Аннотация: Новые главы "Марсиан" От 1.11.2018 Глава 4. Начало колонизации Марса. Первая марсианская База! Начало освоения Марса.
Глава 3. Вперёд, на Марс!
Глава марсианской колонии поднялся с постели, зажёг свет в своей комнате и сел за письменный стол.
Сна не было "ни в одном глазу". Вспоминались прошедшие этапы жизни. Видимо, стресс от разрыва отношений с Землёй, сказывался.
Некоторое время Макрушин сидел за столом, глядя в окно-иллюминатор, за которым ничего не было видно - ночь, "пустым" взглядом.
Затем снова нахлынули воспоминания.
1970г. К Марсу отправился "Арес" - тяжёлая межпланетная исследовательская автоматическая станция.
Экспедиция была ультрамбициозной. Пятьдесят тонн масса АМС. Два посадочных модуля - фактически, полноценных стационарных лаборатории. И... четыре марсохода, с изотопными источниками электропитания и подогрева приборных отсеков!
Выведенный "Геркулесом-1.5" на низкую опорную орбиту, "Арес" далее, используя ядерный разгонный блок, устремился к Марсу! Ядерный двигатель РД-0410 прошёл в этом полёте "генеральную репетицию", и справился с задачей разгона и торможения прообраза ТМК на твёрдую "5"!
Проблема термостатирования жидкого водорода ко времени запуска экспедиции уже была успешно решена, поэтому буксир мог как вывести АМС на пролётную траекторию к Марсу, так и затормозить его у цели.
Перелёт длился около восьми месяцев. И к осени 1970 года "Арес" был на месте.
Сброс посадочных аппаратов прошёл успешно. И посадки удались в полностью автоматическом режиме.
Станции сели штатно, и спустя пару десятков минут вышли на связь с Землёй. Марсоходы также успешно приземлились, но затем, один из них "вышел из строя", по причине мощного электроразряда на месте посадки. Тем не менее, имеющая многократные резервирование и каналы "сброса информации", система приборов марсохода успела передать сообщение на Землю, о причине сбоя.
Так стало известно, что на Марсе, в условиях сильного приземного ветра часто бывают "дисковые молнии", способные вывести из строя чувствительное оборудование.
Остальные три марсохода благополучно пережили посадку и штатно вышли на связь.
И на Землю пошёл просто-таки вал информации!
Каждый день совершалось открытие мирового уровня!
Обнаружение воды, слоя "вечной мерзлоты" практически повсеместно! Марс действительно оказался суровым аналогом "сухих долин" материка Антарктида.
Одна из лабораторий, севшая вблизи полярной шапки Марса, при помощи "привязного шагающего марсохода", фактически, мобильного манипулятора, открыла в грунте под лабораторией жилы чистого водного льда!
После сброса посадочных модулей, АМС, отстыковав истративший водород ядерный буксир, разделилась на три части, которые используя электрореактивные двигатели, "разошлись по орбите", образовав равносторонний треугольник, обеспечивший бесперебойную связь с двумя лабораториями и тремя марсоходами на поверхности.
Посему связь с "Аресом" была безперебойной, и лишь во время "солнечного соединения", когда Марс приближался к Солнцу и оказывался за ним, связь прерывалась.
Несмотря на "простоту" конструкции, и сильную задержку в связи с посадочными станциями и марсоходами, свои задачи они выполняли.
Марсоход, приземлившийся почти в центре низменности Эллада, открыл наличие в грунте Марса громадного количества таких интересных солей, как перхлораты и нитраты! Что существенно облегчило в будущем как снабжение марсианской Базы кислородом и азотом, так и ведение "сельского хозяйства" в оранжереях базы.
Второй марсоход, приземлившийся в Великом Марсианском Разломе почти на экваторе планеты, открыл сезонные излияния крепко солёной воды!
Третий марсоход обнаружил громадные залежи сульфата железа.
Все четыре марсохода были разных конструкций, хотя и были разработаны на базе единой платформы, восходившей ещё к Луноходу-1, и даже их, детдомовцев первой "самоделке" на тему внеземных транспортных средств.
Марсоход, что сел в "Великий Каньон Марса", помимо движения на колёсах, мог также прыгать, аки блоха, на высоту до двадцати метров, в условиях слабого марсианского притяжения!
Гироскоп, стабилизирующий положение марсохода, исключал его переворачивание, при прыжках, и при наездах на сильно наклонённые поверхности.
Поэтому несмотря на пересечённый рельеф местности, этот аппарат прошёл довольно большое расстояние, прежде чем "запрыгнул" в настолько пересечённый уголок Каньона, что безнадёжно там застрял.
Остальные два марсохода работали очень долго, и продолжали передавать информацию даже после успешной высадки советских космонавтов на Марс.
Видеоинформация собиралась при помощи установленных на отделившиеся части фототелевизионных установок. Причём одна из ФТУ была "экспроприирована" у космической фоторазведки МО СССР, и обеспечивала в условиях редкой марсианской атмосферы просто-таки рекордное разрешение для орбитальных фотографий - менее десяти сантиметров на "пиксель"!
Поэтому объём фотоинформации был настолько велик, что передача его при помощи радиосвязи на Землю за сколь-нибудь разумный срок была исключена.
Для того, чтобы доставить на Землю отснятый материал, блок с "фототелескопом" также нёс возвращаемую на Землю капсулу.
И, зимой 1972 года эта капсула с отснятыми плёнками поверхности Марса благополучно вернулась на Землю!
Ещё до её возвращения, стало понятно, уже к середине 1971 года, что на Марс лететь человеку стоит.
Основным "камнем преткновения" полёту космонавтов на Марс был высокий уровень радиации на поверхности.
Но оказалось, что этот уровень в основном вызывается солнечной радиацией, как высокоэнергетическими квантами солнечного света, так и летящими от Солнца частицами - протонами, электронами, альфа-частицами.
Ночью уровень радиации на поверхности Марса, согласно данным марсоходов и долговременных станций, сильно снижался. Буквально до уровня радиации на поверхности Земли в горах!
А следовательно, проблема высокого уровня радиации вполне была разрешима, и даже весьма простыми средствами!
Активная подготовка к пилотируемому полёту на Марс велась начиная с 1967 года.
В этом году в институте медико-биологических проблем АН был осуществлён проект длительного пребывания человека в условиях внеземного поселения. Трое добровольцев находились в течение года в макете жилого отсека с частично замкнутым циклом систем жизнеобеспечения. 5 ноября 1968 года, на 366 день, эксперимент был успешно завершен.
Проект осуществлялся в рамках подготовки к пребыванию космонавтов на обитаемой лунной базе.
Тем не менее, он вызвал многочисленные нарекания. Чрезмерной суровостью испытаний, слабой обоснованностью некоторых экспериментов.
Смешно, но результаты опытов "пионеров" на биостанции Детдома оказались для "лунных колонистов" более востребованы!
Поэтому вся система подобных экспериментов проводимых институтом медико-биологических проблем была существенно скорректирована, полученными с Луны данными.
К семидесятому году уже было ясно, какие требования нужно предъявлять как к "марсианским колонистам", исследователям, так и к аппарату, доставляющему их на Марс, и к марсианской Базе.
Подготовка к полёту на Марс, в смысле разработки ТМК, шла полным ходом ещё со времени завершения Второй Лунной, а началась она вообще, ещё в конце 50х!
Поэтому к 1972г. всё было готово для сборки ТМК на орбите Земли.
Для этих работ были выделены решением Совета Министров пять носителей "Геркулес-1.9" максимальной грузоподъёмности.
И к лету, тысячетонный "Кибальчич" был полностью собран из выводимых на опорную орбиту модулей.
Несмотря на колоссальный вес, создание "Кибальчича" обошлось в совсем "смешную" сумму для проекта такого размаха. Себестоимость тяжёлого межпланетого корабля оказалась в пределах пяти миллиардов рублей! Это во многом стало возможно благодаря внедрению самых передовых методов хозяйствования в космической отрасли, революционно снизивших себестоимость производства космической техники.
Эти данные были секретные. Американы полагали, что стоимость "марсианской экспедиции" для русских не менее пятидесяти миллиардов долларов. И их экономисты "с нетерпением" ожидали, когда "непосильная нагрузка космической отрасли" наконец скажется на этих упрямых русских!
На самом деле экономический эффект был прямо противоположным. На каждый вложенный "космический рубль" в течении пятилетки уже к концу шестидесятых было получено отдачи в виде целого созвездия прорывных технологий, на три-пять рублей!
В частности, был разработан без преувеличения, революционный промышленный ядерный реактор МКЭР, получивший на Западе название "советский тип реактора".
Первоначально это был проект массового и недорогого, естественно "в сравнении", канального уран-графитового реактора большой мощности.
Но в Средмаш "пришли детдомовские". И "вскрыли" целый букет замалчиваемых проблем отрасли. В том числе и связанные с надёжностью перспективного промышленного реактора.
Самым необычным в этой истории была реакция "зубров атомного дела" на "происки юнцов".
Первоначально ситуация была очень напряжённая. На сложившийся "атомный клан" с настойчивостью БЕЛАЗ-а наехали "молодые гении", при самой активной поддержке КГБ и Политбюро.
Но, к удивлению понимающих сторон, конфликт внезапно угас, и бывшие противники стали соратниками!
Причина была в предложенной молодыми "выскочками" концепции реактора МКЭР, которая оказалась... эволюционным развитием РБМК! Но с некоторыми революционными изменениями и дополнениями.
Прежде всего, в новом проекте была полностью устранена такая проблемная деталь, как... графитовая кладка реактора! Вместо неё было предложено использовать... жидкую углекислоту!
Далее, теплосъём с ТВЭЛ, теплоноситель, также должна была осуществлять углекислота!
Это были основные кардинальные изменения. Полностью исключившие обычные для графитовых реакторов проблемы.
Использование в качестве теплоносителя относительно инертной углекислоты вместо весьма агрессивной при высоких температурах воды, позволило поднять температуру теплоносителя на выходе из реактора до 650С, и улучшить нейтронофизические характеристики реактора. А высокая температура теплоносителя позволила реализовать на АЭС "бинарный цикл", что позволило получить КПД установки... более 50%! При одновременном удешевлении на единицу вырабатываемой электромощности!
Нагретая углекислота из реактора крутила турбину первого каскада электрогенерации. А затем, ещё горячий углекислый газ "кипятил воду" в парогенераторе, и полученный высокопотенциальный пар, с характеристиками как на лучших ТЭС, крутил турбину второго каскада.
Особенностями "советского реактора" были как пониженная материалоёмкость, так и "внутренняя защищённость" на базе простых физических закономерностей.
Промышленность СССР была вполне готова немедленно приступить к строительству необходимых для этой АЭС конструкций, что и позволило добиться рекордной скорости строительства АЭС - за одну пятилетку начиная с "пустой площадки"! И окупаемость энергоблока была в рамках пятилетки!
После того, как в 1969 году проект МКЭР прошёл государственную экспертизу, началось сразу строительство трёх энергоблоков. Московской АЭС, один энергоблок мощностью в гигаватт, и Ленинградской АЭС, два энергоблока мощностью каждый два гигаватта.
После успешного ввода в промышленную эксплуатацию МАЭС, в 1974г., и ЛАЭС в 1975, в СССР развернулось массовое строительство АЭС такого типа.
Единичная мощность реакторов МКЭР быстро росла, и на Игналинской АЭС был уже в 1980 году запущен в промышленную эксплуатацию монстр мощностью 5 гигаватт!
Естественно, бурное развитие ядерных реакторов сказалось и на марсианском ТМК.
Маршевая установка "Кибальчича" была представлена тремя ЯРД являющимися копиями уже хорошо себя зарекомендовавшим в экспедиции АМС "Арес" РД-0410.
Масса "Кибальчича" распределялась так: 400т жидкий водород. И 600 тонн собственно сам ТМК.
Баки водорода прикрывали собой жилой отсек, и таким образом была решена проблема радиации во время перелёта к Марсу.
Сам ТМК представлял собой состыкованные вместе:
1. Самоходная База-Вездеход.
2. Спускаемый аппарат.
3. Бытовой отсек.
4. Приборный отсек.
5. Двигательный отсек.
Баки с водородом пристыковывались к двигательному отсеку "сбоку". Их длины хватало чтобы закрыть от космоса и часть жилого отсека.
Жидкий водород - великолепное средство против космических лучей. Поэтому внутри жилого отсека, даже при прохождении радиационных поясов Земли, уровень радиации был не более 100 микрорентген, что является нормой. На Земле есть места, в горах например, где уровень радиации выше.
Поэтому надёжность защиты от радиации космонавтов на ТМК была сочтена государственной комиссией достаточной.
И, в 1972 году Экспедиция на Марс началась!
Заокеанские конкуренты в деле освоения Солнечной Системы отреагировали очень нервно.
Но в самом СССР, благодаря ведущейся "космической пропаганде", начало экспедиции было воспринято с не меньшим воодушевлением, чем облёт Луны и даже высадка на неё! Да и с первым полётом в Космос тоже пожалуй, можно было сравнивать.
"Изюминкой" марсианской экспедиции была мобильная база-вездеход. Позволяющая безопасно для десантирующихся на Марс исследователей обследовать значительные территории, против стационарной базы.
Разработка этой базы также имела "значительный задел" в советской ядерной программе.
Первые работы по тематике "мобильной АЭС", для расположенных на Крайнем Севере военных баз МО СССР, велись ещё в 50х. И, чуть было не завершились созданием ТЭС-3. Но уже тогда, в 1961 году, аналитиками самого Средмаша, ещё без "целительного" влияния выходцев Детдома, было установлено, что ТЭС-3 получается весьма проблемной. "Неактивируемый" теплоноситель, что должен был прокачиваться через активную зону реактора, которым являлось ни что иное, как очищенное дизтопливо(!), при работе реактора осмолялся, и забивал теплообменники. Как сами ТВЭЛ реактора, так и трубки парогенератора. Вдобавок, АЭС не была "атомным самоходом"! Её нужно было заправлять обычной соляркой, для питания танковых моторов, что и двигали "самоходную" АЭС!
Выяснив безперспективность выбранной схемы, проект ТЭС-3 закрыли, с формулировкой "из-за обнаруженных непреодолимых трудностей практической эксплуатации".
Второй раз "брошенную перчатку" в деле создания атомных вездеходов-электростанций попытались "поднять" минские разработчики. И снова, родили "сон разума"!
Обсуждение новой концепции самоходной АЭС "Памир" началось ещё в 1969 году. Но в Средмаше уже обосновались "детдомовские", и приняли самое живое участие в обсуждении этого проекта.
Его химеричность была видна уже на первых этапах проектирования. Достаточно упомянуть, что в качестве теплоносителя в этот раз проектировщики не нашли ничего умнее, как предложить использовать такое "замечательное вещество" как... тетраоксид диазота! Ни что иное, как окислитель ракетного топлива!
Мол, этот теплоноситель обладает уникальными свойствами - может благодаря обратимому термохимическому разложению запасать на единицу массы рекордное количество теплоты.
Удобство обращения с этим адским веществом, как и ранее, не было принято во внимание.
Детдомовские, выяснив все "подводные камни" предлагаемого проекта, возмутились.
И могучими, живительными пинками, при самом горячем одобрении военных и КГБ, "санировали" мозговой процесс у минских разработчиков. После разбирательств, сторону детдомовских принял и сам Первый секретарь ЦК Компартии Белорусской ССР Машеров, Пётр Миронович.
Проект "Памир" переродился в "Антарктиду" - комплексный план создания целой плеяды атомных тягачей, вездеходов и мобильных АЭС!
Детдомовские сразу, как только захватили руководство в минском КБ спецмашиностроения, наладили теснейшее взаимодействие как с разработчиками промышленного реактора МКЭР, так и ядерного ракетного двигателя РД-0410.
Поэтому дело стало спориться. Опираясь на разработки ЯРД, был предложен наиболее подходящий тип газового реактора. На газообразной углекислоте. Нагреваемой в реакторе до 1600С, что позволило, благодаря термохимической реакции разложения углекислого газа на кислород и угарный газ, реализовать то, чего хотели добиться разработчики "Памира" от тетраоксида диазота.
Но при намного большей температуре, что радикально улучшило КПД энергетической установки, и позволило запитать электромоторы колёс самохода от ядерной установки!
В 1971 году, "Антарктида" впервые была испытана в условиях максимально приближенных к марсианским! А именно, был совершён пробег атомного вездехода по маршруту ст. Новолазаревская - ст. Восток, в условиях антарктической зимы!
В состав полярной экспедиции вошли все будущие "марсиане", пятёрка космонавтов - Владимир Михайлович Комаров, Виктор Иванович Пацаев, Георгий Тимофеевич Добровольский, Иван Денисович Федоренко и Константин Петрович Феоктистов.
Экспедиция началась с опытовых пробегов ядерного вездехода по сухим долинам Антарктиды, на так называемом "марсианском полигоне". В условиях полярной ночи, и сильного морозного ветра.
Благодаря оборудованию вездехода системой геолокации, приборами инфракрасного зрения, и системой автоматического предотвращения опрокидывания, пробеги по пересечённой местности завершились успешно.
После чего начался основной этап зимней антарктической экспедиции - переход в условиях антарктической зимы на станцию Восток.
Благодаря геолокатору, вездеход избежал большинства проблем, стоящих перед санно-тракторными поездами, штурмующими ледяной панцирь Антарктики - встреч с разломами, скрытыми ямами и т. д.
"Воздушный теплообмыв", от радиаторов теплосброса второго контура ядерной силовой установки, всех критически важных металлоконструкций вездехода позволил избежать проблем с матчастью, от охрупчения в условиях антарктических морозов, гусениц, приводов, амортизаторов и других охлаждаемых антарктическим морозным ветром узлов.
Путешествие на атомоходе получилось очень комфортным.
Как пошутил позднее Владимир Комаров:
- Мы ехали, ехали и наконец, приехали на Восток!
Прибыв в конечную точку пути, полярники и космонавты испытали самоходную ядерную Базу в режиме электротеплоцентрали.
И до лета атомоход исправно поставлял полярникам тепло и электроэнергию.
Отталкиваясь от этих наработок, буквально за полгода, был создан атомный вездеход-база для марсианской экспедиции.
Его сразу же испытали в условиях байконурской степи и полупустыни Семипалатинского полигона. Испытания прошли успешно. Ходовая часть атомного вездехода показала исключительную надёжность, и стойкость к износу.
Заменив реактор и движители вездехода, его запустили на орбиту грузовым пуском "Геркулеса-1.9", и пристыковали к "Кибальчичу".
Масса самоходной Базы была около 200 тонн. А состоял атомный вездеход из двух вагонов, каждый массой около ста тонн. В заднем вагоне, в хвосте, располагался реактор, а перед ним, посередине вагона, машинный преобразователь тепловой энергии в электрическую. Мощность реактора составляла десять мегаватт тепла. КПД же, электрический, был 60%. Что давало мощность в электричестве шесть мегаватт. Достаточно для довольно быстрой езды, и энергопитания всех систем вездехода-Базы.
Реактор был унифицирован с реактором РД-0410, чем достигалась высокая ремонтопригодность сего агрегата.
Ибо посадка и взлёт на Марс должны были осуществляться при помощи ядерного взлётно-посадочного модуля. Такая конструкция была выбрана потому, что в условиях более слабого поля тяготения Марса можно было воспользоваться сжиженной углекислотой атмосферы планеты вместо жидкого водорода. Это снижало массу посадочного модуля и позволяло реализовать многоразовость!
В переднем вагоне располагался жилой отсек и лаборатории со складами.
Пробыв на антарктической станции "Восток" зиму, в конце февраля 1972 года космонавты вернулись домой, в СССР. И приступили к интенсивной подготовке к предстоящему полёту на Марс.
1 мая 1972 года, пилотируемый пятёркой отважных первопроходцев Марса "Союз" был выведен при помощи РН "Геркулес-1.1" на опорную орбиту вокруг Земли. Через сутки "Союз" состыковался с "Кибальчичем", и после суток проверки первого в мире транспортного межпланетного корабля, был взят курс на МАРС!
Разгон ТМК до второй космической занял времени менее часа, и "Кибальчич" вышел на пролётную траекторию по направлению к Марсу.
Как сам запуск и работа реакторов ЯРД, так и прохождение радиационных поясов Земли полностью подтвердило результаты исследований водородной радиационной защиты. Уровни радиации в жилых отсеках планетолёта не превзошли допустимые нормы.
Остальные пять месяцев полёт пятёрки космонавтов на Марс не изобиловал какими-либо особенностями, которые уже не продемонстрировали бы любителям пилотируемой космонавтики обитатели околоземной орбитальной станции "Алмаз".
Эта станция, созданная ещё в середине 60х, до сих пор благополучно вращалась около Земли на высоте между четырёхстами и пятьюстами километров.
Первоначально "Алмаз" представлял из себя всего один военного назначения модуль, с одним стыковочным узлом. И предназначался исключительно для нужд "военного космоса".
После года эксплуатации модуля, его было хотели затопить. Но тут "грудью на амбразуры" встали разработчики ОС, и отменили поспешное решение.
Мол, а чего это мы разбрасываемся средствами?! У нас что, нет экспериментов, что можно проводить на этом модуле? Да хотя бы изучение ресурса орбитальных станций требует, чтобы "Алмаз-1" продолжал находиться на орбите! До самой до разгерметизации по причине износа!
Спор о судьбе первого "Алмаза" был жарким. Победило всё-таки здравомыслие - опыт эксплуатации космических станций был нужен как воздух. Поэтому к "Алмазу-1" был пуском "Геркулеса-1.1" отправлен стыковочный модуль. Эдакий куб, с шестью стыковочными узлами!
И "Алмаз-1" превратился в модуль расширяемой орбитальной станции!
За последующую пятилетку к нему ежегодно присоединяли дополнительные модули. И первоначальная станция "Алмаз" разрослась до грандиозного сооружения, большего по размерам, чем гигант "Скайлэб", запущенный американами. Его масса составила 70 тонн, тогда как "Алмаз" уже перевалил за сотню.
И до сих пор, по состоянию на май 1972 года, модуль "Алмаз-1" был вполне работоспособен! Что очень существенно продвинуло возможность гарантировать безперебойную работу орбитальных станций! Теперь уже можно было уверенно закладывать сроки существования модулей ОС на десятилетия!
"Алмаз" очень помог в разработке ТМК.
Старт "Кибальчича" вызвал в Америке неприкрытую истерику. И сподвиг янки на ряд опрометчивых шагов, очень сильно напрягших бюджет США.
Были построены и испытаны "Морские Драконы". Целых три штуки! Это вообще был "сон разума", пытаться сразу, без предварительных исследований создать РН весом более сорока килотонн!
Замах был эпичный. Но и провал оказался не менее эпичным. Особенно, после того, как во время третьего запуска ВМС США потеряли свой авианосец "Энтерпрайз". Который был потоплен в результате удара "отломившейся" второй ступени "Sea Dragon".
Взрыв пяти тысяч тонн водорода и кислорода, не оставил авианосцу ни малейшего шанса уцелеть. А то, что авианосец имел ядерную двигательную установку... Сильное радиационное загрязнение атлантического океана вблизи от побережья США радости американам не прибавило.
Снова, как и десять лет назад Кеннеди, президент Джонсон объявил о "национальной полировке престижа". О марсианской программе США. Мол, отставать от русских нельзя ни в коем разе!
Для большинства американцев малоуспешная космическая гонка уже стала надоедать. А вот в НАСА сложившейся ситуации были рады-радёхоньки! Поскольку сокращения бюджета организации в ближайшей перспективе не предвиделось.
НАСАроги во всю уже клепали проекты многоразовой авиационно-космической системы "Спейс Шаттл". И модернизации РН "Сатурн" до "Новы". Предполагалось продолжить разработку ЯРД "Nerva". И даже вновь стали прорабатывать концепцию атомно-импульсного корабля "Орион"!
Полёт ТМК "Кибальчич" широко освещался средствами массовой информации. Как по всему миру, так и в СССР.
Сам Макрушин смотрел передачи "Клуба Путешественников", недавно появившиеся на экране. В 1972-1974 годах, каждая вторая передача "Клуба" была посвящена марсианской эпопее.
Полёт на Марс происходил без осложнений. Единственным происшествием, заставившим поволноваться как отважных космонавтов, так и многомиллионную аудиторию Советского Союза, была вспышка на Солнце, выброс корональной массы светила, краем задевавший планетолёт.
Обошлось. Защита справилась, полностью оправдала себя.
В конце сентября 1972 года "Кибальчич" вышел на круговую опорную орбиту вокруг Марса!
Началась подготовка к десантированию на Красную Планету.
Сначала с орбиты как следует рассмотрели предполагаемые места высадки. Проконсультировались с Землёй. И приняли решение!
После этой подготовки вниз отправился атомный вездеход. Это была самая волнительная часть предприятия. Посадка двухсоттонной махины на поверхность Марса! Первая в мире посадка многоразового ядерного взлётно-посадочного модуля с грузом!
Но обошлось. Феоктистов не подкачал, и дистанционно приземлил "Антея" на Марс. Уроки "Архипыча", как прозвали в отряде космонавтов Леонова, даром не пропали. Посадка прошла в полуавтоматическом режиме, так что Константину оставалось лишь контролировать процесс конечного "приземления". Следить за тем, чтобы под садящимся "Антеем" не было крупных валунов.
Вот из-под садящегося модуля показались клубы пыли, выдуваемые работающими реактивными двигателями, и наконец, посадочные опоры коснулись грунта! Сразу после касания грунта реакторы ЯРД были заглушены. Но ещё несколько минут из дюз посадочного модуля поднимая пыль "дул ветер". Это работала система расхолаживания реактора.
Наконец, все действия, необходимые для успеха десанта техники, выполнены. Можно спускать вездеход на грунт.
Это на самом деле была вторая по сложности операция, после посадки на поверхность Марса.
Два вагона ядерного самохода были прикреплены "боками" друг к другу, для большей компактности. И теперь их нужно было спустить на грунт по довольно крутой аппарели, и состыковать друг с другом.
Используя энергию аккумуляторов, заряженных "под завязку" перед самым десантированием вездехода на Марс, Феоктистов на пару с Федоренко, оба выполняли роль водителей, каждый своего вагона Базы, сумели осуществить спуск. И затем, состыковать вагоны вместе.
Ядерный реактор Базы пока не использовался, во избежание.
Энергии аккумуляторов хватило чтобы откатить Базу на безопасное расстояние от посадочного модуля. После этого был запущен реактор, и проверены основные параметры Базы.
Погоняв Базу по марсианским "буеракам" день и убедившись в её исправности и допустимых уровнях радиации внутри жилых помещений, космонавты на "Кибальчиче", при одобрении Земли, приняли решение десантироваться.
Их десант был чем-то эпическим!
Для безопасности и экономии массы, десантировались будущие первопроходцы Марса на отдельном спускаемом модуле. Являющимся прямым потомком лунной "ступы"! Хотя при острой необходимости можно было десантироваться и в самой Базе. Но решили лишний раз не рисковать людьми.
Правда для людей, не знакомых с устройством "ступы", её большая безопасность отнюдь не была очевидна.
Поэтому на пятёрку отважных, без скидок, героев, затаив дыхание, смотрела вся Планета!
Кадры открытого космического пространства, удаляющийся "Кибальчич", огненный кокон при торможении в атмосфере Марса, находящийся от космонавтов на расстоянии буквально вытянутой руки, изолированный от контакта с хрупкими человеческими скафандрами тонкой стенкой теплозащиты, - всё это больше походило на кадры из остросюжетного научно-фантастического фильма о первопроходацах Вселенной, нежели на реальные события!
Американы даже стали утверждать, что десант космонавтов на Марс был снят где-нибудь на "Мосфильме".
Однако всё происходило на самом деле.
Волнение было ошеломляющим. Но всё завершилось благополучно. Спускаемый аппарат, затормозив в разреженной атмосфере Марса, сбросил защитный щит, пуском тормозных двигателей. И, величественно сел на поверхность Марса недалеко от Базы.
Миллионы людей шумно выдохнули воздух после нервного напряжения, при просмотре этих исторических кадров.
Первым на поверхность Красной Планеты ступил Владимир Комаров. За ним следы в пыльном грунте отпечатала остальная четвёрка космонавтов.
Произнесли торжественную речь. Воткнули в грунт красный флаг Родины.
После "торжественной линейки", сняли со спускаемого аппарата заготовки памятника первоосвоителям Космоса. Людям, чей вклад был решающим в победе советской космической программы! Установили Памятник.
После этих торжественных мероприятий, космонавты, взяв с собой резервный запас кислородных патронов, направились к находящемуся в километре от места посадки ядерному вездеходу - Базе.
Позже Владимир Комаров вспоминал:
- Мы садились на поверхность Марса словно в каком-то трансе. Страха не было, мандраж прошёл сразу после выхода в открытый космос, что было необходимо для занятия мест в спускаемом аппарате.
А вот сразу после благополучной посадки, меня по крайней мере, охватило чувство причастности к чему-то невероятному, небывалому!
Даже высадка на Луну, ещё совсем недавняя, так не воспринималась. Возможно потому, что я и товарищи по экспедиции не были на Луне Первыми. Поэтому было ощущение, что делаешь что-то уже проверенное.
А вот на Марсе... Когда наша группа сделала первые шаги к Базе, и я, как командир экспедиции, шёл впереди, и печатал следы в марсианском песке, вот тут-то меня и "прихватило"!
Я вдруг понял, что мы, все члены экспедиции, действительно - Первые! До нас на Марсе не было людей! И всё что мы делаем - происходит впервые!
Более того, я ощутил, насколько наше пребывание тут - невероятно! Впервые люди Земли создали межпланетный корабль. Впервые была благополучно посажена на поверхность Марса мобильная База. И даже вроде бы уже испытанная "Ступа", тоже была впервые проверена как спускаемый аппарат для планеты с атмосферой!
Наше свершение, само создание ТМК "Кибальчич", вдруг предстало самым настоящим Чудом. Свершением, аналогом которому в истории человечества было бы пожалуй, что, только плавание древних греков в Америку.
Понимание вне историчности достижения Марса, всего спустя полтора десятка лет от самого начала космической эры, внезапно буквально пронизало меня, когда я шёл по марсианскому песку к Базе.
Невероятное напряжение творческих сил советского народа. И не менее невероятное везение всех участников Марсианской Эпопеи!
Видно, подобные мысли обуревали не только меня, и Витя Пацаев, шедший позади, вдруг сказал:
- Здорово получилось! И вовремя. Как говорят, "Дорого яичко к Христову Дню". Успели!
- Что ты имеешь в виду? - удивлённо переспросил Костя Феоктистов.
- Да вот пришла в голову мысль, что мы высадились на Марс в самый благоприятный для развития пилотируемой космонавтики исторический момент! Раньше было невозможно по причине отсутствия техники. А вот позже... дорогая всё-таки программа пилотируемых полётов к Марсу. Очень много зависело от тех, кто выделял средства. Сейчас они расщедрились. Потому что потрясены недавними успехами и буквально "болеют" за нас. Как на чемпионате мира по футболу...
Феоктистов ничего не ответил. Решив не развивать, как ему показалось, довольно "скользкую" тему далее.
Для того, чтобы неспешно пройти полкилометра, отделявшие нас от Базы, потребовалось полчаса. С учётом "сакральных" действий, вроде установки Флага и Памятника, с момента нашей высадки на поверхность Марса прошло больше часа. Где-то треть запаса кислорода в гопкалитовых патронах уже было израсходовано, когда наши ботинки наконец, застучали по металлическим сходням Базы.
На нашем мобильном вездеходе применялась "теневая" защита от излучений реактора, для экономии веса. Поэтому крайне не рекомендовалось находиться сзади или сбоку Базы во время её движения. Да и вообще, во время работы реактора.
Вход на Базу был оборудован спереди первого вагона вездехода.
Применялся уже поверенный лунными экспедициями, и хорошо нам знакомый способ проникновения в шлюзовую камеру, "скафандр снаружи - космонавт внутри".
Мы по-очереди пристыковали спинные люки скафандров к люкам шлюзового отсека. Всего на Базе было предусмотрено шесть "посадочных мест" для креплений скафандров. Т. е. количество "входов" было на один больше числа членов экипажа экспедиции. Один вход был запасным, на случай непредвиденных ситуаций.
Пристыковали соединения. И, "бросили жребий", кому заходить в шлюз первым. Это было нужно для максимизации шансов на благоприятный переход в Базу. Особенно, первый, самый трудный раз.
Выпало Феоктистову. Константин без лишних слов забрался в шлюз. И подтвердил "штатность" всех показателей. После перешёл в жилые помещения Базы, закрыв люк в шлюз.
Так, по-одному, мы и забрались в Базу.
По плану первой марсианской экспедиции, нужно было проверить системы жизнеобеспечения, после чего ужин, затем трое космонавтов из пяти могли ложиться спать. А двум оставшимся бодрствовать предстояло проверить мобильность Базы и подготовить её к ночёвке.
До начала марсианской ночи оставалось три часа.
База совершила посадку в "Великий Марсианский Каньон", недалеко от гор хребта "Советский".
С названиями особенностей поверхности Марса вообще вышла любопытная история.
АМС "Арес" была первой в истории человечества экспедицией к Марсу, которая сумела снять его поверхность с безпрецендентным разрешением. Одним махом подарив учёным-планетологам СССР безоговорочное право на дачу наименований характерным образованиям рельефа Марса.
Однако топографических особенностей было так много, что с именами для них вышла "напряжёнка". Поэтому по решению Партии, было сделано следующее: объявлен всенародный конкурс на наименования особенностей рельефа Марса.
Так на марсианской карте появились такие названия как "Пуп Марса" - высочайший вулкан на Марсе и вообще, похоже в Солнечной Системе, "Великий Марсианский Разлом" - система каньонов в приэкваториальной части планеты, "Хребет Советский" - горный хребет, один из самых крупных на планете, названный так потому что на обратной стороне Луны формы рельефа с аналогичным названием не оказалось, то, что приняли за лунные горы было всего лишь помехой изображения на не слишком качественных фотографиях АМС Луна-3. И множество других имён было утверждено советской комиссией по наименованию...
Первоочередной задачей, сразу после приведения Базы в жилое состояние, была задача обеспечения дополнительной радиационной защиты. Поэтому и было принято ещё ранее на Земле при планировании экспедиции решение, после долгих и довольно "жарких" споров, посадить Базу в Каньон.
Ибо в нём было много естественных укрытий от "полудённой" радиации, да и вообще, от любых космических лучей. Кроме этого, обнаруженные характерные черты рельефа указывали на наличие в Каньоне большого количества воды. Которую можно было использовать для дополнительной защиты от радиации.
Конструкция вагонов Базы предусматривала наличие "водяной защиты", в виде мешков, которые можно было наполнить местной водой после посадки на Марс. Что давало надежду снизить облучение космонавтов.
Первая Марсианская Экспедиция СССР была по-истине героическим предприятием. Поданный первыми космонавтами, покорителями Луны пример, как нужно выходить из трудных положений, вызванных техническими неполадками, вдохновил первых "марсиан" на подобное же преодоление трудностей.