Голубоглазый кудрявый мальчишка с ангельской внешностью, неуютно поеживаясь в своём новеньком тесном пиджаке, разглядывал за окном покрытый снегом школьный двор. На улице медленно шёл снег, закрывая бледной пеленой видневшийся вдали старый дубовый парк.
"Вот где жизнь кипит... " - повернув голову набок, мечтательно думал школьник. Золотистые завитки на его вихрастой голове, похожие на длинные упругие пружинки, торчали в разные стороны. Он придирчиво рассматривал построенного кем-то посреди двора огромного белого снеговика.
"Здоровенный-то какой, и ведро на голове вполне зачетное... А вот глаза барахло... - осуждающе думал ученик 4 "б" класса Витька Горяев. - Я бы другие сделал. У меня в шкафу за альбомами с марками здоровенные засохшие каштаны есть. Классные зенки получились бы".
Всем известный в школе задира и хулиган Витька успевал находиться в двух местах одновременно. Мальчишка сидел за последней партой на уроке русского языка, играя со своим лучшим другом в морской бой и в то же время был там... ну там... на улице, на свободе. Он видел себя за окном на манящем переливающемся снежном бархатном ковре.
- Витька... слышишь... Витька... - увлечённо шептал ему на ухо его сосед по парте Серёга. - Витька, вот ты скажи, это разве честно... Ну правда же, - возбуждено ёрзая на стуле, с досадой в голосе говорил его лучший друг, требуя так нужной ему сейчас справедливости. - Вот все говорят... даже моя мама... что каждый день - это праздник... Ну правда же... - тут он толкнул соседа в плечо. - Чё молчишь? Ну... скажи...
- Ну, - нехотя тихо ответил взъерошенный, как воробей мальчишка, взглянув мельком на Серёгу. - И что?
- А то... - не останавливаясь, продолжил Серёга, - что каждое утро просыпаюсь, лежу в кровати, в окно смотрю: небо - во... - широко раскинув руки, показывал школьник, - снега - во... настроение - во-о-от такенное. А тут бац и в школу надо собираться... и так каждый день.... Разве это справедливо?
- Да ладно, прорвёмся... не переживай ты так. Мы себя ещё покажем, - в ответ толкнув друга плечом, задорно ответил Витька.- Атакую. "Д6".
Серёга отвернулся, поводил ручкой по нарисованной сетке в тетради и, зачеркнув крестиком одну клетку, произнёс.
Разочарованный досадной потерей Серёга положил голову на руку и, прищурив глаза, посмотрел вдаль. Он проигрывал морскую битву, и в своем воображении реально видел, как между рядами парт тонул высокий, стальной, обтянутый листовым железом, скрепляющим панцирь могучего тела корабля, настоящий линкор. Сергей восхищённо всматривался в страшную картину крушения, и слышал шум океанских больших волн, бьющих под дых умирающего исполина. Он видел себя капитаном на мостике этого погибающего корабля и в волнении почти не дышал. Мальчишку в собственной фантазии буквально придавило круглым корабельным штурвалом, вырванным с корнями креплений из массивных досок, который блестел отшлифованными латунными накладками, упираясь в его грудь обычной школьной партой.
"Интересно, а что в этом случае сделал бы капитан? "- в волнении подумал Сергей. Мальчишка не мог спокойно наблюдать, как его драгоценные братья-матросы не сопротивляются бушующей стихии, сдавшись на милость морского владыки. Они смиренно тонули, повинуясь чужой воле, прилежно сложив руки на партах.
- Полундра! - закричал "капитан ", вскочив из-за парты. - Спасайся кто может!!
Витька тут же повернулся на крик, открыл рот от удивления, разглядывая своего выскочившего из-за парты друга, и всё поняв, захохотал, закрывая рот ладонями, сжимаясь до упора к парте, как пружина при каждом наклоне. - Ну ты, Серёга, даёшь... Капец... Па-а-а... лу... ндра...
- Эй, там, на задней парте, можно потише? - грозно и требовательно произнесла классный руководитель Анастасия Сергеевна. - Я вас сейчас пересажу, мальчики...
Ребята сразу притихли, пригибаясь к парте и спрятавшись за спины впереди сидящих.
- Ну ты, Серый, даёшь... - улыбаясь и давясь от смеха, тихо проговорил Витька своему другу. - То-о-онем...
Молодая женщина, классный руководитель "4б", в тёмном строгом костюме вводила указкой по доске, что-то всем объясняя. Она с твёрдой интонацией в голосе рассказывала о правилах письма, объясняя огромное значение знаков препинания в предложении. Но её важные заумные речи редко достигали задних парт - этих далёких от знаний мест, где обычно сидели самые заводилы класса.
"Бу-бу-бу да бу-бу-бу. Бубнит там себе. Точку туда, да крючочек сюда... кому это интересно, - прижавшись к парте и рассматривая самую маковку на голове своего друга, думал Витька. - Кто вообще это поймёт? И кому вообще это нужно? Другое дело... - тут он задумался .- Как там папа говорил? - вспоминал мальчик. - Я специально записал..."
Он открыл тетрадь и прочитал: "Символизм форм не может всё объяснить, поэтому абстрактные формы бытия больше подходят для меня, как для творческого человека".
"Как-то совсем непонятно, но звучит красиво. Не зря же я запомнил. Батя вообще у меня... классный, - мечтательно рассуждал голубоглазый ангел. - Серьёзный слишком, кричит иногда, а так..."
Витька запнулся, вспоминая, как он вчера заливал эпоксидным клеем здоровенный клык кабана, подаренный отцом после удачной охоты. "Буду теперь вождём краснокожих... - мечтательно рассуждал мальчишка. - А клык будет знаком силы. Вот Серый обзавидуется, когда узнает. Я его, конечно, возьму к себе в племя. И называться мы будем..."
Тут Витька почувствовал, что кто-то толкает его в спину, упорно пытаясь спустить с небес на землю. Это был беспокойный настырный сосед. Сначала слегка, а потом уже чувствительно сильнее, он несколько раз ударил Витьку, напоминая, что лучший друг рядом. Но тот не реагировал.
- Отстань, Серёга. Не мешай фантазировать, - довольно резко произнёс через плечо Витька. Только несогласный с ответом друг лупанул ему уже локтем по ребрам и, довольный, откинулся на спинку стула.
- Отстань, кому говорю. А то книжкой по башке схлопочешь, - злобно и тихо добавил Витька и продолжил рассуждать.
"Вот с кем действительно интересно, так это с Серёгой. Такой, как он, не подведёт, мы с ним с первого класса вместе за одной партой. Можно сказать, не разлей вода. Я его с полуслова понимаю и фантазия у него безграничная - обзавидуешься. Только он умеет так классно придумывать на ходу всякие интересные истории из жизни про греков или римлян. Вон вчера рассказывал о Троянском коне. Вижу что врёт, зато, как красиво!"
Получив еще раз локтем по рёбрам, Витька не выдержал и повернулся.
- Ну че тебе надо?
В ответ довольный собой Серёга хитро улыбался, приложив указательный палец ко рту.
- Тссс, - приложив палец к губам, он показал другу легким наклоном головы, чтобы тот немедленно заглянул под парту.
И видя сомнение в глазах друга, серьёзным голосом добавил.
- Глянь кому говорю...понравится.
"Ладно, так и быть, - решил про себя Витька. - Интересно, что же на этот раз?"
Под столом его ждала скрученная из пальцев большая фига, которая упиралась ему прямо в нос.
- Ну держись, Серый... ещё друг называется... - лихо вынырнув из-под парты, тихо и зло прошипел мальчишка соседу прямо в ухо. - Капец тебе на перемене!
Серёга в ответ беспечно улыбался, подмигивая и показывая свой длинный розовый язык.
"Прикусишь ты, дружище, когда-нибудь свой язычок," - отвернувшись, зло решил Витька.
Долгожданный звонок на перемену в тишине класса прозвучал неожиданно громко, как выстрел из стартового пистолета.
- Урок окончен, - повернувшись к ученикам, сухо и спокойно произнесла учительница, чуть улыбнувшись. Класс тут же гулко загудел, как разрушенное вандалами гнездо диких пчел.
Разом громыхнули распахнувшиеся двери помещений на первом этаже и открытые широкие рты учебных классов стали выпускать в коридор на свободу живые ручейки голодных учеников, которые весенним половодьем, собираясь в цельный неуправляемый бурный поток, сметали все на своем пути.
- Не догонишь... не догонишь! - сорвавшись с места, задорно закричал маленький, похожий на юркого стрижа Витька другу, размахивая в руке ранцем с тонкой блестящей ручкой. Он с оттяжкой, подбежав сзади, лупил ранцем одноклассников по спинам, как ледорубом, с боем прорываясь сквозь затор рябят у самого входа в класс.
- Ну, кто первый в столовку!? - крикнул он Серёге, прорвавшись через живой заслон из тел на свободу. Ловко лавируя в тесном коридор, мальчишки летели над землёй.
- Гор-я-яев держись у меня! - сложив руки в рупор, громко кричала большая и дородная, похожая на самоварную куклу-грелку, завуч Надежда Константиновна. На ходу Витька только успел разглядеть ее злобные глаза. Женщина же, вытянув вперёд свою правую руку, как указку, махала ему указательным пальцем и громко кричала. - Ку-у-уда ! Куда летишь! Шею же свернёшь!!
Витька слышал это по сто раз на дню и не обращал никакого внимания на предупреждения взрослого человека. Ароматный запах еды из столовки и дышащий в спину друг, который почти догнал его, распалили в нём мальчишеский азарт, не оставляя даже шанса задуматься.
- Не возьмёшь! Не возьмёшь! Я первый! - весело кричал он на ходу, когда Серёга, вытянув руки, пытался схватить его за шиворот у самого входа в столовку. Ловко увернувшись, Витька задержался за блестящую ручку входной двери, проскочил за неё, и с размаху, не глядя, захлопнул массивную створку. Серёга же, выставив руки вперёд, по инерции весь целиком влетел в стеклянную витрину. За спиной Витьки раздался громкий звук разлетающегося вдребезги стекла. Он тут же остановился и обернувшись, обомлел.
"Это не может быть... Как в кино!"- испуганно подумал мальчишка. Через пустой проём в двери Витька смотрел на самый страшный в своей жизни кошмар. Разбившееся стекло, рассыпавшись на мелкие осколки, расцарапало Серёгино лицо, и его лучший друг с обильными подтёками крови на лице становился похожим на только что родившегося в муках Франкенштейна. К тому же кровь, стекая со лба, затекла Серёге в глаза, и от того зрачки стали полностью красными,что ещё больше добавляло жути во внешность ожившего зомби. Серёга тянул ко всем руки, пытаясь их схватить и хрипло взывая:
- Помогите мне! Помогите...ууу...
Зрелище было настолько впечатляюще, что никто из детей от страха и удивления не спешил на помощь, со стороны наблюдая за завывающим мальчишкой.
- Фильм ужасов какой-то, - только и смог выговорить Витька, как загипнотизированный разглядывая своего друга. - Ну ты, Серёга, вообще...
Дверь в столовую открылась и ошеломлённый мальчишка почувствовал, что кто-то схватил его за ухо, и Витька начал подниматься над землёй.
- Ага ! Я так и знала! Горя-я-яев!! - отчаянно-громко, как сирена, завывала подоспевшая завуч, стараясь приподнять Витьку повыше, подкручивая пальцами многострадальное ухо.- Опять ты! Никак не угомонишься?! Родителей завтра же ко мне! Вон из школы!! Во-о-о-он!!!
Широкое лицо женщины перекосило от злости и покраснело. Серёгу же подхватили под руки подбежавшие на помощь физрук и трудовик, и повели его к медсестре, а Витьку за ухо - к директору.
Вернувшись со школы домой, Витька сидел в кресле за журнальным столом в большой комнате, разглядывая в раскрытом на столе дневнике огромный кол по поведению, лихо нарисованный завучем на всю страницу. Был включён телевизор, и из динамиков звучала песня: "Ты ищи себя, любимый мой. Хоть это так не просто. Ты найдёшь себя любимый мой и мы еще споём. Ла-ла-ла-ла."
Витька слушал проникновенные слова и чувствовал, что попал в капкан по чьей-то невидимой, но злой воле. Вырвать страницу из дневника было ну никак нельзя, и это мучило его больше всего. Оценка по поведению оказалась вписана завучем с таким чувственным давлением, что явно пропечаталась на следующей странице, а драть ещё одну страницу было опасно. Истрёпанный в последнее время дневник и так сильно исхудал, и пропажу могли заметить.
"Вот я попал, - сделал неутешительный вывод мальчишка. - Чуть лучшего друга не убил, а ещё вот это." Этот ненавистный кол был не нарисованным - нет, он был забит ему прямо в сердце.
"Надо срочно что-то решать, - подумал Витька. - Нужна хорошая идея... а без идеи мне каюк". Лимит на шалости был уже исчерпан, и это он прекрасно понимал...
"Как-то неделя совсем не задалась. Мама только отошла от скандала, а у меня беда за бедой, я только и делаю, что страдаю за правду, как Джордано Бруно, - нервно вспоминал он. - Вон, Саня Петров из нашего класса и вправду ябеда. Я что виноват, что вместо слова "ябеда" совершенно случайно написал на доске "Дебил". Вот мне тогда от бати влетело. - Витька хмыкнул. - И надо ж было сразу на следующий день, ну совсем же нечаянно, разбить эту несчастную хрустальную вазу. И это полбеды. Так в попытках ее склеить она еще и рассыпалась в самый неподходящий момент. Мама, увидав, даже целую речь выдала."
И тут Витька, кривляясь, громко произнес, подражая осуждающей интонации голоса матери:
- Ты хоть знаешь, Виктор, за сколько я её купила и как тяжело было её достать?! Ты в глаза мне смотри!.. в глаза!.. Ну да, кому это я говорю, тебе ведь всё равно! Не тебе её покупать! Вы только посмотрите на него! Опять глаза в пол и молчит!
Вспоминая подробности этих происшествий, Витька задумался, почёсывая штаны на пояснице.
"Отлупят, как пить дать. На этот раз точно... гореть мне на костре! - решил он, вспоминая своего кумира Джордано Бруно, который даже перед лицом смерти не отказался от своих принципов. - Да-а-а... экзекуции не избежать".
Он взглянул на стену напротив, где висели часы. Было почти три часа дня.
Родители были на работе.
"Перед смертью не надышишься родной... тут каждая минута на счету, - пришёл к трагическому выводу Витька. У него оставалось ещё целых два часа, чтобы хоть что-нибудь придумать. Буйное воображение мальчишки по сути являлось причиной всех его бедствий, но и оно же ни разу не подвело его в самых сложных жизненных ситуациях. Поэтому, положившись на свою фантазию, Витка быстро перебрал в голове все возможные варианты, которые давали хоть и призрачный, но всё же шанс отменить сегодняшнюю расправу.
" Ладно, где наша не пропадала... Сотрем!" - решившись, Витька потёр нос. Он нашёл в бабушкиной шкатулке длинную тонкую иголку, которой мама периодически штопала носки. И, внимательно всматриваясь в нарисованный кол в дневнике, как опытный ювелир, начал аккуратно, с усердием, сковыривать с бумаги шикарные красные чернила остриём тонкой иглы. Через час, довольный, он рассматривал результат кропотливой работы.
"Ну, и кто теперь скажет, что у меня руки с другого места растут? - довольный Витька потёр ладони. - Тэ-э-экс... осталось только слегка шлифануть".
Мальчишка сходил в ванную комнату и принёс подаренный папе на день рождение большущий флакон одеколона "Красная Москва". Затем он взял спичку, намотал на неё вату, смочил её в одеколоне и начал затирать смоченной ватой чуть взъерошенные края на бумаге. Высунув от азарта язык и прикусив его губами, он увлечённо стирал мутную борозду на странице в дневнике. Увлёкшись кропотливой работой, мальчишка совсем не обратил внимания на то,что стоявший с края стола открытый одеколон упал на пол и едко пахнущая жидкость, булькая, вытекала на купленный родителями на прошлой неделе новешенький шикарный во всю комнату палас. Когда же Витька опомнился и наклонился под стол, было уже поздно, все содержимое флакона удачно впиталось в ткань, изобразив в самом центре паласа большое темное пятно.
"Ну, тут поркой можно и не отделаться!" - подумал Витька, почесав затылок. Он хорошо помнил, как вчера радовались родители, долго обсуждая меж собой, что они всё-таки сумели вложить накопленные за полгода рубли в такое важное и дорогое приобретение. Это была новая оказия, заставляющая мальчишку соображать ещё быстрее, так как времени оставалось все меньше. Витька, напрягая память, вспомнил, как Серёга в одной из своих бесконечных историй рассказывал, что жидкость испаряется быстрее, если её нагревать.
"А одеколон та ещё же жидкость... со спиртом, - многозначительно решил мальчишка. - Значит, выпарит сразу, моментально. Ага."
Витка всё уже решил.
Он сдвинул стол к противоположной стене, сходил на кухню за спичками и вернувшись, внимательно глянул на жирную отметину, как бы примериваясь. После достал из коробка спичку, зажёг её и бросил на мокрое пятно. Такого эффекта юный натуралист совершенно не ожидал. Настоящий огненный столб разверзся перед его глазами прямо до самого потолка. Витька на секунду оторопел, с искренним удивлением смотря на стихию, и видя в её огненном вихре не столько опасность, а сколько свою дальнейшую трагическую судьбу. Как же ему хотелось, чтобы прямо сейчас из пламени, как в сказке, прозвучал спасительный громогласный голос всемогущего джина: "Кланяюсь и повинуюсь тебе, о мудрейший и прекраснейший Витя - новый хозяин лампы! Приказывай!!"
"Ну это вряд ли" - решил Витька.
Надо было срочно действовать!
Мальчишка припомнил, что где-то слышал про то, что огонь задыхается, если лишить его кислорода, и, недолго думая, сорвал простыню со стоявшей неподалёку кровати и забросил её, как рыболовную сеть, сверху на пылающий посередине комнаты огонь. Простыня даже не сбила пламя, ярко вспыхнув. Следом полетело любимое мамино тонкое стеганое одеяло. Было ли это правильное решение? Навряд ли. Одеяло постигла таже участь.
"Хорошо, что занавески далеко, сгорели бы совсем!" - только успел подумать Витька, и принял единственное правильное решение в этой необычной ситуации.
"Водааа! Неси воду дуралей!" - быстро сообразил мальчишка. Он побежал на кухню и схватил чайник, стоявший на плите. Вернувшись в комнату, мальчишка наклонил его носиком в импровизированный костер, но в чайнике не оказалось воды.
"Вот я балбес! Не проверил!" - разочарованно подумал Витька. Он стремглав вернулся на кухню, налил полный чайник воды и, вернувшись, вылил её как из ведра на горящий палас. Огонь погас сразу. Витька наклонился, сдёрнул с пола подгоревшее одеяло и офонарел. Прямо посередине комнаты на уже мокром паласе блестел довольно приметный знак.
"Надо же! Как будто огромная свеча растаяла!" - подумал Витька. Расплавившийся по центру палас был похож на кратер остывшего вулкана, в котором исчез коварный джин, забрав с собой огонь, лампу и надежду на спасение.
- Дааа... - только и смог выдавить из себя мальчишка. Оставлять такое страшное пятно он не мог ну никак, слишком заметно. И Витька, недолго думая, взял да и вырезал его ножницами по кругу. После отошёл в сторону и прикинул, как будет смотреться. Оказалось что так еще хуже. Появившаяся светлая дыра не обещала такого же светлого будущего. Тогда сообразительный Витка, как по лекалу, вырезал похожий кусок синтетического ковра в неприметном углу возле тумбочки и положил заменитель на зияющую дыру. Но он не подходил ни по размеру, ни по направлению рисунка, а неприметный угол стал очень даже приметным с такой-то дырой в паласе. И тут Витьку понесло: будто чёрт дёрнул за руку и остановиться он уже не мог. Всё вокруг завертелось. Как опытный портной, он стал разрезать огромный палас на массивные прямоугольники, складывая их наподобие мозаики. Витька, примеряясь, без жалости отсекал мешавшие ему узоры, подгоняя рисунок. Он потел и злился, вытирая рукавом выступающие на лбу капли. Всё получалось как нельзя лучше. Когда же увлеченный работой мальчишка остановился, перед его глазами предстала страшная картина разгрома.
"Чёртов палас... - ошарашенный открывшимся страшным видом, решил Витька. - Мне капец!"
Вместо занимавшего всю комнату нарядного красного ковра пол устилал изрезанный в куски, потерявший всякий вид палас, наложенный кусками друг на друга, больше похожий на мозаичный набор-конструктор. Ткань синтетического ковра едва прикрывала половину комнаты и Витька даже не мог представить кары, которая его может теперь постигнуть за такое.
"Прибьют... наверное..." - подумал он и посмотрел на часы. Широкие и острые стрелки часов в воображении мальчишки были похожи на топоры и давали Витьке ровно пять минут жизни. Он знал, что отец, увидев такое "творчество", отлупит его сразу, без всяких разговоров, и принял последнее спасительное решение. Витька быстро переоделся, надев под школьные брюки пару уличных толстых штанов, чтобы было не так больно, когда будут лупить. После подошёл к зеркалу глянуть, на сколько заметно выглядит подмена.
"Да-а-а... чем-то на пингвина стал похож... а ноги раздуло, как пчелы покусали... - отметил Витька рассматривая отражение в зеркале. - Да ладно, времени в обрез. Авось не заметит."
Для верности он взял скакалку, висевшую на стене в прихожей, и лупанул себя по колену - было не больно. Витька повесил скакалку обратно, прошёл в большую комнату, сел на диван, весь сжался и стал ждать...
С того памятного неординарного события прошло где-то лет тридцать. Виктор Семёнович, взрослый самостоятельный мужчина, врач-терапевт местной больницы, уже давно жил отдельно от родителей в собственной квартире. От цельного красивого и очень дорого паласа, который когда-то с таким трудом приобрели его родители, остался совсем маленький, стёртый ногами красный коврик у самого входа в его квартиру, как живое напоминание былых дней детства неутомимого экспериментатора. И вытирая об него ноги, взрослый мужчина с улыбкой иногда вспоминал, как расстроенный, отец увидев "в тот самый день" его "творчество", взял скакалку со стены и первый раз в жизни спокойно и без крика отреагировал. Оценив взглядом провинившуюся фигуру сына, он тихо сказал.
- Ну что ж, мой сообразительный друг... снимай штаны.