Брокгауз-Ефрон : другие произведения.

Энциклопедия Брокгауза-Ефрона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Энциклопедия Брокгауза-Ефрона о развитии Капитализма

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Еврейская Энциклопедия Брокгауза-Ефрона

О 'Еврейской энциклопедии' Брокгауза-Ефрона, издававшейся в 1908-1913 гг.
От издателей ? Распределение материала Энциклопедии по разделам
Список главнейших сокращений и аббревиатур

  



  
   О 'Еврейской энциклопедии' Брокгауза-Ефрона,
издававшейся в 1908-1913 гг.
   источник
   ... "Краткая еврейская энциклопедия" и http://www.eleven.co.il/ явились наследниками знаменитой "Еврейской энциклопедии" Брокгауза-Ефрона, выходившей в России с 1908 по 1913 год. Нетрудно увидеть: продлись издание еще хотя бы пару-тройку лет, и его постигла бы судьба так называемого "Нового энциклопедического словаря" того же издательства, который прервался на 27-м томе "Ньюфаундленд до Отто", а на последних его томах красовались бы знаки военной цензуры. Понятно, что общие трудности еврейской и русско-еврейской печати времен первой мировой войны вряд ли обещали бы успех и, главное, завершение издания.
   "Еврейской энциклопедии" Брокгауза-Ефрона суждено было стать основным источником знаний о еврействе на русском языке чуть ли не на целый ХХ век. Ведь первый том "Краткой еврейской энциклопедии" появился спустя 67 лет после начала выпуска первой русской еврейской энциклопедии. Хотели того ее авторы, издатели и идеологи или нет, но та энциклопедия подвела историческую черту под попытками российского еврейства самостоятельно осмыслить свою историю на языке самой большой тогда еврейской общины в мире.
   Сегодня полезно вспомнить, что в 1906-1908 годах идея еврейской энциклопедии на русском языке не находила активной поддержки. Сведения об этом содержатся в последнем томе энциклопедии, в статье "Энциклопедия". Ее интонацию радостной не назовешь: "Дело было начато при неблагоприятных внешних условиях. Передовые круги еврейской интеллигенции, увлеченные происходившим в России общественным движением, посвящая свое внимание главным образом вопросу о равноправии еврейского народа, проявляли индифферентное отношение к культурным задачам энциклопедии. Кроме того, предшествовавшие неудачные попытки издать энциклопедию вызывали сомнение, будет ли настоящее издание доведено до конца. Но всё же постепенно общественный интерес к настоящему изданию стал нарастать. Еврейская печать в общем относилась к изданию неблагожелательно; напротив того, общерусская пресса с удовлетворением констатировала выход новых книг. Не учитывая тех тяжелых условий, в которых пришлось работать редакции, не находившей необходимого числа подготовленных сотрудников, еврейская печать порою даже грубо высмеивала саму идею о еврейской энциклопедии, в частности на русском языке, подчеркивала отдельные дефекты, не останавливаясь на общей цели издания. Со своей стороны, редакция "Еврейской энциклопедии", вполне сознавая слабые стороны издания, считала, что и при изъянах, неизбежных во всяком громадном коллективном труде, "Еврейская энциклопедия" выполняет культурную задачу".
   Далее авторы статьи, констатируя постепенное изменение отношения к энциклопедии, лишенной партийной окраски, писали: "Пусть "Еврейская энциклопедия", проникнутая единым желанием - способствовать развитию самосознания евреев в России, послужит памятником коллективного труда, посвященного духовным потребностям еврейского народа".
   Тот факт, что энциклопедия эту задачу выполнила, не вызывает сомнений. Более того, в итоге "Еврейская энциклопедия" Брокгауза-Ефрона стала важнейшим хранилищем знаний о еврействе, оказавшим свое влияние и на русско-еврейскую литературу, и на творчество уже советских евреев, лишенных прямого доступа к информации о еврействе на еврейских языках. Нетрудно понять проблемы старой "Энциклопедии" в условиях массовой эмиграции российских евреев, в ситуации возрождения языка иврит и одновременно существования языка идиш в качестве основного языка российского еврейства.
   И всё же никто не мог предположить, что две мировые войны, завершившиеся Катастрофой европейского еврейства, приведут к созданию государства Израиль, с одной стороны, и к уходу в сферу русского языка подавляющего большинства российских евреев - с другой. Никому не было дано предугадать, что уже в 1990-х дореволюционная "Еврейская энциклопедия" будет издана репринтом в посткоммунистической Москве. Причем произойдет это тогда, когда уже почти 15 лет в Израиле будет выходить русскоязычная "Краткая еврейская энциклопедия" (КЕЭ).
   [...]
   В 10-м томе составители констатировали, что история создания КЕЭ сама стала частью истории еврейского народа. В этом уже нет никаких сомнений. Однако нет сомнений и в том, что история эта продолжается. Пусть и в новом техническом варианте, соответствующем нашему времени, дней, когда проблема культурного самоопределения и самосознания еврейского народа стоит не менее остро, а отражение ее не менее интересно, чем в год столетия начала работы над проектом "Еврейской энциклопедии" Брокгауза-Ефрона, в год 60-летия окончания второй мировой войны или в год завершения работы над "Краткой еврейской энциклопедией".
  
   Зомбарт, Вернер
   Материал из Википедии -- свободной энциклопедии
   Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 28 мая 2013; проверки требуют 8 правок.
   Перейти к: навигация, поиск

Вернер Зомбарт

Werner Sombart


Вернер Зомбарт

Дата рождения:

   19 января 1863

Место рождения:

   Эрмслебен (нем.)русск., Провинция Саксония, Пруссия, Германский союз

Дата смерти:

   18 мая 1941 (78 лет)

Место смерти:

   Берлин, Германская Империя

Страна:

   Германия

Научная сфера:

   экономика, социология,история хозяйства

Научный руководитель:

   Густав фон Шмоллер
   Вернер Зомбарт (нем. Werner Sombart; 19 января 1863, Эрмслебен (нем.)русск., Провинция Саксония, Пруссия, Германский союз -- 18 мая 1941, Берлин, Германская Империя) -- немецкий экономист, социолог и историк, философ культуры.
   Содержание
  -- 1 Биография
  -- 2 Примечания
  -- 3 Сочинения
  -- 4 На русском языке
  -- 5 О Зомбарте
  -- 6 Ссылки
   Биография
   Ученик Густава Шмоллера, представитель немецкой исторической школы в экономической теории, классик немецкой социологии С 1890 -- профессор Бреславского (Вроцлавского) университета. С 1906 -- в Берлине.
   Зомбарт -- знаток итальянского народного хозяйства, автор социально-экономического этюда: "Die RЖmische Campagna" (Лпп., 1888), очерка итальянской торговой политики времён объединения Италии (в сборнике: "Die Handelspolitik der wichtigeren Kulturstaaten", I, Лпц., 1892) и многих других ценных монографий в различных изданиях. Основные работы Зомбарта посвящены экономической истории Западной Европы, в особенности возникновению капитализма (Зомбарт собрал при этом огромный фактический материал), проблемам социализма и социальных движений. Испытав в молодости влияние работ Карла Маркса, Зомбарт выделялся среди немецких экономистов-профессоров того времени своими радикальными взглядами на социально-политические вопросы. По выражению одного из основателей австрийской экономической школы О. фон Бём-Баверка: "В лице Вернера Зомбарта Маркс приобрёл недавно столь же горячего, сколь и остроумного апологета, апология которого, впрочем, имеет своеобразный характер, а именно: для того чтобы иметь возможность защищать Маркса, он дал ему сперва новое истолкование"[1]. Он предложил деление ментальностей на "естественные" и "экономические". Суть деления примерно та же, что и у Вальтера Шубарта ("иоанновский" и "прометеевский" типы), но рассматривается оно под социально-экономическим углом.
   Лауреат Нобелевской премии по экономике Ф. фон Хайек отнёс Зомбарта к тем социалистам, которые выйдя из марксистов стали предшественниками национал-социализма[2]. В книге "Торгаши и евреи" Зомбарт приветствует "Германскую войну", являющейся, по его мнению, отражением конфликта между коммерческим духом английской цивилизации и героической культурой Германии. Он проповедует презрение к "торгашеству" англичан, которое преследует лишь индивидуальное благополучие в противовес готовности к самопожертвованию немцев[3]. Предназначением индивида, согласно Зомбарту, является принесение себя в жертву высшим ценностям. Война -- воплощение героизма, а война против Великобритании -- война с коммерческим идеалом, идеалом личной свободы и комфорта, который, согласно Зомбарту, символизируют безопасные бритвы, которые немецкие солдаты находят в захваченных английских окопах[4].
   В.Зомбарт также известен благодаря своей полемике с М.Вебером относительно происхождения и развития капитализма на Западе. Для В.Зомбарта методологически было важно разделить два источника капитализма, которые могут условно быть названы внешним и внутренним. М.Вебер, как известно, исходил из поиска условий капитализма внутри западноевропейского региона, что получило оформление в виде известной теории о протестантизме как движущей силе общественной трансформации. В.Зомбарт настаивая на роли евреев в становлении капитализма, указывал на внешний фактор. Однако он также понимал недостаточность этого тезиса, поскольку капитализм, в отличие от представителей еврейского этноса, был более четко локализован, и должен был иметь свои уникальные западноевропейские корни. Изменение в положении женщины в западноевропейской культуре и последовавший за этим перевес эгоистической роскоши над альтруистической и становятся внутренним фактором, который дополнил внешний и в итоге привел к развитию капитализма[5].
   В последние годы своей жизни сошел с научной сцены. Пришедшие к власти нацисты препятствовали распространению его книг, а студентам было запрещено посещать его лекции.[6]
  
   Примечания
      -- ? Бём-Баверк, 2002, с. 116
      -- ? Хайек, 2005, с. 168
      -- ? Хайек, 2005, с. 169
      -- ? Хайек, 2005, с. 170
      -- ? Ефимов Е. Г. Теория роскоши Вернера Зомбарта // Научный потенциал регионов на службу модернизации. Астрахань: АИСИ, 2011. С.236-239.
      -- ? Руткевич А. М. Вернер Зомбарт -- историк капитализма // Зомбарт В. Сочинения. Т.1. СПб, 2005. С.19-20
   Сочинения
  -- Noo-Soziologie, В., 1956: Studien zur Entwicklungsgeschichte des modernen Kapitalismus, Bd I-2, MЭnch. -- Lpz., 1913;
  -- Die Zukunft des Kapitalismus. B., 1932.
  -- Deutscher Sozialismus. B., 1934. (в рус. пер. "Социализм и социальное движение в XIX столетии")
   На русском языке
  -- Социализм и социальное движение в XIX столетии. - СП(б), 1902.
  -- Художественная промышленность и культура. - СП(б),
  -- Идеалы социальной политики. - СП(б), 1906.
  -- Будущность еврейского народа. Перевод Х. И. Гринберга. Одесса: Типография А. М. Швейцера, 1912.
  -- Современный капитализм, т. 1-2. - М., 1903-05; т. 3. - М.--Л., 1930 (т. 1, 2 изд. - М. -Л., 1931)
  -- Буржуа. - М., 1924.
  -- Народное хозяйство в Германии в XIX и в начале XX в. - М., 1924.
  -- Зомбарт В. Евреи и хозяйственная жизнь. - СП(б).: Книгоиздательство "Разум", 1912.
  -- Зомбарт В.Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека / Пер. с нем.; изд. подгот. Ю. Н. Давыдов, В. В. Сапов. -- М.: Наука, 1994.
  -- Зомбарт В. Социология / Пер. с нем. И. Д. Маркусона. - М.: УРСС, 2003.
  -- Зомбарт В. Буржуа: этюды по истории духовного развития современного экономического человека; Евреи и хозяйственная жизнь / Пер. с нем. - М.: Айрис-пресс, 2004.
  -- Зомбарт В. Избранные работы / Пер. с нем. - М.: Территория будущего, 2005.
  -- Зомбарт В. Собрание сочинений: В 3 т. - СПб.: Владимир Даль, 2005.
  -- Зомбарт В. Роль евреев в развитии капитализма.
   Вернер Зомбарт. Собрание сочинений в трех томах
  -- http://socioline.ru/book/verner-zombart-sobranie-sochinenij-v-treh-tomah
  -- Скачать бесплатно: Вернер Зомбарт. Собрание сочинений в 3 томах. Том 1. Буржуа: к истории духовного развития современного экономического человека. Том 2. Торгаши и герои. Евреи и экономика. Том 3. Исследования по истории развития современного капитализма. Издательство: Владимир Даль, 2005 г. ISBN 5-93615-044-5, 5-93615-050-X
   О Зомбарте

   Вернер Зомбарт на Викискладе?
  -- Бём-Баверк, Ойген фон Апология Вернера Зомбарта // Критика теории Маркса. -- Челябинск.: Социум, 2002. -- С. 116--138. -- 283 с. -- 1000 экз. -- ISBN 5-901901-08-8
  -- Браславский Р. Г. Сочинения Вернера Зомбарта в России // Журнал социологии и социальной антропологии. -- Том IV, 2001. -- N 1.
  -- Ефимов Е. Г., Аронова О. В. Проблема генезиса капитализма в социологии В.Зомбарта (методологические аспекты) // Известия Волгоградского государственного технического университета. -- 2010. -- Т. 7. -- N 7. -- С. 25-28. http://elibrary.ru/item.asp?id=15250535
  -- Митенков А. В. В. Зомбарт о генезисе общества: (философско-антропологический анализ учения). -- М.: Прима-Пресс-М, 2002
  -- Шпакова Р. П. Вернер Зомбарт: в ожидании признания // Журнал социологии и социальной антропологии. -- Том IV, 2001. -- N 1.
  -- Хайек, Фридрих Август фон Глава XII. Социалистические корни нацизма // Дорога к рабству. -- М.: Новое издательство, 2005. -- С. 167--178. -- 264 с. -- (Библиотека Фонда "Либеральная миссия"). -- 3000 экз. -- ISBN 5--98379--037--4
  -- Гергилов Р.Е., Шпакова Р.П. От механизации к рационализации: идейное влияние Ф. Тённиса на В. Зомбарта. Социологический журнал. 2007. N 1.
   Ссылки
  -- Зомбарт, Вернер // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. -- СПб., 1906--1913.
  -- Биография и библиография З.
  -- в библиотеке РГИУ
  
   Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона
   Материал из Википедии -- свободной энциклопедии
   Еврейская энциклопедия -- первая изданная в Российской империи энциклопедия, посвящённая, по определению самой энциклопедии, "еврейству и его культуре в прошлом и настоящем".
   Энциклопедия была выпущена издательством Брокгауза и Ефрона в 16 томах в 1906--1913 годах. В её основу положена изданная в Нью-Йорке в 1901--1906 гг. "Jewish Encyclopedia". Активную помощь в финансировании и редактировании энциклопедии оказали барон Д. Гинцбург и доктор Л. Кацнельсон.
  -- В советское время Еврейская энциклопедия не переиздавалась. В 1991 году издательством Терра было осуществлено репринтное издание энциклопедии. Еврейская Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Содержит более 20000 энциклопедических статей.
  -- О 'Еврейской энциклопедии' Брокгауза-Ефрона, издававшейся в 1908--1913 гг.
  
  

Еврейская Энциклопедия Брокгауза-Ефрона

О 'Еврейской энциклопедии' Брокгауза-Ефрона, издававшейся в 1908-1913 гг.
От издателей ? Распределение материала Энциклопедии по разделам
Список главнейших сокращений и аббревиатур

  

http://brockhaus-efron-jewish-encyclopedia.ru/beje/slovnik/azbuka.htm

  
   A-Z
от Abend-Blatt до Zwetschgen-Taanit

А
от А до Абрагамс, Израиль
от Абрагамс, Луи-Барнетт до Авраам из Аугсбурга
от Авраам из Беи до Азулаи, Хаим Иосиф Давид
от Азур до Аллегория в Библии
от Аллегри, Авраам до Анав, Яков бен-Авраам
от Анаграмма до Арвад
от Арвейлер, город до Атомизм
от Атрибуты до Аялон


Б
от Баал Toкеа до Барайта миросотворения
от Барайта о построении Скинии до Бебай, Бен-
от Бебай, в Библии до Бенджемин, Иуда Филипп
от Бенджемин, Михаил Генри до Берешит
от Берешит рабба до Бет-Шеан
от Бет-Шеарим до Блогг, Соломон бен-Эфраим
от Блок, Александр до Боньяр, Фридерика
от Боппард до Бринон
от Брион до Бялый Камень


В
от Ваад четырех стран или областей до Вашти
от Ваэц до Вера
от Вера-и-Аларкон, Лопе де до Виргиния
от Виргиния Западная до Вольямполь
от Волянов до Вятская губерния


Г
от Га до Гальберштамм, Хаим
от Гальвестон до Гветта, Исаак
от Гвиана до Генрих II
от Генрих IV до Гиббор, Иегуда бен-Илия бен-Иосиф
от Гибеа до Гловно
от Глогау, город до Гонорея
от Гонорий до Грилихес, Авраам Авенирович
от Грильпарцер, Франц до Гютербок, Павел


Д
от Даббашет до Деборы песнь
от Дебречин до Длугош, Ян
от Дмитриев до Дятлово


Е
от Е до Ефрон, Илья Абрамович


Ж
от Жабинка до Жыжморский, Залман


З
от Заальфельд, Сигизмунд до Зелев
от Зеленка до Зюсслин, Израиль бен-Иоель из Эрфурта


И
от Иаддуа до Иегуди
от Иегуди бен-Шешет до Илия бен-Иосиф
от Илия бен-Исаак из Каркассона до Иосе Абба бен-Ханин
от Иосе Абба из Махузы до Исаак бен-Авигдор из Люнеля
от Исаак бен-Авраам (талмудист) до Иш-Тоб


Й
от Йейтелес, Аарон (Андрей) Людвиг Иосиф (Генрих) до Йошика, Николай

К
от Кааден до Кальяри, город
от Кальяри, Иуда бен-Давид до Карп, Петр
от Карп, София до Кейзер, Эфраим
от Кейль, Карл Фридрих до Клей, Израиль
от Клейберг, Минна до Козенца
от Козин до Копысский, Гилель бен-Аарон
от Копысский, Иуда Лейб бен-Менахем-Мендель до Кремье, Андрэ
от Кремье, Гастон до Кюстрин


Л
от Ла Гвардия до Лебуш (Арье) бен-Исаак га-Леви Горовиц
от Лебуш (Арье) из Кишинева до Левин, Яков
от Левинзон, Анна Генриета до Либрейх, Рихард
от Либрехт, Феликс до Лозовая
от Лозовая-Павловка до Ляцково


М
от Маадай до Мандль, Леопольд
от Мандль, Людвиг Лазарь до Махир, в Библии
от Махир, талмудист до Менахем бен-Михаил
от Менахем бен-Перец из Жуаньи до Микваот
от Микве, миква до Моисей Авраам из Брест-Литовска
от Моисей Асан (Хаззан) де Сарагуа до Мордехай бен-Иуда Леб из Львова
от Мордехай бен-Моисей Галанте до Мястковка


Н
от Наама до Нацяны
от Нашез, Теодор до Никольсбург
от Никольская Слободка до Нютуг


О
от Обадии книга до Ошмяны


П
от Паальцов, Христиан Людвиг до Переферкович, Наум Абрамович
от Переход прав до Плоешти
от Плонск до Потоцкий
от Потсдам до Пятнадцатое Аба


Р
от Рааб до Раусук, Симсон
от Раухберг, Генрих до Риети, Ханания Элиаким
от Ризберг, Израиль Бер до Розенштейн, Самуил Зигмунд
от Розеншток, Мориц до Рясна


С
от Саадия до Сандор, Пауль
от Санежишки до Сефаради
от Сефарваим до Смела
от Смелое до Социализм
от Социалистическая еврейская рабочая партия до Сяды


Т
от Таабит, Алнуман ибн- до Тироль
от Тирхана до Тянь-цзинь


У
от Уац до Уязд


Ф
от Фааф-Моав до Флейшер, Виктор
от Флейшер, Макс (архитектор) до Фюрт, Мейер


Х
от Хабад до Хасидизм
от Хаслев до Хуяйя ибн-Актаб


Ц
от Цаади, Иуда до Цюрих


Ч
от Чарльмонт, Елизавета Джен Конфильд до Чэмберлен, Гаустон Стюарт


Ш
от Шаалбим до Шиннуй га-Шем
от Шион до Шюрер, Эмиль


Щ
от Щавница до Щучин, уездный город


Э
от Эбал до Элханан Гендель Кирхган
от Эль Aca до Эштон


Ю
от Юбал до Юшкевич, Семен Соломонович


Я
от Яабец, Барзилай бен-Барух до Яшуныч
  
  
   БУРЖУА ЕВРЕИ
   И ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ
   Вернер Зомбарт http://depositfiles.com/files/ucydtyo9b - Скачать книгу
   0x01 graphic
   Предисловие
   Кое-кому из читателей будет, пожалуй, интересно узнать, каким путем я пришел к мысли о том, чтобы написать эту своеобразную книгу, и какого я желал бы отношения к ней со стороны читателя.
   На еврейский вопрос я наткнулся совершенно случайно, ког­да задумал заново переработать мой "Современный капитализм". В этом труде мне нужно было между прочим проследить несколько глубже цепь идей, приведших к нарождению "капиталистического духа". Исследования Макса Вебера о связи между пуританизмом и капита­лизмом, естественно, вынудили меня подробнее выяснить вопрос о влиянии религии на хозяйственную жизнь, чем я это делал рань­ше, -- и тут-то я впервые подошел к еврейскому вопросу. Дело в том, что внимательное рассмотрение веберовских доводов обнару­жило, что все те элементы пуританской догмы, которые, как мне казалось, имели в действительности влияние на образование капи­талистического духа, были заимствованиями из круга идей еврей­ской религии.
   Но одно это обстоятельство еще отнюдь не побудило бы меня уделять в истории происхождения современного капитализма особенно большое внимание евреям, если бы в дальнейшем ходе работы я не пришел к убеждению, -- опять-таки совершенно случайно, -- что и в создании современного хозяйства участие евреев значительно больше, чем предполагали до сих пор. Я пришел к этому выводу, когда за­дался целью объяснить себе те перипетии европейской хозяйствен­ной жизни с конца XV в. почти по конец XVII в., которые привели к перемещению ее центра тяжести из южных стран Европы в север­ные. Обычные объяснения внезапного падения Испании, такого же расцвета Голландии, упадка столь многих городов Италии и Герма­нии и рост других, как, например, Ливорно, Лиона (на короткий срок), Антверпена (тоже ненадолго), Гамбурга, Франкфурта-на- Майне, -- а именно, открытие морского пути в Ост-Индию, изме­нения в соотношении сил различных держав -- казались мне абсо­лютно недостаточными. И тут-то внезапно открылся предо мною сначала чисто внешний параллелизм между двумя категориями яв­лений: с одной стороны, хозяйственными судьбами стран и горо­дов и, с другой, переселениями евреев, в географическом разме­щении коих, как известно, в то время снова произошел почти ко­ренной переворот. Ближайшее изучение вопроса привело меня к непоколебимой уверенности в том, что именно евреи были тем фак-
   414 • Евреи и хозяйственная жизнь
   тором, который обусловливал собой экономический подъем или упадок самых главных пунктов: там, где они появлялись, хозяйственная жизнь расцветала; когда они уходили, она замирала.
   Но констатирование такого рода фактических обстоятельств выдвигает на первый план разрешение чисто научного вопроса о том, что представлял собою в те века "экономический подъем", посред­ством каких именно специфических деяний вызвали его евреи, по­чему они оказались способными к совершению этих деяний.
   В рамках общей истории современного капитализма было, конечно, невозможно дать обстоятельный ответ на все эти вопро­сы. Они же казались мне настолько заманчивыми, что я решил прервать на пару лет работы по главному труду, чтобы всецело от­даться выяснению еврейской проблемы. И таким-то путем возник­ла настоящая книга.
   Сначала я полагал, что смогу закончить ее в какой-нибудь год; но вскоре я заметил, что мои расчеты были ошибочны, так как на­лицо не имелось почти никаких подготовительных работ.
   Странная вещь: о еврейском народе писалось так много, а между тем о самом главном -- его отношении к хозяйственной жизни -- не было сказано ничего существенно важного. Так называемые "Исто­рии еврейского хозяйственного быта" или "Экономические истории евреев", по большей части, совершенно не заслуживают этого на­звания, потому что все они не что иное, как истории права или даже правовые хроники, которые к тому же совсем не затрагивают собы­тий нового времени. Поэтому мне пришлось выбрать фактически материал из нескольких сот монографий (некоторые из них превос­ходные) или из первоисточников для того, чтобы дать впервые -- я не скажу историю -- а эскиз хозяйственной деятельности евреев за три последних века.
   Если многие из авторов монографий, касающихся отдельных местностей, и пытались обрисовать, по крайней мере, внешнюю сторону хозяйственной деятельности еврейского населения и судь­бы их в течение последних столетий, то почти никто еще до сих пор не пробовал задаться общим вопросом о том, чем объясняется столь своеобразная судьба евреев или, выражаясь точнее, благодаря ка­ким особенностям смогли они сыграть ту выдающуюся роль в созда­нии современной хозяйственной жизни, которая в действительнос­ти выпала на их долю. Все, что обыкновенно приводилось для разъяс-
   Предисловие "415
   нения этой проблемы, все это -- не больше как устарелые, требую­щие значительных поправок схемы, вроде: "стесненное внешними обстоятельствами положение", "способность к торговле и шахерма- херству", "покладистая совесть", и такие общие фразы должны были служить ответом на один из самых сложных вопросов всемирной истории.
   Итак, прежде всего надлежало самым точным образом уста­новить: что собственно требует выяснения или другими словами: какую именно склонность евреев надо выяснить. И только после этого можно было обратиться к рассмотрению тех данных, которые делают по­нятной специфическую способность евреев стать творцами современного капитализма. Анализу этих данных посвящена большая часть насто­ящей книги, и здесь не место излагать подробно те выводы, к коим я в данном отношении пришел. Одно лишь я хотел бы подчеркнуть теперь же, чтобы читатель запомнил это, как основной тезис всей моей работы, а именно, что огромное, значительно перевешиваю - щее роль всех других вместе взятых факторов, воздействие евреев на современную хозяйственную (и вообще культурную) жизнь объяс­няется, на мой взгляд, крайне своеобразным переплетением усло­вий внешнего и внутреннего характера, что, по-моему, оно долж­но быть приписано одному (исторически случайному) факту, а имен­но, что народ крайне своеобразного уклада, -- народ кочевников и обитателей пустынь, народ с горячей кровью -- был перенесен в среду совершенно чуждых народностей, с холодной кровью, медлитель­ных, оседлых, и был вынужден жить и трудиться тоже в исключи­тельных внешних условиях. Останься евреи жить на Востоке или попади они в какую-нибудь другую жаркую страну, их своеобразная приро­да дала бы, конечно, тоже своеобразные последствия, но влияние их не имело бы того динамического характера. Они сыграли бы, быть может, такую роль, какую играют теперь армяне на Кавказе, каби­лы в Алжире, китайцы, афганцы или персы в Индии; но без них мы никогда бы не достигли кульминационного пункта человеческой культуры: современного капитализма.
   Именно это обстоятельство, т.е. что чисто "случайная" комби­нация столь различных по своей природе народов и их совершенно "случайные" тысячами причин обусловленные судьбы создали совре­менный капитализм, показывает, насколько своеобразна история его происхождения и в значительной степени самый его характер. Без
   416 • Евреи и хозяйственная жизнъ
   рассеяния евреев по северным странам земного шара не было бы со­временного капитализма, не было бы и современной культуры.
   Я довел мои изыскания до наших дней и, надеюсь, доказал с полной очевидностью, что хозяйственная жизнь нашего времени все в возрастающей мере подвержена еврейскому влиянию. Я не сказал в моей книге, -- и потому должен отметить это здесь, -- что в самое последнее время влияние евреев начинает, по всем видимостям ослабевать. То обстоятельство, что число евреев, занимающих видные посты, напр. директоров или членов наблюдательных советов в больших банках сокращается, не подлежит никакому сомнению и может быть подтверждено простым подсчетом. Но и помимо этого внешнего явления происходит, по-видимому, оттеснение еврейского элемента на второй план. Интересно выяснить причины этого крупного явления. Они могут быть самые различные. С одной стороны, они могут корениться в изменившихся личных способностях хозяйственных субъектов, в том, что не евреи сумели лучше приспособиться к тре­бованиям капиталистического строя, они "научились"; евреи же вследствие происшедших в их внешнем положении изменений (улуч­шение гражданского положения, упадок религиозного чувства) по внешним или внутренним причинам утратили часть их прежней спо­собности к капитализму; с другой стороны, причину уменьшения еврейского влияния на нашу хозяйственную жизнь надо, по всей вероятности, искать в изменившейся материальной обстановке эко­номической деятельности: капиталистические предприятия все бо­лее и более превращаются в бюрократические учреждения, которые уже не нуждаются в такой мере в людях со специфическими ком­мерческими талантами, -- бюрократизм приходит на смену коммер- циализму (для примера укажу на наши крупные банки).
   Вопрос о том, насколько новейшая эпоха капитализма в дей­ствительности свидетельствует об уменьшении еврейского влияния, подлежит еще детальному выяснению. В настоящей работе я пользуюсь своими личными наблюдениями, равно как и наблюдениями дру­гих лиц, лишь для того, чтобы доказать, что я при единственном возможном объяснении наблюдаемых явлений шел по правильному пути, что то объяснение существовавшего до сих пор влияния евре­ев, какое я даю в настоящей книге, правильное. Самое уменьше­ние этого влияния есть в то же время как бы опыт, показывающий, где должны корениться причины этого влияния.
   Предисловие "417
   Наконец, я хочу отметить еще несколько особенностей этой книги для того, чтобы в силу недоразумения общий ход моих мыс­лей не расплылся в тумане и не показался "критически" настроен­ному зрителю совсем иным, чем я хотел бы.
   1) Эта книга -- книга односторонняя; для того чтобы произве­сти в головах людей радикальный переворот, надо быть односторонним.
   Поясню свою мысль. Цель книги -- раскрыть значение евреев для современной хозяйственной жизни. С этой целью я собрал весь материал, свидетельствующий об их значении, совершенно не зат­рагивая других факторов, которые, помимо евреев, оказали влия­ние на создание современного капитализма. Поступая так, я, ко­нечно, отнюдь не думал отрицать влияния указанных факторов. С равным правом можно было бы написать исследование о влиянии на современный капитализм северных рас. И точно так же, как я раньше сказал, -- без евреев не было бы современного капитализ­ма, можно было бы сказать, что его не было бы без завоеваний тех­ники или без открытия серебряных залежей в Америки.
   И хотя моя книга, как я сам говорил, односторонняя, тем не
   менее
   2) это отнюдь не книга a these. Другими словами, настоящим исследованием я вовсе не имею в виду доказать правильность опре­деленного "исторического мировоззрения", нисколько не думаю дать "расовое" обоснование хозяйственной жизни. Какие "теоретические" или "историко-философские" выводы могут быть или должны быть сделаны из моего изложения, это настоящей книги не касается и стоит совершенно особо. Задачей настоящей работы является лишь передача того, что я видел, и попытка объяснить эти факты. По­этому-то если бы кто-нибудь пожелал опровергнуть мои утвержде­ния, то он должен основываться тоже только на эмпирико-истори- ческой действительности и доказать мне, что я ошибался, когда отстаивал известные факты, или делал ложные выводы в тех отдельных случаях, когда пытался выяснить причины определенных фактов.
   И наконец, я с могущей показаться странной настойчивостью подчеркиваю, что
   3) эта книга -- строго научная. Разумеется, с моей стороны, это не является похвалой книги, наоборот, я хочу объяснить один ее недостаток. Как научная книга, она ограничивается установле­нием и объяснением фактов, всецело воздерживаясь от оценки их.
   27-3151
   418 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Оценка ведь всегда субъективна, она не может не быть субъектив­ной, потому что в конечном итоге основывается на всецело личном миро- и жизнепонимании каждого отдельного субъекта. Наука же имеет целью дать объективное познание, она ищет истину, которая в основе всегда едина, тогда как оценок столько, сколько оценива­ющих субъектов. Но как только объективное познание перемеши­вается с какой-нибудь субъективно окрашенною оценкой, оно сей­час же тускнеет, и поэтому наука и ее представители должны были бы, как от чумы, бегать от оценки того, что они установили. А между тем нигде субъективная оценка не причинила столько зла, нигде она не помешала так познанию объективной действительности, как в области "расового" вопроса, и особенно в сфере так называемого "еврейского вопроса".
   Моя книга потому еще носит совершенно своеобразный харак­тер, что, в то время как в ней на протяжении пятисот страниц го­ворится о евреях, нигде, ни в одной строчке нельзя найти ничего такого, в чем проглядывала бы оценка евреев, их существа и их де­ятельности.
   Конечно, и проблема ценности, вданном случае ценности или не ценности определенной группы населения, может быть сделана предметом строго научной разработки. Но, как я сейчас это вкрат­це разъясню, такая разработка должна всегда сопровождаться над­лежащими напутствующими разъяснениями и критическими предо­стережениями. И приблизительно такого рода.
   Прежде всего, надо было бы обратить внимание на то, что и отдельные народы, подобно индивидуумам, подлежат оценке в за­висимости от того, что представляют собою они сами и их деяния; затем надлежало бы указать, что конечное мерило такой оценки всегда, безусловно, субъективное. Недопустимо поэтому говорить о "выс­ших" или "низших" расах, называть евреев "низшей" или "высшей" расой, потому что самое определение важности или незначительно­сти характерных свойств и роли изучаемого народа зависит всецело от субъективного представления о ценности у данного лица.
   Это явствует из следующих соображений.
   Возьмем для примера судьбу евреев. Среди всех народов это -- вечный народ. "Один народ рождается, другой погибает, один Из­раиль существует вечно", -- гордо говорит Мидраш к 36-му псалму. Ну что же, ценно это долгое существование народа, которым хва-
   Предисловие "419
   лятся еще и поныне евреи? Генрих Гейне думал иначе, когда писал: "Этот издревле несчастный народ уже давно проклят и влачит через столетия свои адские муки. О, этот Египет! Его создания не боятся времени: его пирамиды все еще стоят нерушимыми, его мумии все еще не поддаются разрушению и так же неискоренимы, как тот на­род-мумия, который кочует по свету, закутавшись в исписанные старинными буквами свитки, отвердевший кусок всемирной исто­рии, привидение, ради пропитания торгующее векселями и стары - ми брюками". ::
   Евреи сделали возможным существование капитализма в его теперешнем виде. Надо их благодарить за это? И на этот вопрос мо­гут быть даны прямо противоположные ответы в зависимости от субъек­тивного отношения отвечающего к капиталистической культуре.
   Кто, кроме Бога, в состоянии решить, в чем заключается "объективно" ценная деятельность или объективно ценное значение двух человек или двух народов? Ни одного человека, ни одну расу нельзя с этой точки зрения поставить выше других. И если серьез­ные люди, несмотря ни на что, все-таки постоянно предпринима­ют такие оценки, то естественно, что никто не имеет права запре­тить им высказывать крайне субъективные взгляды. Но когда такая оценка принимает характер объективного и общего суждения, мы должны безжалостно лишать ее этой неправильно присвоенной пре­тензии и, принимая во внимание опасность такого рода маскиро­вок, не остановиться перед употреблением самого страшного ору­жия в духовной борьбе -- осмеивания.
   Обыкновение представителей известных рас, известных на­родов восхвалять свою расу, свой народ, как "избранный", цен­ный, высший и Бог весть какой еще (совсем как жених восхваляю­щий свою невесту) представляет, поистине, комичное зрелище. В последнее время особенно высоко поднимали фонды двух рас (или двух этнических групп), можно, пожалуй, сказать, им боль­ше всего создавали рекламу,-- это германцы и именно евреи, ко­торых (совершенно основательно) брали под свою защиту нацио­нально настроенные евреи, отражая нападки лидеров других, а именно германских народностей. Разумеется, никто не может от­рицать за представителями названных этнических групп право на восхваление своих соплеменников и на привязанность к последним (совсем как жениха к невесте). Но как неприятно видеть, когда 27-
   4 2 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   такую любовь хотят навязать третьим лицам. Когда кто-нибудь вос­хваляет германские народности, почему бы в ответ не привести мнение Виктора Гена (Hehn), несомненного авторитета, о том, что "в последовательных стадиях развития, ведущих от низших организмов к высшим и более благородным, итальянцы занимают более высо­кое место, богаче одарены духовными дарами, чем, например, англичане". (Понятно, что это мнение Гена столь же мало объек­тивно, как и диаметрально противоположная ему точка зрения гер­манофилов.)
   Или кто станет мне возражать, если я вздумаю ставить негров Соединенных Штатов выше их белокожих обитателей? Разве будет возражением, если мне укажут на высоко развитую материальную культуру янки? Ведь для действительности этого довода пришлось бы предварительно доказать, что американская культура ценнее негри­тянского отсутствия культуры и т. д.
   Научный анализ вопроса об оценке рас мог бы, собственно говоря, преследовать и другие цели. Так, он мог бы выяснить пос­ледовательные изменения масштабов оценки. И при таком истори­ческом изучении по отношению к последним столетиям пришлось бы признать, что цикл развития, сформулированный одним остро­умным человеком в тезис: от человечества к бестиальности через национальность, та его часть, которая ведет назад к бестиальнос- ти, должна быть выражена иначе, а именно: от человечества (кото­рое в данном случае понимается не в качестве регулятивной идеи, а просто, как равенство всех людей на бумаге) через национальность (и расовое восхваление) к специализации (или качественной оцен­ке), т.е. к оценке человека вне зависимости от его принадлежности к тому или другому роду или племени. Как раз теперь мы присут­ствуем при образовании нового понятия расы, в которой не усмат­ривают более исторически развивающееся явление, а, наоборот, наполняют ее идеальным содержанием!
   Коллективная оценка целых рас и народов теперь все более и более отвергается, как слишком плебейский идеал. Понятно, что при этом не следует впадать в еще более плебейскую привычку из­мерения всех людей одним масштабом. Напротив, следует выдви­гать более "возвышенную" точку зрения, а именно, что кровь, правда, делает людей ценнее, независимо от того, какая это кровь -- гер­манская, еврейская или негритянская. Человек должен быть "по-
   Предисловие "421
   родистым", и с этой точки зрения породистая еврейка ценнее рас­фуфыренной и изнеженной германки и наоборот.
   Наконец, в научной разработке проблемы ценности целых эт­нических групп можно было бы указать еще на то, что есть люди, для которых вообще расы и народы своего рода Гекуба; для них цен­ность представляют лишь отдельные люди, они держатся того мне­ния, что всякие скопления людей, в виде рас или чего-либо подоб­ного, представляют собою не имеющую никакой цены смесь, в этой же смеси лишь там да сям торчат единичные, имеющие ценность, люди. Думающие так давно уже перестали делить людей в вертикальном направлении; они делят их горизонтальной чертой на "людей" и что- то другое, причем "над чертой" у них так же часто (или так же ред­ко) попадаются евреи, как и христиане, эскимосы, как и негры. (Ведь в каждой человеческой группе можно найти "людей" -- это безусловная истина.)
   Моя книга -- книга научного содержания и потому не содер­жит никаких оценок. Личное же мнение автора представляет инте­рес не для широкой публики, а лишь для его друзей. Последние же знают его.
   Вернер Зомбарт
   Глава первая Методы
   количественного познания
   0x01 graphic
   Чтобы определить участие известной группы народонаселения в данной экономической области, мы можем пользоваться двумя методами: статистическим и генетическим. Путем ста­тистического метода можно, как это уже выражено в самом его наименовании, попытаться привести в известность количество экономических субъектов, которые вообще принимают участие в определенной экономической деятельности (например, завязывают торговые сношения с известной страной или создают какую-нибудь область промышленности в данную эпоху), а затем постараться вы­числить процентное отношение этих субъектов ко всей исследуемой группе населения. Этот метод имеет, несомненно, большие пре­имущества. Мы, конечно, получим отчетливое представление о значении иностранцев, протестантов или евреев для развития какой- нибудь отрасли торговли, если сможем установить с цифрами в ру­ках, что 50 или 75% лиц, принимавших в ней участие, принадле­жат к той или иной категории. Преимущества этого метода особен­но обнаружатся, если исследование коснется, кроме хозяйственного субъекта, также других, экономически важных явлений, как, напр., величины вложенного капитала, количества произведенных благ, размеров торгового оборота и т. д. Поэтому статистически метод можно с пользой применять в исследованиях, какие мы имеем здесь в виду. Но тотчас же приходится убедиться, что одним этим методом по­ставленной задачи разрешить нельзя. Прежде всего, потому, что и лучшая статистика не отвечает на многие, часто даже самые важ-
   Методы количественного познания • 4 2 3
   ные вопросы, интересующие нас в данном случае. Она ничего не дает для выяснения динамического влияния, которое могут иметь единичные сильные индивидуальности в экономической жизни (как и повсюду, где проявляется человеческая активность), -- те инди­видуальности, воздействие которых далеко переходит за пределы их непосредственного круга деятельности и участие которых в извест­ном процессе, естественно, является поэтому непроцорционально большим, чем это показывает статистика их участия в профессио­нальной группе и ее жизненных проявлениях. Если деловые при­емы какого-нибудь банкирского дома влияют решающим образом на десять других и общие деловые приемы какой-нибудь эпохи и стра­ны получают благодаря этому определенный отпечаток, то влияние и вместе с тем участие в развитии банкирского дела этого одного банкирского дома, дающего общее направление, очевидно, не пе­редается никакими, даже самыми точными, цифровыми данными. Статистически метод должен быть, следовательно, во всяком слу­чае, дополнен другими методами исследования.
   Но другой недостаток статистического метода дает себя еще сильнее чувствовать, чем вышеупомянутый: это вообще непримени­мость его в громадном числе случаев, вследствие недостатка цифро­вого материала. Что касается прошлого, то лишь в самых счастли­вых случаях мы располагаем точными цифровыми данными о числе лиц, участвовавших в промышленности, в той или другой отрасли торговли, о величине оборота и т. д. с точным указанием процент­ного отношения различных групп народонаселения, в частности количественного участия евреев. Для настоящего и будущего вре­мени возможно было бы, пожалуй, установить статистические дан­ные этого рода в несколько более широких размерах. О некоторых из них будет еще речь на протяжении этого труда. Но необходимо иметь в виду громадные трудности, встречающиеся на пути таких изысканий. Общие профессиональные и промысловые переписи совершенно не могут при этом быть нам в помощь. В лучшем слу­чае из них можно только вывести заключение об участии различных вероисповедных групп в разных отраслях экономической деятельно­сти. Но этого для нас мало. Во-первых, как уже было указано, одни цифры, касающиеся численности лиц, без данных о величине на­ходящегося в их руках капитала или о размерах их предприятий, сами по себе недостаточны; во-вторых, при этом остаются необнаружен-
   4 2 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ными лица, принявшие другое вероисповедание, но тем не менее долженствующие быть причисленными к исследуемой группе наро­донаселения. Чтобы привести к сколько-нибудь достоверным резуль­татам, такие статистические исследования должны производиться с помощью сравнительного использования различных источников (как, напр., коммерческих и промышленных руководств, торговых и про­мышленных адресных книг, податных списков еврейских общин и т. п.); необходимо также, чтобы исследования эти производились в форме монографий лицами, обладающими точными знаниями в данной хозяйственной отрасли и не менее точными сведениями о лицах, принимающих в ней участие. Я надеюсь, что мой труд побудит других предпринять в гораздо более широком размере такого рода исследо­вания (требующие к тому же еще значительных денежных затрат). В настоящий же момент мы, кроме анкеты, проектируемой Зиг­мундом Майером, не обладаем ни одной сколько-нибудь ценной и полезной работой в этой области. Конечно, настоящий труд был бы невозможен, если бы для определения участия евреев в нашей хозяйственной жизни существовал только статистический метод. Но, как я уже упомянул вначале, мы имеем возможность воспользоваться еще одним методом, названным мною генетическим, который не только заполняет пробелы статистического, но имеет и крупные преимущества перед последним, так что оба они могут быть постав­лены рядом как равноценные.
   Этот генетический метод можно охарактеризовать приблизи­тельно следующим образом. Мы хотим прежде всего узнать, насколько известная группа народонаселения (евреи) является (или являлась) решающей для хода и направления, свойств и характера современ­ной экономической жизни; хотим как бы уяснить качественное или, как я назвал это выше, динамическое значение этой группы. Легче всего можно этого достигнуть, если рассмотреть, получили ли оп­ределенные, особенно характерные для нашей экономической жиз­ни, черты свой первый решительный отпечаток от евреев. Так мы постараемся исследовать, насколько те или иные внешние формы локального или организационного характера объясняются деятель­ностью евреев или же насколько деловые приемы, развившиеся в общие экономические нормы, регулирующие нашу хозяйственную жизнь, являются продуктами специфического еврейского духа. Ясно, что для применения этого метода нам необходимо было бы просле-
   Методы количественного познания
   4 2 5
   дить явления экономического развития по возможности до их пер­вых зачатков и, следовательно, обратить наше внимание на перво­начальные стадии современного капитализма или, по крайней мере, на то время, когда он получил свой современный облик. Но при этом отнюдь недостаточно останавливаться только на этой первона­чальной эпохе; необходимо также внимательно рассмотреть назре­вание капиталистического процесса, так как в течение всего этого времени вплоть до нашей эпохи непрерывно накопляется все новый и новый материал, а характерные особенности какой-нибудь эко­номической системы часто выступают наружу лишь в более поздней стадии ее развития. Необходимо, главным обр азом, схватить мо­мент, когда новые элементы в первый раз дают себя чувствовать, и проследить, кто играл в этот момент решающую роль в только что начавшей развиваться специальной области экономической жизни.
   Надо установить, говорю я, кто играл решающую роль. Но такое точное и неопровержимое установление в данном случае яв­ляется очень трудным, если не невозможным. Здесь, как и в боль­шинстве случаев, должен выручать научный такт. Само собою ра­зумеется, что личность, творчески вносящая какую-нибудь новую руководящую идею или организационный принцип в экономиче­скую жизнь, отнюдь не является "изобретателем" в тесном смысле этого слова. Часто приходится слышать, что евреи, собственно, не отличаются изобретательностью, что не только в области техники, но и экономики новые открытия делаются не евреями, и что евреи обладают только способностью ловко использовать идеи других. Я считаю этот тезис в общем неправильным. И на техническом, а тем более на экономическом поприще мы встречаем евреев-"изобрета- телей" в собственном и более тесном смысле этого слова (как это выяснится из настоящего исследования). Но если бы даже тезис этот был приемлем во всем своем объеме, то и тогда он отнюдь не гово­рил бы против того предположения, что евреи наложили свой осо­бенный отпечаток на некоторые области хозяйственной жизни, так как в мире экономики не столько важно само изобретение, сколько "эксплуатация" его, т. е. способность воплотить в жизнь какую-ни­будь идею, осуществить в действительности какую-нибудь мысль. Для хода и направления экономического развития решающим является не то обстоятельство, что какой-нибудь находчивый человек создал в своем уме, теоретически систему, скажем, продажи в рассрочку.
   4 2 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Гораздо важнее, оказались ли налицо люди, обладавшие способно­стью и желанием ввести эту новую форму торговых отношений в общий обиход.
   Раньше, чем я попытаюсь определить самое участие евреев в создании нашей современной экономической жизни, я хотел бы в нескольких словах коснуться вопроса, насколько вообще возможно выяснить размеры этого участия при условии наиболее продуктив­ного применения обоих, предоставленных в наше распоряжение, методов: статистического и генетического.
   Прежде всего не подлежит сомнению, что значение евреев для современного экономического развития покажется большим, чем оно есть в действительности, раз все явления будут рассматриваться ис­ключительно с точки зрения участия именно евреев в воплощении этих явлений в жизнь. Такое следствие -- переоценка значения од­ного фактора в результатах целого комплекса явлений -- будет (и должен) всегда иметь место, если фактор этот подвергается изоли­рованному анализу. При изложении истории современной техники и ее влияния на ход экономической жизни все показалось бы в та­кой же мере технически обусловленным, как в другом случае, напр., все показалось бы обусловленным государственной организацией, если бы мы рассматривали одно только значение современного го­сударства для генезиса капитализма. Все это разумеется само собою, но все же это необходимо подчеркнуть, чтобы устранить упрек в преувеличении роли евреев в процессе нашей хозяйственной жиз­ни. Конечно, масса других условий в равной мере способствовала тому, что наша экономика приняла свою нынешнюю форму. Без открытия Америки и ее серебряных рудников, без изобретений со­временной техники, без национальных особенностей европейских народов и их исторических судеб современный капитализм был бы так же невозможен, как без воздействия евреев. Влияние евреев составляет только одну главу в великой книге истории, и оно най­дет соответствующую оценку своего частичного значения в общей связи с целым в новом генетическом исследовании современного капитализма, которое я надеюсь в скором времени опубликовать. Там оно выступит в своих подлинных размерах наряду с другими решающими факторами. Здесь же это невозможно, и потому (не­опытному читателю) легко может броситься в глаза исключитель­ное преобладание одного фактора в ущерб правильному представле-
   Методы количественного познания • 4 2 7
   нию об общей картине действительности. Выраженное здесь предуп­реждение, надеюсь, окажет (субъективное) воздействие и, вместе с другими (объективными) фактами, сделает возможным прибли­зительно верную оценку рассматриваемого нами явления.
   Эти другие (объективные) факты, между прочим, заключа­ются в том, что влияние евреев на ход нашей экономической жиз­ни на самом деле, несомненно, гораздо больше, чем оно кажется в историческом изложении, -- больше по той весьма простой причине, что влияние это может быть только частью выяснено, частью же (ве­роятно, даже большей, во всяком случае, очень значительной) во­обще ускользает от нашего анализа, хотя бы в силу недостаточного знакомства с фактическим материалом. Мы уже упомянули, насколько это знание фактов оставляет желать лучшего в статистическом отно­шении. Но, даже с точки зрения чисто генетически-динамическо- го метода исследования, кто еще может теперь дать точные указа­ния о лицах или группах лиц, основавших ту или другую промыш­ленность, развивших ту или другую отрасль торговли бывших первыми представителями того или другого экономического принципа. Правда, я полагаю, что об этих вещах можно добыть гораздо больше сведе­ний, чем теперь имеется налицо; я даже не сомневаюсь, что и в настоящее время имеется гораздо больше сведений в этой области, чем те, которыми располагаю я и которые поэтому только и могут быть использованы в моем изложении. К объективной (обусловленной обстоятельствами) неудовлетворительности наших знаний в этом случае присоединяется, таким образом, еще и субъективный (обусловлен­ный особенностями исследователя) недостаток знакомства с действи­тельностью. Поэтому читатель этой книги узнает только часть (и, может быть, очень малую) достойных внимания фактов. Во всяком случае, читатель никогда не должен забывать, что то, что я могу рассказать о евреях и их участии в созидании современной экономи­ки, представляет собою только минимум того, что было в действи­тельности. Необходимо также помнить, что по особой причине минимум этот становится еще меньше по отношению к целому. Ведь даже в пределах наших знаний о происхождении хозяйства, -- зна­ний, как мы видели, очень недостаточных, когда дело идет о выяс­нении личного состава, -- мы, помимо всего, особенно плохо осве­домлены относительно того, были ли евреями лица, влияние кото­рых мы могли бы установить даже с указанием их точных имен.
   4 2 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Под "евреями" я разумею лиц, принадлежащих к народу, ис­поведующему закон Моисея. (Я намеренно избегаю при определе­нии этого понятия всякого указания на кровные особенности, ос­тавляя их пока в стороне, как сомнительные или несущественные.) Само собою разумеется, что при таком определении еврея (несмот­ря на изъятие всех расовых признаков при этой дефиниции) всякий выступивший из еврейской религиозной общины рассматривается как еврей, так же как и его потомство, поскольку простираются исто­рические воспоминания. (В дальнейшем изложении я еще буду го­ворить о правильности такого приема.)
   Стараясь выяснить участие евреев в экономической жизни, мы постоянно наталкиваемся на то досадное и стеснительное обстоятель­ство, что евреи то и дело рассматриваются как христиане только потому, что они или их предки когда-то приняли крещение. Я уже указал, что это искажение фактических данных особенно чувстви­тельно при применении статистического метода, так как статисти­ка отмечает только вероисповедание. Но и при другом методе мы часто встречаемся с тем неудобством, что для нас действительный status личности остается скрытым, только благодаря перемене ее религиозной оболочки.
   С другой стороны, мы должны считаться с тем фактом, что во все времена не малое количество евреев оставляло свою веру. В преж­ние века переход из еврейства в христианство происходил большей частью по принуждению. С этими фактами мы встречаемся в раннем средневековье: в Италии VII--VIII вв.; в ту же эпоху в Испании и в королевстве Меровингов. Но мы наблюдаем их у всех христианских народов и в позднейшие столетия вплоть до нового времени, почти до той эпохи, когда добровольная перемена религии выступает как массовое явление. Таков XIX в. и особенно его последняя треть. Для последних десятилетий этого века мы располагаем вполне точными статистическими данными, в то время как сообщения о более ранних эпохах не достоверны. Так, например, мне кажется маловероятным утверждение Якова Фромера, что к концу 20-х годов XIX в. прибли­зительно половина берлинского еврейского населения перешла в хри­стианство [76, с. 144]*. Цифры, относящиеся к эпохе несомненных
   * Первая цифра в квадратных скобках указывает номер источника в списке литературы, помещенном в конце книги (см. с. 603). •-- Прим. ред.
   Методы количественного познания ш 4 29
   статистических данных, утверждают противное. Они свидетельству­ют, что более интенсивный выход из еврейства начинается только в 90-х годах, причем процентное отношение выходящих не превышает ни в одном году 1,28% (этот максимум достигнут в 1905 г.), в то вре­мя как средний выход равняется приблизительно одному проценту (1895). Во всяком случае, в Берлине число лиц, вышедших из еврейской религиозной общины, значительно: ежегодно их несколько сот, а с 1873 г. до 1906 г. - 1869 лиц [258].
   Интенсивнее совершается выход из еврейства в Австрии, осо­бенно в Вене. В настоящее время в Вене ежегодно крестится от пяти до шести тысяч евреев, и в течение 34 лет (1868--1903) число крес­тившихся достигло 9085. Количество крещений сильно нарастает. В среднем, за 1868-1879 гг. один случай крещения в течение года приходился на 1200, за 1880-1889 гг. на 420-430, а за 1890-1903 гг. уже на 260--270 евреев [240].
   Но не одни только принявшие христианство евреи ускольза­ют от подсчета, когда желаешь определить участие этого народа в экономической жизни. Имеются еще другие группы евреев, влия­ние которых в интересующей нас области трудно или даже невоз­можно учесть.
   Я не говорю уже о еврейках, вышедших замуж за христиан и тем самым раз навсегда исчезнувших с еврейского горизонта, не переставая в то же время, по всей вероятности, сохранять свои специ­фические черты и тем, конечно, распространяя дальше свои осо­бенности (ниже мы будем еще говорить об этом). Я имею прежде всего в виду ту исторически чрезвычайно важную группу криптоев- реев, которую мы встречаем на протяжении всех столетий и кото­рая в известные эпохи составляла значительную часть еврейства. Эти скрытые евреи так хорошо умели выдавать себя за неевреев, что многие действительно считали их христианами (или магометанами). Так, например, о евреях португальско-испанского происхождения в Южной Франции в течение XV--XVI вв. (и позже) мы узнаем следующее (между прочим, так жили все мараны на Пиренейском полуострове и вне его): "Они исполняли весь внешний ритуал католической религии; их рождения, браки, смерти вносились в записи церкви, которая исполняла над ними христианские таинства крещения, брака, при­чащения. Многие из них даже вступали в монашеские ордена и ста­новились священниками" [172, с. 105].
   43 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Таким образом, неудивительно, что во всех отчетах о торго­вых предприятиях, промышленных учреждениях и т. п. они не рас­сматриваются как евреи и что некоторые историки еше и теперь го­ворят о благоприятном влиянии "испанских" или "португальских" переселенцев. Эти псевдохристиане иногда так хорошо скрывали свое настоящее происхождение, что по сию пору специалисты в области иудаизма спорят о том, была ли данная семья еврейского происхож­дения или нет [напр., 257, с. 433 и сл.]. Неуверенность, конечно, возрастает, если такие криптоевреи принимали христианские име­на. Особенно много евреев было, вероятно, среди протестантских изгнанников в XVII в., что мы можем заключить из причин общего характера, а также принимая во внимание, что среди этих изгнан­ников встречается много еврейских имен [ср., напр., 248, с. 164, 377, 379, 383].
   Наконец, от подсчета ускользают все те евреи, которые до мартовской революции 1848 г. принимали участие в хозяйственной жизни, но были неизвестны властям, так как закон запрещал им заниматься их профессиями. Они принуждены были или пользоваться услугами подставного лица-христианина, или искать защиты у при­вилегированного еврея, или употребить другую какую-нибудь улов­ку, чтобы иметь возможность развить свою деятельность, не взирая на закон. По мнению знатоков, эта конспиративная часть еврей­ства в некоторых местах достигала очень внушительных размеров. Так, например, в Вене, в 40-х годах XIX в. число евреев составляло "по умеренной оценке" 12 ООО. В их руках находилась уже тогда вся оп­товая торговля тканями; целые кварталы центральной части города были полны только еврейскими торговлями. И, несмотря на это, официальный торговый регистр 1845 г. насчитывает всего 63 еврея, о которых говорится в приложении к регистру, как о "терпимых ев­реях-торговцах", имеющих право торговать лишь определенными предметами [176, с. 7].
   Высказанные выше соображения имели лишь целью указать разнообразные причины, приведшие к тому, что число евреев, о которых мы знаем, значительно меньше, чем их существовало и существует в действительности. Поэтому читателю следует помнить, что в силу указанных причин участие евреев в созидании нашей эко­номики должно показаться меньше действительного. Теперь перей­дем, наконец, к рассмотрению самого этого участия.
   Глава вторая Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века
   0x01 graphic
   В процессе современного экономического развития очень важ­ным фактором явилось перемещение центра тяжести миро­вых хозяйственных отношений и перенесение центра эконо­мической энергии из круга южноевропейских наций (ита­льянцев, испанцев, португальцев), к которым примыкали и некоторые южногерманские области, к северозападным европейским народам: сначала к (бельгийцам и) голландцам, затем к французам, англи­чанам, северным немцам. Существенным явлением был быстро наступивший расцвет Голландии, давший толчок к интенсивному развитию экономических сил -- особенно Франции и Англии. В течение всего XVII в. целью всех теоретиков и практиков североза­падных наций Европы является только соревнование с Голландией в области торговли, промышленности, судоходства и колониальных завоеваний.
   Для объяснения этого общеизвестного факта "историки" при­водят самые забавные основания.
   Так, например, открытие Америки и морского пути в Индию было будто бы виною того, что итальянские и южногерманские го­рода-государства, а также Испания и Португалия утратили свое эко­номическое значение. Вследствие этих открытий будто бы потерпе­ла значительный ущерб левантийская торговля, а следовательно, поколебалась и сама основа южногерманских и итальянских городов, занимавшихся этой торговлей. Эти доводы совершенно не убеди­тельны. Во-первых, левантийская торговля в течение XVII--XVIII вв.
   43 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   почти превосходила торговлю со всеми другими странами; расцвет южнофранцузских торговых городов, так же как и расцвет гамбург­ской торговли в эту эпоху, зиждился почти всецело на ней. Во-вто­рых, различные итальянские города, потерявшие в XVII в. свое могущество, принимали деятельное участие в течение всего XVI в. в левантийской торговле, несмотря на изменение торговых путей. (Так, например, Венеция приблизительно до 1550 г.)
   И уж совершенно непонятно, почему народы, шедшие впе­реди других до XV в., как итальянцы, испанцы и португальцы, могли потерпеть ущерб благодаря развитию новых торговых отно­шений с Америкой и Восточной Азией (морским путем); непо­нятно, почему они, в силу своего географического положения, должны были хоть сколько-нибудь отступить перед французами, англичанами, голландцами, гамбургцами. Разве путь из Генуи в Америку или Ост-Индию не был тот же самый, что из Амстерда­ма, Лондона или Гамбурга? Разве португальские и испанские га­вани не были самыми близкими к тем новым странам, которые были открыты итальянцами и португальцами и ими же пер вон а- чально заселены?
   Также мало основателен и другой довод, приводимый для объяс­нения перемещения экономического центра тяжести к северо-западным европейским народам, именно указание на более сильную государ­ственную власть, которая будто бы давала им перевес над разроз­ненными немцами и итальянцами.
   Мы спрашиваем с удивлением: разве могущественная царица Адриатики представляла в XVI в. меньшую государственную власть, чем эти семь провинций в XVII в.? Разве царство Филиппа II, по своему могуществу и значению, не превосходило все державы того времени? Приходится, наконец, спросить: почему отдельные горо­да, политически-разрозненных немецких государств, как, например, Франкфурт-на-Майне или Гамбург, достигли в XVII -- XVIII вв. та­кого расцвета, сравняться с которым могли только немногие француз­ские и английские города?
   Здесь не место разбирать причины этого явления во всей их совокупности. Само собой разумеется, что конечный результат был следствием целого ряда обстоятельств. Я хочу здесь только указать -- в той связи, в которой мы рассматриваем данную проблему, -- на возможность объяснения этого странного явления предположением,
   Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века • 4 3 3
   заслуживающим, как мне кажется, самого серьезного внимания и до сих пор, насколько мне известно, оставлявшимся без надлежа­щего внимания. Я имею в виду предположение, ставящее переме­щение экономического центра тяжести с юга на север Европы (ради краткости употребляю этот не совсем точный оборот) в связи с пе­реселениями евреев. Едва останавливаешься на этой мысли, как сразу изумительно освещаются все события того времени, раньше казав­шиеся непонятными и загадочными. Нельзя не удивляться, что до сих пор никто не усмотрел хотя бы внешнего параллелизма между передвижениями еврейского народа и экономическими судьбами различных народов и городов. Точно солнце, шествует Израиль по Европе: куда он приходит, там пробуждается новая (капиталисти­ческая) жизнь; откуда он уходит, там увядает все, что до тех пор цвело. Краткое напоминание о превратностях судьбы, пережитых еврейским народом с конца XV в., подтвердит справедливость этого наблюдения.
   Великое всемирно-историческое событие, о котором здесь прежде всего следует упомянуть, это -- изгнание евреев из Испа­нии и Португалии (1492--1497). Не следует забывать, что в тот самый день, когда Колумб отплывал из Пал оса, чтобы открыть Америку (3 августа 1492 г.), из Испании, как передают, высели­лось 300 ООО евреев в Наварру, Францию, Португалию и на вос­ток и что в те годы, когда Васко да Гама открывал морской путь в Ост-Индию, евреи были изгнаны также и из других частей Пи­ренейского полуострова.
   Невозможно со статистической точностью определить всю сумму тех кочевок, которые выпали на долю евреев с конца XV в. Сделанные в этом направлении попытки дали в результате только относительные цифры. Лучшее из известных мне исследований принадлежит перу Исаака Лоба [см. 167, с. 161]. Хотя множество приводимых им цифр в большинстве случаев вы­числены на основании цифр еврейского населения, живущего в настоя­щее время в различных местах, я все-таки хочу отметить здесь результаты его тщательного труда. Согласно его данным, в 1492 г. в Испании и Пор­тугалии жило около 235 ООО евреев, приблизительно столько, сколько 200 лет раньше; из них 160 000 в Кастилии, включая и Андалузию, Гранаду и др., 30 000 в Наварре. Судьба этих испанско-португальских евреев представля­ется в следующем виде: 50 000 перешли в католичество; в пути умерло 20 000; эмигрировало 165 000; из них поселилось:
   28-3151
   43 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   в европейской и азиатской Турции в Египте и Триполи в Алжире в Марокко во Франции в Италии
   в Голландии, Гамбурге, Англии, Скандинавии в Америке
   в различных странах
   90 ООО 2 000 10 000 20 000 3 000 9 000 25 ООО 5 000 1 000
   В дополнение к этому приведу здесь еще цифровые данные, находя­щиеся в отчете одного прекрасно осведомленного венецианского послан­ника: "si guidica in Castilia ed in altre Provincie di Spagna il terzo essere Marrani, un terzo dico di coloro che sono cittadini e mercanti perche il populo minuto evero christiano, e cosi la maggior parte delli grandi" [Vicenzo Querini (1506), у Alberi. Rei. degli Amb. Sar. T. somi. Т., р. 29]. Итак, уже после офи­циального изгнания евреи составляют одну треть буржуазии! Можно с из­вестной уверенностью предположить (это подтверждается и другими дан­ными), что уход евреев из Испании и Португалии произошел, главным образом, в течение XVI в.
   Странная игра случая соединила в одну эпоху два, равно дос­топамятных, события: открытие новых частей света и самое круп­ное передвижение еврейского народа. Но на этом официальном из­гнании евреев из Пиренейского полуострова еще не кончается их тамошняя история. Большое число евреев остается на родине под видом псевдохристиан (маранов), которые только в течение следу­ющего столетия, благодаря особенно интенсивному применению инквизиции со времен Филиппа III, покидают страну; значитель­ная часть испанских и португальских евреев переселяется в другие страны только в течение XVI в. и особенно в конце его. Но к этому времени испанско-португальская экономика близится к своему ро­ковому концу.
   1 О судьбе маранов в Португалии см:. Kayserling М. Gesch. der Juden in Portugal [135, с. 84 и сл., 167 и сл.]. Детали, особенно позднейшего периода, у Gottheil J. Н. The Jews and the Spanish Inquisition [89, 182 и сл.], Elkan N. Adler. Auto da Fe, and Jew ib. Vol. XIII, XIV, XV; недавно (1907) под тем же назва­нием расширено в самостоятельную книгу, содержащую много интерес­ных деталей.
   Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века "435
   В XV в. евреи изгоняются из самых важных немецких торго­вых городов: Аугсбурга (1439-1440), Страсбурга (1438), Эрфурта (1458), Нюрнберга (1498- 1499), Ульма (1499), Регенсбурга (1519).
   В XVI в. та же участь постигает их и в целом ряде итальянских городов: их изгоняют в 1492 г. из Сицилии, в 1540-1541 гг. из Не­аполя, в 1550 г. из Генуи, в том же году -- из Венеции. И здесь экономический регресс совпадает хронологически с выселением евреев.
   С другой стороны, момент экономического расцвета -- часто внезапного расцвета -- городов и стран, в которые направились спа- ньолы, совпадает со временем прибытия туда еврейских беглецов. Так, Ливорно был одним из немногих итальянских городов, силь­но развившихся в экономическом отношении именно в XVI в., т. е. в ту эпоху, когда значительное число еврейских беглецов посели­лось в Италии [см., напр., 229, с. 167].
   В Германии Ф ранкфу рт - на - М айне и Гамбург раньше других приняли у себя в течение XVI -- XVII вв. большое число евреев.
   Во Франкфурт-на-Майне переселились, главным образом, евреи, из­гнанные из остальных южногерманских городов в течение XV--XVI вв. Но, вероятно, и из Голландии в течение XVII--XVIII вв. перекочевало туда известное количество евреев; это можно заключить из тесных торговых сно­шений между Франкфуртом и Амстердамом, существовавших в течение XVII-- XVIII вв. О предшествующем времени [до 1500 г.] ср. BucherК. [24, с. 526-- 601]. По данным Friedrich Bothes [75], число евреев в течение XVI в. уве­личилось в 20 раз; в 1612 г. оно составляло приблизительно 2800 душ, в 1709 г., согласно официальной переписи, насчитывалось 3019 душ евреев (при об­щем населении в 18 000). Мы особенно хорошо осведомлены о происхож­дении франкфуртских евреев по тщательному труду Л. Dietz'a "Stammbuch der Frankfurter Juden. Geschichtliche Mitteilungen uber die Frankfurter judischen Familien von 1549--1849" [48]. В большинстве случаев Диц сумел устано­вить каждую отдельную местность, из которой прибыла во Франкфурт данная еврейская семья. Но, к сожалению, мы не можем отсюда с уверенностью заключать о более раннем происхождении этих пришельцев: жили ли они до того в Восточной Германии, Голландии или Испании и т.д.
   В Гамбурге первые еврейские беглецы -- сначала под маской католициз­ма -- селятся в 1577--1583 гг. Они пришли туда прямо из Испании и, сверх того, пополнялись выходцами из Фландрии, Италии, Голландии. В тече­ние XVII в. начался приток восточных (немецких) евреев. По описанию графа Галеацо Гвальдо Приорато, в Гамбурге в 1663 г. находилось 40-50 немецко- еврейских домов и 120 португальско-еврейских семейств [Zeitschrift Шг Hamburger
   28'
   43 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Geschichte. 3, 140 и сл.]. О поселении и ранней истории евреев в Гамбурге см.: Feilchenfeld А. [64], затем: Grunewald М. [94, 95].
   С конца XVII в. число евреев в Гамбурге быстро возрастает. В средине XVIII в. уже говорят об "ужасающей массе евреев", число которых преуве­личенно определяют в 20 000-30 000 [см.: 93, с. 47 и сл.].
   И странное дело, кто в XVIII в. путешествовал по Германии, отдавая себе ясный отчет в том, что видел, тот констатировал упа­док всех прежних (имперских) торговых городов, как Ульм, Нюрн­берг, Майнц, Кельн, и только о двух имперских городах он мог бы сказать, что они сохранили и даже усилили свой старый блеск и значение: это -- Франкфурт-на-Майне и Гамбург [212. Выдержки см. в 226, с. 382 и сл.].
   Во Франции в течение XVII-XVIII вв. самыми цветущими го­родами были Марсель, Бордо, Руан -- опять-таки места, принимавшие у себя еврейских беглецов .
   Известно, что развитие хозяйства в Голландии в конце XVI в. внезапно получило сильный толчок (в смысле капиталистического развития). Первые португальские мараны поселяются в Амстердаме
   1 Мы особенно хорошо осведомлены об истории евреев в Бордо по превос­ходному труду Теофила Мальвезина "Les juifs a Bordeaux" [172], содержа­щему массу ценного материала (также и с точки зрения экономической). Некоторые данные о судьбе евреев в Марселе дает труд Ионаса Вейля [250]. О евреях в Руане: Gosselin. Doc. inedits pour servir a l'histoire de la marine normande et du commerce rouennais pendant les XV! et XVII siecles. 1876 [88]. Pigeonneau, цитирующий это сочинение, говорит, конечно, только о "Espagnols et Portugais naturalises".
   Ср. также труд Maignial M. La question juive en France en 1789 [171]. Эта книга также заслуживает внимания, как особенно ценный вклад в литера­туру об иудаизме. Она основана на широком знакомстве с источниками и написана с большой вдумчивостью. Она не только вводит в положение "еврейского вопроса" во Франции в эпоху революции, но дает также кар­тину развития еврейской проблемы до 1789 г. и содержит многочисленный материал для критического освещения всей проблемы.
   В Париже число евреев до XIX в., по-видимому, не очень велико, хотя они и там (как мы еще увидим) уже раньше играли значительную роль. Монографически точные данные о судьбе евреев в Париже в течение XVIII в. дают труды Леона Кана [см. с. 130--131]. Но, как это часто бывает с тако­го рода исследованиями, они оставляют без освещения наиболее интерес­ные стороны предмета.
   Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века "437
   в 1593 г.; вскоре к ним присоединяются и другие беглецы. В 1598 г. открывается уже первая синагога в Амстердаме. В половине XVII в. во многих голландских городах существуют уже многочисленные ев­рейские общины. В начали XVIII в. в одном Амстердаме насчиты­вается около 2400 "изгнанников" . Уже в средине XVII в. они пользуются выдающимся духовным влиянием: государствоведы и политические философы ставят государственную организацию израильтян в пример голландцам [206]. Евреи сами называют в ту пору Амстердам своим новым, великим Иерусалимом [227, цит. в: 92, т. 10, с. 2].
   В Голландию спаньолы переселились частью прямо из Испа­нии, частью из нидерландо-испанских владений, главным образом из Антверпена, куда они направились в последние десятилетия XV в. и после своего изгнания из Испании и Португалии. Указы от 1 532­1549 гг., правда, запрещали пребывание псевдохристиан в Антвер­пене, но оставались без всякого результата. В 1550 г. запрещение это было возобновлено, но только относительно псевдохристиан, живших в городе меньше шести лет. И это запрещение осталось без влияния. "Тайные евреи со дня на день увеличивались в числе". Они принимают деятельное участие в освободительной войне Нидерлан­дов, дальнейшее течение которой заставляет их постепенно переко- 2 "
   чевывать в северные провинции . Замечательно, что и здесь также короткий расцвет Антверпена, как центра мировой торговли и бир­жи, хронологически совпадает с притоком и удалением маранов |см. 97, с. 129. Ср. также: 55J.
   Наконец, и в Англии так называемый экономический подъем, т. е. зарождение капитализма [см., напр.: 55, с. 303 и сл.] идет, по-
   1 Евреи в Голландии нашли своего историка в лице Н. J.Koenen [142]. Как цельная картина, его труд остается до сих пор непревзойденным. Много нового материала находится в еврейских журналах, издающихся в Голлан­дии. Из самостоятельных трудов следует еще, пожалуй, упомянуть Pimenlal М. И. Geschiedkundige Aanteekeningen betreffende die Portugeeche Israeliten in den Haag. 1876.
   Back Sam. Die Entstehungsgeschichte der portugiesischen Gemeinde in Amsterdam. S. A., 1883.
   Italie E. Geschiedenes der Israelitischen Gemeente te Rotterdam. 1907.
   Кроме литературы, цитированной в предыд. сноске, ср. также: Carinoly в "Revue Orientale", 1 (1841), 42 и сл., 168 и сл. и Craetz- Geschichte der Juden [92, т. 9, с. 292, с. 354 и сл., с. 490].
   43 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   видимому, параллельно с притоком еврейских элементов испано- 1
   португальского происхождения .
   Раньше предполагали, что в Англии не было евреев со време­ни их изгнания в правление Эдуарда I (1290) до их (более или менее официального) обратного допущения в эпоху Кромвеля (1664-1656). Выдающиеся знатоки англо-еврейской истории не разделяют более этого взгляда. Евреи существовали в Англии во все времена. Но в XVI в. их стаю там много. В эпоху Елизаветы их также было не мало. Сама Елизавета любила еврейскую литературу и общество евреев.
   Ее врачом был Родриго Лопец -- еврей, с которого Шекспир писал 2
   своего Шейлока .
   1 Литература по истории евреев в Англии изобилует превосходными сочи­нениями. Богатый источник, к которому, правда, следует относиться осторожно, все еще представляет книга "AngHa Judaica or the History and Antiquities of the Jews in England" by D'Blossiers Tovey, 1738. Среди новых явлений еврейской литературы решающее значение имела известная книга Picciotto James. Sketches of Anglo-Jewish History, 1875. К сожалению, зак­лючающийся в ней богатый (также и экономическими данными) матери­ал не всегда снабжен точными ссылками на источники.
   В самое последнее время появилось прекрасное изложение общей истории евреев в Англии: Hyamson Albert M. A History of the Jews in England, 1908. Hyamson с большим умением использовал чрезвычайно обильный матери­ал о еврействе, содержащийся в специальных исследованиях последних десятилетий и на этом основании дал законченную картину истории евре­ев в Англии. Результаты специальных исследований изложены преимуще­ственно в "Jewish Quarterly Review". Кроме этого, очень содержательного журнала, появилось еще большое количество отдельных монографий, на которые я укажу в надлежащей связи. Теперь отмечу лишь "Publ. of the Anglo-Jewish History Exhibition", 1888 и сл.
   2 Об эпохе до Кромвеля см.: 252, р. 53--79. Для положения евреев в Анг­лии уже в конце XV в. характерно то обстоятельство, что еврей мог возбу­дить судебный процесс и с успехом провести его. О пристрастии Елизаве­ты к древнееврейскому языку и еврейскому обществу было уже упомянуто в другом месте. В конце XVI в. мы находим в Англии евреев, уже как промышленных предпринимателей ["Cal, of State Рар. Dom.", 1581--1590, p. 49, цит. ib. p. 71.) После Елизаветы (1603-1656) в Англии было, по- видимому, довольно много евреев. В брошюре, появившейся в 1625 г. и озаглавленной "The Wandering Jcw Telling Fortunes to Englishmcn", говорится: "В Англии наблюдается мпожеспю евреев: некоторое число при дворе, больше в Сити и еще больше по стране".
   Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века • 4 39
   Известно, что, благодаря заступничеству Манассе бен Изра­иля, евреи в середине 50-х гг. XVII в. получили официальное раз­решение селиться в Англии и с того времени численно быстро ум­ножились вследствие иммиграции (с XVIII в. также и из Германии). По сообщениям автора Anglia ludaica, около 1738 г. в одном Лон­доне было до 6000 оседлых евреев [39, с. 302. "As I have been well inform'd" ("Как меня подробно информировали") -- пишет автор].
   Само собой разумеется, что констатирование хронологиче­ского параллелизма между передвижениями евреев и экономичес­кими судьбами народов еще не служит доводом в пользу того поло­жения, что выселение евреев обусловливало собой экономический упадок данной страны, а их переселение -- ее экономический рас­цвет. Предположить это -- значит делать заключение по формуле: "post hoc ergo propter hoc" [лат. После этого, значит, вследствие этого].
   Для доказательства этой причинной связи также мало убеди­тельны и суждения позднейших историков, хотя мнения таких лю­дей, как Монтескье, все же что-нибудь да значит! Я поэтому отка­зываюсь приводить здесь свидетельства этого рода . Но зато, по моему мнению, самою серьезного внимания заслуживают суждения совре­менников. Из них я приведу здесь некоторые особенно убедитель­ные, потому что они часто одним словом проливают столько света на события своей эпохи, сколько можно получить другим путем лишь с помощью кропотливого изучения.
   Когда в 1550 г. венецианский сенат решил изгнать маранов и окончательно запретить торговлю с ними, христианские купцы го-
   1 Только для курьеза я хотел бы еще привести здесь слова одного совер­шенно неизвестного человека, который, обладая даром редкой проница­тельности, первый подметил параллель между изгнанием евреев из немец­ких торговых городов и упадком последних. Jos. F.Richter писал в 40-х гг.: "Вообще можно констатировать, что торговля Нюрнберга достигла своего поворотного пункта как раз в эпоху изгнания евреев, так как ей с того момента недоставало необходимых капиталов. Обнаружившийся с того времени упадок торговли, обыкновенно приписываемый открытию португальцами морского пути в Ост-Индию, следует, скорее, отнести на счет отсутствия смелого спекулятивного духа евреев".
   О прежних еврейских общинах в Нюрнберге ср.: "Allg. Judenzeitung", 1842, N 24. См. также "8. Jahresbericht des historischen Vereins f. Mitteltranken" и Brann M. Line Sammlung Further Grabschriften.
   4 4 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   рода объявили, что эта мера грозит им разорением и что им ничего не остается, как выселиться вместе с евреями, так как они только и живут торговлей с последними. По словам этих купцов, в руках евреев находились:
   1) торговля шерстью с Испанией;
   2) торговля испанским шелком и кармазином, сахаром, пер­цем, индийскими колониальными товарами и жемчугом;
   3) значительная часть вывозной торговли: евреи посылают ве­нецианцам товар на комиссию, "чтобы мы продавали эти товары за их счет, зарабатывая только наши обычные комиссионные";
   4) вексельная торговля1.
   В Англии покровителем евреев был, как мы знаем, Кромвель, и основанием этих симпатий не в малой мере служили его заботы о народном хозяйстве страны. Он нуждался в богатых еврейских тор­говых домах, чтобы развить в стране товарную и денежную торгов­лю, а также и для того, чтобы приобрести для правительства могу­щественных союзников [117, с. 174 и сл.].
   Великий государственный деятель Франции Кольбер в такой же мере симпатизировал евреям. По-моему, чрезвычайно знаменате­лен тот факт, что оба эти величайшие организаторы современного государства признали за евреями способность развивать (капиталис­тическое) хозяйство. В одном ордонансе Кольбер указывает интен­данту Лангедока на то, какие большие выгоды мог бы извлечь город Марсель из коммерческой сметливости евреев [17, с. И] . Жители больших французских торговых городов, где евреи уже давно играли крупную роль, по собственному опыту убедились в этих выгодах и поэтому старались изо всех сил удержать у себя евреев. Мы часто встречаем благоприятные отзывы о евреях, исходящие особенно из кругов населения Бордо. Когда в 1675 г. в Бордо стало буйствовать войско из наемников, многие зажиточные евреи собирались оста­вить город. Это испугало городскую думу, и советники ее, полные
   1 Эти необыкновенно интересные документы напечатаны: Kaufmann Dav. Die Vertreibung der Marranen aus Venedig im Jahre 1550 // "The Jew. Quart.
   Rev.", 13(1901), c. 520 и сл.
   2
   Этот ордонанс содержит достопамятные слова: "Vous devez bien prendre garde que la jalousie du commerce portera toujours les marchands a etre d'avis de les chasser". В той же форме составлен приказ губернатору колоний. См. текст у Kahen.
   Перемещение хозяйственной сферы начиная с XVI века "441
   страха, сообщают: "Португальцы, занимающие целые улицы и ве­дущие значительную торговлю, потребовали свои паспорта. Порту­гальцы и иностранцы, ведущие самые крупные дела, хотят уйти отсюда. Гаспар Гонзалец и Альварец -- самые богатые из них -- не­давно покинули город. Мы замечаем, что торговля приостанавли­вается" [172, с. 132]. Несколько лет спустя субинтендант в следую­щих словах выражает свое мнение о значении евреев для Лангедока: "Без них торговля Бордо и всей провинции, несомненно, погибла бы" [там же, с. 175].
   Не менее ясно и голландцы в XVII в. понимали все значение для них евреев. Когда Манассе бен Израиль отправился со своей известной миссией в Англию, голландское правительство заподоз­рило, не идет ли тут дело о том, чтобы привлечь голландских евре­ев в Англию. Оно поэтому поручило своему посланнику в Англии, Нейпорту, осведомиться у Манассе о его намерениях. Нейпорт (в декабре 1655 г.) уведомляет свое правительство в успокоительном тоне, что нет никакой опасности. "Манассе бен Израиль навестил меня и уверил, что он ничего не просил для голландских евреев, а лишь для евреев, находящихся под гнетом испанской и португальской инквизиции" [Collect, of State Papers. Цит. по: с. 92, т. 10, с. 119].
   Особенное указание на значение евреев для расцвета Голлан­дии мы находим в одном докладе французского посланника в Гааге от 1698 г. [цит. по: 17, р. 16].
   В соседнем Антверпене, который в значительной степени ут­ратил свой блеск со времени выселения евреев в XVII в., с особен­ной силой ощутили их значение в развитии благосостояния. Комиссия, назначенная в 1653 г. для рассмотрения вопроса о новом допуще­нии евреев, между прочим, пришла к следующему заключению: "Что же касается других нежелательных явлений, которых можно опасаться с точки зрения общественного блага, как, например, того, что они захватят в свои руки всю торговлю, что они будут совершать массу обманов и мошенничеств и своими процентами отнимут пропита­ние у добрых подданных и преданных католиков, то нам, напротив, кажется, что благодаря торговле, которую они разовьют, благосос­тояние сделается общим, и золото и серебро появятся в гораздо боль­шем количестве для надобностей государства" [194. Цит. в: 17, с. 12).
   То же самое мы видим в Гамбурге. В XVII в. значение евреев растет в такой мере, что их считают необходимыми для преуспева-
   4 4 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ним города. В одном случае сенат высказался за допущение мост- ройки синагог, потому что иначе евреи переселятся в другое мес­то, и тогда Гамбург рискует опуститься до положения деревни . В 1697 г., наоборот, гамбургское купечество обращается в думу с на­стоятельной просьбой (тогда проектировалось изгнание евреев) оказать евреям послабление, чтобы предупредить тяжелое потрясение гам­бургской торговли [54, с. 146]. В 1733 г. в одном отзыве, находя­щемся в сенатских актах, говорится: в вексельном деле, в торговле галантерейными товарами и производстве известных материй евреи являются "почти совсем мастерами", они "далеко опередили наших". Раньше не приходилось думать о евреях. Но "они заметно увеличи­ваются в числе". Нет почти ни одной отрасли крупной торговли (Commercii), промышленности (Fabriquen) и производства предме­тов потребления, где бы они ни принимали деятельного участия. Они уже сделались для нас "malum necessarium" ("неизбежным злом") [94, с. 21]. К числу занятий, в которых они играли большую роль, можно еще причислить страхование морского транспорта [138, с. 24].
   Но мнения и суждения современников не могут нас вполне убедить в непреложности какого-нибудь факта: мы хотим, если это только возможно, иметь свое собственное мнение. А это мы, разу­меется, сумеем сделать только тогда, когда путем непосредственно­го исследования убедимся в действительной наличности утверждае­мой нами связи явлений. В данном случае мы должны попытаться определить на основании источников реальное и несомненное учас­тие евреев в созидании нашего современно го хозяйства, т.е., вы­ражаясь точнее, их участия в развитии современной капиталисти­ческой хозяйственной системы. Это исследование должно начинаться преимущественно с конца XV в., т. е. с того момента, когда (как мы уже видели) путь еврейской истории и экономической истории Европы круто поворачивает в сторону современного развития. Только при таком условии мы сумеем дать окончательный ответ на вопрос, в какой мере перемещение хозяйственной области следует припи­сать влиянию евреев.
   1 Joh. Mullerb своей юдофобской книге "Judaismus" (1644). Защита сената в 1660-69 гг. у Reils. Beitrage zur alteren Geschichte der Juden in Hamburg// "Zeitschrift des Vereins fur Hamb. Gesch.", p. 2, p. 412. Цит.: 92, т. 10, с. 23.
   Перемещение хозяйственного сферы начиная с XVI века • 4 43
   Я хочу заранее заметить, что для меня лично значение евреев в образовании и дальнейшем развитии современного капитализма представляется в двояком виде: во внешнем и более внутреннем ду­ховном их влиянии. Внешнее их влияние сказалось в том, что меж­дународные хозяйственные отношения приняли именно свою ны­нешнюю форму и что современное государство, это вместилище капитализма, создалось по присущему ему образу. Сверх того, они придали капиталистической организации ее особенную форму тем, что создали целый ряд учреждений, господствующих над современ­ной коммерческой жизнью, и приняли выдающееся участие в вы­работке разных других учреждений.
   Их внутреннее духовное значение для развития капитализма потому так велико, что они, собственно, являются теми элемента­ми, которые пропитали экономическую жизнь духом современнос­ти; они именно содействовали полному развитию самой идеи капи­тализма.
   Мы хорошо сделаем, если рассмотрим теперь отдельные пункты по порядку, чтоб читатель мог понять, как должно правильно ста­вить проблему. Как я уже неоднократно указывал, это исследова­ние задается только целью ставить вопрос, и лишь местами в виде опыта делаются намеки на возможный ответ. Предоставим будущим исследователям, помощью систематически добытого материала, окончательно установить, насколько высказанные здесь предполо­жения о причинной связи интересующих нас явлений соответству­ют действительности.
   Глава третья Оживление международной торговли
   0x01 graphic
   Участие евреев в образовании новых форм торговли, начи­ная с момента перемещения хозяйственной сферы, очень велико. Оно прежде всего велико по чисто количественно - му участию евреев во всей массе торговых оборотов. После всего сказанного мною в начале этого исследования ясно, что точ­ный цифровой подсчет доли евреев в этой массе торговых оборотов невозможен, если не говорить об особенно благоприятных обстоя­тельствах. Возможно, что более тщательные исследования обнару­жат еще целый ряд точных цифровых данных. Пока же (мне) изве­стны только очень немногие цифры, которые тем не менее (в виде примера) очень поучительны.
   Так сообщают, будто в Англии размеры торговли евреев еще до разрешения им жительства, следовательно в первой половине XVII в., равнялись двенадцатой части всей английской торговли [117, с. 178]. К сожалению, мы не знаем, из какого источника взята эта цифра. Но что она не очень далека от действительности, вытекает из указания, находящегося в одной докладной записке лондонских купцов. Дело идет о том, должны ли евреи платить налог с иност­ранцев за ввозимые товары. Составители записки полагают, что если не взимать с них этого налога, то корона потерпит убыток по мень­шей мере в 10 ООО ф. ст. [39, с. 292]. Особенно хорошо мы осведомлены об участии евреев на лейпцигской ярмарке', бывшей долгое время
   1 Главным образом, по обстоятельной работе Markgraf Rich. Zur Geschichte der Juden auf den Messen in Leipzig von 1664-1839, из которой заимствованы
   Оживление международной торговли • 4 4 5
   средоточием немецкой торговли и лучшим показателем ее общего развития. Эта ярмарка имела также большое значение для некото­рых соседних стран, особенно Польши и Богемии. С конца XVII в. на лейпцигской ярмарке мы встречаем все возрастающее число ев­реев в роли так наз. "МеББиегатеп" (ярмарочных торговцев); все исследователи, занимавшиеся обработкой цифрового материала, единогласно утверждают, что именно евреям лейпцигская ярмар­ка обязана своим блеском и процветанием [174, р. 93; 72, р. 465. Ср. также: 77, с. 41.]. К сожалению, сравнивать число евреев с числом христианских купцов возможно, начиная с пасхальной яр­марки 1756 г., так как только с этого года архивы содержат стати­стические данные об участии христиан на ярмарках. Число евреев на пасхальных и осенних ярмарках (в день святого Михаила) со­ставляло в среднем ежегодно:
   1675-
   -1680 гг.
   416 евреев
   1767
   1769 гг.
   995
   1681-
   1690
   489
   1770
   1779
   1652
   1691
   -1700
   834
   1780
   1789
   1073
   1701-
   -1710
   854
   1790
   1799
   1473
   1711
   -1720
   769
   1800
   1809
   3370
   1721
   -1730
   899
   1810
   1819
   4896
   1731
   -1740
   874
   1820
   1829
   3747
   1741-
   -1748
   708
   1830
   1839
   6444
   приведенные в тексте цифры. За небольшой период времени (1675-1699) исследования: FreudenthalМах. Leipziger Messgaste в "Monatsschrift", 45(1901), p. 460 и сл. превосходят работу Маркграфа особенно потому, что Фрей- денталь черпает свой материал из самих ярмарочных книг ("Messbucher"), в то время как Маркграф пользуется основывающимися на них актами го­сударственного архива в Лейпциге. Различие этих методов сказывается в том, что первоисточники отмечают значительно большее количество ев­рейских посетителей ярмарки ("Messfieranten"), чем позднейшие акты. За время 1676-1699 гг. Фрейденталь насчитывает 18 182 "Volljuden", как по­сетителей ярмарки {т. е. не считая тех, которые имели доступ на ярмарки на основании специальных разрешений ("Frei-, Kammer- und Einkaufspasse"), тогда как у Маркграфа за тот же период времени отмечено только 14 705 евреев. Статья Фрейденталя содержит подробный перечень всех посетителей ярмарки до 1699 г. в порядке их места происхождения. Эта статья появилась также отдельно под названием: "Die judischen Besucher der Leipziger Messe", 1902.
   4 4 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Здесь обращает на себя внимание особенно быстрый рост чис­ла евреев в конце XVII -- XVIII вв. и в начале XIX в.
   Если обратить внимание на весь период времени с 1766 --1839 гг., то окажется, что в среднем 3185 ярмарочных торговцев-евреев еже­годно посещали ярмарки, число же христианских торговцев не пре­вышало 13 005; следовательно, число евреев составляло 24,49%, или почти четвертую часть христианских купцов.
   В отдельные годы, как, например, в промежуток с 1810 г. до 1820 г. отношение евреев к христианам доходит до 33 'Д% (4 896 ев­реев и 14 366 христиан). (Надо заметить, что цифры эти, по всей вероятности, значительно ниже действительных, так как более но­вые и более точные исследования обнаружили еще большее участие евреев на ярмарках.)
   Порой возможно окольным путем точно установить размер участия евреев в общей торговле какой-нибудь страны или города. Так, например, мы знаем, что торговля Гамбурга с Испанией и Португалией, а также с Голландией в течение XVII в. была почти всецело в руках евреев [см., например: N 21 "Judenreglement" от 1710 г. в: с. 93, с. 95]. Но в то время из Гамбурга в Испанию и Португалию направлялось в круглых цифрах 20% всех шедших морем товаров, а в Голландию -- около 30% [8, с. 316, 324. Ср.: 63, с. 199 и сл.].
   Или же мы узнаем, что левантийская торговля составляла важ­нейшую отрасль французской торговли в XVIII в. -- "быть может, самую цветущую отрасль торговли Франции"; в то же время мы узнаем, что она вся была в руках евреев: "покупатели, продавцы, маклеры, агенты, комиссионеры и т. д. -- все это евреи" [Encyclopedie methodique. Manufactures. 1, с. 4 03 -404].
   Но чтобы понять все громадное значение евреев для развития торговли, -- прежде всего с точки зрения чисто количественной, -- достаточно того общего соображения, что в течение всего XVI--XVII вв. и большей части XVIII в. левантийская торговля и торговля с Ис­панией и Португалией составляли важнейшие отрасли мировой тор­говли. Евреи почти исключительно владели этими торговыми путя­ми. Еще во время своего пребывания в Испании они заполучили большую часть левантийской торговли в свои руки; уже тогда они имели во всех левантинеких приморских городах свои конторы. При изгнании их с Пиренейского полуострова значительная часть этих испанских евреев ушла на восток; другая часть направилась к севе-
   Оживление международной торговли • 4 4 7
   ру, и, таким образом, торговля с Востоком незаметно перешла к северным народам. В частности, только благодаря этим торговым связям, Голландия становится мировой торговой державой. Сеть мировой торговли становится больше, и петли ее все уже по мере того, как евреи устраивают свои конторы в более отдаленных и ближе друг к другу лежащих местах [об этом подробно см.: 142, с. 176 и сл. Ср. также: 231]. Это важно, особенно если принять во внима­ние, что и западный материк -- опять-таки, главным образом, бла­годаря им, был втянут в мировой оборот. Но этой ступени разви­тия мы коснемся лишь тогда, когда будем говорить об участии евре­ев в основании современного колониального хозяйства.
   Другой способ понять значение евреев для развития современ­ной даровой торговли -- это ознакомление с теми видами товаров, которыми они, главным образом, торговали, Особенностями сво­ей торговли еще более, чем ее размерами, евреи приобрели огром­ное влияние на общий ход хозяйственной жизни и частью револю­ционизировали старые формы жизни.
   Здесь нам прежде всего бросается в глаза тот важный факт, что евреи в течение долгого времени почти монополизировали торгов­лю предметами роскоши. А между тем в аристократические XVII -- XVIII вв. эта торговля была самой важной. Из предметов роскоши
   евреи, главным образом, торговали ювелирными изделиями, дра-
   1
   гоценными камнями, жемчугом, шелком и шелковыми изделиями .
   1 О торговле драгоценными камнями и жемчугом в Гамбурге см.: 93, р.
   119.
   Об основании первых мастерских по шлифовке алмазов в Голландии см.:
   "Jewish Encyclopedie". Ст. "Netherlands", 9, с. 231. Danckamp E. E. Die
   Amsterdamer Diamantenindustrie, 1895, цит. по: 85.
   Об Италии см.: 132 [13, с. 520 и сл.].
   Что же касается торговли шелковыми изделиями и производства шелка, то евреи в этом отношении имели тысячелетний опыт. Они переносят шелковую промышленность из Греции в Сицилию, а после и в Испанию и Францию. Ср.: Graeiz. [92, т. 5, с. 244]. В XVI в. мы встречаем их в Италии во главе торговли шелком, во Франции в XVIII в., в эпоху шелковой промышленности, торговли шелком и шелковыми изделиями (см. цит. выше труд Kaufmann Dav.). В 1760 г. правление лионского шелкового цеха назы­вает еврейскую нацию (в отношении шелка и шелковых изделий) "maitresse du commerce de toutes les provinces". У Godard [82, с. 224]. В 1775 г. в Па­риже находится 14, в 1759 г.-- 22 еврейских торговца шелковыми товарами
   4 4 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Золотые и серебряные ювелирные изделия находились в их руках, потому что евреи уже с незапамятных времен завладели рынками благородных металлов: драгоценные камни и жемчуг, потому что они первые завладели копями (главным образом в Бразилии); шелк и шелковые изделия, потому что у них издавна были сношения с тор­говыми центрами Востока.
   С другой стороны, мы везде встречаем евреев, или исключи - тельно завладевших рынком, или пользующихся выдающимся вли­янием в тех отраслях торговли, где дело идет о сбыте массовых про­дуктов. Можно, думается мне, с некоторым правом утверждать, что они первыми доставили на рынок крупные складочные товары нового времени. К таким товарам в течение XVII -- XVIII вв., наря­ду с некоторыми земледельческим и продуктами, как, например, рожь, шерсть, кожа, а позже и спирт, относятся преимуществен­но продукты быстро развивавшейся капиталистической текстильной 1
   промышленности и новые, появившиеся на мировом рынке, ко­лониальные товары, как чай и табак. Не подлежит сомнению, что в истории торговли новейшего времени, если ее когда-нибудь будут писать, особенно в истории предметов широкого массового потреб­ления, придется то и дело наталкиваться на еврейских торговцев. Те немногие данные, которые чисто случайно попали в мои руки,
   уже и теперь до известной степени доказывают справедливость мое- 2
   го утверждения .
   Но особенно революциопирующим образом на ход экономи­ческой жизни влияла торговля новыми товарами, перевернувшая вверх
   [см.: с. 131, с. 63]. В Берлине они почти исключительно завладели этой отраслью торговли. В одном из распоряжений нюрнбергского городского совета от 28/XII 1780 г. бархат, шелк и шерсть называются "еврейскими товарами" [см.: с. 10, с. 711.
   1 Как евреи почти одни только развили оптовую торговлю ткацкими изде­лиями в Вене (из прежней ярмарочной торговли), описывает на основа­нии личного опыта S. Mayer [176, S. 8 и сл.].
   Торговля сахаром: о левантинской торговле см.: lippmann. Geschichte des Zuckers. [165, с. 206]. Kaufmann Dav.[\32]; о торговле с Америкой см.: Grunwald Af.[95, с. 6 и сл.]; А. Feilchenfeld. [63, с. 211]; ср. также: Riesbeck |212]. Торговля табаком: Feilchenfeld А. [63]. В общем, тут следует иметь в виду ту часть настоящего исследования, где говорится об участии евреев в осно­вании современного колониального хозяйства.
   Оживление международной торговли • 4 49
   дном традиционные методы. В этой торговле евреи, как известно, также принимают особенно деятельное участие. Я имею в виду тор­говлю хлопком иностранными хлопчатобумажными изделиями (сит­цами), индиго . Предпочтение, отдаваемое евреями этим объек­там торговли, на которые смотрели тогда как на врагов исконного мастерства ("Nahrung"), навлекало на них нарекания в "непатрио­тической торговле", в "еврейском гешефтмахерстве", доставляю - щем занятие только немногим немецким рабочим рукам и основан­ном, главным образом, на внутреннем потреблении [212, выдерж­ки см: 226, с. 382 и сл.].
   Отличительною чертою "еврейского гешефтмахерства", делавшей его прототипом всякой торговли, было, помимо того, многообра­зие вовлекаемых в торговый оборот товаров. Когда французские купцы в Монпелье стали жаловаться на конкуренцию со стороны еврей­ских торговцев, интендант ответил им в 1740 г.: если бы они, хрис­тиане, имели такие же со вкусом подобранные запасы товаров, как евреи, то покупатели так же охотно шли бы к ним, как к их еврей­ским конкурентам [Текст: 17, с. 36]. О деятельности евреев на лейп- цигских ярмарках Рих. Маркграф в послесловии к своей книге дает следующее описание: "Кроме того, они (т. е. еврейские ярмароч­ные торговцы) благотворно влияли на обороты ярмарки, благодаря разнообразию своих закупок, делая и саму торговлю более разнооб­разной и поощряя промышленность, особенно туземную, к все боль­шему многообразию производства. На многих ярмарках евреи, бла­годаря разнообразию и крупному объему своих закупок, имели ре­шающее влияние" [174, S. 93].
   Но особенное значение "еврейского гешефтмахерства" для хо­зяйства большинства стран в эпоху раннего капитализма заключа­лось в том обстоятельстве, что евреи почти монополизировали те торговые области, которые доставляли большие количества налич-
   1 "Controlling the Cotton Trade": статья "America" USA в "Jew. Encycl", 1, c. 495 и сл.
   Что касается Гамбурга ср. Fe Hohenfeld А. [63, с. 64].
   Мозес Линдо, главнейший промышленник по добыче индиго, в 1756 г. прибыл в Южную Каролину и вложил капитал в 120 ООО ф. ст. в развитие этой отрасли промышленности. За время от 1756-1776 гг. производство индиго увеличивается в пять раз. Линдо делается генерал-инспектором индиго [см.: 58; цит. в статье "South Carolina" в "Jew. Encycl."].
   29-3151
   4 5 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ных денег, как, например, новооткрытые страны, богатые золотом и серебром (Центральная и Южная Америка), с которыми они или находились в непосредственном общении, или же вели торговлю через Испанию и Португалию. Нам часто попадаются указания на то, что евреи ввозят в страну наличные деньги [см., напр.: 117. с. 174 и сл., с. 178]. А что именно в этом лежит источник всякого (капиталисти­ческого) "народного благосостояния", прекрасно знали теоретики и практики того времени, и мы сами, наконец, убедились в этом, когда рассеялся туман смитовских доктрин. Основание современной экономики в значительной своей части означает привлечение бла­городных металлов, и в этом никто не участвует в такой мере, как еврейские торговцы. Этот факт непосредственно приводит нас к следующей главе, задачей которой является, главным образом, под­робное рассмотрение участия евреев в развитии современного коло­ниального хозяйства.
   Глава четвертая Основание современного колониального
   0x01 graphic
   Мы только теперь начинаем ясно сознавать, что современ­ный капитализм в значительной части обязан своим рас­цветом приобретению колоний. Последующее изложение имеет своей целью доказать, что и в этом колониальном движении выдающуюся, чтобы не сказать решающую, роль сыгра­ли евреи.
   Нет ничего проще и натуральнее того факта, что евреи дея­тельно участвовали в основании колоний. Новый Свет хотя являлся только преобразованным Старым Светом, во всяком случае, давал больше надежды на более светлое будущее, чем угрюмая, старая Европа, особенно с тех пор, как последнее существовавшее в ней эльдорадо оказалось очень негостеприимной страной. Это относит­ся как к востоку, так и к западу и югу земного шара.
   В Ост-Индии много евреев жило, по-видимому, уже со средних веков . Когда европейские нации начали (с 1498 г.) стремиться к захвату старых культурных стран, эти евреи, прекрасно годившиеся в пионеры торговли, оказались подходящей и желанной опорой ев­ропейского господства. По всей вероятности, на португальских и голландских кораблях прибыло в индийские владения очень много
   1 Когда D. Isaak Abravanel писал свой комментарий к книге Иеремии (1604), он нашел письмо, привезенное из Индии португальскими торговцами пря­ностями. Из этого письма явствовало, что в то время в Индии жило мно­го евреев. Abr. Comm. cap. 3, цит.по; Kayserling М. [133, с. 105). Ср.: Bloch [16, S. 15].
   4 5 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   евреев (точных данных об этом еще нет). Во всяком случае, мы встре­чаем евреев во всех голландских колониях также и на Востоке, где они принимают деятельное участие в основании этих колоний. У нас имеются данные, указывающие на то, что крупная часть акционер­ного капитала голландско-индской компании находилась в руках евреев . Мы знаем также, что генерал-губернатора голландско-ост- индской компании, который "если и не является основателем ни­дерландского могущества на Яве, то, во всяком случае, больше всех способствовал ее упрочнению", звали Кон (Коен) [139, XIX; о герой­ских деяниях Кона, там же XIV и сл.]. Просматривая портреты гу­бернаторов голландско-ост-индской компании, мы можем легко убедиться в том, что Кон не был единственным еврейским губерна­тором в этих владениях. Мы встречаем евреев также в должности директоров ост-индской компании [Напр., см. статью Salvador в "Jew.
   Ene." и 117, с. 264], словом, во всех касающихся колоний делах и 2
   предприятиях .
   До сих пор еще не выяснено, в каком размере евреи прини­мали участие в развитии колониального хозяйства Индии в позднейшее время, когда англичане завладели ею. Но мы сравнительно хорошо осведомлены об участии евреев в основании английских колоний в Южной Африке и Австралии, особенно в Капской колонии: здесь все экономическое развитие должно быть почти исключительно припи­сано им. В 1820-1830 гг. прибыли в Южную Африку Вениамин Норден и Симеон Маркус; им обязано "промышленное пробужде­ние почти всей внутренней части Капской колонии". Юлий, Адольф и Джемс Мозентали кладут начало торговле шерстью, кожами и основывают камлотовую промышленность. Аарон и Даниэль де Пасс монополизируют китоловный промысел; Иоэль Майерс кладет на­чало разведению страусов; Лилиенфельд фон Гопетаун скупает пер­вые алмазы и т. д. [см. статью "South Africa" в "Jew. Ene." и под­робно приведенную там богатую литературу]. В Австралии одним из первых крупных оптовых торговцев был Монтефиоре. Так что
   1 На что Manasseh ben lsrail указывает в своей записке к Кромвелю. Эта записка была неоднократно напечатана. См., напр.: "Jewish Chronicle*, 1859, ноябрь, дек.; переведена на немецкий язык Кайзерлингом в "Jahrbuch der 2Liter. Ver, 1861" [Ср.: 11, S. 4].
   В 1596 г. богатые амстердамские евреи снаряжают экспедицию Баренца на Карское море [94. с. 215).
   Основание современного колониального хозяйства "453
   следующее утверждение совсем не звучит преувеличением : "Значи­тельная часть английской колониальной торговли морем в течение долгого времени находилась в руках евреев" [статья "Соттегсе" в "Jew. Епс", т. 4, с. 191].
   Но главным поприщем еврейской деятельности в колониальных странах, особенно в эпоху раннего капитализма, служит совершен­но преобразовавшийся под влиянием европейской культуры и циви­лизации западный материк. Америка во всех своих частях является страной евреев -- таков неизбежный результат, к которому приводит подроб­ное и серьезное изучение источников. И так как Америка со дня сво­его открытия приобретает исключительное влияние на экономиче­скую жизнь и всю совокупность культурных явлений Европы, то ин­тенсивное участие евреев в создании и развитии американского мира, естественно, приобретает особенное значение для хода нашей исто­рии. Я поэтому несколько дольше остановлюсь на этом вопросе, рискуя
   даже утомить читателя обилием деталей. Важность проблемы, как мне
   1
   кажется, оправдает некоторую педантичность изложения .
   Евреи связаны с открытием Америки самым тесным и стран­ным образом. Получается такое впечатление, как будто Новый Свет
   1 Литература о сношении евреев с Америкой очень богата. Я не имею в виду давать подробный обзор и отсылаю читателя к нижепоименованным тру­дам. Здесь же назову лишь некоторые самые важные сочинения, по пре­имуществу энциклопедического характера.
   Прежде всего: "Jewish Encyclopedia*. Так как она издается в Америке, то содержит в себе очень много хороших статей именно об американских ус­ловиях. Богатый арсенал фактов об еврейско-американской хозяйственной истории, особенно относительно севере- и южноамериканских колоний в XVII-XV1H вв. представляют собою: "Transactions of the Jewish Historical Society of America". Издается с 1895 г. Разные интересные данные содер­жит сборник речей и статей: "The 250 anniversary of the Settlement of the Jews in the USA", 1905.
   Труды по общей еврейско-американской истории:
   Markeus. The Hebrews in America; Daly C. P. History of the Settlement of the Jews in North-America, 1893. Peters M. C. The Jews in America, 1906. (С первыми двумя книгами я не мог познакомиться: я не нашел их ни в продаже, ни в одной из публичных библиотек; их не оказалось также и в специальных еврейских библиотеках. Судя по тому, что известно о их со­держании, новейшие исследования, особенно "Transactions", во многих отношениях превосходят их.)
   4 5 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   был открыт для них одних и только с их помощью; как будто Ко­лумбы являются только поверенными по торговым делам Израиля. Гордые евреи сами рассматривают историческое положение вещей с этой точки зрения, ссылаясь на новейшие архивные исследова­ния . Согласно последним, -- я хочу коснуться этого лишь мимохо­дом, -- только еврейская наука подняла технику мореплавания на такую высоту, что заокеанские путешествия сделались вообще возможны­ми; в 1743 г. Авраам Цакута, профессор математики и астрономии при Саламанкском университете, составил свои астрономические таблицы (Almanac h perpetuum)Aj3 1484 г. Хозе Вецинго, астроном и лейб-медик португальского короля Иоганна 11, и математик Мозес изобретают на основании таолиц Цакуто, совместно с двумя хрис­тианскими коллегами, астролябию. Хозе переводит альманах свое­го учителя Цакута на латинский и испанский языки.
   Далее утверждают, что материальный фонд экспедиции Ко­лумба был будто бы создан опять-таки евреями; еврейский капитал сделал возможным оба первых путешествия Колумба. Свое первое путешествие он предпринимает с помощью займа, сделанного им у королевского советника Луи де Сантанджеля. Последнему, который, собственно, был главным покровителем колумбовых экспедиций, адресованы первые два письма Колумба: Сантанджелю и марану Санчецу, казначею Аррагонии. Вторая экспедиция Колумба опять снаряжается на еврейские деньги, на этот раз, правда, данными не добровольно, а именно на деньги, оставленные изгнанными еврея­ми и конфискованные в 1493 г. Фердинандом Аррагонским в пользу государственной казны.
   На корабле Колумба было несколько евреев, и первый евро­пеец, вступивший на американскую почву, был еврей Луис де Торрес. Так утверждают основанные на актах исследования М. Кайзерлинга [133, S. 112. См. его же: 134, т. 2, с. 73], где рисуются притесне-
   1 Вопросу об участии евреев в самом открытии Америки посвяшена специ­альная литература (по поводу 400-летнего юбилея Колумба). Самым луч­шим исследованием, всецело основанным на вполне достоверных перво­источниках, является: Kayserling M. Christoph Columbus, 1894. Кроме того, следует еще назвать следующие труды: Puiqcerver F. Rivas. Los Judios y cl nuevo mundo, 1891; статья America (The Discovery of) в "Jew. Ene"; Modano L Gli Ebrei e la scoperta dell'America, 1893. Cp. Adrcss by Oscar S. Strauss в "The 250 anniversary of the Setti, of the J. in USA", 69 и сл.
   Основание современного колониального хозяйства • 4 5 5
   ния евреев в Испании и Португалии и тесная связь между их изгна­нием оттуда и колонизацией Америки.
   Лишь только ворота Нового Света открылись для европейцев, как туда толпами устремились евреи. Мы уже видели, что открытие Америки хронологически совпадает с годом изгнания евреев из Ис­пании; мы видели, что в последние годы XV в. и в первые десяти­летия XVI в. массы евреев были принуждены эмигрировать. Это была эпоха, когда еврейство Европы зашевелилось, как муравейник, в который воткнули палку. Нет ничего удивительного в том, что большая часть этого муравейника направилась в подававшие большие надеж­ды области Нового Света. Первыми купцами в Америке были ев­реи. Первые промышленные учреждения в американских колониях обязаны своим происхождением евреям. Уже в 149 2 г. португаль­ские евреи поселяются на острове Св. Фомы и начинают здесь вес­ти в крупных размерах плантаторское хозяйство; они основывают мно­гочисленные сахароварни, и у них работают 3000 негров-рабов [140, с. 129 и сл.]. Приток евреев в Южную Америку непосредственно после ее открытия был так велик, что королева Иоганна в 1511 г. сочла необходимым прибегнуть к ограничительным мероприятиям [237, с. 71]. Но соответствующее распоряжение, по-видимому, не имело последствий, потому что число евреев в Америке все росло. Зако­ном 21 мая 1577 г. воспрещение эмигрировать в испанские колонии было формально отменено.
   Чтобы иметь возможность правильно оценить ту энергию, ко­торую евреи проявили в роли основателей колониальной торговли и колониальной промышленности в пределах Южной Америки, сле­дует проследить судьбу некоторых колоний в отдельности.
   История евреев в американских колониях, а следовательно, и история самих колоний, распадается на два крупных периода, от­деленных друг от друга фактом изгнания евреев из Бразилии (1654).
   Выше было уже упомянуто, что евреи в 1492 г. основали на острове Св. Фомы, вскоре после его открытия, сахарную промыш­ленность. В 1550 г. мы застаем на этом острове сахарную промыш­ленность уже в полном расцвете: 60 плантаций, снабженных сахар­ными мельницами и котлами, производят ежегодно, судя по вно­симой в пользу короля "десятине",-- 150 000 арробов сахару (по 25 фунтов в каждом) [213, с. 397; 165, с. 249]. Отсюда же или из
   4 5 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Мадеры (по: 144, с. 94], где они также издавна занимались сахар­ным производством, евреи переносят эту отрасль промышленности в самую крупную из американских колоний -- Бразилию, вступаю­щую тем самым в первый период своего расцвета, основанного на господстве сахарной промышленности.
   Человеческий материал для новой колонии рекрутировался на первых порах почти исключительно из евреев и преступников, при­возившихся два раза в год на кораблях из Португалии. ("Jew Ene", ст. "America". Ср.: 148, с. 293 и сл.]. Евреи становятся вскоре гос­подствующей кастой: значительная часть самых богатых бразильских купцов состояла из "новых христиан" [101, с. 412]. Евреем был так­же генерал-губернатор, приведший в порядок администрацию ко­лонии. Фактически эти новые владения особенно расцвели с тех пор, как туда был послан (в 1549 г.) Томе де Суза, человек выдающихся качеств [192, с. 1]. О богатой еврейской семье Souza см.: 135, с. 307; 95, с, 123]. Но своего полного расцвета колония достигает лишь с переходом в руки голландцев (в 1624 г.), когда гуда начинают сте­каться богатые голландские евреи. В 1624 г. многочисленные аме­риканские евреи объединяются и основывают в Бразилии колонию, в которую переселяется 600 именитых евреев из Голландии [144, с. 2, с. 94]. В этой первой половине XVII в. все крупные сахар­ные плантации находятся в руках евреев ["Jew. Ene", ст. "America"], о всесторонней деятельности и богатстве которых сообщают нам пу­тешественники той эпохи. Так, Нингофф, объезжавший в 1640 -- 1649 гг. Бразилию, рассказывает следующее: "Из свободных оби­тателей Бразилии, не находившихся на службе (голландско-вест- индийской) компании, самыми многочисленными были евреи, переселившиеся сюда из Голландии. Торговля их превосходила свои­ми размерами торговлю остального населения; они имели сахарные мельницы и строили богатые дома в Ресифе. Все они были купцами; это могло бы иметь большое значение для голландской Бразилии, если бы они держались в должных границах торговли" [Transactions, 2, 95. Ср. также 192, ст. 103].
   В отчете о путешествии Ф. Пайрарда мы читаем: "Барыши, которые они получили за 9 -- Шлет пребывания в этих странах, дол­жны быть огромны, ибо все они возвращаются назад богачами".
   Это господство еврейских элементов в плантаторских предпри­ятиях пережило эпизод политического господства Голландии над
   Основание современного колониального хозяйства • 4 57
   Бразилией; оно тянулось -- несмотря на "изгнание" евреев в 1654 г.1 -- вплоть до XVIII в. Во всяком случае, в материалах, относящихся к первой половин XVIII в. [101, с. 412-413], мы встречаем следую­щее; "Когда однажды многие из именитейших купцов Рио-де-Жа­нейро попали в руки святого ведомства (инквизиции), то производ­ство прекратилось на таком множестве плантаций, что промышлен­ность и торговля провинции (Багии) оправились от этого удара лишь спустя долгое время". Декретом от 2 марта 1768 г. все списки о "новых христианах" предаются уничтожению; законом 25 марта 1773 г. "новые христиане" были совершенно уравнены в правах со старыми хрис­тианами.
   По-видимому, уже и после того, как португальцы в 1654 г. овладели страной, большое число псевдоевреев удержалось на мес­тах и способствовало расцвету сахарной промышленности; к этому они присоединили торговлю драгоценными камнями, вскоре также очутившуюся в их руках.
   Но 1654 г. все же остается в еврейско-американской истории очень важной эпохой. Ибо очень значительная часть бразильских (и эмигрировавших впоследствии) евреев с того времени направляется в другие области Америки и, таким образом, переносит туда эко­номический центр тяжести.
   Особенно начинают процветать, благодаря накоплению ев­рейского элемента, некоторые важные пункты вест-индского ар­хипелага и прилегающего к нему материка. Таков, например, Бар­бадос , заселенный почти исключительно евреями. В 1627 г. им
   1 Изгнания в буквальном смысле снова фактически не было. В мирном договоре от 1654 г. евреям была даже дарована амнистия; но тут же сдела­но примечание: "Евреи и другие некатолики подлежат тем же условиям, что и в Португалии". Этого было вполне достаточно. Мирный договор этот напечатан в тексте: Aitzema. Historia etc., p. 1626 и сл.; цит. по: Netscher [192, р. 163].
   О евреях на Барбадосе см.: 102, с. 449. Ligon. History of Barbados (1657). Цит.: Lippman. Geschichte des Zuckers (1890), с. 301 и сл. Reed. The history of sugar and sugaryielding plants (1866), 7. Cp. Moretty Abh. uber den Zucker, переведено на немецкий Noldecher (1800). Также М-с Culloch. Diet, of Commerce 2, 1087. Ср. также труды по обшей истории колонии, главным образом, С. P. Lucas. The historical Geography of the British Colonies, напр. 22 ( 1905), c. 121 и сл., с. 274, с. 277.
   4 5 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   овладели англичане; в 1641 г. там началась культура сахарного тро­стника, а в 1648 г. начался экспорта сахара. Но сахарная промыш­ленность не могла там упрочиться, так как, благодаря своему пло­хому качеству, сахар не покрывал издержек транспорта в Англию. Лишь изгнанные из Бразилии "голландцы" ввели там правильный способ производства и научили жителей приготовлять сухой и не­портящийся сахар, экспорт которого в скорости возрос в значи­тельной мере. В 1661 г. Карл II мог уже произвести в бароны три­надцать владельцев плантаций, получавших из Барбадоса доход в 10 ООО ф. ст., а около 1676 г. остров был в состоянии ежегодно нагружать 400 кораблей, вмещавших каждый по 150 т неочищенного сахара.
   Из Барбадоса Томас Модифорд в 1664 г. перенес сахарную промышленность на Ямайку , которая, благодаря этому, вскоре достигла большого благосостояния. В 1656 г. англичане оконча­тельно отбили этот остров у испанцев. В то время как на Ямайке насчитывалось тогда пять небольших сахароваренных заводов, в 1670 г. в этой промышленности работало уже 75 мельниц, из которых не­которые вырабатывали 2000 ц сахара, а в 1700 г. сахар является уже главным предметом промышленности и торговли Ямайки и источ­ником ее благосостояния. Насколько значительно было здесь уча­стие евреев, можно заключить из того факта, что в 1761 г. хрис­тианские купцы обратились к правительству с ходатайством об уда­лении евреев; это ходатайство имело лишь тот результат, что правительство начало еще более способствовать иммиграции евре­ев. Губернатор отклонил петицию в следующих замечательных словах: "Он того мнения, что его величество не может иметь более полез­ных подданных, чем евреи и голландцы; они обладают крупными капиталами и имеют большие связи" г. Таким обр аз ом, евреи не были изгнаны из Ямайки, а напротив; "они стали главными куп­цами и торговцами английской колонии" [184, с.4; 144, с. 98]. В XVIII в. они платят все подати и держат в своих руках значитель­ную часть промышленности и торговли.
   1 Евреи на Ямайке: Kayserliiig. The Jews in Jamaica etc. в "The Jewish Quarterly Review", 12 (1900), 708 и сл. Hyamson Alb. M. A History of the Jews in England, (1908), гл. XXVI. Много материала из современных источников; [143; 144].
   Письмо губернатора от 17дскабря 1671 г. к государственному секретарю лорду Армингтону [см.: 136).
   Основание современного колониального хозяйства • 4 5 9
   Из других английских колоний они особенно предпочитают Суринам . Здесь евреи водворились с 1644 г., и в скорости были на­делены привилегиями "ибо мы нашли, что еврейская нация оказа­лась полезной и благотворной для колонии". Это привилегирован­ное положение не прекратилось и тогда, когда Суринам (в 1667 г.) перешел от Англии к Голландии. В конце XVII в. отношение ев­реев к остальному населению равняется 1 : 3. Из 344 суринамских плантаций, на которых, главным образом, производилась культура сахарного тростника, евреям в 1730 г. принадлежало 115.
   Ту же картину, как в английских и голландских владениях, мы
   застаем и в важнейших французских колониях на Мартинике, Гва- 2
   делупе, Сан-Доминго . И здесь сахарная промышленность служит источником благосостояния, и здесь евреи являются доминирующим элементом в производстве и торговле сахаром.
   На Мартинике первая большая плантация и сахароварня были основаны в 1655 г. Беньямином Дакостой, бежавшим туда из Бра­зилии с 900 единоверцами и 1100 рабами (в 1655 г.).
   На Сан-Доминго сахарная промышленность началась уже в 1587 г., но лишь благодаря "голландским" беглецам из Бразилии она достиг­ла расцвета.
   Не следует упускать из виду, что в те критические, переход­ные столетия, когда основывалось американское колониальное хо­зяйство (а с ним и современный капитализм), производство сахара (не считая, конечно, добычи серебра, золота и драгоценных кам­ней в Бразилии) составляло основу всего колониального, а следо­вательно, косвенно и всего европейского хозяйства. Теперь нельзя
   1 Евреи в Суринаме, Лучшим источников является: "Essai sur la Colonie de Surinam avec l'histoire de la Nation juive Portugaise y etablie" etc., 2 vol. Paramaribo, 1788. Koenen, сообщающий некоторые данные об этом в сво­ем труде: |142, с. 333 и сл.]: "de hoofdb... von... voor de geschiedenes der Joden in die gewesten". К сожалению, мне не удалось видеть сам оригинал. Новая литература дала много нового материала [см.: 90], содержит выдержки из кадастровых списков. См. также: 107; 216. Об отношениях между Су­ринамом и Гвианой см.: Oppenheimer Sam. [193]. Ср. также: [117, гл. XXVI] и [1681.
   Евреи па Мартинике, Гваделупе и Сан-Доминго: [165, с. 301 и сл.]. Там находятся источники и указания на более раннюю литературу [25, vol. II; 100].
   4 6 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   себе представить, какое огромное значение в ту пору имела сахар­ная промышленность и торговля сахаром. Едва ли было преувели­чением то, что говорится в одном заключении парижского торгово­го совета от 1701 г.: "Судоходство Франции обязано своим расцве­том торговле ее промышляющих сахаром островов и может держаться и развиваться только в зависимости от этой торговли". И эту столь важную отрасль почти монополизировали евреи (так, например, французская торговля была почти вся в руках торгового дома Градис из Б о рд о) [Wolf Luc. в "Jewish Chronicle", 30.11,1894; К^Н^^^ в "Transactions", 10, с. 60].
   Но могущество евреев в Центральной и Южной Америке ста­ло особенно велико с конца XVII в., когда установилась тесная связь между английскими колониями Северной Америки и Вест-Индии; связь, которой, как мы увидим ниже, европейская Северная Аме­рика обязана своим существованием и которая, главным образом, создана была еврейскими купцами. Мы переходим, таким образом, к рассмотрению той роли, которую сыграли евреи в развитии севе­роамериканского хозяйства или, что то же самое, -- к генезису Со­единенных Штатов Америки. Соединенные Штаты Америки полу­чили свою экономическую формацию, главным образом, под вли­янием еврейских элементов. Это утверждение нуждается в подробном разъяснении, так как оно, по-видимому, противоречит обычному, по крайней мере в Европе, представлению об этом предмете.
   На первый взгляд кажется, будто именно североамериканская экономическая жизнь в существенных своих чертах развилась без воздействия евреев. Когда мне приходилось в частной беседе ут­верждать, что современный капитализм есть в сущности не что иное, как эманация еврейского духа, мне возражали ссылкой именно на развитие Соединенных Штатов. Сами янки часто гордо указывают на то, что они обошлись без евреев. Какой-то американский пи­сатель, если не ошибаюсь, Марк Твен, однажды старался подробно пояснить, почему евреи у них не сыграли никакой роли: потому будто что они, янки, такие же "продувные" ("smart"), как евреи, если не больше. (Между прочим, и шотландцы говорят о себе то же са­мое.) И действительно, среди крупных промышленников и спеку­лянтов Соединенных Штатов, среди "магнатов трестов" мы встре­чаем мало еврейских имен. Со всем этим можно согласиться. И все-таки я остаюсь при своем утверждении, что Соединенные Штаты,
   Основание современного колониального хозяйства • 4 61
   даже, может быть, больше других стран, исполнены специфичес­кого еврейского духа. Это, впрочем, очень хорошо известно в не­которых американских кругах и как раз в кругу людей, способных судить об этом. Когда несколько лет тому назад с большой пом­пой была отпразднована 250-летняя годовщина поселения евреев в Соединенных Штатах, президент Рузвельт обратился к распоряди­тельному комитету празднества с письмом, в котором излагал свои поздравления в особенно лестной для евреев форме. Он писал, что в первый раз за свое президентство он шлет приветственное послание по поводу празднества; но он должен был сделать это исключение, ибо повод слишком важен. Преследования, которым евреи как раз в ту пору подвергались, делают для него особенно настоятельной обязанность подчеркнуть, какие выдающиеся гражданские добле­сти обнаружили сыны еврейского народа с того времени, как они поселились в стране. Описывая далее заслуги евреев по отноше­нию к Соединенным Штатам, он прибегает к выражению, очень удачно характеризующему сущность дела: евреи помогли создать эту страну ("The Jews participated in the upbuilding of this country*) [237, c. 18). А экс-президент Гровер Кливлэнд выразился по тому же поводу: "Немногие -- или даже вообще ни одна -- из составляющих амери­канский народ национальностей не оказали большего, прямого или косвенного, влияния на развитие современного американизма, чем еврейская нация" [237, с. 12].
   Но в чем же заключается крупное значение евреев специально для Соединенных Штатов? Прежде всего в том, что их количествен­ное участие в коммерческой жизни Америки никогда не было таким ничтожным, как это может показаться на первый взгляд. Если сре­ди полудесятка известных миллиардеров, имена которых, благода­ря поднимаемому ими -- ив особенности их женами -- шуму, про­гремели на весь свет, нет ни одного еврея, то это еще нисколько не доказывает, что еврейский элемент слабо представлен в американском капитализме. Во-первых, среди самых крупных трестов есть такие, управление которыми находится в руках евреев. Так, плавильный трест, который со всеми находившимися под его контролем в 1904 г. заводами представлял номинальный капитал в 201 млн долларов, основан евреями (Гуггенгеймами). Точно так же и в табачном трес­те (500 млн долларов), в асфальтовом, телеграфном и т. п. трестах евреи играют руководящую роль [185, с. 45 и сл., 96 и др.].
   4 6 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Наконец, в руках евреев находится также целый ряд крупней­ших банкирских фирм, "контролю" которых подлежит значительная часть американского хозяйства. Так, например, "система Гаримана", имевшая своей целью объединение всех американских железнодорожных статей, поощрялась и поддерживалась, главным образом, Нью-Йорк­ским банкирским домом Леб, Кун и К . Особенно много евреев за­нимает господствующее положение на Западе: Калифорния в значи­тельной мере есть творение их рук. При основании этого штата евреи выдвинулись в качестве судей, депутатов, губернаторов, бургомист­ров и т. д., а также в области промышленности. Братья Зелигманы, Вил. Генри, Джессе, Джемс -- Сан-Франциско; Луи Слосс, Льюис Берстль -- Сакраменто (где они основали Alasca Commercial С) ; Гельман и Ньюмарк -- в Лос-Анджелесе, -- таковы некоторые из известней­ших фирм, развивших там свою деятельность. Во время золотого пе­риода евреи первые завязали сношения с Востоком и Европой. Крупные финансовые сделки того времени совершались такими людьми, как Бен. Давидсон, агент Ротшильда, Альберт Прист из Род-Эйленда, Альберт Дайер из Балтиморы, три брата Лазар (основавшие между­народный банкирский дом "Lazard Freres" в Париже, Лондоне и Сан- Франциско), Зелигманы, Глэзье, Вормсеры: Мориц Фридлендер был одним из крупнейших пшеничных королей; Адольф Сутро занимался эксплуатацией Комстокских каналов (Comstock Lodes). И в настоя­щее время преобладающая часть банкирских домов и промышленных предприятий в Калифорни находится в руках евреев. Напомню о "The London, Paris and American Bank" (Зигм. Гринебаум, Рич. Альтшуль), "Angl. California Bank" (Фил. H. Лилиенталь, Игнатий Штейнгарт), "Nevada Bank", "Union Trust Company", "Farmers and Merchants Bank of Los Angelos" и т. д. Напомню о разработке угольных копей Джо­ном Розенфельдом, о преемнице компании Гудзонова залива -- "The Alasca Commercial С ", о "North Americ С " и т. д.'.
   Едва ли можно сомневаться, что, благодаря иммиграции боль­шого числа евреев за последние десятилетия, значение евреев, как количественного фактора в хозяйственной жизни Америки, возрас­тает повсюду с гигантской быстротой. Следует принять в соображе­ние, что уже теперь в одном Нью-Йорке живет больше миллиона
   1 См. статью "California" в "Jew. Ene", написанную очень основательно и с большим знанием дела.
   Основание современного колониального хозяйства • 4 6 3
   евреев и что большая часть иммигрировавших евреев вообще не на­чинала еще капиталистической карьеры. Если общие условия в Америке будут развиваться дальше в том же направлении, как за последние десятилетия, если размеры иммиграции и процент при­роста различных национальностей останутся такими же, как до сих пор, то через 50 или 100 лет Соединенные Штаты представляются моему умственному взору страной, населенной только славянами, неграми и евреями, и последним, конечно, будет принадлежать в ней экономическая гегемония.
   Но все это лишь фантазии будущего, и им не место в этом исследовании, стремящемся познать прошлое и настоящее. Отно­сительно же прошлого и настоящего приходится признать, что хотя количественное участие евреев в хозяйственной жизни Америки до­вольно значительно и ни в каком случае не так ничтожно, как это может показаться при поверхностном наблюдении, но что все-таки на основании этого чисто-количественного участия нельзя еще сде­лать вывода о том выдающемся значении, которое я (заодно со многими сведущими людьми) приписываю еврейскому племени. Это значе­ние, главным образом, качественного характера, что вытекает из целого ряда сложных соображений.
   Поэтому я даже не особенно подчеркиваю того, во всяком случае, существенного факта, что евреи в Америке почти монопо­лизировали целый ряд весьма важных отраслей торговли (или, по меньшей мере, монополизировали их в течение долгого времени). Я имею здесь в виду преимущественно торговлю зерновым хлебом, особенно на Западе, торговлю табаком и хлопком. С первого же взгляда ясно, что перечисленные предметы торговли составляют три глав­ных жизненных нерва американской экономики и что те лица, во власти которых находились эти три могущественных отрасли хозяй­ства, уже тем самым должны были принимать выдающееся участие в совокупности экономических процессов. Но, как я уже сказал, я не настаиваю особенно на этом обстоятельстве. Ибо я хотел бы по­яснить значение евреев для экономики Соединенных Штатов более глубокими факторами.
   Евреи проходят какой-то особенной, можно сказать, золотой нитью через всю ткань хозяйства Америки от его начала до конца, так что хозяйственная жизнь Америки с первого же момента прини­мает особый отпечаток.
   4 6 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   С момента первого пробуждения капиталистического духа на берегах Атлантического океана, в лесах и степях Нового Света они уже находятся здесь. 1655 г. считается годом их прибытия: в этом году к устью Гудзона пристал корабль с евреями, бежавшими из Бразилии, которая опять подпала под власть португальцев. Пришельцы стали ходатайствовать о разрешении поселиться в колонии, осно­ванной там голландско-вест-индской компанией. Но ходатайство­вали они об этом уже не как просители, а как члены племени, при­нимавшего деятельное участие в основании новой колонии, племе­ни, влиянию которого должны были подчиняться сами губернаторы колонии. Когда корабль с этими поселенцами прибыл в Новый Амстердам, управление этой колонией находилось в руках Стюйв- зента. А Стюйвзент был далеко не юдофилом и охотно закрыл бы доступ домогавшимся впуска евреям. Но из Амстердама от директо­ров компании пришло предписание {от 26 апреля 1655 г.): евреи до­пускаются к водворению и торговле в областях Вест-Индской ком­пании, "потому что они вложили большие капиталы в акции этой 2
   компании . Из Нового Амстердама они вскоре устремились на Лонг- Айленд, в Албанию, Род-Эйленд, Филадельфию.
   И с тех пор начинается их кипучая деятельность, направленная прежде всего на то, чтобы вообще обеспечить новым колониям воз­можность экономического существования. Если в настоящее время существуют Соединенные Штаты, то только потому, что английские колонии Северной Америки, благодаря ряду благоприятных условий, добились могущества, давшего им под конец возможность самостоя­тельного существования. И как раз в созидании колониального могу­щества евреи были первыми и самыми неутомимыми сотрудниками. Я опять-таки имею в виду не тот элементарный факт, что только бла­годаря материальной поддержке некоторых влиятельных еврейских до­мов колониям удалось добиться самостоятельного государственного ус­тройства, так как эта поддержка гарантировала им экономический базис, на который они могли опереться. Без еврейских поставок во время войны и особенно без доставки евреями необходимых денежных
   1 По другой версии, богатые еврейские купцы из Амстердама поселились в
   колониях у Гудзона еще раньше бразильских беглецов [2].
   2
   Точный текст письма из Doc. rei. to the Col. Hist, to New-York, 14, 315 пе­редан в: [146].
   Основание современного колониального хозяйства ш 46 5
   среде-га не могла бы быть достигнута независимость Соединенных Штатов. Но эти услуги евреев не есть нечто присущее только одним американс­ким условиям: это явление общее, равномерно повторяющееся в исто­рии современного государства, покоящегося на основах капитализма Мы поэтому уделим ему особое место в связи с другими факторами.
   Но за то в другой сфере деятельности еврейских колонистов я нахожу факт, благодаря которому конституировались Соединенные Штаты и который к тому же представляет явление, свойственное только американскому миру.
   Я имею в виду тот простой факт, что в течение XVII--XVIII вв. еврейская торговля служила тем источником, из которого хозяйство американской колонии черпало свою жизненную силу. Ибо только торговые сношения, поддерживаемые евреями, давали колониям возможность оставаться в постоянной экономической связи с метро­полией и в то же время достигнуть самостоятельного экономического процветания. Проще говоря: благодаря тому обстоятельству, что Ан­глия принуждала принадлежащие ей колонии покупать все продукты обрабатывающей промышленности в метрополии, торговый (а тем самым, конечно, и расчетный) баланс колонии был постоянно пас­сивным. Их хозяйственный организм должен был бы истечь кровью, если б извне не притекал к нему постоянный поток крови в виде дра­гоценных металлов. А этот свежий поток направлялся "еврейским гешефтмахерством" из южно- и центральноамериканских стран в ан­глийские колонии Северной Америки. Благодаря тесным сношени­ям, которые поддерживали переселившиеся в Северную Америку с вест-индскими островами и Бразилией, они развили оживленную торговлю с этими областями, оказавшуюся в общем активной для североамериканских колоний. Таким образом, благородные метал­лы, добывавшиеся в этих же областях или притекавшие туда из со­седних областей (с начала XVIII в., главным образом, также и бра­зильское золото), переходили в жилы североамериканской экономи­ки. [См., напр.: Transactions, 1, с. 41 и сл.; 2, с. 78 и сл.; 7, с. 10, 63]. Макс Колер [147, т. 6, с. 69 и сл.] часто цитирует Judge Daly [41].
   Если на основании только что упомянутых фактов можно с некоторым правом утверждать, что Соединенные Штаты вообще обязаны евреям своим существованием, то с тем же правом можно сказать, что только благодаря наличности еврейского элемента они таковы, какими мы их знаем, т. е. именно американские. Ибо то,
   30-3151
   4 6 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   что мы называем американизмом, есть в главных своих чертах нечто иное, как кристаллизовавшийся еврейский дух.
   Но откуда же взялась эта резкая окраска американской куль­туры специфически еврейским духом?
   Насколько я могу судить, явление это должно быть объяснено тем фактом, что уже в ранние времена и повсюду население коло­ний было перемешано еврейскими элементами.
   Колонизация Северной Америки в большинстве случаев совер­шалась, как мне кажется, следующим образом. Группа выносли­вых мужчин и женщин -- скажем, семейств 20 -- отправлялась в не­заселенную пустошь, чтобы начать здесь новую жизнь. Среди этих двадцати семейств девятнадцать были снабжены плугом и серпом; они шли с намерением распахать леса, выжечь степи и трудами рук сво­их зарабатывать себе пропитание. Двадцатая же семья открывала лавку и посредством торговли, может быть даже кочевой торговли, снаб­жала своих сотоварищей необходимыми предметами потребления, которых земля не производила. Эта двадцатая семья вскоре берет на себя и сбыт земледельческих продуктов, добываемых девятнадцатью другими семьями. Она раньше других располагает наличными деньгами и поэтому, в случае нужды, может оказать услугу ссудой. Очень часто к лавке, которую она держала открытой, примыкало нечто вроде земельного кредитного банка, а часто, вероятно, и агентство по продаже земли и тому подобные предприятия. Таким образом, бла­годаря деятельности этой двадцатой семьи, крестьянин Северной Америки с самого начала приходит в соприкосновение с денежным и кредитным хозяйством Старого Света. Все производственные от­ношения с самого начала складывались на современных основах. Дух города сейчас же победоносно проникал в самые отдаленнейшие деревни. Можно сказать, что с первого дня колонизации экономи­ка Америки начинает проникаться капиталистическим духом и эле­ментами капиталистической организации. Ибо эти первые клеточ­ки вскоре разрастаются во всеобъемлющие организации. Но кто придал этому Новому Свету капиталистический отпечаток, кто именно, если считать здесь решающим фактором чисто личный элемент, а не ис­торическую конъюнктуру? Двадцатая семья в каждой деревне!
   Нечего прибавлять, что этой двадцатой семьей каждый раз была еврейская семья, которая присоединялась к группе переселенцев или приходила к ним. как ЕОЛЬКО они основывали колонию.
   Основание современного колониального хозяйства • 4 67
   Эту связь в ее общей форме я вижу пока только в своем вооб­ражении, связывая в единое целое те случаи, в которых она прояв­ляется. Исследователям, которые придут после меня, предстоит задача написать экономическую историю Соединенных Штатов с указан­ной мною точки зрения. Те аргументы, которыми я располагаю, должны рассматриваться пока только как первые элементы поздней­шего, более подробного исследования. Все же однородность и ес­тественность развития позволяют с некоторой уверенностью пред­полагать, что дело в данном случае идет не об единичных фактах, а о типичных явлениях.
   То, что я утверждаю относительно воздействия евреев на ход хозяйственной жизни Америки, другой автор выразил в следующих словах: "Он (т. е. еврей) был главным финансистом главного ряда цветущих общин. Он был предприимчив и настойчив" [237, с. 173]. Для иллюстрации этого воздействия могут служить образчиком сле­дующие факты:
   В Алабаме: поселяется в 1785 г. Абрам Мордехай. "Он основал торго­вую станцию в двух милях к западу от бухты, завязав обширную торговлю с индейцами и обменивая свои товары на гвоздичный корень, ореховое масло и меха всякого рода" |Статья "Alabama" в "Jew. Ene", т. I].
   В Альпами: "Приблизительно в 1661 г., когда Альбани был только не­большим торговым пунктом, еврейский торговец по имени Ассер Лсви (или Ливи) приобрел там земельный участок в собственность" [Статья "Albany" в "Jcw. Ene", т. I].
   Особенно сильно евреи начали стремиться в Чикаго с тех пор, как он становится железнодорожным и торговым центром. Еврей Бен. Шуберт строит там первый каменный дом и открывает в Чикаго первое портняж­ное заведение; Ф. Нейбург первый вводит в Чикаго торговлю табаком [57, 11, с 117 и сл.; 65, 2, с. 21 и сл.].
   В Кентукки мы уже в первых годах XVIII в. встречаем еврейских жите­лей. Некий мистер Соломон, поселившийся там в 1808 г., делается затем кассиром отделения банка Соединенных Штатов (Bank of the U. S.) в Лак- сингтоне, которое учреждается в 1816 г. [47].
   Среди первых поселенцев Мэриленда [111], Мичигана [105], Огю [196], Пенсильвании [1911 мы находим еврейских торговцев, о деятельности ко­торых нам до сих пор было известно очень мало. Мы можем также с пол­ной наглядностью проследить деятельность евреев, как пионеров капита­лизма в Техасе. Здесь действуют с большим успехом такие евреи, как Я. Де Кордова, Мор. Копперль, Генри Кастро и др. Кордова "был почти са-
   30'
   4 6 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   мым крупным земельным арендатором в Штате до 1856 г.". "Земельная агентура де Кордовы вскоре сделалась очень известной не только в Техасе, но и в Нью-Йорке, Филадельфии и Балтиморе, где жили владельцы больших зе­мельных поместий Техаса".
   Генри Кастро занимается делами переселенческих предприятий. "В те­чение 1843-1846 гг. Кастро перевез в Техас свыше 5000 эмигрантов... пе­реправив их на 27 кораблях, преимущественно из рейнских провинций". Затем, после их транспорта, он снабжает колонистов необходимыми ору­диями, семенами для посевов и т.д. "Он снабжал всем своих колонистов на год, доставляя им коров, земледельческие орудия, семена, лекарства и все, в чем они только нуждались" [34, с. 35]'.
   В целом ряде других штатов поселяются другие еврейские семьи, кото­рые, благодаря своим широким связям, могут развить еще более обшир­ную деятельность. Особенно характерным примером размаха еврейской деятельности является семья Зелигман, восемь братьев которой (сыновья Давида Зелигмана из Батрсдорфа) основывают предприятие и впоследствие распространяют его на вес главнейшие пункты Соединенных Штатов. Ис­тория этой семьи вкратце следующая. В 1837 г. Иосиф Зелигман пересе­ляется в Соединенные Штаты. В 1839 г. за ним следуют еще два брата, в 1841 г. переселяется туда и третий брат. Они основывают небольшую тор­говлю платьем в Ланкастере. Оттуда они отправляются в Сельма Ала и от­крывают филиальные отделения в трех местностях Америки. В 1848 г. они с двумя братьями переселяются на север. В 1850 г. Иессе открывает лавку в Сан-Франциско в единственном имеющемся там каменном здании. В 1857 г. к торговле платьями присоединяется банкирское дело. В 1862 г. они основывают фирму Зелигман в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лондо­не, Париже, Франкфурте-на-Майне. Они особенно выдвигаются крупными финансовыми операциями в эпоху междоусобной войны [56, с. 141 и сл.].
   И в Южных Штатах союза евреи играют отчасти ту же самую роль, как и в других штатах, -- роль торговцев среди колонистов-земледельцев [ 114; с. 115; с. 32J. Но рядом с этим они уже в довольно раннюю эпоху (как и в Средней и Южной Америке) являются богатыми владельцами плантаций. В Южной Каролине, например, "еврейская земля" ("Jews Land") служит синонимом крупных плантаций [58, цит. в статье "South Carolina" в "Jew. Ene."]. Здесь, между прочим, сосредоточилась широкая деятельность Мо­зеса Линдо, который, как мы уже упоминали раньше, особенно содей­ствовал добыванию индиго.
   Генетический метод исследования находит очень ценное под­тверждение в том факте, что в течение всего периода возникновения
   1 Данные о других сельских торговцах евреях имеются у //. Рпеёеп-маМ [74].
   Основание современного колониального хозяйства • 4 6 9
   Соединенных Штатов приток евреев туда был очень силен и непре­рывен. Правда, мы не можем подкрепить это положение относительно более раннего времени, так как не располагаем цифровыми данны­ми, которые с точностью указывали бы на количественное участие евреев в общем населении страны или в массе эмигрантов. Но по целому ряду признаков мы можем с некоторой уверенностью заключить, что в Америку переселялось постоянно очень много евреев.
   Чтобы оценить все их качественное значение, надо принять также во внимание крайне редкую населенность страны в прежние столе­тия. Если нам, например, известно, что в середине XVII в. в Но­вом Амстердаме насчитывалось меньше 1000 жителей [113. Ср. его же 115а; 145], то нельзя будет не признать большого экономическо­го значения за тем фактом, что в то время из Бразилии пересели­лись туда евреи, прибывшие на нескольких кораблях . Такое же зна­чение сильного смешения туземного населения с еврейскими эле­ментами имеет, несомненно, и тот факт, что в самые первые годы колонизации Георгии туда пристал корабль с 40 евреями и что в Са­ванне, небольшой торговой колонии, в 1733 г. жило 12 еврейских семейств [32].
   Соединенные Штаты уже в очень раннюю пору были целью переселенческих стремлений немецких (и польских) евреев. Это -- общеизвестный факт, подтверждающийся также сведениями из тех местностей, откуда отправлялись переселенцы. "Среди более бед­ных евреев Познани во второй четверти XIX в. редко можно было встретить семью, в которой один из ее сыновей, и обыкновенно самый дельный и энергичный, не бежал бы за океан от гнета и бедноты своей родины" [120, с. 151].
   Таким образом, нас не должно поражать значительное число еврейских солдат (7243), сражавшихся в междоусобной войне [251]. Мы думаем также, что подсчет евреев, живших в середине XIX в. в Соединенных Штатах (200 000, из них 30 000 в Нью-Йорке) [по: 67], значительно занижен против их действительного числа.
   1 О нью-йоркских евреях XVIII в. (употребляющих и в своих торговых сно­шениях еврейский язык) см.: 49, с. 31.
   Глава пятая Образование современного государства
   0x01 graphic
   Развитие современного колониального хозяйства и происхож­дение современного государства суть два явления, взаимно друг друга обуславливающие. Оба они немыслимы друг без друга, и генезис современного капитализма в равной степе­ни зависит от них обоих. Таким образом, если мы хотим оценить значение какого-нибудь исторического фактора для развития капи­тализма, то мы должны исследовать, оказал ли этот фактор какое- либо влияние на указанные только что явления. Поэтому я и хочу здесь выяснить, в какой мере евреи участвовали в образовании со­временного государства.
   На первый взгляд может показаться, что евреи, как народ по своей внутренней сущности не государственный, едва ли могли при­нимать участие в образовании современного государства. Ибо ни один из величайших государственных деятелей, занимающих первое мес­то в деле образования современного государства, не был евреем: таковы Карл V, Ришелье, Мазарини, Кольбер, Кромвель, Фридрих I или Фридрих II прусские.
   Правда, вывод существенно меняется, если принять в сооб­ражение, что основы современного государства определились уже в последние столетия средневековья в Италии и особенно в Испании и что здесь можно найти в большом количестве еврейских государ­ственных деятелей, играющих руководящую роль. Можно пожалеть, что история современного государства (насколько мне известно) еше ни разу не рассматривалась с этой точки зрения: я думаю, что такое
   Образование современного государства "47]
   исследование бросило бы свет на многие новые стороны этого воп­роса. Теперь же между произведениями, излагающими историю евреев в Испании или Португалии, как, например, Линдо, де Лос-Риоса, Кайзерлинга, Мендеса дос Ремедиоса и др., и теми, которые ис­следуют происхождение современного государства в Испании и Пор­тугалии, как, например, Ранке, нет ни малейшей связи.
   Но мы не станем больше углубляться в этот анализ, так как главным объектом исследования мы здесь имеем явления хозяйственной истории. Говоря об участии евреев в основании современного госу­дарства, я имею в виду не столько их непосредственную деятельность, как организаторов государства, сколько их косвенное содействие в великом процессе образования государства за последние столетия. Я имею в виду то обстоятельство, что они снабжали развивающееся государство главным образом материальными средствами, с помо­щью которых оно могло держаться и развиваться дальше; что они двояким образом поддерживали самый фундамент, на котором по­коится все современное государство, именно армию. Эта двоякая поддержка выражалась, во-первых, в доставке оружия, фуража и провианта в военное время; во-вторых, в снабжении необходимы­ми денежными суммами, которые шли, конечно, не только для военных надобностей, но и для покрытия других нужд двора и госу­дарства. Другими словами, я считаю евреев, в особенности в тече­ние XVI--XVIII вв., самыми влиятельными поставщиками армий и самыми крупными кредиторами князей и за этим фактом признаю громадное значение в развитии современного государства. Это по­ложение не нуждается в дальнейшем обосновании. Для нас важно только документальным образом доказать верность этого факта. Я попытаюсь в дальнейшем изложении сделать это, но с теми оговор­ками, которые я уже счел нужным привести в предыдущей главе. Особенно же я подчеркиваю то обстоятельство, что те немногие доказательства, которые я привожу в подтверждение высказанных выше положений, являются только началом основательного и ис­черпывающего исследования этой проблемы и отнюдь не претенду­ют на полноту. Область явлений, которых я здесь касаюсь, может еще в будущем послужить исходным пунктом для целого ряда спе­циальных исследований.
   4 7 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Евреи как поставщики
   Я оставляю в стороне время до 1492 г., так как оно, вообще говоря, не входит в круг настоящего нашего исследования и важно лишь для освещения причинной связи с последую­щими событиями. Впрочем, можно было бы и из этой эпохи привести многочисленные доказательства в пользу деятельности ев­реев, как поставщиков армии в Испании.
   Но при рассмотрении роли евреев в новой сфере их деятель­ности мы встречаем их прежде всего в роли поставщиков в Англии в течение XVII-XVI1I вв.
   В эпоху Commonwealth [Английской республики 1649 -- 60 гг. -- Прим. ред.] самым выдающимся поставщиком армии является Ant. Fern. Carvajal, "the great Jew", поселившийся между 1630--1635 гг. в Лондоне и сделавшийся вскоре одним из влиятельнейших коммер­сантов страны. В 1649 г. он входит в число пяти лондонских куп­цов, которым Государственный совет поручает поставку хлеба для армии [253. Ср. также: 117, с. 171 -- 173]. Он, как сообщают, при­возил ежегодно на 100 ООО ф. ст. серебра в Англию. В последую­щий период, особенно в войнах Вильгельма III, выступает в каче­ства "the great contractor", главным образом, сэр Соломон Медина, "the Jew Medina", возведенный за это в дворянское достоинство; он является первым (некрещеным) евреем-дворянином [117, гл. 1, с. 269; 198, с. 58 и сл.].
   С другой стороны, мы встречаем евреев и во враждебном ла­гере, где они во время испанских войн за престолонаследие снаб­жают армию всеми необходимыми предметами. "Франция всегда прибегает к их помощи, чтобы снабдить свою конницу в военное время лошадьми" [156, с. 258]. В 1716 г. евреи города Страсбурга ссылаются на услуги, оказанные ими армии Людовика XIV путем доставки провианта и сведений [цит. по: 162, с. 75]. Главным во­енным поставщиком Людовика XIV был Яков Вормс [статья "Banking" в "Jew. Ene."]. В XVIII в. евреи все чаще и чаще выступают в этой роли во Франции. В 1727 г. евреи города Меца в течение шести недель доставляют в город 2000 лошадей для потребления и 5000 ре­монтных лошадей ["Memoire der Juden von Metz", vom 24. 3, 1733, частью напечатанное у Блоха: 17, гл. 1, с. 35]. Маршал Мории Саксонский, победитель при Фонтенуа, заявил, что его армия
   Образование современного государства • 4 7 3
   никогда не была лучше снабжена провиантом, чем когда он при­бегал к услугам евреев [цит.: 17, гл. 1, с. 23]. Во время последних Людовиков выделялся как поставщик Серф Беер, о котором в ак­тах его натурализации говорится: "Последняя война и недород, который давал себя чувствовать в Эльзасе в течение 1770 и 1771 гг., предоставили ему случай доказать рвение, одушевлявшее его в его службе нам и государству" [Извлечения из "Lettres patentes" у Бло­ха: 17, с. 24].
   Громадной мировой торговой фирмой в XVIII в. был, как из­вестно, торговый дом "Градис" в Бордо: Абрам Градис основал в Квебеке большие магазины, чтобы снабжать необходимыми пред­метами воевавшие в Америке французские войска . Выдающуюся роль, в качестве поставщиков, евреи сыграли и во Франции в эпоху рево­люции, во время директории, а также и в наполеоновских войнах [27, с. 68, 214 и в др. местах]. Интересным доказательством их гро­мадного значения является плакат, развешанный в 1796 г. на ули­цах Парижа, когда последнему угрожал голод. В нем евреям пред­лагалось снабдить город хлебом, чтобы доказать свою благодарность за дарованные им революцией права. "Они одни, -- говорит автор плаката, -- могут довести это предприятие до благополучного кон­ца, ввиду их многочисленных торговых сношений, преимущества­ми которых они должны дать воспользоваться также и своим сограж­данам" . То же самое мы встречаем в Дрездене, когда в 1720 г. при­дворный еврей Ионас Мейер предохранил город от голода доставкой больших запасов хлеба (хроникер говорит о 40 ООО четвериках) [109, с. 122; цит.: 161, с. 58].
   И в Германии мы рано находим евреев, которые порою ис­ключительно занимаются поставкой на армию. Так, в XVI в. кар­динал Альбрехт ставил условием Исааку Мейеру при его приписке к Гальберштату (в 1537 г.), чтобы он, ввиду грозного времени, "снаб­жал наш монастырь хорошим оружием, панцирями, доспехами". Иосиф фон Росгейм получает в 1548 г. охранную грамоту, потому что он доставлял деньги королю и провиант войскам. В 1546 г. мы встречаем богемских евреев, "снабжающих армию одеялами и ши-
   1 Относительно "Градис" см.: 172, с. 241 и сл.; 9!. Оба эти исследования, основанные на достоверных источниках, независимы друг от друга.
   Приведено в "Revue de la Revolution frangaise", 16, 1, 1892.
   474 • Евреи и хозяйственная жизнь
   нелями" [19, с. 388]. В XVII в. (1633) богемскому еврею Лаз ар ус у выдается свидетельство в том, что он сам доставлял или на свой счет поручал другим доставлять "сведения и уведомления, очень нуж­ные императорской армаде", и всегда старался "доставлять император­ской армаде различную одежду и необходимый провиант" . Вели­кий курфюрст прибегал к услугам Лейманна, Гумперца и Соломо­на Элиаса "в своих военных операциях с большой пользой, так как они занимались поставкой всех потребных для армии предметов" [149, с. 93 -- 94]. Назовем еще Самуила Юлиуса, поставщика лошадей при курфюрсте Фридрихе Августе Саксонском; дал ее семью М од ель,
   придворных и военных поставщиков в княжестве Ансбах (в XVII --
   2
   XVIII вв.) . "Все комиссары -- евреи и все евреи -- комиссары", аподиктически замечает Мошерон в истории Филандра из Зиттевальда [80, с. 779].
   Первые богатые евреи, получившие при императоре Лео­польде после изгнания (1670) право вновь проживать в Вене, как Оппенгеймер, Вертгеймер, Майер Гершель и другие, были так­же поставщиками армии [179, с, 132 и сл.] . Кроме того, мы имеем многочисленные доказательства их деятельности как поставщиков
   4
   армии в течение XVIII в. во всех австрийских странах . Наконец, можно напомнить еще о тех поставщиках-евреях, которые достав­ляли провиант американским войскам во время освободительной войны (а равно и после -- во время междоусобной войны) [73, с. 65-89].
   1 Все эти примеры взяты из: Liebe G. Das Judentum. [162, с. 43 и сл.]. Последний сообщает их, не называя источников.
   2
   Рескрипт от 28 июля 1777 г., напечатан: Levy Alphonse [160, с. 74]. См. также: 99, с. 70.
   Самуил Оппенгеймер -- "Kaiserlicher Kriegsoberfaktor und Jud", как его официально звали и как он сам подписывался, -- заключал, особенно во время похода принца Евгения, "почти все самые важные договоры о дос­тавке провианта и аммуниции" [179, с. 133].
   4
   См., напр., доклад венской дворцовой канцелярии от 12 мая 1712 г.: Wolf. Geschichte der Juden in Wien. S. 70. "Komitatsarchiv Neutra Iratok" XII (для Моравии) по сведениям, доставленным студ. Jas. Reizman'oM; "Verpro- viantierungen der Festungen Raab, Often und Komorn durch Breslauer luden: Wolf S. 61.
   Образование современного государства • 4 7 5
   Евреи как финансовые деятели
   Историки уже раньше обратили внимание на эту деятель­ность евреев, и мы поэтому сравнительно хорошо осведом­лены о роли, которую евреи играли во все периоды европей­ской истории как управляющие финансами монархов или как их кредиторы. Я могу поэтому быть здесь кратким и ограничиться некоторыми ссылками на известные факты.
   Уже в средние иска мы повсеместно встречаем евреев в роли откупщиков налогов, арендаторов солеваренных заводов и казенных имений, в роли казначеев и кредиторов, чаще всего, конечно, на Пиренейском полуострове, где так называемые Almoxarife и Rendciros предпочтительно избирались из среды богатых евреев. Но так как я не намерен здесь заняться подробным рассмотрением этого перио­да, то и не называю отдельных имен, а ссылаюсь только на обшир-
   1
   ную, общую и специальную литературу .
   1 Так как я уже назвал самые главные сочинения, относящиеся к хозяй­ственной истории евреев в Англии, Франции, Голландии и Америки, то дополню ее теперь некоторыми указаниями относительно Германии и Ис­пании.
   Что касается Германии, то мы, к сожалению, не имеем пока цельного труда по этому предмету, и если лишены возможности черпать из непосредственных источников, то вынуждены прибегать к компиляциям из локальных моно­графий, газетных и журнальных статей. Заимствование же из источников возможно лишь в очень редких случаях, когда, как в нашем исследовании, речь идет о раскрытии общей связи явлений. В общем приходится ска­зать, что еврейская историография в Германии далеко отстала от других стран, в особенности Англии, Франции и Соединенных Штатов. Особен­но плохо и недостаточно исследованы экономические моменты и такие труды, как: Geyer L. Die Geschichte der Juden in Berlin. В 2 томах (1870-1871), дают нам в этом отношении очень мало материала. Больше данных мы находим в следующих трудах: М. Grunewald. Portugiesengraber auf deutscher Erde и "Hamburgs deutsche Juden bis zur Auflosung der Dreigemeinde", 1904. Некоторые подробности, к которым, впрочем, следует относиться с ос­торожностью, заключаются в трудах: Konig [149, с. 150. См. прим. 15]. Если не считать общих сочинении по истории евреев, то остается лишь прибегать к помощи еврейских газет и журналов, очень скудных по части данных об экономической истории. Среди них самое важное значение для наших целей имеет "-Monatsschrift fur Geschichte und Wissenschaft des Judentums"
   47 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Но как раз в новое время, в эпоху развития современного го­сударства, деятельность евреев, как финансовых советников при монархах, приобретает решающее значение.
   В Голландии они вскоре занимают руководящие посты, хотя и здесь они официально устраняются от бюрократической карьеры. Напомним только о фаворите Вильгельма III, Мозесе Макадо, о семье дипломатов Бельмонт (van Schoonenberg), о богатом Суассо, давшем взаймы Вильгельму в 1688 г. два миллиона гульденов, и о многих других [142, с. 206 и сл.]. Значение еврейского финансового мира в
   (с 185! г.), тогда как Allgemeine Zeitung des Judentums (с 1837 г.) и Popular -- wissenschaftliche Monatsblatter Адольфа Брюля (с 1888 г.), по преимуществу преследуют цели еврейской пропаганды. Хорошо поставленная Zeitschrift fur Demographie und Statistik des Judentums (c 1905 г.) лишь изредка занима­ется проблемами хозяйственной истории.
   От времени до времени можно найти хорошие статьи по хозяйственной истории евреев в общих или местных специальных исторических журналах, назва­ния которых я не могу здесь, конечно, привести в отдельности. Regesten zur Geschichte der Juden etc., 1887 г. и сл. имеют своим содержани­ем лишь эпоху раннего средневековья, не имеющую для нас никакого зна­чения.
   Судьбы евреев в Испании часто служили объектом исследования. Но как раз хозяйственная сторона в них совершенно игнорируется. Я не знаю другой, более благодарной задачи для историка, чем именно хозяйственную исто­рию евреев в Испании (и Португалии), Она, несомненно, бросила бы яркий свет на всю хозяйственную историю Европы. Но автор, который взял бы на себя эту задачу, должен был бы уметь ставить вопросы и не походить на историка, подобного Gerg Caro, чья книга "Social und Wirtschaftsgeschichte der Juden im Mittelalter und der Neuzeit" (1908), обнимающая собой и Ис­панию, осталась совершенно непродуктивной, потому что ее автор не имеет представления о проблемах хозяйства и вязнет в бесконечном регистриро­вании различных законоположений. И даже тенденциозность его изложе­ния, часто дающая себя очень неприятно чувствовать, не способна нико­го ввести в заблуждение насчет общей бессодержательности этого труда. И для исследования испанско-еврейской хозяйственной истории мы должны пока ограничиваться общими сочинениями об истории евреев в Испании, среди которых труд М. Каизерлинга "Geschichte der Juden in Portugal" (1867) и теперь еще является, пожалуй, самым лучшим.
   Самым главным сочинением по испанской истории является труд: Jose D. Amador de Los Rios. Historia social, politica у religiosa de los Judios de Espana y Portugal. 3 tomos. 1875-1876. Ho труд этот оказывается для наших целей
   Образование современного государства • 4 7 7
   Голландии простирается за ее пределами, так как она в течение XVII-- XVIII вв. была главным резервуаром, из которого черпали все мо­нархи, нуждавшиеся в деньгах. Людей, как Пинтос, Дельмонтес, Буэно де Мес квита, Франсиз Мельсина, можно смело рассматри­вать, как руководящих финансовых деятелей Северной Европы того времени. [Ср. статью "Banking" в "Jew. Ene."].
   В течение XVII--XVIII вв. и в области английских финансов заметно господствующее влияние евреев. В Англии денежные нужды "долгого парламента" послужили первым толчком к привлечению туда
   совершенно недостаточным. Те немногие места, которые посвящены хо­зяйственной истории (как, напр., 3, 69 и сл.), неясны и не знакомят с главным моментом: с вопросом о том, какие экономические формы явля­лись господствующими.
   Книга Е. И. Undo "The history of the Jews of Spain and Portugal" (1848) со­держит, главным образом, выдержки из относящихся к евреям законов и решений кортесов и имеет поэтому для нас некоторую ценность. Что касается Португалии, то главным здесь является труд: Menties dos Remedios!. Os Judeus em Portugal, 1, (1895), охватывавший эпоху до из­гнания. Схема изложения остается старой.
   Впрочем, те части книги Греца, которые посвящены эпохе расцвета ев­рейской народности в Испании (особенно том 7 и 8), по богатству мате­риала очень пригодны для наших идей и еще до сих пор не превзойдены более новыми исследованиями.
   0 монографических исследованиях положения евреев в испанско-португальской экономической жизни мне так же мало известно, как и о научной еврей­ской журнальной литературе в Испании. Это можно, конечно, приписать и моему недостаточному личному знакомству с явлениями соответствую­щей литературы. Как бы то ни было, общие и еврейские библиотеки Бер­лина и Бреславля не содержат в себе ничего подобного. Сочинение Bento Carqueja "О capitalismo moderno e as suas origens em Portugal" (1908) лишь мимоходом затрагивает еврейскую проблему.
   1 Данные насчет роли евреев в английском финансовом хозяйстве в про­должение XVII--XVIII вв. заимствованы нами из целого ряда разбросанных мест в общей литературе. Привожу здесь некоторые: Picciotto. Sketches of Anglo-Ewish History (1875) [198, с. 58 и сл.], Hyamson. Hystory of the Jews in England (1908) [117, c. 171 и сл., 217, 240, 264 и сл.]. Затем специаль­ные исследования: Wolf Lucien. The Re-Settlement of the Jews in England. (1888), idem: Crypto-Jews under the Commonwealth в "Transactions Jew. Hist. Soc.", vol. I (1895); idem: The Jewry of the Restoration (j660-1664). Repr. from the "Jew. Chronicle", 1902.
   478 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   богатых евреев. Еще задолго до того, как Кромвель санкциониро­вал их допущение, много богатых псевдоевреев переселяется в Анг­лию, главным образом, из Испании и Португалии через Амстердам; в 1643 г. их приток был особенно силен. Их средоточием является дом португальского посланника в Лондоне, Антонио де Суза, ко­торый также был мараном. Среди них особенно выделяется уже зна­комый нам Антонио Фернандо Карваяль, равно известный как кре­дитор и как поставщик; он был собственно главным финансистом Commonwealth^ [Английской республики]. Контингент богатых английских евреев увеличивается при младших Стюартах, особенно при Карле II. Как известно, последний женился на Катерине Бра- ганцекой, а в ее свите мы встречаем целый ряд еврейских финансо­вых тузов, в том числе братьев да Сильва, еврейско-португальских банкиров из Амстердама, которым было поручено заведование и урегулирование приданого Катерины. Из Испании и Португалии в это же время переселяются в Англию Мендесы и да Коста и соеди­няют свои торговые фирмы под общей фирмой Мендес да Коста . Одновременно с этим начинается переселение и немецких евреев, которые по богатству уступают южным евреям, но насчитывают в своей среде и таких крупных капиталистов, как, например, Бенья- мина Леви.
   С Вильгельмом III начинается новый их приток, и отношения между правительством и богатым еврейством становятся еще более тесными. Уже знакомый нам сэр Соломон Медина сопровождает Вильгельма Оранского в Англии, как его советник в денежных де­лах. За ним следует Суассо -- другая семья богатых финансистов. В царствование королевы Анны руководящим финансовым деяте­лем Англии был Менассе Лопец.
   Когда в Англии разразилась гроза тихоокеанского прожектер­ства, мы встречаем в ней еврейство уже как крупную денежную силу;
   тугальские мараны. Некоторые из них прибыли в Лондон помогать Дуарте да Сильва в управлении приданым королевы. Это, должно быть, было очень прибыльное дело, и мараны, вероятно, образовали синдикат (сообщество), чтобы обратить его себе на пользу. Королевское ручательство всегда опе­режало очередной взнос, и требовались значительные капиталы, чтобы дисконтировать их. Предоставление тгого капитала было доверено евреям" [255, р. 11].
   "Основными представителями новой иммиграции были зажиточные пор-
   Образование современного государства • 4 7 9
   оно держалось в стороне от опасных спекуляций и спасло свои крупные состояния. Таким образом, евреи были в состоянии покрыть целую четверть займа, объявленного правительством под ЬапсИахе. Руко­водящую роль в эти критические времена берет на себя банкирский дом Гидеонов, представителем которого является Самсон Гидеон (1699 -- 1762), "доверенный советник правительства", друг Вальполя, "столпа государственного кредита". В 1745 г., в очень критический момент он добывает заем в 1 700 ООО фунтов 1175, с. 3511. После смерти Самсона Гидеона фирма "Фрннсиз и Иосиф Сальвадор" становится самой крупной финансовой силой Англии, пока наконец с начатом XIX в. Ротшильды и здесь не становится во главе финансовых операций.
   Чтобы учесть значение евреев, как финансовых деятелей во Франции, достаточно указать на то влиятельное положение, кото­рое занимает Самуил Бернар в конце царствования Людовика XIV и в царствование Людовика XV. Мы видим, как Людовик XIV прогу­ливается в своем саду с этим денежным тузом, "...вся заслуга кото­рого, -- по выражению одного желчного критика, -- состоит в том, что он поддерживал государство, как иереика держит повешенного" [45, с. 351]. Мы видим, как он доставляет средегва н испанской войне за престолонаследие и поддерживает французского претендеша па престол в Польше; мы видим его н po.ni финансового советника при регенте. Поэтому нет никакого преувеличения в том. что маркиз Ланжо называет его в одном своем письме "величайшим банкиром совре­менной Европы". И во Франции евреи принимают большое учас­тие в оздоровлении финансов Ост-Индской компании после ужасов тихоокеанского прожектерства [ 130]. Но руководящее значение на денежном рынке Франции они, как крупные капиталисты, приоб­ретают лишь в начале XIX в., когда Ротшильды, Фульды, Серфбе- ры, Дюпоны, Гушо, Дальмберы, Перейры начинают свои опера­ции. Очень возможно, что, кроме названных, еще многие другие еврейские финансисты действовали во Франции в XVII--XVIII вв., но, вследствие строгих репрессий против евреев, они скрывали свое происхождение и потому ускользают от подсчета.
   В Германии и Австрии легче проследить их деятельность, пото­му что здесь, несмотря на официальное воспрещение жительства евреев в стране все же оставался в силе остроумный институт "придворных евреев", и несколько таких привилегированных евреев всегда нахо­дилось в распоряжении монархов.
   4 8 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   По Грецу, эти придворные евреи были "изобретением" немецких императоров во время тридцатилетней войны. "Венский двор,-- говорит автор, -- придумал еще другое средство, чтобы использо­вать финансовые рессурсы евреев для надобностей войны. Он про­изводил еврейских капиталистов в "придворных евреев" и предос­тавлял им самую широкую свободу торговли, освобождая их от ог­раничений, которым были подвержены другие евреи" [92, т. 10, с. 4 0]. Как бы то ни было, несомненен тот факт, что в течение XVII- XVIII вв. нельзя почт назвать ни одного немецкого государства, которое не имело бы в своем распоряжении одною или нескольких "придворных евреев", от поддержки которых существенным обра­зом зависели финансы страны.
   Так, мы встречаем при императорском дворе в XVII в. [цит. по: 92, т. 9, с. 7, 10, 41] Иосифа Пинкерле из Герца, Мозеса и Якова Марбургера из Градески, Вентуру Паренте из Триеста, Якова Бас- севи (Батшеба) Шмилсс из Праги. (Этого последнего Фердинанд за его заслуги произвел в дворянство, присвоив ему имя фон Трей- енбурга.) При Леопольде I мы встречаем очень популярный банкирский дом Оппенгенмерон, о котором государетвепныи канцлер выража­ется следующим образом: "В 1690 г. знаменитый банкирский дом Оппенгепмеров процветал среди купцов и менял не только в Евро­пе, по и повсюду в мире" [точный текст в книге "Juden in Oesterreich". 1842, с. 41 и сл.J. Непосредственно перед этим он говорит о вен­ских евреях, что от них зависит решение всех важнейших дел. Не менее известен был при Леопольде I еврейский судья и придворный маклер Вольф Шлезингер, который вместе с Левелем Зинцгеймом обеспечил государству несколько крупных займов. Мария-Терезия, кроме того, прибегала еще к услугам Вертгеймеров, Арнштейнеров, Эскадес и др.
   В продолжение более столетия банкирами венского двора были только евреи [150, т. 2, с. 64; 179, с. 132 и сл.] . Как велико было их экономическое могущество и влияние, видно из того факта, что придворная палата вынуждена была просить, в интересах кредита, государственную канцелярию о вмешательстве по поводу еврейско-
   1 В XVIII в. главными кредиторами государства были Оппенгеймер, Верт- геймер, Зинцгейм; последнему государство в 1739 г. задолжало около 5 млн гульденов [179, с. 685].
   Образование современного государства "4 8 1
   го погрома во Франкфурте-на-Майне, так как франкфуртские ев­реи состоят-де в торговых сношениях со своими венскими единоверцами [179, S. 148].
   То же самое мы видим и в более мелких немецких княжествах. "Утонченные требования конкурировавших друг с другом в роско­ши многочисленных придворных штатов, при неудовлетворительности тогдашних способов сообщения, вызывали в крупных торговых центрах потребность в опытных агентах. Мекленбургские герцоги имели та­ких агентов в Гамбурге; агентом епископа Иоганна Филиппа из Вюр- цбурга служил в 1700 г. Мозес Элканс во Франкфурте-на-Майне. Благодаря этому, евреям был открыт широкий доступ: оборотливый человек, доставлявший предметы украшения для княгини, материю для ливреи камергера, деликатесы для повара, охотно давал также и деньги взаймы" [162, с. 84]. Таких "агентов", доставлявших пра­вителям необходимые денежные средства, было много в больших еврейских городах, как Гамбург и Франкфурт-на-Майне. Кроме вышеупомянутых, назову еше порту! альского еврея Даниэля Абеп- зура, который умер в 1711 г. в Гамбурге, где он занимал пост ми­нистра-резидента польского короля, и который ссудил значитель­ными суммами польскую корону ["Jewish Encyclopedia*, ст. "Abensur, Dan."]. Некоторые из этих агентов селились затем при дворе своих должников и возводились в "придворные евреи".
   В курфюршестве Саксонии мы, благодаря этому, встречаем (с 1694 г., после восшествия на престол Августа) Леффмана Берен- да из Ганновера, И. Мейера из Гамбурга, Беренда Лемана из Галь- берштата (ссудившего деньги на выборы польского короля) и мно­го других придворных евреев [159, с. 259 и сл.]. В Ганновере Беренды действовали как главные маклеры и придворные агенты [7, с. 82; 99, с. 64, 70, 89]; в княжестве Ансбах-- Модель, Френкель, Натан и другие; в Курпфальце -- Лемте Мойзес и Михель Май, которым в 1719 г. передано было взыскание курфюрста с императора в разме­ре 2 '/2 млн гульденов [179, с. 409].
   В более широких кругах пользуются также известностью при­дворные евреи бранденбурго-прусских правителей: Липпольд при
   1 Относительно "Berend (Behrcnd) Lehmann alias Jisachar Berman" см.: Auerbach В. H. Geschichte der israelitischen Gemeinde Halberstadt [7, c. 43 и
   сл.]. О сыне его Lehmann Berend см.: 85.
   48 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Иоахиме II, Гомперп и Иоост Либман при Фридрихе III, Фант при Фридрихс-Вилыельме 1. Эфрапм, Мозес Изак, Даниэль Ициг при Фридрихе П.
   Но самым известным из немецких придворных евреев, кото­рый может, собственно, служить их прототипом, является Зюс Оппенгеймер при дворе Карла-Александра Вюртембергского [259].
   Наконец, следует еще указать на то, что евреи сыграли круп­ную роль, как финансовые деятели, в Соединенных Штатах в тече­ние XVIII в., особенно в период освободительных войн. Наряду с Хаимом Соломоном [Address by Louis Marshall в: 237, с. 102], с Ми- нисом и Когеном в Георгии ]73, с. 63] и другими, помогавшими правительству деньгами, прежде всего необходимо назвать Роберта Морриса, который является в своем роде едипечвенным финансо­вым деятелем американской революции 1235J.
   Но вот происходит нечто совершенно из ряда выходящее. Тогда как в течение столетий, и особенно в XVII--XVIII вв., которые имели такое решающее значение для развития современного государства, евреи лично оказывают услуги правительству, мы видим, как в это самое время, особенно же в течение последнего столетия, медлен­но преобразовывается форма публичного кредита. Этот процесс все больше вытесняет крупного кредитора из его господствующего по­ложения и ставит на его место все более растущее число мелких кре­диторов. Благодаря развитию современной системы займов, публич­ный кредит, можно сказать, "демократизируется": "придворный еврей" вытесняется. Развитию этой системы займов опять-таки помогают евреи; они сами, следовательно, делают излишним существование кредитора-монополиста и тем самым еще больше содействуют обра­зованию крупных государств.
   Но развитие системы публичного кредита составляет только часть в общем преобразовании, которому подверглась наша экономика и в котором, по моему мнению, евреи в общем принимали выдаю­щееся участие. Поэтому чрезвычайно важно проследить этот про­цесс преобразования в его целом.
   Глава шестая Коммерциализация хозяйственной жизни
   0x01 graphic
   Под коммерциализацией хозяйственной жизни (определяю пока
   не совсем точно это понятие) я понимаю превращение всех
   хозяйственных процессов в государственные сделки или же
   отношению или подчинению этих процессов торговым сделкам
   и тем самым, как обыкновенно неясно выражаются, -- "биржи", как
   центральному органу высоко развитой капиталистической торговли.
   Я имею в виду общеизвестный процесс, приближающийся теперь к
   совершенству и означающий осуществление капитализма; процесс --
   если можно так выразиться -- "обиржевления" экономики. Но дело
   не в названии, а в понимании сущности явления. При ближайшем
   рассмотрении это явление распадается на три составные части, кото-
   1
   рые можно различать как исторически, так и систематически .
   Прежде всего совершается тот процесс, который можно на­звать овеществлением кредита и его объективизацией (воплощени­ем) в "ценных бумагах". К этому присоединяется процесс, извест­ный под названием мобилизации кредита и его носителей. Оба эти процесса дополняются развитием самостоятельных предприятий для создания кредитных ценностей (ценных бумаг) с целью барыша.
   1 В настоящем труде я ограничиваюсь предварительным кратким изложе­нием эволюционных тенденций высоко развитой капиталистической эко­номики (поскольку это является необходимым для разрешения специаль­но поставленной здесь проблемы). Я надеюсь подвергнуть все, здесь толь­ко слегка затронутые, пункты более подробному исследованию в новом издании моей книги "Современный капитализм".
   48 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Дальнейшее изложение имеет целью доказать, что во всех этих процессах евреи принимают творческое участие; мало того, прояв­ляющаяся в этом развитии особенность современной экономической жизни обязана своим происхождением, главным образом, еврейскому влиянию.
   I. Происхождение ценных бумаг
   Если юристы отличительной чертой ценной бумаги считают ее своеобразное значение при предъявлении проданного в ней права , т.е. то обстоятельство, что без этой бумаги юриди­чески невозможно ни использовать права, ни перенести его на третье лицо, то мы, с точки зрения экономической науки, прежде всего должны подчеркнуть, что в ценной бумаге (когда она пред­ставляет в чистом виде особый род документа, принципиально от­личающегося от всех других) "воплощается" не личное, а овеществ­ленное долговое отношение (или требовательное, или же, в более
   2
   широком смысле, кредитное отношение) . Этим определением мы
   1 На этом мнении в конце концов сходятся (несмотря на резкие разногла­сия) Brunner (Endemanns Handbuch, 2, 147) и Goldschmidt (Universalgeschichte des Handelsrechts. 1891, c. 386). Также и Knies в книге "Der Kredit" (1876, с. 190) рассматривает сущность ценной бумаги главным образом с юриди­ческой точки зрения, говоря, что мы здесь имеем дело "с своеобразной новой основной нормой сбережения и предьявления права, как и с новой основной нормой перенесения права на третье лицо". К специфически экономическому пониманию вопроса он приближается, говоря [141, т. 2, с. 238] о потребности "объективировать" денежное требование, независи­мо от мотивов его происхождения, и сделать бумажный знак, именно -- ценную бумагу носителем этого требования.
   2
   Я рассматриваю понятие "кредитного отношения" в широком смысле обяза­тельственных отношений между людьми, возникающих таким образом, что один отдает известную имущественную ценность другому, который обещает в будущем исполнить взятое на себя обязательство. Из каждого кредитного отношения образуется, следовательно, долговое и требовательное отношение, но только в экономическом, а отнюдь не в юридическом смысле, так как тре­бование иска в этом широком материальном смысле обнимает собою и право собственности, и вещественное право, и т. д.; как, например, право собствешшка на уплату наемных и арендных денег, право ипотечного кредитора на уплату процентов, право рабочего на уплату заработной платы и т. п.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 48 5
   отнюдь не противоречим юридическому пониманию вопроса; на­оборот, мы им еще больше подкрепляем его правильность. Про­исхождение ценных бумаг является, таким образом, внешним вы­ражением овеществления кредитных отношений; последнее же в свою очередь служит одним лишь звеном в цепи овеществления всех про­цессов, -- явления, которое более всего характеризует сущность развитого капитализма. "Овеществление" первоначально личного отношения совершается во всех тех случаях, когда на место непос­редственного влияния или содействия живых людей вступает дей­ствие созданной людьми системы учреждений (организаций). (Па­раллельное явление мы замечаем в технике, где процесс овеществ­ления заключается в том, что живой человеческий труд переносится на систему безжизненных тел: механизм или химизм.) Так, веде­ние войны "овеществляется", когда исход борьбы не зависит больше от чисто личных способностей полководца, а от умения ловко при­менять накопленный в течение долгих лет опыт и намечать искус­ную систему стратегии и тактики, технику орудий, методы снаб­жения провиантом и т. д.
   Мелкая торговля овеществляется, когда не только хозяин, лично сносящийся со своими служащими и покупателями, заменяется правлением с целым штабом распорядителей и тысячами служащих, из которых каждый в отдельности подчинен только общему плану организации, но когда и каждый отдельный акт купли и продажи перестает быть личным договором между покупателем и продавцом, а превращается в чисто автоматический процесс, следующий стро­го определенным правилам. Коллективный рабочий договор "ове­ществляет" отношение наемных рабочих и т. д. Подобного рода ове­ществлению подвергаются и кредитные отношения на известной ступени капиталистического развития. (Это овеществление кредита служит, как я уже сказал, характерной чертой современного хозяй­ства. Ни происхождение, ни даже широкое распространение кре­дитных отношений не характерны для него: и то и другое в докапи­талистическую и в раннекапиталистическую эпоху играет порою выдающуюся роль, по крайней мере, в форме потребительного кре­дита. Пример: древний мир!) В общем, кредитное отношение "ове­ществляется", когда оно возникает не между знакомыми людьми на основании личного договора, а между незнакомыми, по вполне объективным нормам, в схематической форме, посредством систе-
   48 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   мы определенных учреждений. Центральным пунктом операции этих учреждений и служат ценные бумаги, в которых "объективировано" долговое и требовательное отношение между неизвестными друг другу лицами и обладание которыми дает возможность каждому новому кредитору во всякое время вступить в кредитное отношение. Таким образом, путем ценной бумаги создается безличное кредитное от­ношение. Это подтверждается точным анализом совокупности дол­говых отношений, созданных известным типом ценных бумаг. К ним принадлежат, главным образом, переводный вексель, акция, бан­кнота, публично-правовая и частно-правовая "облигация".
   Переводный вексель (в противоположность непереводному), точно так же как и бланковый вексель, обосновывает право требования любого третьего лица, одинаково неизвестного как должнику (трас­санту), так и первоначальному заимодавцу (трассату), и с которым должника, может быть, никогда не связывали никакие другие эко­номические узы. Этот вексель представляет только общее средство платежа. Индоссамента делает излишним личную явку интрассатов при известных сделках (Ма55\уесП5е1) [15, с. 145].
   Акция доставляет любому владельцу право быть соучастником капитала и прибыли ему лично совершенно чуждого предприятия. Отношение известного лица к определенному деловому предприя­тию делается независимым не только от его личного содействия, но и от его вещественного имущества. Отношение это объективирует­ся в абстрактной сумме денег, которая может принадлежать совер­шенно различным имущественным комплексам.
   Банкнот предоставляет владельцу право требования по отно­шению к банку, с которым он мог и не входить ни в какие догово­ры. Его претензия основана не на факте личного долга, как это обстоит, напр., с депозитом.
   Частичная облигация также создает кредитное отношение между неизвестным (публикой, как мы характерно выражаемся) и треть­им лицом: последнее может быть общественным учреждением, ак­ционерной компанией или частным лицом.
   Государство или община, делающая публичный заем, так же мало знают своих заимодавцев, как промышленное предприятие, выдающее облигации, или сельский хозяин, достающий деньги путем продажи закладных. Облигация представляет даже несколько раз­ных степеней овеществления кредитных отношений, смотря по тому,
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 4 87
   является ли должник частным (и потому известным) лицом или нет. Частные облигации можно поэтому делить на индивидуальные и коллективные. В первом случае кредиторы имеют своим должни­ком известное предприятие (или, скажем, известного родового дво­рянина), в последнем -- неизвестную массу должников. Это быва­ет, как известно, при закладных на недвижимое имущество; здесь все (или многие) землевладельцы округа, о существовании которых владелец закладных, быть может, и не имеет понятия, могут ока­заться его должниками.
   Доказать на основании "источников" участие евреев в созида­нии этого института -- это задача, которую вряд ли когда-нибудь удастся разрешить. Она останется неразрешенной и тогда, когда исследо­ваниям о положении евреев в прежние экономические эпохи будут посвящать больше внимания; ни даже тогда, когда история денеж­ного и банкового дела на Пиренейском полуострове за последние столетия средневековья, -- эта крайне запущенная, но для разреше­ния вышеупомянутой проблемы чрезвычайно важная часть экономи­ческой истории, -- будет лучше разработана, чем теперь. Причина очень простая: генезис хозяйственных организаций, как и правовых институтов, невозможно проследить по "источникам" до их перво­начального основания. Ведь мы имеем здесь дело, -- как это очень часто подчеркивают и сами сторонники изучения экономической и правовой истории по "источникам", -- не с "изобретениями" или "открытиями", которые датируются с определенного дня, а с мед­ленным, так сказать, органическим процессом роста, зачатки ко­торого теряются во мраке повседневной жизни. Мы принуждены поэтому ограничиваться констатированием факта, что торговые обычаи известного времени носили тот или иной основной характер, что, -- выражаясь образно, -- хозяйственные сношения были настроены на тот или иной тон. Для констатирования этих фактов, однако, со­вершенно не хватает доказательств, основанных на "источниках", которых порою бывает до смешного мало. Вот почему каждое ис­следование "по источникам" приходится постоянно пополнять вы­водами из общих экономических (или юридических) условий, в которых находилась известная эпоха или известная группа населе­ния. Возьмем, например, историю векселя. Она никогда не может быть основана на тех нескольких средневековых векселях, которые случайно попали в наши руки. Эти векселя могут служить лишь ценным
   48 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   подтверждением или поверкой общих выводов. Но без этих общих выводов мы не в состоянии понять многого. Несомненно, правы те, которые на основании одного того факта, что так наз. "древ­нейший" вексель был будто бы выставлен евреем Симоном Рубен­сом (1207 г.), не находят возможным заключить, что евреи являют­ся "изобретателями" векселя . Но точно так же и из другого факта, что старые векселя исходят от неевреев, нельзя вывести заключе­ния, что евреи не являются "изобретателями" векселя. Разве мы можем знать, сколько тысяч векселей, о существовании которых нам ни­чего неизвестно, было выставлено той или другой группой населе­ния Флоренции, Венеции или Брюгге? Но мы достоверно знаем, что евреи в средние века были носителями денежных связей, что, живя в различных местах Европы, они постоянно поддерживали сношения друг с другом. А из этого мы с некоторой уверенностью можем заключить, что "евреи, как влиятельные посредники меж­дународной торговли, в крупных размерах употребляли способ пе­ревода денег посредством векселя (ремитирование) и распространяли
   его дальше, -- занятие, которое по традиции перешло в вульгарное
   2
   право средиземных стран" [84, 5. 410] .
   Не подлежит никакому сомнению, что применять дедуктивный метод к такого рода историческому исследованию следует только с крайней осторожностью. Но отказываться поэтому от применения данного метода также не следует, -- в особенности при исследова­нии такой проблемы, как та, которая нас сейчас занимает. Иначе мы не придем ни к какому результату. Правда, есть не мало случаев (как мы убедимся еще ниже), когда участие евреев в развитии хо­зяйственного института можно как нельзя лучше доказать на осно­вании "источников". Но рядом с этим остается еще целая масса явлений, выяснить генезис которых "по источникам" никоим обра­зом невозможно. В этих случаях мы должны удовольствоваться лишь возможностью доказать, что евреи сыграли выдающуюся роль в эко­номической жизни той эпохи и той области, где, по всей вероят-
   1 Гипотеза Кимге и других. См.: 84, с. 408 и сл.
   Гольдшмит, конечно, снабжает эту в положительном смысле здесь пере­данную фразу вопросительным знаком, придавая ей следующую форму: "употребляли ли...": "из доступных нам источников узнать невозможно". Ср.: 246, с.15.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 4 8 9
   ности, следует искать начала новых хозяйственных форм; или же, что евреи должны были быть особенно заинтересованы в развитии определенного хозяйственного (или юридического) института. Может быть, будущим исследователям удастся открыть больше "источни­ков" благодаря тому, что эта проблема в настоящее время привле­кает усиленное внимание. Сказанное мною выше о применяемом здесь методе, помимо общего, имеет значение и для того краткого исторического обзора возникновения отмеченных выше типов но­вейших ценных бумаг, который я имею в виду сделать в последую­щих главах.
   1. Переводный вексель
   Нас интересует здесь не происхождение векселя вообще, а проис­хождение (как можно было бы выразиться) современного, т. е. ове­ществленного переводного векселя.
   Существует общее предположение, что вексельное жиро не достигло полного развития до XVII в. и что оно впервые нашло бе­зусловное признание в Голландии (в "Amsterdamer Willkur" от 24 ян­варя 1651 г.). Но все то, что совершается в Голландии в течение XVII в. в области денежных п кредитных отношении следует приписать, как мы еще убедимся, в большей или меньшей мере еврейскому влия­нию. Гольдшмит переносит начала вексельного жиро в Венецию, где оно, правда, воспрещается законом 14декабря 1593 г., тогда как первое известное ему вексельное жиро встречается в 1600 г. в одном неаполитанском документе [153, с. 198 и сл.; 152, с. 58, 63; 84, с. 448 -- 449]'. По возникновению циркуляционной формулы жиро в Вене­ции можно было бы почти с уверенностью заключить, что оно --
   еврейского происхождения, так как мы знаем, что в XVI в. вексельное
   2
   дело находилось там преимущественно в руках евреев . В упомяну­той уже петиции сенату от христианских купцов Венеции в 1550 г. место, касающееся занятия евреев вексельным делом, дословно гласит следующее:
   1 "В общем XVII и начало XVIII в. можно назвать временем распростране­ния и усовершенствования индоссамента во всей Европе". Ср.: 15, с. 121, 137 и сл.
   Goldschmidt. Univ. Gesch., с. 452. Schaps, с. 92. Первое воспрещение (по Sehaps'y) в "Neap. Pragmatica" от 8 ноября 1607 г. op. cit., с. 88 и сл.
   490 • Евреи и хозяйственная жизнь
   "Те же отношения, что и в торговле, мы поддерживаем с ними в биржевых операциях, потому что к нам постоянно возвращаются их деньги в наличном виде, дабы мы их меняли на этой площади Риальто для Лиона, Фландрии и др. частей мира или покупали шелковые ткани и другие нужные им товары".
   "То, что мы рассказываем о евреях Флоренции, относится также и к другим торговцам этой нации из Испании и Португалии, живу­щим во Фландрии, Лионе, Риме, Неаполе, Сицилии и др. стра­нах и не только торгующим с нами на бирже и присылающим к нам товары из Фландрии и Сицилии, но продающим и покупающим другие товары с целью сбыта их в третьих странах" [132, с. 320 и сл.].
   Дальнейшее развитие получил индоссамент, по-видимому, в XVI в. на ярмарках Генуи. По крайней мере, мы здесь впервые на­ходим "жиро-авал" ("Giro-Aval"), -- как его недавно называли, и в котором следует видеть предшественника настоящего вексельного жиро.
   Кто были те "генуэзцы", с которыми мы сталкиваемся в XVI в. в различных местах, особенно на знаменитых ярмарках в Безансо- не, как с господами денежного и кредитного рынка? "Генуэзцы", которые сразу проявляют коммерческий гений и развивают до той поры неизвестные международные формы платежа? Нам известно, что старые богатые фамилии Генуи с их крупными состояниями яв­лялись главными кредиторами испанского короля и других нуждав­шихся в деньгах правителей. Мне кажется, однако, мало правдо­подобным, чтобы потомки Гримальди, Спиноя, Лешара проявля­ли тот "коммерческий гений", который наложил свой отпечаток на деятельность генуэзцев в XVI в.; чтобы старые дворянские поколе­ния без особенного внешнего импульса шатались по ярмаркам Бе- зансона и других мест или хотя бы с необыкновенной деловитостью посылали туда своих агентов. Не содействовали ли здесь евреи при­току свежей крови в стареющий организм генуэзской хозяйственной жизни? Во всяком случае, мы знаем, что испанские беглецы сели­лись и в Генуе и что часть этих еврейских иммигрантов приняла хри­стианство; другая часть нашла приют в городке Нови, недалеко от Генуи, откуда они вели сношения и со столицей. Мы знаем также, что эти пришельцы были "большей частью интеллигентные евреи, ремесленники, капиталисты, врачи" и что они в Генуе за короткий период времени (до 1550 г.) сделались в такой степени обремени­тельными, что вызвали к себе ненависть местного населения [92,
   Коммерциализация хозяйстве}той жизни • 491
   т. 8, с. 354, т. 9, с. 328]. Но мы знаем также, что банкирские дома
   Генуи находились в оживленных сношениях с еврейскими (собственно
   говоря, тогда уже маранскими) банкирскими домами исландских
   городов, напр. с влиятельными банкирскими домами Севиляр и 1
   Эспинозар .
   2. Акция
   Если уместно говорить об акции тогда, когда капитал делится на не­сколько частей, которыми ограничивается ручательство участвующих в предприятии капиталистов, то акционерным обществом следует считать уже и генуэзских Маоп'ов XIV в., и Casa di S. Giorgio (1407), и крупные торговые компании XVII в. . Если же решающим признаком считать "овеществление" отношений капитала, тогда начала акционерного общества и акции следует искать лишь в XVIII в. Ведь прежние объе­динения капиталов с ограниченной ответственностью сохраняли бо­лее или менее личный характер. Итальянские Монте очень ясно про­никнуты индивидуальным духом. Личность члена Маоп'а играла не меньшую роль, чем его капитал. В Banca di S. Giorgio ревностно следили за тем, чтобы участие известных фамилий в правлении бан-
   1 До сих пор, насколько мне известно, еще не был поднят вопрос о роли евреев на генуэзских ярмарках. Ответить на него тем труднее, что посе­лившиеся в Генуе евреи должны были сохранять в строгой тайне свое про­исхождение, в особенности после официального их изгнания в 1550 г. Поэтому они, как следует предположить, в большинстве случаев меняли свои име­на и, как это часто бывает в таком положении, особенно выставляли на­показ свое псевдохристианство. Все же стоило бы попытаться открыть их следы. Насколько мне известно, это -- единственный случай, когда в пос- лесредневековую эпоху совершался крупный денежный и кредитный обо­рот без очевидного участия еврейских (т. е. маранских) элементов. Но может быть, я лишь упустил из виду имеющиеся на этот счет доказательства, тогда я буду очень благодарен за соответственное сообщение.
   До сих пор всех лучше знакомит нас с генуэзскими ярмарками Ehrenberg. [55, т. 2, с. 222 и сл.]. Endemann [59, с. 156 и сл.] основывается главным образом на Scaccia и Raph. de Tunis, тогда как Ehrenberg кроме того пользо­вался, как источником, ешс несколькими актами из архива Фуггеров.
   А быть может, даже и общество Paizier'oB, которому в XII в. была пере­дана тулузская мельница du Basacle на основании акций (cechaut или saches). [98, с. 15].
   4 92 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ка сохранялось и соответственно делилось между ними. Но и в круп­ных торговых компаниях XVII в. овеществление акционерного права еще не является вполне законченным. В английской Ост-Индской компании, которая только с 1612 г. владела "joint stock'oM*, т. е. акционерным капиталом (до того она образовывала как бы рамку, внутри которой отдельные члены самостоятельно вели свои дела на подобие regulated companies), участие в акционерном фонде до 1640 г. все еще обусловливалось принадлежностью к компании на правах члена. Пе­редать пай можно было, следовательно, только члену. Только в 1650 г. становится возможным передача пая посторонним лицам, которые, однако, должны стать членами.
   В других обществах передача акции (которая первоначально всегда выписывалась на неравную и нечетную сумму и, таким обра­зом, и с этой стороны сохраняла свой индивидуальный отпечаток) зависела от согласия общего собрания, или же компании предос­тавлялось предпочтительное право покупки таких акций. Акция служит в ту пору лишь "членской квитанцией" (она пока еще не диспози- тивный документ). В течение всего XVIII в. преобладает еще именная акция [см. главным образом: 157]. Но и там, где акция могла сво­бодно продаваться (как в Ост-Индской компании в Голландии), она лишь путем бесконечно искусного и продолжительного способа пе­реписывания могла переходить из рук в руки [210, с. 397--400].
   Следы происхождения акции, как современной ценной бума­ги, следует, таким образом, искать не в XIV в., а в XVIII в. Соот­ветственно этому для разрешения вопроса об участии евреев в раз­витии современных акционерных отношений достаточно доказать, что они за последние 150--200 лет оказывали влияние на овеществ­ление акционерных отношений, носивших первоначально еще сильно окрашенный личный характер. Я не в состоянии доказать непосред­ственное влияние этого рода. Опосредованно же евреи двояким об­разом долгое время содействовали овеществлению акций: своим свое­образным отношением к спекуляции и к бумаге на предъявителя, о чем мы будем говорить более подробно ниже. Спекуляция настоя­тельно требовала овеществления, а превращение именной акции в акцию на предъявителя представляло одно из действенных средств для процесса овеществления. Это подсказывает нам простое сооб­ражение. Но мы и в каждом отдельном случае можем доказать, что овеществление акционерных отношений непосредственно поошря-
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 4 9 3
   лось интересами спекуляции. Так, ее влиянию следует, очевидно, приписать тот факт, что акции Голландско-Ост-Индской компании, первоначально выписывавшиеся на неравные и нечетные суммы, превращены были в однообразный лист акции в 3 ООО флоринов .
   3. Банкноты
   Когда первая "банковая ассигнация" узрела свет, вопрос очень спорный и останется таким, по-видимому, еще очень долго не только пото­му, что постоянно открываются новые источники, а главным обра­зом потому, что исследователи расходятся в установлении существенных признаков банковой ассигнации.
   Так, одни (Goldschmidt) считают уже fedi di deposito первы­ми банковыми ассигнациями, другие (Naase) -- fedi di credito, третьи {Rogers) -- английские Goldsmith Notes, четвертые (Salvioni и др.) -- билеты английского банка, пятые (Roscher) -- чеки, выданные сток­гольмским банком в 1661 г. для избежания транспорта медных денег.
   Если и здесь решающим моментом развития считать, -- как я это делаю, -- "овеществление" банковыми ассигнациями удостове­ренного долгового отношения, то о новом типе ценных бумаг мож­но будет говорить, только начиная с того момента, когда банкир впервые выставил письменное обязательство платежа, гласившее на предъявителя, без ссылки на наличное депо. И раньше существо­вали уже банковые билеты. Но они были основаны на долге и гла­сили на известное имя. Именной владетель фигурировал в билете как кредитор банка; по его указанию или распоряжению, банк дол­жен был платить по банковым билетам или же принимать их непла­теж. Так, Ansaldus в своем "Discursus generalis" N 166 и сл. особен­но подробно описывает билеты Святого Духа, выпущенные рим­ским государством [59, т. 1, с. 457 и сл.]. Здесь еще ясно виден индивидуальный характер банкового билета, который, по-видимо­му, сохранился, напр., в депозитных билетах с ордерной форму­лой, -- как они встречаются в 1422 г. в Палермо, и даже в депозит­ных билетах Болоньи от 1606 г. с формулой квалификации владель­ца [84, с. 322].
   1 К этому результату, по крайней мере, приходит Sayous Andre E. [223, с. 621 и сл., 625].
   4 9 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Где и когда была перерезана пуповина, связывавшая банко­вый билет с банковым депо? На основании имеющихся у нас до сих пор "источников" мне кажется наиболее вероятным, что акт рожде­ния безличного банкового билета совершился в Венеции, прибли­зительно в начале XV в., ибо там мы в это время сталкиваемся с письменными обязательствами платежа со стороны банков, перехо­дящими за пределы наличного дела, а в 1421 г. -- даже с запретом сената торговать такими обязательствами . Не были ли отцами этой первой безличной банковой ассигнации те два еврея, которым, как утверждают, впервые дано было в 1400 г. разрешение основать банк
   "в собственном смысле этого слова" (успех этого банка был так ве-
   2
   лик, что аристократия поспешила последовать этому примеру) ?
   Вероятно, и в данном случае в единичной фирме нельзя ви­деть создательницу новой кредитной формы. И в данном случае надо предположить, что она является продуктом известных условий. Но быть может, все-таки возможно определить область или город, где она зародилась. Многое говорит за то, что местозарождение этой новой кредитной формы следует искать там, где банковое дело во­обще впервые достигло своего полного развития, а это, насколько мы можем судить по имеющимся у нас сведениям, есть Венеция. Венеция же -- и это есть именно то, что нас здесь интересует, -- была настоящим еврейским городом. Один документ от 1152 г. гласит, что в то время в Венеции имелась еврейская колония численностью в 1300 душ . В XV в. встречаем здесь среди главных банкирских до-
   1 Самый важный документальный материал об истории банков в Венеции все еще содержит сборник: Lattes Elia. La liberta della banche a Venezia dal secolo XIII at XVII secondo i documenti inediti dae R. Archivio dei Fraziec. 1869. Об этом писал: Ferrara. Gli antichi banchi di V. в "Nuov Antologia", voi. XVI (тот же автор приводит еще ряд документов, касающихся Sovanzos в "Archivio Veneto", voi. I (1871). Naase E. Das venetianische Bankwesen im 14,15 и 16 Jahrhundert в "Jahrb, f. N. Oe". 34, 3 29 и сл. 338 и сл. Очень благодарной задачей было бы основательное исследование участия евреев в венецианских банковых делах. Но задача, несомненно, и очень трудная, так как, судя по напечатанным до сих пор источникам, евреи уже в XVв. были псевдохристианами с христианскими именами, занимали почетные должности и т. д.
   Macleod. Dict. of Poi. Econ. ст. "Bank of Venice". Цит. no: 4, c. 28.
   Gallicioli Memorie Uencte, II, N 874 у Греца. Т. 6, 284.
   Коммерциализация хозяйственной жизни
   495
   мов множество еврейских (одним из крупнейших был банкирский дом Липманов). Л и 1550 г. христианские купцы Венеции, как мы знаем, заявили, что и они будут принуждены эмигрировать, если им запретят торговлю с маранами. Эти цифры не имеют, конечно, "статистической" ценности. Но они, во всяком случае, показыва­ют, что в Венеции жило значительное число евреев, деятельность которых подтверждается еще и другими характерными показаниями. В эту же эпоху (после "изгнания"?) число евреев в Венеции при­близительно определяется в 6000душ; у еврейских фабрикантов ра­ботает 4000 христианских рабочих [170, гл. 1, с. 9, 29]'. Но может быть, мараны еще в Испании основали современный тип банков? Уже пора было бы получить об этом более точные данные. Ибо то, что повествует нам Capmany о "taula de cambi" в Барселоне (1401 г.), и то, что сообщают нам новейшие историки народного хозяйства о других испанских банках [см., напр.: 33, т. 1, с. 411, т. 2, с. 497 и сл.] совершенно не удовлетворяет нас. Вполне вероятно, что евреи были главными банкирами на Пиренейском полуострове, когда против них начались преследования (в XVI в.). Но кто же мог быть раньше на их месте?
   Я хочу лишь вскользь упомянуть, что евреи и в XVII в. повсюду принимали живое участие в основании "банков", особенно в осно­вании трех известнейших банков того века: амстердамского, лондон­ского и гамбургского. Ввиду того, что эти банковые учреждения важны не как капиталистическо-организаторские, а как административно- организаторские акты (частный переводный банк с идеальной де­нежной единицей был развит уже в итальянских городах XV в.; мы, во всяком случае, встречаем его уже как готовый тип на генуэзских ярмарках), то я их и не ввожу в круг этого исследования .
   1 Цифры эти не следует считать точными; они основаны только на оценке, сделанной, впрочем, довольно образованным автором-раввином.
   Накопленный при основании амстердамского банка OIH,IT евреи приме­нили к вскоре учрежденному (1619 г.) гамбургскому банку, в котором при­нимало участие 40 еврейских семей.
   Но и Bank of' England, но мнению его новейших историков, в существен­ных чертах был ннспнрироиан евреями, переселившимися в середине сто­летия из Голландии [см.: 4, с. 28]. К этому убеждению нельзя не прийти, если признать за докладной запиской Sam. Lambes от 1658 г. (напечатан­ной в Somera Tracts, vol. VI) значение серьезного документа для истории
   496 • Евреи и хозяйственная жизнь
   4. Частичная облигация
   Понадобилось много времени, чтобы общественная облигация дос­тигла той меры овеществления, какой она обладает в настоящее время. Подробные исследования, давшие нам в новейшее время возмож­ность познать сущность государственного кредита немецких стран в XVIII в., доказывают, что до второй половины XVIII в. финансы, напр., Австрии и Саксонии носили еще совсем традиционный лич­ный характер. В Австрии, в эпоху до Марии-Терезии, бумага на предъявителя была вообще неизвестна в общественном кредите; го­сударственные долги носили частно-правовой характер: должником являлся монарх или известное учреждение [179, с. 34 и сл.]. Лишь заем 1761 г. представляет уже более новый тип: проценты впервые выплачиваются не по выставленной кредитором квитанции, а при отдаче приложенного к облигации процентного купона [12, с. 13].
   Точно так же и в Саксонии займы до средины XVIII в. носи­ли личную окраску: сумма долгов, ручательство, размер процентов, срок уплаты процентных денег, срок платежа -- все носит индиви­дуальный отпечаток. Подписанные квитанции называются "камер­ными или податными свидетельствами". Они показывают, сколько каждому отдельному подданному из его наличности приходится должать податному правлению или палате. Эти квитанции служат главными облигациями в том смысле, что охватывают весь долг заимодавца. Соответственно этому каждое требование гласит на индивидуальную, отличную от других, сумму [40, с. 14 и сл., 55 и сл.].
   Несомненно, что в это время в западных странах процесс ове­ществления был более (хоть и не намного) развит. В Англии в 1660 г. вводятся ordre of repayment рядом с непереносными tallies, но ре­шающими займами в современном смысле являются лишь займы 1693­1694 гг. [197, с. 26 и сл.] А нидерландские облигации уже в XVI в.
   английского банка. Andreades видит в ней прямо зародыш идеи банка. С того времени, пишет он, как появилось сочинение, требовавшее учреж­дение банка (подразумевается сочинение Balthaser Gcrbier от 1651г.) со­вершилось нечто, решившее судьбу английского банка: официальное вто­ричное допущение евреев Кромвелем. Я не могу признать за запиской Lambes такого "superiority" [превосходства], как это делает Andreades. Впрочем, выдающееся участие евреев в основании Bank of England подчеркивается еще и другими авторами.
   Коммерциализация хозяйственной жизни m 4 9 7
   были, как полагают, сплошь бумагами на предъявителя. Правда, здесь облигации еще в течение всего XVII в. носят отпечаток лич­ного долга; еще в 1627 г. каждая облигация должна была быть напи­сана, а текст ее в ту пору был так же мало установлен, как и сумма отдельной облигации |55, т. 2, с. 141, 299].
   Принимали ли евреи участие в развитии современного типа займов? Достоверно известно лишь, что поверенными по финансо­вым делам Вильгельма 111 были евреи, что данный восточным госу­дарствам толчок к дальнейшему развитию займов исходил из Ни­дерландов, по всей вероятности, от голландских евреев, являвшихся в течение XVIII в. главными финансовыми деятелями Германии и Австрии. (Я еще возвращусь по другому поводу к этому вопросу.) Здесь я хочу только в общих чертах отметить, что отношения гол­ландских евреев к европейским финансам в течение XVIII в. были, по-видимому, очень тесными и широко разветвленными. Характерным свидетельством этого факта может служить сочинение, по-видимо­му, малоизвестное в наших кругах (насколько мне известно, и Dabritz не воспользовался им в своем заслуженном труде) и на которое я по крайней мере хочу указать. Оно носит следующее длинное заг­лавие: EphraimJustifiS. Memoire historique et raisonne sur l'Etat passe, present et futur des finances de Saxe. Avec le parallele de l'Oeconomie prussienne et de l'Oeconomie Saxonne. Ouvrage utile aux Creanciers et Correspondens, aux Amis et aux Ennemis de la Prusse et de la Saxe. Adresse par le Tuif Ephraim de Berlin a son Cousin Manasses d'Amsterdam. Erlangen. A L'enseigne de "Tout est dit.", 1758.
   История частных облигаций нам еще менее знакома, чем исто­рия общественных облигаций. По-видимому, облигации голландской Ост-Индской компании (которые, в противоположность акциям, с самого начала гласили на круглую сумму) были в своем роде первы­ми. В учрежденных Джоном Ло обществах мы тоже находим вид об­лигации, -- поскольку там существовало постановление, согласно которому владельцы акций до тех пор должны довольствоваться твер­до установленными процентами (т. е. не претендовать на дивиденды), пока они не подписались на известный (довольно высокий) мини­мум акций. Но институт частичной облигации начал развиваться, собственно говоря, лишь в новейшее время, с тех пор как акционер­ные общества стали сильно размножаться. Я поэтому о непосредствен­ном участии евреев в их развитии ничего определенного сказать не могу.
   32-3151
   498 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   Но зато кажется очень правдоподобным, что евреи являются отцами частной облигации "высшего порядка", а именно того типа, который я характеризовал как коллективную частичную облигацию и который нашел широкое распространение в форме закладной в ипотечном кредите.
   Во всех исследованиях организаций ипотечного кредита и их истории, попадавшихся мне в руки, основанный Фридрихом П в 1769 г. (1770) "Schlesische Landschaft" рассматривается, как пер­вый институт закладных на недвижимое имущество. Как извест­но, "побуждение к этому исходило от одного берлинского купца по имени Butring (или Buring) в 1767 г.". Ипотечные банки будто бы представляли собою не что иное, как введение принципа на­живы в первоначально товарищеские отношения при закладных на недвижимое имущество.
   Эта историческая конструкция неправильна. Закладная, как и ипотечный банк возникли в XVIII в. в Голландии. Отцами их, по всей вероятности, были голландские евреи. До нас дошли све­дения, что приблизительно с средины XVIII в. голландские банки­ры доставляли деньги плантаторам а колониях посредством выдачи процентных облшацнн на предъявителя, принимая в заклад недви­жимое имущество плантаторов. Эги облигации циркулировали на бирже, как "общественные облигации". Купцы (банкиры), зани­мавшиеся этим делом, назывались "correspondentie" или "Directeurs van de negotiatie", по-французски "correspondants","negociants charges de la correspondance"; закладные назывались "obligatie" или "obligations". Это были, по-видимому, частные банкиры, которые занимались делами вроде наших современных ипотечных банков. Такого рода закладные находились в обращении на сотни миллионов, пока на­конец (в 70-х годах XVIII в.) не разразился крах банкирских домов, выпустивших облигации в обращение. (Этот крах произошел, меж­ду прочим, по тем же самым причинам, по которым и в настоящее время лопаются наши ипотечные банки, главным образом, вслед­ствие слишком большого обременения долгами земельных участков.) Но это сюда не относится; здесь дело идет о том, чтобы доказать, что закладная на недвижимое имущество и ипотечный банк процве­тали уже в Голландии в XVIII в. Я позаимствовал этот важный факт у Luzac, который представляет в этом отношении вполне надежный источник. Luzac в нескольких местах говорит о банкротстве ипотеч-
   Коммерциатмация хозяйственной жизни • 4 9 9
   ных банков, и одно из мест, касающихся этого вопроса, я хочу пе­редать здесь дословно. Оно гласит [169, т. 2, с. 200]':
   "Выдумали средство собрать деньги для колонистов посредством общих сделок, в коих могли участвовать все желающие. Ссуды вы­давались под расписки или обязательства, выписывавшиеся на имя одного предпринимателя, являвшегося директором, почти точно так же, как это делается в займах, заключаемых государями и обществен­ными учреждениями. Этот предприниматель был обязан, в качестве директора, принимать колониальные продукты, которые колонис­ты обязывались доставлять ему и расходовать на свои нужды. Обяза­тельства же заключались в виде закладных, составлявшихся коло­нистами на имя собственников облигации и передававшихся дирек­тору. Для придания большого веса таким сделкам к участию в них привлекали двух или трех известных лиц, называвшихся комиссара­ми, которые, в качестве представителей кредиторов, были обяза­ны блюсти интересы последних. Впрочем, на директоров лежит долг давать означенным комиссарам ежегодные отчеты о ведении им дела и об общем положении всей операции. Нельзя отрицать, что идея -- заинтересовать таким путем все население в участи колоний, доста­вить состоятельным лицам возможность поместить свои капиталы, а колонистам получать ссуды -- была очень удачной, потому она и имела успех. Обязательства колонистов о. Суринама были так же в ходу, как всякие другие ценные бумаги: они вошли в общую массу предметов торговли и составляли, вместе с обязательствами других колоний, сумму в почти 100 млн флоринов. Утверждают, что об­щее количество ссуд, полученных таким путем колонистами о. Су­ринама, достигало суммы в 60 млн, а полученных другими колони­ями в 40 млн. Трудно представить себе, с какой легкостью совер­шались эти операции, но именно эта легкость привела вскоре к тому, что они потерпели крах и ими злоупотребили, уверяют, что собствен­ники плантации нашли средство повысить оценку обязательств зна-
   1 Другое место, касающееся этого вопроса, находится в 169, томе I, р. 366 и сл. В голландском издании от 1781 г. изложение в существенных чертах совпадает с французским; оно лишь в некоторых местах отличается боль­шей подробностью (т. 2, с. 307 и сл.). Кроме личного опыта, который служил для него, вероятно, главным источником, Luzac пользовался еще книгой Fermi'n. Tableau de Surinam, 1778. Но труд последнего не содержит больше материала, чем труд самого Ltizac'a.
   32-
   500 • Евреи и хозяйственная жизнь
   чительно выше их настоящей цены; выдавая эти ложные оценки за подлинные, они получали ссуды, на много превосходившие истин­ную стоимость плантации, между тем как ссуды не должны были 5
   составлять больше /ї этой стоимости".
   Ни в одном из попадавшихся мне на глаза сочинений нет яс­ного указания на то, что описанные здесь спекуляции исходили от еврейских банкиров. Но этот факт несомненен для всякого, кто хоть мало-мальски знаком с кредитными и денежными отношениями в Голландии в XVIII в. Мы знаем, -- и я еще приведу доказательство этому, -- что в ту пору вес, что имело хоть малейшее отношение к кредитному делу, главным образом, к бирже и спекуляции, было проникнуто еврейским духом. К этому вполне вескому доводу об­щего характера присоединяется, в частности, еще то, заслуживаю­щее особенного внимания, обстоятельство, что упомянутые дела ипо­течного кредита велись преимущественно с колонией Суринам. Из 100 млн гульденов, выданных в форме закладных, на долю Сурина­ма приходилось 60 млн. Суринам же был, как мы в этом уже убеди­лись раньше, еврейской колонией par excellence [франц. по преиму­ществу]. Не подлежит сомнению, что эти кредитные отношения именно между Суринамом и метрополией поддерживались никем иным, как евреями.
   Вот все те "подлинные" доказательства, которые я нашел ка­сательно участия евреев в развитии современных ценных бумаг. Они имеют, конечно, много пробелов, заполнить которые предстоит будущим исследованиям. Я все же полагаю, что и теперь уже общее впечатление может быть лишь то, что в овеществлении кредитных отношений евреи принимали весьма деятельное участие. Это впе­чатление значительно усилится, если принять во внимание, что тот институт, который, собственно, вызвал или, по крайней мере, сделал возможным и существенно ускорил процесс овеществления, по всей вероятности, еврейского происхождения. Я имею в виду юридиче­скую форму бумаги на предъявителя.
   Не подлежит сомнению, что тенденция кредитных отношений к овеществлению находит свое чистое выражение лишь в бумаге на предъявителя. Только в такой бумаге принцип обязательности со­вершенно освобождается от личного начала; только в ней путем пись­менной отметке окончательно устанавливается отделение юридической функции. Бумага на предъявителя означает, по выражению одного
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 501
   остроумного ученого, "освобождение человеческого духа от непос­редственных природных отношений (oratio, verba)" [152, с. 48]', и именно поэтому она служит годным средством для овеществления, "обезличения" обязательственных отношений. Для юриста самое важное значение бумаги на предъявителя, естественно, заключает­ся в присущей ей своеобразной доказательной способности, в силу которой право предъявителя остается нерушимым и не может быть оспариваемо ни первым владельцем, ни последующим за ними при­обретателями бумаги. Этим также признается наличность чисто ве­щественных отношений. Эти юридически оформленные бумаги тем самым превращаются в "бумаги общественного доверия" (Branner), в которых исчез последний след личных кредитных отношений.
   Известно, что бумаги на предъявителя лишь очень медленным путем достигли этой чистой формы; известно также, что мы пока не в состоянии ясно представить себе это развитие. Во всяком слу­чае, результаты до сих пор предпринятых исследований, поскольку они бесспорны, не исключают правильности защищаемого здесь тезиса. Последний, как мне кажется, даже подтверждается целым рядом основательных аргументов, что далеко нельзя сказать о дру­гих гипотезах.
   Бумаги на предъявителя существовали в европейских странах (кроме Великобритании) уже в раннем средневековье. Уже в пра­вовом обиходе франкского периода, а затем германского и француз­ского средневековья, существовали заемные письма с ордерной формулой и формулой квалификации владетеля. Формула квалифи­кации владетеля употреблялась, по-видимому, довольно часто, так как она нередко упоминается в юридических документах, а порою
   я - 2
   и в судебной практике .
   1 Этот труд еще и поныне никем не превзойден, по крайней мере что каса­ется принципиальной обработки проблемы. С ним можно еще сравнить сочинение: WahlAlb. Traite theorique et pratique des titres au porteur frangais et etrangers 2 tomes 1891 (ср. реферат Гольдшмита в "Zeitshrift fur das ges.
   H. R." 49, 261 и сл.). Остальные труды о бумаге на предъявителя носят более или менее монографический характер и будут указаны в свое время.
   Основанием для документального изучения истории первых бумаг на предъя­вителя служат еще и теперь труды: Brunner H. Das franzosische Inhaberpapier,
   I, 79 и Zur Geschichte des Inhaberpapiers in Deutschland в "Ztschr. f. d. g. H.R.", т. 12, 23.
   502 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Затем наступает эпоха упадка этого института, начало кото­рого совпадает с временем рецепции римского права. Римское пра­во и романская юриспруденция постепенно уничтожают право бу­маги на предъявителя. В конце XVI в. этот процесс разложения приходит к концу; предъявитель должен удостоверить свою личность посредством доверенности или же, -- если он хочет подать в суд от собственного имени, -- удостоверить передачу ("cessio"). Сильное романское влияние, проявившееся под влиянием Cuja и Dumoulin во второй половине XVI в., при пересмотре contumes (обычного права) и в практике, упразднило юридический институт бумаги па предъя­вителя, низведя ее на степень простой именной бумаги (Branner). Тогда "вдруг" всплыла на поверхность новая форма заемных писем: "promesses en blanc", "billets en blanc", в которых место, где должно было стоять имя заимодавца, оставалось незаполненным , т. е. блан­ковые бумаги; в то же время все более усовершенствовалась индоса- ция бумаг по ордеру.
   Начиная с конца XVI в., главным же образом в XVII в., бу­мага на предъявителя начинает "снова" развиваться и особенно рас­пространяется в Голландии в течение XVII в., -- в государственных бумагах, в облигациях Ост-Индской компании (акции, как мы ви­дели, были еще именные), в страховых полисах и в ломбардных кви­танциях [106, с. 4 и сл., 87 и сл.[ .
   Из Голландии бумага на предъявителя направляет свой путь дальше: сначала в Германию, где мы встречаем ее в XVII в. в акци­ях бранденбургской торговой компании, а в XVIII в. -- в саксонских государственных ассигнациях; затем в Австрию, где она, как мы видели, в царствование Марии-Терезии пускается в обращение фи­нансовым управлением; позже -- во Францию, где она в течение всего XVII в. и отчасти XVIII в. воспрещается законодательством; нако­нец, -- и в Англию.
   Из какой сферы правовых отношений создались бумаги на предъявителя? В каком кругу интересов они развились?
   По мнению одних, бумаги на предъявителя -- греческого про­исхождения. На этой гипотезе особенно настаивал Гольдшмидт [83.
   1 Brunner. Das franzosische Inhaberpapier, 69 и сл.
   Речь идет о ломбардных билетах, находившихся в 1614 г. в Амстердам­ском банке и в 1662 г. в ломбардном банке в Enkhuysen'e.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 03
   с. 352 и сл]. Насколько мне известно, Гольдшмидт не нашел много сторонников. Против правильности его гипотезы говорят и новей­шие результаты, особенно в области исследования папирусов. "Па­пирусы ничего не говорят о существовании долговых расписок, по­добных нашим векселям. Мы не встречаем также ордеров и бумаг на предъявителя. Наше воззрение подтверждается сравнением с гре­ческим документом Orchomenos'a и Amorges'a, сохранившимся в записи. Подтверждается оно также и фрагментом одного гортинского закона", -- вот что говорит новейший труд из области исследования истории греческого права [71, с. 26 и сл. Ср. цитированные нами труды Lipsius [166, с. 19] и Wenger [249, с. 40]. Если мы даже допу­стим, что существование бумаги на предъявителя в греческом праве "спорно" (приводимые Гольдшмитом места допускают значительные сомнения), то и тогда, как это делает Бруннер [21, с. 604 и сл.], против гипотезы о происхождении современной бумаги на предъя­вителя из аналогичных бумаг в Греции следует возразить, что меж­ду греческими и франкскими кредитными документами лежит про­межуток в 800 лет и что между ними нет никакой историко-юриди- ческой связи.
   В противоположность этому, другое мнение (пожалуй, гос­подствующее, в особенности со времени исследований Бруннера), полагает, что современные бумаги на предъявителя служат непос­редственным продолжением немецких долговых расписок с форму­лой квалификации владельца, которыми, как мы видели, изобило­вали уже средние века. Но многое говорит против правильности и этого мнения. Между кредитными документами средних веков и та­ковыми же XVIT в. едва ли существует его беспрерывная связь; ведь мы видели уже, что римское право до основания уничтожило старые долговые расписки германского происхождения. Но самые серьезные сомнения всегда вызывало во мне то обстоятельство, что между ста­рыми и современными бумагами на предъявителя нет ни малейшей внутренней связи по существу. Конечно: "qui dabit hanc artam" есть дословный латинский перевод фразы: "предъявителю этой банковой ассигнации". Но есть что-то комичное в представлении, будто XIII в. переполнен "бумагами на предъявителя" в современном смысле это­го слова. Я вернусь еще к основному понятию германского договор­ного права, совершенно противоположному сущности современной бумаги на предъявителя. Здесь я хочу лишь указать на то (и заслуга
   504 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Бруннера состоит в том, что он неопровержимо доказал этот факт), что значение формулы квалификации владельца или ордерной фор­мулы в старом германском праве точно установлено: она имела це­лью возместить недостаточную оформленность и реализированность
   требования, сделать возможным процессуальное замещение креди- 1
   тора , -- мысль, очевидно, не имеющая ничего общего с идеей ове­ществления кредитного отношения, лежащей в основе современных бумаг на предъявителя.
   Ввиду того обстоятельства, что это господствующее мнение, по меньшей мере, не вполне бесспорно, следует допустить и тре­тью гипотезу, которая, насколько мне известно, до сих пор мимо­ходом была высказана одним лишь Kuntze, в нескольких словах была отвергнута Goldschmidt'^.M [Ztschr. f. Rechtsgesch. 10, с. 36 5], Sa/violi [218, с. 280 и сл.] и др., но которую до сих пор никто не решился серьезно обосновать, именно ту гипотезу, что современная бумага на предъявителя -- по преимуществу еврсйско-правового происхож­дения.
   Возможность такого вывода не подлежит никакому сомнению, если вспомнить, что современная "скриптурная облигация" имеет свои главные корни в обычном праве. Форма долговой записи, ча­сто практиковавшаяся в купеческих кругах, сильно пропитанных еврейскими элементами, легко могла быть признана сначала в су­дебной практике, а затем в уставном кодексе, скажем, нидерланд­ских городов (об обычном уставе Антверпена от 1582 г., имевшем серьезное значение, я буду говорить ниже).
   Спрашивается еще, насколько вероятно происхождение совре­менной бумаги на предъявителя из талмудическо-раввинского пра­ва. Я приведу здесь те доводы, которые, по моему мнению, гово­рят за эту вероятность [см.: с. 6, с. 270 и сл.] .
   1. Библии и Талмуду известна бумага на предъявителя, и притом в форме совершенно неопровержимой.
   Соответственное место в Библии находится у Товита и гласит:
   1 Brunner Franz. Inhaberpapier. С. 28 и сл., 57 и сл. и "Ztschr. f. d. g. H.
   R.", 23, с. 234.
   2
   Другие места из раввинской литературы приведены еще у: Fasse! Hirsch В. Das mosaisch-rabbinsche Civilrecht II Bd. 3 Teil (1854) ї 1390. Frankel. Der Gerichtliche Beweis nach mosaischem Recht. (1846), особ. с. 386. Saalschutz- Mos. Recht II, (1848), 862, N 1086.
   Коммерциализация хозяйственной жизни ш 50 5
   4,20. "Теперь я открою тебе, что я отдал десять талантов се­ребра на сохранение Гаваилу, сыну Гавриеву, в Рагах Мидийских...
   5,1. "И сказал Товия в ответ ему: отец мой, я исполню все, что ты завещаешь мне;
   5,3. "Тогда отец дал ему расписку и сказал: найди себе чело­века, который сопутствовал бы тебе; я дам ему плату, пока еще жив, и ступайте за серебром".
   4,1. "И позвал Товия Рафаила и сказал ему:.. .сходи в Раги Ми- дийские к Гаваилу и принеси мни серебро".
   9,5. "И пошел Рафаил и остановился у Гаваила и отдал ему расписку; а тот принес мешки за печатями и передал ему".
   Наиболее известное место в Талмуде (Бабе батра, с. 172) гласит:
   "Однажды на судебном заседании рабби Гонасу была представ­лена записка, в которой говорилось: Я х, сын х, одолжил у тебя мину. И решил рабби Гонас: у тебя и у Эксилионха, у тебя и у ко­роля Сапора".
   Гольдшмидт делает к этому следующее примечание: "т. е. об­ладатель долговой записки не может доказать, что он -- заимодавец, и ему поэтому не следуете платить".
   Это примечание извращает фактическое положение дела. Не­понятно, каким путем Гольдшмидт дошел до этого толкования, про­тиворечащего всей талмудическо-раввинской юриспруденции. Ведь раввинам в течение всего средневековья, несомненно, была знако­ма юридическая форма бумаги на предъявителя, которую они вы­водили из цитированного места Талмуда. Здесь я касаюсь одного пункта, который я привожу, как второй аргумент правильности моей гипотезы.
   2. Несомненна беспрерывность юридического развития еврей­ской бумаги на предъявителя. В пользу этого говорит, как беспре­рывная коммерческая практика евреев, так и беспрерывная талму­дическая экзегетика. Первая не нуждается в особенном обоснова­нии, а в доказательство последнего ссылаюсь на следующих рабби, которые занимались исследованием сущности бумаги на предъяви­теля и, без сомнения, толковали цитированное выше место Талму­да в смысле жизненного права.
   Назову прежде всего рабби Ашера (1250-1327), значение кото­рого для практической жизни всем известно и который в ЯеБр. 68, 6 и 68, 8 говорит о бумаге на предъявителя: "Если кто-нибудь обязу-
   506 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ется двум и замечает в оговорке: "из этих двух долг уплачивается об­ладателю долговой расписки", то следует платить только этому, так как такой "штар" и есть бумага на предъявителя (Resp. 68, 6). Да­лее Рабби Иосиф Kapo (XVI в.) в "Хошен Мишпат" 71, 23. Нако­нец, Рабби Шабатаи Коген (XVII в.) в "Шах" (комментарий Шифа Когена к X. М.) 50, 7; 71, 54.
   3. Быть может, совершенно независимо от талмудическо-рав- винского права евреи развили в своей деловой практике ценную бу­магу, превосходившую по "безличности" все предшествовавшие и все последующие долговые расписки: мамре (мамрам, мамран) . Мамре, как сообщают, возникло в течение XVI в. (или еще раньше среди польского еврейства. Это был бланковый документ; место, на кото­ром должно было быть написано имя заимодавца (иногда даже сумма долга), оставлялось незаполненным, и бумага пускалась в обращение, Показания законоведов, отчасти и судебные решения не оставляют сомнения в том, что мамре в течение трех столетий было излюблен­ной деловой бумагой, которая применялась и в сношениях между ев­реями и христианами. Самым важным является то обстоятельство, что мамре соединяет в себе уже все юридические признаки вполне развитой современной бумаги на предъявителя, а именно:
   a) владелец действует от собственного имени;
   b) оспаривания, вытекающие из личных отношений должни­ка к предшествовавшим владельцам, недопустимы;
   c) должник не может требовать удостоверения о переуступке ("cessio") или индоссамента;
   d) если должник заплатил без предъявления мамре, он этим от долга не освобождается;
   e) нынешние формы объявления недействительности бумаги применялись уже и тогда (в случае пропажи или кражи обладатель бумаги уведомляет об этом должника; в синагогах четыре недели подряд вывешивается заявление, в котором последний обладатель пригла­шается дать о себе знать; по истечении этого срока объявитель предъяв­ляет свое требование).
   1 "О мамре" см.: L'Esiocq Lud- Excrcitatio de indole et jure instrumenti Judaeis usitati cui nomen "Mamre" est. 1755. ї VII и сл. в "J. M. G.". Besekes, Thes. jur. camb. P. II, (1783), S. 1169 и сл, особенно 1176 и сл. Bloch Ph. Der Mamran der judisch-polnische Wechselbrief. Оттиск из "Festschrift zum 70 Geburtstage A. Berliners", 1903.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 50 7
   4. В некоторых важных пунктах можно доказать и внешнее влияние еврейских элементов на развитие права. Я имею в виду преимущественно следующее:
   а) в XVI в. в различных местах Европы "вдруг" (никто не зна­ет откуда) всплыли бланковые бумаги. Не исходили ли они из сре­ды еврейских купцов, которые, вероятно, уже с давних пор упот­ребляли их в дело на подобие мамре? Мы встречаем их в Нидерлан­дах [55, т. 2, с. 141J, во Франции [22, с. 69 и сл.], в Италии [224, с. 121 и сл.]. В Нидерландах они всплывают в начале XVI в. на ан­тверпенских ярмарках, когда евреи начали там проявлять оживлен­ную деятельность. В указе Карла V от 1536 г. ясно говорится, что товары продавались на ярмарках в Антверпене по долговым распис­кам на предъявителя; ими можно было до платежного срока без особой переуступки уплачивать третьему липу. Форма изложения текста доказывает, что этот обычай платить долговыми расписками укоре­нился с недавнего времени. Указ, впрочем, объявил эти долговые расписки на предъявителя формальной облигацией, наподобие векселя. Что это были за странные бумаги? Не христианизированные ли мамре? Еще более еврейский отпечаток носят бланковые бумаги, которые встречаются в Италии в XVII и. Я имею в виду первый известный нам бланко-индоссамент, выставленный еврейской меняльной кон- горой Guidelti в Милане. Меняльщики Guidetti в Милане выстави­ли вексель на 500 Scadi, подлежащий уплате loh. Bapt. Germanus'oM к следующему базарному дню в Нови all'ordine senza procura die Marco Studendolo в Венеции. Валютная формула гласила per la valuta conta [за наличные]. Studendolus переслал вексель братьям de Zagnoni в Болонье, и именно: "cum subscriptione ipsius Studendoli relicto spatio sufficient in albo ad finem illud replendo pro ca girata et ad favorem illius cui Zagnoni salutionem fieri maluissent".
   Автор, сообщающий этот случай, замечает: "Итальянские тор­говые сношения вряд ли пришли бы к этому модусу, если бы они не имели перед собой примера где-либо в других местах". А такой пример давало им французское право, где бланковые бумаги с на­чала XVII в. находились в широком обращении". Первое положе­ние, пожалуй, правильно, но второе вызывает вопрос: "Откуда пришел этот способ во Францию? Не из Нидерландов ли? Впрочем, и в Италии маранское влияние могло сказаться непосредственно. Stud end olo (?) в Венеции! Guidetti в Милане!
   508 • Евреи и хозяйственная жизнь
   b) Решающим моментом в развитии права современной бума­ги на предъявителя является антверпенский "coutume" от 1582 г., в котором за обладателем впервые признается право иска . Из Ант­верпена это правовое воззрение быстро распространяется далее на Голландию, -- приблизительно с той же быстротой, с какой эмиг­рировавшие из Бельгии в Голландию семьи распространяются в но­вой стране [106, с. 86 и сл.],
   c) В Германию (как уже было упомянуто) бумаги на предъя­вителя проникли в управление государственными долгами из Сак­сонии. Здесь разрешенный сеймом заем от 1748 г. в первый раз был основан на бумагах на предъявителя. В мотивах сказано: "Так как сделанные до сих пор наблюдения доказали, что учреждение подат­ных свидетельств на основе бумаг на предъявителя сократило в пользу кредита и кредиторов всю сложную судебную процедуру, то пусть и впредь так останется". В 1747 г. известный авантюрист Bishopfield предложил министру план "негоциации пожизненной и фамильной ренты". Bishopfield, по-видимому, находился в сношениях с гол­ландскими евреями" [40, с. 63 и сл.]. Указ от 20 сентября 1751 г. был направлен против спекуляций голландских евреев саксонскими го­сударственными бумагами. И в то время как, с одной стороны, гол­ландские евреи влияли на финансовую систему Саксонии, с другой стороны, проявлялось влияние польских "евреев благодаря связи сак­сонского княжеского дома с Польшей. Это несомненное содействие еврейских финансистов и купцов при упомянутых нововведениях выз­вало у Kuntze предположение, "что (для применения бумаг на предъя­вителя) образцом служило пользование mamre" [152, с. 85 и сл.].
   d) К первым бумагам, в коих в новейшее время снова начала употребляться формула квалификации владельца, принадлежали по­лисы морского страхования "quas vocant caricamenti". Достоверно из­вестно, что еврейские купцы из Александрии впервые ввели в упот­ребление формулы "о quai si voglia altera persona", "et quaevis alia persona", "vive quamlibet aliam personam", т. е. бумага на предъявителя [234].
   Этот факт представляется мне важным и с другой точки зре­ния, так как он выясняет нам причины, побудившие "еврейских купцов
   1 О модернизации бельгийско-голландского обычного права лучше всего: Hecht F. Gesch. d. Inh. Pap. in den Niederlanden, 44 и сл. Kuntze Ф. Zur Geschichte der Staatspapiere auf Inhaber // "Ztschr. fur ges. H. R.". 5,198 и сл. и. Euler, там же, 1, 64.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 0 9
   из Александрии" прибегнуть к юридической форме бумаг на предъя­вителя. И тут я касаюсь пункта, которому придаю громадное значе­ние. Важнее всех доказательств внешней, видимой связи между ев­реями и бумагой на предъявителя (число которых, наверное, мож­но было бы умножить), по-моему, является то обстоятельство, что мы по веским внутренним причинам должны признать за бумагами на предъявителя еврейское происхождение. Ибо, как бы старомод­но ни было это воззрение, я все-таки имею смелость энергично на­стаивать на том, что малейшая логичность какого-нибудь явления значит для меня столько же, сколько доказательства "по источникам", ос­нованным на тысяче документов.
   Внутренние же причины, убедительно доказывающие проис­хождение современных бумаг на предъявителя из еврейского права (или еврейской практики), суть следующие:
   5. Высокая степень заинтересованности, а в некоторых отно­шениях и исключительная заинтересованность евреев в юридической форме бумаги на предъявителя.
   Ведь что заставляло "еврейских купцов из Александрии" вклю­чать в свои полисы формулу квалификации владельца? Straccha [234] сообщает нам об этом: то обстоятельство, что они боялись за корабельные грузы. Дело в том, что последние находились в постоянной опасности быть перехваченными христианскими пиратами, судохозяином и пре­фектом католической королевской крепости, которые смотрели на то­вары евреев и турок как на вольную добычу. "Еврейские купцы из Александрии" вставляли поэтому в свои полисы любое выдуманное христианское имя, например Павел или Сципион, и все-таки получа­ли свои товары, благодаря формуле квалификации владельца.
   А как часто в течение всего средневековья и еще и в новое вре­мя у евреев играл роль мотив необходимости какими-нибудь мероп­риятиями скрыть тот факт, что они, собственно, получатели това­ра, долга и т. п. Тут-то бумага на предъявителя представляла удобное средство для сохранения тайны. Бумаги на предъявителя давали воз­можность скрывать имущество до тех пор, пока не проносилась мимо волна преследования евреев. Бумаги на предъявителя давали им воз­можность помещать свои деньги, где угодно, и в момент опасности вынимать их через какое-нибудь подставное лицо или перевести тре­бование на третье лицо, не оставляя ни малейшего следа прежнего владения. (Этим, между прочим, до известной степени, объясняет-
   510 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ся и тот почти непостижимый факт, что евреи, несмотря на посто­янную конфискацию "всего их имущества" в течение средних веков, в короткое время снова становились богачами; дело именно в том, что у них никогда и не отбирали всего их имущества, ибо значитель­ная его часть значилась всегда за фиктивным владельцем.) По-мое­му, вполне справедливо указывалось на то [246, с. 15, 84], что эти цели укрывательства, и собственно только они, действительно, нуж­дались в чистой форме бумаг на предъявителя, тогда как все осталь­ные цели, с которыми в средние века связывали формулу квалифи­кации владельца (главным образом, облегчение заместительства пе­ред судом), с тем же, если не с большим успехом, могли быть достигнуты альтернативной формулой квалификации владельца.
   Развитие бумаги на предъявителя (или, вернее, ее распрост­ранение, ибо она уже издавна существовала в кругу самих евреев) приобретает для евреев существенный интерес с того момента, когда они (как мы это еще точнее проследим ниже) начали развивать не­что вроде биржевых спекуляций товарами и ценными бумагами.
   В какой изощренной форме уже в XVII в. пользовались бума­гой на предъявителя для срочных сделок, доказывает один амстер­дамский отзыв от 1670 г. Дело идет о спекуляции a la hausse кито­вым усом, причем спекулянт старался взыскать деньги путем заме­ны себя фиктивными лицами [106, с. 37].
   Далее спекулятивная торговля ценными бумагами, естественно, должна была также чрезвычайно благоприятствовать введению бумаги на предъявителя. Особенно с тех пор, как евреи начали заниматься профессиональным выпуском ценных бумаг, они должны были направить все свои помыслы на распространение бумаги на предъявителя. Со­вершенно ясно, что помышление небольших кредитных сумм среди большого числа лиц, -- в особенности, когда дело шло в обществен­ных облигациях, -- было совершенно невозможно без облегчений и упрощений, доставляемых бумагой на предъявителя. Поэтому вполне справедливо приводят в причинную связь эти два явления: развитие профессиональной эмиссионной деятельности, с одной стороны, и развитие бумаг на предъявителя -- с другой [см., напр.: 13,с. 167исл.].
   Насколько деловой интерес или, точнее, стремление способ­ствовать и облегчать биржевую торговлю ценными бумагами обуслов­ливало у евреев развитие и употребление бумаг на предъявителя, мы видим также из суждений раввинов. Так, одно очень поучительное место у рабби Шабатая Когена [Шах, 50, 7] гласит следующее:
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 511
   "Покупатель бумаги на предъявителя имеет право требовать от должника вознаграждение убытков, если должник платил по руко­писной квитанции или даже совсем без таковой, так что платеж не был публичным, т. е. если он платил, чтобы не повредить торгов­ли, такими бумагами. Если рабби Ашер и его единомышленники считают неприменимым к штароту все распоряжения, сделанные вообще раввинами для развития торговли (!), потому что торговля долговыми расписками, вследствие трудности их передачи, не мо­жет быть очень широка, то эти авторы стоят на стороне штарот (т. е. рукописных расписок), как подлинных бумаг; что же касается бу­маг на предъявителя, оборот которых в настоящее время -- т. е. в XVII в. -- значительно превышает оборот движимого имущества, то следует, наоборот, соблюдать все предписания раввинов, касающие­ся распространения торговли.
   Тут я снова касаюсь нового пункта, подчеркнуть который, по моему мнению, очень важно.
   Мне кажется, что в этих словах рабби слышится вполне в оп­ределенный "дух", говорит ясно ощутимая "юридическая воля", и я полагаю, что это суждение не единственное в своем роде. Обо­зревая еврейское право бумаги на предъявителя в его целом и стре­мясь достигнуть его своеобразность, мы, несомненно, заметим (и этим я указываю на самый веский довод, говорящий за правильность моей гипотезы), что
   6. идею бумаги на предъявителя можно без натяжки вывести из внутренней сущности, из "духа еврейского права"; что юриди­ческая форма бумаги на предъявителя так же соответствует еврей­скому праву, как она по своей внутренней природе должна быть чужда римскому и германскому праву, потому что она устанавливает без­личное долговое отношение.
   Известно, что специфическое понимание облигации в рим­ском праве носило вполне личную окраску; ""obligation" была свя­зью между субъектами и, вследствие этого, между вполне опреде­ленными личностями. Главным ее условием было, что два или не­сколько лиц "ex diversis animi motibus in unum consentiunt id est in unam slutentiam decurrunt" |Ulp. L. I, ї 3 D. de part. 2, 14).
   Следствием такого понимания было то, что заимодавец, соб­ственно, не мог вообще перенести свое требование на третье лицо или же мог сделать это при очень трудных условиях.
   512 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Если благодаря развитию учения о делегации, новации и цес­сии в позднейшем римском праве перенесение требования на третье лицо и облегчилось, то этим личный характер облигации по внут­ренней своей сущности нисколько не изменился. Раньше всего дол­говая расписка сохранила свой первоначальный характер второсте­пенного доказательства. Вопреки ей можно было заявить различно­го рода протесты против вытекавшего из нее обязательства платежа, -- протесты, имевшие свое начало в личных отношениях к первому кредитору или к одному из его преемников.
   Но такой же ярко выраженный личный характер носило и гер­манское договорное право. До известной степени этот характер про­являлся в нем даже еще ярче, чем в римском праве. Основной принцип германского права заключался в том, что должник обязан был пла­тить только тому, кому он обещал. Требование нельзя было пере­нести на третье лицо (точно так же и английское право до 1873 г. придерживалось принципа непереносимости требования).
   Только после рецепции римского права переносимость требо­вания проникает и в Германию. И именно вследствие этого твердо установившегося личного характера пользуются (как мы видели) уловкой ордерной формулы и формулы квалификации владельцев, чтобы обойти недостаточную переносимость требований. Из этого, как мне кажется, вполне очевидно, что бумага на предъявителя, как "воплощение" чисто безличного кредитного отношения, лежала всецело вне круга идей германского права; как раз наличность формулы ква­лификации владельца доказывает это.
   Правовая идея, лежащая в основании современных бумаг по ордеру, бумаг на предъявителя и бланковых бумаг и заключающая­ся в том, "что документ и в руках каждого последующего, ко вре­мени выдачи бумаги еще совершенно неизвестного, владельца яв­ляется носителем удостоверенного права", -- эта идея "не была раз-
   1
   вита ни в древности, ни в средних веках" .
   1 С чем, наконец, согласился и ОоШсптКИ (несмотря на свое пристрастие открывать в далеком прошлом современные институты; у него то и дело ждешь "документального" доказательства, что в свайных постройках нашлись чековые книжки, а в неандертальских черепах банковые ассигнации. Это, впрочем, излюбленный спорт всех "историков", каковым Гольдшмидт все- таки не был) [см.: 84, с. 398].
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 513
   Этот взгляд, несомненно, верен, если допустить одно огра­ничение, а именно не принять в соображение еврейского права. Ибо совсем не трудно доказать, что еврейскому праву было знакомо вы­раженное в современной бумаге на предъявителя "вещественное" 1
   кредитное отношение .
   Основная идея еврейского облигационного права состоит в том, что существуют обязательства и по отношению к незнакомым ли­цам; можно заключать сделки и с господином X. Эта основная мысль отражается следующим образом в отдельных учениях.
   Еврейское право не имеет названия для облигации; оно знает только долг (chaw) и требование (thewia). Требование и долг рас­сматриваются в еврейском праве как самостоятельные предметы. Очень характерным доказательством юридической тождественности требо­вания и обязательства самих по себе с материальным предметом служит создание искового права посредством символа приобретения. Само собой понятно, что, соответственно этому, ни перенесение требо­вания, ни заместительство при заключении договора не встречают законных препятствий. Личность, по отношению к которой суще­ствует требование или обязательство, сама по себе не нуждается в определении; она определяется как обладающая известными пред­метами или свойствами; обладание это, имеющее целью обосновать требование или обязательство по отношению к предмету или свой­ству, должно быть приведено в прямое отношение к владельцу этих предметов или свойств для сохранения личного характера обязатель­ственного отношения.
   1 Об этом см. главным образом: Auerbach L. Das judische Obligationenrecht. I, (1871), 163 и сл., 251 и сл., 513 и сл. Этот, к сожалению, незакончен­ный труд чрезвычайно интересно написан и не заслуживает того забвения, которому он предан. Это самое остроумное изложение талмудическо-рав- винского права, принципиальную своеобразность которого оно разрабатывает с большой проницательностью и пониманием дела. Ср. также менее зна­чительный труд: Saalschutz- Mosaisches Recht, 2 тома, 1848. Fasset H.B. Das mosaisch-rabbinische Zivilrecht, 2 тома, 1852, 1854. Rabbi now icz J. F. M. Le­gislation civile du Talmud; том III (1878) содержит облигационное право. О процессуальном праве: Frankel. Der gerichtliche Bewies nach mosaischem Recht., 1848. Недавно Kohler J. в "Ztschr. f. vergl. Rcchtswiss", том 20 (1908) с. 161 -- 264 дал изложение талмудического права на основании перевода Гольдш- мидта (оно появилось и отдельной брошюрой); об этом см.: Aptovitzer V. в MGWJ. 1908, с. 37-56.
   33-3151
   514 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Обязательственное правовое отношение хотя и исходит от субъек­тов, но распадается, с момента своего зарождения, на свои два фактора: требование и обязательство (см. вышеизложенное); оно превращается в абсолютную, самодовлеющую, отделенную от вся­кой индивидуальности субстанцию, силы и свойства которой про­являются в действиях любой личности. Отсюда и вытекает тот взгляд, что обязательство может существовать не только по отношению к определенным личностям, но и по отношению к совокупности всех людей, по отношению к коллективу. Соответственно этому пере­несение облигации происходит путем одной только передачи бума­ги, так как заключенная с публикой посредством бумаги сделка имеет такое же отношение к цессионеру (переуступщику), как и к цеден­ту (перенимателю). Обладатель бумаги является, таким образом, как бы членом совокупности кредиторов (это -- юридическая конструк­ция Ауэрбаха). На основании еврейского права мы, значит, не обязаны (выражая ту же мысль иными словами) представлять себе опреде­ленную личность под субъектом облигации. И свойства или пред­меты могут через посредство своих естественных представителей об­разовать облигацию. Воля обладателя может быть перенесена на вещь, и тем самым безжизненному предмету придается присущее юриди­ческому субъекту проявление воли, -- момент, который необязательно вытекает из природы юридического субъекта. И по отношению к бумаге на предъявителя сам предъявитель лишь постольку признается кре­дитором, поскольку он обладатель этой бумаги; остальная часть его личности вовсе не играет роли для доказательства долга и в обяза­тельственном отношении. Таким образом, с перенесением бумаги заимодавец, собственно, не меняется, так как и от нового облада­теля в круг заимодавцев входит тоже лишь, так сказать, отвлечен­ное понятие, а именно только та часть его индивидуальных свойств, которая характеризирует его как обладателя бумаги. Юридические субъекты -- это определенные свойства личностей; действующие лица сами по себе являются носителями, представителями этих юриди­ческих субъектов.
   Это, без сомнения, смелая конструкция, имеющая отчасти субъективную окраску. Беспристрастное исследование приведенного Ауэрбахом материала, однако, доказывает, что основное направ­ление еврейского права имеет куда более абстрактный характер и что оно, в резкой противоположности к римскому и древнегерманско-
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 515
   му праву, проложило дорогу безличному "вещественному" понима­нию правовых отношений. Предположение, что из такого "духа" должен был развиться юридический институт, подобный современ­ной бумаге на предъявителя, не кажется слишком смелым. Таким же образом ко всем внешним аргументам прибавился еще этот глу­боко внутренний аргумент, а именно: совпадение отличительной сущности бумаг на предъявителя с существенными особенностями всей совокупности еврейских юридических воззрений. Это подкрепляет высказанную мною гипотезу, что правовой институт современной бумаги на предъявителя, в его существенных чертах, еврейского происхож­дения (что, конечно, не исключает и влияния других моментов).
   II. Торговля ценными бумагами 1. Развитие права обращения ценностей
   В современных ценных бумагах, называемых нами фондами, яснее всего выступает коммерческий характер нашей хозяй­ственной жизни. Ф ондовая бумага по внутренней своей природе предназначена для обращения. Она не выполняет своего призвания, если не служит объектом торговли, и выполняет свое назначение тем лучше, чем чаще бывает таким объектом. На это можно было бы, конечно, возразить, что очень большая часть фондов ведет преспокойное существование в денежном шкафу жи­вущего рентами капиталиста и рассматривается своим счастливым обладателем не как объект торговли, а как орудие ренты, которое желательно сохранять, но отнюдь не продавать. Но составляя объект владения, ценная бумага в спокойном состоянии вовсе не функци­онирует как фонд. Для этой роли ей не нужно быть фондом; любой именной кредитный документ может оказывать те же услуги. Ее специфическая особенность заключается именно в ее легкой продаж­ности, и только ради этого совершился кропотливый процесс ове­ществления. Вся своеобразность нашей хозяйственной жизни, обя­занная развитию фондов, основана исключительно на подвижнос­ти последних, приспособляющей их к быстрой перемене субъектов владения. Это все вещи, которые разумеются сами собой и кото­рых я касаюсь лишь ради общей связи.
   33'
   516 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Если же жизненное призвание фондов заключается в том, чтобы легко и без труда скользить из рук в руки, то решающее значение для развития фондов имеют все те институты, которые облегчают перемену субъектов обладания этими имущественными ценностями. К этим институтам прежде всего относится соответствующее право. Соответствующим же надлежащей цели правом может быть лишь такое, которое делает возможным быстрое возникновение новых отноше­ний между двумя личностями или между личностью и предметом.
   Если жизненные условия общества направлены к тому, чтобы каждая вещь оставалась в руках одного и того же собственника, -- как, например, в обществе, организованном на началах натурального хо­зяйства, -- то и развитие права будет исключительно направлено к тому, чтобы создать возможно более прочные отношения между личностью и предметом; наоборот: если население основывает свое существова­ние на беспрерывном приобретении новых благ, то развитие права в основе своей будет направлено на обеспечение способов обращения. Все это опять-таки вещи, которые понятны сами собой, но изложе­ние которых вводит в сущность интересующей нас здесь проблемы.
   Дело заключается именно в следующем. Наши оживленные коммерческие отношения в особенности, торговля ценными бума­гами, нуждаются в таком праве владения, которое по возможности облегчало бы уничтожение старых и возникновение новых правовых отношений, следовательно, предполагают нечто совершенно про­тивоположное тому, к чему стремилось, напр., германское и рим­ское право. Последнее всячески затрудняло переход собственности и старалось, главным образом, укреплять отношения собственнос­ти еще и тем, что давало собственнику широкое право виндикации.
   В частности, на основании римского и старогерманского права собственник мог требовать обратно свое несправедливо утраченное имущество, не будучи обязан вознаградить нового, хотя бы и доб­росовестного, владельца.
   В противоположность этому современный, почти повсюду в законодательстве действующий, принцип признает, что добросове­стный приобретатель, если он вообще обязан выдать вещь прежне­му собственнику, имеет право требовать от него уплаченную им за эту вещь сумму.
   Спрашивается, откуда взялся этот столь чуждый прежним пра­вовым нормам принцип нашего современного законодательства? На
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 517
   это можно ответить: по всей вероятности -- из сфер еврейских юри­дических представлений, в которых издавна действовало право, бла­гоприятное интересам, возможно, более широкого оборота.
   Защиту добросовестного приобретателя мы находим уже в Тал­муде. Мишна (в В. Q. 114 115а), гласит следующим образом: "Если кто-нибудь узнает свою утварь или книги во владении другого, то, в случае, если совершенная у него кража известна в городе, поку­патель должен присягнуть, сколько он за это заплатил, и получить обратно свои деньги; если же нет, то он на это не имеет права, ибо можно себе представить, что он продал кому-нибудь эту вещь, а тот купил ее у другого". Таким образом, добросовестный приобретатель может, во всяком случае, требовать возмещения убытка. При изве­стных обстоятельствах он может даже оставить вещь у себя. Гемара, правда, колеблется, но в общем и она приходит к тому заключе­нию, что добросовестному приобретателю должна быть гарантиро­вана "защита рынка", собственник должен ему вернуть уплаченную сумму.
   Это благоприятствующее коммерческим сношениям воззрение Талмуда евреи в течение всего средневековья сохранили в своем праве, и, что важнее всего, они уже рано добились его применения в юрис­дикции христианских судов. Целые столетия подряд в деле приоб­ретения евреями недвижимого имущества применялось специальное еврейское право; оно впервые было признано в жалованной грамо­те, выданной королем Генрихом IV в 1090 г. евреям города Шпейе- ра: "Если у еврея находят украденную вещь и еврей утверждает, что он ее купил, то он должен удостоверить присягой по своему зако­ну, за какую сумму он ее купил; если собственник заплатит ему эту сумму, то он должен возвратить ему эту вещь". Это специальное еврейское право мы находим в употреблении не только в Германии, но и в других странах (во Франции уже в средине XII в.) [233, с. 242]. Оно вошло и в свод саксонских законов (Sachsenspiegel III 7, ї4). По-видимому, этот важный юридический принцип достиг впослед­ствии общего признания новейшими кодификациями законов. Гольд- шмидт, который сводит принцип "исключения виндикации даже краденых вещей в руках третьего лица" к влиянию еврейских право­вых норм, предполагает, что влияние еврейских правовых воззре­ний сказалось и в торговом обычном праве [84, т. III] (хотя он, вообще, всячески старается, если не совсем отвергнуть, то, по крайней мере,
   518
   Евреи и хозяйственная жизнь
   умалить значение евреев для развития торговли и торгового права. Если следовать Гольдшмидту, то можно подумать, что нет вовсе евреев!).
   2. Биржа
   Самой главной задачей было, конечно, создать для ценных бумаг надлежащий рынок -- биржу.
   Подобно тому как предназначенные для торговли предметы представляли собою овеществленные требования, так тем самым и торговля ими на бирже лишена была личной окраски. Ибо в этом заключается сущность биржи, отличающая ее от других рынков. Заключаемые на бирже сделки в существе своем не составляют про­дукта личной оценки и личного усмотрения, а совершаются путем кооперации многих, друг другу чуждых личностей. Недоверие, ко­торым пользуется каждый отдельный коммерсант на основании личного знакомства, определяет, как это было раньше, его способность вступать в торговые сделки; для заключения договора достаточно общей, аб­страктной оценки его кредитоспособности, ditta di Borsa, как очень верно подчеркивает Эренберг. Основанием уже не служит более ин­дивидуальная цена, относительно которой условились два или бо­лее покупателя и продавца, а отвлеченная, из тысячи отдельных цен механически образовавшаяся, средняя цена. Сама же специфиче­ская биржевая торговля превратилась в овеществленный, автомати­зированный, лишенный всякой личной примеси процесс.
   Биржу совершенно справедливо называют теперь рынком для заменяемых меновых товаров или ценностей (Вебер, Эренберг, Бер- нгард). "Но нужно отдать себе ясный отчет в том, что сама торгов­ля на бирже стала "заменяемой" в переносном смысле; вернее, она овеществилась, как и объекты, на которые она простирается (ибо и установление определенной качественности товаров, являющееся предпосылкой биржевой торговли вещественными благами, есть не что иное, как обезличение товара, в котором ценят уж не его ин­дивидуальные, а лишь общие его особенности).
   Нам остается еще доказать, что рыночная операция ценными бумагами стала возможна лишь с существованием биржевой торгов­ли. Но я хотел бы еще в нескольких словах указать на ту особенную роль, которую, по моему мнению, играет "спекуляция" в биржевой
   Коммерциализация хозяйственной жизни "519
   торговли, так как здесь всякий писатель имеет свою собственную терминологию и свой собственный взгляд.
   В настоящее время еще не существует общепризнанного опре­деления понятия "спекуляция", подобного тому какое мы имеем в вышеприведенном определении биржи. Большинство авторов берет лишь общее понятие в смысле "риска и прибыли", но и в этом случае колеблется между определенной деятельностью и определенным ро­дом сделок. Несомненно, что тут игнорируется одно явление, отчетливо выделяющееся внутри этой широкой рамы, -- "спекуляция" в узком смысле этого слова. Некоторые исследователи попытались определить и это явление. Эренберг противопоставляет друг другу торговлю и спекуляцию, причем первая исчерпывается для него в использовании местных, а последняя -- в использовании временных различий в це­нах. Но в таком случае под понятие спекуляции подойдет, несом­ненно, и целый ряд таких сделок, которые, даже по купеческой тер­минологии, никогда и никоим образом нельзя назвать "спекуляци­ей". Ведь в подлинной торговле товарами почти всегда играет роль использование временных различий в ценах, -- и, например, никто не назовет спекулянтом того купца, который покупает пшеницу пос­ле жатвы с тем расчетом, что она повысится весною в цене. Приве­денное определение можно было бы еще допустить, если ограничить его (как это делает Макс Вебер) областью торговли обычными на бирже товарами. Но в этом случае я считал бы нужным определить это по­нятие еще теснее (и тем самым точнее): я противопоставляю спеку­ляцию подлинной сделке, разумея под первой все те купли-прода­жи, которые не имеют своей целью действительную доставку това­ров или (как это бывает в сфере торговли фондами) приобретение процентных бумаг (сделки, ео ipso входящие в состав биржевого оби­хода и созданного им коммерческого механизма).
   Во всяком случае, понятие спекуляции необходимо брать в этом более тесном смысле, когда дело идет о значении спекуляции для биржевой торговли, ибо тогда оба эти понятия противополагаются друг другу. А эта противоположность существует лишь между реальной сделкой и сделкой на разницу (в вышеупомянутом, более широком смысле); в последней можно снова отличить, как важнейшую форму спекуляции, сделку на разницу в более тесном смысле. Она, как известно, имеет для реальной сделки значение своего рода застрель­щика. В особенности же на фондовом рынке "спекуляция", несом-
   520 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ненно, усиливает торговлю спекулятивными бумагами, а также -- темп и уверенность в заключении реальных сделок. (Сторонники этого взгляда аргументируют его не всегда с желательною ясностью; и, вообще, спекуляции, как образующей рынок функции, придается гораздо меньше значения, нежели ее влиянию на уравнение цен, хотя пер­вая функция, по меньшей мере, столь же важна, а для целей насто­ящего исследования имеет исключительно важное значение.) Дово­ды в пользу приведенного взгляда в образцовой форме представила еще Tsaac de Pinto [200, 64 и сл. 67, 68. Ср. также: 98, с. 534 и сл.] (я привожу их дословно, так как всегда интересно слышать, как впер­вые были познаны и высказаны определенные истины):
   1. "la facilite de vendre son fonds a terme et de donner et prendre des primes sur ce meme fonds, engage d'abord beaucoup de gens a placer leur argent qui ne placeraient pas sans ces avantages";
   2. "il y a un grand nombre de gens pecunieux, tant en Angleterre qu'en Hollande, qui ne veulent pas placer definitivement leur argent dans les nouveaux fonds pour ne point encorarit les risques pendant le guerre. Mais que font-ils? Ils placent cependant pour 10, 15 ou 20 milles livres Sterling en annuites, qu'ils vendent a terme aux agioteurs, au moyen de quoi ils au gros interet de leur argent, sans atre sujets auxvariantes, qui sont pour le compte de l'agioteur; ce manege se continue pour des annees; et cela s'est fait pour des millions... De sorte que le Jouvemement d'Aye a par ce jeu- la, balaye non scalement l'argent de cena qui vouloient de ces fonds, mais encore tout l'argent de ceux meme qui n'eu vouloient pas". И далее:
   ".... la circulation, que le jeu procure est prodigieuse; en ne peut imaginer combien il facilite les moyens de se defaire a tout moment et a toute heure des ces fonds et cela pour des sommes considerables. C'est a cette facilite que les particuliers ont a se defaire de ces fonds, que l'Angleterre est redevable en partie de celle qu'elle a eu de faire ces enormes emprunts".
   Не следует, сверх того, забывать ту тенденцию к нивелирова­нию и единообразию фондов, благодаря которой спекуляция, не­сомненно, также влияет на формирование рынка и, естественно, облегчает смену владельцев отдельных бумаг, которыми тогда тор­говали и на срок. Я имею при этом в виду единообразие размера процентов, упразднение отдельных касс и т. д. [хорошо изложено, напр. в: 40, с. 18].
   Далее следует еще констатировать, что то, что называется "про­фессиональной спекуляцией", лишь отчасти заслуживает этого име-
   Коммерциализация хозяйственной жизни "521
   ни. Те 1000 или 2000 лиц на крупных биржах, которые, как говорят, занимаются "профессиональной спекуляцией", точнее говоря, зани­маются лишь профессиональной фондовой торговлей, частью в фор­ме реальной торговли, частью в форме торговли, на разницу. Они именно, главным образом, и занимаются реальной торговлей. Ина­че известное положение, что "на английской бирже, на которую имеют доступ только рЬЬег'ы (спекулянты) и Ьгокег'ы (маклеры), спекуля­ции не существует", не имело бы никакого смысла (здесь не место разбирать, насколько это положение в действительности противоре­чит истине). Про типичного биржевого спекулянта и на континенте говорят, что он лишь тогда считает свой рабочий день успешным, когда он в конце его остается без обязательств (даже если он целый день "спекулировал"). В рЬЬег'е, таким образом, пересекаются оба кру­га: реальная торговля и спекулятивная торговля, так что мы должны различать следующие категории биржевой торговли:
   1) случайная реальная торговля (торговля публики, ищущей доходного помещения капиталов);
   2) случайная спекуляторская торговля (спекуляция "непрофес­сиональных" спекулянтов, которая снова распадается на спекуляцию 1пас1ег'ов (спекуляция крупного стиля) и спекуляцию Оиилс1ег'ов);
   3) профессиональная реальная торговля;
   4) профессиональная спекуляторская торговля.
   При желании проследить развитие "биржи" следует (помимо постепенного развития внешней организации) проследить еще:
   1) развитие профессиональной торговли фондами;
   2) развитие спекуляторской техники (техники срочной торговли).
   Около этих двух рядов развития группируются или, другими
   словами, в них вмещаются все остальные явления, которые вместе с этими двумя категориями составляют "биржу". Если и поныне не существует еще истории развития биржи, то об этом пробеле при­ходится очень пожалеть. Но, не имея возможности в данной связи хоть сколько-нибудь восполнить этот громадный пробел, я принуж­ден, -- в интересах занимающей нас проблемы, -- двумя-тремя штри­хами наметить историческую перспективу, по возможности ярче оттеняющую те специфические данные, которые я хочу сообщить, а именно, данные об участии евреев в развитии фондовой биржи (товарную биржу я, за отсутствием какого-либо материала, должен пока оставить без внимания).
   522 • Евреи и хозяйственная жизнь
   История биржи распадается на два больших периода: 1) на период со времени ее зарождения в XVI в. и приблизительно до начала XIX в., т. е. тот период внутреннего роста, в течение которого созревают институты биржи, между тем как сама биржа не составляет еще орга­нического элемента хозяйственной жизни; и 2) на период от начала XIX в. до наших дней; т. е. период, в течение которого все части народного хозяйства мало-помалу проникаются сущностью биржи.
   Мы, конечно, обратим наше внимание преимущественно на первый период, -- время интенсивного развития, спокойного созре­вания .
   Не подлежит сомнению, что происхождение современной фон­довой биржи следует искать в вексельной торговле, или же, -- если брать это понятие с более внешней стороны -- в объединении торгов­цев векселями [55, т. 2, с. 244 и сл.] . Все те пункты, в которых в XVI в., а затем и в XVII в. возникли наиболее значительные биржи, были раньше центрами оживленного вексельного обмена.
   Но мы можем совершенно точно проследить, что в чо время, когда биржи начали пропветать. вексельный рынок находился по­чти исключительно в руках евреев. Вексельное дело в XVI--XVII вв., отчасти и позже, считается во многих местах достоянием евреев.
   Касательно Венеции (в XVI в.) я уже в другом месте приво­дил соответственные доказательства [см. выше].
   В Амстердаме мы также встречаем евреев в роли влиятельных
   торговцев векселями и различными денежными ценностями. Прав-
   2
   да, это относится лишь к концу XVII в. ; но нет основания сомне­ваться, что евреи выступали в этой роли и раньше.
   Франкфурт-па-Майне в XVI в. служил как бы ф или ал ьным отделением Амстердама. Уже в XVI в. Стефанус [232, с. 24] сооб­щает о евреях, которые "хотя и не были украшением ярмарки, но служили к ее выгоде, особенно в вексельном деле. А в 1685 г. христи­анские купцы Франкфурта жалуются, что евреи захватили в свои руки все вексельное и маклерское дело [цит.: 55, т. 2, с. 248].
   1 Эрснбергу мы обязаны, без сомнения, самыми ценными данными по истории биржи. Приходится глубоко сожалеть, что он не продолжает сво­их расследовании в этой области, в которой никто из нас не может с ним померяться.
   Hanert Van. Lectuur voor net ontbijt cn de Thcetafel Vll-de Stuk, Bl. 118. 119. Цит.: 142, S. 212.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 23
   В Гамбурге вексельное и банковое дело вводится впервые ев­реями. Спустя столетие (в 1733 г.) в одной записке при сенатских актах говорится о значении евреев, как торговцев векселями, о том, что в вексельном деле евреи были "почти настоящими мастерами" и "далеко превзошли наших" 194, с. 21]. Еиш в конце XVIII в. евреи были почти единственными постоянными покупателями векселей в Гамбурге. Что же касается других немецких городов, то о Фюрте имеется точное подтверждение, что вексельное дело (в течение XVIII в.) находилось там "большей частью в их руках" [99, с. 173].
   О положении дел в Вене, которая, как известно, с конца XVIII в. завоевала себе позицию выдающегося биржевого пункта, государственный канцлер Людевиг во время правления Леопольда I сообщает следующее [150, т, 2, с. 41 и сл.]:
   "Praesertim Viennae ab opera et fide Judaeorum res saepius pendant maximi momenti. Gambia praesertim et negotia primi ordinis nundi- natorum".
   О евреях Бордо говорится : "основной вид их торговли -- брать векселя и ввозить золото и серебро в королевство".
   О том, что евреи в начале XIX в. господствовали на вексель­ном рынке в Стокгольме, мы узнаем из отзыва депутата Вегелина (1815) [181, с. 522].
   Если евреи, как господа вексельной торговли, являются ос­нователями современной фондовой биржи, io им, с другой сторо­ны, обязано своим развитием и то eme более важное обстоятельство, что они именно придали бирже и биржевой торговле присущий этим учреждениям своеобразный отпечаток. Это объясняется тем, что они, по-видимому, были "отцами срочных сделок", творцами техники биржевой торговли и, если угодно, родоначальниками биржевой спекуляции.
   К какому времени следует отнести начала фондовой спекуля­ции, мы еще не можем с уверенностью сказать. Италианисты склонны и это явление современной хозяйственной жизни приписать италь­янской инициативе. По Зивекингу, уже в XIII и, самое позднее, в XIV в. в Генуе всевозможные спекуляции фондами были в полном расцвете. Он говорит по этому поводу [228, с. 85]: "Паи государствен­ного долга были отчуждаемы... Непостоянный курс давал повод к
   1 Доклад субинтепданта М. de Courson от 2-VI 1718 г. [172].
   524 • Евреи и хозяйственная жизнь
   оживленной торговле кредитными паями, как это можно проследить в Генуе уже в XIII в. На основании актов коммерческого суда Генуи и Венеции можно доказать, что там приблизительно около 1400 г. совершались спекуляторские сделки такими бумагами, которые имели форму срочных сделок и сделок на разницу". Но сообщенные самим Зивекингом акты не оправдывают этого мнения [229, с. 82 и сл., 175 и сл.]. В крайнем случай, еще можно в Венеции в ХУв. открыть сле­ды сделок на разницу; там уже в 1421 г. воспрещена была торговля банковыми билетами. Но из приведенных примеров торговли ценными бумагами в Генуе видно, что торговля эта в XIII в., а, пожалуй, так­же и в ХУ, совершенно не носила "спекулянтского" характера, -- даже если брать понятие "спекуляция" в очень широком смысле. Это все реальные сделки, которые заключались частными лицами, даже не профессиональными биржевиками.
   Если не желать поддаваться гипнозу случайно всплывших на поверхность явлений и попасть впросак, то необходимо всегда справ­ляться с общим настроением, так сказать, со всем складом эконо­мических взглядов и убеждений. Мы видим именно, что еще в XVI в. все, что походило на бланковую торговлю, в высокой степени пре­тило не только консервативным кругам или правительственным сфе­рам, но и самым передовым людям, в роде Seravia della Calle. Этот пишет в своих "Institutionen": "очень сомнительным делом занимает­ся тот, кто продает какую-либо вещь до того, как ее купит" [220, с. 42].
   Я думаю поэтому, что следует пока остаться при мнении Эрен- берга, которое гласит : срочная сделка хотя и встречается уже в XVI в., но нигде не упоминается, как главное орудие спекуляции.
   Начало современной биржевой спекуляции мы должны искать не в XIII в. в Генуе, а в XVII в. в Амстердаме. Stockjobber'cTBO (спе­куляция фондами) выросло, как это можно с достаточной яснос­тью проследить, на акциях Ост-Индской компании.
   Большая масса вдруг выпушенных в обращение однородных бумаг, широко распространенная страсть к игре, большой интерес, вызванный с самого начала этим предприятием, колеблющиеся ба­рыши и связанная с этим неопределенность настроения -- все это, вместе взятое, по-видимому, способствовало быстрому расцвету спекуляций акциями на хорошо подготовленной почве амстердамской
   1 Статья "Borsenwesen" в "Н. St.", 3-е издание.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 25
   биржи1. За восьмилетний промежуток времени спекуляция акция - ми успела так широко распространиться и так усердно практикова­лась, что общественная власть почуяла в ней зло, которое необхо­димо было устранить законодательным путем. Плакатом Генераль­ных Штатов от 26 февраля 1610 г. было воспрещено продавать больше акций, чем имелось на самом деле у данного лица, (За этим запре­том последовали -- конечно, без малейшего успеха, -- еще многие другие: в 1621, 1623, 1677, 1700 гг. и т.д.)
   Если спросить, кто спекулировал акциями, то на это нужно ответить: всякий, кто мог добыть нужные для этой цели деньги. Это были, главным образом, богатые посетители биржи, по всей веро­ятности, без различия вероисповедания.
   Несмотря на это, можно предположить, что в этом первона­чальном развитии биржевой спекуляции среди прочих участников евреи сыграли выдающуюся роль. Развитие профессиональной фондовой торговли и техники срочных сделок было, по-видимому, исключи­тельным продуктом их усилий. У нас имеется несколько свидетельств, подтверждающих правильность этого предположения, В конце XVIII а. считалось неоспоримым, что евреи "изобрели" торговлю акциями . Это, конечно, не служит еще доказательством верности утверждае­мого факта. Но как бы то ни было, на такое общераспространен­ное воззрение, если оно даже и было высказано в позднейшее вре­мя, нельзя махнуть рукой как на нечто, не имеющее значения, в особенности если справедливость этого воззрения подтверждается еще
   1 Самыми достоверными источниками для истории торговли акциями на амстердамской бирже в течение первых десятилетий XVII в. служат плака­ты Генеральных Штатов, которыми торговля эта воспрещается. Далее сле­дует принять во внимание различные политические произведения, из ко­торых некоторые появились в XVII в. "за" и "против" торговли акциями. См. сочинение противника спекуляций: Nie. Muys van Holy. Об этом см. Laspeyres [158]. Особое мнение излагает книга de la Vegas, о которой я еще буду говорить. Подробные описания о позднейшем времени содержат различные торговые книги, в особенности: Ricard J. P. [210, с. 370 и сл.], из которого впоследствии черпали все писатели. Самостоятельную ценность имеют еще кроме того различные труды Jos. de Pinto, из второй половины XVIII в. Из новейшей литературы заслуживает внимания книги Klerk de Reus [139, с. 177 и сл.], van Brakel S. [243, с. 154 и сл.].
   2 В журнале "De Koopman", 2, 429, 439; [цит. по: 55, т. 2, с. 233]. К сожалению, мне невозможно было достать этот журнал.
   526 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   и другими свидетельствами. Прежде всего это воззрение доказыва­ет, что евреев считали особенно способными к такого рода изобре­тению. Они, следовательно, во всяком случае, были в то время главными соучастниками. Это подтверждается также и другим сви­детельством и (что очень важно) даже для значительно более ранне­го времени: для второй половины XVII в., а именно вышеупомяну­тым Nie. Muys van Holy. Несомненно также, что евреи участвова­ли в владении акциями обеих индийских компаний.
   Относительно Ост-Индской компании у нас имеется достоверное свидетельство de Pintos [200, с. 84]: относительно Вест-Индской, акции которой вызвали еще более лихорадочную спекуляцию, -- письмо директоров компании к Stuyvesant'y', в котором последнему пред­лагается впустить евреев в Новый Амстердам, "потому что они вло­жили большие капиталы в акции этой компании". Об участии евре­ев в обеих компаниях свидетельствует доклад Манассэ бен Израиля 2
   Кромвелю , в котором автор замечает "что евреи пользовались крупной частью (голландской) Ост-Индской и Вест-Индской компаний".
   Но особенное значение я придаю тому факту, что в конце XVII в. один португальский еврей в Амстердаме написал книгу, в которой впервые исчерпывающим образом излагалась биржевая торговля во всех ее разветвлениях и в таком виде, что, по уверению знатока, она "еще и поныне, в смысле формы и содержания, осталась луч­шим изложением фондовой торговли". Я имею в виду книгу Jos. de
   3
   la Vega "Confusion de confusiones", появившуюся в 1688 г. . Суще­ствование этой книги служит нам порукой в том, что еврей был первым теоретиком тор го в л и на срок. De la Vega же сам был купцом, и его описание, по-видимому, является ничем иным, как отражени­ем духовной атмосферы, в которой он жил. Если привести этот писательский труд в связи со всем тем, что мы узнали о деятельно­сти евреев на амстердамской бирже, начиная с их деятельности в
   1 Текст письма (из "Doc. rel. to the Col. Hist, of N. У. 14, 315) у Max. J. Kohlerb [146, I, с. 47].
   Доклад Манассэ бен Израиля появился отдельно в 1655 г. Впоследствии он часто печатался: по-немецки, напр., в "Jahrbuch des Literar. Vereins", 1861; по-английски в "Jcwish Chronicle*, 1859.
   3
   Очень подробную выдержку из этой редкой книги, отчасти ее полный перевод, дает: Ehrenberg |55, т.2. с. 336 и сл.] и в "Jahrbucher fur N. Ое." Ш F., т. 3. с. 809 и сл.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 27
   качестве торговцев векселями; если принять в соображение общерас­пространенные взгляды (в XVIII в.) на роль евреев при зарождении торговли акциями; если, наконец, присоединить к этому и некото­рые чисто логические соображения, то наш общий вывод, как мне кажется, будет клониться к тому, что если евреи не были отцами современной биржевой торговли, они, во всяком случае, решаю­щим образом содействовали ее зарождению.
   Но если кто-нибудь еще усомнится в правильности этого взгляда, то я, к счастью, могу подкрепить вышеприведенные косвенные до­казательства непосредственным свидетельским показанием, о суще­ствовании коего я сам узнал (благодаря любезности моего друга Andre E. Sayous в П ар и же) по сле того, как эта глава была написана (и опубликована в другом месте).
   А именно, имеется доклад, кажется, французского послан­ника в Гааге своему правительству от 1698 г.. в котором прямо ука­зывается, что евреи держит в своих руках биржевую торговлю ценны­ми бумагами и направляют ее но своему усмотрению Главнейшие места 1
   этого отчета гласят:
   "В этой стране (Голландии) евреи играют большую роль, и вследствие предсказаний этих мнимых политических спекуляторов, которые сами очень колеблются в мнениях, цены этих акций испы­тывают постоянно такие колебания, что часто в течение одного дня вызывают сделки, которые заслуживают названия игры или пари, паче что евреи, являющиеся главными пружинами таких операции, пользуются всякими уловками, чтобы постоянно дурачить даже са­мых дельных людей" (значит, искусственное воздействие на биржу!).
   ... "эти еврейские маклеры и агенты самые ловкие люди на свете в этой области",... "вексельного и акционерного дела, в коей они владеют запасами ценных бумаг на большие суммы".
   Хорошо знакомый с тайнами биржевой игры автор очень под­робно описывает, как именно удалось евреям занять такое господ­ствующее положение на амстердамской бирже, К этому я вернусь в другом месте.
   Яркий свет на положение этой биржи бросает история других европейских бирж того времени. Обратимся прежде всего к бирже
   1 Extrait d'un memoire presente en 1698 в Архиве французского министерства колоний; опубликован в "Revue hist.", изд. E. Monod, m. 44, (IS96).
   5 28 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Лондона, который, начиная с XVIII в., опередил Амстердам и, как известно, развился в крупнейший биржевой центр. В Лондоне же влияние евреев на развитие фондовой биржи заметно еще гораздо яснее, чем в Амстердаме. Кроме того, можно с некоторой уверенностью утверждать, что чрезвычайный толчок развитию биржевой спекуля­ции в Лондоне к концу XVII в. исходило от амстердамских евреев, переселившихся к тому времени в Лондон. Таким образом, история лондонской биржи становится новым подтверждением справедливо­сти того взгляда, что развитие биржевой торговли в Амстердаме было преимущественно делом евреев. Они были, очевидно, уже в то вре­мя настолько опытны в этих операциях, что могли стать наставника­ми даже в таком сравнительно важном центре коммерческой жизни.
   Об отдельных этапах завоевания евреями лондонской биржи мы знаем следующее:
   Еще в 1657 г. Sol. Dormido принужден просить о допущении его в Roya! Eschange, так как евреи были официально устранены от посещения биржи. Но закон, постановивший это исключение, как видно, был совершенно забьп. Во всяком случае, к концу XVII в. биржа полна евреями. Число их было так. велико, что одна часть здания была названа Jews Walk [Статья "Brokers" в "Jewish Ene."]. "Биржа битком набита евреями", -- пишет современник . Стоит ли в связи с исходом в "Change Alley* все растущее участие евреев, которых не­дружелюбно встречали в "Royal Exchange"? Во всяком случае, с этим исходом началась в Англии спекуляция фондами [Статья "Brokers" в "Jew. Ene."].
   Откуда вдруг взялся этот наплыв? Мы знаем это вполне точ­но. Он объясняется обилием евреев, прибывших в свите Вильгель­ма III из Амстердама. Они, как уже было упомянуто, принесли с собой в Лондон высоко развитую технику биржевой торговли. Дан­ное Francis ' oM описание этих событий вполне соответствует действи­тельности и подтверждается многочисленными свидетельствами, которые приводятся преимущественно иудаистами лишь в новейшее время. "Название "капиталист" было в 1692 г. еще незнакомо; оно было в те времена усвоено теми, кто понимал выгоды фондовых операций для помощи правительству.
   1 The Anatomy of Exchange Alley or a System of Stock Jobbing, 1719. Пере­печатано: (69, прил.|.
   Коммерциализация хозяйственной жизни "529
   Биржа появилась, наподобие Минервы, сразу во всеоружии. Главными негоциантами первого английского займа были евреи, Они помогали Вильгельму III Оранскому своими советами, а один из них, богатый Медина, был банкиром Мальбору, платил ему ежегодную пенсию в 6000 ф. ст. и за то получал первые известии о различных военных кампаниях. Дни победы английской армии доставили ему столько же материальной выгоды, сколько громкой славы англий­скому оружию. Все уловки hausse и baisse, ложные сведения с теат­ра военных действий, мнимое прибытие курьеров, тайные бирже­вые котерии -- словом, вся закулисная система мамона была извес­тна отаам биржи и изрядно ими эксплуатировалась.
   Кроме сэра Соломона Медины, "the Jew Medina", как его называли и в котором следует видеть основателя фондовой спекуля­ции в Англии, мы знаем еще целый ряд других крупных еврейских капиталистов времени королевы Анны, ведших биржевые спекуля­ции в большом масштабе. Менассэ Лопец, как мы знаем, приоб­рел большое состояние тем, что, воспользовавшись паникой (вслед­ствие ложной вести о смерти королевы), скупил все правительственные фонды, быстро упавшие в цене.
   Нечто подобное рассказывают, уже в несколько более позднее время, и о Самсоне Гидеоне, который был известен среди "Gentile" как "the great Jew broker" [198, с. 58 и сл.]. Чтоб судить о финансо­вой мощи евреев в тогдашнем Лондоне, необходимо принять в со­ображение, что в начале XVIII в. число еврейских фамилий с годо­вым доходом в 1000--2000 ф. ст. определялось в 100, а с 300 ф. ст. годового дохода -- в 1000 [там же, с. 94]; тогда как отдельные евреи, как Мендес да Коста, Мозес Гарт, Аарон Франке, барон д'Акви- ляр, Мозес Лопец Перейра, Мозес или Антоний да Коста (бывший в конце XVII в. директором Bank of England) и др. принадлежали к богатейшим коммерсантам Лондона.
   Мне кажется, однако, что введение евреями на лондонской бирже профессиональной фондовой торговли, а следовательно, и т. н. "профессиональной спекуляции" является еще более важным факсом, чем создание широкой биржевой спекуляции крупными капиталистами. Оба эти явления также возникли лишь в первой половине XVIII в. и были, по всей вероятности, вызваны к жизни Ьгокег'ами. Таким образом, сам "broker" породил своего противни­ка jobbe г'а.
   34-3551
   530 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Этот факт, насколько мне известно, не был до сих пор отме­чен. Но его можно с полной ясностью проследить по соответствен­ным источникам.
   Postlethwayt, вполне надежный в таких вопросах свидетель, сообщает об этом следующее :
   "Спекулятивные биржевые сделки первоначально представля­ли собой только простое случайное перемещение паев и акций от одного лица к другому в процессе отчуждения имущества; но когда биржевые маклеры захватили дело в свои руки, это превратилось в торговлю, сопровождавшуюся небывалыми интригами и надуватель­ством при сохранении выражения честное? на лице. В то время как брокеры по своей воле поднимали и снижали цены на акции в угоду и покупателям и продавцам, последние были готовы просто­душно отдать свои деньги на милость этих спекулянтов".
   Мы знаем еще из других сообщений, что еврейский элемент был сильно представлен в сословии биржевых маклеров. Уже в 1697 г. среди 100 присяжных маклеров на лондонской бирже насчитывалось 20 чу­жестранцев и евреев. Можно предположить, что в последующие де­сятилетия число их еще увеличилось. "The, Hebrews flocked to "Change Alley" from every quarter under heaven", -- судит Francis на основании источников того времени. Во всяком случае, мы узнаем от одного очень.добросовестного наблюдателя 30-х годов XVIII в. (т. е. несколько десятилетий после вторжения евреев на лондонскую биржу), что ев­рейских маклеров было слишком много и что это загромождение про­фессии послужило поводом к тому, что добрая половина их принуж­дена была взяться за (профессиональную) фондовую торговлю и пре­вратиться, таким образом, из Ьгокег'ов вjobber'oe; их излишек, пишет автор, "был причиной того, что большинство брокеров-евреев пре­вратилось в биржевых спекулянтов" [39, с. 297]. По мнению того же автора, в Лондоне в то время жило уже 6000 евреев.
   Впрочем, это происхождение Stock-jobber' cTBa из маклерства, как мы можем ясно заключить (поскольку дело касается Лондона) из сообщений того времени, по-видимому, не ограничивалось од­ним Лондоном. Во Франкфурте-на-Майне эволюция совершилась, вероятно, тем же путем. Во всяком случае, мы знаем, что и там евреи к концу XVII в. всецело захватили в свои руки занятие мак-
   1 "Univ. Dictionary of Trade and Commerce", 2, (1757), с. 554.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 531
   лерством1; а затем они, по всей вероятности, завоевали и профес­сиональную фондовую торговлю (и связанную с нею профессиональную спекуляцию). И в Гамбурге уже в 1617 г. среди португальских евре­ев было 4 маклера, а потом 20 [95, с. 6 и сл.].
   Если еще принять во внимание, что, по распространенному мнению, евреям обязано развитие арбитражных сделок на лондон­ской бирже [202, с. 95], далее, что евреи с конца XVIII в. прини­мали очень деятельное участие в грандиозном развитии фондовой спе­куляции на лондонском рынке, то нельзя будет не согласиться с выводом, к которому пришел на основании точных научных иссле­дований другой автор [119], аименно: если Лондон в настоящее время является центром денежного обращения всего мира, то этим он обязан преимущественно евреям.
   Все другие фондовые биржи остаются в течение всей ранней капиталистической эпохи далеко позади фондовых бирж Амстерда­ма и Лондона. И в Париже жизнь пробуждается лишь к концу XVIII в.
   Первые следы фондовой спекуляции или ажиотажа, -- как ее называют во Франции, -- мы встречаем там в начале XVIII в. Ранке [206, с. 399] находит упоминание слова "Agioteur" впервые в одном письме Elis. Charlotte от 18 января 1711 г. Автор этого письма пред­полагает, что это выражение происходит от Billets de monnaye и что раньше о нем ничего не было известно. Период Джона Ло, по-ви­димому, не оставил никаких прочных следов, ибо еще в 30-х годах XVIII в. во Франции сильно чувствовалась отсталость по сравнению с капиталистически-прогрессивными или, по крайней мере, в бир­жевом отношении более передовыми соседними странами: Голлан­дией и Англией. Melon говорит об этом следующее [177, с. 685]: "Оборот денежных средств -- одно из главных богатств наших сосе­дей; банки, ренты, акции -- все это имеется в их торговле".
   В противоположность, значит, Франции. И еще в эдикте от 7 августа 1785 г. говорится: "король сообщает, что, начиная с некое­го времени, в столице вводится новый вид торговых сделок", а именно фондовая торговля на срок.
   Эта низкая степень развития биржевой торговли во Франции в течение XVIII в. является ясным показателем того, сравнительно
   1 По жалобе христианских купцов от 1685 г., упоминаемой Ehrenberg'om |55, т. 2, с. 2481.
   532 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ничтожного, влияния, какое евреи имели в ту пору на французскую, в особенности же на парижскую хозяйственную жизнь. Те местнос­ти Франции, где евреи уже тогда играли видную роль, как, напри­мер, Лион и Бордо, по-видимому, не годились для насаждения и развития фондовой торговли. (Короткое время расцвета оживлен­ной фондовой торговли в XVI в. в Лионе ), причины которого еще не достаточно исследованы, не оставило там никаких следов.)
   Но и та невысокая степень биржевой спекуляции и професси­ональной фондовой торговли, какую мы встречаем в Париже в те­чение XVIII в., обязана своим происхождением евреям.
   Очагом фондовой спекуляции в Париже, где разыгрался и первый ажиотаж с "billets de monnaye" была (и оставалась еще долгое вре­мя) прославившаяся впоследствии, благодаря спекуляциям Джона Ло, Rue Quincampoix. Здесь же жило, по сообщению одного свиде­теля более позднего периода [103], "много евреев". А человек, с именем которого, собственно говоря, связана эта первая фондовая спекуляция, был знаменитый финансист Людовика XIV, большой мастер ажиотажа еще до Ло, Самуил Бернар. Когда billets de monnaye впоследствии обесценились, их назвали по ним "Bernardines" [242]. Но и те технические биржевые знания, которыми обладал Джон Ло, он приобрел в Амстердаме [36, с. 33]. Был ли сам Ло, как утверж­дают [50], евреем (Law-Levy), этого я установить не мог. Возмож­но, что это и так. Его отец, как известно, был "золотых дел мас­тер" (и банкир). Тот факт, что он был "реформирован", не служит, конечно, доводом "против". За его принадлежность к еврейству го­ворит еврейская наружность этого человека на некоторых портретах (например, на портрете в немецком издании его "Размышления о товарной и денежной торговле" и т.д. от 1720 г.). Против этого предположения свидетельствует лишь основная черта его характера, представлявшая странную смесь барства и авантюризма.
   В Германии, в течение XVII--XVIII вв., некоторого значения достигли только биржи во Франкфурте-на-Майне и Гамбурге, т. е. двух еврейских городах par excellence. Насколько ясно можно про­следить влияние евреев на эти две биржи, говорилось уже в другом месте.
   1 О торговле "королевскими письмами" в Лионе приблизительно от 1550 г. см.: 55, т. 2, с. 142.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 3 3
   Берлинская биржа также с самого начала появилась на арене, как преимущественно еврейское учреждение. Уже в начале XIX в., еще до эмансипации евреев (в 1812 г.), они выделялись даже чис­ленно. Среди четырех "биржевых старшин" было два (!) еврея; а "биржевой комитет" состоял из следующих лиц:
   1. Биржевые старшины 4
   2. Старшины обеих гильдий 10
   3. От корпорации корабельщиков Эльбы 1
   4. Выборные от купцов еврейской нации 8 Итого 23
   Таким образом, из 23-х членов 10 были евреями (NB приз­нанными!), а сколько сверх того было крещеных и криптоевреев, установить невозможно.
   И в Берлине евреи были сильно представлены в сословии мак­леров. Из трех присяжных вексельных маклеров трое были евреями (из двух присяжных товарных маклеров торгового цеха по сукну и шелку один -- еврей и заместитель также еврей. Таким образом, из
   я - 1
   троих двое были еврейского происхождения .
   В Германии фондовая торговля и фондовая спекуляция в XVIII в. велась лишь в Гамбурге и Франкфурте-на-Майне. Относительно Гамбурга мы знаем, что уже в начале XVIII в. там была воспрещена торговля акциями. Указ гамбургского магистрата от 19 июля 1720 г. гласит: "Магистрат с большим недоумением и неудовольствием уз­нал, как некоторые частные лица, под видом страхового общества, самовольно начали т. н. торговлю акциями; отсюда следует опасаться многих в высшей степени вредных последствий как для общества, так и для частных лиц" и т. д. В гамбургском монетном и медаль­ном указателе (1753, 143, N 4) находится медаль, вычеканенная в память торговли акциями. Раумбургер в предисловии к своей книге "Iustitia Selecta Gent. Eur. in Gambiis etc." также жалуется на "столь гибельную и роковую торговлю акциями и бумагами".
   Были ли к этому причастны евреи? В этом отношении мож­но, по меньшей мере, констатировать, что импульс к "торговле
   1 Все цифры взяты из Gilde-Dienern Friedr. Wilh. Arendt и Abraham Charles
   Rousset изданного Verzeichnissen... der gegenwartigen Alter Manner" и т. д. и т.д., 1801 и сл.
   53 4 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   акциями" исходит из среды страхователей, как это видно из указа от 1720 г. Но мы знаем, что в деле морского страхования в Гамбур­ге евреи играли выдающуюся роль (138, с. 24]. Вообще же мы из приведенных свидетельств узнаем о биржевой торговле Гамбурга лишь очень мало и ничего определенного. Точно так же и о Франкфурте- на-Майнс мы можем делать только одни предположения. На пер­вый вполне надежный след мы наталкиваемся в Аугсбурге в 1817 г. Нам известен приговор тамошнего вексельного суда от 14 февраля 1817 г., в котором отклоняется жалоба о платеже прибыльной раз­ницы на том основании, что такого рода сделка есть "азартная игра". Дело шло о курсовой разнице в 17 630 флоринов, возникшей при покупке баварских лотерейных билетов на сумму 90 ООО фл. Истец назывался Гейман, ответчик Г. Е. Ульман! Это первый вполне дос­товерный случай фондовой спекуляции в Германии .
   Но этим мы незаметно вступили в эпоху, которую я желал бы выделить, как новый период биржевой спекуляции. Чем она харак­теризуется? Что придает ей тот своеобразный отпечаток, который мы можем характеризовать лишь страшным словом "современный"?
   Что биржа в настоящее время занимает совершенно другое положение, чем еще сто лет тому назад, это яснее всего доказывает отношение к ней руководящих кругов в те времена и теперь.
   Почти вплоть до конца XVIII в. даже капиталистически заин­тересованные круги и слышать не хотели о фондовой спекуляции. Имеющиеся у нас коммерческие руководства и словари на англий­ском, французском, итальянском и немецком языках от средины и второй половины XVII в., или совсем не упоминают (в экономически "отсталых" странах) о фондовой торговле и фондовой спекуляции, или же, -- если уже говорят об этом, как, например, Postlethwayt, то нет предела их негодованию против этих неслыханных заблужде­ний. Как в наше время мещанин или аграрий судит о "бирже", т. е. о биржевой спекуляции, так в XVIIT в. судил о ней и солидный круп­ный коммерсант. При обсуждении в 1733 г. в английском парламенте Sir John Bernardi-Act все ораторы, как один человек, беспощадно осудили эту "постыдную практику спекулятивных биржевых сделок". И ту же резкую форму выражения мы встречаем через несколько де­сятилетий у Postlethwayt'а, который говорит о "банках, скативших-
   1 Этот случай сообшен у von Gonner N. Th. [87, ї 30]
   Коммерциализация хозяйственной жизни
   "535
   ся до уровня биржевых маклеров". Stock-jobbing он называет "public grievance*, которое сделалось "scandalous to the nation"'.
   Неудивительно, что при таком всеобщем осуждении фондо­вой спекуляции последняя в течение всего XVIII в. строжайшим образом воспрещалась всеми законодательствами.
   Но недовольство "биржей" шло еще глубже. Оно доходило до основ, на которых построена была биржа; оно направлялось против самой сущности фондов. Здесь интересы государственной власти были, конечно, на стороне защитников биржи. Но правители и jobber'bi стояли совершенно одиноко против сомкнутой массы всех тех людей, у ко­торых вообще имелось определенное мнение об этом вопросе (част­ных лиц, охотно покупавших кредитные бумаги, считать, конечно, нельзя). Публичный кредит считался "partie honteuse" государств. Наиболее выдающиеся общественные деятели видели в прогрессив­ном задолжании одно из величайших зол, которое они всеми силами старались искоренить. На этом сходились практики и теоретики. В коммерческих кругах серьезно подумывали о том, как бы уничтожить государственные долги, и рассуждали о добровольном государствен­ном банкротстве, как об ultima ratio [лат. последний аргумент]. И
   2
   все это имело место в Англии во второй половине XVIII в. . Теорети­ки судили не менее сурово. Давид Юм называет государственные займы "бесспорно губительной практикой" [116, с. 110]. Адам Смит, как из­вестно, также употребляет самые сильные выражения, чтобы дать волю своему негодованию против все возрастающего обременения государств долгами: "разрушительная практика консолидирования долга... посте­пенно губит каждое государство, которое приняло ее"... "рост огромных долгов, в конечном счете, может разрушить все великие государства Европы" [230, т. V, гл. 3].
   Как во всех других отношениях, так и здесь Адам Смит являет­ся зеркалом, в котором спокойно и ясно отражается хозяйственная жизнь его времени. Ничто не характеризует в такой степени своеоб­разную форму тогдашнего народного хозяйства, -- развитого ранне- капиталистического хозяйства, -- в противоположность нашему, как тот факт, что в грандиозной системе Адама Смита не остаюсь ни одного
   тельную статью "Monied Interest*, S. 284 и сл.
   См. статью "Monided Interest* и "Рцрсг Credit" у Postlelhwayl. Т. 2, с. 284 и сл., 404 и сл.
   1 "Dict. of Comm." 22, 553 и сл. Ср. также находящуюся там же поучи-
   536 • Евр еи и хозя йственн ая жизнь
   уголка для учения о фондах или о бирже и биржевой торговле. Перед нами совершенная, законченная система политической экономии, в которой ни одним словом не упоминается о кризисах!
   Почти в то же самое время появилась книга (о которой, впро­чем, упоминает и Смит, не называя автора по имени: "one author" высказал безумный взгляд, -- говорит он как-то при случае, в кото­рой речь шла только о кредите и его благословенных последствиях, о биржи и ее значении; книга, которая в полном смысле слова мо­жет быть названа песнею песней публичного кредита и фондовой торговли; книга, которая всем своим содержанием была в такой же степени обращена к будущему, как "Wealth of Nations" (как теория) к прошлому. Я имею, конечно, в виду "Theorie du credit et de la circulation*, появившуюся в 1771 г., автор которой назывался Josef de Pinto и был португальским евреем. Книга Пинто содержит в себе до мельчайших подробностей и с изумительной точностью все то, что впоследствии, в XIX в., было приведено в защиту публичного кредита (как, вообще, в защиту овеществления кредитных отноше­ний), все, что было сказано в оправдание профессиональной фон­довой торговли, фондовой спекуляции и т. д. Подобно тому как Адам Смит своей системой заканчивает эпоху народного хозяйства с сла­бо намеченными наклонностями к бирже, так кредитная теория Пинто служит введением в новую эпоху, в которой фондовая спекуляция становится центральным пунктом хозяйственной жизни, а биржа -- "сердцем хозяйственного организма".
   С этого времени весы общественного мнения тихо, но безос­тановочно начали склоняться в пользу кредитного и биржевого хо­зяйства, -- по мере того как последнее расширялось и углублялось. Мало-помалу этим путем пошло также законодательство, и когда наполеоновские войны пришли к концу, когда в стране наступил покой, биржа, -- нестесняемая тягостными оковами враждебного ей законодательства, -- начала мощно процветать.
   Каковы были фактические изменения, испытанные за то время фондами и фондовой спекуляцией? В чем проявилась в действитель­ности (а не в отражении "идеологов") та разница сравнительно с про­шлым, благодаря которой мы можем говорить о новой эпохе биржево­го обращения, и, наконец, наш главный вопрос, -- при чем тут были евреи? Техника биржевых сделок в новейшее время не испытала ника­ких существенных изменений. Она стоит пред нами в совершенной форме
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 37
   еще в 1688 г., когда появилась книга de la Vega. Само собой разумеет­ся, что с того времени прибавились те или иные формы побочных сде­лок. И здесь, применяя метод поиска авторства, мы будем постоянно наталкиваться на евреев. Так, например, я узнал [87, ї 31 и сл.], что основателем страхового дела (в Германии) был В. 3. Вертгеймер во Франкфурте-на-Майне. Точно так же евреи были основателями, т. н. наемного дела (для ведения которого в Берлине в начале XIX в. обра­зовалось особое общество под фирмой "Promessen-Komite").
   Но центр тяжести развития лежит не здесь, не в новых фор­мациях различных сделок; его вернее следует искать, -- если позво­лительно употребить ходячее выражение, -- в экстенсивном и интен­сивном росте фондового обращения.
   Известно, с какой быстротой увеличивалось количество и об­щая масса публичных облигаций с средины XVIII в., особенно же с начала XIX в. Наряду с этим в той же (или еще в большей) мере развивалась и фондовая спекуляция. До второй половины XVIII в. даже в Амстердаме и Лондоне она давала себя знать очень слабо, и то предпочтительно в торговле акциями. Первая серьезная атака против общественных займов в Амстердаме (а, следовательно, вообще на тогдашней бирже), по вполне достоверному указанию, относится к 1763 г.; согласно этому указанию, раньше спекулировали преимуще­ственно акциями; "а после очередной войны бросились в безбреж­ный океан ренты" [200, с. 310--311].
   Еще в средине XVIII в. насчитывалось всего 44 заявленных на амстердамской бирже фондов; среди них 25 сортов внутренних госу­дарственных и провинциальных облигаций и шесть сортов немецко­го займа. К концу столетия число внутренних бумаг уже возросло до 80, а число немецких до 30 [55, т. 2, с. 299]. А с какой быстро­той возрастал фондовый рынок во время наполеоновских войн, осо­бенно же после них! В то время как на амстердамской бирже, со времени ее основания до 1770 г., заключено было займов на 250 млн гульденов, одна лондонская фирма в продолжение только 14 лет (от 1818--1832 гг.) выпустила в обращение публичных облигаций на го­раздо большую сумму, а именно на 440 млн марок. Это все обще­известные факты. Но известно также, кто была эта "единственная лондонская фирма", в течение одного десятилетия выпустившая на рынок на полмиллиарда марок бумаг. А упомянув об "этой един­ственной фирме" и четырех родственных с нею фирмах, я тем са-
   538 • Евр еи и хозя йственн ая жизнь
   мым коснулся связи между общей историей развития фондов и спе­циальным вопросом, который нас занимает.
   Расширение фондового рынка с 1800 г. до 1850 г. означает распространение фирмы Ротшильда и всего того, что с нею связа­но. Ибо имя Ротшильда означает больше, чем одна его фирма. Оно означает нею совокупное! ь еврейства, поскольку оно действовало на бирже. Только с помощью еврейства Ротшильды могли завоевать себе то могущественное положение, то почти нераздельное господство на фондовой бирже, которым они пользовались в течение полуве­ка. Едва ли можно считать преувеличением, когда говорили, что министр финансов, почему-либо утративший благосклонное распо­ложение этой мировой фирмы и не желавший входить с ней в со­глашение, принужден был прямо закрыть свою канцелярию. (Это, впрочем, для иных стран имело силу вплоть до начала второй поло­вины XIX в.) "Существует только одна великая держава в Европе, -- говорилось в средине XIX в., -- это Ротшильд; его телохранителями служит десяток других банкирских домов; его солдатами, его оруже­носцами все честные купцы и рабочие, а его мечом -- спекуляция" (А. Weil). Всем хорошо знакомы те многочисленные остроумные замечания, которые сделаны Гейне о Ротшильдах и в которых, не­сомненно, лучше, чем в длинных рядах цифр, отражается исклю­чительное значение этого редкого феномена: "Господин фон Ротшильд, действительно, самый лучший политический термометр, -- я не хочу сказать дождевая лягушка, потому что это слово звучало бы недо­статочно почтительно". "Этот частный кабинет в самом деле дос­топримечательное место, которое порождает возвышенные мысли и чувства, подобно виду океана или звездного неба; мы видим здесь ясно, как ничтожен человек и как велик Бог" и т. д.
   Я, конечно, очень далек от намерения дать здесь историю дома Ротшильдов, хотя бы только в общих чертах. Всякий легко может ознакомиться с всемирно-историческим значением этого дома по (частью довольно хорошей, во всяком случае, очень обширной) литературе о Ротшильдах . Я хотел бы только подчеркнуть песколь-
   1 Я довольствуюсь названием следующих трех трудов, которые кажутся мне самыми лучшими: Das Haus Rothschild. Seine Geschichte und seine Geschafte. 2тома. 1857. Reeves lohn. The Rothschilds: the financial Rulers of Nations., 1887. Ehrenberg R. Grosse Vermogen и т. д. 1 том: Die Fugge г-Rothschild -- Krupp, 2-е издание. 1905.
   Коммерциализация хозяйственной жизни "539
   ко характерных черт, наложенных Ротшильдом на биржу и бирже­вое дело, чтобы таким образом показать, чю не только в количе­ственном, но и в качественном отношении современная биржа есть ротшильдовская (т. е. еврейская).
   11 ер пая присущая бирже со времен Ротшильдов характерная черта (наложенная на нее именно Ротшильдами) -- это ее иптернациопаль- ность. Вряд ли нужно еще доказывать, что интернациональный ха­рактер биржи служил необходимым условием колоссального расши­рения фондового дела, для развития которого необходим был при­лив "капиталов" со всех углов и концов обитаемой земли к центрам кредитного обращения, к большим мировым биржам. Иитсрнани- ональность кредитных отношений, которая нам представляется чем- то вполне естественным, еще в начале XIX в. вызывала каждый раз величайшее удивление. Когда Натан Ротшильд в 1808 г., во время англо-испанской войны, взялся, сидя в Лондоне, покрывать пла­тежи британской армии в Испании, то это считалось необыкновен­ным подвигом и, собственно говоря, послужило первой основой его чрезвычайного влияния. До 1798 г. существовала лишь франкфурт­ская фирма. Затем каждым из сыновей старого Майера Амшеля были, как известно, основаны отделения: в 1798 г. в Лондоне, в 1812 г. в Париже, в 1816 г. в Вене, в 1820 г. в Неаполе. Отсюда получилась возможность обращаться с займом каждого иностранного государ­ства, как с внутренним, а у публики с тех пор укоренился обычай помещать свои деньги в бумагах, так как проценты и дивиденды выплачивались в собственной стране и туземной монетой. Писате­ли начала XIX в. сообщают, как о необыкновенно важном нововве­дении, что "каждый обладатель государственных бумаг может по желанию и без всякого труда получать свои проценты в нескольких местах: дом Ротшильда во Франкфурте выплачивает проценты за счет нескольких правительств; парижский дом Ротшильда выплачивает проценты австрийских Metalliques; неаполитанская рента, процен­ты англо-неаполитанских облигаций подлежат, смотря по желанию, уплате в Лондоне, Неаполе или Париже [13, с. 145].
   Если таким путем круг заимодавцев в пространственном отно- шени был расширен, то другие мероприятия Ротшильдов были на­правлены на то. чтобы повсеместно использовать до последней ко­пейки денежную наличность населения. Это достигалось посредством ловких биржевых операций для эмиссионных целей.
   54 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Судя потому, что мы знаем из сообщений современников [87, с. 60 и сл.; 13, с. 142], выпуск австрийских лотерейных билетов Рот­шильдом в 1820--1821 гг. составил эпоху как в кредитном деле во­обще, так и во всем биржевом обороте. Здесь впервые были разыг­раны все регистры самой бешеной фондовой спекуляции, чтобы создать "настроение" в пользу данной бумаги, и с этого займа, собственно говоря, начинается (по крайней мере, на континенте) фондовая спекуляция. В нем можно видеть "подлинный "сигнал" к оживлен­ной и широко распространившейся торговле государственными бу­магами" (Бендер).
   С того времени "вызывать настроение" стало господствующим лозунгом биржи. Создание настроения было целью беспрестанных изменений курса путем систематической купли и продажи фондов, как это с самого начала практиковали Ротшильды со своими эмисси­ями. "Для этих манипуляций биржевого и денежного рынка пуска­лись в ход всевозможные, находившиеся в их распоряжении, сред­ства, изыскивались разнообразные пути, утилизировались всевозможные биржевые и другие махинации, приводились в движение все рычаги, и жертвовались большие и малые суммы денег" [43, т. 2, с. 216 и сл.]. Ротшильды, следовательно, занимались "ажиотажем" в том узком смысле слова, какой придают ему французы; раньше это, по-видимому, еще никогда не практиковалось крупными банкирскими домами, в осо­бенности же кредитными посредниками [см., напр. 190, с. 627].
   Чтобы достигнуть пели искусственного воздействия на настроение публики посредством биржи, Ротшильды прибегали преимущественно к двум средствам, сознательное и ловкое применение которых слу­жит также характерной чертой современной биржи; к хорошо орга­низованной информации и к прессе, к обеим -- в рамках интерна­ционализма.
   Скорость в доставке сведений стала с тех пор базисом, на ко­тором покоилась всякая успешная спекуляция. Известен (типичный) анекдот о том, как Натан Ротшильд, опередив правительственных курьеров, первый прибыл в Лондон с сообщением о победе Вел­лингтона и, благодаря этому, на одной только спекуляции нажил миллионы. Когда еще не существовало телеграфа, крупные бирже­вые спекулянты пользовались особыми курьерами, которые посто­янно шныряли из конца в конец. "Парижский дом Ротшильда в 1824 г. имел самых быстрых курьеров, которых поэтому в шутку называли
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 41
   паровыми курьерами" [13, с. 183[. Современники сообщают также, как при выпуске ротшильдовских лотерейных билетов использована была пресса в широких, до тех пор неслыханных размерах [подроб­нее всего см.: 87, с. 66 и сл.].
   Но это сильно изменившееся отношение банкиров к бирже и публике становится понятным, если припомнить, что в то время, о котором идет речь, -- т. е. в эпоху Ротшильдов -- в коммерческой жизни образовались новые формации, возник новый тип операций, которые стали обнаруживать самостоятельную жизнь и ставить само­стоятельные требования: это, именно, -- эмиссионное дело.
   III. Создание ценных бумаг
   Эмиссионный промысел, который в данном случае прежде всего приходит на ум, задается целью получить прибыль путем са­мостоятельного создания фондов.
   Возникновение этого промысла имеет решающее значение для всего дальнейшего развития, потому что в нем открывается новый богатый источник капиталистического могущества. С этого времени фонды не возникают более вследствие одной только потребности ищущих денег и домогающихся кредита; производство фондов становится де­лом особого капиталистического предприятия, интересы которого, таким образом, тесно связаны с возможно более широким производ­ством этого товара. Если раньше ждали, пока явится нуждавшийся в деньгах, то теперь ему уж не дают покоя. Кредитный посредник ста­новится агрессивным; от него исходит значительная часть кредитного оборота. Это положение вещей (как и в частных денежных займах) редко проявляется вполне отчетливо. Основную, внутреннюю кон­струкцию современных займов можно легко познать, когда дело идет, скажем, о снабжении деньгами мелких государств. У них, как изве­стно, организовано нечто вроде коммивояжерства "большой управлен­ческий аппарат, который тратит все свое время на поиски по всему миру возможностей получения иностранных займов" [37, с. 100 и сл.].
   С этим новообразованием, естественно, меняется и отноше­ние кредитного посредника к бирже и публике. Ввиду того что его профессия состоит в помещении фондов, то и отношение его к бирже и публике должно стать агрессивным в совершенно другом смысле,
   542 • Евреи и хозяйственная жизнь
   нежели раньше, когда эта деятельность носила еще более случай­ный характер.
   Мы не обладаем хорошей историей эмиссий, в особенности эмиссионного промысла. О времени его происхождения можно строить лишь одни предположения; быть может, никогда не удастся с уве­ренностью установить момент возникновения эмиссионного промысла, так как он лишь постепенно развился из случайного кредитного по­средничества, которое долгое время колебалось между формой ко­миссионной поставки и поставкою за собственный счет. Возникно­вение самостоятельного эмиссионного промысла относится, по всей вероятности, к XVIII в.; в эту эпоху можно, во всяком случае, ясно различить три этапа его развития.
   На первой ступени развития выпуск займа, по-видимому, отдавался на комиссию богатому банкирскому дому (или крупному капиталисту), который раньше, еще до биржевого способа помещения займа, сам непосредственно покрывал его (все равно, владел ли заимодавец лично нужными для этого средствами, или же частью доставал их у других; в этом случае мы имеем перед собой нечто та­кое, что можно было бы назвать займом в депозитном банке, но что значительно отличается от современной формы займа). Такое по­ложение дел мы встречаем в Австрии (финансовая история которой особенно хорошо исследована) в течение всего XVIII в. "Более крупные займы, в особенности заграничные, совершались большей частью через посредство какого-нибудь влиятельного банкирского дома или группы финансистов. Соответственная фирма озабочивалась затем путем общественной подписки сбором необходимого капитала и его доставкой финансовой администрации или по ее ордеру; брала на себя уплату срочных процентов отдельным соучастникам; в случае необходимости делала это помошью собственных ссуд за счет ассиг­нованного фонда; она являлась также посредником при разногласи­ях между заинтересованными сторонами, -- и все эти операции она совершала за определенную комиссионную плату" (179, с. 54]. Еще в 60-х годах XVIII в. мы встречаем на венской бирже частных бан­киров исключительно в качестве комиссионеров правительства; при конвертировании им "вверяют амортизационный фонд", при помо­щи которого они должны закупать старые бумаги по возможности на 1 -- 1,5% дороже, нежели соперничающие с ними частные лица [12, с. 43].
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 54 3
   Но уже в то время существовали "самостоятельные торговцы зай­мами". В 1769 г. "итальянские и нидерландские фирмы охотно брали на себя покрытие займов" |тамже]. Известное описание эмиссионно­го дела у Адама Смита (т. V, гл. 3) еще ярче освещает этот факт.
   "ln England... the merchants are generally the people who advance money to government. But advancig it, they do not mean fo diminish, but, on the contrary to increase their mercantile capitals; and unlesss they expected to sell with some profit their share in the subscription for a new loan the never would subscribe*.
   (В то время, как, напр., во Франции, пишет он, непосред­ственное участие богатых капиталистов в качестве "самостоятельных заимодавцев" составляет общее правило.) "В продолжение несколь­ких лет в крупных европейских центрах образовались союзы круп­ных банкиров, которые конкурируют друг с другом в выгодных для них вкладах" [13, ї 5, с. 35].
   Чисто комиссионные фирмы, т. е. учреждения, главная фун­кция коих сводилась к выпуску публичных займов, не сразу выдели­лись из общей массы банкирских домов, которые в XVIII в. явно за­нимались эмиссионной деятельностью, но, очевидно, как побочным делом. Правдоподобнее, что они ведут свое происхождение от спе­циалистов по этой части, в Англии -- от dealer'oB [агентов по прода­же]. В конце XVIII в. замкнутый круг лондонских банкиров, вла­девших монопольным правом выпуска государственных займов, был прорван конкуренцией, которая создалась ему среди биржевиков. И опять-таки первый шаг в этом направлении был сделан eepei/ской фирмой, которая, таким образом, впервые создала чисто биржевой выпуск. Я имею в виду Ротшильдов XVII] в., хозяев "Ghangc АПеу" того вре­мени -- Абрагама и Беньямипа Гольдсмит. В 1792 г. они впервые, как члены Stock Exchange |69, с. 161 и сл.], выступили конкурентами банкиров при подготовлении нового займа и начиная с этого момен­та вплоть до смерти второго брата Абрагама в 1810 г. были господами эмиссионного рынка; эта была первая настоящая эмиссионная фир­ма, место коей непосредственно занял дом Ротшильдов.
   Фирма Ротшильдов (как мы уже констатировали) первая вве­ла в употребление коммерческую организацию, свойственную само­стоятельному эмиссионному делу.
   Но совершенно ясно, что профессиональной эмиссией публич­ных займов могли существовать лишь немногие крупные фирмы. Фон-
   544 • Евреи и хозяйственная жизнь
   довые операции, как профессия, не нашли бы большого распростра­нения, если бы они принуждены были ограничиваться фабрикацией государственных кредитных бумаг. Совершенно иное, куда более об­ширное поле деятельности открылось для них в тот момент, когда найдены были способы производства фондов и для потребностей частных лиц. В этом случае можно было, при значительном натиске, надеяться на искусственное создание необозримой массы покупателей. На по­чве этого стремления фондовых фабрикантов к расширению своего сбыта впоследствии возникают две, чрезвычайно важные для современной хозяйственной жизни, отрасли: учредительное и закладное дела.
   Учредительное дело имеет своим содержанием производство акций и облигаций для продажи; оно ведется фирмами: "которые про­фессионально овладели мастерством добывания денег путем изготов­ления ценных бумаг и распространения их в обществе" (Crump). Нечего говорить, какими сильными новыми импульсами обогатилась бла­годаря этому вся хозяйственная жизнь. Ведь с тех пор многие, час­тью очень крупные, предприниматели были заинтересованы в со­здании все новых и новых центров капитализма в форме новых или расширенных предприятий, не считаясь при этом с действительны­ми потребностями и тому подобными конкретными соображения­ми. С тех пор "вступает в действие сила, которая вызывает к жизни чрезмерную, прямо расточительную массу крупных предприятий в форме акционерных обществ" (Книс).
   Вряд ли можно сомневаться в том. что евреи опять-таки были если не родоначальниками, то, во всяком случае, выдающимися сотрудниками в повышении динамических свойств капитализма, каким является именно развитие учредительных операций.
   Начала учредительного дела также теряются во мраке. Первым освещенным пунктом в его истории, как мне кажется, служит опять- таки деятельность дома Ротшильда. Широкая учредительская дея­тельность и вообще профессиональное учредительство начались, по- видимому, в первую пору железнодорожного строительства, следо­вательно, с 30-х годов прошлого века. И здесь Ротшильды (наряду с некоторыми другими еврейскими фирмами, как Эйхтали, Фуль- ды и др.), надо думать, первые занялись этой деятельностью и до­вели ее до расцвета.
   Точные цифровые данные имеются у нас лишь (насколько мне известно) о длине концессионированных линий или, в лучшем случае,
   Коммерциализация хозяйственной жизни "545
   о величине вложенного капитала, но не о степени участия отдель­ных учредительских фирм. Нам известно, однако, большое коли­чество очень важных железнодорожных линий, которые были "по­строены" Ротшильдами (французская северная железная дорога, австрийская северная железная дорога, итальянско-австрийская железные дороги и многие другие).
   Что Ротшильды в действительности были первыми "железно­дорожными королями", мы можем заключить, главным образом, из показаний компетентных современников. "Когда в последние годы (до 1843 г.),-- говорится в одной возбудившей большой интерес (и впоследствии часто цитированной) статье "Augsburger Allgemeine Zeitung" от 1843 г., -- дух спекуляции обратился в сторону промышленных пред­приятий и железные дороги стали необходимостью для континента, Ротшильды взяли на себя инициативу и стали во главе движения". Дом Ротшильдов, во всяком случае, играл в постройке железных дорог такую же видную роль, как раньше при эмиссии займов. "Без его покровительства редко обходилась организация компаний; а если они возникали без такой протекции и дом Ротшильдов в них не прини­мал никакого участия, то несомненно, что от них нельзя ждать боль­шой выгоды" (в Германии). "В сфере железнодорожных дел дом Рот­шильдов не образует обществ; если он поддерживает концессию на железную дорогу, то участие в такой концессии каждого отдельного лица является льготой или денежным подарком, который дом Рот­шильдов преподносит своим друзьям... Так наз. промессы стоят уже на несколько франков выше pari... Из этого видно превосходство и могущество Ротшильда во всех его предприятиях, счастливый исход которых, за малыми исключениями, покоится всецело в его руках" (во Франции), "Ротшильд, а не правительство является хозяином железных дорог... Там, где обыкновенно господствовал раньше мощный кулак, господствует теперь общество... и все эти общества невольно подчинены одному шефу, так как этот дом при желании может унич­тожить все остальные. И этот шеф -- Ротшильд. Так говорил Ад. Вейль в своей брошюре о Ротшильде в 1844 г., да и теперь, в 1857 г., это приблизительно (?) так же верно" [43, S. 85 и сл.].
   Эти суждения современников могут служить для нас хорошим источником по той причине, что они, во-первых, содержат много фактического материала и, во-вторых, высказаны в аналогичной форме как приверженцами, так и противниками Ротшильдов.
   35-3151
   546 ? Евреи и хозяйственная жизнь
   Со времен же Ротшильдов учредительное дело в течение мно­гих десятиле'1 iiii оставалось специальностью еврейских дельцов. Но­сители очень известных имен среди учредителей, как, напр., барон Гирш или д-р Струсберг, были евреи (американские магнаты трес­тов образуют особенный тип, и их, собственно говоря, нельзя на­звать профессиональными учредителями, вроде д-ра Струсберга). Но массу мелких и средних профессиональных учредителей также состав­ляют евреи. Достаточно взглянугь на эпоху грюндерства в 1871 -- 1873 гг.
   в Германии, чтобы убедиться, что во всех предприятиях тогда уча-
   1
   ствовало поразительное число евреев .
   И надо иметь еще в виду, что приводимый ниже цифровой ма­териал дает далеко неполное представление о данном вопросе, по­тому что: 1) он касается лишь части "учреждавшихся предприятий" (и как раз самых "гнилых", коих предусмотрительные евреи, пожа­луй, чаще всего избегали) и 2) is очень многих случаях евреи были внутренними пружинами и внешнее представительство предоставляли другим, подставным лицам. Несмотря на все это, цифры дают бле­стящую картину.
   Из 25 крупных частных учреждений первого ранга -- 16 носят еврейские имена.
   Из 13 основателей "Konigs und Laurahutte" -- 6 евреев.
   Из 6 основателей "Continentale Eisenbahngesellschaft" (с капи­талом в 10 млн талеров) -- 4 еврея.
   Из 80 членов наблюдательных советов (Aufsichtsrat) 12-ти бер­линских землевладельческих обществ -- 27 евреев.
   Из 8 основателей "Bauverein U. d. Linden" -- 4 еврея.
   Из 104 основателей 9-ти строительных банков -- 37 евреев.
   Из 54 основателей 9-ти берлинских пивоваренных заводов -- 27 евреев.
   1 Лучшим источником для "эпохи грюндерства" в Германии, несмотря на тенденциозность, односторонность, преувеличения и отчасти совершен­но превратную общую оценку, остаются столь сходные произведения Оно Glagau. Der Borsen- und Grundungsschwindel in Deutschland (1877) и Der Borsen- und Grundungsschwindel in Deutschland (1887). Самым ценным в этих произведениях является краткое историческое изложение различных учреж­дений, где всегда отмечены имена учредителей, первых членов наблюда­тельных советов, и директоров. Ср., впрочем, различные "Salings Borsenpapieren" и Meyer Riid. Die Aktiengesellschaften 1872--1873 (касается только основания банков).
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 547
   Из 148 основателей 20-ти северогерманских механических за­водов -- 47 евреев.
   Из 49 основателей 10-ти северогерманских газовых заводов -- 18 евреев.
   Из 89 основателей 20-ти бумажных фабрик -- 22 еврея.
   Из 67 основателей 12-ти северогерманских химических фабрик -- 22 еврея.
   Из 65 основателей 12-ти северогерманских текстильных фаб­рик -- 27 евреев.
   Установить степень участия евреев в учредительном деле на­стоящего времени возможно только там, где частные банкиры иг­рают еще видную роль, как, напр., в Англии. Здесь из 63 Merchant Bankers, отмеченных за 1904 г. в альманахе банкиров, 33 фирмы приходятся на долю евреев или имеют в себе еврейскую примесь; из этих 33-х фирм 13 принадлежат к самым крупным (по сообщению моего коллеги Иоффе). В тех же странах, где частные банкиры в значительной степени вытеснены акционерными банками (особен­но в Германии) чрезвычайно трудно с точностью определить про­центное отношение евреев. Туг-то очень кстати приходится приме­ненный мною в этом исследовании "генетический" метод, который при анализе превращения акционерных банков в носителей учреди­тельного дела ясно обнаруживает влияние евреев.
   Применение акционерного принципа к производству фондов или, выражаясь по принятой мною терминологии, овеществление эмиссионного учредительного дела означало в свое время первый этап в развитии капитализма. Значение этого процесса чрезвычайно ве­лико, потому что благодаря ему необыкновенно разросся динами­ческий принцип капиталистической организации и во много раз уси­лилось атмосферное давление капиталистических интересов.
   Без спекуляционньгх банков немыслимы наиболее крупные эпохи грюндерства: ни создавшая эти банки эпоха 60-х годов, ни эпоха 70-х и еще менее последняя эпоха 90-х годов. Колоссальное дело желез­нодорожного строительства могло быть завершено только благодаря посредничеству крупных учредительных банков. Хотя частные фир­мы в 30-х и 40-х годах сделали в этом отношении очень много, но все это не выдерживает сравнения с тем, что совершили крупные бан­ки. Во Франции израсходовали на постройку железных дорог в пери­од 1842-1847 гг. 144 млн фр., в период 1848- 1851 гг. -- 130 млн фр.; для этой же цели израсходовали в 1852--1854 гг. 250 млн, за один только
   548 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   1855 г. 500, а за один 1856 г. -- 520 млн. То же самое мы видим и в других странах. "Вся громадная работа по постройке нашей (немец­кой) обширной железнодорожной сети за этот период времени ( 1848-- 1870) была совершена исключительно с помощью банков" [211, с. 48].
   Мы прекрасно понимаем, на чем основывалась эта большая продуктивность банков по сравнению с частными фирмами.
   С одной стороны, благодаря скоплению больших капиталов в колоссальных акционерных банках, естественно, значительно рас­ширился операционный базис, на который уже могло опираться создание новых предприятий. Он расширялся бы до бесконечнос­ти, если бы (как в Германии) учредительный банк был основан на депозитном банке. С другой стороны, импульсы к новым учрежде­ниям росли в той мере, в какой акционерное общество, вообще, интенсивнее толкает к деятельности, чем частное предприятие. Необходимость извлечь из предприятия высокие дивиденды служит постоянно гораздо более побудительным фактором, чем простое стремление к прибыли у отдельного предпринимателя.
   Как велико было сознание современников, что они пережи­вают явление чрезвычайной важности -- когда одни акционерные общества стали плодить новые акционерные общества, видно из ди­фирамбического прославления этих новых формаций уже выше упо­мянутым Кунце, который в то время был еще охвачен совершенно наивным преклонением перед капитализмом. Он пишет: "Эта идея, -- социальной централизации сил, -- нашла в институте бумаги на предъя­вителя свою, так сказать, юридически-художественную форму, а в новейшей юной форме кредитных товариществ она достигла своего самого широкого применения, какое только может себе представить человеческое воображение, В этих новых центральных кредитных товариществах, через посредство которых вводится в обращение неисчислимая масса спекуляционных и ценных бумаг на предъяви­теля, современное стремление к организации и ассоциации соци­ально-экономических ценностей и сил нашло свое самое совершен­ное выражение; центральное кредитное товарищество есть подлин­но наиболее превосходное акционерное товарищество; это -- ассоциативный банкирский дом, это капиталист -- en gros, это -- воплощенный в жизнь социальный принцип" [152, с. 23].
   Этими "центральными кредитными товариществами", так вос­торженно воспетыми Кунце, были основанный в 1852 г. Credit mobilier
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 54 9
   и возникшие по его образцу в последующие годы учредительные бан­ки в остальных государствах. Я намеренно говорю: учредительные банки, ибо в банковом способе ведения учредительного дела заключается принципиально важное нововведение, к которому позже присоеди­нилось второе нововведение: биржевая спекуляция фондами. До сих пор для новых (теперь уже довольно старых) формаций, появивших­ся на свет с Credit mobilier, все еще не нашли подходящего обозначе­ния, которое метко и недвусмысленно выражало бы их настоящий характер. Эти формации суть фондовые банки, потому что они име­ют дело с фондами; но это обозначение охватывает один только вне­шний момент. В конце концов и банк, принимающий в заклад фонды, есть тоже фондовый банк, ибо и он "имеет дело" с фондами. Назва­ние "спекуляционный банк" является уже более подходящим, так как банки этого рода действительно спекулируют. Но "учреждать" все- таки не значит спекулировать, а они как раз ведь имеют своею целью занятие учредительным делом. Название "Кредитные банки для дви­жимого имущества", перевод также очень мало характерного слова Credits mobiliers, -- меньше всего подходит к их учредительным и спекуляци- онным функциям. Они, конечно, представляют собою также "пред­принимательские банки" ("Anlagebanken"), но участие в капиталис­тических производственных (или торговых) предприятиях как раз не служит характерной чертой Credits mobiliers. "Вкладные банки" (?) существовали уже задолго до 1852 г. Основанный Дженом Ло банк был уже вкладным банком. Вкладным банком был и проектированный в 1761 г. в Австрии торговый банк, который с капиталом в 10--15 (позже в 60) млн намеревался взять в свои руки левантийское судоходство, поставки для армии, табачную монополию, торговлю талерами, равно как и сбыт продуктов добывающей промышленности; он имел в виду также основание новых фабрик и приобретение уже существующих [см.: 12, с. 36]. Вкладным банком была основанная в 1822 г. в Брюсселе "Societe generale des Pays Bas pour favoriser l'industrie nationale", -- ко­торое уже в 1849 г. имело в своем портфеле 90 836 '/2 акций 46-ти раз­личных акционерных предприятий, с номинальной ценностью в 68 729 202 франка. Вкладным банком было также основанное в 1848 г. Щафгаузенское банковое общество, конто которого, в статье "Учас­тие в промышленных предприятиях" в 1851 г., составляло уже 434 706 та­леров, и в деловом докладе которого от 1852 г. (с. 3) говорится: "Ди­рекция исходила при этом из того основного принципа, что задача
   550 • Евреи и хозяйственная жизнь
   крупного банкового учреждения заключается не столько в том, что­бы путем личного участия создавать новые промышленные бумаги, сколько в том, чтобы авторитетностью своей рекомендации, осно­ванной на широком знании дела, побуждать капиталистов страны вкладывать свои свободные, под спудом лежащие капиталы в эти предприятия.,." Нет, новая идея заключалась в том, чтобы не "уча­ствовать" в промышленных и подобных предприятиях и все-таки на­живаться на них, -- наживаться не путем приносимых ими дивиден­дов, а посредством ажиотажной прибыли при выдаче акций.
   В учредительном деле отчетливо выступает параллель с спе- куляционной торговлей: имеющаяся в виду цель заключается не в подлинном предприятии, а в получаемой от предприятия "прибыли на разницу". В этом отношении название: спекулятивные банки лучше всего соответствует специфической деятельности "credits mobiliers", которых, конечно, нельзя охарактеризовать одним словом -- осо­бенно тогда, когда они занимаются не только свойственными им делами, как, например, вкладочным и эмиссионным делом, "за­конными" (?) банковыми делами и т. д. Банки вроде прежних Credits mobiliers называются теперь во Франции Banques d'affaires [104, с. 9j: превосходное обозначение, имеющее (для нас) лишь тот недоста­ток, что оно -- непереводимо.
   Но и здесь, конечно, дело не в названии, а в самом предме­те. С этой же точки зрения не подлежит никакому сомнению, что "Credit mobilier" вводит банковый способ производства учредитель­ного дела (и прибавим фондовой спекуляции). В этом нововведении нас всего больше интересует, что оно ведет свое начало от евреев.
   История "Credit mobilier" хорошо известна1. Нас интересует в ней преимущественно тот факт, что духовными и финансовыми отцами
   1 Литература и источники подробно указаны в книге Plenge Jon. Grundung und Geschichte des Cr6dit mobilier. 1903. Самое изложение Piengc кажется мне не везде удачным, а его стремление видеть в Cr6dit mobilier продукт ссн-симоновской философии -- лишь настолько правильным, насколько последняя имеет еврейский отпечаток. На мой взгляд, гораздо ближе к истине (несмотря на плохой о нем отзыв Plenge) труд Heinr. Saitler. Die Effektenbanken [221, с. 71 и сл.]. Впрочем, большая часть разногласий, как мне кажется, вызывается тем обстоятельством, что не всегда проводится резкая граница между идеальным Cr. m. (каким он имел быть по программе его основате­лей) и реальных Cr. т. (каким ou стал в действительности).
   Коммерциализация хозяйственной жизни "551
   "Credit mobilier" были два португальских евреев, -- Исаак и Эмиль Перейры, и что и остальные главные участники этого института были евреи. Список акционерных сумм, на которые подписались отдель­ные учреждения, показывает, что оба Перейры владели вместе II 446 акциями, Фульд-Оппенгейм 11 445 и что между крупными акционерами находились еще братья Малю, Бен. Фульд, Торлониа из Рима, Саломон Гейне из Гамбурга, Оппенгеймер из Кельна, -- следовательно, главные представители европейского еврейства (за исключением Ротшильдов, так как "Credit mobilier" был, главным образом, направлен против них).
   Французский "Credit mobilier" в последующие годы породил целый ряд (законных и незаконных) детнш; псе они -- еврейского происхождения.
   В Австрии первый "Credit mobilier" назывался "К. К. privilegierte
   0 sterrei eh ische Kreditanstalt" и был основан в 1855 г. С. М. Ротшильдом.
   Первым учреждением в Германии, проводившим принципы "Credit mobilier", был торгово-промышленный банк (Darmstadter Bank), основанный в 1853 г. по инициативе Оппенгейма из Кельна. "По всей вероятности, основание Дармштадтского банка было не только инс­пирировано, но и основано при непосредственном содействии обоих гениальных французских финансистов; то признание "важности при­влечения иностранных капиталов", о котором говорит отчет банка от 1853 г., следует, несомненно, отнести к "Credit mobilier" [182, S. 43 и сл.] . Один из первых директоров Дармштадтского банка, по имени Гесс, был одним из главных служащих "Credit mobilier".
   Берлинское "DiskontogeseUschaft" основано Давидом Гапземапом, который был христианином. Но его первоначальная инициатива сво­дилась лишь к функциям простого оборотного банка, который не имел ничего общего с учредительными операциями и спекуляцией. Толь­ко в обращении Ганземана к членам банка от 22 апреля 1855 г. воз­буждается вопрос о расширении его операций в этом направлении. Слова Ганземана звучат как слабое эхо статутов "Credit mobilier".
   Берлинское "Handelsgesellschaft", основанное в 50-х годах про­шлого века, было третьим крупным спекуляционным банком. Сре-
   1 Из этой дельной книги позаимствованы также и приводимые мною дан­ные о крупных великих спекулятивных бачках (поскольку эти данные все основаны на моем личном изучении предмета).
   552 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   ди учредителей его мы находим несколько кельнских фирм, кото­рые основали и Дармштадтский банк. Наряду с ними красуются имена известнейших банкирских домов Берлина, как Мендельсон и К , С. Блейхредер, Роберт Варшауер и К", Братья Шиклер и др.
   Среди учредителей "Deutsche Bank" (1870) также преобладают еврейские элементы.
   IV. Коммерциализация промышленности
   Капиталистическое развитие достигает в настоящее время в спекуляционных банках своего кульминационного пункта. С их помощью коммерциализация хозяйственной жизни до­водится до своего крайнего предела. Биржевая организация достигает своего совершенства.
   Порожденные биржей, спекуляционные банки доводят самую
   биржу, т. е. спекуляцию, до полного расцвета. Благодаря им, фон-
   1
   довая торговля принимает небывалые и непредвиденные размеры . Ведь вся их внутренняя сущность, как мы видели, толкает на бес­прерывное увеличение фондов ради ажиотажной прибыли. Но и их собственные акции часто служат сильным стимулом спекуляции. И сами они не в малых размерах участвуют в спекуляции, непос­редственно или же окольным путем -- через посредство репортных сделок, которые, как известно, сделались ныне "самым могуще­ственным злом спекуляции". Благодаря кредитованию спекуляци­онных бумаг, банкам дана возможность дешевого приобретения ценных бумаг; это вызывает впечатление денежного изобилия, что обыкновенно сопровождается усилением в публике интереса к по­купке бумаг. Последнее, в свою очередь, означает импульс к по­вышению курса. С другой стороны, спекуляционным банкам пред­ставляется возможность понизить курс путем использования бумаж­ного запаса в обратном направлении. Репортные же цены они могут устанавливать, сообразуясь со своими собственными спекуляцион- ными планами, и т. д. Крупные банки, таким образом, действи­тельно имеют в своих руках паровой кран машины, называемой
   ' Сравни также: Ehrenberg R. Fondsspekulation, 1883 и Weber Ad. Depositen- banken und Spekulationsbanken, 1902.
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 5 3
   биржей. Из этого господствующего положения крупных банков, особенно в Германии, а также и из того факта, что они, при об­ширном круге покупателей, могут в значительной степени уравно­вешивать фондовую куплю и продажу, из всего этого делается зак- 1
   лючение , что процесс развития клонится к уничтожению биржи отдельными финансовыми силами, представителями которых яв­ляются в настоящее время крупные банки. Этот взгляд можно, однако, считать правильным лишь в том случае, если сказать: "биржа" упраздняется финансовыми тузами, будучи поглощена ими. Бир­жа, как публичный рынок, быть может, и страдает от современ­ного развития, но ее значение, как формы и принципа хозяйственных отношений, несомненно, возрастает, поскольку все более широ­кие области хозяйственной жизни делаются подвластными ее за­конам.
   А этим путем совершается в возрастающем размере именно тот процесс, который я охарактеризовал термином коммерциализация.
   Если выразить в одной фразе направление, но которому идет современное народное хозяйство, то можно сказать: биржевые до­веренные банков нес больше и больше становятся госполами хозяй­ственной жизни.
   Все хозяйственные явления все более подпадают под власть финансовых сфер. Идет ли речь о возникновении нового промыш­ленного предприятия, или о расширении уже существующего, или о доставке средств владельцу крупного базара для дальнейшего расши­рения его торгового заведения, -- все это решается в помещении бан­ков и банкиров. Точно так же и сбыт продуктов все больше стано­вится проблемой финансового искусства. Самые крупные отрасли нашей промышленности, как, например, электрическая, представляют ныне настолько же финансовые общества, насколько и промышленные предприятия. Но и другие отрасли промышленности при завоевании рынка все больше попадают в зависимость от финансовых и бирже­вых сделок (подрядное дело!) . Биржа оказывает влияние на цены боль­шинства полуфабрикатов сырья, а также и на цены многих готовых фабрикатов, и кто хочет остаться победителем в борьбе с конкурен­тами, тот должен стать властителем биржи.
   1 См., напр.: Gomoll А. Die kapitalistische Mausefalle, 1908. Эта книга, не­смотря на свое сенсационное заглавие, очень серьезна и принадлежит к лучшим описаниям биржевых приемов, появившимся за последние годы.
   554 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Наши большие транспортные предприятия уже давно представ­ляют не что иное, как крупные финансовые и торговые общества. Можно поэтому смело сказать, что все хозяйственные процессы постепенно превращаются в чисто торговые дела, после того как выделенные из них технические функции передаются в руки отдель­ных, специально для этого назначенных, лиц.
   Самым поучительным образчиком коммерциализации промыш­ленности является, как известно, электрическая промышленность. Говоря кратко о ней, как о новом типе промышленной организа­ции, надо сказать, что руководители электрических обществ были первыми, которые признали самой насущной необходимостью своего дела -- самостоятельное создание рынка для сбыта. До того и круп­нокапиталистическая промышленность довольствовалась преимуще­ственно тем, что дожидалась получения заказов. Фабрика давала свое представительство какому-нибудь агенту в большом городе, и этот агент, бывший очень часто генеральным представителем мно­гих других фирм, не проявлял особенно сильной инициативы при вербовке новых клиентов. Тут же взялись за покупателя. К нему старались подойти двояким путем. Прежде всего непосредственно (путем приобретения акций и т. п.) старались приобрести влияние в тех кругах, откуда должны были получиться заказы, напр. в об­ществах конных железных дорог, которые должны были перейти на электрическую тягу. А то или принимали участие в создании таких же предприятий или и совсем создавали их сами. Посред­ством такого рода деятельности большие электрические общества все более приближаются к типу учредительных и спекуляционных банков.
   Затем, в целях создания рынка, разбрасывали по всей стране сеть отделений, которым было легче находить покупателя. Раньше полагались на представителя, теперь его функцию вербовки новых клиентов выполнял, по поручению общества, свой же служащий. Этим путем общества приблизились к публике, получили возмож­ность ближе познакомиться с ее вкусами и легче удовлетворять их.
   Известно, что такую систему сбыта ввела впервые в Герма­нии "Всеобщая компания электричества" ("Allgemeine Elektrizitats- Gesellschaft) и что в создании этого нового типа промышленно-ком- мерческой организации больше всего поработал Феликс Дейч. Старые фирмы лишь постепенно перешли на новую дорогу. "Сименс и Галь-
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 5 5
   ске" долгие годы считали себя слишком "важной" фирмой, чтобы "бегать за покупателем" (как они выражались), пока, наконец, ди­ректор Берлинер не ввел новых начал ведения дела и не занял та­ким образом опять первого места, с которого их выбила было "Все­общая компания электричества".
   Этот случай характерен, так как можно сказать, что с ним наступает момент, когда евреи проникают в обширную область то­варного производства (и товарного транспорта) подобно тому, как они уже раньше проникли в область (биржевой) торговли, денеж­ного и кредитного дела.
   Я не хочу этим сказать, что с этого момента лишь начинается история евреев как "промышленников". Это было бы очень стран­но, так как есть большая вероятность предполагать, что уже с са­мых зачатков капиталистического производства евреи также участвовали и в нем. Ведь капитализм що своей внутренней сущности означает не что иное, как разложение хозяйственного процесса на его два элемента: технику и коммерцию, причем последняя доминирует над первой. Вероятность говорит и за то, что капиталистическая про­мышленность с самого начала дала евреям возможность проявить особенности своего характера (хотя вначале эта возможность была не так благоприятна, как стала с течением времени). И на самом дел, в течение всей ранней капиталистической эпохи мы повсюду встречаем евреев в качестве "промышленников", а часто и в каче­стве первых капиталистических предпринимателей в отдельных от­раслях промышленности.
   В одном случае они являются основателями табачной промыш­ленности (в Мекленбурге, Австрии); в другом -- основателями вино­куренных заводов (в Польше, Богемии). В одном случае мы встре­чаем их в качестве фабрикантов кожевенных изделий -- (во Франции, в Австрии); в другом -- в качестве фабрикантов шелка (в Пруссии, Италии, Австрии). То они производят чулки (Гамбург), то -- зеркальное стекло (Фюрт), или -- крахмал (Франции), или -- бумажную мате­рию (Моравия), и т.д.'. Почти повсюду они являются основателями конфекционной промышленности и т. д. Из собранного мною мате-
   1 Этот материал я собрал из многочисленных источников, большей час­тью локально-исторического характера, перечислять которые здесь не имело бы смысла.
   5 5 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   риала я мог бы привести еще целый ряд других доказательств в пользу того, что евреи в течение XVIII в. и в начале XIX в. участвовали в капиталистическом производстве. Но подробное изложение этой сто­роны еврейской хозяйственной истории кажется мне нецелесообраз­ным, потому что она, как я полагаю, не содержит в себе ничего спе­цифически еврейского. Евреи, благодаря тем или иным историчес­ким случайностям, были втянуты в данную отрасль промышленности, которая, вероятно, и без них развилась бы тем же путем.
   В одном месте положение евреев, в качестве помещичьих агентов (в Польше, Австрии), толкает их на путь винокуренных заводчиков, в другом -- их роль при дворе доставляет им табачную монополию. В большинстве случаев их функция торговцев делает их передатчи­ками в домашней (ткацкой) промышленности. Но это превраще­ние из торговцев пряжей в ткацких промышленников совершалось также часто, если не чаще, и с нееврейскими коммерсантами. Мы, следовательно, и в данном случае не можем констатировать какой- либо специфической еврейской черты.
   Исключительно еврейской "специальностью" была торговля старым платьем, из которой развилась торговля новым платьем, поведшая за собой возникновение конфекционной промышленно­сти. Но создающаяся таким образом причинная связь или слиш­ком внешнего характера, чтобы можно было в применении к ней говорить о еврейском влиянии, или входит в период развития, на который я хочу указать. А именно нужно отметить, что роль про­мышленников евреи начинают играть лишь с того момента, когда процесс коммерциализации всецело охватывает товарное производство и товарный транспорт, следовательно, с того времени, как капи­тализм в своем чистом виде овладел и этими сферами, т. е. когда отличительным признаком стала, так сказать, техническая бесцвет­ность предпринимателя. Все более вырисовывающаяся особенность нашей промышленности в том и состоит, что ее руководители мо­гут в каждую данную минуту менять поле деятельности без ущерба для их талантов и способности. Это происходит именно потому, что все осадки технических особенностей отпали, и осталось толь­ко чистое золото коммерческо-капиталистической универсальнос­ти. Только с этого времени можно часто наблюдать, как какой- нибудь "предприниматель" начинает свою деятельность с кожи и кончает железом, после того как он предварительно прошел уже,
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5 57
   скажем, через спирт и серную кислоту. Предприниматель старого стиля еще носил на себе отпечаток своей специальной отрасли де­ятельности, новый тип предпринимателя, напротив, совершенно бесцветен. Нельзя себе представить, чтобы Альфред Крупп, Бор- зиг, Вернер фон Сименс производили что-нибудь иное, чем ли­тую сталь, машины и электрические продукты; или чтобы Г. Г. Мейер заведовал не "Северо-Германским Ллойдом". Но если бы Ратенау, Дейч, Арнольд, Фридлендер, Баллин завтра обменялись своими должностями, их продуктивность едва ли бы от этого много пост­радала. Благодаря тому, что все они коммерсанты, случайное по­прище деятельности для них безразлично.
   Эту мысль можно формулировать также следующим образом: христианин начинает свою карьеру с техника, еврей -- с коммиво­яжера или приказчика.
   Было бы очень хорошо точно установить размер участия ев­реев в промышленности. Но для этого у нас нет необходимых ис­точников. Приходится довольствоваться приблизительными вык­ладками, напр. вычислить количество евреев директоров и членов наблюдательных советов и их процентное отношение к общему числу тех же лиц. Очевидно, конечно, что такие вычисления не блещут совершенством. Не говоря уже о том, что иногда бывает трудно установить, еврей ли данное лицо или нет, голая цифра никогда не может служить основанием для выводов о влиянии. Кроме того, надо иметь в виду, что именно должности членов наблюдательных советов замещаются в зависимости от всякого рода соображений, -- не только чисто деловых, -- и что в очень многих учреждениях су­ществует тенденция не сажать евреев на места руководителей дела. Таким образом, цифры представляют собой лишь минимум еврей­ского влияния.
   И несмотря на все это, я привожу здесь цифры, любезно из­влеченные для меня из последнего "Ежегодника немецкой акцио­нерной промышленности" студ. Артуром Левенштейном. (Я беру цифры лишь для главных отраслей промышленности и располагаю их в убывающем порядке процентного участия евреев; при этом для электрической промышленности взяты все фирмы с капиталом в 6 млн марок, горнозаводской, суперфосфатной и химической промышлен­ности -- 5 млн марок и для машиностроительной и текстильной -- 3 млн марок).
   55 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Отрасль промышленности
   Всего
   Евреев
   % евреев
   Л Число директоров
   Кожев. и каучук, промышленность
   19
   6
   31,5
   Металлург, промышленность
   52
   13
   25,0
   Электрическая
   95
   22
   23,1
   Пивоваренная
   71
   11
   15,7
   Текстильная
   59
   8
   13,5
   Химическая
   46
   6
   13,0
   Горнозаводская
   183
   23
   12,8
   Машиностроительная
   90
   11
   12,2
   Суперфосфатная
   36
   4
   11,1
   Цементн., древесн., стекольн. и фарфор, промышленность
   57
   4
   7,0
   Итого
   808
   108
   13,3
   2. Число членов наблюдательных
   советов
  
   Пивоваренная промышленность
   165
   52
   31,5
   Металлургия
   130
   40
   30,7
   Цементн., древесн., стекольн. и фарфор, промышленность
   137
   41
   29,9
   Суперфосфатная
   156
   46
   29,4
   Кожев. и каучуковая
   42
   12
   28,6
   Электрическая
   339
   91
   26,8
   Горнозаводская
   640
   153
   23,9
   Химическая
   127
   29
   22,8
   Машиностроительная
   215
   48
   21,4
   Текстильная
   141
   19
   13,5
   Итого
   2092
   511
   24,4
   Коммерциализация хозяйственной жизни • 5} 9
   Что же, -- велико или нет участие евреев в указанных отраслях промышленности, просто в цифровом отношении? На мой взгляд, чудовищно велико, если только рассматривать одни цифры, те, что приведены выше (т. е. минимальные цифры). Ведь надо иметь в виду, что эта часть населения Германии, занимающая '/7 всех директор­ских постов и '/4 всех мест членов наблюдательных советов в промыш­ленных учреждениях составляет среди общего населения страны ровно одну сотую.
   Глава седьмая
   Образование
   капиталистическо
   хозяйственного
   воззрения
   Уже то, что было сказано насчет участия евреев в овеществ­лении современной хозяйственной жизни,до известной сте­пени показало, что влияние евреев простирается дальше внешних экономических форм, которые они развили. Бир­жевой оборот в том виде, в каком он сложился в течение последних столетий, является уже не одной только внешней организацией эко­номических процессов; особенности биржи нам станут понятны лишь тогда, когда мы верно оценим господствующий в ней дух. Новые формы промышленной организации были тоже продуктом особого "духа", и объяснить их можно именно как проявление таковое. И потому я хотел бы обратить внимание читателя на тот факт, что наше народное хозяйство получило свой отпечаток от евреев не только в том смысле, что оно обязано им главнейшими особенностями сво­ей внешней структуры, но что и внутренний распорядок современ­ной экономической жизни, самые принципы ведения хозяйства, его, так сказать, истинный дух или, еще вернее, его идейное настрое­ние можно большею частью свести к еврейскому влиянию.
   Чтобы доказать верность этого положения, мы должны при­бегнуть к несколько иным способам аргументации, чем употребляв­шиеся до сих пор. "На основании документов" такого влияния, ко­торое, по моему утверждению, имело здесь место, конечно, дока­зать невозможно или оченьтрудно. Точкой опоры для нашего анализа должно служить "настроение", господствовавшее в каждую данную эпоху в тех кругах, которые прежде и резче всех сталкивались со свое-
   0x01 graphic
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 561
   образным духом еврейства, как с чем-ю чуждым. А это именно есть нееврейский торговый люд или же его идеологи. Мнения этих эле­ментов, при всей их односторонности, а частью и крайней враж­дебности, служат все-таки самым надежным источником для озна­комления с интересующим нас вопросом, потому что они представляют собою совершенно новую реакцию на столь отличную от них еврей­скую среду и отражают эту реакцию, как бы в зеркале (правда, ча­сто совершенно кривом зеркале). Конечно, желая использовать от­зывы заинтересованных современников, как источник познания экономической своеобразности евреев (современников, видевших, по весьма понятным причинам, в евреях своих злейших врагов), мы всегда должны читать у них между строк и стараться извлекать вер­ный смысл из часто очень превратных суждений. А это значительно облегчается почти схематическим однообразием таких суждений, которые, по-видимому, объясняются не заимствованием, а одно­родностью или сходством причин, вызывавших эти суждения. Та­кое однообразие отзывов, естественно, очень усиливает их (прав­да, порою лишь косвенную) доказательную силу и убедительность.
   Мы, прежде всего, сталкиваемся с тем фактом, что повсю­ду, где евреи выступают конкурентами, раздаются жалобы на их вредное влияние на положение христианских купцов. Существова­ние последних, говорится в разных петициях и докладных записках, находится в опасности; евреи лишают их "заработка", причиняют им ущерб и отнимают у них "пропитание", так как покупатели перехо­дят к евреям. Для иллюстрации приведу несколько выдержек из документов XVII--XVIII вв., т. е. той эпохи, которая для нас преж­де всего имеет значение.
   Германия. В 1672 г. представители Бранденбургской марки жалуются, что евреи отнимают "у других жителей страны пищу из- под носа" [149, с. 97]. В донесении данцигского купечества от 19 марта 1717 г. говорится почти в тех же словах, что "эти вредные люди вырывают у них хлеб изо рта" [260, с. 243J. Жители Магдебурга (1712 -- 1717) протестуют против допущения евреев, "ибо благосостояние города и прекрасные результаты коммерческой деятельности объяс­няются отсутствием в городе еврейской торговли" (96, с. 370]. В представлении Эттенгейма (1740) епископу говорится, что "евреи, как известно, приносят обществу только величайший вред и гибель". Этот взгляд вылился в поговорку: "Alles verdirbt in der Stadt, wo es
   36-3151
   562 • Евреи и хозяйственная жизнь
   viele Juden hat" ("Все гибнет в городе, где много евреев") [цит,: 162, с. 91-92].
   В общем введении к прусскому эдикту от 1750 г. говорится: "Так называемые купцы в наших городах... жалуются, что торгов­цы-евреи, имеющие тот же товар, причиняют им большой убыток". И христианские купцы Нюрнберга должны были быть свидетелями того, как их клиенты шли закупать к евреям. Когда евреи были из­гнаны из Нюрнберга (1499), они в большом числе переселились в Фюрт. Нюрнбергские жители, искавшие, как потребители, конечно, своей выгоды, нашли благоразумным впредь делать свои закупки в Фюрте. И без конца сыплются в течение целого XVII--XVIII вв. по­становления городского совета, имевшие целью запретить или, по крайней мере, положить известные пределы закупкам у фюртских евреев [см.: 10, с. 68 и сл.].
   Известно, что все торговые гильдии (точно так же, конечно,
   как и цехи ремесленников) в продолжение всего XVIII в. не при-
   1
   нимали евреев в свои организации .
   Англия. То же враждебное отношение христианских торговцев к евреям замечается и здесь в течение XVII--XVIII вв.: "Евреи -- хитрый народ, лишающий английских купцов того дохода, который они могли бы получить в иных обстоятельствах"; они занимаются свои­ми делами во вред английским купцам . В 1753 г. прошел было закон, сделавший возможным натурализацию евреев. Но нерасположение населения к ненавистному народу было так велико, что закон этот был в следующем же году отменен. Среди доводов, приведенных против допущения евреев в английское подданство, не последнюю роль играло опасение, что евреи, наводнив страну после натурали­зации, "вытеснили бы англичан из их насиженных мест": "Oust the natives from their employment* .
   Франция. Те же жалобы простираются от Марселя до Нанта. В докладной записке купцов г. Нанта от 1752 г. говорится: "тор-
   1 См., напр., о действиях берлинского цеха крамарей: Geiger. Geschichte der Juden in Berlin. T. 2, (1871), c. 24, 34.
   Child Jos. Discourse on trade 4. ed., p. 152. Чайльд передает лишь "обшее мнение", не сомневаясь, однако, в сто справедливости (несмотря па то что он симпатизирует евреям). Он говорит лишь: то, в чем упрекают евре­ев, совсем не есть преступление.
   Выдержки из полемических произведений того времени см.: 117, 274 и сл.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 563
   говля этих чужестранцев... причинила значительное зло купцам этого города, так что, если они не имеют счастья заслужить расположе­ния этих господ, они лишены возможности содержать свою семью и вынуждены отказаться от уплаты податей" (23, с. 88 и сл., особенно 111 и сл.).
   "Все бегут к еврейским купцам", -- жалуются христианские торговцы из Тулузы в 1745 г. . "М ы настоятельно просим вас вос­препятствовать успехам этой нации, которая, несомненно, внесет
   расстройство (bouleverserait) в торговлю Лангедока", -- говорится в
   2
   одной докладной записке торговой палаты в Монпелье . И цех куп­цов в Париже сравнивает евреев с осами, проникающими в пчель­ники лишь для того, чтобы убить пчел, вскрыть соты и высосать собранный там мед [171, с. 92J.
   "Допущение этих людей может оказаться очень опасным. Их можно сравнить с осами и т.д. ... Таковы евреи. Пускай судят по единодушию этих отзывов о серьезности еврейского вопроса, рас­сматриваемого с точки зрения интересов торговли" [171, с. 92].
   В Швеции и в Польше [38, с. 82 и сл.; 92, с. 443 и сл.; 244] - везде та же песня. В 1619 г. магистрат г. Познани в адресе, по­данном королю Сигизмунду III, жаловался на то, что "купцы и ремесленники испытывают затруднения из-за еврейской конку­ренции".
   Но одного указания на тот факт, что евреи являются "поме­хой для пропитания", еще недостаточно. Интересно знать причи­ны, почему они сумели так успешно конкурировать с христиански­ми купцами. Только когда мы обнаружим эти причины, станет по­нятна вся своеобразность еврейских коммерческих приемов, в которых, очевидно, и кроются причины их успехов. Мы вскроем "les secrets du negoce" [торговые секреты], о которых говорит Савари в цитиру­емом ниже месте.
   Обращаясь снова к непосредственно заинтересованным совре­менникам или людям, близко стоявшим к явлениям повседневной
   1 Les juifs et les Communautes d'Arts et Metiers в "Revue", 36, с. 75 и сл.
   Maignial M. La question juive en France en 1789, (1903). На стр. 86-й и сл. приводится богатый материал, по которому можно судить о настрое­нии французских купцов против евреев в продолжение XVII-XVIII вв.
   Отзыв Вегелина в гражданской курии (шведского рейхстага) в 1815 г. см.: 181, с. 513 и сл., 522.
   36-
   564 • Евреи и хозяйственная жизнь
   жизни, мы получаем, прежде всего, опять единодушный ответ: пре­восходство евреев вытекает из нечастого ведения дел. "Евреи и ко­миссары имеют один закон и одну вольность, называемые ложью н обманом, если только это ИМ выгодно, -- говорит Филапдер фон Зиттевальд . Такой же общий и безусловный характер носит сужде­ние, высказанное в забавном "словаре обманов", составленном "тай­ным советником и начальником" Георгом П. Генном [110]. Здесь под рубрикой "евреи" значится: "евреи обманывают, как вообще, так и в частности..." В том же духе составлена статья "евреи" в "Allgemeine Schatzkammer der Kauffmanschaft" [3, 1158 и сл.].
   Один "изобразитель нравов" рассказывает, ничтоже сумняшеся,
   0 евреях Берлина: "Они... живут грабежом и обманом, которые, по их понятиям, не являются преступлением" ]31, с. 203].
   Французским pendant к этому может служить суждение Сава- ри: "евреи пользуются репутацией очень ловких купцов, но их подо­зревают в том, что они прибегают к несовсем честным и правдивым
   приемам" [222, с. 447].
   И эти общие мнения находят в каждой петиции христианских купцов свое специальное подтверждение для той местности и отрас­ли, к которым относится данная петиция.
   Но если присмотреться в отдельности к коммерческим приемам, в которых упрекали евреев, то весьма скоро убеждаешься, что мно­гие из них имеют очень мало общего с обманом, -- даже если этому понятию придать широкое значение, напр. преднамеренного нару­шения или утайки правды или желания ввести в заблуждение с це­лью причинения убытков. Обозначение "обман", по-видимому, служит лишь для того, чтобы в одном слове выразить тот факт, что евреи в ведении своих коммерческих дел не всегда считались с су­ществующими правовыми и этическими нормами. Таким образом, характерным приемом деятельности еврейских торговцев являлось нарушение известных традиционных обычаев христианских торгов­цев или (в редких случаях) нарушение законов, главным же обра­зом, -- погрешности против "добрых нравов" купечества. Если же еще ближе присмотреться к делу и прежде всего проследить прин­ципиальную сущность отдельных погрешностей, в которых упрека­ют евреев, то окажется, что в борьбе между еврейскими и хрпечн-
   1 Sittewalds Phil, von Geschichte, op. cit.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 56 5
   анскими торговцами все вертится около борьбы двух мировоззрений или, по меньшей мере, двух в принципе различных или противопо­ложных экономических воззрений.
   Чтобы понять это, мы должны вспомнить, каким духом про­никнута была хозяйственная жизнь, в сферу которой, начиная с XVI в., опять стали все больше проникать евреи и к которой они, по-види­мому, стали в такое резкое противоречие, что их рассматривали везде как "помеху для пропитания".
   В течение всего того времени, которое я называю раннека- питалистической эпохой, следовательно, в те столетия, когда ев­рейский дух прокладывал себе дорогу во все хозяйственные отноше­ния, господствовали те же основные экономические воззрения, как и в средние века: феодально-ремесленные, находившие свое внеш­нее выражение в сословном строе общества.
   Согласно этим воззрениям, которые являются доминирующими, определяющими весь остальной образ мыслей и действий, в центре экономических интересов стоит человек. Человек, как производи­тель и потребитель благ, своими интересами определяет отношения как отдельных лиц, так и всего общества; определяет внешний по­рядок экономического процесса точно так же, как и формы дело­вой практической жизни. Все мероприятия, -- как всего общества, так и отдельных лиц, -- имеющие своей целью урегулирование эко­номических явлений, носят личный, индивидуальный характер. Основное настроение всех участвующих в экономическом процессе носит личную окраску. Конечно, этого не надо понимать в том смысле, что каждый хозяйственный субъект может распоряжаться в народ­но-хозяйственной жизни по своему усмотрению. Наоборот, инди­видуум, как известно, связан определенными объективными нор­мами; но эти самые нормы, -- что особенно важно -- проникнуты индивидуалистическим духом: жизненные блага производятся и об­мениваются для того, чтобы потребители могли в достаточной сте­пени удовлетворять свои потребности, а также для того, чтобы и производители, и торговцы могли вести беспечальное существова- ние в пределах традиционного жизненного обихода. Это можно было бы также выразить словами: экономический процесс рассматривал­ся еще собственно с точки зрения натурального хозяйства, т. е. ка­тегория качественно определенных потребительных благ стояла еще в Центре оценки жизненных отношений.
   566 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Производитель и торговец должны своей деятельностью снис­кать себе пропитание соответственно своему социальному положе­нию. Эта идея "пропитания" еще насквозь пропитывает воззрения большинства хозяйствующих субъектов в раннекапиталистическую эпоху, даже там, где их экономическая деятельность принимает уже капиталистические формы. Эта идея находит свое внешнее выра­жение в письменно фиксированных распорядках народного хозяй­ства, а свое теоретическое обоснование в сочинениях о торговле: "Уменьшение или упадок пропитания наступают тогда, когда кто- нибудь приведен в такое состояние, что доход его становится мень­ше, чем это ему нужно для честного существования или для удов­летворения кредиторов" [3, с. 17].
   Беспредельное, безграничное стремление к наживе считалось еще в течение всего этого времени среди большинства хозяйствен­ных субъектов непозволительным, "нехристианским", как и вооб­ще над всеми умами господствовал еще, по крайней мере, офици­ально, дух экономической философии Фомы Аквинского. "Если ты... один владеешь каким-нибудь товаром, то ты можешь искать честной прибыли; но только в такой мере, чтоб это было по-христиански, и чтобы твоя совесть была чиста, и чтоб не было вреда душе твоей" [3, с. 1326]. Здесь, как и во всех превратностях экономической жизни, религиозная или этическая заповедь всегда оставалась высшим ру­ководством; не было и речи о выделении хозяйственного мира из религиозно-этической сферы общественного союза. Каждое отдельное действие подлежит еще непосредственному ведению высшей этической инстанции: Божьей воле. И эта воля, -- поскольку преобладал сред­невековый дух, -- была решительно направлена против меркантиль­ного понимания вещей, так что уже поэтому вся христианская эко­номическая жизнь старого стиля была этически уравновешена.
   Производитель и торговец должны обеспечивать свое существо­вание. Эта руководящая идея приводила, прежде всего, к отмеже­ванию определенного круга деятельности для всех торговых элемен­тов данной страны или данной местности точно так же, как и для
   каждого отдельного хозяйственного субъекта. То, что здесь сказано 1
   относительно средних веков , имело силу для всех хозяйственно-
   1 Особенно метко схвачено у Eberstadt Rud. Franzosisches Gewerberecht (52, с. 378 и сл.|.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 567
   правовых воззрений вплоть до начала XIX в., а именно, -- что с оп­ределенным правом всегда связывалась определенная сфера распо­ряжения, что положение индивидуума определялось не указанием на общие права, а наделением его определенной сферой власти.
   Поэтому общество (все еще чувствовавшее себя ответственным за отдельных индивидуумов) заботилось прежде всего о том, чтобы вся совокупность производителей и торговцев располагала достаточ­но широким поприщем для продуктивной деятельности; это основ­ная мысль всякой меркантилистической политики, которая (и не только в данном отношении) являлась прямым продолжением хозяйствен­ной системы средневековых городов. Сфера деятельности, необхо­димая для подданных страны, должна быть, в случае необходимос­ти, завоевана и защищена силой. Вся торговая и колониальная по­литика меркантилизма исходит, как известно, из этой основной мысли. Расширение торговых отношении, а следовательно, и уве­личение сферы сбыта является поэтому для туземного производите­ля исключительно проблемой военной, проблемой высшего разви­тия власти. Где вообще имеет место конкуренция, -- а это было только за пределами страны, -- там успех решается высшей военной, а не коммерческой пригодностью.
   Внутри же страны всякая конкуренция между отдельными хо­зяйственными единицами принципиально исключалась. Отдельное лицо получает свое поле для деятельности; на нем оно может распо­ряжаться, как предписано существующими нравами и традициями. Но оно не должно заглядывать в область соседа, где последний, подобно ему, спокойно довершает круг своего существования. Так, крестьянин получал свой надел: столько земли, пастбища и леса, сколько ему было необходимо для его хозяйства и для содержания его семьи. Эта крестьянская имущественная и хозяйственная еди­ница является исходной точкой всех позднейших воззрений, между прочим, и тех, которые определяли круг идей промышленности и торговли. Крестьянское "пропитание" представлялось всегда идеа­лом: промышленный производитель и торговец тоже должны иметь свою отгороженную область, в которой могли бы выполнять свое назначение. Что для крестьянина был его надел, то для городского жителя составлял круг его покупателей; эти покупатели его продук­тов были таким же источником его существования, как земля для крестьянина. Круг покупателей должен был иметь определенную
   568 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   величину, чтобы предприятие могло в традиционном размере суще­ствовать на счет сбыта. Он должен был быть обеспечен каждому отдельному хозяйственному субъекту, чтобы доставлять ему возмож­ность пропитания. К осуществлению этой цели клонится целый ряд мероприятий политико-экономического характера; эту же цель прежде всего преследует и коммерческая мораль. Право и мораль в течение всего этого времени, как и в средние века, одинаково стремятся к тому, чтобы оградить каждого отдельного производителя и торговца от вмешательства соседей в сферу его деятельности, т. е. в круг его покупателей.
   Где дело шло об обеспечении одной коммерческой отрасли от вторжения в нее другой, там цеховой порядок охранял данную сфе­ру владения, а во многих случаях, когда подвергалась опасности сфера владения какого-нибудь промысла, как целого, прибегал также к закрытию цеха. Торговые нравы и обычаи имели преимущественно своей целью защиту каждого отдельного купца от его товарищей по профессии, и эти обычаи в данном случае нас особенно интересу­ют, потому что весь строй хозяйственных воззрений находит в них свое наиболее яркое выражение.
   Торговая же этика решительным образом предписывала спо­койно выжидать в своей лавке покупателя, который, по всей види­мости, не преминет явиться. Так Даниэль Дефо (он или его про­должатели написали знаменитую коммерческую книгу в первой по­ловине XVIII в.) кончает свою проповедь: "имея Божие благословение и приложив собственные усилия, он может дождаться своей доли в торговле с соседями" . Это положение всецело проникнуто духом "ремесла": купец должен спокойно дожидаться своей доли в обшей торговле. Посетитель ярмарки (в XVIII в.) также "ждет день и ночь в своей лавке прихода покупателей" [3, с. 148].
   "Ловля покупателей" осуждалась строжайшим образом; счита­лось "нехристианским", безнравственным отбивать покупателей у своего соседа [3, с. 677]. Между "правилами для купцов, торгующих това­рами", находится одно, которое гласит: "Не отбивай ни у кого по-
   1 (Defoe Dan.) The complete English Tradesman. 1. Ed., 1726. Я пользовал­ся вторым изданием в одном томе (1727) и пятым в 2 т. (1745), появив­шимся после смерти Дефо, который умер в 1731 г. Приведенная цитата находится во втором издании, с. 82.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 6 9
   купателей ни устно, ни письменно; и не делай также другому ниче­го, чего ты сам себе не желаешь" [там же, с. 1325]. Соблюдение этого принципа строго подчеркивалось и торговыми уставами. В "Майнцском полицейском приказе (XVIII) говорится (там же, с. 1326], что "никто не должен удерживать другого от купли или поднимать цену товара предложением лучших условий, под страхом конфис­кации купленного товара; никто не должен вмешиваться в торговлю другого или вести свою собственную таким образом, чтобы другие граждане от этого разорялись". Статья 18 саксонских торговых уста­вов от 1672, 1682, 1692 гг. гласит [там же, с. 1392]: "Ни один тор­говец не должен отзывать от другой лавки или ларька покупателей; не должен ни предостережениями, ни другими жестами и знаками удерживать их от купли, равно как не зазывать покупателей в лавку или магазин другого, даже если они должники его".
   Совершенно последовательно осуждались также все отдельные приемы, имевшие целью увеличение круга покупателей.
   Еще в течение первой половины XVIII в. даже в Лондоне счи­талось непристойным, если купец особенно украшал свою лавку и стремился завлечь покупателей всякого рода привлекательными вит­ринами. Не только упомянутый Дефо, но и позднейшие издатели его труда (напр., 5-го издания 1745) возмущаются недобросовест­ными приемами, в которых, -- как сами они с некоторым чувством удовлетворения констатируют, -- провинилось, правда, только не­сколько кондитеров и торговцев игрушками'.
   К недозволенным приемам в раннекапиталистическую эпоху, вплоть до XVIII в., принадлежало, насколько мне известно, и пуб­личное объявление о торговле, особенно в форме выхваливания (что касается Голландии, о которой я недостаточно осведомлен,то здесь, по-видимому, уже в XVII в. привилась система объявлений).
   Торговые объявления вообще входят в обыкновение в Голлан­дии лишь во второй половине, в Англии -- к концу XVII в., а во Франции гораздо позже. Основанная в 1667 г. гентская газета Розт,- Тп'сИпїеп, содержит первое объявление в номере от 3 октября того же года [18, с. 30 и сл., цит. в: 137, с. 253]. Лондонские газеты для объявлений 60-х годов XVII в. вообще еще не содержали никаких
   1 См. в высокой степени поучительное 19-е письмо (во 2-м издании, со­ответствующее 22-му в пятом) "Of fine shops and fine shews".
   570
   Евреи и хозяйственная жизнь
   торговых объявлений; даже большой пожар не побудил ни одного купца довести до сведения публики хотя бы свой новый адрес. Тор­говый мир, сначала ограничивавшийся раздачей объявлений на улицах, постепенно привыкал рассматривать газету, как орган для публика­ций, со времени основания Джоном Гутоном (Houghton) в 1682 г. "Collection for the Improvement of Husbandry and trade" . Спустя полвека после этого Постлетвайт пишет [202, т. 1, с. 22 и сл.] , что объяв­ление в газетах в настоящее время все больше входит в обычай. Еще несколько лет тому назад (a few years since) пользующийся уваже­нием купец счел бы низким и постыдным (mean and disgraceful) сноситься с публикой посредством публичного извещения. Теперь же (1751) дело изменилось; теперь даже очень кредитоспособные лица считают газетное объявление самым простым и дешевым способом довести до сведения всей страны о предлагаемом ими товаре.
   Во Франции в ту же эпоху дело, по-видимому, еще не заш­ло так далеко. Савари замечает в своем словаре (1726) под словом "Реклама": "terme d'imprimerie; c'est le premier mot d'un cahier d'un livre" и т.д.; a под "affiche": terme de maltres pescheurs; "afficher": terme de cordonnier и т.д. [222]. Лишь в дополнении (1732) он добавляет под словом "Affiche" (слово, бывшее, по-видимому, ешс мало в употреблении и которое могло остаться незамеченным лек­сикографом -- специалистом по политической экономии): "Плакат, вывешенный в публичном месте, чтобы уведомить публику об оп­ределенном предмете". К числу вещей, доводимых до сведения "пуб­лики" посредством публичного объявления, он относит: продажу кораблей, отплытие кораблей, объявление крупных обществ о при­бывшем корабельном грузе, если его намереваются продать с пуб­личного торга; основание новых фабрик, перемену местожитель­ства. Чисто торговых объявлений еще нет. Их нет в форме анонса и в газетах вплоть до второй половины XVIII века. Так, например, первый номер знаменитой газеты для объявлений "Les Petites Affiches",
   Henry. A History of Advertising from the earliest times, 1875, см. особенно
   с. 76 и сл., 83 и сл.
   2
   Сам П. называет свою книгу переводом лексикона Савари; но, благодаря многочисленным дополнениям, труд этот приобретает самостоятельный характер. Замечу мимоходом, что он представляет собой неоценимый ис­точник сведений для знакомства с хозяйственной жизнью Англии в XVIII в.
   Богатый материал, главным образом, английского происхождения: Sampson
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 571
   появившийся 13 мая 1751 г., не содержит ни одного настоящего тор­гового извещения . Таким образом, даже такое простое объявле­ние, как "я продаю (или заготовляю) в таком-то месте такой-то товар", вводится в употребление в Англии лишь в течение первой половины XVIII в., во Франции -- еще позже. (В Германии мы встречаем в отдельных городах, как, напр., в Гамбурге единичные случаи торговых извещений в начале XVIII в.; только о книгах объяв­ляли в общем гораздо раньше, но они составляют исключение бла­годаря специфическим условиям их сбыта.) Но особенно предосу­дительной, по-видимому, считалась реклама еще долгое время после того, как торговые объявления уже вошли в употребление, -- рек­лама в виде восхваления, указания на преимущества одного заве­дения перед другим. Самой же высокой степенью коммерческого неприличия считалось заявление о назначении более низких цен, чем у конкурента.
   Сбивание цен, "underselling", во всех формах считалось непри­стойным: "продавать во вред согражданину и отдавать слишком де­шево -- не приносит добра". ("Seincn Neben-Burger zu Schaden zu verkauffen, und allzusehr zu schleudern, bringt keinen Segen") [3, c. 677].
   Публичное же оповещение о такой недобросовестной конку­ренции считалось прямо грязным приемом. В пятом издании "Complete English Trademan" (1745) находится следующее примечание издате­лей [Compl. English. Tradesman 5 cd. 2, 163]:
   "С тех пор, как наш автор писал эту книгу (Дефо умер в 1731), безнравственный обычай сбивания цен развился в таких бесстыдных размерах, что частные лица публично заявляют, что они отдают свои товары дешевле, чем другие купцы". И рядом с этим находится объяснение вызванного этим приемом возмущения объяснение, логически вытекающее из господствующей экономической этики: "Мы знали торговцев, предлагавших свой товар за такие цены, при ко­торых солидный купец не может существовать"... Здесь чувствуется старый идеал "пропитания"! Обычные жизненные формы твердо оп­ределены; размер сбыта твердо установлен; следовательно, цены, по которым продаются отдельные товары, не должны падать ниже оп­ределенного минимума.
   1 Datz P. Histoire de la Publicit6. 1894, с. 161 и сл. содержит факсимиле все­го первого номера "Petites Affiches".
   572 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Что касается Франции, то мы располагаем особенно цен­ным документом, относящимся ко второй половине XVHI в., до­кументом, из которого ясно видно, каким неслыханным явлени­ем даже в Париже считалось сбивание цен и публичное о том опо­вещение. В ордонансе от 1761 г. говорится [Arch. Nat. m. 80 2, цит.:175, с. 247 и сл.], что подобного рода манипуляции могут быть рассматриваемы лишь, как акты совершенно отчаявшегося несо­лидного коммерсанта. Ордонанс строжайше воспрещает всем оптовым и мелким торговцам в Париже и его предместьях "бегать друг за другом", чтобы найти сбыт своему товару; особенно же раздавать объявления с указанием на свои товары. Мотивы тако­го предписания настолько характерны для духа, господствовавшего в руководящих кругах того времени, что нелишне привести дос­ловно важнейшие места из него. Там говорится: "Несколько куп­цов этого города -- Парижа -- с некоторого времени распростра­няют в публике объявления от своего имени, чтобы известить о продаже своих материй и других товаров по цене, относительно которой они заявляют, что она ниже цены, по которой обыкно­венно продаются эти товары у других купцов. Подобный прием является почти всегда последним ресурсом несолидного купца и должен быть строго воспрещен".
   Но заботясь о производителе и торговце, общество не забыва­ло и потребителя. В известном смысле последний являлся даже главной фигурой, так как еше не исчезло наивное представление о том, что производство и обмен благ в конечном счете существует для потреб­ления, для его надлежащей организации.
   Натуральная точка зрения еще господствовала и здесь; созда­ние потребительных благ все еще является целью всякой экономи­ческой деятельности, и чисто товарное производство еше не сдела­лось ее содержанием. Отсюда, прежде всего, получилось стремле­ние, тик ясно выступающее в течение всей раннекапиталистическои эпохи, производи!ь хороший товар, -- товар, являющийся в действи­тельности тем, чем он кажется, следовательно, настоящий товар. Этим стремлением характеризуются все бесчисленные регламента­ции товарного производства, заполнившие XVII -- XVIII вв. в небы­валых раньше размерах.
   Теперь государство взяло контроль в свои руки и стало под­держивать товары в официальных местах правительственному осмотру.
   Образование капиталистического хозяйапвенного воззрения • 5 7 3
   Можно было бы, конечно, возразить, что как раз это госу­дарственное попечение о хорошем товаре доказывает, что хозяйствен­ный строй мыслей того времени вовсе не был направлен на произ­водство солидных потребительных благ. Но такое возражение было бы неосновательно. Государственный контроль ведь имел своей це­лью предупреждать нарушения со стороны отдельных менее добро­совестных производителей. В общем же каждый старался достав­лять хорошие, настоящие товары; такое старание свойственно вся­кому подлинному ремеслу и частью перешло также в период раннекапиталистичсской промышленности.
   Насколько медленно прививался тот чисто капиталистический принцип, что для предпринимателя важна лишь меновая стоимость товара, что, следовательно, для капиталистических интересов без­различно качество потребительных благ, -- в этом мы можем убедиться хотя бы из споров, которые велись по этому поводу в Англии еще в течение XVIII в. Й. Чайльд (Jos. Child), во многом расходившийся с большинством своих современников, по-видимому, в пику дру­гим, отстаивал и то положение, что качество товара, привозимого на рынок, следует предоставить личному усмотрению предприни­мателя. Каким странным кажется нам теперь то обстоятельство, что Чайльд борется за право фабриканта производить негодный товар! "Если мы, -- восклицает он , -- хотим завоевать мировой рынок, то мы должны подражать голландцам и производить как самый хоро­ший, так и самый дрянной товар, чтобы удовлетворять всем вкусам и рынкам!"
   С этими понятиями органически связывается идея о справед­ливой цене, по-видимому, на долгое время сохранившая свое значе­ние и для раннекапиталистической эпохи. Цена не есть нечто та­кое, чем каждый хозяйственный субъект может распоряжаться по своему усмотрению. Определение цен также подлежит высшим ре­лигиозным и этическим законам, как всякий другой экономический процесс. Они должны регулироваться таким образом, чтобы служить на благо как производителя, так и торговца и потребителя. Как это устроить, -- этот вопрос решается не благоусмотрением отдельного лица, а объективными нормами. Откуда заимствовать такие нормы -- это проблема, которая в различные столетия решалась различным
   Child Jos. A new discourse of trade. 4 ed., p. 159.
   574 • Евреи и хозяйственная жизнь
   образом. Средневековому мировоззрению, ярким представителем которого является, напр., Лютер, всего более соответствовало, чтобы цена определялась трудом и расходами, затрачиваемыми произво­дителем (торговцем). Применяя современную терминологию, можно было бы сказать: цена определялась издержками производства. Под влиянием же все более развивающихся торговых отношений, кото­рые стали сказываться особенно заметно с XVI в., совершается пе­ремена в воззрениях на справедливую цену; все решительнее при­знается влияние на ее образование условий рынка. Saravia della Calle, имевший, по моему мнению, решающее влияние на развитие уче­ния о цене, выводит уже justum pretium [лат. справедливая цена] исключительно из отношения спроса и предложения (как мы выра­зились бы [220]'). Как бы то ни было, но важно то, что цена всегда оставалась явлением, ускользающим от усмотрения отдельной лич­ности и имеющим обязательную силу для каждого хозяйственного субъекта, благодаря объективным нормам, из которых она вытека­ет. На этом мнении сходятся все писатели XVII в.: Scaccia, Straccila, Turri и др. И объективно-принудительным моментом в образовании цен является именно этический (не, как впоследствии, естествен­ный) фактор: отдельный человек не должен произвольно определять цены (в то время как позже говорилось: он не может произвольно их определять).
   Общее настроение, получавшееся от соблюдения всех этих отдельных принципов, было своего рода безмятежное существова­ние, длившееся чуть ли не в течение всей раннекапиталистической эпохи. Основной чертой этого быта была известная устойчивость, традиционность отношений. Отдельный человек, даже если он за­нимался делами, не терялся еще в шуме и сутолоке этих дел. Он был еще господином самого себя. Он еще сохранял достоинство самостоятельного человека, не унижающего себя ради наживы. Везде в торговых отношениях господствует еще личная гордость. Всякий купец имеет еще, так сказать, собственную позицию, -- в провин­ции, конечно, больше, чем в других городах, как центрах развива­ющейся капиталистической жизни. Внимательный наблюдатель того
   1 Сочинения его напечатаны вместе с сочинениями Ventiliti и Tabiano в Compendio utilissimo di quelle cose le quali a nobili e christiani mercanti appartengono. 1561.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 57 5
   времени особенно превозносит "гордый и высокомерный тон про­винциального купца" [ 180, с. 40]. Нам рисуется купец старого сти­ля в виде человека, который выступает с несколько угловатым, но важным видом, в брюках по колено, в длинном кафтане и парике; он привык исполнять свои дела без размышлений и особого реше­ния; обслуживает привычный круг покупателей в привычной фор­ме, не спеша, не горячась.
   То, что в настоящее время считается лучшим признаком цве­тущей деловой жизни, -- непрерывная всеобщая сутолока и возбуж­дение, -- еще в конце XVIII в. считалось признаком праздности; погруженный в дела человек мог двигаться только тихим размерен­ным шагом. Когда упомянутый выше писатель Мерсье в 1788 г. спро­сил у Гримоль де ла Рейньер его мнение насчет лионских торговцев и промышленников, то получил на это чрезвычайно характерный ответ, как нельзя более ярко освещающий условия того времени [цит.: с. 82, с. 38--39]: В Париже бегут, торопятся, потому что там нече­го делать; здесь (в Лионе, центре шелковой промышленности и цве­тущем торговом городе) ходят медленно, потому что все заняты".
   К этой картине прекрасно подходит также набожный Non­conformist, квакер, методист, которого мы обыкновенно принима­ем за одного из самых ранних носителей капиталистической идеи. А он важно, с чувством собственного достоинства идет своей доро­гой. Как внутренняя жизнь, так и внешнее поведение должны были быть строго размерены. "Гулять с спокойствием, не болтать нога­ми" ("Walk with a sober расе, not tinkling with your feet"), -- гласит одна из заповедей пуританской этики . "Истинно верующий име­ет, или по крайней мере, должен иметь размеренный шаг и величе- 2
   ственную осанку" .
   И против этого крепко сплоченного мира евреи пошли атакой. Мы видим, как они на каждом шагу грешат против этого экономи­ческого порядка и этого хозяйственного строя мыслей. Ибо жалобы христианских тор го во-промышленников, служащие для нас самым важным источником, покоятся на конкретных фактах; это явству-
   1 Memoirs of the Rev. James Fraser, written by himself. Select Biographies, 2, 280. Durhams Law unsealed p. 324; цит.: Bukle. Gesch. der -Zivilisation, 2,
   377.
   2
   Durhams Exposition of the Song of Salomon, p. 365; цит. у Бокля.
   57 6 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ет, как мы уже раньше видели, не только из сходства всех показа­ний, но и из аналогичного содержания этих жалоб.
   Но разве одни евреи грешили против правовых и этических норм? Было ли справедливо делать принципиальные различия между "ев­рейской коммерцией" и всякой другой торговлей, характеризуя первую, как "несолидную", как более склонную ко лжи, обману, наруше­ниям закона и порядка, вторую же -- как чуждую всяких несправед­ливых вожделений? Не подлежит никакому сомнению, что деловые приемы христианских производителей и торговцев также не были совершенно свободны от погрешностей против предписаний закона и добрых нравов. Такая тенденция имеется в самой природе челове­ка, а при некотором знакомстве с явлениями той эпохи, о которой идет речь, нельзя утверждать, чтобы она в среднем воспитывала более добросовестных и верных своему долгу людей, чем всякая другая. Уже одна подавляющая масса предписаний и запрещений, которая регламентировала экономическую жизнь того времени, позволяет заключить, что склонность к нарушениям всякого рода была довольно распространена среди коммерсантов того времени. Ноу нас есть еще много других фактов, из которых можно заключить, что коммер­ческая мораль отнюдь не стояла на особенной высоте.
   Если только перелистать упомянутый выше "Словарь обманов", появившийся в начале XVIII в. и бывший в то время в большом упот­реблении (в течение немногих лет он был издан несколько раз), то вчуже делается страшно. Получается такое впечатление, что весь мир сплошной обман. Но если даже принять во внимание, что это впе­чатление особенно резко, благодаря собранию такого множества обманов на малом пространстве, то все-таки из чтения этой книги выносишь убеждение, что в те времена везде порядочно мошенни­чали. И это убеждение подкрепляется разными другими документа­ми. Автор "Общей сокровищницы купечества" (1742), напр., заяв­ляет [3, с. 666 и сл.]: "Таким образом, в нынешнее время можно мало найти товаров, не подвергшихся какой-нибудь подделке". Различ­ные решения Имперского сейма (как, напр., от 1497), полицейские приказы (как, например, Аугсбургский от 154 8), торговые уставы (как, напр., Любекский от 1607) имеют своим содержанием имен­но воспрещение фальсификации товаров. И как в товарном произ­водстве не все обстояло благополучно, так и вообще в делах мошен­ничество не было большой редкостью. Злостный банкрот, по-ви-
   Образование капиталистического хозяйстве}того воззрения • 577
   димому, являлся для людей XVII--XVIII вв. особенно частой и трудно
   разрешимой проблемой. Мы то и дело слышим жалобы на частые
   случаи этого рода [см., напр.: 180, т. 2, с. 71 и сл. (Ch. CXXVIII)].
   Чрезвычайная эластичность коммерческой этики английских купцов
   была в XVII в. общеизвестна. Подделки и обманы получили назва-
   1
   ние "главного порока английских торговцев" .
   2
   "Наши земляки, -- говорит один писатель XVII в., -- своим чудовищным взбиванием цен дают понять всему миру, что они об­манули бы каждого, если б это было в их власти".
   В Ч Р М же R тякпм случае зщ ночалось специфически еврей­ское? И можно ли вообще признать специфически еврейским то или Л иное отношение к существующему порядку? Я думаю -- да; я думаю, что это специфически еврейское "отступление от закона" сказыва­ется прежде всего в том, что в таких отступлениях дело идет не об отдельных безнравственных поступках отдельного грешника, а что тут проявляется общая всем евреям коммерческая мораль, -- следо­вательно, та деловая практика, которая находит признание у всей совокупности еврейского коммерческого мира. Из общего и посто­янного применения определенных приемов мы должны заключить, ^.щйевреи совсем не считали безнравственным и, следовательно, не­? дозволенным этот противный существующему порядку образ действий, I а, напротив, были проникнуты сознанием, что они противопоставляют i настоящую мораль, "настоящее право" бессмысленному правовому \и этическому порядку. Конечно, это не относится к тем случаям, когда речь идет о крупных прегрешениях против частной собствен­ности. Само собою разумеется, что необходимо различать между требованиями и запрещениями, вытекающими, например, из ин­ститута частной собственности как такового (это относится в рав­ной мере ко всем областям права) и требованиями и запрещения­ми, вытекающими из определенных форм и способов осуществле­ния права собственности. Нарушения против первых будут до тех пор считаться противозаконными и наказуемыми, покуда вообще будет существовать институт частной собственности; нарушения же про-
   1 Sam. Lamb в своей записке об учреждении национального байка противо­поставляет небезупречным приемам английских купцов солидность голландцев. Записка эта напечатана в Somers Tracts, 6, 444 и сл.
   Owen. Felltham в появившихся в 1652 г. Observations. Цит. в: 26, с. 327.
   37-3151
   578 • Евреи и хозяйственная жизнь
   тив последних будут рассматриваться различно, сообразно с изме­няющимися на протяжении времени воззрениями на способы рас­поряжения собственностью (запрещение ростовщичества, привиле- гирование и др.).
   В своеобразных деловых приемах евреев перемешивались на­рушения общего порядка. В прежние времена евреи, несомненно, грешили и такими нарушениями, которые считались недозволенными и в более серьезном, общем смысле, когда они, напр., (в чем их неоднократно обвиняли) попадались в утайке и торговле заведомо краденым товаром . Но применение таких чисто преступных при­емов и среди евреев отнюдь не пользовалось общим одобрением. Здесь "приличные" элементы, несомненно, так же различались в своих воззрениях от бессовестных, как и в христианском мире. К тому же склонность к подобного рода приемам была присуща лишь опреде­ленным группам еврейского народа, которые находились под подо­зрением и взгляды которых на правду и неправду так же отличались от этики остального еврейства, как и от этики христиан.
   История гамбургского еврейства дает нам интересные подтвер­ждения такого противоположения различных элементов еврейства. Здесь в XVII в. португальская община берет на себя известную от­ветственность по отношению к администрации за ведение дел вновь поселившимися немецкими евреями. Сейчас же, после своего по­явления, "тэдэски" должны были обязаться по отношению к порту­гальской общине в том, что они не станут покупать краденых вещей и, вообще, не будут заниматься нечестными делами. Уже в следу­ющем году старшины "тэдэсков" были призваны в "магамад" (прав­ление общины сефардов), где им было сделано предостережение, потому что некоторые из них действовали вопреки упомянутому обя­зательству; то же самое имело место и во второй раз, потому что они купили у солдата награбленные вещи, и т. д. .
   Нарушения евреями правовых и этических норм, -- в чем их упрекали в течение всей раннекапиталистической эпохи, -- несом­' Евреев упрекали в покупке краденых товаров начиная с раннего средне­вековья вплоть до наших дней. См., напр.: 28, с. 222; 17, с. 12; 128, I , с. 150; Allg. Schatzkammer, статья "евреи". Много подтверждений относи­тельно Германии в книге Liebe G. Das Judentum in der deutschen Vergangenheit, 1903. Я еще вернусь к этому пункту и укажу и на другие источники.
   По протоколам португальской общины в Гамбурге [64, с. 279].
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 79
   нспно, происходили. И если рассматривать их как проявление ком­мерческой этики, одобряемой всем еврейством, и, следовательно, как специфически еврейскую деловую практику, то необходимо исключить такие крупные нарушения уголовных законов, к которым большая часть евреев относилась с порицанием (или. во всяком случае, дать им отдельную оценку). Необходимо ограничиться перечисле­нием тех нарушений закона и, главным образом, господствовавших нравов, относительно которых можно предположить известный consensus omnium в еврейском коммерческом мире и, исходя из ко­торых, мы можем заключить о наличности особенной еврейской экономической этики.
   И что же мы видим?
   11еред нашими глазами отчетливо вырисовывается еврей, преж­де всего, как делец чистой воды, который сообразно духу чисто капиталистического хозяйства всем прочим вполне натуральным целям противопоставляет приоритет целей наживы. В эпоху еще недо­развившегося капиталистического хозяйства он является своего рода представителем экономической этики, направленной исключительно на денежную прибыль. От христианина его отличало не то, что он "брал с лихвой", что он стремился к наживе, что он копил состо­яние, а то, что он делал, все зто не тайно, а совершенно открыто и совершенно открыто же признавался в этом. Лучшим доказатель­ством этому могут служить "Мемуары" Глюкель фон Гамелън, Для зна­комства с характером и деятельностью евреев в раннекапиталисти- ческую эпоху эта недавно переведенная на немецкий язык книга является во многих отношениях необыкновенно ценным источни­ком. Глюкель фон Гамельн была женою гамбургского купца и жила в период первого могучего расцвета альтоно-гамбургского еврейства (1645-1724). Эта из ряда вон выходящая женщина представляется нам как и необыкновенно живой прототип тогдашних евреев. Ее повествование (особенно первые части его, в последующих сказы­ваются следы старчества) поражает захватывающей правдивостью, поразительной свежестью и непосредственностью. Поистине бо­гатую событиями жизнь рассказывает эта женщина -- человек в полном смысле этого слова.
   И если я ссыпаюсь на эту превосходную книгу, чтобы подтвердить господство денежных интересов среди евреев того времени, то де­лаю это потому, что думаю, что это господство было действительно
   580 • Евреи и хозяйст венная жизнь
   очень распространенным, раз оно является наиболее характерной чертой даже у такой выдающейся женщины, как Глюкель. И ведь в самом деле, все ее помыслы и деяния (и заметим кстати -- не ее одной, а всех лиц, о которых она рассказывает) сосредоточены на деньгах. Хотя о самом ведении дел в "Мемуарах" говорится мало, о деньгах, богатстве, наживе и т. п. упоминается в 609 различных местах (на с. 313). Когда она описывает разных лиц и их дела, всегда это со­провождается замечаниями, касающимися денежной стороны. Цен­тральный пункт, сосредоточивающий ее внимание, эта выгодная в денежном отношении женитьба. Главный объект ее деловой деятель­ности -- женитьба детей. "Он тоже видел моего сына, и дело было уже почти налажено, но пришлось разойтись из-за тысячи марок" (с. 238): такого рода фразы попадаются на каждом шагу.
   Это совершенно своеобразное отношение евреев к вопросу о браке можно было бы рассматривать, как вообще признак большо­го значения, придаваемого им деньгам, и главным образом их склон­ности рассматривать с деловой точки зрения самые неоценимые вещи. Дети тоже имеют цену: это непреложная истина для евреев того вре­мени. "Все они мои дорогие дети, все без исключения, как те, что стоили мне много денег, так и те, что мне ничего не стоили", -- пишет Глюкель. Как объекты брака именно, они имеют цену, имеют свой курс, стоящий в связи с положением рынка. И мы узнаем, что отец спекулирует на детях. Ведь известна столь часто приводи­мая история Соломона Маймона, о котором Грец рассказывает: "В 11 лет он настолько основательно изучил Талмуд, что стал завид­ным женихом. Его нуждавшийся в средствах отец, спекулируя на нем, достал ему одновременно двух невест и притом так, что юный жених одной из них... даже и не видел в глаза". Подобные приме­ры можно было бы привести дюжинами, так что их, несомненно, можно считать типичными.
   Но можно, пожалуй, возразить: ведь и в нееврейских кругах денежные интересы не менее живучи, в этом только не признают­ся, лицемерят. Это замечание отчасти справедливо. Специфически еврейской чертой я считал бы эту наивность, категоричность, от­кровенность, с какими ставятся денежные расчеты в центр всех жизненных интересов.
   И в этом именно смысле отзываются о евреях современники XVII--XVIII вв. Такой consensus omnium, несомненно, служит лишь
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения "581
   новым доказательством правильности высказанного выше положе­ния. В J моху неполно развившегося капиталистическою строя ев­реи является представителем хозяйственного воззрения, направленного исключительно на денежную наживу Не то отличает его от христи­анина, что он "занимается ростовщичеством", что он стремится к наживе, что он накопляет богатства, а то, что всего этого не скры­вает, делает открыто и открыто признается в этом. Свои деловые интересы он преследует беспощадно и ни на что не обращая внима­ния. Себастиан Брандт и Гейлер фон Кайзерсберг рассказывают о христианских "ростовщиках" гораздо худшие вещи, что "они вели себя хуже евреев". Но самое плохое, за что их "приходится считать хуже евреев", это то, что они занимаются своим грязным промыс­лом с притворным видом добродетельного христианина. "Ибо ев­рей открыто проделывает все и не стыдится этого, а эти ростовщи-
   1
   ки делают то же самое под маской христианства" .
   В одном повествовании свящ. Иоганна Мегалополиса от 18 марта 1655 г. говорится о евреях [51]: "их единственный бог -- это Мамон; их единственная цель -- нажива! ("these people have no other god but the unrighteous mammon and no other aim than to get possession of Christian property... they... look at everything for their profit"). Другой тоже мет­кий наблюдатель того времени высказывается еще резче, говоря о евреях : "Никакой веры нельзя давать здесь (в Бразилии) обещаниям еврея, этой вероломной и малодушной расы, врагов всего мира, а особливо христиан; христианский дом может гореть, а еврей и не поможет, раз он может погреть руки на углях; евро) скорее даст погибнуть ста ты­сячам христиан, чем потерять сто крон"). Настоящим евреем назы­вают такого корыстолюбивого купца, который берет большие проценты, обсчитывает и надувает того, кто имеет с ним дело -- так рассуждает доброжелательно относящийся к евреям Савари [222, с. 449) и добав­ляет: "обыкновенно говорят: такой-то попался в руки евреев.., когда хотят сказать, что тот, с которым приходится иметь дело, оказался жестокосердым, упрямым и расчетливым". Отцом известной посло­вицы -- "in Geldsachen hort die Gemutlichkeit auf" -- является, прав­да, один христианский купец; но самый принцип, выраженный этой
   1 Из "проповеди" Geyler von Kaisersberg zum 93. " Narre ngeschwarm" des Seb.
   Brandtschen Narrenschiffes. [225, т. 1, S. 722. Ср.: 70, особ. 4-й отдел].
   2
   Отчет Генеральным Штатам Вил. Усселинкса (Usselinx); приведено у Jameson а в "Am. Jew. Hist. Soc", I, 42. Об Усселинксе см.: 158, с. 59 и сл.
   582 • Евреи и хозяйственная жизнь
   пословицей, несомненно, проводился решительно и откровенно впервые еврейскими коммерсантами.
   Из этого стремления к наживе, не умеряемого никакими эти­ческими нормами, уже сами собой вытекают те деловые приемы и принципы, которые ставились в упрек евреям, как, напр., их осо­бенность, или, как говорили представители старого сословного хо­зяйственного порядка, их дурная привычка не считаться с предела­ми, положенными законом или постановлениями для различных отраслей промышленности или торговли. Вечно повторяющаяся жалоба христианских производителей и торговцев во всех местностях, где евреи промышляли рядом с ними, заключалась в том, что евреи не довольствуются одним занятием, а постоянно вторгаются в другие области и тем нарушают цеховой порядок; опи-де охотно прибрали бы к своим рукам всю торговлю и все производство, у них господ­ствует невыносимая тенденция к захвату возможно более широких областей хозяйственной деятельности. "Евреи стремятся к уничто­жению всех английских купцов, забирая всю торговлю в свои руки (by drawing all trade towards themselves)*, -- говорится в одной док­ладной записке от 1655 г. "Енреи -- хитрый народ, сующий свой нос повсюду" (prying into all Kinds, ofTrade), -- резюмирует Чайльд отзывы своих современников . И Глюкель фон Гамельн рассказы­вает: "Мой отец торговал драгоценными камнями и другими веща­ми, как всякий еврей, который занимается всем" (с. 25).
   Жалобы пемепких цехов па евреев за то, что они не считают­ся с разграничением промыслов и торговли и не сообразуются с цеховым уставом, очень многочисленны. В 1685 г. франкфуртский совет жалуется, что евреи вторгаются во всякую торговлю, как, напр., в торговлю льном и шелком, в торговлю москотильными товарами, книгами и т.д. [54, с. 147 и сл.]. В городе Франкфурте-на-Одере (XVII в.) жалуются [см.: 149, с. 106-- 117], что евреи торгуют при­возными галунами в ущерб местным позументщикам, и т. д.
   Склонность к универсальности торговых' операций евреи усво­или уже с ранних пор, так как в их лавках скоплялись для продажи всевозможные заложенные и невыкупленные предметы, просроченные залоги (наряду с награбленным добром), собранные чисто случай-
   1 Доклад Rev. Johannes Mega I open sis (Publ. in Am. Jew. Hist. Soc, 3, 44) Child Jos, Disc, on trade; 4ed., p. 152.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 8 3
   но, без всякой связи, но задевавшие коммерческую сферу разных других торговцев. Эти "толкучки" -- прототип современных базаров -- совершенно не считались с цеховыми перегородками и уже одним своим существованием представляли постоянное нарушение установ­ленного порядка в торговле и промышленности. В одной регенс- бургской песне [162] наглядно описывается такой "ветошный базар", как центр "еврейской коммерции" (уже в XV в.; впоследствии эти условия, наверное, развились лишь еще своеобразнее в том же на­правлении): "Всдмый ремесленник терпит нужду, голод и большие лишения. Не было ни одного ремесла, которому евреи не принес бы вреда. Если кто хочет купить себе платье, он бежит сейчас к еврею и находит у него все под рукой: серебряную утварь, олово, полот­но, береты и все необходимое в домашнем обиходе, -- все это у него заложено. Ибо все, что украдено и награблено, находит там свое пристанище. Верхнее платье, брюки и различные вещи -- все это можно найти у еврея по дешевой цене; ремесленник же не может ничего продать, ибо все бегут к еврею".
   И не связан ли с этим неуважением к всякому сословному делению, а следовательно, с этим проведением чисто коммерческих целей, наперекор всем традиционным перегородкам, и тот факт, что евреи являются революционерами также по отношении) к мер­кантилистическому государству: что они и здесь стремятся провести принципы свободной торгоатп, не взирая на политико-экономические идеи, лежащие в основе меркантилистической торговой политики? Так, напр., франкфуртская торговля в XVIII в. называлась "еврей­ской коммерцией", потому что это была преимущественно торгов­ля привозными товарами, "занимавшая полезным трудом очень не­много немецких рабочих рук и большею частью основанная на внут­реннем потреблении" [212]. Когда в начале XIX в. Германия была наводнена дешевыми английскими товарами, которые сбывались преимущественно на аукционах, то инициаторами их ввоза считали евреев: "эти мерзкие аукционы почти исключительно дело рук евре­ев, которые сумели захватить так много в немецких торговых горо­дах". "Так как торговля мануфактурными товарами попала всецело в руки евреев, то естественно, что бриттам приходится иметь дело главным образом с ними". "Вся, необыкновенно важная, распрос­траняющаяся на бесконечное множество предметов розничная тор­говля всеми возможными мануфактурными товарами связана с внешней
   58 4 • Евреи и хозяйственная жизнь
   торговлей ими". Еврей "наполнил свою лавку заграничными шля­пами, башмаками, чулками, кожаными перчатками, жестяными и медными изделиями, всякого рода лакированными товарами, ме­белью, всяким готовым платьем, -- всем, что прибыло на англий­ских суднах" [241, с. 171, 252, 270, 272J. И по ту сторону Рейна мы слышим тот же отзыв: "Почти все привозимые ими товары заг­раничного производства" '.
   И наоборот, сырье они отправляли предпочтительно за гра­ницу, что тоже являлось прегрешением против святого духа меркан­тилизма. -- см., напр., жалобы ганноверских ремесленников в XVIII в. [19, с. 68].
   Если евреи, преследуя свои коммерческие интересы, не взи­рали ни на преграды, воздвигнутые различными странами, ни на законные перегородки, разделявшие отдельные промыслы, то они еше в гораздо меньшей мере считались с нравами и обычаями, а также и с формальными запрещениями, установленными для торгового и купеческого сословия. Мы видели, что высшим принципом ремес­ленной, а отчасти и ранпекапиталистической хозяйственной орга­низации, было не отбивать покупателей у соседа. И все-таки евреи постоянно грешат именно против этого принципа. Везде они под­карауливают продавцов или покупателей, вместо того чтобы ждать их в своей лавке, как того требовало коммерческое приличие. В жалобе купеческого цеха в Кенигсберге (в 1703 г.) говорится , "что евреи Гирш и Мозес с своими присными предупреждают своих конкурен­тов в купле и продаже сырого и обработанного меха, причиняя им большой убыток".
   Ювелиры, золотых и серебряных дел мастера во Франкфурте- на-Майне (1685) жалуются [Записка Совета, приведенная в: 54, с. 147 и сл.], что они принуждены покупать все нужное им самородное золо­то и серебро у евреев, так как последние, благодаря своим бесчис­ленным препонам, всегда утаскивают предметы из-под носа христи­ан. Купечество того же города несколькими юлами раньше вообще жаловалось городскому совету на то, что евреи "выведывают дела хри-
   Заявление нантских купцов в "Revue des etudes juives", 33, 111 и сл.
   Приведено: Wolf Alb. Etuds Uber judische Kunst und judische Kunstler в "Mitteilungen zur judischen Volkskunde" издан. Grunewald M. 1 Jahrgg, 1 Heft (1905), 34.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 58 5
   стианских купцов" [там же, с. 148]. А еще раньше того (1647) хрис­тианские портные Франкфурта-на-Майне подали петицию о том, чтобы евреям была воспрещена продажа новых платьев : "Приходится горь­ко жаловаться на то, что евреи, нагруженные, точно ослы и верблю­ды, различными товарами и платками... имеют право бегать навстречу всем проезжим высшего и низшего ранга, как только те появляются во Франкфурте, и, таким образом, отбивают у нас хлеб насущный..." И почти в тех же самых выражениях жалуются в 1635 г. торговцы шелком и сукном: "За пределами (еврейской) улицы они клянчат в городе, в гостиницах или где им только представляется случай; тайно и откры­то бегут они далеко навстречу солдатам, офицерам и полковникам, когда те приходят в города. Они завлекли в свою кампанию некоторых ма­стеров портняжного ремесла, дома и лавки которых они наполня­ют своим платьем во время прохода войска (когда еврейская улица должна была оставаться запертой) и продают его..."
   В 1672 г. сословные чины Бранденбургской марки жалуются [149], что евреи "разносят товары по городам и деревням и навязы­вают их жителям".
   Приблизительно к тому же времени относится подробная жа­лоба Франкфурта-на-Одере [245, с. 83], в которой евреев также уп­рекают, что они гонятся за покупателями: за проезжающими в гос­тиницы, за дворянами в замке, за студентами в их наемные комна­ты, "потому что евреи не довольствуются тем, чтобы, подобно нам, выставлять на продажу различные товары в своих лавках; они еще имеют своих егтшБапоз, которые не только ходят из дома в дом, осо­бенно там, где останавливаются проезжие, и в комнаты к студен­там, предлагая различного рода шелк, ситцы, полотно, платки, кружева и другие галантерейные товары, но еще бродят из деревни в деревню во владениях дворян..."; "они имеют также обыкновение во время ярмарки бродить по постоялым дворам, чтоб заманивать к себе покупателей" и т.д. "Еврей, -- говорится в одном документе, исходящем из Никольбурга (Австрия), -- завладел всей торговлей, всеми деньгами, всеми предметами. Он поджидает у въезда в го­род, набрасывается на путешественника, старается завести с ним беседу и отбить его у никольбургских христианских бюргеров". Один хорошо осведомленный автор начала XIX в. описывает [112, с. 293 --
   1 Акты напечатаны у Кгасаиег [151, с. 147 и сл.].
   58 6 • Евреи и хозяйственная жизнъ
   294], как еврей всегда выведывает новых покупателей. Он называет еврейской привычкой "связанное с агентурной системой непрестан­ное и навязчивое посещение всех общественных учреждений, что­бы проникнуть ко всякому покупателю, чтобы с помощью дешевых и распространенных газет узнавать о приезжающих и, подслушивая каждый разговор, разведать, напр., каким заведениям угрожает несчастие, и, сообразуясь с этим, заключать с ними купчую или сделку об аренде и т. д.".
   Если уловление покупателей достигалось здесь утонченной системой разведок, то в улицах, где еврейские торговцы старым товаром имели свои лавки, такое уловление совершалось наивно- примитивным путем непосредственного телесного принуждения. Это тот же способ, который мы можем еще теперь наблюдать в наших больших городах, где процветает система, известная в Бреславле под именем "Armelausreissgeschafte", т. е. торговые заведения, владель­цы коих, гоняясь за покупателями, чуть не отрывают рукава у про­ходящих. Об этих продуктах самоновейшего капитализма я уже как- то говорил в одном месте и, для большей наглядности картины, ил­люстрировал ее вымышленными еврейскими именами. Эту мою поэтическую вольность недоброжелательно истолковали, как анти­семитическую тенденцию. На такое обвинение я могу теперь отве­тить констатированием исторического факта, что в действительнос­ти эти "Armelausreissgeschafte" являются творением еврейского ком­мерческого духа. Мы узнаем об их существовании в Париже в XVIII в., где ими занимались так называемые "fripiers", т.е. торговцы ста­рым товаром, которые, по свидетельству одного современника , были большей частью евреи. Описание этих старьевщиков и их приемов, которое дает Мерсье, слишком интересно, чтобы не передать его здесь дословно [180, с. 253 и сл. Ch. CLXXXII]: "Des courtauds de boutiques desoeuvres vous appellent assez incivilement; et quand l'un d'eux vous a invite, tous ces boutiquiers recommencent sur votre route F assom- mante invitation. La femme, la fille, la servante; le chien, tous vous aboyent auz oreilles;... Quelquefois ces droles-la saisissent en honnete homme par le bras on par les epaules et le forcent d'entrer malgre lui; ils se font un passe-temps de ce jeu indecent..."
   1 "Les fripiers de Paris, qui sont a la plus part Juifs". Noel du Fail. Contes d'Eutrapel, XXIV; "HT. : 61, c. 217.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 87
   Один путешественник, который приблизительно в то же вре­мя странствовал по Западной Германии, сообщает оттуда: "Ходить по улицам города, где находится много евреев, сущее наказание; на каждом шагу они то и дело докучают своей торговлей. Вечно слы­шишь вопрос: не угодно ли чего? Не купите ли того или другого?" [214, с. 50. Ср.: 227, с. 64].
   Чтобы легче завладеть покупателем, они превращаются в "ле­тучих торговцев". "Сидения, находящиеся по сторонам ступенек, ведущих в дом, еврей превращает в прилавок, еще приставляя к ним доски; или он берет скамейку или стол из дома, куда пришел; а то занимает своим товаром сени дома; иногда нагружает свою подвиж­ную лавку на тачку, причем у него хватает дерзости останавливать­ся с ней у лавок тех бюргеров, что торгуют таким же самым това­ром" [241, с. 184].
   "Идти навстречу покупателю" -- таков лозунг. Мы знаем, как этот принцип господствует теперь в крупной промышленности и что гениальная организация "Всеобщей компании электричества" пост­роена только на нем.
   Известно, что погоня за покупателем развилась в систему лишь в форме рекламы. "Assomante invitation", которая, как мы только что видели, исходит от скромных fripier, в настоящее время со­ставляют задачу многоразличной рекламы. Признав евреев отца­ми системы "уловления покупателей", мы должны бы, оставаясь последовательными, признать в них и ошон современной рекла­мы. Но я не имею возможности привести достаточные доказатель­ства в пользу этой связи. Чтобы составить себе на этот счет сколь­ко-нибудь определенное мнение, необходимо было бы прежде всего просмотреть имена объявителей в старых газетах. Насколько мне известно, мы вообще еще не располагаем серьезными исследова­ниями по истории рекламы. Сравнительно точные исследования у нас имеются только по истории анонса (простых торговых объяв­лений) , который, вероятно, очень поздно, едва ли много раньше XIX в., развился в настоящую рекламу. Что касается отдельных фактов, из которых можно заключить, что евреи развили рекла­му, то они таковы:
   ' Assomant, по Пьеру Ларуе, (Larousse) -- утомительная, докучливая до крайности.
   588 • Евреи и хозяйственная жизнь
   1) Первую, по времени, рекламу я нашел в N 63 "Vossische Zeitung" от 28 мая 1711 г. Она гласит: "Сим доводится до всеобщего сведения, что к адвокату Больцену, на Еврейской улице, приехал голландский (еврейский?) торговец с множеством сортов хорошего чаю, продающегося по дешевой цене. Желающие купить пускай поторопятся, так как он пробудет здесь неделю".
   2) Первая известная нам реклама в тексте газеты, которую (рекламу) относят к 1753 г. в Голландии, исходит от одного глаз­ного лекаря, по имени Лаазер [18, с. 30 и сл.; цит. в: 137, с. 253].
   3) Очень старая (неизвестно, не старейшая ли) реклама в Соединенных Штатах, появившаяся 17 августа 1761 г. в "New York Mercury", имеет следующее содержание [144, с. 82]: "То be sold by HaymanLevyin Bayard Street, Camp Equipages of all sorts, best soldiers english shoes... and everything that goes to make up the pomp and circumstance ofglorious war".
   4) Евреи -- отцы современной газетной прессы, т. е. главно­го органа рекламы; они, в частности, являются основателями де­шевых газетных листков [цит.: 17, с. 30]. Полидор Мило (Polydore Milloud) основал "Petit Journal", ставший, как известно, благода­ря своей дешевизне, прототипом всех позднейших газет.
   Но узнавать адреса, приставать к приезжающим, выхвалять свой товар -- все это только одна сторона в погоне за покупателем. Все эти ухищрения можно бы подвести под категорию внешнего уловления покупателей, противопоставив им, как внутреннее уловление, все махинации, имеющие своей целью предложение товара в такой фор­ме, чтобы привлечь покупателя. Эту политику коммерсанта, направ­ленную на удовлетворение и привлечение покупателей, я назвал как- то словом Kulanz, обходительностью (услужливостью). И опять-таки приходится констатировать, что в развитии этой стороны нашей эко­номической жизни евреи принимали самое выдающееся участие. Можно было бы даже "на основании источников" со всей желательной обсто­ятельностью доказать, что они первые, наперекор господствующим воз­зрениям, решительно выставили принцип, что каждый коммерсант имеет право (и обязанность) придать своему предложению такую форму, чтобы привлечь к себе возможно большую часть наличных покупателей или же, создавая новые потребности, увеличить возможность сбыта.
   При экономической организации, дорожащей солидными формами хозяйственной деятельности, единственным средством для
   Образование капиталистического .хозяйственного воззрения • 589
   достижения указанной цели могло быть лишь понижение цен. И мы видим, что евреи с особенной любовью прибегают к этому средству. Это именно и сделало их в высокой степени ненавистными в кругу христианских торговцев, которые, согласно всему складу своих хо­зяйственных воззрений, должны были держаться определенного уровня цен. Еврей продаст за бесценок, еврей портит цены, еврей завле­кает покупателей своими дешевыми ценами. Вот песня, какую по­стоянно поют на разные лады в XVII--XVIII вв. христианские кон­куренты евреев.
   Из подавляющей массы относящегося сюда материала я при­веду лишь следующие факты.
   Когда в Англии в 1753 г., как уже было упомянуто, разрази­лась гроза над евреями, одним из важнейших доводов, который при­водился против распространения на них гражданских прав, были следующие: пользуясь полной свободой, они лишат туземных жи­телей пропитания, ибо они сбивают цены (undersell them) [117, с. 2 74 и сл.].
   Во Франции: "материи, привозимые евреями на ярмарки, вы­годнее в смысле той цены, по которой они продаются, чем мате­рии, находящиеся в лавках купцов", -- так отвечает 31 мая 1740 г. интендант Лангедока жалующимся купцам Монпелье [130, с. 290]. Нантские же купцы того мнения, что "публика, сталкиваясь с внешне частной торговлей, всегда оказывается в дураках" [23, с. 111 и сл.[ при купле еврейских товаров. Но в то же время они без обиняков признают, что еврейские товары дешевле.
   Тот же факт констатируют парижские купцы в одной челобитной, говоря, что евреи продают все товары "а un prix beaucoup au-dessous de celui des fabriques" ("даже по значительно более дешевой цене, чем фабрики!"
   В одном представлении парижских торговцев бронзой гово­рится об одном еврее из Фюрта, Абраме Ульмане [130, с. 224]: "он продает бронзовые изделия дешевле, чем их обыкновенно продают (!) в этой местности".
   И представители цеха лионских ткачей шелка приписывают в одной резолюции от 22 октября 1760 г. неблагоприятную конъюпк-
   1 Requete des marchands et negociants de Paris contre l'admission desjuifs, (1777), HaneiaTaiiHoc y Maignail p. 2324.
   590 • Евреи и хозяйственная жизнь
   туру евреям, продающим товары за бесценок и потому с/павшим гос­подами торговли шелком во всех провинциях [82J.
   Когда в 1815 г. в шведском рейхстаге обсуждался вопрос о том, предоставить ли евреям свободу во всех областях торговли, одним из важнейших доводов, выдвинутых против этого предложения, был (точно так же, как и раньше в Англии): они сбивают цены .
   На жалобы христианских торговцев в Польше евреи возража­ют: если бы христианские торговцы продавали товары по той же низкой цене, что и еврейские, то они имели бы столько же покупателей [38, с. 82 и сл.; 92, т. 9, с. 445].
   В том же тоне составлены частые жалобы купцов (и фабри­кантов) в Германии, образчики которых я уже приводил.
   Таковы жалобы сословных чинов Бранденбургской марки от
   1672 г. [149, с. 97]; таковы жалобы цехов во Франкфурт-на-Майне
   2
   в XVII в. . В докладе палаты военных лсл и государственных иму- шеств от 1710 г. об экономическом упадке герцогства Магдебурга говорится [162, с. 91 и сл.]: "Известно, что здесь и в других местах этого герцогства рассказывают о евреях, число которых непрестан­но умножается, к немалому вреду для общества, так как эти люди... добывают себе пропитание куплей и продажей и часто... продают веши по более дешевой цене, отчего страдают, конечно, интересы купцов".
   Один из путешественников по Германии того времени сооб­щает о "горьких жалобах на еврейскую торговлю". "Они-то, -- гово­рят купцы, -- портят всю торговлю, понижают цены и заставляют нас подражать им в этом, если мы вообще желаем сбыть наши това­ры" [214, с. 147].
   Верность этого наблюдения подкрепляется также мотивами общего (прусского) эдикта от 1750 г.: "Купцы в наших городах... жа­луются, что евреи, торгующие одинаковыми с ними товарами, при­чиняют им большие убытки, ибо они в общем продают свои товары дешевле".
   Такие жалобы продолжаются и в XIX в. Так, в одном "Про­шении оптовых торговцев Аугсбурга о недопущении евреев" [79, с. 42]
   1 Отзыв Вегслина в "Monatsschrift", 51, 522. Bothe Friedrich. Beitrage zur Wirtscht. и Soc. Gesch. der Reichsstadt Frankfurt.
   (1906), 74.
   Образование капиталистического хозяйствен}ю го воззрения "591
   (1803) говорится: "Евреи умеют пользоваться общей нуждой; они откупают у нуждающегося и деньгах купца его товары за бесценок и дешевой перепродажей их губят настоящую торговлю".
   (И в наши дни еще во многих областях промышленности и торговли евреями практикуется сбивание цен, которое христианские фабриканты и купцы считают тяжелым ущербом для своего промысла -- это общеизвестный факт, о котором неоднократно заявлялось и пуб­лично. Я еще вернусь к этому факту.)
   Евреи вообще слыли людьми, способными оборудовать вся­кое дельце дешевле других; это, между прочим, доказывает один эпизод из финансовой истории. Когда австрийское правительство в начале XVIII в. намеревалось снова выпустить заем (это предполагалось сде­лать, по обыкновению, в Голландии), то советнику дворцовой па­латы, барону Пехману, рескриптом от 9 декабря 1701 г. было пору­чено позондировать, нельзя ли занять под заклад доходов от венгер­ских медных рудников крупную сумму. Ему надлежало справиться об этом именно у португальских евреев в Голландии, так как другие подданные Генеральных Штатов требовали, кроме общей гарантии, еще и специальную ипотеку [179, с. 357].
   Венская придворная канцелярия в докладе от 12 мая 1762 г. делает, между прочим, предложение: "Было бы целесообразно за­ключить договор о военных поставках с евреями, потому они... ста­вят несравненно более низкие цены".
   И вот мудрые обыватели, где бы они ни сходились. -- в мас­терских, в лавках, на воскресных прогулках за городом, вечером за кружкой пива. -- повсюду с ноющим упорством разбирали они во­прос о том, что служит причиной дешевых цен еврейских товаров, что дает евреям возможность осуществлять свою гнусную систему сбивания цен?..
   Объяснения получались самые разнообразные, смотря по бо­лее или менее здравому смыслу отвечавших, по их большей или меньшей непредубежденности. И мы стоим перед обилием попы­ток объяснить причину явления, существование которого не подле­жит никакому сомнению, так как о сбивании цен евреями говорит множество сходных, и друг от друга независящих, свидетельств.
   Что же касается объяснений этого явления, то их относитель­ная вероятность может быть выяснена лишь путем точного критического анализа. При этом следует помнить, что причины дешевых цен ев-
   592 • Евреи и хозяйственная жизнь
   рейских товаров интересуют нас пока лишь постольку, поскольку мы можем вывести из них заключение о наличности принципиально своеобразной деловой практики или о принципиально своеобразной коммерческой этике.
   Чаще всего это явление сводится к "заведомой" недобросовест­ности евреев, причем такое объяснение аргументируется следующим образом: так как евреи имеют равные со всеми расходы, так как издержки производства товаров у них те же, то, значит, дело не совсем чисто, если они все-таки назначают более низкую цену. По-види­мому, евреи приобретают товары незаконным путем. Это или кра­деный товар, или же награбленное добро. Такое объяснение каза­лось тем более вероятным, что, как мы знаем, евреи пользовались очень дурной репутацией, хотя в то же время сбиванием евреями цен часто пользовались, как подтверждением верности указанного по­дозрения в приобретении товаров нечестными способами. Я не на­мерен приводить здесь примеров этой широко распространенной аргументации (почти каждая из упомянутых жалоб оперирует ею). Да она и самая неинтересная из всех, хотя, несомненно, во многих случаях соответствовала действительности (такие случаи, как про­исходившие в XVII в. в Гамбурге, подтверждают это, не говоря уже о том, что и самая вероятность говорить за нее). Но если бы в дей­ствительности не существовало другого объяснения, как лишь то, что евреи понижают цены, потому что продают краденое или на­грабленное добро, то обо всем этом не стоило бы и говорить. Тогда эта практика никогда не приобрела бы того значения, которое она, по всем видимостям, имеет.
   Даже в кругу самых завзятых и ожесточенных сторонников це­ховых порядков считали нужным задуматься над изысканием других причин для объяснения низких еврейских цен. Мы находили их прежде всего в непосредственной близости к указанной первой группе при­чин, -- правда, не в заведомо беззаконных, преступных действиях, но все же в таких приемах, которые нельзя назвать вполне чисто­плотными. Сюда принадлежат, например, торговля запрещенны­ми товарами (как военная контрабанда и др.), торговля заложенны­ми товарами, торговля конфискованными товарами (таможенная кон­трабанда), торговля товарами, приобретенными у купцов, "завязших в долгах и вынужденных продавать свои товары за бесценок" [3, т. 2, с. 1158], или товарами, "приобретенными за ничтожную цену у про-
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения "593
   давцов, нуждавшихся до зарезу в деньгах" [см. прим. 3 на с. 158]; торговля старьем, залежалым товаром, дешево приобретенным на судебных распродажах и публичных торгах [см. прим. 1 на с. 154]; торговля товарами, за бесценок сбываемыми обанкротившимися купцами [см. прим. 2 на с. 154]; торговля со скрытым намерением самому обанкротиться; торговля товарами, изготовленными с рег­ламентом . Трудно установить, насколько в этих или подобных приемах (называемых в одном заявлении купцов г. Меца "les miserables moyens des juifs" [франц. подлые еврейские приемы]) дело шло об единич­ных, слишком опрометчиво обобщенных, случаях или же о широ­ко распространенных привычках еврейских купцов. Вопрос этот, впро­чем, имеет для интересующего нас явления лишь второстепенное зна­чение. Нельзя допустить, чтобы подобного рода обвинения были совершенно неосновательны; важно, во всяком случае, что евреев считали способными к применению таких приемов, что в этой практике видели нечто присущее евреям. Если мы даже предположим, что лишь самая незначительная доля высказанных здесь обвинений со­ответствует действительности, то все-таки остается известная сим­птоматическая ценность этих обвинений, которая может пополнить наши представления о предмете, добытые другим путем. К практи­ческой оценке этих соображений я еще вернусь, а пока продолжим перечень причин, приводимых в объяснение дешевых цен, по кото­рым евреи поставляли свои товары.
   И вот мы опять особенно часто наталкиваемся на следующее утверждение: товары, которые производятся или продаются еврея­ми, суть низшего качества. Это обвинение (бывшее, несомненно, утверждением в духе господствовавшей тогда экономической этики) попадается так часто и при столь различных обстоятельствах, что мы не можем сомневаться в его относительной основательности.
   В упомянутом выше докладе палаты военных дел и государ­ственных имуществ об экономическом упадке герцогства Магдебург говорится о "краденых или вообще испорченных вещах", приобре­таемых евреями для дешевой продажи. В упомянутых выше жало­бах сословных чинов Бранденбургской марки говорится, что това-
   1 "Revue des et. juives", 33, 111 H en.; Kahn Sal. Les juifs de Montpellier au XVIII siecle, p. 289.
   ~ Le cri du citoyen contre les juifs de Metz. (XVIII siecle) UHT. y Maignial, 234.
   38-3151
   594 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ры, которыми торгуют евреи, "большею частью старые и залежа­лые". Позументщики во Ф ранкфуркте-на-Майне -- жалуются, что
   евреи скупают и сбывают не только хорошие и солидные продукты,
   1
   но также поддельные и негодные товары .
   Купеческий словарь, которым я неоднократно пользовался как достоверным источником, также высказывает мнение, что евреи торгуют негодными товарами, "которые они умеют так прикрасить и придать им такой привлекательный вид с помощью красивого пе­реплета, новой отделки, нового запаха и вкуса, что порою и луч­шие знатоки делаются жертвой обмана".
   Знакомая уже нам докладная записка купцов г. Нанта почти в тех же словах говорит, что, несмотря на кажущуюся дешевизну, предлагаемые евреями товары дороги; среди них находится масса поврежденных, вышедших из моды и вообще негодных к употреб­лению предметов. Так, например, они перекрашивают заново шел­ковые чулки и продают их как новые; но одеть их можно, самое боль­шее, один раз.
   Лионские ткачи жалуются2 (в XVIII в.), что евреи губят шел­ковую промышленность, так как производят лишь товары низшего качества, чтобы иметь возможность дешево их продавать.
   В одном докладе богемского наместничества от 1705 г. гово­рится: [162, с. 91 и сл.] "Евреи захватили в свои руки ремесла и тор­говлю и в то же время мешают развитию доходной внешней торгов­ли своими в большинстве случаев негодными мануфактурными из­делиями и испорченным товаром".
   В неоднократно уже приведенном отзыве Вегелина в шведском рейхстаге (1815) говорится: евреи захватили в свои руки всю набив­ку ситца, но зато и погубили эту отрасль промышленности, благо­даря плохому производству т. н. еврейского ситца.
   Этот поход, начавшийся, судя по вышеприведенным жалобам, уже в раннекапиталистическую эпоху, не закончился еще и в наши дни. Жалобы христианских фабрикантов на то, что евреи понижа­ют цены, находят свое естественное дополнение в новых обвинени­ях, а именно: стремясь во что бы то ни стало к дешевизне, евреи понижают и самое качество товаров.
   1 Bolhe F. Beitrage, 74.
   2 См. с. 563.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 95
   Мы не будем очень далеки от истины, если сведем все эти наблюдения к положению, что евреи являются также творцами сур­рогатов в самом широком смысле слова.
   Что такое суррогата? Зачастую это особого рода новый товар, худшего, но вовсе не в том смысле, что худшего качества, чем тот же товар раньше, но потому, что он изготовлен для того же назна­чения, но из более дешевого материала или другим, более деше­вым способом, т. е, суррогат в узком, техническом смысле слова. И творцами такого именно суррогата являются в главных случаях евреи. Особенно часто встречаются суррогаты в текстильной промышлен­ности и в других отраслях промышленности, напр. химические сур­рогаты. Сюда относится в известном смысле и красочная промыш­ленность ,
   Наконец, в связи со всем этим следует еше упомянуть следу­ющее нередко встречающееся обвинение: евреи еще потому имеют возможность продавать значительно дешевле христиан, что они при­бегают к обмериванию и обвешиванию. Так, например, в Авиньон они будто бы доставляют более дешевые шерстяные товары только потому, что последние имеют меньший вес [215, vol. 34, 35, 36]. В области фюртской зеркальной промышленности "еврейскими зер­калами" называются зеркала меньшего размера.
   Я привел здесь все эти отдельные факты только для того, что­бы осветить единственно интересующий нас вопрос, можно ли и в какой мере должно свести все те различные приемы, помощью кото­рых евреи пытались понижать цены, к общим деловым принципам, и можно ли эти принципы привести в связь с искомой своеобразнос­тью хозяйственного мировоззрения евреев. Мне кажется, что вывод из всех этих различных приемов можно было бы резюмировать, как известный индифферентизм по отношению к средствам, применяе­мым для достижения конечной коммерческой цели. Уважение к личным заслугам другого, респект перед социальным и правовым порядком, наконец, приспособление к чисто натуральным отношениям при производстве благ, -- все это утрачивает былое значение, а на перед­ний план выступают мотивы, исключительно приноровленные к от­ношениям меновой стоимости, чисто крематические представления о задачах коммерсанта. Мы сталкиваемся здесь с первыми начатками присущей капитализму тенденции к беспощадной наживе, но еще в стадии се индивидуальной случайной фиксации.
   38-
   596 • Евреи и хозяйственная жизнь
   Но в приведенном до сих пор перечне средств, применявших­ся евреями с целью удешевления товарных цен, мы отнюдь не ис­черпали еще всех фактически ими использованных способов. Необ­ходимо напомнить о целом ряде приемов, имеющих также принци­пиальное значение, но лежащих в совершенно другой плоскости, чем вышеупомянутые. Их отличительной особенностью является то обстоятельство, что они действительно способны привести к факти­ческому удешевлению, в то время как те приемы, о которых до сих пор шла речь, могли вызвать только кажущееся удешевление или же удешевление для покупателя в ущерб другим лицам.
   Иначе обстоит дело с методами удешевления, на которые я хочу указать теперь. Общая им всем характерная черта заключа­ется в том, что они содействуют уменьшению расходов по произ­водству товара. А именно: или посредством сокращения собственных требований производителя или торговца (уменьшение субъектив­ных издержек) или посредством сокращения расходов, покрыва­емых производителем или торговцем. Последний может добиться этой цели двояким образом: посредством более низкой заработ­ной платы, уплачиваемой участвующим в производственном про­цессе лицам (рабочим), или посредством применения более про­дуктивных, а следовательно, и более дешевых методов производ­ства или сбыта.
   У нас есть многочисленные доказательства в пользу того, что евреи применяли все эти методы удешевления товарных цеп -- и глав­ное, что они стали применять их впервые.
   Еврей может поставлять более дешевый товар, потому что он менее требователен, чем христианские купцы и ремесленники: это мнение часто высказывается непредубежденными наблюдателями, а при случае и ближе заинтересованные лица должны согласиться с этим мнением.
   Евреи продают товар дешевле, "вследствие чего неизбежно страдают купцы, так как они больше потребляют, чем еврей, и изве­стным образом должны при продаже своих товаров сообразоваться со своим положением(Старый идеал пропитания во всей его спеси!) "Еврей довольствуется меньшей прибылью, чем христианин" [127,
   1 Bericht der Kriegs- und Domanenkammcr uber den wirtschaftlichen Niedergang des Herzogtums Magdeburg; цит.: у Liebe. Judentum, c. 91.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения " 5 97
   с. 25J. Если бы христианские купцы не жили так расточительно, то они сумели бы продавать свои товары так же дешево, как и евреи, -- говорят польские евреи полякам-христианам [92, т. 9, с. 445]. То же мнение высказывает один наблюдатель, объезжавший Германию в конце XVIII в.: "Из этого можно, пожалуй, вывести, где лежит причина жалоб. Причина эта лежит в расточительности и гордости высокомерного купца, расходующего так много из доходов от своей торговли на предметы роскоши, что ему невозможно назначать бо­лее низкие цены. Таким образом, ведущий более скромную жизнь еврей заставляет купца, делающего ненужные расходы, жить более экономно или же погибнуть" [214, с. 148].
   В докладе венской придворной канцелярии от 12 мая 1762 г. указывается на то, что евреи, "вследствие их бережливости и уме­ренного образа жизни", более дешевые поставщики, чем христиа­не. В докладе венгерской и зибенбургской придворной канцелярии от 9 января 1786 г. тоже говорится о "более умеренном и худшем образе
   жизни евреев", как причине того, что они в состоянии платить бо- 1
   лее высокую аренду .
   "Евреи -- народ, привыкший к лишениям, ведущий бедственную жизнь, и потому они могут довольствоваться меньшей прибылью, чем англичане", -- говорит Чайльд ; они сбивают цены, благодаря полнейшему отсутствию потребностей (by the exercise of extreme frugality) -- таково было общее мнение в Англии в середине XVIII в. [117, с. 274 и сл.].
   "Я убежден, -- обращается интендант Лангедока к вечно жа­лующимся купцам Монпелье["Яеуие des et. juives", 33, 290], --что торговля евреев на рынках... приносит меньше вреда купцам Мон- пелье, чем невнимательность последних в обслуживании публики и их настойчивое стремление к слишком крупным барышам".
   Но они нашли уловку, говорят другие (и это, по-видимому, были ясновидцы), посредством которой им удается достигнуть та­кой же (или большей) прибыли, как и их христианским конкурен­там, несмотря на меньшую надбавку на цены: они ускоряют сбыт. Тот принцип, что усиленный сбыт при меньшем барыше значительно выгоднее редкого сбыта при крупном барыше [112, с. 290], счита-
   Эту цитату мне любезно указал г. И. Рейзман.
   Child. Disc, on trade, 152.
   59 8 • Евреи и хозяйственная жизнь
   ется еще в начале XIX в. еврейским принципом, которому против - ная партия не может и не должна следовать,
   "В гораздо большей степени содействовал успехам евреев сле­дующий принцип торговли: большой оборот при меньшей наживе (процентах) несравненно лучше, чем редкий обороте большой при­былью". И автор замечает, что христиане не могли бы следовать этому принципу [126,с. 239].
   Евреи первые выдвинули лозунг: -- "малая прибыль, большой оборот!" -- тот лозунг, который претит всему строю хозяйственных воззрений, основанных на принципе пропитания.
   Прибыль, барыш (подобно цепе), извлеченные из сумерек традиций и превращенные в объект эгоистическо-целесообразной системы. -- ROTTO великое и поразительное новшество, которое опять- таки пришло от евреев. Определение размеров прибыли по собствен­ному усмотрению совершенно произвольное решение вопроса о том. работать ли с прибылью или без нее для того, чтобы впоследствии заработать еще больше, -- все это носило несомненную печать еврей­ского духа. В начале XIX в. один внимательный наблюдатель [126, с. 239) рассказывает о следующем факте, как о предосудительном еврейском приеме (правда, это относится к Германии, стоявшей в экономическом отношении далеко позади других стран): "Евреи со­бирают в складчину капитан (вспомогательное средство, которого тем легче достигнуть, чем быстрее растет состояние евреев, благо­даря меркантилистической политики и т. п.); вначале они работают с очень малой прибылью, порою даже с убытком. Но как только со­вершенно рассорилось какое-нибудь торговое заведение, как только завоевана прочная монополия, цепы тотчас поднимаются самым произвольным образом"! 112, с. 288], и т.д.
   Наконец, следует еще упомянуть об одной, часто замеченной у евреев особенности: по возможности мало тратить на производство -- посредством ли применения самой дешевой рабочей силы, или же посредством применения более совершенных методов производства.
   Мы часто встречаем указания на то, что евреи могли постав­лять более дешевые товары, потому что они платили более низкую заработную плату; об этом говорят фабриканты шерсти в Авиньоне (1850) ["Revue des et. juives", vol. 36], купцы из Монпелье ["Revue des etudesjuives", 33, 289], совет города Франкфурта-на-Одере [149, с. 90], портняжный цех города Франкфурта-на-Майне.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения • 5 9 9
   У всех только что приведенных приемов есть, конечно, одна обшая черта, ускользнувшая от внимания современников, а именно: евреи, по-видимому, раньше других захватили в свои руки круп­ные области капиталистической промышленности, особенно там, где она развилась в форме кустарного производства, связанного с торговлей.
   Участие евреев, например, в образовании капиталистической ткацкой промышленности было более значительным, чем это пред­полагали до сих пор. Но я не намерен выяснять дальше эту связь, потому что не вижу в этой деятельности евреев ничего типично ев­рейского.
   Для нашей основной мысли интересно, пожалуй, указать еще на тот факт, что евреи сознательно, из рациональных соображений первые прибегали к новым формам производства, как и к новым формам торговли.
   Нам остается отметить еще одну еврейскую особенность в ве­дении коммерческих дел, о которой мы, правда, не находим ника­ких упоминаний в документах раннекапиталистической эпохи (мо­жет быть, потому, что эта особенность резко обнаружилась лишь в более позднее время), но которая носит тот же духовный отпеча­ток, что и все до сих пор рассмотренные черты еврейской торгов­ли. Я имею в виду сознательное придумывание все новых и новых ловких приемов, с помощью которых можно было вербовать поку­пателей, -- безразлично, касалось ли это новой группировки това­ров, новых форм платежа, новых комбинаций разных отраслей тор­говли, новых форм предложения услуг-- словом, какою-нибудь нововведения в коммерческой жизни для привлечения покупателей.
   Было бы очень любопытно сгруппировать все те "новшества", которыми торговые и коммерческие отношения обязаны евреям. (Технические нововведения не играют в данном случае почти ника­кой роли.)
   Я хочу указать лишь на несколько таких коммерческих "изоб­ретений", еврейское происхождение которых для нас теперь уже не подлежит сомнению. (Я уверен, что их можно было бы легко умно­жить, оставляя совершенно в стороне вопрос о том, родилась ли в головах евреев самая творческая идея или только ее коммерческое применение.) Уже упомянутые различные методы дешевой купли и перепродажи старых или залежалых товаров были, конечно, перво-
   6 0 0 • Евреи и хозяйственная жизнь
   начально тоже "остроумной идеей", на которую кто-нибудь должен был набрести. Сюда же принадлежит и торговля остатками и по­добным товаром, равным образом часто превозносимая особенность евреев "не редко кормиться и наживаться на счет самых негодных отбросов" и связанное с ней их умение превращать в очень ценный предмет торговли "самый простой предмет, который до того не имел никакой цены, как-то: тряпки, заячьи меха и т. п."! Пожалуй, их можно было бы назвать родоначальниками промышленности по пе­реработке отбросов.
   Насколько идея крупного базара -- еврейского происхождения, это еще нуждается в выяснении "на основании источников". Во всяком случае, мы видели уже, что евреи, как заимодавцы под залог, были первыми, в чьих лавках накоплялись предметы самого разнообраз­ного свойства. А в этом резком противопоставлении предметов, относящихся к разнообразнейшим отраслям торговли и служащих самым разнообразным потребностям, надо думать, заключается один из характерных признаков современного крупного базара. Полней­шая индифферентность торговца по отношению к объекту его дея­тельности, которая благодаря этому приобретает исключительно коммерческий характер, составляет характерную особенность владельца базара, и особенность эта (как уже вытекает из своеобразного отно­шения евреев к промышленности) присуща евреям. Известно, что
   21
   в настоящее время крупные базары в Соед. Штатах и Германии- почти всецело находятся в руках евреев (во Франции же большей частью в их руках). Важным новшеством в организации розничной торговли было в свое время введение частичной уплаты при покупке на боль­шую сумму или при покупке дорогих предметов. По крайней мере, относительно Германии можно с уверенностью сказать, что здесь родоначальниками "торговых заведений в рассрочку" были евреи. В одном сочинении начала XIX в. мы читаем: "Среди евреев существует категория лавочников, необходимых бедному люду и очень полез­' Из доклада венгерской и зибенбюргерекой придворной канцелярии от 6 ян­варя 1786 г. 2
   "In the USA the most striking characteristic of Jewish commerce is found in the large number of department stores held by Jewish firms". "Jew. Ene", ст. "Commerce", 4, 192.
   3
   См., напр., перечень фирм: Hirsch Jul. Das Warenhaus in Westdeutschland, 1910.
   Образование капиталистического хозяйственного воззрения "601
   ных для самой торговли. Это -- люди, продающие бедному люду платье или материю на платье, за которые получают плату малыми частя­ми" [127, с. 33].
   Целый ряд нововведений в развитии гостиниц и трактиров своим происхождением также обязаны евреям. Первая кофейня в Англии (вероятно, вообще первая) была открыта евреем, по имени Якобе, в 1650 или 1651 г. в Оксфорде. (В Лондоне первая кофейня откры­вается лишь в 1652.) [219, с. 68] Совершенно новая эра ресторанно­го дела была открыта евреем Кемпинским; важнейшим новым прин­ципом в этой области является установление определенного разме­ра потребления и цен.
   Чрезвычайно важный институт, профессионального кредитного посредничества также ведет свое начато от евреев. (Относительно Германии это доподлинно известно.)
   Но во всех этих новых формациях экономической жизни нас интересует здесь не выраженное в них специфическое дарование (о котором я говорил уже раньше и о котором еще буду говорить в дру­гой связи), а исключительно выступающая в них своеобразная хо­зяйственная тенденция: стремление к новым ухищрениям. Я кос­нулся этого вопроса в настоящей главе потому, что она трактует о еврейском духе, о еврейской коммерческой морали, о специфиче­ски еврейском укладе хозяйственных воззрений. Мы теперь у конца этого отдела и можем оглянуться на пройденный нами путь. Мы, прежде всего, видели резкое противоречие, в котором стояли друг к другу в течение всей раннекапиталистической эпохи еврейский и нееврейский строй хозяйственных воззрений. Основную идею гос­подствовавших тогда хозяйственных воззрений я пытался резюмировать в том смысле, что традиционализм, принцип пропитания, идея сословной дифференциации и принцип устойчивости служили их важнейшими составными элементами. Но что же является принци­пиально новым в специфически еврейском способе мышления? Мы можем резюмировать это в немногих, но знаменательных словах: это есть "современный" дух, господствующий в наше время над всеми хозяйственными субъектами. Просматривая весь перечень грехов, в которых укоряют евреев в продолжение XVII--XVIII вв., мы вскоре убеждаемся, что этот перечень, исключая не идущие в счет чисто преступные манипуляции, не содержит в себе ничего, что не вхо­дило бы в обиход современного коммерсанта, как нечто само собой
   6 0 2 • Евреи и хозяйственная жизнь
   разумеющееся, что не служило бы хлебом насущным для каждого современного коммерческого предприятия. Еврей во все эти столе­тия является, наперекор господствующим взглядам, принципиаль­ным сторонником индивидуалистических экономических воззрений, находящих свое выражение в следующих нормах: сфера деятельнос­ти каждого хозяйственного субъекта ни в каком направлении не ог­раничена никакими объективными положениями, касается ли дело величины сбыта, или разграничения профессий; каждый хозяйствен­ный субъект во всякое время должен заново завоевать свою позицию и во всякую данную минуту защищать ее от посягательств со сторо­ны; он также в праве отвоевать для себя за счет других столько эко­номического простора, сколько может; средства борьбы должны быть преимущественно духовного свойства, как хитрость, изворотливость, лукавство; в экономической борьбе надо считаться лишь с предела­ми, намеченными уголовным уложением; все экономические про­цессы надлежит регулировать лишь по личному усмотрению в инте­ресах возможно большей целесообразности. В этих нормах, как видно, победоносно проложили себе путь идеи "свободной торговли", "сво­бодной конкуренции", экономический рационализм, чистый капи­талистический дух -- словом, все то, что составляет современный уклад хозяйственных воззрений, в развитии которых евреи сыграли крупную, если не решающую роль. Ибо именно они внесли эти воззрения извне в совершенно отличный от них круг идей.
   Литература
   1. Adler Elicmi N. Auto da Fe and Jew. Ib. Vol. XII-XV. 1907.
   2. Albion Morris Dyer. Points in the first chapter of New-York Jewish History. // "Am. Jew. Hist. Soc.", 3, 41 и сл.
   3. Allgemeine Schatzkammer der Kauffmannschaft oder vollstandiges Lexikon aller Handlungen und Gewerbe. Vol. 1, 2. 1741.
   4. Andreades A. Hist, of the Bank of England. 1909.
   5. Arendt Friedr. Wilh., Rousset Abraham Charles. Verzeichnissen der gegenwartigen Alter Manner. 1801 и сл.
   6. Auerbach L. Das judische Obligationenrecht I. 1871.
   7. Auerbach В. H. Geschichte der israelitischen Gemeinde Halberstadt. 1866.
   8. Baasch E. Hamburgs Seeschiffahrt und Warenhandel etc. // "Zeitschrift des Ver. f. Hamb. Gesch", 9, 1894.
   9. Back Samuel. Die Entstehungsgeschichte der portugiesischen Gemeinde in Amsterdam. S. A., 1883.
   10. Barbeck H. Geschichte der Juden in Nurnberg und Furth. 1878.
   11. Barrios de. Hist, universal Judaica.
   12. BeerAd. Das Staatsschuldenwesen und die Ordnung des Staatshaushalts unter Maria Theresia. 1894.
   13. Bender J. H. Der Verkehr mit Staatspapieren. 2-е изд., 1830.
   14. Besekes. Thes. jur. camb. P. II. 1783.
   15. Biener F. A. Wechselrechtliche Abhandlungen. 1859, 145.
   16. Bloch Ph. Der Mamran der judischpolnische Wechselbrief. От­тиск из "Festschrift zum 70 Geburtstage A. Berliners". 1903.
   17. Bloch Maur. Les juifs et la prosperite publique a travers l'histoire. 1899.
   18. Bock Jules de. Le joural a travers les ages 1907.
   19. Bodemeyer Hild. Die Juden. Ein Beitrag zur Hannoverischen Rtsgsch. 1855.
   20. Brann M. Line Sammlung Further Grabschriften.
   21. Brunner H. Forschungen zur Geschichte des deutschen und franzosischen Rechts. Ges. Auff. 1894.
   22. Brunner Franz. Franzosische Inhabepapiere.
   23. Brunschvicg Leon. Les juifs en Bretagne au XVIII siecle. // "Revue des etudes juives", 33. 1896.
   24. Bucher K. Bevolkerung von Frankfurt a/M. 1886.
   25. Cahen Ab. Les juifs de la Martinique au XVII siecle. // "Revue des etudes juives", vol. II.
   6 04 • Евреи и хозяйственная жизнь
   26. Campbell Douglas. The Puritan in Holland, England and America, 2. 1892.
   27. Capefique M. Banquiers, founisseurs etc., 1856.
   28. Caro Gerg. Social- und Wirtschaftsgeschichte der Juden im Mittelalter und der Neuzeit. 1908.
   29. Carqueja Bento. О capitalismo moderno e as suas origens em Portugal. 1908.
   30. Castro Henry. Pioner and Colonist. // "Pubi." 5, 39 и сл.
   31. Charakteristik von Berlin. Stimme eines Kosmopoliten in der Wusten. В 2-х томах.
   32. Chas Jones. C. The settlement of the Jews in Georgia. // "Pubi.", 1, 6, 9.
   33. Cobneiro Manuel B. D. Hist, de la economia politica en Espana. В 2-х тт.
   34. Cohen Henry. Henry Castro, Pioner and Colonist. // "Pubi." 5, 39 и сл.
   35. Cohen Henry. The Jews in Texas. // "Pubi.", 4, 9 и сл.
   36. Cochut P. A. Law, son Systeme et son epoque. 1853.
   37. Crump Arth. The theory of Stock exchange, 1873. Repr. 1903.
   38. Czacki. Rosprava о Zydach.
   39. D'Blossiers Tovey. Anglia Judaic a or the History and Antiquities of the Jews in England. 1738.
   40. Dobritz Walther. Die Staatsschulden Sachsens in der Zeit von 1763 -- 1837. Leipziger In.-Diss., 1906.
   41. Dally c. p. History of the Settlement of the Jews in North-America, 1893.
   42. Danckamp E. E. Die Amsterdamer Diamantenindustrie, 1895.
   43. Das Haus Rothschild. Seine Geschichte und seine Geschafte. 2 тома. 1857.
   44. Datz P. Histoire de la Publicite. 1894.
   45. De Snarte Victor. Un banquier du Tresor royal au XVII siecle. Samuel Bernard'sa vie et sa correspondance 1651 -- 1739, 1893.
   46. Defoe Dan. The complete English Tradesman. 1. Ed., 1726.
   47. Dembitz Lewis N. Jewish Beginnings in Kentucky // "Pubi.", 1,99.
   48. Dietz A. Stammbuch der Frankfurter Juden. Geschichtliche Mitteilungen uber die Frankfurter judischen Familien von 1549-- 1849.
   49. Doyle J. A. The Colonies under the House of Hannover. 1907.
   Литература • 605
   50. Drumont Ed. La France juive. 104. ed. I, 259.
   51. Dyer Albion Morris. Points in the first chapter of New York Jewish History. // "Am. Jew. Hist. Soc.", 3, 44.
   52. Eberstadt Rud. Franzosisches Gewerberecht. 1899.
   53. Ehrenberg R. Fondsspekulation. 1883.
   54. Ehrenberg R. Grosse Vermogen и т. д. I том: Die Fiigger-Roth- schild -- Krapp, 2-е издание. 1905.
   55. Ehrenberg R. Zeitalter der Fugger, 2. 1896.
   56. Einiges aus dem Leben der amerikanisch judischen Familie Seligman aus Bryersdorf in Bayern" // "Bulls Monatsblattern" 26 Jahrg. 1906.
   57. Eliass H. The Jews of Chicago. // "Pubi." 11,117 и сл.
   58. Elias A. The Jews of South Carolina, 1903.
   59. Endemann. Studien in der rom. Kanon. Wirtshafts- und Rechtslehre 1, 1874.
   60. Essai sur la Colonie de Surinam avec l'histoire de la Nation juive Portugaise y etablie. 2 vol. Paramaribo, 1788.
   61. Fagniez Gust. L'economie sociale de la France sous Henry IV. 1897.
   62. Fasse! N.B. Das mosaisch-rabbinische Zivilrecht. 2 тома, 1852, 1854.
   63. Feilchenfeld A. Anfang and Blutezeit der Portugiesengemeinde in Hamburg. // "Zeitschr. des Ver. f. Hamb. Gesch", 10. 1899.
   64. Feilchenfeld A. Die alteste Geschichte der deutschen Juden in Hamburg. // "Monatsschrift fur Geschichte und Wissenschaft des Judentums" 43, 1899.
   65. Felsenthal B. On the history of the Jews of Chicago. // "Pubi.", 2.
   66. Fermin. Tableau de Surinam. 1778.
   67. Ftschells Dr. Chronological Notes of the History of the Jews in America.
   68. Frankel. Der gerichtliche Bewies nach mosaischem Recht. 1846.
   69. Francis J. Stock exchange. 1849.
   70. Franke Oskar. Der Jude in den deutschen Dichtungen des XV, XVI und XVII Jahrhunderts, 1905.
   71. Frese Benedikt. Aus dem grako-agyptischen Rechtsleben. 1909.
   72. Freudenthal Max. Leipziger Messgaste // "Monatsschrift". 45, 1901.
   73. Frieden wald Herb. Jews mentioned in the Journal of the Continental Congress. // "Pubi." of the Amer. Jew. Hist. Soc, 1.
   74. Friedenwald Herb. Some Newspaper advertisement of the 18 cent. // "Pubi.", vol. VI.
   75. Friedrich Bothes. Beitrage zur Wirtchafts - und Socialgeschichte der Reichstadt Frankfurt. 1906.
   60б • Евреи и хозяйственная жизнь
   76. Fromer Jak. Das Wesen des Judentums. 1905.
   77. Funke K. Die Leipziger Messen. 1897.
   78. Geiger L. Die Geschichte der Juden in Berlin. 2 тома. 1870 --1871.
   79. Geschichte der Juden in der Reichsstadt Augsburg. 1803.
   80. Geschichte Philanders von Sittewaldt das ist Straffschriften Hans Wilhelm Moscherosch von Willstatt. 1677.
   81. Glagau Otto. Der Borsen- und Grun dungs schwindel in Deutsch- land. 1877 (1-е изд.), 1887 (2-е изд.).
   82. Godard Just. L'ouvrier en soie. I. 1899.
   83. Goldschmidt. Inhaber-Ordre, -- und exekutorische Urkunden im klassischne Altertum // "Ztschr. f. Rechtsgesch. Rom.". Отд. 10, 1889.
   84. Goldschmidt. Universalgeschichte des Handelsrechts. 1891.
   85. Goldstein N. W. Die Juden in der Amsterd. Diamantenindustrie. // "Zeitschrift fur Dem. u. Stat. des Jud", 3, 178 и сл.
   86. Gomoll A. Die kapitalistische Mausefalle. 1908.
   87. Gonner N. Th. Von Staatsschulden, deren Tilgungsanstalten und vom Handel mit Staatspapieren. 1826, ї 30.
   88. Gosselin. Doc. inedits pour servir a l'histoire de la marine normande et du commerce rouennais pendant les XVI et XVII siecles. 1876.
   89. Gottheil J. H. The Jews and the Spanisch Inqusition. // "The Jew. Qart. Rew." 15, 1903.
   90. Gottheil Rich. Contributions to the History of the Jews in Surinam. // "Publ.">, 9, 129 и сл..
   91. Graetzff Die Familie Gradis // "Monatsschrift", 24, 1875; 25 1876.
   92. Graetz. Geschichte der Juden. В 10 томах.
   93. Griesheim Chr. Ludw. v. Die Stadt Hamburg, Anmerkungen und Zugaben. 1759.
   94. Grunwald M. Hamburgs deutsche Juden bis zur Auflosung der Dreigemeinde, 1811. 1904.
   95. Grunwald M. Portugiesengraber auf deutscher Erde. 1902.
   96. Gudemann M. Zur Geschichte der Juden in Magdeburg. Monats- schrift, 14 1865.
   97. Guicciardino L. Tetuis Belgii Descriptio. 1652.
   98. Guillard Edm. Les operations de Bourse. 1875.
   99. Haenle S. Geschichte der Juden im ehemaligen Furstentum Ansbach. 1867.
   100. Handelmann N. Geschichte der Insel Hayti. 1856.
   Jlumepamypa • 607
   101. Handelmann H. Geschichte von Brasilien. 1860.
   102. Hatten John Camden. The original Lists etc. 1874.
   103. Hautchamp du. Histoire du Systeme des Finances sous la minorite de Louis XV. I. 1739.
   104. Hegemann C. Die Entwicklung des franzosischen Grossbankbetriebes 1908, 9.
   105. Heinemann David E. Jew. Beginnings in Michigan before 1850. / / "Pubi.", 13,47 H en.
   106. Hecht F. Geschichte des Inahberpapiers in den Niederlanden. 1869.
   107. Hilfman P. A. Some further Notes on the History of the J. in S. / / "Pubi.", 16, 7 H cji.
   108. Hirsch Jul. Das Warenhaus in Westdeutschland. 1910.
   109. Historische Nachlese zu den Nachrichten der Stadt Leipzig, ed. M. Heinrich Engelbert Schwartze. 1744.
   110. Honn Georg Paul. Betrugs-Lexikon, worinnen die meisten Betruge- reyen in allen Standen nebst denen darwider guten Theils dienenden Mittelin entdeckt von Dritte Edition, 1724.
   111. Hollander I. H. Some unpublished material relating to D-r. Jacob Lumbrozo of Maryland. // "Pubi.", vol. I.
   112. Holst Lud. Judentum in allen dessen Teilen aus einem staatswissen- schaftlichen Standpunkte betrachtet. 1821.
   113. Huhner Leon. Asser Levy, a noted Jew. Burzher of New- Amsterdam. // "Pubi.", 8, 13.
   114. Huhner Leon.Jhc Jews of Georgia in Colonial Times // "Pubi.",
   10, 65 h cji.
   115. Hunner Leon. The Jews of South Carolina from the earl // "Pubi." 115a. Huhner ёeo".Whence came the first Jewish settlers of New-Jork //
   "Pubi.", 9, 75 H CJI.
   116. Hume D. Essays. 2. 1793.
   117. Hyamson Albert M. A. History of the Jews in England. 1908.
   118. Italie E. Geschiedenes der Israelitischen Gemeente te Rotterdam. 1907.
   119. Jacobs Jos. Typical character of the Anglo-Jewish History. // "The Jew. Quarterly Review" 10 1898, 230.
   120. Joffe M. Die Stadt Posen. // Schriften des Vereins f. S. P. 119.
   11, 151.
   121. Jahrbuch der Liter. Ver. 1861.
   122. Jahrbuch des Literar. Vereins, 1861.
   60 8 * Евреи и хозяйственная жизнь
   123. Jameson. // "Am. Jew. Hist. Soc.", I, 42.
   124. "Jewish Chronicle*, 1859.
   125. "Jewish Encyclopedia*.
   126. Juden in d. deutschen Handelsstadten. 1818.
   127. Juden, sind sie der Handlung schadlich? 1803.
   128. Justi J. H. G. von. Staatswirtschaft, I2. 1758.
   129. Jose D. Amador de Los Rios. Historia social, politica y religiosa de los Judios de Espana y Portugal. 3 tomos. 1875-1876.
   130. Kahn Leon. Les juifs a Paris au XVIII siede. 1894.
   131. Kahn Leon. Les juifs sous Louis XV. 1892.
   132. Kaufmann Dav. Die Vertreibung der Marranen aus Venedig im Jahre 1550. // "The Jews Qarterly Rev.", 13, 1901.
   133. Kayserling M. Chr. Kolumbus. 1894.
   134. Kayserling M. The Colonisation of America by the Jews // "Am. Jew. Historical Soc", 2, 73.
   135. Kayserling M. Geschichte der Juden in Portugal. 1867.
   136. Kayserling. The Jews in Jamaica etc. // "The Jewish Quarterly Review", 12 1900.
   137. Kellen F. Studien uber das Zeitungswesen. 1907.
   138. Kiesselbach Arnold. Die wirtschafts- und rechtsgeschichtliche Entwicklung der Seeversicherung in Hamburg. 1901.
   139. Klerk de Reus G. C. Geschichtliche Ueberblicke der niederlandisch ostindischen Compagnie. 1894.
   140. Knapp G. T. Ursprung der Sclaverei in den Kolonien // Archiv f. Soc. Pol., 2.
   141. Knies. Der Kredit. 1876.
   142. Koenen H. J. Geschiedenes der Joden in Nederland. 1843.
   143. Kohler M. J. Jewish Activity in American Colon. Commerce. // "Pubi." 10, 59.
   144. Kohler M. J. Phases of Jewish Lafe in New-York befor 1800. // "Am. Jew. Hist. Soc." 2, 94.
   145. Kohler Max J. Civil Status of the Jews in Colonial New-Jork // "Pubi.", 6, 81 H en.
   146. Kohler Max J. Beginnings of New-York Jewish History. // "Pubi." of Am. Jew. Hist. Soc, 1, 43.
   147. Kohler Max J. The Jews in New Port. // "Pubi.", 6.
   148. Kohut G. Al. Les juifs dans les colonies hollandaise. // "Revue des etudes juives" 31 1895, 293 il CJI.
   Литература • 6 0 9
   149. Konig. Annalen der Juden in den preussischen Staaten besonders in der Mark Brandenburg. 1790 (1900).
   150. Konig. Die Juden in Oesterreich. В 2 томах. 1842.
   151. Kracauer. Beitrage zur Geschichte der Frankfurter Juden im 30 jahrigen Kriege. // "Zeitschrift fur die Gesch. der Juden in Deutsch- land", 3 1889.
   152. Kuntze. Die Lehre von den Inhaberpapieren. 1857.
   153. Kuntze. Zur Geschichte der Staatspapiere auf den Inhaber // "Ztschr. fur das ges. Handelsrecht", 5, 198 и сл.
   154. L 'Estocq Lud. Exercitatio de indole et jure instrumenti Judaeis usitati cui nomen "Mamre" est. 1755. ї VII и сл. в "J. M. G.".
   155. Lattes Elia. La liberta della banche a Venezia dal secolo XIII at XVII secondo i documenti inediti dae R. Archivio dei Fraziec. 1869.
   156. Lau Th. L. Einrichtung der Intraden und Einkauften der Souveraenen и т. д. 1719.
   157. Lehmann К. Die geschichtliche Entwicklung des Aktienrechts. 1895.
   158. Lespeyres E. Geschichte der volksw. Anschauungen d. Niederlande. 1863.
   159. Levy A. Notes sur l'histoire des Juifs en Saxe. // "Revue des etudes juives", 26. 1893.
   160. Levy A. Die Juden in Sachsen. 1900.
   161. Levy A. Geschichte der Juden in Sachsen. 1890.
   162. Liebe G. Das Judentum in der deutschen Vergangenheit. 1903.
   163. Ligon. History of Barbados. 1657.
   164. Lindo E. ff. The history of the Jews of Spain and Portugal. 1848.
   165. Lippmann. Geschichte des Zuckers. 1890.
   166. Lipsius. Von der Bedeutung des griechischen Rechts, 1902.
   167. Loeb Is. Le nombre des juifs de Castille et d'Espagne au moyen age. // "Revue des etudes juives" 14. 1887.
   168. Lucas С. P. The historical Geography of the British Colonies, напр. 22 1905,
   169. Luzac. Richesse de la Hollande, 2, 1778.
   170. Luzzata S. Disc, circia il stato degli Hebrei in Venezia. 1638, гл. 1, с. 9, 29.
   171. Maignial M. La question juive en France en 1789. Paris, 1903.
   172. Malvezin Theophile. Histoire des juifs a Bordeaux. 1875.
   173. Markeus. The Hebrews in America.
   39-3151

ВЕРНЕР ЗОМБАРТ: СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА

    
   Николай фон Крейтор
    
   В своей работе "Немецкий социализм" Вернер Зомбарт затрагивает важную тему социалистической международной политики, которая обсуждалась многими видными представителями "Консервативной революции" в Германии, в частности Мюллером ван ден Бруком, Эрнстом Юнгером и Гансом Церером. Припомним слова Мюллера ван ден Брука из его книги "Третья империя": "Социализм должен быть национальным, не интернациональным, и он должен мыслить в категориях международной политики".
   К подобным же выводам приходит и Зомбарт. В своей теории социалистической международной политики он опирается на работы известного итальянского политолога марксиста Энрико Горрадини (Enrico Gorradini "Il Nazionalizmo Italiana"), для которого социализм - это национализм пролетарских наций. Подобно тому, как в капиталистическом обществе ведется классовая борьба между эксплуататорами и эксплуатируемыми, аналогичным же способом происходит классовая борьба между нациями эксплуататорами - Западом и пролетарскими нациями. Победа социализма на арене международной политики - это решительная и окончательная победа над Западом.
   Зомбарт пишет: "Исходя из позиций марксизма и идеологии угнетенных классов, Горрадини пришел к выводу, что классовая эксплуатация имеет аналогию в национальной эксплуатации и поэтому понятие социалистическая классовая борьба приложимо также и к классовой борьбе наций на международной арене. В международных отношениях необходимо различать между эксплуатируемыми нациями и нациями - эксплуататорами. Первые - это пролетарские нации, вторые - буржуазные империалистические нации Запада. Социализм - идеология пролетарских наций. Классовая борьба внутри нации соответствует классовой борьбе между нациями, стачка ultima ratio первой, война второй. Капиталистический класс - враг на национальной арене, империалистический Запад - на международной. И социализм невозможен без сокрушения и одного, и другого. Зомбарт подчеркивает, что Горрадини испытал в молодости влияние Жоржа Сореля и его теории генеральной стачки как главного инструмента классовой борьбы и в своих поздних работах понятие "генеральной стачки" он применил к войне пролетарских наций против Запада.
    
   СОЦИАЛИЗМ КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ
    
   Внимательно читая работы Вернера Зомбарта, можно четко наметить концепцию социализма как геополитическое понятие. Эта концепция включает определение пространства, принципы организации и социальная структура этого пространства, и его организующую идею.
   Вернер Зомбарт, как и другие представители "Консервативной революции", был ярым противником идеологии универсализма и концепции геополитического пространства, определенного как абстрактный экономический рынок.
   Национальное пространство определенного народа всегда исторически специфично, и в пространственном плане ограничено и защищено.
   Национальное пространство для Вернера Зомбарта - это то, что Карл Шмитт называет Гроссраум, в котором превалирует воля определенного народа. В экономическом отношении Гроссраум экономически самодостаточен, т.е. экономически обусловленный принцип организации этого пространства - это автаркия.
   Автаркия, как понятие, было в геополитике анализировано шведским геополитиком Рудольфом Челленом. Припомним слова Челлена: "экономическая самодостаточность не столько экономическая как политическая проблема". Немецкий же геополитик Отто Маул, рассматривая американский экономический империализм, подчеркивал, что "полное экономическое проникновение имеет тот же эффект, что и территориальная оккупация". Рудольф Челлен писал в своей книге "Государство как форма жизни", что "принцип автаркии в корне несовместим с космополитической концепцией свободной торговли. Под лозунгом "свободной торговли" происходило завоевание и колонизация мира империалистическими государствами. Автаркическое государство защищает "народный дом". Автаркический принцип заменяет "открытые двери" "закрытыми сферами влияния".
   Для Зомбарта, как и для Челлена, автаркия - антитеза экономическим принципам Запада. Таким как "свободная торговля" и экономический империализм под лозунгом политики "открытых дверей".
   Автаркическое пространство - антитеза западной концепции мира, воспринятого как абстрактный рынок. Автаркическое пространство всегда конкретное пространство определенного, исторически сложившегося народа. Не случайно Челлен назвал Швецию "народным домом". В этом автаркическом пространстве превалирует примат политики над экономикой.
   Основополагающая идея этого автаркического пространства - социализм, подчеркивает Зомбарт. Народная структура в этом пространстве характеризуется соборностью Gemeinschaft, антитеза которой атомизированное буржуазно-либеральное общество Запада, которое функционирует наподобие акционерного общества - Gesellschaft. Соборность - это соединенный и сплоченный народ. Поэтому соборность в корне несовместима с максимой Гоббса: "Все против каждого и каждый против всех".
   Отталкиваясь от своей работы "Герои и торгаши" и в некотором отношении подходя близко к концепции "Труженика" Эрнста Юнгера, Зомбарт определяет этот сплоченный народ как народ-Труженик, народ-герой.
   "Народ-Труженик" руководствуется во внешней политике принципами социалистической внешней политики. Социалистическая внешняя политика - это решительное противопоставление нациям-паразитам, нациям эксплуататоров. К этому противопоставлению концептуальная пара "враг-друг" Карла Шмитта применима. Иными словами пролетарская нация - это политический пробужденный народ, который стремится к самоутверждению. И элемент этого самоутверждения, снова подчеркивает Зомбарт - бескомпромиссная борьба с нациями-паразитами. Иными словами - с Западом.
   Чтобы обобщить идею социализма как геополитическую концепцию, в итоге можно сказать следующее: Социализм - это конкретное пространство исторического существующего народа (Gemeischaft), которое в экономическом отношении является защищенным экономическим пространством-автаркией, в котором превалирует принцип соборности и примат политики над экономикой. Доминирующая идея этого пространства - социализм. Социализм не только экономическая структура, но и организованная воля политически пробужденного народа, ведущая к историческому самоутверждению. И социалистическое государство руководствуется принципами социалистической международной политики в своих международных отношениях.
   Вернер Зомбарт и Макс Вебер: две точки зрения на происхождении капитализма
   http://www.moneybum.su/kapitalizm/473-2013-02-14-18-33-11
   В начале прошлого века в Германии вышли почти одновременно две книги, которые сегодня считаются "классикой" социологии. Это работа Мак­са Вебера "Протестантская этика и дух капитализма" (1905) и работа Вер­нера Зомбарта "Евреи и хозяйственная жизнь" (1911). Обе указанные книги объединяло то, что их авторы пытались ответить на один фундаментальный вопрос социологии: каковы духовно-религиозные корни капитализма? Ответ Вебера сводился к тому, что современный капитализм возник в результате Реформации и появления "нового христианства" в лице протестантизма. От­вет Зомбарта был иной: "крестным отцом" капитализма стало еврейство с его религией иудаизма. Он писал: ".современный капитализм есть в сущ­ности не что иное, как эманация еврейского духа". Кстати, у Зомбарта был еще ряд трудов, посвященных "еврейской" теме: "Участие евреев в создании современного народного хозяйства" (1910), "Будущее евреев" (1912) и др. Эта тема нашла также свое отражение в фундаментальной работе Зомбарта "Бур­жуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека" (1913). Указанные работы подкрепляли вывод Зомбарта о решаю­щей роли еврейства в возникновении капитализма.
   Кстати, обращая внимание на большую роль евреев в трансформации традиционного общества в капиталистическое, В. Зомбарт особенно под­черкивал их решающую роль в становлении капитализма в Северной Аме­рике (этому посвящена четвертая глава его работы "Евреи и хозяйственная жизнь"). После открытия Америки у евреев, которых продолжали изгонять из разных стран Европы, появилась возможность отправиться за океан: "Лишь только ворота Нового Света открылись для европейцев, как туда толпами устремились евреи. Мы уже видели, что открытие Америки хронологически совпадает с годом изгнания евреев из Испании, мы видели, что последние годы XV в. и в первые десятилетия XVI в. массы евреев вынуждены были эмигрировать. Это была эпоха, когда еврейство Европы зашевелилось, как муравейник, в который воткнули палку. Нет ничего удивительного в том, что большая часть этого муравейника направилась в подававшие большие надежды области Нового Света. Первыми купцами в Америке были евреи. Первые промышленные учреждения в американских колониях обязаны сво­им происхождением евреям". Первыми еврейскими колонистами были ев­реи Испании и Португалии, затем еврейская эмиграция в Северную Амери­ку стала осуществляться из Голландии, а еще позднее - из Англии. Новый мощный приток евреев в Северную Америку произошел в 1654 году, когда еврейские колонисты были изгнаны из Бразилии, бывшей на тот момент ко­лонией Португалии. Зомбарт в своей книге цитирует американского прези­дента Теодора Рузвельта, который в связи с 250-летием поселения евреев в Северной Америке заявил: "евреи помогли создать эту страну". Еще более выразительно заявление по этому случаю бывшего (на тот момент) амери­канского президента Гровера Кливленда, которого также цитирует Зомбарт: ".ни одна из составляющих американский народ национальностей не ока­зала большего, прямого или косвенного, влияния на развитие современного американизма, чем еврейская нация".
   Вебер и Зомбарт были лично друг с другом знакомы (оба работали в Гейдельбергском университете) и между собой дискутировали по указан­ному вопросу, у каждого из них были свои веские аргументы в пользу за­щищаемой точки зрения. Об этих аргументах мы говорили в предыдущем разделе. Аргументы сторон часто оказываются более остроумными, чем "научно обоснованными" (хотя каждый из авторов пытается выглядеть предельно "объективным"). Напомним лишь один аргумент со стороны Вебера: страны, в которых капитализм развивался быстрее, были преиму­щественно протестантскими; страны католические в своем капиталисти­ческом развитии отставали. Вроде бы очень убедительный факт в пользу веберовской точки зрения. Но Зомбарт парирует этот аргумент своим объ­яснением: католические страны с их достаточно строгими христианскими ограничениями процента, прибыли и наживы "выдавливали" евреев с их "духом капитализма" в страны протестантские, где таких ограничений не было. И скапливавшиеся там евреи выступали в роли "мотора" быстрого капиталистического развития.
   В конечном счете точка зрения Макса Вебера (несмотря на все логиче­ские натяжки) оказалась более популярной, сегодня она перекочевала в учеб­ники по истории, экономики, социологии. По нашему мнению, эта точка зре­ния возобладала не в силу каких-то чрезвычайно убедительных аргументов и фактов, а потому, что она идеологически выгодна тем, кто заботится об имидже капитализма. Ведь она представляет капитализм в качестве строя, получившего "освящение" со стороны христианства. "Первопроходцы" ка­питализма изображаются Вебером как "христианские герои", демонстриру­ющие аскетизм и ищущие спасения своей души (хотя и своеобразным спо­собом - через обогащение; причем не любые методы обогащения для них являются приемлемыми - они строители "цивилизованного" капитализма).
   А может быть, превознесение в XX веке версии Вебера было призвано скрыть истинную роль еврейства в становлении капитализма? О роли ев­рейства (иудаизма) в становлении капитализма в истекшем веке говорили мало. Вероятно, отчасти из-за "рискованности" темы (любое неосторожное высказывание о еврействе - повод для обвинения автора в "антисемитиз­ме"). Отчасти из-за недостатка информации.
   По истечении века после выхода работы Зомбарта обозначился опреде­ленный интерес к творческому наследию немецкого социолога за рубежом и в России . Также наметилось некоторое оживление в обсуждении подня­той Зомбартом темы о роли евреев в становлении капитализма. Оживление преимущественно со стороны тех авторов, которые позиционируют себя как "евреи".
   Прежде всего следует упомянуть книгу известного западного полито­лога (бывшего первого президента Европейского банка реконструкции и развития) Жака Аттали под названием "Евреи, мир и деньги" (на француз­ском языке). В этот список следует добавить большую статью Ирины Федо­сеевой "Евреи и капитализм", опубликованную в еврейском русскоязычном журнале. Наконец, это вышедшая на русском языке книга израильского журналиста и писателя Петра Люкимсона "Бизнес по-еврейски. Евреи и деньги". К указанным работам можно также прибавить книгу Джерри
   Мюллера из Католического университета Америки под названием "Капита­лизм, коммунизм и евреи".
   Знакомство с этими работами вновь заставляет нас задуматься о том, каковы же действительные духовно-религиозные причины возникновения капитализма. Вопрос не праздный, ибо мы сами уже два десятка лет живем при капитализме. Нам не мешало бы разобраться в этом новом для нас мире, причем не только в его экономическом порядке (на эту тему у нас пишут не­мало), но также в его духовно-религиозном устроении.
   Сразу отмечу, что книга Джерри Мюллера на меня впечатления не произ­вела, ибо он исследует свой предмет как внешний наблюдатель (т.е. нееврей). Его исследование поверхностно, после книги Зомбарта читать ее неинтерес­но. Столь же поверхностна статья Ирины Федосеевой (в ней просто собраны некоторые факты, которые специалисту уже давно известны). Книга Жака Аттали на первый взгляд выглядит как фундаментальное исследование. Но при ближайшем с ней ознакомлении она производит впечатление чрезмерной пафосности и хвастовства: по мнению автора, евреи были везде, во всем и всегда впереди. Он прослеживает историю еврейского народа со времен Мои­сея и доказывает, что уже в те времена евреи были носителями "духа капи­тализма". Приведем несколько выдержек из книги Аттали. Прежде всего он с гордостью сообщает, что евреи дали миру две самые важные вещи - единого Бога и деньги: "Еврейский народ сделал деньги уникальным и универсаль­ным инструментом обмена, точно так же как он сделал своего Бога уникаль­ным и универсальным инструментом превосходства. "
   Автор полагает, что предписания, касающиеся поведения евреев в мире денег, которые содержатся в Талмуде, порождены не какой-то высшей силой, а привычками и характером тех людей, которые составляли Талмуд: "Авторы Талмуда сами были в большинстве торговцами, экспертами по экономике."
   Любые отношения купли-продажи, а также стремление к богатству, по мнению автора, вполне естественны, так как благословлены Богом: "Исав и Иаков подтверждают необходимость обогащения для того, чтобы нравиться Богу. Бог благословляет богатство Иакова и разрешает ему купить право первородства у его брата Исава - это доказательство, что все имеет матери­альную цену, даже в виде чечевичной похлебки".
   Деньги, как считает Ж. Аттали, это не только инструмент купли-продажи или накопления богатства, но они также средство организации самого совер­шенного общественного устройства: "В этом жестоком мире, управляемом с помощью силы, деньги постепенно оказываются высшей формой организа­ции человеческих отношений, позволяющей разрешать без насилия все кон­фликты, включая религиозные".
   Деньги, будучи неким универсальным инструментом, доступным для людей любой национальности и вероисповедания, тем не менее являются в первую очередь достоянием евреев, противостоящих остальному миру: "Деньги - машина, которая превращает священное в светское, освобождает от принуждения, канализирует насилие, организует солидарность, помога­ет противостоять требованиям неевреев, является прекрасным средством служения Богу".
   Как видно из приведенной выше цитаты, служение евреев деньгам у Ж. Аттали приравнивается к служению их Богу. Капитализм для него - это не только рынок с его специфическими способами обогащения, это прежде всего - новая религия. Он не дает ей название, по смыслу это - религия денег. Для подкрепления своей мысли о "духовной" пользе ростовщичества для ев­реев Аттали приводит цитату из рабби Якова Тама: "Это почетная профессия, ростовщики зарабатывают деньги быстро и достаточно, чтобы отказаться от других профессий и посвятить себя религиозным занятиям". Обращается внимание на то, что занятия деньгами также позволяют избегать евреям тру­довых занятий по найму: "Важное положение: каждый должен любой ценой избегать соглашаться на принудительную работу, делающую зависимым, так подчиняться кому-то равносильно возвращению в Египет. Этот запрет объ­ясняет, почему в течение веков евреи наиболее часто отказываются входить в крупные организации и предпочитают работать на себя".
   Для Аттали нет сомнения, что капитализм - это самый лучший в исто­рии человечества строй и что он - детище исключительно еврейского народа. Его книгу с полным основанием можно было бы назвать: "Манифест еврей­ского капитализма". Бросающаяся в глаза идеологическая ангажированность книги создает у вдумчивого читателя недоверие к тому, в чем бывший бан­кир стремится убедить читателя.
   А вот толстую книгу Петра Люкимсона "Бизнес по-еврейски. Евреи и деньги" я прочитал с большим интересом. Она не претендует на "академи­ческое исследование", написана живым и доходчивым языком (автор - вы­ходец из СССР и русским языком владеет превосходно). Книга базируется на многочисленных источниках, в том числе таких "первоисточниках", как Тора и Талмуд. Главное ее достоинство - она отражает еврейскую жизнь в мире денег и экономики "изнутри", причем на "бытовом уровне".
   Конечно, это отражение лишь частичное, упрощенное и нередко ис­каженное. Прежде всего потому, что автор пытается взглянуть на мир де­нег и экономики глазами "среднестатистического" еврея, а сегодня такой еврей - "средняя температура по госпиталю". Мир евреев сегодня стал очень разнородным. В первую очередь в духовно-религиозном отношении: он состоит из атеистов, агностиков, ортодоксальных иудеев, "модернизиро­ванных" иудеев и т.п. Наверное, для ортодоксальных иудеев Израиля Лю- кимсон - лишь "внешний наблюдатель" "истинной" еврейской жизни. Но таких "внешних наблюдателей" в современном Израиле - не менее 90%. Люкимсона, судя по всему, можно отнести к агностикам, но при этом он (как законопослушный гражданин Израиля) вполне уважительно и серьез­но относится к таким религиозным "источникам", как Тора, Талмуд и Каб­бала. Опираясь на эти источники, он пытается максимально нивелировать "субъективный фактор" в своем исследовании. Иначе говоря, очертить не­кий "нормативный подход", которым должен руководствоваться современ­ный еврей, соприкасающийся с миром денег, бизнеса, экономики. При этом он признает, что в ряде случаев евреи нарушают (и даже сознательно игно­рируют) официальные и неофициальные нормы денежной, имущественной и предпринимательской этики.
   В данном разделе попытаемся решить следующие задачи.
   Во-первых, попытаться на основе книги Люкимсона составить пред­ставление о религиозно-этических нормах евреев в сфере денежных, имуще­ственных и экономических отношений (назовем эти нормы "экономической этикой Торы").
   Во-вторых, оценить, насколько эти нормы соответствуют "духу капи­тализма", а также прояснить вопрос о "вкладе" евреев в становление и раз­витие капитализма.
   В-третьих, сравнить "экономическую этику Торы" с соответствующими нормами христианства.
   Несколько слов о нормах христианства. Христианские нормы этики, от­носящиеся к сфере имущественных и хозяйственных вопросов, получили до­статочно полное освещение в работах Н. В. Сомина. Он справедливо отмеча­ет, что они не были некоей константой в течение всей истории христианства. Сомин выделяет три основные "экономические доктрины" христианства.
   Первую он условно называет "святоотеческой" (основная роль в фор­мировании этой версии принадлежит Св. Иоанну Златоусту). Вторую - "умеренной". Третью - "протестантской". На протяжении первого ты­сячелетия христианства, вплоть до времени Фомы Аквинского (XIII век), превалировала самая строгая доктрина - "святоотеческая". Суть ее в доста­точно бескомпромиссном неприятии богатства и частной собственности. "Умеренная" доктрина стала доминирующей в Католической церкви. Она уже допускает возможность богатства и частной собственности (с целым рядом оговорок). Наконец, "протестантская" доктрина открыто поддержи­вает стремление человека к богатству, а частную собственность считает наиболее соответствующей природе человека. "Протестантская" доктрина, по мнению Н. В. Сомина, имеет много общего с экономической доктриной иудаизма. В сегодняшнем православии превалирует "умеренная" доктри­на. Что касается католицизма, то он в конце XX - начале XI вв. фактически встал на позиции "протестантской" доктрины.
   Для решения поставленных нами задач используем материал первых двух глав книги Люкимсона, где сформулированы ключевые нормы эконо­мической этики Торы, относящиеся к таким вопросам, как богатство, бед­ность, деньги. В общей сложности нами выделено шестнадцать основных положений (норм) экономической этики Торы. Одиннадцать из них условно относятся к вопросам богатства и бедности. Остальные - преимущественно к деньгам. Метода нашего исследования такова: сначала мы даем нашу крат­кую формулировку, раскрывающую суть того или иного положения (нормы); затем приводим выдержки из текста Люкимсона, иллюстрирующие соответ­ствующее положение; после этого предлагаем наши комментарии.
   И еще одно предварительное замечание: данный раздел посвящен не столько "еврейскому вопросу" и иудаизму, сколько оценке христианства, су­ществующего в условиях капитализма. А такая оценка будет точнее и объек­тивнее при условии понимания нами экономической доктрины иудаизма.
  -- Главная
  -- Экономика предприятия
  -- Фондовые биржи
  -- Финансовая грамота
  -- Статьи
  -- Голая экономика
  -- Капитализм
  -- Банковская система
  -- Банковские карты и их виды
  -- Бизнес и инвестиции
  -- Валюты мира
  -- Влияние полезных ископаемых на экономику
  -- Все о Рокфеллерах и Ротшильдах
  -- Денежные переводы
  -- История доллара
  -- История рубля
  -- Корпорации мира
  -- Учения Карла Маркса и Энгельса
  -- Финансовая грамота
  -- Финансовые аферы
  -- Ценные бумаги и облигации
  -- Экономика в древние времена
  -- Экономика по Адаму Смиту
  -- Финансовые пирамиды
  -- Электронные деньги
  
   Финансовые аферы

1

   Конец "Стокбанка" - Часть третья

2

   Конец "Стокбанка" - Часть вторая

3

   Заработать на обмене валют ?

4

   Hyip - что это ? Внутреннее устройство.

5

   Горячая десятка самых изобретательных мошенников всех времен и народов

6

   Испанские наследники

7

   Тюльпанный вирус

8

   Тонкое ощущение гражданской войны

9

   Амвей - внук Ваала

10

   Кубла Хан, или Видение во сне

11

   Turris Babel

12

   Семейная лавка греческих богов

13

   Завершение дела о великой афере

14

   Предупреждён - значит вооружён: Валютный Лохотрон или Правда о Форексе

15

   Старушки-аферушки

16

   Раффаэлло Фолльери - aферист, обаявший Манхэттен

17

   Фальшивые квитанции ЖКХ

18

   "Поймай меня, если сможешь"

19

   Лжедочь Горбачева в покорении Монако

20

   Аферист-жиголо по кличке Джеймс Бонд, "прокатил" совладелицу концерна БМВ на 7 миллионов евро

21

   Аллен Стэнфорд - пирамидный гений с паспортом Антигуа и Барбуды

22

   Экономические неурядицы рождают в головах мошенников новые аферы

23

   Нигерийские письма

24

   Правда о Всемирном Банке, Энрон и глобальной оккупации

25

   Энрон: выдержка из книги "Ревущие девяностые". Джозеф Стиглиц

26

   Понзи

27

   Самый громкий скандал XXI века Дело "Энрон"

28

   Как отличить Понзи от настоящего HYIP

29

   Финансовые пирамиды Понзи

30

   Бернард Медофф

31

   Сергей Мавроди

32

   Валентина Соловьева

33

   Деннис Козловски

34

   Венгерский разносторонний аферист - Варга Хирш Пьер

35

   Рекордная афера Эбберса

36

   Дело Жерома Кервьеля: может ли ошибка одного человека стоить 5 миллиардов?

37

   Кристофер Роканкурт

38

   Дети до шестнадцати... (Ларе Виндхорст)

39

   Чех на сто миллионов (Виктор Кожены)

40

   Торговля краденым как точная наука (Фредерика Мандельбаум)

41

   Совершенно правдивая история (Клиффорд Ирвинг и Дик Саскинд)

42

   Спаситель отечества (Артур Рейс)

43

   Yellow Kid, или Желтый Кидала (Джозеф Уэйл)

44

   Человек, который продал Эйфелеву башню (Виктор Ластиг)

45

   Ва-банк по-русски

46

   Абсолютное оружие

47

   Экспроприаторы в белых воротничках

48

   Не обманешь - не продашь!

49

   Классическая политэкономия "мыльного пузыря"

50

   Темное делоОтрыв и падение, или Тюльпаново-финансовый кризис

51

   Дело Enron: акулы бизнеса нередко тонут

52

   Дело Доминиона Мелхиседек

53

   Дело Марка Харриса

54

   Дело о нигерийских письмах

55

   Дело Мартина Франкеля

56

   Дело "Энрон"

57

   Дело "Би-Си-Си-Ай"

58

   Понзи и другие

59

   Афера века Бернарда Медоффа

60

   Мошенник века выдал все секреты финансистов

61

   А был ли банк?

62

   И грянул гром

63

   Мир был обманываться рад

64

   Малые и большие "шалости" банкира

65

   Рождение империи "Би-Си-Си-Ай"

66

   Банкир Абеди

67

   Афера длиною в тридцать лет или Остап Бендер может спокойно отдыхать

68

   Империя марки

69

   Любовь, кредит и прибыль

70

   Ренессанс "Дойче банк АГ"

71

   Новые благодетели

72

   Грабители и шпионы

73

   "Мой друг Гиммлер"

74

   Имперские притязания и... мошенничество

75

   Со свастикой в сердце

76

   Тайные правители

77

   На золотой волне

78

   Кровавый жир

79

   За кулисами событий

80

   "Керосиновая комедия"

81

   На всех парах и наживе

82

   Первые шаги

83

   "Узаконенное казнокрадство"

84

   Соломинки для утопающих

85

   Фальшивомонетчики в борьбе за свои права

86

   Цепная реакция в "денежно-кредитном реакторе"

87

   "Обязательное резервирование", или фиговый листок фальшивомонетчиков

88

   Кредитор последней инстанции: прикрытие фальшивомонетчиков

89

   Валютный курс как инструмент международного грабежа

90

   "Государственные мытари" на службе Pax Americana

91

   Коррупционно - разбойная вертикаль власти: Pax Americana

92

   "Долговое процветание", или "цивилизованный" грабеж (3)

93

   "Долговое процветание", или "цивилизованный" грабеж (2)

94

   "Долговое процветание", или "цивилизованный" грабеж (1)

95

   Связь банков с криминалом и спецслужбами: история банка "BCCI"

96

   Денежные власти: сплошная "тень"

97

   Рынок евродолларов -- офшор мировой финансовой системы

98

   "Теневая экономика" и спецслужбы

99

   Как запад "борется" с "теневой экономикой"

100

   "Волшебная палочка" под названием CDS

101

   Производные инструменты, или окончательная виртуализация финансов

102

   Секретность как способ существования "рыночной экономики"

103

   США и Великобритания как главные покровители офшорного бизнеса

104

   Благотворительные фонды как "внутренние" офшоры

105

   Офшоры -- угроза суверенной экономике

106

   "Налоговые гавани" и "юрисдикции финансовой секретности"

107

   "Теневая экономика": понятие и масштабы
  
  
   Бизнес и инвестиции
  
  

Начало формы

   Фильтр по заголовку  0x01 graphic

   Количество строк:  

  
  
  

N

   Заголовок материала
  
  
  
  

1

   Как обеспечить начальный капитал, если ваш бизнес этого требует?
  
  
  
  

2

   Когда инвестиции работают эффективно
  
  
  
  

3

   Инвестиции без риска - миф или реальность?
  
  
  
  

4

   Изучение чувствительности проекта
  
  
  
  

5

   Критерии эффективности инвестиционных решений
  
  
  
  

6

   Принципы принятия долгосрочных инвестиционных решений
  
  
  
  

7

   Бизнес-план инвестиционного проекта
  
  
  
  

8

   Классификация инвестиционных проектов
  
  
  
  

9

   Содержание, цель и задачи управления портфелем инвестиционных проектов
  
  
  
  

10

   Инвестиции как объект правового регулирования
  
  
  
  

11

   Инвестиционная политика предприятия
  
  
  
  

12

   Систематизация и формы инвестиций
  
  
  
  

13

   Экономическая природа и значение инвестиций
  
  
  
  

14

   Роль сбережений в воспроизводственном процессе
  
  
  
  

15

   Рекламный бизнес в сети
  
  
  
  

16

   Информационный бизнес в сети
  
  
  
  

17

   Структура Интернет-магазина
  
  
  
  

18

   Выбор целей и концепций сетевого бизнеса
  
  
  
  

19

   Выбор модели сетевого бизнеса
  
  
  
  

20

   Российский Интернет-рынок В2В
  
  
  
  

21

   Интернет-магазин, или сервисное предприятие В2В
  
  
  
  

22

   Цели и концепции Интернет-бизнеса
  
  
  
  

23

   Примеры успешного бизнеса в ИнтерПримеры успешного бизнеса в Интернет нет
  
  
  
  

24

   Сравнительный анализ традиционного и электронного бизнеса.
  
  
  
  

25

   Война как большой бизнес-проект
  
  
  
  

26

   "Обычные" миллиардеры и "мировые ростовщики"
  
  
  
  

27

   История банкирских домов мировых ростовщиков
  
  
  
  

28

   "Семейный" характер бизнеса
  
  
  
  

  
  
  
  
  

Конец формы

  
  
  
  
  
   Фондовые биржи
  

Начало формы

1

   Необходимость и сущность денег. Денежный оборот
  

2

   Основные этапы.
  

3

   РИСКИ
  

4

   Препятствия на биржевом пути.
  

5

   Биржевой "коридор"
  

6

   Перераспределительный характер ссудного капитала.
  

7

   Уровень информационной насыщенности биржевой деятельности.
  

8

   Затратный характер движения ссудного капитала.
  

9

   ОБЩЕСТВЕННОЕ НАЗНАЧЕНИЕ СПЕКУЛЯЦИИ
  

10

   ПРОБЛЕМЫ БИРЖЕВОЙ ЭТИКИ
  

11

   СТАНОВЛЕНИЕ БИРЖЕВОЙ КУЛЬТУРЫ
  

12

   Основные подходы к концепции биржевой культуры.
  

13

   Основные подходы к становлению биржевой культуры.
  

14

   Переход к "машинному" производству в биржевом деле.
  

15

   От локальных рынков к международным рынкам.
  

16

   От консервации традиций к революционным переменам.
  

17

   ИЗМЕНЕНИЯ В ОРГАНИЗАЦИИ БИРЖЕВОГО ДЕЛА
  

18

   ФОНДОВЫЕ ИНДЕКСЫ
  

19

   Биржевые клиринговые системы.
  

20

   Три основные фондовые информационные системы.
  

21

   Возможна ли единая глобальная или национальная биржа?
  

22

   Две системы организации биржевых торгов.
  

23

   Расчеты и поставка ценных бумаг.
  

24

   ИЗМЕНЕНИЯ ФОНДОВОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ
  

25

   Системы обеспечения биржевой деятельности. Традиции и перестройки
  

26

   Системы обеспечения биржевой деятельности
  

27

   Движение цен на товары, вексельный и фондовый курс
  

28

   ССУДНЫЙ И ПРОМЫШЛЕННЫЙ КАПИТАЛ
  

29

   Разрыв между спросом на капитал и потребностью в капитале.
  

30

   СРЕДНИЕ И КОРОТКИЕ ВОЛНЫ
  

31

   Фьючерсы.
  

32

   Биржевые производные инструменты.
  

33

   Типы облигаций
  

34

   Облигации.
  

35

   Акционерные общества
  

36

   Чеки.
  

37

   Векселя.
  

38

   ПЕРВИЧНЫЕ БИРЖЕВЫЕ БУМАГИ
  

39

   СТРУКТУРА ФИНАНСОВЫХ ИНСТРУМЕНТОВ
  

40

   САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ И ЗАВИСИМЫЙ ПУТЬ
  

41

   Санкт-Петербургская биржа.
  

42

   Нью-Йоркская фондовая биржа.
  

43

   Лондонская фондовая биржа.
  

44

   Амстердамская биржа.
  

45

   ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ФОНДОВЫХ БИРЖ
  

46

   СТАНОВЛЕНИЕ БИРЖЕВЫХ ЦЕНТРОВ И МЕХАНИЗМОВ
  

47

   ОСНОВНЫЕ ВИДЫ БИРЖ
  

48

   Три характерные черты бирж.
  

49

   Инновационность и консерватизм рынка.
  

50

   Освобождение и угнетение рынка.
  

51

   ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА РЫНКА
  

52

   Территория и время биржевых взаимодействий.
  

53

   Банковский и биржевой методы финансирования экономического роста.
  

54

   Первичный и вторичный фондовые рынки.
  

55

   Организованный (биржевой) и неорганизованный (внебиржевой) рынки ссудных капиталов.
  

56

   Цена ссудного капитала.
  

57

   Основные признаки рынка.
  

58

   Подходы к изучению рынка ссудных капиталов.
  

59

   ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ И ХАРАКТЕРИСТИКИ ФОНДОВОГО РЫНКА
  

60

   Исторические и логические "этажи" биржевой "постройки".
  

61

   Предшественники ссудного капитала.
  

62

   ИСТОЧНИКИ И ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ССУДНОГО КАПИТАЛА
  

63

   Уровни высвобождения и ликвидности ссудного капитала.
  

64

   ОСОБЕННОСТИ ССУДНОГО КАПИТАЛА
  

65

   Отношение к информации.
  

66

   Буржуазные школы.
  

67

   Классическая теория.
  

68

   Ссудный капитал. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ
  

69

   Подходы к определению движения цен на рынке.
  

70

   Заемщики (borrowers).
  

71

   Кредиторы (lenders).
  

72

   Основные посредники обмена.
  

73

   Виды финансовых рынков.
  

74

   Два основных подхода к финансовому рынку.
  

75

   ФИНАНСОВЫЙ РЫНОК: ТИПЫ И УЧАСТНИКИ
  

76

   Первое назначение.
  

77

   Основы классификации рынка.
  

78

   Особенности рыночного обмена.
  

79

   Типы обменных механизмов.
  

80

   МЕХАНИЗМЫ ОБМЕНА И ФИНАНСОВЫЙ РЫНОК
  

Конец формы

  
   Бизнес и инвестиции

1

   Как обеспечить начальный капитал, если ваш бизнес этого требует?

2

   Когда инвестиции работают эффективно

3

   Инвестиции без риска - миф или реальность?

4

   Изучение чувствительности проекта

5

   Критерии эффективности инвестиционных решений

6

   Принципы принятия долгосрочных инвестиционных решений

7

   Бизнес-план инвестиционного проекта

8

   Классификация инвестиционных проектов

9

   Содержание, цель и задачи управления портфелем инвестиционных проектов

10

   Инвестиции как объект правового регулирования

11

   Инвестиционная политика предприятия

12

   Систематизация и формы инвестиций

13

   Экономическая природа и значение инвестиций

14

   Роль сбережений в воспроизводственном процессе

15

   Рекламный бизнес в сети

16

   Информационный бизнес в сети

17

   Структура Интернет-магазина

18

   Выбор целей и концепций сетевого бизнеса

19

   Выбор модели сетевого бизнеса

20

   Российский Интернет-рынок В2В

21

   Интернет-магазин, или сервисное предприятие В2В

22

   Цели и концепции Интернет-бизнеса

23

   Примеры успешного бизнеса в ИнтерПримеры успешного бизнеса в Интернет нет

24

   Сравнительный анализ традиционного и электронного бизнеса.

25

   Война как большой бизнес-проект

26

   "Обычные" миллиардеры и "мировые ростовщики"

27

   История банкирских домов мировых ростовщиков

28

   "Семейный" характер бизнеса

29

   Династические браки и некоторые другие "секреты" ростовщиков

30

   Международный характер бизнеса

31

   Качество инвестиций

32

   Спекуляции под благопристойным названием "инвестиции"

33

   Конструирование нематериальных активов
    
  
   Национал-социализм
   Материал из Википедии -- свободной энциклопедии
   Перейти к: навигация, поиск

   Национал-социализм

Основные понятия

Идеология

История

Персоналии

Организации

Нацистские партии и движения

Родственные понятия

0x01 graphic

  
  
   Немецкий народ -- немецкая работа. Выставка.
   Национа?л-социали?зм (нем. Nationalsozialismus, сокращённо нацизм) -- форма общественного устройства, соединяющая социализм с крайним национализмом и расизмом, а также название идеологии, обосновывающей такого рода социальный порядок[1]. Типичным примером проведения подобной идеологии в жизнь является Третий рейх, где национал-социализм был официальной идеологией[1][2], сочетавшей в себе различные элементы социализма[3], национализма, расизма, фашизма, и антисемитизма[4]. Национал-социализм объявлял своей целью создание и утверждение на достаточно обширной территории расово чистого арийского государства, имеющего всё необходимое для благополучного существования на протяжении неопределенно долгого времени ("тысячелетний рейх")[1].
   Национал-социализм представляет собой одну из разновидностей тоталитаризма[Прим. 1][1][5].
   Содержание
  -- 1 Идеология
  -- 2 Практическая реализация
  -- 2.1 Программные установки национал-социализма в программе НСДАП
  -- 2.2 Программные установки Гитлера
  -- 3 Морально-психологическая атмосфера в обществе
  -- 4 Национал-социализм и религия
  -- 5 Последователи в современной России
  -- 6 Оценки
  -- 7 Сравнение национал-социалистической и коммунистической модели
  -- 8 См. также
  -- 9 Примечания
  -- 10 Примечания
  -- 11 Литература
  -- 12 Ссылки
   Идеология
   Национал-социализм, как идеология сочетал в себе различные элементы социализма[6], национализма, расизма, фашизма, антисемитизма[4] и тоталитаризма[1][5].
   Гитлер объяснял свое понимание связи социализма и национализма следующим образом[7]:
   Социализм -- это учение о том, как следует заботиться об общем благе. Коммунизм -- это не социализм. Марксизм -- это не социализм. Марксисты украли это понятие и исказили его смысл. Я вырву социализм из рук социалистов.
   Социализм -- древняя арийская, германская традиция. Наши предки использовали некоторые земли сообща. Они развивали идею об общем благе. Марксизм не имеет права маскироваться под социализм. В отличие от марксизма, социализм не отрицает частную собственность и человеческую индивидуальность. В отличие от марксизма, социализм патриотичен.
<...>
Мы могли назвать себя Либеральная партия. Но мы решили назваться Национал-социалистами. Мы не интернационалисты. Наш социализм национален. Мы требуем исполнения государством справедливых требований трудящихся классов на основе расовой солидарности. Для нас раса и государство -- это единое целое.
   Оригинальный текст  (англ.)  [показать]
   Идеи национал-социализма были изложены в программной книге Адольфа Гитлера "Моя борьба"[8]. В том числе:
  -- Расизм. Идеализация нордической расы, антисемитизм, "расовая гигиена";
  -- Шовинизм -- стремление решить внешнеполитические задачи военными средствами;
  -- Антимарксизм, антикоммунизм, антибольшевизм, неприятие парламентской демократии[9].
   Практическая реализация
  
   Этот раздел не завершён.
   Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
  
   24 февраля 1920 года Гитлер, "крестный отец" национал-социализма, организовал в пивном зале Хофбройхаус (HofbrДuhaus) первое из многих больших публичных мероприятий нацистской партии. В ходе своего выступления он провозгласил составленные им, Дрекслером и Федером двадцать пять пунктов, которые стали программой нацистской партии. "Двадцать пять пунктов" сочетали пангерманизм, требования отмены Версальского договора, антисемитизм, требования социалистических преобразований и сильной центральной власти[10].
   На выборах в Райхстаг 5 марта 1933 года представители Национал-социалистической немецкой рабочей партии (нем. NSDAP) совместно с Немецкой националистической народной партией (нем. DNVP), которая самораспустилась 27 июня 1933 г.[11], получили большинство (52 %) голосов[12]. При этом повсеместно сторонники Гитлера получали больше голосов, чем любая иная партия. Максимальный процент голосов, поданных за коммунистов, был подан в Берлине, где голоса за них и за сторонников Гитлера поделились поровну. Только за НСДАП по Германии проголосовало 43,9 % населения.[13]
  
В немецкой исторической литературе эпоха Третьего рейха называется временем "восхищения и террора" (Faszination und Gewalt) [14] Для объединения нации в то время весьма эффективно использовался лозунг: "Один народ, одно государство, один вождь" (Ein Volk, Ein Reich, Ein FЭhrer)
   Для противостояния внешнему врагу в лице международного капитала (в первую очередь -- Франции) и "Коминтерна", в довоенной Германии была организована служба информации населения, находившаяся под постоянным жёстким партийным контролем. С этой целью 13 марта 1933 г. было создано Министерство народного образования и пропаганды во главе с талантливым пропагандистом Геббельсом.[15]
   Существовала строгая цензура, а вредные с идеологической точки зрения книги публично уничтожались.7 мая 1933 года был опубликован список печатных произведений "антинемецкого" содержания. Их предлагалось изъять из продажи и библиотек. В начале мая состоялись публичные сожжения подобной литературы.[16]
   Программные установки национал-социализма в программе НСДАП
   Основные идеи Гитлера нашли отражение в опубликованной в 1920 году программе НСДАП (программа "25 пунктов"), стержень которой составляли следующие требования[источник не указан 1373 дня]:
  -- Ликвидация последствий Версальского диктата;
  -- обретение жизненного пространства для растущего народа Германии и германоязычного населения
  -- восстановление мощи Германии путём объединения под единым государственным управлением всех немцев и подготовка к войне (при категорическом исключении возможности войны на два фронта);
  -- очищение германской территории от засоряющих её инородцев, прежде всего евреев;
  -- освобождение народа от диктата мирового финансового капитала и всемерная поддержка мелкого и ремесленного производства, творчества лиц свободных профессий;
  -- решительное противостояние коммунистической идеологии;
  -- улучшение условий жизни населения, ликвидация безработицы, массовое распространение здорового образа жизни, развитие туризма, физкультуры и спорта.
   Программные установки Гитлера
   Цель политики НСДАП (нем. Das Ziel der Gesamtpolitik)
   Выступая перед представителями верховного командования вермахта 3 февраля 1933 года Гитлер высказался следующим образом: ...важнейшей предпосылкой для достижения цели является возрождение политической мощи (нем. pol. Macht), на что должны быть мобилизованы все ресурсы, которыми располагает государство.
   1.Внутри государства: Полный отказ от прежней внутренней политики. Нетерпимость к любым попыткам отвлечь от выполнения этой задачи (в том числе отказ от пацифизма). Кто не подчиняется этому, должен быть принуждён подчиниться. Искоренение марксизма в корне. Убеждение молодёжи и народа в целом в том, что нас может спасти только борьба, и что возврата к прошлому нет. (Проведение политики расширения нацизма с целью привлечь миллионы к национал-социализму). Воспитание юношества в военном духе любыми средствами. Введение смертной казни в отношении всех предателей народа и государства. Строгое авторитарное управление страной. Устранение любых метастаз демократии.
   2. Во вне государства: Противостояние диктату Версаля. Завоевание равных прав на основании Женевских соглашений, что будет бесполезно в случае, если народом не овладеет воля к вооружённой борьбе. Забота о союзниках.
   3.В хозяйстве: Забота о сельском населении. Простое увеличение экспорта бесполезно, поскольку покупательная способность в масштабах мировой экономики ограничена и имеет место перепроизводство продукции сельского хозяйства. Единственный выход из создавшейся ситуации с безработицей лежит в политике освоения новых территорий. Однако это -- длительный процесс и быстрых результатов в ближайшее время ждать не приходится, ибо жизненного пространства у немецкого народа слишком мало.
   4.Возрождение вермахта. Это -- важнейшая предпосылка для успешного достижения цели. Введение всеобщей воинской обязанности. При этом органы государственной власти должны бдительно следить, чтобы армия не была поражена пацифизмом, коммунизмом или большевизмом или, по крайней мере, эти идеи никак не влияли бы на исполнение воинского долга [17]
   Морально-психологическая атмосфера в обществе
   Официально принятое определение Третьего Рейха рассматривало его, как общество -- "Народ, не знающий классов и сословных противоречий, сообщество людей, объединённых единством крови, общностью судьбы и убеждений"[18].
   В соответствии с единственным за время нацизма опросом населения (на 1 января 1935 года) наибольший процент членов партии из всех категорий населения имели учителя (29,4 %, составляя всего 0,9 % от общего числа жителей). В это же время рабочие, составлявшие 46,3 % населения, давали партии лишь 5,1 % от своей численности)[19] В то же самое время Вермахт в соответствие с Конституцией страны и Воинским уставом не имел права вести какую-либо политическую деятельность. В значительной степени это подкреплялось и сохранившимися от старой прусской армии аристократическими традициями, исключавшими увлечение какой-либо социал-демократической демагогией. Более того, поступление на службу в Вермахт для некоторых было способом уйти во внутреннюю политическую эмиграцию и избавиться от партийной атмосферы.[20]
   Стереотипы поведения лояльного бюргера в Третьем рейхе включали в свой состав черты, свойственные жителям Германии, наследуемые ими от своих предшественников в прошедшие годы, а также вновь приобретённые в годы нацизма. К числу первых из них относятся немецкая аккуратность и педантичность в выполнении любой работы, трудолюбие, а также дисциплинированность, проявляющая себя в беспрекословном подчинении вновь появившемуся авторитету, которое они проявляют с таким же рвением, как к авторитету ушедшему.[21]
   Весьма распространённой чертой был и бытовой антисемитизм.[22]
   В массах существовала и застарелая антипатия к Франции, которая в годы раздробленности Германии нередко пользовалась этим и осуществляла агрессию, зачастую сопровождаемую оскорбительными для национального самолюбия действиями (войны Людовика XIV и Наполеона).
   К вновь приобретённым чертам относится оставшийся в памяти дожившего до лет нацизма поколения позор капитуляции в 1918 году и, особенно, грабительские условия Версальского договора, усугубившиеся общемировым кризисом 20-х годов. На этом фоне успехи администрации Гитлера, сумевшего существенно уменьшить безработицу и реализовать некоторые социальные проекты, успехи в достижении которых отмечались не только в границах Рейха, но и за границей.[23] Одновременно с этим были запрещены профсоюзы и заменены другими корпоративными структурами, ликвидирована свобода слова и практически отменена система представительства масс в органах власти.
   Значительная часть интеллигенции либо бежала за границу, либо оказалась в концентрационных лагерях, что ощутимо понизило культурный уровень населения[18]
   Общая атмосфера в государстве характеризуется смесью экзальтированного восхищения Гитлером и жестокими репрессиями со стороны партийных структур.[24] Посол Франции Андре Франсуа-Понсе (AndrИ FranГois-Poncet) описывал обстановку в дни проведения партийных съездов в Нюрнберге[24]
   То, что можно было увидеть, невозможно описать словами. Город полностью был погружён в атмосферу общего энтузиазма. Сотни тысяч мужчин и женщин были охвачены романтическим возбуждением, находились в состоянии мистического экстаза, своеобразной всеобщей манией рабов. В течение семи дней Нюрнберг был городом, в котором царили чувства отрешенного от действительности ощущения счастья и радости.
   С такими настроениями немецкий обыватель подошёл к началу войны и эти настроения достигли апогея к лету 1940 г. Затем, по мере получения тщательно скрываемых пропагандой плохих известий, настроение стало меняться, что стало особенно заметно после катастрофы под Сталинградом. Некоторые начали серьёзно задумываться о пагубности проводимой политики. В то время появилась издевательское перефразирование слов национального гимна Хорст Вессель: "Выше нос, глаза закройте крепче" (нем. "Die Nase hoch, die Augen fest geschlossen"). А также ироничное: "Наслаждайтесь войной, мир будет ужасен" (нем. "Geniesst den Krieg, der Friede wird fЭrchterlich")[25] После вступления Красной Армии на немецкую территорию настроения в немецком обществе, в особенности на территориях, оккупированных советскими войсками, заметно изменились, поскольку
   Проповеди ненависти Ильи Эренбурга, уже принёсшие свои плоды на Востоке, план Моргентау, то есть план предполагаемой территориальной "кастрации" Германии, и требование безоговорочной капитуляции ...придали сопротивлению очень острый и ожесточённый характер ... Подавляющее большинство немцев не видело для себя иного выхода, кроме борьбы. Даже явные противники нацистского режима становились теперь отчаянными защитниками своей родины[26].
   Национал-социализм и религия
   Основная статья: Фашизм и религия
   Последователи в современной России
   Основная статья: Неонацизм
   В современной России в разное время существовали и существуют разные политические и общественные организации, претендующие на роль национал-социалистических, такие как Славянский Союз (СС), Национал-социалистическое общество (НСО) и Русское Национальное Единство (РНЕ). Также действуют небольшие автономные группировки национал-социалистов и НС-скинхедов.
   Оценки
   Отношение к нацизму в сильной степени зависело от политической конъюнктуры. Так во времена до Мюнхена на Западе была достаточно широко распространена положительная оценка происходящих в Германии событий. Существует мнение, что в Швеции рассматривался вопрос о присуждении Гитлеру Нобелевской премии мира.
   Отношение к нацизму, как конкурирующей в борьбе за симпатии рабочего класса идеологии, среди коммунистов было резко отрицательным. Хотя, как в цвете знамён, в форме правления, партийном строительстве, состоянии гражданских свобод так и в ряде лозунгов (например в риторике Хорста Весселя) наблюдалось полное совпадение.[27]
   Однако время действия Пакта о ненападении (с 23 августа 1939 года по 22 июня 1941 года) было временем, когда "На смену вражды, всячески подогревавшейся со стороны некоторых европейских держав, пришло сближение и установление дружественных отношений между СССР и Германией".[28]
   Что теоретически было обосновано в том же выступлении, как:
   Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это -- дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за "уничтожение гитлеризма", прикрываемая фальшивым флагом борьбы за "демократию".[29]
   Но в дальнейшем, после нападения Германии, взгляды на национал-социализм вернулись к прежнему состоянию. Окончательная оценка была дана процессом в Нюрнберге.
   В 2007 году социологическая служба "Forsa" по заказу журнала "Stern" провела опрос среди немцев, были ли у национал-социализма позитивные стороны, такие как строительство автобанов, ликвидация безработицы, низкая преступность или культ семьи. 25 % респондентов ответили на вопрос положительно[30].
   Сравнение национал-социалистической и коммунистической модели
   Сравнение, анализ и выводы о природе национал-социалистической и коммунистической модели общества были подвержены развитию на протяжении всего времени, прошедшего с появления на исторической сцене двух этих моделей. Если советская философия трактовала коммунизм и национал-социализм как крайние полюса двух-полярной системы развития человеческого общества в эпоху высшей стадии развития капитализма -- империализма, то на Западе, а затем и в философских школах стран бывшего СССР стала преобладать точка зрения, что национал-социализм, наряду с коммунизмом, представляет собой одну из основных разновидностей тоталитаризма XX века[1].
   Согласно этой точки зрения история человечества развивается между двумя полюсами -- индивидуалистическое общество (начиная от древних демократий, заканчивая современным капитализмом) и коллективистское общество. К последнему и относятся обе формы радикального коллективистского социализма -- национал-социализм и коммунизм. Обе эти модели различаются лишь методами достижения обещанной цели -- построение идеального общества -- интернациональный социализм (коммунизм), обещает создать "рай на земле" для всего человечества, а национальный социализм (национал-социализм) -- только для избранной расы за счёт всех остальных[1].
   См. также: Сталинизм и Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма
   См. также
  -- Народное движение (Германия)
  -- Немецкая рабочая партия
  -- Консервативная революция
  -- Австрийский национал-социализм
  -- Арабский социализм
  -- Пангерманизм
  -- Общество Туле
  -- Антифашизм
   Примечания
      -- ? Как указывают некоторые источники: "наряду с коммунизмом" (А. А. Ивин "Философия: Энциклопедический словарь")
   Примечания
   ? Показывать компактно
      -- ? Перейти к: 1 2 3 4 5 6 7 Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А. А. Ивина. -- Москва: Гардарики, 2004. -- 1074 с. -- ISBN 5-8297-0050-6
      -- ?  • National Socialism EncyclopФdia Britannica.
     • National Socialism Microsoft Encarta Online Encyclopedia 2007. Archived 2009-11-01.
     • Walter John Raymond. Dictionary of Politics. (1992). ISBN 1-55618-008-X p. 327.
     • National Socialism The Columbia Encyclopedia, Sixth Edition. 2001-07.
     • Fritzsche, Peter. 1998. Germans into Nazis. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
     • Kele, Max H. (1972). Nazis and Workers: National Socialist Appeals to German Labor, 1919--1933. Chapel Hill: The University of North Carolina Press.
     • Payne, Stanley G. 1995. A History of Fascism, 1914-45. Madison, WI: University of Wisconsin Press.
     • Eatwell, Roger. 1996. "On Defining the `Fascist Minimum,' the Centrality of Ideology", Journal of Political Ideologies 1(3):303-19
     • Eatwell, Roger. 1997. Fascism: A History. New York: Allen Lane.
      -- ? [Отто Штрассер "Гитлер и я"]
      -- ? Перейти к: 1 2 Neocleous, Mark. Fascism. Minneapolis, Minnesota, USA: University of Minnesota Press, 1997 p. 23.
      -- ? Перейти к: 1 2 Bracher K. D. Totalitarism.  (англ.)
      -- ? Отто Штрассер "Гитлер и я"
      -- ? No room for the alien, no use for the wastrel
      -- ? Hitler A. Mein Kampf. MЭnchen, 1933
      -- ? Фрай Н. Государство фюрера. Национал-социалисты у власти: Германия, 1933--1945. -- М.: РОССПЭН, 2009. -- С.32-41.
      -- ? Heiden, K. A history of national socialism. P. 20.
      -- ? Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981. Стр.24
      -- ? Gerhart Binder.Epoche der Entscheidungen/ Eine geschichte des 20.Jahrhunderts mit Dokumenten in text und Bild. Sechste Auflage 40.-48.Tausend. Seewald Verlag Stuttgart-Degerloch. 1960.Стр.206
      -- ? Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981. Стр.49
      -- ?  (нем.) Fascination und Gewalt / Das ReichsparteitagsgelДnde in NЭrnberg. Herausgeber: Museen der Stadt NЭrnberg, 1996.
      -- ? Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981. Стр.82
      -- ? Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981. Стр.58-59
      -- ? / Heinz Bergschicker. AusfЭhrungen Hitlers vor den Befelshabern von Heer und Marine Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981 на стр.52/
      -- ? Перейти к: 1 2 Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981
      -- ? Heinz Bergschicker. Deutsche Chronik 1933--1945 . Ein Zeitbild Faschistischen Diktatur. 3.Auflage. Berlin :Verlag der Nation, 1981
      -- ? Gerhart Binder.Epoche der Entscheidungen/ Eine geschichte des 20.Jahrhunderts mit Dokumenten in text und Bild. Sechste Auflage 40.-48.Tausend. Seewald Verlag Stuttgart-Degerloch. 1960.
      -- ? Gerhart Binder. Epoche der Entscheidungen/ Eine Geschichte des 20. Jahrhunderts. Sechste Auflage. Stuttgart-Degerloch: Seewald Verlag. 1960.
      -- ? Nachum T.Gidal Die Juden in Deutschland von der RЖmerzeit bis zur Weimarer Republik.- GЭtersloch: Bertelsmann Lexicon Verlag GmbH,1988. ISBN 3-89508-540-5
      -- ? Martin Kitchen . The Cambridge Illustrated History of Germany:-Cambridge University Press 1996 ISBN 0-521-45341-0
      -- ? Перейти к: 1 2 Fascination und Gewalt/Das RichsparteigelДnde in NЭrnberg- Copyright museen der stadt NЭrnberg. 1996
      -- ? Heinrich Graf von Einsiedel. Der эberfall. 1. Auflage -- Hamburg: Hoffmann und Campe, 1984. ISBN 3-455-08677-2
      -- ? Вальтер Люде-Нейрат. Конец на немецкой земле. В кн.:Итоги Второй мировой войны. Сб.статей под ред.ген.-м. И. Н. Соболева. Изд.-во иностранной литературы. М.1957
      -- ? Gerhart Binder. Epoche der Entscheidungen/ Eine Geschichte des 20. Jahrhunderts. Sechste Auflage. Stuttgart-Degerloch: Seewald Verlag. 1960. С. 161
      -- ? Молотов В. М. Доклад о внешней политике Правительства // Внеочередная пятая сессия Верховного Совета СССР 31 октября - 2 ноября 1939 г. Стенографический отчет. -- Издание Верховного Совета СССР, 1939. -- С. 7-24.
      -- ? Там же
      -- ? Вопрос в оригинале: нем. "Hatte der Nationalsozialismus auch seine guten Seiten (Bau der Autobahnen, Beseitigung der Arbeitslosigkeit, niedrige KriminalitДt, FЖrderung der Familie)?" См. Schmitz S. Hatte die NS-Zeit gute Seiten? // Stern. 2007-10-19. Seite 36 [1] (нем.)
   Литература
  -- Антонов М. Ф. Глава 4. Расистский национал-социализм Адольфа Гитлера // От лжекапитализма к тоталитаризму! Мир в XXI веке и судьбы России. -- М.: Альта-Принт, 2008. -- 592 с. -- 1 000 экз. -- ISBN 978-5-98628-110-0
  -- Безансон А. Бедствие века. Коммунизм, нацизм и уникальность Катастрофы = Le Malheur du siХcle: sur le communisme, le nazisme et l'unicitИ de la Shoah. -- 1-е. -- Москва: МИК, 2000. -- 104 с. -- ISBN 5-87902-054-1
  -- Бровко Л. Н. Христианство и национал-социализм. Мировоззренческий излом // Переходные эпохи в социальном измерении: История и современность. -- М.: Наука, 2003, с. 351--377
  -- Галкин А. А. Германский фашизм -- М.: Наука, 1989.
  -- Кормилицын С. В. Орден СС. Иезуиты империи. О чём не принято говорить. (Питер, Петербург, 2008). (Переиздана на болгарском языке: Черният орден SS (НСМ-Медиа, София, 2009))
  -- Пленков О. Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. Санкт-Петербург, 1997.
  -- Пленков О. Ю. Триумф мифа над разумом. Санкт-Петербург, 2011.
  -- Пленков О. Ю. III рейх. Социализм Гитлера. Санкт-Петербург, 2004.
  -- Пленков О. Ю. III рейх. Нацистское государство. Санкт-Петербург. 2004.
  -- Пленков О. Ю. III рейх. Арийская культура. Санкт-Петербург. 2005.
  -- Пленков О. Ю. III рейх. Война: до критической черты. Санкт-Петербург. 2005.
  -- Пленков О. Ю. III рейх. Война: кризис и крах. Санкт-Петербург. 2005.
  -- Fetthauer, Sophie. Musikverlage im "Dritten Reich" und im Exil. Hamburg 2004.
  -- Dr. Fritz Winzer Weltgeschichte Daten Fakten Bilder. Georg Westermann Verlag.1987. ISBN 3-07-509036-0
  -- Martin Kitchen . The Cambridge Illustrated History of Germany:-Cambridge University Press 1996 ISBN 0-521-45341-0
  -- Reinhard PЖzorny(Hg)Deutsches National-Lexikon- DSZ-Verlag ISBN 3-925924-09-4
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"