- Ты знаешь, что твой дед - мой отец - был военным. Потомственным, можно сказать. Он всегда жутко гордился этим, и с детских лет воспитывал меня, как будущего солдата. Я был единственным ребенком в семье, и на меня возлагалось множество надежд. Я в свою очередь, никогда и не думал о том, чтобы перечить воле родителей: с рождения в меня вдалбливали, что так правильно, так хорошо, а иначе быть просто не может. И я шел по проложенной моим отцом дороге, даже не поглядывая в стороны.
Затем, уже под конец военного конфликта, меня отправили в Афганистан. Довольно молодой, я уже не был там последним человеком и знал кое-какие тайны, пусть и в общих чертах. Например, что с нами, оставаясь при этом в тени, работали члены какой-то загадочной наемной организации. Меня не особо посвящали в подробности, но поручили выполнять их указания и сопровождать в случае необходимости. Я находился к ним ближе остальных, этакий мальчик на побегушках, и, как бы они старались скрыть от меня свою суть, постепенно я начал понимать, что они из себя представляют.
Их было двенадцать человек. Все разного возраста, но статус определялся силой. И там были женщины. Ты представляешь, какую реакцию вызывает женщина в подобном месте, среди парней, изголодавшихся по женской ласке? Ошеломляющее. Но, это были непростые женщины. К ним запрещено было приближаться, да немногие и пытались: была в них какая-то отталкивающая сила. Я тоже пытался держаться на расстоянии, насколько это возможно, но не мог успокоить сердце, каждый раз, как видел ее. Твою мать.
У меня были девушки и прежде, поверь. Но подобного я не испытывал прежде. Как, впрочем, и после. Каждый раз, как она появлялась в поле моего зрения, я незаметно за ней наблюдал. Мои глаза всегда искали ее, и в какой-то момент наши глаза встретились... Это было словно разряд в 220 вольт. С тех пор мы всегда провожали друг друга взглядами.
Они готовили наступление, и все держалось в тайне. Меня тоже взяли, и ещё нескольких проверенных бойцов - дополнительная мощь. Им нужно было схватить одного важного человека, и найти в его убежище какую-то информацию, но все прошло не так гладко, как планировалось, и не получилось провернуть все быстро и тихо, как и задумывалось. Молодого парнишку, из особых, как они себя называли, подстрелили прямо у меня на глазах. Ранили в бедро, и он не мог идти. Я его вытащил, а позже оказалось, что он её младший брат.
Дарина была мне безмерно благодарна, и она осмелилась со мной заговорить. Так начались наши отношения, при первой же возможности мы встречались. Всё приходилось держать в тайне, нашей связи не одобрили бы.
Но, к сожалению, кто-то что-то заметил и глава их отряда добился того, чтобы мне сделали строжайший выговор. После этого я уже не занимался своей особой работой, меня часто посылали непосредственно в районы военных действий. Месяца через полтора жестоких боёв нам удалось увидеться. Дарина рассказала мне, что её вынуждают выйти замуж за одного из особых, что у неё нет выбора. Она была в отчаянии. Я не мог понять, как это возможно: неволить девушку в наше время? Но Дарина была убеждена, что не может сопротивляться воле руководства! Я предложил ей сбежать.
Все они должны были задержаться ещё на шестнадцать дней, прежде чем покинуть ту адскую топку. Мы готовы были сбежать на двенадцатый день, когда у них была запланирована итоговая операция. В суматохе, решили мы, у нас будет больше шансов.
Но, этому было не суждено сбыться. На следующий же после нашего разговора день, меня снова послали в бой. Меня ранили. Пули пробили селезенку, почку и повредили нервные окончания. Какое то время я даже не знал, смогу ли ходить, и точно..., - тут он взглянул Денису прямо в глаза, - точно знал, что у меня уже никогда не будет детей.
- Что? - выдохнул Денис. - Ты о чем, пап?
- Я не мог иметь детей, Денис. Даже ходить не мог. Я ничего не мог дать твоей матери. Неделю я провалялся в отключке, а когда пришел в себя, сразу же погрузился в бездну отчаяния. В глубокую депрессию. В океан безысходности.
Дарина прибежала ко мне, как только смогла. Рыдала, говорила, что придумает что-нибудь. Говорила, что уйдет одна, а позже разыщет меня. Но я ничего не хотел слышать, понимаешь? Там, где у себя дома, с сильным, пусть и не любимым, мужем, ей будет лучше, решил я. Я сказал ей, что ничего не хочу от неё, не хочу её, она мне не нужна. Сказал, что хочу спокойной жизни, а не беготни. Сказал, что уже устал и от неё, и от всего этого. И она сдалась судьбе.
А я вернулся домой. Да, это был удар для моего отца. Во всем он корил себя: хотел создать военную династию, а теперь его род обречен на исчезновение. Подкошенный горем, он умер в том же году. Но мама не сдавалась, благодаря ей я упорно проходил реабилитацию, и заново научился ходить.
Я жутко тосковал по Дарине, не мог ни забыть её, не заменить кем то. Но верил, что поступил верно, когда отказал ей.
И вот, в один осенний день, через три года после нашего расставания, она появилась на моём пороге. Я не верил своим глазам. Но знал бы ты, какой несчастной и измученной она была, на грани помешательства! С месяц она упорно молчала, порой начинала рыдать навзрыд, по ночам кричала от ужаса. И наконец рассказала: она вернулась домой и вышла за того человека, как того требовала её семья. Рассказала подробнее про свой дом, про то, что у нее там свой клан, что его члены чувствуют ложь и обычно занимаются допросами. Она была сильна в этом, её муж - ещё способнее, их брак был просчитан ещё в детстве. Они обязаны были передать свои способности. Она его никогда не любила.
Их послали в очередное задание, разведывательное. Почти всю её семью: её с мужем, брата, мать, ещё двоих из другого клана. Они должны были контактировать с какой-то группировкой, чтобы выведать информацию. Просчитались. Что то произошло, кто то слил информацию, и их схватили. Её мужа и тех двоих убили на месте, её с братом схватили. Брата убили выпытывая информацию у нее на глазах. Мать Дарины сумела освободить её, но погибла сама. Дарина бежала в ужасе от всего случившегося. Бежала от судьбы, уготованной ей с рождения. Ко мне.
Она была беременна, и не хотела всего этого для своего ребенка.
Я женился на ней и был так счастлив, когда у меня появился сын. Когда родился ты, Денис.