|
|
||
Убей Бог мою душу!
старинная божба
Он пришёл под вечер.
Было начало седьмого, но стемнело уже основательно - поздняя осень, да ещё и дождь зарядил с самого утра... Я выключил спектрофотометр, и лаборатория погрузилась во тьму. Серел только прямоугольник окна да в щель под дверью с трудом пробивался свет из коридора. В полутьме едва угадывались контуры приборных стоек, магнитов, криостатов и прочего экспериментального оборудования, в общем-то, типичного для физической лаборатории. В оконное стекло волнами нахлёстывал дождь. Рабочий день кончился, можно бы и домой, но выходить на улицу категорически не хотелось. Я пересел за письменный стол, включил настольную лампу и зажмурился - её свет показался нестерпимо ярким. Секунд через десять глаза привыкли к свету. Рабочий стол образовал теперь освещённый островок, а вся остальная лаборатория окончательно утонула во тьме.
Ну ладно, раз погода не пускает меня домой, займусь делом. Я давно уже должен был дописать статью об особенностях намагничивания... впрочем, тема статьи для этой истории значения не имеет.
Только я протянул руку, чтобы нажать кнопку включения компьютера, как зазвонил телефон. Чёрт! Не дадут поработать. Кто бы это мог быть?... Не буду подходить, нет меня, звоните завтра.
Но телефон звонил и звонил. Какой же он голосистый, зараза! И тон звонка такой противный, нет сил терпеть! Ругаясь и спотыкаясь в темноте о прибитые к полу короба с кабелями, я ощупью добрался до телефона, снял трубку и раздражённо рявкнул в неё:
- Да!
В трубке кто-то шумно вдохнул, будто собрался нырнуть, и затих.
- Говорите, слушаю! Вам кого надо?
- Простите, пожалуйста, - тяжело выдохнул позвонивший, - я хотел бы поговорить с Виталием Юрьевичем.
А я-то надеялся, что кто-то ошибся номером... Ан нет, это, стало быть, меня.
- Слушаю Вас.
Голос не показался мне знакомым. Кто бы это мог быть?
- Вы меня не знаете, - сказал он, как бы отвечая на мой невысказанный вопрос. - Ваш телефон дал мне Арсен Валерьевич.
- Арсен Валерьевич? М-м-м...
- Я пришёл к нему как к специалисту по коррекции кармы, а он посоветовал обратиться к вам... - продолжал незнакомец.
- Ах да! Арсен, доктор чёрной и белой магии? Знаю, знаю. Давненько мы с ним не виделись. Ну, чем могу быть полезен? Я, извините, кармой не занимаюсь, моя специальность - физика магнитных явлений.
- Мне нужны именно Вы! Арсен Валерьевич сказал - Вы тот человек, который сможет мне помочь. Простите меня за назойливость, но могли бы Вы уделить мне немного времени, - продолжил голос в трубке. - Полчаса, не больше. И, если можно, прямо сейчас. Мне крайне необходимо с Вами встретиться. Вы - моя последняя надежда.
В его голосе мне послышались истерические нотки. Не хватало мне беседы с истериком на ночь глядя. Ему, похоже, не физик нужен, а психиатр.
- Хм... Я, видите ли, как раз собирался уходить. Если уж Вы так уверены, что Вам нужен я, давайте встретимся, скажем...
- Простите ещё раз, но я Вас очень прошу. Для меня это буквально вопрос жизни и смерти. Тем более что я уже здесь, у входа. Я постараюсь уложиться в двадцать минут.
Ну что прикажете делать? Он же всё равно перехватит меня на выходе... Придётся принять. К тому же он меня заинтриговал: интересно, зачем Арсен послал его ко мне? Мог бы послать к психиатру, к другому "целителю" или просто к чёрту.
- Ладно, я сейчас к Вам выйду.
Спускаясь по лестнице, я пытался прикинуть, о чём пойдёт разговор и как мне себя вести. Арсен хорош! Хоть бы предупредил. Впрочем, это в его духе.
Познакомил меня с Арсеном мой друг, который на закате советских времён участвовал в поиске физических механизмов экстрасенсорного воздействия. Обклеив экстрасенса датчиками, обставив его телекамерами и регистраторами разных физических полей, физики тщетно пытались уловить что-нибудь особенное. Через лабораторию прошёл не один десяток ясновидцев, целителей, колдунов... Арсен выбивался из общей массы экстрасенсов тем, что имел университетский диплом и учёную степень кандидата физико-математических наук. Был он, правда, не физиком, а математиком, но всё-таки собрат по Alma mater... Арсен активно включился в исследование и даже подсказал пару нетривиальных идей. Короче, оказался не столько объектом исследования, сколько соавтором научной работы.
Но тут пришёл конец СССР, а с ним и конец работе. Как выразился мой друг, "цирк сгорел, и клоуны разбежались". Арсен же продолжал фонтанировать идеями. Время от времени он приносился к моему другу и выливал на него очередную порцию. Однажды и я, будучи у друга в гостях, пережил такой налёт и угодил под этот фонтан. Так я познакомился с Арсеном. Потом друг мой уехал работать за границу, и Арсен переключился на меня. Фонтан Арсеновых идей к тому времени, правда, поиссяк, но иногда на него накатывало, и он мне звонил. Он окончательно бросил математику, ушёл во врачевание и стал известным и успешным "целителем и биоэнерготерапевтом" - так было написано на его визитной карточке.
Всё это всплыло в моей памяти, пока я спускался с третьего этажа на первый. Но ясности не прибавило. Арсен никогда не присылал ко мне своих пациентов. Зачем?
Я вышел в вестибюль и сразу увидел своего визитёра. Он сидел на скамейке у входа. Мужчина лет сорока, роста невысокого, одет хорошо, можно было бы даже сказать - с шиком, если бы дорогой костюм его не был заметно помят. К тому же он, похоже, пару дней не брился. И выражение лица у него какое-то... ну не соответствующее костюму. Увидев меня, он нервно вскочил. "Он случайно не буйный?" - опасливо подумал я. Надо с ним поаккуратнее.
Я улыбнулся и сказал:
- Здравствуйте. Вы от Арсена?
- Да. Здравствуйте, Виталий Юрьевич! Михаил, - и он порывисто протянул мне руку.
- Очень приятно, - автоматически ответил я, пожимая его руку. Хотя чего уж тут приятного?
Мы поднялись на второй этаж, и я предложил побеседовать в центральном холле - там ещё со сталинских времён стоят прекрасные дубовые скамьи. Мне не хотелось оставаться с ним наедине, а в холле студенты толкутся до позднего вечера.
Но он отказался:
- Нет-нет! Извините меня, пожалуйста, мне необходимо поговорить с Вами с глазу на глаз. Поверьте, так будет лучше. И не думайте, я не сумасшедший.
- Я так не думаю. С чего Вы взяли?
- Думаете. Не обижайтесь, но Вы именно так и думаете. Впрочем, я надеюсь, что скоро вы измените своё мнение.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Он меня смутил. У меня что, на лице написано?
- Нет, держитесь Вы безупречно, - продолжил он. - Но я знаю: Вы определённо думаете, что я не в своём уме. Все так думают. Я действительно в последнее время веду себя неадекватно, и люди от меня шарахаются. Не смущайтесь, я привык. И не бойтесь меня, я не силён и безоружен, - он поднял руки, как бы приглашая обыскать его.
- Полно вам! - он смутил меня ещё более. - Хотите говорить с глазу на глаз - пойдёмте в лабораторию, там никого нет.
Мы поднялись на третий этаж, я открыл дверь, мы вошли, я закрыл дверь и повернул выключатель. Голубая вспышка, хлопок под потолком, и через секунду - звон разбитого стекла на полу. Чёрт!
- Там была только одна лампочка? - спросил он.
- Да, - ответил я, - чёрт возьми, как не везёт! Может быть, поговорим-таки в холле? Я боюсь, в темноте Вы споткнётесь и упадёте. У нас здесь чёрте что нагорожено.
- Нет-нет, я пройду. Вон туда, к столу?
- Да. Только поднимайте ноги повыше, на полу короба с кабелями.
Поднимая ноги, как цапли на болоте, мы медленно двинулись на свет настольной лампы. Под ногами хрустели осколки лампочки. Один раз он споткнулся, но удержался на ногах.
- Осторожно, тут форвакуумный насос, он весь в масле, - предупредил я. - Обойдите его справа.
- Сюда?
- Да. Ну вот мы и добрались. Присаживайтесь вот сюда, на стул.
- Спасибо.
Я сел в своё кресло, он примостился на стуле. Свет настольной лампы падал на его лицо сбоку, отбрасывая резкие тени. При таком освещении его лицо производило странное впечатление. Оно показалось мне каким-то невероятно старым. Не дряхлым, как у стариков, нет, скорее древним, как у римской статуи. Он молча смотрел мимо меня в темноту, и молчание затягивалось. Ну, и когда же он начнёт?
- Я просто не знаю, с чего начать, - он опять будто бы прочитал мои мысли.
- Начните с главного. Вы говорили, что это вопрос жизни и смерти? Так в чём Ваша проблема? У вас какая-то беда?
- Да. Беда. Я, видите ли... - он повернул голову и, глядя мне в глаза, произнёс, чётко выговаривая каждый звук:
- Убийца.
Я вздрогнул. Что за шутки на ночь глядя? Я сказал:
- Не понял. Вы это серьёзно?
- Абсолютно!
- Такими вещами не шутят.
- Я не шучу.
- И кого же вы убили?
- Многих. Давно счёт потерял. И буду убивать ещё, если Вы меня не остановите.
- Я?! Ничего не понимаю... А, Вы, наверное, где-то воевали?
- Нет.
- Или Вы это в переносном смысле?
- Нет, в прямом! Я настоящий убийца, и самое страшное, что... - он сделал паузу, словно собираясь с силами, - что все мои жертвы - самые близкие мне люди. Я убил, - его голос дрогнул, - свою мать. На очереди жена и дети. И этому не будет конца, если Вы не положите этому конец.
Нет, он точно сумасшедший. Подложил мне Арсен свинью! Осторожно, как по минному полю:
- Вы уверены, что именно я могу и должен остановить Вас? Если вы совершили убийство и раскаиваетесь, Вы можете явиться с повинной. Для покаяния существует церковь. А если Вы раскаиваетесь, но не можете удержаться от новых убийств, Вам совершенно необходимо обратиться к психиатру. Я же всего лишь физик. Чем Вам может помочь физик?
- Всё, о чём Вы говорите, я уже пробовал. И многое сверх того. Никто не в силах мне помочь, ни психиатры, ни священники, ни прокуроры. Если бы всё было так просто. Психиатры говорят, что я практически здоров. Священники... Одни мне не верят, другие твердят о ниспосланном мне испытании веры, советуют молиться и уповать на милость Божью, третьи говорят, что я одержим бесами. А прокуроры не найдут в моих действиях состава преступления. И никто не может помочь, никто!
Он с мольбой смотрел мне в глаза.
- Честно говоря, я ничего не понимаю, - ответил я. - Так Вы убивали или нет?
- С точки зрения закона я не убивал. Но именно я виновен в безвременной и мучительной смерти самых близких мне людей.
- Ну, это совсем другое дело!
- Нет, не другое! Какое мне дело до закона? Что, не пойман - не убийца? Но я-то сам знаю правду! Как мне с этим жить?
- Не знаю. Вопрос не по адресу. Я не психотерапевт и не исповедник, и я всё ещё не могу понять, что Вам нужно от меня. Объясните, пожалуйста.
- Понимаете, я и сам не знаю, - он растерянно развёл руками. - Видите ли, я рассказал Арсену о своей беде. Он меня выслушал и сказал, что такова моя карма и она настолько сильна, что коррекции не подлежит. Но он пошлёт меня к специалисту по магнетизму, который знает, что делать. И дал мне Ваш телефон.
Ну Арсен! Так и вижу его хитрую рожу! Что он имел в виду? Карма, видите ли, коррекции не поддаётся. А физика тут при чём? И как я могу знать, что делать, если понятия не имею, в чём проблема?
- Ну вот что, придётся Вам, Михаил, рассказать мне всё по порядку, всё, что Вы рассказали Арсену. Иначе я не смогу догадаться, что он имел в виду.
- Я готов. Этот кошмар начался три года назад. До этого всё у меня было нормально. У меня был свой бизнес: небольшая, но крепкая строительная компания. Любимая жена, дети-погодки: дочка и сын. Я не говорю, что у меня вовсе не было проблем, но... да не было, теперь я понимаю, что не было - какие это проблемы? Так, пустяки.
Всё началось с того, что мне стали сниться кошмары. Часто, очень часто. Но главное, эти кошмары были особенными, не такими, какие я изредка видел раньше. Раньше в моих кошмарах не было никакого связного действия, был там страх упасть с высоты, задохнуться, страх смерти в общем... Психиатры говорят, что такие сны снятся всем людям.
Я кивнул. Ободрённый моим кивком, он продолжал:
- Так вот, мне стали сниться совсем другие сны. Сны со сложным сюжетом, яркие и реалистичные. И тем более страшные. Как сейчас помню первый такой сон. В том сне страшной и мучительной смертью на моих глазах погибли мои жена и дети - а я не мог их спасти. Больше того, это была моя вина, что они погибли. Я в ужасе проснулся - жена растолкала меня, сказала, что я жутко кричал во сне. В ту ночь я больше не спал. Не мог спать. Этот кошмар был таким реальным, что даже проснувшись я не смог до конца убедить себя, что это был всего лишь сон.
С той ночи кошмары стали повторяться. Не в точности этот - похожие сны. Сюжеты были разные, но во всех этих снах страшной, мучительной, позорной смертью умирали мои родные и друзья, умирали по моей вине, и я, бывало, сам умирал от стыда и запоздалого раскаяния. Иногда во сне я от отчаяния убивал себя. Один раз мой сон кончился тем, что меня сожгли на костре. В том сне от чумы вымер весь город, а я выжил. Меня сочли колдуном, наславшим чуму, и сожгли. Впрочем, в том сне я сам признался в колдовстве и умолял сжечь меня. Всходя на костёр, я думал, что святой огонь очистит меня, снимет с меня проклятье, губящее всех, кто близок мне и дорог... Но боже, как это больно и страшно - гореть заживо!...
Слушая его, я рассеянно смотрел в темноту. Когда он замолчал, я перевёл взгляд на его лицо и вздрогнул: в его широко открытых зрачках мерцал огонь! Я обернулся. Тьфу ты, это всего лишь отражение света неоновой сигнальной лампочки на блоке питания электромагнита. Я снова повернулся к нему и встретил его вопрошающий взгляд:
- Извините, померещилось. Так Вам часто снились такие сны?
- Да. И чем дальше, тем чаще. Я стал бояться ночи. Мне было страшно засыпать. У меня началась изнурительная бессонница. Я глотал снотворные - не помогало. Если и удавалось заснуть, то просыпался разбитым. И жена жаловалась, что во сне я мечусь и кричу. Видимо, кошмары мне всё равно снились, хоть я их и не помнил. Пробовал напиться, но спьяну кошмары были ещё ужаснее. Они просто сводили меня с ума.
- В таких случаях стоит обратиться к хорошему врачу, - заметил я.
- Ну да. Я обратился. К самому лучшему специалисту - академику Вейну. Ныне покойному.
- Знаю. Я был знаком с ним.
- Правда?
- Не близко. Но пару раз мы встречались. Он действительно был лучшим сомнологом в России. А может быть и в мире. И что же Вам посоветовал покойный Александр Моисеевич?
- Лечь в его клинику на обследование.
- И Вы...?
- Нет.
- Почему?
- Бизнес не пустил. Я не мог позволить себе исчезнуть незнамо куда на несколько недель. Мне, конечно, прописали таблетки, уколы, электросон... Толку - ноль. Не помогло. И не могло помочь, теперь я это понимаю и знаю, почему.
- Так почему же?
- Потому что это вовсе не сны.
- Не сны?
- Нет. Это явь.
- ??
- Это воспоминания. Мои воспоминания о том, что действительно было со мной. В прошлых жизнях.
- Ах, в прошлых...
- Вы, видимо, не верите в переселение душ.
- Как физик, я вообще ни во что не верю. Нам, физикам, нужны экспериментально подтверждённые факты. А переселение душ...
- Я - прямое доказательство того, что переселение душ действительно существует. Я помню свои прошлые жизни - на беду свою. Я проживаю жизнь за жизнью, и в каждой убиваю всех, кто мне близок и дорог!
- Ну, это Вы так думаете. Где гарантия, что это не игра Вашего воображения?
- Психиатры не нашли у меня никаких проблем.
- Да, конечно. Психиатры... Психиатрия, да и вообще вся медицина пока ещё наука не очень точная. Извините, Михаил, не в обиду Вам...
- Что Вы, какая обида! Если бы кто-то доказал, что это всё - плод моего больного воображения - это было бы счастье! К сожалению, такой надежды у меня больше нет. Я ведь ещё не всё Вам рассказал. Сны, как бы они ни были ужасны, мучили только меня. Но когда наяву...
Он судорожно сглотнул и закашлялся.
- Воды?
Он кивнул.
Я дотянулся до чайника, налил в чашку воды и подал ему. Он глотнул.
- Простите, мне трудно говорить об этом.
Я молча ждал. Наконец, он успокоился и продолжил:
- В конце прошлого года у меня была жуткая запарка. У строителей в конце года всегда так. Ни единой свободной минуты, как белка в колесе. И вот я на объекте, сроки горят, я злой, как собака - тут звонит мне на мобилу мама и жалуется на жизнь: руки-ноги болят, кот хулиганит, соседи свадьбу третий день празднуют, спать не дают, на газовой плите поджиг барахлит, зажигается только со второго-третьего раза... Я всегда очень любил маму, но тут слушаю, а внутри всё просто кипит - ну что она звонит по пустякам так не вовремя?
- Извини, - говорю, - некогда мне. Позвоню позже.
Дал отбой и думать забыл.
Вечером еду со стройки домой, слушаю радио: погода, пробки, происшествия... И вдруг - как обухом по голове: называют адрес моей мамы. Дикторша скороговоркой сообщает о взрыве и пожаре на 15 этаже - её этаж!
Развернулся и помчался. Не тут-то было! Упёрся в пробку. Ползу, дёргаюсь, сигналю, фарами моргаю. И молюсь про себя: Боже, только бы не у мамы, только бы с ней было всё в порядке! А внутренний голос тихонько так шепчет: - И не надейся.
Доехал, как в тумане... совсем не помню, как доехал. Вокруг дома оцепление, пожарные машины, скорые... Окна маминой квартиры - чёрные закопчённые дыры. Огня уже нет, только запах дыма и какие-то обгорелые обломки по всему двору. Я пытался прорваться к дому, кричал, кажется, даже ударил кого-то, точно не помню. Меня скрутили, запихнули в скорую, что-то вкололи. В общем, буянить я перестал. Сижу, в голове пусто, а сердце как клещами сдавлено. Сколько сидел - не знаю. Очнулся от тёплого прикосновения к моей руке. Поднял глаза - жена. Смотрит на меня заплаканными глазами.
- Ты совсем замёрз, - говорит, - пойдём.
Я и пошёл. Никто мне ничего не сказал, но я и так уже знал: нет больше моей мамы.
У него перехватило дыхание, он схватил чашку и глотнул воды. Рука его дрожала. Он опустил голову.
- Михаил...
- Ничего, я продолжу. На опознании я не был. Жена сама съездила. Мне потом рассказали, что она как увидела, что с мамой стало, сознание потеряла. Следствие установило причину пожара - взрыв газа. Рамы и всё, что было на окне, вынесло наружу. Мама, видимо, потеряла сознание. А когда пришла в себя, было поздно. Пожарные сказали, она пыталась выбраться, но везде уже был огонь. Заживо сгорела...
Он замолчал. Я выждал некоторое время и сказал:
- Ужасный случай. Я искренне сочувствую Вашему горю.
Он поднял на меня глаза:
- Я убил её!
- ???
- Не понимаете? Это всё проклятая плита! Мама повернула кран, нажала поджиг, а газ не загорелся. Она не заметила, ушла с кухни, выключила свет... А когда вернулась, нажала выключатель - искра, взрыв... Если бы утром я хоть капельку подумал о ней! Я бы мог сказать, чтобы зажигала газ спичкой. Я бы мог, наконец, плюнуть на работу, приехать и починить. А я отмахнулся, и она...
Голос его задрожал, он опустил голову и закрыл лицо рукой.
- Ну, зачем Вы так, - я тронул его за плечо, - не надо себя винить. Вы же не знали...
- Знал! - воскликнул он, вскинув голову. Глаза его блестели. - Знал! Должен был знать! Мои сны - это было предупреждение! Я не понял... нет, не захотел понять и поверить! Как и раньше не хотел понимать и верить. Это уже было несчётное число раз в моих прошлых жизнях, и каждый раз я не верил и каждый раз...
Он задохнулся, трясущейся рукой схватил чашку. Глаза его горели.
"Нет, он точно ненормальный, - подумал я. - Прошлые жизни - очевидно его идефикс. Чёрт возьми, я не психиатр! Как его успокоить?"
Он проглотил оставшуюся воду и со стуком поставил на стол пустую чашку.
- Ещё воды?
- Спасибо, не надо - сипло выговорил он.
Я решил перевести разговор, отвлечь его от воспоминаний. В конце концов, зачем он пришёл именно ко мне?
- Михаил, давайте вернёмся к делу. Я всё-таки не понимаю, чем я могу Вам помочь? Вы говорили, что Арсен...
- Да-да, конечно. К делу. Арсен Валерьевич сделал мне диагностику кармы и сказал, что у меня весьма редкий случай злокачественной кармы. Моя карма - приносить несчастья. Он сказал, что на Руси таких людей называют бедоносцами. Но мой случай хуже всех, о которых он слышал: во-первых, я приношу не просто несчастья, а ужасную смерть, во-вторых, я приношу её самым близким и любимым людям, в-третьих, я несу эту карму из реинкарнации в реинкарнацию. Поэтому даже самоубийство не решает проблему. И, наконец, я достаточно много помню о своих прежних воплощениях, чтобы страдать, но я не в силах изменить карму. И он тоже не в силах. Арсен Валерьевич сказал, что на мне какое-то очень древнее и могучее проклятье, которое даже он не знает, как снять. А я не могу больше жить с этим кошмаром. Я готов покончить счёты с жизнью, но по опыту прошлых жизней, данному мне в снах, я знаю, что это не спасёт ни жену, ни детей - моя карма всё равно погубит их.
"Ну, Арсен даёт! - подумал я. - Надо же такого наплести!"
А вслух сказал:
- Так-так, карма, значит, у Вас такая... Но если Арсен не может помочь, то я, боюсь, тем более бессилен. Я, знаете ли, не уверен, что эта самая карма вообще существует...
На его лице отразилось такое разочарование, что я осёкся.
- Простите, но Арсен Валерьевич говорил, - произнёс он растеряно, - что именно Вы помогли ему понять природу энергоинформационной сущности человеческой души вообще и кармы в частности. Он сказал, что мою карму излечить нельзя, но можно разрушить мою энергоинформационную сущность, и Вы знаете, как.
- Ах вот оно что!
До меня, наконец, дошло! Я вспомнил, как несколько лет назад Арсен пригласил меня на организованную его целительским центром конференцию энтузиастов альтернативной медицины. Я поначалу отказывался - то, что называют "альтернативной наукой" вызывает у меня стойкую неприязнь. Вокруг "альтернативщины" тучей вьются невежды, недоучки, маньяки, жулики, психопаты и прочий весьма неприятный люд, а вот учёных в этом паноптикуме можно по пальцам перечесть и чувствуют они себя в такой компании неуютно. И я не исключение. Ну представьте себе: сидишь на такой конференции, с трибуны очередной "магистр" несёт такой бред, что уши вянут. И что делать? Молчать - стыдно, а правду сказать - просто опасно, народец там всякий, могут и покусать. Но в тот раз Арсен был настойчив, ему всенепременно было нужно привести нескольких представителей настоящей науки, и я был в его списке. Последней каплей был обещанный Арсеном банкет. Я не раб желудка, но имел случай убедиться, что по части организации банкета Арсен даст фору любому метрдотелю. Упускать такой шанс было просто глупо - и я согласился.
Как я и предполагал, в основном доклады представляли собой неудобоваримую смесь всякой антинаучной ерунды, щедро присыпанной терминами, непонятными ни самому автору, ни большинству аудитории, с неприкрытой рекламой всемогущества якобы базирующихся на этой ерунде авторских методов врачевания самых страшных недугов. Арсен слушал - привык, наверное - а я украдкой воткнул в уши наушники, запустил любимые "Легенды рока", прикрыл глаза и ушёл в себя. Очнулся я от тычка в бок. Глянул на Арсена, он жестом попросил меня вынуть наушники.
- Что, уже конец? - с надеждой спросил я.
- Нет, - прошептал он, - послушай, пожалуйста, мне крайне важно твоё мнение об этом.
Я посмотрел на сцену. На экране светилось схема, а докладчик популярно объяснял залу принцип работы фазированной антенной решётки. Вот те раз, к чему бы это? Где радиофизика и где колдуны с экстрасенсами? Но постепенно я въехал в суть. Докладчик предлагал рассматривать человеческий организм как фазированную антенную решётку, в которой каждая клетка - излучатель и приёмник электромагнитных волн. На основании этого предположения он объяснял телепатию, лечение наложением рук и без оного, на расстоянии, а также многое другое прочее. Аудитория приняла доклад скептически, хотя с моей точки зрения это был единственный более-менее разумный доклад. По крайней мере, в нём не было ссылок на всякие торсионные поля, космические энергии, высшие силы и прочие материи, не известные современной науке. И на том спасибо.
По завершении конференции, как и обещано, был банкет. Арсен постарался на славу. Он пригласил меня к своему столику. Всё было на высшем уровне, и выпивка, и закуска. От хорошей выпивки я всегда добрею. Зная это, Арсен сначала дал мне принять на грудь полтораста грамм коньячку (очень хорошего, надо сказать!), а потом навёл на разговор о том самом докладе. Ну я сказал, что гипотеза интересная, хотя и совершенно сырая, не подтверждённая пока ни теоретически, ни экспериментально. Но, по крайней мере, не бредовая. Во-первых, то, что живые организмы излучают электромагнитные волны - научно установленный факт. Во-вторых, конце концов, никого не удивляет, что карманный радиоприёмник в Москве при соответствующей настройке запросто ловит Голос Америки из Вашингтона. А ведь человеческий организм неизмеримо сложнее и чувствительнее любого приёмника - так почему бы двум людям не обмениваться информацией на расстоянии - при соответствующей настройке, разумеется.
Слово за слово разговор пошёл о том, что это излучение и есть та самая аура, астральное тело и, естественно, возник спор о том, может ли это астральное тело существовать отдельно от порождающего его организма. Я полагал это невозможным. Арсен же отстаивал возможность существования его в виде комплекса электромагнитных солитонов... Мы выпили ещё, потом ещё... Дискуссия лишилась научной строгости, пошли вольные фантазии на тему. Арсен предложил тост за открытое наукой бессмертной души. Я заметил, что такое "астральное тело" вовсе не бессмертно: электромагнитные солитоны подвержены разрушительному влиянию шумов и помех. В частности, мощный электромагнитный импульс разрушит любой солитон.
- Насколько мощный? - спросил Арсен.
- Не знаю, - ответил я. - Может быть, разряд молнии. Но уж импульса от ядерного взрыва точно хватит! - Спьяну меня понесло. - А ведь получается, что ядерная бомба - действительно адская штука, ибо убивает не только тела, но и души! Нет, даже суперадская. Изобретя эту штуку, человек стал сильнее дьявола: тот может только вечно мучить души, а мы нажмём красную кнопку - и нет больше ни бессмертной души, ни адских мук. Да что там бомба - я и без атомной бомбы обойдусь. Хочешь, Арсен, я тебе за десяток килобаксов сварганю машину, которая не оставит от твоей бессмертной солитонной души кванта на кванте?
Я не очень помню, что было дальше. Арсен рассказал потом, что кое-кто из участников банкета счёл мои слова за богохульство. Во избежание скандала, Арсен увёл меня к себе в кабинет. Там мы выпили за науку, и я, умиротворённый, отправился домой. Наутро, протрезвев, я, естественно, забыл подробности того вечера. А вот сейчас они пронеслись в моей памяти.
Я поднял глаза на Михаила. Он с надеждой смотрел на меня.
- Вы вспомнили? - с надеждой спросил он.
- Вспомнил, - вздохнул я. - Нет, Арсен всё-таки свинья!
- Почему?
- Да потому что он выдаёт фантазии за действительность!
- Фантазии?
- Ну, скажем так, непроверенные гипотезы. Он что, сказал Вам, что я знаю, как уничтожить Ваше астральное тело?
- Он называл это энергоинформационным телом. Он сказал, что это тело имеет электромагнитную природу и что Вы знаете, как его можно разрушить.
- Выражаясь более традиционным языком, Вы хотите уничтожить свою душу?
- Да! Моя душа - душа убийцы! И она переселяется из тела в тело, неся страдания и смерть. Её необходимо разрушить!
Он подался мне навстречу, впился глазами в мои зрачки и хриплым шёпотом спросил:
- Вы действительно знаете, как это сделать?
В его взгляде были такое страдание, такая тоска и такая надежда, что я сдался. Бог с ним, что я не верю во всю эту мистику - он-то верит! В конце концов, он всё равно решил покончить с собой, и он так и сделает, у меня в том сомнений нет. Так пусть хоть уйдёт с миром, с уверенностью, что проблема решена.
- Знаю.
- И Вы можете это сделать?! - с надеждой воскликнул он.
- Нет, это Вы должны сделать сами. Видите ли, если гипотеза Арсена верна, то астральное тело должно быть уничтожено вместе, одновременно с биологическим. Понимаете?
- Не совсем. Если уничтожить только физическое тело, астральное останется. А если уничтожить астральное?
- Биологическое тело воссоздаст его снова. Иначе человек лишался бы души при близком ударе молнии.
- То есть надо, чтобы молния меня убила?
- Возможно как вариант. Только вероятность такого события, сами понимаете...
- И что же мне делать?
Я колебался.
- Вы не решаетесь дать мне орудие для самоубийства? - он опять заглянул мне в глаза.
Я отвёл взгляд. Чёрт возьми, что я делаю? Надо попытаться его отговорить. А может быть позвонить 03?
Он тронул меня за руку:
- Виталий Юрьевич, я Вам клянусь, что всё равно убью себя, и Вы не сможете мне в этом помешать. Но Вы можете дать мне надежду на избавление от вечных мук. Пожалуйста, я очень прошу Вас...
Я посмотрел ему в глаза и решился:
- Ладно, будь по-вашему.
- Спаси...
- Не благодарите! - перебил я.
Он ждал.
С тяжелым сердцем я достал с полки книгу "Техника физического эксперимента" и нашёл описание установки для создания сверхсильных магнитных полей методом взрыва. Мне без труда удалось объяснить Михаилу схему и принцип действия этой машины. Для его целей было особенно важно, что в ней взрыв одновременно и создаёт мощный электромагнитный импульс, и разносит вдребезги саму установку и всё, что рядом с ней. Идеальное орудие самоубийства.
Он срисовал схемы и эскизы, записал параметры и вернул мне книгу. Теперь он мог сделать такую установку сам.
- Виталий Юрьевич, Вы не представляете...
- Я же просил не благодарить меня! И вообще, умоляю Вас, хорошенько подумайте. А вдруг всё не так? И никакой Вы не убийца и не бедоносец? Арсен наговорил Вам с три короба, а кто доказал, что он прав? Сходите ещё раз к врачам. Жаль, конечно, что нет больше Вейна, но есть его ученики. Лягте на обследование...
Я говорил и говорил, но он меня, похоже, не слышал. Он получил желаемое, и теперь ему не терпелось уйти. Поняв бесплодность моих увещеваний, я прекратил его уговаривать. Воцарилось неловкое молчание.
- Извините, мне пора, - сказал он наконец, - я и так отнял у Вас много времени.
- Я тоже ухожу. Вас проводить?
- Спасибо, я сам.
Я всё-таки проводил его до выхода из здания. Я говорил, что не стоит торопиться, что гипотеза Арсена весьма сомнительна... Он кивал, но не слушал. Мы распрощались, и он растворился в ночном дожде.
Вот, собственно, и вся история.
С тех пор прошло два года, но случай этот не даёт мне покоя. Я не знаю, привёл ли Михаил в исполнение вынесенный им себе приговор. И вообще, больше я ничего о нём не слышал. Хотя..., нас в России каждую неделю то авария, то взрыв. Каждый раз я стараюсь убедить себя, что это не он. Но получается плохо. А если он? Да, это его выбор, но решился бы он на такое без моей помощи? Если нет - тогда можно считать, что это я убил его.
И ещё одну мысль я никак не могу выбросить из головы. А что если Арсен прав? Тогда я не просто убийца, я... даже не знаю, как назвать. На ум приходит только архаичное слово - душегуб.
|