Тфу ..показалось... - пьяный молодой казак пошатываясь держал в руке тлеющую трубку. Перед ним в густом тумане табака растворялся силуэт волка. - Кхм ..- сказал он и вытер рукавом рот . - Вроде походную до дна не вы выпил...а уже мерещится ... Тут он громко чихнул. - А кто мне хозяин ? Я ..Я сам себе хозяин .- сказал он и упал в пыль дороги.
В богатом и известном на всю округу хуторе Крестовский с невиданным доселе размахом третий день гуляли свадьбу. Ясновельможный пан сотник Цвирко, не скупился и сорил деньгами, отдавая свою единственную красавицу-дочь замуж. Отлаженная до этого как механизм часов жизнь на хуторе сейчас выглядела так, будто изменила свое привычное течение, выйдя из обычного русла, разливаясь в весеннем торжественном половодье по улицам и дворам, соединившись с настроением праздных людей. Дом сотника манил всех щедростью и свободой..
Раскрасневшиеся кухарки , сменяя друг друга у раскаленной плиты, смеясь выпекали до тридцати разных кушаний в день, не останавливаясь ни на минуту. Наваристый капустняк со свининой и шпиком, крученики, деруны, галушки изготовлялись в невероятном количестве. Столы ломились от свежайших салатов, домашних колбас, копченой рыбы и других вкуснейших блюд. Любой человек с улицы мог запросто прийти на свадьбу, где ему ни в чём отказа не было, при этом порядок на свадьбе поддерживался железный, при всей показной развязности праздника. В те былинные времена обычай велел пить, пока не упадёшь, а коль упал- и тогда в чарке не отказывали. Крепость местной горилки для гостей была запредельная, но, как говорили старожилы, приемлемая. Найти трезвого человека на хуторе было невозможно, да, впрочем, как и в трёх соседних хуторах тоже. Жених же исконно польских кровей искренно удивлялся и не понимал той удали и размаха, с которой куражился местный люд. Мало того, что все дивчины, которые пили не меньше, а то и больше своих рыцарей, крепко стояли на ногах, так ещё непременно смачивали в самогоне кукурузные мятые сосули младенцам для спокойствия, при этом приговаривая.
- Вин же спаты будэ.
Спорить с такой дамой или, тем более, ругаться было накладно, потому что даже самый невинный лик мог быть хуже сатаны.
Пан Вожжановский души не чаял в своей Наташе и тотчас вывез бы её в Польшу, но зная крутой нрав отца невесты и его лихих друзей, правильно понимал, что никакой самый быстрый конь или струг, не спасёт его, если возникнет между ними вражда. Поэтому, пришлось ему несолоно хлебавши терпеть местные обычаи.
И так довольный и гордый собой жених сидел во главе стола, положив одну руку на пояс, другой поднимал чарку во здравие, натужно улыбаясь гостям. Он был молод и горяч, и к своим залихватски закрученным усам ему не хватало только одного- увидеть свою невесту и разделить с ней ложе. Но сделать это он мог не ранее окончания праздника, таково было условие сотника. Польщенный вниманием жених, рассматривая свое отражение на дне полной чарки горилки, исчез среди людского смеха и протяжных песен. Андрий вспоминал, когда он первый раз увидел свою Наталью.
Это было две недели назад. В расшитом серебряной ниткой сердаке, с огромной шляпой с перьями на голове, пан Вожжановский сотоварищи вёз товары на ярмарку в Андреевке. Путь от имения был не близким, и полон оврагов да лисьих нор, делая крутые повороты, и нередко упираясь в упавшие на дорогу большие деревья. Два дня, сгорая на безоблачном небе от восхода до заката в громких окриках возничих, товарный обоз находился в беспрерывном движении, и только на третий день к ночи, буквально засыпая на ходу, товарищи решили устроить привал возле узкой быстрой реки согнав повозки в табор. Кто то заснул сразу, опустив голову на грудь, вспоминая что-то приятное и улыбаясь , кто то захрапев свистел себе в усы , положив руку под голову ,а остальные же, закрыв глаза, уснули там, где застал их сон. Ночь убаюкивала спящих песней тысячи сверчков, и одинокая, полная луна огромным белым фонарём висела над лагерем, освещая небольшую речку.
Уставший Пан Андрий поил своего Огонька , поглаживая рукой вдоль потной шеи. Конь, насыщаясь, делал глубокие глотки, моргая и довольно фыркая. Меж ними летали мыши, похожие на уродливых птиц, неугомонно и юрко почти бесшумно взмахивая крыльями. Рядом у самой воды сиял небольшой рой мотыльков беспокойно в серебристом свете Где-то за пригорком выли волки, и Андрию было немного не по себе в этих диких местах.
" Странно...- настороженно прислушиваясь, подумал Андрий, весь превратившись в слух. Он слышал бестыдный женский смех.
-Све- е- та проси...Ха ..ха. .ха - раздавался смех.- Не меньше... не меньше..
- Откуда здесь ведьмы ? В таких то глухих местах...- удивившись тихо произнес Андрий .
Действительно...
Он более не мог даже подумать о сне, представляя в голове своей рассказы о страшных валькириях угрожающих лыцарям.
Спрятавшись в ложбинке пышных кустов не дыша пан Андрий слушал, как общались девушки. - Ну, Наталка теперь твоя очередь, - громко произнес женский голос. - Попытай и ты счастья. Дружный смех и подбадривающие возгласы подогревали любопытство.. Андрий раздвинул камыши и обомлел. Лицом к нему, метрах в двадцати, стоя по пояс в воде, находилась обнаженная молоденькая красавица, подняв над головой большой венок из цветов и трав. Её кожа подсвечивалась бронзой в переливах огня от костра, и белоснежные длинные волосы закручивались вокруг талии, чуть прикрывая обнаженную крепкую грудь. Никогда до этого он не видел подобной нежной женской красоты. Ком подступил к горлу и пан замер.
Девушка же, улыбаясь, смотрела перед собой, и спокойным и уверенным громким голосом произнесла:
- Жданый-нагаданный, прими весточку мою.
Опускаю в воду по ветру,
Радость и печаль свою,
Раздели, прими и скажи люблю...
- Не кривой... Да не косой... чтоб не леший какой !- наперебой со смехом, перебивая друг друга, подбадривали подружки .
Белокурая чаровница, похожая на сказочную речную русалку, присела по плечи в воду, и опустив руки, отпустила венок по течению. Вертлявая быстрая речка тут же подхватила и понесла девичье любовное послание, поднимая и опуская его по перекатам, вынося от берега к берегу.
Андрий смущенный и зачарованный сорвался с места боясь потерять... Он ждал, как опытный вор в темноте ночи, протискиваясь через заросли густо- сплетённых кустов ...своего ...личного..За очередным поворотом желанный венок приткнулся в кривые коренья деревьев, торчащие из воды, где его, как в западне, болтало потоком из стороны в сторону.
- Теперь моя будет! - увидев , взволнованно и радостно подумал пан. - Только моя!!
Сердце его забилось чаще, он быстро спустился с пригорка , бросил ружьё у самого берега, зашёл в воду и подобрал сплетенную в два ряда цветочную гирлянду...От венка пахло свежестью трав и сладостью цветов. Это был он ...тот самый... пьянящий запах...сладкий, котрый напоминал о таинственной незнакомке, и Андрий мечтательно закрыл глаза, вспоминая обворожительный образ. От мокрого венка отделялись капли и падали к ногам пана, растворяясь в течении воды. Река, как свидетель таинства, отражала его улыбку.
- Хх..х-р-р..- совсем рядом прозвучал сломнанный хрип, негромкого утробного урчания. Пан Андрий открыл глаза и непроизвольно сделал шаг назад. С соседнего берега, открыв свою пасть, на него в упор смотрел огромный белый волк. Шерсть дикого зверя стояла дыбом, и из чуть приоткрытой пасти медленно капала слюна. Переступая лапами волк медленно подходил к самому краю реки. Андрий машинально протянул руку в пустоту потянувшись за ружьём..
'Ну вот и всё, - подумал он не отрывая взгляда от блестевших яростью жёлтых глаз хищника. - Даже крикнуть не успею...' Вся его короткая жизнь пронеслась в голове чередой ярких моментов.
- Где ты, друже-е... ау-у...- громко, наперебой, прозвучали вдали мужские голоса. Волк услышав подсел,повернул голову и, быстро перебирая лапами, скрылся в прибрежных густых кустах, как будто его и не было.
- Повезло...- выдохнул пан Андрий, улыбаясь пьяной улыбкой, вспоминая свою первую с Натальей встречу. Он вытер пот со лба и выпил полную чарку .
Тем временем разухабистое утреннее веселье за столом уже переходило в заунывно-грустные песнопения и беспорядочный серьёзный разговор. Праздничное застолье порядком утомило пана, и он вышел на улицу. На дворе стало сыро и быстро начинало темнеть. Жених присмотрев себе тихое место, устроился неподалеку от дома на скамейке. Опираясь головой о холодную стену сарая, он задремал вполуха прислушиваясь к разговору гостей. Сидевшие же во дворе казаки, облокотившись на широченный дубовый стол под нависающими ветвями яблони, важно курили трубки, закинув за спину свои чубы, разбавляя дымом впечатления дня в разговоре.
- Смотри Барабаш, сморило барчука, - вполголоса сказал старый казак своему соседу, неспешно разглаживая ладонью седые усы.
- Немудрено... третий день гуляем...- размеренно отвечал ещё довольно трезвый молодой сосед. - Как тут не устать?
- Здорово задаст ему теперь наша Наталка.. .- серьёзно продолжал седой казак. - Попался в сети... пропадёт... совсем пропадёт...
- Конечно пропадёт...та ещё пружина эта штучка... - улыбаясь, отвечал молодой, пуская огромное, как туча, облако дыма так, что собеседники на время исчезли в тумане.- Одно слово - баба.
- Так то оно так, - продолжал вполголоса старик, искоса поглядывая на Андрия. - Только у этой пружины секрет есть. Разве не помнишь, Дирко? - обратился он к ближнему, осклабившемуся и важно держащему свою трубку казаку. - Как в прошлый год приезжал к нам на хутор пан Казимир свататься? Всё подарки возил богатые, задаривал, а панночка ему и говорит - не нужны мне камни заморские, да шелка турецкие, пойди в ночь и принеси мне шкуру волка, коих в нашей роще невидимо. Ну собрался, значит, герой этот, взял оружия всякого, капканы, прихватил слугу своего, и пошёл к реке, да и исчез. Всем хутором две недели искали, будто чёрт их взял.
На небе уже взошла полная луна и далеко за хутором пронесся протяжный, жуткий, волчий вой.
Все оглянулась в сторону реки.
- Вот же бисова душа... - старик громко чертыхнулся, сплюнув на сторону и уже боязливо, шёпотом, продолжил. - Говорят, в ту ночь видели панночку нашу в белых одеждах, и что шла она к реке одна, и заклинания какие-то читала, а у самой хвост волчий. - И, оглянувшись по сторонам, добавил: - Всё бабы на хуторе давно говорят - ведьма она!
- Точно так, точно так, - подтвердил Дирко, стараясь говорить как можно тише. - Все бабы немного того, ведьмы, но панночка наша прямо из тех самых, прям атаман ихний. Иной раз как посмотрит в глаза, так все внутренности словно жерновами мельничными перетирает. А на это Рождество, говорят, пришла она к Матулихе, всё с рук младенца её не спускала, смеялась, а как ушла - в окно три раза постучала. Так ночью родные хватились, а ребёнок с люльки пропал, и возле дома, под самым окном, следы волчьи. Ей-Богу, чтоб мне провалиться на этом месте, если соврал!
- А на нашем дворе... - взволнованно перебивая речь товарища, заговорил справный казак Головко, - повадилась волчица кур таскать. Я уже чего только не испробовал: и силки, и капканы разные ставил, даже возле плетня с приманкой яму выкопал, а ей нипочём, как будто заранее всё знает и обходит западню. Так раз ночью сижу в засаде с ружьём за амбаром, жду, гляжу - панночка наша идёт, такая прозрачная, белая вся, аж светится. За угол значит девка зашла , а через минуту оттуда волчица на меня смотрит и глаза огнём горят и...тишина. Я сам не из пужливых, но ружьё бросил - и в дом! До сих пор в дрожь бросает, как вспоминаю...
В тех благодатных местах народ хоть и верил в единого Бога, но всё же был глубоко убеждённым во всякие старинные приметы и чудеса. Пан Андрий, притворяясь спящим, внимательно слушал душевный и продолжительный разговор меж казаков, где уже было не совсем понятно, когда заканчивается правда и начинается вымысел. Они ещё долго и обстоятельно, прикладываясь к трубкам и пуская огромные круги дыма, обменивались мнениями о том, что жизнь не то, что они о ней знают, а какая-то неведомая им сила, неподвластная обычному разуму.
Ворочаясь на скамейке с боку на бок, пан Вожжановский, как не старался, не мог найти покоя своим мыслям, вспоминая его первую встречу со своей невестой. Он, как в беспамятстве, лишь ненадолго проваливался в сон, где ему мерещилась голая Наталья с волчьей головой, которая протягивала длинные, костлявые руки, пытаясь его схватить. Вконец отмучавшись страшными видениями, к утру пан Андрий все же крепко заснул, но был тут же разбужен громким смехом и радостными криками нового дня свадебного веселья. Открыв глаза, он увидел, что рядом с ним стоит старый, совсем седой казак, упираясь плечом в избу.
- Ну что пан, выспался? - спросил тот, лукаво вглядываясь в глаза, и, не дождавшись ответа, продолжил. - Пан сотник велел передать, что увидишь сегодня дочь его... приходи ночью в рощу к реке... панночка тебя там ждать будет. - Улыбаясь, старик, сбил древком плети грязь с сапога и добавил. - Ты, я гляжу, пан, не из пугливых будешь.
Андрий не ответив встал поправил одежду , посмотрел в глаза старику и молча пошёл в дом.
'Предрассудки и байки это всё, - думал он, вспоминая откровения казаков. - Не верю я... понапридумывают люди непотребства всякие... да и вообще, что с пьяну не померещится?'.
Среди буйства веселия ему не было места. Он без счета опрокидывал горилку в себя, будто пытался потушить пожар, бушевавший у него внутри, чарку за чаркой с серьёзным, серым лицом, вспоминая вчерашний подслушанный им разговор.
Долгий летний день неумолимо заканчивался, догорая в ярких лучах солнца, и закат поминутно приближался. Темнота чёрным плащом наползала на хутор из-за горизонта.
Меж тем пан Андрий пьянел и храбрился. 'Никого я не боялся, и тебя не побоюсь. Ну и что с того, что ведьма? Наведут страху... будто я побоюсь'.
Он всем показывал, какие у него крепкие и большие кулаки, сильно сжимая ладони. ' Орехи в песок перетру ! Смотрите люди добрые ! Мы ещё посмотрим, какая она из себя ! '
И когда совсем стемнело, всё ж таки взял с собой ружьё, и засунул за пазуху кривой турецкий нож. В тяжёлом предчуствии ,вглядываясь в темноту, пан осенил крестным знамением еле видневшуюся у реки рощу, и, раскачиваясь, как от сильного ветра, спотыкаясь о кротовые норы, не совсем трезвой походкой пошёл к реке. Воображение пана раскалялось в свете полной луны. Ожившие тени сухих веток деревьев были похожи на длинные и кривые руки, которые хватали его, пытаясь удержать шатающегося мужчину. Пролетавшие над самой головой в своих кожаных плащах летучие мыши беспокоили и так встревоженные мысли Андрия. Тишина звенела в ушах, и хруст травы и веток под ногами пугал его и мешал сосредоточиться. Со страхом вглядываясь в темноту, он всё шёл и шёл...
Сквозь частокол стволов деревьев, как через дырявый забор, уже отчётливо была видна река, и яркий свет костра дрожал возле самой воды. Пан спокойно выдохнул, как вдруг услышал тихое, злобное рычание в кустах черёмухи. Из-за небольшой берёзы, оскалившись и аккуратно переставляя лапы, на него наступал волк. Белая шерсть резко выделялась на фоне темноты и ярко-желтые безжалостные глаза зверя хищно смотрели на Андрия.
Пан вскинул ружьё и громко вскрикнул сорванным от страха голосом.
- Выходи... выходи, ведьма... я тебя не боюсь!!!
И сделал шаг назад. В тишине ночи его сердце било гулким барабаном, пытаясь вырваться из груди. Андрий держал палец на спусковом крючке, целясь в волка, и слышал своё сдавленное дыхание. Хруст сломанной ветки за спиной был настолько неожиданным, что пан, вздрогнув всем телом, резко развернулся, увидев прямо перед собой ведьму, которая тянула к нему свои руки, и выстрелил в упор.
- Ах... - в тумане после выстрела громко вскрикнул женский голос. Внезапно протрезвевший и онемевший жених застыл с дымящимся ружьём, вглядываясь в темноту. Он видел свою Наталью в белом подвенечном платье, которая лежала на спине, придерживая одной рукой кровоточащую рану, а другой тянулась к нему.
- За что? - выдохнула молодая панночка и умерла. Пан Вожжановский одеревенел, вцепившись руками в ружьё, широко раскрыв глаза он с ужасом смотрел на свою невесту, возле ног которой крутился её любимый огромный белый пёс.
Люди на хуторе услышали дикий, душераздирающий крик, похожий на отчаяние умалишенного. Они ещё не ведали о безграничном горе, которое находилось рядом с ними буквально у самого порога праздника.