- Гундыш, сколько раз можно повторять, чтобы ты не давил прыщи грязными пальцами! Нет, видно обучение в Ынжыгыде не идёт тебе на пользу. Ну-ка быстро мыть руки и бегом обедать!
Ымынгурк была ещё довольно молодой и даже весьма симпатичной (по бурмунским меркам) женщиной. Она была вдовой солдата, погибшего шесть лет назад в битве за Муйбулдыг. На попечении юной жены остался трехгодовалый ребёнок, который, вопреки всему, дорос до школьного возраста. Учился он в привилегированной школе для детей погибших солдат и дома появлялся раз в неделю.
- Мама, а почему ты отдала меня в интернат? - спросил Гундыш, набивая рот мясом.
- Глупый, ты должен гордиться. Это одна из лучших школ Бурмунии.
- Мне скучно там учиться. Нас целыми днями заставляют учить какие-то непонятные молитвы и петь грустные песни. А чуть что - бьют. Почему все бурмунские песни о смерти, а мам?
- Ты это узнаешь, когда подрастёшь, - вздохнула мать. - Давай ешь быстрее.
1010.
- Начинаем первый урок! - объявил учитель, лысый пожилой коротышка, входя в класс.
Ученики нехотя задвигали пеналами. За окном виднелись зелёные предгорья, покрытые первыми весенними цветами. Хотелось бегать, прыгать, кувыркаться в траве.
- Проверка домашнего задания. Дынгуздын, молитва номер 185.
Со скамьи третьего ряда поднялся пухленький мальчик.
- Боже, пошли всем врагам нашим муки великие, бедствия неисчислимые, болезни ужасные, покарай их лютой карою, уничтожь города их, и дома их обрати во прах.
- Хорошо, садись. Ылмургыз! Казнь 14-б.
- Применяется к военнопленным. Казни предшествует пытка, производимая с помощью специального ножа и стандартного набора крючьев. Пленному вскрывают суставы рук и ног и подвешивают его за сухожилия. Затем начинается работа с туловищем. Тем же ножом делаются
продольные надрезы в области... - мальчик запнулся и испуганно взглянул на учителя.
- Педагог строго смотрел на ученика из-под бровей.
- ...делаются продольные надрезы в области... - мальчик снова остановился.
- Продолжать!!! - взревел багровый учитель.
- Я не могу... - прошептал серый от страха ребёнок, пряча лицо в ладонях.
- ЧТО-О-О-О-О?!! Встать!
Ученик покорно поднялся.
- Что это значит?!
Мальчик молчал. Притихший класс с ужасом ждал развязки.
Учитель подкатился к виновнику ЧП. Глаза его бешено вращались, рот быстро открывался и закрывался, жидкая чёрная борода нервно тряслась. Казалось, должно произойти нечто ужасное.
И туг ребёнок поднял голову и посмотрел на учителя спокойными и холодными глазами. Страха в них уже не было.
- Я не хочу изучать этот бред, - тихо, но твёрдо сказал он. - Я человек, а не животное. К чему эта жестокость? Зачем вы пытаетесь сделать из меня палача? Как вам понравится, если вас растянут на крючьях и начнут резать?
Дети парализованно вжались в парты и замерли. Такой дерзости здесь ещё не видели. Учитель на минуту забыл все слова и беззвучно глотал воздух открытым ртом, пока ему не удалось, наконец, выйти из оцепенения.
- Пять шагов вперёд!! - завизжал он, брызжа пеной. - Стать перед классом!
Мальчик скинул курточку, снял рубашку, штанишки, аккуратно повесил одежду на спинку стула. Снял майку и трусы, положил их на стул. Он стоял перед классом, смело глядя вперёд. Казалось, нагота не унижала его.
- Ты, ты... и вы двое, - учитель ткнул пальцем в первый ряд. - Снять ремни!
Провинившийся был привязан ремнями за руки и за ноги к квадратной железной раме для наглядных пособий. Учитель крутанул раму несколько раз, худенькое костлявое тельце, распластанное в виде буквы "X", вращалось вместе с ней.
- Всем смотреть! - приказал педагог, доставая из ящика стола длинную плеть с резной деревянной ручкой.
Избиение продолжалось полчаса. Первые пятнадцать минут мальчик был повернут лицом к классу. Когда спереди на нём не осталось живого места, учитель повернул раму на 180 градусов и экзекуция возобновилась. Учитель бил яростно и одухотворённо. Потный, красный, со вздувшимися на висках венами, он имел совершенно демонический вид. Ребёнок давно уже перестал вскрикивать и дёргаться при каждом ударе, теперь лишь свист хлыста и хриплое сопение преподавателя нарушали гробовую тишину в классной комнате.
Внезапно избиение прекратилось. Учитель обернулся к классу. Все лица были обращены к нему. Кроме одного.
На пятом ряду сидела девочка и, опустив голову на парту, тихо плакала.
- Встать! Ко мне! - зарычал наставник. Девочка медленно подошла к нему.
- Теперь бить его будешь ты! - зловеще прошипел педагог, вручая ей изрядно уже потрёпанную плётку.
Девочка стояла с плёткой в руках и смотрела то на учителя, то на изполосованное тело одноклассника. Внезапно плётка выпала из её рук, и девочка снова залилась слезами.
Учитель, вне себя от бешенства, поднял орудие с пола и замахнулся на непокорную, но тут прозвенел звонок на перемену.
- Ладно, продолжим на втором уроке, - решил учитель и устало опустился в кресло. - Перерыв пятнадцать минут.
1011.
Спасительный Зурмыжский хребет оказался намного дальше, чем думал старый Умбыждызг, ошибочно полагаясь на своё слабеющее год от года зрение. Темнота уже полностью покрыла многострадальные бурмунские пампасы, когда нога старика впервые ступила на твёрдый гранит. Началось медленное восхождение, потребовавшее от престарелого преследователя максимальной осторожности и невероятных физических усилий. Капитан петлял по бесконечным каменным лабиринтам, то и дело сверяясь с картой ("Вот бы мне эту карту," - вздыхал про себя дед), и проделывал иногда такие хитрые манёвры, что бедный старец совсем уже терял надежду догнать его; а когда это всё-таки чудесным образом удавалось, приходилось быть втройне осторожным, чтобы не попасться капитану на глаза.
После четырёхчасового адского кросса, когда запас старческих сил был близок к нулю, капитан вышел на широкое плоскогорье, явно вулканического происхождения. Здесь он остановился, оглянулся по сторонам и, зевая во весь рот, стал устраиваться на ночлег. Старик следил за ним из-за высокого камня. До капитана было не меньше ста пятидесяти метров. Поразмыслив, Умбыждызг решил, что он в безопасности, и развязал мешочек с провизией. Тем временем, капитан завернулся в какие-то тряпки, положил под голову вещмешок и тут же захрапел. Старика тоже одолевал сон, но он не спешил ложиться. Его грызли сомнения. Дед был почти уверен, что капитан будет спать долго, но искушать судьбу не хотел. Мысль о том, что он может проспать уход капитана, повергала его в животный ужас, ведь тогда вместе со следами своего кровного врага он терял надежду на своё собственное спасение. Старец погрузился в тяжёлые раздумья и сам не заметил как заснул.
1100.
- Начинаем второй урок, - провозгласил учитель, не скрывая злорадной ухмылки.
Во время перемены наказанный очнулся: как уже упоминалось ранее, бурмунцы очень живучи. Теперь он висел на своей раме, закатив глаза к потолку и тихо стонал. (М)учитель медленно подошел к жертве.
- Кто научил тебя этим словам? Признавайся! - в его руке снова была плеть.
- Никто меня не учил, - выдавил из себя мальчик.
- Ты лжёшь! - зашипел учитель, занося руку для удара.
- Честное слово.
- Значит из тебя вырастет предатель и изменник Родины, - противно выкрикнул преподаватель, переходя на визг. - И лучше убить тебя сейчас, чем вырастить из тебя врага!
- Нашей стране не нужны пацифисты и нытики! - чеканил он, повернувшись к классу. - Нам не нужны бойцы, которые не умеют или не хотят воевать. Каждый бурмунец должен быть беспощаден. На насилие надо отвечать насилием! Каждый из вас, я повторяю - каж-дый - имеет только два выбора: делать, что я скажу или умереть! На меня возложена обязанность воспитать из вас патриотов, и у меня есть полномочия искоренять идеологические диверсии в зародыше! Вплоть до физического уничтожения!
- Как ты смеешь называть священные законы наших предков бредом?! - снова повернулся к мальчику лысый тиран. - Это не жестокость. Это необходимость! Единственно возможный для нас вариант! Святой долг каждого! Лучше быть нацией палачей, чем уйти в небытие! Запомните это! -
тут красная физиономия учителя снова повернулась к классу. - Запомните это навсегда.
- Я лучше умру, чем буду палачом, - твёрдо сказал мальчик.
- ТЫ!?! - роняя пену, взвился учитель. - Щенок!!! Кто дал тебе право решать за себя?! Ты - часть нации! Чем ты лучше других? Посмотрите на него! - опять обратился он к детям. - Он считает себя выше вас. Сейчас вы будете его пороть по очереди, пока не запорете насмерть! Кто хочет начать?
Тут взгляд наставника упал на девочку, которую спас от учительского гнева звонок с урока.
- Так, так, так... - зловеще процедил он. - Я знаю, кто будет первым.
Девочка молчала, глядя в пол.
- КО МНЕЕЕЕ!!! - заорал учитель так, что зазвенели стёкла.
Девочка встала и подошла к доске.
1101.
Когда Умбыждызг проснулся, солнце было уже высоко. "Проспал!" - была его первая мысль.
Сердце билось, как сумасшедшее. Приподнявшись на локтях, старик осторожно выглянул из-за камня. Взору его открылась загадочная картина: все вещи капитана лежали на месте, тогда как самого капитана не было.
Понаблюдав ещё минут десять, но так ничего и не придумав, Умбыждызг решил произвести рекогносцировку. Он медленно вылез из своего укрытия и, согнувшись в три погибели, короткими перебежками приблизился к плато. Капитана не было ни видно, ни слышно, и ещё через пять минут осмелевший дед стоял у кучи вещей, думая, что же делать дальше.
Плато представляло собаeй почти идеальный круг, полностью залитый гладким, как лёд, базальтом. С одной стороны оно плавно переходило в беспорядочные нагромождения разнообразных по форме и химическому составу скальных пород (оттуда пришли капитан со стариком), с другой стороны разверзалась головокружительная многокилометровая пропасть, третья сторона упиралась в подножие огромной горы с отвесными склонами, вершина которой уходила в мрачные заоблачные дали. Наибольший интерес представляла четвёртая сторона, ибо капитан, по всей видимости, ушёл именно туда.
Старец подполз к интересующему его краю и, перегнувшись через гряду небольших камней, окружавших плоскогорье в этом месте, посмотрел вниз. От увиденного у него захватило дух. Гигантских размеров долина, простирающаяся на десятки километров, была заполнена голубоватым туманом, над ней возвышались заснеженные гребни гор, а непосредственно под Умбыждызгом природа создала нечто наподобие гранитной лестницы, круто забирающей вниз и чуть влево. Глубоко внизу, у подножия этой "лестницы", прямо из скалы бил тёплый источник, под которым сформировалось небольшое озеро. В этом озере, по пояс в воде, стоял искомый капитан и с удовольствием купался. От поверхности воды шёл пар. У старика было достаточно времени.
Первым делом дед нашёл в капитанском мешке карту и внимательно её изучил. Карта представляла собой грубый карандашный рисунок, и Умбыждызг не понял в ней ровным счётом ничего. Засунув карту обратно, старик вытащил съестные припасы капитана и рассовал часть из них по карманам. Особенно привлёк его внимание белый узелок на самом дне мешка, но, когда он развязал его, пальцы его невольно сжались в кулаки. "Мерзавец.," - только и смог произнести дед.
Поколебавшись минуту, он решил не брать ничего кроме серебряных и золотых денег. Едва узелок был завязан и водворён на место, сзади послышался шорох и фырканье. Старик в два прыжка пересёк плато и наблюдал за капитаном, подходящим к вещам, уже из своего старого укрытия.
1110.
- Пороть! - приказал учитель, протягивая девочке плётку.
Девочка не пошевелилась.
- Это уже бунт! - взревел учител. - Раздеться!
Девочка молча стояла на месте.
Сокрушающий удар плетью обрушился на юную школьницу. Девочка, плача, начала раздеваться. Через минуту она была растянута на другой раме, абсолютно голая.
- Вы обязаны подчиняться мне беспрекословно! - распинался преподаватель. - Это что, заговор?
Мученики молчали, сжав зубы.
- Этот выродок уже обречён! - объявил учитель, показывая плёткой на избитого мальчика.
- Если и ты считаешь, что наши священные книги - это бред, ты тоже умрёшь в страшных муках!
- В книге пророков сказано... - начала говорить девочка.
- В книге пророков!!? - затряс бородёнкой учитель, подскакивая к девочке. - Каких ещё пророков?! Уж не тех ли, что отдали свой народ на растерзание голубым уродцам и отправились странствовать? Они не бурмунцы! Они предатели! Враги! Ты умрёшь!!!
Учитель захлебнулся в словах и пене и, налившись свекольным багрянцем, принялся со всей силы хлестать девочку плетью.
- СУКА!! - выкрикивал он при каждом ударе. - Книга пророков для нас не закон! Идёт война! Никому не будет пощады! Смерть! Смерть!! СМЕРТЬ!!!
Девочка не издавала ни звука. Она лишь удивлённо смотрела на учителя.
Учитель смешно хрюкнул, выронил плеть и осел на пол, зажимая руками вытекающий глаз. Это кто-то с задних рядов метко послал в цель тяжёлый циркуль. Тут же пятеро ребят подбежали к измученным страдальцам и освободили их. Теми же ремнями связали учителя, заткнув ему рот половой тряпкой.
- Кто хочет быть палачом, может проваливать! - крикнул мальчик, бросивший циркуль. - Нам уже некуда отступать. Мы будем бороться до конца.
Звонок со второго урока был похож на аплодисменты.
1111.
Капитан не спеша оделся и застегнулся на все пуговицы, после чего долго и внимательно изучал свою "карту". Наконец он сунул её в карман кителя, взвалил мешок на плечо и пошёл к ступенькам. Старый Умбыждызг, затаив дыхание, наблюдал из-за каменной глыбы за своим кровным врагом. Капитан окинул взглядом простирающуюся перед ним долину и начал спускаться вниз. Когда смуглая голова его перестала быть видна на фоне светлого утреннего неба, старик встал, отряхнул с себя сосновые иглы и засохшие листья боярышника и осторожно ступил на базальтовую гладь. Бесшумно приблизившись к краю, где начиналась лестница, он увидел капитана, стоящего в нерешительности на полпути к озеру. В руках у него снова была карта. Капитан думал, уставившись в карандашный рисунок. Старик залёг за небольшим квадратным камнем у подножия лестницы. Через несколько минут капитан огляделся, словно всматриваясь в каменные стены, окружающие его, затем издал вздох облегчения и, сделав шаг влево, скрылся из поля зрения Умбыждызга. Старик немного подождал и, видя, что капитан не возвращается, начал спускаться вниз по ступенькам.
Вскоре секрет изчезновения капитана раскрылся: слева в вертикальной стене была расщелина, туда-то, видимо, и ушёл капитан. Старый крестьянин, не раздумывая, шагнул внутрь, и стены длинного, извилистого ущелья сомкнулись вокруг него. Высоко над головой узкой ленточкой виднелось небо, но свет рассеивался на пути вниз, поглощался хмурыми камнями, впитывался тёмными углублениями в скалах, и к тому времени, когда он достигал дна, в нём уже не было силы, чтобы победить мрак. Хотя, имея острое зрение, кое-что всё-таки можно было различить, старику со своими слабеющими глазами приходилось двигаться больше наощупь. Тем не менее, он двигался, медленно и неуклюже, но вместе с тем решительно и целеустремлённо. Он знал, что если он потеряется здесь, в центре горной страны, то клятва его останется невыполненной. О собственной смерти старик в тот момент не думал.
Вдруг коридор резко кончился, и Умбыждызг упёрся в гранитную стену. В недоумении, переходящем в страх, дед принялся шарить руками перед собой, но везде была каменная твердь. "Этого не может быть", - шептал бедняга немеющими губами, продолжая ощупывать глухие холодные стены.
Кварцевый известняк, как известно, не имеет души. Он безразличен к человеческим чувствам, к нашим радостям и трагедиям. Проходят века, тысячелетия, миллионы лет уносятся течением времени туда, откуда нет возврата, а горы стоят себе, словно насмехаясь над суетливой нашей вознёй. Может быть, поэтому их жизнь так продолжительна, а наша - так быстротечна...
Так думал старик Умбыждызг, всё ещё храня надежду найти отверстие, через которое улизнул подлый капитан. И удача не отвернулась от него. После долгих поисков старческие пальцы нащупали сбоку узкий проход в стене, справа от него ещё один, такого же размера, и ещё правее - третий! Радость, которую испытал было Умбыждызг, быстро улетучилась. В какой из трёх коридоров ушёл капитан?