Аннотация: Написал вот, пока время было стих. Я хожу в кружок стихосочинителей. И между прочим не просто хожу, но и похвалы там всегда получаю.
Вот, решил выложить один из своих стихов. Хоть и хвастаться я ненавижу, но вынужден признаться, что вот уже как пять лет я хожу в кружок стихосочинителей своего небольшого городка. Получаю похвалы, вот. А в возрасте пяти лет я уже читал классику и написал своё первое стихотворение. Вот так-то вот.
Вот написал ещё одно.
***
Лицо фасада возраста седого,
Давно осыпался оранжевый декор.
Стоит тот дом уже так долго,
Одетый в жёлтой осени набор.
Седая крыша плачет каплями дождя,
Глаз окна мутные сверкают
И никого не упускают,
Кто ступит в царство древнего двора.
От ветра ставни воют громко,
От дружных капель - дробь и треск,
В чертогах пахнет сыростью и звонко
В подвале кто-то там шуршит и ест.
Живут ли в нём?
Или заброшен? Давно забвеньем обречён
И заселён лишь стадом мошек,
Давно утратив прежний свой фасон?
Но нет! Живут - ещё там обитают.
По вечерам там слышен досок ор,
Когда темно - окно в нём зажигают,
Тяжёлым взглядом одаряют двор.
И там - в ночи - по комнате гуляют.
Тяжёлый шаг стремится в коридор
И грустный вздох тоскливо наполняет
Осенний тёмный влажный двор.
Фигура тёмная шуршит сквозь палисадник,
Немного погодя садится на качель.
Чуть слышный скрип - как будто дряхлый всадник
Проносится под тихий он флигель.
Туман табачный вьётся в воздух,
Напоминает облака
И временами светлячок горящий
Рисует в воздухе ночном дугу как от костра.
Лицо седое делает затяжку,
Скрипят деревья где-то в стороне,
Глаза туманные, как будто-бы мурашки
Покрыла дума о далёкой той мечте.
О прошлом, что ушло уж безвозвратно,
И затерялось средь годов,
О том, что быть не может вероятно,
Но манит словно летний небосклон.
Сидит фигура и вздыхает томно,
Промокла словно рыба вся в воде,
И плачут облака о лете скромно
И время тихо тянется, как будто-бы во сне.
***
Опять шуршание листвою,
Стучал ступени словно шаг,
Взревели петли дудкой удалою
И гаснет свет - дом погружается во мрак.
***
И между прочим, в том кружке меня называют "Второй Пушкин".