Пожилую женщину звали Тамара Ивановна. Она приехала в город, чтобы навестить племянницу. Людмила - дочь младшей сестры. Воспитывала её эта женщина, так как родители Людмилы спились и были лишены материнства, а она не захотела отправить свою племянницу в детский дом. Сегодня вот приехала к ней в гости.
Муж племянницы был, как теперь говорят, новый русский. Квартиру имели в самом престижном районе города, четырёх комнатную. Обставили её всякой мебелью в европейском стиле. Не квартира - дворец. А детей Люська не рожала. Может быть не могла, или не хотела. Тамара Ивановна не спрашивала. Зачем? Племянницы дома не оказалось.
"Где же она может быть? По магазинам не бегает - на дом всё приносят; парикмахерша тоже домой ходит, наводит ей причёску; в больнице - так не болеет, вроде бы? Не жаловалась, по крайней мере. Может отдыхать опять укатила куда? Зараза, - беззлобно подумала женщина, - хоть бы меня, когда с собой прихватила. При Советской - то власти, хоть зарабатывала я гроши, как сейчас считают, но на эти гроши одевалась не хуже людей, да ездила каждый отпуск на море отдыхать. Была на Балтийском и Чёрном. И Люську с собой всегда брала. А сейчас эта буржуйка не раз на году мотается то на Майами, то ещё куда, прости, Господи. Наверное, хватило бы у неё этих самых бабок, или капусты, как они теперь говорят, если не меня, то внука Вовку с собой прихватить. К деньгам относятся, как к говну. И слова - то для них придумали: капуста, лимоны, бабки, нормальные - то слова забыли вовсе. Хотя, что одну Люську винить, да и мужика её тоже? Вся Россия с катушек съехала, а один человек, тем более баба, вовсе не устоит".
Так рассуждала женщина, сидя на скамейке в скверике, возле дома. Она сидела так, чтобы виден был подъезд, куда войдёт Людмила, когда вернётся домой.
Подожду маленько и поеду домой, не ночевать же на улице. Соседи не пустят, как волки друг для друга. Каждый в своём логове за железными дверями, да решётками на окнах: Хоть в подъезде, хоть под окном насиловать начнут, или грабить - никто не поможет. Даже нос не высунут, чтобы в свидетели не попасть'. Пооткрывали в городе магазинчиков разных. Названия по- иностранному написаны. Как обезьяны какие, всё с заграницы слизывают, своего - то ума, видать, не хватает. А как старому человеку разобраться, что, где продают, если иностранным языкам нас не обучали. В прошлый раз приезжала, зашла в один. Прости, Господи, стыд и сказать, что продают - то: бабы надувные, весь срам, что в штанах прятать полагается, смастерили из резины и продают. Я спрашиваю продавца (мордоворот такой за прилавком стоял)
- Сынок, что это за лавка такая?
А он мне:
- Ты, бабка не грамотная, что ли? Читала, небось, когда сюда заходила? Сам заржал, как жеребец.
-Тебе уже и ни к чему бывать здесь, а вот деду твоему могу посоветовать купить эти "колёса". Как молодой станет, а, если плохо обслуживать будешь, то он любовницу заведёт.
- Деда моего, милок, в войну фашисты убили. Героем Советского Союза погиб в двадцать три годка всего. А тебе, видать, самому без этих пилюль надувных баб не обойтись, раз продаёшь такое безобразие. Ешь ты сытно и сладко, но видно, "не в коня овёс".
Сам расцвёл, как майский жук. Глазки заблестели, рот мокрый от слюны стал. Оглянулась я, сморю, зашло чудо какое - то. Не то парень, не то девка. Волосы завитые, брови и губы накрашены. По одежде - то теперь, вообще, не разобрать, кто. По кадыку только и поняла, что парень. Не у одной женщины кадык из горла так выступать не станет. Хотела посмотреть, что он купит, но бугай этот - продавец, так рыкнул на меня, что я пулей оттуда вылетела. Он сразу дверь за мной закрыл на затвор.
Спросила проходившую мимо девчушку, как этот магазин называется. Она только одним глазком взглянула и сразу прочитала.
- Секс-шоп "Казанова", бабушка. Да он видите закрытый, а другой такой магазин знаете где? Это на трамвае N....
- Нет - нет, деточка, другой мне не нужен. Я и сюда - то зашла, потому, что продуктами обзавестись хотела.
- Ну, как хотите, - пожала та плечами, залезла в карман куртки, достала, зажигалку, сигарету, закурила и пошла дальше.
- Тебе сколь годков - то? - Крикнула я ей вслед.
- Пятнадцать, а что?
- Да так, ничего... Растерялась я тогда.
"Шоп" слово похожее, только у нас через "ж" пишется, а "секс", видать, означает то, что возле шоп находится. Срамота сплошная. Обернулась потом на дверь, а там вывеска "Уважаемые покупатели, извините, у нас обед". А последний - то покупатель не выходил, да и для обеда - время не урочное. "Да где же эта паразитка! Нет времени больше ждать, домой пора. Может, успею ещё на автобус".
Женщина пошла к остановке трамвая, часто оглядываясь назад. Вернулась на привокзальную площадь и уже подходила к своей автобусной остановке, чтобы ехать домой, как потянул её за рукав кто - то. Обернулась. Парень, похожий на узбека, или казаха, чёрт их разберёт.
- Чего тебе?
- Не оказалось дома племянницы - то?
- Нет, а откуда ты знаешь?
- Я всё знаю. Отойдём в сторонку, тогда я тебе расскажу, где Люська.
- Говори здесь. Никуда я с тобой, гнида, не пойду.
- Не ругайся, тётка, я тебя далеко не поведу. Здесь мы на дороге стоим, а разговор у нас длинным может оказаться. Давай вот к заборчику встанем.
- К забору - то давай сдвинемся.
Отошли в сторону, встали между двумя импровизированными прилавками. Кругом люди, поэтому женщина не боялась. Пока, вроде, всё спокойно. Рядом двое торгашей барахло всякое продают
- Люська твоя задолжала нам, а бабки отдавать не думает, - начал парень.
- Не ври, милок, чего это она с вами, со шпаной, связалась бы? У неё своих денег, куры не клюют, почему она у вас в долг брать будет? Её мужик деньгами и шмотками, как царицу обеспечивает.
- Её мужик приказал долго жить, об этом ты ещё услышишь. Тебя ведь больше племянница интересует? Правда?
-Ну?
- Так вот, брала - то она у нас не бабки, а товар.
- Какой? - испуганно выдохнула женщина.
- Вот видишь, догадалась, бабуля. Ты разве не знала, что ширяется она? На игле очень крепко сидит.
- Ах, сволочь такая! С жиру, видать, бесилась!
- Смекаешь, бабуля. Товар этот дорого стоит, а брала она его у нас без меры. Мужик её не захотел с нами рассчитаться, за что и поплатился. Не помогла и его личная охрана. Ты "Уральский рабочий" выписываешь?
- Ну.
- Баранки гну. Тревожную хронику читай. Если найдёт его ментура, тебе через эту хронику весточку дадут.
У женщины уже тёк холодный пот по спине, а сердце готово было выскочить из груди, но проявлять свой страх перед этими выродками она не хотела.
-А с Люськой-то, что?
- С Люськой? У нас она, живая пока. Только вот, как младенец: глаза откроет, ширнётся и снова в аут. С неё нам сперва должок получить надо.
- У кого это, у нас?
- Вот тебе это знать не полагается.
- Как же вы долг получите, если по твоим словам получается, что мужика её вы грохнули, а сама она в неволе у вас?
- Фу, какая ты не догадливая, бабка. Ты думаешь, для чего мы тебя пасли целый день?
- Для чего?
- Ты нам за неё долг отдашь.
- Дак, у меня нет этих самых бабок - то. Вот три рубля на дорогу только и всё.
- Ну, ты, старая, совсем без понятия. Пасли бы мы тебя, если бы знали, что тебе за племянницу рассчитаться не чем? Ну, подумай сама? У тебя Золотая Звезда Героя, мужа твоего, имеется и другие побрякушки. Вот за них мы тебе Люську отдать согласны.
- Ах, ты, сукин сын! - Возмутилась женщина, - На что замахнулся! Да я тебя... сейчас милиции сдам! Там тебя заставят Люську освободить и мужика её покажешь, куда спрятал!
Она услышала голос сбоку, посмотрела. Один из торгашей играл большим кинжалом.
- Бабуля, пока твои менты опомнятся и поймут, что к чему, от тебя одни ленточки останутся. А ты ещё туда посмотри, - кивнул он в сторону второго торгаша. Женщина обернулась. Из-под прилавка торчало дуло пистолета. Ноги её перестали держать, она присела, опершись о забор спиной.
- Ну, ты, тётка, посиди, подумай, а я пойду посмотрю, не подошёл ли твой автобус. Потом вернусь, провожу. Сама - то не дойдёшь, поди. Парень ушёл, а женщина сидела, причитала.
- Ах вы, поганцы, на что замахнулись! Мой муж за вас же жизнь свою отдал. Думаете, жить ему не хотелось? Ведь ему всего - то двадцать три годка было. А погиб он за то, чтобы вам жилось лучше. А вы, паразиты, что со страной - то сделали? Это же ведь хуже, чем в войну стало...
- Не за нас мужик твой воевал - за Советскую власть. А где она теперь, власть - то эта?
- Вступил в разговор один из её охранников.
- Да ведь это всё, что у меня от мужа осталось!
- От первого мужика. А от второго - внук Вовка. Вот видишь, он же сказал, что мы всё знаем. Зажилась ты, бабуля на этом свете, двух мужиков уже пережила. Не лишку это тебе будет?
- Это вам Люська, шалава, всё рассказала? Ах, стерва, ну и пусть тогда подыхает, а Звезду я вам не отдам! Зачем она вам и другие награды?
- Да, вот торговля, что - то плохо идёт, а я Звезду на грудь нацеплю, у Героя - то лучше брать станут.
- Да ты, обезьяна волосатая, хоть десять Звёзд нацепи, всё одно видно по роже твоей, что гнида ты! Развелись тут, дали вам волю. Чего ты в своём чуркестане не торгуешь? Ничего, не надолго это, вернём мы свою родную власть и вас всех в шею вытурим! Хозяевами здесь себя почувствовали.
- Ты, бабка не зли меня. Моя бы воля, я бы давно Люську твою шлёпнул, да и тебя вот сейчас. Только над нами знаешь, какие "крутые" тузы сидят! Грохнуть племянницу твою не дают, зато трахать - сколько захочешь. Только она уже, как мочалка, не реагирует на это.
- А вы, значит, - посмотрела она на них поочерёдно, - в шестёрках у тузов ходите? Только вижу я, - обратилась она к своему собеседнику, - не хочешь ты шестерить - то, а ходу тебе не дают. Выходит, и в ваших кругах брожение? Перебьёте друг дружку.
- Это не твоя забота. Как сказала Зоя Космодемьянская: "Нас много и всех не перестреляешь"
- Ты, сучий потрох, не касайся того, что для нас свято! Да, если бы в войну лучших людей не побили, так не было бы сейчас таких выползков, как вы. Расползлись по всей России, как гады ползучие и шипите вот только из - под прилавков. Ведь тебя тоже мать породила. Вот ты меня бабкой называешь.... Я не бабка тебе, слава Богу, но, наверное, есть у тебя родная бабушка, живая, поди, ещё? Так вот, что я, внучек, тебе скажу на прощание Пусть Господь Бог накажет их за то, что пустили на свет тебя - выродка. Пока живые, пусть мучаются на этом свете, но и на том покоя им не будет тоже! Да и тебе, видать, не жить. Не может Земля таких подонков долго выдержать. Парень приподнялся, хотел наброситься на женщину, но второй сказал ему что - то на своём языке, и тот замолчал. Отвернулся. Подошёл тот, который уходил, заботливо склонился над ней.
- Пойдём, тётка, я тебе помогу до автобуса добраться. Что надумала -то? Женщина поднялась с большим трудом.
- Что же тут надумаешь? Люська, по всему видать, не жилец уже на этом свете. Замучили вы её. Может ещё и живая пока, да только медали ей не помогут. Мне тут товарищи твои разъяснили кое - что. Убивайте меня, ироды, а наград мужниных из моих рук вы не получите.
- Но, у тебя ведь ещё внук есть. Вовку - то, небось, пожалеешь больше, чем племянницу.
- Будьте вы прокляты! Вы и вся ваша родня до десятого колена!
- Вот так - то лучше будет. Договоримся так: нам в твоём посёлке светиться не стоит. Завтра приедешь сама к десяти часам, да только и документы к побрякушкам прихватить не забудь.
- А, если не приеду я?
- Ну, тогда уж нас к себе в гости жди. Явимся мы, сама понимаешь, не средь белого дня. Да только я думаю, что приедешь ты. Не согласишься же, чтобы мы внука на иглу посадили. Вот эти шестёрки здесь будут, им отдашь.
- А Люська?
- Подождёшь чуток, они позвонят (аппараты в карманах у них есть). Не бойся, вернём тебе Люську, а там уж сама спасай, если сможешь. Больная она тебе достанется. Да, тётка, без глупостей! Ментов твоих мы не боимся, а себя и внука погубишь. Так, как?
- Будь ты проклят! И не человек ты вовсе, а дьявол в образе человеческом. Но Бог - то на небесах всё видит и накажет тебя и всю твою шайку.
- Ладно, тётка, уйдёт автобус - то, а с Богом твоим мы договоримся. Он у вас добрый, прощать любит. Сунем ему на лапу в храме каком-нибудь и порядок.
- Чтобы у тебя, гнида, язык отсох за такие слова!
- Пошли, пошли.
Что же делать? Ведь должен же быть какой - то выход из этого кошмара? Может, людей кликнуть? Она огляделась по сторонам. Люди шли навстречу, обгоняли их и видели только то, что женщине стало плохо, а этот парень помогает ей. Мужик мой Героем пал от фашисткой пули ещё в сорок третьем, а теперь, видать, к ней самой война пришла. Как же спасти Люську и Вовку?
Автобус тронулся. Женщина оглядела пассажиров. Все знакомы. Она кивком головы здоровалась со всеми. Из этих, вроде, никто не сел. Уверенны, гады, что никуда я не денусь. Люди в автобусе разговаривали, обращались к ней. Она что - то отвечала, а сама всё время думала, что осталась только ночь. А можно думать, что ещё целая ночь впереди. Вовку, как приеду к леснику отправлю. Не маленький, добежит один. Там его не найдут. Лесник не бросит, если, что со мной. Не чужой, всё же, дядькой моему зятю доводится.
Два года назад её дочь с мужем поехали по путёвке на теплоходе и не вернулись домой. Сколько горя пережила, ездила, умоляла, чтобы хоть тела их вернули. Но они так и сгинули в морской пучине. А Вовка с тех пор жил с ней. Он дорогу на кордон хорошо знает, добежит. Ну, а я уж так просто им не дамся. Пусть не надеются, что без милиции обойдутся.
Она вошла во двор. Навстречу выбежал мальчишка лет 12-13, крепкий, загорелый.
- Вова, внучек, пойди сюда, - позвала она.
- Чего, бабуся?
- Иди на кордон к Авдею, отнеси лекарство. Занемог он, просил в городе таблетки купить.
- Может завтра лучше?
- Иди, говорю сейчас. Больной человек ждёт, один он там. Побудь возле него, пока я не приду, помогай ему во всем.
- Ладно, сейчас соберусь.
- Иди, детка, иди, - устало вздохнула женщина, - да смотри не своевольничай там, слушайся его. У Авдея меня жди.
- Да, ладно, ба,..., не впервой, чего ты!
Внук ушёл. Тамара Ивановна, не теряя времени, собрала награды, завернула в чистую тряпочку и вышла из дома. Она шла к председателю (теперь Глава администрации).
Дома ему рассказала всё, что случилось с ней, Людмилой и её мужем. Рассказывала и удивлялась, что нет слез. Наутро словно закаменело. Она была настроена на борьбу, поэтому раскисать не имела права. Рассказав всё председателю, решительно сказала:
- Давай, Петрович, машину. В город поеду, заявлю в милицию. За ночь может сообразят, как изловить этих нелюдей.
- Машину - то я тебе дам и даже сам с тобой поеду, а утром как же?
- До утра доживём, там и посмотрим. Они, вишь, по городу за мной следили, домой одну отпустили. Думают, так напугали, что я никуда не денусь. Над Люськой там по очереди все изгаляются, наркотиками пичкают. Сама знала, куда лезет! До Вовки им не добраться, а за себя я не боюсь. Поехали, Петрович, быстрее, времени у нас в обрез.
В город приехали, хоть к вечеру, но ещё засветло. В отделении милиции, как только Тамара Ивановна начала рассказывать, дежурный её остановил.
- Подождите, пожалуйста, дело у вас серьёзное, нужен начальник. Он позвонил по телефону. Ждали минут тридцать. Приехал начальник, судя по погонам, в большом чине. Женщина снова рассказала всё. Достала тряпку. Развернула. Наград было много, а сверху - Золотая Звезда Героя Советского Союза.
- Да. Геройский у вас был муж, - сказал задумчиво начальник, - позор нам будет, если позволим им отобрать всё это. Он повернулся к дежурному.
- Давай, Андрей, сбор по полной форме: оперативников, ОМОН, ГАИ. Вы побудьте ещё здесь, - обратился начальник к женщине, - сейчас сюда люди прибудут. Им вас в лицо увидеть надо. А потом, я думаю, домой вернётесь. Утром приедете на автобусе и делайте всё так, как они скажут.
- Что? И награды мужнины отдать?
- А иначе, они вам племянницу не вернут. Не бойтесь, мы их уже не упустим и награды вам вернём.
- Ты слышь, милок, этот торгаш - то прямо сказал, что шестёрки они, а брать - то главных надо. А иначе, что? Этих поймаете, они других наберут.
- Вот потому и надо, чтобы завтра всё по правде было. Награды эти они не для себя оставят, повезут тузам. Мы их и выследим.
- Вам виднее, - сказала Тамара Ивановна, помолчала немного, - А что, Людмилиного - то мужа не нашли?
- Искать будем. О пропаже пока никто не заявлял. Надежды на то, что он живой, мало, но всякое бывает. Возможно, сказали они вам об этом, чтобы сильнее напугать. Обычно они рот на замке держат. Людмилин муж в какой фирме работает?
- Название иностранное какое-то, сроду запомнить не могла. И сейчас не знаю, как сказать, торгуют, вроде, чем-то. Люська с ним редко приезжала. На своей иномарке прикатит, как налётчица всё скорее, скорее.
- Погостила бы, - говорю ей, - не работаешь, ведь. Неужто, в дом родимый не тянет, выросла же тут.
- А, что здесь делать, тётя? Вот проведала тебя и ладно. Смотри, не болей у меня! И умчится. Пока здесь жила, вертихвостка, конечно, но, вроде, ничего девка была, а город её совсем испортил. Родители бомжуют где - то, живые ли уж, не знаю. А мне с внуком хлопот хватает. Подняла племянницу на ноги, замуж она удачно вышла. Что ещё от меня надо? Не хотела жить, как все порядочные люди, шалавой стала. Да, что это я разговорилась, вам своими делами пора заниматься. Очень прошу только тебя, миленький, излови этих нелюдей. Люську не спасём, дак, может, другие им в лапы не попадутся.
- Поймаем обязательно. Только вы завтра тоже молодцом будьте. Утром, когда к торгашам подходить станете, по сторонам не оглядывайтесь и никого взглядом не ищите. Если из этих людей, что сейчас появятся, кого узнаете, виду не подавайте. Договорились? И ещё, спасибо вам за то, что не испугались их угрозы. Во сколько назначена встреча?
- Сказали к десяти часам. Видно, они и правда всё вызнать успели: где живу, расписание автобусов.
- Дежурка быстро заполнялась людьми. Входившие внимательно на неё смотрели и проходили в соседнюю комнату. Тамару Ивановну удивило, что среди них были девушки
- А девчонки - то тоже с мафией воюют?
-Иногда без них не обойтись. У тех ведь тоже девчата имеются. Что же? До завтра, Тамара Ивановна? Удачи вам!
- И вам тоже.
Обратно ехали молча. Только, подъезжая к посёлку, председатель заговорил.
- Ивановна, завтра может подстраховать тебя?
- Нет - нет, не лезьте вы в это дело, только всё испортить можете. Будем уж поступать так, как начальник сказал. Только Вовку моего не оставьте, если беда какая со мной случится. Я его к Авдею выпроводила.
- Да, не хорони ты себя раньше времени. Я верю, что всё будет хорошо.
- Я тоже. Спасибо тебе, Петрович. Не рассказывай пока об этом никому.
- Добро.
Он высадил Тамару Ивановну возле дома и уехал.
Женщина вошла в дом, не зажигая света, села на лавку в передний угол, под иконы. Тишина давила, звенела в ушах. Она была полна решимости до тех пор, пока была среди людей. Нет, она и сейчас не сомневалась в том, что нужно было обязательно сообщить в УВД, но, что - то в душе тревожило её. А вдруг не получится у них? Парни, что в дежурку заходили, по всему видать, ловкие, обученные специально. Да, ведь, поди, и у них не размазни какие. У каждого оружие. Побьют друг друга. У тех и у других матери, отцы есть, каково им - то будет? Стоят ли награды эти крови человеческой теперь, после войны уже? Вот в чём сомнение её было.
Во время войны - то жизни отдавали, не думая о наградах. Потом уже раздавали их особенно отличившимся. Когда мой Коля дрался за ту высотку, на которой навечно остался, то, конечно, не думал Героем стать. Ему было не вынести, что чужие сапоги топчут его родную землю, разоряют её. Враги насилуют русских женщин.
А сейчас, разве, не то же делают эти ироды? Терзают страну, превращают в заграничный придаток. И вдвойне обидно, что свои они, выкормлены, выучены этой же страной. Ордена понадобились, значит, пустить их в дело хотят как - то. Документы на награды не зря потребовали.
Вот, чего она допустить не могла, чтобы, спустя столько времени, именем её мужа лихие люди пользовались. Он сейчас ей был дороже Люськи.
В центре посёлка, в скверике, стоял памятник погибшим во время войны солдатам, а её мужу, как Герою - бюст. В трудное для себя время, она всегда приходила к нему, советовалась, как поступить. Решила: пойду закопаю награды под памятником, а к ним пустая заявлюсь будь, что будет. Вот развиднеется чуть, и пойду.
Тамара Ивановна прожила трудную жизнь, но стоит ли об этом вспоминать, тогда всем трудно жилось. Главное - жила честно, душой не кривила. Отработала положенные годы, ушла на пенсию. Со своим первым мужем и не пожила почти. Вскоре, как поженились, война грянула и забрала его у неё. Да, что опять жалиться - не у неё одной Так и по сей день в памяти: молодой, красивый и любимый до последних дней.
После войны вызвали Тамару Ивановну в военкомат и все награды мужа отдали. Ездила на могилку его, землю привезла, высыпала к памятнику. Когда второй муж сватать пришёл, прямо ему сказала, что пусть и погиб Николай, а она не забудет его и фамилию менять не станет. Со вторым мужем жила дружно, хоть и не любила его, а жалела просто. Дочка родилась у них. Он с фронта весь израненный пришёл, мучился от этих ран. Вот уже десять годков, как в земле сырой лежит. Ухаживала за его могилкой, но советов просила всегда у первого своего суженого.
Летние ночи коротки. Светать стало, Тамара Ивановна поднялась, разделась до гола, достала из шкафа всё новое и оделась. "Как перед боем" - подумала.
В посёлке все спали. Она шла к мужу. Сейчас её никто не должен был видеть. Шла, как на исповедь, поэтому должна быть одна. В скверике встала перед бюстом.
- Что делать - то будем, Коля? Посоветуй.
Вглядывалась в каменное лицо молодого человека, бесстрастно смотревшего мимо её. Так вот, что я надумала: ты награды заслужил, тебе их и хранить, но сдвинуться с места не могла. Продолжала вглядываться в лицо, словно, и впрямь дожидалась ответа.
Вдруг в ушах у неё зазвенел голос: "Вот потому - то и всё должно быть по правде. Награды эти приведут нас к тем тузам, которые манипулируют своими шестёрками, как куклами". Зарою медали и могу сорвать операцию по обезвреживанию банды. Что тогда? А тогда ещё хуже. Затаятся сперва, а потом снова дела свои чёрные делать зачнут. Этого тоже допустить нельзя. Видно, вправду сегодня моя война пришла и не только из-за Людмилы.
- Пойду я, Коля, - завернула снова тряпку, сунула под кофту на грудь. - Прощай, родной, может на том свете скоро свидимся.
Она снова вернулась в дом, снова уселась под иконами. Сказать, что женщина была сильно верующей, нельзя, но Бога не отвергала. По религиозным праздникам зажигала свечку, крестилась, читала "Отче наш". Других молитв не знала. Когда случалось быть в городе, заходила в церковь, покупала свечи. Ставила за здравие всем родным, за упокой умершим родственникам. Отдельно ставила свечу в память о дочери.
Но сейчас страстно молила Бога о том, чтобы помог Он, не оставил ребят, тех, что за правое дело пойдут и не допустил бы, чтобы пролилась кровь.
Равнодушно подумала, что сутки во рту маковой росинки не было, сделала бутерброд с маслом, заставила себя выпить чашку чая.
На улице замычали коровы, приветствуя друг друга. Звонко защёлкал кнутом пастух, покрикивая на своих подопечных. Хозяйки, подоив Бурёнок, выпускали их со двора. Но всё это, как бы, не касалось Тамары Ивановны, уходило куда - то мимо её сознания. Она была уже там, на площади у вокзала. Мысленно проходила, по ней шаг за шагом, вырабатывала свою стратегию боя. Она верила в то, что её участие будет сведено до минимума. Отдаст награды, получит Людмилу и всё. Но она прожила долгую жизнь и знала, что иногда даже самое большое дело может сорваться из-за какой-нибудь малости. Поэтому продумывала свои действия до конца, на всякий случай. Больно мало времени у милиции, чтобы хорошо подготовить всё.
Пора ехать. Встала, повернулась лицом к иконе.
- Прости, Господи, если, что не так делала. Прожила, как сумела.
Закрыла избу, на условленное место положила ключ. По дороге встретилась соседка.
- Здорово, Ивановна! В город? Ты, вроде, вчера только ездила? Что - то зачастила, наверное, Люська тебе старичка какого богатенького нашла? - Засмеялась она. Женщина шутку её не поддержала.
- Еду, значит, надо, - отрезала коротко.
- Извиняй, соседка, если, что не так ляпнула.
- Бог простит
Та скорчила обиженную гримасу, пожала плечами, пошла дальше по своим делам.
Тамара Ивановна понимала, что не следовало с ней так, но сейчас ей было не до шуток.
По мере, приближения автобуса к конечной остановке, женщина становилась всё спокойнее, собраннее. Не отпущу их, гадов, хоть одного да прихвачу, если, что. Зубами вцеплюсь, шум подниму. Не может быть, чтобы все люди мимо прошли. В милицию доставим, а там, если жить захочет, всё расскажет.
Да, хоть и прожила женщина долгую жизнь, но всё же не понимала, на сколько опасны те люди, с которыми связалась её шалава - Люська.
Автобус встал на остановке. Пассажиры дружно высыпали на тротуар. Женщина вышла последней. Не глядя по сторонам, медленно побрела на условленное место. Судорожно прижимая к груди сумочку, в которой лежали награды с документами, подошла к забору. Здесь не было ни прилавков, за которыми вчера сидели торгаши, ни их самих. Женщина испугалась больше, чем, ели бы они были.
Значит, что - то почувствовали и не пришли. Кто же их спугнул? Она топталась, не зная, что предпринять теперь. Решила всё же подождать. Опасности для себя не чувствовала. Кругом люди, площадь заполнена, как обычно: автобусы, машины, троллейбусы. Может они всё - таки следили за мной и знают, что я ездила в милицию? Просто действовали не заметно для меня. Нет, не может быть! Здравая мысль подсказывала, что ночью же и прикончили бы её и забрали то, что нужно.
Она теперь вообще не понимала, для чего всё это? Ведь было бы, действительно, куда проще: приехать глухой ночью, сделать своё чёрное дело, а потом - ищи ветра в поле. "Может быть, решили отказаться от своей затеи, или просто припугнули меня, старую. Но тут же опровергла эту мысль: для шутки слишком много обо мне знают. Люська - то, видать, правда, у них. И как же теперь поймать эту шайку?
Она принялась внимательно оглядывать площадь. Ребят этих из милиции тоже не задать. Один милиционер - замухрышка ходит на противоположной стороне, дак, вчера тоже был. Прошло минут десять, наверное. Тамара Ивановна решила уйти, но тут к ней подошла молодая девушка.
- Бабуля, у меня к вам огромная просьба, - взяла она её за локоть, - Понимаете, я хочу своей бабушке на день рождения подарок купить. Вот рядом в киоске мне кофточка понравилась, а подойдёт ли она бабушке - не знаю. Не могли бы вы примерить? Моя бабушка такая же по комплекции будет.
Тамара Ивановна посмотрела на неё. Девушка хорошо одетая, приятной внешности, так мило улыбалась, что отказать ей было невозможно. Да и далеко ходить не надо - киоск рядом совсем.
- Отчего же не помочь - пойдём. Подойдя к киоску, девушка стукнула в окно два раза, оно тут же открылось.
- Неудобно на улице примеркой заниматься, бабуля, заходи внутрь. И вот здесь женщина приняла единственно правильное решение.
- Не могу я с улицы уходить, дочка, встреча у меня назначена. Придёт человек, а меня на месте не будет. Что обо мне тогда он подумает? Не исподнее, ведь, примеряем. Какая кофточка - то, давай сюда?
Она быстро дёрнулась к окошку, заметила одного из тех шестёрок, что изгалялись вчера над ней. Вот сейчас она должна была вступить в бой. Девушка крепко держала её под локоть.
- Чего вы остановились? Идём.
- Нет уж, милая, я сейчас встану на прежнее место, а ты тому черножопому, - кивнула она на киоск, - передай, пусть подойдёт сам ко мне. На том месте у меня с ним встреча назначена. Но, если Люську не вернёте, ничего не получите. Мил человек, - обратилась она к проходившему мимо парню, - не скажете, какой сейчас час? Тот остановился, поставил чемодан между ног, не спеша, отвернул манжет рукава.
- Половина одиннадцатого, бабуля. - Сам смотрел прямо ей в глаза.
Тамара Ивановна облегчённо вздохнула. Во-первых, девушка сразу отпустила её локоть, во-вторых, она узнала парня. Это был один из тех, кого видела вчера в дежурке. Значит, здесь они и всё держат под контролем. Надо теперь ей действовать без ошибок.
- Спасибо, - сказала она молодому человеку и едва заметно подмигнула.
- Не стоит благодарности, - ответил он и пошёл дальше.
- Попробуй только коснуться меня, падла, я закричу! Люди - то вокруг не глухие ходят, помогут.
Девушка растерялась, такого оборота она, видно, не ожидала.
- Я пойду на своё место, а тот, - кивнула она на киоск, - пускай сам ко мне подойдёт. Не было у нас уговора в киоске встречаться. Войду туда, а вы мне и пикнуть не дадите, прикончите. Я, хоть и старая, но не совсем рехнулась ещё. Так и передай. Да пусть аппарат не забудет, позвонить он должен, чтобы племянницу отпустили.
Девушка внимательно осмотрела площадь, но ничего подозрительного не заметила. Лицо её утратило всякую доброту, глаза стали злыми.
- Хорошо, старая, иди и жди. Да веди себя тихо, как мышка!
Прошло ещё минут пять. Тамара Ивановна увидела, что из киоска вышел её вчерашний собеседник и направился к ней. Девушка стояла возле двери киоска, наблюдая за ними.
- Привет, бабка! Как спалось? Женщина не ответила ему.
- Привезла побрякушки - то?
-Я своё слово держу. А ты Люську привёз?
- Сейчас будет.
Он кивнул девушке, та поднесла трубку к уху, что-то сказала в неё. Иномарка с затемнёнными стёклами подкатила почти сразу. Из неё, улыбаясь, вышел второй торгаш. Женщина не успела опомниться, как сильные руки подхватили её и втолкнули в салон.
Машина мчалась с огромной скоростью, нарушая все правила дорожного движения. На каком - то перекрёстке послышался свисток постового, но, естественно, что водитель иномарки не остановился. Наверное, за ними увязалась машина ГАИ, потому, что сидящий на переднем сидении парень, сказал кротко: "Оторвись". Шофёр кивнул и начал крутиться по улицам и переулкам города. Его он знал отлично.
Женщина сидела, закрыв глаза. Ей было страшно и больно за то, что так легко проиграла эту схватку. Единственно, что оставалось теперь, не показать своего страха, не унизиться перед этими подонками. "Прости, Коля, - думала она, - Надо было зарыть всё - таки награды твои у памятника, а теперь они им достанутся"
Ехали молча. Впереди сидел тот, который провожал вчера её до автобуса, а с обеих сторон на сидении зажали торгаши. Чтобы хоть как - то приободрить себя Тамара Ивановна попыталась заговорить с вчерашним собеседником.
- Что - то ты сегодня молчаливый такой? Может объяснишь, куда меня, старую, везёте?
- Моя бы воля, бы тебя сразу на кладбище увёз, чтобы не возиться больше.
- Чем уж я тебе так сильно насолила?
- А ничем, просто так, для интересу. И, вообще, замолчи, бабка, я вчера тебе лишнего наболтал, себе на шею. Сегодня трепаться с тобой нет желания.
- Получил, значит, от главного твоего на орехи?
- Заткнись, карга!
Выехали за город. Куда же меня везут? Милиция, видать, потеряла их след. Разве можно было предположить, что они меня в машину сунут? Теперь надеяться только на себя надо. Всё, что за ночь придумала, не пригодилось. Ничего не скажешь - слишком быстро и ловко сделали они своё дело!
Свернули с главной дороги. Ехали теперь, не спеша. Асфальт местами сильно избитый. Дорога давно не ремонтировалась. Впереди сидящий парень, часто выглядывал из окна, смотрел назад - нет ли хвоста. На дороге было пустынно, поэтому любая машина сразу могла привлечь внимание. Если Тамара Ивановна и надеялась, что за ними увязалась какая-нибудь милицейская машина, то теперь стало ясно, что преследование невозможно. Дальше свернули и с этого асфальта, поехали по лесной дороге. Вскоре остановились. К ним выбежал огромный пёс. Он не позволял никому высунуться из машины. Шофёр посигналил. Вышел дед, приструнил собаку, увёл в конуру.
Вышли все из машины. Тамара Ивановна осмотрелась. На небольшой поляне стоял деревянный дом, на берегу озера построен причал. Возле причала - два небольших катера. Вдали виден остров, поросший деревьями. Берег высокий. Но выделялись не деревья, а красивый из красного кирпича дом, похожий, скорее, на замок. Женщина поняла, что там конечная цель её путешествия. Не понятно только, зачем нужно было везти её сюда? Ведь, ничего не мешало ребятам отнять сумочку и вытолкнуть её по дороге. Она могла бы попытаться сейчас, понимая, что сопротивление бессмысленно, ради внука, отдать им награды, упросить отпустить её. Но она знала так же, что теперь пойдёт до конца.
Её отвели на катер, сели ещё оба торгаша, а тот, что провожал до автобуса, сел обратно в машину уехал. Катер же направился к острову.
А, что же милиция? Как только Тамара Ивановна с Главой администрации посёлка уехали, они начали тщательно разрабатывать ход операции. Назвали её условно "Племянница". Времени было мало, поэтому предстояла бессонная ночь.
Дело, конечно, стоило того. Уже не один месяц не могут они добраться до правящей верхушки бандитской группировки, которая контролировала один из районов города, в том числе через них шёл и сбыт наркотиков. Несколько раз в руки милиции попадались распространители наркоты, но они ничего не знали о своих тузах. Поскольку, Людмила была из этого района, было очевидно, что попалась она в лапы именно этой преступной группировки.
Наконец-то появилась ниточка, которая могла привести к цели. Поэтому необходимо всё спланировать так, чтобы не смогла улизнуть даже мышь. Нужно успеть задействовать силы ОМОН, ГАИ, оперативников.
- Так, ребятки, включайте свои мозги. Упустить акул мы не имеем права, они не должны улизнуть. Начальник уголовного розыска подошёл к увеличенной проекции карты вокзала.
- Встреча должна произойти вот в этой точке, - показал он на карте. -Вы сейчас видели женщину, не робкого десятка, потому что, не смотря на угрозы, она обратилась к нам за помощью. Он рассказал всё, что услышал от Тамары Ивановны.
- Бандиты заявили, что не боятся нас (ментов). Уверенны, что за короткий срок не сможем подготовить захват группы, но женщина - то нам поверила. Давайте думать и думать быстро. Какие будут соображения, ребятки?
- Товарищ полковник, - поднялся один из оперативников, - мне не совсем понятно, почему такая возня вокруг этой женщины?
- Чего тут не понять? Мужа Людмилы этой, видать, действительно убили, а её придерживают пока, потому что выкуп получить надо.
- А зачем придерживать? Им ведь не трудно попасть к ней в квартиру, а там полна коробочка: вещи, драгоценности хозяйки. Я думаю, что они стоят не дешевле, чем награды, даже Звезда Героя.
- Не скажи, лейтенант. Во-первых, за границей эти знаки доблести очень высоко ценятся. Загнать их за бугор, бандитам этим - раз плюнуть. Во-вторых, они потребовали и документы к наградам, а это значит, что им не фамилия нужна, а номера. С Золотой Звездой, да ещё подтверждённой документами, можно многое сделать. Кто будет делать запрос и сверяться в военкоматах!
- А я лейтенанта понимаю, - поднялся ещё один из оперативников. - Товарищ полковник, награды - то времени ВОВ, а у этих шавок в то время даже родители в проекте не значились.
- Вы хотите сказать, что должен быть у них старичок, которому награды эти должны быть, как раз в пору?
- Вот именно.
- Они племянницу взяли и давно выкуп за неё получили, по заведённой своей привычке, издеваются над ней. Проболтался же один из торгашей. Я думаю, что Людмила для них - труп уже и живой её не выпустят.
- Это понятно, а дальше, что?
- Дальше? Если бы только награды нужны были, добыть их было бы тоже не сложно. Для таких людей одним мокрым делом больше - одним меньше... Вместе с наградами зачем - то сама Тамара Ивановна нужна. И задание они получили - захватить именно её, а племянница за свои грехи уже расплатилась сполна. А это значит, что завтра вместе, как вы сказали со знаками доблести, они и женщину прихватят.
- Молодцы, ребятки! "Один ум хорошо...", а много лучше!
- Что же им мешало ночью приехать, прихватить награды, старушку, да и внука в придачу?
- А чего им зря мотаться? Припугнули, как следует старушку - сама прикатит. Ведь кинжалы да пистолеты она в натуре не видела ни разу. Кроме того, посёлок небольшой, чужие люди сразу в глаза бросаются. Время летнее, вдруг' на загулявшую пару наткнутся, а те, на всякий случай, номерок запомнят. Да мало ли, что?
- Хорошо. Будем отрабатывать эту версию. Она больше всего на правду похожа. До десяти утра необходимо оснастить площадь всем необходимым. Где-то организовать посты наблюдения?
- Киосками воспользоваться не придётся, так как у них там могут быть свои люди, а мы не заем, кто.
- Можно использовать два диспетчерских пункта: троллейбусный и автобусный.
- Так, хорошо. Что ещё?
- Машины использовать такие, чтобы от них милицией и не пахло. Можно задействовать такси, жигули без специальных опознавательных знаков. Через посты ГАИ взять под контроль все выходы из города.
- А, если хата у них прямо в городе?
- В потоке машин по городу вести их будет легче, главное, не упустить с места. Предположим, что прихватят они женщину с собой, как тогда поступят?
- Втолкнут в машину. Другого - то пути нет.
- Это - то ясно, а вот, как с площади выедут? На все возможные выезды поставить машины? Как только возьмём след, включаем план "перехват". Эта операция у нас давно уже отработана. Главное, побольше машин, чтобы чаще сменялись. Нельзя допустить, чтобы они отрубили хвост. Встал капитан ГАИ:
- Я думаю, товарищ полковник, что необходимо иметь наши специальные машины. Они ведь спешить станут, значит, нарушат правила движения. Их на этом прихватить можно.
- Нет, наша задача именно в том и состоит, чтобы дать им возможность двигаться в нужном для них направлении.
- Я понимаю. Но любая другая машина, которая вместе с ними покинет площадь, вызовет подозрение. Наша же машина их насторожит, они сосредоточатся на том, чтобы оторваться от нас. Тем самым мы прикроем настоящих преследователей. Когда цепочка ваших машин соберётся, мы отпустим хвост.
- Хорошо, так поступим. С ГАИ, думаю, закончили. Вы свободны, товарищ капитан. К десяти утра все посты должны быть на местах.
- Есть, - ответил капитан и ушёл.
- Женщина, как только выйдет из автобуса, должна быть всё время под наблюдением. Не выпускать из поля зрения ни на секунду.
- Товарищ полковник, а если они в автобусе подсядут, а на остановке выхватят сумку. И лови их тогда.
- Думаю, что этого не случится. Нужна им зачем - то эта женщина, но, на всякий случай, подстрахуем и этот вариант. Ты, лейтенант, бери ещё кого-нибудь и на первой остановке в черте города садитесь в автобус. Контролируйте оба выхода, а мы на машине подстрахуем. Если так, то их машина за автобусом плестись будет. Ещё соображения, ребятки?
Полковник обратился к командиру ОМОН.
-А вы, орлы, на чеку будьте. Как до логова их доберёмся, сразу вас подключим. Перестрелка может получиться. У них пушечного мяса и стволов навалом. Руководство всей операцией беру на себя. Мой позывной "первый", наблюдательный пункт будет в гостинице "Свердловск". Удачи нам!
Из окна гостиницы "Свердловск" место встречи просматривалось хорошо. Сильный бинокль позволял читать даже номера машин. Всё на площади выглядело, как обычно.
- Молодцы, ребятки!- проговорил он.
Увидел, как подошла Тамара Ивановна к условленному месту, но торгашей не было. Полковник был спокоен, психологию бандитов он знал. Проверяют, не привела ли хвост. "Явитесь, голубчики, куда вы денетесь! Босс - то ведь ждёт вас с добычей в своём логове. Так, - насторожился он. Умница, Тамара Ивановна! Собралась уходить. Правильно, назначили - приходите точно".
- Началось, - прошептал полковник.
Он увидел, что к женщине подходит молодая девушка. О чём - то разговаривают.
- Голубушка, не верь этой подсадной утке, не дай себя обмануть, - шептал полковник. Подсобить ей надо!
- Десятый, десятый, - заговорил он по связи, - тебя в дежурке женщина видела?
- Да.
- Что-то у неё там не складывается. Пройди мимо, выясни обстановку. Перед красоткой себя не обнаруживать, но постарайся, чтобы женщина тебя узнала. Пусть поймёт, что ситуация под контролем.
- Понял. Пошёл.
А возле киоска женщина именно к нему и обратилась.
- Первый, - вызвал полковника десятый, как только завернул за угол дома.
- Слушаю, что там?
- В киоске они, хотят женщину туда заманить. Мне кажется, что она их раскусила. Меня узнала. Что дальше?
- По противоположной стороне возвращайся обратно.
Через пять минут Петровский увидел, что из киоска вышел мужчина и направился к женщине
К двум такси, стоявшим с разных сторон площади, подошли "пассажиры". Они договаривались с водителями.
- Ребята, поехали! Джип с затенёнными стёклами, номер "г 123 АЯ".
"Пассажиры" быстро сели в такси. Машины уже выезжали с площади, когда мимо, нарушая все правила движения, промчался джип. Вскоре вслед за ним, включив сирену, помчалась машина ГАИ.
- Четвёртый, пятый, пристраивайтесь в хвост ГАИ, когда джип "оторвётся", включаем план "перехват". Десятый, через пять минут снимай посты и займись красоткой и её друзьями. Думаю, что они доложат уже о том, как прошёл захват. Ребятки, без шума, надеюсь, что учить вас этому не надо. Доставьте всех в отделение. Я с режиссёром вас встречу. Посмотрим, что за кино получилось.
В отделении возле пульта связи собрались все освободившиеся оперативники. Наступил тот период, когда помочь ребятам, гнавшимся за джипом, они ничем уже не могли. Оставалось только гадать, куда направляются похитители и ждать. А вот это было самой трудной работой.
- Товарищ полковник, у нас в руках эта подсадная утка и торгаши из киоска...
- Ребятки, вы тут помозгуйте пока, а мы с капитаном, - посмотрел он на командира группы ОМОН, - кино крутить пойдёт для красотки и её друзей.