Митя брёл домой находясь в раздумьях и места в этих раздумьях для жены не было, как и для будущего ребёнка, все мысли были направлены в одно русло - творчество. В голове переплетались превосходные строки, одна за другой, но чувство, что возможности ухватиться за них нет, так и не покидало его, даже более - раздражали.
Прохожие мимо люди угнетали душу, краем взгляда он всматривался в их опустевшие глаза и будто мог зацепить их душу, абсолютно черную, жестокую и, пожалуй, мёртвую. Эти люди являлись одним из источников страданий и в тоже время вдохновения.
Заблудшие люди, порождали в душе Мити настолько глубокие мысли, что от них пропадало желание дышать и только щедрая стопка алкоголя помогала позабыть о том, что пытался донести этот сумасброд. Да, правда... Но кому нужна такая правда, даже через призму стихов.
Дойдя до своего дома, как обычно случалось, он пожалел, что не сделал обходной крюк, ведь стены родной квартиры лишь угнетали его свободолюбивую душу. Бродить днями на пролет так же не было хорошим вариантом. На улицах не было видимых очертаных границ и это сильно напоминало хаос, что затягивал его душу совсем в иные глубины. Противоречий в этом человеке всегда было много, даже больше, чем требовалось, потому что ему всегда приходилось балансировать и бороться с двумя крайностями.
Как бы то ни было, он всё ещё оставался ответственным человеком за свою семью в часы здравомыслия, особенно в те моменты, когда требовалось думать о бытовых, земных делах. Чётко и ясно понимая, что его основная работа - работа на заводе. А на данном этапе жизни, она превыше всего, так как является единственным источником дохода и позволяет их семье держаться на плаву, хотя и весьма шатко, но всё же.
Нога стала болеть в разы сильнее и если бы прогулка продлилась ещё хотя бы на десять минут, ему вероятнее не удалось бы добраться до дома самостоятельно. С трудом поднявшись на шестой этаж и войдя в квартиру, он разулся и с облегчением выдохнул. Красная от воспаления нога уже начала пульсировать, а каждый удар пульса отзывался по всему телу. Усевшись на кресло, Митя снял носок с левой ноги и увидел, что на ступне поверх красной кожи начали проявляться будто зелёные чешуйки. Такова была цена вдохновения. Не так давно в его жизни появились новые друзья, а точнее те люди, что снабжали его снадобьем. В шутку они твердили, что если он увлечётся, то вскоре превратится в крокодила, а крокодилы ширятся не могут. Вера в то, что он успеет вовремя остановиться, что ему осталось совсем чуть-чуть и истины откроются перед его взором, не угасала.
Порой, детская наивность творческих людей поражает до такой степени, что невольно начинаешь думать, " Нет, ну это уже перебор", а для них это не перебор. Становится довольно интересно наблюдать за настолько тотальной наивностью взрослого человека. До какой крайней наивности ему удастся дойти?
Ведь Митя действительно верил, что превратится из человека в крокодила если будет прибегать к зелью достаточно долго. Следует отметить, что последствия такого рода увлечения уже давало о себе знать и воспалённая нога свидетельствовала о том, что внутри началось воспаление и гниение тканей.
Весь вечер он провалялся на диване, мучаясь от боли и на его счастье на него упала блажь и одарила покоем его пульсирующую ногу. Только после того, как нога перестала тревожить, ему удалось поужинать, хоть и довольно скромно, после чего он приняться за работу на бумаге. Миновало более трех часов, на циферблате висящем на стене показывало половину четвёртого утра, а на исписанных листах бумаги всё было перечёркнуто. - Всё не то. Заключил
Митя. - Всё не подходит, я могу лучше. И лучшее, что он мог придумать в столь позднее время - это улечься спать, возобновив попытки написания завтра.
Суббота, целый свободный день для написания чего-нибудь искромётного, глубокого и разрушающего сознания, к сожалению, не принесла для Мити ничего хорошего. Проснувшись в шестом часу вечера, он неспешно прогулялся до аптеки, что был в паре сотен метров от его подъезда, после чего поужинал тем, что осталось со вчерашнего дня, а именно - немного отварного риса и томатная подлива с уже зачерствевшим чёрным хлебом. Очередная попытка написания, продлилась около трёх часов и вновь не принесла в его жизнь новых строк. На этот раз, в отчаянии он с психами завалился спать.
Шесть часов утра следующего дня, два глаза на отрез отказываются закрываться, в голове витает только одна ясная и единственная правильная в его понимании мысль.
- Мне это действительно нужно. Виновато взглянув на икону, висевшую в комнату, будто оправдываясь, он начал собираться в путь.
Туманный тупик окружил поэта, подобрался так, что тому и не удалось до конца понять это. Проблема заключалась в том, что его клетка была густо заполнена туманом и в попытках вслепую, на ощупь найти выход, он каждый раз натыкался на тупик. Не осознавая наличия стен, оставалась только одна мысль, он движется не в правильном направлении. По своему разумению, Митя решил, что наркотики помогут найти выход, вознеся выше стен.
По его мнению, он выдал всё, что только мог и самое обидное, что результаты были весьма скромны и смешны. Пару стихов опубликовали в местной газетёнке, и она была столь незначительной, что никто и не заметил тех строк, что написал Дмитрий Растов.
Солнце не успело подняться, чтобы обличить тех, кто скрывался в темноте и всё, что происходило в эти часы, оставалось незаметным для посторонних глаз. Так и наш герой Митя, шёл в знакомый ему дом, где почти круглые сутки варился дезоморфин или как считал и слышал Митя - "муза", которая всегда отправляла его в светлый мир. Добравшись до того самого злополучного места, он уже почувствовал в воздухе лёгкие примеси бензина. Постучавшись пару раз в парадные ворота, он не получил никакой ответной реакции, от чего темп его сердца начал неистово ускоряться, а в голове возникла неописуемая тревога. Такого просто не могло быть, чтобы дома никого не было, ведь он погибнет если сейчас же не получит свою музу, свою жизнь. В голове предательски кто-то твердил: "Надо, надо, надо. Я хочу." и этот голос сводил с ума. Он и так знал, что должен уколоться.
Находясь в легкой панике, он застучал по воротам с двух рук и закричал имя своего нового старого товарища, а именно хозяина дома.
- Ко-о-о-ля! Ко-о-о-ля!
- Ты чё орёшь придурок? Сонным, но звучным голосом отвечал Николай, медленно шагая к калитке.
- Слава богу ты дома! Я уж начал переживать, что никого нет. Нервно потирая себя по шее, отвечал Митя.
- Ты хоть соображаешь сколько сейчас времени или мозги полностью уже рассосались?
- Да знаю я, знаю. Но мне нужно Коль, очень нужно. У тебя ведь есть? Чуть ли не умолял поэт.
- А у тебя деньги-то есть?
- Ко-о-о-ль, пожалуйста! Нет сейчас денег, но в будущем, очень скоро, они появятся, я тебе обещаю. Нет, клянусь! Я за всё расплачусь и ещё сверху накину!
- Будущее... Ха. Небрежно ответил Коля и впустил своего знакомого самого странного нарика. Хозяин дома предстал пред Митей в одних семейных трусах, но это не имело никакого значения.
- Сам справишься или тебе помочь? Спрашивал Николай, в то время, когда набирал раствор в одноразовый шприц, который по внешнему виду использовался не впервые, а понять это можно было по остаткам крови на кончике шприца. Но это ни в коей мере не волновало Митю, его первостепенная задача заключалась в том, чтобы раствор из цилиндра поскорее попал домой - внутрь вены. Вероятнее всего, даже если бы на его глазах этот шприц достали из кучи дерьма, а затем взяли кровь у вертикального человека-крокодила больного СПИДом, после чего эту кровь смешали бы с чудесным раствором, он не отказался бы и принял дозу.
- Справлюсь, ты мне только жгут нормальный дай, а то в прошлый раз он постоянно развязывался и слетал, из-за чего мои вены не хотели показываться и всё время прятались.
- Держи и не ной, можешь упасть в дальней комнате, ещё рано и тебя никто не потревожит. Затем Коля схватил Митю за воротник и притянул его так, чтобы глаза смотрели в глаза. - Если в следующий раз денег не будет, можешь не появляться. А затем отпустил.
Встревоженный Митя уселся на полу в самой дальней комнатушке, света было крайне мало, но это точно не являлось преградой. В комнате присутствовали все самые неприятные запахи, а именно мочи вперемешку с фекалиями и блевотиной. Да и к тому же в этой комнате он находился не совсем один, на полу бегало несколько бесстрашных крыс, которые с охотой начали наблюдать за ним и за его действиями. Крысам уже стало привычно, что в их комнате вечно валяются люди. Поэтому в их маленьких головах начали появляться мысли, будто это вовсе и не их владения. А после факта, что сил, влияющих на это, нет, пришло смирение.
Перетянув жгутом руку выше локтя, он начал активно сжимать и разжимать кулак, чтобы вены надулись до такой степени, что иной раз представлялось, что при легком прокалывании они могут разорваться, а комнату затопит большое количество крови. Заминка вышла тогда, когда он выбирал, через какую вену снадобье попадет на этот раз. Спустя минут десять он всё-таки решился и запулил в самую крупную, полагая, что эта быстрее всего добежит до мозга. Игла дома, а раствор в его комнате. Наличие гостей уже стало обыкновенным делом, так что все домашние были рады его присутствию в столь ранний час. И не прошло минуты, как его каждая клеточка наполнилась благодатью, голова откинулась назад - сама по себе, а шприц выпал из руки, так как пропитанные клетки были не способны к каким-либо реакциям. Перемещение началось удачно и теперь с распростертыми руками его встречает - Он.