Палагин Роман Викторович : другие произведения.

Книга Манекенов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
   Глава первая.
  
  Слева стена, справа стена.
  Прямо ботинки.
  Я лежу и закрываю руками голову.
  Деться некуда.
  А началось всё примитивно, проходя, один из троих незнакомцев просто, без слов взмахнул рукой. У меня в лице что-то сильно хрустнуло. Небо взлетело и сменилось грязными разводами асфальта.
  -Гаси,- рявкнул кто-то сверху и я услышал резкий щелчок, очень похожий на тот, что часто показывают в боевиках, когда затворная рама становится на место.
  -Не-е-е.- протянул я и попытался приподняться.
  Изо рта, между двух измочаленных губ, густой долгой алой слезой потянулся к земле плевок. Вывернув голову, я поднял на незнакомцев глаза.
  Долгая секунда сквозь такое широкое и чёрное дуло.
  Меня дёрнуло и швырнуло на стену.
  Где-то неподалеку взвыла сирена.
  
  
  Звук сжался и заметался где-то в глубине головы. Он раненым зверем кидался из стороны в сторону, выл и бился о стенки черепа. Скулил и молил. Я открыл глаза. Осторожно и медленно, щурясь и морщась.
  Ничего.
  То есть все на прежних местах. Те же стены, тот же чертов переулок. Только нет троих, что катали меня ногами по асфальту.
  -Это как?- непроизвольно поразился я и начал хаотически себя ощупывать.
  Наверно, у меня было сейчас наиглупейшее лицо. Потому, что именно оно было целым, одежда чистой и пелена в глазах была не от боли, а скорее словно бы со сна.
  Я встал на колени. Посмотрел по сторонам.
  -Ни хрена не так должно быть...- почему-то проговорил я, обращаясь, наверно, к небольшой луже в двух метрах от меня.
  Уши заложило это точно. Потому, что совсем не слышу городской суеты. Вот, здесь, в конце переулка, после узкого, вечно засраного прохода, должен тянуться проспект. Машины, сигналы, прохожие, вечный нестройный гул большого муравейника.
   Я встал на ноги и вдруг дернулся, резко обернувшись.
  " В меня же стреляли!"- молнией вспыхнуло в голове.
  Да, не просто стреляли, а целенаправленно хотели убить!
  Я быстро, с холодеющим сердцем, ощупал затылок.
  Ничего.
  Снова было принялся осматривать себя, но быстро прекратил. Какой смысл. Если я чувствую себя нормально?
  Как это обыкновенно люди на моем месте в разных фильмах делают? Думают, что это сон. Щиплют себя, брызгают холодной водой, пытаются вернуться в реальность. Нет, я таким страдать не стану. Если это сон, то он должен закончиться, если же сном была попытка моего убийства, значит, я уже итак в этой самой реальности.
  -Значит, так,- невпопад продолжил странное общение с все той же лужей.
  Я в нерешительности посмотрел назад, откуда во сне (уж, так про себя пришлось окрестить произошедшее) шел, там была работа. Может, стоит вернуться и спросить о реальности происходящего у уже поддатого сторожа, слегка отрезвить его или конкретно развеселить?
  С другой стороны, что может быть большим показателем нормальности происходящего, как не привычное течение всего вокруг.
  -Значит, двигать к людям,- заключил я и, слегка пошатываясь, пошел в сторону проспекта.
  С низкой крыши капала вода.
  За пару шагов до выхода я замер.
  Почему так громко?!
  Такое чувство, что она весит не сотые части грамма, а, как минимум пару килограммов.
  Неужели,такая тишина, что даже падение такой крохи вызывает звон в ушах?
  Я снова оглянулся. Краем глаза мне почудилось движение в самом сердце переулка и, плюнув на всё, я кинулся прочь на проспект. Быстрее, вперед к массам таких же, как сам, живых и усталых в конце рабочей недели обыкновенных людей.
  Что-то едва притронулось, ледяными пальцами пронеслось по спине, промчалось и чуть ли не потоком потекло вдоль поясницы в штаны. Я на бегу сунул руку за пазуху и запоздало понял, что это просто пот. Просто испуг в физиологическом проявлении. В самом простом и жутком виде...
  -Вот, уж мать...- выдохнул я самом конце широкой тротуарной дорожки, чуть не вылетев на проезжую часть.
  Меня мелко трясло, в ушах стучало, а ладони стали неожиданно холодными и влажными.
  "Может и не сон это? Может это смерть?"- подумал и сам ещё сильнее испугался таких мыслей.
  -Точно застрелили суки,- пробормотал я, едва только поднял голову и начал осматриваться.
  А посмотреть было на что. Точнее совсем не на что. Тишина стояла неумолимая. Как будто я не в родном городе, а где-то на съемках очередного крупно бюджетного голливудского проекта. Город стоял, как огромная бутафория.
  Броская декорация прежнего существования.
  Тихая, загадочная и жуткая.
  Вдоль всего широченного проспекта нагло носился ветер. Он хватал какие-то обрывки бумаг, шуршал листьями частых, аккуратно подстриженных деревьев, дребезжал стеклами, трогал меня, словно, пробуя на вкус.
  Я смотрел и вертелся вокруг оси, не веря своим глазам. Это сколько же нужно вбухать денег, чтобы освободить от людей целый район города? Если это какое-то очередное ток-шоу, то зря расстарались, я на такие дурацкие провокации не поведусь.
  Вот стоят, как придётся, разномастные машины, автобусы, дома, тротуары...
  Это мой город!
  Всё тот же город, с широкими рекламными растяжками, с горами бычков возле урн и кривыми остановками.
  Всё те же улицы со светофорами и узкими полосами зебр.
  Всё те же окна, с разными цветами и микроволновками, там, за стёклами на подоконниках.
  Всё то же самое...
  То же самое, но без людей.
  То есть абсолютно без живых существ.
  Ни вечно наглых и словно клонированных голубей.
  Ни разномастных дворняг у мусорок.
  Ни, всегда шумных двуногих.
  НИКОГО!!!
  -Эй!- самое тупое, что можно сделать, но я готов биться об заклад с любым, что так сделали бы многие, окажись они здесь и сейчас вместо меня.
   И когда все тот же вездесущий ветер подхватил эхо, пронес его к самым крышам высоток и там отразил мой же голос, исказил его высотой, я вдруг понял, что мне реально, по-настоящему страшно.
   -Ни хрена не правильно,- отчего-то забубнил себе под нос я,- не такое всё. Не сон. Не сон. Не сон.
  При этом я по диагонали пошел через дорогу, смотрел на одинаковые кубики холодных окон, чуть не врезался в какую-то криво замершую легковушку. Отчего-то испугался, что сейчас она поднатужится и заорёт сигнализацией. Отскочил в сторону и вдруг замер, сражённый на повал странной и в то же время очень правильной идеей.
  -А если так?!- крикнул я и, что было сил, пнул машину.
  Через долгую, как сама жизнь, секунду громоздкая железка разразилась таким привычным и приторным воем, что мне показалось будто тишина вокруг, наконец, лопнула, поддалась, треснула и рассыпалась искрами отзвуков. Заверещал сам воздух.
  Я в нерешительности отошел на пару шагов и стал оглядываться.
  С другой стороны, если это и есть какое-то шоу, то что-то в таком роде от меня и ждут, смотрят в кружочки объективов, в широкие экраны, делают специально громче, и попивают пиво с хитрыми улыбками на лицах сотни, а может и тысячи людей.
  Прошла почти минута моего дерганого наблюдения за окружающим пустым проспектом и нервы сдали:
  -Суки! Долбанутые суки!- вырвалось и, подхваченное все тем же треклятым ветром, унеслось во все стороны.- А ну, выходи! Бегом! Сюда!
  Сирена выла.
  Я выдохся и опустил голову.
  В горле ком, глаза режет такими непривычными слезами, в голове сумбурная каша из обрывков произошедшего. Я согнулся и положил руки на дрожащие колени. Кажется, начинало тошнить.
  Когда мне удалось восстановить хоть какое-то подобие спокойствия, я попытался идти. Куда и сам не представляю. Меня несло на подкашивающихся ногах прямо центру дороги вдоль проспекта. Я смотрел по сторонам, скользил красными глазами по ровным стенам таких одинаковых и таких разных домов.
  Вой сирены медленно удалялся, оставался за спиной огромным крестом изначально правильной идеи спасения.
   " А, может, это у меня съехала крыша? Может я сейчас бреду, а мне сигналят обозлённые водители, кричат с тротуаров и уже проталкиваются через густую толпу наряды? Может, я рехнулся?"
  Под ноги попал камень, чуть меньше ладони и я запустил им в широкую витрину Макдоналдса. Камень почему-то отпружинил, но это уже не имело значения.
  Край витрины оканчивался широким проулком, где мне краем глаза почудилось какое-то невнятное движение на параллельной улице, там, за толстым рядом ярких высоток.
  Стало зябко, волна предательских мурашек заставила меня поёжиться, но разум просто разорвало мыслью о близком конце всей этой показухи. Я рванулся на негнущихся ногах в проулок. Под ботинками пару раз что-то брызгало, но было совсем не до луж.
  Лицо почему-то наливалось краской, я чуть ли ни самой кожей ощущал, как заливаюсь румянцем. Почему? Отчего? Не знаю.
  Может, мне просто всё ещё верилось в реальность моих бредовых идей. Хотелось принять мысли о толпе режиссёров, сценаристов, продюсеров и зрителей?
  Да, так я и думал тогда, свято нес в себе эту глупую веру, пока нос к носу не столкнулся с манекеном.
   Он стоял в стандартной магазинной позе. Судя по отлитой на заводе голове с короткими волосами, он должен был рекламировать мужской отдел одежды.
  Пепельные руки раздвинуты, как будто манекен собирался прямо сейчас радостно обнять меня и расцеловать, голова неестественно вывернута в сторону проулка, неживые глаза, конечно, не мигая, сверлят меня. Ноги расставлены на ширину плеч, как вратарь перед пенальти, он хотел меня словить, и не мог этого сделать лишь по причине своей естественной неподвижности.
  Я чуть не влетел в него, замер и уставился на неожиданную преграду, как будто он прямо сейчас и в правду оживёт, проявит себя во всех жутких красках чьей-то неведомой больной фантазии.
  -Ага,- вырвалось у меня и я не сильно рассматривая копию человека, попытался обойти оного стороной.
  На половине пути, когда наши плечи поравнялись, мне вдруг показалось, что манекен произвел какое-то неуловимое, мизерное движение головой. Я резко повернулся к нему и, вскрикнув, в два прыжка отскочил от него, рванув на спасительную улицу. Голова теперь была повернута ко мне, слегка наклонена и, клянусь, смотрела на меня то ли с иронией, то ли с интересом. Однако, само тело осталось неподвижным и оттого поза манекена была в основе не правильной: неестественно вывернутая шея, странный бледный цвет кожи, глубокие складки чистенького спортивного костюма, всё это поражало и вводило в ступор. Я начал осторожно, спиной вперёд, сосредоточённо смотря на манекена, отходить.
  Голова снова двинулась. На этот раз я чётко видел, как голова, не меняя угла, завернулась почти к самой спине.
  Что-то жутко скрипнуло и щёлкнуло в нем.
  И я побежал прочь.
  Хотелось заорать во всё горло, вспомнились детские страхи в больших и очень шумных магазинах, куда любила в обеденный перерыв ходить мать, заодно захватив с собой меня. Ей всегда было невдомёк, почему я так сильно плакал, стоит отойти хоть на минуту в сторону.
  Тогда было обидно и очень страшно, потом я вырос и всё, наверное, простил. Наверное, даже почти забыл. И именно из-за этого самого загадочного "наверное", сейчас, в секунды истинной паники, когда всё внутри тебя вначале сжимается и трясётся, а затем рвётся, ревя, подобно бури, наружу, я не стал звать Великую Спасительницу из детства.
  Не просил защиты у неё.
  Я просто хрипло дышал и бежал куда-то вперед, мимо десятков манекенов.
  Они расплывчатыми силуэтами мелькали по сторонам от меня, вырастали пред самым носом недвижными, вечными детскими страхами.
  Оглядываться?!
  Да, я даже не смел, помыслить о таком!
   Даже представить не мог, что вот он, я, оборачиваюсь, а, лишенное мимики лицо вдруг начинает скалиться, искажаться в метре от сведённых титаническим всплеском страха лопаток, тянуть не живые руки ко мне и хрипеть что-то невразумительное, грязное...
  Смог остановиться только потому, что упал. Может, так сдался организм, может и, вправду там была какая-то кочка, но я пролетел кубарем метров пять и затих. Нет. Я был в сознании и вроде бы ничего не то, чтобы не сломал, а даже не подвернул, просто уже не осталось сил даже на попытку осознания происходящего.
  Силы вернулись вместе со слухом.
  До меня, сквозь густую пелену ударов пульса в ушах, долетел жалобный скулеж. Кто-то или что-то тоненько подвывало в паре метров от меня.
  Глаза распахнулись прежде, чем мозг панически успел запретить, это делать. Грязный асфальт, широкий фасад дома и столб. Ни манекенов, ни звуков более, ни движений.
  Я подскочил и стал вертеть головой во все стороны, так и не встав на предательски дрожащие ноги.
  Скулёж оборвался, едва я раскрыл глаза. Секунда в секунду, как будто сам неведомый источник звука скрытно наблюдал за мной и только и ждал того, чтоб я взял себя в руки.
  Где-то на самом горизонте, сужающим грани домов, словно бы сдавливающим улицу, очень медленно, надломлено двигались странные фигуры.
  Шаг влево, поворот, шаг вправо, поворот, снова шаг...
  Беззвучно.
  Я непроизвольно, спиной вперед пополз прочь от них.
  -Сраные манекены,- с дрожью в голосе, как-то растерянно пробормотал я и вскочил на ноги.
  На ходу развернувшись, совсем было собрался вновь предпринять попытку побега, как буквально воткнулся в почти двухметровый шест.
  Почему-то меня в то мгновение поразило не столько то, что я не заметил эту громадину, не увидел её в пяти метрах от себя, а то, что тонкий деревянный шест, словно бы рос из асфальта. Как стебелёк одуванчика, пробившего себе путь к Солнцу в недавно положенной бетонной дорожке, как символ вечной борьбы природы и разума.
  Но этот символ явно имел некое иное значение.
  Шест был тонким, кривым и старым. В полуметре от земли его почти полностью скрывала большая дырявая тряпка, имевшая вид жуткой пародии на человеческое тело. Нет, это не был распятый манекен, и, конечно, не человек висел на шесте.
  Это было обыкновенное пугало.
  В прохудившемся небольшом тюфяке торчала солома и старое тряпье. Голова опущена вниз, нашитые капельки глаз смотрели на мои ботинки. Сквозь пару особенно больших дыр в животе видна улица.. В голове мгновенно всплыли образы маленькой девочки и собачки, туфельки и Изумрудный город.
  Бред.
  -Бред какой-то,- вырвалось у меня и тут же пугало словно бы ожило.
  Голова резко дёрнулась в сторону и медленно поднялась. Я готов руку дать на отсечение, но в глазах этого существа было осознание происходящего. Оно словно бы приценивалось к чему-то или кому-то. На лице пугало резкими, неровными стежками старой вышивки, застыла широкая лягушачья ухмылка.
  В общем и целом в голове всплыла жуткая аллегория с такими знаменитыми в моем реальном мире Хэллоунскими открытками.
  Я непроизвольно попятился и оглянулся.
  Фигуры манекенов неуклонно и с жуткой медлительностью приближались.
  -Так, так, так,- донеслось до меня.
  Голос был тонким и каким-то визгливым. Но он точно был мужским.
  Я посмотрел на пугало и ужаснулся. Мурашки промчались по затылку и устремились вниз, заставляя меня вздрогнуть всем телом.
  Пугало стояло на земле.
  Шест слегка покачивался, словно бы его ненароком задели, проходя мимо.
  -Человек,- голос донёсся откуда-то из глубин большой мешковатой головы,- здесь.
   Я вновь начал осторожно пятиться.
  Смотря на это порождение чьей-то больной фантазии, не веря ни в одну секунду последней минуты, да и во все прошлые так же, наверное, не принимая ничего не реального и в то же мгновение, видя пред собой это самое, я просто пытался отречься, забыться, забиться под несуществующее одеяло с головой.
  - Как звать?- сделало первый шаг пугало.
  Я словил себя на том, что, не осознавая того, вдруг начал щипать себя за ногу. Это не прошло мимо внимания пугало, и оно рассмеялось. Запрокинув голову назад, громко и как-то едва слышно пощелкивая, тоненьким фальцетом. Эхо тут же радостно подхватило этот замогильный смех, который в прочем очень скоро оборвался.
  -Ты не спишь, придурок,- рявкнуло оно и сделало ещё один шаг.
  -Не ходи,- прошептал я, не прекращая маленькую пытку на ноге.
  -А то что?
  -Ещё шаг и я...
  -Что ты?
  И в правду, что я?!
  Что смогу сделать? Как остановить то, над чем полчаса назад смело бы рассмеялся, как над одной из многих выдумок?!
  -Я кричать буду.
  Пугало сделало ещё один шаг, но остановилось, словно бы в шутовской растерянности.
  -Да, ну?- с плохо скрываемой иронией проговорило оно,- И громко?
  Я почему-то начал злиться. Не знаю почему. Может это такой защитный рефлекс организма, а может, мне в тот момент и вправду стало обидно.
  Я просто кивнул.
  -Дурак,- констатировало пугало и вновь пошло, на сей раз быстро и уверенно.
  Я кинулся бежать. Точнее, попытался начать бег, но в тоже мгновение что-то тяжёлое с немалой силой садануло меня в спину и я, в третий раз за сегодня, полетел лицом в асфальт. Воздух с хриплым выдохом вырвался из лёгких, которые в тот же миг словно бы наполнились огнём. Я с трудом откатился в сторону. Тут же, на место, где я упал, с тяжёлым, не соответствующим вроде бы массе тела создания, стуком обрушилась нога пугало.
  -У меня сегодня,- прокричало пугало,- хороший день.
  На слово "день" пришёлся второй удар, поэтому оно получилось громче остальных и злее.
  Я перевернулся, нога шлёпнула по луже.
  -Целый нелегал!
  Я попытался схватить ногу, но от неожиданной силы не смог. Рёбра словно сошлись, сжали лёгкие, и я закричал.
  -Припёрся ты сюда на хрена?!- пугало склонилось ко мне.
  Оно смотрело все тем же нисколько не поменявшемся лицом.
  Никакой злобы, никакой мимики.
  Я сжался.
  -Кто тебя провёл?!
  У меня выступили слёзы. Я ничего не понимал. Не осознавал.
  -Не знаю!!!
  Пугало вновь ударило.
  Мир поплыл яркой жёлтой пеленой.
  Что-то вспыхнуло, и стало тихо. Стало темно.
  
  Дышать было тяжело, словно что-то сдавливало грудь. Я с трудом разлепил глаза. Улица мерно покачивалась и медленно двигалась. Мои ноги волочились по земле пятками, и ботинки грозились вот-вот слететь.
  -Я только боюсь, как бы он нам самим по ушам не настучал,- раздалось за спиной, и я решил не дёргаться.
  Голос был сиплый и глубокий. Незнакомый - это точно. Я был готов поклясться, что так может говорить только хищный зверь, вдруг получивший дар речи. Слишком мало в нем было человеческого что ли...
  -За что?- громко протянул второй, по звуку, несший меня или точнее почти волочащий.
  Голос пугало.
  -Ну, а вдруг это он сам запустил нелегала...
  -Ты дурак?- резкая остановка, видимо спор вошёл в стадию апогея.
  Я попытался аккуратно повернуть голову и осмотреться. Тело мое было туго примотано к спине пугало. Мелькнуло глупое сравнение с маленьким ребёнком и дневной легкой прогулки молодожёнов. Вот только сами "родители" были один другого ужаснее.
  -Это когда ж он сам себе проблемы искал?! Всегда брал, сколько надо и всё, а тут ему резко нелегалы понадобились?!
  Пугало было на две головы ниже меня, именно поэтому я чуть ли не задницей елозил по асфальту и именно поэтому так быстро пришёл в себя.
  Вообще я представлял себе всю жуткую и в то же время слегка смешную картину нашего движения. Двое, не спеша, бредут по городу, уставленному разношерстными ожившими манекенами, волокут за плечами бессознательное тело и громко спорят. Причем один из них говорящее пугало.
  Тем временем что-то изменилось в самом споре. Возникла тишина, и передо мной появился второй собеседник, однако я сразу и не понял, что это именно он.
  Лениво виляя длинным хвостом, за спину пугало заскочила громадная чёрная псина. Я был готов поклясться, что в холке она могла соревноваться в высоте со своим оппонентом. Большие звериные глаза немигающие уставились на меня.
  -Живой?!- пролаяла собака, обдав меня жёстким смрадом.
  Я просто, наверное, исчерпал на сегодня запас удивления и потому тупо кивнул.
  Вот зато лимит страха у меня видимо, бесконечен.
  Меня мелко затрясло, застучали зубы. Положи такой твари в пасть голову - она и не заметит. Хлопнет привычно и всё.
  -Очухался?- спросило громко через плечо пугало, и меня изрядно приглушило.
  Я так понял вопрос адресовывался не мне, потому молчал.
  Собака ещё постояла несколько секунд и нехотя отвела взгляд, отбежала.
  -Да,- послышалось за спиной, и я облегченно выдохнул.
  Движение тут же продолжилось. Меня снова то ли понесли, то ли поволокли. Голова плыла, в глазах стоял лёгкий туман, очень странно если учитывать то, с какой силой меня недавно били.
  Вновь медленно потянулись дома с обеих сторон, манекены.
  Я с неким неведомым прежде интересом стал рассматривать именно их.
  Манекены были разбросаны по улице в абсолютно хаотическом порядке, словно кто-то совсем уж не удачно пытался воссоздать картину жизни. Картину движения и разговоров, ожидания, споров, ласк. Манекены стояли где-то группками, словно в очередях, где-то отставив, будто фото в движении, нескольких мне удалось увидеть в машинах, но ни одна не то, чтобы ехать, даже не была заведена. Ещё были манекены с женскими телами, они стояли у витрин, будто бы что-то рассматривая. Редко я видел маленькие детские фигурки.
  Особенно хотелось бы выделить то, что почти все из них были безликими. Как будто громадная кисть. Одним неряшливым взмахом навсегда размыла черты.
  Мороз пробегал по коже, как же легко писать и как все по-другому было тогда.
  Мои неведомые пленители, после долгой паузы, продолжили разговор, однако, теперь в нём не было прежней агрессии.
  -Вчера троих таких нашли,- пролаял чёрный пёс.
  -Ни чё се!- восхитилось пугало,- И что? Таких же?- он встряхнул меня, чем не произвольно привлёк моё внимание к разговору,- Нелегалов?
  -Да, он сказал, что разберётся. Вчера сказал, а сегодня вот ещё один нарисовался.
  -Не порядок,- часто закивало пугало, отчего меня мелко трясло на жёстких верёвках.
  -Да,- гулко протянул пес, и они вновь замолчали.
  Где-то недалеко завыла сирена. Тут же вспомнился я некоторое время назад и моё безрассудное повеление. Моя глупая вера в то, что всему и всегда есть та самая доля рационализма, что способна появиться во время, не дать спятить.
  Пугало резко остановилось и замерло.
  -Не, ну, ты слышишь?- тут же возмутилось оно.
  -Ещё?- пораженно выдохнул пёс.
  Через секунду я упал на землю. Узкие ремни, которыми я был туго примотан, к жесткой спине пугало хлестнули, по спине и замерли, отчего-то вызвав ассоциацию со змеями. Дышать стало легче.
  -С этим будь!- крикнуло пугало и помчалось куда-то в сторону, между домов.
  Я с ужасом увидел, что в руке оно сжимало всё тот же шест.
  Двигаясь неимоверно быстро, оно в два счёта скрылось за широкой кирпичной стеной.
  -Ага,- тихо проговорил громадный пёс и уселся рядом,- человек.
  Я приподнял голову и не без содрогания посмотрел в широкую чёрную морду. nbsp;Глаза распахнулись прежде, чем мозг панически успел запретить, это делать. Грязный асфальт, широкий фасад дома и столб. Ни манекенов, ни звуков более, ни движений.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
  -Зачем ты пришел?
  -Я?
  Пёс резко согнулся:
  -Чего тебе у себя-то не сиделось, урод?!- рявкнул он.
  Я замер. Мне показалось, что вот сейчас тварь кинется на меня и станет рвать. Впиваться жёлтыми зубами в одежду, прорывать её и мгновенно впиваться в кожу.
  -Не знаю,- прошептал я и сжался.
  Глаза закрылись сами. Наверно, в то мгновение я сдался. Просто лежал и не мог пошевелиться. Все равно не мог поверить в то, что смерть может быть такой...
  Гулкий хлопок рванул тишину, и обезумевшее эхо заметалось меж домов. Я подпрыгнул от неожиданности и принялся, трясясь оглядываться. Чёрный пёс сжался и медленно поворачивал голову в сторону звука, туда, где минуту назад скрылось пугало.
  Грянуло повторно. Затем ещё и ещё.
  Чёрная тварь с хриплым выдохом рванулась на звук.
  Я ошарашено смотрел туда же не в силах понять, что происходит.
  Пёс в два нереально долгих прыжка преодолел метров тридцать и исчез за тем же поворотом.
  В ушах звенело, в голове буянила пустота, а руки отбивали неведомый прежде безумный ритм ужаса.
  Я всё смотрел и смотрел не в силах оторвать взгляда. В ужасе, пытаясь предположить, что же может появиться сейчас оттуда. Что может стать заменой этим двум?
  Какой кошмар теперь свалится на мою несчастную голову?!
  Рывком вскочил, ноги подогнулись, зашатало. Сделал несколько мелких шагов и вцепился в шершавый бетонный столб.
  Вдох.
  Долгий выдох.
  Ещё вдох.
  Успокоиться, только вернуть себе контроль над телом.
  С силой отпихнулся от него и разогнулся.
  Шаг, ещё, теперь легче...
  Во рту кислотный привкус. Главное, чтобы не стошнило.
  Никогда прежде я не испытывал такого приступа паники, адского льда, способного настолько быстро и беспощадно искалечить душу, вывернуть и опустошить мозг.
  Слева чувствую движение. Нет, не вижу краем глаза, а именно чувствую.
  Манекен. Высокая, стройная копия блондина в короткой яркой майке и узких джинсах.
  Я замер.
  Манекен делал широкие неуклюжие шаги, направляясь через узкую дорогу ко мне. Двигался он ломано и медленно, но с каждым шагом, в этой громадной кукле что-то просыпалось, клокотало. Это "что-то" было невидимым, но явственно ощутимым. Я вздрогнул, это была ненависть.
  Не могу объяснить, как пришел к такому выводу, но уверенность во мне была стопроцентной.
  Руки прижаты к пластмассовым бокам, колени со скрипом гнуться и едва успевают за шагами. Расстояние между нами неумолимо сокращается.
  Я попятился. Быстро, нелепо, не глядя за спину. Зачем-то выставив вперёд руки, зачем-то открыв рот.
  Вот уж кричать или каким-то иным способом привлекать к себе внимание совсем не хотелось.
  Теперь не хотелось.
  За спиной раздался грохот, а затем несколько громких хлопков. Я дернулся в сторону и упал. То ли ноги мои окончательно сдались, то ли сам уже не хотел ничего, но едва я упал, как волной нахлынуло спокойствие. Тихое и цепеняще мирное чувство, сродни тому, что приходит, когда ты чертовски боишься стоматолога, но едва сев в его кресло, понимаешь всю неизбежность приближающегося ужаса и смиряешься. Это не совсем то сравнение, которое стоило бы привести, но тогда, я вообще ничего не думал, просто лежал и смотрел.
  Манекен повёл недвижимым лицом в сторону, словно бы прислушиваясь, наверно, удивляясь, и остановился. Мне показалось, что он был в растерянности. Замер высокой пластмассовой статуей в пяти шагах от меня.
  Секунда полного бездействия.
  Ещё одна тишины.
  И последняя.
  И тут же всё завертелось.
  Из переулка кубарем выкатилось что-то непонятное, хрипящее и разбрызгивающее вокруг себя крупные алые брызги.
  Снова раздались хлопки.
  Мгновение и это "что-то" неведомое рассыпалось, распалось на два тела.
  Чёрный пес отлетел почти к моим ногам и мгновенно вскочил на лапы, однако одна тут же подогнулась, и я заметил на боку густую широкую полосу, лоснящуюся и почему-то слегка бликующую. Он тяжело и отрывисто дышал и мне бросились в глаза две ещё совсем маленькие, но лихо растущие густые багряные лужи. В нос ударило палёной шерстью и чем-то ещё, мгновенно свело судорогой желудок.
  Вторым был незнакомцем в ярко-зелёной форме, с парой блеклых шевронов, в тяжёлых армейских ботинках и с автоматом на перевес в дико трясущихся руках. Короткая стрижка, не единожды ломаный нос, слегка оттопыренные уши и совершенно безумные, широко распахнутые голубые глаза.
  Пёс зарычал, манекен развернулся в сторону солдата, я начал быстро пятиться прочь, с ужасом видя, как палец незнакомца устремился к чёрному курку.
  Грянуло.
  Пса швырнуло в меня и тут же весь мир залило кипятком. Чем-то нестерпимо жарким омыло с ног до головы, а я всё пытался ползти сидя, спиной назад. Взгляд мой цепко схватило и держало непомерно тяжёлое, чёрное тело твари, которая, видимо в конвульсиях скребла по асфальту длинными лапами, распластавшись на моих коленях
  Бухнуло ещё раз.
  Я дёрнулся и прекратил бесполезные попытки бегства и с трудом посмотрел на солдата. Он стоял, широко расставив ноги в небольшом пороховом облаке. Короткое дуло глядело на меня, часто подрагивая, словно бы живое, сомневающееся в правильности решения.
  -Кто?- рыкнул незнакомец.
  -Что?- искренне опешил я.
  Солдат быстро огляделся и сделал короткий шаг ко мне:
  -Ты кто?!
  -Я?
  Он кивнул и приподнял автомат, теперь явственно целясь мне в голову.
  Сегодня на меня уже наводили оружие. Сегодня я вроде бы уже умирал. Вот только и во второй раз это не показалось пустяком. Было такое чувство, что ещё чуть-чуть, и я просто опорожнюсь под себя. Сделаю это без малейшего зазрения совести.
  -Человек,- брякнуло кто-то, кажется, с этого момента я перестал воспринимать над собой власть,- я вроде бы уже умирал сегодня...
  Солдат как-то совсем уж нервно хихикнул и немного опустил ствол:
  -Ага, я тоже...
 &nnbsp;Дышать было тяжело, словно что-то сдавливало грудь. Я с трудом разлепил глаза. Улица мерно покачивалась и медленно двигалась. Мои ноги волочились по земле пятками, и ботинки грозились вот-вот слететь.
bsp;-В смысле?!- мне даже как-то странно полегчало.
  Наверное, глубокоnbsp;Меня мелко затрясло, застучали зубы. Положи такой твари в пасть голову - она и не заметит. Хлопнет привычно и всё.
в недрах запугnbsp;Ничего. nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&&
анного сознания теплилась надежда на то, что всё это сон, ну, или на то, что в этом безумном хаосе есть место обылезненно улыбаться.
  Пёс вдруг отяжелел, я почувствовал и поглядел на него. Тварь перестала сучить ногами и замерла, жуткой пародией живой сущности. Я попытался его перевернуть, скинуть с себя. Туша с глухим шлепком упала. Тут же в нос ударил гадкий запах расслабившихся сфинктеров.
  Я с отвращением и ужасом посмотрел на густо залитую кровью одежду и попытался встать. Не получилось. Снова и тут солдат протянул мне руку.
  -Давай, сдаётся мне, что это всё,- он повёл вокруг автоматом,- только начало.
  -Никита,- проговорил я.
  -Прокоп, ну, Слава,- пожал руку солдат.- Но зови Прокопом.
  Я кивнул.
  Стоять было тяжело, так, будто воздух вокруг меня сжался в кокон, сдавил, путал.
   -А пугало?
  -Что "пугало"?!- не понял Прокоп.
  -Ну, там же пугало было...
  Солдат кивнул:
  -Было, теперь нет. Валим.
  И мы пошли. В начале не спеша, он водил автоматом по всем сторонам и постоянно оглядывался, я же пытался не отставать, хотя и "штормило" меня нещадно. Через метров сто увидели первого манекена. Он медленно и как-то растерянно брёл в нашу сторону.
  -На звук, падла, тащится,- пробубнил Прокоп, и мы свернули в проулок.
  Почему этот человек не застрелил меня? Почему помог?
  -Сейчас куда-нибудь завалимся и поболтаем,- бросил он через плечо, и меня передёрнуло, создалось такое впечатление, что мой новый знакомец словно бы прочитал мысли,- есть пару вопросиков.
  
   Глава вторая.
  
  -Смотри в окно.
  Мы сидели на кухне, какой-то квартиры на двух узких табуретах. Прокоп курил и, не обращая внимания на моё скривившееся от дыма лицо, выпускал густые клубы, наполняя ими комнату.
  По улицам решено было не шастать, манекены встречались с жуткой регулярностью, все при нашем появлении, будто бы роботы из фантастических рассказов далёкого детства, активизировались и двигали к нам. Это очень сильно раздражало. По иному это не назвать: страх ушел, первая истинная растерянность тоже, оставалось лишь злиться от банального неведения. Не знаю, как Прокоп, но во мне просто клокотала злоба.
  Как можно вот так поступать с живыми людьми? Если это ад, то где, спрашивается черти? Если рай, то уж простите, что-то в том, прошлом мире не углядели...
  Прокоп рассказал, что ему двадцать и он белорус. Я в принципе понял, что он оттуда, по шеврону, но, не перебивая, слушал, впитывал такую пустую и такую необходимую информацию
  Он служил срочную на заставе, где-то между Польшей и Украиной. Служил уже год и только - только перешёл в разряд дедов, как им пригнали молодняк. Что-то там, в военкоматах в очередной раз поменяли и новое мясо кинули на три месяца раньше положенного. Одичавшие сослуживцы его призыва с диким, звериным остервенением принялись отыгрываться на новоприбывших, конечно, вот только неделю назад ты, как и год до этого драил после отбоя очко, даже не по своему залёту, а тут приезжают такие румяные, откормленные ребята и ходят, как павлины по расположению...
  Наверное, я в какой-то мере понимал его, хотя сам не попал в войска по двум "зелёным" причинам, сразу после школы и по выпуску из универа. Единственное, что могу сказать в своё оправдание перед ярыми патриотами, во второй раз я платил сам.
  Прокоп сегодня утром вышел вместе зелёным на фланг (я так понял - это вид службы у пограничников) и повздорил. Повздорил глупо, из-за табака (ох, уж мне этот армейский сленг). У духа не было сигарет. Дух вообще попался некурящий. В самый разгар, когда Прокоп уже замахнулся в третий раз дать придурку по почкам, тот нажал на курок.
  Как и когда зелёный успел подсоединить магазин и дослать патрон - он так и не успел понять. Яркая вспышка и всё, Прокоп стоит посреди пустой широкой улицы. Ошарашенный солдат сделал самое верное, что только мог. Нет, он не начал бить ногами по машинам, привлекая внимание, он вошел в первый же магазин, который оказался не запертым и набрал штук пять пачек сигарет. Набрал и закурил. Сел на прилавок и задумался.
  Больше всего в происходящем Прокопа смутил не сам факт его неожиданного появления в совершенно незнакомом безлюдном городе и не то, что в него вроде как бы стреляли, а именно то, что в пятнистой куртке его, на уровне груди было три, словно бы прожженных дырки. Срочник в глубокой задумчивости ковырял в них и упирался в здоровую кожу.
  Через пол часа Прокоп подсоединил магазин, передернул затвор и стал лупить ногами по припаркованным иномаркам, как ребенок, радуясь каждой новой сирене.
  -Да,- протянул я, выслушав эту часть рассказа,- дурные мысли приходят в дурные головы с одинаковой скоростью.
  А дальше из переулка выскочило что-то. Вначале Прокоп даже не принял бегущего за опасность. Он встал и начал улыбаться, казалось, что вот ещё секунда и человек, этот странных пропорций человек, стремящийся сюда в этом ещё более странном беге, всё объяснит, всё расскажет и он, Прокоп, проснётся. Встанет с узкой скрипучей кровати на первом ярусе и найдёт новоприбывшего ублюдка из такого ужасного сна и...
  Дальше скорее сработал рефлекс или детская ненависть к ужастикам: руки сами собой вскинули автомат, и пугало затанцевало в леденящей кровь пляске смерти. Прокоп спустил пол магазина, прежде чем остановился.
  Ошмётки багряной соломы и чёрного пуха разметало метров на пять позади всё ещё дёргающегося тела, головы практически не было. Солдат даже успел подивиться своей меткости, когда все из-за того же проклятого проулка вылетела вторая тварь.
  Чёрная громадная собака, утробно рыча, неслась с неимоверной скоростью.
  Он побежал кругом, стараясь оставлять между собой и неведомым противником ряд припаркованных иномарок. Это помогла и уже примерно через минуту они поменялись местами, у Прокопа за спиной маячил тот самый проклятый проход, а широкие лапы твари мелко семенили по останкам мертвого пугало. Собака со смесью злобы и страха смотрела на калаш в дрожащих руках, а он пытался не дышать так громко и более - менее точно навести на неё прицельную планку.
  -Ты зачем,- взревела собака, и волосы на затылке у Прокопа зашевелились, пальцы ослабли и чуть не разжали цевьё,- его убил?!
  Через секунду контроль был потерян и солдат дикой, безумной опрометью бросился в узкий проулок.
  Что было дальше, Прокоп помнил слабо, но честно сознался, что перед самым выходом споткнулся и полетел, нажав на спуск. Пули рванули кирпичной крошкой и черным асфальтным месивом, послышался глубокой визг собаки.
  Он упал на живот и тут же попытался встать.
  Поскользнулся и снова.
  Тварь была перед ним, стояла, чуть пошатываясь в нескольких метрах впереди и сверлила его взглядом. Вдруг что-то потерянное несколько секунд назад в нем самом вернулось, без стука вошло в самую душу и повело, заставило закончить начатое.
  Прокоп встал и кротко полоснул по твари, затем повернулся и, совершенно не удивляясь, абсолютно не боясь, опустошил магазин по медленному манекену.
   -Жутко тебе повезло,- проговорил он в конце своего рассказа,- у меня просто закончились патроны. Я и сам не сразу понял это, думал, они бесконечные.
  Здесь Прокоп как-то глухо рассмеялся, а потом резко остановился:
  -А ещё больше повезло мне, что вчера объявили усилёнку, и выдавать положено было по сотне патронов,- я решил не спрашивать что такое "усилёнка",- Обычно по пятьдесят на рыло, два магазина, в каждом по двадцать пять, теперь сто...
  На этих словах он очень бережно, почти любя погладил блекло-зелёный подсумок на боку, а затем едва заметно прикоснулся к трём небольшим и чёрным по краям дырочкам на груди.
  Я промолчал.
  -О себе расскажи,- кинул он через плечо и пока мы шли, пока он проверял подъезд, а потом и почему-то незапертые квартиры на пятом этаже тихой неприметной улочки, я с перерывами на его отлучки поведал всё.
  А вскоре мы привалили дверь шкафом и сели на кухне на два маленьких табурета. Лицом к лицу рядом с окном.
  Прокоп ничего не сказал на мой рассказ, лишь подивился тому, что пугало было с шестом и тому, что мы (как я понял с разговора двух покойных тварей) здесь не вновь (говоря "мы", я, конечно, имею в виду людей).
  -Странно, что на меня это паскуда летала точно не в плен брать,- рассуждал он вслух,- Пугало не орало мне ничего, не пыталось так сказать, войти в контакт.
  -Не знаю,- сморщился я,- ничего не знаю. Не понимаю.
  -Я тоже.
  За окном смеркалось, странно, но во всей этой сумасшедшей сумятице мне даже в голову не пришло посмотреть на небо, есть ли там солнце. А теперь небо стало серым и почти непроглядным. Звёзд мы, конечно, не увидим, в городе, это известный факт, они редкие гости.
  -Я пойду, пороюсь, может, найду чего переодеться.
   Прокоп кивнул:
  -И умойся заодно.
  Квартира была двухкомнатной. Маленькой и какой-то сжатой что ли. Не хватало такого привычного света и бубнения телевизора, но мой друг по несчастью строго запретил, как бы то ни было привлекать внимание. Он даже курил в кулак, вдруг вспомнилось мне. Словно бы, пряча огонёк.
  В спальне оказался громадный на пол комнаты шкаф. И в нём мне повезло найти уйму мужских вещей.
  Вообще, по царившему внутри беспорядку, было понятно, что, скорее всего квартира была холостяцкой.
  Когда ты один и гости так же редки, как и Новый Год, нет смысла каждый день прятать под кровать носки и выкидывать пустые полторашки.
  Я не без удовольствия стянул с себя покрытые коркой высохшей крови штаны и рубашку. Подумал и решил, что личная гигиена всегда остаётся оной и не стал одевать чужие семейники. Взамен нашлись вполне подходящие джинсы и лёгкий свитер. Я взял всё в охапку и пошел уже почти на ощупь в ванну.
  Так я и думал: пенка для бритья, пара станков, мыло, дешёвый шампунь и одна зубная щетка. Здесь обитал социальный одиночка.
  С зеркала смотрела пародия на меня. Кровь и грязь приобрели один жутковатый оттенок, смешались и давно высохли. Нос слегка припух, странно, что недавняя травма никак не мешала дыханию. Под правым глазом приличный синяк, явственно проступавший даже сквозь тёмно-коричневую корку.
  Вода зашумела, и я с блаженством понял, что даже в этой картонной пародии на реальный мир она может быть горячей.
  -Счастлив?- спросил Прокоп, едва я появился на пороге кухни.
  -Ага.
  -Закрой плотно шторы и завесь их сверху чем-нибудь, может одеялом. Сваргань что-нибудь пожрать, а мне вот тоже бы не мешало ополоснуться.
  Прокоп пошел в ванну, и я удивлённо спросил:
  -А ствол-то тебе там зачем?
  Он остановился и презрительно посмотрел на меня через плечо:
  -Что б ты спросил.
  Я обиженно кивнул.
  
  Есть в полной темноте, это, наверное, тоже самое, что и внезапно ослепнуть. Ты всю жизнь это делал, но никогда не пробовал при этом не открывать глаз.
  Прокоп яро чавкал. Я пытался не промахнуться мимо рта.
  -Я,- пробубнил он с набитым ртом,- попробовал здесь телефон - тишина. А, как появился, и с мобилой та же беда была.
   Я чуть не свалился на пол от неожиданности. Где были мои мозги?! Век прогресса! Техника и коммуникации всегда рядом, всегда рады помочь! Как же мне в голову сразу не пришло попробовать связь?! Почему это приходит только таким вот двадцатилетним срочникам и голливудским героям - жеребцам?!
  Почему?!
  Наверно, даже в темноте было видно, как меня ошарашила такая пустяшная мысль, потому, что мой новый товарищ нагло хрюкнул с набитым жареной картошкой ртом и объявил, что я лузер. Что он, де такой отсталый, после девяти классов и ПТУшки и то сразу проверил все реальные возможности, а я только и смог, что хныкать и убегать.
  -То есть "тишина"?- проглотил я громадный ком обиды вперемешку с картошкой.
  -Ну, короче, нет никаких звуков, даже, когда по сбросу бьёшь на стационарном телефоне, щелчков нет.
  -А они бывают?
  Прокоп выпятил глаза:
  -Ай,- махнул он с нескрываемой печалью в голосе,- городские, всё у вас тут в Интернетах и мобильных сетях. Ты когда последний раз в руках обыкновенный - то держал?!
  Мне стало обидно ещё сильнее.
   -Сегодня, у меня работа такая, я на телефоне вечно сижу. Только никаких там щелчков не слышу.
  -А ты кто?
  Я скривился:
  -Технарь по Сети.
  -В смысле чинишь?
  -Нет, советами успокаиваю.
  Сказал и горько усмехнулся.
  Смешно, отдать пять лет учёному граниту, и пойти работать в шарашку, хоть и не за немалые деньги. Дебилам с восьми до пяти говорить: "Перезагрузите компьютер".
  Оно того стоило?!
  -Бред,- жестко констатировал Прокоп и сыто откинулся назад, едва не упав с табурета,- а я штукатур.
  -Верю,- отчеканил я.
  Он посмотрел на меня со святым подозрением провинциала перед коренным горожанином и проговорил:
  -Короче так, ночь не на два, а на четыре разобьем, так надёжнее. По два часа попеременно. Это окно с самым нормальным обзором: и подъезд, как на ладони и до ближайшего дома не каждая птица доср... ну, ладно, ты с двенадцати до двух и с четырёх до шести, я остальное время, подъем в восемь. Как рассветёт, думать будем, решать, что дальше делать. Вали спать.
  -А чего так? Мы ж не выспимся, да, и дверь приперли, услышим если что.
  -Услышать - это одно, вот заранее увидеть - другое. Спать иди.
  Мне в который раз стало стыдно, на семь лет его старше, а вот случилось что-то такое неординарное и всё, не могу даже поспорить нормально, понимаю, что не прав.
  -Прямо, блещешь остротами.
  -Чего?- не расслышал, или сделал вид, что не расслышал Прокоп.
  -Спокойной ночи, говорю,- раздраженно бросил я и поплёлся в спальню.
  Вот, как так получилось?
  Ведь не в автомате же одном дело?
  Ведь если б не этот мальчишка, меня бы уже могло и не быть, кто знает, что эти два покойничка удумали тогда на мой счёт, куда, а главное, к кому и зачем волокли?!
  -Господи,- пробормотал я устало, и упал на кровать,- Сколько вопросов!
  -Спи!- яростно зашипел с кухни Прокоп.
  -Сам дурак.
  
  -Ну, мне за холодной водой идти или так проснёшься?!- голос вырвал меня из блаженной тишины и швырнул болящей головой и ноющим телом на широкую чужую кровать.
  Я сжался и быстро открыл глаза. Подскочил и сел.
  -Вот,- устало протянул Прокоп,- теперь вали на кухню и не спи. Я у бывшего жильца отрыл термос и кофейку тебе крепкого забадяжил. Уснёшь - в окно выброшу.
  -Я кофе не пью,- просипел я в ответ, ничего не соображая.
  -Вали бегом на пост!- повысил голос мой мучитель.
  -Что?
  -Сейчас дам по морде, мигом проснёшься!
  И вот именно на этом моменте диалога на меня свалились все воспоминания. Всё, что было за этих пол дня.
  -А, что уже полночь?
  -Да.
  Я встал, Прокоп лёг. Автомат он положил рядом с собой, накинув шлейку на плечо.
  -Ты мне не дашь?- я показал на оружие рукой.
  -А ты умеешь?- с ярым скептицизмом парировал он,- Там пару манекенов бродят по двору, ты не сцы, они уже час тыркаются в темноте.
  И все.
  Через пару секунд уже тихое и спокойное сопение.
  Блин, да, как так можно?!
  -Прокоп,- яростно зашипел я.
  -Что?!
  -Я ж ничего не увижу!
  -А ты смотри с открытыми глазами.
  Я плюнул в сердцах. Вот, гад, сна ни в одном глазу, такое чувство, что и не ложился.
  -Вояка хренов.
  -Выкину!
  И я пошёл на кухню.
  Одеяло лежало на табурете, шторы приоткрыты с одной стороны. На подоконнике полная пепельница, почти пустая пачка сигарет и вышеупомянутый термос.
  Я сморщился. Плюс ко всему сизый табачный туман.
  Форточку, конечно, лучше не трогать, а то раскроется точка наблюдения (это со слов все того же "вояки") или хотя бы потому, что спросонья и правда выкинет.
  Я сел и налил кофе. Вкус кофе мгновенно перебили отвратный запах, витавший по комнате, и стало как-то легче.
  За окном темень, как Прокоп так хоть что-то углядел не понятно.
  Скольжу взглядом по ровным телам соседних домов, ни одного огонька, ни синего света от телевизора или монитора, ни движения. Глаза постепенно привыкают к темноте, проступают резкие грани одинаковых балконов. На небе ни звезд, ни луны.
  -Твою мать,- ругаюсь, обращая взгляд вниз, на маленький дворик.
  Там явное движение, медленное и неказистое. Бледными блямбами копошится что-то совсем уж невнятное. Я приглядываюсь, слегка наклоняясь и привставая с места.
  "Манекены" - огнём проносится в голове и тут же страх начинает долгий путь по всему телу. Меня слегка трясёт. Резко сажусь обратно и делаю большой глоток, обжигаюсь и отплёвываюсь.
  Вот насколько нужно быть бронебойным, что бы вот так легко взять и завалиться спать, когда "Такое" бродит под окнами?!
  Ещё раз смотрю и различаю три фигуры, или Прокоп не усмотрел всех, или их прибавилось. В принципе, и то и другое на радостные мысли не наводит.
  Кто они вообще такие?! Нет, конечно, понятно, что они просто по определению не могут быть живыми, не ходить, не говорить, не дышать.
  Им просто нельзя это делать по своей пластмассовой сущности!
  Но ведь ходят!
  Видя нас, живых, они тупо ломят в нашу сторону. Молча стремятся к живым.
  Почему?!
  И тут меня словно стукнуло по затылку запоздалой и самой страшной мыслью: "А, кто сказал, что мы живые?!"
  Я вскочил и кинулся в спальню.
  -Прокоп!
  -Что?!- подскочил на кровати он и стал, бешено мотать головой из стороны в сторону.
  -В тебя же стреляли?!
  Прокоп несколько раз глубоко вздохнул и поднял на меня большие глаза:
  -Ты дебил?!
  Я молча стоял.
  -Ты реально, дебил?!- он встал,- Тебе, что не хрен делать?! Я чуть не сдох от твоего вопля, придурок!
  Прокоп шагнул и замахнулся.
  -Мы мёртвые,- сипло выдохнул я и он остановился.
  Стоял и смотрел на меня. Смотрел зло и как-то горько понимающе.
  
  
  
  Мы сидели на кухне и курили. Меня пробивало на кашель, горло першило, и выступали слёзы. Прокоп молча выпускал едва видимый дым.
  -Я раньше никогда не дымил,- проговорил я в темноту,- в Инете статейки писал про вред, демотиваторы делал...
  -Что делал?- хрипло спросил Прокоп.
  Я усмехнулся:
  -Яркие картинки с запоминающимися надписями. У меня отец в сорок умер. Вот он дымил, так дымил. Пачки на день не хватало.
  -Мне тоже.
  Я повернулся к нему и страдальчески скривился:
  -Умрёшь от рака.
  Проком рассмеялся:
  -Не верю, что ты пацаном так и не пробовал ни разу.
  -Пробовал,- кивнул я,- раз пять пробовал, да, только зря. Одноклассники уже во всю дымили, пробовали вино и девочек, а я заторможено смотрел на них и сидел дома.
  Прокоп с выдохом разогнулся и посмотрел за окно:
  -А дома, что? Книжки умные читал?
  -Не без этого.
  -Да-а.- протянул он долго,- Это печально.
  Я понимал, что сейчас моя очередь караулить (или, как это мероприятие ещё можно назвать?), что ему сейчас надо бы спать, но Прокоп сидел здесь и был он именно "здесь", понимал и поддерживал совершенно незнакомого человека. Внутри маленьким огоньком теплилась простая благодарность. До чего же может быть человечным человек...
  -А я курить в пятом классе начал,- проговорил тем временем он,- Знаешь, вот так не пробовал и жил, как будто одним, ну, жизнью одной, а потом, раз, и стал другим. Всегда прятаться, веточками сигарету держать, искать деньги,- он замолчал на секунду и вдруг рассмеялся,- Знаешь, чем лучше всего зажёвывать в то время было, тогда ж жвачки стоили, о-го-го, как дорого! Клёном или рябиной. Листиками. Вкуса не вспомню уже, но было противно.
  -Забавно, что в школе мы жизнь классами меряем, в универе девушками, а потом и День Рождения уже не в радость... Начинаем годами считать,- зачем-то быстро сказал я с кривой ухмылкой.
  Прокоп затушил сигарету:
  -Это типо, ты малолетка из третьего, с тобой петарду рвать не пойду, а ты уже в пятый пошел, ты мужик?!
  -Да, именно так.
  Он улыбался, широко и искренне, видимо ему понравилось, то, что я сказал.
  А мне было тошно.
  Тошно и страшно. В голове гудящим ульем носились мысли и рассуждения, которые, в конце концов, возвращались к роковому слову: "мертвецы". Совсем не хотелось верить в это, становилось зябко и не уютно...
  Я не знаю, какие слова могут передать состояние бездонной обречённости, сковавшей тогда меня. Казалось, я летел вниз, как Алиса попал в яму. Летел и уже успел устать от падения. Не было возврата, я ничего не знал о том, что с нами двумя произошло, но седьмым чувством чуял, что это уже неизменно.
  Кто-то выстрелил мне в лицо, лишил жизни, а ещё кто-то, наверно, более страшный швырнул сюда. Швырнул и не пожелал ничего объяснять.
  -Ты главное не заморачивайся,- тихо сказал Прокоп,- двум смертям не бывать, или как там?
  Я снова улыбнулся:
  -Одной не миновать.
  -Нет, не то. Если мы уже мёртвые, как мне кажется, то нужно благодарить Бога, или кого там, ну, хоть за то, что не было больно. Ты же, наверное, и испугаться - то не успел?! Раз и всё.
  -Да,- кивнул я,- не успел. Только чуть в штаны не наложил.
  Прокоп снова закурил и протянул мне пачку, я отказался.
  -Если там,- он неопределённо махнул головой себе за спину,- нас и вправду замочили, то, уж, поверь, братишка, ты ещё как обосрался.
  Жёстко.
  Очень жёстко.
  -Не смешно,- насупился я.
  -Я ж тебе говорю, не парься!- хлопнул он меня по плечу,- Вот она, жизнь после смерти!
  И я всё же закурил.
  
  
  Утро пришло жестоко. Прокоп просто пинал меня и смеялся. Я уже было подумал о вменяемости моего собрата по несчастью, но, открыв глаза, понял, что он только резко тряс меня за плечи:
  -Совесть включи, хакер! Уже девять!
  -Как девять?!- я с трудом сел и осмотрелся, проклятая комната в купе со странным городом никуда не делась.
  Прокоп сидел, и смотрел на меня, как-то уж очень странно.
  -Ты только не сцы, но тут всё поменялось.
  -В смысле?!
  -Сам посмотри.
  Он встал и отошёл к двери, сложил на груди крест на крест руки и нагло ухмылялся.
  На полу валялись женские вещи. При чём набор полный, на одну персону, то есть от нижнего белья до лёгкой фиолетовой кофточки. Шторы были открыты, и из окна немилосердно било по глазам светом.
  Точно помню, что этого не было, когда ложился.
  -Откуда?- тупо спросил я.
  Прокоп энергично пожал плечами.
  -И так по всей квартире. Всё слегка изменилось.
  -Как?
  -Вот так,- ткнул он пальцем на пол, где мирно покоился чей-то гардероб.
  Я поднял на него непонимающие глаза:
  -То есть, они сами здесь нарисовались?!
  -Короче так: на кухне из ниоткуда взялась пустая бутылка из-под шампусика, два грязных бокала в раковине, ванна журчит водой, в зале смятый диван, мужской пиджак, тоже на полу и вывернутая пепельница, здесь вот и вот,- Прокоп снова указал на пол и на стол, где стояла коричневая явно женская сумочка.
  Я подошел и взял её в руки. Ну, допустим, на журнальный столик я вчера не смотрел, если честно не заметил, но вот бельё на полу прошляпить просто физически не мог.
  -Только стукнуло девять, как у меня прямо из-под сигареты пропала пепельница и явно где-то в квартире зашумела вода,- продолжил рассказ он,- я бегом в ванну - там включенный душ и никого. Я по комнатам давай метаться и в каждой такие вот сюрпризы.
  -М - да,- только и смог выдохнуть я.
  -И вот, что самое интересное, что тебя, да, и другого кого я бы сто процентов услышал, ведь не спал же, а тут получается, дверь не тронута, а внутри разброд и шатание. Чуть не обосрался со страху, пока привидение это искал, а потом и в правду, пошел гадить, когда никого не нашел. Вышел из толчка и тебя будить.
  -Мистика,- вспомнилась мне старая и засмотренная до дыр совковая комедия.
  Я вспомнил про сумочку и открыл. Внутри была целая свалка различнейшего такого необходимого, по мнению противоположного пола, мелкого барахла: пару пудрениц, сколотое зеркальце, туш, штуки три помады, скомканные билеты, измятые деньги, мобильный, таблетки, пара визиток и так далее. Я просто порылся и вывернул все на пол. Звякнули монетки, бухнул флакончик лака, и передо мной выросла импровизированная горка.
  Прокоп присел на корточки, взял мобильный, понажимал и прижал к уху, потом скривился и сказал:
  -Голяк.
  Я кивнул, не очень-то надеясь на положительный результат.
  Почему-то мы с ним представлялись мне тогда этакими сыщиками. Стоило, только слегка напрячь воображение и, казалось, что в соседней комнате или даже лучше в ванной лежит прелестное почти невесомое тельце, а мы сидим и ищем хоть одну маломальскую зацепку, хоть один мизерный шанс по случайности оставленный преступником. Я даже улыбнулся сам себе.
  Прокоп смотрел на меня и, конечно, не пропустил этого:
  -Есть идеи, патрон?!
  -Что?! Нет,- вздрогнул я,- просто представил нас Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном.
  -Даже спрашивать не стану, кому достался сыщик, а кому контуженый врач.
  -Так у него ж вроде другое ранение было ...
  -По хрен! Что это всё значит?! Об этом лучше думай,- отмахнулся Прокоп.
  Я снова посмотрел на кучу, на сумочку, на бельё и спросил:
  -Ты кофе не весь вылакал?
  -Щас набадяжим.
  Я встал:
  -А чем тебя Ватсон не устраивает?
  Он во всю ширь ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу:
  -Я ж говорю, что спрашивать тупо. Пошли, Шерлок, мозги понапрягаем.
  Под окнами крутилась парочка манекенов. Может ещё с ночи, а может и другие пришли. Один топтался у машины и периодически тупо тыкался в неё, словно не зная, что делать, но, яро желая оказаться внутри. Он был высоким, безликим и стройным, эта прилавочно - витринная пародия на человека.
  Второй был ребёнком, то есть с высоты пятого этажа и на сонный глаз эта замершая у скамейки фигурка вполне могла такой показаться, только вот совсем неправильно и жутко, когда дитя способно вот так совершенно бездвижно стоять и смотреть себе под ноги. Не встречал ещё настолько спокойных дошколят.
  У меня за спиной тихо шипела старенькая плита, и уже начинал шуметь чайник.
  -Слушай, а я есть хочу,- как-то отстранено проговорил я, поворачиваясь.
  Прокоп согнулся пополам и подкуривал от нервно дрожащего огонька газа. Он пару раз пыхнул, прослезился от собственных сизых клубов и выровнялся:
  -Там макарошки в шкафу точно есть и в холодильнике что-то валялось.
  -А ты?
  Он покивал отрицательно:
  -Я кофейку с бутерами.
  Снизу взвыла сирена. Я дёрнулся, тут же рядом оказался и Прокоп, мы, пихаясь и совершенно не заботясь о конспирации, высунулись в окно.
  Длинный манекен стоял в метре от машины и смотрел на неё, наверное, удивленно: руки разведены, голова слегка на бок. Фары мигали и весь двор, да, наверное, не только он один залило противным воем и писком.
  -Дебил картонный,- зло поцедил Прокоп,- что нам теперь сваливать отсюда?
  -Зачем?- искренне не понял я.
  -Ко мне тогда шустренько прискакала та сладкая парочка, только я тачки пинать начал!
  Я весь похолодел. Внутренне обмер и, кажется, даже дышать перестал временно. Я не герой из боевиков и не высокопарный придурок из бесконечных циклов книг, где можно и грудью на амбразуру и спиной от пуль прикрыть. Я жить хочу!
  -Нет.
  Вояка удивлённо выпучил глаза:
  -Что "нет"?
  Я сел за узкий кухонный столик и положил на него дрожащие руки.
  -Мы никуда отсюда не уйдём, пока не разберёмся хоть в чем-то, пока не поймём кто мы, а главное где мы!
  Прокоп самодовольно заулыбался:
  -Интересно, а как ты собираешься это сделать сидя здесь в компании такого же, как сам?!
  Понятно, значит, столкнулись лбами две теории.
  Одна гласит, ни шагу за порог, наблюдение, анализ и логические размышления - вот спасенье.
  Другая - мобильность и готовность ко всему.
  -Сейчас набежит их сюда куча...- начал, было, Прокоп, но тут же остановился, потому, что на улице явно что-то начинало происходить.
  Кто-то громко заорал:
  -Дебил, ты безмозглый! Тварь! Ты бы ещё чего удумал!
  Вояка аж присел от неожиданности и посмотрел на меня с таким выражением, как будто причиной крикам послужил почему-то я. Мы аккуратно выглянули.
  -Ты бы головой своей безмозглой полез ещё туда! Сунулся!
  Голос был ломаным, мальчишеским.
  Во рту у меня пересохло, пальцы мгновенно вспотели и волосы на затылке словно бы наэлектризовались.
  Внизу была ещё та картина.
  Манекены стояли рядом друг с другом, а перед ними, понурившими пластмассовые безликие головы, скрестив руки за спиной, прохаживался взъерошенный рыжий паренёк лет одиннадцати. Он делал чёткие, нарочито прямолинейные шаги, словно оттачивал умение строевого движения, и что-то вкрадчиво и безостановочно втолковывал не живым слушателям.
  Сирена не выла.
  Я удивился не тому, что этот новый незнакомец оказался человеком, даже нет, не просто "человеком", а ребёнком и не тому, как построились и, судя по всему, испугались его манекены, а именно тишине. Именно тому, что машина "молчала".
  Прокоп посмотрел на меня и приподнялся чуть выше.
  nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&  Вот так всегда, мысли у дураков сходятся. Вот если б ещё ответы так же быстро находились.
  Я покивал, мол, не знаю, и мы продолжили наблюдение.
  Мальчик остановился и махнул рукой, ненавязчиво так, как прежде гнали нерадивых слуг уставшие от вечной тупости окружения, господа и манекены как-то вроде бы и, торопясь, переваливаясь на негнущихся нnbsp;огах, направились в сторону перекошенных, ярко - оранжевых качелей. Девочка уселась и замерла, а мужчина обошел её, встал сигnbsp;арету:
сбоку и начал её мерно раскачивать. Имитация, мать её, реальной жизни.
  Рыжий мальчишка вдруг изменился, сnbsp;ловно в это хлипкое тело, переполненное небывало взрослой силой, вновь вернулось детство. Плечи осели, и ребёнок словно бы весь как-то осунулся, сжался, стал, как положено, маленьким. Он пнул тощей ногой камень, проследил траекторию полета и вдруг резко обернулся. Яркая рыжая копна взметнулась и глубоко посаженные глаза - буравчики прямо таки впились в наше окно.
  Прокоп охнул и присел, нижней частью спины зацепив табурет, который в свою очередь с грохотом покатился по полу. Я цыкнул на него, но остался на месте. Было такое странное ощущение, глубокая уверенность, что мальчишка нас не видит. Он стоит, запрокинув голову, и словно бы принюхивается.
  -Накурили,- тихо прошипел я в сторону,- напились кофейку.
  -Что?- не понял вояка.
  -Он нюхает.
  Прокоп обалдело глянул на меня и осторожно высунулся:
  -Может, услышал, как "присел"?
  -Не городи чушь, ты же жопой табурет пихнул оттого, что он на нас уставился. Форточку открывал?
  -Ну,- тупо ответил он.
  -Рельсы гну,- разозлился я,- теперь, что делать?
  Прокоп не уверенно и как-то тоже по-детски пожал широкими плечами.
  Я сокрушенно помотал головой, одни дети вокруг. Дети и манекены.
  Мальчик все стоял, и теперь было ясно, что он не смотрел точно на нас, а водил глазами, наверное, в поиске. Это радовало, но не сильно. Понятно было сразу, что он не такой, как мы, он командовал манекенами, как будто в солдатиков играл. Кричал и ругался, а они мирно слушали, понурив головы.
  -Не видит,- пробубнил Прокоп.
  -Вижу и что нам от этого?
  Мальчишка вдруг резко развернулся и припустил вдоль всего двора. Вояка засуетился, потянул ствол из-под окна, но быстро успокоился, едва я на него посмотрел:
  -Ты совсем дурак?! Ты ребёнку в спину стрелять удумал?!
  Прокоп нахмурился, но оружие убрал. Сел и закурил.
  -Дай и мне,- тяжело проговорил я.
  Мальчишка уже давно убежал, а манекены продолжали свое монотонное занятие. Девочка не двигалась, а мужик с одинаковой, словно, робот, амплитудой, водил рукой, качал её.
  -Они, как зомби,- сел я рядом с воякой на пол.
  -Теперь точно валить надо,- печально произнёс он в ответ,- я вчера троих ихних привалил. А сегодня этот рыжий, точно нас выпалил. Они, я уверен, хакер, они нас по всему городу ищут.... И ночью искали...
  -Я не хакер,- устало выдохнул я в ответ,- давай только кофейку хоть с бутерами, жрать хочу.
  
  Решено было выдвигаться.
  Чайник умудрился закипеть ровно в тот самый момент, как неизвестный ребёнок скрылся за широким поворотом на соседнюю улицу. И нам ничего не мешало быстро сварганить себе бутербродов, матерясь, проглотить, кипяток, издали напоминающий вышеупомянутый благородный напиток и начать отодвигать шкаф.
  Вот именно в этот самый момент, когда мы, кряхтя и тужась, пытались, как можно тише и быстрее его отодвинуть, с улицы вновь послышался голос мальчишки.
  -Эй, придурки!
  Что-то кольнуло в груди, и желудок ухнул к коленям, которые тут же предательски затряслись. Перед глазами, плавающими образами возникли одна за одной картинки жестокой расправы. Пред мысленным взором встал рыжий мальчонка, стоящий во дворе, возле подъезда, а вокруг него плотным кольцом манекены. Множество пластиковых тварей, медленных и кровожадных, как зомби.
  -Нажрался?!- злобно выдохнул мне в лицо Прокоп.
  Он даже не пытался скрыть своего испуга. Не зачем было хоронить в себе то, что однажды само погребет тебя.
  Мы метнулись к окну и уже не скрываясь, выглянули. Я тяжело сглотнул, ладони мгновенно взмокли, всё было именно так, как только что представлялось. Маленькая фигура в окружении пары дюжин высоких и могучих нежитей.
  -Ох, ты ж Бога душу мать,- бессвязно протянул Прокоп и сел на пол, спиной опершись о батарею.
  Вояка быстро и как-то растерянно проверял автомат. Он дернул что-то внутри, вытащил магазин, посмотрел на него и вдруг, как-то весь обмяк, словно из него разом, одним выдохом вышла жизнь, с шипением выскочила пробка и тело сдулось, сжалось.
  -Что?- я тряхнул его за плечо.
  Прокоп посмотрел на меня, почему-то устало:
  -Я ж говорил, что валить надо...
  Он смотрел на меня осуждающе, словно, у истоков всего случившегося и происходящего сейчас стоял именно я.
  -Ну, что Шерлок, попали?!
  Но не успел я и рта раскрыть, как снизу вновь заорала эта рыжая бестия:
  -Один раз говорю,- резануло по ушам тонким детским голоском,- Быстренько выходим, ствол в кусты, мордами в землю! Я вас увидел! Прятаться нет смысла!
  Прокоп побледнел:
  -Патронов - один магаз, не прорвемся, чисто физически не получится!
  Я вдруг понял, что начал злиться. Меня просто распирало от раздражения, хотелось дать этому служивому по роже, рявкнуть, вернуть мужику "мужика".
  Да, как он может вот так сейчас раскисать?! Сейчас, когда у нас есть преимущество пятиэтажного дома и огнестрельного оружия?!
  -Ты чего потёк, Прокоп?!- чуть не закричал я,- Чего сцышь, дед армейский, доморощенный?! Там же ребёнок и манекены бездушные!
  -Ты сам на себя посмотри,- прорычал он в ответ,- вона, как поджилки трясутся!
  -Выходим быстро!- раздалось со двора.- Даю минуту!
  -Прям, как менты в фильмах про Питер криминальный, базарит,- процедил сквозь зубы мой вояка, но я уже видел, что руки его перестали ходить ходуном, а щеки розовеют - значит тоже злиться начал.
  Значит, взял себя в руки, молодец.
  Ещё я успел мельком подумать, о себе, о том, почему же сейчас не валяюсь на полу и не скулю от ужаса?! Что-то, похожее на маленький приступ шальной гордости, поразило на доли секунды и это, чёрт возьми, было очень приятно!
  Мы вновь посмотрели вниз.
  Манекены стояли неподвижно. Они, не дышали, и именно это вызывало стойкое сравнение их с памятниками какому-то безумному, тёмному прошлому этого треклятого неведомого города.
  -Щас!- с нескрываемой издевкой рявкнул Прокоп и кивнул мне, мол, пошли.
  Шкаф заскрипел, застонал и в итоге сдался, рухнул на противоположную стену, попутно снеся большое овальное зеркало. И как мы его вчера сюда поставили?!
  Благо, дверь открывалась в подъезд, и нам только и пришлось, что перепрыгнуть через лежащую бельевую махину, а не продолжать её волочь по полу.
  В подъезде царили сумрак и тишина. Сквозь немытые окна блекло, как-то совсем слепо лился почти осязаемый свет. На полу бычки, на стенах послания и рожицы, на потолке пауки и вереницы сушеных мух, раскачивающиеся гирляндами смерти.
  -Вроде не так было вчера,- хрипло пробубнил вояка, ни к кому собственно не обращаясь.
  -Темно было,- ответствовал я,- Делать-то что будем?!
  Прокоп обернулся, задумался на секунду и быстро зашептал:
  -Валить мелкого надо, пока ещё кто не подоспел! Он руководит.
  Я вздрогнул:
  -Он же пацан совсем!
  -Сам ты пацан! Он, блин, нам минуту дал, ты думаешь, он постоит, расстроится и уйдёт?!
  Прокоп хрипло выдохнул и стал быстро спускаться по разбитым ступенькам. Я поспешил за ним, наверное, ещё не до конца осознавая сказанное.
  -Манекены медленные очень,- продолжил он не оборачиваясь,- не догонят, а вот на, что мелкий этот способен, не знаем! Его надо валить первым!
  -Зачем?- во мне клокотало неистовое возмущение.
  Ведь можно просто пальнуть в воздух, я уверен, что ребёнок испугается и драпанет.
  Рыжий пацан - это не враг.
  -Он побежит, только калаш твой увидит.
  -А если нет?! А если он лупанет по нам сам чем-нибудь эдаким?! Ты знаешь, где мы вообще?! Ты уверен, что это и вправду ребёнок, а не очередная тварь?!
  Остался один этаж и Прокоп сбавил темп, постоянно смотря вниз, между лестничными пролётами.
   -И ты готов стрелять в живого человека?!- изумился и ужаснулся одновременно я.
  Казалось, причины-то нет. Это ведь не война. Это ни Чечня, ни Афганистан, где каждый живой оценивался, как боевая сила, будь то старик или вот такой глист малолетний. Ни Вторая Мировая...
  Прокоп встал и передёрнул затвор. Лязгнуло на весь подъезд, звук рванулся к пятому этажу, к самому потолку, больно резануло по ушам.
  -Да,- выдохнул вояка и пинком распахнул дверь.
  Свет, хоть и не был слепящим, все равно заставил зажмуриться на секунду.
  Однако тут же пришлось с силой разлепить веки. Ребёнок находился метрах в десяти от крыльца и, вытянув руку, указывал на нас.
  Он как-то совсем не по-детски стоял: широко расставив тощие ноги, нагло, нет, даже надменно выпятив плоскую грудь, он весь прямо святился властью. Создавалось такое впечатление, что он наслаждался этой нашей секундной заминкой. В широких глазах его читалась запредельная уверенность.
  -Стоять!- тонко закричал пацан.
  И это как будто послужило неведомым сигналом к началу действий.
  Манекены дружно шагнули вперёд и тут же грянули выстрелы. Маленькое бледное тельце швырнуло назад, оно врезалось в дерево и, расцветая багряными цветами, покатилось, дико вереща, по земле.
  Я смотрел, внутренне леденея от ужаса. Рыжий мальчишка вертелся волчком, и из исполосованной короткой очередью груди фонтанировала и пенилась чернеющая на глазах кровь. Бледное лицо, выпученные, полные ужаса глаза беспорядочно метались по всему без разбору, пытаясь найти спасения, зацепиться. В них не было уже прежнего "повелителя", не было веры в собственную всесильность. Там царил умирающий от боли ребёнок.
  Живой ребёнок.
  -Давай, хакер!- еле слышно донеслось, словно, сквозь долгую, густую ночь.
  Звуки трогали за что-то сокровенное внутри меня, но никак не могли дотянуться до сознания, прорваться сквозь громадную стену чужой боли и наступающий смерти.
  Наверное, я просто стоял точно так же, как выскочил из подъезда.
  Не помню.
  Мне не было дела до всего, что творилось вокруг, рядом катался по земле алый, ещё живой ком.
  Что-то жутко грохнуло над самым ухом, раздался долгий звон и тут же заслезились глаза.
  -Ходу! Ходу давай!- орал кто-то.- Пшол!
  Ноги заплетались.
  Кажется, я падал.
  И, кажется, меня поднимали.
  Мальчик.
  Господи, что же ты наделал, Прокоп?! Там же...
  -Там же ... он, может ещё живой! Слышишь, фашист?!- реальность возвращалась резко.
  Слишком резко.
  Меня перегнуло пополам и вывернуло. Я обтёр трясущейся рукой холодные губы и тут же снова согнулся.
  -Сам ты,- сипло надрывался рядом голос убийцы,- сам ты... Твари поганые! Ублюдки! Я?!- он, резко взял меня под локоть, тряханул,- Я - фашист?! Ты так меня называешь?! А, что мне делать - то было?! Что?!
  Я давился уже желудочным соком, задыхался, ноги подкашивались, но Прокоп небывало крепко держал мою руку.
  -Пшол!- зарычал вояка.- Вперёд! Бегом!
  И закружили миллиарды картинок.
  В ушах все так же звенело и иногда пощёлкивало. Это пугало, это заставляло трястись поджилки и в итоге снова и снова приводило к тому, что желудок выворачивался наизнанку.
  Однако теперь Прокоп не останавливался, не давал и шанса опомниться, быстро волоча меня одинаковыми дворами.
  
  Он кого-то бил.
  Я сидел, прислонившись спиной о стену, и смотрел. В самом конце длинного, уставленного высокими стеллажами зала, из-под прилавка торчали ботинки. Они подрагивали, вторя каждому хлёсткому удару. Я, наверное, плакал, потому, что все вокруг было мутным, подернутым словно бы целлофановой плёнкой.
  Где мы теперь?
  Как здесь оказались?!
  Ничего не помню.
  Меня трясло, будто знобило, во рту был приторный вкус кислоты. Тело отказывалось подчиняться. Возможно, я бы встал и попробовал остановить Прокопа, но даже руки, лежащие на коленях, не могли пошевелиться.
  Он вышел в проход и остановился. Видя смутный силуэт, казалось, что смотрит вояка именно на меня.
  Ботинки больше не дёргались.
  -Ну, как ты?- громко спросил Прокоп, почему-то не подходя.
  "Это он, наверное, боится, что я на него кинусь!"- мелькнула глупая догадка.
  -Живой.
  -Это хорошо,- хрипло сказал он, по-прежнему не двигаясь,- а то я уже подумал, что не оклемаешься.
  Я тяжело сглотнул:
  -Где мы?
  -В магазине.
  Удалось несколько раз моргнуть и почти сфокусироваться на нем:
  -Кого ты там?- я кивнул, как мог, Прокопу за спину.
  Он обернулся, посмотрел пару секунд, и, наконец-таки, не спеша, пошел в мою сторону. Что-то внутри меня напряглось, ожидая неведомого.
  А, может, у этого психа крыша окончательно съехала?!
  Может он и меня за опасность посчитает?!
  -Манекена,- почти прошептал он в ответ,- стрелять - это громко. Сразу сбегутся, так, что прикладом...
  У меня волосы на затылке зашевелились: "Нормальный такой человек - взял и ещё одного убил, можно сказать, голыми руками".
  -Он на тебя кинулся?
  Зачем?!
  Зачем это спрашиваю, я же его провоцирую!
  -Нет.
  Ой, как же он это спокойно сказал.
  -Тогда зачем?
  Прокоп растерянно посмотрел на меня, явно не понимая вопроса:
  -Он здесь был.
  Что-то во мне умерло, что-то невозвратно ушло вместе с тем рыжим пацаном, будто, не его, а меня расстреляли.
  Я чувствовал себя оболочкой. Выпотрошенным до последней косточки тюфяком.
  Перед глазами стояло бледное, с резкими красивыми чертами, лицо в веснушках. Оно корчилось и гримасничало.
  Оно умирало.
  -Зачем?!- с глубокой, неисчерпаемой болью протянул я, выгибаясь всем телом к Прокопу, как будто, силясь дотянуться, достать убийцу.
  -Он мог навредить.
  Я с силой оттолкнулся от стены и схватил его за воротник:
  -И рыжий тебе мешал?
  Вояка выпятил глаза и, как показалось, на секунду, испугался, растерялся.
  -Я...- начал было, но я не дал закончить.
  -Урод ты, Славик, сука распоследняя! Фашист недобитый! Садюга!
  Он резко оттолкнул меня и отшатнулся. В нем ещё плескался страх, но теперь в этот адский коктейль добавилось ещё что-то. Может злоба, может раскаяние...
  Я надеюсь, что все же раскаяние.
  Ведь, кто он теперь?!
  Кто?!
  Убийца детей?
  Из калаша по мелкоте!
  На поражение!
  -Гнида последняя,- сплюнул я, задыхаясь и давясь.
  -Сам ты...
  -Ты ему в глаза смотрел, и курок нажимал?!- продолжал орать я и чувствовал, как тело вдруг налилось силой.- Ты улыбался, козёл?! Тебе хорошо?!
  Ноги сами взвились и через секунду мы уже были друг против друга.
  -Ты, сука безбожная, по детям стрелять...- начал, было, я и вдруг осекся.
  У Прокопа, в красных воспаленных глазах, стояли слёзы.
  О пол стукнул выроненный калаш.
  И я тоже заплакал.
  
  
   Глава третья.
  
  Наверное, мы смотрелись глупо, неуместно.
  За закрытыми жалюзи огромных витрин давно за полночь, вокруг темно и тихо. Сидим у дальней стены, и потягиваем уже нагревшееся пиво. Пьем, а я все никак не могу захмелеть, не получается.
  Больше молчим, иногда кратко бросая совсем уж ненужные, отрешенные фразы.
  Часто слышны невнятные звуки с улицы, громкие шаги, тяжёлые вздохи под самой ранее заблокированной столом дверью.
  -Это нас,- прошептал Прокоп где-то рядом, рукой подать,- слышь, возня какая поднялась?
  -Думаешь по наши души?
  -А как же?- он ворочается, и я слышу, как плескает пиво на гладкую бледную даже в кромешной тьме плитку,- Блин! Скольких я их за сутки положил?! Ты думаешь, они тут в бирюльки играют?!
  -Нет,- отвечаю, как-то даже для себя чересчур безразлично.
  Что-то во мне сломалось. Какая-то важная запчасть в совершенном биологическом механизме дала сбой.
  Я сидел и смотрел на окна, за которым что-то явно происходило. Звуки оттуда должны были пугать, заставлять искать укрытие, молиться, но эффекта не было.
  После общего долгого приступа отчаяния мы забаррикадировали входную дверь, завалили запасной выход и стали тупо заливаться пивом. Правду говорят, что алкоголь лечит, стало не то, чтобы уж совсем легче, скорее пришла апатия. Мозг отрицал, отказывался воспринимать убийство ребенка. То, что было вчера на улице, являлось скорее актом самообороны, нежели расстрелом. А вот сегодня утром, этот рыжий малолетний самодур с выставленным в командном жесте перстом, с одного дрогнувшего на курке пальца, смог таки стать нашим вечным общим грузом.
  Конечно, можно сказать, что стрелял Прокоп, можно продолжать смотреть на него с лютой ненавистью, но осознание того, что вояка в своих прямолинейных рассуждениях прав безоговорочно, ставят и меня в один ряд с ним.
  Я понимал и подсознательно полностью принимал, даже тогда, в секунду до выстрела, что малец опасен, неведомо чем, смертельно опасен...
  -Они могут найти,- вдруг заговорил Прокоп, беря автомат,- шкурой чую, просто умереть нам не дадут. Ты пользоваться умеешь?
  Я мотнул головой:
  -Немного.
  -Запоминай,- он начал быстро двигать руками, вроде бы разбирая, но потом остановился.- Нет, ты просто дергаешь здесь, это затвор. Сильно дёргаешь на себя до упора. Тогда патрон становится на место. Вот здесь вниз, это предохранитель, видишь,- Прокоп водил грязным пальцем по оружию, а я силился ничего не пропустить,- тут ещё два деления. Это очередь. Это одиночные. Понял?!
  Ничего не понял, протянул руки.
  -Подожди,- вояка лязгнул и мне на колени упал патрон,- Теперь пробуй.
  Магазин он отстегнул минутой раньше.
  Я с силой рванул на себя рычаг затвора и почувствовал насколько туго он ходит.
  -Теперь курок.
  Щелкнуло.
  -Давай ещё пробуй,- сказал он и расслабленно откинулся спиной на стену.
  Лязгнуло, щелкнуло. Потом снова.
  Сейчас в темноте и относительном спокойствии все это казалось мне какой-то детской забавой, игрой. Было предательское ощущение, что эта тяжела желязка, рожденная только лишь убивать, не настоящая, бутафорская.
  -Предохранитель,- напомнил Прокоп.- Если на очередь случайно поставишь, помни, про себя говори "двадцать два". Быстро говори. Тогда не больше четырех пуль за раз выпустишь,- он потянулся и поправил автомат.- Вот так, к плечу, чтоб упор жестче был. Понял? А то все плечо себе отобьешь, и пули в молоко лягут. Дошло?
  Я кивнул и положил автомат на плитку:
  -А зачем?
  -Что "зачем"?- искренне не понял Прокоп.
  -Ты меня учишь, зачем?
  Вояка печально посмотрел на меня и сделал большой глоток.
  -А если меня завалят? Или где-нибудь ещё стволом разживемся? Так уже хоть что-то знать будешь. Хотя, патронов всего двадцать три осталось, а я не снайпер,- он горько рассмеялся,- и не Рэмбо.
  На улице завыла сирена. Я вздрогнул, а Прокоп снова пролил пиво.
  -Уроды,- прошипел он сквозь зубы,- провоцируют, найти не могут вот по мозгам и лупят...
  Я не видел его лица, но думаю, что он струхнул не меньше моего.
  Тело само собой напряглось, словно ожидая продолжения, но через какое-то время успокоилось. Стало даже холодно, я только сейчас понял, что взмок и по спине ручейками бежит пот.
  -Пойду.
  -Куда?- не понял Прокоп, смотря, как я встаю.
  -В клозет,- выражение на его лице не изменилось,- Посцать.
  Он удовлетворенно кивнул, а меня посетила гадкая мыслишка, о том, что нельзя быть настолько деревенским.
  -Вот, забыл сказать,- спохватился вояка, едва я медленно, на ощупь отошел на пару шагов,- Никогда, слышишь, никогда не направляй даже пустой ствол на человека!
  Спрашивать, почему не хотелось, мне вообще весь его инструктаж напомнил очередной гниленький ужастик, где главной героине перед финальной битвой с всепланетными захватчиками, вот точно так же, на скорую руку, объясняет азы владения оружием, какой-нибудь голливудский жеребец с третьим размером перекаченной груди и ярко - белыми, идеально ровными зубами.
  Стандартно.
  После у них постельная сцена, а потом его минут через пять убивают. При чем делают это особенно жестоко и красочно. Героиня чудом побеждает, и жеребец оказывается лишь тяжело раненым, а после титров пару кадров с одним единственным особо жестким монстром, который не просто выжил, а уже готовит новый план порабощения и, мелко семеня десятком коротких синих ножек, уматывает, к так же чудом уцелевшему кораблю...
  Как же меня достал весь этот пафос!
  -Сейчас ещё не хватает сипло прохрипеть,- отчего - то развеселился я.- "Не ходи в туалет! Не надо! Прошу!". Бред. Ты тоже на ужастиках рос?
  Прокоп постно сморщился:
  -Парень, ну, и напихал же ты в себя дерьма с экрана.
  Я только фыркнул и двинул вдоль стеллажей к противополному концу торгового зала.
  Под ноги пару раз попадались какие-то мелкие пакеты, пачки сигарет, что чуть не стоило мне расквашенного в падении носа и полной расшифровки нашего логова. Почему они валялись, я, как-то не задавался целью узнать.
  Тут по улицам черт знает что ползает, а вы мне про разбросанные продукты потребления. Как бы самим оными не стать.
  На меня напала этакая бесшабашность.
  Осталось только начать приплясывать.
  Нет, наверное, это все-таки пиво.
  И тут за окном кто-то громко и как-то совсем уж безумно рассмеялся. Словно, неведомый наблюдатель, стоял и смотрел, видя все сквозь плотные жалюзи.
  Я присел от неожиданности, в висках закололо от напряжения. Сзади хрипло выдохнул Прокоп.
  Смех морозом прошелся по всему телу. Он то срывался на визг, то становился глухим, утробным. Казалось, это длилось целую вечность. Я был готов биться об заклад, что у человека просто не хватит сил так долго не дышать, так жутко смеяться. В тонущем в густой, вязкой тьме широком зале, эхо хватало эти звуки и швыряло по стенам, а те в свою очередь сжимались, вздрагивали и метали их обратно.
  Во рту мгновенно пересохло, я начал медленно ложиться, совсем не соображая зачем, когда смех вдруг оборвался. Место его заняли частые шлепающие шаги, казалось, что неведомая тварь босая. Перед рефлекторно зажмуренными глазами проплыл яркий, несуразный образ, сгорбленного старичка, такого маленького и с длинной клюкой. В мыслях у меня он прошел вдоль витрин магазина, видя нас и украдкой самодовольно ухмыляясь в длинную белую бороду.
  Почему? Из каких закромов подсознания, объятый цепенящим ужасом, мозг родил сей образ? Не знаю.
  Но, было ощущение, что представленное мною, гораздо мягче, слабее истинной реальности за громадными окнами.
  Из темноты вынырнул Прокоп. Бледный. Трезвый взгляд шарит вокруг.
  -Ты чего лег, хакер?- в голосе попытка усмешки.
  Да, это один из самых простых способов бороться со страхом.
  Смеяться над ним.
  -Спать захотел, вояка,- процедил сквозь зубы и с трудом встал.
  Почему-то меня в очередной раз брала злоба:
  -А ты что ходишь?! Сцыкатно?!
  Прокоп сощурился, в глазах пробежал огонек. Видимо, уже почти пришел в себя.
  -Нет, пошел посмотреть, не обосрался ли ты с перепугу!
  -Как видишь, нет!
  Я сплюнул и на негнущихся, как палки ногах пошел к уже виднеющемуся прямоугольнику двери в подсобные помещения.
  Прокоп остался стоять на месте.
  Вот вопрос этики, как справить малую нужду человеку, взращенному в семье интеллигентов, когда свет включать даже здесь категорически запрещено?!
  Идти и нащупывать не раз и не два использованные чьими-то пятыми точками по прямому назначению, унитазы?!
  Или прямо с входа?
  Прямо на совершенную белую плитку?!
  Все вопросы отметаются сами собой - передо мной длинный узкий коридор, просто утыканный маленькими разномастными дверями. В конце бледной кривоватой блямбой окно.
  -Хрена мать,- только и остается, что искренне поразиться своему патологическому невезению,- И где же ты, милый, сортир?!
  Двигаюсь не спеша, всматриваюсь то под ноги, то на таблички на дверях и молюсь, чтоб не было дурной привычки, строит места оправления естественных надобностей в самых дальних углах.
  И тут я вижу благословенный маленький трафарет с женской фигурой.
  -Ну, надеюсь,- открываю, внутри ещё темнее,- Никто не против?
  И тут же чуть не отпрыгиваю назад. Спасает только легкая алкогольная заторможенность. Вот же "счастливчик" я. Метрах в трех впереди, высокий статный силуэт. Недвижная махина.
  Затылок мой словно наэлектризовался. По щеке что-то заскользило, оставляя за собой длинный ледяной след. Я автоматически смахиваю, щурюсь, смотрю - капля пота.
  Сколько можно?! Сколько ещё можно вот так изводить?! Появляться из ниоткуда и доводить чуть ли не до обморока?!
  Неизвестный недвижим. Может правда, какая-то статуя, плод дурной фантазии и дикого чувства юмора местного начальства?! Или это первый признак моего тихого помешательства?!
  Спиной упираюсь в стену, даже не замечая, что стал пятиться.
  Глаза постепенно привыкают к явственному теневому контрасту комнаты и коридора. Контуры неизвестного вырисовываются чётче.
  Вроде бы манекен.
  Меня окатывает с головы до ног, словно с ведра ледяной водой, мурашками. Уж и не знаю в таком-то положении, что было бы лучше: живой неизвестный, или эти непонятные бутиковские твари.
  Шаг влево. Тихий, медленный, осторожный.
  Ещё шаг. Аккуратно сдвигаюсь снова, и тут что-то под ногами скрипит, как если бы там оказалась куча просыпанного сахара - не громко и долго. Меня от неожиданного звука, кажется, даже слегка оглушило, таким ошеломительно - слышимым он показался. Сжавшись, замираю.
  Вот, гадство! Отошёл-то я ровно настолько, что уже не вижу неведомой громадины, весь обзор упирается в полуоткрытую дверь женского туалета, внутри которого, как по команде тут же слышится непонятное шевеление.
  Я в полном исступлении смотрю под ноги и ничего не замечаю.
  За что мне это всё, Боже?!
  Понимаю, что шуметь, ну, никак сейчас нельзя, нас ищут и там, за кирпичом стен супермаркета, просто возликуют от любой даже звуковой наводки на жертв.
  На нас с Прокопом!
  Если сейчас дико ломануться обратно в зал, то эта громадина точно увяжется следом и там уже как бы тихо мы его не завалили, если, конечно, сможем, нас точно вычислят.
  Ещё, как на зло, я трезво понимал, что вояка попрётся сюда минут через пять, если не вернусь, проверять и уж тогда манекен, что в двух метрах от меня сам даст понять собратьям о происходящем...
  Господи, как много мыслей!
  Стоп!
  Просто взять себя в руки.
  Просто попытаться...
  И тут эта двухметровая статуя вышла в коридор.
  У манекена не было лица и рук. То ли это старая модель, то ли рекламировать он был предназначен что-то совсем не требующего холодной, пластиковой улыбки, но ноги отчего-то имелись и он ими достаточно проворно шевелил. Эта тварь была более быстрой, чем те, что мне довелось повстречать. Манекен повернулся резко, на каблуках. Я даже на секунду усомнился, а может это живой человек?
  Живой?
  Но вот гладкое, без единого намека на черты лицо и плечи, сразу перетекающие в туловище, поставили громкую точку в моих хаотических соображениях.
  -Твою ж мать!- донеслось с той стороны, откуда я пришел.
  Прокоп стоял на пороге зала и уже вскидывал автомат:
  -Ложись,- донеслось до меня, как в тумане.
  Я мешком рухнул вниз, попутно понимая, что для задёрганного тела - это подарок, лечь и просто лежать...
  Грохнуло так, что даже в глазах потемнело. Манекена швырнуло в оставшийся хвост узкого коридора, он едва не долетел до окна.
  -Давай,- заорал Прокоп и скрылся за дверью.
  -Что "давай"?!- зло выдохнул я, не слыша собственного голоса, и подскочил на ноги.
  Меня кидало от стены к стене, в глазах плавали круги, кажется, хотелось тошнить.
  Я просто вывалился в широкий торговый зал.
  Вывалился и увидел, как большие входные двери прогибаются и трещат под неведомым напором "улицы". Впереди с жутким хрустом лопнула витрина и россыпью миллиардов мелких осколков устремилась на пол, по которому уже катилось несколько приличного размера камней.
  "Окна бьют, суки",- как-то отрешенно подумалось мне.
  -Ходу, Никита, ходу!!!
  Я оглянулся. Прокоп стоял возле ещё какой-то двери, прямо за рядами не работающих морозильников для рыбы.
  -Двери, двери,- простонал я, на бегу вписываясь в поворот,- сколько ж вас здесь?!
  Разбежавшись, прыгнул. Сам не знаю, откуда во мне ещё были силы на такое. Меня обдало мощным запахом подгнившей рыбы и через секунду я слепо, на лету всем телом впечатался в закрывшуюся за воякой дверь. Тут же острый укол паники - она заперта!
  "Кинул, падла..." - но не успел я додумать, как увидел широкую ручку.
  -Кретин,- это уже себе.
  Ручку вниз, плечом пихнуть.
  Есть. Я снова вываливаюсь внутрь такого же, как и прошлый, неширокого коридора. Темень непроглядная, а сзади уже что-то кричат.
  Я, чуть не подпрыгивая, бегу вдоль каких-то ящиков и столов прямо к замершему Прокопу.
  Если кричат, значит не манекены, те вроде бы не умеют.
  Это плохо.
  Это очень плохо.
  -Что?! - не понимаю смысла остановки вояки.
  -Заперто,- чуть ли не хрипит он, видимо, от бега, тяжело дыша.
  -Как?!
  -На замnbsp;ок!- рычит в ответ и смотрит мне за спину.
  Дверь большая, железная. Вот тебе и запасной выход.
  Я переминаюсь сnbsp;Во рту мгновенно пересохло, я начал медленно ложиться, совсем не соображая зачем, когда смех вдруг оборвался. Мnbsp;И тут же чуть не отпрыгиваю назад. Спасает только легкая алкогольная заторможенность. Вот же "счастливчик" я. Метрах в трех впереди, высокий статный силуэт. Недвижная махина.
&есто его заняли частые шлепающие шаги, казалось, что неведомая тварь босая. Перед рефлекторно зажмуренными глазами проплыл яркий, несуразный образ, сгорбленного старичка, такого маленького и с длинной клюкой. В мыслях у меня он прошел вдоль витрин магазина, видя нас и украдкой самодовольно ухмыляясь в длинную белую бороду.
ноги на ногу, затылок ломит, во рту сухо. Медленно, совершенно не желая, оборачиваюсь.
  Никого. Пусто. Только высокие силуэты пирамид из непонятных коробок.
  -Вот,- ликуя, отталкивает меня в сторону Прокоп и пинком отворят не увиденную ранее дверь.
  Я ныряю за ним и быстро закрываю за собой. Руки просто ходуном ходят. Со второй или третьей попытки щелкаю задвижкой.
  -Пошли,- шепчет Прокоп и тащит меня к едва заметным контурам завешанного окна.
  -Слава Богу,- выдыхаю я.
  -Не спеши, тут сто процентов решетки!
  Морщусь и в сердцах сплёвываю. За спиной, в коридоре слышится невнятное движение.
  -Давай быстрей!
  -Щас.
  Он одергивает ткань и пред нами предстает зарешеченное окно.
  -Вот, жопа с волосами!- чуть не выкрикивает вояка с досадой,- Кранты!
  Света становится чуть больше, и комната предстает смутными серыми очертаниями пары громадных шкафов, длинным столом с квадратом монитора и кучей составленных в углу стульев. Я беру один в руки. Ножки железные, сидушка дерматиновая.
  Сэкономили на мебели.
  И тут до меня доходит. Я подсознательно, быстро и тихо ставлю на нас двоих крест. Беру в руки эту легкую фигню и точно знаю, что просто так не дамся, живым не возьмут!
  Вояка снисходительно смотрит на меня:
  -Ты, чего, драться решил?!
  Мне обидно.
  -Да.
  -Ну, тогда оставайся,- говорит он с усмешкой и открывает первую раму.
  Я не понимающе смотрю ему в спину.
  Прокоп забирается на подоконник и начинает усиленно молотить вроде бы по решетке прикладом.
  -Ты совсем дурак?! - хватаю его за рукав и тут же вижу маленькое аккуратное окошко в решетке и тонкие усы сбитого навесного замка,- они, что товар здесь принимают?!
  -Не знаю,- зло отвечает он и бьет по второй, внешней раме.
  С третьего удара стекло хрустит и, разойдясь тонкими трещинками, осыпается вниз.
  Дверь сзади меня с грохотом слетает с петель и что-то громадное влетает внутрь. Вояка вздрагивает и с разворота, не целясь, стреляет.
  Я даже присесть не успел, этот Рэмбо доморощенный палит прямо над моей головой. В нос шибет порохом и чем-то паленым, из глаз брызгают слезы. Рядом что-то неведомое утробно кричит, а на пороге появляются манекены. Они останавливаются и водят двумя одинаковыми головами.
  -Давай!- кричит мне в самое ухо Прокоп и пихает в спину.
  Я не могу понять, что он хочет, не могу оторвать взгляда от этих двух необыкновенно стройных фигур в проеме двери.
  -Лезь в окно, гад! Обоих угробишь!
  Снова выстрелы. Кто-то пинает меня в спину, больно и, словно бы направляя на подоконник.
  Я вспрыгиваю наверх и поражаюсь: окно совсем маленькое! Чего он от меня хочет?! Чтобы я просочился в него?!
  И тут как из тумана появляется лицо Прокопа. Злое. На щеке глубокий порез.
  -Или ты лезешь, или завалю,- рычит он.
  Кровь у вояки капает прямо с подбородка. Капает часто, страшно быстро.
  Я мельком смотрю на комнату. На месте стола с монитором непонятная копошащаяся масса. Оттуда вроде бы доносится скулеж.
  Прокоп наводит на меня ствол.
  Отталкиваюсь, арматурные края окна больно впиваются в кожу, кажется, ещё мгновение и я навечно застряну здесь. Как Вини Пух в кратком советском детстве...
  Что-то треснуло, и я полетел вниз головой. Даже испугаться не успел - асфальт выбил из легких остатки воздуха. А глазах сверкнуло.
  -А-а-а,- только и смог простонать я, всем телом ощущая разницу между первым этажом и землей.
  Через мгновение рядом упал ещё кто-то. Вот только, ни как я, а боком, правильнее, наверное.
  -Что б тебя, гадина,- прокряхтел Прокоп, но тут же перевернулся на спину, вскинул автомат дулом вверх.
  Оружие дернулось, вспышка ослепила. Звук уже не резал по ушам, он переходил в состояние привычного.
  Что-то с треском завалилось обратно в комнату.
  -Вставай, паскуда, вставай - просипел вояка, вскакивая на ноги, словно взвинченная пружина.
  Я на ощупь поднялся и. борясь с танцующими перед глазами яркими разноцветными кругами, спросил:
  -Это кто,- сплюнул и снова выровнялся,- был?!
  Прокоп не ответил. Он быстро пошел, не оглядываясь и, по-моему, совсем не выбирая куда.
  Я поспешил за ним. Болела спина, болело внутри так, что я часто останавливался и сгибался, так было легче дышать. Вояка смотрел по сторонам и будто бы не видел моих мучений, чуть ли не бежал.
  -Ты можешь не так лететь?!- спросил я его минут через пять, когда снова догнал.
  -Нет.
  -Чего ты бесишься?!
  За все это время мы не встретили ни одной опасности, ни манекенов, ни кого бы то ни было ещё, но он все равно не сбавлял, нахрапом пытаясь разорвать расстояние между нами и преследователями.
  Даже я был уверен, что так просто такую шумиху не оставят. Сто процентов, теперь нас ищут все!
  Я понимал, что он во всем прав, но во мне клокотал дикий коктейль из сотен вопросов, безумного страха и обиды обделенного вниманием ребенка.
  Вояка резко остановился и, не оборачиваясь, поднял вверх руку раскрытой ладонью ко мне.
  "Придурок, насмотрелся боевиков",- презрительно сморщился я, но решил не препятствовать. Мало ли, что могло заставить нас остановиться.
  -Ты, урод, какого там хрена творил?!- вдруг повернулся ко мне и, схватив за ворот, приблизился Прокоп,- Из-за тебя, гандон, я бы там гнил?! Я щас тебе ещё поверху засвечу, жертва псевдоаборта!!!
  Я только и мог, что глазами моргать.
  -Я твою шкуру спасал, бездарь, ты стоеросовая! Нас бы там, в клочки, да по ветру...
  Все это он просто шипел мне в самое ухо.
  -Никитушка,- старческий дребезжащий голос просто взорвал мне мозг.
  Ноги подкосились, и я повис в руках побледневшего Прокопа.
  Голос летел откуда-то из-за дома, к стене которого меня прижал мой напарник по несчастьям. Вроде бы не то, чтобы близко, но настолько четко в этом самом голосе прослеживались наигранные нотки фальшивой старости, что у меня возникло стойкое желание, взять и сдаться. Выйти из-за угла и встать, подняв руки, мол, вот он, я, бери тёпленького.
  -Ни слова,- одними губами проговорил Прокоп и медленно отпустил мою измятую, грязную рубашку.
  -Голубь мой, сладенький,- продолжала "стелить" новая незнакомая тварь,- Ни-ки-тушка-а! Выходи, любезный, хватит дурака валять!
  Я стоял и чувствовал, как все тело немеет. Каждая частичка, одна за другой, отказывалась подчиняться.
  Вояка очень медленно стал отступать к провалу узкого прохода, между двух сжавшихся боками домов.
  Он посмотрел на меня и дернул дулом автомата, показывая, чтоб двигал за ним.
  Но я не мог.
  Мне не хватало чего-то для первого шага.
  Я устал бегать и пугаться.
  Осточертел этот ад вокруг и внутри.
  -Нет,- тихо прошептал я и бессильно покачал головой.
  -Тряпка,- совершенно беззвучно ответил Прокоп и быстро провел рукой вдоль горла, красочно изображая, что будет в случае последующего неповиновения.
  -Не могу.
  -Слышу!- пискляво вскрикнул "старик" и голос явно приблизился.- Иду, голубчик, ждите!
  Прокоп стремглав кинулся в проем.
  И я...
  Я тоже метнулся за ним. Зацепил по ходу плечом кирпичную стену и зашипел от боли, но скорости не сбавил, с последней надеждой рассеянным взглядом выхватывая в густом одеяле темноты спину вояки.
  Он только оглянулся и заулыбался.
  "Значит, не сдался! Значит, хочешь жить, шкура!"- почему-то внутренне ликовал я на бегу, не чуя ног и боли в ребрах, не видя ничего кроме постоянно двигающихся лопаток Прокопа и узкого ремня автомата прочерчивающего неровную грань между ними.
  Сзади что-то кричали, но голосов я разобрать не мог, пульс в ушах бил с такой неимоверной силой, что казалось ещё чуть-чуть и барабанные перепонки лопнут, вытекут на плечи кровью.
  -Беги,- хрипел впереди, постоянно оглядывающийся друг,- Только беги!
  А я итак бежал.
  Молотил ногами по камням и мусору, не видя частых смен городских декораций, словно пьяный бессменный актер на узкой сцене, колебался между сном и явью, бредом и адом....
  
  
  -Хакер, очнись! Хакер!
  И снова всё вернулось слишком быстро.
  Я не верил в счастье того, что, открыв глаза, буду в своем, таком знакомом и понятном мире.
  На меня смотрел Прокоп. Лицо довольное, улыбается.
  -Что?!
  -Всё.
  Я не понял и даже испугался:
  -Что "всё"?! Мы где?!
  -Не ори,- сморщился вояка,- мы в квартире,- он растерянно посмотрел вокруг,- какой-то.
  Очаровательное объяснение.
  Я встал, голова пошла кругом, спина нестерпимо заныла.
  Снова темно. То ли я провалялся сутки, то ли эта проклятая ночь все так же тянет себя вдоль моих воспаленных до предела нервов.
  -Оторвались?
  -Ага.
  И то хорошо.
  -А как ...- я сморщился,- ничего не помню.
  Прокоп жалостливо улыбнулся:
  -Вырубился ты, неженка, метров за триста отсюда. Пришлось переть на плечах.
  Я рассеяно кивнул.
  -А старик?
  Прокоп просто отрицательно покивал и встал с кровати.
  Я опять осмотрелся. Такое чувство, что мы оказались в прежнем, так сказать, "лежбище": такой же шкаф, кровать, тумбочка.
  -Мы обратно вернулись или в этом городе все спят одинаково?!
  -По-моему, здесь только мы вдвоем и спим,- пожал плечами вояка,- только вот не надо шуточек дурных!
  И я улыбнулся. Нервно так, неуверенно, а потом сразу подкатил к горлу приступ хохота. Так, наверное, смеются помилованные смертники, осознавая всю долготу, отведенной свыше, жизни за решёткой. Меня прорвало, я задыхался без воздуха, но не мог остановиться и на секунду.
  Прокоп кивнул и сказал:
  -Придёшь в норму, жду на кухне, чай пить - мозгом шевелить.
  Сказал и ушел под мой жуткий аккомпанемент.
  
  Минут через пятнадцать меня отпустило.
  Было такое ощущение, что все это время страдал неумолимой, бесконечной рвотой. Словно, выплюнул наружу всё, не смог вовремя остановиться и, в конце концов, сидел на краю большой двуспальной кровати. Смотрел в жёлтый старый ковролин.
  Было стыдно.
  Да, именно стыдно. Этот ещё совсем зелёный пацан из глубинки, держался, как настоящий мужик, смотрел в бездны глаз опасности, ни на секунду не отводя взгляда, а я...
  Я падал от одного уровня паники до другого.
  Падал вниз.
  Вроде пробовал цепляться, хватать руками за скользкие выступы старых, проверенных веками, догм и заветов человечества, но только все сильнее разгонялся. Набирал скорость, с неистовством настоящего самоубийцы, сдаваясь на каждом вираже, едва стоило лишь заблистать на горизонте хотя бы признаку угрозы.
  Легко укорять себя, оставшись в живых благодаря другим.
  Откуда вообще в этом солдафоне столько храбрости?!
  -Ты там как?!- донеслось из коридора.
  -Нормально. Иду.
  А вот идти как раз таки и не хотелось.
  Сесть и смотреть на него, понимать, что облажался со всех сторон? Облажался, толком и не видя реальной опасности?!
  Господи, ну, как же тяжело!
  -Лучше б я сдох,- сказал сам себе и медленно поплелся к Прокопу.
  На кухне было сумрачно. Тяжёлые, наверняка дорогие, шторы намертво скрывали все зачатки света с улицы.
  Комната была мизерной, зажатой четырьмя высокими стенами и прикрытой крышкой потолка, она одной только своей формой давила на череп, не хуже многочисленных приспособлений средневековых палачей.
  На круглом стеклянном столе лежал пистолет и две обоймы. Прокоп, видимо, только что отвлекся на меня и положил оружие. Лицо его просто лучилось радостью.
  -Ну?- сказал я,- Давай, начинай, меня пилюжить. Мол, я не прав со всех сторон, я тупой, из-за меня чуть оба копытами не щелкнули...
  Куда делась моя въевшаяся под корку, врожденная интеллигентность?
  Что делает этот треклятый город с людьми? Ещё двое суток назад, услышав от себя такое же, я бы изумился до бледного ступора, а теперь осталась только тупая обреченность и безразличие.
  -На хрена?- усмехнулся в ответ вояка и пододвинул в мою сторону пистолет,- новость номер раз радостная.
  -Ага,- тупо кивнул я, садясь на высокий металлический стул, на подобие барных.
  Прокоп насупился:
  -Даже не спросишь, где я его взял?!
  Я молчал.
  -В спальне в шкафу. Пока ты дрых!- очень быстро сдался он.
  -В сейфе?- вяло спросил я.
  -В каком?- не поняв дурной шутки, поразился Прокоп.
  -Ну,- почему-то слова сами собой растягивались, как резиновые,- Всегда все богатеи хранят стволы и деньги в маленьких, пухленьких сейфах.
  Вояка очень придирчиво посмотрел. Изучающе, будто сильно сомневаясь в моей вменяемости.
  Он как-то обиженно взял оружие в руки, повертел, словно что-то решая, и сунул пистолет в, такую свеженькую на фоне измазанного и изодранного кителя, кобуру, высоко подмышкой. Обоймы распихал по карманам и быстро серьезно начал:
  -Короче так, хакер, запоминай.
  Я повернулся в сторону шикарной забугорной газовой плиты и потянулся за чайником.
  -Мне больше не в кайф тебя тащить за собой каждый раз! Ты,- он поднял глаза,- должен решать. Что будем делать. Тут, как бы такая ситуация, что пока из всех встреченных мною в этом городе людей, живой только ты...
  -И мальчик.
  Прокоп быстро кивнул, соглашаясь:
  -И пацан, был... Ты мне, как отдушина, пока ты рядом, я четко знаю, что не слетел с катушек и не сижу сейчас где-нибудь в сельской местности, за тремя рядами решеток и не пускаю изо рта пузыри! Поверь, Никита, мне это очень важно!
  К чему он?
  -Ты к чему вообще?!- мозг совсем отказывался воспринимать хоть что-то из белиберды моего вояки.
  -Подожди, сейчас я скажу, потом уже ты! Так, короче, решай здесь и сейчас: или валим вместе, но тогда ты ведёшь себя адекватно и не падаешь в обморок каждый раз, или я даю тебе калаш, там есть пара патронов ещё, и ты остаешься с ним, а не со мной. Сам решишь, куда пули пустить в стену или в лоб... Меня, заманало рвать жопу за двоих! Включи мозги,- он перегнулся через стол и больно ткнул меня пальцем в голову,- человек! Ты мужик, или баба, в конце концов?!
  Последнее предложение он чуть ли не прокричал.
  А я сидел и снова смотрел на, теперь уже коричневый, но такой же старый и местами вытертый, ковролин.
  Наверное, щеки мои пылали. Я чувствовал жжение возле глаз, во рту пересохло, а на душе было настолько гадко, что хотелось запрокинуть голову и завыть дурным голосом или хотя бы просто дябнуть водки...
  Он был прав абсолютно во всем. Я не просто обуза для вояки, я его Ахиллесова пята! Слабое место, которому просто не должно быть места здесь, в этом жутком мире манекенов.
  -Чё молчишь?!- закуривая, спросил Прокоп.
  Я протянул дрогнувшую руку к пачке, и он поделился сигаретой.
  Всё, похоже, я теперь ещё и на никотин подсел.
  -А че сказать?
  -Я тебе ультиматум поставил!
  -Ага.
  Вояка был напряжен. Это чувствовалось. Он не хотел вот такого диалога, оттягивал его, надеясь, скорее всего на то, что жизнь или смерть сама расставит все точки над "и".
  Я с ужасом подумал о том, что Прокоп, после сегодняшней ночи, уже нарисовал на мне жирный крест, мол, всё, спёкся, не жилец. Он не старался, не смотреть мне в глаза, а я и не искал их, просто пытался думать рационально.
  Кто в ком нуждается? Кто по-настоящему готов выжить в этом аду и разобраться?
  Прокоп видимо реально понимал, что один очень быстро сойдёт с ума, с такими-то "соседями" по улицам. А я четко вижу, что не протянул бы и первого дня без этого сопливого мудрого срочника.
  И тут меня словно бы отпустило что-то. На душе стало легко, в голове - ясно.
  Решение, как и конец, всегда приходят неожиданно.
  -Слышь, вояка,- как-то нагловато начал я,- ну, дай мне ещё шанс! Если ты можешь бить и стрелять, можешь быстро дергать рычаги в момент опасности, то я могу иное.
  Прокоп, явно обрадованный моим этаким "возвращением", аж подался всем телом вперёд. Он не обратил внимание на то, что в голосе собеседника не было чувства вины, не было мольбы. Казалось, солдату было на это плевать, он просто не желал оставаться один.
  -Давай, уговор,- продолжил я,- Ты будешь, как и прежде, стеной, а я...
  "А, что "Я"?!"- подумалось мне.
  Что я могу ему предложить взамен?! Чем компенсировать продолжение, нет, не жизни, хотя бы существования?!
  Кто я такой, чтобы идти на компромиссы?!
  -Я не стану больше ныть и тормозить движения.
  Бред.
  Мне просто нечем отыграть в ответ. Я даже зажмурился на секунду, опасаясь увидеть саркастическую улыбку на лице Прокопа.
  -Давай,- тут же отозвался он.
  Не было её!
  Не смеялся этот человек, а смотрел, открыто и как-то легко, будто я вот прямо сейчас снял с его плеч непомерную ношу, великий груз. До меня медленно стало доходить, что именно этого вояка и хотел, он прямолинейно, по-армейски шел к цели.
  -То есть?- не понял я.
  Прокоп расслабленно откинулся на спинку стула и выпустил в бледный потолок густой клуб дыма:
  -Мне по фигу, как трудно это тебе будет даваться, но если ещё раз ты очканешь, я тебя завалю!
  Страх - это лучший рычаг воздействия.
  Мы пожали руки, я крепко, а он просто протянул вялую ладонь. Мы оба боялись чего-то и искали выход, мягкий и двояко выгодный...
  Чёрт побери, какой же все бред! Нам просто нужно держаться вместе.
  Страх способен раскрывать глаза и изводить на нет души. И я, и вояка в принципе боялись одного и того же...
  Если откинуть все нюансы - нас ужасало одинокое существование в чужом жутком мире.
  -А теперь давай-ка по чайковскому пройдемся,- потер ладони Прокоп.
  -Чего?
  Он посмотрел на меня, как на идиота:
  -Чаю дябнем!
  Залили две глубокие кружки кипятком и почти синхронно утопили пакетики.
  -А вторая новость?- вдруг вспомнилось мне начало разговора.
  -А,- лениво отмахнулся Прокоп,- ночь не кончается.
  Я подавился, чай чуть не пошел носом.
  -Это как?!
  -А вот так,- вояка откинулся назад и слегка приоткрыл штору, на улице были серые густые сумерки.
  -Обалдеть,- удалось откашляться мне,- а, давно?
  -Ну, по моим расчетам, сейчас должен быть полдень. Ничего не меняется. Ты провалялся минимум часов шесть-семь, по любому должно было рассвести.
  -Ну, да,- кивнул я,- То есть, короче, у нас ни хера не светло. Так, сумрачно.
  Вояка ничего не ответил.
  -Ну, я так понимаю, соваться нам туда лучше пока не стоит?
  -Конечно, там не то, чтобы темно, но зачем зря подставляться?
  -Ага,- и тут во мне на свежих дрожжах последней "душевной" беседы, взыграл чисто профессиональный интерес, человека, всегда и во всем в силу привычки ищущего рациональное решение, выход из сложившейся ситуации.
  Уж, что поделать, если где-то что-то "висит", исправлять обязаны такие, как я. И, где ж это во мне прежде дремало?!
  -Давай начнем с самого начала.
  Прокоп молчал, словно кожей чуя, что вмешиваться, пока не стоит.
  -Тебя убили, это последнее, что ты помнишь из того, нормального мира. Меня тоже. Ты очухался здесь, в городе. Хотя упал вообще в соседней стране. Так?- кивок в ответ,- А я пришел в себя прямо там же, где мне... Та-ак.
  Меня даже начало слегка знобить. Впервые за все это время получилось просто расслабиться и подумать.
  Наверное, это действительно пора было давно сделать, а то просто носимся по улицам, прячемся и ни черта не понимаем.
  -Значит, никакой привязки к местности нет. Ты или я, наверняка, вообще могли быть хоть америкосами, хоть чукчами. Дальше,- я замолчал, слишком уж быстрой и яркой канителью мотались в голове десятки образов пережитого.
  -Манекены,- подсказал Прокоп, делая большой глоток.
  -Да. Ты заметил, что они все очень разные?
  -То есть?
  -Нет, не телосложением. У одних есть лицо, у других нет, а кто-то вообще просто бюст. Как тот в туалете. Что это значит?
  Вояка пожал плечами.
  -А, значит одно из двух,- продолжил я,- либо здесь какая-то жестко отлаженная система их поведения, местоположения, внешнего вида, либо всё хаотически... Короче, это нам ничего не даст. Пропустим. Так, помнишь, пугало и пес, я тебе вроде говорил, трепались о ком-то, кто отлавливает нелегалов, ну, таких как мы? Да, так вот это напрямую значит, что здесь есть кто-то или что-то, заправляющее если и не всем, то большей частью происходящего. Может городом. Может только манекенами.
  -Старший,- кивнул, соглашаясь, Прокоп.
  -Да. Значит, есть какая-то структура,- меня швыряло от догадки к догадке и никак не получалось вывести хоть что-то вразумительное, но радовало то, что Прокоп не перебивал, давал шанс думать,- Где есть низ, там есть верх. Рыжий, пугало, та тварь из супермаркета, что ты завалил, чёрный пес - это что-то сродни среднего звена, охрана, надсмотрщики. Манекены - это низший слой. Значит, есть и руководящая прослойка. Она по определению своему должна быть самой малочисленной и просвещенной во всех интересующих нас вопросах.
  -Так,- задумчиво вступил вояка,- значит надо брать языка.
  Я аж подпрыгнул на месте. В начале его предложение показалось мне идиотизмом, но пришлось тут же передумать.
  -Вояка,- осуждающе и шутя одномоментно, протянул я,- Хорошо. Кого? Манекена? Ты слышал, что они могут говорить?
  -Нет, надо вязать кого-то из середины!
  -Ага, кого? Ты всех встречных - поперечных валишь!
  Прокоп самодовольно осклабился:
  -Да, потому ещё и живы.
  Я собрался, было что-то сказать, но остановился.
  -Давай так,- продолжил он, видя мое замешательство,- Если получиться взять живым, то так и сделаем. Если нет, будем продолжать строить догадки! Хорошо?
  -Да.
  Вобщем, все более или менее прояснилось, но вопросов отчего - то не становилось меньше.
  -Так, дальше, вопрос: кого ты хлопнул в последней комнате, когда с окна вывалились?
  -Без понятия,- пожал плечами Прокоп,- Громадная злющая тень. Вон фэйс мне располосовала. Больше ничего не рассмотрел, да, и времени как-то не было.
  -А по ком палил с земли, как упал за мной?
  -По ней же.
  Я немного призадумался. Это кем же надо быть, чтоб словить столько пуль и остаться на ногах?! Не просто остаться, а попытаться начать преследование? И после такого он жаждет поиграть в партизан и фашистов?! Взять "языка"?!
  -Ладно, а кто меня звал?
  -Дед тот? Его я вообще не видел,- ответил вояка,- Ну, но по голосу, старик ветхий.
  -Дай ещё покурить,- попросил я, вот, просто захотелось,- Значит либо дед и есть верхушка, во что слабо верится, либо у нас плюс ещё один надсмотрщик.
  -Хреново,- пробормотал под нос Прокоп.
  -Знаю. А ты, как думаешь, если мы все-таки умерли, то почему у меня спина после вчерашних полетов болит, а у тебя вот на пол лица лейкопластырь?
  Это была правда, в начале я как-то не обратил внимания на его распухшую с одной стороны физиономию. Теперь, даже немного разглядел кусочек рваной раны, торчащей снизу, из-под бурого от спёкшейся крови, самодельного марлевого тампона. Она вздулась по краям и болезненно воспалилась.
  -Ты чем обрабатывал?- задал я вопрос абсолютно не по теме.
  -Перекисью,- сморщился Прокоп и, словно вспомнив о травме, потрогал толстую самодельную повязку,- Чем было, тем и пшикал. А вообще, по-моему, шить надо, развалилось на пол хари. Это та громадина у окна легонько зацепила...
  -Ладно, сейчас закончим анализ, я посмотрю.
  -Ты так это назвал?
  -А, что? Нормальное человеческое название. Анализ.
  -Ну, да, ну, да,- улыбнулся вояка.
  Я поставил опустевшую чашку в раковину и сказал:
  -Меня пугает не то, что мы здесь оказались и не то, что здесь происходит. К этому уже как-то попривыкли что ли. Больше мандражирует оттого, что не понятно, зачем мы здесь? С какой, а, главное, чьей целью сюда загремели?! Вот вопрос вопросов.
  Прокоп посмотрел на меня, вкрутил в пепельницу, уже итак потухший бычок и проговорил радостно:
  -Я ж говорю, "язык" надо!
  Я посмотрел на него и вдруг снова словил себя на мысли, что безмерно счастлив тому, что не один здесь думаю. Не один в полной жопе.
  -Пошли, лечиться, вояка.
  Прокоп встал и, неожиданно хлопнув меня по плечу, громко рассмеялся:
  -Ты свою заточку видел бы, хакер, там возле толчков, когда манекен в коридор вырулил! Вот рожа, так рожа была! Я от смеху думал, промажу, ни тому башню снесу!
  Я не зло ткнул его в бок:
  -Дебил!
  
  
   Глава четвёртая.
  
  Он шипел и извивался. Перекошенное лицо, выпученные глаза.
  -Когда ты закончишь, я тебя расстреляю!
  -Конечно,- ответил я и снова плесканул прямо в узкую рваную борозду раны перекиси водорода.
  Она пенилась и густой, багряной то ли кашей, то ли пеной, мгновенно "закипала" на искаженной скорее злобой, чем болью роже вояки.
  Мне было даже как-то приятно. Вот так сидеть на этом супергерое, своим весом прижимая, не давая двигаться и мучить, спасая, или спасать мучая.
  -Вот только не надо мне распрягать, что больно.
  Прокоп, по-моему, собирался плюнуть в своего лечащего почти врача, но вдруг передумал:
  -Как думаешь, почему сумерки не проходят?
  -Не знаю,- честно ответил я,- но сдается мне, все тут взаимосвязано. Вот, смотри, вещи, ну, прошлым утром, места поменяли в одно мгновение, то есть не пропали, а словно кто-то невидимый их взял и в одну секунду попереставлял, как в башку взбрело. Это с утра было. Сегодня, уже к обеду время и ничего.
  Вояка посмотрел на меня, явно не понимая, к чему клоню, даже морщиться прекратил.
  - Рассвело поздно вчера. Сразу вся эта штука с вещами случилась. Короче, решил, что это ж ни хера не наш мир, значит, все по-другому и должно быть.
  Я осуждающе покивал:
  -И мне не словом.
  -Сказал!- даже слегка подался вперед телом Прокоп.
  Я молчал.
  Нет, мыслей конкретных не было.
  И догадок тоже. Просто вертелось всё это и хотело в единое целое сложиться.
  Я с силой уложил его обратно на спину и проговорил, берясь за йод:
  -Тут все как-то завязано. Светает и все меняется, как декорации, новый спектакль - новые фанерные замки. Смотри, ничего не поменялось и до сих пор сумерки.
  -Бред,- отмахнулся он и, видимо, увлеченный нашими рассуждениями даже не заметил, что я мажу йодом, а ведь именно сейчас и должно быть больно,- А если всё это просто совпадения? Если нет связи?! А-а-а, ты чё творишь?!
  Запоздало так "проснулся", мне удалось почти всю рану залить.
  -Лечу. А ты думал, что я дуть тебе на неё стану?!
  -Козлина, блин, точно завалю! На хрена ты йодом мажешь?! Зелёнкой!
  Я остановился, но ватный шарик не отрывал:
  -Нет ни зелёнки, ни антибиотиков, ни обезболивающих нормальных, сплошные аспирины, анальгины и угли! За перекись и йод спасибо скажи!
  Прокоп молчал и только сверлил меня по-детски обиженным взглядом.
  -Думаю, связь есть,- тем временем продолжил я,- Это у нас, в прошлом, было много совпадений, стечений обстоятельств, а здесь, во всем едва заметная структура просматривается. Нас просто не хватает данных, чтобы всё в одно связать. Сейчас будет больно, я попробую стянуть края раны, хотя она уже старая, и, короче, не знаю, правильно ли так, но я тебе её разворошил и просто склею.
  -Чего?! Это чем же ты собрался клеить?!
  Я помахал перед его бледным лицом тюбиком с клеем "Момент". Глаза моего товарища округлились.
  -Ты совсем дурак?! Хера тебе соленого, а не дам!
  И тут до меня дошло насколько в шатком положении я пребывал все это время, потому, что Прокоп просто приподнялся всем телом и легко, нисколько не напрягаясь, стряхнул своего недо-врача на пол.
  -Себе,- прорычал он,- жопу склей!
  -Да, подожди ты! Слушай, это нормально, так всегда делают, если надо шить, а возможности не позволяют! У тебя там пол щеки развалено и воспалилось! Я обеззаразил, просто надо края стянуть, чтоб на всю морду не пошло, а то ж сдохнешь через день!
  Никакого эффекта.
  -Крепко стяни лейкопластырем и тюбик этот себе ...
  Я быстро закивал и показушно откинул в сторону клей:
  -Давай, хорошо, только если тебе повезет, и ты не окочуришься от инфекции в том заслуга только Небес! Я тут умываю руки!
  Прокоп медленно лег, как будто сомневаясь сразу во всем.
  -Я сейчас по соседям пошерстю, может, там чего найду,- пробубнил он примирительно, видnbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
nbsp;-Подожди, сейчас я скажу, потом уже ты! Так, короче, решай здесь и сейчас: или валим вместе, но тогда ты ведёшь себя адекватно и не падаешь имо, постепенно остывая и понимая, что врач-де, хоть и со странностями, но хотел как лучше.
  Я принялся нарезать тонкие полоски из лейкопластыря. Благо, он оказался тканевым и, кажется, ещё с советских времен, таким можно и рану стянуть, и пленника связать.
  -Не спеши. Давай мы ещё помозгуем. Эта квартира была открыта?
  -Да.
  -Понятно, а соседние?
  Прокоп пожал плечами.
  -Ясно. Почему?- я стал "лепить" опухшее лицо вояки,- Вот здесь, держи крепко! Почему? Если они тут наш мир пародируют, стараются, тогда почему все замки открыты? Вот машины на сигналках, это проверено, а магазин тот, где мы ныкались ночью был не заперт? Что это? Они так уверенны, что мы не сможем долго прятаться и сами выйдем сдаваться?
 &nbsnbsp;-Ни слова,- одними губами проговорил Прокоп и медленно отпустил мою измятую, грязную рубашку.
p;Прокоп молчал.
  -Не понимаю,- сокрушенно выдохнул я.
  -Не спеши, всё со временем будет,- прокряхтел натужным от боли голосом вояка,- Вот ты сейчас вывел за один час целый полк вопросов и хорошо. Если ответ на какой-нибудь всплывет, мы будем уже готовы, у нас будет вопрос к нему, готовый вопрос, к готовому ответу. Важно не это, важно, что мы теперь думать начали, а не кидаться без оглядки! nbsp;
  И в очередной раз чуть ли не руками ловлю свою нижнюю челюсть:
  -Ну, вот откуда это в тебе?!
  -Что?- уставился он на меня.
  -Мудрость эта житейская.
  
  По квартирам решили пройдись вместе. Прокоп с недоверчивой миной отдал мне автомат и попросил "не дёргать им направо и налево, попутно нажимая курок". Я чистосердечно пообещал стараться.
  Наверное, мы оба этого ожидали. Подсознательно готовились к тому, что двери не будут заперты.
  -Открыто,- прошепталnbsp; вояка.
  -Ищем любые медикаменты и оружие,- пробубнил я ему в спину зачем-то уже оговоренное.
  Бояться было чего: если внутри кто-то мог засесть, то был он, либо абсолютно глухим, не слыша за тонкими стенами наших голосов и шагов, либо чего-то выжидал. В голове сразу выплыла безрукая громадина посреди мужского туалета супермаркета.
  -Давай потише двигать,- напряженно прошу Прокопа.
  Он смотрит на меня понимающе:
  -Только не сцы.
  И мы входим.
  Первые шаги тяжелые, ноги, будто ватные, в ушах легкий шум и ритм пульса.
  Коридор, темный и узкий. Вешалки, ботинки и тапочки, громадное овальное зеркало, арочный вход на бездверную кухню, где из-под тяжелых, плотно задернутых штор пробивается свет.
  Коридор расходится четырьмя дверями.
  -Свет не трогай,- одними губами, едва слышно, бросает через плечо Прокоп и, не опуская трофейного ствола, начинает медленно двигаться в сторону кухни.
  Я только зло выдыхаю, дурака нашел, у себя не включаем, а тут сразу полезу!
   Напряжение как-то само собой спало, стало легче дышать, страх слегка ослабил хватку. Однако за ним я не пошел, остался стоять, как и условились, страхуя.
  Вояка вернулся почти сразу.
  -Клонированные у них тут квартиры, никакого разнообразия, ключи и те на столе,- обиженно проговорил он, впихнул мне в руку холодную связку и быстро пошел по коридору,- дверь запри. Какой смысл шифроваться?! Если кто-то нас пасет и засел именно здесь, то ему самому кранты!
  Я быстро щелкаю замком и ошарашено оборачиваюсь, как раз во время: мощный пинок армейского ботинка и первая из коридорных дверей с хрустом и стоном отлетает, пружиня на петлях.
  -Нет никого,- ошалело радуется вояка,- это сортир! Враги не срут!
  -Ты че творишь?!
  Я кидаюсь к нему и хватаю за плечи:
  -Ты че творишь?!
  -Ладно, не парься, побаловаться захотел, все равно здесь никого нет,- обиженно отвечает он и пытается выкрутиться из моей хватки,- Да, пусти ты! Если б здесь кто и был, то давно бы к нам заявились!
  - Ага, - не унимался, не замечая, что сам уже могу соревноваться с ним в силе звука,- А тот в туалете? Он же просто стоял и ждал!
  -Ничего не ждал! Они, понимаешь, они людей парадируют! Нам не манекенов бояться нужно, нам среднее звено, надсмотрщиков! Вот кого нам надо! Понял?!
  -Нет, - честно сознался я и отпустил его китель.
  -Если б здесь кто-то из разумных засел, то давно бы уже свалил за помощью. А что? Двери все нараспашку, хошь бегом, хошь ползком. А если здесь манекен отирается, то его валинуть и ты сможешь. Моченые мы с тобой уже, можем и тихо такого типчика снять.
  Я растерянно кивнул. Постоял пару секунд и пошел в туалет, чем видимо очень озадачил Прокопа.
  Он стоял, уперев руки в бока, и провожал меня удивленными глазами:
  -Даже спорить не станешь?
  -А смысл? Нет здесь никого, хватит дурака валять. Ты прав. Давай ищи, а я посижу, подумаю.
  Вновь звук удара и снова с болью скрипит дерево.
  -Вот, зачем двери портишь?!- подал я тут же жалобу, так как моя не закрывалась, а вид на коридор открывался почти на всю длину,- Никакого личного пространства.
  Откуда-то из глубины квартиры донесся тихий смешок Прокопа.
  
  За неполные два часа мы обошли все три этажа нашего подъезда. Я поражался тому, что вояка, такой предусмотрительный, а занесло нас в типичную трехэтажную хрущевку.
  Поражался вслух, чем немало его злил.
  -Не было у меня времени, ты мешком на землю, вокруг непонятные шорохи, голоса. Вот я и ломанулся куда получилось,- разводил Прокоп руками, когда мы уже благополучно вернулись в свою штаб - квартиру.
  Я отрешенно отмахивался, мол, будешь ты мне рассказывать, а в голове роились до безобразия четкие мысли.
  Так, почему нас не ищут? Нет, я, конечно, понимаю, что в чужом монастыре...
  Но, только совсем как-то глупо со стороны правящей прослойки спускать на тормоза такие неприятности, в которых страдает личный состав. Почему нет облавы? Почему мы за целый день ни одного патрулю не увидели?
  Сразу представился каламбур из трех манекенов, в синей такой форме. Офицер в фуражке, старшины в жутких, картонных бесболках. Еле-еле тащатся по проспекту, медленно-медленно головами безликими ворочают, ищут.
  Смешно.
  Ведь, кажется, город в их власти. Все под контролем. Нет, оно, конечно, понятно, что на каждом перекрестке, у каждого подъезда даже манекенов не хватит, но вот самое просматриваемое, на крыши что ли...
  Стоп!
  -Прокоп!- мы с ним вдвоем аж подпрыгнули.
  Если я от неожиданной догадки, то он от испуга.
  -Что?
  -Ты на крышу не вылазил?!
  -Зачем?
  Я ликовал, ну, вот, наконец-то, хоть раз я опередил его в гонке логических поступков!
  -Осмотреться банально, посмотреть, может они потому за нами по улицам не гоняют, что сверху за всем следят!
  -Тогда проще по всему городу камер понаставить и следить.
  Уел, ничего не скажешь, сразу всю радость одним махом снёс.
  -Электричество же работает. Подумаешь, ни телик, ни радио, ни мобилы,- тем временем продолжил он,- потрудись, основные особо важные места на видео поставь и сиди себе спокойненько на экраны посматривай. Что не так? Это ж реально проще всего!
  -Да,- кивнул расстроено я,- а если они все из тундры? В смысле, не знают ничего такого? Может, главный их вообще никогда в мире нашем не был?
  Прокоп посмотрел на меня, словно я только, что во весь голос признался в чём-то отвратном:
  -Ага, а тогда зачем мир-то этот пародировать?!
  Я промолчал.
  За окном всё также царил полумрак. Улица, длинная, грязная и абсолютно пустая, тянула себя от одного края оконной рамы к другому. Прерывалась на пару пешеходных переходов и остановку. Ни птицы, ни звука, ни ветра.
  -Чего-то мы с тобой всё время такой фигней маемся,- вдруг заговорил вояка,- бегаем как дурные, ни черта не понимая, спасаемся.
  Настала очередь моего осторожного, обеспокоенного взгляда. А, не поехал ли ты, друже, крышей?!
  -А что ещё предложишь?
  Прокоп поморщился, осторожно и с явной усталостью потер лицо. На столе за нами лежала целая гора таблеток, уколов, бинтов и сумка. Он смотрел туда, в самые недра нашего потенциального спасения от половины заболеваний и молчал.
  "Господи, мы просто адски устали",- неожиданно подумалось мне.
  -Давай слазим все-таки,- примиряюще проговорил я,- там, на втором этаже где-то бинокль видел. Посмотрим.
  Он кивнул и встал.
  
  -Вот тебе и "счастье",- кисло выдавил Прокоп, смотря в бинокль.
  Мы прятались за широким бетонным парапетом и уже минут десять как, поочередно передавая друг другу оптического помощника китайской сборки, пытались найти хоть какие-то признаки жизни. Пусть манекеновского пошиба.
  -Никого?- спросил я зачем-то.
  Итак, понятно, городские улицы пусты.
  Прокоп перевернулся на спину и, протянув мне бинокль, закурил.
  -Бесполезно. Такое чувство, что они все попрятались.
  -Нет, не может быть,- ответил я,- когда мы с тобой здесь появились, их тоже не нарисовать было, а потом вон, как сбежались.
  -Думаешь, кто-то ещё сюда попал? В смысле в этом районе ещё один нелегал?
  Я посмотрел на дымящего вояку:
  -Эка, тебя уже по-местному говорить пристрастило.
  -А, то,- нагло усмехнулся он в ответ.
  Я посмотрел вниз.
  Ничего.
  Приблизил, покрутил биноклем вдоль дороги, по окнам - пусто.
  -Как мамонты вымерли,- прошептал Прокоп, ни к кому собственно не обращаясь.
  И в это мгновение мне почудилась тень, ломанная, молниеносная. Она пролетела, прямо таки, скользнула по асфальту и пропала.
  -Прокоп,- глухо выдохнул я, слепо шаря по округе окулярами бинокля.
  -Дай,- тут же пододвинулся он.
  -Что "дай"? Свалила уже.
  -Кто?- спросил вояка.
  -Тень.
  -Кто?!- уставился он на меня.
  Я снова, будто в глухой надежде увидеть хоть что-то, уставился вниз.
  -Дай, говорю,- вырвал у меня из рук бинокль Прокоп,- лучше по сторонам посматривай, мало ли.
  Я только зло сплюнул и стал ждать. Вояка крутился на месте, выворачиваясь то влево, то вправо, замирал и вновь продолжал двигаться.
  Через минуты три он сдался.
  -Точно видел?
  -Да,- теперь настала моя очередь смотреть,- быстрая такая.
  -Это плохо.
  Тоже мне гений, открыл Америку! Тут кому угодно понятно будет, что скорость и неизвестность, плохой союз в нашей ситуации.
  -Слушай, а как ты смог тень увидеть, если сейчас сумерки?!
  -Ты к чему клонишь?- оторвался я от наблюдения.
  -Ни к чему, может, тебе привиделось, а?!
  -Нет! Четко видел!
  -Не ори!
  -Сам не ори!
  Не знаю, к чему бы привела этакая перебранка, если бы с центра города до нас не донесся резкий, хриплый крик.
  Мы вдвоем, как по команде упали с колен на живот и замерли.
  -Это что?!- выпучив глаза и быстро бледнея, спросил Прокоп.
  Я только помотал головой.
  -Ты точно что-то видел?!
  -Ты глухой?!- ещё сильнее разозлился я,- Видел!
  -Тогда, пошли-ка домой, быстренько.
  Я не противился. Что-то совсем перехотелось сидеть на открытом пространстве с одним путем отступления. Мы ползли, как настоящие советские герои в старых кинолентах, быстро и почти профессионально.
  -Короче, баррикадируемся и поочередно дежурим, а завтра двинем к окраине,- громко хлопнув крышкой люка на крышу, предложил Прокоп.
  -А если к нам полезут?!- меня обстоятельно трясло.
  - Постреляем всех,- переиграно жизнерадостно ответил он и поспешил вниз.
  -Рэмбо, блин.
  Через минуту мы уже стояли в прихожей и растерянно водили глазами вокруг.
  -Чем дверь-то прижать?!
  -Может диваном?- спросил я, смотря на узкую и короткую пародию этого самого блага цивилизации.
  Прокоп отрицательно замотал головой:
  -Не потянет диван, если хорошо приложатся.
  Почему-то у меня уже не было глупых надежд, что крик не имел к нам отношения. Укоренилось за прошедшее время ощущение общей взаимосвязи всего происходящего с нашими бедными шкурами.
  Если был звук, то будет и эхо! А, уж насколько жестоко это аукнется, оставалось только гадать.
  -А вот шкаф из зала может и устоять.
  -Ага, если мы его притащим сюда.
  -Хочешь жить, умей вертеться,- процедил вояка.
  Шкаф, хоть и оказался неимоверно тяжелым, но легко скользил по очень удачно постеленному линолеуму. Упираясь плечом и прямо таки истекая потом, я представлял себе жестокие картины, когда мы уже почти допихали эту бандуру на место и тут слетает с петель дверь и внутрь вламывается невообразимо мерзкая тварь. Она визжит и извивается, делает мощный прыжок и...
  -Вот,- протягивает весьма довольным голосом вояка и смотрит на меня почти радостно,- теперь нас нахрапом не возьмешь!
  -Ага,- подначиваю в ответ,- только долгой и изнурительной осадой.
  Мы стоим, тяжело дыша и опираясь на треклятый шкаф, занявший наконец-таки положенное место.
  Из двух зол выбираем меньшее.
  Что лучше: спать спокойненько за закрытой дверью и надеяться. Что не найдут?! Или же тешить себя все тем же бесполезным чувством, веря, что в окна никто не влетит и нам не придется умирать на самом выходе не в силах за доли секунд освободить проход?!
  -Надо пожрать,- устало говорит вояка.
  Да, он сдал прилично. Чуть ли ни фиолетовые круги под глазами, руки трясутся, двигается медленнее...
  -Слушай, давай-ка похаваем и на боковую?! Какой смысл дежурить?! Если кто в окно полезет - услышим, поставим что-нибудь на подоконники и всё. А в дверь? А в неё ещё войти надо.
  -Нет,- отвечает он,- если наблюдать, то будет шанс заметить ещё на подходе. Больше времени, меньше шансов, что не обложат конкретно.
  -Все равно предлагаю спать, если ещё одна такая ночь, завтра не встанем.
  Прокоп медленно потянулся на кухню.
  -Не знаю, где тут ночь уже...
  -Что?- не расслышал я, а если быть честным, то не совсем понял, к чему он это.
  -Я говорю, будет пост! Просто так надо, хакер, понимаешь?!
  Я, было, захотел продолжить спор, но вдруг понял, что это бесполезно, у моего срочника в подкорку вбит инстинкт самосохранения, вбит кирзовыми сапогами и обыкновенными словами его не вытащить.
  -Тогда первым буду.
  -Хорошо,- пожал он плечами,- Но если уснёшь, прибью.
  
  Прокоп спал на диване в коридоре. Периодически начинал всхрапывать и я, не без доли некого садистского наслаждения, легонько пинал его.
  Сумрак продолжал свое гнетущее существование. Не было темно настолько, чтобы опасаться что-то проглядеть, но постоянное желание человека выросшего в окружении благ науки, просто и банально зажечь свет, не покидало ни на минуту.
  За окном слегка шатались расплывчатые образы нескольких тощих берез, по тротуару мотало из стороны в сторону пустую пластиковую тару, где-то далеко барабанил, видимо плохо закрепленный жестяной отлив. Барабанил уныло и приглушенно, медленно и неуклонно сгоняя вымотанный организм в сторону успокоения, а там и до предательского сна рукой подать.
  Я в очередной раз клюнул носом, успел даже схватить за хвост краткий непонятный сон, где лежал на желтом песке и слушал море, и решил, что третья кружка кофе не будет лишней.
  И в тот момент, когда уже двинулся, чтобы встать, вдруг краем глаза увидел непонятное, едва различимое движение, в районе высокой стеклянной остановки.
  Что-то большое и гибкое, с неимоверной грацией истинного охотника кралось вдоль длинной кирпичной стены дальнего дома.
  -Кошка,- едва слышно выдохнул я и внутренне похолодел.
  Животное было размером с приличную овчарку, однако, этот факт ей нисколько не мешал двигаться так же мягко и осторожно, как и её более мелкие родичи из прежнего мира.
  Мне подумалось, что в принципе, все из их биологического семейства двигаются так же. Глупо сравнивать этого зверя с привычными домашними питомцами. Это равносильно сравнению тигра с все той же дворовой кошкой - они родственники и не более.
  Но, всё же, пугал не факт появления здесь такого зверя, а именно уверенность в том, что это точно кошка.
  Ни леопард какой-нибудь, ни рысь, а просто очень большая кошка.
  Я даже потёр глаза, старая детская уверенность, что после такого действия все нормализуется.
  Как дурная привычка, есть и ничего с ней не поделать.
  Видение не исчезло, а только ещё сильнее приблизилось. Теперь уже можно было рассмотреть большие глаза и напряженные, прижатые к голове, уши.
  Я медленно опустился на корточки (откуда только взялась эта глупая мысль, что животное меня заметит в окне, если встать в полный рост?!) и неуклюже поспешил к Прокопу.
  Вояка уже открывал рот в бессчетной попытке захрапеть, когда я резко дернул его за плечо. Ожидал чего угодно, думал, он дернется, вскрикнет, стукнет, в конце концов, но не так же!
  Он просто открыл один глаза и шепотом спросил:
  -Что?
  -Кошка.
  -Что?!
  -Кошка на улице.
  Прокоп посмотрел на меня, как на идиота, видимо спросонья не совсем четко воспринимал происходящее.
  -И что?!- вояка явно не понимал.
  -Размером с собаку, крадется.
  Он быстро сполз и поспешил к окну. А я почувствовал себя и, правда, слегка не в своем уме из-за позы молящегося, наверное, дивану. Встав с колен и пригибаясь, пошел за ним.
  -Откуда такая?!- восхищенно выдохнул Прокоп.
  Я непонимающе посмотрел не него.
  -Красивая,- дурацки заулыбался вояка.
  -Ты нормальный?!- подскочил я на месте, как ужаленный,- а ничего, что она с овчарку в холке?!
  Никакой реакции. Сидел и смотрел.
  -Прокоп очнись, это ни фига не правильно!
  -Не ори,- вяло бросил он через плечо,- нет в тебе, хакер, чувства прекрасного. Ты посмотри, как скользит!
  Я автоматически глянул за окно. За пару минут кошка, если её можно так называть, преодолела приличный кусок улицы и почти скрылась за углом дома.
  -Я в шоке.
  Прокоп вытянул шею и привстал, наверное, провожая её взглядом, а потом с усталым вздохом сел рядом со мной.
  -Я вот подумал,- проговорил он, протягивая мне полупустую пачку,- если ты курить начал, то надо провиантом разжиться, а то у меня мало. А, кошки... Кошки - это одни из самых прекрасных созданий! Ты, дурень, не поймёшь. Они вольные.
  Я подавился дымом.
  Откуда в этом, пятнистом до мозга костей колхознике, столько всякого совершенно несопоставимого?! То он мудрый, то рыдает, то восхищается! Не удивлюсь, что там, в своем Мухосраньске, за баранкой старенького трактора, в обед он, под звон стаканов коллег, читал Кафку или картины писал!
  -Ты после этого говоришь, что во мне дерьма через меру от телеков и компов?!- откровенно поразился я,- Да, ты сам набит такой херней, что...
  -Щас вот, как дам по роже,- с глубоким вздохом прервал меня Прокоп,- У меня аллергия на шерсть, чесаться начинаю. А сам, как дурак, балдею вот от таких блохастых. С самого детства, тайком словлю кошку и сижу, глажу, а всё так и горит огнем, зудит. Домой придёшь, чешешься, а мать в тебя таблетки пихает и кричит, ругается. А я уже тогда, малым ещё совсем, понимал, что покричит-покричит и успокоится, значит, завтра можно снова погладить.
  Вояка говорил и мне становилось стыдно. Он еле заметно улыбался, наверно, тепло становилось на душе, а я тут на него налетел.
  -Понятно.
  Он кисло посмотрел на меня:
  -Ни хера тебе не понятно. Думать давай, откуда такая здоровая могла взяться?!
  -Не знаю.
  -А куда кралась? Ты не видел ничего? Куда она смотрела?!
  Я только пожал плечами.
  -М-да.
  Было заметно, что вояка снова "вернулся" и старался показать, что всё нормально, мол, приступ ностальгии пройден, можно дальше двигаться.
  Старался, но я то видел, что человеку плохо. Может, мне просто так казалось, а может, и нет. Но решил попробовать поговорить, убрать вдруг появившийся осадок на душе, от такого неожиданного воспоминания моего собрата по несчастью.
  -А сколько тебе дослуживать оставалось?
  -Два месяца,- не сразу ответил он,- уже не дед, дембель считай.
  -Ясно.
  Я не старался зацепить какие-то конкретные темы, просто думал, что вояке выговориться не мешало бы.
  -А ты чего не пошел?
  -Служить?
  -Ага.
  -Не захотел, наверное.
  Прокоп удивленно посмотрел на меня:
  -В смысле "не захотел"?!
  -Ай, так получилось,- ушел я от ответа,- А тебя ждал кто?
  -Мать,- горько хмыкнул вояка,- Меня там, наверное, уже закопали. Да, и тебя тоже. Девушка была?
  Я кивнул, а в голове мгновенными разноцветными вспышками пронеслись фрагменты Светкиной кривой улыбки, режущего слух смеха, упавших на холодную плитку цветов, хлопка входной двери и бесконечной бутылки водки, что с непривычки так сильно дерет горло...
  -Была,- через какое-то время кивнул я.
  -Не дрейфь, свидитесь, может все ещё вернётся, может даже и забудем все. Представляешь, если над нами сейчас сотни лупоглазых инопланетян корпеют. Выкрали и экспериментируют. Впаяли нам в мозги последним воспоминанием смерть, создали город, напихали сюда всякой всячины и смотрят!
  -А зачем?
  Прокоп дернул плечом.
  -Без понятия.
  -А идея-то в принципе неплохая,- нервно рассмеялся я,- только устал от всех этих небесных товарищей, сколько уже веков ждем счастья сверху, говна под ногами не видя?!
  Вояка промолчал, то ли у него не было желания спорить, то ли просто не было мнения по этому вопросу.
  -Вот, мы с тобой, сколько уже здесь мечемся? Кто-то играет, а мы прем по заранее распланированному графику, по нужным, этому самому "кому-то", вешкам. Вначале показать пустые улицы, тишиной надавить, так сказать проверить на вшивость. Потом, наподдать физически и смотреть, что выйдет. А теперь гнать одно за другим, то манекенами с детьми травить, то показывать, что даже имя твоё знают... Зачем?! Кому это всё?! Ты, что и вправду веришь, что это другой свет?! Ад?!
  Я даже не нашёлся сразу, что ответить на такую тираду. Сидел и смотрел в пол. Мыслей совсем не было.
  Спать, вот, что реально хотелось.
  -Если это Игра такая, то почему нам, а я надеюсь, что мы всё-таки игроки, правила не объяснили?- продолжил Прокоп,- Кошка эта... Раньше вроде и не было такого, а сегодня взялась откуда-то.
  -Может нам просто попробовать из города выбраться?- спросил я.
  -Может,- с тяжелым вздохом согласился мой собрат по несчастью,- А если и этот ход продуман заранее и там, на окраинах нас ещё что-нибудь погорше ждет? Языка брать надо, да, только где его взять-то?
  - Это по ходу, если случай подвернется, договаривались же.
  Вояка неопределенно кивнул.
  -Давай завтра попробуем двинуть из города?
  -Давай.
  За окном снова кто-то закричал. Резко, с болью.
  Мы подскочили и аккуратно выглянули. Я услышал щелчок предохранителя трофея вояки и поспешил сделать то же самое.
  Улица почти не изменилась, только на самом краю ее что-то лежало. Прямо посреди проезжей части, как-то небрежно разбросанно, словно выпотрошенный мешок из-под картошки. И больше ничего.
  -Дай бинокль,- протянул руку, не отрываясь от наблюдения, Прокоп.
  -Все равно не увидишь.
  -Дай!
  Я зло вложил в его руку требуемое и вновь повернулся к окну.
  И вовремя. Стремительная тень черной молнией метнулась наискосок улицы и, сбив жестяную урну возле остановки, затаилась у самой стены.
  -Кошка,- напряженно сообщил Прокоп,- ещё одна.
  -Ты её видишь?!- изумился я.
  -Нет, только силуэт. И он конкретно похож на кошака.
  Я прильнул к самому стеклу, силясь хоть что-то разглядеть, но бесполезно.
  -Где она?!- выдохнул я, и обзор мгновенно затянуло тонкой пеленой от дыхания.
  Протер рукавом и пихнул под бок вояку. Он нехотя протянул мне бинокль.
  -Вон, видишь?!
  -Да.
  И, правда, животное вжалось в стену и медленно водило головой из стороны в сторону, прислушиваясь и присматриваясь. Боится она что ли?
  -А рядом вроде тело,- проговорил Прокоп.
  -Вроде, да.
  -И что? Это она его валинула?!
  Я поставил бинокль на подоконник и посмотрел на него:
  -А я откуда знаю?!
  Нервы явно шалили. Спина взмокла, даже не успел понять когда, голова ныла, в висках чувствовались живчики вен.
  -Похоже, мертвый,- продолжил, не обращая на меня внимания, Прокоп,- Что делать? Она ведь кого-то завалила!! Если кричал - то не пластиковый истукан!
  -А, что предлагаешь,- мне даже смешно стало,- пойдем, глянем? С домашним питомцем познакомимся?!
  -Иди,- махнул он головой в ответ и снова взялся за бинокль.
  Кошка начала двигаться, от этого была заметна даже обыкновенным взглядом.
  -Я так с крыши понял мы не в центре города,- сказал я, не отрывая глаз от маленького с такого расстояния гибкого тела,- хоть и не окраина, но всё же... Короче, может у них тут все по районам разбито? В середине - манекены, здесь - эти?! Территориальный образ жизни?!
  Вояка на секунду бросил на меня презрительный взгляд:
  -Ты сам-то понял, что сказал?!
  -Да, они здесь живут и кормятся со своих делянок!
  -Хакер, ты, конечно, теорию толкаешь, но так мутно, что ни хера не понятно! Ты лучше посмотри туда, там ещё две нарисовались и все стоят! Ждут чего-то.
  Мне не сразу удалось рассмотреть новоприбывших, но через какое-то время глаза из сумрака чётко выделили три жутко похожих силуэта. Первая, та, что вроде бы порвала неизвестного неудачника и ещё две, поодаль, с двух сторон дороги. Все замерли в напряжении, водили головами и, кажется, то ли принюхивались, то ли прислушивались, то ли все сразу.
  -Это ни фига не хорошо,- перешел на шепот Прокоп,- может они нас чуют?
  -Может,- не стал отрицать я,- кофе твой, носки и сигареты! Тут и я бы с насморком понял, где ты спрятался!
  -Не смешно, хакер!
  -А, по-моему, очень! Ты бред несешь, расстояние метров восемьдесят, да, мы их еле видим!
  -Не тявкай! Ты вообще представляешь, насколько далеко нормальное здоровое животное может чувствовать запах? Слышать? А эти, вон, какие кони вымахали, может у них все в три раза лучше работает!
  И вот именно в тот момент все кошки повернули головы в нашу сторону.
  Сердце сжалось и стало биться редко-редко, будто раздумывая, а надо ли вообще так трудиться, ведь их скоро порвут, как того бедолагу на дороге?!
  Руки сами собой, до хруста в суставах сжали автомат. В глазах слегка поплыло от резко усилившегося стука в висках.
  -Кранты,- одними губами, шепнул вояка.
  -Дебил,- так же тихо ответил я.
  В голове блеклыми, словно старыми бабушкиными фотографиями проносилось всё, что случилось за последнее время, мелькало...
  Во мне крепла уверенность, что глупее ситуации у нас ещё не было.
  Кошки не двигались, мы тоже. Немая сцена, смотрим вроде бы друг на друга и тешим, баюкаем в себе нелепую надежду на то, что они нас не видят.
  И тут одна из странной троицы вдруг расслабленно села совсем по-кошачьи и принялась вылизываться.
  Остальные резво развернувшись, поспешили в обратном направлении.
  -И что это было?- решился я подать голос.
  Кошка замерла на секунду, посмотрев исподлобья.
  Меня окатило волной ледяного пота, казалось, большие жёлтые глаза смотрят прямо в душу. Смотрят и аккуратно трогают, проверяя на прочность, тонкую, натянутую, как струна, жилу страха.
  Я не выдержался и плавно сел на пол, прислонившись к стене спиной.
  -Совсем капец нам,- сухо сказал Прокоп и очутился рядом,- Ты не понял, что произошло?
  Я отрицательно покачал головой.
  -Один фишку пасет, двое за остальными.
  -То есть?- меня не слабо трясло.
  -Они знают, где мы!
  Я закрыл глаза.
  "Они знают, где мы!!! Ох, ты ж, Прокоп, ну, на черта ты такой умный?!!"
  -Они знают,- выдавил я, стараясь не думать, слишком тяжело это сейчас давалось,- а мы нет!
  Вояка глупо заулыбался. И я увидел в воспалённых глазах, бурлящую багряную массу адского коктейля обреченности и ужаса. Ему оставался лишь шаг до последнего смирения.
  -Как ты там говоришь?- удивляя самого себя, сказал я крепким, уверенным голосом,- Не сцы, прорвёмся!
  -Ага.
  Через секунду что-то тяжелое со страшной силой грохнуло в дверь. Послышался кошмарный скрежет металла и диван отскочил на добрый метр, перегородив коридор. Дверь выгнулась мятым железом, но устояла.
  -Ходу!- заорал Прокоп и кинулся в глубь квартиры.
  На этот раз меня дважды упрашивать не надо было. Одним олимпийским прыжком перемахнув пол коридора и собственно диван, я с лету врезался в спину вояки. Сзади послышалось мяуканье и ещё какой-то режущий слух звук, словно кто-то скребет когтями бетонный пол подъезда.
  -Чё, встал?!- заорал я, непроизвольно срываясь на фальцет.
  Вместо ответа послышалось глухое, утробное рычание. Послышалось, не со спины, там, где кто-то пытается войти вместе с дверью, а спереди, прямо за Прокопом!!!
  Я, без каких либо мыслей выглянул у него из-за плеча - кошка. Стояла, прижавшись телом к старому ковру, собираясь прыгать.
  В голове сама собой сложилась картина: вояка просто не успеет поднять зажатый обеими руками пистолет, не сможет вскинуть его от пояса, слишком быстрые эти твари.
  Будто повинуясь неведомому кукловоду, я рухнул на пол и спустил остаток магазина, только и, успев, что направить ствол между ног впереди стоящего, абсолютно не целясь.
  Грохнуло всего два раза. Что-то тонко и противно заверещало и позади меня, взметая вверх клуб пыли, пала стальная дверь.
  Снова прогрохотали выстрелы, только по уровню звука, на порядок слабее автоматных. Это мой Рэмбо с разворота стал палить во все, что движется, наверное, свято веря, что у меня хватит мозгов не вскочить на ноги.
  Повезло.
  Хватило.
  Пару раз сухо щелкнуло над головой, я открыл глаза, срочник спешно запихивал вторую обойму.
  Пыль почти скрыла прихожую и коридор.
  -Нормально так навалил,- сказал Прокоп дребезжащим голосом,- Аж, четыре штуки!
  За ним, конвульсивно дёргая лапами на темном от крови полу, умирала кошка.
  На входе ещё три тела. Обои за ними в ярких лоснящихся алым цветом, подтеках.
  Я поднялся, едва справляясь, с накатывающим к самому горлу, комом и спросил:
  -Валим?!
  nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
;Он только кивнул в ответ.
  В который раз уже вот так?
  Сколько ещё нам будет фартить?!
  Почему нам не дают продохнуть в этом проклятущем мире?!
  Уже на самом выходе Прокоп остановился и кинулся на кухню.
  -Ну, что ещё?!- с болью в голосе крикнул я.
  -Пилюли!- взмахнул вояка полной намарадеринных лекарств сумкой,- Пошли!
  Он ломанул вперед.
  -У меня закончились патроны!
  -Поздравляю! Тогда маши им!
  -Кем?!
  Прокоп быстро спускался по лестнице, тыкая пистолетом в каждый угол.
  -Калашом!
  Ага, намашешься им! Я только и смог, что зло сплюнуть и отстегнуть мешающий магазин.
  Придется теперь так, в рукопашную, блин!
  -Козел!- вырвалось у меня.
  Ступени, ступени и опять ступени. Мелькали стены и узкие грязные окна.
  -Давай шустрей!- орал площадкой ниже Прокоп.
  -Куда ты летишь?! А если их там куча?!- не выдержал я.
  -Если мы не свалим прямо сейчас, их точно будет куча!
  В тот момент мы даже не задумывались, что если противник учуял запах людей на таком расстоянии, то ему ничего не стоит идти по следу и при этом не подставляться под пули. Преследовать и выжидать.
  В голове набатом бил пульс, тело неслось, спотыкаясь на каждой ступеньке. Я сведенной ужасом спиной чувствовал беззвучный прыжок и призрачные когти.
  Улица.
  Тишина и прохлада.
  Вояка тяжело дышал и смотрел по сторонам.
  Я увидел кошку в метрах пятидесяти. Чёрная выгнутая спина, чересчур большие лапы и горящие глаза.
  -Прокоп,- испуганно потянул его за рукав.
  -Вижу,- бросил он раздраженно,- не кинется. Видала, что можем. Не кинется.
  Однако в голосе у него не было уверенности, там бродила, набирая обороты, паника.
  -Стреляй,- прошептал я.
  -Не попаду, темно. Пошли потиху лучше.
  -Стреляй, пока она не двигается! Если прыгнет, точно не попадешь!
  Кошка исчезла.
  -Где?!- вскрикнул Прокоп тут же.
  Он водил стволом во все стороны, руки тряслись и с лица мгновенно схлынули все краски. А меня, почему-то разобрала ликующая злорадность.
  -Съел кошака?!- заорал я,- Не кинется, говоришь?!! А теперь?! Куда она свалила?!
  Эту поистине самоубийственную для нас обоих тираду, которую тут же разнесло эхо, вояка выслушал с каменным лицом. Он стоял и смотрел мне за спину.
  -Господи, ну, это совсем было бы тупо,- прохрипел я и повернулся.
  
  
   Глава пятая.
  
  Маленький безликий манекен.
  Бледная пародия на ребёнка.
  Она сидела верхом на громадной кошке и гладила её по широкой голове. С двух сторон стояли ещё две.
  -Вы убили котят,- донесся до нас тонкий девичий голос,- Зачем?
  К горлу подступил ком. Сил на ответ просто не было. Я стоял и смотрел.
  Говорящий манекен?!
  -Они пытались,- начал, было, Прокоп, но она его оборвала.
  -Мы не трогаем людей!- выгнулась вперед девочка,- Пока они не трогают нас!
  -Мы не хотели,- проговорил я, чувствуя себя последним идиотом,- они напали.
  Девочка чересчур мягко, что поразило больше всего, для манекена соскользнула с покатой спины животного и подошла.
  Внизу живота ледяными червями зашевелился страх, вместо лицо у нее была гладкая пластиковая поверхность. Нет, конечно, и прежде нам встречались подобные экземпляры, но ни один из них не был настолько же подвижен, как и обыкновенным человек и никто уж точно не пытался заговорить.
  -Я повторяю,- угрожающе сказала девочка, продолжая двигаться на меня,- ни один котенок никогда не убивал за просто так!
  -Котенок?!- саркастически переспросил Прокоп и я боковым зрением уловил, как он направил на нее ствол,- А не хрена ли себе котята в наших краях развелись?! Что вам всем надо, уроды?!
  Руки у него дрожали, а голос сорвался на крик. Полностью понимая и поддерживая такое состояние души, я начал медленно пятиться спиной назад, при этом осторожно поднимая бесполезный автомат, надеясь на старое доброе "авось". Может, поверят, что ещё есть патроны. Может, не заметят отсутствие магазина.
  -Убери,- яростно зашипела девочка, повернувшись к вояке.
  Кошки начали быстро брать нас в кольцо. Откуда-то взялось ещё три.
  "Господи,- взмолился я, чувствуя, как прилипает к спине рубашка,- ну, за что?!"
  -Хрена тебе!- сквозь зубы процедил Прокоп.
  -Человек, положи,- медленно с нажимом проговорила девочка, указывая рукой на асфальт.
  -Что вам надо?!
  Манекен остановился.
  -Разговор,- как-то очень устало ответила она.
  Вояка тонко рассмеялся и быстро глянул на меня, словно, спрашивая, что об этом думаю.
  А что могу думать?!
  Что тут скажешь?!
  Не стыкуется одно с другим! Вначале вломились, теперь говорить хотят...
  И вдруг я вспомнил:
  - А кого вы валите на улицах?! Кто кричал?!
  Манекен слегка наклонил голову влево. У нормального ребенка, это, наверное, значило непонимание, а тут...
  -Минут двадцать назад,- пришлось пояснить мне,- там.
  Я указал направление.
  Девочка обернулась, посмотрела и, словно бы поняла о чем, говорилось.
  -Это не люди.
  -А мы?!- снова закричал Прокоп.
  -И вы уже нет,- медленно ответила она,- Вы в Книге Манекенов, значит, Старшая Книга вас отпустила.
  Я ничего не понял. Вояка видимо тоже, потому, что от удивления даже слегка опустил ствол.
  Манекен смотрел на нас, поворачивая голову, будто глядя с интересом то на одного, то на второго.
  -Вы совсем ничего не знаете?!- в голосе девочки сквозило сильное удивление.- Вы помните прошлое? Старшую Книгу?! Ну, мир, откуда вы сюда пришли?!
  Я кивнул, а вояка продолжал просто стоять.
  -Вас убили там. Убили точно так же, как сейчас вы убили котят.
  -И что?!- нетерпеливо выдохнул Прокоп.
  Видимо, на нас обоих пленительным образом действовала даже такая сомнительная информация после нескольких суток неизвестности.
  -Нет смерти в людском понимании,- тихо продолжила девочка,- здесь, там, у вас, в других Книгах... Её нет. Есть лишь пути перехода из Книги в Книгу. Вы платите где-то воспоминаниями, где-то годами, где-то знаниями. Вы должны платить, потому, что, таким как вы подвластен лишь один путь - смерть. А ей всегда нужно что-то взамен.
  -Книга,- едва она умолка, начал я,- это мир?!
  -Да. Меня научили называть это так.
  - Почему?- подал голос вояка.
  -Что "почему"?!
  Он убрал пистолет и, быстро глянув на меня, ответил:
  -Почему хочешь с нами говорить, если мы убили твоих,- тут Прокоп замялся, подбирая слово,- котят?
  -Потому, что ещё никто из Старшей Книги, в царстве Клоуна, не был так долго.
  -Где?
  -Здесь,- кивнула девочка.
  Вояка тяжело вздохнул и повернулся ко мне:
  -Поговорим?
  Я нервно мотнул головой, соглашаясь.
  -Кошек убери и пошли куда-нибудь с открытой местности,- мрачно продолжил он, обращаясь к манекену,- а то мне аж лопатки сводит от твоих товарищей.
  Девочка пожала плечами, наверное, безразлично и прошла между нами. Неправильный круг, созданный кошками распался и мы, немного помедлив, пошли вслед за ней.
  -Меня зовут, Ошибка,- бросил манекен через плечо,- а вас?
  Я прокашлялся и неуверенно поглядел на вояку, но тот хмуро молчал и смотрел по сторонам, делая вид, что не слышал вопроса.
  -Я - Никита, он - Прокоп. А почему "Ошибка"?!
  Девочка неопределенно пожала плечами и пояснила:
  -Так меня Клоун назвал. Он мой, так сказать, отец. Ну, точнее, отец меня такой.
  -Манекена? А раньше?- спросил я,- Кем ты была раньше?
  -Как и вы. Я пришла сюда одной из первых, здесь уже было много этих,- она махнула рукой куда-то себе за спину,- Проклятых.
  -А, Проклятые,- неожиданно подал голос Прокоп,- Это кто?
  -Сейчас. Все расскажу.
  Мы подошли к маленькой, сжатой широкими кирпичными боками двух девятиэтажек кафешке. Высокие стеклянные двери и окна чернели ровными прямоугольниками, объявление на входе гласило, что здесь можно срочно вызвать милицию.
  Внутри было глухо и темно. Смутные очертания стандартных круглых столов чередовались с высокими тенями металлических стульев, а в дальнем углу низкой стеной тянулась барная стойка.
  -Свет!- сказала девочка и тут же загудели длинные лампы, ослепляя привыкшие к полумраку глаза.
  Мы замерли на самом входе и, моргая, пытались осмотреться.
  Манекен прошел к одному из столиков, сел.
  Я, помешкав слегка, последовал её примеру. Прокоп, скрипнув пододвигаемым стулом, через секунду оказался рядом.
  -Начнем с самого начала,- тут же сказала она,- Вы находитесь в Книге Манекенов. Этот город и есть она. Город - это полная копия одного из многих мегаполисов Старшей книги. Вы заметили, что здесь все работает?
  Мы, не сговариваясь, синхронно кивнули.
  -Примерно раз в сутки, по исчислению Старшей книги, здесь все меняется. Просто в одно мгновение приобретает точно такой же вид, как и у прототипа. Прежде, это была иная Книга, та в которой находили долгий и настоящий покой замученные души,- девочка сделала долгую паузу, словно акцентирую на этом моменте внимание слушающих,- Кошачьи души. Люди Старшей Книги свято верят, что именно они и только они являются верхом, пиком всего сущего. Они веками укрепляют в себе знание своего превосходства. Превосходства над всем.
  -Но это не так?- спросил я.
  -Нет,- просто ответил манекен.
  Было дико сидеть при ярком свете и смотреть на неё. Слышать речь и не видеть двигающихся губ, поднимающихся в нужные моменты бровей. Даже банального дыхания не было.
  Никакой мимики, словно кто-то намеренно стер с портрета все черты.
  -Вы даже не можете представить сколь много Книг! Миров, если хотите. Сколь разнообразны и неповторимы они...
  Прокоп беспокойно заерзал и пихнул меня тайком под столом ногой. Я быстро глянул и увидел в окне за ним четкие кошачьи силуэты. Они быстрыми тенями скользили вдоль громадных стекол с той стороны.
  -Итак, прежде это была иная Книга. Здесь жили кошки. Они были такими,- она кивнула в ту сторону, куда мы с воякой со страхом косились,- Большими, быстрыми, сильными, счастливыми. А когда сюда случайно попадал человек, они знали, что у того в душе, чуяли и воздавали по полной. Старшая Книга, она ведь очень справедлива. Она не раскидывает умерших просто так, хаотично. Каждому живому существу всегда найдётся место на определённых только ему страницах, необходимой Книги...
  -То есть, если при жизни я мучил кошек, то это мой ад?!- спросил я, кажется, начиная что-то понимать.
  -Да, наверное, в этом случае сказать точно невозможно. Нет грани у боли, так же как и у страха и любви. Одни находили здесь объяснения и временный приют, иные ужас и страдания. Все было...- она задумалась, подбирая подходящее слово,- Было правильно, пока не пришел Клоун.
  -Это кто?- подал голос Прокоп.
  -Это человек. В прошлом человек. Его очень давно отпустила Старшая Книга, а иные предписанные ему Книги... Я не знаю, где он был прежде. Но они... Они ни смогли изменить эту душу, не получилось создать нового из давно сгнившего. И Клоун научился ходить.
  -В смысле "ходить"?!
  Манекен тяжело вздохнула и продолжила:
  -Ходить между Книг. Между Миров. Он не умирал, он знал тропы, на которых не надо платить. Поэтому все помнил. Помнил о себе, о своей странной, больной сущности. Не знаю, кто решил его обучить этому, но это была страшная ошибка.
  Девочка замолчала надолго, а я сидел и боялся шевелиться. Все рассказанное с натяжкой тянуло на дешевенькое бульварное чтиво, которое покупаешь ради обложки, чтоб скоротать долгую дорогу в шатающемся вагоне электрички. Вроде бы все понятно, но настолько просто и скучно.
  Настолько неправдоподобно!
  -Он пришел не один. Следом за Клоуном в Город вошли манекены. Среди ровных строев тупых пластмассовых пародий на людей там и сям мелькали иные. Проклятые.
  -Это пугало и собака?!- спросил я.
  -Да и ещё много кого он с собой привел,- ребенок замер, словно что-то обдумывая,- В общем, они быстро и жестоко изгнали кошек, сместили их на окраины, но добить не смогли. Не хватило чего-то...
  -А почему "Проклятые"?!
  Манекен повернул пустое лицо в сторону задавшего вопрос Прокопа, и я заметил, как он явственно вздрогнул.
  -Книги могут отпустить, а могут и изгнать. Если ты нарушил основы бытия на этих страницах, сама Книга тебя не потерпит. Поверьте, даже в вашей, самой большой и, наверное, самой грязной, такое приличная редкость! А Проклятых. Их всех изгнали из разных Книг. Клоун ищет их и разными способами собирает у себя под крылом. Чем больше таких слуг, тем сильнее он сам.
  -А вот я завалил, допустим, пугало,- прервал её вояка,- куда оно делось, если прежняя, э-э-э, Книга, его выкинула?
  -Его приютит другая. Потом ещё и ещё. Есть такая теория, что все подчинено большому кругу. Все возвращается.
  -И у нас такое было.
  -Видите, всё взаимосвязано! Если вас здесь сейчас,- говорила она, водя головой от меня к Прокопу и обратно,- убьют, то вы окажетесь в какой-нибудь ещё Книге, а потом ещё и ещё, и снова. Главное в Книге Манекенов, не попасть в руки к Клоуну.
  
  -Почему?
  -Он умеет брать живое за самую его основу. Душа, вроде бы так у вас это зовется.
  -И что?
  -А, без неё и смысла умирать нет. Проходя полный круг и возвращаясь в свой исходный том, вы приходите туда стерильным, потому, что смерть на каждом переходе забирает что-то. И в конце дарит новое время. Вы же появитесь в Старшей Книге, после отведенного Круга младенцами?! Не разумными, не помнящими, не знающими новыми людьми. А если Клоун возьмет душу, он разберет ей по частям.
  Я придвинулся ближе.
  Почему-то именно в это самое мгновение сомнения отпали сами собой. Какой смысл сомневаться в информации, если в данный момент шанса получить иную, просто нет?!
  -Зачем?
  Девочка пожала пластиковыми плечиками.
  -Он улаживает её по кусочкам в таких, как я.
  Меня словно окатило ледяной водой.
  -То есть, эти все - реальные люди?!
  -Нет. Это части, если можно так сказать. Где-то ненависть, где-то зависть, где-то любовь, может страх. Только это. Ну, и ещё Проклятых вы можете повстречать на улицах этой Книги.
  -А кошки?! Почему они не борются?!- возмутился вояка.
  Я жарко кивнул, поддерживая друга.
  -Мы?!- переспросил манекен,- Мы часто приходим и убиваем всех, кого встретим. Мы делаем сумерки, так проще драться.
  -Но ты же!- прервал её я,- Ты же человек!!
  -Нет,- тихо ответила девочка,- Я уже давно не человек. Вы тоже, кстати. Так вас называют только в Старшей Книге. Я - Ошибка.
  - Расскажи,- попросил Прокоп.
  -В самом начале Книги Манекенов, Клоун крал всех в подряд. Он не смотрел на вид и пол. Просто было необходимо срочно набрать так, сказать массу. Первой моей Книгой была Старшая и Клоун пришел за мной. Он появился ночью, и маленькая восьмилетняя девочка тогда проснулась на ледяном бетонном столе, привязанной. Клоун открыл и не смог обуздать молодую сильную душу. В какой-то момент он испугался и просто целиком швырнул меня в эту оболочку. Не знаю, что тогда спасло, но после, поуспокоившись, он даже обрадовался, ведь я почти стала очередной Проклятой. Ну, с его точки зрения. В общем, однажды, он выпустил меня на улицы. Там ещё кишела кровавая возня между прошлых обладателей мира и пришедших. Меня забрали кошки. Они сильно удивились, почуяв свет в гуще грязи и тьмы. Позже мы отошли к окраинам и затихли. Нас осталось слишком мало...
  -Поэтому ты себя так называешь?
  -Нет, так он сказал, пока я врастала в новое тело. А потом, я решила, что это справедливо. Ведь я не получилась...
  Прокоп смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Смотрел, как будто умоляя просто взять и рассмеяться во все горло, плюнуть на эти бредни и свалить, пока есть шанс. Он искал во мне возможные опровержения всему рассказанному. Искал, а в глубине самого же себя, наверное, уже верил...
  А что могу я?!
  Я - клавиатурная душонка?!
  Как мне не поверить, если большая часть оставшаяся без ответа, сама медленно и чинно заняла положенное место в голове.
  -А мы?!- спросил вояка.
  -Вы?! Нет. Вы попали сюда, потому, что так захотела одна из Книг. Или наша или ваша.
  -Пугало звал нас, нелегалами, - не уверенно сказал я, все ещё пребывая в состоянии удара пыльным мешком по голове.
  -Можно и так сказать,- кивнул ребенок,- Когда Клоун хочет новой игры, забавы, как сам это называет, он идет на охоту и приносит нескольких несчастных... А последнее время, будто бы сама Книга взбунтовалась. Она словно хочет стряхнуть паразитов, но не может. С каждым днем на наших улицах все больше таких, как вы.
  -А почему не может?
  -Клоун. Я не знаю, наверное, он нашел способ оставаться здесь..., - она задумалась,- Понимаешь, Никита, он очень азартен. Он до невозможности подчинен правилам игры, которые создал сам. Не может остановиться. Ему нужны души, слуги и враги... А тут появляются два нелегала, которым удается не просто избегать его рук, но и убивать слуг! Вы словно бы бросили ему вызов! Перчатку к ногам. Мне кажется, именно так он и воспринимает все.
  Я молчал. Просто глупо молчал, в голове с безумными воплями на запредельных скоростях носились друг за другом обрывки сказанного прежде.
  -Получается, мы его новые игрушки?!
  -Нет, вы его новые враги!
  Прокоп устало потер лицо и спросил:
  -Объясни, почему бы нам теперь просто не завались друг друга и не перейти в другую, э-э-э, нормальную Книгу?!
  Девочка молчала.
  -Потому, что нас не отпустят?!- вдруг осенило меня.
  Вояка с испугом посмотрел на меня, а потом обреченно отвернулся.
  -Книга выбирает, не мы,- тихо проговорил манекен,- Вы просто должны дойти до Клоуна и убить.
  -Вот, суки,- прошипел Прокоп,- А, самим сходить?! Слабо?!
  -Слава,- вступился я,- Слава, обожди.
  -Нет!!- взревел он, вставая,- Ты, маленькая дрянь, сиднем сидишь здесь уже сколько лет?! Какого хрена вообще?! Чего ты сама не пойдешь?!
  Манекен вскинула руку и, направив на вояку, резко сжала пальцы. Прокоп захрипел и стал заваливаться на бок. Я вскочил и замахнулся прикладом...
  Не хватило всего какой-то доли секунды.
  Девочка лениво махнула свободной рукой и я, хрипло вскрикнув, почувствовал, как из легких вылетел воздух, в глазах потемнело. Меня швырнуло через пол зала. Автомат кубарем ушел в сторону потолка, а я, поелозив по линолеуму, замер в метре от входа, с испугом пытаясь вновь научиться дышать.
  -Никогда не смей мне угрожать, человек!!!- донеслось до меня сквозь багряные круги, пляшущие перед глазами,- Не смей даже пытаться думать, что мы ничего не пробовали делать!!! Мы сотнями ложили котят на этих улицах!!! Мы умирали!!! И если надо будет, вы станете его новыми игрушками...
  Послышался тяжелый, хриплый вдох вояки.
  -Завтра вы двое отправитесь в ЦГБ ?3, войдёте и сделаете то, что вам ...
  Голос девочки оборвался оглушительным хлопком.
  -Нет!- закричал я и, через силу попытался встать.
  Меня мотнуло, колени с глухим стуком ударились о пол.
  -Хакер!- надсадно орал где-то совсем рядом Прокоп,- Хакер. Давай сюда!
  Послышался треск бьющегося стекла и звон осколков. Что-то рыча пронеслось надо мной.
  Выстрел.
  Ещё один.
  Ещё.
  Видеть стало легче. Цепляясь, за стену я встал.
  Передо мной, на том самом месте, где совсем недавно мы получали ответы, теперь была непонятная, жуткая возня. В глаза бросилось ровное, словно уложенное заботливыми руками, маленькое тело, а в стороне две неподвижные кошки в ярко алых широких лужах. Рядом с ними, за перевернутым столом высились три, бурых от крови, спины. С хлюпающими звуками очень быстро поднимались и опускались лапы, хвосты нервно дергались.
  -Прокоп,- только и смог выдохнуть я.
  Одна из кошек обернулась. Окровавленная, оскаленная в жуткой гримасе животного безумия морда. Два узких разреза зрачков намертво приклеили меня к полу.
  Справа хрустнули осколки выбитых окон и в зал вошли ещё две твари. Они ошалело поводили головами, словно, опьянев от духа крови, и повернулись ко мне.
  Я неуверенно сделал шаг назад и уперся в стену. Спину свело, как после нескончаемо долгого рабочего дня, во рту мгновенно пересохло.
  Всё.
  Это конец.
  "Господи! Да, они же просто порвали его!"- секундой позже вспыхнуло яркой молнией в голове.
  -Да, вы же, просто убили его!- заорал я, сам не понимая, зачем и закрыл глаза.
   Кошки утробно то ли выли, то ли мычали. Их разномастные голоса слились воедино и стали неуклонно приближаться.
  Ноги подкосились сами собой. Что-то резкой болью ворвалось в темнеющее от ужаса сознание.
  "Чёртовы осколки!"- успел подумать я во тьму смеженных век.
  
   Глава шестая.
  
  -Как же все-таки это печально.
  Тихий мужской голос, дребезжащий, будто стекло в кривой раме.
  Я резко поднял голову, абсолютно не веря ушам. Мелькнуло шальное предположение, что это уже другой мир, иная Книга. На секунду показалось, что я не заметил смерти и уже стою на коленях в следующем адском кругу.
  Одна из кошек висела в воздухе. Она выгнула спину и тянула большие, тяжелые лапы ко мне.
  На расстояние метра позади от нее оставшиеся две, живыми памятниками изготовились к прыжку.
  Я ошарашено заморгал.
  -Печально, Никита, что все так получилось.
  В выбитую дверь вошел человек. Слегка прихрамывая, он медленно двинулся между животных, смотря на них, словно любуясь предельно правильно выполненной работой. Сухие старые руки скрещены за спиной, на плечах вытертое кожаное пальто, и тонкая улыбка на абсолютно неприметном, сжатом морщинами лице.
  Человек явно ждал законных в таких случаях вопросов. Но я не смог его порадовать.
  Сил не хватало воспринять столь большое количество перемен: смерти нет, миров много, Прокоп мёртв, очередной незнакомец...
  Все сливалось и бликовало в глазах. Дышать было особенно сложно, что-то сжимало, как громадными руками бока, с радостью выпуская воздух и противясь его поступлению.
  -Я - Клоун,- с легким, наигранным поклоном оповестил старик, при этом жиденькие жёлто - белые волосы его резко клюнули в выцветшие глаза,- Ты знаешь, кто я?
  -Да.
  Он провел рукой по голове, возвращая прежний безукоризненный лоск общего своего вида.
  -Тогда, почему ты молчишь?
  -Я... я не знаю,- невнятно пробормотали мои губы, кажется сами собой,- Я устал.
  Клоун легко подхватил валяющийся стул и сел напротив меня:
  -Почему ты устал?
  Я вновь посмотрел на висящую в воздухе кошку. Даже глаза, даже они не двигались!
  -Что вы с ними сделали?
  -С ними?!- переспросил старик и, словно впервые видя застывшее вокруг пространство, с усмешкой проговорил,- Ничего, просто они мешали.
  -Кому?
  -Нам. Разговору.
  Я горько и очень тяжело улыбнулся уголками рта:
  -Вы тоже? Тоже хотите говорить?! Но, о чем?!
  -Тебе не кажется, что нам давно пора поговорить?!- искренне удивился Клоун и тонкие брови его, изогнувшись, взлетели вверх,- Сколько ты уже здесь, Никита? День?! Два?!
  -Больше.
  -И тебе совсем не интересна правда?!
  -Я нажрался ею до отвалу!
  Очень сильно захотелось плюнуть, залепить эту припаршивенькую ухмылочку, заставить разозлиться.
  Меня тянуло, ну, хотя бы просто наорать на него! Вылить на седую башку все те литры дерьма, которыми вдоволь нахлебался за эти дни! Заставить жевать и глотать, мои обиды, страхи и горести!!!
  -Ой, ли?!
  -Да, пошел ты!!!
  Клоун поморщился и резко потер лицо.
  -Ты - дурак!- приглушено донеслось из-под ладоней,- Ты - романтичный идиот!
  -А не пойти ли тебе в жопу, мужик?! Может, сразу приступишь к делу?! Давай, завали меня! Завали и все будет "ок"!!!
  Старик резко разогнулся и взмахнул рукой. Меня как будто схватила громадная ладонь, сжала и подняла на над полом. Дыхание сперло и губы склеились намертво.
  Я пытался говорить, но с резким холодом в груди, слышал лишь мычание. Прямо перед лицом замерла оскаленная кошачья пасть.
  Клоун медленно встал и двинулся к выходу. Меня потянуло вслед за ним.
  -Ты посмотри, какое утро!- радостно проговорил он, широко разведя руки, будто пытаясь обнять кого-то абсолютно невидимого,- Свежесть-то какая!!
  Старик шел по улице, я плыл, а иначе это не назвать, позади.
  Было дико ощущать свою полную, безоговорочную беспомощность.
  -Меня, кстати, зовут, Егор Степанович,- бросил через плечо старик, даже не пытаясь остановиться.
  Интересно, этот человек и правда хочет чтобы я смог в таком состоянии хоть слово сказать, или просто ведет такой экстравагантный монолог?!
  -Семеников Егор Степанович, инженер в прошлом, а теперь,- устало усмехнулся он,- тиран и урод! Ты, что, правда, в это веришь?! В то, что она сказала?
  Справа от нас проплыла все та же стеклянная коробка остановки.
  Клоун резко остановился и развернулся на каблуках.
  -Ага,- протянул он понятливо,- ну, да.
  Ещё один взмах рукой.
  -А-а-а,- хрипло и с натугой выдохнул я.
  Воздух холодной волной наполнил сжатые болью легкие, сила держащая тело навесу плавно опустила меня на землю.
  -Вот, здесь и поговорим,- тихо сказал старик, усаживаясь на узкую пластиковую скамейку.
  Он похлопал рукой по свободному месту, призывая присоединиться.
  Я с трудом выполнил его просьбу.
  -Просто там сорно,- пояснил Клоун, улыбаясь,- Как ты думаешь, то, что тебе сказала Катя, это правда?!
  -Катя - это манекен?- спросил я.
  Старик кивнул.
  -Не знаю.
  И это было именно так.
  Во мне не было той, первичной уверенности, в том, что все происходящее сон или ток-шоу и не осталось и следа от радостного осознания после краткого рассказа Ошибки.
  Вокруг была одна лишь усталость и тихое, спокойное безразличие.
  Что может быть хуже смерти?!
  -А если я тебе сейчас расскажу то, что является истиной?!
  Я посмотрел в старые глаза собеседника.
  Хуже смерти может быть лишь вера в то, что её нет.
  -Валяйте.
  -Катя тоже человек.
  Он посмотрел на меня, видимо, ожидая бурной реакции, но, не добившись ничего, продолжил:
  -Она ещё там,- неопределенный кивок куда-то вверх,- в людском мире. В Общем, так сказать. Здесь... Нет, пожалуй, начать с того, что я, и есть Книга манекенов. Я - это город, в котором ты сейчас находишься. Это тело, оно только то, что легче воспринять человеку. Примерно таким ты представлял старого злодея. Понимаешь, Никита, это совсем не так просто, как преподнесла Катя... Мир, тот, в котором ходят живые люди, где журчит настоящая вода и прыгают кузнечики... Он, как бы так... Он реален! И только он реален. Это огромный, просто неизмеримый мешок жизней. Вместилище судеб, чувств, мыслей, поступков, слов... Понимаешь, когда мы уходим из него, мы... Мы не исчезаем. Абсолютно не исчезаем.
  -Уже знаю,- горько усмехнулся я,- Смерти в нашем понимании нет.
  -Да. Но её нет и в Катином понимании. Она верит, что есть много-много Книг, каждая неповторима и многообразна. Это правда, только не полностью... Катя - моя дочь. Много-много лет назад, когда я был ещё там, в Общем мире, она пришла на свет не такой, как большая часть людей.
  -Особенной?!- едко спросил я,- пластмассовой?!
  Старик сморщился:
  -Не смешно. Она была от рождения ущербна. Ум, лишенный души болен по своему определению. Я старался, видит Бог, старался, как мог... Но, едва познав настоящий мир, чуть прикоснувшись к нему, она умерла.
  -То есть вернулась к своей душе?!
  -Нет. Представь себе, что ты капля и падаешь в реку, в постоянное движение миллиардов таких же, как ты сам! Примерно так и выглядеть то, что встречает нас всех за порогом могилы. Круговорот?! Да, так и есть. Мы всегда возвращаемся в исходную точку. Умирать и рождаться - вот, что нас ждет.
  -А, Катя?!- запнувшись на имени, подал голос я, чувствуя, как постепенно втягиваюсь в рассказ старика.
  -Она попала сюда... Когда её не стало, когда она ушла вслед за своей матерью, я не смог долго продержаться... Ушел. Сам ушел. Как-то сразу понял, суть устройства этого круговорота и стал создавать вокруг себя оболочку. Понимаешь, тут всегда есть выбор: ты можешь вернуться, пройдя по всему Круговороту, а можешь остаться навсегда, создать свою справедливость, свой мир, в котором будет все, что тебе нужно.
  -Не понимаю.
  -Это тяжело объяснить,- Клоун потер сухими руками лицо,- Я нашел часть её души и понял, что девочка не может соединиться, потому, что оставшаяся часть прошла Круг и вернулась в реальный мир. Вернулась опять не такой, как все...
  Он замолчал, видимо пnbsp;одбирая слова и пытаясь придумать более простое объяснение.
  А я сидел, обмерев, толком ничего не понимая, и смотрел на свои ноги. Взгляд сам воткнулся в них, зацепился, словно спасаясь, ища поддержку.
  Ну, неужели все так просто?!
  Просто и в то же время глупо?!
  -А от меня?! От меня-то что надо?!!
  -Ничего,- грустно улыбнулся старик,- Ты попал сюда случайно. Ты, да и все остальные - это ошибки Круга. Вас выбрасывает в мой город, как мелкие камушки прибоем. Кто-то умер окончательно и боится Круга, одномоментно не представляя себе, как поступить: остаться, создав персональный рай или вернуться вновь. Вернуться, ничего не зная. Придти в реальный мир пустым, стерильным что ли. Кто-то, как ты: ни там и не здесь. Я удерживаю в себе только её. Просто верю, что однажды волны выбросят оставшуюся часть Кати на мой берег...
  -То есть вы сидите и закидываете удочку на заранее прикормленное место?!
  -Странное сравнение. Но, если тебе так проще, то да. Увы, могу только ждать.
  Я пошарил по карманам и вытащил измятую, почти пустую пачку.
  Старик щелкнул пальцами, сигарету у меня в зубах тут же заволокло тяжелым дымом.
  -Видишь,- сказал он,- я могу здесь все. И она может. Это ведь она создала манекенов. Она придумала кошек и всю эту бредовую идею, про захват их мира. Она создала моих слуг и пытается с ними бороться. Книги, если угодно, тоже её выдумка. А я... Я только подыгрываю. Так, она занята спасением мира от зла и не успевает подумать о том, что очень многие фрагменты в её сказке не nbsp;-Да.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&сходятся.
  -Как и в вашей!- грубо прервал я.
  Старик печально посмотрел в мою сторону:
  -Я просто человек. Я не могу быть совершенным. Никита, я просто хочу вернуть дочь.
  Руки у меня почему-то дрожали. Предательски тряслись пальцы. Я смотрел на них и не верил, что они мои. Не верил, что сижу сейчас в центре пустого города, в самом сердце чужой, сто процентов больной фантазии, в глубине новnbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
ого мира.
  -Значит, я не умер?! Ну, вы сказали, что я ни там и ни здесь.
  -Да. Пуля прошла по касательной. Она выбила часть тебя из тела, но не разорвала нитей связующих с ним. Такое бывает частенько. Это называется комой.
  -А если бы здесь?! - спросил я с истинным интересом.
  -Если бы ты здесь умер?- переспросил Клоун.
  -Да.
  -Ты бы пошел дальше. Вступил в Круговорот.
  -А там,- я непроизвольно мотнул головой вверх.
  -А там была бы половина тебя. Так же, как и у Кати.
  -Откуда вы это все знаете?
  Старик задумчиво смотрел куда-то в сторону далекого поворота узкой городской улочки.
  Я не спешил переспрашивать, мне казалось, что он просто обдумывает ответ.
  Может, делает его мягче.
  -Ты во мне. Я вижу тебя.
  -И это все?!
  -Да,- кивнул Клоун,- Точно так же, как мне ведомы все, кто попадает в Книгу манекенов.
  -А она?!- я показал на кафешку,- она же мертвая...
  -Нет, я не отпускаю. Завтра она проснется такой же, если вновь захочет быть манекеном. Знаешь, Катя сама забывает свои же сказки. Дети,- старик устало развел руками,- что с них взять. Я убиваю каждого случайного, кто появляется на этих улицах, потому, что это единственный шанс продолжить путь. Тебя убить я не имею права, это подло, ты ещё можешь вернуться в мир, где все реально.
  Желудок мой сжался, ледяной пот частыми уколами прокатился по спине.
  Я могу вернуться?!
  Проснуться в больничной кровати и продолжать жить, как ни в чем не бывало?!
  Быть собой прежним?!
  -Я могу?
  -Да.
  Вернуться.
  Стать прежним.
  Жить, не оглядываясь назад.
  Верить, что ничего настоящего, кроме выстрела не было?!
  Тянуть себя годами вперед, не ведая того, что в конце пути, будет только начало?!
  -Не спеши, Никита, не спеши,- тихо, словно читая мысли обуревавшие меня, проговорил старик,- Ты ещё не знаешь, что там, дальше...
  Я медленно поднялся.
  Слабость в ногах?!
  Дрожь?!
  Круги перед глазами?!
  Это все мелочи!
  НИЧТО!!!!
  Есть только первый шаг.
  Шаг, лишь для того, чтобы сделать второй.
  Третий.
  -Ты не весь здесь!- крикнул мне в спину Клоун,- Ты не представляешь, что значит: не быть!
  Я обернулся, наверно, улыбаясь:
  -Старик, а откуда тебе это знать?!
  
  
  
  
  ..........
  
  Клоун стоял в метре от пластиковой скамейки и неотрывно смотрел в спину медленно уходящего человека.
  Смотрел грустно и понимающе.
  Через пару минут в маленьком кафе на другой стороне улочки грянул пистолетный выстрел.
  
  
  
  
  
   nbsp;
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"