|
|
||
12. Четвёрка
Стройбатовская рота, в которую я попал после отбытия 14 суток, вместо десяти на чужой гауптвахте, оказалась набита "бабуинами". Москвичи, проходившие карантин в этой части, были разбросаны по разным ротам и, хотя составляли немалую часть контингента, ведущей роли почему-то не играли. Дело в том, что все землячества обозначали своё присутствие путём отстаивания интересов своих членов. Все, кроме русских!
Буквально все - грузины, армяне, азербайджанцы, узбеки держались вместе, и не позволяли задевать кого бы то ни было из своих. Только русские, а особенно москвичи спокойно смотрели на то, как кто-то лупит их земляка. Как правило, это происходило при полном попустительстве начальства. Так что начало второго года службы было для меня омрачено элементарной борьбой за выживание.
Известно, что нас, москвичей, в армии не любят, и видимо, есть за что. Ещё Жванецкий писал: "В драке не выручат, в войне победят", и был, наверное, прав. Но мне и тут повезло - командиром моего взвода оказался паренёк из Москвы, который, будучи молодым неопытным сержантом, однажды попал в нашу "комнату задержанных", и как раз в мою смену.
Оказалось, что он оценил моё отношение к "задержанным" и отплатил мне тем же, ни разу не напомнив мне о былом. К тому же, в нашей роте оказался большой любитель эстрадной музыки - заместитель командира роты, то есть замполит. У него оказался довольно приятный голос, да и слух был в порядке, так что пришлось одного отпускника отправить проездом через Москву к моей матери за бас-гитарой.
Потихоньку у нас образовался вокально-инструментальный ансамбль с довольно разнообразным репертуаром. Хотя у нас в части не было даже радио, мы, тем не менее, где-то брали музыкальную информацию, по-моему, нам в этом помогал даже телефон. А потом, каждые полгода приходили служить новые ребята, и среди них, естественно, были и любители музыки. Сейчас, даже
трудно представить условия, в которых нам приходилось жить эти два года. Ни разу за два года я не был в увольнении, да и куда было увольняться? В голую степь к тушканчикам, которых там вдобавок ещё и нет?
Представляете, рядом с Вами "космические корабли бороздят просторы Большого Театра", а у вас нет даже простого телевизора... Кстати, насчёт космических ракет, космодрома и его названия - это примерно то же, что с "Москвой 22". Так же далеко от истины.
Очень хорошо помню запуск корабля "Союз - 13". Честно говоря, страху натерпелись - чуть не обделались. Дело в том, что это было во время крайне
неприятного инцидента с Китаем. Наш военный вертолёт почему-то сел на китайской территории. Минимум информации я получил от офицеров штаба. У нас же ни в одном подразделении не было ни радио, ни телевизора. Газета была одна - "Красная звезда", журнал тоже один - "Старшина Сержант".
Как Вы догадались, из официальных новостей только визиты глав иностранных государств в Москву, и приказы министра обороны. А тут запаниковали офицеры - от китайской границы рукой подать до нас, а у стройбата из оружия только мастерок да совковая лопата, в случае чего и не отобьёшься, пока помощь не подоспеет.
И вот, идём мы с работы, время около шести вечера, и вдруг в небе появляется что-то - комета не комета, уж больно быстро идёт. Вдруг из одного огня появляется второй, первый же постепенно гаснет, и главное, маршрут движения - ровно на восток. Мы, конечно же, догадались, что у нас на глазах произошёл запуск баллистической ракеты, а целью, как нам тогда казалось, ничего, кроме нашего тогдашнего ближайшего противника Љ1 и быть не могло. Ну, мы себе и представили последствия.
Слава богу, через пару дней привозят "Красную звезду" с сообщением об успешном запуске "Союза-13". Сразу как-то от сердца отлегло! Но я вам скажу вот что. При тогдашней монополии на власть коммунистической партии, она и вправду могла учудить что-то подобное, это в будущем и проявилось в Афганистане. А в те годы, мозги у нашего народа шевелились в одном направлении - мы во вражеском кольце, Советский союз - самое миролюбивое государство, в Америке вот-вот произойдёт пролетарская революция, народы мира освободятся от всяческих оков и долгожданный рай, ой, простите, коммунизм наконец-то наступит. Теперь, в начале двадцать первого века, об этом вроде бы уже нелепо и говорить, но в начале семидесятых - это было более, чем актуально. Во всяком случае, в голове у большинства людей так всё и было. Вообще, я убедился, что с сознанием абсолютно любого народа можно производить какие угодно манипуляции, об этом нам рассказывает история развития всего человечества.
Сейчас, например, американцы просто учат нас русских уму-разуму, позабыв о том, что всего чуть больше двадцати лет назад, у них в стране практически была сегрегация, то есть человеческое сообщество было разделено на две расы, как породы собак. Вы, мол, все - пудели, а мы не просто так пописать вышли, а мы ещё и доберманы и вдобавок - пинчеры. Во-о как!
Потомки выходцев из Африки, которые ещё вдобавок не сами притащились в эту Америку, а их самих притащили, можно сказать - на аркане, не имели права ездить в одном вагоне с белыми, учиться в одном с ними классе и есть в одном общем ресторане. А рабство отменили всего-то лет сто тому назад, рабство, которого, например, в лапотной России не было, по-моему,
вообще никогда.
А англичане и французы всякие? Совсем недавно (я помню это по школе), на Африканском континенте было всего три независимых государства. А всё остальное - английские, французские, голландские, португальские и прочие европейские колонии. Может быть, тут корни нынешнего благосостояния демократической старушки-Европы? Это вообще как?
На самом деле я убедился в одной простой истине - за всё в жизни приходится платить, и платить сполна. Эту истину, к счастью для себя, хорошо усвоило население Западной Европы, поэтому там так терпимо относятся к выходцам из Африки, хотя те относятся к европейцам не так терпимо. То есть, например, французы, в своём большинстве, вполне лояльно, во всяком случае, внешне относятся к своим бывшим "угнетаемым". Достаточно трудно представить такое количество странно одетых смуглых людей на улицах Москвы, однако, для Парижа это вполне привычная картина. Не берусь судить о том, что думает по этому поводу католическое большинство, но внешне это отношение никак особо не проявляется.
Лондон, судя по лицам его сегодняшних обитателей, практически ничем не отличается от Нью-Йорка, те же темнокожие рэперы на каждом углу, только немного по-другому одеты и меньше чудовищно жирных и так же чудовищно "раскачанных" людей. И, как ни странно, это никого не удивляет и не беспокоит, не то, что у нас. Мы почему-то считаем, что все "чурки", как многие русские называют выходцев с Кавказа и из Средней Азии, заполонили всю Россию, а в особенности Москву и другие крупные города. При этом забывая, что сами когда-то пришли со своим уставом в чужой монастырь и стали устанавливать там свои порядки, причём, сколько и чьей крови при этом было пролито, стараемся умалчивать. Но, это дела давно минувших дней, хотя за подвиги наших предков расплачиваться приходится уже теперь нам.
Волею судьбы, которая в моём случае выступала в лице доблестного полковника Глика, я оказался вновь на площадке "Љ4", где год назад проходил карантин, и где тогда же принимал присягу. Теперь мне предстояло пройти тот путь, который уже прошли мои товарищи по эшелону из Москвы, прослужившие этот год в обычном стройбате на этой самой площадке "Љ4". Два слова об этом месте.
"Четвёрка", по-моему, находилась где-то недалеко от основного гарнизона всего полигона, так называемого "Берега", километрах, может быть, в двадцати. Рядом с ней находилась стройплощадка объекта, на котором и трудилась наша строительная часть. На "четвёрке" дислоцировалась в/ч 41617, самый обычный "стройбат", который почему-то назывался "военно-строительным отрядом". Вся "четвёрка" занималась тем, что строила какой-то секретный "объект", назначение которого оставалось тайной не только для рядовых бойцов стройбата, но, по-моему, и для офицеров. Объект этот назывался
"сейсмостанция", хотя название я подсмотрел случайно, рассматривая рабочие строительные чертежи, а догадаться, что это будет именно сейсмостанция, было в тот момент невозможно.
Выглядело это сооружение примерно так. Представьте себе огромный котлован, двести на двести метров. Глубиной, наверно, метров пятнадцать, в котором стоит громадный бетонный параллелепипед без крышки. На одной из его сторон, располагался колодец лифта таких циклопических размеров, что мог бы запросто вместить небольшое стадо слонов. Бетонные наружные стены объекта толщиной около полутора метров, покрывались гидроизоляционной битумной мастикой от самого низа. Мастика, вернее концентрат её, разводилась толуолом, который привозился в больших металлических бочках.
Моя бригада как раз занималась устройством гидроизоляции этого циклопического сооружения. Работа производилась следующим образом: нам подогнали большой четырёхколёсный компрессор с кучей шлангов и двумя "пистолетами", представляющими собой две полые рогатки. На каждой из них, было по вентилю на каждом патрубке, на которые в свою очередь надевались шланги от компрессора. Ещё, в комплект оборудования входила огромная, на тысячу литров бочка, в которую мы заливали мастику, которую потом разводили толуолом до жидкой консистенции. На конец рогатки накручивалась форсунка для разбрызгивания полученной смеси, и струя, вылетающая из неё под напором воздуха, нагнетаемого компрессором, регулировалась двумя вентилями.
Процесс, как Вы понимаете, довольно непростой, тем более, что по инструкции, слой мастики должен был быть толщиной 5-7 мм, и не иметь никаких пузырей или вздутий. То есть примыкание мастики к бетону должно было быть идеальным, что достигалось предварительным нанесением слоя грунтовки, которая представляла собой очень жидкую мастику, с высоким содержанием растворителя.
Надо отметить, что сам по себе толуол является веществом очень ядовитым, но гораздо важнее другое его свойство. Дело в том, что он накапливается в организме, куда попадает не через рот, а через нос. С дыханием. И обратно не выводится уже ни чем.
Так у меня, когда я спустя полгода, уже стал бригадиром, произошёл несчастный случай с одним бойцом. В стройбате, как и везде в нашем народном хозяйстве, был такой обычай, который с чьей-то лёгкой руки назвали "аккорд". Это то, что в просторечье называется "трудовой подвиг!". Солдат, по согласованию с начальством, брал на себя "стахановское задание", и по выполнении его, получал "награду" в виде внеочередного отпуска на десять суток (можно подумать, что в армии бывает какой-то очередной).
Такой вот "аккорд" взялся выполнить рядовой моего отделения Вася Шевцов. Чтобы выполнить тройную норму, надо было "пахать" днём и ночью, а так как днём работала вся остальная бригада, Васе приходилось работать ночью, при свете прожекторов. Дело было зимой, и температура ночью падала до 25-30 градусов мороза. При такой температуре, вязкость мастики повышалась до предела, и Васе приходилось то и дело разбавлять её толуолом. Имейте в виду, что наносить мастику на стену необходимо было с расстояния 1 метр, и работать надо было только в противогазе. Через пять минут работы "пистолета", очки противогаза становились чёрными от брызг, и их нужно было протирать тем же толуолом. Это при условии, если нет ветра, а это условие в северо-восточном Казахстане практически невыполнимо. К тому же, дышать на двадцатипятиградусном морозе в противогазе трудновато, а работать - вдвойне. Поэтому, солдатики, естественно, "филонили". Просто откручивали трубку противогаза от маски и работали. В общем, работа - ад, а солдаты, её выполняющие - черти!
Но, как говорил царь Соломон, "и это всё пройдёт!" Пришёл конец и Васиному "аккорду". С наступлением весны, Васю отпустили домой на четырнадцать суток (четверо суток на дорогу туда-обратно)... Когда спустя две недели, Вася в расположении части не появился, никого это особо не встревожило, это была обычная практика у нас в стройбате, а может и во всей Советской Армии. Из отпуска все приезжали на неделю-две позже, и командование смотрело на эти задержки, как бы сквозь пальцы. Ну, когда-никогда, приедет солдатик, и сразу на пять, а то и на десять суток "на губу". Всего-то делов. Ну, целый месяц никого в отпуск из роты больше не отпустят. Как обычно...
...Однако, когда и через три недели Вася не появился, к нему на родину в город Чимкент отправился заместитель командира роты лейтенант Широков. Когда он вернулся, нам поведали страшную историю - оказывается бедный Вася, отпраздновав свой приезд, выпил, как водится, с родными и друзьями, и отправился спать, а наутро его уже никто просто не узнал.
Васю раздуло, как шар. Вдобавок, тело его приняло синюшный оттенок, потому что у него отказали почки. То есть, представьте себе, человека мучает жажда, а жидкость из организма не выходит. Кошмар! Васю отвезли в госпиталь, но врачи уже были бессильны. Вот так действует толуол на человеческий организм... А с Васей мы даже и не простились, даже не помянули по русскому обычаю......Нашу бригаду сразу после этого случая строго проинструктировали. Запретили работу в ночное время, и ограничили время непрерывной работы одного солдата двумя часами в день. Это привело, кстати, к резкому повышению качества производимых работ. Хотя исправить качество уже произведённой работы было уже невозможно. Дело в том, что если бы мы покрывали мастикой именно бетон, то качество покрытия было бы
неизмеримо выше, но мы, к сожалению, работали по штукатурке, которую положили предыдущие строители...
В результате, когда местами штукатурка отваливалась вместе с мастикой, то мы, чтобы не бросалось в глаза, замазывали кистями облупившиеся места, а потом, засыпали стену песком, то есть обваловывали её... Так мы постепенно изолировали наружные стены по всему периметру, а потом, бульдозер нагребал на стены чистый белый кварцевый песок. Так постепенно сооружение погружалось в землю, и внутри гражданские строители начинали монтировать "закладные" под монтаж какого-то серьёзного оборудования. Конечно, установка и монтаж оборудования производились не нами, слишком высокая квалификация тут требовалась. Этим занималась "контора", которая называлась "СМУ 4". Такие взрослые, молчаливые дядьки, которые только и делали, что работали днём и ночью, и ни с кем из солдат не общались. Они монтировали какое-то, видимо очень дорогостоящее оборудование, потому что после монтажа его, в это помещение уже больше никого не впускали.
Наружные бетонные стены сооружения были толщиной 1600 мм, причём бетон был высокопрочный, марки, по-моему, 1200. В нём попадались металлические болванки, стружка и, кажется, они были свинцовые. Наверное, для того, чтобы снаружи нельзя было зарегистрировать повышенный радиационный фон. А как ещё иначе можно это объяснить? Стены бетонировали мы, солдаты стройбата. Дверей на объекте не было вообще, но судя по оставленным проёмам, все двери должны были быть тонн по пять каждая. Этажей, вместе с подземными, было, кажется, четыре. Внутри каждого этажа был огромный центральный зал, немного вытянутый в длину, по центру которого были уложены рельсы. Перед входом в лифт находилась вращающаяся круглая площадка с рельсами, как в железнодорожном депо. И так - на каждом этаже.
Вообще-то, всё это очень напоминало огромный подземный склад каких-то чудовищных предметов, вроде боевых ядерных зарядов, но никак не сейсмостанцию. Сейсмостанция как раз находилась, по-моему, на "десятке". Ведь именно туда съезжались на время испытаний офицеры-учёные. Значит все замеры, а особенно сейсмологические, проводились именно там. Было бы верхом идиотизма строить в пятидесяти километрах от действующей, ещё одну сейсмостанцию.
Я хорошо знаю совершенно "дурацкую" манеру наших "органов" шифроваться подобным образом, который говорит об интеллектуальном уровне развития наших отцов-командиров, и только. Вспомните, кстати, совсем недавний, ещё при президентстве Путина, "шпионский" скандал с британскими разведчиками. Речь там шла об обнаружении некоего тайника с какими-то зашифрованными посланиями. Видимо, современные сотрудники ФСБ не имеют понятия о том, что абсолютно все сообщения с любыми, даже сугубо
шпионскими фотографиями, например, можно элементарно с "флэшки" передать по электронной почте в любую точку мира в любом интернет-кафе? Процесс занимает несколько секунд (кстати, и в американских боевиках до недавнего времени игнорировались подобные магнитные носители, в ходу были, как правило, дискеты, которые у нас в стране давным-давно никто не использует из-за их поразительной ненадёжности). А надобность в контейнерах отпала уже лет двадцать назад?! Хочется задать этим деятелям вопрос: "Какое, граждане, тысячелетье на дворе?".
Кроме этих огромных залов, сбоку вдоль одной стены имелось большое количество малых помещений - комнат, обильно загаженных испражнениями бойцов стройбата...
...Ну, Вы прекрасно знаете отношение русских и не очень русских, но наших людей, к вопросу отправления физиологических потребностей. Достаточно посмотреть любой советский фильм, как становится ясно, что нашему человеку вообще чуждо даже упоминание об этой необходимости. Советский человек, как и все советские люди, наверное, имеет какое-то особое физиологическое устройство своего организма. А свои половые органы использует только по своему прямому назначению и не более того. Поэтому никогда, повторяю, никогда не опустятся до того, чтобы, я извиняюсь, захотеть в туалет, а тем более, если речь идёт о защитниках отечества. Советский человек, как впрочем, и всякая аристократическая принцесса, никогда НЕ КАКАЕТ.
Поэтому советские солдаты делали это, конечно же, но как сапёры, незаметно. Так что обнаруживалось присутствие солдат в основном по жуткому запаху, а иногда, особенно в лютые морозы, только вляпавшись в оное, понимаешь, что ты уже не первый...
...Первая осень в стройбате проходила для меня тревожно. Хотя это была другая площадка, другой гарнизон, но сведения обо всех происшествиях, где бы то ни было, до неё доходили моментально. Дело в том, что в/ч 11593, в которой я служил первый год, структурно являлась головной частью раскиданных по разным площадкам строительных частей. То есть, если перевести это на нормальный военный лексикон, то получается, что первый год я служил в штабе полка, а теперь попал служить в батальон этого же самого полка.
Как водится у нас, после поражения в начальный период войны, советские военачальники стали ужасно бояться повторения той катастрофы, и как пуганая ворона, которая любого куста боится, начали секретить всё и вся без разбору. В результате стройбат у нас превратился в ВСО (военно-строительный отряд), полк - в УНР, дивизия - в УИР, ну и так далее. Сомневаюсь, что подобное деление сохранилось и до сегодняшнего дня, но чем чёрт не шутит, может, я
выдаю сейчас страшную военную тайну, то есть раскрываю врагу структуру строительных частей Красной Армии?
Дело в том, что когда я проходил службу в штабе 11593, я частенько передавал всякие приказы и распоряжения нашего, вышестоящего начальства в низшие штабы по подчинённости, в частности и в штаб 41617, в которой мне теперь довелось очутиться. Тогда, в то время, мне постоянно отвечал один и тот же человек по фамилии Иванов. Он никуда не делся и теперь, когда меня перевели сюда, на "четвёрку". Мало того, он оказался ещё и моим земляком, москвичом.
Поначалу, он держался со мной достаточно осторожно, так как очень дорожил своим местом, а общение с "падшим ангелом", то есть со мной, могло, по его мнению, привести к непредсказуемым последствиям в его карьере, ведь не только мы не знали причину своей опалы. А так просто, ни за понюшку табаку, вылететь из комендатуры, это было выше понимания простого солдата.
Никто, абсолютно никто не верил, что мы не знаем причину своей опалы. В то время мы и действительно не знали, за что нам дали по десять суток ареста и послали дослуживать в стройбат. Причину мы узнали гораздо позже, когда нам об этом рассказали ребята-азербайджанцы, которым сообщили об этом их земляки с десятой площадки.
Для начала, меня определили во вторую роту, во взвод сержанта Козлова, в отделение сержанта Быкова, которому оставалось служить всего полгода. Он был в принципе не злой парень, но под воздействием разговоров вокруг нашего дела, был настроен ко мне резко враждебно. Уж какие-такие разговоры ходили в войсках о нашем нашумевшем деле, я даже и не представляю, наверняка слухи разрастались и множились в геометрической прогрессии. Ведь так всегда бывает, когда недостаток информации рождает небывалые слухи. А возможно, о нашем деле имело место быть выступление замполита части, что тоже вполне вероятно.
Теоретически, войскам могли сообщить на построении части о том, что раскрыты случаи издевательства над военнослужащими, и потому все и знали об этом случае и считали нас просто монстрами, которым неплохо было бы и отомстить за старые грехи. В общем, дело ясное, что дело тёмное. Никто из "стройбатовцев" так и не раскололся. А что касается моего командира отделения, то, не зная деталей, он и не вдавался в подробности моей истории, но почему-то считал своей обязанностью меня перевоспитывать. Метод он избрал не самый лучший, и вскоре в этом сам убедился.
Хотя я уже давно был не "салагой", он решил, что лучшим воспитанием для меня будет постоянное напоминание, что я - последнее "говно", и моё место "у параши". Сопровождалось это всё обещаниями "замочить" меня при первой же возможности, и поначалу, мне трудно было понять серьёзность его намерений. Со временем, я понял, что всё это "лабуда", и однажды, когда мы всей бригадой
возвращались с работы, я, наслушавшись очередных угроз в свой адрес и улучив нужный момент, бросился на него прямо из строя и без лишней суеты свернул ему башку. А повалив его на землю, просто придушил. Пока он в бессилии царапал сухой грунт ногтями, я ему тихонько так, прямо в ухо нашёптывал, что если он ещё раз что-то "шлёпнет" в мой адрес, то это будет последнее слово в его жизни. Подержав его в таком унизительном положении перед его же бригадой, которая молча наблюдала эту картину, минут пять, я отпустил его, и молча, не проронив ни слова, встал в строй, как будто ничего абсолютно не произошло...
...Быков встал на ноги и, сопя что-то себе под нос, пошёл в сторону площадки. Я взял командование отделением на себя и, сказав "шагом марш", повёл отделение в расположение роты. С этого момента, я стал, как бы, вторым командиром отделения. Больше Быков ко мне не приставал ни по какому поводу, правда, я тоже особо не "борзел". Просто выполнял свои обязанности и всё - ни больше, ни меньше. Мало того, я стал потихоньку вникать в производственный процесс, и однажды, пошёл вместе с ним "закрывать наряды". Оказывается, можно спокойно "закрыть" месяц на сто рублей, а можно и на тысячу. Расценки на работы очень разные, всё как обычно. Истина - в нюансах. Как говорят немцы - "чёрт сидит в мелочах". Например, кубометр вынутого грунта мог стоить от десяти копеек до рубля. Всё зависело от условий работы. Одно дело песчаный грунт при температуре плюс двадцать, и совсем другое дело - глина при минус двадцати.
Кстати, когда я первый раз самостоятельно закрыл наряды на свою бригаду, у меня получилось без всякого обмана государства по 46 рублей на брата, что на 28 рублей перекрывало месячные платежи военного строителя. Это был мой триумф. Но это было немного позже...
...А третье полугодие армейской службы проходило в постоянных тревогах за свою жизнь и безопасность. Особую тревогу вызывало присутствие поблизости от моей бригады лиц армянской, и особенно, грузинской национальности. Хотя армяне не проявляли в отношении меня никаких агрессивных поползновений, так как эшелон из Армении с новым призывом пришёл за полгода до моего дембеля, армяне грузинского разлива практически не отличались от грузин. Поэтому, что грузины, что армяне из Грузии, не стеснялись выражать мне свою ненависть словом, и даже действием.
То есть, когда я входил в какое-то помещение на объекте, я всегда сначала просовывал свою пилотку на палке, и нередко получал по ней удар арматуриной, причём потом, все присутствующие в помещении делали вид, что ничего не произошло. Потом это вошло в привычку и не вызывало у меня каких-то излишних "напрягов". И постоянное состояние "на стрёме", сослужило мне добрую службу потом, "на гражданке". Даже сейчас, много лет
спустя, я никогда не войду в незнакомое помещение, не осмотревшись вначале, не проверив пути к отступлению. Вообще, стараюсь не терять бдительности никогда, ни в каком состоянии...
...Так вот, первое время Валерка Иванов, а именно так его звали, держался слегка напряжённо, хотя мы и жили в одной роте, зато потом, когда он понял, что с моей стороны ему ничего не угрожает, мы с ним стали закадычными друзьями. Валерка Иванов был красавчиком. Всегда побритый, подтянутый, и вообще очень и очень привлекательный парень, он "работал" постоянным "дежурным по штабу". Просто, прирождённый штабист! Хотя такой должности и не существовало, её "придумали" для него. В его комнатке при штабе всегда был соответствующий порядок. Всё лежало на своих местах, и если требовалось, всегда всё было под рукой.
Я почему-то не припоминаю каких-то его напарников или заместителей. Мне кажется, что он просто всегда был при штабе. Просто какой-то дежурный рядовой "начальник штаба". Вечно он был в курсе абсолютно всего, что происходит в гарнизоне. Наверно, для здешнего начальства, это была просто находка. Такие люди всегда и везде приходятся ко двору. К тому же он неплохо
играл на гитаре. Представляете?
Короче, мы составили неплохой ансамбль. Кое-как собрали какую-то аппаратуру, кажется "Кинап", через которую крутили кино, и где-то достали микрофон, и даже барабаны. Причём на барабанах играл Лёшка Анискин, который в духовом оркестре части долбил марши на большом барабане. Вернее, в репертуаре духового оркестра марш-то был один - "Прощание славянки". В общем, жизнь обрела хоть какой-то смысл. И потом, появилось время для репетиций, во время которых мы иногда жарили картошку. Иногда мешали её с тушёнкой, которую покупали в солдатском магазине, и наслаждались таким потрясающим вкусом, который я помню до сих пор.
Примерно раз в месяц, в одно из воскресений, мы устраивали концерты для всего гарнизона. Вскоре, к нам присоединился заместитель командира моей роты, у которого обнаружился неплохой тенор, и как это часто бывает, неуёмное желание петь. В общем, жизнь постепенно наладилась. Даже "главный грузин", как-то раз подошёл ко мне после концерта, и от имени всего землячества замирился со мной, сказав, что они прощают мне мою службу в комендатуре. Оказывается, всю грузинскую диаспору настраивал против меня один курд по имени Курбан из-под Кутаиси. Он отсидел на "губе" не одну неделю. Да, и притом, вовсе не в нашей "комнате задержанных", а на "Берегу". Потому что с "четвёрки" на "губу" возили именно на "Берег", так было ближе и удобнее...
...А тем временем, подошла незаметно осень, и вышел очередной приказ министра обороны о демобилизации. Наш командир отделения ушёл в "дембельский аккорд" и меня назначили командиром отделения вместо него. А
так как я был по званию рядовым, мне быстренько присвоили ефрейтора, а через две недели я стал младшим сержантом. Правда, бушлат мне "подогнали" уже с какими-то лычками, хотя я был ещё в рядовых. Но это уже было не так важно...
...Бригада мне досталась буквально интернациональная. До сих пор помню каждого своего бойца. Начну по порядку. Самая большая "диаспора" у меня в бригаде была азербайджанской. Три азербайджанца в одной бригаде - это совсем не плохо. Два паренька, Измайлов и Сафаров, были такими классными ребятами, что я бы, например, хотел, чтобы мои сыновья были бы на них похожи. Третий, правда, был объектом для постоянных насмешек не только для русских, но и для своих. И всё из-за крайне комичной своей внешности. Он был маленького роста, с большим, вечно хлюпающим носом и крайне невнятной дикцией. Что он говорил, могли понять только его земляки, и то, только с третьего раза.
Звали его Курбан, кажется Мамедов, но имя Курбан так ему подходило, что его так называли все. Азербайджанцы оставили у меня самые благоприятные впечатления своей "терпимостью" к другим культурам, своим уважением к старшим по возрасту и по званию, и наконец, своим трудолюбием.
Второй по численности диаспорой была русская. В её состав входили два брата Лукины из города Сердобска, и один русский паренёк из Чимкента - Вася Шевцов, который позднее так трагически погиб...
...Затем, у меня в бригаде был один казах, один турок по фамилии Гусейнов, (причём, турок месхетинский) из Азербайджана, один узбек из Казахстана, и один чеченец из Караганды (видно из переселённых). Ещё у меня в бригаде какое-то время был один литовец, который попал в нашу часть после двух лет дисбата. Причём, он был разжалованным сержантом, этаким "попом-расстригой" и мне, к сожалению, неизвестно что с ним стало дальше, после моего увольнения. Я, как мог, помогал ему почувствовать хоть какое-то человеческое участие. Я просто кожей ощущал его полнейшее одиночество в этих казахстанских степях. Он просто не создан был для военной службы, тем более в этих мрачных краях...
...От нашей исламской тюркоязычной половины я научился ругаться по-казахски, по-узбекски, по-азербайджански, и даже по-чеченски. Это было очень забавно - смотреть, как общаются между собой эти дети разных народов. Матом они, конечно, ругались каждый по-своему, ну а всё остальное - по-русски.
В армейской службе проявляются как на фотографии все черты национального характера человека, которые он сам в себе никогда бы не заметил, ведь всё познаётся в сравнении. Дело в том, что человек, выросший в своей национальной среде, всегда считает, что система ценностей, которая образовалась в этом отдельном анклаве, и есть та единственно верная и
правильная. Всё своё поведение он ориентирует по ней и соответственно так себя и ведёт. И это несмотря на то, что ему приходится жить и в совершенно иных местах среди людей, которые родились и выросли совсем в другой обстановке.
А тут, в армии тем более, ты весь на виду - и утром, и вечером, и днём и ночью. Наблюдения за национальными характерами представителей разных народов Советского Союза велись мною не специально, как Вы понимаете, просто в таком разношёрстном коллективе это само собой происходило безо всяких понуканий со стороны. Хочу поделиться некоторыми своими наблюдениями, пусть это не обидит никого из читающих эти строки, так как возможно с моей стороны это будет не совсем объективно.
Итак, начнём с русских. В конце двадцатого века именно русские были большинством не только в России, но и во всём Советском союзе. Москвичи довольно сильно отличались тогда от остальных граждан страны. И по уровню образования и по интеллекту вообще, то есть, я хочу сказать по уровню развития этого интеллекта, скорее. Тем более что Москва постоянно подпитывалась лучшими из лучших представителей нашего многонационального народа. Культурно они тоже очень отличались от остальных жителей страны.
Особняком стояли русские, проживающие в национальных республиках. Это
была безусловно "белая кость". Даже манера разговаривать у них была особенной, да и в манере держаться был какой-то аристократизм, утраченный в метрополии. Как правило, русские, жившие в национальных республиках - это потомки людей-первопроходцев, которые несли свет знаний в отсталые уголки страны. К сожалению, свет этот погас, как только в этих уголках к власти пришли национальные кадры. С распадом СССР выяснилось, что труд этих людей был "сизифовым". Всё очень быстро вернулось на круги своя.
История Туркмении - пожалуй, самый яркий пример этого. Как будто не было почти столетья интернационализма. У всех туркмен вдруг оказался один-единственный отец на всех. Публично объявив о том, что он сразу "покрыл" всех туркменок (когда только успел?), отец всех туркмен стал при жизни простым земным богом. Вот это потенция! Но случилось так, что судьба повернулась к Великому Отцу задом, видно папа всех туркменов не рассчитал своих сил, и потому быстренько "отбросил копыта".
Азербайджанский город Кировабад, теперешний Гянджа, опять моментально вернулся к первоначальному состоянию средневековья, как только оттуда уехали почти все русскоязычные. Опять появились арыки, дувалы, восточные женщины в платках, в общем, Азербайджан стал Средней Азией в средние века. Вот Вам и азербайджанский Кувейт.
Грузины и армяне считали и вполне обосновано считали русских, да и всех
остальных жителей СССР - людьми второсортными. Особенно это проявлялось
в отношении к женщинам. Они видели, как реагируют на них наши русские девчонки, и не только. Почему-то в России что ни грузин или армянин, так какой-нибудь начальник или директор, уж неважно чего. У меня вообще сложилось впечатление, что среди грузин все повально - князья, бывшие, конечно. Про армян такого сказать не могу, те похитрее, что ли? Хотя грузинские армяне - это те же грузины. Кто же у них в Грузии работает на заводе, например? Не могут же быть все начальниками? Кто-то же должен быть простым человеком?
А что касается Северного Кавказа, могу отметить, что все населяющие этот регион народы - по сути общинные, то есть как бы стайные, и чувствуют себя спокойно только в своей стае, среди себе подобных. Это, правда, касается практически всех народов бывшего СССР, кроме основных, славянских, естественно. Для этих людей очень важны не просто родственные, а скорее, родовые связи со всей своей общиной.
Но хватит об этом, передо мной открывались новые бескрайние просторы моей судьбы. Куда на этот раз она меня закинет? Что ж, поглядим...