Мужчина, лежащий ничком на кровати, тихонько застонал и схватился за голову. С силой сжал ее: 'Сколько можно!'
Молоденькая медсестра, непрерывно дежурящая около палаты, тут же отреагировала на стон пациента:
'Тимур Александрович, вам хуже?'
Мужчина, как будто внезапно очнувшись, непонимающе взглянул в ответ. Постепенно взгляд приобрел осмысленность. Тимур кивнул:
- Не беспокойтесь, Оленька...это просто... сон плохой.
Если бы: сон! Второй день у него в голове черте что творится! Какие-то мысли...- чужие и непонятные...
Тимур усмехнулся: сказал тоже! В собственной голове чужие мысли! Но ощущение было именно таким. Он, ученый, занимающийся, в том числе, проблемами сознания, разрабатывавший оригинальную теорию влияния ощущений, особенно зрительных, на разум, не мог даже предвидеть такое! Тут и в мистику, и потусторонние силы поверишь! Впрочем, это не совсем похоже было на то, как любители-спиритуалисты или известные экстрасенсы - по долгу службы Володин общался с разными людьми - описывали свои ощущения. Больше всего это напоминало обрывки чьих-то мыслей, в основном, непонятных - как если бы он читал некий монолог не сначала, а, скажем, с середины, периодически пропуская целые куски. Откуда-то знал Тимур, что это именно мысленная беседа человека с самим собой. Только вот человека ли? Сухая академическая речь, обилие терминов - многие были просто незнакомы Володину - делала ее похожей на ...монолог робота. Тим еще раз хмыкнул: 'разговор с самим собой' - следствие самосознания - прерогатива человека. В современном мире нет ни одного робота (включая и биороботов), ни одной компьютерной системы, которая была бы способна на диалог с самим собой. То есть, была бы способна себе мысленно задавать вопросы, предполагающие разные варианты ответов и, в споре, заниматься поиском истины. Критиковать себя же - в некоторых фразах Тим отметил осуждение действий, совершенных ранее тем странным субъектом, который 'засел' у него в голове - вообще роботы неспособны в принципе. По крайней мере, роботы, созданные руками человека...
Володин задумался, сидя на кровати и оперев голову на согнутые руки. Сколько раз он прокручивал то, что произошло неделю назад в галерее Бигера, во время эксперимента! Отдельными кусками, сначала с огромными лакунами, но память возвращалась к нему. Конечно, всю цепочку событий еще нельзя было восстановить, но общая картина уже складывалась. Многие моменты, правда, оставались неясными... Да плюс напластования каких-то воспоминаний, которых у него в принципе не могло быть! Эти 'воспоминания', которые стали периодически накатывать на него в последние дни, чем дальше, тем ярче, чаще всего во время сна, все более тревожили.
Тимур с некоторым трудом поднявшись - тело все еще плохо слушалось - подошел к окну. Снова стал прокручивать цепочку впечатлений, мыслей и событий: в последнее время у него это чуть ли не в привычку вошло! Помогало сосредоточиться и организовывало сознание...
'Так. Вот прибыли ребята в картинную галерею. В основном, пяти-шести лет, несколько, для альтернативы, чуть постарше. Всего двадцать четыре ребенка. Из них шестеро обычных, остальные из пресловутого 'ареала 76'... Вот они рассматривают вывешенные работы...Потом восемнадцать из них выстраиваются в ряд по двое: собираются выходить, также, как под руководством воспитателя вошли. Давала ли команду воспитатель, Анна Евгеньевна, пожилая женщина с улыбчивым лицом? Не помню...не слышал... Что на одного из шестерых 'шикала', помню: он все норовил потрогать пальцем каждое полотно. Что громко сказала шестерым 'выпавшим', чтобы они тоже взялись за руки и построились, тоже помню...'
'Что дальше? Увидел, как начали расходиться построившиеся было детишки... Но странно так...не хаотично, а очень даже организовано...Он удивился тогда: 'Выстраиваются...многоугольником, что ли?' Успел удивиться... Кто-то еще показался у двери... Вспышка перед глазами и боль. В голове... в спине...Потом тело ватное, сижу, прислонившись спиной к стене...Стоп! Вот здесь впервые начинают вплетаться чужие мысли. Как там? 'Вторая ступень. Интеграция индивидуальностей. Синергия сознания. Проводник - форма 234. Импульс'. Или что-то вроде...Тиму казалось, что слова были не обязательно эти... Точнее, вовсе не эти. Как если бы в его мозг был встроен переводчик, старающийся передать некие мысли в значениях русского языка. В результате возникало устойчивое ощущение, что переданная мысль была неточной, неполной. Отдельные слова, вроде, знакомы, а стройная система, логика мыслей оказывается размытой....Какая-то бессмыслица смыслов... Абсурдность...' Тим снова схватился за голову: кажется, она начинала кипеть от таких вот раздумий-самокопаний.
'Так...оставим пока логику...Далее, ощущения: резкое обострение зрения...смутное чувство тревоги...невозможно повернуть голову. В угол обзора попадает девочка из шестерых 'контрольных' детей с расширенными от ужаса глазами. Что ее так испугало? У него самого страха как такового не было, была неприятная такая, 'накатывающая', тоска сначала. Противная, липкая, когда ' все плохо', и 'ничего хорошего уже не будет'. ' Экзистенциальная тошнота' - так, кажется, ее Сартр называл... Специалистами подобные чувства квалифицируются как 'преддепрессивные'. Сам он раньше ничего подобного в жизни не испытывал: энергия бурлила, да и оптимизм был всегда чертой характера... Потом тревога отступила . В голове - своеобразное сочетание пустоты и быстрых, 'порхающих', мыслей, которые фиксируют происходящее. Просто фиксируют, типа: 'Это стол. За ним едят'.
Странно: он помнил теперь совершенно отчетливо то, что тогда думал, что пытался вспомнить эти дни. Про реснички у девочки, которые так хорошо видны, про трещинку в колонне... Про юношу в широких штанах и яркой рубашке на выпуск по последней моде, который передвигается от ребенка к ребенку. Помнил, как напрягся, увидев того парня. Подумал: зачем он тут? Как-то вяло подумал. Но парень тут же взглянул на него. Или тот повернулся, когда сам Тим с неимоверным усилием попытался качнуть головой? Угол обзора едва изменился, а на висках тут же выступил пот...
Тимур, повинуясь внезапному порыву, взял со стола видеофон со встроенным крохотным микрофоном. Тщательно подбирая слова, стал говорить, старясь наиболее точно передать то, что вспомнил и почувствовал: говорят, когда 'проговариваешь', или записываешь, более четко мысль оформляется.
Минут через пятнадцать все еще раз внимательно прослушал. Потом открыл записную книжку-нетбук и задал 'всемирной паутине' тему: 'Разум и рассудок. Этимология понятий'.
- Ого? Увлекаешься ? - присвистнул Сам, посмотрев на аккуратную стопку потрепанных томиков на столе рядом с больничной постелью. Пошутил: - Я думал, ты любовными романами тут прохлаждаешься, ну, в крайнем случае, триллерами - для остроты чувств... А ты: Кант, 'Критика чистого разума'! Еще чего там? Спи-ноза? Тебе ж доктор что прописал: никакого напряжения, сплошной отдых!
- Так это ж и есть, практически, отдых: читаешь себе, абстрагируешься от действительности...А то у меня ум за разум заходит, когда я эту действительность начинаю 'перемалывать'. И никакой рассудок не помогает!
- Это да, - хмыкнул Главный.- Но, думается мне, внезапно проснувшийся интерес к старине Канту не такой уж и внезапный? - Хитро улыбнулся:
- Ищешь ответы у древних?
- Да ведь вопросы все те же! - в тон ему ответил Тим. - Главное нам теперь: выбрать нужный вопрос.
- Ага. Правильно сформулированный вопрос - уже девяносто процентов ответа, - поддержал его Горич. - Давай, колись, что опять 'нафантазировал'?
В ответ Тимур молча передал ему микрофонный чип:
- Послушайте на досуге, Игорь Игоревич. СкАжите потом, где белые пятна, или логика хромает. Там две версии. Я лично склоняюсь к первой. Хотелось бы, также, получить консультации специалистов - я тут набросал небольшой списочек, - Тимур передал свернутый вдвое лист. - Ну, и вы, конечно, шестой.
- Внушительный список, - взглянув на столбик из пяти фамилий, произнес Горич. - Ну, Федотов, тот наш. Остальных постараемся найти и привлечь. Люди-то не мелкие...Но, я так понимаю, дело серьезное.
- Слишком серьезное. К остальным сотрудникам память о тех событиях так и не вернулась?
- К Инессе и Виктору Рутинскому очень отрывочно и выборочно...Значительно хуже, чем у тебя. А у Ниночки совсем плохо, даже знакомых-родственников, и то плохо узнает. Тетя тут к ней заходила, подружки-сокурсницы, так тех даже не вспомнила. Мать-отца со второго раза. ...Тебя, кстати, помнит, спрашивала, почему Тимур не зашел. - Главный вопросительно посмотрел на Володина.- Так и сказала: 'Тимур'.
- Да-а? Странно, со мной всегда на 'вы', хотя я, знаете, субординаций особо не чту. И ей говорил, что можно проще...Значит, говорите, тетю не помнит, а меня помнит? Странно...
Горич исподлобья посмотрел на Тима и еле заметно улыбнулся:
- Ничего странного, просто она...влюблена, кажется? Дело молодое! Яркие впечатления - они более памятные, знаешь?
- Игорь Игоревич, - думая о чем-то своем, перебил его Володин.- А если все, подобно мне, запишут свои воспоминания о том дне: действия, переживания, мысли? Кто что вспомнит. Включая детей. С детьми надо будет поработать нашим психологам, помочь им сформулировать впечатления, вопросы нужные задать.
- Я сам думал что-то подобное. В конце концов, должны же мы восстановить картину, что там случилось? Если все камеры дали сбой... Но на гипноз врачи пока не соглашаются: опасаются за психику.
- Да, может, и не надо гипноза. По крайней мере, пока... При усилии, или в непринужденной беседе, что-то да вспомнится!
- Может, ты и прав. Попробуем. Доктор сказал, ты домой страстно просишься, послезавтра тебя выписывать собирается? Вот и постараемся успеть к этому времени. Остальных сотрудников тоже в течение недели выпишут, я спрашивал. Только детей и Ниночку еще подержат. И экспертов соберем тогда же. Проведем экстренный консилиум.
- Так что давай, поправляйся, набирайся сил...- засобирался Главный.- Кстати, может еще какие- мыслишки появятся: он кивнул на стопку книг. В нашем деле все может сгодиться.
- Да, Игорь Игоревич, не могли бы вы передать ребятам - ну, тем, которые меня из галереи вывели..., чтобы они зашли? Я, вроде, человека увидел знакомого тогда...надо уточнить.
- Хорошо, - удивился Главный. - Один был с 'неотложки', а второй - наш психолог, Костя Сайтин. Сейчас же попрошу передать ему. Да, и первого можем найти.
- Нне надо, - засмущался вдруг Тим.- Хватит Костика...просто я как бы...не уверен, что действительно видел этого человека.
- Ну ладно, - еще сильней удивился Горич.- Если это нужно для дела...В общем, Сайтин зайдет к тебе... А ты лечись! Чтобы послезавтра был как огурчик!
Главный махнул рукой и размашистым шагом вышел из палаты.
- Для дела... Для какого только? - пробубнил себе под нос Тим.
- Итак, господа, прошу высказываться. Может, вы, доктор Кассер?
Минутную паузу, последовавшую за докладом Володина, прервал зычный голос Гор Горича, на правах хозяина взявшего на себя необходимость определения очередности выступавших. Булдашев взглянул на сухонького чернобрового старичка, одного из виднейших специалистов в области мозга. Полчаса назад тот прилетел из Соррентийского научного центра, где его, что называется, 'выдернули' прямо с лекции. И теперь он, недобро нахмурившись, взирал на 'этих русских', у которых 'вечно что-то случается' А у него студенты, между прочим! Старичок был с причудами, вел крайне уединенный образ жизни и не бросал преподавание. Только личный авторитет Булдашева в научном сообществе да обещание интересной проблемы, которую ' без него ну никак не разрешить!' смогли заставить его приехать в Россию. Правда, по мере выступления Тимура, его лицо приобретало несколько успокоенное, даже задумчивое, выражение. Кажется, он даже украдкой потер руки. Старый лис: любит трудные задачки! Горич ободряюще кивнул ему и сделал жест рукой, приглашая на кафедру.
Тимур слушал вполуха и выступления именитых гостей, и их дискуссию, чуть не дошедшую до перепалки: доктор Кассер и профессор Федотов, как всегда, придерживались разных точек зрения. Спасибо Горичу, тот еще дипломат! Недаром столько лет возглавляет научный центр: строить отношения между учеными, людьми яркими и увлеченными, особые организаторские способности нужны!... Не поддержал первую версию произошедшего: Тимур наблюдал за ним, скептически качающим головой, как будто соглашаясь. Но работавшие с Главным легко 'читали' его мимику: кивает головой, значит, сомневается или не согласен. Когда поддерживает, начинает жевать или откидывается на стул и улыбается довольно...
Тщедушный Кассер неожиданным басом доказывал что-то румяному толстяку Гоньзинскому, Федотов подержал Тимура, 'с поправками', которые, правда, переворачивали версию Володина с ног на голову.
- На чем мы строем гипотезу? На отрывочных воспоминаниях и впечатлениях ! Рассудок, разум - как можно разделить эти понятия? Условности, господа, все это - условности, химеры так называемого 'чистого' разума ! - кипятился Гоньзинский. Маленький кореец Свен Ян кивал в ответ, а Федотов снова погрузился в дебри психиатрии.
'Надо еще раз продумать аргументы' - больше всего Володина беспокоило несогласие Булдашева, ну, и еще мнение нейрофизиолога Крофта, но тот, вроде, слабо, но поддерживал. В последние два дня Тимур еще более укрепился в своей первой гипотезе: произошло планированное спорадическое вмешательство в сознание людей, точнее, в их нейрофизиологию. Выборочное: охвачены несколько поколений. Наиболее широко - дети пяти-шести лет. Скорее всего, вмешательство было на генном уровне и наиболее повлияло на зрительные ощущения. Возможно, это становилось причиной некоторой мутации, которая с годами прогрессировала. По каким-то причинам, в последнее время влияние на 'носителей' этой мутации усилилось, их отличия от других стали более очевидны, что и вызвало некоторую панику в обществе и, опять же, их исследования. Вероятно, 'экспериментаторами' - назовем их так - это было расценено как вызов...или сигнал.... В результате, 'они' произвели дополнительную стимуляцию - тогда, в галерее Бигера. Дети -носители мутации перестали различать цвета вообще, резко изменились их психика и состояние нервной системы. Они ....как бы замерли: на контакт шли неохотно, отвечали односложно и очень так... рассудочно... Типа 'что вижу, то и думаю'. Хотя трудно еще оценить, это же маленькие дети, до особой абстрагированности сознания еще не доросли... Но должно же их волновать что-то , кроме 'хочу есть' , 'надо спать' и 'иду по дороге' ? Ну, например, есть ли у них друзья и что такое быть другом? Кем они хотели бы стать, когда вырастут? В конце концов, откуда берутся дети? Все эти, заданные психологами, вопросы вызывали, в лучшем случае недоумение или растерянность. В самых запущенных - оцепенение. Исключение среди находившихся в галерее детей составили только маленькая пятилетняя девочка, которая теперь бесконечно все подряд рисовала. И мальчик Сева десяти лет от роду - единственные, кто не поддался влиянию в галерее, вернее, поддался, но как-то не так, как все . Мальчик, например, после того, как психологи его, все-таки, разговорили - почти две недели молчал! - начал описывать разноцветные шары, которые он видит теперь над головами людей.... И еще эти дети стали жаловаться на резь в глазах, на яркий свет. Как будто, они стали побочным эффектом всеобщей мутации... Им надели очень темные очки.... Как у...
Тимур тихонько заглянул в нетбук. Он вспомнил ее, точнее, убедился, что реально видел ее тогда, когда его под руки выводили из галереи - девушку Веру в 'слепых' очках, старую знакомую из воспоминаний юности.
- Да была девушка, - подтвердил Костик Сайтин, оперативно прибывший часа через два после ухода Булдашева из больницы. - Она прямо у в хода стояла, на пути, нам даже пришлось ее обходить. Странная такая девушка...Я оглядывался несколько раз, она все стояла и смотрела нам вслед. Ну, или в нашу сторону - у нее же очки были на глазах такие, темные, не понятно, на кого смотрит! Вы ее вроде узнали, даже назвали как-то, когда мы чуть не столкнулись с ней, выходя из этого чертова салона! То ли Вика, то ли Валя...а потом опять обмякли, если ноги передвигали.
- Вера, - машинально поправил Тим.
- Ну вот, Вера. А больше я ничего не заметил. Только она очень долго смотрела на нас...в нашу сторону. Даже, уже когда отъезжали.
Вчера Тимур нашел в справочнике ее адрес и всю информацию, которая оказалась в Инете. И сейчас молодой доктор, только что изложивший гипотезу, взбудоражившую лучшие умы человечества в области нейрофизиологии и психиатрии, посеявший грандиозную дискуссию между этими умами, тайком рассматривал размещенные на сайте иллюстрации ее картин.