Аннотация: Всемирно известный хирург, и старый ветеран, казалось бы, где связь, но жизнь знает когда и как помогать людям.
Наши дни.
- А теперь к городским новостям. Вчера с официальным визитом в город прибыл немецкий врач с мировым именем, один из известнейших военных хирургов, который исколесил по всему миру, побывал почти во всех горячих точках, путешествуя с отрядами красного креста и полумесяца... - Радио как всегда вещало фоном, сообщая какие-то новости, но дедушка уже собрался и привычным движением выключил приёмник, видевший, наверное, ещё саму революцию.
- Пошли, дедуль - маленький мальчик уже оббежал всю квартиру, наверное, раз пять, пока дедушка медленно, но с улыбкой подошёл к двери и развернулся, чтобы закрыть её. На улице всё было как обычно, так что дедушка сел на лавочку, дабы присматривать за любимым внуком. Глядя на то, как мальчик играет в войнушку, дедушка Стёпа, как его многие звали, невольно вспоминал... Как прятался от обстрела, как грохотали над головой танки, переезжающие окопы, как ревели самолёты, заходя на цель...
- Ja, ja. Хорошо, фрау Смоленкова. - седой старичок наблюдал за операцией со стороны, хоть это и была имитация. Герберт Беллоу давно пользовался признанным авторитетом в хирургии. Собственно то, что он сейчас смотрел, было такой мелочью по сравнению с тем, что он оперировал в Африке, Афганистане, Ираке... он был везде, и везде спасал всех, кого мог, и порой даже тех, кого не мог. Он давно понимал, что его в столь преклонном возрасте гонит уже впившееся в кровь чувство долга, долга перед миром за то, что совершала его страна, когда он был совсем ещё мальчишкой. От мыслей его отвлёк лязг колёс, и он выглянул в окошко двери. Он увидел там дедушку, лет на 10 старше его самого.
- Фрау, могу я узнать, что это за человек? - спросил немец, открывая дверь, и указывая на каталку.
- Секунду. Копылова, что за пациент? - Женщина окликнула медсестру, и та отсоединилась от процессии
- Дедушка, судя по документам ему уже 89, доставили с улицы, говорят, сидел, сидел, потом вдруг схватится за соседа, сказал, скорую вызывать, и шлёпнулся. Чудом откачали. - ответила медсестра, переминаясь с ноги на ногу.
- Хм, я бы посмотрел на его документы. Сделайте анализы, главным образом просветите грудную клетку, и готовьте операционную, кажется, я догадываюсь что это. - сказал на немецком Герберт, и слегка нервно вздохнул.
- Но ведь... - хотела было ответить заведующая, но дедуля поднял руку, останавливая её.
- Нет, его оперирую я. - твёрдо сказал Беллоу, и развернулся. Нужно было морально подготовиться...
Пробуждение Степана было медленным и тяжёлым, хотя сознание отошло ото сна достаточно быстро, опять мучили кошмары. Он не сразу понял, где находится, ибо было достаточно тихо, и только когда зрение сфокусировалось, он начал вспоминать, что на улице вдруг заболела старая рана, осколок снаряда, который так и не вытащили, побоявшись навредить. Взгляд бесцельно блуждал по потолку, спустился к стене и где-то на середине стены наткнулся на человека. Человек был преклонного возраста, в халате, в аккуратных очках. Наверное, врач, подумал Степан, хотя память всё цеплялась за некоторые черты лица, хоть ничего толком и не поясняя. Шевельнувшись, Степан сразу понял, что этого лучше не делать, в боку что-то резко заболело, и он прошипел пару ласковых сквозь зубы, чем потревожил доктора.
- А, вы проснулись. Ну слава богу, я уж боялся, что мог что-то напортачить, ведь ваше ранение было очень тяжёлым. - сказал доктор, и лишь через секунд десять Степан понял что с ним говорят по-немецки. К счастью он был в своё время переводчиком, и навыки ещё не потерял.
- Что-то не помню, чтобы переезжал в Германию, доктор, я туда последний раз верхом на танке въезжал! - с лёгким смешком ответил пациент, и чуть поморщился.
- Да нет, вы всё ещё в России, я Герберт Беллоу, приехал учить ваших хирургов. И найти одного человека. Скажите, вы ведь в марте сорок пятого получили это ранение во время артобстрела?
- Кажется, я про вас слышал... А вы откуда знаете? - ветеран аж удивился, но начал вспоминать, почему лицо доктора было чем-то знакомо.
- Значит, я таки вас нашёл. Неисповедимы пути судьбы, и она знает, как сводить людей, когда это особенно необходимо...
Март 1945го.
- Итить их так за ногу через забор! - ругнулся старшина, потирая лоб, и держа помятую каску, на которой был чёткий след от скользнувшей пули, чудо спасло старшину от пробития, точнее камушек, на котором он поскользнулся. Отряд сидел на развалинах укреплений фольксштурмовцев, которых пришлось попросту закидать гранатами.
- Жалко, пацаны совсем мелкие, видать местных собирали, видать идейных... - усатый дядька вздыхал, глядя на обезображенные взрывами тела.
- Твердынцев, иди, глянь, у них тут кажись, склад должен быть, язык докладывал, что из-за неравномерности наших атак, они где-то откладывали боеприпасы, чтобы в случае чего было легче их распределять. Щас отряжу тебе в помощь десяток, и пойдёте.
Небольшой отряд практически растёкся по разбомбленным укреплениям фольксштурма, но солдатам попадались лишь тела, зачастую совсем ещё мальчишек. Устав от поисков, Твердынцев присел на подпаленный стул, и упёр подбородок о приклад ппш. Вдруг в шкафу он услышал шорох, и насторожился, взял оружие на изготовку.
- Руки вверх, выходи! - сказал он по-немецки, и в шкафу тут же что-то упало, а через пару секунд вылез пацан лет 16и, с переломанной пополам винтовкой, держа в одной руке приклад, а в другой остальную часть. Твердынцев даже хихикнул, и опустил оружие, ибо из такой винтовки даже при большом желании не постреляешь.
- Н-н-не с-с-стрел-ляй-т-те - с трудом выговорил паренёк, поднимая руки, и роняя на пол обломки фольксштурмовской эрзац-винтовки.
- Эк тебя угораздило то к этим попасть, а? Ууу, да ты парень что-то сильно струхнул... - Солдат закинул автомат за спину, и снова хохотнул, правда уже по другому поводу - Я вроде не такой страшный, а ты взял, штаны обмочил. Парень, ты скажи, у вас склад где?
- Т-т-таам... - Парень трясся и уже рисовал в своём воображении самые страшные картины, но улыбающийся солдат явно не был настроен убивать, и вся устрашающая пропаганда "парней Геббельса" буквально рушилась.
- Не трясись, и руки опускай, не буду стрелять, айда прогуляемся, покажешь, если что, я прикрою. - Твердынцев кивнул в ту сторону, куда ткнул паренёк, и они, уже вдвоём двинулись к складу.
- Иш ты, Герберт, заковыристо тебя, ты не стесняйся, пока ешь. Так-то вас особисту сдать должны, но он ещё не приехал, да и жалко вас, дети ещё совсем. Вас скорее корреспонденту показать, чтобы знали люди, что совсем уже фашисты совесть потеряли. - Степан сидел рядом с пареньком, у полевой кухни как всегда собрались все солдаты, и даже местное мирное население подтягивалось, ибо война не пощадила, и еды было мало. Улыбчивый повар не мог отказать, так как по большей части тянулись дети, сироты войны, и выросший в многодетной семье Айрат не отказывал, по себе зная, как порой тяжело прокормить целую ораву. Тут же, буквально в десятке метров от кухни усадили пленных, пока за ними не приехали из штаба. Зрелище было мягко говоря плачевное, ибо среди пленных были всего двое взрослых, и те уже практически пенсионеры, воевавшие ещё в великую войну (понятие вторая мировая родилось уже после войны, так что первая ещё называется великой войной).
- А без этого можно? У меня сестра ещё маленькая... Я ведь ради неё пытался... Хотя думаю зря, всё равно даже не выстрелил не разу. - сконфуженно ответил Герберт, прихлёбывая кашу, про себя думая, что уже давно так не ел, даже перед боем их толком не накормили, попросту не успели.
- Герберт? Герберт! - совсем мелкая девчушка, от силы лет десять буквально молнией пролетела, и бросилась на паренька, и обхватила его, почти сразу заплакав - Я думала тебя убили... А ты... Тут...
- Не плачь, девочка, никуда он не денется. Эх, ладно, подумаем что с тобой делать. Вижу что есть у тебя повод тут остаться. - вмешался в семейную сцену Степан, но вдруг заревела сирена воздушной тревоги, а в воздухе расцвели облачка зенитного огня, полуживой юнкерс буквально разваливался в воздухе, и в конце концов взорвался, рассыпавшись осколками, но одна бомба таки не сдетонировала сразу, и упала среди обломков. Взрыв был сильным, и большую часть оного взяла на себя несчастная кухня, которую пару раз кувыркнуло, и большая часть людей отделались лёгкими ранениями, или вообще только кашей. Но вот Степану, который почти не раздумывая накрыл собой брата и сестру зацепило достаточно серьёзно, и он уже слегка хрипел. Первыми собственно крик по этому поводу подняли те самые, кого он прикрывал собой, и они же, при помощи ближайших бойцов унесли его в лазарет.
- Повезло ему или нет, чёрт знает, один осколок я так и не смог вытащить, близко он к сердцу. Отправим его в союз, может там смогут. А ты парень молодец, да и сестрёнка твоя, как его донесли, удивляюсь. Ладно, иди давай, справились, и слава богу. - врач, сам ещё совсем молодой парень, по локоть в крови, мокрый как мышь, вытирал лицо, с которого разве что не капало, а ещё предстояло вытащить осколки из ещё двоих, кого зацепило, но у тех были незначительные раны.
Наши дни.
- Хех, было дело, меня ведь потом по госпиталям гоняли, туда-сюда, так и не вытащили. А ты получается смог. Эх, кто бы знал, что всё так сложится. Но я рад, что ты выбрал такую правильную жизнь. - Степан заулыбался, и чуть повернул голову, глянул на дверь, вспомнив, что он не знает, куда делся внук, ведь он отключился, когда случился приступ.
- Что такое? А хотя догадываюсь, ты думаешь, про внука? Не бойся, с ним всё хорошо, даже боле того. - Герберт улыбнулся, похоже, жизнь действительно становилась лучше, кто бы что не говорил. И лишь то, что сестра не дожила до этой встречи, немного омрачало картину. Но никто не застрахован от случайностей.
Несколькими часами ранее.
Мальчик сидел, слегка ёжась, родители ещё не приехали за ним, оба работали в другом конце города, и быстро не могли доехать в любом случае, так что оставалось лишь ждать. Читать журналы было скучно, там были всякие непонятные слова, и странныелюди пишут эти журналы.
- Привет, а ты что тут делать? - раздался рядом девичий голосок. Правда по русски она говорила слегка кривовато, чувствовалось, что для неё это далеко не родной.
- Ой... Да так... Родителей жду. С дедушкой что-то случилось, теперь вот тут сижу. Его какой-то другой дедушка осматривал, говорил странно... - ответил мальчик.
- Хм, а у него быть синяя резинка в волос? - заметно было, что она удивилась.
- Кажется да. А что? - Мальчик тоже удивился, правда чуть меньше.
- Хих, похоже, мой дедушка забрать твой дедушка, не бойся, он хорошо лечить! - Девочка улыбнулась, и подсела рядом, они были единственными детьми в больнице, а внучка самого Беллоу явно имела карт-бланш на передвижения по зданию.
- Ты смешная, я Алексей Твердынцев! - гордо подняв голову, мальчик протянул руку, улыбаясь во все 30 зубов, ибо пары передних не хватало.
- Марта Беллоу! - девочка улыбнулась в ответ, правда не сразу поняла что надо делать.