- Ну вот, совсем позабыла! Ведь в Москве сентябрь - это уже осень, - без всякой печали подумала я, глядя из окна уютной кухни на угрюмые свинцовые тучи, захватившие все небо. За две недели отпуска на море без единого пасмурного денечка можно даже как-то по ним соскучиться.
На самом деле я с нетерпением ожидала встречи не столько с непогодой, сколько со своими коллегами и друзьями. Это у меня с детства, всегда обожала первое сентября, когда можно после долгой разлуки под восторженные взгляды одноклассников поделиться своими потрясающими летними приключениями. В этот момент даже спокойный отдых на даче у бабушки раскрашивался феерическими деталями.
Смахнув со стола крошки бутерброда, я отправилась в прихожую, где вооружилась огромным красным зонтом на длинной согнутой ручке.
Первые крупные капли шлепнулись о лобовое стекло машины как раз в тот момент, когда я, усаживаясь, захлопнула за собой дверцу. И началось....
Дворники - стеклоочистители, стерев накопившуюся за мой отпуск пыль, честно бросились на борьбу со стихией, чем, наверное, только повеселили ее. С неба свергался пенящийся водопад. Стекла в салоне моментально запотели, вентилятор не справлялся. Тронуться с места при полном отсутствии видимости было невозможно, и я откинулась в кресле, настроив радио на знакомую волну, и с удовольствием ощущала переход от отпускной расслабленности к московским реалиям. Настроение ничуть не испортилось, времени у меня было достаточно, да и распорядок дня у нас на работе не строгий.
Также стремительно, как начался, ливень перешел в фазу мелкого затяжного дождя. Вот это уже лучше. Можно ехать.
Немного поманеврировав по внутренним улочкам, я влилась в широкий поток, движущийся к центру. Из-за непрекращающегося дождя машины ехали осторожно, с включенными фарами, никто не "слаломил", дергаясь из ряда в ряд, движение было ровным. Мне даже нравится ездить в дождь. Знакомый силуэт окружающих домов, несмотря на дневное время, украсился фонариками освещенных окон. Из приемника лилась удивительно красивая песня на французском языке. Как все-таки это здорово - возвращаться домой!
Мирная идиллия оборвалась внезапно. На месте знакомого углового шестиэтажного здания справа зияла серая пустота. Не веря себя, я опустила боковое стекло, может быть, я просто не доехала до него. Нет, место было то самое, вот и вплотную пристроенный к нему, плоский кирпичный жилой дом, стыдливо пытающийся спрятать оголенный бок за строительный забор. Чувствовалось, что он пребывает в смущении от собственного вида, светло-бежевый фасад был абсолютно безлик, даже балконы отсутствовали. Когда дом стоял в паре с красавцем соседом, этого никто не замечал, он был как бы продолжением последнего, и на него падала часть красоты гармонии классических пропорций.
Место казни уже осталось позади, но чувство тревоги и необратимой потери только усиливалось. Я хорошо знала этот дом. Он был построен в стиле "сталинского ампира" и стоял на пересечении двух оживленных улиц, своей круглой башенкой, как маяк, служил ориентиром и водителям и пешеходам. Над дверьми и окнами на желтой штукатурке белели тонкие лепные орнаменты с нежными цветочками, круглую башенку обрамляли стройные полуколонны - в общем, дом был щедро снабжен тем, что позднее было названо архитектурными излишествами. Возможно, профессионалы и не признавали его архитектурных достоинств, но он был самым интересным зданием в округе и придавал романтический вид всему кварталу. Представляю, каково сейчас оставшимся, уж если этого величественного красавца не пощадили, то за их сохранность никто не даст и ломаного гроша.
Много лет назад, еще в школе, мне довелось побывать внутри этого дома.
Это был довольно курьезный случай. Я торопилась на встречу с одноклассниками, назначенную в кафе неподалеку от этого дома. Перебегала дорогу на мигающий светофор, как раз около него, оступилась и чуть не упала. Удержалась на месте лишь при помощи затейливых телодвижений, результатом которых стала сорванная заклепка на поясе джинсов. Кошмар! Что делать?! И тут, о радость, увидела в торце здания мастерскую "Металлоремонт", приютившуюся в полуподвале. Здесь сделают заклепку сразу же, при мне. Да, но как снять джинсы? Деятельная память тут же подсказала мне, одна из моих подруг говорила, что в этом доме живет ее приятельница. Несколько телефонных звонков, и вот я уже поднимаюсь по широкой лестнице на третий этаж.
На лестнице было темновато из-за навесного лифта. Видимо, его пристроили позже, перекрыв часть высокого окна, от которого осталась лишь узкая застекленная амбразура. Ширина лестничных площадок позволила бы детям кататься здесь на велосипедах. На втором этаже, на широком старом кресле, выставленном из чьей-то квартиры, спал серый "в яблоко" кот. Он лениво, с чувством превосходства, как местный житель, открыл глаза и тут же вновь зажмурился, не удостаивая меня высочайшим вниманием. Глаза, однако, закрыл неплотно и сквозь узкие щелочки исподтишка следил, как я поднималась на третий этаж.
Таких квартирных дверей, как в этом доме, я никогда раньше не видела! Двухстворчатые, вместе с фронтоном высотой почти под потолок, украшенные тонко выпиленными филенками они были выкрашены шоколадно-коричневой краской. Массивные ручки, потертые временем, поблескивали благородной медью. Во всем чувствовались основательность и хороший вкус.
Сразу же, как только высокая светловолосая девушка впустила меня в прихожую, я поняла, что передо мной квартира моей мечты. Высокие потолки, просторный холл со старинным зеркалом, дубовый паркет. Девушке были приятны мои восторги, и она провела меня по всей квартире. Боже! В этой квартире нужно жить большими семьями, с дедушками - бабушками. Чтобы поколения рождались тут, счастливо жили и оставляли наследникам на память старинную мебель, фотографии на стенах, милые безделушки.
Мы быстро уладили проблему с заклепкой и расстались со светловолосой девушкой, я даже не запомнила ее имени. Но старый дом не забыла. И часто в мечтах я представляла себе, как выучусь, буду много работать, получать большие деньги, выйду замуж, рожу детей и непременно буду жить в этом или таком же доме. Я представляла, как поселю здесь маму и папу. Они больше никогда не будут ссориться. Кому придет в голову ссориться, живя в такой квартире! Они будут обожать играть с моими детьми. Никто никого не стеснит в этой просторной квартире, и мой муж, конечно же, будет любить моих родителей. Каждый день, проезжая мимо дома на работу, я посматривала на него, как на свой. Он был стимулом моей карьеры.
И вот всему конец. Я чувствовала вину перед старым домом, его снесли как-то по-воровски быстро, а я в это время отдыхала. Если бы я была здесь, я бы что-нибудь сделала - показала бы им какой он красивый, убедила бы, что его нельзя сносить, написала бы жалобы, устроила пикет.... Что-нибудь.... Но я бы его защищала.
Наверное, такие чувства испытывали люди, возвращающиеся в свои города после войны из эвакуации и не находившие родных домов. Домов, где выросли, где на косяках дверей хранились зарубки, отмеряющие их рост, где на обоях осталась чернильная клякса от неловко стряхнутой ручки, где низ входной двери расцарапан нетерпеливым щенком. Где жили, мечтали, строили планы, влюблялись, страдали, где был их мир.... Пустота и разруха. Незащищенность. Безнадежность.
Дождь все не кончался. Я уже припарковалась на служебной стоянке, но из машины выйти не могла. Чувство непоправимой утраты сковало меня. Пропал интерес к предстоящей встрече с коллегами. Боюсь, если бы я рассказала им, что потеряла смысл жизни оттого, что где-то снесли старый дом, они бы не поняли меня. Потому что они чужие люди, а дом был моей любимой мечтой, по-настоящему близким мне и родным. Достав мобильный телефон, я позвонила на работу и попросила отгул на сегодняшний день, лучше поеду, попрощаюсь с местом, где был мой дом.
По моим щекам текли слезы. Вместе с дождем мы оплакивали мой дом и все снесенные в Москве старые здания. Все разбитые надежды, все несостоявшиеся счастливые судьбы, всю несправедливость властных людей, обрубленные корни и скоротечность нашей жизни.