Пакканен Сергей Леонидович : другие произведения.

Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   лава 3
   Случайности и закономерности, или Клуб Интернациональной дружбы.
  
   Пятница, 25 июня 1999
   По загородному шоссе, в сторону города, медленно ехал красный "Москвич". Свернув с шоссе в лес, он остановился. Из машины вышел водитель - он был один. Он открыл капот, и стал под ним ковыряться. Не спеша, подстраивал карбюратор, выкручивал свечи, прослушивал работу мотора...
   Вечерело. Находившийся рядом магазин уже закончил работу, поэтому водитель отправился к колонке за водой. Хотя он мог бы купить воды и в магазине, потому что, хоть рабочее время и истекло, но торговля ещё шла. Продавщица, отпустив очередному клиенту две бутылки "левой" водки, вальяжно уселась в кресло, закинув ногу на ногу, и закурила, капризно наморщив нос - в ожидании инкассаторов и хозяина магазина. Ей здесь торчать уже явно наскучило, и не терпелось поскорее освободиться, дабы предаться более приятному времяпрепровождению. Она откинулась на спинку кресла, пустив дым к потолку, и тут её рассеянные мечтания прервались внезапным появлением трёх незнакомцев. Они были одеты в одинаковые чёрные комбинезоны, и, что ещё больше встревожило молодую женщину - что они вошли совершенно бесшумно - словно закрались.
   -Пачку "Мальборо" - сказал один - бутылку водки за тридцатник...
   -За тридцать нету, только литр есть за шестьдесят - ответила девушка, стараясь не показывать волнения.
   -Хорошо торговля шла на Иванову-то? - усмехнулся тот, и продавщица с ужасом заметила, что он был в гриме, а на его спутниках были натянуты резиновые маски. - Ну, давай литрушку - растягивая слова, ухмыльнулся грабитель, сверля глазами теперь уже не на шутку перепуганную жертву. - А заодно и праздничную выручку.
   Тем временем второй грабитель извлёк из-за пазухи пистолет, и навёл его в упор на женщину. Продавщица, фигуристая шатенка с броской внешностью фотомодели, рассмеялась им прямо в лицо.
   -Убери свою игрушку, мальчик. А то убежать не успеешь.
   Её прелестный пальчик не успел дотянуться до кнопочки - газовый пистолет выстрелил, и она упала без сознания.
   -Хотела девочка ребятам сообщить, да уж больно понадеялась на свою улыбочку - сказал один из грабителей, подходя к кассовому аппарату.
   Второй тем временем стал шарить у молодой женщины в карманах, и не преминул потрогать её грудь.
   -Брось свои шутки, идиот! - проворчал первый, перекладывая деньги в полиэтиленовый пакетик.
   Второй, забрав из её карманов кошелёк и связку ключей, стал подбирать ключи к смежному помещению - им оказался офис.
   В офисе стояли стол и сейф - если не считать платяного шкафа и аквариума, не представлявших для грабителей никакого интереса. Одним из ключей в связке оказался ключ от стола, в ящике которого лежал ключ от сейфа. Открыть сейф было делом двух минут, после чего хрустящее его содержимое перекочевало всё в тот же пакетик.
   Грабители уже покидали пределы торгового помещения, как вдруг туда ввалился грязный здоровенный мужик, разящий перегаром, со смятой стокроновой бумажкой в руке.
   -Дай бутылку - просипел он.
   Раздался второй выстрел.
   Продавщицу и этого пьяного мужика затащили в офис, там и закрыли.
   Шли лесом. Неподалёку находилась таксостоянка, придорожная забегаловка, где можно было бы и "прихватить" машину.
   Удача долго ждать не заставила: в лесу стоял одинокий красный "Москвич".
   -А ну, поехали! - услышал водитель чьё-то рычание над ухом, и что-то ткнуло ему в бок.
   -Но у меня...- парень пытался что-то возразить.
   -Я сказал: поехали! - прорычал тот, и ткнул сильнее. Этот предмет оказался пистолетом. Водитель похолодел.
   -Не нервничай. Хочешь жить - делай, чего тебе говорят. Давай, садись за баранку, и трогай отсюда.
   -У меня свеча не вкручена! - взмолился парень.
   -Не морочь мне голову. Трогай!
   Водитель повернул ключ в замке. Машина тарахтела, но не завелась.
   -Полминуты тебе закрутить свои гайки! Или мы сами тебе закрутим - криво усмехнулся грабитель.
   Водитель был сам ошарашен - так удивительно быстро он работал свечным ключом. Его непрошеный попутчик повернул ключ. На сей раз завелась.
   -Теперь трогай! Не вздумай фары включать...
   -Куда ехать-то?
   -В город. Но по-умному. На шоссе сразу не лезь.
   "Москвич" ехал сначала лесными дорогами, затем свернул на узкую асфальтовую, а с неё - на шоссе, где разогнался уже за сто километров в час.
   "Копы" сели "на хвост" уже через десять километров, когда до города было - рукой подать. Водитель "Москвича" переключился с пятой на четвёртую, что позволяло ещё быстрее разогнать машину, и, уже чуть ли не на предельных оборотах, включил опять пятую. Вдоль дороги тянулся глубокий кювет, навстречу шёл тяжёлый МАЗ. Дорога делала крутой поворот влево. Полицейская "Мазда 626" преследовала сзади, вовсю гудя сиреной, и моргая синими и красными огнями. Расстояние сокращалось. Когда "Москвич" проходил поворот, сидевший сзади открыл дверцу, и швырнул на дорогу большую банку масла. На скользком участке грузовик занесло, и он, подмяв под себя полицейскую машину, рухнул в кювет. На такой поворот дела никто не рассчитывал - преступники надеялись либо на съезд "копов" с дороги, либо на столкновение, чтобы таким образом задержать преследователей, но зловещая действительность превзошла все ожидания.
   Ещё одну банку масла - так, "для профилактики", выбросили в Табасалу, когда "Москвич" стремительно катился с обрыва. Зная или догадываясь, что въезды в город перекрыты, "Москвич" свернул с шоссе на тракторную колею, ведущую к сенохранилищу, а с колеи - на тропинку, настолько узкую, что свободно по ней проехать мог только разве что велосипед. Тем не менее "Москвич" благополучно преодолел препятствия, и вскоре уже петлял переулками дачного посёлка Какумяе, не следуя ни по одной районной дороге. Таким же переулком "Москвич" заехал в непроходимую чащу кустов, а через несколько минут стоянки выехал на бездорожное поле, где ныне расположен фешенебельный торговый центр, и этим полем "Москвич" добрался до площадки перед бензоколонкой, детским парком аттракционов и закусочной (ещё раз следует напомнить, что на дворе стоял год 1999-й).
   Оттуда в разные стороны направились два красных "Москвича". Один из них поехал в сторону кольца Хааберсти, откуда свернул направо, на то самое шоссе, где на первом же километре его остановил полицейский патруль. Там стояло три полицейских машины, у одной из них были разбиты фары и помят кузов.
   Моргнув правым поворотом, "Москвич" остановился. Из него вышел водитель, весь дрожавший мелкой дрожью, в холодном поту.
   -Я к вам... Я хочу сделать заявление...
   -Номер не тот - сказал один полицейский другому. - Но это он.
   То, что это был он, не вызывало никаких сомнений - раскрытое окно сзади слева, те же капли масла на крыле, и сам вид водителя - несколько минут назад это был ас, опытный образец скоростной, маневренной и безупречной езды, великолепно знающий местность - раз сумел так обойти полицейских. Теперь же перед ними стоял бледный, дрожащий парнишка с жалким видом школьника, пойманного за руку при краже пачки сигарет из магазина.
   Только кроме него, в машине никого не было. Не соответствовал и номерной знак. У "Москвича", за которым они гнались, номер был совсем другим.
   -Надеюсь, ты не будешь отпираться, что ехал ты оттуда, в город проник в объезд, и теперь едешь обратно? Во-первых, предъяви документы, а во-вторых, почему не остановился по требованию полицейского? Где твои пассажиры? Или будешь доказывать, что ехал один и ничего не знаешь? - "гаишник" нажимал на ошеломлённого "москвичиста", как будто хотел того морально раздавить, заставить признаться. - Погоди. Вот это ещё рановато - сказал он своему коллеге из мятой машины, доставшему наручники.
   -Я хочу сделать заявление... Мне угрожали пистолетом!
   -Номер куда дел? - спросил полицейский.
   -Номер, какой? Тот... то ихний номер, не знаю. Заставили прикрутить... В кустах сняли, а этот - этот мой.
   О происшествии в магазине полиции стало известно очень быстро - пожилые дачники, муж и жена, гуляли в лесу с собакой. Сначала увидели троих "подозрительных типов" с рюкзаками, и красную машину. Потом муж пошёл в магазин, и обнаружил, что "магазин открыт, а никого нет". Выходя, столкнулся в дверях с хозяином магазина. Спустя некоторое время подъехали дюжие молодцы на серебристой "омеге", от них отделался лишь лёгким испугом - те сразу убедились, что "дед тут не при делах", и тут же уехали, забрав с собой и потерпевшего - то бишь хозяина. В полицию пенсионер позвонил сам, и сообщил, что преступники уехали на красной машине в направлении Кейла. Позже патрульная машина приметила подозрительный красный "Москвич", мчавшийся с огромной скоростью, правда, совсем в другом направлении. В оперативном порядке все въезды в город были перекрыты. Теоретически у "Москвича" шансов не оставалось. О красном "Москвиче" сороковой модели, номерной знак 687SHT были информированы все посты, тем не менее, он их обошёл, оставив за собой две тяжёлые аварии. Две трагедии. На перекрёстке Сырве, где МАЗ занесло на крутом повороте, и он рухнул в кювет, подмяв под себя полицейскую "Мазду" - трое пострадавших: двое полицейских и водитель грузовика. Столь же плачевными последствиями обернулся и разлив масла на обрыве Табасалу - машины заносило, разворачивало поперёк дороги, возникали цепные аварии. Полицейский "Форд-Мондео" получил удар с обеих сторон. Новенькая красная "Тойота" сошла с дороги и рухнула в обрыв - её сначала занесло, развернуло поперёк дороги, затем последовал сильный боковой удар от микроавтобуса... В машине ехала семья - муж, жена и трое детей: две девочки восьми и трёх лет, и пятилетний мальчик. Все погибли на месте. И вот, этот красный "Москвич"...
   Рулевым этого убийственного экипажа оказался некий Михаил Феоктистов, столичный таксист, двадцати четырёх лет от роду, владелец того самого "Москвича", с тем самым номером, с которым он и предстал перед лицом защитников правопорядка - 873 FOO. В отделение ехали своим ходом. За рулём сидел сам Михаил, рядом с ним - полицейский. Их сопровождал кортеж из двух полицейских машин - мятого "Форда" и "Опель-Вектры".
   -Так, ограблен магазин. В офисе магазина обнаружены продавщица, Марьина Елена, 1971 года рождения, и некий мужчина примерно 50 лет, личность не установлена; оба в бессознательном состоянии вследствие поражения сильным нервно-паралитическим газом, содержащим хлороформ, доставлены в больницу. Преступники скрылись с места происшествия на "Москвиче-2140", используя номерной знак 687SHT. Уходя от преследования, умышленно загрязняли дорожное покрытие маслом, что делало дорожное покрытие особо скользким и общую дорожную обстановку - опасной. В результате порчи покрытия произошёл целый ряд дорожно-транспортных происшествий... Пять человек погибло, трое тяжело пострадало, двое получили лёгкие повреждения... Неплохо! Каждому по гроб жизни хватит! - сказал дежурный на Лубянке. - Тут и так заявлений хватает. Что ты тут заявлять собрался?
   -Угрожали пистолетом, говорит - ответил тот, кто сопровождал Феоктистова. - Сначала личность установим, и что это там за номера.
   Потерпевший (парадоксально, но факт!) оказался тем, за кого себя выдавал - Феоктистов Михаил Порфирьевич, 1974 года рождения, прописан в Таллинне, проживает по другому адресу, но тоже в стольном граде. Работает таксистом в фирме APF Trans Spedition на своём личном "Москвиче", номерной знак 873FOO. Русский, холост, не судим, образование среднее, и разные прочие мелочи, как, например, штраф за превышение скорости, уплаченный два года тому назад.
   Что же до номера 687SHT, то тот оказался уже давно не эксплуатируемым. Машиной, имевшей этот номер, оказался "Москвич 412" некоего Александра Иванова, снятый с учёта в 1997 году. Номерные знаки были возвращены в Авторегистр самим владельцем. Стало быть, те номера - чистая липа. Но почему тогда именно этот номер? Ведь их могли запросто скрутить с любой машины! Значит, или у Иванова имелись дубликаты, и он их продал или у него их украли. Или эти номера - чья-то кустарная работа, ведь их в принципе мог изготовить любой жестянщик.
   Феоктистов тем временем сидел за столом и писал заявление.
   -Готово - сказал он.
   -Давай сюда.
   "Я, Феоктистов Михаил Порфирьевич, 1974 г.р., таксист... вечером 25 июня возвращался в Таллинн из Лохусалу, куда отвозил клиента. Между Кейла-Йоа и Вяэна-Йыесуу свернул в лес, так как обнаружил, что двигатель не развивает достаточной мощности, и при этом расходует много топлива..."
   -Ничего себе - не развивает! А ты что - хочешь, чтоб летал? - полицейский присвистнул себе под нос: в рапорте было указано, что "Москвич" развивал скорость аж под двести километров в час, что для такой машины было воистину невероятным.
   "...При внешнем осмотре я обнаружил недостатки в зажигании, и стал настраивать момент, заодно решил почистить свечи, отрегулировать карбюратор в режиме холостого хода, и проверить жиклёры на засорение, а также фильтр..."
   -Эту тягомотину ты будешь писать у себя в гараже! Кого тут твои жиклёры интересуют? Пять человек погибло! Ещё семь - пострадало! А ты тут пудришь мозги своими жиклёрами!
   -Мне угрожали пистолетом - тихо промолвил Феоктистов.
   -Вот и пиши по существу! А то - жиклёры, фильтр...
   -У каждого своя работа - безучастно ответил тот.
   Полицейского это рассердило. У него возникло непреодолимое желание - взять, да как врезать этому Феоктистову за такие дерзости. Но не мог. Не имел права. Перед ним сидел не обвиняемый, и даже не подозреваемый. Может, он и соучастник, но это ещё требуется доказать. А пока - он потерпевший, который сидит тут и пишет заявление. Такой же потерпевший, как те двое полицейских из пригорода. Как водитель МАЗа, как та семья в "Тойоте". Они были счастливой, обеспеченной, дружной семьёй; имели загородный домик и новую "Тойоту". Теперь их не стало. Они ушли в мир иной, обрели вечный покой под обломками этой "Тойоты". Их настигла смерть на красном "Москвиче". Но сейчас - он такой же, как и они. Потерпевший. Как это ни парадоксально.
   Полицейский сморщился, достал пачку "Румбы", закурил и даже предложил Феоктистову.
   "...когда я чистил свечи, из леса вышли трое, один из них был вооружён пистолетом. Меня заставили отъехать вглубь леса, снять плафон "такси", поставить другие номера, и выезжать окружной дорогой на шоссе. На шоссе приказали ехать с максимальной скоростью... При себе у них были не то рюкзаки, не то вещмешки для туристов. Из одного такого рюкзака вынули большую банку и бросили её на дорогу, а при спуске с обрыва Табасалу - ещё одну. В город въехал лесными тропинками, просёлочными дорогами, потому что мне угрожали смертью, в случае, если я сдам их полиции..."
   -Да ведь пистолет-то у них был газовый! А ты, таксист, что - сигнал не мог подать, что ли?
   -Профессия у нас, конечно, рисковая, но пистолет под бок суют впервые. Мне, по крайней мере. Диме, вон, сунули - больше не сунут.
   -Какому ещё Диме?
   -Таксист был, у нас работал. Убили его в марте-месяце, такие же вот...
   "...в кустах ... в Рокка-аль-Маре, меня заставили снять номера и отдать им... Один из них был в гриме, двое - в тонких матерчатых масках... Далее мы выехали полем на площадку... там они покинули мою машину и направились в сторону закусочной."
   -И ты, благополучно отпустив своих сообщников, поехал назад, посмотреть на свои художества и поплакаться - вот мол, такие-сякие, машину захватили!
   -Никакие они мни не сообщники.
   -Это мы быстро разберёмся.
   Дежурный снял трубку, набрал номер.
   -Комиссар? Тут дело... Да всего, чего угодно. Вооружённое ограбление, захват машины с водителем, умышленное повреждение дорожного покрытия, одних аварий воз и маленькая тележка... Пять человек погибло, ещё семь пострадало... Да нет. Один водитель здесь. Заявление написал. Ну, уголовное дело - это само собой, а с этим что делать? Что? Машина? "Москвич", красного цвета... Чего? Любитель красных "Москвичей"? А чего это он вдруг? Ну, Петя так Петя...
   -Так, Феоктистов! - сказал он, положив трубку. - С этим заявлением пойдёшь сейчас к Козлову, это второй этаж, кабинет 220.
   Феоктистову, похоже, было всё равно, куда идти. Равнодушно встав из-за стола, он взял лист бумаги, весь исписанный убористым неровным почерком, и, словно робот по программе, направился к лестнице. Поднялся на второй этаж, и, найдя нужную дверь, на мгновение в нерешительности остановился перед ней. Затем, пересилив свою нелепую робость, постучался.
   -Заходите - ответил из-за двери немолодой, но достаточно бодрый голос.
   Феоктистов открыл дверь, и крадучись, переступил порог кабинета.
   -Проходите, Михаил, садитесь - сказал хозяин кабинета, мужчина уже в годах, но в отличной физической форме - по-спортивному подтянутый, с фигурой если не Дольфа Лундгрена, как показалось Феоктистову с первого взгляда, то уж, по крайней мере, Евгения Сидихина в период его расцвета. Обращали на себя внимание его волевой подбородок, высокий лоб и глаза, умные, широко расставленные, как у типичного полководца, и глубоко посаженные, что свидетельствовало об умудрённости всевозможным опытом. Именно таким Феоктистов представлял себе Волка Ларсена, когда читал знаменитый роман Джека Лондона.
   Сначала Козлов внимательно прочитал текст заявления. Но от таких комментариев, как дежурный, он воздерживался.
   -Михаил Порфирьевич... - начал он, оторвавшись от чтения.
  
   Я, Козлов Пётр Александрович
  
   Случайных совпадений не бывает.
   В этом я лишний раз убедился в позапрошлом году, когда в Таллинне появился эдакий самозванный Чикатило. Сравнение, конечно, глупое, но всё же... Собственно, это был и не маньяк вовсе, а просто вконец выродившийся отщепенец, сорока с чем-то лет от роду, из которых по меньшей мере тридцать провёл за колючей проволокой. Примитивное человекообразное животное, уже давно растерявшее всё человеческое, даже лицом он напоминал скорее мутированного примата, нежели человека разумного.
   Сначала нашли труп в Ласнамяе. Совсем молоденькая девчушка, не помню, было ей уже 18 или и того не было... Училась, кажется, в техникуме, а может, и в ПТУ... Зверски избита и изнасилована. Скончалась от потери крови.
   Через несколько дней - в Копли. Тоже совсем молодая женщина, где-то под тридцать. Весьма привлекательной внешности, недавно замужем, детей пока не имела. Изнасилована, избита, но смерть наступила от удушения.
   Я не допускал и мысли, что эти деяния могут быть не связаны между собой. Разные способы, но почерк-то один - добиться своего любой ценой. Жертвы сопротивлялись - он их бил, топтал, ломал, лишал возможности сопротивляться. Вторая девушка кричала - он её и задушил.
   В списке подозреваемых этот субъект занимал одну из верхних строчек. Что-то на него было не похоже, чтобы он целый год гулял на воле. Я до сих пор помню его бритую макушку с татуировкой - изображение столбов, колючей проволоки, силуэты вышки и лагерного барака, и надпись: "Вот я и дома!". На веках - "не смотри, козёл!". Поймали его через восемь дней после совершения первого убийства. Здоровенный был детина, но безмозглый, не умевший абсолютно даже разговаривать - только матом и "по фене". Русский литературный язык был для него всё равно, что санскрит. Он, наверное, и думал так же - только матом и "по фене". За всю жизнь у него не было ни одной нормальной близости с женщиной - только либо насилие, либо разврат с пьяными проститутками. Он, вероятно, даже уже и не знал, что слово "жена" имеет какое-либо другое значение, кроме как "пассивный педераст" на зоне.
   Суд приговорил его к смертной казни. Благо дело, об отмене таковой, тогда ещё велись лишь разговоры. Тот подал прошение о помиловании. Интересно, как писал - матом, "по фене", или через переводчика? Ничего. Ответ придёт - сам всё поймёт. Пуля да каземат переводов не требуют. Хоть правда, каземат ему - дом родной, но главное, что на этом карьера несостоявшегося "серийника-потрошителя" завершилась.
   Вот на этом я и убедился окончательно, что случайных совпадений не бывает.
   Поэтому сегодня я и содрогнулся, когда мне сообщили об ограблении магазина. Слишком уж много тут "случайных" совпадений. Конечно, у нас наёмники или серийники - слава Богу, пока редкое явление, и купить "ствол" пока труднее, чем мороженое, но и здесь совпадений оказалось слишком много.
   Июнь у меня был вполне удачный месяц - раскрыл одну группировку, творящую чёрные делишки и навязывающую свою "крышу", попросту - разбойники и вымогатели. Другая команда - те рисовали доллары. Третья - те угоняли машины, да ещё и имели своих "благодетелей" в одном из бюро Авторегистра, которые и штамповали документы на угнанные машины. Единственным бельмом на глазу висело то дело о пикнике у обрыва с неким красным "Москвичом". Почему-то интуиция мне подсказывает, что этот Феоктистов мог бы пролить свет на ту историю. Да и здесь он навряд ли случайная жертва, иначе бы наши его "повязали". Гоняет отменно, местность знает лучше нас - такого запросто могли нанять. Ещё против него говорил тот факт, что и пикник и ограбление произошли всего-то в четырёх километрах друг от друга, причём по одной и той же дороге. Да ещё и номер! Марков и Бондарев говорили, что он начинался на шестёрку, и в нём имелась буква Т. Всё сходится - 687SHT,тем более что Бондарев назвал один из вариантов-607. Ему прикрутили... А может быть, он сам прикрутил!
   Прямой связи между этими делами я пока не замечаю, в отношении же Феоктистова моя версия проста - его использовали в качестве водителя. На большее он вряд ли годен. И когда я это докажу, тогда найдём и остальных участников пикника, кому нужно было убрать Шувалова. А заодно - и Романову, как свидетеля. Возможно, некий завсегдатай шуваловской квартиры, частенько становившейся самым настоящим притоном, а хозяин этого притона и прознал про него чего лишнего. А затем кто-то из той компании решил заодно грабануть и магазин. Бывает, таксисты катают таких вот клиентов, "халтурят", а потом проклинают эти лёгкие деньги, оказавшись за решёткой.
   Когда я впервые увидел этого Феоктистова, мне стало его даже по-человечески жалко. Вид у него был и впрямь какой-то жалковатый, и я сразу понял - он боится. Совсем ещё пацан - что это, 24 года! Сколько было случаев, когда такие вот пацаны, правда, все из себя крутые - "делары", "бандиты", "каратисты"- оказавшись в этом кабинете, дрожали, плакали и маму вспоминали. А этот и не претендует на роль "крутого", по нему видно, а может, и со страху прибедняется - "я не я, и лошадь не моя"; купили его, а может быть, и запугали, а у страха, как известно, глаза велики. Сейчас начнёт врать, сочинять какую-нибудь околесицу, а заврётся - вот и попалась птичка, будешь теперь правду говорить! Сколько я уже наслышан этого вранья...
   -Проходите, Михаил, садитесь - сказал я ему; тот неуверенно прошагал к моему столу, сел почти на краешек стула. Я предложил ему сигарету - у меня в кабинете всегда они есть - но он отказался. Тем легче - ведь я-то не курю...
   Читая его заявление, я обратил внимание, что он более подробно описывал то, чем он занимался в лесу, чем саму процедуру дела. Я понял это, как некое своего рода извинение или оправдание своего присутствия в непосредственной близости от места преступления. Ну, да Бог с ним. Я задал ему формальный вопрос относительно грабителей, и получил такой же формальный, ничего не проясняющий ответ. Маски, перчатки, татуировка... Последняя, конечно, уже что-то даёт, если это не плод фантазии самого Феоктистова. Он сидел, ёрзал на стуле, потирая об джинсы свои потные ладони, с трудом держал себя в руках. Тогда я его спросил:
   -Михаил Порфирьевич, а почему Вы решили заняться настройкой и регулировкой зажигания и карбюратора именно там, в лесу, а не скажем, у себя в гараже? У Вас, кстати, есть гараж?
   -Гараж есть... Просто мне приходится ездить в основном по городу, а в городе особо не разгонишься, да и "горшки" кругом, то бишь перекрёстки, и так много топлива расходуется. А выбрался за город - сразу почувствовал, что мощь не ту развивает, да и гарева переедает - все двенадцать, наверное...
   -Давно у Вас "Москвич"?
   -Два года.
   "Врёт он всё" - подумал я. - "Моей первой машиной был "Запорожец", так я уже через месяц нутром чуял и зажигание, и карбюратор - перелив, недолив, загрязнение... И то - я в органах работал, на машине раз в месяц ездил, всё в метро, да иногда на служебной "Волге", и то не один, и не за рулём; а этот же - профессионал, таксист - и не чует... Да ему тогда не машину, а ручную тележку с навозом возить..."
   -Капризная машина? - полюбопытствовал я.
   -Да старовата уже... Это для человека 15 лет - детский возраст, а уж для машины... Возни с ней хватает.
   -А почему Вы для той возни выбрали именно то время и то место?
   -Потому что, когда я возвращался из Лохусалу, я обошёл автобус номер 126. А в Вяэна-Йыесуу сейчас народу много. И после такой стоянки, я бы как раз проезжал Вяэна-Йыесуу минут через пять-десять после автобуса. А кто-нибудь бы на него опоздал, вот мне и клиент...
   -Вот Вам и клиент - повторил я устало. Красиво объяснил. Вроде бы успокоился, не ёрзает так сильно, руки не потирает. Ни дать ни взять - человек оправился от потрясения, вызванного захватом своего автомобиля вооружёнными бандитами. Или что, он сам теперь в это поверил?
   -Сколько раз Вы были в квартире Шувалова Егора Ренеевича, по адресу: Маяка 14, квартира 8 ?
   -Никогда там не был, и никакого Шувалова не знаю.
   А сам-то задрожал... Как будто бить тут будут...
   -Кем Вам приходилась Романова Марина?
   -Романова, Романова...- тот наморщил лоб, и на нём проступили мелкие, словно росинки, капельки пота. - Жена Лёшки Романова? Так её вроде не Мариной зовут. А может, сестра? Да вроде нет у него сестры, но есть родственница какая-то... Я с ними близко не знаком.
   -Кто такой этот Лёшка?
   -Таксист, у нас работает. А больше я Романовых никаких не знаю.
   "Ишь, как затараторил! Понял, о чём речь, и сразу тут хватается, как утопающий за соломинку, за какого-то Лёшку, начинает тут связи строить - есть сестра, нет сестры... Да мне по фигу до его Лёшки! Надо будет - сам до него доберусь!"
   -Значит, Вы утверждаете, что ни с Егором Шуваловым, ни с Мариной Романовой Вы не знакомы?
   -Нет. Не знаком.
   Я разложил перед ним фотографии. Его глаза беспокойно завертелись.
   -Вам знакомы эти лица - спросил я.
   -Н-нет...- неуверенно ответил тот. - Не припоминаю что-то, хотя может быть... - я заметил, что он нервно сверлил взглядом фотографию Романовой.
   -Эта девушка Вам где-то встречалась?
   -Была такая клиентка - я же таксист... А может, это вовсе и не она.
   -И чем же она Вам так запомнилась?
   -Я её подвозил из бара в центре города, точно уже не помню, кажется, в Ласнамяе. Она была пьяна, вела себя бесцеремонно, пыталась хвататься за руль, приходилось её успокаивать. В довершение всего, у неё и денег не было. Я её пугнул - мол, ребята сейчас подъедут - а она и развопилась: типа, крыша у неё крутая, и меня, и всех подряд как скрутит... Надоело мне эти бредни слушать, сам с неё часы снял, да пинком под зад и отправил на все четыре стороны. А то будет каждая соплячка на такси бесплатно ездить.
   -Когда это было?
   -Да не так давно... Может, недели две-три назад.
   -Вы уверены, что это она и есть?
   -Ну, похожа! Увидел бы воочию - опознал бы.
   -Куда же Вы её подвозили? - спросил я. Такой инцидент, тем более, совсем недавно - и не помнить, где, "кажется, в Ласнамяе", и это говорит таксист! Быть такого не может, если Феоктистов не сочинил эту историю на ходу. Теперь придумай ещё и пункт назначения!
   -Я же сказал - не помню точно. В Таллинне ведь таких дворов - все один на другой... Где-то в районе "Москвы" или "Прийсле"...
   -Сколько было времени?
   -Около двух часов ночи.
   -А что Вы делали в субботу, 22 мая, в промежутке от восьми до девяти вечера? - я резко переменил тему.
   -В субботу, 22 мая? - опешил он. - А какого года?
   Тебе что, по уху дать? Ты что кривляешься?
   -Этого года, 1999-го, 22 мая, с восьми до девяти вечера.
   -Вы думаете, я помню? Месяц целый прошёл! Вот я и спросил - какого года.
   -А Вы вспомните - улыбнулся я.
   Феоктистов нервничал.
   -Очевидно, работал. У меня выходных почти не бывает. Мне вон, и на работе отдыха хватает - пока стою...
   -Сегодня ведь Вы тоже работаете, не так ли?
   -Да - обречённо вздохнул Феоктистов - работаю...
   В это время на моём столе зазвонил телефон. Я снял трубку.
   -Да... Что - опять? Заявление? И где он? Пусть подождёт!
   То дежурный - уведомил меня о том, что у той же бензоколонки, где грабители покинули машину Феоктистова, была захвачена ещё одна машина - тоже "Москвич", тоже красного цвета. И такой же почерк - ствол под бок, поехали! И вот, ещё один "москвичист" обращается сюда с таким же заявлением. Что ж, побеседую и с ним, смотрю, дело о красных "Москвичах" начинает приобретать причудливые формы. А впрочем, не исключено, что всё это одна шайка, и раскусить их будет нетрудно - когда заврутся. Здесь врать вредно для здоровья - как и в тюрьме.
   -Хорошо, Михаил - сказал я Феоктистову. - Вас я пока отпускаю. Подпишите вот эту бумагу, и вот эту.
   -"Обязуюсь не покидать пределы Эстонии...". Да куда мне её покидать? Вряд ли какой сумасшедший поедет за границу на такси!
   -Это чистая формальность, но она необходима. Да, оставьте свой контактный телефон.
   -У меня нет телефона - зачем он мне? Мне и рации на работе хватает. И потом, вот этот адрес не мой. Там я только прописан, а живу совсем в другом месте.
   -Запишите Ваш адрес.
   Тот написал. Ага, улица Рави - это же центр города, отсюда - рукой подать, да и от дома моего минут десять ходьбы... Правда, он ещё добавил, что дома почти не бывает, всё время на работе, на что я согласно кивнул головой - а что мне ему на это ответить? Как будто я к нему в гости собрался, чудак!
   Распрощавшись с Феоктистовым, я вышел, чтобы проследить за ним, как он среагирует на встречу в коридоре со своим коллегой-"москвичистом". Малейший взгляд или кивок головы, дал бы уже основания для задержания обоих, кто сначала "передаёт эстафету", а потом превращает криминальную полицию в кукольный театр - со своими заявлениями, и прочими роскознями. Что ж, если это кукольный театр, то Карабас-Барабас здесь - я.
   На "москвичиста" Феоктистов никак не среагировал, зато на лестнице поздоровался с инспектором Славкой Виноградовым.
   -Ты его знаешь? - спросил я Славку.
   -В спортзале вместе "качались" - улыбнулся молодой инспектор. - Мишка это! Маленький, а дюжий - такие веса ворочал! И не по системе как-то: всё по-своему, лишь бы побольше схватить.
   -Ты хорошо его знал? - меня охватило профессиональное любопытство.
   -Да его там все знали! С ним не соскучишься - такой весёлый, шебутной пацан... Басни, песни, анекдоты - всё в его репертуаре! Иной раз и приврать, и прихвастнуть любил - каких он там крутых видел, как он самого Прохорова на руку валил...
   -Мало, что ли, Прохоровых? - скептически возразил я, непроизвольно прищурив глаз.
   -Да нет, Мишка хвалился, что с тем самым Прохоровым чуть ли не в приятелях... Корешок у него какой-то с его дочкой спал, ну и Мишка туда вхож, на правах общего друга... Да разгильдяй он самый обыкновенный - сам ведь мухи не обидит!
   -Спасибо, Слав... Если что - ещё поговорим.
   -Да не за что, Петь...- Виноградов даже удивился.
   Следующим моим "клиентом" был некий Лаптев. Он был постарше, повыше и посолиднее, чем Феоктистов, но тоже явно нервничал.
   -Так, Лаптев Евгений Владимирович, 1969 года рождения, живёте в Таллинне, имеете личный автомобиль "Москвич 2140" красного цвета, номерной знак 491LKI.
   В его заявлении говорилось, что когда он вышел из "Хесбургера" и подошёл к машине, к нему подошло трое неизвестных, и, угрожая пистолетом, заставили отъехать в сторону парка-музея, там свернуть на тропинку, прикрутить другие номера, а потом заставили его ехать в аэропорт.
   -Когда всё это случилось?
   -Около двух часов назад.
   -Где ж Вы всё это время были?
   -Около аэропорта они проткнули мне колёса.
   -И куда они направились?
   -В направление к зданию аэропорта.
   Я тогда связался с дежурным полицейским в аэропорту, и передал ему ориентировку на трёх преступников, описав их внешность со слов Феоктистова и Лаптева. За это время улетело два рейса - на Стокгольм и Москву, прилетел один - из Хельсинки. Значит, не исключено, что в аэропорту у них могла быть встреча с целью передачи денег. Покинуть аэропорт они могли: самолётом в Стокгольм или Москву - пусть предупредят наземные службы. На такси - выяснить, кто сегодня в аэропорту "таксует", и к кому подсаживались подозрительные клиенты; на машине, поджидавшей или припаркованной вблизи аэропорта - выяснить у охраны, кто и когда парковался. Ну, и также пешком, или на рейсовом автобусе. Если они до сих пор не покинули пределы аэропорта, они у нас в руках.
   -Почему Вы там сразу не сообщили в полицию?
   -Боялся... Боялся, что меня убьют. Они же вооружены! Мне сразу так и сказали - не вздумай рта раскрыть, мол, им терять нечего. Сами лучше меня всё понимаете. Когда на тебя в упор смотрит дикая морда, да ещё и пушкой грозит...
   Дикая морда... Да он хоть видел диких людей? Я лично здесь, в Эстонии, не видел. Тот местный самозванный Чикатило - и тот домашнее животное: гибрид свиньи с дворнягой, немного от барана, а именно - мозги, а после таких-то делишек, наверное, и от домашней птицы кое-что прибавилось. Хотя чего иронизировать. Где бы я ни был, чего бы я не видел, а я в первую очередь - человек, и должен понимать, что любому, привыкшему к нормальной, здоровой среде, подобные проявления вполне могут показаться дикими. Я тоже никогда не испытывал комфорта, общаясь с убийцами. То ли дело шпион, или какой-нибудь Остап Бендер!
   Но слишком уж неестественным мне кажется страх - и Феоктистова, и этого Лаптева... Хорошо им, если всё дело только в том "дикаре" с пистолетом...
   -Что Вы делали на "Хесбургере"?
   -Зашёл перекусить по дороге.
   -И куда же Вы собирались ехать? - прищурив глаз, с видимым любопытством спросил я.
   -К знакомому на дачу в Вяэна.
   -Как зовут этого Вашего знакомого, как с ним связаться?
   -Вот его мобильный - Лаптев раскрыл записную книжку.
   -Вы ещё к нему поедете?
   -Нет, не думаю. Хватит на сегодня поездок.
   -Как Вы устранили неполадки с колёсами?
   -Таксист один помог, у аэропорта который...
   -Номер такси запомнили, марку, цвет?
   -"Волга" это была, у этих иномарок никогда ничего нет. Жёлтого цвета, а номер 409 или 449. Водитель эстонец.
   -Так, а номера, что Вам прикрутили, Вы помните?
   -По-моему, 867. А буквы... Кэ-пэ-эс вроде...
   -Ну, Кэ-пэ не может быть, КаПо тоже. Не бросайте тень на наши добрые имена. Может быть, КПЗ?
   -Ну, зачем сразу КПЗ? - того аж передёрнуло.
   -Компартия Западной Сахары. А цифры Вы не перепутали? Точно - 867?
   -Сахара... Точно- Сэ-хэ-пэ, по-моему. Или даже сэ-хэ-тэ! А номер... нет, номер этот. Ну, или 678...
   Мне и не нужен был его ответ - 687, я и так это знал. После этого всего я решил отпустить его под подписку о невыезде. Всё равно доказательств против него нет, а завтра я и так буду знать про него всё. С Феоктистовым он может быть и не знаком, но их мог вербовать (даже если так) один и тот же человек или группа. А Феоктистов ещё, оказывается, и трепло хорошее, выходит, он и Прохорова знал, тот, правда, помер пять лет тому назад, но ничего. Можно и поинтересоваться, что у него за дружки балдели с прохоровской падчерицей - уж не те ли часом, кого он подвозил сегодня? Вот об этом пускай Славик его и спросит. Или Володя. Да, глуповат этот Миша, сам себе ямы роет. Вот глупость его и сгубила.
   Компьютерное досье Михаила Феоктистова было более чем скупым - если он когда-либо и имел нелады с полицией, то лишь по пьянке. И то - под уголовный кодекс его шалости не попадали, дело ограничилось пустяковым штрафом. Орал песни на всю улицу, зашёл в автобус, там и вырубился. Перед въездом в парк водитель схватил его в охапку, чтобы вывести, а тот возьми да проснись, и ввиду полной дезориентации во времени и пространстве, ударил агрессора - то бишь водителя - кулаком по носу. В ответ водитель намял пьяному наглецу бока, хотя тому уже было всё равно, и отвёл в полицейский участок - благо дело, рядом. В участке Феоктистов открыл глаза и промычал: "Вон там ко мне пристал какой-то гомик, я его вырубил, сам дальше пошёл. Чуть не убил, скотина", а кто кого убил, так и не выяснилось - отважный борец против гомосексуальных экстремистов повалился на пол, и разразился громким храпом. Этим комичным случаем все его контакты с правоохранительными органами и исчерпывались, не считая, однако, дорожной полиции (или же, ГАИ - по старинке). Ни в каких материалах по делам о Прохорове, о его смерти, об облаве на его квартиру, где, по доносу соседей, был притон, никакого Феоктистова и в помине не было. Таким образом, примерный его портрет у меня уже имелся, теперь требовался ответ на вопрос - жертва или соучастник? Хотя он - в любом случае жертва, пешка в игре...
   Через некоторое время дежурный сообщил ещё об одном заявлении. Некий Кари-Тойво Хиеттинен, гражданин Финляндии, прилетевший тем самым рейсом из Хельсинки, заявил, что его обокрали карманные воры. Украден бумажник с документами, деньгами, билетами, а также ключи на брелке, которым служили золотые карманные часы. Пропажу обнаружил только сейчас, в гостинице, когда потребовалось предъявить документы. Где могли обчистить? Да где угодно - в аэропорту, в автобусе, возле ларька...
   Общая картина сегодняшней эпопеи вырисовывается такая. Трое преступников маскируются, грабят магазин в Вяэна-Йыэсуу, приезжают в Таллинн, воспользовавшись машиной Михаила Феоктистова, и прикрутив ему какие-то липовые номера. В Рокка-аль-Маре они, увидев такой же "Москвич", отпускают Феоктистова, хватают уже машину Лаптева, ставят ему те же номера, и требуют ехать в аэропорт. Зачем? Затем, что после задержания Феоктистова тревоге был дан отбой, и красный "Москвич" уже полицию не интересовал. В аэропорту преступники грабят прилетевшего иностранца, тут чувствуется работа профессионального карманника, а даже если этот карманник и не участвовал в ограблении магазина и последующей гонке, то всё равно он, так или иначе, связан с этой троицей. Или - с какой стати этим трём бравым молодчикам, только что провернувшим такое дельце, оставившим за собой пять "жмуров", приспичило ехать не куда-нибудь, а в аэропорт? Ещё и с деньгами на руках! Что, опять случайное совпадение?
   Да, и вправду лихие ребята... Прямо Клуб Интернациональной дружбы! И патриоты - не на "Мерседесах", не на "Ягуарах" разъезжают, а на родных "Москвичах", да вдобавок и интернационалисты! Зачем, спрашивается, им понадобился этот финн? К чему так рисковать - ради денег? Ущерб от кражи невелик - сам потерпевший оценивает его в десять тысяч марок, что в наших кронах не составит и тридцатки. Документы? Вот это уже теплее. Теперь с его паспортом, да на краденые денежки наверняка что-нибудь будут приобретать, или... Вариантов много. На след одного "кидовца" выйти не так уж и трудно - таких тонких карманников в Эстонии - раз, два, и обчелся. Проверю по досье. Да, дело сие отлагательств не терпит, пикник опять придётся отодвинуть на задний план, хоть и там тоже две смерти. А завтра как раз похороны Шувалова, Романовой... Долгонько больно их в морге продержали - целый месяц. Хоть Марину мать и опознала буквально на следующий же день, Егора Шувалова - тоже, сперва она, потом сосед, через неделю и его мать нашлась. Что ж, обе семьи нищие, денег на погребение не имели, Романова всё через соцобес пробивала - у неё сия инстанция уже с материнским молоком впитана, Шувалова-мать - не знаю. В подробности не вдавался. Будем исходить из того, что есть. Короче, завтра стоит сходить на эти похороны. Это может кое-что прояснить.
   На всякий случай, я связался с диспетчером фирмы, где работает Феоктистов, и попросил указать его местонахождение. Мне ответили, что рация его не отвечает, но он ещё не "сдавался", значит, работает. Просто, может, его сейчас нет в машине, или он не в связи, если клиенту потребовалось ехать за город. Я сказал - как только он появится, пусть опишет весь день в подробностях и сообщит мне на автоответчик. Диспетчерша ответила, что у них есть диктофон. "Тем лучше" - ответил я и положил трубку.
   Потом я сделал ещё несколько звонков - по поводу такси, автобусов, обслуживавших сегодня аэропорт, и по другому, не относящемуся ни к "КИДу", ни к "Москвичу" делу. Хотел ещё позвонить своей девушке, но передумал. Лучше в другой раз...
   Да, в советское время, может, жилось и легче, спокойнее, благополучнее. Но это, рано или поздно, должно было рухнуть. Потому, что всё это спокойствие, благополучие - всё было деланным, ненатуральным. Кто-то скажет: вот, убрали, как мусор, эту ненужную идеологию, перестали дурачить народ сказками о "светлом будущем", "великих вождях", и полоскать мозги подобными идеологизированными бреднями. Начиная от пионерских клятв на вечную верность партии, и кончая вечерним чтивом об "их нравах", и о "досрочном перевыполнении плана пятилетки, что на столько-то больше, чем было, в энное число раз больше, чем на самом деле"... ну, а всё остальное-то здесь при чём? Да при том, что вся страна только и держалась, что на этой идеологии, только она всё и объединяла, она и являлась основой всей политики, экономики, культуры, военной доктрины - всей жизни всей страны в целом! А не стало этой идеологии, этого стержня - затрещало всё по швам, и в конечном итоге приказало долго жить! Можно, конечно, обвинить Горбачёва, или его окружение - вот мол, развалили страну! Но если народ сам стоял на стороне этих "реформ", и тех, кто считался реформаторами - долой 6-ю статью! Долой централизм, волюнтаризм, тоталитаризм, а в придачу - и социализм вместе с коммунизмом! А будь Горбачёв вторым Брежневым - его ждала бы участь Чаушеску. Берлинскую стену с лихвой бы разрушили и без него, а приговор коммунизму был вынесен задолго до путча. Ещё в тридцатые годы.
   Что ж, я согласен, что социализм мог бы быть более высокой общественной формацией, но человечество к этому абсолютно не готово. Кое-где живы и феодальные, и первобытные традиции, но для большей части мира самыми передовыми отношениями остаются рыночно-производственные, проще говоря - капитализм. А чтобы совершить революцию в общественной формации, проще говоря - революцию материальную - нужно, чтобы революция произошла в сознании людей, а на это уходят века: на переоценки всех ценностей, на осознание разницы между жизнью и уровнем жизни. Социалистические же революции базировались на принципах грубого материализма, сознание трактовалось как свойство материи, и то подменялось идеологией. А если так разобраться, то никакого социализма и не было вовсе, а был государственно-монополистический капитализм, если не считать совсем уж тоталитарных режимов - сталинские колхозы, китайские коммуны, а уж об упразднении товарно-денежных отношений вряд ли кто заикнётся - хватит коммунизма, один Пол Пот чего стоил. Переход от феодализма к коммунизму, минуя капитализм и социализм. Неслыханный скачок. Пол Пот, Пол Пот... Помнится, кому-то из местных деятелей прилепили такое прозвище. Кому именно - вот, не припомню...
   Ладно, чёрт с ним, с Полом Потом этим, а что до того, что сейчас у нас бардак полнейший - так это тоже временно, долго так продолжаться не может. Когда будет нечем торговать и некого грабить, и нечего на уши вешать, поскольку никто ни во что не поверит - и так сыты по горло доморощенными Остапами Бендерами, да и ссуживать этих "бендеров", при всём желании будет нечем. Когда всевозможным "крышам" станет тесновато на одном гектаре, и власти, наконец, поймут, что, пустив страну на самотёк, они её просто потеряют, ещё вдобавок и дискредитируют себя в глазах всей мировой общественности - их предшественники, один за другим, всё воровали-воровали, а кому-то за всё отвечать придётся! Почему не заботитесь о своих гражданах? Вот отсюда все и беды - работать негде, пособие не платится - нечем. Образование всё платное, а платить опять-таки нечем. И извечные вопросы русско-советско-постсоветского человека: Кто виноват? Хотя это больше по части тех, кому уже терять нечего, и кто на всё махнул рукой. Тогда как у Гоголя - пока ясно, "что к чему", и "кого бить", не показано, но если показано... Вот такие нам и задают более всего работы. А остальные тем временем заняты вторым вопросом - что делать? Ну, а когда с подобным круговоротом будет покончено, тогда и появятся первые намёки на порядок. Когда все, наконец, перебесятся и поймут, что надо делом заниматься, а не лозунги выкрикивать. Ведь, как известно, орлы не кукарекают.
   Хотя кое за что я могу эти времена и похвалить - например, за то, что сейчас я могу, ничего не опасаясь, спокойно встречаться со своей девушкой. Да, я так её называю, хоть ей уже за тридцать; самый расцвет для женщины, уже не молодо-зелено, но всё же совсем ещё молодая и красивая, а то, как же её называть? Любовница - не годится: я одинок, и она не замужем, хоть у неё и есть ребёнок от первого брака; сожительница - тоже не то, мы вместе не живём, только встречаемся; а раньше у меня таких возможностей никогда не было. Сорок лет назад - ты что, советский школьник, пионер - самый целомудренный в мире, должен быть уверен, что детей приносит аист. Дальше - молодой рабочий, потом - солдат, комсомолец - должен думать о любви к Родине, партии и народу, а не к кому-то там. Тридцать лет назад - чтобы делать карьеру на избранном мною поприще - нужна была, во-первых, партийность. (Хотя, скорее, это поприще не я выбрал, а мне выбрали - началось ещё с армии, с внутренних войск, потом - Высшая школа милиции, заочное отделение юрфака). А во-вторых - запись в характеристике: "морально устойчив", а человеку холостому, по тогдашним меркам, для сей записи нужно было быть аскетом или евнухом, а это было никому не нужно. Потому везде предпочитали женатых, все и женились, и я был не исключение. Брак был скорее "по расчёту", но уж никак не "по любви", в семейной жизни я счастья не знал, и вскоре разочаровался, но развод был уже невозможен - всё по тем же причинам. Кто-то в 88-м году полагал, что я был на седьмом небе от счастья, когда у меня убили жену, но я никакого счастья не испытывал. Ну, скандалы были, жили так, "постольку-поскольку", терпели друг друга, общаясь лишь на бытовом уровне, но ведь она была матерью моих двух детей! И здесь её упрекнуть было не в чем. Какой она была женой - дело десятое, но у моих детей умерла мать. Старшему, Саше, было тогда семнадцать лет, он как раз закончил школу, дочь Юля перешла только в девятый класс. Я тогда пошёл на повышение, перевёлся в Москву; Саша поступил в университет на юрфак, пошёл по моим стопам. Юля - во французский лицей, она и в провинции училась в спецклассе. Это и решило её судьбу, когда она, уже после окончания школы, пошла с подругой на выставку французского художника, и там встретила Филиппа, моряка из Марселя. Я их отношениям не препятствовал, знал, что Юлька - девчонка гордая, и обращаться с собой, как с игрушкой, не позволит никому, будь он хоть французский моряк, хоть наследный принц. То был уже 91-й год, я работал в ведомстве союзного значения, и вышел на след крупных дельцов, водивших знакомства и с экс-премьером Павловым, и с грязным проходимцем Джафаровым; и мне предложили - уже на работе - "сматывать удочки". Я, однако, не тот человек, но после Беловежского договора понял - мне в Москве делать нечего. За детей я мог не беспокоиться - Саша учился на четвёртом курсе, был "пристроен" - обеспечен и практикой, и работой; в чём-то я помог, где-то сам уже. У Юли с Филиппом было всё уже решено, они вскоре поженились, и она уехала к нему в Марсель. Теперь её зовут Жюли, и я уже дважды дед - у них дочь Катрин, и сын - мой тёзка - Пьер. Саша - он и сейчас живёт в Москве, юрист, консультант и адвокат, то есть у нас разный профиль. Тем не менее, своими детьми я могу гордиться - я дал им всё, что мог, и покойную Елизавету мне упрекнуть не в чем.
   А с Анной - так зовут мою девушку - я познакомился уже здесь, в Таллинне. И, во всяком случае, на работе о наших отношениях не знают. Это уже шаг вперёд, по сравнению с прошлым, когда норовили залезть под одеяло ко всем гражданам, и отснять на кинокамеру всё, что там происходит. Впрочем, сейчас это усугубилось в отношении знаменитостей - артистов, политиков; а в отношении рядовых граждан - хоть работников прокуратуры, хоть служб безопасности - этим уже переболели. Что ж, в этом некого винить. Это был один из элементов единого целого - Идеологии, на которой держалась вся система...
   ... Когда я выходил из здания, меня окликнул дежурный:
   -Пётр Александрович!
   Я удивился - обычно коллеги называют меня просто Петей, как и всех - по имени. Я обернулся.
   -Роберт умер.
   Я понял, о ком идёт речь - он находился за рулём той злополучной "Мазды". Я знал этого парня - пусть не очень хорошо, но знал. Меня охватила злость.
   Нет, не буду я уже никому звонить, тем более, и Анюта меня сегодня не ждёт. Не хотелось никого видеть. Я просто устал. Хоть им повидал этих смертей на своём веку предостаточно, но всё равно, когда вокруг тебя умирают люди, которые должны жить, но вот происходит что-то нелепое - и обрывается жизнь человека. Жизнь! Как мало мы все в этом понимаем - что же это такое! Ограничивая сами себя, создавая массу условностей, мы этой жизни просто не замечаем, и начинаем её ценить, когда нам переваливает за... Кто в обывательском понятии есть "человек, познавший жизнь"? Тот, кто побывал на дне жизни, посидел в тюрьме, сменил массу женщин, умеет хитрить и изворачиваться - вот он, "тёртый калач", "стреляный воробей", вот он "жизнь видел". Да ни черта он не видел, ибо всё это - не жизнь, а бегство от неё - бегство в порок, в разврат, в обман, в поддержание сего образа существования за счёт других; как говорил Евгений Леонов: украл, выпил - в тюрьму! Рестораны, лагеря, блатная романтика - сейчас так модно стало воспевать это бегство от жизни. А всякое бегство от жизни есть смерть. Пусть обратимая, но смерть. И пьянство, наркотики, разврат, и всё, что служит этому пресловутому "крыша поехала" - всё это формы обратимой смерти. Мне эти стремления не совсем понятны. Почему это такие молодые люди так стремятся к смерти? Потому, что где обратимая, там уже и окончательная, как это случилось с Романовой и Шуваловым, которых завтра хоронят.
   Похороны Марины Романовой и Егора Шувалова были назначены на следующий день, на полдень. Мы с Володей Субботиным приехали на кладбище к половине первого, когда гробы были уже опущены в землю. Может, и прихватим какую-нибудь зацепку.
   Марину хоронили - мать, младшие сёстры, из которых одна - девятнадцатилетняя Лена - была с мужем; ещё был какой-то Артём, лет двенадцати, явно не в себе. Выпил стакан водки - и тут же упал без памяти. Ещё парень по имени Мурат, чуть постарше Артёма, вёл себя так же неестественно - всё время суетился, бегал вокруг всех - "Налейте! Дайте сигарету! Дайте прикурить!". Рядом, у могилы Егора Шувалова, были лишь ближайшие родственники - мать и младший брат тринадцати лет. "Мы между собой договорились" - объясняли матери погибших - "чтобы никаких дружков не было. Это из-за них всё и случилось. Хотят помянуть - пусть у себя где-нибудь соберутся, и поминают, сколько вздумается. А то придут сюда и превратят похороны в попойку".
   -Один, вон, уже готовый лежит - заметила Лидия Романова. - Мурат, давай, бери Артёма, и иди с ним на автобус. Мы тут всё равно ничего устраивать не будем. Похоронили Марину, Егора - ну, и всё, это, в конце концов, дела семейные, и нечего вам здесь делать! Растолкай Артёма, и давайте домой!
   Парень послушался, и пошёл к сосне, под которой спал пьяный Артём, наклонился над ним, и вдруг...
   -Это он! Это он! - закричали наперебой девочки, сёстры Марины, шестнадцатилетняя Света и пятнадцатилетняя Ксюша, на вид - совсем ещё дети.
   -Что - он? Кто - он? - возмутилась мать. - Что вы кричите? Мурата, что ли, впервые видите? Он у нас уже двенадцать лет лазает!
   -Это он был во дворе! Это он бегал вокруг красной машины! Это он сигареты стрелял! Он был с Маринкой и Егором! Мы просто лица его не видели! Видели только со спины! Как вот сейчас увидели - это точно он! Даже в одежде в той же самой! Мы думали, это какой-то молодой пацан был...
   -Это он убил Маринку! - истошно закричала самая младшая из них, двенадцатилетняя Кристина, и я с ужасом заметил, что и она пьяна...
   Молодой... Этим словом сейчас принято называть детей, несовершеннолетних, а скажи кому-нибудь, кому уже за двадцать, что он молодой - обидится ведь! Да я и в свои 53 года себя старым ещё не считаю. О старости поговорим, когда мне девяносто стукнет. Но я и в девяносто лет ещё дам фору тем, кто уже в сорок лет начинают кряхтеть и записывают себя в разряд старых и больных. Мой возраст тоже, между прочим, имеет свои преимущества - есть мудрость, и есть опыт, которых нет в двадцать пять, когда считаешь себя матёрым волком, всё на свете знающим и всё на свете повидавшим, а сам ещё и с детством-то не до конца в расчёте. Вспомнить моего коллегу, легендарного Жеглова; как он говорил? "Я - молодой, здоровый мужик!" Впрочем, что обидно - у нас и техническое оснащение, и методы оперативной работы, недалеко ушли от времён Жеглова. Ручка, блокнот - вот и весь арсенал сыщика. Ещё есть диктофон, есть компьютер, чтобы не рыться в картотеках, есть, наконец, оружие, но на каком это всё примитивном уровне! Действие "Места встречи..." происходит в 46-м году. Как раз в том году, когда я, Петя Козлов, соизволил родиться на свет. Ирония судьбы, или с лёгким паром! Сейчас кому-то действительно будет "с лёгким паром"!
   -Берём его! - сказал я Володе. Вояж на похороны не прошёл даром - мы хотели получить зацепку, и мы её получили.
   -Вставай, щенок хренов! - Мурат тем временем пинал несчастного Артёма. - Нажрался, как скотина, а мне теперь тебя тащить! Вставай, козёл, а то ногой по морде получишь!
   -Оставь его! - властным тоном приказал я. - Пойдём к машине, поговорим - и я показал ему свои "корочки".
   Мурат производил крайне отталкивающее впечатление. На вид - ну, лет пятнадцать, может, шестнадцать. Росточком с полтора метра, худенький, большеголовый, как новорожденный младенец. Лицо круглое, всё грязное. Огромный, слегка приплюснутый нос, маленький ротик. Верхняя губа выпирает, нижняя искусана в кровь. Глазки маленькие, круглые, оформленные бессмысленным, бегающим взглядом. Весь этот портрет дополняла стрижка под "полубокс", как в моё время стригли школьников класса так до восьмого, и детские ручонки с обгрызенными ногтями. Увидев моё удостоверение, он попытался, было, бежать, но я крепко схватил его за руку.
   -А чего я? Чего меня? - тот затрясся от страха, уж куда более сильного, чем у Лаптева или Феоктистова. В отличие от них, он совершенно не умел держать себя в руках.
   -Поговорим - сказал я. Вместе с Володей и этим Муратом, мы сели в мой "Форд". Володя - назад, к Мурату, а то тот, чего доброго, опять решит убежать.
   -Фамилия, имя, отчество? - обратился я к Мурату.
   -Борисов Мурат Альбертович... - скороговоркой протараторил тот.
   Вот уж воистину поразительное сочетание. Правда, ещё несколько лет назад приходилось мне сталкиваться с человеком по имени Гиви Абрамович Йохансон, с пятой графой "русский" в паспорте. "А что?" - пояснял он сам. - "Мать - грузинка. Отец - еврей. Отчим - эстонец. Сам только по-русски говорю. Чего ещё прикажете ставить? Еврея, как средство передвижения? Так я и не обрезанный даже. Чего мне делать в ихнем Израиле? Там и своих бедолаг девать некуда".
   -Год рождения, число, месяц - продолжал я.
   -Второе февраля 1973-го года...
   -Какого года? 83-го? - мне показалось, я не расслышал.
   -73-го, я же сказал! - огрызнулся тот.
   -Так если тебе двадцать шесть, то и веди себя, как взрослый мужик, а не как детсадник, намочивший штанишки! - вставил Володя.
   Господи! Ему - двадцать шесть! И это что - следующее за нами поколение так вырождается? Или их компания - клуб олигофренов? Шувалову тоже было столько же, а на губах - детский пушок.
   -Когда ты в последний раз видел Марину Романову и Егора Шувалова?
   По идее, я должен был говорить ему "Вы", у меня правила таковы, я и Феоктистову говорил на "Вы", и разок обратился к нему по имени-отчеству, но в отношении Борисова, просто язык не повернулся. Тот и производил впечатление, чётко обрисованное Володей - обписавшийся детсадник. Эх, значит, я не настолько образован и интеллигентен, как булгаковский Филипп Филиппович - тот к Шарикову обращался на "Вы", а этот Борисов, хоть и имеет не больший уровень развития, но всё же отличается от Шарикова тем, что он - живой человек, а не искусственно сфабрикованное из собаки человекоподобное существо!
   -Не помню, когда! Давно! - визгливым тоном отвечал Борисов, и это подчёркивало его беспомощность, и полное отсутствие воли и самообладания. Значит, ключ к разгадке близок. Метр с кепкой, косой, визгливый; бегал, сигареты стрелял - трудно даже представить, что описанный Марковым тип - не Борисов, он и здесь себя ведёт абсолютно точно так же. Да и Бондарев тоже этого Мурата приметил. Так что улик против него вполне достаточно.
   -Тогда у нас есть основания арестовать тебя, по подозрению в убийстве Марины Романовой и Егора Шувалова, которые ты совершил 22 мая сего года, на смотровой площадке у обрыва, на 28-м километре шоссе Таллинн-Клоога.
   -Я не убивал! - заорал он, и разрыдался.
   -А если не убивал, то рассказывай, как было дело.
   Пять минут он плакал навзрыд, и от него было не добиться ни единого слова. Наконец, он начал рассказывать.
   -Ну, нажрались все. Вот они и стали драться, так и ё...нулись в эту пропасть. Я как увидел - сам оху...
   -Так, ты с кем вообще разговариваешь? Ещё одно такое слово, и я отправлю тебя без разговоров в камеру!
   -Ну, хорошо, хорошо, извините, не буду... Я обалдел. Вот были они - и нет!
   -Как происходила драка?
   Я не стал просить Борисова рассказывать всё по порядку - просто не было охоты выслушивать весь этот кишмиш из вранья и бессвязной болтовни. Лучше построить допрос в форме вопросов и ответов, и на основании их, уже строить общую картину, и заполнять пробелы в ней, всё теми же вопросами-ответами. Здесь драка - кульминация всех событий, и если ему угодно начинать свой рассказ с драки - ради Бога, а потом пусть назовёт имена всех участников - назовёт, куда он денется!
   -Ну, сначала все нажрались. Я тоже был кривой. Маринка стала, ну, это самое, ко всем приставать, орать там чего-то. А они ей, типа, иди на хрен. Ну да, это самое, иди, типа, на хрен. Она то к Игорю, ну, лезла, то вроде как к Мишке лезла, вот. Ещё это, она там бутылкой, ну, по башке ему, типа заехала. А он её это, ну, в живот треснул, это самое, ногой. А она такая, как заорала: Ой! Мой живооот! Мой ребёнок!
   -А что, она была беременна?
   -Да не, вроде не была. А может, и была от этого, ну, Артёма этого. Вы его видели, это тот, кто там, под ёлкой, типа, спал. Это Маринка такая, она по жизни, если ей охота, ну, Мишку типа позлить, то она спецом из себя, ну это, как бы беременную строит. Ну и вот. Она за бутылку схватилась, хотела в Мишку, а вроде в Игоря попала. Вот они и сцепились меж собой. Он её завалил, ну, там они и кувыркнулись.
   -Кто - он? Мишка или Игорь?
   -Да зачем Мишка? Игорь, конечно! Мишка только бутылку хотел выбить, это самое, ну, а я хотел их разнять, что ли, а как эта бутылка у Маринки куда-то делась, так Мишка оттуда и соскочил. Они уже вдвоём сцепились. Она ему вроде в голову попала - вот он и взбесился, пьяный он всегда бешеный. Ну, так и свалились, вот. Мишка, тот там был, а Андрей - тому, как вообще всё до балды было. Стоял, камушки кидал.
   Мишка, Игорь, Андрей... Ну, Игорем мог быть только Егор. Мишка. Уж часом не Феоктистов ли самый? Или что - очередное случайное совпадение?
   -Так. Кто такой Игорь?
   -Ну, этот, который умер. Маринка его так и называла - то Игорь, то Гоша. Я так его и знал - только через Маринку.
   -Ну, а Мишка кто такой?
   -Мишка? А, это Маринкин бывший хахаль. Они когда-то жили вместе, у них там вроде бы свадьба намечалась. Я сам их свёл. Потом чего-то Мишка не захотел. А Андрей - это его друг.
   -На чём вы туда приехали?
   -На Мишкином "Москвиче". Ну, он красный такой.
   -А номер машины ты не запомнил?
   -Номер не помню. Чего мне на него смотреть?
   -И где вы встретились?
   -А возле Маринкиного дома. Сначала мы с Андреем, потом ещё и Мишка подъехал. Мы на 35-м приехали, а Мишка уже на машине...
   -И кто же заходил к Марине?
   -Кто, кто.... Ну, этот, как его... Андрей! Он потом это, сказал, ну, что она там не одна, а потом, вот, решили, ну. Типа Игорь тоже это, ну, с нами вроде поедет. Ну, или Егор, как там его...
   -А с Андреем вы раньше были знакомы?
   -Не, не, я вообще первый раз его видел! То есть как? То есть так, что это Мишка такой. Это он, да, Мишка нас это самое, ну, вроде как познакомил. Около бара, я там ссал, а он такой подходит, говорит: ну, выпить хочешь? Я сказал: конечно, хочу, ну, а кто ж не хочет?
   Слушая его заумные речи, Володя не выдержал и тихо засмеялся. Мне тоже было, честно говоря, смешно. Все люди вроде в бар пить ходят, а этот, оказывается, наоборот... Хотя чему уж тут удивляться - каков поп, таков и приход. Ежели Марина, царство ей небесное, была явным олигофреном в стадии дебильности, то чего ожидать от её дружков? Наверняка и Мурат, и этот Шувалов учились с ней в одной школе. А вот Мишка... Если это Феоктистов, то чего-то тут не сходится. На отсталого тот ну, уж никак не смахивает. С нервами - да, у него не в порядке, но в нынешнее время это уже чуть ли не норма. А впрочем, что я прицепился к этому Феоктистову? Ещё месяц назад было известно о некоем Мишке, имевшем жёлтый "Москвич", и когда-то встречавшемся с Мариной. Причём её мать его явно не одобряла, раз и по сей день, она его иначе, как "прохиндей", не называет... На всякий случай, я спросил:
   -А этот Мишка - он таксист?
   -Да какой из него таксист? - передёрнул Борисов. - Он самый настоящий распиз... - и тут же он запнулся. - Вот дружок его, Андрей - тот точно таксист. У него ещё машина импортная есть.
   -Что у него за машина? Марка, цвет, номер?
   -А я откуда знаю? Это всё Маринка говорила - что у него машина, крутая такая, и чёрная. Наверно, шестисотый. Ну, или джип какой-нибудь. А может, БМВ. Короче, чёрная. Крутая.
   Оригинально. Что-то я не припомню ни одного такси в городе, чтоб был джип или шестисотый - все сплошь "омеги", да 123-ие "мерсы". Хотя ладно, нашёл, кого воспринимать.
   -А может, Мишка и таксист! - залопотал Мурат. - Он такой, он у нас всех подряд катал, я это помню. Ну, у него в машине по жизни всегда такой беспредел творился! Там у него бухали, ещё пыхали, ну, и трахались тоже. Особенно, когда он с этой, ну, с Маринкой гулял. Как Мишка на работу.... Он на работу на автобусе ездил. Маринка не разрешала ему машину на работу брать. А ключи-то у неё, ну, его нет, все и буянят. Да даже если и есть - он всё равно, что, скажет, что ли, что-нибудь? Как Маринка захочет - так и будет! Потом его, ну, Мишку-то этого, это всё заколебало.
   -Ладно, это к делу отношения не имеет - остановил я что-то не в меру развеселившегося Борисова. - А вот это кто? - и я показал ему фотографию Феоктистова.
   -Это - не знаю. А может.... Не, не знаю. Где-то, может, и видел, а где - не помню.
   -А Мишка этот - какой он из себя?
   -Мишка? - Борисов захлопал глазами, и зрачки у него забегали, завертелись в разные стороны. - Мишка, Мишка. А какой? Ну, такой. В кепке, в очках. Худой такой. Не, сейчас вроде потолстел...
   -Ну, а Андрей, твой друг - как он выглядит?
   -Эээ... Гмммм.... - Борисов чего-то думал, чесал затылок, хлопал ресницами и вращал своими бессмысленными зрачками. Даже то прохлопал, что я уже назвал Андрея его другом, а не Мишкиным... И вдруг этот несчастный человечек зарядил такой странный вопрос:
   -А вот Вы знаете такой сериал - "Розангелика"?
   -А он что, в нём снимался? - не понял я.
   -Да нет, он сам там не снимался. Просто там, в конце каждой серии, поёт такой парень. Ну, прямо, вылитый Андрей.
   Я вообще-то не увлекаюсь этими сериалами, ничего интересного в них не нахожу - наивные, однообразные, сюжеты; бездельники, мающиеся от скуки, и забивающие себе головы всякой чепухой. Но в эпоху тотального помешательства на этих "мыльных операх", их знание представляет интерес - чисто с профессиональной точки зрения. Однажды хозяйка обворованной квартиры говорила, что накануне к ней приходил не то электрик, не то водопроводчик, "как две капли воды похожий на Луиса Альберто". Этого сходства оказалось вполне достаточно для поимки вора. Здесь, правда, в Эстонии, такие случаи редки, а вот в России - сплошь и рядом.
   Кто там поёт в "Розангелике", я себе не представлял, но всё же решил позвонить на работу, одной своей коллеге-женщине.
   -Привет. Это Петя. Вопрос такой деликатный: есть такой сериал, Роза Анжелика называется.... Ах, да, Розангелика. И там, в конце каждой серии, парень поёт. Мне нужен его фоторобот. Говорят, очень похож. Не знаю. Спасибо.
   После этого я вышел из машины, подошёл к Лидии Романовой и сказал:
   -Я попросил бы Вас, Лидия Захаровна, проехать сейчас с нами для опознания человека, возможно, причастного к смерти Вашей дочери. Прошу в машину.
  
   У меня в кабинете на столе лежал лист с портретом того парня. Прямо современный Казанова - высокий, худощавый, темноволосый, холеное лицо, лакированные волосы. Где-то приходилось встречаться с подобным субъектом, там дело касалось явно не такси...
   -Где ты видел этого человека? - спросил я Борисова.
   -Ну, на Андрея похож... - буркнул в ответ Борисов.
   -Вы этого человека где-нибудь видели? Кого-нибудь он Вам напоминает? - задал я вопрос Романовой.
   -Не припомню что-то.
   -Кто в тот день приходил к Вашей дочери? - уточнил я.
   -Тот был в очках.
   -Но, по крайней мере, он был высокий? Худощавый? С тёмными волосами? Или нет? - я внутренне досадовал на Володю Субботина, которому поручил работу с Романовой - тот не только не выудил из неё фоторобот Андрея, но даже не получил приблизительного его описания.
   -Ну, я не помню...
   -А Вы вспомните, ведь этот человек был один из последних, кто видел Вашу дочь в живых!
   Но ничего вразумительного от Романовой добиться не удавалось. Был в джинсовке, в тёмных очках - и всё.
   Тогда я позвонил в соответствующие инстанции, и попросил предоставить мне данные на таксиста по имени Андрей, в возрасте около тридцати лет, имеет тёмную иномарку. Таковых в городе набралось с дюжину. Двое из них работали по патенту, остальные все относились к фирмам, причём один из них - как раз в той, где работал Феоктистов. Правда, таксистом он оказался лишь по совместительству. Основная его должность была несколько иной - не много, не мало, член совета акционеров. Ещё и профсоюзный деятель - тоже член-эксперт совета... Прямо, советник какой-то, а не таксист. И машина его оказалась не каким-нибудь "шестисотым джипом", и даже не БМВ, а более скромным "Фиатом-Кромой" последнего выпуска, и даже не чёрным, а тёмно-синим. Скорее всего, это вовсе не он, хотя чем чёрт не шутит. Андрей Попов... Что-то знакомое. Где-то я слышал это имя. Андрей Попов.
   И что мне - теперь звонить в фирму, говорить, что мне нужен высокий брюнет Андрюша? Хотя менты хитрят по-всякому, чтоб найти нужного человека, но я решил пойти другим путём. На всякий случай, я проверил досье на Попова Андрея Андреевича, 1972 года рождения, и вновь обнаружил целое море случайных совпадений. Теперь уже мои сомнения рассеялись.
   С полицией Попов соприкасался мало. Но, что называется - редко, но метко. 1993-й год. Из окна квартиры некоей Полины З. выброшен её жених. С её слов, Попов якобы мог быть к этому причастен. Проверили, оказалось - не причастен. Тот же 93-й. Стреляли уже в него самого. Кто, зачем, почему - осталось невыясненным. Сам Попов предполагал, что его "очевидно, с кем-то перепутали". 95-й. Попова вызывали по делу об убийстве Прохорова. Того самого Семёна Ильича Прохорова, с которым Феоктистов боролся на руках. А Попов, как выяснилось, когда-то встречался со Светланой Гореловой, падчерицей покойного. О чём тоже я уже знал от Славки Виноградова. (До чего же дурак этот Феоктистов!). Но почему же Попова вызывали уже спустя год? А вот почему. Моим шефом, до недавнего времени, был Король - Владимир Иванович Королёв, которому Попов, как раз в 94-м, приходился - ни больше, ни меньше - зятем! Вот вам и ответ на все вопросы. Уж если родной сын его, Николай, официально - директор охранной (или торговой?) фирмы, а на самом деле - знаменитый Коля Питерский, чья бандитская рожа известна далеко за пределами Таллинна, то почему бы нашему всемогущему комиссару не попокровительствовать и молодому зятьку? Теперь уже бывшему, правда. Вот его и вспомнили, уже попозже - из принципа "лучше поздно, чем никогда". Вспомнили, позвали, воздух погоняли, и отпустили восвояси.
   Вот вам и ответ на все вопросы. Где связующее звено между пикником и грабежом? Между Феоктистовым и Лаптевым? Кому предназначались документы ограбленного финна, для какой-нибудь афёры? Только зачем ему вдруг понадобилось убивать Романову, или Шувалова? Возможно, тут замешаны наркотики, хотя только ли они...
   Тогда я связался с фирмой, сказал, что мне нужны Феоктистов и Попов. Что до Феоктистова, то с ним обещали связаться по рации, на что я ответил: пусть через полчаса явится. Ну, а Попову мне посоветовали позвонить на мобильный, который мне сообщили без колебаний. Чем я и воспользовался.
   Вот так Феоктистов, сам того не зная, выдал свои карты. Откуда ему тогда было знать, что спустя пару-тройку лет, его товарищ по спортзалу будет работать в полиции? А теперь пусть ещё скажет, что Попова знает только по работе.
   Когда пришёл Попов, он сначала пытался сохранять весёлое расположение духа, даже начал каким-то панибратским тоном:
   -Здравствуйте, Пётр Александрович! Чем могу быть полезен?
   "Мне ты ничем не поможешь, ты только себе поможешь, если будешь говорить правду" - подумал я. Да, я узнал этого человека. Посредник. Курьер, если можно так выразиться. Этакий странствующий рыцарь, умеющий показать себя с той стороны, с какой ему надо. Сегодня он один, завтра другой... Смотри, Андрюша, ведь дядя Вова тебе больше не родственник, да и здесь он уже давно не заправляет. Так что свой актёрский талант оставь для легкомысленных девочек, а не для дяди Пети. Как же тогда бесился, буквально места себе не находил комиссар, когда его уже довольно взрослая дочка, вдруг шокировала всех такой новостью! Не помню, как же её звали, Жанна, что ли. Была в своё время моделью, потом оставила этот бизнес, пристроилась работать в казино, в котором любила собираться вся местная элита; и вот сделала такой выбор - Андрюша, не имевший ни кола, ни двора, ни ума особенно - для неё он и был-то совсем ребёнком: ей было уже двадцать четыре, а ему только-только исполнилось двадцать.... Король, тогдашний мой шеф, ходил угрюмый, прятал глаза и никому ничего не говорил, хотя все знали, что его дочь вышла замуж. Говорили - "за бродягу". Они, правда, вместе долго не прожили, но, к тому времени, и у нас в отделе власть сменилась - Король добровольно подал в отставку. Что и к лучшему - мы с ним всегда друг друга недолюбливали. За что - это уже дело десятое, но я никогда не подавал вида. Впрочем, любой человек, поработавший в органах, своим мастерством ничуть не уступит выпускнику ГИТИСа или Щукинского училища. Что ж, пусть тогда будет конкурс актёров. Андрея Попова и Петра Козлова. Он - герой-любовник, предприимчивый делец, и великий комбинатор, и метит теперь на графа Монте-Кристо, а я - ну, не стопроцентный Жеглов, ещё и немножко Мегре. Так кто же из нас теперь станет графом? Боюсь, что тебе, милый юноша, придётся довольствоваться ролью Фердинанда.
   -Садитесь, Андрей Андреевич - пригласил его я. - Буду Вам очень признателен, если окажетесь мне полезны. Лидия Захаровна, войдите, пожалуйста.
   Из смежного помещения вышла Романова.
   -Вы знакомы друг с другом?
   -Нет. Не знакомы - в один голос ответили оба.
   -Хорошо. Вы видели где-нибудь этого человека, Лидия Захаровна?
   -Не помню такого. Не знаю - фыркнула она.
   Задавать этот вопрос Попову не имело смысла - уж если сама Романова утверждает, что видит его впервые в жизни, то что, Попов такой дурак, чтобы себе приговор подписывать?
   -Борисов! - позвал я. - Вы знаете этого человека?
   -Это Андрей! - перебивая меня, тараторил Борисов. - Это и есть тот самый Мишкин кореш, который к Маринке заходил!
   При этом Андрей посмотрел на Мурата с каким-то недоумением. Мол, ты что, совсем, что ли, с головой поссорился?
   -Ну, так что, Попов? Вот в этом Вы и будете мне полезны. Так, я Вас слушаю!
   -Что же Вы хотите от меня узнать? - удивился Попов. Может быть, он лишь изобразил удивление, но, в таком случае, у него это получилось прямо-таки блестяще.
   -Вы знаете этого человека? - подавив в себе злость, спросил я. Хочешь услышать правильный ответ - задай сначала правильный вопрос. Закон логики.
   -Да, это Марат. Только его высказывания мне, по меньшей мере, непонятны. Что он мне приписывает?
   -Его высказывания адресованы не Вам, а мне. Так что я сам с этим разберусь, без Вашей помощи. Где, когда, при каких обстоятельствах Вы виделись?
   -Примерно месяц назад - невозмутимо ответил Андрей.
   -А если поподробнее? Как ты мне только что заявил, вас познакомил Михаил - я кивнул на Мурата.
   -Какой Михаил? - не понял Андрей.
   -Вы знаете Михаила Феоктистова? Вопрос адресован обоим!
   Попов утвердительно кивнул. Мурат же снова начал чесаться, как вшивый, бессмысленно вертеть головой, и хлопать глазами.
   -Феоктистов, Феоктистов, Феоктистов - бормотал он. - А кто это такой, Феоктистов?
   -Где, когда, при каких обстоятельствах вы познакомились друг с другом? Всё, пожалуйста, по порядку, и желательно не упускайте ни одной подробности.
   -Это было, по-моему, в субботу или в воскресенье - начал Попов с недоумевающим видом: какое, мол, это имеет значение. Я согласно кивал - продолжай, продолжай.
   -Вечером, около шести часов, я пришёл в бар "Тульвес", где должен был встретиться с одной девушкой.
   -А поконкретнее - с какой девушкой?
   -Конкретнее - я и сам не могу сказать, поскольку я сам с ней первый день был знаком. Она представилась Ольгой, как её зовут по-настоящему, я не знаю. С ней я и должен был встретиться в этом баре. Я сидел за столиком, потягивал джин с тоником, и ждал девушку. Она не пришла, я подождал её где-то с полчаса. Выпил ещё. Потом пытался завязать знакомство с двумя молодыми женщинами, сидевшими по соседству. Но они, оказалось, кого-то ждали. Потом ко мне подошёл вот этот - Попов показал рукой на Мурата - Марат, кажется, его зовут, и спросил сигарету.
   А что? Вполне в его духе. Странно, что он у меня ещё сигареты не стреляет.
   -Он был уже слегка выпивший - продолжал Попов - ну, и ему явно требовалось "продолжение банкета" - он улыбнулся. - Вот, он мне и предложил, сказал, вижу мол, маешься... Давай, мол, так: наливаешь - с девчатами познакомлю. Ну, меня он, скажу честно, позабавил. Заказал я ещё джина с тоником...
   -Он врёт! Он врёт! Это Мишка ему на меня показал, когда я стоял там за углом и ссал, а он такой, ко мне подбегает, и говорит такой: эй, ты, типа бухнуть хочешь? - визгливым тоном залепетал Борисов.
   Рассказ Попова был как будто более связным и правдоподобным, нежели болтовня Борисова, хотя и здесь мне сразу бросились в глаза всевозможные нестыковки. Что ни говори, а представить себе Борисова "оттягивающимся" в баре "Тульвес", мне было трудно. Ладно, одежда - это полбеды. Хоть сёстры Романовы и опознали его именно по этой одежде - стало быть, в тот день он был одет точно так же, только как же его тогда в этот бар вообще пустили? Предположим, тогда его джинсовые брюки и джинсовая рубашка, были не такими грязными, и не такими потёртыми. Видать, он весь этот месяц не переодевался. Ну, а всё равно, в бар-то он как попал? Откуда у него, извечного сигаретного стрелка, деньги на хождение по барам? Да мало ли, откуда? Где-то что-то умудрился надыбать, медь в кармане зазвенела - вот и решил покутить. Принял сто грамм - и опять гол, как сокол, а ему много ли надо? Он же парнишка без комплексов - где угодно, может подойти к кому угодно, и прямо в глаза, попросить, что ему надо. То бишь сто грамм, и сигарету. И даже я это видел собственными глазами - на кладбище. Так почему бы ему не подойти с аналогичной просьбой и к Попову? Окажись на месте того кто-нибудь другой, у Борисова имелись все шансы получить в ухо; ну, а Попова это наоборот, позабавило.
   Хорошо, а теперь рассмотрим другой вариант. Борисов - натура примитивная, его раскусить - всё равно, что дошкольника. И Попов это понимает не хуже меня. Вот он и втирает мне собственную версию, исходя из её правдоподобности. Конечно, кто поверит, что Борисов попросту справлял нужду за углом, когда к нему подбежал Попов, и сам стал что-то предлагать? Но Борисов - отсталый, стало быть, по уровню развития он - младенец, а ведь, как известно, устами младенца глаголет истина. Иначе, какой смысл Мурату отрицать то, что он вообще был в баре? Или он сам боится чего-то, и теперь пытается перевалить это на Попова? При этом уповая на свою убогость: мол, что вы хотите от бедного, больного мальчика?
   -Борисов, замолчи! Говорить будешь, когда я тебя спрошу - прикрикнул на него я. - А Вы, Попов, продолжайте, продолжайте.
   -Значит, я взял себе ещё джина с тоником, он захотел водки. Мы выпили, его и понесло рассказывать разные истории. Всё про какую-то крутую подругу рассказывал, да про свои любовные похождения. Мне как-то смешно было всё это слушать, честно говоря, я это воспринимал, как явный вымысел. Просто может, мне это показалось как-то в диковинку. Экзотика своего рода - как экскурсия в детство. Мне уже давно не приходилось общаться с такими чудаками. Вот я ему и сказал - а интересно поглядеть на твою эту крутую подругу, которая там с мафией дружит. - Попов непроизвольно рассмеялся. - А заодно и на мафию её... Ну, а он завёлся: давай, поехали! Я отмахнулся: расслабься ты! А он мне говорит: нет, давай, поехали! Ну, и поехали. Что я, теряю от этого, что ли? Спрашиваю его: куда едем-то хоть? Он сказал только, что автобус 35-й туда ходит. Ну, сели мы с ним на 35-й, он и в автобусе меня всю дорогу развлекал своими байками. Приехали на Раадику, прогулялись через двор. Перед домом на площадке стоял красный "Москвич". Возле него были два парня и девушка. Девушка представилась Мариной, а эти чудаки только по прозвищам друг к другу обращались. Вот это Тампоша - кивнул он на Борисова. Второй был Гога, а третий - Извозчик. Пригласили меня ехать с ними куда-то на природу.
   -И Вас это заинтересовало? - скептически подметил я.
   -Знаете, у меня в тот момент было такое настроение, что мне было просто до всего параллельно. Конечно, Марина у меня абсолютно никаких эмоций не вызывала. Для меня она - ребёнок ребёнком. Но вела себя, как боевая курица. Было смешно смотреть, как она ими всеми командовала, а они - то подчинялись, то перед ней оправдывались. Ещё смешнее было, когда она и мне попыталась что-то указывать. Ну что, уж один-то день можно себе позволить повалять дурака. Я сел вперёд, и мы поехали. У них с собой были кассеты, но там были такие отвратительные записи, в общем, у меня с собой была пара кассет, я их им отдал. Приехали мы на смотровую площадку. Ну, они уже все разгорячённые, их что-то потянуло спорить, отношения выяснять. Я спросил Марата: как там насчёт девушек? А он и ответил: сегодня с девушками облом, сегодня только Марина. Ещё и она стала на меня орать, как будто я ей денег должен. Дальше мне было уже неинтересно. Я ушёл.
   -И свои кассеты Вы, конечно, оставили им.
   -Ну, посудите сами: я что, буду ставить кассеты на свою стереосистему, после того, как их пожевала допотопная шарманка?
   -А Вы что, всегда носите с собой кассеты?
   -Нет, не всегда. Но когда я встречаюсь с женщинами, музыка, сами понимаете, помогает создать подходящую атмосферу.
   -И что за записи были на Ваших кассетах, если не секрет?
   -Нет, Максима Леонидова и группы "Секрет" на моих кассетах не было - шутя, ответил Попов. - Так что никакой это не секрет. Группа Pet Shop Boys, сборник современной поп-музыки, и синтезаторные мелодии. Можете проверить.
   -Спасибо, мы уже проверили то, что осталось от Ваших кассет. Скажите, а сколько времени Вы находились на смотровой площадке?
   -Ушёл практически сразу.
   -И в какую сторону Вы направились?
   -В сторону Кейла-Йоа.
   -И Вам ничего не бросилось в глаза, когда Вы оттуда уходили?
   -Нет, ничего не заметил.
   -Значит, Вы оттуда ушли, и пошли пешком в сторону Кейла-Йоа? Как долго Вы шли пешком?
   -До ближайшей автобусной остановки. Автобус подошёл почти сразу.
   -Автобус - в какую сторону?
   -До Кейла-Йоа. Я поехал туда, прогулялся на водопад...
   -И Вы ничего характерного не видели больше, не слышали?
   -Когда я садился в автобус, мне послышалось, что невдалеке где-то воет сирена. Но за поворотом ничего не было видно. Я ещё про себя усмехнулся - уже скорая за ними приехала!
   -Сколько Вы гуляли на водопаде?
   -Где-то около часу. Потом я позвонил, вызвал такси, поехал в Таллинн.
   -Такси из вашей фирмы?
   -Да, из нашей. Но это был не Феоктистов. Тот был занят, мотался куда-то в другой город.
   -И куда Вы на такси поехали?
   -Естественно, к себе домой. Куда же мне ещё было ехать?
   -И после этого, Вы весь вечер из дома не выходили?
   -Выходил, почему же... В одиннадцатом часу мне позвонили, пригласили в гости. Я и поехал.
   -И кто же это?
   -Одна женщина. Я свою личную жизнь не афиширую. Скажу только одно - она замужем, и её муж занимает очень ответственный пост. Поэтому не очень-то хочется на эту тему распространяться. Впрочем, если Вам это нужно, Вы и сами это легко узнаете.
   -Изложенных Вами данных, Андрей Андреевич, мне с лихвой хватит на то, чтобы через час назвать имя, фамилию и адрес этой дамы. Если, конечно, она - не мифическая героиня. Так, Борисов!
   -Он врёт! Он всё врёт! Он до конца был с нами! Он стоял и бросал камни с обрыва, а потом они с Мишкой поехали дальше!
   -Вопросы здесь задаю я. Кого Марина била бутылкой?
   -Мишку.
   "Осколки пивной бутылки со следами крови" - вспомнил я. Впрочем, Извозчиком этим вполне мог быть и Вячеслав Полесов, который, на следующий же день, наскоро продал свой "Москвич" за бесценок, и тут же укатил в Харьков. Ещё остаётся Феоктистов, которого дактилоскопируем, и отправим на медосмотр - разбитая об его голову бутылка оставила бы улику. Ладно, Борисов - на каждом шагу путается, и сам себе постоянно противоречит. Но что же Попов, ведь он явно что-то скрывает. Всеми силами старается внушить, что на тот пикник попал случайно. Говорит так, как будто ничего и не произошло. Выпил в компании придурков, прокатился с ними, развернулся, и ушёл. И что они там дальше делали, ему неведомо. Драка, смерть. Господи упаси, как это возможно? Его там и вовсе не было. Авария - так он и её не видел. И со смотровой площадки он направился совсем в другую сторону, и не видел ни аварии, ни "скорой", ни полиции. Более того, когда послышалась сирена подъезжающей кареты "скорой помощи", Попов уже свернул за поворот! Опять случайные совпадения?
   А что, если это - заранее спланированное убийство? Жертва - Шувалов, исполнитель - Романова, Извозчик - на страховке, там и замаскировали это под несчастный случай, пользуясь непробиваемой тупостью этого Борисова. Его, по-видимому, и всерьёз-то никто не воспринимал, или запугали, ведь он жалкий трус, всего боится, а каземата - и подавно.
   Только тут я и заметил, что грязные мушки на его лице, оказались вытатуированными. Выходит, у него тюремный опыт уже имелся, и доля его была самой, что ни на есть, постыдной. "Обиженный", мягко выражаясь. Такому действительно есть, чего бояться.
   К такой категории у меня своё, особое отношение. В былые времена эти "обиженные", "петухи", лагерные "жёны", которых я спасал от "замужества", лепил им легенды, подсаживал в отдалённые лагеря - они и составляли мою агентуру. Благодаря им, я всегда знал, в какой зоне что творится, кто чем заправляет, кто что курирует, что замышляет тот или иной авторитет.
   А началось всё в 82-м году, ещё при Брежневе, когда прокурор, мой непосредственный начальник, предложил мне идти в отпуск в апреле. Я тогда увлекался альпинизмом, и мой отпуск был запланирован на осень - осенью наша группа собиралась восходить на Памир.
  
   Апрель 1982 года. Город ...., областной центр РСФСР.
   -Пётр Александрович, Вы же семейный человек! - возразил прокурор. - Что Вы, как мальчишка, как студент - горы, рыбалка, ещё там что-то. Пора бы уже остепениться, уж чтобы дома был порядок. И перерабатываете Вы слишком много, у Вас не хватает времени уделять должное внимание семье...
   -Простите, Игорь Станиславович. Вы, значит, полагаете, или Вам донесли, что я под предлогом различных увлечений - спорт, рыбалка, собаководство - изменяю жене? Встречаюсь с другими женщинами? Да где мне с ними встречаться? Меня весь город знает! У меня детей двое!
   -У меня нет пока оснований сомневаться в Вашей (он сделал ударение именно на этом слове) моральной устойчивости, Пётр Александрович. Но у нас есть, пока не проверенные, данные, что Ваша супруга ведёт образ жизни, не самый подходящий для советской замужней женщины, хозяйки дома, матери семьи. А это бросает тень сомнения на Вас, а значит, и на нас.
   -Я что-то не совсем понимаю Вас, Игорь Станиславович. Я знаю, что Елизавета бывает в обществе, у неё много знакомых, подруг. Все люди семейные, жёны чиновников, секретарей обкома. Одна её подруга - директор художественной школы, другая - в театре костюмерша. Моя жена любит ходить в театр, на выставки, а мне всё это неинтересно. Я предпочитаю альпинизм, зал борьбы, резать по дереву в мастерской моего друга, художника Юрия Федотова, люблю играть в шахматы, заниматься с Ральфом - с собакой. А в плане ведения хозяйства и воспитания детей - там у нас всё в порядке. Дети - пионеры, ударники, сын - политинформатор, занимается хоккеем; дочь - французским языком и рисованием.
   -Вы слишком легко выпускаете свою жену одну в свет...
   -Позвольте, она - взрослый человек, и...
   -Не забывайтесь, Пётр Александрович, она - женщина! И ей необходимо мужское внимание, которым Вы её обделяете. Вы же не ребёнок, сами должны всё понимать.
   -Хорошо. Что за сведения?
   -В последнее время, Вашу жену часто видят с одним и тем же молодым мужчиной, в различных присутственных местах. Например, на выставке в павильоне, на танцах в клубе, она бывала и у него дома...
   -Как Вы сами сказали, я не ребёнок, и не столь наивен. И, если бы у моей жены появился кавалер, я бы это понял уже давно. Что же касается типа, который за ней волочится, по присутственным, как Вы говорите, местам - то это может быть кто угодно. Некий родственник осуждённого, возомнивший себя неотразимым, и теперь пускающий в ход всё своё обаяние. Чтобы расчувствовавшаяся Елизавета стала бы за него просить, как Дездемона за Кассио. А некий самозванный Яго - слышит звон, не знает, где он, и уже в своём свете, представляет всё это Вам, синьор Отелло! (Я поймал себя на мысли, что, задетый за живое, теряю самообладание. Надо брать себя в руки!). А насчёт интимных встреч, и танцев в клубе - ложь и гнусная клевета. Моя жена не студентка, и не "лимитчица", чтобы на танцы ходить. Натуральная, махровая ложь!
   -Вот в этом Вам, Пётр Александрович, и придётся разобраться. Дыма без огня, как говорится, не бывает, и если уже до меня дошли подобные слухи или сведения, то, значит, и на это есть какая-то объективная причина. Если не разобраться в этом деле вовремя, то информация пойдёт дальше, и тогда уже партийные органы будут прямо интересоваться моральным обликом наших работников, членов их семей. Если человек, занимающий ответственную должность в нашем ведомстве, допускает подобное у себя в семье - значит, подобное он допустит и на рабочем фронте; во всяком случае, имеет больше потенциальных возможностей таких допусков. А такой человек не может стоять на страже социалистической законности, тем более - занимать такой ответственный пост. Вы ведь выдвигали свою кандидатуру на должность моего помощника?
   Я вздохнул.
   -Вот этот вопрос мы и рассмотрим после Вашего отпуска. Даю Вам месяц времени, чтобы разобраться, расставить точки над "i". Я прекрасно понимаю Ваше состояние, но и Вы должны понять, что это в интересах дела, поскольку в противном случае, стружку снимут не только с Вас, но и с меня, и с председателя парткома товарища Савченко. А это уж куда более важно, чем восхождение на Памир. Ведь на карту ставится честь прокуратуры.
   -По-моему, меня просто хотят очернить. Скажите, откуда такие сведения?
   -Этого я не могу Вам сказать из соображений профессиональной этики. Вы - старший следователь прокуратуры, без пяти минут капитан - вам и карты в руки.
   -Игорь Станиславович, позвольте мне не брать очередной месячный отпуск. Я лучше возьму отгул на десять дней, за свой счёт. Если мне хватило месяца для раскрытия банды расхитителей с ювелирного завода, занимавших высокие посты, прикарманивших не одну тысячу рублей и имевших прикрытие и в милиции, и в ОБХСС, и в обкоме. Но я нашёл кое-какие зацепки - и сейчас вся тёплая компания отдыхает в следственном изоляторе. А уж найти молокососа, который бегает за моей женой, и выяснить, чего ему от неё - или от меня - надо. Чей он там родственник, или кто ещё. А заодно и этого Яго, распускающего грязную клевету - мне хватит и десяти дней. В противном случае, я вынужден буду положить на Ваш стол заявление об увольнении. И Вам так лучше будет. Чем Вам иметь работника, уволенного за утрату доверия, лучше я уйду по собственному желанию, и навсегда уеду из этого города, где процветает клевета, и ложные доносы. Поскольку Вы мне не называете осведомителя, то я и не знаю, на кого мне подавать в суд. За клевету.
   -Зачем же суд? Я сам приму меры. Если Вы предоставите мне доказательства, что это клевета. Вашу просьбу я удовлетворю. Сегодня у нас какое? Седьмое? До семнадцатого у Вас отгул. Да, кстати. С наступающим Вас!
   -Спасибо. - Мы пожали друг другу руки и разошлись.
   ... Действительно, 12 апреля у меня день рождения. Прямо в День космонавтики. Тридцать шесть лет.... Нечего сказать, хорошенький подарочек, да ладно бы, кто сказал, а то - сам прокурор! Настроение у меня было прескверное. Я думал о карьере, о детях, о своей несложившейся семейной жизни, представлял себе предстоящие разборки в парткоме. Прикидывал, как я буду выкручиваться, и кто бы это мог накрапать. Ложь... Выкручиваться! Опять ложь! Почему вокруг столько лжи? Почему мы должны аж прямо баррикадироваться этой ложью?
   Я зашёл в кафе, взял двойной кофе с ромом и пачку "Столичных", закурил - второй раз в жизни, первый был в пятом классе. От этого всего стало ещё горше, и я ушёл, оставив сигареты на столике. Сегодня вечером пойду куда-нибудь гулять с Ральфом. Может, и Сашку возьму, если он захочет.
   Действительно, личная жизнь была моим больным местом. Размолвки с женой начались после первых же лет брака - сначала в мелочах, потом всё больше и больше. А если уж начистоту - то мы никогда и не жили душа в душу. Каждый имел свои вкусы, свои интересы, но были и какие-то точки соприкосновения - Лиза была образованной, интеллигентной, приятной собеседницей, да и достаточно привлекательной женщиной. Потом начали отчуждаться друг от друга. Она была натурой общительной, любила светскую и культурную жизнь, старалась не пропустить ни одного события, не отставать от моды - будь то одежда, чьи-то гастроли, премьера спектакля, или что-нибудь ещё. У неё была масса знакомых - как правило, люди обеспеченные, семейные. Я же всего подобного чурался, считал суетой и праздной скукой, и, в конце концов, нам вдвоём стало неинтересно. Она работала в солидном учреждении, неплохо зарабатывала, и материально от меня не зависела. Вот так и жили, общаясь чисто на бытовом уровне. Что касается хозяйства и детей - то сообща, а всё остальное - порознь. Редкие минуты близости уже воспринимались, как неприятная повинность, а затем и прекратились вовсе - спали мы уже на разных кроватях, а потом - и в разных комнатах. Я её уважал, любил по-своему, как мать своих детей - но как женщина, она была мне неинтересна. Я тяготился её близости, так же, как и она моей. Но развод означал конец карьеры - в первую очередь, моей, да и её тоже - и неприятности детям. Поэтому первым нашим правилом было - не переносить наши склоки на детей. У них должны оставаться и отец и мать, причём вместе, а не порознь. И жена это понимала не хуже меня. Поэтому для детей, и для общественного мнения мы продолжали оставаться крепкой и дружной советской семьёй. И вот теперь...
   Я, конечно, допускал мысль, что у моей жены (как и у меня самого, что греха таить), могут быть некоторые увлечения другого рода. Но чтобы я слышал об этом от прокурора! Тем более, тот ещё подчеркнул: "молодой мужчина"! Это, выражаясь по-простонародному, пацан зелёный! Нет, вряд ли её заинтересует прыщавый юнец. Здесь просто какое-то недоразумение.
   Домой я возвращался в скверном расположении духа, но виду решил не подавать. И уж, конечно же, жене ни о чём не упоминать. В глубине души меня вовсе и не волновало, существует тот "молодой мужчина", или не существует. Он представлял для меня лишь профессиональный интерес. "В интересах дела, ведь на карту ставится честь прокуратуры", как мне сказал Игорь Станиславович Немчинов, прокурор...
   Жены, однако, дома не оказалось. Во дворе меня встретил Ральф, а в квартире был один Саша - возился с конструктором.
   -Привет! - деловито сказал он, на секунду оторвавшись от сборки самолёта.
   -Привет, авиатор! Что, один хозяйничаешь?
   -Один - простодушно ответил сын. - Юлька пошла к Машке, уроки делать. Мама где, не знаю. На работе, наверно. Она суп оставила. Я ел, а Юлька не стала, сказала, они с Машкой мороженого наелись.
   -Ладно, с супом я сам разберусь. Как в школе?
   -В школе? А Витька Ершов сегодня притащил модельку заграничную, мы с ней играли, катали. Такая красивая машинка, классная. На "Волгу" похожа, только иностранная. Называется, по-моему, "Вобла", или "Вольта". Я точно не запомнил, завтра у Витьки спрошу. А Сапожник из седьмого-"Б" её украл. Я сегодня на тренировке сказал ребятам с 67-го года, там с нашей школы Лёха и Максим. Сказали, что Сапожник у них будет летать, как шайба, и "Воблу" нам отдаст, ещё и десять рублей принесёт.
   -А почему ты так уверен, что это Сапожников украл?
   -А он вокруг нас всё крутился, когда мы играли. Потом стали толкаться, смотрим - ни машинки, ни Сапожника. А Сапожник ещё по карманам шарит. Своих боится, они его бьют, так он у нас шарит, и у девочек. Он как-то у меня рубль украл, потом от Лёхи по морде получил - на следующий день два принёс. Мне и Лёхе.
   Оригинально. Вот так живут наши дети. И что мы уже потом, на развалинах Совдепии, грызли локти, чесали затылки - откуда рэкет? Откуда "крыши"? Вот они - повзрослевшие Сапожники и Лёхи. А что я тогда мог Саше объяснить? Как я мог ему втолковать, что этот Лёха и Сапожник - суть одно и то же? А никак. Для одиннадцатилетнего Саши, этот Лёха был прав - ведь он вернул ему его рубль.
   -А как с уроками?
   -А, нормально. Оценок нет. Я же не в первом классе, когда каждый день спрашивают.
   -Гулять с нами пойдёшь?
   -С кем?
   -Со мной и с Ральфом.
   -А, нет. Я устал. У нас тренировка сегодня была, но не на льду, а в зале. Мы играли в регби. Классная игра - толкаешься, делаешь, что хочешь, мяч можно руками, можно ногами. Но мне хоккей больше нравится. Я хочу быть как Фетисов или как Третьяк! А вообще я хочу быть военным лётчиком. И играть в хоккей за ЦСКА!
   Да, все мы в детстве мечтали о чём-то подобном. Хорошо ещё, Сашка нормально учится, чем-то увлекается, потом это пройдёт, он повзрослеет, выберет дорогу в жизни. А не так, как иные его сверстники - целыми днями улицы, подворотни, сигареты, пиво, подвалы, милиция, воровство, танцы...
   Танцы... Целый день из головы не выходят эти танцы, этот прокурорский тон, этот таинственный "молодой мужчина". Я заглянул в программу - сегодня хоккей: ЦСКА - "Динамо". Значит, Саньку из дома не вытащишь, ни под каким предлогом, и на прогулку мы пойдём вдвоём с Ральфом.
   Я опять невольно погрузился в свои грустные размышления, и тут Саша меня огорошил:
   -Папа, а что такое "целка"?
   -Нет такого слова - ответил я. Потом, опасаясь, что где-нибудь за углом, он задаст тот же вопрос, и там его уже "просветят" по полной программе, я осторожно спросил: - А где ты его слышал?
   -Да в школе, в туалете. Парни болтали - целка, целка, целку рвать...
   -А, значит, это целлофан, они его так называли. Надо говорить правильно - не "велик", а велосипед; не "тубзик", а туалет, не "целка", а целлофан. Наверно, они говорили про упаковку на сигаретной пачке. Открываешь пачку - рвёшь целлофан. Они ведь курят?
   -Конечно, курят! У нас в классе двое уже курят, а в команде не курит никто. Тренер сам не курит, и нам не разрешает. Говорит - спортсмены не курят.
   -Правильно говорит ваш тренер! А эти парни, небось, в туалете курят и хвастаются этим. Что где-то закрытую пачку раздобыли, и сами её открывали. А ты их не слушай. Ты же спортсмен, будущий лётчик!
   -Целка - это значит на пачке... А они про девчонок ещё каких-то говорили: Катька целка, Наташка не целка...
   -Ну, дураки они, вот и придумали этой Катьке такое прозвище! Кто это - наверное, Сапожник ходит, такие глупости говорит?
   -Нет, не Сапожник. Сапожник в седьмом, а эти уже постарше. Но они тоже хулиганы.
   Тут он подумал немного и добавил:
   -Правда, дураки. И прозвище придумали дурацкое - целка-целлофан! Может, ещё резинка или деревяшка! Или пластмасса... Не смешно!
   -И больше такие слова не говори - некрасиво это. Военный лётчик должен говорить грамотно - ты же будешь говорить "самолёт", а не "самик" какой-нибудь.
   -Ладно, пошёл я телек смотреть. То есть телевизор!
   Вот так вот. Так и мы - образование на тему "детям до 16-ти" получаем в народных университетах - школьные туалеты, городские подворотни...
   Позвонил жене на работу. Она оказалась на месте, попросила сходить в магазин. Сказала - задержится, придёт часов в восемь-девять. Я ни словом не обмолвился - ни об отгуле, ни о разговоре с начальником...
   На следующий день я занялся тем, чем в Италии занимаются частные детективы. Под разными предлогами, я навестил наших с женой общих знакомых; и как бы невзначай бросал тонкий намёк. Мол, не сопровождал ли её кто-нибудь в сих "присутственных местах" - такая видная дама, и без сопровождения, как ей поклонники проходу давать не будут. На эти и подобные шутки, мне многословно (как и все люди, любящие вращаться в обществе), отвечали, что Лизавета, мол, дама гордая, везде является и уходит без сопровождения, отвергая все предложения. Держится с достоинством и на расстоянии, и для поклонников и обожателей недоступна, и если таковые появляются, с ними держится надменно и свысока. Правда, с иными респектабельными товарищами может в меру пококетничать. Но стоит тому вообразить себя победителем, и попытаться оказывать какие-то более откровенные знаки внимания, чем, скажем, подать руку или пальто - как она быстро ставит его на место, и тот будет потом долго ходить пристыженный, а при случайных встречах робко отводить глаза. Каким бы он ни был респектабельным. Есть ещё один тип. Нет, он с ней никогда и нигде не появлялся, но тоже завсегдатай. Приходят порознь, уходят порознь, но как встретятся, так уединятся где-нибудь, и всё болтают, болтают. Может, болтать с ним и интересно, но какой-то невежливый - ни разу не подал ей даже пальто. Мы, мол, Лизу спрашивали: кто это? Говорит - старый знакомый, художник из Ленинграда. В ответ на замечание, что какой-то он странный, этот художник - она ответила, что её "не интересует ни он сам, ни его странности, но рассказчик он действительно талантливый. С ним интересно". Мне описали внешность того "художника". Высокий, худощавый, с длинными пышными волосами. Молодой - лет 25, наверное, и довольно симпатичный. Зовут Аркашей.
   Не знаю, кому как, а мне этот Аркаша показался вовсе не симпатичным - внешность типичного хиппи, или, как говорили в 60-х годах - стиляги. Эти бездельники считают себя интеллектуалами, людьми искусства, причём доступного отнюдь не каждому; и проповедуют различные идеалы. Пацифизм, например. Достижение сего идеала - уклонение от армии. Отрешённость от мирской суеты - в том числе и от работы. Только едят они почему-то земную пищу. И единение с природой, расширение сознания, постигаемые при помощи водки с транквилизаторами, и прочей всевозможной гадости. С названием, пахнущим пылью с телевизора, вещающего об империалистической агрессии против прогрессивного человечества - "наркотики".
   Художник, значит? Я заглянул к Юрке Федотову, художнику и фотографу, но основной его профиль - металл, стекло, дерево; он и меня научил резать. И поинтересовался насчёт его питерского коллеги Аркадия, волею судьбы оказавшегося в наших краях. Оказалось, даже Юрка его знал. Только тот был вовсе не художником, а натурщиком. С него писали портрет Дориана Грея, ещё какого-то испанского инфанта, и юного Вертера. Таким образом, мне стало известно об этом "юном Вертере" достаточно, чтобы навести о нём справки. Если это Лизин знакомый из Питера... Поженились мы с ней в 69-м, ей было двадцать лет, этот же был совсем ребёнком. Да он и сейчас на ребёнка смахивает - ни дать ни взять, юный Вертер! Точно подметил художник Валерий Островский, писавший с него картину - Аркаша Скворцов и есть юный Вертер! Да только Лиза уже давно не в возрасте Лотты.
   Сей "юный Вертер" оказался действительно человеком искусства. Уроженец Пермской области, бывший актёр театра-студии при районном Доме культуры, к тому же и музыкант - пианист-самоучка, подрабатывавший тапёром в кабаках. Одно время примкнул к движению "хиппи", даже участвовал в их конгрессе "Гринпис" в 76-м году. В армии, как водится, не служил. Зато в 77-м привлекался к суду - за развратные действия, и половые сношения с тринадцатилетней девочкой. На суде пытался, очевидно, закосить "под дурака" - говорил о природе, "опередившей время в пространстве". Что девочка, мол, только формально девочка, а так она уже девушка, а психологически - зрелая, сформировавшаяся личность, способная глубоко чувствовать, и истинно любить и наслаждаться. Нёс что-то насчёт акселерации, несоответствии старых юридических законов и новых законов природы. Девочка и вправду выглядела чуть постарше, но уж никак не взрослой девушкой, что говорило отнюдь не в пользу великовозрастного Вертера - тому уже перевалило за двадцать. Из показаний самой девочки следовало, что он ей пудрил мозги, подпаивал, и никакого особенного наслаждения она не испытывала, зато "чувствовала себя взрослой", и ей вдобавок льстило, что "такой большой парень от неё балдеет", в то время как многие её сверстницы безнадёжно бегают за желторотыми сосунками. Получил этот "большой парень" три с половиной года, освободился лишь в 81-м, то есть, в прошлом году. Сидел в Ростовской области, в Новочеркасске (ой, не повезло парню!), и в неволе, уже в первый день, попал в низшую категорию "опущенных". После освобождения, в родные места возвращаться было стыдно, и после некоторых скитаний по необъятным просторам нашей великой Родины, впервые и очутился в славном граде Ленинграде, успев уже сменить фамилию и паспорт - из Подтекалова он превратился в Скворцова, что для русского уха куда как благозвучнее. В Питере Скворцов устроился работать в окраинный Дом культуры дворником, затем стал там же участвовать в самодеятельности, помогать художнику-оформителю. В нашем же городе появился совсем недавно - в минувшем январе. Прописки не имеет, снимает комнату в коммуналке, работает натурщиком...
   Художник из Ленинграда. Выходит, этого проходимца Лиза нашла уже этой зимой. Ведь перед Новым годом она ездила в отпуск - в Ленинград, к родным...
   Неужели она, взрослая, образованная женщина, так влюбилась в этого жалкого молокососа, что привезла его из Ленинграда сюда, сняла ему комнату, водит его по "присутственным местам"? В клуб, на танцы! Как прыщавая пэтэушница!
   Нет, не верю. Откуда у меня вообще такие мысли? Уж подобный субъект может соблазнить наивную малолетку, или полуграмотную судомойку, но уж никак не женщину с высшим образованием.
   Однако что-то этому негодяю от моей жены надо.
   Что же их может связывать? Она - интеллигентная, респектабельная женщина, жена без пяти минут помощника областного прокурора, и он - на семь лет моложе её, нищий, жалкий, да ещё и судимый. Да ещё и за что! Так чего же он добивается? Какого чёрта, спрашивается, он вообще приехал в наш город?
   Я установил за этим "Вертером" наблюдение.
   Уже на следующий день, когда дети ушли в школу, жена - на работу, я - якобы на работу, а на самом деле - на немного другую работу, в квартире Скворцова зазвонил телефон. Женский голос спросил Аркадия. Звонок был с работы моей жены. После чего Аркаша спешно оделся, сел на автобус и поспешил на другой конец города, одинаково удалённый и от его квартиры, и от Лизиной работы. Вышел из автобуса, пошёл к магазину, стоит между магазином и библиотекой, видно - ждёт кого-то. Вскоре приехал объект его ожиданий - то была моя жена. Она приехала на 42-м автобусе. Как она на нём очутилась - одному Богу известно. Ей, чтобы добраться с работы на место свидания с этим Аркашей, требовалось бы ехать с пересадкой около часа, а дорога в район, куда ходит 42-й, занимает столько же времени, и требуется аж две пересадки, одна из них - в центре. Что, на такси она, что ли, ехала, и где-то пересела на этот несчастный автобус? Тоже мне, конспираторы чёртовы!
   Они встретились, прошли пару кварталов пешком, потом сели на автобус номер 15 (вот, честное слово, как дети! Делать им нечего - на автобусах по городу кататься!), и через две остановки вышли. Там Подтекалов купил себе мороженое (юный Вертер!), а Лизе - цветы (я же сказал: дитям мороженое!), и, сделав такой широкий жест, повёл её в кафе. Там они позавтракали. Платила она. Верный мне человек (кстати, таксист), сидел за соседним столиком. Они, с его слов, производили впечатление деловой встречи - как студент с молодой преподавательницей (обычно таковые - уже люди солидного возраста, а Лиза была только в возрасте Христа). Сидели они не рядом, и не друг против друга, а под прямым углом. Никаких взглядов, вздохов и прикосновений - щеками, руками к коленям, за руку - не говоря уже о чём-то более откровенном. Вот, что общего может быть у этого прохвоста с моей женой? Шантаж? Если у неё, допустим, в Питере была интрижка, а этот мерзавец, узнав, кто она такая, вымогает с неё деньги, а, получая от ворот поворот, стряпает анонимки на имя прокурора. Ну, а если это не шантаж, то тогда что?
   Юный Вертер закурил сигарету, подвинул стул ближе к Лизе, засунул руку во внутренний карман плаща, и извлёк оттуда коробочку. Благодаря своему шпионскому мастерству, таксисту удалось разглядеть, что коробочка-то была перламутровой, а в ней был роскошный бриллиант в золотой оправе.
   Вот так здравствуй! Где он его взял, конечно, вопрос спорный, но что несомненно - что сей товар краденый. А если и не краденый, то в таком случае, фальшивый. И значит, моя жена, используя свои связи, помогает этому Аркаше реализовывать такой товар. Да это ещё похлеще того будет, чем прокурор меня стращал. Тут уже не разборкой в парткоме пахнет, и не увольнением. Тут партбилет на стол, руки за спину, а то и к стенке!
   Они вышли из кафе, цветы оставили на столике, взяли такси. Я ломал голову над тем, как взять этого "бизнесмена" с поличным, и при этом выгородить жену. Через диспетчера таксопарка мы узнали, куда направляется белая "Волга" номер 45-85. На улицу Подгорную. Знакомое название. Как раз на Подгорной я и жил.
   Здесь я уже подключился сам. Сел на "Запорожец", отправился к знакомому часовщику дяде Коле. Тот был по совместительству мастер воровского инструмента, и мой стукач. Бывало, чей-нибудь заказ выполнит, а потом придёт ко мне и рассказывает за шахматной доской и стаканом чифиря. Кто к нему приходил, чего заказывал, и что теперь собирается делать. Прихватив у дяди Коли кое-какой арсенал, я поехал на "Запорожце" к себе домой. "Мой" таксист, его звали Виктор, стоял напротив дома. Сказал, что "объекты" вошли в дом со двора, и до сих пор не вышли.
   Открыв калитку, я дал Ральфу, (его конура находилась у самого "чёрного" входа, со стороны которого располагались лишь две квартиры: на первом этаже, и - моя - на втором) знак молчать, и бесшумно поднялся на второй этаж.
   Попробовал вставить ключ в замок. Дверь была заперта изнутри. Тогда я надел перчатки и пустил в ход дяди Колину "фомку" - взломал дверь своей же квартиры.
   Я жил в деревянном доме дореволюционной постройки. Квартира была без удобств, и с туалетом в подъезде, но зато просторная - четыре комнаты. Одна служила кабинетом, вторая - спальней (читай: одна комната - моя; вторая - жены). Третья - детской, и четвёртая, самая просторная - гостиной. Оттуда и слышался подозрительный шорох, в такт проигрывателю, оглашавшему всю квартиру пением Тото Кутуньо. Я толкнул дверь и убедился во всём.
   Этот тип и моя жена занимались любовью!
   Они были настолько поглощены своим делом, что даже и не заметили, как я ворвался в квартиру. Увидев сию картину, я оцепенел от удивления, и застыл, лишившись дара речи, и словно парализованный. Особенно меня удивила Лиза - с ним она буквально млела от восторга, сладостно стонала, блаженно закатив глаза. Со мной она всегда вела себя куда более сдержанно, даже холодно. Даже в первые дни супружества...
   Тут у меня моментально созрел план. Я оглянулся назад, и увидел его плащ на вешалке. В момент, когда я положил в его карман "фомку", они взорвались в экстазе. Когда я вернулся в гостиную, они уже "кончили", и Аркаша лениво потягивался, объятый сладкой истомой. Она развернулась, обняла его голову в предвкушении сладких поцелуев, и истошно закричала, как ошпаренная. Тут и он обернулся, и увидел меня. Я стащил его за волосы с кровати, ударил пару раз кулаком, и вышвырнул его из квартиры. Тот, пролетев вниз по лестнице, оказался на крохотной площадке между этажами, на которой находился туалет. Я затолкнул его туда и подпер дверь двухпудовой гирей.
   -Попробуй, только пикни, Подтекалов! - прорычал я. - Накрылось твоё счастье алюминиевым тазиком!
   -Бить будешь, да? - услышал я, вернувшись в квартиру.
   -Баб не бью - равнодушно ответил я. Она была в одном нижнем белье, и меня это раздражало. - Одевайся, быстро!
   Она, испуганная, стала поспешно искать свою одежду. Но, хоть и в нижнем белье, и с размазанной по лицу косметикой - от слёз и поцелуев, как у всех женщин после бурной любви - она выглядела отнюдь не уличной девкой, а вполне цивилизованной дамой. Для стороннего наблюдателя. Мне же всё это было крайне омерзительно.
   -Чего молчишь? Рассказывай, давай!
   -Я не обязана перед тобой отчитываться - услышал я в ответ. - Ты сам по себе, я сама по себе. Ты сам установил такой порядок. Ты сам определил каждому свою роль. Ты сам перестал быть мне мужем. Уже давно. А теперь ещё чего-то хочешь?
   -Значит, теперь я - крайний. Я тебя выгнал. Бросил! Да я всегда делал всё, что мог! Ты знаешь, что о твоих амурах мне уже на работе говорят?
   -И это мешает твоей карьере! Поэтому ты и примчался! Лично тебя не интересует, тебе всё равно, лишь бы карьера! Я для тебя лишь графа в паспорте, да в характеристике! Ты даже Ральфу больше внимания уделял, чем мне! Ты никогда не понимал, не интересовался - что у меня на душе! Даже не в последние годы - с самого начала. Ты не любил меня никогда, я тебе нужна была - чтоб дома всё в порядке, чтоб дети... Ты отдавал мне часть зарплаты, и думал, что можешь спать спокойно, есть видимость благополучного семьянина - одна видимость! Ты никогда не занимался ни домом, ни детьми - всё у тебя то одно, то другое, как отпуск - так в горы, а главное - видимость! "Кабы в свет не выводить, не провозглашать", сор из избы не выносить. А кто этот сор в избе создаёт?
   -Выходит, я один во всём виноват. Я тебя не любил, и с моей стороны брак был фиктивным. Да я, пока не понял, что мы друг другу не подходим...
   -Вот! Это ты так решил! А я искала к тебе ключи все эти годы! Интересовалась тобой - ты: "Не лезь в душу!". Рассказывала о себе - ты: "Меня эти сплетни не волнуют". Потом ты сказал, что...
   -А если меня, в самом деле, бесят эти россказни о том, кто где был, и кто купил какую шмотку? Как ты меня пыталась понять? Ты считала меня малокультурным карьеристом, и презирала, светская львица!
   -Презирала? Да ты сам махнул на меня рукой, стал уходить и не бывать дома, перестал со мной жить! А потом пришёл, и от тебя пахло женщиной!
   -Так если тебе так невтерпёж, то нашла бы себе женатого кобелину, и встречайтесь вы, где хотите, чтоб никто не знал, не видел!
   -Отличный муж! Спи, жена, с кем угодно, лишь бы никто не видел! Это вы так можете - переспал, и прости-прощай. Тебе никогда не понять женщину. Нам ведь нужно не только постель, или деньги, или.... С тобой я чувствовала себя кем угодно. Домработницей, няней, гувернанткой, даже проституткой. Но женщиной - никогда!
   Насчёт домработницы, няни и гувернантки я готов был с ней поспорить, но мне было просто не до того, чтобы вступать с женой в полемику. Поэтому я сделал вид, что "проглотил" и это:
   -А кем ты себя чувствовала в объятиях этого педераста? Женщиной? Любимой, желанной? Молодой и красивой? Мы, значит, все такие: переспал - и прощай. А этот что? Развестись предлагал, и выйти за него замуж? Златые горы сулил?
   -Мы оба знали, что долго между нами не могло продолжаться. Он ещё совсем молодой, а у меня - уже дети. Он скромен и стеснителен. Мы жили в Ленинграде по соседству. Он влюбился в меня, читал мне стихи, пел песни, дарил цветы. Между нами ничего и не было. Он приехал сюда через неделю после меня, нашёл меня и подарил мне тридцать роз! А ты со мной тогда даже не разговаривал. Я была одинокой, я тосковала, жаждала любви, чувства.... Я объясняла ему, что я уже давно не девушка, что у меня муж и двое детей - он стоял передо мной на коленях, плакал и говорил, что я - совершенна, что он никого никогда так не любил, что знает - брак у меня несчастливый, и хочет, чтобы я была счастлива. И я не выдержала. Я ему открылась. И отдалась...
   Я молчал. Я думал не о действительности, а о легенде.
   -Да, я чувствовала себя молодой и любимой. Но знала, что долго так продолжаться не может. Я сказала ему, что наши отношения пора прекратить. У него есть знакомая девушка, студентка, ей восемнадцать лет. Я посоветовала ему заняться ей - она девушка хорошая, они поймут друг друга. На прощание он хотел подарить мне бриллиант. Я отказалась. А ты... Ты вспомни - когда ты в последний раз дарил мне цветы?
   -Бриллиант, говоришь? Ты знаешь, что он краденый? Что твой кобель - вор? Что он сидел, и был на зоне педерастом? Ты видела розочку на его правом плече? Чем он объяснял свои наколки? Армией? Афганом? С "афганцем" мне пришлось бы ещё подраться, а этого я и так чуть не убил с двух ударов! Он сидел за совращение малолетней! Он "петух"! Вот анекдот - кто я, а кто он! А мне теперь каково? А о детях ты подумала? Сашка, вон, уже подросток. Ты знаешь, какие вопросы он мне задавал? Мне на работе про твои похождения сказал старший - по чину, званию и должности. А если Сашке в школе, старший по классу, какой-нибудь Сапожник, скажет, что его мама и зоновский "петух"... Да в детской среде такие вещи живучи! Ты в первом классе маленький, толстенький - ты "пончик". В десятом стал длинным и худым - всё равно "пончик". И если Сашку, а потом и Юльку, начнут травить этой мерзостью? Что тогда будем делать? Тоже мне, трехомудия е...
   Теперь уже Лиза стояла в оцепенении, как считанные минуты назад я сам. Её лицо было бледным, щёки дрожали.
   -Это... это правда, что он... сидел?
   -Я навёл о нём все справки, уже давно. Работа у меня такая. А ты давай, одевай пальто, и выметайся! Тебя дома нет, и не было!
   -Ты что, меня прогоняешь? - дрожа и чуть не плача, вопрошала она.
   -Глупая, уходи сейчас же, садись, вон, в жёлтое такси 81-19, и уезжай, куда хочешь - на работу, к знакомым - куда угодно! Потом поговорим!
   ...Услышав звук заводящегося мотора Виктора, я открыл туалет.
   -Вылезай!
   Мы поднялись в квартиру, вошли в гостиную.
   -Убирай постель! - скомандовал я. Тот начал убирать. - Быстро!
   Он был объят уже не сладостной негой - его прошибал холодный пот, и била колючая дрожь. Я рассматривал его фигуру. На его ягодицах красовались шрамы - следы сведённой татуировки. На правом плече - розочка, на руках - шрамы.
   -Одевайся, козёл! - гаркнул я. - Быстро!
   Когда он одевался, я снял с вешалки его плащ, и швырнул ему, да так, чтобы при этом тряхнулось содержимое карманов. Из них на пол выпали коробочка и "фомка".
   -Что это у тебя? - злобно проворчал я, кивнув на "фомку".
   -Не знаю... Не моё... - залепетал тот.
   -Что ты мне тут цирк устраиваешь? Подними, посмотри повнимательней! И коробочку давай на стол!
   Скворцов положил коробочку на стол, поднял "фомку", повертел её в руках, посмотрел - оставил отпечатки пальцев...
   -Не знаю... Отвёртка какая-то...
   -Отвёртка? Сейчас я тебе голову отверну этой отвёрткой! Открывай вон тот ящик! - я показал на ящик антикварной секции, стоявшей напротив дивана.
   -Зачем?
   -Открывай, я сказал! - повторил я и заехал ему по морде. Тот отлетел, затем поднялся, и послушно открыл. - Доставай ключи! Все! Ключи - на стол! Так. Бери ключ, вот этот. Открывай ту секцию. Бери оттуда две шкатулки, их - на стол...
   -Дело шьёшь, начальник? Не выйдет...
   -Не выйдет, говоришь? - я ударил его ещё раз. - Эту секцию, частями или полностью, мы собирались продавать. Под этим предлогом ты и познакомился с моей женой, пришёл, якобы для осмотра, и попытался её изнасиловать. Сейчас я позвоню в соседнюю квартиру, и придёт моя жена, и ещё соседи - свидетели, а так как на сей почве ты уже нечист, то загремишь ты на полную катушку, годков так на пятнадцать, вернёшься в свой родной Новочеркасск, и будешь там будить весь лагерь на восходе солнца, будут тебя все там любить, как родную, всей зоне женой станешь! Козёл, вонючая ты лагерная шавка!
   -Я... я буду жаловаться!
   -Кому - прокурору? Я его зам! Кому он поверит - мне или тебе, петуху? Короче, ты - квартирный вор! Делай, что тебе говорят!
   -Это... это поклёп...
   -Виноват - расхлёбывай! Или вор - или насильник. Или в Сибирь - или в Новочеркасск! Если вор - будешь сидеть чистым. Все эти художества тебе сведут, по первой ходке пойдёшь. Ну, а если это тебя не устраивает - сам знаешь.
   После того, как были открыты все секции, и "краденое" добро перекочевало ко мне на стол, я надел на него наручники и пошёл к соседям. Договорился с ними, оттуда связался с Виктором - таксистом, спросил его насчёт его коллеги на белой "Волге" номер 45-85. Виктор ответил, что того шофёра он хорошо знает, это Олег, и с ним он договорится. Только после этого я позвонил в милицию.
   Вёл дело мой коллега Савелий Климов. Суд состоялся буквально через несколько дней. Обвинителем был сам Немчинов, адвокатом - Одинцов, мой знакомый. Свидетелями были - я, моя жена, соседи, видевшие, как ко мне в квартиру проник посторонний, приехавший на белой "Волге" - такси номер 45-85, Олег Смирнов - водитель того самого такси. Ещё фигурировала и диктофонная запись его разговора с диспетчером, свидетельствовавшая о том, что направлялся он в аккурат на Подгорную,47.
   Легенда была такова. Скворцов познакомился с Елизаветой под предлогом покупки антикварной мебели. Но денег у покупателя не было, и он увивался в "присутственных местах" за моей женой, уговаривая её согласиться на тот или иной вариант обмена, или на куплю-продажу в рассрочку. Она не соглашалась. Под предлогом осмотра секции, он наведывался в квартиру, причём один раз вышло так, что дома была не только хозяйка, но и сам хозяин - то есть я. Истинной же его целью было - узнать, чем ещё в квартире можно поживиться, и в какое время хозяев нет дома. На днях в Клубе строителей, куда Елизавета ходила к своей знакомой, администратору - что подтвердила и сама администратор - и совсем по другому делу, (а ни на какие не на танцы - в тот день и танцев-то не было) - её выследил вездесущий Аркаша. И предложил обменяться: она ему - всю секцию, а он ей - "Волгу", ещё относительно новую, которую ему якобы оставил отец, получивший её по льготам ветерана войны и Героя Советского Союза. Теперь отец Аркаши умер, а "Волга" осталась не у дел: сам Аркадий прав не имеет, и вообще он бесконечно далёк от автодела, и в жизни никогда за рулём не сидел. Я подтвердил: да, за день до ограбления, у нас с женой был вечером такой разговор, и на "Волгу" я охотно согласился, и предложил оформить эту сделку по всем правилам закона - через комиссионный магазин. А восьмого числа, утром в десять часов, мне на работу (я как раз заходил туда) позвонили соседи, и сообщили, и я задержал вора с поличным на месте преступления. Вещественное доказательство - "фомка", которой он взломал замок, убедившись, что дома никого. Бриллиант, как он утверждал, он купил за триста рублей у неизвестного. Но этого неизвестного искать не стали, поскольку бриллиант был похищен из квартиры пенсионерки, дверь была взломана аналогичным способом.
   На суде "юный Вертер" пытался всё отрицать, заявлял, что всё это ложь, клевета, что грабить квартиру его заставлял я, а он "всего лишь" любовник моей жены. Такие "откровения" объяснялись как симуляция расстройства психики, но в перерыве прокурор спросил меня: мол, что бы это значило. Я ответил, что слухи об их псевдоромане успели растрепать на полгорода, и дал ему прослушать магнитофонную запись своих разговоров с "общими знакомыми". "Лиза - дама гордая... отвергает все предложения... для обожателей недоступна и с ними держится свысока... кто пытается оказывать более откровенные знаки внимания, тех быстро ставит на место...", и так далее, включая и её собственное мнение об этом "художнике", переданное мне директором универмага - "не интересует ни он сам, ни его странности". Получил "художник" пять лет строгого режима, отправили его в Туру, в Красноярский край, шёл он туда по первой "ходке", а там сидело много авторитетов, и даже были воры в законе, как раз из наших краёв. Поэтому задачей юного Вертера было - стучать, а то его легенда рассыпется, как карточный домик.
   После того, как всё было кончено, я поинтересовался у прокурора, от кого же исходили подобные толки. Он не ответил, сказал лишь, что "издал соответствующее распоряжение". Неделю спустя, был отстранён от должности, и разжалован в какое-то районное ведомство некий Богданов - бездарный человек, занимавшийся в основном бумажной канцелярщиной, да ещё подрабатывал стукачом. Тем же летом я как-то встретил того Богданова на улице. Схватил его за грудки, приподнял и сказал:
   -Ты кретин!
   -Сам ты... - опешил тот. - Всех, смотри, не пересажаешь! Сам себе врёшь ведь!
   -Ты что - умнее всех себя считаешь? Умнее прокурора? Умнее суда? Вот подам я на тебя за клевету, тогда и посмотрим, кто умнее - суд или ты. Не умеешь ничего делать - иди, вон, в дурку сторожем, психов развлекай своими баснями!
   -Ничего ты не понял. Сам повсюду кричишь, как ты за правду борешься, а...
   -Ты, бездарь! Всем уже давно всё ясно, а ты, если ничего не понимаешь - заткнись и молчи в тряпочку! Хочешь продолжать в том же духе - катись вон, в Париж и шурши там, в бульварной газетёнке! Может быть, там тебя будут носить на руках старые куртизанки и бывшие жиголо, а ныне - клошары! А у нас в Союзе такие, как ты, вымерли ещё в двадцатые годы. Когда бросали тухлые яйца в киношников, крутивших ленты об амурных похождениях Мэри Пикфорд. Нет, Богданов. Ты даже не стукач. Ты просто фуфло.
  
   Вдруг какой-то "стукач", то есть стучавший в дверь, вернул меня с облаков на землю грешную - из года 82-го в год 99-й.
  
   Суббота, 26 июня 1999г. Город Таллинн, Эстония
   -К Вам Михаил Феоктистов - сказал "стукач" в полицейской форме, и когда я утвердительно кивнул, он позвал Феоктистова.
   -Здравствуйте, Пётр Александрович! - отчеканил вошедший Феоктистов, огляделся по сторонам, и при виде Попова, как-то неестественно побледнел.
   -Здравствуйте, Михаил, проходите. Вас что-то настораживает?
   -С этим человеком мы знакомы достаточно давно, и уже два года работаем вместе - Попов взял инициативу на себя, видя, как Феоктистов мнётся - явно не зная, что ему и сказать, и словно ожидая подсказки именно от него, Попова.
   -Попов, вопрос был адресован не Вам. Скажите, Михаил, кого из присутствующих Вы ещё знаете? Или, по крайней мере, видели?
   -Больше никого не знаю.
   -Вы в этом уверены? Присмотритесь повнимательнее, подумайте. У Вас есть время, я Вас не тороплю.
   Феоктистов молчал, в недоумении озираясь, то на меня, то на Попова.
   -Он врёт! Он врёт! - закричал вдруг Борисов, тоном дошкольника, увидевшего бегущего зайца, или летящий самолёт. - Он там был! Это Мишка, Маринкин бывший хахаль! У него был жёлтый "Москвич", а теперь он его перекрасил!
   Ну, ничего себе! Если исходить из принципа "истина глаголет устами младенца", то дело можно считать закрытым, а Феоктистов вместе с Поповым во мгновение ока обретают другой статус.
   -Мурат, ну что ты болтаешь ерунду? - вмешалась Романова.
   Феоктистов свысока, брезгливо смерил их обоих презрительным взглядом.
   -Лидия Захаровна, Вы знаете этого человека? - спросил я.
   -Первый раз вижу.
   -Тётя Лида, ну что Вы, не узнаёте? - срывающимся голосом, скороговоркой лопотал Борисов. - Он изменился, и "Москвич" перекрасил, но ведь это он!
   -Мурат, ну что ты болтаешь глупости? Что я, этого прохиндея, что ли, не узнала бы? Тем более он мальчик худенький, а этот - посмотри, какой здоровый! И Миша всего на год-на два старше Маринки, а этому, поди, все тридцать.
   -Скажите, Миша, сколько Вам лет.
   -Двадцать пять - ответил Феоктистов.
   -Точнее? Назовите дату Вашего рождения.
   -Двенадцатое декабря 1974 года. Ну, будет двадцать пять зимой...
   Опять случайные совпадения. На сей раз - у Попова с Феоктистовым. Один родился 11 ноября, другой - 12 декабря. 11.11 и 12.12. Живут друг от друга в двух шагах, причём один - у загса, второй - у морга. Ну, как раз и я посередине, рядом с кинотеатром "Космос". Что к одному, что ко второму пять минут идти. Теперь ещё пусть Феоктистов мобильником обзаведётся, и справит себе номер, по образу и подобию поповского. А Попов явно наделён слабостью к числу 11 - у него и в телефонном номере эта цифра повторяется аж дважды, и квартира его с тем же номером. Одиннадцать. Туз. Видать, решил, что ему на роду написано быть тузом, вот он и пыжится изо всех сил. Ладно, Бог с ними, с этими тузами. Что-то я отвлёкся, совсем не в нужном направлении.
   -Нет, это вообще не он - категорично уверяла Романова. - Того Мишку я хорошо знала, они же с Маринкой жили, как муж с женой, и у них должен был быть ребёнок.
   -Что значит - должен был быть? - такое странное выражение повергло в недоумение уже меня.
   -То и значит - должен был быть! Маринка была беременна. Решили рожать. И я согласие дала, и она. Нет, Мишка настоял на аборте. Заставил её аборт сделать - и бросил. Всё ходил, кричал - ребёнок не его, делать с ним нечего. Нет, чтобы жениться, искать работу, жилплощадь, да ребёнка воспитывать - заставил аборт сделать. И сразу бросил, прохиндей! Нервы у него, видите ли, не выдержали! А как детей строгать, так выдерживают!
   Честно говоря, тот таинственный "прохиндей" вызывает у меня даже сочувствие. Что за характер был у этой Марины, и что она вообще собой представляла, я был уже в курсе. Так что тут не мудрено - не то, что нервное расстройство поиметь, но кое-чего и похлеще - не сумой, так тюрьмой, либо дурдомом кончить, а во избежание сей участи ничего и не оставалось, как убираться без оглядки. А женись этот Мишка на ней - его бы ожидала моя участь, только во сто крат хуже. Моя Лиза была всё же человеком взрослым, образованным, её притязания ещё можно было понять, а капризы Марины, прямо в духе избалованной детсадницы - "Если не купишь шоколадку, я в садик не пойду!". Плюс ещё патологическая жестокость - вспомнить хотя бы котят! Ну, а представить себе эту мадемуазель в роли матери - вообще выше моих сил. Да, значит, несовершенный я человек. Почему, могла бы и родить, и стало бы у того "прохиндея" сразу двое детей на шее - сама Маринка и её ребёнок... Так что всё вполне закономерно, хотя, пожалуй, Мишка чуть переборщил. Зачем было заставлять её делать аборт? Развернулся бы, ушёл - и адью! Тем более ребёнок был не от него, что при Маринкином образе жизни было вполне естественно. Однако же, зачем-то ему было это надо!
   -Не знаю я никакую Маринку - сказал Феоктистов. - Холост я, и детей не имею! - зачем-то добавил он, словно боясь чего-то, и не зная - чего же.
   -Нет, нет, это не он. Даже близко не похож! - подтвердила Романова.
   -Так, Борисов! - сказал я. - Вопрос следующего плана. Кто был с вами на этом пикнике? Ты, Андрей Попов, Марина Романова, Егор Шувалов. Кто ещё? Феоктистов или друг Марины Романовой?
   -Ну, кто-кто... Маринкин бывший хахаль! А кто такой вообще Феоктистов, в натуре, не понимаю?
   -Феоктистов - это я - спокойно ответил тот. - А ты, пацан, просто идиот!
   -Такое заключение ему может дать только психоневрологический диспансер, но не Вы - урезонил его я.
   -Феоктистова с нами не было - добавил Попов. - Когда я ему звонил, он был проездом в Пярну.
   -Я могу и сам это выяснить. Или Феоктистов мне расскажет.
   -Ну, значит, был похож на него! И тоже Мишкой зовут! - упорствовал Борисов.
   -Значит, ты, Борисов, отказываешься от своих прежних показаний? То есть - Феоктистова с вами не было?
   -Значит, не было... - промямлил Борисов, опустив глаза.
   Я протянул Борисову лист бумаги.
   -Подпиши вот это.
   -Что это? - удивлённым тоном вопросил он, бессмысленно уставившись в этот лист, тщетно силясь разглядеть на нём знакомые буквы.
   -Это твоя расписка о том, что я предупредил тебя об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
   -Не буду я ничего подписывать! - испуганно ответил Борисов.
   Я не ответил. Ещё предстояло навести о нём справки в психдиспансере - если он хроник, то все его показания гроша ломаного не стоят. Формально. А реально - вот, Попов у меня в кабинете...
   -Феоктистов! - ему я протянул другой лист бумаги, то было направление на осмотр и дактилоскопию. - Вот направление. Здесь всё указано. Сейчас Ваш друг Вас проводит.
   -Какой друг? - не понял Феоктистов.
   -Увидите - сухо ответил я. Феоктистов занервничал, хотя и не слишком сильно.
   Через минуту в кабинет вошёл Слава Виноградов.
   ...Результаты медосмотра ничего против Феоктистова не показали - шрамов на голове полно, но таких свежих не было ни одного, значит, бутылка была разбита не об его голову. На осколках следы крови первой группы, а у Феоктистова четвёртая. А его отпечатки пальцев оказались идентичны снятым с обломков кассет. Значит, В и С - соответственно, Попов и Феоктистов. Отпечатки последнего на кассетах Попова ещё можно объяснить - дружат, обмениваются записями, почему бы и нет? Но почему же отпечатки Феоктистова оказались именно на этих кассетах? А если так, ради интереса, проверить всю поповскую фонотеку, и ни на одной кассете отпечатков Феоктистова не окажется?
   -Какую музыку вы слушали в машине? - спросил я.
   -Это, как его... Oh, yes! Oh, no! - закричал Борисов.
   -И чьи это были кассеты, кто ставил?
   -Андрея, наверное - пролепетал тот.
   Сам же Попов молчал, видимо, не счёл нужным повторяться. Он и так уже подробно изложил свою версию о кассетах; возможно, даже слишком подробно, что, собственно, и не требовалось.
   -Попов, Вы часто даёте свои записи?
   -Смотря, кому. У кого хорошая аппаратура, тем даю напрокат, обмениваюсь. Например, с Мишкой. Им же я эти кассеты просто так отдал. Я уже говорил об этом.
   Вот так. Получается, Феоктистов невиновен. Пятый неизвестен. Борисов невменяем. Попову, тому вообще всё до фонаря. Он пришёл и ушёл. Несчастный случай? Тяжёлый случай, я б сказал...
   -Феоктистов! Где Вы были вчера после того, как я Вас отпустил?
   -Поехал на автовокзал - это же здесь рядом... Там сразу клиент подвернулся - опоздал на автобус, попросил догнать. Мы с ним договорились, я и отвёз его в Ору. Оттуда заехал на автостанцию в Йыхви, чтобы в Таллинн порожняком не ехать. Там подцепил семейку с двумя детьми. Им-то выгодно - и дешевле, чем автобусом, и быстрее, и сразу к месту назначения. Отвёз их в Ыйсмяе, во двор "китайской стены", оттуда - уже в контору, "сдаваться", а там - к себе в гараж.
   -Где у Вас гараж?
   -На Рави, рядом с моим домом. Между "Калевом" и Центральной больницей.
   -Возле морга судмедэкспертизы - добавил я. - Ладно, на сегодня все свободны, в следующий раз я Вас приглашу повесткой. А Вы, Попов, задержитесь, пожалуйста.
   -А до дому довезёте? - прогундосила Романова.
   -Я таксист, если хотите - вызвался Феоктистов. - Вам куда?
   -Мне на Махтра.
   -Сорок крон. Дешевле просто не бывает.
   -Я с похорон еду, и детей у меня шестеро! - возмутилась Лидия Захаровна. Так и заявила: шестеро, хотя старшую дочь похоронила, а вторая уже год как вышла замуж, и уже ничем не докучает своей несчастной матери. - А вы мне тут допросы устраиваете, а теперь ещё и деньги с меня требуете!
   -Выражайте свои эмоции за пределами служебного помещения! - категорично урезонил я Романову.
   -До свидания, Пётр Александрович! - сказал Феоктистов. - Бывай! - кивнул он Попову, и ушёл, не удостоив вниманием ни Романову, ни Борисова.
   Остались мы вдвоём с Поповым. Я так же задавал ему вопросы касательно вчерашнего - где он был, что он делал. Тот, так же безучастно, отвечал, называл свидетелей - главным образом, коллег; ещё упомянул об одной женщине... Меня, конечно, не могло не задеть его прямо-таки бахвальство (или мне так просто показалось?) своей связью с некоей замужней "светской дамой" - уж больно наглые тут случайные совпадения вырисовываются. Да нет, уж откуда ему знать... Хотя, ради интереса, я наведу кое-какие справки. В конце концов, я отпустил Попова под подписку о невыезде, решив в следующий раз устроить ему очную ставку с Лаптевым. Может, что-то и прояснится насчёт КИДа.
   Насчёт "кидовцев" у меня прорабатывались свои версии. Примерные портреты, списки карманников. Зная кое-что о старых знакомствах Попова, я проверял, с кем из "кидовцев" он мог соприкасаться ранее. В любом случае - Попов рыба скользкая, из сетей выпутывается целым и невредимым, и моя задача - я рыбак всё-таки - поймать его на удочку. Борисов оказался наживкой несъедобной. Остаются - Лаптев, Полесов (хоть он и в Харькове, так и там есть милиция, и, если надо, этапируют его сюда), и неуловимый КИД, вместе с Феоктистовым.
   Пока неуловимый.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   30
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"