В условиях крайне низкого развития гражданского общества политика получила первенство перед экономикой.
  В конце 1920-х годов в СССР окончился нэповский эксперимент по созданию своего рода смешанной экономики и началось целенаправленное тотальное огосударствление экономики. Об-щепризнано, что сталинский "великий перелом" хотя и имел из-вестные объективные основания, но привел к явно чрезмерному (не основанному на реальном уровне развития экономики) огосу-дарствлению. Вытеснение частного сектора, которое осуществля-лось не столько экономическими, сколько внеэкономическими мерами, завершилось практически абсолютным доминированием государственного сектора, очень высоким даже по сравнению с другими социалистическими странами (см. табл. 5).
  Гиперцентрализм закономерно способствует росту бюро-кратического аппарата. В условиях натурализации экономики и сильной деформации товарно-денежных отношений развивается система вертикальной ответственности. Так называемый демо-кратический социализм быстро перерождается в авторитарный. Руководители более низкого ранга назначаются вышестоящими чиновниками и не несут ответственности перед работниками тех ведомств, организаций и учреждений, которыми руководят. Власть для народа эволюционировала не во власть народа, а во власть бюрократии от имени народа. Быстро разрушается, так и не успев полностью сформироваться, механизм подчинения центра воле трудящихся. Такой механизм, по мысли Ленина, должен был осуществляться через партию, профсоюзы, Советы и другие органы представительной власти, опираться на инициативу масс21. Ликвидация "старой гвардии" в партии, огосударствление профсоюзов и лишение Советов реальной власти парализовали обратную связь, постепенно превратив демократию в фикцию.
  
  Основой разраставшегося бюрократического аппарата была мо-нополизация функций в иерархическом разделении общественного труда. Для советской бюрократии, как и для бюрократии вообще, характерны стремление ускорить ход дела административными методами, абсолютизация формы в ущерб содержанию, принесение стратегии в жертву тактике, подчинение цели организации задачам ее сохранения. "Бюрократия, - писал К. Маркс, - считает самое себя конечной целью государства. Так как бюрократия делает свои "формальные" цели своим содержанием, то она всюду вступает в конфликт с "реальными" целями. Она вынуждена поэтому выдавать формальное за содержание, а содержание - за нечто формальное. Государственные задачи превращаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи - в государственные" .
  В то же время советская бюрократия обладала и рядом специфи-ческих черт. Административно-командная система - это своеобраз-ная, идеологизированная форма бюрократизма. Важную роль в уве-личении прав и полномочий советской бюрократии сыграл тезис о чрезвычайной ситуации и учение об обострении классовой борьбы.
  В рамках бюрократической структуры можно выделить высшее, среднее и низшее звенья. С известной долей условности к высшему звену следует отнести бюрократический аппарат центральных органов, к среднему - чиновников областных органов и к низшему - работников управления заводов, фабрик, организаций и учреждений. Можно говорить о воспроизводстве на новом этапе пирамидально-сегментарной структуры (см. рис. 5). Однако на верхнем уровне находится уже не царь, а ЦК КПСС (Политбюро), на среднем - обкомы и горкомы КПСС, а на низшем -директора заводов, фабрик, организаций и учреждений .
  
  Хотя в этой структуре каждая нижестоящая пирамидка пыталась копировать вышестоящую, однако осуществить это в полной мере было уже нельзя. Дело в том, что появляются элементы, находя-щиеся в прямом подчинении центральной власти (например, пред-приятия союзного и республиканского подчинения). Однако посте-пенно значение этого фактора снижается. Это происходит потому, что структура не была неизменной на протяжении всего сущест-вования командной экономики. С течением времени происходило перераспределение власти между ее составными элементами сверху вниз. Несомненно, что в условиях культа личности вся полнота власти принадлежала высшему звену. Во времена Хрущева и Бреж-нева происходит значительное усиление бюрократии среднего звена, а в эпоху Горбачева - низшего. Усиление среднего звена связано с хрущевской оттепелью и хозяйственной реформой 1957 года, когда ведущую роль стали играть не отраслевые министерства, а совнархозы. И хотя косыгинская реформа 1965 года попыталась вновь перейти к отраслевому принципу управления, происходит понижение его статуса, основным экономическим агентом становится уже не государство в целом, а отраслевые министерства. Дальнейший сдвиг в сторону среднего и низшего звена произошел в 1970-1980-е годы и завершился приватизацией 1991 года (см. табл. 6).
  Республиканский уровень иерархии КПСС
  Областной уровень иерархии КПСС (обкомы к горкомы КПСС)
  Районный уровень иерархии КПСС (райкомы КПСС)
  Директора заводов и фабрик
  базовый элемент структуры гячасти-собсттнтсти"
  Союзный уровень иерархии ЦК КПСС
  
  Основой разраставшегося бюрократического аппарата была мо-нополизация функций в иерархическом разделении общественного труда. Для советской бюрократии, как и для бюрократии вообще, характерны стремление ускорить ход дела административными методами, абсолютизация формы в ущерб содержанию, принесение стратегии в жертву тактике, подчинение цели организации задачам ее сохранения. "Бюрократия, - писал К. Маркс, - считает самое себя конечной целью государства. Так как бюрократия делает свои "формальные" цели своим содержанием, то она всюду вступает в конфликт с "реальными" целями. Она вынуждена поэтому выдавать формальное за содержание, а содержание - за нечто формальное. Государственные задачи превращаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи - в государственные"22.
  В то же время советская бюрократия обладала и рядом специфи-ческих черт. Административно-командная система - это своеобраз-ная, идеологизированная форма бюрократизма. Важную роль в уве-личении прав и полномочий советской бюрократии сыграл тезис о чрезвычайной ситуации и учение об обострении классовой борьбы.
  22 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 271.
  В рамках бюрократической структуры можно выделить высшее, среднее и низшее звенья. С известной долей условности к высшему звену следует отнести бюрократический аппарат центральных органов, к среднему - чиновников областных органов и к низшему - работников управления заводов, фабрик, организаций и учреждений. Можно говорить о воспроизводстве на новом этапе пирамидально-сегментарной структуры (см. рис. 5). Однако на верхнем уровне находится уже не царь, а ЦК КПСС (Политбюро), на среднем - обкомы и горкомы КПСС, а на низшем -директора заводов, фабрик, организаций и учреждений23.
  
  Хотя в этой структуре каждая нижестоящая пирамидка пыталась копировать вышестоящую, однако осуществить это в полной мере было уже нельзя. Дело в том, что появляются элементы, находя-щиеся в прямом подчинении центральной власти (например, пред-приятия союзного и республиканского подчинения). Однако посте-пенно значение этого фактора снижается. Это происходит потому, что структура не была неизменной на протяжении всего сущест-вования командной экономики. С течением времени происходило перераспределение власти между ее составными элементами сверху вниз. Несомненно, что в условиях культа личности вся полнота власти принадлежала высшему звену. Во времена Хрущева и Бреж-нева происходит значительное усиление бюрократии среднего звена, а в эпоху Горбачева - низшего. Усиление среднего звена связано с хрущевской оттепелью и хозяйственной реформой 1957 года, когда ведущую роль стали играть не отраслевые министерства, а совнархозы. И хотя косыгинская реформа 1965 года попыталась вновь перейти к отраслевому принципу управления, происходит понижение его статуса, основным экономическим агентом становится уже не государство в целом, а отраслевые министерства. Дальнейший сдвиг в сторону среднего и низшего звена произошел в 1970-1980-е годы и завершился приватизацией 1991 года (см. табл. 6).
  Республиканский уровень иерархии КПСС
  Областной уровень иерархии КПСС (обкомы и горкомы КПСС)
  Районный уровень иерархии КПСС (райкомы КПСС)
  Директора заводов и фабрик
  базовый элемснт структуры *вяасти-собстяенности"
  СОЮЗНЫЕ уровень иерархии ЦК КПСС
  
  
  
  370
  
  371
  
  В условиях административно-командной системы происходит фактическое огосударствление рабочей силы. Достаточно вспом-нить широко практиковавшиеся до недавнего времени различные формы государственного принуждения (например, массовое ис-пользование в 1930-1950-е годы труда заключенных; привлечение миллионов людей - рабочих, служащих, учащейся молодежи и ин-теллигенции - к осенне-полевым сельскохозяйственным работам и др.). К этому следует добавить необоснованные массовые репрессии, затронувшие в период культа личности Сталина миллионы человек!
  Таблица 6. Эволюция хозяйственного механизма СССР и России,
  по Г.Б. Клейнеру
  Периоды Ключевые события Основные экономические агенты
  Начало 1940-х - конец 1950-х гг.: "экономика государства" Реформа управления 1940-1941 гг. Наркоматы
  Конец 1950-х - середина 1960-х гг.: "экономика регионов" Хозяйственная реформа 1957 г. Экономические районы, совнархозы
  Середина 1960-х - середина 1970-х гг.: "экономика отраслей" Экономическая реформа 1965 г. Отраслевые министерства
  Середина 1970-х - середина 1980-х гг.: "экономика подотраслей" Реформа управления про-мышленностью 1973 г. Генеральные схемы управления промышленностью Главные управления министерств, всесоюзные промышленные объединения
  
  Середина 1980-х гг.-1992 г.: "экономика крупных предприятий" Перестройка 1985 г. Крупные предприятия, объединения
  1992-1993 гг.: "экономика малых предприятий" Приватизация 1991 г. Предприятия; малые пред-приятия, выделившиеся из крупных
  1993-1995 гг.: "экономика физических лиц" Чековая, послечековая при-ватизация Руководители предприятий, их подразделений, физические лица
  Составлено по: Клейнер Г.Б., Тамбовцев В.Л., Качалов P.M. Предприятие в нестабильной экономической среде: риски, стратегии, безопасность. М.: Экономика, 1997. С. 48.
  Фактическая утрата трудящимися положения собственника средств производства привела к перерождению общенародной собственности в государственную, нарастанию процессов отчуж-дения, социальной апатии, падению дисциплины. Широко стало распространяться представление о государственной собственности как "ничейной". И дело не только в некомпетентности некоторых принятых от имени государства важных (затрагивающих судьбы миллионов людей!) решений, вроде переброски северных рек на юг и т.д. Дело в том, что такие решения стали возможны в результате возникновения разрыва собственности и ответственности, фактического устранения коллективов трудящихся от оперативного управления социалистической собственностью.
  Для бюрократии характерно отношение к работникам как к "винтикам" государственной системы. Действительно, полное ого-сударствление экономики лишает рабочих свободы выбора места и характера работы. Государство монопольно определяет условия предоставляемой работы, ее содержание, систему оплаты, форми-рует репрессивный аппарат, законодательно ограничивает формы протеста. Происходит не только формальное, но и реальное подчи-нение труда государственно-бюрократическому строю. Под видом борьбы с характерными для капитализма отношениями вещной зависимости и экономического принуждения воспроизводятся предкапиталистические формы - отношения личной зависимости и внеэкономического принуждения. Этому служила целая система принятых в 1930-е годы мер: суровые наказания за опоздания и прогулы, введение обязательного минимума трудодней в колхозах, жестокие репрессии за хищения государственного и колхозного имущества. Защитная функция советских профсоюзов была прак-тически ликвидирована, профсоюзные лидеры стали послушными марионетками в руках административного аппарата. Произошло фактическое огосударствление профсоюзов.
  В 1930-е годы принимается ряд постановлений и указов, факти-чески прикреплявших рабочих к отдельным предприятиям и учреж-дениям. На это, в частности, было направлено введение трудовых книжек и особенно Указ Президиума Верховного Совета СССР "О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений", принятый 26 июня 1940 года. Согласно этому указу, прогул без уважительной причины карался исправительными ра-ботами сроком до 6-ти месяцев с удержанием до 25% зарплаты. За самовольный уход с предприятия грозило тюремное заключение от 2-х до 4-х месяцев. Нарушителей привлекали к ответственности в 5-дневный срок. За первый месяц после принятия указа было воз-буждено более 100 тыс. судебных дел, а за полтора последующих -еще 900 тыс. Подобные постановления и приказы способствовали росту неограниченной реальной власти заводской администрации над работниками, вытеснению экономических методов управления внеэкономическими, резкому ухудшению социально-психологичес-кого климата на производстве и в стране в целом.
  Стремление нижестоящих чиновников выслужиться перед вышестоящими породило такое характерное для административно-командной системы явление, как "перегибы". В отличие от экономических методов управления, которые в значительной мере действуют автоматически и воспроизводятся на собственной основе, внеэкономические методы управления необходимо воспроизводить искусственным путем. При этом всегда легче "перегнуть" палку, чем "недогнуть", ибо есть реальная опасность поплатиться за "гнилой либерализм". В условиях сегментарной системы управления существует объективная тенденция к росту перегибов на каждом более низком уровне пирамиды власти. Нарастание перегибов доводит до абсурда любые предложенные "наверху" меры, превращая их в очередную кампанию (внедрение кукурузы, борьба против пьянства и т.п.).
  Однако это не означает, что командная экономика охватывала все общество. На протяжении всей истории Советского Союза сохранялся известный дуализм плановой и рыночной экономики с одной стороны и легальной и нелегальной экономики - с другой. То, о чем мы писали выше, характеризует лишь так называемое плановое хозяйство, наряду с которым всегда сохранялся колхозный рынок. Эти два элемента характеризуют дуализм легальной экономики. Однако наряду с ним существовала еще и нелегальная экономика, которая, в свою очередь, тоже была дуа-листична. Она включала с одной стороны клановый социализм, а с другой - неформальный сектор. Понятием "клановый социализм" мы обозначаем бюрократический рынок административно-хозяйственных согласований и рынок должностей и привилегий, который сложился в условиях разлагающегося социализма . Не-формальный же сектор включал в себя нелегальные рыночные отношения - шабашничество, репетиторство и т.д.26
  Укрепление государственно-бюрократической формы собст-венности происходит за счет коллективной, кооперативной и ин-дивидуальной форм собственности. Не только в теории, но и на практике субъектом собственности считалось только государство. Между тем именно через предприятия и трудовые коллективы осуществлялось реальное соединение рабочей силы со средствами производства. В условиях общественного разделения труда предприятия не могли не иметь особые экономические интересы. Эти интересы отнюдь не исчезали оттого, что бюрократические органы перестали с ними считаться.
  Не только государственные предприятия, но даже и колхозы были лишены реальных прав владения, пользования и распоряжения принадлежащими им ресурсами. Первоначально для колхозов устанавливалась система обязательных заготовок только по зерну, однако в дальнейшем система обязательных закупок охватила все основные виды продовольственных и технических культур, а также продукцию животноводства. Государство, определяя структуру закупок, навязывало тем самым определенную структуру производства. Монопольно устанавливаемые цены предопределяли эффективность (или неэффективность) производства отдельных видов продукции. Тем самым колхозы не могли рационально распоряжаться своими средствами производства и даже своими (хранящимися в Госбанке) деньгами.
  Тормозящую роль оказывает и мелочная регламентация про-изводства. Следствием чрезмерного огосударствления становится фактическая утрата колхозно-кооперативной формой собственности своего кооперативного содержания. Чрезмерная опека со стороны государства парализовала развитие нашего сельского хозяйства, способствовала возникновению такого странного и трудно объяснимого с позиций "концепции развитого социализма" явления, как продовольственная проблема. Советский Союз в середине 1980-х годов по урожайности зерновых занимал 90-е место, а по урожайности картофеля - 71-е место, отставая не только от среднемирового уровня, но также от среднего уровня всех развива-ющихся стран! Закономерно, что это отставание не сокращалось, а увеличивалось вплоть до середины 1980-х годов. За 1974-1985 гг. сельскохозяйственное производство увеличилось в СССР лишь на 11,6%, тогда как среднемировое производство выросло на 30,6% .
  Дискриминации подвергалась индивидуальная трудовая де-ятельность и соответствующая ей индивидуальная трудовая собст-венность. Целесообразность ее сохранения в мелкой розничной тор-говле и сфере услуг доказывается современным опытом развитых и развивающихся стран. Действительно, индивидуальная трудовая деятельность эффективна везде, где производство еще не достигло высокого научно-технического уровня и крупных масштабов. Не секрет, что семейное производство было вытеснено в 1930-е годы не экономическими, а административными методами, что существенно
  
  25 Найшуль В. Высшая и последняя стадия социализма // Погружение в тряси-
  ну. М., 1991.
  26 Латов Ю.В. Экономика вне закона. М., 2001.
  
  ограничило удовлетворение общественных потребностей. Огосу-дарствление происходило тогда не только в сфере производства, но и в сферах распределения, обмена и потребления. Государство опре-деляло стандарты бытия человека во всех сферах в соответствии с местом, которое он занимал в партийно-государственной иерархии.
  Особенно наглядно это проявлялось в сфере распределения. Первоначально здесь существовали уравнительные тенденции. И хотя их влияние неоднократно пытались устранить, их сохранению способствовала существовавшая в первой половине 1930-х годов и в годы Великой Отечественной войны карточная система, а также широко распространенный в 1950-1960-е годы принцип примерно равной оплаты за разный труд, что способствовало падению стимулирующей роли заработной платы. В годы застоя к этому добавилась практика выплаты незаработанных премий, рост различных привилегий в зависимости от места в партийно-государственной иерархии с одной стороны и рост нетрудовых доходов - с другой. Эти процессы также способствовали углублению разрыва между трудовым вкладом и его оплатой.
  В условиях административно-командной системы господствует ре дистрибутивный принцип распределения продукции. Причаст-ность к власти означает и причастность к распределению. Вер-тикальная, зависящая от центра, форма распределения продукта воплощается в номенклатурных уровнях распределения. Поэтому главной формой социальной борьбы становится не борьба вокруг собственности на средства производства, а борьба за доступ к клю-чевым рычагам распределения, за контроль над каналами распре-деления. Доход в обществе все больше зависит от статуса, чина и должности. Социальное деление общества выражается в его разде-лении на рядовых производителей и управляющих. Возникает целая система спецраспределителей дефицитной продукции для людей, причастных к власти. Торговля соединяется с распределением, становится не формой обмена, а формой редистрибуции. Возникают спецмагазины, спецбуфеты, спецстоловые и т.д.
  Наличие доступа к дефицитным товарам у отдельных социаль-ных групп и их отсутствие у других становится важным фактором, усиливающим социально-экономическое неравенство. Если рядовые производители "отоваривают" свои деньги в системе госторговли и на колхозном рынке, то представители управленческого аппарата имеют возможность получить продукцию и через спецраспредели-тели, в которых имеется широкий круг товаров, продаваемых по го-сударственным (как правило, монопольно низким) ценам. Единая покупательная сила денег деформируется: она становится разной у разных социальных слоев и групп. В этих условиях прокламируемое всеобщее равенство все более и более превращается в фикцию.
  Углублению неравенства способствовала и сложившаяся в последние годы система распределения общественных фондов потребления, также ставшая основой для различных привилегий (в первую очередь работников государственного аппарата). Дифференциация доходов независимо от реального трудового вклада стала особенно заметной на фоне инфляционных процессов, окончательно деформировав принцип "от каждого - по способностям, каждому - по труду". Кстати, сам факт нарастающей инфляции явился своеобразным проявлением внутренних противоречий хозяйствования в условиях административно-ко-мандной системы. Инфляция (не замечаемая советской статистикой) наглядно показывала разрыв между словом и делом, между официальными показателями роста уровня жизни и ее реальным уровнем, уровнем дефицитной экономики.
  Нарастающее неравенство усиливает кастовые признаки бю-рократии. Начинают развиваться такие черты, как эндогамность (стремление вступать в браки лишь с людьми "своего круга"), престижное потребление (оно пронизывает весь образ жизни и находит свое выражение в специфическом знаковом характере одежды, предметов быта и т.д.), чувство избранности, сословная психология и т.п. Характерно, что в качестве ответной реакции у рядовых производителей возникает понимание равенства и соци-альной справедливости как уравниловки в потреблении, что нашло наглядное отражение в кампании по борьбе с привилегиями.
  Роль бюрократии в условиях административно-командной системы особенно велика, потому что ей противостоит рыхлая социальная структура. "Бессубъектное общество", однако, неод-нородно. Оно состоит из множества социальных групп, различа-ющихся по социальному статусу: уровню дохода, потребления, степени защищенности прав и т.д. Наличие мелкогрупповых интересов, множественность статусов, региональный и ведомст-венный сепаратизм рабочих способствуют росту группового и профессионального эгоизма и кретинизма. В условиях общей ма-териальной скудости общества большую роль играют различия в потреблении. Умело используя различные мелкие привилегии (премии, право на заказ, выдача бесплатной путевки, льготная очередь на покупку автомобиля, получение квартиры и т.д.), бю-рократия препятствует единству рабочего класса, осознанию им своих классовых интересов в условиях административно-командной системы. Проблема перехода трудящихся из одной структуры в другую также зависит от представителей местной администрации, что объективно укрепляет ее роль в обществе.
  Оборотной стороной бюрократической системы является на-личие широких маргинальных слоев. Их развитию способствовали массовая миграция из деревни в город, люмпенизация ин-теллигенции и наличие многообразных слоев неполноправной рабочей силы (зеки, стройбат, дисбат, обитатели лечебно-трудовых профилакториев психоневрологических диспансеров). Не-удивительно, что в конце 1980-х годов министерство внутренних дел по объему выпускаемой продукции стояло на 6-м месте среди производственных министерств . Образ "социалистического ла-геря" возник отнюдь не на пустом месте. И действительно, лагерная субкультура до сих пор сохраняется в нашем обществе.
  Подточенная внутренними противоречиями государственно-бюрократическая система продолжала существовать в хиреющем виде. Ее отставание было заметно прежде всего не изнутри, а сна-ружи, по отношению к другим странам. В последние десятилетия СССР стали быстро догонять Япония и Китай.
  Внутри страны было особенно заметно отставание от передовых достижений научно-технического прогресса в производстве как средств производства, так и предметов потребления. Тем не менее в таком виде система могла существовать еще достаточно долго.
  Решительный удар, как и следовало ожидать, был нанесен "сверху", со стороны пришедшего к власти нового руководства. Попытка эволюционно перестроить административно-командную систему была обречена на провал, так как не затрагивала основ хозяйственной системы. Первые практические шаги, направленные на создание рыночной экономики, фактически ликвидировали тот ограниченный народнохозяйственный рынок, который существовал в стране. На смену всесоюзному рынку пришел республиканский и региональный. Однако и он просуществовал недолго. Его все более активно вытесняет местный, городской рынок. Партикуляризация рынка стала следствием усиления дезинтеграционных процессов в экономике и политике.
  Расширение прав предприятий предопределило разгул моно-полизма и, как следствие, углубление дефицита.
  В условиях обострения дефицита и инфляции пышным цветом расцвела теневая экономика. Усиление теневых структур вызывает резко отрицательную реакцию масс по отношению к рыночной экономике, усиливает социальную напряженность в стране. Правительство оказалось неспособным принимать быстрые и эффективные решения. "Перетряхивание" и сокращение бюрократического аппарата министерств и ведомств не прошли бесследно. Старая бюрократическая машина оказалась в значи-тельной мере разрушенной, а новая еще не создана. Результатом стал рост неуправляемости системы.
  Неудивительно, что по мере ослабления центральной власти в эпоху Горбачева у бюрократии возникает закономерное стремление прибавить к власти собственность, или "растащить госсобст-венность по карманам и вместе с тем сохранить элементы этой системы, дающие гарантии иерархической власти над собствен-ностью" .
  Этот вариант устраивал бывшую советскую и партийно-хо-зяйственную номенклатуру. Ради обретения собственности она готова была сознательно пойти на смену системы, поступиться частью своей административной власти. Однако в полном объеме произошло это уже в постсоветской России.
  o o o
  Книга "Политическая экономия сталинизма" даёт огромную пищу для размышлений. Она наглядно показывает, к чему может привести чрезмерное усиление экономических функций государства в его стремлении навязать обществу свои правила игры, как происходит извращение демократического идеала, а закон пе-рерождается в произвол.
  Книга Пола Грегори, несомненно, станет настольной книгой российских экономистов, всех, кому не безразличны дальнейшие судьбы развития нашей Родины.
  д.э.н., профессор Р.М. Нуреев
  
  29 Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. М., 1997. С. 142-144; Pejovich S. Economic Analysis of Institutions and Systems. Amsterdam: Kluwer Academic Publishers, 1998. P. 143-145.
  
  
  
  
  Источники и библиография
  1. Источники
  1.1. Список использованных архивов
  ГАРФ - Государственный архив Российской Федерации.
  РГАЭ - Российский государственный архив экономики.
  РГАСПИ - Российский государственный архив социально-политической истории.
  Архив Гуверовского института войны, мира и революции Стэнфордского университета (Стэнфорд, Калифорния, США).
  1.2. Периодические издания Бюллетень Госарбитража. Вестник правления Госбанка. Денежное обращение и кредит в СССР. За индустриализацию.
  Собрание законов и постановлений Рабоче-крестьянского правительства.
  Собрание законов СССР.
  Экономическая жизнь.
  1.3. Сборники документов, публикации и мемуары
  Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1,1918-1922. М, 1998.
  Берелович А., Данилов В. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 2, 1923-1929. М, 2000.
  Методические указания к разработке государственных планов экономического и социального развития СССР. М., 1980.
  Микоян А.И. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999. Народное хозяйство СССР в 1977 году. М., 1978.
  Народное хозяйство СССР за 70 лет. М., 1987.
  Письма И.В. Сталина В.М. Молотову. 1925 -1936 гг. / Сост. Л. Кошелева, В. Лельчук, В. Наумов, О. Наумов, Л. Роговая, О. Хлевнюк. М., 1995.
  Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк, Р. Дэвис, Л.П. Кошелева, Э.А. Рис, Л.А. Роговая. М., 2001.
  Сталинское Политбюро в 30-е годы / Сост. О.В. Хлевнюк, А.В. Квашонкин, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая. М., 1995.
  Чуев Ф.И. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991.
  Чуев Ф.И. Так говорил Каганович. М., 1992.
  Directorate of Intelligence. Handbook of Economic Statistics, 1991. Washington, D.C., 1991.
  Lib L., Naumov O., Khlevnyuk O. Stalin's Letters to Molotov, 1925-1936. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1995.
  Who Was Who in the USSR. Metucehn, NJ: Scarecrow Press, 1972.
  2. Библиография
  Аверьянов Д.В. Функции и организационная структура органов государственного управления. Киев, 1979.
  Атлас М.С. Развитие государственного банка СССР. М., 1958.
  Батырев В.М., Ситнин В.К. Плановая кредитная система СССР. М., 1945.
  Боголепов М.Н. Советская финансовая система. М., 1947.
  Боголепов М.Н. Финансовый план пятилетия. М., 1929.
  Богомолова Е.В. Управление советской экономикой в 20-е гг.: опыт регулирования и самоорганизации. М., 1993.
  Вайнштейн А.Л. Динамика народного дохода и его основных компонентов // Экономические и математические методы. 1967. Т. 3. Љ 1.
  Вишняков В.Г. Структура и штаты советского государства и управления. М., 1972.
  Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энцикло-педический словарь. М., 2000.
  Канторович В.И. Советские синдикаты. М., 1928.
  Маркевич A.M. Была ли советская экономика плановой? Планирование в наркоматах в 1930-е годы // Экономическая ис-тория. Ежегодник 2003. М., 2004.
  Ольсевич Ю., Грегори П. Плановая система в ретроспективе: анализ и интервью с руководителями планирования СССР. М., 2000.
  Осокина Е. За фасадом сталинского изобилия. М., 1998.
  Симонов Н. Военно-промышленный комплекс в 1920-1950-е годы. М., 1995.
  Ситнин В.К. Воспоминания финансиста. М., 1993.
  Ситнин В.К. Дебиторско-кредиторская задолженность в 1935 году. Отчет министру финансов (РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 14. Д. 900).
  Ситнин В.К. Контроль рублем в социалистическом обществе. М., 1956.
  Соколов А.К. Принуждение к труду в советской промышлен-ности и его кризис (конец 1930-х - середина 1950-х гг.) // Эко-номическая история. Ежегодник 2003. М., 2004.
  Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 10-е изд. М., 1937.
  Струмилин С.Г. На плановом фронте 1920-1930 гг. М, 1958.
  Струмилин С.Г. Очерки советской экономики. Ресурсы и пер-спективы. М, 1928.
  Ханин Г. Советский экономический рост: анализ западных оценок. Новосибирск, 1993.
  Хлевнюк О.В. Политбюро: механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996.
  Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов и "дело Госплана". Рабочий доклад. Флоренция, март 2000.
  Хлевнюк О.В. Сталин и Орджоникидзе: конфликты в Политбюро в 1930-е годы. М., 1993.
  Цинкин И.Н. Советский кредит. М., 1933.
  Akelroff G. Gift Exchange and Efficiency Wages: Four Views // American Economic Review. 1984. Vol. 74. Љ. 2.
  Akelroff G., Yellen J. The Fair Wage-Effort Hypothesis and Unemployment // Quarterly Journal of Economics. 1990. Vol. 105. Љ 2.
  Arnold A. Banks, Credit, and Money in Soviet Russia. New York: Columbia University Press, 1937.
  Arrow K.J. Little's Critique of Welfare Economics // American Economic Review. 1951. Vol. 41.
  Bajt A. Investment Cycles in European Socialist Economies: A Review Article //Journal of Economic Literature. 1971. Vol. 9.
  Barnett V. The People's Commissariat of Supply and the People's Commissariat of Internal Trade // Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Beliik Y. Changes in the Central Committee Apparatus // Ellman M., Kontorovich V. The Destruction of the Soviet Economic System. Armonk, N.Y.: Sharpe, 1998.
  Belova E. Economic Crime and Punishment // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2001.
  Belova E., Gregory P. Dictators, Loyal and Opportunistic Agents: The Soviet Archives on Creating the Soviet Economic System // The Public Choice. 2002. Vol. 113. Љ 3-4.
  Bergson A. The Real National Income of Soviet Russia Since 1928. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961.
  Berliner J. The Contribution of the Soviet Archives // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2001.
  Berliner J. Factory and Manager in the USSR. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957.
  Berliner J. The Innovation Decision in Soviet Industry. Cambridge: The MIT Press, 1976.
  Berliner J. Soviet Initial Conditions: How They Have Affected Russian Transition. Междунар. конференция "Советская экономика в 1930-1970-е годы" / МГУ им. М.В. Ломоносова, Дэвис-центр Гарвардского университета, Междунар. экономическая программа Университета Хьюстона. Звенигород, 22-24 июня 2001.
  Bleaney М. Investment Cycles in Socialist Economies: A Reconsideration // Oxford Economic Papers. 1991. Vol. 43. Љ 3.
  Boettke P.J. Calculation and Coordination: Essays on Socialism and Transitional Political Economy. London: Routledge, 2001.
  Boettke P.J. Why Perestroika Failed: The Politics and Economics of Socialist Transformation. New York: Routledge, 1993.
  Boettke P.J., Anderson G. Soviet Venality: A Rent-Seeking Model of the Communist State // Public Choice. 1997. Vol. 93.
  Boldin V. Ten Years That Shook the World: The Gorbachev Era as Witnessed by his Chief of Staff. New York: Basic Books, 1994.
  Carr E.H. The Bolshevik Revolution 1917-1923. Vol. 2. New York: MacMillan, 1951.
  Carr E.H., Davies R.W. Foundations of a Planned Economy, 1926-1929. Vol. 1. London: MacMillan, 1969.
  Coase R. The New Institutional Economics // American Economic Review. 1998. Vol. 88. Љ 2.
  Conyngham W.J. The Modernization of Soviet Industrial Man-agement. Cambridge: Cambridge University Press, 1982.
  Cook P. The Political Setting // Joint Economic Committee. Soviet Economy in a New Perspective. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1976.
  Danilov V. P. Rural Russia under the New Regime. Bloomington, Ind.: Indiana University Press, 1988.
  Davies R.W. Crisis and Progress in the Soviet Economy, 1931- 1933. Basingstoke: MacMillan, 1996.
  Davies R.W. The Development of the Soviet Budgetary System. Cambridge: Cambridge University Press, 1958.
  Davies R.W. Making Economic Policy // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Press, 2001.
  Davies R.W. A Short-Term Credit in the USSR: Some Post-War Problems // Soviet Studies. 1953/54. Vol. 5. Љ 1.
  Davies R.W. The Socialist Offensive: The Collectivization of Agriculture. Vol. 1. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980.
  Davies R.W. The Soviet Collective Farm, 1929-1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980.
  Davies R.W. The Soviet Economy in Turmoil, 1929-1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989.
  Davies R.W. Why Was There a Soviet Investment Cycle in 1933-37? // Information and Decision Making in the Soviet Economic Bureaucracy. University of Warwick Summer Workshop.July 16,1999.
  Davies R.W, Khlevnyuk O. Gosplan // Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Davies R.W, Khlevnyuk O. Stakhanovism, the Politburo and the Soviet Economy: Доклад на конференции "Сталинское Политбюро, 1928-1953" / Европейский университетский институт. Флоренция, 30-31 марта 2000.
  Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Desai P., Todd I. Work without Wages: Russia's Non-Payment Crisis. Cambridge, Mass.: MIT Press, 2000.
  Dobb M. Soviet Economic Development Since 1917. 5th ed. London: Routledge & Kegan Paul, 1960.
  Domar E. A Soviet Model of Growth // Essays in the Theory of Economic Growth. New York: Oxford University Press, 1957.
  Dyker D. The Future of Soviet Economic Planning. Beckenham, Kent: Croom Helm, 1985.
  Ellman M. Did the Agricultural Surplus Provide the Resources for the Increase in Investment in the USSR During the First Five Year Plan? // Economic Journal. 1975. Vol. 85. Љ 4.
  Ellman M., Kontorovich V. The Destruction of the Soviet Economic System. Armonk, New York: Sharpe, 1998.
  Encyclopedia of Russia and the Soviet Union. New York: McGraw Hill, 1961.
  Erlich A. The Soviet Industrialization Debate, 1924-28. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1960.
  Fortescue S. The Technical Administration of Industrial Ministries / Soviet Industry Science and Technology Work Group. Centre for Soviet and East European Studies, University of Birmingham. February 1986.
  Franchetti M. Stalin Drew Cartoons of His Victims' Fate // Sunday Times. 2001. July 8.
  Gaddy C, Ickes B. Russia's Virtual Economy // Foreign Affairs. 1998. Sept.-Oct.
  Getty J.A. Origins of the Great Purges. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
  Getty J.A., Naumov O. The Road To Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1999.
  Gorlin A.C. The Power of Industrial Ministries // Soviet Studies. 1985. Vol. 37. Љ 3.
  Gorlin A., Doane D.P. Plan Fulfilment and Growth in Soviet Ministries //Journal of Comparative Economics. 1983. Vol. 4. Љ 3.
  Granick D. Job Rights in the Soviet Union: Their Consequences. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
  Granick D. Management of Industrial Firms in the USSR. New York: Columbia University Press, 1954.
  Granick D. The Ministry as the Maximizing Unit in Soviet Industry //Journal of Comparative Economics. 1980. Vol. 4. Љ 3.
  Granick D. Soviet Metal Fabricating and Economic Development. Madison: University of Wisconsin Press, 1967.
  Gregory P. Before Command: An Economic History of Russia from Emancipation to First Five-Year Plan. Princeton: Princeton University Press, 1994.
  Gregory P. Restructuring the Soviet Economic Bureaucracy. New York: Cambridge University Press, 1990.
  Gregory P. Russia and Europe: Lessons of the Pre-Command Era // European Economic Integration as a Challenge to Industry and Government / Ed. by R. Tilly, P. Welfens. Berlin: Springer, 1996.
  Gregory P. Russian National Income, 1885-1913. New York: Cambridge University Press, 1982.
  Gregory P. Socialist and Nonsocialist Industrialization Patterns. New York: Praeger, 1970.
  Gregory P. Why Soviet Defense Plans Were so Far of the Mark. Unpublished.
  Gregory P., Markevich A. Creating Soviet Industry: The House That Stalin Built // Slavic Review. 2002. Vol. 61. Љ 4.
  Gregory P., Stuart R. Russian and Soviet Economic Structure and Performance. 6th ed. Reading, Mass.: Addison Wesley, 1998.
  Gregory P., Stuart R. Russian and Soviet Economic Structure and Performance. 7th ed. Boston: Addison Wesley, 2001.
  Gregory P., Stuart R. Soviet and Post-Soviet Economic Structure and Performance. 5th ed. New York: Harper and Collins, 1994.
  Gregory P., Stuart R. Soviet Economic Structure and Performance. 2nd ed. New York: Harper and Row, 1981.
  Gregory P., Stuart R. Soviet Economic Structure and Performance. 4th ed. New York: Harper and Row, 1990.
  Gregory P., Tikhonov A. The End of the Gulag // The Economics of Forced Labor: The Soviet Gulag / Ed. by P. Gregory, V. Lazarev. Palo Alto: Hoover Press, 2003.
  Grossman G. Scarce Capital and Soviet Doctrine // Quarterly Journal of Economics. 1953. Vol. 67. Љ 3.
  Grossman G. The Second Economy of the USSR // Problems of Communism. 1977. Vol. 26.
  Harberger A. Evaluating Development Experiences in Latin America and East Asia // Third Senior Policy Forum / East-West Center. Honolulu, Hawaii. May 1997.
  Harris J.R. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca: Cornell University Press, 1999.
  Harrison M. National Income // The Economic Transformation of the Soviet Union, 1913-1945 / Ed. by R.W. Davies, M. Harrison, S.G. Wheatcroft. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
  Harrison M. The Peasantry and Industrialization // From Tsarism to the New Economic Policy / Ed. by R.W. Davies. Houndsmills: MacMillan, 1990.
  Harrison M., Kim B.Y. Plan, Siphoning and Corruption in the Soviet Command Economy // Warwick Economic Research Paper Series. 2001. Љ 606.
  Harrison M., Simonov N. Voenpriemka: Prices, Costs, and Quality Assessment in Defence Industries // The Soviet Defence-Industry Complex from Stalin to Khrushchev / Ed. by J. Barber, M. Harrison. London: MacMillan, 1998.
  Hayek F.A. The Road to Serfdom. Chicago: Chicago University Press, 1944.
  Hayek F.A. The Road to Serfdom. 50th Anniversary ed. Chicago: Chicago University Press, 1994.
  Hayek F.A. Socialist Calculation: The Competitive Solution // Economica. 1940. Љ 7.
  Hayek F.A. The Use of Knowledge in Society // American Economic Review. 1945. Vol. 35.
  Hewett E.A. Reforming the Soviet Economy: Equality Versus Efficiency. Washington, D.C.: Brookings Institution, 1988.
  Hollander P. Which God Has Failed // The New Criterion on Line (www.newcriterion.com), April 15, 2002.
  Holzman F. Financing Soviet Economic Development // Capital Formation and Economic Growth / Ed. by M. Abramovitz. Princeton: Princeton University Press, 1955.
  Holzman F. Foreign Trade// Economic Trends in the Soviet Union / Ed. by A. Bergson, S. Kuznets. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1963.
  Holzman F. Soviet Inflationary Pressures, 1928-1957, Causes and Cures // Quarterly Journal of Economics. 1960. Vol. 74. Љ 2.
  Howitt P. Looking Inside the Labor Market: A Review Article // Journal of Economic Literature. 2002. Vol. 40. Љ 1.
  Hunter H. Optimal Tautness in Developmental Planning // Economic Development and Cultural Change. 1961. Vol. 9. Љ 4.
  Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations: Soviet Economic Policies, 1928-1940. Princeton: Princeton University Press, 1992.
  Inkeles A., Bauer R. The Soviet Citizen. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1959.
  Joskow P. Contract Duration in Long Term Contracts: Empirical Evidence from Coal Markets // Case Studies in Contracting and Organization / Ed. by S. Masten. New York: Oxford University Press, 1967.
  Joyce C. The Karelian Gulag // The Economics of Forced Labor: The Soviet Gulag / Ed. by P. Gregory, V Lazarev. Palo Alto: Hoover Press, 2003.
  Junker J. Socialism Revised and Modernized: The Case for Pragmatic Market Socialism. New York: Praeger, 1992.
  KarczJ. Thoughts on the Grain Problem // Soviet Studies. 1967. Vol. 18. Љ 4.
  Katz L. Efficiency Wages Theories: A Partial Evolution // NBER Macroeconomics Annual 1986 / Ed. by S. Fischer. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1986.
  Keren M. The Ministry, Plan Changes, and the Ratchet Effect in Planning //Journal of Comparative Economics. 1982. Vol. 6. Љ 4.
  Khlevnyuk О. V. The Economy of the Gulag // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2001.
  Khlevnyuk O.V. The People's Commissariat of Heavy Industry// Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Khlevnyuk O.V., Davies R. The End of Rationing in the Soviet Union 1934-1935 // Europe-Asia Studies. 1999. Vol. 51. Љ 4.
  Knight F. Lippmann's the Good Society // Journal of Political Economy. 1936. December.
  Koraai J. Economics of Shortage. Amsterdam-New York-Oxford: North-Holland Publishing Company, 1980.
  Krueger G., Ciolko M. A Note on Initial Conditions and Liberalization during Transition // Journal of Comparative Economics. 1998. Vol. 1. Љ 4.
  Kuznets S. A Comparative Appraisal // Economic Trends in the Soviet Union / Ed. by A. Bergson, S. Kuznets. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1963.
  Kuznets S. Modern Economic Growth. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1966.
  Lazarev V. Evolution of the Soviet Elite and Its Post-Communist Transformation: Доклад на конференции "Стартовые условия и переходная экономика в России" / Хьюстонский университет. Хьюстон, 19-21 апр. 2001.
  Lazarev V., Gregory P. Commissars and Cars: The Political Economy of Dictatorship // Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31. Љ 1.
  Lazarev V., Gregory P. The Wheels of Command // Economic History Review. 2002. July.
  Lenin V.I. The Development of Capitalism in Russia. Moscow: Progress, 1977.
  Lenin V.I. Report on Concessions at a Meeting of the Communist Group of the All-Russia Central Council of Trade Unions, April 11, 1921 // Collected Works. 4th English Edition. Moscow: Progress Publishers, 1965. Vol. 32.
  Levine H. The Centralized Planning of Supply in Soviet Industry // U.S. Government Joint Economic Committee. Comparisons of the United States and Soviet Economies. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1959.
  Lewin M. Russian Peasants and Soviet Power. London: Allen & Unwin, 1968.
  Linz S., Martin R. Soviet Enterprise Behavior Under Uncertainty //Journal of Comparative Economics. 1982. Vol. 6. Љ 1.
  Malle S. The Economic Organization of War Communism, 1918-1921. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
  Markevich A., Gregory P. Was the Soviet Economy a Planned Economy? Answer of the Soviet Archives of the 1930s: Доклад на междунар. конференции "Советская экономика в 1930-1970-е годы". Звенигород, 22-24 июня 2001.
  Materials for a Balance of the Soviet National Economy, 1928-1930 / Ed. by S.G. Wheatcroft, R.W. Davies. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.
  McKay J. Pioneers for Profit: Foreign Entrepreneurship and Russian Industrialization, 1885-1913. Chicago: University of Chicago Press, 1970.
  Merl S. Der Agrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Munich: Oldenbourg, 1981.
  Mesa-Lago C. Market, Socialist, and Mixed Economies: Comparative Policy and Performance, Chile, Cuba, and Costa Rica. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 2000.
  Mihalyi P. Socialist Investment Cycles Analysis in Retrospect. Amsterdam: Kluwer Academic Publishers, 1992.
  Millar J. The Importance of Initial Conditions in Economic Transitions: An Evaluation of Economic Reform Progress in Russia //Journal of Socio-Economics. 1997. Vol. 26. Љ 4.
  Millar J. Soviet Rapid Development and the Agricultural Surplus Hypothesis // Soviet Studies. 1970. Vol. 22. Љ 1.
  Mises L. Socialism: An Economic and Sociological Analysis / Transl.J. Kahane. London: Jonathan Cape Ltd., 1936.
  Mokhtari M., Gregory P. State Grain Purchases, Relative Prices, and the Soviet Grain Procurement Crisis // Explorations in Economic History. 1993. Vol. 30.
  Montias M. Planning With Material Balances in Soviet-Type Economies // American Economic Review. 1959. Vol. 49. JVs 5.
  Moryukov M. Y. Penal Labor and the Economics of the White Sea Canal // The Economics of Forced Labor: The Soviet Gulag / Ed. by P. Gregory, V. Lazarev. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2003.
  Murrell P., Olson M. The Devolution of Centrally Planned Economies // Journal of Comparative Economics. 1991. Vol. 15. Љ 2.
  The Nature of the Firm / Ed. by O.E. Williamson, S.G. Winter. Oxford: Oxford University Press, 1993.
  Niskanen W.A. Bureaucracy and Public Economics. Aldershot, England: Edward Elgar, 1994.
  Niskanen W.A. Public Analysis and Public Choice. Cheltenham, England: Edward Elgar, 1998.
  North D.C. Institutions and Economic Performance // Rationality, Institutions, and ^Economic Methodology* / Ed. by U. Maki, B. Gustafsson, C. Knudsen. London: Routledge, 1993.
  North D.C. The Problem of Success Indicators in Soviet Industry // Economica. 1985. Vol. 25. Љ 97.
  North D.C. The Soviet Economic System. London: Allen & Unwin, 1977.
  Nutter G.W. The Soviet Economy: Retrospect and Prospect // Political, Military, and Economic Strategies in the Decade Ahead / Ed. by S. Abshire, R.V. Allen. New York: Praeger, 1963.
  Ofer G. The Service Sector in Soviet Economic Growth. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1973.
  Olson M. The Devolution of Power in Post-Communist Societies // Russia's Stormy Path to Reform / Ed. by R. Skidelsky. London: The Social Market Foundation, 1995.
  Olson M. The Logic of Collective Action: Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971.
  Olson M. The Rise and Decline of Nations: Economic Growth, Stagflation, and Social Rigidities. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1982.
  Owen T. The Corporation Under Russian Law, 1800-1917. Cambridge: Cambridge University Press, 1991.
  Politics, Work and Daily Life in the USSR: A Survey of Former Citizens / Ed. by J. Millar. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.
  Powell R. Plan Execution and the Workability of Soviet Planning //Journal of Comparative Economics. 1977. Vol. 1. Љ 1.
  Preobrazhenskiy E.A. The New Economics / Transl. B. Pierce. Oxford: Oxford University Press, 1964.
  Rees E.A. Leaders and Their Institutions // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2001.
  Rees E.A. The People's Commissariat of Timber Industry // Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Rees E.A. The People's Commissariat of Transport (Railroad) // Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E.A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Rees E.A., Watson D.H. Politburo and Sovnarkom // Decision Making in the Stalinist Command Economy, 1932-37 / Ed. by E. A. Rees. London: MacMillan, 1997.
  Roberts P.C. Alienation and the Soviet Economy. Albuquerque: University New Mexico Press, 1971.
  Rutland P. The Myth of the Plan. LaSalle, III: Open Court, 1985.
  Schrettl W. Anspruchsdenken, Leistungsbereitschaft und Wirtschaftszyklen // Wachstumsverlangsamung und Konjunkturzyklen in unterschiedlichen Wirtschaftssystemen / Hrsg. von A. Bohnert. Berlin: Duncker & Humblot, 1984.
  Schrettl W. Konsum und Arbeitsproduktivitat // Beck'sche Schwarze Reihe. Band 271. Munich: C.H. Beck, 1984.
  Schrettl W. On the Volume of Soviet Investment and Some Implications // Forschungsbericht 1974 / Osteuropa Institut. Muenchen, 1975.
  Schrettl W., Gregory P. Fair Wages and Unfair Dictators: DIW Working Paper. Summer 2002.
  Schroeder G. The Slowdown in Soviet Industry, 1976-1982 // Soviet Economy. 1985. Vol. 1. Љ 1.
  Schroeder G. The Soviet Economy on a Treadmill of Reforms // U.S. Congress Joint Economic Committee. Soviet Economy in a Time of Change. Washington, DC, 1979.
  Schumpeter J. Capitalism, Socialism and Democracy. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1934.
  Shleifer A., Vishny R. Pervasive Shortages under Socialism // Rand Journal of Economics. 1993. Vol. 23. Љ 2.
  Spulber N. Soviet Strategy for Economic Growth. Bloomington: Indiana University Press, 1964.
  Stuart R., Panayotopoulos C. Decline and Recovery in Transition Economies: The Impact of Initial Conditions // Post-Soviet Geography and Economics. 1999. Vol. 40. Љ 4.
  Sutton A.C. Western Technology and Soviet Economic Development, 1917-1930. Stanford: Hoover Institution Press, 1971.
  Tikhonov A. Gulag Structure and Size // The Economics of Forced Labor: The Soviet Gulag / Ed. by P. Gregory, V. Lazarev. Palo Alto: Hoover Press, 2003.
  Tikhonov A., Gregory P. Central Planning and Unintended Consequences: Creating the Soviet Financial System, 1930-1939 // Journal of Economic History. 2000. Vol. 60. Љ 4.
  Tikhonov A., Gregory P. Stalin's Last Plan // Behind the Facade of Stalin's Command Economy / Ed. by P. Gregory. Palo Alto: Hoover Press, 2001.
  Treisman D. After the Deluge: Regional Crises and Political Consolidation in Russia. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1999.
  Treml V. Production and Consumption of Alcoholic Beverages in the USSR: A Statistical Study // Journal of Studies on Alcohol. 1975. Vol. 36.
  Vickrey W. Microstatics. New York: Harcourt, Brace and World, 1964.
  Vincentz V. Wachstumsschwankungen der Sowjetischen Wirtschaft: Ausmass, Auswirkungen und Ursachen // Bericht des Bundesinstituts fur Ostwissenschaftliche und Internationale Studien. 1979. Љ 15.
  Volin L. A Century of Russian Agriculture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1970,
  Vyas A. Primary Accumulation in the USSR Revisited // Cambridge Journal ofEconomics. 1979. Vol. 3. Љ 3.
  Weitzman M. Soviet Postwar Growth and Capital-Labor Substitution // American Economic Review. 1970. Vol. 60. Љ 4.
  Wilhelm J. Does the Soviet Union Have a Planned Economy? // Soviet Studies. 1979. Vol. 21.
  Williamson O. The Institutions of Governance // American Economic Review. 1998. Vol. 88. Љ 2.
  Wintrobe R. The Political Economy of Dictatorship. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
  Yasin Y. Getting the Details Wrong // Ellman M., Kontorovich V. The Destruction of the Soviet Economic System. Armonk, New York: Sharpe, 1998.
  Zaleski E. Stalinist Planning for Economic Growth 1933-1952. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1980.
  Zoteev G. The View From Gosplan // Ellman M., Kontorovich V. The Destruction of the Soviet Economic System. Armonk, New York: Sharpe, 1998.
  
  Аверьянов Д.В. -16,197 Акелроф (Akelroff) Д. -112-113 Андерсон (Anderson) Г. - 171, 243-244,281,331
  Андреев А.А. - 19, 34, 71, 96-97, 176,207-208
  Арнольд (Arnold) А. - 276, 283, 286-287
  Атлас М.С. -276 Афанасьев - 216 Афонцев С. - 10
  Байбаков Н.К. - 19
  Балицкий В.А. - 63
  Барсов А.А. - 67
  БатыревВ.М. -276
  Белова Е. - 9-10, 20, 81, 182, 205,
  211,214,216, 224,226, 281
  Бергсон (Bergson) А. - 10, 66, 102,
  110,160,286, 297,326
  Берелович А. - 10,49, 60-61
  Берия Л.П. -90,97
  Берлинер (Berliner) Д. - 10, 14-17,
  36,165, 181-182,187,233,242,338
  Бессонова О.Э. -351-352
  Беттке (Boettke) П. - 10,25,31,44-
  45,171,175,181, 243-244,281,331
  Бирман -278
  Блинов - 167
  Богданов А.А. -28,356
  Боголепов М.Н. - 276
  Богомолова Е.В. - 282
  Бородкин Л. - 10
  Брежнев Л.И. -308,332,371
  БрускинА.Д. -264
  Брюханов Н.П. -28,33
  Бухарин Н.И. - 32-33, 44, 69-71,
  73-75,93,359
  Вайнштейн А.Л. - ПО
  Варганский - 167
  Вест (West) К. - 14
  Винтроб (Wintrobe) Р. - 23, 27,172
  Вишняков В.Г. - 197
  Вознесенский Н.А. - 34
  Волосович Н. - 10
  Ворошилов К.Е. - 19, 32, 34, 69, 71, 96-97,107-108,217 Вышинский А.Я. - 176-177, 188, 330
  Гайдар Е.Т. -379
  Ганшин СМ. - 158
  Гершенкрон (Gerschenkron) А. -
  41-42
  Гетти (Getty) Д.А. - 20, 25-27, 32,
  47, 76, 80, 84, 91, 103, 196, 200, 213-
  214,357
  Гитлер А. - 21
  ГлебоваТ.И. -33
  Головнин С. - 368
  Голощекин Ф.И. - 57
  Горбачев М.С. - 8, 12, 18, 101, 308-
  309,316,321-323,327,331-332,337,
  343,371,379
  Горький М. - 143
  Граник (Granick) Д. - 10, 17, 111, 182,197, 228,242,267,293, 326,328 Грегори (Gregory) П. - 5-6, 10, 15-19, 23, 25, 42, 45, 47, 49, 51, 57-58, 70, ПО, 118, 144-145, 152, 154-155, 158,160,169,177-179,181-183,189, 191,197, 200-201, 205, 208, 213, 216, 224, 235, 246-247, 261, 267, 270, 281, 300, 303, 310, 314, 325, 344-345, 357, 359-360,362,365-366,379 Гринько Г.Ф. - 272,290,300-302 ГроманВ.Г. -20,28 Губкин И.М. - 158
  Данилов В.П. - 10,46,49,60-61 Даниэльсон (Danielson) Е. - 10 Дауне Э. -358 Дзержинский Ф.Э. -61 Добб (Dobb) М. - 40 Дукаревич -222 Дьяконов С.С. - 181 Дэвис (Davies) Р.В. - 9-10, 20, 28, 39, 49, 51-52, 57-59, 62-63, 78, 82, 109-110, 119-120-121, 127-128, 130-137,143,155-157,160,169,177, 196, 217, 235, 237, 276, 284, 286, 288, 293,315,328
  Ежов Н.И. - 35,96,98-99,145-146
  Екатерина II - 349
  Еллен (Yellen) Д. -112-113
  Ельцин Б.Н. - 19
  Енукидзе А.С. - 32-33, 214
  Жданов А.А. - 55-56, 93, 96-97, 145-146,300
  Залески (Zaleski) Е. - 10, 105, 120-122,127,151, 154-155,157-159,161, 195,230, 234-235,240, 242,244-245, 301,311
  Залесский К.А. -237 Золотарев А.И. - 205 Зоторев -278 Зубжицкий -278
  Иван III -347 Иван IV -347 Икрамов А.И. - 79 Илларионов А.Н. - 375
  Кабаков И.Д. - 107-108 Каврайский В.А. - 68 Каганович Л.М. - 19-20, 32-36, 55-56, 63, 67, 69, 71, 75-76, 79-80, 85, 87-99, 107-108, 123-124, 132, 135,139,145,147-152,158-159,163, 175-178, 181-183, 188-190, 197-200,207,209,213-215,217-218,223, 232-234,237,247,252,272,298-299, 302,320,329
  Калинин М.И. - 19, 34, 68-69, 71,
  74,96-98,107,
  Каменев Л.Б. - 71
  Канторович В.И. - 282
  Карлсон К.М. - 63
  Карр (Сагг) Э. - 59,198,237
  Карц (Karcz) Д. -50-51
  Кассиди (Cassidy) Д. - 14
  Кастро Ф. -25
  Качалов P.M. -372
  Квашонкин А.В. - 136
  Кирдина С. Г. - 353
  Киров СМ. - 69,82,96-97,107
  Клейнер Г.Б. - 372
  Колльер (Collier) И. - 10
  Кондратьев Н.Д. -20,28,71
  Конторович (Kontorovich) В. - 13, 101,306-309,311-312,316, 320,328, 331
  Корнай (Kornai) Я. - 273
  Косиор И.В. - 158
  Косиор СВ. - 69, 78, 96-98, 107,
  164
  Косыгин А.Н. - 331
  Кошелева Л.П. - 20, 55, 71, 133,
  180,211
  Кржижановский Г.М. -196 Крицман Л.Н. - 361 Кузьминов Я.И. - 352 Куйбышев В.В. - 68-69, 71, 74-75, 77,93,96-97,107,133,147,156-157, 167,177-178,195,217, 236-238
  Лазарев В. - 9-10,24-25,91,160,169, 179,182,189,191,232,270,314,325 ЛатовЮ.В. -347,374 Левин В.А. -216 ЛельчукВ. -20
  Ленин В.И. - 12, 30, 34, 36, 41, 43-
  45, 69-70, 72, 80, 87, 124, 145, 336-
  338,343,358,360,369
  Леонард (Leonard) К. - 10
  Леплевский И.М. - 63
  Ли (Lih) Л. - 10, 27, 29, 43, 55, 71,
  178,180,314
  ЛиберманЕ.Г. -309,321
  Лихачев И.А. - 181
  Ломинадзе В.В. - 68
  Любимов И.Е. - 198, 221, 224, 262,
  266
  Лютер М. - 368
  Макаров -215,278
  Маленков Г.М. - 98,151,153
  Малышев В.А. - 300,303, 315
  Маркевич A.M. - 7, 9-10, 200, 246-
  249,253,261,264,267
  Маркс К. - 14, 46-47, 65, 103, 109,
  370
  Межлаук В.И. - 88, 133-134, 158,
  164,198,207, 233,237-238
  Меншиков А.Д. - 346
  Мизес (Mises) Л., фон - 12-13,15-
  17, 21-22, 26, 92, 172, 175, 184, 243,
  269,311,333
  Микоян А.И. - 19, 34, 49, 57, 63, 71,
  87-88, 90, 92, 96-98, 152, 176, 217,
  223, 298-299,329
  Миллар (Millar) Д. - 11,15,67
  Мирзаханов И.А. - 218
  МирзоянЛ.И. -28
  Михайлов - 210
  Молотов В.М. - 19-20, 28, 33-34, 43, 54-57, 69-71, 74-78, 83, 88-89, 93, 96-99, 107, 132-133, 147-148, 157-158, 168, 175, 177-178, 180, 188-190,193,199, 211, 215, 217, 220, 224,236-237,268,302,314,363 МугабеР. -25 Муклевич Р.А. - 219
  Найт (Knight) Ф. -31 Найшуль В. - 374 Наумов В. -20
  Наумов О. - 10, 20, 25-27, 29, 32, 43, 47, 76, 80, 84, 103, 196, 200, 213-214,357
  Ноув (Nove) А. - 16,29,35,362 Нуреев P.M. - 349,352,362,379 НусиновИ.С. -68
  Олсон (Olson) М. - 23-25, 86-87, 172,175,244,330,357 ОльсевичЮ. - 18-19 Орахелашвили И.Д. - 33 Орджоникидзе Г.К. (Серго) 33, 34, 68-71, 75-76, 78, 83, 85, 87-88, 91, 96-98, 108, 135, 138, 176, 181-184, 188, 197-202, 206-213, 216-224, 227, 233, 236-237, 241, 268, 278, 298, 309,320-321,329,363 Осипов -278
  Осокина Е. - 9, 102, 126, 128-129, 131
  Павлов И.П. -33 Павлуновский И.П. -208,218 Палм (Palm) Ч. - 10 Пауэл (Powell) Р. - 18,195,239,268 Петр1 -346,352
  Петровский Г.И. - 96-98, 126, 209, 212
  Пиночет А. - 21 Платонов - 71
  Пол Пот -25 Поскребышев А.Н. - 85 Постышев П.П. - 96-98,151 Преображенский Е.А. - 47-48, 54, 58,63-64,108 Пучков -278 ПьюзоМ. -33
  Пятаков Г.Л. - 28, 87, 164, 184, 193, 200,208,213, 225,278,283
  Рейзиан (Raisian) Д. - 10
  Рис (Rees) Э.А. - 9, 25, 70, 85-86,
  88, 144-145, 169-170, 198, 207, 227,
  309
  Роговая Л.А. -20
  Рудзутак Я.Э. - 68-69, 96-97, 107,
  176
  Румянцев И.П. - 75 РуновА.Б. -351
  Рутлэнд (Rutland) П. - 16,171,243 Рухимович М.Л. - 90,197,207-209 Рыков А.И. - 32, 68-71, 73-78, 80, 82,107
  РютинМ.Н. -25,84
  Саркис С.А. - 135
  Симонов К.М. - 34
  Симонов Н. - 9,170,280,318
  Сингер (Singer) Д. - 14
  Ситнин В.К. - 272, 276, 284, 287,
  292-294
  Смирнов Г.И. - 158 Смит А. - 174,229 Соколов А.К. - 10,139,325,328 Соловьев А. - 366 Соловьев Э.Ю. -368 Сталин И.В. - 6, 12-13, 19-21, 23-30, 32-39, 43-44, 47-48, 50, 53-59, 61-65, 67-68-85, 87-96, 98-103, 106-108, 111, ИЗ, 119, 122-124, 128-133, 135, 138-139-143, 147-153, 156-160, 162-163, 165-167, 175-178, 180-184, 188-190, 196-200, 207-209, 211-215, 217-218, 224, 233-234, 236-237, 247, 261-262, 268, 270, 272, 279, 283, 298-300, 302-303, 308-310, 313-316, 320-321, 323-324, 329-332, 334-346, 355,358-359,363,372
  Стариков Е. - 378
  Стаханов А.Г. - 135,137
  Степанов И.И. - 356
  Струмилин С.Г. - 156,185,196,237,
  268
  Сырцов СИ. -68 Таль -278
  Тамбовцев В.Л. -352,372 Тихонов А. - 9, 152, 155, 158, 178, 235,281,300,303,310,325 Томский М.П. - 32, 69-71, 73-74, 107
  Трахтер Б.С. - 234 Троцкий Л.Д. - 34, 43, 47-48, 61, 70, 73-74, 76, 81, 84, 196, 198, 234, 338-339,354-355,359 Тухачевский М.Н. - 71
  Уильямсон (Williamson) О. - 22 Уинтер (Winter) С.Д. -22
  Фельдман Г.А. - 109 ФушманАМ. -278
  Хайек (Hayek) Ф.А. - 12-13, 15-17, 21-22, 26, 31-33, 35, 69, 86-87, 92, 167, 172, 175, 184, 194, 241, 243, 269,311,338,358-359 ХанинГ. -310
  Хантер (Hunter) X. - 40, 66, 120, 122,218-219
  Харрисон (Harrison) М. - 9-10, 51, 110,170,280-281
  Хлевнюк О.В. - 9-10, 20, 27, 29, 34, 36, 43, 55, 59, 63, 68, 70-72, 75-77, 83, 90, 94-95, 98-99, 103, 108, 128-131,134-137,144-145,147,160,166, 169,176,182,184,197-198, 207,212, 234, 236, 272, 286, 293, 300-301, 303, 309,315,320,373
  Хрущев Н.С. - 47, 80, 98, 101, 308, 371
  Хулан (Hulan) Н. -10
  Хусейн С. - 21
  Хьюитт (Hewitt) Э.А. - 6,16
  ЦипкинИ.Н. -276,282
  Чемберлен (Chamberlin) В. - 45 Черненко К.У. - 332 Чернышевский Н.Г. - 44 Чубарь В.Я. -96-98 Чуев Ф.И. - 19,88
  ШавансБ. -370
  Шеболдаев Б.П. - 152
  Ширмер (Szyrmer) Я. - 40, 66, 120,
  122,218-219
  Шмидт В.В. -77
  ШохинА. -368
  Шреттл (Schrettl) В. - 10, 110, ИЗ, 118
  Штайнрайх (Steinreich) Д. - 10
  ЭйхеР.И. -56,63,97-98
  Элман (Ellman) М. - 13, 67, 101,
  306-309,311-312,316,320,331
  Энгельс Ф. -370
  Эрроу (Arrow) К. -86-87
  ЮдкевичМ.М. -352
  Ягода Г.Г. -97
  Яковлев Я.А. -63,217,299
  Ясный Qasny) Н. - 10
  Abramovitz М. - 276 AbshireS.W. -46 Allen R.W. -46 Alston L. -371
  BajtA. - 141 Barber J. - 170 Barnett V. - 198 Bauer R. - 15 BeliikY. -309 Bleaney M. - 141 Bohnert A. - 113 BoldinV. -308
  CiolkoM. - 11 CoaseR. -22 Conyngham W.J. - 197 Cook P. -331
  DesaiP. -291 DoaneD.P. -267
  
  DomarE. - НО MoryukovM.V. -314
  Dyker D. - 197 MurrellP. -24
  EggertssonT. -371 Niskanen WA. - 13
  ErlichA. -47,58,109,122 North D.C. -22,352,371
   Nutter G.W. -46
  Fisher S. - 112
  Fortescue S. - 197 Ofer G. - 160
  FranchettiM. -33 OwenT. -40
  GaddyC. -291 Panayotopoulos C. - 11
  Gorlin A.C. - 197, 267 PejovichS. -379
  Grossman G. - 16-17,316 Pierce B. -47
   PolanyiK. -349,353
  HarbergA. -314
  Harris J.R. -90,106-107 Roberts PC. -44
  Hollander P. - 14
  Holzman E -276,294,297 SchroederG. - 16,322
  HowittP. - 112 SchumpeterJ. -312
   ShleiferA. -281
  IckesB. -291 Skidelsky R. - 24,175, 244,330
  IdsonT. -291 Spulber N. - 47
  Inkeles A. - 15 Stuart R. - 11, 16, 47, 58, 110, 144-
   145, 201
  JoskowP. -229 Sutton AC. -297
  Joyce C. -315
  Junker J. - 14 Tilly R. -45
   Treisman D. - 171
  KahaneJ. - 12 Treml V. - 17
  KatzL. - 112
  Keren M. - 197, 267 Vickrey W. - 86
  Kim B.Y. - 280-281 Vincentz V. - 110
  Krueger G. - 11 VishnyR. -281
  Kuznets S. - 160,297,314 VolinLA. -46
   VyasA. -67
  LevineH. -243
  Lewin M. -49-51,73 Watson D.H. - 70, 85-86, 88, 145,
  LinzS. -223 170, 207,227
   WeitzmanM. -313
  MalleS. -44 WelfensP. -45
  Martin R. -223 Wilhelm J. - 267
  MastenS. -229 WineckiJ. -371
  McKay J. -41 Wheatcroft S.G. - 110,196
  MerlS. -49-50,52,73
  Mesa-Lago C. - 21 YasinY. -331
  Mihalyi P. - 141
  MokhtariM. -51 ZoteevG. -316
  MontiasM. -243
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"